Белоножко Евгений Олегович : другие произведения.

Лики тьмы. Первая волна (Главы 21-26)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Тридцать лет террора Темных Ночей заставили объединиться для выживания людей и орков, враждовавших испокон веков. Однако стечение обстоятельств может помешать этому союзу и угрожать тем самым всему миру. Главы с 21й по последнюю 26ю.

  Глава 21.
  С прибавлением к свите Изабель Улыбчивых братьев, скорость кортежа упала еще больше, что совершенно не радовало княгиню. Однако теперь с ней в Палгинер шло небольшое воинство, и это грело сердце Бель. Да, этот Реярд уже, похоже, успел собрать вокруг себя много верных людей - слухи о множественных перестановках при дворе доползли уже и до Редфола, но Бель все же была их княгиней. Солдаты и их командующие присягали ее мужу, а теперь и ее сыну. Хотелось бы верить, что присягавшие не оставят княгиню, и люди, которых Изабель ведет с собой, ей не понадобятся. А может и вовсе Реярд безропотно сложит с себя регентство? Вдруг все же резня в Старом Пути не его рук дело?..
  Сомнения, снова сомнения. Своему сыну и дочери она будет нужна твердой и решительной. Да и дряхлеющему отцу тоже - ему на юге нужен союзник, а не княжество, погрязшее в волнениях, со скрывающим лицо правителем во главе. Нужно утихомирить смуту - переговорить с сэром Багреном и теми, кто примкнул к нему, если таковые имеются. Бывший первый меч стражи всегда был благородным человеком, несмотря на кровь простолюдина. Ничего, предки нынешних баронов и князей тоже когда-то были обычными крестьянами или же воинами, добывшими себе земли мечом... и в их потомках зачастую чести поменьше, чем в сэре Багрене.
  Равно как и в большей части тех, кто ее теперь сопровождал. Все рыцари, даже сэр Деймар, до того предпочитавший арьергард, сгрудились теперь вокруг княгини и составили эдакий остров благородства и высоких манер среди моря сквернословящих, хохочущих над скабрезностями и регулярно выпивающих Улыбчивых братьев. И это их Мика называл серьезным воинством? Изабель казалось, что даже ее пятеро рыцарей способны перебить всех этих пьяниц и болтунов.
  Сам Мика ехал рядом с сэром Говардом, нося еще более мрачное лицо, чем до встречи с наемниками. Правда, сын Шолы скрывал его под глубоким капюшоном, и совершенно напрасно. Веселый Джон обратился к Изабель по его поводу, когда они ужинали олениной на первом же привале, после того, как сэр Говард убил одного из Улыбчивых.
  - Миледи, с вами путешествует один человек, - говорил тогда Джон. - Я знаю его под именем Счастливчик Мик, но вам он, возможно, представился иначе. По какому-то недоразумению он, похоже, стал оруженосцем того старого, жирного хряка. Мик должен мне приличную сумму золотом, но я, так уж и быть, готов простить его. Правда, как мне кажется, ваша княжеская честь, миледи, не позволит вам обидеть меня, простого человека, и вы вернете долги вашего спутника. В противном случае, мне придется просить об этом же толстого старика, и если он тоже не согласится, боюсь, Мику придется расплачиваться самому. Воин он никудышный, но, думаю, руками и ногами сможет вернуть всю сумму, а голову, так и быть, я ему оставлю.
  - Сколько он вам должен? - уточнила Изабель.
  - Он взял у меня сто пятьдесят золотых, - тут же ответил Веселый Джон. - И эта сумма удовлетворила бы меня, если б не час острой нужды, в которой Мик забрал эти деньги. Так что, думаю, с учетом лишений, что я испытал, окончательная сумма долга составит двести золотых.
  - По приезду в Норхолл я выдам вам их, - поджав губы, ответила Изабель.
  - Ваша забота о подданных не знает границ, - слащаво улыбнулся Джон. - Клянусь, что когда мне надоест воевать, обязательно выберу Палгинер в качестве места, где встречу старость.
  Услышав об этом разговоре от Изабель, Мика усмехнулся:
  - Веселый Джон обманул вас, миледи. Я взял у него семьдесят сребров. Но, раз уж вы пообещали дать ему двести золотых, слово придется сдержать.
  Лицо с тех пор он прятать не перестал. О том, как и зачем он забрал деньги Веселого, тоже говорить не стал. Впрочем, Изабель и не подумала спрашивать, только впредь она следила за Микой внимательней. Или все же за Счастливчиком Миком?..
  Под конец третьего дня марша, когда Изабель и ее свита из рыцарей перебирались через небольшой, быстроводный ручей, до них дошла весть о привале, пришедшая из арьергарда, в котором шел Веселый Джон.
  - Мы ведь не так давно уже делали остановку, - устало закатив глаза, произнесла княгиня. - И уже снова привал? Я думала пройти еще хотя бы пару часов... Что там случилось?
  - А вы сходите и узнайте, миледи, - фыркнул наемник, принесший весть.
  Изабель решила проигнорировать хамство и поступить так, как посоветовал Улыбчивый, взяв с собой сэра Деймара, одного из братьев Хейлонов и сэра Дилана. Карета, набрав скорость, устремилась в голову процессии, и диолжанские воины, перемешавшиеся с наемниками, почтительно расступались, давая дорогу.
  Веселый Джон сидел у придорожного камня в центре арьергарда окруженный, по меньшей мере, полусотней своих людей и читал небольшой свиток, медленно водя губами. Рядом с ним стоял какой-то парнишка, держащий под уздцы коня. Гонец?..
  - В чем причина остановки? - спросила Изабель, высунувшись из кареты. Ребра при этом пронзило болью, но княгиня постаралась не показать этого.
  - О, сущие пустяки, миледи, - хмыкнул Веселый Джон, кивнув одному из своих людей. Тот вложил два пальца в рот и свистнул так, что у Бель заложило уши. Свист повторили и другие Улыбчивые по всему лагерю, донеся его до самого конца. - Всего лишь обещание весьма неплохой награды за вашу голову.
  Сэр Деймар молча достал меч из ножен. Раздался щелчок тетивы, и стрела, клюнув наплечник рыцаря, бесславно упала наземь. Благо, что князь Карл перед выездом из Редфола снабдил небогатого Бозеса новыми полными доспехами взамен тех древних и разрозненных, что были на нем, доставшихся еще от деда.
  - Не стрелять, полудурки! - заорал Веселый Джон, вставая и поднимая меч. - Попадете в меня - четвертую!
  Один из его людей ринулся наперерез карете, и, прежде чем ошеломленная Изабель приказала вознице двигаться вперед, двумя короткими ударами рубанул по шеям лошадей, все это время безропотно служивших княгине. Первое животное погибло сразу, второе в ужасе заржало и забилось, разбрызгивая вокруг горячую кровь. Один из ударов копыт пришелся в плечо не успевшему отскочить наемнику. Судя по отчетливому хрусту, лошадь переломила своему убийце несколько костей. Добило его копыто коня сэра Дилана, опустившееся на лицо.
  Рыцари скакали вокруг кареты, отгоняя Улыбчивых братьев. Изабель слышала крики и звон мечей - смешавшиеся во время марша диолжанцы и наемники теперь дрались друг с другом, и счет шел далеко не в пользу ее людей, на каждого из которых приходилось по пять-шесть Улыбчивых. Шансы прорваться были лишь у оставшихся позади двух рыцарей, и то невеликие. Взмах меча, смерть коня - и закованного в броню человека просто затопчут.
  Те же, что были здесь, с Изабель, показывали себя достойными воинами, откидывая от кареты подступающих наемников. Сэр Дилан лишился коня - Веселый Джон подрубил ему ноги и каким-то чудом ушел от удара самого рыцаря. Оставшись без скакуна, пожилой уже Торн не стал менее опасен, и два покойных Улыбчивых брата подтвердили бы это, если б могли.
  - Деймар, Жерар! - крикнул сэр Дилан. - Берите княгиню и скачите отсюда!
  Сэр Деймар кивнул и подскочил к двери кареты. Изабель поспешила отворить ее, и, стиснув зубы, перебраться на коня рыцаря, сев в седло перед ним. Ребрам и ноге этот маневр не понравился, но времени на страдания не было. Сэр Деймар рубанул подступившего непростительно близко наемника по голове и отправил коня в галоп. Его меч сеял смерть вокруг себя, а скакун сбивал вставших на пути, и Бель молилась Пятерым, чтобы никто из Улыбчивых не смог его ранить. Замешкавшийся сэр Жерар остался позади.
  - А как же вы? - обратился он к сэру Дилану. - И мой брат?..
  - Твоя задача - безопасность княгини! - процедил Торн и хлопнул коня Хейлона по крупу. Тот взвился на дыбы и тут же припустил вперед, в коридор, прорубленный сэром Деймаром, оставив сэра Дилана одного сдерживать натиск наемников, уже прижавших его спиной к карете.
  Сэр Деймар начал выписывать зигзаги, и Изабель догадалась, почему - вокруг них в землю посыпались стрелы. Во время одного из маневров княгиня увидела, что сэр Дилан уже на земле - кто-то из наемников заполз под карету и дернул его за ноги. Над рыцарем навис Веселый Джон, заносящий меч... Новый маневр сэра Деймара скрыл произошедшее далее.
  Через некоторое время за беглецами устремился еще один всадник. Обернувшись, Бель узнала шлем, блеснувший на солнце. Точно такой же был на голове скачущего рядом сэра Жерара, выполненный в виде дракона, выдыхающего пламя - плюмаж из красных перьев. Выходит, Илану тоже удалось спастись.
  Когда наемники остались позади, и сэр Деймар чуть замедлил коня, расстояние между всадниками сократилось, и Изабель разглядела остальные доспехи преследователя. Из всей брони Хейлона на нем был лишь шлем.
  - Это не сэр Илан! - крикнула Изабель Жерару, уже повернувшему коня назад.
  - Я знаю, миледи, - мрачно ответил Жерар. - Мне нужен обратно наш фамильный шлем.
  Бой между рыцарем и наемником продлился недолго. Хейлоны действительно были отменными воинами, по крайней мере, один из них. Сэр Жерар нагнал убегавших через минуту, уже со вторым конем сзади и шлемом брата в руке. Поравнявшись с Бель и сэром Деймаром, он молча помог княгине перебраться на свободного скакуна. Бешеное бегство от Улыбчивых братьев и их стрел не далось Изабель даром - от тряски ребра болели так, будто снова сломались. Это нужно было перетерпеть. Ее люди погибли, что стало с ее служанками и думать страшно... нужно добраться до Норхолла и армии, чтобы уничтожить всех Улыбчивых братьев.
  - Как думаете, они убили всех? - спросила Изабель, когда поредевший кортеж уже порядком ушел от наемников.
  Сэр Деймар предпочел промолчать, как и всегда. Вместо него ответил сэр Жерар.
  - Не знаю, миледи. Обычно наемники не трогают рыцарей и их оруженосцев, надеясь получить за них выкуп. Хотя и в пылу боя запросто можно нанести смертельные раны. Наши люди были окружены, и те, кто сохранил мужество и дрался, вряд ли остались в живых. Тех, кто сдался, может и пощадили...
  - Как считаете, ваш брат сдался?
  Сэр Жерар стиснул зубы.
  - Миледи, Хейлоны никогда не малодушничают. Перед смертью тот наемник сказал, что снял шлем с убитого им рыцаря. Он несколько раз воткнул ему клевец в спину, как и полагается трусливой продажной собаке.
  Вдруг в памяти Изабель всплыло то, что Веселый Джон обещал сделать с Микой, если она не заплатит за него двести золотых. Неужели теперь его ждет четвертование? Бель понадеялась, что Мик Счастливчик оправдает свое второе имя, и ему посчастливится умереть в бою. Клевец в спину куда милосерднее усечения рук и ног...
  А ведь это Изабель будет повинна в его увечьях. Именно она потянула за собой старого сэра Говарда, которому впору было доживать свой век в родовом наделе, и его нового оруженосца. Остальные смерти не столь сильно резали ее сердце - отец предупреждал тех, кого отправлял с ней, что путь может быть опасен. О Пятеро, что же она наделала?..
  
  - Итак, вы говорите, что все это время жили на болотах, - констатировал Бенедикт.
  Мастеру Торберну понадобилось полчаса нахождения в Вирене для того, чтобы Вилдон смог выдавить из него что-то, кроме имени. Жадно накинувшись на еду и насытившись порцией, которую обычно солдаты делили на четверых, Торберн, кажется, вернул часть разума.
  - Да, - кивал он. - Я питался лягушками... если мне удавалось поймать их. И старался сам не стать едой, - кастелян нервно хихикнул.
  - Вы о тварях Ночи? - полуутвердительно спросил Бен.
  Торберн закивал столь усердно, что отросшие, слипшиеся волосы открыли его лицо. Старое, бледное, изрезанное морщинами, оно явно принадлежало некогда человеку красивому, благородного происхождения и, судя по высокому лбу, довольно умному.
  - Да. Твари. Они бегали и выли ночь за ночью. Глупые, глупые, бедные твари. Но я им не дался, нет-нет-нет, добрый сэр... Я прятался в трясине! Может я и утонул бы... только не утонул.
  - Мы нашли ваш дневник, - прямо произнес Бенедикт. - Это правда, что ваши опыты породили новый вид тварей?
  - Новый? - хихикнул Торберн. - Новый?! Нет-нет-нет, добрый сэр, не новый. Я... кажется, я доделал чью-то работу. Путник с севера. Он принес мне кое-какие бумаги, старые, очень старые... старше первой Темной Ночи, гораздо старше. Старше даже Намделара, да, и всех княжеств его. Но я понял, что там было написано. И про тварей понял. Они - недоделанная работа, добрый сэр, всего лишь плод ошибок, путь, свернувший в сторону от идеала к уродству.
  - Уродство - те две твари, что убил милорд Бенедикт, - хмуро произнес стоящий рядом Римаз.
  - Убил? - глаза Торберна округлились. - Убил?! Как это, добрый сэр? Ох, бедные, глупые Горкен и Нолтер... добрый сэр, а вы точно их убили? Отделили голову от тулова?
  - Да, - кивнул Бенедикт. - Иным способом твари умирать не хотели. Довольно о них, скажите мне, мастер Торберн, что за бумаги вы упомянули?
  - О, это свитки, добрый сэр... - благоговейно ответил кастелян. - Их больше нет здесь, вы не найдете их в моих покоях. Язык там витиеватый, древний и слабо похож на наречие севера, спору нет, но я разобрал. И смог повторить все. Да. Смог! Получилось! Торберн! Торберн смог!
  - Он обезумел, - констатировал Римаз.
  - Вы также упомянули в своем дневнике, что были ранены, - проигнорировав инструктора, продолжал Бен. - И отведали снадобья, того самого, что превратило одного из солдат в тварь Ночи. Это правда?
  - Грязная ложь! Лишь часть правды, добрый сэр! Я... я успел кое-что добавить в снадобье, видя, что случилось с прошлым составом... и я улучшил! Избавился от недостатков!
  - Выходит, вы теперь тоже тварь Ночи? - прямо спросил Бенедикт.
  - Нет, добрый сэр, вовсе нет! - затряс головой кастелян. - Я - Торберн, мастер Торберн. Я не... не тварь Ночи, нет!
  - Римаз, - произнес Бенедикт, вставая. - Помоги мне отвести мастера Торберна на склад. Ведь там, если мне не изменяет память, есть окно?
  - Да, есть, - кивнул инструктор, кладя руку на плечо кастеляна. - Пройдемте, мастер.
  - Да, да, пойдемте, добрый сэр! - радостно согласился Торберн, вставая.
  Когда дверь склада закрылась, и засов запер ее, Римаз снова произнес:
  - Он обезумел.
  - Вполне возможно, - согласился Бенедикт. - Кто такие Горкен и Нолтер, которых он упомянул? Тварью Ночи он сделал лишь некоего Йогена, судя по записям в дневнике.
  - Может, жертвы из гарнизона, его друзья? - пожал плечами инструктор. - Он слабо контролирует то, что несет.
  - Не знаю даже, хорошо это или плохо, - Бен запустил пятерню в свою шевелюру. - Тварей было две, а в дневнике упоминается лишь Йоген. Признаться, я думал, что второе чудовище - сам кастелян.
  - Я тоже, - согласно кивнул Римаз. - Хотя больше склонялся к версии того, что твари просто задержались после равноденствия... уж не знаю как. Это мне кажется менее сказочным, чем вероятность того, что Торберн создал новых тварей. Хотя и нельзя не принимать во внимание то, что встреченные вчера чудовища выглядят иначе.
  - Выходит, или мастер Торберн дал свое снадобье кому-то еще, - продолжал Бен. - Или же твари, к тому же, научились плодиться.
  - Плодиться они научились давно, - хмыкнул Римаз. - Иначе их ежегодные несметные полчища заметно бы поредели за тридцать лет.
  - Стоит еще расспросить кастеляна о его снадобье, - заключил Бенедикт. - Но сначала пусть отдохнет. А мы заодно проверим, не является ли он сам тварью Ночи.
  Время незаметно ползло, и солнце уже клонилось к земле. Его огненный диск сначала нерешительно коснулся края стены Вирена, затем, будто, осмелев, поспешно покатился за нее, пытаясь спрятаться от людей в остроге.
  - Бен, - привлек внимание десятника Римаз.
  Бенедикт дернул головой - он снова провалился в дремоту, сидя на колоде во дворе острога. Длинные тени растянулись по земле, и среди них стоял Шейн. Он снова покинул землянку командующего, и стоял теперь, обратившись лицом к солнцу. Дрожь ушла из его тела, равно как и слабость, он держался прямо, расправив плечи. Бенедикт зашагал к нему.
  - Шейн... - начал было десятник, глядя, как последний луч пробегает по лицу горбуна. Едва он сменился тенью, как Шейн упал на колени. Его тело колебалось, под холщовой рубахой ходили волны, будто под кожей человека ползали толстые змеи.
  Горбун зарычал, вцепившись пальцами в свое лицо. Бенедикт замедлил шаг - безотчетный страх обуял его, но Вилдон тут же взял себя в руки. Это всего лишь подлиза Шейн... наверное.
  Одежда на горбуне с треском разорвалась, освободив неимоверно выросшие мускулы. Кожа роговела на глазах, приобретая черный цвет. В воздух от терзаемого конвульсиями тела поднимался легкий темный дымок.
  - Он становится тварью! - крикнул Римаз, заходя сбоку Шейна.
  - Не вздумай нанести ему вред, - приказал Бен на бегу. Он хотел схватить Шейна до окончания превращения, пока тот был еще беспомощен. - Мы должны постараться взять его живым. Вдруг, кастелян сможет исцелить его?
  Римаз не ответил, да и Бену было не до него. Десятник кинулся на почти полностью сформировавшуюся тварь и прижал ее к земле. Та сипло зарычала, но не вырывалась. Бенедикт почувствовал, как вибрирует ее тело.
  - Шейн, - заговорил поспешно десятник. - Шейн, держись! Ты человек, солдат, а я твой десятник, и я приказываю - держись! Слышишь, Шейн?
  Тварь что-то неразборчиво рыкнула в ответ. Ее ноги и руки уперлись в землю, сжались... и резко распрямились. Она подскочила на полдюжины локтей вместе с Беном на спине. Когда тварь вновь соприкоснулась с землей, зубы Вилдона клацнули, едва не лишив его языка, однако тот все равно не ослабил хватку.
  - В сторону! - раздался голос Римаза.
  Времени на раздумья не было - Бенедикт разжал руки и отскочил прочь. Он увидел, как бывший инструктор набросил на тварь-Шейна невесть откуда взявшуюся сеть. Римаз держал путы за один край, и Бен схватился за другой, стараясь прижать чудовище к земле. Не тут-то было - тело Шейна, когда-то тщедушное и искривленное, изменилось и приобрело немыслимые силы.
  Тварь забилась и кинулась вперед, протащив за собой удерживающих ее людей. Лапы запутались в сети, и чудовище повалилось мордой на землю. Ненадолго - мускулы под черной кожей заходили, будто валы на море, тварь схватилась пальцами между ячейками сети и рванула в разные стороны. Треск ознаменовал освобождение чудовища, хотя Бену показалось, что то был звук падения его сердца куда-то вниз туловища.
  Тварь медленно, даже с некоторой ленцой поднялась на ноги и посмотрела сначала на Римаза, затем на Бенедикта.
  - Шейн? - выдавил Вилдон, стараясь незаметно взяться за кинжал.
  Римаз, воспользовавшись моментом, бросился на тварь сзади. Чудовище развернулось с быстротой, граничащей с чудом, лапа его устремилась к лицу инструктора, но тот уклонился от удара и воткнул в предплечье твари кинжал. Вернее, попытался воткнуть - оружие скользнуло, оставив глубокий порез на предплечье Шейна. Кажется, это не сильно ему понравилось.
