Аннотация: Гаммы - это упражнения. Без них нет техники. Хочу рассказать, как я сдавала зачет по этим самым гаммам. Это было в музыкальном училище Пушкино - моём любимом училище.
Гаммы - это упражнения. Без них нет техники.
Хочу рассказать, как я сдавала зачет по этим самым гаммам. Это было в музыкальном училище Пушкино - моём любимом училище.
Туда я поступила с большим трудом, по причине слабой фортепианной техники. Педагоги взяли меня исключительно из за моего рвения и желания восполнить существующие пробелы в технике. Я усердно занималась каждый день, минуя праздники и выходные. И вот, на втором курсе, предстоял зачет по гаммам. На курсе было двадцать человек и все они сильнейшие ребята. Техника одного у другого лучше. Я стремилась за ними, как могла. Но пока было тщетно.... Они меня обгоняли и я плелась в хвосте, выезжая на музыкальности и прилежности, а также, на хорошем музыкальном слухе, что не имело ничего общего с ТЕХНИКОЙ и быстротой игры.
В назначенный день собралась комиссия.
Я волновалась страшно.
Больше всего меня мучило то, что о моём "позоре" - а позором я называла возможный трояк по зачету, узнает мальчик с моего курса, отличный пианист, который мне очень нравился тогда. О трояке, я всми силами пыталась не думать, но мысли, все - равно, почему то, лезли в мою душу, как навязчивые призраки....
Сердце моё билось и вдруг пришла мысль, что, может быть, зачета сегодня и не будет?...
Откуда эта мысль взялась, вообще, не известно. Ещё ни разу ни один зачет у нас таким образом, не был отменён.... Но мысль уцепилась ко мне и не уходила. Это было связано с тишиной в коридорах и не торопливым сбором комиссии из педагогов, которая жила своей интеллигентной жизнью и вообще, все делала не спеша и лениво.... с достоинством. Это были такие монстры.... До сих пор помню их фамилии и лица. И фигуры. Как они вползали в зал. Инга Зелиговна Шмуклер. Елена Викторовна Милованова. Морозова Ольга Викторовна. Вейзе Владимир Николаевич. Гарри Телемакович Арутюнян.... Эти монстры правили всем музыкальным училищем. Фортепианный отдел славился своей силой и невозмутимостью.
так вот эта комиссия что-то медлила с приходом, заставляя моё сердце колотиться.
Все наши студенты тоже где - то пропали, думаю, были в буфете, но мне было не до буфета....
Наконец, все началось.
Я увидела Шмуклер и Гарри Телемаковича. Они выходили из 21 - класса и шли в 33-й - это класс зачета.
Появились наши студенты и стало шумно.
Я сидела на кресле и ждала своей участи. Сосредотачивалась.
Кто-то из наших зашёл первым. Кажется, Катька Семушина. Тоже волновалась она, но это была самая высокотехничная девчонка из всех наших. Я перед ней преклонялась. Завидовать было бесполезно. Её сильная и маленькая ручка вводила меня в замешательство. Я понимала, что тягаться с ней не стоит.
Она сыграла гаммы и ушла вниз, по другим делам. Потом пошёл Женька. Тот, что мне нравился.
Вышел, красный весь, волновался, видимо. Начал рассказывать, какие именно гаммы у него спрашивали.
Потом пошёл Илюшка. Потом Таня Тимофеева. Это тоже сильная пианистка. Из интеллигентной московской семьи, сейчас, знаю, живёт во Франции..... я всегда восхищалась её уровнем познаний.
Эти гении выходили из класса довольно быстро и всё у них было так легко.
Я думала о том, что если буду так волноваться дальше, то к концу зачота от меня ничего уже не останется, поэтому решила пойти уже. Надо же начинать.... Всё равно, от того, что я сижу тут, ничего не изменится к лучшему. Только устану ещё больше и потеряю силы. Спросила, кто хочет пойти. Девчонки говорят: Хочешь - иди ты. Я сказала да. После Лены. Пошла Лена.
Я присела на корточки. Потом встала. Голова закружилась. Я присела снова. Боже мой. Нет, нет, я молодец. Не будет никакого трояка, не будет. Я же так учила долго эти гаммы! Трояк мне не поставят точно, ведь это не справедливо. Для трояка надо уж совсем плохо играть, не знать ничего, ошибаться, а я не ошибаюсь. Возьму темп помедленнее чуть чуть, хотя, за медленный темп снижают, но я не слишком медленный возьму, а тоакой, средний... Но зато ровный. И буду играть.
