Он стоял третьим перед кассой со своей тележкой с продуктами. Дверь в супермаркет распахнулась и вошел Стрелок. Вернее, сначала он и не понял, что это был Стрелок. Просто мужик в комуфляже. Со штурмовой винтовкой на плече. В разгрузке. С четырьмя магазинами и пистолетом на груди. Мало ли, военный, после учений, или что там у них. Только вот взгляд ... робота. Беспощадный и безжизненный.
Время остановилось. За долю секунды он понял, что сейчас произойдет. Стрелок. Один из тех сумасшедших, обиженных на весь мир, ценой своей бессмысленной жизни уносящих за собой в могилу десятки других жизней. Псих с полуавтоматической винтовкой, словно в тире расстреливающий безоружных, беспомощных людей. Бездушный автомат, терминатор, стреляющий до последнего патрона, и стреляющий себе в висок из пистолета, когда кончатся патроны, если раньше его не убьет снайпер-полицейский.
Взгляд. Холодный, пустой, безжизненный. Скользнул по нему и очереди, и уперся в кого-то впереди. Охранник, вспомнил он. Охранник с пистолетом в кобуре на ремне, стоящий лицом к очереди, и спиной ко входу, единственное препятствие для Стрелка. Сейчас он выстрелит ему в спину, и потом начнет расстреливать очередь, начиная с кассира. Потом пойдет по залу, стреляя во всех спрятавшихся за полками, плачущих, кричащих, убегающих. В спины, лица, куда придется. Пока не перестреляет всех или не кончатся патроны.
Что делать? Он служил в армии, разбирался в оружии, умел стрелять, и его учили убивать. Но на войне, с оружием в руках. А здесь? Что можно сделать против вооруженного беспредельщика с пустыми руками? Прыгнуть за кассу, вправо и на пол, залечь, затаиться. Прямо сейчас. А потом? Стрелок убьет охранника. Его рывок не останется незамеченным, перестреляет очередь, не спеша подойдет, и с улыбкой выпустит два патрона, в сердце и голову. Или? Прям сейчас рвануть назад, сшибая людей сзади, пока еще никто ничего не понял, прикрыться их телами, и в прыжке, плечо вперед, прикрыв лицо и горло от стеклянных осколков, всем телом в витрину, упасть на асфальт, подскочить, через кусты и дорогу, и бежать подальше от этого места... Только как же потом с этим жить?
И пока его рассудок считал варианты, тело начало действовать. Вместе с первым выстрелом в спину охранника он рванулся вперед, на врага с оружием. Всего 4-5 метров, всего. Когда после второго шага ствол начал поворачиваться в его сторону, он понял свою ошибку. Он не успевал. Нужно было бежать не прямо, а обегая Стрелка по дуге, в последний момент ныряя под ствол и сшибая его ударом в ноги, он имел шанс. Но не имел времени просчитать маневр. И поэтому сейчас, "из всех сил, и из всех сухожилий", он бежал прямо на ствол. Не имея времени ничего изменить. Мыслей не было, кроме одной, успеть. Ему оставалось два шага, когда ствол плюнул вспышкой в его сторону и в его левый бок словно ударили огромным горячим кулаком. Его развернуло в прыжке, до врага оставался только шаг, правая нога коснулась земли и подвернулась, но его правая рука уже была на расстоянии удара в основание кисти, которая держала оружие. И он ударил. И в этот момент Стрелок выстрелил второй раз. Пуля ударила куда то в грудь и почти остановила его прыжок, но он спел ударить, и винтовка отскочила и полетела на пол. Он попытался в падении коротким ударом локтя правой руки ударить противника в шею... но куда-то ушли все силы. И они просто упали вдвоем на пол. Он упал на стрелка правым боком и сознание уже начинало покидать его, краем глаза он увидел как от очереди отделились двое мужчин и побежали в их сторону. И тут Стрелок крутнулся под ним, сбрасывая его влево, и в его правой руке мелькнул по дуге нож, направленный в его грудь. Еще можно было успеть, собрать последние силы и двумя руками встретить удар и перехватить нож, но тогда Стрелок рванется, оттолкнувшись от его рук, подхватит винтовку, в прыжке отклонится вправо, и успеет погасить этих двух из очереди. И поэтому он, вместо того, чтоб отбить удар ножом, выгнул спину и всем телом прижал Стрелка к полу, обхватив правой рукой его за шею. Он уже не почувствовал, как лезвие ножа вошло ему в грудь, яркий белый свет вспыхнул перед глазами, стирая последние мысли.
Первый бежавший ударом ноги отбил руку с ножом, кулаком от душа впечатал Стрелка в цементный пол, вдвоем со вторым подбежавшим перевернули его и снова впечатали в пол лицом, скручивая руки за спиной. Потом один из них повернулся к оцепеневшей очереди и закричал: Кто-нибудь, девять-один-один! Быстро!
Скорая прилетела через четыре минуты. Они не успели его спасти. Хэппи-энда не случилось. Охранник выжил. Я стоял в конце той очереди. Позади тех двух мужиков, которые бросились ему на помощь. Странно, но мое сознание как бы раздвоилось, с той минуты, когда вошел Стрелок. Время замерло и почти остановилось, я видел как напряглась его тело, я ощущал все то же, что и он, в эти короткие и такие длинные секунды. Его осознание, его сомнения, и его рывок. Его рассудок думал и просчитывал как выжить, а его душа бросила его тело спасти и сохранить ценой своей жизни десятки других. В одно и то же мгновение. Такой он был человек. Те двое, которые бросились вслед за ним, тоже молодцы. И они тоже получат свои награды, вместе с его посмертной. Но... они бросились вперед только после того, как винтовка Стрелка упала на пол, я же все видел.
Можно ненавидеть Стрелка и подобных ему, его родителей и всех, кто довел его до этого шага. Но я видел его глаза, глаза робота-убийцы, но не человека. Если он пошел убивать, его уже не остановить. Это смертник.
Но не это поразило меня, а четыре секунды чужой жизни, без раздумий брошенных на алтарь за уничтожение конкретного зла, не колеблясь ни секунды, каждая из которых равнялась бы чьей-то жизни.
Я потерял веру. Я все еще люблю людей, но каждый день, каждый час, в толпе людей я высматриваю моего Стрелка, чтоб перегрызть ему глотку, до того, как он начнет стрелять. А как мне жить иначе?