Часть первая

     Я не собирался писать. Не люблю портить чистую бумагу чернильными строчками, но не сходить же от скуки с ума!

     Третью неделю льет дождь. Подлец Миде пошел в деревню с проповедью, да там и застрял в каком-то кабаке! Я изучил каждый камушек в стенах своей тюрьмы, подобрал двад-цать четыре варианта торжественного песнопения по случаю возвращения Кеоде и до блеска начистил сотню медных светильников! По-моему, даже в шинлийской крепости было ве-селее!

     Ладно, пока сезон дождей закончится, возьму-ка я перо да бумагу и опишу историю возвращения Кеоде так, как она произошла на самом деле. Или почти так.

     С чего начать? 'Меня убили перед закатом...'. Это для дешевых бульварных романов. Серьезные истории начинают с описания, желательно, длинного. 'У нее не было лихорадочной порывистос-ти, перемежающейся с припадками апатичной томности, которая была свойственна детям свободного племени, которые кочевали по...' Опять не то! 'Я возненавидел их гнусные рожи... 'Кстати, так и писать: 'я'? А, если надо себя похвалить?

     Нескромно получится. Попробую-ка лучше писать о себе 'он', так, вроде бы, свободы больше! Буду рассказывать о себе, как об одном из героев этой истории. Главное, не запутаться и не сбиться с нужного тона!

     Ну, все, лист уже испорчен, а начала до сих пор нет! Когда там нас прибрежники задержали? С этого и начну.

     1

     В этот вечер лейтенант прибрежных войск Нэти Рикат был особенно мрачен. Хотя прыгающая на волнах яхта приближалась с каждым ударом весел, но ветер усиливался, и переправа на борт могла затянуться. А ведь Кошечка Лори не прощает поклонникам опозданий! Да еще - на премьеру!

     Едва Рикат с двумя солдатами перебрался на палубу 'Миража', шлюпка отошла подальше от нашего, угрожающего столкновением борта.

     Так мы впервые увидели Нэти Риката - третьего сына собственных родителей, не самого высокого, не самого толстого, и слегка лопоухого. Впрочем, осанка его не посрамила бы и короля, а длина линии Юпитера на лбу сулила обладателю богатство и уважение. Дело несколько портили выпирающие скулы лейтенанта, наводя на мысль о невыплаченном месяца за два жаловании. Глаза... Помнится, Элен плела что-то насчет особой их выразительности?.. Ничего особенного! Глаза, как глаза! Зеленые, как у бродячего кота!

     - Прибрежные войска. Таможенный досмотр! - скороговор-кой сообщил Рикат Чакте Бронсу - нашему капитану. Чакта поморщился.

     - Какой досмотр? - спросил он с сильным эделасским ак-центом. - Мы не заходим в порт! Мы следуем до Гарвата!

     - Все претензии туда, капитан!

     Чакта кисло поглядел в сторону патрульного катера прибрежников и предложил господам проследовать в каюту. Но Рикат вначале отправил своих ищеек обыскивать трюм 'Миража', и только потом спустился вслед за Чактой.

     - Садитесь! - капитан указал на свободную койку и опустил доску подвесного стола. - Сейчас при-несу документы.

     Он исчез за дверью, а Рикат тем временем оглядел каюту. У нас скромно, но уютно: койки, заодно служащие скамьями во время еды, возле дверей - с одной стороны - плита и ящик для дров, с другой - шкаф для посуды. Две койки были заняты: на одной спал, укрывшись до подбородка одеялом, самый рыжий человек в этом месте Королевства, наш Миде, с другой испуганно таращила глаза Элен.

     Рикат равно-душно скользнул взглядом по фигурке, утонувшей в широкой куртке и брезентовых штанах. Шиньон и фальшивые локоны Элен отшпилила перед путешествием. Собственные темные волосы подстригла для лучшего роста. Ну, а дамские прелести ее еще не достигли той ка-тегории, чтобы сразу привлекать мужское внимание. Короче, смотрелась Элен худосочным мальчишкой, и дешевенькая ли-тография с изображением Морского Змея заинтересовала неждан-ного гостя куда больше.

