Баутина Юлия Владимировна : другие произведения.

Вереск и звезды

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    История была написана на заказ для персонажа игры "Властелин Колец Онлайн" и в некотором роде повествует о том, что происходило на севере Средиземья летом 3018 года, когда Фродо Бэггинс с друзьями собирался отправиться в путь к Ривенделлу. Отдельную благодарность хотелось бы выразить Магистру ордена "Нарквелион" Илье Классину ака Митреллас за дарованное вдохновение, выражавшееся в по-эльфийски скупом, но регулярно повторяющемся вопросе "А как там поживает квента?"

Вереск и звезды

  
   Пламя рыжей белкой металось по поленьям небольшого костра, разложенного в одном из узких распадков, которыми так богат южный Горотлад. Огонь то жался к тускло-серой, будто бы покрытой густым слоем пепла, земле, то снова рвался к затянутому тучами небу, красными огоньками отражаясь в глазах вороного коня. Скакуны из роханских степей не отличаются боязливым нравом, но этой ночью конь старался держаться поближе к костру, настороженно прядая ушами и время от времени всхрапывая. Восточный Ангмар и днем-то неуютен, а уж с наступлением темноты, когда по равнинам, холмам и взгорьям вспыхивают россыпи огней, словно звезды разом решили покинуть вечно угрюмый небосклон, и на охоту выходят стаи скар, даже крепкие стены редких поселений не всегда могут спасти от подступающего мрака смельчаков, которых судьба забросила в этот скорбный край. Здесь и сейчас стен не было - только круг дрожащего света от костра, смутно обрисовывающего тоненькую фигуру темноволосой эльфийки в черных, как безлунная ангмарская ночь, одеждах.
   Охотница-таварвайт Нейенналь аккуратно, одну за другой, воткнула в землю пять стрел, положила на колени охотничий лук и провела ладонью по накладкам из рога драконида. В отсветах пламени тускло блеснуло простое медное кольцо, несколько неуместно смотревшееся на изящной руке эльфийки. Кольцо-память, ледяное, словно камни на безымянном кургане в Барад-Рате. Как ни старайся согреть - не согреешь. Да и чем мог бы помочь согретый металл, когда даже каленым железом не выжжешь недремлющие воспоминания о прозрачном, подобно слезе, вечере, в который кощунственными казались любые мысли о смерти. Мыслей и не было, была сама смерть, которую следовало принять, как данность, и были молчаливые хмурые люди, неподвижно ждущие, когда на последний из холмиков ляжет последний камень. Была странная тяжесть во всем теле, горечь на губах и пустота в груди. Впрочем, горечь и пустота никуда не делись и позже, так и оставшись ее верными спутниками. Квенди любят лишь единожды в жизни - это ни для кого не секрет, но разве могла она предположить, что ее "единожды" окажется именно таким?
   Очередной порыв ветра принес с собой не запах гари, а упоительную свежесть близкой воды и влажных от росы трав. Нейенналь взглянула на усыпанное холодными искрами звезд небо и вздохнула, признавая поражение. Память вновь уводила ее в прошлое, в тот вечер, когда в укромной лощине на острове Тиннудир так же беспокойно метался огонь...
   Так уж повелось испокон веков, что эльфы стараются держаться обособленно от прочих народностей, населяющих Средиземье. Хоббиты, хоть и предпочитают не вмешиваться в дела большого мира, все же вполне мирно уживаются с людьми и гномами там, где это оказывается необходимым. Гномы, хоть и известны вошедшей в присказку сварливостью и редко кого впускают в собственные поселения, тем не менее, частенько выбираются за пределы суровых, бесплодных гор, принося неплохую прибыль владельцам человеческих и хоббитских таверн, да и в кузнях городков и весей, раскиданных по просторам Эриадора, нет-нет и встретишь гнома-оружейника. И лишь квенди, самодостаточные в своей перворожденности, предпочитают ничего не просить у иных Свободных народов и ничего не предлагать взамен, ища укрытия от ускоряющегося бега дней и лет в глухих лесных чащобах, в тихих долах и на пустынных взгорьях, где под мягким сиянием вечных звезд, зажженных Вардой Элентари, так легко поверить в то, что времени нет, а мир так же светел и юн, как во времена пробуждения.
   Однако даже среди квенди особняком стоят эльфы, населяющие северо-восток Лихолесья. Возможно, правы те из дивного народа, кто объясняет их странности кровью нандор, не возжелавших видеть свет Древ. А возможно, свою печать на таварвайт Эрин Галена наложило почти двух тысячелетнее соседство с крепнущей тьмой Дол Гулдура.
   Печален покой Линдона, где в Серых Гаванях легкокрылые корабли ждут тех, кто возжелает уйти на Заокраинный Запад, оставив позади скорбь Эндорэ, а жемчужные волны прибоя поют о землях, которым никогда не подняться из морских пучин.
   Во всем Средиземье известна мудрость Владыки Имладриса Элронда. Глубокие ущелья и белопенные воды Бруинена, повинующегося воле славнейшего среди людей и эльфов, хранят покой его обители, готовой принять каждого, кто ищет убежища, совета или знаний.
   Благословен Лориэн, чьи земли оберегает от напастей благодать Владычицы Галадриэль, как некогда Пояс Мелиан укрывал Дориат, и оттого злу не отыскать дороги под своды Золотого Леса.
   У Владыки Таур э-Ндаэделос Трандуила нет магии, способной укрыть королевство от крепнущей тьмы. Из Таур э-Ндаэделос неблизок путь в Валимар. Да и мало у кого из таварвайт возникает желание уйти в чужой край, как бы хорош тот ни был. Даже фэар их, покидая тела, чаще всего отказываются от призыва Мандоса, предпочитая возрождению в Амане вечное скитание по родным лесам, и таварвайт не считают их дальнейшее существование столь скорбным, как его пытаются изобразить "Законы и обычаи Эльдар". В сущности, по представлениям лихолесских эльфов, для фэа, после смерти тела оставшейся в Эндорэ, мало что меняется - ее ждут те же охоты, сражения и пиры, что и при жизни, только в более богатых дичью угодьях. Как подтверждение этого, ненастными ночами в Лихолесье часто можно видеть, как по перелескам, вересковым пустошам и болотам под воинственные кличи и трубные звуки охотничьих рогов мчатся отряды призрачных всадников на вороных конях в сопровождении своры черных собак. Таварвайт говорят, что возглавляет охоту духов Орофер, отец Трандуила, после гибели в сражении на Дагорладе отказавшийся покинуть Средиземье и вернувшийся в свое королевство, хотя, конечно, сомнительно, чтобы синда из Дориата выбрал для себя подобную участь. Таварвайт стараются не тревожить без надобности души тех, кто выбрал местом посмертного пристанища Эндорэ, однако при необходимости могут с ними общаться, зная годные для этого места, в то время как прочие квенди называют бродящие по Средиземью фэар Бездомными, полагая, будто они запятнаны злом и опасны для живых.
   Мир в Лихолесье закончился задолго до того, как Единственное Кольцо было поднято из вод Оболони, - и может, потому, что опасность стала для них привычной повседневностью, из таварвайт выходят куда лучшие охотники и воители, нежели ученые или поэты. Потому и женщины у них редко уступают мужчинам как в меткости стрельбы из лука, так и в искусстве обращаться с мечами. Среди квенди говорят, будто таварвайт недостает мудрости. Возможно, они правы. Возможно, со стороны виднее.
   Но в одном лихолесские эльфы все же схожи с большинством своих сородичей - в отчужденности, испытываемой к прочим Свободным народам; только у таварвайт она частенько перерастает в недоверие, едва ли не граничащее с враждебностью. Да, в Лихолесье ведут торговлю с людьми из Дола, однако это странное действо скорее можно назвать обменом, стороны которого крайне редко видят друг друга, либо оставляя товары в специально отведенных местах, либо сплавляя их по реке. Пожалуй, за долгие века сосуществования единственным разом, когда таварвайт в открытую столкнулись с дольцами, стала Битва Пяти Воинств и предшествовавшая ей осада Одинокой Горы.
   Нейенналь довелось участвовать в той битве, хотя название, данное ей во внешнем мире, охотница узнала лишь намного позже. Среди таварвайт сражение близ бывшего логова дракона получило название Охоты, которая, хоть и начиналась, как бессмысленный спор из-за мертвого золота, все же оказалась доброй, потому что так много варгов за раз добывать им давно не доводилось. Нейенналь помнила гордость в глазах отца, когда она бросила на расстеленный перед ним плащ объемную связку из трех дюжин варжьих хвостов. Маэторану Уругдагнир редко позволял себе выказывать приязнь, даже общаясь с собственными детьми, однако тем вечером он обнял дочь за плечи и нарек ей эпэссэ Горделерон. А ночью, когда на поле битвы опустилась тьма, и в лагерях гномов и людей оплакивали павших, таварвайт пели о доблести воинов, вступивших в отряд Первого Короля, и слышали, как вплетаются в звуки напева голоса ушедших.
   Когда, спустя два дня, Владыка Трандуил принял решение возвращаться в Таур э-Ндаэделос, Нейенналь обратилась к отцу с просьбой позволить ей выбрать собственный путь.
   - Где ты желаешь охотиться? - просто спросил Маэторану.
   - Хочу взглянуть, хороши ли угодья по ту сторону гор.
   Маэторану обратил взгляд на северо-запад, и его серебристо-серые глаза, казалось, стали вовсе прозрачными. С вершины холма, на котором стояли отец и дочь, не было видно даже гряды Мглистых гор, однако Нейенналь знала, что сейчас отец видит гораздо дальше и в пространстве, и во времени. Ей самой такой зоркости, увы, не досталось.
   - Охота будет доброй, - наконец, сказал Маэторану. - Но будет и смерть. Среди таварвайт хватает достойных воителей, а ты выберешь вереск и курган в руинах над северным озером, камней которого никогда не сможешь согреть. Я бы запретил тебе уходить, только ты все равно не послушаешь запрета. Серый Странник умеет зажигать огонь в сердцах тех, кто решится его слушать.
   Нейенналь склонила голову. Она ничего не говорила отцу про встреченного в лагере старого мага и про его рассказы о дальних землях, однако, похоже, Маэторану все узнал и сам.
   - Так ты позволишь?
   Маэторану крепко сжал ее руку и тотчас отступил на шаг, вновь принимая отстраненный вид.
   - Да, - коротко сказал он. - Удачной охоты на прямой тропе.
   - Я скоро вернусь.
   - Не скоро. Но когда ты в следующий раз вступишь на землю Таур э-Ндаэделос, я буду вправе гордиться своей дочерью. Полагаю, ты уйдешь сейчас?
   - Да.
   - Можешь взять моего коня. Он выносливее.
   - Благодарю, отец.
   Так начала свой путь по Эндорэ Нейенналь Горделерон. Предсказание отца оказалось верным - ее странствия растянулись на долгие десятилетия. За время пути эльфийке довелось видеть многое - она видела, как сгущаются тени, привлекая таких существ, о которых прежде не доводилось слышать даже таварвайт, привыкшим к соседству с тьмой. Она видела места, о которых прежде слышала только в легендах, а так же те, о которых прежде не слышала вообще. Она встречала иных квенди, и еще она встречала очень много людей. К последнему привыкнуть оказалось тяжелее всего, однако даже таварвайт способны учиться, и Нейенналь постепенно училась видеть в атани не возможных врагов, а возможных союзников, ну или, во всяком случае, существ, сходных с квенди по образу мыслей и поступкам. Уроки давались нелегко, и, скорее всего, любопытство, которое подвигло охотницу покинуть родные леса, было бы удовлетворено гораздо раньше, однако каждый раз, когда ей казалось, что наступает пора возвращаться, случалось что-то, что заставляло ее отложить принятие решения. Поначалу это были, казалось бы, совершенно случайные встречи с Митрандиром, беседы с которым вновь возвращали ей уверенность в правильности сделанного выбора, потом - охотничий азарт, потом - понимание того, что и атани частенько требуется помощь. Таким образом, благодаря ли череде случайностей или из-за вмешательства неких высших сил, в начале лета 3018 года Третьей Эпохи Нейенналь все еще странствовала по Эриадору.
   То лето, как и предшествовавшая ему весна, выдались особенно странными. Даже в самые ясные дни солнце казалось затененным призрачной серой дымкой, знакомой Нейенналь по Таур э-Ндаэделос, но никогда прежде не виденной ею так далеко на западе. Непривычные к соседству с тьмой звери и птицы либо бежали прочь, либо проявляли несвойственную им прежде злобу. Растения поражала черная гниль. Атани чувствовали неладное, но не могли понять причин, впрочем, Нейенналь этих причин тоже не знала. Тьма шла не от Дол Гулдура, да у того зла, что обитало в нем, и не хватило бы сил распространить порчу на столь огромное расстояние. Не означало ли это, что за горной цепью, расположенной на юго-востоке, вновь начинало пробуждаться зло более древнее, нежели то, что ныне скрывал Дол Гулдур?
   В таком вот состоянии смятения и готовности отправиться на восток для выяснения причин происходящего Нейенналь и повстречала в очередной раз Митрандира. Встреча произошла в развалинах Южной заставы, через которые проходила ныне почти заброшенная дорога, ведущая из Бри через Минхириат и Энедвайт в дальние южные земли. О приближении странника охотница узнала задолго до того, как он показался на разбитой дороге, ведущей к полуразрушенным воротам заставы. Будь это кто-то другой, она не стала бы покидать свое удачно выбранное укрытие, однако, узнав во всаднике, давшем роздых коню на поросшем бурьяном дворе, старого мага, Нейенналь, не раздумывая, поднялась в полный рост и окликнула его. Митрандир ничуть не изменился за семь с лишним десятков лет, прошедших с момента их знакомства. Для атани это было бы более чем странно, однако охотница уже знала, что маг не принадлежит к роду людей, хотя и весьма похож на них. Серый Странник был из тех, кто пришел до того, как появились атани, и даже до появления квенди, хотя сейчас он куда больше походил на старого, усталого и встревоженного человека. Впрочем, при виде охотницы его лицо несколько прояснилось.
   - Нейенналь! - воскликнул маг, спешиваясь. - Случаются же все-таки и в столь темные времена добрые встречи! Я надеялся встретить тебя по дороге, хотя и не ожидал, что это произойдет так скоро. Мне нужна твоя помощь. Да что уж там, нам теперь нужна вообще любая помощь.
   - Я тоже надеялась на нашу встречу, - ответила эльфийка, - потому что мне нужен твой совет. Тьма пробуждается.
   - Ты знаешь? Откуда? - маг отступил на шаг, с тревогой всматриваясь в ее лицо, а затем, что-то, видимо, там прочитав, вздохнул. - Что ж, догадки твои верны. Тьма, действительно, пробуждается, и, боюсь, вскоре нас ждет буря, которую мы не в силах предотвратить. Поэтому я и прошу тебя помочь мне, Нейенналь, дочь Маэторану. Я отправляюсь на юг за советом, тебе же придется поспешить на север.
   - Зачем спешить на север, когда тьма идет из-за восточных гор?
   Митрандир невесело улыбнулся, по-старчески тяжело опираясь на посох.
   - Затем, что даже охотник из таварвайт ничего не сможет противопоставить тому, кто укрылся за восточными горами. Зато мы хотя бы сможем нарушить планы его приспешников. Тебе ведь доводилось прежде встречаться с дунаданами, не так ли?
   Нейенналь кивнула. За десятилетия странствий ее пути не раз пересекались с тропами хмурых темноволосых людей, которых в землях, прилегающих к Бри, звали следопытами, а квенди именовали дунаданами - людьми запада. Дунаданы, пожалуй, были единственными из атани, кого охотница, действительно, уважала, поскольку они напоминали ей ее собственный народ - такие же немногословные, настороженные, хорошо владеющие оружием и готовые в случае необходимости без долгих раздумий его применить. Дунаданы странствовали по всему Эриадору и, судя по скупо оброненным фразам, бывали в Рованионе, добираясь до границ Лихолесья, однако постоянных их поселений Нейенналь было известно всего два - оба располагались далеко на севере, и ни в одном из них охотнице бывать не доводилось. Необходимости просто не возникало, а из праздного любопытства испытывать гостеприимство, как таварвайт, так и дунаданов, было бы не самым лучшим решением.
   Совсем иное дело - зарастающие бурьяном, забытые большинством из ныне живущих дороги, на которых враг твоего врага становится, если не другом, то уж во всяком случае союзником. С некоторыми из дунаданов Нейенналь доводилось сражаться плечом к плечу, с другими - делить привалы. А лет тридцать назад, в распадке среди диких гор далекого северного края, охотнице пришлось выхаживать следопыта, раненого отравленной стрелой дикарей, поклоняющихся волкам. Тогда всех ее умений едва хватило, чтобы возвратить человека от порога смерти. Нейенналь провела в горном убежище около двух недель, и покинула его только убедившись, что раненый достаточно окреп, чтобы суметь постоять за себя. Следопыта звали Каленгладом. При прощании, благодаря за помощь, он назвал ее другом. Больше охотнице встречать его не доводилось, а сейчас, по прошествии стольких лет, он, вероятнее всего, был уже мертв.
   - ...Я прошу тебя отыскать моего друга, - между тем, продолжал Митрандир. - Возможно, вы встречались раньше. Его имя Арагорн, но, если надумаешь спрашивать про него в Бри, то там он известен, как Бродяжник. Впрочем, полагаю, что в городе его нет. Лучше поищи близ Зеленого тракта к западу от Бри. Мы ожидаем скорого визита... некоторых гостей из Забрендии, так что он вполне может приглядывать за дорогой. Скажи, что прибыла по моему поручению. Арагорн объяснит тебе, что делать дальше.
   - Я найду его, - коротко сказала Нейенналь, проводила взглядом вновь вскочившего в седло и пришпорившего коня мага и, быстро собрав лагерь, двинулась на северо-запад.
   Поиски не заняли у нее много времени. Возможно, дунадана, не желающего быть обнаруженным, и трудно выследить, но только не для таварвайт. Спустя три дня после встречи с Митрандиром Нейенналь, оставив коня пастись близ остатков древней крепостной стены, поднялась по склону возвышающегося над руинами холма. Стоило признать, что место для наблюдения было выбрано как нельзя лучше. С обрывистого гребня холма открывался отличный вид, как на сам тракт, так и на вливающуюся в него несколько западнее тропу, ведущую от Могильников. Северные поля Бри так же были как на ладони вплоть до проблескивающих на горизонте Чистых озер. Таким образом, какую бы дорогу ни избрал движущийся к городу с запада путник, остаться незамеченным для расположившегося на холме наблюдателя ему было бы затруднительно. Чуть в стороне от вершины холма под скальными выступами, кольцом окружающими Могильники и как бы образующими естественную преграду, отделяющую мир живых от мира мертвых, надежно скрытый от случайных взглядов стеной деревьев, располагался один из лагерей дунаданов. Нейенналь подходила к нему, не таясь, давая возможность тому, кто там находился, заранее узнать о ее приближении. На первый взгляд лагерь казался пустым и давно покинутым, однако эльфийка точно знала, что это не так.
   - Удачной охоты на прямой тропе, - громко сказала она, останавливаясь возле старого кострища. - Меня прислал Серый Странник.
   - Да не оскудеют дичью чащи Таур э-Ндаэделос, - послышался ответ, и из теней выступил высокий человек в сером плаще, пристально изучая стоящую перед ним эльфийку. - Что привело таварвайт так далеко от родных лесов?
   - Дорога, легшая под ноги. Митрандир сказал, что Арагорну, сыну Араторна, не помешает помощь охотника.
   Сейчас, глядя на найденного следопыта, Нейенналь, наконец, поняла, почему названное магом имя показалось ей знакомым. Прежде ей не доводилось встречаться с вождем дунаданов, однако, охотница слышала о нем и от следопытов, и от эльфов. Обознаться было трудно - кровь квенди, дважды влитая в жилы его предков, хоть и будучи уже сильно разбавленной, накладывала свой отпечаток на облик человека. Увы, даровать долгую, как у квенди, жизнь ей оказалось не по силам, хотя по сравнению с прочими атани век Арагорна, несомненно, был продлен. Насколько Нейенналь было известно, возраст вождя дунаданов близился к девяноста годам, и пускай по виду ему можно было смело дать вдвое меньше, неумолимое время все же не обошло следопыта вниманием. Темные волосы Арагорна были припорошены сединой, вокруг глаз виднелись морщины, а около рта залегли горькие складки. Охотница мысленно пожала плечами и решила, что ей не понять выбора леди Арвен Ундомиэль, о котором никогда не говорили вслух, но о котором, тем не менее, знали и квенди, и дунаданы. Сколько еще осталось избраннику дочери Элронда Полуэльфа? Сто лет? Чуть больше? Чуть меньше? И что потом?
   - Ты знаешь мое имя, - прервал ее размышления Арагорн. - Попробую и я угадать твое. Ты - Горделерон, шкуродер из Лихолесья. Я слышал про тебя и рад, что Митрандир водит такие знакомства. У меня будет к тебе всего одна просьба, но не из простых. Полагаю, тебе приходилось уже бывать в Эвендиме?
   Нейенналь кивнула. Об Эвендиме она вспоминала не далее как три дня назад. Именно там, на острове посреди огромного озера, располагалось одно из поселений дунаданов, соседствуя с наполовину затопленными руинами города, который, как говорили, некогда был столицей северного княжества, именуемого Арнором.
   - В таком случае озеро Ненуиал тебе тоже должно быть известно, - тем временем продолжал говорить Арагорн. - Близ восточной оконечности озера есть остров Тиннудир, единственный связанный с берегом мостом. На острове находится поселение моего народа. Они именуют себя стражами Аннуминаса, - по лицу дунадана проскользнула скорбная улыбка. - Можно, конечно, счесть, что там осталось мало достойного охраны, кроме, разве что, гробниц прежних владык Арнора, однако в этих руинах покоится сама память, и я вижу, что однажды Аннуминасу суждено будет восстать из пепла, возвратив себе былую славу и величие. Увы, когда именно это произойдет, мне не ведомо. Сейчас же городом заинтересовались ангмарские наместники. Трудно точно сказать, что они пытаются там отыскать, однако в любом случае прихвостням Врага не место на улицах Города Королей. Если же, уничтожая их, мы сумеем помешать вражьим замыслам, тем лучше. Поэтому я попрошу тебя, Горделерон, отправиться на Тиннудир. Это послужит тебе пропуском, - Арагорн протянул эльфийке брошь, изображающую расправившего крылья орла. - Отыщи предводителя стражей Аннуминаса и помоги ему отстоять город, ибо кому лучше уметь вести скрытную войну, нежели таварвайт.
   - Как зовут предводителя? - спросила Нейенналь, принимая брошь.
   - Каленглад.
   Охотница кивнула, ничем не высказав своего удивления. Имя могло быть просто совпадением, но даже если нет, по прошествии стольких лет оно не значило ровным счетом ничего. Человеческая память куда короче эльфийской и, в отличие от эльфийской, милосердно стирает подробности давних событий и лица тех, кто в них участвовал, так что едва ли следопыт узнает ту, которая помогала ему три десятка лет тому назад. Нейенналь даже не была уверена, что сама его узнает, хотя и по иной причине. Время так быстро меняет человеческие лица...
   - Я отправлюсь на Тиннудир сегодня же, - пообещала охотница вождю дунаданов.
   Возможно, правильнее было бы отказаться. Возможно, унаследуй Нейенналь от отца дар предвидения, она именно так и поступила бы, однако какой смысл гадать о том, как именно все могло бы быть, когда то, что есть, уже свершилось?
   Сдерживая данное Арагорну обещание, Нейенналь не стала медлить с отъездом. Двинувшись на запад, она отмерила десяток-другой миль вдоль Зеленого тракта, пока по левую руку от нее горизонт не начала заполонять изумрудная зелень леса, который местные жители называли Вековечным и который, судя по гнездящейся в его чащах тьме, вполне мог претендовать на родство с Таур э-Ндаэделос. Здесь охотница отвернула от тракта к северу и, миновав озеро Звездное, углубилась в Брендивинские холмы. Через четыре дня, поздним вечером, ведя коня в поводу, она спустилась по едва приметной тропке, петляющей среди каменистых россыпей, к Брендивину, который чуть ниже руин Барад-Тарсира разливался широко, но был достаточно мелок, чтобы пересечь его вброд. Эта местность уже принадлежала Эвендиму, и здесь охотница сполна смогла оценить перемены, начавшие происходить в северных землях. Западный берег Брендивина, пологий и песчаный, именуемый Барандальфом за цвет почвы, сейчас источал болезненное желтовато-серое сияние - так скверно порой светит луна, в ненастные ночи пробиваясь среди туч. Схожее сияние, но только с зеленоватым оттенком, исходило от белых камней Барад-Тарсира. По берегу в неторопливо-хаотичном беспорядке блуждали сгустки мертвенно-бледного света. Конь тревожно всхрапнул, чувствуя присутствие неупокоенных, однако повиновался, когда Нейенналь повела его через брод. Сгустки света метнулись навстречу охотнице, беря ее в кольцо. Жестко держа под уздцы дрожащего и роняющего хлопья пены коня, эльфийка двинулась через равнину в сторону дальних холмов. Поначалу она рассчитывала заночевать где-нибудь среди руин, однако при нынешнем положении вещей это было бы не самым лучшим выбором. Пускай этой ночью по дюнам Барандальфа бродили не фэар квенди, а потревоженные души прежних обитателей северного края, беспокоить их лишний раз вторжением в их законную обитель охотнице не хотелось, поэтому она продолжала идти сквозь ночь, окруженная кольцом белого пламени, от которого веяло могильной стынью, а из тьмы доносился тихий шелест мертвых голосов, перешептывающихся на давно забытом языке.
   К рассвету блудные огни исчезли, и Нейенналь позволила себе устроить краткий привал близ груды валунов на полпути к холмам. Успокоившийся конь щипал скудную растительность, ухитрившуюся-таки укорениться на рыхлой, богатой песком почве, а охотница, завернувшись в плащ и удобно устроившись в расщелине между валунами, пребывала в состоянии полудремы, наслаждаясь предутренней свежестью. К реальности ее вернул шорох осыпающегося песка, причем виновником шума явно был не конь, чье фырканье слышалось совсем с иной стороны. Нейенналь вскочила на ноги, привычным движением натягивая лук, поскольку опыт подсказывал ей, что ничего хорошего от подобных звуков ждать не стоит, и в тот же миг над ближайшей из дюн взметнулся фонтан песка, среди которого мелькнуло гибкое огненно-рыжее тело гигантской ящерицы. Облюбовавшая пустошь Барандальфа саламандра решила поохотиться из засады. Конь тонко взвизгнул, отчаянно взбрыкнув, когда челюсти ящерицы со щелчком захлопнувшегося капкана сомкнулись на расстоянии, не превышающем толщину волоска, от его ляжки. Промахнувшаяся саламандра с шипением попятилась, готовясь к новому броску, однако предоставлять ей возможность осуществить вторую попытку атаки никто не стал. Две стрелы, пущенные охотницей почти одновременно, вонзились в бок чешуйчатой твари, заставив ее ужом свиться на песке. Обойдя стороной бьющуюся в агонии саламандру, Нейенналь свистом подозвала коня. Тот приблизился к ней, ощутимо прихрамывая, и заржал, жалуясь на жизнь.
   - Не притворяйся, - вынесла вердикт эльфийка, бегло осмотрев пару царапин, оставшихся на крупе ее спутника. - Жить будешь.
