Аннотация: Когда борец за свою планету оказывается перед лицом не подвластных ему сил, его единственным оружием становится человечность. Она - не лучший путь к победе, но без нее победа невозможна.
Полет над грозой
Автор:
(c) Бильченко Анна Андреевна, 1999-2010
I
В темноте вспыхнула спичка, бросив бледный, мерцающий свет на его лицо. Майкл оглянулся, но его окружали только стены и тишина. Прождав еще немного, он поднес спичку к сигаре. Далекое, слабо различимое эхо заставило его спешно потушить огонек. Он снова слышал шаги, мерные, словно звук падающих капель. Майкл зажег вторую спичку и двинулся вдоль контейнеров, превращавших склад в лабиринт, однако его взгляд по-прежнему встречался лишь с собственной тенью.
Свет отвоевывал мир у тьмы. Сначала это были тусклые лампы, покрытые паутиной решеток, затем окна, вымазанные краской, сквозь которые едва пробивались солнечные лучи. Шаги приближались. Их отзвук был почти неслышен, но Майкл чувствовал, как новые бесшумные тени рассекают пыльный пол. Крепче сжав оружие, он подобрался к углу контейнера и сделал быстрый рывок.
В его глаза ударила взрывная волна света. Майкл замер... опустил веки... прислушался... Стук сердца, охваченного теплым волнением, высчитал ту секунду, когда его рука взметнулась, опустившись лишь после двух коротких выстрелов. Майкл отследил их судьбу с довольно скромным интересом, вряд ли сомневаясь в том, что именно он увидит. Оба солдата, подкравшихся к нему с разных сторон, так и не успели пустить в ход оружие. Первый был ликвидирован прицельным выстрелом в сердце, второму повезло меньше: его лицо было сплошь залито краской, которую он пытался стереть рукавом.
- Молодцы, нечего сказать... - вздохнул полковник Рейли, появившись из боковой двери. - А вы, сэр? Как вам понравилось наше маленькое шоу?
- Прекрасно, - улыбнулся Майкл. - Если бы я знал, что вы так экономите свет, то захватил бы больше спичек: мне пришлось выбирать между поисками выхода и вашими сигарами.
- Вижу, вы выбрали последнее, - усмехнулся полковник. Майкл ответил встречной улыбкой: сигара до сих пор тлела в уголке его рта.
- Пехота многое потеряла, когда вы выбрали карьеру летчика, сэр, - заметил Рейли, взглянув на своих бойцов. Второй солдат уже снял защитную маску и изумленно глядел то на полковника Рейли, то на брюнета лет тридцати, который так виртуозно обошел его в ближнем бою. То, что случилось дальше, было знакомо Майклу до скукоты: вид трех генеральских звездочек на его плечах вогнал бойца в глубокий ступор.
- Да что вы, Рейли! - ответил Майкл, уставший наблюдать удивленные лица. - Какой уж там обмен опытом! Проявим почтение к павшим в бою и не будем тревожить их светлую память наставлениями.
- И как только вам удалось их обойти... вы словно сквозь стены шли, сэр...
- Правильно мыслите, - усмехнулся Майкл.
- Вот так и рождаются легенды, - заметил Рейли, позвав своих солдат отрывистым кивком. Дождавшись их ухода, Майкл беспечно оглянулся и шагнул наружу сквозь складскую стену. Встреченный прозрачным летним небом, он подумал, как все-таки хорошо жить в этом мире человеку, который родился четыре столетия спустя.
II
- В чем дело, Вэйн? Что засекли локаторы?
Вэйн медленно ответил, не отрывая взгляд от экрана:
- Это... что-то невероятное... Взгляните сами, сэр...
Заместитель главкома Ронштфельд остановился у огромной голографической проекции. Его внимание привлек сектор космоса, подконтрольный Космическим Силам Земли. Звезды сияли в безликой темноте, выстраивая узоры созвездий, но сейчас они казались, как никогда, тусклыми: появляясь из ниоткуда и уходя в никуда, на их фоне сиял пространственный тоннель. Сплетение синего и фиолетового, пульсировавших в бешеном ритме, заставило Ронштфельда прищуриться, а его губы - страдальчески скривиться. Любой высший, оказавшийся на его месте, понял бы его тревогу без лишних слов. Этот тоннель был не только необычен, но и невозможен: ни начала, ни конца, ни разумных объяснений появления.
- Видите, сэр? - зачарованно произнес Вэйн. Он был так восхищен этим зрелищем, что едва находил силы говорить.
- Что это такое? - спросил Ронштфельд.
- Тоннель, сэр... пространственный...
- Вы вообще слышите себя со стороны? - прошипел зам главкома.
- Простите, сэр... - отозвался Вэйн, стараясь больше не попадать под взгляд высшего. - Наши локаторы засекли его совсем недалеко от Земли. И... сэр, по нему кто-то перемещается.
- Куда и откуда?
- Вы не поверите... то есть... я хотел сказать, что это не столько пространственный тоннель, сколько пространственно-временной.
- Из какого года в какой?
- В том-то и дело, сэр, что мы не можем это определить.
- То есть? - резко переспросил Ронштфельд. Вэйну стало не по себе от его помрачневшего лица.
- Мы предполагаем, - продолжил майор, - что время отправки - наше собственное будущее. Они прибыли из-за Предела времени.
Пальцы Ронштфельда медленно сжались в кулак.
- Проклятье... - прошептал зам главкома. Известие о том, что кто-то преодолел Предел времени, было тем, что он уже много лет боялся услышать.
- Как они это сделали? - отрывисто спросил Ронштфельд.
