Хотел спеть вам песню про совесть и честь.
Да нету их здесь.
Разве сердце перестаёт
Биться рыбой в стены и в лёд?
Разве чайка, сбитая влёт,
Стала послушной птицей? [покорной]
Пусть к годам плюсуется год,
Липнет к нёбу безликостью мёд, [Пусть горчит без...]
В лоб бьёт серость. Пламя печёт -
В сердце моё стучится.
[В сердце моём ютится]
Крылья, тоже мне! Веер сей
Лишь создаёт прохладу,
Холод, зиму, соплей кисель -
Значит, тебе так надо.
Этот полёт баллистичен весь -
От пункта П до смерти.
Что ж, оставайтесь, родившись здесь -
В значимость крыльев верьте.
Раскочегарив кочергою
Томленье топки, не забудь,
Что коли в ноги - так с нагою,
Ну а козёл не есть верблюд.
Ничего не поняв,
Не открыв новых истин,
Сидя мышью в одном
Из восьми углов клетки,
Не имея ни дня
Чтоб промыть свои кисти, (Сполоснуть свои...)
Чтобы краски как днём,
А не чёрные метки,
Меткость не проявив,
Не попав даже в небо,
Уж на что в молоко -
Берега киселём,
Я однако же жив,
Что забот, что там не был?
Мне порою легко...
Я порою влюблён...
Зачинали средь тьмы июльской.
Пахло клевером, может - ветром?
Вроде б жизни слились - так близко
Сердце к сердцу и звёзды к утру.
Да пройти по тропинке узкой -
Не по полю, к тому ж без снега.
Это музыка? Только мускулы.
Задом пятится месяц Рака.
Ты здесь не ходи, скотина,
Здесь тебе не тут!
Тут пинают в зад ботинком,
А ещё - ебут.
- Как живётся?
- Существую.
- В жопе?...
- Жопу арестую!
- То ли дуля, то ль кулак.
- Вам - Гагарин, вам - ГУЛАГ.
- Королёв, Курчатов, Келдыш!!!
- Петушок, елду потерпишь?
- Лучший в мире! И дешёвый!
Умный! Вечный! Но хуёвый...
- На войне как на войне.
- Лев Толстой. "Муму на дне".
- Сам ты конь! А я - ворона
Бледная, поганка, ангел,
Семь печатей, три жетона,
Да икона "Лесбиянка",
Мать твою Аллах невинно...
- Дело пахнет керосином!
- Слово пахнет Колымой.
- Кто куда, а я - домой.
- Водки! Без неё не сдюжим!
- Хочешь, брюхо отутюжим?
- Тыква - Золушки карета...
- Башмачки? Как денег - нету.
- Веришь в чудо?
- В чудо - верю!!!
- Третьим будешь?
- Да!!! Скорее!!!
Подобрали, подогрели...
Пьёт мужик как сивый мерин,
А потом кладёт кресты.
Дверь ломают. - Феликс, ты?
- От сумы, да от острога...
- Бог далёк. Порог же - в ноги.
- Мудренее утро ночки...
- Суки, блядь, отбили почки!
- Баба девки ядренее...
- Что, кобздец? - Ещё дряннее.
- Долго ли верёвке виться?
- Да. Ещё остались спицы.
P.S. Спецы то бишь.
Уж на что старый хрен я с редискою,
А всё сиськи девицам я тискаю.
И стараться готов и горазд,
Я - мужик ведь, а не пидарас.
Лай собак, лошадки ржанье,
Крепкий ветер, крепкий мат.
Этот угол мирозданья
Сердцу мил, и Богу свят.
Всё неспешно, неуклонно,
Хоть с поклоном господам...
"Воли нету и не дам"?
Будем жить свободой звона...
Колокольный звон призывный
Всех разбудит, но не нас.
Мчится конь и вьётся грива!...
Мимо... Нам же - пылью в глаз.
Раз, два, три - не прячь пожитки,
Где б рубашку-то сыскать?
Помяни Святую Мать -
Нам бы Ариадны нитку...
Осенние миграции травы
Из плюса в минус, из-под ветра - в слякоть.
В подснежный вечер, схваченный в кристалл, (подснежный ветер)
В каркас одежды, неподвижный локоть. (неподвижность мрака)
Пусть до поры мы кажемся мертвы -
Под снегом семя, ветер - в виде следа.
И скрипом лыж окаймлена беседа...
...Не может статься, чтоб май не настал! [Не может быть, чтоб Май - да не настал!]
А не настанет - свалим на соседа.
Нас вырастил Сталин на ужас народам,
И Ленин великий нам путь обагрил,
На мокрое дело он поднял народы,
На труп и на поддыхи нас вдохновил...
Жар телесного влеченья...
- Полюбить? А справку к делу,
Что "плачу за это тело
Обещанием венчанья"?
...Встал на лыжи - и с вещами.
Перемена дома, крыши,
А что руки её - в саже,
Подписался паче чаянья?...
Подпись-штамп важнее связи
Глаз с глазами, сердца с сердцем.
Тут закон больших инерций -
Чтоб из князей да до грязи...
Советы непостороннего.
Стопкой бумаги на сердце память.
Выдерни лист - легче не станет.
Просто буквы линяют с годами,
Да превращается в губку камень.
Булка не вечна, а чёрствость - к месту.
Так из невест - в невесть что и бантик.
Жизнь полосата, но роба ареста
Вряд ли для сердца тепла и свята.
Не виновата - вино да вата.
Выпей, утрись, вату - в уши прочно.
Ночь. И вещай хоть стихом, хоть матом,
Что там порочно, а что есть вечно.
И хоть в тюрьме - макароны с чаем,
Вряд ли нечаянно стук об стену
Сердцем и лбом - ты признаешь раем,
Вряд ли за манну признаешь пену.
Капля обмана на бочку мёда.
Олова капля в кольце из меди.
Коль ты Герасим - Му-му всё - в воду.
А коли Стенька - топи и леди.
Наш род людской неисправим -
Горбатых что исправит?
Трактатов горы о любви,
В почёте ж - братец Каин.
Каких бы подношений идол ни просил,
Но деда Фрейд почти что выбился из сил,
Соперник скрипу койки - только ложь да нож,
Но голыми руками угли не возьмёшь...
Чужая ноша вряд ли спину утомит.
Плевать - рабам не тесно.
А я уж лучше буду думать о любви -
Мне это интересно.
Ведь это так прелестно!
Наш род людской горбат и горд,
И жопой хитр, хоть лбами твёрд,
Хитёр бобёр, прижимист чёрт,
Генетика, селекция, особый сорт...
Строгает папа Карло деревянных обезьян.
У кукол ведь какая может быть вина?
Зато живые пешки тянут на ферзя,
Раз Моська лает истово - она сильна...
Слишком взрослые сны,
Слишком быстрые дни,
Мышкой призрак весны,
Кожей грубость войны.
Росчерк в клетке "любовь",
Словно проба пера.
А игра - так с любой -
Ни жена, ни сестра.
Спи, вино пьёт иной
Инок, ферзь, туз, шаман.
Ты ж сроднился с зимой,
И метелями пьян.
Бузина в огород,
Дядька - в дальнюю даль.
От ворот поворот,
Но за храбрость - медаль,
Грудь-спина в орденах,
Медный звон, бубенец.
Только мать ему - страх,
Безразличье - отец...
Слишком пряны слова, [слишком гнутся слова]
Буквы - хруст на зубах.
Если рать и жива -
Спит в кустах в синяках.
Хрупок лёд наших чувств,
Да крепки сапоги.
Влажность, лживость всех уст,
Лёд пожатий руки.
P.S. Так и просится призрак-признак, но это ж Щербаков.
Букв песчинки хрустят на зубах.
На цветках столь бесстыдны тычинки.
Рук пожатью не верь, а в словах,
В именах - сушь без Божьей росинки.
Ложью выглядит правда, её
Не спасут ни признанье, ни зренье.
Сад осенний, и холод плывёт.
В шкаф варенье, да стынут коренья.
У цветов, что в горшках на окне,
Седине не бывать, не развиться.
Спицы, нитки, да петельки дней,
Да людей одноцветные лица.
Розы запах, кровавый бутон,
Тон призывный, но тяжкий для глаза.
Срезан стебель, бесвкусен и сон,
Лишь наивно отчаянна фраза:
- Он влюблён?
Мой милёнок меня трахал -
Только в писю не попал.
Всю порвал в клочки рубаху,
Да часам "ку-ку" сломал.
Рассыпаясь искрами новостей
От точильного круга лет и судьбы,
Всё остреет нож всевозможных страстей,
Страхов, знаков, свеченья и тьмы. [света и ...]
Взмах ему предстоит в конце -
Ткань времён изрубить в клочки.
Что изменишь в своём лице?
Веко дрогнет? Слетят очки?
Угли нервов зажгут костёр?
У костёла иглою шпиль
Небо вышьет? Слетит топор
Обращая кувшины в пыль?
Обращая всю глину в пыль.
Многие люди подобны жидкости,
Налитой в стаканы чужих забот.
Сами не имеют формы,
Хотя зачастую имеют разные запахи.
Другие - не тонут ни в воде,
Ни в молоке, ни в вине, ни в меду.
Но пахнут молоком, вином и мёдом.
Что никогда не тонет?
Нет, дерево.
Насмотревшись кино, картин,
Прочих зрелищ, от коих дрожь,
Разных флагов понюхав ткань,
Кровь пролив всех семи цветов,
Становлюсь я в восьмом углу -
Меня тёпленьким не возьмёшь!
Я ведь холоден, словно сталь
От курка, не горю как ствол.
Пирамиду впишу в квадрат,
Всё четыре - и ваших нет.
Герострату скажу: "Мой брат,
Ты забыл, что мы - на войне?"
Под мундиром - ещё мундир,
И под кожей ведь не вино.
Святый Боже построил мир,
Мы - обносим его стеной.
Мы - подпёрли его спиной,
Ибо ноги не держат нас.
Крылья белые, рот кривой,
Робин-Гады, с душой святой.
Так проходит за часом час,
Так судьба надбавляет срок.
Насмотревшись ручных часов,
Я сквозь веки чуть вижу век.
Я читаю его меж строк,
Не беда, что слепой как крот,
Я ощупаю каждый знак,
Мне уроки - и впрок и в толк.
