Аннотация: Второй курс обучения в Хогвартсе. Закончен.
1.
Когда говорят, что человек умер - что под этим подразумевают? Видимо, то, что душа безвозвратно покинула своё нежизнеспособное тело. В дальнейшем тело так или иначе распадается, а о посмертной судьбе души говорят разное. Кое-кто утверждает, что души нет, но многие, в том числе и маги, сходятся на том, что она всё-таки есть. Одни говорят, что она отправляется в рай или в ад. Другие - что на реинкарнацию. Третьи - что она переходит на иные плоскости бытия и живёт там иной жизнью, возможно даже не человеческой
Возможно, все они правы, и судьба души в посмертии бывает разной. Но в любом случае существование души после смерти тела - явление не исключительное, а обыкновенное. В этом смысле никто умереть не может.
И в любом случае для смерти человека нужно наличие человеческой души в человеческом теле. Когда говорят, что некий человек - бездушный, все знают, что душа у него на самом деле есть, только порченая. Даже самая плохонькая душа является движущей силой, благодаря которой человек способен действовать самостоятельно, способен желать, добиваться и принимать решения.
Значит, если мне с уверенностью заявляют, что некто не может умереть, потому что в нём не было ничего человеческого, они вольно или невольно утверждают, что у него не было ни человеческого тела, ни человеческой души. А подлинное отсутствие души означает, что в нём не было ничего, что заставляло бы его действовать самостоятельно.
Этот некто - кукла?
Я размышлял об этом, лёжа на кровати в своей комнате у Дурслей. Колдовать с помощью палочки мне было запрещено, но читать и думать мне никто не запрещал. Да и беспалочковое воздействие никак не отслеживалось, поэтому я еще в день приезда снял с тёти Петунии заклинание неприязни ко мне. Как оказалось, оно было наложено только на неё. Умно - ведь наибольшим влиянием в семье пользуется хозяйка, а муж и сын перенимают её отношение ко всему. Дурсли не стали относиться ко мне лучше - столько лет отвращения к подкидышу не могли исчезнуть в один день - но по крайней мере их неприязнь теперь ничто не подпитывало.
И теперь они меня побаивались. Не с первого дня, но за неделю я приучил их к сдержанности.
Как я и предполагал, никакой особой магической защиты на доме Дурслей не было. Если бы магия материнской любви существовала, о ней наверняка знал бы хоть кто-нибудь ещё, кроме Дамблдора. Меня никто не разыскивал, потому что по большому счёту я был никому не нужен, а мои основные возможные преследователи сидели в Азкабане.
Вдруг в моё окно постучалась сова. Это была посланница Драко - крупная и быстрая неясыть. Я открыл окно и отвязал с её лапки письмо, но сова не спешила улетать. Значит, требовался ответ.
Я распечатал письмо и стал читать:
'Привет, Поттер!
Крэбб и Гойл гостят у меня и останутся на всё лето. Мы скучаем по тебе с Ноттом и решили пригласить вас к нам на лето в гости. С отцом я говорил, он согласен. Если у тебя нет других дел, черкни мне с совой, когда отцу являться за тобой.
Со всеми наилучшими, Драко.'
Достав из школьного сундучка самопишущее перо и пергамент, я мысленно надиктовал ответ:
'Привет, Малфой!
Буду рад принять твоё любезное приглашение. Но необходимо уговорить Дурслей, чтобы они отпустили меня к вам, а у меня это может не получиться. Если твой отец знает нужные слова, пусть он является за мной днём, когда Вернон на работе. Тогда ему придётся договариваться только с Петунией.
Со всеми наилучшими, надеюсь на скорую встречу. Гарри.'
Адрес я писать не стал. Во-первых, он сам появляется на письме вместе с фамилией адресата, во-вторых, найти меня Малфою-старшему было нетрудно. Достаточно было послать к моему дому сову, а затем аппарировать к ней. Для таких случаев совы приучены подыскивать удобное для аппарации место и садиться поблизости.
Через день ко мне с утра прибыла совиная почта, а незадолго до обеда в калитку Дурслей постучался лорд Малфой. Я ждал его во дворе за уборкой садового мусора и сразу же открыл. Мы поприветствовали друг друга, и я повёл его к тёте Петунии, которая сейчас приводила себя в порядок, чтобы встретить посетителя в гостиной. Я не предупредил её ни о чём, посчитав, что неожиданность будет только на пользу делу. То же самое я объяснил и Малфою-старшему, пока мы шли в дом.
- Только не расписывайте тёте, как мне у вас будет хорошо, - предупредил я его напоследок. - Говорите, насколько Дурслям будет лучше без меня, а про меня только пообещайте, что вернёте вовремя в целости и сохранности.
Малфой понимающе усмехнулся, и мы с ним вошли в гостиную. Нужно сказать, что у лорда Малфоя было в крови умение подавлять одним своим присутствием. Он остановился посреди комнаты, неторопливо осмотрелся, отчего любимая гостиная Петунии сразу показалась тесной и дешёвой, в последнюю очередь заметил хозяйку и удостоил лёгким намёком на приветственный кивок.
- Я к вам по поводу юного мистера Поттера, - объявил он Петунии, смерив её таким высокомерным взглядом, что она побледнела. - Мой сын желает видеть вашего воспитанника у себя в гостях, а я не привык отказывать мальчику ни в чём. Поэтому я приглашаю юного мистера Поттера к себе в гости, и если вы будете возражать, мне будет очень неприятно. А когда бывает неприятно мне, другим бывает ещё неприятнее - надеюсь, вы правильно меня поняли, уважаемая миссис Дурсль.
Петуния, лишившаяся дара речи, усиленно закивала.
- Пока мистер Поттер гостит у меня, вы отдохнёте от забот по его воспитанию, а я останусь доволен и у вас не будет неприятностей. Но если я узнаю, что вы сообщили кому-нибудь о пребывании мистера Поттера у меня в доме, они у вас будут, и серьёзные. Миссис Дурсль, вы неглупая женщина и должны понимать, что известную нам персону вы интересуете лишь постольку, поскольку имеете отношение к мистеру Поттеру. Если я верну его вовремя, претензий ко мне ни у кого не будет, но если вы окажетесь болтливы, претензии будут у меня к вам.
Всё. Из Петунии можно было вить верёвки. Лорд Малфой поинтересовался, не хочу ли я взять что-либо с собой, предупредив, что магловская одежда не нужна, так как для меня найдётся что-нибудь из вещей Драко. Я взял волшебную палочку - её следовало всегда носить с собой, даже если запрещено колдовать, это у магов что-то вроде дворянской шпаги, без которой неприлично выходить в общество - а также клетку с Хедвиг и несколько книг, которые собирался прочитать за лето, и мы аппарировали прямо из гостиной.
Появились мы в гостиной особняка Малфоев. Там нас ждали. Кроме Драко, Винса и Грега, там был Нотт и супруга главы семейства - Нарцисса, урожденная Блэк. Вопреки своей девичьей фамилии, она была такой же безупречно белокурой, как и муж с сыном, только голубоглазой, тогда как их глаза были серыми.
Лорд Малфой сначала представил меня супруге, затем парни поочерёдно пожали мне руку - сначала Драко, как сын хозяина дома, затем Винс с Грегом, как его приближённые, и наконец Тед. Нас с Тедом провели в наши комнаты, где мы оставили свои вещи, а затем мы с Малфоями отправились осматривать особняк и окрестности. По пути Драко сказал мне, что Нотта Малфой доставил сюда незадолго до меня и что все они остались в аппарационной приёмной дожидаться моего прибытия.
Особняк был великолепен. Роскошное оформление комнат и внутренних переходов демонстрировало не только богатство, но и безупречный вкус хозяев, даже в мелочах. Лорд Малфой напомнил нам с Тедом, что для домовиков мы здесь находимся в статусе проживающих гостей, и порадовал нас сообщением, что в его поместье несовершеннолетним магам можно пользоваться палочкой, поскольку применение заклинаний в частных владениях магов не контролируется авроратом.
