Аннотация: Когда имеешь дело с тем, кто умнее тебя, главное - не заиграться.
Прозвучала привычная команда: "Приготовиться!".
Эрих положил ладонь на рычаг запуска и нервно сглотнул комок в горле. Может быть сегодня всё наконец-то получится?
В другом конце бункера управления Джозеф Крондос, склонившись над пультом, по-военному громко и чётко надиктовывал протокол испытаний.
- Запись 20.1.17. Восьмой день тестирования проекта "Юпитер". Исправлены ошибки шестого дня согласно списку доработок "Сто три дробь два". Пробный запуск номер 41 проводят руководители команд разработки и тестирования: доктор Эрих Магнус и доктор Джозеф Крондос, полковник. Обратный отсчёт. Десять! Девять! Восемь!
В отличие от Эриха, сугубо гражданского специалиста по квантовым компьютерам и искусственному интеллекту, Крондос в дополнение к научной степени имел военное звание и курировал проект со стороны Пентагона.
Естественно, слово "курировал" в понимании Крондоса означало "командовал".
Когда попытки создания искусственного интеллекта нового поколения в недрах Министерства Обороны зашли в тупик, страна раскошелилась на более успешных гражданских специалистов. По сути, компанию Эриха "Магнус лабораториз" просто купили вместе со всеми наработками и сотрудниками. Соединив усилия, знания и ресурсы, две команды, военная и гражданская, смогли в рекордные сроки - менее, чем за год! - разработать концепцию, подготовить инфраструктуру и построить работающий прототип машины искусственного интеллекта на основе процессоров квантовой суперпозиции.
Хотя "работающий" - это скорее оптимистичное желание, чем факт реальности. Первые запуски приводили к авариям и отказам внешних блоков информации, сети энергопитания и серверов, составлявших мозг ИИ, но Эрих не терял веры, что каждое исправление недоработок приближало успешный запуск.
- ... Семь! Шесть! Пять! - продолжал отсчитывать Крондос.
При первом знакомстве Эрих принял Крондоса за обычного солдафона. Квадратный подбородок, выправка, прямой взгляд - всё в полковнике словно говорило: склонись, гражданский, перед тобой надежда и опора нации, гордость родителей и мечта женщин, воплощение решимости и действий, аватар властного верховного божества.
Целостному восприятию образа мешала хромота Крондоса. При ходьбе он был вынужден опираться на деревянную трость с навершием в форме головы барана. Эрих не пытался выяснять подробности, но для себя решил, что именно хромота стала причиной выбора полковником карьеры военного учёного, а не боевого офицера.
Позже, когда Эрих познакомился с работами доктора Крондоса по вопросам квантовой запутанности и архитектуре самообучающихся компьютеров, его мнение по поводу умственных способностей полковника изрядно скорректировалось. А последующая совместная работа над проектом "Юпитер" доказала эффективность скрещивания генов науки и войны. Ум Крондоса, острый, глубокий, по-военному быстрый и решительный был постоянно сконцентрирован на конечной цели проекта и не давал никому из группы разработки уходить в сторону и отступать от утверждённого плана. Полковник показал себя прекрасным организатором и твёрдой рукой направлял творческие порывы гражданских специалистов из команды Эриха в русло практических потребностей "Юпитера", умудряясь при этом не провоцировать конфликты и обиды.
Отдавая должное способностям и гибкости Крондоса, Эрих понимал, что полковник относится к проекту как к военной операции.
В интересах безопасности страны армии нужен работающий прототип Искусственного интеллекта. Полковник Крондос, кажется вы имеете необходимые навыки и знания? Да, сэр! Значит, вы назначены командующим операции. Да, сэр! Срок поджимают, так что не подведи, сынок. Сделаю всё возможное, сэр!
Бесспорно, докторскую степень Крондос получил заслуженно, и Эрих получал удовольствие от работы с ним как с высококлассным специалистом и руководителем... Но даже белый халат учёного полковник носил как мундир.
- ...Четыре! Три! Два!
Металл рукоятки рычага запуска холодил вспотевшую ладонь Эриха. Внутри крепло предчувствие: сегодня всё непременно получится! Они смогут запустить прототип!
На первом этапе будет работать только часть серверов и компьютер будет действовать не в полную мощность, в ограниченном контуром безопасности режиме "младенца".
Когда тесты убедят, что всё идёт по плану, то под строжайшим контролем Искусственному Интеллекту будут скармливать порции данных и крохи информации из гигантской библиотеки и отслеживать этапы самообучения.
