Расфокусированный взгляд уперся в потолок, на котором плясали безумный танец солнечные зайчики. Какой-то смутно знакомый потолок. Вот, например, эта щербинка, оставленная отцом, когда он вешал карниз. И в углу - небольшой желтоватый потек, за который стоит благодарить прорванную соседскую трубу. Я резко сел, округлив глаза.
Квартира родителей. Я оказался в ней, прямо в своей старой кровати.
Меня не было здесь с тех самых пор, как Степа постучался сюда с новостью о том, что мы едем к Акулине. Сколько лет уже прошло? Года три точно.
Встав со знакомо скрипнувшей кровати, я запнулся о посох, видимо, выпавший из моей руки. Темное стекло его, казалось, стало еще чернее и покрылось трещинами, серебряный набалдашник потускнел. Всплеск темной магии, исходивший от меня, не уничтожил артефакт, но здорово покоробил его. А вот на мою одежду и сумку с гримуаром, висящую через плечо, ярость осколков никак не повлияла.
Взяв трость в руку, я осмотрелся, испытывая одновременно и умиротворенность, и грусть. Мой отчий дом все равно уже не будет прежним, каким бы родным он сейчас не казался. Здесь больше не будет того, что делало его лучшим местом на свете. Моей семьи.
Видимо, я неосознанно перенес себя сюда, когда там, на берегу, желал покоя. Действительно, какое еще место могло выбрать мое подсознание? Нигде больше не было столько хороших моментов в моей жизни, столько радости. Ни одно место, кроме этого, не хранило память о самых родных мне людях. Я вдруг понял, что даже не знаю, что стало с телами мамы и папы. Кто похоронил их? Кто ставил памятники? Ухаживал за могилами?.. Да даже хотя бы где эти могилы, ни Степа, ни Акулина ни разу не обмолвились.
Я прошелся по квартире, с теплотой и тихой грустью глядя на вещи, покрытые толстым слоем пыли. Странно, что с квартирой за это время ничего не произошло. Ведь наверняка скопились долги по квартплате... или если она числится за мной, как за наследником, с ней ничего не могут сделать? А может, бабушка переписала ее на себя? В общем, хорошо, что я не встретил тут чужих людей. Не знаю, как повел бы себя с ними.
В соседней комнате я подошел к книжному шкафу, с которого на меня смотрело множество корешков разнообразных изданий. В основном - классическая русская литература, мама обожала классиков. Папа же читал всего понемногу - от зарубежной фантастики, до разнообразных тематических журналов. Но мне не нужно все это, я ищу лишь одно. Вот он, наш фотоальбом. Почему-то напрочь забыл, где именно он лежал, оттого замешкался с поисками.
Старый, с не таким уж большим количеством фотографий. На последней странице - фото с первого сентября, когда я пошел в первый раз в первый класс. Я стою там, нарядный и с букетом, а чуть позади, положив руки на мои плечи, стоят счастливые родители. Достав это фото, с улыбкой осмотрев, я положил его между страниц бабушкиной колдовской книги. Самое надежное место на данный момент.
Долго находиться в квартире я не мог - с каждой минутой умиротворенность от возвращения домой стиралась грустью от пустоты в нем. Нужно уходить. Больше я сюда никогда не вернусь, не смогу заставить себя.
Не тратя времени, я тихонько вышел, затворив за собой дверь. Щелкнул автоматический замок, и квартира вновь оказалась запертой. Думаю, что для меня уже навсегда.
Спустившись вниз по лестнице, я вышел через старую деревянную дверь на улицу. Ни одного знакомого лица по пути не встретилось, да оно и к лучшему. Разве что на лавочке напротив подъезда сидела соседка сверху, сварливая старушенция за семьдесят. Она уставилась на меня подозрительным взглядом, и мне даже телепатию не пришлось использовать, чтобы увидеть ее судорожные попытки припомнить, где она могла меня видеть. Так и не вспомнив, она отвернулась и что-то забормотала на грани слышимости.
Идя по улице, я пытался сообразить, какой сейчас месяц. События последних лет, с частой сменой погодных условий и локаций, как-то совсем отбили у меня чувство времени. Вроде бы должен идти апрель, только какая его часть? Или вообще еще только конец марта... По окружающей природе определить было сложно, она вела себя как-то странно - температура стояла около нуля, но черная земля, еще недавно прикрытая снегом, уже обзавелась пока еще нерешительной зеленой порослью травы.
