Когда-то он был не больше сперматозоида, но потом вырос и стал большим. Его вместе с другими прятали то в носке, то в ботинке, то еще где, и потому ему нравилось бегать босиком вместе с другими пальцами. Что еще запомнилось ему из детства? Ну, конечно, добрая женщина, которая, улыбаясь от счастья, срезала ему выросший ноготь, делая его счастливее. Когда он вырос сам, ноготь ему стал стричь хозяин, стричь, но как-то не так, как добрая женщина, которая, оказывается, была мамой. Потом ему приходилось много ходить - в кирзовых сапогах, в резиновых, в ботинках, подкованных альпинистскими триконями. Однажды он, шагая через заснеженный хребет, замерз в них, да так, что кожа почернела, и через неделю слезла чулком вместе с ногтем. Потом на него еще падали камни и всякие другие неприятности, например, соседний палец как-то рассказал ему, что в стопе он главный, потому что длиннее него, и потому-то стопа называется "греческой". Но Большой палец не парился, потому что был большим и потому добрым.
Сказка сковородок про любовь
Ее, тефлоновую, купили взамен старинной, чугун которой скребла еще бабушка. Она, новая сковородка, была рада переезду из магазина, в котором кичились перед ней другие, более фирменные и дорогие. Новая жизнь сковородке поначалу нравилась - ее сразу полюбили за то, что не пригорала к всяко разным котлетам,лангетам и прочим отбивным. Эта любовь ее и сгубила - чистили ее так же, как и чугунную, чистили с любовью, отчего ее тефлоновая кожица стерлась, и котлеты стали пригорать. В общем, ее вынесли к мусорному кузову и оставили под ним в расчете, что какой-нибудь добрый человек, подберет ее и удочерит. Так и случилось. За нами всегда кто-то стоит.
Ночная ваза
Он называл себя Ночной Вазой, хотя был обычным унитазом, с самым что ни есть обычным сливным бачком. То есть он был мужского рода и потому предпочитал общаться с девушками и женщинами, точнее - с их "лохматками", поливавшими его умопомрачительными струями, а также сфинктерами (принтерами), печатавшими ему умопомрачительной красоты колбаски. А мужики были вообще никуда. Один, он давно перебрался в Израиль, побрезговал на него садиться и, водрузившись на корточках, изрядно промахнулся - потом хозяин долго поминал его нехорошими словами, с кислым лицом орудуя щеткой. В общем, у Ночной Вазы была богатая жизнь, и было о чем рассказать, но, к сожалению, только японским ночным вазам придаются компьютеры...
Когда ему надоедало быть трезвенником
Когда ему надоедало быть трезвенником, он брал небольшую крестовую отвертку, вставлял ее под прямым углом в левую ноздрю и, найдя головку винта, поворачивал его на 45 градусов против часовой стрелки. После этого ему сразу хотелось португальского портвейна, он одевался и бежал в магазин, раздумывая, что стало бы с ним, если бы он повернул винт на 90 градусов. Только раздумывал, потому что он никогда не экспериментировал с собой - это было опасно. Иногда ему надоедала жизнь отшельника, и тогда он брал маленькую шлиц-отвертку, вставлял ее под прямым углом в правую ноздрю и, нащупав прорезь винта, поворачивал его на 90 градусов по часовой стрелки, после чего неодолимой силой его направляло к телефону и заставляло звонить Люсе и неделю заниматься с ней любовью. У него было много таких винтиков в разных отверстиях тела, и потому жизнь его текла в русле здравомыслия, потому что выпив ящик портвейна, он понимал, что пьянство - это нехорошо и очень быстро возвращался в прежнее состояние, не борясь с безволием и инертностью, как это делают обычные люди, но возвращая винтик в прежнее положение. Одно его мучило - он не знал предназначения восьми винтиков. Восьми! Он думал о них постоянно, воображая, как от поворота одного из них на энное количество градусов вырастут крылья или откроется талант Паганини, от вращения другого он закономерно станет Президентом своей страны и спасет, наконец, ее население от нищеты. А может станет свиньей и хамом, и его зарежут в азербайджанском ресторанчике...
