По обочинам шоссе, сквозь чахлую ржавеющую зелень, проступала глина, покрытая блеклой пылью. Глинистые проплешины бесформенными комками казалось, катятся вниз к подножью высоченной насыпи дамбы, становясь все меньше. А в самом низу вся чахлость и ржавость кончалась и там робко оживала изумрудная краса здоровой зелени, которая сквозь зримое марево жарчайшего июльского утра, манила к себе...
Двое, одни и без воды.
Мужик был в старомодном коричневом демисезонном пальто. Оно чуждо висело на нем, будто отстранялось от голого грязного торса. Затертые до блеска бывшие когда-то голубыми джинсы и ярко желтые, тоже старомодные туфли на босу ногу, вот и весь его наряд. Ни в руках, ни в больших оттянутых карманах пальто, ничего не было.
- Пить хочется,- отчужденно сообщил он, будто не про себя, и будто никому. Вчера он выпил с десяток пузырьков спиртовой настойки, которыми в изобилии торгуют аптеки стоящие на страже здоровья. Кожа у мужчины было невероятного цвета, темнокрасногрязносинего... Однако тугое лицо его, подтянутое, большое и добродушное на взгляд, если бы не глаза. По неуловимым признакам они хороши были бы у собаки или любого животного. Поэтому придавали мужчине вид дикого неразумного существа или сумасшедшего... Хотя были почти синими.
- Молчи ...сволочь, бычара,- Так же бесчувственно ответила женщина, плетущаяся в пяти шагах позади него. Про таких, как она выглядела, обычно говорят,- Бледная как смерть или, дохлая как рыба. Однако пропорциями своими, стройностью ног овалом лба, в котором светился ум, очертаниями губ, носа, глаз и скул она взяла бы сто очков впереди всех красавиц мира. Но это от природы. Жизнь, совсем не украсила её - смертельная бледность, видимая вялость и полная апатия, без труда читалась в ней. Кроме этого, на ее юбке спереди и сзади виднелись припыленные пятна, вызывающие мысль о моче недержании...
Однако если бы вам удалось увидеть её глаза? Глаза её, мерцающие безмятежным и нежным внутренним светом, скрывающим глубокие страдания, подошли бы, прости меня Господи! Они были бы самый раз к изображениям Божьей Матери на Иконах избранных и знаменитых. Но вся правда была в том, что она была смертельно больна туберкулезом и явно доживала... При её условиях это могло случится при первых холодах. Вся ее одежда была с чужого плеча, но не делала её пошлой уродиной. Так как была подобрана по цвету и фасону.
Обменявшись фразами. Пара богоподобных, не останавливаясь, продолжила свой тяжкий путь. Но жажда давила.
- Кто тебя сволочь за язык тянул, пить ему охота, а мне не охота...пьянь ненасытная.
-Да ты сама с Уродой вчера четыре пузырька хряпнула, сегодня не дышишь. Я за тобой как за ребенком должен...
- Я с подругой прощалась!
-Я то не пить еще смогу...а ты? Сказав это, мужик повел языком во рту, выискивая слюну.
- Может и нет там, ни какой базы,- ровно проговорила женщина.- Сказка это. А мы все хозяйство продали, будку для зимы можно было оставить. Всего то, приоделись, да отвальную поставили... База на десять тысяч, да это же целый город под землёй. Колька Нахал нас просто кинул...
- Будет база, я служил на такой, только областного масштаба, на пятьсот человек, а эта всесоюзного.
-Ну бычара, Я тебе всю рожу издеру и глаза твои кабаньи, если все зря...
- Не зря,- уверенно возразил мужчина. Его в кругу бомжей звали Быком, а за глаза Скотиной. В сообществе бездомных он тянул уже третью пятилетку и за все это время крепко оскотинился. Мог оправится по всякому, на виду, поиметь женщину, поесть прямо из мусорного бака. При том все это он делал смачно с видимым удовольствием и звуками. Особенно ему нравилось испускать газы, в обилии копившийся у него в кишечнике и хвастался, что в этом он обойдет любого немца. При всем при этом он не выглядел неряшливо или неприятно. Здоров был неимоверно и этим своим достоинством покрывал все недостатки от жизни, вызывая неконтролируемую симпатию.
-А пить уж больно хочется, все легкие ссохлись,- протяжно сказала женщина и остановилась. Она хоть и была в бомжах еще меньше пяти лет, а пять лет редко кто переживает без дома. Успела потерять здоровье, но в остальном осталась доброй и порядочной женщиной, слабой беззащитной. Несмотря на красоту, её обижал всякий, пока не появился в её жизни Бык. Она стала его вещью. Прозывали её по- разному, но чаще всего Танька- Краса.
