Барсуков Александр Владимирович : другие произведения.

Страна сказок 464-465

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Александр

Барсуков

Страна

сказок-464

("Письма в никуда"-464)

2017

ПИСЬМО В НИКУДА-4631,5-4634

   5 июня 2017 года. Сказка про отважнейшего и мужественнейшего Кондома Хлимена, Борца со Злом номер Один. Это значит, что он прокалывает зомби зонтиком или мочит их из автомата.
   Но сказка будет добрейшая. Добрейшего утрища! Кондом сидел и был добр. Это у него иногда получалось. Он думал: "Как бы так по-доброму прокалывать зомби? Например, сказать: "Здравствуйте!"
   И так проколоть! Нет, не годится. Надо завязать диалог.
   "Здравствуйте!"
   Зомби должен ответить: "Здоровей видали!" или даже: "Пошёл на фиг, С Новым Годом!" Потому что эти зомби страшные грубияны.
   Но я-то нет! У меня-то Неделя Доброты! Только надо, главное, помнить, что после "Здравствуйте!" нельзя падать и говорить: "Спокойной ночи!" Это неправильно поймут.
   Могут решить, что я хочу их трахнуть. А я не хочу! Я всего лишь хочу быть добрым!"
   Вошла Аликс, эта девушка-парень, и сказала:
   "Кушать подано!"
   "Пошла в ж.пу!" - ответил Кондом, но тут же поправился: "Уже? Бегу-бегу-бегу!"
   "Наверное, надо что-то и тут по-добрее придумать. А! Надо сделать комплимент и ущипнуть за задницу!
   Не так поймёт.
   Ладно, один комплимент."
   И он сказал:
   "Какая ты сегодня аппетитная!"
   Аликс не так поняла. Она решила, что Кондом на старости лет спятил, и приложила к нему лёд.
   "Да не сюда прикладывай, дура! Ты мне все яйца отморозишь!"
   Но тут же поправился:
   "Какие у тебя руки! Ты смеялась как ребёнок, как дитя! И до этого я не знал: ты такой! То есть, такая! То есть, такое!"
   Аликс убрала лёд и взяла в руки, которые "такие" шприц с клопексолом. Ну, если говорить коротко, то клопексол - это такой препарат от слабоумия, хорошо действует на клопов, отсюда и название. Но применим так же в частных клиниках и у врачей, практикующих без Диплома. У ненастоящих медсестёр.
   "А я ненастоящая медсестра!" - сказала Аликс и вколола Кондому шприц в задницу!
   Всё стало расплывчатым и завертелось в ритме вальса: Аликс, её такие руки, шприц, зомби, вантуз, ёршик для унитаза, отряд спецназа, зелёный Шрэк и Брюс Виллис.
   Кондом сказал, выдёргивая шприц:
   "Сволочь! У тебя никакие руки! Руки из задницы растут! Тоже мне: "сестра"! Да на тебя у меня давно компромат со всей Мертвожоровки: ты всем давала, бл.дь!"
   Но тут же Кондом осёк сам себя:
   "Прости, дорогая Аликс! Ты делаешь укол бесподобно! Бесподобно! И в койке ты бесподобна! Вся Мертвожоровка в восторге!"
   "Правильно ли я сказал?" - подумал Кондом. - "Главное, чтоб было добро и сошло за комплимент. "Вся Мертфожоровка..." - это сильно. Но что я могу поделать, раз Аликс такая б..?
   Спокойней, спокойней! Она не б.., а женщина лёгкого поведения. Зомби не скоты, а просто оступившиеся граждане. Солнце светит, тучки плывут, мир никуда не обрушился после ампулы клопексола. Кстати, клопексол? Клопексол - полезная штука! Найду клопа - обязательно вколю ему!"
   Аликс повернулась к Кондому обширной задницей и принялась готовить плюшки, так как даже Аликсы любить плюшки!
   Кондом тупо посмотрел на её задницу и хотел спросить, где она надыбала такую корму, но зажал рот себе рукой и сказал совершенно другую добрую фразу:
   "Аликс! Аликс, говорю! Какие нонче погоды стоят на дворе! Зима! Крестьянин, торжествуя! Шалун уж отморозил пальчик!"
   Но Аликс не собиралась поддерживать добрую беседу. Она сказала:
   "Крестьянин? Отморозил фаллос?"
   "Да какой у него фаллос?" - спросил по-доброму Кондом. - "Это у мальчика - Фаллос! Мол, прости, Фаллос! А у крестьянина не фаллос, а сосиска!
   Но поговорим лучше о Высших Сферах! Наблюдала ли ты, о Аликс, Великую Картину Бриниума "Купание Красного Коня"?"
   Это было ненавязчивое приглашение к светской беседе, хотя никакой картины Бриниум в жизни не написал, а Аликс её, понятно, не видела.
   "Красного? Он что, обваренный?" - спросила Аликс.
   "Аликс-Аликс-с! Ну зачем ты так? "Купание Красного Коня" висит в Цитадели и стоит 12 миллионов юаней! От неё др.чат все комбайны!"
   "Может, я чего не то сказал? Не др.чат, а надо добрее: грешат аноном? Кстати, как правильно: ононом или аноном? Нет, так я из доброты выйду: анон - совершенно не доброе занятие, совершенно! Никакие самые добрые представители культурной интеллигенции им не грешили.
   Взять Лёвушку Толстого или того же Ницше. Нет, Ницше брать не будем по понятным причинам: у него не было бабы.
   Зато у Лёвушки было 12 детей, то есть, практически, он из бабы своей не вылазил и любил не детей, а сам процесс!
   Будем думать о Лёвушке! Такой бородатый-усатый-полосатый ходит за плугом босиком! А он пёр босой и клал на всё!
   Однажды я видел журнал "Каламбур": там Лёвушка снится одному не совсем доброму персонажу. Нам бы, конечно, хотелось, чтобы совсем доброму, но что это за персонаж, если у него в трусах находят баян? И вообще, шарят у него в трусах? Там находят бутылку самогона.
   Короче, снится ему, что девки в стриптиз-баре потрясают своими сиськами! Доброе это или нет? Ладно, ладно, уговорил: доброе!
   А потом сам Лёвушка такой подходит, бросает плуг и достаёт огромные сиськи! Потому что под подушкой лежит не "ПЛЕЙБОЙ", а "Война и Мир"!
   Но нашему придурковатому злобному (как мы выяснили) персонажу везде мерещатся сиськи, какую бы он книгу не положил под подушку. Можно даже, можно даже "Уголовный Кодекс". Хотя, конечно, я не советую: не заснёте спокойно, так как книга грешит не добростями.
   Лучше всего, идеальней всего будет (не взять попугайчиков волнистых и понаделать, сколько хочешь, весёлых-разноцветных чучел) включить телевизор на канале: "Спокойные успокаивающие картинки под усыпляющую музыку".
   Но только не перепутайте, не включите вместо них картинки голых шемалей! Шимэйлов! Это никого не успокоит, а если вы - бэби, то лишит сна тоже. И вас, бэби, и вашего бэби! Или включите клип некой Беби Рекса: "Ай гат ю!"
   Ладно-ладно! Рекса не плоха, клип добрый, думаем о Лёвушке! Только о Лёвушке.
   Вот сидит он в Ясной Поляне, а вокруг бегают 12 спиногрызов.
   И приходят хранцузы!
   И давай устраивать в Поляне конюшню! И везде гадить! Ведь это совершенно не спортивные хранцузы! И везде гадят!
   Наша смотрительница такая (Мышь Белая в пенсне) им говорит: "В Греческом зале-в Греческом зале!" То есть: "В Ясной Поляне-в Ясной Поляне! Ах, Лев Толстой, ах, Лев Толстой!"
   А хранцузы по-русску не понимайт! И продолжайт гадить!
   И тогда поднялся весь русский народ! А точнее: русский мужик!
   С вилами, дрынами, ухватами! Граблями! Ёршиками для унитаза!
   И вступайт в партизаны Демидова!
   Ну и давай мало-мальски пакостями гадить хранцузам: то подошлют к ним обиженного всеми людьми и партизанами полу-проводника Засланина, который не то, что дорогу найти не может, он и дорогу к своей бабе под подол найти не может. Всё шарит рукой: "Мол, Ельзалебн, где ты? Твой Засланин умный, а хранцузы - дураки!"
   Не путать с Сусаниным. Сусанин-герой будет в следующем томе. А пока Засланин.
   И вот идёт этот наш Засланин, ведёт хранцузов, а самому мерещится, что повсюду на ёлках (ведь это болото! Ладно, на берёзах!) развешаны женские пиписоны!
   И манят его!
   Как бы говорят: "Засла-анин! Выходи поиграть!"
   Ну и он и идёт в самую трясину!
   У самого главного хранцуза даже стёк вывалился из сапога: "Русску партизанен! Фершиссен!"
   Но Засланин так загипнотизировал хранцузов, что те тоже такие идут поиграть!
   И вдруг - бац! сидит девушка Алёнушка!
   Дура! Нашла время мыть свои серые ноги в болоте! В такую-то лютую годину!
   Но Алёнушке что година? Она слабоумная и годины не бачит и не ведает.
   Но ножки у неё классные, и у хранцузов и у Засланина сразу встаёт!
   Не встаёт лишь у одного офицера со стёком, так как нужно же помнить Долг от первого мгновенья до последнего! И не встаёт!
   Осталось выяснить, добро это или не добро, и продолжать описание. Наверное, всё-таки, говорить, что у кого-то стоит, а у кого-то нет - не добро. Можно много народа понапрасну обидеть.
   Ну, Алёнушка увидела, какой успех имеет, и говорит: "Вы любите меня? Вы реально меня любите? Пум-пум-пи-тум!"
   Потому что полная дура и блондинка. Нет, обижать всех блондинок из-за одной, обиженной обществом и хранцузами, мы не будем. Да это и не по-доброму.
   Ну, Засланин проверил у себя, застёгнута ли ширинка, и осмелился, подошёл к Алёнушке: "Девушка! Пожалуйста, ваш автограф!"
   А Алёнушка такая: "Снимайте меня! Снимайте!"
   Ну, это совсем не правильно поняли. Поняли, что она снимается! Но, наверное, дорого. А у хранцузов такого бабла не было.
   Надо убить командира: у него есть!
   И все двинулись тёмной массой на офицера со стёком!
   Теперь надо вспомнить: добрый он персонаж или не очень? Если не очень, то пусть нахрен его убьют! Ну, он помнил Долг! Ну и что? Все помнят Долг. Но он помнил от первого мгновенья до последнего!
   Ладно, хрен с ним, убивайте!
   Но тут такая Мистика!
   Летит НЛО!
   На самом деле это, конечно, не НЛО, а самолёт хранцузских люфтваффе!
   Который видит бедственное положение своего офицера и сбрасывает ему на голову валенки!
   Так как валенки всегда выручают, в любое положение. Вспомнить, хотя бы, ту баржу с валенками для сирот. А хранцузы хуже сирот застряли в том болоте!
   Ну и один валенок падает на голову офицера!
   Второй на голову Алёнушке! Потому что "Не стой под стрелой!", "Не пойте-не пляшите под бомбами!" или когда подвешен груз.
   И Алёнушка впадает в коматоз! Вместе с офицером.
   Засланин говорит хранцузам: "Братия! Бог не отвернулся от нас! Мы можем трахнуть бесчувственную Алёнушку, а потом и бесчувственного офицера!"
   "Офицера - потом!" - говорят хранцузы и снимают ритмично свои кальсоны!
   Алёнушка очнулась: "Как долго я спала! А вы кто, мужички?"
   "Мы - твои Семь Принцев! А ты - Спящая Красавица! Мы - твои парни!" - говорят.
   Но на Алёнушку нашёл приступ слабоумия: "Понятно! Вы торгуете энциклопедиями! Так я у вас ничего не куплю! Сами такие: мы - парни, мы-парни, а втюхают какое-то дерьмо!"
   Засланин нежно прижал грязный палец к сахарным устам Алёнушки: "Не говори так: "втюхают", "энциклопедии"! Говори: "замочить", "убить", "прикокнуть"!"
   "Но в Канзасе не говорят так!" - сказала Алёнушка, облизывая палец Засланина.
   "У меня ещё есть 21 такой!" - сказал Засланин.
   "Почему ты такой прекрасный?" - спросила Алёнушка.
   "Да! Я такой, бейба! У меня была девушка, она гастролировала с мужским струнным оркестром! Она была на гастролях 364 дня в году, хотя я не помню, чтобы она на чём-то играла. Я подарил ей арфу, она спросила: "Что это такое?" Но что было в прошлом - прошло! Теперь только ты и я!" - сказал Засланин.
   "И мы! О нас не забудь!" - сказали хранцузы.
   "Ну и они! Конечно, же! Так что, щас раздвигай ножки, мы будем по очереди всаживать в тебя 42 зародыша! Я же сказал: по очереди!" - сказал Засланин, видя, как какая-то странная серая личность с валенком на голове лезет без всякой очереди!
   Это был очнувшийся офицер! Он орал: "Не позволю! Хранцузы! Вспомните своего Батюшко-Царя! Вспомните Светлого Наполеона! Если и его не вспомните (а если и вспомните, то вспомните, что он был самец хоть куда, бабник, каких мало, так что он - неудачный пример, и его забудьте!), то вспомните Бога!
   Бог - с нами! За нас!
   Каждому - своё! Секс делает свободным!
   То есть, Воздержание! Чтобы вас сочли Святыми, хоть вы уже и не девственники!"
   "Но почему, мессир? Я - девственник!" - встрял Засланин.
   "И я!" - сказала Алёнушка.
   "А вас! Я! Попрошу! Остаться!" - брызгая слюнями, заорал офицер на Алёнушку. И хранцузам: "Хранцузы! Сам погибай, а товарища выручай! Строй строевой, что лес строевой! На стоящего косо я смотрю криво!"
   Ну, хранцузы потоптались-потоптались на месте, застегнули ширинки и сказали промеж себя Алёнушке: "Ну что ж, бейба! 75 лет шли мы сюда из снежной Хранции, но оно и понятно, бейба! Не бывать тебе нашей! Мы подчиняемся более высшему командованию: Наполеону!"
   Алёнушка тоже застегнула ширинку и сказала: "Так я и думала! Импотенты! С вас 200 крон!"
   На что Засланин съездил ей по морде, и вся колонна продолжила блуждать по болоту.
   Ну, потом, конечно, все потопли: и свои, и чужие!
   Потому что болото: эх, Страна моя родная! Край болотов и чудес! Где ещё такое счастье? Где ещё такой прогресс? Я страны другой такой не знаю, где так просто тонет человек!
   Итак, партизаны Демидова немного оплакнули Засланина, хотя, конечно, он им нахрен не сдался: всё время бродил по чужим хатам и выпрашивал спички. Потом в его хате нашли гору этих спичек, изращенец! Что он с ними там делал, куда он их засовывал, останется в тайне.
   Поэтому пришёл наш, партизанский Поп и отпел Засланина: "Поскорбим! Достаточно! И, как говаривал незабвенный Лёвушка Толстый: "Зато теперь я в полном порядке!"
   Можно спросить: откуда взялся этот Поп? И: что они, повсюду? Эти хранцузы?
   Но это будет совершенно не добрый вопрос. Можно даже сказать - злобный, рушащий всю Империю Доброты!
   Ты пошёл войной на мой безумно мудрый добрый город! Ты сравнял с землёй мой безупречно мудрый город!" Так думал Кондом, добрый Борец со Злом. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-4634-4636,5

