Бобров Дмитрий Владимирович : другие произведения.

Вайсштальберг (книга снов)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Прошу ни в коем случае не относиться серьёзно к этому тексту. Это не более чем дань, отданная привычке писать и рассказывать истории в условиях отсутствия событий, игра фантазии, не преследующая целей, эксперимент, заключающийся в освобождении воображения и в фиксации созданных им произвольных образов, развлечение.
  1 ЗЕРКАЛО МИРА
  
   Пятиногий крылатый бык неподвижно висел посреди комнаты с алыми стенами. Был он ослепительно белый, с человеческой головой, длинной чёрной бородой, большими умными глазами и густыми серебряными бровями.
  
   Я сразу узнал его. Последние дни много разговоров было о бесчинствах исламистов, захвативших древнюю ассирийскую столицу Ниневию и разрушивших многие её архитектурные памятники. Это был шеду - загадочный ниневийский крылатый бык, грозный стражник разрушенного храма Изиды. В выпусках новостей агрессивные бойцы Исламского государства Сирии и Леванта отбойными молотками крошили статуи шеду, но существо, висевшее в воздухе передо мной, не было статуей. Я ощущал за чертой его плоти странное живое биение, импульсации, дрожание, таинственные вращения и волнообразные перемещения, движение неведомых элементов в неизвестном направлении, превращения, реакции.
  
   - Все твои проблемы - в тебе самом! - выкрикнул бык голосом похожим на гудок экспресса. - Ищи куски. Не расслабляйся! Впереди ждут новые открытия, куда более поразительные, чем в детстве.
  
   Я смотрел на быка, осмысляя происходящее, но не мог найти ни одной зацепки к ситуации.
  
   - Есть место, где тебе нужно побывать.
  
   - Вайсштальберг, - он произнёс это слово, и в его голосе мне почудилась грусть. - Вайсштальберг - город-дом, выпавший из времени пространства, зеркало мира, призрачный двор, летящий в никуда из ниоткуда с самого рождения вселенной до её гибели и обратно.
  
   - Что это? И зачем мне туда? - наконец я выдавил из себя какие-то жалкие слова.
  
   - Санаторий, пусть для тебя это будет лучшее место для восстановления сил. Дом отдыха от трудов. Найди его; сиё не просто, но возможно. - В трубогласном голосе быка слышались нотки оптимизма.
  
   - Как я найду его? - спросил я.
  
   - Тебе подскажет сердце, - ответил бык. - Ты поедешь с Южного вокзала, сойдёшь на девятой станции, а далее пешком вдоль реки. Старая дорога начинается за зелёным шлагбаумом.
  
   Всё в целом было ясно, но что-то невысказанное давило душу внутри.
  
   - Кто ты бык? - спросил я пятиногого, но он только нахмурил густые брови.
  
   Оставалось лишь просыпаться, умываться, одеваться и отправляться в неведомый поход.
  
   Утром я отправился на поиски таинственного Вайсштальберга. Обул крепкие ботинки для долгих переходов, надел удобные тёмно-зелёные военные брюки, шерстяной армейский свитер и тёплую зелёную походную куртку, за плечи закинул рюкзак со скарбом необходимым в походах.
  
   Вокзал поутру оказался пустынным. Лишь немногие голуби толклись, ворча, у памятника Марку Аврелию, да группа сосредоточенных скаутов в гастуках, шляпах и значках сидела на вещмешках, сваленных на каменный пол вперемешку с сачками для ловли бабочек и удочками у стеклянной стены вокзала.
  
   Я спрашивал себя, когда же я в последний раз покидал город, но не находил ответа. Ночами меня влекло в парки, разбитые у брегов канала, где стояли потрескавшиеся от времени гранитные купели и саркофаги, где собранная в большие кучи палая листва медленно тлела, поднимая в воздух толстые дымовые столбы, но проснувшись, я приходил выводу об иллюзорности этих воспоминаний, казавшихся удивительно чёткими и осмыслёнными. Я мог бы указать на карте местоположение тех мемориальных садов, но признавал, что ничего подобного в городе нет, что всё это выдумка сознания.
  
   Пригородный поезд резво ехал мимо высоких холмов и вдоль широких озёр, по мостам проносился над реками. Мимо бежали ветряные мельницы в поле, лохматые стога сена, покосившиеся старые овины, на полоске земли у железнодорожной насыпи паслись козы и коровы.
  
   После пятой станции поезд свернул на однопутку, в места уединённые и малонаселённые. На остановках здесь почти не было пассажиров, а поселения представляли собой один-два десятка покосившихся деревянных домов.
  
   Девятая станция оказалась крохотным полустанком, поднятым на четырёх бетонных сваях маленькой площадкой-перроном, собранным из чёрного бруса. Сквозь поверхность платформы на свет пробивалась семейка ромашек.
  
   Невдалеке и вправду протекала небольшая речка с быстрыми водами, поросшая по краям камышом. Спустившись к воде, я обнаружил маленькую тропинку, идущую параллельно течению.
  
   Неужели я действительно уехал из города и нахожусь в поисках места, о котором узнал во сне от левитирующего пятиногого крылатого быка, чьи статуи тысячелетия назад были возведены у ворот крепости Саргона II? Или это продолжающийся сон, фантазия ума, наваждение?
  
   Спустя примерно километр движения вдоль реки путь преградила огромная облезлая до кирпича арка, сохранившая только цифру '1954', выложенную над входом, который перекрывал шлагбаум выкрашенный зелёным.
  
   Перепрыгнув через шлагбаум, я двинулся вперёд уже по старой каменной дороге, проложенной явно мастерами старых времён.
  
   Дорогу обрамлял сад - развесистые дубы, широко раскинувшиеся посреди зелёных полян, очень старые высокие тополя, орешник, - когда-то это явно рождалось как результат замысла и планировки человека. Однако столь многие года разделяли создание сада с сегодняшним днём, что он глубоко зарос спутанными кустарниками, елями и соснами.
  
   Иногда с правой или с левой стороны дороги появлялись небольшие заросшие кувшинками пруды и в них плавали утки.
  
   Но вот дорога вдруг вильнула направо и поднялась на холмы, прошла между холмов, а потом появился резкий поворот налево и вниз обратно к лесу.
  
   И тут я увидел Вайсштальберг - огромное здание, стоящее в низине на краю леса, вблизи прикрытое лишь тремя шеренгами мёртвых иссохшихся деревьев.
  
   Здание было велико и его объёмы не ясны. Кирпичное туловище Вайсштальберга тянулось по расселине, теряясь в тумане и густом лесу. Высота дома составляла, быть может, 6, 8 или максимум 12 этажей, ширина же была необъятна. Позднее я узнал, что В. имеет форму пятиугольника вроде Пентагона, но вытянутого вдоль одной из осей.
  
   Фасад В. был потрескавшимся и почерневшим, на доме лежала печать времени. Было совершенно очевидно, что никто в нём на постоянной основе давно не живёт, но десятилетия, а то и столетия назад здесь вероятно бурлила жизнь.
  
   Здание похожее на замок производило очень уютное впечатление, низ стен и окантовка проросли зелёным мхом, несмотря на давнюю заброшенность, нигде не было скоплений мусора и следов пребывания бомжей, словно В. им отводил глаза, как и многим прочим немногочисленным прохожим в этом уединённом месте.
  
   На фасаде здания между первым и вторыми этажами я увидел между окон маленькую бронзовую статую младенца Меркурия с кадуцеем в руках и маленькими крылышками на шапке и на ногах.
  
   Площадка перед парадным подъездом была уложена квадратными, стёртыми и обросшими травой плитами. Массивная дверь наполовину стеклянная наполовину из цельного дерева соединялась озеленевшей латунью, латунными же были и ручки двери.
  
   Вблизи здание выглядело типичной свежей заброшкой, то есть домом недавно расселённым, о котором ещё не проведали бездомные, наркоманы и уголовники, ещё хранящим тепло старых жильцов. Я вошёл в подъезд.
  
   Помещение холла выглядело консервативно, с намёком на колониальный стиль. Присутствовала маленькая конторка справа, но в оконце было темно. Лестница впереди вела вверх и направо. В холле находился также длинный деревянный стол и несколько простых стульев. Я поднялся по лестнице на первый этаж.
  
   Здесь я убедился, что структура здания несёт странный характер, больше указывая на административное, а не на жилое предназначение. Длинный широкий коридор опоясывал здание на каждом этаже внутри. В конце коридора находился следующий подъезд, а там новый коридор и т. д. Другие ответвления вели вглубь здания к окнам, выходящим во двор. В коридорах одна сторона была занята высокими окнами вполовину стены, а с противоположной стороны находились проходы в какие-то помещения. Двери иногда шли почти вплотную друг к другу в большом количестве, но порой и на десяток метров встречалась только одна дверь. Они казались похожими на старые двери коммунальных квартир, с какими-то квиточками, рамками, табличками и прочими указателями прибитым и приклеенным рядом на стене. Только звонков с фамилиями жителей я не увидел.
  
   Я подошёл к одной из дверей. На ближней красовалась табличка 'Архив психотравм личности' и я заколебался. Следующая дверь была обычной, обитой побуревшей от времени кожей. Дёрнув за ручку, я внезапно оказался внутри.
  
   Обстановка комнаты походила на музей европейского быта 19 века. Внутренняя отделка из дерева, обилие предметов мебели: столов и столиков, кресел, диванов, стульев, шкафов. Типичная гостиная какого-нибудь британского буржуа, петербургского почтенного правоведа-западника, датского дворянина или иоганнесбургского концессионера. Казалось, будто хозяева ненадолго вышли и скоро вернутся.
  
   Из окна открывался вид на высокую стену леса.
  
   - Добро пожаловать в Вайсштальберг! - я удивлённо обернулся и увидел пожилого, но бодрого импозантного седого мужчину в стареньком выцветшем халате, больших очках с частично тонированными стёклами и с толстой деревянной палкой с резной ручкой, на которую он опирался правой рукой.
  
   - Меня зовут Ксенофонт Адрианович, - представился незнакомец. - Я эмерит, профессор кельтского права, продолжаю скромные домашние исследования. Даже не поверите, сколько мне лет. - Старик улыбнулся, и я вполне поверил ему в это мгновение. - Я местный долгожитель, живу здесь д-о-о-о-лго. - Старик внезапно замолчал и смотрел на меня с улыбкой на застывшем лице.
  
   - Я ведь тут можно сказать один остался из прежних жильцов.
  
   - Вы хотите сказать, что это жилой дом? - жадно спросил я. Мне не терпелось понять предназначение здания в прошлом. То, что сейчас оно оказалось фактически заброшено, для меня не являлось секретом.
  
   - Вы позволите? - профессор, кряхтя, сел на диван.
  
   - Об этом можно поспорить, ведь в разные времена здесь находились и различные архивы, и меблированные комнаты и даже работный дом. Ну да это, молодой человек, далеко не главное.
   Расселили нас всех уже давно и учреждения и жильцов, а я не стал уезжать. Плюнул на всё и остался. И хотя с тех пор много уже прошло лет, но очень редкие новые люди добрались сюда. Очень удачное место для нашего дома, - рассмеялся профессор, потирая руки. - Сложно добираться, если не знаешь, как идти, а дорога давно под замком, для автомобильного транспорта нет подъезда. И даже зная точное наше местоположение, далеко не каждый может найти Вайсштальберг.
  
   Я вам, молодой человек, не буду многое рассказывать и не смогу, наверное, всё объяснить так, чтобы было понятно и убедительно. Да я и сам многое не понимаю. Скажу одно - очень немногие добираются в Вайсштальберг, а это значит, что вам выпал поистине счастливый билет. Вас ждёт незабываемое приключение, потрясающее путешествие в высших сферах духа. Здесь вы сможете полностью утолить свою жажду исследований. Ведь вы исследователь? - старик вопросительно смотрел на меня.
  
   - Пожалуй, да, - подумав, ответил я. - Но что такое Вайсштальберг?
  
   - О, это корабль, несущийся сквозь время-пространство, зеркало мира. Просто очень очень старый дом, но в неплохом состоянии, наполненный массой вещей, оставшихся от прошлого и от будущего. И здесь ещё действуют некоторые коммуникации. Кое-где есть и электричество, вода, даже газ. Ближние к лестницам помещения занимают кухни, там вы найдёте старые продовольственные припасы - консервы, чай. Изучайте, осматривайтесь, уверен, что вас многое удивит. А позже мы обсудим вместе ни одну концепцию Вайсштальберга.
  
   - А с чего вы могли бы посоветовать мне начать осмотр здания? - спросил я.
  
   - Это хороший вопрос, - ответил Ксенофонт Адрианович. - Мы находимся в южном крыле, в самом его углу, где начинается западное крыло. Вас следует идти на восток, и тогда вы увидите башню, располагающуюся строго посередине. Найдите её и тогда начнёте свой путь познания В. по-настоящему.
  
   - Вы очень приятный и культурный молодой человек, - сказал профессор напоследок, - и я уверен, что Вайсштальберг не испытает от вас никакого ущерба. Но остерегайтесь кошек, я вас умоляю, остерегайтесь кошек!
  
   Произнеся эти странные слова, старик вышел из комнаты, постукивая по полу своей сучковатой палкой.
  
   Так я начал путь, описание которого стало достоянием этой книги. Отправляясь утром в дорогу, я не знал в точности куда иду и что именно найду. Также и начиная писать книгу, дописывая первую главу, я совершенно не знаю, что будет во второй и всех последующих. Я просто описываю происходящее со мной, не стараясь ничего приукрасить, преувеличить или преуменьшить. Моя судьба - идти вперёд, не зная, что ждёт меня за поворотом - слава и любовь или камера смертников и большие страдания. Скорее всего, будет и первое и второе.
  
   2 Революционные бригады
  
   Во сне я шёл сквозь непроглядную белую метель. Яростные порывы ледяного ветра били в грудь, задирая ворот, тысячи белых снежинок ударялись о лицо, залезая под рубашку; полуослепший я брёл средь зимнего неистовства, не зная ни пути, ни цели, не имея никакого пространственного ориентира, кроме земли под ногами. Борьба со стихией не затихала ни на миг, я был увлечён этой трудной борьбой, но постепенно замерзал и терял волю, утомлённый нескончаемой феерией бушующей зимы. И вот я остановился, сел на землю, полностью лёг на неё, мечтая о тепле, обессиленный. Но вместо тепла тело пронзали болевые стрелы, оно будто разваливалось на глазах, распадалось на атомы, и щупальца холода терзали его, как орёл терзал Прометея. Отказ от борьбы порождает пассивность и превращает человека из субъекта в обычный объект среды. Для природы нет разницы, является ли комок биологического существа обладателем генеральной нервной системы либо после смерти превращается в хаотичный набор микроорганизмов, вирусов и веществ. Уставший преодолевать нескончаемые препятствия, я прекратил борьбу и теперь умирал на снегу, оказавшись в чудовищной метели.
  
   - Эй!
  
   - Мяу! - дикие крики раздались прямо надо мной.
  
   Я почувствовал, как кошка спрыгнула с меня и ринулась прочь.
  
   Я сел в кровати, открыл глаза и увидел человека лет около сорока, обладающего лицом с признаками инфантильности и редкой китайской бородкой, придающей ему хитрое выражение, одетого в чёрную спутанную мантию с большим капюшоном, и со смешной налобной повязкой цвета радуги.
  
   - Кошки проклятые! - сказал незнакомец и погрозил кому-то рукой, совершив агрессивный жест, намекающий на половые отношения.
  
   - А что с ними не так? - спросил я.
  
   - Эти кошки - вампиры! Не на мелких грызунов охотятся они, а на самого человека. Правда, убить человека за один раз кошка-вампир не может, и только посетив жертву два-три раза подряд, она полностью 'выпивает' её.
  
   - Вы хотите сказать, что на меня сейчас напала такая кошка? - спросил я в ужасе.
  
   - К сожалению, да, - ответил незнакомец. - Но вы не переживайте, как я сказал, за один раз вред для здоровья будет минимальный. А в будущем старайтесь плотно закрывать двери, не давая кошкам проходить в жилые помещения. Крепко закрытую дверь даже кошка-вампир не сможет открыть. Кстати говоря, меня зовут Феликс, я чёрный маг.
  
   О чём-то таком я уже подозревал, видя необычный наряд незнакомца, напоминающий одеяния духовных лиц - костюмы, имеющие многотысячелетнее происхождение. Только повязка на лбу выглядела совсем неподобающе для духовного лица.
  
   - И почему вы помогли мне, если вы чёрный? - озвучил я напрашивающуюся мысль.
  
   - Это на самом деле стереотип, что чёрный маг должен постоянно делать какие-то страшные бесчеловечные поступки. Такой человек быстро превращается в маниака и его перестаёт интересовать искусство. - Само слово 'искусство' он произносил трепетно, с обожанием. - Лично я всегда выбираю такие модели поведения, которые основаны на сотрудничестве с другими людьми, при абсолютном уважении их прав. Да, я верю в существование ритуалов очищающих тэтан - наш великий дух. Однако я никому не навязываю своё понимание вещей во вселенной и уважаю ваши воззрения.
  
   - Понятно, - сказал я. - Политкорректность в чистом виде. А во время совершения человеческих жертвоприношений вы всегда политически корректны к своим жертвам? - Чёрный маг смущённо улыбнулся.
  
   - Далеко не все чёрные маги злоупотребляют подобными обрядами. И не каждому даны такие ритуалы и вменена обязанность их совершать. Что же касается лично меня, то я не только не отбираю жизни, но и произвожу их на свет!
  
   - Как это? - удивился я.
  
   - Сейчас я веду работу над важнейшим в моей практике экспериментом! - Чёрный маг поднял руку, в которой был зажат маленький пузатый коричневый чемоданчик. Мантия спадала с руки чернокнижника, как крыло летучей мыши. - Здесь по методу Парацельса я выращиваю своего гомункула, своё искусственное живое магическое существо. Всего через двадцать восемь дней на свет появится новая жизнь! - Чёрный маг Феликс радостно и недобро засмеялся. - Я вам потому помог, что коллективно легче справляться с проблемами. Уверен, что завтра вы поможете мне самому, и мне воздастся сторицей за помощь вам сегодня. В Вайсштальберге случайных людей не бывает!
  
   - Кстати, зачем вам ЛГБТ-повязка на лбу? - задал я запоздавший вопрос.
  
   - Видите ли, я ведь американец, хоть и русскоговорящий, - объяснил Феликс загадку своей налобной повязки. - В Америке активно готовятся к приходу Антихриста и распространены особые знаки, без которых человек становится аутсайдером, теряя право покупать и продавать. У нас почти у каждого на лбу либо на одежде, на вещах, начертан такой знак, а у многих он вообще находится во лбу, захватив маленькую секцию внутри мозга. Такова государственная политика. Те, у кого нет знака сего - изгои, мыслепреступники. Я надеваю на лоб время от времени нужный символ и у системы нет ко мне вопросов. Если бы так не поступал, то вместо обучения в массачусетской школе чародейства вынужден был бы искать работу, и попал бы, в конце концов, не сюда, а в федеральную тюрьму или подсел бы на наркотики. Впрочем, толерантность не даёт гарантий от этого.
  
   - Вот сейчас уже можно снимать, целый день отходил. Следующей будет шестиконечная звезда. Нужно уметь расставлять правильные маркеры, когда служишь Антихристу.
  
   - Откуда же взялись эти чудовищные кошки? - спросил я.
  
   - Я не уверен, - дружелюбно пожал плечами Феликс. - У меня есть версия, что это биологические порождения Вайсштальберга, управляемые центральной нервной системой замка, нечто вроде маленьких слуг, запрограммированных на бездумное выполнение воли хозяина, похожего на гигантскую грибницу, проросшую сквозь здание.
  
   Я, сидя в кровати, ощупывал рукой шею, поглядывая на ладонь. И вправду на ней отпечатались маленькие красные пятнышки. Внезапно меня привлёк вид, открывающийся из окна и, вскочив на ноги, я подошёл к нему.
  
   Снаружи простиралась великая степь - бескрайнее поросшее зелёной травой поле под куполом высокого синего неба. Леса, окружавшие Вайсштальберг, исчезли.
  
   - Что это? Где мы? Как такое возможно? - вырвались мои изумленные слова.
  
   - Здесь нет ничего необъяснимого, - рассудительно сказал маг Феликс. - Вайсштальберг это корабль, плывущий сквозь время-пространство, еженощно он меняет своё местоположение относительно окружающего мира, оставаясь самим собой.
  
   - Как же мне вернуться домой?
  
   - Неужели вы уже хотите вернуться? - спросил он, и я мысленно согласился с ним - возвращаться было некуда и совсем не хотелось.
  
   Вчера, после знакомства с Ксенофонтом Адриановичем, я отправился исследовать Вайсштальберг и быстро понял, что потребуется много дней даже просто для того, чтобы обойти всё здание. Бесконечные коридоры, ответвляясь, тянулись на километры и тысячи дверей хранили за собой множество больших и малых помещений, наполненных предметами и совершенно пустых. Некоторые напоминали выставки современного искусства, другие - классического, одни комнаты были похожи на брошенное жильё, тогда как прочие выглядели канцелярскими. Я видел картины и спрятанные в стеклянных шкафах книги с золотым тиснением, странные приборы неизвестного назначения, эстампы и большие железные прессы для штамповки, разноцветные схемы, бронзовые бюсты, столы, заваленные морскими картами, корабли в бутылках, макеты зданий и машин, выцветшие гобелены на стенах, старинную мебель, сломанные музыкальные инструменты и многое, многое другое.
  
   - Я пока не собираюсь возвращаться, - сказал я и Феликс улыбнулся. - А чем вы кормите вашего гомункула? - Своей кровью. - Я кивнул и снова сел на диван.
  
   - Ваше занятие даёт практические результаты или является чисто культурным феноменом? - спросил я. - Гомункул точно появится на свет?
  
   - Безусловно, приносит. Если абстрагироваться от ритуалов и обрядов, то это история о материализации волевых мыслей человека - вещь, неоднократно замечавшаяся простыми людьми и учёными. По словам Алистера Кроули, магия есть искусство вызывать изменения с помощью своей воли. Что же касается гомункула, то это эксперимент, а всякий эксперимент может принести как ожидаемый результат, так и неожиданный, либо вовсе завершиться провалом. Здесь магия роднится с наукой, но здесь же и бесповоротно расходится с ней. Естественнонаучные опыты с веществами всегда дают одинаковые результаты, и совершающий их учёный играет роль статиста не способного изменить итог без коррекции физических условий опыта. Маг же оказывает влияние своими мыслями, проецируя их на окружающий мир, меняющийся под воздействием его воли.
  
   Мы сидели в маленькой комнате, я на диванчике, Феликс в кресле, снаружи ветер гонял по степи тысячи мёртвых перекати-поле. Вайсштальберг стоял в степи крепко, непоколебимо, будто всегда был здесь. Я чувствовал, что глухое чувство враждебности к идиоту в мантии возникшее во мне, начиная с первых минут знакомства, перерастает в настоящую злую ненависть, в желание убить, стереть его с лица земли. Чернокнижник видимо этого совсем не понимал, а возможно и не мог понять. Американец только снаружи выглядел похожим на обычного человека, он казался каркасом, прикрывающим внутреннюю пустоту, сделанной то ли из жести, то ли из голографического пластика полой фигурой. Он был марионеткой Дьявола.
  
   - Пользуясь случаем, я хочу предложить вам союз - договор о дружбе и сотрудничестве, - чёрный маг демонстрировал вежливость и дипломатичное поведение.
  
   - Не думаю, что подобное сотрудничество принесёт мне добро.
  
   - Но почему же?
  
