Бердичева Екатерина Павловна : другие произведения.

Помощница судьбы. 5. Голубая звезда

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Ирина сбегает от ведомства Судьбы в мир, где она когда-то попала в тело красавца-эльфа Миллеинора...

  
  Книга 5. Голубая звезда.
  
  
  Глава первая. Необитаемый остров.
  
   В высоких сосновых кронах шумел свободный океанский ветер. Я шла по высокому каменистому берегу, вцепившись посиневшими пальцами в локти. Мои длинные волосы кое-как прикрывали спину, но чаще развевались за плечами подобно флагу. Было довольно прохладно.
   С каменной высоты утеса открывался великолепный вид на рассветное розовое безбрежие. Белые облачка у горизонта едва подернулись просыпающейся солнечной улыбкой. Сине-зеленые валы, накатываясь на валуны у подножия скал, с высокими белыми брызгами разбивались на тысячи капелек и падали на песок белой, с розоватым утренним оттенком, пеной. Небо, привольно раскинувшееся надо мной, пыталось поразить меня разнообразием цветов и их всевозможным сочетанием: то наплывет облачко синее, глядишь, через секунду оно - зеленое, а потом и вовсе ярко - оранжевое. Мир изо всех сил пытался меня развлечь и понравиться.
   Я через силу улыбнулась трясущимися губами. Спасибо тебе, что приютил, что не дал сгинуть на запутанных тропах среди мерцающих звезд! И откликом на мою мысленную благодарность горизонт неожиданно пронзила яркая огненная вспышка - показался край солнца, тут же прочертив алую дорожку по воде от себя до меня.
   Присев на так кстати подвернувшуюся корягу, я подставила лицо навстречу восходу. Быстро теплело. В соснах перекрикивались пичужки. Ослабив мертвую хватку пальцев и вытянув сбитые на камнях ноги, я задумалась: 'А туда ли, собственно говоря, я попала? Где я? Может, Майлер на излете успел меня куда-нибудь переместить?'
   Оглядев себя со всех сторон, пришла к выводу: от куратора я каким-то чудом все-таки сбежала. Тело мое выглядело так же, как в его личном мире, да и длинные волосы никуда не делись. Вот только одежка оставляла желать лучшего: на мне не было ничего, кроме купальника. Да, к аборигенам в таком виде не сунешься, дорожку не спросишь! Знать бы, о чем еще спрашивать! И о ком...
   Я содрогнулась при мысли, что могу всю жизнь искать того, кто... А, в прочим, посмотрим. Ирина Михайловна - женщина настойчивая и упрямая. Если уж от ведомства удалось сбежать, то найти среди множества миров того, кто нужен, как часть тебя - вообще раз... короче, попытаться стоит.
   Теплое солнышко уже вовсю освещало меня своими теплыми лучами. Мозги, наконец, прогрелись и проснулись, выдав неутешительную информацию о том, что далеко с ободранными ступнями я не уйду. А гостиницы или хотя бы обувного магазина для российских попаданок здесь как-то предусмотреть позабыли. Что ж, придется вспоминать собственные навыки, приобретенные за время моих путешествий.
   Интересно, а как тут с магией? Я поставила ладони друг напротив друга, привычно вызывая тепло между ними. Огонь разгорался трудно. Через полчаса титанических усилий и зубовного скрежета я добилась лишь маленького огонечка на пальцах. Яркая и светящаяся молния здесь получаться никак не хотела. Так. С этим понятно. А где мой теплый и уютный мех? Вот бы сейчас под кустик и поспать часика три... пять...
   Конечно, если аборигены найдут такую кошку, пристрелят однозначно, но что могут сделать с почти голой женщиной, думать совсем не хотелось. Поэтому я поднатужилась, вспомнила, как проминаются под подушечками тяжелых лап сосновые иглы и совсем не режут камни... Как тепло и легко в пятнистой шкуре спать на земле... Как здорово бежать, не опасаясь, что двуногие нагонят...
   Короче, у меня получилось. Я снова могу стать пумой! С удовольствием оглядев яркий, в черную точечку, мех, попыталась превратиться обратно. Но не тут то было! Видимо, магической составляющей мира в этом месте находилось на удивление мало, и я, исчерпав свой резерв, на какое-то время останусь в шкуре большой и пушистой кошки. В конце концов, это даже неплохо - быстрее выберусь к людям!
   Встав с песка и отряхнувшись, я бодро порысила по склону вниз, потихоньку удаляясь от океана. Там, чуть дальше, в окружении сосновых вершин, я заметила высокий и совершенно лысый утес. Заберусь-ка я туда, да огляжусь. Может, что-то и увижу интересное! В смысле, человеческое.
   Продираясь по мелкому подлеску болотца, удивилась непуганности местных птиц. Какая-то розоватая курочка с птенцами меня только обругала, вместо того, чтобы со всех крыльев-ног убегать от зубов крупного зверя. Мелкие косули, недоуменно косясь на мою роскошную шкуру, маленькой стайкой пробежали краем леса.
   Но вот низинка закончилась, и вновь взметнули к небу лапы высокие сосны. Здесь мелких кустов и валежника совсем не было, и я быстро перемещалась к гольцу, корректируя свой путь по солнцу. Понемногу местность начала подниматься, и из-под хвойной подушки и брусничника начали вылезать камни. Сначала маленькие и почти незаметные, но чем выше я забиралась, тем серьезней и объемней они становились. А в одном месте мне пришлось переходить небольшую каменную речку. Не знаю, была ли вода там, внизу, под нагромождением валунов? Я засунула свой любознательный черный нос под камни и принюхалась. Пахло только сырой землей и плесенью. Я чихнула. Возможно, когда-то здесь тек настоящий поток, размывая и разламывая скалы где-то высоко в горах и неся на своих могучих волнах эти камни к океану? Не знаю, не геолог. Но прыгать с камня на камень приходилось с осторожностью. Не хватало еще лапу сломать! На той стороне реки привычно щетинился иголками сосновый лес, и над ним нависала и пугала своей высотой та самая гора, к которой я так стремилась.
   Поднявшись по склону еще немного, я услышала веселое журчание ручейка. Повернув голову в ту сторону, я остановилась и подумала. Гора как стояла, так и будет еще миллион лет стоять, а пить я хочу уже сейчас. И лапы самостоятельно повернули мое тело в нужную сторону.
   Несколько шагов, и я вышла на почти круглую полянку, заросшую мелкой травкой в голубой цветочек. Посередине привычно наличествовал большой валун, а из-под него искристым фонтанчиком бил родник, который давал начало мелкому, шустрому ручейку, уже проложившему русло в каменистой почве. Я с удовольствием плюхнулась у родника и протянула язык к фонтану. Холодная! Я встряхнула головой, и брызги с морды разлетелись в разные стороны. Хорошо! Солнышко светит и греет, но не ярко, а сквозь легкую кисею тихо плывущих по небесам облаков. Негромко поют птицы и стрекочут какие-то насекомые. Опасных животных поблизости нет... Глаза постепенно закрывались, и голова периодически падала на вытянутые лапы. В конце концов, часик погоды не сделает... Я отвалилась на бок и, умиротворенно вздохнув, закрыла глазки.
   Солнце скатилось к горизонту, и тень больших деревьев совсем закрыла зеленую поляну. Отдохнувшее тело с удовольствием поднялось на лапы и встряхнулось. Сознание было ясным, а настроение - великолепным. Я попила чистой водицы и попыталась опять сменить ипостась. Не вышло. Мне не хотелось расстраиваться, поэтому, поблагодарив мысленно это замечательное место, и сориентировавшись по солнцу, я вновь полезла вверх. Постепенно сосны становились все ниже, да и их самих было намного меньше, чем внизу. Зато травы заметно подросли и величественно помахивали своими метелками над моей головой. Но и травы постепенно сошли на нет, уступая место каменистым россыпям и плотным скальным выступам. Светило уже посылало откуда-то из-за горы прощальные оранжевые лучи, окрашивая небосвод в чудные желто-фиолетовые тона, подчеркивая их глубину малиновыми и бирюзовыми полосами. Я продолжала отважно идти вперед.
   Постепенно небо становилось все темнее. На глубокий синий бархат высыпали разноцветные звезды. Посмотрев на них, неожиданно подумала: а все-таки, не ошиблась ли я с миром? В том, куда я хотела попасть, магия была намного активнее, чем сейчас. А может, дело в возможностях моего местного временного тела? А сейчас у нового, моего собственного, просто не хватает магического таланта? Передернув плечами, я постаралась выкинуть из головы эти пессимистические раздумья. Куда бы не зашвырнула меня ...Судьба, я все равно буду искать единственный путь, который приведет меня к тому, кого еще никогда не было в моей жизни. И никакому небесному управлению или ведомству не дам испортить начатую мной дорогу!
   Стояла глубокая ночь, когда я, наконец, поднялась на вершину каменной горы. Вокруг меня обвивался ветром бесконечный простор, разворачивающий вверху и внизу головокружительные звездные перспективы. Я легла, прислонившись спиной к нагретому за день валуну, и вытянула лапы. Удивительно, но за весь день желудок ни разу не попросил у меня покушать. Даже странно. Ладно, завтра, с утра, осмотрюсь и сразу займусь завтраком. А пока... Я положила тяжелую морду на лапы и снова заснула.
   Легкий утренний ветерок, дующий с океана, разбудил мой заспавшийся после всяческих переживаний разум. Я сладко зевнула и потянулась всеми лапами и плавно перетекла в сидячее положение. Розовый восход радостно растворял синеву уходящей ночи. Вода где-то далеко внизу лениво умывала и так добела отмытые скалы. Лес, просыпаясь под птичьи трели, нехотя шевелил зелеными шапками. Я посмотрела вдаль: вода до самого горизонта. Отряхнув остатки сна со своей яркой шкурки, стала не торопясь обходить большой валун, прикрывший меня этой ночью. Горизонт - вода. Вода - горизонт. Я обошла камень и плюхнулась на попу. И почему же ты, Судьба, такая подлая? Я посмотрела на чистые природные краски, хлюпнула носом, и из моих кошачьих глаз градом хлынули слезы: я стояла в самой высокой точке большого необитаемого острова!
   И ни магии, ни рук, ни возможностей! Хоть лапы на себя накладывай! Я еще раз обозрела горизонт и увидела на краю моих зрительных возможностей еще один клочок суши. Может, это Большая Земля? Только ведь пантеры - не рыбы. И десяток километров им никак не проплыть.
   Уныло поджав хвост, я начала медленно спускаться вниз, под кроны лиственных деревьев и шумящего на ветру сосняка. В животе предательски булькнуло. 'Кажется, киска захотела кушать' - вяло констатировала я.
   Скоро мой замечательный нос почувствовал запах свежей пресной воды, а ушки услышали шум. Вяло всколыхнувшийся интерес нехотя развернул мои лапы и повел в сторону заинтересовавшего меня явления природы. Выйдя из-под тени деревьев на зеленую, залитую солнечным светом поляну, я остановилась в благоговейном изумлении. Со скалы вниз текла маленькая и быстрая горная река, разбиваясь на самом краю об упавший в русло камень. Вода, натыкаясь на препятствие на полной скорости, тут же разбивалась на тысячи брызг, капель и мелкую туманную пыль. И все это великолепие пронзали лучи яркого восходящего солнца, образуя наслаивающиеся одну на другую несколько радуг. Сосны, растущие вдоль водопада, искрились на свету как новогодний морозный иней. Даже зеленая трава под ногами горделиво и царственно переливалась бриллиантами.
   Вода падала в небольшую чашу, выдолбленную в твердой горной породе. А чуть ниже русло веселой искристой речки перегораживал обломок скалы, образующий запруду и заставивший струи неспешно обтекать его с двух сторон. Я подошла к запруде поближе. Водичка была прозрачной, и было отлично видно песчаное и мягкое дно. 'Вот бы обратиться и искупаться здесь!' - подумала я, опустив вниз мохнатую лапу и легонько ею пошевелив. Не успев толком додумать эту мысль, я неожиданно увидала в зеркале реки свое отражение: длинноволосая сероглазая девушка стоит на четвереньках, а в воде расслабленно бултыхается нежная девичья рука. Взвизгнув от счастья, я вскочила и заорала на весь лес:
  - Боги, какая я все-таки бестолочь! Я же всегда договаривалась со стихиями! Не колдовала!
   С радостным подвыванием я содрала с себя рубаху и штанишки народа пум и, бросив их на близлежащий кустарник, с разбегу занырнула в прозрачную горную купель. И также бодро оттуда вынырнула. Водичка была очень... бодрящей. Стуча от холода зубами, я снова надела рубаху и штаны и запрыгала по полянке, отжимая концы волос и любуясь радугами. В животе не то что бурчало, а голодно и обиженно постанывало, жалуясь на беспечность носителя в окружающую среду.
   Неожиданно в струях несущейся сверху воды блеснуло крупное тело и оглушенно плюхнулось в чашу водопада, а затем, не торопясь, выплыло прямо передо мной в запруду. Это была большая серебристо-голубая рыбина. Мой голодный организм, не дав мозгу проникнуться жалостью и самобичеванием, активизировал хватательные движения рук, и вот добыча уже лежала на берегу, а я пыталась поджечь сырые ветки маленьким и жалким сгустком огня, кое-как разожженным на ладони.
   Но человеческая настойчивость и нечеловеческий голод побеждают все препятствия! И уже скоро в вырытой мной ямке, обложенной камешками, весело полыхали поломанные сухие ветки. Подпрыгивая от утренней прохлады и истекая слюной, я таскала палки к своему костерку. А он с удовольствием превращал мою добычу в угли. Совсем скоро моя рыбина запекалась в их бордовой глубине, распространяя в воздухе нежный аромат. Вот не люблю я рыбу! Но выбирать-то не из чего! И скоро косточки неосмотрительной пучеглазки догорали в чуть тлеющих углях.
   Настроение моего организма было самое подходящее для разведки окружающей меня территории. Уголечки я прикрыла дерном и со спокойной душой отправилась на прогулку по острову.
   В голубых небесах ярко светило полуденное летнее солнышко. Под соснами, в ложбинах, было довольно-таки тепло, если не сказать - жарко. Сонно жужжали какие-то жуки с зелеными крылышками, с достоинством и не спеша пролетающие мимо. Негромко чирикали среди редких лиственных деревьев одинокие пичужки. Я подошла и погладила незнакомый лист. Он оказался семипалым и бархатистым. Легонько проведя пальцем по тонюсеньким волоскам, почувствовала чуть заметное дрожание. Щекотно ему что ли? Отпустив тоненькую веточку, я тронулась дальше к берегу океана. Скоро заметно посвежело: ветер ровно и мощно гудел свою извечную песнь в сосновых кронах. Дойдя до высокого берега, я села на скалистый выступ и, глядя на раскинувшуюся передо мной бесконечную голубую даль, вытянула руки навстречу потоку воздуха, словно принимая его в себя.
  - Здравствуй, ветер! - закричала я. - Поговори со мной! Скажи мне, здесь есть еще люди?
  Ветер мягко боднул меня в грудь, да так, что мне пришлось откинуться назад, на локти.
  - Не балуй! - строго сказала ему. - Понимаешь, мне обязательно надо попасть к людям. Я очень хочу найти свою половинку. Он меня тоже ждет, но не знает, кто я, и где меня искать. Может, ты, воздух, поможешь в решении этой непростой задачи?
  Я снова села, подперев руками голову. Ветер вокруг меня на секунду притих, словно задумавшись, а потом рванул с удвоенной силой, опять опрокинув меня навзничь.
  - Ты придумал? Да? Что мне делать?
  Но мой вопрос так и остался без ответа. А во второй половине дня на горизонте стали собираться тучки. Сначала белые и кудрявые, а потом брюшко облачной гряды налилось синевой, и я поняла, что надо срочно искать укрытие. И желательно, с подветренной стороны.
   Окунув руку в ближайший оказавшийся на моей дороге ручеек, я приняла облик пумы и большими прыжками поспешила в часть острова, закрытую от надвигающегося шторма скалами. Попрыгав с камня на камень и поднявшись повыше, неожиданно наткнулась на небольшую пещерку с некрутым уклоном вверх и выступающим над входом скальным козырьком. И, как только забившись поглубже, я свернулась калачиком, где-то далеко проворчал первый гром.
   Налетевший порыв ветра зашатал тонкие стебельки высокой травы, в изобилии росшей рядом со входом. Резко потемнело. Грохот стал почти непрерывным. А потом ливанул дождь. Ветер, дующий в другую сторону, и козырек не давали мощным струям попасть в теплое нутро скалы. Брызги тоже падали где-то далеко, не долетая даже до входа. Я зевнула. Да что ж это такое? Все никак не могу отоспаться! Положив голову на лапы, начала смотреть на дождь. То и дело полыхало и грохотало. Ну и погодка! Глаза сами собой закрылись, и я заснула.
   Проснулась я от громкого птичьего щебета. Пещерка уже остыла, и сырой вечерний воздух вместе с языком тумана неспешно вползал в небольшой лаз, пробуя пока еще сухой камень на вкус. Я зевнула, широко раскрыв пасть, и потянулась. Пожалуй, надо сходить под кустики и, желательно, что-нибудь еще положить в желудок. Вот ведь какой ненасытный! Нет, чтобы спокойно на диете посидеть и подумать о вечном! Нет, все ему жрать подавай!
   Подойдя к выходу, я чуть не споткнулась о какую-то темную глыбу. Нет, еще днем ее точно не было! Я тихо подошла и понюхала. А заодно и посмотрела. Крепко-накрепко замотанный с головой в промокшую мешковину, передо мной спал человек! Судя по запаху - мужчина. Ура! Хотя, надо бы посмотреть, что он из себя представляет. А, может, он вообще не один? Я аккуратно перешагнула через лежащее тело и вышла наружу. Здесь было значительно холоднее. Солнце уже зашло за скалу. Небо до сих пор было покрыто небольшими тучками. Все вокруг было мокрым и холодным.
   Сделав под кустиком свои дела, я задумчиво посмотрела в сторону пещерки. Пока я бегаю по острову, человек может проснуться и уйти. И ищи его потом! Посмотрев по сторонам, я приметила недалеко от входа достаточно большой камешек. Попробуем теперь его перекатить. Удивительно, но под сильными кошачьими лапами он покатился! И именно туда, куда мне было надо! Привалив вход, я с чистым сердцем и удовлетворением от проделанной работы пошла по едва чувствовавшимся следам.
   В небе начали появляться первые звездочки, когда я вышла к маленькой бухточке с пологим песчаным берегом. И - о, счастье! На мелководье, привязанная за длинный канат, болталась небольшая яхточка с одной мачтой. Она легко плясала на небольших волнах, внушая уверенность, что и волны покруче ей не страшны.
   'Спасибо, ветер!' - мысленно прокричала я, поворачивая обратно к центру острова. Кем бы ты, мужчина, ни был, без меня ты никуда не уплывешь!
   При свете ярких звезд я сходила к моему радужному водопаду и поймала в чаше еще одну большую рыбину. Нежно взяв в зубы добычу, я поторопилась обратно к пещерке. Камень крепко стоял на месте и своей твердой и надежной грудью загораживал вход, а заодно и выход. Плюнув рыбину на длинный лист незнакомого растения, я оттолкнула камень и зашла внутрь. Человек все также лежал, обмотавшись уже подсохшей тряпкой, и подтянув к груди колени. Лица было не разглядеть. Я потихонечку пристроилась рядом, согревая собой иззябнувшее тело. Звезды все также перемигивались в темном небе, а я задумалась, мечтами уносясь к так необходимому мне человеку. Удивительно, я только смутно помню его тело и совсем не знаю душу. Но почему я так неколебимо уверена, что мне он необходим? И что я ему тоже очень и очень нужна? Странно. Может быть, в игры Судьбы вмешалась еще одна заинтересованная сторона? Я то сомневалась, то обретала уверенность... но что гадать? Я даже пока не представляю, как буду его искать! Утро вечера мудренее.
   Очнулась я сразу, как только почувствовала, как спящий человек немного шевельнулся. В пещеру заглядывал серый рассеянный рассветный свет. Мужчина за моей спиной вытянулся и зашевелил руками, выбираясь из своего кокона. Потом он привстал и наткнулся взглядом на мою ярко-рыжую шерсть. Замер. Потом осторожно дотронулся рукой до мягких волосков на моей шее. Аккуратно, боясь спугнуть, я потихоньку выскользнула из-под чужой руки и плавно вытянувшись, вылезла из пещеры, отойдя от входа за кусты. Рыбина лежала на видном месте недалеко от лаза. Придется помаленьку приручать.
   Прошло минут пятнадцать, прежде чем из-под козырька высунулась заросшая седой бородой лохматая голова. Никого не увидев, мужчина выполз наружу, поправляя на себе бесформенный балахон. И тут он увидел рыбу. Остановился. Посмотрел по сторонам. А вокруг - тишина. Даже птички еще не поют.
  - Эй! - позвал он тихо. Интересно, кого?
  - Это ты поймал? Зачем ты ее здесь оставил? Ты меня хочешь съесть?
  Это он меня спрашивал? Ни разу не видела говорящую кошку.
   Мужчина, озираясь, начал потихоньку двигаться к спасительным кустам. Э, нет, голубчик. Один ты отсюда ни за что не уйдешь. Только со мной. Причем, не под страхом смерти, а просто умоляя меня поехать вместе с ним!
   Я вышла из-за кустов и села неподалеку. Дядечка вытаращил глаза и присел. Осторожно обойдя его по длинной дуге, я подошла к добыче, взяла ее в зубы и, сделав несколько шагов, бросила рыбу к ногам дядьки. Он ошалело смотрел то на меня, то на валявшийся в траве деликатес. Я снова улеглась, не спуская с него глаз.
  Мужчина кашлянул и спросил:
  - Ты хочешь, чтобы я съел ее?
  Я едва заметно кивнула головой. Тот вдруг неожиданно вскочил, словно подброшенный пружиной, впившейся одним концом в незащищенное седалищное место.
  - Так ты меня понимаешь?! - воскликнул он.
  Я снова кивнула головой.
  - О, мои Боги! Воистину чудо посетило меня на этом необитаемом доселе острове! Наконец-то случилось то, о чем неустанно молил я всех святых! Меня научили понимать зверей и птиц! Я приобщен к великой мудрости мира!
  Он радостно заскакал по поляне. Я тоскливо посмотрела на валяющийся в траве продукт. Голодная слюна стекла из уголка рта мне на лапу. Нет, ну каков идиот! Может, он религиозный фанатик, удалившийся от мира на необитаемый остров? Вот это тогда повезло! Придется угонять кораблик. Кто бы еще рассказал, как им управлять и в какую сторону плыть...
   Дяденька к концу моих размышлений подуспокоился, заметил голодную слюну и, весело улыбаясь, сообщил мне:
  - Рыбка большая, мы сейчас ее быстренько поджарим и разделим пополам. Хочешь?
  И сам ответил:
  - Конечно, хочешь! Скоро все будет готово!
  Он выпрямился, хлопнул в ладоши и из леса прямо ему под ноги стали сыпаться сухие ветки. Если попадались сырые, то по щелчку пальцев от них шел пар, высушивая их на моих глазах. Скоро перед ним лежала горка хвороста. Еще щелчок - и веселое оранжевое пламя весело облизало приготовленную для него древесину. Я обалдело смотрела на все это действо, а в голове крутилась только одна испуганная мысль: 'Интересно, и кто из нас попал? Он же настоящий маг! '
   Пока дяденька обо мне не успел подумать, я срочно вспоминала, как надо ставить ментальный щит. Ведь я это делала... когда-то... Не хватало еще превратиться в управляемую по щелчку пальцев личную кошечку!
   Маг тем временем почистил рыбу вытащенным из-под балахона ножом и закопал ее в угольки. Не забывая искоса наблюдать за мной, он суетливо расхаживал вокруг костра, подставляя горячему воздуху то один рукав своей накидки, то другой, а то и вовсе спину. Интересно, а не проще снять и повесить над углями, или вовсе высушить каким-нибудь заклинанием?
   На всякий случай я легонько отползла подальше, под защиту кустов, чтобы не нервировать ни его, ни себя, и заодно продумать линию поведения с таким непредсказуемым спутником.
   Тем временем достаточно рассвело, и вчерашняя вода густым туманом начала подниматься к разогревающим землю небесам. Сквозь плотную белую кисею виднелось совсем чистое голубое небо, а солнечные лучи, путаясь в мягких белых завитках, исписали нежной розовой акварелью высокие гордые сосны и белые, как следует отмытые ночью, скалы.
   Мой чародей наконец-таки вытащил испеченную рыбину из углей и, надломив голову, попробовал.
  - Давно не ел подобной вкуснятины! Иди сюда, киса, я тебя покормлю! - с хитрой улыбкой в заросшей бороде позвал меня дядька.
  Вот уж нет уж. Пусть бросает. Я задом, не сводя с мужчины настороженных глаз, ввинтилась в кусты поглубже. И как вовремя я это сделала! В то место, где я только что лежала, упала не известно откуда взявшаяся сеть, мерцавшая магическими узлами. 'Опаньки! Я снова вижу магию в действии - это раз, что просто здорово, а еще я - молодец, что догадалась о его намерениях. Это - два. В-третьих, сейчас он будет пробовать на мне чары подчинения, если умеет!'
   Нечестную игру ведешь, старый маг! Я тебе покушать принесла, а ты меня изловить хочешь? А давай-ка мы с тобой поиграем в кошки-мышки! Я бесшумно развернулась в кустах и неспешно порысила к той самой гавани, где болтался кораблик на веревочке. И постепенно в голове у меня зрел дерзкий план.
   В бухту, к такому запоминательному песочку, я спускаться не стала, а, дойдя до воды по краю скалы, аккуратно опустилась в прохладные волны и побултыхала приветственно лапой. И добрая ко мне стихия тут же откликнулась, сделав внешность человеческой. Поскорее скинув рубашку и штаны, я, полностью обнаженной вошла в светлые и тихие воды и, не торопясь, поплыла к маленькому шлюпу. Добравшись по морскому дну до каната, накинутого на камень, я легко подцепила его и, сдернув, подтянула к себе. А теперь начнем, пожалуй, второй акт по низведению и курощению здешних магов. Какой все-таки ценный пример поведения оставил всем детям в своем лице самый лучший Карлсон - мужчина в самом расцвете сил!
   Я забралась на суденышко, попросив волны держать его, пока не попрошу обратного, на этом самом месте, то есть, от берега не далеко, но и не доплыть. Так, навскидку, метров двести. И видно меня, и слышно. И не достать. Занавесив спину и плечи длинными волосами, чтобы не обгорели на солнышке, я поерзала на скамейке. Опершись о мачту и повернув обнаженное тело соблазнительным фасадом к берегу, я прикрыла глаза и приготовилась ждать. Где-то, пока еще далеко от меня, в скалах, на соснах начинали кричать птицы. Это, видимо, продвигался мой маг в поисках одной очаровательной и дружелюбной кошечки. Ну, пусть поищет. Я вытянула вперед ноги. Солнышко дружелюбно светило сквозь поднимающийся туман, поэтому за кожу было не страшно. Пока дяденька еще был далеко, а мне все равно делать было нечего, я свесилась с борта и стала смотреть через прозрачную воду на дно. Лодка стояла, а под ней то и дело пролетали стайки маленьких разноцветных рыбок. Я опустила руку в воду и немного пошевелила пальцами. Рыбки замерли, с удивлением глядя на неизвестное в их бухточке явление, а одна, видимо, самая любопытная, подплыла и ткнулась своей мордочкой мне в ноготь. Я невольно дернула рукой, и рыбки, испугавшись, метнулись в разные стороны, словно радужные брызги. Засмеявшись, я хлопнула по воде рукой и перевернулась на спину. Как же красиво! Синее-синее небо, остров... Если все сложится, я обязательно вернусь сюда вместе с... ну, пока не будем загадывать.
   Прошло еще минут сорок или час, прежде чем со стороны песочного берега раздалось невнятное восклицание, а за ним бормотание. А затем словно какая-то сила попыталась стронуть с места шлюп. Но не тут-то было! Вода, откликнувшаяся на мою просьбу, мертвой хваткой держала кораблик в своих объятиях. Я хихикнула про себя и устроилась поудобней, ожидая, когда маг выдохнется и прекратит свои попытки. Минут через десять напор ослаб, а потом и вовсе все стихло. Лишь негромкие, долетающие с берега ругательства подсказали мне, что клиент созрел и можно начинать третий акт моего спектакля. Я тихо встала, держась за мачту, окутанная нежными завитками тумана. На берегу стоял, раскрывши рот, наколдовавшийся и набегавшийся по скалам пожилой маг.
  - Привет! - нежным голосом сказала я и помахала ему рукой.
  - Приве...здравствуйте! - он неожиданно низко поклонился. - Приветствую тебя, чудесное создание! Скажи, не гневайся на старика, зачем тебе моя лодка, о прекрасный Дух?
  - Ты обидел мою кисоньку. Ты - маг, и хотел захватить ее принуждением. Ты, человек, разве не помнишь магический кодекс? Нельзя принуждать никого, кроме случаев угрозы жизни. Разве она угрожала тебе? Нет! Она встретила тебя, обогрела своим телом в дождь и накормила. Чем же ты, ничтожный маг, ей ответил? - мой голос набрал силу и звучал теперь в каждом закоулке бухты, отражаясь и теряясь эхом среди окружающих скал.
  Тот упал на колени и сложил перед собой руки:
  - Не гневайся на убогого, прекрасный Дух! Чем я могу замолить перед тобой свои прегрешения? Только пожелай, все сделаю! - этот старый пень во все глаза пялился на мое тело, истекая слюной, и только неприкосновенный статус Духа этого острова удерживал его от какой-нибудь очередной проделки.
  - Хорошо. Я тебя прощаю. Пока. Но ты должен взять в путь с собой мою кошечку и доставить ее в места, населенные людьми. Она захотела пожить у эльфов. Разве я могу ей отказать в этой малости?
  - Понимаю. Да только и я живу на острове один. Раз в месяц с материка ко мне приезжает мой ученик, чтобы забрать травы и доставить мне еду. Если хочешь, о Прекраснейшая, я попрошу его забрать твою кису на континент! Да и сам могу поехать, чтобы Тебе было спокойней!
  - Я буду постоянно наблюдать за тобой. Если задумаешь недоброе... Ты знаешь, как злопамятны Духи. Но и благодарить тоже умеют. Так когда приезжает твой ученик?
  - Через пяток дней как раз должен!
  - Хорошо. Иди и позови моего зверя. Не пугай и она сама пойдет за тобой!
  Маг кивнул головой, подобрал балахон и побежал опять в лес. А я тем временем попросила водичку довезти меня к зарослям, где лежали мои вещи. Выпрыгнув, попросила оттащить шлюп обратно к берегу и подержать его там до моего с магом прихода.
   Надев штаны и рубаху, я снова обернулась пумой и, не торопясь, пошла вдоль береговой линии. Взлетев по камням к сосняку, я снова отыскала мой разноцветный водопад, порадовавший меня не только волшебством преломляющихся лучей, но и очередной крупной рыбиной. Пока маг бродил по острову, я сделала маленький костерочек на прежнем месте. И скоро пообедала, или даже уже поужинала вкусной и нежной рыбкой. Солнце неумолимо катилось к горизонту, и я, подумав, решила найтись.
   Пожилой маг, выдирая из бороды колючки и травки, грустно сидел на одиноком валуне и вздыхал. Утренний завтрак давно растворился в его кругленьком животике, да и домой ему, наверное, уже хотелось. Я обошла его по длинной дуге и, зайдя спереди, аккуратно высунула голову из травы.
  - Кисонька! - заорал он. - Миленькая, наконец-то! Прости, девочка, за все! Поехали со мной. Я тебя хоть до самых эльфов довезу!
  Я муркнула и высунулась из травы наполовину.
  - Идем, у меня там шлюп! - поскакал между камней мужчина. - Догоняй, сейчас прямо и поедем! А попутный ветер я устрою!
  Скоро мы вышли в знакомую бухту.
  - А вот и шлюп! - маг залез в воду, пытаясь притянуть лодку поближе. Но вода крепко держала кораблик в своих руках. Я хмыкнула. Маг запыхтел и изобразил рукой какой-то финт. Тут же под его ногами проскочило верткое темное тело, задев его щиколотки. Маг взмахнул руками, не удержался и упал в воду, подняв тучу брызг.
   Когда он вылез, мокрый по самую маковку и посмотрел на меня, я лишь рассмеялась внутри и покачала головой. Затем подошла к кромке воды и наступила в нее лапами: 'Спасибо, родная. Отпусти лодку этого человека. Я поплыву с ним. Если можешь, помоги нам в пути!'
   Дядька снова уцепился за край борта и резко дернул суденышко на себя. Оно плавно наехало прямо ему на грудь. Ругнувшись и пуская пузыри, он ушел под воду, пропуская суденышко над собой. Но вот, наконец, мы, с горем пополам,
   забрались в его шлюп. Маг натянул парус и прошел к рулю. Над заливом уже сверкали первые звезды. Мокрый и раздосадованный хозяин что-то буркнул, и парус наполнился попутным ветром. Наш транспорт резво понесся к выходу из залива. А я с умилением смотрела на мой замечательный остров и желала его Духам счастья.
  
  
  Глава вторая. Новые знакомства.
  
