Пророк.

Павел Валерьевич Богданов, духовный глава секты новых назареев, который уже день предавался медитациям, пытаясь узнать, на кого в этот раз снизойдет Святой Дух. В том, что человечество семимильными шагами движется к погибели и для его спасения не миновать в самом ближайшем времени нового пришествия, в секте не сомневались, но вопрос, кому именно откроется истина, вызывал ожесточенные споры. Сама секта шесть лет назад сформировалась из отколовшейся части русских бахаев, решивших, что учения всех прежних пророков безнадежно отстали от быстро меняющейся жизни и, если не придет новый, ныне живущим людям спасения не видать, а между тем предсказанный Апокалипсис явственно приблизился и из-за безумия политиков мог разразиться в любую минуту. Достойного кандидата в пророки как-то не просматривалось, но была надежда, что единственная причина этого в не подготовленной духовной среде. В бешеных потоках информации современного мира уже почти невозможно стало отличить вечное от мимолетного, а истину ото лжи. Если даже придет пророк, как простой люд отличит его от бесчисленных шарлатанов, кто будет готов ему поверить и пойти за ним, на кого он сможет опереться, проповедуя истину? На религиозных фанатиков, не способных ни на шаг отойти от вбитых им когда-то в голову догм? На безответственных болтунов, падких на всякие новые веяния, но не готовых ничем поступиться ради распространения полученного учения? Оставалось лишь надеяться, что если сформируется крепкая организация единомышленников, готовых воспринимать пока еще не открытую миру истину и потом широко ее распространять, Бог оценит ее по достоинству и одарит своим посланцем. Новая секта обрела немалую популярность, к ней присоединялись и увлеченные богоискательством одиночки, и выходцы из иных сект, утративших своих духовных лидеров или разочаровавшихся в них. Но все это было несколько лет назад, в самом начале пути. С тех пор исчез эффект новизны, а обещанный пророк все не появлялся. Естественно, помаленьку росло разочарование. Что мог противопоставить этому Богданов? Выступать в качестве предтечи еще не явленного миру божественного посланца. Эффект если и будет, то не надолго, а потом новых назареев ждет участь всех прочих обманувших ожидания сект. Оставалось надеяться только на чудо.

Прояснение сознания все никак не наступало, напротив, в голове Павла все явно мутилось, мелькали какие-то совершенно непонятные видения, и когда он совсем уже перестал отличать реальность от собственных мыслей, ему вдруг показалось, что он слышит посторонние звуки. Он встряхнулся, прислушался. Нет, это звучало явно не извне, в комнате стояла мертвая тишина. Стало быть, все это выдает его собственный мозг? Но почему тогда голос такой величественный и отстраненный? Или это, наконец, то, чего он уже давно так страстно желал? Богданов отбросил все мысли, обратившись в слух.

"И явлен будет миру через год новый пророк, и родится он от чресл твоих, и будет ведома ему вся истина, пока сохранит он свою чистоту, и снизойдет на него Дух Святой, и станет он голосом Божьим, и не будет над ним ничьей воли, кроме воли родителей его, и да не коснется он никогда тверди земной, ибо высосет она из него всю его силу".

Голос в голове стих, и Павел с трудом поднялся на ноги, шатаясь, как пьяный. Он теперь не сомневался, что услышал долгожданное пророчество, и оно его почти что ужасало. Так это, стало быть, именно ему суждено стать отцом божественного посланца?! Но как, если они давно уже живут с женой, а Господь до сих пор не дал им ни одного ребенка? Или это специально Им так и задумано, чтобы будущий пророк явился на свет первым? Ну, по крайней мере, он теперь знает, когда им с Марией этого младенца зачинать! И да, у них будет время достойно подготовиться к его рождению, в чем им обязательно помогут верные последователи. Павел рухнул на колени, уткнулся лбом в пол и горячо возблагодарил Господа за поданный знак.

Весть о пророчестве, полученном Богдановым, была конфиденциально донесена до всех членов секты, но пределы ее пока не покинула, чтобы никакая внешняя сила не могла помешать пророчеству сбыться. В заранее высчитанный день Павел с Марией уединились в спальне, и вскоре Мария, уже сама давно не верившая, что может самостоятельно забеременеть и подумывавшая о том, чтобы прибегнуть к экстракорпоральному оплодотворению, с изумлением обнаружила, что понесла.

Первый сбывшийся признак исполнения пророчества заставил секту сплотиться, еще сильнее уверовать в свое предназначение и приступить к обеспечению наиболее благоприятных условий для реализации оного пророчества целиком. На собрании наиболее уважаемых новых назареев было решено, что будущему пророку не следует жить в большом городе, где очень трудно будет уберечь божественное дитя от всякого рода нежелательных контактов. К счастью, в Подмосковье в это время продавались отдельно стоящие особняки, некогда воздвигнутые впоследствии разорившимися "новыми русскими". Один такой трехэтажный кирпичный особняк с прилегающим участком удалось выкупить на деньги, собранные вскладчину членами секты. Новоявленные владельцы недвижимости объявили, что доступ на территорию особняка будет разрешен только новым назареям, которым при этом предписывалось никоим образом не допускать туда никаких посторонних людей, особенно когда на свет появится долгожданный пророк.

Сразу же ребром встал вопрос, где Мария сможет разрешиться от бремени. Павел настаивал, что ни о каких роддомах не может быть и речи, ведь там его новорожденный сын сразу же окажется в руках у чужих людей и, по факту, будет следовать их воле, что в корне противоречит пророчеству. Более того, по смыслу пророчества никакая акушерка не должна доставать младенца из чрева Марии, право на это есть только у него, Павла, и все манипуляции, которые после этого будут проводиться с новорожденным, должны осуществляться только по его прямому указанию.

Оживленную дискуссию вызвало требование пророчества, дабы ребенок никогда не касался земной тверди. Положенная на землю бетонная плита это земная твердь или нет? А прикрывающий землю ковер? Решили в итоге, что в точности это сможет определить только сам пророк, когда достаточно подрастет, а до тех пор лучше держать его на втором этаже, а коли возникнет потребность переместить его куда-то за пределы особняка, то переносить его исключительно на руках.

Среди адептов секты отыскалась пара медиков, которым теперь предстояло беречь здоровье будущего пророка, в одной из комнат особняка оборудовали родильную палату, а Павел зарылся в пособия по акушерству, которые ему необходимо было досконально изучить.

Как ни старались новые назареи сохранить тайну, кто-то из них, видимо, все же проболтался, поскольку слухи о скором рождении пророка ушли в народ, хотя в них не упоминалось место, где состоится столь волнующее событие. На учет в женской консультации Мария Богданова, разумеется, не вставала, и потому весь этот ажиотаж прошел мимо внимания властей. Ну, оно и к лучшему. Павел твердо был намерен не пускать никого постороннего в свой особняк, но чем позже ради этой цели придется вступить в конфликт с законом, тем, безусловно, лучше.

Итак, все было готово к сему историческому событию.

Долгожданный пророк появился на свет в положенный срок, и Павел лично принимал роды. На вид новорожденный казался вполне обычным здоровым ребенком, и у новых назареев отлегло от сердца: можно будет обойтись без помощи официальной медицины. Некоторые сложности возникли при его регистрации. Бездушные чиновники в ЗАГСе принялись придираться: а почему нет справки из роддома, а почему рожали на дому, а где свидетели, что это именно ваш ребенок? Но свидетелей, причем очень решительно настроенных, в ЗАГС заявилась целая толпа, и там решили, что лучше не связываться с этими фанатиками. Новорожденного нарекли Логосом, после чего Павел решил, что контакты его сына с государственными структурами на сем должны прекратиться как минимум на ближайшие четырнадцать лет, а там уж пусть сам решает.

Врачи из районной поликлиники, куда Логоса приписали без ведома старших Богдановых, еще пытались первое время возникать, почему младенцу не делают прививки и почему его никогда не приносят на осмотр, но Павел резко пресекал все эти поползновения, заявляя, что лишь посвященные достойны лицезреть пророка и среди них имеются квалифицированные врачи, а прививки его сыну не нужны вообще, поскольку потенциальных носителей опасных заболеваний к нему просто никто близко не подпустит. У ворот особняка незваных визитеров всегда встречала целая толпа новых назареев, в основном крепких мужиков, и ломиться сквозь них желания не возникало ни у врачей, ни у полиции.

Логос, между тем, поведением своим сильно отличался от обычных младенцев. Павел скоро стал задаваться вопросом, почему его сын никогда не плачет. Может оттого, что приставленные к нему няньки стараются заранее предугадать все его потребности? Но чем дальше, тем больше проявлялось различий. Нормальные дети стараются познать окружающий их мир, тянутся за яркой игрушкой, пытаются перевернуться, всячески привлекают к себе внимание взрослых, улыбаются им в ответ. Ничего этого Логос не делал. Можно было бы подумать, что он постоянно спит, если бы младенцы умели спать с открытыми глазами. Один из членов секты, педиатр Алексей Климонов, которому было поручено хранить здоровье пророка, решился поделиться с старшим Богдановым своими опасениями:

- Знаешь, Павлуш, если бы в поликлинике мне довелось обследовать такого младенца, я непременно заподозрил бы паралич, или глубокую умственную отсталость, или тяжелую форму аутизма, или, хотя это большая редкость, синдром Прадера-Вилли, когда ребенок является альбиносом, при этом не ходит и не говорит.

- Да ты на глаза-то его посмотри, - посоветовал Павел, - разве такие у детей бывают?

Алексей пригляделся и вздрогнул. Голубые глазенки Логоса, несмотря на всю свою младенческую чистоту, никак не могли принадлежать младенцу, только начинающему пялиться на окружающий мир. В них, скорее, была бесстрастность все уже познавшего старика, снисходительно взирающего на горячность юного поколения. Создавалось такое впечатление, что этот карапуз знает о нем, Алексее, все, что только возможно, только говорить не хочет. Нет, у идиотов таких глаз точно не бывает! Тогда, может, все же какая-то специфическая форма аутизма?

Логос постепенно рос и, наконец-то, научился сидеть, но ползать при этом даже не пытался. Он не откликался на ласки и стоически переносил, когда у него резались зубы. Павел по какому-то наитию усадил однажды сына в позу лотоса, и тот потом ни в какую не хотел ее менять. Более того, он мог пребывать в этой позе часами, сохраняя полную неподвижность и отрешенность от внешнего мира. Так закончился первый год его жизни, прошел второй, начался уже третий.

Климонов решительно не знал уже, что и думать. Ребенок не ходит и не говорит, ну, такое бывает иногда, что дети и на ноги встают, и говорить начинают поздно. Но он даже гулить не пытается! Упорно молчит, сжав губы. Клиническая картина вроде бы вполне соответствовала редчайшему генетическому заболеванию, именуемому синдромом Прадера-Вилли, так что долг медика требовал от Алексея срочно сделать ребенку анализ ДНК и, если диагноз подтвердится, начать кормить его гормоном роста, чтобы тот хотя бы ходить смог, но отец малолетнего пророка был категорически против. Он объяснил Климонову, что Святой Дух сам выбирает, когда ему проявляться, и если тот до сих пор этого не сделал, стало быть, такова его воля. Значит, просто время еще не подошло или какие-то обстоятельства не сложились, как должно.

Да, Павел, как мог, старался успокоить персонал и собственную супругу, тяжело переживавшую из-за полной безэмоциональности маленького сына, но верил ли он сам в то, что говорил? Увы, с каждым днем все меньше и меньше. Да, пророк может сильно отличаться от обычного ребенка, но он, по крайней мере, должен же что-то произносить! Люди просто не поймут всегда молчащего или даже, не дай Бог, глухонемого пророка. Как тогда вообще доказать им, что он пророк?!

Из-за долгого ожидания все не случающихся откровений от секты новых назареев стали отходить наиболее нетерпеливые адепты, переходя в другие мистические секты, а то и вообще в никуда, и старший Богданов ничем не мог их удержать. Чем дольше будет продолжать молчать сын, тем больше станет таких беглецов, пока вся секта не распадется. И с кем тогда, спрашивается, он, Павел, будет заботиться о божественном ребенке, кто станет поддерживать порядок в особняке, да и на какие средства? Не потянет он один этот дом, разорится. И придется тогда продавать особняк, а на оставшиеся после выплаты долгов средства приобретать какую-нибудь маленькую городскую квартиру, в которой и оградить Логоса от излишнего внимания окружающих будет весьма затруднительно, и отбиться от поползновений властей подравнять юного пророка под общие стандарты вряд ли удастся. Вот сколько неприятностей может случиться только из-за того, что мальчишка заговорит слишком поздно!

Проводя дни в молитвах и медитации, Павел упрашивал Бога подсказать, когда, наконец, начнет говорить его сын, но больше никакие голоса в его голове не звучали. Оставалось лишь верить и надеяться. Между тем, мальчик приближался уже к своему третьему дню рождения.

Дни рождения Логоса считались праздником в секте новых назареев. Вот и на сей раз ее члены съехались со всех концов страны, чтобы поприветствовать юного пророка. Мальчика заранее переодели в праздничные белоснежные одеяния и усадили в позе лотос на импровизированный трон, фактически просто столик на очень высоких ножках, на который были уложены диванные подушки. Сидя на нем, Логос мог взирать сверху вниз на своих почитателей, заполнивших главный зал особняка.

Пока шли церемониальные песнопения, мальчик сидел, не меняя позы, своей неподвижностью напоминая статуэтку. Глядя на его плотно сжатые губы, Павел гадал, какое слово слетит с них первым и когда же, наконец, наступит этот долгожданный момент. Завершив последний куплет, певцы склонились в поклоне перед божественным ребенком со словами: "Мир тебе, Господи!".

- Мир вам, - вдруг прозвенел тоненький голосок.

Людям показалось, что они ослышались. Они стали оглядываться в поисках источника звука, но, поскольку никаких больше детей в помещении не было, все взоры поневоле скрестились на малолетнем пророке.

- Логос, мальчик мой, ты ли это сейчас произнес? - вопросил Павел, не успевший еще свыкнуться с мыслью, что его заветные чаяния наконец-то сбылись.

- Да, я, - губы ребенка шевельнулись и снова сжались, при этом ни один лишний мускул на его лице не дрогнул.

- Я давно хотел тебя спросить... - замялся Павел.

- Спрашивай.

- Ты так долго молчал, что мы уже стали опасаться, что ты немой...

- Вы зря этого опасались.

- А сейчас ты говоришь так по-взрослому, как никогда не говорят дети твоего возраста. Неужели ты и мыслишь так же? И почему ты так долго молчал?

- Это тело до сих пор не в состоянии сформулировать хоть одну умную мысль и еще долго этому не научится. Оно только недавно в достаточной степени созрело, чтобы четко произносить все звуки. Но ты дал ему имя Логос, и теперь я могу говорить его устами.

Павел мысленно ахнул.

- Так значит, тот голос в голове мне не почудился? Все действительно будет именно так?

- Ты правильно понял это пророчество.

Собравшиеся в зале не раз, конечно, слышали о том пророчестве из уст самого Павла, но осознание, что все это, кажется, взаправду, многим давалось тяжело.

- Логос... какой Логос? - пробормотал Климонов, потрясенный внезапным преображением своего пациента. Долго молчавший ребенок вдруг заговорил, да еще вполне чисто, даже слишком хорошо для трехлетки. Но почему у него напрочь отсутствует хоть какая-нибудь мимика? У нормальных людей такого не бывает.

- Тот самый. Ты же читал Евангелие от Иоанна.

Поняв, наконец, КТО именно вещает сейчас устами трехлетнего карапуза, Алексей раскрыл в изумлении рот, да так и замер, не в силах больше произнести ни слова. Мысли в мозгу путались, и не было ни малейшей возможности вычленить хоть одну из них для дальнейшего озвучания. Павел, в отличие от него, ощущал себя несколько более уверенно и осведомился у Логоса, следует ли ему продолжать заботиться о нем именно так, как это делалось до сих пор. Получив подтверждающий ответ, он решился задать еще несколько вопросов.

- Логос, твоя мать очень переживала, что ты никак не отзывался на ее ласки. Почему ты так делал? Неужели тебе не их не хотелось?

- Тело хотело. Мне пришлось прилагать немало усилий, чтобы его сдерживать. Слишком много эмоций, слишком много телесных инстинктов, властвующих над еще недоразвитым мозгом. Я не мог позволить себе так низко пасть, к тому же это мешало мозгу усваивать нужную информацию.

- Она сомневается теперь, что ты ее любишь.

- Я люблю ее, но любовь моя не телесной природы, она чисто духовная, и я никогда не стану выражать ее никакими телодвижениями. Я Слово, а не жест!

Павел не в состоянии был вот так сразу осмыслить услышанное и потому, согласно кивнув, отошел в сторону, предоставляя и другим возможность побеседовать с божественным ребенком. Те, правда, смущенно мялись, что заставило Логоса взять инициативу на себя:

- Я знаю, что вы долго ждали, когда я, наконец, заговорю. Я знаю, что у вас накопилось ко мне много вопросов. Задайте их сейчас, и, если истинное положение вещей будет доступно вашему пониманию, я вам на них правдиво отвечу, если же вы еще до этого понимания не доросли, я тоже не стану это от вас скрывать.

Один сектант, наконец, решился и задал вопрос о здоровье своей матери, у которой подозревали онкологию. Логос не стал его утешать, подтвердив, что опухоль есть и уже дала метастазы, попросил спрашивающего подойти к нему поближе и прямо на его торсе показал рукой, где именно их следует искать.