- Мы не можем определить технологию... возможно, дальнейшие исследования...
- Ты хоть понимаешь, майор, что сейчас происходит? - сорвался заместитель главнокомандующего. - Здесь и сейчас, у нас перед глазами! Новый враг - это слишком большая роскошь! Мы не можем допустить этого, пока не закончится чертова война - и хорошо еще, если ее выиграем мы!
Словно в ответ на гневные слова, проекция космического сектора потухла и загадочный тоннель растворился в давящем полумраке.
- Монк успел проследить, в какой год они переместились?
- Да, сэр... Поздняя эпоха "Quo", около четырехста лет назад.
- Сколько воинов можно провести по такому тоннелю?
- От пары десятков до пары сотен, иначе им бы пришлось удерживать его гораздо дольше. Скорее всего, это был космический корабль - не зря ведь они создали тоннель в открытом космосе... Но почему вы считаете, что это были именно воины, сэр?
- Прошлое... - произнес Ронштфельд, не обратив внимание на слова Вейна. - Переместиться туда, где никто и не догадывается о возможности таких перемещений...
- Что могло им там понадобиться, сэр?
- Что-что! - огрызнулся Ронштфельд, чье настроение неумолимо ухудшалось. - Ты головой совсем разучился думать? Считаешь, они просвещать нас прибыли? А вдруг им там, в будущем, захотелось немного изменить историю?
Вэйн съежился, так и не ответив на вопрос.
- Вот что, - бросил Ронштфельд. - Продолжай наблюдение и если появится еще один тоннель, немедленно докладывай мне лично. Мне, Вэйн, а не Моррису! Тебе ясно?
- Да, сэр.
Огромное здание Командного Центра было построено не для тех, кто ценит время. Отдел наблюдения и кабинет главкома находились на внушительном расстоянии, и взвинченные нервы Ронштфельда заставляли его идти все быстрее и быстрее, пока он едва не перешел на бег.
Главком Юджин был у себя. Ронштфельду хватило одного перехваченного взгляда, чтобы понять, что ему известно о случившемся. Оба - и главком, и заместитель, - стали высшими, когда им было около сорока лет, и непосвященный, взглянув на них, никогда бы не догадался, что Юджин старше Ронштфельда на целый век, а тот старше Вэйна на три столетия.
Главком кивнул на свободное кресло и произнес тихим, напряженным голосом:
- Ты не представляешь, в какую ситуацию мы попали...
- Вы о тоннеле?
- Тоннель - это меньшая из наших бед. Два дня назад со мной связались люди из Научного Центра и сообщили, что им удалось частично расшифровать тот самый документ.
Сотни вопросов терзали Ронштфельда, но он не решился задать ни одного.
- И в этом документе, - продолжил главком, - слово в слово описываются сегодняшние события: межвременной тоннель, воины из будущего. Монку удалось разгадать первую часть шифра и прочесть о лидере вторженцев - назовем его "Запредельный". Он также выяснил цель их прибытия.
Губы Ронштфельда шевельнулись, но он снова промолчал. Видимо, главком прочел его последнюю мысль и поэтому едва слышно произнес:
- Ты прав. Их цель - уничтожить Землю.
- Невозможно... - выдохнул Ронштфельд, в который раз забывая, что это слово устарело, начиная с сегодняшнего дня. - Нам угрожали многие, но чтобы так... так просто и прямолинейно? Вы действительно в это верите?
- Ты задаешь мне мой собственный вопрос, - ответил главком, слегка улыбнувшись. - Я верю в то, что в этом мире не бывает чудес и случайностей. И не верю в добрых высших из прошлого, которые так беспокоятся о судьбе Земли, что оставляют нам документ-предупреждение, в котором раскрыты тайны будущего. В этом деле больше вопросов, чем ответов. Можно ли доверять посланию? А высшему, который его написал? Кем он был? Человеком? Тогда почему он оставил документ у алленов, а не на Земле? И главное: с какой целью он писал его? Чтобы предупредить нас? Или обмануть?
Ронштфельд откинулся на спинку кресла. Слова главкома воскресили в его памяти воспоминания о дне, когда он и другие командиры КС почти коснулись того неизбежного, прекрасного и угрожающего, обреченного вечно существовать в надеждах и мечтах, - их будущего.
С тех пор, как людям покорился космос, одной из немногих тайн, перед которой были бессильны поколения, осталась теория времени. Ронштфельд был в числе первых высших, наделенных способностью перемещаться сквозь время, но даже он не знал ответ на многие и многие вопросы. Пожалуй, самым странным из них было существование двух Пределов. Один не позволял людям перемещаться в далекое прошлое, дальше первых, несмелых шагов человека на пути цивилизации. Вторым Пределом времени было защищено будущее: никто из высших землян не мог перескочить даже через жалкую секунду, через неосязаемый миг, отделявший настоящее от того, что за ним следует. Много лет назад, когда будущему Земли угрожала начавшаяся война, мало кто решился пойти дальше того, чтобы просто спрашивать, не рассчитывая на ответ. Ронштфельд помнил все слово в слово, мысленно повторяя фразы, в конце каждой из которых стоял вечный вопросительный знак. Наступит ли будущее, если его узнать до того, как оно наступит? Не застрянет ли человечество в одном, вечном дне? И стоит ли пытаться заглянуть в неизвестное?..
Те, кто собрались в Командном Центре тем памятным днем, были в шаге от величайшего открытия и в двух шагах от его ужаснейших последствий. Никто не мог помочь им. Ронштфельд догадывался, что другие цивилизации Галактики уже сталкивались с подобными проблемами, но даже если бы земляне получили от них совет, то не последовали бы ему, опасаясь злого умысла. Единственными, кто не пропустил отличный случай поиздеваться над их беспомощностью, были орионцы.
