Юный марафонец.

Дмитрий Михайлович Береснев точно помнил, что в тот день у него не было никаких дурных предчувствий, одно только предвкушение вольного отдыха на лоне природы. Конечно, минимум 90% его соотечественников вряд ли бы назвали такое времяпрепровождение отдыхом, да и место для оного поискали бы где-нибудь на Черноморском побережье, а то и в Турции, но уж точно не в дебрях Тунгусской тайги! Дмитрий, возможно, тоже предпочел бы местечко поближе, но он твердо решил в свой отпуск поохотиться на медведя, а лицензию на отстрел удалось приобрести только там. Ну ладно, ему не привыкать бродить одному по тайге, он и по жизни был бирюком, временно, впрочем, женатым, но этот бесплодный брак уже начинал его тяготить, и, наверное, желание убраться куда-нибудь подальше от опостылевшей жены тоже сыграло немалую роль в этой его поездке.

Итак, утро он встретил в эвенкийском поселке, куда летают только небольшие самолеты местной авиакомпании, а дальше вглубь тайги можно добраться разве что на вертолете. Именно на такой вертолет, летящий в нужное ему таежное селение, он и приобрел билет.

Пассажиров на этом рейсе было немного: сам Дмитрий, двое местных жителей, возвращающихся домой из райцентра, и явно городская женщина с маленьким сыном. Вот что, интересно, занесло ее в такую глухомань? Может, от безысходности нанялась на работу в местный леспромхоз или учительницей в школу?

Ребенок ее и подавно оставлял жалкое впечатление. На вид лет семи, щербатый, с единственным успевшим вырасти коренным зубом, нелепо торчащим на фоне более мелких молочных, слишком тощий даже для своего возраста, одетый в шерстяные колготки и цветастую рубашонку и обутый в совершенно неуместные в этих краях нарядные башмачки, он цеплялся за мать, с опасением взирая на окружающих и явно не ожидая для себя ничего хорошего. Ну, понятно: городское дитя, маменькин сынок, а его зачем-то вырвали из привычной среды и завезли в эти таежные края, почти незнакомые с благами цивилизации.

Заняв место в хвостовой части салона, Дмитрий отключился от окружающей действительности и предался мечтам о будущей охоте. Забраться подальше в тайгу, оборудовать стоянку... Припасов хватит на две недели, возвращаться раньше и смысла нет, все равно вертолеты сюда чаще не летают... Если быстро удастся добыть медведя, можно обосноваться на берегу реки и вволю порыбачить, улов будет точно, места тут почти нетронутые...

Где-то на полпути до пункта назначения Дмитрия внезапно выдернуло из его сладостных мечтаний. В салоне вдруг стало подозрительно тихо, исчез привычный шум. Это что, двигатель отказал??!!... Пилот заругался, что-то лихорадочно задергал, стал выискивать средь покрытых лесом сопок хоть какую полянку, до которой можно будет дотянуть в режиме авторотации. Зашевелились и пассажиры, в страхе захныкал мелкий шкет. Ожидая жесткого столкновения с землей, Дмитрий вжался в кресло, молясь всем богам, чтобы пронесло. Но нет: один жесткий удар, тут же другой, за иллюминаторами ветки сосен, наконец, последний жестокий толчок, от которого помутилось в голове...

...Дмитрий пришел в себя на полу салона, с трудом осознавая, как он здесь оказался. Прислушался к своим ощущениям: вроде ничего особо не болит. Шишка на голове и несколько ушибов не в счет - после такой жесткой посадки ничего себе не переломать - просто невероятное везение. Огляделся по сторонам: народу в салоне явно поуменьшилось, и те, что остались, не шевелятся. Пилотская кабина вообще смята в результате удара о сосновый ствол, дверь выбило. Кое-как поднявшись на ноги, Береснев осмотрел двух лежащих мужиков. Ни один не дышит, тела покорежены, явно получили травмы, несовместимые с жизнью. Пилота, кажется, просто раздавило в лепешку. Ну, если он тут единственный выживший, остается позаботиться о собственном спасении. Стоп, где рюкзак? А, вот он, в угол улетел, но вроде не поврежден. И даже ружье уцелело, что вообще за счастье, потому что оказаться без него в этих краях, где хватает хищного зверья, было бы крайне рискованно. Охота, ясное дело, отменяется, теперь бы сориентироваться на месте и постараться побыстрее выйти к людям. Оставаться на месте катастрофы крайне неразумно: искать упавший вертолет средь этих сопок - все равно что иголку в стогу сена. На Урале, вон, один так и не нашли, только на следующий год случайно обнаружили обломки. Так, где-то у него был навигатор джи-пи-эс. Надо распотрошить рюкзак... Надо же, уцелел и даже работает! Результаты навигации порадовали Дмитрия не слишком, но и не чрезмерно огорчили: до ближайшего большого селения при его подготовке вполне можно добраться за неделю, а там можно и о случившейся авиакатастрофе властям сообщить, и вылететь на большую землю. Ну, хватит тут отсиживаться, пора на выход.

Едва Береснев выбрался из салона вертолета, как уши его уловили детский плач, точнее, не плач даже, а жалобное завывание на одной ноте. Оказывается, в катастрофе он уцелел не один. Источник звука оказался совсем рядом: тот самый нелепо одетый заморыш цеплялся за лежащее на камнях тело матери, выброшенной из вертолета при столкновении с землей, и пытался ее растормошить. Дмитрию хватило одного взгляда, чтобы понять всю бесполезность этого занятия: женщина при падении ударилась затылком о камень, и ей размозжило голову. Странно, что сам пацан уцелел и даже, похоже, не пострадал. Ну и что с ним теперь делать прикажете? К походу через тайгу он явно не готов: и физических сил маловато, и экипировка совершенно неподходящая. Но и не такой он уже малыш, чтоб его весь путь на плечах тащить. Оставить здесь, а потом спасателей прислать - и подавно не выход. Даже если он вдруг окажется невероятно послушным и шага не сделает от вертолета, здесь же в округе полно хищного зверья, и медведи, и рыси водятся. Этак спасатели найдут одни обглоданные косточки!

- Как тебя зовут, мальчуган? - спросил Береснев, подойдя к малышу.

- Виталик... - испуганно промолвил пацаненок, прервав плач и уставившись на Дмитрия мокрыми глазами.

- А по фамилии?

- Рокотов, - мальчик, кажется, чуть подуспокоился, и у него даже надежда какая-то появилась во взгляде.

- А меня Дмитрий Михайлович. Ловить нам здесь, Виталик, нечего, надо выбираться к людям. Если повезет, за неделю дойдем. У меня для этого и припасы имеются, и ружье, чтобы от диких зверей обороняться. Идем со мной.

- А как же мама? - мальчуган никак не мог оторваться от тела.

- Померла твоя мама, - не стал скрывать от него горькой правды Берсенев, - посмотри, у нее голова разбита и не дышит уже.

Виталик замер с распахнутым ртом и вытаращенными глазами, будучи, похоже, просто не в состоянии осознать услышанное. А когда, наконец, понял и поверил, то разразился громким истерическим плачем с подвываниями. Дмитрий никогда не умел общаться с детьми и уж тем паче их успокаивать, да и как вообще возможно успокоить такого малыша, только что пережившего величайшую трагедию в своей жизни? Оставалось только топтаться неподалеку и терпеливо ждать, пока мальчонка выревется. Но вот, кажется, рыдания начали стихать, переходя в прерывистые всхлипы.

- Виталик, ей уже ничем не поможешь, а нам здесь нельзя оставаться. Как только мы доберемся до ближайшего селения, мы расскажем, где упал наш вертолет, сюда прилетят спасатели и заберут ее. Давай-ка вытирай слезы, вставай и идем.

Мальчик утер рукой зареванную мордашку, но с места не сдвинулся:

- Не, я лучше тут подожду...

- Послушай, дружок, я не могу тут тебя вечно сторожить! Припасов мало, а когда нас здесь отыщут, это одному Богу известно. Могут и в следующем году. Хочешь с голодухи подохнуть? А я вот нет. Короче, решай, а то я уйду один, силком тебя тащить не буду.

Несчастный Виталик, которому еще ни разу не предоставляли возможности хоть что-то существенное решить самостоятельно, замер в прострации. Похоже, пока он видит материнский труп, увести его отсюда и впрямь можно только силой, и то ведь наверняка истерику закатит, возись с ним потом... И ведь даже нормально схоронить его мать сейчас не удастся, тут же под слоем почвы сплошной камень, чтобы могилу вырыть, нужна взрывчатка.

- Так что ты решил?

Пацаненок робко поднял глаза на мужчину:

- А может... вы один за спасателями сходите, а я пока здесь останусь?..

- Один в тайге? Пройдет неделя, пока я до людей доберусь, да и спасателям потом время потребуется, чтобы досюда добраться. А тут ведь поблизости и медведи голодные бродят, и рыси! Хочешь закончить жизнь в медвежьих когтях?! Ну, воля твоя, а я сейчас ухожу.

Видя, что мальчуган по-прежнему не намерен трогаться с места, Береснев действительно стал собираться. Он уже уходил, когда из-за спины донесся детский крик:

- Подождите, я с вами!..

К немалому удивлению Береснева заморыш оказался не по возрасту выносливым. Один из знакомых Дмитрия, регулярно водивший детские группы в горные походы, утверждал, что детишки при этом быстро выдыхаются, правда, потом и восстанавливаются столь же быстро. Ориентируясь на его слова, Береснев ожидал, что его маленький спутник скоро разноется и его придется подгонять, а то и устраивать привалы каждые полчаса. Но нет, Виталик упорно топал за мужчиной, почти не сбавляя темпа, и, кажется, даже плакать перестал. Ну да, лучший способ отвлечения от грустных мыслей это физическая нагрузка на пределе сил.

Когда, наконец, Дмитрий сделал привал в удобной ложбине под защитой скалы, мелкий шкет вовсе не рухнул на землю в изнеможении, хотя вид имел достаточно плачевный: весь замурзанный, с перепачканными ладошками и коленками, похоже, успел где-то навернуться и даже не раз. Наскоро оттерев подопечному лапы платком, Береснев устроил перекус всухомятку. Рядом не было источника воды, чтобы сготовить полноценный обед, да и слишком засиживаться на месте не хотелось. Виталик, впрочем, капризничать не стал и согласился на бутерброды.

Глядя, как пацаненок жадно уминает хлеб с колбасой, мужчина испытал вдруг непонятное теплое чувство. Казалось бы, какое ему дело до этой обузы, довести бы его целым до людей, сдать родственникам и с облегчением вычеркнуть из своей жизни. Но нет, почему-то приятно оказывается кормить целиком зависящего от тебя детеныша. Это что, нереализованные отцовские чувства вдруг начали пробуждаться? Своих-то детей у него нет и, похоже, не будет...

Поев, Виталик заметно повеселел и принялся проявлять совершенно неуместную активность. Ему почему-то непременно захотелось взобраться на соседнюю отвесную скалу. Заметив, как тот туда карабкается, Дмитрий грозно рыкнул, и пацаненка как ветром снесло, благо, залез еще не высоко. Малыш на время присмирел, мужчина успокоился и достал навигатор, чтобы определить дальнейший маршрут, а как поднял глаза, увидел Виталика уже метрах в полутора от земли и явно пытающегося залезть еще повыше. Пришлось сдергивать начинающего скалолаза за ноги.

- Тебе говорили больше туда не лезть?! Что, память такая короткая?! Сейчас подправим!

Проводить воспитательную работу с младшими школьниками Дмитрия никто не учил, а железную дисциплину надо было устанавливать срочно, горный поход - дело не шуточное. Углядев неподалеку какой-то куст с достаточно прямыми ветвями, Береснев отодрал от него несколько веток, очистил от листвы, уселся на рюкзак, уложил перепуганного шкета к себе на колени, одним махом сдернул с него колготки вместе с трусами и несколько раз вытянул прутьями по маленьким ягодичкам, пока пацаненок не разрыдался в голос.

По ходу дела мужчина заметил на теле ребенка еще не присосавшегося клеща и смахнул одним щелчком. Вот еще беда! Их же здесь полно, много заразных, и совсем не факт, что мать этого недоразумения успела сделать своему отпрыску прививку от энцефалита, судя по его, да и ее собственной одежде, она вообще плохо себе представляла, куда летит. Делать нечего, пришлось раздевать хнычущего малыша догола и осматривать его на предмет других притаившихся паразитов, ясно понимая, что потом необходимо будет заниматься этим на каждом привале. К счастью, наказанный Виталик истерику закатывать не стал, постепенно успокоился, а под конец даже вдруг доверчиво прильнул к Дмитрию всем своим дрожащим тельцем. Дружески похлопав пацаненка по плечу, дескать, все недоразумения между нами улажены и нечего больше бояться, мужчина велел ему одеваться и объявил, что привал окончен, пора двигаться дальше. Не очень ловко одевшись (похоже, не часто ему приходилось заниматься этим самостоятельно), Виталик послушно потопал за Бересневым.

К вечеру они нашли родник у подножия сопки, и Дмитрий решил, что это вполне подходящее место для ночлега. Первым делом надо было развести костер, чтобы сготовить ужин. Конечно, большую часть работы ему пришлось проделать самому, но и неутомимый ребенок тоже старался помочь, шуровал по окрестным зарослям в поисках хвороста. Само собой, умудрился обо что-то ободраться, но хныкать не стал. Залепляя подопечному царапину лейкопластырем, Береснев с неудовольствием подумал, что если дело пойдет так и дальше, все его запасы перевязочных материалов иссякнут задолго до окончания похода. Господи, а как же мать-то справлялась с этой юлой?

Когда настала пора отходить ко сну, возникла еще одна проблема. Палатка-то у Дмитрия была хоть и маломестная, но двое там разместились бы вполне, а вот спальный мешок имелся в наличии только один. В него мужчина упаковал пацана, а сам устроился рядом на брезентовом полу, под которым без труда прощупывались камни. Пришлось для создания себе более удобного ложа нарубить лапника.