   Кораблик весело бежал через широкий пролив между двумя островами. Вода, рассекаемая судном, мягко стелилась вокруг его бортов и вновь соединялась сзади двумя набегающими друг на друга волнами. Мой островок становился все меньше, а тот, к которому мы плыли, постепенно вырастал на глазах большим черным пятном на фоне светлого звездного неба. И вот уже стало возможным различить верхушки сосен на скалистых уступах и полоски песчаных пляжей рядом с водой. Я внимательно посмотрела на моего капитана. Перехватив мой взгляд, он отрицательно покачал головой:
  - Нет, девочка, нам туда нельзя. Перед красивым и недалеким берегом в воде острые камни. И днем-то не пройти, не то, что ночью. - Он плотнее запахнулся в сырую одежду и чихнул. - Сейчас за уступом повернем в бухту, а там и до дома недалеко.
  Маг переложил руль и, обойдя высокую скалу справа, мы наконец-то зашли в спокойные и ровные, как стекло, воды защищенной от морских ветров бухты. Нос нашей лодки с мягким шипением погрузился в песок. Я встала и длинным прыжком приземлилась на берег нового для меня острова.
   Пока мужчина возился с шлюпкой и веревкой, я медленно пошла по тропинке, ведущей между камнями и деревьями. Видимо, хозяин часто плавал на своем суденышке, а может, и без него, поскольку дорожка была хорошо натоптанной и достаточно широкой. А вот и домик! Неплохо обустроился мой новый знакомец: большой бревенчатый дом под защищающей его скалой выглядел теплым и надежным пристанищем, способным укрыть бренное тело в любую непогоду. Сделав на крыльцо шаг, я на секунду застыла в раздумье: негоже впереди хозяина лезть к нему в жилище, да и место ли дикой пуме в человеческом обиталище? Мягко развернувшись, я соскользнула со ступеней вниз и, вдохнув прохладный ночной воздух, пошла на влажный запах протекающей неподалеку маленькой речки.
   Напившись и наплескавшись в человеческом облике, я вновь приняла вид дикой кошки и неспешно порысила к дому, надеясь найти неподалеку уютную пещерку или теплые заросли. На крылечке стоял маг. Каким-то образом почувствовав мое присутствие, он негромко произнес в темноту:
  - Девочка! Заходи в дом. Будь моей гостьей. Не стесняйся. - И широко открыв едва освещенный дверной проем, ушел внутрь. Ну, раз нас официально пригласили, зачем отказываться? И я зашла в дверь. Пройдя широкие сени, заставленные хозяйственным инвентарем, я вежливо засунула морду в жилую часть дома. На столе горела толстая свеча, дающая ровный и яркий свет. Мужчина суетился вокруг маленькой печки, разогревая кастрюлю с какой-то мясной едой. Пахло вкусно, и я невольно облизнулась.
  - Заходи, заходи! - приветливо позвал он меня. - Сейчас будем кушать!
  Я переступила всеми четырьмя лапами через порог и вежливо легла у стены, не сводя с него глаз. Тем временем похлебка согрелась. Маг достал тарелку, хлеб и ложку и положил все на стол. Затем отлил себе суп и посмотрел на меня:
  - Будешь есть из кастрюли? Или найти тебе миску?
  На второе предложение я утвердительно кивнула головой. Не могла же я его оставить без завтрака. И так целый день голодал, бедняга!
  Он нашел широкую миску и, внимательно глядя мне в глаза, начал выливать в нее суп через край. Почти сразу я топнула лапой. Он понял правильно и, убрав кастрюлю, поставил миску на пол рядом со столом.
   Я медленно встала и, не торопясь, подошла. Пахло одуряющее. Голодный желудок выдал призывающую к трапезе трель, и я, нагнув голову, начала кушать, про себя вспоминая, как когда-то, на первом задании, не знала с какой стороны миски опускать язык в суп. Дяденька, одобрительно на меня посмотрев, сам уселся за стол и начал стучать ложкой.
   Вымыв за нами обоими посуду, он сел на лавку и, сыто жмурясь, представился:
  - Меня зовут Хелм Горский. Как ты уже поняла, наверное, - запнулся он, - я - маг. Травник. Совсем немного - воздушник. Интересно, ты, чудесное животное, меня хоть чуть-чуть понимаешь?
  Я показала кончики клыков и кивнула головой. Маг удивленно вскинул брови:
  - Прямо-таки всё?
  Пришлось опять кивать. Дяденька подумал и спросил:
  - Не обидишься, если немного выпью? Настоечки? А то весь день скакал, да еще вымок... Не заболеть бы.
  Он привстал, рукой нашаривая на полке сзади себя пузатую бутылку темного стекла.
  - Твое здоровье! - Он лихо опрокинул в рот стаканчик и вытер губы тыльной стороной ладони. Икнул. - И мое тоже!
  Минут через десять словесный поток было уже не остановить.
  - Представь себе, я раньше практиковал в самой столице! Король и весь двор пользовались моими услугами! Дамам - притирания, благовония, элексирчики разные там... Ну и мужчины тоже брали. Для разных нужд. Один благородный дворянин зрелых лет женился на молоденькой, так три дня из постели не вставали! -похвастался он.
  'Бедный, - пронеслось в моей голове, - как же его скрутило, что после первой брачной ночи не смог подняться!'
  - У меня были ученики и большой собственный дом. Я жениться хотел и даже дворяночку сватал. Конечно, не из самых благородных, но все же, она принесла бы мне титул.
  Хелм задумался, глубоко уйдя в воспоминания. Я муркнула. Он вздрогнул, возвращаясь в реальность.
  - О чем это я говорил? Да, хорошая была девушка. Но все разрушилось. Весь мой опыт, связи и отличная репутация ничего не значили для Магистров Северного Замка. В тот год они настоятельно рекомендовали нашему королю Синеону своего представителя. Для укрепления боеспособности державы, так сказать. Разве такой серьезной организации отказывают? Вот и наш король, скрепя сердце, принял нового мага. И, знаешь, что я тебе скажу, - Горский наклонился вперед, всматриваясь в мои глаза, - он был очень сильным, этот молодой человек. Я физически чувствовал, как сминается моя слабая аура под его мощным энергетическим полем. Вот тут-то я начал ощущать, как прогибается воля нашего монарха, и как постепенно этот мерзавец забирает в свои руки внешнюю и внутреннюю политику государства. Мы ведь всегда были со всеми соседями в хороших отношениях. Да и с чего воевать? Торговать намного выгодней! А этот... он начал склонять нашего мирного Синеона к войне. Не знаю, за что магистры ополчились на короля Эврихама, да только именно на его страну готовили нападение северные маги. Мне было так больно! Эврихаму наше маленькое государство на один зуб. Тем более, что волшбы он никогда не боялся. У них семья... любого магистра в песок закатают!
   Мой собеседник пьяно засмеялся и снова приложился к стакану. Я с любопытством слушала.
  - Да еще какой-то эльф их планы расстроил. Это окончательно вывело из себя амбициозную магическую братию. Но пойми, мне за мое государство обидно! Подставили нас под чужие разборки почем зря. Ну и начал я потихоньку подливать моему монарху прочищающую кишки и мозги настоечку. Пришел в себя Синеон и за голову схватился: дипломатические отношения разорваны, подготовка к войне идет полным ходом. Людей задавили невиданными налогами. Начал он срочно писать новые указы. Да никто его слушать не хочет. Всех подчинил себе приезжий маг. Хорошо, хоть не сразу понял, что король пришел в себя. Думал, совсем монарх ума лишился. А я еще настойки сварил, да и в котел с супом лить начал, чтобы весь двор очухался. Тогда понял северный коллега, что неспроста люди за головы схватились, да разбегаться начали. Не знаю, рассказал ли ему кто, да только поймал он меня и пригрозил, что Синеон в темницу меня бросит и не вспомнит, за что. И посоветовал самому уйти подобру-поздорову, пока вперед ногами не вынесли. Понятно, испугался я. Да и как мне с ним бороться, если силы не равны? Оставил я моему королю бутылку с зельем, собрал вещи и уехал... нет, - травник уронил голову на руки, - сбежал на этот остров. Лишь один преданный мне ученик знает, где я, да раз в месяц приезжает помочь и пополнить запасы...
  Вот такой я, киса, трус. - Горько подытожил хозяин дома.
   Постепенно его голова все ниже склонялась к столешнице. Я немного помурлыкала, и Хелм, положив голову на руки, засопел. Обернувшись в человеческое обличье, я быстро собрала грязную посуду, достала из ведра, стоящего на печке, теплой воды и все вымыла. Затем разобрала постель в другой комнате и, подхватив полусонного травника, довела его до кровати. Он тут же свернулся калачиком, по-детски уложив ладошки под щеку. А я вышла на улицу. Ярко светили звезды. Было тепло и тихо. По тропинке я пошла обратно в бухту. На берегу, раздевшись, медленно вошла в теплые сонные воды и лениво поплыла вдоль берега. Звезды светили и подмигивали мне сверху и снизу, отражаясь от воды. Я была счастлива. Это действительно был нужный мне мир!
   Интересно, сколько здесь прошло времени с тех пор, как я отсюда исчезла? Надо будет завтра навести моего доброго хозяина на эту мысль. И что случилось со страной Хелма после его отъезда. А Эврихам? Жив ли он до сих пор? А тисы Ренские?
   Я вылезла из воды и присела на теплый камень. Длинные волосы намокли, но на улице было так хорошо, что я развесила их по плечам и тихонько попросила ночной ветерок их немного подсушить. И он с удовольствием откликнулся на мою просьбу, медленно перебирая пряди. Я запрокинула голову и посмотрела на звезды. Тогда, на задании ведомства Судьбы, мне некогда было даже спокойно присесть, события сыпались на мою голову, как из рога изобилия. А теперь... Я не тороплюсь. Только бы Майлер не нашел. Интересно, был ли ему нагоняй за то, что я сбежала?
   За раздумьями о судьбах встреченных мной людей и нелюдей незаметно прошла ночь. Небо посерело, а затем полыхнуло ярко-оранжевым восходом. Звезды померкли. Ветер, стихнувший перед рассветом, теперь дул сильно и ровно, поменяв направление. Волосы давно высохли. Я вскочила с камня и, радуясь наступающему дню, полезла вверх по тропе, чтобы увидеть, как восходит солнце. На этом острове скалы не были такими крутыми и высокими, поэтому уже скоро я стояла на каменном мысе, нависающем над далеким заливом, и смотрела на великое чудо появления небесного светила. Светлый огненный край уже показался из воды, выстелив по серо-зеленым холодным волнам желтую дорожку. Над проливом, резко крича, кружились птицы, то и дело падая к воде, и поднимаясь вверх с серебристой рыбкой, зажатой в клюве. На лету они подбрасывали ее в воздух и заново ловили, уже проглатывая. Сосны мощно шумели, а на маленьких полянах среди валунов летали темно-вишневые и красные бабочки. Какая-то пичужка среди веток высвистывала утреннюю песню, а ниже, в лиственных деревьях, что-то странно потрескивало. Я насторожилась и сменила облик. Мало ли какие звери здесь живут! Взглянув еще раз на полностью отряхнувший воду солнечный диск, я спрыгнула со скалы и неспешно стала спускаться вниз. Новый день, здравствуй!
   В лесу было прохладно и сумеречно. Сюда солнечные лучи еще не попадали, и лишь самые верхушки деревьев начали окрашиваться в розовый цвет. Утреннее пробуждение пока только начиналось, а кое-кто еще и не уснул после бессонной ночной охоты или любви. Я спускалась, осторожно пробираясь среди травы и камней, как вдруг из-под лапы попыталась вспорхнуть какая-то большая птица. Я испугалась и шарахнулась в сторону. Но птица, хлопая по земле крыльями, никак не могла взлететь. Я потихоньку подошла ближе и увидела, что одно крыло волочится за ней. Видимо, неаккуратно наступив, я его сломала. Птица же, узрев хищника, заорала, включив на полную мощь не только голосовые связки, но и систему внутренней реактивной тяги, ибо каждый подскок стал сопровождаться еще и громким выхлопом. Птичку стало жалко. Съедят ведь, и не поморщатся. Ну и я морщиться не стала, прекратив ее подергивания и резкие крики, как следует придавив шею. Когда все стихло, я перекинулась, подхватила тушку и запрыгала дальше, к домику мага. Хоть похлебку сварю ему в благодарность.
   Как я и думала, травник Хелм еще спал. Видимо, сказалась не только крепость домашней настоечки, но и прогулка с купанием. Глядишь, так и похудеет немного. Интересно, сколько ему лет? Хоть борода седая, но если жениться планировал... И в тридцать седеют. Потихоньку растопив печь, взяла котелок, нож и пошла щипать птицу, пока не остыла, а то потом перья не выдерешь. Через час, весело булькая, закипала вода. Разделанная и промытая тушка в виде кусочков плавала среди пузырьков. Эх, картошечки бы! Да и морковка не помешала бы. А здесь и не знаешь, что можно брать и есть, а чем и отравиться недолго. Я приоткрыла крышку, выпуская пар, и подкинула еще полешко в топку. Вдруг уличная дверь хлопнула, и раздался зычный молодой голос:
  - Учитель! Я приехал! Вы где?
  Еле успела обернуться золотистой шкурой и залезть под кухонный стол, да затаиться в дальнем темном углу. И как могла забыть, что Хелм вчера говорил про приезжающего ученика? Вот он взял и приехал. Раньше запланированного. А я чуть не спалилась. А мой бодро булькающий супчик?! Теперь придется еще и с этим делиться?
   Внутренняя дверь дома открылась, и через порог шагнул молодой человек с мешком в руках. Одет он был просто и практично: в плащ, куртку под ним, штаны и сапоги. В доме было темно, и лицо из-под стола было плохо видно.
  - Учитель? - снова позвал он. - Как вкусно пахнет! Вы что-то готовите к моему приезду?
  'Ну вот точно не к твоему!' - сверкнула я глазами из темного угла. Он ничего не заметил и, поводя носом, сразу прошел к печке. Загремела крышка.
  - О, похлебка из пищалки! Это здорово! Значит, учитель недалеко. Сейчас я ее заправлю, - послышался звук отодвигаемых ящиков, а потом перед моими лапами упал открытый мешок. Из него пахнуло колбасой. Сапоги с мокрыми мысами прошлись вдоль стола. - У нас будет просто отличная похлебка! - напевал он, а я когтем подцепила мешок и немного подвинула к себе.
  Парень сыпал специи, заправку и мешал в кастрюле, отчего немного погодя во все щелки поплыл неземной аромат. У меня потекла слюна, и захотелось срочно что-нибудь положить в желудок. Я запустила морду в мешок и вытянула кольцо колбасы. Когда молодой человек двигался или чем-то шумел, я быстро-быстро двигала челюстью и глотала. Уф-ф, полегчало!
   Почуяв сытный запах, заворочался и проснулся Хелм. Грохнула дверь спальни, и к печке прошлепали босые ноги.
  - Учитель! - радостно завопил молодой человек. - Я прямо с утреца, да и к Вам!
  - О-о-о, Файн, помолчи... - простонал домовладелец. - Голова раскалывается...
  - Вы всю ночь настои варили? - благоговейно прошептал ученик.
  - Нет, - буркнул учитель, стараясь дышать перегаром в другую от ученика сторону. - Дай вон тот пузырек, да, с красной этикеткой. Какая разница, что в нем. Давай по-быстрому!
  Простучали туда-обратно сапоги, чпокнула пробка, раздался смачный бульк. Несколько секунд учитель сидел неподвижно, переваривая отравленным
  организмом влитую жидкость , потом вскочил и быстро рванул ко входной двери. Та только брякнула.
  - Непонятно. - пробурчал Файн, снимая с супа пробу. - А вкусненько получилось!
  Через минут пятнадцать вошел довольный и облегченный Хелм.
  - А, Файн, ты давно приехал? Смотрю, суп успел сварить?
  - Да, учитель. И как Вам удалось поймать эту пищалку? А я вам письмо привез. От графа Рыйского. Ну и продуктов немного.
  Учитель странно закашлялся при слове пищалка.
  - А скажи-ка мне, Файн, в доме или около него никого не было?
  - А кто тут должен быть? - мокрые сапоги переместились к обеденному столу. Туда же и уплыла кастрюля. Я с тоской посмотрела ей вслед. Вот и делай после этого людям приятное! Эх, надо было на костерке пожарить!
  - Файн! - рыкнул Хелм. - Отвечай на вопрос.
  Расставляемые тарелки призывно звенели. Глухо стукнули кружки. Неужели после вчерашнего снова пить будет?
  - Мне воды из ведра плесни. - Опровергнул мое подозрение маг.
  - Нет, не видел никого. А кого надо увидеть?
  - Летающее животное с четырьмя ногами, большими ушами и длинным носом. Видал?
  - Нет, Учитель, - хлюпнул ложкой ученик, - но мне рассказывали...
  - Кошку большую с кисточками на ушах видел? - перебил фантазии парня Хелм.
  - Нет, Учитель. - Снова ответил Файн, стуча ложкой по пустой тарелке.
  - Куда лезешь? - мне послышался стук руки об руку.
  - За добавкой. Уж очень вкусно получилось.
  - Оставь. Это не тебе.
  - У Вас кто-то живет?
  - Кошка. Вот ей мы суп и оставим.
  - Так тут еще много!
  - А она, знаешь, не маленькая. - Сыто откинулся на спинку стула маг. - Как там, в мире?
  Спинка стула заскрипела теперь под учеником.
  - Корнельское королевство объединяется с эльфами. Говорят, северные маги от злости свой замок наполовину сгрызли!
  - Они тебе что, гверды, чтобы камень грызть? Эльфы? Но Эврихам их...
  - Ой, Учитель, Вы ничего не знаете! Это совсем другие эльфы. А маги, узнав об этом, так разозлились, что, говорят, в своей цитадели между собой разборки устроили. Южную башню вровень с землей рассыпало. А Эврихам только посмеивается.
  - И чем же эльфов так привлек этот союз?
  - Дочерью Короля, прекрасной Дилирой.
  - И только-то? Что-то верится с трудом!
  - Ну и сапфировыми копями в Лиловых горах.
  - А вот это слишком! Зачем Эврихаму столь дорогой союз?
  - О, это отдельная история! Граф Рыйский как раз Вам пишет об этом!
  Зашелестело вскрываемое письмо, и задвигались ножки ученического стула.
  - Ты носом мне весь свет закрыл. Сядь. Буду читать вслух. - Ножки проскрипели обратно.
  'Здравствуй много лет, мой дорогой друг тис Горский! Как ты там, в своем заточении, еще не просишься обратно? Или уже так сросся с природой, что превратился в настоящего бородатого пещерного человека? Впрочем, шучу. Не обижайся. - Тут Хелм крякнул, дернул бороду и продолжил. - Хочу порадовать тебя, мой друг, не отвлекаясь на правила хорошего тона. Помнишь мага Косоура Нельского? Из-за которого тебе так срочно пришлось убегать в одних подштанниках? - Мы с учеником одновременно фыркнули. - Так вот, он срочно был отозван в Северную цитадель, и наша маленькая Рения осталась без его всевидящего глаза. Синеон тут же расформировал армию, часть оружия скоренько попрятал, остальное распродал и написал слезное письмо Его Величеству Эврихаму. Тот милостиво позволил дражайшему и дрожащему соседу посетить с дружеским визитом летнюю столицу Корнела - Чатакку. И я тоже был в его свите! - Хелм не сдержал завистливого вздоха. - Нас приняли хоть и прохладно, но по высшему разряду. Сам Эврихам вышел навстречу Синеону из дверей своего дворца. Нас всех разместили в роскошных гостевых покоях. Эх, много ты, дурень, потерял, уйдя в добровольную ссылку. Как же там красиво! Мрамор, ковры, мебель - все так стильно и дорого, что даже на стул боишься лишний раз присесть. Потом был обед - двенадцать перемен блюд! Какие же Корнельские все-таки аристократы! Как держат себя! И Эврихам, и брат его Сандел. Принц Данияр и принцесса Дилира - оба прекрасны и лицом и воспитанием. Королеву, правда, не видел. Не удостоила высочайшим посещением нашу скромную трапезу, да и последующие тоже. Но, опять же, по слухам, официально нигде пока не объявляемым, вроде родила она двух мальчишек. Наследников Корнела. На обеде присутствовали и дети Сандела. Тоже двое мальчишек - близнецов. Интересно, чья ветвь унаследует трон и пост Верховного мага? Но это все лирика. Видит Бог Тимос наши проблемы и самым лучшим путем решает их! На следующий день Эврихам долго беседовал с нашим Синеоном на равных. После чего тот вернулся окрыленный, с кучей подписанных бумаг и приставленным к Ренийскому двору новым Корнельским послом. А теперь - занимательное. Ты же знаешь, как в свое время Эврихам загнал эльфов за Закатные горы? Оказалось, на другом, Зеленом континенте, тоже живут эльфы. И они совсем другие, нежели Закатные. Друг мой Хелм, я никогда не видал у представителей этого народа такого изящества и красоты. Во-первых, они светловолосые, но кожа не белая, а немного смуглая. Глаза - синие. Тамошние барышни и матроны дружно посходили с ума! Забыл написать: это к Королю Эврихаму, по его личному приглашению, приехала их делегация вместе с принцем и послом. Представляешь, они открывают в Корнеле свое посольство! Интересно, как этот хитромудрый Король узнал о том, чего не знал никто? Говорят, монарх вышел встречать эльфов прямо к причаливающему кораблю! Просто неслыханно! Сам, лично, разместил всех в самых лучших гостевых покоях, а принцу выделил комнаты рядом со своими. Принцесса Дилира, как увидела будущего эльфийского Короля, так глаз не могла от него оторвать. На обеде только на него и смотрела. Хоть принц эльфийский далеко не мальчик, молодая девушка отдала ему свое сердце бесповоротно. Эврихам, увидя такое дело, ходил вокруг принца, словно цыганская торговка, предлагающая заведомо левый товар. Принц отказывался (опять же по слухам), а Король уговаривал. Уговорил сапфировыми копями в Лиловых горах. Неслыханно! Чем же так важен Королю зять из дальней, стратегически не важной и давно забытой всеми страны? Непонятно! О помолвке же, опять, никто не объявлял, но Дилира стала ходить с заморским гостем под руку на прогулке и танцевать на балах только с ним. Конечно, такой необыкновенный мужчина может вскружить голову любой, даже самой избалованной мужским вниманием барышне. Представляешь, у него одного из всей делегации( а их семь человек), длинные платиновые волосы, заплетенные тугой косой, опускающейся ниже спины. Говорят, траур. И, Хелм, клянусь, без обмана - глаза цвета майской сирени. Узкое лицо, прямой, с небольшой горбинкой, нос, идеальная фигура! Даже наши офицеры - и те завидуют. А еще говорят, он - сильный маг. Может, все дело в этом? Так что, если ты поспешишь, дорогой друг, возможно, снова получишь место королевского травника. Король Синеон до сих пор тебя вспоминает с большим теплом. И, если, как поговаривают, осенью официально объявят о помолвке принцессы Дилиры и принца эльфов Миллеинора, то есть шанс попасть в чужую страну на праздник в королевской свите. Короче, собирайся в путь, старый трус! Жду с нетерпением и надеждой пропустить по рюмочке, твой искренний друг - граф Рыйский. Кстати, дом в столице на Тенистой улице - снова твой!'
  - Круто! - выдохнул ученик. - Так что же мы сидим! Нас ждет дворец!
  - Возможно и не ждет. Граф, как всегда, излишне оптимистичен... - занудно начал говорить травник, но я уже его не слышала. Сердце билось, как бешеное. Дышать стало тяжело.
  'Я, значит, ищу тебя, работу интересную бросила, а ты на малолетке жениться задумал? Сапфиры очи затуманили? - распыхтелась я под столом, как самовар. - Нет, дорогой. Прежде чем идти под венец, ты посмотришь в мои глазки и скажешь, что я тебе не нужна! После чего я с удовольствием выцарапаю твои!'
  Наконец звуки из-под стола стали слишком громкими, и на это обратил внимание ученик:
  - Мастер! - прошептал он, боязливо поджав ноги. - А что это у Вас там скребется и тяжело дышит?
  Учитель сложил письмо в конверт и взглянул под стол.
  - А это, познакомься, моя киса! Поздоровайся с ней, Файн!
  Ученик робко подошел и заглянул под стол. Ой, как не вовремя! От стресса, вызванного прочитанным, я полыхнула в лицо ученика злющими зелеными глазищами и зашипела. Тот отпрянул назад, зацепился ногой за стул, и с громким хрустом сел на мешок, попутно заехав локтем травнику по ноге. Хелм подскочил и заорал.
   - Яйца! - прошептал побледневший ученик, отдирая сопливые штаны от промокшего мешка, и тут же быстро заполз за спину Учителя, все еще согнутого от удара.
  - Эт-то кто? - трясущимся пальцем ткнул в меня.
  - Кошка, придурок! - прорычал маг.
  - Вот эт-то кошка?! - умирающим голосом произнес Файн и закатил глаза, растянувшись на полу.
  Я выпрыгнула из-под стола, выбила лапой дверь и вымахнула на улицу. Прохладный ветер с моря сразу ударил мне в лоб. Сосны в вышине раскачивали свои кроны, нагоняя на горизонт стада кучерявых облаков. Я оттолкнулась лапами от валуна и прыгнула на соседний, лежащий чуть дальше. Скоро я прыгала по ним, как коза, забираясь все выше по склону местной горы. Где-то внизу из дома выбежал маг и что-то кричал мне вдогон. Но я рвалась к небу. Мне хотелось выбраться из тесного пространства деревьев, кустарника, оврагов и круч. Через час я стояла в самой высокой точке острова, на скалистом уступе шириной около трех метров, подставляя блеклому солнцу свою золотистую шкуру.
   Морской ветер дул все сильнее. Постепенно белый горизонт наливался синевой, а тучи все плотнее загораживали ясное небо. 'Будет шторм!' - шепнул в мое ухо ветер.
   Да! Мне сейчас нужен шторм, ураган, молнии и потоки дождя! Не могу поверить, что протянутые навстречу руки, умоляющий взгляд и вопрос: 'Где ты?' мне привиделись в сонном бреду. Неужели я все это просто себе нафантазировала, привязавшись к одному из моих воплощений?
   Ветер уже не шептал мне в уши, а выл, пытаясь скинуть меня со скалы. Я уперлась в камень когтями и наклонила голову. Горизонт разворачивал передо мной черное варево беснующихся туч, пронзаемых изнутри яркими багровыми всполохами. Сосны под моими ногами стонали, приникая гибкими стволами к нерушимым скалам. Раскаты грома слились в один непрекращающийся рокот. Ураган плотно обжимал наш маленький остров кипящим кольцом небесной ярости. Солнечный день на глазах угасал, подергиваясь темной мрачной пеленой. Молнии били в беснующийся пенный океан все ближе, прочерчивая пространство огромными блистающими ветвями.
   Я, обернувшись, потянулась всем телом навстречу шквальному ветру, неожиданно бросившему в глаза водные брызги:
  - Ветер, неистовый и отважный герой, пересекающий огромные океанские дали и не видящий на своем пути преград, крикни мне, где он? Где моя душа, моя половина, моя свобода и отвага?! Помнит ли он о той, что пришла в его сердце со звезд, раня и без того больную душу? Помнит ли, как стал тем, кто он сейчас? Дай мне его увидеть, могучий ветер! - выкрикнула я в лицо урагану.
   И тотчас рядом с островом упала с небес ярчайшая молния, полностью меня ослепив. И в этих, струящихся по глазам, белых разводах, на мгновение я увидела высокий балкон, а на нем знакомую до каждой родинки фигуру. Он стоял, крепко схватив руками перила и подняв голову к быстро летящим облакам. Длинную косу резко дергал ветер. Сиреневые глаза смотрели вдаль, а губы что-то шептали.
  - Где ты? - крикнула я в ослепляющий водоворот. - Жди, я иду к тебе!
  Картинка начала меркнуть, возвращая глазам зрение, когда неожиданно он посмотрел на меня.
  'Ты?!' - донеслось эхом сквозь грохот урагана.
  Со скалы я спускалась под проливным дождем и грязевыми реками под лапами, но со странным покоем в душе и надеждой в сердце.
   Сквозь шум неутихающей бури я неслышно открыла дверь избушки травника и, отряхнувшись на пороге, вошла в сени. Подкравшись к двери, я прислушалась к разговору внутри.
  - Это не обсуждается, Файн! - проговорил тихим голосом Хелм. - Я обещал духу острова взять ее зверя с собой, к людям.
  - Она же съест нас и не подавится! Да и какой капитан без клетки возьмет такое крупное животное на корабль?
  Ученик немного помолчал, а потом спросил:
  - Вы видели на острове живого воплощенного духа?
  - Видел. - Буркнул маг. В комнате что-то забренчало, и забулькала вода.
  - В женском обличье?
  - Да.
  - Красивая?
  - Файн!
  - Голая?
  - Файн!!!
  - Значит, голая и красивая!
  Послышался звук упавшего предмета.
  - И спросить уже нельзя. - Ученик помолчал и продолжил:
  - А у вас с ней... было? - вкрадчиво поинтересовался любопытный молодой человек.
  - Увидишь духа, спросишь.
  - А я, когда подъезжал к острову, - в голосе ученика послышались мечтательные нотки, - видел на скале женщину с длинными темными волосами. Они так красиво развевались по ветру! Потом она исчезла. Я думал - глюк. А, оказывается, это дух!
  - Хватит языком молоть. Собирай травы по мешочкам. Да не перепутай, там на них я надписи сделал. Кстати, тут много редких и дорогих травок. Богатые дамочки притирания с руками рвать будут!
   Я отошла от двери и обратилась в человека. Постояв минуту, снова вернулась в кошачье обличье. Превращения удавались все проще и проще. Видимо, ипостаси притерлись и подстроились к энергетике этого мира. Мех снова стал сухим и блестящей шубкой нежно обнял мои плечи.
   Я поскреблась в дверь, как полагалось хорошей домашней и благовоспитанной кошечке.
   Дверь резко открылась. Передо мной стоял Хелм. Без бороды.
  Я обошла его, рассматривая изменившийся облик. Ученик в глубине комнаты встал на лавку и прикинулся фикусом. По-моему, даже дышать перестал.
  - Ну, как я выгляжу? - Серьезно спросил травник.
  Я одобрительно мотнула головой. Действительно, без жуткой мочальной бороды он смотрелся вполне привлекательным мужчиной лет сорока с небольшим. Добрые серые глаза, толстый нос и пухлые губы выдавали в нем любителя хорошо покушать, а при случае и отменно повеселиться. А волосы с проседью на голове только добавляли внешности солидности и располагали к доверию. Так что заинтересовать собой женщину, жениться на ней и завести детей этот мужчина еще вполне мог.
   Уставший стоять в одной позе ученик легонько скрипнул лавкой. Я тут же повернула голову в его сторону и показала кончики клыков. Он сразу вспотел и начал снова закатывать глаза. Но травник вовремя заметил мою проказу и рявкнул, заглушая раскаты грома за окном:
  - Не позорься перед дамой, Файн!
  Тот в обморок падать передумал, но все-таки спросил:
  - Она точно не кусается?
  Хелм тяжело вздохнул и подошел к кухонному столу:
  - Кушать будешь, девочка?
  Я кивнула головой. Он открыл крышку кастрюли и перелил ее содержимое в большую миску. Поставил рядом со мной на пол:
  - Вот, ешь!
  От страданий аппетит становится только сильнее, поэтому, не церемонясь, я запустила в суп язык и зачавкала.
  Файн слез с лавки и медленно подошел к нам. Я, не отрываясь от еды, скосила глаза.
  А ничего парнишка, симпатичный. Видимо, сын зажиточного горожанина или бедного дворянина. Носик курносый, ясные голубые глаза, по лицу щедро рассыпаны конопушки. И молодой совсем. Интересно, когда он успел сделаться учеником этого изгнанного мага? А может, маги просто дольше остаются юными?
  - Успокоился? - спросил ученика Хелм, когда я, обнюхав зажатую в кулак и трясущуюся руку, чихнула и опять залезла под кухонный стол.
  - Да-а. - Криво улыбнулся Файн.
  - Вот и замечательно. Теперь надо упаковать готовый запас мазей...
  Дальнейшее я не слышала, постепенно уплывая в страну грез и сновидений.
   Утро следующего дня выдалось ясным и тихим. Кроме нескольких сломанных и поваленных деревьев ничто не говорило о том, какой прошлой ночью здесь бушевал шторм. Ученик перетаскивал в бухточку мешки и коробки Учителя. Тот бодрой походкой спускался налегке.
  - Ну вот и кончилось мое добровольно-принудительное почти десятилетнее уединение... - сказал Хелм, благодушно оглядывая покидаемый остров. - Нас ждет увлекательная работа и поиски новой невесты.
  - А чем вам нехороша прежняя? - удивился Файн.
  - Состарилась, друг мой, ожидаючи. А мне деток хочется! - Травник мечтательно прищурился. - Только сначала надо в должности восстановиться. Ну и где твои мореходы?
   Через некоторое время на траверзе бухты замаячил двухмачтовый корабль. Сбросил якорь. Спущенный на воду шлюп стрелой полетел к нам. Двое крепких матросов быстро перекидали нашу поклажу на борт.
  - Кот не кусается? - спросил один из них.
  - Нет. - не задумываясь над подоплекой вопроса сказал Хелм.
  Здоровый дядька легко подхватил меня на руки и закинул в лодку. Затем забрался сам.
  - А вы, тисы, самостоятельно! - пророкотал он, увидев выпученные глаза Файна и озадаченное лицо Хелма.
   С попутным ветром наш шлюп легко вышел из бухты и пришвартовался к кораблю. Маги лезли по веревочному трапу, а шлюп вместе с грузом подняли лебедкой. Меня взял на плечи тот же матрос. Удовлетворенно усмехаясь в усы, сказал:
  - Люблю кошек!
  Гряда островов медленно таяла в синей дымке утреннего тумана. Развернутые паруса наполнял нужный ветер. Растянувшись в тени косого паруса, я смотрела вперед. Там, далеко, сливались в искрящуюся под солнцем синь небо с морем. Все было правильно.
  
  Глава третья. Морское путешествие.
  
   Это был большой торговый корабль. Его трюм был набит под завязку всякой всячиной: веревками, канатами, тканями, зерном... Еще что-то было упаковано в большие деревянные и пахнущие лишь стружкой ящики. За длинный солнечный день я от скуки прошлась по всем доступным и открытым помещениям от носа до кормы. Перезнакомилась с командой и наиболее дружелюбными пассажирами. Слазила на фок-мачту с юнгой, который не боялся ни высоты, ни пляски этой мачты относительно волн и маленькой палубы где-то далеко внизу. Съезжала я с нее самым позорным образом: судорожно обхватив передними лапами и притормаживая задними, я попой грохнулась на палубу, вызвав смех всех присутствующих при этом спектакле. А еще я подружилась с маленькими близнецами, едущими с мамой к их отцу, служащему при посольстве. Они плыли уже три дня, и им было скучно: туда нельзя, сюда нельзя... со мной же они играли в прятки, догонялки, да и просто в обычную возню. Заверений нашего мага о том, что киса не представляет опасности для окружающих, было достаточно, чтобы ко мне отнеслись вполне дружелюбно. И только ученику я показывала кончики клыков, когда кроме него эту 'улыбку' никто не видел. Он сразу бледнел и куда-нибудь прятался. А мы с детьми его находили. После чего он снова убегал. А мы с криком и шумом - за ним. В конце концов, Файна, бросающего по сторонам затравленный взгляд, увел мастер-травник, погрозив нашей троице пальцем.
   Вечером у нас должна быть последняя остановка на архипелаге, и затем, с утра, корабль отправлялся на материк. Перед рассветом, выгрузив короба заказчику и набив трюм новым товаром, команда начала готовиться к отплытию. Меня последний раз выпустили на бережок пробежаться в близлежащих кустиках. По трапу поднимались опаздывающие пассажиры. Матросы занимали рабочие места. На мостике появился капитан. Необходимые команды были отданы, и наш корабль стал медленно выходить из большой бухты, полукольцом вдающейся в море. Из-за горы, венчавшей приютивший нас на ночь остров, разлился огненный рассвет. Задул свежий ветер. Капитан приказал поставить все паруса. Матросы быстро сновали по реям, а я пошла на корму. За кораблем тянулся белопенный след, подкрашенный ярко-оранжевыми лучами. Архипелаг быстро таял у горизонта. Солнце вставало все выше, подмигивая солнечными зайчиками в зеленоватых водах. Небосвод был промытым и чистым. Капитан довольно улыбался. Сутки пути - и мы на континенте, в Рении. Я вздохнула, положив голову на лапы. Еще есть время подремать, прежде чем откроют глаза мои маленькие друзья и запуганный нами Файн.
   Проснулась я внезапно. Что-то изменилось в окружающем пространстве и тревожно стучалось в мой мозг. Потянувшись и со вкусом зевнув, я поднялась на передние лапы и посмотрела по сторонам.
   Наш корабль стоял. В воздухе висел плотный молочный туман, да такой, что передней мачты и капитанского мостика не было видно. И тишина. Она осязаемо давила на уши. Не слышно ни единого звука. Никто не ходил, не разговаривал. Корабль словно вымер. В мою голову сразу полезли легенды о Летучем Голландце, о кораблях- привидениях без экипажа... Стало жутко. Вернув себе человеческий облик, я потихоньку пошла по палубе. Туман, клубясь, тут же густел за моими плечами и все плотнее охватывал меня своими щупальцами. Это напоминало... какую-то волшбу! Нас захватили маги? Вопросы прыгали в моей голове, как блохи на шкуре бродячей собаки.
   И тут я споткнулась обо что-то. Присев, чтобы не упасть, я руками разогнала белое марево вокруг себя. Под моими ногами лежало тело матроса. Я в ужасе зажала рот ладонью. Но, заставив себя сосредоточиться и дрожать чуточку тише, я протянула пальцы к его горлу. Он был жив. Тоненькая ниточка пульса еле чувствовалась под моей заледеневшей рукой.
   Я осторожно похлопала его по щеке. Потом потрясла за плечо. Человек недвижно лежал с закрытыми глазами, вяло раскинув в стороны руки. Что за ерунда? А если они все так? Надо осмотреть весь корабль! Но в таком тумане это просто невозможно. Не на ощупь же мне ходить!
   Присев рядом с моряком и сосредоточившись, я мысленно обратилась к ветру:
  ' Ветер-ветерок! Помоги, пожалуйста, мне чуток! Развей морок-испуг, покажи, что случилось вокруг!'
   Ветер, поначалу прислушивающийся к моему быстрому и невнятному бормотанию, наконец понял, чего же я у него так прошу, и легонечко подул. Клочья тумана вокруг меня начало сносить в стороны. Оказывается, я сидела рядом со второй мачтой. Под ней, с другой стороны, лежал еще один матрос. Я быстро перебралась к нему, протягивая к шее руку. И этот жив! Значит, есть шанс их всех привести в чувство!
   'Поднажми, ветерок!' - снова попросила я. Ветер задул сильнее, и палуба вместе с мачтами и парусами начала очищаться. В голове прояснялось. Вот один из матросов вздохнул и застонал. Я перебралась к нему и ладонью легонько постучала по щеке. Он приоткрыл мутные глаза.
  - Просыпайся! - ласково сказала ему. - Пора вставать!
  Он заворочался, пытаясь приподняться на локте, но опять бессильно свалился на палубу.
  - Да что ж это за беспредел? - вопросила я окрестности.
  - Ай-ай-ай! И кто же у нас тут хозяйничает? - раздался вокруг моей головы ровный и какой-то безэмоциональный голос.
  Я дернулась и, вскочив на ноги, заняла оборонительную стойку, отрастив на руке когти.
   На носу, довольно далеко от меня, маячила полупрозрачная фигура, окутанная, как мехом, клубами плотного тумана.
  Страх вдруг прошел, как и не бывало. Вот он, враг. Вполне себе осязаемый. Я уперла руки в бока и выпрямилась:
  - И какого рожна ты, кисель недоваренный, все это затеял?
  Фигура издала низкий горловой звук и медленно начала двигаться ко мне.
  'Ветер-ветерок, - быстро пронеслось в моей голове, - спрессуй вокруг воздух в защитный клубок... Чтобы ни вода, огонь или земля не смогли поранить меня!'
  Воздух сгустился около моего тела, как прозрачный скафандр. Мысленно поблагодарив стихию, я приготовилась бороться за себя и жизни людей на корабле. Между тем фигура приблизилась и остановилась в пяти шагах.
   Плащ или накидка переливались разными цветами в солнечных лучах, проникающих сквозь разгоняемый ветром туман. Лица под капюшоном видно не было, но по ширине плеч и высокому росту можно было предположить, что это существо, скорее всего, было мужчиной.
  - Ты кто, дерзкая? - прозвучал бесцветный голос.
  - А ты кто? Душегуб? - поинтересовалась я.
  Взметнулась пола плаща, обозначая полупрозрачную руку, и тут же тугая струя воды ударила в мой воздушный щит, с глухим плеском растекаясь по палубе.
  - С-скотина! - от души подарила я призрачному существу имя. Вспыхнувшая злость понеслась по венам, концентрируясь в ладонях. Руки загорелись и, подняв их кверху, я вытолкнула навстречу две яркие молнии. Впившись в текучую плоть, они погасли, но в бледное небо рванула струя горячего пара. Призрак согнулся и застонал. С яростным воплем я подскочила к нему и, не размахиваясь, врезала отросшими когтями по капюшону.
   Туман, теряя последние клочья, растворялся в блеске горячего дня. А передо мной, на коленях, стояла сущность вполне человеческого облика и нормальной плотности. На серый камзол и белую рубашку с разодранного лица капала обычная красная кровь.
   Положив руку ему на голову и слегка сжав когти на коже под густыми волосами, я ласково задала вопрос:
  - И чем же ты, гадина, посреди моря занимаешься? Мародерствуешь? - Нагнувшись, заглянула ему в лицо. - Маг?
  - Ну ты и дрянь! - простонал он. - Больно же!
  - Ага! - радостно подтвердила я. - И, самое главное, магически не лечится... Знаешь ли, я - оборотень.
  Он попытался цапнуть меня рукой, но поймал только воздух.
  - Итак, - подергала я волосы, - слушаю признательные показания. Ты кто?
  - Маг... - нехотя процедил он.
  - Водяной, судя по всему... и зачем же ты, паршивец, людей убиваешь? Грабишь корабли?
  - Не твое дело, - буркнул он, пытаясь остановить кровь рукавом рубашки.
  Дернув волосы вниз, я запрокинула его окровавленное лицо и когтем медленно провела по верхнему веку.
  - Неправильно. Как раз таки мое. Я плыву на этом корабле и хочу добраться до материка в целости и сохранности. Поэтому не жмись, рассказывай.
  Тот снова дернулся, поглядывая на меня одним глазом из-под растрепавшихся кудрей с ненавистью.
  - Ветерочек, свяжи-ка дяде ручки, - попросила я. - И оттащи к мачте. Разговаривать будем, как реальные пацаны.
  Ветер сдернул мага с насиженного места и, провезя пятой точкой по палубе, с силой впечатал спиной в мачту. Завел руки назад и, приподняв толстую веревку, крепко намотал ее на запястья. Мачта в обхвате была большой, поэтому плечи оказались слегка вывернуты. Наш с ветром пленник снова застонал.
  - Ну, посиди пока. Я не тороплюсь. - объявила я пленнику, и снова обратилась к ветру:
  - Ветерочек, пожалуйста, подожди дуть нам в паруса! Я не умею управлять кораблем!
  Маг зло засмеялся, а легкий ветерок тут же стих.
  - Зря смеешься, - спокойно сказала ему. - Солнышко жаркое. Кровь засохнет и на личике будет корка. Поить я тебя не буду. В туалет - под себя. А день - он длинный...
  Я отошла от пленника и начала стаскивать едва дышащие тела в укрытия и тени от парусов. Попутно я хлопала людей по щекам, пытаясь привести их в чувство.
   А ведь я совсем забыла про моего травника! Вот кто может мне как-то помочь!
  Завернув волосы под большую шляпу, снятую с пассажирки и натянув на талию ее же юбку, подпоясанную веревкой, а сверху еще чей-то плащ, я спустилась к каюте нашего мага.
   Бесцеремонно толкнув дверь рукой, я вошла в крошечное помещение. Там стояли двухэтажные нары, а вместо столика - чемодан тиса Хелма. Ученик лежал в отключке с остекленевшими глазами, а сам мэтр травник сладко храпел, вдыхая и выдыхая затхлый воздух тесной каюты.
   Не долго думая, я шлепнула его по плечу и гаркнула:
  - Рота, подъем!
  Тис Горский с закрытыми глазами подскочил на топчане, треснувшись макушкой о верхние нары. После чего пришел в чувство и осознанно посмотрел на меня:
  - Тисса? Что случилось?
  - Беда, господин маг! Наш корабль захвачен сильным магом воды. Все лежат без движения, и в сознание их привести не могу. - Бодро отрапортовала я, придерживая сползающую на нос шляпу. - Необходима Ваша помощь.
  Тис Горский побледнел и спросил:
  - То есть мы с Вами единственные, кто устоял перед чарами?
  - Ну да! - Ободряюще улыбнулась я.
  - А где... захватчик?
  - На палубе, рядом с мачтой.
  - А остальные?
  - Там, куда я их оттащила.
  - Не понимаю... Наш корабль захвачен магом? Так?
  - Так!
  - Люди обездвижены?
  - Да!
  - И он Вам дал их куда-то перетащить? - Тис Горский недоверчиво посмотрел на мою хрупкую фигуру.
  - Уважаемый тис. У нас большая проблема. На мачтах - паруса. Кораблем никто не управляет. Вы хотите потонуть в полудне пути от континента? Пожалуйста, подумайте, как можно привести в чувство и поднять людей!
  Травник неловко завозился, открывая свой волшебный сундучок с травками, настоями и мазями.
  - А он нас не убьет? Этот маг?
  - Думаю, если Вы ему поможете, то еще и спасибо скажет. Ну, быстрее же! - я дернула Хелма за рукав.
  Тот, наконец, встал, сжимая в руках маленький пузырек темного стекла.
  - Сейчас, сейчас... Надо проверить, - пробормотал он, - прижимая на руке пульс бездвижного ученика.
  Чтобы ему было удобнее, я вышла в коридор, оттуда наблюдая за лечением.
   Травник оттянул веко Файна, покачал головой, подумал немного и достал еще один пузырек, побольше.
  - Воды достать сможешь? Полчашки, не больше.
  Я метнулась по каютам, и скоро в руках травника оказался стакан, в который он начал капать жидкость из второго пузырька.
  - Подержи. - Протянул он мне чашку. - Сейчас мы его снимем...
  Кряхтя, Хелм стащил на себя тяжелое тело молодого человека и привалил его к переборке.
  - Я дам ему понюхать это, - травник показал первый пузырек, - ты держи ему ноги, чтобы не брыкался и сразу дай мне стакан. Поняла, тисса?
  - Да, - кивнула я, - приступайте!
  Тис Горский резко открыл пузырек, поднеся его к носу Файна. От едкого запаха резануло нос и глаза. Потекли слезы. Оседлав мальчишке ноги, я протянула стакан Учителю. Тот оттянул подбородок и понемногу заливал бесцветную жидкость в горло Ученика.
   Неожиданно Файн закашлялся и попытался свернуться в клубок. По телу пошли судороги. Мы с тисом Горским крепко держали трясущегося парня. Постепенно тело становилось все мягче, а глаза стали осмысленными.
  - Ч-что со мной? - прохрипел Файн.
  - Теперь уже ничего. Выпей еще вот этой настоечки и вставай.
  Ученик выпил и, придерживаясь за стену, встал слабыми ногами на пол.
  - Вот и славно. Посиди немного. Мы с девушкой ненадолго.
   Выйдя в коридор, тис Горский спросил:
  - Куда идем в первую очередь?
  - На палубу. Надо привести в чувство моряков.
  К моему удивлению, вопросов про страшного захватчика тис Горский больше не задавал. Видимо, перед женщиной ему было стыдно показывать себя трусом.
  Поднявшись, он сразу увидел лежащих людей и пошел к ним. Я сбегала за водой, и процедура повторялась с каждым человеком. Я подавала и держала, Хелм приводил в чувство и отпаивал. Скоро к нам присоединился ученик, и дело пошло веселее.
   И вот матросы уже лазили по реям, убирая большие паруса и дивясь про себя полному отсутствию ветра.
   Наконец, мы с тисом Горским, уставшие и слегка замученные, стояли перед мачтой с привязанным водным магом. Как я и говорила, кровь на лице спеклась черной коркой, принося резкую боль при каждом мимическом движении. Солнце весело палило ему в макушку при полном отсутствии ветра. Поэтому, когда мы к нему подошли, он уже спекся во всех смыслах этого слова.
  - Боже! - отшатнулся Хелм. - Кто его так отделал?
  - Не знаю, тис. Когда все началось, кругом был туман. Когда все рассеялось, он уже здесь сидел, привязанный. Только, тис, - я прикрыла ладошкой рот, - воду ему давать нельзя, наверное. Он же - водяной маг! Еще как колданет!
  Тис Горский рассмеялся:
  - Не колданет. Мы его антимагином напоим...
  - А потом - сывороткой правды! - кровожадно посмотрела я на мага.
  Тот с трудом разлепил один глаз и с ненавистью покосился на меня. Я ласково улыбнулась.
   Пока мы поили поверженного противника, к нам подошел вполне здоровый капитан.
  - Уважаемый тис, что с нами произошло? Объясните, пожалуйста. И кто этот человек? - он кивнул на прикрученного к мачте мага.
  - Ну, - тис Горский, - не у меня спрашивайте, а у этой юной тисы. Она разбудила и рассказала о нападении. Ну а лечил уж я. С ее помощью.
  Капитан перевел взгляд на меня.
  - На корабль лег густой туман...
  - Помню. - Кивнул капитан.
  - Все начали падать, как подкошенные. И появился он. - Я пальцем ткнула в мага. - в струящемся водном балахоне. Потом...
  Вокруг собрался оживший народ, с ненавистью поглядывая на мага и слушающий меня, затаив дыхание. Тот, с нехорошей искрой в глазах, смотрел на меня.
  - А потом появилась большая кошка. Она свирепо набросилась на него и расцарапала лицо. Он упал без сознания. Я оттащила его к мачте и привязала. Вот и все. - Обвела я аудиторию правдиво смотрящими в мир глазами.
  Люди зашумели. Маг презрительно хмыкнул:
  - Врет... - негромко сказал непослушными губами.
  Я захлопала ресницами, честно округлив глаза, а народ заворчал, призывая капитана к мести.
  - Зачем ты напал на мирный корабль? - поинтересовался капитан, когда слегка утихли выражения, которыми восставшие из небытия награждали мага.
  Тот молча усмехнулся. Тогда тис Горский профессиональным движением запрокинул упрямцу голову и капнул несколько капель какой-то жидкости ему в рот. Маг непроизвольно сглотнул. Все затаили дыхание.
  - Дайте ему пару глотков воды. - Попросил тис Горский. - Иначе он не сможет говорить.
  Глаза пленника стали какими-то стеклянными.
  - Спрашивайте! - торопливо сказал травник, - а то это средство не дает длительного эффекта.
  - Кто ты? - задал вопрос капитан.
  - Магистр Нельм Лирский.
  - Зачем ты напал на людей? Как давно ты это делаешь?
  - Мне нужна энергия. Много. Около двадцати лет.
  - Зачем тебе людская энергия?
  - Я прячу женщину. Богиню. Ее может удержать только человеческая энергетика, питающая двери и стены ее узилища.
  Люди возмущенно заговорили. Капитан поднял руку.
  - Где ты ее держишь?
  - Остров Святого Отшельника. В каменоломнях.
  - Зачем она тебе?
  - Я ее люблю.
  - А она?
  - Нет. Она любит Тимоса.
  - Пропавшая богиня Изира... - зашумели в толпе.
  - Мы идем к острову. - Скомандовал капитан. - Это недалеко.
  