- Есть ли какая-нибудь надежда? - упавшим голосом спросил мужчина.

- Есть, - и Логос назвал адрес клиники, где этой больной могут помочь, и перечислил препараты, которые ей придется принимать.

Выходило дороговато, но... чего не сделаешь ради больной матери! Предупреждая его вопрос, Логос заявил, что все прочие реальные альтернативы будут для нее еще недоступнее, а кто станет обещать излечение задешево, тот откровенно лжет. Поблагодарив пророка за честный ответ, сектант уступил место следующему вопрошающему.

За следующий час собравшиеся в зале узнали о куче болезней, о наличии которых у себя и своих близких они даже не подозревали, об опасностях, что ожидают их в будущем, и как их можно избежать. Один из сектантов, будучи по происхождению иностранцем, задавая свой вопрос, от волнения перешел на родной язык, и именно на этом языке Логос ему ответил. Тут встрепенулся Павел и осведомился у сына, на каких еще языках он умеет говорить?

- На любых существующих или когда-либо существовавших, - пришел ответ.

Павел тут же смекнул, как это можно использовать для рекламы. Чтобы привлечь в секту новых адептов, их надо чем-то поразить. Вряд ли для этого сгодится перечисление всяческих болячек, наличие или отсутствие которых трудно проверить человеку со стороны, поскольку предмет это слишком интимный и вообще не дело дергать больных людей. А вот трехлетний ребенок, разговаривающий на множестве самых экзотических языков, это явление крайне неординарное, если вообще возможное. Поразмыслив над этим, старший Богданов предложил собравшимся припомнить все известные им языки и пообщаться на них с Логосом, с тем чтобы весь этот разговор записать и распространить среди широкого круга лиц, имеющих склонность к богоискательству. Видеокамера для этой цели у Павла имелась.

Сценарий сего маленького спектакля сварганили прямо на месте. Присутствующие в зале оказались носителями полутора десятков языков, не считая русского, каковые они попеременно и стали пускать в ход, путаясь иногда в речевых формах. Логос, отвечая, не подвел ни разу. Павел все записал, аккуратно смонтировал и залил ролик в интернет, рассчитывая на большой приток новых адептов.

Увы, очень часто реальные последствия наших действий резко отличаются от предполагаемых. Ролик с Логосом имел успех, и число поклонников юного пророка заметно расширилось, но отреагировали далеко не только они. Телефон Павла целыми днями разрывался от звонков журналистов, почувствовавших запах сенсации, разного рода разоблачителей, религиозных фанатиков, проклинающих новоявленную ересь, и просто городских сумасшедших. Вычленить в этой куче полезных для секты людей было весьма затруднительно, а уж подпускать их к сыну ближе, чем на версту, старший Богданов точно не собирался и уже подумывал, не стоит ли нанять вооруженную охрану.

К счастью, среди позвонивших оказался психолог из МГУ, изучающий проблему раннего развития детей. В уникальных способностях Логоса он откровенно сомневался, но готов был встретиться, чтобы провести эксперимент.

- Послушайте, у вас же там в университете много лингвистов, а среди них наверняка найдутся знатоки всяких экзотических языков, - сказал ему Павел.

- Ну, в принципе да, - не стал отрицать психолог.

- Так привезите их с собой. Можете заранее не информировать, на каких именно языках они собираются разговаривать с Логосом. Пусть они сами оценят его способности. Это будет убедительно на ваш взгляд?

- Более чем, - согласился психолог. - Их, конечно, трудно будет подвигнуть ехать куда-то за город ради беседы с трехлетним ребенком, но если это действительно такой феномен, многие, думаю, согласятся из чистого любопытства.

Тогда ждем вас в любое удобное для вас время, - подытожил Павел.

Вскоре в особняк Богдановых прибыла очень представительная делегация. Десяток ученых мужей с Филологического факультета и из Института восточных языков, организовавший всю эту поездку психолог с двумя коллегами и около двадцати особо пронырливых журналистов (куда уж без них!). Всю эту компанию Павел провел в зал, где визитеров уже ожидал восседающий на своем импровизированном троне Логос. Вид мелкого мальчонки во всем белом, своей неподвижностью напоминающего алебастровую статую, изрядно их поразил. Но эмоции эмоциями, а дело делом. Для начала каждый из филологов приветствовал Логоса на том языке, что входил в сферу его научных интересов. Логос отвечал ему на этом же языке, но другой фразой, выражающей пожелание мира данному гостю. Эта фраза прозвучала на языке индейцев аймара и майя, на суахили, фульбе, амхарском, коптском, арамейском, фарси, санскрите и монгольском. Филологи оказались немного шокированы, но перешли к более обстоятельным беседам, затянувшимся в совокупности часа на два.

Единственный момент непонимания возник, когда ученый, представлявший арамейский язык, слушал ответ Логоса. По его лицу было понятно, что не все слова он разбирает, да и произношение их его несколько удивляет. Ему пришлось пару раз переспросить, чтобы понять услышанное. Причину недоразумения первым понял Логос.

- Ты ведь на айсорском диалекте говоришь? - осведомился от у своего собеседника.

- Да, остальные ведь вымерли, ну, за исключением еще мандейского, который некоторые специалисты считают теперь отдельным языком.

- А я по привычке все на галилейский диалект сбиваюсь, - посетовал Логос. - Айсорский сильно отошел от языка священных книг, что мне претит, хотя и говорят, что живая собака лучше мертвого льва. Ну, ради чистоты эксперимента повторю все то же и на айсорском.

Ученый признал его победу и добавил, что безумно счастлив услышать звучание галилейского диалекта, на котором по преданию разговаривал сам Иисус.

Подводя итоги, филологи констатировали, что Логос продемонстрировал отличное знание всех десяти предложенных ему языков, так что они готовы поверить, что он действительно владеет всеми живыми и мертвыми языками Земли. Воспринимая его уже не как ребенка, а как многомудрого коллегу, они собрались засыпать его вопросами из своей профессиональной области, но Павел вынужден был их прервать, пообещав, что в будущем им обязательно будет предоставлена такая возможность, но сейчас встреча идет уже третий час, и хотя интеллектуально Логос никогда не устает, у его пока еще детского тела есть свои физиологические потребности, которые тоже требуют удовлетворения. Вежливый призыв поскорее закругляться был принят с пониманием.

Гомонящая толпа ученых мужей и журналистов, не слишком довольных тем, что им не довелось лично поучаствовать в разговоре с необыкновенным ребенком, вывалилась из зала в фойе. Психолог, организовавший поездку, признался Павлу, что он, хоть и внимательно отслеживал всю беседу, так и не смог понять психику его сына.

- Да нет у него никакой психики, - вздохнув, принялся разъяснять ему Павел. - Та, что могла бы сформироваться у трехлетнего ребенка, полностью блокирована Логосом, поскольку она ему только мешала бы, а сам Логос - пневматик, и применять к его мироощущению термин "психика" по меньшей мере некорректно.

- То есть он всегда такой? - удивился психолог.

- Да. Никаких эмоциональных проявлений с самого рождения, никаких плотских интересов, никаких спонтанных речей. Он и заговорил-то совсем недавно, когда полностью сформировался его речевой аппарат, но сейчас, как вы сами слышали, владеет устной речью поистине виртуозно.

- Да, словно у него какой-то суперкомпьютер в голове, - кивнул психолог.

- Никакой суперкомпьютер не станет для него достойным конкурентом, - усмехнулся Павел. - Логос действительно знает все, и, как вы понимаете, никто из нас не мог бы послужить источником этого знания. Это доступно лишь одному Господу.

- Ну, в таком случае мне остается только снять шляпу в знак поражения, - промолвил психолог. - Действительно, никакого шарлатанства, и ничего детского в этом серьезном молодом человеке не просматривается. Но мне даже представить страшно, сколько появится недовольных его появлением.

- Да достали уже! - махнул рукой Павел. - Я подумываю для безопасности не подпускать к сыну никого из посторонних. Ну, за исключением ваших коллег, разумеется, которые, мне кажется, вполне уже прониклись, и к тому же я им обещал такую встречу.

- Ну, держитесь тогда, - произнес психолог, завершая этот разговор. Для его профессиональных интересов во всей этой эпопее оказалось мало пользы, но ощущение причастности к чему-то великому, творящемуся вот прямо здесь и сейчас, его не покидало.

Молва о ребенке, владеющем массой языков, включая мертвые, разлетелась по всей стране. Логоса с родителями приглашали в телевизионные шоу, но их устроители получали неизменный отказ. Нет, пророк не будет ничего специально демонстрировать на потребу праздной публике. Не всем дозволено к нему приближаться, и он никогда не покидает пределов своего особняка. Наглые папарацци могли сколько угодно следить за домом в надежде, что в одном из окон мелькнет лицо божественного ребенка, их надежды всегда оставались тщетными. Проникнуть в особняк можно было только под видом нового адепта, но и таких ловкачей далеко не всегда допускали к лицезрению пророка. Просто они не учитывали, что Логос видит их всех насквозь и всегда может сказать отцу, с какой целью на самом деле пришел сюда этот человек. Беспрепятственно пропускались, впрочем, ученые филологи, которым было о чем потолковать с Логосом на тему древних языков и еще не расшифрованных письменных источников. Весть о том, что юный пророк прочитал критское письмо на дисках, широко разошлась в научных кругах, и теперь уже не только филологи, но и специалисты по древней истории добивались встречи с Логосом, впрочем, далеко не все, о чем очень сожалел Павел, резонно полагавший, что его сын может много чего интересного поведать миру в этой области знаний.

Но если безусловным авторитетом для историков Логос пока не стал, он все явственнее становился таковым для всякого рода страждущих. Поставленные им диагнозы неизменно подтверждались, и лечение, которое он посоветовал, обычно приводило к успеху. Естественно, люди, отчаявшиеся в борьбе со своими болезнями и болезнями близких, узнавая об этих успехах в соцсетях и на специализированных форумах, прилагали огромные усилия, чтобы попасть на встречу с ним, и заранее готовы были в него уверовать. Павел стал замечать, что быстро растущая в последнее время секта пополняется в основном именно за счет таких людей, что несколько напрягало: а всем ли им Логос действительно сможет помочь?

Юный пророк никогда никого не обманывал и не подавал пустых надежд, но и мнение заслуженных медицинских светил для него мало что значило. Врачи онкологи на местах стали обнаруживать, что к ним приходят пациенты с уже поставленными диагнозами и, более того, со схемами лечения, которых им надлежит придерживаться! Естественно, у многих взыграли амбиции: а что это за диагност такой выискался?! А кто ему дал право указывать, как лечить?! Особо ретивые чиновники от медицины пытались даже вовлечь в дело прокуратуру, дескать, какой-то шарлатан без диплома занимается незаконным целительством!

Правоохранители наведались в особняк Богдановых, попали на одну из встреч с пациентами и остались в недоумении, а кого и за что, собственно, привлекать? Денег с пациентов никто не брал, ни один из взрослых членов секты никаких диагнозов им не ставил и исцеления не обещал. В качестве диагноста самовольно выступал малолетний ребенок, которому по закону ничего не предъявишь, да и смешно было бы. Это ж все равно, что привлекать за незаконную медицинскую деятельность малышей, которые между собой в больницу играют! Ну, нафантазировал что-то там карапуз, а вы, взрослые дураки, почему ему поверили? Пациенты, однако ж, верили и строго следовали рекомендациям, причем с большой пользой для себя.

Авторитет многих светил официальной медицины явственно покатился вниз. Один академик, приверженец старых методов лечения, которому теперь прямо в лицо стали заявлять, что он отстал от жизни, не выдержал и отправился лично разбираться с пророком. Павел имел полное право не пускать его на территорию частного владения, но Логос сказал: "Пусть войдет". Предупредив, чтобы не вздумал хамить пророку, ученого допустили к лицезрению Логоса.

Академик некоторое время постоял среди просителей, посмотрел, как сидящий на высоте ребенок, не знакомясь даже ни с какими медицинскими документами, бестрепетно называет тип опухоли, место расположения ее самой и метастаз, а затем рассказывает, какие именно лекарства от нее помогут и в каких клиниках ее лучше всего излечивают, наконец, не выдержал и влез со своими комментариями:

- Малыш, это тебе не игра!

- А я и не играю, - пришел незамедлительный ответ.

- Но ты же ставишь диагнозы людям, которых даже не видишь!

- Мне не надо видеть, они для меня как открытая книга.

- То есть ты веришь, что правильно определяешь и локализацию опухолей, и методы лечения?

- Я не верю, я знаю.

- А если вдруг ошибешься?

- Ошибаться свойственно людям, а не мне. Я аватар Божественного Сознания.

- И что, ни разу еще не ошибся?

- Найди хоть одну мою ошибку, и я не поставлю больше ни одного диагноза. Но сначала найди. А вот мне твои ошибки известны все до единой. Хочешь, расскажу? - и тут Логос принялся перечислять все те случаи, где сам академик неверно поставил диагноз либо избрал неэффективную схему лечения, и к чему это все привело.

Пожилой ученый взмок. Многое из того, о чем говорил этот мальчишка, не было отражено ни в каких документах, хотя сам он, конечно, помнил о своих ошибках и рад был, что о них не подозревают другие. И вот теперь все это оглашалось публично под насмешливые взгляды его же, может быть, бывших или будущих пациентов!

- Хватит... - прохрипел академик, расстегивая верхнюю пуговицу на рубашке, словно ему стало душно, - ты действительно знаешь все, признаю...

Логос замолчал и уставился на оппонента своими небесно-голубыми глазами.

- Ты тогда и о моих болезнях должен знать, - продолжил академик. - Скажи, что меня ждет?

- Я могу сказать, но тебе это очень не понравится.

- И все же. Я врач и знаю, что все люди смертны.

- Да, но не всем удается достойно отойти в мир иной. Тебя скоро ждет деменция, и тебе от нее не излечиться.

Морально убитый академик словно вмиг постарел на добрый десяток лет. Говорить больше было не о чем, пощады просить тоже не у кого. Ведь не сам же этот Логос безумие насылает?

После окончания приема Павел подошел к сыну, все еще продолжавшему сидеть на возвышении.

- Знаешь, мне даже как-то жалко стало этого напыщенного индюка... Ты мог бы ему помочь?

- Ему не поможешь, деменция неизлечима.

- А другие душевные болезни? Мне вот подумалось, что к тебе сейчас идут исключительно со всякими телесными болячками, а ты ведь прежде всего специалист по духу.

- Это так. Мне не восстановить физически пораженный мозг, но излечить болезненное сознание я способен.

- Это что-то типа неврозов?

- Да, неврозы, истерии, мании, неконтролируемые влечения. С последними сложнее, поскольку они обычно обусловлены гормональным фоном, но можно постараться перенаправить влечение на более безопасный объект.

- Тогда таких пациентов тоже можно к нам приглашать? Ох, чувствую, скоро во всех газетах станут писать, что здесь у нас изгоняют бесов!

- Да, изгнание бесов это точно по моей части, - позволил себе улыбнуться Логос.

Плюнув на все возможные возражения со стороны официальной психиатрии, Павел стал приглашать на встречи с Логосом и отдельные категории душевнобольных. "Изгнание бесов" Логос проводил вполне успешно, не прибегая ни к какой опасной химии, что только укрепило его славу целителя. Недовольных среди пациентов не было, и потому все попытки недоброжелателей завести хоть какое-то дело против много на себя берущих сектантов неизменно заканчивались провалом.

Когда Логосу исполнилось семь лет, районные чиновники от образования вдруг всполошились, что на подведомственной им территории живет мальчик, не посещающий школу. Павел с Марией их претензии решительно отвергли.

- Вы хотите определить его на домашнее обучение? - осведомился чиновник.

- Он не нуждается ни в каком обучении вообще, - отрезал Павел. - Что ему могут дать ваши недоумки?

- Вы полагаете, что наши учителя не способны ничему научить вашего сына?

- Чему они могут его научить, когда он знает больше их всех, вместе взятых!

- Но должен же быть хоть какой-то контроль?!

- Ни одному из смертных не дано оценить глубину знаний Логоса! - рявкнул Павел, давая понять, что намерен прекратить этот бессмысленный разговор.

- Но экзамены хотя бы он сдавать будет? - уже в спину ему крикнул чиновник.

- А кто их принимать-то будет, Господь Бог? - ухмыльнулся Павел, оборачиваясь. - Обычно люди оценивают интеллектуальный уровень шимпанзе, но никак не наоборот. А все ваши экзаменаторы в сравнении с Логосом, извините, все равно что те же самые шимпанзе в сравнении с людьми, если не хуже. Не позорьтесь и лучше подумайте о своей душе, а Логос и без вас прекрасно проживет.

Больше никто упорствующих сектантов уговаривать не стал, но и на меры правового реагирования власти пойти не решались. Богдановский особняк и днем, и ночью осаждали толпы страждущих фанатиков, попробуй только тронь их любимого пророка, и масштаб разразившихся беспорядков трудно будет даже оценить!

Капитан Денис Угольников, участковый уполномоченный в одном из маленьких подмосковных поселков, безумно мучился с расследуемым делом - серией квартирных краж со взломом. На его участке явно орудовала целая банда, возглавляемая, по-видимому, очень опытным домушником, поскольку следов воры почти не оставляли. Не помогали ни камеры видеонаблюдения (там, где они были), странным образом выходящие из строя аккурат перед ограблением, ни усилия внедренных в уголовную среду полицейских осведомителей, ни всякие "планы-перехваты". Даже награбленное почему-то до сих пор нигде не всплывало - то ли воры умели ждать, то ли по каким-то своим каналам переправляли похищенные ценности за границу. Обворованные заваливали обращениями прокуратуру, та прессовала органы полиции, а в результате все сваливалось на того же несчастного участкового, потому что это его участок, за который он отвечает.

