Вашему вниманию предлагаются новые переводы
с арайского языка всемирно известного автора Хамара Ойяма,
известного средневекового учёного, поэта и суфия.
Напоминаю вам, достопочтенные читатели,
что в суфийской традиции "вино" и "любовь" понимаются
не в житейском бытовом смысле, а иначе.
Переводчик.
* * *
Пусть мир запачкан наш, в колдобинах дорога,
Сума моя легка, несу с собой немного:
Вино, усмешку, хлеб, да руки для подмоги.
Смеясь идти сквозь грязь - нет способа иного.
Возжаждавши дворцов и платьев золотых
Иссох он и стенал, пока совсем не стих.
А я сундук пустой забросил и гулял
Разутый и хмельной, но - песню распевал.
Любви сорвал цветок, богатство накопил,
Вина нашёл исток, весь свет он покорил.
Шальной и шебутной властитель. Но настал
Назначенный предел - и он землёю стал.
Достигнувши вершин, победно вниз смотрел.
Кружилась голова - гора, я взял предел!
И тут услышал смех: "Приветствую тебя!
Ты влез на мой волдырь - ты этого хотел?"
Дорога велика. Но каждый - лишь кусок
Пройти её силён. Затем - удел других.
Строитель, дай вина! И вдоль и поперёк
Ты знаешь свой проект. А я - лишь мелкий штрих.
Миллиарды глаз глядят, но каждому своё
Об истине кричат. Пей радости питьё!
Алмаз, в ком граней есть поболе, чем людей.
И он сияет нам - вина ещё налей!
Ах, розы, соловьи, медвяное вино!
Наложницы, брильянт, и власти наркота.
Хоть плачь, хоть веселись, всё это - всё равно.
Могилы миновать не сможешь никогда.
У искр костра весьма неукротимый нрав:
Несутся, мельтешат, но - гаснут на ветру,
И лишь огонь горит, теплом хлад разогнав.
Искра зажглась - и нет. Но есть их общий свет.
Влюблён я не в вино, но в автора вина,
Что виноград сажал и солнце дал для дня.
Когда же я сопьюсь, и с ног свалюсь в могилу -
Удобрить грунт лозе - вот счастье для меня.
Напиться и упасть, вот круг и завершён.
Не спи, налей вина, а то твой пресен сон.
Любовь не веселит, вода горчит, и мука?
Налей себе вина - и ты вознаграждён!
Зачем выть на луну, прибежище умерших?
И истязать сосуд, что нас под Солнцем держит?
Не проще ли в любви погрязнуть до могилы?
Узнаешь: окрылён тот кто сдружился с милой!
Борьба, кругом борьба. За веру и за пьянку.
Седеет голова, ползут клопами танки.
Смеяться не грешно, хотя вино подкисло,
И бродят в голове задумчивые мысли.
Гром разорвал покой, свет ослепил глаза,
Всё вздрогнуло кругом, меч небо пронизал.
Но вот проходит миг, без света меркнет тень,
Дождь льёт и льёт, как лил. Но это ли гроза?
Родившись, ты принёс с собою ворох бед:
Болезней, дележа, несбывшихся надежд.
И, как ты не верти, но нет - не убежать,
В конце концов придёшь к личинкам на обед.
Так зеленел листвой, и тень давал влюблённым,
Но срублен и сгорел, топор не миновал.
Что ж, оглянись вокруг: деревьев - миллионы,
Зерно - расцвет - дрова. Один ли ствол упал?
Костра искра быстра: кружится канитель.
Несёт поток река: оттуда и досель.
Уносит ветер дым, река вольётся в море,
Мне ж мать сыра земля даст добрую постель.
Так хочется любви, что пьян я день за днём:
Под знойным солнцем пьян, и пьян я под дождём.
Какая же мораль? Гуляй, пока есть силы:
Откуда мы пришли - туда мы и уйдём.
Среди толпы людей, среди смятений будних,
Один я, одинок, один на целый свет.
Что молвит мне мой ум, дружок ошибок трудных?
Он молвит: "Веселись! И в том найдёшь ответ."
Красавицу люблю. Так скучно без тебя,
Без ласки свет не мил, не тешат краски дня.
Утех пьяней вина мне дарит её взгляд,
Войду ль я в смертный час, ей верность сохраня?
Так высока стена, и так узка дорога.
Ворота так крепки, и так могуч засов.
Не стал бы я идти, я бы прилёг немного,
Да вот беда - ленив - чтоб потерять часок!