   7 июня 2017 года. Сказка про Чеки Джана, этого неподражаемого-неподражаемого отважного китаёзу, который один махом семь... семь... не убивахом, а от смеха покатахом.
   Вот едет Чеки на велосипеде по пустынной китайской местности, как такая Мистика! Выходит старый Чеки же и говорит:
   "Чеки! Ты туда не ходи! Ты туда ходи! А то камень башка попадёт: будешь такой же старый и пресловутый как я!"
   "Ты кто такой будешь, мужичок-дедушка?" -спрашивает так ещё пока спокойно Чеки. Но уже готовый взорваться и схватить старичка за грудки: "А ты кто такой?!"
   "Я кто? Я - это ты в будущем!" - говорит дед.
   "Не может быть! Я буду таким тупым и старым? Ну, старым куда ни шло, но тупым?" - спрашивает Чеки.
   "Да-да!" - грустно говорит дед. - "Именно таким! Ни на грамм не умнее!"
   "А это у тебя есть?" - спрашивает Чеки и показывает убойную татуировку, которую он недавно сделал в салоне "Завиток": слово "Скейтер" и роза.
   "Есть!" - и дед показал.
   "Ну всё! Капец! Мне больше не к чему стремиться! Всё рухнуло! Скажи хоть, а дети у меня будут?" - спросил Чеки.
   "Нет! Ты слишком глуп для этого!" - сказал дед.
   "Ну, Слава Богу! Хоть в этом утешил! А то я уж думал, что у меня 12 спиногрызов и уродина-жена!" - сказал Чеки.
   "Нет у тебя жены! У тебя есть любовник-гомосексуалист!" - сказал дед.
   Вот тут-то Чеки и схватил его за шкирки:
   "Слушай, дед! Не беси меня! Нет у меня никакого любовника!"
   "Ладно-ладно: нет! Уж и пошутить нельзя на старости лет!" - сказал дед. - "Но если бы был, то ты бы щас меня благодарил бы!"
   "Наоборот! Это ты меня бы благодарил, что я кого-то подцепил в "Завитке" или на другой какой свалке общества!" - сказал Чеки. - "Ладно, дед! Учи меня! Ведь ты достиг хоть чего-то в кунг-фу за столько лет?"
   "Не достиг!" - сказал дед. - "Я знаю только Борьбу Нанайских Мальчиков!"
   "Я тоже её знаю! Как видно, дед, ты - полная бездарность, как и я! Это прекрасно! Значит, я во времени не изменюсь. Ну что ж, пойдём в чайхану, я угощу тебя коктейлем!"
   И обе бездарности пошли в обнимку в чайхану.
   В чайхане сидели какие-то подозрительные личности мрачного вида, по виду якудзы. Один из них клал уже восьмой сахарок себе в сакэ.
   "Я понимаю, конечно, дед, что ты расстроен предстоящей дракой с якудзами, но я тебе так скажу ещё раз: я, Чеки Джан - не Чеки Джан, пока не откушу кусок "сникерса"! Да и ты тоже, раз ты я в старости!" - сказал деду Чеки и дружески хлопнул его по плечу.
   "Поаккуратней, скотина!" - сказал дед. - "Чуть мошонку не отбил!"
   "А у меня будут проблемы с мошонкой? А с простатой?" - спросил Чеки.
   "Будут!"
   Тут их столик обступили мрачные личности:
   "Китаёзы! Старики или нет: нам не нравится, что вы тут сидите!"
   "Скажите спасибо, - сказал Чеки, - что мы только сидим, а не сидим и с.ём!"
   "Не очень ли ты с ними круто?" - сделал знак дед.
   "Да нет, - подмигнул ему Чеки, - с подобными тварями нет другой системы!"
   "Тогда мы щас вас арестуем за гадение в общественном месте!" - сказали якудзы.
   "А кто, кто вы, вообще, такие?" - спросил Чеки.
   "Мы - серые гвардейцы Кардинала Мяо!"
   "Похоже, пора тикать: шухер, менты! Атас, менты!" - показал дед.
   "Да успокойся ты!" - показал Чеки. - "Чеки всегда серую сволочь бил, так как Чеки на понт не возьмёшь! А на чёрной скамье!.."
   Но сказал совершенно другое:
   "Пропустите меня, гвардейцы! Я везу человека и пакет Кардиналу Мяо! Ищъ мельде гезормхайт айн манн унд айн пакет цу дер Кардиналь!"
   "Что за человек? Как называется?" - тупо спросили якудзы.
   "Называется: дед!" - сказал Чеки и взял старика за щёки: "Вот он! Я бы сказал, что это малыш Розенблюм, и вы с ним щас и познакомились, но, как вы догадались, это никакой не малыш и уж тем более не Розенблюм!"
   "Пятачков моя фамилия!" - сказал дед.
   "Молчи!" - зашипел ему Чеки. И якудзам: "Его фамилиё слишком известное, чтобы её называть! Скажем так: он незаконнорождённый сын Кардинала Мяо, и всю жизнь был вынужден проходить в Маске!
   Даже когда он в первый раз влюбился, он был в Маске! Когда первый раз трахался - в Маске обратно! Когда первый раз учился в институте и первый раз лечился в психбольнице - всё в Маске! Нет, я не могу спокойно рассказывать! Меня душат слёзы!
   Это как, знаете, женская пиписка: она как театр: один раз в жизни в ней бывает премьера, каждый месяц: кровавая драма, а зритель может быть только один, да и то самый достойный!
   Хотя, конечно, достойность этого зрителя можно подставить под сомнение. Как и грязность моего медведя, которая к делу не относится! Грязность моего медведя к делу не относится! Это когда я одел на медведя трусы-боксеры и стал катать его на скейте.
   Но насчёт театра скажу вам ещё раз: да! Драма там кровавая! Называется: менструация!
   У меня тоже немного такое есть, грешу немного этим. У меня тоже всё происходит строго по расписанию, по графику. Например, секс. И это не тот График, что армянин, а кровавая драма!" - сказал Чеки.
   Якудзы поняли, что им начисто заморочили головы. Они сказали:
   "Мы в Масках и театрах не понимаем! Покажи пакет, который с человеком!"
   Чеки сделал деду знак: покажи.
   Дед высунул руку, которая была сложена в кукиш! Даже Чеки удивился. Он сказал:
   "Нет, деда! Не это! Пакет!"
   "Ах, это?" - понял дед и выставил ногу, сняв с неё сапог. Пальцы ноги тоже были сложены в кукиш!
   Чеки развёл руками:
   "Сами видите, уважаемые гвардейцы, что с пакетом сложности! Нет его! Зато есть отважная китайская сноровка!"
   С этими словами Чеки вскочил на стол и хотел было оголить меч, но меча у него не было, к тому же он больно ударился о балку перекрытия, которая нависала над столом!
   "Ну кто так строит?" - спросил Чеки. - "Позвать сюда Мадлену!"
   Мадлена была местная куртизанка, хорошая знакомая Чеки. Знакомая тем, что не давала. А если и давала, то всем, кроме Чеки.
   Пришла Мадлена.
   "Мадлена!" - сказал Чеки со стола. - "Видишь этого деда? Это - Дзержинский в пальто! А точнее: Хрен-со-стены! Нас с ним обижают! Прогони гвардейцев!"
   "Чего?" - не поняла Мадлена. До неё вообще по жизни медленно доходило.
   "Я говорю!" - заорал ей на ухо Чеки, оттягивая её перепонку. - "Я говорю! Дед, говорю! Он! Очень старый! И импотент! Обслужи его в своих добрых традициях!"
   "Но как?" - спросила Мадлена.
   "А я знаю? Может, полижи ему! И давай - побыстрее! Скоро пропоют Третьи Петухи, и дед из прекрасного Принца превратится в страшную Золушку!
   Там, знаешь: в старой избёнке жила одна страшная девчонка! Короче, девочка-бомж! Ну, не мне тебе рассказывать.
   Она любит появится на сцене во время утренника, а потом обвалиться! Как? Превратиться в пыль! А её муж: безголовый парень-физкультурник, который идёт на ребят в Греческом Зале! То есть, в физкультурном зале! Короче, жесть!
   Я тебе больше скажу: этот пресловутый дед никакой не дед! А сам Повелитель Ада Вельзевул! Что, не веришь?
   Хорошо, хорошо! Не Вельзевул! Люцифер! Все его знают! Его имя знают все от мала до велика! От малого переца до стоящего переца!
   Если ты ему не полижешь, он тебя испепелит! И всех твоих нерождённых детей до третьего коления!"
   "Ну... раз так, - сказала Мадлена, - а деньги у него есть? Американские?"
   "Ну конечно, есть! Доллары! Вельзевул ведь американец! Дед, покажи!" - сказал Чеки.
   Дед снова высунул кукиш и сказал:
   "Чеки, сказал, ты меня уже достал! Я уже задолбался показывать кукиш на руке и ноге! Тебе что, показать его на переце?"
   "О переце не может быть и речи!" - сказал Чеки. - "На тебе, деда, мятый доллар, пойди уединись с Мадленой! А я пока потолкую с якудзами!"
   "Но я никогда не был с женщиной так близко!" - сказал дед.
   "Я тоже!" - сказал Чеки. - "Ты весь в меня, в моих традициях! Пора начинать быть! Если что-то пойдёт не так: не стесняйся, бей её по морде! Это ещё никому не вредило. Только помогало. Извиняться будешь потом. Если, конечно, она выживет!"
   "Хотелось бы выжить!" - неуверенно сказала Мадлена.
   "Девочка моя, Мадлена!" - сказал Чеки. - "Ты выживешь! Выживёшь! Только уже исчезни с глаз моих долой! Видеть тебя больше не могу! Иди уже!"
   Мадлена ушла в обнимку с дедом.
   Чеки сказал якудзам:
   "Якудзы! Видали этого деда? С ним не всё в порядке!"
   "Мы догадались! А что с ним такое?" - спросили якудзы.
   "Он - хрононавт!" - сказал Чеки.
   "Кто?!"
   "Путешественник во времени! Он прибыл к нам из 2000... 2100-го года!" - сказал Чеки.
   "Ты советуешь его убить?" - спросили гады.
   "Нет!" - поморщился Чеки. - "Я советую обращаться с ним как с дорогим гостем! И всё ему показать. Пусть ходит по нашему метро, фотографирует. Можно показать ему Кремль и Мавзолей. И магазин "Берёзку".
   Можно, наконец, привести к нему девку из "Интуриста".
   Но нельзя, ни в коем случае нельзя, чтобы он встретился со мной! Со своим предыдущим я!"
   "Но он тебя уже видел!" - сказали якудзы.
   "Вот это и есть самое страшное! Из-за этого настоящее может измениться! Как и будущее! Ваша папа-мама никогда не встретят вашу маму-папу, и вы не родитесь!" - сказал Чеки.
   И к своему ужасу вдруг увидел, что облики якудз стали размытыми, а потом и вовсе исчезли! Они пропали!
   "Ну, дед! Вертай всё, как было!!" - заорал Чеки деду!
   Но тот не мог. На него в это время насела Мадлена, и деда чуть не хватил инфаркт!
   "Мадлена, ёп твою мать!" - сказал Чеки. - "Из-за тебя изменилось будущее! То есть, настойщее! То есть, слезай с деда немедленно! Слезай, получи доллар, а мы с дедом будем думать, как всё вернуть!"
   Дед вышел, застёгивая ширинку:
   "А что тут возвращать? Войн нет, религий нет, никто не знает, что хорошо, что плохо!"
   "Слушай, дед, не беси меня! Я вот щас дам тебе оплеуху, и ты поймёшь, что плохо, а что хорошо!" - сказал Чеки и попытался размахнуться.
   Но у него не оказалось руки!
   "Моя рука! Как я буду теперь подтираться в клозете?!" - спросил он.
   "Не бери в голову!" - сказал дед. - "Я же не паникую из-за того, что у меня пропал член! Научишься левой рукой. Вон, я видел инвалида без рук и ног! С одной ногой! Так он всё делал пальцами ноги. И за него вышли замуж! И он родил нормальных детей!"
   "За него могла выйти только извращенка!" - сказал Чеки. - "Может, когда-нибудь в подпространстве я встречусь со своей старой рукой!
   Ладно! А пока напишем письмо Кардиналу Мяо левой рукой! И подпишемся: "Мотальщица Петухова"!"
   "Ты, мотальщица!" - сказал дед. - "Ещё раз кляузу настрочишь, будешь сидельщица!"
   "Но как Кардинал узнает, что это я?" - спросил Чеки.
   "По ошибкам!" - сказал дед. - "Кстати, родной, щас Кардинала нет! Щас Шестнадцатая Китайская Социалистическая Республика!"
   "Слушай, дед!" - сказал Чеки. - "Ты мне мозги не компостируй. СССР мёртв, не будем о нём."
   "Не мёртв!" - сказал дед.
   Чеки внимательно пригляделся к хитрой роже деда:
   "Так значит, ты, дед, старый лис... Ты возродил старый СССР! Но на кой хрен? Какого чёрта?"
   "Ничего я не возрождал!" - сказал дед. - "Он сам возродился после ночи, проведённой со мной!"
   "Ты провёл ночь с целым Союзом?"
   "Да нет! Я провёл ночь с проституткой из "Интуриста"! А ты сам знаешь, как это у нас, хрононавтов: убьёшь бабочку - а потом сдохнут все динозавры! Всё изменится. Так и со мной.
   Просыпаемся мы утром, а в радио играет Советский Гимн!
   Я начал разрывать радио-динамик на клочки, Гимн становился всё тише и более пищательным, запищал. А потом замолк!
   Я повернулся к проститутке: "Ты это видала, Маня?"
   А вместо Мани лежит товарищ Бжезинский!!"
   "Подожди, подожди! Товарищ Бжезинский, вроде, был конструктором "ядерного зонтика" из Польшы!" - сказал Чеки.
   "А ты что, хотел, чтобы около меня лежал товарищ Дзержинский?" - спросил дед. - "Чтобы меня до конца жизни подозревали в гомосексуализме?"
   "Ну зачем же сразу так?" - спросил Чеки. - "Пусть лежит товарищ Котовский! Или товарищ Инесса Арманд!"
   "Да! Арманд! Уже!" - сказал дед. - "Бжезинский, и никто другой! Он говорит: "Товарищ Джан! Вам, наверное, мокро? Давайте, я раскрою над вам свой зонтик!"
   Я как заору: "Вон пошёл!! Пошёл вон!!"
   Он вышел, но вошла горничная. Я думал, что хоть она осталась китайская, и сказал: "Шпрезен зи чайна?"
   "Чего? Совсем ополоумел, старый пердун?" - спросила она.
   "Есть вещи, которые не меняются, - подумал я, - по крайней мере, я по-прежнему старый пердун. Вот только где моя вставная челюсть?"
   Я приподнял подушку: нет! Я приподнял одеяло: нет! Я приподнял подол горничной: есть! Но не челюсть. Нечто другое! Театр!
   Она запахнула подол и сказала: "Товарищ Джан! Мы с вами можем договориться как товарищ с товарищем! 100 баксов!"
   "Ах ты, империалистическая шлюха!" - не выдержал я. - "Отдаёшься не за рубли, а за капиталистические доллары! Они некачественные, как и всё, сделанное в Америке!"
   "В какой такой Америке?" - спросила горничная.
   "Как?! И Америки больше нету?" - поразился я.
   "Ты говоришь о Американской Социалистической Республике?" - спросила девушка.
   Я понял, что круто изменил время. Я сказал: "Да-да... Иди, дитя моё!" и поцеловал её на прощание в лобик.
   А сам стал думать, как вернуть Америку. Выход был один: смерть хрононавта!" - сказал дед Джан.
   "Подожди!" - сказал Чеки. - "Хрен с ней, с Америкой! Главное: живи!"
   "Во-во!" - дед. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-4636,5-4639