   Несмотря на столь обнадеживающий прогноз, она все же достала из походной сумки коробочку с целебной мазью и смазала кровоточащие ранки, после чего скормила коню в качестве утешения ячменную лепешку и решила продолжать путь. Если бы Нейенналь забрела в Барандальф без особой цели, она, пожалуй, потратила бы день-другой на то, чтобы выяснить, нет ли в окрестностях родичей упокоенной саламандры, однако сейчас ее ждали на Тиннудире, и поэтому таварвайт решила не размениваться по мелочам. Забравшись в седло, она вновь двинулась на запад, к холмам, и на закате достигла пролегающей по краю пустоши старой дороги. За прошедшие тридцать лет ее состояние лучше не стало, однако общее направление движения дорога продолжала задавать, выводя к старому королевскому перекрестку - единственному сохранившемуся в Эвендиме мосту через Брендивин. Когда окончательно стемнело, Нейенналь заночевала на одном из холмов среди редкого ельника, и ни блуждающие огни, ни саламандры в эту ночь ее не беспокоили, а наутро, когда рассвело, с места привала уже можно было различить венчающую перекресток исполинскую статую со сломанным мечом в правой руке и скипетром в левой. Спустя еще два часа по извилистой тропе охотница спустилась к перекрестку. Обветшалая статуя многотонной громадой нависала над головой, подавляя своими размерами, подножие ее было увито плющом, который за прошедшее время, кажется, еще больше разросся, сплошным зеленым покрывалом стелясь под ноги королю былых времен. Миновав мост, Нейенналь вновь свернула с дороги, которая уводила на север мимо Там Варана к Канадиаху - установленной на перекрестке стеле, изображающей обращенных ко всем четырем сторонам света воинов. Так же в четыре стороны света от Канадиаха расходились и дороги. Северная вела к Ост Фороду, некогда служившему северным бастионом королевства. По восточной можно было попасть в Северное нагорье, западная же выводила к Тиннудиру, однако одинокому всаднику без большой поклажи не имело смысла делать подобный крюк. Сразу за мостом Нейенналь свернула на запад и двинулась через холмы вдоль берега Брендивина, рассчитывая затем мимо руин Там Намбарта отправиться напрямик к восточному берегу Ненуиала. Таварвайт ехала, не скрываясь, с интересом ожидая, как скоро ее присутствие будет обнаружено. Конечно, добраться до моста ей не дали, но остановили несколько позже, чем она предполагала.
   Близ остатков крепостной стены Там Намбарта Нейенналь ждали трое следопытов. Завидев всадницу, двое из них выступили вперед, перегораживая ей путь. Таварвайт приблизилась к ним вплотную и остановила коня. Она не спешила ни откидывать низко надвинутый капюшон, открывая лицо, ни говорить. Хозяевами здесь были дунаданы, и первое слово должно было остаться за ними.
   - Ты, должно быть, ошибся дорогой, странник, - наконец, сказал третий из следопытов - тот, что не спешил подходить. - Здесь нет проезжих путей и здесь нечего искать. Лучше бы тебе повернуть назад.
   - Я не ошибаюсь, - возразила Нейенналь. - Мне точно известно, что именно и где именно здесь есть. По поручению Арагорна, сына Араторна, я направляюсь на остров Тиннудир, чтобы предложить помощь предводителю стражей Аннуминаса.
   Следопыты переглянулись.
   - И чем же ты можешь подтвердить его поручительство? - спросил тот же из них, что начинал разговор.
   Нейенналь протянула дунадану полученную от Арагорна брошь и готова была поклясться, что, оказавшись в руке следопыта, орел ожил и взмахнул крыльями прежде чем вновь замереть.
   - Поверить не могу, - с горечью сказал один из преграждавших путь. - Повелитель Арагорн и вправду прислал к нам юнца. Вот уж помощь так помощь.
   Нейенналь резким движением головы скинула капюшон.
   - Он прислал охотника, - холодно произнесла она. - Ты желаешь оспорить его выбор, или все же предоставишь решать Каленгладу?
   - Еще и женщина, - обреченно добавил преграждавший путь.
   - Таварвайт? - с легким удивлением переспросил первый следопыт, приглядевшись повнимательнее. - Что ж, тогда понятно. Как твое имя?
   - Фередир Горделерон, - ответила охотница.
   - Хорошо, Фередир Горделерон, следуй за нами, и пусть Каленглад сам примет решение. Благодаря поручительству повелителя Арагорна мы не будем требовать, чтобы ты отдала оружие, но берегись, если решишь воспользоваться им. Клянусь, что в таком случае тебе не помогут все умения твоего народа.
   Нейенналь склонила голову в знак согласия, хотя и догадывалась, что следопыт знает - она не отдала бы оружия даже без поручительства Арагорна. Спешившись, вновь накинув капюшон и ведя коня в поводу, она двинулась за первым дунаданом, а двое оставшихся пошли за ней безмолвными стражами. В таком сопровождении Нейенналь Горделерон и вступила в первый раз на землю Тиннудира.
   Когда-то, когда в Аннуминасе еще правили владыки Арнора, на Тиннудире располагалась загородная резиденция, в которой вершители судеб народа могли уединиться и отдохнуть от столичной суеты. Ныне среди буйной растительности то здесь, то там можно было еще отыскать остатки древних сооружений. В более-менее сохранном состоянии осталась лишь цитадель, с былой гордостью продолжавшая устремлять в небо зубцы прохудившейся крыши. Она же была единственной постройкой времен Арнора на Тиннудире, которую стражи Аннуминаса приспособили для собственных нужд. Единственным долгосрочным сооружением, возведенным самими стражами, пожалуй, были конюшни, располагающиеся неподалеку от моста. В остальном же поселение дунаданов больше напоминало временный военный лагерь - видавшие виды палатки вместо каменных или хотя бы деревянных построек, часовые по окраинам поселения, старающиеся держаться в тенях, однако не укрывшиеся от зоркого глаза таварвайт... И еще на Тиннудире совсем не было детей. Впрочем, последнее обстоятельство, способное удивить любого человека, Нейенналь мало заинтересовало. Дети квенди не рождаются в темные времена, у таварвайт это происходит, но крайне редко, так что угрюмая тишина пристанища стражей Аннуминаса охотницу не удивила.
   - Скакуна можешь оставить здесь, - шедший первым дунадан кивнул в сторону конюшни. - О нем позаботятся.
   Нейенналь подвела коня к распахнутым настежь воротам. Ворошивший сено следопыт отставил вилы и принял у таварвайт поводья. Жеребец норовисто захрапел и вскинул голову, не желая подчиняться человеку.
   - Хорош, - восхищенно сказал следопыт, наметанным взглядом оценив стать животного. - Откуда такой?
   - Рохан, - коротко ответила эльфийка.
   - Ты бывала во владениях Повелителей Коней? - следопыт взглянул на охотницу с возросшим уважением. - Они не каждому доверяют свои сокровища.
   Нейенналь пожала плечами. Она не собиралась рассказывать дунаданам, скольких пота и крови стоило ей завоевать доверие светловолосых и голубоглазых коневодов из южных степей, привыкших все, что им непонятно, объяснять вражьими чарами. Впрочем, следопыт уже забыл про роханцев. Его внимание привлекли подсохшие раны на крупе коня.
   - Это откуда? На медведя не похоже.
   - Саламандра задела.
   - Саламандра? - недоверчиво переспросил следопыт. - Ты случаем не через Барандальф шла? Опрометчивое решение. Скверное это место и раньше было, а сейчас тем более.
   - Перестань, Калатердир, - сказал возглавлявший отряд дунадан. - Ее и без тебя найдется кому допрашивать.
   Нейенналь ободряюще потрепала коня по загривку, шепнула ему на ухо пару успокаивающих слов и, оставив на попечение Калатердира, пошла вслед за провожатым к цитадели под короткими, но хлесткими, как удары кнута, взглядами обитателей Тиннудира.
   При ближайшем рассмотрении печать запустения, лежащая на цитадели, проявлялась еще явственнее, чем с расстояния. Вслед за дунаданом охотница поднялась по просевшим, перекосившимся ступеням, где в щелях промеж разошедшимися каменными плитами прорастала неприхотливая трава.
   - Подожди здесь. Я сообщу о твоем прибытии, - распорядился следопыт, останавливаясь перед массивными деревянными вратами, усиленными железными накладками и украшенными семью звездами, - явным новоделом, хоть и сработанным со старанием, но уступающим по мастерству изящной арке входа, к которой они были подогнаны. Нейенналь послушно осталась на ступенях, разглядывая подступающую к цитадели растительность. Время стерло малейшие признаки некогда разбитых здесь королевских садов, даровав взамен скупую, неброскую прелесть первозданной северной природы. В прогале между деревьями глянцево блестела зеркальная гладь Ненуиала - Озера Сумерек. За ней, едва различимые в синей дымке, виднелись хребты Южного Эмин Уиала. С такого расстояния невозможно было различить деталей, однако таварвайт точно знала - в предгорьях сейчас, как и три десятка лет назад, цветет вереск, окрашивая пологие склоны в лиловый цвет.
   Скрип открываемой створки врат отвлек ее от созерцания. Охотница обернулась.
   - Каленглад будет говорить с тобой, - сообщил дунадан, остановившись на пороге цитадели. - Идем.
   Из пустынного, хранящего следы сильных разрушений холла короткая плохо освещенная лестница вывела их к очередным дверям, а за дверями обнаружилась зала, которая прежде вполне могла служить соборной. Сейчас же ее предназначение было куда более разнообразно: по совместительству обширное помещение небезуспешно пытались превратить в склад. Стоявший посреди залы стол был сплошь завален картами. Вдоль завешанных выцветшими гобеленами стен громоздились сундуки, бочки и стойки с оружием, среди которых глаз не сразу замечал пару топчанов, небрежно застеленных покрывалами из волчьих шкур. Из-за стола навстречу охотнице и ее провожатому поднялся старый человек.
   - Приветствую тебя на Тиннудире, Фередир Горделерон, - произнес он.
   - Благодарю за добрую встречу и доброе слово, Каленглад из Эвендима, - ответила Нейенналь, встретившись взглядом с предводителем стражей Аннуминаса. Все-таки имя не лгало - это был тот самый следопыт. Время немилосердно обошлось с ним, однако в погрузневшем теле, в загрубевших, ставших жесткими чертах лица все еще оставалось что-то от прежнего статного воина, хотя требовалось очень постараться, чтобы это что-то разглядеть. Коротко остриженная борода Каленглада была совершенно седой. От густых темно-русых волос не осталось и следа. С этой особенностью, присущей некоторым людям, охотница так и не смогла свыкнуться. Никто из квенди никогда не терял волосы, и оттого таварвайт вдвойне дико бывало видеть совершенно голые черепа атани.
   Каленглад между тем так же внимательно рассматривал эльфийку.
   - Твоя бдительность достойна похвалы, Каранир, - наконец, сказал он, обращаясь к приведшему Нейенналь дунадану. - Однако сейчас я попрошу тебя удалиться. Я бы желал переговорить с посланником Арагорна с глазу на глаз.
   Каранир неодобрительно покосился на охотничий лук за спиной таварвайт и на привешенные к поясной перевязи кинжалы, но повиновался.
   - Фередир, значит, - медленно, словно пробуя слова на вкус, повторил Каленглад, когда двери за дунаданом закрылись. - Что означает "охотник" и вполне соответствует истине - не более и не менее. Однако прежде у тебя было другое имя.
   - Имена не постоянны. Они меняются, когда изменяются те, кто их носит, - осторожно заметила эльфийка.
   - Верно, - согласился старый следопыт. - И все же хотелось бы знать, что могло заставить тебя отказаться от такого благозвучного имени, как Нейенналь? Не делай удивленного лица. Мне известно мнение квенди о человеческой памяти, но я еще не забыл ту таварвайт, что вывела меня из стойбища гаураданов и отпаивала снадобьями среди отрогов Северного Эмин Уиала. Поэтому повторю еще раз - добро пожаловать на Тиннудир. Арагорн всегда отличался умением делать правильный выбор.
   - Про то его народу лучше знать, - ответила Нейенналь. - Так чем я могу помочь стражам Аннуминаса?
   - Если за прошедшие годы не разучилась держать лук, то весьма многим, - Каленглад жестом подозвал охотницу к столу. - Ты бывала прежде в затопленном городе?
   Таварвайт покачала головой. Три десятка лет назад медленно уходящие под воду руины Аннуминаса были населены лишь летучими мышами и лягушками и потому мало интересовали охотницу.
   - Что ж, это уже хуже, - вздохнул старый следопыт. - В таком случае карты тебе вряд ли помогут, хотя просмотреть их все же стоит. Вот здесь, - он очертил окружность в центре листа пергамента, на котором был на скорую руку набросан план руин, - та часть Города Королей, что принадлежит нам. Здесь, - Каленглад указал на несколько пятен меньшего размера, окружающих центр, - ангмарские укрепления. Остальная часть города считается ничейной, но на деле там ангмарцев самую малость поменьше, чем блох у дворового пса. И все что-то ищут.
   - Что именно?
   Каленглад усмехнулся.
   - Ходят слухи, что видящий камень. Только это явная ложь. Следы палантира из Аннуминаса были утеряны более двух тысяч лет назад, как раз тогда, когда столицу Арнора перенесли в Форност. Никто не оставил бы такую драгоценность в опустевшем городе, однако и до Северного нагорья она тоже не добралась. Время тогда было смутное, под стать нынешнему, и я бы ничуть не удивился, узнав, что сопровождающий палантир отряд так и остался где-нибудь на восточных пустошах Парт Адуиала: не даром же неупокоенные тени там до сих пор бродят. Лаэрдан, правда, полагает, что я ошибаюсь, но это не ново. В тот день, когда он хоть в чем-либо со мной согласится, солнце, как во времена первого рассвета, взойдет на западе. Не в обиду будет сказано, но советники из вашего народа выходят скверные, невзирая на всю мудрость.
   - Я не даю советов, - коротко ответила Нейенналь. - За остальных ручаться не стану.
   Слова Каленглада о присутствии на Тиннудире кого-то из квенди ее не удивили. Подобного вполне можно было ожидать, раз уж Митрандир и Арагорн собирали всех, кто мог оказать хоть какую-нибудь помощь. Сородича охотница, конечно, встретила бы с куда большей радостью, но имя говорило ясно - советник, на которого так сетовал старый следопыт, был не из таварвайт.
   - И это хорошо, - без тени улыбки произнес Каленглад, - поскольку помощь делом бывает куда важнее помощи словом. Ты сможешь отправиться в Аннуминас завтра на рассвете, или тебе требуется отдых с дороги?
   - Путь не был трудным. Я готова идти хоть сейчас.
   Следопыт покачал головой.
   - Хотел бы я снова научиться так же, - сказал он. - Хорошо, я распоряжусь, чтобы Тадан поторопился со сборами. Пойдете вместе. Он покажет тебе путь к Эхад Гартадиру. Оттуда ты отправишься в Тирбанд, - Каленглад постучал пальцем по ближайшему из пятен ангмарских лагерей. - Он находится недалеко от наших укреплений, однако добраться туда будет непросто. Ангмарцы охраняют подходы к Тирбанду так, словно там обосновалась сама Железная Корона. Кольценосцев в Аннуминасе, конечно, пока не видели, однако разведка донесла мне, что не так давно в Тирбанд прибыл посланник из Мордора. Видимо, на юге решили, что ангмарские наместники плохо справляются с назначенной им ролью кротов. Так вот... - Каленглад тяжело оперся ладонями о стол и исподлобья взглянул на эльфийку, - мне нужна голова этого посланника. Главное, постарайся добраться до стен Тирбанда, а уж там вряд ли ошибешься - черные доспехи со знаком Багрового Ока мало распространены среди ангмарцев. Отрядом Эхад Гартадира командует Даэрдан. Обратись к нему от моего имени, и он окажет тебе посильную помощь.
   - Она вряд ли мне понадобится, - сказала таварвайт.
   - Лучше не зарекайся. И еще, пока ты на Тиннудире, можешь выбрать себе любую комнату в цитадели, какая приглянется. Здесь еще осталось несколько сохранивших достойный вид.
   - Не стоит беспокоиться. Если на то будет дозволение, я намерена разбить лагерь на берегу Ненуиала. Закат над Сумеречными горами - лучший вид, какого только можно пожелать.
   - Хорошо, пусть будет так, - не стал возражать Каленглад.
   Нейенналь слегка склонила голову в знак прощания и покинула соборную залу. Отворив тяжелую дверь, охотница уже готова была перешагнуть порог цитадели и окунуться в прозрачную свежесть раннего вечера, когда ее догнал вкрадчивый голос, ухитряющийся ловко балансировать на грани между насмешкой и вежливостью.
   - А, таварвайт? Добро пожаловать в обитель стражей мертвого города.
   Нейенналь обернулась. Нет, пожалуй, она поторопилась, решив, что присутствием квенди на Тиннудире ее не удивишь. При виде Лаэрдана удивиться все же стоило бы, поскольку таким родовитым советником похвастаться смог бы не каждый король атани. Лучащиеся холодным светом звезд глаза; золото волос, явно свидетельствующее о, может, и отдаленном, но родстве с домом Финарфина; застывшее на неестественно прекрасном лице надменное выражение превосходства...
   - Слова приветствия вдвойне драгоценны, когда они слетают с уст нолдо, - произнесла эльфийка, стараясь поточнее скопировать интонацию советника. - Я бы пожелала тебе доброй охоты, если во всем Эвендиме отыщется хоть какая-то дичь, достойная благородного Лаэрдана.
   Снисходительная улыбка надломила тонкие губы нолдо.
   - Достойная меня дичь еще не прибыла в Аннуминас, поэтому я уступлю всю добычу, что сейчас там есть, тебе, Горделерон. Будь осторожна близ стен Тирбанда. Мордорца постоянно сопровождают два ангмарских чародея, а сам он, как говорят, хороший воитель.
   Не дожидаясь ответа охотницы, Лаэрдан отвернулся и неторопливо пошел прочь. Нейенналь проводила его взглядом и молча шагнула из темной духоты холла навстречу мягкому вечернему свету. Насколько хорош мордорец во владении оружием, она проверит и сама, причем весьма скоро. Куда интереснее ей было бы узнать, чьего именно прибытия в Город Королей ожидает советник. Таварвайт почему-то казалось, что на этот вопрос не сможет ответить даже Каленглад.
   Нейенналь не рассчитывала задерживаться на Тиннудире, поэтому, отыскав на берегу укромную лощину несколько в стороне от поселения дунаданов, не стала устраивать долговременного лагеря. Однако когда начало темнеть, а обещанного следопыта, который должен был сопровождать ее к Аннуминасу, все еще не было, таварвайт развела костер. Завернувшись в плащ, она полулежала у огня, дремотно прислушиваясь к ночным шорохам, когда в них вплелись негромкие звуки приближающихся шагов. Нейенналь нащупала на поясе кинжал, немного сдвинув его в сторону, чтобы в случае чего удобнее было достать. Конечно, остров находился под охраной дунаданов, но единственным оружием, которому охотница полностью доверяла, было ее собственное.
   А потом из темноты к костру шагнул Каленглад. Не тот седобородый старик, который встретил ее в цитадели, а статный воин, лишь немногим уступающий воителям таварвайт, каким следопыт был три десятка лет тому назад. Охотница, не мигая, смотрела на пришельца, опасаясь спугнуть видение. Она не уходила бродить по тропам памяти, однако, похоже, память сама нашла к ней дорогу, ибо каким еще образом можно было бы объяснить эту мимолетную встречу? Сохнущие глаза начало резать. Нейенналь сморгнула, и наваждение развеялось. Молодой сероглазый воин, все-таки очень похожий на того следопыта, которого она когда-то знала, удивленно посмотрел на эльфийку, оглянулся, словно ища кого-то еще, а потом все же обратился к ней:
   - Здравствуй. Меня прислал Каленглад. Мне нужно поговорить с охотником из Лихолесья. Он здесь или уже ушел в одиночку?
   - А что тебе надо от охотника из Лихолесья?
   Следопыт улыбнулся и помотал головой.
   - Извини, но это тайна. Я могу говорить только с ним.
   - Ну, так говори, - предложила Нейенналь. - Охотник тебя пока еще слушает.
   - Ты?!?
   - Да, я. Ждал кого-то другого?
   - Ну... - следопыт недоуменно улыбнулся. - Когда про подмогу было сказано, я думал, там такое... - Он нарисовал в воздухе фигуру с размахом плеч не менее двух метров. - А тут девчонка. Нет, это правда ты? Или шутишь?
   - Что тебе понадобилось от охотника? - в голосе эльфийки зазвенел металл. - Или мне проще будет Каленглада об этом спросить?
   - Не надо! - спохватился следопыт, встряхнувшись - словно отгонял наваждение. - Мое имя Тадан. Каленглад сказал, что я должен показать тебе путь к Эхад Гартадиру. Ты готова идти? Предупреждаю, путь будет неблизким.
   - Я готова.
   Нейенналь вскочила на ноги. Все, что ей требовалось, это разметать костер и взять походную сумку. Роханский скакун оставался в конюшнях под присмотром Калатердира, поскольку пробираться скрытно среди городских руин верховым было бы намного сложнее, а для того, чтобы пробиваться к лагерю в открытую, охотница слишком ценила коня. Обогнув стороной тихое, словно вымершее, поселение дунаданов, они вышли к мосту. Часовые приглушенно пожелали Тадану удачной дороги, и двое путников скрылись в ночи.
   Держа путь в одиночестве, без коня и тяжелой поклажи, Нейенналь, скорее всего, сразу перешла бы на неторопливый бег, именуемый у таварвайт волчьей рысью, однако сейчас она была вынуждена подстраиваться под скорость шага сопровождающего ее человека. Тадан же в свою очередь шел все медленнее.
   - Если ты стараешься ради меня, - наконец, сочла нужным сказать эльфийка, - то зря. Я могу идти быстрее.
   - И как долго ты сможешь идти быстрее?
   - Проверь и узнаешь.
   Тадан недоверчиво хмыкнул, однако прибавил шагу, искоса поглядывая на спутницу. Некоторое время они молча пробирались среди холмов той же дорогой, какой накануне таварвайт двигалась к Тиннудиру. Шли в кромешном мраке, поскольку вскоре после начала пути набежавшие с востока тучи укрыли и луну, и звезды, однако, как заметила Нейенналь, следопыту это мешало не больше, чем ей. Тадан вновь заговорил лишь тогда, когда они уже спускались к старому королевскому перекрестку.
   - Не устала?
   - Нет.
   - Нам сегодня надо добраться до лагеря в Мен Эрайн. Там переждем светлое время и двинемся дальше.
   - Как скажешь.
   Что такое Мен Эрайн, охотница все равно не знала, хотя предполагала, что это какое-то урочище неподалеку от берега Ненуиала на промежутке между окраинами Аннуминаса и мостом через Брендивин. Мест для укрытия там хватало, было бы лишь желание их отыскать.
   - Раньше мы срезали часть пути, - как будто оправдываясь, сказал следопыт. - Добирались до Мен Эрайн на лодке через Эвендим, а зимой по льду. Но с год назад кергримские шаманы что-то такое сотворили с прибрежной полосой руин, отчего вода там просто расступается, глотая пловцов. Не иначе ангмарцы с этими тварями поделились темными чарами. Так что теперь ходим только посуху с таким вот крюком.
   - Крюк не слишком-то и велик, - отозвалась охотница. - А кто такие кергримы?
   Тадан поморщился.
   - Мы бы сами не меньше тебя хотели это узнать. Они приходят с болот, где раньше водились одни лягушки да ужи. Но что надобно сделать с лягушкой, чтобы она выросла до таких размеров, - дунадан провел ладонью на уровне своего подбородка, - и начала ходить на двух лапах?
   Нейенналь пожала плечами. Что тьма обычно делает с теми, кто подпал под ее влияние? Таварвайт предпочитали об этом не думать. Тень и без того всегда была рядом, так зачем дополнительно привлекать ее мыслями и словами?
   Сразу за мостом, на старом тракте, уводящем на запад, они встретили несколько блудных огней, движущихся по дороге чересчур уж ровным строем, напоминающим дозор. Тадан предусмотрительно обошел их далеко стороной, и огоньки никак не отреагировали на путников. Следующую же неприятность, так уж получилось, первой обнаружила охотница. Они как раз обходили по краю развалины небольшого поселения, через которое пролегал тракт, когда внимание Нейенналь привлекли приглушенные звуки, источник которых располагался чуть в стороне от направления их движения, но не достаточно далеко, чтобы разминуться незамеченными. Тадан вопросительно взглянул на таварвайт, когда та крепко сжала его руку, призывая остановиться.
   - Там зверь, - Нейенналь указала на тянущуюся вдоль берега гряду валунов. - Крупный.
   - Уверена?
   Охотница кивнула. Следопыт взглянул на валуны, затем на теснящиеся по левую руку от него остатки строений, похожие на кривые, обломанные зубы исполинской твари, терпеливо поджидающей добычу. Приближаться к руинам Тадану определенно не хотелось, и эльфийка была с ним полностью согласна. Даже с такого расстояния она ощущала исходящий от поселения запах смерти, в то время как тяжелое мускусное амбре, источаемое зверем, во всяком случае, принадлежало живому существу. Наконец, следопыт принял решение.
   - Идем, - бросил он, обнажая меч. - Только осторожнее.
   Последнего предупреждения, впрочем, можно было и не делать. Нейенналь и так держалась настороже. Тадан скользящим шагом двинулся вперед, стараясь постоянно находиться между эльфийкой и валунами. В тени от камней возникло движение, затем массивная темная фигура бесшумным прыжком выметнулась наперерез путникам.
   - Кергрим, - почти без удивления произнес следопыт.
   Нейенналь с интересом рассматривала невиданную ею прежде тварь. Если кергримы когда-либо и имели в родичах лягушек, пути их разошлись уже давно. Представшее перед ними существо с редкой чешуей на бугорчатой, сочащейся слизью коже в скорчившемся состоянии действительно имело показанный Таданом размер, однако, распрямившись в полный рост, пожалуй, вполне могло оказаться в полтора раза выше следопыта. Налитые кровью глаза - не огромные и выпуклые, как у лягушек, а маленькие и глубоко посаженные - следили за пришельцами с тупой ненавистью. Судя по приплюснутому, крохотному носу, хорошим обонянием кергрим похвастаться не мог, зато законное уважение внушали его мощные лапы с невтяжными угольно-черными когтями.
   Тадан подтолкнул задержавшуюся эльфийку.
   - Все в порядке, - почти беззвучно произнес он, неверно расценив ее остановку. - Ступай дальше. Просто не делай резких движений.
   Однако кергрим решил не дожидаться, когда путники покинут его пристанище. Угрожающе зашипев, он в один прыжок одолел половину расстояния, отделяющего его от возможной добычи. Тадан качнулся, заслоняя таварвайт, но Нейенналь не стала ждать дальнейшего развития событий. Поднырнув под вскинутую руку следопыта, она оказалась впереди него, и над берегом озера, рождая эхо, разнесся пронзительный крик, в котором смешивалось разъяренное шипение крупной хищной кошки Форохеля и вой снежного хищника из числа тех, что охотятся посреди ночных буранов Мглистых гор. Расчет оказался верным. Не блещущий разумом кергрим, в придачу, похоже, так и не разобравшийся, что именно из себя представляет таварвайт, предпочел ретироваться. Охотница со смехом посмотрела вслед улепетывающей твари.
   - Вернуться рискнет не скоро.
   - Ничего удивительного, - заметил следопыт, разглядывая спутницу так, словно увидел впервые. - Но если попытаешься сделать это еще раз, я не могу обещать, что сам тебя не зарублю. Еле успел меч остановить, когда ты вывернулась.
   - Об этом я подумаю, когда случится следующий раз, - ответила таварвайт. - Мы идем дальше, или будем ждать его возвращения?
   - Идем, - бросил Тадан, и лишь спустя пару сотен шагов спросил:
   - Ну, а если бы он не сбежал? Что тогда?
   - Тогда пришлось бы убивать его, - пожала плечами Нейенналь. - Ты ведь изначально и намеревался так поступить, верно?
   Следопыт не ответил, возможно, сочтя, что ответ и не требовался.
   - Сюда, - сухо распорядился он, сворачивая к берегу. Охотница последовала за ним и лишь после этого заметила слабый проблеск огня среди развалин на крохотном клочке суши, отделенном от берега неширокой протокой. Прежде чем вступить в темную воду, Тадан свистнул. С островка донесся ответный переливчатый свист. Следопыт и эльфийка пересекли узкую полосу мелководья. Возле развалин их уже ждали. Из темноты, особенно густой в контрасте со светом, исходящим от огня, донесся оклик.
