Аннотация: Она была путеводной звездой своего народа, а стала проклятой ведьмой. Сможет ли погасшее солнце подарить жизнь?
Тебя называли солнцем, тебе посвящали песни, перед тобой падали на колени все завидные женихи.
Ты вела споры с учеными мужами, твоим способностям завидовали сильнейшие маги. Твой род пытались изничтожить в этом мире столетиями.
Тебе выбрали мужем прекрасного принца. Он дарил тебе драгоценности и ночи, полные любви и страсти. Он вплетал в твои рыжие волосы золотые нити. Ты родила от него будущего короля.
Король погиб глупо и нелепо. Не удержался на корабле, подхваченный штормовым ветром. Ничего удивительного, для полностью безоблачного дня, не правда ли?
Твой траур был безутешным. Сын не узнал в этой бледной тени свою блистательную королеву-мать, а ты не захотела более видеть сына. Покинула страну, буквально бежав от осуждающих за короткий траур вельмож.
В соседней империи всегда были тебе рады. Ты тоже любила путешествовать по бескрайним просторам Андверда. Но больше ты полюбила мужа Императрицы.
Короткие встречи. Официальные приемы. Танцы в неудобных платьях. Душные залы и спасительная прохлада садов. Он был весел, прекрасен и молод. Любил свою супругу, был без ума от маленьких детей. Тебе было наплевать на детей, что на своего брошенного сына, что на близнецов твоего Алекса. Да, ты звала его своим, а он и подумать не мог, что из-за него твоё сердце чернеет с каждым днём.
В ответ на твои чувства он весело рассмеялся. Первая трещина. Сколько их еще будет потом. Ты предложила ему погадать, как гадали в древности твои далекие предки-вещуньи, которые и помыслить не могли, что их кровь смешается с королевской.
Глубокой ночью, под шатром из немых звезд, ты предсказала ему потерю всех его детей и великую власть. Измену двух жен и верность одной. Первый раз принц-консорт поднял руку на женщину. Первый раз ты ощутила вкус крови на своих губах.
***
Он пришел к тебе сам, в твою высокую башню, которую ты построила на краю чужой Империи, в заснеженных горах Севера. Совершенно разбитый изменой жены, посеревший и сбившийся с пути. Вы пытались согреться на голых промерзших камнях, а потом ты вспомнила, что где-то за океаном у тебя есть залитый солнцем дворец и благодатные земли.
Императрица была в ярости, когда получила прощальное письмо от мужа, написанное твоей рукой. Тебе запретили появляться в Империи. А бывший принц наконец-то оттаял, заменил маленькому Эрику отца, не забывая, впрочем, тайком навещать своих детей. Ты ему никогда не запрещала, слова против не говорила. Сама вновь открыла для себя материнство. Всё же верный народ говорил, что их Солнце вновь засияло над королевством.
А потом ты стала бояться. Что он не любит, просто привязан, просто боится того будущего, что ты напророчила. Временами казалось, что вот-вот, ещё немного, и ты сойдёшь с ума. Варила приворотные зелья, искала способы привязать. Будто в насмешку тебе, его вновь начали принимать в Империи. Он признался, что Императрица понесла от него, когда ты сама была на первой трети срока, изводя ненапрасными опасениями.
Тогда в первый раз пропал контроль над силами. Ты зашвырнула своего ветреного муженька так далеко сквозь миры, что придя в себя, не смогла его отыскать.
Беременность прошла незамеченной. Ты держала иллюзию даже в собственной спальне. А когда пришел срок - с каменным сердцем отнесла так похожую на тебя девочку в один из нейтральных миров, вырывая с корнем всё, что могло только связывать тебя с ним.
А потом пришла пора мести. Помутнение в голове не рассеивалось, лишь становилось с каждым днём всё сильнее. Дочь твоей теперь уже вечной соперницы ты тоже спрятала. Явилась под покровом ночи и унесла её в тот же мир.
Несколько лет прошло незаметно. Ты сообщила миру о смерти своего второго мужа. С удивлением смотрела, как искренно плачет по своему отцу его старшая дочь (а ее близнец так и не смог простить, что он так легко их покинул). Правила в своём королевстве, как ни в чем не бывало. Временами, вырываясь из цепкого плена древних поисковых заклинаний, замечала, что сын практически превратился в молодого мужчину.
Ты сама не поняла, как однажды очередной бесплодной попыткой найти, призвала в мир Пустоту, чудом оставшись в живых сама. Странно, но посреди безжизненной пустыни осталась старая башня, в которой ты вновь укрылась.