Спал мальчуган очень беспокойно, даже хныкал во сне. Похоже, утренняя трагедия, о которой ему удавалось не думать за чередой дневных дел, ночью его все же достала и не собиралась отпускать. Утешать его Дмитрий даже и не пытался, да и чем тут утешишь? Удивительно, но утром настрадавшийся малыш вновь был бодр и готов к подвигам.

На третий день они вышли к реке, через которую необходимо было где-то переправиться, долго двигались вдоль ее берега, выискивая брод, и, наконец, добрались до переката. Течение здесь было настолько сильное, что Виталика бы точно снесло. Пришлось Дмитрию сажать его к себе на плечи. Ощущение было незабываемым. Эх, не довелось ему вот так потаскать собственных отпрысков, а, да что там говорить...

Во время их долгого похода у Береснева всегда было под рукой заряженное ружье. Опасных хищников здесь действительно хватало, и хоть мужчина специально прибыл в эти края за охотничьим трофеем, столкнуться сейчас с медведем ему очень не хотелось. К счастью, ни один косолапый им так и не попался, а вот некая голодная рысь однажды все же увязалась за ними следом. Дмитрий показался ей слишком рискованной добычей, а вот напасть на шагающего за ним следом и временами немного отстающего маленького человечка она уже готова была решиться. К счастью, Береснев, будучи опытным охотником, вовремя распознал ее присутствие и отогнал выстрелом из ружья. Перепуганный Виталик, увидев удирающую лесную кошку, тут же прижался к мужчине и дальше уже старался не отходить от него ни на шаг.

Новой трагедии удалось избежать, но долгий марш по горной местности, да еще в совершенно не приспособленной для этого экипировке, разумеется, сильно измотал семилетнего мальчугана. Когда они, наконец, добрались до вожделенного селения, Виталик выглядел полным оборванцем. Его рубашонка порвалась в нескольких местах и запачкалась так, что и не отстирать, колготки, казалось, вообще состояли из одних сплошных дыр и непонятно как вообще не расползлись, некогда нарядные башмачки сбились на камнях и откровенно просили каши. Встретившие их люди, впрочем, ничему этому не удивились, как и чрезмерной худобе мальчика. Ну, еще бы, люди целую неделю по горной тайге перли, наверняка и питались там черте чем! Береснева попросили только указать на карте, где именно случилась авиакатастрофа, чтобы направить туда поисковый отряд, а юного Рокотова первым же бортом переправили в Красноярск, где поместили в детский приют на время, пока не отыщутся его родственники.

Столь острые ощущения, какие довелось пережить Дмитрию, никогда даром не проходят, и сразу по возвращении в родной город на мужчину навалилась хандра, которую он расценил как "посттравматический синдром". Хотелось забыть и о той злосчастной поездке, и о разбившемся вертолете, и, конечно же, об оставленных на месте авиакатастрофы трупах. Но, увы, сие было не в его власти. Мешала та живая ниточка, что накрепко связала его память с трагедией в тайге. Вот о ней позабыть невозможно было никак. Береснев, впрочем, не жаждал обновлять воспоминания, оправдывая себя тем, что ребенку, должно быть, не доставит никакого удовольствия вновь повидаться с человеком, накрепко связанным в его сознании с осиротившей его катастрофой. И хотя что-то в душе продолжало тянуть его к этому несчастному мальцу, навестить Виталика Дмитрий решился только через месяц.

Едва завидев Береснева, мальчуган метнулся к нему и повесился на шею, обхватив заодно и ногами на манер обезьянки. Из горячего шепота Виталика мужчина понял, что ему здесь плохо, его здесь обижают, и вообще: "Забери меня отсюда!" Заставить мальца отцепиться удалось с большим трудом. Мельком оглядев бывшего подопечного, Дмитрий отметил, что пацаненок все такой же тощий, как в день их первой встречи, и вообще мало изменился на вид, ну, разве что, новый зуб вырос. Пришлось пойти разбираться с администрацией приюта.

Весьма замотанная директриса подтвердила опасения Береснева. Юный Рокотов за месяц так и не сдружился ни с кем из сверстников, все еще тоскует по матери, почти ни с кем не общается и, понятное дело, стал парией в местном детском коллективе. Медиков беспокоило, что мальчик не прибавляет в весе, хотя немало ест, что они могли объяснить только депрессией.

- И еще он каждый день вспоминает о Вас, - добавила женщина. - Взяли бы Вы его к себе, а? Здесь у нас он не приживется, слишком домашний мальчик.

- А родственники его взять не могут? Выяснили хоть, кто его отец?

- Да нет у него отца. В свидетельстве о рождении в соответствующей графе прочерк. Алименты на него никто не выплачивал. То есть его мамаша либо родила его от какого-то случайного кавалера, либо вообще воспользовалась банком спермы. Близких родственников с материнской стороны у Виталика тоже нет, а дальним он не нужен.

- И перспектив на усыновление тоже нет?

- Почти никаких. Таких больших обычно не берут. Ну, разве что, за деньги под опеку.

- Понятно...

Вот никогда Дмитрий не думал, что придется ему усыновлять какого-то чужого пацана. Но, видно, судьба...

Вернувшись к Виталику, мужчина задал ему один-единственный вопрос:

- Пойдешь ко мне?

Мальчуган расплылся в улыбке, яростно закивал и бросился обниматься, не вымолвив при этом ни слова. Ну, а о чем тут говорить, когда такое счастье привалило человеку!

Сколько себя помнил Виталик, у него никогда не было отца. Редкие материнские кавалеры даже и не пытались претендовать на эту роль. Мать, конечно, обихаживала любимого сыночка, тряслась над ним, но чего-то существенного дать все же не могла. Виталик казался ей оранжерейным растением, которое тут же загнется, выстави его на свежий воздух. Малыш слушался, не желая огорчать мамочку, иногда взбрыкивал, не получая при этом должного отпора, а только бесконечные причитания и слезы. Жить по таким правилам было как-то неуютно. С одной стороны, за что ни возьмись - все нельзя, с другой - можно без особых проблем нарушать любые запреты. Ну и поди тут разберись, какие "нельзя" действительно обоснованы, игнорировать их опасно, а какие - всего лишь следствие иррациональных материнских страхов? Виталик порой рисковал, набивал шишки, уверялся в своей слабости и неуклюжести и вновь забивался под мамино крылышко в поисках надежности и защиты. С надежностью, правда, дела обстояли все хуже и хуже. Матери хронически не везло в личной жизни, на работе тоже были постоянные нелады. В какой-то момент единственным выходом стало завербоваться куда-то в таежную глушь. Виталику очень не хотелось покидать город, но он жалел свою мамочку и не стал перечить.

Беда обрушилась на его хрупкие плечики, когда он совсем ее не ожидал. Оказалось, вертолеты могут внезапно падать. До печенок пробирающий страх, затем неописуемое ощущение, когда-то какая-то необоримая жуткая сила буквально вышвыривает тебя из салона, свободный полет через еловые лапы, не слишком-то мягкое приземление, лежащая в стороне неподвижная мать... а потом невыносимое осознание, что сам-то ты уцелел, а вот мама твоя - нет... Виталик думал, что умрет прямо там, и это казалось самым лучшим выходом. Как ему жить дальше, он не представлял вообще.

К счастью, рядом в этот момент оказалась чужая надежная сила. Незнакомый мужчина предложил Виталику идти с ним. Именно предложил, а не потащил с собой насильно. Мальчугану пришлось делать самый важный в своей жизни выбор, и он его сделал: безоглядно доверился Дмитрию Бересневу и впоследствии ни разу об этом не пожалел.

Дальше пришлось много напрягаться и вести себя не как карапуз, которого всюду водят за ручку и боятся, чтобы он не переутомился, а как пусть и маленький, но все же мужчина. Идти целый день по горам, продираясь сквозь заросли, часто оступаясь и падая, оказалось больно и временами тяжело, но он все же это сумел! Не хныча и не прося пощады. Ко времени первого привала самооценка Виталика заметно поднялась, он ощутил небывалый прилив сил, которые, конечно же, надо было со вкусом потратить, попробовав совершить то, что ранее ему категорически запрещалось, ну, например, вскарабкаться на дерево, а если нет подходящего дерева рядом, то хотя бы на ближайшую скалу.

И вот тут его ждал жуткий облом, завершившийся самым постыдным образом. Со скалы его сдернули, а потом он вдруг оказался лежащим с голой попой на коленях у мужчины и ощутил этой самой попой жгучие удары длинных прутьев. Это было настолько больно, что Виталик визжал как младенец, но, что поразительно, на душе у него при этом стало спокойно. Раз его сейчас так болезненно наказывают, значит, это действительно для него опасно и категорически запрещено, но это также означает, что о нем заботятся и, безусловно, постараются уберечь от любой серьезной опасности. Эта уверенность еще более окрепла, когда через несколько дней Дмитрий выстрелом из ружья обратил в бегство огромную кошку, которая, похоже, вознамерилась пообедать Виталиком.

То, как вел себя с ним этот мужчина, просто не позволяло Виталику воспринимать его иначе, как отца. Конечно же, только отец имеет право осматривать его с ног до головы, ограничивать его волю своими запретами, приказывать делать то-то или то-то. Но отец всегда и поможет, и накормит, и защитит, и спасет, с ним даже в этой глухой тайге можно чувствовать себя в безопасности. Виталик свято в это уверовал и без тени сомнений шел со своим повелителем.

Увы, в поселке им пришлось расстаться. Виталик, конечно же, считал, что временно. Месячное заключение в приюте среди злых, постоянно донимающих его детей и заботливых, но не способных понять его душевные терзания воспитателей он воспринимал как недоразумение, которое когда-нибудь обязательно разрешится. И Дмитрий действительно пришел сюда за ним. Ну, разве ж Виталик мог сказать ему "нет"?!

Жаль, что сразу уехать с ним не удалось. Мальчуган стоически согласился подождать, пока Дмитрий будет выправлять какие-то там необходимые для усыновления бумаги, но воспрял духом и ходил теперь по приюту гоголем.

Для Береснева же с этого дня начались сплошные хлопоты. Прежде всего надо было уговорить на усыновление супругу. К счастью, та, уже почти смирившаяся с неизбежным разводом, восприняла неожиданное предложение как шанс сохранить семью и хоть как-то удовлетворить нереализованный материнский инстинкт. Руководство приюта против усыновления не возражало и даже всячески содействовало, в суде проблем тоже не возникло, и вскоре порог дома Бересневых переступил новый член их семьи, решением суда переименованный в Береснева Виталия Дмитриевича.

Удивительное ощущение, когда тебе смотрят в рот и схватывают налету каждое брошенное тобой слово. Виталик, впервые обретший человека, которого можно назвать отцом, учился у Дмитрия жадно, стараясь перенять все его словечки, привычки и навыки. С последним, правда, выходило хуже всего. Виталик оказался слишком слабосильным, чтобы работать с отцовскими инструментами, а специальных детских у Дмитрия, конечно же, не было. Попытки развить пасынка физически одна за другой терпели провал. На турнике мальчугану с трудом удавалось подтянуться один раз, а дальше он уже просто болтался как сосиска, при отжиманиях он отчаянно мухлевал, а детские гантели, купленные для утренних зарядок, быстро затерялись где-то под диваном. При этом скакать младший Береснев мог часами, ничуть даже не запыхавшись. Не в силах понять этот парадокс, Дмитрий решил приобщить Виталика к своим утренним пробежкам, не будучи, правда, уверен, что малыш сможет поддерживать привычный для него темп.

Опасения оказались излишними: бодрый семилетка в купленных ему новых щегольских кроссовочках рысил рядом с мужчиной, не отставая ни на шаг. Полуторакилометровый кросс по городским улицам его ничуть не вымотал, а даже, кажется, раззадорил. Дмитрия взял азарт: он решил испытать возможности пасынка по максимуму. В одно воскресное утро он отклонился от привычного маршрута, готовый обежать хоть весь Красноярск, но узнать, на каком километре дистанции Виталик начнет, наконец, сдавать. К его немалому конфузу, первым сдался он сам. Сил Дмитрия хватило километров на пять, потом пришлось перейти на ходьбу, а неутомимый ребенок даже и не особенно устал и, похоже, готов был пробежать еще столько же.

Решив, что такой талант не должен пропасть втуне, Дмитрий принялся водить пасынка по спортшколам и спортивным секциям, но везде их ждал облом. Специальных беговых секций для младшеклассников нигде не было, а для успехов в других видах спорта одной выносливости было маловато. Виталик оказался плохо координирован, не отличался быстрой реакцией, безнадежно отставал от сверстников на тридцатиметровой дистанции, а если добавить к этому слабые мускулы на руках, то положение дел оказывалось совсем уж неприглядным. Мечтающий угодить отцу, но всюду отвергнутый мальчуган махнул на себя рукой и отказался от спортивных амбиций.

Дмитрий, впрочем, все же имел на него кое-какие виды. Виталику был куплен горный велосипед, и пацан с заметным трудом, но все же научился на нем кататься. А зимой отчим поставил его на лыжи. Освоить азы техники передвижения на них оказалось Виталику под силу даже с его никудышной координацией. Палками он, правда, так и не научился нормально пользоваться - использовал их, в основном, для поддержания равновесия, но пару пятикилометровых кругов по лыжной трассе проходил в охотку и даже с неплохим для своего возраста временем.

В школе юный Береснев быстро выбился в хорошисты, но вот уроки физкультуры ему не нравились категорически. Вот, казалось бы, вполне веселая игра, когда тебя пытаются осалить мячом, а тебе надо увернуться. Но какая в том радость, когда уворачиваться-то ты и не успеваешь, а самому никого осалить не удается. Еще хуже была бесконечная гимнастика, особенно прыжки через козла! Этот чертов козел уже снился Виталику в страшных снах, а уж сколько раз он врезался в него своим тощим животом, мальчуган даже и упомнить не мог. Потом еще пытка турником, когда хихикающие одноклассники, подождав, когда учитель отвернется, то и дело норовят сдернуть с тебя трусы! Единственная отдушина, когда давали погонять в футбол. Виталика неизменно ставили в защиту, и он неутомимо метался по площадке и лез под ноги нападающим, мешая тем пробить по воротам. Ну, тут хоть какая-то от него польза была. Драться Береснев тоже не любил и от участия в потасовках всячески старался уклониться. Надо ли говорить, что при таких обстоятельствах он заработал репутацию слабака, да еще и ботаника в придачу?

