Аннотация: Когда всё, что можешь - исполнить последнее желание
Кот был мне не нужен от слова "совсем".
А уж тем более взрослый, половозрелый кот. А уж тем более черный, с разодранным ухом и суровым взглядом зеленых глазищ.
Котяток-то все любят. И потискать, как игрушку можно, и позаботиться, как о ребенке; рядом с детьми и котятами каждый мнит себя лучше, чем есть. А с этим зверюгой что прикажете делать?
Но я все равно спросил:
- Бабушка, за сколько котика отдадите?
Возраст пожилых людей определить трудно, а начиная с какого-то порога почти невозможно: кожа уже не может сморщиться больше, чем сморщилась, и спина уже не может согнуться больше, чем согнулась. Этот порог старуха давно перешагнула.
Ветхое, но чистое бордово-серое платье непонятного фасона, застиранная до потери цвета коричневая кофта и шерстяной "выходной" платок, потраченный, впрочем, молью свидетельствовали о бедности на грани нищеты. Бедности, когда постоянная экономия становится не средством, а образом жизни. Экономия на еде на грани голода, экономия на вещах: одежде, обуви, бытовом скарбе на грани убожества, экономия на лекарствах на грани болевого порога, экономия на себе на грани саморазрушения. На той самой грани, когда любой толчок, любая незапланированная трата, любая внезапная нужда сбрасывает словно с карниза в пропасть борьбы за выживание.
Взрослых котов продают редко. Покупателям одна морока: ни умиления как от котят, ни уверенности, что к прежним хозяевам не сбежит. Да и кто станет продавать животину, с которой прожил в горе и радости много лет? Что нужно преодолеть в себе, чтобы продать друга?
По всей видимости, старуха и этот порог уже перешагнула.
- За сколько котика отдадите? - повторил я громче.
Мысленно я прикинул, что смогу всучить старухе рублей четыреста, если повезет - четыреста сорок. Правда, на метро денег не останется и придется возвращаться домой пешком, но не беда.
На мне сошлись два оценивающих взгляда. Зеленые глаза глядели настороженно, выцветшие, наоборот, с надеждой.
- Возьмите бесплатно, - сказала старуха.
Слабый, надтреснутый голос звучал почти умоляюще.
Моя рука уже двинулась за кошельком и замерла на полпути.
- Бесплатно?
- Возьмите Яшу к себе, пожалуйста.
Должно быть, я выглядел настолько ошарашенным, что она пояснила:
- Пришел мне срок помирать. Не хочу, чтобы Яша остался один.
Старуха говорила о смерти, как о чем-то решенном. Ни страха, ни скорби.
Я хотел что-то возражать, ободрять, утешать, успокаивать, но промолчал. Ей это не нужно. Ей нужно не это.
- Всегда мечтал иметь кота, - соврал я.
Показалось или в выцветших глазах мелькнула радость?
- Что он у вас ест?
- Всё.
- Я рад, - соврал я еще раз. - Буду заботиться о Яше, кормить, прививки сделаю.
Она в последний раз погладила кота и не в силах поднять животное с костлявых колен, сказала:
- Возьмите.
Я поднял кота на руки и пошел прочь. Он глядел через мое плечо назад, на старуху, и перед тем, как мы повернули за угол, жалобно мяукнул.
Кот был мне не нужен от слова "совсем". Я тоже был ему не нужен. Но мы будем жить вместе, потому что это было нужно нашей старухе.