   - Тадан? Кто с тобой?
   - Охотник из Лихолесья, - громко сказал дунадан. - Идет в Эхад Гартадир по поручению предводителя Каленглада.
   В темноте возникло движение, и к путникам приблизился человек в сером плаще и капюшоне с маской, полностью закрывающей лицо.
   - А у охотника есть имя? - спросил он, держа наизготовку лук и настороженно рассматривая таварвайт.
   - Есть, - ответила Нейенналь, однако продолжать не торопилась, возвращая часовому столь же недоверчивый взгляд.
   - Имя охотника - Горделерон, - с нажимом проговорил Тадан. - И я готов полностью за нее поручиться.
   - Ты смотри-ка, еще один эльф, - после краткого молчания сказал часовой. - Что ж. В таком случае добро пожаловать в Мен Эрайн.
   Под прикрытием уцелевшей коробки стен помещения, возможно, некогда служившего сторожкой, жарко горел костер. У огня сидели трое следопытов. Четвертый держался у дальней стены, что-то высматривая в узком, как бойница, проломе. По охотнице скользнули удивленными взглядами и почти сразу утратили интерес. Подобное положение вещей эльфийку вполне устраивало. Устроившись у глухой стены так, чтобы держать в поле зрения оба входа в убежище, Нейенналь поудобнее откинулась на крошащийся от времени камень и приготовилась ждать. Край неба на востоке только начинал светлеть, по темноте они могли бы отмерить еще миль пять, однако спорить со следопытом таварвайт не собиралась. Раз уж он решил остановиться в лагере, пусть будет так.
   - Как дорога? - тем временем спросил Тадана один из сидевших у костра.
   - Спокойная, - ответил следопыт. - Встретили четырех лимрафнов и уже у самого лагеря чуть на кергрима не напоролись. В остальном все в порядке.
   - А больше ничего не слышали? - подал голос часовой. - Незадолго до вашего прихода с востока довольно интересный шум донесся. Похоже, кошка из Форохеля забрела к озеру на охоту. Давненько они столь далеко на юг не забирались.
   Тадан коротко усмехнулся.
   - Кошка? Да, я ее не только слышал, но и видел. Это была весьма миловидная... кошка. Хотя кергрим так не счел.
   - Ты ее видел? Где?
   Дунадан покосился на невозмутимую охотницу и помотал головой.
   - Думаю, она давно уже сбежала.
   Нейенналь закрыла глаза, притворяясь спящей. Она понятия не имела, зачем Тадану понадобилось придумывать несуществующую саблезубую кошку вместо того, чтобы объяснить, как все было на самом деле, однако вмешиваться не намеревалась. Стараясь пропускать мимо ушей разговор атани, она вслушивалась в более дальние звуки, но никакой угрозы в них не находила. Похоже, кергрим решил подыскать себе более спокойное место для охоты, а иных живых существ поблизости не было. А потом на беседу следопытов обратить внимание поневоле пришлось.
   - Так для чего все же Каленгладу понадобилось отправлять в Аннуминас девицу, да еще из дивного народа? - этот вопрос часовой задал приглушенным голосом, видимо, в расчете быть услышанным только теми, кто находился у костра, однако, не учтя тонкого эльфийского слуха.
   - Было сказано, для подмоги, - ответил Тадан. - Понемногу начинаю верить, что это, действительно, так.
   - Подмоги? - часовой недоверчиво хмыкнул. - Какого рода? Еду там и без того найдется кому готовить, а к раненым я бы ее не допустил. Еще в обморок свалится при виде крови. Раз уж пришла, лучше бы в цитадели осталась на лютне играть да покрывала шить. Все больше пользы было бы.
   - Зря ты так, - сказал кто-то из прочих дунаданов. - Не стоит обманываться ее видом. Она из таварвайт. У них женщины умеют убивать не хуже мужчин, а мужчины весьма преуспели в этом искусстве. Так что кровью ты ее вряд ли удивишь.
   - Оставь, Нимбеллас. Дивный народ никогда не был народом убийц, - вмешался Тадан.
   - Калаквенди - возможно, но не лесные эльфы. Недаром же говорят: с волками жить - по-волчьи выть. А волки в Лихолесье самые мирные из соседей. Ты сам озвучил ее прозвище - Горделерон, шкуродер. Полагаешь, его за просто так дают?
   - Охотник и убийца - это все же разные вещи.
   - Разные, но с единой сутью, которая в Городе Королей окажется не лишней. Думаю, не ошибусь, сказав, что у предводителя Каленглада далеко идущие планы. Причем не по изничтожению простых гробокопателей.
   - Ерунда, - решительно сказал Тадан. - Каленглад никогда бы никого не послал в пекло в одиночку. Даже самого лучшего воителя, а уж тем более... - следопыт осекся.
   - А с чего это, кстати говоря, ты так рьяно заступаешься за нашу гостью? - с плохо скрываемой насмешкой спросил часовой. - Успел положить на нее глаз?
   - Не успел, - быстрее, чем следовало бы, ответил дунадан. - А ты считаешь это единственным поводом для доброго слова?
   - Почему же? Я могу назвать еще с десяток, но этот самый приятный. В конце концов, раз уж повелитель Арагорн присмотрел себе жену среди дивного народа, почему бы еще кому-то не сделать то же самое? Королевства ты к ее ногам, конечно, не положишь, ну, так и она, вроде, не королевских кровей. Глядишь, на что-нибудь попроще согласится.
   Глухо стукнул опрокинутый чурбак - один из тех, что были расставлены вокруг костра вместо скамей.
   - Благодарю за заботу, Нетрандир, - в голосе Тадана зазвучали металлические нотки. - Но, когда мне понадобится твой совет, я о нем попрошу.
   - Не сомневаюсь, - невозмутимо отозвался часовой. - А жаль все же, что очаровательный охотник, утомившись с дороги, спит на голых камнях крепче, чем на пуховых перинах. Интересно было бы узнать, сколько столетий она уже отмерила. Может, еще Аннуминас во времена его расцвета застала?
   Нейенналь открыла глаза и резко выпрямилась. Она, конечно, не ожидала от следопытов изысканности нолдор. Да что уж там, она, признаться честно, не любила присущих нолдор велеречий, когда в каждом слове можно усмотреть двойной, а то и тройной смысл, но всему есть свой предел. Неужели в половине дня пути от кишащих ангмарцами развалин Города Королей, на побережье, по которому бродят кергримы и блудные огни, на исходе ночи у человеческих мужчин не могло отыскаться иной темы для разговоров кроме таварвайт, которую они видят первый раз в жизни?
   Тадан, слегка ссутулившись, стоял между ней и стражами Мен Эрайн. Точно так же, только с мечом в руке, часом раньше он готовился встретить кергрима. Вязкая тишина, разлившаяся по сторожке, казалась предвестьем грозы.
   - Если интересно, скажу, - громко и отчетливо произнесла Нейенналь, лишь бы разрушить тишину. - Я никогда не видела Аннуминас исполненным жизнью, поскольку в первый раз пересекла Мглистые горы всего лишь восемь десятков лет назад. Чем гадать, гораздо быстрее и проще было бы спросить. Не так ли?
   Следопыты обернулись.
   - Ну вот, разбудили, - с неожиданным сочувствием заметил часовой. - Или же ты и не спала?
   - Не спала, - ответила охотница. Не объяснять же, что таварвайт истинный сон, как его понимают люди, вовсе не дарован.
   - И у тебя, Нетрандир, появился еще один, самый весомый, повод взять назад поспешные слова, - в голосе Тадана по-прежнему звучал металл.
   - Остынь, старина, - примирительно сказал Нетрандир. - Она, похоже, и сама за себя постоять может. И если отыщет в услышанном хоть что-то оскорбительное, пусть скажет - извинюсь. Хотя извиняться здесь не за что.
   - И вправду, за что приносить извинения? - холодно отчеканила таварвайт, глядя в глаза следопыту. - Слова атани подобны ряби на воде. Сегодня есть, а завтра нет. Ни слов, ни того, кто их произнес. Так стоит ли воспринимать всерьез водную рябь?
   - Достойный ответ, - усмехнулся Нетрандир. - Воистину достойный бессмертного. Только как ты тогда оказалась здесь, если сама в него веришь? Неужели повиновалась приказу атани? Рискнула всмотреться в рябь на воде?
   - Да, рискнула, - ответила эльфийка. - Рябь порой складывается в любопытные узоры. Увы, слишком недолговечные.
   Пружинисто поднявшись на ноги, она покинула сторожку и, взобравшись на поросшую бурьяном гору дробленого камня, оставшегося от соседнего здания, остановилась, глядя на озеро. Над Ненуиалом занимался холодный рассвет, однако лучи едва поднявшегося над горизонтом светила еще не успели коснуться воды, и оттого озерная гладь, заключенная в оправу из высоких холмов, сохраняла насыщенный цвет синего сапфира. Вид был прекрасен, но он стал бы еще лучше, если бы Нейенналь удалось не расслышать обращенные к Тадану слова третьего из стражей Мен Эрайна:
   - Кажется, я начинаю понимать встреченного вами кергрима.
   - Он просто не имел чести прежде встречаться с благородным Лаэрданом, - отозвался дунадан. - Да и тебе не мешало бы как-нибудь попытаться с ним побеседовать, чтобы было с чем сравнить.
   Охотница фыркнула, попробовав представить нолдо, по собственной воле снизошедшего до разговора с атани. Хотя дом Финарфина и считался более терпимым к людям, нарисовавшаяся картина все же отдавала нереальностью.
   Пришедший с восточных холмов ветер принес с собой горьковатый запах полыни и кострового дыма. Нейенналь опустилась в жесткую траву, коснувшись ладонью глыбы мраморного известняка, выступающей из-под тонкого слоя наносного дерна. Камень был холоден, словно лед. Так холоден, что, как ни старайся...
   - ...никогда не сможешь согреть... - шепнул запутавшийся в травах ветер.
   Охотница удивленно приподняла бровь. За десятилетия странствий она ни разу не вспоминала слова отца, произнесенные в день прощания, но стоило признать, что к Эвендиму они подошли бы в самый раз. Здесь в достатке было и ютящегося на бесплодных склонах вереска, и развалин, в которых, как в курганах, покоилась былая слава людей Запада. Суровый северный край нравился таварвайт, и возможно... да, вполне вероятно, что когда-нибудь, сочтя, что путь завершен, она, действительно, остановит свой выбор на Эвендиме.
   Тени от облаков бежали по земле, постепенно ускоряясь. Ускорялось и само время, мчась мимо эльфийки, мраморным изваянием застывшей над Озером Сумерек. Солнце огненным колесом прокатилось по небу и замерло над хребтом Эмин Уиала, когда Нейенналь окликнули.
   - Ты еще не замерзла здесь?
   Охотница недоуменно взглянула на стоящего рядом Тадана. Следопыт пожал плечами и протянул ей плащ, оставленный таварвайт в сторожке.
   - Ты весь день просидела на ветру. Вряд ли это хорошо даже для лихолесского охотника.
   Нейенналь приняла подбитый волчьим мехом плащ. Она не испытывала такого уж сильного холода и от чужой вещи, скорее всего, отказалась бы, но отчего не взять ту, которая и так принадлежит тебе?
   - Как скоро мы продолжим путь?
   - Как только стемнеет. Ты по-прежнему не желаешь иметь дело с неразумными атани, или все-таки решишься разделить с нами трапезу?
   - Я не голодна, - отрезала эльфийка и, чтобы немного смягчить резкость слов, добавила:
   - И я ничего не говорила о неразумности людей.
   - Ну, как знаешь, - ответил следопыт, покидая холм. Охотница проводила его взглядом и вернулась к созерцанию озера, пытаясь обрести прежнее состояние умиротворенности, разрушенное посторонним вторжением. Вплоть до самых сумерек у нее так ничего и не вышло.
   К тому времени, как солнце окончательно скрылось за грядой гор и небо на востоке начало наливаться глубокой синевой, стремясь сравняться по цвету с водами Ненуиала, таварвайт давно уже оставила бесплодные попытки. Перебирая пальцами грубую волчью шерсть, охотница рассеянно прислушивалась к доносящимся из сторожки голосам, и единственным, что смогло ее заинтересовать, стали слова Нетрандира о том, что накануне по тракту в сторону Аннуминаса ангмарцы прогнали с десяток горторогов. Это известие вызвало у таварвайт довольную улыбку. Гортороги - те же тролли, только не боящиеся дневного света и самую малость поразумнее своих каменных сородичей - были хорошей добычей, и охотница надеялась, что ей удастся повстречать в Городе Королей хотя бы пару штук.
   Когда стало ясно, что Тадан собирается в путь, Нейенналь спустилась к костру за оставленными вещами. Стражи Мен Эрайна коротко пожелали им удачной дороги, и следопыт с эльфийкой покинули островок. Путь сквозь ночь оказался спокоен. Встреченных пару раз кергримов удалось обойти далеко стороной прежде, чем они почуяли присутствие чужаков, и незадолго до рассвета, когда предутренняя тьма была особенно густой, путники достигли остатков крепостных стен Аннуминаса.
   Руины выглядели куда более оживленными по сравнению с тем состоянием, что запечатлелось в памяти эльфийки, мельком видевшей их три десятка лет назад. Отблески сторожевых огней рождали в небе равномерное красноватое зарево, и Нейенналь сильно сомневалась, что все они были зажжены дунаданами. Скривив губы, охотница окинула взглядом не внушающую особой радости картину.
   - И вы позволяете им так в открытую сообщать о своем присутствии?
   - А что толку в нашем позволении или запрете? - отозвался Тадан. - Все и так знают, где стоят ангмарцы. Только подобраться туда ты не сможешь.
   - Отчего же? Когда будет надо, подберусь.
   Следопыт покачал головой.
   - Я бы побился об заклад, что не сможешь, но это не та вещь, о которой спорят. Просто забудь и все.
   - Хорошо, - спокойно сказала эльфийка.
   Тадан подозрительно посмотрел на нее, не доверяя столь легкому согласию, и, в общем-то, был прав. Нейенналь не собиралась рисковать без необходимости, однако для исполнения просьбы Каленглада риск был как раз таки необходим.
   Пробираться через руины города оказалось проще и сложнее одновременно. Проще оттого, что среди нагромождений битого камня у путников снижался риск быть замеченными. Сложнее оттого, что противник имел те же преимущества, точнее, имел бы, если бы приложил хоть немного усилий к тому, чтобы остаться незамеченным. Ангмарцы же даже не пытались этого сделать, так что, когда Тадан резко остановился, почти беззвучно отпустив проклятие, эльфийка удивилась. Она полагала, что следопыт осведомлен о присутствии вражеского сторожевого поста на той площади, по краю которой он намеревался проскользнуть. Ладно, сидевшие у костра люди, но не услышать двух монотонно отмеряющих круги по площади горторогов?..
   - Держись в тенях, - между тем шепнул Тадан таварвайт. - Если они нас заметят, беги. Тебе нужно будет добраться вон до той арки. Пройдя через нее, забирай вправо и вскоре выйдешь к нашим постам. Я догоню тебя... чуть позже.
   - А зачем бежать? - удивленно спросила Нейенналь. - Нас двое против двух горторогов. Силы равны. Чем оставлять врага за спиной, лучше расчистить путь. Справимся мы быстро, и шума будет не больше, чем исходит от них самих.
   - Неужели? - невесело усмехнулся следопыт. - Кажется, ты либо слегка недооцениваешь этих тварей, либо самую малость переоцениваешь нас. Но даже если нет, скажи на милость, куда ты намерена девать вон ту троицу? - Тадан кивнул в сторону двух арбалетчиков и одного мечника, сидевших у костра в центре площади.
   - Не знаю, - сказала охотница, потянувшись к колчану. - Куда обычно деваются люди, когда их путь в Эндоре завершен?
   Две стрелы сорвались с тетивы одна за другой. Первыми смерть настигла арбалетчиков, едва ли успевших понять, что произошло. Воитель понять успел и успел метнуться в сторону в расчете укрыться за обломком колонны, однако третья стрела таварвайт с черным оперением из кребаньих перьев, тонко свистнув, вошла ему промеж лопаток, заставив мешком повалиться наземь. Гортороги встали, как вкопанные, озадаченно глядя на столь внезапно возникшие трупы. Затем один из троллей поднял за шиворот ближайшего к нему арбалетчика и несильно потыкал пальцем, как будто пытаясь разбудить. Второй же, заметив выступившую на открытое пространство эльфийку, с низким ревом бросился к ней, занося для удара молот, судя по размерам, весивший не меньше, чем таварвайт и следопыт вместе взятые. Увернувшись от сокрушительного удара горторога, Нейенналь с силой полоснула кинжалом, целя под колено исполинской твари. Шкуры троллей, конечно, крепки, но пробить их можно, особенно если знать уязвимые места. Горторог взвизгнул и, разом сбавив прыти, захромал, приволакивая ногу с подрезанным сухожилием. Отскочив от противника на безопасное расстояние, охотница обернулась в поисках второго врага, которому давно было бы пора тоже вступить в сражение. Причина медлительности тролля сразу стала ясна: оказывается, того успел перехватить Тадан, теперь отступавший под градом ударов комлеватой дубины, ни парировать, ни, тем более, блокировать которые ему бы не удалось. Нейенналь торопливо натянула тетиву. Преимуществом доставшегося следопыту горторога было отсутствие закрывающего горло ошейника, поэтому, как только тролль занес дубину для очередного удара и неосмотрительно вскинул голову, в шею ему по самое оперение вонзилась стрела. Вряд ли само по себе это было бы смертельно для громадного существа, однако боль заставила горторога пошатнуться и опустить дубину. Используя представившийся шанс, Тадан сделал резкий выпад, вонзив меч в отвислое брюхо твари и с оттяжкой выдернув. Следить за дальнейшими действиями следопыта таварвайт было некогда - и без того она едва не угодила под удар догнавшего-таки ее тролля. Нейенналь скользнула вправо, а затем влево, стремясь вновь увеличить разделяющее ее с горторогом расстояние, поскольку в ближнем бою со столь превосходящим ее размерами противником охотнице едва ли что-то светило бы, когда сзади раздался окрик:
   - В сторону!
   Таварвайт метнулась вбок, не тратя время на выяснение причин. Тадан ударил горторога снизу вверх под ребра невесть где раздобытым копьем, и Нейенналь уже не размышляла над тем, что делать дальше. Увернувшись от просвистевшего над головой молота, она подсекла троллю вторую ногу. Горторог с протяжным воем грузно осел на подкосившихся лапах, всем весом насаживаясь на древко копья. Следопыт отшатнулся, выпуская оружие из рук, - да он бы и не сумел его удержать при всем желании. Копье с глухим стуком ударилось о каменную плиту мостовой, некоторое время сопротивлялось напору бьющейся в агонии туши, а затем с отчетливым хрустом сломалось. Горторог грянулся оземь. Мгновенно оказавшись рядом с ним, Нейенналь вонзила кинжал в шею тролля и отскочила прежде, чем черная кровь твари густой струей выплеснулась на каменные плиты. Горторог еще недолгое время вздрагивал и, наконец, затих. Таварвайт взглянула на следопыта поверх разделявшей их горы мертвой плоти и осведомилась:
   - Так кого я недооценила?
   - Потом выясним, - отозвался Тадан, встревожено прислушиваясь. - Шума вышло несколько больше, чем хотелось бы, поэтому, думаю, лучше бы нам было все же продолжить путь до того, как сюда сбежалась половина имеющихся в городе ангмарцев.
   - Сбегаться никто никуда не торопится, - сказала эльфийка, острый слух которой явственно свидетельствовал о том, что в округе все спокойно. - Однако и причин для того, чтобы дольше здесь задерживаться, нет. Ты, кажется, говорил, что до Эхад Гартадира недалеко. Успеем добраться, прежде чем рассветет?
   - Должны, - ответил следопыт. - Если, конечно, ты не надумаешь по дороге, походя, опустошить еще какой-нибудь лагерь.
   - Если он не встретится у нас на пути, не надумаю, - резонно заметила Нейенналь.
   Тадан усмехнулся.
   - Аннуминаса коснулся всесокрушающий смерч гнева Валар. Знаешь, я начинаю жалеть ангмарцев.
   - Жалеть врагов? Почему?
   - Ты, действительно, не понимаешь?
   Таварвайт покачала головой.
   - Ясно, - вздохнул следопыт. - Должно быть, это кара для всех квенди или же плата за бессмертие. А я надеялся, что Лаэрдан один такой, что не способен отличить шутку от правды.
   Перехватив недоуменный взгляд эльфийки, он лишь махнул рукой.
   Нейенналь хотела было сказать, что никакой платы за бессмертие не существует, однако, подумав, решила промолчать. Последние слова следопыта так же не звучали слишком уж серьезно, хотя ничего смешного в них таварвайт по-прежнему не видела.
   Остаток пути Тадан с эльфийкой проделали в полнейшем молчании. Везение в эту ночь напоследок все же решило склониться на сторону ангмарцев - никого из них путникам больше не встретилось, хотя переулки, по которым вел спутницу дунадан, еще сохранили следы боев - как старые, так и совсем свежие. Наконец, достаточно скоро, из особенно густой тени, что скопилась под полуразрушенной аркой, донеслась переливчатая птичья трель. Звучала она вполне правдоподобно, однако эльфийка не поверила бы в ее природное происхождение, даже если бы не видела укрывшихся в тени следопытов, поскольку меллорновых ястребов, способных издавать подобные звуки, в Эвендиме никогда не водилось.
   - Добрались, - произнес Тадан, и в его нарочито спокойном голосе проскользнуло-таки облегчение.
   - Вижу, - ответила эльфийка. - Благодарю за то, что разделил со мной тропу. А теперь мне нужно отыскать Даэрдана. Где он?
   - Может, все же дождешься рассвета? Или твое дело настолько срочное, что требует разбудить командующего, если он спит?
   - Я подожду, - коротко сказала таварвайт.
   С одной стороны ожидание рассвета откладывало исполнение поручения Каленглада еще на день, поскольку засветло пробираться через незнакомые, но заведомо принадлежащие врагу руины Нейенналь не собиралась. С другой же едва ли один лишний день сыграл бы такую уж значительную роль в охоте, которая вполне могла затянуться на неделю. Выбрав место чуть в стороне от арки, таварвайт устроилась близ покосившейся, готовой вот-вот рухнуть колонны.
   - Лучше бы тебе все же зайти в лагерь, - сказал один из стоявших на страже следопытов. - Сейчас здесь тихо, но мало ли что. Шальные стрелы - они не разбирают, в кого им лететь.
   - Когда сюда придет хоть кто-то, способный пустить стрелу, я подумаю, стоит ли мне уходить, - ответила эльфийка.
   - И, скорее всего, уйдет он, - докончил за нее Тадан. - Причем уже навсегда. Что ж, желаю удачной охоты гневу Валар.
   Подозревая, что это все же очередная шутка, Нейенналь позволила себе слегка улыбнуться.
   - Благодарю.
   Улыбнувшись в ответ, дунадан скрылся где-то в глубине лагеря, охотница же осталась на окраине, с надеждой вслушиваясь в ночные звуки. Увы, до рассвета ни ангмарцев, ни гортрогов близ Эхад Гартадир так и не появилось. А когда восходящее солнце начало окрашивать белые камни городских стен в розоватый цвет, таварвайт взялась за поиски командующего Даэрдана, сочтя, что и без того дала ему достаточно времени для спокойного сна.
   Как и на Тиннудире, в Аннуминасе следопыты, похоже, предпочитали не пользоваться старыми каменными строениями, так что Эхад Гартадир вполне предсказуемо оказался палаточным лагерем, обустроенным на площади, к которой имелось лишь два хороших подхода, державшихся под постоянным наблюдением, - один со стороны прилегающих к набережной кварталов, вторым же был тот, которым воспользовались Тадан со спутницей. Шатер командующего среди прочих палаток Нейенналь опознала сразу, но на всякий случай предпочла переспросить у дозорных, подтвердивших ее догадку.
   Командующий Даэрдан, несмотря на эльфийские корни имени, оказался человеком - рослым, примерно на голову выше Тадана и раза в полтора шире его в плечах. Услышав о Тирбанде, он посмотрел на таварвайт, как на смертницу.
   - Ты намереваешься отправиться туда в одиночку?
   - Да. Так будет проще.
   - Для кого? Для ангмарцев? Это безумие. Ты не сумеешь миновать и первой линии заграждений. Отвечая за гарнизон Аннуминаса, я не могу позволить тебе идти на бессмысленный риск.
   Нейенналь вскинула голову.
   - А я и не спрашивала позволения, - отчеканила она. - Когда предводитель Каленглад посылал меня в Эхад Гартадир, он обещал помощь, а не опеку и не попытки пророчества. Помощь мне не требуется, но мне нужно знать дорогу к Тирбанду. Гадания же можешь оставить при себе. И да, к гарнизону Аннуминаса я не принадлежу, так что никто в Эвендиме за меня не в ответе.
   Даэрдан, не мигая, встретил взгляд таварвайт. Никто не желал отводить глаза первым, и воздух в шатре, кажется, уже начинал потрескивать, предвещая сокрушительный удар молнии.
   - Хорошо, - наконец, обронил командующий. - Дорогу ты узнаешь, но в обмен на одно обещание.
   - Какое?
   - Когда попадешься ангмарцам, постарайся умереть до того, как окажешься в плену. Нам здесь нелегко приходится и без раздаривания врагу дополнительных сведений о наших позициях, так что сделай уж одолжение.
   Таварвайт усмехнулась.
   - Обещание дать не трудно, даже такое. Заодно дам и второе - не попадаться.
   - Лучше не зарекайся, - оборвал ее Даэрдан. - Самоуверенность - худшее из зол и губит надежнее ангмарских клинков.
   - Да, - согласилась Нейенналь. - Но поспешность суждений порой бывает не менее губительна. Так что насчет Тирбанда?
   Даэрдан швырнул на стоящий посреди шатра стол еще одну карту поверх тех, что уже были там навалены.
   - Для начала скажи, что вообще здесь затевается? - спросил он совсем иным голосом. - Ни одно слово не покинет пределы этого шатра, так что, если нельзя сказать прямо, хотя бы намекни, на что рассчитывает предводитель Каленглад? Тебе же сейчас в самый раз на свидания бегать, а не в полымя лезть, да и вообще не женское это дело, воевать.
   - Дорога в Тирбанд, - повторила эльфийка. - Если не желаешь говорить, признайся прямо. Я пойду и отыщу какого-нибудь ангмарца посговорчивее.
   - А ты упряма, - покачал головой командующий. - Хорошо. Это твой выбор, не мой. Подойди сюда.
   Глядя на расстеленную на столе карту, Нейенналь внимательно слушала разъяснения Даэрдана, стараясь запомнить каждое слово. Каленглад был прав - Тирбанд находился неподалеку от Эхад Гартадира. Ей следовало возвратиться к той же арке, через которую она вошла в лагерь, и двинуться дальше на восток. Через пару кварталов ничейные земли заканчивались и должны были начаться ангмарские укрепления. Придерживаясь и далее восточного направления при наличии невероятного, по словам Даэрдана, везения можно было добраться до Клорхира, главной приметой в котором могли послужить две исполинские статуи воинов - молчаливые стражи, хранящие зажатый в каменном русле водопад, и башня, увенчанная зубчатым венцом. От водопада следовало повернуть на север и придерживаться направления на следующую венценосную башню, которая и будет сторожевой башней Тирбанда.
   - Мимо не пройдешь. Если вообще доберешься, конечно, - с натянутой усмешкой сказал Даэрдан, сворачивая карту, и, видя, что Нейенналь не торопится уходить, сухо спросил:
   - Что-то еще?
   - Да, - ответила таварвайт. - Мне понадобится соль. Пожалуй, двух квартернов будет достаточно.
   - Куда тебе столько?
   - Нужно.
   Командующий вздохнул и размашистым почерком набросал на клочке бумаги несколько слов. Дождавшись, когда чернила высохнут, он свернул обрывок листа вчетверо и протянул эльфийке.
   - Отыщи Фаиннелега. Он снабдит тебя всем необходимым.