Если бы летопись Вселенной велась со времен ее создания, то орионцы заняли бы в ней первую страницу. Об этой нации было известно так мало, что их донельзя странные отношения с Землей были приняты, как данность свыше, без возражений и даже без возможности возражать. Арк появился из ниоткуда, скользя по комнате бесшумной тенью; свет изредка выхватывал его насмешливую улыбку из полутьмы. Казалось, все сказанные слова, все гипотезы и доводы, были для него не более, чем заурядная и скучная банальность. Юджину не оставалось ничего, кроме как попросить Арка о совете: орионцы никогда не объясняли мотивы своих поступков, которые слишком выбивались из рамок человеческой логики, но нередко случалось так, что они "наталкивали" землян на тот или иной ответ, не преминув при этом их основательно унизить.
Ронштфельд помнил ответ орионца. Арк поинтересовался, как это у землян получается так складно размышлять о будущем, при этом даже не зная, чем окончится их спор. Чтобы запутать их еще больше, он добавил: "Ваши усилия бессмысленны: вы еще не заслужили свое будущее. Поэтому не тревожьтесь о том, чего у вас пока нет".
В тот момент Ронштфельду показалось, что слова орионца прозвучали, как угроза, однако он понимал, что заблуждается. Орионцы и земляне лишь условно жили в одном и том же мире: между их уровнями развития лежала такая бездна, что Арк вряд ли стал бы утруждать себя мелочными угрозами в адрес землян.
"Но разве можно заслужить будущее?" - спросил Юджин.
Следуя давней традиции, Арк не мог не свернуть все на шутку и с улыбкой ответил: "А вы, главком, считаете, что незаслуженное наказание лучше заслуженного?"
Спорить с орионцем не решился никто.
- Вы считаете, что эти... люди из-за Предела действительно могут повлиять на будущее? - спросил Ронштфельд, прервав поток воспоминаний.
- Увы, - вздохнул Юджин. - Мы владеем только техникой перемещений, но не теорией. Можем ли мы переместиться в наше прошлое и что-либо изменить? Конечно, можем, но земная история - не поле для научных экспериментов. Ты знаешь, как мы обезопасили себя от подобных вмешательств. Пока эта схема не давала сбоев, но у них, людей из будущего, гораздо больше шансов добиться своей цели, чем у нас - помешать им. Опасность реальна, я уверен, и воинов, прибывших из-за Предела, нужно как можно быстрее остановить.
- Сколько мне выделить ресурсов?
- У нас война, - мрачно улыбнулся главком. - А я-то думал, ты читаешь сводки о потерях. При сегодняшней обстановке на космическом фронте я совершил бы преступление, если бы отозвал хоть один истребитель. Дело подобной важности можно поручать только тем, кто умеет хранить тайны и быть предельно осторожным.
- "Солдаты времени"?
- Именно. У тебя есть агенты в эпохе "Quo"?
- Да, конечно...
Ронштфельд развернул к себе настольный проектор и набрал код Центрального архива. На голографическом экране появились две фотографии.
- Сейчас там находятся двое "солдат", - пояснил он. - Оба на спецзадании, профессионалы, надежное прикрытие... Первый намного опытней второго, и я бы посоветовал...
- Первого я знаю не понаслышке, - прервал его Юджин. - С ним только одна проблема: он высший, а высшие очень любят играть в свои игры, и ставка ценой в планету для них не редкость.
- Но его способности?
- Способности - не абсолютное оружие и уж никак не залог верности. Кто второй?
- Майкл О'Хара, седьмой, бывший пилот Космических Сил. Зарекомендовал себя с наилучшей стороны, но пока ему не хватает опыта...
- Вот и прекрасно, - усмехнулся Юджин, вглядываясь в проекцию. - Такой человек нас не подведет. Введи его в курс дела, и пусть немедленно приступает к миссии.
- Можно вам возразить?
- Возражай, я послушаю.
- Вы ведь понимаете, что он не готов для такого сложнейшего задания? Его способностей не хватит на то, чтобы противостоять высшим, не говоря уже о...
- Я принял решение и не намерен его менять. Если бы ты слушал внимательнее, то понял бы, что в данном случае главное не способности, а преданность Земле. Тот, кто служил в Космических Силах, будет бороться за родную планету до конца.
- Значит, вы верите в него?
- Приходится.
III
Когда Майкл О'Хара вошел в кабинет Ронштфельда, тот даже не потрудился взглянуть на него. Зам главкома выглядел подавленным и мрачным, что сразу убедило Майкла в серьезности предстоящего разговора. Они были друзьями, насколько позволяла пропасть между их званиями и жизненными позициями. Никто бы не посмел отказать Ронштфельду в отваге, но он патологически ненавидел риск и тщательно взвешивал любое решение, кроме тех, которые ему диктовала ярость. Майкл, бывший космический пилот, привык жить риском и разумной авантюрностью. Зная Ронштфельда много лет, он - как честный воин КС - и в мыслях не держал пользоваться своими "связями", употребляя их лишь на то, чтобы быть с заместителем главкома на "ты".
- Рад тебя видеть, Майкл, - произнес Ронштфельд без единого намека на радость. - Как работается в прошлом?
- Без особых проблем.
- Еще бы, - сказал зам главкома, пытаясь улыбнуться. - Простые люди седьмому не конкуренция.
- Что правда, то правда. Меня возненавидели, как только я получил генерал-лейтенанта в тридцать пять лет.