   10 июня 2017 года. Сказка про Кондома Хлимена, наикондомейшего из всех Хлиманов! Хлименов. Нельзя ошибаться в написании, а то он будет обижаться. Мы, конечно, увидим, что он обижается, но на что? Этого не увидим.
   Кондом верил в изначальную доброту зомби. Да-да, верил. Какими бы эти зомби пиявками гипертоническими не были. Внутри у каждого сидел тощий добрый Внутренний Ребёнок! Тощий, потому что они все жирдяи. Ну и злобные. Но Ребёнок-то добрый!
   Он говорит своему зомби-носителю: "Ай лав ю, бейб! Ударь самого старшего в морду! А потом самого младшего! А теперь беги!"
   Как назло, самым старшим (читай: он же - самый младший) в данной местности оказывался верящий в добро Кондом. Ну и не за что получал по роже.
   Но психическая лечебница имени Патриса Мореза должна была это исправить.
   Кондом трезвонил в лечебницу:
   "Алло! Это хоспитал? Мне нужно человека в больницу отправить! 3 копейки?"
   И в ответ слышал душевный женский голос:
   "Он у тебя твёрдый? Если твёрдый, то 4 копейки-минута!"
   То есть, опять ошибался и попадал в секс по телефону. Потому что, дурак, записал оба телефона рядом с никами: "Служба доставки" и "Секс по телефону". По алфавиту очень близко.
   "Нет, девушка! Родная! Я говорю: он, больной, у меня очень твёрдый! Такой твёрдый, что его головой можно открывать двери в Отделение Острых Отравлений! О-о-о, какой твёрдый!" - сказал Кондом.
   "Правда?" - спросила девушка. - "Тогда я медленно снимаю с тебя санкции!"
   "Продолжай!"
   "И с себя! Я медленно снимаю с себя тулуп!"
   "Продолжай!"
   "Потом свою изысканную тюбетейку!" - продолжала девушка, хотя какая она девушка? Ей уже за полтинник!
   "Это так заводит!" - сказал Кондом. - "Тюбетейка! Это прекрасно! Прекрасно! Кроме неё на тебе есть ещё чего-нибудь?"
   "Нету!"
   "Ну тогда всё, пока! Мне бежать надо! Мой твёрдый пациент вне себя и грозит разнести Родильное Отделение вдребезги! Пока!"
   Кондом повесил трубку и вздохнул:
   "Ну и дела! Если так будет продолжаться, мне надо будет принять холодный душ!" Повесил трубку в карман, а не туда, куда вы подумали, где всё висит. VISIT.
   Ну а зомби, как уже говорилось, крушил Родильное, куда его по ошибке доставили.
   Роженицы такие:
   "Мамочка!! Мамочка! Эмбрион сошёл с ума!"
   А зомби:
   "Да! Я - Эмбрион! И: Пощады не будет!!"
   Кондом не верил своим глазам: он же, зомби, добрый! Или его Внутренний Ребёнок в момент свихнулся?
   А что Ребёнок? Он сидит в пузе зомби и нажимает в угаре рычаги управления, как какой-то танкист в... Вспомню, напишу. В кураже, вот! Нажимает, и зомби ползёт через вражеские позиции и давит своим пузом бедных невинных рожениц!
   Они такие:
   "Мамочка!! Тяжело! Черезчур тяжело!"
   А зомби переваливается с одного стола на другой через них, а потом падает носом в лужу маточных вод! И затихает.
   "Ну всё! Кажется, атака миновала!" - сказал девушкам Кондом. - Рожайте спокойно, так как в каждой из вас, я верю, сидит добрый Внутренний Ребёнок, который хочет рожать! Ну или щас родится. Главное только, чтобы он не родился озлобленным эмбрионом, у которого не хватает ручек-ножек! И поэтому он и озлоблен! Потому что не хочет, чтобы его кормили не грудью, а ложкой!
   Как говорится: каждый новорождённый похож на лысого генерала: маленький, лысый, постоянно орёт и ищет сиську! Сиську, понятно? Так что, если кто будет его кормить ложкой, тому причиндал-то отрежу! И засуну в глотку! И заставлю съесть!"
   "Но, масса незнакомец, - сказала самая бойкая беременная, - у нас, как бы, нет причиндала!"
   "Это легко исправить!" - сказал Кондом. - "Как говорится: есть я и дом, а всё другое легко исправить с помощью скальпеля! Ударение на последний слог.
   У одного отрежем - вам пришьём! Можно даже, можно даже, вон - у него!" И он показал на бездыханное тело зомби носом в луже.
   "У него лучше не надо!" - сказала беременная. - "Лучше у тебя!"
   "Ух ты, какая бойкая! Не родился ещё тот зомби, который бы обесчестил Кондома Хлимена! Но, возможно, ты его скоро родишь! Если родится, назови Мордауном в честь меня. Он должен быть в шрамах, татуировках, и у него должно быть полно врагов! Истинный Мордаун.
   Кстати, как Истинный Мордаун, он должен по-тихому грешить аноном! Сделаешь?"
   "Ну, не знаю... Я, конечно, постараюсь, но по понятным причинам я его обучить не смогу!" - ответила бойкая роженица.
   "Тебе и не надо! Главное: засунь ему ложку в задницу и скажи Магические Слова: "Анонизимус научисимось!" Только не перепутай: сначала - ложку, а потом Слова!" - сказал Кондом.
   "Но зачем ложку?"
   "Зачем-зачем! Это Магическая Ложка! Она серебрянная! Её дают облизать всем верующим, чтобы, ни дай Бог, не обидеть их чувства. Именно этой ложкой ты его кормить не будешь.
   Но, с другой стороны, не засовывать же ему в зад твою грудь! Во-первых, не влезет, а во-вторых, не эстетично! Мы же здесь все эстеты, так что..."
   "Да, мы такие, детка!" - откликнулись со своих лежанок прочие роженицы.
   "Да! И я такой, детки!" - сказал зомби и снова упал носом в лужу вод.
   "О тебе потом поговорим!" - грубо сказал ему Кондом. - "Ты - пиявка гипертоническая на стройном теле советской роженицы! Ну или ситиевской, так как дело в Сити-18."
   "Я не пиявка!" - обиделся зомби. - "Сам ты пиявка!"
   "Никто, слышишь: никто не смеет называть меня пиявкой!" - сказал злобно Кондом. - "Если это, конечно, не моя Аликс!"
   "Расскажи нам об Аликс!" - попросили роженицы и поудобнее взбили подушки, чтобы слушать и не пропустить ни одного звука.
   "Ну что Аликс? Аликс как-то вечерком пряла пряжу под окном!" - начал Кондом. - "А за окном такие конники!
   Прискакали, с коней попрыгали и спрашивают Аликс: "Где Алега Кошевая?!"
   "Не понимаю и не ведаю, о чём вы, господина!" - говорит Аликс, а сама всё прядёт и прядёт.
   "Где, говорят, Кондома Хлимена?!"
   "А! Кондома! Кривая! Её все в третьем подъезде знают! Она щас чинит бачок у батюшки! У папы бачок прохудился!" - говорит Аликс и этим выдаёт меня с потрохами.
   Потому что чёртов бачок совершенно не чинится. Я к нему и так прилаживаю эту хреновину, и так! Нет! Толстовата!
   Ну я и говорю папаше: "Папаша, говорю! Крандык! Мочитесь на улице!"
   А сам и не подозреваю о конниках и грозящей неминучей угрозе!
   "На улице?! Ах ты, титька тараканья!" - говорит папаша. - "Да я щас на тебя самоё нагажу!"
   "Вот этого не надо! На самоё не надо!" - говорю я и отступаю к двери третьего подъезда на выход.
   А папаша гонится за мной с ремнём. Вот тут бы хорошо скрестить этого ужасно жестокого человека с ужасно жестокими конниками, но как обычно, подобного скрещивания не происходит.
   Они говорят: "Папаша! Не видал Кондому Хлимену?"
   "Видал!" - говорит предатель. - "Вот она!"
   "Зачем ты это сделал?" - спрашиваю его я.
   "Я думал: вы играете!" - говорит.
   "Думал-думал! У тебя мыслительный аппарат не выше ширинки!" - говорю я, а сам убегаю в торт!
   Ну да, в торт, в торт. Там такой праздничный торт по случаю помолвки целого батальона комбайнов и целого персонала публичного дома "Малинка".
   Ну и я в него врезаюсь!
   А все комбайны и все шлюхи в оцепенении! Ничего не могут произнести и не могут продвигаться! Потому что торт тот - шедевр кулинарного искусства, и приготовил его повар Шпунтик!
   Ну, на Шпунтика я, конечно, клал, а прочим я говорю: "Извините, говорю!"
   Но дамы меня, конечно, не извинили и принялись кидаться в меня туфлями узкими! "Скинь туфли узкие и босиком!"
   Одна такая туфля попала мне в лоб, и там, на лбу, стал зреть прыщ! Я этого уже перенести не могу. Всё могу: прямое попадание метеорита, нападение крупного рогатого скота, когда бешеный бык откусывает тебе яйца, тоже могу, но не это!
   Я схватил эту туфлю узкую и прочитал на подошве: "44. Прадо". Дьявол носит Прадо!
   "Прадо!" - сказал я и направился прямо в гущу проституток и их хахалей. - "Прадо!"
   "Но-но!" - сказали хахали, а бедные девушки спрятались за их подолы!
   Я подошёл и сказал: "Прадо! Я тоже ношу Прадо!"
   "Правда?" - спросила самая наглая проститутка.
   И я засунул ей в рот конфетку: "На! Жри, Карпова! Потому что свои конфетки засунь себе, знаешь куда! За щёку!"
   И все женщины и мужчины зааплодировали и сказали: "Ты - самый умный из нас, Кондом! Стань же нашим сутенёром! Или нашей "мадам"!"
   Это, конечно, было польстительно, но я сказал: "Я не могу! Я бегу от конников! А вот, кстати, и они!"
   Потому что эти конники врезались в толпу и принялись толкаться. Но их быстро усмирили, разорвав на них штаны. Без штанов они были никакие.
   Я сделал всем ручкой и понёсся, лёгкий как горная лань, к новым приключениям! Я бежал и думал: "Остапом охватила... что же охватило Остапа? Кураж? Да нет, ерунда! Ну, когда он бежал из Клуба "4 Коней"? Что же это было? А хрен его знает! Наверное, всё-таки, некое подобие куража!"
   Итак, я добежал до пруда и прыгнул в лодку!
   Но какую-то странную мистическую лодку! В ней уже сидели связанные Миледи Здвинтер и её сынулик Мордаун. Лодкой правил Палач из Сити-18.
   Мордаун выплюнул кляп и сказал: "О! Моя мать!"
   Миледи сказала: "Да, малыш? Хочешь пи-пи?"
   "Нет! Не то!" - сказал Мордаун. - "Хочу поиграться!"
   Я подозревал, что они оба извращенцы и состоят в половой связи друг с другом, про что неоднократно писалось в нашем, ситиевском, Интернете: "Мол, мамаша собиралась на работу, как сзади пристроился сыночек!" Ну и разные пошлости типа: "Сыночек имеет мамашу!"
   Так что я не очень удивился. Я сказал: "Вам помочь?"
   "Если не трудно!" - сказал Мордаун, пытаясь вставить в мать!
   Этого не потерпел Палач, он же Герасим! Он сказал: "Му-Му!"
   "Что он говорит?" - спросил я. - "Му? Мулудёжь? Это он про них или от их имени?"
   "Он говорит: "Я вас буду немножко убивайт!" - ответила Миледи, которая немного шарила в языке глухонемых.
   "И меня тоже?" - спросил я, всё ещё держа руку на переце Мордауна.
   "Му-Му!" - утвердительно сказал Палач.
   Миледи развела руками.
   "Но я же был так осторожен! Так осторожен! Я верил в Доброту зомби!" - сказал я и убрал руку.
   Как только я её убрал, мистический Палач, он же Герасим, стал спускаться и почти спустился, из него вышел весь воздух!
   "Я понял! Это не Герасим был! Это был автопилот Отто, который в фильме играл сам себя!" - сказал я и положил руку на грудь Миледи.
   Но она уже стала через пимпочку надувать Отто, сидя у него на коленях!
   "Не могу этого видеть! На его месте должен был быть я!" - сказал Мордаун.
   "Спустишься - будешь!" - сказал я. - "А пока нам надо грести! Мы на середине реки!"
   "Есть шест!"
   Я взял этот пресловутый шест и упёрся им в дно реки. Всплыли дохлые синявки!
   "Это - мистический шест!" - сказал Мордаун.
   "Какого хрена? Есть ли тут нормальный шест или весло?" - спросил я.
   "Посмотри в бардачке!" - сказала Миледи между своим делом.
   Я стал шарить в бардачке: пистолет - не то! Перчатки - не то! Пакетики с героином - не то!
   "Вы что, опорожнялись в клозете Матушки Кемали?" - спросил я, намекая на то, что пакетики лопнут в унитазе - и прощай, ситиевские девочки!
   "Да!" - сказала Миледи. - "И тут-то нас этот Отто и застал! Говорит: "А недавно я застала его со столбиком таким молоденьким! И он такой весь в помаде, телеграфист! Столбик у него на коленях сидел!"
   "А! Понятно! Вы блевали пакетиками не в туалете, а на телеграфном столбе!" - понял я. - "Нет, тут что-то круто не сходится. Какого хрена это нужно столбу?"
   "Ну как же? Телеграммы лучше будут доходить!" - сказала Миледи.
   "Да!" - поддакнул Мордаун.
   "Что-то, вы мне мозги-то пудрите, извращенцы!" - сказал я. - "Будь у меня весло, я бы вас этим веслом!"
   Но весла, увы, не было. Мы продолжали дрейфовать по течению.
   "Это начинает раздражать! Сейчас вырву огромный клок их, волос, из бороды Отто!" - сказал я.
   "Ты не посмеешь! Ты - не муж-чина!" - сказала Миледи.
   "Ещё как посмею!" - сказал я и оттолкнул Миледи от Отто!
   Отто что-то говорил. Он говорил: "Му-Му!" А я уж думал, что он расскажет о Кладе Инков!
   "Что он такое говорит?" - спросил я Миледи.
   "Му-Му!" - пожала она плечами.
   "Переведи!"
   "Не могу, господин!" - говорит.
   "Ах, так? Ах, господин?! Сейчас я так врежу по твоему животу, что пакетик там лопнет, и ты сдохнешь! Что, душа ушла в пятки?!" - заорал я на неё.
   "Господин! Не надо так раззоряться! Всё-таки, она - моя мать!" - сказал Мордаун.
   "А ты кто такой?!" - спросил я.
   "Я кто? Я - турецкий дипломат! Мордаун моя фамилия!" - сказал гад.
   "Ты меня своей фамилией не пугай! И не таким давали по животу! И тебе дам! Пакетик - чпокс! и лопнет!" - сказал я, но гнев мой уже проходил.
   Я снова полез в бардачок. Пока я туда лазил, Миледи удалось полностью надуть Отто. Он сказал, очнувшись: "Му-Му!"
   Я уже начал понимать язык глухонемых. Я сказал: "Понятно! Кроме того, что "Молодёжь", он ещё говорит: "Весло"! Да-да! Именно, весло! Но где оно?"
   "Му-Му!"
   "Где? На дне? Ну точно! Ай-да, молодец Кондом Александрович!" - я схватил весло и стал грести. Вот так мы и выгребли к селу Васюки, что на нашей речке Вонючке. Понравился ли вам мой рассказ про Аликс, роженицы?" - спросил Кондом.
   Но у тех начались схватки, и они ничего не выразили. Оставалось только зомби доставить в психиатрическое отделение, чем Кондом и занялся. Конец сказки. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-4639-4641,5