   - Благодарю, - сказала Нейенналь, принимая записку.
   - Просто вернись назад, - бросил Даэрдан. - Это будет наилучшей благодарностью.
   Фаиннелег отыскался на складах, а склады располагались неподалеку от восточного выхода из Эхад Гартадир, близ конюшни - сооружения, которое меньше всего можно было бы ожидать встретить в отрезанном от прочего мира вражескими позициями лагере. Просьба таварвайт привела следопыта в недоумение.
   - Два квартерна? Зачем?
   - Чтобы исполнить пожелание вашего предводителя.
   - Рыбу вялить будешь? - подмигнул Фаиннелег, передавая охотнице увесистый холщовый мешочек.
   - Не рыбу.
   Прикинув на глаз объем мешка, Нейенналь пришла к выводу, что добавить к уже имеющейся в нем соли то, что этой соли предстояло сохранить, не получится.
   - А еще одного мешка у тебя не найдется? - спросила она следопыта. - Пустого. Раза в два больше этого.
   На сей раз Фаиннелег предпочел удивляться молча и просто отдал эльфийке скатку грубого полотнища. Покинув склад, таварвайт почти сразу наткнулась на Тадана.
   - Это правда, что ты намерена отправиться в Тирбанд? - сходу спросил он.
   - Значит, дунаданы способны не только шутить, но и лгать? - вопросом на вопрос ответила Нейенналь. - Ведь Даэрдан клялся, что ни единое слово, произнесенное в шатре, не выйдет за его пределы.
   - А ни одно и не выходило. Мне это было сказано в том же самом шатре. Горделерон, ведь ты дала слово не пытаться совершить невозможное!
   - Разве? Я всего лишь обещала забыть про спор о том, возможно ли совершить невозможное. Так ведь я про него и не вспоминаю, верно?
   Тадан заступил охотнице дорогу, не позволяя уйти прочь.
   - Я пойду с тобой, - категорично сказал он.
   - Ты бывал в Тирбанде прежде?
   - Нет. Так же, как и ты.
   - Тогда это не имеет смысла. В одиночку мне проще будет остаться незамеченной.
   - А я и не спрашивал твоего мнения. Я пойду с тобой в любом случае. Когда отправляемся?
   - Как только окончательно стемнеет, - сказала Нейенналь, прочитав во взгляде следопыта отчаянную решимость. - А до того времени, будь добр, оставь меня в покое.
   - Хорошо, - медленно произнес Тадан. - В таком случае, до вечера.
   Таварвайт, не ответив, отвернулась и пошла прочь. В оставшуюся часть дня ей предстояло хорошенько постараться, чтобы не попасться на глаза непрошенному соратнику.
   Еще до наступления сумерек поднявшийся порывистый ветер напророчил перемену погоды, пригнав с севера дождевые тучи, которые к моменту наступления темноты окончательно скрыли небо низким серым пологом. Сумев отыскать небрежно заделанный вход в одно из окружающих площадь Эхад Гартадира зданий и взобраться по обветшалым лестницам на третий этаж, охотница превосходно это видела, равно как и то, что Тадан, наплевав на просьбу, искал ее по лагерю, вероятно, подозревая неладное. Когда на Аннуминас опустилась кромешная тьма беззвездной ночи, Нейенналь покинула свое укрытие, но уже не через вход. Цепляясь за побеги плюща, она спустилась по внешней стене здания и оказалась за пределами Эхад Гартадира, мимоходом удивившись, отчего никто из ангмарцев до сих пор не попробовал проникнуть в лагерь подобным способом. Возможно, оттого, что присутствие дунаданов в Аннуминасе, беспокоило их куда меньше, чем хотелось бы думать Даэрдану?
   Ночной город хранил настороженную тишину, и лишь из оставленного таварвайт лагеря доносились звуки, свидетельствующие о присутствии живых существ. Нейенналь аккуратно двинулась через руины в расчете обойти сторожевой пост дунаданов стороной. Этой ночью близ восточного входа в Эхад Гартадир было людно. Вместо двух следопытов дозор несли четверо. Пятым же был Тадан, сидевший несколько в стороне от остальных. И, хотя едва ли даже самый зоркий человеческий глаз смог бы разглядеть впотьмах охотницу, проскользнувшую вдоль стены здания в семи родах от него, судя по тому, как дунадан вскинулся, настороженно всматриваясь в темноту, что-то он все же почувствовал.
   - Что там? - спросил один из стражей, заметив его движение.
   - Ничего, - неуверенно покачал головой Тадан. - Просто показалось.
   Дождавшись, когда следопыты вновь отвернутся, таварвайт продолжила путь, держа направление строго на восток. Она не сомневалась в правильности своего выбора. Сила готового идти с ней человека могла пригодиться Нейенналь только в том случае, если бы она решила пробиваться к цели с боем, но более глупого решения вопроса придумать было попросту невозможно. При всех же прочих раскладах на руку охотнице оказывались одиночество и скрытность. Возможно, она объяснит это, когда вернется, а, возможно, Тадан и сам все поймет. Во всяком случае, время, чтобы поразмыслить, у него будет.
   Первая линия ангмарских укреплений охранялась хуже, чем ожидала охотница. После встречи с горторогами на ничейной земле она полагала, что уж здесь-то неповоротливые исполины, тем более, должны присутствовать, однако за ощетинившимися заостренными кольями рогатками Нейенналь пока что видела только людей. Связываться с ними таварвайт не собиралась, поскольку не исключала вероятность того, что ей придется задержаться на вражеской территории на день, а то и на два, а потому ставить противника в известность о постороннем присутствии было бы несколько опрометчиво. Эльфийка крадучись двинулась вдоль рогаток, забирая к северу и намереваясь до принятия окончательного решения осмотреть преграду полностью. Пока что она не была уверена в необходимости прорываться сквозь частокол, рискуя быть замеченной сторожевыми постами ангмарцев, только для того, чтобы полностью повторить описанный Даэрданом путь. Навряд ли к Тирбанду существовал лишь один подход, а коли так, следовало сначала взглянуть, что творится на остальных из них, тем более что общее направление таварвайт теперь представляла более ясно. Полоса рогаток подходила вплотную к хорошо сохранившемуся участку каменной стены высотой примерно в два с половиной роста охотницы. И, хотя опыт подсказывал Нейенналь, что совершенно ровных стен не бывает, взбираться по этой было намного труднее, нежели по горельефу на полуколонне невысокого соседнего здания, который так и просился на роль лестницы. Дополнительным же аргументом в его пользу послужили приближающиеся голоса. Торопливо вскарабкавшись по каменным выступам, Нейенналь перебралась на стену и замерла в неподвижности. Трое ангмарцев прошли мимо, беспечно разговаривая и даже не подозревая о затаившейся рядом угрозе. Их наречие таварвайт было незнакомо, но некоторые слова сильно напоминали искаженный синдарин. Когда разговор затих вдали, Нейенналь позволила себе немного расслабиться и оглянулась в поисках источника навязчивого запаха разложения. Долго искать не пришлось. В небольшом дворике, который огораживала стена, находилось несколько тронутых уже разложением трупов - в основном ангмарцы, но на паре были и одежды следопытов. Вглядевшись в лицо одного из них, Нейенналь едва не свалилась с ненадежной опоры, потому что ей вдруг показалось, что она видит перед собой Тадана. В следующее мгновение здравый смысл подсказал, что такого быть попросту не может, поскольку трупы уже довольно старые, а дунадан был жив и здоров всего час-другой назад, и от повторного взгляда наваждение развеялось. Никакого сходства с Таданом в лице мертвеца, конечно, не было. Впрочем, и самого лица-то, можно сказать, не существовало - настолько сильно, местами до самой кости, оно было погрызено крысами. Эльфийка нахмурилась. Морок, пускай и столь мимолетный, настораживал. Таварвайт слишком долго жили рядом с тьмой, чтобы быть подверженными ее влиянию, так какой же силы черные заклятия должны были принести с собой в Аннуминас ангмарцы, чтобы они начали действовать даже на того, кто привычен к тьме с востока? Но и иного объяснения, кроме наведенного заклятия, для произошедшего не находилось.
   Нейенналь передернула плечами и осторожно двинулась по узкой, лишь немного шире ладони, полосе каменной кладки в обход двора. Спускаться наземь она не торопилась, поскольку слишком уж близко виднелись отблески пламени и слышались неосторожные шаги людей, да и стена пока что уводила в нужном направлении - туда, где высилась, закрывая собой половину неба, увенчанная тремя острыми зубцами башня. Судя по разъяснениям Даэрдана, это и должен был быть Тирбанд.
   Впрочем, долго держаться на высоте у таварвайт все равно не получилось. В конце концов, стена просто оборвалась в пустоту, далее же простиралось обширное открытое пространство, наполненное красноватыми отсветами сторожевых костров.
   Охотница тихо зашипела от раздражения. Тирбанд был близок, как тот локоть из человеческой пословицы, который никак не укусишь. Оставалась пара фурлонгов, может даже меньше, только каким образом их преодолеть? По левую руку от Нейенналь открытое пространство лишь расширялось. По правую теснились громады зданий, взобраться на любое из которых едва ли помогла бы вся ловкость таварвайт. Идти напрямик? И Даэрдан, и Тадан, несомненно, назвали бы подобный выбор самоубийством, однако других возможностей эльфийка пока что не находила, поэтому ей оставалась самая малость - придумать, каким образом не привлечь внимания охраны. Идея возникла внезапно при виде темных силуэтов, лавирующих между кострами, и была не более безумна, чем вся затея с вылазкой. Довольно улыбнувшись, Нейенналь отступила обратно во дворы, где незадолго до того видела ангмарские трупы.
   Спустя четверть часа слегка ссутуленная фигура в мешковатом балахоне с низко надвинутым капюшоном выступила из проулка и неторопливым, уверенным шагом двинулась к чернеющим вдали стенам цитадели Тирбанда. Случись кому столкнуться с идущим вплотную, он, несомненно, обратил бы внимание на слабый запах мертвечины, исходящий от прячущего лицо ангмарца, однако с расстояния этот тревожащий признак не различался, а дрожащий сумрак надежно скрадывал зияющие в балахоне дыры, вокруг которых темная ткань стала заскорузлой от засохшей крови. Все же охотница не зря потратила время, выбирая наиболее уцелевшее одеяние. Лук и несколько стрел удалось свободно укрыть под долгополым балахоном, в который, слегка потеснившись, могли бы втиснуться две Нейенналь. Колчан пришлось оставить, спрятав среди щебня неподалеку от все тех же мертвецов. В случае если все пройдет тихо, охотница рассчитывала забрать его на обратном пути, если же нет... если нет, значит, придется возвращаться позже.
   За все время пути таварвайт так никто и не попытался остановить. На нечто подобное Нейенналь и надеялась, хотя готовилась к худшему, заранее прикидывая, как быстро в случае чего она успеет высвободить из-под лохмотьев лук и натянуть тетиву. К счастью, проверять верность прикидок ей не пришлось. Лишь под самый конец пути, когда охотница уже почти миновала освещенный клок земли, поднявшийся от костра воин окликнул ее, что-то хрипло спросив. Таварвайт невнятно заворчала в ответ, подражая услышанному ранее говору ангмарцев. Воин расхохотался и махнул рукой, теряя к ней интерес. Не дожидаясь дополнительных расспросов, Нейенналь поспешила достигнуть спасительной тени. В лагере еще некоторое время царила сонная тишина, а потом где-то вдали послышались отрывистые крики. Первая мысль, пришедшая в голову эльфийки, была о том, что ее присутствие все же обнаружили, однако на той узкой улочке, по которой шла таварвайт, укрыться все равно было негде, поэтому, настороженно вслушиваясь в отдаленный топот и перекличку, охотница заставила себя сохранять прежнюю ровную походку. Впереди, не так уж далеко, виднелся зияющий тьмой проулок, вход в который был наполовину перекрыт обломками рухнувшей стены соседнего здания, и если она успеет туда добраться...
   Добраться не удалось. За спиной послышались торопливые шаги: охотницу догонял человек. Один. Нейенналь замедлила движение, собираясь в комок, как кошка перед прыжком, и, едва заслышав резкий гортанный голос, обернулась, метнувшись навстречу врагу. В черных глазах ангмарца отразилось удивление, однако вскрикнуть он уже не смог. Вороненое лезвие кинжала пробило горло человека, превратив несказанные слова в захлебывающийся хрип. Занеся для удара ятаган, ангмарец сделал несколько спотыкающихся шагов по направлению к отступающей эльфийке и мягко осел наземь. Таварвайт едва успела затащить еще вздрагивающее тело бойца в проулок, вспугнув промышлявших по кучам мусора крыс, как на покинутой ею улице стало куда более оживленно. Вжавшись в щель между двумя косо осевшими плитами мраморного известняка, охотница затихла. Из выбранного укрытия обзор был скверным, поэтому при всем старании она смогла разобрать только то, что мимо проулка в сторону Тирбанда прошел отряд из десятка бойцов. Одежды возглавлявшего отряд имели багряный цвет глубинного пламени. Среди черных и грязно-серых цветов, присущих ангмарцам, они выделялись особенно отчетливо. Тот самый мордорец, который был ей нужен? Нейенналь сомневалась, поскольку слишком уж легко звучали шаги этого предводителя. Пожалуй, они оказались бы чересчур легкими даже для человеческой женщины, а ведь Лаэрдан на Тиннудире говорил про мужчину, да и Каленглад определенно упоминал черные доспехи со знаком Ока... По всему выходило, что нынешней ночью Тирбанд решил посетить кто-то еще.
   Таварвайт поморщилась, с досады саданув ладонью по шероховатому камню. Подобное оживление, царившее близ ее добычи, было охотнице не с руки. Похоже, следовало начинать подыскивать на светлое время суток укромное место, в котором можно будет дождаться следующей, более спокойной, ночи. Выбравшись из укрытия, Нейенналь осторожно двинулась вглубь проулка, который, чем дальше, тем все более уверенно забирал вправо, пока, наконец, довольно-таки неожиданно не вывел ее на задворки Тирбанда. Эльфийка окинула исполинское строение оценивающим взглядом. Что ж, это было даже лучше - во всяком случае, следующей ночью ей уже не придется блуждать по городу. Оставалось лишь найти какой-нибудь лаз, ведущий внутрь. Таковых, правда, в пределах видимости не наблюдалось, а обходить здание охотнице не хотелось по вполне понятным причинам, поэтому, в конце концов, она выбрала иной путь. В первом ярусе башни Тирбанда окон не было, со второго же начинались узкие, как бойницы, проемы, прикрытые полусгнившими ставнями. Добраться до них, хотя с немалым трудом, все же представлялось возможным. Одну из таких "бойниц" охотница и наметила в качестве цели. Опасно распластавшись по стене и пару раз не сорвавшись вниз лишь чудом, Нейенналь все же достигла едва держащихся на проржавевших петлях ставней и осторожно заглянула в темный зал. Тот был пуст. Протиснувшись в узкий проем, таварвайт мягко спрыгнула на пол. Иструхлявевшие доски настила проседали даже под легкими шагами эльфийки, веса же человека они, скорее всего, вообще бы не выдержали, так что едва ли ей следовало опасаться внезапного появления кого-либо из ангмарцев. Обходя зияющие в полу дыры, охотница добралась до входных дверей и попробовала их открыть. Створки не поддались - то ли были заперты, то ли настолько перекосились, что их просто заклинило. Впрочем, таварвайт и не намеревалась бродить по всем ярусам башни. Для дневки выбранное место вполне подходило, а мордорца все равно следовало искать снаружи, но уже не нынешней ночью.
   Нейенналь едва успела укрепиться в этой мысли, когда с первого этажа, буквально из-под ног эльфийки, донесся скрежет отворяемых дверей.
   - Где Агарохир? Ему было приказано ждать меня в цитадели! - раздраженно произнес глухой голос, и на сей раз таварвайт прекрасно разобрала каждое слово, поскольку сказаны они были на чистейшем синдарине.
   - Я этой же минутой сыщу его, госпожа, - последовал подобострастный ответ. Отвечал явно мужчина, и со знанием эльфийского наречия дело у него обстояло куда хуже, чем у его собеседника или собеседницы. Более точно Нейенналь никак не могла определиться, поскольку странный, не порождающий эха голос того, кто заговорил первым, как ей казалось, вообще не мог принадлежать живому существу, независимо от пола. Зато так вполне могло бы говорить умертвие, чьи голосовые связки давно сгнили и уже с трудом справляются с назначенной им ролью. Умертвие в Аннуминасе? Охотница припала к одному из зияющих в полу отверстий, пытаясь разобрать, что происходит этажом ниже. Обширное помещение, еще хранившее следы былого богатого убранства, заливал слабый зеленоватый свет - так по ночам в лесу светятся гнилые пни. Посреди помещения, скрестив руки на груди, стоял обладатель багровых одежд.
   - Поторопись, - сухо бросил он, обращаясь к кому-то, кого таварвайт видеть не могла. - Или весь гнев Ангмара обрушится на твою голову.
   Удаляясь, простучали быстрые шаги, и наступила зловещая тишина. Багровый продолжал сохранять полную неподвижность, словно превратившись в каменную статую. Нейенналь тоже старалась не шевелиться. Она, конечно, сомневалась, что тот, кто находится внизу, сможет узнать о ее присутствии по долетевшему с потолка слабому шороху, но предпочитала не рисковать, поскольку кожей ощущала исходящую от незнакомца угрозу. На сей раз доставшаяся ей точка наблюдения так же не отличалась удобством, и охотнице по-прежнему не удавалось рассмотреть лица Багрового. Теперь она видела лишь зубчатый железный венец, охватывавший голову незнакомца поверх струящегося по плечам покрывала цвета запекшейся крови. Это вкупе со стройным, если не сказать хрупким, телосложением и услышанным таварвайт обращением скорее свидетельствовали в пользу женской сути Багрового. Женщина, живая или мертвая, свободно владеющая синдарином и наделенная достаточной властью, чтобы повелевать захватчиками Аннуминаса? Нейенналь решила оставить эту загадку для Каленглада и Лаэрдана, которые, несомненно, намного лучше были осведомлены об ангмарских предводителях, тем более что удача, похоже, наконец, решила ей улыбнуться.
   Вновь послышались шаги - на сей раз тяжелые и уверенные - и к носительнице багровых одежд приблизился высокий воин в черных доспехах. Таварвайт подалась вперед - охотничий инстинкт подсказал, что перед ней тот, ради кого была затеяна вылазка, еще до того, как воин склонился в поклоне, показывая изображенный на кирасе знак Багрового Ока.
   - Мое почтение госпоже Амартиэль, - гулко разнеслось по залу.
   - Агарохир, тебе хватает смелости заставлять меня ждать?
   - Как я мог? Я поспешил сюда сразу, как только мне сообщили о твоем прибытии.
   - Не лги! Ургорт был послан за тобой еще четверть часа назад!
   Недоумение мордорского посланника чувствовалось даже с расстояния.
   - Но я не видел Ургорта. Клянусь, он поплатится за медлительность.
   - Поторопись с исполнением клятвы, или поплатишься сам, - голос ангмарской предводительницы напомнил таварвайт шипение гадюки.
   Мордорец торопливо преклонил колено, низко опуская голову.
   - Встань и держи ответ, как подобает слуге Багрового Ока. Как продвигаются ваши поиски?
   - Мы отыскали ход в подземелья, о которых ты говорила, но пока не встретили никаких следов видящего камня.
   Та, кого он назвал Амартиэлью, расхохоталась, закинув голову. Ее лицо скрывала маска из белого металла, очертаниями напоминающая череп.
   - Ничтожества! Жалкие черви! Неужто вам нельзя доверить даже простейшего поручения?
   - Госпожа...
   - Молчи и благодари северян, которые, сами того не желая, преподнесли мне драгоценный подарок в стенах Карн Дума. Лишь из-за них твоя шкура пока что останется при тебе. Оставь поиски и веди своих людей к Барад-Тиронну - мне вскоре понадобится там вся возможная охрана. Надеюсь, хоть с этим ты сможешь справиться?
   - Да, госпожа.
   - В таком случае не испытывай моего терпения. Завтра на закате твои отряды должны быть под стенами Барад-Тиронна.
   - Да, госпожа, - эхом повторил Агарохир вслед покидающей Тирбанд Амартиэль.
   Нейенналь скривилась, беззвучно отпустив проклятие. Она даже отдаленно не представляла, где находится Барад-Тиронн, но и без того было ясно, что позволить мордорцу уйти туда нельзя. Не для того она пробиралась через вражий стан, чтобы позволить добыче ускользнуть из-под носа. Только вот как бы еще до этой добычи теперь добраться? Двери не отворяются, а потолок нижнего зала слишком высок, чтобы пытаться спрыгнуть, да и падение на голову противнику - не самый удачный способ застать его врасплох. Таварвайт обернулась в сторону оконца, через которое она проникла в башню. Если Агарохир решит хоть ненадолго задержаться в Тирбанде, у нее будет время, чтобы попробовать перебраться в другое помещение или, если совсем уж повезет, на лестничный пролет. Если только он решит...
   Снизу донесся грохот опрокинутого тяжелого предмета, похоже, металлического.
   - Приведите ко мне Ургорта! - в голосе мордорца не осталось и тени прежнего смирения. - Сейчас же!
   Заскрежетала входная дверь. Агарохир исчез из поля зрения охотницы, и та уже решила, что упустила его, однако шаги возобновились - судя по ним, воин просто расхаживал по залу взад-вперед, как запертый в клетку хищник. Бесшумно вскочив на ноги, таварвайт метнулась к оконному проему. До следующей "бойницы" было около двенадцати футов голого камня - ничтожное расстояние, если пытаться пройти его по земле, и более чем достаточное, когда балансируешь на ненадежной опоре в нескольких десятках футов над землей. В любое другое время и при любых других обстоятельствах Нейенналь не стала бы рисковать, однако сейчас, подхлестнутая охотничьим азартом, она без колебаний выбралась на узкий карниз, опоясывающий башню. Девять осторожных шагов по крошащемуся под подошвами ее сапог камню, и пальцы эльфийки коснулись выпуклой арки, обрамляющей оконце. Прежде чем заглядывать в проем, охотница прислушалась, однако не обнаружила никаких признаков чьего-либо присутствия.
   Ни лестницы, ни коридора за оконцем не оказалось. Вместо этого за ним было еще одно помещение, размерами намного меньше предыдущего и - что не могло не радовать - с приоткрытой дверью в дальнем углу. А уже за дверью нашлась и витая лестница, стертые ступени которой через пару пролетов оборвались коротким замусоренным коридором, выводящим в верхний полуэтаж, кольцом опоясывающий огромный зал, который охотница уже видела сквозь пролом в полу помещения этажом выше. С первого взгляда Нейенналь показалось, что зал пуст, - ни Агарохира, ни загадочного Ургорта, которого должны были привести. Со второго она поняла, что слегка ошиблась. Посреди зала на невысоком приступке возвышалось массивное, богато украшенное кресло, которое без особых преувеличений можно было бы окрестить троном. Трон был обращен к исполинским входным дверям, что располагались аккурат напротив того места, где стояла таварвайт, поэтому его широкая, причудливо изукрашенная спинка успешно сыграла роль щита, изначально укрыв сидевшего на троне мордорца от взгляда эльфийки. Если бы Агарохир не шевельнулся, кладя руки на подлокотники, пожалуй, она бы вовсе его не заметила.
   Нейенналь оглянулась, прикидывая путь, которым ей удобнее было бы выбраться на пригодную для стрельбы позицию. Справа громоздился завал, преграждая дальнейший путь по полуэтажу, а слева зиял провал примерно в полтора рода шириной. Похоже, надежнее всего было спускаться вниз, что охотница и сделала. Но даже после этого обойти трон стороной, оставшись при этом незамеченной, у нее было слишком мало шансов, а терять преимущество неожиданности не хотелось. Если бы только удалось заставить воина встать... А почему, кстати, и не попытаться? Нейенналь положила на тетиву три стрелы, готовясь стрелять так быстро, как только потребуется.
   - Агарохир, - прошипела она, подражая глухому голосу Амартиэль. - Ты вновь заставляешь меня ждать?!?
   Собственно говоря, было не столь важно, поверит он или нет, лишь бы хоть что-то предпринял, покинув укрытие.
   Руки мордорца сжались на подлокотниках трона.
   - Госпожа, как... когда ты успела вернуться? Я не видел, чтобы ты входила!
   - Агарохир, ты утратил страх перед гневом Ангмара? Встань и взгляни мне в лицо! Немедленно!
   Мгновение в зале висела напряженная тишина, а затем мордорец рывком поднялся на ноги и обернулся...
   Над Аннуминасом занимался болезненно-бледный рассвет. Царившее в небесах спокойствие разительно контрастировало с оживлением, имевшим место быть внизу. Мелко строгая ломоть вяленого мяса, укрывшаяся за изящным парапетом, обрамлявшим покатую крышу одного из прилегающих к Тирбанду зданий, таварвайт наблюдала за суетой ангмарцев. В последнюю пару часов верхние кварталы города напоминали разворошенный муравейник, обитатели которого с завидным упорством пытались отыскать ее. Точнее, насколько охотнице удалось разобрать исковерканное наречие атани, искали те целый отряд, которому могло хватить смелости на отчаянную вылазку. Никому и в голову не пришло, что в самом сердце охраняемой территории мог действовать одиночка.
   Нейенналь усмехнулась. Агарохир, вероятно, тоже не рассчитывал встретить в Тирбанде одиночку и в итоге недооценил противника. Хотя воителем он, действительно, был неплохим - даже не ожидая нападения, сумел-таки отбить две стрелы из трех. Третью просто не успел, а после этого, обломив засевшее в груди древко, вместо того, чтобы сразу отступить, попытался ввязаться в ближний бой, не иначе как понадеявшись силой задавить легкодоспешного врага. Не удалось... С нанесением последнего удара таварвайт не медлила, зная, что с минуты на минуту должен появиться посланник Агарохира - с Ургортом или же без него, однако она успела полностью завершить свои дела в цитадели и возвратиться обратно во тьму верхнего полуэтажа прежде чем вновь хлопнули входные двери и хриплый голос торопливо заговорил:
   - Господин, мы отыскали Ургорта! Он мертв! Кто-то перерезал ему глотку! Кто... - говоривший осекся, видимо, наконец, заметив, что ответить ему уже никто не сможет. Вскоре после этого по тревоге оказался поднят весь ангмарский лагерь - не удивительно, если учесть гибель военачальника, - однако единственным, чего они добились, была вынужденная дневка эльфийки на крыше одного из строений неподалеку от цитадели Тирбанда. Путь таварвайт продолжила лишь после окончательного наступления темноты, и, несмотря на усилившуюся охрану вражеских позиций, возвращение оказалось не намного сложнее той дороги, что ей пришлось проделать прошлой ночью. Лишь незадолго до выхода на ничейную землю охотнице пришлось применить все свои навыки скрытности, и именно тогда, крадясь в тенях, она услышала знакомый пересвист птицы, никогда не водившейся в Эвендиме. Пение меллорнового ястреба доносилось с верхних этажей здания, слепо взиравшего на заваленную мусором улицу чернеющими провалами окон.
   Сначала Нейенналь хотела проскользнуть мимо, справедливо рассудив, что едва ли в Аннуминасе, да еще на вражьей территории, отыщется кто-то, кто решит обратиться к ней посредством тайных сигналов следопытов, смысла которых она, хоть и слышав уже пару раз, не знала. Однако когда настойчивая трель повторилась, эльфийка все же шмыгнула в приоткрытую дверь. Кто именно пытался ее высвистать, охотница поняла еще до того, как услышала голос, и почему-то почти не удивилась, хотя стоило бы.
   - Что ты здесь делаешь? - шепотом спросила она, обращаясь к отделившемуся от стены темному силуэту.
   - То же, что и ты, - так же тихо, но с вызовом ответил Тадан. - Хочу проверить, как далеко мне удастся уйти, прежде чем меня обнаружат.
   - Ты рискуешь жизнью из чистого любопытства?! Если это не шутка, то трудно придумать повод глупее.