- Вон она водица,- согласился Бык,- Блестит внизу,- и ткнул пальцем толщиной в рукоять швабры, под откос-Только сил у тебя хватит спуститься, обратно уже не подымимся,-и задумчиво прищурил поголубевшие на миг глаза.
- Ага вижу,- с надеждой проговорила Татьяна,- А может и не надо обратно! И неспешно подойдя к бровке асфальта, внезапно засеменила вниз, а дальше присев задом на грунт, не забыв при этом прижать юбку, на руках быстро перебирая ногами, начала спускаться. Однако слабые руки её, не выдержали, женщина упала на бок и покатилась.
- Дура баба,-не сердито воскликнул Бык,- Чуть поддел и она как тигра бросилась, а то...я у Быка шея... куда я поверну. Да куда ты меня повернешь. Любовь любовью, а жизнь жизнью. Если что не по мне любую шею сломаю. Говоря это, он подошел к краю откоса, шагнул вниз бесстрашно, убыстряя, но умеряя шаги, пока не упал и не покатился как бревно вниз.
Внизу они встретились, инстинктивно отряхивая одежду и поспешили к воде... Это оказалась блестящая полиэтиленовая пленка с металлизированным покрытием.
- Назад не полезу,- гнусаво проныла Татьяна-Краса.
- Зачем назад, пройдем лесочком, вода должна быть. Найдем Танюха.
*
Снова одни, но воды много.
С каждым шагом идти становилось все приятнее, здесь и пахло по другому, чем там на верху. Воздух был влажным до того, что были заметны его испаряющееся от земли струи. Смотри туфли сырятся,- воскликнула Татьяна, убыстряя шаги.
- Вон там где березки, вроде ручей журчит.- поддержал её Бык. Идя через небольшую поляну в цветах, Бык вдруг спросил,- Тань, хочешь цветок подарю?- и задумчиво огляделся...
- Не, лучше глоток воды!
Ложбина была, как и тысяча других в срединной России. Лютики-цветочки, березовые деревца и взрослые деревья, прореженные кустами и травой, которую никто и никогда здесь не косил и потому под зеленой порослью, лежала подстилка из прошлогодней сухоты.
За березками воды не нашлось, и ничего кроме загадочно хрустевшего под ногами серо-зеленого мха, похожего на ковер из искусственного материала...
- Смотри, водица блестит в коровьем копытце,- обрадованно воскликнула Краса, внимательно озирающаяся вокруг. Но тебе нельзя, теленочком станешь, да тут пить нечего, только блестит,- добавила она, склоняясь и облизывая сухие губы...
- Не в коровьем, а в лосином, тупота. А лосёнком я бы стал с удовольствием. Лось чуть не в тонну вырастает. Хозяин леса, его медведь не трогает. Я бы тут порядок навел.
- Завалили бы охотники, им закон не писан.
- Х.. им, сам всех завалю, я злой! От зла большая сила у человека.
- Смотря на что! Ой еще одно копытце почти полное, не пей Бык. Однако Бык отстранив женщину, аккуратно вылакал из копытца всю воду.
-Танька сволочь, где ты, - воскликнул он, закончив пить и не обнаружив рядом Татьяны, но смолк и с большой растерянностью огляделся. трогая горло, ибо голос, каким он воскликнул, был явно не его.
- Танюха, я здесь...- и снова почувствовал, что голос не совсем его. Не услышав ответа, он пошел кругом, забирая правее. В голове пошли совсем дурные мысли. Что Колька Нахал выследил и украл Татьяну. Как вчера по пьяни, обещал. А может быть Урода из ревности, за Нахала, еще вчера подсыпала Татьяне крысиный мор и она лежит теперь за ближайшем кустом, с пеной изо рта сырая и холодная, с черным лицом. Или менты выследили его самого за старые грехи и взяли Татьяну в заложники и теперь ждут!
Так в сумятице болезненного воображения, Бык выскочил на залитый водой луг. Красота! Зеленая трава, сквозь мелкий слой воды в пузырьках воздуха струящихся из глубин земли. Он ступил в воду и через ноги, все выше и выше пошла нега неведомая ему никогда... Тепло прохладно свежо и пахуче жизнью, травой и цветами.-Райское, райское место, всегда бы так. Бабу бы сейчас... А Танька где?
Крепка голова у Быка, но от мыслей сих и неведомой неги идущей через ноги, закружилась она у него и медленно опустился он на колени и постояв немного понял, что давно так себя не чувствовал. Внутри будто ничего нет. Но идет оттуда тепло и кожа из нутра вздута силой мышц. Но мышц самих нет. В голове же светло и только одна ясная и четкая,- Хорошо - то как!
Он поднял громадные руки к небу и смутно что-то подумал о Боге, но, так и не додумав, ибо никогда не думал о Боге, лицом плюхнулся вниз, в зелёно-теплую водяную негу. Падая, отчаянно вспомнил Татьяну и воспрял из неги и огляделся и увидел её почти рядом.