   12 июня 2017 года. Сказка про злейшего Чеки Джана. А что, добрейшего? Ну, Иблис с ним - добрейшего.
   Чеки сидел и думал: "Зря говорят, что Чеки как и младенец, безграмотен. Я, например, могу, могу написать: "От страха ёжик пытается съе..ться!" Ну или "При опасности ёжик съе..вается!" Логически верно, а грамматически безобразно: нужно писать через "ё"!
   Можно даже сказать: "Вы, Чеки, похож на идиота!" Ни хрена я на него не похож. А если и похож, то немного.
   Вот взять мою девушку Мяо! Вот, кто похож на идиотку! Влюбилась в мистера Бублика, в главного якудзу! Да не просто так, а так, что "если ты влюблена в козла, то не стоит лить слёзы из глаз и бросать его портреты в унитаз!"
   У нас унитаз уже раскалывается от обилия портретов этого кретина Бублика! Как будто пришёл сам Бублик и расколол унитаз струёй! А что, он на такое способен, не даром самый суровый якудза в околотке.
   Помнится, я был в Париже! Да-да! Бриджит Бардо, Бельмондо! Бублик! Эта сволочь (я имею в виду не Бельмондо, а Бублика) стал преследовать моё такси на джипе! И стрелять!
   Я пока такой спокойно ему так говорю: "Гони, говорю!" Таксисту говорю.
   А таксист тоже агент Бублика! Они повсюду! Он вместо того, чтобы гнать, остановился и принялся выдирать из моих лапок миллион юаней!
   А я не даю!
   Ну, набежали прочие якудзы!
   Я им пока так спокойно говорю: "Извините, ребята, но мне придётся вам немножко дать по морде!"
   Но не успел я это выполнить, как сам получил клюкой по морде! Клюкой, потому что это была такая вся из себя немного мистическая, и немножко праздничная Матушка Якудз миссис Бублик!
   Это была страшная старуха в белом балахоне. Как только Бублик её взял в жёны? Наверное, из-за денег.
   А может, из-за пуза, так как она была уже беременна. Тогда по-другому поставим вопрос: как Бублик её обрюхатил? Ну понятно: старый извращенец, но как у него, вообще, встал?
   И какого чёрта он, вообще, там делал?
   Понятно, понятно, что: трахал! Но как? Наверное, скотина, привязал серебрянную ложку к концу! Или половник!
   Но теперь вопрос об этом не стоял. Я сказал Матушке Кемаль или как её там, Бублик: "Матушка! Не гневи за обман! Тучи солнце садится! Божий я человек, хотя совсем и не похож! И не отдам миллион юаней!"
   "Отдашь!" - сказала Мать. - "А не то ты - чик! и на небесах! Кстати, мне твой миллион не принципиален. Можешь его себе оставить и использовать как туалетную бумагу.
   Мне главное узнать у тебя: где Талисман?"
   "Говоришь про Мяо? Учти, я её совсем не знаю с ЭТОЙ стороны!" - сказал я.
   "А с какой знаешь?"
   "Ну... - замялся я, - знаю сверху, сбоку могу, как соседку, что пришла починить розетку, знаю..."
   "Ты Ваньку-то не валяй!" - сказала Мамаша. - "Или как это по вашу китайску грамматику: Мао-Дзе-Дуньку не валяй-ка! Колись, сука: где Шестой Кхуман?!"
   "Так тебе Талисман нужен, Мяо или Кхуман?"
   "А это не одно и то же?" - спрашивает.
   "Да как сказать... Талисман такой пузатый, Кхуман как горшок, а у Мяо больше и тут, и тут, и у неё большая... Нет, Мяо гораздо симпатичнее Талисмана!" - сказал я.
   "Симпатичнее?" - спросила Мамаша. Было видно, что в голове у неё идёт сложная работа, и она прикидывает разные резоны.
   "И тут больше? И тут?"
   "Гораздо, гораздо больше!" - подтвердил я. - "Только попроси якудзу убрать от меня свой нож, или что у него там такое острое в штанах! Совершенно же невозможно работать!
   Помнится, в прошлом году ко мне приходила жена Мацапура, так та тоже прям с ножом к горлу: "Отдавай, да отдавай алименты!"
   А я эту Мацапуру первый раз в жизни видел! Потом оказалось, что она ошиблась этажом, а ей был нужен старик-кактус на подоконнике с третьего подъезда! Такая умора!" - и я, Чеки, деланно рассмеялся, пытаясь разрядить ситуацию и обратить всё в шутку.
   Не вышло.
   Мамаша продолжала о чём-то напряжённо думать.
   "Ты прекрати, прекрати-то думать, а то ненароком ещё свихнёшься!" - сказал я. - "Многие блестящие умы задумывались над женскими титьками и прочим, и все терпели полное безумие! Умом Мяо не постичь! В Мяо надо проживаться!"
   "Да подожди ты!" - сказала Мамаша. - "Значит, ты утверждаешь, что твоя Мяо гораздо красивее меня, и у неё тут больше?"
   "Ну что ты? Нет, нет, конечно, нет!" - деланно сказал Чеки. - "Ты, ты гораздо красивее! Я ещё такой Бабки Ёжки не знаю, где красивее мог бы жить человек! Кстати, ты проживаешь на улице Тургенева, 24?"
   "Нет!" - рявкнула Мамаша. - "И вообще, прикуси язычок! А не то - чик! и его не будет!"
   "Ты это уже говорила," - сказал Чеки и надолго замолк, наблюдая, как не получившие миллиона якудзы играют в "мясо" с голыми задницами. Ну что взять? Быдло оно и есть быдло.
   Наконец, Мамашу осенило: "А может... может продать Мяо на невольничьем рынке в Сахаре?"
   "Где?" - спросил я. - "А поближе нельзя?"
   "Поближе, оно, конечно, можно! Но рынок в Сахаре строился 75 лет, чувак! Мужик!" - сказала Мамаша.
   "Ну, раз 75 лет, и у него такая долгая успешная маркетинговая политика и стория, то тогда, конечно, можно! Я и сам порой думаю: да сдалась мне эта Мяо? Ведь за неё можно выручить хорошие бабки! Как за верблюда!
   Или даже, даже как за суриката! Это такой сурок пустынный! Всё стоит и стоит! Потому что не импотент! Многим бы нашим мужикам у него поучится!
   Я что говорю своим пациентам? Я говорю: "Мужики! Айда в по бабам!" Так я говорю? Нет, нет, конечно, нет.
   Я говорю: "Примите реальность! Воздержание, воздержание и только воздержание! Никаких баб! Никакого алкоголя! Только здоровый и безалкогольный образ жизни!"
   Ты думаешь, они меня слушают? Как бы не так! Всё норовят на рыбалку с бабами! Это на нашу-то Вонючку, где ничего не ловится!"
   "Вот что!" - сказала Мамаша, хотя какая она Мамаша? Бабка, точнее! - "Сейчас едем к Мяо и забираем её на рыбалку! То есть, тьфу! Наоборот! На рынок!
   Или в тюрьму! Сажаем её под видом Ля Фонта и говорим: "Ля Фонт, сейчас ты сдохнешь!"
   "А смысл?" - тупо спросил я.
   "Смысл? Ты шутишь? Какой ещё смысл? Нет никакого смысла! В том-то и фишка! Но зато мистер Бублик будет доволен! У него и своих шлюх хватает! А как он узнает, что Мяо в тюрьме, то будет рад и чмокнет меня на ночь!"
   "Чего-то я сомневаюсь," - подумал Чеки, так как сам бы её никогда ни за что не чмокнул. Но приходилось верить, так как: извращенцы, что возьмёшь?
   "А вот я бы прям щас тебя чмокнул!" - сказал Чеки и полез целоваться!
   Теперь мы будем вести рассказ не от его имени, а от третьего.
   На самом-то деле он замыслил небольшой трюк! Он схватил коленку Бабки и вдавил ею в пол педаль газа!
   Машина поехала на предупредительный барьер на мосту, а потом свалилась в реку!
   "Идиот!! Что ты делаешь?! Мы же убьёмся!" - заорала Бабка.
   "Прости, задумался!" - сказал в оправдание Чеки, который тоже понял, что трюк тот не совсем удачный.
   Они плавали в зелёной воде под кваканье лягушек, и Чеки с Бабкой плевались тиной, позади них плавали все якудзы, которые тоже прыгнули в Вонючку, так как решили, что это такой тактический маневр или разные учения. Как говорится: заставь якудзу молиться... Он в Вонючку-то и прыгнет!
   Наконец, Чеки и Бабка вылезли и развесили на берегу над костром вещи на просушку.
   "За это дают от двух до пяти!" - сказал Чеки.
   "За что? За кокаин?" - спросила голая Бабка.
   "Да нет! За нарушения Правил Пребывания на Воде! Ну, не знаю: за разные лифчики и трусы на палках!
   Ты кто, Святая? Так почему ты развесила свои трусы и воображаешь, что я щас за тобой пойду по воде?" - от голого вида Бабки Чеки немного повредился в уме.
   Она это заметила и закрылась руками: "Но-но, Чеки! Уж не хочешь ли ты?"
   "Я? Хочу? Да Боже упаси!" - сказал Чеки. - "Просто я вспомнил один китайский фильм про китайскую действительность, где мужик с трусами на палке идёт следом за мальчиком по воде!
   Мальчик тот - Иусус Христус! И мужик тот потом его распял на этой палке от трусов!
   Тоже, наверное, был из ЭТИХ, из недобитых балтийцев! То есть, нет, из жандармов, которого голыми руками не возьмёшь!
   Но я знаю одно средство! Надо в полдень выйти на пляж в Сан-Тропе и начать стукать голых девушек по спине! Это только кажется: трудно, но тут главное - начать!
   Вот стучишь-стучишь, как вдруг: пустой звон! Понятно: это инопланетянка! Откидываем её в сторону, это брак!
   Продолжаем стучать! Ага! Наполненный звук! Мужик! Думаем: это моя жена и продолжаем поиски!" - сказал Чеки.
   "А чего, чего ищем-то?" - спросила Бабка, которая уже пригрелась у костра.
   "Как чего? Конечно, инопланетянок! Они в койке чудо! Мне отец рассказывал!" - сказал Чеки. - "Они не понимают, что хорошо, что плохо и кладут деньги в эту штучку! А когда их туда положишь, обратно уже не возьмёшь!
   Я точно не знаю, за что купил, за то и продаю, но так делают из всех групп, кроме одной! Девушки из Лас-Вегаса! Они так не делают. Или, наоборот, делают. Потому что извращенки! Ты-то не такая?" - спросил Чеки.
   "Я? Да как можно? Я не такая! Я страстная!" - сказала Бабка и положила руку на плечо Чеки.
   Чеки вежливо убрал эту руку и сказал: "Могут увидеть твои якудзы! И что скажет товарищ Бублик?"
   "А что Бублик?" - спросила Бабка.
   Чеки показал ей кулак.
   "Да! Ты прав! Если Бублик узнает, то он меня, несомненно, убьёт! Это же как лотерея!" - сказала Бабка. - "Сегодня Бублик меня убивает, завтра я его!"
   "Вот у нас с Мяо нет таких проблем!" - сказал Чеки. - "Потому что её убиваю всегда я!
   Вот например, вчера! Захожу такой в комнату, а там на коленях Мяо столбик такой молоденький сидит! И Мяо вся в помаде, телеграфистка!
   Я её прямо спрашиваю: "Ты чего столб в помаде измазала и на колени посадила?"
   А она такая как больная: "Мы... н-того... эн-того..."
   Я спрашиваю: "Ты что, глухонемая, что ли?"
   "Да!" - говорит. Испугалась, что я её убью.
   Но я её не убил. Я вызвал этого столбика "на ковёр". Я сказал ему: "Как же вы, товарищ Вздохов?.."
   "Вздохова!" - поправила меня столбик.
   "Чего?" - не понял я.
   "Вздохова! И у меня к вам, Чеки, конфиденциальное дело! Надо убить одного человека!" - говорит.
   "Надеюсь, не мистера Бублика?" - спрашиваю.
   "Нет, нет, конечно, нет! Найн! Нихт! Мистера Мориати!" - говорит.
   "Опа-на!" - говорю. - "Нашего дорогого профессора! Но за что?"
   "Знала бы за что, сама бы убила!" - говорит Вздохова и кладёт обнажённую ногу на ногу.
   "Нет, так мы с вами ни к чему не придём!" - говорю я. - "Как я понял, у вас реальный Заказ! Но мне точно известно, что Мориати щас в Африке охотится на мортышек!"
   "На носорогов!"
   "Нет, именно, на мортышек! Вот у меня телеграмма, написанная шифром, который мы уже два года не применяем: "Высылайте апельсины бочками! Лёд тронулся, господа присяжные заседатели!"
   Такой бред мог написать только тот, кто пропал два года назад. И только такой кретин как Мориати!
   Ну, я, конечно, господину апельсины вышлю! Но работать надо, работать!
   А он, видите ли, строчит подобные телеграммы после работы. И не только мне. Например, Бублику он знаете, что написал?"
   "Не знаю," - сказала Вздохова и опять переложила ногу на ногу.
   "Он написал ему: "Повесься, лишенец!" А какой Бублик лишенец? Никакой.
   Но это так его загипнотизировало, что он влез в петлю и сказал своей секретарше Зиночке: "Меня ни с кем не соединяйте! Меня ни для кого нет! Я ушёл обедать!"
   Кстати, Зиночка - это, случаем, не вы?" - спросил кстати Бабку Чеки.
   "Ну, я!" - сказала Бабка. - "Но какое всё это имеет отношение к нынешней ситуации?"
   "Если честно, то самое маленькое!" - сказал Чеки. - "Я просто тут пытаюсь спасти свою честь от твоих шаловливых ручек!"
   Бабка обиделась: "Слушай, Чеки, не зли меня! Сейчас позову якудз: они с тобой такое сделают!"
   "А я... а я позову дядю Васю-Лодочника!" - сказал Чеки. Повторим, что дело происходит на пустынном пляже. Может даже, даже Сен-Тропе.
   "Ладно! Наши трусишки почти высохли!" - сказал Чеки и оделся. - "Пошли автостопить машину!
   Вот, помнится, у меня случай вышел: автостопил я, а мне в живот убийца всадил отвёртку! Два раза! Оказалось, что это - Плачущий Убийца, который после своих убийств звонил в "911" и плачуще рассказывал о них.
   Так он сослепу принял меня за проститутку. Тут-то ему и пришёл конец! Посадили на 40 лет, но сдох через 20 от рака! Вот так-то, братан Мамаша!"
   Бабка ковыляла позади и голосила: "Боже мой! С каким идиотом было суждено оказаться на берегу! И, главное, мой "запорожец" на больших колёсах потонул! Про него ещё Арнольд спрашивал: "Ты что такое?" И "Как? И Зачем?", когда я поставила этот "запорожец" на балкон своего дома!"
   Якудзы ковыляли сзади. Они больше ни во что не играли и только тихо молились на языке племени навахо, так как потеряли ориентацию в пространстве, и в них вселились бабки навахо. Ну прям как в бесноватого Адика в бункере.
   "Не плачьте, не ревите!" - сказал им Чеки. - "Некоторые гнумы любить бабок навахо! Как и плюшки! Как и некоторые мужчины. Не скажу за всех, но Плачущие, наверняка, любят! Так что и вас парни полюбят! Или, всё-таки, девушки? Ведь вы переживаете, что вас девушки не любят?"
   "Девушки!" - подтвердили якудзы.
   Так они вышли на автостраду и затормозили грузовик из Техаса, который перевозил бройлерных цыплят. И поехали! К.
  