   - В силу вашей, так сказать профессии. Потому что участвующие в делах тьмы за это неизбежно вынуждены расплачиваться. Вот ваш гомункул, если вырастёт, в чём я сомневаюсь, но всё же, если он появится на свет, то, что это будет за существо? Обычный человеческий ребёнок, наделённый тягой к прекрасному? Не думаю. В лучшем случае это будет кукла Чаки из фильмов ужасов или тот мальчик восставший из мёртвых после того как отец отнёс его на кладбище домашних животных. Родится монстр не лучше кошек-вампиров и скорее всего вас же самого и уничтожит. Я вам благодарен, конечно, за помощь, как был бы благодарен всякому, но даже говорить об этом не хочу.
  
   Феликс снова улыбнулся, поднял примиряющее ладони обеих рук, опустил их на колени и встал с кресла, где сидел всё это время.
  
   - Мы всегда можем снова вернуться к этому разговору.
  
   Маг ушёл, а я остался в маленькой комнате на втором этаже В., где вчера решил коротать ночь. Здесь стояли: узкий диван, обитый коричневой тканью с серебряными лилиями, кожаное кресло, квадратный шахматный стол на четырёх тонких стойках в виде лап животных, да крохотная чугунная печурка в углу. На стене висела копия 'Меланхолии' Дюрера.
  
   Подкрепившись съестным из рюкзака, я отправился исследовать В. В свой первый день я так и не добрался до башни, находящейся посередине восточного крыла здания, о которой говорил Ксенофонт Адрианович и собрался туда сейчас. Путь был не долог. Внутри вдоль башни поднималась вверх широкая лестница с окнами почему-то разными - большими и маленькими, узкими и широкими, квадратными, прямоугольными и даже круглыми, не похожими друг на друга. На каждом этаже в том месте, где в современных домах лифт, находились одинаковые по размеру небольшие комнаты без окон с одинаковыми рассохшимися древними дверьми с медными ручками. Я открыл дверь башенной комнаты на первом этаже Вайсштальберга.
  
   - Ты из 'Революционных бригад'? - спросил меня полный мужчина средних лет в песочного цвета униформе, с усами и причёской как у Грудинина.
  
   - Нет, вы ошибаетесь, - ответил я.
  
   - Ты из 'Революционных бригад'! - повторил мужчина, но уже не вопросительно, а обвиняюще, словно констатируя доказанный факт моего чудовищного преступления.
  
   - Послушайте, я даже не знаю, что такое эти ваши 'Революционные бригады'. Я иностранец и впервые в вашей стране. У меня нет здесь ни друзей, ни знакомых. И я совсем не в курсе ваших политических проблем.
  
   Мужчина схватил правой рукой толстенную бейсбольную биту и ударил меня по плечу. В голове полыхнули языки белой боли. Рука обвисла будто мёртвая.
  
   - Что вы делаете? За что? Вы не имеете права! - словно во сне раздались мои беспомощные выкрики. Появились другие мужчины в песочной форме, число их менялось, и я не успевал уследить за всеми. Удары сыпались на меня со всех сторон. Следователи военной полиции пили ром прямо из горлышек бутылок и курили сигары, стоя передо мной, уговаривали меня признать членство в бригадах, обещая минимальное наказание в виде высылки и конфискации имущества, стыдили меня, что не признаю свои взгляды перед лицом противника, угрожали сгноить в тропических тюрьмах страны.
  
   - 'Это даже не здание, хижина в лесу, где живёт полицейский смотритель и несколько ям в земле, прикрытых решётками. Люди там умирают за два-три месяца от истощения, нервного шока и ядовитых насекомых, непрерывно падающих в яму, иногда захлёбываются водой, когда идут сильные дожди'.
  
   Они жаловались на плохую зарплату и растолстевших жён, на детей вечно рвущих одежду и приносящих из школы только плохие отметки, что неизбежно 'приведёт их в банду', иногда пытались рассказывать совершенно не смешные латиноамериканские анекдоты про европейцев, но прежде всего - били, били, били. Я превратился то ли в боксёрскую грушу, то ли в макивару, потерял представления о времени, но обрёл вечную боль, то затихающую от усталости, то вспыхивающую подобно сверхновой звезде от очередных ударов.
  
   Надо ли объяснять, почему я всё-таки согласился с обвинителями-мучителями и подписал показания? Мне казалось, будто когда дело перейдёт в высшие инстанции я всегда смогу их дезавуировать и объяснить пытками следователей. Так думают, попадая в руки палачей наивные новички, не знающие, что с того момента, как они поставили подпись под показаниями, их судьба бесповоротно решена. И я просто устал от боли. Высылка представлялась не таким и плохим исходом происходящего. Но всё сложилось иначе.
  
   Через некоторое время в кабинете появился новый офицер в форме цвета песка. Он принёс десять больших фотографий с лицами абсолютно незнакомых мне людей.
  
   - Если ты из 'Революционных бригад', то должен подтвердить их членство, - сказал следователь.
  
   - Но я с ними не знаком!
  
   - Это опасные террористы, руководители подполья, убившие прокурора провинции и обстрелявшие полицейский участок из гранатомёта. Найдены десятки обезглавленных трупов, как мы предполагаем тех, кого они заподозрили в измене. Когда они узнают, что ты дал показания против бригад и безоговорочно признался в членстве, они и тебе отрубят голову. Твой единственный шанс выжить - сделать так, чтобы они были осуждены и уже никогда не вышли на свободу. А если откажешься подписывать, то по антитеррористическому закону суд приговорит тебя к пожизненному заключению! - И далее последовала серия новых ударов, по силе которых я понял, что скоро перестану жить, если экзекуция продолжится.
  
   - Подписывай! Немедленно подписывай! - кричал мне в лицо, прикованному к железному стулу, привинченному к полу, человек с грубыми чертами лица, словно высеченным резцом из камня.
  
   И мысли у меня в этот момент были сплошь депрессивные, пораженческие, а задуматься над чем-либо всерьёз, глубоко, не было времени. Общий эмоциональный настрой выражал подавленное состояние, состояние холодного слепого червя ползущего сквозь почву, а для следователей я и был таким червём, только вытащенным на свет для пыток и скованным в наручники.
  
   - Подписывай, если не хочешь, чтобы твой труп уже сегодня поедали в джунглях грифы и крысы!
  
   - Подписывай, если мечтаешь как можно скорее умереть!
  
   - Подписывай, если не хочешь, чтобы я сломал твою голову прямо сейчас!
  
   - Подписывай! Подписывай! Подписывай!
  
   Всё толкало к одному единственному решению и, тем не менее, кое-что меня останавливало. Я не знал этих людей и ничего о них и потому не исключал и их невиновности в инкриминируемых чудовищных преступлениях. К тому же я уже совсем не верил следователям, их обещаниям и посулам, подозревая, что могу оказаться в яме для трупов сразу после того как подпишу нужные им показания. - 'Мою смерть спишут на террористов', - думалось мне. - 'И никто никогда не узнает, что здесь на самом деле произошло'.
  
   Сложные решения порой принимаются очень легко, а простейшие напротив тяжко. Алгоритмы, заставляющие живые существа поступать тем или иным образом иногда дают сбой, причём в простейших процессах и всю систему начинает люто лихорадить и всё мироздание сотрясается от конвульсий, обращаются в пыль и базисы и надстройки мышления.
  
   Я вышел из комнаты на первом этаже башни на полусогнутых дрожащих ногах. Это испытание оказалось не из лёгких, и я свернул в первый закуток с жилой комнатой, вошёл в неё и лёг на кровать. Мне требовался отдых для восстановления сил.
  
   3 Алеф Борхеса
  
   Во сне я шёл по Тверской, направляясь в сторону Красной площади, и около меня остановилась советская копейка в хорошем тюнинге, а за рулём сидел Владимир Вольфович Жириновский в белой рубашке, серых подтяжках, парусиновых брюках и очках.
  
   - Давай, поехали! - махнул он мне рукой, открывая дверь, и я, приняв приглашение, залез в произведение советского автопрома.
  
   В дороге Жириновский экспрессивно говорил о предателях-депутатах, о том, какие диверсии проводит против ЛДПР власть, рассказывал анекдоты, в общем, был общительным и дружелюбным рубахой-парнем, что, как оказалось, он умеет не хуже, чем затевать всякие драки и публичные конфликты. То ли политический клоун и выдающийся артист разговорного жанра, продолжающий традиции Райкина, Жванецкого и Петросяна, то ли крайне проницательный ветеран политики, умудрённый опытом и философской мудростью, словно трёхсотлетняя змея.
  
   Мы ехали быстро. Москва была удивительно пуста, была той, которой я и не знаю Москвой 80-х, 70-х, просторной, свежей, ещё местами старопатриархальной, питающей корни 19 века, когда её вновь отстроили после наполеоновского нашествия. Автомобилей было очень мало, и мы промчали весь город насквозь и выехали на шоссе в Петербург. Жириновский лихо рулил, с неподражаемыми семитскими интонациями ругался на других водителей, шутил и балагурил, пока вдруг не переменился в лице, став озабоченным и резко прибавил газу.
  
   - Они преследуют нас! - заорал Жириновский, уже въезжая в Санкт-Петербург.
  
   - Кто? - удивился я.
  
   - Монгольская конница, - выкрикнул Жириновский и взмахнул рукой за правое плечо. Я оглянулся и увидел монголов в полном военном облачении, тысячеконною ордой скачущих вслед за нами и не отстающих. Их выносливые упорные лошадки соперничали с механизмом, сделанным в СССР, и не собирались сдаваться.
  
   Монголы издавали стадный ор, режущий в ушах, грубый, бегущий вперёд по протокам улиц, как бурная вода с брызгами бежит по руслу горной реки, метали стрелы, падающие близко от нас и потрясали кривыми саблями, словно показывая, как они будут отрубать нам головы, когда настигнут.
  
   Я спасу тебя от неё! - выкрикнул Жириновский. - Я спасу тебе от монгольской конницы! - И стал ещё быстрее выкручивать в разные стороны витую баранку.
  
   И тут я не оплошал. Меня не покинула убеждённость, что если и есть здесь монголы, то это порождение сознания Жириновского, но не моего. Поэтому я посмотрел на него строго.
  
   - Откуда здесь взялись монголы?
   - Что?
  
   - Откуда здесь взялись монголы? Что вы не договариваете, Владимир Вольфович?
  
   - Вы правы, - сказал Жириновский, снижая скорость. - Здесь нет никаких монголов. Здесь есть книга 'Монгольская конница', которую мы сегодня представляем в продаже и рекламе которой помогаем. Это патриотическая попытка взглянуть на сложную геополитическую ситуацию внутри страны и за её пределами, увидеть болевые точки на многострадальном теле России. Мы до сих пор скачем на монгольской коннице и в этом причина всех наших неудач! - Он открыл бардачок необычайно длинный и широкий, больше напоминающий книжный шкафчик и в нём стояли экземпляры упомянутой книги, перевязанные нарядными ленточками в знак издания.
  
   Входя в комнату восточной башни В., человек проходит под гипнозом нечто вроде психологического теста, попадая в экстремальную ситуацию и ища из неё выход. Башня создаёт условия для погружения человека в необычные состояния и изучает их в каких-то своих целях, которые можно назвать научными.
  
   Так я узнал на третий день, вновь войдя в комнату на первом этаже, после того как комната этажом выше оказалась закрытой, не пустила меня.
  
   Я находился посреди пустой темноты, но вскоре в левом дальнем углу начал формироваться отросток - белая точка, сгустившаяся до размеров бежевого стеклянного светильника, в котором свет вырабатывался не электрической дугой, а процессами похожими на гниение биологического вещества. Вместе с теплом шар выделял и информацию. Я узнал, что могу проходить тесты не более одного раза в два дня и что всего предусмотрено шесть тестов - по одному на каждом этаже башни. Она говорила со мной и обещала богатую награду за мои страдания - любой предмет, который я назову и доступ на чердак, где находился Алеф Борхеса - точка, в которой происходят одновременно все события. Башня убеждала, что тесты служат, в том числе и для подготовки к восприятию этой святыни - человек со слабым рассудком сойдёт с ума, как только узрит Алеф.
  
   Случайно или нет, но Алеф был удивительным объектом, в прошлом надолго останавливавшим на себе мои мысли. Он был похож на изначальную вселенную, получившую ключи над временем или на зеркало Бога, хотя невозможно было понять, для чего Ему создавать такое зеркало.
  
   'Каждый человек - носит в себе свою собственную вселенную, умирающую вместе с ним, - так думал я, сидя на подоконнике у круглого башенного окна. - Так не содержит ли Алеф разгадку тайны человека, его подлинного происхождения и предназначения, скрытого от ума и рационального мышления? '
  
   Я продолжал изучение Вайсштальберга: заходил в комнаты, рассматривал висящие на стенах картины, читал книги, лежащие на столах.
  
   Некоторые помещения В. мне напоминали о детстве. Вроде бы никакого особенного антуража, только стекло в старой деревянной раме и яркий луч, ложащийся на стену с чёрными обоями, но вдруг внутри просыпается давно забытое воспоминание, вызванное вероятно редким сочетанием цвета и запаха, хаотичным танцем сотен пылинок на солнечном луче, каплями сырости, смешанными с ароматами кофе, чая и табака. Бельевая верёвка почему-то косо висела поперёк кухни, старенькие шкафчики хранили мелкую ерунду - жестяные банки из-под папирос и драже, коробочки ванили и корицы, приправы в бумажной упаковке.
  
   Я зашёл в комнату, и она постепенно открылась передо мной - большая, высокая, напоминающая лишь о минувших временах. Ни одной современной вещи, всё из далёкого прошлого - мебель, предметы, обстановка. Видимо когда-то в самом раннем моём детстве, когда я жил в доме 17 века, принадлежавшем некогда одному датчанину - большому затворнику и алхимику, запечатлелся в извилинах мозга этот ничем не примечательный миг, живший после скрытно во мне долгие десятилетия, чтобы вдруг повториться здесь, став мигом волшебного узнавания и обретения смысла.
  
   Ощущение повторяющегося воспоминания детства было очень приятным, я заново узнавал эту комнату, проникаясь сентиментальными чувствами и слезы навернулись на глаза. Я ощутил, что уже был здесь и все внутренние ощущения совпадают. Меня охватило дежавю, а потом и trans.
  
   Вот старинные часы с маятником и готическими буквами на циферблате. Вот узкий и высокий книжный шкаф красного дерева, ставшего чёрным и за стеклом в отсеках, запираемых на ключ, номера старых журналов, выпущенных шесть революций назад, книги Эдгара По и Папюса. Маленький бюст Байрона, использовавшийся как пресс-папье, испачканный в чернилах. Банка с цветными карандашами на подоконнике, прилепленное к стеклу вырезанное украшение из коричневой нелинованной бумаги. Или это осенний лист прилип к окну снаружи? Слёзы на глазах не давали понять, что я в точности вижу.
  
   В пять лет я нашёл под обоями в стене неизвестно кем сделанный тайник, а в нём пожелтевшую бумажную открытку. Я носился с ней радостный пока не потерял. Произошло это так. В коридоре у нас стоял настоящий огромный сундук - предмет мебели в нынешние времена невообразимый. Не знаю, что было внутри - скорее всего какая-нибудь бесполезная рухлядь. Я любил залезать на него, чтобы спрыгнуть вниз на прогнивший от времени паркет, производя нелюбимый взрослыми грохот. И однажды открытка упала между сундуком и стенкой и я не смог её достать - так велик и тяжёл он был.
  
   И вот в углу комнаты я увидел его - старинный сундук, уже не такой большой, как казалось в детстве, но всё же почти достающий мне до пояса. Бросившись к нему, я схватился руками за край и, напрягая мышцы, отодвинул его от стены. Заглянув в образовавшуюся щель, я ничего не увидел и, засунув в неё руку, стал шарить по полу. Спустя минуту я, кажется, что-то нащупал и вытащил на свет. В моей руке находилась фотография красного электромобиля Tesla c открытым верхом, где за рулём сидел манекен в белом скафандре, а вдали на фоне чёрного космоса виднелась голубая Земля.
  
   Я стремглав выбежал из комнаты.
  
   4 Обувная фабрика
  
   Я нашёл Адриана Ксенофонтовича во дворе, сидящим на маленькой скамейке под старой яблоней.
  
   Профессор казался погружённым в сложные философские размышления и одновременно суровым, будто решающим моральную задачу, требующую напряжения всех внутренних сил. Лоб под седыми прядями учёного покрыли глубокие морщины.
  
   Феликс невдалеке жарил картошку. Огонь горел меж двух поставленных ребром кирпичей, сверху стояла сковорода.
  
   - Здравствуйте, молодой человек, - поприветствовал меня старик. - Присоединяйтесь к нашему диспуту.
  
   - Каков его предмет? - поинтересовался я.
  
   - Происхождение Вайсштальберга. Если стоит на земле дом, то он должен быть кем-то построен. Однако я не так стар, чтобы помнить эти времена.
  
   Поразительным образом этот двор казался намного древнее самого здания. В центре его находилась обросшая зелёным мхом чёрная скала, возвышающаяся на полтора десятка метров. Из-под неё выбивалась струйка прозрачной воды, собиравшаяся в небольшой каменной купели, а после ручейком текущая по тоненькому руслу, выложенному камнями через двор и скрывающаяся в полукруглом отверстии в подвале. Словно было на земле древнее священное место, а потом вокруг него построили В., заключив скалу и родник в замок высоких стен.
  
   (Поясню, что в огромном Вайсштальберге было множество дворов - целый запутанный лабиринт, в который я пока избегал излишне углубляться, опасаясь заблудиться в нём).
  
   Вокруг скалы росли высокие белые берёзы, красиво выделяющиеся на фоне чёрного камня и старые развесистые яблони. В её тени стояла железная скамейка, где сидел профессор. На спинке скамьи я увидел жёлтую латунную табличку с выгравированной надписью Sergej Dovlatov.
  
   - Наш юный маг выдвинул ряд прелюбопытнейших версий о возникновении Вайсштальберга, - сказал профессор, неторопливо что-то чертивший своей палкой на песке. - Не разделяю их, но охотно признаю. Надеюсь, Феликс соблаговолит повторить вам основные тезисы.
  
   - Разумеется! - крикнул маг в балахоне, сидящий на корточках перед импровизированным очагом.
  
   - Простейшая мысль, приходящая в голову - это то, что В. является частью эксперимента по исследованию людей. Эти тесты в башне очевидно преследуют целью изучение психологии и психики человека, того как отдельный индивид ведёт себя в экстремальных ситуациях. Изучение различных состояний человека, прежде всего принципа принятия людьми решений, неразгаданность которого, как известно, является основным препятствием к созданию искусственного разума. Да, этим могли бы заниматься и сами люди, какие-нибудь правительственные институты или тайные лаборатории спецслужб, но. Таинственная природа Вайсштальберга, его странные взаимоотношения с временем и пространством оставляют лишь вариант внеземного происхождения.
  
   - Я согласен с тем, что это не дело рук исключительно людей, - прокомментировал я версию Феликса. - Но отчего не рассмотреть вариант сверхъестественного возникновения В.? Почему именно инопланетяне, а не допустим некие могущественные силы, находящиеся вне нашей физической картины мира?
  
   - Теоретически данные силы могут иметь и инопланетное происхождение, - пожал плечами маг. - Так что тут нет фундаментальных противоречий. Но даже скудные современные знания могут кое-что объяснить о природе Вайсштальберга, без ссылок на сверхъестественное.
  
   - Логическая ошибка нашего юного друга заключается в том, - сказал Адриан Ксенофонтович, - что свойства одной восточной башни он проецирует на всё здание в целом. Сам я никогда не проходил этих тестов, я слишком стар для столь активных экспериментов. Но имеющаяся информация действительно свидетельствует об объяснимости происходящего там с точки зрения научного знания. Только одна башня Вайсштальберга это ещё не весь Вайсштальберг. Мне удалось установить, что восточная башня является более поздней пристройкой, чем основное здание.
  
   - Каким же образом? - удивился я.
  
   - С помощью кирпичей, - профессор кивнул в сторону Феликса, жарящего картошку на двух кирпичах. - И здесь нет ничего удивительного. В старые времена кирпичи обязательно клеймили, указывая производителя и другую различную информацию об изделии. Я изучил язык кирпичных клейм, а после исследовал строительный материал здания. И я со всей убеждённостью утверждаю, что восточная башня возведена намного позднее Вайсштальберга. По сути это новая пристройка к старому дому. Да вы же все видели эти окна в конструктивистском стиле! - старик рассердился. - Авангард это продукт рубежа 19 и 20 веков, ничуть не раньше. Стены же сделаны из материала, произведённого за столетия до того.
  
   - Башня чужеродна Вайсштальбергу! Она представляет собой нечто вроде паразита, присосавшегося к телу гиганта и извлекающего из него энергию и информацию. Её можно сравнить с плесенью, с древесным грибом. - Старик с суровым лицом выглядел возбуждённым и воодушевлённым.
  
   - А что говорит о Вайсштальберге чёрная магия? - спросил я у Феликса.
  
   - Он нам неизвестен. - Склонившийся над огнём американец напоминал героя Сэма из экранизации бессмертного творения Толкина - округлое добродушное лицо, обрамлённое светлыми прядями, наделённое признаками скудости ума и ложной миролюбивости. - Вообще рассказы о неком горнем граде, укрытым от мира и пребывающем в светоносном эфире, характерны для преданий многих народов и мистических школ. Должна существовать и гностическая версия возникновения В.
  
   - А что думаете о возникновении В. вы? - спросил я у профессора, продолжавшего чертить и уничтожать на песке непонятные символы.
  
   - Я рассматриваю большое количество версий, носящих фантастический характер. Основная гипотеза может показаться невероятной, но она существенным образом подтверждена.
  
   -?
  
   - Вы не замечали, какие в Вайсштальберге снятся замечательные яркие сны? - спросил старик. - Есть один феномен положительно необъяснимый. В. играет с пространством и временем, способен подослать нам какой угодно предмет с неизвестной целью, даже может внушить мысль, но он избегает открытого воздействия на нас, для нас он просто мёртвое здание, где собрался сонм волшебных фонарей, вырабатывающих чудеса. Максимальное, что В. может с нами сделать - это натравить на нас кошку-вампира, но мы достаточно сильны и умны, чтобы не уметь защищаться от таких кошек. В. не может разговаривать с нами прямым путём, но не подлежит сомнению реальность тех попыток контакта с нами, какие В. осуществляет с помощью снов. Во сне в человеке раскрывается нечто особенное, в состоянии бодрствования выключенное. Некая творческая способность к созданию целых миров, роящихся в электричестве головного мозга. В. умеет подключаться к нам, когда мы спим, и специально показывает нам определённые вещи, большинство из которых мы не в состоянии понять. Но я рад. - Тут старик улыбнулся.
  
   - Вайсштальберг коснулся меня во сне, и я увидел нечто важное.
  
   Адриан Ксенофонтович задумчиво чертил на песке знаки зодиака, его взгляд был отстраненным, словно смотрящим на иллюзию, незрячим.
  
   - Вы никогда не задумывались в детстве, что наш мир похож на юдоль скорби?
  
   - Печален наш мир, он наполнен ужасом и страданиями, напоминая порой царство Аида, а не срединную землю. Ещё будучи ребёнком, я обратил внимание на чудовищную концентрацию зла в нашей вселенной. Объяснить логически это было невозможно! Массовые убийства, маньяки, непрерывные войны и умерщвление миллиардов, пытки, реки слёз и моря крови - это не имело никакого веского обоснования. Столько раз на экранах телевизоров я видел убийц, расправившихся над многими людьми по какой-нибудь ничтожной причине и не понимал, что их подвигло на это, а, видя их глаза понимал, что они и сами того не знают. Какое-то внезапное помутнение находит вдруг на человека, и он совершает ужасные поступки, за которые расплачивается всей своей жизнью. И никаких логичных причин! Просто внутри поселяется демон, порабощающий человека, заставляющий его творить зло, убивать людей и животных, осквернять трупы, проявлять иррациональность и бесчувствие.
  