Несколько полегче стало зимой, когда их стали учить ходить на лыжах. Вообще-то, сибирякам это и так полагается уметь, так что виталькиному мастерству в этой области удивились не слишком. Другое дело, что он неизменно обходил на дистанции всех своих даже более рослых и крепких одноклассников. Только из-за лыж, ну и, наверное, из жалости к хилому, но упорному хорошисту физрук натягивал ему в году троечку.

В пятом классе Виталика отправили на зимние районные соревнования по ориентированию. В их команде были и ребята постарше, даже семиклассники, но ко всеобщему удивлению именно Береснев показал лучший результат. Ну, конечно, не только быстрый бег был тому причиной. Отчим регулярно брал его с собой в походы, и ориентироваться на местности по топографической карте мальчик уже прекрасно умел. Тем не менее, эта нежданная виктория сильно подняла спортивную репутацию Виталика и позволила ему претендовать даже на годовую четверку.

- Вот в мае еще городская эстафета будет, - заявил физрук, - если и там хорошо пробежишь, тогда поставлю.

Эстафета школьных команд на городских улицах - событие, конечно, яркое и незабываемое, особенно когда тебе недавно исполнилось двенадцать лет, но Виталика очень беспокоило, что его поставят на спринтерский этап, где проку от него, ну, никакого не будет. Ознакомившись с регламентом соревнований, мальчуган выяснил, что в эстафете будут этапы разной длины, в том числе даже один полуторакилометровый, что его вполне устраивало. С этим он и подкатил к физруку.

- Александр Ефимович, поставьте меня на самый длинный этап.

- Виталик, ты в своем уме? Таким клопам как ты столько бежать просто не положено, этот этап предназначен для старшеклассников-допризывников, вот ты там сдохнешь, а мне отвечать!

- Ну, Александр Ефимович, вы же знаете, что чем больше расстояние, тем лучше я его пробегаю!.. Да на стометровке я даже разогнаться не успею! Или у вас для этого этапа среди старших какой стайер есть, да?

Вот тут юный Береснев попал в точку. Ни одного приличного бегуна на полуторакилометровый этап у физрука под рукой не было. Ставить туда мелкого было, конечно, боязно, ну да чем черт не шутит? Все же хороший лыжник, сдохнуть не должен...

- Ладно, Виталик, будет тебе этот этап. Ну, смотри, если подведешь!..

В день эстафеты всю их команду загрузили в автобус и развезли по дистанции. На старте своего этапа Виталик оказался в окружении бугаев из других школ. Шестнадцатилетние парни с недоумением взирали на затесавшегося в их компанию тощего пятиклашку, на котором даже форменные трусы сидели как юбочка. Само собой, не обошлось без унизительных подначек, но юный Береснев все отпускаемые в его адрес шпильки встречал гордым молчанием. "Смейтесь, смейтесь, вот поглядим еще, кто будет смеяться на финише!"

По нарастающему шуму зрителей стало понятно, что эстафета приближается. Первым мчался шустрый парень в красной майке из какой-то чужой школы, передавший палочку настоящему громиле, вторым, но со значительным отставанием, бежал товарищ Виталика по команде. Перехватив у него палочку, Береснев не стал пытаться сразу же нагнать лидера. Тот уж больно прытко стартовал, что твой спринтер, значит долго в таком темпе не продержится. Светило солнышко, дул прохладный ветерок, бежалось Виталику легко, и вскоре разрыв между ним и лидером стал заметно сокращаться.

Крепкий парень в красной майке пер вперед, что твой паровоз, впрочем, и дышал с таким же шумом. Бегом он профессионально не занимался, но был уверен, что победа в у него в кармане. Стартовал он с изрядным отрывом, да и соперники, прямо скажем, тоже не мастера спорта. Где-то на середине дистанции слева от него неожиданно нарисовался мелкий шкет. И как только догнать сумел?! Такого унижения парень, конечно, стерпеть не мог и резко ускорился. Шкет отстал, но ненадолго, и вскоре стал уверенно обгонять парня, а сил для нового рывка у того уже не было...

Обойдя соперника в красной майке, как стоячего, Виталик быстро увеличил разрыв и передал эстафету в гордом одиночестве. Там впереди еще три этапа, но они короткие, авось, соперники не догонят...

Физрук сейчас наверняка на финише приветствует победителя, потом погрузится в автобус и отправится собирать команду по маршруту эстафеты. В ожидании, пока его заберут, Виталик скромно уселся на тротуарный бордюр. Проходившие мимо соперники по этапу пялились на него вот такенными глазами, но мальчик делал вид, что этого не замечает, хотя чего скрывать, было приятно... Внезапно рядом с ним остановился лысоватый мужчина в спортивном костюме.

- Ну, поздравляю, герой... Давно бегом занимаешься?

Виталик удивленно вскинул глаза:

- Не-а. Ну так, с отцом по утрам бегаю...

Мужчина, похоже, был поражен:

- Надо же, а бежал почти как профессиональный спортсмен. И темп правильный выдерживал, и на рывок соперника не поддался, и результат явно не по возрасту. Как же такой талант упустили-то?

- Да меня отец водил на просмотр в секции, давно еще, в первом классе, так никто не взял...

- Да, с виду ты хиловат, конечно, - усмехнулся мужчина, - но это дело поправимое. Ну, будем знакомы, я Ремезов Валерий Артемьевич, тренер легкоатлетического отделения ДЮСШ N3. Вообще-то я с более старшими ребятами занимаюсь, но для тебя в группе всегда место найдется. Хороших средневиков у нас жуткий дефицит. А тебя, парень, как зовут?

- Виталий Береснев. Только я скорее стайер, чем средневик.

- Ну, тем паче.

Когда до них добрался школьный автобус, тренер Ремезов вступил в бурные переговоры с физруком, в ходе которых Виталию была обещана годовая пятерка по физкультуре в обмен на его поступление в ДЮСШ. Вопрос следовало обговорить еще и с родителями юного Береснева, но те, конечно, возражать не стали.

К обучению Виталика Ремезов приступил как ювелир к огранке драгоценного камня. Для начала устроил ему тщательное медобследование, по итогам которого решил, что пареньку следует подкачать плечевой пояс. Виталик, однако, бурно воспротивился, сославшись на кенийских и эфиопских бегунов, которые все такие же поджарые, а бегут все равно быстрее всех. Валерий Артемьевич тут же вопросил, уверен ли он, что действительно ни в чем не уступает тем бегунам. Виталик нагло ответил "да", после чего ему устроили тестовые забеги на дистанциях от восьмисот метров до десяти километров включительно. Результаты заставили Ремезова зачесать в затылке. Попавший в его руки алмаз оказался, похоже, даже слишком крупным. Вряд ли в Красноярске удастся его достойно огранить, зато с таким сокровищем можно попытаться перебраться куда-нибудь поближе к столице...

Выбравшись из автобуса, Виталик прищурился на яркое солнце. Надо же, теплынь-то здесь какая! Конец августа, а приближения осени еще и не чувствуется совсем. Да и вообще ощущения были какие-то странные. Вот скажи ему кто еще месяц назад, что он перелетит через полстраны и окажется в этом подмосковном поселке Ерино, причем не на экскурсии какой, а в целях постоянного проживания, он ни за что не поверил бы! Но Валерий Артемьевич, похоже, способен творить и не такие чудеса.

Уже с начала лета Ремезов проявил бурную активность, связываясь со своими знакомыми из легкоатлетического мира и сватая им необыкновенно одаренного мальчика, ну, и себя в качестве его персонального тренера. Лучшие условия ему предложили в СДЮШОР Московской области. Теперь предстояло основательно поработать с приемными родителями Виталика.

Повадившись ходить в гости, Валерий потихоньку капал на мозги Дмитрию Бересневу, что сын его - очень перспективный стайер, но талант надо соответствующим образом растить, а в Красноярске для этого нет никаких условий. Ни одного спортинтерната для юных легкоатлетов, ни соответствующего медицинского обеспечения, ни достойных соперников, ни даже возможности участия в соревнованиях. Ребята его возраста бегают здесь на 600, 800 и 1000 метров, но не больше, для Виталика это слишком короткие дистанции, он не сможет проявить себя на них должным образом. На вопрос Дмитрия, а какова альтернатива, Ремезов ответил, что в Подмосковье есть прекрасная специализированная спортивная школа, которая принимает талантливых юных атлетов из провинции, у них там все условия, и они вырастили уже несколько мастеров спорта международного класса. Поразмыслив, старший Береснев позвал Виталика и спросил, действительно ли тот готов стать профессиональным спортсменом, даже если для этого придется жить в отрыве от семьи? Ну, под влиянием Ремезова Виталик уже видел себя будущим олимпийским чемпионом. Покидать семью, уже давно ставшую для него родной, ему не хотелось, но если надо... В конце концов, ему уже двенадцать, самое время приучаться жить самостоятельно. Короче говоря, он согласился.

Ну, а дальше все завертелось, пришлось посреди лета проходить медкомиссию, отчисляться из школы, оформлять какие-то документы... впрочем, последнее взяли на себя тренер и родители. Виталик же со вкусом проводил последние летние красноярские каникулы, наматывал каждый день километров по двадцать и мечтал о своих будущих спортивных подвигах. Но вот, наконец, лето подошло к концу, и настала пора прощаться с родимым городом и переезжать на новое место жительства, а конкретно сюда, в ближнее Подмосковье.

- Ну что, пойдем заселяться? - хлопнул Ремезов Виталика по плечу. - А потом со своими соперниками познакомишься из группы Николая Григорьевича Клейменова, они как раз с летних сборов вернулись.

Поправив на плечах свой туристический рюкзак, вмещающий все его нехитрые пожитки, юный Береснев двинулся навстречу новой жизни.

С будущими соучениками Виталик впервые встретился в школьной столовой. Среди рослых, мускулистых ребят невысокий, субтильный мальчуган казался белой вороной. До слуха паренька донеслось даже несколько смешков, но он сделал вид, что не заметил. Его усадили за стол к шестиклассникам из клейменовской группы, представили, и, конечно же, новичку пришлось отвечать на вопросы любопытных соседей, типа откуда приехал и чем занимается. Представившись стайером, о своих успехах Виталик скромно умолчал. Ну, не говорить же, что всерьез заниматься бегом он начал только этим летом? Засмеют ведь. Ничего, скоро у него будет возможность показать себя в деле, тогда сами оценят.

Внутришкольные соревнования на дистанции 1500 метров были объявлены уже на следующий день. Руководивший процессом Клейменов, критически глянув на новичка, чьи таланты ему не так давно расписывали по телефону, показал Виталику на своего лучшего ученика, высокого блондинчика Кирилла Алексеева, и посоветовал держаться за ним, а потом побороться за финише. Дескать, если далеко не отстанешь, то покажешь хороший результат.

У Виталика на сей счет было совсем иное мнение. На разминке пацаны не раз спуртовали, и юный Береснев резонно решил, что если они и на финише разовьют такую скорость, ему там точно ничего не светит, стало быть, надо сразу же уходить в отрыв.

Со старта Виталик рванул на хорошей скорости. Кирилл, однако, его рывок подхватил и пристроился за спиной, да и все остальные не отставали. Тащить за собой к финишу весь этот пелетон, чтобы они потом там его обошли, в намерения Береснева не входило, и он сдвинулся на соседнюю дорожку, не сбавляя при этом скорости. В голове у Кирилла возник когнитивный диссонанс. Повторить маневр сумасшедшего новичка - это по собственной воле удлинить себе дистанцию, да еще и уступить бровку, чем кирилловы приятели, конечно же, с удовольствием воспользуются. Продолжать бежать вдоль бровки - значит тратить лишние силы на преодоление сопротивления воздуха, да к тому же отпустить этого шпендика, который со старта что-то уж слишком раскочегарился. Попытаться прибавить? Но он, Кирилл, знает свой темп, нельзя на столь длинной дистанции так неразумно расходовать силы. Пробегая мимо тренера, мальчик бросил на него выразительный взгляд, дескать, что посоветуете, но Николай Григорьевич крикнул Кириллу не поддаваться на провокацию, бежать в том же темпе и не обращать внимания на новичка - тот все равно долго не выдержит такой скорости и сдохнет.

Виталик, однако, сдыхать не собирался и все увеличивал отрыв. Лишь когда до финиша осталось полкруга, а разрыв между ним и основной группой превысил полсотни метров, он, наконец, сместился к бровке и спокойно финишировал, ничуть не увеличивая темпа бега. Далеко за его спиной завязалась борьба, Кирилл предпринял отчаянные усилия достать лидера, конечно же, не догнал, но второе место за собой сохранил.

Не слишком уставший Виталик прогуливался по беговой дорожке, с сочувствием глядя на лежавшего навзничь Кирилла, упавшего сразу за финишной чертой. Блондинчик старался отдышаться, грудь его вздымалась и опадала что твои кузнечные меха. Глянув на Береснева чуть ли не со страхом, мимо рысцой пробежал Клейменов, направлявшийся к своему любимцу. Подхватив Кирилла подмышки, он помог ему подняться на ноги.

- Я... плохо... пробежал... да?.. - c трудом промолвил Алексеев, все еще не в силах отдышаться.

- Напротив, просто замечательно, Кирюш. На свой личный рекорд!

- Тогда почему же?..

- А потому что он тебе просто не по зубам, - с горечью признался тренер. - Этот феномен, Кирюш, если секундомер не врет, сейчас перекрыл мировое достижение для мальчиков вашего возраста. Я вообще не представляю, как такое может быть!

- Ну, говорил же я тебе! - подошел к коллеге улыбающийся Ремезов.

- Говорил, но я не верил, пока не увидел собственными глазами. Обычно лучшие ребята в 12 лет только на третий взрослый разряд бегут, а твой уже норму второго выполнил и даже не запыхался ничуть. Где ты такое чудо раздобыл? Неужто в своей Сибири?