Я бы мог запросто узнать не только месяц, но и число, день недели и даже время, попросту заглянув в голову кого-нибудь из прохожих, но, почему-то мне не хотелось применять колдовство здесь. Оно будто могло ввергнуть меня обратно в беспокойство, суету, страх за целостность собственного сознания, терзаемого фрагментами Безымянного.
Не знаю, как так вышло, но, пока голова была занята отвлеченными мыслями, ноги по старой памяти отвели меня к моей бывшей школе. Может, мышечная память?.. Теперь я стоял у ее ворот и думал, что делать дальше. Зайти ли? Наверное, меня никто и не вспомнит там. Интересно, что думали о моем исчезновении? Вряд ли Степа сообщил в школу, что я теперь живу с бабушкой. Не уверен, что он вообще куда-то что-то сообщал. Меня вполне могли просто... потерять. Не без его помощи, конечно, он же в милиции работал. Хотя, про судьбу моих родителей знать здесь вполне могли.
- Саша?.. - услышал я осторожный вопрос, произнесенный смутно знакомым голосом. Повернув на него голову, я уставился на долговязого рыжего парня, смотрящего на меня испуганно-удивленными, чуть раскосыми глазами.
- Вовчик?
- Сашка! - паренек подбежал ко мне и заключил в крепкие объятья. Это Вовчик, мой лучший друг. Жили в одном дворе с трех лет, ходили в один сад, в школе за одной партой сидели, вместе ходили на авиамодельный. Как он вырос-то, был ниже меня на голову, а теперь настолько же выше. - Как ты, Санек? Я тебя сто лет не видел! Ты вообще где был-то все это время? В школе кто что говорил, одни, что ты у каких-то родственников, другие - что из дома сбежал.
- И то, и то понемногу, - улыбнулся я уголком рта. - Ты на урок?
- Да ты чего, какой урок? Сегодня ж воскресенье, - уставился на меня непонимающим взглядом Вовчик. - Я к Светке иду. Мы... мы в кино собрались. Пошли с нами? Светка тоже обрадуется!
Света. Девочка, все время игравшая в компании с мальчишками, чаще всего крутясь рядом со мной и Вовкой. Красивая, наверное, стала.
- Да не, Вов, извини. Я был рад тебя увидеть, правда, рад. И ты извини, что придется вот так, но так правда лучше будет.
Вовчик уставился на меня непонимающим взглядом. Но вопрос в его глазах почти мгновенно сменился безразличием, он отвернулся и пошел дальше по улице, напрочь забыв о неожиданно встреченном потерянном друге детства. Не надо, чтоб он знал обо мне. Пусть для него я по-прежнему или у каких-то родственников, или сбежал.
Отвернувшись от школы, я зашагал в противоположном Вовкиному направлении. Подсознательно надеясь на встречу с людьми из старой жизни, я не мог допустить, чтоб она состоялась. Даже не знаю, почему, просто какой-то тревожный колокольчик звенел в глубине души. Да и к тому же, как объяснить им все происходящее? Мое отсутствие, то, что мне нужно уходить?..
Что делать дальше? Попытаться найти, где лежат родители? Задача трудновыполнимая, но не более чем найти небольшой участок земли на береговой линии Китая. Правда, я абсолютно не знал, с чего начинать. Каких-либо родственников, кроме бабушки, у меня не было, друзей родителей, кроме Степы, я не знал. Так что, понятия не имею, кто мог быть на похоронах.
За всеми произошедшими событиями, я совсем забыл, что мой желудок уже долгое время абсолютно пуст. Я бы и не вспоминал дальше, если бы на его недовольное, крайне громкое бурчание не оборачивались прохожие. Надо что-то перекусить. Причем, не имея денег. Почему-то мне на ум первым пришел рынок, находившийся в паре кварталов отсюда. Дойду пешком, не развалюсь.
Люди не обращали на меня внимания, как и я на них. Лица у всех были какие-то запуганные и при этом уставшие, все куда-то торопились, стараясь не задерживаться на одном месте. И ни разу я не встретился ни с кем взглядом - глаза встречных людей были устремлены в асфальт.
