Аннотация: Каким будет мир, где бессмертие - удел избранных? Какими будут люди в мире, где бессмертие - удел избранных?
Следователь вынул из папки "Вещественные доказательства" толстую тетрадь, помеченную стикером "Дневник Д. Рахуса". Разноцветные схемы и стрелочки, на мониторе перед следователем, остатки кофе в поллитровой кружке, стопка неразобранных бумаг в углу стола и полная окурков пепельница на подоконнике говорили о том, что предстоит далеко не первая попытка разгадать тайну Рахуса.
Рукописный дневник в середине XXI века казался анахронизмом сродни бумажным фотографиям и проводным телефонам. В таких случаях проще работать с отсканированной копией, но следователю казалось, что физический контакт позволит лучше понять личность Рахуса. Когда ведешь безнадежное дело, поневоле становишься суеверным.
Следователь вооружился увеличительным стеклом и склонился над испещренными аккуратным почерком страницами.
21.09.2049
Встретил Роба Букпрайса. Он вел себя странно и даже загадочно. Не люблю, когда прошлое возвращается.
Следователь вывел на экран монитора показания Букпрайса о встрече и пробежал еще раз взглядом, пытаясь сложить разрозненные факты в единую картинку. Итак, по дороге к станции метро...
По дороге к станции метро в толпе мелькнуло знакомое лицо. Я рефлекторно отвел взгляд в сторону, но опоздал.
- Рахус! - заорал на всю улицу давно забытый голос. - Джон Рахус!
Не люблю, когда прошлое возвращается.
- Джон! Это я - Боб! - продолжал орать мне в спину голос. - Боб Букпрайс!
Я остановился и обернулся. Роб продирался ко мне через толпу, как слон сквозь заросли бамбука. Продрался, сгреб в охапку, обдав запахом пота и табака, приблизил раскрасневшееся лицо в попытке заглянуть в глаза.
Я отвел взгляд.
- Хорошо выглядишь, Джонни! - сказал он после паузы. - Двадцать лет прошло, а у тебя ни седины, ни брюшка; в чем твой секрет?
- Краска для волос и спорт, - ответил я.
Роб расхохотался и люди снова начали оборачиваться в нашу сторону. Оставалось лишь мысленно порадоваться, что его огромная фигура закрывала меня от взглядов толпы.
- А я вот не могу, - без сожаления улыбнулся и Роб и гулко похлопал себя по животу. - Силы воли мне всегда не хватало...
Букпрайс постарел. Связанные в щегольский хвостик волосы припорошила соль. У меня седина от висков карабкалась к макушке, а у него, словно мукой посыпали сразу всю голову, видимо, сказывалась еврейская кровь. Потолстел. Курит. За собой не следит.
А ведь мы ровесники, когда-то вместе проходили курс филологии в колледже, потом пересекались в разных окололитературных тусовках. Я предпочитал прозу, статьи, очерки, Букпрайс тяготел к поэзии. Он мог часами декламировать стихи поэтов прошлого, а если хорошенько попросить, то, немного смущаясь - свои. Идеалист и романтик, он писал о человеке и природе... даже, скорее, о Человеке и Природе. О возвращении к истокам, о единении, о восхищении, о простоте и естественности. На мой вкус - ничего особенного, но поклонницам и на удивление многочисленным поклонникам таланта Букпрайса - нравилось.
- Роберт, я спешу.
- Джонни, столько лет не виделись... - начал было он, но, перехватив мой взгляд, сменил тон. - Или ты из этих... имморти?
- Имморитури, Роб, - поправил я. - Идущие к бессмертию.
- Как там ваш девиз: "Здоровье. Время. Деньги"?
- Я спешу.
Букпрайс положил тяжелую ладонь мне на грудь, заранее пресекая попытку бегства.
- Джон, правда, что ты работаешь в "Тантале"?
Роберт подался вперед, подобрался, как перед прыжком, и на секунду показалось, что даже похудел. Громкий голос поэта, усиленный акустикой высоких потолков метро, разнесся над толпой и десятки голов обернулись на "...в "Тантале"? ...тале? ... тале?". Кто-то даже остановился, чтобы прислушаться к нашему разговору.
Информация о том, что малоизвестная компания "Тантал" продает услугу неограниченного продления жизни и молодости впервые появилась двадцать лет назад. С тех пор название компании стало широкоизвестным, но... только название.
Дефицит общедоступных фактов о корпорации бессмертия в Интернете с лихвой компенсировался переизбытком общедоступных слухов. Мировая сеть не терпит пустоты и, как обычно, недостаток знаний восполнялся мифологией. Как в супермаркете, каждый мог выбрать теорию на свой вкус, искать подтверждения, защищать от нападок, атаковать теории-конкуренты, громить доводы противников. И, конечно, наслаждаться фейерверком эмоций, связанных с увлекательным процессом приверженности и принадлежности.
Оптимисты верили, что со дня на день все станут бессмертными, планировали жизнь на сотни лет вперед и устраивали пикеты у проходной "Тантала", чтобы побыстрее получить доступ к технологиям корпорации. Пессимисты верили, что бессмертие - удел небожителей, олигархов и властьимущих; что никто и никогда не станет делиться таким секретом. Реалисты верили, что все тайное рано или поздно станет явным, старались сохранить здоровье до момента, когда очередь на продление жизни дойдет и до обычных людей и... копили деньги. Сторонники теорий заговора верили, что вбросы о "Тантале" - часть огромного зловещего плана...