   - Вероятно, да, - не сразу, но все же сказал следопыт. - Хотя, вчера, узнав, что некая таварвайт, нарушив собственную клятву, которую на сей раз ее никто не просил давать, тайком сбежала из Эхад Гартадир, я подумал, что сумел-таки встретить более глупый поступок. Когда среди ангмарцев поднялась суматоха, мы решили, что ты попалась. Даэрдан, как будто, чего-то подобного и ждал...
   - ...и отправил тебя выяснять, что случилось? - закончила за него эльфийка.
   Тадан криво усмехнулся.
   - Нет. Напротив запретил кому-либо что-либо предпринимать. И, кажется, был прав. - Следопыт кивнул на темный балахон, в который все еще куталась Нейенналь. - А ты неплохо устроилась. Я тебя поначалу за ангмарского лазутчика принял.
   - Так и задумывалось, - ответила охотница.
   - Смелая задумка, однако, судя по тому, что творится в лагере, ангмарцев она не обманула.
   Таварвайт улыбнулась, коснувшись скрытого под балахоном холщового мешка с солью.
   - Меня никто не видел. А ангмарцы сейчас заняты поиском отряда ваших воинов.
   - Но там нет нашего отряда!
   - Нет, - согласилась эльфийка. - Желаешь сказать им об этом?
   Следопыт покачал головой.
   - Куда ты намерена отправиться теперь? - спросил он.
   - Обратно на Тиннудир. Просьба вашего предводителя исполнена, так что больше мне не за чем здесь оставаться.
   - В таком случае до Эхад Гартадир нам будет по пути. Думаю, лучше будет уйти прямо сейчас, пока еще не начало светать.
   Нейенналь кивнула. Больше они не перекинулись ни словом вплоть до самого сторожевого поста дунаданов. Лишь перед самой заставой, когда из глубин покинутого ими ангмарского лагеря донесся протяжный звук рога, Тадан спросил:
   - Горделерон, что все-таки случилось в Тирбанде? Зачем ты туда ходила?
   Охотница пожала плечами.
   - Ничего особенного. Мне хотелось взглянуть, действительно ли Город Королей так красив, как о нем говорят. Увы, все, что мне явилось, это тень былой славы.
   - У дивного народа хорошо получается лгать, - усмехнулся следопыт. - Так хорошо, что даже хочется поверить в откровенную чушь. Можешь оскорбиться, если пожелаешь, но это правда.
   - Каков вопрос, таков и ответ. Правда же в том, что я выполняла просьбу Каленглада. Если он сочтет нужным, то расскажет о ней сам. - Таварвайт замолчала, чувствуя себя немного неуютно под пристальным взглядом человека, и, желая избавиться от непрошенного чувства вины, примирительно спросила:
   - Тебе, действительно, было так необходимо добраться до стен Тирбанда?
   - Вчера я бы, не задумываясь, ответил "да". Сегодня - уже не уверен.
   - Тадан, в моем походе к Тирбанду не было особой славы... но, если для тебя это так важно, я скажу Каленгладу, что мы были там вместе. Сказать?
   - Славы? - переспросил дунадан. - Это единственная причина, которую ты способна предположить? - Он всмотрелся в недоумевающее лицо эльфийки и бросил резко похолодевшим голосом:
   - Благодарю, но не стоит утруждаться.
   Нейенналь растерянно посмотрела вслед уходящему к лагерю следопыту. Она не понимала, что такого оскорбительного могло отыскаться в ее предложении. И еще... она не понимала, отчего для нее вдруг показалось таким важным все же попытаться это понять. Возможно, проще было бы догнать Тадана и в открытую спросить, что означают его слова. Возможно, так было бы даже правильнее, однако вместо того, чтобы последовать совету разума, охотница упрямо отвернулась и торопливо двинулась прочь по ничейной земле. Она не станет тратить время и заходить в Эхад Гартадир! Если командующего Даэрдана вдруг ненароком заинтересует судьба таварвайт, там и так найдется, кому о ней поведать, а беспричинные обиды простых следопытов ее вовсе не должны касаться!
   Когда на востоке небо начало светлеть, предвещая рассвет, эльфийка уже была за пределами Аннуминаса, направляясь к старому королевскому перекрестку. Держась в стороне от дороги, она продолжала идти и днем, вскоре после полудня так же стороной миновав сторожевой лагерь дунаданов в Мен Эрайн. Путь был спокоен - вплоть до самых сумерек ей не повстречалось ни человека, ни кергрима. Животных, впрочем, тоже не было - лишь высоко, в тусклом пустынном небе, кружил ворон. В воздухе было разлито тревожное ожидание, как перед грозой, хотя никаких признаков, предвещающих скорую перемену погоды, таварвайт пока не видела.
   До Тиннудира Нейенналь добралась уже впотьмах и, сочтя, что новость о ее возвращении вполне может подождать до утра, первым делом направилась в конюшню. Соскучившийся за четыре дня скакун приветствовал хозяйку громким ржанием. Таварвайт потрепала по холке так и норовившего боднуть ее лбом в плечо коня. Оставленные зубами саламандры царапины почти полностью затянулись, и куда больше привыкшего к вольному выпасу спутника эльфийки сейчас угнетало тесное стойло.
   - Это ненадолго, - пообещала ему Нейенналь. - Потерпи еще немного - мы скоро продолжим путь.
   Будь у охотницы хоть тень сомнений, она поостереглась бы давать обещание, однако в тот момент она была полностью уверена в правоте своих слов. Уверенность, правда, продлилась недолго. Здесь же в конюшне таварвайт и отыскал посланный Каленгладом вестник. Предводитель Стражей Аннуминаса желал ее видеть. Срочно.
   Соборный зал цитадели был тускло освещен парой чадящих факелов, вложенных в крепления на стенах, да коптящей свечой, что стояла на столе. Каленглад сидел за столом, устало сгорбившись, и сейчас для таварвайт еще отчетливее, чем прежде, стала ясна легшая ему на плечи тяжесть прожитых лет, столь непривычная для эльфийского восприятия.
   - Ты вернулась раньше, чем я ожидал, - сказал следопыт.
   Нейенналь пожала плечами.
   - Я отправилась обратно, как только выполнила твою просьбу. Что еще мне было делать в Тирбанде?
   - Значит, с Караниром вы разминулись, - это было скорее утверждение, чем вопрос. - Что ж, тогда обо всем по порядку. Как прошла твоя вылазка в Тирбанд?
   - Неплохо. Ты подобрал мне отличного проводника, - ответила таварвайт, протягивая старому следопыту холщовый мешок.
   - Это еще что? - подозрительно спросил Каленглад.
   - То, что ты просил.
   Следопыт принял мешок, взвесил в руке, и в его глазах промелькнула догадка. Тяжело поднявшись, он сдвинул в сторону бумаги, бросил на освобожденную часть столешницы щит и уже на него вытряхнул содержимое мешка. Грязно-серая соль крупного помола сплошным слоем засыпала грубо ошкуренную древесину, и на этот слой выкатилась отрезанная голова мордорца. Серая соляная пыль, осевшая на черных волосах Агарохира, казалась преждевременной сединой, глаза запали, но во всем прочем сохранность охотничьего трофея оставалась отличной.
   С минуту в соборной зале царила тишина, затем следопыт кашлянул.
   - Спасибо. Хотя я бы тебе и на слово поверил.
   - Если не нужна, можешь выбросить, - предложила охотница.
   - Да зачем же? Применение найдем... тем же ангмарцам передарить... - Каленглад снова кашлянул и далее продолжил уже ровным голосом. - Хорошая работа. А теперь о насущных проблемах. Вскоре после того, как вы ушли, ворон принес из Аннуминаса срочное известие от Даэрдана. Похоже, мордорец был не последним гостем в Городе Королей. Двумя днями ранее по западному берегу Ненуиала с севера прибыл крупный отряд, вызвавший во вражеском стане настоящий переполох. Отряд возглавляет женщина в багровых одеждах и стальной маске. Ее имя...
   - Амартиэль, - закончила за него таварвайт.
   По лицу Каленглада проскользнула тень.
   - Ты уже знаешь? Откуда? Лаэрдан тоже не удивился, как будто ожидал ее прибытия. Что еще вам известно такого, чего не знаю я?
   - Я видела Амартиэль в Тирбанде, - сказала Нейенналь. - Там же услышала и ее имя. Она требовала, чтобы мордорец приказал своим людям заканчивать поиски видящего камня и перевел их к стенам Барад-Тиронна, где вскоре ей понадобится сильная охрана. Боюсь, правда, что выполнить ее распоряжение он не успел. Вот все, что известно мне. О том, что знает Лаэрдан, лучше спроси у него сам.
   - Барад-Тиронн? - недоуменно переспросил следопыт. - Но что может понадобиться ангмарцам в Барад-Тиронне?
   - Откуда мне знать? Это ваш город, не мой.
   Каленглад как будто и не услышал ее, продолжив рассуждать вслух.
   - Прежде, когда в Аннуминасе еще располагался королевский двор, в Барад-Тиронне владыки вершили суд и выслушивали прошения своих подданных. Говорят, что там же хранился и видящий камень Города Королей, но сейчас там нет ничего, кроме дряхлеющих стен и пьедестала, на котором некогда покоился камень. К чему нужен пьедестал, на который нечего поставить?
   Нейенналь лишь покачала головой: ответ был ей не известен. Разве только...
   - Она говорила о подарке, который ей невольно преподнесли северяне, - вспомнила таварвайт. - Сразу после слов мордорца о том, что камня отыскать они не могут.
   Следопыт вздохнул.
   - Я, пожалуй, переадресую эту загадку Лаэрдану, - сказал он. - Пускай поломает голову - глядишь, чего умного и надумает. А тем временем, возможно, у нас получится добыть ответы иным путем. Само по себе прибытие Амартиэль, кем бы она ни была - пусть даже, как говорит мой драгоценный советник, первая воительница Ангмара - не та весть, которая требует столь спешных донесений, однако затем случилось еще кое-что. Торхирион, один из наших следопытов, подслушал разговор ангмарцев неподалеку от Аданиона, городских ворот у западных берегов Ненуиала. Они говорили о Мордрамборе, черном нуменорце на службе Амартиэли, и Торхирион слушал очень внимательно. До того, как ангмарцы скрылись, он успел расслышать их слова о каком-то поручении, которое Мордрамбор должен выполнить в ночь полнолуния: с небольшим отрядом при свете луны он отправится в Хауд Элендил. Торхириону не удалось выяснить, с какой целью, но и этого более чем достаточно!
   Нейенналь удивленно приподняла брови, вспомнив ломаное наречие ангмарцев, слышанное ею в лагере близ Тирбанда, и тот труд, которого ей стоило хоть что-то в нем разобрать.
   - Твои люди настолько хорошо знают синдарин, чтобы понять самые искаженные его виды?
   - А причем здесь синдарин? - настала очередь удивляться Каленгладу. - Говорили-то они на вестроне, чего там понимать?
   - В Тирбанде я никакого вестрона не слышала, хотя беседы там велись весьма оживленные.
   Следопыт нахмурился.
   - Если так, тогда, конечно, странно, хотя объяснение все равно должно отыскаться. Возможно, они из разных племен были. У орков в подобном случае в дело как раз таки вестрон вступает - ничего своего они до сих пор не придумали.
   - А возможно, все сказанное просто для ваших ушей и было предназначено?
   Каленглад помрачнел еще больше. Кажется, подобное предположение ему в голову не приходило.
   - Сомневаюсь, - с нажимом произнес он, наконец. - Торхирион - хороший разведчик. Не думаю, чтобы он выдал врагу свое присутствие, тем более, в такой простой ситуации.
   - Вероятно, ты прав, - не стала продолжать спор эльфийка, хотя доводы следопыта ее не переубедили. - Чего же ты хочешь от меня?
   - Я хочу получить преимущество в ведомой войне. Если нам удастся пленить Мордрамбора, мы лишим ангмарцев еще одного из военачальников и, как знать, возможно, приобретем источник информации о действиях врага. Найдется ли у тебя смелость взяться за такое задание?
   - В одиночку? - уточнила охотница.
   - Нет, конечно, - Каленглад покосился на голову мордорца, бывшую молчаливой свидетельницей разговора, с таким видом, словно подозревал ее в шпионаже в пользу Амартиэль. - В сопровождении отряда дунаданов. Ну, так что, берешься?
   Таварвайт кивнула.
   - Это будет хорошая охота. Но полнолуние наступит завтрашней ночью. Полагаю, мне следует как можно скорее снова оказаться в Аннуминасе?
   - Нет, - покачал головой следопыт. - Гробница Элендила находится за пределами города. Тебе проще будет добраться до Мен Эрайн - это урочище на полпути между Тиннудиром и Городом Королей, в нем находится один из наших лагерей.
   - Да, я его видела, - сказала Нейенналь.
   - Замечательно. Я отправлю ворона с известием. Нетрандир присоединится к облаве, пойдешь с ним. Стратегию выработаете на месте.
   - Хорошо, - отозвалась эльфийка. - Что-то еще?
   - Нет. Можешь идти.
   Прежде чем отправляться в путь, таварвайт позволила себе пару часов чуткой полудремы в той же самой лощине, где она пыталась заночевать в прошлый раз, и, пробудившись, вновь окунулась в зябкую темноту глухой ночи. Напряженная тишина, насторожившая ее прошлым днем, так и не развеялась. Эвендим словно замер в тревожном ожидании - ни ночных птиц, ни ночных животных. За старым королевским перекрестком вновь блуждали лимрафны. Теперь их было определенно больше четырех, хотя все еще меньше, чем в Барандальфе. Блудные огни отчего-то шарахались берега озера, поэтому охотница миновала их стороной, по возможности держась кромки воды. Кергримы не подавали признаков жизни - как будто вымерли или вовсе не существовали, хотя охотница не отказалась бы еще раз повстречаться с кем-либо из их племени на узкой дорожке.
   Небо на востоке едва начинало сереть, когда Нейенналь достигла лагеря в Мен Эрайн, с некоторым удивлением обнаружив там Каранира.
   - Значит, Каленглад все же решил послать тебя? - загадочно сказал следопыт после скупого приветствия.
   - А разве он должен был послать кого-то еще? - вопросом на вопрос ответила эльфийка.
   - Не думаю. Кто может справиться с обустройством засады лучше таварвайт? Мы выступим к гробнице перед закатом, а пока можешь отдохнуть. Учитывая, сколько миль тебе пришлось отмерить за эти дни, отдых лишним точно не будет.
   Нейенналь не стала оспаривать его совет, сразу отправившись к тем развалинам, от которых открывался столь хороший вид на озеро. Никто не пытался потревожить ее вплоть до самого вечера, так что отдых можно было считать удавшимся. Когда же солнце начало клониться к ощетинившемуся черным лесом гребню Южного Эмин Уиала, охотница сама, без лишних приглашений, возвратилась в лагерь. Следопыты ждали спутницу перед входом в сторожку.
   - Ты готова? - встретил эльфийку вопросом Каранир.
   - Да.
   - Тогда в путь.
   Выбранная дунаданами дорога несколько отличалась от той, которой охотница и Тадан добирались до Аннуминаса. Сейчас старый тракт остался далеко в стороне, а Каранир с Нетрандиром уверенно направлялись напрямик через холмы к темнеющей вдали кромке леса.
   - Говорят, Мордрамбор силен, - неторопливо говорил Каранир, - однако мы сумеем с ним сладить, если на нашей стороне будет внезапность. Обеспечение же внезапности будет зависеть от тебя, Фередир Горделерон. Решай сама, каким именно образом ты это сделаешь, однако тебе придется заставить Мордрамбора последовать за тобой и заманить его в подготовленную нами ловушку. Рассчитывай лишь на свои силы, поскольку мы не сможем прийти тебе на помощь, пока нуменорец не окажется у засады. Если мы выйдем из укрытия раньше, наш замысел рухнет. Задача перед тобой стоит сложная и опасная, однако я верю, что воителю таварвайт она окажется по плечу. Вопросы есть?
   Вопрос у охотницы был всего один.
   - Ты возглавляешь отряд?
   - Нет.
   - Тогда почему именно ты говоришь, что мне делать?
   Каранир хмыкнул, обменявшись быстрыми взглядами с Нетрандиром.
   - Потому, что тот, кто возглавляет наш отряд, может не пожелать этого сказать, сочтя приманку дороговатой.
   - Ваш предводитель настолько не доверяет таварвайт? Кто он?
   - Ты его уже встречала.
   - Я многих встречала. Это Даэрдан? - выбор Каленглада казался для Нейенналь очевидным, равно как и причины недоверия, о котором обмолвился следопыт.
   - Не угадала, - сказал Нетрандир. - Это Тадан.
   Охотница вскинула голову, плотно сжимая губы, чтобы избежать необдуманных слов. Трудно было решить, что удивило эльфийку больше - собственная ошибка или мысль о том, что Тадан может усомниться в ее способностях. Ведь он уже видел ее в бою, так какие еще доказательства требуются?
   - В таком случае, - ровно произнесла таварвайт, ловя на себе взгляд Нетрандира, в котором, несмотря на серьезность лица и голоса, читалось что-то, отдаленно похожее на отблеск улыбки, - вероятно, для меня правильнее будет прислушаться к распоряжениям, полученным от Каленглада. Если не ошибаюсь, предводителем Стражей Аннуминаса пока еще остается он, а слова владык все же весомее утреннего тумана, что развеивается при первом дуновении ветра.
   - Не ошибаешься, - коротко бросил Каранир, а Нетрандир, довольно усмехнувшись, пробормотал себе под нос что-то насчет когтей форохельских кошек.
   Дальнейший путь совершался в молчании. Некоторое время они придерживались опушки леса, а затем двинулись через него напрямик, в конце концов, достигнув остатков старой дороги, чьи перекосившиеся мраморные плиты лишь местами угадывались под плотным слоем дерна. Зато поверх дерна отчетливо читались следы недавнего человеческого присутствия. Сперва Нейенналь решила, что столь неосторожно свое присутствие выдали те из дунаданов, что побывали здесь ранее, однако тяжелые, подкованные железом сапоги, оставившие глубокие отпечатки во влажной лесной почве, никак не походили на легкую обувь следопытов.
   - Дорога ведет к Хауд Элендил, - понизив голос, сказал Каранир. - Именно здесь они должны будут пройти. Смотри внимательно, Горделерон.
   - Всего одна поправка, - так же тихо поправил его Нетрандир, вероятно, тоже заметивший истоптанную землю. - Они УЖЕ прошли.
   Каранир отпустил совсем уж беззвучное проклятие.
   - Но ведь еще рано?!
   - Вероятно, нуменорец оказался иного мнения.
   Впереди, среди теряющихся в зеленовато-сером сумраке зарослей лещины, тонко свистнул меллорновый ястреб. Каранир жестом приказал спутникам следовать за ним. Местность постепенно шла на подъем, и вскоре за деревьями начали вырисовываться очертания белокаменного здания, которого, казалось, совсем не коснулся бег времени. Гробница первого владыки Северного Королевства располагалась на возвышении посреди обширного, заросшего бурьяном рва, тянущегося в обе стороны насколько хватало взгляда и, возможно, некогда бывшего руслом небольшой реки. Через ров к входу в Хауд Элендил был переброшен изящный мост, так же на удивление хорошо сохранившийся.
   Узкая полоса открытой земли, окружающая гробницу была пуста, равно как - на первый взгляд - пуст был и подступающий вплотную ко рву лес. Даже Нейенналь потребовалось приложить некоторые усилия, чтобы рассмотреть укрывшихся среди деревьев следопытов. Хотя все пятеро были в схожих зеленовато-бурых одеждах и масках, Тадана среди них эльфийка узнала сразу - по каким-то неуловимым признакам, суть которых она не смогла бы внятно описать. И, похоже, дунадан так же не был предупрежден Караниром и не ожидал повстречать таварвайт близ Хауд Элендил, поскольку при виде охотницы, бесшумно следующей за следопытами, его глаза сузились, а взгляд по теплоте сравнялся с предрассветным небом зимнего Эвендима.
   - Горделерон? Что ты здесь делаешь? Я полагал, ты уже на Тиннудире.
   - Я вернулась, - холодно ответила Нейенналь.
   Каранир тем временем рассматривал тускло белеющую в сгущающемся сумраке гробницу.
   - Упустили? - спросил он, кивнув в сторону входа.
   - Успели лишь увидеть, как двери затворяются, - сухо сказал Тадан. - Но рано или поздно им придется выйти. А нам стоит поторопиться с обустройством засады. Ты встретил того добровольца, которого намеревался прислать Каленглад? Где он?
   - Здесь, - флегматично отозвался Каранир. - Я его не только встретил, но и привел.
   Тадан снова перевел взгляд на эльфийку.
   - Кого ты привел? Ее? Надеюсь, что это все же шутка?
   - Таково было распоряжение предводителя. Полагаю, он имеет представление о том, что делает.
   - Неужели? Вот уж не думал, что о... предводитель Каленглад... может выжить из ума.
   - Скажи это ему, когда вернемся, - посоветовал Каранир, - а пока не будем отступать от разработанного плана.
   - Я полагаю, мне лучше будет встретить нуменорца на мосту, - сказала Нейенналь, за время короткой перепалки следопытов успев более подробно рассмотреть участок старой дороги, примыкающий ко рву. - Не имеет смысла уходить далеко - здесь место не хуже любого другого.
   Тадан не ответил, продолжая пристально изучать таварвайт.
   - Чего мы ждем? - наконец, спросила охотница, которой затягивающееся ожидание нравилось все меньше и меньше. - Ты ведь сам говорил, что надо торопиться. Он может покинуть гробницу в любую минуту.
   Еще несколько мгновений Тадан молчал, а потом, что-то для себя решив, отрывисто сказал:
   - Довольно испытывать судьбу. Ты остаешься здесь, с отрядом. Это приказ. Нуменорца к засаде выведу я. Каранир, принимай командование до моего возвращения.
   - Не выйдет, - покачал головой следопыт. - Одинокий дунадан близ Аннуминаса? Первым же делом они подумают о ловушке.
   - А одинокая таварвайт на ловушку не похожа?
   - Ну, во всяком случае, об отрядах таварвайт, ведущих боевые действия в Эвендиме, им не известно.
   - Плевать, - сквозь зубы бросил Тадан. - Я отвечаю за успех этой вылазки, и я не намерен ставить ее под угрозу из-за необдуманного риска. Горделерон, ты слышишь?
   Не дождавшись ответа, он обернулся - лишь для того, чтобы обнаружить, что охотницы поблизости нет. Благословленная кивком Каранира, таварвайт покинула пределы леса и уже успела подобраться вплотную ко рву, укрывшись среди бурьяна. Как выяснилось, вовремя, потому что еще до того, как замерли потревоженные травы, двери гробницы с отчетливым скрежетом распахнулись. Приминая ладонями жесткие стебли пустырника, Нейенналь припала к земле, следя за возникшей в темном проеме группой людей. Поначалу ей показалось, что она видит перед собой сумевшего каким-то чудом воскреснуть Агарохира, столь похож на него оказался Мордрамбор - и ростом, и доспехами, и пружинистыми движениями хищного зверя. Черного нуменорца сопровождала свита из четырех бойцов, двое из которых были вооружены арбалетами. Охотница подобралась, сжимаясь в комок. За то краткое время, что понадобилось ангмарцам чтобы миновать первый пролет моста, в голове эльфийки успел сложиться план действий - рискованный, но осуществимый.
   Резко вскочив на ноги, таварвайт выпрямилась в полный рост и пронзительно крикнула, чтобы уж наверняка привлечь к себе внимание. Первая из пущенных ею стрел ударила в грудь ближайшего из арбалетчиков, сбив шаг бойца и заставляя его, рухнув на колени, медленно завалиться набок. Вторая, тонко свистнув, вспорола воздух близ плеча нуменорца. К чести сказать, ангмарцы опомнились быстро. Двое бойцов тотчас прикрыли собой предводителя, уцелевший же стрелок вскинул арбалет, торопливо прицеливаясь. Глухо хлопнула спущенная тетива. Эльфийка коротко вскрикнула и пошатнулась, едва не упав. Из груди Мордрамбора вырвался торжествующий клич, более похожий на рычание.
   - Взять!
   Подхлестнутая приказом свита нуменорца бросилась в погоню, да и сам Мордрамбор, охваченный охотничьим азартом, не слишком-то отставал от слуг. Зажимая ладонью бок и приволакивая ногу, Нейенналь кое-как добралась до спасительного леса и буквально ввалилась в кусты. Ангмарцы, не задумываясь, последовали за ней. Лишь один, возможно, что-то заподозрив, задержался на открытом месте, плетя защитное заклятие. Впрочем, осмотрительность ему не помогла. Стрела с черным оперением, тонко свистнув, пробила горло заклинателя, превратив монотонное песнопение в предсмертный хрип. Вторая стрела вошла под левую лопатку арбалетчика. Ангмарец ничком повалился наземь, не издав ни звука, и только после этого среди теней, наконец, возникло движение и вырисовались очертания припавшей на одно колено эльфийки. Положив на тетиву третью стрелу, таварвайт терпеливо высматривала последнего из сопровождающих Мордрамбора, когда шорох потревоженной травы раздался у нее за спиной так близко, что времени на то, чтобы натянуть тетиву и прицелиться уже не оставалось. Нейенналь извернулась змеей, выхватывая кинжал, и едва успела остановить удар, увидев, кто перед ней. Вороненый клинок застыл, почти коснувшись шеи Тадана. Еще немного, и следопыт отправился бы к праотцам, даже не успев понять, что произошло.
   - Назад! - приказала эльфийка, не отводя кинжала. Тадан даже не подумал отступить и лишь поднял руки ладонями вверх в знак своих мирных намерений.
   - Ты ранена, - торопливым шепотом сказал он, тревожно всматриваясь в лицо охотницы. - Я просто помочь хотел. Ведь сказано же было - не лезь на рожон, так не послушала, дуреха.
   - Ранена? С чего ты взял? Меня даже не задели. Люди и при свете дня-то стрелять не умеют, а уж тем более, впотьмах.
   - Но на мосту...
   Эльфийка рассмеялась, сообразив, о чем идет речь. Похоже, притворство сработало даже успешнее, чем ей хотелось бы.
   - Это была всего лишь приманка. Хищник куда охотнее идет за легкой добычей, чем за той, которая может оказать сопротивление - вот он и пошел, поверив. Я выполнила свою часть работы, так поспешите и вы завершить свою. Вряд ли Каленглад будет рад, если нуменорец уйдет.
   Из глубины леса донесся звон железа, а вслед за ним быстро оборвавшиеся звуки борьбы.
   - Не уйдет, - прислушавшись, сообщил Тадан. - Каранир захлопнул ловушку.
   Вывод, правда, был несколько поспешным, потому что после нескольких мгновений тишины по лесу прокатился раскат грома, заставив землю содрогнуться под ногами, хотя небо оставалось ясным и звездным.
   - Это еще что за вражьи козни? - выдохнул дунадан. Ответа от таварвайт он вряд ли ожидал, поэтому Нейенналь не стала даже пытаться сказать, что не знает. Вместо этого она метнулась туда, где слышался треск ветвей. Тадан последовал за ней, вероятно, доверившись чутью охотницы. Путь был недолог, однако за то время, которое им понадобилось, чтобы его преодолеть, гром успел грянуть еще раз, и одновременно с его раскатом, проломившись сквозь кусты, буквально под ноги таварвайт рухнул Нетрандир.
   - Да что происходит? - прошипел Тадан, рывком поднимая ошалело трясущего головой следопыта. Нетрандир сморгнул и оглянулся. У него шла носом кровь, успев уже окрасить в бурый цвет усы и часть бороды.
   - Осторожнее, - просипел он. - Эта скотина черным чародейством владеет.
   Тадан хлопнул следопыта по плечу и торопливо двинулся дальше, догоняя уже скрывшуюся в зарослях эльфийку. Нейенналь спешила, опасаясь, что нуменорец успеет улизнуть, однако Мордрамбор никуда не делся. Прижавшись спиной к могучему стволу дерева и опустив черненую булаву, густо покрытую причудливой вязью багровых рун, он стоял, окруженный державшими оружие наготове следопытами, - так окружают матерого волка охотничьи псы, загнав в тупик, но не решаясь нанести первый удар. То ли услышав, то ли еще каким-то образом узнав о приближении охотницы, нуменорец обратил к ней уродливую личину забрала.