   Уразумев это, я представил мир, достигший высшего технологического развития по сравнению с нашим, находящийся рядом с нами в альтернативном пространстве. Там не только создали совершенные механизмы, термоядерный реактор, микророботов, сверхкомпьютеры и прочее, люди того мира сумели далеко продвинуться в области глубинного понимания устройства мира. Они открыли, что зло является частью энтропийного процесса, поддаётся математическому прогнозированию и что возможно уничтожение зла на глобальном уровне технологическим путём. Теоретически это решалось путём вытеснения энтропийного момента в другой мир, находящийся параллельно. Высокоразвитые люди того мира как бы собрали всё своё зло - убийства, проявления жестокости, войны, психические заболевания, техногенные катастрофы и т. д. и выкинули его нам. Поэтому наш мир похож на царство Аида и юдоль скорби...
  
   Вода слабо журчала в каменном желобе, профессор в старом халате задумчиво чертил палкой знаки на песке.
  
   - Я догадался о причинах происходящего, но не имел никакого представления о его механизме. Поэтому моё предположение не имело никаких фактических подтверждений, было строго умозрительным. Во времена молодости я даже никому о нём не рассказал, коллеги в университете подняли бы смех надо мной и подумали бы, что я выжил с ума!
  
   И вот однажды в Вайсштальберге мне приснился сон. Я увидел мир, наполненный гармонией и счастьем. Мир без войн и без преступлений, без голода и уносящих множество жизней аварий, без террористических актов и неизлечимых болезней. Мир населённый счастливыми весёлыми людьми, купающимися в доброте. Наша Земля по сравнению с ним казалась исчадием ада, обезьяной, а не человеком, копией 'Джоконды', выполненной пациентом реабилитационного центра для олигофренов, рождённых наркозависимыми матерями. И я увидел ещё кое-что.
  
   Я увидел, как учёные их мира строили Вайсштальберг - не стены, создающие внешний образ здания, а саму суть конструкции, представляющую собой нечто вроде биологической программы и автоматизированного вируса, соединённого на уровне неизвестных нашей науке микрочастиц. В. в моём сне являлся промежуточным местом между двумя мирами, условно говоря, находящимся на границе, фактически не существующей.
  
   И я увидел центр всей программы - двигатель, вытягивающий концентрированное зло из их мира и исторгающий его в наш.
  
   - Ты можешь увидеть этот изумительный двигатель, - сказал Адриан Ксенофонтович и лёгким движением головы указал на стену. - В. открыл мне его.
  
   Там куда указывал старик, на стене находилась железная лестница, ведущая наверх. На последнем этаже она завершалась единственной дверью.
  
   - Нам лучше продолжить разговор после того, как ты сам всё увидишь.
  
   Не раздумывая, я подошёл к лестнице и двинулся наверх. С высоты шестого этажа фигурки профессора и Феликса выглядели игрушечными, куклами, расставленными вокруг макета скалы.
  
   Я открыл дверь и оказался на небольшой площадке, нечто вроде балкона расположенного под крышей огромного цеха, встроенного в тело В. Сначала я не заметил, но быстро увидел, что балкон застеклён и тогда ко мне пришло осознание того на что похоже это место. На диараму - вид зрелищного искусства популярного в 19-20 веках. Я находился в верхней точке находящегося внизу огромного экспозиционного зала, центром которого являлся двигатель, представляющий собой похожий на мусорный бак резервуар, наполненный разноцветной застывшей массой, с торчащими рёбрами утопленного в нём предмета - то ли металлические детские качели, то ли электропогрузчик. Вокруг 'двигателя' не имевшего ни одной двигающейся части, но снабжённого толстыми кабелями, воткнутыми сбоку в контейнер, в цехе стоял десяток бетонных саркофагов - я подумал, что это свое рода батареи, снабжающие двигатель энергией - и больше ничего. О принципе работы двигателя не возникло никаких соображений, да и в чём заключена его 'работа' я не понимал. Спустившись вниз, я высказал свои сомнения Адриану Ксенофонтовичу.
  
   - Мне было открыто, что это антидвигатель, - сказало профессор. - Обычный двигатель оказывает влияние на окружающую среду через воздействие на него, антидвигатель наоборот работает, ничего не делая, просто находясь в определённом месте в определённой конфигурации. Чтобы остановить работу такого двигателя надо что-то изменить в нём самом, совершить над ним какое-то действия. Потому он намертво заблокирован в пространстве цеха и единственная дверь, ведущая к нему, приводит только на балкон отделённый бронестеклом и оттуда можно только смотреть, но нельзя никак воздействовать.
  
   Верю ли я в то, что мне явилось во сне, внушённом Вайсштальбергом? У меня нет никакой другой веры, нет ничего, что я мог бы интерпретировать как-то иначе. Но мои сны это лишь мои сны. - Старик слабо улыбнулся. - Быть может то, что ускользнуло от нас стариков, откроется вам - молодому поколению исследователей В. Ведь это дивное, не имеющее себе равных место впускает к себе лишь тех, кто прожил свою жизнь, достигнув знания вещей остающихся неизвестными для большинства. В этом я убеждён абсолютно.
  
   Разъяснение, которое было написано позже, чем первые четыре главы
  
   Всё это время я писал 'Вайсштальберг' на двух ноутбуках. Один навечно установлен на письменном столе, второй лежит в уголке дивана. Работаю я, разумеется, на обоих компьютерах поочерёдно, утром и днём сидя за столом, а вечером перемещаясь на мягкую мебель.
  
   Использование двух компьютеров в написании одной книги поставило передо мной проблему сохранения и передачи оригинала. Приступая в очередной раз к продолжению работы, я должен открывать самую последнюю и полную версию документа, не пропустив ни одной новой поправки. Это можно было бы делать с помощью обыкновенной флэшки, с её помощью перенося единственный текст с одного компьютера на другой, но её у меня нет.
  
   Чтобы решить эту проблему я каждый раз совершаю довольно странную вещь - пересылаю сам себе на разные адреса по электронной почте актуальный 'Вайсштальберг', а после, входя в сеть, скачиваю их на тот компьютер, на котором собираюсь работать. Но на другом ноутбуке остаётся копия текста и ещё одна копия на почтовом сервере.
  
   Таким образом, копии книги сохраняются на сервере почты и на рабочем столе, умножаясь в количестве, ведь я по два раза в день их скачиваю, создавая копии и оставляя на всякий случай оригиналы. В течение непродолжительного времени работы над книгой появилось уже несколько десятков документов под именем В., они размножались как крысы или как кролики, гирляндами вися на рабочем столе и в загрузках.
  
   'Вайсштальберги' образовывали длинные галереи - ряды текстовых документов с одинаковым названием, отличающихся только номером копии, присваиваемым документу компьютером. Я периодически удалял старые варианты, но скоро уже перестал понимать, где передо мной актуальная версия, а где устаревшая и боялся ошибиться. Ведь я всё время писал и добавлял обширные куски текста, дописывая их и вставляя, меняя его ткань.
  
   Вайсштальберг неудержимо множился, и в этом была главная проблема. Приступая к написанию текста, я часто уже не мог вспомнить о том, с каким документом работал в последний раз и часто действовал, будто играя в лотерею, случайным образом выбирая файл. Боясь, уничтожить нигде не сохранённые важные дополнения к В., я перестал уничтожать копии и тогда они полностью овладели моими ноутбуками.
  
   Самое удивительное заключалось в том, что каждый раз обращаясь к новому варианту В., я создал множество копий, переставших быть копиями, имеюших существенные различия в структуре текста. В разных версиях одни и те же герои могли поступать противоположным образом, им снились разные сны, они попадали в совершенно иные ситуации, мысли приходившие им в голову были не похожи. Даже сами их имена изменялись - так Ксенофонт Адрианович из первой главы превратился в четвёртой в Адриана Ксенофонтовича. Фактически, в результате постоянных копирований и пересылок писавшегося текста возник сонм неканонических вариантов, своеобразных апокрифов Вайсштальберга. Причём вариант, называемый мной каноном, каждый день становился им, когда я открывал документ и работал над ним, а после закрытия снова переходил в разряд апокрифов, дожидающихся своего Автора и признания.
  
   Число вайсштальбергов во вселенной росло, тем не менее, оставаясь небольшим относительно её размеров. Но из всего этого вытекала куда более серьёзная проблема, значение которой сложно оценить. Дело в том, что изначально я договорился сам с собой об онлайн-публикации текста сразу по мере написание новых глав. Теперь же я перестал разделять оригинал и копии, и все копии превратились в оригиналы. Поэтому, публикуя готовые главы в интернете, я брал их из тех вариантов книги, какие попадались мне под руку в тот момент. Это обусловило судьбу книги, которой отныне было суждено стать собранием глав случайным образом взятых из разных книг, схожих только названием и общим течением текста. Конгломерат, образованный соединением десятков частей взятых из альтернативных миров.
  
   Мне бы хотелось, чтобы читатели учитывали этот факт. Существует уже более ста других 'Вайсштальбергов', находящихся как бы в параллельной творческой вселенной и каждый В. похож на другой В, но не есть он, обладая неповторимой уникальностью.
  
   5 Некромаяки
  
   Проснувшись утром, я смотрел в окно и убеждался, что В. снова изменил положение в пространстве. Он, то оказывался на дне живописной зелёной долины, то вдруг стоял на пустынном острове и капли морской воды падали на его стены от ударов прибоя. Я видел тюленей, лежащих на краю низко дрейфующего айсберга, видел стаи птиц, сидящих на гнёздах в расщелинах высоких скал, видел обезьян, с криками носящихся по джунглям, видел дельфинов, весело несущихся по волнам. Но я никогда не видел людей, словно Земля Вайсштальберга была необитаемой планетой, в точности совпадавшей физически с нашей Землёй, но совершенно безлюдной.
  
   И всё же В. находился на Земле. Ведь я пришёл сюда именно оттуда, пришёл своими ногами, а не прилетел в космическом корабле или посредством таинственной машины, перемещающейся между параллельными мирами. Также и другие местные обитатели - они не были ни инопланетянами, ни представителями альтернативной реальности, при всей своей необычности они были людьми.
  
   Будучи человеческими существами, мы нуждались в элементарных вещах, поддерживающих наше существование. Как и сказал профессор, рядом с лестничными клетками находились заброшенные кухни, а в них старые продуктовые запасы. В изобилии присутствовала мука, гречка, макаронные изделия и консервы. Конечно, мой рацион был постным, гастрономически аскетичным, но умереть с голоду было невозможно.
  
   Выложенный фаянсовой плиткой душ и туалет имелись как минимум на каждом этаже, правда вода текла тонкой струйкой, ей не хватало напора.
  
   В первых трёх этажах здания почти не работало электричество. Вечерами я читал при свете керосиновых ламп, а еду готовил на примусе. Это придавало жизни черты стимпанка, словно я из 21 века попал в конец 19-го, ещё мало знакомого с электричеством.
  
   Когда на В. опускалась ночь, я выглядывал в окно, стремясь уловить миг очередного перемещения, но видел только темноту. Иногда в ночи зажигались тусклые огоньки, опоясывающие здание. От них веяло тоской и мертвечиной, про себя я звал ночные огни 'кладбищенскими'.
  
   Феликс, иногда приходивший ко мне, чтобы поболтать и поделиться новыми открытиями в исследованиях, сказал, что это некромаяки - магические объекты, созданные для фокусирования тёмной энергии.
  
   - Самая крупная некросеть - советская, - рассказывал американец. - Такого количества мемориалов, использующих мертвецов для нагнетания силы, нет нигде. Жрецы высших орденов облетают цепочки маяков на самолётах, собирая конденсат в специальные накопители для продажи на мировых рынках. А простому народу говорят про высокие цены на нефтегаз, якобы лежащие в основании стабильности российской системы. На самом же деле основной тайной строкой дохода бюджета является торговля чёрной энергией, извлечённой из чувства боли миллионов людей, замаскированными под военные памятники некромаяками.
  
   Я их называю маяками иносказательно, скорее они похожи на батареи, сложенные из железобетона вперемешку с мёртвыми телами. Они вытягивают и накапливают плохую силу, взращённую на чудовищных моральных страданиях, опустошённостях, негативных эмоциях. Нам в В. ночью они и вправду кажутся сигнальными огнями, но мы не способны их достичь, для нас эти маяки ложные. А вот силы вселенского зла, живущие в пустоте, где кончаются галактики, привлечённые большим количеством некрообъектов, накаченных ужасом, могут однажды и обратить внимание на их тусклое свечение. Это не ставится целью магической работы и с неизбежностью приведёт к катастрофе человеческой цивилизации, однако цена полученной пользы высока, а мысли о будущем заслоняются сиюминутной выгодой.
  
   - А как используется тёмная энергия? - спросил я.
  
   - О, это важнейший ресурс на международном рынке посвящённых. Самое главное, что делают с его помощью - это коррекция ауры человека, приводящая к устранению потенциальных болезней и несчастных случаев. Один сеанс гарантирует год безопасной жизни. По сути это временный билет в бессмертие и очень дорогостоящая услуга, требующая много тёмной энергии и работы высших магов. Богатеи готовы на значительные материальные затраты ради продления своих длинных жизней.
  
   - Почему же маги в США вместо того, чтобы закупать чёрную энергию в России не установят у себя более мощные некромаяки? К чему эта расточительность?
  
   Феликс немного помедлил, а после заговорил, тщательно подбирая слова:
  
   - Всему виной побочные эффекты, вызываемые данными магическими объектами. Вытягивая боль, они не делают её меньше, наоборот, на ментальном уровне они выглядят как длинные стеклянные копья и пилы, тянущиеся из монументов к людям и терзающие их ментальные тела, отчего люди болеют, испытывают помутнения рассудка, галлюцинации. Человек видит, как чёрная тень ложится на окружающий мир, и его сердце тоже становится чёрным. Воля подавляется, интеллект деградирует, процесс мышления замедляется. Вы никогда не чувствовали, как ваша мысль по непонятной причине вдруг распадается, ещё не успев сформироваться, как мозг вдруг натыкается на какой-то невидимый внутренний барьер и будто по команде отключает целые участки, делая вас ленивым, нелюбознательным, приземлённым, мелочным, грубым? Таковы симптомы воздействия некромаяков. Их ментальные атаки создают малопригодную для жизни атмосферу и потому в цивилизованных странах действуют строгие ограничения, регламентирующие их разрешённое количество.
  
   - Какая гадость! Неужели весь этот духовный морок над бывшим СССР является побочным эффектом длительного магического эксперимента? Я думал, что памятники на братских могилах служат увековечиванию их жертв, а не продолжению жизни кучки престарелых миллиардеров.
  
   - Можно смотреть на ситуацию с той точки зрения, - Феликс примиряюще поднял руку, - что это необходимое зло. Чтобы майнить криптовалюту нужны компьютеры и ферма, чтобы собирать тёмную энергию нужны некромаяки и люди. В любом деле неизбежны энергозатраты, даже если целью является производство энергии. Мы добываем из недр земли нефть, и часто она наносит вред природе, но это тоже необходимое зло, ведь мы нуждаемся в нефти. А Россия нуждается в деньгах. - Маг пожал плечами, словно показывая, что каждый принимающий решения должен сам нести за них ответственность.
  
   Я вспомнил мрачные советские военные памятники и чувство унылой тоски, молчаливый холодный гранит постаментов и стен, развевающийся на ветру факел горящего газа, растущий прямо из огромной бронзовой пентаграммы, вспомнил выражающие злобу и безумие бетонные лица на барельефах, и мне стало не по себе.
  
   На третьем этаже Вайсштальберга в изящном кабинете, где стояла деревянная конторка с сотнями нумерованных ящиков и письменный чиппендейловский стол, а на стене висела репродукция знаменитой картины Тёрнера 'Восход с морскими чудовищами', вскоре после разговора с Феликсом я обнаружил рукопись. Короткий рассказ, написанный идеальным каллиграфическим подчерком на длинном листе бумаги, в экспрессивном стиле повествовал о последних временах человечества, когда массовое духовное помутнение завершилось трагедией, как будто маяки, созданные для привлечения внимания Дьявола, к всеобщему несчастью, наконец, добились поставленной цели. Зачем В. мне показал этот рассказ, я мог только догадываться. Привожу здесь его текст полностью.
  
   'То в будущем
  
   И когда Он снял шестую печать, я взглянул, и вот, произошло великое землетрясение, и солнце стало мрачно как власяница, и луна сделалась как кровь. И звезды небесные пали на землю, как смоковница, потрясаемая сильным ветром, роняет незрелые смоквы свои. И небо скрылось, свившись как свиток; и всякая гора и остров двинулись с мест своих. И цари земные, и вельможи, и богатые, и тысяченачальники, и сильные, и всякий раб, и всякий свободный скрылись в пещеры и в ущелья гор...' Откровение святого Иоанна Богослова
  
   В тот год повсюду славили Сатану. Старая христианская религия давно лежала в руинах самоослепления и предательства. Пришло время Антихриста.
  
   Праздничные карнавалы захлестнули города. Всюду вращался круговорот весёлых лиц, люди танцевали на улицах.
  
   Даже за пределами цивилизованного мира, где миллиарды корчились в нищете и бесправии, что-то колыхнулось.
  
   В тот день все сто тысяч превосходных каналов информации передали чрезвычайно познавательное уточнение о сути послания, которое каждое существо и объект природы посылают непрерывно 'всем! всем! всем! '. Эфиры захлёбывались, все сто процентов информационно зависимых от сетей людей переживали яркие одновременные вспышки в сознании, помогающие им проснуться и, отринув суету, сосредоточиться на восприятии сообщения. И время будто замерло в гигантском прыжке.
  
   'Сатана правь нами! Сатана это стильный кайф и мощные умения! О, Сатана мы пляшем перед тобой! ' - так выглядела расшифровка месседжа, озвученная в тот день главным секретарём Чёрного Ватикана его святейшеством Главой Прогрессивной Церкви Саентологии Луи Макариджу в столице чёрных саентологов Токио.
  
   Говоря точнее, это был новый Токио, отстроенный уже спустя почти столетие после IV глобальной войны 22 века, в которой, как известно, сгинуло большинство древних городов этой части Земли.
  
   Чёрные саентологи подобно червям в залежалом трупе просто кишели в этом стопятидесятимиллионном мегаполисе. Именно от них исходили основные волны активности в первые часы и минуты событий. И весь цивилизованный мир вслед за ними погружался в взбудораженное и весёлое состояние.
  
   (А что же до дикарей, блуждающих по бывшим полям сражений на большей части планеты, то они в своём культурном развитии уже никогда не смогут достичь уровня общества, пережившего более сорока кровопролитных Культурных чисток, когда пускались под лазер все не соответствующие Единому Глобалистическому Стандарту).
  
   Была очень сильная кампания с использованием рекламы на всех гаджетах и любых устройствах у людей. Весь электронный дом каждого Акционера дрожал от звонков и приглашений, песенок, стишков, резких звуков.
  
   Одновременно запустили широкий ряд новых интерактивных шоу, где тысячи актёров играли порнографические представления, находясь под непрерывным включённым наблюдением миллиардов.
  
   Везде появились крупные партии совершенно новых безвредных РАЗРЕШЁННЫХ и РЕКОМЕНДОВАННЫХ ЦЕНТРАЛЬНЫМ МЕДИЦИНСКИМ УПРАВЛЕНИЕМ АКЦИОНЕРНОГО МИНИСТЕРСТВА ЮСТИЦИИ НАРКОТИКОВ. Радостные толпы заполонили улицы, музыка - НОВЫЕ ХИТЫ, стала фоном для многих сексуальных совокуплений между людьми всех 666 полов и ориентаций в различных местах пятого еврайха, а также между людьми и роботами.
  
   И везде присутствовали атрибуты нового Бога: пентаграммы, рога, чёрные свечи в виде пениса, сделанные из синтетического жира, а для особ высокопоставленных - из человечьего, декоративные дьявольские контракты, а также свежепридуманный стилизованный символ, выполненный в современном духе, моментально популяризированный на всех торгово-информационных путях человеческой ойкумены.
  
   Тут можно вспомнить знаменитого поэта самого конца 21 века, отважного сюрреалиста, буддиста-монаха в зелёной рясе, снискавшего в умах того времени образ новейшего Робин-Гуда, получившего сильное воздействие Третьей Психоделической Революции, когда наркотики были объявлены неотъемлемым правом человека, которое должно реализовываться сотрудниками государственных органов по первому требованию, немедленно.
  
   'Горю, - писал трансцендентный монах, пылающий в лепестках нирваны, - горю, но всё же, применяю дар к стихам на свитках человечьей кожи...'
  
   На второй день центры, где проживали многие бездельники и мажоры, поразила эпидемия Весёлых Изнасилований, прокатившаяся буквально повсюду. А в то же время на главных площадях под звуки реконструированных фанатами духовых оркестров, в блестящей меди, идеальных мундирах и шлемах с перьями, публично вешали нарушителей миграционного законодательства и брат, ответственный за работу с трупами, совершил под взглядами всего мира манипуляции с телами и многие видели возмущение астрала под его дланями, хищно распростёртыми в поисках тёмной энергии. В то же время наиточнейшие сейсмографы Прогрессивной Церкви заявляли каждый раз о зафиксированных толчках в сферах находящихся вне нашего понимания.
  
   Всё это выглядело как рождественское чудо, хотя до праздника Непобедимого Солнца оставалось ещё немало а-дней.
  
   Для принятия нового Бога нужно было немногое. Только сделать из пальцев правой руки букву V и произнести клятву-подношение себя в дар добродушного к слабостям и грехам человека повелителя, а Сатана обещал им в ответ, что невидимый щит его защиты будет прикрывать каждого и что всем алчущим целей воздастся стократ. И совращённые с детства знакомыми образами люди, считающие себя разумными, совершали эту странную неподобающую процедуру.
  
   Но самое главное, что гарантировали прогрессивные чёрные саентологи всем принявшим новую веру - это достижение возможности приобретать полное физиологическое бессмертие по специальным медицинским страховкам уже в течение текущего десятилетия. И учёные подтверждали их заявления - синтетический мозг может жить практически вечно, а медицина почти решила вопрос полной, а не частичной замены тел. Христианское учение, обещавшее бессмертие души после физической смерти, оказалось бесполезным для тех, кто верил в вечную жизнь в земных пределах.
  
   В первый день кампании Сатану приняли только двадцать три миллиона человек, и совет ответственный за продвижение дьявольского крещения был полностью реорганизован указом Святейшего Престола.
  
   На второй день число новообращённых составило уже двести пятьдесят миллионов и с того момент Чёрт собирал богатую жатву каждую частицу времени.
  
   К концу недели уже весь мир совершил символические действия позволяющие причислить человека к верующим в Восходящего подобно Солнцу Антихриста.
  
   Было, правда и скучное заседание в Этической Комиссии, на предмет соответствия проекта базовым ценностям Эпохи, чистая формальность, ведь все имеющие право голоса посчитали, что нарушения нет.
  
   А тем временем миллионы живых комиксов, сериалов, произведений актуального искусства славили торжество врага рода человеческого. Например, в одном самоуправляемом штате в развалинах разрушенного и брошенного индустриального города десятки тысяч обнажённых женщин, измазанных чёрной краской, устроили игру-соревнование и бились друг с другом, проявляя осточертевшие усилия. Сильно раненых, со сломанными хребтами и пробитыми головами, то есть с такими травмами, которые не выдерживала даже усовершенствованная генетика, собирали летучие медицинские автоматизированные бригады, тратя на подлёт и оказание экстренной помощи всего доли секунды.
  
   В завершении живого шоу следовали транслируемые в прямом эфире древние обряды сексуальной магии и полное ментальное преображение победителей.
  
   Следует добавить, что была внедрена Программа Больших Скидок на Одитинг, давшая миллионам надежду на улучшение собственных личностей, что добавило тонуса большинству землян, убеждённых в силе и правоте учения Рона Хаббарда.
  