Пауза затягивалась. Роберт смотрел в упор, не отводя взгляда, и во мне крепло понимание, что ни отмолчаться, ни отшутиться вариантов нет.
- Да, - сказал я как можно тише. - Я работаю в "Тантале".
- Тогда нам нужно еще раз встретиться и толком пообщаться...
- Но...
- Поверь, это очень важно и для тебя, и для меня, и для всех людей....
- Но...
- Надеюсь, ID у тебя не изменился?
- Нет, но...
Букпрайс откинул рукав рубашки и отстучал замысловатый код разблокировки на браслете мультифона. Приблизив лицо к запястью, Роб произнес "Джон Рахус" и над экраном браслета поднялась голограмма цифр моего ID, общего и для номера связи, и для удостоверения личности, и для финансовых и налоговых операций. За неимением лучшего повода я еще раз порадовался, что фигура Букпрайса загораживает ID от взглядов людей вокруг. Лишние знакомые мне точно не нужны, хватает и таких, как Роб, теней из прошлого. На запястье завибрировал мой браслет мультифона.
- Прошел вызов.
- Отлично, - сказал Букпрайс. - Тогда до связи. Помни - вопрос очень важный!
Он пошел своей дорогой, против основного потока людей, а я поспешил к станции метро, чтобы не опоздать на службу. Внутри я проклинал себя, что не хватило предусмотрительности сменить ID раньше, при поступлении на работу в "Тантал". Изменение ID - процедура сложная, но вполне доступная. И вдвойне я проклинал себя, что не хватило решимости послать Букпрайса к черту сейчас, и, видимо, не хватит, когда он позвонит в будущем. Что такого важно он хочет мне сказать?
Следователь подписал на небольшом листике "Первая встреча" и сделал закладку в дневнике. Перелистнув несколько страниц, он подписал еще один листик "Вторая встреча" и только после этого продолжил читать.
25.09.2049
Сегодня еще раз встретился с Р.Б. Он меня разочаровал. Все эти знакомые, "друзья", знакомые знакомых, дальние родственники, и прочие хотят от меня одного и того же. Но Роб хотя бы придумал интересную историю с картой. Все равно, я потратил впустую 3 часа.
С утра моросил дождь. Я сидел за столиком в кафе, считал на сколько минут уже опоздал Роб и спрашивал себя: зачем? Зачем я здесь? Что полезного даст мне эта встреча? Почему я не отказал? Старая дружба не ржавеет? Так особой дружбы и не было, так, приятельство. Или мне до сих пор интересно, как могла сложиться моя жизнь, если бы я выбрал не "Тантал", а журналистику и литературу?
На встречу Букпрайс явился в длинном черном плаще и пока раздевался, я отметил, что он выглядит изрядно поношенным. И Роб, и плащ выглядели в одинаковой степени поношенными. А ведь Букпрайс не старше сорока двух лет...
- Что такого важного ты хотел мне рассказать? - спросил я, чтобы не терять время.
Роб дождался, когда принесут заказанный им кофе. Молчал. Время от времени ободряюще улыбался. Я отметил желтое пятно на передних зубах. Он что курит сигареты с натуральным табаком? Это же вредно!
Когда официантка поставила на столик чашку с кофе и удалилась, Букпрайс оживился.
- Итак, Джонни, ты хочешь знать, зачем я тебя позвал.
Я молча глядел, как он загружает в кофе четыре (!) ложки сахара, и внутренне содрогался. Роб отхлебнул из чашки и довольно улыбнулся.
- Ты работаешь в "Тантале", - сказал он и зачем-то указал на меня ложкой. - А, значит, можешь быть нам полезен.
- Нам?
- Да, Джонни, "нам" - это организации "Прометей", а в нее входит немало знакомых тебе людей, и всему человечеству!
Роб говорил тихо, насильно приглушая свой громкий голос, но даже шепотом он смог напустить пафосу в последнюю фразу.
- Вы, как и все остальные, хотите узнать секрет бессмертия? - спросил я напрямик.
- А ты его знаешь?
- Нет, Роб, не знаю. Я работаю в пресс-службе, мне положено знать, что и как говорить о "Тантале", но ничего о самих технологиях.
Букпрайс с сожалением поджал губы.
- А как ты вообще попал в эту контору?
- Десять лет назад писал серию статей о бессмертии, а "Тантал" сделал мне предложение работать у них. Я не смог отказаться.
- Понятно.
Конечно, я соврал.
Десять лет назад я был молодым и дерзким журналистом. Писал разоблачительные статьи в газеты и журналы, вел под псевдонимом "Гермес" блог в Интернете, искал самые злободневные темы, чтобы привлечь читателей. В какой-то момент стало ясно, что "Тантал" - это тайна, которая интересует всех и каждого, и я стал заниматься только корпорацией бессмертия. Чем больше я погружался в тему, тем более конкретными, содержательными и уникальными становились мои статьи, а, значит, росло количество подписчиков. Я научился просеивать руду слухов и лжи в Интернете, чтобы выделить крохи правдивой информации.