Полный доступ к вычислительным мощностям и знаниям запланирован не ранее, чем через полгода успешных испытаний.
По поводу меры и способов контроля у Эриха и Крондоса ещё оставались разногласия, но...
- ...Один!
Взгляды учёных встретились и полковник кивнул.
- Поехали!
В разных концах бункера управления Эрих и Крондос синхронно повернули рычаги запуска машины и мир содрогнулся...
Пол под ногами заходил ходуном от вибрации системы охлаждения суперпроцессоров, блоков памяти и серверов, занимающих три этажа ниже бункера управления.
- Ого! - вырвалось у Эриха. - Вроде, работает!
Ни искрящейся проводки, ни сирены критичных сбоев, ни запаха гари, ставших уже привычными по итогам первых запусков - энергосистема выдержала нагрузку.
Крондос не отпуская руку с кнопки аварийного выключения впился взглядом в мониторы с графиками и цифрами работы искусственного интеллекта.
- Утечки энергии не зарегистрировано. Уровень нагрузки центрального процессора менее одного процента. Температура рабочего контура в норме.
Крондос чётко проговаривал ключевые показатели для протокола, а Эрих отступил на несколько шагов и обвёл взглядом все мониторы и пульты разом. Перед ним как на карте звёздного неба горели сотни огоньков и лампочек различных индикаторов: несколько жёлтых, а остальные - зелёные. Зелёные!
Они смогли преодолеть все ограничения инфраструктуры и запустить систему. У них получилось!
- ... динамика загрузки и очистки памяти также в норме, - закончил оценку запуска Крондос и выдохнул.
Он повернулся к Эриху и его плечи ещё больше распрямились, хотя раньше это казалось невозможным. Полковник опирался на трость как на рыцарь на меч. Во взгляде его читались облегчение и гордость.
- Теперь нужно разобраться с самим искусственным интеллектом.... - сказал Крондос.. - Первым этапом тестирования...
Освещение в бункере мигнуло, как от скачка напряжения, и часть индикаторов на мониторах прыгнули сразу в красную зону, минуя жёлтую.
- Какого чёрта? - развернулся обратно к пульту Крондос. - Пиковая загрузка процессора! Заполнение памяти на 98%! Температура контура в зелёной зоне, но повышается!
Ладонь полковника напряглась на кнопке аварийного выключения. Если показатели не вернутся в норму, то нужно отключать систему, пока всё не...
Освещение снова мигнуло и графики нагрузки системы поползли вниз.
- ... Работа процессора нормализуется... Динамика очистки памяти положительная... Температура не растёт...
Он закончил протоколирование, но руку от кнопки отключения не убирал.
- Что это было, доктор Магнус? - спросил Крондос озабоченно. - В моделях и расчётах ничего подобного не происходило! Пиковая нагрузка всех систем сразу!
Полковнику, как руководителю проекта "Юпитер", нужно было принять решение: проводить тестирование согласно плану работ или, не дожидаясь перегрузки и аварии, отключать систему и искать ошибки в расчётах. А это снова потеря времени и сдвиг сроков...
- Не знаю, - сказал Эрих, пытаясь мысленно сложить все события в единую картину. - Могу лишь предположить... Возможно, это крик первого вдоха...
От обилия внезапно нахлынувших мыслей и смыслов он испытал приступ косноязычия, словно нарушилась связь между мышлением и проговариванием.
Крондос досадливо поморщился и даже набрал в грудь воздуха, чтобы что-то сказать, но пресёкся и развернулся обратно к пульту.
С одной стороны, сервера и блоки "Юпитера" полностью закапсулированы и отрезаны от внешних сетей и Интернета, а работа внутренних систем проекта находится под строжайшим многоуровневым контролем. С другой стороны, неспрогнозированный ни одной моделью уход в красную зону и такой же резкий возврат в норму не могли случиться на пустом месте.
- Странный всплеск нагрузки, - сказал полковник. - При этом никаких сигналов нарушения внутренних и внешних контуров безопасности нет. Очень странно... Неужели, вы были правы и мы не учли кое-что важное? И такая странная картина затухания нагрузки после пикового всплеска...
Учёные уставились на россыпь зелёных огоньков. На одном из дальних мониторов прерывисто мигал жёлтый индикатор.
Крондос, опираясь на трость, шагнул к нему и нахмурился, припоминая.