ну четыре будет. А я думаю, при хорошем раскладе, можно и четыре с плюсом получить. А вдруг пять с минусом поставят? Ведь может же быть такое! У меня некоторые гаммы вообще хорошо идут.
И самое главное, я эти гаммы так люблю. А за любовь не поставят три НИКОГДА. Бог всё видит.
Он видит, что я эти гаммы собираюсь ВСЮ ЖИЗНЬ ИГРАТЬ.
За постоянство и любовь уже можно поставить пять с плюсом. А я прошу то даже меньше. Четыре. С плюсом...
Лена вышла. Пунцовая и напуганная. Я не стала обращать на неё внимания, смело вошла.
Комиссия расселась в кучке. Я смутно видела их. Главная была Шмуклер.
Я поздоровалась и села за рояль.
Шмуклер сказала.
Бобкова Валентина.
Педагог Брычова Анна Владимировна.
Пауза. Сижу, руки на коленях, улыбаюсь, смотрю в пол. Слышу.
- Сыграй соль мажор.
Киваю.
Играю.
Взяла быстрый темп. Ведь гамма - то лёгкая. Ошиблась сразу же. Сбилась. Слышу:
Я выхожу и радуюсь. Я поняла, что это четвёртка. Я её себе сама поставила. Я понимала, что играла на четыре и играла неплохо для того, как занималась все эти дни. Я чувствовала, что не провалила свои знания. Я видела, знала, что могу и лучше, но для этого нужно ВРЕМЯ. Ещё время. А сейчас это четыре и пусть будет так. Я молодец. Я молодец. Всё хорошо. Четыре так четыре, будем работать дальше. Я ждала, когда все досдадут и будет обсуждение и потом объявят оценки. трояки, вообще, у нас были редки, поскольку курс наш отличался силой. Трояки ставили только в том случае, если кто долго болел, или.... Других то вариантов и не было у нас. Все могли только болеть, и то редко. Трояк - это позор.
----------------------------
Я перестала нервничать. Знала, что будет четыре.
Через час нас всех собрали в этом же классе. Мы стояли, а Владимир Николаевич зачитывал оценки, называя имена и фамилии.
Произносил по - доброму, ласково, даже с улыбкой.
-Семушина Катя - пять. Грызунова Лиза - пять с минусом. Краснов Женя - пять с минусом. Муртазин Илья - пять с минусом. Иванова Лена - четыре с плюсом. Бобкова Валентина.... ТРИ С ПЛЮСОМ.
Бобкова Валентина - это я.
Мне три с плюсом.
Я улыбалась. И стояла, не в силах пошевелиться. Никто на меня не смотрел, но я знала, как все всё слышат. И Женя слышит. И Илюшка слышит. И таня Тимофеева слышит, но Таня все понимает. А вот Илюшка с Женькой - нет.... Они поняли, что я самая слабая на курсе. самая никчёмная. У меня трояк. А плюс - то зачем? Плюс то зачем?!!!!!......
Дальше были слёзы и отчаяние.
От позора.
Мои два педагога видели, как я плачу, это было в двадцать первом классе, когда я зашла к своей Анне Владимировне, чтоб сказать про трояк. Она улыбнулась и что - то такое свое подумала, но думала она не обо мне, не о моём трояке, а о Шмуклер и Миловановой - педагогах фортепианного отдела. Они переглянулись с другой учительницей и после этого у меня потекли слёзы.....
Они меня утешали и смеялись. Они любили меня. Они мне говорили, чтобы я прекратила плакать, что три - это тоже результат, это хороший результат. Дальше надо работать.
Я никогда не забуду эти слова. Они внедрились в мою душу навсегда. ДАЛЬШЕ НАДО РАБОТАТЬ.
Эти слова звучали в тот момент, когда они, казалось бы, совсем не должны были звучать. И запоминаться не должны были. Совсем не должны были. Они звучали, как святые слова.
ДАЛЬШЕ НАДО РАБОТАТЬ.
Прошло много лет с тех пор.
Я играю гаммы каждый день.
Это один из любимых видов занятий.
Кстати, к четвёртому курсу я догнала наших и по технике и по всему остальному. Многих перегнала... но разве в этом