Аннотация: Очередная прода от Безбашенного. В общий файл пока не добавляю по причине наличия тапков, см. коментарии.
4. Дела королевства.
Как и следовало ожидать, сиятельное начальство в Стокгольме тоже даром времени не теряло. У вернувшихся из Вестероса господ ветеранов волосы встали дыбом, когда они ознакомились с кругом поставленных им задач. Ларс уже начал-было размышлять - застрелиться сразу или сперва хорошенько напиться, а Рольфа только отвращение к позорной казни на виселице удержало от решения проблемы на свой бретёрский манер - путём протыкания шпагой забывшей о разумном чувстве меры вельможной особы. Возможно, этим бы и кончилось, окажись вельможное начальство другими людьми - но сиятельные графы де Ла Гарди терпеливо и не без юмора выслушали мнение своих новых служак о своих гениальных начальственных планах, и именно это лучше любого праведного начальственного гнева сподвигло даже бесшабашного кавалериста на переход от безудержного потока шведских, немецких и хольмгардских проклятий - от последних, напомнивших ему годы собственной молодости, старый риксмаршал хохотал до слёз - к более-менее внятным возражениям по существу, плавно перетёкшим в отчёт о прошедшей командировке. Развернув внесённый слугой объемистый свёрток - рассвирепевший вахмистр едва не изрубил в куски стоящую у дверей особняка стражу, отказавшуюся пропускать нёсшего его хольмгардца Акинфа Оглоблина, и только вмешательство вышедшего на шум риксмаршальского адьютанта помогло уладить дело без кровопролития - Рольф выложил перед их сиятельствами такой арбалет, что обе пары графских глаз загорелись неподдельным интересом, и вместо длинного пространного обоснования необходимости для фатерлянда действующих из засады лесных ягдкоманд кирасиру вполне хватило нескольких коротких пояснительных фраз и разнесённой вдребезги антикварной вазы, которой начальство щедро пожертвовало ради наглядной демонстрации. Но если арбалет со всеми вытекающими из него соображениями заинтересовал в большей степени старого графа, то молодой пришёл в восторг от содержимого малого свёртка, находившегося вместе с арбалетом в большом. Добросовестно изготовивший наглядный макет будущего казнозарядного пистолета Свен не удержался всё-же от мелкой пакости. В отместку за невольные неудобства - это ж Рольф, и Бюргерсону приходилось работать урывками, дабы его дражайшая невеста, добропорядочная протестантка, боже упаси, не увидала рабочего эскиза, испещрённого сногсшибательными обнажёнными красотками - он аккуратно перенёс часть не относящихся к делу рисунков заказчика на заготовку макета и вырезал их грубовато, но выразительно, да ещё и подчеркнул выжиганием. Старому риксмаршалу пришлось употребить родительский авторитет, чтобы отобрать наконец у сына это хулиганское изделие и ознакомиться с ним самому. Но, посмеявшись над оформлением, он внимательно изучил и конструкцию, в которой все основные движущиеся детали не только двигались, но и были даже подпружинены, и понять смысл идеи труда не составляло. И уж, тем более, не составляло особого труда сообразить, что такая конструкция вполне пригодна и для ружей. И хотя ясно как день, что к ближайшей кампании шведской армии новых ружей не видать как своих ушей - разве не сам риксмаршал говорил о необходимости готовиться к будущим кампаниям уже сейчас? А посему никакой королеве Кристине его сын хвастаться этим макетом не будет, по крайней мере - пока (страдающий душевно Ларс облегчённо перевёл дух), а отнесёт он его для ознакомления старшине столичного цеха оружейников. Поразмышляв, старый граф признал, что его планы в отношении неких двух господ были несколько - ну, сыроваты, скажем так. Многое из того, чем он собирался их нагрузить, не хуже их сделают и другие, а вот для них у него теперь найдутся дела и посерьёзнее...
В итоге вместо хлопот по набору нового полка взамен уничтоженного под Глюкштадтом риксмаршал для начала велел служакам отправляться вместе с молодым графом - пусть сразу привыкают взаимодействовать с будущим отцом-командиром - к старшине цеха оружейников. Баталия там развернулась нешуточная. Ознакомив с образцами оружия приглашённых лучших цеховых мастеров и выслушав их мнение, старшина охотно принял заказ на переделку хоть трёх сотен арбалетов из королевского арсенала, в чём никаких трудностей для своих мастеров не усмотрел. Сроки - да, жестковаты, потому и ограничится цех пока только тремя сотнями. Будет время - переделают в дальнейшем сколько угодно. А вот мушкеты и пистолеты... Нет, конструкцию по представленному им деревянному макету оружейники поняли и одобрили, да и интерес она вызвала изрядный - но строго единый калибр всех стволов и казёнников... Нельзя ли скостить это требование? Немало словесных копий было переломано, но на едином калибре вояки дружно настаивали. Слишком свеж был в памяти вынужденный отказ от централизованного снабжения шведских войск единым стандартным бумажным патроном для мушкета, вызванный разнобоем мушкетных калибров, из-за чего солдатам приходилось по старинке отливать себе пули на привалах самостоятельно. Но разве на всяком привале найдутся время и условия для отливки пуль? А патроны солдату когда сворачивать? Доходило до того, что целые роты перезаряжались тем же способом, что и прежние аркебузиры добрую сотню лет назад - какая уж тут скорострельность? Лишь угроза передать заказ голландцам, которые как-никак более полувека назад исхитрились снабдить испанскую армию герцога Альбы мушкетами единого калибра, заставила почтенных оружейников поумерить пыл. Граф Магнус, конечно же, блефовал, не станет шведское командование дарить голландцам конструкцию новейшего и перспективнейшего оружия, которым они потом всю Европу завалят, в том числе и проклятых данов, не говоря уж об имперцах - но ведь упрямым канальям незачем об этом знать, верно? Для них - фатерлянд в опасности, и сроки решают всё. Правда, сроки-то и страдают, разных калибров можно было бы за месяц хоть полсотни стволов наваять, весь цех занялся бы этим, а вот единого... Нет, пять мушкетов и пять пар пистолетов - это предел, лучшие цеховые мастера едва-едва успеют сделать хотя бы это, и для этого им придётся напрячь все свои силы, большего же в заданный срок не успеть никак. Есть же в конце концов предел человеческим возможностям! Чего? Сколько стоит этот предел в добрых серебряных риксдаллерах? Хо-хо-хо-хо-хо! Нет, мастера ценят чувство юмора и обходительность почтенных господ военных, но большего действительно не успеть. Физически не успеть, ни за какие деньги. Да ведь и сами господа военные охотно признают, что эти жалкие крохи всё равно ведь в ближайшей кампании погоды не сделают, а для следующей королевской армии понадобится в дальнейшем много такого оружия. Цех готов принять заказ хоть на сотню таких мушкетов, хоть на две - но не в месячный же срок, в самом-то деле. Год, а то и два - это уже может обсуждаться, если какие-то черновые подготовительные работы возьмут на себя оружейники других городов королевства. Ну и надо бы обсудить условия цеховой монополии, которые будут затем прописаны в официальном договоре короны с цехом. Молодой граф, возможно, и не возражал бы, но тут уж не хуже собственного боевого тяжеловоза взвился на дыбы Рольф. Какая к троллям цеховая монополия, когда фатерлянд в такой заднице... тьфу, опасности?! Оружие, громовержец Тор, будут делать все, кто только способен физически! Поскольку забота о безопасности фатерлянда в данном случае прекрасно увязывалась с идеей оружейной мануфактуры по голландскому образцу - естественно, на своей земле со всеми вытекающими из этого финансовыми последствиями, переспорить лихого кавалерийского вахмистра и одного-то было бы весьма хлопотно и чревато. А его ещё и этот пехотный фёнрик рьяно поддерживает - Ларс давно уже решил вложить в задуманное приятелем-кавалеристом перспективное предприятие и свою звонкую монету, и это здорово подкрепляло его собственное рвение в заботе о безопасности шведской короны. Глядя на неподдельную рьяность подчинённых, сын риксмаршала никак не мог позволить себе от них отстать - положение обязывало.
