Два увешанных путевым инвентарем КАМАЗа остановились АЗС. Тут же сбежалась детвора, они облепили машины, наперебой читая иностранные надписи рекламных наклеек, так обильно налепленных даже на лобовое стекло, что машины походили на ярмарочные палатки. Водила весело вспугнул детей - брызги ребячьего смеха разлетелись в разные стороны. Попов, деловито прошел до будки оператора бензоколонки. Пытаясь произвести впечатления на девочку-кассира, он нарочно встал перед окошком так, что бы та видела его великолепный, желтый комбинезон с синими пряжками. Слегка наклонившись, он о чем-то поговорил с девочкой, потом, пожав плечами, направился обратно.
- Смотри, по-моему, он обломался - язвительный механик Судов не пропустил момента поддеть. Его шутки звучали все время экспедиции. Он иногда раздражал, но все знали, что Судов по своей сути просто балагур и ни кто не обижался.
Водила поднял с дороги потерянную детскую рукавицу.
- Пацаны, кто потерял, - он высоко поднял рукавицу. Отдам тому, кто скажет, у кого есть дома солярка.
В этой полосе, люди часто прибегают к услугам небольших дизельных станций. Бывает такое, что электричество выключают на целую неделю по непонятным для горожан причинам. Зимой, температура воздуха доходит до минус пятидесяти, люди берут канистры с топливом и идут к предприимчивому соседу, тот позволяет протянуть провода. Солярку берегут, и за потерянную рукавицу никто ее не отдаст. Можно было выменять на водку или просто купить, но девушка из АЗС обещала, что солярку привезут завтра, к тому же команда устала, и требовался отдых. Город, в котором остановилась команда, был небольшим, и зимой с длинными узкими улицами превращался в замерзший лабиринт. Высокие стены домов из темного кирпича казались бесконечно высокими, жизнь текла в городе тихо и незаметно, но не смотря на удаленность от центра страны, он не казался заброшенным. Нельзя сказать, что это был самый плохой город в северном регионе.
Итак, КАМАЗы экспедиции остановились у АЗС до утра.
- Я хочу поскорее выпить и лечь спать - сказал Вадим, водитель второго КАМАЗа. Молчаливый механик Григорий просто смотрел в окно, для этого ему пришлось приложить большой палец к многомиллимиртовому льду, который причудливо нанес северный холод. Всю экспедицию он мало общался с командой, но в таких, по настоящему мужских коллективах, молчание ассоциировалось с обязательной толковостью и то что дальние края как нельзя лучше помогают человеку раскрыться, прочно вросло в основу геологической экспедиции. В общем, сомнений у команды, Григорий не вызывал, а потому никто не ждал его красноречия. К дуэту Григория и Судова привыкли, они хорошо дополняли друг друга - один вечно молчит, другой безумолку болтает.
- Шоферюгам пить кефир надо - опять подколол Судов. На вас только водку переводить.
- Это тебе надо кефир пить. Ты как нажрешься, сам на себя непохожий становишься - говоря это, Вадим достал из ящика несколько банок тушенки и бутылку водки.
- Вот, вот Вадик, - Судов взял на себя роль распорядителя застолья - правильно поступаешь, да только говоришь неверно. Ты сейчас выпьешь стаканчик, и спать, а у нас философия, нам поговорить умные слова надо. Попов, дружок, достань-ка свой примус.
Экспедиция была неплохо оснащена всем необходимым, но каждую пьянку доставали примус Попова. Это был медный дракон. Запрокинув голову, он равномерно изрыгал из зубастой пасти огонь. Зубы его служили крепежами для посуды, регулятор пламени был выполнен в виде воина, который стоял на спине дракона. Если повернуть голову воина, огонь можно делать медленным или быстрым. Примус этот Попов выменял в Монголии, на ящик водки у старого мастера по меди. Всякий раз, когда была возможность выпить, Попов с гордостью выставлял свой примус на стол.
- Сразу, сразу, сразу по маленькой - запел Судов.