     - Вот! - вернувшийся капитан бросил на стол пачку документов.

     В каюте было уже темновато, и Рикат придвинулся ближе к висячей лампе. Из документов следовало, что кеч 'Мираж' покинул Эделас неделю назад, чтобы с грузом полотна идти в порт Гарват.

     - Господин лейтенант!.. - появив-шийся сверху Келли доложил, что кроме тюков с полотном, в трюме ничего не обнаружено. Хотя Нэти не слишком доверял своим новобранцам, но лично со-вать нос в каждую щелочку не хотел.

     - На борту посторонних нет?

     - Какие посторонние, лейтенант?! - акцент в речи капи-тана стал еще заметнее. - Пять человек команды!

     - Документы только на троих. Чакта Бронс - капитан, нанят компанией 'Ютер' в восемьдесят седьмом, так... Кренге Лув, помощник, нанят той же компанией на год позже. Миде Шарп, матрос, отличные рекомендации... Кто остальные?

     Капитан нахмурился:

     - Какое дело прибрежным войскам до моей команды?

     - Время такое, - терпеливо пояснил Рикат. - Вы слыхали о попытке переворота?

     - Какое нам дело?!

     - Чакта, не надо грубить лейтенанту.

     Нэти вскинул глаза. У двери, за которой капитан хранил судовые документы, стояла Женщина В Черном.

     Чер-ное шерстяное платье облегало тонкую фигуру Ирил. Длин-ная шея куталась в черную шаль. Слегка припорошенные сединой, волосы были уложены в высокую прическу. Смуглое лицо чуть оживлял румянец на скулах, а серые глаза смотрели холодно и строго. От Ирил веяло предчувствием шторма!

     Рикат машинально привстал, но был остановлен резким: 'Сидите!' Ирил прошла и села на-против него, одной рукой обняв Элен за плечи.

     - Все очень просто, лейтенант. Остальные - это я, ребенок и мой секретарь.

     (Она продолжает называть Элен ребенком, хотя девушке исполнилась больше, чем десять лет!)

      Тут в каюту спустился настоящий щеголь. Если парень в море носит расшитую бисером замшевую куртку, брюки со шнуровкой по бокам, а сапоги у него отделаны мехом леопарда... Значит - это секретарь Ирил!

     Помню, как чертыхался Чакта, когда увидел его в первый раз. Даже забыл о присутствии хозяйки. Ирил долго слушала эделасские слова, потом слегка улыбнулась и сказала: 'Я была уверена, что вы с Герни подружитесь!'

     Герни отвесил присутствующим церемонный поклон и сообщил: 'Если почтенные господа желают помолиться Богу, сейчас - самое время! Погода сходит с ума!'

     Нэти поспешно сгреб в кучу бу-маги, поднялся:

     - Все в порядке, капитан, следуйте своим курсом!

     - Вы очень любезны! - съязвил Чакта. И тут же набросился на своих людей: - Что ты встал, Герни?! Миде, пошел наверх! - стукнул он ладонью по одеялу безмятежно похрапывающего матроса.

     Нэти поднялся на палубу вслед за Герни, где сразу же пришлось защищать лицо от яростных порывов ветра. Ветер обращал в пену верхушки катящихся водяных валов, и яхта то и дело зарывалась бугшпритом в это белое месиво. Прикрывая лицо рукой, Нэти огляделся в поисках шлюпки с патрульного катера, но тут его внимание привлек опасно перегнувшийся через поручни Галани. Прибрежника явно мутило. Сделать ему замечание Рикат не успел: налетевший в этот момент шквал почти положил яхту набок, и люди кубарем покатились по палубе.

     Нэти налетел ребрами на поручни пра-вого борта, взметнувшаяся волна окатила его с головы до ног, потом 'Мираж' резко выровнялся, и волна схлынула. Морщась от боли в ушибленном боку, Рикат оторвался от поручней и поискал глазами своих солдат.

