я заклеиваю окна сушеными крыльями бабочек,
затыкаю щели сахарной ватой
из аптечки старшего брата
(он лейтенант запаса медицинской службы)
мы пьем чай с йодом,
когда хочется яда,
а еще он говорит, что раны души
должны дышать,
и не надо
заматывать их в бинты.
между рамами паучок распятый
на липких ленточках лейкопластыря
горько плачет над своей коллекцией
сушеных крыльев мотыльков и бабочек,
он, наверное, прототип  
"коллекционера" фаулза...
и давно зарится на мои крылья -
в паутину меня,
долгожданного яда,
и долго сушить между рамами.