- Вот она, зависть, - усмехнулся Ронштфельд, но его улыбка была не более, чем ширмой для плохо скрываемого волнения. Создавалось впечатление, что будущее задание, ради которого Майкла вызвали в Центр, было таким серьезным, что зам главкома попросту не решался перейти к нему. Наконец, он то ли сдался, то ли взял себя в руки, и произнес:
- Перейдем к твоей новой миссии.
- А со старой что? - некстати спросил Майкл.
- О чем ты, Майк? Речь идет о судьбе Земли!
С губ Майкла едва не сорвался тяжелый вздох. Обычно с этих слов начинались на редкость тоскливые задания по отлову психов, перемещавшихся в прошлое и грозивших уничтожить планету. Зачастую они были опасны не больше, чем выстрел хлопушки, но поймать такого сумасшедшего стоило больших трудов.
- Все гораздо хуже, - заметил Ронштфельд, словив его последнюю мысль.
- Вот как?
- Сейчас не время для шуток. Вчера мы засекли мощный межвременной тоннель. Какие-то люди... воины... переместились в эпоху "Quo" из будущего, сквозь Предел времени. Эти события слово в слово описаны в древнем документе, который нашим ученым удалось частично расшифровать. Если верить этому посланию, воины из будущего прибыли, чтобы уничтожить Землю.
- То есть, - продолжил Майкл, которому вдруг стало не по себе, - воины из будущего... из нашего будущего... переместились в эпоху "Quo" и хотят гибели Земли?
- Рад, что ты так хорошо умеешь обобщать, - съязвил Ронштфельд.
- Но я...
- Приказ главкома, Майк. Ликвидировать незваных гостей поручено именно тебе.
- Но... подожди... - лихорадочно выпалил Майкл, вдруг поняв весь ужас своего положения. - Не вы ли рассказывали нам, что Предел нельзя преодолеть, даже людям из будущего?
- Мне бы очень хотелось в это верить, но наши радары вернее любых домыслов.
- И все же вы не уверены?
- Не говори глупостей! Ты знаешь, что теория времени столетиями трещит по швам! Все, что мы знаем о перемещениях, не позволяет сделать даже элементарные выводы. Агентов из будущего среди нас нет: это подтвердил один эксперимент - секретный. По крайней мере, их не было до вчерашнего дня.
- А новоприбывших вы проверяли? Это точно люди из-за Предела?
- Майкл! - выдохнул Ронштфельд, чье терпение начало сдавать позиции. - О чем ты говоришь? Для подобных экспериментов нужны четверо высших, которых я не имею права вызывать по каждому непроверенному подозрению! Монк подтвердил, что тоннель берет начало в будущем, и мне достаточно его слов. Если выяснишь, кто такие наши непрошеные гости, буду только благодарен. Что тут скрывать: твоя миссия не из легких... и, прежде всего, ты должен разобраться с их командиром - назовем его Запредельный. Его следует уничтожить. Без лишних раздумий и слов.
- Можно тебе возразить?
- Возражай, я послушаю.
- Это абсурд.
- Что именно?
- Такая постановка вопроса - абсурд. Если он из будущего, то это открывает перед нами поразительные перспективы. Разве тебе не хочется узнать, что нас ждет? Или хотя бы решить все эти проблемы с теорией времени? Подумай, как далеко мы бы могли продвинуться, узнай мы хоть долю того, что известно ему!
- Думаешь? - спросил Ронштфельд с ноткой сарказма. - По-твоему, я не рассматривал такую возможность? А теперь скажи: есть ли смысл сохранять жизнь тому, кто может быть выше всех нас по способностям и силе, только ради ответов, которые он все равно не даст? В нашей Вселенной, Майк, за любые тайны нужно платить кровью. Мы не готовы к этому, и рисковать Землей из праздного любопытства было бы верхом глупости.
- Пусть так, - нехотя согласился Майкл, - но как мне удастся уничтожить Запредельного, если он действительно выше нас с тобой?
- Не думаю, что это получится у тебя с первой попытки. Наблюдай, собирай данные, находи слабые стороны. Он сам отыщет тебя, в этом я не сомневаюсь. Ты для него - препятствие, тот, кто может нарушить его планы. Больше мне нечего добавить. Удачи, Майк.
Проделывая обратный путь по бесконечным коридорам, Майкл размышлял о своей новой миссии. И чем дольше он это делал, тем сильнее ему казалось, что сообщили ему только часть правды, причем не самую полезную. Когда стены зала прибытия померкли в сиянии тоннеля, Майкл как раз вспоминал самый неприятный пункт рассказа - о том, что Запредельный найдет его раньше, чем это сделает он.
Стук в дверь его кабинета в Министерстве обороны застал Майкла врасплох: посетитель явился к нему, едва он успел переместиться в прошлое, и это настораживало. Швырнув оружие в ящик стола, Майкл задвинул его коленом и поспешно сбросил каэсовскую шинель.
- Входите, - сказал он, наспех поправив галстук.
Дверь приоткрылась, и генерал Лесли появился на пороге. Притворная улыбочка отнюдь не украшала его лицо, будучи еще и бесполезной: все, что он пытался скрыть за ней, сквозило во взгляде, исполненном затаенной злобы. Прежде, чем Лесли успел открыть рот, Майкл вежливо заметил:
- Нет, я не забыл, что совещание начинается в двенадцать. Большое спасибо, что напомнили.
