-Гошик, что ты снова наделал, я же только что поменяла тебе новую пеленку и главное совсем новую, что нам т. Сара недавно из Житомира прислала и к тому же из настоящей фланели!
Гошик недовольно ворочается в маленькой детской кроватке, доставшейся ему в наследство от двоюродного братика Моши из Пушкина, и недоуменно смотрит на свою маму.
Маму зовут Софья Израилевна. Молодая полненькая женщина лет 25 -28 приятной наружности с явно выраженным еврейским носом с горбинкой, которая ее не портит, а придает всей ее мягкой натуре элемент самостоятельности, которая на первый взгляд может быть принята даже за заносчивость и большими удивительно располагающими добрыми карими глазами.
Гошик переворачивается на животик, ползет к решетчатому ограждению кроватки, просовывает через ограждение две своих упитанных в розовых носочках ножки, уверено берется за решетку и начинает раскачивать интенсивно свое маленькое тельце, влево вправо пытаясь очевидно расшатать надоевшее деревянное ограждение так упорно и постоянно отделяющее его от мира. Дело двигается плохо толи от усердия, толи в знак протеста против жестокого мира, который не хочет его пускать к себе Гошик писается и зовет маму. Мама не реагирует, тогда Гошик переходит на крик и орет уже благим матом, самозабвенно слушая свой голос.
Через три года.
-Гошик!- кричит мама на своего вечно по сторонам глазеющего сына,- пошли, пошли Гошик, домой, нечего тебе тут на дворовых мальчишек смотреть, они только плохой пример подают. Ты, Гошик, будешь тем, кем не стал твой талантливый отец - музыкантом.
-Хочу в мяч играть, как Димка с Толькой! - возражает на это Гошик.
-Какой мяч возмущается мама,- от него только синяки да ссадины, а это микробы с вирусами и бактериями.
-Ты хочешь ходить весь в зеленке,- спрашивает она Голика, - и с утра до вечера глотать горькие пилюли и пить микстуры большими столовыми ложками?!- делая страшные, как ей кажется глаза.
Через семь лет
-Гошик, закрой окно, как тебе только не мешает шум улицы, так ты никогда не разучишь гаммы!
-Я гулять хочу!- возражает на это Гошик.
-Не говори ерунды,- отвечает ему на это мама,- там хулиганы да и по физике ты еще не получаешь твердых пятерок!
-У меня кругом одни пятерки: по физике, химии, математике и русскому языку кроме, конечно, физкультуры.
-Ну, у тебя же справка по здоровью от физкультуры ты освобожден на три года или ты грузчиком собрался работать? Учи физику, а то в последний раз кто в место тебя поехал на олимпиаду?
-Ну, Румнев из соседнего класса.
-Вот так и будет этот Румнев всегда впереди,- раздраженно говорит Софья Израилевна и сама закрывает окно.
-И когда ты Гошик женишься!- журит двадцатисемилетнего Гошика мама,- И брюки я вечно за тебя гладить должна и галстуки сама завязывать и пиджак весит на тебе, как на вешалке, хотя ты уже должен быть солидным мужчиной все- таки кандидат физико-математических наук. А толку только очки все толще становятся, совсем дома засиделся, сходи для профилактики за картошкой. Да и дело хорошее сделаешь.
Гошик покорно берет сетку, натягивает чуть коротковатые, не умело, на этот раз им самим в знак протеста, отпаренные брюки, приглаживает, помочив ладонь под краном свои тонкие длинные, как всегда в разные стороны лежащие волосы и понуро идет к выходу за надоевшей картошкой, за худой, вечно скрюченной, слабо малинового цвета, морковкой, за постоянно расползающимися глазурованными сырками пытаясь еще и не очень сутулица за сутулость его всегда ругает его горячо любимая пятидесятичетырехлетняя изрядно поседевшая мама. И она в этом, как и во многом другом, права, это Гошик понимает свято, поэтому и подчиняется безропотно.
Пока Гошика не было, в квартиру позвонили. Софья Израилевна опасливо прильнула к дверному глазку, увидела, изящного, даже через, чур, изящно одетого мужчину, как- то судорожно вытерла руки о старенький, давно требующий замены цветастый передник и открывать не стала, сухо сглотнула, пробежала в спальную, сдернула передник, левой рукой автоматически поправила совсем даже не растрепанные волосы и так же бегом вернулась обратно к двери.