За время моего отсутствия рынок не только разросся, но и приобрел большую жестяную крышу над основной массой палаток. Я шел меж рядов с продуктами и копался в головах продавцов. Искал кого-нибудь, кто мог бы отдать мне немного еды, при этом не сильно обеднев. Искал, и не находил. Почти все торговцы жили далеко не богато, как и большая часть людей вокруг. Мой родной городок явно обнищал. Ну, раз не могут отдать бесплатно...
На краю рынка, там, где раньше находилась небольшая сторожка, ныне стоял кирпичный домик с припаркованным рядом легковым "Мерседесом". Судя по обрывкам мыслей местных, здесь заседала их "крыша", у которой я и собирался разжиться деньгами.
Люди вокруг с опаской поглядывали на меня, стучащего в стальную дверь домика. Почувствовав за ней движение, я с легкостью подчинил волю идущего открывать братка. Здоровенный мужик остановился, огляделся, и направился в комнату, из которой только что вышел. В ней сидело еще трое широкоплечих бандитов с тягучими, медленными мыслями. Их сознания я тоже подмял, теперь все трое просто сидели и пускали слюни себе на колени. Мужик, которого я подчинил первым, подошел к сейфу, набрал нужную комбинацию на цифровом блоке, и выгреб кучу разных бумажек. Затем, он пошел обратно к двери, отворил ее и вручил мне всю наличность.
- Можешь идти обратно, - кивнул я. Браток развернулся и, хлопнув дверью, ушел к товарищам. А я пошел обратно вглубь рынка, теперь уже с деньгами.
Я купил себе несколько ароматных, еще горячих беляшей, и встал рядом с женщиной, разливающей по пластиковым стаканам горячий чай из термоса. Расплачивался я щедро, с запасом, отказываясь от сдачи. Люди смотрели обескуражено, но второй раз не предлагали.
Беляши оказались просто восхитительными. Я умял не меньше пяти, запив тремя стаканами черного, крепкого чая. Несколько беляшей завернул в пакет и оставил на потом.
Вечерело, рынок пустел. Куда бы мне теперь податься, где провести ночь? Спать не хотелось абсолютно, так что, думаю, пересижу в парке, на лавочке, как заправский бездомный.
Парк был на другом конце города, куда я снова решил отправиться пешком. Общественный транспорт к вечеру наполнился людьми, а встречаться с ними отчего-то совсем не хотелось. Так что я пошел вперед, выбирая наименее людные маршруты.
К тому моменту, как я вошел на территорию парка, стало уже совсем темно. Фонари, стоявшие по аллеям, почему-то не зажигались. Хотя, половина из них была разбита, один вообще даже на земле валялся, так что не уверен, что они вообще работают. Чтобы найти не оплеванную и не поломанную лавку, ушла целая вечность.
Устроившись, наконец, я, чтобы не привлекать внимание открытой магией, создал по светлячку в плафонах двух ближайших ко мне фонарей. Стало светло - специально вложил в заклинания побольше маны, чтобы можно было заняться чтением книги.
Но как-то не задалось. Я бесцельно листал страницы, думая больше о своей будущей судьбе. Приступы ярости за сегодня не накатывали ни разу, я даже с затаенной надеждой подумал, что тот ее выброс в Китае как-то усыпил фрагменты, вновь вернув мне полный контроль над собой.
Едва я нашел интересную главу, как мое внимание привлек чей-то веселый гомон. Подняв глаза над книгой, я увидел компанию подростков, идущих в мою сторону нетвердым шагом. Они гоготали и что-то кричали друг другу, размахивая зажатыми в ладонях бутылками, в которых явно была не газировка. Ну и пусть идут себе, какое мне дело.
Когда они поравнялись со мной, слегка обескураженные неожиданным освещением в этом темном царстве, кто-то из них, под хохот остальных, кинул в один из зажженных фонарей бутылку. С неожиданной даже для самого себя резвостью, я телекинезом сбил на подлете стеклянный снаряд, пролетевший мимо. Расстроенная неудачей, компания собралась было идти дальше, но тут бросавший, раздраженный промахом, обратил внимание на меня.
- О, смотрите, какой зубрила сидит, - крикнул он, тыча в меня кривым пальцем. - Ночь на дворе, а он сидит книжки читает. Ты что, бомжара? Дома нету?