Обожгусь - значит рядом меч,
Коченею - ищи змею.
Я - мангуст, но мёд пить из уст
Не даю, ибо твёрд и пуст.
Фонареют, стареют пятна
Света жёлтого на тротуаре.
Ночь навязчиво, но невнятно
Каждой твари даёт по паре.
В целом мире дыханий - море.
В этой хмари подзвёздной, мутной,
Кто-то счастлив, кому-то - горе,
Были - годы, теперь - минуты.
Крошки света в чернилах ночи.
Белый голубь на фоне мести. [смерти, нефти]
Кто-то прочен, но кто-то - вечен,
Кто-то падок на блёстки лести.
Всё так просто, куда уж проще.
Разве ж, весь алфавит - две буквы...
Где-то горше, но где-то - слаще.
Смесь калины, крапивы, клюквы.
Чёрных окон ходы кротов.
Там, из тьмы - миллионы глаз [во тьме]
Сквозь прицелы глядят на нас,
Выстрел в сердце - и вся любовь.
Это уксус - как кровь вина,
Как и сахар - скелет чаёв.
Тут, где свет - миллионы слёз,
Там, во тьме - властелины снов. [сна.]
Там, где окна - всегда стена.
Где глаза - чужаки и тьма.
В окнах мы не отыщем звёзд.
Там, где ночь - свищет медь, зима. [там всегда война]
Муравей - бронеход помойки.
Вспомни, вспомни - ведь это самка!
О, солдатик, какой ты стойкий!
Медный, бледный, свинцовый - в ямку!
Всё ползёт, да пожрать стремится.
Лучше б в дамки, да нету фишки.
Жвало, лапы, такие лица -
Только Босху, и то - не лишне ль?
Соль игрушек не в ломких ручках,
Не в "Уа" по заказу сверху.
Соль игрушек в дешёвых душах,
Что из плюша, свинца, фанеры.
Хлопни дверкой, тарелку об пол
Шмякни так, чтоб осколки в сердце.
У игрушек лишь облик тёплый,
Но рулят ими - мегагерцы.
Им предписан подход научный
К умилению и любови.
Это скучно? Но неразлучны
Дураки и игрушки. Sorry.
Д
октор
а с пациента м
и любят игра
ть в игры разн ы е врод
е ло
то
Ими п рав
и
т одна
Нев
меня е мо
ма
ть,
Папа - Кащ
ен ко,
разу
М - ни ч
то!
Ложкой стукстук полбу чтоб контактнеотпал
ЭнцеФалло-граф должен ЧЕРТ!!!ить!!!
Всем таблетки, уколы, клистир прописал
Добрый доктор, у, волчая сыть!
Заходите в гости к Сербскому.
Бесплатное освис... дети... ль
сТвование-ссс...
Увидел бы это Дима Леонтьеw...
Свобода Воли - свобода от чего? От ЧУЖОЙ воли.
Можно выслушать сколько угодно чужих мнений, советов,
прочесть книг, но поступить в итоге по-своему.
- Наличие МНОГИХ мнений, точек зрения, интерпретаций,
разных алгоритмов выбора и предсказания последствий.
- Независимость (не обязан выполнять) - ты не обязан следовать
какому-либо определенному алгоритму, имеешь право выбрать
любой из известных, модифицировать его, или даже создать свой.
- Избранный тобой алгоритм не обязан давать "положительный"
результат, то есть выгодный тебе. Хочешь сделать глупость -
имеешь право. "Что делать, если изменил муж? Застрелить его
дедушку, за то, что воспитал такого папу моего мужа, который не
смог воспитать своего сынулю не сволочью".
Необходимы:
- многообраэие.
- независимость от других сознаний, обособленность, индивидуальность,
изолированность. Из этой отделенности сознаний само собою вытекает
их одиночество...
В отрыве от социума, где наличествуют иные сознания, про свободу
говорить не приходится. Нет точки отсчета.
Все люди чем-то похожи, хотя бы биологией и экологией, а в этносе -
еще и историей и культурой, втемяшенными в сознание. Про язык и не
заикаемся :-)
Но все люди различны, НЕТ ИДЕНТИЧНЫХ. Нет ни тел, ни сознаний, которые
нельзя было бы различить хотя бы при вскрытии.
Все камни (или электроны) используют (выполняют) один и тот же
"алгоритм своего бытия". Различаются только состояния.
То же касается автоматов, созданных человеком.
В силу того, что двух идентичных людей нет, им не подходит один и тот
же алгоритм бытия. Он схож для всех, но имеет модификации.
- Все люди - разные процессоры. Нейроны кучкуются сходно, но не в точности
так же, как у родителей. Синапсы и аксоны растут на разную
длину, соединяют разные клетки. Нет двух идентичных мозгов (медицинский
факт).
- Все мозги проходят сходное обучение в рамках Земной экосферы.
Но это обучение различно из-за географии (с этой или соседней парты?),
языка, учителей, семей, временного графика, итп. Различия обучения
влияют на создающиеся алгоритмы или их параметры (ценность, вероятность).
Это различие и неполная предсказуемость ЧУЖОГО поведения (потому что
Я думаю чуть иначе и не обладаю всей информацией про чужака) для
меня выглядит как "свобода ЕГО поведения". А то, что я непредсказуем
для него - как моя свобода.
Это многообразие поведений полезно для эволюции. Эволюция "не стала"
жёстко прошивать алгоритм поведения в наши бошки. Она дала шанс его
менять, что способствует лучшей приспособляемости ко смене среды,
а потому - выживанию.
На практике отбирается более выгодный (или не плачевный)
алгоритм поведения; использующий лучший алгоритм - преуспевает,
к нему тянутся особи иного пола. Маргиналы - погибают или же общчество
ограничивает их в свободе действий, то есть реализации своей воли.
Более выгодному алгоритму учат детей родители, школа, более удобному
для государственного управления - пропаганда.
Но дети, основываясь на услышанном, имеют право алгоритм не просто
"загрузить в мозг", но переработать, изменить или вообще ему не
следовать, и последствия этого будудт познаны на практике.
Вопрос как раз в том, откуда берётся ЭТА свобода.
А берётся она как накапливающийся "дефект", дельта, возникший
изначально из-за нетождественности тел и мозгов, а после -
историй их обучения и собственно мышечного опыта ощущений тел.
И чем дальше - тем разница больше. Хотя обучение абстракциям
и яэыку сводят воедино некоторые понятия, необходимые для общения.
Заметьте, что всё взаимопонимание людей (на уровне абстракций)
лежит в сфере их общения. Понять мысли или чувства чужака попрежнему
невозможно. Мы можем лишь гадать о них на основе собственного опыта,
и тем заранее допуская ошибку субъективизма.
Основной вывод: "свобода воли" - инструмент эволюции сознания,
предназначенный для создания лучшего (но не неизменного) алгоритма,
а потому - для выживания.
Замечание: всё это говорит ещё и о том, что ЛЮБЫЕ "закономерности"
поведения человеческого общества НЕИЗБЕЖНО носят статистический,
а не детерминированный причинно-следственный характер.
Всегда будут девиации.
* * *
Если рассматривать свободу воли в чуть ином ключе - "свобода от предопределённости" -
то приходится рассмотреть два случая.
1) ЕСЛИ сознание отделено от материи, ТО
про свободу сознания сказать нельзя ничего, потому что сфера
чистого разума не поддаётся экспериментальному познанию и проверке,
а потому находится вне границ науки. Всё сказанное об этом будет
предметом веры или софизмом.
2) ЕСЛИ сознание есть _состояние_ материи, ТО
сознание имеет ту же "свободу", что и материя сама по себе.
Если "свободой выбора" обладает сознание, то непонятно, где происходит
тот качественный скачок, который делает из несвободной материи (частей)
свободное целое. Следовательно, следует признать саму материю в некотором
смысле свободной, т.е. непредсказуемой в целом.
Так, и Броуновское движение, и квантовые эффекты, и форма облаков -
свободны. Попытка их рассчитать ведёт к нужде учитывать огромное число
факторов - вплоть до состояния всей Вселенной в целом. Это означает
несократимость (несжимаемость), а потому случайность, а точнее - свободу.
Когда мы думаем, что волей своей принимаем решение ни от чего не зависящее -
это иллюзия. Независимых вещей нет. Наше решение - результат взаимодействия
миллиардов нейронов. Мы осознаём лишь внешний результат, макроэффект -
принятое решение. Если б мы в деталях изучили поведение всех частей мозга,
как составляющих частей, возможно, мы бы перестали говорить о свободе,
а заговорили бы о сложности и непредсказуемости в силу этого.
Миллиард параметров, скажем, для того, чтобы пошевелить пальцем - это
уже не хухры-иухры. А если учесть внешнюю среду и клетки нервов и мышц...
* * *
Тем не менее, квантовая неопределённость ТОЖЕ вносит свою лепту.
Чтобы предсказать нечто, вычислить систему уравнений с миллиардом параметров,
надо не только считать. Надо ещё хоть как-то задать начальные условия счёта,
то есть произвести ИЗМЕРЕНИЕ системы, которую мы будем прогнозировать.
И вот тут квантовый принцип неопределённости подкладывает нам свинью.
Мы не только имеем огромную сложность расчёта. Но ещё и не можем точно
описать её исходное состояние (и последующие влияния извне - тоже).
Все они принципиально приблизительны. Что означает, что исходная
небольшая погрешность при счёте вырастет многократно, а с учётом большого
числа уравнений - и вовсе сделает результат невалидным. То есть уничтожит
сам смысл счёта. Если погрешность прогноза достигнет 50% - прогноз уже
негоден. В наших же условиях погрешность может легко достичь 100%. Всё.
Это ли "свобода", о которой мечтает наше сознание в претензии
на свою особость? Вряд ли.
У улиток и лис не бывает имён.
Разве стул обладает отчеством?
Нет фамилии у времён,
Есть лишь клички, и те - дурачество.
Звуки градом по граду мечутся,
Люди слушают - слышать учатся?
Да никак не изменишь участи,
Что посеется - то получится.
Что послышится - то и сбудется.
Извини, но судьба - не лечится.
Быть, не быть? Уж как есть, и люди мы,
Многоликое человечество.
У берёз имён не найти с огнём...
А с огнём ещё - доиграешься.