   Постлибертарианские философы, подкупленные саентологами или самим удивительным ходом событий, один за другим присоединялись к публичным восхвалениям Сатаны, а миллионы простых людей стояли в бесконечных очередях в салонах, где всего за одну а-минуту к их головам приращивали маленькие эбонитовые или металлические рожки в знак их причастности к бесовской армии, марширующей под знаменем Падшего Князя Тьмы.
  
   Последний день первой недели Преображения Мира, как называли происходящее чёрные саентологи, их красные и белые собраться, каргосвященники секты Единого Экуменического Христианства, ректора Паранормальных Университетов и представители Психоаналитической Гильдии, завершался крупнейшим коллективным обрядом 'Мир обращается к Сатане'. Режиссёры пустили в ход всё - от роботов-девственниц, подвергающихся ритуальному насилию на больших экранах, где раздавали бесплатное пиво и разовые дозы кайфа, до адаптированной к требованиям момента экранизации видений Алистера Кроули о больших событиях в дальних мирах.
  
   Сотен людей, конечно, не минула чаша смертоносного веселья, но эта проблема, к сожалению, касается абсолютно всех Акционеров, несмотря на выдающиеся достижения медицины и генной инженерии.
  
   Были проведены показательные аресты последних радикальных хранителей идентичности, скрывающихся в частных владениях и офисах мелких субподрядчиков Внутреннего Управления. Их публично пожурили и отпустили, напутствовав в высшей степени гуманистическим изречением из старой книги Шандора Ла Вэя (в то время, когда в соборах оккупированных добровольными жрецами звучал Джон Ди).
  
   В те минуты в прелатуре Нового Токио умами владели искренние волнения, и аналитические отделы фиксировали меняющийся уровень управляемости событий. Высшие сановники Прогрессивной Церкви Саентологии вновь и вновь открывали иллюзорный канал, связывающий их с Галактическим Патрулём на орбите.
  
   И когда кампания достигла своего максимума, превзойдя все мировые рекорды, кому-то, безмятежно спящему где-то далеко, приснился новый странный и страшный сон. На огромных звездолётах к планете приблизились чужие никогда не виданные существа. Корабли издали звуки, похожие на трубный глас и земная твердь содрогнулась, а потом огненный смерч испепелил Новый Токио и другие города и начался всемирный пожар. Пепел затмил небо и Солнце, от невыносимой жары реки и моря быстро испарялись, а из космической бездны десантировались чудовища, убивавшие оставшихся в живых людей. Армии Земли бились с ними, но тщетно. С каждой секундой падение человечества, восславившего своего родового врага, становилось всё более непреложным фактом.
  
   Человек проснулся в ужасе и открыл глаза...'
  
   6 Инопланетяне на крыше
  
   Во сне мне снились белые медведи, поедающие белугу на берегу острова и я знал, что это символ демократии, только не помнил почему.
  
   - Пойдёмте со мной любезный, я кое-что покажу вам, - сказал утром шестого дня внезапно появившийся в комнате Ксенофонт Адрианович.
  
   - А как вы узнаёте, где я нахожусь? Как вы находите меня? - спросил я старика.
  
   - Я так давно живу здесь, - улыбнулся профессор. - Я замечаю многие вещи, от других скрытые. И когда вы топите печку, то это можно понять снаружи.
  
   - Пойдёмте скорее, вы должны это увидеть! Собирайтесь же! - Я подчинился его требовательной просьбе.
  
   Мы вышли на лестницу и направились наверх. На чердаке грубые широкие доски лежали на перекрытиях, заваленных отходами угля, пахло голубиным помётом, нафталином, ржавчиной и сырым деревом. Маленькие оконца вверху давали достаточно света, чтобы не расшибить лоб о препятствия, но темнота слева и справа оказалась заполненной грудами слабо различимых вещей. Кажется, я видел какие-то продолговатые ящики, поставленные друг на друга, сломанное кресло-качалку, пустые птичьи и кроличьи клетки, странного очертания мебель, укрытую запылёнными матерчатыми чехлами, старомодные велосипеды без колёс и сидений и тому подобную никому не нужную рухлядь, складываемую в течение долгого времени на чердаке прежними жителями дома.
  
   Мы прошли сначала прямо, потом свернули налево, обогнули толстые кирпичные дымоходы и вентиляционные шахты, пронзающие дом насквозь от фундамента до крыши, повернули направо по анфиладе, образованной длинной чередой мансард, в конце которой находилось просторное круглое помещение, увенчанное грязным стеклянным куполом. Отсюда лестница вела на крышу.
  
   Железные крыши Вайсштальберга представляли собой нечто необыкновенное. Они всё время меняли конфигурацию, как на картине художника-абстракциониста, плоские и наклонные, со множеством верхних и нижних площадок, с многочисленными переходами, лесенками, башнями, флюгерами.
  
   Профессор уверенно провёл меня к середине здания. Ещё за добрую сотню метров я понял, что он мне хочет показать и сильно удивился увиденному. Над большой плоской площадкой, слегка возвышающейся над прочими поверхностями, висел серебряный диск звездолёта - типичная летающая тарелка из научно-фантастических фильмов. Корабль пришёльцев висел на высоте трёх метров строго параллельно крыше и даже не дрожал, будто вросший в воздух.
  
   Из центра НЛО была спущена длинная и узкая вертикальная панель такого же стального цвета, с нишей на уровне моего лица, содержащей предмет похожий на телефонную трубку той эпохи, когда на улицах стояли проводные телефонные автоматы.
  
   - Послушайте! Снимите! - сказал профессор, указывая палкой на телефон, и я снял тяжелую трубку и приложил её к уху.
  
   Внутри раздавался неясный шум эфира: шипенье, индустриальные скрипы и постукивания, звуки напоминающие смесь завываний ветра в печной трубе, работы мотора, рёва сирены, шелеста волн. Тарелка висела прямо надо мной, словно дамоклов меч, и я чувствовал себя неуютно, не зная намерений тех, кто в ней находился. И вдруг сквозь хаос шумовых помех раздались осмыслённые слова, звучащие будто издалека, приглушённо и искажённо, но вполне разборчиво:
  
   - Как вы себя чувствуете? Вы слышите нас?
  
   - Да, слышу... - сказал я и осёкся на полуслове - в трубке, соединённой с панелью толстым кабелем имелся преобразователь электросигналов в звук, однако отсутствовал микрофон. Связь с обитателями серебристого звездолёта была односторонней.
  
   - Не доверяйте Ксенофонту! Повторяем, не доверяйте Ксенофонту! - странные слова пробились через шум эфира. - Вы больны, мы поможем... Вы должны расшифровать... Вы должны допросить... Вы должны найти... - помехи полностью поглотили голос.
  
   - Что это такое? - спросил я профессора, возвращая трубку на место.
  
   - Я не знаю, - покачал головой старик. - Есть только догадки и я могу ими с вами поделиться.
  
   - Эти инопланетяне не совсем инопланетяне, они не способны покинуть свой корабль. Вероятно, их там и вовсе нет, а есть только прибор-передатчик. Я думаю, что они дистанционно обращаются к нам из другого измерения, потому что нахождение в нашем мире для них губительно и смертельно. Поэтому всё, что они могут, это обращаться к нам посредством односторонней телефонной связи в определённые дни. Я ведь не случайно вас привел сюда именно сегодня.
  
   - Чего же они хотят от нас?
  
   На мой вопрос старик усмехнулся.
  
   - У них индивидуальный подход и каждому они говорят разное. Что они сказали вам?
  
   - Сказали, что я болел, что они помогут мне, что я должен что-то найти и расшифровать, но что конкретно я не услышал из-за помех. - Я покачал головой. - А потом связь прервалась. И ещё они сказали, что я должен остерегаться вас, Ксенофонт Адрианович.
  
   Старик вновь усмехнулся.
  
   - Вот видите. А я слышу в этой трубке совсем иное. Но нечто общее есть у всех - они призывают людей к совершению каких-то действий, не вполне понятных для нас. И цель каждый раз разная. Вам они сообщили, что вы якобы больны и о таком я слышал уже не раз. Потусторонние люди выступают в качестве врачей, пытающихся вывести в реальный мир сознание человека, находящегося в коме или в особом психическом состоянии. Они говорят о катастрофах, якобы произошедших с человеком и убеждают в том, что окружающая действительность является лишь порождением болезни или травмы, иногда речь идёт о передозировке сильным галлюциногенным наркотиком, типа ЛСД или психоделических грибов или о серьёзном психическом заболевании, иногда о страшном дорожно-транспортном происшествии либо о крушении самолёта или террористическом акте. Они убеждают человека, что на самом деле он сейчас находится без сознания, а мир Вайсштальберга создан защитными психологическими механизмами организма и, в сущности, является иллюзорным порождением вашего мозга.
  
   - Да, - согласился я. - Из услышанного мною можно сделать такой вывод. А что слышите в трубке вы?
  
   - А это мы сейчас проверим! - Старик шагнул под тень летающей тарелки и снял трубку аппарата.
  
   - Всё то же, что и всегда, - устало проговорил профессор, спустя несколько минут отняв телефон от уха. - Много помех и неразборчивых фраз, но суть послания понятна и неизменна. Люди верхнего мира рассчитывают на меня в деле уничтожения антидвигателя, отправляющего их энтропию на Землю.
  
   - Но зачем им это, если они сами его построили? - удивился я.
  
   - Верхний мир столь же мало единомыслен как и наш. Существует влиятельная группировка учёных-подпольщиков, руководствующаяся в своих действиях сложной этической системой, запрещающей подобные антидвигатели. Они не способны попасть в В., как и никто из жителей их мира, всё, что они могут это пытаться влиять на обитателей здания, чтобы мы сами уничтожили антидвигатель. Однако инструкции их сумбурны и обрывочны, темны и не понятны. - Старик рассердился. - Порой возникает впечатление, что это не учёные говорят со мной, а малые дети, дорвавшиеся до оставленного без присмотра микрофона связи между альтернативными мирами. Или разница в мышлении между нами настолько велика, что мы не можем вполне понимать друг друга. - Профессор глубоко вздохнул. - Так или иначе, но антидвигатель надёжно защищён, и я не обнаружил пока ни единой возможности для его разрушения. Советы же подпольщиков верхнего мира бессмысленны и ни к чему не ведут.
  
   - И ещё кое-что, - профессор указал палкой вверх. - Обратите внимание на небо Вайсштальберга!
  
   Я посмотрел на небо. Обычные синие небеса с белыми облаками. Вдали даже кружили какие-то птицы.
   Вокруг В. стоял высокий зелёный лес.
  
   - Смотрите внимательнее! - сурово произнёс профессор. - Чего нет на этом небе?
  
   И тут я понял, что не вижу Солнца.
  
   Мы спустились с крыши в лестницу того самого подъезда, где я впервые вступил в здание и попрощались. Нас ждало продолжение исследований.
  
   Начиная с четвёртого этажа и выше, наполнение помещений В. усложнялось технически и информационно. Появлялись современные и ультрасовременные приборы, не каждый из которых я мог правильно идентифицировать. Ближе к западному крылу началась череда тематических комнат, посвящённых какому-то одному событию, где были собраны различные объекты, имеющие к нему отношение. Это напоминало пространственные инсталляции современных художников, словно В. являлся их выставочным центром.
  
   Например, отдельный зал был посвящён ключевому эпизоду междоусобной войны российских спецслужб известному как 'перестрелка на Рочдельской улице'. На одной стене висели плазменные экраны, и на них можно было посмотреть видеоролики с записью интервью основных участников событий с обеих сторон столкновения, а также кадры с камер наружного наблюдения, запечатлевшие сражение двух групп вооружённых людей, на другой в подсвеченных стеклянных коробках находились разнообразные артефакты, связанный с той историей: оружие участников перестрелки, их служебные удостоверения и справки об освобождении из колоний, свидетельства о смерти погибших, тома уголовных дел. Во второй половине зала стояли восковые копии основных фигурантов дел, возбуждённых после конфликта. Среди них особенно выделялась фигура Дениса Никандрова в красивой форме генерал-майора юстиции, сидящего в клетке, с лицом, выражающим крайнюю степень душевных страданий.
  
   В комнатах В. стали всё чаще встречаться панели с видеороликами. Так я течение одного дня я просмотрел: запись выступления Юкио Мисимы во время неудачного переворота, после которого он сделал себе харакири, хронику похорон различных известных людей, в том числе европейских королевских особ и русских поэтов-нонконформистов, домашние записи членов 'the Beatles', отрывки из странных фильмов Энди Уорхолла, сцены из сериала 'Твин Пикс', мультфильм компании Уолта Диснея по сценарию Сальвадора Дали, интервью с Сартром, лекцию Далай-Ламы XIV, выступление Джима Керри на тему трансцендентализма, фильм Тарковского 'Зеркало'. Что делать со всем этим было совершенно не понятно. Меня тянуло в прошлое, когда безумие считалось болезнью, а слишком яркие цвета в одежде проявлением плохого вкуса. Я не знал кому верить - Ксенофонту, выдумавшему энтропийный антидвигатель, инопланетянам на крыше, утверждавшим, что мир это иллюзия или Феликсу с его некромаяками и тёмной энергией, дарующей освобождение от несчастий.
  
   Вечером я заперся в жилой комнатке и лёг на диване лицом к стене, чтобы никого не видеть и не слышать. Чтобы выздороветь, инопланетяне-врачи предложили мне, найти то, не знаю что. На душе было очень грустно.
  
   7 Глаз бога
  
   7. 1
   На другой день рано утром в комнату, где я спал, вошли чёрные демоны, похожие на тени, оторвавшиеся от своих хозяев или на блуждающие сгустки мрака, и овладели моим разумом. На место печали пришло злое веселье и смелость. Учёные-подпольщики, живущие в мире, качающем свою энтропию в наш мир, меня ни в чём не убедили, но мной овладели мысли о необходимости приступить к решительным действиям. И тогда я решил уничтожить Вайсштальберг. Если мир жесток и несправедлив и нет конца всеобщему безумию, то пусть он сгорит в очистительном огне, обратится в пепел и в прах.
  
   Я выпил стакан минеральной воды из-под крана (в Вайсштальберге в кранах всегда текла солоноватая минералка) и повернул переключатель висевшего на стене старинного радио. По комнате поплыла музыка.
  
   - Радио Армагеддон, Слушай радио!
   В эфире радио Армагеддон.
   Это радио Армагеддон, Слушай радио!
   В эфире радио Армагеддон...
  
   Пора было действовать!
  
   Я бросился на первый этаж восточного корпуса к библиотеке. Хохоча и напевая слова воинственных песен, я низвергал книги из шкафов на паркет, вырывал и сминал страницы.
  
   Костёр я разжигал Фолкнером и Твардовским, положившим начало яростному и всепоглощающему огню. Подписки журналов 'Наука и религия', 'Новый мир' и 'Звезда' не дали ему затухнуть, а десятки положенных сверху томов Фейербаха сделали его высоким. Сверху я обрушил в пламя деревянные полки, закинул в него пять стульев и пачку газет. Скоро огненные языки уже лизали потолок, а дышать стало невозможно из-за дыма. Я разбивал окна стулом, переходя от одного окна к следующему, и огонь вспыхивал от резкого притока воздуха, обдавая меня испепеляющим жаром. В кухне я нашёл пузатый оранжевый металлический баллон с газом, перетащил его к библиотеке уже полностью охваченной огнём и швырнул его через дверной проём прямо в эпицентр пожара. Гори, гори ясно!
  
   7. 2
   Чёрные демоны вошли в моё сознание рано утром, и плохо соображая, я как ошалелый, побежал по лестницам и коридорам к библиотеке. Раздобыл на кухне коробку шведских спичек и внушительный баллон со сжиженным газом, вытряхнул книги с полок, из нескольких вырванных и скомканных страниц соорудил начало огня, поджёг бумагу. Далее снабдил появившиеся пламя обильной пищей - добавил книги и журналы, предметы мебели, попавшиеся под руку деревянные изделия, сверху поставил газовый баллон.
  
   За развитием событий я наблюдал уже с опушки леса. Огонь быстро распространился на перекрытия, овладел вторым, третьим, четвёртым этажами. Весь корпус был объят ярким пламенем, горящий В. производил большой шум: лопались стёкла, ломались стены, кричали, ревели, рычали, скрипели и шипели, подвергаясь высоким температурам, отделочные материалы. Когда перекрытия полностью выгорели, здание стало рушиться изнутри, последние этажи рухнули на первые, дом вспучился, став шаром, наполненным огнём и весь корпус развалился, оставив место себя облака чёрного дыма и кучи грязи.
  
   7. 3
   Странное дело, но в то утро ко мне пришли демоны. Я не мог понять их структуру и истинную внешность, они представлялись тенями, скользящими по пространству. Впервые такое случалось со мной, однако меня не оставляло чувство вторичности происходящего. Этакое дежавю, убеждённость, что эти события уже происходили раньше.
  
   На этот раз (значит, были и другие разы! ) я не сразу сдался незнакомцам, каким-то непостижимым образом, закрыв себя от их негативного воздействия. Я воздвиг вокруг себя радиус ментальной защиты и существа долго кружились передо мной, бессильные.
  
   Я ничего не знал о них и предпочёл бы считать их безобидными голограммами, путешествующими в космосе, но суть событий рождала совершенно другие выводы.
  
   Во-первых, они умели овладевать управлением над поступками человека, инициируя по своему желанию различные эмоции, наталкивающие человека на принятие решений. Во-вторых, они были олицетворением зла. В-третьих, они являли собой поразительную, видимо электрическую в основе форму жизни. В-четвёртых, у них отсутствовали внутренние органы тела сходные с человеческими, либо их органы имели совершенно иные функции людям не представимые. В-пятых, они имели какие-то личные интересы в нашем мире, и это являлось философской загадкой, учитывая нашу разность. Откуда они приходят, и что им может быть нужно от нас? Этими вопросами я задавался в тот день.
  
   Демоны всё-таки вошли в моё сознание, но не полновластно, а в качестве альтернативной силы, подчинение которой не являлось для меня обязательным. Я научился отделять в себе мысли появляющиеся вследствие работы собственного мозга от воздействия ментальных сущностей, называемых мною чёрными демонами или тенями. Я научился распознавать врага рода человеческого, побуждающего в нас стремление к смертельно опасным поступкам. Они толкали меня поджечь Вайсштальберг, а этот означало, что они могли внушать похожие мысли и другим людям, и, зная их чудовищные способности - умение на атомарном уровне врастать в человека, я понимал, сколь малое число атакуемых демонами смогло бы эффективно от них защититься.
  
   Поэтому вместо того, чтобы крушить и жечь, чего хотят от меня эти странные полупрозрачные создания, я устроился за письменным столом и весь день потратил на описание демонов, их предполагаемой сущности и непостижимых намерениях. Я ощущал себя средневековым монахом, измученным бесами, при неровном свете свечи описывающим свою незримую духовную борьбу на листах пергамена. 'Сиё чтение душеполезно должно быть', - так мыслил я.
  
   7. 4
   Я уже давно осознал, что связавшись с демонами, попал во временную петлю, по-видимому, сплетённую самим Вайсштальбергом, потому что таким образом он спасал себя от разрушений, вызванных моим недобровольным умопомешательством. Радовало, что В. справедливо разобрался в ситуации, вместо того, чтобы посчитать меня главным виновником поджога и просто уничтожить, организовав упавший кирпич или рухнувшую лестницу. В. знал, в чём подлинный корень проблемы и, повторяя раз за разом этот день, давал мне возможность сразиться с тенями и постепенно их победить неведомым и чудесным образом. И посланцы мира, который мы бы назвали адом, отступили от меня, осознав бессмысленность дальнейших атак.
  
   О демонах я, в сущности, узнал одно - они появляются из башни. А это уже был чёткий след. Вайсштальберг дал мне увидеть, как башня исторгает сонмы теней, и теперь я знал, какие действия совершу в дальнейшем.
  
   Вайсштальберг по-королевски наградил меня. Утром нового дня на столе моей комнаты лежал округлый прозрачный камень, внутри которого полыхали оттенки бирюзы, смарагда, александрита и сапфира. Я показал находку Адриану Ксенофонтовичу и старик заметно оживился.
  
   - О, это весьма редкая вещица, уникум, настоящий артефакт! Вы молодой человек имеет представление о том, когда появилась оптика и оптические приборы?
  
   - В эпоху Средневековья.
  
   - Вы правы, мой друг, и вы же не правы. Разумеется, именно труды крупных европейских учёных второго тысячелетия создали всеобъемлющий научный базис, позволивший в дальнейшем расшифровать многие тайны природы, в том числе и оптические свойства. Сами же свойства были известны издревле. Во времена Древнего Рима продавались увеличительные шары, в Древней Греции с помощью выпуклого стекла и солнечных лучей добывали огонь, но даже и древние боги, о которых мы не знаем почти ничего, даже их имён и названий культа, были порой снабжены особыми мистико-оптическими приборами. Мрачные древние боги стояли за пределами истории и тысячелетиями властвовали над народами и те строили им огромные святилища, до сих пор поражающие своими масштабами современных людей. Представьте скопления жалких лачуг, теснящихся столетиями на скудном каменистом поле, представьте убогое существование, которое влачили люди в те времена. Вместе с тем, вдохновлённые религией, они создавали грандиозные архитектурные памятники, пережившие их на тысячи лет. Мы мало знаем о тех временах, почти ничего, но архетипические образы известны. - Адриан Ксенофонтович выразительно нахмурил брови. - Первое, там были боги. Второе, боги были жестоки и не знали моральных ограничений. Третье, им приносились обильные жертвы, как правило, перед деревянной, каменной или железной статуей бога, являющейся центром культа. У древних людей были боги и изображения их богов! Ещё до появления письменности и письменной истории, когда ещё не существовало многое, ныне обычное, люди имели нечто важное, являвшееся для них живым символом, побуждающим к поступкам, смелым и отважным. Статуи древних богов - вот во что они вкладывали большую часть своего мастерства. Так вот. - Адриан Ксенофонтович вышагивал по двору В., постукивая по камням своей палкой, без которой он никуда не выходил. - Древние люди изготавливали порой совершенные произведения искусства в виде изображения своих богов и упорная интеллектуальная мысль всего народа жижделась на почтении божества и выработке новых способов его выражения. В те времена зародилась мистико-религиозная школа оптической магии, основанная на модернизации старых идолов богов путём применения названной науки. У статуй богов появились живые светящиеся глаза, поражающие паломников. Так появились первые линзы и первые магические камни.
  
   - Постойте, так значит это... - я поднял на ладони искрящийся камень.
  
   - Глаз бога. Такие линзы вкладывались в глазницы статуй древних божеств. Считалось, что они не только обладают внешней красотой, но и имеют магическое влияние - способны излечивать и испепелять, менять судьбу человека. И боюсь, что это всё, что мы сможем узнать. Никогда не узнаем ни имени бога, ни его характера, ни генеалогии. Нет таких каталогов, что могли бы нам помочь.
  
   Выслушав Адриана Ксенофонтовича, я задумался о возможных свойствах глаза. Сначала я попробовал его использовать как простую линзу, сфокусировав солнечный луч. Результата не было. Тогда я попытался собрать с помощью артефакта темноту, воспользовавшись принципом антидвигателя, переворачивающего с головы на ноги земные физические представления. Тоже без толку. Тогда я просто посмотрел в него, и это было правильно. Мир сквозь глаз бога выглядел обычным, только слегка размытым и блистающим. Но посередине обзора виднелась белая точка, напоминающая о разметке оптического прицела. Я направил точку на первый попавшийся предмет, коим оказалась толстая стеариновая свеча в глиняной подставке, горевшая на моём столе, и вгляделся в неё сквозь сполохи волшебного камня. Пламя свечи колыхнулось один раз, другой, третий и пропало. Убрав от лица камень, я посмотрел на стол и увидел, что свеча исчезла, оставив после себя лишь слабый запах и несколько твердеющих на плошке капель. Так я выяснил, что глаз бога позволяет аннигилировать предметы, находящиеся в Вайсштальберге.
  