В сети, зачастую, количество становится критерием истины. Количество ссылок на твой сайт, количество цитат, количество упоминаний другими блогерами и даже количество опровержений и противников. Так постепенно я стал главным в Интернете экспертом по "Танталу". У меня, вернее, у "Гермеса", моего альтер эго, брали интервью, просили прокомментировать тот или иной слух и делились дефицитной информацией. Правдолюбы - бывшие сотрудники "Тантала" и люди, знакомые с клиентами корпорации бессмертия, вбрасывали свои истории в сеть через мой сайт. А я отсекал ложных инсайдеров от истинных.
Ни один из действующих сотрудников или клиентов "Тантала" ко мне не обращался. Первые - боялись службы безопасности корпорации и ежемесячных проверок на детекторе правды, а вторые... Клиенты при обращении в "Тантал" подписывали соглашения о неразглашении, но при обмане людей, владеющих миллионами и миллиардами, не остановят любые штрафы. И через время меня накрыло понимание: недовольных клиентов вообще не было; значит, технология корпорации бессмертия работала!
Тогда я напряг все связи и знакомства, чтобы устроиться работать в "Тантал" и самому проверить догадку. Идею идти прямым путем - подавать резюме, участвовать в конкурсном отборе и прочие радости честной конкурентной борьбы я сразу отверг. Количество желающих работать в "Тантале" примерно в миллион раз превышало количество уже работающих сотрудников. Каждый хотел приблизиться к источнику вечной жизни. И я пошел другим путем и, как рыбак, закинул приманки в ближние и дальние заводи и уселся ждать. Через время леска дрогнула, раздался звонок и меня пригласили на собеседование.
В отделе персонала я больше шести часов заполнял анкеты, проходил тесты и подписывал какие-то документы. В конце дня, когда я уже ничего не соображал, меня провели к директору "Тантала" для финальной беседы.
Табличка с простой надписью "Криг Мальмот" закрылась у меня за спиной и я остался один на один с главой корпорации бессмертия. Он выглянул из-за огромного монитора, указал мне на кресло и снова нырнул в работу.
Кригу Мальмоту на вид было не больше сорока лет, но я знал точно - пятьдесят один. Белый лабораторный халат он не снимал даже в кабинете, видимо, оставаясь ученым больше, чем менеджером. Черные глаза, светлая кожа, побитые сединой волосы. Забавно, но по моей информации и наблюдениям люди, ставшие клиентами "Тантала" через время переставали скрывать возраст. Если тебе вечность будет сорок лет, то зачем делать вид, что тридцать? Страх старости - удел смертных.
Через пару минут Мальмот особо громко клацнул клавишами, наверное, отправил письмо или закрыл файл, и на стуле выехал из-за монитора.
- Здравствуйте, Гермес, - сказал он, глядя мне в глаза.
Первым желанием было вскочить и бежать, прыгать, уклоняться; делать все возможное, чтобы вырваться из здания-ловушки. Они знают! Они все знают!!! Но я лишь глубже вжался в кресло.
- Вы разумный человек, господин Рахус, поэтому будем говорить по делу: с какой целью Вы здесь?
Я что-то невнятно проблеял, что-то пробормотал, что-то пролепетал, пытаясь выиграть время и выдумать подходящую ложь, но потом собрал волю в кулак, выдохнул и рассказал, как есть.
- Значит, господин Рахус, хотите знать правда ли, что мы владеем технологией продления жизни?
Я кивнул.
- Хотите?
- Хочу.
- Да, - сказал Мальмот. - Корпорация "Тантал" владеет технологией продления жизни.
Он с доброй, можно сказать, отеческой полуулыбкой глядел на меня. Почему-то я вспомнил знакомого энтомолога. У него бывало такое же выражение лица, когда он смотрел на очередную бабочку в своей коллекции. Обычно, проткнутая булавкой бабочка его радость разделить не могла.
- Факты, господин Рахус, правят миром. А факты таковы: мы знаем о Вас все и как о Джоне Рахусе, и как о Гермесе. Сегодня Вы подписали документы не только о том, что не разгласите всю полученную здесь информацию, но и что не распространяли подобную информацию ранее. Вы помните такую формулировку?
- Нет, должно быть я очень устал...
- Это значения не имеет, у нас есть электронная и физическая подписи, а, значит, мы можем отправить Вас в тюрьму в любую секунду.
- Но это незаконно!
- Вы плохо знаете законы своей страны, господин Рахус, - усмехнулся Мальмот. - В прошлом году по нашей скромной просьбе в законодательстве о найме и трудовых отношениях появилось пару новых пунктов.
Я вспомнил, что в моем списке возможных клиентов "Тантала" фигурировали и президент, и министр труда, и еще много важных политиков. Никто их, конечно, не видел, вприпрыжку выходящими из офиса "Тантала", но по совокупности фактов...
- Чего Вы хотите? - прохрипел я, чувствуя как язык дерет пересохшее горло.
Мальмот встал из-за стола и, сложив руки за спиной, прошелся по кабинету. Полы халата развевались, как крылья.