По его маслянистым глазам было видно, что ему просто не терпится опрокинуть стакан водки и потом, ковыряя спичкой в зубах, травить пошлые байки. Обычно, он начинал с жен участников экспедиции. Любимая тема мужского застолья - это конечно бабы. Послушать его, кажется, что Судов переспал со всеми женами мира, про каждую, он рассказывал такие подробности, что ничего другого в голову не приходило. Если бы члены команды не знали его так хорошо, то Судов мог легко получить по шее, а так, все только смеялись над его шутками.
На самом деле, в любви Судову не везло. Развод с первой женой, неудачная женитьба во второй раз, сделали его женоненавистником. Видимо поэтому он говорил всякие пошлости.
- Вот ты скажи, Гриша, - после первого стакана голос его стал дребезжать, - у тебя есть жена, дети?
- Нет, жены нет, детей естественно тоже.
- А хотел бы иметь? - нашелся Судов.
- А ты? - вяло ответил ему Григорий.
- Увы, дорогой Григорий, мне достаточно моего опыта с женщинами. Жена, это, на мой взгляд, лишние заботы. Когда мы в пути, за тысячи километров, ты думаешь о ней, думаешь, что она делает одна, вечерами, которые исчисляются месяцами.
- И что она, конечно же, захочет мужика - оборвал его Вадим. Вы как хотите, а я пошел спать.
- Я, пожалуй, тоже пойду - сказал Попов, и они с Вадимом вылезли из будки. Уже с улицы раздался голос Попова - Судов, не забудь рассказать, как ты спал с женой арабского шейха.
- Вот сволочи - усмехнулся Судов. Ты вот что, давай-ка, наливай, и это, на тушенку наваливай, у нас еще много выпивки, все не выпить.
Григорий разлил по половине стакана и протянул руку Судову.
- Нет, старик, лей по полному, что-то я не чувствую ее, родную.
Налив до краев, Григорий усмехнулся.
- Что ухмыляешься? думаешь, что я алкоголик? Давай хлопнем, и я расскажу тебе один случай. Подцепив вилкой, большой кусок мяса, он опрокинул стакан. Проглотив водку, он смачно вытер губы рукавом и взял сигарету.
- Ну так вот, было это лет десять назад. Сидели мы на даче у одного моего приятеля. Шашлык, самогоночка, природа, все как принято летом на даче. Было нас семь или восемь - сейчас не вспомню - и вот, когда все хорошо напились и расползлись по даче спать, осталось нас трое - я, моя первая жена и приятель, хозяин дачи. Сидим мы, значит, за столом, лампа над нами горит, уютно. В процессе беседы я качнулся и упал со скамьи на землю. Когда поднялся, мне показалось, что кого-то не хватает за столом. Я посмотрел вокруг - жена на месте, приятель тоже. Но вот, хоть убей, должен быть еще один человек. Я спрашиваю, а где четвертый. Жена мне говорит, дурак, нас всего трое здесь, допился совсем. Но я-то точно помню, что был мужик какой-то.
Ты наливай Гриша, что-то похорошело, - проглотив еще водки, он сразу взял сигарету. Григорий старался много закусывать. Посмотрев на Судова, он взглядом попросил его продолжать историю.
- Ага, ну вот, - затянувшись, продолжал Судов. Я говорил, что мужик был, а жена с приятелем спорят, что ни какого мужика не было. Тогда я подумал, что он спрятался за углом, встал и пошел туда. Зайдя за угол, я запнулся и упал в кучу опилок. Так бы и лежал, но жена вышла посмотреть что со мной и нашла меня. Дальше плохо что помню, но остались более или менее ясные обрывки в памяти.
Судов взял еще сигарету.
- Ну вот. Короче, поднялись мы с ней на второй этаж, и тут меня как прорвало, хочу домой. Жена говорит, да успокойся, сейчас мы далеко от дома. А я плачу как ребенок и прошусь домой. Она меня успокаивала, говорит, что завтра мы уедем отсюда, а сейчас, мне надо лечь спать. Я ни в какую - домой и все. Милый - говорит, далеко мы от дома. Сутки на поезде ехать, спи лучше.
Между тем, Григорий, достал еще бутылку водки. Налив по стаканам, он опять вопросительно посмотрел на Судова.
