Аннотация: Рассуждая о германских репарациях Израилю.
Рассуждая о германских репарациях Израилю.
Касаясь германских репараций еврейскому государству, прежде всего следует отметить, что Израиль перед началом переговоров с Германией о репарациях находился в тяжелейшем положении. Война за Независимость и предшествовавшая ей борьба против британского колониального господства нанесли стране колоссальный ущерб, как в гуманитарном плане (погибло более 6000 человек, эта война была самой тяжелой из всех войн, которые когда-либо вел Израиль), так и в экономическом (инфраструктура страны разрушена, экономические связи прерваны). Израиль тратил большую часть и без того скудных средств на оборону, поскольку напряженность и необъявленная война с арабскими соседями продолжалась. Кроме того, в результате массовой репатриации ( за первые три года население Израиля увеличилось вдвое за счет въезда в страну 687 тысяч евреев, в подавляющем большинстве практически нищих) из Восточной Европы и арабских стран, молодое государство оказалось на грани катастрофы. Для того, чтобы хоть как-топринять и обустроить такое количество репатриантов, требовались огромные средства, которых никто в мире не давал и давать не собирался. Были пожертвования американских еврейских организаций и частных лиц. Но они могли решить только наиболее насущные, кратковременные, проблемы. Европейские страны, изнуренные войной, денег не имели. США, столкнувшись с "железным занавесом", втянулись в гонку вооружений и вынуждены были даже прекратить финансирование "плана Маршалла"! Кроме того, США увязли в Корейской войне. Вполне естественно, что о какой-нибудь значительной помощи Израилю (который, не без оснований, расценивался американским политическим истеблишментом как "левое" и "потенциально коммунистическое" государство) речи не было. Оставались частные американские банки, которые при всем своем желании не могли покрыть нужд Еврейского Государства. В этих условиях предложение ФРГ о репарациях стало спасательным кругом для израильской экономики. Д.Бен-Гурион, начиная переговоры, руководствовался, прежде всего, нуждами страны. Кроме того был еще один интересный аспект. С незапамятных времен победители, исходя из древнего римского принципа "vae viсtis" (горе побежденным - лат.), получали какие-то платежи от поверженных врагов. Именно поэтому даже символическая суммаконтрибуции или репарации всегда считалась символом поражения. В этом плане решение Германии (страны, прежний режим которой еще шесть лет тому назад ставил одной из своей главнейших задач тотальноеуничтожениееврейского народа) выплатить репарации Израилю означало признание и своего поражения, и своей вины. С израильской же стороны принятие немецких репараций ни в малейшей степени не означало ни прощения, ни забвения. Сыгравший основную роль в переговорах д-р Нахум Гольдманн, глава Всемирного Еврейского Конгресса и председатель Исполкома Еврейского Агентства, сформулировал это так: "Никто не говорит немцам: "Вы платите нам - мы прощаем вас". Мы ничего не обещаем, мы ничего не предлагаем. Мы просто требуем того, что является нашим и с точки зрения морали и с точки зрения закона". Именно поэтому говорить о каком-нибудь унижении израильтян и/или евреев некорректно. Более того, реакция большинства западных немцев, не одобривших решение своего канцлера именно потому, что оно как бы автоматически предполагало, что их страна имеет огромный моральный долг перед евреями и несет ответственность за преступления, которые она не совершала, говорит о том, что не может быть и речи о каком-нибудь унижении евреев германскими репарациями. Вдохновителем сделки с Германией был Давид Бен-Гурион. Председатель Сионистского Конгресса Нахум Гольдман был главным лоббистом идеи вне Израиля. В Кнессете поддерживали соглашение МАПАЙ и "Ха-Поэль ха-Мизрахи". Их аргументы, все абсолютно, носили меркантильный характер: "не дадим чувствам захлестнуть разум", чтобы дать стране жизненно необходимые ресурсы. Бен-Гурион использовал выражение "другая Германия", т.е. он утверждал, что между ФРГ Адэнауэра и нацистской Германией Гитлера нет ничего общего, поэтому с ней можно и нужно контактировать. Германия и её народ сегодня, - отмечал Бен-Гурион, не несут полной ответственности за ужасы Холокоста. (Отмечу от себя, что логика Бен-Гуриона и иже с ним, несколько хромала, поскольку при таком повороте событий становится непонятным, что можно требовать с "другой Германии", если между ней и Германией шестилетней давности нет ничего общего?) Аргументы Бен-Гуриона были таковы:
1.Еврейский народ может бойкотировать Германию, а Еврейское государство нет, т.к. государство не может себя вести как народ.