***
В те дни ты была счастлива. Думала, что все Ардейлы погибли, что более нет никаких преград к твоему счастью, только бы найти...
А потом к тебе пришли из Совета Безопасности. Твой старый друг-ректор Оран Блау, непривычно суровый и совершенно бесстрастный, и девочка. Та самая, его старшая дочь. О, как она стала похожа на отца, только цветом темно-русых волос пошла в мать. Да характером. Не было там ничего от твоего любимого Ветрова. А может быть, тебе так просто казалось.
Они сказали, что все миры Содружества знают, что ты совершила. И что приговор тебе вынес оставшийся в живых твой собственный сын. Вообще очень многие в мире выжили, Ардейлы, будь они неладны, успели быстро сориентироваться.
Тебя не лишили жизни, нет, это было бы слишком человечно. Тебя лишили Силы, единственного, что могло помочь найти. Они даже разрешили остаться в башне и пообещали, что никто не будет селиться рядом, чтобы не мешать. Ты осталась одна, с голосами в голове, без сил посреди ледяной пустоши.
Потом к тебе стала приходить Наследница. Сначала молча, сидела и смотрела, как ты царапаешь стылые камни, стирая пальцы в кровь. Потом начала приносить свои книги, бесстыдно учиться магии у тебя на глазах. Ты хотела придушить мерзавку, выдавить ей глаза, а она исчезала, мастерски шагая из одного пространства в другое, а в следующий раз сообщала надменным и одновременно сочувствующим тоном, что неплохо было бы мыть голову хотя бы два раза в неделю, а то вид бурого птичьего гнезда не соответствует ее представлениям о прекрасном.
Голоса шептали, что не следует ее слушать, разум (а он что, ещё сохранился к тому времени?) говорил, что девочка неправильно выстраивает силовые потоки и зря расходует энергию. Однажды ты не выдержала и сделала пару замечаний. В ответ она отмахнулась и задала встречный вопрос. Правда ли, что настоящая любовь сводит с ума? Ты громко рассмеялась и сказала, что она всё поймет сама.
Когда жених маленькой Наследницы погиб под колёсами фуры в ненавистном нейтральном мире, ты нашла ее уснувшей в слезах на ледяных ступеньках башни. А потом лечила от воспаления лёгких три недели, пока ее мать даже не заметила исчезновения дочери, разъезжая с ежегодными визитами. За это время ты успела втолковать этой малявке, что все это несусветная глупость, горевать о смерти любви в четырнадцать лет. Нет, горевать о смерти близкого друга - пожалуйста. Вот только не стоит путать настоящие чувства с первой привязанностью. Ты говорила дочери своего мужа о том, что всё у нее впереди, совершенно забывая, как пророчила её страшную гибель.
Постепенно, ты вновь вырвалась из липкого тумана темноты, засияв теперь уже неярким, но солнцем, лишь для одной твоей незваной гостьи. Однажды с ней пришел Блау. Заговорил, как будто и не лишал с каменным лицом тебя смысла жизни, о последних новостях в мире и во Вселенной. Он потом ещё приходил. Иногда один, иногда с Наследницей. Ты учила её, всему, что умела сама, не деля на светлое и темное, позволяя её сделать выбор самой. Оран следил за твоими попытками учить, не обладая при этом Силой, и ворчал, что благодаря вам двоим, у Ардейлов вырастет бомба замедленного действия. Она же практически не жила в столице, разрываясь между твоей башней и башнями Института.
Однажды Блау предложил тебе амнистию. Негласную, для всех окружающих ты бы по-прежнему сидела бы на пустоши далеко на Севере. Он предложил тебе место в Совете Безопасности и место преподавателя в Институте. Силу пообещал возвращать постепенно, установив несколько испытательных сроков. Ты удивилась, как он может взять сумасшедшую королеву, известную на всю Вселенную в место сочленения сотен миров. В ответ Оран лишь рассмеялся, весело сообщил, что в том-то и дело, что миров сотни. А её портреты за пределы Андверда (вот удача, действительно немногочисленные) не выходили. Учащихся же из Империи или из Аттары - одна её высокородная ученица.
Ты конечно же хотела сменить всё имя, но смогла лишь сменить родовое. Привела, наконец, себя в порядок и окунулась в новую жизнь. Студенты, лекции, зачеты, сессии, изъятые шпаргалки и заседания Совета. Ростки возвращающейся силы и полное отсутствие голосов в голове. Радость его дочери за твою новую жизнь. И твоя робкая просьба к Наследнице. Отыскать его младших дочерей и ее сестер. Неделю ты ждала ответа.