   Наш корабль бросил якорь рядом с маленьким скалистым островком. Матросы начали спускать шлюпку. Пассажиры, столпившиеся у борта, удивлялись и выдвигали гипотезы одну интересней другой о том, где здесь можно разместить Богиню, не говоря уж о самом маге, насколько крохотным казался этот островок с воды. Я стояла недалеко от капитана и, когда представилась возможность, подошла к нему:
  - Тис капитан, можно я поеду с матросами? Я ведь немного маг. Вдруг понадобится помощь именно такого свойства?
  Капитан окинул мою маленькую фигурку в огромной смешной шляпе и плаще, подметающем палубу.
  - Пусть тис Горский поедет. А то мало ли...
  - Тис капитан, - я сотворила умильную мордаху, - тис Горский - травник, лекарь. Но не думаю, что Богине потребуется его помощь. А вот магических ловушек он может и не заметить. Вдруг пострадают члены команды? - выдала я железный аргумент.
  - А ты их видишь, эти ловушки? - по-прежнему не доверял мне капитан.
  - Конечно. - Уверенно соврала я.
  - Сама не пострадай, маленькая тисса. - Наконец он дал добро, и меня подхватил все тот же матрос, что таскал в кошачьем обличье.
   Усевшись на низенькую скамью на корме нашей шлюпки, я смотрела, как приближается неровная береговая линия усеянного каменными обломками острова под дружные гребки матросов.
   Неожиданно в груди вскипело беспокойство. Что-то тут было не так. Неужели про ловушки накаркала?
  Попросив моряков остановиться, я перешла на нос и протянула руки вперед.
  - Ветер-ветерок, мой нежный дружок, и ты, водичка, подружка ветра и сестричка, покажите без утайки все магистровы потайки, что скрывает. Пусть срывает ветер с солнцем морок весь. Я прошу вас и жду здесь! - пропела я речитативом, обращая всю любовь своей души к этим стихиям.
   Постепенно живописный вид островка подернулся мелкой рябью. Когда мы проморгались, то на его месте стоял, словно выросший из моря, огромный средневековый замок-бастион с четырьмя башнями и крошечными окнами. Прямо под носом нашего шлюпа на прозрачных волнах еле мерцала синевой магическая сеть.
  - Ну ни хрена се... - потрясенно раздалось за моей спиной.
  Я обернулась и приложила к губам палец. Надо было что-то срочно решать. Сама ведь вызвалась, бестолочь. Типа, маг крутой. А ведь просто захотелось на Богиню посмотреть. Ну вот, еще не посмотрела, а уже надо соответствовать...
   Присев на корточки и сдвинув шляпу на затылок, я опустила руку в воду, сложив пальцы лодочкой.
  - Водичка, моя сестричка, ты не будешь противиться, если мы с тобой аккуратно, потихоньку, скатаем эту сетку, накинутую на волны? - и я слегка пошевелила пальцами, словно собирая себе в руку со всех сторон тонкие нити.
  И вода с радостью принялась подтаскивать невесомые светящиеся ячейки, которые, попадая в мою руку, щедро подпитывали меня энергией, превращаясь потом в водяные струйки. Скоро в воду пришлось засунуть и вторую руку: силы в теле скопилось столько, что я едва не лопалась. И мысль поделиться со стихией у нее же отнятым ранее пришла сама собой. Сразу стало легко и хорошо. От пальцев, погруженных в воду, начало расходиться едва заметное золотое сияние.
   Когда у меня от напряжения затряслись колени, которыми я упиралась в дно лодки, показалось, что финал работы уже близок. Нить натянулась и полыхнула красным.
  - И что же мы там имеем? - задала я вопрос в пространство, сдувая выпавшую из-под шляпы прядь в сторону.
  Тут же перед глазами выстроилась картинка: один конец бикфордова шнура держу я вместе с миной, а с другого конца его уже запалили и вот-вот произойдет незапланированная неприятность. Напрягая слабенькое умение визуализировать, я дорисовала в этом дивном полотне здоровые ножницы и резанула ими нить. Все исчезло, а я в изнеможении чуть не плюхнулась в воду носом. Хорошо, дядька-моряк, который меня носил, в последний момент схватил за юбку, иначе пришлось бы вылавливать мое тельце из моря.
   Повернувшись к матросам, я махнула рукой:
  - Все, можно дальше.
  Моряки налегли на весла, приближаясь к маленькому причалу со ступенями, ведшими к закрытой двери.
  - Барышня! - Просипел один из сидящих в лодке. - А из замка нас не обстреляют?
  - Нет там никого. Или я не чувствую. Вижу лишь черный кокон на уровне между первым и вторым этажом. Может, там наша Богиня?
   Силы потихоньку стабилизировались, напоминая о себе покалыванием в подушечках пальцев. Я села, заправив прядь опять под шляпу, и плотнее запахнула плащ.
   Первым на причал выскочил мой смелый дядька. Он прикрутил конец веревки к кольцу и подтянул весь шлюп. Матросы, оглядывая высоту и мощь крепостных стен, по очереди вылезли, а последний передал меня моей персональной няньке.
  - Как, тис, Вас зовут? - спросила я у матроса.
  Тот засмущался:
  - Какой я тис... Всю жизнь в море. Зовите, барышня, Диком. - Он вслед за остальными поднял глаза. - Куда мы теперь? В замок?
  - Да, Дик. Вон в ту дверь. Я - первая. Вы за мной.
  Моряки поглядели на меня, потом друг на друга, и согласились.
  Я аккуратно, не торопясь, поднималась по ступеням к двери. Магии я больше не чувствовала. Но ловушки ведь могут быть и механическими?
  Ступая за мной след в след с интервалом в шаг, за мной шли люди. Вот и дверь. Черная и высокая. Даже на вид тяжелая. Я легонько прикоснулась к ручке и попыталась опустить вниз. Угу, она только этого и ждала, как же! Проше открыть пещеру Али-Бабы.
   Почесав засвербевшую от умственного напряжения кожу на затылке, я пробормотала:
  - Сим-сим, откройся! Каюк твоему пирату, Мамай пришел!
   Дверь, противно скрипнув, открыла перед нами черный прямоугольник входа.
  - Вот это да! - восхищенно прошептали за моей спиной.
  - Скажи друг и войди... - тихо хмыкнула я и вошла внутрь.
   Мы маленькой горсткой столпились в центре огромного темного зала. Света, проникающего внутрь помещения из маленьких бойниц, было явно недостаточно не то что для освещения, а даже и просто для перемещения внутри этого колоссального сооружения.
   Что ж, придется обращаться к огню. Привычно вызвав в руках жар, я создала маленькую шаровую молнию и запустила ее вверх. Осветив мрачные темные своды, она зависла ровно посередине зала.
  - Куда дальше? - шепотом спросил старший среди моряков Дик.
  Я раскинула руки. Мужчины с готовностью отодвинулись, образовав круг.
  - Туда! - Я с уверенностью кивнула на арочный проем в конце зала.
   Тьма сгущалась вокруг нас тяжелым осязаемым туманом. Стало трудно дышать. Сотворенная мной еще одна молния, не успев взлететь, тут же погасла. Наши шаги глухо стучали в каменный пол, не отражаясь от стен. Я не видела на вытянутой вперед руке своих пальцев. А впереди, в сосредоточии мрака, нас ждал концентрированный, спрессованный ужас.
   Я остановилась. Матросы тесно окружили меня, заслоняя от тьмы своими надежными плечами. Они не чувствовали, не понимали, в какое гиблое место я их завела, поэтому сказала, придав дрожащему голосу как можно больше твердости:
  - Дальше идем мы с Диком. Вы ждете здесь. Если через час мы не вернемся, уходите на корабль. Искать нас будет уже бесполезно. - Я помолчала, заглядывая в блестящие серьезные глаза. - В нашей команде на счету каждый матрос. А корабль должен прийти в порт. На борту дети. Поэтому очень прошу Вас всех исполнить мою... нет, не просьбу, а приказ!
  Моряки дружно кивнули и выпустили нас с Диком из своего круга. Я шла впереди, руками ощущая пространство. Матрос - сзади, крепко держа меня за юбку.
   И вот мы оказались в сердце тьмы. Она дотрагивалась до нас своими щупальцами, словно пробуя на вкус, спутывала, как в страшном сне, ноги, сдавливала ужасом неотвратимой смерти дрожащее сердце. От ее липких прикосновений тряслись руки и ноги, мерз нос. По лицу постоянно скользили какие-то рыхлые сгустки, от касаний которых сила буквально истекала из меня. По щекам давно лились слезы, а мозг терзали сомнения: а не наврал ли нам этот маг? И как можно держать любимую женщину столько лет в таком гиблом месте?
   Хлюпнув носом еще раз, я попыталась взять себя в руки, но попавшая в западню своих видений память постоянно рисовала мне картину моей гибели в том, далеком и почти забытом, мире. Я тоненько завыла.
  - Что ты? - прошептал мне на ухо теплый голос моего доброго няня Дика.
  - Ударь меня по щеке! - сквозь слезы попросила я. - Очень надо! Не могу собраться!
  Дик был отважным моряком и умным человеком. Раз женщина просит, не стоит ей отказывать! Он коротко размахнулся и влепил мне звонкую пощечину. Теперь из глаз посыпались искры. Я рассмеялась. Потирая ладонью щеку, разогнала в жилах горячую кровь. Жидкий огонь вместе с ней пронесся по венам и вылетел ярким пламенем из выставленных вперед ладоней. Тьма шипела, извивалась и падала на пол, сворачиваясь пеплом. Дышать стало легче. Дик двумя руками взял меня за горячие плечи, поддерживая и направляя, как плазменную установку, идущую вразнос. Волшебный огонь моих рук выжигал все, до чего дотягивались языки пламени.
   Наконец все погасло, и мои колени немедленно подогнулись. Дик перехватил меня, взяв за талию и привалив к своему плечу. Мы с ним стояли в выжженном помещении перед запертой дверью.
  - Там! - кивнула я.
  Дик, придерживая меня одной рукой, подошел к двери. Затем, сложив другую руку в кулак, изо всей силы ударил в преграду. Дверь секунду подумала, а потом затрещала и с грохотом упала внутрь комнаты. Закопченные и спотыкающиеся, мы ввалились внутрь.
   Ровно посередине комнаты без окон, на полу, стоял металлический гроб. К его бортикам были приварены петли с серебряной цепью, сковывающей руки лежащей в нем прекрасной девушки. Мы с Диком одновременно выдохнули.
  - Ну и му..к же этот маг! - коротко озвучил наши мысли моряк. - Приду на корабль, яйца оторву.
  Я присела на колени у изголовья гроба и погладила рассыпавшиеся блестящие черные волосы. Через белую кожу были видны тоненькие жилочки. Я потрогала вену на горле: сердце, хоть и медленно, но билось.
  - Скорее всего, эти наручники магические, - пробормотала я, пытаясь ухватиться за них.
  - Вот и не трогай. Мало нам одной спящей красавицы. - Пробурчал Дик и дернул цепь, выворотив проушины с куском гроба. - Поднимайся. Я беру девицу, ты уж как-нибудь сама за мной, потихонечку.
  - Ну вот, только подумала, что в кои-то веки понравилась мужчине, как он уже другую на руках носит... - попыталась сострить я, держась за его ремень.
  Дик скосил на меня хитрый глаз:
  - Мужчинам бабы нравятся. Чтобы и сзади, и спереди было за что ухватиться. Да так, что и на руках не поднять. А вы? Девчонки. Одна мелкая и плоская, за шляпой не видать, а вторая и вовсе спит. Ни обнять, ни приласкать. Не бабы - одно название!
  - Зато чуть что, бабу - вперед! Пусть дорогу расчищает, деньги зарабатывает... - это я уже Родину-мать вспомнила, а Дик принял на свой счет:
  - Ты молодец, малышка. А что до твоей судьбы, ведь ты - маг. С тебя и спрос большой. - Он снова покосился на меня. - Только смотри, в Господа Бога не заиграйся. Иначе, как тому, по морде лапой...
   Мы потихоньку продвигались по темному коридору навстречу оставленным друзьям.
  - А ведь это ты. - Неожиданно сказал Дик.
  - Что? - непонимающе посмотрела на него.
  - Ты - та большая кошка. Она пропала, появилась ты. И среди пассажиров я тебя не видел.
  - Дик! - испугалась я. - Ты путаешь...
  - Я никому не скажу. Но ты подумай сама - страсти улягутся, начнут вспоминать, откуда на корабле появилась магичка? И где большая кошка?
  - А давай-ка попробуем разбудить нашу Богиню, вдруг что придумает?
  - Нет, я думаю, мы привезем ее на корабль. Там снимем наручи. Она очнется. Если она - невеста Тимоса, он за ней явится. Будет переполох. Ты исчезнешь под шумок, вроде, Боги забрали, а кошка - останется.
  - Хорошо. - Согласилась я с его обстоятельными доводами.
  И вот, наконец, в кругу ждавших нас моряков мы вышли под открытое небо. Едва отплыли от пристани, крепость с шумом и грохотом начала обваливаться. Моряки налегли на весла. Еще минут пятнадцать, и бастион полностью ушел под воду, создав огромную воронку с высокой волной и подняв тучи брызг.
   На корабле нас встречали овацией. Женщины вместе с тисом Горским кинулись к Богине. А корабельный боцман притащил здоровые кусачки. Все были заняты. Я потихоньку отошла на нос и, улегшись на причальных канатах, потихоньку позвала Тимоса.
  - Здравствуй, Бог Тимос. Когда-то, в другом моем облике, ты пообещал прийти мне на помощь. Помнишь? Но она нужна не мне, а твоей прекрасной невесте. Ты чувствуешь, где я? А, Тимос? Иди сюда, Ты нам очень нужен! - повторяла я на все лады, пока не задремала. Гул голосов и шум моря успокаивал и незаметно усыплял после пережитого сильнейшего напряжения.
   Проснулась я сразу, рывком вынырнув из хаоса сновидений. Передо мной стояли молодые и прекрасные в своем земном воплощении Тимос и его невеста Изира. Я тоже кое-как поднялась, отряхивая грязную юбку.
  - Вот мы опять встретились! - Мягко улыбаясь, произнес Тимос. - Ты - очень красивая женщина, Ирина. Мы, - он нежно посмотрел на свою подругу, - тебе очень благодарны. Что бы ты хотела от нас получить в знак нашей благодарности?
   Я вытаращила глаза. Они что, поглупели от свалившегося счастья?
  - Ничего мне не надо. Я разве за награду все это делала?
  Боги улыбнулись:
  - Тогда прощай, Ирина. - Они сделали шаг назад.
  - Подождите! - закричала я, опасаясь, что они просто исчезнут.
  - Передумала? - хитро спросил Тимос.
  - Да. Заберите мага с собой, а то Дик из него слюнявого идиота сделает. Не хочу, чтобы такой чудесный человек пачкал свою душу об эту шваль.
  - А ты знаешь, девочка, кто такой Дик?
  - Он - моряк. И отзывчивый, чудесный человек. Не взваливайте грех убийства на его доброе сердце. Это - моя просьба. - Твердо сказала я и добавила: - Прекрасная Изира, скажите, почему Вас похитили?
  - Маги объявили войну Корнелу. У меня они забирали чистую энергию для усиления своих возможностей. Произошедшее со мной - повод втянуть в войну эльфов. Ведь я - их покровительница. - Промолвила тихо Богиня. И продолжила: - Мы выполним твою просьбу.
   Она нежно улыбнулась и махнула на прощание рукой. Тимос подмигнул, обнимая невесту за плечи. Подул легкий ветерок, и божественная пара растворилась в небесной голубизне. Вспомнив, что меня на корабле быть не должно, я обернулась рыжей пумой, лапой сгребла шляпу с плащом и юбкой за борт и калачиком свернулась на канатах. Там, где люди веселятся, воспитанной кошке не место.
   Ночью я проснулась от легкого поглаживания. Ветер пел в поставленных парусах. А рядом сидел сменившийся с вахты Дик. Он гладил меня по голове, по ушам и шептал нежные слова.
  - Жаль, что я - моряк. Это мне сейчас жаль. Знаю, у тебя впереди большая дорога и много разных приключений. Разных людей. Но как бы мне хотелось, чтобы у меня была такая чудесная дочь! Как бы я ей гордился! Знаешь, малыш, у меня ведь никого на всем свете нет. Не к кому на берег возвращаться. И помру, наверное, тоже в море. Завтра ты уйдешь своей дорогой, навсегда забыв старого Дика. - Он помолчал. - А я вот всегда буду помнить тебя, маленькая рыжая кошка.
   В свете ярких звезд блеснули его волосы. Дик стал совершенно белым за сегодняшний безумный день. Короткий ежик серебрился отраженным светом ночных светил. 'Вот ему бы предложил Тимос подарок!' - подумала я и, осененная простой мыслью, поднялась на лапы и обернулась человеком.
  - Ну я же говорил! - рассмеялся Дик. - Да ты действительно красавица, дочка!
  - Дик! - я схватила его за рукав. - Послушай! У меня на этом свете тоже никого нет. Хочешь стать моим отцом перед Богом и людьми?
  Дик накрыл мою ладошку своей ручищей:
  - А тебе не стыдно будет перед людьми за такого вот, - он пожал плечами, - совсем простого матроса? Тебя ждет большая и яркая жизнь, а я...
  - А я тебя люблю! - просто сказала я. - Кому понадоблюсь я, тому будет люб и мой отец! Даже когда мы будем далеко друг от друга, ты и я будем знать, что на свете есть сердце, которое беспокоится о тебе, помнит тебя и всегда придет на выручку по первому зову...
  - Я в молодости делал много такого, за что приходится краснеть... - Отвернувшись, промолвил Дик.
  - А я когда-то уже умерла. - Ответила я.
  - Ты, правда, не откажешься от меня? - глядя в глаза и волнуясь, промолвил Дик.
  - Правда, отец. Давай нож!
  Дик вытащил из чехла на поясе длинный клинок. Я рассекла ему ладонь. На ней выступила красная дорожка. Потом - себе. И соединила наши руки.
  - Жизнь к жизни. Кровь к крови. Любовь - к любви. Ты, Дик...
  - Лисский. - подсказал он.
  - Дик Лисский - мой отец перед Богом и людьми. Я - Ирина Санникова, теперь - Лисская, твоя, Дик, дочь, перед Богом и людьми.
  Наши сложенные ладони на мгновение вспыхнули.
  - Клятва принята, Дик. Теперь я хочу, чтобы ты, отец, всегда знал, где я и что со мной. А я - что происходит у тебя и где ты. Ты позовешь меня из любой дали - я услышу и приду. Я позову тебя - ты узнаешь сразу. Кровь к крови. Жизнь к жизни. Да будет так!
   Волшебный дар путешественницы по мирам вливался в вены Дика вместе с моей кровью, наполняя того магической силой.
  Наконец, наши руки отбросило в разные стороны. Порез затянулся на глазах.
  - У меня есть дочь! - счастливо вздохнул Дик, зажимая меня в объятья. - И правда, я тебя чувствую здесь, - он приложил руку к груди, - под сердцем. Спасибо, родная!
  Мы помолчали, сидя в объятьях друг друга.
  - Мы завтра расстанемся. - Грустно продолжил он.
  - Но мы снова увидимся! И потом, мы сможем мысленно разговаривать. Попробуй, отец!
  'Я люблю мою дочку!' - подумал Дик.
  'И я тебя, отец!'
  - Я тебя действительно слышу! - тепло улыбнулся моряк.
  - Поэтому мы всегда будем вместе, даже далеко друг от друга. Я буду все-все рассказывать тебе, а ты - мне.
   Всю ночь, пока пассажиры спали, мы с Диком просидели в обнимку на канатах. Из команды нас никто не беспокоил. С первыми солнечными лучами мой отец ушел на вахту. Я обернулась пумой и снова легла на прежнее место. Впереди виднелось побережье Рении.
  
  Глава четвертая. Рения.
  
   Летнее яркое солнышко вставало за нашими спинами, освещая белокаменный портовый город, привольно раскинувшийся по периметру широкой природной бухты. Матросы спустили основные паруса, и мы медленно, под косым парусом, приближались к причалу. Пассажиры потихоньку выносили на палубу свой багаж, и тис Горский с Учеником уже стояли на корме в окружении чемоданов.
   Наконец, корабль бросил якоря у причала, сильно выдающегося в море. Идти до города с саквояжами и грузами было неудобно, поэтому нас уже ждали местные такси: небольшие открытые экипажи для людей и телеги для грузов. Как только отдали швартовы и спустили трап, тис Горский придал ускорение своему ученику выразительным тычком в спину. Тот, как на крыльях, улетел договариваться с возчиком.
   А я подошла к Дику и потерлась головой о его большую ладонь. Он присел на корточки рядом и спросил:
  - Ты ведь не забудешь меня, дочка?
  'Нет, отец. Как только пройду до конца намеченный путь, и где бы ты ни был, я найду тебя!'
  - Тогда иди. Сделай все, что должно, и мы снова увидимся. Помни, что я очень горжусь тобой.
  'Отец, вместе с кровью я тебе передала часть моего магического дара. И теперь тебе всегда будет сопутствовать правильный ветер. Если что, говори с ним. Он услышит. Люблю и не прощаюсь!'
   Тис Горский звал меня. Файн, загрузившись баулами и чемоданами, уже спускался по трапу. Как примерное послушное животное, я подошла к нему и встала под левую руку.
  - Может, пристегнуть тебя? - в размышлении промолвил маг. - Чтобы люди не шарахались?
  Я ожгла его красноречивым взглядом хищных зеленых глаз.
  - Понял, понял. - Махнул рукой Горский. - Ты только держись рядом, не отставай.
  И мы пошли на берег.
   Резвая мохнатая лошадка неторопливо влекла наш экипаж по направлению к городу, ничуть не пугаясь дикого животного у себя за спиной. Раскинувшись на сидении рядом с травником, я с удовольствием осматривала окрестные пейзажи. Вдоль дороги росли плодовые деревья, и среди кудрявых зеленых крон то и дело просверкивали маленькие красные, но еще недозрелые плоды. Немного в глубине, за узорчатыми коваными заборами, среди цветущих кустов, прятались нарядные одноэтажные домики.
  - Это предместья, а дальше будет еще красивее! - сказал мне тис Горский. Ученик вытаращил глаза:
  - Учитель, она ведь не понимает...
  - Привычка, - Хелм пожал плечами, - в одиночестве всегда сам с собой разговариваешь, чтобы речь человеческую не забыть.
  - Поговорите со мной!
  - Хорошо, мой друг. Пока, на первое время, я размещусь у тиса Рыйского. Мы пообщаемся и, заодно, узнаю все последние веяния. Думаю, он уже оформил документы на мой дом. Надо записаться на прием к Его Величеству... Купить модную одежду...
   Тис Травник все бормотал себе под нос, а я разглядывала город. Интересно, как он называется? Дорога из каменных плит закончилась, а вместе с ней и предместья. Копыта лошадки зацокали по булыжнику, а вокруг поднимались двух- и трехэтажные дома из белого камня, причем на почти каждом окне висел ящик с яркими цветами. И было очень чисто. Никаких помоев и естественных отходов. Интересно, как они этого добились? Ведь даже на моей родине, в век сплошной канализации, за окнами летают не только птички, но и прокладки с крылышками, не говоря об окурках и бутылках.
   Мы повернули направо, проехав небольшую площадь. Здесь, видимо, уже жили более состоятельные горожане, ибо перед каждым особняком трепетал зеленой листвой маленький личный парк, окруженный высокой металлической оградой. Перед одним из таких домов мы остановились. Навстречу нам вышел мощный привратник. Скептически осмотрев наш наемный экипаж и потрепанные баулы травника, сипло спросил:
  - Чего надо?
  - Бреет, ты не узнаешь меня? - мягко спросил тис Горский.
  Охранник неспеша извлек из кармана пенсне, нацепил на нос и посмотрел на нас внимательней.
  - Тис Горский! А похудели-то как! Проезжайте!
  А я-то думала, что он толстоват...
  Ворота легко распахнулись, и наша лошадка бодро зашагала по подъездной аллее, усаженной цветущими кустами. А вот и сам дом, спрятанный в зарослях ирисов и вьющихся роз. Как только мы остановились, подъездная дверь открылась настежь, и из нее выкатился маленький круглый человечек с круглой же, сверкающей на солнце лысиной. За ним, не торопясь, вышли двое слуг в новенькой униформе.
   Тис Горский вылез из экипажа и был тут же задушен объятиями своего маленького друга тиса Рыйского.
  - Старина! - кричал, подпрыгивая, хозяин. - Постройнел, помолодел... тебе на пользу пошло уединение! Все девушки обратят внимание на такого завидного жениха! А твоя-то, бывшая... невеста... замуж вышла!
  Тис Горский не успевал вставлять слова в поток дружеского красноречия, и только мимикой мог поддерживать разговор. При этих словах он скептически поднял кверху бровь.
  - Да! - вдохновился его друг. - На землях ее папаши нашли рудные жилы самгита, добавляемого для крепости в пушечное литье. Месторождение небольшое, но позволило найти весьма титулованного жениха!
  Тис Горский поднял вторую бровь.
  - Маркиза Заленского. Говорят, он первую жену на тот свет отправил, чтобы снова выгодно жениться. Хотя, может, врут. Завидуют. Хотя девушку жалко. Проиграется маркиз по новой, начнет дела поправлять... Ой, да что же я вас на пороге держу! - наконец, прервался он. - Прошу в мой дом. Это твоя кошка? Красавица!
   Граф Рыйский попытался потрепать меня по голове. У Файна округлились глаза, а тис Горский поперхнулся словом 'нет'. Я легко выскользнула из-под протянутой длани и села рядом с ногой Хелма. Тот облегченно выдохнул.
   Рыйский, не заметя мгновенного напряжения, подхватил друга под руку и повел в дом. Молчаливые слуги вытащили из экипажа чемоданы, а ученик, прижав к груди драгоценный саквояж с бутылочками, быстрым шагом пошел за учителем. Я скользнула следом.
   Мы все разместились в большой, светлой гостиной, огромными витражными окнами выходящей на стриженую лужайку за домом.
  - А где твоя прекрасная женушка? - тут же задал тему тис Горский. Я легла у его ног и приготовилась вылавливать информацию. Хелм, похоже, добивался того же.
  - Ах, - всплеснул пухленькими ручками тис Рыйский, - она с детьми уехала к подруге. К вечеру обязательно вернутся!
  - У тебя родились дети? Не знал. Поздравляю! - Горский одобрительно взглянул на друга.
  - Старшему уже шесть лет. А младшенькой, Сафинке, третий годок пошел. Очаровательна... вся в мать!
  - Эх, - скривился тис Горский, - ну и отстал же я от жизни...
  Слуга подвинул к креслам маленький столик, принес бутылку красного вина, фрукты и легкую мясную закуску. Ученик гулко проглотил голодную слюну и посмотрел на учителя. Весельчак Рыйский внимательно перехватил взгляд и предложил:
  - Файн, тебе будет с нами не интересно. Мы о своем поговорим, о стариковском. Вспомним прошлое... А настоящее ты и так знаешь. Иди-ка на кухню, да плотно пообедай. Повариха Фира тебя обязательно вкусно покормит. Кошку тоже возьми с собой.
  Ученик, уже готовый сорваться с места, остановился и притух.
  - Иди же! - нетерпеливо повторил тис Рыйский, жаждущий пообщаться с другом без лишних ушей.
  Файн нерешительно посмотрел на меня.
  - Он мою кису боится! - рассмеялся Горский. - Иди, Файн, попроси миску с мясом и кашей у поварихи. Принесешь, и можешь быть свободен. Поспи или по городу погуляй... - Выпить за встречу хотелось не только тису Рыйскому.
  Ученик понятливо кивнул, и скоро передо мной стояла и чудесно пахла наполненная едой миска.
   Тис Рыйский, на правах хозяина, разлил по бокалам вино.
  - Твое здоровье и с приездом! - отсалютовав бокалом, граф опрокинул его в себя. Тис Горский последовал хорошему примеру. Немного закусив и выпив по второй, травник приступил к важным для себя расспросам.
  - Смотрю, старина, на тебя, вроде и не было тех десяти лет разлуки. Все такой же молодой и веселый...
  Рыйский бросил быстрый взгляд на старинного друга и усмехнулся:
  - С двумя детьми не заскучаешь. Но тебе же скорее хочется узнать о происходящем в стране и оставленном в поспешном бегстве имуществе?
  - Ты-то тихо отсиживался в родовом имении, да в посольствах. А я, при тотальном магическом контроле, нашего Короля с маленьким Принцем травами отпаивал. Сам ведь знаешь, от чего бежать пришлось. - Насупился тис Горский, зажевывая стопочку наливочки тонкой мясной нарезкой.
  Тис Рыйский рассмеялся и поднял руки:
  - Узнаю нашего брюзгу травника! Подожди, сейчас внесут горячее, и я тебе все расскажу в подробностях.
   После того, как молчаливые слуги быстро поменяли блюда и удалились, закрыв дверь, граф продолжил:
  - Как раз, когда ты убежал, бросив так неосмотрительно свои лаборатории и учеников, в страну вернулся я с дипломатической нотой от Корнела. В ней Король Эврихам выражал большое удивление нашими военными приготовлениями на его границах и предостерегал Синеора от необдуманного шага. Проехав по нашей территории и поразившись комендантскому часу в приграничных городках и множеству военных лагерей, я решил сначала завернуть в замок моего тестя и узнать обстановку. Уж очень неподходящим было увиденное к лениво-размеренному правлению нашего Короля. Хоть дипломатическими депешами до нас доходили иногда странные распоряжения, мы списывали это на интриги министра иностранных дел. Тот еще был игрок... И вашим, и нашим. Пусть покоится с миром. - Рыйский, не чокаясь, опрокинул в рот пузатую рюмку с коньячком.
  У Горского поднялись брови:
  - И что же с ним? Молодой ведь еще...
  - Хоть и был наш министр порядочным пройдохой, но когда речь зашла о существовании нашей страны на карте вообще, то пошел к этому... Косоуру из Северного замка, и поговорил с ним.
  - И что?
  - Мозги он ему выжег. - Увидя ошарашенный взгляд Хелма, он кивнул головой. - Ты молодец, что смог убежать. А министр застрелился. Хорошо, хоть догадался это сделать. Представь - неадекватный идиот у власти! Ну так вот. Приезжаю к тестю, а тут такие новости! Ну и затаились мы всем семейством в глубинке. Прошло около года тихой и размеренной сельской жизни под вечным страхом дурных перемен, как в одно замечательное утро прискакал наш столичный осведомитель с известием, что у Северной цитадели большие проблемы: какой-то эльф прикончил одного из их идейных вдохновителей, и Косоура Нельского срочно отозвали. Говорят тот, кого убили, был одним из сильнейших магов. А теперь, вроде и заменить в их планах его некем. Ну, я на лошадь, и через два дня въехал в столицу. Во дворце все пьют твою настойку и дружно держатся за головы. А тут еще я со своей просроченной депешей. Думаю, Синеон долго благодарил Богов за то, что у Эврихама такой выдержанный характер. Казначей с помощниками подсчитывали убытки по всей стране, военный министр срочно разоружал армию и отправлял солдат по домам. Короче, стали переплавлять мечи на орала. Мне дали пост замминистра иностранных дел и заставили сочинять покаянные послания владыкам всех соседних держав и просить у них в долг. Синеон спрашивал о тебе, да ты так хорошо спрятался, что я тебя еле нашел. Ну, отдых тебе пошел на пользу. Свежий воздух, океан - похудел, помолодел. Жених - хоть кому!
  - Ты лучше скажи, что Король наш? Помнит еще обо мне?
  - А как же! - Рыйский с покрасневшим лицом откинулся на спинку кресла. - Завтра, с утра, поедем к тебе домой, разместишься, а через недельку - на прием. Костюмчики надо пошить. В таком тряпье по городу разгуливать и то неприлично.
  Горский задергался:
  - У меня денег-то нет! Счета небось конфисковали, когда я убежал...
  - Когда это у банкиров можно было что-либо узнать и конфисковать? Как только человеческие маги не пытались взломать эльфийскую магию, ничего у них не вышло. Так что будь спокоен, денежки с процентами ждут, не дождутся своего дорогого хозяина! - Граф засмеялся. Пил он много, но глаза оставались мыслящими и трезвыми.
  Тис Горский, наоборот, расслабился, благодушно заулыбался и спросил:
  - А что, при дворе девочки сейчас молоденькие есть? На выданье?
  - Кто о чем, а старый ловелас о девочках. Ты б в бордель сходил, что ли... Десятилетний пост весь рассудок отшибает. Не заметишь, как окажешься женат на нищей страшиле с кучей родни. А насчет хорошеньких... Есть такие, но крутятся они вокруг нашего принца Алекса, ему ведь двадцать лет - самый возраст для женитьбы. И тебе, мой друг, с ним ни в чем не сравниться. Он молод, будущий Король, а ты? - Граф, прищурившись, посмотрел на друга.
  - Я что, теперь только для б...й годен? - раздувая ноздри и хватаясь за ручки кресла, спросил Горский.
  - Да что ты! Планку ниже опусти. Девочки есть не только во дворце.
  - А где еще? На площади?
  - Да что ж ты так к проституткам привязался? - всплеснул ручками тис Рыйский, вполне довольный поворотом беседы в нужное русло. - В провинции. Чистенькие, хорошие, воспитанные. С приданным.
  - Они в постели, как бревна, причем, не ошкуренные. И отношения у них - по расписанию. А я хочу ласки и детей!
  - Всему свое время, дорогой друг. А скажи мне, ты травки для превращения дурнушек в красавиц и старушек в девиц привез?
  - Все привез. И даже готовый запас эликсиров и притираний.
  - Вот это хорошо. Моя жена - твой первый покупатель. Со скидочкой. Не возражаешь?
  - Что, нужно добавить попке упругости?
  - А бедрам стройности!
  Приятели расхохотались. Мужики, они и во всех мирах - бабники и сплетники. Сейчас выпьют еще и поедут развлекаться. Но я оказалась не права. Вызвали на дом.
   А я пошла гулять по парку.
  
   Следующие дни замелькали пестрым калейдоскопом различных событий. Я познакомилась с очаровательными и шустрыми детишками тиса Рыйского, пытавшимися вечером первого дня вытащить меня за хвост из-под куста, где я спала. Причем, маленькая потом пробралась сквозь ветки и, завалившись мне под живот, спокойно уснула, а старший потыкался и, оценив толщину колючек и жесткость ветвей, побежал к маме и наябедничал. Жена тиса Рыйского, приехавши в свой семейный очаг и обнаружив в нем двух невменяемых мужчин и женские кружевные панталоны под стулом, устроила такой скандал, что граф протрезвел, а тис Горский попытался узнать у старшего ребенка, где те кусты, в которых прячется большая кошка. Мне даже показалось, что в доме пару раз полыхнула молния.
   Успокоить графиню смогли только поздней ночью с помощью двух бутылочек волшебного эликсира и баночки с 'подтягивающей и придающей упругость' мазью. Когда крики стихли, и кое-где зажегся, а потом погас свет, я осторожно вылезла из кустарника, вытащив за одежду маленькую сонную девочку. Обернувшись человеком, я осторожно подхватила ее на руки и вошла в дом. Кругом было тихо и только из -за двери спальни на втором этаже раздавались негромкие голоса супругов. Интересно, как мать смогла забыть про дочь? На этот вопрос я получила ответ, проскользнув в детские покои. На кресле около окна во всю мощь своих легких храпела дородная нянька. Маленький мальчик в кроватке у стенки смотрел на потолок страдающими глазами. Я вошла, и он тут же присел, натянув до подбородка одеяло. Я сгрузила на другую кроватку его маленькую сестру и приложила палец к губам. Он кивнул головой. Сняв с нее одежду и накрыв одеяльцем, на цыпочках пошла к двери.
  - Ты кто? - не выдержал ребенок.
  - Тетя. - серьезно сказала ему.
  - Волшебница?
  Я кивнула головой. Тогда он серьезно попросил:
  - Сделай так, чтобы нянька не храпела. А то у меня утром болит голова!
  Еще раз удивившись материнской беззаботности, я махнула в сторону няньки рукой, подумав про кнопку выключения звука у телевизора. Удивительно, но сработало! Тучная женщина, пожевав ртом, задышала совершенно беззвучно.
  - Спасибо! Спокойной ночи! - ребенок лег, повернулся на бочок и закрыл глазки. А я вышла из комнаты.
   Пока старые приятели пьянствовали, я успела выспаться, и моя душа жаждала подвигов. Гуляя днем по парку, я увидела в заборе слегка погнутый прут. Теперь, в человеческом обличье я спокойно протиснулась сквозь отверстие и спрыгнула на слегка освещенную улицу. Посмотрев по сторонам, быстрым шагом направилась в сторону центра города.
   Пока я шла вдоль особняков, ни проезжих, ни прохожих не было совсем. Видимо, приличные люди давно находились дома и мирно спали. Но когда я подошла к перекрестку, пришлось задуматься о маскировке. Девушка с длинными волосами в рубашке, коротких штанишках, да еще и босиком, вызовет слишком много вопросов у неискушенных модой другого мира аборигенов. Поэтому я напрягла фантазию и придумала для себя с помощью ветра легкий светоотражающий полог. Вроде я есть, но меня не совсем видно.
   С легким сердцем я шагнула на одну из центральных улиц. Здесь через каждые двадцать метров стояли фонари, горевшие ровным магическим светом, придающим стенам домов, брусчатке и цветочным клумбам слегка красноватый оттенок. Здесь было весьма многолюдно. Сияли витринами магазины, разноцветными вывесками и запахами соперничали рестораны и кабаки. Скромно подсвечивался тупичок с интригующим названием 'Прекрасная монашка'. Туда то и дело заныривали мужички, бросая пару быстрых взглядов по сторонам. Спустя несколько минут к подворотне неспешно подъехал экипаж, и, опираясь на поданную кавалером руку, вышла дива в длинном платье с большим бюстом в декольте. Она тоже профессионально посмотрела направо и налево из под тульи большой шляпы. Заинтересовавшись 'монашкой', я подошла поближе и заглянула ей в лицо. О, да! Трансвеститы покоряют Вселенную! Дива имела тщательно разукрашенную физиономию с пробивающимся сквозь грим лесом щетины. Едва подавив смешок, я отступила назад, чуть не налетев на выскочивших откуда-то мужиков, благоухающих потом, духами и спиртным.
  - Виват, Хельга! - дружно закричали они, окружая своего брутального кумира и утаскивая парочку в розовую сень полуоткрытой двери.
   Я прислонилась к стенке и засмеялась. Кажется, у Творца единая заготовка для всех миров. Нет, рановато я убежала от Майлера. Надо было еще попутешествовать. Вдруг нашелся бы где-то мир без войн и проституток?
   Но не все было так плачевно. По тротуарам прогуливались пары, в экипажах проезжали по своим делам одинокие кавалеры или целые веселящиеся группы. Из ярко освещенных окон доносилась музыка. Видимо, сегодня был местный выходной, и люди отдыхали.
   Вдоволь наслонявшись по центральной улице, я вышла на площадь. Здесь, как раз, было все чинно и пафосно. Трехэтажное белое здание с колоннами и высоким крыльцом занимало почетное центральное место. Вокруг него цвели цветы и бил тремя разноцветными струйками подсвеченный фонтан. Думаю, это была резиденция градоначальника. По обеим сторонам стояли дома поменьше, а на окнах одного из них вообще были решетки. 'Либо банк, либо тюрьма', - мерками нашего мира привычно померила я. Налево от мерии подпирала своим шпилем небо одинокая башня с куском каменной стены, уходившей внутрь лучевой улицы, а направо - сиял огнями и прозрачными стенами великолепный ресторан. Видимо, вечерами там собирались сливки местного общества, судя по богатству подъезжавших экипажей и блеску драгоценностей на платьях женщин, находившихся в зале.
   Я села на бортик фонтана и, полоская руку в прохладной воде, наблюдала за местной ночной жизнью. Мимо меня, торжественно задрав хвост, прошла разноцветная кошка, начесанная и пушистая. Наверное, отпустили погулять. Почуяв незнакомый запах, но не понимая, откуда он мог взяться, она села недалеко от меня, поводя носом и крутя головой. Я едва слышно зарычала. Кошка подпрыгнула, мявкнула и со всех ног бросилась удирать в ближайшую подворотню. Хмыкнув, я подтянула колени и положила на них руки и голову.
   Скоро к ресторану подъехал еще один экипаж. Из дверей выскочили люди, буквально падая к ногам той, что сходила вниз по ступенькам. Они что-то кричали, протягивая к женщине ( на этот раз это была действительно женщина) руки. Потом начали аплодировать. 'Вероятно, местная знаменитость' - лениво подумала я, собираясь встать и пойти куда-нибудь еще.
   Как только я поднялась на ноги, мимо меня пробежал человек, в кулаке которого был зажат маленький мешочек.
  - Воровать нехорошо. - Вдогонку ему громко сказала я.
  Тот взвыл, оглянулся и припустил еще быстрее. А я пошла мимо ресторана к ярко освещенной улице.
   Тем временем двери заведения распахнулись, пропуская внутрь наряженную и благоухающую парфюмом только подъехавшую пару, и я услышала голос. Низкий, чувственный, пробирающий до самого вместилища души. Внутри пела женщина под аккомпанемент каких-то струнных инструментов. Я остановилась и прилипла к прозрачному окну. На невысокой полукруглой сцене, вдающейся в зал, стояла певица. Яркое открытое платье подчеркивало достоинства полноватой и спелой фигуры. Алый рот, ярко накрашенные темные глаза, пронизывающие публику. Умоляя в песне своего неверного возлюбленного, она словно обращалась к сердцу каждого, сидящего в этом зале:
   - Зачем же меня ты оставил?
   Зачем клялся в вечной любви?
   Зачем моей лодочкой правил...
   Звездой поцелуи легли... -
  Пела она, прижимая к груди руку. Черные глаза горели яростным огнем. Волосы, собранные в высокую прическу с локонами, казалось, извивались, как змеи, в такт песне. Мужчины и женщины, затаив дыхание, внимали чарующему звучанию голоса.
   И вот я теперь одинока
   Как белая верба в саду.
   Не видеть тебя так жестоко,
   Я плавлюсь, сгораю в аду...
  Лицо певицы словно озарилось вспышкой демонического пламени. 'Да ты, подруга, магичка!' - осенило меня. - 'Интересно, люди в ресторане об этом знают?'
   Жизнь, милый, кораблик бумажный.
   Из слез налетела волна.
   Исчез капитан мой отважный,
   Пью горькую чашу до дна -
  
  Пропела она и зал взорвался овацией. Женщина прелестно склонилась, а выпрямившись, обвела всех глазами, полными надменного превосходства. Мрачная усмешка чуть тронула полные, чувственные губы. Яркое платье цвета спелой вишни колыхнулось, словно под порывом ветра, обнажив на миг красные ботиночки и полные щиколотки.
   'Артистка!' - с восхищением подумала я. К ее ногам полетели цветы и самые истовые поклонники с кошельками нараспашку. Она, не сходя с места, одаряла народ снисходительной улыбкой, бросая иногда взгляды в разные стороны, словно кого-то искала.
   Тут к ступеням ресторана подбежал молодой человек, одетый в черные одежды и черный же плащ. Запыхавшись, он поправил огромный букет, что держал в руках. Затем нахлобучил поплотней капюшон и зашел внутрь. Здоровущий и сияющий фэйс-контроль у входа спокойно его пропустил. Вероятно, молодому человеку одному казалось, что таким образом его никто не узнает. А остальные усиленно делали вид, что нисколько с ним не знакомы. Он шел между столиков к сцене, и лицо волшебницы-певицы наконец тронула удовлетворенная усмешка. 'Вот, значит, кто у нас дичь!' - с любопытством продолжала вглядываться я в этот спектакль.
   Человек подошел к сцене и, преклонив колени, положил букет к ногам несравненной красавицы. Она что-то сказала, человек встал и, подойдя к ступеням ведущим со сцены вниз, протянул ей руку. Женщина, дав собой полюбоваться всем присутствующим, сошла, словно королева, и разрешила подвести себя к заказанному заранее столику. Тотчас на нем вспыхнул магический светильник, освещая посуду, и их крепко уцепившиеся друг за друга руки. 'Ищите женщину' - говаривали в нашем мире французы, обсуждая очередного богатенького дурачка, швыряющего родовые деньги под ноги очередной искательницы наследных капиталов. Что ж, это его право.
   Я отвернулась от окна и пошла потихоньку вдоль домов на площади до следующей улицы, манившей меня золотым светом. Походив еще немного и поглазев, я решила возвращаться обратно. Все-таки надо до утра немного поспать. Люди - существа шебутные: сами вскочат ни свет, ни заря, и мне поспать не дадут. Я зевнула, отыскивая укромный уголок, чтобы обернуться. Зайдя в неосвещенную подворотню, вышла оттуда уже в кошачьем обличье и порысила на знакомую розовую улицу. Но успела добежать только до площади. Небеса зачем-то решили показать мне спектакль у ресторана до конца, словно я до сих пор работаю на Контору Судьбы.
   У ступеней заведения остановился двухместный нарядный экипаж. Изящные лошадки в нетерпении вытанцовывали передними копытами, а маленький кучер, тоже в темной одежде, причмокивая, их сдерживал. Наконец из дверей вышли певица и человек в капюшоне. Что-то оживленно обсуждая, они спустились по лестнице и остановились рядом с подножкой. Мужчина, судя по всему, уговаривал, а женщина раздумывала. Вдруг она вырвала свою руку из его ладоней и с размаху залепила ему пощечину. Затем высокомерно передернула плечами и, развернувшись, пошла снова в ресторан. Он оббежал ее вокруг, словно оправдываясь или продолжая уговаривать. За шумом вечерних улиц ничего не было слышно. Она склонила голову и что-то сказала. Видимо, очень обидное, потому что он отстал и, повесив голову, поплелся к коляске. Произнеся пару слов для кучера, он пошел пешком, а экипаж покатил вперед. Не знаю отчего, но я медленно пошла за ним, не спуская глаз со спины в темном плаще. Когда я поравнялась с переулочком, обходящим здание, оттуда вышло трое мужчин, одетых в однотонно-темные одежды. Прямо-таки мода у них на таинственность и криминальные полутона. Мужички быстрым шагом прошли мимо меня, а я пристроилась за ними, не теряя из виду первого господина. Но, похоже, мы все шли в одном направлении.
   Идущий впереди молодой человек, наконец, свернул с оживленной улицы на сонную, ярко освещенную, но пустую дорогу. Выждав момент, когда вдоль нее выстроились кованые заборы богатых домов, чередующиеся с ярко-зелеными в свете огней лиственными рощицами, преследователи ускорили шаг, быстро сокращая дистанцию. Услышав топот, человек в плаще обернулся, все понял и откуда-то из-под плаща вытащил длинный нож. Трое, на ходу вытаскивая свои ножи, окружили одинокого путника. И тот скинул капюшон.
   Фонари светили ярко, и я разглядела блеснувшее белозубой улыбкой совсем юное лицо. Вот глупый мальчишка, нашел, с кем связаться! Да этой женщине он на один зубок! И этих, небось, она же подослала. Только интересно, зачем? Если он богатенький, его можно было доить и доить...
   Пока я предавалась размышлениям, все четверо запрыгали, размахивая ярко блестевшими ножами. А мальчик-то ничего. Сражаться обучен. Но против трех... долго ли продержится? Вот он сделал выпад снизу, ранив одного из напавших в живот. Тот выронил нож и завыл, орошая красными каплями камни мостовой. Оставшиеся двое, видя такое дело, нарываться передумали, а решили взять его измором. И скоро парень корчился от боли, получив скользящий порез руки. Кровь сразу пропитала рукав плаща. Видимо, задели крупный сосуд. Мальчик бледнел, а бандиты, поигрывая ножами, обсуждали, в какую часть тела можно, не запачкавшись, нанести смертельный удар.
   Вот говорили мне здравомыслящие люди не лезть в мужские разборки! Но мальчика было жалко. И я, маскируясь тенью ночных деревьев, подошла к одному из нападавших и сомкнула челюсть на его щиколотке. Рванув изо всех сил, выпустила ногу и отскочила в сторону. Мужик заорал и упал, катаясь по мостовой, держа руками прокушенную конечность. Оставшийся бандит заозирался по сторонам, недоумевая, откуда прилетело его товарищу. Тем временем, у юноши закружилась голова, и он опустился на камни. Третий, оставшийся на ногах, решил воспользоваться ситуацией и нанести удар. Но я прыгнула раньше, чем он успел поднять нож. Приземлившись ему на спину, я толкнула его на землю, глубоко вонзая когти в человеческую плоть. Гадость. Что во рту, что в когтях. А вдруг они заразные? И вообще, где я могу пополоскать рот и вымыть руки?
   Хорошенько приложившись головой, бандит затих. Двое других стонали, лежа на земле. Я подошла к парню и потрогала его лапой. Он открыл глаза и протянул ко мне руку:
  - Большой кот... Ты мне помог... Спасибо...
  И отключился.
  Что ж. Придется искать извозчика и местный патруль. Как когда-то, в первое мое пребывание на этой земле в чужом теле, я раскинула поисковую сеть над городом. Экипаж молодого человека находился сравнительно недалеко, и я быстро развернула лошадей в нужном направлении. А со стражами порядка было еще проще: как только все участники драки оказались на земле, из-за поворота показались доблестные блюстители порядка. Не торопясь, они подошли к участникам событий и немного попинали их сапогами.
  - Э, так это ж Саввий Кривой со товарищи! - обрадовался один из патруля. - Пожалуй, нам и премию дадут, и выходной!
  - Кто ж их так отделал? Раны не ножевые, а словно их покусали... - удивился другой.
  - Какая разница? Вызовем карету, да и упакуем голубчиков. - Рассудил третий, доставая из кармана квадратик с кнопочками, и потыкал в него пальцами.
  - А это кто? - наклонился над парнем первый страж. - Лицо-то знакомое.
   И тут из-за поворота вылетел экипаж молодого человека. Вот он-то как раз блюстителям закона был хорошо знаком, так как они вытянулись и взяли под козырек. Возница соскочил с козел и, не обращая внимания на патрульных, нагнулся над парнем. А потом выпрямился, бросив отрывистое:
  - Подняли, только аккуратно, и - на заднее сидение. - Он поднял тент, залез внутрь, пристегивая лежащего пассажира, затем прыгнул на козлы и шлепнул вожжами по спинам лошадей. Пара тут же сорвалась с места и умчалась. Скоро прибыла арестантская карета, в которую погрузили обиженных и ругающихся на весь белый свет бандитов. И улица вновь стала пустынной, словно тут и ничего не было. Я встряхнулась и, прижимаясь к заборам и деревьям, бодро побежала в сторону дома тиса Рыйского.
  
