Я не стерпел. Она не горяча -
Лишь перегрета. Выдерни страницу,
Дай ей кафтан с холопского плеча,
Допей свой чай и не взирай на лица.
Кому молиться? Вздорный еретик,
В твоих таблицах - лёд коэффициентов.
Счета, расклады, метрики, проценты,
Мгновений чудных - лишь на нервный тик.
Жизнь тяжела? На чашечках весов
Мухлюй умело, кто-то недостачу
Покроет телом. Да ещё впридачу
Получишь сдачу. Вот она - любовь!
Она так смотрит... Боже, что за блажь?
Ведь всё равно не дашь, да и не примешь!
Зачем же привкус призрачного дыма,
Какой набросок? Сломан карандаш!!!
* * *
Мечтать не вредно, милый мой,
Считать себя опорой мира,
Девиц мечтою и кумиром,
Бойцом с седою головой.
Она же - просто молода,
Балда ли, умница - кто знает.
Глядит раскрытыми глазами,
Не говоря ни нет, ни да.
Но, мой герой, не пыжь свой хвост -
Она существенно моложе,
А ты - всё в ряд калашный рожей
Своею лезешь, альбиноc.
Ох, белый ворон, вор, варан,
А чтоб ей выбрать молодого?
Тебе же - жечь сердца глаголом,
Но не ложась с ней на диван...
* * *
"Утро красит нежным светом стены."
Ах, пыльный город мой, не пахнущий Парижем,
Где ты берёшь свои уроки постоянства?
Я не люблю тебя, но предлагаю выжить,
Ведь я вернусь сюда из самых дальних странствий.
Румяны щёки предрассветных мышеловок,
Квартирных клеток для воробушков и галок,
Коль взять не ключ от каждой, а пяток иголок,
Кому покажется такой вот ёлки мало?
Колючих глаз твоих сокрыты за очками
Надменность, страх и ужас, ко слезам неверье,
Ты - камень нА сердце, в душе и в почках - камень,
Да и за пазухой. Твои зубасты двери.
Я весь от плоти - твой. Заквашен и родился
Средь этих башен доминошного розлива,
В твоих бараках оперился, своё рыльце
В казённом доме заточил - и фотку в ксиву.
Я как умел нырял среди твоих острогов,
Реки извилистой, хотя и неширокой,
А мне кричали - здесь нога святого Бога!
Здесь кто-то третий... то ли Рим, а то ли сбоку.
Ах, город стадный, как толчёные осколки
Стекла аквариума, режет по живому,
Я сам - твоя, пока что острая - иголка,
А ты - чумной очаг, котёл родного дома.
И всё же - чёрт меня дери - такую осень,
Таких снегов пушистых сыщешь ли по свету?
Я застываю у дверей - и вижу косы,
Одни - наточены, другие - бабье лето.
* * *
Ручки прачки, зубки жевачки,
Красотааа! Красотааа!
Ушки пушки, попки подушки,
Лепотааа! Лепотааа!
О, сколько нам открытий чудных,
Пора, красавица, проснись!
И гений - сын ошибок трудных,
И дядя Стёпа - каратист.
А нынче ты была непраздна,
И прялку во руки брала,
И вышивала нитью красной,
А нить шелкОвую - пряла.
Ать-два, на войне
Душа вылетит вовне,
Ты в окопе - он в говне,
Он в окопе - ты в хуjне.
Мамочка, дрожащими руками
Разверну листочек похоронки,
Это не булыжник и не камень -
Это крест для моего ребёнка...
...Девочка, всё зыркаешь глазами?
Стройная, соломинка, тростинка?
Хочется устроиться в постельке?
Хочешь сделать папой своего сына?
Молется старушка на икону -
Ты, мол, дал и взял - за что печалил?
Был ребёнок - колокольным звоном
Разлетелся, плача не кончая.
Ты, девица, юркой саламандрой
Вертишься, как будто просишь Бога -
Дай мне быть счастливой, пусть не мудрой,
И любви до брюха - то есть много.
Хоронили древнюю старушку.
Внук с войны домой не возвратился.
