Евтушенко
Сева ползёт по ветке
в затканой крови рассвета.
Сева ползёт по репке,
которая в сказках воспета.

Сева ползёт поддатый,
ползёт и спокойно дышит.
Ползёт по костям желтоватым,
сидящим внутри этих вишен.

Сева ползёт свиньям.
Сева ползёт по козам.
Ползёт по все достиженьям,
Ползёт по бедам колхозным.

Что разбираться в мотивах
голод, быть может, не тётка.
Чуешь, богиня Шива
голода хватку на глотке?

Но достаёт из футляра
сторож Матвей берданку,
Вишен не съешь задаром,
даже, когда ты в танке!

Прежде, чем Сева сдохнет,
сброшенный с ветки пулей,
Матвей покажет потомкам
сорок вторую дулю.

Блок
Сад, утро, дед Матвей, винтовка,
И вишен ярко красный цвет.
И Сева падает неловко.
Все будет так. Спасенья нет.

И так подряда сорок два раза,
Сорок два тела средь ветвей.
Сад, выстрел, шёпот "вот зараза",
Винтовка, утро, дед Матвей.

Бёрнс с Маршаком
Кто лезет вишни воровать
в колхозный сад, и прочее,
Тому беды не миновать,
и всё такое прочее.

При всем при том,
При всем при том,
Пускай, ты хочешь вишен,
Но о Матвее со стволом 
тебе забыть излишне.

По вишне Сева лезет вверх,
по всей округе слышен смех,
И все такое прочее.
А между тем Старик Матвей
Пораньше встал кормить свиней
И все такое прочее.

При всем при том,
При всем при том,
Матвей уже не мало,
судил детей своим судом
а трупы их - в подвале.

Гомер
В день тот, блеснула едва розоперстая Эос,
Старец Матвей поднялся, - стрелок, что подобен бессмертным.
Лучших намерений полный, стопы в свой сад он направил,
Чтобы коварного отрока в царство Аида отправить.
Видит - змеёю по древу отрок безумный вползает.
Златопрестольная Гера с Олимпа глазами своими
Вдаль поглядела с высокой вершины, мгновенно узнала
Старца седого, что был раньше люб её сердцу.
Меткость стрельбы даровала ему и патрон бронебойный.
Тут же на месте был Сева убит, и не братья, не сестры
Сорок два трупика с плачем огню предадут, а собаки
Будут пред садом колхозным зубами терзать их останки!

Тютчев
Люблю стрельбу я поздним летом
Когда в родной колхозный сад
Полезет, в шортики одетый,
Очередной дегенерат.

Орут от боли супостаты!
Сорок один уже зарыт,
"Никто не избежит расплаты", -
Колхозный сторож говорит.

С горы бежит поток проворный,
Вороны счастливы судьбе,
И гам лесной, и шум нагорный -
Все вторит весело стрельбе.

Ты скажешь: верно, это Сева
Полез за вишнями, злодей,
Но лишь схватил руками древо - 
Смеясь, убил его Матвей.

Заболоцкий:
Не позволяй в сады ломиться,
чтоб воду в ступе не толочь,
Должны все юноши поститься,
И день и ночь, и день и ночь

А коль полезет вдруг за вишней,
к примеру, Сева-удалец,
То знай - в саду ребёнок лишний,
Стреляй, - и отроку конец.

Коль дать ему решишь отсрочку
Оберегая от забот,
То до последнего листочка
Всё съест огромный Севин рот.

Матвей, прибей его к мишени,
как до него других точь-в-точь,
И для стрелоквых упражнений.
Употребляй и день и ночь.

Твардовский:
Сева сел вцепившись в ветку,
и решил передохнуть,
Вишня манит, как конфетка,
но старик стреляет метко,
не даёт передохнуть.

Сорок два их раньше было
Сорок раз пальнул старик,
Целый взвод бойцов скосило,
Сорок раз раздался крик.

Вот и выстрел сорок первый,
Кто-то крикнул и упал,
У воришки сдали нервы
Надо было есть консервы,
Вишню зря он пожелал.

А Матвей сидит спокоен
У родимого крыльца,
Заряжает Снова воин,
Заряжает без конца.

Знает Тёркин, что как с фрицем,
дядя Вася воевал,
так и с детством нужно биться,
А останки - класть в отвал.

Тёркин, скорый на расправу,
Бьёт детей в кромешной мгле,
Бой идёт святой и правый,
Смертный бой не ради славы,
Ради жизни на земле!

Ахмадулина
А напоследок я скажу,
все вишни съесть не обязуйся,
И я по древу восхожу,
в высокой степени безумства
Матвей стрелял? - перестрелял.
стрелялкой. Но не в этом дело.
Как он стрелял? - он расстрелял,
все сорок два мальчишьих тела.
Пусть вишню алую мой рот 
ещё жуёт, но пали руки,
за Севой следующий придёт,
И вишню съест - мой труп порука.

Высоцкий
В сад мне снова кто-то влез,
и хриплю спросонья,
Где мой новенький обрез?
где мои патроны?

Может Сева лезет вновь,
нехотя и плавно?
Я б ему пустил бы кровь,
А Матвей - подавно.

Эх раз, да ещё раз,
да ещё много-много раз.
Эх, да ещё раз, да ещё много-много раз...

Я бегу, схватив ружьё
каб чего не вышло:
Там не убрана ещё
Обсыпная вишня.

Соли всыпать бы в ружьё,
мне б и то отрада.
Пулей в глаз - нехорошо
Всё не так как надо.

Эх раз, да ещё раз,
да ещё много-много раз.
Эх, да ещё раз, да ещё сорок восемь раз...

Бродский:
Ни креста, ни погоста
Не хотел выбирать
Я вишнёвые кости
Захотел поплевать,
Чтобы алый сок вишен
Тёк по вялым губам,
Я на веточку с крыши
Прыгнул, будто Ван Дамм

Только слышу я, сзади
Подошёл дед Матвей.
Тени старого сада
Стали вдруг холодней.
Вот и кончена повесть,
будто выпал снежок,
И услышал я голос:
- До свиданья, дружок.

Вижу сорок две жизни
Далеко за рекой
Никогда больше вишню
Не раздавят щекой.
Сорок два юных Севы,
Сто непрожитых лет,
Где вы, мальчики где вы...
Лишь с берданкою дед.