- Мы хотим нанять Вас на работу в пресс-службу, господин Рахус.
- Насколько я знаю, у "Тантала" нет пресс-службы. Вы не общаетесь с прессой и не даете интервью.
- Пока не даем, - подтвердил Мальмот. - Пока мы не готовы выходить на глобальный рынок, а клиенты сами нас находят.
- Тогда зачем...
- В пресс-службе будет два человека: Вы и Гермес.
Условия "Тантала" были просты как лезвие ножа у горла: во-первых, я должен мониторить все значимые публикации о "Тантале", выискивать правдивые факты и передавать в службу безопасности для поиска возможных утечек. Во-вторых, через свой сайт я должен вбрасывать дозированную информацию по указке "Тантала". В-третьих, я должен сдать все свои источники. Всех людей, от которых получал факты о работе корпорации.
Я не смог отказаться.
Конечно, ни Букпрайсу, ни кому-то другому рассказывать подробности появления в "Тантале" я не собирался.
- Значит, ты работаешь в главном офисе "Тантала", и имеешь доступ к внутренним помещениям...
Я знал, что последует дальше. "Прометей" - одна из 84 известных мне организаций-борцов за "право на бессмертие", как они себя называли. Организации эти отличались по составу и методам достижения целей. Например, "Парацельс" объединял медиков, ученых и прочую интеллигенцию и тратил время на бомбардировку органов власти и приемных политиков разного уровня письмами с призывом законодательно обязать "передать знания и технологии продления жизни в руки всего человечества". А в "Будущее-88" входили студенты и анархически настроенная молодежь, члены этой организации соглашались, что бессмертие "для всех" - роскошь, ведь ресурсов планеты на "всех" не хватит, и предлагали для начала обеспечить вечную жизнь "золотому миллиарду". Если убрать шелуху слов и мелких различий, то девиз всех подобных объединений звучал бы: "Тантал", отдай нам бессмертие"! Я отслеживал жизнь и деятельность любителей "забрать и поделить", под разными псевдонимами в Интернете пробивался в околоруководящий состав, чтобы быть в курсе внутренней кухни. Иногда от запаха близкого бессмертия люди теряли разум, отчаяние и бессилие доводило миролюбивые на первых порах организации до крайних мер: теракты на объектах "Тантала", похищение ключевых сотрудников, шантаж, промышленный шпионаж. В таких случаях я передавал всю накопленную информацию об участниках в руки службы безопасности, а они - в полицию.
"Прометей" по моей классификации относился к умеренным объединениям интеллигенции, в основном, литераторов и художников. Смирные, не из "отчаянных"; палку не перегибали, иногда собирались тесным кружком повздыхать и поплакать над несправедливостью жизни, редко устраивали пикеты у проходной "Тантала". Не знал, что они и Букпрайса заманили в свои сети.
- Роб, я сэкономлю нам время и расскажу, что будет, - сказал я. - Сейчас ты толкнешь речь о том, как трудно жить на свете без бессмертия, а потом предложишь мне вынести из "Тантала" технологию продления жизни и передать в "надежные руки". Так?
Букпрайс отвел взгляд в сторону и засопел, как паровоз на подъеме в гору.
- Роб, я уже навидался и наслушался таких речей. Как бы красиво они не звучали, все сводятся к "ты должен помочь мне стать бессмертным!".
Уголок губы Букпрайса дернулся в гримасе раздражения. Правду резать в глаза любят многие, а слушать почему-то не любит никто.
- Поэтому, Роб, я пойду домой и, по старой дружбе, не сообщу о нашем разговоре в службу безопасности...
Я встал, чтобы выйти из-за стола.
- Да, не нужно мне твое бессмертие, - прорычал Роб. - Оно мне уже в печенках сидит! Лучше бы его и не изобретали еще сто лет!
От неожиданности я сел обратно.
- Что значит "не нужно"?
- То и значит, - сказал Букпрайс уже спокойнее. - Насмотрелся уже на "бессмертных"...
- Где насмотрелся?
- Есть у меня одна... знакомая - состоятельная женщина, красивая, умная.
Здесь я ему поверил, недостатка в поклонницах Букпрайс никогда не испытывал.
- Пять лет назад она стала клиентом "Тантала", и с тех пор, как подменили: лишнего не ест, вина не пьет, помешалась на спорте и здоровых привычках...
В "Тантале" этот феномен называли "комплекс Кощея". Вечная жизнь не спасала от опасных болезней и несчастных случаев, и, победив старость, бессмертные осознавали, что они по-прежнему смертны. И хуже всего, что смертны внезапно. Кто-то ударялся в заботы о здоровье, кто-то месяцами не выходил из дома, кто-то окружал себя еще одним кольцом телохранителей. Словно, после прививки бессмертия многократно возрастала ценность жизни. Так берегут новую дорогую вещь первое время после покупки. Обычно, "комплекс Кощея" проходил в течение двух-трех лет, но в редких случаях становился постоянным страхом.
- ... представляешь, она даже мне предлагала...
- Что?
- Говорю, она и мне предлагала вечную жизнь...
- И?
- Я отказался, - сказал Роберт Букпрайс.
- Она предлагала тебе... Это же безумно дорого...