Татьяна лежала, голая. Вся под водой. Только лицо наружу, вся в зелени. Какой- то маленький желтый цветок, плавал у нее меж грудьми, а чуть поодаль на большой кочке лежала её одежда, жалкая и сырая.
- Она ...такая еще... девчонка, ребенок... Сколько же ей лет, никогда не спрашивал,- подумал Бык и прослезился.
Таня почувствовав его взгляд, подняла голову, и увидев кто это, нежно позвала,- Вася иди сюда, только сними все, все прошлое... так хорошо, жить хочется.
Бык быстро снял отяжелевшее от воды коричневое пальто и легко отшвырнул его прочь на пригорок. Туда снял и бросил джинсы и туфли, а больше на нем ничего и не было. Оставшись в чем мать родила, тихонько приблизился к женщине, поднимая ногами легкую зыбь. Подойдя, он осторожно опустился рядом, стараясь не касаться её тела. Искоса он успел посмотреть Тане в лицо и увидел, что она беззвучно плачет, но лик ее светел... Ему захотелось сказать, нечто особенное, но не смог найти слов, расслабился и шмыгнул носом. Блаженство от тепла неги и невероятное чувства свободы, расслабляло его и, он стал забываться.
Солнце еще не вошло в полдень и отсюда снизу, сквозь испарения, светило мягко и казалось просто огромной неяркой лампочкой в необъятном зеленеющем мареве неба. Совсем рядом лениво воспела какая-то птичка и смолкла. Василий уставился в солнце, разглядывая неясные тени и фигуры. Он напряг воображение, до рези в глазах и наконец, увидел себя в далеком детстве, затем всю свою дальнейшую непутевую жизнь. Потом ему привиделась Мать, молодая и красивая, он поговорил с ней безмолвно и сразу забыл о чем. За тем забылся совсем, на время и очнулся, услышав,- Придвинься ко мне,- голос был незнаком, но сразу понял,- Это Таня! Неспешно прижавшись к ней боком, и сразу почувствовал охватывающее его мягкими волнами желание секса. Гулко забилось сердце, но вспомнив, какая она жалкая и бледная лежит рядом... сказал себе строго -Остынь! Человек! И только осторожно подложил свою руку на её руку и слегка сжал.
-Вася у меня болеть везде перестало, в груди легко, а низ живота вообще, не чувствую,- в голосе Татьяны кроме удивление, чувствовалось вера, вера в чудо. Я буду спать, а ты Вася не убирай руку.
- Хорошо,- согласился Бык поспешно,- Только я не Василий...- хотел он добавить, но не стал. Вздохнул глубоко и постарался как можно тише выдохнуть, чтобы не тревожить Таню.
- Вдруг я проснусь и сказка кончится, но пусть хоть один день, до вечера, а там ночь...Господи ничего не болит... Все забыли. Я засыпаю. Пусть день никогда не кончается.
- Пусть!
*
Двое, пастух, стадо коров и нехорошие люди
Они проснулись та м же в воде. Солнце было в зените. Пока они нежились, оно спустилось еще ниже... Вода на лугу стала заметно убывать, легонько стекая в небольшую ложбинку среди кустов. Пока они отжимали и высушивали одежду вода исчезла вовсе.
-Смотри Таня, джинсы как новые...
-Да ты сам как новый. Ты просто не видишь себя.
- А ты вообще красавица, волосы как у дикарки.
Женщине сразу же захотелось взглянуть на себя в зеркало, но и того, что она увидела себя и без него... грудь, живот, ноги, все изменилось,- Мама. Мамочка, - только и смогла она прошептать, прижимая руки к лицу. И руки всегда ледяные руки её, оказались теплыми. Откуда и почему пришло к ним это обновление, ей было совсем не интересно. Главное в груди не булькало и не скрипело, а была в ней легкость тела...
Василий погруженный в себя, молча надевал джинсы, соображая, что же произошло и не находил ответа. Он понял только одно, что после купания и сна в этой зеленоватой воде они резко омолодились и выздоровели от всяких болезней. Кроме того даже одежда выздоровела...
- Вась, а ты в Древней Греции случайно не жил Гераклом,- глупо спросила Татьяна.
Все это время они сильно тянулись друг к другу и едва сдерживали себя. Наконец порывисто обнялись. Высохшая одежда была прохладна и приятна. Пальто прильнуло к телу Василия и выглядело на нем будто фрак, даже карманы пальто приникли к месту.
Красивые, спокойные и уверенные, богоподобные мужчина и женщина пошли обратно. Легко взобрались по насыпе и двинулись в путь. Навстречу им неспешно плелось стадо коров. Пастух сухощавый, но круглолицый и плечистый, добродушный на вид.
- Что пешочком... машина сломалась?