- Ну, как видишь, наши не только на лыжах умеют, - усмехнулся Валерий. - Я тебе больше скажу, Виталик и 10 километров пробегает примерно в том же темпе. Спуртовать, правда, совсем не умеет, но это ему и не надо при такой-то крейсерской скорости!

- Ну, значит, вырастим нового Куца, - резюмировал Клейменов. - Давненько в России ни одного приличного стайера не было, ох, давненько!

Впечатлениями о забеге мальчишки обменялись в душе при раздевалке. Больше над Виталиком никто смеяться и не думал, хотя на его тощую фигурку поглядывали критически.

- А все же ты хлипкий какой-то! - выразил общее мнение оклемавшийся, наконец, Кирилл. - Вон, бицепсов совсем не видно. На турнике не пробовал заниматься?

- А оно мне надо? - усмехнулся Виталик. - Ну, плечевой пояс развивать. Видали же, небось, кенийcких и эфиопских бегунов, которые все рекорды на длинных дистанциях держат? Они же все поджарые, как с бескормицы, а некоторые и ростом не вышли. А теперь взгляните на десятиборцев. Все такие бугаи, кровь с молоком, в метаниях без такой комплекции просто делать нечего, спринт еще неплохо бегут, потому что там интенсивно руками работать надо. А как выйдут на полуторакилометровую дистанцию, так просто жалкое зрелище. А все потому, что там все эти грудные и ручные мускулы - просто лишний вес, энергии на них хрен знает сколько расходовать приходится, а отдачи почти никакой. Резюме: хороший стайер обязан быть тощим.

Не найдя, что возразить, Кирилл уныло кивнул. Правда, вскоре его внимание привлекло другое: малозаметные розовые полоски на молочно-белых ягодицах Виталика.

- А это у тебя откуда?..

Ну и вот что тут скажешь? Хотя, понятное дело: лето, каникулы, энергия бурлит и требует выхода, ее уже не унять и часовыми пробежками. И что это за красноярец, который ни разу не побывал в знаменитых Столбах, тем более, когда у тебя и времени свободного навалом? А раз уж ты туда попал, да еще в компании школьных приятелей, то как упустить момент и попытаться взобраться хотя бы на один из тех столбов? Другие же лазают! Ну и что, что без страховки и никогда не обучался скалолазанию, ну и что, что чуть не сверзился, а с вершины тебя снимали спасатели?! Все равно ведь залез! Потом, конечно, обо всем донесли отцу, и тот, посетовав, что "действие прививки от авантюризма, видать, закончилось", решил ее повторить и взялся за розги. Ну да, как тогда в тайге, только на сей раз куда дольше и обстоятельнее, чтобы, как сказал отец, "воспоминаний до конца школы хватило". Виталик аж извертелся весь, пока его лупцевали, но рыданиями на сей раз себя не опозорил. И стыдно было, что соседи услышат, и понимал в душе, что получает по делу, и, наконец, он давно уже усвоил, что настоящий бегун просто обязан уметь терпеть всякие физические неудобства. Короче, на отца он был не в обиде, но как это объяснишь всяким изнеженным маменькиным сынкам, с которых дома, наверное, даже пылинки сдувают?

- Ах, это... Ну, в общем, отец меня высек за то, что я на скалу без страховки полез.

Глаза у всех находящихся в душе пацанов стали размером с пятаки.

- А чем высек-то?!

- Ну, розгами, конечно.

Даже сам не ожидал такого эффекта. Уставились, как на какой-то реликт, живое ископаемое вроде ожившего мамонта. Смотрят с уважением, кое-кто и с жалостью, но в первую очередь - с безмерным удивлением. Ну, ясное дело, они о тех розгах только в книгах и читали.

- Так тебя что, отец розгами наказывает?..

- Ага. Вот такие мы суровые сибирские мужики!

Шутку оценили, хихикнули, но Кирилл оставался серьезным:

- И что, тебе не обидно было, ну, что тебя так?..

- Да на что обижаться-то? Напортачил - получи! В древнегреческой Олимпии, если ты в курсе, нарушивших правила атлетов тоже розгами охаживали.

Кирилл удивленно заморгал, но возразить не рискнул. Остальные пацаны, в большинстве своем ни разу в жизни не поротые даже ремнем, уже вполне созрели для того, чтобы признать Виталика самым крутым парнем в классе. А что: и рекорды бьет, и по скалам лазает, и розог не боится! Короче, из раздевалки он вышел уже своим в доску.

Новая школа юному Бересневу понравилась. Ребята здесь часто отъезжали на сборы и соревнования, случалось, и полкласса отсутствовало, но учителя относились к этому с пониманием, выдавали каждому задание, что именно он должен выучить во время сборов, а тех, кто самостоятельно с программой не справлялся, подтягивали потом на индивидуальных занятиях. У Виталика в такой тепличной атмосфере проблем с успеваемостью не было, он даже другим помогал... ну, если попросят.

Популярные в школе тренировки на шоссе тоже разнообразили занятия. Чем наматывать бесконечные круги по стадиону, лучше бегать там, где по мере продвижения сменяются пейзажи. Несколько удручало, что большую часть дистанции ему приходилось преодолевать в одиночестве. Товарищи, даром что перспективные бегуны, долго поддерживать его темп были не в состоянии. Результаты на полуторакилометровой дистанции росли... но Виталика она уже не удовлетворяла. Вот почему не пять километров? не десять? не классический двенадцатикилометровый кросс? Ах, дети его возраста столько не бегают... А он виноват разве, что может уже соревноваться со взрослыми, да не пускают?!

Некая отдушина наступила с приходом зимы. Окрестные шоссе чистили, но так плохо, что шоссейный бег стал экстремальным занятием - ноги не вытянешь из снежной каши. Для поддержания спортивной формы весь контингент тренеры поставили на лыжи. Ну, тут уж Виталик, понятное дело, не имел права ударить в грязь лицом! Что это за сибиряк, который плохо ходит на лыжах?! На первых же прикидочных соревнованиях он легко обошел всех соучеников и, само собой разумеется, был делегирован на областные.

Формула данных соревнований была Бересневу незнакома, что-то вроде биатлонной гонки патрулей, только без стрельбы. Всю их команду выстроили на лыжне в затылок друг другу, с Виталиком во главе, и перед ним тренеры поставили задачу дотянуть всю эту толпу до финиша, никого не потеряв по дороге, и желательно, конечно, с хорошим временем. Он пообещал.

С самого старта Виталик взял приличный темп, авось не отстанут. В конце концов, ведомым бежать легче, сопротивление воздуха для них меньше, чем у лидера. Дистанция оказалась десятикилометровой, вполне для него привычной. На одном из поворотов лыжни на открытом пространстве Береснев смог оценить ситуацию. Их школьная команда растянулась метров на пятьдесят, но больших разрывов между лыжниками не было. Ну, значит можно и дальше продолжать в том же духе. Прямо за спиной у Виталика пристроился Кирилл, который, оказывается, неплохо владел лыжной техникой. Другие ребята в пелетоне порою менялись местами, но он своей позиции сразу за лидером не терял.

Когда впереди уже замаячил финиш, Береснев увидел поднятый большой палец тренера Клейменова, стало быть, дело сделано, их команда идет с хорошим временем. Теперь можно было спокойно, с шиком финишировать, но в этот самый момент Виталик услышал сзади крик "Лыжню!" Кирюха, отсидевшийся у него за спиной всю дистанцию, решил прийти первым. Ну щас!!! Сил у Виталика еще оставалось предостаточно, и он резко ускорился, пожалуй, даже слишком резко... Когда при классическом ходе не хватает сил, чтобы толкаться палками, приходится резво перебирать ногами, при этом, пока одна лыжа скользит вперед, другая опирается на носок. В какой-то момент правая лыжа встала чуть ли не вертикально, носок ее обо что-то зацепился, и Виталик почувствовал, что взвивается в воздух. Пролетев ласточкой пару метров, он вспахал носом лыжню. Быстро пришел в себя, но, пока поднимался, Кирилл, разумеется, уже успел его обойти, и хорошо еще, что только он один!

Впервые за свою спортивную карьеру финишировав вторым, весь извалявшийся в снегу и злой как черт Виталик услышал смешки. Девчонки, да еще из их школы! Их соревнования закончились раньше, они всей компанией пришли к финишу поболеть за одноклассников и, конечно же, видели весь его позор! Едва скинув лыжи, психанувший мальчик удрал в лес и залез на первую же удобную сосну. Отсутствие его обнаружили не сразу, а только когда настало время возвращаться в школу. Следопыты из местных взрослых оказались фиговые, вместо того, чтобы отследить цепочку его следов, они просто разбрелись по лесу, выкрикивая его имя. Береснев мстительно молчал. В конце концов, его обнаружил Ремезов, наверное потому, что сам сибиряк. Высказав недисциплинированному подопечному все, что о нем думает, мужчина под конец решил подсластить пилюлю:

- Вот ты из-за глупого проигрыша истеришь, а между прочим, тобой только что лыжный тренер интересовался.

- Да ну... Именно мной, а не Кирюхой?

- Именно тобой. У него тут тоже ребята выступали, и наша команда их обошла. Он же видел, кто из вас всю дистанцию лидировал. Говорит, отдайте мне этого мальчика, а то у нас в области с лыжами полный завал. И методики, мол, самые прогрессивные применяем, и на сборы в горы вывозим, и спортивную медицину задействовали, а результаты плачевные. Не хотят наши ребята тренироваться до изнеможения, фанатики повывелись, а потом на соревнованиях элементарно дыхалки не хватает. А у вашего парня, говорит, все данные есть, ему только технику поставить, и будет выдающийся лыжник!

- А вы что?

- А мы с Николаем Григорьевичем сказали, что нет, дорогой, этот парень - будущий великий бегун, он нам самим нужен! Только какой же из тебя спортсмен вырастет, если ты на каждую неудачу так реагировать станешь?

Виталик покраснел и опустил глаза.

- Ну, идем, герой, надеюсь, больше такого не повторится... И знаешь, хоть над тобой тут и хихикали всякие неразумные личности, но падал ты очень красиво, по-чемпионски!

На Новый год их шестому классу устроили новогодний огонек с угощением и танцами. К несчастью Виталика, танцевать он не умел совершенно, да и все потенциальные партнерши были выше его на голову. Ага, они ж тут все как одна длинноногие, легкоатлетки ведь, а не гимнастки какие... Так и простоял Береснев весь вечер букой в углу, пока остальные веселились. Хорошего настроения это ему не прибавило, зато спортивной злостью зарядило с избытком. В оставшиеся зимние месяцы он буквально рвал всех на лыжне, отрываясь настолько, что одноклассники даже спины его не видели.

Когда пришло время возвращаться на беговую дорожку, результаты юного Береснева выросли прямо-таки пугающе. В восхищении прицокнув языком, Ремезов высказал предложение:

- Слушай, а может, тебя и на велосипед еще посадить? Они там, бывает, по двести километров без продыха педали крутят, чтобы результатов добиться, чуть ли не все на допинге сидят, их на этом ловят массово, а ты со своими уникальными физическими данными мог бы и безо всякого допинга... Говоришь, тебе еще в детстве маунтинбайк надоел? Да я же об обычном шоссейном говорю, его на себе переть не надо... Нет, я тебя не собираюсь насильно усаживать, но если вдруг желание возникнет, ты имей в виду.

В апреле намечались всероссийские соревнования легкоатлетических спортшкол, и Виталика, разумеется, тоже туда взяли. Заявлен он был на привычную, но уже поднадоевшую полуторакилометровую дистанцию.

В отборочном забеге Береснев привычно рванул со старта по третьей дорожке, не стараясь занять бровку. Тренеры соперников, глядя на него, крутили пальцем у виска... первые два круга. К их окончанию он оторвался от ближайших преследователей на такое расстояние, что ни о какой борьбе уже и речи быть не могло.

Ничуть не устав, Виталик остался поглядеть на следующий забег, где участвовал его одноклассник Кирилл Алексеев. Кирюха отчаянно сражался на дистанции, но к финишу с трудом пришел третьим. Ну да, здесь, среди лучших юных бегунов страны, имеются финишеры и получше него. Как бы то ни было, в финал Кирилл все же пробился.

Вечером к Бересневу подошел его тренер.

- Виталик, я ни на минуту не сомневаюсь, что завтра ты победишь, но, понимаешь ли, вот какое дело... На соревнованиях есть и командный зачет, и для нашей школы очень важно, чтобы не только ты, но и Алексеев вошел в число призеров. Сможешь ты протащить его до финиша?

- Ну, Валерий Артемьевич, если я его протащу, то тогда не я, а он чемпионом станет! Сами знаете, как он спуртовать может, если силы сохранил.

- А вот чтобы согласовать все интересы, давай обсудим это с ним и его тренером.

Вскоре в гостиничном номере собрались Ремезов с Клейменовым и оба финалиста. После короткой дискуссии Николай Григорьевич подвел итог:

- Кирюш, сразу после старта пристраивайся за Виталиком на третьей дорожке. Знаю, что так бежать дольше, но ты выдержишь и скорость сможешь удержать, на лыжах же тебе это удавалось. Продержишься за ним два круга, а потом беги в своем темпе, сил у тебя хватит. Виталик, сразу особо не рвись, смотри, чтобы он не отстал, а после второго круга можешь отрываться. Договорились? Тогда на этом и порешим. И да, Виталик, если дело выгорит, проси все, чего хочешь. Если это будет в моих силах, обещаю исполнить.

Избранная тактика принесла свои плоды. Виталику бежалось легко, на душе было спокойно, за спиной как паровоз пыхтел Кирюха, изо всех сил стараясь не отстать. К ним сперва попытался пристроиться еще кто-то, но темпа не выдержал, отстал. Прижавшийся к бровке пелетон остался где-то позади. Все, второй круг пройден, можно ускоряться.