Лесли замер, слишком изумленный, чтобы говорить. После нескольких секунд молчания он бросил попытки понять, каким образом ненавистный О'Хара "прочел" его мысли, и удалился. Майкл проводил генерала снисходительной улыбочкой: он знал, что Лесли его, мягко говоря, недолюбливает.
Причина тому была банальной и старой, как мир. Главным в жизни карьериста Лесли было продвижение по службе; все, к чему стремился генерал, - украсить свои погоны еще одной звездочкой. И он обязательно добился бы своего, если бы на пути не возник генерал О'Хара, за считанные дни отобравший у бедняги всякую надежду на повышение. Конечно же, упрямец Лесли не сдался. Конечно же, его упорство не помогло. Отчаянная борьба за власть была первым, с чем столкнулся Майкл по прибытии в эпоху "Quo". Человек из очень далекого будущего, где простому седьмому и думать не пристало о какой-либо высокой должности, он смутно представлял, каких невообразимых пределов могут достигнуть хитрость и желание быть лучше остальных. В этом и заключалось одно из главных отличий мира прошлого от мира будущего: в эпохе "Quo" все ненавидели друг друга, тогда как во времена Майкла все давно привыкли ненавидеть алленов и орионцев.
Слабая вспышка блеснула перед его глазами. Рука Майкла метнулась за пистолетом, но ящик не открывался, хотя секунду назад был приоткрыт. Вспышка повторилась, на этот раз сильнее и ярче; искривление пространства превратило ее в пламя тысячи свечей, терзаемое ураганным ветром. Легкая тень скользнула по стене, и бешеное, искаженное пламя потухло, когда палец Арка соскользнул с зажигалки. Воздух наполнился горьким ароматом орионских сигар.
Появление орионца было верхом неожиданности. Никто не знал, как они выглядят на самом деле, но для землян Арк подбирал вполне человечный облик. Волосы янтарно-рыжего оттенка, знаменитая улыбка, в которой слились насмешливость и загадочность, - и, конечно же, впечатляющие глаза, абсолютно черные, немного больше, чем у людей. В их мрачных глубинах изредка проскальзывали тонкие нити света, как и в тот раз, когда Майкл видел Арка впервые. Вторая встреча привела его в похожее смятение чувств. Арк говорил с людьми, как человек, и Майкл чувствовал его, как человека. Но временами, на один короткий миг, он видел другого Арка, совершенно чужое существо, сила которого заставляла сердце сжиматься от необъяснимой тревоги. Одного короткого знакомства с орионцем было достаточно для того, чтобы понять: на его ладони поместится вся Вселенная.
- Удивлен? - спросил Арк. Легкость его тона была пропитана насмешкой - не злой и не особо доброй.
- Вы знаете об угрозе Земле?
Арк наградил Майкла милой улыбочкой и ответил:
- Мы знаем, но не собираемся вмешиваться, ибо землянам давно пора самим решать свои проблемы.
Майкл не мог не заметить, что орионец насмешливо подчеркнул первое слово. Он был не первым, кто посмеивался над странной манерой людей обращаться к собеседнику на "вы". Пока Майкл был занят своими мыслями, Арк отошел к окну, за которым царило солнечное летнее утро. Казалось, он совсем забыл, что с кем-то разговаривает.
- И что означает твой ответ? - спросил Майкл, мрачно смотря ему в спину.
- Это значит, что я больше ничего не скажу. За последние пару сотен лет вы стали достаточно сильными, чтобы самим себя защищать... и не надеяться на чужие советы.
- Неужели судьба Земли тебе совсем безразлична?
- Нет, почему же, - заметил Арк нарочито скучающим тоном.
- Хорошо. Тогда зачем ты здесь?
- Не догадываешься?
- Я не могу бороться с ним вслепую. Пусть мы сами должны решать свои проблемы - да, это справедливо, - но могу я хотя бы узнать, кто такой этот Запредельный и как именно он собирается уничтожить планету?
- Запредельный? - насмешливо переспросил Арк.
- Новый враг Земли, - уточнил Майкл.
- Это не просто враг, - заметил орионец, - а часть того, что за Пределом, отражение вечного противостояния ума землян и их неисправимой глупости.
- И в чем же вы, великие орионцы, видите нашу глупость? - спросил Майкл, злясь все больше и больше.
- А в том, что вы слишком много думаете перед тем, как что-либо сказать. Лично я думать не умею, поэтому говорю именно то, что хочу сказать, а совсем не то, что ты от меня слышишь. Вот почему мы совершенно не понимаем друг друга.
- Это правда? - удивился Майкл. - Ты действительно не умеешь думать?
- А зачем мне думать? - усмехнулся орионец. - Вы, земляне, говорите "я думаю", когда в чем-то не уверены. А я не думаю. Я просто знаю, вот и все.
Почувствовав внутри слабый холодок, Майкл решил не затягивать беседу.
- Удастся ли мне победить Запредельного? - наобум спросил он.
Арк не ответил. Майкл вгляделся в его лицо... и, скорее, не увидел, а ощутил, куда направлен его взгляд. Одна из стен кабинета была увешана фотографиями истребителей и пилотажных команд, в составе которых посчастливилось летать Майклу. Орионец пристально смотрел на один из снимков. Его лицо вдруг стало серьезным, и насмешливая улыбка исчезла с поджатых губ. Арк наклонился вперед, ближе к фотографии; спутанные волосы и матово-черные глаза придавали его облику нечто демоническое. Наконец, он медленно развернулся и задал один-единственный вопрос:
- Кто это?
Майкл взглянул на снимок, которого едва касался палец орионца.
- Это майор Джонсон, - ответил он, догадываясь, что имя пилота Арку уже известно.