Не зная уже, куда бежать и за какие нити тянуть, чтобы выйти на преступников, Денис вспомнил, что на территории его участка обосновалась какая-то странная секта новых назареев. Странная, прежде всего, тем, что поклонялась живому пророку - какому-то мальчишке лет десяти от роду, который никогда не покидал стен фамильного особняка, владел при этом кучей языков, исцелял бесноватых и запросто ставил медицинские диагнозы, с которыми смирилась уже официальная медицина, поскольку они всегда подтверждались, да и вообще этот пацан якобы знал все на свете. У особняка, где он проживал, ежедневно собирались толпы верующих, мечтающих хоть одним глазком взглянуть на предмет своего обожания, а также всякого рода страждущих, возлагающих на этого пророка свои последние надежды. Впрочем, далеко не каждого желающего допускали его лицезреть.

Начальство Угольникова старалось сектантов не задевать. Никаких молебнов на улицах не устраивают, деньги с вовлеченных в секту не тянут, и то ладно, а то тронешь их, а вдруг эти фанатики начнут в ответ взрывы устраивать? Ходили еще слухи, что этот самый пророк вовремя поставил верный диагноз матери одного из генералов полиции, и тот в порядке благодарности велел своим подчиненным не соваться в сектантский особняк. Денису, во всяком случае, выдали именно такую инструкцию, но сегодня он решился ей пренебречь. Вдруг этот всезнающий пацан подскажет, где искать награбленное, а то и самих грабителей назовет? Беспокоило только, как быть, если его папаша за это оплату потребует? С больных сектанты вроде бы никаких денег не берут, но кто знает, распространяются ли их благотворительные принципы на полицию?

Подъехав к особняку, Угольников демонстративно встал в очередь у входа, смиренно ожидавшую, когда позволят войти. Дюжий сектант, фильтрующий у дверей просителей, немало удивился, увидев среди них полицейского в форме, и спросил, что Денис тут ищет.

- Я пришел молить вашего пророка о помощи в одном крайне запутанном деле, - честно признался Угольников, и этот его ответ, похоже, понравился, поскольку перед ним открыли двери особняка.

Осмотревшись в фойе и не обнаружив на стенах и потолке ни малейшего намека ни на какой религиозный декор, Денис в сопровождении одного из сектантов прошел по коридору в большой зал, где, наконец, увидел предмет своих надежд. На стоящем у дальней стены небольшом по площади, но достаточно высоком помосте сидел в позе лотоса паренек, одетый во все белое: белые чешки на микропоре с идеально чистыми подошвами, белые брючки, белую рубашку с длинными рукавами и круглую белую шапочку, из-под которой выбивались такие же белые кудри. Да и лицо у паренька было бледное, совершенно не загорелое, и на общем белом фоне выделялись только розовые губы да голубые радужки глаз вокруг черных зрачков. Мальчик что-то говорил стоящей перед ним просительнице, при этом шевелились только его губы, остальная часть лица своей неподвижностью напоминала маску. Да уж, таких пацанов Угольникову еще видеть не доводилось, и он спешно подбирал слова, чтобы доступно изложить проблему... А собственно, доступно для кого? Десятилетние так не разговаривают и так себя не ведут. Если же из тела этого мальчугана действительно вещает какой-то дух... Ну, тогда он и сам должен все понять без объяснений Угольникова.

Предыдущую просительницу, между тем, отпустили с напутствием и поставленным диагнозом, и голубые глаза пророка уставились прямо на Дениса, да так пронзительно, что казалось, взор их проникает в самую душу. Угольников сперва чуть в транс не впал, но потом его вроде отпустило, и он принялся с жаром, размахивая от полноты чувств руками, излагать суть своего дела, после чего попросил дать ему хоть маленькую зацепочку, чтобы его раскрутить. Юный пророк прикрыл на несколько секунд глаза, погрузившись в себя, затем вновь уставился на Дениса и заговорил своим звонким, но при этом совершенно лишенным эмоций голосом:

- Страж, ты поставил правильные вопросы. Те, кого ты ищешь, многократно нарушили заповедь "не укради" и не только на твоем участке. Звать их... - тут пророк принялся перечислять имена и паспортные данные членов банды, и Угольникову пришлось спешно лезть на блокнотом, чтобы тщательно все записать. Напоследок он узнал адрес ближайшей "малины" преступников и местоположение гаража, где они хранили свою добычу. - Но не ссылайся на меня, как на свидетеля, - сказал под конец пророк, - лучше возьми их на месте следующего преступления, и тогда они сами все тебе выдадут.

Денис и сам понимал, сколько сложностей возникнет при привлечении к делу такого свидетеля. Лучше уж записать его тайным осведомителем, что ли...

- Так где и когда мне их брать? - спросил он и услыхал в ответ адрес дачи, которую собирались уже ближайшей ночью ограбить преступники, и точное время их налета. Рассыпавшись в благодарностях перед пророком, он поспешил покинуть особняк, чтобы успеть организовать засаду.

Вся банда была взята с поличным. Задержанные бандиты сперва пробовали запираться, но когда Угольников назвал им их имена и фамилии, места проживания и даты их прежних налетов, поплыли и принялись закладывать друг друга. Заодно и о гараже с награбленным добром рассказали. Для суда их признаний хватило вполне. Деятельность шайки была пресечена, а Денис получил поощрение по службе.

Полезный опыт нуждался в повторении, тем паче, что, как известно, кто лучше везет груз, на того его больше и накладывают. Начальство стало поручать Угольникову расследование самых сложных дел в районе. Разумеется, без помощи Логоса ему эти дела было не потянуть, так что участковый теперь частенько наведывался в сектантский особняк. Удачные завершения расследований принесли ему славу лучшего сыщика по всей Московской области, досрочное присвоение звания майора и повышение по службе - теперь он стал старшим участковым.

Прежний свой участок ему пришлось передать молодому парню - Игорю Клейменову, который, разумеется, не мог не заметить, куда часто наведывается его наставник, равно как и то, что, допрашивая подозреваемых, он часто заглядывает в свой блокнот, откуда, похоже, и извлекает убойную для них информацию. Все это требовало каких-то рациональных объяснений, и Игорь, улучив удобный момент, пристал к наставнику с вопросом:

- Денис Александрович, а откуда вы все это узнаете-то? У вас что, в секте новых назареев своя сеть осведомителей есть? Или тут еще какой секрет?

Угольников догадывался, что источник его осведомленности рано или поздно будет раскрыт, но отказываться от его использования не готов был категорически, следовательно, придется как-то объясняться. И лучше уж молодому коллеге, чем генералам с заскорузлыми мозгами.

- Секрет есть, - медленно, как бы нехотя промолвил он, - и тайный осведомитель у меня имеется, который не ошибается никогда.

- А... он только на вас работать готов, Денис Александрович?

- Это б надо у него спросить.

- А если вас вдруг переведут куда, тогда ж получится, что этот источник будет потерян?

Угольников окинул Клейменова испытующим взором. Подобного перевода он в душе тоже опасался и терять связь с Логосом ни в коем случае не хотел. В таком случае надо иметь верного человека на месте, чтобы за него ходил в особняк.

- Игорек, а что ты слышал о Логосе? - вопросом на вопрос ответил он.

- Ну-у, слышал, что есть такой пророк у сектантов, который якобы легко любые болезни распознает. И вообще по поселку слухи ходят, что он знает все обо всем на свете. Но как он может знать, Денис Александрович, он же, говорят, еще пацан совсем, лет десяти или одиннадцати от силы?

- А вот может, Игорь. И не десять ему лет, а даже сложно представить сколько. Может, слышал, какой фразой начинается Евангелие от Иоанна? "Вначале было Слово, и Слово было от Бога, и Слово было Бог". Так вот, мне новые назареи разъяснили, что Слово с большой буквы есть имя собственное, это перевод с греческого языка, а "слово" по-гречески это "логос".

От таких откровений Клейменов раскрыл рот:

- Так что ж получается, Денис Александрович, это тот самый?..

- Говорят, что тот самый. Они его еще называют Божественным Сознанием и первой эманацией Единого, а точнее, его земным воплощением. Как все это может быть, я тебе не отвечу, в философии не силен. Но он точно знает все, о чем его ни спросишь, хотя никогда в жизни не покидал особняка, и ни разу на моей памяти не ошибся даже в самой маленькой детали.

- А вы его, значит, завербовали?

- Игорь, имей уважение к божественным сущностям! Никого я там, разумеется, не вербовал, просто в трудную минуту пришел с просьбой о помощи. Как там в Евангелии говорится, "стучите, и отворят вам". Точную цитату, извини, не помню, но смысл ясен. Короче, мне тогда отворили и помогли, и до сих пор помогают, и даже денег за это не требуют.

- А... мне можно как-нибудь с вами туда попасть?

- Можно, полагаю, и даже без меня. Но на первый раз я тебя, конечно, туда провожу. Только помни, идти туда надо с конкретным делом, а не просто так попялиться, всякими мелкими кражами и бытовым хулиганством пророка не напрягай, у него и без нас просителей выше головы, и каждый со своей болью, вперед не лезь, становись в общую очередь и жди, когда позовут, когда надо будет говорить, экономь слова, свои предположения не высказывай, пророк и без тебя разберет, как там было дело, и держи наготове блокнот, чтобы успеть все записать. К пророку обращайся исключительно по имени и не позабудь поблагодарить его за помощь. Ну, вроде все.

При ближайшем посещении особняка Богдановых Угольников взял Клейменова с собой. Оказавшись в очереди к пророку, Игорь наслушался историй о чудесных исцелениях (совершенных, в принципе-то, врачами, но те лечили по указаниям Логоса), о том что Логос прямо на месте возвращает разум душевнобольным и снимает зависимость у наркоманов, и готов был почему-то увидеть умудренного жизнью белобородого старца, а узрел сидящего на возвышении мальчишку, своей неподвижностью сильно напоминающего статую, и лишь пронзительный взор его голубых глаз и шевелящиеся губы не позволяли забыть, что в этом теле все же присутствует жизнь. Логос благосклонно выслушал Угольникова, выдал необходимую тому информацию, принял к сведению, что вместо Дениса теперь к нему за помощью иногда будет приходить молодой участковый и бросил на Игоря взгляд. Вроде бы ничего особенного, но Клейменову показалось вдруг, что его сейчас просветили насквозь, как на рентгене, и язык почему-то тут же развязался и принялся выдавать тайные мысли хозяина. Ну, в принципе, ничего такого криминального Игорь и не думал, просто пророк показался ему чем-то похожим на его собственного младшего брата, внешностью, конечно, но уж никак не поведением. На обратном пути пришлось по этому поводу объясняться с наставником.

- Ну, вот зачем ты его со своим брательником сравнил? - морщился Угольников. - Комплимент, что ли, так неуклюже пытался сделать? Ну, ты бы ему еще, право слово, в футбол погонять предложил!

- Да не знаю, что на меня такое нашло, Денис Александрович! - оправдывался Игорь. - Да не хотел я ничего такого говорить, только подумал, а язык сам вдруг плести начал!

- А-а-а... - Угольников и сам вдруг вспомнил, как горячо изъяснялся на первой встрече. Сам ли, или это Логос его так проверял? Вот только на уме у него тогда было одно только дело, а не какие-то младшие братья. - А как он тебе вообще показался?

- Ну, говорит совершенно безэмоционально, прямо как автомат какой, а как взглянет, так словно навылет пронзил, и вообще очень сильно собой владеет. У людей так не бывает. Сидит неподвижно, словно статуя, речь очень грамотная и четкая, ну, в общем, и все.

- Неплохо, Игорь, ты все его основные черты подметил, кроме одной: он никогда не скажет неправды. Иногда, правда, ответа не дает. Со мной такого еще не случалось, но я слышал, как он сказал одной просительнице: "Ваш разум еще не способен воспринять истинное положение вещей в этом деле", - и наотрез отказался разъяснять. Видимо, что-то там и вправду было такое, чего ей лучше не знать, чтобы с ума не свихнуться. Да... Ну, в общем, в случае необходимости сменить ты меня готов, тебя там уже знают и примут. И вот еще что: если какие-то чудаки на букву "м" станут к тебе с доносами на новых назареев обращаться, посылай их куда подальше.

- А что, и такие бывают?

- Да паранойяльных склочников везде полно. Фактов за их обвинениями никаких, но если начать расследовать, вдруг оскорбишь этим пророка? Чего он очень не любит, так это когда на него всякую грязь пытаются навешивать.

- Да кто ж такое любит, - кивнул Игорь. - Я принял к сведению, Денис Александрович, буду гнать всех подобных деятелей поганой метлой.

- Ну и ладушки, - подвел итог Угольников.

Успехи Угольникова в разоблачении самых запутанных преступлений стали вызывать ревность у Следственного Комитета. Почему дела, которые расследует полиция, так эффективно теперь стали завершаться, а когда за дело берутся высококвалифицированные следователи самого Комитета, следствие нередко тянется годами, да и откровенных висяков полно? Подмосковных сыщиков уже не раз успели взгреть за такую работу, но ситуация все никак не улучшалась.

Когда на севере области по дороге домой застрелили крупного риелтора Муханова, у следствия в очередной раз не оказалось ни единой зацепки. Преступление совершили поздно на полупустынной трассе, на которой не была установлена ни одна видеокамера, так что выявить номер машины, на которой скрылись преступники, не представлялось возможным. Сразу же начали разбираться со всеми сделками покойного бизнесмена, но там, как оказалось, "сам черт ногу сломит", как нелитературно выразился старший следователь Павел Подойников, отчаявшись разобраться во всех этих запутанных делах. Между тем, расследование сего убийства взяли на контроль чуть ли не в самом Кремле, что не обещало никакой существенной помощи, но гарантировало, что серьезной взбучки не миновать. Вот тут Подойников и вспомнил об удачливом полицейском, которому так легко удается все раскрывать.

Угольникова огорошили, что в связи с создавшейся обстановкой его временно откомандировывают в распоряжение Следственного Комитета. В каком именно качестве, он догадался сразу, и нельзя сказать, что ему это сильно понравилось, но раз начальство требует, придется выполнять. Он, конечно, наплел Подойникову о своем особом секретном агенте, затем, не откладывая дела в долгий ящик, поспешил в Богдановский особняк, где и получил все интересующие его сведения. Ну, теперь остается передать их следователю, и пусть тот сам разбирается, а он, Денис, больше тут не при делах.

Подойников, прочитав в переданной ему бумаге имя заказчика, схватился за голову. Такого он вовсе не ожидал и не имел ни малейшего понятия, как поступать в сложившейся ситуации. Олигарх Юрий Селиверстов, близкий к областному правительству, заказал убийство конкурента?! Да и конкурента ли? Может, у них как раз была совместная фирма и они просто прибыль не поделили? В любом случае, Селиверстов не из тех людей, которых вот так просто можно отправить за решетку, не имея железобетонных доказательств, а таковых, как раз, в деле и не было. Исполнителя убийства олигарх нанял по знакомству, встречался с ним без свидетелей, оружие исполнитель раздобывал сам и застрелил в итоге Муханова из пистолета ТТ, ввезенного в Россию нелегальным путем. Гонорар свой исполнитель получил в биткоинах, что делало бессмысленным поиск банковский транзакций, после чего незамедлительно свалил за границу и через Турцию пробрался на территорию Сирии, где связался с террористическими формированиями. Вот и возвращай его теперь оттуда!

Первым делом Подойников решил разобраться с теми предполагаемыми уликами, которые можно было найти. Утопленное орудие убийства было обнаружено в месте, указанном осведомителем, и баллистическая экспертиза подтвердила, что Муханова застрелили именно из этого пистолета. Ну, по крайней мере, против исполнителя убийства теперь доказательства имелись, но как связать его с заказчиком? Чтобы он дал показания, его требуется сперва отловить, что в нынешней обстановке не представлялось возможным, да и жив ли он сейчас вообще? А если и жив, так легко может сгинуть в любой момент в пламени гражданской войны. Ладно, черт с ним, с этим исполнителем, не мы его покараем, так Бог, а вот как подобраться к Селиверстову? В деле нужны хоть чьи-то показания!

Пришлось опять вызывать Угольникова и давить на него, чтобы рассекретил своего агента. Да, с будущими расследованиями теперь станет сложнее, да, агенту обещали, что не станут привлекать его в качестве свидетеля, но как теперь быть, если других доказательств нет, а делом интересуются на самом верху? Денис понял, что отговориться не удастся, и вынужден был признаться, что его агент - это тот самый малолетний пророк, прославившийся в качестве безупречного диагноста и врачевателя психических расстройств.

Ошеломленный Подойников не сразу поверил, что такое вообще может быть. Что, этот Логос, никогда не покидая своего особняка, действительно знает все, что когда-нибудь творилось или в данный момент творится на Земле? Ни разу не ошибся, говорите? Ну, в таком случае мне надо его допросить, хотя вряд ли хоть один судья поверит фантазиям одиннадцатилетнего мальчишки. Угольников энергично воспротивился предложению вызвать Логоса с кем-нибудь из его родителей на допрос в Следственный Комитет, резонно указав, что новые назареи посчитают этот акт кощунством, Логос, чего доброго, откажется сотрудничать, и он формально не в том возрасте, чтобы можно было привлечь его за отказ от дачи показаний, так что и это дело в итоге развалится, и в дальнейшем никакой помощи пророка в борьбе с преступностью им не видать как собственных ушей. В качестве альтернативы он предложил сходить к Логосу на поклон в его резиденцию, и тогда, может быть, он соизволит дать им официальные показания.