   - А, таварвайт, - послышался из-под забрала низкий, рокочущий голос, - значит, тебе удалось уцелеть? Какая жалость. Твоим дружкам, как видишь, повезло меньше.
   Мордрамбор был прав. Помимо Нетрандира еще трое следопытов с трудом удерживались на ногах, а один и вовсе стоял на коленях, ссутулившись и тяжело опираясь на вонзенный в землю меч.
   - У твоих слуг день выдался еще более неудачным, - ответила охотница. - Они все мертвы.
   Мордрамбор хрипло рассмеялся.
   - Мертвы? И что из того? Неизбежная потеря. Псом больше, псом меньше - не велика разница.
   - Довольно разговоров, - вмешался Тадан, приближаясь. - Тебе не уйти отсюда живым, нуменорец. Брось оружие и признай поражение.
   - Бросить оружие? - переспросил воитель. - Как скажешь.
   Он разжал ладонь, и булава с глухим стуком упала на землю. Затем под пристальными взглядами следопытов Мордрамбор потянул из привешенных к поясу ножен узкий нож. Следующее его движение, молниеносное, как выпад змеи, заметили, пожалуй, все, но только Нейенналь успела хоть что-то предпринять. Прыгнув к Тадану, таварвайт отбила кинжалом летящий в него клинок. Коротко лязгнула столкнувшаяся со сталью сталь, и нож отлетел в траву. Одновременно с этим следопыты, навалившись разом, сшибли нуменорца с ног, и Каранир, надавив коленом ему на грудь, со сдавленным ругательством занес меч для удара...
   - Стоять! - крикнул Тадан.
   Каранир замер, не подымаясь с колена и как бы невзначай перенеся на него весь вес тела. Нуменорец дернулся, пытаясь высвободиться, но безуспешно.
   - Как ты? - спросил Тадан у охотницы.
   - Неплохо, - ответила Нейенналь, встряхнув отсушенной рукой.
   - Чего ждем-то? - откашливаясь, пробормотал подоспевший Нетрандир. - Прирезать выродка, и все дела. Каленгладу скажем, что бежать пытался.
   Тадан промолчал. Мордрамбор с трудом повернул голову, глядя на вожака отряда следопытов. Нейенналь даже с расстояния слышала надрывное прерывистое сипение, с которым ему приходилось отвоевывать каждый глоток воздуха у давящей на грудь тяжести. Впрочем, когда он заговорил, в голосе его не было ничего, кроме издевки.
   - И где же хваленое дунаданское милосердие? - прошипел нуменорец. - Неужели вы добьете поверженного врага?
   Тадан с шумом втянул воздух сквозь сжатые зубы и быстро взглянул на таварвайт, словно желая лишний раз удостовериться, что с ней все в порядке.
   - Нет, мы не убьем тебя, хоть ты и служишь злу - наконец, сказал он, всем своим видом показывая, что хотелось бы ему как раз обратного. - Ты станешь пленником дунаданов. Свяжите его. Пора возвращаться на Тиннудир. Ступайте вперед, мы вас догоним.
   Больше Мордрамбор не пытался оказать сопротивления, молча поднявшись на ноги по приказу Каранира и так же молча ожидая, пока с него снимут доспехи и стянут ремнями заломленные за спину руки. Без скрывающего лицо шлема он разом растратил сходство с Агарохиром и обликом вполне мог бы сойти за одного из следопытов, если бы не странный темно-серый цвет кожи и не глаза - черные, без малейшего разделения на зрачок и радужку, провалы в холодную, колючую темноту.
   Охотница следила за происходящим, держась на расстоянии. С каждым мигом задумка Каленглада нравилась ей все меньше и меньше. Будь на то воля таварвайт, она бы предпочла перерезать нуменорцу горло здесь и сейчас, лишь бы не позволить злу беспрепятственно войти в лагерь следопытов. В Таур э-Ндаэделос не были широко известны предания о том, как во Вторую эпоху при схожих обстоятельствах человеческая самонадеянность способствовала падению Нуменора, однако Нейенналь и не требовалось обращаться к памяти прошлого. Неким животным чутьем она ощущала неестественность вершащихся событий. Слишком уж спокоен был Мордрамбор - так не ведут себя попавшие в западню и осознающие, что жизнь их висит на волоске.
   Словно в подтверждение подозрений охотницы, когда его уже уводили, нуменорец тяжело обронил, обращаясь к Тадану:
   - Ты совершил ошибку, дунадан. Моя жизнь ничего не стоит, но Тьма не прощает даже столь жалких попыток воспрепятствовать осуществлению ее планов. Ангмар уничтожит тебя. Это свершится скоро, хотя мне и неведомо, чьей именно рукой будет нанесен удар.
   - Попридержи язык, вражий прихвостень, - холодно ответил Тадан. - Он тебе еще пригодится.
   Нуменорец криво усмехнулся и пошатнулся от сильного удара тупым концом копья промеж лопаток, которым его наградил Нетрандир.
   - Пошел, - приказал следопыт. - И учти - если не замолчишь, путь продолжишь с кляпом во рту.
   Тадан проводил взглядом быстро растворившийся в ночном мраке отряд дунаданов и обернулся к эльфийке.
   - Благодарю, - сказал он.
   - За что? - недоуменно спросила Нейенналь.
   - За клинок, не добравшийся до цели. Мне доводилось прежде слышать, что эльфы могут и стрелу на лету поймать, но я всегда считал это выдумкой. Рад, что ошибался.
   - Это был всего лишь нож, - заметила охотница. - А стрела стреле рознь. Бывают такие, что не отобьешь и не уклонишься.
   - Бывают, - согласился следопыт, хотел, кажется, добавить что-то еще, но после недолгого молчания резко сменил тему. - Что ж, все прошло куда лучше, чем я ожидал. Отлично. И все же мне придется сообщить Каленгладу, что ты не подчинилась приказу.
   - В тот день, когда таварвайт подчинится приказу атани, солнце взойдет на западе, - отрезала Нейенналь. - Полагаю, что Каленгладу это тоже известно, но, если хочешь, можешь говорить. Только тогда и я скажу, как ты намеревался сам, в одиночку, идти к гробнице. Договорились?
   - Как погляжу, гордыня присуща не только нолдор, - хмыкнул Тадан. - Хорошо. Говори, что считаешь нужным: истину отрицать я не буду. А пока не разделит ли охотник таварвайт с атани путь на Тиннудир?
   - Если их дороги невзначай совпадут, искать иной путь таварвайт не станет, - сказала эльфийка, хотя суть вопроса не была ей понятна. Нейенналь, конечно, могла ошибаться, но, кажется, даже для дунаданов не было обычным делом порознь добираться к общей цели. Дороги, как и следовало ожидать, совпали, хотя особой разницы с путешествием в одиночку на сей раз охотница не заметила. До самого лагеря в Мен Эрайне Тадан обронил всего с десяток коротких фраз и как будто осознанно избегал смотреть на спутницу.
   В лагере довольно-таки предсказуемо обнаружился Каранир с отрядом. Нетрандир, вроде бы окончательно оправившийся после заклятия черного нуменорца, успел уже вновь заступить на стражу, остальные же устроили небольшую передышку перед тем, как осилить вторую половину пути. Едва переступив порог сторожки, Тадан первым делом напустился на Каранира за то, что тот якобы ослабил путы Мордрамбора, хотя Нейенналь отлично видела, что с ремнями, стягивающими руки нуменорца, все в порядке. Скорее уж, судя по отекшим кистям рук, их и в самом деле следовало сделать немного слабее. Впрочем, сам нуменорец ничем не выказывал испытываемых неудобств. Прислушиваясь к перебранке следопытов, он насмешливо кривил разбитые губы - видимо, невзирая на добрый совет, в дороге Мордрамбор все же не молчал.
   Скрестив руки на груди, таварвайт стояла близ входа в укрытие и размышляла над тем, что, пожалуй, пора оставить безуспешные попытки понять действия людей, когда кто-то несильно дернул ее за рукав. Обернувшись, охотница увидела Нетрандира, который, вопросительно приподняв бровь, кивнул на Тадана, как бы молчаливо спрашивая у таварвайт, что с ним стряслось. Нейенналь лишь недоуменно пожала плечами, показывая, что не знает. Следопыт с обреченным видом вздохнул и покачал головой. На этом их обмен знаками и закончился, поскольку Тадан, оборвав спор, в полный голос объявил, что отряд немедленно продолжит путь.
   Решение вожака вызвало удивление дунаданов, однако пытаться возразить никто не стал - даже Каранир и тот лишь махнул рукой. Торопливо собрав вещи, следопыты покинули Мен Эрайн. Вопреки ожиданиям таварвайт присутствие пленника никак не сказалось на скорости передвижения отряда. Мордрамбор без особого труда поспевал за следопытами и, как показалось охотнице, в случае необходимости вполне смог бы их обогнать, несмотря на то, что Тадан вовсю торопил спутников. Эта спешка так и осталась непонятной для эльфийки, тем более что, достигнув Там Намбарта, дунадан сказал, что не намерен позволять нуменорцу засветло войти на Тиннудир. Таким образом, следующие несколько часов отряду пришлось провести среди руин, дожидаясь, когда окончательно стемнеет. Если подобным способом Тадан желал уменьшить количество свидетелей прибытия пленника на остров, то по большей части ему это удалось. Встреченные лишь часовыми лагеря, следопыты беспрепятственно провели нуменорца в цитадель, где дальнее складское помещение было спешно переоборудовано под тюремную камеру, успев обзавестись даже такими атрибутами, как жаровня с углями и стол с наваленными на него инструментами, более подходящее место которым было бы в ремесленной мастерской и при виде которых по лицу воителя проскользнула мрачная усмешка.
   Водворение в камеру не избавило Мордрамбора от пут. Ремни были развязаны лишь на краткое время, позволившее пленнику под непрестанным наблюдением вооруженных дунаданов немного размять руки и съесть кусок хлеба с ломтем вяленого мяса, запив все это родниковой водой. Сразу по завершении скудной трапезы нуменорца крепко привязали к уцелевшей колонне и оставили с ним для присмотра одного из следопытов. Впрочем, о точном ходе последних событий охотница могла лишь предполагать, основываясь на услышанных краем уха распоряжениях, отданных Таданом Караниру, а более подробно дальнейшая судьба пленника ее в тот момент не интересовала. Покинув цитадель, таварвайт попыталась попасть в конюшню, но двери оказались заперты изнутри. По некотором размышлении Нейенналь решила не поднимать шума и не будить Калатердира или какого-либо еще атани, дежурившего в эту ночь. Направляясь к уже полюбившейся ей лощине, эльфийка вновь оказалась у цитадели - как раз вовремя, чтобы успеть увидеть, как спускается по ступеням Тадан и как бросается ему навстречу рыжеволосая девушка в сером плаще.
   - Кугуминуиаль! - раскрывая объятия, с радостью воскликнул дунадан - чересчур уж громко, словно рассчитывая быть услышанным кем-то еще, - а девушка обвила руками его шею и прижалась к груди.
   Охотница презрительно фыркнула и отвернулась. Позволь себе, даже под покровом ночи, такую вольность кто-либо из таварвайт, родичи сгорели бы от стыда, но рыжеволосая девица к таварвайт не принадлежала, а с атани что возьмешь? Только одного Нейенналь не могла толком понять: какое ей самой-то может быть дело до тех знаков внимания, которые кто-либо оказывает следопыту? По большому счету никакого. Надвинув пониже капюшон, эльфийка решительно обошла людей стороной и скрылась во тьме.
   Раннее утро следующего дня обещало быть на редкость спокойным и, возможно, действительно оказалось бы таким, не надумай Нейенналь нанести визит Каленгладу. Повод, в общем-то, был прост - таварвайт хотела узнать, можно ли ей будет отлучиться с острова на денек-другой, чтобы поохотиться в окрестных холмах, или же у предводителя Стражей Аннуминаса возникли еще какие-нибудь планы, требующие как можно более быстрого исполнения. Несмотря на то, что за стенами цитадели только-только занимался рассвет, старый следопыт уже успел с головой погрузиться в работу. Сидя за столом в соборной зале, он сосредоточенно просматривал грязные листы пергамента, заляпанные бурыми пятнами, подозрительно напоминающими по виду засохшую кровь. Появление таварвайт он заметил только тогда, когда та намеренно громко захлопнула входную дверь, а заметив, весьма обрадовался.
   - Горделерон! А я как раз собирался за тобой послать! Отчего ты не зашла ко мне сразу по прибытии?
   - Я полагала, что люди по ночам все же предпочитают спать, - ответила эльфийка. - Даже на Тиннудире и даже в такие темные времена.
   - Увы, в такие темные времена, как ныне, о сне, по большому счету, можно только мечтать, - усмехнулся Каленглад, - но не стоит о грустном. Охота завершилась удачно, и я благодарю тебя за то преимущество, которое мы получили в битве за Город Королей.
   - Твои люди сделали для успеха вылазки не меньше моего, - сказала Нейенналь. - Благодари лучше их.
   - Скромность способна украсить даже дивный народ, - заметил дунадан. - Хорошо, если ты так желаешь, оставим прошлое прошлому. Спросить я хотел совсем об ином. Ты, насколько мне помнится, говорила, что, будучи в Тирбанде, могла понять, о чем ведут беседу ангмарцы?
   Охотница кивнула, на всякий случай уточнив:
   - Весьма приблизительно.
   - Великолепно, - следопыт тотчас пододвинул несколько особо потрепанных листов из числа лежавших перед ним ближе к эльфийке. - В таком случае сможешь ли ты сказать мне, о чем говорится в этих документах? Пускай даже приблизительно.
   Нейенналь на удачу взяла один из листов, пробежалась взглядом по ровным строчкам и покачала головой.
   - Если только отыщется кто-то, кто сумеет прочитать их вслух. Говор еще хоть как-то можно понять, но эти руны мне вовсе не знакомы.
   Каленглад со вздохом забрал пергаменты у таварвайт.
   - Ну что ж, тогда остается лишь понадеяться, что нашему гостю хватило ночи, дабы поразмыслить о своем будущем.
   - Ты намерен спросить о переводе у него?
   - Конечно. Кому, как не слуге Тьмы, владеть Темным наречием? Либо он по доброй воле раскроет нам значение этих строк, либо... - глаза Каленглада сузились, - либо придется заставить его это сделать. В приказах, что сняты с ангмарских трупов, не может содержаться совсем уж бесполезной для нас информации.
   Предводитель Стражей Аннуминаса, набычившись, покинул соборную залу, и, хотя никакого приглашения озвучено не было, Нейенналь последовала за ним. Очень походило на то, что охота временно откладывается, а сегодня ей еще предстоит поработать переводчиком.
   Перед дверями, ведущими в камеру Мордрамбора, им повстречался следопыт, который оставался накануне ночью на страже. Выглядел он сонным, но при виде посетителей разом взбодрился.
   - Ну, Барахир, как там наш пленник? - осведомился Каленглад.
   Следопыт пожал плечами и слегка растерянно ответил:
   - Всю ночь проспал, точно убитый. В первый раз вижу, чтобы кто-то ухитрился так крепко спать стоя.
   - Шутишь, должно быть.
   - Ни капли. На что уж в последние два часа Колхамнир с Кулангом шум подняли, и то лишь глаза приоткрыл, глянул, в чем дело, и дальше спать. Как будто и не для него вовсе стараются.
   - Ну-ну, - только и сказал Каленглад. - А позови-ка сюда Колхамнира.
   Барахир скрылся за дверями камеры и в коридор почти сразу, сильно прихрамывая, вышел незнакомый таварвайт человек.
   - Предводитель... - почтительно склонил он голову при виде Каленглада.
   Через всю правую половину лица Колхамнира, продолжаясь и на шее, проходил бугристый красноватый рубец шириной в два пальца, и, когда дунадан говорил, изуродованная часть его лица оставалась практически неподвижной.
   - Что скажешь по поводу нашего гостя? - не растрачиваясь на приветствия, спросил старый следопыт.
   - Пока держится неплохо. Посмотрим, надолго ли его хватит.
   - Твое решение окончательно? Справишься, если потребуется?
   - Справлюсь, - спокойно ответил Колхамнир. - И надеюсь, что потребность возникнет. А то когда еще выдастся возможность отдать должок ангмарцам...
   - Смотри не убей только.
   - Обижаешь, предводитель. Неужто и вправду думаешь, что я позволю ему взять и улизнуть? Да и выглядит он крепким - таких нелегко бывает к праотцам спровадить.
   - Хорошо, если так, - сказал Каленглад. - Однако для начала попробуем все же просто поговорить.
   В сопровождении Колхамнира он вошел в камеру, а вслед за ними в помещение проскользнула и таварвайт. Внутри помимо Барахира и молодого следопыта, который, вероятно, и был Кулангом, так же находился Каранир.
   Мордрамбор уже не спал. С совершенно равнодушным выражением лица он смотрел в пустоту прямо перед собой, на миг отвлекшись на вошедших и тотчас вновь вернувшись к созерцанию чего-то, известного ему одному. Каленглад неторопливо приблизился к пленнику.
   - Добро пожаловать на Тиннудир, нуменорец, - сказал он. - Прошу простить за то, что не смог поприветствовать дорогого гостя сразу по прибытию в цитадель.
   Ответом ему было молчание, не слишком-то смутившее старого следопыта.
   - Впрочем, как погляжу, мои люди и сами смогли устроить достойную встречу. Пока их не в чем упрекнуть, но, я думаю, тебе так же должно быть известно, что за гостеприимство следует платить.
   Мордрамбор медленно перевел взгляд на следопыта. Тяжелое молчание начало затягиваться, и Нейенналь решила, что ответа снова не последует, однако, в итоге, нуменорец все-таки заговорил.
   - И какой же платы трупные черви, копошащиеся среди стен мертвого города, желают за гостеприимство, о котором я не просил?
   Каленглад показал воителю принесенные страницы пергамента.
   - Тебе известен язык, на котором они написаны?
   Мордрамбор скользнул беглым взглядом по строкам и едва заметно улыбнулся.
   - Разумеется. Это письмена на Темном наречии, самом прекрасном из языков.
   - Значит, прочитать их ты можешь, - сделал вывод следопыт. - И о чем же говорят эти прекрасные письмена?
   Все еще продолжая улыбаться, нуменорец вновь отвернулся. Каленглад тяжело вздохнул, в то время как Колхамнир, напротив, повеселел.
   - О чем говорится в приказах? - повысив голос, повторил предводитель Стражей Аннуминаса. - Подумай хорошенько, прежде чем дать ответ. Следующие твои слова станут платой за наше гостеприимство и, возможно, за сохранение твоей жизни. Ну, так что?
   - Они говорят о скорой гибели последышей родов, предавших Нуменор, - отчетливо произнес Мордрамбор.
   Среди следопытов послышался ропот. Каленглад вскинул руку, призывая дунаданов к молчанию.
   - Уже лучше, - сказал он. - А теперь давай-ка поподробнее. Желательно дословный перевод.
   Еще несколько мгновений нуменорец молчал, прислушиваясь то ли к тяжелому дыханию старого следопыта, то ли к чему-то куда более далекому и недоступному для остальных, а затем проговорил, сохраняя прежнюю ироничную ухмылку:
   - Не стоит так торопиться. Скоро наступит время, когда ты и сам все узнаешь, а мне больше нечего сказать тебе, дунадан.
   - Это твое окончательное решение? - ледяным голосом спросил Каленглад. Ответом ему была тишина. Предводитель Стражей Аннуминаса кивнул. - Что ж, доброй беседы, достойной Свободных народов, у нас не выходит, значит, придется искать другой способ. Темным наречием мы, увы, не владеем, но, думаю, сумеем подобрать язык, который будет тебе понятен. Колхамнир, похоже, твои чаяния оправдываются, можешь приступать.
   Хромой следопыт с готовностью поднялся со скамьи. Остальные дунаданы тоже подобрались, беря нуменорца в полукольцо.
   - Барахир, развяжи его, - распорядился Колхамнир.
   Когда путы спали, Мордрамбор выпрямился в полный рост и, сделав всего один шаг прочь от колонны, остановился, выжидая. Оказывать сопротивление он даже не пытался, хотя и на полностью смирившегося со своей участью не походил. Колхамнир смерил пленника оценивающим взглядом и указал на черную рубаху.
   - Это снять!
   Мордрамбор неторопливо расстегнул ворот рубахи, стянул ее через голову и небрежно швырнул на стол поверх кузнечных клещей. С того места, где стояла таварвайт, ей была видна лишь спина нуменорца, и шрамов на спине у него хватало - по большей части длинных белесых рубцов сродни тем, что остаются от ударов бича. Похоже, как минимум однажды воителю уже доводилось либо бывать в плену, либо впасть в немилость у собственных же хозяев.
   - Сапоги тоже снимай, - между тем продолжал командовать следопыт. - Вряд ли они тебе еще пригодятся.
   Дождавшись исполнения приказа, Колхамнир распорядился:
   - А теперь иди-ка за мной.
   Под настороженным присмотром следопытов нуменорца провели через половину залы к приспособлению, которого накануне вечером здесь определенно еще не было. Не иначе как про его обустройство и говорил Барахир, упоминая поднятый шум. Приспособление имело самую простую конструкцию, какую только можно предположить: промеж двух частично обрушенных колонн на высоте примерно в два человеческих роста была вбита в жесткий распор дубовая балка; через балку была перекинута крепкая пеньковая веревка, один, более короткий, конец которой был обшит тонким войлоком.
   - Думаешь, выдержит? - усомнился Каленглад, глянув сначала на нуменорца, а затем на балку.
   - Как миленькая, - заверил Колхамнир. - Ну что, пес, уже не так смешно, верно? Чего смотришь? Руки давай.
   Мордрамбор молча вытянул вперед руки. Следопыт обмотал его запястья обшитым войлоком концом веревки. Еще одним, коротким, обрезком нуменорцу связали щиколотки - достаточно свободно, чтобы позволить передвигаться небольшими шажками, хотя и не похоже было, что его еще собираются куда-то вести. Удовлетворенно кивнув, Колхамнир отошел и взялся за противоположный конец переброшенной через балку веревки.
   - Подсоби-ка, - бросил он Кулангу.
   Уже вдвоем следопыты с силой налегли на веревку. Нуменорец рывком поднялся в воздух и повис со вздернутыми вверх руками, слегка покачиваясь. Расстояние от кончиков пальцев его ступней до каменной плиты пола составляло немногим меньше фута. Покуда Куланг удерживал веревку в натянутом состоянии, Колхамнир обвязал ее свободный конец вокруг поваленного обломка колонны, способного послужить достаточным противовесом.
   - Груз давайте, - распорядился он.
   Барахир с видимой натугой подтащил заранее подготовленный обрубок бревна длиной около семи футов и примерно восьми дюймов толщиной в верхнем отрубе. Протолкнув конец бревна фута на полтора промеж щиколоток нуменорца, следопыты отпустили груз, позволяя ему лечь свободно, отчего воитель разом просел вниз на несколько дюймов. Балка жалобно скрипнула под дополнительным весом, однако Мордрамбор не издал ни звука, хотя едва ли на его суставы пришлась меньшая нагрузка. Каленглад подошел ближе и взглянул снизу вверх в закаменевшее лицо пленника.
   - О чем говорится в бумагах? - вновь спросил старый следопыт. - Какие сведения могут столь дорого стоить, что за сохранение их тайны не жаль отдать жизнь?
   - В них предвестье вашей гибели, - медленно, но отчетливо повторил нуменорец. - Больше мне нечего сказать тебе, дунадан.
   - Хорошо, - покачал головой Каленглад, - ты сам сделал выбор. Колхамнир, сообщишь мне, когда он передумает.
   - Непременно, - заверил следопыт, сняв со стены кнут и задумчиво взвесив его в руке. - Ну что, пес, проверим, насколько хорошими учителями могут быть ваши ангмарские выродки? Начнем, пожалуй, с азов, хотя с азами, как погляжу, ты уже и так знаком...
   Окинув угрюмо молчащего нуменорца последним мрачным взглядом, Каленглад отвернулся и только тогда заметил стоящую у входа таварвайт.
   - Пойдем прочь, Горделерон, - настойчивым, граничащим с приказным, тоном позвал он, проходя мимо. - В ближайшее время здесь вряд ли будет хоть что-то интересное.
   В этом утверждении охотница была вполне согласна с предводителем Стражей Аннуминаса, и все же она задержалась в камере еще на несколько мгновений, глядя на неподвижного, слепо смотрящего в пустоту нуменорца и ощущая что-то, отдаленно похожее на слабый проблеск жалости. На лице Мордрамбора было написано полнейшее безразличие ко всему происходящему вокруг, но с этой отстраненностью слишком уж остро контрастировали кулаки, сжатые столь крепко, что натянувшаяся на костяшках пальцев кожа полностью побелела. Возможно, вдруг решила таварвайт, лучше было бы, не прислушайся Каранир к оклику Тадана или не успей он остановить удар, поскольку то, что свершалось сейчас в цитадели, едва ли было тем самым милосердием, на которое рассчитывал нуменорец, прося пощады в лесу близ Хауд Элендил.
   Колхамнир неспешно занес руку, примеряясь для удара. Нейенналь отвернулась и перешагнула через порог. Кто-то из остававшихся в камере следопытов затворил за ней двери, однако острый слух сыграл с эльфийкой дурную шутку - даже сквозь трехдюймовую толщу досок, торопливо идя по пустынным коридорам, охотница все еще продолжала слышать звуки, которые трудно было с чем-либо спутать: мерные, хлесткие удары кнута по обнаженной коже, а затем и по обнажившемуся мясу. Одни лишь удары кнута, и ничего кроме них.
   Тиннудир Нейенналь все же покинула сразу по выходу из цитадели, однако с охотой так ничего и не вышло. Вместо этого таварвайт весь день просидела на крутом, надежно укрытом хвойным лесом скальном выступе над берегом Ненуиала, бездумно глядя на пустынную водную гладь. Здесь же, уже ближе к середине ночи, ее и отыскал Тадан. О приближении следопыта эльфийка узнала заранее и даже сумела опознать его по шагам. Будь это кто-то другой, она, пожалуй, просто не позволила бы себя найти.
   - Далеко же ты забралась, Горделерон, - сказал дунадан, остановившись в трех шагах от охотницы, продолжавшей упорно смотреть на темную, едва освещенную полной луной, гладь озера.
   - Далеко, - согласилась Нейенналь. - Но спрятаться от посторонних глаз, похоже, так и не смогла.
   - Отчего же? От посторонних глаз ты как раз таки укрылась весьма хорошо, но на то они и посторонние. Следопытам же ведомо все, что происходит в окрестных холмах и долинах.
   - Благодарю за предупреждение. Значит, в следующий раз мне придется уйти еще дальше.
   Над скальным выступом повисло тягостное молчание.
   - Мне сказали, что ты присутствовала при начале допроса нуменорца, - наконец, снова заговорил следопыт. - Вряд ли это было хорошим решением.
   - Плохим решением было само мое согласие на участие в охоте, - ответила таварвайт. - Если бы я тогда знала, как именно намерен поступить с пленником Каленглад, я бы отказалась.
   - Вот о том и речь, - вздохнул Тадан. - Ты уже начинаешь жалеть врага, и совершенно зря. Поверь, Колхамнир многое мог бы рассказать о гостеприимстве самих ангмарцев, найдись у него силы вспоминать, а у тебя слушать.
   - Молодые варги часто играют с добычей, прежде чем ее растерзать, - возразила охотница. - Однако если кто-то сажает варга на цепь и начинает травить собаками забавы ради вместо того, чтобы просто убить, это вызывает одно только отвращение.
   Тадан удивленно посмотрел на собеседницу.
   - Ты всерьез полагаешь, что Каленглад затеял допрос лишь для забавы?
   - Нет. И все-таки жалею о том, что на мосту, ведущем к Хауд Элендил, не послала вторую стрелу тремя ладонями левее. Это было бы милосерднее.