После улаживания вопросов с оружейниками риксмаршал направил лихих вояк в недавно сформированное при церкви ведомство пропаганды, которой в свете невиданных особенностей агарян придавал немалое значение. А кому ж ещё и заниматься пропагандой против этих "исчадий ада", как не благочестивым пасторам? Тем не менее, за святыми отцами следовало всё-же приглядывать, дабы в священном религиозном рвении не утратили чувства разумной меры и не испортили этим дела. На взгляд старого графа имевшие уже дело с настоящими агарянами господа ветераны подходили для этой цели как нельзя лучше. Сиятельный вельможа особо предупредил их о подвизавшемся в пропагандистском ведомстве пасторе Фаттабуре из Ингерманланда, человеке неуравновешенном, вдобавок - пострадавшем от агарян этой зимой, и оттого вполне способном наломать в мстительном порыве излишних дров. Видели бы господа ветераны, как он утомил здесь всех своими жалобами и грозными, но невыполнимыми требованиями! Увы, архиепископ Лаурентиус Паулинус Готус уже слишком стар, чтобы держать дела под контролем, а его более молодые помощники больше думают о карьере, чем о порученном им важном деле, и урезонить не в меру буйного святого отца решительно некому...
Заглянув к святым отцам, служаки застали работу в самом разгаре. Даже без уточняющих вопросов они легко распознали Фаттабура, яростно нависшего над несчастным художником и грозящего тому всеми муками ада. Визитёры не сразу поняли, чем бедный малый так прогневил святого отца. Оказалось - надо было нарисовать агарянину ещё огненный трезубец и дым из ноздрей, на что затравленный живописец робко возражал, что по описанию самого же преподобного пастора агаряне, хоть и закоренелые грешники, конечно же, но всё-таки люди, а не демоны преисподней. Взглянув на готовую работу художника, оба вояки расхохотались. Вместо неприятной, но всё-же человеческой рожи противника на них глядело нечто демоническое, с рогами и торчащими между губ нижними клыками на красном фоне - видимо, имелись в виду либо потоки крови, либо адское пламя.. Единственное, что напоминало в этом изображении настоящего агарянина - это его характерные камзол и шапка с козырьком. На мелкие подробности вроде ремённой сбруи памяти святого отца, видимо, уже не хватило, а при описании лиц агарян он явно дал волю библейскому воображению, позабыв даже о волосах - подстриженных коротко, но всё-же имеющихся. Отсмеявшись, Рольф признал, что для массового сельского обывателя, задача которого - исправно платить налоги в казну, дабы королевству было на что защитить его от такой беды, это вполне годится. Нет, огненного трезубца и дыма не надо - в это даже самый дремучий провинциал едва ли поверит, а в остальном - вполне. А вот что святые отцы готовят для городских мещан, солдат и благородного сословия? Услыхав, что увиденный ими образец предназначен для всех сословий королевства без исключения, вояки в восторг не пришли. Горожанин - далеко не тёмный крестьянин, а уж повидавший окружающий мир солдат - тем более. Что уж тут говорить о дворянстве, более-менее образованном поголовно? Фаттабур недовольно сопел, но возразить по существу ему было нечего. А когда Ларс напомнил о том, что солдат должен хорошо представлять себе врага заранее, дабы не растеряться на поле боя, и незачем пугать его тем, чего он заведомо не увидит - пастор вскипел от возмущения. Да что эти тупые вояки понимают в тонкостях человеческой души, ведомой истинной верой?! А если уж им так важно сходство изображения с натуральным агарянином - так не соблаговолят ли они сами изобразить, как он выглядит? Ведь раз уж они берутся поучать людей искусства - так, надо полагать, кое-что они в нём понимают и сами?
Лицо "человека искусства" вытянулось (страдальческой гримасы фёнрика пастор не заметил), когда кавалерист без малейшего смущения уселся за стол и вооружился одним из лежащих на нём свинцовых карандашей. Морща лоб, вахмистр вспоминал мелкие детали - а его рука, как это за ним водилось, уже выводила соблазнительный контур в углу листа. Ларс справа горестно постанывал, оставленный пастором в покое художник тонко хихикал из-за левого плеча, два подчинённых Фаттабуру святых отца как-то уж очень отрывисто похмыкивали из-за правого плеча, и только сам расположившийся слева главный из людей искусства пока ещё ничего не понял. Что ж, нужно было иметь тренированный глаз, чтобы разобраться в схематичном карандашном наброске, и к тому моменту, как кирасир закончил подробности агарянина, со всех четырёх углов это "исчадие ада" окружали весьма аппетитного вида красотки в невиданно разнузданных позах. Естественно, в не балующем разнообразием костюме Евы. Художник уже хохотал во весь голос, два пастора прыскали в кулаки, и только тут до Фаттабура наконец дошло, что он видит...