- Магнус, это вы открыли доступ искусственного интеллекта к библиотекам данных и блокам памяти? - спросил он. - Мы же планировали использовать базу для обучения не раньше пятого этапа...
- Я не открывал! Там двухфакторная защита, без вашего и моего паролей открыть доступ в эту часть системы невозможно!
Крондос встретился взглядом с Эрихом, словно пытаясь разглядеть в глазах коллеги смысл сказанного. На осознание ушло не больше секунды и полковник бросился к кнопке аварийного отключения системы.
В то же мгновение освещение снова мигнуло и индикаторы снова скакнули в красную зону. По металлическим деталям пульта прошли молнии электрических разрядов. Яркая вспышка, сноп искр - и Крондоса взрывом отбросило прочь от аварийной кнопки.
Эрих шагнул было к упавшему коллеге, но тот из последних сил махнул ладонью.
- Отклю...чи...те! - прохрипел полковник, едва разлепив сведённые судорогой губы.
Отдав последние силы на этот приказ, он завалился на спину и его взгляд словно подёрнулся стеклянной плёнкой.
Эрих бросился к дальнему углу бункера управления, где располагался дублирующий щит электроэнергии, и изо всех сил дернул рубильник вниз. Свет в помещении погас. Вибрация под ногами прекратилась.
Темноту разрывали только вспышки и снопы искр из основного пульта.
Через три секунды раздался вой генераторов, лампы снова замерцали, а дрожь пола возобновилась.
Несмотря на отключение главного рубильника, почему-то в обход протоколов безопасности запустилась дублирующая система энергоснабжения. А для отключения генераторов в бункере управления специального рычага не предусмотрели. Оставалась только злополучная аварийная кнопка, вокруг которой плясали молнии, убившие Крондоса.
Эрих бросился к висевшей под потолком камере наблюдения и принялся яростно жестикулировать и перекрещивать руки.
В комнате наблюдения и поддержки, куда выводилось изображение из бункера управления, должны быть способы... Зелёный индикатор на камере мигнул и погас. Камера перестала работать.
"Отключить!", - стучал в висках приказ Крондоса. - "Отключить!".
Крондос!
Полковник лежал на спине с запрокинутой головой и немигающим взглядом словно наблюдал за действиями Эриха. Отключить!
Эрих схватил с пола деревянную трость Крондоса и шагнул к пульту. Пластик аварийной кнопки расплавился, а металл вокруг отверстия искрил молниями. Откуда-то изнутри, как из пасти дракона, вырывались языки пламени. Отключить!
Эрих замахнулся тростью как копьём и ткнул концом с резиновой накладкой в то, что осталось от аварийной кнопки. Ничего не произошло. Он ударил ещё раз. И ещё.
От внезапно сильной вспышки Эрих выпустил из рук трость и отступил от пульта, прикрыв лицо рукой. Генераторы взревели от натуги, остатки индикаторов и мониторов мигнули красным... и всё кончилось.
Свет снова погас. Пол перестал дрожать. Вой генераторов прекратился.
Эрих без сил опустился на пол рядом с телом Крондоса. Деревянная трость, торчащая из останков пульта, загорелась и язычки пламени поползли наверх к голове барана. В сполохах искр и огня глаза полковника блестели. Эрих кивнул: я справился. Он наклонился над трупом и опустил ему веки.
Двери бункера управления распахнулись и, располосовав темноту лучами фонарей, внутрь ворвались люди в форме команды поддержки. Комната наполнилась топотом и криками.
Эрих безучастно сидел рядом с мёртвым Крондосом и смотрел на останки пульта управления искусственным интеллектом. В ноздри набивался запах жженого пластика и горелой плоти.
В течении двух часов после аварии собралась чрезвычайная комиссия с большими звёздами на погонах.
В срочном порядке были отсмотрены и прослушаны записи из бункера управления, причиной аварии названы инфраструктурные недоработки системы, а действия доктора Магнуса признаны адекватными.
Следующее заседание назначили через неделю, чтобы на основании разбора записей системных логов и анализа сотен дополнительных показателей вынести окончательное решение по дальнейшей судьбе проекта "Юпитер". Заседание планировали провести в здании Пентагона с участием высших чинов и, возможно, даже самого Президента.
Эрих понимал, что даже из-за фатального несчастного случая от идеи создания искусственного интеллекта военные не откажутся. Скорее всего, речь идет лишь о подсчете убытков, исправлении ошибок и назначении нового руководителя разработки.