   - Возможно. Но тогда мы бы точно ничего не узнали о вражьих планах.
   - Вы ведь и так ничего о них пока что не узнали.
   - Ошибаешься. Мордрамбор заговорил.
   - Заговорил? - Нейенналь обернулась к следопыту и тут же вновь опустила взгляд, опасаясь прочесть в глазах Тадана подробности о том, до чего способно дойти человеческое воображение, раз уж услышанное ею перед выходом из цитадели было названо всего лишь азами. - Впрочем, чему я удивляюсь? Колхамнир, вероятно, очень старался оказаться достойным своих палачей.
   - Колхамнир? - как-то устало переспросил следопыт. - Да, он, несомненно, приложил великие усилия, только вот проку от них было, как от козла молока. Нуменорец за весь день не произнес ни слова. Я видел, как его снимали с дыбы, уже после заката. Думал, либо трупом, либо в беспамятстве, поскольку в том состоянии, в каком он был, ни один человек молчать бы не смог. Только какое там беспамятство - он еще и на ноги подняться сумел. Одно слово черное чародейство. Видимо, верно говорят, что есть у них какое-то дурманящее заклятье, от которого боли вообще не чувствуешь.
   - Сомневаюсь, - тихо сказала эльфийка. - И не могу взять в толк, для чего ты мне все это рассказываешь.
   - Каленглад счел, что ты должна узнать слова нуменорца.
   - Я бы не хотела сегодня возвращаться в цитадель, сколь бы важны ни были его слова.
   - И не потребуется, - Тадан невесело усмехнулся. - Мордрамбор даже Каленгладу отказался повторять сказанного, заявив, что уж с этим-то я и сам смогу справиться.
   - Ты?
   - Да. Мне выпало сторожить его нынешней ночью, и, как вскоре выяснилось, к дежурству прилагалась так же великая честь хоть что-либо услышать от нашего пленника. После того, как Колхамнир ушел, пообещав назавтра продолжить беседу, он часа полтора простоял по большей части с закрытыми глазами, а потом вдруг ни с того, ни с сего начал говорить. Когда ненадолго замолчал, я поторопился позвать Каленглада, но куда там - своенравный ветер уже сменился. Все, что досталось предводителю, это сказанное с издевкой, что нуменорец, мол, дважды не повторяет, и если Каленгладу так надобно что-то узнать, пускай переспросит у слуги. Слуги! - следопыт фыркнул. - Меня, конечно, по-всякому называли, но чтобы так...
   - И что же он сказал?
   - Что на страницах бумаг, показанных ему накануне, Амартиэль приказывает своим верным слугам ждать возвращения ее посланников, которые отправились в путь в поисках новых воинов. Дорога посланников пролегла по водам озера, и у них с собой достаточно красного золота, чтобы купить верность жестоких людей с острова, что лежит далеко на северо-востоке, кровожадных и свирепых гаураданов с северо-западных холмов и тех жутких тварей, что блуждают среди упокоищ древних королей. Полагаю, что нуменорец имел в виду кергримов. И, мол, когда эти посланники вернутся из своего путешествия, за ними последует такое количество войск, присягнувших на верность Железной Короне, что враги госпожи Амартиэль уже не смогут выстоять. В этом утверждении он, конечно, преувеличил, но ненамного. Бессмысленно отрицать истину - от военного союза ангмарцев с дикарями и разбойниками, если он состоится, ничего хорошего ждать не стоит.
   - Новость скверная. Однако отчего Каленгладу потребовалось так спешно сообщать ее мне?
   - Вероятно, ему следовало бы сказать это самому, но, раз уж ты не желаешь возвращаться на остров, за него скажу я. Каленглад просит, чтобы охотник из Лихолесья прошел по следу посланцев, отыскал и остановил их прежде, чем они склонят на сторону Амартиэль новых союзников.
   - Отыскать посланцев? Значит ли это, что ангмарцам удалось уйти достаточно далеко, чтобы скрыться от глаз следопытов, которым ведомо все вершащееся близ Озера Сумерек?
   - Вероятно да, хотя трудно теперь сказать, каким именно образом мы смогли пропустить их уход из Аннуминаса. Горделерон, ты возьмешься за это дело?
   - Каленглад ведь не надеется заполучить еще три игрушки для Колхамнира? Боюсь, я не смогу оправдать его надежд.
   - Нет, конечно. Но, если эти посланники на самом деле существуют, они не должны вернуться в Город Королей, а еще лучше было бы, чтобы они вовсе не достигли цели своего пути.
   - В таком случае я сделаю все, что в моих силах, - сказала эльфийка. - Леса Эвендима столь обширны, что в них нетрудно будет безвозвратно затеряться трем атани. Ты сможешь распорядиться, чтобы мне возвратили коня? Прошлой ночью конюшни были заперты.
   - Разумеется, смогу, - кивнул дунадан. - И даже дам совет следопыта. Если Мордрамбор не лжет и посланцы, действительно, пересекли Ненуиал, имеет смысл поискать лодки у берегов озера. От них взять след будет легче.
   - А отчего бы тебе самому не принять участия в охоте?
   По лицу Тадана проскользнула тень неудовольствия.
   - Рад был бы принять, но Каленглад решил, что таварвайт справится с задачей быстрее и с меньшим шумом, а приказы здесь пока что отдает он. Может, это и верно, спорить не буду, только все же, Горделерон, будь осторожнее, прошу. Мы не можем позволить себе не проверить полученные сведения, однако нуменорцу я не доверяю. Каленглад полагает, что Мордрамбор заговорил из страха перед завтрашним допросом, однако Каленглад не видел того, что видел я. Никакого страха там не было в помине, и от этого слова нуменорца тревожат меня вдвойне. Скорее походит, будто он просто счел, что наступило время открыть нам суть приказов Амартиэль. Чего же тогда он ждал и чего ради осознанно пошел под сегодняшние пытки? Хотел быть уверенным, что мы опоздаем? Возможно, в бумагах говорилось о неких конкретных сроках... это было бы наименьшим злом из всего, что можно предположить.
   - Я постараюсь соблюдать осторожность, - пообещала охотница, видя в глазах следопыта неподдельное беспокойство.
   Спустя час Нейенналь гнала скакуна в глухую ночь, вновь, в который уже раз, направляясь к мосту через Брендивин. Если у двух посланников, державших путь на север, дорога обещала быть достаточно долгой, то третьего, везшего золото и слова Амартиэль кергримам, определенно, следовало искать в первую очередь, и таварвайт совсем не была уверена, что успеет его перехватить. Тадан, распрощавшийся с эльфийкой возле конюшни, дал слово тотчас отправить к Нетрандиру ворона с предупреждением о возможном незваном госте...
   На Тиннудир Нейенналь вернулась лишь поздним вечером спустя две недели после спешного ночного отъезда. На походной куртке таварвайт к этому времени прибавилось заплат, на боку подживала царапина от пришедшегося вскользь удара кинжалом, но следовало отметить, что ангмарским посланникам повезло куда меньше, так что в целом охоту можно было считать удачной. Каленглада в лагере не было. Куда он направился и когда возвратится, Калатердир не знал, и тогда эльфийка спросила о Тадане. Следопыт оказался на острове - в цитадели, на очередном ночном дежурстве в камере пленника. Меньше всего Нейенналь хотелось еще раз входить в каземат, однако об успешном завершении полученного дела, вероятно, следовало хоть кому-то доложиться, поэтому по некотором размышлении таварвайт все же направилась к цитадели.
   О принятом решении она пожалела с первых же шагов, когда из приоткрытой двери временно превращенного в каземат склада на нее нахлынули запахи жаркого и свежеиспеченного хлеба. После двух недель пробавления сухарями, ягодами и подобранными на ходу и так же на ходу съеденными сыроежками - а в те дни, что охотница кружила в поисках следов третьего из ангмарцев по ущельям и курумникам близ северо-восточного берега Ненуиала, трапезы были еще более скудными и редкими - это сшибало с ног похлеще удара тролля. Впрочем, вслед за ароматами еды до таварвайт волной докатилось амбре совсем иного рода - смесь запахов застарелого пота и свежей крови. Нейенналь судорожно сглотнула. Первым позывом было развернуться и уйти, но эльфийка пересилила себя и рывком распахнула тяжелую дверь, искренне надеясь, что Колхамнира внутри не окажется.
   Ее надежды оправдались. Из следопытов в помещении находился один Тадан, который сидел за столом, как-то рассеянно и даже с долей отвращения рассматривая расставленные перед ним глиняные горшочки. По-прежнему облаченный в черную рубаху Мордрамбор был по-прежнему привязан к колонне и будто бы дремал, уронив голову на грудь. Впору было поверить, что никаких допросов и вовсе не вершилось, но только до тех пор, покуда нуменорец не обратил лицо к вошедшей таварвайт. От воителя, виденного Нейенналь в лесу близ гробницы Элендила, казалось, остался один лишь призрак - с запавшими, заострившимися скулами, с черными тенями вокруг ввалившихся глаз, с запекшейся кровью на потрескавшихся, искусанных губах. Впрочем, кое-что в нуменорце все же сохранилось и прежним - холодная, колючая тьма, притаившаяся во взгляде. Тьма, не знающая ни страха, ни сожаления.
   При виде возникшей на пороге эльфийки Мордрамбор криво усмехнулся, следопыт же напротив просветлел лицом и вскочил, едва не опрокинув скамью.
   - Горделерон, ты вернулась!?! Ты все же вернулась!
   - А разве не должна была? - удивилась таварвайт.
   - Должна, конечно. Просто обязана. Когда этот кребан с неделю назад начал каркать, будто Равноталья тебе не покинуть, я так и знал, что его слова лишь пустой звук. Узнать бы, кто ему вообще сказал, что в погоню отправилась именно ты...
   Следопыт одарил нуменорца убийственным взглядом, который, однако, остался незамеченным, поскольку воитель уже сомкнул веки, все еще продолжая ухмыляться.
   - Вижу, что слегка ошибся, - свистящим шепотом произнес он. - Стало быть, верно рассказывают, будто таварвайт заказан путь в чертоги Мандоса, раз даже трупный яд с кинжала не может их туда отправить.
   Нейенналь обернулась, изумленно глядя на пленника. Пускай кто-то, как и предполагал Тадан, проговорился при нем о том, что по следам посланников Амартиэль пустилась охотница из Лихолесья. Но ни единое живое существо на Тиннудире не могло поведать Мордрамбору, что из трех богато украшенных кинжалов ангмарских посланников бурой, дурно пахнущей отравой был щедро покрыт лишь один. Именно его владельца восемь дней назад охотница повстречала в сосновом лесу у подножия одного из северных отрогов Эмин Уиала среди бриллиантовой россыпи крохотных родниковых озерец урочища, именуемого Равнотальем. И именно он оставил отметину у нее на боку - неглубокую, но достаточную для того, чтобы в кровь попал яд, сладить с которым до конца не удалось даже эликсиру с соком молочного чертополоха. Теперь-то все уже точно обошлось, благо на таварвайт раны заживают едва ли не получше, чем на кошках, но в первые два дня Нейенналь совсем не была уверена в успешном исцелении.
   Что же получалось? Совпадали сроки, совпадало место, оружие прочих двух посланников было чистым... нет, такое не возможно угадать, такое можно лишь знать наверняка.
   - Откуда тебе известно, что тот кинжал оказался отравлен? - спросила эльфийка.
   Нуменорец не ответил, зато вместо него - вопросом на вопрос - ответил Тадан.
   - Какой кинжал? О чем ты ведешь речь?
   - О тех словах, что только что были им сказаны.
   - Но он ничего не говорил!
   Нейенналь перевела взгляд на следопыта. Тот выглядел встревоженным.
   - Он только что говорил об отравленном клинке.
   Тадан тяжело вздохнул.
   - Ты, должно быть, весьма утомилась, - сказал он, всматриваясь в лицо таварвайт. - Две недели пути по бездорожью... хоть здесь и не поля Форноста, но после блужданий по северным пределам Эвендима тоже многое может примерещиться. Каленглад должен завтра вернуться из Ост-Форода. Я скажу ему, что охота удалась, а ты пока отдохни.
   - В таком случае в подтверждение слов можешь отдать ему вот это, - Нейенналь бросила на стол нанизанные на кожаный шнурок перстни, снятые с рук ангмарцев. - Думаю, никакого союза больше не будет. Я не намерена оставаться на ночлег на острове, но ведь дунаданам ведомо все, что происходит в окрестных холмах, поэтому, если что-то потребуется, я полагаю, ты сможешь меня отыскать.
   - Погоди, - окликнул Тадан эльфийку, когда та уже развернулась, собираясь уходить.
   - Что еще?
   Следопыт казался крайне смущенным.
   - Ты, наверное, голодная, - сказал он. - А мне Кугуминуиаль столько всего принесла, что одному просто не справиться. Она всегда была щедрой, но в последнее время что-то и вовсе кормит, как на убой. Давай-ка, садись за стол.
   - Я не хочу есть.
   Как ни старалась таварвайт, соврать у нее не получилось.
   - Плохо у тебя выходит сказки рассказывать, - сочувственно покачал головой дунадан. - Ни с северных гор, ни с болот еще никто сытым не возвращался. Да ты на себя глянь - и раньше-то тоненькой была, а теперь и вовсе насквозь просвечиваешься. Как только хватает сил лук натягивать?
   Едва ли он мог придумать что-либо худшее, нежели усомниться в боевых способностях охотника таварвайт, какие бы невзгоды тому не довелось перенести. Эльфийка яростно вскинулась, готовая дать достойный ответ, и... смолчала, вдруг заметив во взгляде и словах следопыта что-то такое, отчего ледяной мрак зимнего Форохеля сменился теплом летней полуночи садов Келондима. Нейенналь не могла бы точно сказать, что именно это было, но оно существовало, как существовали горы, ветер и звезды. Как существовала ее собственная уверенность в том, что мало кто из ее сородичей предложил бы вот так запросто разделить трапезу атани. Как существовало ее собственное внезапно возникшее странное нежелание проводить между собой и этим сероглазым человеком пропасть, глубиною в десятки веков. "Неужели у леди Ундомиэль тоже так было?" - запоздало пришла пугающая мысль. Нейенналь отогнала ее, неуверенно улыбнулась и отломила кусочек от краюхи хлеба под одобрительный возглас Тадана и хриплый смешок Мордрамбора.
   Та совместная трапеза была первой и последней. Свидетелей у нее, кроме черного нуменорца, вроде бы, не имелось, однако кто-то еще не только узнал о ней, но и не поленился доложить Каленгладу. Выяснилось это на следующий день уже пополудни, когда не Тадан, а иной, незнакомый эльфийке следопыт отыскал укрытие охотницы и передал, что предводитель Стражей Аннуминаса желает с ней встретиться.
   Каленглад ждал таварвайт в соборной зале, стоя перед выцветшим до желтизны старой кости гобеленом и задумчиво перебирая нанизанные на шнурок ангмарские перстни - те самые, что накануне ночью охотница оставила Тадану. Притворив за собой тяжелую дверь, Нейенналь учтиво склонила голову под испытывающим взглядом старого следопыта.
   - Подойди, - пригласил Каленглад. - Говорят, твое путешествие в северные предгорья прошло удачно?
   - Да, - коротко ответила эльфийка. - Подтверждение тому у тебя в руках.
   - Это хорошо. И что ты намерена делать дальше?
   Вопрос был более чем странным, заставляя таварвайт подумать, что она что-то не так поняла. Немного помолчав в ожидании продолжения и не дождавшись от следопыта ни единого слова, Нейенналь заговорила, хотя и догадывалась, что предводитель стражей Аннуминаса желал спросить ее о чем-то совсем ином:
   - Я бы хотела замолвить слово за вашего пленника. Мне плохо известны обычаи дунаданов, но я всегда полагала, что честь и доблесть для них не пустые звуки. Едва ли столь уж великой доблестью для людей с Запада будет уподобиться по жестокости собственным врагам.
   - Можешь не утруждаться, - отрывисто бросил Каленглад. - Я уже приказал Колхамниру оставить его в покое. Болью и силой можно сломить человека, однако против булатного клинка эти приемы бессильны. Сколь ни пытайся его согнуть, хоть узлом свяжи - все равно выпрямится, едва только ослабишь хватку. Увы, как ни печально признавать это в отношении врага, нам достался именно булатный клинок. Свободы передвижения он, разумеется, не получит, но и пыток больше не будет, - следопыт, близоруко сощурившись, поднес один из перстней ближе к лицу, рассматривая покрывающий его причудливый узор, и словно бы через силу добавил:
   - Признаюсь откровенно, Горделерон, я не понимаю, что происходит. Нуменорец презирает и ненавидит дунаданов всей душой, если она у него вообще имеется, и не нужно обладать орлиным зрением, чтобы увидеть это. Тем не менее, про посланцев он не солгал и еще дважды за время твоего отсутствия предупреждал нас о действиях, которые намерены предпринять военачальники Амартиэль. Каждый раз слова его сбывались, позволяя нам добыть победу малой кровью. Что за игру затеял Мордрамбор, можно только догадываться, однако, похоже, его госпоже она сулит куда меньше пользы, нежели нам. Лаэрдан, правда, полагает, что нуменорец намеренно заставляет нас размениваться по пустякам, отвлекая внимание от чего-то более важного, готовящегося или уже вершащегося в Городе Королей. Хотя, что уж кривить, суждения моего драгоценного советника становятся все более странными с тех пор, как до него дошли известия о прибытии в Аннуминас первой воительницы Ангмара, и я не уверен, что их следует воспринимать всерьез. Будь его воля, он и вовсе оставил бы город во власти ангмарцев, потому что это, якобы, способно позволить нам обрести куда более весомое преимущество... - Каленглад невесело рассмеялся. - Что ж, пусть его совесть будет ему судьей, с тобой же я хотел поговорить совсем не о том. Нейенналь, сказка северных лесов, я благодарен тебе за твой приход на Тиннудир - за пробужденные воспоминания о прошлом и за помощь, оказанную в настоящем. Но сейчас, не в службу, а в дружбу, я хочу попросить тебя еще об одном - скажи прямо и честно, что ты думаешь о Тадане?
   Таварвайт удивленно взглянула на предводителя Стражей Аннуминаса.
   - А что именно о нем следует думать? Я уже говорила, что ты выбрал мне отличного проводника. Добавлю теперь, что воителем он тоже оказался хорошим и смелости ему не занимать. Вот, пожалуй, и все.
   - Ты уверена? - Каленглад всмотрелся в лицо охотницы и кивнул. - Да, ты, действительно, уверена... Значит, я все же ошибся, думая, что, устав вершить чужие судьбы, ты решила заняться своей собственной. Не знаю, правда, радоваться ли этому, или огорчаться.
   - Я решила заняться своей судьбой? Что ты имеешь в виду?
   - Только то, что Тадан, как некогда и я, рискнул поверить в наваждение лесных теней, в те мороки, что нашептывает по ночам тишина северного Эвендима. Стражи Аннуминаса хранят не одни лишь руины, но и предания былых времен, однако скверно бывает, когда кто-то начинает верить, будто предания способны ожить, - говоря это, следопыт вернулся к созерцанию гобелена, хотя и не похоже было, что он хоть что-либо в нем видит. - Этой ночью над поросшими вереском холмами вновь зажгутся звезды. Так же они горели и тридцать лет назад, и триста, и пять раз по триста. Человеку трудно представить такую бездну времени, а тебе?
   - Я помню, как выслеживала белого варга на торфяных болотах в Южном Лихолесье, - сказала таварвайт, тоже глядя на гобелен, размытые, выцветшие узоры которого вызывали у нее смутную тревогу. Неужели соткавшему полотно мастеру недоставало настоящих руин, щедро разбросанных вокруг озера? Зачем было тратить дни, которых атани и без того отмерено немного, чтобы изобразить три невысоких каменных холмика, столь неуместно смотрящихся на ровной площадке разрушенной почти до основания крепости, сиротливо ютящейся на вершине безлесного холма? - Теперь трудно сосчитать, сколько раз с тех пор наступала зима, но, думаю, что больше трех сотен. Было и много других охот, более ранних, однако времен, когда Таур-э-Ндаэделос именовался Зеленым лесом, я не застала. Отец рассказывал о них, но ныне это всего лишь предание, которому не суждено ожить и о котором бесполезно скорбеть. А вереска и у нас хватает, только вот для того, чтобы увидеть звезды, нужно идти далеко на север - туда, куда еще не добралась Тень.
   - Да, - согласился следопыт. - Тьма с востока способна затмить звезды в небе, однако те, что сияют в глазах дивного народа, под сенью Тени лишь разгораются ярче. И хотя век у них бывает покороче, чем у небесных, по меркам вереска они одинаково бессмертны. Есть у них и еще кое-что общее: и тем, и другим звездам знакомо чувство справедливости, но им едва ли будет дано когда-нибудь узнать, что такое приязнь. Впрочем, в этом их можно понять, ведь для того, чтобы приблизиться к кому-либо, звезде придется упасть с небосвода, а падать всегда больно. Но как быть тому кусту вереска, который решится поднять голову и взглянуть на звезду?
   - Значит, по-твоему, Тадан решил взглянуть на звезду? - спросила охотница.
   - Хуже, - ответил старый следопыт. - Он твердо намерен до нее дотянуться. Вот потому мне и хотелось узнать, не передумала ли звезда и не решила ли снизойти до северных холмов. Увы, ее путь по-прежнему пролегает в небесных сферах, а потому сейчас нам неплохо было бы хотя бы попытаться решить, что делать дальше. Мне довелось сполна узнать, каково это - в любом движении лесных теней пытаться разглядеть облик той, что ушла, не обернувшись, чтобы вернуться через добрую половину человеческой жизни, не постарев ни на день. И я не желаю Тадану ни подобного наваждения, ни подобного безнадежного ожидания.
   Таварвайт нахмурилась. В словах предводителя Стражей Аннуминаса была некая неправильность, заставляющая предположить, что она либо чего-то опять не понимает, либо просто чего-то не знает.
   - А почему ты желаешь говорить и решать за него? Разве Тадан не способен сделать выбор сам? Впрочем, как я уже говорила, мне плохо известны обычаи дунаданов. Возможно, у них предводитель обязан вмешиваться в судьбу любого из своих воинов, меняя ее по собственному усмотрению.
   - Обычаи таварвайт мне известны еще хуже, - ответил Каленглад. - Но я полагаю, что даже у них отец все же имеет право принять участие в судьбе собственного сына.
   - Сына? - растерянно переспросила охотница, разом утратив весь свой запал. - Тадан твой сын? Да... вероятно, мне следовало бы догадаться. Он очень на тебя похож.
   Каленглад тяжело опустился на скамью напротив эльфийки и устало спросил:
   - Ну, и что мы со всем этим будем делать, Фередир Горделерон?
   Нейенналь молча смотрела на выцветший гобелен. Желтоватые пятна никак не хотели складываться в осмысленную картину - даже странно, каким образом только что таварвайт могла отчетливо видеть пейзаж, вполне свойственный окрестностям Ненуиала. Старый следопыт тоже молчал, очевидно, ожидая ответа. Наверное, самым правильным было бы уйти прямо сейчас, хотя бы на следующие полвека избрав дороги, лежащие как можно дальше от пристанища Стражей Аннуминаса. Даже если Каленглад прав и память атани куда менее милосердна, чем предполагают квенди, никакой вины охотницы в этом не было, а значит, не было причин испытывать сожаление. Тогда почему же ей так трудно принять окончательное решение?
   Воцарившаяся в соборной зале тишина наваливалась на плечи неподъемным грузом. Нейенналь глубоко вздохнула и осведомилась:
   - Мне будет дано хоть немного времени, чтобы сделать выбор?
   - Конечно, - ответил следопыт.
   Следующие два дня эльфийка провела среди лесистых холмов близ восточного берега Ненуиала, сторонясь даже старых руин, которые могли бы напомнить ей о присутствии в этом суровом крае людей. Увы, попытки были бессмысленны - люди сами решили напомнить ей о своем присутствии. Выяснилось это на исходе второго дня, когда на гребне лощины, в которой обустроила бивак таварвайт, возникла всадница в сером плаще на взмыленном пегом коне. Охотница ожидала ее приближения, положив на колени лук. Никакой опасности в атани, конечно, не было, однако ощущение под ладонью оружия придавало таварвайт уверенности. Всадница откинула капюшон, вызывающе встряхнув рыжими волосами. Только после этого Нейенналь узнала незваную гостью - ее почтила своим визитом та самая девица, которая встречала Тадана в ночь, когда на Тиннудир был приведен плененный нуменорец. Как Тадан тогда ее назвал? Кугуминуаль? Нащупывая пальцами холодные пластины рога драконида, охотница ждала, когда следопытка заговорит.
   Понукая коня спуститься по скользкому склону, Кугуминуиаль подбоченилась, словно желая обрести уверенности, которой, на самом деле, не ощущала.
   - Эй ты, эльфийская ведьма! - крикнула она, не спешиваясь. - Я пришла за тем, что принадлежит мне!
   - И за чем же именно? - тихо спросила охотница.
   - А то не знаешь! - из серо-зеленых глаз Кугуминуиаль только что искры не сыпались. - Может, вас в лесах и не учат тому, что чужое брать - скверно, зато у нас этому обучают на раз-два. С тех самых пор, как ты явилась на остров, Тадана будто подменили! Возврати мне его сердце!
   - Его сердце все еще у него в груди. Если оно тебе так нужно, ступай и спроси сама - может, отдаст.
   Кугуминуиаль тряхнула головой.
   - Лжешь! Там осталась одна лишь пустота, и даже говоря со мной, он видит перед собой другую. Ты, ты... Да можешь не надеяться, что я позволю ему выбрать сушеную воблу, которой кости из королевских усыпальниц в ровесники годятся! Свой-то саван где оставила?!?
   Нейенналь вскочила на ноги, рывком натягивая лук.
   - Довольно, - сквозь зубы сказала она, держа атани на прицеле. - Кажется, тот, кто учил тебя не воровать, забыл упомянуть об уважении, которое следует выказывать к собеседнику. Мне даром не сдался твой смертный друг и, клянусь, с завтрашнего дня и до скончания века ноги моей не будет на Тиннудире. С Таданом делай все, что заблагорассудится, но, если не удержишь, подумай хорошенько - может, дело не в ком-то, а в тебе самой? А сейчас ступай прочь, не испытывай моего терпения.
   Несколько мгновений девушка взирала на таварвайт самую малость, что не с ненавистью. Затем, звонко крикнув, пришпорила коня. Прыжками взбираясь по склону, пегий скакун было оскользнулся, но затем выровнял ход и скрылся среди деревьев, мягко ударяя неподкованными копытами по сырой земле. Возвратив стрелу в колчан, Нейенналь устало опустилась на расстеленный плащ, слепо глядя на прогоревшую золу костра. Пора было уходить. Она это прекрасно понимала, но столь же хорошо за прошедшие дни охотница успела понять одну простую истину - ей не достанет сил покинуть Эвендим по собственной воле. Она совершила ошибку, рискнув слишком пристально всмотреться в водную рябь, и теперь северный край превратился в тюрьму - без стен и без решеток, но по прочности не уступающую темницам в подземельях лесного дворца владыки Трандуила. То, что эльфийка испытывала сейчас по отношению к Тадану, не могло, просто не имело право быть влюбленностью, но чем же тогда это было?
   Дождавшись наступления ночи, таварвайт вернулась на Тиннудир и сообщила Каленгладу о своем намерении немедленно отправиться в Город Королей. Принятое Нейенналь решение об отъезде являлось единственно возможным для нее компромиссом и больше всего походило на побег. В развалинах старой столицы без сомнения было опасно, но там была знакомая, привычная опасность. Здесь же эльфийке казалось, что она идет по тонкому осеннему льду, готовому вот-вот треснуть; и кто знает, что ждет подо льдом. Предводитель Стражей Аннуминаса не стал ее отговаривать и лишь пожелал удачи.