Она решительно распахнула дверь и вся, зардевшись, помня, что она еще довольно привлекательна, чуть более игриво, чем нужно, спросила.
-Вы к кому?
Незнакомец не торопился войти в квартиру, а сначала немного откашлялся, как бы начиная долгий разговор, и с чувством собственного достоинства представился, правда, дернувшись сначала вперед всем своим худоватым телом, так иногда начинают разговор сильно заикающиеся люди.
-Я... Виссарион Ставрольдович Науманский с вашего позволения, конечно.
-Вы, наверное, к Еши?!- неуверенно предположила Софья Израилевна и тут же поправилась,- к Гееши Самуиловичу.
Геешей Самуиловичем официально, а в быту по простому Ешей, прозывался отец Гошика, а значит в какой-то степени и муж Софии Израилевны.
Персона эта была не особо видная и даже не потому, что он не проживал со своей семьей, как предпочитают это делать многие мужья, а даже наоборот жил постоянно и даже немного навязчиво и не потому, что был мал ростом и неказист, а даже наоборот роста был больше среднего и казист, как находили его другие женщины, о чем Софья Израилевна даже и не догадывалась, а если бы от кого про это и услышала, была бы крайне удивлена, кто кроме ее, был бы в силах нести такой крест и подниматься так легко на Голгофу, чуть ли не каждый день, превозмогая тяжелый груз прожитых с Ешей бесцветных лет, о чем она никогда и никому и даже под пыткой не призналась бы, а только, иногда страдальчески вздыхала и больше ничего.
Был Гееша Самуилович, как и положено не слишком преуспевающему еврею - бухгалтером. За свои почти шестьдесят лет, он растерял почти всю свою индивидуальность, от которой остался лишь персональный, лет двадцать уже как выношенный халат, толстые роговые очки толщина стекол в которых упрямо продолжала увеличиваться, большая выразительная лысина, которая каждому пыталась поведать не простую судьбу ее хозяина и которая ни у кого не вызывала жалости разве что только у самого хозяина. Вот и вся индивидуальность Еши, если не считать рокочущую букву "Р.", но это отчасти даже и распространено в еврейской среде.
-Нет, нет!- сразу как- то обрадовавшийся чему- то своему, посетитель живо отреагировал, - Геешу Самуиловича мы трогать не будем и о чем - то крепко секунды на три задумался, потом, как бы очнулся, вспомнив, что хозяйка до сих пор любезно стоит перед ним, вышел из забытья и проникновенным голосом как - будто просил о чем- то очень серьезном попросил.
-Можно я пройду внутрь, а тут как - то не удобно все объяснять.
- А вы случайно не из жека?- в глубине души понимая, что такие люди как этот господин, не то что там не работают, но и дороги- то туда не знают, а может быть даже и о самой этой организацией ни разу в жизни не слышали и так как он одет, не может быть одет даже управляющий всеми жеками сразу!
-Я собственно пришел к самому Георгию Геешевичу!
Такое обращение солидного незнакомца приятно тронуло ее материнские чувства, в глубине души она всегда знала, что случится что - то такое, что люди в целом и общество в частности оценит по достоинству ее скромного, но, безусловно, талантливого сына, да и в самом деле не зря же она столько вложила в своих сил в его воспитание, а когда признают его, это будет и признание ее, как матери пусть не прямое, но все же...
-Да вы проходите, проходите, хотя бы даже и в гостиную, хотя сначала дальше коридора она решила незнакомца не пускать
Не любили в этой семье чужих приглашать в гостиную.
-Вы знаете,- журчала Софья Израилевна, - его сейчас нет дома, вернее он дома, но его нет, он вышел не на долго... по делу...
-Да я знаю,- ответил на это незнакомец,- он вышел за картошкой, за молоком.
-Откуда вы это знаете?- удивилась мама Гошика.
-Ну, знать моя профессия.
-Вы случайно не из КГБ?- пошутила Софья Израилевна, находя упоминание о таком солидном учреждении даже пикантным, что делало ситуацию значимой.
-А что такое КГБ?- поинтересовался гость.
-Вы не знаете, что такое КГБ?- удивилась Софья Израилевна,- я считала, что это все знают!
-А я вот не знаю,- ответил гость, не меняя спокойно тона, и его взгляд задержался на семейной гордости, большой масляной картине, написанной самим Шишкиным
его популярными медведями.