2.Германия играет ключевую роль в начавшейся "Холодной войне", и Израиль может оказаться в двусмысленном положении.
3.Нельзя допустить ситуации "Убил и унаследовал". Зачем мстить Германии тем, что даришь ей еврейское имущество? 4.Мстить надо требуя "репараций. 5.Германия обязана помогать абсорбции сотен тысяч спасшихся европейских евреев
Процесс проистекал в такой последовательности.
1.Поначалу правительство Израиля приняло решение обратиться к странам - победительницам во Второй Мировой войне с требованием обязать Германию выплатить репарации еврейскому народу (в размере полутора миллиардов долларов). Министерство иностранных дел Израиля обратилось в январе 1951 г. к правительствам США, Британии и Советского Союза с просьбой, чтобы те потребовали от Германии выплатить указанную компенсацию. Однако обращение израильского МИДА было, отвергнуто правительствами держав - победительниц. Израильскому правительству было предложено обратиться со своим требованием напрямую к правительству Германии.
2.Первая прямая встреча официальных представителей израильского правительства с канцлером Германии Конрадом Аденауэром состоялась в Париже 19 апреля 1951 года, в неофициальной обстановке, без освещения в печати. Израиль представляли генеральный директор Министерства финансов Давид Горовиц и израильский атташе в Париже Морис Фишер. В ходе встречи Аденауэр подчеркнул готовность сделать все от него зависящее для того, чтобы правительство Германии выплатило компенсацию еврейскому народу и правительству Израиля за материальный ущерб, причиненный нацистами. Кроме того, канцлер обещал обдумать просьбу Горовица о том, чтобы Германия объявила о принятии на себя ответственности за преступления Третьего Рейха.
3. Целью новой встречи, состоявшейся в Лондоне также в обстановке абсолютной секретности, было получение от канцлера ясного и недвусмысленного обещания претворить провозглашенные им во время выступления в Бундестаге принципы в жизнь. К. Аденауэр передал Н. Гольдману официальное письмо с приглашением представителей Конференции еврейских организаций по предъявлению материальных претензий к Германии и правительства Израиля на переговоры с представителями ФРГ о выплате компенсаций за ущерб, нанесенный евреям нацистским режимом. Получив это письмо, Бен-Гурион решил начать открытые и официальные переговоры с Германией.
4.В декабре 1951 г. проблема репараций обсуждалась на заседании правления Еврейского агентства, в комиссии Кнессета по иностранным делам и обороне и на заседании правительства. Дискуссия достигла кульминации 7 января 1952 года, когда вопрос об отношениях с Германией был поставлен на повестку дня пленарного заседания Кнессета.
5.После бурных и полных драматизма дискуссий предложение правительства поддержал 61 депутат Кнессета; 50 депутатов проголосовали против, шестеро воздержались, трое отсутствовали при голосовании.
6. После принятия этого решения Комиссия Кнессета по иностранным делам и обороне начала разрабатывать детали переговоров. Обсуждение в комиссии было непродолжительным, и 18 февраля 1952 года правительство приняло окончательное решение начать прямые переговоры с правительством ФРГ.