- Считай жизнь сломалась, но отремонтировалась сама по себе,- ответил Василий улыбаясь
- Деревня далеко?-спросила Татьяна.
- Километра три по прямой, а по дороге все пятнадцать. Через километр асфальт кончится, а там до московской трассы придется через лес по проселочной. Правда трассы там всего кусок, все брошено.
-Что так далеко коров гонишь?
-Я их и не гоню вовсе. Они сами рвутся. Когда дорогу сюда строили, то дамбу насыпали и передавили видать в земле жилу какую. Вот в этой стороне вода чистая, аж до зелени, я её живой зову, а по ту за лесом темная до черноты и пахнет серой, я её мертвой зову. В старые времена тут геологи все рыли, редкий металл искали. В горе ковырялись лет десять. А коров я вон в ту ложбину, там трава сам бы ел...
Коровы, проходя мимо обдавали их ароматами луга. Они шли как корабли в море. Большие, уверенные в себе и равнодушные.
- Что-то быка не вижу?-улыбнулся Василий.
-Он зараза здесь бешеным становится, коровам пастись не дает, на всех коров по два три раза прыгает. Я его сюда не беру, внучок отдельно пасет.
Когда стадо и пастух удалился, Василий радостно потирая руки сказал.- Все сходится, как Нахал рассказывал. Геологи это для конспирации. Дорога разорвана проселком, это чтоб кто попало не ездил. А московская траса это всего лишь посадочная полоса. Нахал здесь служил, а там в лесу вентиляционные шахты. Мы найдем вход, как он сказал.
Вскоре как и говорил пастух дорога закончилась они присели на подвернувшееся присыпанное землей бревно.
- Слушай Бык... Вот сказала Бык и это как из другой не моей жизни. Ты же понимаешь что мы стали другими. До этого заливного луга я была старой больной. Особенно ты, у тебя же глаза другие стали... человеческие. Давай бросим все старое. Эту базу, старую жизнь и начнем все по новой. Ты что на солнце видел?
- Мать. А ты?
-Не скажу, вернее потом. Есть шанс проскочить...
-Нам же сказал пастух... аномалия, живая вода. Давай пойдем, раз пришли, найдем вход и там уже решим окончательно. Восстановить документы и начать жить по новой, всегда успеем.
- Хорошо! Поцелуй меня. А то ты такой красивый стал, страшно подумать, может ты и не мой теперь.
- Твой ...твой. Зайка моя. Я сам на тебя смотрю, краса ты моя ненаглядная... Сердце щемит. Глазам не верю.
- Ну вот и объяснились,- радостно сказала Татьяна, прикрывая глаза ладонью.
Они страстно и крепко обнялись, слившись в поцелуе. Затем Василий поднял сомлевшее тело женщины и понес вглубь леса, выискивая место...
-Хватит Вася, не то я усну или заплачу, что-то страшно мне, давай не будем этого делать...
- Это на тебя лес давит. Сосны здесь высоченные, тени и шорохи какие то. Он поставил Татьяну на землю и добавил,- Ну- ка постой здесь я кусты проверю. Кто-то там шуршит и палку хорошую надо поискать. Стой здесь и чуть что кричи.
- Давай,- согласилась женщина.
Джип по проселочной дороге ехал совсем не шумно и неспешно. Татьяна в задумчивости ничего не услышала... Есть такая особенность у современных дорогих машин почти не издавать звуки на малом ходу. Скорее услышишь звук шин по асфальту, но в лесу и того нет. Двое пассажиров внутри, измученные дальней дорогой и ожиданием. Скучали...
- Патрон, никаких развлечений нас здесь не ждет. Ну прилетит шеф, сходим в подземелье, заберем железный яшик... О смотри баба... Коза драная, одна в лесу. У меня даже столбняк начался будто я бык в стаде коров... В деревне у них мужиков настоящих нет, алкаши одни... Телка на обочине. Она даже ломаться не будет... для приличия денег дадим. Все бабы проститутки, когда никто не узнает...
-Иди бери,- согласился водитель. Вдруг у нее мужичок найдется и я по развлекаюсь. Пару ударов отработаю.
Джип остановился и пассажир, высокий плотный мужчина. В черной футболке, черных джинсах и белых кроссовках, очень спортивного телосложения, пружинно соскочил на землю.
- Эй красавица.-воскликнул он подходя сзади. Когда же женщина в испуге обернулась, хлопнул у нее перед глазами в ладоши и старательно произнес с шипом, -Будешь молчать, будет хорошо и деньги...
Какое там молчать у бедной женщины дыхание прекратилось и подкосились ноги, мужчина хищно подхватил её и понес к машине,- Хороша,- заметил он про себя,-Лугом пахнет,- добавил вслух,-Я тебе платок куплю, и на серьги отвалю, может быть, - и довольно гоготнул. Татьяна все осознавала и видела, но тело её находилось в полной прострации, и было парализовано, так же как и воля. Ведь только, что так было, так было хорошо...