Разумеется, я сразу же поинтересовался, есть ли здесь зал для обучения заклинаниям и можно ли им пользоваться. Такой зал у Малфоев был, и находился он под землёй на приличном расстоянии от особняка, а на поверхности над ним размещалась просторная огороженная площадка для той же цели. Нотт подхватил мою идею и спросил Малфоя-старшего, можно ли пользоваться библиотекой для чтения пособий по заклинаниям. Драко воротил от наших замыслов нос, пока мы не разъяснили ему, что собираемся отрабатывать боевые заклинания.
- Драко, это была мудрая идея - пригласить к нам в гости мистера Поттера, - одобрительно отметил лорд Малфой. - Мистер Поттер, без вас эти беспечные юные джентльмены целыми днями не вылезали с площадки для квиддича.
- Не только, - запротестовал Гойл. - Мы с Винсом ещё и в боевых искусствах тренируемся.
- Я подразумеваю в первую очередь юного джентльмена, который имеет честь принимать у себя в гостях вашу достойную компанию, - с тонкой усмешкой уточнил Малфой. - Все вы можете читать книги из нашей семейной библиотеки, а если вам понадобится наставник по практической части, могу и я что-нибудь показать.
У себя дома лорд Малфой выглядел не таким официально-жёстким, каким я видел его в Хогвартсе. Его манеры никуда не делись, но держался он расслабленно и не скрывал своего довольства домашней жизнью. Дома он умел отрешиться от внешних забот, и было видно, что он тепло относился к сыну и жене, которую заботливо вел под руку во время нашей прогулки по окрестностям.
Обширное поместье Малфоев по всему периметру было обнесено высокой чугунной решёткой с двустворчатыми ажурными воротами, от которых начиналась мощеная дорога к главному входу в особняк. Трёхэтажный особняк размещался на пологой возвышенности, его фасад был окружён великолепным сквером с газонами, клумбами, фонтанами, дорожками и тщательно подстриженными кустарниками. Сквер спускался уступами от дома до самых главных ворот, по сторонам переходя в лесопарк, где за редкими вековыми деревьями направо виднелся пруд с мостиком и беседкой, налево - холм с невысокой обзорной башенкой.
Позади особняка находились бытовые постройки и площадка для квиддича, а налево в удалённом углу - уже упомянутый комплекс отработки боевых заклинаний. После обзорной прогулки по поместью мы отправились обедать в столовую, оформленную роскошно и со вкусом, как и всё у Малфоев. Застольный этикет в подобной обстановке роскоши и богатства выглядел естественным и более чем уместным.
Когда аристократическое семейство принимает у себя дальних гостей, обычно большими компаниями, обеды и ужины считаются официальными, к ним нужно соответственно одеваться и вести себя на них следует соответственно. Но никто из нас не считался дальними гостями, все мы входили в ближний круг семьи Малфоев - я как дружественный аристократ равного статуса, Нотт как мой приближённый, а Винс с Грегом как приближённые Драко. Приближённые у аристократов входят в так называемую расширенную семью и находятся в статусе некровных родственников, подчиняющихся её главе.
Поскольку Тед еще прошлой осенью заявил намерение быть моим приближённым, мне пришлось прочитать в 'Истории, этикете и обычаях' всё, что относится к этому виду отношений между магами. Взаимоотношения сюзерена с приближёнными, как правило, начинаются с дружеских и бывают длительными - обычно пожизненными, нередко передающимися по наследству, как у Крэбба с Гойлом. Это не магловский вассалитет и не работа по найму, поэтому случайные знакомые в такие отношения не вступают. Сюзерена и приближенных нередко связывают различные магические клятвы верности, хотя и не являются обязательными. Разрывы отношений очень редки, они случаются только между теми, кто не связан клятвой, и существует очень мало причин, которые не считаются позорными для инициатора разрыва. Если причина разрыва не входит в их число, инициатор становится изгоем в аристократическом обществе.
После обеда Драко повёл нас погонять в квиддич. Круглая площадка была стандартного размера, только вместо судей она была окружена магическим полем, которое свободно пропускало игроков, но все летящие наружу мячи отражало внутрь. Мётел хватило на всех, хотя модели были устаревшими, еще времён юности лорда Малфоя. Драко запустил на поле мячи на средней скорости - на которой от бладжеров бывают синяки, но не бывает переломов - и мы часа полтора гоняли квоффл, отбиваясь от бладжеров, пока Драко наконец не поймал снитч.
Хотя мне дважды подворачивалась возможность поймать крылатый шарик, я не стал ловить его. Метлой я управлял легко, но лихачить не любил - мне и без квиддича хватало острых ощущений в жизни. Крэбб даже и не пытался участвовать в ловле снитча, он был вообще тяжёл для квиддича. Бил он по мячу мощно, но часто не туда, и побаивался высоты. Хотя с метлой Винс справлялся, он осторожничал на поле и не умел следить за окружающим пространством, поэтому ему постоянно доставалось бладжером. Гойл реагировал на ситуацию быстрее, он чётко контролировал воздух, а физическая сила и резкий удар позволяли ему со временем стать хорошим загонщиком. Нотт держался на поле незаметно, но ляпов не допускал, а когда мы закончили играть, оказался единственным, кто не получил ни одного синяка.
А Драко... Драко у нас словно бы родился в воздухе и для воздуха, да и его характер был под стать - лёгкий, если не сказать легковесный. Подвижный и непоседливый, на поле Драко был в своей стихии. Что означало словосочетание 'страх высоты', он в принципе не понимал. Вывернуться из пике в полуметре над землёй для него было абсолютно нормальным и безопасным - это был прирождённый ловец, идеально приспособленный к уворачиванию от бладжеров. Пока мы шли лечить синяки и мыться, Драко взахлёб рассказывал нам, от чего и как он увернулся в момент поимки золотистого шарика с крыльями.
После квиддича мы договорились встретиться в библиотеке. Всем хотелось поскорее попробовать себя в стихийной боевой магии. В Хогвартсе мы читали подаренную Тедом книгу и даже пробовали выполнить кое-что оттуда, но систематических занятий ни у кого из нас не было, да и поколдовать в полную силу было негде. Все наши упражнения ограничивались отработкой движений палочки и выполнением наиболее безобидных заклинаний на малой мощности.
В библиотеке обнаружилось, что Драко без понятия, где какие книги здесь находятся. Пришлось подождать, пока он не сходит за отцом. Малфой-старший нашёл для нас точно такую же книгу по стихийной магии - видно, она есть у каждого уважающего себя мага - и мы с ним отправились на испытательную площадку.
Вход в подземный зал находился внутри небольшого однокомнатного помещения... небольшого по сравнению с особняком - моё восприятие уже настроилось на здешние масштабы. Кроме спуска в подвал, в помещении имелись два стола, диван, несколько стульев и шкаф с различными лечащими зельями. Малфой-старший начал с того, что подвёл нас к шкафу и разъяснил, что излечивает каждый из пузырьков и флакончиков. В подвал мы не спускались, вместо этого Малфой повёл нас на наружную площадку.
- Способы выполнения заклинаний делятся на вербальные и невербальные, палочковые и беспалочковые, - рассказывал он по пути. - Палочка служит резонатором и усиливает основное заклинание в разы, а то и в десятки раз. Самое слабое выполнение заклинаний - невербальное беспалочковое, затем идут вербальное беспалочковое и невербальное палочковое, и самое мощное выполнение - вербальное палочковое. Именно его вы и изучаете в Хогвартсе.
Я, как невежественная жертва магловского воспитания, не преминул поинтересоваться:
- А почему в Хогвартсе не преподают остальные методы?
- Там учится много маглокровок и полукровок, - пояснил Малфой. - Большинство маглокровок способно только к вербальному палочковому колдовству, полукровкам, за редкими исключениями, другие методы тоже даются очень трудно. А учебная программа на всех одна.
- Значит, есть всё-таки разница между чистокровными и маглорожденными...
- Маглокровки разные бывают, да и чистокровки тоже, но в целом она есть. У чистокровных магов эфирные структуры тела имеют особенности, обеспечивающие повышенную способность к магии.
- И поэтому чистокровные маги враждуют с маглокровками?