К изумлению святого отца призванные на охальника небесные кары того не смутили, а вот когда вахмистр в ответ помянул богов Вальхаллы и посоветовал ему прогуляться к троллям - пастор оторопел. Не то, чтоб он совсем уж не сталкивался с пережитками язычества, которых в старой доброй Свионии немало - но так открыто и непринуждённо, да ещё и в таком месте?! И перед кем! Не доводилось как-то Фаттабуру до сей поры иметь дело с потомками винландцев, этими наследниками эпохи лихих вольных викингов, в наибольшей степени сохранившими языческую натуру под тонким налётом показного христианского благочестия. В праведном гневе он пригрозил Рольфу адскими муками во власти самого Вельзевула - и потерял дар речи, когда тот чисто и безошибочно, даже интонации не переврав, послал его по-хольмгардски, да ещё и вместе с "его" Вельзевулом. И даже гулящую блудницу при этом не забыл к месту упомянуть. Проповедуя истинную лютеранскую веру среди русских схизматиков Ингерманланда, Фаттабур успел овладеть их языком в достаточной мере, чтобы оценить познания в нём своего оппонента по достоинству. Пока пастор, подобно вытащенной из воды рыбе, хватал ртом воздух, кавалерист пояснил художнику, в какие цвета следует раскрасить чистовой рисунок по его наброску - естественно, "без вот этого всего", и приятели с сознанием выполненного долга направились восвояси. Ларса происшествие позабавило, но всё-же и слегка встревожило. Знавал он такие натуры, от которых потом проблем не оберёшься. Рольф же махнул рукой. Ну что этот пастор сделает? Риксмаршалу на него нажалуется? Он жутко испуган, громовержец Тор, гы-гы-гы-гы-гы!
Однако такой глупости, которую тут же учинил рассвирепевший святой отец, господа ветераны всё-же не предусмотрели. Не желая ждать удобного случая для подачи жалобы, тот послал за ними вдогонку двух прибывших с ним из Ингерманланда фанатичных дворянчиков с приказом арестовать богомерзкого язычника. Когда они догнали приятелей и грозным тоном объявили им о своём намерении, кирасир даже не сразу понял - шутка это или недоразумение. Кого-кого это они собрались арестовать? ЕГО?! Нет, слыханное ли дело?! А на каком, кстати, основании? Ах, во имя божье и по приказу благочестивого божьего слуги? Гы-гы-гы-гы! Нет, громовержец Тор, это неслыханно! А известно ли почтенным господам, с КЕМ они осмелились пошутить таким образом? Ах, это не шутка? Ну, ну! И что же они тогда предлагают ему с ними сделать?
Так и не осознав, что только что совершили первую грубую ошибку, незадачливые поклонники бесноватого пастора тут же сделали и вторую - обнажили шпаги прямо на улице. К ним уже свернул следящий за порядком гвардейский патруль, но Рольф не был склонен упускать превосходнейший, а главное - на сей раз совершенно законный случай поразмяться. Пока его спутник лихорадочно размышлял над двусмысленной ситуацией, тяжёлая боевая шпага кирасира с весёлым лязгом покинула ножны. Ещё не было поздно одуматься, но фанатики потеряли последние остатки разума и совершили свою третью и последнюю ошибку. Отбив молниеносно обнажённой дагой шпагу одного, вахмистр сразу же хлестнул его своим широким клинком плашмя и без особого труда встретил второго. И чему их только в детстве учили? Лёгкий тычок - исключительно для вразумления - но по звуку и сопротивлению Рольф понял, что у противника под дублетом пододета лёгкая кольчуга. Это было уже явно не по правилам чести, и он рассердился уже всерьёз. Ну что такое рассчитанная на лёгкую парадную шпажонку тоненькая кольчатая сеточка против боевого золингеновского клинка? Чудовищный удар сложил бесчестного противника пополам, а разбираться с его последствиями кавалеристу было некогда - полуоглушённый им первый уже оправлялся от удара по черепу, а приятель-фёнрик, хоть и успел уже обнажить свою толедскую бретту, но явно ещё не до конца понял всей серьёзности момента. Это никуда не годилось, и кирасир, рефлекторно распрямив напружиненные ноги - на коне он привстал бы в стременах - с хаканьем и оттяжкой рубанул по не защищённой кольчугой шее. Вид отлетевшей головы и падающего обезглавленного тела вогнал в ступор даже Ларса. Нет, он, конечно же, и не такого навидался - но не в мирном же городе, да ещё и среди бела дня! И этому рубаке ещё хватало совести недовольно морщиться, когда фёнрик в шутку называл его мечеподобную шпагу палашом! А что это, разрази гром, спрашивается?! Но опомнился бывалый ветеран раньше уцелевшего противника и проткнуть себя не дал. Впрочем, его попытка обезоружить нападающего тоже запоздала - разъярённый приятель сделал это раньше и на свой кавалерийский манер. Взвыв от ужаса и зажав пальцами левой руки фонтанирующий кровью обрубок правой, бедолага уже не мог увернуться от мощного выпада, насадившего его на клинок проклятого язычника как гуся на вертел...
Подоспевший гвардейский патруль мог только констатировать полное исчерпание досадного инцидента. Непорядок, конечно, но какие могут быть претензии к честно защищавшимся господам ветеранам? А не чересчур? Нет, для этих не чересчур. Точнее - для этого. Да что вы понимаете, салаги? Это ж Рольф - три "п"! Салаги немедленно пристыжено заткнулись и разинули рты, не мешая своему старшему общаться с былым гвардейским однокашником, о котором - ну, как же, наслышаны, конечно же!
- Слушай, а как он там тебя назвал? - Ларс знал приятеля только под армейским прозвищем Везунчик, - Что такое три "п"?
- Да это меня в гвардии так друзья прозвали, гы-гы! - хохотнул кирасир, - Знаешь, как этот, как его там... то ли Кай, то ли Юлиус, то ли Кайзер - это, кстати, один, а не трое - ну, римлянин этот, который "пришёл, увидел, победил"? Ну а меня наши гвардейские остряки по его образу и подобию прозвали Три "п" - "повстречал, повздорил, проткнул", гы-гы-гы-гы-гы!
Выслушать нравоучительные нотации от риксмаршала Рольфу, конечно, пришлось - а как же иначе-то? Но выглядел праведный гнев старого графа как-то неубедительно, а молодой и вовсе хохотал, после чего, вспомнив о святой обязанности отца-командира, встал на защиту подчинённого. А нечего в конце концов всяким фанатичным мракобесам задирать заслуженных господ ветеранов, да ещё и нагло попирая при этом общепринятые правила чести, не говоря уж о законах. Да и вообще, разве могли стерпеть столь оскорбительную выходку бойцы элитного полка, почти гвардейского?
Оказалось, что пока вояки занимались порученной им рутиной, риксмаршал наконец определился, каким быть полку, командовать которым предстояло его сыну. А быть ему невиданного доселе смешанного состава - в нём будут и пехотные роты, и кавалерийские эскадроны, и лесные стрелки - возможно, и ещё кто-то, это будет решено в дальнейшем. А главное - все подразделения полка будут приравнены по статусу к гвардейским, так что и контингент в него будет набираться элитный.