Губы орионца тронула привычная улыбка.
- Можешь довериться Джонсону, - сказал он.
- Как... в чем... зачем?
- Во всем и по очень веской причине.
- Но... - только и смог сказать Майкл. Если бы он услышал подобный бред от человека, то подумал бы, что тот сошел с ума. К сожалению, Майкл не знал, сходят ли с ума орионцы. Спросить об этом Арка он так и не успел.
Нежданный гость привел Майкла в окончательное замешательство. Слова орионца остались для него бессмыслицей: если с "частью того, что за Пределом" все было относительно ясно, то допущение, что обычный человек может помочь ему, седьмому, и вовсе казалось абсурдным. Странная тревога в который раз сдавила его сердце. Кто-то никак не хотел оставить его в покое, приближаясь к нему по ту сторону двери. Ящик открылся с первой попытки; достав пистолет, Майкл осторожно взялся за дверную ручку.
Коридор был пуст - зловещий знак, если вспомнить, сколько людей вмещало огромное здание Министерства. Майкл оглянулся. Вокруг царило странное затишье, в любой момент готовое обернуться бурей. И она не заставила себя ждать.
- Майкл О'Хара, я полагаю? - послышался голос за его спиной.
Майкл развернулся - и его палец дрогнул на спусковой пластине. Воображение сыграло с ним злую шутку: он представлял Запредельного этаким "коммандо" в камуфляже, вооруженным до зубов. Тот, кто стоял перед ним, был полнейшей противоположностью. Худощавый, чуть ниже Майкла, воин из будущего имел на себе длинную белую рубашку и потертые джинсы. Волосы, неровной линией огибавшие его лицо, казались почти белыми в ярком свете ламп. Выглядел он лет на двадцать пять, но его очень старили проницательные карие глаза, чей расслабленный взгляд подолгу задерживался на одной точке. Сбитый с толку, Майкл так и не решился выстрелить. Он не мог поверить в то, что этот человек, которого он мог бы свалить одним ударом, и есть тот самый воин, угрожающий Земле.
- Кто ты такой? - спросил Майкл. Его палец чуть дрогнул на спусковой пластине.
- Зови меня Запредельным. В этом есть доля истины.
На тонких губах воина расплылась улыбка, в которой читалось сдержанное самолюбование. Это совсем не понравилось Майклу, и он снова взял врага под прицел. Его осторожность позабавила воина. Продолжая улыбаться в теплой, почти отеческой манере, он сказал:
- Значит, Майкл... Воин Космических Сил, "солдат времени", защитник человечества... Позволь тебе кое-что предложить. Я, конечно, понимаю, что ты исполняешь свой долг перед Землей, но... такова традиция: перед тем, как окончательно стать твоим врагом, я могу подсказать тебе разумный выход из положения.
- "Разумный выход" - это стать твоим союзником?
- Да, как бы странно это ни звучало. Видишь ли, в человеке испокон веков живет тяга к знанию - в особенности, о собственном будущем. Ты можешь узнать то, что захочешь, если согласишься на мое предложение и скажешь, что я тебе не враг.
Майкл насмешливо улыбнулся.
- Мне известно о моем будущем гораздо больше, чем ты думаешь, - сказал он. - А вот о будущем Земли стоит побеспокоиться, так что я, пожалуй, откажусь.
Воин пожал плечами.
- Ты сделал свой выбор. Знаешь, я не сторонник насилия и всей этой бессмысленной беготни... но иногда цель оправдывает средства.
Майкл выстрелил в такт его последним словам, еще не осознав, что он стреляет в воздух. Коридор был невыносимо пуст. Майкл замер, прислушиваясь к тишине... и вдруг его плечо обожгло двойное прикосновение чьего-то пальца. Он развернулся, так быстро, как только смог, но все, что он успел увидеть, - снисходительную улыбку воина, посланную ему с другого конца тоннеля.
Если не считать появления Запредельного, день выдался на редкость спокойным. Совещание не затянулось, срочные дела были отложены на потом, и Майклу стало казаться, что спасение Земли вот-вот отменят. Спустившись во внутренний дворик, он подумывал о том, чтобы скользнуть в тоннель и оказаться где-нибудь за городом, подальше от министерской суеты. Благодаря команде поддержки из будущего, он мог отсутствовать на работе или вообще не появляться там столько, сколько требовало задание - или здоровая лень. На этот раз планам Майкла не судилось осуществиться: его случайный взгляд застыл на майоре Джонсоне.
Майклу сразу же вспомнился разговор с орионцем, натолкнувший его на мысль, что именно Арк подстроил эту встречу. В свое время Джонсон летал с ним, но Майкл почти его не помнил. Скудные воспоминания складывались в портрет совершенно обычного человека. Единственным, что выделяло майора из серой массы, была болезненно обостренная гордость, которая могла быть простым недостатком, если бы Майкл не чувствовал, что на то имеются веские, но непонятные ему причины.
- Здравствуйте, сэр, - произнес Джонсон, и едва заметная улыбочка коснулась его губ. - Вот уж, признаться, не думал, что вы взлетите так высоко... поздравляю, поздравляю, сэр...
- Да брось ты это, - отмахнулся Майкл. - Я не настолько проникся здешним духом, чтобы важничать со старым приятелем. Думаешь, я забыл, как ты держал пари, что лейтенант О'Хара закончит карьеру майором?
- Похоже, я серьезно проигрываю...
- Не расстраивайся. Что занесло тебя в наши края?
- Я здесь, по одному делу... очень секретному.
- И кто же тебя в него посвятил?
- Генерал Эксман. Он вызвал меня сегодня утром.