ЭПИЛОГ

   Ну, вначале у меня была Мудрость: "Член знает всё, что творится в голове, и даже больше!" И впрямь: знает про жену, секс на стороне, почему бы ему не знать про головную боль?
   Но теперь Правило такое: "Некоторые мысли пытаются собрать информацию про меня. Но я не такой." Я считал, что я и есть головная боль, но теперь понятно, что это она пытается собрать информацию. А я такой же тупой как в прошлом. Тёмный. К.
  

Александр

Барсуков

Страна

сказок-465

("Письма в никуда"-465)

2017

ПИСЬМО В НИКУДА-4641,5-4644

   14 июня 2017 года. Сказка про Кратово. В деревне лето колобродит, коровки вышли на луга, как поглядишь на всё на это, так поневоле напишешь про деревню. Эх, деревня! Любит ли тебя так кто-то, как люблю я? Хотя, конечно, деревня - это такая скука, по незабвенному выражению проститутки Фридрихссон. Или Христианссон.
   Да, проститутки деревню не любят, и оно и понятно, мужики: там мало клиентов. Все клиенты давно в городе. Работают в офисе. Ну или на цементном заводе в свободное от жены время. Да потому что на цементном заводе тоже кому-то надо работать!
   Не всем же воевать, как тебе!
   "...Как тебе!" - вслух сказал пионер Витя Жучку-Плавунцу.
   "Чего?" - спросил тот.
   "Ты на фронте был? Нет? А вот у меня интересный случай на фронте вышел!" - стал рассказывать Витя.
   "Во заливает! Он же нигде дальше Кратова не был!" - сказал Жучок.
   "А я говорю: был!" - сказал Витя. - "Я тогда как раз ехал на велике по сельской местности. И тут такие кратовские хулиганы меня ка-ак посадят в домик и давай играть в концлагерь!
   Мне, конечно, удалось вырваться, но я так тебе ещё раз скажу, Жучок: концлагерь - это тебе не игрушка!"
   "Даже концлагерь "Солнышко"?"
   "Этот особенно! В нём свирепствует медсестра Женечка! Она всем отрезает руки и ноги, а вместо головы пришивает указательный палец!
   Очень, надо сказать, неэстетично и болезненно. Нет, конечно, думать пальцем, всё-таки, можно, но что это за дибильные думы? Всё об одном: как бы кого-нибудь где-нибудь трахнуть!
   Потому что: Палец! Он об другом думать не станет," - сказал Витя.
   Жучок посмотрел с сомнением на свои ложноножки и сказал:
   "А вдруг станет? Например, его можно засунуть в ж.пу!"
   "Засунуть-то, конечно, можно!" - сказал Витя. - "Но, как говорится: "У меня есть ещё 20 подобных!" Понятно? Так что никуда, кроме женской вагины, его не засунешь! Вот он об этом и думает!"
   "Печальные вещи ты рассказываешь, Витя!" - сказал Жучок. - "А вот я знаю анекдот: "Папа! А что у мамы между ног?" "Рай, сынок!" "А что у тебя между ног?" "Ключ от рая, сынок!" "Так вот, папа, смени замок, так как у соседа есть дубликат ключа!"
   "Ну вот ты щас рассказал и, наверное, рад собой. Но что это доказывает?" - спросил Витя.
   "Как что? Что у соседа дубликат!" - сказал Жучок.
   "Да нет! Я говорю умозрительно, в масштабах всей Вселенной: вот он, сосед, своей жизнью доволен? Чисто философски?"
   "Да откуда я знаю?" - спросил Жучок. - "Наверное, доволен. Ведь не всякому соседу удаётся найти ключи! А может, и нет! Если сильно пьёт, то не доволен, так как пьяному и море по колено, и ключи по плечо!"
   "Не пьёт! Наверное, не пьёт. Иначе бы у него всё с перепоя дрожало, и он бы в замочную скважину не попал бы!" - сказал Витя. - "Как говорится: плох тот солдат, что с перепоя дрожит рукой (или с похмелья) и стрельнуть не в состоянии!
   Вот я тебе ещё раз говорю: случай у меня вышел! Так там одному такому алкашу оторвало голову! Ну или не голову (так как голову очень трагично на сей радостный солнечный момент), а, скажем, конец!
   Да! Конец! Это совсем не печально, наоборот, всех радует, хотя, конечно, это второй по важности мыслительный орган. А у некоторых и первый по важности.
   Так вот, о чём я? Лежит он такой и бормочет: "С пипиской я!"
   К нему подползает медсестра Женечка: "Больше уже нет!"
   "Женечка! Только и знаешь, что каркать! Где мой член?!"
   "Этот, что ли?" - и варварская Женечка показывает в руке оторвыш!
   "Нет! Это не мой! Что я, своего члена отличить и узнать не могу?" - говорит алкаш.
   А член (это такой мистический член!) говорит: "Папа! Папа! Я растерял всю ваниль!"
   "Приедем домой, я тебе торт куплю!" - говорит папа.
   А до дома-то ещё 5 долгих лет войны! Ну или 4!
   Я тебе ещё раз говорю: я тогда был Сыном этого Полка! И Женечка мне подчинялась! Она мне чистила сапоги, гладила шнурки, потому что какой это Сын Полка в штопанных носках и без носового платка? Гладила платок.
   Между тем, как мыла серые свои ноги в Неве! Ноги у неё посерели от нехватки кальция! А где, где, спрашивается, я вам найду столько кальция? Это же как наквадрия! Всегда её не хватает.
   А кальция не было, потому что фашисты перекрыли доставку кальция по Дороге Смерти! Нету кальция! Нету! И радиоактивных изотопов нету, и хлеба, и зрелищ! Ни хрена нету!
   Все телевизоры и диаскопы (ну, по которым крутили диафильмы) (я такой старый, что помню их) уничтожены прямым попаданием атомной бомбы!
   Ну и вместо зрелищ: сплошные виды зелёных хвостов и пятых ног у товарищев-партизан, которые мутировали!
   И Женечка, и алкаш тоже мутировали!
   Алкаш такой говорит Женечке: "Женечка! Я тебя люблю! Аф лав ю, бейб!"
   А она не слышит, так как вместо ушек у неё пельмени! И сама она - пельмень.
   Но за это-то алкаш её и любит, понятно? И я там был, пиво-раки пил, по бороде текло и с усов капало!
   Борода у меня выросла, и я стал в свои 8 лет похож на деда Мазая!
   Прибегали такие дети и говорят: "Деда-деда! А где твои Зайцы?"
   "Пошли вон!" - говорю я им.
   Потому что это ненормальные дети, совершенно ненормальные. Они жрут мертвечину как консервы, потому что их сети вечно приносят мертвецов. И им невдомёк, что мертвецы те - наши достойные товарищи, которые по тем или иным причинам немного мутировали.
   Я тебе больше скажу про этих детей: эти дети глючат! Вот лежат они в колыбели, как вдруг какая-то мистическая тётя хочет вырвать им сердце!
   Короче, не любит и спит на потолке!
   Но мы-то с вами прекрасно знаем, что это никакая не мистическая тётя, а наша знакомая медсестра Женечка!
   И сердце ребёнка ей необходимо для лабораторных опытов! Может быть, без этого сердца невозможно найти вакцину против всех болезней! Или сделать так, чтобы солдаты не тонули в ледяной воде. (Кстати сказать, для этого их надо одеть в специальные жилетки, чтобы мозжечок оставался в тепле.)
   Или сделать так, чтобы человека можно было выбросить без парашюта из самолёта! Мало ли.
   Для всего этого сердце ребёнка размельчается, бросается в чан с крысиными потрохами и лягушачьими лапками и говорится: "Эники-беники ели вареники!"
   Понятно? И готов физраствор! Этот физраствор можно вливать куда угодно, хоть в ж.пу, хоть катетером в перёд, и человека можно запросто выбрасывать и без парашюта, и в холодную воду, так как он и так уже труп, и ему всё до фонаря!
   Я ещё раз говорю: потому что Женечка - хирург-изувер и спит на потолке.
   Ну а что у неё рожа пугающая, так у всех у нас рожи хороши! Даже у тех же самых ребёнков.
   Например, так: посмотрится девочка в зеркало, обернётся, улыбаясь, а в зеркале останется её морда с разинутым от страха ртом! Потому что нажралась на ночь мертвечинки.
   Да, так о чём я? Я хочу рассказать о Женечке. А то я всё: пугающая-пугающая, а ведь и у неё есть эти самые, филинг! Чувства!
   Может, она любит! Да не кого-то, а меня! Любит страстной безответной безнадёжной любовью, потому что трахнуть её я не могу по малолетству.
   Любит и готовит Приворотный Раствор, чтобы превратить меня во взрослого бородатого мужика!
   И я пью такой раствор и превращаюсь... в козлика Иванушку! Да нет, конечно, нет. В сестрицу Алёнушку! И осматриваю себя: "Нет! Нет! Исчезните!" Исчезните, ясно, кто: титьки тараканьи!
   А Женечка рвёт на себе последние жидкие волосики: "Чёрт! Чёрт! Не пойму, как подобная врачебная ошибка произошла!"
   Ну, потому что Алёнушка ей нахрен не нужна, так как Женечка, всё-таки, не ЛЕЗБО! Не лесби. А жаль-жаль. Я-то, Алёнушка, лесби!
   Я лезу под одеяло к Женечке: "Женечка! Ты можешь покачать меня на своих сильных руках! Мы можем проделать это под одеялом!"
   Ну и Женечке ничего другого не остаётся, как покачать.
   Качает она, качает, как входит её муж, Ковпак! И говорит: "А что это вы тут делаете?!"
   Потому что он по жизни везде ходит и спрашивает одно и то же.
   "Колпак, - говорю я, - пошёл вон! Вон пошёл!!"
   "Так бы сразу и сказали!" - говорит Колпак и уходит, а сам пишет левой рукой маляву Довлатору и подписывается "мотальщица Петухова".
   Пишет: "Дошло до меня, что у меня под одеялом предательница! Она проникла к нам в лагерь вечером и выдаёт себя за мотальщицу Петухову! Но всему каждому дураку в нашем подразделении известно, что Петухова-то я! И сижу под этим ником в соцсетях! Так что, дорогой товарищ Довлатор, если вы не примете мер, то я буду не мотальщица, а сидельщица! С уважением, Петухова!"
   Ну и Довлатор отвечает: "Ещё раз кляузу настрочишь, будешь трупешница!"
   Потому что я, Алёнушка, действую по тайному повелению Довлатора! Как тайный агент под прикрытием! Как "крот"!
   И как таковой, и залезла под одеяло к Женечке. Тоже, надо вам сказать, не подарок: пахнет грязными Женечкиными ногами, так как они серые и воняют.
   И клопы ползают. Я одного такого схватила, так как каждого убитого клопа должна знать в лицо, но у него было такое тупое лицо и такая кислая рожа, что я извинилась и отпустила его.
   Ему тоже совсем не просто быть клопом истребителя народа своего. То есть, Женечки. Тоже мне, лётчица-налётчица. А сама помыть ноги как следует не может.
   Конечно, как лесби, я бы могла любить эти её ноги и облизывать ей пальцы, но, честно говоря, по-человечески противно! Да ещё этот хвост! Зелёный мутантский хвост! Такой колоритный, в "цветочек".
   Я по нему ка-ак хрясь! кувалдой! Он превратился в ночной горшок! Я снова хрясь! Он стал чайником с двумя носиками! Я снова хрясь!
   Тут прямая обладательница Женечка мне и говорит: "Хочешь взять его? Плати 100 франков! Потому что за 60 рублей таких черепов как у нас с вами на каждом кладбище навалом!"
   "Я, конечно, госпоже подам!" - сказала я и отслюнявила 60 рублей. - "Но хвост... Он же никакой не скейтер! Я считаю, что это неправильно, и его тут не должно быть!"
   "Не скейтер? А это видала?" - спросила Женечка и подняла свою футболку!
   Я сказала: "Опусти! Опусти! Видала, видала!"
   "И теперь отныне зови меня Мананой!" - сказала Женечка.
   "Потому что ты дура?" - спросила я.
   "Нет, потому что дура здесь - ты, а я - рыцар! Рыцар - это человек! Он без страха и упрёка!" - сказала Женечка.
   "Понятно! Так вот, почему ты спишь на потолке!"
   "Не только поэтому. А потому ещё, что меня достали клопы! Всё недовольны! Ходят и митингуют. Мол, пахнет нам! И прыскают дезодорантами! Ну и матерятся. Совсем оборзели. А сверху всё видно мне, ты так и знай!" - сказала Женечка.
   Меня стала раздражать эта дура: "Ты начинаешь меня раздражать!"
   "Да! Я всех раздражаю!" - сказала Женечка. - "Но ловлю от этого кайф!"
   "Потому что ты извращенка?"
   "Не только поэтому. Раздражённый человек быстрее ДАСТ!" - сказала Женечка.
   "Чего-то я в это слабо верю," - сказала я. - "Вот мне ещё никто не дал!"
   "Это потому, что ты слабачка!" - сказала Женечка и свалилась с крыши небоскрёба Каккатоми!
   "Нет! Это потому, что у пулемёта большая отдача!" - сказала я. Так как Женечка при этом посмела стрелять в меня из пулемёта!
   Это в меня-то! В своего Бога! В глоольда! Потому что во мне, как и в каждом маленьком ребёнке (и в мальчишке, и в девчонке) есть по 300 грамм глоольда, а быть может, полкило!
   Ну и вообще, дело может дойти до такого положения, что вашему Внутреннему Ребёнку пора менять подгузник.
   Итак, что мы имеем? Женечка свалилась и повредилась в уме. Она стала гулять в песочнице с детской лопаткой, а все дети её высмеивали.
   Что я скажу Довлатору? Что-что? Что резидент (то есть, Женечка) не выдержал Пыток Водой и Огнём и раскололся до ж.пы! Что я ещё могла доложить?
   "А почему ты в женском платье и туфельках на босу ногу?" - спросит Довлатор.
   "Так надо!" - скажу я таинственно.
   Но надо, надо было навестить Женечку в госпитале для слабоумных и мозголишённых при армии Довлатора и принести ей яблоко.
   Я сорвала Райское Яблочко и, как меня не умолял Змей-Искуситель оставить его ему, унесла Яблочко из Рая. Читай: из концлагеря "Солнышко".
   Яблочко было сплошь червивое, но черви благоразумно сидели внутри, так как, ибо жутко!
   Я справедливо полагала, что Яблочко Женечке понравится, так как для мозголишённой она не очень привередлива к еде. Яблочко ей, конечно, понравилось, и она даже, даже сделала укус!
   Ну, это, понятно, не понравилось червям, и они заорали: "Мы будем жаловаться Шефу! Генералу Довлатору!"
   "Жалуйтесь хоть Папе Римскому!" - сказала я.
   И Женечка сделала второй укус!
   И у меня сразу пропала грудь и вырос слоновий хобот!
   А у Женечки вырос мужской орган!
   Всё бы хорошо, но своим хоботом я чуть не сшибла все мензурки и пробирки с тумбочки, которыми лечили Женечку наши полковые эскулапы.
   Ну сшибла бы и сшибла, так что? Ничего, но там были пробирки с чудотворным клопексолом! Его, если вколоть много сразу в оба полупопия, то можно получить Суперсолдата! Из каждого обычного ботаника.
   Ну и Женечке его вкалывали литрами. Но это такой тупой контингент, что нам его не присылайте, так как из него всё равно ничего не получится!
   Вот так-то вот, братан Жучок!" - докончил свой рассказ Витя.
   Теперь он был без хобота и мальчик. Потому что НАУКА УМЕЕТ МНОГО ГИТИК! К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-4644-4646,5

