Жизнь устроена так, что время от времени мы, сами того не ведая, подходим к самой грани, отделяющей бренную жизнь от небытия.
В моей жизни было несколько таких случаев. И, положа руку на сердце, должен признать - не всегда хождение по грани между жизнью и смертью было стечением обстоятельств, иногда это был мой вполне осознанный выбор.
...Весна 1993 года в Енисейске выдалась ранней (для тех мест, разумеется). Тот год вообще был одним из самых сложных периодов в моей жизни. А причина.... Она банальна. Накануне осенью у меня появилась автомашина.
Моей первой машиной была "шестерка", красного цвета. Досталась она мне не в самом лучшем состоянии, двигатель требовал капитального ремонта, но я тогда этого не понимал. Машина заводилась, ездила - и мне этого было достаточно.
Однако изъяны были серьезные. В одном из цилиндров прогорел клапан. Жигулевский двигатель - очень выносливый, неприхотливый и я ездил на машинке, не подозревая о последствиях...
Несколько раз мне везло.
Однажды я, не понимая причин, из-за которых мотор не работал на малых оборотах, так нажал на педаль акселератора, что машину закрутило на ледяной корке шоссе. Жигуль сделал три или четыре оборота вокруг своей оси. Мне повезло - я не перевернулся, а попутные и встречные машины успели остановиться до того, как я закончил свое вращение.
Однако урок прошел даром.
Было еще несколько эпизодов с неконтролируемым вращением автомобиля....
Закончилось все тем, чем и должно было закончиться.
На обледенелой трассе, я, как всегда, прижал педаль газа, чтобы преодолеть "яму" тяги. Машинка слетела с шоссе и врезалась в сосну.
Мой пассажир не пострадал, я - тоже. Но ремонт пришлось делать основательный, и не только кузова.
...К середине зимы я настолько освоился за рулем, что начал использовать шестерку для зарабатывания денег.
Время было лихое.
Криминалитет имел в ту пору свой максимальный "рейтинг"; другими словами, был силой, которой никто и ничего противопоставить не мог.
Из газеты меня, пользуясь тем, что главный редактор был в отпуске, выжила пара злопамятных теток, а моя телекомпания, не имевшая господдержки и жившая за счет "подножного корма", тоже приказала долго жить.
Очень сложно было просто выжить. Каждая копейка доставалась с невероятным трудом.
Мне приходилось работать по двадцать часов сутки.
Спать я ложился в полночь, в четыре утра я уже поднимался, чтобы снова заводить мою надежную "шоху" и ехать на ней "спекулировать".
Коммерция моя была очень мелкой.
Я покупал и продавал все. Все, что мог купить на весьма скромные оборотные средства
и перевезти на заднем сидении и в багажнике своих "жигулей".
Чай, папиросы, сигареты, ликер, спирт "Роял"...
В конечном итоге я нашел небольшую "нишку" - технический спирт.
Я покупал его в Красноярске, привозил в одно из сел Енисейского района и отдавал на реализацию.
Не кинули меня ни разу, мужики - хозяева подпольного спиртоторгового "магазина" жили "по понятиям" и слово свое держали.
А я - свое.
Вот из-за этого, из-за того, что я всегда выполнял обещание, которое давал, едва не приключилась со мной смерть.
Весна в тот год была ранняя, Енисей интенсивно таял, и полынья, начало которой находиться у Красноярской ГЭС, неумолимо спускалась вниз по течению вслед за теплом.
Каждый день вода отвоевывала у льда по двадцать - тридцать километров, все ниже и ниже отодвигая границу чистой воды.
Жизнь на правом берегу Енисей очень четко делится на два периода. Один период - это когда дорога (переправа) через реку есть, и другой - когда до поселков на правом берегу Енисея можно добраться только на вертолете.
Понятно, что периоды эти - не более одного-двух месяцев осенью, и примерно столько же - весной (весной, может быть, даже поменьше).
Моим "контрагентам" срочно понадобился спирт.
