Началось с того, что Брендон притащил с собой кошку.
Сотни таких замызганных трехцветок жили в городских дворах до войны, тысячи - вскоре после ее начала; потом число их сильно поубавилось.
- Ого! - ухмыльнулся Гай, когда Брендон появился в убежище с кошкой за пазухой. - Мясо!
Кулак Брендона обрушился на его челюсть, как молот на наковальню; только вряд ли из Гая можно было выковать что-то путное.
- Кормить будешь со своей пайки, - предупредил Капитан, и кошка осталась у нас.
Она иногда исчезала на два-три дня, но неизменно возвращалась и укладывалась у Брендона в изголовье.
Брендон был угрюмым и молчаливым типом. Но расчесывая спутанную шерсть обломком расчески, он ласково приговаривал: "Терпи, родная, потерпи...".
Кошка терпела, но выглядела все равно неважнецки: охотиться она не умела, а наш скудный рацион не шел ей на пользу. Поэтому Брендон полез в заминированный лайорцами маркет за кошачьими консервами. И зацепил растяжку.
Я смог оттащить его назад, но не было даже смысла тратить перевязочный пакет.
- Кх-кх....а, кха-кх-аа! - страшно хрипел он, глядя на меня.
"Кошка", - понял я и сказал:
- Порядок, Дон. Я позабочусь о кошке.
Обещание далось мне легко. Никогда не любил животных, а все же с кошкой в нашем бомбаре стало как будто не так тоскливо. Людям нужно о ком-то заботиться, чтобы чувствовать себя людьми.
Когда я вернулся один, все без слов поняли, что случилось. Кошка тоже. Два дня она лежала, забившись под ставший бесхозным спальник, и отказывалась от еды.
Мы с Гаем собрались на вылазку в маркет. Но Капитан запретил:
- Не будьте дураками!
Вечером он достал из неприкосновенного запаса две банки настоящей тушенки:
- Поделим на восьмерых. За помин души...
Когда-то нас было больше, но теперь осталось восемь: Капитан, Джекил и Хайд, служившие прежде в полиции; Риона и Талика, ее младшая сестра-восьмилетка, и мы с Гаем. И кошка.

Без Брендона поначалу пришлось несладко. Потом Гай каким-то чудом все же отыскал безопасный путь в заминированный маркет, так что кошка получила свой корм, а мы - рацион, которому позавидовали бы и лайорцы: они охраняли склады и магазины от нас, но самим им было запрещено изымать продукты.
Я плохо знал историю, но Капитан говорил, что наша заварушка на Зее - самая дурацкая со дня окончания Большой Войны. Аборигены, освоив земные технологии и наладив свое производство, решили, что колонисты двести лет их ущемляли: заняли слишком много территорий, дали слишком мало прав, и тому подобное.
Сначала все сводилось к митингам и выступлениям в прессе, но потом Лайор - крупнейшая зеанская держава - направил на спорные территории войска.
Малочисленные наземные силы самообороны человечества капитулировали или отступили в районы, на которые лайорцы пока не претендовали; земной флот бездействовал на орбите, призывая "избегать кровопролития". Потомков бывших колонистов тем временем сгоняли в огромные грузовики и свозили в резервации. Города стояли пустые: после нескольких зачисток остались только партизаны вроде нас и блокпосты лайорцев. Осваивать города захватчики не торопились, опасаясь вмешательства Земли, да и попросту не имея на то свободных ресурсов: Лайор откусил больше, чем мог проглотить.
Слухи о происходящем в резервациях ходили самые жуткие, так мало кто из партизан торопился сдаться. К тому же, говорил Капитан, пока города хоть кто-то защищает - судьба их не решена и остается надежда, что Земля примет сторону своих потомков и ущемит Лайор уже по-настоящему.
Но пока Земля только изредка посылала на захваченные территории эвакуационные борта. А мы выживали, как могли; пакостили захватчикам, выводили из строя коммуникации и технику, но старались не убивать солдат, чтобы не провоцировать ответные убийства. У каждого была своя причина оставаться. Капитан и его парни считали, что это их долг, Риона отчаянно ненавидела Лайор и надеялась однажды отыскать родителей-ученых, которых захватили в первый день войны, а Талика отказывалась расставаться с сестрой.
Мы с Гаем были из одного сиротского интерната; от лайорцев сбежали, не сговариваясь. Семнадцать лет - лучший возраст для приключений.

Из уважений к Брендону, не успевшему дать кличку, все называли кошку просто Кошкой. Гай как-то поймал ей живую мышь, которой Кошка, впрочем, побрезговала; девчонки расчесывали ей шерсть. Кошка излечивала мигрени Капитана и успокаивала Талику, когда та начинала хныкать; неразлучные недруги Джекил и Хайд при Кошке прекращали ругаться...