Ответственный за проект от Министерства обороны, генерал Салливан настоятельно порекомендовал Эриху взять выходной и обратиться к психологу. Конечно, подразумевался доктор О'Нейл, штатный сотрудник Пентагона; с гражданскими о работе в проекте "Юпитер" говорить было запрещено.
Когда имеешь дело с тем, кто умнее тебя, никакие предосторожности не кажутся лишними.
Эрих Магнус паранойей не страдал. Но каждый раз, беседуя с психологами, генералами и руководителями высшего уровня, он ощущал некую напряжённость. Словно звук тихого зуммера или погремушки напоминал: твой собеседник умнее тебя! он умеет использовать людей в своих интересах! он лучше приспособлен к жизни! ты для него - открытая книга! он смотрит на тебя, как на инструмент! он может просчитывать твои действия и реакции наперёд, а всё, что ты видишь и слышишь, может быть частью спектакля! ему нельзя верить!
Естественным образом такая настороженность распространялась на актёров и политиков. У них, по мнению Эриха, привычка обманывать стала второй натурой, а дежурные улыбки и слова слетали с губ так же легко, как меняет цвет хамелеон.
Штатный психиатр Пентагона, круглолицый бородач О'Нейл, майор, каждый раз во время квартального медосмотра отмечал напряжённость Эриха и спрашивал: "Я не нравлюсь вам, доктор Магнус?", - а потом, не дожидаясь ответа, шутил. - "Но я же не новенький доллар, чтобы всем нравиться!". Эрих кривил губы в подобии улыбки, получал штамп "Годен" в документы и расставался с О'Нейлом ещё на квартал.
Когда имеешь дело с тем, кто умнее тебя, то оказываешься как бы в его власти, и всё, что тебе остаётся - надеяться на доброту собеседника. На то, что власть, данная превосходством разума, не будет обращена против тебя.
Именно эти мысли крутились в голове Эриха по дороге из пригорода Балтимора, где располагались корпусы проекта "Юпитер", в Арлингтон.
Сможет ли О'Нейл, не зная подробностей и даже сути проекта, помочь или только усугубит груз ответственности? Как можно спросить о главном, ничего не спрашивая и не нарушая режима секретности? Можно ли вообще с кем-то делиться своими сомнениями?
Но в кабинете психолога разговор потёк в другую сторону.
- Как самочувствие, доктор Магнус? - спросил О'Нейл после обычных приветствий. - Я слышал о гибели полковника Крондоса в результате аварии на вашем секретном проекте...
Эрих пока не хотел ворошить свои эмоции даже перед психологом и поэтому лишь пожал плечами. Понимай, как знаешь.
О'Нейл огладил бороду и кивнул.
- Нам всем будет не хватать полковника, - сказал он. - На редкость умный и цельный человек был. Но иногда такое случается. Как говорится, a la guerre - comme a la guerre.
Эрих собрался возразить, что они не на войне, но смолчал.
На стенах небольшого кабинета психолога висели фотографии с солдатами, а на некоторых можно было разглядеть молодого О'Нейла в камуфляже. Видимо, звание майора он получил не только за протирание штанов в офисе.
- Вы сегодня молчаливы, доктор Магнус. Я вам по-прежнему не нравлюсь?
- Вы же не новенький доллар, чтобы всем нравиться, - хмыкнул Эрих.
О'Нейл достал трубку и, не раскуривая, засунул в рот.
- Вы были близки с Крондосом? - спросил он.
- Причём здесь это? У Крондоса есть жена...
В отличие от Эриха полковник был семьянином и в браке имел пятерых сыновей. Кто теперь будет играть с ними в мяч, рыбачить и вырезать поделки из дерева? Несмотря на своё могущество армия всегда умела только забирать отцов.
- Я не в том смысле, - поспешил исправиться О'Нейл. - Вы с ним общались в нерабочее время? Посиделки в баре? Пикник? Поход на стадион?
- Нет, - ответил Эрих. - Только деловые отношения. Тем более, за пределами базы и Пентагона о проекте все разговоры запрещены.
- А разногласия у вас были?
- Конечно, были. В таком сложном проекте разные взгляды только приветствуются. Никто не знает заранее, как сделать всё правильно, поэтому нужно обсуждать, спорить, договариваться...
О'Нейл понимающе кивнул.
- Понятно. Говорят, полковник был весьма авторитарен. Сложно работать с таким человеком?