Потом твоя ученица открыла проход в довольно далекий мир. В небольшом королевстве без правителя, на главной улице она привела к лавке переплетчика и попросила постоять на противоположной стороне улицы, под тенью навеса. Ее явно там хорошо знали, за прилавком девушку радостно встретила другая, чуть моложе, безудержно рыжая, тоненькая как тростиночка, вылитая ты в далекой молодости. С замершим сердцем ты смотрела на встречу сестер (а они явно знали о своем родстве), а потом уже ты намеренно затаила дыхание, когда Наследница нарочито громко попросила позвать хозяина лавочки.
Он совсем не изменился за эти годы. Чуть постарел, чуть глубже стали морщины, в волосах смешались седина и золото. С радостью обнял старшую дочь. Заметил. Он всегда был очень внимательным, не упускал не единой мелочи, а может быть и она ему что-то шепнула. Махнул рукой, приглашая пройти.
***
Ты не любишь вспоминать, как стояла тогда на коленях. Как возмущалась будущая Императрица, говоря ему, чтобы немедленно остановил тебя. Как она оставила тебя, лишенную тогда еще способностей к перемещению, со словами, что заглянет чуть позже. Как удивленно твоя дочь спросила, почему?..
За тобой не пришли не на следующий день, ни через месяц. Со слов Алекса, ты узнала, что его старшая дочь вообще навещает их нечасто, предпочитая её общество и ее странное воспитание, а с ними обменивается многостраничными письмами.
Мира не выходило. Вы ругались буквально из-за каждой мелочи. Дочь шарахалась, завидев тебя по утру на маленькой кухне. А потом всё как-то утихло само. Твоя дочь унаследовала твои способности к прорицанию. Но видела неясно и спонтанными отрывками. Общий язык худо-бедно нашелся. Получилась не такая крепкая дружба, как с Наследницей, но всё же и не холодная ненависть.
С мужем было сложнее. Его чувства не угасли, вот только сердце его было разбито твоим безумием. Он не верил, что все позади, боялся за дочерей. Ты клялась, что будешь верна им до конца своих дней.
Старшая появилась в канун своего дня рождения, совершеннолетия. Заразительно смеялась, сняла, мимоходом, очередной блок с твоей Силы. Заставила вас поцеловаться, а потом вновь исчезла, сообщив, что ей нужно с кем-то встретиться. На душе у тебя скребли кошки, крича знакомыми голосами...
***
Оран появился спустя неделю. Тихо разговаривал с твоим мужем в гостиной. Потом пригласили тебя. Твоя ученица вот уже пять дней пропала будто из всех миров. Алекс умчался в Андверд, помогать с поисками Императрице и её новому мужу, честно говоря, ты на тот момент даже не знала, кто он такой.
Потом нашли тело. Он показал тебе образ, навечно запечатлевшийся в его памяти. Два дня ты пыталась заставить безутешного отца жить дальше, позабыв о дыре в собственном сердце. За эти дни ты несколько раз прокляла собственный Дар, как если бы он один был виноват в смерти девочки.
Что тебя повело тот мир, в котором ты была один раз перед расставанием со своей младшей дочерью, ты и сама не поняла. Кажется ты очутилась в какой-то северной стране. Странно, уроженку южного королевства, тебя вечно тянуло в холодные земли. На вершине холма, обдуваемого ветрами с холодного моря, ты поняла, что тебя привело сюда. Клятва верности.
Твоя падчерица (она сама давно разрешила себя так называть, ничуть не обижаясь), та самая, которую похоронили закутанной с головы до ног от любопытных глаз пару дней назад, буквально вытягивала соки из земли, пытаясь удержать себя на краю жизни.
Уже потом ты поняла, что она использовала все твои уроки. В тот момент ты раздумывала, а не милосерднее ли будет убить девочку? Голоса в голове, посовещавшись, сообщили, что полностью согласны. Но ты сделала всё наоборот. Пробила последние блоки над Силой, схватила ее за руки, направляя энергию. Чуть не умерла сама, вливая собственную кровь в её раны.
Потом, когда вы обе открыли глаза на том же холме, она назвала тебя матерью. А ты поняла, что одной безумной королеве придется приложить много сил и времени, чтобы не явить свету куда более страшную безумную Императрицу.