Но за добро следовало платить добром. В любой момент Кошку могли подстрелить другие партизаны, или всех нас могли зачистить. Так что когда в городе в следующий раз появился эвактранспорт, кошка взошла на борт. На руках у Талики: вместе с ней девочка согласилась улететь.

Нас осталось шестеро. Настроение в бомбаре воцарилось паршивое. Лайорцы на ближайшем блокпосту тоже закисли: часовые вяло постреливали поверх голов, притих радиорепродуктор. Спустя еще день объявилась пара переговорщиков с белым флагом. Встретились в бывшем кафе у маркета.
- Что случилось с наканэрой? - спросил офицер-лайорец, подтвердив нашу с Капитаном догадку о том, где еще столовалась Кошка.
"Наканэры" - так на Зее называли демонов загробного мира, а земные кошки были довольно схожи с рисунками в зеанских пещерах-храмах. Лайорцы отличались фанатичной религиозностью; и хотя они успешно освоили земную технику - нажатие спуска по-прежнему было для них чем-то вроде молитвы духу оружия. Еще у них было три глаза и по семь пальцев, а шерсть покрывала почти все их тело - но меня это удивляло и смущало меньше, чем их мировоззрение.
- Наканэру отправили туда, где о ней позаботятся, - сказал Капитан. - Я обо всем договорился.
- Это хорошо, - сказал лайоранский офицер. - Своевременно. Завтра мы должны штурмовать ваше укрытие.
- Это хорошо, - так же серьезно ответил Капитан. - А то нам скучно.
Лайорец вздохнул:
- Вы не понимаете... На этот раз мы выкурим вас, при необходимости - привлечем подкрепление и ликвидируем. Пришел приказ. Ваше убежище сообщается с другими подземельями, вы ведь знаете?
Мы знали: Талика в прошлые попытки эвакуировать ее пряталась от нас в воздуховодах и тоннелях - темных, подтопленных и слишком длинных, чтобы их удалось исследовать. Так что мы только загородили проходы.
- Командарм говорит, под городом спит дух, который положит конец войне, - продолжал лайорец. - Недавно мы получили карту. Кратчайшая дорога к укрытию духа начинается от вашего убежища.
- И что же из этого следует? - спросил Капитан.
- Пропустите меня, - сказал лайорец. - Мы не хотим убивать тех, к кому проявила благосклонность наканэра: тогда все духи отвернуться от нас. Это глупая война. Ее нужно закончить.
Он как будто и впрямь верил в то, что под городом его ждет добрый дух, который решит все проблемы.
- Хорошо, - согласился Капитан. - Но мои люди пойдут с вами.
Он в духов не верил, ни в злых, ни в добрых, но заинтересовался картой. И знал, что с пятью бойцами убежище не удержит.
Следующим утром лайорский офицер - его звали Бекайнбеем - явился вместе с одним из рядовых; Капитан изучил карту, дал "добро" и мы отправились вниз.

Первыми шли лайорцы: существам с глазом на затылке такой порядок не доставлял особых неудобств. Их спины буравила взглядом Риона, ни на минуту не выпуская из рук пистолет, а следом брел Гай и таращился на ее задницу - так усердно, что даже спотыкался на ходу. Замыкающим шел я. Чем глубже мы забирались в тоннели - тем меньше мне они нравились. С потолка капала вода, пахло плесенью, иногда падалью. Мы словно оказались в кишках огромного мертвого чудовища.
Лайорцы шли не спеша, постоянно сверяясь с картой и с отметками на стенах, и часа через полтора вывели нас к ржавой гермодвери. За ней оказался маленький коридор, в конце которого оказалась еще одна дверь - гораздо лучше сохранившаяся и с кодовым замком.
Бекайнбей ввел записанный на уголке карты код, потянул - и дверь открылась; но доброго духа за ней не оказалось. Когда включилось освещение, мы увидели только железные ящики с маркировкой Н-154-Р: в один такой помещалась сотня пузырьков с жидкостью, в соединении с воздухом образующей смертельный газ.
Бекайнбей выглядел обескураженным и бормотал что-то очень нелестное в адрес своего командования.
- Этот мусор землян... отравит нашу землю, если пойдет в дело, - наконец, произнес он внятно. - Поэтому должен быть возвращен Земле.
Однажды я видел почти такой же забытый и заброшенный склад в кино, и как раз собирался об этом сказать, когда прогремел выстрел. Риона всадила пулю точнехонько в третий глаз лайорского рядового. А потом выдернула из его руки карту, отпихнула тело и захлопнула дверь.
Снаружи.
Бекайнбей бросился на дверь, но изнутри та открывалась только магнитным пропуском. Риона ушла.
- Вот же сука!.. - восхитился Гай.
- Сука, - согласился я и навел на лайорца пистолет. - Но она в чем-то права.
- Погоди. - Гай придержал мою руку. - Этот парень, это он дал мне схему, как обойти ловушки у маркета.
- И ты взял. У врага!
- Ну да. - Гай был невозмутим. - Они не хотят воевать. Ну и какой смысл теперь его валить?
- Ваша подруга мне поверила, - подал голос Бекайнбей. - Поверьте и вы.
Поразмыслив, я убрал пистолет. Был ли шанс, что Риона отправилась к Капитану и потом вернется за нами?
- Надо искать второй выход, - сказал я. Шанс на то, что он существует и открыт, был и то больше.