Вот огонь - читатель. Сгорает в нём
Всяка письменность - до пожарища.
Так сожги ж тома чуждых библиотек,
Сядь к органу, сбацай по клавишам.
Нет имён навек, есть лишь человек -
Смесь гармоний мерных и фальши.
Человече в поисках смысла?
Чашку об пол - осколки в небо.
Ты поверишь в любую небыль,
Лишь бы сердце в годах не скисло.
Ты загубишь любые души,
На иконах круги начертишь -
Чтоб мишени блестели лучше,
Чтобы черти стремились к смерти.
"Быть? Не быть" - не вопрос, заявка
На участие в марафоне.
Чай потянешь не воз, не ломит
Своя ноша и сверху справка.
Смысл средь мыслей сыщи, попробуй.
Я же руки умыл - и смело
Счёт воронам веду - вот дело
Что мне мило, а прочих - по боку.
А себе - хоть стучи ты по лбу.
Мы передаём экстренное сообщение, работают все ансибли
всех окрестных галактик. В нашем обществе вечноживущих
праведников случилось черезвычайное происшествие. Вы знаете,
как долго на протяжении нашей истории мы стремились достичь
совершенства в нашей морали, чистоты в наших помыслах и
всепрощения в наших поступках. Все вы помните, если конечно
вовремя лечитесь от склероза [покупайте запасные блоки
памяти и реактив Узелок всего за 50 галактов!], что мы
устранили раздоры между христианством, исламом и буддизмом и
слили их в общее непротиворечивое учение. Все вы знаете,
что нельзя причинять вред ничему живому, но что не
разделяющий этой точки зрения достоин смерти как неверный.
Только это позволило нам стать вечноживущими и праведными,
только это поддерживает наш порядок вот уже несколько
тысячелетий, и мы думаем, что с помощью Неупоминаемого Всуе
он просуществует вечно. Все мы помним заветы великих
предков: подставь вторую щёку, второе брюхо для обитателей
Альдебаранов, вторую ягодицу для радикалов, ну и так далее.
Мы также хорошо знаем, что Неупоминаемый терпел и нам велел.
И уж конечно блюдём мы заповедь "Не убий". Вы знаете, что
вместо убийств мы используем в случае нужды простую
остановку времени вокруг субъекта, так что он жив, но ничего
не может делать. И что наши учёные давно работают над
обратимостью этого процесса, хотя успех пока нам не
улыбнулся. Суть же происшествия такова [покупайте тактильные
приёмники "Крути и крутей" всего за 120 галактов].
Один из наших сограждан нарушил все важнейшие заповеди,
которые мы столь скрупулёзно чтим. К нему прилетел напиться
крови один из младших детей Неупоминаемого, и что же вы
думаете? Наш гражданин прихлопнул его как раз на своей щеке!
Грех убийства налицо и на лице, всегалактическая полицейская
видеосистема "Добрый Друг" зафиксировала это воочию, и
теперь мы в праведном гневе и великой скорби должны
исключить нашего бывшего брата, а нынче - клятвопреступника,
гада, блядь сучую - и наказать его, чтоб мало не показалось.
Мне очень тяжело это говорить, потому что эта заблудшая душа
возможно совершила этот опрометчивый поступок совершенно
рефлекторно, потому что спала, а младшие братья, как самые
терпеливые из вас знают, кусаются больно. Но законы
Неупоминаемого не знают исключений и разночтений, ибо только
благодаря этому они исполняются. Поэтому, вот заключение
Вечного Синода.
Грешник будет публично раскаян под гипнозом третьей
степени, а затем во искупление греха сослан в санаторий
"Солнечное", где и пребудет в раскаянии строгого режима сто
тысяч лет. Напомню, что в санатории сейчас находится
примерно 957 миллиардов наших сограждан, что составляет
около 85% населения нашего праведного общества. Так мы лечим
от неправильного образа мыслей и поведения наших заблудших
овечек [покупайте автоматические носовые платки и
соплеразмазыватели для церемоний - всего за 165 галактов!].
По истечении срока покаяния и послушания, брат будет
восстановлен в правах, но для полноты очищения будет
причащён к жизни вечной, к которой мы - вечноживущие - так
долго готовимся [покупайте ожидальники Эпохатор всего за 200
галактов!]. А именно, он будет отправлен в мир царствия
Неупоминаемого - посредством распятия с одновременным
исполнением обряда сеппуку, известного также как харакири.
Там он и обретёт столь вожделенную всеми нами искренне и до
слёз умиления в глазах всех неверных - сук, блядей - жизнь
вечную и неизменную, полную ещё неведомого нам наслаждения.
Да пребудет с вами сила и благословение Илюватара Ра,
Индры Христа и Неупоминаемого - Единого во всех его 137
лицах, известных всем расам на всех наших планетах.
Покупайте единильники и мозгоукладчики всего за 345.99
галактов. Аминь.
Любящий вас всех до смерти, Старший Брат.
Моё оружие... Мои ворота...
Я жалю стужею. Я рву с налёта.
Я в пыль кровавую паду зачем-то.
Раб чуждой славы, червь киноленты.
Это шоры на глазах, пятна Роршаха.
Боль ли, радость, али страх, безнадёжье ли.
Разбавляешь темноту разве ж виршами.
Раз и два - и всё лото, так безгрешны мы.
Вся вода в слезах сошла - аки посуху
Добреду до бр[ео]да и стукну посохом.
Я - оружие.
Я - притча во языцех для глянцевых журналов,
Страницами лучшими заманивающими глазища,
Магнитные лица.
За этим лишь нужные? Умножить вам тыщи
Рублей или сплетен, но я на рассвете - оружие!
Пусть песенки спеты и
Не вам извиняться, мы сами не знаем судьбы,
Но помни - я щит твой, кто сгинет взамен
В этот век перемен, но останешься - ты.
Я ж буду не красной иконой до пьяной икоты,
Но - памятью.
Я - оружие. Колоть твою совесть,
Стучать в цитадель твоего сердца.
Будь ты добрым, хромым, немым,
Негодяем, почти Иисусом,
Хитрым кроликом, зайцем, коброй,
Безыскусным, до пят святым,
Но с веками твой род в песок
Сгинет напрочь, как всё на свете,
Не жесток бег эпох, но строг -
Дети, саван, и снова дети. [дети, зрелость, ]
Не останется хромосом,
Эти краски смешает время.
Но, быть может, твоё лицо
Не исчезнет, а может - имя.
Либо в книгах его прочтут,
Либо кто-нибудь вспомнит:
"Ложку изобрёл этот шут и плут!"
А не вспомнит - хлебнёт немножко,
Тоже дело?..
Хоть в склерозе двухсот веков
Не останется и двуногих -
Лишь молекулы - черти, боги,
Летописцы безмолвных слов.
Представьте себе, что в один прекрасный день ВСЕ ссылки на
вашей любимой Web-странице стали указывать в никуда. Код 404, а то и
круче - нет такого хоста. О чём я? Internet полон информацией, но
она вам не принадлежит. Сегодня есть, завтра - нет.
Помните ли вы, что динозавры были крайне многочисленны и
огромны, перед тем как вымереть? Наша цивилизация за последние два
века достигла огромных успехов в технологии! Не наводит на
ассоциации? Эпоха расцвета - предшественница резкого упадка.
Допустим, завтра кончились нефть и электричество. Больницы
больше не оперируют. Телефоны не звонят. Банки не считают денег,
ибо большинство денег нынче вполне виртуально. Транспорт не едет и
ничего не везёт. Через пару недель - голод. Далее - эпидемии,
огромная смертность, от 6 миллиардов человек останется - сколько?
Человечество стало настолько зависеть от технологий, что отними их у
него - и оно не сможет ходить, как хромой без костылей.
Граммофон сделать можно. Прослушать виниловую пластинку -
худо-бедно можно и крутя ручку без электричества. А кто сможет
прослушать CD? Книгу можно прочесть, коли умеешь. Но кто прочтёт
данные с винчестера, если нет того же самого электричества?
Но всё это были призказки. А теперь вернёмся к тому, с чего
начали. Однажды учёные всего мира собрали все знания в компактный
кристалл, запись на атомарном уровне, выдерживающий прямое попадание
атомной бомбы. Более надёжное хранилище знаний цивилизации трудно
было себе представить. Кристалл охранялся, так что стащить его не
могли. У него были дубликаты. Дешифраторы считывали с него данные и
выдавали во Всемирную сеть. Книги вымерли за ненадобностью. Но
однажды кончилось электричество. Вся сумма знаний цивилизации
уцелела. Кристалл фактически вечен. Но никакие знания не могли быть
больше востребованы из этого хранилища.
Наиболее образованные люди уселись писать книги, пока не
забылось то немногое, что они помнили. Но помнили уже очень малое -
а зачем было помнить? Идея сия для фантастики не нова. Отнюдь. Но я
напомню, что вся сумма знаний великой цивилизации уцелела.
...Когда через пару тысяч лет пришельцы посетили сей рассадник
разума, они нашли, что королева сего мира носит на шее очень, очень
красивый кулон - огромный, сверкающий множеством разноцветных граней
кристалл на цепочке из титанового сплава. И иногда колет им орехи,
да простят мне плагиат из Марка Твена.
Ruben Sarkisyan wrote:
Мы учимся, по жизни пpоходя,
Мудpее быть, и сдеpжанней, и стpоже,
И каждый миг, как остpие гвоздя,
Буpавит мысль и совесть нашу множит.
И день пpидет, и вспомним под огнём
Слабеющим последнего заката,
Как много pан мы на веку своём
Кому-то где-то нанесли когда-то...
9 ноябpя 1985
> Мы учимся, по жизни пpоходя,
> Мудpее быть, и сдеpжанней, и стpоже,
> И каждый миг, как остpие гвоздя,
> Буpавит мысль и совесть нашу множит.
Я ответил:
Не учимся, поверь мне, ничему.
Ну разве ж зеркала в свой цвет окрасить,
Да обходить полуночную тьму,
Иль в ней купаться - выбираем масть мы.
И вот тузы, валеты - от червей
До бубнов звонких, громких пустотою -
Кричим про недержание страстей,
И сами ж разжигаем их с тобою.
Под этою звездою - тень и хлад.
И мудрость наша - разновидность лени.