-Ты от этой птички Жора все три дня не отлипнешь,- оглядев добычу, меланхолично заметил водитель.
- А ты Патрон весь исстрадаешься, деревенские мужики, таких как ты не потчуют.
- Перебьюсь, мне бы в кошки- мышки поиграть. Поехали!
Петляя по проселку, джип со сколько возможной скоростью въехал на небольшую лесную поляну окруженную высоченными соснами. Жора торопливо вытаскивая оживающую Татьяну из джипа сказал ей,- Мы нормальные люди, если ты будешь паинькой, то все закончится хорошо. Сейчас мы проведем пробный сеанс, чтобы определить твою зарплату в порнофильме. Патрон поставь камеру вон на тот пень... будешь оператором...
- Не надо мужики,-как можно спокойней сказала женщина, и понимая, что уговоры бесполезны отпрыгнув в сторону рванулась прочь.
- Ах ты сука... я с ней по- хорошему, -взорвался Жора и безо всякого труда догнал Татьяну схватив за волосы потащил обратно.
Ва-с-яяя,-истошно закричала женщина и крик её пронзил небо...
Патрон получил свое прозвище еще в далекие девяностые. Он торговал оружием и каждому встречному предлагал купить патроны...Носил он всегда строгий черный костюм, но без галстука. Был женственно красив, но силен, владел боевыми искусствами. Он достал телекамеру осмотрел ее и аккуратно пристроил на пне,- Терпеть не могу когда бабы кричат заткнул бы ты ей рот...
- Я ей все сейчас по затыкаю... Смотри-ка у этой козы защитник объявился, Василий... пастушок наверняка. А ты сука молчи,- и гневно дернул Татьяну за волосы,-Шею сломаю! Патрон центр кадра куда пристроил?
- У заднего колеса и кажется, я поиграю в кошки мышки,- воскликнул он
От сильной боли женщина смокла... сдавшись. Ей пережившей не одно насилие, податливость стало привычным способом самообороны. Иначе могли и покалечить. Ущемленные жизнью мужчины в бомжовстве, самоутверждаются не только в изнасиловании подруг или друзей, которым приходится терпеть или быть избитыми, но и в частых драках между собой иногда безо всяких видимых причин, но причина есть, бомжовская жизнь и поводов в ней предостаточно.
- Ты организуй круговую оборону, от пастушка, пока я сцену разыграю,- напомнил Жора,-И не стань мышкой.
- Не стану,- ответил Патрон и достал пистолет.
Василий увлекся поисками подходящей дубины и отошел далековато, ну откуда в здоровом лесу готовую дубину найдешь, так и не нашел. Вернувшись и не обнаружив, Татьяны, он тут же начал поиски, а когда увидел след шин все понял и поспешил вдогонку. Но услышав истошный крик Татьяны, ринулся вперед уже ни о чем не думая, лишь увидеть, что там, а уж потом решать...
Насильник грубо потянул женщину к заднему колесу джипа,-Не тяни так, порвешь, я сама разденусь,- попросила Таня.
- Вот это класс,- воскликнул насильник,- С чего начнем? Таня молча, повернулась к Жоре спиной аккуратно сняла жалкую свою одежду... В моей коллекции ты будешь звездой...- сказал насильник восхищенный фигурой Таньки-Красы.
В лесу послышался сильный шум. Преступники мгновенно насторожились,- Патрон вот тебе и мышка,- крикнул насильник напарнику.
- Ва- с-хр,- женщине не удалось крикнуть как следует насильник зажал ей рот и крикнул Патрону,- Встань за дерево ... дурак, здесь не спортзал.
Услышав приглушенный вскрик, Василий ринулся напролом. Он был в таком напряжении и мысль его,-Что там?-настолько сильна, что подавила весь остальной реальный мир. Бесстрастный зритель, если бы такой нашелся, увидел не стычку, а простую подлость или хитрость, как смотреть... Один здоровенный мужик вбежал на поляну с взбешенным лицом, второй просто поджидал его за сосной и как только первый приблизился, второй с глазами в жестком напряге ткнул первого пистолетом в район сердца и всей мощью своей и телом остановил.
Василий будто врезавшийся в скалу отпрянул назад и в безвольном падении грузно упал на землю. Патрон склонившись над телом, внимательно наблюдал за противником. Смертельная бледность покрыла лицо Василия. Удар стволом пистолета пришелся в грудь в районе сердца. Из рваной раны торчал белый слом ребра с окровавленным концом - Не дышит и не чирикает, - воскликнул Патрон, и повернувшись к насильнику добавил, -Теперь давай делай кино! Я сделал его... твоя очередь!