Сын с войны домой не возвратился.
Муж с войны домой не возвратился.
А она их - искренне - любила.
* * *
Не знаю - был ли мой кореш сильнее Бога,
Но он месил, а я орал - держись, Серёга!
Кому сума, кому тюрьма, кому - дорога,
Но мой Серёга - атеист, а я - подмога.
И только Бог возвёл острог - ух, недотрога!
Зато я - старый террорист, Абраша Коган,
Какой там к чёрту Чингачгук - Сопливый Коготь -
Я мастер йоги и вин-чунь, и наших много.
Так повелось, что сотня зайцев льва завалит,
А он хоть рыпнется сперва - потом едва-ли.
Когда ж свалился на пол Бог и обессилел -
Приставил к горлу ему член - гони Мессию!!!
А то гиюр, то холокост, то кости в горле -
Ну а в конце ещё погост - чай, мол, не гордый.
Нет, даже Пушкин - эфиоп, не из арабов,
А ты - Гоморра и Потоп - всё чешешь репу.
Мне что - рубаху что ли рвать, ты шил рубаху?
Это у тех ребят ништяк - воля Аллаха.
Давай, сейчас же нам Христа и Мошиаха!
Ну а не дашь - любовь не та - иди ты на xyj!!!
* * *
Моя Мадонна, выручи девчонку,
Дай разгореться вспыхнувшему чувству,
Что не даёт покоя, не находит места,
Я не невеста - биться мне об стенку?
Дай мне его любить - хотя бы на полночи,
В его объятиях стонать и извиваться,
А коль расстанемся - страдать, как Боже хочет,
То будет сын как он - пусть лет через пятнадцать.
Молю тебя, Мадонна, ты же сострадаешь
Всем сыновьям, что завтра сгинут в поднебесье,
Так помоги ж и мне - случайной не невесте,
А просто любящей - как Герда своего Кая.
Я побегу за ним, а он за мною - вряд ли,
И сердце рвётся в слёзы звёздной протоплазмы,
Не знаю, что со мной, я потеряла разум,
А что осталось - излила в свои молитвы...
Прошу, прошу, он утекает через сито
Водою вешнею, оставив меня в жажде,
Мы не увидимся, я знаю, но пусть прежде
Пусть его сердце станет хоть на миг открыто.
* * *
"Легче верблюду пройти через игольное ушко, чем." (C) Джизас.
Artem Shutov wrote:
Безyмство тайного жеманства
Сpодни полетy птицы бестолкового.
Бyмажка, статик, pастоман.
Убейся, но нельзя запpетного.
Ой, чё эта? Жанр "вы пошлюхайте ребяты нескладуху вам спою"?
Наперекор проклятым растаманам
Без джи в кармане, разве же в проходе.
Загашник пуст, верблюд не пролезает,
Курок на взводе, пробуй мимикрию
Икры севрюжьей, Матрицы верблюжьей,
Не всё же деду почивать в Ковчеге?
Мы тоже вроде это.. печенеги,
Или варяги, удавись на службе
Шнуром Бикфорда. Вытри с пота мыло,
Лошадку мой, а пряники - в ворота,
У Евы тоже... тссс... а то засудят,
Но то - работа, а её - немало.
Мазай проплыл, влечёт крылатый заяц,
Но камнем в водку - ах, Сизиф, паскуда,
Не перебил бы к выпивке посуду,
А то кобздец. Верблядь не пролезает.
* * *
Ты - из воды, а я - из керосина,
Ты не горишь, а я - огнём пылаю,
Пусть гладь реки по-своему красива,
Стихия солнца чуточку другая.
Стрекозных букв над речкою рассыпал
Верстальщик щедрый, видимо с попойки,
И липнет к сердцу - и так пахнет! - липа,
А в корабле - солдатик, очень стойкий.
Но я не волен пребывать не месте,
Стоять в почётном вечном карауле,
Вода не может быть моей невестой,
Кто пламя мерит формулой Бернулли?
Во пустоте ли, братец Торичелли,
Гореть составу, пылкому безмерно?
