1985 год. Я повышал квалификацию в Ленинграде, в милицейском ВУЗе на Стрельне. Белые ночи. Самовольно уходили на Финский залив, любовались теплыми светлыми ночами и заросшими тростником берегами. Ездили в Петергоф, смотрели дворцы и фонтаны. Все было прекрасно. Очень мне понравились ленинградцы. Отзывчивые, знают историю города, готовы показать все, что попросишь, и рассказать происхождение. Три дня подряд проходили бесплатно в Эрмитаж, без очереди, благодаря служебным удостоверениям. Мы ходили по городу с друзьями в гражданке.
В тот период в кафешках появились видеомагнитофоны. Когда заходили перекусить, громкая музыка и секс с экранов постоянно "портили аппетит". Бродили по Невскому. В ресторане, что был на "Авроре", кушали вместе с Антоновым, под его же музыку. Катались на "Аннушке" по кругу, т.е. на трамвае. Смотрели разводные мосты и ростральные колонны. На Дворцовой площади у Стеллы наблюдали пьяных финнов, а на площади перед Казанским кафедральным собором, на скамейках, - девиц легкого поведения, - "с пониженной социальной ответственностью" они стали, годами спустя, с приходом В.В.П. Ничего не предвещало скорых перемен. Это был тот Ленинград! Мы все думали, что жизнь налаживается.
Да, на дворе были "Перестройка" и "Гласность", необходимо было "на́чать","углу́бить", "найти консенсус".
Первый секретарь райкома на всех партактивах, совещаниях, собраниях, с серьезным лицом и улыбкой в душе, спрашивал у руководителей организаций о том, как они понимают перестройку, и что намерены делать в этом направлении. Четкого ответа от кого-то услышать было трудно. "Бум улучшать..."
Осенью 1985года "Консенсус" стал ездить по стране и пытался "углубить" "Перестройку".
Поздней осенью, в морозный день областное руководство предупредило, что, проездом из Б. в О., Он проедет по дороге нашего района, в село под названием Городище. Село небольшое, красивое, асфальт начинается прямо от республиканской трассы и до намеченного заранее совхоза, где ему должны были показать молочно-товарную ферму. Заставили на всех поворотах и подъездах к трассе выставить сотрудников, которые смотрели бы за безопасностью и останавливали выезжающий на трассу транспорт. Предупреждали, что охрана "Консенсуса" может открыть огонь на поражение, без предупреждения. Ждали проезда часа три. Проехал. Сразу на ферму, где его ждали. Не знали точно, куда пойдет в первую очередь. Коровы имеют свойство оставлять за собой, кроме мяса и молока, еще и хорошее удобрение. Этого удобрения было вокруг фермы многовато. Один из сотрудников госбеза приказал с тракторных тележек снять борта и выложить тропу к ферме, ну, вместо красной дорожки.
"Консенсус" решил встретиться с народом на "свежем" воздухе, под мычание коров, но без коров.
Он не пошел к выложенной деревянной аллее, а подошел к рядку молодых елочек, рядком красовавшихся вдоль асфальта. Разговаривая с народом, подошел к одной елочке и стал говорить, что вот такая елочка долго растет, надо её посадить, ухаживать много лет, чтобы добиться её достойного взросления. При этом, он взялся за макушку этого маленького дерева. Директор совхоза схватился за сердце, затаив дыхание. Дыхания не было. Секретарь райкома ухватил за локоть директора, спросив, что случилось.
--Елку утром воткнули в землю и полили водой, чтобы примерзла, - ответил директор.
--Весь рядок такой же. Вчера напилили в лесу, сегодня ковыряли морозную землю и вот результат.
- Это твой последний день, даже час! Пока, живи! - сказал секретарь и отошел в сторонку, пытаясь отвлечь "Консенсуса" от зеленого растения.
К счастью, мороз свое дело сделал. Елка продолжала держаться на месте. Показалось, что Он, даже подергал за макушку, возможно, догадывался. Однако, все обошлось. Кортеж поехал дальше.
1988 год, осень. В Армении происходит сильнейшее землетрясение, почти полностью разрушен Спитак, сильно пострадал Ленинакан. Так случилось, что дочь первого секретаря Спитакского РК КПСС оказалась подругой моей жены, и все подробности о событиях землетрясения нам были известны досконально. Мы были соседями в моем городе. Страшные последствия, множество погибших, город был уничтожен. От властей в Спитак приезжал председатель Совета Министров СССР Николай Иванович Рыжков, который пытался что-то обещать и успокоить людей. "Консенсус" оставался дома.