Голый землекоп вообще ничем не болеет. Ни раком, ни диабетом ни альцгеймером. Продолжительность его жизни неизвестна. Известно лишь то, что они живут более 35 лет - столько лет они наблюдаются. Это рекорд для млекопитающих такого размера.
У яйцеклетки нет головы! У сперматозоида есть!
Я ничего не мог сделать - меня не было. Потому сперматозоид моего отца вошел в яйцеклетку моей матери, и стал я. Вы скажете - радуйся, тебя сделали!
Да, меня сделали. Но не как детский трехколесный велосипед, для сотворения которого нужна сотня подписанных и заверенных печатью документов, нужны железо, резина и несколько красок. Меня сделали без них, не спросив меня, никого не спросив. А может, было в моем происхождении замешано какое-то Божественное желание? Хотелось бы в это верить, но я знаю, что Боженька наш есть чрезвычайно занятое существо, и потому есть нечто, называемое судьбой или Роком. В отличие от Него в это можно поверить - я много раз чудесным образом избегал Смерти. Но лишь затем, чтобы затем вновь, и вновь столкнуться с ее пустыми глазницами. Но если все это так... Если все это так, то я вижу Бога с игровой приставкой в руках. Он играет с нами, господа...
Вы просто не интересуетесь драмами. Помните чеховское ружье? Оно спокойно висит на стене, чтобы выстрелить в 4-ом акте. А у нас на повестке дня висит ядерная война. И в конце пьесы она неминуемо выстрелит! Что? При Джоне Кеннеди не выстрелило? Да в те времена на Западе не было столько идиотов во власти! А сейчас - три колоды!
Угрызения совести как движущая сила спасения! Мамой моей всегда двигали угрызения совести. Ее угрызения совести сделали меня человеком. Не очень помню ее угрызения в моем детстве, но юношеские помню. Ее вызвали в школу и сказали, что у сына такой хорошо одетой женщины нет пиджака, и потому он не может играть в школьном спектакле Корчагина. Мама угрызлась на всю мою юношескую жизнь, и стала покупать мне пиджаки и даже супермодные тогда болоньевые плащи, что привело к тому, что отец (ну, отчим), стал мне завидовать и даже отнимать одежду.
Упомянутый болоньевый плащ посек шпагой в личной схватке мой лучший друг, Сергей Лазариди, чемпион города по сабле, когда мы типа фехтовали от полноты юношеской жизни. Когда я пришел домой, мама сказала: - Это твой Сережа сделал?
Я смолчал. У меня не было угрызений совести, потому я был в пассиве. А у меня были угрызения совести! Вагон и маленькая тележка. Я вообще не был человеком, но неким большим и мощным реактором угрызений собственной совести. Я угрызался абсолютно все, так что возомнил знатоком угрызений, угрызателей и угрызаемых Возомнил и вдруг понял, что угрызения - это фундамент. То есть роется сначала яма в которую все на свете помещается а потом просто надо подождать, что из этого вырастетю И выросли Выросли вы, натуированные, нахуеванные упздашенные типа люди А они никому не нужны. Нам нужна милиция, которая нас приведет куда надо, нам нужна медицина, которая лишнее обрежет, о отсутсвтвующее пришьет, пленных пленит, а особо злостных обнулит
Бог один? или миллион их?
Вы в Бурятии были? Там православный священник, проезжая мимо бурхана, непременно благоговейно перекрестится. Простая русская шоферня еще и тормозит, чтобы бурхануть, то есть оставить подарок местному Богу. И буряты так же относятся к русскому Богу. Вот если бы православные и мусульмане так себя вели. Православный помолится в мечети, мусульманин в церкви, ведь Бог один.
А мы геологи, по-своему бурханили (в тайге бурханов, как церквей в Москве), то есть выпивали водочки из водочной крышечки...