Склад занимал полдюжины больших комнат; битый час мы бродили по нему и обнаружили множество вещиц не менее занятных, чем Н-154-Р, но не нашли того, что искали.
Порядком устав, я присел отдышаться - и тут увидел мелькнувший среди ящиков бело-рыжий хвост.
- Сюда! - Я вскочил. - Смотрите!
- Наканэра, - благоговейно прошептал Бекайнбей.
Мы с Гаем переглянулись. Это выглядело как наша Кошка, но никак не могло быть ей, и вообще вряд ли могло быть кошкой, но оба мы определенно что-то видели.
Существо исчезло за большим ящиком в углу зала; отодвинув его, мы обнаружили в полу забранную решеткой дыру.
Высадить решетку оказалось делом пяти минут, а путь наверх занял несколько непростых часов; возможно, мы бы так и сгинули в гнилых городских кишках - но каждый раз, когда мы теряли направление, впереди мелькал кончик кошачьего хвоста.
Мы выбрались на поверхность недалеко от убежища, через полуразрушенную котельную. В углу Гай приметил странную кучу тряпок. Когда я тоже нагнулся посмотреть, то понял - в брошенном гнезде лежали крохотные, много месяцев назад погибшие котята.
- Всем надо о ком-то заботится, - пробормотал Гай и, стянув с себя провонявшую подземельем куртку, прикрыл мумии.
С Бекайнбеем мы разошлись в разные стороны.
- Я доложу, что нашел старый склад, но он разграблен и оружие, возможно, у партизан, - сказал он. - А вы свяжитесь с земным флотом.

Джекил с Хайдом едва не подстрелили нас на подходе к убежищу, в остальном же вылазка завершилась благополучно. Мы доверились лайорцу, так же, как он доверился Капитану: тот и в самом деле не выразил ни малейшего желания прибрать склад к рукам.
Тело Рионы мы отыскали в тоннелях через десять дней; она пыталась воспользоваться узкими воздуховодами, в которых когда-то пряталась ее сестра, но застряла и погибла. Когда ее нашли, крысы уже порядком объели ее лицо. Это было грустно. Не так, как Гаю, но мне она нравилась...
Хотела она пробраться к командованию лайорцев и продать им информацию за свободу близких, или же собиралась отыскать тех, кто поможет отомстить - так и осталось тайной. Талике, когда встретил ее в лагере беженцев, я сказал, что сестра погибла, пытаясь спасти родителей.
Там же, в лагере, я увидел и нашу Кошку: она с хозяйским видом прохаживалась по медблоку, куда сперва отправляли всех новоприбывших. Кошка распушилась, потолстела и, кажется, снова ждала котят.
Гай покидать город не хотел, поэтому именно мне выпало сесть на эвакборт и отправиться в лагерь, а оттуда уже связаться с кем надо. "Нечего тебе тут больше делать", - сказал Капитан, прощаясь, и я был полностью с ним согласен. Выполнил задание, передал всю информацию, сдал в лагере экзамены на аттестат зрелости - и завербовался в космофлот.
Покидая планету, в иллюминатор я не смотрел.

Несмотря на вмешательство Земли, окончательно мир на Зее установился только через десять лет; Бекайнбей сделал хорошую карьеру и лично приложил к этому руку. Люди-колонисты вернули две трети спорных территорий, в том числе и наш город. Джекил и Хайд после победы вернулись к службе в силах самообороны, а Капитан незадолго до того умер от болезни. Гай - который и рассказал мне обо всем в письме - получил в благодарность от правительства медаль и надел земли, на котором построил ферму. Он остепенился, женился и зарыл пистолет на заднем дворе - а среди прочей живности держит десяток кошек.