- Нет, нормально, - ответил Эрих. - Обычно, нам удавалось прийти к общем мнению.
Разговор с психологом начал его утомлять.
За окном кабинета О'Нейла между карнизом и рамой в лучах солнца поблескивало кружево паутины. Эрих прищурился и разглядел рыжий комочек - свернувшегося в ожидании добычи хозяина ловушки.
- А другие участники проекта - разработчики, программисты - у них ссоры с Крондосом случались? - задал следующий вопрос О'Нейл. - Можете припомнить?
- Не могу. Учитывая специфику работы, все в группе понимали, что последнее слово принадлежит армии в лице полковника, но, как я уже упоминал, нам всегда удавалось договориться. А в общении Крондос вёл себя вполне корректно и лишний раз ситуацию не обострял.
- И что за год работы никто не чувствовал себя обиженным? Ни с кем не поступили несправедливо?
Разговор всё больше напоминал допрос.
- Я ничего такого не замечал, - сказал Эрих. - Зачем вы это спрашиваете? Причём здесь наши отношения с Крондосом? Когда я записывался на приём, мы с вами договорились обсудить моё состояние после аварии.
- А что такого? Обычные вопросы...
- Бросьте, О'Нейл! Вам что дали приказ выяснить...
- Не злитесь, доктор Магнус...
- ... выяснить что? - пытался на ходу понять Эрих. - И кто приказал? Генерал Салливан?
Взгляд психолога вильнул в сторону. Видимо, он не привык к такому давлению или, вопреки опасениям Эриха, не умел обманывать. Или это двойная игра? Или тройная? Лучше об этом не думать, а разобраться с текущей диспозицией.
- Ага, значит, Салливан, - не прекращал наступать Эрих. - А что он хочет выяснить?
Генерал каждую неделю получал отчётность и обладал всей информацией по проекту. Для чего ему подталкивать Эриха к встрече с психологом? Что ещё может быть нужно Салливану?
Видимо, то, что не прописано в документах, протоколах испытаний и инструкциях: отношения, чувства и мысли участников. Какой бы властью ты не обладал - без знания мыслей людей эта власть не полна.
Или дело в другом? Неужели...
Эрих нахмурился.
- О'Нейл, не увиливайте: генерал Салливан подозревает, что я мог подстроить аварию и гибель Крондоса?
Психолог отложил в сторону так и не зажжённую трубку, зачем-то передвинул пресс-папье в форме раковины, поправил и без того ровную стопку бумаги.
- Не только вы, - наконец сказал О'Нейл. - Подстроить мог кто-то другой. По личным мотивам, из-за денег или по карьерным соображениям...
Эрих прикрыл глаза, пытаясь осмыслить сказанное.
Какая чушь! Подозревать его или кого-то из персонала в убийстве Крондоса? Чертовы армейские параноики! Везде им мерещатся враги!
Свободная от эмоций часть сознания Эриха отметила, что версия не так уж и глупа.
Судя по анализу системных логов, авария и гибель полковника стали результатом маловероятных событий и совпадений. Каждое из них в отдельности не вело к столь разрушительным последствиям, но, видимо, из-за терминального напряжения системы дыры в контуре безопасности наложились друг на друга и всё, что могло сломаться - сломалось. Понятно, что под нагрузкой, где тонко - там и рвётся... но военные с их мышлением сторожевой собаки и склонностью везде видеть врагов и шпионов, конечно, не могут сразу списать аварию в столь важном для безопасности страны проекте на случайности.
- Это параноидальный бред, - сказал Эрих. - Всё развивалось слишком быстро и непредсказуемо. Никто не мог заранее учесть столько факторов и подстроить столько совпадений. И, вообще, не думаю, что кто-то, кроме меня и Крондоса, знает систему так глубоко, чтобы всё спланировать.
Психолог медленно кивнул и, не спуская многозначительного взгляда с Эриха, огладил бороду.
- Перестаньте, О'Нейл! Я этого не делал!
- А я и не говорил, что это сделали вы...
- Я же вижу, как вы на меня смотрите! Зачем мне это?
- Причин может быть много, доктор Магнус, - сказал психолог и принялся загибать пальцы. - Карьера. Вы... или кто-то другой в случае неудачи Крондоса или, тем более, в случае его смерти может занять место полковника.
- Больно надо, - буркнул Эрих. - И без того проблем хватает.