Лишь кислород (а никакой не гелий),
Лишь только сахар - в кислой атмосфере.
* * *
Мы рождены, чтоб сказку сделать быдлом,
Преодолеть наветы и запрет,
Нам разум дал вставные руки-крюки,
А вместо сердца - положил прибор.
Нам вбили болт до самых маракасов,
Каркас из кильки, из угря - хребет,
И только хрен нам слаще верной редьки,
Затем, что редька - редкость среди льда.
ПРИПЕВ:
Нам песня строить и сломать поможет,
Ведь нам - не местным - поможи, кто мож.
Она по жизни проведёт как ножик -
А кто полижет - и к пахану вхож.
Машу крылом и огурцы сажаю
В кутузку, в лагерь - я всегда готов!
А самолёт рычит, но не летает,
Знать есть вредитель между докторов.
Всем вышку, всем вышку, всем вышку,
Спрямим мы черты своих лиц,
А тот, кто не ходит на лыжах
По гравию - вор и подлец!!!
(C) Мангрохрюк-13. Он же я.
* * *
Я порой уже забываю
Из кого я беру цитаты.
Мудрецы ведь не виноваты,
Что слова-комары крылаты.
Может, я их и сам придумал,
Может - глюки при чтеньи книжек,
Но сказал - и что странно - выжил,
Прочитав заклинаний руны.
Крибле-крабле, зерО,игнИшн!
БУМММС! Хоть ядерный, хоть нейтронный...
И я - белой лечу вороной -
Бестелесною - выше, выше...
* * *
Добрый доктор Айболит
Прописал мне суецит.
* * *
Подсыпал в чай молекул доброты,
Совсем немного - чуть ли не случайно.
Теперь у них - привычка к вкусу чая,
И приступ злости от простой воды.
* * *
В конце железных и морских дорог,
В начале длинной солнечной тропинки
Лежит неблизкий порт Владивосток
Такой понятный, но с иным оттенком.
Здесь не Европа, и не плыл Колумб,
Но электрички - те же, а их рельсы
Мотают вёрсты, не стоят на месте,
Как тот лосось, что так народу люб.
Среди берёзной плоскости равнин,
Я удивлён - что где-то на Востоке
Страна всё та же - и понятны вздохи,
Я незнаком с ней - но и ей я сын.
Там средь вулканов, где растёт бамбук...
Москвы не видно, сопки сильно выше...
Ты говоришь - пол-шара до Парижа?...
Слетает с губ всё тот же русский звук...
Я вас не знаю, но вполне пойму -
Раз те же звёзды, электрички те же,
У нас всегда встречают по одежде -
Но провожают - только по уму.
* * *
На "Летучих Голландцах" не ставят ракеты,
Не хватало ещё заразить пессимизмом
Без того уж горбатую корку планеты,
Парусами прохлопать (в ладошки ли?) жизнь.
Не соли огурцы ни слезами, ни потом,
Солнце рвать на клочки - маловато рубахи?
Запивай, запевай - замоли же икоту,
Голова - в небесах, ну а шея - на плахе.
Ветер больше причалов, причалы ж - надёжней.
Огурцы не соли - не закусишь же море,
Хоть ты выпей его - но тоскою тревожит
Горизонт, не дотянешься, это ль не горе?
Одинок как океан... значит - вольному воля.
Рыб придонных своих не ругай, ведь эпоха
Илом сделает их, что не то же, что нолик,
А шмоток чешуи в супе круглого бога.
Якоря? Те - на дне, растеряли прилежно
Стройных пуговиц ряд, все крючки и зацепки,
И остались - нагими, c безумной надеждой,
Что летать облакам, хоть они так некрепки.
* * *
Ах, манихейская надежда,
Что бог придурок и тупица,
Нет совершенства у невежды,
Парил над водами? - Топиться!
Другие, мрачно усмехаясь,
Два совершенства видят в душах -
Одно - того, кто создал зависть,
Другое - яблочко, что скушал.
А как же выигрыш в лотерее?
Не в рукаве ли туз припрятан?
Нам Лунный серп отрежет шею.
Чти леопарда-Солнца пятна!!!