7. Переговоры велись в г.Вассенаар в Голландии. Согласно договору, подписанному в Люксембурге 18 сентября 1952 года, правительство Западной Германии обязалось выплатить израильскому правительству репарации в размере трех миллиардов марок и еще 450 миллионов марок - Конференции еврейских организаций по предъявлению материальных претензий к Германии. Реально до 1965 года Израиль получил от Германии 822 миллиона долларов.
Репарации спасли Израиль от тяжелейшего экономического кризиса и во многом обеспечили само существование государства. Вплоть до середины 60-х годов деньги, полученные по репарациям, представляли собой важнейший фактор в покрытии колоссального дефицита платежного баланса Государства Израиль. Эти средства пошли на укрепление экономики, создание инфраструктуры, расширения занятости населения и производства, послужили базой для технического развития страны и важнейшим фактором экономического расцвета в Израиле во второй половине первого десятилетия.
Известие о переговорах с Германией немедленно вызвало шквал обвинений в "предательстве и капитулянтстве", как с левого, так и с правого флангов израильской политики.
Социалистическая партия МАПАМ прямо заявляла, что соглашение противоречит последней воле жертв Катастрофы и является настоящим надругательством над их памятью. Сторонников переговоров с Германией в МАПАМ иначе, как "юденрат", не называли. В руководство этой крайне левой партии входили такие лидеры еврейского сопротивления нацистам, как Аба Ковнер и Ицхак Цукерман, а многие другие активные участники восстаний в гетто начинали свой политический путь в движениях, из которых МАПАМ, собственно, возник - "Ха-Шомер ха-цаир" и "Полей-Цион". Это давало право говорить от имени шести миллионов. Другим аспектом соглашения, нервировавшим левый фланг израильской политики, было налаживание стабильных экономических связей с ФРГ, что является страшным грехом с марксистской точки зрения и окончательно приведёт Израиль в "Западный лагерь", а не к Москве. В подобном духе высказывались и в МАПАМе и в МАКИ . Доходило до того, что подписание договора осуждалось, как угодное "миру капитала", что может привести к повторению Катастрофы. Чтобы придать больший вес своей позиции, МАПАМ привлекла к обсуждению и осуждению политики правительства по германскому вопросу своих активистов, бывших во время войны руководителями еврейских бойцов-партизан. Среди них были Хайка Гроссман, Цвия Любеткин и Ицхак (Антек) Цукерман, руководители подполья в Белостоке и Варшаве, поэт Аба Ковнер и Моше Альпан, один из руководителей еврейского подполья в Венгрии. Имена, до сих пор вызывающие священный трепет у потомков.
Именно они были основными ораторами на массовом митинге, организованном МАПАМ в Тель - Авиве субботним вечером 5 января 1952 г., накануне дискуссии в Кнессете, посвященной переговорам с Германией. В своем выступлении на этом митинге Хайка Гроссман сравнила сторонников переговоров с Германией с руководителями юденратов ( еврейских советов, созданных согласно инструкции палача еврейского народа Р. Гейдриха истребительным "Айнзацгруппам" от 21 сентября 1939 года . Инструкция указывала: создать гетто - мест, где евреям предназначалось вымирать, будучи отрезанными от мира и лишёнными средств существования, и "...при каждой еврейской общине необходимо выбрать совет старейшин (юденрат), состоящий из лиц, обладающих авторитетом, и оставшихся раввинов... Совет будет нести полную ответственность... за точное и своевременное выполнение приказов... "). Хотя деятельность юденратов и была неоднозначной, тем не менее , благодаря таким руководителям юденрата, как Рудольф Кастнер и Мордехай Хаим Румковский, название юденрат стало синонимом национального предательства и сотрудничества с врагом. Её соратница по партии Цвия Любеткин заявила, что Кнессет представляет весь народ Израиля, в том числе и миллионы жертв, погибших в годы Катастрофы. "Те, кого больше нет, - сказала Цвия Любеткин, - никогда бы не простили нацизм, и верные их памяти, мы не имеем права сделать это".