Еще в этот же период в область приехало много беженцев - турок-месхетинцев.
Их выгоняли из Узбекистана. Нужно было каждого трудоустроить по специальности, предоставить жилье. Это было серьезной проблемой.
Обком КПСС принимает решение о строительстве сотни частных домов в районах области, свободным способом. Изыскивать средства и технику любым путем, и где угодно. Изготавливать и выкупать срубы в лесничествах, у частных собственников, закупать в других областях и т.д. Это был тяжелый период не совсем законного строительства. Ставилась задача строительства перед всеми организациями района, независимо от количества сотрудников и возможностей. Например, перед центральной больницей, типографией, автохозяйством, отделом культуры, заготконторой, райпо и т.д. Но с трудностями за два месяца, все же, справились. Стали по утрам слушать призывы к молитве, которые резали ухо местному православному люду. Так продолжалось около трех лет. Затем все турки-месхетинцы куда-то рассредоточились по России.
1989 - скорее грустно.
Я нахожусь летом в Москве. Повышаю свою квалификацию в академии МВД СССР на факультете начальников РОВД. Нас обучают работе с компьютерами. Требуют, чтобы приобретали за рубежом и любыми другими путями, поскольку наступает век виртуальных технологий и специфического сбора информации. Одновременно, на событиях в Тбилиси, на площади Руставели, когда для разгона демонстрации применялись танки, нас обучают, как надо противостоять массовым беспорядкам, особенно в городских кварталах.
На занятия приглашают двух сержантов, которые "спасли" от нападения гр-на Ельцина, то есть, когда "столкнули" последнего в реку. Сержанты, смеясь, рассказывают, что дяденька был крепко "навеселе". Они просто достали барахтающегося в воде человека.
1990 - грустно!
Грустно становилось от купленных ваучеров, которые втискивали, как лапшу нашему народу. Расцветают МММ и другие пирамиды, лохотрон мирового масштаба. Возбуждается огромное количество уголовных дел по фактам мошенничества. Помню "ИНФИНИС" - такое интригующее название. Фактически расшифровывался как институт финансовых исследований. Собрав "лохические" деньги в обмен на "лапшу", два владельца, ухватив всю аппаратуру из офиса, скрылись в Германию. Пришлось подключать интерпол.
Работалось с обвиняемым интересно. Он признавал вину, говорил, что деньги ему давали люди добровольно, что содержался в Германии, в Гамбурге в тюрьме, по нашему запросу, в хороших условиях, ему выдана была качественная толстовка с капюшоном, теплое белье. Такого, в советских колониях, не предусмотрено. Семья его - этническая немецкая, с Поволжья, находится в Германии в статусе беженцев. Ей выдали кредит на несколько лет, обеспечили жильем, пособием и мебелью на первое время. Все потом они должны будут вернуть властям. Он был спокоен, утверждая, что денег у него теперь хватит на несколько лет, семья в Германии, а он отсидит шесть лет и вернется к семье. Так впоследствии и вышло. Его осудили на шесть лет.
1995 год - страшно.
Наступили лихие девяностые.
Ужасный период распада во власти, в экономике, в политике. Нехватка всего. Что-то появлялось китайское, но плохого качества. Прибалтийские шпроты продавались из-под полы. Колбасы приобрести можно было только по блату, через знакомых. Практиковались продовольственные пайки, которые один раз в месяц выписывались ко дню зарплаты. Бензина не хватало. Все шло по талонам. Транспорт служебный износился, ремонтировать приходилось, где придется и как придется. Бандиты стали ездить на БМВ, а сотрудники милиции на автобусах. На происшествие приходилось выезжать попутным транспортом. Серьезно обострилась чеченская проблема. Стали массовыми увольнения из органов МВД, как и из вооруженных сил. Зарплаты стали мизерными. Выдача её часто прерывалась месячными задержками. Было много разных проблем кадрового порядка. Упало качество расследования преступлений, качество образования и возник дефицит специалистов.
В конце декабря 1996 года я уволился на пенсию по выслуге лет.