Финишировал Береснев с огромным отрывом. Кирилл добежал из последних сил, но все же финишировал вторым. А все-таки он настоящий спортсмен... Группа поддержки на трибунах аж визжит от радости. Вон и тренеры уже на беговую дорожку выбрались поздравить победителей.

- Ну, ты гигант!.. - Клейменов даже не пытался скрыть восхищение. - Из трех минут пятидесяти четырех секунд вышел, это же норма кандидата в мастера спорта! К сожалению, Виталик, это звание тебе пока не светит, по правилам его легкоатлетам лишь с четырнадцати лет присваивают, а тебе в мае только тринадцать исполнится, так что придется тебе пока побыть перворазрядником... Ну, а с желанием-то как, определился?

- Угу. Хочу участвовать в марафоне.

- Московский марафон в рамках Российского фестиваля бега в мае подойдет? - поразмыслив, спросил Клейменов. - Только ведь в группу профессиональных атлетов тебя не возьмут, слишком молод еще.

- Я слышал, что туда всех допускают, и детей тоже!

- Да, в составе массовки, что бежит в прогулочном темпе за спинами претендентов на победу.

- Ну, пусть в массовке, лишь бы не очень далеко в хвосте.

- Вот здесь я тебе смогу помочь. Задействую имеющиеся связи, чтобы тебя поставили поближе к основным участникам, ну а уж там как знаешь. Виталия Артемьевича с тобой командируем, для поддержки, так сказать, ну и чтобы всякие бытовые вопросы решал. Ты доволен?

Виталик счастливо кивнул.

На ближайшем после соревнований собрании бегунов Клейменов доложил о планах работы:

- Вся группа, за исключением Береснева, отправляется на сборы.

- А он куда? - ревниво вопросил кто-то.

- А Виталий попробует свои силы в марафоне.

Под завистливыми взглядами однокашников Виталик важно кивнул.

Майский московский марафон, в отличие от своего сентябрьского собрата, Международного марафона мира, соревнование не слишком престижное, хоть и проходит традиционно по трассе олимпийского марафона 1980-го года. Тем не менее, в этом году его почтил своим участием один из сильных эфиопских бегунов, конкуренцию которому должны были составить ведущие российские марафонцы. Многочисленных любителей, участников Российского фестиваля бега, имеющих возможность выбрать себе дистанцию по силам, в том числе и самую длинную, никто в расчет, конечно, не принимал.

Юный Береснев оказался в разношерстной толпе веселых людей, в которой он даже не особо выделялся. Многие собирались бежать целыми семьями, и среди снабженных номерами участников были не только ровесники Виталика, но даже и младшеклашки. Вряд ли, конечно, они пробегут весь марафон, скорее, одну из более коротких дистанций, да и то в прогулочном темпе, но все считаются участниками фестиваля, и старт у всех общий. Те же, кто все-таки намерен пробежать марафонскую дистанцию до конца, счастливы будут, если вообще доберутся до финиша.

Новоиспеченный перворазрядник Виталий Береснев грандиозных планов пока тоже не строил. На такое расстояние зараз он и на тренировках пока не бегал, и ему было жутко любопытно, на сколько хватит его сил. Ремезов советовал ему со старта никуда не рваться, ни в коем случае не пропускать пунктов питания и немедленно сходить, если вдруг почувствует себя плохо.

День, к счастью, выдался не жаркий и не дождливый, и можно было рассчитывать на неплохие результаты. Когда прозвучал стартовый выстрел, передние шеренги стартующих, где были все претенденты на победу, довольно резво рванули вперед. Вслед за ними пришла в движение и толпа любителей. Виталик первое время подстраивался под темп бега соседей по стартовому листу. Бежалось ему легко и свободно. Можно было не сосредотачиваться на беге, а поглазеть по сторонам, на московские виды (ведь трасса марафона проходила по самому центру столицы!), на соседних бегунов. Умилившись какому-то карапузу, преодолевавшему дистанцию с папой за ручку, и по не высказанному, но взаимному согласию посоревновавшись в скорости со сверстником, таким же тощим пацаном из какого-то бегового клуба, пока тот не выдохся и не отстал, Виталик благополучно добрался до первого пункта питания. Хватать стаканчик с соком на бегу прямо со стойки и, вылакав, не сбавляя темпа, размашистым движением отбрасывать в сторону, пусть уборщики потом подбирают, - ну, кайф!

Тем временем, большая часть толпы бегунов повернула в сторону, на финиш десятикилометровой дистанции. На трассе марафона стало куда просторнее. Еще какая-то часть сойдет, пробежав полумарафон, и вот тогда уж начнутся настоящие взрослые разборки. Виталик помаленьку стал наращивать темп.

После двадцатого километра мальчик с удовольствием отметил, что ничуть не устал. В боку не колет, ноги свинцом не наливаются, а даже, напротив, с трудом сдерживаются, чтобы не увеличить шаг, да и перебирать ими можно было бы еще быстрее. А почему бы и нет? Вон, впереди маячат спины взрослых мужиков, не сказать чтоб слишком быстро бегущих, вполне можно попытаться их догнать. Виталик слышал, правда, что настоящий марафон начинается только после сорокового километра, но специально экономить силы, чтобы их хватило на последнюю часть дистанции, посчитал излишним. Ну, сойдет, и Бог с ним. По крайней мере, узнает, на сколько реально хватает его дыхалки.

Мастер спорта Василий Комков уверенно преодолевал тридцать пятый километр марафонской дистанции. Чувствовал он себя сравнительно неплохо и надеялся даже улучшить личный рекорд. Участвовавший в марафоне эфиопский бегун Бекосо уже солидно оторвался, и его, конечно, не догнать, но за второе место вполне можно будет поспорить. Оглянувшись, где там ближайшие преследователи, Василий выпучил глаза: буквально в двух шагах от него бежал какой-то мелкий шкет. Можно было бы подумать, что пацан просто из озорства выбежал на трассу марафона и пристроился к одному из лидеров, если бы не номер участника на майке. Номер, кстати, довольно большой, что прямо указывало на массовку. Это что же получается, вот это самое субтильное существо, на которое, казалось, дунь, и его ветром унесет, пробежало уже больше тридцати километров с хорошей скоростью и ничуть не выдохлось?! Здравый смысл не позволял в это поверить. Комкову вдруг захотелось дотронуться до мальчугана, чтобы увериться, что он - не галлюцинация.

- Пацан, ты откуда взялся?.. - разнервничавшийся Василий даже сбился с ноги.

- Дядь, да ты беги, не оглядывайся. Я из подмосковного СДЮШОРа, а здесь в марафоне участвую. Тут же всех желающих допускают.

Допускают, конечно. Только по умолчанию предполагается, что все эти слабо подготовленные желающие будут передвигаться трусцой всю дистанцию, соперничая исключительно с такими же, как они, и хорошо еще, если вообще добредут до финиша. В СДЮШОР, конечно, могут готовить и профессиональных бегунов, которым вполне по силам побороться за первенство, но не в таком же сопливом возрасте?! Юный сдюшоровец, однако, выглядел куда свежее самого Комлева и не то что сходить с дистанции, но даже сбавлять явно не собирался.

Таким тандемом они пробежали километра три. Виталик откровенно наслаждался произведенным эффектом и был не прочь еще поболтать, но его сопернику, похоже, было явно не до этого. Он измотался и начал сбавлять темп. Береснева это явно не устраивало, и он немного ускорился, легко оторвавшись от взрослого. Впереди, правда далеко, маячила всего лишь одна спина, но почему бы и не попробовать достать?

Айеле Бекосо бежал к финишу, не оглядываясь. Серьезных соперников у него здесь не было, российские бегуны все давно отстали, осталось преодолеть какой-то километр, и вот она, победа. Правда, последние несколько минут его сопровождал какой-то непонятный удивленный, все нарастающий гул. Удивлялись зрители явно не его лидерству, но тогда чему же?

Нежданная разгадка пришла, когда Бекосо выбежал на стадион, чтобы проделать по нему последний круг до финиша. Практически сразу же за ним на стадионе показался мальчишка, сразу же отклонившийся в сторону и начавший обходить эфиопа по ближней к трибунам дорожке. Столь дерзкого вызова Айеле стерпеть не мог и постарался ускориться, но, увы, настоящего рывка не получилось, силы уже были на исходе. Мальчуган, отнюдь не выглядевший уставшим, обошел знаменитого бегуна, словно стоячего, и финишировал первым с солидным отрывом. Зрители на трибунах на минуту замерли, как будто не веря собственным глазам, и затем разразились бурными приветственными криками.

Ошалевший Ремезов поспешил на беговую дорожку к своему воспитаннику. Не имея возможности следить за прохождением Виталика по всей трассе, он наблюдал его примерно на середине дистанции, после чего отправился к стадиону. Юный Береснев выглядел там достаточно свежо, и Валерий Артемьевич обоснованно надеялся, что тот финиширует, да, но не впереди же всех?!

- Виталик, ты хоть представляешь, что сотворил?! Ты пробежал марафон за 2:12.56!! Это норма мастера спорта международного класса!!!

- Ну так и что? - Береснев был упоен собственной победой и искренне не понимал, чего это тренер хватается за голову.

- Так не поверят же! Потому что такого просто не может быть в природе! Сочтут или мистификацией, или мухлежом, да мало ли что еще придумают. Вон, к нам уже организаторы идут, сейчас начнется!..

Организаторы фестиваля бега действительно были уверены, что мальчишка каким-то образом срезал большую часть дистанции. Ремезов посоветовал им сперва просмотреть видеозаписи со всех контрольных точек, а потом уж обвинять. Длительный просмотр обескуражил всех злопыхателей. Береснев засветился везде, где должен был, и вне трассы никто его не видел. Тут же взамен всплыла версия о каком-то супердопинге, разработанном в каких-то секретных лабораториях, который решили испытать на воспитанниках подмосковной СДЮШОР. У Виталика взяли все необходимые анализы и зловеще пообещали, что сейчас его, конечно, наградят, но если что, награду придется вернуть, а наставник юного чемпиона будет уволен с волчьим билетом, ну и, конечно, чтобы они были готовы к вызову в Москву на дополнительные исследования.

- Вот видишь, что ты наделал! - выговаривал Ремезов Виталику на обратной дороге в Ерино. - Теперь тебя точно в покое не оставят, будут все лето гонять по врачам!

- А что, мне надо было в полсилы бежать? - огрызался разобиженный Береснев. - Я же видел, что все эти дядьки к концу просто выдохлись, обойти их было плевым делом. Все же видели, что я победил честно, а эти вопят, что я просто неразоблаченный мошенник!

- "Эти", к твоему сведению, крупные функционеры Российской федерации легкой атлетики. В их силах не допускать тебя ни к каким соревнованиям. И учти, они ведь и сами боятся. Твоя победа здесь на весь мир прогремит, тебя ж приглашать будут отовсюду, просто чтобы поглядеть на этакое чудо-юдо, а ну как потом за границей тебя и разоблачат? Это ж какой удар по престижу отечественного спорта и по ним лично, раз они этого не смогли предотвратить! Тут поневоле на воду дуть станешь! Короче, Виталек, огреб ты себе большущие проблемы на заднее место!

- Ай, в первый раз, что ли! - оптимистично ухмыльнулся Береснев.

Молодого генетика, кандидата наук Андрея Васютина внезапно вызвал его шеф, начальник лаборатории спортивной медицины Георгий Поздняков.

- Георгий Васильевич, что за спешка? - вопросил Васютин, входя в начальственный кабинет.

- Подвернулись внеплановые исследования по вашему профилю, - промолвил Поздняков. - Обещают хорошее финансирование, дело очень важное, но конфиденциальное. Вы ведь у нас занимаетесь проблемами генетического допинга?

- Чисто теоретически, Георгий Васильевич. Вы ведь знаете, с практическими результатами у нас пока дело швах...

- Вот, а кто-то в это время, похоже, нас обогнал!

Андрей заинтересованно уставился на начальника:

- И что, есть обоснованные подозрения?

- Да, взгляните вот на результаты майского марафона. Обратите внимание на год рождения победителя.

Васютин вчитался и выпучил глаза:

- Тринадцатилетка выиграл марафон?!.. Георгий Васильевич, это какой-то фейк!

- Уверяю вас, абсолютно проверенная информация. В федерации легкой атлетики все на ушах стоят. Мальчишка действительно преодолел всю дистанцию до последнего метра. Его, конечно, тут же проверили на все возможные виды допинга, на всякий случай отослали пробы в самые надежные зарубежные лаборатории, но, представьте себе, ничего не нашли! Мальчик чист как стеклышко.

- А если какая-нибудь новая разработка?

- Если в России, то мимо нас она бы не прошла. Если за рубежом, то кому придет в голову делиться ей с чужой спортшколой и тем самым преждевременно ее засвечивать? Да и я плохо представляю химический допинг, который мог бы помочь НАСТОЛЬКО улучить результаты. Нет, химию можно исключить. Сейчас за ребенка плотно взялись физиологи и уже кое-что интересное нарыли. Это именно их предположения, что дело тут как раз по вашей части. Вам надо сделать мальчику генетический анализ и выявить, откуда здесь, образно говоря, ноги растут. И да, желательно, чтобы результаты ваших исследований до поры до времени не просочились за пределы института, а не то и престиж отечественного спорта пострадать может, да и хрупкую детскую психику испытуемого тоже стоит пощадить.

- На самого вундеркинда взглянуть можно будет?

- Ну, разумеется. Вам выпишут пропуск в лабораторию.

На следующий день с вышеозначенным пропуском Васенин проник туда, где исследовали физиологическое состояние членов сборных команд России, никак не ниже. Знакомство с генералами спортивной медицины, конечно, льстило молодому ученому, но еще больше грела душу возможность прикоснуться к настоящей тайне. Отыскав медика, курирующего обследование Виталия Береснева, он попросил ввести себя в курс дела.

- Мальчика мы исследуем уже неделю с санкции Федерации легкой атлетики и Национального олимпийского комитета, - промолвил медик. - Было подозрение на допинг, сами понимаете... Задачей обследования было выявить изменение функционального состояния ребенка с течением времени при нагрузках разной интенсивности. Если то, что он показал на марафоне, это временный всплеск под влиянием каких-то веществ, то по мере их вывода из организма свои результаты он повторить не сможет.

