С утра болела голова. Вот ведь штука - стоит вечером напиться, как с утра болит голова; даже если и не сильно, а просто напиться - болит всё равно: условный рефлекс, что ли? Это даже и болью нельзя назвать, просто фигово: тревожно, неприятно, чувствуешь себя не в своей летающей тарелке. Лучше ничего не делать, а просто лежать, что я и делал.
Мать опять куда-то махнула, сообщив, уходя, что будет отмечать второй день рождества - бывает разве такой? - на улице с самого утра энергично мело; осознавать, что ты дома, в уюте и комфорте, было приятно, но при этом вымученный, обесцвеченный метелью свет, заполняя всё вокруг, нагнетал, беспокоил, сеял страхи; было безрадостно, полутемно и хотелось, чтобы кто-нибудь вдруг приехал, привёз бы пива, поболтали бы с ним, так, ни о чём, лёгкий светский трёп, скажем, о женской сексуальности, или вообще об эмансипированных бабах как, например, двигателе глобализации, А закусывать... закусывать бы чипсами, классикой, лэйсом.
Но понятно было, что никто, никакой Пущин сюда не приедет, и от безнадёги я начал думать. О ламсере, конечно, и о его псевдо-пропаже. Обидно было именно из-за этого псевдо - , ведь начала выстраиваться приличная версия: гадкий дядя (будем толерантны - тётя) делает заказ и скромный, где-то наивный, но вот попавший в мошеннические сети работник конторы статуэтку крадёт, пользуясь коробкой из-под ксерокса и туалетом, туалетным окном. Увидеть, правда, могут... а когда не могут увидеть? хм-м, ведь можно коробку со статуэткой припрятать до поры до времени, пока некому будет видеть, например, задержаться на рабочем месте, имитируя трудоголизм, подождать, пока все разойдутся... и разъедутся со стоянки, тогда и опустить статуэтку из окна, быстро выйти, по тёмному забрать её со снежной кучи и уехать, умчаться, вот так, а чего?.. Но статуэтка на месте. Но ведь её же не было несколько дней?? Шутка? Шутка...
Но если шутка, я не разберусь, это надо в этой конторе работать, входить в их подземные реки и хребтом чувствовать их тайные связи, поэтому думать в эту сторону не надо, бессмысленно. Если же не шутка? Унести композицию из приёмной решился злоумышленник, а вынести за пределы охраняемого периметра не смог? - да вряд ли. Я вот час провёл в этой конторе, и то способ придумал, а человек там годы штаны (или юбку?) протирает. Стоп, почему юбку - туалет-то мужской! Так, а куда выходят окна женского туалета, куда? - вроде во двор, вот дурак, надо было туда заглянуть, думал же... Нет, точно во двор! Значит, баба отпадает? Да нет. В версии туалетного окна отпадает, а окно - это так, гипотеза. Да даже и при таком условии не отпадает - а если это, например, уборщица? Хм, а когда у них в туалетах убираются, ведь вечером, наверное - это же не торговый центр. Женщине не уборщице через мужской туалет стрёмно выносить - опасность привлечь внимание, случайно кто-то увидит и сразу зафиксирует, охальник. А вот уборщице легко... Но туалетная уборщица должна зайти в приёмную и вынести коробку - а это вроде разные касты, та, что моет туалет, не моет приёмную и кабинеты директоров... Если двигать по естественному пути наименьшего логического сопротивления - исполнитель крепкий мужик, который не вызовет подозрений, выходя из приёмной с коробкой, и может легко задержаться вечером после окончания работы; айтишник, например, подходит: они все такие неорганизованные, бесцеремонные, где начинается авиация, кончается порядок, да и деньги очень любят; связь с заказчиком кражи, кстати, ему легко поддерживать - кто поймёт, чем он там за компом занимается? В обед статуэтку из приёмной похитил, где-то спрятал, вечером при безлюдье на верёвочке спустил из окна - да, рискованно, но возможно; а воровать оно ведь всегда рискованно... Но статуэтка на месте! Выходит, вынес из конторы и вернул обратно? Или не выносил...? А если вернул, то почему - заказчик не взял, отказался? Чепуха, чего это вдруг, это же не Вайлдбериз, или не оправдала статуэтка ожиданий? Но я её видел - класс просто, супер?! Возможно, заказчик рассчитывал на что-то другое, или я в этих хитросплетениях вааще не рублю ни фига? Чёрт, пива бы... О, а нет ли у матери где-нибудь?