Позиция МАПАМ была близка политической линии Израильской коммунистической партии (МАКИ), сопротивление которой самой идее переговоров с боннским правительством было абсолютным и однозначным. Коммунистическая партия оставалась верна своей традиционной антизападной позиции, и её основным, фактически единственным, доводом было то, что речь идет о том, чтобы запрячь Государство Израиль в капиталистическую и нацистскую колесницу, причем коммунисты использовали понятия "капитализм" и "нацизм" практически как синонимы. Во время обсуждения этой темы в Кнессете (8 января 1952 г.) генеральный секретарь Коммунистической партии Израиля Шмуэль Микунис утверждал, что переговоры с Германией не имеют ничего общего с истинными интересами Государства Израиль и еврейского народа, а суть их - исключительно "в преступных интересах американских и британских поджигателей войны, возрождающих нацизм в Западной Германии".
Правые партии, во главе с "Херутом", были наиболее яростными противниками соглашения. Только Бегин и его фракция были против самого факта переговоров с Германией, прямых или косвенных, называя их продажей национальной чести еврейского народа. "Репарации" призваны отвести Израиль в сторону от подлинный национальных целей - стать независимым государством и вернуть народу достоинство, растоптанное в годы Катастрофы. Действительно - "достоинство у попрошайки"?! Тезис о том, что "государство не может вести себя как народ" правыми решительно отметался.
Партия "Общих сионистов", будучи частью правительственной коалиции, выражала пассивное несогласие и с идеей получить репарации, и с теми, кто называл предателями сторонников соглашения. В подобных вопросах, заявляли "общие сионисты", необходимо рассматривать все последствия "репараций", а не только их влияние на экономику Израиля.
Официально скандал разразился 6 января 1952 года, когда Бен-Гурион с трибуны Кнессета сообщил о решении кабинета начать официальные переговоры с ФРГ о репарациях. Три последующих дня, до голосования 9 января, характеризуются высочайшей степенью напряженности в стране вообще, и вокруг Кнессета, в частности. Первый день дебатов прошёл спокойно, невзирая на остроту выступлений сторонников и противников соглашения. Основным центром сопротивления переговорам с Германией справа стало движение "Херут". Собственно, оно и организовало все мероприятия протеста. Левые партии ограничились пассивным протестом. Буквально на следующий день "Херут" запланировал массовый митинг протеста на Кикар Цион (пл. Сиона) в центре Иерусалима. 7 января обсуждение сделки возобновилось. Вокруг здания Кнессета, в связи с намечаемым митингом на пл. Сиона, началась концентрация полицейских сил, вооруженных дубинками и слезоточивым газом. К полудню со всех концов страны стали прибывать автобусы с десятками тысяч протестующих против соглашения. Появились транспаранты типа: "Вперёд, юденрат!", "Нет - спекуляции кровью миллионов!". После обеда перед митингующими выступил Бегин. "И поэтому я говорю г-ну Бен-Гуриону: НЕ БУДЕТ переговоров с Германией! Мы все готовы пожертвовать жизнью, всем чем угодно, но не допустить позора. Г-н Бен-Гурион выставил против нас полицейских, вооруженных, по сведениям, поступившим только что, гранатами со слезоточивым газом производства Германии - газом, душившим наших отцов. У Бен-Гуриона есть тюрьмы и концлагеря. (...)Его люди не пожалеют ни женщин, ни детей. Пойдём и в тюрьмы, и концлагеря, и пыточные подвалы. (...) Когда в меня стреляли из пушек - я отдал приказ: "НЕТ!", сегодня я говорю вам "ДА!". Это война не на жизнь, на смерть. Они нас жалеть не будут, и, на этот раз, мы их тоже не пожалеем!"