   В ожиданиях своих я обманулась. Дом поднялся только к обеду, когда я, проголодавшись, тихонько проникла на кухню и прилегла в сторонке, гипнотизируя взглядом двух поварих, разделывающих утку и режущих зелень. Естественно, несчастный взгляд голодного животного трогает нежное женское сердце до слез. Поэтому я была накормлена, обласкана и отпущена гулять в парк. Дети уже встали и играли со своей няней на солнечной полянке среди плодовых деревьев.
   Увидав кису, они завизжали и бросились за мной, не обращая внимания на крики присматривающей дамы. Я, с полным животом, от них. Кое-как допрыгнув до высокого сучка толстого и многолистного растения, я расположилась в развилке ветвей, слыша снизу недоуменные детские и сердитые нянькины крики. Снова задремав, я проснулась оттого, что тис Горский звал меня, обходя парк и осматривая каждое дерево и куст.
   Дождавшись, когда он поравняется с моим укрытием, мягко спрыгнула с ветки ему под ноги. Он покачнулся и чуть не упал:
  - Девочка! Не балуйся! - строго произнес он. - Мы с тисом Рыйским едем в мой дом. Ты со мной?
  Я кивнула головой.
  - Тогда идем, экипаж ждет.
  Коляска с запряженными лошадьми, привязанными чемоданами и сидящим в ней учеником Файном уже ждала нас на подъезной аллее. Мы с тисами Горским и Рыйским уселись на подушки и тронулись в путь по улицам города.
   Где-то квартала через два, проехав мимо центральной площади и углубившись в хитросплетения извилистых улочек, мы остановились перед высокими, украшенными коваными завитушками, воротами. Тис Горский сложил ручки перед собой и улыбнулся:
  - Мой милый дом!
  Тис Рыйский бросил на него косой взгляд и, соскочив с подножки, достал из сумочки на поясе большой ключ.
  - Сам откроешь или мне постараться для Вашей лекарской Светлости?
  Воодушевленный Хелм подскочил к другу, почти вырывая у того бесценную реликвию:
  - Конечно, сам! О, мой друг! О, мой милый дом! - с этими бессвязными выкриками он подошел к воротам и вставил ключик в большой накладной замочек. Но, Бог мой, десять лет без смазки и ухода... Замок безнадежно заржавел. Как ни потел тис Горский, замочек открываться и пускать хозяина домой не хотел. Попробовали все: тис Рыйский, кучер, патруль, проходящий по улице, и заинтересовавшийся происходящим... Усталые мужчины безнадежно посмотрели на замок.
  - Надо ехать за кузнецом. - Резюмировал тис Рыйский.
  - Еще полдня... - Вздохнул тис Горский.
  А я вспомнила один старый замочек в темном подземелье древнего замка...
   Небольшое магическое напряжение с обращением к силам земли... и наш упрямый замок осыпался рыжим пеплом к ногам озадаченных друзей.
  - Добро пожаловать домой, тис Горский! - каждый распахнул свою створку, и кучер торжественно вкатил экипаж в открытые ворота.
   Дом моего гостеприимного хозяина поразил прежде всего затхлым плесневелым воздухом, отсыревшей мебелью, толстым слоем пыли и мышиным дерьмом. Я фыркнула и, развернувшись, отправилась на поляну перед домом. Вскоре распахнулись все окна и, спустя час, здание начало наполняться людьми: экипажи конторы, занимающейся уборкой в домах состоятельных людей, привозили мужчин и женщин в синей немаркой униформе. Они выносили старую мебель, срывали истлевшие ковры и драпировку, приводили в порядок полы и двери.
  Тис Рыйский скоро откланялся, сославшись на службу, но предварительно пригласив друга к себе на ужин, а заодно и нас с Файном.
   Спустя час, наняв экипаж, тис Горский катил по улицам своего города в центр. Мы с учеником его сопровождали. А ехал наш уважаемый травник за денежками в банк. Вздыхая и жалуясь ученику, что теперь придется разориться не только на услуги клининговой фирмы, но и на новую обстановку, а потом еще и на одежду, он одновременно прикидывал, сколько он сможет выручить за уже готовые настойки и притирания, если получит должность при дворе. Ученик кивал головой, усиленно делая вид, что не спит, а внимательно слушает. А я с удовольствием любовалась зеленым и нарядным городом, одетой в разные цвета публикой, яркими фруктами на прилавках и синим, сочным небом над головой.
   Немного подождав нашего патрона у дверей банка, мы отправились по магазинам. Мебель, ковры, ткани для драпировки стен - все подвергалось тщательному осмотру и критике. Тис Горский действительно был страшным педантом: то ему не нравилось качество, но по привлекательной цене, то, наоборот, цена была слишком большой. В конечном итоге, занудному травнику удавалось получать, что понравилось, да еще при полном уважении местных торговцев.
   Затем мы пошли по швейным мастерским. И тут, наконец, моя сонливость и апатия пропали, уступив место чисто женскому любопытству. В прошлое посещение этого мира я толком и не рассмотрела женские наряды. Помню, что были они многослойными и кружевными. И теперь я с удовольствием рассматривала рубашки и платья. Мода стала демократичней: никаких корсетов и нижних длинных рубах. Многослойность юбок, и форма колокола, к сожалению, никуда не делись, но силуэт платья все же стал элегантней и проще. Наряды отделывались бантами в тон рисунка ткани, а по линии декольте шла полоска кружева того же цвета. Вместо платков появились шляпки с маленькими полями, украшенные перьями и цветами. Меня никто не гнал, и я ходила по комнатам мастерской, любуясь на эти шедевры портновского искусства, представляя в них себя. Тис Горский, тем временем, заказал несколько парадных костюмов, брюк и отдельно сюртуков. Яркие шейные платки, которые он примерял перед зеркалом на рубашку, выгодно оттеняли его шоколадный загар и выцветшие до белых кончиков волосы. Да, такой мужчина еще вполне может считаться завидным женихом. Мастер, предлагающий ему образцы одежды, солидарно со мной расхваливал его моложавость и благородный внешний вид. Тис Горский млел, нравился сам себе и, уходя, оставил большой задаток.
   Вечер и ночь мы чудесно провели в усадьбе тиса Рыйского, поглощая горячий ужин и слушая свежие дворцовые сплетни.
   Теперь-то я выяснила, что этот приморский зеленый городок, небольшой по меркам моей недоступной Родины, и был столицей Рении. Назывался он вполне незатейливо: Ренина. Где-то там, за городскими кварталами, за большим и красивым парком, скрывался королевский дворец. Он был удачно расположен в дельте широкой, вытекающей с далеких гор реки, которая, проходя через королевские земли, впадала в этом месте в залив, образуя между рукавами большой остров, на котором он и был возведен. Так что собственный королевский флот ничуть не мешал гавани города и торговым судам, прибывающим и уходящим в плавания каждый день.
   Сегодня вечером я разговаривала со своим отцом, моряком Диком. Их корабль ночью покидает наш порт. Ему было очень жаль расставаться со мной, а я смеялась, обещая, что когда покончу с делами, построю для него таверну, в которой будут собираться моряки, пить и рассказывать о своих приключениях в дальних странах. А мы с Диком будем готовить еду, подавать крепкую выпивку и молча слушать, качая головой, когда кто-нибудь слишком заврется. А однажды на пришедшем в порт корабле приплывет красивая и добрая женщина, которая, взглянув на Дика, захочет остаться с ним навсегда... Дик расхохотался, спросив, есть ли у меня деньги для воплощения этой безумной фантазии. Я загадочно сказала, что для него - хоть звезду с неба! Слава Богу, он перестал грустить и оставлял меня здесь с легким сердцем и непременным желанием разговаривать с ним каждый вечер. Пришлось торжественно пообещать. Пусть в море случается всякое, но я знаю, что для любящих сердец не существует преград даже после смерти. Мы обязательно еще увидимся, папа Дик!
  
   Два дня прошли в хлопотах и сопровождении тиса Горского по разным магазинам, где он закупал еще и принадлежности для своей домашней лаборатории, а также навещал кое-кого из старых поставщиков. Все дивились его цветущему виду и мне, гордо вышагивающей без поводка рядом с его ногой.
   Наконец, строительная компания объявила, что дом приведен в надлежащий вид, и пора принимать работу. Мы встали спозаранку и поехали, уже в собственном экипаже, на нашу Тенистую улицу. У ворот нас ждал молодой мужчина. Он, улыбаясь, нажал кнопочку на маленькой квадратной коробочке, и ворота бесшумно распахнулись. Подъезная аллея была очищена от сорняков и грязи. Газон перед домом радостно сиял изумрудной короткой травкой. Высаженные вокруг него кусты роз - ярко алыми цветами. Сам дом был заново оштукатурен и выкрашен. Ступени отремонтированы. Мы ахали и удивлялись: тис Горский вслух, я - про себя. Довольный мужчина пропустил нас перед собой в дверь и начал показывать гостиную, спальни, комнаты прислуги, кухню, кабинет... Все было качественно отделано, гармонично обставлено заказанной мебелью и устлано мягкими неброскими коврами.
   Со слезами на глазах прижимистый тис Горский благодарил хозяина строительной конторы за хорошую работу, отсчитывая полновесные золотые монеты. Наконец, мужчины пожали друг другу руки и, довольные друг другом, разошлись.
   Нанятая вчера повариха негромко позвякивала посудой в новенькой кухне. Из раскрытого окна доносились умопомрачительные запахи. Мы с ней уже подружились, и я рассчитывала на вечернюю порцию каши с мясом. Молодой организм, тем более два в одном, кушать хочет всегда.
   Мой хозяин щелкнул брелоком, запирая ворота и усаживаясь в глубокое мягкое кресло на открытой веранде.
  - Вот, киса, я и дома... Ты даже не представляешь, сколько дней и ночей я мечтал об этом! - Он вздохнул и оглядел спокойным взглядом свой парк и золотистое закатное солнце.
  
   Ночами теперь я выбиралась на прогулки по городу, узнавая его все лучше и лучше. Я находила тихие извилистые и поросшие травой переулочки и забитые покосившимися домиками тупики, где жила беднота. Но это было ближе к портовому району. Кстати, поселившись в доме тиса Горского, я постигла тайну местной канализации и утилизации мелкого хлама. Здесь, за счет города, в каждом частном или муниципальном доме, был установлен магически настроенный преобразователь. Он был похож на металлический ящик, размером метр на метр и высотой в сантиметров тридцать. Там было четыре отверстия. В одно, понятно, ходили в туалет. В другое - загружали мелкий бытовой мусор. Третье было закрыто металлической же трубой, через которую стекала в парк чистая поливочная вода. Теперь-то я поняла, отчего практически на всех окнах городских домов так много цветов. Этот же преобразователь очищал морскую воду, подающуюся централизованно в каждое жилье. Слава Королю, так заботящемуся о красоте и чистоте своего города!
   Во время одной из своих ночных прогулок я нашла оброненную кем-то шляпу и теперь, оборачиваясь человеком, я прятала под нее волосы. И тогда из меня получался забавный босоногий пацанчик в свободной рубахе, маскирующей выпуклые части тела. Однажды, гуляя таким образом, я забрела в небольшой, но чистенький кабачок на окраине города. Там тоже была маленькая эстрада и лохматый, к тому же заросший щетиной, аккомпаниатор, в руках которого издавал вполне мелодичные звуки инструмент типа нашей мандолины. Некоторые клиенты, под смех и хлопки выпивавшей публики, залезали на доски и пели песни. У кого-то даже получалось попадать в ноты. Я села сбоку и, болтая ногами, слушала незамысловатые песенки, исполняемые черноволосой девушкой с веселыми глазами, подружкой одного из гуляющих тут моряков. Девушка допела и, спускаясь, дотронулась до моего плеча.
  - Ты чего сидишь такой хмурый, мальчик? Из дома выгнали?
  - Нет, - улыбнулась я навстречу ее веселой и немного хмельной усмешке. - Просто слушаю.
  - Тебе понравилось, как я пою?
  - Понравилось.
  - А ты умеешь петь?
  - Не знаю. - Честно пожала я плечами.
  - Мальчики! - девушка крикнула на весь зал. - Тут паренек очень хочет, но не умеет петь! Давайте поддержим его!
  В зале заорали, и не успела я дернуться, как оказалась на сцене рядом с лохматым музыкантом.
  - Что петь будем? - спокойно спросил он, глядя на меня синим глазом из-под кустистой брови.
  Я сглотнула появившийся откуда-то в горле ком и напела мелодию.
  - Вот как-то так...- Выпрямившись с тоской обреченного на казнь, я откашлялась и запела:
  
   Я вижу скалистый, изрезанный остров.
   Приливом исходит волна.
   В ней тонет корабль, печально и просто
   Он вскоре достанет до дна.
  
   Обломаны мачты, поверженным флагом
   Полощет вода паруса
   Матросы боролись со штормом с отвагой -
   Навеки закрыли глаза -
  
  Я пела про то, что было так близко их сердцам и сознанию: про коварное и непостоянное море, иногда забирающее к себе навеки их тела, но всегда зовущее за собой в новый путь, и не смотря ни на что, так никогда и не отпускающее их души.
  
   И где-то пропали в соленой пучине.
   В проливе кипел пенный вал,
   Сгибающий мачты, ломающий спины
   Тому, кто все силы отдал
  
   Чтоб выжить в аду. Но свирепое море
   Упорно своей жертвы ждет.
   На скалы корабль швырнуло, и вскоре
   Прервались борьба и полет
  
   По гребням валов. Затихает стихия,
   Насытилась кровушкой в срок.
   Корабль разбитый с последним усильем
   Уткнулся в прибрежный песок.
  
   Все грузы целы. Ну а женщины стонут:
   Мужей и отцов не вернешь.
   Их слезы соленые жемчугом тонут.
   А море покорное - ложь.
  
  Я закончила петь и спрыгнула со сцены. Люди слушали, затаив дыхание, и не сразу поняли, что я уже допела и собираюсь уйти. Но вот раздался сначала ропот, словно на берег шла огромная волна, постепенно перешедший в оглушающий рев. Меня схватили, посадили за стол, поставили тарелку и налили стакан вина. Пока я отнекивалась и пыталась выбраться, рядом с тарелкой выросла немаленькая кучка денег. Подавальщица, утирая тряпочкой уголок глаза, принесла холщовый кошель на веревочке, куда веселая девушка моряка ссыпала заработанные мной деньги. Меня заставили поесть и пригубить вино, которое по крепости ненамного отличалось от компотика. Мне стало сытно и тепло. Вот и первый взнос на таверну моему папе! Я весело засмеялась.
  - Ну, слава Богам, развеселили ребенка! - сказала девушка, а моряк, обняв ее за плечи, рассказывал, какой шторм пришлось им пережить в последнем рейсе. Матросы, перебивая друг друга, спешили выговориться, а их подруги ахали и плакали, склонив головы на сильные плечи своих возлюбленных.
   Неожиданно кто-то сзади положил руку на мое плечо. Я резко обернулась. Рядом со мной стоял хозяин трактира, высокий и плечистый дядька без одной руки.
  - Хорошо поешь. - Хриплым басом констатировал он.
  - Спасибо! - пискнула я.
  - Приходи ко мне выступать. Буду платить. Две монеты за ночь, плюс чаевые пополам с Беном. - Он кивнул в сторону лохматого музыканта.
  - Хорошо, только не каждый день, а как смогу. Пока - только второй и шестой дни недели.
  - Идет. Зовут тебя, пацан, как?
  - Ир.
  - Тогда жду через три дня. Приходи.
  Я кивнула и, прихватив кошелек, начала выбираться из-за стола, пожимая руки и желая всем хорошо повеселиться.
   Пройдя по улочке немного вперед, у меня появилось четкое ощущение, что за мной кто-то тихонечко крадется. Я рванула вперед и спряталась под куст, бросив там кошель и оборачиваясь в зверя. Точно. Длинный, неплохо одетый парень, которого я приметила еще в трактире, вытянув нож и озираясь, шел по моему следу. Ну что ж. Как вы к нам, так и мы... в то же место с похожим инструментом... Выскользнув из-под куста, я тенью метнулась к нему под ноги, оскалив зубы и обнажив когти. Зеленые глаза сияли ярче магических фонарей.
  - Мря...у-у-у! - гнусаво выдохнула ему в лицо, толкая в прыжке лапами плечи, тем самым опрокидывая грабителя назад. Он со всего размаху грохнулся на землю, выронив нож, и пытаясь скинуть меня с себя. Одним клыком я подцепила его нос и несильно рванула ноздрю. Ну да, больно. Слегка порвала. И чего же орать? Сам виноват. Потоптавшись для острастки на груди и животе когтями, я слезла с незадачливого вора, распластанного звездой на земле, подобрала кошель и неспешно порысила домой.
  
   Тис Горский, накануне своего представления ко двору, не спал почти всю ночь. Он примерял различные наряды, полученные от портного, комбинировал их по-всякому и капризничал, словно юная девица перед первым выходом в свет. Мы с приглашенной по такому случаю в кабинет поварихой, битый час сидели у стены, зевали в рукав и пол, монотонно твердя, что мастер травник элегантен, прекрасен, обаятелен и свеж. В конечном итоге он остановился на строгом темно-синем камзоле с черными брюками и сапогами. Белоснежная рубашка у шеи подвязывалась голубым платком с бриллиантовой булавкой. Из рукавов верхней одежды кокетливо выглядывали белые кружева. На голове красовалась синяя шляпа с черной лентой по краю. Удовлетворенно вздохнув, он отпустил нас спать, хотя светлая полоса зари уже разогнала ночную тьму над деревьями.
  - Кушать, скорее всего, он не будет. Разогрею ему молока. А тебе - каши. - Подытожила повариха и ушла в свою комнату. А я легла на веранде, глядя сквозь ресницы, как утренний ветерок качает верхушки деревьев.
   Побудка оказалась экстремальной. Перед запертыми воротами бесновался тис Рыйский, причем его идиоматические обороты, долетев до моих ушей, заставили покраснеть кожу под шерстью.
  'Проспали!' - ахнула я, глядя на веселое солнышко, пробивающее лучиками плотную зеленую листву.
  Я метнулась в кабинет, нажала на брелок, открывающий ворота, а затем в спальню, где на кровати сладко посапывал хозяин дома. Распахнув занавески, я резко тряхнула кровать. Тиса Горского сначала качнуло, а потом резко подбросило. Дернувшись всем телом от испуга, он свалился на коврик рядом с ночным горшком. Вытаращив глаза и глядя на меня, выдохнул:
  - Опоздали?
  Я мотнула головой в сторону коридора, по которому громко топал разгневанный тис Рыйский. Оценив ситуацию за секунду, хозяин метнулся к гардеробной, на ходу выпрыгивая из ночной рубахи и носков. И пока открывалась дверь под твердой рукой господина замминистра, тис Горский надел штаны, носки, сапоги и рубаху. Удивленно обернувшись на громоподобный рык друга, он легко завязал платок и надел камзол со шляпой. Улыбнулся.
  - Я готов!
  - Парфюм, саквояж и булавка! - не обманулся тис Рыйский.
  Еще две минуты, и друзья прыгнули в экипаж.
  - Девочка, жди с хорошими известиями! - махнул рукой в перчатке тис Горский.
  Лошадки уже подъезжали к воротам, как вдруг Хелм обернулся и позвал меня к себе. Я подбежала, преданно глядя ему в глаза.
  - Не перебарщивай! - строго сказал Горский. - Тис Рыйский внес хорошее предложение.
  Он сделал паузу. Я округлила и без того круглые кошачьи глаза.
  - Хочешь поехать с нами?
  Я подняла брови.
  - Тис Рыйский говорит, так экзотичней и эффектней. Сделаешь одолжение?
  Нельзя отказываться от того, что может хоть как-то приблизить меня к заветной цели! И я прыгнула в коляску.
  
  Глава пятая. Ренийский дворец.
  
   Наш экипаж, лихо прокатив по городу, зашуршал колесами по мощеной дороге, скользящей прихотливыми петлями среди старых деревьев. Подлеска не было совсем, поэтому между ними росла зеленая травка, выкошенная у дороги заботливыми лесниками. Над нашими головами пели птички, и между толстых ветвей мелькало голубое беззаботное небо.
   Странно, гуляя по городу, я не видела этой дороги. Вроде всюду сунула свой любопытный нос, исследуя тупики и окраины. Но тут мое недоумение было разрешено вопросом тиса Горского:
  - Послушай, я даже не понял, когда и где мы выехали из города на королевский тракт. Может, уже память терять начал?
  Тис Рыйский рассмеялся:
  - Магия. Новый королевский маг... Да-да, посланец Корнела, если ты еще не догадался, сделал дорогу закрытой для тех, у кого нет допуска.
  - А как во дворец попадают слуги, отпущенные в город, гости, и, наконец, питание?
  - Через порт, дорогой мой. Или, как мы, по пропуску. А для слуг есть портал. Опять же, только по пропуску.
  - Чего-чего? - удивился тис Горский.
  - Портал. Знаешь, я им тоже пользуюсь. Получается намного быстрее. Он стоит в ратуше. За ней построили конюшню и стоянку экипажей. Иногда от дома туда я хожу пешком. Не так и далеко.
  - Откуда такие познания у магов? Для чего такая секретность, ведь дворец был всегда проходным двором? И что я еще проворонил на своем острове?
  - О, по поводу секретности: Король так был напуган всем с ним произошедшим, что хотел выставить вокруг острова гвардейский караул в три ряда. Но монарх дружественной нам страны, Король Эврихам, был так добр, что предложил Синеону последнюю разработку в области охраны. И гвардейцев во дворце стало гораздо меньше.
  - И что этот маг? Он навсегда тут прописался?
  - Нет. Закончит дела и уедет. Он ведь доверенное лицо брата Эврихама - Сандела. А откуда у магов познания... Есть подозрения, что это разработки эльфийского принца. Он очень серьезно занимается магией. Но это, честно говоря, только допущения.
  - Так вот зачем Эврихаму эльфийский принц! А ты говоришь, девушка... Да и сапфировых копей за такую магию не жалко! Вот только чем наш бедный Король будет расплачиваться за Корнельскую щедрость, вот вопрос!
  - А это, дорогой друг, уже не в твоей компетенции... Смотри: вот и почти забытый тобой в изгнании дворец Его Величества Короля Синеона!
   Мы выехали из парка и оказались на открытом месте. Дорога незаметно вела под уклон и упиралась в широкий, на три кареты, мост через величественную, метров пятьсот в поперечнике, реку. А там, на той стороне, среди живописных рощиц и скал, стоял прекрасный, как рассветное чудо, розовый дворец. Тис Горский даже привстал:
  - Как же я мечтал снова увидеть эту картину!
  Тис Рыйский взял его за рукав и посадил обратно:
  - Насмотришься еще. Сейчас будем магический контроль проходить.
  - Как это?
  - Почувствуешь. - Тис Рыйский, сам правящий экипажем, притормозил лошадок и они осторожно вошли на мост. И вскоре я почувствовала, как маленькие, словно газовые, пузырьки щекочут мой мех. Видимо, удовлетворенные сделанным обследованием, они тихо растворились в воздухе.
  - Вот и все. - Тис Рыйский облегченно выдохнул, словно эта процедура вызывала у него какое-то волнение. Может, из-за нас?
   Мы проехали место, где поднимается секция моста для пропуска кораблей. Никаких тросов, лебедок... только ровная полоса стыка.
  - Магия... - рассеянно ответил на взгляд тиса Горского его друг.
   И вот, наконец, замощенная дорога, сделав почетный круг, закончилась перед подъездом королевского дворца. Вышколенный слуга встретил наш экипаж и вежливо попросил следовать за ним в зал аудиенций, предварительно спросив, к которому часу нам назначено и отвечают ли господа за хорошее поведение животного.
   Тисы кивнули, и мы зашли в широченные двери, прятавшиеся в тени розовых колонн. Я шла рядом с бедром тиса Горского и крутила во все стороны головой. А камень-то с белыми прожилками! В холодном свете пасмурного дня, наверное, он кажется невесомым и воздушным, как туман над рекой...
   Придворные и слуги, попадавшиеся навстречу, здоровались с господином замминистра и бросали удивленные взгляды на элегантного мужчину с ручным барсом.
  - Меня никто не узнает... - грустно прошептал тис Горский.
  - Вступишь в должность, сразу вспомнят. Тебе ли не знать. - Бросил тис Рыйский, на ходу кивая знакомым головой.
  Но вот мы, наконец, дошли до зала. Слуга попросил секунду подождать, зашел внутрь и крикнул хорошо поставленным голосом:
  - Господин заместитель министра иностранной коллегии тис Рыйский. Господин маг-травник тис Горский.
  И мы вошли в зал.
  Красиво. Большие высокие окна между колонн давали много света. Сине-голубые драпировки с серебристой отделкой. Диваны по периметру, на которых сидели и тихо переговаривались разные люди. Кресла и столики, где стояли вазы с различными фруктами. А где Король? А нету!
   Мужчины присели на отдельный диванчик, к которому подвел вежливый слуга.
  - Подождите немного. Вас позовут. - Сказал он и удалился к дальнему столику около неприметной двери в глубине межколонной ниши. 'Должно быть, кабинет'. - догадалась я, укладываясь в ногах тиса Горского.
   Через время оттуда вышел человек и передал бумагу секретарю, сидящему у двери. Тот кивнул головой, и сразу к уже получившему аудиенцию мужчине устремился вежливый слуга, выпроваживающий посетителя наружу. Что ж, все четко и пристойно. Главное, никто потом не заблудится с криками: 'Люди, кто же так строит...'
   Наконец, к нам подошли и сказали, что нас ждет Его Величество. У Хелма побледнело лицо, и затряслись руки.
  - Только не описайся... - холодно сказал тис Рыйский. Когда Горский ошарашено взглянул на него, Рыйский продолжил:
  - А то, знаешь, прецеденты бывали... Тебе же не нужна подмоченная репутация? - вдруг рассмеялся он, толкнув локтем пришедшего в себя травника.
   Мы вошли в кабинет. Стол напротив двери. За ним - симпатичный худощавый мужчина средних лет с проседью в волосах и искоркой в светло-голубых глазах. Перед столом - два кресла для посетителей. Я скромно спряталась сзади. Король, ибо это был он, встал и, выйдя из-за стола, направился прямо к тису Горскому. Подошел и положил ладони с длинными пальцами на плечи. И вообще, он был на голову выше тиса Горского, а Рыйский наверно, мог спрятаться подмышкой.
  - Здравствуй, дорогой потерянный друг! - тихим бархатным голосом сказал Синеон, отступив на шаг, но не выпуская из своих длинных рук плечи травника. - Помолодел, похорошел. Забыл нас, братец, совсем забыл.
  Король укоризненно покачал головой. Горский опустил глаза и снова побледнел.
  - А мы соскучились по твоим необыкновенным настоям и мазям! Короче, - Король сменил отеческий тон на командный. - Завтра приступаешь к работе. Где твоя лаборатория и апартаменты, ты помнишь. Располагайся. А сегодня мне нужна мазь от резаных и воспаленных ран.
  - Ваше Величество... - недоуменно сказал Рыйский. - А кому?
  - Иди, замминистра. Тебя ждут дела. А с мастером-травником мы немного потолкуем. Это твоя красавица-кошка? Ручная?
  Он подождал, пока створки за Рыйским закроются, встал и поманил за собой Горского в дверь, скрытую синей расшитой занавесью с ламбрекеном позади его стола. Мы молча последовали за ним.
   Тайные ходы во всех зданиях, ими оборудованных, наверное, выглядят одинаково: минимум удобств, стертые от многовекового пользования ступени и колыхающаяся где-то вверху от нашего движения паутина. Пройдя коридор, мы поднялись на пару пролетов и вышли в обычную, светлую и солнечную гостиную. На полу лежал бежевый ковер, а диванчики, столики и шкафы имели глубокий оранжевый оттенок. Но Величество, не замедляя шага, выставил вперед длинную руку и толкнул дверь, в которую мы за ним вошли. Эта комната служила спальней. Огромная кровать посередине, белый пушистый ковер во всю комнату, солнечный свет, приглушенный синей шторой... А на кровати метался в бреду молодой человек, то и дело сжимая кулаки и комкая мокрую от пота простыню. Плечо его было перевязано, но сквозь повязку выступила кровь. Женщина, пытавшаяся мокрой губкой протереть обнаженное горячее тело, испуганно отошла и тихо присела в поклоне.
  - Узнаешь, Горский? - спросил Король, хватая травника за плечо и с силой ставя вплотную к кровати.
  - Как вырос... Что с ним?
  - Не знаю. Утром, четыре дня назад, зашел разбудить, а он лежит у двери ванной, весь в крови и без сознания. Где был и что делал, никто не знает, даже его камердинер. Он, конечно, потом сознался, что мальчик иногда уходил один, без сопровождения. Боюсь, здесь замешана женщина.
  Я подошла к кровати поближе и вгляделась в бледное лицо с ввалившимися щеками и заросшим щетиной подбородком. Несомненно, это был тот самый парень, которого я отбила у бандитов. Бедняга. Ему бы сразу доктора, а он терпел. Судя по его виду, у него очень серьезный воспалительный процесс. Антибиотики бы сюда...
   Тис Горский, сняв нарядный сюртук и закатав рукава рубахи, сходил помыть руки и стал снимать повязку. На меня пахнуло тошнотворным запахом гноя. Рука посинела и распухла. 'Как бы не гангрена', - подумала я, увидев черные пятнышки на коже.
  - Плохо дело, сир. - Честно сказал тис Горский. - Но сделаю все, что смогу.
  - Действуй. Если что понадобится, вот... - Король открыл дверь спальни и кого-то окликнул. В дверях появился незаметный человек в серых одеждах. - Его пошлешь. Он достанет все, что только можно найти. Прошу, Хелм, как никогда никого не просил. Сам знаешь, сын у меня один.
  Король задержался взглядом в глазах травника, затем развернулся и вышел.
  - Ну и что тут могу сделать я? - уныло произнес мастер. - Вот если бы чуть раньше...
  Тем не менее, он избавился от парадной одежды совсем и попросил принести чистые и свободные брюки с рубахой. И еще вскипятить воду. Потом раскрыл свой саквояж и, бурча себе под нос, достал спиртовку, изогнутую иглу и жилы. Потом порылся еще и достал плоскую коробку. Когда он ее открыл, я увидела скальпель.
   Ну что ж, тис Горский, приступим? Ты - промыванием и травками, а я - магией. Сев в головах принца, я попросила воздух крепко усыпить бедного мальчика. Травник же закапал в приоткрытый рот какое-то снадобье. Так что парень отключился почти моментально. Взглянув на зрачки, тис Горский, не откладывая в долгий ящик, начал вскрывать нарыв и настоем промывать располосованные и инфицированные ткани. Я же просила силы воды о том, чтобы отвар тиса Горского стал самым мощным антибиотиком, а его рука - самой чуткой и умелой. Магия, как всегда, откликнулась веселыми пузырьками, наполняющими силой мое существо, и уверенностью мою душу. Я чувствовала, как через меня она вливается в руки тиса Горского, легко порхающие над обездвиженным парнем, и питает энергией обессиленное борьбой с болезнью тело. Наконец, травник наложил швы, на них - тряпицу с бальзамом и, внезапно обессилев, упал в подставленное сиделкой кресло. Та тихой мышью продезинфицировала инструмент, сложила все в коробочки и баночки, затем молча опустилась на стул по другую сторону кровати.
  - Постель, когда проснется, поменяйте. Только осторожно. - приоткрыв глаза, сказал тис Горский.
  Сиделка кивнула. Я, тем временем, проверила состояние организма принца. А ничего так мы потрудились. Жить точно будет! И я растянулась на полу, вознося благодарность помогающим мне стихиям.
   Тис Горский спустя время немного пришел в себя и спросил:
  - Почему сразу не промыли и не почистили рану? Почему не зашили? Почему не позвали мага, который, как я знаю, живет во дворце?
  Женщина немного пошевелилась и ответила едва слышным голосом:
  - Магам и врачам с некоторых пор Его Величество не доверяет. Я сама промывала, как могла, его рану. Но я - целительница, а не хирург. Причем, - тут она слегка улыбнулась, - я больше по косметике. Но теперь, слава Богам, приехали Вы, и я могу опять удалиться в город.
  Тис Горский пристально вгляделся в скрытое сумерками лицо сиделки.
  - Да Вы еще так молоды! - воскликнул вдруг он шепотом, - И уже так много умеете! Вы где-то учились?
  - Да, в Корнеле на курсах врачебной помощи для женщин. Едва упросила отца. Вы знаете, у нас такое не принято. А в Корнеле все дворянки где-то учатся! Я бы тоже хотела стать настоящим доктором медицины!
  Тис Горский отлепился от спинки кресла и подался к ней:
  - А хотите учиться у меня? Бесплатно?
  - А можно? - сияющие глаза девушки с радостью заглянули в умудренные опытом очи тиса Горского.
  Короче, за его семейное счастье можно было теперь не волноваться.
  
   Принц пришел в себя к вечеру, о чем незамедлительно было сообщено Его Величеству. Кризис благополучно миновал, и температура спала. Умелые слуги быстро поменяли грязное, испачканное в крови белье, практически не потревожив принца. Тис Горский, как только начала падать температура, ушел в лабораторию делать необходимые порошки, а сиделку сменил камердинер. Едва Алекс открыл глаза и попросил пить, камердинер сразу бросился сообщить о радостном событии Королю и тису Горскому. Горничные, дежурившие в гостиной, налили молодому человеку воды и, спросив, нуждается ли тот в чем-то еще и получив отказ, тихо вышли, затворив дверь. А я, наоборот, выплыла из-за кресла и медленно подошла к кровати. Принц повернул голову:
  - Кот...Значит, ты не приснился? Ты мне помог? - огромные серые глаза на бледном лице смотрели на меня с тревожным ожиданием. Я не ответила, но постаралась через глаза влить в него еще хоть чуть-чуть энергии. Когда он отвернулся, я опустилась на пол рядом с его кроватью.
   На зов камердинера сразу прибежал Его Величество и, немного времени спустя, тис Горский. Придворные остались пыхтеть под дверью. Травник принес с собой уже приготовленную мазь и, откинув одеяло, начал втирать ее в ноги и здоровую ладонь принца.
  - Как ты, сынок? - спросил Король, садясь на кровать парня. - Кто тебя так поранил? Где это случилось?
  Принц закусил губу и отвернулся.
  - Это из-за какой-нибудь шалавы, найденной тобой в городе? Мало тебе во дворце фрейлин? -начал раздражаться отец.
  - Папа...- вдруг тихо прошелестел голос Алекса. - Прошу тебя, можно оставить здесь, для меня, этого кота?
  - Тис Горский. - Монарх поднял голову и посмотрел на травника. - Вы с этого дня получаете должность главного лекаря нашего дворца. С окладом в сто золотых и премиальными.
  Горский выпучил глаза и пошатнулся:
  - Это так обязывает... Но я очень буду стараться.
  - Вы можете мне продать свою кошку?
  - Сир, но она не продается... это животное принадлежит духу острова...
  - Вот как... - задумчиво протянул Король, взглянув на бедного травника сузившимися глазами.
  - Если она не захочет...
  - А ты попроси. - припечатал Синеон.
  А я с удовольствием смотрела этот спектакль.
  - Она останется. - слабым голосом прервал словопрения Алекс. - Я знаю. Она пришла ко мне.
  Все дружно посмотрели на меня, а я - на принца. Интересно, как он это понял?
  
   Прошло три дня. Молодой человек потихонечку поправлялся, но пока с кровати не вставал: сказывались кровопотеря и слабость из-за перенесенной инфекции. Большую часть времени он спал, просыпаясь тогда, когда приходил тис Горский делать перевязки и растирать свою чудотворную мазь. Да еще сиделка кормила жидким бульоном. Даже отец, каждый час заходящий в комнату сына, не будил его.
   Просыпаясь, Алекс первым делом проверял, здесь ли я. Успокоившись, он откидывался на подушки и снова прикрывал глаза. Если слабость его ненадолго отпускала, он поворачивал голову и смотрел мне в глаза. Естественно, я пользовалась этой возможностью, чтобы влить в него еще толику силы. Наверно, он это чувствовал, потому что улыбался и шептал:
  - Ты воскресаешь меня к жизни, киса...
   Пока он спал, я ходила по дворцу, изучая его закоулки. Первым делом, конечно, ознакомилась с кухней. Немного поохав, повара смирились с еще одним королевским дармоедом, выставляя утром и вечером по миске с кашей и мясом. А мне так хотелось вкусной булочки...
   Все было прекрасно, за исключением того, что сегодня мне необходимо было уйти в город, и понадобился человек, который выведет меня отсюда. В маленькой таверне ждали моего появления однорукий хозяин и лохматый Бен. Тис Горский, пока принц болел, неотлучно находился во дворце. К нему сразу же выстроилась очередь из вспомнивших его и заново узнавших дам и кавалеров. Оставался тис Рыйский, возвращавшийся к своей семье ежевечерне.
   И вот, повертевшись с утра во время процедур в спальне принца и дождавшись, когда он снова уснул, я потихоньку вышла в коридор и отправилась искать замминистра. Нос у меня работал хорошо, и в одном из коридоров я буквально наткнулась на его запах. Значит, он где-то здесь работает? Но коридор выглядел не административным, а скорее, жилым. Причем тут пахло, большей частью, женскими духами и запахами. Ведомая своим носом, я уткнулась в симпатичную темно-коричневую дверь с вырезанным на ней узором. Немного постояв в задумчивости, прислушалась к звукам. Но дверка прилегала к косяку плотно, и не было слышно ровным счетом ничего. Может, я ошиблась? Прислонив лапу к двери, я несильно ее толкнула вперед. И дверка неожиданно раскрылась. Я аккуратно засунула голову. Миленький женский будуар в розовых тонах. Запах замминистра стал острее. Ничего не понимаю! Я вошла внутрь. Здесь никого не было. Осмотревшись, заметила дверку в дальней стенке, скрытую занавеской. Я подошла к ней и навострила уши. Внутри колокольчиком смеялся женский голосок, которому вторил высокий тенор тиса Рыйского. Все это перемежалось стонами и поцелуями. Ой, как интересненько! Кто владеет информацией, тот владеет... пока ничем, но думаю, скоро уже буду. И я улеглась рядом со спальней, предварительно захлопнув лапой дверь входную. Причем, с шумом.
   Голоса смолкли. Дама что-то сказала, а замминистра резко ей ответил. Испугался, голубчик! Наконец, из-за занавески показалось хорошенькое женское личико с распухшими губками. Дама оглядела комнату и, не увидев тут людей, повернула голову внутрь и произнесла:
  - Ну вот, никого нет. Выходи.
  И вслед за женщиной вышел, заправляя рубаху в штаны, тис Рыйский. Милая девушка, конечно, не догадалась посмотреть на пол за креслом, но у профессионального дипломата был наметанный взгляд. Он заметил меня сразу и сморщился.
  - Ой, какая кошечка! Большая! - засюсюкала девушка, посмотрев туда, куда уставился тис Рыйский. - Как ты вошла, малышка? Да ты красавица!
  Она нежно гладила мою пятнистую шкурку ладошкой, а я рассматривала очи тиса Рыйского.
  - Всем расскажешь? - поинтересовался у меня мужчина, поправляя на шее платок.
  Я медленно помотала головой, не отрывая взгляда.
  - Ты чего-то хочешь! - догадался умный тис Рыйский. Я кивнула. Девушка восторженно продолжала меня наглаживать.
  - Даже не знаю, как мне угадать твое желание...
  Я поднатужилась, и, представив город как можно яснее, постаралась передать изображение. Мужчина помотал головой. Я представила его экипаж, уезжающий из дворца. Короче, после пятнадцатиминутных гляделок девушка заскучала, а тис Рыйский понял, что я хочу в город.
  - Разве ты можешь оставить принца? Тебе его не жаль?
  Я подумала и ясно представила две стрелки, одна из них концом в одну сторону, другая - в другую. Знак у нас дорожный еще такой есть. Вот его и представила.
  Тис Рыйский засмеялся:
  - Тебе пропуск на выход нужен? Так это не ко мне, а к магу. Только он их делает. А когда я вез вас с Горским, у меня был пропуск на три персоны. Думал, с ним поедет ученик. Но он как раз уехал к родителям. Но помочь тебе попробую, если ты, конечно, будешь молчать.
  Я закатила к небу глаза. Да я и так все время молчу! Разговаривать разучилась!
  Рыйский, отвернувшись от меня, привлек к себе пышногрудую фрейлину и с удовольствием уткнулся носом в ее декольте. Девица засмеялась. Я покачала головой.
  - Не тебе меня учить, кошка! - сказал замминистра, и мы вышли в коридор.
   Поднявшись по лестницам на третий этаж, мы вошли в небольшой, отделанный деревянными панелями и оттого казавшийся темным, зал. У стены стояли два коричневых дивана. Пустых. Рядом с окном - большой письменный стол. За ним сидел молодой человек в сером камзоле и серой же рубахе.
  - Здравствуйте, тис Рыйский! - поприветствовал замминистра первым секретарь. - По какому к нам делу?
  - Здравствуйте, Леонард. По срочному. Тис Ренский не занят?
  - Занят, как всегда. - Улыбнулся парень. - Но Вам повезло, он на месте. Я сейчас доложу.
  Он легко поднялся и танцующей походкой прошел во внутреннюю дверь. Рыйский, посмотрев ему вслед, сморщился, словно проглотил лимон.
  Совсем скоро дверь открылась, и Леонард кивнул головой:
  - Заходите.
  Мы с Рыйским вошли в просторный и, тоже какой-то полутемный, кабинет. Здесь, впервые во дворце, я увидела книги. Много. Уважаю.
   Из-за стеллажа вывернул какой-то человек в темном балахоне.
  - Здравствуйте, господин замминистра иностранных дел, многоуважаемый тис Рыйский! Рад Вас видеть. Что привело Вас в этот час в мою скромную обитель?
   От этого голоса моя шерсть встала дыбом, и я чуть не бросилась на мужчину с объятиями. Даже сделала вперед несколько шагов и жадно уставилась в его лицо. Это был он - маленький Корин. Корин Ренский, который выучившись, стал просто отличным магом, если его к себе приблизил сам Сандел!
   Пока мужчины обменивались приветствиями, я разглядывала почти родное лицо. Возмужал. Отрастил длинными короткие некогда волосы и заплел их в сложную косу, как когда-то делала я с волосами Мелина... Черты лица сделались четче и острее. Он немного вырос и раздался в плечах. Если раньше он был неуклюжим полноватым подростком, то теперь передо мной стоял очень привлекательный молодой мужчина с яркими карими глазами, темными изломанными бровями и уже не детским ртом. Ранее светившиеся по каждому поводу, да и без него, восторгом глаза, теперь смотрели ясно и весьма проницательно. Корин! Как я по тебе скучала! Не выдержав, я муркнула и уткнулась лбом ему в ноги.
  - Вот оно как... Интересно. Откуда такая необычная пума, тис Рыйский? - он опустил руку, сверкнув белоснежными кружевами, и почесал меня за ухом. Неожиданно для себя я замурлыкала.
  - Тис Горский привез из своей добровольной ссылки. Говорит, это животное принадлежало духу острова. Она все понимает, тис. Собственно говоря, я к Вам из-за нее.
  Корин взял меня за подбородок и посмотрел в глаза. Я выставила ментальный щит.
  - Не сомневаюсь, что понимает. И даже поболее, чем иные люди. - пробормотал тис Ренский. - Пойдемте, присядем, выпьем по бокалу замечательного ренийского вина, и вы мне расскажете, что привело ко мне эту маленькую леди и Вас вместе с ней. Леонард, фрукты и вино, пожалуйста!
  Мужчины присели на мягкий диванчик вокруг столика. Секретарь принес вина и фруктов, разлил по бокалам.
  - Ваше здоровье, тис Рыйский. Будьте любезны, расскажите историю этого чудесного создания!
  Ментальной защиты у тиса замминистра не было, поэтому, отпив вина и закусив дивным крупным виноградом, он рассказывал все подряд, начиная с бегства тиса Горского из страны, и кончая нежеланием наследника расставаться с дикой кошкой.
  А я привалилась к его ногам и, вдыхая такой знакомый запах, тихо млела. Интересно, он помнит, как я таскала его на руках? Судя по косе, помнит. Но не меня, а эльфа Миллеинора, в которого с детства был влюблен. Интересно, излечила я его от этого или нет?
  - Значит, этой милой кошечке понадобился пропуск в город и обратно? Зачем, девочка?
  'Заработать' - громко подумала я. Удивительно, но Корин услышал.
  - И зачем же тебе деньги? Тебя кормят, заботятся, ни в чем не отказывают...
  'Тебя это пока не касается' - буркнула в ответ.
  - А если я не дам тебе пропуск?
  'Я все равно найду способ уйти. Но обратно уже не вернусь. А ты весь изведешься, так и не разгадав моей тайны'. - вскинула я голову.
  - Хорошо. - хлопнул ладонями по столу тис Ренский. - Господин Рыйский, Вам уже пора. А кошечка останется, пока я буду делать пропуск.
  Мужчины одновременно поднялись, и тис Рыйский, поклонившись, ушел в открытую секретарем дверь.
  
   - Пойдем, - позвал меня за собой Корин, - лаборатории там. Я все сделаю при тебе. Заодно и поговорим.
  Мы спустились в большую и светлую комнату, занятую различными химическими аксессуарами: банками, колбами, ретортами, тазиками и длинными стеклянными пеналами, в которых шевелилась какая-то гадость. Мне сразу вспомнились склады, на которые мы ездили с тисом Фалером.
  - Располагайся. - он махнул рукой в сторону узкого дивана. Там валялась маленькая подушка и плед.
  - Извини за беспорядок, вчера заканчивал один интересный опыт, ну и вздремнул, пока колба остывала. Как тебя зовут?
  'Ирра'.
  - Очень приятно, а меня - тис Ренский. - Он на секунду оторвался от стола и посмотрел мне в глаза. - Корин. Мне почему-то кажется, что мы с тобой давно знакомы, только я почему-то тебя забыл. И знаешь, только не сердись, пожалуйста, - голос стал совсем мальчишеским. - Мне очень хочется тебя обнять. Можно?
  'Вот глупый', - фыркнула я, - 'конечно, можно!'
  Корин тут же отошел от стола и, опустившись на колени, обнял меня за шею, зарывшись носом в мой мех. А в мозги тут же толкнулась чья-то чужая воля. Вот значит, как оно?
   Я вывернулась из объятий тиса Ренского и четко передала мысль: 'Пошел вон из моего сознания. До меня ты еще не дорос. А доверие - это весьма хрупкая вещь.'
  Встав у двери, спросила: 'Мне уйти самостоятельно? Я ведь могу сломать на хрен всю твою защиту.'
  - Извини. - Корин, не поднимаясь с колен, как-то грустно и устало взглянул на меня. - Ты мне напомнила одного моего друга... учителя и брата... Тот как-то спьяну в моем доме охрану сломал только из-за того, что забыл, где звонок... Я тогда был болен... Вот я и подумал, может, это он прислал тебя? - Корин с такой надеждой посмотрел мне в глаза, что я поняла: не вылечила.
  Промолчав, я села у двери, обвив хвостом лапы. Корин поднялся и подошел к столу. Ему было стыдно. И за то, что без спросу полез в чужие мозги, и за то, что обнаружил свою слабость.
   Немного поколдовав, он попросил одну мою шерстинку. Затем, что-то смешав, нагрев и остудив, он протянул на ладони маленький, с копейку, прозрачный жетон.
  - Вот пропуск. Карманов у тебя нет. Если не хочешь потерять, давай вживим под кожу.
  Я кивнула.
  Он приложил пальцами пластинку к моему плечу и слегка нажал. Она растворилась.
  - Вот и все. Пойдем. - он вывел меня обратно в кабинет. - Надеюсь, все, что произошло...
  'Уже произошло' - кивнула я.
  - Тобой забыто. - Твердо добавил он.
  'Склероз, однако'.
  Я развернулась и пошла к двери.
  - Приходи в любое время... - раздался вслед тихий голос. - Ирра...
  