Предыдущую партию селяне выпили ударными темпами, следующая ожидалась, соответственно, только после установления надежной переправы, но этот период пьющей "братве" нужно было как-то перебиться.
Поставщиков у них было несколько, но все оказались, ввиду неопределенности с ледовыми переправами - их вот-вот должно было унести вниз.
Словом, согласился только я.
Утром я выехал на берег Енисея. Лед еще стол. Виднелась вдалеке темная полоса чистой воды, но в районе Енисейска лед еще был.
И я дал слово мужикам, что спирт к вечеру им привезу.
Дорога до Красноярска заняла четыре часа. Полчаса ушло на наполнение фляг спиртом, еще четыре часа - дорога до Енисейска.
Велико же было мое разочарование, когда, вернувшись в Енисейск. я увидел, что переправы больше нет.
Что делать?
Я поговорил со знакомыми и они сказали, что ниже по течению, километрах в двадцати, может еще быть "живой" еще одна ледовая "дорога жизни" - та, которая ведет на Подтесово.
Я помчался туда.
Переправа еще была.
Но проезд по ней перегораживал шлагбаум с недвусмысленным предупреждением о том, что проезд по ледовой переправе закрыт ввиду опасности схода льда.
Охраны у переправы не было. Никто в здравом уме не рискнул бы поехать с берега на берег по ледовому "шоссе", которое вот-вот унесет в ледовитый Океан.
Но я же дал слово...
Перегруженная машинка на удивление легко преодолела все бугры, ямы и промоины трехкилометровой ледяной дороги.
Успею! - решил я, решительно выкручивая руль в сторону села, где меня ждали со спиртом.
К переправе, без груза, я вернулся около двух часов ночи.
Смело выехал на "проторенную" дорожку, лихо объезжал ямы и вымоины....
Но усталость сделал свое дело.
Я не заметил, что очередная промоина чуть глубже. чем предыдущая, прибавил газу и.... надежно сел на задний мост и на коробку.
Я выбрался наружу.... Колеса впустую молотили воду в колее, машинка даже не дергалась.
И вот тут мне стал по-настоящему страшно.
Застрять на машине посредине Енисея, в два часа ночи, на переправе, которая вот-вот исчезнет....
Врагу не пожелаешь.
Машину я бросить не мог - это все, что у меня тогда было. Бросить машину и бежать за 20 километров за помощью.... Времени - я это чувствовал всем своим естеством - не было.
Я не сдавался.
Пытался поддомкратить шестерку, чтобы загрузить хотя бы одно колесо и сдвинуть машину назад...... Тщетно.... Шипованая резина упорно не хотела тянуть "Жигули" ни вперед, ни назад.
Я растерялся..... Хотелось кричать, материться, ударить кого-нибудь в морду.... Но рядом никого не было, и крики мои не нужны были никому, даже мне....
Отчаяние было запредельным.
Неожиданно я вспомнил, что видел на берегу домик - маленький деревянный домик-времянку, видимо для тех, кто должен контролировать состояние переправы.
Я побежал обратно, в ту сторону, откуда приехал.
Домичек был.
Я долго ходил вокруг, стучал по стенам и двери, пытаясь разбудить сторожа, если он там был.
На мое счастье, сторож в домике имелся.
Минут через десять вышел заспанный мужичок, выслушал мой сбивчивый рассказ.... Он вернулся в домик, оделся, и мы двинулись к центру реки, где "загорал" мой "Жигуль".
По моей инициативе мы захватили несколько досок, поддомкратили машину и засунули их под колеса.
Топором я вырубил во льду ступени, посадил за руль мужичка....
Вдвоем мы кое-как сдвинули шестерку назад, высвободили мое чудо техники из цепкого ледяного плена.
Доски мы бросили на льду. Мужичок убежал обратно, а я рванул на свой "родной" левый берег.... Когда под колесами "жигулей" снова оказалась заснеженная трасса. я был просто счастлив....
Утром я поехал узнать - ушла ночью переправа, или нет.
Дороги не было. Вместо неё темнела широкая полоса воды.
До сих пор не знаю, когда дорогу снесло - через час после моего "приключения", или позже.