- А, ну и вот. Я попытался представить насколько я далеко от дома и не смог вспомнить, где нахожусь. Я так и спросил, а где я? Жена и говорит - на даче у приятеля твоего. Я посмотрел на нее и не могу понять кто она. - А ты кто? Это я, - говорит, - жена твоя, Татьяна. Я тогда очень внимательно на нее смотрел и так и не понял кто она такая. Я - говорю - тебя не знаю. Она плачет, пытается вразумить меня, с трудом уложила меня в кровать, и я уснул.
Утром, я проснулся в ужасе, все думаю, завязывать надо. Потом, когда домой вернулись, я закодировался. Три дня не пил, но потом, стал пить еще сильнее. И в общем, допился, подала она на развод. Вот такие дела. А ты чего все молчишь? Ты вроде толковый такой, дело свое знаешь, чего не знаешь, на лету схватываешь. Я чувствую, что в тебе что-то есть, иначе ты не был бы таким. Даже молчаливые задают вопросы, а ты только отвечаешь, да и то коротко. Может, случилось что? Так ты поделись, мы ведь одна команда, а в команде принято помогать друг другу. Я смотрю, ты совсем скис.
Судов взял инициативу наливать в свои руки. Налив до краев, он потянулся за куском хлеба и опрокинул бутылку.
- Вот блин, кажется, я нарезался. Но в принципе, если выйти и подышать свежим воздухом, станет полегче. Я иногда так делаю, тогда можно много выпить. А что, может и впрямь выйти? Ты как думаешь, здесь волки или медведи водятся, мы все-таки на окраине города.
- Я не знаю, может и водятся. Думаю, они боятся близко подходить.
Григорий говорил заплетающимся языком, хорошо водки выпили.
- Слушай на всякий случай, ружья-то в кабине, а то может пальнуть в воздух.
Григорий пожал плечами.
- Ну смотри, как знаешь. Давай что ли еще по одной.
Выпив, они долго сидели молча. Григорий смотрел в пустоту, Судов курил.
Вдруг в дверь будки кто-то отчетливо постучал.
- Водилы что ли - спросил Судов.
Открыв дверь, он выглянул на улицу.
- Попов, ты что ли?
- Дяденьки пустите погреться. Я мимо проходил, а мне еще далеко идти, боюсь совсем замерзну.
- Ну давай, лезь сюда - Судов гостеприимно, на полную распахнул дверь.
Это оказался мальчик лет шестнадцати. Нос его совсем побелел, на ресницах густо лежал иней.
- Давай-давай, садись за стол, отогрейся. Водки хочешь?
Мальчик утвердительно кивнул.
- Я чуть не околел. Живу далеко от центра, автобусы так поздно не ходят, а пешком долго.
Стуча зубами о стакан, он,не морщась, выпил.
- Курить будешь? - Судов показал на пачку сигарет.
- Ага, только еще можно водки, а то сильно замерз.
- Валяй, - Судов налил еще половину стакана.
Выпив, мальчик взял зажигалку. Чирк, пламя ровным столбиком повисло над пальцами. Струя дыма ударила в банку с тушенкой.
- Вот, так уже лучше - толи с удовольствием, толи с гордостью сказал Судов.
- Теперь и мы хлопнем, а Гриш?
Григорий молча кивнул. Хлопнув, Судов обратился к пацану.
- Ну и как тебя звать, странник?
- Вовка - сказал мальчик, уставившись на бутылки.
- Ты подожди коней-то гнать - перехватив его взгляд, сказал Судов. - А то крышу снесет, вообще не дойдешь до своего центра. Лучше расскажи, зачем ночью так поздно туда пошел? Там что, медом намазано?
- Да нет, там просто дискотека у нас до утра. У нас дом культуры, там мы вечером собираемся, а утром расходимся. Если надоело на дискотеке, можно в подвал спустится. Там мы комнату себе сделали - водку пьем, траву курим.
При слове трава, Судов оживленно стал спрашивать у парня, что за трава, сколько стоит и где достать.
- Я ведь еще в Ташкенте, когда бывал, там столько ее было, ты не можешь представить - вагонами травы нас было. Гриша, а ты курил траву?
- Нет - вяло ответил Григорий.