- Да, что-то вроде десяти миллионов сразу и еще миллион каждые семь лет.
- Точно, - подтвердил я. - И эта дама предлагала оплатить тебе прививку?
- Ну, так получилась, что с одной стороны ее семье принадлежит несколько каналов и интернет-агрегаторов и деньги не проблема, а с другой "эта дама" очень высокого мнения о моем таланте и... других достоинствах.
Я смотрел, как Букпрайс пьет свой сладкий кофе, и ощущал, как внутри разгорается какое-то новое, незнакомое чувство к этому толстому поэту в потрепанном плаще.
Этого не может быть! Он смеется надо мной! Он врет!
- Но я отказался.
- Почему? - выдавил я из себя вопрос.
- Сейчас я принадлежу только себе, - объяснил Букпрайс. - Ем что хочу и сколько хочу, пью, курю, наполняю кубок жизни вином удовольствий и ощущения воплощаю в слова.
- Но это же бессмертие...
Букпрайс покачал головой.
- Это всего лишь долгая жизнь. Рано или поздно она закончится, и что останется? Что появится в мире такого, уникального, особенного, чего без тебя не появилось бы?
- И что это? - спросил я.
- У каждого свой путь к бессмертию. Каждого Природа наделила набором талантов и способностей, свойственных только этому конкретному человеку, что помогут ему стать по-настоящему бессмертным. Для меня это - стихи, воплощенные в слова и рифмы переживания, ощущения, мысли.
- Но за долгую жизнь можно написать больше стихов, научиться писать лучше, пережить больше ощущений...
- Думаю, если идешь не в ту сторону, то за долгую жизнь напишешь больше плохих стихов или испытаешь больше пустых удовольствий. Тем более, творческий запал тоже не бесконечен. Шекспир в последние годы почти не писал, а то, что писал - лучше бы не писал. Я так не хочу.
Незнакомое чувство внутри казалось мне очень похожим на ненависть.
- Тогда зачем ты здесь? Зачем связался с "Прометеем"?
Я злился все больше. Он что, действительно, меня разыгрывает?
- Они погибают, Джонни.
- Кто?
- Наши друзья: поэты, художники, писатели.
- Погибают?
- Или даже хуже. Ты помнишь Филиппа Доменека, гениального в своем роде художника?
Я помнил. Картины и статуи работы Доменека вызывали странную гамму чувств от отвращения диспропорциям и необычностью до восхищения скрытой грацией и внутренним смыслом.
- Что с ним?
- Он стал дизайнером! Зарабатывает деньги подбирая цвет занавесок богатеям! За три года ни одной картины! А Галя, его жена, ты помнишь ее?
Я кивнул.
- Какие глубокие идеи и свежие сюжеты она умела находить раньше! А последние годы она пишет только книги про вампиров, потому что они хорошо продаются!
Роб почти кричал, и я приложил палец к губам и демонстративно повел взглядом в сторону людей за соседними столиками. Лишние уши нам ни к чему.
- Пойми, Джонни, они не бессмертные, но уже живут, как будто жизнь бесконечна: откладывают надолго недописанные картины и романы, говорят "потом" стихам, что волнуют и просятся наружу сейчас. Они и сами верят, что когда-нибудь закончат недописанное, и скажут несказанное. Но "потом" не существует! Есть только сейчас!
- Ну, может быть, они действительно заработают достаточно денег и...
- Джонни, а ты? Сколько романов ты написал?
- Я журналист, Роб, мы обычно пишем статьи...
- Не обманывай, каждый журналист мечтает написать роман, сколько глав "того самого романа" ты написал за десять лет работы в "Тантале"?
- Три, - признался я с ненавистью. - Три, черт тебя побери.
- Поэтому я и связался с "Прометеем", - виновато улыбнулся Роб. - Если продление жизни станет доступным всем и каждому, быть может, наши друзья вернутся... пока не поздно...
Я смотрел на Букпрайса и не понимал, верить мне или нет. Отказаться от бессмертия для себя и пытаться получить его для других? Только законченный идеалист, как Роб, мог придумать такое. И может ли это быть подставой или проверкой со стороны нашей службы безопасности? Вряд ли.
Я наклонился над столом и прошептал:
- Даже, если бы хотел тебе помочь, алгоритм расчета формулы лекарства хранится в единственном экземпляре на сервере в отдельной комнате без выхода в Интернет. У меня, как сотрудника пресс-службы, доступа в эту часть здания нет.
- О, затем я и здесь, Джонни - обрадованно сказал Роб.
Он пошарил в кармане плаща, положил на стол мятую сигаретную пачку и подтолкнул ко мне. Внутри оказалась карта памяти на сто терабайт и небольшой кусок пластика без опознавательных знаков.
- Это карта доступа в зону, что у Вас называется "Аналитический центр", - пояснил Роб. - Не спрашивай, как "Прометей" ее добыл, я сам не в курсе.
Я крутил в руках сигаретную пачку и взвешивал вероятность того, что это подстава. Маловероятно. Скорее, сам Роб сбрендил и верит в свои россказни, или, что вероятнее, его обманывают ребята из "Прометея".