Я всё тщательно проинспектировал, но нашлось только немного водки, и пришлось поразмышлять: пить водку сейчас было бы противно, но ведь надо, пива-то нет! Ну, выпил я, разумеется, прилёг опять и стал ждать, когда полегчает. Так значит, заказчик (-ца!) не принял, но зачем обратно волочь? А куда её тогда - выбросить в мусорный бак, в овраг, закопать, спрятать в гараже, бросить на улице, сдать в металлолом? Немножко опасно, зафиксировать могут... а назад тащить не опасно? Ну, если вынес, а потом вернул на место, можно так дело повернуть - если заметут! - что типа хотел приколоться: взял, шутка юмора, молодо-зелено, а потом, осознав ответственность за свой проступок, поставил, где была, тут ещё доказать надо, что выносил. Предмет на месте, глубоко бурить не будут, это тётя Люся воду мутит, что до истины надо докапываться, но ведь можно надеяться, что противоположное мнение победит, что не надо - к чему зря напрягаться?! Но почему заказчик отказался, ведь это же бред какой-то?!
Я зашёл в интернет, и на раз - два понял, что Лансере есть, а ламсере нет, оговорочка получается. Но тут же у меня возникли сомнения - наша-та статуэтка другого кроя, не похожа она как-то на творения Евгения Александровича: более сложная композиция, нет свойственного его работам эмоционального накала, экспрессионизма, так сказать, напротив, тихо-мирно всё, житейская простодушная суета с налётом эротического флёра, отсутствует кипение больших страстей. А вот изящества, естества, грации, в хорошем смысле красивости предостаточно, при отсутствии подчёркнутой серьёзности, сосредоточенности, насупленных бровей; зато больше юмора, иронии, быта... милая вещица. Я, понятное дело, не специалист, даже дилетантом в этой области меня назвать нельзя, но чуйке своей я доверять привык. Может, приезжий искусствовед заявлял, напротив, что это не Лансере, мол похожий по форме на Лансере, сопоставимый, а может, и превосходящий Лансере... Мне вообще стало казаться, что не российский это мастер, а европейский - не философствует, не переживает, не доискивается, а живёт себе и наслаждается тем, что живёт. И стал я от этих напряжённых размышлений засыпать, и, кажется, заснул...
Потому как разбудивший меня звонок был, оказывается, уже не первым, а звонила, разумеется, тётя Люся, беспокойная душа.
- Привет, Григорий, чего трубку не берёшь, а у нас беда, - начала она в своём стиле динамик, с места и в карьер, - На Ферапонтова нападение было, в конторе, прямо в приёмной, сейчас он в больнице, по башке ударили, опасности для жизни вроде нет, говорит даже чего-то, но сознание спутанное, а статуэтка опять пропала. Ты-то где сам?
- Ну, где... дома, конечно, у матери. А кто нападал - уж не Джульетта ли?
В трубке засмеялись:
- А ты ведь спишь, наверное, опять? Ну, соня... Нет, не Джульетта, хотя она у тебя, кажется, главный подозреваемый? Познакомить вас надо, что ли? В общем, так: я из командировки возвращаюсь, из машины звоню, через час примерно буду в городе, заеду в больницу к Ферапонтову, там, у постели пострадавшего, Фёдорыч, пытается его разговорить. В конторе о нападении пока не объявляли, легенда распускается такая - плохо стало Борис Борисычу, heart attack, увезли по скорой; коллектив, конечно, взволнован, но с кем не бывает, все под этим ходим, обнаружили бедолагу лежащим около кабинета генерального, прихватило, да и понятно - мужчина он грузный, неспортивный, с вредными привычками и насыщенной биографией.
- А кто его обнаружил?
- Джульетта.
- Ну вот, опять, как всегда Джульетта всё обнаруживает! А это вот прямо точно нападение?
- Точнее не бывает, как говорится. А что до обнаружения - кому ж ещё обнаруживать-то: кроме неё и вора, что статуэтки похищает, там никто и не бывает почти. Фёдорыч говорит, что нападение, исходя из характера травм и повреждения интерьера, а он в этом разбирается. Кстати, по-прежнему без ментов! То, что статуэтка снова пропала, услышал?
- Услышал, услышал ...
- Короче, жди меня, к шести подъеду. Никуда сегодня не шатайся, и спиртное кончай распивать - лёд тронулся, - проговорив эти волнующие слова, тётя Люся отключилась, заставив меня перебирать версии, кто ей настучал про мои вчерашние похождения - неужели мать? У, предательница...
Звонок в дверь раздался в седьмом часу, я глянул в глазок: стоит тётя Люся, шуба нараспашку, в брюках цвета хаки на сапоги - рейнджер прямо какой-то! Я был уже одет, быстренько надвинул ботинки и распахнул дверь. Возникла немая сцена - тётя Люся оглядела меня с головы до ног и с ног до головы, а потом, игриво растягивая слова, спросила:
- И куда ж это ты, Жоржик, собрался?
- Как куда, да вы же сами звонили?!
- Ой, Гришенька, извини, обстановочка у нас, как на войне, меняется каждую секунду... Дай-ка я войду.