  Было видно, что движения давались новорожденной твари с трудом, она явно еще не осознавала своей силы. Из-за этого бой шел пока в пользу людей - Римаз умудрился еще раз поцарапать ей то же предплечье, а Бен неслабо приложил в затылок рукой в латной перчатке, надеясь оглушить. Чудовище болезненно зашипело, и только-то - взмах лапы отшвырнул замешкавшегося десятника прочь. Второй удар отправил в полет Римаза.
  Повертев головой, Шейн-тварь решил ретироваться. Правда, направление он выбрал странное - противоположное воротам. Два огромных скачка - и вот чудовище уже у казармы, готовится к новому прыжку.
  Из тьмы дверного прохода появился Тогг, уже занесший топор.
  - Нет! - крикнул Бенедикт. Поздно - двуглавый топор опустился на тело твари, и громкий вой ввинтился в сумерки. Земля оросилась черной кровью, а Шейн-чудовище спешно пополз вперед. Одна из его ног осталась на месте, отделенная от остального тела остро отточенным лезвием.
  - Ну, теперь-то не попрыгаешь, - усмехнулся Тогг и зашагал следом, вновь занося топор.
  - Тогг, остановись! - Бен уже был на ногах и летел в его сторону. - Это Шейн!
  Занесенный для нового удара топор замер на месте и чуть дрогнул, будто в нетерпении.
  - Шейн? - переспросил Тогг.
  Вопрос не получил ответа - тварь развернулась и кинулась на изувечившего ее человека. Тогг успел подставить рукоять своего излюбленного оружия, растянув им пасть чудовища. Дрогнув от удара, здоровяк надавил на топор, прижимая тварь к земле. Рана, из которой хлестала кровь, явно ослабила ее.
  Бенедикт кинулся на спину Шейну и заломил одну из его чудовищных рук, подоспевший Римаз взялся за вторую.
  - Вяжи его, Тогг, - рыкнул Бен.
  Здоровяк помедлил и резко ослабил хватку. Тварь по инерции дернулась вперед, и тут же в темечко ей ударил огромный кулак, напоминающий пивную кружку. Тогг чертыхнулся от боли, чудовище не сделало и этого. Тело твари обмякло и шлепнулось на землю, уже всю залитую густой кровью.
  - Я же сказал - вяжи, а не бей, - ругнулся Бенедикт. - Нужно срочно перетянуть ногу, пока он не умер от кровопотери.
  - А может, не стоит? - с сомнением переспросил Римаз. - Милорд, это тварь Ночи. Зачем ее брать в плен?
  - Это, прежде всего, твой сослуживец, - огрызнулся Вилдон. - Неси чистых тряпок, да поскорее. Ты слишком часто начал обсуждать мои приказы, Римаз, я не в восторге от этого.
  В этот раз инструктор промолчал. Римаз поспешил прочь, через какое-то время вернувшись с обрезками ткани. Он же и замотал рану твари.
  Пока Римаз возился с первой помощью, Тогг и Бенедикт связывали чудовищу лапы, намотав на них не менее дюжины локтей толстой веревки - чтоб уж наверняка. В процессе этого Вилдон обратил внимание, что раненая рука здоровяка плохо слушается, отчего тот тихо ругался под нос.
  - Хорошо, мы поймали Шейна, - закончив перевязку, произнес Римаз. - И что же вы собираетесь делать дальше, милорд?
  - У нас на складе сидит тот, кто сделал из людей тварей Ночи. Может, он же сможет повернуть процесс вспять.
  Шейн тихо заворчал - похоже, он приходил в сознание. Тогг едва успел затянуть узел на его руках, когда горбун, ставший чудовищем, безуспешно попытался встать. Забинтованный обрубок беспомощно задергался, а связанные за спиной руки вздулись буграми мышц, благо, их не хватило, дабы разорвать путы. Бен украдкой смахнул испарину на лбу - он волновался, что веревка не выдержит.
  - Пусть лежит здесь, - произнес десятник. - А вы поочередно несите караул. Сначала ты, Тогг. Сможешь? Рука не сильно беспокоит?
  - Смогу, - коротко кивнул здоровяк. Похоже, он будет умирать, но выполнит полученный приказ.
  - Значит, ты будешь первым, - продолжил Бен. - Вторым - Римаз, а его сменю уже я. Римаз - на отдых.
  Бросив последний взгляд на корчащуюся у ног тварь, Бенедикт развернулся и пошел в сторону склада. Он намеревался взглянуть на кастеляна - подействовала ли на того ночь так же, как на Шейна, или мастер не солгал, и его новое снадобье действительно не имело столь ужасного побочного эффекта?..
  Сквозь узкое окошко склада Вилдон смог разглядеть мастера Торберна, устроившегося прямо на полу. Он лежал, свернувшись в позе эмбриона, и тихонько поскуливал во сне. Облик человека не претерпел никаких изменений, и это обнадежило Бена. Десятник зашагал прочь, в снова освободившиеся покои командующего.
  Несмотря на чудовищную усталость, сон никак не хотел приходить. Бенедикт долго ворочался, стараясь скрипом кровати заглушить тонкие завывания лежащего во дворе Шейна-твари. Получалось не очень, и десятнику удалось задремать лишь к первой смене караула - к этому моменту тварь решила сделать небольшую передышку в жалобных руладах, и Бен услышал, как его бойцы перебросились парой коротких фраз.
  Сон снова не продлился долго - Вилдону показалось, что он всего лишь моргнул. За маленьким окошком под самым потолком по-прежнему царила темень. Наверное, его разбудил скулеж твари, она вновь решила повыть, теперь делая это еще надрывнее. Поняв, что сон ему уже не грозит, Бенедикт поднялся, оделся и вышел. Римаз сдал смену безразлично, ничего не сказав десятнику, он отправился отдыхать. Тварь тоже никак не отреагировала на смену охранника.
  Рассвет Бен встретил, сидя на колоде рядом с плененным чудовищем. Он держался обеими руками за меч, уперев его острием в землю, и, кажется, вполглаза дремал - усталость все же взяла свое. Вилдон уже привык к воплям твари, но вот человеческий крик, врезавшийся в уши, заставил его встрепенуться.
  - Что происходит?! - вопль этот принадлежал Шейну. Шейну-человеку.
  Бенедикт вскочил, по-прежнему сжимая в руке меч. Перед ним лежала уже не тварь, но человек - напуганный Шейн смотрел на него округлившимися глазами. Он медленно пополз спиной вперед подальше от десятника - став снова человеческими, его руки заметно уменьшились в размерах, и путы свалились с них. Горбун переводил взгляд с Бена на его меч, а затем на свое обрывающееся на половине длины бедро. Солнце преобразило его обратно в человека, но ногу не вернуло.
  - Что... что со мной? - вопил Шейн. - Ты отрубил мне ногу?!
  Он потянулся было к поясным ножнам, и не нашел их. После превращения от его одежды остались лишь жалкие обрывки, а доспехи и оружие так и вовсе Бен и Тогг сняли днем ранее.
  - Спокойно, Шейн, - Бенедикт догадался вложить меч обратно в ножны и выставить вперед ладони. - Ты... ты нездоров.
  - Да уж вижу! Куда там, без ноги здоровым быть! - и он истерично захихикал.
  - С тобой происходит кое-что похуже, - произнес Бен. - Ты ничего не помнишь? Шейн, после заката ты стал тварью Ночи.
  - Ч-что?.. - глаза Шейна бешено завращались в орбитах. - Тварью Ночи? Это же невозможно...
  - Все было так, как описал кастелян в своем дневнике, - продолжал десятник. - После заката ты стал чудовищем и напал на нас. Твое ранение... было случайностью.
  - Случайностью? - завопил Шейн, роняя голову на землю. - Вы мне случайно ногу оттяпали? Это как вообще понимать?! Я... я не чувствую ее, - вдруг совершенно спокойно произнес он.
  - Потому что ее нет? - хмыкнул Римаз. Бен не слышал, как он подошел и встал за левым плечом.
  - Нет, я совсем ничего не чувствую. Боли нет, и я будто даже шевелить ей могу. И вообще, то зелье, которое кастелян давал раненому, оно же исцелило его раны? Почему у меня нога не отросла, раз я тоже тварь Ночи? Вы просто подпоили меня и... и...
  Шейн начал хватать ртом воздух, будто рыба на берегу. Слова у него закончились, он свернулся, обхватив единственное оставшееся колено руками, и тихо завыл.
  - Еще один сумасшедший, - констатировал Римаз. - Не милосердием ли будет окончить его страдания?
  - Да пошел ты! - истерично крикнул Шейн. - Я, между прочим, все слышу! Небось, ты мне ногу и отчекрыжил!
  Бенедикт нахмурился и зашагал прочь, к складу. Сдвинув засов, десятник отворил дверь и вошел внутрь. Кастелян Вирена лежал точно так же, как и ночью. Вилдон приблизился к нему и тряхнул за плечо.
  - Вставайте, мастер Торберн. Нам нужна ваша помощь.
  Утреннее солнце ослепило кастеляна, и Бену пришлось тащить его за руку к Шейну, так и лежавшему на земле.
  - Он стал тварью Ночи, после того, как одно из чудовищ что-то сделало с ним, - сообщил Торберну Бенедикт. - Вы можете снова сделать его человеком?
  - Человеком? - хлопнув глазами, переспросил кастелян. - Зачем?
  Этот вопрос поставил в ступор всех.
  - Чтобы он не стремился сожрать нас следующей ночью, - первым ответил Римаз.
  - Отчего же ему не стремиться делать это, если сие есть естественная природа тварей Ночи? - удивленно спросил кастелян. - Их ведь и задумывали для того, чтобы охотиться на разумных существ... убивать их, питаться их плотью. Этот обращенный лишь следует своей природе.
  - Обращенный? - нахмурившись, спросил Бенедикт. - Мастер, этот человек болен.
  - Он исцелен! - воскликнул Торберн. - Он постиг высшее благо, ибо отмечен печатью Его. Я... я смог сделать то, что не сделал Праотец. Он задумывал это давно, задолго до того, как попытался осуществить... но ему помешали! А я смог, смог, смог! Смотрите на вашего человека, ибо он выше вас, а вы - его пища!
  - Что ты несешь? - озвучил мысли Бенедикта Шейн. - Сделай меня нормальным! Я не хочу быть тварью, я человек! И верни мне ногу! Ты ведь исцелял от ран и исцелился сам, это было в твоем дневнике!
  - Нога отрастет после заката, чадо, - отмахнулся Торберн. - Не волнуйся об этом. Просто ты еще мал, и твое тело не восприняло изменения, к тому же, твой разум сопротивляется. Прими дар, стань одним из нас, и ты обретешь покой в своей душе.
  - Одним из нас? - вскинул бровь Вилдон.
  - Да! Одним из детей Всеотца, его опорой в предстоящей битве! Вы все станете или чадами его, или пищей его! Едва я сам покорился изменениям, терзавшим меня, как Всеотец открыл мне свой замысел, и я...
  Мастер Торберн упал навзничь от прямого удара в челюсть, полученного от Римаза.
  - Простите, милорд, но он безумен, а его голос уж больно режет уши, - процедил он.
  Нельзя сказать, что Бенедикт был сильно против.
  Мастер Торберн поднялся, растирая ушибленную губу. На землю упали первые капли его крови.
  - Ты поплатишься за это, - зашипел он. - Ночь рассудит нас... обязательно рассудит.
  - Римаз, запри кастеляна в его же комнате, - приказал Бенедикт. - Целого склада ему будет многовато.
  Глава 22.
  Колеса телеги мерно поскрипывали, вызывая у Уоллиса смешанные чувства. Этот звук он слышал и слушал все то время, что находился в ящике, мучимый безносым в бесконечной дороге. Теперь все переменилось - сам Уоллис Полгари стал возницей, а Дейрем, мучитель и человек, назвавший его другом, сидел теперь в небольшой бочке, стоящей среди похожих на нее бочонков с рыбой и мешков с зерном. Мила не подвела, исполнив все в срок - к утру телега уже была загружена. Дейрем, не удостоив женщину и взгляда, занял свое место.
  - Тесновато, - пробурчал он. - Ладно, тащи сюда эль, а то без него я совсем закисну.
  И мех отправился в бочонок к свернувшемуся там безносому.
  Дорога была не такой уж длинной, однако и ее хватило, чтобы Уоллиса обуяло волнение. Они предварительно обсудили с Дейремом всю ту часть плана, что касалась проникновения в Дол, но что будет потом, Полгари не знал. Он покинет замок, и... все. На этом план заканчивался, и Уоллис совершенно не представлял, что от него требуется все то время, которое нужно будет Дейрему, чтобы перерезать целый гарнизон. "Возвращайся, когда луна перевалит заполночь" - вот и все, что безносый сказал перед тем, как закрыть крышку бочонка. Это пугало, ведь Уоллису придется решать самому, как поступать после проникновения в замок. А значит, он случайно может совершить что-то, что может вызвать гнев Дейрема...
  У Уоллиса вспотели ладони, и зачесался отсутствующий глаз. Полгари закутался поглубже в плащ - подарок от Милы, сделанный по робкой просьбе Уоллиса. Утро было довольно солнечным, и плащ смотрелся глупо. Зато он имел капюшон и длинные рукава, и мог скрыть увечья бывшего первого меча.
  Замок Дол вблизи не впечатлил Полгари. В той, иной жизни, он видывал и побольше, даже если не считать грозного Норхолла, монументального Редфола или стомгарской Первой Твердыни, замка-скалы.
  У Дола имелось всего три башни. И то сказать, одна из них была не больше трех этажей и едва торчала из-за стены из песчаника - самого выдающегося, что было у замка. Широкая, высокая, но опоясывающая довольно скромное пространство, с четырьмя крохотными возвышениями по углам. Перед стеной наличествовал неглубокий ров, и единственный вход внутрь закрывался не только решеткой и воротами, но и подъемным мостом, пусть и не слишком длинным.
  Сейчас мост был опущен, решетка поднята, а ворота открыты, и Уоллису думалось, что в таком состоянии Дол находился с самого равноденствия. Очевидно, защищаться ему было не от кого.
  Уоллис помнил, что Дол располагается в Толегере. Это был старый замок, в котором жили предки барона Хиделла, а до него - и предыдущего барона, и, не смотря на значительное обогащение рода со времен возведения этих трех башен, Дол не перестраивался. Может, чтобы отдать дань памяти, или же по каким-либо еще, неведомым Уоллису, причинам.
  Внутрь палгинерца впустили без вопросов. Однако они возникли, когда Полгари оказался за воротами. На его пути встал коренастый человек в доспехах и с мечом на поясе, висящим с непривычной правой стороны.
  - Стой, - произнес он, вскинув руку. Конек остановился, повинуясь вожжам. - Ты кто такой?
  - Я из Норхолла, милорд, - вполголоса ответил Уоллис. Его ладони вспотели, но волновался он лишь от того, что боялся подвести Дейрема. - Везу вам рыбу и зерно.
  - Рыбу? - переспросил коренастый. - Бормочешь, будто девица у сеновала, еле разобрать можно. Эй, Дуган, Токл, сгрузите-ка бочки и откатите на кухню. Мешки туда же.
  Двое совсем молодых юношей, едва успевших отрастить жидкую поросль над губами, подошли к телеге и принялись, кряхтя, разгружать ее. У Уоллиса сердце упало в пятки - стоит им уронить нужный бочонок, или же если у того хотя бы вдруг отскочит крышка...
  Все прошло как по маслу. Бочонки, а затем и мешки перекочевали во внутренние помещения, и коренастый смерил Уоллиса долгим взглядом.
  - Мы закончили, - произнес он. Уоллис ничего не ответил, и мужчина продолжил. - Одноглазый, ты если хочешь вступить в гарнизон, так и скажи, или вали уже отсюда. Кормить за так тут никто не будет, если ты этого ждешь.
  Уоллис поспешно кивнул и вывел телегу назад, на простор. Доехав до деревушки, Полгари вернулся в дом, приютивший их, и принялся ждать. Все должно случиться ночью, пока большая часть гарнизона будет мирно спать. Дейрем не был дураком, и хоть в Доле, в отличие от множества других замков, было не более шестидесяти солдат, в одиночку идти на них средь бела дня он не собирался.
  Время тянулось, будто смола. Полгари заснул беспокойным сном, лишь бы скоротать его. Женщина в тот день не приходила - Дейрем сказал ей быть свободной, и, похоже, она с радостью согласилась сложить обязанности. Обычно Мила являлась вечером с небольшой корзиной, и Уоллис надеялся, что и теперь она разбудит его. Однако этого не случилось, и Полгари умудрился проспать до самой ночи.
  Покачиваясь и зевая, Уоллис вышел из дома в скудный свет полумесяца. Не обращая внимания на урчание в животе, он неторопливо побрел к Долу, считая шаги.
  Факелы на стенах из песчаника горели. Вглядевшись в небольшой пятачок света, излучаемого ими, Уоллис не заметил часовых. Впрочем, это не значило ничего - солдаты вполне могли стоять на расстоянии от факелов, дабы быть незаметными на их фоне. Уоллис продолжал приближаться, надеясь, что его не настигнет стрела.
  Никто не то, что не подстрелил, даже не окликнул Полгари, когда он прошел по опущенному мосту. Ворота были заперты на ночь, однако свет просачивался через щель чуть приоткрытой калитки. Уоллис потянул ее на себя и шагнул внутрь.
  Достав горящий факел из петлицы у самых ворот, бывший первый меч прошел во внутренний двор. Здесь по-прежнему никого не было... присмотревшись, Полгари заметил тело, лежащее рядом с соломенными чучелами у противоположной стены. Обезглавленное, оно успело оставить на земле огромное темное пятно. Недостающей части нигде не обнаруживалось, и Уоллис пошел дальше, в ближайшую башню, самую высокую. Именно туда днем и отправились злополучные бочонки.
  Пять этажей, первый из которых занимала кухня. На ней Уоллис обнаружил еще несколько тел - толстого человека в мясницком, буром от застарелой крови, халате. Спину трупа прочертили три глубоких борозды. Кроме него, по всей кухне в разных позах и с разными ранениями лежало еще четыре человека - повара, готовившие завтрак на весь гарнизон. Один из них погиб во время готовки супа, и голова, скатившаяся с его плеч, плавала теперь в огромной бадье с кипящим варевом. Уоллиса едва не стошнило.
  Кухня была небольшой, и вход в нее не был главным у башни. Пройдя через нее, Уоллис оказался в огромной комнате с длинными столами. Здесь гарнизон ел, и тут Полгари не встретил ни одного трупа. Наверх отсюда вела широкая винтовая лестница, по которой солдаты каждое утро спускались для принятия пищи. Поднявшись по ней, Уоллис нашел четыре этажа, наполненных трупами.
  Несколько мертвых солдат встретились уже на ступенях, с оружием в руках... некоторые из конечностей лежали отдельно от тел. Часть трупов было изуродовано так, будто их специально нарезали на мелкие части. Дейрем устроил настоящую бойню в башне, но самого его не было, ни на одном из этажей. Дойдя до самого верха, Уоллис спустился вниз и вышел наружу.
  Во второй, самой низкой башне, Дейрема тоже не обнаружилось. Это здание вообще было лишь арсеналом, первые два этажа которого занимали доспехи и вооружение обычных солдат. На третий же Уоллис и вовсе попасть не смог - путь ему преградила запертая дверь. Заслышав из-за нее шорох, Полгари поспешил прочь.
  Третья башня встречала двумя трупами на пороге. Здесь, похоже, бой кипел еще жарче, чем в казармах - кровь забрызгала стены и даже потолок, а на тела без приступов отвращения пополам с ужасом взглянуть было невозможно. Перешагнув через них, Уоллис вошел внутрь.
  Первый этаж последней из башен занимали подсобные помещения. Здесь находилась отдельная кухня, гораздо больше предыдущей, благо, в этой тел не обнаружилось. Дверь в кухню находилась рядом с лестницей, и, лишь мельком заглянув внутрь, Уоллис поднялся наверх. На ступенях ему встретился еще один труп.
  На втором этаже, в просторной комнате, располагался обширный стол с высоким, обтянутым кожей креслом. И снова никого. Полгари поднялся выше, на последний, третий этаж, который по большей части занимала опочивальня. У самой двери в нее лежало еще одно тело, принадлежавшее тому приземистому человеку, что днем останавливал Уоллиса внизу. Теперь у него отсутствовала правая рука, на обоих бедрах зияли глубокие порезы, а грудь была исчерчена кровавыми полосами так, что казалось, будто человека изрубил десяток солдат. Миновав и это тело, Уоллис вошел в спальню.
  Внутри его встретили массивная деревянная кровать, стены, увешанные гобеленами, несколько шкафов, небольшой столик, пара кресел... и незапертая дверь, из-за которой доносились крики. Уоллис неуверенно направился туда.
  Комнатушка за дверью была совсем крохотной и не имела окон. Свет давали несколько факелов, воткнутых в стены и обнажавших все, что находилось здесь. Множество проржавленного железа, лежавшего на полках и висевшего на вбитых в стену колышках, самых причудливых инструментов, назначение которых Уоллису было достаточно хорошо известно.