- Вась, отстань от него, - вступилась какая-то девчонка, кладя ему на плечо руку. Но парень раздраженно стряхнул ладонь и направился ко мне. Подойдя, он опустился рядом и уставился в витиеватый рукописный шрифт книги.
- Что это за [цензура]? - спросил он, наконец.
- Не твоего ума дела, - сквозь зубы ответил я, не отрываясь от книги. Зачем, если я и так чувствую все, что происходит вокруг? - Уходи.
- Хорошо, - легко согласился парень, встав и абсолютно трезвой походкой зашагав дальше по аллее. Его спутники, совершенно ошарашенные, чуть подумали, результатом чего стал громкий вопрос "какого [цензура]?", но все же решили догнать отбившегося от них лидера. Больше я их не видел.
В этом инциденте меня удивило лишь одно, оно же и обрадовало. Не смотря на то, что подсевший парень вызвал у меня раздражение, импульсивной ярости, возникающей обычно и по меньшим причинам, не было. Неужели, осколки и вправду угомонились?
Отложив книгу, я достал оставшиеся беляши и бутылку минералки, купленную в круглосуточном ларьке неподалеку. Ночной перекус вышел не таким аппетитным, беляши давно остыли, да и запивать их водой было не очень-то приятно. Собственно, я и ел-то только для того, чтоб они совсем не пропали.
Когда я дожевывал последний мясной пирожок, совершенно неожиданно мою голову пронзила резкая боль. Столь сильная, что меня согнуло пополам, а изо рта посыпалась недожеванная пища. Боль распространялась откуда-то из центра головы, заполняя все пространство, заставляя меня корчиться прямо на земле, размазывая по ней и себе остатки беляша.
И вдруг все пропало, столь же резко, как началось. Но внутри меня что-то шевельнулось.
Осколки вновь стали активны. И я сразу понял, почему.
Только что погиб четвертый хранитель. Нас осталось трое.
Я, пошатываясь, встал и отряхнулся. Беспокойство обуревало меня. Что теперь делать? Малюм нашел спрятанный в скале храм и сразился с его обитателем. У него это явно вышло лучше, чем у меня. Теперь у Малюма четыре фрагмента, мы, даже если объединимся снова с Виктором, все равно будем в меньшинстве. И все же, быть вместе лучше, чем оставаться одному, я должен во что бы то ни стало найти своих друзей. Или сделать так, чтобы они меня нашли. Подать им знак... точно!
Я вспомнил то, как нашел меня Виктор в первый раз, еще до встречи в избе, где росла Акулина. Тогда, в лесу, он нашел меня по неприкрытому применению магии, даже нет, теперь я знал наверняка - он почувствовал всплеск силы осколков. Бандитов-милиционеров в тот раз я атаковал именно при помощи мощи Безымянного, пусть тогда и не раскрывшейся еще в полной мере. Что если сейчас попробовать также?
Для начала, нужно продумать, как это будет выглядеть. Просто так отложить бабушкину книгу подальше и сотворить что-то мощное не получится. На сигнал явится не только Виктор, Малюм тоже может принять приглашение.
А вот, кстати, я задумался об этом впервые. Как Виктор смог оказаться тогда у бабушкиного дома, если он жаловался на то, что не может перемещаться на дальние расстояния?
Хотя, проанализировав то, что со мной было, пока убивали четвертого, я вспомнил то, что мне говорили уже давно - все хранители связаны.
Я чувствовал колдующего из последних сил четвертого. И чувствовал Малюма. Они больше не скрывались, и мои фрагменты тянулись к ним, надеясь вновь соединиться с остальными частями. Если бы я захотел, я бы смог, пожалуй, просто довериться воле Безымянного и вмиг оказаться в том храме. Я даже сейчас это еще могу, связь, хоть и слабая, пока остается. Правда, уже не с хранителями, скорее, с тем местом, где они "отметились" колдовством, они этим будто коридор пробурили.
Думаю, в тот раз Виктор телепортировался в лес тем же способом - просто доверившись своему тянущемуся к собратьям осколку. А следом за ним явился и Малюм.
