Опять тот же, повторяющийся сон: она слышит уже знакомый женский голос, зовущий ее, встает с ложа, берет котомку с нехитрой снедью, плащ, подхватывает тяжелый кувшин с водой, выходит из своей хижины и идет по траве к опушке близкого леса. И опять невозможно уловить тот момент, когда сновидение превращается в реальность. Она уже знала, что надо крепко зажмуриться, не замедляя шага, и тогда очень быстро лесная прохлада сменится опаляющим жаром, а ноги станут увязать в песке.
***
Молодая женщина шла по песчаной пустыне. Справа, слева, позади нее была бесконечная, простирающаяся до самого горизонта желтая равнина. Ничто не нарушало этого пугающего однообразия пейзажа. На небе нещадно плавилось солнце. Даже через грубую домотканую ткань плаща, накинутого на голову, проникал опаляющий жар. Длинная туника из такой же некрашеной холстины скрывала фигуру. За спиной висела котомка. Женщина старалась идти настолько быстро, насколько могла, насколько позволял песок. Обута она была в простые матерчатые сандалии с деревянными подошвами. Сквозь них хотя бы не жгло пятки. К груди она бережно прижимала кувшин с водой, завернутый в кусок ткани. Впереди, там, куда она так упорно стремилась, ее поджидала сплошная вертикальная завеса песка. За ней бушевала буря, но граница выглядела ровно, как будто обрезанная ножом.
Так уже было, она знала, что страшно только вначале, пока она преодолевает эту сотню шагов в вихре болезненно кусающих лицо и руки песчинок. Потом, когда закончится завеса песчаной бури, можно будет отряхнуться и отплеваться от забившегося в рот и нос песка. Главное - не дать ветру сбить себя с ног, и не уронить кувшин. Главное - пройти, и выйти на спокойное пространство.
И вот она уже в сердце этого самума. Горячие песчинки проникают сквозь ткань, как бы тщательно она не старалась закрыть лицо. Мощные порывы ветра пытаются сбить с ног и потащить за собой. Казалось, что он дует сразу со всех сторон, налетает то сбоку, то сзади, швыряется горстями песка в лицо. Но она упорно шла вперед, маленькими шажками, но вперед. Откуда она знала, где этот "перед"? Как определяла верный курс движения в сплошной песчаной завесе? Она бы не смогла объяснить. Какое-то неведомое чувство вело ее. Она знала, куда надо двигаться, так же как птица знает, где юг, улетая на зимовку.
Наконец женщина буквально вывалилась из песчаной завесы на свободное пространство. С этой стороны стена самума тоже выглядела гладкой, ни одна песчинка не проникала сюда на свободную территорию. Здесь продолжалась пустыня, но пейзаж разнообразился большими и маленькими барханами, разбросанными там и сям. Виднелись даже какие-то каменные глыбы, чахлые колючие кустики, сухие стебли растений. Впереди виднелась маленькая, закутанная в длинные одежды фигурка, она медленно удалялась. Женщина отряхнулась, как могла избавилась от набившегося повсюду песка и воодушевленно прибавила шагу, догоняя путницу. Через какое-то время та обернулась, замерла на мгновение, вглядываясь, и повернула назад, навстречу.
Поравнявшись, женщины обнялись, и у обеих потекли слезы радости, промывая светлые дорожки на усталых грязных лицах.
- Что ты так долго? - спросила вторая. - Думала, не придешь уже.
- Подожди, давай сядем, - ответила первая.
Они устроились в относительной тени огромного камня, устало привалившись к нему спинами, и некоторое время сидели молча. Затем, как по команде, одновременно стали освобождаться от плащей, покрывал и вытряхивать песок из волос и ткани. Женщины были очень похожи друг на друга, у обеих серые глаза, прямые аккуратные носики, четко очерченные губы. Одинаковые черты лица, наводили на мысль о родстве. Только первая женщина была моложе второй, на вид ей было лет двадцать. Длинные светлые волосы ее вырвались из-под покрывала волнистыми прядями, окутали плечи. Вторая выглядела лет на тридцать, огненно-рыжие волосы были заплетены в толстую сложную косу, спускавшуюся почти до талии. Каждая из них, несмотря на сходство, отличалась какой-то своей, необычной красотой, поражая взгляд.
- Воду донесла? - спросила вторая и, не дожидаясь ответа, потянула к себе завернутый в ткань кувшин. Она впилась ртом в край посудины и пила, пила, стараясь не уронить ни капли с пересохших губ.
Первая пить не стала, только смочила губы, борясь с жаждой. Подумала немного, с сожалением глядя на кувшин, и сделала один малюсенький глоток.
- Ничего, я же скоро вернусь и напьюсь вдоволь. У нас ручей рядом, - отвечала она на вопросительный взгляд другой.