   В центре комнаты стояло большое, потертое кресло, в котором Уоллис и нашел Дейрема, вальяжно рассевшегося и попивающего вино из богатого кубка. Безносый весь перепачкался в крови, но, похоже, ни одна капля не принадлежала ему самому. Рядом стоял изысканный круглый столик, на котором обретался полупустой графин, тарелка с сыром и оливками и несколько коротких ножей.
  К стене напротив был прибит огромный деревянный щит с вделанными в него оковами для рук и ног. Нижние браслеты пустовали, а вот верхние держали запястья полноватого человека порядочного возраста, с длинной, наполовину поседевшей бородой. Он висел, не имея возможности стоять - ноги его заканчивались на середине плотно перетянутых тряпками бедер. Отрубленные конечности валялись рядом.
  Серые глаза пленника открылись как раз в тот момент, когда Уоллис вошел, и взглянули на него.
  - Спасите, - слабым голосом простонал человек.
  - Нет, не спасет, - весело ответил безносый, подцепив одним из ножей кусочек сыра. - Это мой друг, его зовут Уоллис. Уоллис - это кастелян Дола, Даг Два Пальца. Посмотри, на левой руке у него остались только большой и указательный. Даг сказал, что лишился их в детстве, якобы собака отгрызла. Да ты проходи, не стой. Обрати, кстати, внимание на местное убранство. Барон, собравший все эти милые штучки рядом со своей спальней, должно быть, редкостный затейник. Я у него еще и специальное снадобье нашел, притупляющее боль. Мне такое же давали на арене. Сильная штука, можно вынести даже отпиливание конечности, ноги, например. Верно, Даг?
  Сказав это, Дейрем махнул рукой, и нож, сорвавшийся с его пальцев, вырос в щите в волоске от лица Дага. Кастелян лишь тихо заскулил, а Уоллис заметил, что таких ножей вокруг его головы уже четыре.
  Осознав, что он заставляет безносого ждать, Полгари спешно вошел.
  - Я бы налил тебе вина, - произнес Дейрем. - Только кубок всего один. А, проклятье! Держи, - и он протянул посудину Уоллису. Серебряный, с каменьями, кубок казался дорогим, а пригубив из него, палгинерец понял, что и содержимое его не менее ценно. Божественный букет приласкал язык Полгари, и горячим потоком упал вниз по глотке.
  Глядя на Уоллиса, Дейрем удовлетворенно кивнул и приложился прямо к горлышку графина.
  - Ты вошел на самом интересном месте, - проглотив оливку следом за вином, продолжил Дейрем. - Мы с Дагом только-только договорились о сотрудничестве. Видишь, он лишился ног - старик пытался сбежать от меня, и я решил, что они ему больше ни к чему. Наверное, это послужило скрепляющим раствором для нашего с ним взаимного доверия. И теперь, когда мы с ним стали почти друзьями, Даг как раз собрался рассказать, какой из баронов Толегера придумал торговать людьми.
  - Было только начало первых Ночей, - забормотал кастелян. - Люди были напуганы, отказывались работать или работали вполсилы... и молодой барон Хиделл сказал - раз мужчины не хотят приносить мне деньги, это будут делать их дети. Тогда в Палгинер часто наведывались такемгарцы, и всем было известно, что они иногда продают южанам рабов... так было раньше.
  - Так есть и сейчас, - перебил Дейрем. - За северян платят больше, особенно за тех, что родились рядом с крупными крепостями от сильных родителей. Такие и сами вырастают крепкими, хорошими бойцами. Продолжай.
  - Милорд тайно договорился отправить на юг с такемгарцами первую партию, десяток детей... - глубоко вздохнув, снова заговорил Даг. - И тех, кто воспротивился его воле, барон прилюдно наказал.
  - Ты явно не был среди них, - заметил Дейрем.
  - Я верно служил отцу Тайлема, и служил ему самому... я знал, как плохо то, что он делал, понимал это, но...
  - Не ври, - поморщился безносый. - Я чувствую страх - от тебя им смердит. Но чувствую и ложь. Ты знал, как звали тех мальчиков, что вы продали первыми?
  - Я... не...
  - Ты знал, как их звали?! - повысил голос Дейрем, вставая.
  - Нет, милорд...
  В этот раз кинжал оказался в остатке бедра Дага, кастелян взвыл и задергался. Кровь, побежавшая по лезвию, разлетелась брызгами по полу, добавив свежих красок к уже подсохшим.
  - Еще раз назовешь меня милордом - отпилю тебе руку, - процедил безносый. - Конечно, ты не знал, тебе было плевать. Всего лишь крестьянские дети, думал ты, грязные оборванцы, которых и так было не счесть. Дейрем, Эл, Милс, Уолт, Шола, Том, Айк, Торм, Жойл и маленький Бен. Так их звали. Все десять перенесли дорогу, в этом им повезло. Их берегли, ведь в них уже вложили определенную сумму, и они должны были целыми добраться до юга. Сначала их планировали продать в Гессе, но там кипели бои между тремя домами, и детей отправили в Саддарх, где успешно продали, пусть и чуть дешевле, чем хотели.
  Дейрем снова приложился к графину и зашагал по комнате, продолжая:
  - Эла, Милса и Уолта купили для галер. Повезло им - Саддарх далек от моря, и капитаны суден там бывают нечасто. Шола и Том стали служками - Шола умел читать, а Том неплохо пек хлеб. Айк отправился на шахты, смазливый Торм - в бордель, а Дейрем, Жойл и маленький Бен разошлись по бойцовым аренам. Что дальше случилось с Жойлом я не знаю, но вот маленький Бен был убит Дейремом спустя пять лет, когда арена свела их вместе. К тому моменту Дейрем уже давно сделал свой первый шаг и лишился пары пальцев.
  Безносый снова уселся на свое место и осушил графин. Стукнув им об стол, он снова взял нож и, наколов на острие небольшой ломтик сыра, отправил его в рот. Уоллис почувствовал, как кружится голова - вино в пустом желудке делало свое дело.
  - Сколько еще партий детей отправил барон? - спросил Дейрем, задумчиво вертя в пальцах нож.
  - Еще одну, - тут же ответил Даг. - Всего одну, и крестьяне принялись за работу.
  - Всего одну? - повторил Дейрем. - Это еще десять мальчишек, и их имена знают только их родители, не ты. И не этот барон. Как его, говоришь, зовут?
  - Тайлем... Тайлем Хиделл.
  - Верно. И как я мог позабыть?.. Где он сейчас?
  - В Норхолле, ми... - начал было Даг, но тут же осекся, успев зажевать "лорд". Дейрем сделал вид, что не заметил оплошности. Впрочем, может, и вправду не заметил, он явно был слишком распален.
  - А здесь когда этот Тайлем будет?
  - Не знаю, он не говорил... от него не так давно пришла птица - его назначили первым мечом армии, и теперь он задержится в Норхолле. К тому же, скоро там случится турнир, и милорд Тайлем хочет принять в нем участие.
  - Хм, - безносый поскреб ножом подбородок. - Выходит, мне придется наведаться к нему. Наверное, Реярд будет недоволен... да вряд ли ему понравится и то, что я учинил здесь. Придется как-то это пережить. Послушай, Даг... ты сказал мне все, что я хотел знать, спасибо. Но знаешь, что из этого следует?
  Даг Два Пальца залился слезами, и рот его раскрылся, беспомощно хватая воздух.
  - Из этого следует, что ты мне больше не нужен, - тихо произнес Дейрем, подойдя к Дагу и заслонив его от взгляда Уоллиса. Когда безносый отошел, кастелян уже затих, из груди его торчала рукоять ножа.
  - Ну что, милорд солонина, - весело обратился к Уоллису Дейрем. - Один замок мы захватили, только того, кто мне был нужен, я здесь не нашел. Выходит, теперь нам нужно в другой. Отдохни сегодня, подкрепись - на кухне много съестного. Только суп не ешь. Впрочем, если ты не брезгуешь грязной человечиной, можешь и его отведать. А завтра мы снова двинемся в путь!
  
  Старейшина степных орков был не таким, как Лиарна себе его представляла. Сухой, маленького роста и сгорбленный, дрожащий, будто от ветра, притом, что стоял абсолютный штиль, с кожей молочно-белого цвета, от возраста ставшей почти прозрачной - приглядевшись, орчиха могла разглядеть под ней едва заметно пульсирующие жилы. Степняк стоял перед пришедшими, опираясь на суковатый посох, и изможденное лицо орка было устремлено на гостей. Клыки не приподнимали тонкие губы старика, и Лиарна догадалась, что они попросту выпали. А глаза, блестящие серебром на сморщенном лице... Старейшина степных орков без сомнений был слеп.
  - Кто вы? - прошептал он. Вернее, сказал, но голос его был столь слаб, что походил больше на шепот.
  - Я - Лиарна Могучая Длань, - представилась орчиха. - Со мной пришел мой сопровождающий Тебран Копье. А вы - старейшина степных орков?
  - Я - последний из орков амад Наахар, - ответил древний старик. - И если ты, Лиарна Могучая Длань пришла, чтобы сразиться со зверем зверей, то ты опоздала. Здесь их больше нет.
  Сердце орчихи рухнуло вниз.
  - Больше нет?.. - только и смогла повторить она.
  - Как это понимать? - спросил за нее Тебран.
  Старик отвернулся и побрел прочь.
  - Идемте за мной, - прошептал он через плечо.
  И молодые орки устремились следом за старым.
  За воротами в скале лежало огромное плато, со всех сторон окруженное горами. Большую часть его усеивала высокая, по пояс оркам, сочная трава. Вдалеке, к горе, ограничивающей плато со всех сторон, привалилось округлое здание, напоминающее сплюснутый бочонок из камня. Великая Арена, место, где орки-претенденты бьются с рухл Наахар, дабы испить их крови. Приглядевшись, Лиарна заметила, что рядом с довольно крупной Ареной вся скала испещрена крохотными отверстиями. Дома степных орков, которых здесь, в амад Наахар, правильней было бы назвать орками горными.
  Путь до Арены занял довольно много времени, ведь старейшина едва мог перебирать ногами. Обернувшись, молодая орчиха заметила, что Огненные ворота уже успели сами собой затвориться. Чудеса, да и только... если старый степняк не обманывает, и он действительно последний орк здесь. Что могло статься с остальными?..
  Путь орков окончился под сводом Арены. Оказавшись внутри, Лиарна испытала волнение, обуревавшее, наверное, каждого, кто попадал в эти стены. К нему примешивался также и страх. Не перед боем с рухл Наахар, ужас в Лиарне вызывал вид множества костей, усеявших Арену. Были ли это останки тех, кто не смог победить зверя зверей?..
  - Это - мой народ, - тяжело вздохнув, произнес старейшина. - Все, что от него осталось - желтые, обглоданные кости. Я не вижу их, но мое сердце их чувствует.
  - Что здесь произошло? - выдавила из себя Лиарна.
  Старейшина не ответил ей. Молча развернувшись, он побрел прочь, и молодым оркам не оставалось ничего иного, кроме как последовать за ним.
  Старик вошел в один из зияющих черных проломов в скале совсем рядом с Ареной. Лиарне пришлось задержаться на пороге, дабы ее глаза привыкли к внутреннему мраку. Степняка он точно не смущал, и зажигать хоть какой-нибудь источник света орк не спешил. Наконец, когда зрение смогло вычленять из темноты очертания прячущихся в ней предметов, орчиха шагнула внутрь. Старейшина уже сидел на каменном выступе, торчащем из скалы-стены, и что-то лениво жевал, шамкая беззубым ртом.
  - Он пришел три года тому назад с запада, - неожиданно заговорил степняк. - Такой же, как мы, но и не такой. Тоже орк, тоже тот, кого вы, морские, называете степняком. Он был вождем одного из загорных кланов, и откуда-то знал дорогу через скалы. Через эту тайную тропу он провел к нам все свое воинство. Я слышал топот сотни других орков, буханье ног цвергов и даже человеческое шарканье.
  Закончив жевать, старик шумно сглотнул.
  - Он не хотел нам зла, по крайней мере, он пытался нас в этом заверить. Его речи, жесткие, как камень, и весьма убедительные, сотрясали воздух амад Наахар три дня и три ночи. Он рассказал о своем клане, почти полностью истребленном в первые Темные Ночи, и о жажде мести, которой он жил. Почти как ты, Лиарна Могучая Длань.
  Орчиха удивленно уставилась на старика. Откуда он знает?..
  - Но ты, кроме мести за отца, также хочешь блага для своей орды. Он же не хотел. Он собрал новую орду, куда вошли те, кто пострадал от людского безразличия в первые Темные Ночи. И к нам он пришел, чтобы просить помощи. Он не требовал, поначалу, вовсе нет. Лишь предложил тем оркам, кто устал быть пастухом, взяться за их ятаганы и пролить кровь врагов. Он был убедителен, но еще убедительней была его командующая Правой Руки. Многие из наших пошли за ними... и тогда он решился осуществить задуманное.
  - Это он убил остальных степных орков? - спросил Тебран.
  Старик издал скрипучий звук. Наверное, это был смешок, Лиарна не была уверена.
  - И да, и нет, - прошептал степняк. - Он увел всех рухл Наахар. Восемьдесят два зверя... восемьдесят три - одна из самок должна была уже разродиться. Здесь, в амад Наахар, не осталось ни одного. Он сделал это ночью, и никто не смог его остановить, а погоня... погоню, посланную за ними, он перебил.
  - Но что же тогда сталось с остальными орками? - спросила Лиарна.
  - Темная Ночь пришла сюда, - приглядевшись, орчиха поняла, что из белых глаз старика катятся слезы. - Тем же путем, что и этот вождь, она вошла к нам и выкосила всех... всех, кроме меня. Оказалось, что рухл Наахар все это время защищали нас... Ушли они, пришли другие - твари Ночи. Спасся лишь я, если это можно так назвать... чудовища из тьмы жрали моих правнуков, я слышал это, и ничего не мог поделать. Я молил Огненного Бога, чтобы они забрали и меня, но проклятые твари огибали меня, словно тьма, обтекающая факел. Я остался один.
  Лиарна не заметила, как ее ноги подогнулись. Она оперлась спиной на стену и медленно сползла по ней. Орчиха будто только что лишилась хребта, державшего ее.
  - Вы знаете, куда направился этот орк? - спросила она глухо.
  - Мстить, - коротко ответил старик.
  - Но куда?
  - Вернее было бы спросить - кому. Поверь, Лиарна Могучая Длань, его твердость и упертость приведут его к цели, и вы сами узнаете, кому и где он мстит по пепелищам, что он оставит за собой. Ты ведь хочешь стать рухл одар, так? Догони его. Догони и сразись с одним из тех рухл Наахар, что он забрал. Это говорю я, Эррам Гар Табан, старший и последний из старейшин амад Наахар. Ты достойна стать рухл одар!
  Произнеся это, он встал и зашагал в дальний угол своего жилища. Покопавшись там, старик извлек тощий мех и небольшой сверток.
  - Возьми это, - произнес Эррам Гар Табан. - В свертке - сушеная трава Амри. Перед боем с рухл Наахар мелко истолки ее, высыпь в мех, смешай и выпей все, без остатка. Тогда ты будешь готова.
  Лиарна приняла мех и сверток с поклоном. Поняв, что старик ее не видит, она, было, смутилась, но степняк едва заметно поклонился ей в ответ.
  - На этом все, - прошептал он. - Почти. Я попрошу тебя кое о чем, Лиарна Могучая Длань.
  - Отомстить за ваш народ? - понимающе спросила орчиха.
  Старик покачал головой.
  - Месть не вернет мертвых, а месть за чужих тебе орков не принесет в твое сердце покой. Я попрошу лишь о последней милости. Верни меня к моему клану, к моей орде. Я последний из орков амад Наахар, и ты не можешь даже представить, насколько я стар. Я помню твоего отца, и я не допустил сюда твоего деда. Лица остальных твоих предков смешались в памяти - прадеды, прапрадеды... Их я видел еще глазами... но я не хочу встретить твоих потомков. Огненный бог зовет меня.
  Лиарна молча кивнула, вытянув из-за плеча копье. Не в орочьей крови она собиралась его искупать, уж точно не сегодня.
  Орки орды Зеленого моря покинули жилище последнего из степняков амад Наахар в гробовом молчании. Не проронив ни звука, пересекли плато, невольно вслушиваясь в успокаивающее шуршание травы. Врата Огня открылись пред ними сами собой, движимые, наверное, магией... или хитрым тайным механизмом. Пропустив покидающих амад Наахар орков, каменные створы закрылись. Должно быть, навсегда - с той стороны их больше некому открыть.
  - Как думаешь, а мы сможем вновь попасть обратно? - спросила Лиарна Тебрана.
  - Не знаю, - пожал плечами орк. - А нужно ли? Теперь там никого.
  - Нужно, - твердо ответила Лиарна. - Райдгар пришел с запада, так сказал Эррам. Значит, мы тоже должны идти на запад.
  Райдгар. Это имя произнес Эррам Гар Табан, когда орчиха спросила его, как звали вождя степняков, забравшего всех рухл Наахар. Это имя - последнее, что старец произнес перед тем, как острие копья вошло ему промеж ребер.
  - А мы сможем пройти? - с сомнением спросил Тебран. - Старейшина говорил о тайной тропе, а тайной обычно называют тропу, которую нелегко найти.
  - С тобой не поспоришь, - хмыкнула Лиарна. - Чтобы пересечь Каменный Вал и попасть на запад, нам придется или найти путь, по которому прошел Райдгар, или вернуться назад, к Тимгони. Я предлагаю разделиться - "Левая Рука" и большая часть команды вернется к Тимгони, а я с пятеркой других орков буду искать эту тайную тропу и попытаюсь отследить след Райдгара. Мы должны настигнуть его, потому что я обязана сразиться с рухл Наахар.
  - А если Райдгар не позволит это сделать?
  - Позволит, - Лиарна не могла сказать почему, но она была уверена в этом. - Я думаю, что смогу убедить его. Раз уж он смог увести отсюда целое стадо рухл Наахар ради своей мести, он поймет, если я попрошу всего одного из них для своей.
  - Может, ты и права, - кивнул Тебран.
  К окончанию разговора они как раз подошли к оставленной лодке, и вдвоем спустили ее обратно на воду. Лиарна села лицом к разлому, берясь за весла. Не так она надеялась возвращаться на "Левую руку".
  Ее приветствовали радостными криками и бряцанием оружия. Те орки, у которых были свои щиты, били по ним ятаганами или мечами, другие же просто вскидывали оружие в воздух, салютуя, как они думали, новому рухл одар. Вступив на борт, Лиарна опечалила их, хотя, наверное, больше их всех вместе взятых была печальна она сама.
  - И что теперь будем делать? - спросил у нее стоящий рядом Тагоб Песчаный Дом.
  - Гнаться за Райдгаром, - твердо ответила Лиарна.
  Глава 23.
  День Бенедикт провел в каком-то странном состоянии. Тело его выполняло обыденные задачи машинально, пока разум находился в плотном тумане. Вилдон не чувствовал вкуса пищи и воды, не воспринимал разговоров Римаза, не слышал крики и проклятья Шейна. Последнего, едва заперев Торберна, тут же перетащили в казармы и оставили пока там. Впрочем, он и не был против.
  - Если я стану превращаться, свяжите меня, - попросил горбун.
  - Обязательно, - пообещал Римаз.
  Перед закатом так и сделали, предварительно перетащив раненого солдата на склад. Памятуя о том, какие размеры принимало тело Шейна, вязали его не слишком крепко, с запасом, но добротно. Все это происходило под стук, весь день доносившийся из апартаментов кастеляна.
  - Выпустите меня! - твердил оттуда глухой голос. - Выпустите меня, или после заката я выйду сам!
  Однако никто не собирался выпускать мастера Торберна.
  Бенедикт боялся сознаваться себе в том, что он совершенно не представлял, что делать дальше, хотя мысли об этом занимали большую часть времени. Один из его солдат тяжело ранен, второй, Тогг - тоже, его рука опухла, и из раны сочился гной. Здоровяк, зажав в зубах деревянную плашку, сам прижег ее, но это не заставило его почувствовать себя лучше.
  Кроме раненных у него имелся безумный кастелян, научившийся делать с людьми... что-то. Что он там болтал про усовершенствование человека? Какой-то Всеотец... Римаз прав, Торберн явно не в себе. Может, скорбного разума, оставшегося в его черепной коробке, хватит, чтобы мудрецы из Глаза Мира вычленили оттуда нужные им знания. Хотелось бы верить, что умники, сидящие в этой высокой башне, смогут помочь и Шейну.
  Ночь наступила незаметно для задумавшегося Бенедикта. Но чудовищный удар, сотрясший землю, он бы точно не смог проигнорировать.
  Дверь апартаментов мастера вылетела со своего места, вырвав массивные петли. Она грохнулась, взметнув пыль, в полутора дюжинах локтей от землянки, из которой наружу выметнулось что-то огромное. Ладони Бенедикта мгновенно взмокли, но успокаивающее ощущение кожи рукояти меча придало ему уверенности.