-Это подлинник сказал гость тоном знатока,- правда, рука художника немного неуверенная, но это не делает картину хуже, да это и понятно, он тогда болел и вскорости, правда, картину закончив, умер.
-Вы тонкий ценитель,- ответила на это Софья Израилевна и слегка заволновалась, в голове у нее пролетели пару беспокойных мыслей. Сразу о картине заговорил и много о ней знает не хорошо
На что гость живо отреагировал.
-Вам нечего меня опасаться, я не вор и не скупщик антиквариата, а про КГБ я уже все знаю и к этой организации я не имею никакого отношения.
-Вы кто?- спросила странного гостя Софья Израилевна и забеспокоилась, прикидывая, если этот человек и говорит правду, то психически здоровым его точно не назовешь, может он и вообще маньяк!
-И что вы меценируете?- Софья Израилевна специально применила не дозволенный в русском языке оборот.
Это не удивило гостя, он спокойно ответил.
-Я меценирую разные идеи, в частности по физик, математике, ну не только в точных науках, в искусстве и поэзии тоже.
-Поэзии вдруг прорвало ее, а знаете у нас есть пушкинский альбом, вернее запись в этом альбоме самого Александра Сергеевича. Это начало стихотворения о вещем Олеге.
-Да?!- гость изобразил на своем лице заинтересованность.
Но вдруг Софья Израилевна засомневалась, а хорошо ли она делает и не опасно ли это вообще.
-Покажите!?- попросил гость я специалист по редкостям тоже. Вот о Пушкине все все знают, а вот о вещем Олеге не знают, а вы и я знаем, я ценитель и ничего у вас покупать не буду, даже если и предложите.
Софья Израилевна успокоилась окончательно, взяла маленькую удобную раскладную библиотечную лестницу и достала, откуда- то сверху, старинный, слегка запыленный альбом серой кожи.
Гость аккуратно, уважая чувства хозяйки, притронулся к краюшку альбома и стал рассказывать известную в семье историю, как сам Пушкин записал в альбом начала "Вещего Олега" девицы Зуевой, которая впоследствии была сосватана и вышла за муж за кавалергарда Кварда, а окончание Пушкин написал уже дома через несколько дней, причем стихи в альбоме так и не были дописаны.
Виссарион Ставрольдович прочитал наизусть.
"Как ныне взбирается вещий Олег
Отмстить неразумным хазарам.
Их села и нивы за буйный набег
Обрек он мечам и пожарам,
С дружиной своей в цареградской броне
Князь едет по полю на верном коне"
Продолжения не было.
-А знаете, почему Пушкин написал эти строки?- спросил гость все больше удивляющуюся хозяйку.
Софья Израилевна считала себя большим знатоком Пушкина, она изрядно напряглась, но кроме бу - бу - бу из ее груди не раздалось ничего сколько- нибудь заслуживающего внимания, тогда она очертила левой рукой полукруг у себя за головой и начала разглагольствоваться на тему "Пушкин народный просветитель, гений своего и уж, конечно, нашего времени"
Гость выслушал все терпеливо, не прерывая, выказывая полное уважение и согласие заметив. - Это настолько верно, что должно быть опубликовано, как минимум в периодической печати.
На что польщенная любительница Пушкина только и выдавила из себя,-"Правда?"
-Эти стихи Пушкин написал,- пояснил гость в связи со скорым отправлением четы Квард на Кавказ, всвязи с начавшимися там волнениями.
Гость достал из своего кармана длинное оточенное перо и чернильницу пушкинских времен и на свободном месте в альбоме дописал.
"Как вдруг не понятно, откуда к нему
Спустился незримый посланник
Покорный единому он одному
Он высшего долга был данник."
Гость не успел дописать окончание.
В голове у Софьи Израилевны что- то поплыло, она увидела характерные пушкинские росчерки, что- то в ее голове не состыковалось: акт вандализма, в тоже время пушкинский дух вдруг начавший исходить от незнакомца и его сосредоточенное лицо сделавшееся вдруг очень похожим на пушкинское и даже ей показались завитки его пышных бакенбардов, и она лишилась чувств.
Упала она громко, да так что напугала Геешу Самуиловича, следующего мимо по коридору в направлении своего кабинета, со стаканом горячего, не очень крепкого, чая и частью бухгалтерского отчета.
Гееша Самуилович осторожно приоткрыл коленом дверь в гостиную, осторожно заглянул и так же осторожно спросил, увидев лежащую на полу жену без сознания и склонившегося над ней впрочем, не слишком озабоченного этим мужчину.
