Как-то раз одного человека отправили на диспансеризацию для оформления медицинской книжки. Этот человек был я, хотя ллюбой другой писатель не стал бы брать на себя такой интимный сюжет, переложив груз стыда на плечи персонажа. Глупо было бы, впрочем, прятать за метафорами такую очевидную вещь, что раз в год в современном человеке обязаны копаться десятки врачей, силясь, по видимому, найти такую причину, по которой этого человека можно было бы признать непригодным для дальнейшей работы или что-то в этом роде. Я доблестно прошёл психиатора, кардиолога, дерматолога и даже уролога, но под конец возникла одна проблема. Стоя в очереди к хромированному столику на колёсиках, уставленному баночками с жёлтой жидкостью внутри и бирками снаружи, я понял что как-то совершенно забыл принести две таких вот мерзких баночки. День был жаркий и выпитое по дороге количество воды позволило мне быстро справиться с одной из баночек, любезно мне предоставленной в регистратуре, но вот оставить свой несколько иной след в другую баночку ни за одну из моих натужных попыток совсем не получилось.
Некрасивая, дородная медсестра сказала, что мне надо будет придти к ним ещё раз, чтобы таки донести до сведения профессионалов маленькую свою ... какашку. С тем я и ушёл.
Однако, как я ни силился уговорить самого себя нанести повторный визит в медицинское учреждение и доделать "начатое дело", сил моих на то не было ровным счётом никаких и так я ничего и не принёс.
Прошёл месяц и меня ожидаемо отстранили от работы, пока я не явлюсь со свежим медосмотром, хотя втайне я надеялся что как нибудь обойдётся. Не обошлось, но мне всё ещё было как-то досадно и неловко всё это проходить, и потому спустя две недели моего бездействия и душевных терзаний, меня таки тихо и добровольно уволили.
Жизнь плавно ползла по наклонной, чтобы не вдумываться в сущность странной ситуации "лишили работы потому что не смог сходить по большому в правильное время и в правильном месте", последние деньги я стал тратить на алкоголь и проституток, силясь отвлечься от гнетущих мыслей и чувств. Но алкогольный туман упорно развеивался, выбрасывая меня вновь и вновь на пагубный берег моих бедствий, а те немногие ночные бабочки, с которыми я пытался обсудить свои проблемы, силясь найти совет и поддержку убегали в ночь, лишь начиная понимать сущность моих проблем.
К тому моменту, когда я осознал. что мне нужна помощь как минимум нарколога и психолога, отложенные на чёрный день деньги кончились и мне пришлось ещё месяц перебиваться на водопроводной воде и остававшихся в доме макаронах и крупах, так как мне удалось внушить хозяину, что скоро я смогу оплатить долг и нужно ещё немного подождать. Но вскоре хозяин лишил себя этих иллюзий и мне, с мутной головой, больным от макарон желудком и полным нежеланием находиться во внешнем мире, среди людей всё же пришлось рухнуть в мир улиц в качестве очередного бездомного.
Больше я уж никогда не поднялся обратно в мир нормальных людей. Ещё какое-то время меня можно было увидеть спящим на лестничных клетках зимой и парковых скамейках летом, а потом я наверное умер. Точно сказать не могу, и мне ясно лишь одно: в своей жизни я в отличие от многих всё же достиг свободы и именно такой ценой.