Затем она достала из котомки лепешки, кусок козьего сыра, желтоватого и остро пахнущего, несколько крепеньких пупырчатых огурчиков, пучок зелени, разложила все это на тряпице. Вторая посидела немного, откинувшись, с закрытыми глазами, потом медленно начала есть.
Остатки трапезы были тщательно упакованы, и котомка со снедью перешла ко второй женщине.
- Долго еще идти тебе? - спросила первая.
- Залезь на камень, уже видно, - отвечала вторая.
- Что ж ты сразу не сказала? - воскликнула первая, и быстро полезла на каменную глыбу, возле которой они сидели. Благо, одна сторона камня была довольно пологой, и не гладкой, а бугристой. Было за что уцепиться руками, и куда поставить ногу.
С некоторым трудом вскарабкавшись на вершину, она оказалась на высоте почти в два своих роста, и принялась крутить головой по сторонам, оглядывая окрестности.
- Ничего не видно, - растерянно прокричала она.
- Ты не туда смотришь, - отвечали снизу, - направо смотри.
И, действительно, хорошо присмотревшись, женщина увидела вдали, практически на горизонте каменную стену, из-за которой торчали верхушки пальм и две высокие башни. Сбоку по направлению к стене тянулся караван верблюдов, казавшихся отсюда маленькими как муравьи. Людей же вообще почти не разглядеть, такими крошечными они были из-за дальности расстояния. Совсем как букашки. Она долго жадно и с любопытством смотрела на все это, потом нехотя спустилась и села рядом со второй. Та обессиленно дремала, притулившись к камню. Первая потрясла ее за плечи и тихонько позвала:
- Лилит*, Лилит, сестренка, проснись, мне пора уже скоро возвращаться.
Та неохотно открыла глаза и стала потягиваться.
- А что там за стеной? - спросила первая.
- Там город, люди, там меня ждут, - отвечала Лилит.
- Лю-юди, - зачарованно повторила первая. - А какие они - люди?
- Какие, какие. Да такие же, как мы с тобой, как он. Только их много, выглядят по-разному... Есть большие, есть маленькие, женщины на нас похожи, мужчины на него. У них есть дети... Кстати, как он? Знает, что ты сюда ходишь, со мной встречаешься?
- Нет. По-моему, нет. По крайней мере, он ничего не говорил. А кто такие дети?
- Дети - это маленькие люди. Они вырастают и становятся взрослыми, большими... Как ты думаешь, он меня помнит? - спросила Лилит грустно.
- Похоже, он вообще все забыл, даже не помнит, как мы жили в старом саду**. И как хижину построил не помнит. Он говорит, что все уже было, что всегда так было. Странно, что мы помним, а он нет.
Лилит задумчиво потерла лоб и ответила:
- Как раз не странно. Я думаю, все дело в тех яблоках. И ты, и я их ели, а он нет. Вот и забыл все. Вот чего я не помню, так это, как здесь оказалась. Последнее, что я запомнила: мы с ним под яблоней***, потом ветер сильный, меня сбил с ног, темнота, и затем я уже здесь в пустыне. И я откуда-то знаю, что мне надо идти в город, и все остальное тоже знаю. А потом, когда я уже думала, что умру от жажды, вдруг ты пришла, моя сестра, моя подруга.
Первая женщина посмотрела на небо, поерзала, устраиваясь поудобнее, и продолжила:
- Вот я все-таки никак не понимаю этого. Выходит, ты была с ним раньше, до меня. И вы так же жили в старом саду, и ходили к той яблоне и к ручью. Он тебе тоже говорил, что яблоки несъедобные, их есть нельзя, а ты, так же как я, хотела попробовать. А он не соглашался лезть за ними. Так? И когда он отошел к ручью, ты сбила веткой одно яблоко и тайком съела. Так? А после этого тебя одну вышвырнуло сюда, где есть город и лю-ди, и жара, и пустыня.
- Ну, так. Я думаю, что разных мест существует много****. Здесь одно место, здесь живут люди, такие как мы, но их много. А там, где вы оказались, пока никто не живет, вы - единственные.
- Почему все повторилось со мной? Но, когда я откусила кусочек яблока, нас вместе с ним вышвырнуло из сада, и мы оказались совсем в другом месте, около леса. Он построил хижину, а потом забыл про это, и про то, как мы учились искать еду, и делать разные нужные вещи, одежду, посуду, коз научились доить. И про тебя тоже забыл. А я где была тогда, когда вы под яблоней сидели? - спросила первая с любопытством.
- Не знаю, - задумчиво произнесла вторая женщина, - наверное, там, откуда мы пришли. А, может, тебя еще тогда в проекте не было...