Глупее нет искать, кто виноват,
Но что поделать - в печь нужны поленья...
Рубен ответил:
Валит из очага лишь едкий дым
Иль огнь проворный вмиг дрова съедает -
В нем только наши будни догорают,
И их зола - зачем она другим?!
Храни её - ведь в дни душевной тьмы
Ей розы вдохновенья будут рады,
Последним цветом, как прощальным взглядом,
Вдруг озарив преддверие зимы...
Придавай константам значение переменных.
Нынче двери, а давеча были стены.
Нынче пропасть, вчера - перекрёсток, горы.
Чувство меры не сделает твёрдым море.
Чувство мира обманет, когда поверишь,
Что нашёл единый простой критерий.
Что всё белое светит, а ночь - потёмки,
Что блестящее ценно, а правда звонка.
У констант есть простая одна работа -
Быть костями для кожи, и осью свода,
Но вот точка отсчёта подобна звёздам,
Тем, что падают, если светиться поздно.
У цветочков не только форма.
Жди от них и плодов и ягод.
Они люто растут упорно
В холод, дождь и любую слякоть.
Им привлечь бы пчелу в поддержку,
Красота - лишь эффект побочный.
Им до фени орлы да решки,
Они вырастут - это точно.
И тогда жди плодов и ягод,
Сладких, горьких - как знать, провидец?
Кто-то с мёдом, а кто-то с ядом.
...Но вот глазу - приятно видеть.
Так доверить ли глазу, нюху,
Слуху, прочим обманам сердца
То, что после лишает духа,
Пальцы ломит и жжётся перцем?
Холодает. В шестом вагоне (1)
Стёкла выбиты в старых окнах.
На плечах проросли погоны,
Времена окружили в кокон. [обмотали, замотали]
Перегоны. Ноябрь и рельсы.
Режешь поездом плоть арбуза -
Шара глобуса, мира детства -
Робинзон, хорошо - не Крузо.
Этот остров - не столп в пустыне,
Эта станция - не Надежда.
Параллели железных линий,
Да гудок - до костей, как прежде. [что тосклив, как прежде]
Этот ломоть неси - к Голгофе?
К пиру новому Валтасара?
В поездах не бывает кофе,
Стук колёс заглушит гитару.
Холодает. На листьях иней
Сплёл иголки, как пальцы накрест.
Этот остров - не в море синем,
В Ледовитом. В тумане, мраке
Ждём у севера свет сияний,
Разноцветных так жаждем радуг...
Здесь - вагон. Позади прощанья,
И надолго ли те, кто рядом?
(1) Палата #6.
Пахнет вишнею и клубникой,
Но мелодии - не с Востока.
Дробь сапог и серьёзность лика,
Одиночество в жгучих строках.
[жгучесть боли в словах и строках]
Ночь бездонна, тоска бездомна.
Грёзы - детства, базар - к расчёту.
Запах врёт? Обещает словно
Сказку, лётную вновь погоду.
Эти запахи, эта память...
Человеческое - не чуждо.
Все базары полны плодами.
Стук сапог по снегам и лужам.
Я леплю стихи из песка -
Мармеладов и паток нет.
Это кремний пустынь и тоска
Процарапали след.
Ветер дикий, без зова роз,
Разве ж - привкус грозы.
Многоточия - слёзы рос,
Точка - жало гюрзы.
Сей песок есть струя в часах.
Буквы, солнце, ковыль.
Был кувшин и орнамент - ах! -
Разлетаются в пыль.
Origin: Святость - не порок, а диагноз.
Если тебе посчастливилось найти смысл жизни,
не забудь сдать его в Бюро Находок.
Колесо повернётся снова,
Будь ты Слово, а будь - Мессия.
В стрекозиных глазах
любови
Не увидишь. Зато любые
Точки зренья, прямые, сферы,
Плоскостей ста углы, изломы,
От Юпитера до Венеры,
От погрома до просто грома.
Кто-то дома. Арбы ж колёса
Понеслись по сухим дорогам.
В сапогах, или просто бОсый -
Но с сумою, в тени острога -
Ты вращаешь Фортуны обод.
Слышишь грохот? Мосты разводят.
Если чёрт - значит бой и копоть.
Если крест - значит, не свободен.
И над пропастью - вдоль по нитке,
До ворот, где пароль сменился.
А мосты развелись. На снимке
Вместе их не увидишь лица.
Это нудно и столь обычно -
Спицей быть в колесе повозки.
Не рулить, но не быть статичным,
Быть как все, но не слишком плоским.
Колесо, и кресты, и тракты...
Сумасшествие - это норма.
Ты в Пришествие веришь? Некто
Станет богом тебе, даст форму,
Даст то, сё; колесо ж вновь скрипнет,
Повернётся и исказится
В стрекозиных глазах ехидны(х)
Святость, счастье, один в трёх лицах -
Чёрный, белый и безразличный.
Но столь близкий, как темень ночью.
P.S. А у ворот рая стоит Пётр-ключник. Пётр Петрович Кащенко.
Комариная любовь глубока до дна -
Нахлебаться. Берегов не видать. Волна
Тёплой сытостью обдаст, что ещё? Лети!
Чай не душу выпил, ась? Новый впереди!
От пиявки одна лишь ласка -
Сытый толстый покой. Желудок
Отличишь ли от томных глазок?
Ты - не счастье. Ты - просто блюдо.
Проникая во суть вещей,
Мы находим, что сути нет -
Простоты, красоты, очей
Притяженья. Не вскрыт секрет.
Бред природы иль сон богов,
Где сюжет - словно рваный лист.
Мы? Нам главное - пирогов
Налепить - и пред Богом чист!
"Наше дело - свой куцый нос
Не совать во Эдема сад".
"Что? Познание? Не вопрос!
Рай покорным, а гадам - ад".
Чёрно-белые, как рояль,
И слепые, как крот во тьме,
Мы играем не то, чтоб роль,
Но - в песочнице во дворе.
Проникая во глубь вещей,
Мы находим там - пустоту.
Может, разум так глуп? Сильней
Вера в чуждую простоту?
Вера в мудрый чужой проект,
Где ты - винтик, хоть в серебре?
Знаю точно, что мудрость - снег,
Рано выпавший в ноябре,
Скрывший прелесть меча, ножа -
"Справа - правда, а слева - ложь".
Не рассечь снег, не убежать -
Бесполезен для снега нож.
Леденит поцелуй зимы -
"Не для вас здесь, иди отсель".
Лучик света во царстве тьмы?
Ложка сахара на кисель?
Не собрать земляники в асфальтовых джунглях.
Скачут серые кошки по серым дворам.
Я здесь - Маугли, волк, ненаставшее утро.
Пересохшее горло, сухая река.
Монументы свои водрузив по бульварам,
Смотрит демон в аквариум игр и забав
Человеческой стаи, разумного пара,
Тихо-тихо смешок выпуская в рукав.
Листьям жёлтым поверь, дождю,
Морем бурным он был вчера,
Все надежды смывает, страх,
Оставляет - поля для вьюг.
Желтизна - мудрый цвет, поверь.
Одуванчик и мёд, Китай.
Дождь задумчив, забылся май.
Открывает во зиму дверь.
На плаще - паутинки след.
Скоро яркий кристалл снегов
Завладеет до берегов
Всей планетой, и счётом лет.
P.S. Всё сгорит, остаётся шлак.
Но, ничтожеству вопреки,
Я - такой же огонь-маяк,
Как межзвёздные маяки.
Наталья Макеева:
Меня не пpизывайте в суете
Востоpга ядовитыми цветами -
Бутоны скоpоспелые молитв
В котоpый pаз pаспустятся словами.
Hе гpеет Тьму циpкач у алтаpя.
Я не пpиму. Hе *я* пpиму добычу.
Под хоp невыносимо пpесных лиц
Жpецы ТАКОГО Стpанника накличут,
Что поседеют бесы по цеpквям,
Что заpыдает ведьма у иконы,
Когда в цвету откpоют Hочь ночей
Молитвы скоpоспелые бутоны.
02.09.2002-04.11.2002
Осанна! Во пришествие покоя,
За мир в душе и равенство по крови,
За форму непятнистого покроя,
В отсутствие свинца, но только - слова...
Во имя света, что имён не знает,
Зато вождей не требует, восторгов,
Покой прекрасней мраморного рая,
Не знает он заслуг, греха и торга.
Весы в душе. Душа же - не подмостки
И не потёмки, будь ты князь Потёмкин.
Душа - всего окурок папироски,
Сгоревшей словно пук сухой соломки.
Маской святости листья сброшены,
Нагота берёз неприкрытая.
Копны убраны, травы скошены,
И поля лежат словно бритые.
Раздевается, пляска осени
До упаду в грязь, да до савана.
Август хлебом тряс и колосьями.
А ноябрь - слезами, да пьяными.
Бабье лето - прочь, разве ж - дедово?
Нагота ему светит лампочкой.
Да не встать уже - разве ж - медленно?
А летать - душой, а не бабочкой.
Листья рыжие, да с сединами.
Иней тоже - соль, и без сахара.
Лужи слёзные - но со льдинами,
Не попьёшь с лица росы маковой.
Всё со знаками - дело сделано.
Девка голая - девке холодно.
Кличут зимушку - даму белую,
Забирай её в свои комнаты.
Птицы осенью - те же годы,
Улетают туда, где солнце.
Исчезают из непогоды,
Раня крыльями бубен сердца.
Улетают не как придётся -
Стаей стройной, под крик печальный.
И летят за моря - без лоций,
Без локаторов и прощаний.
Календарь, дневники, да гнёзда.
А птенцы уже сами - птицы.
Им лететь в темноте, по звёздам,
Песни петь, а затем - проститься
С хладом родины. Осень рядом,
Тёплый край призывает вечный.
Не вернёшься - да и не надо -
Станешь блёсткою в ленте Млечной.
[каплей в дорожке, бусиной в ...]
Восковые фигуры шахмат.
Конь - пятнистый, пойми ж - чьей масти?
Да часы, где песок. Кукушка
К ним в комплекте - подложит пешку
На чужие поля и гнёзда.
Золотой ли песок - не знаю,
Но плетень здесь обвит вьюнами.
В каждой клетке - то тигр, то птица.
Если ж слон - то, конечно, серый.