Насильник не заставил себя ждать. Хищно схватил жертву... Он то и дело просил Патрона менять ракурс телекамеры, заходить сбоку или спереди и сзади. От всего свершившегося Таня безмолвствовала и спустя некоторое время насильник, насладившись, откинул ее как куклу.
- Теперь надо подумать, что делать с пастухом. Здоров он все же, но ты его завалил... оттащи его в муравейник. Завтра приберем, а сегодня уже вечер, подружку его посадим на цепь, а как найдем вход в базу...может она нам и там понадобится... Шеф говорил там ловушек полно.
- Ты прав, судя по всему они просто бомжи, на деревенских не похожи...До прилета шефа все должно быть чики- чики. Бомжом больше бомжом меньше. Патрон направился к сосне, у которой осталось лежать бездыханное тело Василия. Однако здоровенного мужика в коричневом пальто на голое тело там не оказалось.
- Я же проткнул его насквозь,- недоумевал Патрон, оглядывая место происшествия,- Или у них еще кто есть...помощник. Дело обостряется,- Жора нам с этого места смываться надо.
- Нельзя, шеф по навигатору отслеживает. Разве что ненадолго, пока с этими разберемся. Вот что Патрон, грузим бабу в багажник и на ночлег...
*
Двое в разлуке и встреча
Василий очнулся почти сразу, лишь на небольшое время он терял сознание. Когда сердце его от мощного, но не прицельного удара едва не разорвалось на части и остановилось, затем снова заработало и сознание вернулось к нему, он понял, что был тороплив... И с этой минуту он превратился в дикаря. Боль от сломанного ребра давила на сознание и лишала его логического мышления, но природная часть его сознания, сработала идеально.
Повернувшись на бок, он увидел торчащую из груди кость. Крови почти не было,- Вам конец,- холодно решил Василий и пополз, задом в сторону леса, не торопясь, вслушиваясь во все, как бы не было ему мучительно.
- В муравейник мне самому надо... - и он вспомнил, где видел. Найдя муравьев, сломал и очистил от коры ивовую палочку, затем послюнив её сунул в муравейник. Подождав пока муравьи облепят её, вынул, сдул муравьев и соединил ею обе части сломанного ребра, затем закрыл лоскутом кожи место слома, а сверху приложил пластину ивовой коры, внутренней частью к груди,- Нас бомжей просто так не возьмешь. Я гнилое мясо ем,- четко подумал он и мысленно напряг весь организм,- Вам всем крышка!
Проделывая все это, он ни разу не застонал и даже не поморщился. Затем набрал пригоршню муравьев растер их в ладонях и прижал правую руку к ране. После этого он стал думать, где спрятаться на некоторое время. Ибо почувствовал, что сон неодолимой силой наваливается на него. Он понимал, надо спрятаться исходя из правила, что самое лучшее место под светильником, и такое место он нашел...
Это была открытая лесная проплешина, поросшая высокой травой, с густой прошлогодней подстилкой. Можно было сто раз пройти мимо и даже не подумать, что там внизу под подстилкой кто-то есть...Тем более он забрался туда, искусно вывертывая тело. Когда он устроился поудобнее и уже в полусне, на него нахлынул жар и вялость, он подумал, -Только недолго,- но впал в бесчувствие...
Озабоченный исчезновением как ему казалось трупа, Жора в растерянности походив у дерева, пошел по следам. Чувство опасности обострило его ум и он вскоре пришел к муравейнику. Здесь он заметил следы оставленные Василием, но так и не понял, что там произошло. Не однократно он прошел мимо проплешины, один раз даже пробовал пройти сквозь, но мешала подстилка и высоченная трава, - Тут могут быть змеи,- мелькнуло у него.
Когда Патрон вернулся к машине он первым делом достал пылесос и тщательно вычистил костюм и особенно туфли.
- Жора а я, новую жизнь начал с ботинок. Со старшим братом у одного лоха выиграли в карты и в счет долга отобрали груз в фуре. Пришли к торговцу обувью, который оказался потом нашим шефом, но тогда он здорово нас надул. Вначале, правда мы перепугались, особенно когда он ментовскую форму одел, да так и остались у него, крыша оказалась, что надо. Потом пошли уже патроны. Один кавказец ко мне пристал, говорит горных козлов надо пострелять, нужны автоматные патроны, потом оказалось, что это был чеченец.
- Ты бы помолчал,- остановил его Жора,- Бомжиха не дура. Давай лучше подумаем куда делся этот цветочек Василек и что он может делать в ночь.
-Да ничего он не будет делать пока не очухается и пока не найдет помощи, я же хорошо его поддел...
- Все же спать будем по очереди.
Очнулся Василий только когда солнце назойливо, сквозь траву и подстилку, засветило ему в глаза. Он медлил просыпаться, чтобы не получить импульс боли и потому начал легонько шевелить рукой на ране, с удовлетворением понимая что боли нет и тогда он подумал,-Что же делать? - и ничего не придумал лучше как,- Сначала все разведать. Но сделать ему пришлось совсем другое. Очнувшись окончательно, он внял пространство и понял, что его ищут и надо защищаться.