  Это была тварь Ночи, без сомнения. Не обычная, но и не похожая на тех двух, что они с Тоггом убили. Нет, эта была гораздо больше, плотнее, и у нее имелись глаза, блестящие во тьме. Слабого света едва показавшихся звезд и луны хватило, чтобы разглядеть лицо чудовища - искаженное, однако легко узнаваемое лицо мастера Торберна.
  - Я же говорил, - прорычало чудовище. - Что после заката выйду са...
  В пасть твари влетела стрела. Кастелян взвыл и с шипением вырвал снаряд, но в его предплечье тут же воткнулся еще один. Бенедикт оглянулся - Римаз натягивал тетиву в третий раз. Рядом с ним стоял Тогг, в бледном свете луны совершенно побелевший лицом. У здоровяка лука не было, он сжимал в руках верный топор.
  Третью стрелу тварь отбила на лету и тут же бросилась на инструктора. Пробегая мимо Бенедикта, кастелян походя махнул рукой, и Вилдона будто тараном ударило. Воздух из груди выбило, и мир сделал оборот перед тем, как десятник вновь оказался на земле, правда, теперь лежа. Не тратя время на жаление себя, Бен вскочил, обнажил меч и кинулся вдогонку за тварью.
  Торберн добрался до Римаза в мгновение ока, однако, тот каким-то образом успел выпустить еще одну стрелу, почти в упор. Она вошла в живот чудовища, заставив его яростно зарычать. Едва тварь приблизилась на расстояние удара, Тогг опустил свой топор. Кастелян смог увернуться, а затем и ответить - когтистая лапа ударила в грудь здоровяка. Он глухо ухнул, и на кожаной куртке под кольчугой распустилось несколько кровавых цветов.
  Тварь не обделила вниманием и Римаза - ее острые зубы клацнули в дюйме от лица бывшего инструктора. Однако тот показал неожиданную прыть для мужчины его возраста, увернувшись в последний момент. Вместе с этим движением он извлек меч. Полоса стали тут же вылетела из его рук, отброшенная ударом второй лапы Торберна. На излете конечности чудовища, ему за пазуху воткнулся короткий кинжал - и лишь боги знают, как Римаз умудрился это сделать. Бенедикт, глядя на это, поклялся себе взять у инструктора пару уроков... если они выживут.
  Наконец, до твари добрался и Вилдон. Он атаковал не по-рыцарски, со спины, впрочем, Бен и не был рыцарем. Торберн в последний момент успел повернуться к нему и убрать плечо с траектории тяжелого двуручника, но в кастеляна тут же вошло лезвие двуглавого топора.
  - Тебя надо назвать Ногорубом, - пошутил Римаз, перекатываясь к своему мечу, благо тот улетел недалеко. Подхватив оружие, он встал так, чтобы не мешать другим воинам, рубящим Торберна.
  - Руки и ноги ему не нужны, - процедил Бенедикт. - А вот голову попытайтесь сохранить.
  Тварь вертелась волчком, отражая удары, сыплющиеся на нее со всех сторон и даже умудряясь контратаковать, пусть и не очень-то успешно. Основной целью для этого она избрала Римаза, но тот исхитрялся каждый раз или уклоняться, или отбивать когтистые лапищи.
  Драка продолжалась уже не менее минуты, и все это время аккомпанементом ей был вой Шейна-твари, связанного и лежащего на складе. Бенедикт молился про себя, чтобы его солдат, ставший чудовищем, не обнаружил бы в себе столько же сил, сколько было у кастеляна, и не вырвался наружу, порвав путы. Против двух тварей им не сдюжить, и одну-то едва удавалось сдержать.
  Поняв, наконец, что старого инструктора ему не достать, Торберн, отразив очередной удар Бена, развернулся к Тоггу. Тому все тяжелее давался бой, кровь пропитала куртку насквозь, а раненая рука все больше влияла на точность и скорость ударов. Мастер кинулся прямо на здоровяка, сбив его с ног. Опрокинув Тогга, тварь вцепилась ему в лицо, из-под зубов ее хлынула кровь. Сжаться до конца страшные челюсти не успели - подоспели десятник и инструктор. Бенедикт нанес удар своим двуручником по широкой дуге, распахав плоть чудовища вдоль хребта, Римаз же наоборот, нанес удар по пояснице твари. Кастелян взвыл, разжав челюсти, и прыгнул вперед, подальше от солдат. Ноги его подкосились, но это не остановило монстра - он пополз вперед на руках, стремясь уйти подальше.
  Тогг вскочил на ноги. Хоть его лицо и заливала кровь, азарт в глазах проглядывал даже через алую пелену. Утеревшись рукавом, здоровяк вновь схватил топор и ринулся за кастеляном, вместе с опередившим его Бенедиктом. Римаз же вновь сменил меч на лук и уже успел послать первую стрелу, глубоко вошедшую кастеляну чуть выше крестца. Тварь лишь рыкнула, снова безуспешно попытавшись встать на ноги.
  Бенедикт нагнал Торберна первым, рубанув мечом наискось, вложив в удар всю силу. Меч вошел глубоко в тело чудовища, и все, что было у него ниже пояса, болталось теперь на лоскуте черной кожи. Во все стороны полетели густые брызги крови. Тварь взвыла и резко перевернулась лицом к преследователям. Ее пасть распахнулась неестественно широко, и оттуда хлынул фонтан черной жидкости. Бенедикт едва успел закрыть лицо руками, выронив меч. Жидкость мгновенно затвердевала на его предплечье, точно так же, как две ночи назад она застыла на лице Шейна.
  Поток казался бесконечным. Торберн направлял его то на Вилдона, то на подходящего ближе Тогга. Здоровяк поворачивался спиной, дабы жидкость не попала в его раны на груди и лице. Римаз, стоящий на безопасном расстоянии, продолжал стрельбу, отправляя в кастеляна стрелу за стрелой, правда, чудовище это, похоже, не сильно беспокоило.
  Бенедикт не знал, сколько продолжалась атака рвотой, но в какой-то момент она все же закончилась. Рискнув убрать руку от лица, десятник увидел, что Торберн уже вполне успешно встал на ноги. Весь истыканный стрелами и напоминающий уродливого ежа, он взглянул на Тогга, Римаза и Бена в последний раз, развернулся, и одним огромным прыжком оказался у самой стены острога. Следующий прыжок перенес кастеляна через нее. Едва Торберн оказался за пределами Вирена, Шейн прекратил свой вой из склада.
  - Проклятье! - ругнулся Бен и тут же повернулся к Тоггу. - Ты в порядке?
  - Жить буду, - неуверенно ответил здоровяк. Кураж битвы мгновенно улетучился, оставив его обессиленным - Тогг опустился на землю и стер ладонью кровь с лица. - Вот только перевязать бы раны...
  Совместными усилиями Римаза и Бенедикта, Тогг остался без кольчуги, куртки и рубахи. Раны его, благо, не слишком глубокие, промыли, а самого его усадили к стене казармы.
  - Нам нужно догнать Торберна, - твердо произнес Бенедикт, вручая бледному Тоггу его верный топор. - Римаз, мы должны это сделать. Видел ту гадость, которой он поливал нас с Тоггом? И что она сделала с Шейном? Он может наплодить кучу таких же неубиваемых тварей.
  - Неубиваемых, - подтвердил Римаз. - Именно поэтому ты хочешь преследовать одну из них. Вдвоем, ночью, когда она вполне может подстроить нам западню.
  - А что еще остается? - вскинул бровь Бен. - Мы должны настигнуть Торберна и попытаться взять живым. Не выйдет - дракон с ним, сложим головы, но убьем. Он не должен создавать новых тварей.
  - У нас была лишь одна возможность убить его, - покачал головой Римаз. - Днем, пока он был человеком.
  - Похоже, Торберн как-то может контролировать превращение в тварь. Прошлой ночью он оставался человеком. Но стать чудовищем у него получается лишь под луной, иначе он сбежал бы еще днем. В этом он не отличается от Шейна - солнце вернет ему человеческий облик. Значит, нам просто нужно гнать его до самого рассвета, а там уже решим, что делать дальше.
  Римаз медлил с ответом. Впрочем, он десятнику и не требовался.
  - Тогг, ты сможешь запереться здесь? - обратился он к здоровяку. - И дождаться нашего возвращения?
  Солдат коротко кивнул в ответ.
  - Римаз, седлай коней. Это приказ.
  - Скакать ночью, по болотам, за тварью Ночи... ну-ну... - пробурчал Римаз, но все же поплелся выполнять.
  
  - В... ве... велики... й... к... кня... князь, - неуверенно произнесла Хорана. - Великий князь. М... Мо... Мосс. Великий князь Мосс.
  - Достаточно, - раздраженно остановил ее Кламен, вырвав книгу. - О боги, как же медленно ты читаешь.
  - Вы начали учить меня всего неделю назад, - заметила Хорана. - Если бы вы изучали орочьи руны, то за этот срок узнали не больше десятка слов.
  - Ты смеешь дерзить мне? - осведомился молодой князь, вскинув бровь.
  Хорана промолчала. Если она скажет еще хоть слово, юноша может ударить ее. Это будет не больно, но рефлексы война могут сработать раньше разума, и причинить вред тагшару. Лучше молча проглотить обиду. Снова.
  Кламен начал учить ее чтению, заметив, как орчиха из-за его плеча с интересом рассматривает страницы одной из книг. Орочьей письменностью она владела, устный налар знала, но вот с письменностью на нем знакома не была. Князь много времени проводил за книгами, и поневоле от скуки Хорана сама начинала рассматривать страницы.
  - То-то же, - приняв молчание орчихи как знак покорности, Кламен поставил книгу на место. Толстенное "Жизнеописание князей Палгинера от Йогена Первого до Мейзера Третьего", написанное при деде Кламена, было преодолено лишь на одну страницу - терпение князя Кламена заканчивалось после двух-трех преодоленных Хораной строчек. Впрочем, она практиковалась и сама, читая про себя то же, что и сам князь, вновь заглядывая за его плечо.
  - Пойдем прогуляемся, орчиха, - бросил Кламен, натягивая бриджи. Он уже совсем привык к свой второй тени, и совершенно ее не стеснялся, предпочитая ходить в своих покоях полуголым. Якобы так лучше думалось.
  После совета, на котором сэр Торенс сообщил совершенно не тронувшую юного князя весть о пропаже Маргарет, Кламен, прислушавшись к совету регента, стал чаще бывать на воздухе. Теплое почти уже летнее солнце положительно сказалось на коже юноши, убрав с нее бледность, да и двор действительно будто бы вспомнил, кто на самом деле новый князь Палгинера. Стражники, встречавшиеся на пути Кламену и Хоране, больше не продолжали свои беседы, теперь они вытягивались в струнку, стоило только публично высечь одного из них.
  Вот и теперь, выйдя из своих покоев, Кламен хлопнул одного из стражников, охранявших его дверь, по железному наплечнику. Долговязый мужчина с длиннющими рыжими усами, торчащими из-под шлема-луковицы, даже не шелохнулся.
  - Смотри-ка, - обратился Кламен к Хоране. - Точно статуя, а? Ты так умеешь, Хорана? А то все таскаешься за мной постоянно...
  - Это мой долг, - ответила орчиха. - Ограждать вас от любой опасности, которая может возникнуть совершенно внезапно.
  Князь фыркнул.
  - Палгинер всегда побеждал орды, накатывающие на него, будто волны. Мы, люди, сильнее вас, орков. Стражники сэра Торенса, я уверен, справятся с твой работой лучше.
  Люди никогда не побеждали орду Зеленого моря. Они всегда запирались в своих замках, и отстреливались сверху, со стены. Орки действительно накатывали на них, будто прилив, и точно отлив возвращались обратно, вволю награбившись. Посему, позиция Реярда, собирающего войска для защиты княжества, Хоране была непонятна. Могли бы снова просто переждать...
  Говорить все это вслух орчиха не стала. Нет смысла, она уже привыкла к нападкам князя. Главное, блюсти свою клятву.
  - Я подумываю выставить тебя на турнир, - между делом сообщил Кламен. Он спускался вниз, во двор. Очевидно, хотел снова посмотреть на тренировочные поединки рыцарей, успевших прибыть в Норхолл. В замок пускали самых знатных, и от блеска их вычурных доспехов у Хораны рябило в глазах. - Это докажет, что люди сильнее. Думаю, ты будешь молить о пощаде при встрече с бароном Вейга Джоном Стайроном. Или если выставить тебя против рыцаря Трех Звезд. Интересно, он прибудет на турнир?.. Впрочем, может с тебя хватит даже Тайлема или какого-нибудь Стоута.
  Из всех этих имен, Хорана знала лишь сэра Тайлема, и уж его-то она бы одолела без усилий, если бы дело дошло до настоящей драки. Но участвовать в турнире...
  - Тагшар, если позволишь, я бы не стала сражаться ради веселья, - осторожно начала она. - Я орк, и...
  - Да так и скажи, что боишься, - хмыкнул Кламен. - Ладно, может, я тебя и пощажу. Зависит от того, в каком буду настроении.
  От чего зависит настроение князя, орчиха не могла знать. Смерть отца, ложная смерть матери, пропажа сестры - все это, казалось, не сильно-то его трогало. А вот неосторожное слово, сказанное кем-либо, проявление даже мнимого неуважения - все это могло мгновенно вывести из себя юношу, заставить его рвать и метать.
  Вместе с дверьми Норхолла к князю приближался и звон мечей за ними, утихающий лишь после заката. Появление Кламена на ступенях, казалось, не было замечено - трое рыцарей, нападающих друг на друга, продолжили свой танец, четвертый, сидящий поодаль и переговаривающийся с одной из служанок, заметив князя, вскинул руку в приветственном жесте и вернулся к разговору. Реярд был прав - если простые стражники вновь обрели уважение к молодому князю, то бароны, рыцари и прочие высокородные воины, прибывшие в крепость, относились к нему с некоторым пренебрежением. В истории Намделара встречались правители и помоложе, но либо они заставляли себя уважать, либо довольно быстро лишались власти, а то и жизни.
  Кламен подошел к тому рыцарю, что беседовал со служанкой, и встал рядом. Рыцарь в хорошей броне, со щитом на спине, на котором было изображено серое поле с черным, стоящим на задних лапах, ревущим медведем.
  - Судя по гербу, вы из семейства Нортов, - без приветствия произнес Кламен. В голосе его легко читалась неприкрытая язвительность. - Далековато же вы забрались... и довольно споро. Из вашего княжества путь сюда занял бы все лето и даже больше.
  - Он и занял бы, - нехотя отвлекшись от болтовни со служанкой, Норт повернулся к князю. Девушка, словно только что заметив появление Кламена, хихикнула, покраснела и спешно ретировалась, к досаде рыцаря. - Но мне повезло. Когда весть о турнире дошла до меня, я был в замке Стоутов. Мне было проще собраться и выехать сюда, потому я и опередил их на несколько дней. Сэр Бортос тоже должен вот-вот приехать, а вот сэр Говард же вряд ли почтит вас своим присутствием. Впрочем, об этом наверняка скажет лишь его брат.
  - Позвольте спросить вас, сэр...
  - Ричард, - с каменным лицом ответил Норт. Что-то в репликах Кламена задело его, но Хорана не понимала, что именно.
  - Сэр Ричард, что вы делали в Медасе у Стоутов? - закончил вопрос Кламен. И, не дождавшись ответа, тут же продолжил: - Ах да. Вы же Норт, барон без баронства. Прошу вас, во славу Пятерых, после турнира не оставайтесь у нас погостить, как вы делаете это обычно в других местах. В Норхолле, конечно, рады всем, но бродягам все же лучше ночевать за его стенами.
  Удовлетворенно кивнув самому себе, Кламен ушел прочь, оставив сэра Ричарда скрежетать зубами. Хорана зашагала следом.
  - Этот дуралей уже много лет мотается по всему Савианесу, - весело поведал князь своей охраннице. - До Темных Ночей род Нортов жил на севере, их вольное баронство лежало на границе Думгота. И потому, первые Темные Ночи выкосили их подчистую. Сэр Ричард, наверное, единственный выживший из всего своего баронства. И я даже не знаю, зачем он все это время ездит к прочим баронам и князьям, чего ждет от них, и почему те вообще его принимают. Воистину вежливость - оружие подонков. Так Реярд говорит.
  Хорана молча слушала и запоминала. Что ей еще оставалось на ее посту?..
  Прогулка в этот раз закончилась довольно быстро - отчего-то настроение Кламена резко испортилось. Такие перемены бывали с ним все чаще - его могло вывести из себя даже дуновение ветерка не с той стороны, и юный князь становился мрачнее тучи. А мог и попросту замкнуться в себе, стать молчаливым и даже будто бы напуганным - и такое состояние вызывало у орчихи даже большее недоумение.
  Совершив прогулку вокруг замка и вернувшись к его главным воротам, князь буркнул Хоране "пойдем обратно" и поднялся по ступеням.
  В коридоре им встретился сэр Торенс, куда-то спешащий.
  - Милостивейший князь, - на ходу кивнул первый меч стражи. - Ваша леди-мать...
  - Что с ней случилось? - хмуро спросил Кламен. - Только не говори, что она опять умерла.
  - Нет-нет, упасите боги. Она вернулась в крепость. Милорд Реярд послал меня встретить ее.
  - Вернулась? - переспросил Кламен. - Да неужели? В Норхолл возвращалось уже гораздо больше моих матерей, чем у меня когда-либо было. Небось, очередная деревенская дурочка, возомнившая себя княгиней. Сэр Торенс, похоже, повешение их уже не пугает. Если это снова окажется самозванка - четвертуйте ее, как делают на юге, а части тела развесьте над воротами. Думаю, это будет красочным назиданием для прочих мошенниц.
  - Если позволите, милорд, я не думаю, что это будет та картина, которую хотели бы увидеть прибывающие на турнир рыцари.
  - Да плевать мне, что бы они там хотели, - нахмурился князь. - Турнир мой, и именины тоже мои. Пусть терпят.
  Кивнув, сэр Торенс двинулся прочь.
  - А вот кстати, - Кламен обратился к орчихе. - Хорана, а что ты подаришь мне на именины? Я не уверен, что у диких орков как-либо отмечается этот праздник, но у нас, людей, в именины принято делать подарки. Я - князь, и потому дары будут серьезными... вот увидишь, тронный зал будет просто ломиться от них. И что из этого будет от тебя?
  Вопрос поставил орчиху в тупик. Орки тоже отмечали именины, только, похоже, их традиции в этом действительно разнились с человеческими. По крайней мере, даров никто никому не подносил.
  - Ну... - протянула Хорана. - Я пока еще не придумала...
  - Да и не придумаешь, - усмехнулся юноша. - Потому я выберу подарок сам. Думаю, ты все-таки сразишься за меня в турнире, только пока еще не уверен. Может, я захочу чего-то еще... правда, у тебя больше ничего и нет, насколько я знаю.
  Сказав это, Кламен рассмеялся. Хорана нахмурилась, в очередной раз спрашивая предков, за что она заслужила такого тагшара? Уж не насмехаются ли они над ней?
  Кламен зашел на кухню, где взял у что-то проворчавшей кухарки краюху хлеба с медом, и прошел по замку, откусывая кусок за куском. Казалось, прибытие матери ничуть не волновало его. Возможно, конечно, это действительно всего лишь очередная самозванка... но даже когда в Норхолл приехала первая лже-Изабель, это ничуть не тронуло юного князя. Он совершенно равнодушно вышел к полноватой, улыбчивой женщине и столь же равнодушно приказал ее повесить.
  Наконец, ноги вывели Кламена к обзорному витражу. За толстым, мутным стеклом виднелся внутренний двор Норхолла. Отсюда юный князь иногда наблюдал за тренировочными боями, проводимыми рыцарями, когда ему не хотелось спускаться. Сейчас во дворе царило оживление гораздо большее, чем было, когда Кламен и Хорана оттуда уходили. В ворота замка въехала небольшая процессия, состоящая из рыцарей, одним из которых был сэр Торенс, женщины в возрасте, одетой в богатую, но потрепанную одежду, и еще нескольких людей. Очевидно, это та самая княгиня-мать Изабель, которую Хорана увидела впервые. Раз первый меч стражи сопровождает ее - это действительно она, не самозванка.
  Когда процессия добралась до ступеней Норхолла, произошла небольшая заминка. В конце концов, женщину снял с коня один из рыцарей, прибывших с ней. Взяв его под руку, Изабель начала медленно подниматься, хромая на одну ногу. Кламен взирал на все это с безразличием.
  - Она исхудала, - бросил он. - И явно ослабела.
  На полпути их встретил Реярд - его Хорана узнала даже со спины. Между ним и Изабель произошел короткий диалог, один из рыцарей, сопровождавших женщину, взялся за оружие... но на этом все и кончилось. Княгиня-мать подняла голову и заметила наблюдающего за ней Кламена. Что-то переменилось в ее лице, и короткая фраза, брошенная ею, заставила рыцаря спрятать обнаженный меч. Опустив голову, Изабель медленно двинулась дальше вверх по лестнице.