- Мистер Поттер, вы по молодости и не представляете, какой кошмар для семьи чистокровных магов произвести на свет сквиба - это как если бы в семье маглов родился даун - а от четверти маглокровок рождаются только сквибы. Тем не менее, враждуют - это громко сказано. По возможности избегают, но если совсем уж не с кем создать семью, соглашаются и на них. Избегают правильно, потому что если все начнут заводить детей с кем попало, маги исчезнут в течение нескольких поколений, хотя небольшой приток свежей крови всё-таки нужен. В Хогвартсе учатся дети, поэтому там встречается открытая враждебность к маглокровкам, с возрастом это отношение смягчается, но в целом остаётся неприязненным. Одно то, что сильные стихийники, к примеру, рождаются только в чистокровных семьях, уже настраивает против маглокровок.
- Вот, значит, почему в программе обучения Хогвартса нет стихийных заклинаний, - вспомнил я, поскольку уже ознакомился со школьным курсом волшебства.
- Не только поэтому, но и по другим причинам. Настоящих стихийников и среди чистокровных магов немного, к тому же они рождаются неравномерно. Бывает, что их вообще не рождается несколько лет подряд, а в какой-то год они рождаются через одного. Кроме того, стихийная магия - это боевая магия, а стихийник - боевой маг. В быту стихийная магия не востребована, слабые стихийники никому не нужны. Вас в школе учат мирной магии - немного бытовой, немного развлекательной, немного защитной в стиле 'задержал и убежал' - а боевой магии обучаются только лучшие, и обучаются поштучно.
- Папа, а мы лучшие? - спросил Драко.
- Это мы сейчас проверим, - Малфой усмехнулся. - У одного из вас точно есть шансы - у того, кто акромантулов пожёг.
- Папа, а как мы проверим, кто что может?
- Подробности вы узнаете в любом астрологическом трактате, в разделе 'Врождённые способности магов', а мы начнём с того, что определим вашу специализацию, чтобы каждый из вас знал, что именно ему тренировать. Состав ваших палочек, как правило, соответствует вашим стихийным специализациям, про материалы вы можете прочитать в любой книге по изготовлению артефактов. Вот у вас, мистер Поттер, из каких материалов состоит палочка?
- Остролист и перо феникса.
- Наполнение палочки отвечает за основную стихию - у вас, мистер Поттер, это огонь. Остролист относится к воздушной стихии, к подвиду энергии, отвечающему за молнии. Значит, мистер Поттер, вы - огневик, а ваша вспомогательная стихия - электричество. У кого ещё какие палочки?
Единственной специализацией Грега оказалась магия воды, но не лечащая, а боевая - ледяная, на уровне чуть выше среднего. Драко и Тед оказались сильными воздушниками, но Драко был чистым воздушником - ураганщиком, как выразился его отец, а у Теда лучше получалось работать с электричеством. Винс был расстроен - его ведущей магией оказалась магия земли, и так не слишком боевая, да еще на уровне ниже среднего. Но Малфой-старший сказал, что для мага земли у Винса неплохие данные и что у него должно хорошо получаться лечение, а значит, если он помимо боевых заклинаний своей стихии будет работать над групповыми щитами и лечением, из него получится ценный маг для группового боя.
Затем Малфой продемонстрировал нам своё мастерство огневика. Он чётко и уверенно наложил заклинания на чучела у противоположной стены полигона и в считанные мгновения пожёг их все.
- Репаро! - махнул он напоследок палочкой, и чучела вернулись на места. - Давайте теперь вы.
Когда мы поупражнялись на чучелах кто как мог, Малфой остановил нас и сказал, что так мы слишком быстро выдохнемся. Он объяснил, что вставать для боя нужно в боевую стойку мага, которая обеспечивает наилучшее проведение силы, а перед тренировкой желательно выполнить несколько специальных упражнений, про которые мы можем прочитать в трактате 'Проведение силы'.
- Папа, а чего ты сразу не сказал?! - возмутился Драко.
- Чтобы вы почувствовали разницу со стойкой и без стойки. И следите за осанкой, джентльмены, - добавил Малфой, когда мы встали в стойку вдоль линии. - Помните, что сутулый маг теряет две трети своего потенциала.
Мы не стреляли по мишеням в строгом смысле этого слова. Из трактата было известно, что допотопные заклинания для единичных целей, выпускаемые прямо с палочки, используются только на коротких расстояниях. Иначе они жрут Мерлинову уйму силы на преодоление сопротивления воздуха, да и увернуться от них легко. Моё Скорчо поджигало непосредственно мишень, молнии Теда били в мишень сверху, цель Грега леденела и взрывалась, цель Винса каменела, а Драко воздушным захватом просто выдёргивал чучело из земли и швырял об стену.
- Стоп! - скомандовал Малфой. - Теперь то же самое, только молча.
Невербальное палочковое воздействие вызвало затруднение только у Винса, который не сразу справился со своей мишенью.
- Все убрали палочки! - сказал Малфой, когда мы восстановили чучела. - А теперь каждый из вас пусть выберет боевое заклинание, которое кажется ему подходящим, и выполнит его так, как ему удобнее. Если удобнее молча, делайте молча. Если нет, произносите вслух.
Какое-то время мы вникали, обдумывали, примеривались...
Я поднял левую ладонь - беспалочковые я всегда делаю левой - сделал ею полукруг и припечатывающее движение, добавив мысленно - 'Скорчо!' Мишень вспыхнула.
Драко плавно вытянул вперёд обе руки, сложенные в медленно вращающийся замок, затем мгновенно расцепил ладони. Его чучело провернулось на палке и разлетелось на куски.
- Есть! - воскликнул он и радостно подпрыгнул на месте. - Я - ураганщик!!!
Тед сосредоточился на мишени, поднял руку вверх и резко ударил кулаком вниз. Молния ударила в мишень, которую разом охватило пламя. Глаза Теда засветились торжеством, он легонько кивнул, с чем-то для самого себя соглашаясь.
Винс стал делать прихлопывающие движения рукой к земле, что-то при этом шепча. Его мишень стала погружаться в землю и ушла туда до половины, после чего парень выдохнул и устало потряс головой.
Грег, глядя на мишень, поднял обе руки к лицу, словно держа перед собой мяч. Не сразу, но она покрылась инеем.
- Больше никак, - сказал он.
- Очень хорошо, - сказал Малфой-старший. - А теперь последнее, самое трудное - все вы просто стоите. Не двигаетесь и ничего не произносите. Ваша задача - сделать с мишенью хоть что-нибудь.
Я не сказал бы, что моя задача оказалась сложной. Нужно было мысленно захватить мишень и ощутить её горящей, а огонь хорош тем, что имеет свойство разгораться. Чучело задымилось и вскоре запылало.
Драко скосил на меня недовольный взгляд, в котором вдруг вспыхнул мгновенный гнев, и уставился на чучело, которое тут же вылетело из земли.
Винс махнул рукой и отступился.
Грег тоже недовольно хмыкнул и отвёл глаза от мишени.
Тед с извиняющейся улыбкой развёл руками и посмотрел на Малфоя.
Малфой-старший пребывал в отличном настроении, на его лице устроилась удовлетворённая улыбочка.
- Все вы прекрасно справились, джентльмены, я доволен вами, - по его направленному на Драко взгляду было видно, что больше всего он доволен сыном. - Пока вы здесь, я буду вас учить.
- Я - лучший! - непререкаемым тоном заявил Драко. Никто с ним не спорил.
- Присутствие друзей тебе полезно, сын, - добродушно усмехнулся Малфой. - Прежде тебя было не заставить.
Когда мы возвращались, Тед спросил:
- Лорд Малфой, стихийная магия ничуть не слабее тёмной. Почему за её применение не сажают в Азкабан?
Какое-то время Малфой не отвечал. Вопрос Теда заинтересовал и нас, и если кто-то из нас разговаривал, то теперь замолчали все.
- Мистер Нотт, - заговорил он с отстранённой интонацией, когда мы уже решили, что он так и не ответит. - Я не знаю, насколько хорошо вам известна жизнь маглов, но самое подходящее сравнение лежит именно там. Если стихийную магию можно сравнить с холодным оружием, то непростительные тёмномагические заклинания - с магловским огнестрельным. Владению холодным оружием нужно учиться годы, там много значит талант, а огнестрельное почти ничего не требует. Несколько дней поучился - и иди убивай.