Там, где воск, там и пчёлы к месту.
Свечи тут же, хотя no smoking.
Королева - почти невеста,
А король - с бородою синей.
Смешно не помнить постоянных.
Ещё смешнее - помнить их.
Стремясь в количествах простых
Сыскать хоть что-то, что нетленно...
Да результат выходит - странный.
Червяками и липой пахнет
Дождь, танцующий в вальсе с ветром.
Гром рвёт туч полотно рубахи,
И согласно кивают ветви -
Апплодируют, пьют за тех, кто
В море синем прислал им тучи,
Травам - пьянку, ветрам - потеху, [Травам - пьянка, ветрам - потеха,]
Окунитесь в океан летучий!
Для кого-то волчок - забава,
А иной на мир смотрит волком.
Дождь и левых польёт, и правых,
Одуванчик, крапиву, ёлку,
[Дождь всех моет, имеет право -]
Нежных роз кулачки на стеблях,
Лопухи - что слоновьи уши.
Дождь - не слёзы, он входит в землю
Словно жизнь наполняет душу.
Жизнь кого-то ласкает облаком
До поры, до осенней слякоти,
А иные - как волки с ворогом,
Или кот-обормот с собакою.
По биллиарду шары рассыпаны,
И горохом об стенку - весело!
Вам Евклида, учёным - Римана,
То ли варево, то ли месиво.
Под напёрстком ловить ли шарики?
Не вопрос - не под тазом медным же?
От холопа до царя-барина,
Как от Берии и до Келдыша.
Колею прокатаем мокрую,
Да по шпалам пешком протопаем.
Мойте стёкла, не надо доктора -
Мы не злые, мы так вот добрые.
На дорожках - следы невиданных.
Нет пророков в своём отечестве.
Новый друг? Но мы тоже - битые.
Доктор, выпей, судьба не лечится.
Рыжей лисицею пламя в печи,
Сажей графитной - тень.
Остров тепла средь морозной ночи,
Подлодка до пристани "день".
Белыми листьями рыбы глубин,
Ходики словно капель.
Искры жучками светящихся спин
Делят на дольки метель.
Ночь льётся вязкая, будто смола.
Небо гудит в трубе.
Зелено древо, седа зола.
Время трёт лапой дверь.
О писательстве.
Пустоте придавая форму,
Пародирую Слово Божье.
Я - творец, но - теней, не новых
Миражей, ощутимых кожей.
Пустота, из неё ж - узоры,
В подоплёке - лишь части речи.
Заговаривай разговором
То, что вечно, да щупать нечем.
Это глупо?... Да нет, пожалуй.
Лишь слова разложить по полкам
Можно. Прочее - убежало,
А поймаешь - в том много ль толку?
Пустоту с пустотой сплетая,
Заговаривать близость бездны.
Как молитву её читая -
Безнадежно и бесполезно.
Я - не поэт. Пророчества болезнь
Мне не дана - "Небесный слышать Глас"
И излагать его в слова и песни.
Мне просто нестерпима тишина.
Не всё о нас мы знаем достоверно,
Зато глаза у страха - велики.
И что философ скажет - всё неверно,
Но как ложится в едкие стихи!
Познанье множит скорбь и разуменье,
Что вся наука - хрупкость скорлупы.
Всё - суета, и дай нам Бог терпенья,
Хоть Бог - лишь грёза (1) для слепой толпы.
(1) лишь сказка
К Хуану Карлосу Кастаньеде.
Все параллельные линии
пересекаются в точке сборки.
Назовём-ка её Орлом,
остальное, конечно, решкой.
Подбрасывая монетку КАК НАДО,
достигаешь видений ярких.
Это и есть реальность.
Остальное - мираж, конечно.
Настоящий энтомолог никогда не давит своих подопечных
поодиночке. Он сперва находит всё гнездо.
Заговаривать одиночество,
Одиночество призывая.
Теплотой чтоб наполнились ночи бы,
Да казалось, что вечность до края.
Одиночества вряд ли плюсуются,
Не работают скучные формулы.
Ворожба эта вроде бы всуе, да?
Одиночество - горюшко гордое.
Параллельные сходятся в вечности,
Только жизни не хватит. Наивно ведь
Думать, что, словно сахаром, личности
Растворяются в жизни-малине.
Не кажись таковой, будь чуть сладкою,
Коли перца избыток - прохладою
Родниковой запeй, зажуй яблоком,
Что по блюдечку. Что-то да радует.
Отворяй ворота, одиночество!
Видишь в поле костры? То - кочевники.
Никому из них дома не хочется,
Непонятны мотивы, напевы их.
Переходы, пути многодневные,
Гнев на милость, а шило - на мыло же.
По степи, среди ветра и времени,
Что влечёт, да в конце кадры вырежет.
Подсчитывая центы эмоций
и копеечки звонких мыслей,
Считаешься с абрисом лоций,
своих лет багажом и рисом,
Разварившимся в кашу. Это
личность, эго, как мера мира,
Транспортир и тригонометр,
рупор дуры и командира.
Всё промеришь, и где нет брода,
там доложишь: "Порядок! Тонем!"
Понимай это как свободу -
быть бездомным в своём же доме.
У слагаемых сумма резко
вдруг изменится от порядка?
Что святой, что - простите - деспот...
Чему верить, коль всё невнятно?
Во гнезде кукушонком серым,
да затычкой в пустой взвон бочке,
Колокольчиком оголтелым
на калитке во царство Ночи,
Провисеть, просвистеть метелью,
что с весною уйдёт к кореньям.
Стать кукушки занудной трелью,
перечислить утраты пенни.
И, считая центы эмоций,
в кошелёк ли их спрячешь тощий,
Или Богу заплатишь отступ,
чтоб Его не видали больше?
Или купишь любовь и верность,
да с избытком - одной ведь мало?
Вот тогда, может, худо-бедно,
молоко бы не убежало.
Растворяясь в дорожке Млечной,
канешь в Вечность.
NoMad Frog wrote:
> В её руке - кусок стекла,
> в моей - её рука...
Осколок ледяного зеркала
отражает ли сердце полностью?
Подходить со своими мерками -
бросить инеем в чёрны волосы.
Просит стука колёс биение
сердца, как и трамвай под окнами.
Думал, сбудется откровение?
Не видать за цветными стёклами.
Кто родил Бога?
До сих пор никто не знает, как произошла жизнь на Земле. До сих
пор никто не знает, есть ли жизнь где-либо ещё, помимо Земли. В силу
общности законов физики - почему бы нет? Есть теории креационизма,
где Бог создаёт мир в шесть дней, есть теории самоорганизации, где
эволюция и отбор создают из простого сложное, есть теории жизни как
непременного свойства материи, и так далее.
Креационизм - это слишком просто. Возникает вопрос: откуда же это
взялся такой умник, который всё выдумал? Откуда он взял всё это в
своём уме? И почему он не сделал того же самого раньше? Короче говоря,
где ты был раньше, Отче?
Эволюционная теория страдает некоторыми иными недостатками. Как
это так - если долго трясти кастрюлю с супом, то в ней возникнет
кошка? Нет, я понимаю, что торопиться нам некуда и трясти мы можем
миллиарды лет, но... А почему бы не получиться обычной бурде? Главная
проблема - физические процессы увеличивают энтропию. Самоорганизация
же её уменьшает. Нет, может, где-то возрастает взамен, но где? Если
придерживаться этого подхода последовательно, то наша цель -
производство дерьма... Мы - катализаторы в процессе производства
дерьма.
Мы, как представители разумной жизни, помимо всего прочего ещё и
планету свою организуем, строим дома и дороги, каналы, загрязняем
атмосферу и прочее - упорядочиваем её на свой лад. Из хаоса строим
бардак. Но всё это не случайно, а случайность здесь пёрла бы в лоб
против законов физики, а главное - просто не верится, что даже
миллиардов лет было достаточно, чтобы из хаоса образовался Порядок.
"Не верю". Что эволюция идёт - факт, но что так быстро? Что
постепенно и без скачков?
Допустим, полезные изменения организма наследуются, а вредные -
нет, потому что носитель вредных просто не доживает до детородного
возраста. Сдох - и ку-ку. Нет его генов больше. Но что делать с этим:
человеческие брови защищают глаза от дождя. Залезь в душ, и ты в этом
убедишься. Но если бы их не было, ты бы не умер. Ладошкой стряхивал
бы стекающие со лба капли. Но брови есть у всех. Вопрос: куда делись
безбровые? Ну не вымерли же, в самом деле? Не от чего. Или их
поголовно отвергли все женщины - включая одноглазых и дурнушек? Как
отбор может совершенствовать признак, находящийся в "коридоре
допустимости"? Куда его развивать? Да и зачем?
Напрашивается вывод: коли учёный не верит в креационизм
(творение), и никто не верит в естественный отбор как единственный
фактор усложнения, то, может, истина посередине?
Нам остаются фантазии. Например, что кто-то из нашего будущего
подправляет события нашего мира и вносит управляющие воздействия на
машину природы, дабы она ехала туда, куда надо - к некоей Цели,
которую мы не знаем. Но не обязательно рассматривать петлю времени. В
рамках принятой космологии мы можем рассматривать и спираль времени -
циклы, следующие один за другим бесконечно.
Итак, предположим, что у Природы есть цель. Это немедленно
заставляет нас наделить её разумом, а если рассматривать её как хорошо
настроенную машину - то искать инженеров или водителей. Естественно,
разумных. Гипотеза же будет такова... И она следует из идиотского
вопроса - что было ДО Биг Бэнга?
Разум вряд ли хочет погибнуть, потому как врождённое любопытство
удерживает его от самоубийства. Не скучно. Что угрожает разуму,
постигшему тайны долголетия и вообще Жизни Вечной? Только Конец
Света. В нынешней космологии это может быть либо схлопывание Вселенной
в сингулярность, чёрную дыру; либо бесконечное пространство холода,
которое в конце концов начнёт распадаться на куски от квантовых
эффектов, как лоскутное одеяло, опущенное в кислоту. Суть нам
неизвестна и покуда не важна. Мы можем сказать, однако, что у разума,
желающего выжить, есть цель - предотвратить Конец Света или хотя бы
преодолеть его.