   8 Цивилизация игры
  
   Ночью я видел, как вереницы вещей проносятся вокруг, словно скоростные змеи и постигал религиозно-философское обоснование консьюмеризма. Я был в космической темноте, где не было ничего, и лишь моя голова давала представление об условном верхе и севере, ноги были низом и югом, руки - западом и востоком. Лишь изредка куски причудливо деформированной материи проносились вблизи меня, и я хватал их, преисполненный любопытства, мял красную глину, создавал новые небесные тела и целые системы. Я научился становиться микроскопическим. Я научился превращаться в предельно малое существо. Я познал, что живые существа находятся в пределах множества уровней, связанных между собой в энергетическом и физическом планах, никогда не пересекаясь. И если ранее я знал только о вселенной, галактиках звёздных системах, животных на планете, малых организмах и вирусах, то в том сне передо мной открылись десятки других пространств многообразной жизни. Во сне на меня изливались потоки неизъяснимой благодати, словно я совершил в жизни какое-то особенное действие, удостоившись прикоснуться к всемирной гармонии.
  
   Потом всё необъяснимо и внезапно кончилось и наступило новое: чёрное великое поле, освещаемое только низко нависшей Луной - несомненной нашей, земной, но висящей так низко, что её белый диск закрывал четверть неба, льющиеся по воздуху звуки страдающей виолончели, скрытые под капюшонами сгорбленные фигуры, толкущиеся перед машиной, являющейся объектом непонятного культа, запах нефти, используемой жрецами будущего в качестве священного вещества.
  
   Во сне я получал важные онтологические, футурологические послания, однако не был способен их раскрыть и понять. Пора было просыпаться.
  
   Днём ранее Вайсштальберг показал мне как ментальные сущности, называемые мной чёрными демонами или тенями, появляются из восточной башни, распространяясь по всему зданию. Они заставили меня совершить подлый поджог и всё же, попав по воле города-дома во временную петлю, я смог защититься от них.
  
   'Восточная башня - символ предательства и зла'! - думал я, вспоминая перипетии вчерашнего затянувшегося дня.
  
   Я решил не оставлять произошедшее без последствий и добиваться от башни ответов на мои вопросы. Тем более что в мои руки попал чудесный артефакт страшной разрушительной силы. Но чтобы вновь войти в контакт со светящимся отростком в тёмной башенной комнате, нужно было пройти очередной психотест.
  
   Я стоял на вершине горы, на самом верхнем пике могучего кряжа, вспоровшего плоть Земли острым каменным монолитом. Далеко внизу белели снега и темнели тесные ряды вечнозелёного морозоустойчивого леса, таились уютные горные долины и поднятые на тысячи метров вверх изолированные плоскогорья. Я стоял наравне с облаками и даже превосходил их, я стал орлом, летящим над миром в качестве символа абсолютного превосходства в небе.
  
   Но кончик скалы, на котором я стоял, был так мал, что в реальности я не мог ни сесть, ни пошевелиться. О настоящих полётах в воздухе и спуске по отвесной скале вниз и речи быть не могло. Вдали журчали горные ручьи и обросшие толстой шерстью дикие козы скакали по краю ущелья, а я, прикованный к скале, был должен вечно стоять, надзирая за окружающей природой, не в силах как-либо на неё повлиять. Когда задул холодный мистраль, я являл собой вознесённое на высоту олицетворение умирания теплокровного существа от холода.
  
   На меня ополчились настоящие орлы, беркуты и грифы, почему-то воспринимавшие меня добычей, а не высшим звеном пищевой цепи. Я делал движения руками и мотал головой, отпугивая птиц, одновременно изо всех сил стараясь не упасть в пропасть, что давалось мне с большими усилиями. Бесшумная атака, крылатый хищник, падающий с неба, растянувшиеся мгновения, распростёртые крылья, острые когти и костяной клюв в миллиметре от моего лица.
  
   Днём я страдал от солнечных лучей, от их тепловой и радиационной энергии, а ночью мёрз от холода и ветра.
  
   Извержение ближнего вулкана усугубило страдания. Атмосфера вокруг стала чёрной, пропал воздух пригодный для дыхания, видимость опустилась до нуля, сверху падали крупные куски горячего пепла и раскалённые протуберанцы. К тому же изрядно подпекало, по склону текли вниз реки раскалённой лавы и скоро я мог зажариться заживо.
  
   Пройдя прихотестирование, я вновь оказался в тёмной комнате и в левом нижнем углу тускло загорелся белесый отросток размером с футбольный мяч и стал приближаться ко мне. Я достал из кармана прозрачный глаз бога и посмотрел на отросток сквозь него.
  
   - В насилии нет нужды, - сообщил отросток мгновенно. - Мы раскроем всю интересующую вас информацию, но не забывайте, что многие знания приносят многие печали. Будете ли вы рады тому, что узнаете от нас?
  
   Я отнял стекляшку от глаза.
  
   - И всё же я хочу узнать!
  
   - Задавайте вопросы.
  
   - Почему существует мир? Как возникает жизнь? Что происходит с жизнью после смерти? С какой целью тени нисходят в мир?
  
   - К сожалению, мы только скромные посланцы одной высокоразвитой цивилизации, чуть более продвинувшиеся в раскрытии загадок вселенной, чем земляне. У нас нет верных ответов на большие вопросы, есть только ряд предположений, вам не подходящих. Однако последний вопрос нам по силам. И мы боимся, что вы впадёте в ярость и потеряете контроль над собой, когда получите эту информацию.
  
   - Не впаду! Не потеряю! - отреагировал я.
  
   - Мы услышали вас. Наш мир устроен на других началах, нежели ваш, основу нашей, условно говоря, социальной структуры составляет ведение сложного коллективного процесса, в вашем понимании похожего на игру, соединённую с кибернетической Вавилонской лотереей. В ходе этой игры жители нашего мира проникают в сознания людей на Земле и, управляя ими как марионетками, заставляют совершать разные поступки. При этом технология удалённого контроля такова, что люди не способны ни чувствовать, ни обнаружить его. Характер поступков и общего поведения управляемого человека определяется индивидуальной стратегией управляющего хозяина, нов большей степени его обязательствами перед центральным электронным мозгом, технически поддерживающим трансляцию и дающим команды на совершения тех или иных поступков. Например, если живой компьютер приказывает игроку убить управляемого или кого-то другого, то игрок выполняет приказание. По команде игроки заставляют людей выпрыгивать из окон, бросать учебные заведения, жён и мужей, употреблять алкоголь и наркотики, а также заниматься спортом, читать книги, совершать поездки, произносить определённые слова, менять места жительства, делать покупки и звонки, в общем, совершать любые необходимые компьютеру действия.
  
   - Удивлён! Но почему компьютер принимает те или иные решения? Чем он руководствуется?
  
   - Это большая тайна. Чем руководствуется лотерея, одаривая участника выигрышем или проигрышем? Мы не знаем. Принципы великого компьютера-распорядителя игры для нас непостижимы.
  
   - ...
  
   - Игра подчинена электронной лотерее и пусть вам поможет сохранить присутствие духа тот факт, что мы такие же несвободные в своих действиях существа, как и вы - марионетки марионеток. Те же субстанции, что вы называете чёрными демонами, это проводники нашей воли, с помощью которых мы осуществляем игру.
  
   - Какова же её цель в вашем понимании?
  
   - Как смыслом и целью человеческой жизни является сама жизнь, так и цель игры это сама игра и ничего больше. Для нашего социума игра это краеугольный камень в фундаменте общества, она даёт нам эмоции, которые мы можем испытывать, только находясь в ней, то есть, управляя вами. Игра людьми заменяет нам спорт, общение, социальные взаимоотношения, эстетические переживания. Игра это жизненный базис нашей популяции и самая важная вещь в нашем мире.
  
   - А где физически находится ваш мир?
  
   - О, это весьма сложно объяснить. Не стоит думать, что наша культура подобно вашей заселила одно из небесных тел космоса - мы существуем вне него. Вокруг нас нет ни планет, ни звёзд, наша реальность притаилась в межквантовом пространстве, недостижимая для ваших примитивных технологий. Кроме того, вам следует знать, что наша форма жизни в корне отличается от земной - мы существа небелковые, бесполые, электрические, но смертные, более неподвижные объекты, чем подвижные субъекты. Колонии нашей жизни бесконечно закреплены на орбитах микрочастиц неизвестных на Земле.
  
   - Вы говорили правду, что на чердаке башни находится Алеф Борхеса?
  
   - Да. Наши технические возможности позволяют создавать почти любые объекты для землян. Специально для вас мы создали точку, где сходятся все точки земного времени-пространства. Вы вправе подняться к ней прямо сейчас.
  
   - А для чего построена эта башня? - спросил я.
  
   - Мы есть научная группа и нашей задачей является установление причин постоянных технических сбоев в игре. Заарканивания и манипуляции людьми, прежде всегда проходившие без особых сложностей, стали по непонятным причинам блокироваться. Под угрозой оказался весь процесс. Проводники, называемые вами тенями, во многих случаях не могли обеспечить выполнение команд. Над игрой нависла неожиданная и непонятная угроза. И тогда была собрана наша группа, занимающаяся сбором и обработкой информации и проведением созерцательной, опытной и экспериментальной работы по устранению проблемы.
  
   Прибыв на Землю, мы увидели, что источники нарушений, мешающие функциям теней, находятся внутри особенного места, называемого Вайсштальбергом. Хотя В. и находится на поверхности планеты, он периодически совершает необъяснимые перемещения во времени-пространстве и обладает мощной защитой, не позволяющей нам войти в него, обследовать и найти ответы на наши вопросы. Мы даже не способны смотреть сквозь него, все наши сверхчеловеческие умения здесь бессильны. Всё, что мы смогли - это прикрепить башню научного центра к общему телу здания и стали заниматься изучением людей, по желанию В. оказавшихся здесь, в надежде разгадать однажды эту тайну. Но, увы, без результата - игроки продолжают терять контроль над людьми и всё, что составляет смысл нашего существования, исчезает бесследно.
  
   Выслушав представителя 'цивилизации игры', как я окрестил их, я всё-таки вставил в глаз стекло-аннигилятор и испепелил странный светящийся отросток. Лишать людей свободы воли - страшное преступление.
  
   После этого я поднялся на чердак, пройдя по лестнице, освещаемой светом из странных окон, каждое из которых отличалось от другого, и узрел Алеф - воплощение фантазии писателя, осуществлённое существами, живущими вне доступного для людей пространства, для того, чтобы вознаградить лично меня за участие в их исследовательской работе с целью ментального порабощения человечества.
  
   Тут мой разум пришёл в замешательство, тут мой язык бессилен, ибо невозможно правдиво описать и долю увиденных мною вещей и передать суть словами. Любые слова будут жалкой имитацией того, что произошло со мной. Совершенно справедливо сказать, что я не только не могу наименовать увиденное, но даже не способен перечислить, то, что я не видел, потому я увидел одновременно всё. Я видел всё и видел всё одновременно, различая и осознавая происходящее. И хотя внутри меня расположился кинотеатр с биллионами биллионов экранов, посылающих мне потоки информации, я получил удивительную способность воспринимать в одно и тоже время всё, что показывает мне Алеф. Волосы зашевелились на голове от увиденного, а сердце замерло.
  
  9 Убежище гекатонхейров
  
  
  - Я вообще родился дефективным, - сказал неожиданно Феликс, когда мы прогуливались днём по двору Вайсштальберга. - Повреждение ДНК вследствие крайне вредных привычек родителей и накопления в поколениях излишнего генетического груза. Честно говоря, я родился в краю проржавевших домов-автомобилей, кинутых на землю в зоне безопасности перед взлётным полем.
  
  Я сочувственно промолчал.
  
  - Но потом в моей жизни случилось событие всё изменившее. Древний Boeing 900 в своём последнем полёте перед списанием воткнулся носом в землю и уничтожил мой машинный дом вместе с моими родителями. Я тоже находился в доме, но не получил и царапины. Авиакомпания выплатила мне 500 000 долларов компенсации и бесплатно поместила в частную элитную школу-интернат, где обнаружилось нечто странное - мои новые паранормальные способности. Необъяснимым образом я овладел зачатками телекинеза, предвидения и тому подобной экстрасенсорикой. Это пришло ко мне после катастрофы, вероятно как её результат. К тому же моя психика и характер оказались, словно откорректированы, я стал быстро восполнять пробелы в образовании и скоро уже превосходил во многих отношениях сверстников. На уроке я опрокинул стакан, стоявший на столе учителя, а потом поджёг его рыжую шевелюру. Да, я знаю, что был жестоким ребёнком и сейчас сожалею об этом.
  
  Из-за всех этих странностей в девять лет меня перевели на секретную базу министерства обороны США, расположенную в глухом необитаемом лесу и там я провёл всё своё детство. На базе были подземные корпуса, а в них десятки залитых белым цветом просторных лабораторий и столько же тёмных складов, несколько больших железобетонных ангаров, наполовину вкопанных в землю, перегороженная металлической сеткой дорога с предупреждениями о запрете здесь находиться, вертолётная площадка и маленький рыбачий домик на озере, призванный маскировать истинное предназначение места. Мой дом... Но в основном меня держали под землёй. - Мы остановились посреди двора и увидели наверху инопланетную тарелку с панелью телефона, посмотрели минуту на неё. - Там были отличные врачи всех специализаций, учёные, советники-эксперты в белых халатах, постоянное наблюдение, напоминающее надзор, самое правильное питание, какое только может быть. Но там не было других детей. - Феликс надолго замолчал, словно переживая заново своё воспоминание, а я не стал нарушать тянущееся молчание. Вместе с нами молчал и Вайсштальберг и десятки его обращённых к нам окон были темны. - Они не были так бесчеловечны, чтобы всё время держать меня в подземелье и часто мне дозволялось бегать по берегу или кататься по озеру на лодке, но там не было детей. Они месяц за месяцем обследовали меня, подвергая бесконечным психологическим тестам и сканированию мозга. И к семнадцати годам я осознал, что больше так не могу. - Чернокнижник был серьёзен. - Тогда мне пришлось распрощаться с военными учёными. Я многое узнал и многому научился на базе, у меня был доступ к самым современным компьютерам и возможность общения с чертовски образованными и умными людьми, и всё же я сделал так, чтобы они избавились от меня. Мои способности и без того не демонстрировали никакого качественного роста, оставаясь на уровне фокусов для развлечения низкого класса, а тут я начал откровенно лажать. Например, вдруг заявлял, что через пять дней террористы убьют президента США. Ох, что тогда происходило! А в назначенный день ничего. Я стал для них бесполезен и меня отпустили, предоставив выбор любого учебного заведения страны в обмен на подписку о неразглашении государственных тайн.
  
  Я выбрал Массачусетский университет, факультет экстрасенсорики и оккультизма. На самом деле там, в основном учили менеджеров, готовящихся к "магической практике" по оказания всякого рода коммерческих услуг, вроде составления гороскопа и проведения ритуалов "привлечения удачи", "повышения астральной защиты", псевдокоррекции кармы и тому подобному мошенничеству. Почему мошенничеству? Потому что в большинстве случаев речь шла только об имитации истинной магии. Выпускники факультета готовились занять места в уже готовом семейном бизнесе или открыть новый - какой-нибудь салон хиромантии или астрологический кабинет. В общём, я вышел с учёбы не слишком обременённый знаниями и с большими финансовыми проблемами. Вечеринки с девочками и кокаином, поездки на яхтах, аренда шикарных апартаментов, подорвали моё денежное благополучие - я потратил почти всю компенсацию, полученную за трагедию с родителями. Мне пришлось работать - гадать на картах Таро по тридцать долларов за сеанс, ища клиентов в интернете и замещать должность исполнительного директора местного филиала Церкви Сатаны Ла Вэя. - Феликс засмеялся. - Честно скажу, что никакой магией в этих моих делах и не пахло - я заговаривал зубы, входил в доверие и обманывал людей. Но потом всё изменилось.
  
  - Возможно, меня заметили ещё в институте, а потом долго вели, изучая и наблюдая за мной, - задумчиво проговорил американец. - А может, вообще никогда не теряли. Существуют могущественные тайные организации, столетиями организующие странную деятельность, основанную на больших деньгах, сексуальной магии и жутких ритуалах. В них состоят богатые люди, и они не любят афишировать себя, орудуя всегда непублично, применяя насилие и подкупы, скрепляя внутреннюю омерту круговой порукой и неотвратимостью возмездия в случае причинения им вреда. Я попал в поле зрения такой структуры и стал получать необычные задания.
  
  Иногда от меня требовалось нагадить в католической исповедальне, а иногда откопать свежезахороненный труп с городского кладбища. Достать гвозди из гроба висельника и абортированный эмбрион младенца. Выкупить или украсть редкую книгу из собрания старого коллекционера. Похитить из зоопарка редкую жабу, занесённую в Красную книгу. Найти девственницу для магического ритуала.
  
  Меня оценивали и проверяли. Несколько раз я участвовал в ночных оргиях с десятками раскрепощённых девушек, проходящих в загородных дворцах членов клуба. Потом сделался водителем-референтом очаровательной леди Тиффани, занимающейся охмурением престарелых миллионеров и проведением страшных обрядов под покровом ночи. Достаточно сказать, что эта стройная длинноволосая женщина, известная модель и канон красоты, не единожды служила обнажённым алтарём для чёрных месс, причём службу вёл благообразный протестантский епископ, днём в церкви притворяющийся образцом доброты, а по ночам в той же церкви тайком поклоняющийся Сатане. Но и эта организация была далеко не самой главной среди оккультного лобби Соединённых Штатов. Где-то наверху существовали посвящённые высших степеней, объединённые в глубоко засекреченные ложи, о которых никогда не осмелится написать ни одно СМИ и не скажет ни один политик, потому что за этим последует быстрая и неминуемая смерть.
  
  Спустя два года я стал помощником одного очень пожилого высокопоставленного мастера нашей организации, доживающего свой век в шикарном фешенебельном поместье на окраине города. Ни афродизиаки, ни магия уже не могли помочь моему старику, бывшему в прошлом большим развратником и ловеласом, в деле восстановления потенции, и он полностью посвятил себя магическому искусству. От него я узнал о некромаяках и практическом применении тёмной энергии, хотя в организации никогда не говорили об этом, полагаясь на примитивные обряды сексуальной магии и на наркотики. По сравнению с настоящим искусством, отголоски которого были известны моему старику, весь наш клан выглядел шарлатанством, замешанным только на деньгах, но не основанным на истинной вере. У него была обширная библиотека, и многие месяцы я потратил на изучение старинных манускриптов, извлекая множество рецептур, после совместно нами претворяемых под сводами глубокого каменного подвала особняка.
  
  Однажды в старой книге, приписываемой оккультисту 12 века Майклу Скотту, я вычитал о способах привлечения демоницы Ишет Зенуним, считающейся ангелом проституции и разврата. Мой старичок загорелся этой идеей, считая, что одна из жён Сатаны сможет вернуть к жизни его остановившуюся репродуктивную систему. Ждало же нас не просто разочарование, а смертный ужас. Не буду описывать все подробности подготовки и проведения весьма сложного и дорогостоящего ритуала и того, что за ним последовало, скажу только, что голодная, истосковавшаяся в инфернальных пространствах по тёплой человеческой крови демоница, вместо благодарности просто сожрала старика, пробив нашу несовершенную защиту, откусила ему голову, я же сумел ретироваться, убежав в ночи прямо в чёрной мантии из проклятого особняка.
  
  Настали сложные дни моей жизни. Костоломы тайной организации искали меня, считая виновным в смерти магистра, а я прятался в трущобах, снимая номера захудалых отелей, где шлюхи встречаются с клиентами, живут героиновые наркоманы и писатели-пьяницы, наподобие Буковски, где стены на этажах раскрашены граффити, а под окнами на улице вечно торчат стайки афроамериканцев. Я ни с кем не встречался, перестал ходить в рестораны и питался исключительно лапшой из китайских забегаловок, незаметно пристрастился к шотландскому виски и к ямайскому рому. Длинными вечерами мне было нечем себя занять, и я часами медленно напивался, сидя на стуле в тёмной комнате, скрашивая своё одиночество, развеивая миазмы тревоги, сочащиеся в атмосфере вокруг. Моим дням в любой момент мог настать конец, судьба казалась предрешенной. Я постоянно курил толстые кубинские сигары, и моя комната была наполнена едким дымом, а у стены выстроился ряд пустых бутылок. Выглядел как Микки Рурк в фильме "Пьянь". Наверное, кончил бы жизнь, замёрзнув на улице, или подхватив цирроз, или и вправду бы нашли бандиты.
  
  Мне повезло - старик-вьетнамец, случайно встретившийся на авеню, дал мне кусочек плотной бумаги с адресом сайта преподобного Йонса. Секта вербовала людей для жизни в экопоселении на одном из необитаемых островов Аляски площадью несколько сотен квадратных километров. Идеальный вариант, чтобы спрятаться и начать новую жизнь. Мне это полностью подходило. Я отправился на Аляску.
  
  Ну и паршивой дырой оказался этот "город Солнца"! Кучка параноиков и олигофренов, не приспособленных к эффективной и осмыслённой деятельности, неудачники, вытолкнутые городом вследствие отсутствия у них каких-либо способностей и талантов, зато обладающие большими сложностями с навыками общения и ярко выраженной социофобией и социопатией. Несколько десятков хижин в лесу без удобств. Идиотские посиделки у костра. Бесконечные проповеди преподобного.
  
  От скуки я вспомнил старые свои умения: зажжение свечи, направленной на неё ладонью, способность предвидеть какую карту из колоды человек возьмёт в следующее мгновение и тому подобную ерунду, признаюсь совсем подзабытую, ведь мои экстрасенсорные способности во взрослом возрасте почти исчезли. Я несколько раз демонстрировал фокусы на встречах с собратьями, поразил и напугал их, сам того не ожидая. Люди стали поговаривать, что я злой дух, присланный самим Сатаной, чтобы отвратить их от истинной веры и правильного образа жизни. Позже выяснилось, что извращенец Йонс оборудовал все без исключения хижины скрытым видеонаблюдением и сам видел творимые мной псевдочудеса.
  
  Преподобный Йонс формально считался протестантом, однако я подозревал его включённость в тайный культ инцеста и педофилии, исповедуемый самыми страшными преступниками на Земле, чья штаб-квартира находится в Нью-Йорке. Так или иначе, но этот старый маразматик вообразил, что Бог послал ему испытание. А поскольку он поклонялся сразу двум богам - одному тайно, а другому открыто, то и выбранная им стратегия действий носила двойственный характер - руководствуясь благими начинаниями по изгнанию дьявола из общины, он решился на жестокое преступление.
  
  Ночью группа его верных последователей настигла меня в моей собственной постели. Они связали мне запястья, надели бумажный пакет на голову и вывели из поселения. Меня бросили на дно лодки, завёлся мотор и более часа мы плыли в неизвестном направлении. Они решили меня бросить, как жестокий хозяин бросает в лесу собаку, привязав её к дереву, выкинули меня связанным ночью на пустынном необитаемом острове вдали от человеческой цивилизации.
  
  Там не было ничего, кроме скоплений упавших друг на друга скал, образующих нечто вроде разрушенного лабиринта, кряжистых толстых сосен, длинными гибкими корнями цепляющихся за камень и изрезанного фьордами берега. Освободившись от верёвок, я понял, что в середине ночи нахожусь в темноте на острове, а передо мной плещется равнодушный океан. Той ночью я почувствовал кое-что, о чём сейчас хочу рассказать вам подробно. - Феликс выглядел серьёзным, не допуская и тени глумления и намёка на улыбку.
  