- Разве только поэтому? - сказал я.
- Вы правы, мистер Поттер, не только, - согласился Малфой. - Непростительные заклинания, предназначенные для пыток и убийств, не только доступны любому бездарю, но вдобавок подпитывают его. Даже сильный стихийник скоро выдыхается в битве, а тёмный маг может продержаться долго, потому что гибель и мучения противников восстанавливают его силу. Топливо для непростительных заклинаний - ненависть, гнев, зависть и другие дурные человеческие качества, которые она усиливает в маге. Их применение сравнимо с использованием наркотиков, поэтому таких магов изолируют от общества как опасных наркоманов.
Лорд Малфой был Упивающимся, а мои друзья - детьми Упивающихся, но я сознавал, что Малфой-старший слишком здравомыслящ и расчётлив, чтобы стать маньяком, а в друзьях я не находил ничего порочного. Драко был с гнильцой, но это в нём было от вседозволенности и еще могло пройти с возрастом, Тед однозначно был не таким, Винс и Грег были обычными парнями, даже не избалованными - это были дети пострадавших семей, которым слишком дорого обошлись заблуждения их родителей. Сейчас я видел, как серьёзно слушают они Малфоя и молча соглашаются с ним. Только беспечный Драко, огороженный любящими родителями от жизни, пропускал мимо ушей слова своего отца.
Я должен был задать этот вопрос, потому что видел, что его можно задать, и мне нужен был ответ.
- Простите, лорд Малфой... Если вы так хорошо всё понимаете, то почему...
Моя решимость иссякла на полуфразе, но я сказал достаточно, чтобы Малфой догадался.
- Это я сейчас хорошо понимаю, а тогда молодой был. Семнадцать лет... - с заметной неохотой, но всё же ответил он. И, чуть помедлив, добавил. - К сожалению, бывают путы, которые можно надеть, но снять нельзя.
2.
Библиотека Малфоев была великолепной, но мне не удавалось уединиться в ней надолго. Мы были гостями Драко, а этикет, да и просто хороший тон требовали от нас, чтобы мы составляли компанию хозяину, равно как и от хозяина, чтобы он составлял компанию нам. В квиддич мы играли ежедневно, часа по два до и после обеда, потому что Драко наотрез отказывался делать что-либо ещё, вволю не погоняв мячи.
Наконец-то мы дорвались до регулярных тренировок по боевой магии. Ради этого мы просиживали вечера в библиотеке, несмотря на то, что Драко не любил проводить время за книгами. Зато он легко ловился на подначки типа 'спорим, Тед завтра освоит это заклинание, а ты нет' - только так и удавалось усадить его за чтение. Его отец обучал нас всех, хотя основное внимание уделял, разумеется, сыну. Мне он еще мог что-то подсказать, поскольку тоже был огневиком, Тед схватывал всё на лету, вдобавок он был воздушником и мог почерпнуть кое-что из объяснений Малфоя-старшего сыну, но у Грега с Винсом уже через несколько дней появились трудности с обучением.
И, естественно, парни вспомнили, кто весь прошлый год был палочкой-выручалочкой у запутавшихся в науках сокурсников. Поэтому даже в те крохи времени, которые можно было потратить на изучение интересующей меня литературы, я был вынужден вместе с ними разбираться в водных и земных заклинаниях, у меня самого получавшихся кое-как, а Винс заодно доставал меня и с плетением щитов. За первую неделю жизни у Малфоев я сумел урвать для себя только часа полтора свободного времени, за которые я перелистал толстый том по ментальным техникам и убедился, что там мне всё уже известно. Менталистов в роду Малфоев не водилось, но книги по ментальной магии у них были.
В это лето все мы как-то резко вытянулись. Выше всех, как и прежде, был Грег, он был крупный парень, к тому же самый старший из нас, потому что родился в ноябре, вскоре после Хеллоуина. Винс не столько вытянулся вверх, сколько раздался вширь, и тоже выглядел не ребёнком, а подростком. Драко стал выше меня пальца на четыре, хотя я заметно подрос и теперь выглядел лет на одиннадцать. Одевался я в вещи Драко, из которых он вырос и которые мне были еще впору. Приходилось, потому что та нищая одёжка, в которой я приехал сюда, была прошлогодней и едва налезала на меня.
Нас обслуживал домовик по имени Добби, на редкость крупный, шумный и тупой по сравнению с умненькими хогвартскими домовичками. Он смешно таращил глаза и стучал себя кулаком по голове, когда я говорил ему спасибо. Впрочем, вызывал я его редко, потому что быт у Малфоев был налажен и мне не требовалось почти ничего сверх общего обслуживания.
Малфои были не вынужденным аристократическим семейным союзом, а настоящей любящей семьёй. Это было видно и в доверчивом взгляде Нарциссы, обращённом к мужу, и в его тёплой ответной улыбке, и в том, как Драко с разбега вешался на шею отцу или влетал в объятия матери, если не видел их больше полудня. Как Малфои относились к Винсу и Грегу, было понятно - это было их нажитое и проверенное, дети их приближённых и будущая опора их сына. К Теду они были дружелюбны, и я не сказал бы, что его принимали здесь только ради меня, хотя в одиночку наверняка бы не пригласили. Но вместе со мной Тед был частицей политического союза, в котором лорд Малфой был заинтересован - хотя почему и насколько, я бы судить пока воздержался.
Малфои даже устроили праздничный обед на мой день рождения. Мы собрались за столом, и я впервые в жизни получил подарки ко дню рождения, если не считать прошлогоднего явления Хагрида Дурслям. Лорд Малфой подарил мне толстый том 'Магические ритуалы', предупредив, что из книги не удалён раздел тёмных ритуалов и что её лучше никому понапрасну не показывать, хотя истинное знание не терпит пробелов.
Леди Малфой подарила мне дорогой кошелёк для наличных денег и мелких вещей, зачарованный на облегчение веса, расширение объёма и, разумеется, от кражи. Мой прежний не шёл с ним ни в какое сравнение. Вдобавок она сказала, что вся одежда и обувь, которую мне здесь предоставили, переходит в мою собственность. Кого-то бы это унизило, но я действительно нуждался в этой одежде и был искренне благодарен хозяйке дома за предусмотрительность.
Драко преподнёс мне энциклопедию квиддича - он и представить себе не мог, что она хоть кому-то может оказаться не интересной. Остальные парни подарили мне по открытке и по канцелярской мелочишке из разряда 'знак внимания'. Даже Гермиона не забыла меня и прислала коробку магловских конфет, хотя до сих пор её сова прилетала только к Теду.
В середине августа нам прислали извещения из Хогвартса со списком вещей и учебников, которые нужно купить к началу учебного года. Квиррел, как и следовало ожидать, остался ухаживать за тяжелобольным родственником, а на смену ему на должность преподавателя ЗоТИ был принят некий Гилдерой Локхарт. И если количество учебников, требуемых теперь для ЗоТИ, внушало уважение, то их названия внушали серьёзные подозрения.
За ужином лорд Малфой сказал, что через два дня мы поедем в Косой переулок за учебниками, а пока все пусть подготовятся к поездке. Я догадался, что за это время мы должны попросить денег на покупки у родителей, и после ужина обратился к нему:
- Лорд Малфой, мне нужно вернуться к Дурслям и послать письмо Хагриду, чтобы он сводил меня в Гринготс за деньгами. И я полагаю, что если мы с Хагридом отправимся в Косой переулок, он не оставит меня, пока не купит со мной всё. Вы должны представлять, насколько он недалёкий и заботливый...
Малфой едва заметно кивнул в знак понимания, затем предложил:
- Возможно, нам будет удобнее обсудить эту тему у меня в кабинете, мистер Поттер?
Мне самому хотелось задать Малфою-старшему кое-какие вопросы, но я не находил для них ни повода, ни удобной возможности.
- Да, лорд Малфой.
Он перевёл взгляд с меня на остальных парней, которые дожидались рядом:
- Джентльмены, идите по своим делам, мистер Поттер присоединится к вам позже.