   18 июня 2017 года. Сказка про Кондома. Кондома Хлимена. Он думал: "Ну что это за дибильный белый день? Только полные кретины думают, что он хороший. Ни хрена он не хороший. И эти зомби с колясками тоже полное дерьмо, и мысли все дерьмо, короче, Дерьмо!
   Нет, конечно, конечно не место красит человека, а человек место, и я бы смог улучшить этот день, выкинув какую-нибудь хорошую штуку. Но кто сказал, что такая мысль тоже хорошая? Да и какую штуку я могу выкинуть?
   Пойти познакомиться с кем-то? А именно, с женщиной-зомби? Дерьмовая мысль, а все женщины - дерьмо!"
   Таким образом забраковав всё и вся, Кондом остался дома.
   А на улице без него происходили трагические и, конечно, дерьмовые события. Четверо женщин-зомби насиловали старичка-археолога в археологической могиле!
   Ну, он, понятно, сначала обрадовался, так как его уже 60 лет никто не насиловал. Но как только он увидел, какие у них волосатые "кресала", радость пошла на убыль.
   А это были никакие не кресала, а страп-оны! Как вам известно или не известно, но Сити-18 славился своими извращенками и ледибоями, как, типа, Таиланд. Так что на улицу до ночи не выходи.
   Кондом и не выходил, так как в гробу он их всех видал. Нет, конечно, у него был опыт таких дибильных встреч.
   Например, идёт он, как обычно, по проспекту. А сзади такие три извращенки-зомби говорят: "Ух ты! Какие ножки! Кондом, а, Кондом? А как вас зовут?"
   "Кондом!" - говорит ничего не подозревающий Кондом.
   "А меня Федя!" - говорит одна из них.
   "Ну и дура!" - говорит Кондом и в следующий раз зарекается выходить на улицу в трусах. Да потому что жарко! Он бы вообще вышел в чём мать родила, но надо, надо Беречь Честь Смолоду! И никому не показывать свои пусть даже красивые волосатые ножки.
   Но продолжим описание. После того, как Кондом справедливо назвал её дурой, все три зомби ополчились и сказали: "Давайте изнасилуем его в очередь! Он нам сразу не понравился!"
   "Так понравился или нет?" - спросил Кондом, а сам прятал за спиной зонтик, готовясь сказать: "Бездоказательно, дорогой зомби! Бездоказательно!" Ну или "дорогая", не важно.
   Важно, что люди в квартирах подумают: "Учения идут!" А город подумал, а город подумал!.. Вообще, если учесть сложившуюся ситуацию, то в квартирах нет людей. Одни крысы и обратно зомби. Так что подумать они могли весьма условно.
   Три (или четыре? Викторина! Ответившему: по рогам бесплатно! Олени по цене зайцев! И по рогам бесплатно!) зомби навалились на Кондома, пыхтя и разя перегаром.
   "Вы же сказали: по очереди, товарищи!" - брыкался Кондом.
   "Мы тебе не товарищи! Мы - твои Боги! Поклоняйся нам, познай нашу Мощь и сообщи имена всех Борцов со Злом!"
   "Ну как вам сказать?" - принялся загибать пальцы Кондом. - "Ну я... я, понятно, не в счёт... Тогда - ноль! Вообще, лучше бы все Борцы сунули носы в песок, мы бы посчитали и выяснили, сколько их! Так что, пока - ноль!"
   "Ноль?" - задумались глоольды. - "Не маловато?"
   "Да как вам сказать? Может, для провинциального музея и маловато. Или для дачного посёлка. Но для Сити-18 в самый раз! Я вам больше скажу: этот Сити - такая дыра! Но даже в этой дыре живут люди и празднуют Октоберфест! Это Осенний Праздник Свиньи.
   Кстати, где только они, люди, не живут. И кого только не е.ут!
   Однажды я сидел в очереди к гинекологу и воочию в этом убедился. Полный пипец! Очкастых, озорных, красноглазых, пожилых!
   Дадим Шар Земной детям! Как яблоко дадим! Пусть они с ним играют хотя бы день один!
   Ну так вот: сижу я такой и чувствую с ужасом, как мой геморрой проходит, и становлюсь тоже беременным!
   Ну всё, думаю! Сейчас меня признают слабоумным идиотом и симулянтом! А я ведь так хотел дать Шар детям! Хотя бы на день один! Разноцветными красками мир чёрно-белый разукрасят чуваки!
   И одна такая пожилая мамаша мне говорит: "Я, говорит, Беатриса Вух! И мечтаю загонять детишек из леса механизмами!"
   "Чего?" - спрашиваю.
   "Ну как чего? Как чего? Дети поиграют Шаром, а потом им пора спать! И тут-то механизмы незаменимы! Они, механизмы, такие: "Деточки! Хотите кулёк ирисок?"
   А детишки такие: "Мама!! Соблазнитель!"
   Я считаю это оптимальным вариантом. Потому что в душе каждый механизм - потаскун-насильник! Соблазнитель. И только и думает, как бы надругаться над дитём и заставить его спать.
   Ну, мы, инженеры леса, его, механизм, таким и спроектировали! Вложили в него всю свою потаскушную душонку. Которая у нас есмь чёрная!"
   Я внимательно пригляделся к Беатрисе: точно! Чёрная юбка как у старой девы, чтобы не засветить плёнку.
   "Ты выше, выше смотри!" - говорит.
   Но выше никакой души я не увидел, ибо чёрный лиф! Я его оттянул, он так забавно шлёпнул по Беатрисиной коже: чмоук!
   "Не хватает только "пш-ш!" - сказал я.
   "Чего?"
   "Ну как так "чего"? Обычно метеориты пробивают обшивку со звуком "пш-поук!" - сказал я.
   "Ты будешь думать обо мне или о метеоритах?" - спросила Вух. - "Кстати, как там они?"
   "Летают..." - туманно сказал я.
   "Понятно! Ты щас тоже вылетишь в окно как пенёк, если не будешь слушать!"
   "Да слушаю я, слушаю!" - сказал я.
   "Тебе, наверное, интересно, кто мог меня, старую деву, трахнуть?" - спросила Вух.
   "Ну как вам сказать..."
   "Так это был Мой Любимый! Тот, с кем мы две половинки, и который делает меня счастливой! Я говорю про Рейка!" - говорит.
   "Ах, так вот, про кого ты говоришь! У него, кажется, летом пегая корова отелилась, и теперь 20 коров машут хвостами в коровнике?" - спросил я. - "Да! Жених на зависть! Только немного... как бы тебе это сказать, никого не обидев... Только немного дибил!"
   "Да как ты смеешь так говорить? Ещё ни одну не трахнул, мало того, ещё ни одного не родил, а уже туда же: "дибил-дибил!"
   Да он, может, самый человечный из мутантов! Знаешь, как он гадит? Не просто, а так по-человечному! С добрым прищуром косоглазых глазок! Это надо видеть!"
   "Да! Ты, понятно, видела!"
   "Я? Нет! Мне Анна-Кайса рассказывала. Анна-Кайса - так зовут нашу Зелёную Руку, которая подаёт рулон. Ну, в каждом селении бывает. В Йоки тоже," - сказала Беатриса-крыса, что бегает по углам и делит угол пополам.
   "А знаешь, видимо, я знаю эту вашу Анну-Кайсу!" - сказал я.
   "Знаешь? Как? Так?"
   "Да нет, конечно, не так, а просто знаю. Я однажды проезжал через Йоки с эскандроном гусар леучих!
   Ну, мы все такие думаем так блудливо: где бы заночевать?
   Только поручик Ржевский нет. Он говорит: "Всё! Сюда я больше не ездун! Тьфу, чёрт, не ездюк! Не ездец!"
   "Но почему?" - спрашиваем его мы.
   "Потому что тут нет Наташи Ростовой!"
   "Оп-ля! Нате выкусите!" - сказал я. - "Зато тут есть Наташа Толстова! И Наташа Чернобровова! И прочие Наташи, популярные у грузин: "Сам ты, сам ты, сам ты Наташа! Щас ты сам ты станешь Наташей!" Но я тебе так скажу," - сказал я Беатрисе. - "Ваши механизмы вначале хорошо бы опробовать на Ржевском!
   Если он уснёт, значит, и рекомендовано даже, даже для дошкольных учреждений! То есть, для чилдренов. Ну а если не уснёт, то он не ездюк тут засыпать на границе с вражеской Польшей! Или кем там? Германией! Или Францией! Кругом одни враги! Они повсюду!" - так сказал я.
   И тут заметил, что Беатриса вся чешется как от вшей. Было очевидно, что её возбудил мой невинный рассказ про Ржевского, и теперь шарики свалявшейся пудры встали дыбом у неё на ушах! Встали на уши у неё на дыбах!
   Она сказала: "Мне необходимо побыть одной!" и вышла из приёмной, оставив папку.
   Я просто так полистал эту папку. Это был компромат на меня самого, что, мол, де, я привёз в чемодане малолетнюю любовницу и живу с нею. Это была чистая правда.
   Тогда потом говорилось, что в одиночку я растлил весь хор мальчик из Церквы! Это тоже была чистейшая правда, чистейшей правды чистейший образец. После чего я сюда не ездец.
   Но взволновала и опечалила меня лживая бумага, будто бы я - Борец со Злом Номер Один! Это была чистая ложь, и когда Беатриса вернулась, я сунул ей в нос эту кляузу: "Как вы смеете?"
   "Да ты что, подумал, что это про тебя?" - весело спросила Беатриса. Было видно, что она весело провела время, и теперь эта остаточная весёлость, несомненно, тяготит её.
   "Я подумал, что это про НАС!"
   "Нет никаких НАС и не было! И никогда не будет!" - сказала она и поправила свой лиф.
   Чтобы перевести разговор в другое русло, я сказал: "А как вы находите это полотно: "Сидение на толчке лесопроходца Селивана"?
   Посмотрите, как точно передано движение: бедная к.кашка превращается из мёртвого в живое! То есть, наоборот! И, главное, Селивану это нравится! На его морде написано наслаждение, как будто ему дали мороженое.
   А какова несравненная подпись под картиной: "Лучше опоздать, чем успеть и обоср.ться!" В этом скрыта Великая Туалетная Мудрость!
   Такая же, как в "Спешить - это сидеть на унитазе и бриться одновременно!" Или даже так: "Что быстрее всего на свете? Слово? Вылетит - не поймаешь? Свет? Да нет! Понос! Не успеешь даже свет включить и слово молвить!" Ну или что-то типа этого."
   Но Беатриса отвернулась, потому что этот разговор её утомил. А может, напомнил нечто хорошо и давно забытое старое, когда она ещё сидела на горшке в своё время.
   Я тоже замолк и полистал журнал "32 зуба". В котором, кстати, говорилось, что у человека зубов 32, к тому же ещё вставных дофига. Ну, об этом я и без них подозревал. Я вообще обо многом подозревал. И всё видел.
   Я, например, видел, что Беатриса эта не из стали и камня, и что если её послать на фронт под бомбы, от неё и мокрого места не останется. Что она гораздо нежнее. И что если её и посылать куда-то, то в публичный дом "мамашей". Там ей самое место.
   Да ещё вон этому старику! Старый дезертир! Да это же... кактус! Понятно? Это был кактус!" - сказал Кондом всем этим зомби. Или кому там?
   Наверное, зомби, которые пока разбрелись по цветочному лугу в надежде сыграть в "мясо".
   Но надежды их были круто обломаны неким страйдером! Он такой: "Хэлло, бейб!"
   Они такие: "Хэлло, чувак!"
   Ну он и всё обломал! Как? А так! Взял и громко пёрнул! Так что даже наручные часы Кондома опали стрелками вниз. И всё опало и стало называться: "Visit".
   У зомби тоже всё опало, и они бросились под крылышко Кондома, бормоча: "Кондомушка! Мы не ценили тебя! Но когда пришёл в сто раз страшнее, то заценили!"
   "Эт,та правильно!" - сказал Кондом и принялся разрывать на мелкие кусочки дыню на Хэллоуине в костюме страшного клоуна.
   Зомби посмотрели-посмотрели, а потом и говорят: "Ну, мы, наверное, пойдём..."
   "Куда? Я же не разорвал достаточно дынь! И не обнаружил, что там ни хрена нет!" - сказал Кондом, но все девушки уже убежали в панике.
   "Вот дуры! И это - будущие матери и жёны! Будущие матери должны передвигаться только раком и степенно, гордясь, что они одиноки под Луной. Что вторых таких стерв больше не сыщешь!" - подумал Кондом. - "Ладно! С зомби я поборолся, Дракона... ну, будем считать, что победил... А теперь, душа-Аликс, на тебе хочу жениться! Кто, чёрта лысого, придумывает такие глупости? Вот сам бы и женился на этой Аликс!"
   Между тем световой день продолжался. Он, надо вам знать, длится вообще до хрена сколько, особенно, летом.
   Между тем эта пресловутая Аликс зашивала Кондому штаны. Значит, он щас был без штанов, и все тёлки-зоби думали: "Что за дряные ножки? Нет, мы не бросим своих мужей ради этого Кондома!"
   А Кондом думал: "А я не приглашу вас к себе, так как потом ко мне придёт ваш муж! Волосатое и грубое животное!"
   Конечно, вопрос спорный. Уважаемый муж может быть не грубым, а очкастым ботаником. Но что от этого, Кондому легче?
   Он открыл дверь, и ему на шею бросилась вся семья как родному папашке! Вся семья москитов, так как Кондом не был ничьим папашкой. И никакой семьи у него не было и не будет.
   Ну, эта Аликс... А что Аликс? Если вы вечером один включили фильм ужасов, то потом вам будет мерещиться, что вы уже не один. Аликс была из ЭТИХ, из призраков! С чёрными волосами и в джинсах.
   А что, голой ей, что ли, ходить? В джинсах от "Арманни", последний писк. Жила она в кухонном шкафчике и по ночам вылезала пожрать Кондомову хавку.
   Кондом сколько раз ей говорил: "Я тебе ещё раз говорю: оставь эти пошлые мерзости! Иначе заблокирую!"
   Ну и блокировал, но Аликс всё равно вылазила из стены согласно времени суток. Вылазит и говорит: "Приятного времени суток, Гость! Кондом!"
   А сама то в джинсах, то в ночнушке, то вообще без них. Прикрытая одними чёрными волосами.
   Она и на улицу так ходила, где народ трогал её за плечо. Ну, народ у нас добрый, хлебосольный. Читай: пошлый и испорченный. Как говорится: "У меня была девушка! Хорошая чистюля. Весь день сидела у стиральной машины. Но когда дело доходило до секса, уходила и гуляла по всему городу!"
   Вот это было как раз про Аликс. Такая же. Да они все такие одинаковые, девушки в чёрных очках и с чёрными волосьями.
   "Ладно!" - подумал Кондом. - "Углублюсь в журнал "Овощи"! Может, и про меня там есть."
   Но про него там было мало. Только то, что какой-то господин плюнул в общественном месте, и повешена табличка "Не плеваться!" Кондом вздохнул и отложил "Овощи". К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-4646,5-4649