Ах, гордый святый муж, ты так непререкаем,
Презрением разишь ты всё, что не чистО.
Напейся-ка вина! Ты - Авель, а не Каин,
Ищи любви, будь пьян, лелей в руках росток.
* * *
В сегодняшней порции переводов Хамара Ойяма
принимали участие два переводчика,
поэтому некоторые строфы приведены в нескольких вариантах.
К сожалению, тонкий смысл арайских и фарси строф столь глубок,
что не все идеи удалось удачно перевести на русский язык.
Поэтому я приглашаю и других переводчиков поучаствовать
в этом нелёгком процессе.
Кроме того, переводчик должен отметить, что не всегда полностью
разделяет позицию автора стихов.
Ещё более интересным является то, что похоже сюда затесались
некоторые строфы от Ходжи Насреддина, поэтому идеологически
не весь текст выдержан в едином духе. Переводчик часто
не берётся точно сказать, кому именно принадлежат строки:
и высмеивание это или некая ещё большая глубина.
И снова напоминаю, что ислам запрещает людям пить вино (совсем),
поэтому вино, любовь, девушка, итп в основном имеют тут
чисто переносный смысл.
Мне лира Хайяма заснуть не давала,
Будила, толкала, вина наливала,
И вот, я отпил, и стою поражённо:
Вино - не сироп. Почему же так мало?!
* * *
Ладонь моя пуста, ей нечего ронять.
Тут выбор невелик - что взял, с тем держишь путь.
Коль хочешь ты, гордец, свой меч рукою взять,
Как сможешь ты воды ладонью зачерпнуть?
Зима уже близка, дрова почти сгорели,
Дрожит твоя рука, так что же ты посеял?
Дарил сор, шелуху ты людям за любовь,
Нет, ты их не любил. Так кто ж тебя согреет?
Под руку любовь и гибель,
Жизнь и смерть бредут по миру.
Смерть косою рожь сжинает,
Жизнь засеивает ниву.
Столь дружны и неразлучны,
Вне добра, вне мерзкой злобы,
Муж с женой - летят как тучи,
Ход времён случался чтобы.
Течение времён не преградить, поверь,
Они идут туда, куда открыта дверь.
А в будущем - туман. Не обогнать телеги
В которой едешь сам. Так страсть свою умерь.
Вся скошена трава, пожато поле с корнем,
И мельница судьбы, скрипя, вращает жёрнов.
Что сеял - то пожал. Вкусить готовься хлеба.
И мелется в муку всё: рожь с полынью сорной.
Пред книгою судЕб в ночи коптит свеча.
На всех твоих делах - забвения печать.
Так мельница судьбы вращает тяжкий жёрнов,
В пыль превращая всё, что сеял невзначай.
Горчит в ночи свеча пред книгою судЕб.
В кувшине есть вино и есть на блюде хлеб.
Он сделан из того, что ты в пути посеял,
Здесь, путник, твой приют. Читай, ведь ты не слеп!
Фазан-красавец горд пером цветным и ярким,
Куда скромней его подруги и товарки,
Но чу: сей щёголь вмиг расставшийся с гаремом
Красуется теперь в тандыра чреве жарком.
[тандыр - печь такая. Прим перев.]
Фазан-красавец был глава и гордость сада.
Гарем его любил, чего же больше надо?!
Но перья не спасли красавца от ощИпа -
Он жарится в печи, для пира он услада.
Ты молод? Зелен ты. Возможно станешь мудрым,
Но к старости. Увы - ночь сменит жизни утро.
Луна ж взойдёт опять. Какая в том наука?
Та, что зерно и сноп - свиданье, не разлука.
Под старость ты - умён, а в юности - зелён,
Как только ты стал мудр - проходит час земной...
Луна ж взойдёт опять. Какая в том наука?
..........
Учёный ищет то, чего там не было и нет.
То плачет, то поёт, то пьёт чувствительный поэт.
Но каждый день свой круг вершит по небу та ж луна...
Кто ночью спит - тот видит сны. А я - налью вина.
Прелестная газель, сверкая влажным глазом,
Чадрою шелестит... Пренебреги намазом,
Простит тебя Аллах - всеведущ Он и знает:
Перед вином любви бессилен трезвый разум.
[пред красным фонарём...]
Так сладок дым любви, и так приятны ночи,
Но тяжело понять - чего же дева хочет?
И даже острый ум, что разрешал загадки,
Утонет в глубине, что дарят её очи.
Игрива девушка млада, зовут её глаза.
Старуха еле жизнь влачит, седы её власа.