Майкл с трудом подавил тяжелый вздох. Слова "Эксман", "дело" и "секретное" звучали приговором для любого, кто был лично знаком с начальником штаба ВВС.
- Генерал Эксман, - продолжил Джонсон, - сделал мне очень необычное предложение. В определенной степени оно касается и тебя.
- Насколько заманчивое?
- Из ряда вон выходящее. Он загнал меня в тупик и мне не оставалось ничего другого, кроме как согласиться.
- Что конкретно он хотел?
- Если ты согласишься выслушать его, - уклончиво ответил Джонсон, - нам обоим придется немного рискнуть своими жизнями.
- Осторожней с Эксманом, - усмехнулся Майкл. - Его коварные затеи выгодны только ему самому. И если план провалится, никто не приставит нас к посмертной награде и не вернется за нашими трупами.
Глаза Джонсона блеснули хитрыми искорками.
- А я бы сыграл с огнем, - сказал он, взглянув куда-то вверх. - Мирное небо - это прекрасно, не спорю, но летать в нем - сущая скука...
- Вот скажи: ты боишься смерти?
- Меня она не заботит, - бросил Джонсон, так, словно говорил о мелочах. - Уж лучше умереть в бою, неважно, за правду или ложь, чем стать слишком старым для того, чтобы подняться в небо. Полеты - моя жизнь. Отбери у меня крылья, и жить дальше я не смогу.
- Я думаю иначе, - сказал Майкл, и печаль коснулась его слабой улыбки. - Смерти не боится только тот, кто не представляет, что значит умереть.
- Разве кто-либо из живых может это представить? Смерть - дело будущего, никто не знает, где его конечная остановка.
- Что удивительно в людях, так это способность обобщать, - усмехнулся Майкл, чувствуя что заступает за грань дозволенного.
- О чем ты?
- Человеку сложно представить, что другие люди могут в чем-то отличаться от него. Ему с трудом верится, что есть на Земле люди умнее его, правильней и лучше. Если бы кто-нибудь сказал тебе, что точно знает, когда и как он умрет, что бы ты сделал? Конечно, не поверил бы, потому что твой опыт подсказывает тебе, что это абсурд. К несчастью для нашей самоуверенности, не все в жизни измеряется личным опытом.
- А ты странный человек... - произнес майор, и Майкл словил на себе его внимательный взгляд.
- Я так не думаю. Люди не умеют быть странными: они могут скрывать мотивы своих поступков в своей голове, но мысли не так уж сложно... угадать.
- Ты хотел сказать, прочесть?
Майкл пожал плечами.
- Кто как умеет, - сказал он, подумав, что люди эпохи "Quo" становятся на удивление догадливыми. Джонсон улыбнулся в обычной своей манере, и Майклу вдруг показалось, что ему до странности знакома эта улыбка.
- Как насчет Эксмана? - спросил майор.
- Я... поговорю с ним, - ответил Майкл, не понимая, зачем он глотает эту наживку.
- Буду рад, если ты согласишься. Вдвоем погибать не страшно, - шутя, заметил Джонсон.
IV
- Входите, Майкл, - бросил Эксман, оторвавшись от строчек "Portae Lucis", которую по привычке держал перед лицом. Книга тут же исчезла под грудой бумаг. Майкл нахмурился: ему предстоял тяжелый словесный бой, в котором он решил держаться до последнего.
Генерал Эксман, начальник штаба ВВС, был незаурядной личностью. Для Майкла и это звучало мягко: не будь между ними огромная пропасть, он с чистой совестью назвал бы Эксмана личностью выдающейся. Генерал казался ему этаким фаустовским персонажем - не в последнюю очередь благодаря темным, слегка вьющимся волосам и прекрасному знанию латыни. Его боялись и ненавидели; непосвященный вряд ли бы понял, как мог этот энергичный, обаятельный человек вызывать в коллегах такие чувства. Причина крылась в том, что Эксман был чертовски умен и поразительно успешен. Семью годами старше Майкла, он смог достичь таких карьерных высот, какие показались бы внушительными даже "солдату времени", попавшему на высокую должность благодаря межвременным махинациям. Майкла пробирала дрожь, когда он пытался представить, сколько людей уже сидит в петле Эксмана и как послушно они исполнят его волю, стоит ему слегка дернуть за веревку. Самого Майкла ни разу не коснулись эти опасные интриги: хоть он и был вторым заместителем Эксмана, тот не посвятил его ни в одно "темное" дело, да и общался с ним на темы отвлеченные. В отличие от коллег, у Эксмана было гуманитарное образование, из-за которого его опасались с удвоенной силой и которое обеспечило бы ему блестящую научную карьеру, но Майкл догадывался, почему Эксман избрал другой жизненный путь. Для гуманитария в нем было слишком мало гуманности.
- Рад, что вы пришли, - заметил Эксман. Его губ коснулась улыбка - восхитительная, скромная, исполненная душевной доброты. Майклу всерьез казалось, что она оказывает на других почти гипнотическое воздействие.
- Это не значит, что я согласен участвовать в ваших интереснейших затеях, - ответил он.
- Мне приятно, что вы считаете их интересными.
- Если за подбор команды беретесь вы, значит, дело предстоит серьезное. Я прав?
Эксман кивнул, подтвердив худшие опасения.
- Вы, я думаю, хотите узнать, зачем я пригласил вас?
- Мой ответ останется прежним. И, поверьте, это мое последнее слово.
- Последним оно стало бы, если бы я держал пистолет у вашего виска, - сказал Эксман с прежней невозмутимостью.