Мы с Малфоем покинули столовую и отправились в его кабинет на втором этаже. Кабинет был невелик и обставлен добротной мебелью в строгом старинном стиле. В книжном шкафу виднелось несколько полок с книгами - насколько я понял по названиям, которые успел разглядеть, преимущественно по законам и генеалогии магического мира. На письменном столе лежала стопка пергамента и дорогое самопишущее перо. Отдельный угол с баром, круглым столиком и двумя просторными кожаными креслами был оборудован для беседы.
- Присаживайтесь, мистер Поттер, - указал мне Малфой на одно из кресел. В другое опустился он сам.
Кресло было большим, я поёрзал в нём, устраиваясь поудобнее. Малфой откинулся на спинку кресла и молча выжидал, когда я усядусь и соберусь с мыслями.
- Мистер Поттер, - начал он, увидев, что я готов слушать. - В богатых семействах на каждого ребёнка обязательно выделяется детский сейф. Он считается собственностью ребёнка и при совершеннолетии передаётся ему независимо от условий наследования. Если ребёнок остаётся без родителей, из этого сейфа оплачивается опекунство и берутся деньги на содержание ребёнка. Каждая семья сама определяет размер собственности в сейфе и условия его ведения. Содержимое сейфа обычно делится на активы и материальные ценности, причём активы идут в банковский оборот и с них начисляются проценты, а материальные ценности считаются охраняемым имуществом и за их хранение взимается оговоренная сумма. Есть различные условия банковского договора о ведении подобных сейфов, которыми вы можете поинтересоваться при желании, но прямо сейчас вам необходимо знать, что личного доступа вы не имеете только к активам сейфа. Материальные ценности вы можете брать оттуда без ведома опекуна, по разовому ключу, который дадут вам в банке.
- В сейфе не было материальных ценностей, - сказал я. - Там лежали только монеты разного достоинства.
- Наличные деньги относятся к материальным ценностям, - пояснил Малфой. - По условиям банковского договора они могут как пополняться до определённой суммы из прибыли от активов, так и быть невосполнимой суммой, которой ребёнок располагает до своего совершеннолетия. Вы можете узнать это у банковских служащих.
- Но когда мы с Хагридом были там, гоблины отказались сообщить мне что-либо о моём наследстве.
- В присутствии посторонних они ничего не сообщают. Вам следовало переговорить с ними одному, в специальном кабинете.
- Понятно... - если Хагрид это и знал, он не счёл нужным забивать этим голову маленькому ребёнку. - То есть, мне не нужно обращаться к опекуну, чтобы получить немного наличности?
- Да, вам незачем возвращаться из-за этого к вашим Дурслям. Мы с вами зайдём в Гринготс перед тем, как отправиться за покупками, и вы возьмёте там денег. Только не начинайте выяснять, сколько у вас там и чего - это может сильно затянуться, не заставляйте нас ждать. Лучше зайдите туда как-нибудь специально для этого.
Я узнал всё, что требовалось, но Малфой оставался в кресле с таким видом, словно собирался просидеть там вечность. Было понятно, что разговор должен закончить я, но было понятно также, что ради уже сказанного можно было и не ходить в кабинет. Достаточно было бы сказать мне в столовой, что я могу получить деньги на покупки по разовому ключу банка.
Значит, лорд Малфой предполагал, что у меня могут возникнуть и другие вопросы, и создал мне условия для разговора, оставив выбор за мной.
- Лорд Малфой, могу я спросить вас ещё кое о чём?
- Разумеется, мистер Поттер.
- Перед отъездом на каникулы меня вызывал к себе Дамблдор. Он порассуждал на тему моей великой миссии перед миром, а затем потребовал, чтобы я безвылазно сидел всё лето у Дурслей. Мотивировал он это тем, что магия самоотверженной любви моей матери спасла мне жизнь тогда и продолжает спасать сейчас. И выражается она в том, что на дом, который я считаю своим родным, наложена защита от злоумышлеников. Но когда я вернулся к Дурслям, я проверил их дом на наличие такой защиты и ничего не обнаружил. Как по-вашему, это потому, что у меня недостаточно умения для её обнаружения, или потому, что я никогда не считал дом Дурслей своим родным?
Лорд Малфой, глядевший на ковёр в нескольких шагах перед собой, едва заметно усмехнулся.
- Мистер Поттер, вы же не думаете, что на свете есть только одна самоотверженно любящая мать, и она - ваша? - задал он чисто риторический вопрос, поэтому я промолчал. - Если бы сиюминутное самопожертвование матери спасало жизнь ребёнка, такой ценой выживало бы гораздо больше обречённых детей... тяжелобольных хотя бы... и об этом бы знали. Я неспроста подарил вам самое полное из известных мне собраний магических ритуалов - прочитайте внимательно кое-какие главы оттуда и вы узнаете, что спасти одну жизнь ценой добровольного принесения в жертву другой жизни можно только посредством сложного ритуала. И это при наличии искренней любви и стремления отдать жизнь за другого человека, иначе ритуал не пройдёт как нужно.
- Значит, никакой защиты на доме Дурслей нет? - я посмотрел на Малфоя, он отвлёкся от созерцания ковра и встретил мой взгляд.
- Именно. В магической Британии еще сохранились старинные богатые семьи, которые живут обособленно, воспитывают своих детей по старинке и не имеют никаких общих дел ни с Хогвартсом, ни с Министерством, ни с современной политикой. Они знают, что рекламная кампания вокруг вас - полное враньё и надувательство, но почему-то считают, что их это никак не касается. Они не хотят понимать, что любое из их семейств, возможно, следующее за Поттерами. Но их мало, а большинство полукровок и маглорожденных не имеют доступа к старинным знаниям и привыкли прислушиваться к любой газетной чепухе. Вот так и рождаются грандиозные махинации.
- Тем не менее за годы жизни у Дурслей на меня никто не напал, - всё-таки сказал я.
- А кому вы нужны, мистер Поттер? Любителей почесать языки интересуете не вы лично, а сплетни о вас. Все, кого могло бы хоть сколько-нибудь интересовать ваше существование, либо погибли, либо сидят в Азкабане. Скрытность вашего местонахождения избавила вас разве что от журналистов, но для этого незачем жить у маглов. Любое аристократическое поместье имеет абсолютную защиту от этой швали.
- Что-то вроде этого я и предполагал, хотя не был уверен.
- Теперь вы знаете, что не одиноки в своих предположениях, - Малфой дал понять, что высказанное им - всего лишь его мнение. - Но меня настораживает, что Дамблдор назвал вас исполнителем великой миссии. Возможно, за этим кроется нечто большее, чем омагливание и разорение рода Поттеров.
- Омагливание?
- Я имею в виду не магловскую кровь, а магловское мировоззрение. Видите ли, мистер Поттер, ваш отец не обучался бы в Хогвартсе, если бы его родители не умерли так внезапно от непонятной болезни. Он получил бы домашнее образование и уж точно никогда не женился бы на маглокровке. Я не хочу сказать ничего плохого о вашей матери - она была весьма одарённой девушкой и, судя по вам, с сильной кровью - но тем не менее...
С этой стороны я ситуацию еще не рассматривал. У меня не хватало знаний о прошлом рода Поттеров. Пока я вникал в сказанное, Малфой изучающе посматривал на меня.
- Вы можете что-нибудь сообщить мне о предназначенной вам миссии? - спросил он наконец.
- Только то, что она как-то связана с Тёмным Лордом, - я поостерёгся говорить Малфою о возможном возрождении Волдеморта. Мало ли, как он это воспримет...
Малфой нахмурился. Следующие его слова оказались полной неожиданностью для меня.
- Знаете, мистер Поттер, ваше поведение нисколько не похоже на поведение ребёнка вашего возраста...
Он взглянул на меня в упор, с очевидностью наблюдая мою реакцию. Если бы я был эмоционален, как остальные люди, я непременно хоть чем-то выдал бы себя - вздрогнул, замер, побледнел или как-то ещё - потому что нормальный человек не может не отреагировать на такой открытый намёк. Но я ощутил лишь лёгкий холодок - а до недавнего времени, возможно, не ощутил бы и его. Мой рассудок знал, что это всего лишь недоказуемые домыслы.