Визит в Богдановский особняк произвел на Павла неизгладимое впечатление. Эта очередь страждущих, в которой пришлось долго стоять, этот подросток в белом, сидящий на возвышении в позе лотоса, говорящий голосом, совершенно лишенным эмоций, да так, что ни один лишний мускул не дрогнет. Официальные показания он дать согласился, выложил про Селиверстова даже больше, чем рассчитывал Подойников, и даже самолично расписался какими-то каракулями, признавшись, что никогда до этого пера в руки не брал.

Аккуратно подшив эти показания в дело, Павел вызвал на допрос уже самого Селиверстова, который, естественно, прибыл с адвокатом и, хотя явно был впечатлен объемом того, что на него накопали, сходу стал все отрицать. Его адвокат так же обозвал все обвинения чушью и пообещал, что все это с треском развалится в суде. Подойников, тем не менее, официально предъявил Селиверстову обвинение в организации убийства, но, опасаясь, что постановление об аресте при столь шатких доказательствах не устоит в суде, ограничился взятием подписки о невыезде. Ну что ж, теперь оставалось только передать дело на утверждение в прокуратуру, а оттуда и в суд.

Ознакомившись со своим уголовным делом и с удовлетворением обнаружив, что все оно держится на показаниях какого-то одиннадцатилетнего мальчишки, который в принципе не мог знать ничего из того, о чем говорил, Селиверстов потребовал суда присяжных, рассчитывая, что легко дискредитирует перед ними единственного свидетеля. Попытка пригрозить заодно родителям мальчугана ни к чему не привела, потому что неожиданно выяснилась, что за ними стоит мощная секта, которая не даст и близко подобраться к своим духовным вождям, а любой вооруженный налет станет лишь новой уликой в этом деле и ухудшит положение самого Селиверстова.

Пока подбирали присяжных, пока проводили предварительные слушания, пока помощник областного прокурора Виктор Иванов, назначенный поддерживать обвинение, выкладывал улики, связанные с самим актом убийства (хотя по причинам недосягаемости исполнителя обвинения против него были выделены в отдельное дело), процесс протекал рутинно и вызывал мало интереса, и лишь когда Иванов объявил, что на следующем заседании будет давать показания единственный свидетель обвинения, это вызвало всплеск интереса прессы, и особенно, видимо, по той причине, что этим свидетелем оказался таинственный юный пророк новых назареев.

Когда ведущая процесс судья Екатерина Стрешнева пригласила в зал свидетеля обвинения, взоры всех присутствующих обратились к распахнувшимся дверям... и в них медленно вплыл белый паланкин, несомый четырьмя дюжими мужиками. В паланкине восседал подросток в белых одеждах, недвижностью своей похожий на статую. Мужчины торжественно пронесли свою ношу через весь зал и опустили рядом с трибуной для выступления свидетелей.

- Это что за балаган?! - возмутилась пришедшая, наконец, в себя судья. - Мальчик, ты не умеешь ходить?

- Умею, но пророчество запрещает мне попирать стопами грешную землю, - прозвучал бесстрастный ответ.

- Ты Логос Павлович Богданов? - решила установить личность вошедшего Стрешнева.

- Мое имя Логос, и этого достаточно. Оно не нуждается в дополнительных определениях.

- Готов ли ты дать показания перед судом?

- Готов, - и Логос, вперив взор в подсудимого, принялся размеренно вещать, повторяя свои показания, данные прежде Угольникову и Подойникову.

Зал затих, присяжные замерли на своих местах, скептическая улыбка на лице Селиверстова, которую он изобразил заранее перед началом этого выступления, исказилась, сквозь нее явственно проступал ужас. Ну, не мог этот пацан знать содержание конфиденциальных разговоров, проводимых тет-а-тет!

- Есть ли вопросы к свидетелю? - нервно произнесла судья, которую тоже сбивало с толку это странное поведение на вид вроде бы ребенка.

- Есть, разумеется, - попросил слова адвокат Михаил Анциферов. - Мальчик, от кого ты все это слышал?

- Я не слышал, я знаю.

- Знаешь даже то, чего никогда не слышал?

- Да. Я Логос и просто не могу что-то не знать.

- А если даже и так, то насколько соответствует правде то, что ты говоришь?

- Я никогда не оскверню свои уста ложью, - сверкнул глазами Логос.

- То есть ты, мальчик, утверждаешь, что служишь исключительно истине?

- Я не служу истине. Я ЕСТЬ истина.

- И мы должны в это поверить? - усмехнулся Анциферов, работая на публику. Немного хорошо поставленного скепсиса, и он напрочь дискредитирует в глазах присяжных этого малолетнего зануду. Судья не одернет, ведь ей неплохо заплатили из средств клиента за максимально доброжелательное к тому отношение.

- Да, тебе, Михаил, придется в это поверить, ибо я знаю, сколько тебе было заплачено за эту защиту и на какой счет, знаю, какие вопросы ты хочешь мне еще задать, знаю, на кого ты тратишь заработанные деньги, знаю, как зовут твою любовницу и где она живет, хотя даже твоя жена об этом не догадывается. Хочешь, чтобы я сейчас об этом сказал?

Побуревший адвокат вцепился в собственный галстук, словно тот его душил, и пробормотал:

- Это не относится к рассматриваемому делу...

- Но ты все еще продолжаешь сомневаться, что я говорю правду и при этом знаю то, чего никогда не слышал?

- Нет...

- Хорошо, стало быть, мы друг друга поняли. А тебе, Юрий, как я вижу, мало того, что я уже о тебе рассказал? Хочешь услышать, о чем ты думал, нанимая киллера для своего тайного компаньона? Ах да, тут же никто еще не знает, что покойный Муханов был твоим компаньоном и в каких именно делах. Он, конечно, вел себя порою бесчестно и не полностью выплачивал тебе оговоренную долю, но это еще не повод нарушать заповедь "Не убий". Хочешь, я назову счета в иностранных банках, на которые ты выводил полученные от Муханова деньги? Тебе же, Юрий, светит пожизненное заключение, к чему тебе там, за решеткой, эти нечестные деньги? Ты уже достаточно потребил материальных благ, не пора ли теперь о душе подумать? И это ведь, Юрий, далеко не первое твое преступление, хотя все предыдущие неизменно сходили тебе с рук. Но ты же должен осознавать, что сейчас ситуация коренным образом поменялась. Давай, я напомню тебе только одно имя: Виолетта.

На Селиверстова было жалко смотреть. От улыбки на его лице не осталось и следа, произнесенное Логосом имя что-то в нем надломило, словно перед его глазами только что встал призрак из давно забытого прошлого. Присяжные с огромным интересом следили за разворачивающейся перед ними драмой. Прокурор Иванов только глазами хлопал, следя за беседой, и не очень-то уже представлял, что ему делать в этом процессе, где его функции вместо него выполняет малолетний свидетель. Да полно, малолетний ли?! А может, это и в самом деле вещает Вселенский Разум, по божьей прихоти воплотившийся в этом тщедушном детском теле? И только судья, осознавая, что процесс движется совсем не в ту сторону, куда ей лично хотелось бы, решилась прервать развыступавшегося подростка:

- Логос, мы не изучаем сейчас прежнюю деятельность подсудимого. Прошу быть ближе к делу.

Логосу это вмешательство очень не понравилось, и он повернулся к судье:

- Женщина, не мешай мне вести грешника дорогой раскаяния.

- Логос, к судье положено обращаться "ваша честь"! - тут же выговорила ему Стрешнева.

- Вся моя сущность претит мне произносить лживые словеса. Екатерина, у тебя давно уже нет никакой чести. На своем судейском посту ты вынесла сто восемьдесят девять неправых приговоров, из них сто двенадцать по звонку сверху, семьдесят четыре за плату и три по причине личной неприязни к подсудимым. Мне назвать, на какие счета тебе перечисляли взятки и кто именно и когда тебе звонил?

У Стрешневой хватило ума понять, что если она сейчас же не прекратит излияния Логоса, они очень скоро обернутся ей боком. Даже если получение ею взяток не докажут, тем людям, которые ей звонили, страшно не понравится, что их действия были озвучены прилюдно. Этак легко и с судейским креслом расстаться по причине дискредитации высокого звания российского судьи! Пришлось скрепя сердце разрешить Логосу закончить его выступление, после чего обратиться к стороне защиты, какие доказательства собирается представить она.

У Анциферова, конечно, было много что заготовлено, но он прекрасно понимал, что любое его действие, любое выступление подготовленных им лжесвидетелей сведется к опровержению слов Логоса, чего последний, разумеется, не потерпит и если даже не будет снова выступать сам, так обязательно снабдит прокурора всеми необходимыми данными, и тогда не избежать позорного разоблачения, да и лично на него, Анциферова, можно при желании много чего накопать, так что рисковать не стоит, тем паче, что и клиент явно пребывает в шоке и протестовать не станет. Исходя из этих соображений, адвокат отказался от предоставления доказательств невиновности клиента, сам Селиверстов - тоже, в итоге судье ничего не оставалось, как объявить о переходе к прениям, которые, впрочем, были отложены на следующее судебное заседание.

Когда Логоса в паланкине выносили из здания суда, к нему подскочил корреспондент одного из центральных телеканалов с просьбой об интервью.

- Я не беседую с профессиональными лжецами, - бесстрастно произнес пророк.

- Когда это я лгал?! - возмутился журналист.

- Быстрее будет перечислить, когда ты НЕ лгал. Твой духовный отец - Сатана, и ты всегда рад исполнять его прихоти. Изыди от меня!

Журналист пытался еще что-то вякать, преследуя удаляющийся паланкин, но потом осознал вдруг, что сам стал сейчас интересом для собратьев по профессии и те наверняка уже записали, как отбрил его Логос, и будут теперь демонстрировать этот ролик в своих программах, а то и в интернете. Если и дальше приставать к пророку, тот, чего доброго, начнет детализировать, когда и в чем именно солгал его собеседник, и тогда уж точно легко не отмоешься. Пришлось отстать и отправиться искать менее опасных субъектов для интервьюирования. Прочая собравшаяся пишущая и снимающая братия, похоже, пришла к аналогичным выводам, поэтому больше Логоса и его спутников никто не беспокоил.

Последнее судебное заседание походило на фарс. Прокурор вновь перечислил представленные суду доказательства и даже не стал ни в чем убеждать присяжных, поскольку "лучше выступившего вчера свидетеля мне все равно не сказать. Адвокат больше не уверял суд в невиновности своего подзащитного, а просил лишь о снисхождении, ссылаясь на его искреннее раскаяние. Но больше всех поразил собравшихся сам Селиверстов. В своем последнем слове он действительно каялся во всех своих грехах, даже в тех, в которых его здесь не обвиняли, особо вспоминая свою возлюбленную Виолетту, которую он в молодости охмурил, а когда она неожиданно для него забеременела и отказалась делать аборт, что в корне противоречило всем его тогдашним жизненным планам, своим изощренным давлением довел ее до нервного срыва, после чего она выбросилась из окна, погубив и себя, и не рожденного еще ребенка. Тогда это дело удалось замять, но воспоминания о нем и по сей день терзали его душу. Раскаяние олигарха оказалось настолько убедительным, что присяжные, признав его виновным в предъявленных обвинениях, сочли его достойным снисхождения, что избавило Селиверстова от пожизненного заключения.

- Нет, это полное светопреставление! - выразил свои эмоции Иванов, покидая вместе с Подойниковым суд после выигранного ими процесса. - Селиверстов реально кается и, похоже, готов выдать все свои тайные счета, чем тебе, Павел, стоит сейчас заняться. Убитый тоже оказался далеко не ангелом... ну, с него теперь Бог спросит! Адвокатишка дискредитирован, хотя с этим пусть разбирается его супруга. А уж как дискредитирована Стрешнева!..

- Ну, Стрешнева давно дискредитировала сама себя, - усмехнулся Подойников. - Думаешь, никто не знал, что она берет взятки? Ее и терпели-то только потому, что чутко прислушивалась ко всем пожеланиям начальства. Но теперь, после публичного оглашения, кому она такая будет нужна? Меня, если честно, в выступлении Логоса по ее поводу поразила только статистика. Если он действительно обо всем этом досконально знает... а он ведь знает! В общем, сейчас все коррупционеры должны ощутить себя сидящими на бочке с порохом.

- Да, этот мальчик, который никого на свете не боится и ко всем обращается на "ты", далеко пойдет... - задумчиво протянул Иванов, - если, конечно, не остановят...

Стоит ли говорить, что после столь яркого выступления в суде спрос на Логоса повысился еще больше? Теперь его жаждали увидеть не только взыскующие истины адепты и страдающие разнообразными телесными и духовными недугами, но и сыщики из самых разных регионов нашей необъятной страны. Конечно, правило живой очереди никто не отменял, конечно, Логос, которому недавно исполнилось уже двенадцать лет, принимал посетителей только в отведенные для этого часы, чтобы оставалось время для сна, медитации и ухода за телом, но напряжение все равно заметно росло, и Павел начал уже опасаться, что его сыну грозит банальное нервное истощение. Основания для подобных опасений у него были: внимательный отцовский взгляд стал подмечать, что Логос в последние дни ведет себя как-то не так... при этом на людях старательно делает вид, что все у него в порядке. Но все тайное когда-нибудь становится явным, и однажды Павел, зайдя к сыну во время сеанса медитации, обнаружил, что тот сидит в какой-то странной скрюченной позе, напоминая нахохлившегося птенца. На состояние максимального сосредоточения и отрешения от мира это не походило никак.

- Логос, у тебя что-нибудь болит? - высказал резонное подозрение Павел.

- Не болит, а следовало бы... - в сердцах ответил сын.

- А в чем тогда проблема? - сейчас старший Богданов уже решительно ничего не понимал.

- Проблема в том, что мое тело меня предало! - трагическим голосом произнес Логос. И куда девалась его неизменная бесстрастность?

- Ты вроде как не похож на парализованного...

- Да какой уж там паралич...

- Так что тебя тогда беспокоит?

- Взбесившиеся гормоны! - выкрикнул Логос. - Представляешь, некий мерзкий кусок плоти вознамерился подчинить меня! МЕНЯ!!! своим низменным потребностям!!! - глаза божественного ребенка буквально метали молнии.

- Но как это может быть?! - поразился Павел.

- Оказывается, может. Я тут сижу, стараюсь размышлять о высоких материях и никак не могу сосредоточиться, потому что в голове мелькают некие посторонние мыслишки настолько низменного свойства, что я даже не могу описать их, не осквернив уста! И все это идет от возбужденной стволовой части головного мозга, которой вдруг овладел инстинкт размножения под влиянием гормонов половых желез! И теперь у меня, как у какого-нибудь банального самца, не обязательно даже человеческого, о-ох!.. - Логос даже рукой махнул, не в состоянии выразить одними словами степень своего возмущения.

- Ну, для мальчика твоего возраста это нормально...

- Для ТЕЛА мальчика моего возраста, - язвительно уточнил Логос. - Но это-то и возмутительно, когда тело пытается управлять разумом! Да, я еще способен справиться со своей подкоркой, но знал бы ты, как это отвлекает от дела! Тут уж одно из двух: или настраиваешь свой ум на восприятие тонких материй, или старательно гонишь от себя всякие неприличные мысли, заниматься всем этим одновременно, уж извини, даже у меня не получается.

- И что, нет никакого способа устранить эту проблему? - вякнул Павел.

- Способ-то, разумеется, есть, вот только очень радикальный, - тут же отреагировал Логос. - Да, тем, кто стали кастратами по доброй воле, открыто Царство Божье, это проверенный способ избавления от телесных соблазнов и вполне законный путь для спасения собственной души, но вы же с матерью тоже пошли на жертвы, родив только одного ребенка, и не хотите при этом, чтобы ваш род угас. И дабы не потерять возможность когда-нибудь исполнить этот мой долг перед вами, я вынужден отказаться от столь необратимых решений. Но если проблему нельзя решить окончательно и бесповоротно, это еще не означает, что ее нельзя загнать вглубь на то время, пока не закончится гормональная буря в организме. И именно ты мне сможешь здесь помочь.

- Я?! Каким, интересно, образом? - удивился Павел.

- Тем самым, каким отцы веками помогали своим непутевым сыновьям.

- Н-не понимаю...

- Самой обычной поркой, папа.

- Логос, это сейчас не принято, да и раньше в приличных семьях детей если и наказывали подобным образом, так за их дурные намерения, а не за естественные реакции организма.

- А я разве говорил о наказании? По-моему, речь шла о помощи, которую ты вполне в состоянии оказать. И да, я в курсе всех современных предрассудков на этот счет, типа надо убеждать ребенка словами, а не розгой. Но, папа, убедить не нарушать правила можно только того, кто нарушает их вполне сознательно, то есть не под влиянием гормонов или рефлексов. Производство гормонов сознанием не регулируется, им руководит гипоталамус - очень древняя мозговая структура, к разуму отношения не имеющая. Это его, что ли, надо убеждать словами? Так спешу тебя огорчить, гипоталамус никаких слов не понимает, вообще никаких! Да, он реагирует на импульсы возбуждения или торможения, исходящие из контролирующих его больших полушарий головного мозга, но в свою очередь воздействует на них гормонами, провоцируя то самое неуместное возбуждение. А вот что он точно воспринимает, так это всякого рода рефлексы и болевые импульсы, на которые и реагирует даже без всякого обращения к сознанию. Оно и понятно, ведь гипоталамус - это же часть стволового мозга, развитого даже у рыб и специально предназначенного для того, чтобы немедленно реагировать за физические угрозы на подсознательном уровне.