Как только испарилась роса, Жора бродил кругами по лесу, ища человека которого он не мог не убить. Он знал силу своего тела и потому в глубине души боялся встречи, с противником, который выдержал его удар и исчез.
Василий вырос пред ним внезапно. Огромный, в широко распахнутом коричневом пальто и голым торсом, с красным пятном похожим на запятую в районе сердца. Всё это делало его похожим на демонического красавца со стариной гравюры, если бы не странное выражение и вид лица оно будто говорило,- Как я не хочу этого делать!!!
- Годами тренированный в лучших спортзалах столицы, Жора вздрогнул даже не телом, а самой душой и более ничего не успел. Прямой и короткий удар в горло в район кадыка, громадным кулаком Василия лишил его всего, последнего вздоха, голоса и жизни.
Василий присевший рядом искал в себе радость от свершения и не находил ничего кроме разраставшейся в нем пустоты... Так тяжела и невыносима для русского человека месть, даже справедливая. Жестоко обиженный, угнетенный и ограбленный с трудом и неохотой встает на свою защиту, надеясь, что все кончится само собой, когда нибудь... Но уж если встает то до конца. И тут вспомнил Татьяну,- Еще не все,- решил он. Затем подобрал пистолет противника, но повертев, отбросил прочь, не уверенный, что сумеет его использовать. Потом увидев на поясе поверженного, охотничий нож в чехле, забрал его...
-Вот заберу Татьяну и на базу, там начнем новую жизнь,- подумал он.
Новая жизнь для нас особая тема, мы все время ждем её, надеемся, что она придет сама и в новой жизни удастся исправить ошибки и заблуждения. Но даже если новая жизнь приходит нам всегда удается протащить в нее самих себя, такими, какими мы есть, поэтому новой жизни никогда не бывает, она всегда старая... И никто ее кроме самого тебя не изменит. Только сам! Внешние изменения всего лишь помогают измениться нам самим.
Оставшись один Жора, долго нежился под утренним солнцем, периодически отхлебывал из бутылки, время от времени поглядывая на закрытый багажник автомобиля, где находилась Татьяна. Однако никаких звуков оттуда не раздавалось.
- Может сдохла? - еще его тревожило отсутствие Патрона,-Придурок, долбаный гомик, не мог по мужски дело сделать. Отполз бомжара в кусты и сдох, пока не завоняет не найдешь, чего его искать, сам придет, приманка здесь... Надо проверить эту суку,- наконец решил он
Затем насильник аккуратно установил телекамеру и открыл багажник. Татьяна была в ужасном состоянии. Огромные темные круги под глазами, волосы в растрепе, в мятой одежде, но прекрасна, женственна и желанна, по-прежнему,- Вот стерва,- подумал насильник,- В багажнике полсуток провалялась и хороша... заколдована что-ли? Он снова резко и мощно почувствовал себя в тонусе, но решил изменить сценарий,- Теперь девочка ты будешь вкушать корень жизни
Василий появился на поляне, и все увидел и все понял и все решил,- Быть тебе без корня,- свирепея подумал он и приготовил нож.
- Я думала ты меня бросил,- ровно сказала Татьяна, старательно отводя глаза от распростёртого тела насильника, который зажав руки меж ног, корчился и скулил на земле... Рядом валялся испачканный в крови и сухих елочных иголках пенис.
- Куда я без тебя,-воскликнул Василий,- Давай быстрее отсюда, вон там лес кончается, там обрыв, я недавно проходил, внизу ложбина черная и туман тоже черный, там спрячемся до вечера. Уходя Василий оглянулся, заметив телекамеру на пне со злорадно, как показалось ему, горящим красным глазком, метнул в нее нож.
Придерживая Татьяну как можно бережней, Василий помог ей спустится, при этом Татьяна то и дел брезгливо отталкивала его руки. Так они прошли пустошью по чернеющей и дурно пахнущей земле. Татьяна шла как робот. Глаза ее были широко открытые, но она спотыкалась даже на ровных местах, когда же пошли березки с непривычно черными стволами, она стала натыкаться на них.
- Возьми себя в руки, все кончилось мы вместе живы и здоровы.
Но лучше бы он этого не говорил. За это время пока они шли низом, Татьяна поняла и осознала все, что с ними произошло. Чудесное исцеление и возврат к лоно человеческое и тут же страшное падение,.. в грязь реального мира. Она остановилась и не поворачиваясь к нему заговорила пронзительно,- Это я должна себя взять в руки после того как меня то и дело берут в свои поганые руки все кому не лень. Господи ну когда же, когда же все кончится, зачем мама, мамочка я только захотела жить...Видно Бог от меня отвернулся. Но за что. За что Господи! Обильные слезы потекли из ее глаз. Лицо порозовело, исчезла дрожь в коленях, но ноги не держали ее. Она упала на землю...