   Когда, немного погуляв в саду и, заодно выяснив, в каком из дворцовых строений находится портал, я вернулась в спальню Алекса, он уже не спал. Его приподняли, подложив подушки под спину и голову так, чтобы он мог видеть дверь, не поворачиваясь. Рядом с ним находился тис Горский и сиделка тисса Веса Нисская.
   Меня сразу, с порога, поразило удивительное согласие, царившее в отношениях девушки и травника. Она уже не выглядела серой мышью, случайно оказавшейся у принца в лекарках. Глаза блестели, губы улыбались, а пальчики во время перевязки то и дело случайно касались руки тиса Горского. И это ему, несомненно, нравилось. А вот принц мне понравился гораздо меньше. Он был бледен, а губы плотно сжаты. Я потопталась и прилегла на ковер рядом с кроватью, прикрыв глаза и пытаясь просканировать состояние его организма. Но вот перевязка была закончена, и веселые лекари дружно вышли в дверь, унося грязные от мази бинты и коробочки с притираниями и лекарствами.
  - Где ты была? - внезапно спросил принц.
  'Блин, да в туалет ходила' - подумала я и приподняла голову над кроватью.
  - Пожалуйста, не уходи надолго. - Снова заговорил он. - Мне страшно. Закрываю глаза и снова: темная дорога, ухмыляющиеся бандиты и острые ножи...
  Я заинтересовалась и, недолго думая, мягко приземлилась рядом с ним на кровать, положив морду на лапы и глядя ему в глаза.
  - Вот так лучше. - Он улыбнулся. - Мне нравится видеть собеседника.
  Потом он прикрыл глаза и помолчал. Порывы теплого летнего ветерка дергали прикрытую занавеску на окне. В саду чирикали и напевали птицы. В комнате было совсем тихо, слышалось только слабое, но ровное дыхание принца. Я приготовилась подремать перед предстоящей ночью, как вдруг Алекс опять заговорил:
  - Ты знаешь, киса, я раньше никогда не любил... и даже не влюблялся. Я всегда понимал, что мое рождение, положение и долг перед страной должны удерживать меня от увлечения женщинами... Но однажды, находясь по делам в городе, я зашел перекусить в ресторан. А там пела девушка... Прекрасный, как мечта, голос рассказывал сказку моей души. Он раскрывал самые сокровенные надежды и желания, таящиеся в моем сознании... Это было как наваждение... И я не смог его преодолеть. Каждый свободный день я бегал из дворца в город, лишь бы увидеть, лишь бы услышать ее.
  Принц остановился перевести дыхание и попить воды. А я вспоминала эту 'девушку'. Вот умеют маги мозги людям пудрить! Целая сорокалетняя тетка. А он - девушка! Вот же ха-ха! Значит, знала, на кого охотится, раз и репертуар, и внешность подстраивала под него. Осталось узнать - зачем?
  Тем временем Алекс продолжил:
  - Умом я понимал, что тут что-то не так. Не мог я в одночасье сойти с ума. Но сердце... Оно рвалось к ней в любую свободную минуту. Я дарил ей букеты, катал по парку, дарил драгоценности и признавался в любви. Она лишь позволяла целовать себе ручку.
  Я подняла голову и, приподняв бровь, скептически посмотрела на принца.
  - Да, киса. Только ручку. А потом, когда изнывая от муки страсти и ревности, я признался, кто я, она рассмеялась и предложила убежать в другую страну. 'Я же не смогу стать Королевой, я - певица. А ты вполне можешь не быть принцем'. - Заявила она. А я согласился. И вот наступил назначенный день. Мы должны были встретиться, как всегда, в ресторане, а потом, через черный ход, выйти, сесть в экипаж и уехать. Когда мы сидели за столиком и проговаривали детали бегства, я вдруг словно увидел лицо отца, когда он узнает, что я пропал. Ему и так тяжело после того, как страна оказалась на грани войны по вине магов Северного замка. Вот тогда мои глаза словно открылись. Я ей сказал, что никуда не поеду, а если она меня любит, пусть принимает таким, какой есть, со всеми обязанностями и долгом. Знаешь, киса, мне вдруг показалось, что ее лицо исказилось злобой и словно постарело. 'Значит, отказываешься?' - спросила она перед тем, как я собирался сесть в экипаж. - 'Тогда ты больше не увидишь меня!' Тут я вдруг понял, что теряю самое прекрасное и дорогое, что есть в моей жизни. 'Вернись, я сделаю, как ты хочешь, только посмотри на меня!' - Кричал в исступлении я, но она уходила. А потом обернулась и сказала, что найдет кого-то более достойного и смелого... И я отвернулся и пошел. Потому что сделал свой выбор, и эта прекрасная девушка уже никогда не будет моей... Я шел и плакал. А потом - эти трое на темной дороге. Сначала я даже хотел, чтобы меня убили, чтобы никогда больше не испытывать такую боль. Но отец... Он мог этого не пережить. Знаешь, оказывается, у него больное сердце. И страна снова стала бы ареной сражений за власть. Скажи мне, киса, почему все так случилось?
  Принц снова закрыл глаза. От волнения он ослаб и погрузился в беспокойную дремоту. Брови на бледном лице то сдвигались в горькую линию, то поднимались домиком в удивлении. А время близилось к вечеру, и мне было пора. Подув Алексу на лоб, и заодно усыпив покрепче, я спрыгнула с кровати и побежала в служебную часть дворца, где, зайдя в первую попавшуюся открытую комнату, обернулась человеком. Напялив поверх рубахи и штанов припрятанное ранее платье прислуги из огромной корзины стиранной и высушенной одежды, я подвязала волосы и рванула со всех ног в отдельно стоящий дом, где находился портал. Прошмыгнув мимо служащего, пропускающего людей в портальную комнату, я смешалась с женщинами, уходящими из дворца. Через три минуты ожидания дверь открылась, и я вышла на вечернюю городскую улицу из здания ратуши.
  
   Солнышко медленно оседало за горизонт, и времени у меня было мало. Блуждая по городу, я однажды наткнулась на замечательный дворик на окраине, где жили студенты местного университета. И, естественно, там толком никто никого не знал. И вот, на чердаке одного из этих домиков, я спрятала свою замечательную шляпу. Добежав до убежища, я взлетела наверх, содрала кое-как одетое мятое платье, накрепко завязала волосы в узел и нахлобучила до ушей головной убор. Так что была я девочкой, стала мальчиком.
   Насвистывая, слетела вниз по ступеням и бегом побежала к таверне, потому как солнце уже наполовину ушло за горизонт. Знакомая дорога резво бежала из-под ног. Как все-таки хорошо опять быть молодой, и, самое главное, кому-то нужной! Вот знакомый дом, кусты и черный ход. Я нырнула в раскрытую дверь, из которой струился жар кухни, и неслись запахи готовящейся баранины с чесноком и разными специями - фирменное блюдо этого места.
   Бен что-то грустно наигрывал на своей мандолине, в зале слышались раскаты мужского хохота и взвизги барышень, составляющих компанию развлекающимся морякам. Я прыгнула на сцену и хлопнула Бена по плечу.
  - Пришел? - поднял на меня спокойные синие глаза музыкант.- Что петь будешь?
  - Про море. - Пожала я плечами. В конце концов, песни моей Родины ничем не хуже местных, а волшебство знания здешних языков, которым владели все помощники Судьбы, к моей великой радости, осталось со мной. Я напела Бену мелодию, и тот заиграл. Какое счастье, что та же Судьба, кроме второй жизни, подарила еще и неплохой голос и слух, которые в старом теле отсутствовали полностью!
  
   На хороших людей и плохих всех делила ребячья порода.
   Мы играли в пиратов лихих и в отважных бродяг - мореходов.
   Забывалась любая беда и терялась в далёком просторе,
   И не верили мы никогда, что кончается, что кончается, что кончается синее море.
  
   Большое спасибо авторам этой замечательной песни и Тане Булановой, которая ее пела так, что перехватывало горло и хотелось плакать. Я вспомнила то состояние души и пела со всей детской искренностью, на которую была способна. И вот потихоньку стихли громкие разговоры, шуточки и смех. Люди за столами стали вслушиваться в слова этой незамысловатой истории и, подпирая натруженными руками хмельные головы, глядели на поющего пацанчика внимательно и серьезно.
  
   Ты была заводилой у нас, чёрт морской в полинялой тельняшке.
   Ты водила отцовский баркас по бушующим волнам бесстрашно.
   Сумку школьную прочь зашвырнув, ты сидела верхом на заборе,
   И кричала, к биноклю прильнув: "Не кончается, не кончается, не кончается синее море".
  
   Одна из девиц, сидевших с моряками, неожиданно встала с мужских колен и, подойдя к сцене, присела на край. Она всматривалась в меня, приоткрыв рот и теребя в руках кончик платка, висевшего на плечах. И вдруг по ее румяным щекам беззвучно потекли слезы. Крупные и прозрачные.
  
   Но однажды приплыл пароход за тобою незвано, нежданно.
   И какой-то Синдбад - Мореход вдруг увёз тебя в дальние страны.
   На прощание ты, как всегда, закричала: "Увидимся вскоре,
   Потому что у нас никогда не кончается, не кончается, не кончается синее море".
  
   Тут, в полутемном, прокуренном зале, со всех сторон на меня сурово смотрели глаза людей, умоляющих всеми своими чувствами, всем жаром души, о том, чтобы судьба этой девушки оказалась счастливой. Кто знает, какие давно уснувшие надежды и мечты всколыхнула я в их огрубевших и многое забывших сердцах?
  
   Позабыть мы тебя поклялись, мы тебе не прощали измены,
   Но взметнулся в тревожную высь крик чужой пароходной сирены.
   А потом прилетело письмо, как ничем не прикрытое горе.
   Было в нём откровенье одно: "Здесь кончается, здесь кончается, здесь кончается синее море".
   "Здесь кончается, здесь кончается, здесь кончается синее море".
  
   За ночь я спела эту песню десять раз. А еще я пела русские народные песни, которые были понятны и близки здешнему миру. Кроме сидевших здесь раньше, пришли еще люди и тоже остались. Хозяин с хозяйкой, дочкой и служанкой сбились с ног, разнося спиртное и еду. Лохматый Бен мне улыбался сквозь усы и кивал головой в такт мелодии. Нам то и дело давали монеты, которые я прятала в карманы рубахи. Но, Слава здешним Богам, кроме меня здесь работали для развлечения публики фокусник и сказочник. Посверлив во мне дыру глазами, но мило улыбаясь посетителям, они стащили нас с Беном со сцены. Причем, музыканта тут же пристроили к какому-то столу и налили полную чарку.
   Отдав хозяину долю Бена, я попросила мою часть обменять на монеты более крупного достоинства и пока сохранить их у себя. Старый моряк согласился, пообещав, что отдаст все по первой же просьбе. Хорошенько покушав, я махнула рукой его жене, стоявшей у плиты, получила ответную улыбку и налегке побежала в студенческий квартал.
   У постели наследника престола я оказалась незадолго до восхода солнца. Он мирно спал. Спала в кресле и сиделка, рекомендованная тисом Горским. Неслышно устроившись на ковре, я вытянула лапы и закрыла глаза.
  
   Дни тихонько шли один за другим. Теплое и приветливое лето было в полном разгаре. Рассветы наполняли воздух утренними туманами, поднимающимися от нагретой за предыдущие сутки земли. Каждый день радовал солнышком и иногда небольшими летними дождями.
   Принц потихоньку поправлялся. Он сам мог уже выходить на террасу, опоясывающую королевский этаж дворца. Там он подолгу сидел, всматриваясь в синюю морскую даль, просвечивающую сквозь деревья и мачты парусов в королевской гавани. Хоть моего постоянного присутствия рядом с ним уже не требовалось, все же я старалась уделять ему как можно больше внимания. Сиделка закутывала Алекса в плед и уходила в комнаты, а он, откинувшись на спинку кресла, предавался каким-то своим печальным размышлениям. А я просто лежала рядом и, пользуясь вынужденным бездельем, разговаривала с моим отцом Диком. Однажды, в такой же спокойный и ясный день, я вдруг услышала его голос, настойчиво повторяющий: 'доченька, доченька...' Я вскочила с пола и тоже уставилась на море: 'Что случилось? Где ты, папа?' Сквозь какие-то помехи он кричал о том, что их корабль несет на скалы сильный ветер, и пытался со мной попрощаться. Мои бессвязные попытки успокоить его ничего не дали, поэтому, вспомнив могучий и доходчивый русский матерный, я снова повторила попытку. Дик сразу пришел в себя и прислушался. ' Отец, поговори с ветром. Попроси сменить направление. Пусть поставят косые паруса, тогда вы сможете развернуться!' Часа через три я вновь услышала его голос: ' Спасибо, дочка, справились. И что, я теперь все время так смогу?' ' Ну да, отец. Просто поверь. И все получится'.
   Я по-прежнему два раза в неделю бегала в город зарабатывать деньги и славу таверне Однорукого Саймона. На наши с Беном выступления приходило все больше народу, и хозяин уже мечтал о выкупе соседнего дома под гостиницу. И вот, однажды, стоя перед публикой, в темноте небольшого зала я увидела вскружившую голову Алексу красавицу-певицу из ресторана. Она была не одна, что понятно. С ней рядом сидел аккуратный, модно одетый молодой человек, показавшийся мне знакомым. Женщина внимательно слушала мой голос и репертуар, а в перерывах разговаривала со своим собеседником. Когда я спрыгнула со сцены выпить морса в компании знакомых моряков, она неожиданно подозвала меня к своему столику.
  - Чем могу служить? - спросила я, вежливо поздоровавшись.
  На моих глазах эта сорокалетняя тетка вдруг стала такой миловидной и притягательной особой, что если бы я действительно была мальчишкой, то... мне угрожало бы скоропалительное сердечное увлечение.
   Женщина затрепетала ресницами и, потупив глаза, начала спрашивать, откуда я знаю такие красивые песенки. Видимо, думала, что их для меня кто-то пишет. Писали, конечно. Но не для меня. И даже не догадывались, что где-то в других мирах их творчество будет пользоваться такой популярностью.
   Я, сотворив восхищенный взгляд, сказала, что мне их пела бабка, когда был маленьким. Вместо колыбельных. Вот и запомнились.
   В глазах тетки промелькнула досада, и, дав денег, она меня отпустила. Закончив выступление, я в подсобке переоделась в серенькое платье, уже купленное на свои деньги, и простые кожаные туфельки. Вечерами в таверне такая запарка, что на девочек и мальчиков, нанимаемых в помощь на кухню, никто не обращает никакого внимания. Поэтому, по приходе, я просто забрасывала на антресоль сумку с одеждой и шла петь. Сейчас же, собираясь в обратную дорогу, заплела косу и уложила ее вокруг головы веночком. Повязав платочек, я выскользнула из заведения через черный ход и вышла на темную улицу. У парадного входа, под вывеской, стоял экипаж. Рядом с ним беседовала знакомая парочка: певица и ее поклонник. Она что-то втолковывала ему, а он кивал головой. Потом она, нежно поддерживаемая под локоточек, уселась в коляску, и отбыла в сумрак плохо освещенной улицы.
   Мужчина, профессионально бросив взгляд по сторонам, отправился по дороге, ведущей к центру города. И мы пошли в одну сторону. Немного поотстав, чтобы не привлекать его внимание на практически безлюдной улице, я шла и думала о мягком ковре в комнате принца, потихоньку зевая в ладонь. И хоть жизнь в шкуре зверя дает возможность поспать в любое время в любом месте, все же я не высыпалась. Считая своими обязанностями составлять компанию принцу, забегать на досуге в лабораторию к тису Горскому и его чудесной невесте Весе, посещать кабинет замминистра тиса Рыйского, когда ему приносят дипломатическую почту, а также убегать от пытающегося пообщаться тиса Ренского, я практически не отдыхала. А когда у меня были ночные подработки, на следующий день я просто падала с лап. И тем не менее, не разобравшись в хитросплетениях здешних интриг, в которые меня сунула носом вездесущая Судьба, уехать отсюда просто так было бы неправильным. Виной всему моя русская душа - мы в ответе за тех, кто нас приручил.
   В таких приятных размышлениях о собственной значимости я вышла вслед за кавалером на центральную площадь и за ним же вошла в открытые двери ратуши. У входа в портальный зал скопилось человек двадцать, работающих во дворце, но ночующих в городе. Я скоренько спряталась между двумя тетками в больших платках, ожидающих утренней отправки. Вот прошел, позевывая, дежурный портальщик, на пульте своего стола набрал код, и двери зала открылись, запуская внутрь всех желающих. Стоя среди людей, я искоса поглядывала на знакомого певички-магички. Интересно, а куда он собрался? И откуда у него дворцовый пропуск? А может, они замыслили что-то недоброе по отношению к принцу Алексу?
   Мое сонное состояние улетучилось в один миг. Вдруг правящей фамилии действительно что-то угрожает? Несколько секунд ожидания, и мы оказались на территории дворца. Люди расходились по своим местам службы, а учтивый кавалер широким шагом поспешил во дворец. Может быть у меня паранойя, а на самом деле все очень просто? Влюбленный молодой человек и талантливая певица... Может, он тоже попал под ее волшебное обаяние? А она встречается с понравившимся ей мужчиной?
   Ну, конечно, обязательно даже попал. Это к гадалке не ходи. Но как понять, замышляет ли этот человек нечто нехорошее, или просто ходил на свидание? Пока голова рассуждала подобным образом, ноги сами несли меня туда, куда удалялся подозрительный субъект. Эх, опять не высплюсь сегодня! Да и солнышко уже встало. Скоро проснется принц, а он у нас жаворонок, увидит, что меня нет... Он и так постоянно грустит. Неужели никак не вырвет из себя эту наведенную любовь? Не хочется, но видимо, придется разговаривать с Корином. Тисом Ренским. Теперь он не мальчик, добрый и отзывчивый, а маг, проницательный и холодный, недоверчивый ко всем, кроме... В будущем разберемся. Надеюсь.
   Тем временем этот элегантный мужчина дошел до коридора, где живут служащие, и вошел в одну из комнат. Я на цыпочках подкралась к двери и приложила к ней ухо. Кошкой я, конечно, слышу и чувствую лучше, но куда девать платье? Не снимать же на бегу? Скоро оттуда раздался скрип открываемого шкафа, шаги и шелест снимаемой и надеваемой одежды. И вот шаги уже снова идут к двери. Я отскочила, спрятавшись за одну из портьер, висевших на окнах. Хлопнула закрываемая дверь, в которой затем повернулся ключ. Высунув нос и прикрыв глаза, попыталась уловить обрывки мыслей: 'Надо сделать... Наследник... Для нее...'.
   Широко открыв глаза, в маленькую щелку я посмотрела на удалявшуюся от меня фигуру. И запах! В кошачьей ипостаси я обязательно бы его узнала! Так вот, значит, как обстоят дела! Надо срочно искать тиса Ренского. От меня удалялся личный камердинер Его Величества Граф Сецкий, игрок, бабник, красавец и... дурак.
   Теперь бы придумать, как все это передать тису Ренскому, не рассказывая о себе слишком много. Для начала хорошо было бы спрятать платье и сменить ипостась. А потом сразу отправиться к господину магу. Но он еще спит, а принц скоро проснется.
   Я бросилась со всех ног в кладовые с бельем, стянула и аккуратно уложила в мешок свое мышиное платье и туфли с чулками, затолкала все это на самую верхнюю полку и осторожно выглянула за дверь. Прачки и гладильщицы еще спали, и в коридоре было пусто. Опустившись на четыре лапы, я понеслась, как ошпаренная, к тису Ренскому. Подумаешь, спит! Тут дело государственной важности. Ради этого вскочит, не переломится.
   Положив тяжелую лапу на входную дверь в его личные апартаменты, я толкнула ее внутрь. Укол защитной магии тут же ударил меня по конечности, а дверь, как стояла, так и осталась стоять закрытой. Вот ведь... маг! Пришлось стучать когтями. Прошло пять минут, а в ответ - тишина. 'Корин! Время уходит!' -тоскливо подумала я. Ну раз так, вспомним первое пришествие девушки со звезд в этот благословенный мир.
   Немного расфокусировав зрение, я попыталась ухватить суть магического плетения защиты. Ну да, красиво. Корин, ты уже тогда был хорошим земляным магом. Попробую-ка я вот эту ниточку перекинуть от хозяина к себе. Немного пообщавшись с преобладающей стихией, я замкнула на себя питающую контур нить. А дальнейшее было делом одной минуты. И вот снова положив на дверь лапу, я без труда ее открыла, а потом аккуратно закрыла, перевесив сигналку снова на мага.
   Гордой поступью прошагав по ковру гостиной, я вышла в небольшую прихожую, в которой были уже целых три двери. И где тут наш мальчик? Я покрутила головой, ловя такой родной запах. Ага! И я опустила ручку лапой. Это был кабинет. Тис Ренский в халате сидел за столом и что-то писал в толстую тетрадь.
   Когда он увидел мою очаровательную мордаху с клычками, торчащими из-под верхней губы, что означало улыбку и доброе утро, в его глазах на миг промелькнуло изумление, но он тут же взял себя в руки, ответно улыбнулся и сказал:
  - И что же привело Вас, тисса, в такой час ко мне? Обычно Вы бегаете от меня, а тут сами...
  Я села и попыталась наладить прямой зрительный контакт и передать ему то, что видела в городе.
  - И что? - спросил он.
  Я посмотрела на потолок. Тис Ренский тоже. Сосредоточившись, я передала картинки встречи принца с дивой, а также его избиения.
  - Ну, он уже большой мальчик для того, чтобы разбираться со своими девушками самому.
  Я опять поискала на потолке звезды и, не найдя, показала завершающий разговор камердинера с певицей у экипажа.
  - Мне кажется, Вы, тисса, совершенно зря волнуетесь. И принцу Вашему ничего не угрожает...
  Тут в кабинет без стука зашел секретарь тис Леонард. Он нес на подносике две дымящиеся чашки и блюдце с ватрушками. Одет он был тоже в халатик. На голое тело. Белая нежная кожа светилась в небрежно запахнутом вырезе до пояса. Он увидел меня и остановился:
  - Это ты впустил кошку наследника? - он протянул руку с подносом к столу и поставил его, мило улыбаясь магу.
  - Сама вошла. - Недовольно глядя на очаровательного молодого человека, сказал тис Ренский.
  Я сделала вид, что меня сейчас стошнит, развернулась и, не тратя времени на тонкую работу с магией, примитивно оборвала привязку и вылетела вон.
   'А Ренский, оказывается, просто равнодушный циник, равномерно окрашенный в небесный цвет!' - шипела я по дороге в крыло принца. На попадавшихся изредка придворных и слуг я щелкала зубами, чтобы мигом убирались с дороги. А вот и его комната. Только где же принц?
   'Неужели я опоздала?' - стукнула мысль в моей голове. Задышав от волнения, как собака, я осмотрелась и принюхалась. Так. Он оделся и вышел. Запах вел к стеклянной двери на веранду. Я выскочила туда. Уф, он здесь. Стоит, положив на перила руки, и смотрит на восходящее солнце. Я подошла к нему сзади и села за его спиной. В одной руке была зажата бумага. Он мял ее между пальцев, словно не знал, что с ней делать. Шагнув к принцу, я зубами потихоньку вытащила мучивший его листок и отбежала на несколько шагов.
  - Отдай письмо, воровка! - он кинулся ко мне, придерживая все еще болевшую руку. Словно играя, я отбегала и садилась, дразня его белым краешком. Видимо, бумага была важной, поскольку от угроз он перешел к уговорам. Значит, мне необходимо было ее прочитать. Вспрыгнув на парапет, окружающий террасу, я оттолкнулась от него, взлетев на узкую крышу. Там я положила письмо и, придерживая лапой, развернула и начала читать.
  ' Здравствуй, мой неверный возлюбленный. Сегодня в ночь я уезжаю на длительные гастроли по странам континента. Когда попаду сюда снова - не знаю. Мне не хотелось с тобой больше встречаться, но, видит Бог, сердцу не прикажешь! Если в твоей душе осталась хоть капля чувства, приходи меня проводить к десяти часам вечера к моему дому. Думаю, что охрану на встречу брать не стоит. Вечно твоя А.'
  Я посмотрела на принца, с нахмуренными бровями стоявшего внизу. Тут, на крыше террасы, есть такая красивая вазочка с цветочком! Я поковыряла в ней лапой, зарывая улику так, на всякий случай.
   И что же мне с этим очарованным дурнем делать?
  Спрыгнув ему под ноги, потерлась головой о мягкие домашние брюки и, не дав сказать ни слова, схватила за руку зубами и потащила к нему в комнаты. Там посадила в кресло, а сама села напротив. Глаза в глаза. Нужен полный зрительный контакт и сосредоточенность. А я так устала!
   Но вот мы уже сидим, проложив взглядами дорогу из ума в ум, от сердца к сердцу. Я решила показать ему картинку, как его пассия сидит в таверне за столом в обществе камердинера и строит мне глазки, превращаясь в молодую девушку.
  - Нет, это неправда! - откинулся на спинку принц. - Кто это видел? Ты все придумываешь!
  Я помотала головой.
  - Тогда докажи!
  Вот чудной! Как я могу это доказать, да и что доказывать?
  Похоже, спустя несколько минут, потраченных на обдумывание, Алекс успокоился и спросил:
  - Ты это видела?
  Я кивнула головой.
  - Скажи, а зачем тебе письмо? Ты что, умеешь читать? - внезапно улыбнулся он, отвлекшись от своей вселенской скорби.
  Я покивала головой. Он рассмеялся.
  - Ты думаешь, мне не надо туда ходить? Но она дала понять, что не сердится... Только хочет попрощаться! Понимаешь, отказать в последней встрече девушке, которая тебя любит, это очень жестоко, тебе не кажется?
  Я отвела глаза в сторону. Наивный! Но до вечера у меня еще есть время!
  Пока принц завтракал и делал перевязки, я откопала письмо и по карнизу пробралась в кабинет Его Величества Синеона.
   Король ходил из угла в угол, диктуя письмо секретарю. Когда я мягко спрыгнула с окна с бумагой в зубах, он отвлекся и, брезгливо на меня посмотрев, изволил сказать:
  - Брысь!
  Я прошла по темному ковру, оставляя на нем белые следы от птичьего помета, устилавшего мраморный карниз и, подойдя к Государю, плюнула ему под ноги когда-то белый, а теперь грязный, листок.
  - Что это? Этьен, посмотри, что принесла кошка принца.
  Секретарь подошел, нагнулся, быстро взглянув мне в глаза, снова встал и развернул листок:
  - Любовное письмо, сир. Просьба о встрече.
  - Кому адресовано? От кого?
  - Кому, не сказано. От некой А., которая собралась уезжать и просит прийти ее проводить.
  - Выброси эту гадость, Этьен. И выстави за дверь животное.
  Секретарь замялся.
  - Что еще?
  - Мне кажется, сир, что это письмо было адресовано принцу Алексу. Кошка чует нехорошее, поэтому и принесла его Вам, сир.
  - Возможно. Я об этом не подумал. Что делать будем? Наденем смирительную рубаху и запрем в подземелье? Он же все равно найдет способ уйти к этой А., хотя бы отрыв подземный ход сквозь каменное основание дворца. - Брюзгливо заметил Синеон.
  - Пусть кошка идет за ним. А охрана - за кошкой. Животные умеют становиться незаметными. А охрану издалека он не увидит.
  - Возможно, это хорошая идея. - сказал он, в раздумье постукивая пальцем по губам. - Пожалуй, мы так и поступим. А сейчас надо дописать письмо.
  
   Алекс целый день в возбужденном состоянии ходил из угла в угол по своим комнатам. Иногда он начинал рассуждать вслух, любит ли его прекрасная певица, и правильно ли он поступает, отказавшись от нее.
  - Может, мне все-таки с ней убежать? Мы будем вместе ездить по разным городам, она будет выступать... А что буду делать я? Как ты думаешь, киса, нужен ли я ей буду без своего статуса и денег? А сколько у нее поклонников! И каждый из них готов хоть сегодня жениться на ней! Она говорит, что не может жить без сцены... Значит, сцену она любит больше меня?
   Он уселся и схватил голову руками:
  - Я жить без нее не могу, киса. Что мне делать, если она уедет? И что я буду делать рядом с ней?
   Я, периодически засыпая и просыпаясь, перемещалась вслед за ним, лишь бы не пропустить его уход. В шесть вечера меня сменил тис Горский с Весой, которые тянули с перевязкой, как могли. А я понеслась к спецагентам, взглянуть на каждого и на их готовность, и заодно переодеться в платье. Умненькому секретарю Его Величества дала понять, что у меня весьма приметная внешность и агентов поведет девочка в сером платье, назначив встречу в семь часов у портального зала в ратуше. Тот преисполнился ко мне большим уважением и сразу познакомил с главой спецотряда, который будет сопровождать нас с принцем. Тому я тоже передала образ неприметной девочки.
   Итак, переодетые в различную одежду бойцы заняли позиции на выходе из ратуши в городе. Я надела платье с платком и встала у входа в портальный зал. То, что принц пойдет в город порталом, мы не сомневались, поскольку конюшни Король закрыл на карантин в связи с редким лошадиным заболеванием, передающимся человеку. Объявлено об этом было всем и принцу в том числе.
   Часы на дворцовой парадной башне пробили девять часов. У домика перехода в город постепенно собирались люди, уходящие в этот час со службы. А вот к ним присоединился и Алекс, закутанный в темный плащ с капюшоном. Я встала рядом с ним и кивнула дежурному. Тот ответно прикрыл глаза и начал запускать людей в зал. Как пришпиленная, я стояла рядом. Пара минут и двери открылись. Широким шагом принц направился к выходу, а я, пытаясь не отстать, за ним. Рядом с ратушей садовник поливал из лейки цветы. Мы переморгнулись, и он, отложив шланг, медленно пошел по другой стороне улицы. Скоро к нам присоединилось еще пять человек. Но принц никого не видел и не замечал. Решительным шагом он шел к намеченной цели. Немного отстав от него у витрины магазина с женским платьем, я огляделась по сторонам. Кроме нашего спецназа, к сопровождению присоединились два спортивно-уголовных типа, которые, не скрываясь, шли, глядя Алексу в спину.
   Пройдя где-то квартал, принц замедлил шаг. Потом остановился совсем, вглядываясь в темные окна на втором этаже. Наши бойцы и местные отморозки подходили к неподвижному принцу все ближе. Когда бандиты поравнялись с подворотней, двое из спецназа сразу нарисовались сзади и, не дав тем сказать ни слова, легко оттащили их придушенные тела за угол дома. Алекс не заметил ничего. Еще немного постояв, он подошел к подъезду. Я не могла допустить, чтобы он вошел первым. Громко топоча и дыша, я пробежала мимо него и открыла подъездную дверь. Чернильная темнота разорвалась блеском узкого лезвия, от которого я увернулась и, с перепуга отрастив когти на руке, наотмашь прошила ими темноту.
   На чей-то вопль в подъезд вбежали двое бойцов. Создав мигом шаровую молнию, я подвесила ее в воздухе, сама же выскочила на улицу. А здесь уже кипела нешуточная драка с тремя бандитами. Побелевший принц, уже без капюшона на голове, подпирал стену здания, удивленными и испуганными глазами смотря на все происходящее. Я подбежала к нему:
  - Ты цел?
  Он кивнул головой.
  - Стой тут и не уходи! - бросила ему, одновременно засветив молнией в спину самому крепкому из дерущихся.
   Скоро застучали подковы, и из тьмы вывернула запряженная парой закрытая коляска, а за ней вслед - тюремная карета. Когда поверженного врага загрузили внутрь кареты, а принца - в экипаж под присмотром одного из бойцов, я крикнула, что надо осмотреть дом. Может, певичка еще там?
   Но, прочесав это здание и, заодно, пару других рядом, ее следов не обнаружили. Вещи из съемной квартиры исчезли, исчез и запах жившего здесь человека. Может быть, она просто назначала здесь встречи принцу?
   Командир выслал одного из подчиненных к гавани, а второго - к городским воротам. Непонимающий, что происходит, Алекс отправился во дворец вместе с командиром и двумя рядовыми. Я со всех ног пустилась к порталу.
   Пока экипаж ехал по городу, я во дворце поменяла платье на шкурку и уселась ждать недалеко от королевского кабинета.
   Несколько десятков минут ожидания, и вот послышался уверенный стук приближающихся шагов. Принц и командир отряда зашли к Государю, а я - за ними. И легла за широкое кресло.
   Синеон, нахмурив брови, мерил длинными шагами роскошный кабинет. Секретарь тихо сидел за столом. Когда я вошла, он приподнял брови. Я покачала головой.
  - И что это значит, мой единственный сын и наследник? - наконец остановился он, глядя на своего безразличного ко всему сына.
  - Она ушла, - поднял он на отца полные слез глаза, - и даже не захотела со мной попрощаться. Это я во всем виноват.
  Видя полную невменяемость Алекса, Король посмотрел на командира бойцов. Тот коротко доложил обстановку, уточнив, что женщина, вероятно, уехала еще днем. Посланные в порт и к воротам гвардейцы сообщили, что певицу видели садящейся на корабль.
  - Куда? - отрывисто спросил Синеон.
  - К островам. А оттуда, куда угодно. Думаю, это работа северных магов. По имеющимся сведениям, женщина была магичкой - менталисткой, скорее, воздушницей.
  Король обвел взглядом всех, находившихся в комнате, на секунду задержавшись на уронившем голову сыне.
  - Так. А где у нас корнельский маг? Почему он пропустил измену в самом сердце дворца? И камердинера, графа Сецкого сюда. Этьен, распорядись.
  Секретарь ловко обогнул людей, находившихся в комнате, и вышел за порог. Наступило молчание, изредка нарушаемое вздохами принца.
   Внезапно Король повернулся к командиру спецагентов.
  - Как Вы пропустили регулярный уход моего сына непонятно куда и встречи неизвестно с кем?
  - Сир, с ним постоянно находился наш человек. Команды не отпускать у нас не было. К сожалению то, что женщина была магичкой, мы не знали. В отряде магов нет. О прочем мы регулярно Вам докладывали.
  Величество раздраженно дернул плечом и снова зашагал по кабинету. Вошел секретарь и, подойдя к Синеону, что-то тихо прошептал и сел снова за стол.
  - Значит, так. Камердинер исчез. Во дворце его нет. Ищите его. Все, свободны.
  Командир и один из членов его отряда, зашедший с докладом, поклонились и вышли.
  Его Величество остановился лицом к выходу. Спустя время зашел гвардеец, стоявший у двери, и доложил:
  - Тис Ренский, сир.
  И тут же зашел Корин в домашней одежде, поверх которой отсвечивал разноцветными пятнами рабочий халат. 'Из лаборатории выдернули' - подумала я.
  - Здравствуйте, господин маг! - холодно произнес Король, глядя с высоты своего роста на невысокого тиса Ренского.
  - Добрый вечер. Чем обязан позднему вызову? Что-то произошло?
  - Осмотрите, пожалуйста, моего сына на предмет любовной магии.
  - Любовь и есть магия! - улыбнулся тис Ренский.
  Глаза Короля сверкнули бешеным огнем. Было видно, что он едва сдерживает себя. - Письменным распоряжением Вашего работодателя и покровителя магистра Сандела Корнельского, Вы поступили в мое распоряжение для оказания магической помощи государству Рении, а также для создания защиты этой страны от магов Северного Замка. Так?
  - Да. Но я делаю все...
  - Не делаете. Сегодня вечером было совершено покушение на моего сына, принца Алекса. Несколькими месяцами ранее он встретил женщину, работающую на преступных магов. Обманным путем она влюбила в себя принца, уговаривая его бежать из страны вместе с ней. После чего, скорее всего, меня бы начали шантажировать его жизнью. Около месяца назад, на улице города, на него было совершено еще одно нападение, где ему поранили руку. Жизнь моему сыну спасла тогда большая кошка вовремя вернувшегося тиса Горского, отогнавшая от раненого бандитов. Люди, которых подчинила себе магичка, спокойно работали во дворце. Может, они и сейчас здесь? А, тис Ренский? Где Ваша магическая помощь? Посмотрите на моего сына. Он не в себе. Нормальный молодой человек никогда не влюбится в женщину годами в два раза старше его самого.
   Король замолчал, сделав очередной круг по кабинету. Потом снова остановился перед тисом Ренским.
  - Вы можете снять это внушение?
  Тис Ренский стоял бледный, даже темно-карие глаза как-то посветлели.
  'Вот так-то, друг. Надо было не насмехаться, а прислушаться. Глядишь, и не стоял бы сейчас на ковре с белой мордой'. - Ехидно подумала я. Загордился, видать, мальчик. Только недавно Академию закончил, а его уже возвысили. С сильными мира сего общается, а не коровьи болячки в тьмутаракани исцеляет.
  - Я постараюсь. - Тихо сказал он. - Только процесс уже запущен, и лечиться придется долго.
  - Мы не торопимся. А его привести в порядок нужно как можно быстрее. Берите принца и начинайте.
  - Сейчас?
  - Вчера! - рявкнул, наконец, Синеон. - Все свободны!
  Когда тис Ренский увел за руку безвольного Алекса, в кабинете, кроме Короля, остались только секретарь за столом и я за креслом.
  - Пиши. - Посмотрев на мой хвост, сказал Величество Этьену.
  Тот с готовностью взял перо.
  - Здравствуйте, мой уважаемый сосед и друг, Король Великого Корнела, Ваше Величество Эврихам 12-й! Спасибо Вам с братом, архимагом Санделом, за то, что помогаете нам в борьбе с происками магов Северного Замка. Но, к сожалению, наши враги находят пути, которыми можно поставить нас на колени, согласившись со всеми их условиями. К моему единственному наследнику они применили любовную магию, чего мы, в силу своего незнания и неподготовленности, не смогли определить и вовремя защитить мальчика. Спасибо моему травнику, тису Горскому, который из поездки на острова привез необыкновенно умную большую кошку. Она и спасла моего сына. Но, хоть физические раны залечены, он продолжает пребывать в полной уверенности, что бесконечно влюблен и любим. Я в отчаянии, потому что сын - это будущий правитель страны. Не хотелось бы, чтобы Рения снова погрязла в гражданских войнах и распрях, нервируя и пугая добрых соседей. Будьте осторожны и бдительны. Ничто не может стать чрезмерным в борьбе за светлые головы и счастье своих детей!
  С искренним уважением, Король Рении Синеор.
  Теперь запечатай и отправь магической почтой.
   А потом Его Величество повернулся ко мне:
  - Услышала все, что хотела? Иди. Спасибо, девочка.
  На лице секретаря эмоции быстро сменяли одна другую: деловитое внимание, улыбка и ласковый взгляд для меня, а потом - бесконечное изумление.
  - Девочка! - неожиданно громко сказал он.
  А я выскочила прочь. Должна же я хоть когда-нибудь спать?
   В покои принца мне идти не хотелось. Был велик риск наткнуться там на Корина. Пойти на чердак? А, в конце концов, имею я право на заслуженный отдых?!
  Пройдя сквозь портал в город, я отправилась в дом к тису Горскому. Не знаю, где он сам, но там меня встретит повариха тетка Иленья и обязательно накормит досыта.
  
   Появившись на следующий день во дворце, я узнала, что тиса Ренского отзывают в Корнел, а с ним уезжает нерасколдованный принц Алекс, которым лично займется сам архимаг Сандел. А с ними еду я. Это было личным желанием принца и персональным приглашением Его Величества Эврихама. Что ж. Как раз туда мне и надо. Добро пожаловать в Корнел, Ирра!
  
   Город пришлось посетить еще раз. Сходив в таверну, рассказала хозяину, что уезжаю на неопределенный срок и поэтому прошу отдать заработанные деньги. Однорукий Саймон, конечно, расстроился, а жена с дочкой даже всплакнули и рассказали, что узнавали, каким образом меня можно официально усыновить. Я поблагодарила и объяснила, что у меня есть отец, который сейчас в плавании, и что служу у неплохих людей. Правда, только за еду. Добрая трактирщица спросила: 'Может, все-таки останешься?' А я улыбнулась, расцеловав их на прощание.
   Странно, но счастливому и готовящемуся к удачному во всех отношениях браку тису Горскому расставаться со мной тоже не хотелось, причем до такой степени, что он пошел к Синеону и попробовал меня отстоять. Но с Королями не спорят. И вот тис Горский с тисом Рыйским провожают меня к порталу. Прижавшись к моей голове Хелм прошептал:
  - Не забывай нас, девочка. Возвращайся обратно вместе со здоровым принцем. Мы будем ждать.
  Вежливо кивнув тису Рыйскому, я вошла в зал, где меня ждали маг и принц. Не оглядываясь назад, я шагнула вместе с ними в следующую, открытую коварной Судьбой, дверь моей жизни.
  
  
   Глава шестая. Корнел.
  
   Летняя резиденция Корнельской королевской династии поражала, прежде всего, простотой, удобством и гармонией планировки. Сам дворец скорее выглядел большой, но изящной трехэтажной виллой белого цвета на вершине одного из холмов рядом с Чатаккой, крупным торговым городом на берегу просторной морской бухты. Хозяйственных построек вокруг здания не было вообще. Он смотрелся, как белый совершенный корабль, плывущий по зеленым волнам из изумрудной травы, окруженный высокими прямыми соснами и гордыми пихтами. Кроме основного пути, ведущего сюда от города, вокруг дворца и в парке, расположенном на склоне холма, разбегалось множество дорожек, где можно приятно провести время, катаясь в экипаже или прохаживаясь пешком. Вдоль них стояли фонари, в темное время подсвечивающие для прогуливающихся путь и изнанку качающихся древесных лап, и лавочки, на которых так приятно сидеть тихими теплыми вечерами. А все, что относилось к хозяйственной деятельности и обеспечению, располагалось у подножия этого холма. К небольшой рукотворной гавани внизу, где стояли королевские яхты и большие морские корабли, спускался на тросах маленький вагончик со стеклянными стенами до пола.
   Все здесь было насыщено магией. Магическая связь с городом, хозяйством, столицей, всеми городами и границей. Магический свет в помещениях вечерами. Общение между людьми на расстоянии - все основывалось на магии.
   Корнел был центром, из которого распространялись по всему миру магические новинки. В столице государства Сении работала магическая Академия, собирая под свое крыло талантливых подростков со всего континента. Это учебное заведение делилось на две части: факультеты магические и факультеты практические. Соответственно, на первых учились управлять стихиями и собственной энергетикой. На вторых, созданных для детей состоятельных родителей, за приличную ежегодную плату постигалось воинское искусство, принципы управления и дипломатия. Для совсем бестолковых молодых людей из высшего света и девушек на выданье, существовал факультет этикета. Ректором Академии был, естественно, архимаг Сандел Корнельский.
  