- Ну и зря, может поразговорчивей тогда был бы, повеселей. Некоторых так цепляет, что остановиться не могут, как заведутся что не остановишь пока не отпустит.
- Слышь, Вовка, а у тебя с собой нет?
- Не, у меня не бывает, у нас этим Витек занимается. А его в ДК искать надо, он там точно бывает.
- Так слушай, это может того, купить нам у него, деньги у меня есть.
- Наверное можно.
- Ну что, еще по одной и пошли. Ты с нами, Гриша?
Григорий не хотел идти, но почему-то согласился. Может действие алкоголя, может нежелание сидеть в будке - но он согласно кивнул в ответ. Выпив, они оделись в теплые бушлаты, меховые шапки и оленьи унты. Пацан завернулся в шубу и обвязал воротник шарфом.
- Ну все, можно валить - сказал Судов заталкивая по бутылке в карманы. Только собравшись выходить, Судов настороженно поднял руку.
- Тихо парни, по-моему у нас гости - он перешел на шепот.
- Вовка, здесь есть волки или медведи?
- Здесь конечно нет, но временами они близко подходят, шарят по помойкам. А что, вы думаете там волк или медведь?
- Не знаю, надо посмотреть.
- Может переждать, уйдет сам. В прошлом году к нашему дому стая волков подходила, наверное, искали что съесть можно. Я долго боялся выйти, а потом они убежали. Вообще-то они редко приходят.
- Мне послышалось, что кто-то бегает вокруг машины, давай послушаем - Судов приложил палец к губам. Все напряженно вслушались. Вдруг, послышался хруст снега, с начало с одной стороны, потом с другой.
- Точно волки - Судов осмотрелся по сторонам - бляди, и ружья в кабине.
Взгляд его остановился на короткой лопатке, прикрепленной к стене.
- Во, сейчас проверим.
- Вы что, выходить будете - испуганно спросил мальчик - а вдруг их много.
- Ничего, я далеко отходить не стану, я раньше в Сибири один на медведя ходил. Так что, старый охотник.
Он открыл дверь и выпрыгнул из будки. На улице оказалось темно, хоть глаз выколи. Держась за корпус машины, он осторожно стал обходить ее вокруг. Неожиданно, что-то живое уткнулось ему в ноги. Судов сразу же нанес удар лопаткой. Тишину разорвал дикий визг. Через секунду он ударил еще раз, направленно и сильнее. Ему показалось, что он оглохнет от визга, развернувшись, он побежал в будку. Не помня как оказался в будке, закрыв дверь и бросив окровавленную лопатку в угол, он сказал - все, кажись одного сделал.
Бледный мальчик посмотрел на него с ужасом в глазах.
- Сколько их было?
- Не знаю, мне показалось, что там их было много.
Даже Григорию передалось волнение, он неотрывно смотрел на брошенную лопатку.
- Мужики - сказал Судов, а может, выпьем, а то у меня весь хмель прошел.
Он налил три полных стакана. Выпив, они долго сидели молча. Каждый думал о своем, но в ушах у всех стоял волчий визг. Нарушил тишину Вовка.
- Может еще выпьем?
- А? - Словно очнувшись, спросил Судов. Давай, конечно. Давай ты наливай, Вовка, что-то у меня дрожь в руках не проходит, наливай по полной.
Выпив, он закурил. Постепенно алкоголь проник во все участки его тела, и страх понемногу стал отходить.
- Я решил обойти вокруг КАМАЗа, неожиданно эта тварь прыгнула на меня. Я, конечно, не сробел и по морде ей лопаткой, потом второй раз для верности. Утром можно будет посмотреть на эту псину, мне показалось, что волчара здоровый как лошадь. И орал он так, что я чуть не оглох, ага, до сих пор в ушах визг стоит.
Опять воцарилась тишина, и было слышно, как ветер бьет в борт КАМАЗа. Судов полез вилкой в банку с тушенкой. Подцепив кусок мяса, он долго смотрел на него. Ему показалось, что это кусок мяса с морды убитого им волка.
- Вот, блядь - выругался Судов - прямо блевать хочется. А что, Гриш, может, хватит бухать, меня что-то глючит. Может, сходим с Вовкой в клуб, купим травы. Я в Ташкенте так делал - хлопнешь стакан - покуришь, еще стакан - опять травы, в общем так три раза. Потом выпиваешь таблетку аэрона, чтобы не качало и гуляешь по городу. Красота. Давай сходим, не пожалеешь.