- Тань ну я же не причем,- напряженно воскликнул Василий
- Ты не причем, а вспомни как ты тоже меня взял и брал когда хотел как Скотина, а я должна была все это терпеть.
- Я больше не буду.
- Что не будешь, а как мне со всем этим... я жить больше не хочу, потому что не смогу.. Что база твоя если я и там все это не забуду. .. И не трогай меня своими погаными... Татьяна вырвалась из рук попытавшегося поднять её Василия и не разбирая дороги побежала прочь. Под ногами у не загадочно захрустел черный мох, затем захлюпала черная жижа,- Уйди с глаз моих,- крикнула она и Василий отстал,- Пусть успокоится!
- Хочу снова стать как было...- Кричала Татьяна озираясь по сторонам и заметив в самом центре ложбины большую неприглядно чернеющую лужу бросилась туда. О водичка, грязная слава Богу, охлади мою душу. Смой с меня все чистое, верни меня обратно, в грязь. Ни совести, ни чести, только еда и сон...
Несчастная женщина с разгону вбежала в воду, упала и стала кататься в ней, поднимая со дна ил и ошметки черного мха. Поднятые ею брызги попадали ей на лицо и в рот.-О как сладка и понятна грязь, правда пахнет противно... - вскричала она.
Было немного за полдень и стояла такая же жара, как и в первое чудесное купанье и хоть вода была теплой она все же остудила разгоряченное тело и душу Татьяны. Движения ее становились все менее резким и наконец, она, откинувшись на спину, широко раскинув руки и ноги замерла в блаженстве покоя...
Василий все это время стоял у кромки воды и молча с искаженным брезгливостью лицом слушал Татьяну в нерешительности, переступая с ноги на ногу. Его синие глаза увлажнились и из уголка левого скатилась крупная слеза...
- Ты со мной Вася?- внезапно спросила Татьяна, приподняв голову.
- С тобой Зайка моя,- с грустью воскликнул Василий. Напряжение последних суток окончательно исчезло и он чувствовал свое огромное тело слабым и беззащитным. Сняв пальто он отбросил его подальше от воды, но джинсы не стал, только сильно взмахнул рукой, будто отмахивался от надоевшего собеседника и громко зашлепал своими желтыми туфлями по черной воде. Лег рядом с Татьяной. На которую даже не взглянул, нагреб на себя теплого ила и воды и застыл на спине широко развалив руки и ноги. Но тут же приподнялся и морщась, торопливо, прямо из лужи напился...
Поднятые ими брызги и мелкая морось создали над ними темносерое облачко водяных паров сквозь которое ясно солнышко померкло. Василий некоторое время пытался что- либо разглядеть на солнце, но так и не смог усталость и сон сморили его.
Проснулись они от того что стало припекать. Это неведомо куда уходила вода. Первым проснулся Василий. Он соскреб с себя и смыл ил и присел озираясь. Потом очнулась Татьяна, недовольная шумом.
- Это ты Бычара? Не можешь потише, я же сплю.
-Ты что сволочь, своих не узнаешь или Нахал приснился, так я вам обоим рога обломаю. И никакой я тебе не Вася, я просто от ментов прячусь... Мужчина по хозяйски осмотрел женщину. Задранная юбка и высоко обнаженные ноги Татьяны привлекли его внимание. Он повернулся к ней и страстно обнял, забывая обо всем, чувствуя встречную податливость женщины... Привычная жизнь чудесным образом вернулась обратно и богоподобные прильнув к друг другу, притупленные инстинктом , забылись... от реального мира. Ушли в себя. О, сколько нас и часто как уходим мы в себя, в свое единственно верное всепрощающее пространство, в котором мы любим себя такими, какими мы есть, однако с трудом воспринимаем других каким они есть и только секс единственная универсальная таблетка на миг соединяет нас. О Господи прости нам грехи наши, но не прощай Зла!
*
Двое в любви.
Но свет над ними померк, это на солнце невесть откуда наплыло облако. Будто ему стало стыдно. Косая темная тень поплыла по земле. Затрепетали от легкого ветра листья на черностволых березах, замерло движенье и щебет всей живности. Только богоподобные распаленные страстью, жгли божественный огонь любви на потому вечной земле, ибо без любви, мертва Она.
Из взбаламученной движениями их тел, лужи, неспешно вынырнула большая черная жаба, в крупных бородавках. Прыжками добралась до кромки воды, издавая недовольное кваканье. Затем исчезла в черной дыре под кочкой, цвыркунв на прощанье, черной жидкой струёй из окончания задней части тела!
Спасибо за внимание. Извините... Анатолий Бирюков.