Стихи изгнанника
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Стихи изгнанника
Dr. Alexander Alekhine, the world chess champion was found dead in his hotel in Estoril yesterday - crouched over his chess board. He was 54.
There are conflicting reports about how he died.
Daily Mail, March 25, 1946
К равноденствию стало теплей. Сквозь горчичный песчаник
старых улиц, дворцов, площадей он ходил к океану.
Ровно в полдень на пляже шезлонг брал и ставил у края
маслянистой воды. О былом вспоминал: подбирая
португалок соленых тела да резную фактуру
сонных мавров, не раз и не два расставлял их фигуры
на доске и играл. Сам с собой, не халтуря, вслепую
комбинировал, вел на убой рыб, слонов и горгулий.
Засыпал на исходе сиесты. Во снах видел ели
в белотканой простой кисее из снежинок. Отдельно -
гимназистов беспечных толпу на Пречистенке, пегий
дом с колоннами, тополя пух и верлибры соседа
по галерке. За ними - тюрьму, то - в начале Германской
ту, где строила глазки ему дочь тюремщика Ханни
или Хель, то - Одесский подвал, бегство на параплане
от расстрела, то вдруг узнавал на путях санитарный
эшелон, кислый запах бинтов с формалином и ложек...
В пять казалось, его уж никто добудиться не сможет.
Понапрасну ярился прибой: укрепляли надежно
кости мамонтов трон раскладной из шагреневой кожи.
Пусть орали сирены навзрыд, и любя откликались
пешкадоры* с рыбацких корыт на их зов, пусть нахально
стимфалиды роняли в пике свои перья из стали -
знали все, что его не отвлечь от его Зазеркалья.
На квадратных полях целый день там родные гостили,
и соперники накоротке пили чай, и кубинец
угощал иудея "Эль Рей"** под дешевый мотивчик
из кино про любовь с Соней Хени, и вновь были живы
белый шляпник и старый чешир. Но сновидца украдкой
начинали друзья тормошить заведенным порядком
чаепития, ровно к шести оставляя за кадром
эту сладкую ложную жизнь. Ото сна на закате
восставал их хранитель и гость, и в заждавшийся город
куртизанок, шпионов, шутов и царей на покое
на "порше" по мощенке влетал, казино и притоны
огибая за лье. Суета заведений игорных
не манила его - к почтарям он катил по проулкам,
чтобы молнию от англичан, чуть дыша, караулить
у окошка. На вздох "ничего" обижался: ему-то
обещали в посольстве вот-вот все решить, за минуту,
но с депешей никто не спешил. В Альбионе веками
так велось, ведь готический шик - куковать в ожиданьи
робингудовых стрел, не щадя за промашки титанов,
потому он и жаждал сейчас выйти на поле брани.
Никогда не страшили его оппоненты. И этот,
из чухонского царства снегов, чемпион Ревсоветов,
на разборчивый взгляд, автомат с электрическим сердцем
и, наверное, тысячью глаз, исключением не был.
Замыкается круг. Десять лет, как они в Ноттингеме
сшиблись так, что в драконьем огне пол-аббатства сгорело,
хоть все силы пожарная часть разом бросила в дело.
И вот ныне сходились опять все пути в том же месте,
и он все еще был королем с многозубой короной
из московского дуба и слов, и плохих, и хороших,
в облупившейся старой коре, словно в детской коросте,
в мелких оспинах памятных дней, тусклых пятнах на солнце.
Съев на ужин бифштекс, коньяку он глотал пару рюмок
от давления. Слушал игру скрипача, пересуды
на двунадесяти языках, звон пиратских эскудо
в портмоне дипломатов, впотьмах шел читать по-французски
"Вер лекзиль"***. Том прислала жена - на манер сарацинов,
уж четвертая - с надписью "там о тебе" на посылке.
Оказалась права. Все ходы - точка в точку, как в тире,
вот теперь: "положил под язык..." грош? таблетку? пастилку?
* peskador (порт.) - рыбак
** El Rey del Mundo (исп. = король мира) - бренд гаванских сигар
*** Vers l'Exile (фр. = стихи изгнанника) - роман Маргарет Сотерн
Связаться с программистом сайта.