     Галани волна перебросила через палубу и ударила об основание мачты, возле которой он теперь и барахтался, силясь встать на ноги. Маран Келли после пинка волны оказался на корме. Нэти обернулся на его крик: 'Патруль уходит!' и увидел среди взбешенных волн силуэт удаляющегося катера. Лейтенант открыл было рот, чтобы выругаться, но тут 'Мираж' опять зачерпнул бор-том воду, стоявший у штурвала Лув едва удержал судно носом к волне, и Рикат бросился к нам на помощь. Вместе мы быстренько спустили грот и взялись за установку штормово-го стакселя.

     - Господин лейтенант, нам-то что делать?! - перекрывая шум шторма, крикнул Келли.

     - Идите вниз! - приказал Рикат, едва удерживая бьющийся на ветру фал.

     Но тут на 'Мираж' опять обрушилась гигантская волна. Бед она натворила больше, чем первая: чуть не снесла закрепленный на носу ялик, высадила стекла в рубке и смыла за борт Кая Галани - деревенского парня, полмесяца назад завербовавшегося в прибрежные войска. Только секунду Рикат видел среди валов его голову, потом она исчезла, а 'Мираж' взлетел на гребень следующей волны. Через мгновение яхта сос-кользнула с гребня и понеслась туда, где уже ничего не было, кроме вспененной воды.

     - Господин лейтенант!

     Нэти прямо перекосило от злости, он чуть не плакал, когда волок Келли к люку и сталкивал вниз. (Дьявол бы побрал шефа морского отдела! Навербовал сопляков!) Винтовка загреме-ла по трапу, а следом пересчитал ступени и сам Келли. Теперь, по крайней мере, хоть за борт не упадет!

     Лишь через четверть часа пошел дождь, и хотя волнение еще оставалось сильным, ветер поутих.

     - Паршивенькая погода, лейтенант! - заметил капитан, с наслаждением подставляя лицо под струи дождя. - Лучше б вы сегодня не выходили в море!

      Нэти не ответил - разговаривать ему не хо-телось. Он тоскливо подумал о теплых ручках Кошечки Лори, которые умеют отвешивать такие хлесткие пощечины.

     - Идите, обсохните! Герни, и тебе здесь делать нечего, Миде сменит Лува!

     Рыжий матрос без лишних слов встал к штурвалу, а Герни взял под локоть Кренге Лува и изобразил танцевальное па.

     - Следуете за нами, господин лейтенант, и да поможет вам Бог!

     Рикат спустился последним, напоследок еще раз оглядев вспухающую волнами морскую поверхность. Галани - первый человек, которого Нэти потерял в патруле. Придется писать его родным.

     2

     В каюте царил полнейший разгром: из-за удара волны сдвинулся люк над входным трапом, и теперь под ногами плескалась вода. Нэти обошел печальную Элен, подби-рающую с пола посуду, переступил через размокшую литографию и остановился перед койкой, где лежал Келли. Голова солдата была обмотана тряпкой, на которой проступило кровавое пятно.

     - Сорвался с трапа, - пояснила Ирил, - ударился об угол печки.

     - Келли!

     Маран Келли открыл глаза и смущенно улыбнулся:

     - Говорила мне мамаша: не ходи в прибрежники! Почему катер нас бросил?

     - В такую погоду опасно спускать шлюпку. Все правильно. Не болтай много, лежи, отдыхай!

     Келли тяжело вздохнул, но глаза прикрыл. Нэти опять перешагнул через поверженного 'Морского Змея' и присел на краешек свободной койки.

     - Хлебни, лейтенант!

     Герни протянул флягу, в которой что-то заманчиво плескалось. Нэти с благодарностью принял, сделал большой глоток и почувствовал, как огонь про-бежал по внутренностям.

     - Дай чего-нибудь пожевать, Эл!

     Элен прошлепала босыми ногами к шкафу, вынула две большие, плотно закупоренные банки.

     - Кажется, не подмокли, - с легким сомнением в голосе сообщила она.