Задача отмены Конца Света технически невыполнима. Разум находится
внутри Вселенной и погибнет вместе с ней, как и все процессы, идущие с
участием материи. Машина первозданного извечного хаоса, которая и
осуществляет законы природы пока жива очередная Вселенная,
непреодолима в своей неизбежности. Но, может, она поддаётся
управлению? Мы же в силах построить плотину на реке? Река не
подчиняется желанию разума, но если приложить некоторые усилия - её
можно повернуть (хорошо ли это для Вселенной - другой вопрос, но нам
приспичило, а то утонем). Река будет течь. Гибель неизбежна. Но не
стать ли нам рыбами?
После гибели Вселенной начнётся новый цикл развития. Всё начнётся
с нуля заново. Давайте допустим, что имеется лазейка, и что в
состоянии сингулярности, когда "всё умерло", умерло на самом деле не
всё. Допустим, что сингулярность всё же позволяет какой-то информации,
неоднородности сохраниться. Это означает, что можно повлиять на то,
какой будет следуюшая Вселенная.
Можно задать законы, которые будут осуществляться в следующем
мире. Законы определят его структуру, появление жизни и разума в
итоге. Мы не можем передать знания нашим последователям явно - мы
погибнем. Но можем сделать это косвенно, через законы самой природы.
Их природы.
Мы не можем влиять ни на что, кроме своего собственного мира. Что
мы можем сделать, если он всё равно свернётся в сингулярность? А вот
что - мы можем ТАК ПОГУБИТЬ ЕГО, таким образом подвести к Концу Света,
чтобы структура складывающейся сингулярности была определена нами,
насколько это возможно. Тогда при следующем Большом Взрыве из этой
сингулярности вырастет новая Вселенная, чьи законы и история немножко,
но запрограммированы нами. И из этой программы вырастет новый мир,
новая жизнь и новый разум, который повторит наш путь, но немножко
иначе, в соответствии с той задачей, которую мы косвенно передадим ему
в наследство. Это выглядит как родители и дети, но на уровне
несколько более широком, чем наши обычные представления - на уровне
Вселенных. Смерть и рождение. Наследование генов.
Бога-творца не было. Машину, осуществляющую цикл за циклом бытие,
никто не создавал. Она была всегда. Но ей можно управлять. Творца не
было, но Кормчий возник. В процессе эволюции бесконечной цепи
гибнущих и восстанавливающихся миров возник Бог -
разум-мироустроитель. Он, возможно, не раз погибал и возникал заново.
Погибал, когда ему не удавалось победить хаос, и следующий мир не нёс
не себе никакой печати его разума, хаос зачищал всё дотла. Возникал
снова в процессе эволюции, потому что если рассматривать
космологическую шкалу времени, то она бесконечна, и для того, чтобы из
полного хаоса возникло нечто просто в результате случайного
совпадения, есть достаточно времени. Не в этой Вселенной, так в
следующей. В миллиардной, в миллиард-миллиардов миллиардной. Гены
нынешней жизни - строение материи, непременно ведущее к возникновению
жизни и разума - могли прийти в Нашу Вселенную из миллиона
предшествующих Вселенных, ибо позади - вечность. Но, раз возникнув,
разум будет цепляться за жизнь и начнёт искать пути избежать Конца
Света или переплыть его в следующий Свет. Разум будет направлять мир
так, чтобы тот пришёл к своему концу таким образом, чтобы Бог
сохранился, возродился в следующем мире.
Стоит простая техническая задача: пропихнуть гору через узенькое
горлышко песочных часов, как одиночка-сперматозиод проникает в
яйцеклетку и создаёт организм из миллионов клеток. Это вряд ли
сложнее, чем пропихивать мыльный пузырь Расширяющейся Вселенной через
надувающую его соломинку.
Разум-устроитель предопределён предыдущим "Богом". Он вырос из
"яйца", "зародыша", спроектированного родителем. К сожалению, когда
новая Вселенная возникает из точки, в ней ешё нет этого разума. Он
возникает позже, благодаря неизбежным законам, заложенным в саму
"ткань мироздания". Прежний разум не может передать свои знания
потомку напрямую - через книги или кристаллы, вся материя гибнет в
сингулярности. Зато он может определить такие законы природы, чтобы
разум-потомок рос быстро, был любопытен и извлёк эти знания из самого
нового мира. И осознал свою Цель. Так в живой природе ДНК и гены не
передают память и знания, но могут дать предрасположенность к цепкому
уму и твёрдой памяти. Хорошую наследственность. Предок не мог в
точности знать, каким будет новый мир. Потому он мог передать только
алгоритмы познания и целеполагания, но не сами знания и не сами цели.
Человечество? Люди очень любят сказки о том, как именно они
всегда выходят победителями, да ещё и оказываются царями Вселенной.
Согрешил на этом поприще и Сергей Лукьяненко, и в "Принцесса стоит
смерти" и в "Звёзды - холодные игрушки". Да, мне было приятно
погордиться за такое хорошее и могучее человечество. И это,
несомненно, имеет ясный воспитательный эффект - человек настраивается
побеждать и преодолевать проблемы. А не смиренно плакать в тряпочку.
Но что, если радужные надежды не оправдаются и мы - не пуп Мира?
Откуда эта незаслуженная гордость своим антропным обликом?
Факты говорят иное - мы несуществены. Не мы - раса Вождей
Вселенной. Мы - в лучшем случае - побочный продукт действия тех же
законов, которые целенаправленно привели к рождению где-то её Вождей.
Мы - побочный продукт, не худший среди всех продуктов, но не мы будем
рулить Концом Света и передавать наследие. В самом лучшем случае мы -
запасные игроки. И доказательство тому просто: у нас есть религии и
мифы о Богах. У Богов не может быть богов, у них могут быть только
Предки.
Предки не требуют поклонения, любви, почитания, подчинения - они
требуют выполнения заветов и традиций, наработанных их жизненным
опытом. Смелое отклонение может привести к катастрофе. Если угодно,
дети должны следовать карме предков, но управлять ею в соответствии с
ситуацией.
ПЛАН существует. Но его составители умерли. План воткан во самую
структуру мироздания и определяет его законы и его мироустройство,
склонности Природы к тем или иным эффектам, включая образование
сложного из простого определённым образом.
Список литературы:
- Чарлз Дарвин.
- Ричард Докинз, "Эгоистичный ген" (R. Dawkins, "Selfish Gene").
- Айзек Азимов "Foundation".
- Стругацкие. "Град обреченный".
Формальные признаки литературы.
===============================
Фишка в том, что литература бывает не только художественная.
Но и документальная, научная, итп.
Литература имеет такие формальные признаки:
1) ПРЕДНАЗНАЧЕНА ДЛЯ ПЕЧАТИ ИЛИ ЗАПИСИ.
То есть, это не вполне разговорный язык, речь в литературном
языке очищена от некоторых э... оборотов и логически
более продумана, дабы просто экономить место на бумаге.
2) НЕ АДРЕСОВАНА КОНКРЕТНОМУ ЛИЦУ ИЛИ ГРУППЕ ЛИЦ.
Личное письмо не является литературой в силу определённости
адресата. Техническая инструкция для сотрудников фирмы
ограничена их кругом. Признак книги - любой человек в состоянии
самостоятельно выбрать её для чтения, а не потому, что ему
её "спустили" сверху. Литература там, где есть самостоятельный
выбор читателя: что читать, а что нет.
3) ЛИТЕРАТУРА НЕ ОБЯЗЫВАЕТ ЧИТАТЕЛЯ СЛЕДОВАТЬ ЕЁ ИДЕЯМ В ЖИЗНИ.
Даже если ты прочёл нечто, это не значит, что все
изложенные идеи верны, и все изложенные методы
обязательны для применения.
"Устав Караульной Службы" литературой не является.
Должностная инструкция или Кодекс Законов - не литература,
потому как предписывают последовательность действий и не
допускают толкований.
Литература есть коммуникация по поводу "поделиться"
эмоциями и идеями, но не "предписать" их кому-либо.
В этом смысле Библия, в частности Евангелие - литература.
Хочешь верь, хочешь нет.
Историческая летопись - литература, но и не только.
Это ФАКТИЧЕСКАЯ, документальная литература, а не вымысел
(хотя, в силу невозможности объять необъятное, и она
субъективна).
Научная рукопись - особый сорт литературы, потому как может
содержать не только истины, но и гипотезы.
Философский текст - практически всегда литература, потому как
содержит измышления, а не доказательства.
Научно-популярная литература - ясное дело литература.
Проблема признания чего-либо "художественным" вырастает из
рассмотрения используемого языка, а также из следования
литературной традиции.
На самом деле то, что литераторы признают литературой есть
всего-навсего продолжение греческой трагедии и комедии. Некоторая
наигранность (обкуренность, да?). Гипертрофированность эмоций
и сюжета. Обращение к чувствам широкой массы публики, потому как
иначе текст будет понятен не всем (не все же умные :-).
Литература научная берёт корни в философских трактатах тех же
греков и отличается большей свободой мысли, нежели эмоциональностью.
Тем не менее, это тоже литература, но другой жанр.
Короче говоря, литература субъективна и отражает не просто положение
вещей, но и некую сущность автора. Так, наверное.
Мореходы снегов бескрайних,
Птицы зоркие Антарктиды,
Вы всё верите в точку рая,
Где сойдутся ряды-лимиты.
Церковь в качестве интеграла,
Добрый царь хлебом-солью дАрит,
Мало били, учили мало?
Где творцы, где, простите, твари?
По любови малюя болью,
Словно пальцем со стёкол иней
Соскребая, считаешь долей
Белый снег и изломы линий.
Корабли ли во льдах уснули?
Клоун-солнце велит медведям
Не тюленей ловить, от пули
Прятать шубу, не трогать сети.
Мореходы, не сделать шагу.
Море, может, и по колено,
Да сугроб не проколешь шпагой,
Лишь провалишься в хлада пену.
Стены были бы лбу полезней.
Цены врут на весах Фортуны.
Рад безумец своей болезни.
Свяжут руки? Верёвка - струны
Марш на гуслях играть бравурный,
Флаг воткнуть на могиле предков.
Льды кругом, а медведь-то - бурый!
Думал - дом, да ведь это - клетка.
Счастлив жаждущий только миски.
Счастлив и рисовальщик крыльев
У слонов. Но торосы - близко,
Корабли же уже уплыли.