-У вас все в порядке?
-Кажется не очень,- спокойно ответил незнакомец.
-Может скорую вызвать?- предложил Гееша Самуилович.
-Не надо, это лишнее,- уверенно ответил на это незнакомец. Лучьше принесите нашатырь.
Когда нашатырь был найден, то незнакомец решительно дал лежащей без признаков сознания женщине его понюхать, но эффекта это не принесло, тогда он бесцеремонно взял ее за обе ноги, приподнял, развернул ее тело и даже протащил его по полу пару метров, ноги пристроил на старый кожаный диван, а потерпевшая так и продолжила лежать на полу, после чего вероятно кровь прилила к ней в голову в достаточном количестве и она открыла глаза, вдруг все вспомнила и закричала.
-Еша!! Держи его, он убийца, он мне пушкинский альбом испортил и меня чуть не уморил!!!
Гееша Самуилович, убедившись, что его жена снова в добром здравии, держать незнакомца не стал, а так же осторожно вышел из комнаты, как и вошел.
Виссарион Ставрольдович помог ей подняться, она от помощи не отказалась, но назвала его при этом "бандитом, распоясавшимся хулиганом и как минимум вандалом у которого нет и быть не может ничего святого!
Снова в мыслях пережив произошедшее, еще больше обиделась, и тихо прошептала
-Но то, что вы написали совсем не то.
-А как - то поинтересовался гость.
Она процитировала.
"Из темного леса на встречу ему
Идет вдохновенный кудесник.
Покорный Перуну старик одному
Заветов грядущего вестник.
В мольбах и гаданьях проведший весь век
И к мудрому старцу подъехал Олег".
Софья Израилевна замолчала.
-Вы хорошо знаете, Пушкина, но вот что вы знать не можете...
-Что?!!- насупилась Софья Израилевна.
-Это то чем незабвенный Александр не был инспирирован мной, так как это сейчас выглядит, а инспирирован он был другими строками, которые я вам и записал в альбом, но он был своенравен, все делал по- своему, да это и понятно, право выбора всегда за вами!
-Кто?- уставилась на гостя совсем ничего не понимающая любительница Пушкина.
-Ну, кто, кто!- удивился гость,- Пушкин, конечно. Я вас любил любовь еще, быть может...
-Сейчас же прекратите,- произнесла она строго вы, что пришли мне сюда Пушкина декламировать
-Да нет,- ответил гость миролюбиво,- я, собственно говоря, пришел к Георгию Геешовичу самому.
Слово "самому" снова как- то по особому отметилось Софьей Израилевной и еще поражало слишком уважительное отношение гостя к ее сыну и слишком не уважительное к любимому поэту.
-Вы его коллега?- спросилаСофья Израилевна.
-Не совсем, - гость отреагировал, как и в прошлый раз не конкретно и предложил. Давайте сделаем паузу, перезарядимся, как у нас у физиков принято, а то мы с вами очень интенсивно общаемся.
-Вы физик?- спросила она его.
-Да,- ответил гость- профессор.
-Попьем чаю!- предложила ему все более заинтриговываемая мама Гошика.
-Не откажусь!- радостно ответил профессор, обрадовавшись, что пора объяснений миновала и добавил, если можно, то с вишневым вареньем и лучше без косточек.
Через 10 минут вернувшийся Гошик застал такую картину.
Его мама Софочка, как он ее иногда любил называть, чем слегка раздражал ее, и какой то неизвестный лощеный господин, пили чай с резервной банкой малинового варенья сохранявшейся в семье не хуже пушкинского альбома на случай простуды кого- нибудь из членов семьи.
Софья Израилевна посмотрела на Гошика как-то проникновеннее обычного и произнесла почти трагическим голосом.
-Ты знаешь, что сейчас сделал этот господин?!
Гошик только пожал плечами.
-Он испортил мой Пушкинский альбом!
-И что?- оторопело, воззрился Гошик на гостя
-И ничего,- ответила мама,- как видишь, все живы!
Меценат- профессор заулыбался, чувствуя себя не совсем ловко и сказал.
-Вы меня за это, пожалуйста, простите, я все исправлю через десять минут.
Софья Израилевна пришла в ужас.
-Вы все это будете стирать, чем нанесете еще больший вред!
-Простите!- еще раз извинился профессор,- я не представился вам, как следует.
-Ну что еще!- недовольно произнесла мама Гошика.