Уже в коридоре будущий полковник под строжайшим секретом рассказал приятелям, как продавливалось высочайшее решение об элитном статусе его будущего полка. Озабоченная в основном дорогостоящими придворными увеселениями королева Кристина, стремясь выкроить на них деньги откуда угодно, поначалу и слышать не хотела ни о каких новых превилегированных войсках. Разве мало того, что приходится и так тратиться на целый новый полк при полупустой казне? Куда этим дармоедам ещё и повышенное гвардейское жалованье? И зачем вообще нужен этот капризный элитный контингент? Разве не жаловался ей сам же риксмаршал совсем недавно на весьма своеобразное понимание воинской дисциплины некоторыми избалованными сыновьями титулованных особ? Целых две аудиенции прошли впустую, напрасны были и уговоры самого Магнуса при всём его фаворе. Но в конце концов, как и подобает людям военным, не зря уплетающим свой хлеб, сдобренный изрядной порцией масла, графская семейка нашла выход из тупика. Не одолев монаршей обороны в лоб, обошли её с фланга, хе-хе! Каким образом? Уметь надо, темнота провинциальная! О чём говорили между собой после очередного правительственного совещания два старых и заслуженных графа - некий де Ла Гарди и некий Оксеншерна - людям маленьким и далёким от высокой политики знать не положено. Но вскоре после этого старый риксканцлер, и без того уже давно раздражавший королеву как непрошенными советами по управлению королевством, так и критикой её безудержного мотовства, в весьма резкой и бесцеремонной форме потребовал немедленной аудиенции, на которой в весьма резких тонах и весьма категорически потребовал обуздать наконец дорогостоящие аппетиты этих ненасытных вояк, утративших всякое разумное чувство меры. Разве мало королевской казне чрезвычайно обременительного транжирства одной венценосной особы? Неужели королевство нужно окончательно разорить ещё и растущими как грибы после дождя непонятно кому и зачем нужными элитными войсками? Результат был предсказуем для любого, мало-мальски знающего королеву и царящие при её дворе взаимоотношения. Конечно, не стоило даже её величеству столь по хамски отчитывать старого и уважаемого вельможу, которому и сама она многим обязана - но результат налицо. Королевский указ об учреждении нового элитного полка был подписан её величеством в тот же день, а риксканцлеру графу Оксеншерне высочайше повелевалось изыскать средства на его формирование и содержание, о чём тот и сообщил риксмаршалу с самой кислой миной - усмешку графа от посторонних глаз достаточно надёжно маскировала окладистая и ухоженная борода...
На следующий день молодой граф уведомил обоих вояк об учреждении ввиду особой опасности этой войны Совета Обороны при королеве, на котором будут вырабатываться планы проведения ближайшей кампании. И хотя присутствовать на заседаниях Совета будут даже не все находящиеся в фатерлянде генералы, не говоря уж о полковниках - они оба, невзирая на их малые чины, приглашены для участия в первом заседании, где будут заслушаны их соображения о мерах противодействия невиданным союзникам данов. Заседание назначено через пару дней, и обоим господам ветеранам не мешало бы хорошенько к нему подготовиться, тщательно продумав свои доклады. Кстати, весьма вероятно присутствие на заседании и самой королевы, от которой в немалой степени будет зависеть и их карьера (Намёк поняли, орясины?!), а её величество весьма неравнодушна к людям образованным и утончённым, способным и умное слово на классической латыни уместно в речь ввернуть (Чтоб цитаты из римских классиков от зубов отскакивали!), да и вообще, раз уж их служба будет приравнена к гвардейской - обязаны соответствовать. Так что там у господ ветеранов с латынью? Устроенный воякам экзамен Магнуса де Ла Гарди не обрадовал. Ладно Юхансон, деревенщина деревенщиной, ему простительно, но от дворянина и бывшего гвардейца Арнульфссона он всё-же ожидал несколько большего. Нет, кое-что из латыни Рольф, наморщив лоб, вспомнил, но слов и ему не хватило ни на одну мало-мальски приличную цитату, а уж от его произношения на добрую милю несло окрестностями Вестероса. Но Магнус не был бы сыном своего отца, если бы дал волю унынию. Ладно уж, чёрт с ней, с латынью, уж-по-французски-то хотя бы можно что-нибудь остроумное ввернуть? Приободрившийся кавалерист честно попытался - но оказалось, что тот французский, который считал таковым ветеран Пикардийской армии и тот, который имел в виду молодой граф - два разных языка. Понять-то он кирасира понял, но, гром и молния, разве так говорят в Париже? Неужели нельзя говорить по человечески? Увы, "человеческого" французского не понял Рольф. Его ли вина в том, что Пикардийская армия - солдатня есть солдатня - изъяснялась на буйном жаргоне, в котором немецких слов было больше, чем французских, и добрая половина тех и других не очень-то соответствовала нормам светского куртуазного этикета. Нет, королева, конечно же, не ханжа, и в качестве шутки нечто подобное могла бы оценить по достоинству - но не на официальном же заседании и не в присутствии же сановных особ! Ладно уж, пусть цитаты будут по-шведски, чтоб уж без конфуза, но чтоб были непременно! Где их взять? Боже, дай силы и терпение! Господа ветераны что, и читать уже разучились? Так и быть (Знайте мою доброту, орясины!), найдётся у него для них книжка по классической античной истории. И нечего делать испуганные глаза! Да, она на нормальном человеческом языке, понятном даже солдафонам вроде них - и чтоб через два дня от зубов отскакивало!
Книжка оказалась весьма дельной, а главное - не страдала излишней толщиной, и более грамотный наследник вон Бьёрнвальдов одолел её за полдня, предоставив на оставшееся время приятелю, да ещё и подсказал тому богатые античными цитатами главы, так что и с этой самой сложной для обоих частью подготовки справились оба. Впрочем, фёнрика в большей степени тревожило весьма слабое знание им придворного этикета, но тут уж поделать было ничего нельзя. Лучшее, что он мог придумать - это плюнуть на свой более высокий чин и следовать примеру повращавшегося в столичных кругах бывшего гвардейца, ну и надеяться на то, что военный совет - всё-же не придворный приём, и кое-какие оплошности ему простят. Нужно только как следует заучить доклад, писать который, бормоча под нос ругательства, пришлось самому. Нет, Рольф не отказывался помочь, но каракули кавалериста оказались лишь немногим лучше его собственных, а свои привычнее, и разбирать их легче. Сам кирасир записями не заморачивался, поскольку здраво рассудил, что суть он прекрасно помнит и так, а всей писанины слово в слово всё равно не запомнить. Зато прекрасно запомнил и те римские цитаты, которыми расчитывал блеснуть, в то время как Ларсу пришлось записывать выбранные для себя вместе с их авторами - а то мало ли, вдруг какой штабной или придворный шаркун вздумает оконфузить его перед самой Кристиной лишним вопросом? Кое-что о многочисленных придворных интригах он краем уха слыхал, и оказаться ненароком их жертвой как-то не хотелось...