А у рыбы - гладкая шкурка -
Чешуя, удержи попробуй.
Проскользишь вдоль по переулкам
От роддома во чрево гроба.
Это - рыба. Рыбак же сети
Ставит хитро, а кормит - вкусно.
То вон тем поманИт, то этим...
Я - не плаваю, я - моллюск.
А ныряльщики - род особый,
Без дыхания могут долго
Жить, и видеть без перископа,
Жемчуг - вынут, тебя - на свалку.
Мало толку растить свой жемчуг,
Но что делать? Закон природы
Наделил - и не ради денег -
Даром перлами красить воды.
Я в глубинах, где рыбы мало,
Но и света. И глаз немного.
А услышишь где звон кимвала -
Это устрицы славят Бога.
Риф растёт, карты шиты-крыты,
Рыбы скользки, летают чайки -
Ливингстоны и Мескалито.
Гадят все. Образуют стайки,
Чтобы прятаться от нагайки,
Жемчуг прятать от сита в серость.
Да проходят века и сроки,
За иконами нету веры.
В решете донести бы воду,
Зная брод - не соваться всё же,
А дождаться сухой погоды,
А то влага подмочит рожу.
Волки целы, а овцы - сыты
До поры. Отращу чешуйки.
Жемчуг - в зубы, котомку - в руки.
Если друг - то, конечно, битый?
Мне, моллюску, закрыть бы дверцы,
И король не получит жемчуг.
Да коль рот уж раскрыл - надейся,
Что душе изливаться легче.
А у рыбы - плавник и жабры.
Коль рыбак - то, конечно, добрый.
И уха удалась, пожалуй,
От роддома до чрева гроба.
"Мысль недурна, да дури в ней немало..."
Льдинок ломкое искушение
Счесть судьбу дождя заморозкою
Или речки быстрой течением
До весны холодным и плоским.
Топнешь ножкою - хрустнет, хрупкая
И податлива до обидного.
А останутся - даты в хрониках,
Дураками глина набитая.
Зеркалам не поверю и слухам,
И тому, что я вроде бы мыслю.
Ни души, ни дыханья, ни духа,
Только слово, да знаки, да числа.
Отраженье - не тень, не попутчик,
Существо бестелесное вовсе.
Там - стрела, я же - луковый лучник,
Горе-горюшком, жизнь номер восемь.
Как девятая грянет - сочтёмся,
Рассчитаем итоги по графам.
Донесут ли повозку колёса
До ворот? А спроси-ка у Шефа.
Даже в бурю над полем - синь
Радуг - будущих колесниц.
Парусов раздувает клин
Ветер, рвущий слезу с ресниц.
Парусами гудит листва -
Хочет в небо, да держит ствол.
Первым вЕтрам верна трава.
В древе - нервы надежд и боль.
Первых молний горящий шрам
И рубец на небес щеке.
Травы кланяются ветрам,
Меч грозы у ветров в руке.
Капель веер рябит лицо
Туч во зеркале рек-озёр.
Гром доверенных шлёт гонцов
С вестью - льёт! И окончен спор
Солнца с почвой, а туч - с травой.
Дождь протяжную держит речь.
Синь и в бурю над головой,
Жизни - течь.
- Болейте, - сказал он, войдя.
- Что? - удивилась она.
- Ну не говорить же ВАМ "здравствуйте", - пояснил он.
В конце концов, в этом есть сермяжная правда.
Опытным мудчинам опытные жебенщины должны рожать
опытных детей. Чтобы в итоге всех их можно было бы
сдать в поликлинику для опытов.
А нормальным мужчинам пусть нормальные женщины
рождают нормальных детей.
Что наша жизнь? Спектакль новомодный,
Чьи суть и соль - прилежная игра,
Чтоб стало завтра лучше, чем сегодня,
А послезавтра - хуже, чем вчера.
Только задним умом окрепшим
Расшифруешь судьбы вдруг знаки -
Каплю голубя даме в лицо,
Ветер, рвущий стальные листы.
Небеса голубы и чисты так,
Как лишь Бог врать способен свято.
Но всю веру просеет сито -
Мягкий знак или твёрдый знак.
Туз козырный, но карта бита -
Мир нечаянных подлецов,
Гордых ложью мужчин и женщин,
За присущей им верой в вещи.
Ворожи, вороши соломку
Ломкой памяти, омут ёмкий,
Прививай своему ребёнку
Стойкость к собственным миражам.
Помолись, поцелуй иконку,
Слёзно старую фотоплёнку
Ороси, да воскликни звонко,
Как от взрезавшего ножа.
Не ловись, золотая рыбка,
В страхе с битым сидеть корытом.
Что мерещится лютым, робким -
Брось собакам, они сожрут.
Но как скользка из шёлка нитка,
Руки колет игла сердито.
Это фальшь? Да нет - просто нотка
Вдруг пронзила пустой уют.
Когда сто дней минует после свадьбы
Её - не торопись напиться в стельку.
Бог знает толк в страданьях, коли судьбы
Разводит, изымает из постели
Одной, ну значит - надо, ради Бога,
В вине без яда вряд ли много пользы.
Другим ногам пройти по сей дороге, [идти по]
Другие пальцы носят эти кольца,
Вериги эти, клейма на судьбине.
Здесь не лото, но просто хрупкость веры
И меры у необожжёной глины
Столь велика, что тешит Люцифера.
Горшок разбит, но мы - не погорельцы,
А странники, что жёлтые цыплята
Своих яиц покинувшие кельи,
Гонцы, златоискатели - "что свято?"
Ответ неясен, хоть и кружит осень,
И лет волчку валиться где-то на бок.
На лбу - морщины, поседели косы.
Бог знает? Ну, так может, надо?
Нас разводит, как полюса магнита
Одного, той же краски, знака.
Эти годы пустой породы,
А облом - так об кромку века.
* * *
Разведёт полюса магнита
Одного, той же краски, знака
За океаны и континенты,
Преломив хлеб о кромку века.
Эти годы пустой породы,
Языка два - в одних словах хоть,
Спор урода и привереды
Разрешился походом на хуй.
Извини, но любовь - не похоть...
Дитя нуля и энтропии,
Она была почти изящна,
Как щедр бывает чёрный ящик
В ответ на данные любые.
Нули и шум узор игривый
Слагали диким звездопадом.
Куда тебе, о, мирный атом!
Она сильней - и в хвост и в гриву.
Что может быть изящней ручек
Столь шаловливых и проворных,
Что клюв раскроет чёрный ворон,
Не в силах верить в этот случай.
...
Случайность тут не ночевала.
Закон - тем более. По сути
Здесь лишь порыв - сиюминутен,
Как волны рек людских с вокзала.
Уходит поезд и приходит,
Прилив, отлив, баулы, двери...
Кто эту кашу всю измерит?
Сей лик безумия в природе?
Игра! Игра, где карты биты
Ещё несданными. А ставки -
Бомжи на электрички лавках,
Что едут ПРОСТО. Но - немыты.
Их путь - увы, не алгоритм...
Налейте, что ли, воду в сито...
Корыто, битое корыто...
Хоть Герострат - но знаменитый...
Воровство лет и судьбы
Не входит в список деяний, наказуемых уголовно.
Простота подлее слепой борьбы,
Ибо киснет с нею вино любови.
Остаётся вина. Это -
Осадок, выпавший первым снегом,
Первый день короткого света,
Марафонского в ночь забега.
Похищение грёз и сказок
Есть дарение слёз и грусти.
Ледяного зеркала глазом
Ловишь краешек - не отпустит
Больше холод, пока синица
Не споёт, что журавлик в небе
Канул в небыль. Дитё - в капусте,
Солнце - в лицах, а соль - при хлебе.
Кто такие бляди?
Бляди - это люди
От которых счастья
Ни хуя не будет.
Намагниченность стрелки вовсе
Не приводит к пути на север.
Вы похищены, пальцы - в кольца,
Вот фата или саван - выбор.
Компас меряет бури веер,
Шторм сморкается в паруса нам,
Ты - невеста иль груз для реи,
С поцелуем иль за арканом.
Капитана указ простецкий -
Полюбить иль свалиться за борт.
Здесь не детство, а ты - не рыба,
Хоть и сутью натуры - жаба.
[Но зато всей натурой - жаба]
Паразиты, цари природы,
Недобитые и святые,
Лучше б померли вы при родах,
А не жрали котлеты всуе.
А в песочнице человечества
Есть безумие и изящество,
Иль изящество от безумия
Недоступной сущности - вечности.
Коли ищете - то обрящете,
Но не то, что ждали, беспечные.
Ведь в песочнице, подопечные,
Только пыль, да дерево ящика.
Лишь песок, да...
Тонких плёнок радуги-пузыри
От пелёнок до лопнувших лет.
На снегу не сидят снегири -
Красным росчерком в небе след.
От церковных крестов до могильных,
Крестик-нолик, да клетка - одна.
Надпись краткая: "Мы здесь были
И любили". Потом - стена.
Рукописи не горят. А письма?
Ты с ней не был почти знаком,
Не успел и надеть оков.
Только тени под потолком,
Да прощание - далеко.
Не свеча, так хотя б фотон.
Не фотон - так хоть миг мечты.
Тени чёрны под потолком,
Время пламенем жгёт листы.
Где ковыль, водопад, росток,
Ветер, ночь или дым мечты,
Прочитай средь колючих строк:
"Срок настанет для красоты".
Не спасёт она мир, не верь,
Но утешит, когда закат
Открывает в дом ночи дверь,
Злато солнца и тьмы булат.
Лунным веком смотри в песок,
Что в часах отмеряет дни.
Станет легче исходный срок,
Но весомее станут сны.
Ни счастливые идиоты, ни счастливые подлецы
Не имеют такой свободы, как несчастные мудрецы.
Мудрецу только две печали - он, да сгинувшая мечта,
Переход от любви вначале к смыслу - "вечная суета".
Идиота удел изящней - вера в призрачную мечту,
Он под чью-нибудь дудку пляшет, тиражируя красоту.
Мудрецу нет вовек опоры, ему грозы и штиль - одно,
Он и в море чужой, и в норах, он песок, но - вполне земной.
Идиота же дом небесный строго гонит долой с Земли,
На земле ему душно, тесно, да не строены корабли.