  Кламен фыркнул и пошел прочь, направляясь к своим покоям.
  Если бы мать Хораны была еще жива, и орчиха вернулась бы к ней после долгого пребывания в Палгинере, первым делом она бы увиделась с ней. Но Кламену явно было наплевать на Изабель - вернувшись в покои, он приложился к снадобью Реярда и уселся за очередную книгу. Люди - странные существа.
  Глава 24.
  К утру кони вывели Изабель и ее изрядно сократившийся кортеж к то ли крохотному городку, то ли большой деревне. Ручей, который они миновали днем ранее, изгибался, вбирал в себя подземные ключи и здесь разливался уже в полноценную реку, разрезавшую городок пополам. Это селение не пряталось за стенами, оно спасалось от Темных Ночей иначе. На окраине его стояло пять широких каменных домов, напоминающих, скорее, амбары. Очевидно, жители собирались здесь еженощно после осеннего равноденствия, прочно запирая двери и ставни и дрожа от звуков, доносящихся снаружи, надеясь, что преграды устоят. Подъехав поближе, Бель убедилась, что стены домов-крепостей крепки - судя по окнам, толщина их составляла локтя полтора, не меньше.
  Тройку всадников встретили на въезде в город бодрствующие, несмотря на поздний час, люди. Пятеро горожан, все как на подбор широкоплечие, бородатые и с серьезными лицами, различающиеся лишь оружием в руках. У одного был топор на длинной ручке, другой мог похвастаться старым ржавым кистенем, двое зажимали серпы и один, вышедший вперед, обеими руками держал рукоять молота.
  - Вы кто такие? - спросил молотобоец у притормозивших всадников.
  - Рыцари мы, не видишь? - огрызнулся сэр Жерар. - Нам нужны еда и кров на одну ночь.
  - Чьи рыцари? - нахмурившись, уточнил крестьянин.
  - Редфол, - вместо Хейлона ответила Изабель. - Они сопровождают меня, княгиню Палгинерскую Изабель.
  - Изабель? - переспросил мужчина с топором, а тот, что с кистенем добавил: - Не морочь голову. Наша княгиня погибла около месяца назад.
  Однако в голосе его звучала явная неуверенность, и Бель тут же ей воспользовалась.
  - То были лишь слухи, - твердо произнесла она. - Времена сейчас смутные, молва ходит всякая... нужно быть рассудительным.
  Крестьянин явно не знал, стоит ли верить незнакомой женщине. Одета Изабель, конечно, дорого, да и хорошо защищенные и вооруженные рыцари абы кого сопровождать не будут... правда, от этой троицы просто таки разило неприятностями - от грязи на одежде и свежих вмятин на доспехах, до загнанных коней и усталого вида наездников...
  - Дракон с вами, - сплюнул человек с молотом, отходя в сторону. - Проезжайте. В "Трех гусынях" на центральной площади дадут вам и еду, и кров.
  Поблагодарив, Изабель тронула коня вперед, искать "Три гусыни". Ее рыцари двинулись следом.
  Центральная площадь городка называлась площадью чисто формально - в нее впадали все основные улицы города, но размеры не были такими уж крупными. Если бы возникла потребность построить на ней дом, то влезла бы одна небольшая крестьянская лачуга, и только. Даже эти самые "Три гусыни" занимали больше пространства.
  Трехэтажный постоялый двор своей прочностью не уступал каменным ночным убежищам. Может, люди прятались и здесь?.. Так или иначе, памятуя перерезанную Старый Путь, Изабель не хотела задерживаться ни в "Трех гусынях", ни в городе вообще.
  Быстро расправившись с небогатым ужином, княгиня и рыцари разошлись по комнатам, чтобы с первыми лучами солнца покинуть их и следовать дальше. Уже в дороге маленький отряд перекусил прихваченными из постоялого двора лепешками с сыром, вареными яйцами и крепким травяным чаем. Вина Изабель приказала не брать, чтобы головы рыцарей были ясны.
  - Это был город Тобор, - размышлял вслух сэр Жерар. - Что в баронстве Вейг, на самом его юге. Скоро мы уже окажемся на княжеских землях, а там и до самой крепости рукой подать. Если не будем излишне жалеть лошадей, то доберемся к концу второго дня.
  К концу второго дня они не добрались до крепости. Как ни держалась Изабель, сколь ни старалась игнорировать боль, переломы заставляли постоянно притормаживать коня, дабы унять тряску. Кроме того, служанок теперь не было, и помощь пришлось возложить на рыцарей... На молодого сэра Деймара, по большей части. Впрочем, на привалах она старалась ходить самой, пусть и через боль. Фельм как раз говорил, что к концу пути домой княгиня должна будет начинать разрабатывать ногу.
  Гранитные стены Палгинера показались к началу третьего дня пути, и Изабель наконец-то спокойно выдохнула. Все это время она боялась погони, однако, страхи эти оказались напрасными.
  Почему же Веселый Джон не послал парочку конных бойцов? Да, подавляющее большинство его Улыбчивых братьев пешие, но наскрести несколько коней все же можно... быть может, он, видя в деле сэра Деймара и сэра Жерара, решил понапрасну не тратить людей? Или же он давно перешел границу Диолжана или Стомгара, спасаясь от возмездия, которое обязательно последует? Сколько бы ему не пообещали в том письме за голову княгини, его собственная жизнь, по его мнению, стоит дороже. Знать бы, что он сделал с пленными, если таковые имелись...
  Ворота Норхолла встретили трех всадников настежь распахнутыми. Въехали в них Изабель со своими спутниками не в одиночестве - их сопровождали телеги крестьян, груженые разнообразными продуктами и товарами. Кроме того, в веренице телег и повозок встречались и рыцари, снаряженные не столь блестяще, как спутники Бель, с незнакомыми ей гербами.
  Впрочем, один из них она узнала - рыцарь в весьма неплохих доспехах и целой вереницей обоза, следующего за ним, нес на выкрашенном в фиолетовый цвет щите три стрелы, нацеленные на восьмиконечную звезду. Герб Стоутов, их младшей ветви. У старшей вместо стрел - длинные копья, и им принадлежит все баронство Медас, в то время как младшие довольствуются горами, что отделяют баронство от моря. Изабель направила коня к этому рыцарю.
  - Приветствую вас, сэр Бортос, - обратилась она к Стоуту, достаточно приблизившись. Не смотря на глухой шлем без каких-либо украшений, княгиня точно знала, что это именно он - его отец умер год тому назад, а старшему из сыновей едва только исполнилось десять. Других мужчин в младшей ветви Стоутов не было.
  Увидев ту, кто к нему обратился, сэр Бортос отшатнулся было, но тут же взял себя в руки.
  - Доброго вам дня, миледи, - пробормотал он, снимая шлем, как того требовал этикет. Под ним обнаружилось лицо, не по возрасту изрезанное морщинами, с карими глазами и, опять же, не по годам редкими бледно-рыжими волосами. - Я рад видеть вас... и еще больше рад тому, что слухи о вашей кончине оказались лишь слухами.
  - Я тоже этому рада, - сдержанно улыбнулась Бель. - Что привело вас в Норхолл? Неужто, орки действительно готовятся к войне, и мой сын созывает знамена?
  - Орки и вправду могут со дня на день напасть, - степенно кивнул сэр Бортос. - Только не они стали главной причиной моего приезда. Вы разве не помните? У нашего нового князя чуть менее чем через полтора месяца именины. По этому поводу, а также для ознаменования его вокняжения, которое, ввиду экстренности, прошло без пышных празднеств, он и его регент организуют турнир.
  Он и его регент - эхом прозвучало в голове Изабель.
  - Я помню, что у Кламена скоро именины, - поджав губы, произнесла Изабель. - Он мой сын. И его регентом стала я, едва пройдя через ворота Норхолла.
  Сэр Бортос невесело улыбнулся. Он иногда бывал в княжеском замке по поручениям своего старшего родственника, и Бель никогда не видела у него действительно радостной улыбки.
  - При всем уважении, миледи, не уверен, что ваше возвращение в качестве регента понравится кому бы то ни было. Этот Реярд... никто не спорит, что он человек скользкий, и его жуткая маска... Он снизил вдвое налоги, собираемые с баронств, и притом ухитрился изыскать деньги для выплаты кое-каких долгов вашего покойного мужа. В общем, вашему возвращению, несомненно, обрадуются, но не стоит сообщать хоть кому-то о вашем праве регентства.
  Стоуты, прямые, как копья и стрелы на их гербе, всегда говорили то, что думали.
  - По закону я - регент, - пробормотала Изабель.
  - Недавно один человек уже твердил про законы, - заметил сэр Бортос. - Сэр Багрен. Его слова, конечно, были не столь подкрепленными, как ваши... только отчего-то мне кажется, миледи, вас поддержит столь же ничтожное количество человек. При всем уважении. Лучше не обостряйте ситуацию, по крайней мере, сходу. Для начала поговорите с сыном. А те два рыцаря, что следуют за вами... не отпускайте их далеко, мой вам совет.
  - Совет, звучащий как угроза, - холодно произнесла Бель.
  - Быть может, но точно не от меня. Я не забыл вашего мужа, как и вас. И все то, что вы сделали для меня, моего брата Говарда и всего Медаса... правда, Реярд уже сделал не меньше. Я отношусь хорошо и к вам, и к нему, хотя к нему пока еще с подозрением. Не делайте так, чтобы мне пришлось мучиться с выбором между вами.
  По крайней мере, он был честен. Распрощавшись с сэром Бортосом, Изабель двинулась в замок, где подобная роскошь ей уже точно не грозила.
  Многие из тех, кто встретился ей на пути и узнал ее, отшатывались, будто от прокаженной. Очевидно, весть о ее смерти въелась гораздо глубже в умы, нежели сообщение о том, что она жива. А может, виной тому были две самозванки Изабель, успевшие объявиться в окрестных селениях. Обе они, не учтя того факта, что юный князь никак не успел забыть лицо матери, висели теперь у стены замка, отмеченные разной степенью разложения. Между ними болтался совсем свежий труп - мужчина с табличкой "самозванец". Этот, как выяснилось позже, представлялся князем Клодвигом, восставшим, чтобы покарать нечестивца в маске, стоящего за княжеским троном.
  Все это о висельниках Изабель узнала от сэра Торенса, встретившего ее у врат замка. Каким-то образом весть о возвращении княгини добралась до Норхолла гораздо быстрее, чем она сама, и ее сын выслал кортеж в виде первого меча стражи для сопровождения своей матери.
  - Милорд не был уверен, вы ли это, и потому не стал приезжать лично, - сообщил сэр Торенс при встрече.
  - Ничего, я все понимаю, - улыбнулась Изабель.
  Взгляды, сопровождавшие княгиню за стенами замка, мало чем отличались от тех, что она оставила снаружи. Недоверие, а местами и страх. Стараясь их не замечать, Бель добралась до ступеней, ведущих внутрь главного строения, и слегка замешкалась. Уже спешившийся сэр Торенс подал ей было руку, но княгиня лишь виновато улыбнулась ему. Ей помог сэр Деймар, аккуратно подхвативший Изабель за талию и спустивший вниз, на землю. Не смотря на то, что рыцарь пытался это сделать максимально аккуратно, княгиня все равно против воли болезненно скривилась. Подцепив того же сэра Деймара под руку, она начала длительное и неприятное восхождение по ступеням. Сзади за ней тенью следовал сэр Жерар, готовясь, в случае чего, подхватить ее. Нога, которую пора уже было разминать, разминаться совершенно не хотела, будто окаменев после длительного бездействия.
  Сэр Торенс следовал рядом со своей княгиней. Его явно не смутило то, что Изабель приняла помощь от диолжанца, а не от него. Впрочем, сэр Торенс никогда не был обидчивым, отличаясь холодной рассудительностью с юных лет.
  - Как дела в замке? - спросила Изабель, стиснув зубы. Едва передвигать ноги в молчании было бы в два раза тяжелее.
  - Уборка кипит во всю, - безэмоционально ответил Торенс. - Гостевые и прочие малоиспользуемые комнаты спешно приводятся в порядок - мы ждем к турниру много знатных персон. Я попросил сэра Тайлема выделить мне людей для усиления стражи в эти дни.
  - Сэра Тайлема? - переспросила Изабель. - Почему именно его?
  - Ах да, вы же не в курсе... миледи, сэр Тайлем Хиделл - новый первый меч армии. Судя по тому, что вы вернулись без сэра Уоллиса, эта должность окончательно закрепляется за ним.
  - Весьма странный выбор, - пробормотала Бель. Насколько ей было известно, барон Толегерский никогда не отличался воинственностью, к тому же ходили слухи о его довольно своеобразных пристрастиях... впрочем, ничем не подкрепленные.
  - Не вы одна так считаете, - согласился сэр Торенс.
  - Что с моими детьми? - спросила Изабель, остановившись на полпути, чтобы перевести дух. - Здоров ли Кламен? А Маргарет, как она?
  - Пресветлый князь волей Пятерых пребывает в добром здравии, - ответил первый стражник и запнулся. - Что же касается княжны...
  Сердце Изабель рухнуло куда-то под землю.
  - Говори, - глухо потребовала она.
  - Мы не знаем, где она сейчас, - признался сэр Торенс. - Однако знаем, где она обязательно появится в скором времени.
  - Что? - невольно Изабель сорвалась на крик. - Как это вы не знаете, где моя дочь? Что происходит?
  - Она сбежала из Норхолла. Вместе с неким сэром Фессом Дармоном, послом Такемгара. Он говорил, что ваш муж обещал княжну Маргарет князю Кристофу Такемгарскому в обмен на военный союз, но никто кроме него об этом ничего не слышал. Речи посла очаровали вашу дочь и, видимо, он смог как-то ее убедить бежать с ним.
  - И вы не смогли нагнать их? - раздраженно уточнила Изабель.
  - К сожалению, нет, - честно сознался сэр Торенс. - Полторы сотни человек искали их на лучших лошадях. Этот сэр Фесс довольно хитер, его следы оборвались в Тлемнане. Милорд Реярд разослал птиц по всем окрестным баронствам, в Стомгар, Надар и даже Ликаре, с просьбой содействия поискам, а в Такемгар с нотой протеста из-за их преступных действий. Ни одного ответа пока не было получено.
  Изабель сжала губы так, что они превратились в ровную тонкую линию.
  - Я слышала, что этого Реярда считают неплохим регентом, - медленно заговорила она. - Можно ли назвать неплохим правителя, упустившего из-под собственного носа сестру правящего князя?
  - Насколько я помню, - раздался тихий, холодный голос. - Ваш покойный муж точно также потерял свою сестру. Он дал ей упасть с лошади, что сделало ее калекой. А вам, я смотрю, повезло больше, вы хотя бы можете почти самостоятельно ходить.
  Бель подняла голову и увидела его. Реярд стоял над ней, находясь на десяток ступеней выше, в своей неизменной черной мантии и деревянной маске, закрывающей лицо. Позади него выстроилось несколько стражников.
  У Изабель перехватило дыхание. Она постоянно думала об этой встрече, о действиях, которые должна совершить... и вдруг внезапное появление человека в маске прямо перед ней перепутало все планы.
  А точно ли он организовал на нее покушение? Вдруг это лишь ошибка?..
  Он позволил Маргарет исчезнуть вместе с каким-то южанином.
  - Сэр Жерар, сэр Торенс, - твердо произнесла Изабель. - Прошу, возьмите этого человека под стражу. Он обвиняется в организации покушения на меня, преступной халатности, из-за которой пропала сестра князя Кламена, и... - дороги назад не будет, - подозревается в убийстве князя Клодвига.
  Сэр Жерар послушно вышел из-за плеча Изабель, обнажая меч и замер, встав перед ней. Из-за спины Реярда вышли стражники, окружив его стеной. Их оружие смотрело на Изабель, вызвав у той праведный гнев.
  - Миледи, - сэр Торенс заговорил медленно и вкрадчиво. Он и не подумал пошевелиться по ее приказу. - Это очень серьезные обвинения. Вы можете их чем-то подкрепить?
  - Подумайте сами, - фыркнув, ответила княгиня. - Я уезжаю в Редфол к своему отцу. Совершенно неожиданно мой муж, пока я находилась в пути, погибает, перебрав настолько, что ноги перестали его слушаться, чего никогда с ним прежде не бывало. Мой сын Кламен еще не может править Палгинером, и ему требуется регент, которым являюсь я, его мать. На меня же организуется неудачное покушение, в ходе которого убивают мою служанку, перепутав бедную девушку со мной. Сразу после этого регентом назначается чужеземец Реярд, крутившийся все это время возле моего сына. Как по вашему, кому вся эта ситуация наиболее выгодна?
  - Покойному сэру Гаррету Уолшу, - пожав плечами, произнес сэр Торенс. - Вместе с вами ехал сэр Уоллис, и после его смерти, пост первого меча армии и довольствие перешли ко второму, к сэру Гаррету. Или сэру Фессу Дармону - он смог заявить, что его князь договорился с нашим о браке Маргарет, устранив всех свидетелей, которые могли бы доказать обратное. И это лишь имена, которые я назвал сходу. Миледи, без доказательств ваши слова - всего лишь домыслы.
  - Зато ваше неповиновение - измена, - отрезала Изабель.
  Сэр Торенс покачал головой.
  - Со вчерашнего дня - нет. Ваш сын в присутствии всего совета подписал указ, согласно которому вы лишаетесь права регентства по состоянию здоровья. Вам нужно длительное время на отдых и восстановление сил физических и духовных. Вы потеряли мужа, а теперь еще и новый удар - пропавшая дочь.
  - Именно поэтому я и вышел встретить вас, миледи, - холодный голос Реярда окатил Изабель, будто ушат с водой. - Дабы сопроводить вас к вашей сестре по мужу, миледи Вениалле. Ее служанка поднаторела в уходе за больными представителями княжеской фамилии. Прикажите вашему рыцарю опустить оружие. У него на щите танцующий, выдыхающий пламя дракон... древний род, Хейлоны, да? В одиночку, или даже при поддержке второго вашего рыцаря, герб которого мне не знаком, ему не выстоять против всей стражи Норхолла. Так что, миледи, не советую вам усугублять положение кровопролитием.
  Изабель хищно раздула ноздри. Если кровопролития не избежать... она не сомневалась, что кто-нибудь да встанет на ее сторону, но... ее взгляд случайно скользнул вверх, на огромный витраж в десятке метров от ступеней, на которых они стояли. Там, сквозь мутное стекло она разглядела силуэт, который ее материнское сердце узнало бы из тысячи. Кламен наблюдал за ней. Наблюдал и не вмешивался.
  - Сэр Жерар, - усталым голосом произнесла Изабель. - Я поддамся на уговоры милорда Реярда и проследую в покои к своей сестре. Прошу вас, опустите меч... и позвольте попросить вас сопровождать меня.
  Хейлон недоверчиво оглянулся через плечо. Увидев вмиг состарившееся лицо Изабель, рыцарь кивнул и убрал меч.
  - Я рад, что здравый смысл возобладал, - кивнул Реярд. - Сэр Торенс, прошу вас, сопроводите миледи Изабель в ее новые покои. И, ради ее блага, давайте все сделаем вид, что никто не расслышал сказанное ей ранее.
  Когда лестница в Норхолл осталась позади, и Изабель уже шла по его анфиладам к башне Вениаллы, сэр Торенс произнес вполголоса, обратившись к княгине:
  - Простите, миледи, что не поддержал вас, - и тут же продолжил, не дав Изабель возмутиться. - Я и сам приходил к тем же выводам, что и вы. Я проводил свое расследование... но ни к чему не пришел. Этот Реярд, он весьма хитер, и здорово подчищает за собой следы. Норри, стражник, дежуривший в роковую ночь возле лестницы, по которой Клодвиг поднялся на стену, и говоривший, что кроме князя он никого не видел. Он погиб через два дня весьма глупой смертью - подавился костью. Это случилось как раз перед тем, как я назначил ему встречу, повторно допросить о той ночи. Это не доказывает причастность Реярда, но...
  Стражник замялся.
  - В общем, прошу вас, миледи, не считайте, что вы здесь одна. Если вас не поддерживают явно, это не значит, что у вас не осталось друзей.
  - Если вы хотите мне помочь, верните мою дочь домой, - холодно произнесла Изабель.
  Очевидно, выбор новых покоев был издевкой со стороны Реярда, знавшего о травме Бель. Подъем в башню требовал от нее неимоверных усилий и был столь болезненным, что, в конце концов, княгиня попросила сэра Деймара пронести ее оставшуюся треть пути. Внутри покоев Вениаллы княгиню ждал тяжелый запах болезни, сердобольная Мильенна, и сводная сестра, лежащая в постели.
  - Здравствуй, Изабель, - Вениалла попробовала изобразить улыбку на своем бледном, худом лице. - Добро пожаловать в мои... наши скромные покои.
  - Здравствуй, Вениалла, - улыбнулась в ответ Изабель.