В назначенный день оба при полном параде явились к риксмаршальскому особняку, от которого граф Магнус повёл их в королевский дворец. Собрание происходило в одном из его малых залов, но и в нём звуки разносились так, что от оглушительных выкриков докладывающего об их прибытии королевского мажордома господа ветераны едва не вздрогнули. Уже собравшееся командование неторопливо рассаживалось за сдвинутыми вместе столами - Магнус указал своим воякам выделенные для них места и сам уселся рядом, чтобы подсказать при случае правильные действия. По намеченному протоколу их доклады предполагалось заслушать сразу же после вступительных речей, и молодой граф советовал слегка робеющему и оттого державшемуся скованно фёнрику выступить первым, дабы не выглядеть совсем уж бледно после наверняка гораздо более эффектного выступления лихого и уверенного в себе приятеля-кавалериста. Ларс, прекрасно понимая умом разумность доводов вельможного начальства, уже склонялся-было преодолеть предательское волнение и последовать мудрому совету, но... Тот рык мажордома, который удивил их при входе в зал, оказался сущим пустяком по сравнению с тем, что прогремел теперь, возвещая о прибытии её величества Кристины Вазы, королевы шведов, готов и вендов. Резкие рывки ввысь с насиженных стульев, сорванные с голов шляпы, по военному краткие и отрывистые приветствия, почтительно склонённые головы - замешкавшийся фёнрик был рад, что их места расположены далеко, и он прикрыт от высочайших глаз спинами расшаркивающегося начальства. Зато царственно усаживающаяся в высокое кресло за главным столом королева была прекрасно видна всем присутствующим, и Ларс невольно закусил губу, поняв, что выступить первым он не решится. Это ведь не в поле строй своих солдат на неприятеля вести, тут всё серьёзнее...
- Прошу присаживаться, господа! - звонкий и уверенный голос Кристины показался Ларсу чарующей музыкой, - И наденьте шляпы. Раз у нас военный совет - обойдёмся без придворных церемоний.
Впрочем, совсем уж по военному не получилось. Пришлось выслушать длинную и нудную проповедь дворцового пастора, от которой недовольно морщились даже столичные шаркуны, а молодой де Ла Гарди даже едва слышно изобразил сладкое похрапывание, чем повеселил и тем самым приободрил своих вояк. Ну что тут поделать? Куда ж добропорядочным лютеранам без душеспасительного пасторского напутствия? Затем последовала гораздо более короткая и содержательная вступительная речь риксмаршала, бегло обрисовывающая текущую военную обстановку вокруг королевства и опасения, вызванные невиданными особенностями новых датских союзников, этих, если верить благочестивому святому отцу, исчадий ада, против которых армии её величества потребуется не только вся её отвага, но и находчивость в изыскании сил и средств к победе. В конце своей недолгой речи старый граф, заметив подтверждающий кивок сына, предложил высокому собранию заслушать доклады двух господ ветеранов - бывалых, знакомых со страшным врагом и уже имеющих кое-какие соображения по борьбе с ним - пехотного фёнрика Юхансона и кирасирского вахмистра Арнульфссона.
- Ну, фёнрик, решайтесь! - едва слышно прошипел граф Магнус, - Это наилучший для вас вариант действий! С нами бог!
Но страдальческая гримаса Ларса ясно показывала, что он катастрофически не готов, и отец-командир, не вполне догадываясь о причинах такого конфуза, тут же махнул рукой и подтолкнул Рольфа:
- Вперёд, кавалерия!
Быстро окинув приятеля недоуменным взглядом и едва заметно пожав плечами, кирасир пружинисто встал и вышел на середину зала. Развернулся к главному столу - королева в центре, риксмаршал де Ла Гарди и риксканцлер Оксеншерна по правую руку, генерал Торстенсон и дворцовый пастор по левую. Краем глаза уловил на одном из мест неподалёку от себя и недовольно сопящего пастора Фаттабура, неведомо каким путём затесавшегося даже сюда. Проклятый фанатик, конечно же, успел нажаловаться на него и здесь - но что с того? Для кирасира настал его звёздный час, и не какому-то Фаттабуру спорить с вершащими человеческие судьбы Норнами. Лёгкий вальяжный поклон, шляпа обметает перьями носки ботфорт и ложится на сгиб локтя левой руки...