Примерно в половине шестого Бегин закончил речь и направился к зданию Кнессета. За ним двинулись митингующие, имея целью, видимо, проникнуть в Кнессет и выразить свой протест непосредственно перед депутатами. Дорогу им перегородили полицейские. Разгорелся настоящий бой, в ходе которого с обеих сторон пострадали несколько сот человек. С прибытием войсковых частей волнения прекратились. 140 демонстрантов были арестованы, раненные отправлены в госпиталя. Полиция провела обыск в иерусалимском офисе "Херута" и перекрыла шоссе Тель-Авив - Иерусалим. Это позволило арестовать ещё 250 человек. Протест был подавлен.
Случались еще единичные случаи протеста. Например, осенью 1952 года около здания МИДа в Иерусалиме был арестован человек - активист "Херута" с бомбой в сумке. Звали его Дов Шилянский - уроженец Литвы, спасшийся в Катастрофе и во время обстрела "Альталены". На суде его обвинили в членстве в подпольной организации, ставившей целью помешать заключению соглашения с ФРГ. Его осудили на 21 месяц тюрьмы. Суд и высказывания на нём Шилянского получили широкое освещение в прессе. Тем не менее, все мероприятия протеста, в том числе и незаконные, провалились.
"Соглашение о репарациях" было подписано в сентябре 1952 года. Израиль получил из Германии товары и оборудование, позволившие ему развить инфраструктуру, промышленность и, что особо важно, телекоммуникации - последнее сыграло колоссальную роль в эпоху научно-технической революции конца ХХ века. Выплата компенсаций частным лицам стимулировала рост платежеспособного спроса значительной части населения, что дало дополнительный стимул развитию экономики страны. В политическом плане Израиль получил в лице Германии если не союзника, то, по крайней мере, страну благожелательного нейтралитета, что особенно благоприятно сказалось после Суэцкого кризиса 1956 года, когда Израиль оказался и в изоляции, и с испорченными донельзя отношениями с США.
Какие выводы можно сделать на основе истории о репарациях? Их несколько. 1.Возможность при наличии доброй воли с обеих сторон государств нормализовать свои отношения, не взирая на прошлое, и идти вперед, не оглядываясь назад.
2. Настоящий лидер тот, кто ведет за собой народ, а не подыгрывает его настроениям или своему рейтингу. Бен-Гурион оказался на высоте положения. Канцлер Аденауэр также: он сумел провести решение о репарациях вопрекижеланию и настроению большинства населения ФРГ.
Есть и третий, не очень приятный вывод. Мир увидел, что евреи за деньги готовы пойти на компромисс в вопросах чести и достоинства. Но при наличии социалистического руководства ничего иного и быть не могло. После Войны за независимость многие иностранные инвесторы были попросту отвергнуты руководством МАПАЙ, т.к. не согласились на обязательное участие профсоюзов в распределении прибыли. Социалистическое правительство совершенно естественно выбрало тоталитарный путь развития экономики, что привело к долговременному кризису. Репарации, как и т.н. "режим экономии", позволили МАПАЙ держать за горло Израиль неоправданно долго, не позволяя развивать частную инициативу.
А как же повел себя Менахем Бегин? Со временем, Бегин признал своё поражение в борьбе против этой сделки, но добавил, что было бы величайшим унижением еврейского народа отсутствие протеста против позорного соглашения с немецким народом, уничтожившим 6 миллионов евреев. Это, конечно, очень красиво, но неэффективно. Он не предложил обществу никакой альтернативы.В своей ненависти к Германии он не заметил, что она переживала экономический подъем, вызванный, прежде всего, реформами д-ра Людвига Эрхарда (впоследствии федерального канцлера, сменив на этом посту д-ра Конрада Аденауэра). Реформы, и реформы эффективные вполне могли стать альтернативой репарациям. Но он даже не заикнулся о старом добром капитализме и ограничился красивой и эмоциональной риторикой. Чувства человека, потерявшего родителей и других близких в Холокосте, по отношению к Германии понятны, однако лишенные реальныхпредложений слова Бегина остались не более чем красивой фразой.