Я смотрел на Малфоя с таким видом, словно выслушивал его мнение о сегодняшней погоде, которое он не договорил. Не дождавшись никакой особенной реакции, он продолжил:
- ...но оно нисколько не похоже и на поведение взрослого человека. Мистер Поттер, мы с Драко регулярно переписывались, пока он учился в Хогвартсе. Сын всегда очень подробно писал мне о своeй жизни и учёбе, в том числе и о вас. При встречах я просил его помещать наиболее заинтересовавшие меня эпизоды в думосброс, который брал с собой. Вы, кстати, знаете, что это такое?
Я знал. В Хогвартсе о таком артефакте не упоминали, но я прочитал про него здесь, в ментальных техниках.
- Да.
- Так вот, эпизоды с вашим участием я тоже видел. Мистер Поттер, я, пожалуй, не могу назвать никого из взрослых, кто смог бы держаться в сложных обстоятельствах так же, как вы. Если бы мне предложили подыскать кандидатуру на выполнение великой миссии, вы были бы первым в списке, мистер Поттер.
- Мне недавно исполнилось двенадцать, лорд Малфой. И я не рвусь выполнять великие миссии.
- Я помню об этом и понимаю вашу основную проблему. В ближайшие пять лет вы не являетесь юридически ответственным лицом и полностью зависите от своего опекуна. Я хочу внести полную ясность в наши с вами отношения - ваша позиция, которую вы высказали на нашем первом знакомстве, меня устраивает. Вы на своей стороне, а не на стороне Дамблдора, и если бы вы были обычным ребёнком, я всячески поддержал бы вас в этом, а при случае предложил бы вам поменять нынешнего опекуна на меня. К сожалению, влияние на Министерство во многом определяется денежными вливаниями, а у меня в настоящее время едва хватает средств даже на то, чтобы создавать его видимость, поэтому случай должен быть очень удобным. Вы понимаете меня, мистер Поттер?
- Да, лорд Малфой. Вы в стеснённом финансовом положении, которого хватает, чтобы поддерживать имидж, но не хватает на активные действия.
- Вы удивительно точны, мистер Поттер, - с оттенком одобрения подтвердил Малфой. - Но вы - не обычный ребёнок, поэтому, если вас интересует моё мнение, я предложил бы вам другое.
- Я вас слушаю, лорд Малфой.
- Вы можете сделать вид, что поддерживаете Дамблдора, узнать, в чём заключается его великая миссия, и провалить её в самый ответственный момент. Это наверняка скажется на нём хуже, чем если бы вы сразу отказались от неё. Он ведь может найти другого исполнителя, понимаете?
Я ощутил невольное уважение к нему. Даже оставшись без денег, Малфой интриговал любыми другими доступными средствами - впрочем, на то он и Малфой. Более того, он просчитал мои действия и предложил мне то, чем я в любом случае буду вынужден заниматься сам.
- Я самостоятельно принял такое же решение, - подтвердил я. - Если у вас найдётся возможность оказать мне помощь, я буду искренне признателен вам.
- Разумеется, я помогу вам, мистер Поттер, - немедленно согласился Малфой. - Но сразу оговорюсь - только если эта помощь не нанесёт ощутимого вреда моей семье. У меня уже было достаточно неприятностей и убытков, я просто больше не могу их себе позволить.
- Вполне вас понимаю, лорд Малфой. От вас и от вашей семьи не потребуется ни финансовых вложений, ни рискованных действий. Мне нужна в первую очередь информация. Если Дамблдор считает, что моё будущее имеет отношение к делам Тёмного Лорда, мне хотелось бы как можно больше узнать о прошлом их обоих, так сказать, с другой стороны. Выслушать другую точку зрения...
3.
Лорд Малфой облокотился на боковину кресла, задумчиво оперся щекой на тыльную сторону кисти руки.
- С чего мне начать, мистер Поттер? - спросил он. - И задавайте мне вопросы по ходу рассказа, чтобы я не упустил ничего, что важно для вас.
- Хорошо, буду. Начинайте, как вам удобнее, лорд Малфой. Как это начиналось для вас.
Он кивнул и заговорил...
- Это было в 1971 году. Весной мне исполнилось семнадцать лет, а осенью в Хогвартсе появился новый преподаватель ЗоТИ. Звали его Том Риддл.
Том Риддл! Тот самый человек, который до сих пор лежит в Хогвартсе и которому я обязан как минимум своими знаниями!
- Я и прежде видел его у Блэков, но был еще мал для личного знакомства с ним. Перед началом учёбы в Хогвартсе у меня состоялась помолвка с Нарциссой, и моя семья уже тогда общалась с Блэками тесно, как с будущими родственниками. Родители разрешили мне выбрать будущую супругу по портрету, и я до сих пор благодарен им, что они позволили мне выбирать. У Нарциссы были две старших сестры, обе с характером, особенно самая старшая, Беллатрикс. Белла, как и я, с раннего возраста была помолвлена с Рудольфусом Лестрейнджем, и через его младшего брата Рабастана познакомилась с этим Томом и его компанией. А через неё с ними познакомился и я.
- А при чём тут Тёмный Лорд? - спросил я.
- Вам разве никто не говорил? Том Марволо Риддл - это и есть Лорд Волдеморт. Свои имена он ненавидел, равно как и свою фамилию вместе со своим отцом. Имя 'Том' казалось ему простецким, 'Марволо' - нелепым, и он еще в Хогвартсе сочинил себе прозвище, которым звали его друзья.
- Он ненавидел своего отца?
- Да. И, по слухам, было за что - Риддл-старший был подонком, каких наищешься. Но он был очень красив и умел нравиться женщинам. Мать Тома влюбилась в него и стала опаивать любовным зельем. Её род шёл от самого Салазара Слизерина, но она забылась настолько, что вышла за этого магла замуж. Как известно, любовное зелье со временем вызывает привыкание и перестает действовать - у Меропы Гонт так и получилось. Обнаружив, что его жена неумна, некрасива и никаких чувств у него к ней нет, отец Тома выгнал её из дома, беременную. Обратно в семью Гонтов её не приняли, и Меропа, поскитавшись по лондонским улицам и ночлежкам, в конце концов добралась до детского приюта и умерла там от родов, а ребёнок остался в приюте. В одиннадцать лет он получил письмо из Хогвартса и стал там учеником. В отличие от матери, мальчик был красив, очень одарён и учился только на 'превосходно'.
- Он и тогда ненавидел маглов?
- Не знаю. Но все его школьные друзья были чистокровными. Где он жил после школы, было неизвестно, но он часто гостил у своих однокурсников Эйвери и Мальсибера. С Долоховым он познакомился примерно в то же время - этого русского разыскивали на родине за какое-то выдающееся хулиганство, и он скрывался в Лондоне от властей. Развлекались они кутежами и пьянками, в которых, бывало, погибала пара-тройка маглов, но никто не видел в этом ничего особенного. Мистер Поттер, в те времена это было обычным поведением магов-юнцов, причём на протяжении многих столетий. Надеюсь, вам известно, что современный гуманизм и демократия насчитывают от силы несколько десятков лет?
- Да, в магловской начальной школе преподавали краткий курс истории. Когда вы познакомились с... Волдемортом, он уже был Тёмным Лордом?
- Нет, это было просто прозвище. Тогда всё еще не было так серьёзно.
- Но если он был полукровкой, как он мог возглавить движение за чистоту крови? Как чистокровные маги могли пойти за ним? Он скрывал своё происхождение?
- С нашими родословными книгами-артефактами никакого происхождения не скроешь. Нет, всё было иначе. Когда эти весьма одарённые джентльмены повзрослели и, что называется, перебесились, они вспомнили о науках, нахватались всего подряд и обнаружили магловское научное течение под названием менделизм. Что это такое, я до сих пор не знаю, но они утверждали, что благодаря менделизму можно поддерживать и улучшать чистоту крови магов. Поскольку большинство браков между чистокровными всё равно заключается по договорённости, они предложили на основе этого учения создать службу Контроля Крови, которая стала бы распознавать желательные и нежелательные браки с точки зрения потомства. Маглам и маглорожденным у них тоже отводилась какая-то роль, но, как они сказали, сначала нужно было провести фундаментальные исследования и разработку анализирующих заклинаний. Наука - это не моё, но тогда они часто рассуждали об этом, и я запомнил.