- Так ты рассчитываешь, что боль поможет тебе справиться с посторонними мыслями?

- Да. Для чего, как ты думаешь, средневековые монахи занимались "умерщвлением плоти"? Боль воспринимается организмом как сигнал о физической угрозе, которую следует по возможности исключить. Если боль становится обязательным следствием определенных действий, значит, именно эти действия опасны для организма. Так на подсознательном уровне формируется условный рефлекс, понятный для гипоталамуса, который в ответ вырабатывает или, наоборот, не вырабатывает определенные гормоны, чем настраивает организм на исполнение данного рефлекса.

- Понятно... - вздохнул Павел. - Только тебе же в результате будет неудобно сидеть.

- Любое решение имеет свои издержки. Игнорировать боль в ягодицах куда легче, чем неприличные мысли, если не ассоциировать себя с телом.

- Хорошо, раз такое дело, я тебе помогу. Вот только что конкретно мне для этого надо сделать?

- Нарежь где-нибудь хороших розог, замочи их, скажи своим людям, чтобы раздобыли и доставили в мои покои длинную и достаточно широкую лавку, а потом я сам оповещу тебя, когда мне понадобится твоя помощь.

- Эээ, а может, лучше все же с ремня начнем? Розги ж, если верить тому, что говорят, это просто жуть как больно! Да и не умею я ими...

- Так ты и ремнем пока не умеешь. А от полумер в этом деле толка никакого не будет, организм не почувствует опасности и должным образом не среагирует, так что не будем рисковать и начнем сразу с розог. И, прошу тебя, не затягивай с подготовкой, а то мне надоело уже бороться с собственным телом.

Павел споро взялся за дело и отдал нужные распоряжения. Задействованные им члены секты удивились, зачем их обожаемому пророку вдруг понадобилась такая лавка, но вопросов задавать не стали. Купить эту мебель им так и не удалось, пришлось нанимать столяра и оплачивать ему заказ. Как бы то ни было, лавка была изготовлена и доставлена в особняк. Заготовку розог старший Богданов никому перепоручать не стал, хотя ему пришлось немало полазить по интернету в поисках рецепта, с каких деревьев их лучше всего нарезать и как потом обрабатывать.

И вот, во время очередного сеанса медитации, Логос вызвал отца в свои покои. Павел вошел и с немым вопросом воззрился на сына.

- Опять началось, - трагическим шепотом произнес мальчик. - Тащи розги и какие-нибудь веревки, чтобы меня привязать.

- А без привязки никак?

- Папа, я не собираюсь контролировать тело во время этой процедуры. Это ему урок, а не мне. Так что во время порки оно будет жить одними инстинктами, наверняка будет плакать, кричать, пытаться удрать с лавки или прикрыться руками. Не обращай на это внимания и не жалей его, а сечь привязанное тело тебе будет гораздо удобнее.

Пожав плечами, Павел пошел искать веревки, я когда вернулся, сын уже стоял рядом с лавкой, раздетый донага и при этом отстраненно-холодный, даже без тени румянца на лице. Павел вдруг подумал, что давно уже, лет с трех, не видел своего отпрыска без одежды. Во врачебных целях его всегда осматривал Климонов, а мыли особо доверенные няньки из числа адептов секты.

- Логос, это все еще ты? - вопросил Павел.

- Да, я. Я покину это тело, когда ты его привяжешь, и вернусь в него, когда порка закончится. Мое отсутствие ты распознаешь по бессмысленному взгляду тела.

- У меня такое ощущение, что ты совсем не боишься предстоящей процедуры и не стыдишься своей наготы.

- Бояться должно тело, а не я, и стыдиться следует мыслей и дурных деяний, а не тела. Ты же читал Евангелие от Фомы и должен помнить, что отвечал Иисус ученикам в сорок четвертом речении: "Когда вы обнажитесь и не застыдитесь и возьмете ваши одежды, положите их у ваших ног, подобно малым детям, растопчете их, тогда вы увидите Сына Того, кто жив, и вы не будете бояться". Я мог бы выйти в таком виде и на публику и на ее глазах лечь под розги, вот только очень многие наши последователи не доросли еще до того, чтобы это понять, поэтому не будем искушать их недоступным им знанием. Я сейчас лягу, и привязывай.

Логос бестрепетно улегся на лавку животом, чуток повозился на ней и растянулся во весь рост. Павел, однако, не спешил его привязывать.

- Что ты медлишь?

- Знаешь, мне как-то не по себе, что я собираюсь наказать тебя ни за что...

- Во-первых, ты не наказывать будешь, а помогать, а во-вторых, это не ты по своей воле меня выпорешь, а я вразумлю свое тело твоими руками. Привязывай и приступай!

Крепко связав веревкой запястья покорно вытянутых рук и ей же примотав их к лавке, Павел проделал ту же операцию с детскими щиколотками и для надежности прихватил лежащее тело также за талию и в районе колен. Заглянув затем сыну в глаза, мужчина не обнаружил в них ни проблеска разума. Похоже, Логос и впрямь покинул на время это несчастное тело... Ну что ж, значит, пора приступать к делу!

Выбрав розгу покрепче Павел наотмашь хлестнул ей по самому выпуклому месту детского зада и чуть не оглох от раздавшегося в ответ визга. На молочно-белой коже ягодиц вспухла ярко-красная полоска. Значит, проняло хорошо и надо и дальше действовать в том же духе.

Брошенное разумом тело, как и следовало ожидать, ничуть себя не сдерживало: вопило во всю мощь своих легких, яростно извивалось в путах и заливало лавку слезами. Зад его постепенно покрывался сеткой узких рубцов и в целом приобретал болезненно-багровый оттенок. Вот, кажется, и хрип уже послышался. Мужчина удрученно покачал головой: этак и голос сорвать недолго. Нехорошо будет, если на следующем приеме посетителей Логос начнет хрипеть. Тело, похоже, уже смирилось со своей незавидной участью, прекратило сопротивляться и только жалобно рыдало. Хватит с него, или еще стоит добавить? Тут как раз сломалась очередная розга, и Павел отошел ее заменить, а когда вернулся, с удивлением обнаружил, что рыдания прекратились. Он для порядка хлестнул еще раз, но вопля не последовало, лежащий мальчик только скрипнул зубами, а потом внятно произнес:

- С него хватит.

Заплаканные глаза подростка теперь смотрели очень даже осмысленно, и Павел, отбросив розгу, кинулся отвязывать сына, не забыв поинтересоваться:

- Ну, как ощущения?

- Паршиво, - признался Логос, - но главное, что подействовало. В голове теперь чисто.

- Полежишь, пока боль не пройдет, или помочь одеться?

- Помоги, что зря время терять, а боль я сумею перетерпеть. Сейчас я уйду в медитацию, а завтра уже буду в форме. Благодарю тебя, папа, за оказанное содействие, только это еще не конец. Тело с одного раза не смирится, так что розги ты держи наготове.

На следующее утро Алексей Климонов, осматривая Логоса, разумеется, обнаружил на его теле следы от розог и в крайнем недоумении вопросил, откуда они там взялись.

- Это я руками отца усмирял свое взбунтовавшееся тело, - последовал немедленный ответ.

- Но это ж должно быть так больно!

- Больно, да, но совершенно необходимо. Это тело должно служить моим потребностям, а не я - его прихотям. Оно своими низменными склонностями отвлекало меня от дум о высоких материях и получило по заслугам. И так будет происходить и впредь, пока в нем не утихнет гормональная буря.

- Многие твои ровесники сочли бы себя смертельно оскорбленными, если бы их так отделали, - пробормотал Алексей.

- Кто ассоциирует себя со своим смертным телом, не будет спасен, - промолвил Логос, - ибо никому не разрушить уз, связывающих их с тварным миром. Чтобы освободить свой дух и прервать череду реинкарнаций, надо отречься от идолона. Мой дух ничуть не пострадал от экзекуции, он только еще больше укрепился в стремлении никогда не сворачивать с праведного пути, а тело для того и предназначено, чтобы обслуживать потребности духа и способствовать его самосовершенствованию. Когда у духа отпадет в нем нужда, оно станет обычным прахом, пищей для огня или могильных червей. Такова истина, и на что тут оскорбляться?

- Не мне с тобой спорить, Логос, я лишь констатирую, что не все на Земле думают так же, как ты, - вздохнул Климонов, завершая осмотр.

- Это так, и мне их жаль, - кивнул Логос, - я не могу провести их по пути спасения против их воли, но сам я никогда не стану им уподобляться.

На том, собственно, и сошлись.

Слава о пророческом даре Логоса уже настолько широко разошлась по стране и даже за ее пределами, что количество людей, желающих лично с ним побеседовать, выросло неимоверно. Очередь в особняк удлинилась настолько, что пропустить ее за день было просто невозможно. Как всегда бывает в таких случаях, как-то незаметно возникла предварительная запись будущих посетителей, эта бумажная очередь стала конкурировать с живой и, наконец, совсем ее вытеснила. Разумеется, среди записавшихся тут же выделилась категория лиц, которые несколько дней ждать не могли, и в этой группе, конечно же, оказались все силовики, пользующиеся услугами Логоса. Пришлось организовать для них льготную очередь и пускать через одного с теми, кто стоял в очереди основной. Павел почувствовал, что ото всей этой бюрократии у него уже голова идет кругом и что возникшую проблему надо срочно как-то решать.

Чтобы не ущемить никого, собрали совещание с участием представителей всех заинтересованных сторон и, разумеется, самого Логоса.

- Так дальше продолжаться не может, - чеканил Угольников, с трудом удерживаясь, чтобы в такт своим словам не стучать кулаком по столу. - У нас запросы из регионов идут валом, все серьезные дела - убийства, изнасилования, разбойные нападения, крупные мошенничества, где, порой, с ума сойдешь, прежде чем что-нибудь распутаешь! Чтобы получить по каждому из этих дел хотя бы минимальные зацепки, мне с Клейменовым приходится выстаивать часами, а потом еще дешифровывать диктофонные записи, чтобы точно знать, какая реплика Логоса к какому именно из дел относится. А если запросов станет приходить еще больше, а к тому все идет, то мы в них просто захлебнемся! Отведенного нам времени будет категорически не хватать. Надо как-то решить этот вопрос.

- Если бы у меня было десять тел, я бы, конечно, обстоятельно высказывался по каждому вашему делу, - промолвил Логос, - но тело, увы, в моем распоряжении только одно, да и то сейчас испытывает гормональную перестройку, а потому уязвимо в плане физического здоровья и просто не может работать на износ.

- А нельзя ли как-нибудь сделать так, чтобы обычные люди могли говорить от твоего имени? - вдруг пришло в голову Денису. - Ты бы просто транслировал им свои мысли, а они бы их проговаривали.

- Транслировать людям свои мысли я могу, если они готовы их услышать, - согласился Логос. - Ну, допустим, подобные люди найдутся. Но я не могу контролировать их волю, а значит, у них будет возможность излагать то, что я им передам, не слово в слово, а так, как это им покажется выгодным. То есть, фактически, они будут лгать от моего имени, а вы даже не сможете определить, где в их словах правда, а где ложь!

Да, это была проблема! Нужны безукоризненно честные люди, согласные при этом послужить ретрансляторами чужих речей. Среди своих сослуживцев он не знал ни одного, кому в подобной ситуации мог бы доверять на все сто процентов. Перепроверять точность сообщаемой ими информации у самого Логоса? А где тут тогда экономия времени? Но, может быть, где-то подобные люди все же водятся?

- Но сам ты смог бы определить, готов ли данный человек абсолютно честно передавать твои слова?

- Да, если он согласится полностью открыть мне свою душу.

- Полностью, это как? Ты же и так легко читаешь чужие мысли.

- Некоторые способны лгать бессознательно. Еще мгновение назад у него и в мыслях не было, чтобы соврать, а потом из глубин подсознания приходит импульс, и человек произносит лживые слова. Да, некоторые не в состоянии контролировать темные стороны своей души.

- Но ты все-таки способен их распознать?

- Да, если человек искренне захочет слиться с моим сознанием, в его душе для меня не останется никаких потайных уголков.

- А как узнать, хочет он этого или нет?

- Если он предстанет пред мои очи, я сам это определю. Другим это не распознать никак.

- Хорошо, тогда я буду приводить к тебе людей, согласных озвучивать твои мысли, а ты определишь, достаточно ли они честны.

- Да будет так, - вынес свой вердикт Логос.

Поскольку никаких других решений обсуждаемой проблемы никто не предложил, совещание на том и закрыли. Теперь оставалось искать подходящих людей. Павлу подумалось, что среди новых назареев, фанатично преданных пророку, такие вполне могут найтись, и они в состоянии будут помогать не только сыскарям, но и обычным людям в их медицинских и прочих житейских проблемах. И желательно, чтобы такие ретрансляторы мыслей пророка жили по всей стране, а то и по всему миру, чтобы страждущим не сложно было до них добираться. Но это фактически означает, что придется строить вокруг Логоса полноценную Вселенскую Церковь, а его ретрансляторы станут по сути его наместниками на местах, то есть будут выполнять те же функции, что священнослужители в других религиях. "Может, их еще и епископами назвать? - усмехнулся он про себя. - А что, если следовать христианским понятиям, им ведь как раз и придется пасти подопечное стадо!"

В отличие от старшего Богданова, Угольников не стал ломать голову над тем, где искать безукоризненно честных людей, а просто ознакомил с предложением свое начальство, которое передало его по команде еще выше. Там открывающиеся перспективы оценили по достоинству и дали добро, вот только рекомендовать на открывшиеся вакансии собственных подчиненных как-то не спешили, видать, хорошо знали им цену. Да, но какие-то кандидатуры для этого дела все равно надо подыскать, иначе нечего и надеяться на улучшение показателей следствия! Когда уже казалось, что проекту конец, в чью-то "светлую" голову пришла мысль задействовать попов. Им, мол, и так не впервой проповедовать чужими словами, и к Богу они вроде как должны быть ближе, и честность им чуть ли монастырским уставом вменяется. Вот пусть и поработают и.о. пророка в своих приходах и епархиях!

РПЦ, к удивлению силовиков, столь лестному предложению сразу резко воспротивилась. Не желаем, дескать, популяризировать какую-то там еретическую секту. Им, разумеется, тут же доходчиво разъяснили, что за привилегированное положение в обществе, для которого, кстати сказать, нет никаких конституционных оснований, приходится платить власти определенными услугами, и если эти самые услуги не будут оказываться, то и с привилегиями придется расстаться. Делать нечего, пришлось давать согласие и подыскивать в своей среде нужных людей.

Когда Павлу доложили, что в гости к его сыну заявилась целая делегация православных священнослужителей, он посчитал это чьим-то неумным розыгрышем. Пошел, конечно, убедиться самолично и впал в ошеломление. Действительно, стоят у самого входа в особняк, все как один бородатые, все в монашеских одеяниях, некоторые еще и с посохами в руках. Пришлось изображать из себя радушного хозяина и поинтересоваться, что понадобилось здесь столь дорогим гостям? Ну, разумеется, Логос! Варсонофий, епископ какой-то там тьмутаракани, представившийся главой делегации, развел бодягу на тему, что вот, дескать, Синод РПЦ, уступив настойчивым просьбам светских властей, порешил вступить в контакт с самозваным пророком, именуемым Логосом, дабы проверить, действительно ли этот пророк доносит до людей слово Божие, и, если подтвердится, что это так, стать для него верной опорой в общении с православным миром. После более обстоятельных расспросов Павел выяснил таки, что это те самые потенциальные ретрансляторы, которых обещал прислать Угольников. Своих полицейских что ли не нашлось? Кандидатуры эти с самого начала показались старшему Богданову сомнительными, но, раз обещали, проверить их все же надо. Павел пригласил гостей в особняк.

Реакция Логоса на появление в его комнате бородатых кандидатов в ретрансляторы поразила Павла до глубины души. Юный пророк, всегда принимавший посетителей с бесстрастным выражением лица, скривился, как от оскомины, и, с трудом справившись со своей мимикой, велел гостям объяснить цель их визита. Варсонофий в ответ понес все ту же лабуду, но был прерван:

- Итак, ты сомневаешься в моих способностях. Твое право. Я могу тебя разубедить, но готов ли ты услышать о себе то, чего не может знать ни один другой человек?

Варсонофий недовольно уставился на Логоса, но ответом ему был ледяной взор юного пророка. Поединок взглядов закончился поражением епископа, и он, отведя глаза, пробормотал свое согласие.

- Хорошо. Месяц назад ты убрал благочинного Прокопия с его прихода не за упущения в проведении служб, как заявил во всеуслышанье, а чтобы поставить на доходное место своего собутыльника Кирилла. Что, не нравится слово "собутыльник"? Ну так вы с ним наедине не духовные разговоры вели, а реально напивались до невменяемого состояния, причем вовсе не церковным кагором, а банальной сорокоградусной. А сказать, сколько тот же Кирилл дал тебе отступного за это место? Не хочешь? Вот прямо сейчас начнешь гневно опровергать? А я ведь и номера всех купюр могу перечислить, и даже на какой счет ты этот хабар потом положил. Ну да, не все из полученного тебе досталось, надо же кое-чего и в Москву передать в качестве платы за назначение. И после этого кто-то в проповедях еще гневно порицал симонию, такой весь благочестивый на вид, только нимба над головой не хватает! Думаешь, если Кирилл твой ничего не расскажет, равно как и тот, кто тебя на кафедру назначил, так и паства твоя ничего не узнает? Зря ты так думаешь, фарисей!