   Мы прибыли во дворец уже ближе к вечеру. Его Высочество принца Алекса пришел встречать принц Данияр, сын Короля Эврихама. Обменявшись полагающимися в таком случае любезностями, Данияр предложил Алексу чувствовать себя, как дома, и сообщил, что для него готовы чудесные апартаменты с окнами на море рядом с комнатами самого Данияра. Это была большая честь. Молодые люди пошли рядом, я - за ними, а бледный Корин - в приемную своего Учителя.
   Комнаты мне понравились и видом, и комфортом. Существовало только одно но: они располагались на третьем этаже. Стена дворца со стороны моря была совершенно гладкой. То есть, вылезти из окна незаметно для охраны - дело нереальное для меня и, слава Богам, для Алекса.
   В честь прибытия высокого гостя из дружественной державы вечером собрали малый торжественный прием с ужином. Это, конечно, здорово, но где здесь кухня? Надо срочно подружиться с местными владетелями кастрюль и сковородок. Не охотиться же мне на птичек в королевском парке, в самом деле!
   В одночасье я стала местной знаменитостью. На меня смотрели, за мной подсматривали. Даже когда я вышла прогуляться по ночному парку, невдалеке тихо шли гвардейцы Короля. Естественно, кому же такое может понравиться? Если только какому-нибудь тупоголовому льву, вдохновляющемуся славой?
   Мне же такое пристальное внимание только мешало, поэтому я нашла небольшой служебный чуланчик рядом с комнатами прислуги и затолкала туда мешок со своим костюмом серой мышки. Вдруг, пригодится? Хотя незаметной в нем здесь не стать. Это не Ренийский дворец. Тут каждый человек на виду. Немного понаблюдав, я пришла к выводу, что здесь проще всего затеряться среди девушек-горничных. Осталось найти подходящее новое платье и туфли.
   Тем временем, моего Алекса, начиная со второго дня пребывания во дворце, взяли в оборот. В отличие от родного дома, здесь у него не было ни одной свободной минуты. Данияр поднимал его рано утром, как только край солнца показывался над заливом, и вел в тренировочный зал, где под руководством мастеров клинка и различных единоборств дети Эврихама и дети Сандела постигали искусство физической защиты и нападения. Причем скидку на слабость женского пола Дилире не делал никто. Хрупкая девушка дралась наравне с парнями и даже иногда выигрывала бои у одного из близняшек - сыновей Сандела - Ойрена.
   А вот избалованному ренийскому принцу приходилось туго. Конечно, его чему-то учили. Но если он хотел пропустить занятие или вовсе отложить на какое-то время, то ему предоставлялась такая возможность Может быть, именно из-за этого он и получил свое ранение?
   Но среди корнельцев расслабления не приняты. После ежедневной утренней тренировки и легкого завтрака трое принцев и принцесса уходили порталом в Академию, где наравне с другими молодыми людьми грызли гранит магической, и не только, науки. На это у них уходил целый день до шести вечера, кроме одного выходного дня в декаду. И то, в этот день их дрессировал архимаг Сандел.
   Очень интересно в этом государстве распределялась власть. У каждой правящей пары рождались мальчики-близнецы. Воспитывали их абсолютно одинаково с ежедневным утверждением мысли, что они - единое целое. Когда им исполнялся двадцать один год, они оба проходили магическое посвящение Бога Тимоса, который выбирал среди одного из них будущего Короля, то есть, администратора, а второго делал архимагом, вливая в него часть собственной Божественной силы. По достижении ими определенного возраста и уровня знаний они меняли своих предшественников на троне и в Академии. И так было всегда. Один олицетворял власть светскую, другой - магическую. Если в каком-то поколении у архимага рождались близнецы раньше королевских, их точно также готовили к посвящению. И когда Тимос их принимал, следующим Королем и архимагом становились они. Естественно, кроме близнецов у королевской фамилии бывали и единственные дети, и разнополые двойняшки. В таком случае королевской парой становились первые близнецы-мальчики, рожденные у братьев, дядей и т.п. Данияр, старший принц в королевской семье, знал, что никогда не будет королем, однако горячо любил и всячески помогал Кириму и Ойрену, детям Сандела. Вот потому здесь королевская власть осуществлялась крепкой, дружной и единой семьей, работающей на благо и процветание своей немаленькой страны, да и что там говорить, всего континента, куда периодически выдавались замуж умненькие и красивые принцессы Корнела.
   Конечно, нашему меланхоличному и одинокому Алексу все это было в диковину. После завтрака, когда молодежь отбывала, его брал с собой двоюродный брат правящих близнецов принц Симон. Он был старше Алекса лет на десять, но еще не женат. Поэтому ему на пути то и дело встречались какие-то милые барышни, с трудом изыскавшие приглашение во дворец, и надеющиеся ему понравиться. А кроме этого, он был отличным магом, как и все в этой семье.
   Просканировав Алекса, Симон нашел в ауре нашего принца тонкую ниточку магического дара и, обрадовав его поначалу, затем запряг в серьезную и трудную работу по его развитию. Он терпеливо объяснял непонятное, успокаивал нервные срывы и нагружал заданиями все больше и больше. Потом, после обеда, на Ренийца наваливался дядя молодых принцев, Лион, который обучал его психологии, языку мимики и жестов, то есть, тому, что у нас называется НЛП, а также администрированию и немного дипломатии. А вечером, после занятий, возвращались веселые и голодные молодые люди, которые поужинав, утаскивали его покататься на яхте, если погода хорошая, а если не очень, на конную прогулку по парку. Ну а если небо хмурилось и грозилось, то во дворце был замечательный бассейн...
   Поэтому принц Алекс в десять часов вечера уже падал замертво в кровать, забывая помечтать о своей несчастной любви. На его бледном худощавом лице, наконец, появился румянец, а глаза все чаще останавливались на принцессе Дилире, которая в кругу семьи была своим пацаном и нисколько не обращала внимания на нежного и заторможенного чужеземного мальчика.
   А я проводила время весело. Раздобыв в кладовой новехонький костюм горничной, я днем превращалась в худенькую, аккуратную служанку, убирающую парадные и гостиные комнаты внизу. Потом, в награду за хорошую работу, меня перевели в административное крыло здания, где находились кабинеты и лаборатории. Работать было не трудно, так как для этого использовались всяческие магические приспособления. Я думаю, что королевская семья и вовсе бы смогла обойтись без посторонних в своем доме. Но, увы, сиятельные гости такого игнорирования этикета просто не поймут. Поэтому по дворцу летали хорошенькие девушки, быстро и ненавязчиво наводя лоск и блеск. Чтобы меня сразу и без вопросов приняли, я вложила свой образ в голову дамы, командующей над персоналом. И каждый день, на рассвете, выйдя вместе с принцем из спальни, пума исчезала в парке, появляясь снова только вечером, когда принцы возвращались из академии, а горничные заканчивали работу.
   Гвардейцы вместе с магами немного посуетились, разыскивая меня, но потом перестали, решив, что дожидаясь принца, я где-то просто сплю.
   Зато я теперь знала кое-какие новости. Во-первых, Король Синеон дал свое согласие на обучение принца Алекса в Корнельской Академии на факультете правоведения и дипломатии. Алекс этому обрадовался и каждый день готовился к суровым вступительным экзаменам без скидок на его венценосное происхождение. Во-вторых, Корина тис Сандел засадил в лабораторию изучать диагностику и проявления наведенной любовной магии и изыскивать противоядия. В-третьих, тис Ренский, еще немного побегав за мной, но, не преуспев в этом, поссорился со своим секретарем Леонардом, который начал возмущаться таким интересом к чужой кошачьей персоне. После краткого выяснения отношений секретаря быстренько убрали из дворца и перевели на более легкую, в моральном плане, работу в город. По слухам, тис Ренский порвал с ним всяческие отношения и теперь совершенно свободен. А в-четвертых, в сентябре должен состояться визит эльфийского принца Миллеинора.
   Узнав эту новость, Дилира заказала новые платья, а я задумалась.
  Когда моя сущность влетела в его тело, его собственная душа оказалась только сторонним наблюдателем. Замученный своей нелепой и трагической судьбой, юный эльф искал возможность либо отомстить своим обидчикам, либо умереть. Это стало целью и смыслом отчаявшейся и никому не интересной жизни. Он не видел другого выхода из создавшейся ситуации. И хотя он помнил, кем был, Мелин не мог вернуться обратно и рассказать родителям, что его глупое любопытство стало причиной страшной смерти единственной и любимой сестры. Родные не должны узнать, что случилось с пропавшими детьми. Поэтому молодой и ожесточившийся из-за невозможности решения проблемы эльф опускался все ниже, несмотря на теплое отношение начальника порта тиса Ренского, взявшего мальчишку в свой дом.
   И тут - неожиданная гостья, которая вторгается в тело, превращая личность Миллеинора в запертого на замок узника, все видящего и слышащего, но не могущего ничего, даже слова сказать! Я поначалу его даже и не ощущала. Но, проходя вместе путь борьбы с магами, мы неожиданно научились и слышать, и осязать друг друга. Иногда его душа даже брала управление на себя. И ему, с моей смелой подачи, неожиданно открылась дремлющая в нем эльфийская исконная Магия во всем своем великолепии и красоте. В короткий промежуток времени он научился видеть в людях и других существах не только врагов, но и друзей. А Судьба, наверное, в благодарность за наш общий труд, наконец, смилостивилась над ним, отправив эльфа на давно покинутую Родину.
   Тогда, когда мы были едины, я чувствовала, как отогревается иззябшая душа, как он смеется над шутками и радуется нашим удачам. Как, поддерживая друг друга в смертельных ситуациях, мы мысленно говорили: 'Я - это ты, ты - это я. Все будет хорошо!' И нам действительно было хорошо. Мое сердце и сейчас рвется к нему, единственному, кому я действительно была нужна. Но в моем личном мире прошло около месяца с тех пор, как мы расстались. А в его мире - целых десять лет. В его жизни произошло множество событий. Он нашел родных и помирился с ними. И он хочет жениться на принцессе Корнельской Дилире. Правда, об этом не объявляли, но предполагается, что этот визит как раз с этим и связан. Он эльф и сильный маг. Она - красавица, умница и магичка. Принцесса. А я? Бывшая наемница Судьбы? Солдат удачи? И умений-то, только кошкой оборачиваться, да со стихиями договариваться. Может быть, он постарался поскорей забыть меня, как нелепое недоразумение, произошедшее однажды... А все, что я видела внутренним взором, просто мне померещилось оттого, что очень этого хотелось? Короче, одни вопросы.
   Как-то вечером, мысленно разговаривая с отцом Диком, я была в таких расстроенных чувствах, что он почувствовал это за многие сотни километров. И, конечно, поинтересовался причиной моего уныния. А я, неожиданно для себя, все рассказала, правда, не называя имен. Но Дик как-то понял из моего сбивчивого повествования с недомолвками и пропусками, самую суть. И задал всего один вопрос: 'Ты уже заказала платье для бала?' Когда я выдала недоуменное 'зачем?', Дик рассмеялся. И сказал прописную истину: 'Сначала мужчина влюбляется глазами. А к душе приходит гораздо позже. Тебе же с ним заново знакомиться придется. Вот и ошеломи, порази его. Тогда он захочет поближе узнать и твою суть. Так-то, девочка'. 'Но я откладываю деньги на таверну для тебя!' И умный Дик мне ответил: ' Если у Вас все сложится, то и у меня все будет так, как надо. А по-другому и таверна не спасет'.
   Ночью, под усталое сопение Алекса, я все еще раз продумала, а утром, отпросившись, пошла в город. Заказывать самое потрясающее платье.
  
   Чатакка был теплым и уютным приморским городком с маленькими домами под красными и коричневыми крышами. Каждый из них считал своим долгом обзавестись трехступенчатым крылечком с коваными перилами и козырьком над ним. Причем узор ковки нигде не повторялся. В одном месте это были морские змеи, переплетенные между собой в отчаянной борьбе или страстной любви. На каждом из гадов виднелись даже чешуйки, не говоря о четко очерченных раскрытых зубастых пастях и тоскливо-безумных глазах. На другом крыльце распускались розы. Бутоны и уже раскрытые цветки перемешивались между собой, удерживая стебли колючками, а на отдельных листиках блестели металлической гранью искристые капельки росы. Еще один дом поразил голубями. Я в этом мире их не видела ни на улице, ни в воздухе. Но вот они! Металлические, поддерживающие кончиками раскрытых крыльев узкие деревянные перильца. А наверху, у козырька, они нежно соприкасались клювиками, сложив крылышки среди тоненьких, покрытых листвой веток.
   Я ходила и рассматривала эти произведения искусства, ругая себя за то, что за последние полтора месяца ни разу не удосужилась прогуляться в город. Здесь также, как и в Ренине, было очень чисто и красиво. Между домами не было заборов. Только цветущие кусты. Женщины, проходящие мимо и играющие с малышами в своих дворах, выглядели счастливыми и нарядными. Мужчины - деловито-сосредоточенными и довольными.
   Через какое-то время я вышла на местную торговую площадь. Здесь не возводились палатки или ряды. Не валялись ошметки тухлой капусты или рыбы. Просто стояли двухэтажные магазины с прозрачными окнами-витринами. На вывесках затейливыми буквами с завитушками - названия и рисунки. Причем, на первых этажах - продукты, на вторых - платья, белье, обувь. Немного в стороне - кузнецы со своим товаром: оружием и образцами художественной ковки. Засунув нос практически во все магазинчики, я выбрала три нужных мне салона. Один принимал к заказу и продавал готовые платья. Второй - обувь. А третий - белье.
   С него-то я и начала. Потратив часть денег на нечто кружевное кремового и белого цвета, а также чулки, я отправилась заказывать платье. Про модные в этом сезоне фасоны я знала все, так как в них щеголяли дамы, охотящиеся во дворце за принцами. Но мне нужно нечто другое. Не пышное и круглое с бантами, а приталенное, с длинной струящейся юбкой и небольшим декольте с невысокой и тонкой линией кружев. Силуэт мастеру я нарисовала сама. Он приятно поразился и повел меня смотреть ткани. На улице стояла теплая и летняя погода, которая, по рассказам местных девушек, работающих со мной, продлится почти до короткой бесснежной зимы, наступающей через несколько месяцев. Поэтому я выбрала для платья плотный, но легкий и струящийся шелк синего цвета, а отделку заказала серебристую, под цвет своих глаз. Второе платье, на смену, я придумала с почти прямой юбкой, но с разрезом справа впереди и вставкой из тонкого собранного шелка. Цвет ткани переливался от темно-вишневого до красного. Вставка была нежно-розовой. Эпатаж, конечно, но на что только не пойдешь, чтобы привлечь внимание самого дорогого мужчины в своей жизни? Туфельки под синее платье я заказала бежевые, под цвет кожи, а под красное - черные.
   - Все это, конечно, прекрасно, - задумалась я, - но сиятельные девушки на балу будут увешаны драгоценностями, словно новогодние елки - бусами. А денег у меня осталось немного.
   И я снова обратилась к отцу за советом. Довольный Дик только спросил, где я нахожусь. Когда я объяснила, он присвистнул и поинтересовался, не на принца ли Данияра я затеяла охоту. Я искренне рассмеялась и заверила, что королевская семья мне не по зубам. Дик хмыкнул и, кажется, не поверил. Но пообещал прислать маленький подарок. Когда я поинтересовалась, каким образом этот подарок успеет прибыть к балу, он таинственно прошептал, что увижу.
   Через две недели я получила платья и туфли. Когда я разглядывала их в своей маленькой комнатке, снятой в городе, мне в руки из раскрытого окна свалилась черная деревянная коробка, охваченная розовой лентой. Когда я подхватила ее, легкий порыв ветра несильно хлопнул оконной рамой.
   - Дик! - заорала я на весь дом.
  'Получила?' - возник в голове его голос.
  - Да! - прошептала я.
  'Открой!'
  Я быстро сорвала бант и открыла коробочку. Там, в голубой ткани, лежали серьги из белого металла, похожего на нашу платину, которым были прихвачены огромные сапфиры того глубокого цвета, каким переливался материал платья. Рядом - такая же подвеска на цепочке крупного плетения, в звенья которой были вставлены мелкие белые камни, бликующие, как бриллианты. Под ней - перстень.
   Я испустила тоненький визг. 'А внизу ты тоже посмотрела?' - спросил меня вкрадчивый голос папы Дика. Вытащив голубую ткань, я нашла под ней еще розовую. В ней лежало золотое колье, выполненное в виде тоненькой сеточки с вкрапленными в места соединения мелкими красными камнями, сияющими огненными сполохами даже в сумраке моей комнаты.
  - Откуда? - только и смогла спросить я.
  'Подарки воды и пламени. Я просил ветер, он принес. Будь счастливой, детка! Я тебя очень люблю'.
  - Знаю, папочка. - Прошептала я сквозь слезы. - Возвращайся быстрее!
  'Через полтора месяца. Ты же знаешь.' - донесся его ответ.
  
   Закрыв невидимой и прочной воздушной защитой свои богатства, я заперла комнату и отправилась во дворец в превосходном настроении. Под ноги разноцветными камешками стелилась мостовая, сверху пригревало ясное солнышко, ветки деревьев и кустов легко раскачивались в дуновениях морского ветра. Приложив к губам пальцы, я послала ему воздушный поцелуй. А он, в ответ, взлохматил мою прическу. Я шла, улыбаясь всем встречным людям. А они улыбались мне. И вдруг я замерла на месте. Боже, какая бестолочь! Мой взгляд уперся в вывеску на одном из домов: 'Уроки танца и этикета'. Кошмар! Я совсем забыла, что никогда не видела здешних танцев. Как-то все не до этого было. Хороша была бы Золушка на балу! А, может, бедная девушка тоже не умела танцевать? И когда принц ее пригласил, она от смущения ударилась в бегство?
   Ну что ж, моя сказка еще не дописана, поэтому я решительным шагом отправилась в дверь под вывеской. Поднявшись на традиционные три ступеньки и восхитившись кованым узором крыльца, я позвонила в колокольчик. Открыла мне улыбающаяся девушка чуть старше меня.
  - Здравствуйте! - ответно показала я зубки. - Можно поучиться танцам?
  - Конечно. - Она сразу бросила взгляд на мою фигуру. - Проходите.
  Мы вошли в небольшую прихожую, а оттуда сразу в светлый большой зал с зеркалами до пола и традиционными перилами по периметру.
  - Располагайтесь. - пригласила она присесть на единственный низенький диван, спрятавшийся в углу и сама села рядом. - Каким танцам вы хотите обучиться?
  - Не знаю. - Я радостно пожала плечами. - Так случилось, что мне никогда не приходилось танцевать. Не до этого было. А вот сейчас - просто необходимо. Дело в том, что я приглашена на Осенний Королевский Бал. Сможете мне помочь?
  У девушки, по мере моего коротенького объяснения сначала приподнялись брови, а потом она рассмеялась, как серебряный колокольчик.
  - Не обижайтесь. Просто это так необычно! - Она ласково смотрела мне в глаза. - Конечно, я Вас научу. Меня зовут Лана. А Вас? Вы, наверное, магичка? Знаете, они после своей Академии где только не пропадают, а потом оказывается, что в обычной жизни и знать толком ничего не знают!
  Это просто искрящийся фонтан, а не девушка! Я не успевала отвечать на вопросы, как она накидывала кучу новых.
  - Когда приступим к занятиям? - Наконец, спросила она.
  - У меня остался еще час. Так что можем начать, а заниматься, если это возможно, будем вечерами после восьми и до половины десятого.
  - Конечно, так даже лучше. Все мои ученицы предпочитают день. Так что вечером я совершенно свободна!
   И начались мои упражнения. Лана тронула какую-то маленькую коробочку. Со всех сторон зала полилась музыка, чем-то напоминающая наш полонез.
  - Смотри! - кивнула мне Лана. - Это танцуется так!
  Она плавно двигалась в такт музыке. Я встала рядом, пытаясь повторить движения. И скоро у нас вместе уже получалось нечто приличное.
  - Ты молодец! - восхищалась она. - Давай попробуем другой танец! Он танцуется, не меняя партнера. Здесь девушка должна много кружиться, поэтому, чтобы не закружилась голова, надо ее поворачивать...
  - Вот так. - показала я, услышав звуки вальса. Танцевали его здесь немного по-другому, разделяя на фигуры. Причем, партнершу действительно много крутили. Она показала все, что полагается протанцевать, а в оставшееся время мы дружной парой вихрем облетели маленький зал.
  - У нас так здорово все получилось! - восторгалась Лана. А, перед тем, как мне уйти, она, немного помявшись, спросила:
  - А ты все время занята?
  - Смотря по обстоятельствам.
  - Хочешь, приходи в ресторан на Сосновой улице завтра в восемь вечера. Меня пригласили там выступать со своей программой!
  - Спасибо! - улыбнулась я. - Обязательно приду!
  - Ты не переживай из-за денег. Просто заходи с черного хода. Назови мое имя и тебя проведут!
  - Договорились! - радостно обняла я девушку, а потом вспомнила: - Лана, а сколько я тебе буду должна за уроки?
  - Если тебе не нужен этикет, то за все - пять серебрушек.
  - Но это так мало! - я уже была знакома со здешними ценами.
  - А тебе многого и не надо! - Лана обхватила меня за плечи, выпроваживая на крыльцо. - Иди, а то уже опаздываешь! И не забудь, я тебя буду ждать!
   Стартуя с места почти рысью, я обернулась на углу улицы. Светловолосая девушка с голубыми, как небо, глазами смотрела мне вслед с крыльца. Я помахала рукой и побежала бегом к телепорту.
  
   На следующий день, поменяв платье горничной на купленное в лавке готовой одежды, я поторопилась на Сосновую улицу. Это был район, где жила элита города, часто бывавшая во дворце. Столичные дворяне, переезжавшие вслед за Королевским двором на летние месяцы к морю, местные дворяне, все время пытающиеся доказать столичным, что они богаче и родовитее, состоятельные купцы - их большие дома, как шахматные клетки, располагались на холме, соседнем с Королевским. Радовали взор широкие улицы, серпантином извивающиеся по склону и замощенные разноцветным камнем. У каждой их них был свой цвет. Красивые лужайки и купы деревьев. Кругом - цветы и веселые детишки, беззаботно гуляющие рядом со своими неогороженными домами. Двери в каждом - стеклянные, а окна первого этажа - почти до земли. Конечно, в таком теплом климате и при отсутствии преступности это вполне позволительно. Глазея по сторонам, я незаметно дошла до ресторана, стоявшего на скалистом выступе холма. Он был двухэтажным. И на первом, и на втором этажах блестели светоотражающим стеклом панорамные окна. А на плоской крыше я заметила перила смотровой площадки. Наверное, сверху - потрясающий вид на гавань!
   К широким дверям то и дело подкатывали экипажи, подвозя разряженных женщин и солидных мужчин. И просто богатых молодых людей, желающих весело провести время, таких, как только что зашедшие в двери четверо друзей в шляпах и коротких плащах, весело переговаривающиеся между собой.
   Обогнув ресторан, я обнаружила черный ход и толкнула дверь. Спросив первого попавшегося мне человека, где гримерка Ланы, пошла в указанном направлении по коридору. Интересно, снаружи ресторан кажется гораздо меньше. А тут идешь-идешь, конца-края не видно! Большая кухня, вероятно, располагалась внизу, в подвальном этаже, поскольку ее присутствия здесь даже не чувствовалось. А вот и привинченная табличка: 'Лана'. Коротко и ясно. Стукнув согнутым пальцем в дверь и получив отклик, я вошла внутрь и была полупридушена моей новой знакомой, бросившейся мне на шею.
  - Как хорошо, что ты пришла! - возбужденно заговорила она, поправляя уже надетый сценический костюм, - А то я ужасно переживаю!
  Она обернулась к зеркалу, подкалывая в волосы цветы.
  - А что ты будешь показывать?
  - Танцы народа степей. - Лана кивнула на свой яркий лоскутный костюм и колокольцы на обнаженных щиколотках. - А потом эльфийский танец. Он сейчас в моде.
  И она завела глаза к потолку.
  - Что и такой есть?
  - Знаешь, как много народностей на нашем континенте и островах? И у всех что-то свое, особенное: костюмы, музыка, ритм и инструменты...
  - А какой инструмент полагается к степным?
  - Бубен, барабан. Только вот здесь барабанить некому. Придется под записанный танцевать. Но это совсем другая энергетика!
  Я в задумчивости посмотрела на большой бубен, лежащий на диванчике среди вороха пакетов и костюмов.
  - А что, - проследила она мой взгляд, - чувство ритма у тебя есть. Давай сейчас попробуем. Просто следи за моими ногами. Давай!
  Лана сунула мне бубен и, медленно притопывая и позванивая колокольчиками, закружилась на одном месте, плавно раскрывая руки, словно цветочный бутон. И вот, словно сами собой, мои ладони начали отбивать такт. Сначала тихо, потом быстрее и громче. Это походило на пляски индийских танцовщиц. Стоя на одном месте, у нее работало все тело: крутились бедра и грудь, двигались руки: то как волны, мягко и медленно, то резко, быстро и четко, как молния. Голова то запрокидывалась вверх за дрожащими пальцами, словно умоляя о чем-то небо, то склонялась на грудь.
   А потом она остановилась, как ни в чем не бывало, и улыбнулась:
  - Видишь, все получилось!
  А я не могла отдышаться.
   Скоро к нам постучали, и в дверь просунулась голова распорядителя:
  - Ланочка, детка, на сцену!
  И мы понеслись по коридору: танцовщица в развевающихся одеждах и я, с бубном в руках.
   И вот объявляют наш номер. Пробегающий мимо мужчина хлопнул меня по плечу:
  - Удачи!
  И Лана вышла на сцену, под яркий свет. А я встала сзади, в полутени. Люди в зале захлопали. На улице смеркалось, солнце почти ушло за холмы, поэтому тех, кто сидел вокруг, видно не было, только разноцветные огонечки магических шаров на столах мерцали неяркими бликами. Да официанты светлыми тенями неслышно скользили по залу.
   Лана топнула ногой. Зазвенели колокольчики. Я тихо ударила в бубен. Лана мягко-мягко начала перекатываться с мыска на пятку, одновременно делая движения бедрами и плавно покачивая поднимающимися вверх руками. Я смотрела на нее, словно загипнотизированный змеей кролик. Мои руки сами отбивали ритм, то ускоряясь, то падая до еле слышного поглаживания. Передо мной уже стояла не женщина. Это был цветок любви, ставший неистовым огнем, а потом - птицей, отрывающейся от земли и улетающей в небеса за кем-то, наверное, безумным возлюбленным, который не хотел жить на земле, а стремился к горящему в вышине солнцу. Он не слышал любимую, умолявшую вернуться обратно. И вот тот, за которым стремилось ее горячее сердце, уже падает вниз с обожженными черными крыльями, умирая прямо на ее глазах. Она тихо опускает его на землю, которую он так хотел покинуть и, целуя его навеки закрывшиеся глаза, снова взлетает в воздух. Она, как лебедь, не может жить без него. Поднимаясь все выше и выше, она призывает смерть. Но свирепое солнечное пламя обтекает девушку, не принеся ей никакого вреда. Тогда она опускает крылья и смотрит вниз. Слезы застилают ее горестные глаза. Длинным лучом света она несется к земле. Душа не желает жить, выкручивая тело неистовой болью. Земля - извечная мать, ее уже ждет, раскрыв навстречу свои объятья. А потом нежно, словно любимое дитя, принимает в себя скорбную погибшую душу. И в том месте, где упокоились молодые сердца, из скалы вверх взметнулся прозрачный горный родник.
   Я опустила бубен. Сердце выпрыгивало из груди, а в глазах стояли слезы. Публика взорвалась аплодисментами. На сцену со всех сторон полетели цветы. Положив бубен, я подхватила несколько и подала танцовщице. Она взяла меня за руку, поставив рядом в световом круге. Часть ее славы досталась и мне.
   Потом она танцевала лихой танец с цветами, в конце снова бросив их в публику. Последним номером ее программы стал тот самый эльфийский танец. Бубен сменил воспроизводящий музыку блок. Мелодия переливалась, словно солнечный луч среди сосновых ветвей, а танцовщица - как бабочка, порхающая в его прозрачной и теплой сути, играла с ним в любовь. У меня в груди рос теплый и нежный комочек. Хотелось любить всех и смеяться от счастья.
   Наконец, Лана закончила и, получив еще кучу цветов и оваций, утащила меня за руку в гримерку. Она уже оттерла лицо и сменила сценический костюм на обычное платье, когда к нам постучали. В двери показалась голова администратора.
  - Ланочка, голубушка, богатые клиенты просят вас с подругой немного посидеть с ними за столом. Не отказывай, солнышко.
  Я растерянно посмотрела на приятельницу. В мои планы такое не входило.
  - Венц, они адекватные или это золотая молодежь?
  - Взрослые и приличные мужчинки. Состоятельные и очень миленькие. В дорогих эльфийских шляпах. Пьют немного. Больше кушают и разговаривают.
  - Ирра, давай ненадолго! Венц, если что, отобьет!
  Я с сомнением посмотрела на пухлого и накрашенного Венца.
  - Но мне надо возвращаться, иначе меня начнут искать!
  - Ну, капельку! Иначе с этим местом придется попрощаться! А здесь платят не в пример частным урокам!
  Я вспомнила про серебрушки и спросила Венца о времени.
  - Девять. - жизнерадостно отозвался он.
  - У меня есть всего полчаса.
  - Тогда идем!
  И мы, ведомые Венцем, вошли в зал. В дальнем и темном углу за столиком с пригашенным светильником сидели четверо мужчин. Когда мы подошли, они дружно встали, отставляя нам свободные стулья.
  - Здравствуйте! - заговорил один из них тихим голосом, когда мы уселись. - Мы, - он оглядел всех остальных из-под тульи своей шляпы, - были покорены Вашим танцем и Вашей, - поклон уже в мою сторону, - игрой. И захотели познакомиться с такими талантливыми особами. Меня зовут Мор. Мои друзья : Вин, Сан и Дес. Как зовут наших очаровательных гостий?
  - Лана. - Сразу и без смущения протянула руку танцовщица. - Моя ученица - Ирра.
  - Вина? Настойки? Может, морс?
  - Даже не знаю... - Засмеялась Лана.
  Материализовавшийся рядом с нами официант поставил тарелки и положил приборы.
  - Рекомендую осенний салат с крабами. Очень легко и вкусно. - Прошептал он.
  Мы переглянулись и согласились. К нему нам налили немного белого вина. Веселая и жизнерадостная Лана, запивая салат вином, с удовольствием поддерживала разговор о малочисленных народностях, их культуре и вере. Она рассказывала про интересные поездки по континенту в поисках очередного экзотического или мистического обряда, который затем перерабатывала в танец. Я слушала, клевала салат и думала, как вежливо, никого не обижая, сказать 'до свидания'.
  - А почему молчит Ирра? - Все также тихо спросил Мор, сидевший напротив.
  Я подняла голову и улыбнулась:
  - Мне, к сожалению, сказать нечего. Танцами интересуюсь исключительно по долгу службы и собственной необходимости.
  - Может быть, Вы играете?
  На нас сразу переключилось внимание трех других мужчин. А Лана допила вино.
  - Нет, не играю. - У меня от этого допроса начало колоть кончики пальцев, словно с них собиралась сорваться молния.
  - Тогда поете?
  - Только для себя в ванной. - Я скомкала салфетку. - Прошу меня извинить. Лана, мне пора. Я тебе говорила. Тис Мор, тис Сан, тис Дес и тис Вин. Прошу прощения. Вежливый Дес приподнялся и отодвинул мой стул. Также вежливо поднялись и остальные.
  - Может, Вас проводить? - спросил настойчивый тис Мор.
  - Нет, спасибо. Ревнивый муж, знаете ли.
  И я, быстро пролетев по ресторану, выскочила на освещенную яркими белыми фонарями улицу. А теперь - бегом! До портала еще очень далеко.
  
   Я бежала по ночным улицам и анализировала свои последние ощущения. Что это со мной такое приключилось? Почему так ощетинилась моя сущность? Может, они были магами и пытались меня просканировать? Но я всегда ставлю утром защиту, а снимаю, когда ложусь в комнате Алекса спать. Слишком много во дворце магов, способных узнать то, что им и видеть в страшных снах не полагается! Ничего не придумав и потому выбросив из головы это случайное знакомство, я зашла в портал.
   Во дворце было достаточно тихо, ведь заканчивался обычный будний день. Персонал разошелся кто по домам, а кто и по своим комнатам. Дворяне, живущие здесь по приглашению, либо ложились спать, либо развлекались в городе. Поэтому до подсобки я дошла без труда. Закрыв за собой дверь, я переоделась. Спрятав одежду и закрыв ее невидимостью, перетекла в кошачий облик и поспешила в апартаменты Алекса.
   К моему безграничному удивлению, Алекс еще не спал, а расхаживал по гостиной полностью одетым.
  - Где ты была? - сразу накинулся на меня.
  Я молча села и отвернула морду.
  - Извини, ну извини, пожалуйста! Просто не знаю что делать! Надо посоветоваться, а тебя все нет и нет! - он горько покачал головой и упал в кресло.
  Я подошла и села на пол рядом с ним.
  - Представляешь, завтра приплывают эльфы! Она целый день бегает сама не своя, ошибается на занятиях. Представляешь, на алхимии она так приготовила эликсир долголетия, что он взорвался!
  Я представила и фыркнула в усы.
  - А они улыбаются, говорят, надо наладить его поставку магам Северного замка!
  Меня уже мелко потряхивало от смеха.
  Алекс уронил голову на руки. Вот еще полтора месяца назад я видела в его исполнении этот жест, когда он страдал по певице. А сейчас-то что? Я встревожено повернула голову и заглянула ему в глаза.
  - Девочка моя, ОНА меня не любит! - зарыдал он. - К ней приезжает ее эльф. Поехали домой!
  Опаньки. Только сейчас я поняла, что скоро увижу того, ради которого вернулась в этот мир. Сердце забилось часто-часто. Алекс плакал. Я пыталась отдышаться. Но вот, наконец, взяв себя в руки, лизнула принца в растрепанную макушку. Он обнял меня за шею.
  - Что мне делать, Ирра?
  Я толкнула его мокрым носом и посмотрела в зареванные глаза.
  'Бороться!'- внушила свою мысль мальчишке. - 'Перестань вести себя, как ребенок, которому не дали игрушку. Улыбайся. Пытайся произвести впечатление своим обаянием, остроумием, без глупостей, конечно. И постарайся стать тем плечом, на которое могла бы опереться эта умная девушка'.
  - Я не сдамся. - Решительно сказал принц. - За настоящую любовь надо бороться. Иначе это не любовь, а просто увлечение. Ведь так?
  'А это любовь?'
  - Знаешь, я не хочу ее терять. И я готов побороться даже с этим непонятным эльфом!
  Я замурлыкала.
  - Ты считаешь, что я прав?
  'Утро вечера мудренее' - ласково сказала я.
  И, как всегда, приняв мои мысли за свои, он потянулся и решительно встал с кресла:
  - Нечего раскисать. Пора ложиться. Завтра - трудный день.
  
   Утро следующего дня началось, как всегда, с разминки у принцев и с завтрака на кухне у меня. Ради приезда высоких гостей вся королевская семья осталась во дворце. И так как мой Алекс тоже был дома, мне пришлось следовать за ним повсюду. Среди придворных дам чувствовалось приподнятое настроение. Из гардеробных доставались свежие модные платья. Все это великолепие обливалось немереным количеством благоухающего парфюма и увешивалось фамильными драгоценностями. Еще бы, столько неженатых и красивых молодых нелюдей! Понятно, что живут они не в пример дольше и на обычных человечках не женятся, но помечтать-то можно? А уж пофлиртовать - сам Тимос велел!
   На кухне срочно готовился торжественный обед. Принцы, позавтракав, отправились на своей яхте встречать корабль гостей, а Алекс остался развлекать Дилиру, которой статус не позволял броситься навстречу тому, кто год назад ошеломил и тронул ее наивное детское сердце.
   И пока Рениец пытался обратить на себя внимание самой невнимательной сегодня особы, я сбегала в чуланчик за платьем горничной. Все наши девушки срочно убирали микроскопические пылинки из покоев, предназначенных гостям. У них же я выяснила, что визит состоится не официальный, а дружеский, то есть, без торжественных и скучных церемоний, а по-домашнему, тихо и скромно. И эльфов будет всего пятеро: принц Миллеинор с братьями и их дядюшка, решивший посмотреть свет вместе с племянниками. Ну и команда морской яхты. Для них готовился отдельный гостевой дом в городе и всяческие развлечения.
   Поэтому встречи в городском порту и пышной толпы любопытствующих не предполагалось, а яхту ждали в королевской бухте. Скоро на горизонте показались паруса двух кораблей, и раздался отдаленный пушечный выстрел. Ему тотчас же ответили пушки королевской резиденции. Пока дамы и барышни бегали по всему дворцу в поисках лучшего обзора, я снова превратилась в пуму, следующую собачкой за принцем.
   И вот корабли вошли в порт. Внизу, в огромной гостиной с выходом к морским просторам и подъемной кабине, собралась вся королевская семья вместе с Королевой и маленькими детьми, а также дворяне. Незримо наличествовал даже подсматривающий в различные щелки рабочий люд.
   На улице раздались веселые молодые голоса, и в двери сначала вошли Корнельские принцы, а за ними - беловолосые эльфы, юные и прекрасные. Я осторожно высунула морду из-за ног Алекса. Сердце сначала ухнуло, а затем упало куда-то в пятки. Это был он, ни капли не изменившийся за время разлуки, мой, такой родной и знакомый, Мелин. Только, в отличие от того Миллеинора, которого я знала раньше, на лице сегодняшнего сияла искренняя улыбка. Он шел рядом с Данияром и с удовольствием поддерживал разговор.
   Войдя в двери, все эльфы поклонились Королевской семье. Королевская семья ответно склонила головы. Это продолжалось ровно минуту. А потом, словно лавина тронулась с гор: к прибывшим гостям поспешили все Корнельские во главе с Эврихамом. Мужчины обнимались и стучали друг друга по спинам и плечам, обмениваясь шуточками. Сидеть на диванчиках остались лишь Ее Величество, в силу собственной слабости, и Дилира, у которой подкосились ноги. Алекс, как молодой, но уже бодливый бычок, насупившись, встал за ее спиной. А я, вдруг оробев, спряталась за ним. Мелин, вместе с остальными принцами, подошел к дивану и поцеловал пальчики обеих женщин. Эврихам, стоящий рядом, ехидно заметил:
  - Пока орел в своих горних высях раздумывает, стоит ли вить гнездо, в лесу быстро подрастают собственные щеглы, готовые к этому уже с пеленок. Поверь старому и мудрому монарху: девушки восхищаются орлами, но предпочитают шустрых птичек, прыгающих по команде.
  У Миллеинора изогнулась бровь:
  - Сир, Вы полны сюрпризов!
  - Нет, наш отец из скальной породы! - улыбнулся Данияр. - Мать за ним, как за каменной стеной!
  Все рассмеялись, а Алекс покраснел.
  - Позвольте я представлю Вашим Величествам и Высочествам прибывших вместе со мной: мой дядя - кронпринц Лаллион.
  Высокий и такой же юный эльф, как и остальные, ослепительно улыбнулся Королеве. Она покраснела. Эврихам хмыкнул.
  - Моих младших братьев вы знаете по предыдущим визитам: Виннеар и Санлеор.
   Двое загорелых молодых людей, очень похожих друг на друга светлыми волосами до плеч, синими глазами и фамильными носами с горбинкой, одновременно склонили головы.
  - Хочу еще представить и самого младшего в нашей семье - Десилира.
  Хорошенький голубоглазый парнишка немного покраснел и с изяществом поцеловал руки дамам.
  Мелин одобрительно им улыбнулся и обвел своим сияющим взглядом всех людей, обступивших тесным кружком пятерку эльфов. Барышни дружно вздохнули. Причем даже горничные, поварихи и прачки, прибежавшие посмотреть на гостей издали. Казалось, что вздохнул весь дворец.
  - Конечно, - продолжил Миллеинор,- я понимаю, что наши имена запомнить трудно. Поэтому продолжайте называть меня Мор, а моих братьев - Вин, Сан и Дис. Дядюшку, к сожалению, придется запомнить. Он, в силу возраста, слишком консервативен.
  Все взглянули на юного дядюшку Лаллиона. Он мило затрепетал пушистыми ресницами и показал окружающим великолепные белые зубы. Даже Дилира теперь преодолела свою нерешительность и присоединилась к веселой компании.
   Но вот мне было не до смеха. И надо же так... 'Дура!' - ругала я себя. - 'Ты сидела с ним за одним столом и не узнала! И ничто в тебе даже не отозвалось на его близость!'
   Ругая себя последними словами, я уползла к принцу Алексу в комнаты и легла за кресло, закрыв морду лапой.
   Скоро вернулся и хозяин апартаментов. Он сразу прошел в спальню и упал на кровать лицом вниз. Скоро раздались всхлипывания. Да что ж он такой плакса? Пришлось срочно вставать и спасать свой зад от всемирного потопа.
   Я вошла к нему и с разбегу прыгнула на кровать.
  'Страдаешь? Ну-ну. Слабак. Трус. Тебе только за певичками бегать. Истинного счастья ты, дружок, видимо, не достоин!'
  Всхлипы затихли. А потом он сел на кровати и посмотрел вокруг себя. Кроме меня и мебели в комнате никого не было. Алекс покрутил головой и опять лег на кровать.
  'Лежи-лежи. Только под лежачий камень водичка не течет. А Судьба любит упертых и сильных.'
  Он приподнялся на локте.
  'Вот скажи мне, ну какой правитель государства из тебя получится? Да из такого Короля совьет веревки любой министр. Да что министр, любая вздорная баба, что разделит с тобой постель. Отец боролся, собирал государство, а ты разрушишь труд всей его жизни!'
  Алекс облизал губы, вытер слезы и встал.
  - Кто здесь? - спросил он тихо и хрипло.
  'А ты на кровать посмотри, может, и увидишь кого.'
  Он перевел взгляд на кровать. Я пристально посмотрела ему в глаза.
  - Ты?!
  'Я. Боишься?'
  - Но, Ирра, как? Нет, ты погоди, - забегал он вокруг меня, - ты что, все время меня понимала?
  'Да.'
  - Скажи, что мне делать? Разве я могу сравняться с этим Кумиром всех Корнельских?
  'Конечно, нет. Но обратить на себя внимание понравившейся девушки - вполне.'
  - Но как?
  'Через две недели - Осенний Королевский Бал. Каждый мужчина должен прийти туда, сопровождая даму '.
  - Я хотел бы пригласить Ее. Но понимаю, что она пойдет с Ним.
  'Пригласи меня.'
  - Что?
  'Скажешь принцам, чтобы секретарь выписал тебе приглашение на тебя и твою кузину Ирину'.
  - В смысле? Кто такая Ирина и как она связана с тобой? Или... - глаза его расширились. - Ты можешь...
  'Могу'.
  - А ты красивая? И платье... О Боги!
  'Соглашайся, Алекс, это твой последний шанс. А я тебе помогу'
  Принц поворошил волосы и провел рукой по лицу. Глаза загорелись решительным огнем.
  - Хорошо. Я, будущий Король Рении, принц Алекс, согласен!
  
   Во дворце все более-менее вошло в свою колею. Только теперь вместе с принцами по утрам занимались еще и эльфы. Затем молодежь дружно шла порталом в столицу. Корнельские и Рениец - в Академию учиться, эльфы - работать со службой безопасности. Возвращались все вместе уставшие, но довольные. Вечерами катались в парке и по холмам, развлекая своим видом гуляющую публику. Дилира никакого внимания на Алекса, естественно, не обращала, но он всегда решительно занимал место рядом с ней. Она морщилась и терпела. Мелин улыбался и уступал.
   Вчера, уже поздно вечером, мне вдруг захотелось пробежаться по парку, так как передумать нужно было многое, да и вечер выдался душный. Где-то над морем сверкали зарницы, но над побережьем небо еще было чистым. И, выйдя под деревья, я стала невольным свидетелем встречи, на которой не должно быть свидетелей.
   В тени скрещенных ветвей, освещаемые только звездным светом, стояли, обнявшись, Мелин и Корин. Причем, Ренский, уткнувшись Мелину в плечо и глотая слезы, бессвязно шептал, что тот бросил его на долгие годы, не прислав ни единой весточки. И даже сейчас, когда маги затаились, испугавшись объединенной силы, тот снова оставил своего брата, уплыв за море.
  - Мелин, хоть я маг и живу дольше обычного человека, прошу, не оставляй меня снова! Я многое умею и могу работать вместе с тобой. Могу быть твоим секретарем, даже, если захочешь, тенью у твоих ног... Я всю жизнь просто хочу быть рядом, но ты всегда убегаешь...
  - Мальчик мой, я тоже люблю тебя, но пойми, обстоятельства так сложились...
  - Мелин, повторю, ты можешь жениться на ком угодно, но пожалуйста, не бросай меня одного. Я не могу без тебя. Мне надо знать, что ты - рядом. И что снова, как в детстве, ты придешь ко мне, погладишь по голове, и расскажешь самую чудесную сказку на свете... Я хочу умереть в старости, видя над своим лицом твои необыкновенные сиреневые глаза!
  - Боги, Корин! Ты еще молодой человек! У тебя, у нас впереди вся жизнь с приключениями, встречами и расставаниями. Тебе только двадцать восемь лет, а ты мечтаешь о смерти! Бедный мой Корин... Но я думал, что тебе интересно работать рядом с таким великим магом, как тис Сандел. И, честно говоря, я надеялся, что здесь, во дворце, ты встретишь достойную и красивую девушку...
  - Мелин, - Корин поднял на эльфа заплаканные глаза, - мне не нужны девушки. А ты - самый сильный маг этого мира!
  - Корин, братик, но это неправильно: жить жизнью другого человека! Ты должен попытаться найти свое место на этой земле...
  Ренский медленно опустился на колени:
  - Моя судьба в твоей власти. Только жить вдалеке от тебя я не смогу...
  Красавец эльф опустился на траву с ним рядом и погладил темные длинные волосы:
  - Братишка... Понимаешь, мне приходится много ездить и много общаться. Обязанности принца эльфов никто не отменял... Сможешь ли ты со своим характером быть все время на виду, следуя за мной? Да и твой отец...
  - Он все знает, Мелин. И давно. Он смирился с этим, лишь бы я был счастлив. Я поеду за тобой куда угодно!
  - Тимос! Ну почему ты до сих пор не вразумил этого глупого мальчишку? - Мелин вздохнул и крепко прижал черноволосую голову Корина к своей груди. - Бедный мой маленький братик. Прости меня за все, если можешь...
  Я потихоньку, чтобы не колыхнулась ни одна травинка, отползла назад и бесшумно скрылась среди деревьев.
  