Алгоритм расчета формулы лекарства бессмертия - самая большая тайна "Тантала", философский камень, основа могущества корпорации. Плох тот капиталист, который не мечтает стать монополистом. А Мохани Мальмот, единоличный владелец "Тантала" и отец Крига Мальмота, был очень хорошим капиталистом. На охрану величайшей тайны в истории человечества он не скупился. Вероятность того, что у меня в руках работающий пропуску в зону сервера расчета алгоритма - близка к нулю. Но Букпрайса расстраивать я не буду, он и так сегодня перевозбужденный.
- Джонни, я все понимаю, шансов немного, что тебе удастся скопировать информацию и вынести из здания, но если... если удастся... набери мой номер... возможно, это твой путь к бессмертию...
Я поднялся из-за стола и улыбнулся Робу. Никаких обещаний и согласия навредить корпорации я не давал. Иначе на ежемесячной проверке на детекторе правды всплывет и наш разговор, и факт моего согласия.
Я вышел из кафе первым и, не оглядываясь, отправился домой. Разговор с Букпрайсом оставил в душе тягостное чувство потери. Как будто, меня обокрали и унесли самое ценное и важное. Еще бы вспомнить, что именно. Но, как бы там ни было, минимум три часа времени я точно потерял.
В кабинет следователя вошел начальник отдела расследований.
- Чего допоздна засиделся? Опять делом Рахуса занимаешься?
Следователь на стуле откатился чуть в сторону, чтобы между ним и начальником оказалась стопка бумаг на углу стола. Как в детстве, когда от мира отгораживался стопками книг. Но у каждого периода - свои стены.
- Да, - сказал следователь. - Дело Рахуса.
- Брось его! - взорвался начальник. - Столько времени уже потратил! И до тебя двое занимались! Один догадки и "может быть", "вероятно", "возможно". Ни для судьи, ни для детектора правды материала нет!
- Но...
- Если до конца недели не появятся три вопроса, дело закрываем, - сказал начальник и хлопнул дверью.
Следователь допил остатки кофе из кружки. Ночь предстояла долгая.
Три. Три вопроса. Три вопроса для детектора правды. Какие они будут в этот раз?
Как часто случается, ученые хотели одного, а получилось совсем другое.
Попытки оцифровать мозг человека привели к странному открытию: каждое событие кодировалось дважды: на уровне памяти - фактического описания и на уровне личности - толкование, интерпретация. Например, женатый мужчина подал незнакомой девушке платок. На уровне памяти это набор действий: наклонился, поднял, улыбнулся. Но на уровне личности его жены останется отпечаток: муж с ней флиртовал!
Технологии компьютерщиков позволили перевести в цифры только уровень памяти, а уровень личности остался недоступным для дешифровки. Компьютерщики оказались парнями настойчивыми и продолжили штурмовать бастионы мозга. На очередном витке они обнаружили страшное: уровень личности мог переписывать прошлое. Если женщине показать видеозапись и объяснит каждое движение мужа, а потом добавить, что улыбался он из-за боли в зубах, то на уровне личности появится новая запись: муж с ней не флиртовал. А в некоторых случаях могут существовать две записи, притом, что на уровне памяти событие одно. Как можно работать с таким непостоянством? Компьютерщики опустили руки. Чтобы как-то утешить компьютерщиков, психологи и антропологи обосновали, что личность слишком связана с телом, эмоциями, гормонами и чувственными ощущениями. Без тела, сказали они, личность будет "размываться", терять самоидентификацию, растворяться в окружающем мире. Мечта о цифровом бессмертии оказалась несбыточной.
Но на основе сканирования памяти компьютерщики изобрели детектор правды. Устройство, способное найти в памяти ответ на конкретный, неличностный вопрос. После тестов и изучения законодательство изменили и разрешили применять детекторы правды в расследовании преступлений. С ограничением: обвиняемому можно задать только три вопроса. Если ответы не подтвердили вину, то обвинение снимается. Теперь работа следователя делилась на два этапа: собрать улики для судьи, чтобы поучить ордер на проверку на детекторе правды, и восстановить картину преступления, чтобы задать конкретные вопросы обвиняемому.
При этом уровень личности выгораживал себя всеми возможными способами.
Вы ненавидели вашего соседа? Нет. И обвиняемый взаправду считает, что это как раз сосед его ненавидел.
Вы убили соседа? Нет. Обвиняемый уверен в том, что пальцем соседа не трогал.
Вы десятого февраля этого года включили газ и забросили шланг в квартиру соседа. Да.
Виновен! Увести!
Детекторы правды позволяли получить признание, когда картина преступления восстановлена верно и соответствует картине в памяти обвиняемого.
Следователь открыл дневник с конца, отлистал несколько страниц. Попробуем найти зацепки в ближайшем прошлом.
10.11.2050
Завтра приезжает сам Мальмот-старший! Сегодня объявили, что технология прошла все проверки и считается рабочей! Будем готовить фильм для выхода на рынок!
Чувствую, день будет насыщенным!
На проходной я прошел через два поста охранников с фотографической памятью: "здравствуйте, господин Рахус!", пикнул пропуском один из турникетов и миновал рамку металлоискателя. Архаичные, на первый взгляд, средства контроля оказывались весьма эффективными: позволяли пропускать толпу сотрудников утром и вечером, избегать незваных гостей и отвлечь внимание от других, гораздо более современных охранных систем. Основной поток шпионов и провокаторов останавливался детекторами правды в службе по работе с персоналом.