-Я не просто физик, я метафизик. Я работаю со временем и пространством, поэтому все будет выглядеть со всем, со всем по- другому.
-Вы меня интригуете,- живо отреагировала мама Гошика, - если, конечно, не врете!
-Вы действительно физик?- спросил гостя Гошик заинтересовано.
-Даже более того давайте мы вашей маме предложим заняться чем- нибудь более интересным, а сами поговорим, как специалисты, а то знаете не приятно всю эту тарабарщину не посвященному слушать.
-А о чем мы будем говорить, я имею в виду, какое направление физики вас больше интересует?- поинтересовался Гошик.
-Ну, например проблемами сверхпроводимости!
-А альбом?- встревожилась Софья Израилевна.
-Ну, я же обещал,- почти обиделся на нее профессор,- а альбом можете взять с собой на кухню, что бы я там больше ничего не испортил.
-А как вы его исправлять будете, если он будет у меня на кухне?
-Ну, для этого мне не обязательно иметь его рядом.
-Вы точно или аферист или жулик не подпускай его к Шишкину,- и Софья Израилевна гордо и почти обижено проследовала на кухню.
-И так, мой молодой друг,- произнес гость решительно, когда дверь за Софьей Израилевной закрылась окончательно,- я хочу предложить вам новую методику для разработки вашей, кстати, темы сверх проводимости. Вы когда - нибудь думали о применении в этом направлении цветов, ну не цветов, как цветов кои вы дарите ко дню восьмого марта, а цветов, как цвета, красного, зеленого, синего, черного, наконец.
Все довольно просто некоторые цвета будут использоваться, как ускорители сигнала некоторые, как тормоза при соответственном повышении разницы потенциалов поток начнет перепрыгивать препятствия, обеспечьте ему изоляцию в виде воздушно спирально замкнутой оболочки вот и все детали я вам сообщу, как это сделать.
Софья Израилевна показалась из - за двери.
-Я все поняла,- произнесла она решительно,- и если мы еще не сошли с ума, то это скоро произойдет.
Oна демонстративно поклонилась гостю продолжив
-C вашей помощью, конечно! Гошик, не горбись! A альбом я положу в мою спальню, надеюсь, вы туда не прорветесь, в это святая святых!!
Когда она ушла, профессор Науманский неожиданно и порывисто обнял Гошика за плечи, привлек к себе, на пару секунд удерживая его, после чего так же порывисто отстранил, глаза его заблестели, и он принялся страстно говорить.
Наконец - то нам это удалось проникнуть своз время и пространство и вот мы, наконец - то здесь
-Что вам удалось?- спросил его Гошик, все больше и больше настораживаясь,- и кто такие вы?
-Ну, как что, ну как что? Мы опускались все глубже и глубже в глубины подсознания мы испытывали все более глубинные, почти пограничные с небытием слои неизученного сознания, мы бросались, как первооткрыватели на поиск нового, мы вкладывали многие столетия лучшие силы наших лучших умов, мы пробивались сквозь толщу неверия, если бы вы знали, какую астральную динозаврию нам пришлось преодолеть на пути к вам, видели ли вы когда- нибудь материализованные ужасы мозговых проекций не совершенной творческой энергии человечества, но все это позади. Слава богу! И, наконец - то мы, то есть я здесь! Это, как открытие нового мира понимаете в принципе вы наше будущее, вернее, вы наш страшный сон, вы результат наших, как я теперь понимаю не совсем правильных миро представлений, мироощущений и там уже ничего не исправишь, а исправить можно здесь и сейчас.
-Вы что здесь и сейчас хотите решать свои проблемы?!
-Ну да, а как же, мы там только разделили понятия окружающая среда и мозг человека только, как абстрактную идею для того, что бы всесторонне изучить свойства мозга и конечно окружающую среду, развить их, наконец, в неизученных направлениях это, как конечная цель и реализовать тот огромный потенциал, который как мы считаем, скрыт в нем. Мы гармоничны со средой, а вы тут уже считаете ее своим врагом, вы пытаетесь завоевать ее, а не изучить и применить свои мозг более, как инструмент анализа, а не как творческое начало, которое может творить не только идеи, как вы считаете, но и окружающую среду, это, конечно, наша ошибка мы ускорили природный процесс и вот результат.
Наверное, вы даже не верите в бога? - поинтересовался профессор у Гошика.