Григорий пожал плечами, подумав, согласился.
- Давай, пацан, - Судов оживился - показывай куда идти. Ружья брать не будем, еще забудем где-нибудь по обкурке, а вот лопатку я возьму. Ну что, с богом - сказал он, открывая дверь, и пьяная троица направилась в центр города. Освещая фонариком дорогу, Судов хотел найти волка. Снег был обильно покрыт темными пятнами крови, но волка не было. От КАМАЗа тянулся кровавый след в сторону жилых домов.
- Вот падла, наверное уполз. Ну и хрен с ним, завтра найдем. Пошли дальше.
Они направились быстрым шагом за Вовкой. Григорий шел, спрятав лицо от жгучего ветра в пушистый воротник бушлата, и думал, скорее бы закончилась эта ночь. Судов со своими неумеренными порывами к алкоголю, сумел-таки напоить его. В голове кружили вертолеты, небо переворачивалось. Он едва успевал за почти бежавшими Вовкой и Судовым. Периодически Григорий выключался и его тело само находило спины впереди идущих. Так, спустя некоторое время они остановились у огромного здания, построенного в стиле всех ДК советского союза. Даже двери были точно такие, как в сибирской деревне Менчереп или в солнечной Ялте. Еще, схожесть таких клубов была в том, что все они вечно закрыты. Темные стекла окон напоминали Григорию морг. Сквозящий холод этих окон пугал его своей непричастностью к жизни. Он тронул стекло рукой, и огромные куски стекла поползли вниз.
- Гришаня, ты что, опупел, мы не договаривались окна бить - Судов оттолкнул его в сторону, на снег упали капли крови - вот, блин, еще и руку поранил.
Он снял перчатку с руки Григория.
- Да, не хило. Ну ладно, порез небольшой, пошевели пальцами.
Григорий, не чувствуя боли, двинул пальцами.
- Все в порядке - Судов натянул перчатку на порезанную руку - кровь уже не идет, только капает слегка, сейчас остановится. Вова, а где народ, что нет никого?
- В подвале они, точно. Пошли, это с левой стороны.
Спустившись в подвал, они увидели двух подростков, сидящих на креслах, принесенных, видимо, из кинозала.
- Здорово пацаны, - Судов поздоровался с ними за руку, как с людьми, которых давно знает - вот Вовка, кореш наш, говорит, что весело здесь, а тут тихо, как в гробу.
- Им трава нужна, - сказал Вовка, они купить могут. Вот он, - Вовка показал на Судова, волка убил. Они на КАМАЗах приехали из Москвы - экспедиция. Я с ними пил сегодня, так что эти не подставят, нормально все.
- А бухнуть есть что? - сразу же спросил один из подростков, - а то трава уже не вставляет.
- Смотрите пацаны - Судов достал из карманов две бутылки, этого хватит, вон у Гришки еще парочка будет. И это, может, покурим?
Парень достал папиросы, пакет с травой и деловито стал забивать.
- Давай я покажу, как это делается - Судов забрал папиросу у пацана и что есть мочи дунул в мундштук.
Табак вылетел, и папироса лопнула.
- О, бляха, дай еще одну.
- Сам сделаю, ты только переводишь добро.
Парень умело забил каждому по папиросе.