Страдает старый; молодой беспечно годы жжёт,
А я - из тех, кто пьёт вино. Вино - не пропадёт!
Как ласков стал со мною скареда-сосед,
Спешит во всём помочь, и предложить щербет...
Да, стар я, и моя спина - не та, что прежде.
Благодарить его - сломается хребет.
Цепочкою следы - копытца ишака.
Корзины тяжелы - походка же легка.
Так неизменен шаг и скорость сей скотины!
В пыли дорожной след - каллиграфа строка!
Журчит арык, поля и рощи орошая,
Стремишь свой бег к нему, блаженство предвкушая,
Век пил бы из него! Глоток - и ты с холерой.
Блаженствуешь теперь... И где! - в чертогах рая!
Ты в жалобах, что одинок,
Прошёл весь путь, прожил свой срок.
И говорил: "Никто не любит!".
Смотри: все - зА стол, ты же - вбок.
Играя в прятки от людей,
Ты думал: "Буду я целей".
Итог? Страдаешь от безделья,
И без любви - не веселей.
Друзья за шумное застолье
Примутся, ты ж бежишь в подполье.
И говоришь: "Меня не любят!"
Да разве ж видят тебя люди?
Когда весь дом собрался за столом,
Ты не пришёл, сказав, что тебе в лом.
Теперь же стонешь: "Голоден! Обижен!"
Смотрись в зерцало - что ты видишь в нём?
Когда весь дом собрался за столом,
Ты не пришёл, сказавшися больным,
Теперь же стонешь: "Голоден! Обижен!"
В огонь не лез ты, но сколь едок дым!
Любить людей всех вместе, в целом,
Болеть за них душой и телом,
Но говорить в глаза больному:
"Любить ТЕБЯ?! Моё ли дело!"
Достойных хочется любить.
А недостойных всех - убить.
Мой бог! Тебе репьи мешают?!
Вина побольше надо пить!
В одном дому - большая драка,
В другом дому - почили сладко,
А у меня - средь ночи пьянка
Вином! (Хотя я трезв, однако).
Весь выкрашен газон. И прутики - где надо -
Из места одного торчат... для глаз отрада.
Весёлый птичк поёт, потряхивая хвостик.
Картинка хороша. Но только не для сада.
Мир чёрно-бел. И сер к тому же,
Палит жара, и топят лужи,
Где ж чистота? Земля - есть грязь.
В ней - веселись, вина пей всласть!
Где б отдохнуть от гонки жаркой?
Не торопись: вся жизнь - подарки.
Так сед и столь неспешен вечер,
А юность - вроде вспышки яркой.
Когда под осень урожай
Ты соберёшь - его раздай.
Поймёшь ты: не загар дороже,
А всходы. Семя, проростай!
Продал, и золото лелеешь.
Кого же ты любить успеешь?
Коль ты один, а хлеб твой горек -
Ведь жнёшь ты то, чего посеешь!
Как пугало махал руками,
Кричал на всех, звал дураками,
И ангел твой в испуге скрылся,
И ты - один. Он - с облаками.
Так дорожил своей персоной -
Король! Вина ж жалел дворцовым.
Зато любил сосать винище,
Что бочкой стал. Причём, пустою.
Любовь - что помешательство, наркотик и болезнь,
Нет, спать, гулять и пьянствовать, по-моему, полезней.
Сошлись два взора радугой, разрубишь ли мечом?
А я смеюсь и радуюсь: ведь я тут ни при чём!
(это точно от Насреддина)
Осёл колючку рвёт и ест, хотя кругом - трава,
На что ему ручей и луг? - В привычках голова!
Он глуп? Нет - верен. А тогда все выводы просты:
Колючка может быть вкусней, чем сочные ростки.
[кусты]
Кто мудр - печаль влачит с собой,
А кто влюблён - тот пьян.
Один - с седою головой,
Другой - так юн, так рьян!
А я - седой - пою юнцом,
И радуюсь винцом!
Загадка? Скорбь не исцелит
Ни смерть, ни боль, ни ран!
Что ж исцелить их всех должно?
Рука - и крепкое вино!
Кто выучит горы смеяться?
Кто реку заставит стоять?
Кого так святоши боятся -
Нам будет вино наливать!
А может, очаг подогреет,
И кашу заварит свою,
А там и вино подоспеет -
Оно и в аду, и в раю!
Лелеял своё "я", всё делал для любимца.
Других же звал скотом - и отвернулись лица.
Когда же ты воззвал - к тебе рога да рыла
Вернулись. Да притом поддали в зад копытцем.