-Я материалист и ученый!- ответил ему Гошик гордо.
-Я тоже материалист и ученый, но мы, по-видимому, по-разному понимаем эти понятия.
Вот, например, для меня время прямо связано с пространством, а пространство с мозгом вот насколько я думаю настолько и все вокруг меня реально.
Ну, вот смотрите, к примеру, я сейчас отойду от вас на 10 шагов, сконцентрируюсь на определенной точке головы, и время вместе с этим пойдет назад, то есть вы еще со своей картошкой не вернетесь назад в квартиру, я еще не приду и альбом Пушкина не будет испорчен, а вы все, о чем я вам говорил, забудете.
-Да?- выказал свое удивление Гошик,- просто сказка, какая то, мистика с фантастикой.
-Ну да,- просто ответил профессор время расцвета психической силы ума всего 21 тысяча лет до рождества Христова. Ну, так я пошел?- спросил профессор Гошика.
-Вы точно уверены, что вы не сумасшедший?
Каждый профессор если он хочет что нибудь серьезное сделать в науке должен быть чуточку сумасшедшим
И он пошел отсчитывать шаги 8, 7, 6...
Гошик отсчитал один рубль двадцать копеек в кассе за пять килограмм картошки что- то она в последнее время дорожала.
В квартиру находящуюся на Васильевском острове по адресу - Восьмая линия дом 53 квартира 8, позвонил элегантный мужчина, открывать вышла Софья Израилевна хозяйка квартиры и поинтересовалась.
Он объяснил, что должен поговорить конфиденциально с Георгием Геешевичем по делу не терпящим отлагательства.
-Простите,- поинтересовалась Софья Израилевна,- мы когда- нибудь уже с вами встречались?
-Можно я пройду внутрь,- попросил профессор и когда они оказались в коридоре, он еще раз попросил.
-Покажите мне вашего Шишкина и пушкинский альбом.
-Откуда вы про это знаете!- Софья Израилевна смотрела на гостя с подозрением.
-Ну, вы же мне сами десять минут назад все это показывали!
Софья Израилевна провела гостя в гостиную и достала стремянку, что бы снять альбом с полки.
-Он у вас в спальне,- напомнил ей гость. Когда хозяйка спустилась со стремянки не найдя семейной реликвии.
Софья Израилевна прошла в спальную и оттуда вышла с альбомом.
-Как он там мог оказаться?
-Вы спрятали его от меня, что бы я его не испортил более чем это случилось.
-Вы испортили наш альбом?
-Ну да тогда, а сейчас можете проверить он чистый. Я написал туда продолжение стихотворения Пушкина о вещем Олеге, и вы упали в обморок, наверное, это вам не понравилось.
-Я, в обморок и при постороннем мужчине?!- удивилась она.
И позвала мужа, спросив его.
-Еша! Когда я падала в обморок?
-Ты падаешь в обморок регулярно, а когда ты этого не делаешь, то падаю в обморок я!
А последний раз Гееша Самуилович посмотрел на часы и спокойно констатировал это, произошло пол часа назад при твоем знакомом вы, что то там с ним не поделили.
-Да он у нас только минут пять,- ответила на это почти возмущенная супруга. Вот так всегда живу с ним тридцать лет и тридцать лет не могу от него правды добиться.
-А я уж и не добиваюсь,- тихо почти про себя прошептал ее муж и пошел доделывать свой бухгалтерский отчет.
-И еще,- сказал профессор,- вам, когда плохо стало, я вас нашатырем пытался полечить, вот он за часами так и остался стоять в темно-синем пузерке.
-Вы кто?- спросила его Софья Израилевна.
-Ну, зачем вам это знать, я же сказал профеесор,- и предложил,- хотите, я вам продолжение в ваш пушкинский альбом напишу?
-Дорисуйте лучьше Шишкина!- предложила ему на это Софья Израилевна.
В комнату вошел Гоша с картошкой.
-У нас гости!- предупредила его Софья Израилевна,- и, кстати, к тебе!
-Я бы хотел поговорить с вашим сыном наедине,- попросил ее профеcсор.
-Хорошо!- согласилась она.
-Если будут проблемы, стучи в стенку,- и она гордо прошла в спальню, не забыв прихватить и пушкинский альбом.
Когда они остались наедине, профессор спросил Гошика.
-Неужели вы ничего не помните?
-Мы знакомы?- поинтересовался Гошик.