   Один день медленно сменял другой. Я перестала изображать бестолковое животное перед Алексом, и днем, пока он занимался в Академии, его комнаты были в моем распоряжении. Поэтому в свободное от подслушиваний и подглядываний в форме горничной время, я с удовольствием скидывала личину кошки и, валяясь на кровати принца, изучала оставленные им книги и пособия по магии. А также потихоньку привыкала к своим платьям, которые перенесла во дворец из снятой комнатки и повесила в гардеробной Алекса. И, самое главное, я продолжала бегать в город. Там меня ждали уроки танца и Лана.
   Мы с ней замечательно поладили. Если у меня было свободное время, она показывала свои наработки, а я должна была оценить производимое танцовщицей впечатление. Иногда даже что-то подсказывала. Потом она занималась со мной, оттачивая движения в паре. И у нас, по ее отзывам, получалось очень даже неплохо.
   Однажды мы закончили довольно рано и, пользуясь хорошей погодой, Лана захотела меня проводить. Мы уже собрались выходить за дверь, как с улицы в нее постучали. Девушка, не поинтересовавшись, кто там, распахнула створки. И мы лицом к лицу столкнулись с Вином и Саном. На их светлых головах красовались все те же глубокие шляпы с широкими полями и защитного цвета плащи.
  - Здравствуйте, девушки! - тут же расплылись в улыбке эльфы.
  - Здравствуйте, чем обязана столь позднему визиту?
  - Извините нас, пожалуйста. - Приложил руку к груди Виннеар. - Но не смогли бы вы уделить нам толику внимания? Или вы уходите? Можно, мы вас проводим и поговорим по дороге?
  Я раскрыла рот, чтобы извиниться и уйти, но Лана, как всегда, меня опередила:
  - Я хотела прогуляться с подругой. Но, если хотите, можете пойти с нами! - Она накинула шаль, лежащую на полочке у двери, и вышла на улицу вместе с Вином, предложившим ей руку. Мне ничего не осталось сделать, как закрыть дом, и опереться на локоть Санлеора.
  - Вы, Ирра, знаете, что на днях во дворце состоится Королевский Осенний Бал?
  - Да. - Кивнула я головой.
  - Вы знаете, что Король Эврихам пригласил на этот праздник различных артистов?
  - Намечается грандиозное развлечение?
  - О, да. А в конце праздника - магический фейерверк.
  - Наверное, это придумка эльфов?
  - Вы знаете о гостях Короля? - Сан нагнулся, чтобы заглянуть мне в лицо.
  - О них слышал весь город. - Пожала я плечами.
  - Ирра, а Вы хотите принять участие в празднике?
  Теперь подняла голову я, чтобы заглянуть эльфу в лицо:
  - В качестве кого? Я Вам тогда, в ресторане, сказала, что не артистка.
  - Мы с друзьями хотели бы еще раз увидеть великолепное выступление Ланы. Поэтому выписали для вас приглашение. А потом будет бал. Неужели такая прекрасная девушка лишит себя удовольствия потанцевать?
  - Вы меня приглашаете на танец?
  - Если Вы почтите нас своим присутствием...
  - И поколочу в бубен? Или во дворце стало не с кем танцевать? А я, между прочим, даже не дворянка.
  Тут наш разговор прервала оживленная Лана, которая, развернувшись ко мне, радостно пропела:
  - Иррочка! Нас приглашают во дворец!
  Мальчики, ожидая наших восторгов, стояли и улыбались.
  - Лана, прости, но помочь в твоем выступлении я не смогу. Дело в том, что у меня уже есть приглашение на этот бал. В качестве гостьи.
  Молодые люди дружно подняли брови и хмыкнули. Лана огорчилась:
  - Как жаль! У нас так складно все получалось!
  - Прости, Лана. Я говорила об этом, когда начала заниматься у тебя танцами. Но считаю, что это - твой шанс и звездный час. Известность и слава на весь континент! Прошу, не отказывайся. А наши замечательные спутники обязательно потанцуют с тобой на балу. Ведь так, мальчики?
  Мальчики немного помялись, но потом, сверкнув обаятельными улыбками, согласились.
  - Вот и ладушки. Дальше меня провожать не надо, дойду сама. А вот мою подругу обязательно надо проводить. Ночи такие темные... Вдруг заблудится?
  И, не дав никому сказать ни слова, я развернулась и быстро пошла прочь.
  
  
   Глава седьмая. Бал.
  
   И вот время праздника, так любимого всей королевской семьей, наконец, наступило. Торжество имело совершенно неофициальный статус, поэтому приглашали во дворец лишь тех, кого хотели видеть по тем или иным причинам. Ну, конечно, приезжала и своя собственная знать. Опять же, выборочно. Считалось большой удачей попасть на Королевский Осенний бал. Девушки, как правило, всегда находили себе женихов, молодые люди, желающие остепениться, невест. Кто-то получал искомое место, а кто-то и новый титул. А все желавшие хорошо провести время вспоминали праздник весь следующий год или всю оставшуюся жизнь.
   Так как дворец семьи Корнелов в Чатакке был небольшим, получившие приглашения останавливались либо в гостевом доме, спрятавшемся в роще у подножия холма, либо в городе, у знакомых. А получившие приглашения через третьи руки просто снимали в гостиницах номера. Но все приехавшие сюда считали, что возможность в обычной обстановке пообщаться с членами королевской семьи стоит всех трудов, затрат и неудобств.
   Программа праздника тоже никогда не менялась. Ранним утром первого дня гости, любящие экстрим или желающие, чтобы на них чаще падал монарший взор, собирались в королевской гавани. Их уже ждали четыре яхты. Капитанами каждой в этот день становились члены королевской семьи. И, как правило, это были принцы. Гости загружались на борт, и начиналась Большая Осенняя Регата. Молодые люди, самостоятельно отдавая команды и выколдовывая нужный ветер, наперегонки неслись к большому острову, расположенному в двух часах от побережья. Там всех, кто стойко перенес прыжки корабля с волны на волну, крен палубы почти на шестьдесят градусов, и самостоятельно смог сойти на берег, ожидала охота на весьма пересеченной местности, где влезть, пролезть или спуститься могли только горный баран, змея или человек. К вечеру усталые гости с добычей и грязью на всех частях тела, ибо остров в самой середине был заболочен, возвращались обратно отмываться, отдыхать и, ближе к ночи, ужинать во дворец тем, что приготовили повара из пойманной добычи. Самое интересное, что в этом соревновании на ловкость, силу и выносливость умудрялись принимать участие даже около десятка самых отчаянных дам. Но каждый год участницы непременно менялись, ибо кому хотелось в глазах самых привлекательных мужиков королевства выглядеть выдрой, вынырнувшей из трясины?
   Ближе к середине следующего дня гости приходили в себя и собирались на обед, после которого начинались развлечения. Корнельские приглашали к этому дню самых интересных артистов. С теми, кто понравился королевской семье, заключали контракты на зимние выступления в столичном театре или цирке. Ну, собственно, тогда и начинался Осенний Бал.
   Для меня праздник обозначился еще за день до охоты утренним стоном Алекса. Открыв один глаз, я увидела его сидящим на постели, поджавшим колени к груди и раскачивающимся из стороны в сторону.
   Увидев, что я проснулась, этот хитрец, одним глазом кося в мою сторону, запричитал:
  - Нет, я завтра уеду домой! Я не могу опозориться перед Ней, выйдя на охоту в этих обносках!
  'Отвернись и смотри в окно, пока не скажу повернуться'. - Вздохнула я и прошла в гардеробную. Там, обернувшись человеком, надела простое платье, наскоро уложила волосы и вышла к принцу.
  - Поворачивайся. - Сказала ему уже своим голосом.
  Тот обернулся, дернулся, сглотнул и пропищал:
  - Извини, но я не одет! Выйди на секундочку!
  Через пару минут Алекс открыл дверь, полностью одетый и причесанный.
  - Ирра? - улыбнулся он. - Ты обворожительна!
  Он схватил мою руку и прижал к губам.
  - Скажи, почему такая красивая девушка скрывается под маской кошки?
  - Это не маска, принц. - Сказала я, присаживаясь рядом с ним на диван в гостиной. - Это моя ипостась. Я - оборотень. Слыхал о таких?
  - Нет. То есть, читал в детстве сказки. Но, думал, вас нет, что все выдумано!
  Я улыбнулась.
  - Ирра, ты безумно красива! - выдал мне комплимент влюбчивый Алекс.
  - Ты мне лучше скажи, по какому поводу ты пищал только что?
  - Ой, мне теперь так неудобно, - закатил он глаза, - я просто не знал, что общаюсь с такой милой девушкой! Я лучше посоветуюсь с камердинером...
  - Говори уже. Я видела тебя в любом виде, слушала твои вопли несколько месяцев и услышала все, что только могла. Не стесняйся. Мои уши к твоим услугам!
  Принц мило покраснел и, притворившись раскаявшимся в прошлых грехах, опустил голову, посматривая на меня уголком глаза. Видя, что я, молча, сижу и жду, он вздохнул:
  - Я не знаю, как мне одеться на охоту!
  Я в изумлении уставилась на него:
  - Ты никогда не охотился?
  - Охотился. Дома. Только мы всегда одевались просто и немарко. А здесь такое общество! И столько дам!
  - Знаешь, какое для них будет развлечение, если ты напялишь парадную одежду и пройдешь в ней по болоту! А они после этого с удовольствием обсудят твой облезлый вид и твою глупость. Представляешь? А самое главное, разнесут по всему континенту, что Ренийское королевство - колыбель недоумков. Ну как тебе?
  - Ужасно! - он замотал темноволосой головой. - Я не хочу!
  - Тогда оденься так, словно едешь с отцом. И веди себя там соответственно.
  Принц обаятельно улыбнулся:
  - А ты не хочешь поехать со мной?
  - А наш уговор, что кузина приезжает только на бал?
  - А ты не исчезнешь снова под кошачьим обликом?
  - Пока нет, Ваше Высочество. Мне нужно быть на этом празднике.
  - А зачем, если не секрет?
  - Алекс, я - девушка и люблю танцевать! - я весело рассмеялась.
  - Тогда первый танец - мой!
  - Он и так твой. Ты меня пригласил, тебе со мной и танцевать. Первый танец.
  - А остальные? Я буду ревновать к другим мужчинам, что пригласят тебя!
  - Алекс, не глупи. У меня нет влиятельных родственников. Я не дворянка. А тебе надо породниться с сильной семьей. Дилира - идеальный вариант. Если же ты подразумеваешь иные отношения, то извини. Я в такие игры не играю.
  Я встала и прошла к гардеробной:
  - Иди сюда! Будем тебя одевать.
  
   Чистое и ясное солнце только выметнуло свои огненные лучи из-за горизонта, как Алекс был одет, накормлен и доведен до Королевской бухты. Помахав лапой отправляющимся к острову кораблям, я переоделась и поспешила в город.
   Сделав в магазинчиках на площади несколько необходимых покупок, я отправилась в студию Ланы. Моя приятельница уже вскочила и старательно разминалась у станка. Увидев меня, она радостно взвизгнула и привычно обхватила мои плечи.
  - Здравствуй, маленькая! Я думала, мы увидимся только во дворце!
  - Как видишь, нет. Ланочка, у меня созрел гениальный план по привлечению внимания к себе любимым!
  - Какой? - заискрились вниманием глаза подруги.
  - Помнишь тот танец, раз-два-три, раз-два-три...?
  - Да, повилинок, и что?
  - Вот-вот. Здесь его танцуют практически на месте, причем кавалер все время кружит даму.
  - Ну да. - Лана уселась на паркет, вытянув длинные ноги в трико.
  - А давай мы его станцуем, как у меня на родине, а? Помнишь, в первый день я вела тебя по залу?
  - То есть, ты хочешь сказать, мы, кружась, будем одновременно быстро перемещаться?
  - Да, солнышко. Давай попробуем вместе, посмотришь, это очень красиво!
  Лана включила запись, и я, ведя в танце, провальсировала вместе с ней по периметру зала.
  - А заводит! - оценила танцовщица. - Только, Иррочка, нам нужны кавалеры.
  Я подошла к зеркалу и, тронув пальцем свое отражение, грустно пожала плечами:
  - Жаль, надо было подумать о них раньше.
  Посмотрев на отражение Ланы, спросила:
  - Ты мне что-нибудь покажешь?
  - Покажу, - подмигнула она мне и достала маленькую коробочку, на которой были нарисованы иероглифы.
  Я в изумлении приподняла бровь:
  - Лана, откуда?
  Это был местный аналог сотового телефона. Магический. Стоил, как особняк в центре города. И пользовались этими аппаратами только в госструктурах, на границе, а также в разведывательных органах. Ну и, естественно, члены королевской семьи. Даже у Алекса такого не было!
  - Вин подарил! - мило покраснев, довольно улыбнулась она.
  Понятно, очередная эльфийская разработка. Конечно, Эврихам озолотится, если у него будет такой талантливый зять!
  Потыкав в буковки пальчиком, она посмотрела в матовую поверхность устройства. А через пару секунд она радостно подпрыгнула и закричала:
  - Привет, радость моя!
  - Здравствуй, моя дикая козочка! - раздался голос, приглушенный расстоянием. - Что ты хочешь, лапушка?
  Лана, бросив на меня косой взгляд и прикрыв экран ладонью, спросила:
  - Ты можешь прийти ко мне с Десом?
  - Что-то случилось?
  - Нет, просто мы с подругой придумали красивый танец. Но нам нужны кавалеры!
  - Это с той, которая не танцует и не поет? Прости, детка, но я сейчас стою по пояс в болотной жиже в сорока милях от твоего милого и уютного домика. Дело до вечера терпит?
  - Терпит? - прошептала подруга.
  - Попробуем дотерпеть. - вздохнула я и спохватилась: - Только я со своим кавалером!
  - Заинька, она со своим мальчиком. Тогда до вечера?
  - Целую, солнышко. До связи.
  Лана подняла на меня довольные глаза:
  - Он прелесть!
  - Не сомневаюсь. - Искренне согласилась с ней я. Интересно, он ей сказал, что принадлежит эльфийской королевской семье?
  
   Вечером, с заходом солнца, наконец, прибыла королевская охота. На берег сошли утомленные лазанием по горам и топям гости, неся в баулах свою перепачканную одежду. Крепкие матросы вытащили из трюмов добычу.
   Я встретила Алекса в его апартаментах.
  - Ну как, ты жив?
  - Ох, - он упал на кровать, бросив в угол прихожей свой походный мешок, - было здорово!
  Молчаливый дядька - камердинер, приехавший с нами из Рении, покачал головой, унося грязные вещи.
  - Алекс, скажи мне, у тебя силы остались?
  - Что ты хочешь, женщина? - простонал он, поворачивая ко мне голову.
  - Всего лишь, выгодно тебя женить. Но если ты не способен на небольшие усилия ради своего счастья...
  - Способен... Сейчас, немного полежу...
  - Мартен, - позвала я слугу, - сделайте, пожалуйста, принцу ванну с живительным эликсиром тиса Горского!
  Камердинер одобрительно кивнул головой и исчез в нужном направлении.
   Когда я из кошки неожиданно для принца стала девушкой, ему пришлось представить меня Мартену. Тот помолчал, разглядывая меня, и вынес вердикт:
  - Я никогда не сомневался в Вашем благоразумии, тисса.
  Так я и не поняла, комплимент это был, или предупреждение?
  Но, несмотря ни на что, мы поладили.
  Через два часа принц сиял, как новый медный грош.
  - Что от меня требуется? - поинтересовался он, одевая на себя легкую куртку, свободную рубашку и брюки. Туфли я посоветовала ему надеть удобные. И теперь, собравшись, Рениец маялся в гостиной, дожидаясь меня. Гардеробная ведь была одна на нас двоих.
  - Как всегда, научиться производить впечатление на дам. Я хочу, чтобы мне завидовали, а на тебя бросались все тиссы без исключения!
  - А не затопчут? - серьезно спросил он. - Может, ограничимся пока одной?
  - Алекс, ты слышал про стадный инстинкт? Куда несется стадо, туда идут даже самые несговорчивые телочки на свете!
  - Хорошо, - тяжело вздохнул он, - для процветания любимой страны готов поработать эталонным производителем.
  - Нет, - испугалась я, - не надо! Сломают еще не успевшие вырасти рога!
  - Да-а, жизнь кумира трудна и опасна... Но все-таки, куда ты меня ведешь на ночь глядя?
  - Разучивать новый танец, который мы будем танцевать на балу! Не бойся, это не больно. Да и выспаться успеешь!
   Перешучиваясь, мы порталом вышли из дворца и скоро стучались в двери студии Ланы.
  - Заходите, - мягкий баритон в кромешной темноте прихожей пригласил нас войти.
  - Вин! Свет включи! Со мной кавалер!
  - И тебе доброго вечера! - вспыхнул ослепительный магический свет.
  Алекс закрыл глаза рукой.
  - Вот зачем ты так? - упрекнула я его.
  Беловолосое бесцеремонное создание расхохоталось:
  - Хотел увидеть, кого предпочла моему брату подруга моей девушки!
  - Знакомьтесь. - Ядовито улыбнулась я. - Тис Виннеар. Принц эльфов. Тис Алекс. Принц Ренийский.
  Алекс наконец отнял от глаз ладонь и смущенно улыбнулся Вину:
  - Мы, в некотором роде, знакомы.
  - Да-да. Уже пару недель. А сегодня я тащил этого маленького мальчика из скальной расселины, куда он умудрился свалиться, а выбраться так и не смог.
  - Алекс! - Я удрученно покачала головой. - Как ты мог допустить, что какой-то эльф тебя, как котенка, хватал за шкирку?
  - Он мне веревку спустил!
  - Ребята, вы где? - Раздался из глубины дома голос Ланы.
  Эльф быстро посмотрел на меня, приложив к губам палец. Я пожала плечами. Не маленькие, сами разберутся.
   Радостная Лана стояла посередине репетиционного зала в длинной и пышной юбке колоколом. Увидя нас, она мило улыбнулась Алексу и набросилась на меня:
  - Тебе тоже надо было одеть такую же одежду! Танцевать в ней надо уметь. Нужно, чтобы юбки красиво летели, а не пеленали тряпками ноги!
  Вин ехидно улыбнулся:
  - Алекс поможет своей даме их распутать!
  - Ребятки, времени до завтра очень мало. Я включаю запись!
  Мы носились по комнате, выстраивая полную синхронность в танцевальных фигурах. Ширина шага, расстояние до партнера и партнеров, поворот головы - все должно быть идеально одинаково, только тогда танец произведет на зрителей необходимое впечатление.
   Продумав и заучив верь рисунок до мельчайших подробностей, я спохватилась:
  - Лана! Посмотри, вот это платье я заказала для тебя. - Я развернула принесенный из города сверток. - Оно не совсем по современной моде, но, поверь мне, эта юбка летает и крутится просто замечательно!
  Девушка развернула подарок. Платье было похоже на мое синее, но все же немного иное, с учетом фигуры, роста и стати танцовщицы. Цветом и вышивкой оно напоминало незабудковую поляну, что очень шло к светлым волосам и голубым глазам танцовщицы. Отделка была нежно-белой.
   Как всегда, взвизгнув, Лана унеслась переодеваться. И вот она торжественно появилась перед нами. Быстрый на оценку ситуации Вин тут же упал на одно колено:
  - Богиня! Вы неотразимы!
  Алекс, покраснев, потянулся к ее пальчикам.
  - Куда? - тут же вскочил эльф. - Не тронь, смертный, этот небесный цветок! Он принадлежит мне...
  И, притянув к своей груди танцовщицу, приник к ее губам.
  - Не смотри! - прошипела я Алексу. - Детям до восемнадцати вход на эротический сеанс запрещен!
  - Я не маленький! У меня была женщина! - обиженно вырвал свою руку принц.
  - Заходила в комнату пыль смахнуть? Пойдем!
  Я вцепилась в него мертвой хваткой и бульдозером поволокла к выходу:
  - До завтра! - крикнула в темноту уже выключенного света. - Алекс, у тебя обязательно будет женщина. Самая желанная и любимая. Потерпи. А здесь не надо мешать. Кто знает, сколько времени им отпущено?
  
   На следующий день жизнь во дворце проснулась около часу или двух дня. Ночной пир с дичью мы с Алексом пропустили, предпочитая выспаться перед предстоящим и важным для нас обоих балом. На обед мы тоже не пошли, попросив принести еду к нам в комнаты.
   Обеспокоенный отсутствием влюбленного в сестру принца, Данияр прислал своего камердинера справиться о его здоровье. Но Мартен вежливо дал понять, что все в полном порядке, просто Рениец решил не нарушать распорядка и немного вчера позанимался. А ночью пораньше лег спать.
   Хотя, честно говоря, заснуть удалось только после того, как я поставила звукоизоляционный полог на наши комнаты. Мужчины, наконец, добравшись до стола со спиртным и закусками, отрывались по полной. Недалеко от них убежали и дамы. Поэтому, после обильных возлияний, сад наполнился веселой публикой, которая дружно пошла встречать рассвет на морской обрыв. Хорошо, хоть эльфы предусмотрели возможность подобного исхода и повесили прозрачный, но крепкий защитный полог. Рассказывали, один из вельмож на спор пытался пробить его своей головой. Утром его, спеленатого защитной сетью, вытащили из-под скалы местные маги. Подозреваю, это была одна из шуточек эльфийских братишек. Ну не могли они не воспользоваться ситуацией, чтобы всласть не поиздеваться над людской глупостью!
   Мы с Ренийцем почти собрались, когда внизу, в бальном зале, заиграла музыка. Застегнув свое синее платье, я подколола волосы и вдела в уши сапфиры, подаренные отцом Диком. Немного полюбовалась на свое отражение: маленькая и хрупкая девушка с огромными серыми глазами и темными волосами, уложенными в аккуратную прическу, смотрела на меня из зазеркалья. Синее, по фигуре, длинное и струящееся платье с серебряной отделкой и небольшим декольте, подчеркивало мою неброскую красоту. Гарнитур из сапфиров, украсивший ушки, шею и палец, оттенял глубину глаз, притягивая к ним взгляд.
  'Нет, хороша я, хороша! И счастлив будет тот парубок, который женится на мне!'- со смехом вспомнила я слова Оксаны из гоголевской 'Ночи перед рождеством'.
  Ну что, красотка, не пора ли проверить? И я распахнула двери, ведущие в гостиную. Алекс тут же обернулся. И замер.
  - Ирра... - Наконец, выдохнул он, когда я уже всерьез начала подумывать об искусственном дыхании. - Я не видел ни разу в жизни девушки прекрасней тебя! Позволь предложить тебе руку!
  И он медленно протянул навстречу свои пальцы.
  - А сердце?
  - Что сердце?
  - Ты предложил руку. А девушкам предлагают обычно оба предмета в комплекте.
  - А-а! - покраснев, рассмеялся он.
  - Шучу. - Пропела я, беря его под локоток. - Ну, что, принц Ренийский, не забыл, я - твоя кузина!
  - Да-а. - Все также рассеянно отозвался Алекс.
  - Тогда, с Богом! Поехали!
  И мы вышли за дверь.
  
   В бальном зале разыгрывался Королевский оркестр, пробуя то одну, то другую мелодию. Из зала обеденного до сих пор потихонечку выходили дородные вельможи, ведя под руку своих неторопливых и тучных жен, одетых в пышные платья со множеством бантов и бриллиантов. Их дочки и сыночки пожирали глазами столичных щеголей, стараясь запомнить до мелочей, кто во что был одет.
   Мы с принцем медленно, чтобы все могли нас рассмотреть и оценить, спускались вниз по центральной лестнице. Вот стайка девушек, весело болтающих под присмотром мамаш до начала танцев, как по команде, развернулась к нам. Ротики округлились, а глазки забегали с принца на меня и обратно. Как же так! На мне не было ни одного банта! И юбка у платья какая-то не такая! Но как красиво струится материал в такт шагам! А принц Ренийский! Он просто душка!
   Все это ясно читалось на их лицах даже без применения магии. Я улыбнулась и показала глазами на открытую дверь террасы.
  - Все там. Пойдем, представишь меня.
  Сойдя со ступеней в зал, мы, наклоняя головы в ответ на поклоны мужчин и приседания дам, целеустремленно шли к террасе, где, в золотом свете заходящего солнца, стояли и беседовали эльфы и Корнельские. Кирим с Ойреном заловили младшенького Десилира и, восторгаясь его рассказами, пытались набиться в гости на Лесной Континент. Тот смущенно выкручивался, отвечая, что все решения принимает суровый отец, но обязательно, как только мятежные маги будут уничтожены, эльфы откроют свои порты для человеческих кораблей. Сандел, дядюшка Лион и дядюшка Лаллион обсуждали с Миллеинором очередной магический проект, сыпя терминами и определениями так, что грамотный и умный Эврихам, послушав немного, отправился развлекать свою жену и жену брата, сидящих на диванчике рядом с парапетом. И его сразу включили в разговор о кустах гортензий, высаженных в парке.
   Дилира стояла на углу террасы в обществе брата Данияра и двоих эльфов: Виннеара и Санлеора, но все время поглядывала в сторону Миллеинора, досадуя на него и на себя одновременно.
  - Принц Ренийский Алекс с кузиной Ириной Лисской. - негромко объявил дворецкий.
  Все дружно посмотрели в сторону двери, в проеме которой стояли и улыбались мы с Алексом.
  - Добро пожаловать на Осенний Бал, тисса Лисская! - тут же подлетел к нам Данияр, поклонившись и поцеловав мои пальцы.
  - Принц Корнельский Данияр - тисса Лисская. - Представил нас друг другу Алекс, ревниво прижав к себе мой локоть.
  Заметив заинтересованный взгляд Дилиры, я мысленно прошипела Алексу: 'Смотри на меня и нежно... нежнее улыбайся!'
  Принц склонил голову и шепнул мне на ухо:
  - Она заметила?
  Я затрепетала ресничками, покраснела и показала зубки.
  И теперь, не вынеся такой интриги, все остальные устремились познакомиться со мной, кроме... поглощенных беседой магов и Мелина.
  - Вин, - состроил чертячью рожицу наклонившийся к ручке Виннеар.
  Я услышала скрип зубов Алекса. Он что, серьезно? Или играет?
  - Сан, - хитро подмигнул второй братец.
  - Дес. - Смущенно произнес братик третий.
   Мы все вместе подошли к одиноко стоявшей Дилире.
  - Позвольте представить Вам, Ирина, мою сестру - Дилиру.
  Я присела, немного наклонив голову.
  - Алекс. - Бросив на меня странный взгляд, сказала принцесса. - Я не знала, что у тебя есть такая прелестная сестра.
  Алекс, вздохнув, поднял к губам мою руку и запечатлел на ладошке поцелуй.
  - Да, Дилира. Ирину совсем малышкой отдали на воспитание в монастырь. Ее мать хотела посвятить девочку Изире. Но, не успев подписать необходимые бумаги, бедная тетя скончалась. - Алекс снова душераздирающе вздохнул. - Поэтому отец решил позаботиться о ней, как о любом другом члене королевской семьи.
  - И в чем же выразилась эта забота? - сочувственно поинтересовался Вин. - Тебя попросили найти ей жениха?
  Вот балбес, всю игру портит!
  - Нет, - тут же нашелся Алекс (вот что значит быть принцем!), - папа попросил ее немного развлечь. Показать мир, другие страны... Она немножко стесняется... Столько красивых молодых людей и леди... Но у нас впереди уйма времени, чтобы исправить этот пробел ее воспитания!
  Эльфы давились смехом, а Дилира хмурила брови. За эти месяцы она привыкла к глазам принца Алекса, который с немым обожанием везде следовал за ней. А тут вдруг он смотрит только на свою кузину!
  - Алекс, - Дилира приторно улыбнулась мне, обращаясь, однако, к принцу. - Ваша милая Ирина ничему не научится, если будет молчать, вцепившись в Вашу руку. Здесь много приятных кавалеров, которые могут занять ее интересным разговором.
  И она, схватив другую руку, потянула Алекса к себе. На секунду сжав его локоть, я сняла пальцы с рукава его камзола. 'Удачи!' - пожелала ему вслед.
  Парочка, что-то обсуждая, отошла к парапету.
  - Могу я предложить Вам немного повеселиться в моем обществе? - поинтересовался Данияр.
  - А, может, девушке больше нравятся эльфы? - продолжал подсмеиваться Вин.
  - Дети мои, сейчас я объявлю начало бала, и вы по очереди натанцуетесь с этой прелестной незнакомкой. - Неслышно подошли к нам Эврихам и Санлеор.
  - Как Вас зовут, дитя? - поинтересовался подошедший последним вечно юный дядя Лаллион.
  - Ирина Лисская к Вашим услугам, - присела я в заученном придворном поклоне.
  - Воистину, Вы - украшение нашего сегодняшнего бала! - рассмотрев меня, как следует, выдал комплимент дядюшка Лион.
  - Посему придется пригласить Вас, Ирина, на танец открытия Бала. - Нескромно узурпировав мою руку, утвердительно сказал Эврихам. - Лаллион, тебе доверяю свое самое главное сокровище - мою жену!
  Подняв опущенные, согласно этикету, ресницы, мои глаза уперлись в смеющийся сиреневый взгляд. Мне сразу стало жарко. 'Глаза в глаза...'
  Целую секунду я искала в этом искристом омуте хоть толику узнавания... Но нет. Ни один мускул не дрогнул на этом прекрасном приветливом лице...
  Что ж. Я вздернула нос и пошла в зал рядом с Эврихамом.
  
   Как только Государь, под руку со мной, вошел в двери, оркестр грянул приветственную мелодию. Дворяне склонили головы в поклонах, а дамы, скрипя суставами и корсетами, присели в низком реверансе.
   Мы с Его Величеством медленно прошествовали в середину зала и поднялись на низкий подиум. Лица всех присутствующих с затаенной радостью и надеждой обратились к Королю. Музыка стихла.
  - Мои дорогие подданные и гости моей прекрасной страны! Еще сегодня утром, вставая к обеду, я с большим сожалением понял, что солнышко греет уже не так ярко, да и жара, к которой мы привыкали все лето, куда-то исчезла. А залив по утрам покрывается белым холодным туманом. И это значит, что в гости к нам пожаловала прекрасная и нежная осень. И как всегда, по традиции, мы встречаем ее нашим чудесным Осенним Балом! Маэстро!
   И оркестр заиграл легкий и воздушный полонез. Прямо из воздуха на всех присутствующих начали медленно падать иллюзорные, но такие яркие и красочные листья!
  - Тисса Ирина, - Его Величество склонил передо мной голову, - не откажите в любезности протанцевать со мной первый танец!
  - Не откажу...- я сделала паузу, - в любезности!
  И, держась за руки, мы открыли Бал.
  Партнером во втором танце у меня был Вин, который прошептал мне на ушко, что будь он немного внимательней в день нашего знакомства, то обязательно пошел бы меня провожать. Разойдясь с ним в фигурах танца, моим партнером на время стал Алекс, который поинтересовался, чего хочет от меня пронырливый эльф.
  - Того же, что и все остальные... - философски заметила я.
  Алекс не понял.
  А где же Мелин? Почему я не вижу его?
  Скользнув взглядом по кругу танцующих, я не обнаружила ни Мелина, ни Эврихама, ни Сандела. С досадой закусив губу, я кружилась вокруг партнеров под невыносимо скучную музыку. Над головами гостей неожиданно полетели низкие белые облака, которые прямо на глазах набухали тяжелым подбрюшием, сверкнула молния, и пошел иллюзорный дождь, образуя на паркете ненастоящие лужи. А в них, с тихим шелестом, падали листья. Красиво, но мне стало очень грустно. И ради чего я стремилась попасть на этот бал? Для чего просила у отца драгоценности? Чье воображение мне здесь поражать?
   Когда танец закончился, я попросила Десилира проводить меня к столам с легкими закусками, вином и водой. Краем глаза отметила, как дернулся за мной Алекс, но твердой женской рукой был вновь вовлечен в танцующую круговерть.
   Поставив, как заслон, эльфика рядом с собой, я глоточками цедила сок и рассматривала публику. Молодежь с удовольствием знакомилась и развлекалась. Мамочки сидели на диванчиках в нишах и, обмахиваясь веерами, обсуждали вероятность замужества той или иной девицы. Отцы семейства разглагольствовали о вчерашней охоте, росте или снижении цен, возможностях торговли с эльфийским континентом и скачках, которые на днях обещал устроить Эврихам.
   Внезапно мой взгляд выхватил из толпы яркие синие глаза Виннеара. Увидя, что я на него смотрю, он призывно махнул рукой.
   Я подхватила под руку Деса, и поставила бокал на стол.
  - Идем, там твой братец задумал очередную пакость.
  Дес возмущенно дернулся, но я мило улыбнулась и потащила его дальше.
   В нише нас ждал Вин. А вместе с ним стояла, прелестная в своем небесном платье, Лана. Мы тихонько обнялись, прикрытые телами наших кавалеров.
  - Ну что, подруга, порвем танцульки, как Тузик грелку? - поинтересовалась я.
  Подруга засмеялась, а мальчики ничего не услышали.
  - Иди, договаривайся с дирижером! - подтолкнула хохочущая Лана своего ухажера.
  Вин, оглядываясь на нас, поспешил к оркестру.
  И вскоре, как только мы добрались до середины зала, музыканты заиграли вальс. Кровь радостно заструилась в жилах. Посланный найти и привести любой ценой Алекса, Дис поставил моего кавалера рядом со мной, утирая со лба пот. Видимо, сражение за тело моего принца эльф выдержал нешуточное.
  - Спасибо, солнышко, - пропела я, посылая мальчику воздушный поцелуй.
  Легкая безуминка в глазах Ренийца только лишь придала нашей танцевальной задумке очарования, а мне - сил. Перемигнувшись с Ланой, мы образовали две пары, стоящие недалеко друг от друга.
   Танец мы начали традиционно, медленно кружась вокруг своих партнеров. Но это делали настолько синхронно и изысканно, что вокруг нас образовалось пустое пространство. Люди освобождали место, чтобы посмотреть, как это у нас так красиво получается. Когда темп немного ускорился, молодые люди перехватили наши руки и, кружась вместе с нами, повели по залу. Теперь пары шли абсолютно друг напротив друга, точно копируя все движения, жесты и повороты. Синяя и голубая юбки струились сзади, то собираясь ровными волнами, то раздуваясь во всю длину. И это было потрясающе! Музыка захватывала все чувства, опьяняя голову и очаровывая душу. Надежные руки партнера крепко держали легкое, свободное в выражении танца, тело. Мы пролетели два круга по огромному залу и снова остановились точно друг напротив друга. И снова и Лана, и я закружились под музыку вокруг своих партнеров. А вместе с заключительным аккордом мужчины встали перед нами на одно колено. Зал зааплодировал. Кто-то даже закричал, выражая свой восторг.
   С улыбкой на лице я скользнула взглядом по восхищенным лицам. О, да! Дилира стояла в первом ряду зрителей, гипнотизируя Алекса. Она совершенно забыла о существовании эльфов, внезапно почувствовав, что никчемность, всегда бывшая рядом, на самом деле является чудесным сокровищем, которое теперь приходится отстаивать с боем. Нам улыбались и аплодировали Корнельские. И такими знакомыми глазами смотрела моя вторая половинка. А в них плясали непонятные искорки. Он что, смеется?!
   Попросив прощения у Данияра, который хотел пригласить меня на следующий танец, я решительно пошла к Мелину, который уже вышел на террасу и облокотился на высокий парапет.
   Прикрыв створки двери, чтобы звуки бала не мешали разговаривать, я подошла к нему.
  - Здравствуй, Мелин. - Сказала я его спине.
  Он медленно и как-то очень плавно развернулся. Темные брови поднялись вверх.
  - Тисса Ирина? Вы что-то хотели?
  - С девушками на балу так не разговаривают. - Я встала рядом и положила руки на деревянную планку. - Ими восхищаются и говорят комплименты.
  В саду, несмотря на осень, все было сочным и зеленым. Разным цветом цвели пресловутые гортензии, которые так обожает Королева.
  - Вы ко мне подошли именно за этим? - на меня в упор смотрели сиреневые глаза.
  Боги, какой же он красивый! Даже у меня, прожившей какое-то время в его теле, захватило дух. Белые длинные волосы, заплетенные в сложную косу и подвязанные у затылка бантом - это я так всегда делала, чтобы их не пачкать... Смуглая от загара кожа, тонкий, с небольшой горбинкой, нос, темные брови... Узкий овал лица и высокие скулы. Фигура, вылепленная постоянными физическими упражнениями... Но еще что-то появилось в нем. Скорее, в его глазах: они стали глубокими. Злые искорки исчезли совсем. Он научился улыбаться взглядом. В его присутствии появлялась уверенность, что все будет хорошо.
  - Нет. Я подошла поздороваться после долгой разлуки.
  - Мы с Вами встречались? Где? Я Вас не помню. - Он оперся локтем на парапет, заглядывая мне в лицо.
  - Да, встречались. Но моя внешность Вам ничего не скажет. Мелин, - я резко обернулась к нему, - ты поддерживаешь связь с Ленной? Я бы снова хотела погладить ее крылья... И косу тебя научила заплетать я. Это я была рядом с тобой десять лет тому назад и пробудила спящую в тебе эльфийскую магию!
  - Кто Вы такая? - жестко спросил Мелин. - Откуда знаете то, чего не знает никто?
  - Я вернулась, Мелин. Знаешь, мне показалось, ты меня позвал. И я пришла по той нити, что когда-то соединила наши души.
   Мелин, выпрямившись во весь рост, скалой возвышался надо мной. В глазах клубилась фиолетовая буря. Золотые искры казались разрядами молний.
  - Не смейте...
  Тут двери на террасу неожиданно распахнулись и влетели довольные Вин и Лана. Я, тут же отойдя от Миллеинора, устремилась навстречу своей подруге, радостно улыбаясь, хотя в душе разрасталась снежная пустыня под вечно черным небом.
   Лана, счастливая праздником и близостью любимого мужчины, щебетала, как птичка, не обращая внимания на мое состояние. Я слушала, но не слышала, о чем она говорит.
   Ну что ж, видимо, меня здесь не ждали. Я ошиблась. Уже который раз в своей неудачной жизни. Что там говорил Майлер о возможности путешествий по мирам?
  - Эй, - подруга дернула меня за рукав. - Ты что, не слушаешь?
  - Слушаю. - Включилась я. - Ланочка, у меня есть еще одна идея.
  - Какая? - загорелись ее глаза.
  - У тебя есть танец, ты мне показывала... Вроде как ручеек пробивается из скал?
  - Есть! Пробивается!
  - Сейчас будут выступления артистов. Я придумала новый танец. Пойдем в покои Алекса, я расскажу про свою задумку.
  - Милый, - Лана помахала рукой Вину, - я быстро.
  Уходя, я видела, как о чем-то резко заговорили братья.
  
   Когда распорядитель бала объявлял публике о предстоящих выступлениях артистов, мы с Ланой уже стояли за кулисами местного маленького театра, готовые танцевать. Сзади нас бегали и суетились какие-то люди, но мы, крепко сжав руки, не обращали на это никакого внимания. Сейчас наступит наш звездный час. Куда он приведет потом танцовщицу, я не знаю. Но для меня этот час, скорее всего, будет последним на этой земле. Меня здесь ничего не держало. Я снова была свободна в выборе пути.
   Готовясь к выступлению, я поменяла свой наряд на красное платье и огненное колье. И теперь все мое существо и внутренне, и внешне, напоминало пламенные всполохи первородной стихии, той, из которой зародилась магия огня.
  Лана же в своем голубом платье с синим, одолженном у меня, шарфиком, олицетворяла зарождающуюся стихию воды.
   Гомон в маленьком зале постепенно затих, и раздались робкие аплодисменты. Конферансье вышел на сцену:
  - Уважаемые дамы и господа! Пока оркестр настраивается на продолжение бала и закусывает, мы приготовили для вас занимательнейшие представления и увлекательнейшие зрелища!
  Публика засмеялась и захлопала активней.
  - Вас ждут выступления известных певцов, актеров и танцоров. И эту изумительную феерию для вас захотели открыть две гостьи нашего бала: тисса Лана и тисса Ирина. Прошу Вас, встречайте!
   Проходя мимо, он положил, в знак поддержки, свою теплую руку поверх наших сплетенных пальцев.
  Лана, сверкнув на меня веселым взглядом, высвободила запястье и выпорхнула на сцену. Начинала она одна.
   Светлая и напевная музыка полилась из-за кулис. Лана присела на колено и нагнула голову. На ее фигурку, повязанную синим шарфом, сверху упал столб света. Флейта тихо и нежно выводила незамысловатый мотив. Лана, словно маленький росточек, только что вылезший из земли, словно капельки родниковой воды, пробившие, наконец, сухую толщу камня, медленно поднималась, запрокидывая лицо вверх. Она кружилась и выгибала тело практически на одном месте, а синий шарфик струящимся родничком летал вокруг нее. Распущенные светлые волосы рассыпались по его шелковистой поверхности. И вот крошечный родничок подрос, превратившись в звенящий в воздухе искристый фонтан. К духовому соло присоединились струнные и барабаны. Лана носилась уже по всей площадке, выплескивая по сторонам счастье только появившейся на свет водной стихии.
   Теперь, в глубине сцены, где стояла я, начал медленно разгораться розовый свет утренней зари, освещая мою фигуру. Проснувшаяся сила огня неожиданно заметила радостный танец воды и захотела познакомиться поближе. Я осторожно, плавным шагом, выходила к зрителям. И замерла, наклонив голову и поднеся к лицу руку. Правая нога стояла на мыске, немного раскрыв разрез на юбке и спрятанный в нем розовый тонкий шелк.
   Ликующая вода вдруг заметила, что она уже не одна. Фонтанчик немного опал, уменьшился в размерах, и приблизил свои серебристо-синие струи к странной незнакомке. Лана подбежала ко мне на мысочках и тут же отпрыгнула назад. Затрясла вытянутыми вперед руками: горячо, больно, не подходи!
   Но первородному пламени очень понравилась вода: ее живость, веселье и искренность. И я начала в танце постепенно приближаться к Лане. И скоро мы уже кружились вокруг друг друга. Я приседала, словно охватывая ее пламенем снизу. Но бесстрашный синий шарфик вовремя гасил мои порывы, сводя их почти к самой земле. А Лана то и дело пыталась обнять жар моего огня водной струей.
   Да. Лана и я танцевали любовь. Притяжение и отторжение таких разных, но одинаковых в своей общей сути, стихий. Мы хотели обнять друг друга и тянули навстречу руки. Но, как только пальцы соприкасались, мы сразу отскакивали в разные стороны, обиженно смотря на партнера.
   Кто-то из магов нарисовал вокруг меня иллюзорное пламя, а вокруг подруги - переплетающиеся струи воды.
   И вот, наконец, не в силах более сдерживать свои чувства, превозмогая боль, мы бросились в объятия, беря в ладони лицо любимой. Глаза в глаза... Сердце к сердцу... Наши губы почти соприкасались. Но вот барабаны ударили крещендо. И мы, не отрывая друг от друга рук, медленно упали на сцену, которую заволокло белым паром.
   Минута молчания, и зал буквально взорвался криками, топотом и хлопками.
   Мы, переглянувшись, быстренько встали и, откинув волосы назад, вышли, держась за руки, к зрителям. Я, опустив голову в поклоне, только сейчас поняла, как замерзли мои босые ноги, стоящие на досках сцены. Сколько же сил я отдала этому танцу!
   Нам бросали цветы, какие-то люди залезали на сцену, протягивая букеты и драгоценности. Но вот к Лане подлетел ее ненаглядный Вин и, обняв, повел за кулисы. Грустно улыбнувшись зрителям, я вслед за ними сошла по ступеням. Ну вот и все. Прощай, Голубая Звезда! Осталось только навестить Дика и рассказать моей неудачной миссии. Что ж. Добрый ветер поможет одной глупой девушке вновь увидеть своего обретенного отца и попрощаться с ним... навсегда... Извини, Дик, но так вышло...
   И тут грянул взрыв.
  
  
  Глава седьмая. Нападение.
  
