Был рассвет, но ещё очень темно, хоть выколи глаз, лишь красное зарево Авроры возвещало о скором новом дне. Оксана стояла на пригородном пути, пропахшем выхлопами, пылью и ржавчиной, стояла, подняв ввысь руки, распустив волосы, глядела вперёд, пытаясь пронзить своими синими очами светлеющий горизонт. Её коричневые кудри ветер пытался вырвать, выдрать, похитить из кожи её главы, но корни сих тончайших паутин крепко вцепились в плоть, кажется, пронзая череп и вгрызаясь в нежный мозг юной барышни. Было холодно, чуть накрапывал дождь, её руки и ноги все посинели, но Оксана хоть и дрожала, но стояла крепко и не хотела уходить никоим образом. Даже если бы её насилу сорвали с этого воздушного места, утащили в поле, она бы всё равно взбежала туда обратно. С северных морей дуло резкой свежестью и мелкими талыми листьями...
Он был всем для неё, Оксаны: пылкой любовью, хмурой надеждой, огненной страстью, холодной отрешенностью, чёрными небесами мечты... Она грезила о его долгожданном возвращении, о тёплом, дружеском, крепком прижатии друг к другу - будто отец обнимает маленького, любимого сына! - о порыве их внутреннего пламени при встрече, о слиянии в единое целое в стремительном багровом танце... Она жаждала, когда он поцелует, наконец-то войдёт в её тело, унесёт в безмятежную туманную даль. Её усыпают розами, её усыпают розами...
Единственное серое платье Оксаны яростно развевалось то в одну, то в другую сторону, гневно, бешено, безумно, оно пыталось вытянуть девушку с этого места, выкинуть её прочь, в бетонный каменный подвальный мешок о четыре голые стены с окошечком с видом на пустырь и потолок с голой лампочкой, но Оксана нервно, тревожно и строго одёргивала, пытаясь призвать к его разуму, утихомирить. Но вот уже скоро, скоро он будет, любимый, она этого так долго ждала!..
Зубы нервно стучат, от холода дрожь перешла в конвульсии, глаза распахнулись, как только могли, и зрачки застлали всё в них. Оксана от душевного колыхания нервно грызла ногти, кусала кулаки, плакала, рыдала, её кровоточащее сердце истерично просило бездну мрачного воздуха прийти его, её возлюбленного, его, самого желанного, самого страстного, разгорячённого и, одновременно, такого ледяного, жёсткого... Шум... Шум!.. Это он, он, о жданные мгновенья, сладостная мучительность, это её ангел, посланник из преисподней, это он едет! Едет!..
С северных морей дуло резкой свежестью и мелкими талыми листьями...
Рокот печи, стук колёс о чуждый металл, её чёрная любовь - рвущий пространство поезд, полный драгоценных камней - угля, - закоптелый, грязный чёрно-жёлтый паровоз, он бездушно нёсся навстречу её объятьям, вскружил её, размозжив голову, разметав части её тела и органов по шпалам, кровавая любовь, неестественная страсть. Сонный машинист ничего не заметил, и стальной монстр с ныне влажным забралом так и продолжил нестись в пропасть. В город, индустриальные джунгли. Оксану усыпают розами, её усыпают розами.