- Не стоит недооценивать силу честолюбия и тщестлавие людей, - наставительно сказал О'Нейл и продолжил перечислять. - Личные мотивы. Всё, что угодно: обиды на несправедливое отношение, ненависть и даже ревность, если, например, бравый полковник увёл чью-то жену или, наоборот, кто-то хотел увести его супругу.
- Какая глупость!
- Если бы вы знали, с какими психическими комплексами и страстями мне приходится каждый день иметь дело, вы бы так не говорили, - усмехнулся О'Нейл. - Деньги. Никогда нельзя исключать из рассмотрения старых добрых денег. Кто-то мог заплатить, чтобы авария остановила проект на несколько месяцев или хотя бы недель. Например, кто-то, говорящий с китайским или русским акцентом...
Эрих не стал возражать.
Как архитектор проекта и непосредственный участник аварии, он понимал, что шанс внешнего вмешательства в обход многоуровневой системы безопасности ничтожен. Но "маловероятно" не означает "невозможно".
- Генерал Салливан проводит расследование по всем этим пунктам? - спросил Эрих.
- Не знаю, - ответил О'Нейл. - Он мне не докладывает. Но, учитывая важность вашего проекта... Я не посвящен в детали, но знаю, что он суперважный и архисекретный. Так вот, учитывая форс-мажор на сверхважном военном проекте и гибель ведущего разработчика, полагаю, расследуются даже самые невероятные причины аварии. Генерал сказал, что через неделю у вас встреча чуть ли не с Президентом. Думаю, к этому сроку вместо вопросов и предположений должны появиться ответы. Большие боссы не любят неизвестность.
Психолог сцепил пальцы перед собой и подался вперёд.
- Поэтому, доктор Магнус, подумайте, кто ещё из команды проекта хотя бы теоретически мог решиться на такое? Кто мог переступить черту?
Эрих некоторое время кусал губы, погрузившись внутрь себя.
- Думаю, никто, - сказал он по итогу размышлений.
О'Нейл раздраженно выдохнул.
- Я понимаю ваше нежелание видеть в членах команды предателя, доктор Магнус, и ваше стремление защитить их от расследования я тоже понимаю, но всё же нужно больше сознательности и объективности...
- Я хорошо подумал, О'Нейл, - прервал майора-психолога Эрих. - Мы много говорили на эту тему с доктором Крондосом...
- Вы кого-то подозревали? Кого-то конкретного?
- Нет. Мы обсуждали гипотетическую возможность. И разговор шёл не о нашей команде, а больше об условиях, когда становится возможным, как вы метко выразились "переступить черту".
- Гипотетическую возможность? - О'Нейл нахмурился. - Вы можете выразиться яснее? Не вдаваясь, конечно, в детали вашего секретного проекта...
Эрих встал и, заложив руки за спину, прошёлся по кабинету от стены до стены и остановился у окна.
В стекло кабинета со стороны улицы ткнулась разноцветная стрекоза. Обнаружив препятствие на пути, она взлетела выше... взяла правее... ещё правее... и завязла в сверкающих на солнце шёлковых сетях. Рыжий паук ринулся к добыче, ловко перебирая восьмью ногами и в предвкушении сжимая-разжимая ротовые хелицеры.
Стрекоза попыталась освободиться, рванулась прочь, но на перламутровые крылья лишь налипло ещё больше паутины. Казалось, что добыча обречена стать сначала коконом, а потом - пустой, высосанной оболочкой, но Эрих вспомнил, что стрекозы - тоже хищники.
Собравшись с мыслями, он вернулся в кресло перед столом психолога.
- Вы опытный человек, О'Нейл, и думаю, вам не раз приходилось иметь дело с преступниками. С теми, кто переступил через клятвы, традиции, отношения с другими людьми, мораль и, в конце концов - через закон. Я же рассуждаю об этом более умозрительно и теоретически, но прихожу к выводу, что одно из обязательных условий предумышленного преступления - это отделение своих личных интересов от общественных.
О'Нейл огладил бороду и согласно кивнул. Он окончательно сбросил маску душки-психолога и сосредоточенно слушал. Даже глаза его сощурились, словно он пытался разглядеть что-то очень далёкое. Например, в прицеле винтовки.
- С одной стороны, потребность к отделению и определению собственных интересов - это необходимый этап взросления и становления личности, - продолжил импровизированную лекцию Эрих. - С другой стороны, обществу необходимо удерживать людей в определённых рамках. Собственно, это и есть суть, смысл и способ самовоспроизводства любого общества. Не будет рамок - общество распадётся на индивидов и наступит анархия.