   20 июня 2017 года. Сказка про корабль "Корыто" и, конечно, Анфису! Анфису, Анфисушку, Анфисище! Её захватили репликаторы. Ну, это такие механические жуки.
   И говорят:
   "Мы, прости Господи, хотим на тебе жениться!"
   Этому не поверил даже ейный папашка капитан Лопозков:
   "Чего они, прости Господи, желают? Жениться, прости Господи? Но это невозможно, невозможно!"
   Это и впрямь было совершенно невозможно, но это были неправильные репликаторы-извращенцы, которых их мамаша сделала неправильно. Точнее говоря, зря. И они любили всё самое извращённое в Галактике. А именно, Анфису, которая была олицетворением неадекватности молоденьких девушек, у которых мамаша - Сколопендра с Марса.
   Уж как Лопозков плакал, когда трахал её! Но спор есть спор. На 8 банок пива. И он выиграл этот спор, и родилась, прости Господи, Анфисище.
   Даже сама Анфиса, уж на что была прыщавой дурой-предурой, не поверила кунакам-сватам репликаторов:
   "Меня? В жёны? Ты на меня-то в зеркало внимательно смотрел?"
   "О, Анфиса!" - сказал сват. - "Ты, прости Господи, невинности прекрасный образец! Просто комсомолка и просто красавица. Вот если бы ты видела нашего жениха... то поняла бы, что вы - два сапога - пара."
   "А как называется ваш жених?" - спросила недоверчивая Анфиса.
   "Барсук!"
   "Это тот, который повесил яйца на сук? Не знаю, почему, но я его уже заранее не люблю."
   "Нет, он, конечно, их повесил, но не в том смысле, что он без них ничего не может как мужчина!" - пояснил сват. - "У него запасные есть! Так что он ещё ого-го!"
   "Запасные? Что-то я не верю вашим хитрым рожам!" - сказала Анфиса. - "Как у репликатора могут быть запасные яйца?"
   "А кто сказал, что он репликатор? Мы же говорим: он - барсук!" -сказали сваты и деликатно наплевали в углу.
   Анфиса молча показала им табличку: "В углу не плевать!" и показала знаками: мол, нас прослушивают. А сама стилосом накарябала на картонке: "Нас слушает мой батя!"
   "Батя - это о!" - накарябали обратно сваты. - "Но мы женим не батю, а тебя!"
   И вслух сказали:
   "Ну так мы пошли? Передадим "да" невесты?"
   "Подождите, подождите, - схватилась за лоб Анфиса. - "Дайте придумать отмазку! Во! У меня - менопауза! Нет? Тогда так: у меня - месячные! В моём театре каждый месяц кровавая драма! А зрителем в нём Барсук какой-то никогда не будет!"
   "Но почему? Барсук - самый благодарный зритель! Ему главное нацепить на нос 3D-очки, и он схавает всё самое дерьмо, только бы было в 3D!" - сказали сваты.
   Анфиса поднапряглась, но больше отмазок придумать не смогла.
   И вот на борт "Корыта" ступил Барсук! Это был старый ловелас, пальцы которого украшали разные брильянты.
   Он, понятно, ни в чём не разобравшись и не узнав свою наречённую, сказал пингвинам в трюме, давая им алмаз:
   "Встретимся вечером!"
   Рабам на вёслах он сказал:
   "Встретимся ночью!"
   Сваты стали его ненавязчиво подталкивать к Анфисе, чтобы он ей дал алмаз и сказал: "Встретимся сейчас!"
   Но он ей ничего не дал и сказал:
   "Не встретимся никогда!"
   А сам стал спрашивать своих кунаков:
   "А где, собственно, невеста?"
   Получилось неловко. Даже Анфиса, несмотря на свою врождённую тупость, это заметила.
   "Я здесь! Я здесь!" - стала подпрыгивать она.
   "А этот контингент мне больше не присылайте!" - сказал Барсук.
   "Но как так?"
   "А вот так! С такими я не встречаюсь!"
   "Но у меня есть барбариски!" - крикнула Анфиса.
   "Давай сюда барбариски и проваливай! А я пойду встречусь с пигвинами!" - сказал тупой Барсук.
   Миссия была на грани провала!
   "Да какие пингвины?" - спросили сваты. - "Мами! Мами! Анфиса!"
   "Чего? Анфиса - моя мама?" - не понял Барсук. - "На мамах я принципиально не женюсь! Я говорю: "Барсук, что ты делаешь? Ведь по сравнению в мамой ты будешь выглядеть полным идиотом!"
   Анфиса горестно села на пол и закрыла лицо руками. И всплакнула:
   "Даже такое чмо как этот Барсук, меня не любит! Никому я нахрен не нужна!"
   "Да!" - сказал Барсук и поспешил встретиться с пингвинами.
   Между тем среди пингвинов зрел Заговор! Нет, не то, что они были недовольны качеством пролёта на "Корыте", пролёт был, что надо, кормили хорошо: котлетами. Но глупым пингвинам хотелось иного. Как говорится: глупый пингвин робко прячет, умный - смело достаёт! Пингвины были не довольны тем, что им запрещали доставать!
   Анфиса вообще лютовала, за что её прозвали "сукой "Корыта": мол, лапы на одеяло-лапы на одеяло! Это немного нервировало пингвинов и мешало сосредоточиться. И сконцентрироваться.
   Всё время лапы на одеяле не продержишь, а тут ещё этот Барсук! Этот кактус! С его алмазом.
   Ну, алмазом, конечно, попробовали прочистить толчок и уронили алмаз внутрь. На том с алмазом и было покончено. Так как лучше кирпичом ружья не чистить - стрелять не будут. Благо у Барсука было полно алмазов других.
   И вот он вошёл в пингвинье помещение! Под потолком тускло светила красная стоп-лампочка. Пингвины лежали под вшивыми одеялами и просили Барсука почесать себе... так как были связаны. Такая лютая Анфиса привязала их без возможности чесаться!
   Ну, Барсук, конечно, сказал:
   "Я господам, конечно, почешу! Но работать надо, работать!"
   "А знаешь, Барсук, как мы попали в это вшивое "Корыто"?" - спросил пингвин Пингвя.
   "Да откуда мне знать?"
   "Так знай: мы неудачно сватались к Анфисе!"
   "??" - не понял Барсук.
   "Ну как тебе подоходчивее сказать? Вот, скажем, балкон! Да-да, балкон! Трёхметровый каменный балкон!
   И мы, пингвиньей ребятнёй кладём в день по 10 замесов, по 20, так что домой на карачках приползаем. А всё для чего? Чтобы на этот балкон вышла Анфиса, прости Господи, и разные Иванушки-Дурачки на ослах стали бы до неё допрыгивать!
   Как говорится: Старший умный был детина, Средний был и так, и сяк, Младший вовсе был м.дак! Так вот, что мы тебе ещё раз скажем: Младшим был сам Прародитель репликаторов Мутак Второй!
   Он их, значит, родил и говорит: "Пойдите в поле, возьмите лук... укроп, редис и продайте по 30 рублей пучок!"
   И все репликаторы ломанулись в поле, только пятки засверкали. А в том поле на лугу паслись ко! И давали моло! Пейте, дети, честно сло, будете здо!
   И репликаторы такие спрашивают коров: "Тут Анфиса не пробегала?"
   А у коров огромные глаза, и они сидят на корточках. Увидали они репликаторов - и бежать! И снова уселись за речкой! И снова репликаторы их спрашивают.
   "Слушайте, репликаторы! Дайте по.рать!" - говорят коровы! Потому что совершенно неправильные коровы и дают неправильное молоко!
   Их папаша, некто Минотавр, тоже сделал их зря и неправильно! Кстати, немного о Минотавре. Это был такой урод с лошадиной головой и ногами человека. Было потешно, когда он встретился с Кентавром, который наоборот. И они уставились друг на друга.
   Кентавр тогда работал таксистом в Бруклине. Он говорит: "Куда вам?" "Нет, к удавам не поедем!" - говорит Минотавр. "Куда вам надо?" - разделяя слова, спрашивает Кентавр. "Ну, надо - значит, надо! Поехали к удавам!" - согласился Минотавр.
   А самым главным удавом уже в те туманные времена была Анфиса! Она, может, вообще была хрононавт! Ну, это почти тоже самое, что хренонавт, но только путешествует во времени.
   И она всей своей тушей, всеми сиськами переместилась из будущего в прошлое, в Бруклин! Вместе со своим плюшевым мишкой и Магическим Шаром. Она смотрела в Шар и прорицала: "Вижу ясно Трою павшей в прах!"
   Но ясновидцев, как и очевидцев, во все века сжигали люди на кострах!
   "Вижу! Ясно! Только не надо этих ваших костров и этих ваших "Пожар! Горим!" - говорила Анфиса.
   А сама пыталась тихонько съ..ться! Так как при опасности ёжик пытается съёжиться! Я вам серьёзно ещё раз говорю!" - сказал кто? Сказал пингвин Пингвя Барсуку, во!
   "Так значит, ты хочешь, чтобы я убил Анфису?" - спросил Барсук.
   "Не-ет!" - раздражённо сказал Пингвя. - "Я только говорю, что этот репортаж или поможет, или навредит нам! Понятно?"
   "Я не читаю новости, я их создаю!" - сказал Барсук. - "Опасность - мой второе имя! Когда садиться к Анфисе на коленки?"
   "Ух, какой ты быстрый!" - сказал Пингвя. - "Сначала Анфисе надо подарить... лошадку с хвостом и букет! Там: я буду долго гнать велосипед, в густых лугах его остановлю! Понятно?"
   "А почему сразу не взять Анфису и не..." - Барсук сделал международный жест откручивания головы.
   "Нельзя! За Анфисой стоят могущественные Силы! Думаешь, так просто перебросить сисястую Анфису сквозь время? Нет, братан! Это надо занавесочки развесить, дорожки постелить, в бачки воду залить! Имеется в виду машина времени, которая без бачков не обходится, так как путешествия во времени иногда длятся годы!
   Ну и надо, чтобы отправление было строго по графику, иначе пассажиры не придут! Потом, конечно, придут, когда узнают, что мы на час опережаем график.
   Итак, Анфиса переместилась. Она, конечно, хотела в Древний Египет, чтобы стать Владычицей, но то ли дорожки не достелили, то ли воду в бачки не долили - произошёл недолёт, и Анфису вышвырнуло в Бруклине!
   Она такая встаёт голая (так как вся одежда осталась в коптёрке. Мало того, что Анфиса потеряла свой револьвер, однажды коптёрщик потерял пушку!) в шаре света и говорит: "Айм файн!"
   И готова упасть носом в нечистоты!
   А бомж (читай: Минотавр) подхватил её и говорит: "Нет, ты не умрёшь, Терминатор из Будущего! На тебе мои очки, мои тапки и мой мотоцикл!" И даёт ей игрушечный мотоцикл.
   Голая Анфиса села голым задом на его сиденье и стала подпрыгивать: "А что: это заводит! Так эротично!"
   "Ты ещё не видела Диснейленд и горки!" - говорит Минотавр, а сам думает, где бы стрельнуть баксы, чтобы сводить Анфису туда.
   "В этом нет необходимости!" - говорит Анфиса. - "Я знаю все матчи всех бейсбольных команд вперёд на 200 лет! Мы не прогорим!"
   "Бейсбол? А что это?" - спрашивает Минотавр.
   Ну понятно: Анфиса своим перелётом круто навредила во времени, и никто и слыхать не слыхивал про бейсбол.
   "Ладно! Забудь! Я знаю, кто будет президентом США!" - сказала Анфиса.
   "США? А что это такое?" - спросил любознательный Минотавр.
   "Слушай, не доставай меня!" - сказала Анфиса. - "Я устала с дороги, где тут можно принять ванну и выпить чашечку кофе?"
   "В салууне "У погибшего ковбоя"!" - ответил Минотавр. - "Только давай, я приму ванну вместе с тобой, и мы поиграем на выпивку! У вас же в будущем, наверное, есть подобные игры? Там: птенец - пио! Корова - му! Собака- гау! Петух - кокореку! Есть?"
   "Есть!" - сказала Анфиса и вместе с Минотавром залезла в ванну.
   Утро было туманное. Анфиса схватилась за голову: "Где я? И ты кто такой, мужичок? Случаем, не потаскун-насильник?"
   Она перевернула труп Минотавра, у которого было сломана шея, и вспомнила, что это, типа, проститут, и она задушила его в порыве страсти! И ещё вспомнила, что она, вроде, помощник директора ФБР Скинерша! Или директорша... директорша Скидморша. Один чёрт.
   Анфиса плюнула и стала собираться в Бюро на работу.
   Она вошла в здание Бюро. Её никто не узнаёт. Она задала простой естественный вопрос: "А сколько щас градусов выше нуля?"
   Все спешили, никто не ответил. Это начало немного злить Анфису. А как говорится: не злите Анфису!
   Она выхватила своего плюшевого мишку и закричала: "Без паники, и никто не пострадает!"
   Ну, конечно, все повалились на колена, но вышел агент Скалдер. Он сказал: "Рад, очень рад! Наконец-то я познакомился с самой хренонавткой!"
   Он был сама проницательность, сама. Анфиса огрела его мишкой по голове и закричала... что же она закричала? Нет! Она тихо сказала: "Черезчур тяжело!"
   И умерла!
   Вот так вот просто? Да! Потому что у неё был заворот кишок, запор, а лучше обо.раться и опоздать, чем... Короче, ей это было выгодно!
   Она свалилась на руки Скалдера, и он отнёс её в кабинет. Дальше начались кабинетные игры.
   Скалдер напился водки и гладил Анфису по головушке: "Моя славянская головушка! Хренонавтушка моя! Ты не сбежишь?"
   "Ну как я могу? Кстати, у тебя такой... я не знала: он такой!" - говорила Анфиса.
   Но тут вошла агент Моника Цейсс! Она как увидела большой Скалдера и маленькую Анфисы (хотя какая у неё маленькая?), то сказала: "Я буду жаловаться помощнику директора Кёршу!"
   "Да жалуйся хоть Папе Римскому!" - сказал Скалдер. - "Быть может, я не войду в историю, но я войду в Анфису!"
   Вам всё ещё интересно?" - спросил Пингвя и Барсука. Или у кого там?
   Барсук зевнул и сказал:
   "Чего-то я покемарил и разлёгся здесь как драный собак! Я тебе так скажу, узбек Пингвя: ты сюда не чеши, ты сюда чеши, а то Анфиса башка попадёт... Кстати, это не Анфису-то вы сбросили в колодец и сказали: "Пусть старуха колодец полежит?" Это могло бы стать шуткой сезона для всего ФБР!"
   "Так ты тоже из ФБР?" - спросил Пингвя.
   "Я? Да нет, что ты! Я из КГБ! Но знает об этом только один человек! Нет, не я. Ты!" - сказал Барсук.
   "Но я не человек! Я пингвин!" - сказал Пингвя.
   "Сегодня он дети - завтра у него дети!" - туманно сказал Барсук. - "Ладно! Мне пора! Меня дама ждёт!"
   И он пошёл из трюма прочь к Анфисе, так как понял, что она неотразима. К.
  