     Из одной банки был извлечен кусок багамского сыра, во второй оказалось молоко. Я всегда знал, что Элен ничего не смыслит в заготовке провианта! Кто же берет в плавание молоко?! У лейтенанта сразу же округлились глаза: откуда на борту яхты, идущей из Эделаса семь дней, взялось свежее молоко?! Ирил тяжело вздохнула, глядя, как он машинально поправляет кобуру.

     Зависла неловкая пауза. Ирил забрала у девчонки банку с молоком, сунула обратно в шкаф, достала сухари, вяленое мясо и отправила Элен на палубу с едой для вахтенных. Потом хозяйка яхты принес-ла из маленькой каюты сухую одежду и вышла, позволяя промокшим мужчинам переодеться.

     Рикату досталась капитанская одежда, подходившая ему по росту, но немного не подходящая по ширине. Выглядел он в ней, как воробей в наволочке! Пока лей-тенант собирал складки сорочки под ремень, Ирил вернулась. Она посмотрела на прибрежника таким долгим и печальным взглядом, что лейтенант смутился и начал яростно одергивать сорочку. Он полагал, что даме неловко за недокормленность офицеров Его Величества. Но хозяйка думала совсем о другом!

     Сверху спустилась Элен и не сдержала ехидного смешка, за что тут же получила от Ирил дополнительное задание по уборке помещения. Эл сердито надула губы, взяла тряпку и принялась возить ею по полу, не столько собирая, сколько растирая воду. Под аккомпанемент гневного сопения Элен и грохота переставляемого ведра, лейтенант сунул револьвер под подушку и на минутку прикрыл глаза.

     3

     Когда Рикат проснулся, было уже совсем светло. Топилась печурка, от метал-лических боков исходило приятное тепло, а над печ-кой на веревке болталась форма Риката. На кой-ках мирно храпели толстяк капитан, рыжий Миде, да и Келли стара-тельно выводил носом рулады.

     Рикат не спеша, переоделся, пригладил волосы и поднялся на палубу. От вчерашнего шторма не осталось и следа. На фоне ясного солнечного утра Элен и Герни под мудрым руководством Ирил чистили картофель. Те-ряя по дороге остатки кожуры, картофелины одна за другой плюхались в кастрюлю.

     - Герни, покажи лейтенанту, где можно умыться.

     Под завистливым взглядом Элен временно освобожденный помощник кока вскочил:

     - С удовольствием!

     Теперь, без спешки, Нэти наконец рассмотрел яхту и решил, что 'Мираж' знавал лучшие времена. Выстроенный из ти-кового дерева, с мачтами, выскобленными и напарафиненными так, что бле-стели на солнце, с латунными украшениями, с медной обшивкой - он все еще был хорош. Хотя, едва приметный налет времени все же присутствовал: латунь местами была помята, нелепым пятном торчала на палубе грубо сделанная рубка, одну из двух мачт явно меняли. Короче, яхта видала виды.

     - Где мы сейчас? - спросил Рикат у Герни, осматривая горизонт без малейших признаков берега.

     - Нас здорово отнесло к югу. Не переживай, лейтенант, мы вас высадим, как только подойдем ближе к Стэкату. Я лично доставлю на ялике!

     4

     Нэти вернулся в каюту, осмотрелся и принялся будить Марана Келли. Револьвер из-под по-душки давно уже перекочевал в кобуру лейтенанта, а вот винтовка Келли куда-то запро-пала. С вечера она стояла в углу рядом со шкафом, но теперь ее там не было! Нэти долго тряс Марана за плечи, но добился лишь невнятного мычания. Глаз Келли так и не открыл. Рикат еще раз оглядел каюту с безмятежно похрапывающими обитателями и решительно шагнул к двери в глубине каюты, откуда в первый раз выходила Женщина в Черном.

     С первого взгляда он понял, что упрятать винтовку в такой крошечной каморке сложно. Двухъярусная койка, деревянный матросский сундук возле нее и похожий на мяч предмет, на-крытый белой салфеткой на доске откидного стола - это все.