- Ну и как, повторил?

- Прямо тютелька в тютельку! - хмыкнул медик. - Представьте себе, никакого функционального спада, уровень гемоглобина держится на постоянном уровне, что исключает кровяной допинг. То есть феноменальный результат - целиком следствие особенностей самого организма юного спортсмена. Вопрос в том, как такой организм сумел развиться.

- И это заставило вас предположить наличие генетического допинга?

- Ну, по крайней мере, присутствие некой полезной мутации, невероятно поднимающей выносливость.

- На сколько, примерно, процентов?

- Знаете ли, даже сложно оценить. Дети этого возраста марафон вообще не бегают. Просто не способны столько пробежать без остановки. Пубертатный период, бурный рост тела, сеть кровеносных сосудов растет медленнее, чем прирастают мышцы, короче, быстрая утомляемость гарантирована.

- А у Береснева это не так?

- Береснев заметно отстает в росте от сверстников, ну, не карлик, конечно, но близко к нижней границе физиологической нормы, и с мышечной массой у него тоже не очень. Он, скажем так, внешне похож на индийского йога, какими их обычно изображают, при этом йогой никогда не занимался. А его функциональные возможности при беге... Вот скажите, когда вы бежите хотя бы трусцой, ваш пульс повышается?

- Ну, наверное...

- А вот у него нет! Мы заставили его бежать с той самой скоростью, с какой он преодолел марафонскую дистанцию, и хотели выяснить, насколько его хватит. Представьте себе, он не выдохся совсем! Пульс все время оставался на постоянном уровне, объем выдыхаемого воздуха не возрастал, закисления мышц не отмечалось. То есть организм мальчика, при условии поступления необходимых питательных веществ, может функционировать в подобном режиме без остановки неопределенно долгое время... ну, конечно, с учетом необходимости сна и естественных физиологических отправлений.

- И сколько бы он так смог пробежать?

- Километров сто - точно. А вот когда мы вынуждали его увеличивать скорость, тут у него и пульс учащался, и дыхание, и все признаки усталости быстро появлялись, короче, мальчик быстро выдыхался. Спринтер из него никакой, а вот марафонец - просто феноменальный, раз уж рабочая скорость его организма позволяет выходить на этой дистанции из двух часов тринадцати секунд.

- Когда-то, помнится, Валерий Куц мечтал сделать бег нормальным физиологическим состоянием...

- Мечтал, да, но ведь так и не сделал. А этот мальчуган, может, и не мечтал ни о чем таком, но осуществил уже одним фактом своего существования. Ну, или кто-то посредством него осуществил свою мечту. Нам всем жутко любопытно узнать, что за мутация такая могла привести к столь поразительному результату и случилась ли она самопроизвольно.

- Будем выяснять. А вот скажите, его рабочая скорость - она постоянна?

- Не могу сказать, для этого надо наблюдать развитие ребенка на протяжении длительного времени. Впрочем, здесь ведь присутствует его тренер, может, он что подскажет.

Ремезов действительно сопровождал в лаборатории своего ученика. Узнав, что ученые интересуются прежними результатами Береснева, он замялся:

- Ну, я ведь только год работаю с этим мальчиком... Про марафон сказать ничего не могу, раньше Виталий эту дистанцию не бегал, но его результаты на полутора километрах за прошедший год выросли очень сильно, примерно на полминуты.

Ученые переглянулись.

- Я так понимаю, если подобная динамика сохранится, то в четырнадцать лет ваш подопечный сможет посягнуть на высшее мировое достижение в марафоне, - промолвил медик, - а ведь он и дальше будет расти...

- Хотите сказать, что он тогда с лучшими марафонцами планеты будет разбираться, как с младенцами? - уточнил Ремезов.

- Да, и стайерам тоже несдобровать. И это будет скандал мирового масштаба. Когда представитель Homo sapiens настолько превосходит всех своих собратьев, поневоле возникают сомнения, а человек ли он вообще? А может, киборг какой?

- Ну, принадлежность к человеческому виду можно доказать, проведя тщательный генетический анализ, - оптимистично промолвил Васютин. - Я, собственно, здесь как раз за этим.

- Да исследуйте, конечно, - устало махнул рукой Ремезов. - Только, пожалуйста, не слишком мучайте парня...

- Да что вы, мне и нужна-то всего порция его крови, а все остальное я сделаю в своей лаборатории. Можно, кстати, взглянуть на мальчика?

- А почему нет. Вон он там сидит, отдыхает...

Виталик, одетый в одни плавочки, усевшись на пол и подтянув к себе коленки, утомленно привалился спиной к стене. Устал он, надо сказать, не столько физически, сколько морально. Вот попробуйте сами часами в одном темпе бежать по опостылевшей беговой дорожке, да еще будучи увешаны датчиками и с пластмассовым намордником на лице, фиксирующим объем выдыхаемого воздуха! Иное дело - бег по шоссе, там хоть пейзажи постоянно меняются!

Андрей, наконец, своими глазами узрел феноменального юного бегуна. Тощий такой мальчишечка, и тринадцати лет никак не дашь, плечи узкие, ручки - палочки, на боках ребра видны, живот впалый, на ногах хоть какие-то мускулы есть, но тоже ни капли лишнего жира. В "сложенном" состоянии пацан сильно напоминал кузнечика. И вот этот-то ходячий скелетик запросто обошел лучших отечественных марафонцев?! Нет, эту загадку надо было разгадать непременно и как можно быстрее!

- Ну, здравствуй, Виталик!

Мальчуган, не делая попытки встать, поднял глаза на подошедшего.

- Здравствуйте... А вы кто?

- Андрей Николаевич, генетик, будем знакомы. Видишь ли, всех так поразил твой результат на марафоне, что люди просто не успокоятся, пока не определят его причину. Никакого допинга, как уже выяснилось, ты не принимал, объяснение остается одно...

- Я мутант, да?..

- Знаешь, если уж на то пошло, мы все здесь мутанты. Практически у каждого найдется несколько генов, которых не было у его отца с матерью. Разница лишь в том, что у большинства эти гены патогенны и рецессивны, то есть внешне никак не проявляются, а кому-то везет, и он из-за мутации приобретает некое новое полезное качество. Вот и надо выяснить, что именно приобрел ты.

- Ага. А как выяснять будете?

- Проведу генетический анализ в лаборатории. От тебя мне нужно только немного крови из вены.

Ну, Виталик каких уже только анализов ни сдавал, поэтому известие, что опять придется сдавать кровь, пусть даже и из вены, его ничуть не напугало. Сделали бы эти ученые, наконец, все и отпустили его отсюда побыстрее... За неделю обитания в Москве он уже начал тосковать по родной спортшколе. Со вздохом поднявшись на ноги, он выказал готовность делать, что прикажут:

- Ну, берите...

Улыбнувшись, Васютин осторожно приобнял его за плечико и повел в процедурный кабинет.

Пробирку с кровью юного марафонца Васютин доставил в свою лабораторию бережно, как настоящую драгоценность. Какие, интересно, открытия она ему сулит? Следы каких поразительных мутаций в себе содержит?

К счастью, геном человека уже полностью расшифрован, и можно развернуть в компьютере полный перечень генов как карту, с указанием их места в конкретной хромосоме, и потом сравнивать исследуемый образец с имеющимся шаблоном поэлементно. Да, но поди сравни миллионы элементов, когда подходящих шаблонов мало, далеко не все аллели каждого гена известны или, тем паче, должным образом описаны, да к тому же еще в хромосомах присутствуют блуждающие гены, встраивающиеся в ДНК в произвольных местах и уже одним этим меняющие всю картину синтеза белков клетки. Как отличись, наконец, мутации, имеющие реальное влияние на функционирование организма, от всякого мусора, никак себя не проявляющего?

Андрей резонно решил, что вряд ли весь тот комплекс физиологических изменений, превративших юного Береснева в супербегуна, мог быть спровоцирован одним-единственным геном. Их явно несколько, и они должны между собой взаимодействовать. Как бы определить, что именно должно войти в этот набор?

Васютин попытался припомнить, кого именно напоминал ему Виталик. Пожалуй, больше всего кенийских и эфиопских бегунов - прирожденных мастеров бега на длинные дистанции. Да, они там все такие же поджарые, если не сказать худые, а многие и ростом не вышли в отличие от соседей нилотов. Да, в той же Эфиопии хронический голод - обычное явление, но в недокорме ли все дело? Стоп, где-то он читал, что проживающие там племена обладают некой физиологической особенностью, существенно повышающей беговую выносливость ее обладателей. Наверное, можно плясать именно от этой печки.

Стоило больших хлопот связаться с зарубежными научными учреждениями, занимающимися генетическими исследованиями, и раздобыть у них расшифровку генотипа восточно-африканских бегунов на длинные дистанции. Впрочем, слух о тринадцатилетнем российском мальчугане, выигравшем марафон, дошел уже и туда, контрагенты догадывались, зачем их московскому коллеге понадобилась такая информация, и готовы были ее предоставить в обмен на обещание поделиться результатами исследований.

Заполучив, наконец, вожделенные генетические карты и проделав операцию дешифровки генома Виталия Береснева, Васютин запустил программу сопоставления генов. Совпадения в интересующих местах стали проявляться сразу. Когда работа программы завершилась, Андрей оценил общую картину. Каких-то совершенно эксклюзивных, никогда не встречавшихся у людей генов не зафиксировано, но все ценное, так или иначе работающее на повышение беговой выносливости, в геноме мальчика присутствует. Заметно, что некоторые гены поменяли свои места в хромосомах, сбившись в компактные блоки. Это что, свидетельство их искусственного внедрения или особенности какой-то узкой популяции - носительницы тех самых качеств, которые столь ярко проявились в юном Бересневе? Так что, у этого мальчика есть африканская кровь? Да нет, непохоже, кроме вот этого конкретного набора специализированных генов, ничего больше африканского в геноме Виталия нет. Так что же, эта популяция каким-то образом возникла в самой России? Где? Почему до Береснева не было никаких сообщений о гениальных российских бегунах, способных соперничать с теми же кенийцами? Такой изумительный набор генов не мог образоваться одним махом, вероятность одновременного появления такого количества мутаций настолько исчезающе мала, что эту гипотезу можно отбросить сразу. Нет, сие совершенство либо есть венец многовекового отбора, либо плод какой-то медицинской манипуляции, знать бы еще какой. Как бы то ни было, выявленное сочетание генов было достойно того, чтобы получить собственное наименование. Не мудрствуя лукаво, Васютин назвал его синдромом Береснева.

О результатах исследования Васютин первым делом проинформировал Позднякова.

- Значит, синдром Береснева... - протянул шеф. - Замечательно, Андрей Николаевич, просто замечательно! Вполне тянет на докторскую диссертацию. Вот только заказчикам нашим, боюсь, этого будет недостаточно. Им наверняка захочется узнать причины возникновения данного сочетания генов. Это природа так пошутила, или сие есть нечто искусственное. В Международной федерации легкой атлетики, разумеется, уже осведомлены о результатах нашего юного марафонца и, насколько мне известно, готовы смириться с участием сего феномена в официальных соревнованиях, если он такой один. Ну, мало ли какие спортивные гении нарождаются! Некоторые и по три Олимпиады подряд выигрывали. Виталик этот года через три тоже сможет выйти на международную спортивную арену, завоюет там, конечно, кучу титулов, перепишет все рекорды на длинных дистанциях, но рано или поздно уйдет и даст дорогу другим атлетам. А вот если производство таких виталиков станет отлаженной технологией и у нас их начнут печь как блины, тогда совсем иное дело! Это же будет смерть спорта в его современном понимании, торжество биотехнологий над силой духа. Кого тогда завлечешь заниматься спортом, если все определяется исключительно генами, искусственно вживленными еще при зачатии? Наверняка начнется кампания против генетического допинга, как сейчас ведется против допинга химического, а стоит открыть этот ящик Пандоры, как уже трудно будет остановиться. Вот поди докажи, что этот свой ген ты от родителей получил, а не, допустим, в результате каких-то манипуляций при экстракорпоральном оплодотворении? А как отслеживать, кого и каким образом зачали, если это медицинская тайна и родители не желают ей добровольно делиться, тем паче со спортивными чиновниками? Да и если отстранять всех искусственно зачатых от участия в спортивных соревнованиях - не нарушение ли это прав человека? Короче, работу эту надо довести до конца: либо доказать природное происхождение открытого вами синдрома, либо выяснить, кто и как его создал и почему в тайне. Для спортивных интересов нашей страны, конечно, предпочтительнее было бы первое.

- Мальчик, насколько я знаю, родом из Красноярска, - промолвил Васютин. - Чтобы выяснить всего его родственные связи, надо провести исследование на месте, а добираться туда далеко и не дешево...

- Ну, о чем разговор, Андрей Николаевич! Конечно же, командировку вам оплатят и все необходимые перелеты тоже. Заказчики у нас на сей раз богатые и очень заинтересованные в результате, то есть обеспечат какой хотите поддержкой, даже во взаимоотношениях с властями. Дело государственной важности, сами понимаете!

Возразить на это было нечего, и уже на следующей неделе Васютин вылетел в Красноярск. Узнать адрес и номер домашнего телефона родителей Виталика труда не составило, и молодой генетик позвонил старшему Бересневу, в самых ярких красках расписал успехи его сына и напросился на встречу. В конце концов, если потребуется брать у родственников биоматериал на анализ, то лучше проделать это в домашних условиях, а не таскать их по медучреждениям.

Семейство Бересневых оказалось гостеприимным и учтивым. С интересом разглядывая висящие на стенах охотничьи трофеи отца Виталика, Андрей искренне восхитился:

- А красиво у вас здесь... А репортеры вас пока не донимают?

- Да как же, заявлялись уже, - усмехнулся Дмитрий. - Еще до вас трое приходило. Все интересовались, как мы вырастили чемпиона. Ну, как вырастили: ежедневные пробежки по утрам, походы в тайгу, лыжи зимой... никаких, короче, особых методик.