- Вы придираетесь к словам, - заметил Майкл, мрачнея все больше и больше.
- Язык наш таков, что приходится пользоваться очень туманными фразами, чтобы выразить самую простую мысль, и придумывать сверхсложные определения тому, что очевидно. Поэтому...
Эксман взглянул на Майкла с хитрыми искорками в глазах и продолжил:
- ...поэтому я предлагаю не отвлекаться на посторонние темы и вернуться к главному. То есть, к тому, что я хотел вам предложить.
Генерал О'Хара едва сдержал тяжелый вздох. Эксман умел найти ключ к любому, с кем его сводила судьба. Самодовольные попадались на крючок его обаяния, слабые - на силу убеждения, циники - на беспримерную практичность в вопросах обоюдной выгоды.
- Итак, о предложении, - сказал начальник штаба, не дав Майклу опомниться. - Вы знаете, что ситуация на Ближнем Востоке очень волнует министра. В последнее время в зоне нашего контроля стали происходить неприятные вещи. В наших солдат стреляют, да и правящий режим постепенно отбивается от рук. Мирный договор фактически доживает свои последние дни...
Майкла нисколько не тронули эти "откровения". Он знал, что выслушивает прелюдию к чему-то важному, и пока Эксман говорил, у него появилось немного времени для размышлений. Глядя на генерала, Майкл отметил, насколько внешнее порой не соответствует внутреннему. Вопреки очевидной циничности начальник штаба умудрялся сопровождать улыбкой почти все, что говорил - и даже то, что к ней совсем не располагало. Но и в такие моменты его глаза не теряли цепкий, холодноватый блеск, который выдавал в нем человека незаурядной воли. Майкл всегда считал, что Эксман гораздо умнее людей, воспринимающих всерьез все эти бесконечные политические игры. С другой стороны, генерал не давал повода усомниться в том, что воспользуется любыми средствами ради достижения своей цели.
- Один вопрос, - сказал Майкл, сцепив пальцы и готовясь к контрнаступлению. - Почему этими... как вы сказали... неприятными вещами должен заниматься именно я?
- Я не сказал, что вы будете ими заниматься, - ответил Эксман, понизив голос, но оставив улыбку. - И я не требую от вас ничего, кроме маленькой услуги.
- И что же я должен делать?
- Вы посетите одну из наших баз в этом регионе.
- И это все? - проговорил Майкл, так и не дождавшись невиданных коварств.
- Когда вокруг километры пустыни, а обстановка становится все напряженнее, наши бойцы могут почувствовать себя забытыми. Приедете, посмотрите базу, пообщаетесь с солдатами и офицерами - больше я не прошу ничего.
- Вы что-то упустили, - усмехнулся Майкл. - Мне кажется, что поднятие боевого духа - не слишком подходящая причина для того, чтобы заместитель начальника штаба ВВС совершал такое путешествие.
- Вы правы, - сказал Эксман, и блеск его глаз стал почти триумфаторским. - На самом деле, до базы вы не доберетесь, потому что на полпути вас захватят в заложники.
Губы Майкла дрогнули. Он в жизни не слышал настолько абсурдного предложения, которое смог парировать лишь слабым "что?"
- Вас захватят в заложники, - невозмутимо повторил Эксман. - Вы, Майкл, и майор Джонсон, который любезно согласился мне помочь, сыграете ключевую роль в расторжении мирного договора. Вы знаете, что мы обсуждаем возможность новой военной операции. Если быть точным, все уже решено, и последнее препятствие тому, чтобы достойно ответить на диверсии повстанцев, - это подходящий предлог. Предлог определяет многое: как отнесется к новой войне мировое сообщество, за кого проголосуют наши граждане, на чью сторону станет ООН. Согласитесь, захват генерала ВВС - не лучшее начало для того, что беспокойные журналисты тут же окрестят "войной за свободу". Насчет технических деталей можете не беспокоиться. Вас "схватят" и отвезут в ближайший город, где вы пробудете два-три дня, после чего наша доблестная армия вернет домой своих героев, сделав несколько холостых выстрелов.
Циничность Эксмана била собственные рекорды. Сбитый с толку, Майкл вдруг осознал, что вот-вот встрянет в одну из самых дерзких эксмановских авантюр.
- Знаете что, генерал? - выдохнул он. - Я не намерен становиться заложником доброй воли!
- А по-вашему, - заметил Эксман, - тем, кто сейчас на базе, понравится, если вместо хорошо спланированной акции, в которой не пострадает никто, их - по плану, который уже одобрили, - принесут в жертву ради того, чтобы расторгнуть договор?
- Как... в жертву?
- Не делайте вид, что слышите подобное впервые. Подкупить пару-тройку стихийных повстанческих отрядов, вооружить их и дать проникнуть на базу - план примитивен, но не менее действеннен. Теперь вы понимаете, к чему приведет ваш отказ?
При этих словах Майкла охватило сильное желание схватить Эксмана за шиворот и пройтись кулаком по его лицу. Генерал усмехнулся - так, словно сам умел читать мысли.
- Это же низость и предательство, - бросил Майкл.
- Нет, Майкл, - парировал Эксман. - Это жизнь. Прекрасная и многообразная. Подобные вещи стары, как мир, а вы удивляетесь, словно слышите о них в первый раз.
- Думаете, вас оправдывает это картинное благородство? Да вам плевать на жизни солдат, лишь бы все было тихо и без шума! Если вы считаете, что у вас есть особое право распоряжаться чужими судьбами, то я с этим никогда не соглашусь. Поверьте на слово: когда-нибудь это станет первой проблемой человечества.