  Сэр Гаррет затворил за спиной княгини дверь, и скрип петель резанул по сердцу Бель. Силы, что провели ее до самых ступеней Норхолла, куда-то вдруг исчезли, и она опустилась прямо на пол. За дверью щелкнул засов - его раньше не было, княгиня точно это знала. Теперь отсюда не выйти, эти апартаменты - ее богато обставленная тюрьма. Не этого Изабель ждала от возвращения в Норхолл...
  
  - Вы же говорили...
  - Я помню, что говорил, миледи. Турнир вот-вот начнется, а делегация из Ликаре так и не прибыла. Но я придумаю что-то еще. Вернее - уже придумал, да такое, что, возможно, нам и уезжать не придется. Лишь какое-то время скрываться... если все пойдет по плану, конечно.
  Сэр Фесс выглядел растерянным, и это было ново для Маргарет. Всегда такой уверенный, сейчас он был напряжен и взволнован. Однако продолжалось это недолго.
  - У Такемгара много друзей, - пробормотал он. - А у меня - еще больше. Я смогу все решить, миледи, обещаю. У меня уже есть кое-какие идеи...
  Воплощение идей Фесса Маргарет не очень-то понравилось.
  В один из последующих дней, Дармон вернулся в келью со старым, мешковатым дублетом, на котором был вышит незнакомый княжне герб - две черные птицы, тянущие в разные стороны венок из красных и белых роз на темно-зеленом поле. Кроме этого, сэр Фесс принес также серые бриджи и разношенные высокие сапоги, которые бросил на пол.
  - Миледи, я сейчас снова вас покину, - сообщил такемгарец. - Но вернусь довольно скоро. Прошу, переоденьтесь в вашу новую одежду. Чулки можете оставить, равно как и прочее белье.
  - Что это? - спросила Маргарет, с некоторым подозрением оглядывая принесенные вещи.
  - Наш билет из этой норы, - улыбнулся Дармон. - Этот дублет принадлежал оруженосцу одного разорившегося рыцаря, причем, герб у него был совершенно другой. Вороны, разрывающие венец из роз - это символика одного древнего рода с далекого севера, и, признаться, я понятия не имею, как он оказался здесь, но могу с уверенностью заявить, что его вряд ли кто-то узнает. Даже тот рыцарь, у которого я его выкупил, скорее всего, не вспомнит этот дублет - похоже, он не бывал трезв уже несколько лет. В общем, переодевайтесь, миледи, а мне пока нужно сделать кое-что еще. Ах да, во внутреннем кармане бридж лежит небольшой горшочек. В нем краска для волос, используйте ее по назначению.
  И Дармон удалился, оставив Маргарет критически оглядывать новые предметы одежды.
  Дублет, хоть и выглядел грязным и ношенным долгие годы, был сделан весьма добротно и прочно, к тому же, из приятной на ощупь ткани. Даже вышитый герб при внимательном осмотре оказался крайне тонкой работой, пусть и замаранной местами противного вида пятнами. С сапогами и бриджами повезло меньше - бриджи неприятно кололись и пахли кислятиной, а сапоги были велики в длину, но, при этом, терли в лодыжках. Нужно будет сообщить об этом Дармону, иначе не избежать кровавых мозолей.
  Такемгарец вернулся в каморку действительно довольно споро. Вначале Маргарет не узнала его и схватилась за меч, когда через узкую дверь втиснулся пузатый, одетый в кольчугу бородатый мужчина с повязкой на глазу, блестящей лысиной и болезненно-бледной кожей.
  - Не пугайся, мальчик, - произнес он густым, грубым басом. И добавил совершенно изменившимся и знакомым княжне голосом. - Это же я, сэр Фесс.
  - Сэр Фесс? - переспросила Маргарет, удивленно вытаращившись на такемгарца. - Вас не узнать... и почему вы назвали меня мальчиком?
  - Потому что теперь ты - Мэгар, оруженосец странствующего рыцаря сэра Ральфа Торнби, то есть - меня. За то время, что Маргарет провела в келье, она порядочно сбросила вес, запачкалась и даже немного выросла, став Мэгаром, сыном мясника. К тому же ты - немой с рождения, и можешь только мычать. Все ясно?
  - Да, - неуверенно ответила Маргарет.
  - Неверно. Ты должен кивнуть, ведь ты нем.
  Княжна поспешно закивала.
  - Отлично. Твои волосы хоть немного отросли против той короткой стрижки, что была раньше у Маргарет, мы не будем их трогать. Подозреваю, что княжну с длинными волосами мало кто видел, к тому же, они хорошо скрывают твои ярко выраженные скулы, доставшиеся от отца. Тебя никто не узнает, как Маргарет, равно как и меня, как сэра Фесса. А теперь, мальчик, мы уходим.
  Меч, найденный в келье, Ральф Торнби забрал себе - ржавый клинок и простая рукоять как раз подходили его статусу. Ножен у него не было, потому пришлось обмотать лезвие засаленной тряпкой. Ведя Мэгара по тайным коридорам Норхолла, сэр Ральф, едва протискиваясь через узкие проходы, вещал своим густым басом:
  - Мы родом из вольных городов запада, приехали в Палгинер из Сиалема, если точнее - из Тимгони. Там сэр Ральф Торнби пытался наняться на какой-нибудь корабль охранником, только вот оказалось, что прославленный на западе рыцарь на востоке никому не известен, и за ту цену, что он требовал, его брать на службу никто не хотел. Тогда он решил вернуться домой, и в пути узнал, что в Норхолле готовится турнир. Он сделал крюк, чтобы подзаработать своим мечом деньжат на дорогу, а может, и некоторой славы. Возможно, ему бы это и удалось, если бы не регулярное пьянство в тавернах...
  Остановившись, Торнби-Дармон обернулся к Мэгару-Маргарет и тихонько произнес:
  - Я смог добыть вещь, благодаря которой нам окажет посильную помощь один мой новый друг... он обязательно приедет на турнир, нам нужно лишь дождаться. Оставаться здесь, в Норхолле нельзя - вскоре по здешним тайным коридорам начнут шастать люди, случайно встретиться с которыми мне бы очень не хотелось. Такие же люди начнут прочесывать и всю остальную крепость, а также проверять всех выезжающих из нее. Однако снаружи мне наплести им с три короба удастся с большей вероятностью, чем здесь.
  Мэгар хотел было спросить, что же эта за вещь, что поможет им, и не из-за нее ли в тайных коридорах Норхолла появятся люди, но вовремя вспомнил о своей немоте. Словно поняв мысли оруженосца, сэр Ральф улыбнулся так, что его лицо на миг стало лицом сэра Фесса, и взъерошил мальчику волосы.
  - Пошли дальше, - пробасил Торнби.
  Какое-то время он вел Мэгара по тому же пути, по которому привел в келью Маргарет. Через некоторое время мальчишка перестал узнавать дорогу. Паутина вокруг встречалась все чаще, слой нетронутой пыли становился все толще. Несколько раз им попадались развилки, а один раз даже встретилась дверь, замаскированная под стену. Тайный проход в тайном проходе - Мигел Зодчий был тем еще затейником.
  Очередной коридор закончился тупиком. Проведя ладонью по каменной кладке, сэр Ральф надавил на один из камней, и часть стены бесшумно отъехала в сторону. Торнби пролез в образовавшийся проем, Мэгар скользнул следом. Через некоторое время камни стены за их спинами стали на место, вновь образовав монолитную кладку - комар носа не подточит. Мэгар огляделся.
  Они оказались в небольшой захламленной комнате. Здесь стояло, висело и просто валялось множество различных предметов - гобелены, сундучки, шкатулки, подсвечники из золота и серебра, оружие... Сэр Ральф не смотрел на них. Он подхватил лишь один из мутных графинов, чтобы опорожнить его содержимое на себя, и пошел вперед.
  Три стены комнаты были из камня, одна - из дерева, и Торнби устремился именно к ней. Потянув на себя одну из торчащих досок, он вновь открыл тайную дверь. За этой скрывался обычный, грязный и затхлый подвал уже со всеми деревянными стенами и покосившейся, скрипучей лестницей наверх. Поднявшись, беглецы оказались в крохотной, нежилой хижине, поскрипывавшей от каждого дуновения даже самого легкого ветерка снаружи.
  - Выйдя отсюда, мы окажемся в Красном тупике, - остановившись и понизив голос, заговорил сэр Ральф. - Совсем рядом будет бордель и самая паршивая таверна во всем Палгинере, потому у людей, увидевших здесь бедного рыцаря и оруженосца в дублете не по размеру, не должно возникнуть лишних вопросов... но только если они увидят именно их. Посему спрошу тебя - как твое имя?
  Мэгар покачал головой и показал на рот.
  - Правильно. Только при этом ты должен отзываться на имя Мэгар. Так ведь, мальчик?
  Оруженосец кивнул.
  - Вот и отлично, - расплылся в желтозубой улыбке сэр Ральф. Один из его резцов оказался деревянным. - Тогда пошли.
  Яркий солнечный свет улицы показался Мэгару ослепительным после тусклого освещения кельи. Глаза мальчика заслезились, однако он не посмел отстать от сэра Ральфа, сразу же нетвердо зашагавшего вверх по улице.
  Торнби затянул какую-то похабную песню, то понижая голос, то срываясь на крик, чем сразу же привлек взгляды почти всех людей, находившихся на улице. Три женщины возле покосившегося двухэтажного дома, одетые в пестрые и совершенно безвкусные, мало что скрывающие платья, дружно расхохотались, глядя на явно перебравшего рыцаря. Сэр Ральф остановился, смерил женщин тяжелым взглядом и погрозил кулаком, вызвав новую волну хохота. Насупившись, рыцарь побрел дальше.
  Красный тупик - самое грязное место Норхолла, куда редко заходила стража. Название свое он заслужил из-за крови, регулярно омывающей его мостовую. Отец Маргарет знал о нем, и никогда ничего не предпринимал, Клодвиг говорил, что лучше иметь подобную отраду для черни на виду, чем запретить ее, чтобы она перешла в подполье. Очевидно, новый князь придерживался такого же мнения, и Мэгар вздохнул спокойно, когда шаткая походка сэра Ральфа, наконец, вывела его из этого места.
  Рыцарь побрел вверх, через улицу Ткачей и Звонкий квартал, принадлежавший кузнецам. Он возвращается к Норхоллу, только уже обычной дорогой - понял мальчишка-оруженосец.
  До ворот замка сэр Ральф не дошел. Он остановился у небольшой палатки со штандартом княжеского дома Палгинера - серой каменной стеной, закрывающей часть поля, разделенного пополам двумя цветами - синим и коричневым. Рядом с палаткой толпилось несколько таких же рыцарей-оборванцев, как и сам Торнби, но, в отличие от него, далеко не каждый из них мог похвастаться наличием оруженосца.
  - Я хочу записаться на турнир! - громогласно заявил сэр Ральф.
  - Тогда становись в очередь, - ответил один из рыцарей, щербатый мужчина со шрамом поперек лица. Он один из немногих имел собственный герб на щите - черно-белый кот, сжимающий в зубах зеленую змею на красном фоне. - Будешь за мной как раз.
  - Что? - побагровел Торнби. - Мне, благородному сэру Ральфу из рода Торнби, и в очередь? Да еще с вами?!
  - Не нравится - проваливай, - ответил другой рыцарь, высокий и тощий, в древней медной кольчуге.
  Сэр Ральф нахмурился, надул щеки... и покорно опустил голову.
  - Ладно, я встану за сэром с котом на щите.
  На этом унижение для Торнби не закончилось. Его очередь наступила спустя несколько часов, и за это время алкоголь, якобы делавший его веселым, окончательно выветрился.
  - Ваше имя? - спросил писчий.
  - Сэр Ральф Торнби, - ответил хмурый рыцарь.
  - Откуда происходите?
  - Из вольного города Тернона, что на западе.
  Писчий отметил это в своем длинном свитке.
  - На чем будете сражаться?
  - Бой на мечах, конечно же, - без промедления ответил сэр Ральф. - Самое благородное из всех состязаний.
  Писчий фыркнул.
  - Самое благородное из всех соревнований - бой на копьях.
  - Да тьфу на тебя, - обиделся Торнби.
  Человека князя это никак не задело.
  - С вас один сребр за участие, - объявил он.
  - Что? - возмутился сэр Ральф. - Я известнейший и благороднейший сэр из Тернона! И должен выступать бесплатно!
  - Те, кто записываются здесь, должны платить вступительную подать, - устало объяснил писчий. - Таков приказ милорда Реярда.
  - Тьфу на этого милорда Реярда! Я пытался записаться в Норхолле, но меня оттуда выкинули, сказав, что я должен прийти сюда.
  - Значит, вы не настолько благородны. Один сребр, или вас не допустят до состязаний.
  Поворчав что-то на западном наречии, Торнби достал из тощего кошеля, висящего на поясе, сребр.
  - На, подавись, - рыцарь бросил монетку на стол. Это снова ничуть не задело писчего. Взамен полученного сребра он протянул рыцарю небольшую грамоту.
  - Что это? - спросил Торнби, подозрительно глядя на клочок бумаги. Похоже, он не умел читать.
  - Это ваш проходной билет, - пояснил писчий. - Без него вас не допустят к участию в турнире. Там указан вид состязаний, на который вы заявили себя.
  - Пошевеливайся давай! - раздалось за спиной сэра Ральфа. От палатки писчего его оттеснил странный мужчина - сухощавый, в кожанке, зато с добротным глухим шлемом, надетым на голову. Его тоже сопровождал оруженосец - сгорбленный, одноглазый, затравленно озирающийся и держащий в трясущихся руках такой же шлем. На оруженосце сэр Ральф отчего-то задержал взгляд гораздо дольше, чем на его господине, и, мотнув головой, отошел прочь.
  - Пошли, Мэгар. Мне нужно выпить и отдохнуть.
  Глава 25.
  Скакать по болотам ночью оказалось действительно тяжело, посему, Бен не слишком гнал. Кроме того, им нужно было останавливаться, чтобы Римаз смог прочесть следы - в темноте это делать не очень-то удобно. Тварь двигалась быстро, к тому же - напрямки. Похоже, топь не была для нее преградой. Может, это и хорошо - Бенедикт хотел дать Торберну фору, чтобы, когда он вновь стал человеком, медлительным и быстро устающим, нагнать его до следующего заката.
  Судя по следам, кастелян Вирена направлялся в сторону Трех Ручьев, небольшой деревушки на юго-западе, что не очень-то понравилось Бенедикту. Они с Римазом покинули Черновые топи и вступили под сень соснового леса на рассвете. Деревья на границе с болотами были уродливы и, в купе с конечной целью преследования, заставляли холодок бежать по спине Бена. Однако десятник был рад, что ночь окончилась именно сейчас, ведь в лесу засаду на них устроить было бы проще всего.
  Время до полудня пришлось потратить на пересечение короткой лесополосы, и в течение его преследователи остановились лишь единожды, когда Римаза взяло сомнение насчет следов. Однако быстро сориентировавшись, они продолжили путь.
  Голод и усталость одолевали Бенедикта, но он, движимый долгом, старался не обращать на них внимание. Едва Торберн будет пойман, можно будет и отдохнуть, и поесть... не раньше.
  От Трех Ручьев всадников отделяло поле, которое пришлось пересекать, замедлив лошадей - высокая трава скрывала неровности почвы, а догнать кастеляна, пусть даже в человеческом обличье, на хромой лошади нереально. Вынужденная медлительность злила Бена, а вот Римаз к ней относился скорее меланхолично.
  На второй трети пути до деревни, Римаз вдруг резко остановил свою лошадь и спешился.
  - Милорд, - обратился он к десятнику. - Здесь рассвет настиг Торберна. Следы меняются - с этого момента мы преследуем не тварь Ночи, а человека.
  Бен молча кивнул. Фора оказалась слишком уж большой - до заката оставалось не так много времени. Скрепя сердце, Вилдон ускорил своего коня, и Римазу пришлось сделать то же самое.
  Наконец, воины достигли деревни. Первый из ручьев, давших ей название, они пересекли на въезде, и после этого Римаз замедлился.
  - Здесь полно следов, - объявил он. - И все относительно свежи. Похоже, что тут побывало много народу, наверняка все население деревни. Тут оно явно не слишком-то многочисленное.
  Бен молча согласился. Множество домов зияло дырами на месте окон, и легкий ветерок поскрипывал их распахнутыми дверями. Внутри некоторых жизнь еще теплилась, из них навстречу всадникам выходили люди. И первым среди них был высокий, жилистый мужчина средних лет.
  - Приветствую! - вскинул он руку еще на подходе. - С миром ли вы пришли к нам?
  - С миром, с миром, - буркнул Римаз. Бенедикт повел себя вежливей:
  - Приветствую. Мы пришли с миром, да. И, скажем так, с правосудием. Через вашу деревню этим утром должен был пройти чужак в оборванных одеждах, грязный и заросший. Вы видели его?
  - Конечно, видели, - ответил тот же деревенский житель. - Он у меня в погребе сидит.
  - В погребе? - удивленно переспросил Бенедикт.
  - Ну да, - кивнул мужчина. - Он прибежал к нам незадолго до полудня, спешивший, будто за ним гонится кто. Ну, я и рассудил, что раз кто гонится, значит лучше его припрятать, а потом посмотреть, кому именно он нужен. Ежели солдатам, вроде вас, то лучше его выдать, конечно, а если бандитам - так сказать, что мы его, бедолагу, и не видели вовсе.
  - Умно, - хмыкнул Римаз.
  Бенедикт слез со своей лошади.
  - А ты можешь меня отвести к этому самому беглецу? - спросил он. Взглянув на солнце, приближающееся к горизонту, Бен добавил: - И побыстрее.
  - Да он не денется никуда, - махнул рукой мужчина. - У меня погреб надежный, что крепость. Я в нем даже Темные Ночи со всей семьей пережидал... а вы, милорд, явно с длинной дороги, уставший. По вашему лицу если, так вам и вовсе хорошо бы пару дней отоспаться. Этого я вам предлагать, конечно, не буду, зато могу дать горячую похлебку, краюху хлеба и чарку лучшей медовухи на мили вокруг.
  Предложение было крайне заманчивым, и взвывший желудок предательски выдал Бенедикта.
  - До заката еще есть пару часов, - заметил Римаз. - А мы не ели почти сутки. Я бы предложил перекусить, а затем уже думать, что делать с Торберном - вязать его или убивать. На сытый желудок решения лучше принимаются.
  - Ладно, дракон с ним, - махнул рукой Бен. - Накорми нас... кстати, как тебя зовут?
  - Лотс, милорд, - чуть поклонился мужчина. - Вы же, надеюсь, не обделите нас милостью за скромный ужин?
  Покопавшись в тощем кошельке у пояса, Бенедикт извлек несколько медяков.
  - Этого хватит? - десятник протянул монеты Лотсу.
  - Более чем, - деревенский житель расплылся в щербатой улыбке. - Пройдемте же ко мне домой, милорды!
  Запахи дома Лотса вскружили голову Бенедикту. Желудок десятника протестующе урчал и бурлил так, будто пытался вырваться наружу. В просторной лачуге уже ужинали три человека, и дородная женщина, увидев вновь прибывших и получив кивок от Лотса, поставила на стол еще две исходящие паром тарелки. Ни Бена, ни Римаза упрашивать долго не пришлось - они накинулись на овощную похлебку, будто на самое изысканное блюдо на свете, осушив посуду в рекордные сроки. То же произошло и с кружками действительно отменной медовухи. Отвалившись от стола, солдаты перевели дух.
  - Так откуда вы, говорите? - спросил сидящий рядом и наблюдающий за ними Лотс.
  - Мы не говорили, - ответил Бенедикт. - Из Норхолла. Прибыли в Вирен и теперь ищем преступника, сбежавшего оттуда.
  - Вирен? - переспросил Лотс. - Давненько оттуда не слышно ничего. Как там дела? Как поживает старый Сиван?
  - Неплохо, - Бен не стал сообщать о кончине командующего.
  - Мне надо отлить, - без церемоний произнес Римаз, вставая.
  - За домом, в дюжине локтей выгребная яма, - улыбнулся Лотс. - Только прошу вас, дойдите до нее. Не надо метить мой дом - не хочу, чтоб к дереву приедался запах.
  Римаз кивнул и вышел, провожаемый взглядами всех деревенских, находившихся в комнате. Едва дверь за ним закрылась, дюжина глаз устремилась обратно на Бена.
  - А что делается в самом Норхолле? - спросил Лотс, налив десятнику еще медовухи. Слишком крепкой на взгляд Вилдона - он уже после первой кружки почувствовал легкое головокружение. - Говорят, молодой князь не так уж плох... а его регент гораздо лучше. Этот человек в маске.
  - Князь Кламен показывает себя мудрым правителем, - ответил Бенедикт стандартной для подобных случаев фразой.