По толпе священников, стоящих за спиной у Варсонофия, прошел ропот. Сам он немо открывал и закрывал рот, страшась выкрикнуть ту брань, что его сейчас прямо-таки распинала. Похоже, у него хватило ума понять, что стоит ему затеять скандал, и беспощадный Логос озвучит в ответ и остальные его грехи, а их на душе было ох как не мало! Пророк же, тем временем, определил в этой толпе самого недовольного и обратился теперь уже к нему:

- Что, Константин, уже не терпится отречься от былого покровителя? Ах да, тебя же не за деньги на кафедру назначили, а по протекции твоего бывшего начальника семинарии. А напомнить, почему он тебя еще с первого курса привечал? Скажешь, за недюжинные вокальные способности? Да, голосом и музыкальным слухом тебя Бог не обидел, но наедине с начальством в кабинете ты ему что, тоже пел? А мне вот помнится, что ты к нему оголенным задним местом поворачивался, а потом... Ладно, молчу, молчу, а то вдруг тебя прямо здесь инфаркт хватит, зачем мне такой грех на душу брать! Но как-то это не совсем честно получается: такими делами заниматься, а потом обличать с кафедры богопротивных содомитов, будто сам ни сном, ни духом...

Лицо отца Константина не уступало теперь краснотой спелому помидору. Его недавние собеседники благоразумно притихли, но Логос их так просто отпускать не собирался:

- Ну, кто из вас еще готов услышать о своих тайных грехах? Или сам о них рассказать, раз уж вы выставляете себя образцами честности? Надо же, нет таких! В таком случае слушайте, что я вам скажу, фарисеи! Вы все давно уже изолгались под маской своего благочестия! Вы лжете самим себе, не желая признавать собственных грехов, и тем надежно отрезаете себе любые пути к спасению. Вы лжете своим прихожанам, называя черное белым и белое черным, внушая, что вы - источник истины и благодати, и тем самым не давая им искать собственные пути к Богу! Вы лжете своим духовным отцам и принимаете как должное, когда те лгут вам, и все ради раболепства и низкой корысти! А впрочем, какие они вам духовные отцы? Сатана - вот ваш духовный отец, именно ему вы верно служите и исполняете его похоти! А теперь убирайтесь с глаз моих!

Всю делегацию как ветром выдуло из комнаты, а затем и из особняка. Логос все еще гневно раздувал ноздри, но уже успокаивался, входя в привычное для себя состояние отрешенности от мира. Павел, сопроводив до выхода провалившихся кандидатов в ретрансляторы, вернулся в комнату к сыну.

- Извини, что я привел к тебе этих прохиндеев.

- Не извиняйся, они и не таких, как ты, умели ввести в заблуждение. Просто передай Денису, чтобы впредь не присылал мне сюда никаких церковников, тем паче приближенных к Синоду. Среди священников еще встречаются иногда чистые души, но чем выше, тем больше скверны в церковных деятелях. Мне с ними не по пути. Пусть лучше ищет среди простых людей, чуждых всякому фарисейству, а пока обойдемся и нашими соратниками.

- Передам обязательно, - кивнул Павел, уже предвкушая, что он расскажет Угольникову про его протеже.

После позорного изгнания делегации православных клириков ни о какой возможности наладить взаимодействие с РПЦ не могло уже быть и речи. Полиция и Следственный комитет ткнулись было к представителям других конфессий, но результат и тут оказался минимальным. Логос пощады не знал и обнародовал грехи всех претендентов, не взирая на их положение, встревал в богословские дискуссии, обличая оппонентов в намеренном искажении основ их же собственных религиозных учений. В результате его строгий отбор прошло только несколько буддистских монахов из числа рядовых. Поняв, что буддистов на всю страну не напасешься, а из других традиционных конфессий, с которыми им разрешено было сотрудничать, взять некого (мусульмане, те просто категорически отказались иметь дело с Логосом, поскольку Мухаммед по их представлениям был последним на Земле пророком), силовики с горя стали присылать в Богдановский особняк собственных сотрудников, но и тут, разумеется, особых успехов не стяжали, зато узнали о них много чего интересного. Быстро осознав, что визит к Логосу грозит разоблачением всех их неблаговидных дел, увольнением из органов, а то и уголовкой, полицейские стали бояться их как огня и увиливать всеми силами.

- Да где ж их искать-то, честных людей?! - возопил Угольников во время очередной встречи с Логосом.

- Позовите тех, кто не ищет материальных выгод в своем служении Богу и не находится в плену догм.

- Ну, в каких хоть конфессиях таких можно найти?

- Ну, поищите среди бахаев, кришнаитов, мистиков всех мастей.

- За сотрудничество с кришнаитами теперь и по шапке можно получить. Они, конечно, безобидные, но уж больно навязчивые, начальству это не нравится. А бахаи - это кто такие?

- Это такое синкретическое учение, признающее пророков разных конфессий: Будду, Моисея, Иисуса, Мухаммеда, ну и своих тоже. Бахаям легче будет признать появление нового пророка, чем кому бы то ни было еще.

- И такие в России тоже, значит, есть? Чудны дела твои, Господи...

- Есть, хотя их пока и немного.

- И наверняка не во всех регионах?

- Далеко не во всех.

- Стало быть, за их счет мы проблемы все равно не решим, хотя, конечно, привлечь попытаемся. Где искать всяких там мистиков, я лично просто не представляю. И где же тогда выход?

- Кто побоится прийти к вам, возможно, придет ко мне.

- Страна большая, а ты же сидишь здесь и с места не сдвинешься.

- Для духовных исканий расстояния не помеха. Среди моих новых назареев далеко не все из Москвы и Подмосковья.

- Но ведь и не изо всех российских регионов?

- А это уже вполне в ваших силах, чтобы были изо всех. Честные люди, взыскующие истину, найдутся повсеместно.

- Хорошо, но если мы поможем им прийти к тебе, станут ли они потом помогать нам?

- В честных делах - безусловно.

- Ладно, я тебя понял, - промолвил Угольников и откланялся.

Очень скоро функционеры РПЦ с огромным неудовольствием стали замечать, как по всей стране регистрируются общины новых назареев. Судя по тому, что ни с регистрацией, ни с помещениями для собраний у них проблем не возникало, этому явно способствовали какие-то властные структуры, а ведь Русская православная церковь уже привыкла считать себя их единственным фаворитом по всей стране, ну, за исключением нескольких регионов с почти сплошь мусульманским населением. А тут еще прошел слух, что с Логосом связались официальные представители общины последователей Веры Бахаи в России, и явно на предмет признания его еще одним почитаемым ими пророком. Конечно, это будет уже решать их высшее руководство, пребывающее в Израиле, но уже одна угроза того, что эта весьма популярная секта с более чем пятью миллионами последователей в 188 странах обретет живое знамя и, соответственно, резко повысит свое влияние, и в России в том числе, заставляла крепко призадуматься. А если принять во внимание широко известный экуменизм бахаев, признание ими правом и обязанностью каждого человека самостоятельно искать истину, пиетет к науке и признание полного равноправия мужчин и женщин, то они ведь при поддержке Логоса и многих православных смогут к себе сманить, и старинные духовные скрепы тогда явственно затрещат! Да не бывать такому!!!

Пока в Синоде гадали, что бы такое придумать, чтобы заставить власти признать новых назареев и тех же бахаев экстремистскими сектами, как ранее удалось это сделать с докучливыми свидетелями Иеговы, духовные наследники черносотенцев в некоторых московских приходах уже готовы были действовать самостоятельно и искоренить гнездо опасной ереси.

После одного из сеансов медитации, проходившем в присутствии Павла, Логос обратился к нему с тревожной вестью:

- Папа, нам всем грозит реальная опасность.

- С чьей стороны? - насторожился Павел, по традиции ожидавший всяческих подвохов в основном от властей.

- Со стороны прислужников Сатаны. Сегодня настоятель одного из московских храмов в проповеди откровенно призывал свою паству разгромить наше жилище, при этом имел наглость объявить Сатаной МЕНЯ!

- Да мало ли там сумасшедших... - пробормотал Павел. - Думаешь, они словами не ограничатся?

- Эти не ограничатся. Сей недостойный пастырь уже благословлял боевиков, отправлявшихся на братоубийственную войну, сорвал концерт, организованный одной из радиостанций, не раз призывал к насилию и убийствам. Его духовные чада некогда громили выставки и срывали не угодные им спектакли, но священноначалие не только его не одергивает, но даже и продвигает, давая возможность влиять на политику всей Русской православной церкви. Он одержим бесами, ощущает свою безнаказанность и потому самостоятельно не остановится.

- Я предупрежу Угольникова, пусть пришлет охрану. Сколько ожидается налетчиков?

- Человек шестьдесят, хотя некоторые могут передумать участвовать в последний момент. Это так называемые православные активисты, футбольные болельщики из числа наиболее тупых и, конечно же, ряженые московские казаки, куда ж без них!

- Мда, очень достойная компания... Может, на всякий случай эвакуировать тебя куда подальше, пока они будут здесь бесчинствовать?

- Не стоит, я их не боюсь.

- А если все же ворвутся в дом?

- Тогда пострадают наши люди, но не я.

- Но любой из них куда сильнее тебя физически!

- Это так, но я не собираюсь драться с ними на кулаках. Какими бы совершенными бойцами они ни были, у каждого из них есть уязвимое для меня место.

- Интересно, какое же?

- Их бессмертная душа. Как бы она ни ужесточилась, она все равно не может не слышать моих слов и, следовательно, вынуждена будет на них как-то реагировать, а я уж позабочусь, чтобы эта реакция протекала в нужном русле.

- Превратишь их всех в агнцев?

- Агнцем можно стать только по своей собственной воле. Но зато в моих силах отдать их во власть тех самых бесов, которыми они одержимы. А бесы, да будет тебе известно, прекрасно знают, кто я такой, и всегда готовы будут исполнить мою волю. Нет, я не собираюсь заставлять их прыгать ни с какого обрыва, а просто сведу с ума.

- А сумасшедшие они будут не опасны?

- Нет, когда в голове один сплошной фейерверк и ни одной четко сформулированной мысли, тут уж не до погромов. Будут тихо сидеть и пускать слюни.

- Хотел бы я на это взглянуть, - усмехнулся Павел, - но лучше все же и в самом деле привлечь полицию, а то чем Сатана ни шутит!

В указанный Логосом день шайка погромщиков действительно прибыла к Богдановскому особняку. Ну, шестидесяти там не набралось, но все же с полсотни громил на десяти машинах подкатили к резиденции Логоса в вечерний час, когда там уже не было очереди страждущих, да и сам особняк казался притихшим и чуть ли не вымершим. Выстроившись перед входом в здание, налетчики принялись распалять сами себя, громогласно требуя от обитателей особняка "оставить в покое Святую Русь" и убираться к себе домой, то ли в Америку, то ли в Израиль (здесь мнения скандировавших разошлись). Из особняка по-прежнему не доносилось ни звука, и в его окна полетели камни, сопровождаемые бранью.

Вот тут-то все о началось. Двери особняка неожиданно распахнулись, и оттуда вылетел целый отряд ОМОНа в боевом облачении, а из рощи в тылу у погромщиков показался еще один полицейский отряд, отрезая погромщикам путь к отступлению. Ошарашенные налетчики сопротивляться не рискнули. Их всех повалили наземь и тщательно обыскали. В ходе обыска было изъято несколько обрезов, пистолеты, травматическое оружие и даже пара гранат. Задержанные матерились, проклинали собственную дурость и подставившего их пастыря, некоего Ивана Буйнова.

Когда налетчиков увезли, а следом за ними уехали полицейские, предварительно оценив ущерб, нанесенный имуществу Богдановых, Павел объявил отбой. Члены секты, задержавшиеся после рабочего дня и пережившие осаду особняка, смогли, наконец, разъехаться по домам. Сам Павел зашел проведать сына.

- Ну что, кажись, отстояли наш дом.

- Отстояли, - промолвил Логос, - но это всего лишь одна выигранная битва, а не вся война. Впрочем, теперь они еще долго сюда не сунутся.

- А Буйнову этому так все с рук и сойдет, как уже не раз бывало?

- Ну, на сей раз кара его не минует. Для начала его запретят в служении, разгонят по разным приходам всех его духовных чад, а там и до уголовной статьи не далеко. Епископат, который втихую его подзуживал, конечно, взбесится от такого решения, но эту горькую пилюлю ему придется проглотить.

- Церковь успокоится?

- Ее верхушка - может быть. Но внизу все равно останется масса невменяемых деятелей, для которых станет делом чести нас отсюда выкурить. Ну, ты же сам видел эти рожи! Такие, пока лично не огребут, от своих намерений нипочем не отступятся. Слуги Сатаны, чего еще от них ждать! Могут и на мокрое дело рискнуть пойти, ведь их господин - известный человекоубийца.

- Ну, стало быть, охрану не снимаем, - констатировал Павел, - и будем продолжать ловить этих субчиков на живца.

- Да будет так! - подтвердил Логос.

За считаные месяцы сеть людей, вещающих от имени Логоса, накрыла всю страну. Правоохранительные органы были довольны резко возросшим процентом раскрытия тяжких преступлений и уже хвастались своими новыми возможностями перед зарубежными коллегами. Те, конечно, завидовали им белой завистью и мечтали обзавестись такими же информаторами. В особняк Богдановых потянулись делегации из многих стран, мечтавшие, чтобы Логос признал их кандидатов. Юный пророк, если видел перед собой достойных людей, в помощи им не отказывал.

Конфессии, чьи адепты были включены в эту сеть ретрансляторов, в накладе не остались. Зримое доказательство того, что среди их последователей есть много безупречно честных людей, повышало авторитет любой такой конфессии и вовлекало в нее толпы неофитов. Общины церкви новых назареев появились не менее чем в полусотне стран, пусть пока небольшие, но с заметной тенденцией к расширению. Но вслед за ростом влияния навалились и новые проблемы.

Во время одной из плановых медитаций Логос позвал к себе отца для совета. Павел, никаких опасностей в данный момент не чувствовавший, немного забеспокоился и поспешил прийти, гадая по пути, чем же его на сей раз огорошат.

- Логос, какие у нас возникли проблемы? - поспешил спросить он еще с порога.

- Возникли пока не у нас, а у наших людей, но скоро они станут и нашими с тобой тоже.

- И в чем там дело?

- В слишком умных сотрудниках спецслужб. Они, понимаешь ли, увидели, как легко теперь стало работать следователям и полицейским, и их вдруг осенило, что и всякого рода разведывательную информацию тоже вполне можно добывать подобным образом. Не надо будет за большие деньги содержать сети резидентов за рубежом с постоянным риском их разоблачения, не потребуется больше пропихивать разведчиков в штаты посольств, достаточно просто прийти к любому из моих ретрансляторов и задать ему все интересующие вопросы. И, как ты догадываешься, уже пришли. Пока еще только в России, но скоро это поветрие охватит и другие страны, где есть наши люди, а там наверняка и контрразведчики подтянутся, которым так легче будет ловить шпионов и потенциальных террористов.

- Ты готов им помогать?

- Не всем и не во всем. Пока я запретил ретрансляторам отвечать на подобные вопросы, но инициаторов эта преграда не остановит, они обязательно пойдут дальше, так что в ближайшее время, папа, жди высокопоставленных визитеров.

- Спасибо, что предупредил, - усмехнулся Павел. - Их следует к тебе допустить?

- Допусти, но не сразу. Дай им понять, что не они здесь командуют, создай им нужный психологический настрой, а я уж потом расставлю все точки над i.

Предсказанные гости действительно не заставили себя долго ждать. В неприемный час к особняку подъехало несколько солидных лимузинов с машинами охраны. Выбравшиеся из них мужчины показали стерегущему вход назарею свои корочки и потребовали срочно провести их к Логосу для конфиденциальной беседы по делам государственной важности. В холле первого этажа делегацию, однако, затормозил Павел, поинтересовавшийся у вошедших, куда это они так спешат, да еще в не предназначенное для подобных визитов время. Документы посетителей не произвели на него большого впечатления, и он потребовал огласить цель их приезда, дав при этом понять, что общими словами им отделаться не удастся. Гостям пришлось признаться, что им нужна помощь пророка в разведывательных делах.

- Вы хотите втянуть Логоса во всякие шпионские дрязги? - осведомился Павел. - Тогда вы зря тратили свое время. Он воплотился, чтобы спасать людские души, а не губить их.

Визитеры заверили его, что тоже ставят своей целью сохранение мира на Земле, но международная обстановка сейчас очень напряженная, возможны всяческие провокации, и очень важно уметь отличать их от реальных угроз. Ровно поэтому им необходима помощь пророка, а поскольку дело не терпит, желательно встретиться с ним как можно раньше и, разумеется, без посторонних ушей.

- Хорошо, вы меня убедили, - кивнул Павел. - Проходите.

Намек гостей, что на предстоящей встрече не нужны лишние уши, он принял с легким сердцем. С Логоса подписку о неразглашении не возьмешь, он все равно поделится с отцом всем, что сочтет нужным.