Вернемся к тому, как мне привлечь внимание именно Виктора, а не Малюма. Спрятаться что ли где-нибудь, и ждать, кто первый явится... Стоп! Виктор же будет не один, он наверняка придет со Степой и Амадеем! Или хотя бы не придет, а для начала скажет остальным, где он обнаружил меня, назовет город. А Степа-то точно догадается, где меня искать, он знает адрес, и уже находил меня для того, чтобы отвезти к Акулине! Я подам сигнал прямо здесь, в парке, и мгновенно сбегу домой, схоронюсь там до прихода друзей.
Но что если Виктор ринется сюда, сломя голову? Ведь тогда он наверняка столкнется с Малюмом лицом к лицу. Четыре осколка против одного. Как бы умел Виктор не был, у него не будет ни единого шанса, это все равно, что выставлять мастера всех единоборств против ядерной бомбы.
Но Виктор ведь не дурак, правда? Он знает, что и я не дурак, что не просто так раскрылся. По крайней мере, хочется в это верить. Последняя моя выходка явно заставляет думать об обратном. Все-таки, надеюсь, он догадается поделиться с остальными моим местоположением. А Степа догадается о том, где именно я могу быть. Слишком много допущений, риск очень велик. Но, кто не рискует, тот не пьет шампанское, так говорят?
Я прошелся по аллее до центра парка - огромного памятного камня. Вроде как, именно на этом месте в свое время кто-то из царей повелел основать город. Честно говоря, не очень помню историю родного края, да и не ради нее я сюда пришел.
Осмотревшись, дабы не было свидетелей, я, скрипнув зубами от напряжения, мыслью поднял массивный валун-памятник в воздух. Земля под ним была влажная и мягкая, я запросто тем же телекинезом извлек кусок грунта и отбросил его в сторону. На освободившееся место я кинул сумку с бабушкиной книгой, прикрывавшей меня от обнаружения все это время. Памятный камень вернулся на свое место, надежно прикрыв собой фолиант. Вот и отлично, теперь я, едва мощь Безымянного вырвется на свободу, стану виден для других хранителей. А за книгой вернусь позже.
Отойдя подальше, дабы защита гримуара пропала наверняка, я еще раз повторил порядок действий. Вызываю ярость, колдую что-нибудь, пока она не вошла в полную силу, чтобы сохранить контроль над собой, и бегу отсюда короткими телепортациями. Никто из хранителей не должен их заметить, ведь я не буду обращаться к мощи фрагментов. Главное, не дать спуска осколкам, иначе результат может быть непредсказуем. Чувствую, что они вполне могут заставить меня напасть как минимум на Виктора, а то и на Малюма. Почему бы и нет?..
Неожиданно я понял, что им и результат-то не важен, Безымянный будет в выигрыше в любом случае, кто бы ни победил.
Ладно, пора начинать. Я сел на лавку, на которой провел половину ночи, и попытался вызвать всплеск агрессии. Пробовали когда-нибудь разозлить себя? Не такая уж простая задача.
Если только в вас уже не сидит само зло.
Я вспомнил все последние события. Пьяных подростков, шатающихся по парку и разрушающих все то, к чему они сами не имеют отношения, братков на рынке, зарабатывающих лишь на разрешении работать другим. И, наконец, дабы раздуть огонь ненависти, я возродил в памяти все те эмоции, что вылились на меня при посещении моего старого дома. Да, там было много и ностальгического позитива, но это уже было не важно, главное - вывести меня из спокойного состояния. И, кажется, получилось.
Ненависть, словно липкая паутина, окутала мой разум. Даже не к чему-то определенному, нет, я просто ненавидел все вокруг. Весь этот мир. Интересно, такое состояние было нормальным для Безымянного? Неудивительно, что он звался темным богом. Надо поскорее выложиться, пока я еще могу контролировать себя. Я вскинул руку, целясь в площадку впереди себя. Но... я не мог атаковать просто землю, что-то во мне противилось. Зачем тратить энергию в никуда, когда можно, например, догнать ту пьяную компанию и заставить их поплатиться за дерзость перед хранителем? Какую именно дерзость, я даже не представлял, но ту мою часть, что начинала подавлять меня нормального, раздражало даже то, что те ребята просто смотрели на меня без подобострастия. Вот это ж ничего себе синдром бога. Надо поскорее с этим закончить.