  - Хотя, они все такие в начале своего княжения, - продолжал Лотс. - Сначала добренькие, чтоб народ их полюбил, потянулся к ним... а потом - хрясь! И новый налог. На воду, на солнце, на воздух - все равно, лишь бы еще денег стянуть. До нас сборщик податей в этом году еще не добрался, но, я уверен, прибыв, он затребует сумму побольше, чем в том году.
  Лотс все говорил и говорил, и у Бенедикта кружилась голова от его слов. А может, дело было в медовухе? Или в духоте лачуги? Почему он заметил ее только сейчас?..
  - Мне нужно выйти, - пробормотал Бен, вставая.
  - О, вам плохо? - искренне расстроился Лотс. Он повернулся к одному из молодцев, сидящих рядом с Беном и произнес: - Йоген! Проводи милорда наружу, кажется, ему нехорошо.
  Йоген?.. Это имя показалось знакомым Бену, однако его разум был слишком затуманен, чтобы думать об этом. Он махнул рукой куда-то в сторону Йогена, и произнес:
  - Не нужно, я сам.
  И, опираясь на стену, десятник вышел наружу. Вернее, вывалился - ноги едва держали его. Вторая кружка медовухи точно была лишней...
  - Милорд, - это Римаз тихо звал его. Бенедикт пошел на голос и встретил старого инструктора за домом. Лицо его было встревожено, а рука покоилась на рукояти меча.
  - Нам надо уходить отсюда, - произнес он в полголоса.
  Бен попытался сфокусировать глаза на лице Римаза, но тот стоял аккурат спиной к садящемуся солнцу, и свет его отзывался болью в голове Вилдона.
  - Почему? Нам надо что-то делать с Торберном, ночь близится.
  - Именно поэтому нам и нужно быть как можно дальше отсюда. Пойдемте.
  Римаз подхватил Бена под руку и куда-то повел. Десятник был ему за это благодарен - чем дальше он отходил от избы, тем лучше ему становилось. Виной тому, очевидно, был свежий ветер, обдувающий лицо. Правда, потоки воздуха приносили с собой смрад, видимо, от выгребной ямы, к которой Римаз и вел Бена. Не доходя нескольких локтей до нее, инструктор свернул в сторону, и привел Вилдона к небольшому холму.
  - Земля здесь рыхлая, - заговорил Римаз. - Я подковырнул ее, и вот...
  Сказав это, он отгреб сапогом немного грязи. Под ней обнаружилось что-то белое. Кость, довольно широкая.
  - Кроме этого, среди крупиц земли я нашел мелкие, более твердые и черные, - продолжал Римаз. - Напоминающие ту гадость, которой нас пытался окатить Торберн, когда она уже застывала. Присмотритесь сами.
  Бенедикт действительно заметил несколько матово-черных осколков.
  - Здесь много пустующих домов, и я думаю, что их хозяева лежат вот здесь, - Римаз кивком указал на холм. - А оставшиеся жители Трех Ручьев стали тварями Ночи. Потому, нам нужно уходить немедленно.
  - Быстро к конюшне.
  Своих коней они нашли рядом с домом, человек, что увел их, не потрудился даже расседлать уставших животных. Вскочив в седло, Бен и Римаз направили скакунов прочь. Из домов начали выходить люди, несколько десятков, и все они смотрели на всадников. Вышел и Лотс, глядевший на норхоллцев, скрестив руки на груди.
  - Что же вы, милорды, уже забыли о правосудии? - насмешливо спросил он. - Неужто собрались нас покинуть, да еще и на ночь глядя? Нехорошо, очень нехорошо.
  Бенедикт, проезжая мимо, подумал было рубануть Лотса мечом. Но что если Римаз ошибся?..
  - Бегите-бегите, - хмыкнул Лотс. - Придет ночь, и благодать Всеотца опустится на нас. Мы догоним вас и обожрем плоть с ваших костей. Наверняка нафаршированные нашей чудесной похлебкой вы будете только вкуснее.
  Это все решило. Бенедикт молниеносно достал меч и рубанул им ближайшего к нему человека, мужчину, которого Лотс назвал Йогеном.
  Солнце уже наполовину скрылось за горизонтом, оставляя Бену и Римазу не так уж много времени.
  
  С первыми лучами солнца Мэгар привычно спустился вниз, на первый этаж приютившей их дрянной гостиницы. Улыбчивая, пухленькая девушка вручила оруженосцу растрескавшийся поднос со скудным завтраком - четырьмя куриными яйцами, жесткой лепешкой и медом, разведенном в воде. При этом девушка не преминула традиционно ущипнуть Мэгара за бок.
  Даже за столь скудную снедь здесь драли втридорога, и все же эта гостиница оставалась самой дешевой - остальные в преддверии турнира заломили цены до астрономических значений. Дошло до того, что самые бедные рыцари, приехавшие попытать счастье, уплатили пошлину за участие и, чтобы сэкономить, спали прямо на улице, в подворотнях и переулках. Местные жители уже успели прозвать таких гостей железными крысами.
  Сэр Ральф встретил завтрак хмурым взглядом красных глаз. Вчера он снова перебрал и сегодня мучился головой. Проглотив большую часть принесенного, он встал и, покачиваясь, побрел вниз. Мэгар едва успел запихать остатки завтрака за щеки и кинулся следом.
  Оруженосец знал, что сегодня должна произойти судьбоносная для них встреча. Таинственный новый союзник должен был явиться в город и сразу же направиться в оговоренное место - спонтанную ярмарку, возникшую на площади Фонтана, центральной части крепости, от которой до главных ворот Норхолла было рукой подать. Туда Торнби и направился, поприветствовав встретившегося по пути владельца гостиницы громовой отрыжкой.
  Чем ближе к площади Фонтана, тем оживленней становились улицы. Торнби, проявив недюжинную ловкость и скорость, уже успел сломать нос какому-то мальчишке, пытавшемуся срезать у него тощий кошель.
  - Выбери кого-нибудь более пьяного, - процедил при этом рыцарь.
  На ярмарке любой мог найти товары по душе, только не всегда - по кошельку. Здесь были и доспехи с оружием, от ржавых и тупых мечей, до начищенных до зеркального блеска полных лат по цене, сопоставимой со стоимостью целого стада овец.
  Присутствовали здесь и ювелиры, две лавки, расположившиеся друг напротив друга. Один прибыл из Сиалема морем, другой из Гесса, последнего, охраняло четверо саддхов. Правда, у стоящего неподалеку торговца специями их было аж семь - жестоких воинов с самого юга Савианеса, приходящих из юго-восточных племен в цивилизованные города наняться к богатым купцам или местной знати. От воинов Палгинера или каких-либо других государств их отличить довольно легко - одетые лишь в широкие, мешковатые штаны, обшитые стальными пластинами и натянутые под самую грудь. Кроме этого к одежде можно было отнести красную ленту, повязанную на голову - символом службы. Вооружены они дахшасами - мечами, очень похожими на тот, что был когда-то у сэра Фесса, только с более длинными и изогнутыми лезвиями.
  Засмотревшись на суровых, смуглых саддхов, перебрасывающихся друг с другом короткими фразами на языке, судя по звучанию, придуманном змеями, Мэгар едва не отстал от сэра Ральфа, по-прежнему уверенно шагавшего в центр площади. Он прошел мимо торговца коврами, то ли тоже прибывшего из Гесса, то ли откуда-то еще южнее, мимо кондитера, торговавшего конфетами на палочках, и мимо винокура, раскатистым басом рекламирующего свой товар. Наконец, обогнув дородную женщину, идущую между рядами с телегой, полной пирожков, сэр Ральф взобрался на каменный парапет, ограничивший небольшой, давно высохший фонтан, достал из-за пояса пару потертых перчаток и положил рядом с собой.
  - Перчатки! - сиплым голосом возопил рыцарь. - Кожаные перчатки! Почти новые!
  Мэгар уселся рядом и проводил мечтательным взглядом уехавшую прочь тележку с пирожками.
  Никто не подходил к рыцарю за его перчатками, никто не приходил и для того, чтобы поговорить. Торнби и его оруженосец просидели на своем месте до полудня, затем сэр Ральф остановил женщину с пирожками, вновь проезжавшую мимо. Продукции в тележке заметно поубавилось, и, отдав четыре медяка, рыцарь лишил торговку еще двух румяных, пусть и уже холодных представителей ее товара.
  К вечеру народ с площади Фонтана начал уходить, а перчатки так и лежали возле Торнби. Рыцарь уже давно перестал их рекламировать громкими криками, и лишь провожал случайных прохожих злобными взглядами.
  - Пошли, - буркнул сэр Ральф Мэгару, когда солнце спряталось за крепостной стеной.
  Едва рыцарь и оруженосец отделились от парапета, как к ним подошел сухощавый мужчина с совершенно невыразительным лицом. Бесцветные глаза уставились на Торнби, тонкие губы разомкнулись и тихий голос спросил:
  - Перчатки продаете?
  - Да, - голос сэра Ральфа совсем осип. - Почти новые, я надевал их лишь дважды, да и то ненадолго. Они с золотой вышивкой!
  Сухощавый кивнул.
  - Времени у меня мало, - Мэгару приходилось напрягать слух изо всех сил, чтобы расслышать незнакомца. - Меня послал мой господин, но не к вам. Сэр Багрен не прибудет в Норхолл для участия в турнире, как и все его знаменосцы. На полпути сюда они получили гонца от Клодвига Мервела, и развернули своих коней в Тейпалан. На его берега высадились орки Янтарного моря, несколько деревень уже разграблены и преданы огню... утес Мелони осажден, и я прибыл доложить об этом князю. Вам же велено передать, что все соглашения в силе, и если вы не против, то, прихватив с собой то, что вы пообещали сэру Багрену, вы могли бы прибыть к нему сами вместе со мной.
  Сэр Ральф поджал губы.
  - Вы поедете к сэру Багрену на театр военных действий? Это не то место, куда бы мне хотелось везти своего юного оруженосца.
  Сухощавый взглянул на Мэгара.
  - В возрасте этого мальчишки я уже убил первого человека, тоже будучи оруженосцем. Бандита, пытавшегося зарезать рыцаря, которому я служил.
  - Рад за вас, - сдержанно ответил Торнби. - Я подумаю над вашим предложением.
  - Я отправлюсь обратно рано утром, - произнес сухощавый. - И если вы все же решитесь выдвигаться со мной, я буду ждать вас у ворот крепости.
  Сказав это, мужчина удалился, спешно зашагав в сторону Норхолла. Сэр Ральф проводил его задумчивым взглядом.
  На рассвете Торнби уже стоял у ворот крепости, рядом с ним зевал Мэгар, заражая сонливостью стоящих невдалеке стражников.
  - Завтра начнутся первые бои, - бормотал сэр Ральф себе под нос. - А я ухожу... впрочем, нас, Мэгар, ждут настоящие битвы, а не эти игрушечные драки. Мы будем сражаться с орками, и даже здесь, на забытом богами западе, узнают славный род Торнби. Обо мне будут петь песни и в этих землях!
  Мэгар то ли одобрительно кивал, то ли просто клевал носом, засыпая прямо стоя.
  Даже рано утром улицы Норхолла не пустели. Крепость жужжала, готовясь к турниру, туда-сюда сновали люди. Основные бои пройдут за стенами, и сейчас туда через ворота, у которых стояли рыцарь с оруженосцем, тянулись плотники, с первыми лучами солнца начинавшие работать над почти уже законченными трибунами. Среди рядов рабочих выделился всадник в белоснежных доспехах. Он не спеша ехал к воротам, и простой люд стремился расступиться перед ним - мало кому хотелось получить удар копытом или же короткой плетью, зажатой в стальном кулаке. Мэгар, наверное, не должен был знать эмблемы на щите рыцаря, однако Маргарет помнила. Черное дерево на синем поле - герб Хиделлов.
  Следом за белоснежным рыцарем из-за поворота, откуда тот появился, показались еще всадники, семеро солдат, скачущих на некотором расстоянии. Лицо сэра Ральфа не изменило своего выражения, но Мэгар заметил, что костяшки пальцев, сжимающие лежащий на плече рыцаря меч, побледнели.
  Белый рыцарь будто бы даже и не ехал в сторону стоящих чуть поодаль от основной дороги Торнби и Мэгара, однако, уже почти миновав их, резко повернул коня.
  - Милорд, - кивнул Хиделл, не поднимая забрала. - С нашей последней встречи вы весьма раздались в размерах и порядочно облысели.
  - Что? - непонимающе переспросил сэр Ральф. - Сэр, вы говорит со мной? Мы знакомы?
  - Полноте, сэр Фесс, - спина Мэгар покрылась холодным, липким потом. - К чему весь этот маскарад? Милорд Реярд попросил вас задержать и доставить к нему. Надеюсь, все ваши вещи при вас? Даже то, что, кхм, не совсем ваше?
  - Я не понимаю... - начал было сэр Ральф-Фесс.
  - О, бросьте. Идите со мной, и тогда мы обойдемся без лишних проблем. Бежать вы все равно не сможете - у вас и лошадей-то нет, чтоб попытаться скрыться от меня. Вступите в бой? Рядом со стражей и моими ребятками? - белоснежный рыцарь кивнул в сторону почти поравнявшихся с ними всадников. - Могу вам лишь удачи пожелать. В общем, мой вам совет - сдавайтесь.
  Торнби смерил взглядом рыцаря.
  - Что ж, - произнес он медленно, уже голосом Дармона. - Раз вы на этом настаиваете, сэр Тайлем...
  - Да, вполне себе настаиваю. Только вот еще что. Милорд Реярд просил меня кое о чем... только для начала сдайте оружие. Оно меня немного... нервирует.
  Сэр Фесс колебался. Он смотрел в прорези шлема, затем перевел взгляд на всадников, выстроившихся за спиной сэра Тайлема, и глянул на своего оруженосца-княжну.
  - Ладно, - наконец, бросил он. - Берите.
  Дармон снял с плеча меч и потянул его к Хиделлу рукоятью вперед. Но тут рыцарь в белых доспехах резко дернул рукой в сторону такемгарца. Раздался сухой щелчок, и меч из тайной комнаты Норхолла упал наземь, а сэр Фесс с криком закрыл ладонями лицо. Между его пальцев просочилась кровь. Маргарет завопила, а Тайлем Хиделл произнес, опуская руку с плетью:
  - Милорд Реярд просил передать вам, что вы уже видели достаточно - хватит с вас, - и добавил, значительно повысив голос: - Все видели? Он поднимал меч на меня! Этот грязный оборванец пытался меня убить!
  Но ведь это ложь! Сэр Фесс сдавал оружие... однако от его оруженосца Мэгара-Маргарет белый рыцарь такого не дождется. Девушка схватила с земли оброненный такемгарцем меч и выставила его перед собой. Сэр Тайлем лишь фыркнул.
  - Знаешь, а ведь я хотел на тебе жениться, - сказал он. - Но видя тебя теперь, что-то передумал. Отберите у нее меч и отведите в покои. Девушке надо смыть с себя грязь сточных канав, в которых ее держал этот проходимец. И увидеться с матерью - старушка Изабель будет рада.
  Еще одна ложь! Если бы княгиня-мать вернулась, сэр Фесс бы обязательно сообщил...
  Всадники за спиной Тайлема спешились, не дав девушке додумать. Маргарет, понимая, что ей не победить, сделала резкий выпад, целясь в сидящего на коне Хиделла. Ее удар отразил один из солдат. Завязался бой, короткий и бесславный - несмотря на все упражнения, которыми княжна истязала себя в тайной келье Норхолла, ее довольно быстро обезоружили и скрутили, крепко, но аккуратно. Стонущим сэром Фессом тоже занялись - его подхватили под руки, и, двинув пару раз в живот, потащили к одному из коней. Его руки оторвали от лица, и Маргарет содрогнулась - через веки и переносицу такемгарца простиралась длинная кровавая полоса. Плетка сняла кожу, а уж что сталось с глазами...
  Привязав руки Дармона длинной веревкой к седлу одного из коней, его повели по улице вверх, к Норхоллу. Брыкающуюся, ругающуюся и плюющуюся Маргарет тоже связали, пусть и не туго, и усадили в седло.
  Прежде чем девушку повели к замку, она успела обернуться и бросить последний взгляд назад. На распахнутые ворота, на пейзаж за ними, на столпившихся зевак... и на капли крови, оросившие землю там, где Хиделл лишил Дармона зрения.
  Глава 26.
  Неожиданное возвращение сестры, произошедшее около недели назад, Кламен воспринял точно так же, как и возвращение матери - совершенно никак. Девушку, кажется, заперли в ее покоях и никуда не выпускали - по крайней мере, Хорана, редко встречавшая Маргарет в коридорах Норхолла до побега, теперь не видела ее вовсе. Кламен не навещал сестру, как не навещал и мать.
  Гораздо больше князя заботили его надвигающиеся именины и турнир в их честь. Первые бои уже пару дней, как начались - отборочные поединки не отличающихся именитостью рыцарей. Потеха для простонародья и унижение для участников. Их прибыло слишком уж много, и мало того, что всех заставили заплатить за участие, так теперь еще и бои за право сражаться в настоящих поединках... Честь некоторых рыцарей это покоробило, и они попытались забрать деньги обратно, хотя таких было меньшинство.
  К тому же, плату им так и не вернули.
  Настоящий турнир должен был начаться завтра. В нем примут участие те, кто прошел отборочные бои и те, кто имел достаточно благородное происхождение, чтобы миновать вступительное испытание. Наблюдать за ними простому люду уже не дозволялось - трибуны, возведенные вокруг турнирного поля за стенами Норхолла, предназначались лишь для знатных гостей.
  Перед началом основного турнира произойдет еще одно важное событие - юный Кламен примет дары и множественные поздравления. Об этом князь говорил Хоране едва ли не каждые полчаса.
  - Милорд Кламен! - окликнул сэр Тайлем князя. Весь малый совет снова собрался в своем крохотном зале, но не всех их занимало обсуждение насущных проблем. Кламен вновь что-то говорил Хоране об именинах - орчиха уже привыкла пропускать большую часть повторяющиеся информации мимо ушей. - Вы слушаете?
  - А... да, я слышал, - кивнул князь. - Вы говорили что-то о том, что на наших изменников напали орки, и они несут потери.
  - Кто именно несет потери? - холодным голосом уточнил Реярд.
  - Наши враги, - хмыкнул Кламен. - Какая разница, какие именно - Багрен или орки.
  - Кроме сэра Багрена в столкновениях также участвует барон Тейпалана Дарин Колгарт, а люди что первого, что второго - ваши подданные, - заметил регент. - И если вы объявите своих подданных врагами, то не думаю, что вы продержитесь князем долго.
  - Сэр Дарин просит помощи, - продолжил Тайлем. - Его войска и войска примкнувшего к нему сэра Багрена несут большие потери под натиском орд Янтарного моря и Желтых песков. Утес Мелони окружен со всех сторон, застрявший там сэр Дарин шлет к нам птицу за птицей...
  - Мы тоже присылали ему птиц, - надул губы Кламен. - Чтобы он явился и преклонил колено. Ну, или хотя бы его сын.
  - Сэр Дарин был при смерти, - стиснув зубы, вмешался сэр Торенс. - И его сын находился при нем. Не иначе как чудом барону Тейпалана удалось выкарабкаться, но его едва восстановившееся здоровье и даже жизнь снова под угрозой. Долгой осады сэр Дарин не перенесет.
  - Выходит, нужно поздравлять его сына с приобретением баронства и заставить его преклонить колено, - пожал плечами Кламен. - Или он тоже сидит на утесе Мелони?
  - Нет, его старший сын Хьюго командует войсками Тейпалана, - ответил сэр Тайлем. - И тоже шлет нам птиц.
  - Отступающими войсками, как вы говорили, - поправил его Кламен. - То есть - совершенно бесполезными.
  - Мы отправим помощь баронам Бука и Тейпалана, - вмешался Реярд. - До окончания турнира мы не можем выслать им никого из наших собственных войск или отрядов кого-либо из гостей. Однако под стенами Норхолла собралось немало наемных отрядов, за которыми я посылал гонцов по всему Намделару. Назначив командующего из числа доверенных лиц князя, мы отправим всех наемных пеших воинов на границу с Тейпаланом, конных же быстрым маршем вот сюда, - регент ткнул пальцем в точку на карте, лежащей на столе. - К тому моменту, как кавалерия доберется, армии орков уже пройдут эти места, гоня перед собой армии сэра Хьюго и сэра Багрена. Ордынцы действуют бездумно, углубляясь в наши земли. Мы зажмем противника в тиски и раздавим, пленных брать не будем. То, что останется от армии противника, либо будет прорываться обратно к утесу Мелони, чтобы объединиться с оставшимися там отрядами, и тогда мы просто размажем их по стенам замка Мелон. Либо же противник будет стремиться на север, к войскам орды Зеленого моря, что, предположительно, должны ударить по нам. На границе Тейпалана остатки орочьих войск встретятся с нашими пешими отрядами наемников. Ландшафт вынудит их идти вот так, - палец регента прочертил линию на карте и остановился в новой точке. - Наемникам лучше будет ждать их здесь, для получения от местоположения максимальной выгоды.