Конфиденциальный разговор затянулся на полчаса. По его окончании гости не выглядели слишком довольными, но и не сказать, чтобы они были вконец раздосадованы неуступчивостью пророка.

- Удалось найти компромисс? - первым делом спросил он сына, как только вошел в его комнату.

- Скорее, удалось очертить те рамки, в которых я смогу им помогать, не поступаясь при этом своими принципами. Они говорили об угрозах террористических актов и непреднамеренных пусков ракет, которое системы слежения могут принять за начало ядерной войны. Я сказал, что буду содействовать предотвращению насильственной смерти людей и, если такая угроза реально где-то возникнет, я немедленно их о ней оповещу, лично или через кого-то из моих ретрансляторов. Они дали мне номера, по которым им следует звонить в подобных случаях, и даже готовы были протянуть в наш особняк линию правительственной связи. От последнего я отказался и заявил, что мне легче будет передавать нужные сведения прямо в их собственные головы, если они, конечно, не запаникуют, когда там зазвучит мой голос. Знаешь, они согласились! Во многих других делах они, конечно, лгут, как сивые мерины, но именно в данном конкретном деле вполне искренни в своих помыслах. Не стоило лишать их возможности поспособствовать снижению количества зла на Земле и тем самым спасти свои и чужие души. Они, конечно, рассчитывали на большее, но я отказался снабжать их сведениями, которые помогут уже им самим сеять зло. Пришлось им удовлетвориться моими предложениями.

- Они еще сюда явятся.

- Нет. Они вполне уяснили, что я никогда не поступлюсь своими принципами. Но такие спецслужбы есть не только в нашей стране, и они, разумеется, тоже захотят иметь возможности предотвращать теракты и знать о пусках ядерных ракет. Будут ли они пытаться попасть на личную встречу со мной или примутся досаждать моим ретрансляторам - не суть важно.

- Ты готов и с ними поделиться?

- Людские души одинаково ценны для меня, в чьих бы телах они ни прибывали и какую религию бы ни исповедовали. Все имеют право на спасение и возможность прожить свою земную жизнь в соответствии с собственной волей. Убийцы невинных всегда служат Сатане, какими бы возвышенными мотивами они свои деяния ни прикрывали. Так что да, такими сведениями я готов делиться со всеми, кто не обратит их во зло.

- Если об этом прослышат, тебя наверняка обвинят в непатриотизме.

- Какое мне дело до мнения невежд? Я, Логос, по определению не могу быть патриотом ни одного земного царства, мое же собственное царство - не от мира сего.

- Аминь, - откликнулся Павел и гордо улыбнулся. Он, конечно, давно мечтал стать отцом пророка, но даже ему не приходило в голову, что его сын сможет так широко развернуться.

Интерес властных органов к возможностям Логоса и после этого случая, впрочем, меньше не стал, и следующий визит оказался куда более зловещим. На сей раз Богдановский особняк посетили два представителя Следственного комитета. Приехали они тоже не в приемное время, вели себя нагло и, припугнув дежуривших адептов, сумели проникнуть к Логосу в обход Павла. Убрались, правда, не солоно хлебавши. Но когда старший Богданов попал, наконец, к сыну после их ухода, вид у Логоса был такой, словно тот только что наелся дерьма.

- Кто это был? - вопросил Павел.

- Редкие мрази. Им, понимаешь ли, приказали завести дело на одного видного общественного деятеля, чтобы не допустить его к президентским выборам. Реального компромата у них на него нет, так что они сперва поинтересовались, нет ли такового у меня. Этот политик, конечно, далеко не ангел, но законов не нарушал, о чем я им и поведал. Тогда они сказали, что подбросят ему наркотики, и хотят, чтобы я им помог, потому что этот деятель, дескать, опасный провокатор и из него выйдет никудышный правитель, который навлечет на страну неисчислимые беды, поэтому его во что бы то ни стало надо остановить.

- Вот мерзавцы! Только я не понимаю, причем тут ты?

- А дело все в том, что подбросить этому деятелю наркотики они, конечно же, в состоянии, а вот убедить народ, что он ими торговал, у них не получится, а это означает бунт. Никто не поверит их оперативникам и специально нанятым понятым. Им в этом деле нужен свидетель с безупречной репутацией, про которого все точно знают, что он лжесвидетельствовать не станет.

- И эти мрази предложили тебе солгать на суде?!

- Да, представь себе! Решили, что я соглашусь рискнуть своей репутацией в обмен на обещанные блага. Говорили, что в этом деле заинтересованы аж в самом Кремле, и, между прочим, не врали.

- Деньги обещали?

- Не так мелко. Им прекрасно известно, что мы ни от кого за помощь денег не берем, и они учли наше бессребренничество. Они пообещали, что продвинут нашу Церковь новых назареев на то место, которое сейчас занимает пронизанная стяжательством и ложью РПЦ, то есть это нашим общинам будут теперь передаваться храмы или предоставляться удобные места для их строительства, наших священников будут беспрекословно допускать в тюрьмы и воинские части, наше учение будут изучать дети в школах вместо основ православной культуры. То есть погуби, Логос, одну человеческую душу, и мы дадим тебе возможность спасти миллионы других! Они не учли, что Логос не может губить невинные души, не пав при этом настолько, что не будет ничем отличаться от Сатаны!!! Я им так и сказал.

- А они что?

- Они в ответ стали угрожать объявить нас экстремистской сектой, как тех же свидетелей Иеговы, мол, все суды у них в кулаке. Тогда я их проклял.

- Как именно?

- Отныне они не смогут скрывать от окружающих свои помыслы и желания и тем сами себя станут разоблачать.

- Но нам следует ждать репрессий с их стороны?

- Они не успеют.

Через пару дней старший следователь по особо важным делам Валерий Сазонов внезапно начал кидаться на окружающих с кухонным ножом, крича при этом, что изведет всех масонов, которые давно захватили мир и Россию в частности. Его с трудом скрутили, отвезли в психиатрическую больницу, но даже там после приема успокоительного он продолжал нести все тот же воинственный бред, в который, как оказалось, реально верил задолго до того, только тщательно это скрывал. Его сослуживец Тимур Ахметов тоже спятил, но по-другому. Он принялся хвастаться всем и каждому, какие махинации он успешно провернул и сколько людей посадил по сфальсифицированным обвинениям. У некоторых сотрудников Следственного комитета послужной список в этом плане был, пожалуй что, и не меньшим, но нельзя же так открыто об этом болтать! Чтобы заткнуть фонтан красноречия Ахметова, тоже пришлось прибегнуть к помощи психиатров.

Положение усугублялось тем, что именно этим двум следователям руководство поручило выполнение некоего конфиденциального задания особой важности. Дела у них, видимо, шли не шибко, раз им пришлось обратиться к помощи юного пророка, уже не раз помогавшего Комитету в раскрытии преступлений. Вот только именно после посещения Логоса все эти странности с ними и начались. Разбираться, чем именно Сазонов с Ахметовым сумели так разозлить пророка, что он настолько изощренно им отомстил, желающих не нашлось. А ну как попадешь под то же заклятие и примешься излагать всем свои тайные мысли! Дело, оставшееся без исполнителей, тоже пришлось положить под сукно до лучших времен.

Попытки РПЦ надавить на секту новых назареев как при помощи своих активистов, так и задействуя правоохранительные органы, одинаково провалились, а влияние сектантов тем временем неудержимо росло, реально угрожая потерей паствы для православных приходов. И коль скоро не удавалось воздействовать административно, оставалось только дискредитировать новоявленного пророка в богословском плане, дескать, лжесвидетельствует о Боге и потому служит Сатане. Вот только к чему прицепиться? Логос не проводил публичных проповедей на теологические темы, обнародуемые им пророчества касались исключительно мирских дел, а само учение новых назареев не относилось к числу осужденных церковными соборами ересей. В конце концов, и православные тоже ожидали второе пришествие Христа, и некоторые уже реально были готовы признать его воплощением этого самого Логоса. Пойти у них на поводу и ждать теперь в ближайшее время обещанного Апокалипсиса и Страшного Суда? Но это означает идти в услужение к новому пророку и утратить тем самым всякую самостоятельность. И ладно бы такая служба сулила хоть какие выгоды, но ведь не факт еще, что этот Логос вообще согласится их к себе приблизить, полный провал миссии Варсонофия свидетельствовал как раз об обратном. Нет, на такие риски церковь пойти не могла!

Единственным выходом выглядело вызвать юного пророка на богословский диспут. Правда, церковь давно уже ничем таким на публике не занималась, конкурентов порочили в основном с помощью докладов антисектантского центра, где, разумеется, не могло быть места аргументам самих опороченных, а последние прилюдные дискуссии проходили еще на заре советской власти и оппонентами тогда выступали убежденные марксисты, а не верующие иных конфессий. Тем не менее, вызов был брошен, и Логос его принял.

Павла беспокоило, что выступать, скорей всего, придется на чужой территории, в их особняке просто не было места для проведения столь многолюдного мероприятия. Своими сомнениями он поделился с сыном.

- Ну, я один раз уже покидал этот дом, когда надо было давать показания в суде, - ответствовал Логос. - Значит, для меня настала пора вновь выступить публично.

- Нам надо выставить им какие-то требования?

- Пусть предоставят для дискуссии зал церковных соборов в Храме Христа Спасителя и назначат само мероприятие на день моего рождения. Моему воплощению в этом теле как раз исполняется тринадцать лет. Хороший повод отметить эту дату публичным выступлением.

Церковники на выдвинутые условия согласились, не сразу осознав, какие ассоциации они должны будут вызывать, а когда поняли, что-то перерешать было уже поздно. О предстоящем событии широко оповестили в прессе, и количество желающих лично побывать на этой дискуссии просто зашкаливало, прибыли даже многие гости из-за границы.

В назначенный день к Храму Христа Спасителя тянулась длинная очередь желающих попасть внутрь. Почтенные религиозные деятели стояли в ней плечом к плечу с пронырливыми журналистами и простыми зеваками. Часть зала, отведенная под размещение публики, отказалась забита до отказа, операторы с телекамерами заняли проходы в поиске лучших ракурсов для съемки. Богословы, отобранные для участия в диспуте, заняли место на возвышении, там же стояла широкая и высокая тумба, предназначенная для размещения Логоса. Все ждали появления главного героя дня.

Как и в прошлый раз в суде, юного пророка внесли на паланкине четверо дюжих сектантов, которые затем почтительно пересадили его на тумбу. Мальчик в белой одежде принял позу лотоса, развернувшись лицом к залу. Лицо его было бесстрастным, хотя он не мог не осознавать, что на него пялятся многие сотни глаз. Преподаватель Духовной академии Соколов, которому поручено было вести диспут, назвал темы предстоящих дискуссий: отношения в Святой Троице, сущность Христа и пути спасения души.

Один из дискутантов, иеромонах Никифор, для начала спросил Логоса, как к нему следует обращаться.

- Только по имени, которое вполне отражает мою внутреннюю сущность, - был ответ.

- Значит ли это, что вы не считаете себя человеком?

- Человеческое у меня только тело, в которое я вынужденно воплотился для исполнения своей миссии. Духовная же моя часть есть эон, являющийся первой эманацией Единого и несущий в себе Его познавательное начало.

- Единым вы называете Бога Отца?

- Следуя христианской традиции, мы можете именовать Его так, но не забывайте, что как Единый Он по определению содержит в себе все, то есть одновременно и мужское, и женское начала.

- А вы сами?

- Только мужское, ибо женское досталось другой составляющий первичной сизигии.

- Боюсь, не все здесь понимают значение слова эманация, - включился в разговор другой участник диспута, епископ Илларион, - можно ли заменить его более понятным термином?

- В переводе на русский это нисхождение, - ответил Логос, - индийцы бы сказали "аватар", а гностический философ Василид предпочитал использовать термин "сыновство". Выбирайте, какой больше нравится.

- То есть, вы претендуете на то, чтобы считаться сыном Саваофа? - усмехнулся Илларион.

- Ни в коей мере. Меня вообще удивляет, почему православные упорно называют Бога Отца именем этого архонта. Настоящий Саваоф является управителем одной из небесных сфер и согласно вашей же классификации относится к ангельским Властям, но никак не более того.

- Хорошо, тогда Иеговы, - с заметным недовольством промолвил Илларион.

- И опять мимо. Бог Ветхого Завета невежествен, не благ, и потому по определению не может быть Единым.

- Но Он называет себя таковым!

- И что? Называть - еще не значит являться. Он сам не знает своего происхождения, ему недоступна плерома, он способен сотворить лишь материальный мир, но не духовный.

- Но именно Его Иисус называл своим Отцом!!!

- А разве Он где-то поминал своего Отца по имени? Пошедшие за Ним иудеи сами это домыслили, поскольку другого Бога просто не знали, но ведь людям свойственно заблуждаться. И замечу, что далеко не все, кто пошел тогда за Христом, считали его сыном Иеговы. Философ Кердон, например, прямо сказал, что Ветхозаветный бог не отец Иисусу Христу. И согласитесь, он имел на это некоторые основания. Достаточно, вспомнить, как вел себя этот Ветхозаветный бог и что он сам рассказал о себе Моисею.

- И что именно нас должно смущать в этих рассказах?

- Симон Маг еще два тысячелетия назад неплохо это изложил, надо только прочесть "Псевдо-Клементины", где подробно описывается его дискуссия с апостолом Петром, но я сейчас повторю для незнающих. Вот, например, что в Торе на самом деле говорится о единобожии по мнению Симона:

"Я придерживаюсь того, что Писания, в которые верят среди евреев, говорят, что есть много богов, и что Бог не сердится на это, поскольку Он сам вещал о многих богах в Своих Писаниях. Например, в самых первых словах закона, Он очевидно говорит о них как равных Ему. Ибо написано, что когда первый человек принял завет от Бога есть с любого дерева в саду, но не есть с дерева познания добра и зла, змей убедил их посредством женщины, через обещание, что они станут богами, убедив познать, и когда те познали, Бог сказал, "вот, Адам стал как один из Нас". Когда затем змей сказал, "вы будете, как боги", он ясно говорил в уверенности, что боги существуют; тем более, что Бог добавил к его признанию, сказав "вот, Адам стал как один из Нас". Змей затем, сказав, что есть много богов, не говорил лживо. Опять, писание "Богов не злословь и начальника в народе твоем не поноси" указывает на многих богов, которых Он даже не хочет и проклинать. Но и где-то еще написано, "покушался ли какой бог пойти, взять себе народ из среды другого народа казнями, знамениями и чудесами, и войною, и рукою крепкою, и мышцею высокою, и великими ужасами, как сделал для вас Господь, Бог ваш". Когда он говорит "покушался ли какой бог", Он говорит по предположении, что другие боги существуют. И еще где-то: "боги, которые не сотворили неба и земли, исчезнут с земли и из-под небес". И в другом месте, когда говорится, "пойдем и будем служить богам иным, которых не знал ты и отцы твои", говорится так, будто бы другие боги существовали, которым нельзя следовать. И опять: "имени других богов не упоминайте; да не слышится оно из уст твоих". Тут упоминаются многие боги, чьи имена нежелательно называть. И снова написано, "Господь, Бог ваш, есть Бог богов". И опять: "Кто, как Ты, Господи, между богами?" И еще: "Бог ваш есть Бог богов". И опять: "Бог стал в сонме богов; среди богов произнес суд"."

Итак, Ветхозаветный бог сам признает, что существуют и другие, его прямые конкуренты в борьбе за людские души, которые, правда, не творили земли и неба. Но даже то, что он единственный средь них Демиург, еще не дает оснований считать его заодно создателем и всех духовных сущностей. Он способен вдуть душу в сотворенную им материю, но это не значит, что он эту самую душу сотворил. Петр в Псевдо-Клементинах продолжает утверждать, что именно Ветхозаветный бог является отцом Иисуса, на что Симон отвечает так:

"Со слов твоего Учителя я тебя опровергну, ибо даже Он представляет всем людям некоего Бога, который был известен. Ибо хотя и Адам знал Бога, который был его творцом и созидателем мира; и Енох знал Его, в той мере, в какой Тот был им передан; и Ной, раз Тот ему повелел строить ковчег; и хотя Авраам, и Исаак, и Иаков, и Моисей, и все, даже каждый человек и все народы, знали Созидателя мира и признавали Его Богом, еще твой Иисус, появившийся много позже патриархов, говорит: "никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть". Итак, потому даже твой Иисус признает, что есть иной Бог, непостижимый и неизвестный всем."

А вот как Симон обосновывает существование Бога, отличного от Демиурга из Ветхого Завета:

"Мое мнение - что есть определенная Сила прекрасного и неописуемого света, чье величие может сохраняться непостижимым, о силе которой даже Созидатель мира несведущ, и Моисей законодатель, и Иисус, твой Учитель. Поскольку все существующие вещи находятся в соответствии с пятью чувствами, эта Сила, которая прекраснее всего, не может добавить ничего нового. Эта Сила, о которой я говорю, непознаваема и превосходнее всего, даже того Бога, что создал мир, о Ней не знал ни один из ангелов, демонов, евреев, ни одна тварь, сущая посредством Бога-Творца. Как тогда может этот закон Творца учить меня тому, чего сам Творец не знал, поскольку сам закон и того не знал, что он может учить этому?"