  - Представьте ночь, небосвод усеянный далёкими звёздами, мокрый камень, большие массы воды впереди и внизу. Ощущение абсолютного одиночества. Меня бросили все, и мир был жесток со мной. Я был шокирован, поражён, раздавлен, думая, что умру здесь от голода и влаги. Я подвёргся нападению, моя жизнь подошла к концу, как я думал тогда, мне было холодно и в желудке начинало покалывать. Тысячи нераспознаваемых звуков метались в голове, приводя меня в состояние особенного психического возбуждения. В результате мой слабый человеческий биоэнергетический аппарат оказался настолько разбалансирован, что я временно стал улавливать специфические морские излучения. К тому же, думаю, тут помогли те паранормальные задатки, что появились у меня после авиакатастрофы в детстве.
  
  То, что произошло позже, я склонен интерпретировать по-разному, но моряки секретного американского военного корабля, подобравшие меня с острова утром, с полной серьёзностью утверждали, что в этом месте океана специализированное судно Церкви Саентологии пыталось вступить в контакт с цивилизацией Древних, некогда живших на Земле, а ныне пребывающих в многотысячелетней спячке в глубоком каменном убежище на дне океана. Говорили, что саентологи намеревались получить у Древних пароли, позволяющие вступать в контакт с автоматической станцией межгалактического союза, миллионы лет скрытно находящейся на орбите Земли.
  
  С помощью некоего шестого чувства я почувствовал, как глубоко под водой что-то сдвинулось под огромными каменными плитами на дне, и как наверх побежал крик, напоминающий завывания кашалота, от которого дрожало всё тело. Корабль саентологов, оснащённый приборами, повторяющими их речь, и чудовища на дне обменивались информацией, я же по роковой случайности стал третьим нежданным её получателем.
  
  Сразу скажу, что понял далеко не всё. Но некоторые образы, появившиеся той ночью в моём сознании, я распознал и запомнил. В крике чудовища явственно читалась злость, возникшая из-за того, что какие-то крохотные существа осмелились разбудить гекатонхейров. И ещё там была тоска существа, знающего бессмысленность жизни, заключённой в нескончаемом сне, на деле являющимся набором галлюцинаций, возникающих благодаря электричеству головного мозга и не связанных с его реальным существованием. Саентологи разбудили чудовищ, ненадолго вывели их из матрицы многовековых снов, но чудовища, осознавшие себя таковыми - безобразными, малоподвижными существами, живущими в каменных саркофагах на дне океана, долго кричали от ужаса и боли, запертые в тесных камерах отведённого им пространства.
  
  А потом я осознал, что их снами были жизни людей и потому ощутил к ним безграничную ненависть, будучи, несмотря на все присущие мне недостатки представителем человеческой расы, испытывающим за неё тревогу и беспокойство.
  
  Их сны были жизнями людей! Как сложно осознать этот факт и найти ему объяснения!
  
  Когда-то давно миллионы лет назад чудовища жили на планете, считали себя вершиной пирамиды потребления, охотились на все виды животных. Отличительной особенностью их культуры было стремление к расширению сознания, упор на развитие способностей мозга, а не на науку и технику. Они обладали сильным гипнотическим даром, подчиняя своей мысли любые живые существа. Со временем они научились не просто показывать миражи и управлять действиями суггерендов, но и проникать глубоко в их сознание, полностью перестраивая и подчиняя его себе. Условия жизни на планете менялись, в конце мезозоя став непригодными для них и гекатонхейры удалились в тайные океанические убежища, откуда протянулись их невидимые гипнотические нити-арканы.
  
  - Цивилизация игры! - воскликнул я. - Существа из восточной башни! Они говорили, что управляют людьми, заставляя нас выполнять все свои желания!
  
  - Да, я тоже вижу параллель и потому и решился на этот разговор, - ответил Феликс.
  
  - Я называю их гекатонхейрами, используя античный термин, обозначающий сторуких пятидесятиголовых великанов, однако их истинный облик мне неизвестен. Судя по отрывочным образам, промелькнувшим той ночью, они похожи одновременно и на спрута и на гигантских улиток, облачённых в жёсткий панцирь. У них есть конечности как у человека и шесть страшных глаз, видящих части спектра нам не доступные. Кроме того чудища отрастили главный гипнотический орган, напоминающий большую мембрану, растущую у них прямо на голове.
  
  Странные вещи услышал я той ночью. Гекатонхейры утверждали, что люди созданы ими как живые резервуары для снов, являющихся человеческими жизнями, и поразились наглости саентологов, посмевших обратиться к ним. Для них это было то же самое, как если бы к человеку вдруг обратился его персональный компьютер, чьё назначение - выполнение команд хозяина, а не самостоятельные мышление и действия, - машина, вдруг вообразившая себя свободным и независимым индивидом. Они совещались между собой и пришли к выводу, что человек без хозяина-гекатонхейра не может считаться поистине разумным существом. Я понял, что для чудовищ мы люди являемся лишь подобием пищи, но не физиологической, а ментальной, мы служим наполнителем для их виртуального бытия, считая его своей жизнью.
  
  Мне было страшно и больно, и ослепляющая ненависть билась внутри. Я испытал кошмар наяву, худшее, что когда-либо приключалось со мной. Я уже даже не знал, кто я и с ужасом представлял, что после смерти могу оказаться безобразным пленником каменной камеры на дне океана, потому что это и есть моя настоящая сущность. Я всей душой возненавидел чудовищ,
  
  Утром военный корабль спас меня, сняв с острова, и я возблагодарил Америку! Когда же я узнал о разгроме, учинённом вами в восточной башне, то вспомнив пережитое на Аляске, ни секунды не размышляя, всецело встал на вашу сторону. Не может быть мира у людей с существами, подло манипулирующих нами, лишающих нас свободы воли и самостоятельности. Поэтому как американский патриот и сын Земли я заявляю о готовности поддержать вас в этой борьбе. Можете полностью рассчитывать на меня!
  
  Посыл рассказа Феликса стал ясен, смущала лишь недосказанность его истории, белые пятна биографии, таившие нечто неопределённое, покрытое мраком. Что было с ним после? Как он попал в Вайсштальберг? Чёрный маг не спешил рассказывать об этом, а я не стремился выпытывать. Когда-то он спас меня от кошек-вампиров и тем заслужил мою тактичность. Однако я ничего не забывал и был настороже.
  
  10 Кочегар
  
  Большая часть дворов Вайсштальберга представляла собой небольшое прямоугольное пространство замощённое камнем, где ветер гонял только пыль и залетевшие откуда-то жёлтые листья. Но встречались и большие дворы - с дикорастущими деревьями, кустарником, холмами и ручьями, заполненные массой разнообразных предметов, склепов, памятников. На десятый день я обнаружил необычный круглый двор, посреди которого возвышалось одноэтажное здание с высокой кирпичной трубой. Я решил войти.
  
  Стена напротив двери была целиком заполнена огромной печью и через отворённую дверцу вырывались наружу блики огня, пляшущие по стенам. Справа стояла длинная деревянная скамья, выкрашенная в коричневый цвет, пол также был деревянным. На скамье сидел крепкий человек в чёрном комбинезоне внутренней партии Океании с эмблемой ангсоца на рукаве. Его крупное внушительное лицо было вдохновенным, глаза мягко светились под мощными дугами резких бровей. Я сразу заметил, что этот человек, по-видимому, невероятно груб и держится странным образом, то отвечая на прямые вопросы, то уходя в сторону и внезапно замолкая, а я ужасно ненавидел такой стиль общения. Кочегар выглядел как фанатик, как пламенный революционер, как чрезвычайно дисциплинированный деятель, не только изучивший множество книг, но и много страдавший за свои убеждения. Мысль горячо билась внутри его большого лба, говорящего о сильном интеллекте и свирепой воле.
  
  Кочегар отдыхал, пока уголь не прогорел в печи.
  
  - Пришёл.
  
  - Здравствуйте, я недавно появился здесь, - произнёс я первые попавшиеся на ум слова.
  
  - Не стоит думать, будто я интересуюсь людьми, для которых Вайсштальберг это лишь туристическая достопримечательность на длинном маршруте или гостиница, дающая временный кров, - ответил кочегар, чуть повернув в мою сторону лицо, одинаково подходившее и для объятого священным экстазом святого и для сжигаемого инквизицией еретика, высокомерно отвергающего последнюю возможность покаяния.
  
  - Вы занимаетесь теологическими рассуждениями и метафизическими гипотезами, никому не принося никакой пользы, а я всё это время работаю, лишь изредка прерываясь на сон, приём пищи и гигиенические процедуры. Или вы думали, что вода в кране, электричество и отопление появляются в В. сами собой? - кочегар кивнул на гигантскую печь.
  
  - Разрешите вас поблагодарить за это, - ответил я, стараясь быть вежливым.
  
  Кочегар промолчал.
  
  - Я исполняю своё предназначение и потому поступаю правильно. А знаете ли вы вашу миссию в жизни?
  
  - Целью жизни является сама жизнь! - быстро ответил я.
  
  - А если ваша жизнь уже завершена? Если ваше тело уже умерло и всё вокруг это творения последней вспышки в угасающем сознании?
  
  - Вы хотите сказать, что послания инопланетян из серебристой летающей тарелки правдивы? - тревожно спросил я, но кочегар снова промолчал.
  
  - Предназначение человека - в труде, тут никакие иные варианты не возможны. Но каждому надлежит выполнять разную работу. Для кого-то это написание книг и творческая деятельность, а для других монотонные манипуляции на конвейере завода, физические усилия не требующее интеллектуального напряжения. Вы должны понять, какая работа является по-настоящему вашей, и только тогда обретёте гармонию.
  
  - А что делать, если работа попадается только дрянная?
  
  - А вы считаете, молодой человек, что вы до сих пор хорошо работали? Напрасно. - Кочегар внимательно смотрел на меня и уверенно сцеживал свои мысли в мой разум. - Никогда вы не бывали в тех лагерях, где труд это дело чести, славы, доблести и геройства. - Я заметил, что красивое лицо кочегара было в нескольких местах в прошлом перебито, его украшали глубокие шрамы, неоднократно ломался нос. - Никогда от вашей работы в прямом смысле этого слова не зависела жизнь человека, даже ваша собственная.
  
  - Но среди обитателей Вайсштальберга есть люди, много работавшие и много достигнувшие, - защищался я. - Адриан Ксенофонтович...
  
  - Адриан! - жёстко произнёс кочегар, принимая лицом и фигурой выражение агрессивное, подчёркивающее готовность к вступлению в борьбу, к мгновенному переходу в фазу активных действий. - Не стоит искать добра от того, кто неизвестно чьё добро своим считает. Я вижу таких людей насквозь - они набиты шелухой великолепия фраз, заученным набором научных догм и элементарным враньём. Одно из старых потерянных поколений, дожившее до старости, пройдя долго тянувшийся путь бесконечных подлых предательств, неописуемых унижений и жесточайших поражений. - Чеканные формулировки легко выходили из него, ложась как тавро на понятия и предметы.
  
  - Вы знаете, что есть Вайсштальберг? - спросил я и, судя по лицу кочегара, был готов поспорить, что он знает ответ.
  
  - Я многое знаю. Но я не пифия и не оракул и возложенная на меня функция заключается в поддержании огня, а не в ведении софистических разговоров на абстрактные темы. К тому же в вашем круге общения уже есть личности способные давать правдоподобные ответы на многие вопросы, возьмите того же Феликса.
  
  - Вы говорили с ним?
  
  - Да. Привыкнув к В., люди всегда рано или поздно попадают сюда и ведут со мной длинные разговоры, чему я, признаюсь, бываю рад, ведь сам порой страдаю от скуки и одиночества. Феликс был здесь и даже несколько раз, только не думаю, чтобы он остался удовлетворён мною сказанным.
  
  - Скажите, что есть Вайсштальберг? - ещё раз спросил я кочегара, но он покачал головой.
  
  - Прежде чем пользоваться словами, нужно выучить их значение. И вам в первую очередь нужна понятийная база, чтобы встать со мной на единую плоскость понимания.
  
  Кочегар был крепким, чёрный комбинезон полурабочего-полувоенного покроя был ему к лицу, он грозно нависал, выглядел значительной, выдающейся, харизматичной фигурой, словно где-то почерпнул благодати, хотя возможно получал её нормировано. Он был косолап, простонароден, из него били искры, поджигающие эмоции, он доминировал в пространстве перед собой, являя образец жертвенности, твёрдости и господства. Казалось, что это какая-то древняя сила, сравнимая с силой религиозности, воплощалась в нём в современной форме.
  
  - Служение общему замыслу Творца - вот цель достойная человека!
  
  Кочегар встал со скамьи, надел большие рабочие рукавицы, взял в свои сильные руки лопату и принялся заполнять опустевшее чрево печи чёрным углём.
  
  - Адриан и Феликс - порождения разложившегося католицизма и реформированного до потери сути протестантизма, - сказал кочегар, закидывая топливо в печь. - Это пустота, только прикидывающаяся формой. Говоря проще - они агенты спецслужб Земли, служащие разным хозяевам и один их них это двойной агент, продавшийся инопланетянам.
  
  - Но что такое ваш Творец, к служению которому вы призываете? - спросил я.
  
  - Он многогранен, он покровитель бюрократии и теософии, его дух это дух Средневековья. Он - ангел западного окна, отец порядка, повелитель мух, бог из машины и он же Атон, Озирис и Птах. Он принимает законы, по которым живёт природа и он же это сам закон и сама природа.
  
  Чёткие и в тоже время абстрактные высказывания кочегара ничего не проясняли и лишь давали направление мысли. Получалось, что Адриан и Феликс не те за кого себя выдают и на деле враждебны мне, хотя и упорно стараются убедить меня в обратном. Я вспомнил, как сладкоречивый чернокнижник предлагал мне союз, а после настойчиво налаживал коммуникацию, как он благодарил меня за уничтожение форпоста цивилизации игры на В., как он спасал меня от кошек-вампиров. Кочегар называл их агентами спецслужб, и основания этого суждения казались справедливыми, хотя он вовсе не озвучивал их.
  
  К тому же мысли о вражеской сущности Адриана уже давно крутились в моей голове. Старик заявлял, что является противником цивилизации антидвигателя, но не делал совсем никаких попыток к его уничтожению. Вся оппозиция Ксенофонтовича к верхнему миру заключалась в бесконечной болтовне. Когда же ко мне в руки попал аннигилятор в виде глаза бога, профессор и не подумал попытаться взломать защиту антидвигателя с его помощью. Инопланетяне на крыше призывали остерегаться его. С Феликсом же всё было давно предельно ясно.
  
  Я грелся, сидя на скамье напротив печи, кочегар работал. Он уверенно питал огонь материалом, чёрный комбинезон превосходно подходил к трудовой обстановке. Шок, полученный от встречи с ним, постепенно проходил, боль рассеивалась, мысли были в полном порядке.
  
  "В конечном счёте, главное удовольствие жизни состоит в маленьких приятных моментах, делающих её осмыслённой и не такой ужасной", - подумал я тогда. - "Это самый осязаемый её аспект, потому что все прочие сложные смыслы на деле не прочны". - В тот момент я стал думать о многих вещах - о добре и зле, о корнях мандрагоры, о Гильдии предсказателей, об античных памятниках, об осенних парках. Мысли широкой рекой протекали внутри моего сознания, они текли сразу во всех направлениях, в инфракрасном спектре делая меня похожим на инопланетянина, утыканного мерцающими энергоиголками. "Я говорю с кочегаром о многом и всё же избегаю затрагивать действительно важные вопросы, - подумалось мне. - Битый час обсуждаем недоумков американцев, хотя об Адриане предполагаю, что он немец, потомок вывезенных в США из Германии в 1945 специалистов, таких как Вернер фон Браун. Мы создаём лишь информационный шум, когда важна чистота переживания - вот нить, бегущая в каждой жизни, вот наше спасение. Какие вопросы следует обсудить? Вопрос возникновения Вайсштальберга? Но уже столько раз я спрашивал его напрямик, а он ровным счётом ничего не сообщал! " Монументальная фигура кочегара не давала никаких конкретных решений, он сбивал меня с толку и казалось, что всё зря, что я нахожусь в археологической пустоте, в беспамятстве и всё происходящее со мной нереально и является чьей-то злой выдумкой, будто я и не человек, а схематический второплановый герой бездарного романа, забытого сразу после его написания и никогда никому не пригодившегося.
  
  Я огляделся вокруг и решился.
  
  - Давайте поговорим о главном! - произнёс я.
  
  - Я не против! - прозвучал ответ кочегара. - Перейдём прямо к главному. Когда придёт тому срок, и вы навеки успокоите Феликса и Адриана, то тела приносите сюда. В любое время дня и ночи. Пусть они напоследок пробегутся в виде атомов по замечательной трубе В.
  
  Это был тупик. Вещи, бывшие важными для меня, для кочегара как бы и вовсе не существовали, зато он бурлил мыслями о будущем, о то, чего ещё и не было на свете. Это была метафизика особого порядка, мною слабо понимаемая. Всё, что я уловил вполне, относилось к необходимости ограничения мыслей о глобальных вещах, наподобие мирового устройства и к переходу к практическим решениям, наподобие устранения чернокнижника и профессора.
  
  - Я знаю, что вы заняты решением важных задач и обдумыванием сложных мыслей, - примирительно сказал кочегар, закидывая в печь новую порцию топлива. - Вы хотите сразу найти Грааль, а на следующий день завладеть Экскалибуром и без всякого труда. Я же предлагаю путь превентивного хирургически-медикаментозного ослепления. Для меня не важны те вопросы, что вы ставите и не важны ответы на них. Необходимость поддерживания боевого состояния духа лежит в основе нашего предложения. Ваши вопросы микроскопичны на фоне истинного восприятия мира.
  
  - И что оно? Ангсоц? Неосоц? - спросил я, но кочегар как всегда промолчал.
  
  За ним стояла тёмная сила принуждения и рядом таилась чёрная тайна жизни, он совмещал в себе технический аспект управления массами и источник государственности, за ним стояло насилие, впервые применённое не из злобы, в целях защиты или для пропитания, а безэмоционально, согласно высшему декрету правления, за ним стояло всё то, что помогло людским социальным моделям не затеряться в истории и сохранить преемственность. Он был воплощением учреждений, целью коих являлась стабилизация коллективного сознания социума, приведение мыслительных процессов к единому знаменателю. Хтонь, прораставшая сквозь человека с незапамятных времён. Его Творец был проявлением нечеловеческого.
  
  - Принесите трупы сюда, и мы чудесно от них избавимся, - сказал кочегар мне на прощание. Моё путешествие продолжалось.
  
  11 Вечеринка с мертвецами
  
  Во сне я ехал на чёрном шипящем поезде, и в вагонах нарядно-жеманные дамы и приличные господа пили чай, а потом поезд с визгом и паром въехал во двор Вайсштальберга и зазмеился меж полукруглых арок в стенах. И вот уже он мчится по коридору с деревянными полами на первом этаже, а я к тому времени стою на нижней ступени, готовый спрыгнуть.
  
  Поезд привозит нас прямо на вечеринку с обилием вина и закусок и музыкой на все вкусы, где в воздухе витает легкомысленное настроение. И странное дело! Я повсюду вижу старых знакомых, веселящихся в тумане, подкрашиваемом светомузыкой, обедающих аппетитными завтраками, выпивающих горячительные напитки, просто разговаривающих с девушками. Проблему я вижу в том, что все эти люди уже умерли разное время назад, то есть я попал на вечеринку с мертвецами!
  
  Я так и ни в чём не разобрался. Отсутствие правдоподобных объяснений происходящего побудило меня снова искать канал связи с теми сущностями, что передавали сообщения из серебристого НЛО. Однако, оказавшись на крыше, я заметил отблеск на небе, словно там находилось какое-то подвижное округлое золотистое тело. Заинтересовавшись, я понаблюдал за блестящей точкой, движущейся по небосклону.
  
  Спустя некоторое время рядом со мной опустился луч и забегал по крыше, а спустя миг коснулся меня и больше не уходил. Небесное золотое яйцо стремительно приблизилось. Через минуту оно опустилось рядом со мной на кровлю. В следующее мгновение на поверхности двухметрового объекта появилась крохотная чревоточинка, немедленно начавшая расширяться и доли секунды спустя полностью поглотившая яйцо.
  
  На крыше Вайсштальберга я увидел стройную девушку блондинку лет шестнадцати с северно-европейским типом лица, одетую в форму японских школьниц - женский морской костюм с коротенькой клетчатой юбкой, белой рубашкой-безрукавкой и алым бантом.
  
  - Здравствуйте! - сказала девушка улыбнувшись. - Меня зовут Таня-3.
  
  - Таня-3? - переспросил я. - Как это понимать?
  
  - Я биологический робот серии "Таня", модель номер три, - снова улыбнулась девушка. - А если ещё честнее, то три это сокращение, а на самом деле я трёхмиллионная модель этого типа биороботов.
  
  - Для чего вы здесь?
  
  - Для оказания помощи вам в борьбе с антидвигателем.
  
  Выяснилось, что миловидный биоробот послан учёными-диссидентами, о которых ещё вечность назад говорил Адриан.
  
  - Мы установили, что вы способны самостоятельно уничтожить антидвигатель. Я послана для того, чтобы раскрыть вам план, выполнение которого приведёт вас к победе.
  
  Таня-3 вела себя как обычная девчонка, не обнаруживая никаких признаков робота. Живая улыбка, кожа на щеках меняющая цвет, подвижность. Я не понимал, как мне вести себя с ней - как с бездушным механизмом, чем она являлась на деле, несмотря на все свои улыбки и телодвижения, копирующие поведение настоящей школьницы или как с девушкой?
  
  - А почему вы ведёте борьбу с вытеснением энтропии, делающим ваш мир более счастливым? - спросил я. - Это же не логично!
  
  - В моей памяти есть информация о восьмидесяти шести идейных течениях противников энтропийного антидвигателя, - ответила Таня-3. - Каждое из них руководствуется собственной концепцией. Вы просите озвучить их все?
  
  - Самые основные, пожалуйста. - Хотя вежливость по отношению к механизму могла показаться излишней и даже неуместной, я всё-таки решил общаться с Таней-3, как если бы она являлась обычным человеком.
  
  - Идеология энтропийных диссидентов многообразна, но основывается преимущественно на ряде базовых представлений в разной форме принятых в большей части групп и разделяемых ими наряду с выводами собственных технических и философских разработок, связанных с проблемой, - Таня-3 говорила так, словно читала научную лекцию. - Во-первых, все диссиденты убеждены в том, что борьба против вытеснения энтропии сама по себе есть благо для нашего общества, ведь в противном случае, сама борьба не велась бы, поскольку двигатель вытеснил бы её из нашего мира, как он делает со всем деструктивным. Диссиденты верят в то, что сам факт непротивления двигателя их действиям освящает и легитимизует их борьбу.
  
  - Минуту! - остановил я робота. - А правительство верхнего мира ведёт борьбу с энтропийными диссидентами?
  
  - Отвечаю коротко - да, - сказала Таня-3. - Но предупреждаю, что структура нашего общества после включения двигателя сильно изменилась, став почти не похожей на земную. Машина посчитала проявлением энтропии многие государственные функции и ликвидировала их. В результате государство лишилось большей части возможностей по влиянию на оппозицию. Без тюрем, полиции и контролирующих органов правительство стало беззубым и всё что оно может позволить себе для противостояния с нами это выпуск заявлений с выражениями обеспокоенности и озабоченности.
  
  - И, тем не менее, борьба с диссидентами, как и они сами, не причисляется к деструктивным явлениям, - откомментировал я. - Что делает данное базовое представление уязвимым. - Таня-3 молча улыбалась, дожидаясь, когда я выскажусь.
  
