Аннотация: Научиться любить сейчас, потом - будет поздно...
Мои дорогие, мои любимые папа и мама!
Вы никогда никогда не прочтете этих строк. Я опоздала.... Опоздала безнадежно и бесповоротно. Вы никогда не узнаете, как я вас люблю, как благодарна вам за вашу любовь и самоотверженность. И, как проявляется фотография, так с каждым годом все ярче и отчетливее проявляется моя любовь и благодарность к вам.
Я хочу поговорить с вами, хочу рассказать вам о своей признательности и любви. Хочу сказать вам о том, о чем никогда не говорила. Хочу побыть снова с вами и, хотя бы мысленно, снова обратиться к вам.
Папа, помнишь, как мы вместе с тобой...?
Папа, ты никогда не говорил мне, что любишь меня. Но я всегда знала, что была твоим любимым сыном и дочерью "в одном флаконе". Ты звал меня помочь тебе с ремонтом нашего старенького "Москвича" и я, 6-8летняя пацанка с гордым видом подавала тебе нужные гаечные ключи или самозабвенно "прокачивала" тормоза. А однажды мы ехали с тобой вдвоем и тормоза отказали. Мы были на спуске, и я даже не поняла ничего. Просто ты вдруг резко повернул руль, ударился колесом в бордюр раз, второй, третий.... К счастью, там был отворот в переулок и ты свернул туда. Я уж не помню, как мы вернулись домой. Вскоре после этого, мы отправились с тобой вдвоем в Киев, а оттуда, вместе с твоим родным братом в Одессу. Это у меня в жизни был особый предмет для гордости: я с папой вдвоем ездила на море!
Твой брат ездил на "Волге" со спецномерами, так что мотор там, конечно был другой. Ему, я думаю, было скучновато ехать в одном ритме со старым "Москвичом". Он, то вырывался вперед, то отставал. Но на одном коротеньком интервале, когда он ехал за тобой, тебя тормознул гаишник. Ты съехал на обочину, и милиционер пошел к твоей машине, но, тут же, следом за тобой на обочину стала съезжать и крутая "Волга". В том своем нежном возрасте я не очень разбиралась в тонкостях рангов, статусов и других регалий, (впрочем, я и сейчас оцениваю людей не по табличке на двери, а по делам их, это у меня, наверное, твое наследие). Но я вдруг увидела, как резко изменилось лицо гаишника. Он не просто побледнел, он побелел и быстро-быстро замахал тебе жезлом, мол, езжай ради Бога, от греха подальше. И мы поехали....
Это была коротенькая поездка, пару дней не больше. Но на море мы ездили всей семьей каждый год. И я помню, как ты учил меня нырять и плавать. Нам всегда было весело вдвоем. А помнишь, как мы вставали в четыре утра и ловили на пирсе бычков. Ты сделал для меня персональную "донку" на пять крючков и когда я ее вытаскивала, там обязательно трепыхалось 2-3 рыбки. А потом мама жарила их нам на обед на керосинке на берегу возле палатки. И это была самая вкусная и сладкая рыба, которую я когда-либо ела.
Ты брал меня с собой на демонстрации, водил на все утренники, гордился мной, моими успехами. Любил рассказывать друзьям, что тебе на работу прислали из моей школы благодарное письмо и мою фотографию. И с тех пор у вас на предприятии появилась Доска почета "Дети наших сотрудников".
А однажды, мама куда-то уехала и мы остались с тобой вдвоем, потому, что сестры тогда тоже не было дома. И ты решил, что мне обязательно нужно купить платье. (Вообще-то, нашим гардеробом всегда занималась мама и, мне кажется, довольно успешно). Но тогда ты сказал мне собираться, и мы отправились в магазин. Что продавалось в советских универмагах, могут представить себе только те, кто это видел. Но твое желание видеть свою дочь нарядной и счастливой, преодолело даже это препятствие. Это было чудесное шерстяное платье очень элегантного покроя, полуклассического полуспортивного стиля. Я очень любила его носить. И вот сейчас я подумала, а ведь этот стиль одежды я предпочитаю до сих пор. Спасибо. Твой художественный вкус никогда не изменял тебе. Жаль, у меня нет твоих рисунков. Осталось только одно стихотворение, написанное тобой в одном из наших путешествий на море.
Ты всегда был рядом.
Ты очень переживал, зная о моем неудачном браке, но никогда ничего не говорил. Чуткий, тактичный просто старался помочь, чем мог. Зато я помню, когда я вышла замуж второй раз, ты как-то подошел ко мне и сказал:
- Я тебя ни о чем спрашивать не буду. Ты только скажи мне, тебе сейчас хорошо? Ты в порядке?