- А откуда мы пришли? Но, ты ведь моя сестра, я точно знаю. Что такое "в проекте"? А ты с ним тоже так же жила, как я? И вы так же играли и гуляли, и спали в траве, и щекотали друг друга? А он тебя гладил и целовал, как меня?
- Ты что, ревнуешь? - удивилась Лилит. - Ишь, застрекотала, слишком много вопросов. Если бы ты успела съесть целое яблоко, то сама бы все знала, как я. Я тебе в следующий раз расскажу. А "в проекте" ... я сама точно не знаю. Думаю, так будут говорить... потом. Пока человек не появился, он "в проекте".
- Нет, я не ревную. Вернее, я не знаю, что значит рев-но-вать. Я бы хотела, чтобы ты жила с нами, но целовать он будет только меня. Мне бывает скучно иногда, не с кем поговорить.
Лилит нежно обняла первую женщину и, улыбаясь, прижала ее к себе. Затем, отстранив ее, внимательно оглядела и сказала:
- Ничего, скоро вас будет трое. Трое людей, я это чувствую.
- Как это? Откуда третий появится? - недоуменно спросила первая. - Ты вернешься к нам?
- Нет же, глупая. Третьего ты носишь под сердцем. Это будет твой ребенок, и его тоже. Один маленький человек называется ребенок, когда много, то дети. Ты дашь ему имя, только не ошибись. Имя повлияет на то, как сложится судьба.
Первая явно плохо поняла, о чем идет речь, но ничего больше не стала спрашивать, отмахнувшись от новости, как от чего-то незначительного.
Они посидели еще некоторое время, обнявшись, потом попрощались, и каждая двинулась в свою сторону. Первая побрела обратно, к вертикальной стене песка, а вторая с новыми силами двинулась в сторону горизонта, где миражом маячил далекий город.
- Лили-ит, я обязательно приду-у!
Услышав крик, она обернулась и помахала рукой.
***
Пройдя, уже привычно, через песчаную завесу бури, женщина продолжила свой путь, крепко зажмурившись, чтобы вернуться в привычную реальность. И, действительно, через несколько десятков шагов, она ощутила под ногами вместо песка мягкую траву, по лицу пробежался прохладный ветерок, радуя запахом травы и цветов. Она открыла глаза, и быстро побежала к стоявшей неподалеку от опушки леса, на которую она вышла, хижине. Пустыня исчезла.
Неслышно скользнула внутрь и прошла в дальний угол к низкому деревянному ложу, на котором, раскинувшись, спал молодой черноволосый мужчина. Женщина осторожно поправила матрас, набитый сухой травой, и прикорнула рядом с мужчиной, положив голову ему на плечо.
Когда она проснулась, его не было. Она полежала еще немного, нежась в полудремотном утреннем состоянии, и вдруг вспомнила, что сказала ей Лилит о третьем человеке, ребенке, которого она носит под сердцем. Старательно себя ощупала, но ничего такого предвещающего наличие ребенка не обнаружила. "Но как же ребенок попал внутрь меня? У меня внутри так мало места. Должно быть, этот ребенок будет очень-очень маленьким. И вообще, откуда он взялся? И как он выйдет наружу?" - задумалась она, не замечая, что мужчина вернулся в хижину и смотрит на нее.
Он подошел к ложу, склонился над ней и осторожно поцеловал в лоб, затем поднял на руки, перенес за порог, сказав:
- Смотри, какое прекрасное сегодня утро. Давай, умывайся, пойдем немного погуляем.
Когда женщина, закончив утренний туалет у ручья, протекавшего позади хижины, вернулась ко входу, то обнаружила, что мужчина яростно вытряхивает их травяной матрас. Он обернулся и удивленно спросил:
- Послушай, Ева, почему у нас в матрасе последнее время так много песка? Каждый день почти приходится вытряхивать. И кувшин еще один куда-то пропал. Ты что опять разбила?
Ева неопределенно пожала плечами и тихо сказала:
- Знаешь, Адам, я думаю, мне придется научиться делать кувшины.
Они посмотрели друг на друга, засмеялись, взялись за руки и побежали к видневшейся вдали реке.
Примечания
*Лилит - согласно одной из версий неканонического Ветхого Завета, первой женой Адама была не Ева, а демоническая женщина Лилит. Лилит не захотела подчиняться Адаму, и Бог изгнал ее, наказав за строптивость. Адаму же подсунул послушную невинную Еву.
**Старым садом Ева называет здесь Эдем, райский сад, в котором она жила с Адамом до изгнания из рая на Землю.
***Яблоня - древо познания добра и зла, росшее в райском саду. Яблоки с него было запрещено есть.
****Когда Лилит говорит: "Я думаю, что разных мест существует много", подразумеваются другие планеты, или параллельные миры, или вообще иные реальности, которые могут быть обитаемыми или необитаемыми. В них можно попадать через пространственные порталы, как и получилось случайно у Евы.