  - Не слишком ли много доверия людям, которых можно просто перекупить? - с сомнением спросил первый меч стражи.
  - Ваши опасения были бы оправданы, если бы мы вели войну с людьми, - прорези деревянной маски уставились на рыцаря. Тот не отвел глаз, став одним из немногих, кого не пугал долгий взгляд регента. - Орки не будут платить людям, они постараются их уничтожить, даже если атака будет безрассудной. К тому же, дабы увериться в лояльности наемников, с пешим отрядом отправитесь вы. Заранее все спланировав, я уже разослал гонцов, и вы, если покинете Норхолл завтра на рассвете, нагоните войска вот здесь, - палец в перчатке ткнул в отметку на карте.
  - Я - первый меч стражи, не армии, - нахмурился сэр Торенс. - Мое место подле князя, особенно во время турнира. На который я, кстати, тоже заявлен.
  - Мы дадим вам утешительный приз, - сухо произнес Реярд. - Кроме того, в Норхолле останется второй меч стражи.
  - Второй меч стражи? - нахмурился сэр Торенс. - Насколько я помню, мы его так и не назначили во всей этой кутерьме.
  - И сейчас самое время для этого. Властью, данной мне моим постом регента при князе Кламене Втором, я назначаю на должность второго меча стражи Палгинера орчиху Хорану.
  - Что? - в один голос спросили Хорана, сэр Торенс и Кламен.
  - На мой взгляд, нет никого более подходящего на данную должность, - произнес Реярд. - Кто как не она лучше всех сбережет нашего князя, ведь ее привязывает к нему клятва. Возможно, не все присутствующие в курсе некоторых аспектов и нюансов орочьей чести, но клятва защиты подразумевает, что смерть в ее исполнение гораздо более предпочтительна, чем смерть или же увечье тагшара, которым для Хораны является наш милостивейший князь.
  - Во-первых, Хорана - орчиха, - сэр Торенс побледнел, и это изменение в лице не было связано со страхом - Хорана уже знала, что такое происходит, когда обычно спокойный и сдержанный первый меч стражи выходит из себя. - Подобное назначение в ходе войны с ее соплеменниками - решение не очень-то умное. Во-вторых, она женщина. Такого еще не бывало ни в истории Палгинера, ни в истории Намделара.
  - Вот тут вы не правы, милорд, - голос Реярда стал чуть мягче, что означало веселое настроение. - Если бы наш добрый посол от Такемгара сэр Фесс не вернулся бы в срочном порядке домой, он бы просветил вас насчет истории его княжества и всяческих... прецедентов, имевших место быть.
  Эти слова отчего-то вызвали улыбку у сэра Тайлема, но ее причину он не озвучил.
  - У южан всякое бывало, - поджав губы, произнес сэр Торенс. - Это не значит, что мы должны равняться на них.
  - Уж чего-чего, а этого я делать точно не собираюсь. Не волнуйтесь, милорд, я прекрасно понимаю, как оскорбит многих славных людей это назначение. Посему, оно будет временным, до вашего триумфального возвращения. Как только вы снова окажетесь в Норхолле, неся на пике головы вождей Норга и Робгара, вы будете вольны избрать нового второго меча стражи, того, кого сочтете нужным.
  Скрипнув зубами, сэр Торенс кивнул.
  - Хорошо. Только разбирайтесь с этим сами. Я не желаю выслушивать крики, которые поднимутся после оглашения вашего указа. Вы попросили меня выехать на рассвете? Что ж, прошу простить, мне нужно готовиться к дороге.
  Поклонившись, сэр Торенс ушел, громко хлопнув дверью.
  - Хорана, надеюсь на этом новом, пусть и временном посту, ты не подведешь милостивейшего князя, - повернув деревянную маску к орчихе, сказал Реярд.
  - Я слабо понимаю, что от меня требуется, - немного неуверенно ответила Хорана.
  - Тоже, что и всегда. Присутствуй при князе, охраняй его. Номинально ты будешь командовать стражей Палгинера в отсутствие первого меча, но, я думаю, ты будешь не против, если в этом тебе поможет сэр Тайлем Хиделл. Вы же не откажете, милорд?
  - Почту за честь помочь прекрасной даме, - Хорана не поняла, прозвучало ли это из уст Тайлема как насмешка, или же он говорил серьезно.
  - Вот и отлично. Теперь обсудим завтрашний день. Турнир, его начало, рассаживание гостей. Билиас, я бы хотел, чтобы гости из Диолжана сидели достаточно далеко от делегации из Вайсейза - она должна прибыть ночью, а уставшие колейнцы вряд ли прибавят порядка, устроившись рядом с диолжанцами...
  Для Хораны дальнейшее совещание закончилось довольно быстро - Кламен, не выдержав скуки, отправился восвояси, и орчихе пришлось следовать за ним. Впрочем, не сильно-то она об этом жалела.
  - Второй меч стражи, - хмыкнул Кламен, усевшись на кровать и глядя на Хорану. - Что ж, теперь тебе точно не избежать завтрашних поединков. Я хочу видеть, способна ли ты меня защитить.
  Утро дня именин князя Палгинера было ярким и весьма теплым, обещая жаркий день. К Кламену уже в постель принесли завтрак, в его покои набежало множество людей - князь должен был сегодня выглядеть лучше, чем когда-либо. Его облачили в новый дублет синего цвета, сверху напялили коричневый колет и повесили на шею тяжелую серебряную цепь - все цвета Норхолла в сборе. Должно быть, в этом наряде будет крайне жарко, подумалось Хоране. Сама она была одета лишь в кожаную потертую безрукавку и такие же бриджи чуть ниже колена.
  - Пойдите прочь! - закричал Кламен, когда колтун на его голове попытались расчесать. - Я предстану перед своими подданными в том виде, в каком живу, а не в том, в каком они хотят меня видеть!
  К Хоране тоже подошел один из слуг. Он предложил ей прекрасную кольчугу серебристого цвета со стальным наплечником, покрытым изящной золоченой гравировкой - подарок от Реярда. Орчиха отказалась от него, попросив передать регенту, что какая-либо иная броня, кроме ее собственной, лишь стеснит ее движения. Слуга же на это сказал, что милорд Реярд предусмотрел такой ответ, и просил все равно передать кольчугу, даже если Хорана ее не наденет.
  Когда князь был уже готов и собирался покинуть покои, в дверь тихо постучали.
  - Войдите, - приказал Кламен, постаравшись принять горделивую позу.
  В покои прошмыгнул паж, ровесник князя, но более низкорослый и узкоплечий, хотя, казалось, что уже, чем у Кламена, человеческие плечи быть не могли.
  - Милостивейший князь, - пропищал паренек, явно ужасно напуганный. - Ваша леди мать прислала меня. Она просит встречи - у нее есть подарок на ваши именины.
  Кламен помрачнел лицом.
  - Пошел прочь, - ответил князь, отвернувшись.
  - Но ваша леди мать...
  - Я зайду к ней, если посчитаю нужным. Вон!
  И паж поспешил убежать.
  Вручение подарков состоялось прямо на турнирном поле. Множество людей подходило к Кламену, поздравляя его, клянясь в дружбе и верности и преподнося что-либо. Кони, доспехи, оружие, изделия из золота, серебра и меди, гобелены, книги - чего только не получил в этот день Кламен. Особенно отличился сэр Тайлем Хиделл, вкативший на турнирное поле огромный стреломет на колесах.
  - Этот стреломет - точная копия того, которым вы, милорд, изволили убить наследника орков, - хвастливо произнес барон. - Надеемся, что в войне с его народом он будет разить столь же точно.
  При этом сэр Тайлем подмигнул Хоране. Орчиха осталась совершенно спокойной, как и всегда.
  Вручение подарков и поздравлений затянулось, и к его концу слуги накрыли для Кламена и его самых приближенных людей небольшой стол с яствами. Остальные довольствовались тем, что им принесли их собственные слуги, если таковые имелись. За третьей сменой блюд столы убрали, и Кламен проследовал на свое место на трибуне. День уже миновал наполовину, когда князь объявил о начале турнира.
  Под аплодисменты многочисленных зрителей на поле вышли мечники - первый день состязаний был посвящен им. Среди них Хорана приметила и сэра Тайлема, и сэра Ричарда Норта, и еще несколько знакомых лиц. Были и незнакомые, некоторые из которых прошли сюда через отборочные соревнования. Один из них, мужчина в помятом глухом шлеме и латных перчатках - единственных стальных доспехах на нем, был удостоен гневного взгляда мастера Хордела, камергера Норхолла и распорядителя на турнире. Тот поспешил к рыцарю и принялся активно ругать его. До чуткого слуха орчихи долетали требования снять шлем перед князем, на что рыцарь потыкал пальцем во вмятину и сказал, что только что получил удар в тренировочном бою, и теперь деформированный шлем снять не получается. Пошумев еще немного, сэр Хордел удалился.
  Вышедших на поле благословил Пресветлый Тилин. Своим зычным голосом он прочитал нудную молитву Пятерым, благословил всех воинов и пожелал, чтобы покровитель воинов Тоган поддержал руку достойнейшего из них. Зрители начали тихонько подвывать от нетерпения, и Пресветлый Тилин, окатив презрением, бьющим из его взгляда, толпу, быстро закончил и засеменил прочь.
  Первые схватки не блистали зрелищностью и проходили по несколько сразу. Фавориты определились довольно быстро - сэр Тайлем был хорош, хотя и встречались бойцы поинтересней, на взгляд Хораны. Ричард Норт владел мечом и щитом куда как уверенней, равно как и гость из Диолжана - сэр Деймар Бозес. Однако умение их обоих однозначно меркло перед рыцарем в матово-черной броне, с тремя серебряными звездами на нагруднике - сэром Гарланом Шоу, рыцарем Трех Звезд. Его меч, черный с переливами, даже находясь в ножнах, заставлял противников трястись от страха.
  - Вот, видишь, Хорана, на что способны люди? - указав на сэра Гарлана, спросил Кламен. - Как думаешь, ты выстоишь против него?
  Орчиха не ответила. Но рыцарь Трех Звезд стал единственным на этих соревнованиях, с кем Хорана остереглась бы скрещивать мечи.
  Вскоре на поле осталось лишь восемь бойцов, и тогда одновременные бои сменились одиночными, на самом большом, центральном поле. Первым на него вышел сэр Деймар из Диолжана. Против него выступил тот самый рыцарь с перекошенным шлемом, так ни разу и не показавший лица. От этого поединка никто не ждал ничего особенного - бедняк каким-то образом забрался довольно высоко, но он не выказывал и толики той искусности, коей обладал диолжанский гость.
  Каково же было изумление зрителей и самого сэра Деймара, когда он оказался на земле, а неизвестный рыцарь, сорвавший с него шлем, держал острие своего меча у горла Бозеса. Сэр Деймар сдался, отбросив меч и вскинув руку. По трибунам пронесся недовольный ропот - многие потеряли деньги на этой, казалось бы, очевидной ставке.
  Второй парой стали сэр Тайлем Хиделл и еще один бедный рыцарь. У этого не было даже шлема, лишь кожаная шапка, однако, памятуя о предыдущем поединке, многие поставили на темную лошадку... и проиграли свои деньги уже через полминуты. Точный удар по голове отправил сэра Тайлема вперед, а неизвестного рыцаря - к лекарям, а то и сразу к Пятерым. Слуги поспешно засыпали оставшееся после него кровавое пятно песком.
  Следующими сражающимися стали рыцарь Трех Звезд и один из Сиалемских баронов, сэр Доран Гоум. Поединок вышел донельзя предсказуемым и быстрым, и сэр Гарлон прошел дальше.
  Последняя схватка четвертьфинала стала самой затянутой. Сэр Бортос Стоут долго танцевал с сэром Джоном Стайроном, прежде чем сдаться. После этого два уже довольно пожилых воина сняли шлемы, расхохотались, и, обнявшись, удалились с поля.
  По окончанию четвертьфинала мастер Хордел объявил небольшой перерыв. Рыцари должны подготовиться к новой схватке, а Кламен - перекусить.
  - Я хочу выставить Хорану, - заявил князь, когда возле него собрался почти весь малый совет, за исключением уехавшего сэра Торенса.
  - Соревнования уже идут... - начал было сэр Тайлем.
  - Да мне наплевать. У меня сегодня именины, и я хочу, чтобы моя орчиха выступила! Кто будет драться с вами, сэр Тайлем?
  - Тот помятый бедняк, - небрежно ответил Хиделл. - Южанин, судя по всему. Он назвался сэром Беном из рода Схелов, или как-то так.
  - Схелы? - переспросил Реярд. - Малые. Или Маленькие на саддархском наречии.
  Сэр Тайлем хохотнул.
  - Для бедного рода подходит как нельзя лучше. Еще и имя... слишком простое.
  - Ты не будешь с ним драться, - твердо заявил Кламен. - Вместо него мы выставим Хорану. Я хочу посмотреть на нее, а не на какого-то там Бена.
  - Это же против правил! - подал голос мастер Хордел. - Это оскорбит нашего гостя, показавшего себя весьма достойным бойцом.
  - Мы заплатим ему сто золотых, - неожиданно произнес Реярд. - Пусть снимет себя с соревнований.
  - И немедленно! - закивал Кламен.
  Через некоторое время мастер Хордел уже вещал для вновь собравшихся зрителей:
  - В честь именин милостивейшего князя Кламена Второго, сэр Бен Схел объявляется призером соревнований мечников, и награждается сотней золотых. Вместо него против первого меча армии Палгинера, барона Толегерского сэра Тайлема Хиделла выйдет второй меч стражи Палгинера, миледи Хорана из Каменных Молотов.
  Вновь ропот пронесся по трибунам. Зрелище обещало быть неслыханным, но интересным... если бы не сэр Бен Схел, выскочивший на поле.
  - Я не хочу быть призером! - кричал он. - Я пришел участвовать в соревнованиях, и хочу драться!
  Несколько стражников попытались было его оттащить, но, растолкав их, сэр Бен сам подошел к краю поля у трибун и уселся там, собираясь наблюдать за схваткой.
  Хорана вышла на поле и встала напротив улыбающегося из-под поднятого забрала сэра Хиделла, так до конца и не понимая, зачем она это делает. Щеголь напротив явно надеялся на быструю победу. Кровь, запятнавшую его белоснежный нагрудник в прошлом бою, успели оттереть.
  От каких-либо доспехов орчиха отказалась, выступив в том же, в чем шла в бой - в безрукавке и узких штанах вываренной кожи. Мечи ее тоже остались при ней.
  - Правила знаете? - уточнил мастер Хордел, подойдя к орчихе. Та лишь кивнула. - Постарайтесь не убить его, и сами не попадите под меч. Вы, все же, без доспехов.
  По сигналу распорядителя, противники сошлись. Сэр Тайлем проявлял себя умелым воином, и его доспехи, дорогие и безупречно подогнанные, казалось, были частью его самого, совершенно не тяжелой и не замедляющей движения. Но, все же, Хорана была гораздо проворнее. Орчиха кружилась вокруг рыцаря, чиркая то одним, то другим мечом по броне, клинок же сэра Тайлема ни разу ее не коснулся. Куда бы он ни устремлялся, Хораны там уже и след простывал.
  Бой начинал затягиваться - именно то, чего и добивалась орчиха. С трибун кричали, и среди множества голосов она не слышала ни одного слова поддержки, адресованного ей. Впрочем, ей этого и не было нужно. Она - воин, а не турнирный щеголь.
  Задумавшись, Хорана едва не пропустила удар. В этот раз она не уклонилась, а отбила меч, заставив сэра Тайлема чуть потерять равновесие. Шаг вперед и в сторону, легкое движение тем мечом, что покороче - и один из двух ремней, скрепляющих латные наручи на правой руке рыцаря, лопнул. На землю упало несколько капель крови. Сэр Хиделл зарычал и ринулся в неистовую атаку, нарастив темп. Хорана попятилась под натиском, отражая удар за ударом. С трибун, к которым ей пришлось повернуться спиной, раздались одобрительные крики и свист - людям нравилось, что орчиха, похоже, начала сдавать.
  Неожиданно Хорана почувствовала удар в затылок. Голова ее качнулась, в ноздри ударил неприятный запах, но все это было неважно - она едва не пропустила удар от Хиделла, который мог раскроить череп. Бросившись на землю, орчиха перекатилась и отскочила подальше. В том месте, где она только что стояла, на земле валялся ошметок гнилого помидора, большая часть которого осталась у орчихи в волосах. Хорана взглянула на трибуны и низко зарычала, обнажив зубы. Похоже, людям все же удалось вывести ее из себя.
  Сэр Тайлем понесся на орчиху, размахивая мечом, и Хорана уже собралась было отразить атаку, как вдруг она уловила движение сбоку. Едва успев повернуть голову, она заметила блеск шлема, ударившего ей в нижнюю челюсть. Орчиха пролетела несколько локтей и упала на землю, рот ее наполнился кровью.
  Вместо нее напротив сэра Тайлема вырос теперь тот самый сэр Бен Схел, сбивший Хорану с ног ударом головой с разбега. На трибунах загомонили пуще прежнего - ожидалось что-то интересное. Хиделл замедлился, неуверенно опуская меч... и тут же вскинул его вновь, защищаясь от ударов сэра Бена.
  То, как нищий рыцарь атаковал сэра Тайлема, не шло ни в какое сравнение с тем, как он бился до этого. Скорость Схела выросла втрое против прежней, некоторые из его движений не улавливала даже Хорана. Превосходные доспехи Тайлема уже получили пару вмятин, а сэр Бен в пылу боя сорвал с себя шлем, который, якобы, не снимался. Под ним обнаружилось сухощавое лицо, прикрытое длинными, черными волосами.
  - Дайрем! - заорал Схел, нанося удар за ударом. - Эл! Милс! Уолт! Шола! Том!
  Рыцарь в белых доспехах едва держался под этим градом.
  - Айк! - сэр Тайлем упал на колено, не выдержав натиска.
  - Торм! - белый рыцарь вскинул руку, закрывая от ударов голову.
  - Жойл! - единственный ремень, удерживающий правые наручи, лопнул, и часть доспеха упала наземь.
  - Маленький Бен! - Хорана услышала это имя сквозь истошный крик. Рука сэра Тайлема упала рядом с наручами, и сам рыцарь повалился на землю, крича и рыдая. Сэр Бен рывком сдернул с него шлем, занес меч высоко над головой, чтобы добить противника... и из подмышки Схела вырос арбалетный болт. Сэр Бен обернулся к стражнику, снова взводящему арбалет. Вырвав болт вместе с куском мяса, нищий рыцарь вновь занес меч над рыдающим Тайлемом, баюкающим обрубок... опустить сталь на его голову вновь не вышло - чужой меч отразил удар. Сэр Бен перевел взгляд на того, кто защитил лежащего рыцаря и прошипел:
  - Уйди, дура!
  Хорана не ушла. Вместо этого, она атаковала Схела. Тот отбил ее удар легко, играючи, и сам контратаковал, однако, его удар был неверным - траектория меча изменилась, благодаря вошедшему в плечо сэра Бена еще одному болту. Схел оскалился, и Хорана заметила, что передние зубы у него вырезаны из дерева.
  Уклонившись от удара, которым Хорана хотела лишить его раненной руки, сэр Бен вновь прыгнул к сэру Тайлему. Третий болт, вошедший в грудь, повалил нищего рыцаря на землю. Хрипя и отплевываясь кровью, он попытался встать, но стражники, наконец добежавшие до места схватки, скрутили его и уложили лицом в грязь.
  - Лекаря сэру Тайлему, - раздался холодный голос, принадлежавший Реярду, невесть как оказавшемуся рядом. - А этого... в темницу. На сегодня поединки окончены. Хорана, ты в порядке?
  Орчиха кивнула и прошлась языком по зубам. Удар шлема сэра Бена оставил осколок одного из них где-то в траве, но остальные вроде бы целы.
  Стражники повели брыкающегося сэра Бена прочь. Несмотря на кровь, вырывающуюся из него толчками, и два торчащих из него болта, ярости в Схеле было еще хоть отбавляй. Двое других стражников вели оруженосца сэра Бена - тот тоже был в шлеме и стальных перчатках, как и его господин. Реярд провожал их взглядом, когда к ним подбежал Кламен.
  - Вот это зрелище! - крикнул он, тяжело дыша. - Хорана, ну зачем ты остановила меч сэра Бена? Может, я бы его назначил новым первым мечом армии. Эх...
  Реярд не слушал князя, его деревянная маска смотрела в другую сторону. Сначала Хорана подумала, что он провожает взглядом сэра Бена, однако глянув в том же направлении, заметила всадника, скачущего во весь опор от ворот замка. Человек размахивал руками и что-то кричал, но ветер разрывал его слова на составляющие звуки, никак не желавшие складываться в осмысленную речь.
  - К нам гонец, княже, - бросил Реярд, зашагав навстречу всаднику.
  Когда расстояние сократилось, Хорана, наконец, различила крики гонца.
  - Орки! Орки наступают!
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"