- Ну, я-то не журналист, я ученый, - промолвил Васюнин. - Основная причина спортивных успехов вашего сына - в наличествующем у него уникальном сочетании генов, словно специально заточенном для повышении выносливости в длительном беге. Именно мне удалось обнаружить этот феномен, и, уж извините, я назвал его синдромом Береснева. Скажите, у вас или у вашей супруги в роду это никак не проявлялось? Ну, способность долго бежать, не уставая? Помимо Виталика, другие дети у вас есть?

- Синдром Береснева, говорите... - протянул Дмитрий. - А вы знаете, что Виталик нам не родной сын? Его мать погибла в авиакатастрофе, где мы с ним чудом уцелели, мне пришлось спасать этого мальца, ему едва семь лет тогда было, привязался к нему, конечно, ну, и решил усыновить.

- Не родной, значит... - потер лоб Андрей. Задача существенно усложнялась, но не отступать же перед возникшими трудностями. - Но вы же, когда усыновляли мальчика, наверняка навели справки о его матери? И кто его отец?

- Навел, разумеется, - сказал Дмитрий. - Мать его я ведь и сам видел, в одном же самолете летели. Ну, мать одиночка, ни в каких антиобщественных проявлениях замечена не была, работала бухгалтером, близких родственников не имела, поэтому на ребенка никто и не претендовал. А кто его отец - неясно совершенно. В свидетельстве о рождении Виталика в соответствующей графе был прочерк, алиментов на него никто не платил. Других детей у этой женщины не было. Видимо, зачала от безысходности от какого-нибудь случайного кавалера. Будете искать?

- Буду, - вздохнул Васютин. - Гениальные спортсмены на дороге не валяются. У мальчика могут быть какие-нибудь родственники по линии матери или отца, пусть даже достаточно дальние, со схожим набором генов. Тогда они тоже должны неплохо проявлять себя в беге, даже если специально им не занимались.

- Ну, удачи вам! - промолвил Дмитрий. - А Виталик, действительно, и в семь лет был очень выносливым пацаном. Нам с ним тогда целую неделю пришлось сквозь глухую тайгу идти, а у него даже обуви подходящей не было, но шел ведь и не пищал!

- Да, уникальный мальчик, - согласился Андрей, раздумывая уже, где отыскать следы женщины, погибшей больше года тому назад.

Резонно решив, что причины авиакатастрофы наверняка расследовали, а значит, было заведено уголовное дело и трупы погибших обязательно исследовали медицинские эксперты, первым делом он направил свои стопы в местный следственный комитет. Васютин надеялся, что там могли сохраниться образцы тканей жертв авиакатастрофы, ну, хотя бы для посмертного опознания их родственниками, а если нет, то хотя бы какие-нибудь носильные вещи со впитавшейся кровью. В противном случае придется добиваться эксгумации трупа, а это такая морока!

В следственном комитете претензии молодого ученого поняли не сразу, но и поняв, особого желания идти навстречу сначала не выказали. Проходящая по тому делу в качестве жертвы авиакатастрофы гражданка Рокотова числилась опознанной, тело ее благополучно захоронили, образцы тканей, исследуемых медэкспертами, давно утилизировали, а связываться с эксгумацией, конечно же, никто не хотел. Пришлый генетик, однако, оказался настойчивым и к тому же действительно связанным с очень важными людьми в Москве. Он тут же оповестил кого надо, дело пошло по инстанциям, в результате в Красноярский следственный комитет позвонил некий высокий начальник и приказал во всем содействовать Васюнину Андрею Николаевичу. Делать нечего, пришлось зашевелиться. Где-то в хранилище вещественных доказательств отыскалась сумочка покойной, а в ней на некоторых из предметов отдельные не разрушенные клетки ее организма.

Заполучив в руки вожделенный генетический материал, Андрей немедленно отбыл в Москву. Исследовав ДНК Рокотовой в своей лаборатории, он выяснил, что эта женщина действительно приходилась матерью Виталику, но, увы, ни одним из тех генов, что определяли синдром Береснева, она не обладала. Следовательно, все дело в отце. Но где ж его искать-то?

Единственным способом определить отца Виталика было проследить жизненный путь его матери. Васютин принялся наводить справки. При содействии заинтересованных лиц перед ним открылись архивы, и Андрей стал методично выискивать самые малейшие сведения, касавшиеся покойной Рокотовой. Заниматься следственной работой молодому генетику не слишком нравилось, но что ж тут поделаешь? У следственных органов нет оснований исследовать личную жизнь женщины, не совершившей никаких преступлений, да и не хотелось Васютину допускать посторонних людей к тайнам, которые могут открыться в результате его расследования.

Перелопатив массу документов, Андрей обнаружил, что Рокотова за свою жизнь немало поскиталась по стране, а вот замужем не была ни разу. Если Виталик - плод ее любви со случайным кавалером, то отыскать такого папашу будет потруднее, чем иголку в стогу сена. Но у Васютина почему-то была уверенность, что не все так безнадежно. В год зачатия мальчика женщина проживала в Красноярске, но в свой отпуск, во время которого предположительно и должно было произойти зачатие, зачем-то съездила в Новосибирск. Отдыхать? Чай, не курорт какой. Сибиряки, у которых достаточно денег, стараются в отпуск отправиться если уж и не за границу, то по крайней мере куда-нибудь поближе к Черному морю, а у кого денег мало, сидят по своим дачам. Иное дело, если тебе, допустим, приходится ложиться в клинику на операцию. Тут Новосибирск вполне подходит, хотя все же стоит выяснить, что там есть такого, чего нет в Красноярске. Андрей, конечно, подозревал искусственное зачатие, но это требовало подтверждения.

Васютин стал методично обзванивать все новосибирские клиники, интересуясь, не поступала ли к ним в то время пациентка Рокотова на предмет совершения операции экстракорпорального оплодотворения. Все ответы были как под копирку: нет, не поступала. Не добившись успеха на этом поприще, Андрей решил подойти к делу с другой стороны и позвонил в Красноярск Бересневым. К телефону подошел Дмитрий.

- Дмитрий Михайлович, очень нужна ваша помощь, - промолвил Васютин. - Когда вы рассказывали, как усыновляли Виталика, вы, помнится, упоминали каких-то дальних родственников его матери, которые не захотели брать ребенка. Вы с ними как-то контактировали, или все происходило через администрацию приюта?

- Ну, особо не контактировал, но оповестил, что намерен усыновить Виталика. На том все общение и закончилось. Но, во всяком случае, телефоны их у меня есть.

- Поделитесь, пожалуйста. Я надеюсь, что кто-либо из них был в курсе планов Рокотовой обзавестись ребенком и знает, при каких обстоятельствах она его зачала.

- Все еще надеетесь отыскать его биологического отца?

- Да, в нем может быть вся разгадка. У самой Рокотовой, как я уже выяснил, ни одного из интересующих меня генов не было.

- Ну, тогда удачи вам! Сейчас поищу, где у меня та записная книжка валяется...

Книжка нашлась, и вскоре Васютин приступил к обзвону дальних родственников юного марафонца. Уже на третьем звонке ему улыбнулась удача. Пожилая дама поддерживала какие-то контакты со своей троюродной племянницей Рокотовой, и как-то раз покойная проболталась ей, что хочет зачать ребенка от здорового мужчины и для этой цели едет в отпуск в Новосибирск, в частную клинику "Обские зори". По сведениям дамы, операция прошла успешно, и Виталик появился на свет без осложнений и точно в срок. Что это за клиника такая, дама понятия не имела, но Андрею хватило для анализа и уже полученной информации.

Почему этих "Обских зорь" нет в каталоге новосибирских медучреждений? Стоп, так ведь уже четырнадцать лет прошло, маленькая частная клиника сто раз могла успеть закрыться. Надо бы поискать ее следы в архивах того периода.

К счастью, архивные поиски принесли свои плоды. Клиника с данным названием реально существовала в Новосибирске, правда, весьма недолго, среди ее специализаций действительно значилась гинекология и, в принципе, покойная Рокотова в то время вполне могла воспользоваться ее услугами. Вот только что это были за услуги? Медицинские карточки пациентов "Обских зорь" в архивах отсутствовали, скорее всего, после ликвидации клиники их среди прочей макулатуры вывезли на свалку. Рокотову, конечно, мог помнить работавший там медицинский персонал, только как его найти и захочет ли он вообще сотрудничать. Персональные данные владельца "Обских зорь" Штоколова Бориса Павловича в архиве, впрочем, были.

Прежде чем связываться с ним, Васютин решил ознакомиться с биографией этого человека. Наверное, какой-то местный врач, достаточно успешный, чтобы заработать деньги на открытие собственной клиники. А вот и не врач! В графе "образование" значилось, что Штоколов закончил Биофак МГУ.

От нахлынувших эмоций Андрей откинулся на спинку кресла. Натолкнуться в своем расследовании на старшего товарища по альма-матер он почему-то не ожидал никак. Впрочем, тем он уже не сомневался, что и специальности у них со Штоколовым окажутся одинаковыми - генетика. Как выпускника МГУ занесло в Новосибирск? Ну, там же Академгородок, наверняка есть и институт с подходящей специализацией, возможно, предложили интересную тему для исследований. Другой вопрос, почему этот человек потом все бросил и подался в медицину? Искал практическое применение каким-то своим теоретическим разработкам? А Виталик оказался успешным плодом одного из экспериментов? Можно, конечно, раздобыть нынешний телефонный номер этого Штоколова, позвонить и выяснить его роль во всем этом деле, только вряд ли он захочет распинаться о таком по телефону. Похоже, придется оформлять командировку в Новосибирск.

Город на Оби встретил Васютина тридцатиградусной жарой. Вспомнив, какие здесь зимой бывают морозы, Андрей позавидовал стойкости людей, успешно прижившихся в условиях резко континентального климата. Штоколов, правда, не из местных, но раз уж предпочел этот город столице, значит, тоже крепкий орешек и на арапа его не возьмешь. Впрочем, у Васютина было, что ему предъявить. Он решил заранее не предупреждать о своем визите, а то хозяин, чего доброго, может податься в бега, если в деле действительно есть какие-то серьезные секреты. Поэтому Штоколову он позвонил, уже стоя у подъезда его дома.

- Борис Павлович?.. Здравствуйте. Я Васютин Андрей Николаевич, ваш коллега из Москвы. Сейчас провожу исследования, связанные м необычным генетическим стасусом одного мальчика, Виталия Береснева, в раннем детстве носившего фамилию Рокотов. Это дело государственной важности, поэтому не удивляйтесь, что я сумел выйти на вас. У меня есть весьма обоснованные подозрения, что вы причастны к появлению этого мальчика на свет. Хотелось бы побеседовать с вами на эту тему в конфиденциальной обстановке.

- Ну, проходите... - донеслось из трубки после полуминутного молчания.

Дверь Андрею открыл начинающий лысеть шатен в очках довольно неухоженного вида, наверняка холостяк.

- Прошу в гостиную, Андрей Николаевич, - чуть нервно промолвил он. - И все-таки я не совсем понимаю, чем обязан вашему визиту.

- Охотно разъясню, - сказал Васютин, с наслаждением усаживаясь в стоящее у стены мягкое кресло. Хозяин квартиры устроился в таком же. Между ними стоял небольшой журнальный столик. - Видите ли, совсем недавно этот мальчик выиграл марафонский забег, выполнив норматив мастера спорта международного класса. Очень необычно для тринадцати лет, не находите? Поскольку никакого химического допинга в организме подростка обнаружить не удалось, возникла версия о наличии допинга генетического. Наши спортивные чиновники, с одной стороны, просто мечтают заполучить в ряды сборной будущего мирового рекордсмена на всех длинных дистанциях, но, с другой стороны, очень не хотели бы скандала, и поэтому желают выяснить все обстоятельства прямо сейчас. В мой институт поступил соответствующий заказ, и в ходе его выполнения мне удалось обнаружить у мальчика очень интересное сочетание генов, названное мной "синдромом Береснева". Остается выяснить, является ли это сочетание искусственным или возникло естественным путем. Разумеется, для этого необходимо исследовать генетический материал родителей мальчика. В отношении покойной матери Виталика мне это сделать удалось, но никаких сведений об отце нет даже в его свидетельстве о рождении, вероятно, мать и сама не знала, от кого именно понесла. Зато возникло предположение, где именно это событие могло произойти. В местной клинике "Обские зори". Вы ведь именно ей руководили четырнадцать лет назад?

- Ну, руководил, - признался Штоколов.

- И там при вас проводились операции по искусственному оплодотворению?

- Слишком громко сказано. Мы всего лишь подбирали для пациенток доноров спермы. Возможно, какой-то из них и был носителем этого вашего синдрома.

- И при этом не стал гениальным бегуном и вообще мир о нем ничего не слышал? Да его после первых же школьных соревнований обязательно заметили бы и начали продвигать!

- Ну, предположим, он не был таким талантливым, как этот ваш Виталик. Какая-нибудь случайная мутация и...

- Просто невероятно случайная, Борис Павлович! - прервал его Андрей. - Сочетанная, сразу по нескольким позициям. А то просто не объяснить, как это такое количество типично восточно-африканских генов оказались у сибирского мужика, при том что характерные расовые черты у ребенка напрочь отсутствуют. Вот, полюбуйтесь! - тут Васютин выложил на столик генетическую карту юного Береснева с указанием найденных аномалий. - А вот математический расчет вероятности одновременного возникновения данных мутаций. Как видите, она настолько близка к нулю, что гипотезу естественности данного процесса можно смело отбросить. Вопрос только в том, кто и как организовал данные мутации.

- Все, сдаюсь, вы меня раскусили, - поднял руки Штоколов. - Даже не ожидал, что кто-нибудь это так быстро вычислит. Прекрасная работа, Андрей Николаевич!

- Итак, вы признаетесь, что занимались в своей клинике экспериментами над человеческими эмбрионами?

- Экспериментами занимался, но с эмбрионами дела не имел.

