(Командующий КМС в Абхазии генерал Якушев считает, что решение политических задач - дело других людей)
Генерал-лейтенант Василий Якушев родился в 1946 году на Дальнем Востоке. В 1968-м окончил Благовещенское танковое училище. Последовательно прошел все ступени от командира взвода до заместителя командующего Северо-Западной группой войск. Все воинские звания получил досрочно. В 1991 году закончил академию Генштаба с отличием.
Василий Якушев в зоне грузино-абхазского конфликта служит уже более двух лет. За это время открытых столкновений между грузинскими и абхазскими формированиями не было. Однако периодически обе стороны обвиняли генерала в том, что тот потворствует врагам. Как стало известно, на ближайших грузино-абхазских переговорах, которые проходят ежемесячно в районе 201-го поста российских миротворческих сил, обе стороны заявят о вотуме недоверия генералу Якушеву.
Сам командующий КМС сейчас в отпуске, но находится в Сухуми. Однако подчиненные утверждают, что генерала в Абхазии нет. А исполняющий обязанности командующего начальник штаба генерал-майор Петрук уже в открытую заявляет, что он не и.о., а самый что ни на есть настоящий командующий.
- Василий Иванович, как правильно называется Ваша должность?
Командующий Коллективными силами по поддержанию мира в зоне конфликта в Абхазии Республики Грузия.
- И сколько Вы на ней находитесь?
Долго. Более двух лет...
- Получается, что Вы ветеран миротворческой деятельности?
В принципе, я не знаю в наших вооруженных силах человека, который так долго находился бы при исполнении подобных задач.
- Какова специфика миротворческих сил России в этом регионе?
Если в Таджикистане миротворческие силы могли опереться на уже созданную базу для действия войск, то здесь мы с самого начала не имели ничего подобного: ни военных городков, ни элементарной системы связи. Это была зона вооруженного конфликта, куда по решению Совета Федерации России 21 июня 1994 года начали входить миротворческие силы. Это была территория, где еще недавно шли бои: раскаты орудий еще долго были слышны и в Кодорском ущелье, и вдоль реки Ингури. Действовали здесь и разведывательно-диверсионные отряды, были и убийства, и захваты заложников.
Не было никакой базы для организации жизнедеятельности батальонов. Все было разбито, разрушено.
А теперь возьмем пункт соглашения о создании и организации всестороннего обеспечения войск, то есть решение тыловых и технических вопросов. На что было опереться в Абхазии? Не на что.
И что самое главное - необходимо было организовать управление всей этой махиной, которая сюда вошла. А на первом этапе присутствовало две с половиной тысячи человек. Вот основное, что отличает нашу работу здесь от других горячих точек. Но я не скажу, что там слаще, чем нам. Хлеб солдатский - везде горький.
- Каковы задачи миротворцев здесь?
Прежде всего, недопущение второго витка вооруженного конфликта между грузинской и абхазской сторонами. Это главнейшая задача.
Мы наблюдаем за тем, чтобы не было сосредоточений вооруженных формирований, способных вести наступательные действия, чтобы не было завоза и складирования оружия и боеприпасов в этой зоне.
- Насколько мне известно, здесь существуют две зоны: безопасности и ограниченного вооружения. Сколько это километров и от чего идет отсчет?
Согласно основному документу, который называется "Соглашение о прекращении огня и разведению сил", зоной безопасности является территория в 24 километра: 12 километров в правую сторону от реки Ингури и столько же в левую. 24 километра - это по глубине. А по фронту зона безопасности доходит до 80 километров. Следующей идет зона ограниченного вооружения, которая в глубину от зоны безопасности составляет по 20 километров и с той, и с другой стороны.
По соглашению в зоне безопасности не должны находиться: тяжелая техника, вооружения и воинские формирования, способные вести боевые действия.
В зоне ограниченного вооружения не должны находиться орудия калибра свыше 80 мм, не должна находиться бронетехника.
- Каковы средства и силы российских миротворцев здесь?
У нас есть БМП, танки, боевые машины десанта, артиллерия и авиация.
А если по силам, то на сегодняшний день личного состава у нас полторы тысячи человек. Если брать в структурных единицах, то это три мотострелковых батальона, один парашютно-десантный, танковая рота, артиллерийский дивизион, отдельный вертолетный отряд. Помимо этого есть еще штабы, которые предназначены для управления этими силами. Один штаб находится в городе Зугдиди (Грузия) и руководит своей зоной безопасности, другой размещается на территории Абхазии в городе Гали, занимаясь аналогичной работой. Там для мобильности управления имеются по одной оперативной группе, которыми управляют мои заместители: два полковника.
А общий штаб наших миротворческих сил находится в Сухуми. Такое месторасположение - не наша прихоть, а сознательный выбор двух сторон: грузинской и абхазской.
- Значит, неправы те, кто утверждает, что российское командование произвольно выбрало город Сухуми или же сделало это, исходя из каких-то своих интересов?
Безусловно, неправы. У меня есть карта. И когда возникают подобные вопросы, то я открываю ее - и все видят, что на ней нарисован флажок и написано "штаб МС", а слева и справа стоят подписи грузинской и абхазской сторон.