- Значит, движение за чистоту крови не было идеей только Волдеморта?
- Это вообще было не его идеей. Помнится, её подал Эйвери, а дорабатывал Рабастан Лестрейндж, который присоединился к ним позже и который был прирождённым учёным. Вся эта компания объединилась под Волдемортом, потому что ему принадлежала идея меток. Они доверяли друг другу - и ему тоже.
- Я очень мало знаю о метках, - сказал я, воспользовавшись, мгновением задумчивости Малфоя. - Мне только известно из газет, что они существовали давно и что по ним определялась принадлежность магов к Упивающимся.
- В газетах писали, что метки Тёмного Лорда существуют с 50-х годов, но это неправда. Сама их группа существовала тогда, но была очень невелика и обходилась без меток, а метки появились только с 1971-го года, с которого я начал рассказывать. В тот год Волдеморт проработал в Хогвартсе до Рождества, но в зимние каникулы ушёл с должности и сказал, что больше не намерен тратить время на пустяки и что всем нам пора сосредоточиться на создании службы Контроля Крови. В том же году началась усиленная вербовка в группу, во время которой туда попал и я, а когда набралось человек тридцать, у нас возникли сложности с посещениями собраний, которые трудно было обеспечить совиной почтой. И тогда Волдеморт сказал, что ему известна особая родовая магия, которая позволит очень быстро посылать извещения всем членам группы. Понимаете, мистер Поттер, всего лишь связная метка...
Лорд Малфой досадливо поморщился, словно недоумевая, как же он тогда так глупо попался.
- Если вы не учёный по натуре, зачем вам понадобилось к ним примыкать? - поинтересовался я.
- Это всё Белла... она такая сильная и яркая, у неё исключительный дар воодушевлять и убеждать. Сказать, что она влюбилась в Тома Риддла - это ничего не сказать. Она полюбила его так, как только может любить такая женщина. Если бы ему вздумалось стать факиром, она стала бы глотать огонь, лишь бы он посмотрел на неё. Даже в последние два года, когда всем было очевидно, что он окончательно свихнулся и что всё летит под откос, она была счастлива даже его Круциатусу. Ведь это был знак его внимания... Беллу не остановило бы ничто, но, на её несчастье, она познакомилась с Томом на собственной свадьбе, куда первоначальная компания Риддла явилась вместе с Рабастаном. А замуж она выходила по нерасторжимому обряду магов, исключающему неверность жены. Так вот, когда было объявлено о расширении группы, она зазвала туда каждых четырёх новичков из пяти, в том числе и меня с друзьями. Убедила, что мы не должны оставаться в стороне, что нам не обязательно быть учёными и что для каждого найдётся полезная работа.
- Ваши друзья - это отцы Грега с Винсом?
- Да, и ещё Конрад Нотт, отец Теда. Трое из нас были однокурсниками, а Питер Крэбб учился на год раньше нас.
- Вы сразу получили эти метки?
- Где-то через полгода после того, как Белла уговорила нас присоединиться. С них-то всё и началось... Не сразу - год или два группа пыталась делать то, для чего собралась, но в конце концов обнаружилось, что настоящих учёных среди нас почти нет, а остальным тоже нужно чем-то заниматься. И тогда Волдеморт предложил им тренировку силы. Он сказал, что Круцио при частом применении увеличивает силу мага, причём применять его следовало как на жертв, так и на самого мага.
- И Круцио действительно увеличивало силу или было только предлогом?
- Увеличивало. Откуда он это узнал, Волдеморт никогда не говорил, но практиковать Круцио он начал усердно. Вот тогда он и стал Тёмным Лордом. Его ближайшие друзья последними поняли, что он безвозвратно изменился. Им долго казалось, что это не всерьёз, что он по-прежнему такой же, как они. Появились первые желающие покинуть группу, и тогда выяснилось, что связная метка может убивать, причём очень мучительно. Тогда приверженцы Лорда стали называть себя Упивающимися, тогда появился знак Морсмодре и тогда к нам стали набирать уже не лучших. Брали психов, извращенцев, бездарей, в погоне за силой готовых на всё. Я мало участвовал в их садистских оргиях, с меня в основном тянули деньги, которые после покупки штабного здания стали куда-то исчезать без видимых следов употребления на общие дела. Богатых магов среди Упивающихся почти не было, поэтому Лорд делал мне поблажки. И ещё я к тому времени женился на Нарциссе и был родственником Беллы, которую он ценил.
- Это и было войной магов?
- Ну какая это была война... Магов вообще мало, во все времена у них войной считалась любая стычка, в которой их участвует больше пяти. Упивающихся никогда не было больше тридцати человек одновременно, а противостоял им аврорат, в котором тоже было около тридцати сотрудников, половина из которых занималась гражданскими нарушениями. Это по газетам можно было подумать, что воюет полстраны, а по документам получится вовсе не так много. В течение восьми лет противостояние Упивающихся и закона не было войной даже в этом смысле. Налёты Упивающихся были нечасты, жертвы были в основном среди маглов, которых никто не считал. Но за два года до гибели Тёмного Лорда, вскоре после того, как пропал молодой Регулюс Блэк, началось странное... Странное даже для Волдеморта.
Малфой нахмурился, его подвижные пальцы беспокойно забарабанили по подлокотнику кресла.
- Сначала стало заметно, что изменился он сам, даже по сравнению с тем, что уже было. Он стал каким-то неживым и равнодушным даже к своим Круциатусам, хотя это не мешало ему разбрасываться ими направо и налево. Создавалось впечатление, что он делал это по привычке или по обязанности. Затем он вместо налётов на маглов стал организовывать нападения на магов. Чем руководствовался Лорд, мне и сейчас непонятно, здравый смысл там и рядом не ночевал. Это было истребление всех, до кого можно было дотянуться. Вот тогда-то магический мир и ужаснулся. В ту осень, мистер Поттер, когда погибли ваши родители, жертв было особенно много. За исключением нескольких маньяков, каждый из нас боялся за свою жизнь, потому что в любой момент могли убить как свои, так и чужие. Было очень непростое время, но у меня были Цисси и Драко, я обязан был держаться. Когда Тёмный Лорд погиб при попытке убить вас, рады были все, исключая ту же кучку маньяков - и свои, и чужие. Начались массовые аресты, во время которых многие из Упивающихся были убиты при задержании. Фактически, в живых остались только те, чья смерть без суда вызвала бы скандал. А потом был суд...
- Насколько я помню из газет, кое-кто из подсудимых был оправдан, в том числе и вы с друзьями. Как вам это удалось, лорд Малфой?
- Нам удалось доказать, что все мы были под Империо. Мы не могли покинуть Волдеморта из-за меток и для себя давно считали, что эти метки - то же самое Империо. Я подсказал это Питу и Биллу, и когда нам дали Веритаcерума, все мы честно ответили, что да, Империо было. Ну и конечно, потребовалось много денег, иначе никакой Веритаcерум не помог бы. Кроме нас, тем же способом отвертелся и Эйвери-младший, а также Яксли с Макнейром, которым помогли ещё и министерские связи. Конрад Нотт порвал с Волдемортом за неделю до его гибели, после того, как тот лично убил его жену - просто так, ни за что - и к этому времени успел уехать в Германию, где действие метки было слабее. Он узнал о гибели Волдеморта из газет и сам явился на суд, где его оправдали, даже не за взятку. Остальные получили пожизненное заключение в Азкабане.
- Вы считаете, это было справедливо?
- Беллу посадили справедливо - она натворила такого, что и на десять пожизненных хватило бы. Кроме того, она привела к Волдеморту большую часть Упивающихся, а это уже наказуемо. Её муж был заурядным и слабохарактерным, он естественным образом попал под наказание вместе с ней. Долохов всегда считал ниже своего достоинства выкручиваться, сбежать он мог бы, но унижаться никогда не стал бы. На службу Чистоты Крови ему было плевать, да и Упивающимся он в полном смысле этого понятия не был - это был безбашенный анархист. При задержании он, говорят, положил пяток авроров и не был казнён только потому, что был подданным другой страны. Рабастан не защищался, он чувствовал свою вину за то, что всё так получилось. Про остальных могу только сказать, что они были не самыми отъявленными из Упивающихся, но им вменили в вину, что они были дружны с Волдемортом очень давно.