И как посветлело твое лицо, когда я ответила "Да. Я в порядке. Все хорошо, пап".
Для моих сыновей ты и сейчас самый главный авторитет. Однажды, один из них в споре со мной сказал: как ты можешь, ты, дедушкина дочь.... Если нет других аргументов - есть мой отец!
Никогда не забуду, когда я пришла к вам домой и сказала, что мой второй муж хочет уезжать в другую страну. Я помню тот разговор дословно, так я была ошеломлена:
-Ты поедешь вместе с ним.
-А дети?
-Пока мы живы, о детях не беспокойся. Устроитесь - заберете к себе.
Где ты?
Тогда я не уехала.... Тогда ушел ты.... Ты пошел провожать своего друга в последний путь и никто не даже вообразить себе не мог, что это был и твой последний путь тоже.... Ты ушел, чтобы никогда больше не вернуться. Мы искали тебя, папа, я бегала к экстрасенсам, обращались в милицию. Да вот только, зная твой характер, боюсь, что милиция могла оказаться "с другой стороны". Долгие годы я надеялась, что ты вернешься. Мне снились сны, где ты приходишь домой. Я спрашивала: Почему? Ведь ты же любишь нас, ты не мог просто так уйти! Знаешь, я думаю, ты был для меня тем самым причалом, где швартовался мой корабль. Вскоре после твоего ухода я переехала в другой город, теперь живу в другой стране.... И теперь у меня уж точно нет никакой надежды увидеть тебя. Но дом, в который ты мог бы вернуться ждал тебя до тех пор, пока была жива мама....
Твой день рождения у нас - самый главный праздник. В этот день мы варим полевую кашу, твою кашу. Такую, как ты всегда готовил: на природе, на костре в казанке. Эту кашу любят все наши друзья. Теперь это наша семейная традиция, часть нашей жизни. И мои сыновья, твои внуки эту традицию продолжают.
Прости нас за пустую суету, за наше невнимание, за то, что всегда не хватало времени или, скорее понимания. Как просто сесть рядом и поговорить. Спросить: как ты? Как живешь, как дела. НО... Мы всегда заняты. Работа, дети, бизнес. Хочется отдохнуть....
Прости, что ничего не могу изменить, исправить. Знаю, что часто была несправедлива к тебе. Понимаю теперь, как тебе было больно.
Ты умел любить людей. И очень любил свою семью. Нас.
Из жизни твоей....
Ты практически никогда ничего мне не рассказывал о своей жизни. Сейчас-то я понимаю, почему. Зная мою детскую наивность и прямоту (увы, последняя осталась со мной по сей день, что поделаешь - Стрелец он и в Африке Стрелец!), ты понимал, что информацию я выдам со всей непосредственностью тут же, как только появится человек, которому я стану доказывать, "что такое хорошо и что такое плохо". В те времена это могло бы обернуться большой бедой для всей семьи. А семья была смыслом твоей жизни, собственно жизнью. Ты оберегал нас.
В твоей биографии был 33-й год. Голод. Что мы знали об этом? Уже только в 90-е я узнала одну историю из твоего детства. Ваша мама, моя бабушка, жила со своими детьми (на минуточку, 3 сына и дочь) одна, поскольку деда собирались раскулачивать, и он увез семью из родного села в город, а сам вынужден был мотаться по городам и весям, чтобы как-то семью поддерживать. Однажды, вы сидели за столом, и ваша мама поставила на стол горшок с кашей. И в это время к вам в комнату зашли комиссары. Один из них подошел к столу, рукой зачерпнул кашу из горшка, попробовал. А затем, взял этот горшок и разбил его об пол. А чтоб мало вам не показалось, еще и растоптал остатки каши сапогом. Вот после этого твоего рассказа я увидела "единственно правильное в мире государство Советский Союз" совсем другими глазами.
Ты никогда никому ни на что не жаловался. Война. Она оставила свой след в жизни миллионов. Она оставила свой след и свои метки и в твоей жизни. Я что-то не помню никаких "героических историй", хотя в детстве играла твоими боевыми медалям. Только одну историю я знаю, историю о том, как ты выжил. Да и это ты рассказал мне только потому, что был благодарен человеку, вытащившему тебя из пекла.
Ты был ранен. Осколочное ранение в горло и в ногу. Матрос, десантированный с торпедного катера. Кто это? Да так, пушечное мясо. Вас бросили умирать на обочине дороги, по которой отходили войска. Вы лежали там вдвоем, ты и твой однополчанин. Говорить ты не мог. О чем ты думал, этого ты мне не рассказывал. И в это время по дороге проезжала машина, в которой был какой-то генерал. Он увидел вас и остановился.