- А как, интересно, можно создать мутанта с заранее заданными свойствами, не прикасаясь к эмбриону?! Вы утверждаете, что Виталика зачали не в результате экстракорпорального оплодотворения?

- Вашего Виталика зачали естественным путем с помощью донорской спермы, правда, соответствующим образом видоизмененной. Ничем иным я своих пациенток не пользовал. Доноров они, кстати, выбирали сами. Соответственно, никто из них и не подозревал, что участвует в эксперименте.

Васютин тряхнул головой. То, что утверждал Штоколов, находилось за гранью его понимания. Понятно, как внедрить нужные гены в эмбрион, пусть не на человеческих зародышах, но в принципе эта технология отработана, но каким образом можно изменить мириады сперматозоидов?!

- Если вам реально удалось сделать такое со спермой, вы гений! - с чувством произнес Андрей. - Но мне все же хотелось бы узнать, как такое возможно технически. Как вообще удалось внедрить в такое количество сперматозоидов чужой генный материал?

- Как и в любую другую клетку, с помощью вирусов. Методом встраивания в хромосому РНК вируса, несущего нужные гены.

- Но зачем вирусу проникать в сперматозоид, если он все равно не сможет там размножиться? У сперматозоида же нет митохондрий!

- А вирусу откуда об этом знать? Он же определяет пригодные для поражения клетки исключительно по белковым рецепторам на их оболочках. При этом существует достаточно всеядных вирусов, проникающих буквально во все. Вероятность столкнуться при этом с непригодной для размножения клеткой настолько мала, что не влияет на биологическую выживаемость вида. Вот один из таких вирусов я и приспособил для транспортировки генетического материала.

- Допустим, но в данном случае изменению подверглись сразу несколько хромосом! На каждую потребовался отдельный вирус, что ли?

- Именно так. И главная трудность тут вовсе не в том, чтобы создать такие вирусы, а в том, чтобы сразу после встраивания пресечь работу их ферментов, которые помимо всего прочего препятствуют проникновению в зараженную клетку других вирусов. И в решении этой задачи мне помогла природа самих сперматозоидов. Все дело в том, что данный тип клеток неплохо функционирует после заморозки. Знаете ведь, что донорскую сперму хранят в замороженном виде?

Васютин кивнул.

- Вот, основываясь на этом, я и разработал технологию последовательного заражения. Сперва порция донорской спермы заражается одним типом вируса, который встраивается в определенную пару хромосом, порукой чему активизация нужного набора ферментов. Потом эта сперма быстро замораживается, что пресекает все ферментативные реакции, а когда размораживается, реакции уже не возобновляются, а РНК вируса остается, так сказать, в плену, встроенной в нужную хромосому. Затем эта же сперма подвергается атаке вируса другого типа с последующей заморозкой, и процесс повторяется столько раз, сколько требуется для изменения всех намеченных хромосом. Не измененные или не полностью измененные сперматозоиды можно отсепарировать по признаку отсутствия определенных маркеров. Собственно, каждый встроившийся вирус и несет такой маркер. На выходе получается порция генетически измененной спермы, пригодной для оплодотворения.

- Гениально, - выдохнул Андрей. - Мне теперь одно только непонятно: почему вы не обнародовали этот свой метод? Это ж такой прорыв в генной инженерии!

- Знаете, я пытался, но для наших консерваторов от науки эта идея показалась слишком безумной. Меня тут же объявили шарлатаном, лишили финансирования и, в общем, выдавили из института. Я решил доказать свою правоту на практике, занял денег и открыл небольшую частную клинику. Знаете, некоторым дамам хочется завести ребенка непременно от научного гения или от какого-нибудь выдающегося спортсмена. Они почему-то уверены, что все эти качества обязательно достанутся по наследству их отпрыску. Мы-то с вами понимаем, что это чушь, гениальность определяется слишком многими факторами, дети гениев сплошь и рядом оказываются вполне заурядными людьми, но если кое-что в процессе искусственно подправить, то да, можно и добиться искомого результата...

- Так Рокотова хотела родить от знаменитого бегуна?

- Нет, конечно, она же была совсем небогатой пациенткой, ей не по карману бы была такая операция. В ее случае, каюсь, я действительно экспериментировал, хотелось хорошо отработать технологию. Нужное сочетание генов я вычислил сам, вся процедура прошла без сучка - без задоринки, мальчик родился вполне здоровый, я надеялся и дальше наблюдать за его развитием, предложив бесплатное медицинское обслуживание в клинике, но... возникли обстоятельства непреодолимой силы.

- Это как-то связано с закрытием клиники? Что конкретно стряслось?

- Я оказался слишком самонадеянным и связался не с теми людьми. Знаете, с тех пор я зарекся иметь дела с властями!.. Короче, однажды ко мне в клинику поступила одна прокурорша. Тоже хотела иметь ребенка с выдающимися способностями от некой спортивной звезды... Увы, технология моя была еще неотработанной, где-то была допущена ошибка, в общем, в итоге на свет появился монстр... Так эта баба подала на меня в суд, пользуясь своим служебным положением, продавила нужное решение и заставила выплачивать неподъемный штраф! У меня просто не осталось средств содержать клинику, и ее пришлось закрыть, а самому вернуться на казенный кошт... - со вздохом резюмировал Штоколов.

- Да уж... - сочувственно протянул Васютин. - Стало быть, все исследования пришлось свернуть? Но, как я понял, еще несколько детей с измененным генотипом все же появились на свет по вашей методике. Каких сюрпризов нам еще следует ожидать?

- Да особенно никаких, - махнул рукой Штоколов. - Ну, парочка детей с отменными музыкальными и математическими способностями, но такие и в природе регулярно рождаются. Ну, несколько просто красавчиков со стопроцентным здоровьем. Может, кто из них и займется спортом, но никаких особых преимуществ у них там не будет. Были у меня, конечно, интересные придумки и помимо Виталика, что скрывать, были, но реализовать их я не успел, поскольку остался без экспериментальной базы. Так что этот мальчик - единственный организм, идеально настроенный на конкретную цель, больше ничего подобного мне создать не удалось. А на новой моей работе - да как там, к черту, исследования...

- Ну, вот тут я вам, возможно, сумею помочь, - промолвил Андрей. - Способности Виталика заинтересовали очень серьезных людей, которые, несомненно, будут рады сотрудничать и с его создателем. В их силах выделить вам лабораторию и финансировать дальнейшую работу, но только при условии, что она будет проходить в режиме строгой секретности. В скандале по этому поводу, повторяю, не заинтересован никто. Вы согласны на такие условия?

Штоколов обхватил голову руками и надолго задумался. Наконец, он произнес:

- А вы знаете, согласен. Лучше быть тайным демиургом и заниматься любимой работой, чем влачить серое существование рядового мэнээса у других на подхвате или обрести славу городского сумасшедшего. Об обстоятельствах появления на свет Виталика, я так понимаю, тоже придется молчать?

- Просто замечательно, что мы друг друга поняли! - облегченно улыбнулся Васютин. - Да, не будем портить парню будущую спортивную карьеру. Раз он такой один и никаких лиц со сходными способностями в будущем не ожидается, будем официально считать его шуткой природы. Зачат от донорской спермы и вся недолга! Вряд ли международные чиновники станут докапываться, кто там был его биологическим отцом, тем паче, что доноры спермы по закону анонимны. А раз нет прямых улик, не должно быть и санкций. А что касается вашей дальнейшей работы, Борис Павлович, то ждите звонка. Как только вернусь в Москву, я немедленно займусь вашим трудоустройством. Приятно было познакомиться со столь талантливым ученым.

- Взаимно.

Коллеги генетики расстались, вполне удовлетворенные заключенным договором. Уже через месяц Штоколова пригласили на собеседование в один закрытый подмосковный НИИ.

Виталик в спортивных трусах и майке цветов сборной России разминался на старте марафона в Статен-Айленде. Несмотря на начало ноября, было еще довольно тепло. Ну, конечно, здесь же широта Сочи... Впервые в жизни оказавшись за границей, юный Береснев не столько настраивался на борьбу на дистанции, сколько пялился по сторонам. Все непривычное такое... Где-то на севере угадывались небоскребы Манхеттена, и очень хотелось посмотреть на них поближе. Ай, ладно, увидит еще! Статен-Айленд, остров в устье Гудзона, был только начальным пунктом марафонской дистанции, а так она пролегала по всем пяти районам Нью-Йорка, стало быть, и на Манхеттен забегут.

Решение, что первым его соревнованием после феерической победы в мае станет именно Нью-Йоркский марафон, принималось чуть ли не на уровне руководства сборной по легкой атлетике, куда его зачислили в августе после долгих медицинских обследований. Сам Виталик сперва настраивался на Московский международный марафон мира, что проводится в сентябре, да и вообще готов был преодолевать сорокакилометровую дистанцию хоть каждый день, но из Нью-Йорка на его имя прислали персональное приглашение, и тренеры решили, что лучше не рисковать. Мальчику объяснили, что по правилам марафонскую дистанцию можно преодолевать только раз в полгода, иначе не успеешь восстановиться, и хоть он, конечно, особенный, персонально под него никто подстраиваться не будет, да и вообще, лучше перебдеть, чем недобдеть. Но в Нью-Йорк ехать надо обязательно, это ж один из самых престижных мировых марафонов, и там очень хотят увидеть в деле юную российскую звезду.

Валерий Ремезов, благодаря Бересневу ставший тренером сборной, нервничал куда больше своего воспитанника.

- Виталик, только не рвись со старта, старайся держаться за кенийцами. Беги в свою силу, не надрывайся. Тут участвуют ребята из Африки даже посильнее того, что ты в Москве обогнал. Вполне могут выйти из двух часов четырех минут. Даже если не победишь, не беда, главное - показать хороший результат, и будет очень нехорошо, если ты вдруг сойдешь с дистанции, тогда сочтут, что ты еще не созрел, и перестанут приглашать на столь престижные соревнования.

- Валерий Артемьевич, да ладно вам! Я в этом институте медицинском за лето так натренировался, что для меня этот марафон теперь - семечки!

Ну да, от тех изнурительных исследований любой бы остервенел. Виталик был, конечно, горд, что у него нашли какой-то особый "синдром Береснева", тем паче, что эту его особенность признали вроде как естественной и не препятствующей его участию в соревнованиях, но был рад вырваться, наконец, из тех институтских стен и мечтал никогда больше туда не попадать. Они там, кажется, пророчили, что он скоро на марафонской дистанции станет из двух часов выбегать? Да станет, конечно, мальчик ощущал в себе растущие силы и к тому же сегодня исключительно хорошо себя чувствовал. Почему бы и не попытаться победить? В Москве он, правда, пробежал дистанцию за два тринадцать, но там ему значительную часть дистанции приходилось выбираться из толпы любителей, стартующих за профессионалами, а здесь его стартовое место в самых первых рядах.

Ага, вот, кажется, уже и приглашают на старт. Оказавшись поставленным между суровыми кенийскими бегунами и попрыгав зайчиком на месте, чтобы показать, что ничуть их не боится, Виталик, наконец, стартовал под приветственные крики собравшейся толпы. Его здесь откуда-то уже знали и бурно поддерживали всю дистанцию.

Решив последовать совету тренера и не вырываться сразу вперед, мальчик пристроился за спиной какого-то особо рослого бегуна и пробежал в ровном темпе километров тридцать, не забывая с интересом глядеть по сторонам. Кенийцу, которого он избрал на роль лидера, такое соседство нравилось не очень, но ускоряться посреди дистанции, чтобы стряхнуть надоевший "хвостик", он не рисковал, а потом стал отставать от лидеров забега. Тут, конечно, Виталик покинул его и ушел вперед.

Тот кениец, что теперь лидировал, высоким ростом не отличался и был таким же поджарым, как сам Береснев. Он во что бы то ни стало настроился победить и шел, что называется, "на зубах". Виталику пришлось изрядно попотеть, поддерживая темп его бега, и последний километр до финиша они прошли почти вровень под не умолкающий рев толпы. Мальчик был готов к тому, что перед самым финишем его соперник рванет, и тогда придется расстаться с надеждами на победу, но кениец, похоже, выдохся до последнего и ни на какие ускорения оказался не способен. Виталику оставалось всего чуть-чуть увеличить темп, чтобы опередить его на финише.

Сразу за финишной чертой кениец рухнул на землю. Виталик все же не настолько измотался и потому устоял на ногах, но отдышаться сумел с трудом. Чуть придя в себя, он увидел спешащего к нему тренера.

- Ну, как там я?

- 2:03.05, фантастика! Почти девять минут скинул с прошлого раза!

- Ну, а вы говорили!.. - счастливо улыбнулся Виталик. - Ну, куда мне теперь?

- Сперва на допинг-контроль, потом на награждение.

- Ну, это понятно, я имел в виду, куда мы дальше поедем? Где и когда будет следующий старт?

- По планам в апреле в Лондоне. Там тоже очень престижный марафон, возможно, даже престижнее Нью-Йоркского. Если ты продолжишь прогрессировать такими темпами, можно будет и на мировой рекорд посягнуть.

- Ага, я обязательно из двух часов выбегу. А там и Олимпиада ведь не за горами?

- А на Олимпиады таких маленьких не берут. Вот исполнится тебе шестнадцать, тогда с дорогой душой!

- У-у-у, это сколько еще ждать-то!..

- Да ладно уж, подожди, какие твои годы! - усмехнулся тренер и потрепал Виталика по и без того всклокоченной шевелюре, после чего положил ему руку на плечо и повел подальше от назойливых корреспондентов, уже порывавшихся взять интервью у юного чемпиона.

Виталик, поскольку дотянуться до плеча не хватало роста, обхватил своего наставника рукой чуть повыше талии, и два счастливых человека под приветственные крики и фотовспышки потопали на допинг-контроль.

---

Оставить комментарий © Copyright Беляков Евгений (lian@front.ru) Размещен: 24/07/2014, изменен: 24/07/2014. 111k. Статистика. Повесть: Фантастика

Ваша оценка: не читать очень плохо плохо посредственно терпимо не читал нормально хорошая книга отличная книга великолепно шедевр

---

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"