Сделав серьезное усилие над собой, я все же создал Взрыв на свободном участке земли, вложив в него всю ярость. Атака получилась столь мощной, что земля под ногами содрогнулась, а через секунду ударной волной меня отбросило на спину, ударив об лавку. Из глаз посыпались искры, но, все же, я сразу же взял себя в руки. Осадок от эмоциональной бури, только что вырвавшейся на свободу заклинанием, еще оставался, надо успокоиться. Но делать это придется на ходу.
Я вгляделся в дальний конец парка и через мгновение оказался уже там, причем, в том же положении сидя. Ноги подломились, и я упал на землю, но времени подниматься не было. Следующий прыжок я сделал уже в город, рядом со слабо освещенной остановкой общественного транспорта. Где-то вдали завыли сирены - еще бы, взрыв я учудил неслабый, воронка в парке получилась метра в два глубиной.
Я перемещался в сторону дома родителей осторожно, в основном, по крышам домов, дабы не быть слишком заметным. Один раз после прыжка ноги провалились в разбитое шиферное покрытие какой-то пятиэтажки, но обошлось без травм. Добравшись до нужного дома, я, оглядевшись, вплотную подлетел к окну своей комнаты. На улице было темно, хоть глаз выколи, так что мне пришлось создать в квартире светляка, чтобы видеть, куда прыгать. Мгновение - и я внутри, заклинание освещения пришлось сразу же развеять - свет в квартире, три года как брошенной, может выглядеть подозрительно. А мне пока что нельзя никак привлекать внимание.
Как-то прям неловко вышло - вроде бы и попрощался с домом навсегда несколько часов назад, и вот снова здесь, опять сижу на своей кровати. Жизнь штука сложная, не все наши решения выдерживают испытания временем, иногда даже столь кратким.
Чем еще заниматься в ожидании друзей, когда нет любимой книги под рукой? Философствовать, конечно.
Я решил снова осмотреть квартиру. Интересно, отец ведь наверняка знал, что Акулина - ведьма. Может даже не верил, но знал. Есть ли у нас дома что-то от нее, что-то магическое, о чем никто и не подозревал? Прислушался к мановым потокам квартиры. Нет, вроде бы, никаких уплотнений, указывающих на колдовство. Значит, пусто. Видимо, если что и было, после ссоры с бабушкой, папа выбросил или вернул ей. А жаль, было бы интересно посмотреть на артефакты от Акулины. Что она могла бы сотворить?..
Думаю, вряд ли что-то толковое. Ведь она даже не смогла меня нормально обучить, Виктору пришлось все за ней переделывать, обучать меня заново. Даже Амадей, всего лишь вампир, научил меня большему за гораздо меньшие сроки. О том, что я явно давно превзошел их всех и говорить не стоит. Взять хоть мой мановый выброс в Китае. Если бы я себя не сдерживал, уверен, дотянулся бы разрушающими волнами до самого Сямыня, а то и дальше. Тогда уж бабушкина поделка - книга, прикрывающая мои следы, точно не справилась со своей задачей.
Да и надо было бы?.. На тот момент Малюм обладал еще только тремя осколками. А раз он, имея целых три части Безымянного, все равно опасался Виктора, я вполне мог бы одолеть его и с двумя осколками. А если бы первым на тот всплеск явился Виктор, я с Малюмом вообще сразился бы уже на равных. Даже сейчас, имей я третий осколок, пожалуй, рискнул бы померяться силами с ним.
В комнате раздался хлопок. Подняв глаза, я встретился взглядом с Виктором, позади стояли Амадей и Степа.
- Ты в порядке? - взволнованно спросил Виктор, делая шаг навстречу.
Я криво ухмыльнулся и вскинул руку, посылая в мага волну уничтожающей маны. Фрагменты Безымянного во мне едва не выпрыгивали от вожделения. Виктор непонимающе уставился на меня, лишь мановением руки отражая атаку.
- Саша, успокойся! - сказал он, глядя мне в глаза. - Ты сильнее этого!
Я тут же ощутил ментальное давление. Амадей, мгновенно понявший, что со мной, попытался достучаться до моего сознания, чтобы подавить приступ. Вот уж нет! Я легко прервал его телепатические потуги, буквально физически почувствовав и сразу оборвав щупальца, тянущиеся к моей голове. А затем контратаковал, посылая ментальный удар в самого вампира. Мне даже не нужно было формировать заклинание, думать о нем. Все выходило само, легко и непринужденно.