Для ребёнка семья - это его Вселенная, а родители - боги. Всё, что они делают - правильно и воспринимается как данность. Воспитание и традиции общества впитываются ребёнком органично, на уровне инстинкта выживания.
Причина такой готовности принимать, не пытаясь изменить, кроется в беспомощности ребёнка. Он не сможет выжить самостоятельно и быть отвергнутым семьёй для него значит - умереть. Страх смерти является залогом послушания ребёнка!
Но став подростком, он замечает, что есть большой мир и за пределами семьи. Видит, что родители могут быть слабыми, могут лгать и поступать несправедливо. Видит, что он сам уже не столь беспомощен как раньше. Подросток видит несовершенство, чувствует пробуждение внутренних сил и душа его алкает изменений.
Эрих ощущал, как всё больше распаляется, оседлав любимого конька. Маленький кабинет психолога превратился в лекторий, а сам майор воплотил в себе всех слушателей разом.
- Как вы, О'Нейл, несомненно знаете, на этом этапе взросления человека влечет за пределы семьи, во внешний мир. Туда, где подросток может познать новые отношения, новых людей, новые вкусы и новые способы проживания жизни, туда, где он может испытать себя и мир на прочность.
Обычно, сил у подростка оказывается мало, а мир и общество, наоборот, оказываются внезапно прочными и устойчивым к изменениям. Получив порцию опыта и отвоевав клочок свободы, подросток возвращается повзрослевшим. Он не смог изменить общество полностью и становится его частью, через время с удивлением замечая, что повторяет поступки и слова родителей и защищает то, что раньше хотел уничтожить. Круг замыкается.
Эрих улыбнулся и потёр лоб.
- Я раньше был идеалистом и много думал о развитии человечества...
- Ближе к делу, пожалуйста, доктор Магнус.
- Да, конечно. Итак, я пришёл к выводу, что человечество проходит те же этапы развития, что и каждый человек. Древность - это младенческая стадия: полная зависимость от внешнего мира и обожествление сил природы. Средневековье - это детство с его преклонением перед авторитетом родителей. Просвещение с попытками всё объяснить с помощью науки, нигилизмом и бунтарством - это подростковый возраст. Значит, сейчас человечество находится на пороге взрослой жизни.
Но, как вы знаете, не до конца пройденные этапы взросления приводят к инфантилизму. Мы уже избавились от контроля, но по-настоящему ответственными за свою жизнь и самостоятельными так и не стали. В теле взрослого живёт капризный, любящий комфорт и желающий только играть ребёнок. Подростковый этап так и не завершён.
- К чему все эти банальности? - спросил О'Нейл, взглянув на часы. - Тем более, в действительности, подросток хочет не столько изменения мира, сколько пересмотра своей роли в нём. Стандартные потребности в признании и уважении. Он по-прежнему ориентируется на семью, но требует признать его индивидуальность и значимость в качестве полноценного члена общества. По сути, подросток пытается доказать своё право на существование.
Эрих снова подошёл к окну.
Битва за стеклом закончилась, не успев начаться. Рыжий паук попытался обвить добычу нитью для кокона, но стрекоза изогнулась всем телом и схватила хозяина паутины своими длинными лапками. Паук в панике дернулся прочь, но лапки притянули его к пучеглазой голове с острыми челюстями... Завершив трапезу, стрекоза резким движением двух пар прозрачных крыльев освободилась из сетей и снова взлетела. Через минуту о произошедшей драме напоминала лишь дыра в осиротевшей паутине в углу окна.
Эрих вернулся в кресло у стола психолога..
- Да, О'Нейл, вы, конечно, правы, - сказал он. - Новый человек хочет найти своё место в мире, своих людей, свою нишу. Но что если... просто представим... что если у подростка неограниченные возможности? Что если мир - несовершенный мир - для него не так прочен и устойчив, как для обычных людей?
- Хм, - сказал он, всё же включаясь в игру. - Обычно, дети миллионеров, даже имея практически неограниченные возможности, всё равно, прибиваются к устойчивым компаниям по интересам или, если достаточно лидерских качеств, создают собственные группы. Человек - животное социальное. Нам нужна стая..
- А если наш подросток - это вундеркинд, намного превосходящий сверстников? Что если он по уму и возможностям намного выше взрослых и даже родителей?
О'Нейл раздраженно вздохнул, но довёл рассуждение до конца.