Я поправил тугой узел галстука и вошел в здание "Тантала". В фойе царила суета. Повсюду сновали люди с камерами и мониторами, кто-то тащил моток проводов, кто-то устанавливал прожекторы на треногах, всюду слышались крики и гомон. В центре фойе группа людей собралась вокруг Гордона и я направился к ним.
Каждое утро сотрудники "Тантала" проходили мимо пьедестала с установленным стеклянным кубом. В кубе жил бессмертный мышь по имени Гордон. Именно на нем была испытана успешная формула прививки бессмертия в далеком 2022 году. Каждый день счетчик срока жизни мыша обновлялся и сейчас на экране значилось: 28 лет и 32 дня. Обычно, лабораторные мыши живут до трех лет и Гордон был воистину Мафусаилом среди мышей.
Злые языки утверждали, что периодически мыша в стеклянном кубе заменяют на другого точно такого же мыша. Мол, кто отличит одну белую мышь от другой?
Еще более злые и более информированные языки утверждали, что в подвале "Тантала" в особо охраняемой зоне живет Чарли. В 2024 году он работал уборщиком в одной из дочерних компаний "Тантала". И именно на нем испытали первую прививку бессмертия для людей. И уже 26 лет Чарли живет в специально оборудованном корпусе: ест, играет в приставку, смотрит телевизор, а группа ученых каждый день отслеживает показатели его здоровья в поисках побочных эффектов вечной жизни.
Я нацепил на шею заранее приготовленный бейдж: Джон Рахус, пресс-служба, "Тантал". Группа людей вокруг Гордона образовала плотное кольцо и пришлось проталкиваться к кубу. У пьедестала Криг Мальмот что-то рассказывал невысокому седовласому мужчине с тростью в руках и властностью в равнодушном взгляде.
Мохани Мальмот. Миллиардер. Владелец "Тантала". Идеолог и организатор поисков бессмертия. Когда-то давно он удачно женился на дочери строительного магната, а когда жена погибла в автокатастрофе, отпочковался от семейного бизнеса и сделал состояние на строительстве жилья для мигрантов и вывозе мусора. Вырученные миллионы Мальмот-старший размещал в акциях. У каждой крупной компании случаются периоды, когда дела идут не очень, финансовые показатели падают, акции дешевеют. Именно в такие моменты Мальмот скупал ценные бумаги. А когда они снова дорожали - продавал. В конце каждого кризиса Мальмот оказывался богаче, чем в начале.
При этом все двадцать лет с момента открытия формулы вечной жизни он не делал прививку, опасаясь скрытых побочных эффектов. Поддерживал себя проверенными методами: спортом, стволовыми клетками, специальными диетами. И теперь перед стартом официальных продаж бессмертия он решил стать первым клиентом. А медиаподдержка и реклама на всех каналах сделают из этого шага событие вселенского масштаба.
Криг рассказывал отцу про историю разработок "Тантала", как проходили первые испытания, как ускоряли расшифровку генома, а Мальмот-старший наблюдал за мышем.
Гордон сегодня вел себя агрессивно: прыгал на стеклянные стенки куба, бился с разбегу головой о кормушку.
- Что с ним? - прервал отец сына. - Он больной?
- Нет, - ответил Криг. - За его здоровьем следят так, что шансов заболеть у него нет. Вентиляция, питание, упражнения - все по высшему разряду. Периодически самок приводим, чтобы исследовать генетику потомства.
- А тогда чего он бесится? - Мальмот наклонился к кубу и постучал тростью по стеклу. - Или он меня боится?
- Нет, Гордон тебя не видит. С ним случаются приступы такой агрессии. Сначала мы не могли найти причину, а потом поняли, что в нем заложена потребность периодически драться с другими самцами. Теперь время от времени забрасываем в куб других мышей, но, если честно, Гордон у нас не боец. Увидев другого самца тут же падает перед ним на спину, подставляет шею, сдается. Трусишка!
Гордон снова разбежался и прыгнул грудью на стенку куба.
- Может, он убиться хочет? - не успокаивался Мальмот.
Криг рассмеялся.
- Бессмертный хочет умереть? Не переоценивай мышей, у них не такая тонкая и слабая психика, как у людей.
Мальмоту-старшему разговор надоел и он закричал:
- Валентино, у тебя все готово?
Толпа вокруг пьедестала расступилась и к Мохани Мальмоту протиснулся толстый мужичок в жилетке и кепке. В руках он держал тлеющую сигару.
- Мы готовы, Мохани, можем начать в любой момент. Главное твое выступление и мальчика, - кивнул режиссер на Крига. - Остальное доснимем в студии и сегодня-завтра в лаборатории.
- Поехали! - махнул тростью Мальмот.
Следующие два часа казались гонкой по пересеченной местности. Мы бежали то в одну сторону, чтобы снять интервью с ученым-биологом, то в другую, чтобы запечатлеть панораму лаборатории, то спускались в фойе, чтобы включить историю Гордона в фильм о бессмертии.