ПИСЬМО В НИКУДА-4649-4651,5

   22 июня 2017 года. Сказка про Кратово. Дело было ночью, делать было нечего. По стенам знаменитой кратовской канализации метались блики от фонаря Вити.
   Витя шёл на разведку. Вот он нашёл чёрную стельку: "О! Стелька капитана Кука! Значит, сам Кука не далеко!"
   А надо сказать, что капитан Кука был праотцом всех глоольдов Кратова! Он такой: "А я готовлюсь стать отцом!" Ну и стал.
   "А кто же тогда мать?" - размышлял Витя. - "Неужели Женечка? (Медсестра Женечка. Женечка. Медсестра Женечка - пугающая медсестра из Освенцима.)
   Да нет, ерунда! Женечка и сама не рада, что в ней поселился глоольд. Она считает его глистом и изводит хлоркой. Не обращая внимания на его непревзойдённое остроумие и умение травить анекдоты с трёхметровой "бородой".
   Мой тоже так может. Или не может? Если не может, то пусть старается, глист проклятый! Не может - научим!
   Для начала я научу его анекдоту про Кубарева. Там: "Опоздал на работу, так как красил пол лаком и прилип. Отодрал одну ногу - прилип рукой. Пришла соседка Света и тоже прилипла. Пока отдирал её, на работу и опоздал!"
   Есть, есть ещё один анекдот про этого придурка Кубарева, только ещё один. Больше нет. "Кубарев, вы лишаетесь абонемента в бассейн!" "Но почему? Все .сут!" "Но не с вышки!" Больше Кубарев ничем не прославился, и я полагаю, глоольдом он был паршивым. Что это за глоольд, который .сыт с вышки? Дерьмо это, а не глоольд.
   "Саша, садитесь кушать!" "Саша сыт!" "Саша, не с.ыте, а садитесь!" Наверное, это всё тот же Кубарев, звать его Саша. А может, другой какой Саша! В Галактике их полно. Взять меня!" - и Витя громко крикнул своему глоольду:
   "Как меня зовут?!"
   "Витя!"
   "Да, меня брать не надо. Но, вообще, имя носителя глоольд должен знать назубок. Вот разбуди меня ночью, я сразу скажу, как зовут моего глоольда: Пушистик! Хотя неизвестно, кто даёт такие дибильные имена? По виду он полный бомж и ползает раком.
   Я таких навидался в Интернете, называются "мистические свущества". Бывают всякие. Бывают безголовые. Тоже, наверное, глоольд. Привет, коллега! Идёт такой в сандалиях, ничего не видит, так как глазок нет и управляется Внутренним Ребёнком! Читай: глоольдом. Так как этот Ребёнок тоже глоольд! Они везде! Автоглоольды-автоглоольды всё вокруг заполонили! Там, где вековая лежала пыль, свой след оставил автоглоольд!
   Но это всё присказка. Главное, что я, всё-таки, найду капитана Кука, и тогда мы с ним позабавимся. Я заставлю его сыграть со мной в "Глоольдовскую рулетку", где пуля будет в каждом патроннике!
   Не жёстко ли я щас выразился? Да нет! С пободными тварями, глоольдами, нет другой системы!"
   "Ошибаешься!" - сказал чей-то нежный женский грудной голос, и Витю полуобняла какая-то страшная блондинистая девушка! Неправда, что только черноволосые страшны! Тупые блондинки, если выпрыгнут внезапно из ниоткуда, тоже страшны!
   "Ты кто?!" - спросил Витя.
   "Я - капитана Кука!" - сказала тупая Блондинка.
   "А! Так значит, Кука - не отец! А мать всех глоольдов!" - поразился Витя.
   "Да! Я хотела стать Отцом Года и даже старалась: пила виагру, мазалась разными лосьонами и бальзамами (потому что я не кусок мяса, и у меня всё это есть, эти лосьоны и вазелины), но у нас с мамашей Кемаль ничего не получалось!
   Наверное, я была бесплодная!
   И Кемаль мне просто говорит: "Давай, я рожу, а ты скажешь, что это ты! Это будет наша маленькая ложь!"
   "Но это и есть ложь!" - сказал Витя.
   "Нет! Это ещё не ложь! Ложь началась тогда, когда я понесла новорождённого глоольда закапывать в садик! Вот, где ложь!" - сказала девушка и сплюнула.
   "А какого хрена его надо было закапывать?" - спросил Витя.
   "А я знаю? Наверное, потому, что у него не было ксивы. И достаточно одной таблетки! Сечёшь меня, Кутузов-ниггер?" - спросила девушка.
   "Да, отсутствие ксивы - тяжёлый момент в жизни каждого глоольда!" - согласился Витя. - "На его месте должна была быть ты! Хотя, конечно, напьёшься - будешь!
   Ладно! Уговорила! Сейчас я сажусь такой и начинаю выписывать глоольду мандаты! Не манда ты! А мандаты, понятно? Как зовут?"
   "Кого?"
   "Его! Не тебя же!"
   "Женя! Криворучко!" - сказала тупая.
   "Да не тебя!"
   "Я и говорю: Ю!"
   "Чего? Глоольд Ю? Глоольд ТЫ? Что за паршивое имя для глоольда?" - начал медленно свирепеть Витя.
   "Ладно-ладно!" - раскололась Блондинка. - "Его звали Карлсон! Он улетел, но обещал вернуться! Милый, милый!.."
   "Ты имеешь в виду: он закопался, но обещал раскопаться?"
   "А что, в этом есть принципиальная разница?" - спросила девушка.
   "Да нет, нет," - пожал плечами Витя и написал в графе "Бракосочетание": "Женат на дуре!"
   "Вот, смотри!" - сказал он Блондинке. - "Я тут заложил и пометил. Я как бы предсказал его будущее, так как младенцы безграмотны и не женаты. А я написал: женат на дуре!
   Это, вообще, нормально? Это сбудется? Может он жениться на тебе?"
   "На мне? Своей маме? Сомневаюсь!" - сказала Блондинка.
   "Ну знаешь, в жизни по-всякому бывает: "Мамаша нагнулась перед поездкой на работу, а сзади пристроился сынулик!"
   Так что соглашайся! Глоольд - жених хоть куда! Сигизмунд! Вот ты всё: "Женя-Женя, Ю-Ю", а на самом деле я как Крёстный Отец-2 назвал его Сигизмундом! "2", так как двух первых я замочил! Так что большому кораблю Сигизмунду - маленькое плавание!
   Потому что плавание соразмеримо с размерами у него! Чем больше, чем здоровее, тем больше плавание! Вот что говорят наши соседи-китайцы: чем уши больше, здоровее, тем больше плавание!
   Осталось только провести к Китаю какой-нибудь океан или море, чтобы выпустить этих ушастых китайцев в плавание! Ладно, мандат об этом я напишу позже. Я имею в виду мандат на поворот сибирских рек вспять в Китай.
   Ну а пока что же? Серый Сигизмунд?" - спросил Витя и приготовился внимать: "Я внимаю!"
   На сцену вышел Серый Сигизмунд. Он сказал:
   "Я злой и страшный Сигизмунд! Я в поросятах и баранах знаю мунд!"
   "Хорошо! Мне понравилось! Женя Криворучко, поаплодируй! Но только мне кажется, что говорить это надо страшнее! Не мунд, а Мутак Второй!" - сказал Витя, снял с головы Сигизмунда кепку и сказал:
   "Я злой им страшный Сигизмунд! Я в поросятах знаю Мутак Второй!"
   "Ну не говорить же в открытую матом!" - пояснил он Блондинке, на руки к которой запрыгнул её Сигизмунд-Мутак из-за страшного выступления Вити.
   "Это не есть плюс. Это минус. Глоольд не должен быть таким ранимым и чувствительным. Чтобы не уподобится своей тётке по материнской линии или, обратно, той же Женечке Криворучко!
   Кстати, вы с Женечкой-медсестрой не тёзки?" - спросил Витя.
   "Тёзки! Но не однофамильцы! У Женечки фамилия Стволообрезова. А у меня Криворучко!" - сказала эта Женечка.
   "Ладно, Сигизмунд, - сказал отечески Витя, - слазь и иди сюда учить "Азбуку"! Вот смотри: это Слон - буква "С"! А это кто? Буква "М"?"
   "Это - М.дак!" - сказал пытливый Сигизмунд.
   "Нет, балда! Это - "Молодёжь"! Мы щас будем говорить исключительно про них и не от имени. Ты сам-то кто?"
   "Я? Я - тинейджер-на боку пейджер!" - сказал Сигизмунд.
   "Нет! Найн! Всё неправильно! Ты - передовой отряд кратовской молодёжи! Ты играешь в пин-понг, жрёшь "дошираки" и нихрена не смыслишь в политике! О политике мыслят люди поумнее и повзрослее тебя. А ты, типа, овощ. Просто растёшь.
   Но я тебе щас ка-ак всыплю отцовским-то ремнём! Чтобы вбить ума-то разума!" - сказал Витя.
   "Но за что, папо?" - спросил малыш.
   "Не папо! Мами, мами!" - и Витя повернул голову малыша в сторону Криворучко.
   Но той не было. Наверное, ушла на бл.дки!
   Витя тихо выматерился:
   "Как что, её сразу нет! Эта хрень реальна, чувак! Ибо: если Женечка есть, то она всяко есть! А если её нет, значит - на бл.дках! Диалектика, сынок!"
   "Да-а-лек-тика" - написал в Прописи Сигизмунд. В Прописи? Ну, такая тетрадка, по которой все учились писать в кружочках и линиях буковки. Пропись или... Ладно, Пропись.
   Витя вежливо посмотрел и жирным фломастером поставил "три с минусом"!
   "Это как "три", только чуть-чуть похуже!" - сказал он Сигизмунду.
   Сигизмунд ударился в плач! Он пытался исправить тройку на шестёрку, но только размазал минус.
   "Пригласи в школу родителей!" - сказал Витя. - "Хотя, какая канализация - школа, и какие родители - Криворучко? Вот, помнится, у меня была школа!"
   Витя усадил младенца к себе на колено и стал рассказывать, ожидая, когда малыш уснёт:
   "Школа 24 для умственно отсталых учеников под предводительством самого Мэра Плужкова!
   Прекрасные светлые вольеры, за стеклом которых сидят ученики. И эти кролики! Да-да, кролики, которые не кактусы, и которые прыгают снаружи вольеров. В реалии всё должно бы быть наоборот, кролики в вольерах делают "ласточку", но тут ученики, чьи печальные расплющенные рожи виднеются за стеклом, делают домашнюю работу!
   И ходит такая Снежана Денисовна! Учительница. Точнее, Евгения Денисовна, в простонародье именуемая Женечкой из Освенцима.
   Все мы, молокососы, были тайно влюблены в Евгению Денисовну! Потому, что нам нравился ход её мыслей.
   Её спрашиваешь: "Что за писатель на букву "Х", последняя "Й"?" Конечно, Хэмингуэй. Или так: "Моя профессия на "Б", последняя - "Ь". Нет, я - библиотекарь, а то, что вы подумали - хобби!"
   И вот такой Вовочка! Бывает в каждом классе. Тянет руку. Его не вызывают. Вызывают других: "бубенчики, хомутики"! Это надо сказать слово на "б" и "х". Вовочку не вызывают, так как проматерится.
   А он тянет и тянет. "Бубенчики?! Хомутики?! Рас.издяйчики! А ребёнок об.рался!"
   Но тут, понимаете, такой триллер! Встаю, значит, такой я, Витя-пионер (почти партийный комсомолец!) и говорю Вовочке: "Вовочка! Немедленно извинись перед Евгенией Денисовной и смой все свои испражнения с парты!"
   "А это видал?" - спрашивает Вовочка и начинает кидаться в меня своими упражнениями!
   "Товарищи! Партийцы! Все - в укрытие! Спасайся, кто как может!" - кричу я и прячусь за свой портфель!
   А вместе со мной прячется девочка Лида! Вот так я и познакомился с твоей матерью!
   Да нет, шучу. Вместе со мной за мой чемодан прячется Кролик Хома! Вот так я и познакомился с твоим папой!
   Наконец, атака испражненческими шарами заканчивается, и все космосольцы вылезают из укрытий.
   Вылезает и Евгения Денисовна. На голове у неё макет Юпитера, и она ничего не видит и готова упасть из окна!
   "Видишь теперь, Вовочка, что ты поступил, конечно, не хорошо!" - сказал ему я, Витя.
   "Не хорошо?! Чего не хорошего?" - заорал Вовочка. - "Всю жизнь я делал, как она велела! Никакой личной жизни! Погубить счастье своими руками!"
   "У тебя руки в г.вне!" - сказал я.
   "Скажи спасибо, что у меня ещё поноса не было, который быстрее всего на свете! И свет не успеешь включить, и слово молвить!"- сказал скандальный Вовочка.
   Делать нечего, я принялся стаскивать Юпитер с башки учительницы, а когда стащил, то мы все поразились!
   Вместо Евгении Денисовны на нас глянула мистическая... как бы это помягче сказать? Одна такая тётенька с чёрными глазами, редкими волосиками и разинутым ртом!
   "Я узнал её, узнал!" - заорал Вовочка. - "Она спит на потолке в моей комнате!"
   "По-английски, пожалуйста!" - сказал Призрак.
   "Ши слиип ин май руум!" - сказал Вовочка. - "А как потолок по-английски, я не знаю."
   "Балда!" - сказала Призрак. - "Потолок по-английски - Боль! Боль! Не Либо!"
   "Ну, Боль, так Боль!" - сказали все мы и принялись записывать домашнее задание: проспрягать Боль в трёх наклонениях обратно в будущем!
   "Не слишком ли круто?" - спросил я Призрака.
   "Нет!" - хохотнула она. - "Я вас всех отныне переименовываю в Боликов! Все вы - Болики!"
   "Дискоболики?" - спросил Вовочка.
   "Заткнись, Болик!" - сказала Евгения Денисовна.
   Ну что ж, переименовала, так переименовала. И мы стали друг друга называть Болик Первый, Болик Второй, Третий и так далее. Ты думаешь, откуда пошла кличка "Мутак Второй"? Да всё оттуда. Всё из-за желания везде навести порядок и всё пронумеровать. Ладно," - снял с колена Сигизмунда Витя. - "Пора выбираться отсюда наружу в Кратово! Как говорится... как говорится... вот всегда, когда надо как говорится, никак не говорится! А вообще, конечно, всегда говорится, конечно, больше, чем делается.
   Что можно сказать о нашем классе? Вовочка стал Президентом, не лидером же ЛДПР, я стал свободным художником, Евгения Денисовна стала медсестрой Женечкой, к которой я тебя щас и веду, чтобы сделать Укол!"
   "А нахрена мне Укол?" - спросил Сигизмунд.
   "Не нахрена, а почему? Потому что у тебя полные штаны неадекватности! Ты вынь всё из карманов! Вынул? Ну? Видишь: неадекватность!" - сказал Витя.
   Хотя, конечно, в карманах у Сигизмунда был сломанный перочинный ножик и рулон "Зева". Наверное, поместился туда вместе с ёршиком от унитаза и отрядом спецназа.
   Наши путешественники вышли на землю. Неподалёку плескал лазурные воды прудок, в котором Женечка занималась браконьерством, а именно, мыла ноги.
   Витя подошёл к ней сзади:
   "Хэлло, бейб!"
   "Привет, чувак!" - ответила Женечка. К.
  

ЭПИЛОГ

   Снова произошёл Изм. Всё прошлое отменяется. Правило звучит, типа, так: "Для того, чтобы не было слишком хорошо, и надо плохо. Для этого надо подумать членом! И будет плохо." То есть, все глюки (красные тоже) плохо. Называется: провалился в себя. Плохо. Ну а когда хорошо - тогда и так всё понятно. К.
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"