От удара Амадея неслабо бросило в стену, сбив кусок штукатурки с потолка и оставив небольшую вмятину в кирпичной перегородке. Но вампир даже не ахнул, мгновенно поднимаясь на ноги.
- Это то, о чем я говорил, - сказал Виктор, и я почувствовал на себе новую атаку, на этот раз - телекинетическую. Но по-прежнему безуспешную. - Его надо обезвредить и отвезти на остров!
- Обезвредить? - осклабился я. - Попробуйте!
- Это говоришь не ты! - подбираясь, произнес Степа. Он на глазах принимал форму волколака. - Саша, прошу тебя, не надо! Пошли с нами!
- Хватит разговоров.
Новая темная волна маны окутала комнату. В этот раз злость не уходила с ней, наоборот, она будто подпитывалась от каждой моей атаки. Но и теперь Виктор все погасил. На его лбу выступили капли пота. А мне - хоть бы хны, я даже почти не чувствовал его попытки подтащить меня поближе телекинезом. Или это делал Амадей? Не важно.
Вампир и оборотень пошли в атаку, окружая меня. Удивительно слаженно, я думал, эти двое умеют только цапаться друг с другом. Два одновременных прыжка, и я перехватываю их телекинезом в воздухе. С оборотнем получилось труднее, он будто бы выскальзывал из ментальной хватки, как кусок мыла из мокрой ладони. Ох уж этот врожденный иммунитет к магии. Значит, не стоит их удерживать, я тут же метнул обоих в Виктора со всей доступной силой.
Но колдун замедлил их, причем, сделал это довольно красиво, несколько раз телепортировав на метр назад, чтоб остановка не была слишком резкой. Все-таки он неплох, опыт сказывается. У него опыт, а у меня - грубая мощь осколков.
Я вскинул обе руки и излил на противника целое море разъедающей само бытие силы. Это даже уже и не мана была, а нечто гораздо более сложное, точно сам Безымянный атаковал через меня, хранителя одной из своих частей. Колдовство стало осязаемым, во всю сторону разлетелись черные брызги, похожие на смолу. Там, куда они попадали, на стенах, полу, потолке образовались зияющие дыры, будто от кислоты. В том месте, где стоял Виктор, черное нечто разлеталось особенно сильно, вокруг уже образовалось пустое пространство.
Но я чувствовал, что там, за черным хлещущим месивом, стоит еще вполне живой хранитель. Живой и абсолютно спокойный, я ощущал это совершенно отчетливо. Мои атаки не трогали его, и это бесило особенно сильно, заставляя наращивать мощь все больше и больше. В полу уже образовалась дыра этажа до первого, заставившая меня повиснуть в воздухе, через пролом в потолке виднелись звезды. Я жадно раздувал ноздри, предвкушая множественные смерти людей вокруг, ведь этот дом довольно густонаселенный. Но нет, никто пока еще не погиб, не было ни одной души, упорхнувшей из изувеченного темной магией тела. Я вслушался в мир вокруг - ближайшие люди находятся очень далеко отсюда. Эти... Они всех эвакуировали!
Я ринулся вперед, выдавая свою максимальную мощь, сдобренную чистейшей яростью. Сама земля, казалось, затряслась от ужаса при виде меня. Я чувствовал, как сила, хлещущая от моих рук, уносит вместе с собой частицы меня, и отнюдь не в переносном смысле. Крошечные частички моей души, действительно моей, а не той ее части, что была под властью Безымянного, вместе со столь же малыми фрагментами тела, отрывались от меня. Кожа на пальцах трескалась и разлеталась прахом, обнажая что-то страшное, нечеловеческое. Десны зудели - зубы удлинились и заострились. Правое колено пронзило болью - я опустил глаза и увидел, что сквозь порванную штанину там проявился какой-то костяной нарост. Сам по себе мой рост увеличивался, плечи становились шире. Я менялся на глазах, но понимал, что сейчас это закончится. Во мне слишком мало от Безымянного, чтобы полноценно стать им. Нужно больше осколков, тогда процесс завершится.
И я потянулся к душе Виктора. Напрямую, через темную энергию, разделяющую нас, прямо сквозь его тело. Я ощутил его душу, вот она, трепещет. Забавно, его симбиоз с фрагментом, моим будущим фрагментом, чем-то напоминал символ Инь Ян. Как поэтично, аж тошнит.
