Поздний вечер. За окнами в молочной сырости тонет шум андреевского узвоза. Толпы туристов дерут головы и отказываются верить чуду. Над холмами в светящем тумане парят золотые купола андреевской церкви. Святые места, есть святые места. Они всегда вдохновляли на творчество и любой байстрюк, которого вы там остановите, точно скажет шо тут вам не полтава.
В сумраке древней Десятинной улицы, в такой же старой мастерской, в кресле спит модный киевский художник Эдуард Бельский. Ему снится европа. Нежная ласка парижа. Рядом мучается коллега по творческому цеху, скульптор Владислав Волос. Он пытается начать картину и не знает как.
- Может добавить больше желтого? - Вяло ковыряет он пальцами в красках.
Эдик дергается, будто его ударило током, и с размаху начинает рыться в карманах. Из них сыпется всякая дребедень вперемешку с табаком, долларами и евро, и при этом он заканчивает, еще год назад начатый разговор:
- Владя, ты можешь писать картину и на дверях, но европа платит за холст.
Волос вздыхает. Эдик его понять не может. У Эдика картины висят в парижских галереях.
Эдик пробует воздух пальцами:
- Ты не задумывайся. Кисть сама ляжет как надо.
Волос, как бог достает папироску, вытрушивает табак, смешивает с просушенной конопелькой, подносит спичку, и как паровоз втягивает соломенный дым.
- Ка-акой приход.
- А я водочки. - Рвется Эдик к столу, теряя мятые доллары. Звенят бутылки.
- Пуф-пуф. - Пыхтит паровоз.
- Эх, мне бы твой талант. - Гундосит Эдуард, покатывая рюмку пальцами. И медленно вбирает полный рот горилки. Глаза его вылазят, и он долго рассматривает квашеный помидор.
- Бочковые. - Сипит он и зажимает рот. - Там открыто?
В темном предбаннике гремит посуда.
Скрипят пружины в продавленном кресле и оттуда вылазит маленький Вий.
Волос отмахивается дымом.
- Ты кто? - спрашивает он.
- Мыкола.
- Какой Мыкола?
- Гоголь.
Волос крестится.
Вий морщится, и еще больше уменьшается в размерах. На мгновенье он действительно становится похож на милого мальчика Колю, с острым подбородочком и ясными глазами, но тут же возвращается в чертика.
- Я Мыкола Гоголь. - Настаивает чертик.
- А-а-а. - Воет Волос
- Я хочу быть рыбой. - Трусит чертик хвостом
- Тьфу на тебя. - Плюется паровоз.
- Ха-ачу бы-ыть рыба-ай. - Капризничает черт.
- Ну, бля я тебе сделаю!
- Рыба-ай!
- Опа! - Волос с размаху хлопает ладонью по столу. Сквозь пальцы лезут рожки. - Так ты дразниться!
- Оп-пачки! - Волос лупит носаком по столу. По мастерской ползет запах скипидара. Чертик удирает по мольберту.
- Оп-папулички! - Волос хватает банку с краской и с размаху лупит в подрамник.
По белому холсту плывет гениальное пятно. Брови Волоса поднимаются.
- Опа-пусеньки. Начало есть.
Через пять минут вползает никакой Эдя, и в восхищении садится на пол. Добавить нечего. Волос, как музыкант, не глядя макает кисть в палитру и твердой рукой ведет линию.
Так рождается шедевр.
Valera Bober, March 28, 2009 _ re edit by OCT09,2018