- Ну что, поехали, о... как я люблю этот запах - Судов выпустил дым из легких - блаженство, волшебство, я уже чувствую кайф. Гриша, риша, иша, ша, ты что так скромно, наполни свои могучие легкие. Ты что, сразу мало кого цепляет, надо больше в себя дыму набирать - Судов зажал в кулаке папиросу и с шумом втянул в себя дым - я, когда в Ташкенте был, ко мне инопланетяне прилетали, с начала я подумал что это глюки, а потом убедился, что нет, реальные гости вселенной. Я после контакта, формулу одну записал, ну что-то вроде химического уравнения, на этом языке они разговаривать стали. Я, конечно, ничего не понял, и попросил их помедленнее формулы эти в глазах у меня показывать. Они согласились, так сказать дали добро. Я свои мысли и их голоса слышал у себя в голове громко, отчетливо так. Я их попросил на русском со мной разговаривать. Спрашиваю у них, как я могу проверить, что вы не мои глюки? Они мне показали Калифорнию - пальмы там растут вдоль дорог, море рядом. Потом я для прикола попросил показать село Макеевку, так назвал от балды, я и не слышал про такое И что вы думаете, показали, я потом по карте смотрел, есть такое село в орловской области. Честно сказать, я тогда просто обалдел от всего этого. Когда они улетали, я спросил их, когда мы опять увидимся, а голос в голове сказал что, как надо будет, мы опять прилетим. Вот с тех пор, я больше с ними не разговаривал. И все равно они прилетят, я почему-то знаю это. Вот такая вот история.
- Ну, ты и горазд мужик - сказал один из подростков - он встал с кресла, - а давай водки накатим.
- Нет ничего проще - Судов разлил водку в пластиковые стаканчики.
Чокаться не стали, потому как глупо чокаться стаканами, которые не издают характерного звука. Сразу выпили.
- А нормальная трава, зацепило - Судов закурил сигарету. Ну как, пацаны, живется здесь? По мне, тут тихо так, спокойно.
- А что, жить можно везде - Вовка словно очнулся, бросив мутный взгляд в сторону, где, по его мнению, находился Судов.
- О, Вова, да тебе уже можно вообще нигде не жить, ты давай поудобнее садись и поспи малость. Вот такие дела, пацаны - Судов осмотрел подвал.
Подвал был мрачным, и мокрая его атмосфера больше походила на могилу, чем на место обитания местной молодежи. Где-то в углу из трубы капала вода. Григорий уже давно сидел и слушал, как подает капля за каплей. Каждый раз звук падающих капель громче и громче отдавался в его голове. Забавно, думал он, а если с каждой каплей буду наполняться и я, как резиновый утенок, тот что был у меня в детстве. Сколько в меня наберется воды? Он стал медленно, капля за каплей наполняться водой. Как резиновый утенок, который был у него в детстве. Судов, закрыв глаза, погрузился в воспоминания о встрече с инопланетянами, подростки тупо смотрели в пол, а Вовка по-детски, во сне шевелил губами. Григорий осторожно поднял голову и посмотрел на плафон. Заляпанный плевками и чем-то мерзким, плафон отбрасывал черные тени по всему подвалу. Постепенно все эти тени приобрели, сначала размытый, но после внимательного рассмотрения, отчетливый рисунок. Это были индейцы. Они охотились на косуль. Недалеко от места охоты стояли их вигвамы, и женщины разводили костры. Шел мелкий дождь, и маленькие дети индейцев запускали вместо воздушных змеев большой бумажный аэроплан. Внезапно, Григорий почувствовал, что уровень воды в его теле достаточно велик. Ему стало тяжело сидеть в прежней позе. Он откинул кресло назад, на стену. Так ему было гораздо удобнее сидеть и наблюдать за охотой. Продолжая наполняться водой, он вернулся в то место, где индейцы загнали косулю к скале. Окружив животное, охотники исполняли ритуальные танцы. Они прыгали под бой барабана и не давали косуле вырваться на свободу. Постепенно, от ритмичных движений индейцев, косуля впала в глубокий гипнотический транс, вытаращив глаза, она опустилась на колени. Она уже не могла, да и не хотела разорвать этот ужасный круг с двуногими существами, которые прыгали и больно кололись палками. Один из индейцев, отличающийся от остальных тем, что на его плече висел катушечный магнитофон, похожий на модель "Тембр 2 М", подошел к голове косули и с силой ударил ее огромным ножом. Все что оставалось сделать животному, это упасть на бок и не брыкаться до того момента, пока ее не съедят полностью. Женщины отрезали куски мяса, и, наткнув его на прутья, вешали над огнем. Григорий почувствовал запах дыма. Желудок его томительно заурчал.
Неожиданно, один индеец повернулся к Григорию и махнул ему рукой. Григорий качнулся в сторону костра, уровень воды переместился, и он с грохотом упал на пол. Вся жидкость хлынула на пол. После недолгих излияний содержимого желудка, он смог разглядеть лежащий перед лицом окурок. Окурок был большой, можно было прочитать надпись возле фильтра. Магна лайт.