Чем и тот и другой похожи - оба глина, и чужаки.
Миф ли Боже, иль Отче Боже - оба - времени моряки.
Так один путь пройдёт с усмешкой, а другой - от надежды свят.
Счастье - просто узор одежды, да название корабля.
Станет пылью один, и ветром станет вечным над ним другой.
Чья ошибка и чья победа? Лето-братец с сестрой-зимой...
Свет ли мне изобресть? Не настолько уж глуп пилигрим,
Чтоб в горшочке кудесника зелье не сварено было.
Одарить им как есть - непонятным и крайне простым -
Тварей всех - от червя-склизуна до лохматой и умной гориллы.
Где рецепт изыскать? Пилигрим много разных дорог протоптал и пощупал
Сотни разных чудес, свет - не бог весть какая великая хитрость.
У меня к миру весть - нынче с помощью кварцевой лупы
Будет мир изучать, что под Солнцем-звездой сотворилось.
Звёзды надо зажечь, да Луну, чтобы Солнце гляделось в тарелку,
Зеркала породить для красавиц и прочих творений.
Также сумрак и мрак, томность взглядов и игры в гляделки,
Радуг купол и бабочек пёстрых паренье.
Там зажечь огоньки светляков, молний шрамы-порезы
Среди туч, луч над морем, маяк для трирем корабелов.
Неба синь, черноту и зияние бездны,
Где нет света, где жил пилигрим, прежде чем это сделал.
Озарю... Пусть с перстами восходит румяными Эос,
Пусть эротика глазу даёт дополнительный импульс
В мышеловку залезть. И ещё породит себя серость,
Ни черна, ни бела, но беда, в ней тоска проявилась.
Что ещё? Блеск ножей, свет костров, перекрестья прицелов, и знаки
Не забыть, что прочитаны могут быть каждым невеждой.
Пусть в них тайную цель ищет, горы изводит бумаги
В бесполезной, бесплодной, но столь искромётной надежде.
Пусть себе сочинит "свет души", "светоч знаний" и прочую чушь каламбуров
И кроссвордов, и взор обращает на церковь и нА крест
Золотящийся, словно иные фигуры
Существуют лишь только чтоб выкусить накось.
Хо-ро-шша!!!
- Свет создать? Невелика проблема!
Надо громко гаркнуть: "Мол, да будет!!!"
"Быть - не быть" - разрешена дилемма.
А где свет - там овцы, волки, люди,
Мир диковин, вычурных для глаза,
Ну а для безглазых - так по сути.
Трахайтесь, любите, мните груди.
Вкус цени - от рта до унитаза -
Колбочки и палочки, пупырки
Языка, извилины (их мало).
Свет создать - что вырастить в пробирке
Скорпиона, вырвавшего жало
Из чужих, заметь, зубов и мозга.
Волны, камни, гальку брошу в воду,
Пусть потонет. Посуху, по броду
Побреду по морю светоносно.
Расступитесь волны, я шагаю!
Море мне - известно - по колено.
Фокус-покус, моря берега - я,
Пуп земли, Геракл и Авиценна,
Герострат (про рай не вспоминаем,
У Адама есть свои причуды).
Сквозь иглу продену я верблюда,
А иглу - в яйцо, и в воду. Амен.
Наука - реструктурирование нашего незнания.
Если ты, братец - Герострат,
сгорят храмы, Москва, рейхстаги.
Тебе нравится, Герострат,
чтобы что-нибудь шло ко дну.
Греет пламя священных книг,
тебе ж мало одной бумаги,
Жги слова - вопреки всему
запали судьбу и войну.
До того, как свистнет рак,
Свистнут твоё счастье.
Сам дурак: на каравай
Рот не разевай.
Счастье ну никак нельзя
Поделить на части.
Даришь - так удвоится.
Спёрли - say "good bye"!
Ментальные подвиги.
Монументальные речи.
Триумфальные радуги.
Да доказывать нечем.
Но - не вечер. Обещан
Гость из дальних пределов.
Его слово - так Слово.
Его дело - так дело.
Енотам не следует соваться на автострады.
У енотов судьба иная.
Знать бы рады, где раки зимуют,
А потом их в ручье отмывают.
А знакомство сводить с машиной -
Государственной ли, колёсной -
Это значит - сойти со сцены,
Кануть, вычеркнуться безвестно.
У енотов хвосты полосаты,
С милой мордой, а то ж - ГАИшник.
Танки давят. На автострады
Не ходи - чтоб беды не вышло.
Не ходи - чтоб чего не вышло.
Хлор даёт головную боль.
Где корабль - там, конечно, бал.
Ты любил, да пардон - её ль?
Башмачок не теряй - хрусталь.
Роль суфлёра возьми себе.
И диктуешь, и нет лица.
Принц пусть сходит с ума. Судьбе
Безразличен размер венца.
Безразлично, чьих спать девиц,
Молоко прямо с кровью, ночь.
Вяжет жизнь узелки без спиц,
Хлор и натрий - об этом речь.
Если ты - Герострат, вспомни имя Большого Брата.
Гамлетам не дано, ну а Йорикам - всё-равно.
В храмах хромых любых ты хоть в чём-то да виноватый.
В хрониках лён - кино, да вот голос - веретено.
Жгёшь ли стальные храмы, иль возводишь себе хоромы,
Тень твоего отца пальцем ткнёт прямо в кнопку "Пуск".
Нет хромосом добра, но есть гибели хромосомы.
Стрелы всех Артемид метят лакомый самый кус.
Я ж - Купидон-шалун, пристрелю - так забавы ради.
КарфАген ли, Эльсинор - где рейхстаг, там давай пожар.
Если ты - Герострат, предводитель страстей во стаде -
Жги головной убор, руки слуг загребают жар.
Я сплю девиц направо и налево.
Я - не Адам, они - увы - не Евы.
Добро и зло вот так же различимы,
Как без трусов девицы и мужчины.
Эпитафия:
Единственное, что она умела делать хорошо
при жизни - это отдыхать.
Продолжай же.
Девочка ела персики
И стояла при том на шаре.
Шар покатился, круглый,
Оступиться - как дать попить.
Мордой влетишь ты в землю -
Словно пчёлка. Свети, фонарик,
Пусть поэт накропает вирши
О страданьях твоей души.
Косточкой подавилась?
Похоронные слышу марши.
Солнышко бесшабашно
Парит репу и жжёт виски.
Девочке всё равно,
Шарик круглый, уже не страшно.
Шарик-то был чугунный,
Прокатился, зажал в тиски.
Лётчик не знал, что он
Совершает полёт последний.
Грохнулся самолёт
Прям на девочкин силуэт.
Тут началась война,
Был июнь, войны любят лето,
А вот как май придёт -
Тут победа разрешена.
Много минуло лет,
И победа пришла - немало
Пролито слёз. Но свет
Вновь воссиял. Она ж
Там же плоскостью всё лежала.
Кто объяснит - зачем?
Кто верный даст ответ?
Персик ей протяну...
Что такое?! Как Терминатор,
Девочка встала вдруг,
Исходящая вся слюной.
Дай тебя обниму!
Этот персик бери - будь рада.
Как же приятен рядом
Рук и ног твоих круг родной.
И откуда взялась Луна?
На хрена приблудилась она?
И какого, скажите, рожна
В неё женщин толпа влюблена?
Споры жизни на шапках комет,
Солнце дарит протоны и пар
(Не забыть ещё солнечный свет).
Всё нам в дар, и Луна тоже в дар.
Меня солнечный хватит удар -
Отражение света в Луне.
Она - шар, голова - тоже шар,
Мозг внутри, а светило - вовне.
Мне Луна - как фонарик души.
Как призыв, словно ведьмы лицо.
Она память, инстинкт ворошит,
Шлёт в эпоху безлюдья гонцов.
Я и сам - как Луна - нелюдим.
Я и сам свет беру от огня,
Сам я - пыль да непахнущий дым,
Солнце движет как парус меня.
И откуда взялась здесь Луна?
Ладно б - крыша, а то ведь фонарь.
В темноте б отдышаться от дня,
Но сияет, в июль и февраль.
От винта! От хвоста! От кита!
От какой-нибудь пошлой любви.
Говоришь: "Суета, маета"?
Пристегни же покрепче ремни
И газуй: разобьёшься - так в блин,
Первый комом, а прочие - в жесть.
Да ни в жисть, ты влюблён не один,
Ты - в обломки, да прочие есть.
Вот они соберут урожай,
Хотя ягодки всё ж - впереди.
Кому рай, кому весь каравай,
Кому - сахар нежданных седин.
- В чём ваше кредо?
- Моё? В кармане.
Его оттуда
Хрен кто достанет.
- Каин, где брат твой, Ленин?
- Что же я, мавзолей брату своему?
Если раскладывать человека на множители,
Получается Фрейд в квадрате.
Плюс неопределённый остаточный член.
Если с членом О-большое приятель,
То наблюдаемый феномен
Именуется "сожитель".
Соитие есть излияние души
Через неподходящий орган.
Душу положено Богу отдавать
Через посредство морга.
Мне кажется - тебе нехорошо?
Мне кажется - нет, я почти уверен -
Что мы судьбу сейчас прихлопнем дверью
Как кошку, кокнем просто как горшок
С цветком увядшим. В сердце - уголь, лёд,
И даже злобе силы нет дымиться.
Жизнь пахнет порохом, халва перестаёт.
И чёрным светом наполняет лица.
Абстинентный синдром бывает не только у алкоголиков.
Счастье тоже - своеобразный наркотик, барышня.
По колено море и аж прыгнешь до берега
До другого, летишь словно птахи пёрышко.
В счастье вязнешь, как муха в твороге.
Ненавидеть - такая ж выпивка.
Если что-то по-рабски дорого,
В остальном-то, [конечно,] не вяжешь лыка ты,
Хоть не лыком шит, да кафтан не тот.
Наизнанку хоть себя выверни.
Абстинентный синдром жрёт за годом год.
И проблема, поверь, не в имени.
Здравствуй, зимушка-зима,
Где твои простынки?
Я простыну. На хрена
Мне зимой ботинки?
У плезиозавра длинная шея, волшебная фея
Такая же сука, не знает наука, а кто ещё злее?
У бронтозавра тяжёлое брюхо, не знает наука,
А что у вас в брюках?