- Ваше величество, ваше сиятельство, ваше высокопревосходительство и ваше превосходительство! Вахмистр Арнульфссон, ридер вон Бьёрнвальд, к вашим услугам! - Хотя у нас с сослуживцами есть уже немало соображений по оружию, способному уменьшить превосходство в таковом неприятеля, и кое-что уже воплощается в металле некоторыми оружейниками - увы, к решающему сражению ближайшей кампании будут готовы лишь единичные экземпляры. Время, августейшая дама и вельможные господа, оно - наш главный враг. Громовержец Тор, у нас его катастрофически мало! (Да отстаньте, святой отец! Что значит - кого я имел в виду? Ну разумеется же, господа нашего Иисуса Христа! Разве он не достаточно велик, чтобы быть громовержцем? А вот кого имели в виду вы, святой отец? А?! Не слышу!) Поскольку все наши новшества безнадёжно запаздывают - то, как говорят наши хольмгардцы, "Na bezripye i sam rakyom staniyesch". Ну, в смысле, если нет трески - будем есть раков. (Маршал де Ла Гарди хмыкает в усы, усмехается и весело подмигивает, генерал таращит глаза, но на всякий случай следует примеру маршала). Словом - за неимением лучшего пользуемся имеющимся. А имеется у нас не так уж и мало - если, конечно, будем использовать разумно. Мы обороняем свою землю, неприятель же вынужден наступать, и у нас куда больше возможностей подготавливать для него сюрпризы, чем у него - для нас. - На днях один из наших хольмгардцев подсказал мне идею - подготовить на пути неприятеля хорошо замаскированные траншеи, в которые посадить стрелков с мощными и дальнобойными старыми крепостными мушкетами. Если подпустить достойные цели поближе и дать по ним залп картечью - их можно уложить немало. И хотя я сомневаюсь в серьёзном эффекте против не любящих плотных построений... гы-гы... агарян - следует всё-же принять во внимание их невиданно высокую чувствительность даже к единичным потерям. - Далее, как прекрасно известно высочайшему собранию, наш фатерлянд состоит далеко не из одних только полей. Лесов в нём тоже немало. Волей-неволей неприятелю придётся двигаться и через них - а в зарослях он неизбежно лишится своего преимущества в дальнобойности. Гораздо большее значение в лесной войне имеют скорострельность и малошумность. Но разве мало в арсеналах фатерлянда, в имениях благородного сословия и по усадьбам бондов старых добрых арбалетов? И разве мало на галерах и каторгах королевства прекрасно владеющих ими браконьеров? И большую ли тайну я открою, если скажу, что укрыто их от суда и наказания многократно больше? Так зачем же грести этот ценнейший для лесной войны контингент в обычную пехоту, где их особые таланты останутся не использованными? - Раз уж я заговорил о каторгах и галерах - коснусь и прочего уголовного сброда. Нам не избежать и правильных сражений в чистом поле, где из-за превосходства неприятеля в дальнобойности и скорострельности наши потери при сближении будут многократно выше. Но, Громовержец Тор (Отстаньте, святой отец, вы так и не ответили, кого имели в виду вы сами! А?! Опять не слышу!), у нас не так много хороших солдат, чтобы класть их сотнями под пулями... гы-гы... агарян! Если уж класть - так тех, кого не жаль! И на каторгах, и на галерах есть немало помилованных вашим величеством пиратов, хорошо владеющих абордажным боем. Вместе с сухопутными разбойниками они вполне способны составить основной костяк ударных штурмовых подразделений, которые нет ни малейшей необходимости учить шагать в ногу и держать строй. Напротив - чем стремительнее и яростнее будет их атака, эдакий сухопутный абордаж, тем больше от неё будет толку. Они не жаждут ложиться под пулями? Совершенно согласен! Но, тысяча троллей (Да отстаньте же наконец, святой отец! Не доводите до греха!), велика ли тайна, как любит этот сброд крепкое горячительное пойло? И не будет ли с моей стороны непозволительной дерзостью усомниться в том, что и вашему высокопревосходительству, и вашему превосходительству прекрасно известны и без меня те порции, что способны повысить храбрость трусливой сволочи до стадии абсолютного героизма? Главное - суметь соблюсти меру и не довести это отребье до стадии финского отпускника! (Высокопревосходительство гогочет, превосходительство прыскает в кулак, сиятельство усмехается в сановную бороду, величество пытается царственно нахмуриться - но тоже не выдерживает и присоединяется к своим советникам). - Наконец, фёнрик Юхансон предлагает переодеть часть солдат в трофейное обмундирование... гы-гы... агарян и вооружить их оружием. Подробности, надеюсь, он сам изложит лучше меня. Я же осмелюсь попросить не возмущаться столь неслыханным пренебрежением к цивилизованным правилам войны. Разве по правилам воюет неприятель? И разве мало знает военная история ошибок, когда из-за похожей экипировки противника принимали за своих? Мне стыдно признаться (Однако ж чего только не сделаешь ради фатерлянда!), но в деле при Рокруа была и у нас досадная оплошность подобного рода. Хотя в целом кавалерия герцога Энгиенского действовала удачно, был случай, когда мы приняли наёмных немецких рейтар папистов за своих собственных и позорно прошляпили их удар во фланг. Пока разобрались - неприятель успел изрядно набедокурить. Счастье ещё, что их было только пара эскадронов. Ударь они тогда все - при всём моём почтении к герцогу Энгиенскому, я не уверен в удачном исходе дела. Боюсь, я не имел бы тогда чести стоять сейчас перед высочайшим собранием. - Тор и Один! (Святой отец! Мне что, ботфортом вас лягнуть?! Сгиньте!) Неприятель первым нарушил правила цивилизованной войны и тем самым дал нам право ответить ему тем же! "Na bezripye i sam rakyom staniyesch!" (Риксмаршал сквозь смех наклоняется к риксканцлеру и что-то шепчет ему, сиятельство хохочет в бороду, генерал на всякий случай ухмыляется, величество пытается подслушать... Нет, этот солдатский юмор не для дамских ушей, ваше величество! Величество обиженно надувает губы, но снова не выдерживает и хихикает в кулачок) Любой способ хорош, если направлен на спасение фатерлянда! Карфаген должен быть разрушен! Хайль Швеция! Хайль Кристина! (Прищёлкивают каблуки ботфорт, перья шляпы обметают их носки, ножны шпаги хлопают по голенищу левого.)
Лихо водворив шляпу на её законное место, кавалерист вернулся на своё собственное, на котором и расселся вальяжно и непринуждённо, Ларс же нутром почуял, что теперь-то уж он точно вляпался. Помог приятель, называется! Раз уж упомянул о его задумке - так неужели нельзя было самому всё и рассказать, с его-то хорошо подвешенным языком? А теперь тут отдувайся после него! Эх, надо было всё-же первым выступать...
- Ну, пехота - развивай успех! - на сей раз подбадривающий голос будущего отца-командира показался фёнрику издевательским. Разовьёшь тут! Но куда деваться? Как там у этого... как же его... ну, этот, который один, а не трое? "Карте место!" Нет, "Кости брошены!" Или не кости? Но вспоминать было уже некогда, и Ларс обречённо последовал на освобождённую для него Рольфом середину зала...
Пытаясь сдёрнуть шляпу так же эффектно, как предшественник, фёнрик едва не уронил её, удержав лишь в последний момент. И зачем он, дурень, не послушал приятеля, советовавшего просто вычистить как следует привычную старую, да перо на ней сменить? Вдобавок, новые башмаки, мало того, что натрудили ноги и наверняка протёрли новенькие чулки, так ещё и предательски скрипели на каждом шагу. Не зря Рольф, сам без малейших колебаний заявившийся в привычных ботфортах, советовал и ему обуться в сапоги. Но что ж теперь жалеть о недосмотрах?
- Кхе-кхе... В-ваше в-величество! Ваши си... сиятельство, в-высокопревосходительство и превосходительство! Фёнрик Ларс Юхансон по вашему пр... тьфу... простите... к вашим услугам! - попытавшись эффектно прищёлкнуть каблуками башмаков, он скрипнул ими так, что кое-кто из сидящих подозрительно покосился, а зловредный пастор Фаттабур даже принюхался. А несчастный фёнрик и в самом деле мужественно боролся с мучительным позывом к испусканию газов - проклятая гороховая похлёбка! Но самое страшное, что оба старых графа едва сдерживались от смеха - и совсем не такого, как от речи предшественника - а сама королева уже и вовсе прыскала в кулачок. Нужно было немедленно переходить к сути, о чём уже тихо, но свирепо шипел молодой граф, она привычнее, и уж тут-то он наверняка справится с проклятым волнением...