   Твердо намереваясь исполнить брошенное сгоряча обещание и больше не возвращаться на остров, охотница решила забрать коня и добираться до Эхад Гартадир верхом. Теперь, когда она примерно представляла себе дорогу, это казалось все еще трудным, но вполне осуществимым делом. Сонный Калатердир, на лице которого запечатлелся немой вопрос "И чего дивному народу спокойно не спится по ночам?", сочувственно потрепал вороного жеребца по холке и посмотрел на таварвайт, как на смертницу, однако советов давать не стал. Когда Нейенналь выводила из конюшни оседланного скакуна, возле лагерного костра она увидела Тадана. Подойти? Попрощаться? Эльфийка даже сделала шаг вперед и застыла, заметив спешащую к костру женскую фигурку, закутанную в плащ. Кугуминуиаль тоже, видать, сегодня не спалось. Наваждение растаяло. Эльфийка тряхнула головой, резко отвернулась и одним махом взлетела в седло. Подстегнутый плетью конь зло взвизгнул и сорвался с места в галоп, отстучав подковами частую дробь по старым камням моста. Задержись охотница у конюшни еще хоть на минуту, ее, возможно, немного утешило бы плохо скрытое разочарование Тадана, когда тот увидел, кто пришел скрасить его одиночество в предрассветный час. Но что сделано - то уже сделано.
   Следующие недели для Нейенналь слились в единую кровавую круговерть - по случайному ли совпадению, или по какому-то тайному замыслу Амартиэль, но ожесточенные уличные бои в Аннуминасе не утихали ни днем, ни ночью. А в редко выпадающие спокойные минуты таварвайт охватывало желание бросить все, вскочить на коня и домчаться до Тиннудира... Бороться с ним охотнице пока удавалось достаточно успешно, однако эльфийка с завидным постоянством ловила себя на том, что всматривается в фигуры приходящих в Эхад Гартадир следопытов, пытаясь отыскать среди них одного, единственного. Впрочем, покуда походило, будто Каленглад твердо вознамерился сдержать оброненное при прощании обещание, что Тадана в Аннуминасе не будет. Зато в один из дней в Городе Королей появился Каранир. Случайно повстречав следопыта в лагере, Нейенналь хотела после краткого приветствия пройти мимо, однако дунадан остановил ее окликом.
   - Фередир Горделерон, у меня для тебя послание от Тадана.
   - Я не желаю знать его слов, - быстрее, чем следовало бы, ответила охотница.
   - Ты уверена? - только и спросил следопыт.
   - Да.
   Больше Каранир не пытался завести с таварвайт беседы, и в следующий раз эльфийка увидела его лишь несколько дней спустя, когда дунадан в сопровождении небольшого отряда мрачных и изрядно потрепанных соратников возвратился в Эхад Гартадир откуда-то со стороны Тирбанда. С собой следопыт нес замотанный в тряпье продолговатый предмет, по очертаниям походивший то ли на копье, то ли на штандарт, и даже с расстояния Нейенналь могла ощутить исходящее от ноши дунадана зло - затаившееся, как свернувшаяся в клубок змея, но не становящееся от этого менее опасным. В лагерь Каранир заходить не стал, оставшись у поста часовых, охраняющих восточный вход. Извещенный о прибытии следопыта Даэрдан покинул шатер командующего и так же вышел ко входу в лагерь, что само по себе настораживало. Совершенно случайно охотнице довелось оказаться свидетельницей их разговора.
   - Все-таки раздобыли? - спросил Даэрдан, кивнув на сверток. - А где владелец? Неужто Гулдуркир добровольно решился его отдать?
   Осунувшийся и словно бы постаревший за считанные дни на добрый десяток лет Каранир молча провел большим пальцем по горлу.
   - Ясно. Ну, покажи хоть, что это за нуменорский артефакт такой...
   - Дрянь - она дрянь и есть, хоть нуменорская, хоть мордорская, - ответил следопыт, однако тряпье все же развернул, являя взгляду черный посох, густо покрытый причудливыми орнаментами, багровеющими подобно углям, что тлеют, просвечивая сквозь трещины в обугленном дочерна дереве. На угрюмом лице Даэрдана нарисовалось отвращение.
   - Так вот ты каков, Танн Моргул, наследие павшего Нуменора, - тяжело роняя слова, произнес командующий, рассматривая посох. - Силен, ничего не попишешь. Но Гулдуркиру помочь ты не смог при всем своем могуществе. Одного лишь не пойму, чего ради Тадан желает, чтобы его доставили на Тиннудир? Сжечь бы это творение тьмы, да так тщательно, чтобы кроме пепла ничего не осталось.
   Каранир болезненно поморщился.
   - Я был бы только рад, - понизив голос, сказал он, - но у нашего молодого предводителя иное мнение и иные планы. Чего уж там говорить, если он даже к словам нуменорца рискует прислушиваться, лишь бы доказать, что достоин... - следопыт осекся и покосился на таварвайт. Кожей ощущая исходящую от дунадана неприязнь, Нейенналь предпочла удалиться.
   Тем же вечером Каранир покинул Аннуминас, унося с собой зловещую добычу, однако ощущение томительного ожидания грядущей беды, возникшее у охотницы при виде посоха, никуда не подевалось. Оно, казалось, витало над древними камнями города, придавая болезненный красноватый оттенок солнечному свету, и этот оттенок постепенно становился все насыщеннее. А спустя еще два дня Город Королей почтил визитом Лаэрдан.
   Величественный советник Каленглада был последним существом на свете, встречи с которым таварвайт могла ожидать среди обильно окропленных кровью руин старой столицы атани. Тем больше было ее удивление при виде нолдо, сменившего изящно украшенную шелковую мантию на походную куртку следопыта. И хотя даже в столь простом одеянии Лаэрдан ухитрялся сохранять прежнее надменное превосходство, Нейенналь показалось, что серебристо-серое сияние его глаз утратило обжигающий холод, приобретя взамен слабый оттенок сожаления. Впрочем, скорее всего, эта перемена эльфийке и вправду только померещилась, поскольку, когда нолдо заговорил, в голосе его слышалась лишь уже знакомая охотнице насмешка.
   - А, таварвайт! Ты все еще здесь? Чем можешь похвастаться? Хороши ли охотничьи угодья мертвого города?
   - Не жалуюсь, - ответила Нейенналь.
   - Приятное известие. А вот на Тиннудире с твоим уходом воцарилось полнейшее уныние, поддавшись которому кое-кто из дунаданов всерьез заинтересовался обычаями обитателей Таур-э-Ндаэделос.
   - Какими обычаями? - против воли уточнила охотница. Кого именно имеет в виду Лаэрдан, ей не хотелось даже спрашивать.
   - Весьма специфическими, - одними губами улыбнулся нолдо. - Если желаешь подробностей, лучше тебе будет осведомиться у атани самой.
   - Благодарю за совет, но боюсь, что последовать ему я не смогу, - ответила эльфийка. - Путь на Тиннудир мне заказан.
   Нолдо приподнял бровь, изображая вежливое удивление. Впрочем, сарказм из его голоса все-таки исчез.
   - Даже так? Что ж, возможно, ты сделала правильный выбор. Желаю, чтобы тебе достало сил не жалеть о нем. Удачной охоты на прямом пути, Фередир Горделерон.
   Лаэрдан слегка поклонился и неторопливо направился к западному выходу из лагеря, откуда можно было попасть в прилегающие к пристаням Аннуминаса кварталы. Больше Нейенналь его не видела ни в Эхад Гартадир, ни в окрестных руинах. А на рассвете четвертого дня с момента их встречи по лагерю прошелестела весть о том, что Лаэрдан попал в плен к ангмарцам, пытаясь в одиночку захватить принадлежащий Амартиэль палантир. Говорили так же, будто посланному Каленгладом вслед нолдо отряду, действительно, удалось завладеть видящим камнем. Однако отбить Лаэрдана у них не вышло, да тот, будто бы, и не особо стремился спастись. Причин столь странного поведения советника никто не знал, зато откуда-то было известно, что перед уходом с Тиннудира Лаэрдан имел продолжительную беседу с Мордрамбором с глазу на глаз, поэтому вывод был однозначен - без черных чар нуменорца здесь не обошлось. В то же самое утро свет восходящего солнца в глазах таварвайт окончательно приобрел кровавый оттенок, и охотница, наплевав на гордость, данные клятвы и здравый смысл, покинула Эхад Гартадир.
   Вороной скакун летел птицей, а Нейенналь казалось, что они застыли на месте, как мухи, увязшие в янтарной смоле. То, что она не загнала коня, можно было списать лишь на чудо. Уже за Там Намбартом, пробираясь среди холмов вдоль берега Ненуиала, роняющий хлопья пены жеребец трижды вставал как вкопанный, и лишь после изрядных понуканий и нескольких ударов плети с жалобным ржанием продолжал путь. Близ конюшен Тиннудира Калатердир, едва глянув на состояние дрожащего мелкой дрожью скакуна, тихо выругался и, покрыв ему спину войлочной попоной, силком отволок как можно дальше от бадьи с водой, к которой тот попытался было дотянуться. Саму же эльфийку сразу перехватил Каленглад.
   - Горделерон, ты снова здесь? Это хорошо, я как раз хотел за тобой послать. Идем. Зрелище будет неприятным, не скрою, и все же я вынужден просить тебя при нем присутствовать.
   - Что случилось? - тревожно спросила охотница. Торопливые слова старого следопыта уже внушали ей подозрение, а когда сразу после этого он в сопровождении еще трех бойцов направился к цитадели...
   По лицу Каленглада пробежала тень.
   - Пока - ничего, - жестко ответил он. - Но сегодня я намерен подчинить булатный клинок своей воле. Сегодня Мордирит заговорит, пусть даже для достижения этого Колхамниру потребуется лоскут за лоскутом снять с него всю кожу. И говорить он будет то, что надобно знать нам, а не то, что необходимо ему для плетения очередной интриги. Довольно того, что мы потеряли Лаэрдана. Ждать, когда он нанесет очередной удар, я не собираюсь.
   - В таком случае чего ты хочешь от меня? Вести допросы я не умею.
   - Зато, как утверждает Тадан, можешь слышать слова нуменорца, не доступные остальным.
   - Разве? А мне он сказал, что это наваждение от усталости, виновно в которой бездорожье северного Эвендима. Кого же из нас твой сын пытался ввести в заблуждение?
   Каленглад мотнул головой.
   - Доведись мне стать свидетелем подобного, я бы тоже вел речь о наваждении. Однако Лаэрдан говорил с нуменорцем в точности таким же образом - Тадану случилось застать окончание их разговора, и увиденному им можно доверять. Не знаю, что за черная магия позволяет нуменорцу скрывать слова, но, если им что-то будет сказано, я желаю это знать наверняка. Идем же! Время не ждет. Что с тобой?
   Нейенналь вряд ли смогла бы ответить, даже если бы ответ был ей известен. После первого же шага, сделанного эльфийкой в сторону цитадели, грудь ее пронзила ледяная боль. Не в силах пошевельнуться или сделать вздох, охотница с ужасом наблюдала, как тень поглощает белый мрамор строения. На небе не было ни облачка, однако цитадель стремительно погружалась во мрак. Такого таварвайт не доводилось видеть даже на подступах к Дол Гулдуру.
   - Что? - Каленглад с силой встряхнул ее, приводя в чувство. - Что ты видишь?
   - Тьма... - еле слышно выдохнула Нейенналь, расходуя последний оставшийся в легких воздух. - Пришла...
   - Мордрамбор! - отрывисто, словно ругательство, выплюнул следопыт и бросился к входу в цитадель.
   Нейенналь упала на колени, судорожно всхлипывая. Спазм отпускал ее, возвращая способность дышать, однако нависшая над Тиннудиром тень, казалось, вытягивала из эльфийки все силы. Лишь мысль о том, что там, в самом сердце тьмы, остался Тадан, помогла ей подняться на ноги.
   Когда таварвайт добралась до распахнутых настежь врат цитадели, площадь перед ней, равно как и центральный зал, были пусты. Массивная дверь, за которой начинались коридоры, уводящие к камере Мордрамбора, тоже была отворена. Охотница буквально ввалилась туда, цепляясь за неровности в каменной кладке стены, и еще успела увидеть Каленглада и прочих дунаданов, полностью перекрывших неширокий коридор, когда цитадель встряхнуло до основания. И без того нетвердо державшуюся на ногах Нейенналь с силой швырнуло на пол. Во рту появился солоноватый привкус крови. Откуда-то донесся грохот падающих камней, и одновременно с этим дверь, ведущую к бывшему складу, сорвало с петель, являя взгляду заполняющий помещение мрак. Из клубящегося мрака, отброшенный чьим-то мощным ударом, вылетел следопыт, ударился о противоположную стену - Нейенналь отчетливо услышала хруст ломающихся костей - и безвольно осел на каменные плиты пола.
   "Тадан!" - отчаянно промелькнуло в голове у эльфийки, однако сделать она ничего не успела. В коридор неторопливым шагом человека, полагающего себя хозяином ситуации, вышел черный нуменорец. Без оков, зато с покрытым жутковатыми орнаментами посохом, от которого отчетливо веяло тьмой. С очень знакомым охотнице посохом. От дунаданов Мордрамбора отделяли всего три ступени, и, тем не менее, никто из следопытов не попытался его остановить - тень коснулась и их, лишив сил и воли. Нейенналь же испытанное отчаяние, напротив, позволило возвратить самоконтроль. Эльфийка выпрямилась в полный рост, привычным движением кладя стрелу на тетиву. Горящий взгляд черного нуменорца обратился к той, что осмелилась сопротивляться его воле.
   - А, охотница! - на сей раз Нейенналь совсем не была уверена, произнес ли воитель это вслух, или же насмешливый голос Мордрамбора звучал только у нее в голове. - Я надеялся, что ты успеешь вернуться, чтобы стать свидетелем моего триумфа. Как видишь, тьма всегда выполняет обещания. Хорошенько оплачь мертвецов прежде, чем искать следующей встречи со мной. Потом такой возможности уже не будет.
   - Лучше подумай о том, кто будет оплакивать тебя, - прошипела эльфийка, молниеносно натягивая тетиву. Стрела со звоном ушла в потолок и разлетелась вдребезги от удара о камень. Нуменорец хрипло расхохотался и, вскинув руку вверх, растаял в воздухе, обратившись в дым. Тень ушла одновременно с его исчезновением. Вновь обретший способность двигаться Каленглад одним прыжком одолел оставшиеся ступени, на мгновение замер на том месте, где только что стоял черный нуменорец, и, послав проклятие небесам, склонился над неподвижным следопытом. Остальные три дунадана сразу бросились в темницу, откуда тотчас донесся возглас одного из них:
   - Кархаммадель! Нет!
   Нейенналь понадобилась целая вечность, чтобы преодолеть расстояние, отделяющее ее от Каленглада. Коридор, словно под воздействием темного чародейства, растягивался и деформировался, как будто стены его были из тонкой сырой кожи. Бредя по нему, охотница не отрывала взгляда от обтянутой бурой шерстяной тканью спины старого следопыта - единственной неизменной вещи в этом постоянно меняющемся пространстве. И даже встав рядом с Каленгладом, она не сразу решилась посмотреть на того, кто лежал перед ними на полу. Обретшее в посмертии покой и умиротворение лицо дунадана принадлежало Колхамниру, и именно в тот момент таварвайт, видевшая на своем веку не одну сотню смертей, поняла, каково это - смотреть на мертвеца и чувствовать облегчение от понимания того, что ты ошибся в худших своих предположениях. Ошибка давала хоть и призрачную, но все же надежду на то, что с Таданом все в порядке.
   Увы, надежда прожила недолго - лишь до тех пор, пока Нейенналь не вошла в полуразрушенную камеру Мордрамбора. Возле входа два следопыта колдовали над худенькой женщиной, причем то, что их усилия бесполезны, становилось ясно с первого взгляда. Голова женщины была неестественно вывернута, на виске чернела рана, обрамляющие ее светло-русые волосы потемнели и слиплись сосульками. Лавируя между обломками рухнувших колонн, эльфийка бросилась вглубь помещения, туда, где третий следопыт пытался приподнять скорчившегося среди завалов Тадана. Лицо единственного из атани, чья безопасность тревожила таварвайт больше своей собственной, имело пепельно-серый оттенок, а из угла рта стекала, змеясь, тонкая струйка крови.
   - Нейенналь... - еле слышно прохрипел Тадан, отыскав эльфийку взглядом.
   - Молчи, - приказала охотница, падая на колени в острое каменное крошево. Приказала, хотя прекрасно понимала, что просьба беречь силы уже не имеет смысла. Следопыт судорожно сглотнул идущую горлом кровь.
   - Это... я... виноват... - выдохнул он. - Танн Моргул... хотел отнести... отцу... Мордрамбор... Даже с этим... не... справился...
   - Молчи, - повторила эльфийка. Вероятно, следовало сказать что-то еще, однако, она не представляла, что именно. Все высокие фразы из легенд и библиотечных свитков, что хранились во дворце владыки Трандуила, рассыпались пылью, не доходя до языка, - они прекрасно смотрелись на пергаментах и ничуть не хуже звучали в балладах, но здесь, среди боли и смерти, для них не было места. От пыли, в которую обращались несказанные слова, першило горло и на глаза наворачивались слезы, поэтому Нейенналь не нашла ничего лучшего, кроме как последовать собственному совету и замолчать. Тадан нащупал и крепко сжал ее ладонь.
   - Не убегай... больше... - прошептал он. - Пожалуйста...
   И тогда Нейенналь поняла, что именно она должна сказать сероглазому следопыту. Поняла, но так и не успела произнести ни слова, потому что не к кому было их обращать. Тадан умер, сжимая ее руку.
   Дальше не было ничего - ни возможности уйти следом, ни "Я пришла петь перед тобой, как поют менестрели Средиземья". Да и - кощунственная мысль, способная прийти лишь в час великого отчаяния, - существовали ли они, Чертоги Мандоса, вообще хоть где-нибудь, кроме легенд, разбавляющих горечь утраты надеждой повторной встречи, хотя бы ненадолго? Следопыт умер, а она осталась сидеть, сжимая его холодеющую руку, пока сам с великим трудом сохраняющий спокойствие Каленглад не заставил ее встать и не увел прочь, как малого ребенка.
   Похороны состоялись на следующий день, в сумерках, когда небо на западе приобрело жемчужный оттенок, а на востоке начало уже наливаться сапфировой синевой. Троих погибших хоронили в развалинах Барад-Рата, из которых следопыты предварительно выбили обосновавшихся там разбойников. Над каждой могильной насыпью друзья погибшего произносили краткую эпитафию. Честь сказать последнее слово о Тадане досталась Кугуминуиаль, но все, что смогла девушка, это бессильно опуститься на колени, пряча лицо в ладонях и содрогаясь от беззвучных рыданий. И тем большим контрастом следопытке казалась тоненькая и прямая, как стрела, эльфийка в темных одеждах и низко надвинутом капюшоне, молча положившая на курган последний камень. Опущенный капюшон скрывал застывшие в глазах Нейенналь слезы, больше ничто не выдавало испытываемых ею чувств, и оттого всем, кто собрался этим вечером в Барад-Рате, казалось, что они увидели перед собой статую из обсидиана и мрамора, в которую некое волшебство вдохнуло слабое подобие жизни, но не сумело вдохнуть душу. Об истинном положении дел из присутствующих, пожалуй, догадывался один лишь Каленглад, а тому сейчас было не до откровений. Впрочем, то, что эльфийку допустили к участию в церемонии погребения, само по себе уже служило достаточным признанием.
   Позже Нейенналь не могла вспомнить ни единой фразы из всех, что были сказаны среди руин Барад-Рата. Даже действия - и те припоминались с великим трудом. Охотница покорно выполняла отрывистые распоряжения предводителя Стражей Аннуминаса, видя перед собой не безжизненные каменные плиты, а пламя костра, отражавшееся в серых глазах Тадана в вечер их первой встречи. Живое пламя в живых глазах. Ледяная вечность в остекленевших глазах мертвеца.
   - Горделерон, ты слышишь меня? Нейенналь, отзовись же, прошу.
   Таварвайт не сразу узнала голос, вторгавшийся в поток воспоминаний и влекущий ее в реальный мир столь настойчиво, что охотнице не оставалось ничего иного, кроме как повиноваться. Кажется, времени прошло не так уж и много, однако окутанный прозрачным покрывалом предсумеречья Барад-Рат успел опустеть. Из дунаданов в нем оставался один лишь Каленглад, устало сгорбившийся и казавшийся в этот момент совсем уж глубоким стариком.
   - Ты меня слышишь? - вновь спросил старый следопыт. - Скажи хоть что-нибудь. Конечно, столь прекрасное надгробье является воистину королевской почестью, однако страшно видеть, как в надгробье пытается превратиться живое существо. Пора возвращаться на Тиннудир. Полагаю, теперь твоя клятва обходить его стороной утратила всякий смысл.
   - Разве я кого-то удерживаю? - тихо произнесла охотница. - Ступай. А я побуду здесь. Еще немного.
   - Еще? Неужто суток тебе не хватило?
   - Суток?
   Каленглад кивнул.
   - Ты простояла здесь всю ночь и весь день, ни разу не пошевельнувшись, - тяжело роняя слова, произнес он. - Мне доводилось видеть, как обращаются в камень застигнутые рассветом тролли, однако я в первый раз вижу, чтобы их примеру пытался последовать кто-либо из дивного народа.
   - А разве одни сутки это столь великий срок? - с горечью спросила Нейенналь. Опустившись на колени, она коснулась ладонями камней кургана, не пытаясь их согреть, но желая хорошенько запомнить их обжигающий холод. Каленглад не ответил, и охотница подумала было, что он, действительно, покинул Барад-Рат, однако, в конце концов, следопыт все же заговорил.
   - Тадан приходил ко мне сразу после твоего отъезда. Просил позволения тоже уйти в Аннуминас. Я отказал в его просьбе. Тогда это решение казалось мне верным, ведь вереску не должно мечтать о звездах, которые никогда не снизойдут до скудных северных пустошей. Теперь я думаю, что ошибся. Чего уж скрывать, мы все ошиблись. Даже ты, как погляжу.
   Нейенналь закрыла глаза, все еще не отнимая ладоней от камней. Исходящий от кургана холод сковывал ее тело и уже почти добрался до сердца. Перестанет ли оно биться, если сейчас замерзнет?
   - Что ты хочешь сейчас услышать от меня? - спросила она, когда молчание начало затягиваться. - Оправдание твоего выбора или осуждение?
   - Правду, какой бы она ни была.
   - Правда в том, что вереск уничтожен бурей, а звезда слишком поздно покинула небосвод. И все, что ей осталось, это рассыпаться пылью по северным холмам, поскольку даже звездам не под силу повернуть время вспять, чтобы хоть что-либо исправить. Думаю, ни один мудрец не возьмется теперь предсказать, как бы все сложилось, окажись наши с тобой решения иными.
   - Я желал ему лишь добра.
   - Я знаю.
   - И все же не говоришь ни да, ни нет.
   - Я не чувствую за собой права судить. А теперь, прошу, оставь нас. Хотя бы ненадолго.
   - Хорошо, - после некоторого молчания обронил Каленглад. - Я выполню твою просьбу. Но прежде чем я уйду, сделай одолжение, удели все же немного внимания и мне.
   Таварвайт нехотя обернулась к старому следопыту. Тот протянул к ней раскрытую ладонь, на которой лежало тусклое медное кольцо - узкое, гладкое, без каких-либо вставок из драгоценных или полудрагоценных камней, но с тонкой вязью рун по внутреннему ободку.
   - Это его кольцо, - пояснил Каленглад в ответ на непонимающий взгляд эльфийки. - По праву я должен был бы отдать эту вещь Кугуминуиаль, однако, думаю, Тадану хотелось бы, чтобы она принадлежала тебе. Помни о вереске с северных холмов, охотница. Большего я просить не вправе.
   Нейенналь, не мигая, смотрела на предводителя Стражей Аннуминаса. Он издевался, или и в самом деле не понимал, что делает? Возможно, действительно, не понимал. Возможно, у дунаданов и вовсе не существовало схожего обычая. Окажись сейчас поблизости Лаэрдан, охотница, конечно, спросила бы у него, откуда Тадану удалось раздобыть точную копию помолвочного кольца таварвайт, однако Лаэрдана в Барад-Рате не было. И не важно, кому именно изначально предназначалось кольцо, ведь если она сейчас его примет... Нет, так нельзя. Так не должно быть.
   "А если бы его предложил сам Тадан?" - бесстрастно спросил не знакомый ей прежде голос. - "Что тогда?"
   Всего каких-то три дня назад Нейенналь крепко задумалась бы над вопросом, но сейчас она просто озвучила ту истину, которая стала ей ясна в полуразрушенной цитадели:
   "Я бы дала согласие".
   Тишина тяжелым войлочным пологом опустилась на Барад-Рат, отсекая даже малейшие сторонние звуки. Каленглад неловко переступил с ноги на ногу и сжал кулак, опуская руку.
   - Понимаю... - сказал он. - Действительно, просьба глупее некуда. В конце концов, эта память или забвение уже ни для кого не будут иметь значения. Удачной охоты в грядущих столетиях, Фередир Горделерон.
   Предводитель Стражей Аннуминаса отвернулся, намереваясь уйти.
   - Подожди! - это слово таварвайт произнесла шепотом, однако в обнявшей руины тишине ее шепот прозвучал, как крик. Каленглад остановился. Нейенналь приблизилась и склонила голову, бережно принимая из ладони старого следопыта простенькую безделушку, так не похожую на изящные украшения квенди. Кольцо пришлось в самый раз на безымянный палец левой руки охотницы и было холодно, как камни кургана. Возможно, это стоило расценивать, как знак свыше, а возможно, Нейенналь хотелось просто найти хоть какое-либо подтверждение правильности своего выбора.
   - Я буду помнить его, - сказала она, с трудом подбирая слова, царапающие горло подобно каменной крошке. - Даже если бы милостью Валар таварвайт было даровано забвение, я бы отказалась от этого дара. Я не хочу забывать. А сейчас все же оставь нас, прошу.
   Каленглад ушел, а охотница пробыла у кургана до наступления темноты. О чем она говорила, о чем пела, могли бы рассказать камни Барад-Рата, но камни предпочитают молчать.
   Той же ночью Нейенналь покинула Эвендим. Путь ее лежал на северо-восток, в затененные земли Ангмара, куда уводил уже остывающий след Мордрамбора. След привел к железным вратам Карн Дума, проникнуть за которые эльфийке не могли помочь все ее охотничьи умения. Стоявшая на воротах в ту ночь стража не слышала ни единого звука и не видела ни единой тени, однако при первых проблесках рассвета на привратной площадке обнаружился холмик, сложенный из орочьих голов. И это было только началом.
   С тех пор, как эльфийка пришла в Ангмар, минули две полные луны. За это время орки и дуварданы научились бояться, как неверных бурых сумерек дня, так и кромешной тьмы ночи, между которыми, казалось, не было никакого различия для стрел с черным оперением из кребаньих перьев, прилетающих из ниоткуда и неотвратимо разящих выбранную мишень. Но не марионетки Карн Дума были главной целью Нейенналь. Собственно говоря, они вообще не были целью - скорее, препятствием на пути, которое следует убрать, чтобы подобраться к более крупной дичи. Эту дичь таварвайт выслеживала теперь с упорством охотника, знающего, что даже самый хитрый и осмотрительный зверь рано или поздно вынужден будет покинуть свое логово. И не важно, как долго продлится игра в кошки-мышки. Что-то - быть может, унаследованный все же от отца дар предвидения, а быть может, нечто, стоящее дороже всей дальновидности бессмертных, - подсказывало ей, что их новая встреча уже предопределена, и эту предопределенность не под силу изменить ни Свету, ни Тьме.
   Можно было, конечно, подобно мудрому Митрандиру, сколь угодно долго рассуждать о судьбах Средиземья и спасении Эриадора, но одно Нейенналь знала наверняка - когда случай снова сведет ее с Мордрамбором, положенная на тетиву стрела будет пущена в цель не за Эриадор, а за следопыта с острова Тиннудир. И на этот раз она постарается не промахнуться.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"