   Все вокруг заволокло дымом. Настоящим. Падали и кричали люди, в панике затаптывая упавших. От стены отваливались куски, давя тех, кто хотел выбраться наружу. Сквозь эту какофонию звуков я услышала сильный голос Эврихама, созывающего всех Корнельских и что-то кричащего об измене.
   С бешено колотящимся сердцем я бросилась обратно на сцену с одним желанием: помочь растерянным, ушибленным и раненым людям. Свет непогашенных прожекторов не мог пробить пылевую завесу, затянувшую помещение. 'Ветер, дружок мой верный, где же ты? Помоги нам пожалуйста!' - причитала я вслух, на ощупь пробираясь среди обломков кирпичей, поваленных кресел и навеки замолчавших людей. Если мне попадался легкораненый человек, я немного подлечивала его и закрывала защитным куполом, умоляя до выяснения обстоятельств не вставать с пола. Где-то в отдалении слышались выстрелы. Мои босые ноги резали осколки и щепки. Надо найти туфли и выяснить, что случилось.
   Война есть война. Туфли похожего размера я сняла с мертвой девушки и, кое-как обтерев ступни, надела их на ноги. Ветер залетел в открытые окна, двери и проломы, быстро вынеся всю пыль на улицу. Еще раз оглянувшись, я не узнала театрального помещения. Точно в середине зала, в полу, зияла огромная дыра, словно сюда попал снаряд. Люди, разбросанные взрывом и покрытые кровью пополам с каменным мусором, сломанными куклами лежали вокруг. Кровью были забрызганы стены, сцена и потолок. Я пробиралась к тяжелораненым и, чтобы они не мучились, останавливала им сердце. Из той, прошлой жизни, я помнила, как умирала от рака моя мать. Тело было покрыто незаживающими язвами. Она выкашливала собственные легкие, но гуманная медицина, посадив ее на слабые обезболивающие, равнодушно пожимала плечами и разводила руками: конвенция, однако. Гуманизьм. Она молила смерть забрать ее. А я даже не могла ей помочь умереть.
   Вот поэтому тем, к кому помощь уже не поспеет, я закрывала глаза и облегчала последний вздох. Остальных, кого можно было спасти, я погружала в легкий сон и накрывала защитным пологом. Когда маги придут сюда, они легко его снимут.
   Отойдя от первого шока, я вспомнила про подругу, Вина, Алекса и бросилась их искать. Я поспешила за сцену, ведь там нас настиг взрыв! Спустившись по уцелевшим ступеням и пробежавшись неразрушенным коридором, я не встретила ни людей, ни эльфов. Да и дырок в стенах от осколков здесь не было. И я открыла дверь в бальный зал. Меня сразу окружили крики и звуки борьбы. Слышались выстрелы, летали огненные шары, брызгало водой, и слабые человеческие тела пронзали ледяные иглы. Пригнувшись, я начала рассматривать тех, кто посмел напасть на Королевский дом во время праздника. Интересно, как эти люди смогли преодолеть защиту дворца?
   Спрятавшись за поваленным и неизвестно откуда взявшимся в танцевальном зале столом, я рассматривала защитников и нападавших. Маги! Опять эти маги Северного замка! Отщепенцы в синих мантиях, мечтающие о мировом господстве. И эльфы. Те, которые из Озерного края, что за горами. Те, которые мучили Мелина и его сестру. Высокие зеленоглазые и темноволосые нелюди швырялись заклинаниями и стреляли из длинных трубок.
   Да что ж такое делается на белом свете! Неужели умственное развитие существ, населяющих Вселенную, Творец делал под копирку после жестокого похмелья по поводу окончания подготовительной работы? Откуда в мыслящих существах столько агрессии по отношению к себе подобным? Хочется подраться, наполни яму грязью, пошли лидеру другой страны приглашение и барахтайся вместе с ним там хоть до посинения. И пусть победит сильнейший!
   Я тихо лежала и вспоминала заклинания из учебника Алекса и из собственного опыта. Было там что-то этакое... Да! Заклинание сети! Быстренько связав заготовки, я попросила землю напитать их силой и, как только неосторожный маг или эльф приближался ко мне боком или спиной, я выбрасывала заклинание вперед. Миг, и не успевший сообразить, в чем дело, боец падает скрученный по рукам и ногам, а освободившийся защитник снова бросается в гущу боя. Когда вокруг меня уже валялось около двадцати куколок, кто-то понял, что дело тут нечисто и одним мощным ударом швырнул мой стол под потолок. Я еле успела упасть на пол и затихнуть.
   Вообще-то надо было избавляться от этих ярких тряпок. И пока мужчины разбирались между собой, я, извернувшись, стащила с себя некогда нарядное платье, оставшись лишь в кружевных трусиках и бюстье. Эх, жалко, порвутся при обороте! Вздохнув, я перетекла в звериную ипостась. Теперь моим оружием стали когти и клыки. Рыжей молнией бросалась я сзади на врагов, сдирая длинными когтями волосы вместе с кожей. Кто сказал, что на врага идут только спереди? На войне победа любой ценой - это, прежде всего, победа. И я нападала сзади. Выбравшись из месива живых и мертвых на террасу, я побежала к спуску в гавань. Наверняка маги и эльфы прошли именно этим путем! Не зря же кричал Король о предательстве! Точно. В гавани стояли два чужих корабля.
   Оглянувшись по сторонам и никого не увидев, я снова стала человеком и скатала между рук шаровую молнию. Доведя температуру до максимума и прошептав заклинание точного попадания, прочитанное у Алекса, я швырнула ее вниз. С грохотом врезавшись в палубу чужого корабля, она взорвалась, выплеснув во все стороны магическое пламя, в мгновение пожравшее корабль. Подпрыгнув, я скатала еще шарик. На другом корабле забегали человечки, что-то выкрикивая и размахивая руками. 'Ставят полог!' - догадалась я и бросила второй подарочек. Но он только скользнул вдоль радужного щита, накрывшего корабль. Вот вы как? А я вот так!
   'Водичка, моя сестричка, не откажи в просьбе! Утащи этот корабль из гавани и притопи где-нибудь. Пожалуйста!' - жаркой скороговоркой помолилась я.
  И вот корабль под щитом величественно развернулся и тронулся на выход из порта. Защитный колпак сразу растаял, а человечки начали заколдовывать воду. Я сделала третий огненный шарик и, перекидывая его с руки на руку, прошептала заклинания. Он летел медленно, как далекая комета по небесному своду. Но его никто не заметил, пока пламя и грохот далекого взрыва не пронеслись огненным эхом по побережью. 'Спасибо, водичка!' - прошептала я. Пора уходить. Вдруг кто заметит? Немного подумав, я побежала ко дворцу.
   Пусть теперь меня ничего не связывает с этим миром, но оставить все вот так и уйти, не оказав посильную помощь, я не могла. Поэтому, скрываясь за кустами гортензий ( спасибо Королеве!), я обходила дворец, пытаясь найти возможность влезть внутрь незамеченной.
   На террасе, где еще несколько часов назад меня представляли королевской фамилии, бегали озерные эльфы в одинаковых синих одеждах. Солнце почти опустилось за горизонт, и синие тени парка протянули свои руки к выбитым окнам дворца. Пользуясь этим, я, согнувшись, пробежала к невысокому проему и, подтянувшись на руках, залезла в разрушенную темноту пустой комнаты.
   Мне обязательно надо было найти моих друзей. Проскользнув незамеченной среди обломков и человеческих тел, я полезла на второй уровень. Где-то кричали и сражались, но мне нужен был жилой этаж королевской семьи. Ведь там находились комнаты Алекса и эльфов. Если Вин с Ланой не смогли убежать из дворца, он поведет ее прятаться именно туда.
   Подобрав по дороге валявшийся на полу чей-то платок, я повязала им скрученные волосы. И смотреть не мешают, и не пачкаются! Хотя я уже была грязной с головы до ног. Даже обороты не помогали. Мои штаны и рубашка народа пум стали пятнисто-защитного окраса. А вот и третий этаж!
   На травянисто-зеленой ковровой дорожке грязные следы и бурые капли. Одна из дверей валялась на полу. Где-то смеялись грубые мужские голоса. Я набросила на себя полог невидимости. Против магов не поможет, а вот эльфы не увидят! И шагнула в коридор.
   Первая дверь - это покои Эврихама и его супруги. Там же должны были находиться и маленькие близнецы с няней. Толкнув деревянную узорчатую дверь, я поняла, что моя помощь тут уже никому не понадобится. Пожилая женщина с пробитой головой лежала на ковре в луже крови, последним усилием прикрыв собой двух полуторагодовалых мальчишек. Они были мертвы. Голубые невинные глазенки безразлично смотрели в потолок. Недалеко от них лежала Королева. Наверное, она умерла не сразу, а еще ползла к своим ненаглядным детишкам. Ее ладонь накрыла маленькую ручонку.
   Смахнув злые слезы, я выскочила в коридор. Урою гадин! И не заходя больше ни в одну из дверей, я пошла туда, где пересмеивались гортанные голоса эльфов.
   Заглянув за угол коридора, я увидела врага в покоях эльфийских принцев. Они копались в шкафах, собирая в кучу, лежавшую на столе, драгоценные камни и ювелирные изделия. Мародеры! Их было шесть человек. В открытом бою мне их не убить. Значит, поступим по-другому.
   'Землица! Помоги мне немного, дай сил родному порогу. Подыми свою энергию ввысь, камень под ногами злодеев - провались! ' Тут дом застонал и затрещал. Пол, на котором стояли длинные мосластые эльфы, зашатался и рухнул в пустоту. Трое бандитов ушли вниз вместе с ним. Трое - отскочили, озираясь по сторонам. Но все было тихо и мирно. Лишь тоненькая струйка пыли поднялась через пролом вверх. 'Спасибо, землица!'
   Трое - это еще много. И я скатала огненную молнию. Держа ее на одной руке, другой я вытащила энергетическую заготовку ловчей сети. Попляшем, мальчики? Бросок - вспышка - адский грохот. Из комнаты вываливается оглушенный здоровяк и падает мне под ноги. Мгновенно поменяв ипостась, я с удовольствием вонзаю в его живот длинные когти. Думаю, что с такими ранами не живут. А если живут, то недолго. Поэтому, перепрыгнув через воющего эльфа, я залетела в комнату. Еще двое лежало в слегка поджаренном виде на полу. Два взмаха сильной когтистой лапы - и им уже не интересны земные дела. Дорога в вековечные леса уже открылась для них среди звезд.
   Милая Королева! Я сделала все, что смогла...
   На этаже больше никого не было. Когда пыль улеглась, я прошла в глубину покоев эльфийских принцев. Ну не может быть, чтобы тут никого не было! Наверняка кто-то спрятался! Хоть слуги...
  - Эй! - позвала я. - Кто-нибудь здесь есть?
  За одной из дверей раздался робкий шорох. Подхватив упавший при обороте платок, и снова повязав его на волосы, я толкнула дверь. Это была спальня. Звук шел из-под кровати.
  - Не бойтесь! - крикнула я. - Свои!
  И приподняв покрывало, заглянула вниз. На меня смотрели перепуганные глаза местной горничной.
  - Вылезай. Их больше нет. Скажи, здесь кто-то еще, кроме тебя, был?
  Та, вылезая, молча закивала.
  - Где? Там?
  Она протянула руку к распахнутой настежь двери соседней спальни. Я бросилась туда и остановилась на пороге. Горничная, побежавшая за мной, охнула и подавилась всхлипом. У стены, лицом вверх, с распущенными волосами, лежала моя подруга. Голубое платье было в бордовых пятнах. На ней, защищая девушку своим телом, лежал Вин.
  - Помоги! - бросила я горничной. Она часто закивала, побледнела, но вместе со мной подошла к этой неподвижной паре.
  - Ланочка! Виннеар! Ребятки! - нежно позвала я их. Но они не откликались.
  Тогда я схватила Вина за плечо.
  - Давай вместе! - прошипела я девушке.
  И мы вдвоем повернули тело красавца эльфа. В его груди спеклась черным сквозная дыра. Он был мертв. Я трясущимися руками закрыла ему глаза. А ведь они еще совсем недавно смеялись и искрились любовью к той, что теперь бездыханно лежала рядом с ним! Я осмотрела Лану. Видимых повреждений не было. А кровь на платье вытекла из раны Вина.
  - З-заклинание... - стучала зубами горничная. - Я слышала...
  Своими руками я посадила подругу, привалив тело к стене. А к ней на колени мы положили голову Вина. Их руки я соединила вместе на его груди, закрыв страшную рану.
  - Простите меня, если можете... Я, никому не нужная чужачка, жива, а вы, такие молодые и влюбленные в жизнь, уже ушли небесной дорогой...
  Я отошла на шаг и, роняя слезы, низко им поклонилась.
  
   - Тимос! - Орала я в тишине коридора. - Как ты это допустил, бестолковый Бог? Где ты шляешься, когда здесь гибнут лучшие из лучших? Ты обещал прийти, если позову. Я зову Тебя! Иди и любуйся!
  Я уже бежала туда, где слышался гул голосов. И вот, в гостиной второго этажа я вижу Мелина, стоящего напротив двух эльфов и одного человека. Вокруг них навалены убитые озерные эльфы. Я затаилась за стеной.
  - Ну что, - говорил хриплый самоуверенный голос, - отвел душеньку, Крысеныш? Как был ты безродной кусачей портовой крысой, так и остался! Хоть в камешках, хоть без них. Ты, наконец, понял, что мы - сила? Сейчас Эврихам подпишет отречение от престола, и мы поплывем на твой лесной континент! У тебя же есть еще сестрички? - гнусно захохотал он.
  'Мелин! ' - позвала я мысленно. - 'У тебя есть один шанс. Продумай, как использовать. Сообщишь, как будешь готов'.
  'Хорошо' - донесся до меня его тихий внутренний голос.
  Прислушиваясь к разговору, я скатала молнию.
  - Я еще не забыл, как ты при девушке бросил меня в кусты... Унизил... Что ж. Теперь твоя очередь. Ты получишь за все, даже с процентами!
   Вот так номер! Даниэль Легро собственной персоной! И ты, дурак, туда же...
  'Готов!' - услышала я.
  - Даниэль! Солнце мое! - я зашла в дверь.
  Все трое обернулись, выстреливая из трубок заклинанием. Я, ожидая подобного, выставила щит и присела. Мелин тут же набросил на всех огненную сеть. Эльфы сгорели сразу. Даниэль, как сильный маг воздуха, еще сопротивлялся. Тогда я нагнулась над ним:
  - Детка, тебе, наверное, перед смертью тяжело будет узнать, что в кусты твою запыленную задницу зашвырнула я? А?
  Легро посмотрел на меня красными от усилий глазами и прохрипел:
  - Чтоб ты сдохла!
  - Уже было! - легкомысленно согласилась я, а Мелин затянул сеть. Когда мы вышли в коридор, в комнате, на полу, под порывом залетевшего ветра, закружилась зола.
  - Где все? - отрывисто бросила я.
  - В королевском кабинете.
  - Веди.
  И мы бегом ринулись вниз.
  Там, где мы шли, никого не было, и только, зайдя в нужное нам крыло, мы наткнулись на трех магов. Мелин их снял одним движением руки. Дальше, впереди, стояла толпа. Маги держали заложниками принцев и Дилиру, которые сидели под сетью на полу. Там же находился и Алекс. Одной рукой он обнял плечи принцессы, прижимая ее к своей груди.
   Мы с Мелином переглянулись.
  - У тебя снова будет только один шанс. Используй его с умом! - Я в последний раз посмотрела в глубину так и не ставших родными сиреневых глаз и обернулась пумой.
   Да, я боюсь еще раз умереть. Но лица Вина и Ланы стоят перед моими глазами до сих пор. Я для вас была совершенно чужой. Но вы безоговорочно приняли меня и помогали, чем могли. Я люблю вас и никогда не забуду!
   Мои лапы твердой поступью двинулись вперед. Маги тут же развернулись и уставились на меня.
  - Мяу! - басом сообщила я о своем прибытии и потерлась головой о колени ближайшего мага. Он расплылся в улыбке:
  - Какая большая киса!
  Алекс застыл внутри сети, закрыв себе рот ладонью, чтобы случайно не крикнуть.
  А я, тем временем, уже лезла в двери.
  
  - Какая ты все-таки сволочь, дядюшка! - услышала я голос Короля Эврихама.
  - Глупости. - Этот голос принадлежал человеку постарше. - Вы виноваты во всем только сами. Трон и сила архимага, после смерти брата, должны был перейти к нам с Владисласом. Но ты и Сандел грубо нарушили наши обычаи!
  - Если мы их нарушили, Тимос не принял бы наши клятвы!
  - Ерунда. Тимосу давно уже все равно, что происходит на земле между людьми. Представляешь, у него большое горе случилось несколько десятилетий назад: кто-то украл Изиру. Или она сбежала сама?
  - Тоже твоя работа?
  - Нет, Владисласа. Так все грамотно сделал, а потом засомневался: испугался гнева Богов. Стал умолять отпустить Богиню. Представляешь? Просил меня отказаться от всех планов. Глупец!
  - И что же с ним произошло?
  - Эксперименты, тем более магические, вещь опасная... Взрыв - и нет человека. А такой талантливый был маг!
  Я протиснулась в комнату и, обтирая колени всех присутствующих, потихонечку все ближе подходила к Дядюшке. Тот обернулся и, подняв брови, спросил:
  - Это кто?
  - Ручная кошка принца Алекса. Совершенно безобидное существо. Испугалась и вышла к людям.
  Маги, нагибаясь, дружно гладили мою шкуру.
  - Я ее возьму в столичный дворец. - Решил судьбовержец.
  Эврихам сидел за столом. Под его ногами лежал раненый Сандел.
  'Король. У тебя один шанс. Используй его на счет три'.
  Эврихам моргнул, но сразу подобрался.
  Раз, два... мое тело напряглось... три...
  Оттолкнувшись от пола, я взвилась вверх, когтистыми лапами снимая скальп с безымянного дядюшки. Комната словно взорвалась. По мне долбили молниями, иглами, свинцом... Защита все истончалась... Дядя со свернутой шеей испустил последний вздох. Удар. Как же больно...ноет грудь и трудно дышать...
  И я умерла.
  
   С небольшой высоты я смотрела на лежащую израненную пуму, людей, бегающих вокруг и бросающих друг в друга всяческой гадостью. Глупые. Жизнь все равно когда-то кончается. Так зачем ее укорачивать? Тело, конечно, жалко. И миры хотелось посмотреть. Но, видно, Судьба решила вычеркнуть одну бестолковую и жалостливую девушку из своих списков. Равнодушно бросив взгляд вниз, я посмотрела наверх. Звезды. Они все разные. Но теперь у меня другая дорога. А вот и она... Светится. А там, впереди, рука об руку, идут Вин и Лана. Подождите! Я с вами!
  
  Глава восьмая. Дорога домой.
  
   Мятжники, видя смерть своего главаря, немного посопротивлялись, но численное превосходство и ожесточенный натиск защитников дворца сделали свое дело. Нападавшие стали сдаваться. Эврихам и подлеченный Сандел сделали большую клеть, куда загнали всех побежденных.
  - Что с нами будет? - хмуро спросил высокий и измазанный в копоти эльф.
  - А что бывает с такими, как вы? - Зло сказал проходивший мимо Данияр. - Цепь и рудники до конца жизни.
   Во дворец были вызваны маги из города. Они помогали расчищать развалины и вытаскивать из-под них людей. Всех пострадавших положили в одном из неповрежденных покоев дома.
   Алекс расцепился с Дилирой и, взяв чудо-мазь тиса Горского, помогал тису Ренскому и еще двум магам оказывать помощь раненым.
   Всех мертвых, и врагов, и защитников, выносили на улицу. Первых укладывали кучей на землю, вторых - в ряд на мраморной террасе, где еще совсем недавно весело звучала музыка. На улице стояла глубокая ночь. Черными раскоряками шевелились ветки деревьев. Магические фонари призрачными огнями наполнили парк. Дворец маги осветили молниями, плавающими под потолками на всех этажах. Везде кипела работа по расчистке мусора и поиску мертвых и живых людей.
   И вот, когда солнечные лучи пробили утренний туман, оставшиеся в живых и на ногах защитники собрались на террасе.
  - Может, сначала упокоим дядюшку со товарищи? - поинтересовался Сандел у Эврихама.
  - Как скажешь. Мне все равно. - пожал плечами Король.
  - Отец, кто этот дядюшка? Почему я о нем ничего не знаю? - подошел к ним Данияр, а затем и остальные молодые люди.
  - Это было очень давно, ребята. - Ответил Сандел. - Нам с Королем Эврихамом было столько же лет, как сейчас Кириму и Ойрену. Наш отец, Малинор, поехал с визитом к озерным эльфам. Они тогда еще жили на архипелаге. По пути корабль, на котором они с матерью ехали, пропал. В том районе никогда не было сильных штормов. А корабль был сделан и заговорен лучшими корабелами и магами. Если с кем-то из правящих близнецов что-то случается, по нашим обычаям, трон и пост Архимага переходит к следующему поколению. И наш дядя, брат отца, стал нас готовить к государственной присяге и обряду посвящения Тимосу. Но у отца и его брата тоже был дядя. А у него - брат-близнец. Им, Владисласу и Констасу, трон не полагался, так как они не были прямыми наследниками. Но Констасу всегда хотелось этой власти. Он даже выступил с претензией на совете магов, но совет не только не прислушался, а еще и изгнал алчущих власти братьев из страны. И след их потерялся на многие годы. И вот, смущая умы обиженных кажущейся несправедливостью озерных эльфов и подогревая тщеславие магов Северного замка, он нанес удар.
   Корнельские, озаренные розовым утренним светом, встали плечом к плечу. Впереди замер Эврихам, смотря на свою жену и близнецов. Чуть поодаль стояли Санлеор и Десилир. Держась за руки, они прощались с братом. Рядом с ним лежала светловолосая девушка в голубом платье. Санлеор вытянул руку, и рана на груди Виннеара затянулась. А с платья Ланы исчезли темные капли. Десилир заплакал. В семье Корнельских тихо рыдала в плечо Алексу Дилира. На холодном мраморе лежали нарядные женщины и мужчины. Они приехали праздновать наступление осени, а попали на войну. Порталом из города и столицы прибывали родственники убитых и пострадавших. Потихоньку, не нарушая королевской скорби, забирали родных по домам.
  - Подожди. - Вдруг сказал Алекс Дилире и подвел ее к брату. - Извините, мне нужно попрощаться с одним человеком.
  И он пошел к краю смертного ряда. Там, почти на ступенях, лежала большая кошка. Красные и бурые пятна на ее разноцветной шерсти были совсем не видны.
   Алекс опустился перед ней на колени.
  - Спасибо тебе за все, Ирра. Наверное, как закончится траур, мы с Дилирой поженимся. Это все ты сделала. Ты завоевала для меня счастье. - Он погладил между ушами черно-рыжую голову. - Прощай, красавица. Прости, что тебе пришлось защищать нас, мужчин.
  И вдруг он вскочил в изумлении на ноги. Под его рукой медленно исчезли очертания кошачьего тела, и появилась маленькая темноволосая девушка в рыжей рубахе и черных штанах. Ее пухлые губки были полуоткрыты, обнажая ровные передние зубки.
  - Мой Бог! - произнес, подходя, Сандел. - Какая красивая! И какая отважная! Как в нашем дворце появился оборотень? Я думал, они давно вымерли.
  - Она приехала со мной, разве Вы не помните? - ответил Алекс.
  - Припоминаю. Но откуда ты ее взял?
  - Тис Горский привез с островов. Говорил, она сама отправилась с ним.
  - И что же привело ее сюда?
  - Я. - раздался голос от самого темного угла террасы, куда еще не добрался солнечный луч. - Она пришла ко мне.
  Все обернулись в ту сторону. На холодном полу, поджав колено к груди и вытянув вперед другую ногу, сидел Миллеинор, опустив голову на руку.
  - Это я виноват в смерти своего брата и этой девушки. Если бы я сюда не приехал, этого бы не произошло!
  Над террасой повисла тишина. О чем можно еще сказать в такой час?
   И тут пространство раскрыло в себе дыру, и из нее выпрыгнул черноволосый молодой человек в черном костюме. Оглядев вскинувших руки магов, он махнул рукой и произнес:
  - Прошу вас, не надо разбрасываться заклинаниями. Чревато, знаете ли.
  - Вы кто? - спросил Эврихам.
  - Неважно. Я сейчас уйду. Мне надо забрать то, что принадлежит по праву. - И он оглядел ряды убитых людей. - А, вот она!
  И он быстро прошел к тому месту, где лежало тело Ирины. Нагнувшись, заглянул ей в лицо:
  - Ну и зачем было убегать, девочка? Ради чего? Или кого-то? - он поднял голову, осматривая пристальным взглядом живых. - Они не стоят и твоего мизинца. Поднимайся, родная!
  И он легко подхватил ее на руки.
  - Желаю здравствовать! - кивком головы черный человек открыл портал.
  - Ну, Майлер, не так скоро! - раздался голос за его спиной.
  Маги снова вскинули руки.
  - Ой, только без рук. Оторву. - Сказал непонятно откуда взявшийся человек. У него были гладкие и светлые, зачесанные назад, волосы, искристые серо-голубые глаза, прямой длинный нос и улыбающиеся тонкие губы. Одет он был в свободного покроя серые штаны, кроссовки и футболку.
  - Тимос, что ты здесь забыл? - спросил черный человек, не опуская свою ношу.
  - Майлер, я - дома. Это ты что здесь забыл? И кого ты хочешь унести с собой?
  Тимос пружинящим шагом подошел вплотную к Майлеру.
  - Не подходи! - предупредил Майлер.
  - А то что? Поколотишь? Ну-ка, ну-ка... О, Иришка! Умерла, что ли? Да как она посмела! Звала - звала, и не дождалась, убежала, дурочка малолетняя! А ты куда с ней собрался?
  - Она - моя! - отрезал Майлер.
  - Ваша контора и так почти выпила ее досуха. Если б она от вас не сбежала, то со следующего задания уже не вернулась. Факт. Это - во-первых. А во-вторых, она пришла ко мне добровольно. Я ее принял. Она - моя.
  - Зачем она тебе, Тимос? У тебя целая планета всевозможных сущностей. Или тебе мало развлечений?
  - Да, такой забавной глупышки еще не было в моей коллекции. Но не в этом суть. Она нашла и освободила мою жену Изиру, которую я искал много лет. И я хочу отдать ей свой долг и пригласить жить здесь, на моей земле, где пожелает.
  - О чем вы спорите? - подал голос из угла Мелин. - Она мертва уже несколько часов!
  - Да? - Тимос взглянул Ирине в лицо. - Не заметил.
  - Эй, Майлер, давай сделаем так. Сначала ее зовешь ты. Если она откликнется - уходит с тобой. Потом я.
  - Давай попробуем. - Майлер прикрыл глаза и замер.
  
   Светлая дорога из маленьких искорок летит сквозь черноту Вселенной. Там, вдалеке, по этой дороге бредет одинокая маленькая фигурка девушки в штанах, свободной рубашке и босиком. Распущенные длинные волосы то и дело падают на склоненное лицо.
  - Здравствуй, Ира! - Майлер пошел рядом.
  - Здравствуй, Майлер. - Равнодушно сказала она, не поднимая головы.
  - Я хочу забрать тебя на свой остров, Ирина! Помнишь, как мы вдвоем купались в океане?
  - Не помню. - Все также равнодушно отозвалась она.
  - Мы были счастливы! Ты хотела жить и летать по мирам! Пойдем со мной! Мы опять сможем быть рядом.
  - Нет. Теперь я хочу покоя. Я устала от вранья, недомолвок, мыслей и сомнений. - Девушка подняла голову и посмотрела Майлеру в лицо. - Вы только пользуетесь нами. А потом выбрасываете, словно старые ненужные игрушки. А ты помнишь, что хотел меня отдать другому куратору? А, Майлер? Так и будете швырять, пока окончательно не сдохну? А я вот уже... Уходи.
  Ирина опустила голову, занавесившись волосами. Майлер схватил ее за руку:
  - Ира! Мой остров опустел без тебя! Вернись ко мне!
  - Уходи. Я не верю тебе. У меня теперь своя дорога. И насильно отнять меня у смерти ты не имеешь права. Прощай, Майлер.
   Человек в черной одежде открыл глаза и посмотрел на мертвую девушку.
  - Глупая ты, Ира. Могла бы стать счастливой, если хоть немного закрыла свое сердце. Бери ее, Тимос. Пробуй.
  Майлер нежно переложил на подставленные руки Бога маленькое и хрупкое тело.
  Открыв портал, бросил прощальный взгляд:
  - Удачи!
  
   Теперь по искристой тропе рядом с Ириной шел Тимос.
  - Здравствуй, Ира!
  - Здравствуй, Тимос.
  - Хочешь навсегда вернуться в мой мир?
  - Нет, Тимос. Меня там никто не ждет и не держит. Не хочу.
  - А зачем ты в него пришла?
  - Надеялась... Но мне померещилось.
  - Хочешь, он тебя полюбит?
  - Нет, Тимос. Не хочу. У него прекрасно только тело. А душа любить не умеет.
  - Может, я могу для тебя сделать что-нибудь?
  Ирина посмотрела Тимосу в глаза и коснулась его руки.
  - Тимос! Ты Бог и умеешь воскрешать. Знаю, что на твоей земле я никому не нужна. Но на ней жили двое чудесных влюбленных. Они погибли, защищая друг друга. Они ушли по дороге раньше меня, и я почти потеряла их из виду. - Ирина с мольбой глядела в глаза Богу. - Тимос! Прошу, если это в твоих силах, оживи их! Это Лана и Виннеар. А я пойду дальше.
   Ирина снова опустила голову: - Хотя, ты тоже можешь обмануть.
  Тимос вздохнул и взял девушку за подбородок.
  - Клянусь, Ирочка. Я найду их.
  Она слабо улыбнулась:
  - Мне пора идти. Путь еще долгий. Прощай!
  - Прощай, Ирина!
  
   Тимос открыл глаза и осторожно положил девушку на белый пол.
  - Что? - раздался голос Миллеинора.
  - Она отказалась возвращаться. Сказала, что ее никто не держит. И попросила только об одном.
  Бог, осторожно ступая, подошел к телам Виннеара и Ланы. Простер над ними руки:
  - Я приказываю вам - живите!
  Яркий сиреневый свет обрушился из открытых ладоней на лежащую пару. Мужчина и девушка вздрогнули, вздохнули и открыли глаза.
   Вздох ветром пронесся по всей террасе.
  - Я был не прав, запустив свое хозяйство. - Бог пожал плечами и перешел к маленьким близнецам:
  - Я приказываю - живите!
  Дети тут же открыли глаза, сели и заревели. Эврихам упал перед ними на колени и прижал к своему сердцу.
  Люди плакали, обнимая оживших близких и вознося Тимосу хвалу.
  Бог прошел по всему ряду и поднял к жизни всех. Кроме Ирины.
   Он немного постоял над ней и подумал.
  - Знаете, пожалуй, я похороню ее тело у себя в горах. Ей здесь не место.
  - Это ты про кого ты говоришь, малыш? - раздался вдруг голос.
  Пространство пошло волнами, открыв овал портала. И через него шагнул моряк с седыми усами.
  - Дик! Старина! - Тимос раскрыл руки. - Сколько лет! Ты все по морям и океанам?
  - Ну да. Я - по морям. Ты - по горам. Мое дело - охранять, твое - командовать. Молодым такое сподручней. Так что тут приключилось?
  Он оглядел полуразрушенный дворец и смеющихся от счастья людей. Негромко произнес:
  - Я что-то с дочкой связь потерял. А она как раз сюда собиралась.
  И тут его взгляд упал на одинокую фигурку Ирины, лежащую на полу под стеной.
  - Ты что с ней сделал, Божество недоделанное?
  Тимос ничего не успел ответить, как Дик встал перед девушкой на колени и похлопал ее по щеке.
  - Пора, дочка, вставать. Твой старый папка пришел за тобой. Он тебя любит и возьмет к себе на корабль. Мы поплывем в дальние страны и будем искать на отмелях жемчужины. У тебя будут самые красивые серьги в мире!
  - А огненного ожерелья больше нет! - Ирина открыла глаза и улыбнулась. - Папка! Мы, правда, с тобой поплывем далеко - далеко?
  - Собирайся, доча!
  Тимос стоял, разинув рот.
  Дик повернул к нему голову, подмигнул и шепнул:
  - Мастерство, оно в сердце!
  
   Дик обнял дочь за плечи и спросил:
  - Ну что, поехали?
  - Поехали, папка, - она прижалась к его груди головой.
  - А попрощаться ни с кем не хочешь?
  - А зачем? У меня здесь близких нет. Хотя... - она высвободила руку из большой ладони Дика и подошла к обнявшимся Вину и Лане.
  - Прощайте! - тихо сказала Ирина. - Больше не умирайте!
  Два счастливых лица, наконец, посмотрели на худенькую девушку в мальчишеском костюме.
  - Ирочка, - спросила Лана, - ты куда? Мы хотели пригласить тебя на свадьбу! Вин сделал мне предложение!
  - Спасибо. Лучше я просто как-нибудь вас навещу.
  - Но мы сами не знаем, где будем жить!
  - И я не знаю. Поэтому наши пути обязательно пересекутся.
  Ирина отвернулась и медленно пошла к отцу.
  Дик открыл портал.
  - Ох, и хитрец же ты, папа! - засмеялась Ирина. - Скрывал от дочери такие возможности!
  - Да, я такой! - ответил моряк, нежно поцеловав темноволосую макушку дочери.
  - Стойте! - раздался вдруг окрик, и на террасу вылетел тис Ренский. - Подождите, пожалуйста!
  Отец и дочь замерли рядом с открытым порталом.
  - Ирина! Хоть я тебя почти не знаю, но все-таки, кажется, что знаю очень давно, - начал сумбурно говорить Корин. - Я понял, из-за кого ты пришла к нам. Но этот... он не умеет любить, Ирина. Скажите, вы можете меня взять с собой? Просто мне надо уйти. Сейчас. Не захватите еще и меня?
  Дик и Ира переглянулись.
  - Ты как, доча, не против?
  - Возьмем, пап. Ему пора найти самого себя в этом мире. Как и мне, научиться заново жить.
  - Если брать с собой ничего не будешь, прыгай в портал!
  Ренский кивнул и скрылся из глаз в разверзнутой дыре.
  - Тимос, бывай. Мой привет красотке Изире.
  - Но-но! - шутливо погрозил пальцем Тимос. - Удачи тебе, Иришка. И счастья. Понадоблюсь - зови. А еще лучше - зовите в гости.
  Ирина улыбнулась, кивая головой.
  Дик подхватил ее под локоть и помог перешагнуть через разрыв материи. Портал схлопнулся.
  - Да и мне пора. Сандел, Эврихам - счастливо оставаться. С эльфами советую разобраться, а Северную цитадель - сровнять с землей. Магов - лишить дара. Это - не приказ, а всего лишь рекомендации. Молодым Корнельским - не повторять ошибок старшего поколения. Прощайте.
  Тимос махнул рукой и исчез в воздухе.
   Молодежь пришла в себя первой.
  - К нам пришел на помощь сам Тимос! Это доказывает избранность Корнельской династии! - заговорили молодые принцы.
  Алекс обнимал плачущую от счастья Дилиру. Эврихам успокаивал свою супругу, крепко обнявшую своих близнецов. Сандел собрал вокруг себя кучку магов и обсуждал снос дворца. В оскверненном доме больше никто не хотел жить.
   Сан подсел к безучастно смотрящему перед собой Миллеинору.
  - Брат, хватит переживать, ведь все живы, и все хорошо закончилось!
  - Да, - горько усмехнулся Мелин. - И опять благодаря ей. Мы слишком гордились своими возможностями, но не учли элементарного предательства одного из членов правящей семьи. Если бы не эта девочка, меня бы уже не было в живых. И Корнельских бы не стало. Я никогда не говорил вам, что когда я жил здесь, то практически никакой магией не владел. Очень плохо - водой. Обитал на помойке, кусая протянутую, по доброте душевной, руку тиса Ренского, отца Корина. Но однажды, после очередного срыва, я проснулся и понял, что мое тело подчиняется не мне, а совсем посторонней сущности. А я, как зритель в театре, сижу внутри и оцениваю. Самое смешное, что сущность эта принадлежала девчонке. Поначалу меня это бесило. А потом я увидел, как ее душа меняет окружающий меня мир. Меня приняли в него, Сан. Меня стали уважать... А эта девчонка, Ирина, бесстрашно ввязывалась в такие дела, какие я обошел бы за сто верст. Но, только благодаря ее сердечности, неравнодушию и бесстрашию, я обрел свою родовую магию.
  - Значит, она приходила к тебе?
  - Да. Я с ней разговаривал.
  - И что?
  - Я испугался, Сан.
  - Чего?!
  - Того, что она опять отодвинет меня на второй план, Сан. Слишком высоко вознес я свою гордыню. И чуть снова не погиб из-за этого.
  - Как ты относишься к нам, твоим младшим братьям?
  - Я искренне желаю вам счастья, развития способностей...
  - Ты не сказал одно очень важное слово...
  - И какое же?
  - Что ты нас любишь. Оно стоит всех остальных. Понимаешь, Мор? Выходит, прав был тис Ренский.
  Мелин вскочил на ноги. Сиреневые глаза полыхнули грозовым разрядом:
  - Я никого рядом с собой не удерживаю! - и он широким шагом прошел по террасе и, сбежав со ступеней, скрылся в саду.
  Санлеор подошел к Синеону:
  - Мастер, мы могли бы Вам чем-то помочь?
  - Вы - гости нашего двора. Я не смею вас просить о подобном, когда не смогли вас обеспечить надежной защитой...
  - Ничего страшного. Думаю, вместе мы справимся быстрей.
  - Что с братом? - кивнул внимательный архимаг в ту сторону, куда ушел Миллеинор.
  - Страдает, что не смог предусмотреть в установленной защите предателя.
  - Ну, если уж мы об этом не подумали... Он же не Бог, чтобы все знать наперед.
   Через какое-то время установленным в сохранившейся части дворца порталом, все женщины и дети, приехавшие сюда на лето и бал из столицы, вернулись в нее обратно. Вместе с Королевой и близнецами ушел и Король. Бедная женщина так перепугалась, что никак не хотела отпускать руку мужа. На развалинах остались лишь самые сильные маги с Санделом и братья-эльфы. Уже под вечер вернулся молчаливый Миллеинор и включился в работу. В первую очередь из дворца вынесли зачарованный камень портала и спустили его с холма в опустевший гостевой дом. Миллеинор провозился полночи, снова его настраивая и прописывая членов королевской семьи, выбранных магов и чиновников поименно. А на холме маги сожгли трупы убитых врагов и убрали в землю пепел. Камни дворца превращали в пыль, спуская струйкой вниз по скале к морю. А там она снова твердела, образуя валуны и новые скалы, выступающие кверху из моря.
   Наладивший портал Миллеинор присоединился к ним уже под утро. И когда взошедшее на небосклон солнце осветило холм над Чатаккой, то горожане с удивлением не обнаружили королевского дворца на прежнем месте. Теперь в той стороне колыхались под ветром высоченные сосны.
   Принцы Корнельские вместе с архимагом Санделом и эльфами стояли на вершине холма. Внизу, у подножия, сверкала солнечными бликами королевская бухта. В ней стоял корабль гостей.
  - Будем прощаться. - Без улыбки сказал старший принц эльфов. - Если что было не так, извините.
  - Я так понимаю, что твой брак с Дилирой не состоится?
  - Она нашла свою настоящую любовь. Да и будущий зять весьма не плох. Все-таки, принц соседней державы!
  - Вы теперь домой? И я думаю, что в ближайшее время вас ждать не стоит?
  Миллеинор посмотрел в сторону, где обнявшись, стояли Лана и Вин.
  - Виннеар остается. Не знаю, надолго ли, но прошу по-дружески, присмотрите за ними! Не хотелось бы потерять брата еще раз.
  - Присмотрим, не волнуйся! Его величество предложил его девушке контракт на весь зимний сезон в столице. Она согласилась. Так что они едут туда вместе с нами.
  - И когда успели все обговорить? - Скупо улыбнулся Миллеинор. - Ну, а младшие - со мной.
  - К себе не пригласите? - усмехнулся Сандел.
  - Не мне решать. Континентом правит отец. Я ему все расскажу, а решать - ему. В любом случае, я Вам дам знать.
  Мужчины пожали друг другу руки. Вин по очереди обнял братьев:
  - Мы на зиму - в столицу, а летом - ждите!
  Эльфы улыбнулись Лане, которая, засмущавшись, спряталась за спиной Вина.
  - Давайте забудем этот мрачный эпизод! Приезжайте! - протянул свою руку эльфам Данияр.
  - Увидимся. - Кивнул головой Миллеинор и стал спускаться по тропинке к пристани.
  - Переживает! - прокомментировал Виннеар, обхватив плечи своей возлюбленной.
  - До свидания, Вин, Лана! Приезжайте летом! - Сан и Дес улыбнулись на прощание и прыгнули на тропу. И вот, через полчаса, белоснежный корабль поставил паруса и, поймав нужный ветер, медленно вышел из гавани.
  - Ну что, молодые люди, - сказал Сандел, - нас ждет столица и война с остатками мятежных магов.
  - Дядя, а мы справимся? - грустно поинтересовался Данияр.
  - Сейчас, по горячим следам, да. А потом будем разбираться с озерными эльфами.
  - Думаешь, куда их еще можно загнать, чтобы гарантированно не вылезли?
  - Что-то типа того... - задумчиво хмыкнул Сандел и пошел вниз по дороге.
   Величественный сосновый бор шумел растрепанными ветвями у них над головой, а в траве доцветали последние осенние цветы.
  
   Прошло пять лет.
  На розовый закатный океанский песок набегали ленивые зеленые, с оранжевыми гребешками, волны. Под легким ветерком шумели кронами пальмы, под которыми стоял длинный одноэтажный бревенчатый дом с большой открытой террасой. Там был накрыт стол с винами и закусками. За ним сидели Дик в майке, шортах и босиком, Тимос в свободной цветастой рубахе с короткими рукавами и тис Ренский - старший, одетый теплее всех: в брюки, рубашку с кружевами, жилетку и замшевые полусапожки. Все трое лениво беседовали ни о чем, попивая хорошее вино и бросая любопытные взгляды на парочку, лежащую на песке.
   Вот девушка вскочила и палочкой начала что-то писать, а потом на пальцах объяснять написанное молодому парню, который тоже сел и, кивая головой, всматривался в написанное. Потом взял из ее рук палочку и, стерев пару строк, написал свои. Девушка тряхнула темно- пепельной гривой и сверкнула глазами. Где-то вдалеке рокотнул гром.
  - Дочка! - позвал Дик Лисский, моряк, а по совместительству, Дух планеты. - Ты нам погоду-то не порти!
  - Ой, папка! Извините! - смущенно улыбнулась она.
  - Над чем застряли? - поинтересовался Тимос, не выпуская бокала.
  - Пытаемся сами рассчитать портал в другие миры. - Отозвался парень. - Вот и застряли в одном месте. Ирра думает, что эту постоянную надо внести под интеграл, а мне кажется, что формула тут совсем даже лишняя!
  Тимос, не торопясь, встал и, спустившись по ступеням на песок, подошел к молодым людям. И вот они уже втроем с жаром начали обсуждать построение заклинания портала.
  - Хороший у Вас сын, тис Ренский! Умный! - похвалил Корина Дик.
  Старший Ренский расплылся в улыбке:
  - Да, он у меня очень способный. И поправился тут у Вас. Загорел. И взгляд стал уверенней.
  - Еще бы. - Хохотнул Дик. - Куда их только исследовательский азарт не заносил! Но зато и магами стали хорошими.
  - Хорошая пара... - прищурил глаза тис Ренский.
  - Они не пара. Просто друзья.
  - Жаль. Я бы не отказался от такой невестки!
  - Нет, тис Ренский. Корин пока нашел лишь себя. И научился ценить свои интересы. Остальное придет позднее.
  - Нет уж. Увольте. Пусть лучше он никогда не придет!
  - От Судьбы не уйдешь, тис Ренский. Выпейте вина. Скушайте финик. Вкусно, полезно и сладенько.
  Дик откинулся на спинку кресла и посмотрел на заходящее солнце.
  - Что-то он опаздывает... - пробурчал себе в усы Дух.
  
   Тем временем, в летнем эльфийском доме, на берегу быстрой реки, Миллеинор собирал заплечную сумку. Мать стояла рядом и плакала:
  - Ну, куда ты, неугомонный, опять собрался? Мало шишек получил в людском мире?
  - А может, он мазохист? Нравится, когда бьют? - оперся на дверной косяк локтем улыбающийся Десилир.
  - Я в Корнел. Хочу навестить Виннеара, Лану, племянников...
  - Они всего месяц назад уехали! Дай им отдохнуть от твоего тяжелого и неугомонного характера! - Засмеялся Дес и вышел на улицу.
  - Ты что-то задумал, сын. - Внимательно посмотрела на него сквозь слезы Королева эльфов.
  Миллеинор сосредоточенно переплел косу и подвязал ее бантом к голове. Женщина подошла и погладила серебристые волосы сына.
  - Я почему-то за тебя очень переживаю. У тебя на душе словно черный туман... И все это с тех пор, как ты несколько лет назад вернулся из Корнела. - Мать помолчала. - Что там с тобой произошло?
  - Ничего особенного, мама. Просто я там потерял двух близких мне людей.
  - Они умерли?
  - Нет. Просто... В трудные минуты моей жизни они были рядом. А потом я их оттолкнул. В первом случае, как мне казалось, из лучших побуждений, а во втором - испугался.
  - Ты хочешь их найти? Ты хорошенько подумал, а нужны ли тебе эти смертные?
  - Да, мама. Я многое передумал за эти годы. И понял, что мне не хватает их человеческого душевного тепла, умения искать выход там, где казалось, его нет, да и просто искренности...
  - Но ты, снова появившись в их жизни, не сделаешь им только больнее?
  - Мама, прости, но сейчас, да и все эти годы, больно и мне. Мы многое не сказали друг другу. И отыскав их, хочу увидеть в глазах точный ответ о возможности продолжения наших отношений. Понимаешь?
  - Это для тебя так важно?
  - Да, мама. - Миллеинор надел куртку и нагнулся к руке матери. - Прости, но пока не найду, я не вернусь.
  - Сын. - Мать вздохнула и вытащила висящий на шее кулон. - Это - портал. Когда-то давно я получила его от Духа нашей земли. Он сказал, что может прийти время, когда мне понадобится кого-то обязательно найти. А этот портал настраивается на образ того, к кому так стремится сердце. Мне он ни к чему. Твой отец всегда рядом со мной. Возьми. Может быть, ты сразу найдешь тех, кого ищешь.
  - Спасибо, мама.
  Миллеинор, глядя ей в глаза, сжал в руке пульсирующую каплю. И медленно растаял прямо в воздухе.
  
   На небе загорались первые звезды, когда веселые и счастливые Ирра и Корин вернулись с океана. В руках они держали доски для катания на волнах. Прислонив их к стене отцовского бунгало, они сели рядом на ступени.
  - Ну что, попробуем завтра самостоятельно стартануть в мир драконов? - Улыбаясь, спросил Корин.
  - А может, для верности, проведем пару экспериментов?
  - Но Тимос проверил наши выкладки и сказал, что все получится!
  - Ну ладно, - сказала Ирра, отжимая концы волос, а затем высушивая их ветерком. - Тогда после завтрака. Как покушаем, сразу отправимся!
  - А меня с собой возьмете? - прозвучал негромкий голос над их головами.
  Облокотившись на деревянные перила, на них с террасы смотрел Миллеинор.
  - Мелин... - не веря своим глазам, произнес Корин.
  Эльф легко перепрыгнул через перила и встал перед ними. Наклонил голову.
  - Простите меня, Ирра, Корин. Я - глупый и самоуверенный идиот, который считал, что выше и умнее всех. А оказалось, без вас мой мир лишился части своего света... Каждый раз, в течение этих пяти лет, ложась спать, я видел твои теплые глаза, Корин, и слышал твои слова, Ирра, о единственном шансе... Прошу вас, не гоните меня сразу. Дайте мне этот шанс. Пожалуйста...
   И гордый Мелин медленно опустился коленями на песок.
  - Как ты думаешь, Ирра, отправить его обратно или пусть побудет?
  - Не знаю, Корин. Есть ли смысл в его присутствии? Что он нам может дать? Может быть, ему не хватает подданных для преклонения перед ним? Как считаешь?
  - А вдруг он исправился? А мы его оттолкнем?
  И Корин с Иррой, перемигнувшись, дружно обняли поникшего Мелина.
  - Ребята! - шмыгнул носом эльф. - Я люблю вас!
  - А кого больше? - с ехидством поинтересовался смеющийся Корин.
  Громко разговаривающая молодежь вошла в гостиную, где беседовали хозяева мира и тис Ренский.
  - Папа! - крикнул Корин. - Смотри, кто к нам пришел!
  Старик повернул голову.
  - О, Боги, опять этот эльф! - простонал он.
  Боги посмотрели друг на друга и улыбнулись.
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"