- Кхе-кхе... Итак, господа... гм... и ваше величество... как уже сказал вахмистр Арнульфссон, я имею честь предложить вашему вниманию коварный, но обещающий эффективность трюк. Как вам уже известно, в нашем распоряжении имеется не только некоторое количество мушкетов агарян... гм... ну, агарцев то есть, но и некоторое количество их военной одежды. Мы можем переодеть агарцами часть наших солдат и вооружить их трофейными мушкетами - и я сумею обучить их ими пользоваться. Если довести численность отряда до роты - оружие остальным солдатам придётся дать обычное, а вот одежду агарского типа для них можно и сшить - то я готов обучить эту роту двигаться агарским строем и действовать по-агарски. Такая рота сможет подойти к противнику беспрепятственно, не вызвав его беспокойства, и нанести ему внезапно непоправимые потери. Например, выбить его командный состав. Или не выбить, а ранить командиров ихних союзников, дабы те увидели, с кем связались, хе-хе! Что они должны подумать, когда увидят, что в них стреляют из оружия союзников люди, одетые в одежду союзников? Думаю, что доверия данов к агарцам подобный инцидент не прибавит. (Сиятельные вельможи посмеиваются, королева недоуменно хлопает глазами, прочие армейские чины перешёптываются, но без осуждения.)
- Ваше величество! Я знаю, что предлагаю неслыханное! Но как ещё победить противника, против которого бессильна правильная тактика? Следуя ей, мы проиграем войну! Если мы хотим победить - у нас нет выбора! Жребий брошен! - Ларс всё-таки вспомнил, как звучала та крылатая фраза знаменитого римлянина, - Как говаривал... эээ...
- Кай Юлиус Кайзер! - тихонько прошипел Рольф. И зачем только этот идиот упоминает автора, которого не помнит и которого у него никто не спрашивает?!
- Кай... Кайзерус, - выдавил из себя не расслышавший от волнения подсказку фёнрик, заливаясь от стыда предательской краской. Не смеялись только недовольно морщащийся приятель-кавалерист, схватившийся в отчаянии за голову граф Магнус, да пара провинциальных полковников - тоже, подобно Ларсу, не шибко искушённых в античной классике. Не за это ценил своих вояк покойный Густав-Адольф...
- Ладно, фёнрик, - пришёл к нему на помощь отсмеявшийся риксмаршал, - Мудрость древних - не ваш конёк, но на войне он от вас и не потребуется. Думаю, ваше величество, что нам следует поблагодарить господ ветеранов за их оригинальные идеи и отпустить их немножко передохнуть и выкурить по трубочке, - и взмахом руки отпустил их.
- По коридору направо, - подсказал молодой граф, подтверждая жестом отцовское решение.
В курительном зале, угостившись помимо трубок ещё и кофе, а затем и кое-чем покрепче - Рольфу пришлось напомнить приятелю, что их пока ещё не отпустили окончательно, и расслабляться рано - вояки слегка перевели дух. Ещё через трубку к ним вышел Магнус, тут же накинувшийся на Ларса с попрёками. Неужели нельзя было вызубрить как следует такую малость?! Впрочем, гневался отец-командир недолго - что сделано, то сделано, и теперь уж надо выкручиваться. Отобрав у фёнрика его так и не помогшую ему бумажку, молодой граф сунул её вместе со свинцовым карандашом кирасиру:
- Ну-ка, Бьёрнвальд, изобразите мне тут быстренько на чистой стороне ваш браконьерский арбалет! Смелее, можете вместе с этими вашими... гм... валькириями, хо-хо - так будет даже лучше. Надо ж чем-то отвлечь командование и королеву от пережёвывания античных познаний нашего... гм... Кайзеруса, хо-хо-хо-хо-хо!
Получив требуемое, Магнус кинулся обратно, и вскоре из зала совещаний донёсся похожий на петушиное кудахтанье хохот высоких армейских чинов, перекрываемый иногда звонким смехом королевы. А затем в курительный зал, продолжая посмеиваться, вышла и значительная часть заседавшего командования. Пока основная масса угощалась напитками и табаком, риксмаршал ободряюще кивнул несчастному сгорающему от стыда Ларсу, а затем, усмехнувшись, поманил к себе пальцем не ожидавшего ничего худого вахмистра:
- Вы, Бьёрнвальд, тоже хороши! Нет, девки ваши голые, хо-хо - это нормально и простительно, я о другом. Вам известно, что НА САМОМ ДЕЛЕ означает по-хольмгардски эта фраза про нехватку рыбы, которую вы дважды произнесли в присутствии королевы? Нет, я ведь, знаете ли, как вам должен был рассказать ваш почтенный отец, имел честь побывать в Хольмгарде и даже погубернаторствовать там не один год. И, могу вас заверить, знаком с языком хольмгардцев получше вас. То, что вы имели в виду, на самом деле звучит так: "Na bezripie i rak - ripa."
- Разве? - зная водившуюся за хольмгардцами имения склонность попохабничать, Рольф заподозрил неладное, - А что же я тогда сказал, ваше сиятельство?
Услышанное им шёпотом на ухо вогнало кавалериста в краску как нашкодившего и пойманного с поличным мальчишку, что изрядно повеселило старого графа.
- На ваше счастье, Бьёрнвальд, язык московитов не слишком популярен в старой доброй Свионии, и наша августейшая королева не потрудилась изучить его. Собственно, кроме меня никто ничего не понял. Пастор Фаттабур? А, пустяки! К королеве его никто не пустит, и нажаловаться на вас он может только мне или риксканцлеру, которому я уже всё рассказал в оправдывающем вас свете. Впрочем, граф Оксеншерна и так вам благоволит - я даже надеюсь на его помощь, когда будет решаться вопрос о ваших с Юхансоном чинах. А эти хольмгардские шутки - хо-хо-хо-хо-хо! Меня они в своё время разыграли точно так же - и именно на этой же самой рыбе. И я, не подозревая подвоха, вздумал блеснуть знаниями перед... перед кем бы вы думали? Перед московитским послом! Гром и молния! Видели бы вы его выпученные глаза! К счастью, московит был неглуп и понял, в чём тут дело, и потом в ихней хольмгардской сауне мы с ним славно посмеялись над этим инцидентом. И поскольку всё обошлось, я не стал ни вешать обманувшего меня хольмгардца, ни сечь его плетьми, а просто собственноручно... как это по-московитски... эээ... "nabil morda", хо-хо-хо-хо-хо!