-Да! - категорично ответил ему профессор и как бы про себя добавил,- хорошо, что мы вовремя схватились, а то деградировали бы как они, очевидного не помнят, а папа молодец, наверное, один из наших, хотя вида так и не подал, но я когда вернусь, проверю, кто из наших был послан еще сюда, а главное так хорошо внедрен и никаких проблем с адоптацией. Вот посмотрите,- профессор подал папку.- Возможно это вас заинтересует.
Гошик бегло пробежался взглядом по страницам.
И удивленно взглянул на профессора.
-Я вам это оставлю, можете, ознакомится более подробно.
Вообще моя задача, не помогать вам заниматься этой ерундой, а переориентировать вас на правильное пространственно- временное мышление, вы обладаете одним из самых совершенных мозгов вашего времени.
Гошик поднял на профессора удивленный взгляд.
-Да, да!- ответил на это профессор,- и, тем не менее, вы такой же, как все и вам, конечно, нужны доказательства тому, что мои слова не являются бредом психически ненормального человека я вам их представлю не позднее чем через две, три ночи я возьму вас с собой в прошлое.
-Мама меня на такое не пустит!- возразил Гошик.
-Она не помеха, мы будем путешествовать в тонком теле, ваше физическое будет спать сном праведника, так что оснований за беспокойство нет, вы будете видеть сон.
Надеюсь, мама вам видеть сны не запрещает?! Ну, а для большей убедительности, я вам продемонстрирую вот что!
И профессор принялся ходить по комнате медленно при этом что - то начало в комнате меняться.
Перед Гошиком прошли сцены посещения профессора, причем это были не видения. Гошик как бы находился в очереди за картошкой и в тоже время присутствовал в своей квартире, наблюдая все в ней до его приходя произошедшее, причем его как бы никто и не замечал лишь профессор периодически аккуратно обходил место, где стоял и за всем наблюдал растерянный Гошик, причем профессор периодически ему подмигивал, явно намекая на то, что только он один и видит его.
После завершения иллюзиона профессор раскланялся и ушел, напомнив, что ночью дня через два их ждет интересное переживание.
Первую ночь после посещения профессора Гошик спал не спокойно, все лезли, какие - то полу абстрактные идеи в голову, сон чередовался с явью; то они с профессором на подобии булгаковской Маргариты куда- то улетали, то Гошик отчетливо слышал голоса, которые предупреждали о какой- то опасности, то он просыпался, как от толчка и долго лежал, ворочался, вставал, ходил в туалет, пил не вкусную воду из- под крана и снова забывался полуявью полусном.
На вторую ночь Гошик наелся таблеток валерьянки и преспокойно уснул, отнеся все с ним произошедшее к разряду необъяснимому, а значит и недостойному, что бы на это уходило драгоценное время.
На третью ночь, как и обещал профессор, Гошик крепко заснул сном праведника, никакие вопросы ни нравственного порядка, ни физического его не мучили и вдруг Гошик увидел Науманского, он забыл, что он спит, профессор стоял чуть в отдалении, как - то очень уж открыто улыбался и от него исходило, даже какое- то свечение. Профессор не был одет в свой элегантный костюм, а был задрапирован, как какой нибудь башибузук во все белое, у профессора были длинные волосы, привычной обуви на ногах не было, а были какие - то тонкие, тоже белого цвета сандалии и в принципе более ничего профессорского в нем уже не было.
-Ну, вот мы и встретились,- радостно произнес Науманский, который чем - то походил на летящую фигуру Иисуса Христа, виденную Гошиком как - то в церкви.
-Мне приятны ваши ассоциации,- профессор по доброму улыбнулся,- все мы должны приблизится сколь возможно к Учителю, но теперь о том ради чего я вас отвлекаю от священного процесса сна. Сначала я вам немного расскажу о том, что вы увидите без предварительной подготовки, это может показаться, ну я не знаю, фантазией что ли.
Тело профессора занимало все время, какое - то не естественное положение чуть наклонное и только его волосы все время шевелились, хотя ветра Гошик не чувствовал, речь передавалась телепатически.
Мы живем по нескольким главным принципам, я их сейчас вам перечислю
Первое с окружающей средой мы находимся в идеальном контакте, мы сотрудники, мы неотделимы от среды, только на короткое время как в случае с вами
Второй принцип мы имеем коллективную очень сильно развитую волю, а степень нашего совершенства определяется степенью любви к окружающему.