- Василий Иванович, кому подчиняетесь Вы и ваша группировка?
Исходя из мандата, я как командующий миротворческими силами подчиняюсь председателю Совета глав государств СНГ, но чисто практически я на него не выхожу. Я выхожу на министра обороны. Постоянно докладываю о положении дел начальнику Генерального штаба, ну, и конечно, командующему сухопутными войсками.
- Какова ситуация в регионе на сегодняшний день?
Хотя и установился здесь мир, который сохраняется уже в течение двух лет, но ситуация здесь сложная. С политической точки зрения мир этот я оцениваю как очень хрупкий.
Хрупкий потому, что не выработан политический статус Абхазии. Ведь она до сих пор не определила свои отношения с Грузией, а та, в свою очередь, с Абхазией. До сих пор идет переговорный процесс. Но ведь терпение народа не беспредельно, я имею в виду беженцев. Вон, они в Грузии митинги проводят под лозунгами: "Нет миротворческим силам России", "Миротворцы, уходите домой!" Беженцы считают нас виновными в своем положении. Но это не так. У миротворцев есть мандат, который четко, по всем пунктам, выполняется, Ведь нас за все это время никто еще не обвинил в том, что мы что-то нарушили. Не было протестов ни со стороны Грузии, ни со стороны Абхазии. И все только потому, что мы к этому не даем никаких оснований.
Лично для меня и моих подчиненных здесь нет любимчиков: грузины ли они или же абхазы. Для нас главная задача - не допустить вооруженного столкновения.
Когда меня - как командующего миротворческими силами - начинают обвинять, что мы, мол, или не допускаем беженцев-грузин в Гальский район, или же, напротив, изгоняем их оттуда, то я всегда требую: "Назовите хоть одну фамилию". Назвать не могут.
Почему-то беженцы в Грузии считают, что, вот, пришли миротворцы и теперь они всех их заведут обратно в Гальский район. Но, во-первых, мы находимся не во всей Абхазии, а только в той ее малой части, которую нам определили. Сейчас я с уверенностью могу сказать, что в зоне безопасности Гальского района проживает 85% населения от довоенного уровня. Подсчитали мы это просто. У нас были списки живущих в 26 деревнях до конфликта. Недавно я послал 26 групп офицеров, которые пересчитали ныне живущих до единого человека, поставив напротив каждой фамилии крестик: живет или не живет. Так что сейчас я по каждой деревне могу дать исчерпывающий ответ. И это позволяет мне с полным правом утверждать: беженцы в нашей зоне безопасности перешли границу и живут в своих домах. Но я еще раз подчеркиваю: они живут не во всем Гальском районе, а только в зоне безопасности. Но ведь мое влияние не распространяется на всю Абхазию. Я не консул и не посол. А миротворцы не занимаются возвращением беженцев. Это, во-вторых.
А в-третьих, миротворцы лишь создают условия для организованного и безопасного возвращения в места постоянного проживания. Но условия - это не значит, что мы занимаемся организацией и перевозкой беженцев. Ведь условия и организация - это как небо и земля.
- Насколько мне известно, в зоне конфликта находятся офицеры ООН. Нужны ли они здесь?
Не нужны. Это все политические игры. ООНовцы здесь не оказывают никакого влияния. Они только занимаются наблюдением. Группа офицеров, кстати, так и называется: миссия ООН по наблюдению в Грузии. Вот они и ездят здесь, наблюдая, что нарушено, а что нет. А потом сразу передают в Нью-Йорк, в Совет Безопасности ООН.
- Так какой смысл в их присутствии?
Смысл - информация в ООН.
- А что, там не доверяют русским?
У русских нет такой задачи. Я информирую глав государств СНГ.
- А почему вы не можете делать то же самое в отношении ООН?
Могу. Пусть мне дадут права, платят деньги - и я буду все это исполнять. Мы можем это делать. Только дайте нам статус, оборудование, средства связи, средства передвижения. ООНовцев здесь 136 человек. Они постоянно ездят. Но информации у меня гораздо больше. Мне бы эту зарплату генерала ООН здесь... А так, все это политические игры.
- Мандат миротворцев здесь продлен. Почему?
Да, мандат продлили, потому что и Абхазия, и Грузия прекрасно понимают: если миротворческие силы будут отсюда убраны - война неизбежна. Я, кстати, в этом тоже твердо убежден. Я обстановку знаю.
- В Министерстве обороны ходят упорные слухи, что в свете кадровых перестановок, которые сейчас там идут и намечаются, вы в ближайшее время смените генерал-полковника Леонтия Шевцова в штаб-квартире НАТО.
Да, перспектива, конечно, заманчивая. Однако мне подобных предложений никто не делал: ни со стороны российского МИДа, ни со стороны Минобороны. Кстати, я сейчас в вооруженных силах Российской Федерации не имею должности. Я нахожусь в распоряжении главкома сухопутных войск. Должность, на которой я сейчас нахожусь, внештатная. Эта должность, конечно, идет в стаж. Но закончится здесь моя командировка, вернусь я в Россию, и опять буду находиться в распоряжении главкома сухопутных войск.
Тбилиси - Зугдиди - Гали - Сухуми - Москва, 29.10.96 года