Подкрепив силы напитками и накурив в зале до состояния, определяемого хольмгардцами как "dim koryomislyom", господа командующие были вновь приглашены королевским мажордомом в зал совещаний.
- Вы, господа, пока свободны, - сообщил своим воякам граф Магнус, - Но не расслабляйтесь за обедом (Особенно вы, Юхансон - водится за вами, знаете ли...), после может быть назначена демонстрация действия агарянского, хо-хо, оружия, на котором королева тоже намерена присутствовать. И поскольку без вас на сиём мероприятии не обойтись - извольте пребывать в готовности. Вам, Юхансон - не сметь быть пьянее меня! Довольно с меня и вашего сегодняшнего... гм... Кайзеруса, хо-хо! А вы, Бьёрнвальд, будьте так любезны, не проткните за это время кого-нибудь более известного и уважаемого, чем те два несчастных ингерманландца!
Предупреждённые отцом-командиром, господа ветераны использовали отведённое им время с толком. Вместо заливки тоски вином, а то и ромом, Ларс взялся натаскивать предоставленного ему Рольфом вместо недосягаемого пока Рагнара только что вернувшегося от родственников Карли, а сам кавалерист сразу же после обеда направился в расположение гвардейцев, где без особого труда вытребовал в своё распоряжение - никаких увольнений, это служебное поручение государственной важности! - брата Лейфа, выдернув его прямо из-под заступления в караул. Случай исполнить данное ему обещание и представить его Магнусу де Ла Гарди до сих пор как-то не подворачивался, а стрелком из нарезного карабина Лейф был отменным, каждая ворона в имении знала, что его надо облетать десятой дорогой, и глупо было бы не воспользоваться этим обстоятельством наилучшим образом. Необходимость хотя бы предварительно подготовить обоих лучше всяких командирских окриков вынуждала фёнрика и после обеда сохранять "дообеденное" состояние...
Граф Магнус беспокоился не зря. Королева и в самом деле изъявила желание посмотреть, чем же так страшно это пресловутое оружие агарян, и всей компании пришлось немедленно отправляться вместе с графским посыльным на загородное гвардейское стрельбище. Вахмистр, помня, как невольно подвёл приятеля своим слишком удачным на его фоне выступлением, на сей раз держался в тени, предоставив фёнрику блеснуть навыками в своей привычной стихии. Заломив шляпу на затылок и начальственно помахивая обнажённой шпагой, Ларс лихо командовал двумя стрелками, изрешетившими под его чутким руководством пару дешёвых пехотных кирас с двухсот шагов, а с трёхсот прогнувшими такую же рейтарскую так, что человек в ней едва ли сохранил бы боеспособность. А главное - если не считать пробных пристрелочных выстрелов, то практически каждая пуля попадала в цель. Продемонстрировали Лейф с Карли и немыслимую для мушкета скорость перезарядки, да ещё и в решительно невозможном для дульнозарядного оружия положении лёжа.. Глядя на ошеломлённых увиденным генералов и полковников, поневоле призадумалась и сама Кристина. А затем с полусотни шагов сам фёнрик, не доверяя этого никому, продемонстрировал стрельбу из шестизарядного агарянского пистолета, влепив все шесть пуль в такую же рейтарскую кирасу. Две, попавшие почти под прямым углом, продырявили её, три оставили трудносовместимые с дальнейшей боеспособностью глубокие вмятины, и лишь одна с омерзительным визгом (королева со страдальческой гримаской запоздало заткнула уши пальцами) рикошетировала от встреченного под острым углом бока кирасы. После этого была продемонстрирована стрельба по тем же целям из обычных гладкоствольных мушкетов и пистолетов, от результатов которой высоким наблюдающим персонам стало невыносимо тоскливо на душе. Тоска лишь немного рассеялась после стрельбы из нарезного оружия. Да, оно показало почти не худшую в сравнении с агарянской точность и бронебойность, но его скорострельность повергала в уныние. Именно этой умело подготовленной тоскливой ноты и дожидался граф Магнус. Подойдя к едва не плачущей от расстройства Кристине, он эффектно откинул полу плаща и достал из-за пояса сзади привезённый Рольфом деревянный макет казнозарядного пистолета. Повеселив королеву его художественным оформлением (Ларс едва не застонал от горя), он попытался затем объяснить ей устройство, но тут же запутался, не сумев вывести из зацепления со стволом зарядную камору, и был вынужден призвать на помощь кавалерию в лице лихого вахмистра. Тот, прекрасно зная службу (каждому - своё), старательно и ловко продемонстрировал работу механизма, так что сиятельному отцу-командиру (ну разве вельможное это дело - в грубые технические детали вникать?) осталось только заливаться соловьём, комментируя действия кирасира и преимущества этого устройства заряжания по сравнению с традиционным с дула. Вот таким оружием, пусть и уступающим ещё агарянскому, но уже не столь катастрофично, предполагается вооружить значительную часть армии её величества к следующей кампании. К этой - увы, не успеть уже никакими усилиями, и это вынуждает отнестись с особым вниманием к несколько необычным соображениям двух уже знакомых её величеству господ ветеранов. Кстати, и эта конструкция родилась на свет, надо отдать им должное, не без их творческого участия - и вообще, что-то засиделись его орлы в мелких чинах. Да, водятся за ними некоторые мелкие прегрешения - но кто из нас совсем уж без греха? И разве не простительны их мелкие и естественные для солдата слабости? И не находит ли её величество, что в достойных чинах и на достойных должностях эти люди принесут королевству многократно больше пользы?
Поскольку духовенство присутствовало на демонстрации лишь на птичьих правах, и его мнение никого не интересовало, следовавший тенью за своим дворцовым коллегой Фаттабур крутиться в самой гуще судьбоносных событий мог лишь теоретически. Но слушать и наблюдать ему ничто не мешало, а милость, которой пользуются эти двое у весьма высокопоставленных персон, просматривалась и невооружённым глазом. Не напрасно ли он поддался неразумной горячности, обратив свой праведный гнев на то, что персоны повлиятельнее его серьёзной провинностью не считают? Поразмыслив и своевременно вспомнив о греховности гордыни, Фаттабур сам подошёл к грешащему языческими шутками и похабщиной кирасирскому вахмистру и пробормотал нечто маловразумительное, но для канальи вполне способное сойти за извинения. Примерно так Рольф его бормотание и расценил. Можно было бы, конечно, придраться к формулировкам - но зачем? В лесок со шпагой пастора всё равно не пригласишь, просто плашмя по спине и ниже тоже не отдубасишь, а иным способом каналью хорошим манерам не научить. Идёт на примирение - и прекрасно, ему ведь тоже без нужды ссориться с духовенством - никакого резона...