  - Во-вторых, значительная часть диссидентов причисляет себя к молодым экстремалам - искателям острых ощущений и впечатлений. Создание антидвигателя, по их мнению, сделало жизнь скучной и пресной, лишив мир духа приключений и опасности. В нашем мире нельзя разбиться, упав с высоты, нельзя утонуть, занимаясь дайвингом, невозможно замёрзнуть, забравшись на горную вершину или погибнуть под снежной лавиной, катаясь на сноуборде. Жизнь стала абсолютно безопасной и предсказуемой и против этого выступает активная молодёжь, мечтающая о добровольном преодолении опасностей.
  
  - А возможна частичная откачка энтропии? - спросил я. - Так, чтобы только экстремалы получили возможность заниматься своими сумасбродствами? Например, через создание особых заповедных зон, где энтропия вырабатывается в естественном процессе?
  
  - Нет, - ответила Таня-2. - И это причина конфликта интересов между ними и большинством населения, нуждающимся в мире и покое, а не в неожиданностях и тревогах.
  
  В-третьих, есть влиятельные учёные, утверждающие, что откачка энтропии в нижний мир Земли, в конечном счёте, приведёт к великой катастрофе, потому что накопление большего количества энтропии принадлежащей другому миру неизбежно завершится грандиозным прорывом, подобным прорыву плотины, изначально не способной выдерживать напор воды в два раза превышающий заложенный при проектировке. Однажды энтропийное цунами хлынет в наш мир и скорее всего целиком уничтожит его - так считают эти авторитетные учёные.
  
  "Энтропийцы, - подумал я. - Так можно назвать их цивилизацию, во многом завязанную вокруг этого явления".
  
  - В-четвёртых, "прогрессисты", они считают изменение естественных законов природы затрудняющим течение прогресса и развитие общества. В последние тысячи лет после включения антидвигателя появилось большое число полностью асоциальных граждан, самоустранившихся от общественных дел. Личностное помутнение массово находит на тех особей, которые должны были уже давно умереть, освободив дорогу молодым поколениям, но выкачка энтропии оставила их в живых, создав мир перенаселённый обитателями, в большинстве не интересующимися актуальными проблемами окружающих. Бывшие могущественными умы невозможно вывести из созерцаний и бесплодных медитаций. Коллективный разум заметно ослабел - считают прогрессисты и настаивают на возвращении энтропии в привычное русло.
  
  Есть ещё одна крупная группа религиозных фанатиков, выступающих против антидвигателя из-за того, что его действие тормозит наступление конца света.
  
  - Хорошо, - ответил я. - Я понял тебя, Таня-3. Как же нам уничтожить антидвигатель? - Я говорил так, будто мы теперь одна команда и видимо, и вправду должны были ей стать.
  
  Мы спустились на первый этаж, и вышли на улицу. У подъезда росла старая яблоня, а под ней стояла выцветшая чугунная скамейка с иссохшимся деревянным покрытием. Мы присели на неё, словно обычные люди, словно парочка увлечённая обсуждением пустых вещей.
  
  Вайсштальберг вновь оказался в тех местах, где я впервые увидел его. Три ряда страшных деревьев, высоких, совершенно безлистых и странно раскинувших в воздухе длинные кривые сучья, окружали здание, а далее высился густой лес. Дорога, приведшая меня сюда, петляла между холмов, ведя к железнодорожному полустанку. Уйти? Только не сейчас, когда события стали разворачиваться по-настоящему.
  
  - Вы очень похожи на человека, - сделал я комплимент Тане-3. - И мне до сих пор сложно понять, какую модель общения мы должны вместе с вами реализовывать. - Улыбчивая девушка-робот демонстрировала, что мимика её лица столь же совершенна, как и человеческая - она умела убедительно выражать различные эмоции, хотя будучи роботом и не могла в реальности испытывать их.
  
  И в этот момент я вспомнил старый сон, в детстве снившийся мне по нескольку раз в год. Мы отмечаем Рождество. Дети расположились вокруг большой нарядной ёлки, завёрнутой в светящуюся гирлянду разноцветных огней. Потом вдруг вспоминаю о любимом котёнке и оказываюсь вне дома. Я стою в снегу и надо мной мерцают полчища звёзд, а вдали холодный ветер несёт дым из протапливаемых печек и его порывы дуют мне прямо в лицо. И вот я стою на промерзшей декабрьской земле с противоположной стороны окна и вижу, как дети собрались вокруг ёлки. Я стал белым и холодным, я стал трупом, хотя и не собирался им становиться. Отныне я вечно буду находиться в той стороне природы, где сырость и холод, где нет радостей, и никогда не попаду туда, где Ёлка и Рождество.
  
  - Я биологический робот, то есть, создана из биоматериала, а не из металла, - сказала Таня-3.
  
  - То есть внутри ты такая же, как люди? - спросил я.
  
  - Нет, совсем другая, - ответила робот-девчонка.
  
  Признаюсь, масштабы предложенного ей проекта поражали.
  
  - Всё очень просто, - объяснила Таня-3. - Вы должны отключить двигатель, проникнув в центр управления Вайсштальбергом, а после уничтожить его.
  
  - Как же это сделать? - спросил я.
  
  - А вот это уже задача крайне сложная. И, тем не менее, действуя согласно нашим инструкциям, вы легко добьётесь цели.
  
  Предусмотрены несколько вариантов, все они связаны с альтернативным миром Земля-2, будучи через 36 часов вынужденным занять зеркальное относительно вашего мира положение в пространстве. В. позволяет переместиться на Землю-2 физическим путём, перелететь на земной диск в момент, когда мы будем расположены друг перед другом. Вы сможете не только насладиться редким по красоте и исключительности космическим явлением, но и совершить перелёт на Землю-2, став первым вступившим на неё в истории землянином.
  
  Далее есть два основных сюжета и возможность отказаться от каждого из них, но не от всех сразу. Самый безболезненный и простой сценарий предусматривает использование маленькой термоядерном бомбы, изготовленной специально для этого случая, что позволит минимизировать риски при проникновении в здание.
  
  - А куда я должен проникнуть на альтернативной Земле?
  
  - В Вайсштальберг, - ответил робот, и на несколько мгновений наступила тишина.
  
  - Я должен перелететь на Землю-2, проникнуть в В. и там получить нечто нужное для остановки антидвигателя на нашей Земле, - сформулировал я общее предложение энтропийных диссидентов. - А зачем вообще лететь туда, если и в нашем В. должно быть всё то, что и в альтернативном?
  
  - Всё правильно, все вайсштальберги абсолютно идентичны, однако термоядерная бомба полностью уничтожит комплекс. В том же случае, если вы завладеете ключом здесь, то моментально поднимется тревога и комплекс заморозится до выяснения причин. Это приведёт миссию к провалу. Поэтому оптимально воспользоваться сближением Земли и Земли-2 и завладеть ключом от другого Вайсштальберга, вернуться и отключить антидвигатель. Мы предлагаем вам сложный сценарий с высокой вероятностью положительного исхода.
  
  - А ключ бомба не уничтожит? - спросил я, постаравшись вложить в вопрос как можно больше сарказма, но девушка вновь заулыбалась.
  
  - Ключ управления невозможно уничтожить. Его сущность такова, что им можно лишь завладеть и роботы не способны на это, но только настоящие живые существа. Завтра вы возьмёте ключ и отключите антидвигатель. Зло перестанет изливаться на ваш мир, хотя и не исчезнет полностью. Просто всем людям Земли станет легче жить - вырастут зарплаты, увеличится продолжительность жизни, резко сократится количество преступлений и тяжких болезней. У людей появится шанс вернуться в Эдемские сады и построить гармоничное общество. Станет меньше проявлений грубости и жестокости. Силы будут тратиться на творчество, на эстетические переживания, на создание удивительных технологий, облегчающих жизнь. Своим поступком вы создадите рай.
  
  - Ну что ж ради этого можно и рискнуть. Ведь риск предусмотрен?
  
  - Обязательно, - улыбнулась Таня-3. - Разве людям не нравится жить на грани риска?
  
  12 Инспектор Багряный
  
  
  Во сне мы жгли гаджеты. Это был большой костёр, и на нём весело и споро горели ноутбуки, планшеты, смартфоны и айфоны.
  
  Средство передвижения Тани-3 оказалось очень удобным и простым. Нажатие кнопки и вокруг моментально развернулся мягкий кокон, и я с удивлением обнаружил, что лежу в комфортабельном кресле, а передо мной нависает большой вогнутый экран c множеством ярких иконок, одновременно транслирующий внешние виды, карты, маршрут полёта и показания различных невидимых датчиков.
  
  Милая роботесса в морском костюме настроила автопилот, и мне не пришлось участвовать в управлении флаером, я только наблюдал и наслаждался быстрым полётом.
  
  В полночь чёрное небо над Вайсштальбергом стало светлеть. К Земле медленно приближалась другая Земля, с теми же очертаниями континентов и океанов, такая же шарообразная, сине-белая, но иная, освещаемая невидимым чужим Солнцем.
  
  В минуты перед стартом я восстанавливал в памяти события, происходившие с самого начала
  
  Итак, примерно две недели назад я увидел во сне крылатого пятиногого ниневийского быка, парящего посреди комнаты с алыми стенами, и он сказал мне, что я должен посетить одно необычное место, о котором я раньше никогда не читал и не слышал. Следуя указаниям шеду, я приехал в Вайсштальберг - огромное расселённое здание, расположенное посреди густых лесов, вдали от людей и транспортных артерий. Здесь со мной начали происходить фантастические вещи, и я всё время узнавал, что-то новое, меняющее все представления о том, как устроен мир.
  
  В. менял положение в пространстве, над ним не висело солнце, он допускал к себе только немногих избранных людей. В замке была восточная башня, проводившая опыты над людьми, соблазнёнными возможностью увидеть Алеф Борхеса - волшебную точку, где сходится всё на свете.
  
  Я узнал о существовании верхнего мира, населённого энтропийцами, построившими Вайсштальберг и антидвигатель с целью вытеснения всего своего зла на Землю.
  
  Также я узнал о существовании "цивилизации игры", с помощью проводников, названных мною тенями или чёрными демонами, управляющей людьми по воле электронной лотереи, чьё происхождение самим играющим существам-негуманоидам было неизвестно. Я догадался, что это не они играют людьми, а ими кто-то играет, чтобы через них в свою очередь влиять на людей.
  
  На крыше здания я получил сообщение от низко висящей летающей тарелки. Неизвестные существа или механизмы пытались убедить людей в нереальности здесь происходящего, но их информация была обрывочна, непонятна.
  
  От чёрного мага Феликса (он спас меня от кошек-вампиров), потерявшего во время неудачного магического эксперимента своего патрона и в ходе странствий попавшего на необитаемый остров и услышавшего разговор саентологов с Древними, я узнал о странной нечеловеческой расе, миллионы лет спящей в каменных укрытиях на дне океана и о том, что снами чудовищ являются жизни людей.
  
  Невероятным образом я сумел побороть ментальную атаку теней и получил от В. в награду за это глаз бога - артефакт позволяющий аннигилировать любой предмет. С его помощью я уничтожил зловещий отросток, являющийся центром деятельность восточной башни - нанёс удар по умирающей цивилизации игры.
  
  Старый профессор Адриан Ксенофонтович, живущий в В., рассказал мне о существовании движения энтропийных диссидентов в верхнем мире и меня посетил биологический робот подполья с подробными инструкциями по уничтожению антидвигателя. И вот я лечу на флаере учёных-подпольщиков на альтернативную Землю-2, чтобы силой или хитростью получить ключ от центра управления Вайсштальберга-2, дабы потом использовать его на своей планете, отключив проклятый антидвигатель, превращающий мой мир в юдоль скорби.
  
  Со всего этого можно было легко сойти с ума. Уверен, что многие читатели примерно так обо мне и подумают, дочитав до этого места, однако всё изложенное правдиво и соответствует фактическим обстоятельствам дела. Кто не верит, может поинтересоваться на Земле-2, спросить у цивилизации игры или найти следы моего пребывания в самом В. То, что написано, уже не может быть неправдой.
  
  Если вдуматься, то, в конечном счёте, всё сводится к вещам вполне реалистичным, словно Вайсштальберг в концентрированном виде заостряет внимание на проблеме различных влияний, оказываемых на людей. Откуда в голове человека появляется мысль? Можно ли считать её плодом исключительно деятельности головного мозга самого человека, если зачастую она предварительно помещается в его сознание извне, например, с помощью СМИ, образования и пропаганды? Что служит причиной совершения людьми ужасных поступков, они сами или нечто, находящееся в бессознательном либо вовсе за пределами человека? Можем ли мы нести ответственность за деяния, совершённые благодаря внезапным нами неконтролируемым импульсам неизвестного происхождения?
  
  Летя в быстром флаере на Землю-2, я не был ни в чём уверен и ничто не мог принять за безусловную истину. Таня-3 снабдила меня бомбой для уничтожения другого Вайсштальберга, убеждая, что в образовавшейся груде пепла ключ управления можно легко обнаружить с помощью специального прибора, также предоставленного диссидентами. Однако я чётко решил не взрывать её и войти в здание, пытаясь найти правду.
  
  Перелёт занял всего десяток минут. Земля-2 на экране быстро увеличилась, словно кто-то повернул колёсико на гугл-карте, облака рассеялись, планета стала плоской и зелёной. Странно, но физиологически я ничего не чувствовал, несмотря на огромную скорость и резкое торможение вблизи поверхности.
  
  Флаер мягко опустился на траву около В. Его корпус свернулся в маленькую коробочку в руке, которую я положил в карман.
  
  Вайсштальберг Земли-2 выглядел по-другому. Он был новым, совершенно новым! Деревья в три ряда высаженные вокруг дома мягко шелестели тысячью зелёных листьев - они были живы. Само здание казалось только вчера возведённым - на фасаде не наблюдалось ни малейшей трещинки, а на стёклах окон - ни пылинки. Здесь В. совсем не напоминал расселённый дом, хотя и был таким же пустынным, как на родной планете. С недоумением входил я в дверь, на которую указывал бронзовый младенец Меркурий, стоящий на выступе между этажами.
  
  Внутри тут тоже всё было иначе. Вместо старинных интерьеров ультрасовременный дизайн, всё блестит чистотой и первозданностью. Не возникало и мысли, что дому не менее четверти тысячелетия.
  Вход в центр управления находился в том дворе, где прозрачный источник бил из-под чёрной скалы, а у берёзы стояла скамейка с латунной табличкой Sergej Dovlatov. Неприметная дверь вела в святая святых Вайсштальберга. Я вошёл в неё и увидел то, что человек не должен видеть.
  
  Я увидел Адриана с гневным и жестоким лицом, а рядом с ним молодого человека, в котором узнал себя.
  
  - Предатель! Подлый предатель! - кричал второй я старику, профессор же ухмылялся и всё глубже вонзал в его (мою) грудь длинный кинжал, замаскированный под суковатую палку для ходьбы.
  
  Вот уже смертельная агония пробежала по телу меня второго, руки бессильно опустились и навечно застыли серо-голубые глаза, видящие вечность. Не теряя ни секунды, я вытащил из кармана глаз бога и аннигилировал старика. Его лицо исказилось от ужаса, когда он увидел меня, он сделал шаг в мою сторону, направил на меня окровавленное лезвие, будто хотел снова убить, но поздно - луч испепелил его на месте, превратив в ничто. Даже и горстки пепла не осталось.
  
  Расправившись с подлецом, я огляделся вокруг, стараясь не смотреть на мёртвого себя, лежащего на полу. Большая квадратная комната была абсолютна пуста. Лишь в углу находилась узкая железная винтовая лестница, ведущая наверх. Я поднялся по её ступеням. Снова дверь
  
  Переступив порог, я оказался в большом прямоугольном зале без окон, заставленном десятками странных приборов и серебристых шкафов, наполовину вмонтированных в стену. Белые плафоны на потолке давали ровный холодный свет. Посередине зала стоял высокий человек в белом мундире с саблей и широким стальным поясом, украшенным золотой пряжкой с двуглавым орлом. Довольно длинная прядь седых волос падала на правую половину его лица, выражающего высокую собранность.
  
  - Инспектор Багряный, - представился незнакомец, резким движением коротко склонив голову.
  
  - Кто вы? - удивлённо спросил я.
  
  - Полицейский советник Его Императорского Величества Алексея Третьего, самодержца Великой Российской Империи, - отрекомендовался инспектор. - Прибыл в центр управления Вайсштальбергом специально для встречи с вами.
  
  - А как вы узнали, что я должен быть сейчас здесь?
  
  - Во-первых, мы всегда внимательно наблюдаем за положением дел на нашей планете-сестре, и от нас не укрылось ваше появление в В. -2 и последовавшие за этим события. Во-вторых, для наших автоматических станций не осталось незамеченным ваше появление на орбите.
  
  - Какова цель вашей встречи со мной? Хотите арестовать меня?
  
  - Нет, но мы бы хотели, - инспектор вдруг перебил сам себя: - Поясню, что сейчас я говорю от лица Российской Империи и всей Счастливой Земли.
  
  Мы бы хотели развеять некоторые ваши заблуждения, вызванные понятными обстоятельствами вашей жизни, и тем самым помочь вам найти правду, поиск которой, мы уверены, для вас имеет большое значение. - Я кивнул инспектору Багряному в ответ. Выслушать нового человека для меня не составляло проблемы, если появлялась надежда таким путём докопаться до истины.
  
  - Начну с самого главного. Наш мир постигла иная судьба по сравнению с вашим. Энтропийцы и здесь сумели однажды установить антидвигатель, вырабатывающий счастье для них и несчастья для нас. Однако совокупность исторических условий, сложившихся на нашей планете, привела к тому, что мы сумели перепрограммировать это замечательное с точки зрения науки изобретение, заблокировать агрессорам чужого мира вход на планету и создать здесь общество всеобщего счастья. Наш Вайсштальберг и наш антидвигатель служат целям противоположным вашему Вайсштальбергу и антидвигателю.
  
  - Получается, что энтропийные диссиденты обманули меня, когда хотели заставить взорвать здешний Вайсштальберг и забрать его ключ управления! - воскликнул я.
  
  - Именно, - подтвердил инспектор Багряный. - Более того, никаких диссидентов в их мире вовсе нет, это выдумка, распространяемая их агентом Адрианом/Ксенофонтом, а ключ управления от нашего В. не подходит к вашему, ведь функции двух зданий диаметрально противоположны. Добиваясь от вас уничтожения нашего В. или хотя бы похищения его ключа, энтропийцы, которым вход сюда навечно закрыт, хотели с вашей помощью проникнуть в тайны наших технологий, чтобы победить нас и вновь сделать несчастными.
  
  Я задохнулся от возмущения, услышав об обмане. И вправду, о том, что в верхнем мире есть диссиденты, я узнал от Адриана, являвшегося, по словам кочегара, двойным агентом, работавшим на одну из земных спецслужб, а втайне продававшим нашу безопасность инопланетянам. Получалось, что вокруг меня плелась сеть отвратительных интриг, мне же предназначалась роль слепого ведомого, искренне убеждённого в правоте собственных действий, а на деле действующего против своих интересов
  
  - А что же Феликс? - спросил я.
  
  - На нашей Земле этому дьяволопоклоннику не нашлось бы места, - отмахнулся инспектор Багряный. - Для вас он лишь временный попутчик, так мы понимаем сложившуюся ситуацию. Когда вы отключите антидвигатель, то энтропия улетучится, а вместе с ней исчезнут и все предпосылки человеконенавистнических культов, сгинут мелкие бесы-помощники Сатаны, растворится в воздухе и Феликс, словно его никогда и не существовало.
  
  - Но как же вышло так, что ваша планете стала счастливой, а наша превратилась в юдоль скорби?
  Багряный смотрел на меня прямо и говорил по-армейски чётко, соблюдая строевую стойку и лишь иногда совершая небольшие движения головы, от которых колыхалась, спадающая на лицо, прядь его белых волос.
  
  - Основной причиной тому историческая случайность. Во втором веке от рождения Христа флотилия римских мореплавателей, плывших из Иберии в Британию, попала в ужасный шторм и потеряла много кораблей. Оставшиеся на ходу триремы буквально разметало по Атлантическому океану. Один из кораблей долгое время блуждавший посреди огромной водной пустыни, в конце концов, причалил к побережью континента, называемого вами Северной Америкой. Так был открыт новый материк и помимо Восточной и Западной появилась Новая Римская Империя - дальний быстро развивающийся анклав, за сотни лет распространившийся по всему отдалённому континенту, недоступный ордам варваров, сокрушивших римлян в Европе и в Азии. Новоримляне в отличие от европейцев сохранили высокий уровень культуры и технического развития и продолжали развиваться. Поэтому ко времени эпохи Великих географических открытий у европейцев появился мощный конкурент и дальнейшее противостояние благотворно отразилось на научно-техническом прогрессе и консолидации государств Старого Света. Почти на 500 лет раньше возникла объединённая Европа, а Великая Российская Империя стала третьей мировой силой, искать союза с которой, стремятся и западники и новоримляне. Россия стала третьей силой, но только по счёту, а не по своему значению, - подчеркнул полицейский советник. - По экономическому и интеллектуальному могуществу мы вправе претендовать на лидирующие позиции. Именно прославленные на весь мир русские учёные сумели проникнуть в тайну антидвигателя и повернуть его против своих хозяев, спасти Землю от несчастья, лившегося на нас из мира энтропийцев
  
  В облике инспектора Багряного явственно проступали признаки аристократического происхождения. Правильная осанка, уверенность в себе и ни капли лишнего веса, прямой взгляд, благородные черты лица, располагающие к себе манеры. Пояс, принятый мною за стальной, был скорее платиновым. Толстая золотая пряжка с гербом Империи выглядела внушительно. На левой стороне груди у сердца советника висел замысловатый орден, усыпанный бриллиантами, с чёрно-злато-белым флагом в центре.
  
  - А что вы скажете о так называемой цивилизации игры? - спросил я. - Есть ли в вашем Вайсштальберге восточная башня?
  
  - Мы уничтожили её, как только разгадали секрет антидвигателя, - отвечал имперский чиновник. - А он весьма не прост и невозможно его полностью раскрыть неподготовленному человеку в ходе короткой беседы. Если выражаться просто, то это часть системы перекачки зла. Те субстанции, что вы назвали чёрными тенями, есть сгустки энтропии, попадающие в ваш мир сложным путём. В одном из этапов процесса чёрная энергия, а это и есть квинтэссенция того, что мы просторечно называем энтропией, проходит через особые зоны, населённые разумными энергетическими существами, чьё существование совершенно не похоже на нашу жизнь. Не ведая того, они включены в систему в качестве марионеток электронной лотереи, заставляющей их поступать необходимым властелинам процесса образом. Грубо говоря, они являются шестерёнками огромной энтропийной машины, не осознавая этого, но при этом разумны и способны к рефлексии.
  
  Всё, наконец, встало на место и внутреннее представление о мире полностью совпало с имеющейся объективной информацией о нём. Словно герой сказки или компьютерной игры я прошёл почти все этапы предназначенного пути и выполнил большую часть обязательных заданий. Непонятна была лишь последовательность завершающих шагов и их направление. Но инспектор Багряный хорошо подготовился к моему визиту.
  
  - Вы прилетели за ключом, и мы сделали вам ключ, подходящий к вашему Вайсштальбергу, - сказал полицейский советник, протянув мне раскрытую ладонь. На ладони лежала вытянутая белая пилюля.
  
  - Это ключ управления? - с удивлением спросил я.
  
  - Он самый, - утвердительно ответил инспектор. - Ключ невозможно подделать или захватить, потому что он создан на основе нанотехнологий и становится одним целым со своим хозяином. Вы примите таблетку вовнутрь, и спустя десять минут никто во всей вселенной уже не сможет вас лишить ключа, которым вы будете сами.
  
  - Я буду ключом?
  
  - Вы будете ключом.
  
  - И что дальше?
  
  - А дальше, - впервые за весь разговор по лицу чиновника пробежало подобие улыбки, - а дальше, вы сядете в флаер, прилетите на свою планету и избавите её от многовекового морока, насылаемого чёрными демонами чужого мира. И ваша Земля обретёт счастье.
  