И, отодвинув меня властной рукой, тётя Люся проникла в помещение; пришлось мне, стоя у двери, наблюдать, как она, разоблачаясь, снимает с себя, постоянно поглядывая в зеркало, шапку-ушанку с шубой и сапоги типа унт, а потом и отмеченные мною штаны, под которыми оказалась элегантная юбка с чулками в цвет; последней пала рабочая куртка на молнии, открыв фасонистый жилетик на обтягивающей тёти Люсины достоинства водолазке. О, быстротечные волнительные минуты...
- Ну вот, теперь я снова дама, - меж тем проговорила тётя Люся, с улыбочкой на меня поглядывая, - ох, умоталась, - и босиком проследовала в зал.
- Так мы что, никуда не едем?
- Нет пока, - был категоричный ответ, - И вообще, чего ты там стоишь?! Поухаживал бы за женщиной, покормил бы, напоил... Застыл, понимаешь.
- Тётя Люсь, с удовольствием, полон холодильник, а вот насчёт напоить - наличие отсутствия...
- Вижу, какое, отсутствие - пустая бутылочка в мусорном ведре. Неужто это ты её уговорил, в одиночку? - раздался голос тёти Люси уже из нашей маломерной кухни.
- Нет, конечно, там и ста грамм не было, а организм требовал помощи и реабилитации, пива не нашлось, вот я и пригубил водку, - оправдываясь, я шёл на её голос, но тётя Люся уже возвращалась в зал.
- Ага, материну заначку ты, стало быть, нашёл, а вот как дела с моей нычкой? - и она, открыв одну из дверок платяного шкафа, засунула руку куда-то глубоко и, повозившись там, вытащила на свет бутылку французского, но не коньяка, как я вначале подумал, а арманьяка, редкого для наших широт продукта.
- Ну вот, всё на месте, - удовлетворённо проговорила она, - А ты запаниковал. Интересно, находила её твоя мать - ну нет, думаю нет, - вынесла она вердикт. - Ну наливай же, ой, Григорий, что ж ты нерасторопный какой..!
- Тётя Люсь, а как же, ты ведь за рулём... Можно разве?
- Можно, можно... Веселее давай.
Рюмочки были маленькие, грамм по тридцать, так что напиток лишь растёкся по рту и пищеводу, не достигнув желудка, аромат был приятным, но вкус - резковатым.
- А почему арманьяк-то?
- У-у, заметил, наблюдательный доктор Ватсон... Для интереса, Гриш, для необычного вкуса, для внимания к географии и расширения кругозора. Я там, в холодильнике, самодельные роллы заметила и миску с солёными грибами, принеси, пожалуйста, сюда, да и тарелочки, ложки-вилки не забудь - здесь мы с тобой и проведём оперативное совещание. Мать-то ведь раньше девяти не придёт? - и в ответ на моё "Да вряд ли" продолжила - Ну я так и думала, а значит времени у нас предостаточно, вагон и маленька тележка, как говорили в сзсзсзре не только железнодорожники.
Подзакусив и опрокинув ещё рюмочку, тётя Люся разрумянилась и сообщила, что ей захорошело. Она перебралась в любимое материно кожаное икеевское кресло, и, попросив меня разыскать в другой комнате табуретку от поэнга, возложила на неё стройные свои, в полупрозрачных чулках, ноги и попросила десять минут не беспокоить, чтобы восстановить потрёпанные за день жизненные силы, чакры, так сказать, проветрить. Я отнёс съестное и бутылку на кухню, опрокинул там ещё рюмку, уже большего диаметра, разрешив себе пользоваться ситуацией; подумал, но так и не понял, чем кроме понтов арманьяк по ощущениям лучше дагестанского бренди, который арманьяка этого вчетверо дешевле; затем покурил в форточку, страдая от морозного воздуха, и вернулся в комнату. Тётя Люся уже была в боеготовности и поджидала меня.
- Так, так, так, Жоржик, - начала она, - вот мы с чего начнём. Посмотри-ка на эту симпатишную девушку, не знакомо ли тебе её лицо? И она протянула мне телефон, естественно последней модели айфон, на котором я пролистнул несколько фоток молодой особы, которую сразу узнал, хотя лично с ней никогда не контактировал. Особа эта в околокультурных кругах нашего областного центра была - несмотря на молодость - фигура заметная, в немалой степени, конечно, благодаря щедрой подпитки своих проектов и перформансов денежками хорошо обеспеченных родителей. Пару-тройку лет назад она претендовала даже на роль местного духовного лидера поколения, но потом как-то подзатерялась, может, подустала.
- Так что же, знакомо лицо?
- Ну, знакомо.
- И кто же это?
- Имя знаю, хотя сам с ней никогда не встречался, не моего поля ягодка: Черноглазова Галина.
- Да? А я вот её знаю как Джульетту Викторовну Свитову, офис-менеджера приёмной генерального директора нашего холдинга. Та самая Джульетта, к которой ты - удалённо - всё прикапывался последнее время.