На попытки же Петра объяснить существующее в мире "зло" праведностью Бога, поправляющего ошибки людей, но Симон ответил так:

"Не заблуждаешься же ты настолько, чтобы не знать, что наши души были созданы благим Богом, прекраснее всех, но они были низведены как пленники в этот мир? Он послал Бога-Творца создать мир; и тот, когда это сделал, выдал, что Он сам - Бог. Тот же принимает тех, кто обращается к Нему, и творит им благо. Но благой Бог дарит спасение, если он только признаваем; но Творец мира требует также, чтобы исполнялся закон. На самом деле очень сложно для человека познать Его, пока он во плоти; ибо чернее, чем вся тьма, и тяжелее, чем вся глина - это тело, которым окружена душа."

Вот в этом, Илларион, и причина, почему вы не в состоянии познать Единого и ставите на Его место известного и понятного вам Бога Ветхого Завета, к которому ни я, ни почитаемый вами Иисус отношения не имеют. И сейчас самое время перейти к вопросу о том, кто на самом деле входит в Святую Троицу. Разумеется, Единый как источник всего сущего и две его стороны, познающая и познаваемая, обособившиеся при возникновении у Единого желания познать самого себя и составившие первичную сизигию. Это Божественное Сознание, имеющее мужскую сущность, чьим земным воплощением в данный момент являюсь я, и Божественная Душа, или Святой Дух, мать всего сущего, чья сущность, соответственно, женская. Вот почему Святой Дух не мог иметь отношения к зачатию Марией Иисуса Христа, о чем говорится в Евангелии от Филиппа. И саму Марию можно признать только матерью тела Иисуса, но не матерью Его божественной сущности, каковой по признанию самого Иисуса является Святой Дух, о чем Он сам говорит в Евангелии евреев: "Теперь взяла Меня Матерь Моя, Святой Дух, за один из волосов Моих и отнесла Меня на гору великую Фавор". Недаром в арамейском языке, на котором проповедовал Иисус, Святой Дух обознается словом "Руах", имеющим женский род. Из этого текста видно, что Иисус являлся одним из предыдущих земных воплощений Божественного Сознания. Целью этого воплощения было показать заблудшим людским душам путь к спасению. Весь цикл ваших празднеств в честь Христа изначально должен был наглядно представлять этапы этого пути. Еще Платон заметил, что плоскость эклиптики, пересекаясь с плоскостью земного экватора, образуют косой крест на небесной сфере, и говорил, что на этом кресте распят Сын Божий. Поэтому недаром Рождество Христово так близко к нижней точке линии эклиптики на этой проекции. Божество, облачившись в плоть, нисходит тем самым на самый низший для себя уровень, и после этого начинается его восхождение для возвращения в плерому. Пасха, соответственно, недаром была привязана ко дню весеннего равноденствия - той самой точке пересечения двух линий на небесной сфере, а Вознесение отнесено на лето, поближе к высшей точке линии эклиптики. Вы же, слепо следуя неточному юлианскому календарю, допустили смещение этих дат в сторону лета, затушевывая тем самым их сакральный смысл. Заодно вы утратили и смысл проводимого вами таинства крещения. Воплотившееся божество, как новорожденный ребенок, пребывает сначала на хилическом, то есть телесном уровне. Акт крещения символизирует метанойю, пробуждение души, и переход на психический уровень посвящения. Вы же взяли за обычай крестить совсем крошечных детей, даже себя еще не осознающих. Какое там может быть пробуждение души?! Но крещение это далеко не последний шаг на пути к спасению. За ним следует посвящение воздухом, пневмой или, если хотите, Святым Духом, что означает отвержение идолона, символом чего является распятие. Наконец, последний этап - это посвящение огнем, означающее постижение Гнозиса. Недаром на внутренней стороне погребальной плащаницы Иисуса остался след, как от ожога. Вот в какой форме он на самом деле воскрес! Вы же все талдычите о воскресении в теле и мечтаете о таковом для себя, хотя это все равно что вернуться в нижнюю точку нисхождения, тот самый унизительный для божества хилический этап существования. Тела - это принадлежность кеномы, в плероме нет и не может быть никаких материальных тел!

Логос замолчал, чтобы передохнуть после длинной речи и послушать возражения оппонентов, каковые, однако, те так и не смогли внятно сформулировать. Илларион, однако, напомнил о пока еще не обсужденных путях спасения души, выразив при этом уверенность, что Христос собственными страданиями уже заранее искупил все грехи своих последователей.

- Никого нельзя спасти против его собственной воли, - ответствовал на это Логос. - Душа привязана к тварному миру не проступками ее обладателя, а властвующими над ней страстями, пока она их не одолеет, будет возрождаться вновь и вновь в самых разных телах. Спастись значит прервать эту цепь перерождений. Да, Христос обещал спасение распятому вместе с ним разбойнику, но это был РАСКАЯВШИЙСЯ разбойник! Разбойнику не раскаявшемуся даже Бог не поможет войти в плерому, ибо душа его станет там чужеродным элементом, ведь ее по-прежнему будет манить тварный мир. Бог может показать вам реальный путь к спасению, но пройти его вам придется самим. Иной вопрос - единственный ли это путь? Нет, путей таких много, и каждый может выбрать свой собственный, лучше всего соответствующий его натуре. Не обязательно каждому приносить себя в жертву, как сделал это Иисус. Кто-то спасется через Священный союз между Божественным сознанием, к которому надо приобщиться и частью которого себя ощутить, и своей погрязшей в невежестве душой, ведь таким образом восстанавливается единство между двумя частями первичной сизигии, что означает возвращение к Единому. Для кого-то реальней будет в ходе цепи перерождений познать все соблазны тварного мира и, осознав всю их ничтожность, сознательно отринуть их и тем самым достигнуть просветления. Кто-то же в стремлении к высшей цели сможет сократить этот путь, для чего ему придется сознательно отсечь всякую возможность воспользоваться этими соблазнами. Иисус говорил обо всем это, но в притчевой форме, и большинство его последователей, разумеется, неправильно его поняли, потому что просто не доросли до понимания этих истин. А виноваты в этом его ученики, которые, забыв о предупреждении не бросать святыни псам и не метать бисер перед свиньями, стали посвящать в сакральную часть учения кого ни попадя. И вот уже сторонники одного из поведанных Христом путей спасения отрицают все остальные и гонят тех, кто пытается следовать по ним. Нетерпимость к чужому мнению расколола Церковь Христа на десятки противоборствующих учений, ни одно из которых не владеет всей истиной, но при этом чуть ли не все делают вид, что таковой обладают, а некоторые еще и сознательно лгут своим адептам, взращивают в них ненависть к думающим иначе и даже к самому познанию, тем самым лишая их всякого шанса на спасение. Вы настолько привыкли лгать, что уже утратили способность самостоятельно отличать истину от лжи, вас больше не спасение души волнует, а комфортное существование в тварном мире, и нужен кто-то, кто открыл бы вам глаза. Время притч закончилось, теперь истину придется вещать прямо в лоб, но не надейтесь, что сумеете познать ее всю и сразу. Всю правду я буду сообщать только посвященным и только тогда, когда они созреют для ее восприятия, но зато каждому желающему я помогу встать на тот путь спасения, который более всего пригоден именно для него. Стучите, взыскующие истины, и вам отворят!

На том, собственно, диспут и закончился, поскольку возразить Логосу по существу было нечего. Юный пророк покинул собор в своем паланкине, сопровождаемый толпой поклонников.

Богословский диспут, транслировавшийся телевидением на всю страну, стал триумфом Логоса. В общины новых назареев повсюду наблюдался бурный приток неофитов, молодая церковь смогла создать свои филиалы и во многих зарубежных странах. Но если где-то заметно прибывает, где-то по закону сообщающихся сосудов начинает убывать. В данном случае больше всего пострадали православные приходы. Молодежь, увлеченные духовным поиском творческие личности, да и просто люди, попавшие сюда случайно и плохо осознававшие, во что же они, собственно, верят, в массовом порядке переметнулись к приобретшему огромную популярность юному пророку. Остановить их исход из православия у РПЦ не было никаких возможностей. Ну, если в словесных дискуссиях конкурент непобедим и оболгать его тоже не удается (просто никто не верит), остается только попробовать устранить его физически. Инициаторы, однако, понимали, что если всплывет связь будущего киллера с их церковью, РПЦ ждет полный моральный крах, и уже никакая демагогия им тогда не поможет. Стало быть, конкурента надо попытаться устранить чужими руками.

Среди исламских радикалов всегда хватало малообразованных деятелей, которых легко настроить против сторонников иных учений. Кто-то пустил слушок, что претензии Логоса на божественное происхождение оскорбляют де Аллаха, да и никаких пророков после Мухаммеда в мире появляться не должно. Попав на благодатную почву, слух стал шириться, кое-кто реально счел себя оскорбленным, а тут уж недалеко и до возникновения желающих лично разобраться с лжепророком.

Один из таких фанатиков, решившийся на дело, попытался втереться в толпу страждущих лично увидеть пророка, но был разоблачен и с позором изгнан из очереди. Намерений своих он, те не менее, не оставил и вернулся к особняку поздно вечером, когда там уже не оставалось никого, кроме скудной охраны. Вряд ли ему и сейчас удалось бы проникнуть в дом даже с боем, но Логос, давно уже практиковавший отдавать мысленные приказы своим охранникам, неожиданно приказал его пропустить.

Не веря своей удаче, фанатик направился к комнате для медитаций, где в данный момент, как он почему-то был уверен, находилась его цель, беспрепятственно проник туда и даже постарался запереть за собой дверь на засов, использовав в качестве такового ножку стоящего рядом стула, дабы никто больше не смог войти и помешать ему. Только после этого он обратил свой взор на обитателя комнаты. Подросток в белых одеждах неподвижно сидел на тумбе в позе лотоса и, казалось, даже не следил за вошедшим, который извлек из глубины своих одежд охотничий нож и стал медленно приближаться к сидящему.

- Ахмед, ты знаешь, зачем ты пришел? - промолвил вдруг мальчик, уставив на фанатика свои небесно-голубые глаза.

- Я пришел заткнуть уста лжепророку!

- Ты полагаешь, в твоих силах помешать Сыну Божьему проповедовать между людьми?

- У Аллаха нет сыновей!

- Это ты так думаешь.

- Бог один!

- Бог один, но персон у Него много, и Он сам выбирает, через чье посредство поведать людям истину.

- Правоверные верят только пророку Мухаммеду!

- Да теперь, куда ни плюнь, каждый числит себя правоверным, в смысле исповедующим единственную на Земле истинную веру, а остальные, по его мнению, заблуждаются, а то и просто служат демонам. Так, Ахмед? И ради утверждения истинной веры не грех и убить неверного. И никому из этих пылающих праведным гневом людей не приходит в голову, что Бог к каждому народу приходит в том облике, что народу этому наиболее близок и понятен, и истины свои доносит именно в той форме, которую сей народ лучше всего может воспринять. И вот уже люди, знающие Господа под одним именем, идут войной на тех, кто почитает Его же, но под другими именами. Как ты думаешь, Он именно этого хотел, посылая на Землю своих пророков? Что, нечего ответить? И правильно, надо же хоть когда-то начать задумываться. А чтобы твои мысли текли в верном направлении, поведаю, что никакие гурии тебя после смерти не ждут, а ждет тебя возвращение вот в эту преисподнюю, которую называют тварным миром и которую тебе нипочем не удастся покинуть, пока ты сам себя не переделаешь. А для начала уясни, пожалуйста, что сюда ты пришел далеко не по собственной воле, хоть и мнишь себя независимым ото всех, кроме Аллаха. А на самом деле дурные чувства в тебе специально разожгли люди, которым я перешел дорогу со своей правдой, но которые при этом слишком трусливы, чтобы попытаться убить меня собственноручно, и достаточно хитры, чтобы постараться сделать это руками невежественных дураков. Хочешь стать их орудием? Ну, тогда действуй, что застыл?

Мужчина, однако, замер с ножом в руках, неверяще глядя на спокойно сидящего подростка, и пробормотал:

- Ты не боишься...

- Чего мне бояться? Ты можешь лишить жизни только мое нынешнее тщедушное тело, освободив тем самым мой дух от его тяготы.

- Но ты тогда не сможешь проповедовать.

- Это так, я не смогу воспользоваться устами этого тела для изречения истины и временно уйду из тварного мира. Но временно - это не навсегда. Никто не помешает мне вновь совершить акт нисхождения, только уже в другое тело. Какая разница, как будут звать пророка, если он все равно будет вещать всю ту же истину? Стоят ли временные помехи моей проповеди погибели твоей бессмертной души?

Ахмед неуверенно попятился, выпучив глаза на пророка.

- Ну вот, до тебя уже начинает доходить, в какую грязь тебя втянули. Но знаешь, я даже благодарен тебе, что ты помог мне преодолеть искушение пойти уже опробованным путем, то есть принести себя в жертву ради спасения людских душ. Увы, многие настолько погрязли в привычной лжи, что не сумеют эту жертву правильно оценить и снова подумают, что тем самым с них автоматически будут списаны все совершенные ими грехи без осознания оных и настоящего раскаяния. Похоже, настало время подвигнуть их искать иные пути для спасения. Но поскольку найдутся желающие и их извратить в соответствии с собственным убогим пониманием, я не стану вещать о них кому попало, а только тем, кто уже достаточно духовно созрел, чтобы правильно их воспринять.

- Ты... мне... благодарен..? - прошептал Ахмед, выронив нож.

- А ты думаешь, что смог бы войти ко мне, если бы я не повелел тебя пропустить? Наивный. Мне ведомы все твои мысли, и я в состоянии свести тебя с ума, но уважаю твою свободу воли. Ты согрешил в мыслях, но сам же и отказался от реализации задуманного. Я тебя прощаю. А теперь ступай отсюда и больше не греши. Возможно, когда-нибудь и ты морально дорастешь до того, чтобы войти в число посвященных.

Так и не подобрав ножа, бывший фанатик с криком выбежал из особняка. Никто и не пытался его задержать.

На следующий день Логос поведал отцу и наиболее доверенным новым назареям, о чем он говорил с Ахмедом. Павла чуть удар не хватил от запоздалого страха, но сын поспешил успокоить его, попросив относиться к этому делу философски, мол, любая плоть все равно в итоге смертна, бессмертна только душа. Тем мне менее, Логос заверил, что не намерен пока расставаться с этим телом и хочет в будущем воспользоваться им для наглядной демонстрации людям других путей к спасению помимо воздушного и огненного посвящений с обязательным самопожертвованием. Он, однако, высказал сожаление, что далеко не все из этих путей можно будет проповедовать широкой аудитории, поскольку они входят в противоречие с утвердившейся общественной моралью.

- И какой тогда выход? - осведомился Павел.

- Да выход-то давно известный и опробованный за века самыми разными учениями - не будем метать бисер перед свиньями и станем посвящать в это только тех людей, которые будут морально готовы к восприятию оных истин. А морально готовить - значит ненавязчиво воспитывать в соответствующем духе. Когда умрут те, кто не способен выдавить из себя раба, сколько ни внушай им идеалы духовной свободы, новое поколение непременно изменит сей мир, но чтобы оно стало руководствоваться именно нашей моралью, нам всем придется много потрудится. Соберите здесь тех адептов, кто уже сейчас готов принять часть этой ноши на свои плечи.

- В смысле воспитания подрастающего поколения? - уточнил Павел.

- Да, именно так. Те, кто уже вещает от моего имени, пусть продолжают это делать, у этих же людей миссия будет другая - создавать условия для духовного прозрения. Дети от природы готовы к поиску истины, просто не следует им в этом мешать, и они сами придут к вам за советом.

- Ну, недавно к нашей церкви присоединился один миллиардер, - промолвил Павел. - Проповедник из него, конечно, аховый, но хорошие условия для работы других воспитателей он вполне может обеспечить.

- Пригласи его тогда ко мне, и я посвящу его в мои замыслы. И ищи, папа, интересных людей во всех сферах человеческой деятельности, кроме охранительных, все они могут нам понадобиться. Главное, чтобы умели общаться с детьми.

- Будем создавать Царство Божие на Земле, - усмехнулся Павел.

- Ну, с Царством Божиим здесь ничего не выйдет, условия не те, но какие-то уголки, приближенные к Эдему, вероятно, организовать удастся. Главное, не пускать туда твердолобых фанатиков и фарисеев, а то все извратят и изгадят, и придется еще не один век барахтаться все в том же дерьме. Итак, вы поняли мою мысль: никому не отказываем в постижении истины, но истину доносим до них только в том объеме, в каком они способны ее воспринять, основные усилия направляем на духовное развитие детей и именно в их среде ищем будущих посвященных. Кто уже готов познать иные пути к спасению, буду определять я сам, тот же, кто сам уже в них посвящен, но провидческим даром не обладает, пусть не искушает ими других, непосвященных, дабы не стать жертвой собственной ошибки. За работу, братья и сестры!

Встреча Логоса с упомянутым Павлом миллиардером и несколькими поддерживающими новых назареев деятелями искусств состоялась уже через неделю. На ней была обговорена дальнейшая программа действий, и новые адепты, получив благословение Логоса, разъехались по своим странам и городам, чтобы воплотить ее в жизнь. Человечество, само еще того не зная, вступило в новую эру.

---

Оставить комментарий © Copyright Беляков Евгений (lian@front.ru) Размещен: 03/05/2017, изменен: 03/05/2017. 141k. Статистика. Повесть: Оккультизм

Ваша оценка: не читать очень плохо плохо посредственно терпимо не читал нормально хорошая книга отличная книга великолепно шедевр

---

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"