-Кто бросил здесь матросиков?! На носилки их и будете нести перед моей машиной.
Так вас донесли до санчасти. Так ты остался жив. Я не знаю имени этого генерала. Может быть, даже ты его не знал. Но я молюсь за него. За то, что он спас моего отца. За то, что я родилась.
Мама, спасибо тебе.
А с тобой, мама, у нас все было по-другому. Сильная, властная, порой даже жесткая.... Ты всегда брала на себя ответственность за все и за всех. Ты решала все вопросы, "доставала", "пробивала".... С тобой было непросто. Наверное, труднее всего было отцу. Вы часто "цапались", и не мне судить, кто был прав, а кто виноват. Как ни странно, но я всегда была на твоей стороне и с "умным видом" предлагала тебе с ним развестись. Слава Богу, что этого не произошло. Я не помню, чтобы у нас с тобой был особый душевный контакт. Мне всегда казалось, что ты больше любишь мою старшую сестру, чем меня. Больше, меньше.... Нельзя разных людей любить одинаково, ты любила нас, как умела. Ты делала для нас все, что могла.
Только сейчас я понимаю, что знала о тебе еще меньше, чем об отце.
Ты всегда была занята, часто брала работу на дом и делала эти бесконечные балансы и отчеты. Ты занимала довольно серьезные должности: зам. главного бухгалтера объединения, главный бухгалтер управления, работник КРУ. Просто? Для человека с умной головой, в общем-то, нормально. А вот только, как быть с анкетой? А об этом я узнала уже после твоей смерти. Разбирая старые бумаги, я наткнулась на справку, выписанную на немецком языке и аусвайс. Вот это, действительно, был удар по голове. Нет, я знала, что ты была в оккупации, знала, что ты содержала свою мать и младших брата и сестру. Но я даже представить себе не могла, что ты работала в банке! В те годы ты была совсем еще девчонкой, даже институт не успела закончить. Но, видимо, уже тогда, взяв на себя ответственность за дорогих тебе людей, ты решала поставленные задачи. Ты шла к своей цели, не замечая препятствий.
Очень многое мне не нравилось и я, в своем юношеском максимализме, пообещала, что все буду делать наоборот. Ага! Как же! Может быть, я, действительно, чуть по-другому решаю семейные вопросы или по-другому организовываю свое домашнее хозяйство. Хотя, по-другому ли? Кто, как не ты, научил меня экономить и считать деньги?! Только вот принимать все удары и всю ответственность на себя - это только ты умела и меня научила. Научила идти к своей цели, не сдаваться, не ныть.
Как же это произошло?
Ты была очень волевой и сильной, и я привыкла видеть тебя именно такой. Я и представить себе не могла тебя другой, больной, нуждающейся в помощи. Увы, годы и горе меняют человека. После того, как ушел папа, ты вдруг стала сдавать. Ты стала стремительно терять зрение, как будто с его уходом твой мир стал гаснуть. А я, как-то даже не верила, не могла в это поверить. И ты почти ослепла, стала беспомощной. Но к этому времени я уже жила в другом городе. И я поняла, что тебе нужен уход, что сама ты не справишься. Организовать уход не большая проблема, это сделать нетрудно. Я считала, что решив эту задачку, могу больше ни о чем не беспокоиться. Только я была очень неправа. Этого недостаточно. Я помню, как однажды я приехала к тебе и (как всегда!) спешила куда-то. Ты позвала меня, взяла за руку и попросила присесть рядом с тобой на кровать, просто побыть рядом. Я присела, но внутренне сопротивлялась этому. Не понимала....
Мамочка, родная, прости! Если б я могла вернуть ту минуту, я просидела бы с тобой весь день. Я бы говорила тебе о том, как много я добилась, благодаря тебе. Поэтому, хотя бы сейчас я хочу сказать: я очень тебя люблю. Спасибо тебе.
Когда ничего нельзя изменить....
Я знаю, вы никогда не прочтете этих строк и никогда не узнаете о том, как мне вас сейчас не хватает. Но, может быть, кто-то другой прочитает это письмо и, отложив в сторону все свои дела, несомненно, важные и срочные, сядет в машину или возьмет билет на автобус, поезд, самолет или просто перейдет на другую сторону улицы и постучится в дом к своим, еще живым родителям. Зайдет к ним и скажет:
- Привет! Ну, как вы тут, без меня? Вот выдался свободный денек, решил (а) заглянуть к вам....