Ее совершенства наша цель, а также возможность коммуникаций и проникновений в среды, правда, ни все нас понимают, мы рассматриваем себя как продукт коллективного сознания, этим у нас сняты проблемы индивидуума. Эгоизм, отдельность и прочая чепуха.
Третий принцип- принцип свободной воли, а так же выбора индивидуальных реализаций не нарушается, не смотря на коллективное сознание, мы можем его реализовать, построив на определенное время свои мир по принципу выбора, то есть я могу что- то отработать индивидуально, если нахожу это важным для моего духовного роста.
Четвертый наш принцип- все находится в соответствии со всем, все реально, необходимо, уважаемо.
Пятый принцип - мы соорентированны на первооснову, то есть на бога наша задача, как минимум сопричастие, как максимум проникновение в эту первооснову для этого разработана система, которую иногда называют у вас тиургией.
Шестой принцип- все вокруг материально, но материи делятся по своим вибрациям от очень тонких до грубых.
Седьмой принцип - миры множественны, находящиеся в них сознания реальны, их взаимодействие является целью.
Восьмой и последний все равно всему по своему создатель ному принципу, даже если это кажится и не так, например черепаха равна Аполлону во всем даже в скорости солнце по глубине создания мало, чем отличается от муравья, к тому же в нем одном находится пару сотен таких солнц и так далее. Для вас бред для нас существующая реальность.
И еще, конечно, я мог бы значительно больше рассказать тебе о том, как мы живем, но это видимо только перегрузит тебя, я только добавлю мыслью, мы создаем окружение, а материал его постройки наши чувства и еще от их качества зависит то, что создается, ты это можешь применять и к своей среде все, что существует там вокруг тебя создано тобой все что тебе нравится и особенно то, что тебе не нравится, думай это важно!
Поэтому я постараюсь, что бы во время нашей экскурсии ты ничего не думал и не чувствовал, а только воспринимал, как ленту кино, дома все осмыслишь, продумаешь, прочувствуешь, а пока в состоянии свежемороженого морского окуня.
А пока логику, критику, свою волю, воображение все тебе придется на время оставить там у себя да это и не трудно сделать так как ты все таки спишь, а значит все процессы и так заторможены и даже значительнее чем у только что мной упомянутого морского окуня. Шутка!
Перемещаться мы будем с помощью моей способности изменять пространство, мы будем двигаться со скоростью моей мысли, а она у меня даже в нашем обществе считается быстрой и время потечет туда, куда нам надо, то есть согласно управляемого процесса. И еще среди нас появились существа, которые пытаются разработать новые методы выхода на элементы творения, надо сказать, что у них это хорошо получается, даже лучьше чем у нас, но мы опасаемся побочных эффектов и таким побочным эффектом мы считаем ваш мир для нас это просто кошмарный сон, но, если он есть, то и его мы должны учитывать нас это беспокоит, но мы не можем применять радикальные меры, мы слишком мудры, это в какой- то степени парализует нашу волю, сначала мы должны разобраться и хоть как- то спрогнозировать будущее и если это будет действительно так опасно, как предполагают некоторые из наших, то мы предпримем кардинальные меры, ну а если нет, то позволим этому сну самопроизвольно закончиться.
Хотя, что может закончиться однажды начавшись!
Ну, если вам все ясно, то, как сказал ваш прославленный путешественник. Поехали!!
Что- то развернулось в самом Гошике это было наподобие большого почти все захватывающего экрана. Гошик видел какие- то сжатые и информационно насыщенные миры, это напоминало путешествие лазерного луча через различные объекты с мгновенным просмотром вскрываемого, короче описанию не поддавалось, определить более точно, где они, было не возможно толи они в прошлом, будущем в другой галактике, толи засели в какой нибудь ножке стула пронизанной профессорским уникальным умом тем паче, как и обещал он многие функции Гошикиного мозга были отключены, оставалась принимать процесс в таком виде, в котором он, и происходил, а может и в самом деле профессор проделывает путешествие в мороженом окуне.
Затем наступила тьма, но она казалась Гошику не тьмой, он ничего не видел, но темно не было, и к тому же она была не то, что обитаема, она была сама по себе живая.
-Темно!- услышал Гошик голос профессора,- а вернее плохо осознаваемо, сейчас отрегулируем осознание, и будет лучше.
Гошик вдруг понял, что эта обстановка, он сам и профессор, никто иной, как он сам и все, что было до этого, и будет после этого только он сам.