  В который раз за время, проведённое в Вайсштальберге, меня охватило дежавю.
  
  13 Тайна снов
  
  Флаер пронзил атмосферу Земли-2 и почти мгновенно преодолел узкий перешеек вакуума, разделяющий планеты-близнецы, незримо парящие в космосе друг перед другом. Только находясь в Вайсштальберге на любой из альтернативных планет можно было видеть сближение двух внешне одинаковых колыбелей человечества, вместе с тем настолько разных, насколько рай отличается от ада.
  
  Я полулежал в мягком роскошном кресле, оборудованном всем необходимым для длительных межзвёздных перемещений, включая миниресторан в виде выдвигающегося из стены стола с любыми заказываемыми продуктами питания, встроенные электромассажёры, предотвращающие атрофию мышц тела, кибернетический гипношлем для виртуальных путешествий и многим другим, о чём я даже не имел представлений. Однако путь мой был близок. С большой радостью и удовольствием я бы отправился в дальний полёт за пределы Солнечной системы и даже галактики, но родная планета ждала меня и моих действий, и многое стояло на кону. Исследования привели меня сначала к узнаванию необычных явлений, а потом к пониманию их причин и к осознанию необходимости совершения определённых поступков. Я был преисполнен решимости довести до конца возложенную на меня миссию.
  
  Вайсштальберг ни капли не изменился, являя собой разительное отличие от своего альтернативного аналога. Мёртвые деревья, распростёршие в воздухе голые сучья, окружали его тройными рядами, куски растрескавшейся от старости и солнца штукатурки опадали вниз, бюст Меркурия покрыла зелёная окись.
  
  Послушавшись крылатого быка и придя сюда, я многое узнал, пережил и прочувствовал, и здесь отныне хранилась маленькая частица моей души, но много было и боли и усталости. Необходимо было подвести окончательный итог. И вместе с тем я понимал, что это место наверняка хранит ещё много тайн, разгадать которые суждено уже не мне.
  
  Потянув за латунную ручку, я вошёл в парадный подъезд и поднялся по лестнице. По длинным широким коридорам, где с одной стороны падал свет из высоких окон, а с другой в комнаты вели ряды дверей с какими-то табличками и указателями, я вышел во двор. Моим глазам открылась фантасмагоричная картина.
  
  На вершине чёрной скалы стоял маленький зелёный человечек, ростом в полуторагодовалого ребёнка, похожий то ли на гнома, то ли на эльфа и посылал вниз оскорбительные знаки, кривляясь и хохоча. У подножия стоял Феликс в мятой мантии беспомощно поднявший раскрытые руки, а на берёзах и вокруг камня повсюду висели кошки, шипящие на уродца и показывающие ему когти и клыки. Некоторые кошки пытались вскарабкаться по отвесной скале, однако их лапы скользили и они падали на землю, человечек же смеялся и корчил им рожи.
  
  - Гомункул родился! - увидев меня, чернокнижник поспешил поделиться новостями. - Вот он. - Феликс указал на зелёного человечка. - Но стоило ему появиться на свет, как вампирские кошки Вайсштальберга накинулись на него и загнали на скалу. Мой магический эксперимент оказался под угрозой срыва!
  
  Я не стал ничего говорить обречённому на скорое небытие магу и прошёл в комнату с винтовой лестницей. Предбанник здешнего центра управления отличался от альтернативного тем, что в углу стояла большая старинная кровать, рядом с ней шкаф и небольшой стол. В кровати лежал профессор.
  
  Услышав мои шаги, Ксенофонт Адрианович, кряхтя, сел на кровати.
  
  - А я, любезнейший, только что во сне рассматривал любопытный теологический вопрос. Божий закон предписывает каждому православному молиться перед приёмом пищи. А если я собрался одновременно и выпить и закусить? Не будет ли в данном случае молитва святотатством?
  
  - И к каким выводам вы пришли? - спросил я профессора.
  
  - К двояким. Но вы же пришли не для того, чтобы выслушивать бредни выжившего из ума старика?
  
  - Прежде чем сделать то, что должно, я хочу спросить вас о воздействии снов на реальные события. Может ли наука признать такое или это целиком относится к мистике и к воображению?
  
  - Может.
  
  Старик помолчал, сидя в постели и глядя прямо перед собой.
  
  - Если сон формируется за счёт каких-то ярких событий дня человека, то в следующем дне одним из этих событий будет сам приснившийся человеку сон и если он запомнит его, то он как бы станет частью реального опыта человека, одним из факторов воздействия на личность. Так один однажды приснившийся сон начинает взаимодействовать со снами будущего, а сны воздействуют на реальную жизнь.
  
  Когда нам снятся сны, мы всегда верим в их реальность, пока они не кончаются и одновременно способны ими бессознательно управлять с помощью движения мысли. Мы не можем делать это осознанно, так как, находясь во сне, не понимаем этого. Но стоит лишь проснуться, как ощущение реальности происходящего вдруг уходит, бесследно растворяясь, оставив только тень воспоминания в нашей памяти. Но ведь и сама наша жизнь, непрерывно уходящая от нас, оставляет только тени воспоминаний, часто ещё более призрачных и блеклых.
  
  Отвечая на ваш вопрос, я скажу: реальные события и сны, безусловно, имеют сложные связи, взаимопроникая друг в друга. Здесь сила мысли, соединённая с верой человека, способна создавать целые миры, как в сновидениях, так и в реальной жизни.
  
  И я вам скажу как старик, умудрённый огромным опытом жизни - нельзя пренебрегать верой, заключённой в человеке. Я изучал уникальный эпизод войны наркокартелей в Латинской Америке, когда прибытие римского папы в зону боевых действий привело к запрету на совершение любых тяжких преступлений во время визита понтифика. Даже жесточайший лидер жестокой банды "тамплиеров" Дионисио Маркос распорядился не убивать семьдесят пять пленных, находящихся в его личной тюрьме и не повергать их пыткам в эти дни.
  
  - Их видимо убили потом, - я иронически подверг сомнению позицию профессора.
  
  - Быть может, быть может, - пробормотал старик. - Но вера оказала эффект в конкретном месте в конкретное время, по людям как бы прошла невидимая волна, заставляя даже самых закоренелых во зле преступников отказываться пусть и временно от совершения злодеяний.
  
  - Есть и второй вопрос.
  
  - Задавайте.
  
  - В чём отличие Вайсштальберга от Вавилонской библиотеки?
  
  - О, это прекрасный вопрос, юноша! - профессор поощрительно покачал головой. - Вавилонская библиотека почти бесконечна, она превосходит объёмом видимую вселенную в такое количество раз, что нужно несколько листов, чтобы записать эту цифру. В. не бесконечен и далеко не так уж и велик. Буддисты из секты "дзог чен" гарантируют людям достижение нирваны в течение жизни, а В. может обещать, что в течение жизни человек сможет пройти через всё здание ... - Профессор замолчал, не в силах подобрать слова для того важного, что собирался описать. - Вавилонская библиотека, - продолжил Ксенофонт Адрианович, - наполнена только книгами, она - лишь библиотека, а здесь мы видим десятки различных форм передачи информации - картины, радио, плакаты, видеофильмы, здесь даже сны приносят то, что вливает нам в мозг Вайсштальберг! Кроме того Вавилонская библиотека населена гораздо большим числом людей и многие поступают агрессивно и воинственно, а здесь никогда не бывает больше двух десятков посетителей зараз и все удивительно воспитанные молодые люди, не причиняющие зданию никакого ущерба. Вайсштальберг определённо находится на планете Земля, хотя и меняет места и эпохи существования. Вавилонская библиотека находится исключительно в тексте Борхеса и в каждой книге обособленная от других.
  
  Профессор замолчал.
  
  - Но я отвлёк вас от вашей страшной цели.
  
  - Она страшна только для вас, - ответил я старику и вставил в глазницу стекло, полыхающее оттенками бирюзы, смарагда, александрита и сапфира.
  
  Странно - я легко убил предателя профессора, но не смог аннигилировать его тело. Видимо сработала какая-то хитрая инопланетная защита. Я поднялся по лестнице в центр управления.
  
  Сделав всё должное, я отнёс тела в кочегарку. Феликс не улетучился, как предрекал инспектор Багряный, но, по-видимому, мигом лишился души, упав бездыханным под скалой, вверху которой плясал его чудовищный гомункул. Последний продержался чуть дольше своего создателя, но лишённый подпитывающей зло энтропии, постепенно затих, замер и будто заснул, обхватив руками верхушку скалы, чтобы больше никогда не проснуться.
  
  - Ну что ж, теперь и моя миссия подошла к концу, - сказал кочегар, когда тела профессора и мага поглотило огненное чрево печи. Он протянул мне толстый бумажный пакет, жизнерадостно улыбнулся и шагнул в огонь, в мгновения ока исчезнув.
  
  14 Река Огненная
  
  В пакете находились две книги - "Анабасис" древнегреческого деятеля Ксенофонта и "Император" немецкого писателя Георга Эберса (из совмещения книг как бы образовывалась подпись старика профессора), письмо в запечатанном конверте, чистый лист бумаги, пустой футляр и авторучка. Вскрыв конверт, я вчитался в ровные ряды букв, написанных старомодным каллиграфическим подчерком с завитушками.
  
  "Мой юный друг!
  
  Да, я предвидел свой исход и заранее оставил вам это послание. Вовсе не собираюсь Вас корить за Ваш эксцентричный поступок, ибо в сложившихся обстоятельствах это уже не имеет никакого смысла. Я хочу написать Вам несколько слов о Вас.
  
  Вы не единожды задавались вопросом о том, что есть Вайсштальберг и зачем незримые силы привели Вас сюда. Однако Вы никогда не спрашивали себя, а кто Вы такой на самом деле? А ведь Вы не только ничего не помните о себе, исключая отрывочные воспоминания раннего детства, вполне вероятно ложные и имплантированные, но признайтесь, что даже не помните и своего имени!
  
  Как Вас зовут? Почему Вы здесь? Нет, и не будет никакого ответа.
  
  Я не смогу Вам помочь, но могу указать продолжение Вашего пути. На моей долгой памяти десятки не помнящих себя юношей появлялись здесь и, пройдя испытания, посланные Вайсштальбергом, уходили в сверкающую неизвестность, скрытую в подземелье замка. Ваш путь пролегает вниз по течению древней реки, называемой древними славянами Смородиной или Огненной, охраняемой прежде жуткими многоголовыми рептилоидами, ныне вымершими, протекающей в противоположной стороне В., ровно посередине западного крыла. Ваш срок пребывания здесь подходит к концу и здание уже готово пропустить Вас.
  
  Вы должны взять лист бумаги и изложить в свободной форме все свои мысли в текущем моменте, а после просто оставить его на столе кочегарки и далее отправиться к реке".
  
  Прочитав письмо, я взял бумагу и авторучку и начал покрывать её знаками, делая это автоматически и почти безмысленно. Вот то, что я написал тогда:
  
  "Я - не помню себя, но знаю только, что в центре моего внимания находятся, и Пелевин, и Бодлер, и Марсель Пруст, и Харуки Мураками, и Иван Бунин, и Пушкин, и Набоков, и Довлатов, и Толкин, и психология, история, мировая литература, Оруэлл, Борхес, Ремарк, Солженицын, Шаламов, Киплинг, Джойс, Филип Дик, Тургенев, Кафка, Пастернак, Елизаров, философия, религия, архитектура, природа, детективы, фэнтези, поэзия и проза, звёздное ночное небо, океан, путешествия, Юкио Мисима, Бродский, Троцкий, Кастанеда, Кьеркегор, Сократ, Платон, Ницше, Петроний, Марк Аврелий, Маккиавелли, свобода, бюрократия, дома на улицах старого города, запах свежей типографской краски, котята у подъезда, Тютчев, Волошин, Боратынский, Ахматова, Николай Гумилёв, Лев Гумилёв, Фрейд, Юнг, Победоносцев. Сомерсет Моэм, Лев Толстой, Куприн, Уэллс, Грин, Стивенсон, Экзюпери, Артур Конан Дойл, Джек Лондон, Эдгар По, Бальзак, Достоевский, "Мастер и Маргарита", Библия, Древний Египет, третий сезон "Твин Пикс", секс, размышления, социальные сети, руническая магия, хайп, сращивание общества и государства, эмоции, планирование и просчитывание, социальное позиционирование, проблемы информационного общества, Камоэнс, Данте, физическая культура, общественное достояние, свобода личности, сомнения, Фукуяма, юридическая наука, PR, технологии, организация городских пространств, законы времени и пространства, взаимоотношение предметов, Уильям Тернер, Сальвадор Дали, Иван Ургант, Михаил Патласов, Константин Крылов, эпос о Гильгамеше, Калевала, Карелия, горы, Жак-Ив Кусто, Илон Маск, Егор Холмогоров, Егор Погром, татуировки, танцующие скелеты Диснея, константинопольский собор Святой Софии, Тарковский, Шукшин, Александр Башлачёв, опасности и угрозы, волны моря, солнечный свет, космические объекты, политические репрессии, "Жизнь 12 цезарей" Светония, средневековые оккультные сочинения, напоминающие о прошлом древние замки, Свято-Троицкая Сергиева Лавра, плохо выученные правила русского языка, "Распутная юность", Феллини, Бзежинский, Клыков, Иоанн Кронштадский, Лжедмитрий I, походы Траяна, письма Плиния, каллиграфия, Япония, Китай, американская культура, Северо-Восточная Русь, этногенез, иностранные языки, футурологические прогнозы, публицистика, диспуты, технократия, галантные манеры, юмор, статистические данные, медицинские исследования, природные явления, социопатия и эсхатология, дианетика, громкие судебные процессы, познание, Цветаева, Бальмонт, Бернс, Александр Зиновьев, лингвофилософия, Дугин, постмодерн, традиция, поиски пути, Моцарт, "Одиссея" Гомера, средневековые рыцарские ордена, морские пираты, органные мессы Баха, покорение Америки, научно-технический прогресс, космические путешествия, Мальта, Неаполь, тёплые моря, белые медведи, афоризмы, потоки личных писем, теоремы, логарифмы, звёздные тела, накрытые белыми простынями биологические объекты, спецназ, цветы, растущие у опор линии высоковольтных передач, жареные грибы, джаз, тропические фрукты, викинги, борода, испанские гранды, зиккурат на Красной площади, хасиды Нью-Йорка, Bound for Glory, Океания, атоллы, многоцветные рыбы, спутник Юпитера Ганимед, летописцы, божественное вдохновение, Марио Варгас Льоса, Кестлер, Есенин-Вольпин, Навальный, реформы, горы, острова на Ладоге, Сервантес, поэмы, Шекспир, Алистер Кроули, Монако, латынь, монорельс, Хармс, Луна, зороастризм, субкультуры, камеры пыток, утопленники, терроризм, восточная философия, войны, трансцендентная медитация, венецианский карнавал, Алая смерть, Бёме, СС, Вагнер, психотреннинги, ментальные вторжения, астральные тела, карты Таро, ночь. Мой разум объемлет арабские сказки, Старую Прагу, Свифта, фонтаны, Розанова, готические соборы, Голема, электричество, аргонавтов, морлоков, любовь, станок Гутенберга, "Сагу о Форсайтах", пирамиду Хеопса (Хуфу), мрачные ритуалы, свершавшиеся в глубине веков, лемуров, красную землю, каббалу, колонну Траяна, алхимию, водопровод, Стокгольм, кислоту, радугу, утреннюю свежесть, магов Ирана, электрический стул, паранойю, Марианскую впадину, тюленей Берингова пролива, вулканы. Всё это существует в моём сознании, включая, бездонные пропасти, внизу покрытые туманом, моменты радости и счастья, эстампы, фотографии на стене, синтетические водоросли, литургию, извержение вулкана, музыку Бетховена, большой андронный коллайдер, Кёльнский собор, Урал, пустыни Каракумы, Калахари и Цайдам, мадонну канцлера Ролена, герольдмейстеров, Монтеня на лестнице своего замка, детские кошмары, ночи у костра, осенние тени на лице, опьянение свежим воздухом, моменты жизни как величественные, так и пустые, горы вещей, образов, определений, понятий, руководств, схем. Я вмещаю в себе кометы, прозрачных медуз, мебель в стиле Людовика XIV, артхаус, атлантов Эрмитажа, шапку Мономаха, ватиканскую библиотеку, Кока-Колу, Валентина Распутина, Михаила Щепкина, снега Килиманджаро, сожжённые рукописи, Гефеста, Сантьяго, долину царей, Ветхий Завет, жреческие коллегии, Чейза, Дракулу, дубы, зубную боль, божественную пустоту, теорему Пифагора, гримуар папы Гонория, барабанную дробь перед казнью, Стивена Кинга, греческий огонь, Орлеанскую деву, знамения, постижения, озарения, волшебные мгновения, Персефону, Тезея, Минотавра, францисканцев, стаи голодных собак, туман на болотах, внезапные смерти, кладбищенские огни, статую Минервы, заметки на полях, записки на манжетах, разбитые зеркала в пустых комнатах, вспышки на Солнце, геометрические фигуры, тиканье часов, Гофмана, пугало, гномов, дирижабли, письма в бутылках, агрессивные столкновения, Николь Киндман, балет, тореадоров, чернокнижников, горящий лес, андроидов любящих электроовец, суррикатов, свободный рынок, соколиную охоту, французские, итальянские, крымские, испанские вина, колокольню Василия Блаженного, дельфинов, восковые свечи, сакральные таинства, солнечные дни, ласковый бархат, лабиринт на Крите, пар, полчища крыс, Солнце, капли на внешней стороне стекла, стада скота бредущие на север, затонувшие тысячи лет назад корабли, африканские племена, судороги, ностальгия, жену Лимонова, агностицизм, гностицизм. И раскаты грома под чёрным небом, орды муравьёв направляющихся на север, смешение крови с сырой землёй, тление, гниение, уничтожение, смертельное порабощение, этнические чистки, шаманизм, Эскалибур, Медузу Горгону, посмертие, Александрийскую библиотеку, камень, электрошок, амброзию, торжественные процессии, заговоры, отравления, убийства, интервенции, информационный мир, бриллиантовое колье, Демокрита, Лотреамона, добермана, Мартина Идена, Пьера Кардена, мечты, грозы, казни, жестокости, целеполагание, Пу Сунлина, Вальпургиевую ночь, крематорий, поколение палачей, прославление, официально-деловой стиль, хореографию, метафизику, каламбуры, Алису в Зазеркалье, а Крузо, Вертинского, Святослава, совы, литографию, учебные стрельбы, доктрину Отца и Сына и Святого Духа, ночные аресты, садизм, анимэ, усталость. Торжествование палача над жертвой, Вальгалла, Соловей Разбойник, дхарма, XV Первородный легион Рима, Бехтерев, Плеханов, Адольф Гитлер, маниакально-депрессивный психоз, Исус Христос, крестовые походы, Косыгин, кибернетические системы, Варкрафт, инфантилизм, олимпийский огонь, молитвы, газ, Юный Вертер, манускрипты, Грааль, совершенство, Сильвестр Бонар, Aplle, философский камень, Англия, мухи, детство, харакири, токсическое отравление, амфетамины, Судоплатов, Распутин, Линдгрен, Иерусалим, треска, Магдалена Курапина, Бронкс, серная кислота, великие равнины, клады, мёд из одуванчиков, Мечеть Парижской Богоматери, Ульянов-Ленин, солнечное затмение, каракалпаки, вигвамы, шоурум, тестикулы, варикозное расширение вен, рокзвёзды, сети, банкоматы, каналы, хрусталь, безопасность, интернет, Эмиль из Лённеберге, АН СССР, штрафные изоляторы, КГБ, колодец, утренняя звезда, качели, цинк, комфорт, Дима Маликов, Коппола, амфоры, кожа, туберкулёзные женщины Ремарка, Захер-Мазох, абракадабра, Латинский квартал, инициации, скрип кресла, шоколадное мороженое, Гостиный двор, Кировский завод, кальян, арт-центр на Пушкинской, грамоты, глобальные стратегии, НЛП, тепло, раздражительность, Майями, никель, Морис Дрюоон, Маяковка, Сайгон, Там-там, можжевельник, Китайская стена, Раймонд Луллий, арабески, русская печь, теория игр. То, что я люблю, Империя, её губы, топор, кивер, Повесть временных лет, иконостас, борьба внешних сущностей, находиться под защитой Лабарума, прозябать в портовых трактирах, ненавистники, половое господство, не труп и не изыскан, не пьёт вино, Поклонская, опыты, змеи, Арлекино, Липницкая, Конфуций, Обводный канал, туареги, запасной рожок, консистории, шёлк, микроскоп, спирт, мороженое, полёты, бесконечность, женщины, картины Рене Магрита, домашняя сырокопчёная колбаса, гробница Наполеона, Дельфийский оракул, Кааба, кузнечиков, Хантера С. Томпсона, Жигули, дельфины, панегерик Траяну, вальс Свиридова, старика Хоттабыча, Жюля Верна, биографии. Штази, бесконечность зеркал, Цискаридзе, спиритические сеансы, тонзура, Ботичелли, Коломбина, лис Маленького Принца, танго, камбала, китекет, крокус, Иштар, мерзавцы, струны органа, конспирология, гидроэлектростанции, здравый смысл, подмена понятий, осьминоги, помойка, Богословское кладбище, рогатый, дно океанов, диспуты с анархистами, соль, лютеранские надгробия, киста, искра, компакт-диск, BND, лиссабонское землетрясение, Сенат, Диего, тромбон, химера, шевалье, кокаин, Лесбос, Содом и Гоморра, возмездие, карантин, сердце, джинсы, пересмотр, кровоизвержение, Селин, предложение свыше, тусовочная среда, Курёхин, сумасшедший дом, малыш, удочка, пояс Сатурна, микробиология, Пикник, вонючее место, Антарктида, Вифлеем, статуя Афродиты, статуя Дианы, подношение, жаровня, фасоль, жабы, Андрианополь, извержение вулкана, картины Айвазовского, картины абстракционистов, торговля на брокерской бирже, рыбаки у причалов, Дюрер, Пантократор, нехороший блеск в глазах злодея, изолированный колючей проволокой бетонный бункер, изоиды, подключение, Коробицыно, Переделкино, золотой запас, золотой пояс, проделки нимф в голубой воде, благовонная атмосфера терм Каракаллы, тоненький чёрный дымок у одинокого белого, раздувшегося парусом, бедуина, сочинённого моим сознанием. Расшитые белым позументы, сложные восточные ингредиенты, сложенные в двадцать раз белые ленты, ткани, украшенные забавными азиатскими узорами, чудовищные несправедливости Родины, ржавый каркас, Месмер, таурин, рвотный рефлекс, минуэты, раздавленный виноград под повозкой Диониса, скрипки Сибелиуса, элевсинские мистерии... "
  
  Закончив писать, я свернул бумагу, вставил её в футляр, закрыл крышкой и поступил так, как советовал Адриан. Время моего нахождения здесь действительно подошло к концу. Руководствуясь подсказками старого профессора, я нашёл маленький двор, где под аркой текла река, исчезающая в темноте подвала. Маленькая лодка с вёслами стояла у берега. Я забрался в неё, оттолкнулся от стены Вайсштальберга и поплыл в темноту. Глаза постепенно привыкали, я видел древнюю кладку и неровный каменный потолок. Течение убыстрялось. Внезапно русло реки совершило резкий поворот, и борт лодки проскрежетал о камень. За поворотом вдали открылся свет, постепенно нарастающий. Я вглядывался в светлое пятно, пытаясь понять, что я вижу и понемногу понимал. Но свет становился ярче и ослеплял меня, разъедая память и само сознание. И в тот момент, когда я всё окончательно понял, я вошёл в свет, полностью растворившись в нём и выйдя с другой стороны полностью обновлённым.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"