- Эй, мужик. Ты что, совсем в говно? - один из подростков может быть и хотел помочь подняться ему, но вид Григория, валяющего в блевотине вызвали отвращение.
Григорий понял, что лежит на полу. Он с трудом поднялся и сел в кресло.
- Ну как трава мужики? Нормально по стольнику за корабль?
Все кроме Вовки зашевелились, но в таком бреду, все были похожи на оглушенных рыб. Движения были неточными, речь невнятной.
- Трава, на ура - Судов достал из кармана несколько купюр. Бери парень, и это, давай два пакета.
- Я уже отдал тебе, в самом начале - пацан уверенно убрал деньги в карман.
- Ты что, офигел. Я что-то не помню, мы попробовать попросили, ты мне не парь мозги, хлопец. Выпей водки и вспомни.
- Мужик, да ты сам забрал два корабля, а куда ты их затолкал, я не видел, вместе курили, может, ты не помнишь, в какой карман спрятал.
- Гриш, ты посмотри, у нас тут коммерсант появился, а я их не люблю. Морды таким бить надо.
Судов точно помнил, что не было травы у него, не брал он ее.
- Малой, не парь мозги, давай траву, и мы пойдем, скоро светает, нам уезжать.
- Ты что, мужик, не врубаешься что ли - подросток подошел к Судову и наотмашь ударил его в лицо.
- Да ты что сосунок, я же тебя завалю как лося - Судов попытался встать, но второй подросток оказался рядом. Он ударил Судова, из носа брызнула кровь.
- Суки, завалю - Судов, как боров полез на пацанов - Гришка, поможешь если что.
Григорий встал и схватил одного за руку.
- Убери руки, мудила - ослепительная вспышка взорвалась в глазах у Григория - отдыхай, мужик.
Григорий вышел в коридор. Уткнувшись головой в стену, он пытался прийти в себя. Озверевшие подростки били Судова, он лежал на полу и даже не мог закрыться руками. Отойдя от стены, Григорий увидел пожарный щит с капсуловидными ведрами, ломом и небольшим топориком. Опять он почувствовал запах жареного мяса, в его памяти ожили картинки с индейцами. Только в этот раз они все как один убивали косулю. Был слышен крик раненого зверя, только он почему-то раздвоился и метался по подвалу. Настигая каждый крик, Григорий с удовольствием бил найденным на щите топориком, все равно мяса будет много и можно бить куда угодно. Уже лежачих животных, Григорий бил наверняка, добивал насмерть. Добив зверей, он заметил сидящего на полу Судова, тот трогал лицо руками и говорил, что эти суки сломали ему нос и выбили зубы. Потом, поднявшись на ноги, он поплелся к выходу, Григорий пошел за ним. Он думал, откуда на охоте появился Судов, его он не видел в танцах индейцев. Себя помнит, а его нет. Уже светало, когда они дошли до КАМАЗов.
- Вот бляди - сказал Судов, прикладывая к разбитому носу снег.
- А знаешь Судов, я, пожалуй полетаю, устал я что-то.
Григорий подпрыгнул и взлетел над улицей. Он старался не попасть в провода, боялся, что его ударит током. Пошел снег. Сквозь огромные снежинки он увидел красный автомобиль с открытым верхом. За рулем сидела молодая девушка. Почувствовав прилив энергии, Григорий решил напугать ее. Он повис над машиной и дико, по-волчьи завыл. Девушка, не дождавшись зеленого света, испугано сорвалась с места. Григорий пытался лететь за ней, но полет перестал быть управляемым и он врезался в стену из темного кирпича.
Из протокола участкового инспектора... "Григорий Александрович Восторгин, обвиняется в умышленном убийстве троих человек; десятилетней гр. Надежды Таранской, гр. Мищенко Вячеслава и гр. Бовина Михаила. В семь часов утра был застрелен из охотничьего карабина возле экспедиционного автомобиля КАМАЗ прямым выстрелом в голову отцом гр. Надежды Таранской, Игнатом Таранским.