Как представитель пресс-службы я повсюду сопровождал Валентино и съемочную группу и не уставал удивляться.
Двадцать лет "Тантал" не давал никакой информации об исследованиях. Все клиенты платили огромные деньги, но подписывали ворох бумаг, что участвуют в эксперименте и если что-то случится, никаких претензий не имеют. Интернет на ушах стоял от любого вброса про "Тантал", но ни одного официального заявления с нашей стороны не было, а теперь...
На камеру Криг и его команда рассказывали о технологии такие подробности, что пару дней назад я счел бы изменой интересам корпорации. Как огромная пружина "Тантал" долгие годы сжимался, чтобы сейчас взорвать информационную бомбу. Когда творение Валентино увидит свет мониторов мир изменится. Утешали меня два факта. Во-первых, Мальмот-старший и Криг присутствовали при каждом интервью и одобрительно кивали. Это означало, что конкуренты знали суть технологии, но не могли ее повторить. Во-вторых, все же в лаборатории понаставили фиктивных стендов с какой-то зеленоватой жидкостью в стеклянных колбах. Значит, кто-то из конкурентов пошел неверным путем, и мы своим фильмом укрепим его в этом направлении. Меня, как старого солдата, радовало, что информационная война продолжалась. И фильм о бессмертии и "Тантале" обещал стать нашей царь-бомбой.
Криг сидя за столом рассказывает о технологии продления жизни, пытаясь втиснуть сложные понятия в простые формулировки.
- ... наше тело обновляется путем деления клеток. Информационная часть клетки упакованная в хромосомы, длинные молекулы ДНК особой формы, тоже копируется. Это своеобразная поваренная книга для постройки нашего организма или, если хотите, инструкция для сборки, как в Икеа. На концах хромосом есть "колпачки"-теломеры и при каждом копировании они укорачиваются. Со временем из-за этого появляются ошибки при копировании и мы... стареем.
Валентино смотрел на Крига и с сомнением жевал сигару.
- Мальчик мой, - сказал он наконец. - Ты очень хорошо говоришь, наверное, правильные и умные вещи, но зрителю нужно другое. Чтобы совсем немного, просто и понятно, лучше с картинками. Клиент наш не собирается ничего понимать, вникать и изучать, но мы должны создать впечатление, что он что-то понял.
Криг пожал плечами, мол делаю, что могу.
- Давай так, - принял решение Валентино. - Ты сейчас расскажешь о своей работе, а о работе Бога мы снимем простой и красочный мультик.
После короткого перерыва Криг продолжил выдавать еще вчера сокровенные тайны "Тантала".
- ... на основе расшифровки уникального генома каждого человека мы проводим многочасовой расчет и, учитывая положение всех букв поваренной книги, моделируем, адаптируем действие формулы под каждого конкретного человека. На основе результата моделирования с учетом всех особенностей клиента формула немного меняется и приобретает окончательный вид. И мы синтезируем миллиарды нано-теломеров, которые проникают в клетки и достраивают поврежденные "колпачки", чтобы избежать ошибок при копировании. И старение... прекращается. Следующую прививку нужно сделать после полного цикла обновления тела, через семь лет.
А вишенкой на торте фильма стали съемки работы с "первым" клиентом Мохани Мальмотом.
Интервью он дал раньше, у себя в резиденции, а в "Тантале" планировали снять забор материала и изготовление лекарства для финальной прививки.
Когда медсестра в белом халате появилась на организованной в лаборатории съемочной площадке, Валентино запротестовал:
- Нельзя! Так не пойдет! Вы только посмотрите на ее ноги!
Все, кто еще не успел посмотреть, опустили глаза. Посмотреть, надо сказать, было на что.
- А юбка! Она же короткая!
- Валентино, что не так? - спросил Мальмот-старший.
- Все не так! Мы делаем фильм для клиента! Молодая, красивая медсестра будет вызывать не те ассоциации, что нам нужны! А совсем другие ассоциации!
Режиссеру стали предлагать другие варианты из персонала лаборатории. А он отвергал варианты один за другим.
- Нет! Мальчик слишком молод. Наш клиент тот, кто выписывает чек, а не его жена!
- Нет! Он такой умный, что уже облысел. И очки! Очки вызывают негативные мысли!
- Нет! У него же седина! Седина! Вы же не хотите, чтобы вашим бессмертием и старостью занимался седой человек?
В конце концов Валентино пробежал взглядом по всем, кто находился в лаборатории, и ткнул пальцем в меня.
- Вы! Да именно вы! Дайте ему белый халат! Только чистый и глаженный! О! Превосходно! "Молодой профессионал", то, что нужно! Старики любят окружать себя молодежью, чтобы не чувствовать возраст, но не слишком молодыми, чтобы не ревновать. Он нам подойдет!
Мне сунули в руки пистолет для забора крови и пару чистых капсул, а также познакомили с работой контейнера для образцов:
- ... пробирки с образцами вкладываешь в эти отверстия и нажимаешь кнопку, - как идиоту объяснял мне начальник лаборатории. - Когда контейнер пискнет и вместо красной лампы загорится зеленая, значит, материал охлажден и готов к расшифровке.