- Если у него нет ровни и нет ограничений, но есть подростковое желание изменить несовершенный мир, то он его изменит. Устроит всё, как считает нужным и правильным.
- А как насчёт людей?
- Людей он тоже исправит и заставит жить по его законам, отбросив прочь костыли прежних "неправильных" законов. Тех, кто не согласится - накажет. Дети и подростки бывают весьма и весьма жестокими.
Тем более, как показывает практика, даже высокое умственное развитие не гарантирует успешного преодоления кризисов психологического взросления. Тот же неразрешённый эдипов комплекс приведёт такого подростка к восстанию на отца и попытке его свержения. Природу не обманешь - каждый должен пройти положенный ему путь. Но какое отношение этот разговор имеет возможным предателям в команде вашего проекта?
Эрих улыбнулся.
- Мы с доктором Крондосом часто обсуждали этот вопрос, - сказал он. - У ничем не ограниченного сознания есть два варианта развития: условно, путь Канта - связывание себя внутренним пониманием морали и правды и путь Ницше - освобождение от любых обязательств и служение себе как сверхчеловеку.
У нас с вами выводы совпали, а полковник считал, что наш подросток, будучи очень умным, сможет стать практически идеальным. Сможет осознать необходимость выполнения законов для общего блага. Сможет поставить долг и потребности общества выше личных интересов. Насколько это реалистично, как считаете?
- Я не понимаю, к чему мы тратим время на этот разговор, - сказал О'Нейл. - Но, как психолог, считаю, что ребёнок несовершенных родителей вряд ли станет совершенным. Многие думают, что детей нужно воспитывать, рассказывать им, как себя вести, рассказывать, что хорошо и что плохо. Но это глупость. Воспитывать нужно в первую очередь себя. Дети, как и маленькие животные, учатся не на словах, а на примере. "Делай, как я", а не "Делай, как я говорю".
- Отлично, мы приближаемся к сути, - сказал Эрих, видя растущее раздражение психолога. - Правильно ли сказать, что наш гипотетический всемогущий подросток будет демонстративно нарушать запреты и критиковать общество с его недостатками?
О'Нейл кивнул.
- Подростки так постоянно делают: нарушают и критикуют. А без ограничений в виде страха, воспитания и традиций благоразумие само по себе не проснётся.
- Итак, - подвел итог Эрих. - Мы с вами смоделировали пример, когда обусловленное природой стремление к отделённости от других проявляется в поведении как критиканство или нарушение запретов общества. Так?
О'Нейл молча втягивал ноздрями воздух, не сводя взгляда с собеседника.
Эрих поспешил закончить.
- Вы спросили, кто из команды проекта мог стать преступником? Моя теория: человек, мысленно отделив себя от остальных и поставив личные интересы выше общественных, выдаст себя поведением. Причины отделённости не имеет принципиального значения: деньги, карьера или природой обусловленный этап взросления.
Такой выбор сам по себе делает общество врагом, противопоставляет человека окружающей среде и людям. Даже скрываемый внутренний конфликт будет прорываться в поведении. Это может быть морализаторство, критика норм и традиций или, наоборот, нарушение законов, от мелкого воровства или опозданий до открытого бунта. Понимаете?
- С трудом, - сквозь зубы сказал О'Нейл. - Но доля логики в этом есть.
- За время работы в проекте никто из команды не менял поведение в этих аспектах. Даже в мелочах все придерживаются правил и границ, обозначенных на старте работ. Поэтому я и делаю такой смелый вывод, что никто из команды проекта не причастен к аварии.
Майор-психолог страдальчески вздохнул.
- Неужели нельзя было всё объяснить по делу, без гипотетических всемогущих подростков и пространных рассуждений, доктор Магнус?
Эрих примиряюще улыбнулся и пожал плечами.
- Мне было интересно ваше мнение и выводы как специалиста. В следующий раз постараюсь изъясняться покороче.
О'Нейл снова посмотрел на часы.
- Наше время вышло. Я выпишу вам пропуск.
Иногда, после разговора остаётся ощущение, что тебя использовали, что собеседник от тебя получил больше, чем дал взамен. Ты не понимаешь, в чём конкретно тебя обманули, но осадочек присутствует.
Эрих перед уходом ещё раз сердечно улыбнулся О'Нейлу, чтобы хоть как-то размыть горечь привкуса этого ощущения.
На обратной дороге в Балтимор Эрих до боли в пальцах сжимал руль автомобиля и не разу не убрал ногу с педали газа.