Я не слишком-то эмоционален, но этой историей было заворожено моё чувство логики, с глубоким вживанием осмыслившее её с начала до конца. Я сидел, впечатлённый развернувшейся перед сознанием картиной, лорд Малфой тоже погрузился в глубокую задумчивость. Подобное соразмышление, похоже, устраивало его больше, чем любое сопереживание. Близилась полночь, мои друзья не дождались меня в библиотеке и теперь укладываются спать...
А ведь у меня еще остались вопросы.
- Лорд Малфой, почему вы говорите, что Тёмный Лорд убит? Вы это знаете или вы на это надеетесь?
- Знаю, наверное. Его метка безжизненна и осталась только в виде татуировки. Одиннадцать лет он никак и ничем не проявлял себя. И надеюсь, конечно. Его второго пришествия моя семья не выдержит.
- Про Дамблдора вы можете что-нибудь сказать?
- Когда я учился в Хогвартсе, Дамблдор уже был там директором. - Малфой поморщился. - Сколько его помню, он всегда был сладкий и приторный, как его лимонные дольки. Прирождённый интриган и истинный слизеринец, хотя учился в Гриффиндоре - наверняка для того, чтобы никто не догадался об его истинной сущности. Избегает прямой лжи, но всегда говорит так, что обманываешься сам. Никогда не наказывает своими руками - только чужими, а сам любит являться как спаситель и прощатель. После Барти Крауча - это где-то через год после смерти Тёмного Лорда - он стал главой Визенгамота, а туда на одних заслугах не пролезешь. Значит, и шантажом не побрезговал, и деньжонок поднакопил... В общем, из тех, кто мягко стелет, но жёстко спать. Будьте очень осторожны с ним, мистер Поттер.
4.
За школьными покупками мы отправились через каминную сеть. Малфой-старший разъяснил мне, что для этого нужно бросить в огонь щепотку летучего пороха, войти в камин и назвать конечный пункт, а там сразу же отойти, чтобы не мешать остальным. Летом камины не растапливали, поэтому он предусмотрительно разжег огонь заклинанием и сказал, что отправимся мы в Лютый переулок.
Пройдя через камин, мы оказались в мрачном полуподвальном помещении с низким потолком. В пыльные полукруглые окошки у самой земли с трудом пробивался свет, внутри ничто не намекало, что на улице солнечный августовский день. Судя по товару на стенах и на витринах, зал принадлежал какой-то специфической торговой лавке. На стенах висели зловещего вида маски, с потолка свисали пыточные инструменты, в застеклённых витринах виднелись всевозможного вида кости, в том числе и человеческие. Отдельная витрина была отведена под артефакты, там размещались стеклянный глаз, сушёная человеческая рука и старинная колода, густо заляпанная чем-то бурым.
- Ничего не трогайте, - предупредил нас Малфой и нажал кнопку звонка на прилавке.
- Пап, ты купишь мне метлу, ты же обещал! - в который раз напомнил ему Драко, давно мечтавший о 'Нимбусе-2000'.
- Куплю, но не сегодня. Сначала в команду попади.
- Папа, а ты скажи им...
- Ничего не скажу. Ты Малфой или кто? Если не попадёшь, будешь сам себе пиноккио. О, мистер Борджин...
К прилавку, на ходу приглаживая сальные волосы, подходил сутулый человек.
- Лорд Малфой, очень рад вас видеть! - угодливо поздоровался он. - И эти достойные юные джентльмены с вами - польщён, польщён... Чем могу служить?
- Сегодня мне хотелось бы продать вам кое-что.
- Продать? - улыбка торговца слегка полиняла.
- Полагаю, вы слышали, что в августе Министерство проводит рейды... - Малфой достал из внутреннего кармана свиток и развернул перед Борджином. - Не берусь предсказывать, куда они соберутся, поэтому мне хотелось бы своевременно избавиться от некоторых предметов. Гляньте сюда, может, вас заинтересует что-нибудь из этого списка.
- Неужели Министерство осмелится побеспокоить вас?
- У меня достаточно недоброжелателей.
- Понимаю, понимаю... - Борджин прочитал список, и они с Малфоем начали торговаться. Мы терпеливо ждали. Скучающий Драко пошёл рассматривать витрины, пришлось идти за ним и перехватывать его шаловливые ручонки на полпути к проклятым артефактам. Наконец Малфой убрал свиток и распрощался с торговцем.
- Всего хорошего, мистер Борджин. Жду вас завтра у себя в особняке.
Мы вышли на улицу. Лютый переулок был пристанищем тёмной магии и смотрелся как нечто среднее между помойкой и склепом. Он был невелик и вскоре закончился проходом в Косой переулок. Мы зашли в Гринготс, где я загрузил свой новенький кошелёк галеонами, позаботившись о том, чтобы их хватило на весь следующий год, и пошли по лавкам.
Одеты мы были не в робы, а в летнюю прогулочную одежду для мальчиков-магов из приличных семей - лёгкие камзолы и верхние штаны чуть ниже колена, светлые гольфы и кожаные полуботинки. Лорд Малфой был одет почти так же, в бело-голубое, с учётом его возраста и положения. Вокруг было немало родителей с детьми, явившихся сюда, как и мы, за покупками к школе.
Мы купили школьные робы, по традиции называющиеся мантиями, зашли в канцелярский магазин и наконец пошли за учебниками. К нашему удивлению, там оказалась большая толпа женщин, ломившаяся в лавку. Толкучку никто из нас не любил, но учебники были нужны, поэтому мы смирились с неизбежным и протиснулись внутрь.
Очередь состояла в основном из ведьм постбальзаковского возраста и тянулась к дальнему краю лавки, где щелкали фотовспышки и раздавал автографы Гилдерой Локхарт, новый преподаватель ЗоТИ в Хогвартсе. Стоило взглянуть на его попугайский прикид и белозубую улыбку, как становилось ясным, что защиты от тёмных искусств как предмета у нас опять не будет. И почему директор так старается, чтобы его ученики не умели защищаться от тёмной магии?
Среди восторженных постбальзаковок была и миссис Уизли со своей дочкой. Полная, приземистая, в поношенной робе с пропотевшими подмышками, больше всего похожей на старый магловский ночной халат, она прижимала драгоценную книжицу Локхарта к объёмистой полужидкой груди и нетерпеливо заглядывала в начало очереди. Рыжая замарашка с кудряшками цвета недозрелой морковки, завязанными по бокам в две смешные пампушки, вертелась около матери, тянула её за локоть и ныла:
- Мам, ну мам...
Мы прошли мимо дамской очереди к прилавку, чтобы купить учебники. Без шрама, в обществе Малфоев, меня никто не узнавал, но мелкая рыжая поганка как-то сумела меня углядеть. Аврором будет, точно.
- Мам, смотри, Гарри Поттер! - завизжала она на всю лавку, обратив ко мне мясистую, сильно конопатую мордашку с носом-шишечкой посередине и тыча в мою сторону пальцем. - Мама, это ведь Гарри, смотри!!!
Ясное дело, в мою сторону посмотрела не только её мать, но и все присутствующие. Просто диву даюсь, как некоторые дамы ухитряются дожить до седых волос и не знать, что детей надо не только рожать, но и воспитывать. Миссис Уизли, сама сердобольность, увидела меня и устремилась ко мне, спеша притиснуть меня к своей любящей груди, чтобы оставить на мне запах пота, давно не стираного белья и запятнать мои щеки отпечатками дешёвой губной помады.
- Гарри, деточка... - издала она стон горлинки, простирая ко мне руки. Я попятился, но миссис Уизли была не из женщин, которые сворачивают с полпути. Если она что-то начала делать, она должна была это доделать.
Миссис Уизли гонялась за мной с распростёртыми объятиями, я уворачивался и следил, чтобы она не загнала меня в угол. Мне не хотелось, чтобы завтра в газетах появилась фотография 'Глубоко сострадательная миссис Уизли тискает в материнских объятиях бедного сиротку Гарри'. Вся лавка наблюдала за нашими манёврами. Мне было слышно, как ржёт Драко.