Ментальным воздействием я схватился за черный фрагмент в Викторе, разрывая его своими когтями, отделяя от души мага. Без осколка он никто, я легко сломлю его сопротивление, как только заберу...
В глаза ударил яркий свет. Я резко потерял ощущение собственного тела и словно завис в какой-то жидкости. Вспомнилось ощущение, которое было, когда мы боролись с Малюмом в сознании Амадея. О, а вот и сам вампир, висит чуть в стороне. А прямо напротив - Виктор. Сейчас я сосредоточусь на нем и сотру его из реальности, затем проделаю то же самое и с Амадеем. Досадные помехи.
Меня тряхнуло. Еще раз. И еще. Все внутри перемешалось, я безмолвно закричал - меня одновременно жгло и морозило, сжимало и растягивало. И вдруг, что-то внутри меня лопнуло, будто натянутая струна. Я почувствовал себя маленьким и немощным, а рядом, в воздухе билось нечто иное. Огромная, масляно-черная клякса, тянущая ко мне щупальца. Она шипела и извивалась, пытаясь кинуться на меня, но преграда из чистого света защищала от ее посягательств. И неожиданно я осознал все, что произошло.
Только что я вновь дал волю осколкам. И этот раз был гораздо хуже предыдущих. Похоже, что успокоившаяся ярость была лишь иллюзией, усыпившей бдительность. Мало того, что я сражался с тремя своими друзьями, и искренне желал им смерти, я желал смерти и просто случайным людям вокруг! Да и само поглощение моего сознания влиянием осколков прошло совершенно незаметно, я не смог сделать ничего, чтобы защититься.
- Саша, все хорошо, - услышал я успокаивающий голос Виктора. - Мы с Амадеем удержим это. Но нужно торопиться, вы слишком сильно срослись. Нужна помощь Кайлести, и как можно скорее.
- Что со Степой? - спросил я. Голос был еле слышен, мне приходилось прикладывать большие усилия, чтобы говорить.
- С мохнатым все хорошо, просто здесь он нам не помощник, - ответил Амадей, в его голосе чувствовалось огромное напряжение. Он изо всех сил боролся с фрагментами, пытающимися поглотить меня снова. - Ты лучше о себе подумай. Безымянный вгрызся в твою душу, как изголодавшийся волк в кусок мяса. Твоя сущность сильно повреждена.
- Как вы сделали это? Как смогли разделить меня?
- Фрагменты совершили ошибку, - снова заговорил Виктор. - Они попытались разделить мою душу, еще не успев окончательно изменить твою. В итоге, они раскрылись, направив на меня слишком большое для них усилие, а я, с помощью Амадея, тут же контратаковал. И вот мы здесь, в твоем сознании. Но хватит разговоров, лучше обсудим все это дома, на острове.
- Спасибо. И... простите меня, - я потратил последние силы на эти слова.
- Все потом, - ответил удаляющийся голос Виктора.
Мы вновь оказались в комнате. Точнее, нет, от комнаты тут ничего не осталось. Я своей атакой выжег даже не то, что ближайшие квартиры, с трудом повернув голову, я увидел, что от пятиэтажки вообще почти ничего не осталось. Лишь огромный котлован, и хлещущая в него вода из поврежденных труб.
Виктор чертил огромную пентаграмму прямо в воздухе под нами, создавая светящиеся линии силой мысли. Его лицо выглядело измученным, Амадей вообще скрипел зубами так, что это было отчетливо слышно даже в трех метрах от него. Степа непонимающе вертел головой, для него мы просто неожиданно перестали атаковать друг друга, сразу перейдя к начертанию портала. Разговор в моем сознании длился доли секунд реального времени.
- Сейчас окажемся дома. Все будет хорошо, - улыбнулся мне Виктор, и все мы разом исчезли во вспышке, чтобы тут же появиться на белом песчаном пляже.
- Что?.. - воскликнул маг, глядя куда-то за мою спину. Мне резко поплохело - Виктор и Амадей бессознательно ослабили контроль над моими фрагментами. Взяв себя в руки, я заставил слабо слушающееся тело развернуться в ту сторону, куда вдруг побежали маг и оборотень. В сторону дома.