     Нэти машинально потянул салфетку за край и невольно вздрогнул, отшат-ываясь. На блюде под салфеткой лежала человеческая голова!

     Длинные воло-сы каштановой волной спускались по щеке, прикрывая шею. Смерть не изуродовало прекрасное женское лицо, только прида-ла фарфоровую белизну щекам и положила коричневую тень у опущенных век.

     Секунду Рикат смотрел на невероятную находку, потом резко набросил салфетку и отступил назад. Дверь предательски скрипнула.

     - Чакта!

     Нэти обернулся: на ступеньках трапа стояла Ирил, а с койки соскакивал разбуженный капитан. Рука Нэти рванулась к кобуре, но попала в тиски, так и не добравшись до ре-вольвера. Ее не спеша отвели в сторону, потом так же неторопливо заломили за спину. Рыжий Миде тем временем освободил кобуру от тяжести оружия и сочувственно потрепал лейтенанта по щеке:

     - Уж, если не везет, то по-крупному!

     Вместо ответа прибрежник охнул и стал оседать на пол. Едва удивленный капитан ослабил хватку, Нэти выдернул правую руку, левой двинул Миде в солнечное сплетение и прыгнул к трапу. Ирил благоразумно посторонилась. Пока Чакта пересту-пал через скрюченного матроса, Нэти почти одолел трап... но чуть не напоролся лбом на ствол винтовки.

     - Торопишься? - Герни был очень вежлив. - А проститься?

     Рассвирепевший капитан буквально сдернул Риката с трапа, заломил ему за спину руки и связал их поданной Ирил черной шалью.

     - Шустрый парень! - все еще морщась, проворчал с пола Миде.

     Герни спустился, обошел койку, на которой беспробудно спал Келли и помог Миде подняться:

     - Тебе-то кто шустрить не давал?- На что вы надеетесь?! - Рикат смотрел на капитана, но обращался к Ирил. - Патруль будет нас искать!

     Чакта молча снял с себя кожаный ремень, наклонился и стянул ноги Риката у щиколоток.

     - Ч-что случилось? - сверху появилась Элен, и голос у нее дрожал. Элен часто задает дурацкие вопросы, и никто ей не ответил.

     - Все вон! - приказала Ирил. - Кроме Герни. Оружие - утопить!

     Миде не хотелось расставаться с офицерским револьвером. Тяжко вздыхая, он посмотрел на оружие полным сожаления взглядом, а вот винтовку у Герни забрал очень охотно и быстро взбежал вверх по трапу. Повинуясь молчали-вому кивку Ирил, капитан стащил с койки Келли и также поволок наверх, причем, Маран Келли даже не проснулся.

     - Оставьте его, подонки! Вы за это ответите! - Нэти начал чертыхаться так рьяно, что кажется, переплюнул даже нашего капитана. При этом он норовил стукнуть головой близстоящего Герни, так что секретарю даже пришлось уворачиваться. Ирил поморщилась:

     - Слишком шумно!

     Герни проворно обыскал карманы лейтенанта, выудил слегка помятый платок, примерился и ловко затолкал в рот владельца.

     - Я сказала: все вон, Элен!

     Как не был взвинчен Рикат, все же он с удивлением взглянул на человека, которого все время принимал за маль-чишку. Элен жалобно заморгала, но уходить не спешила:

     - Что ты собираешься делать?

     Ирил не ответила, несколько секунд она о чем-то думала, потом сказала уже другим тоном:

     - Впрочем, можешь остаться. Принеси свечи. Герни, печь едва горит!

     Нэти понял, что попал в руки безумцев. Он слышал о лю-дях, поклоняющихся черным богам, предающим жестокой смерти несчастных, назначенных на роль жертвы. Он будет сле-дующим?!

     Желая порвать путы, Нэти дернулся так, что не устоял на ногах. Ирил не обратила внимания на звук падения: она расставляла на полу свечи. Герни отодвинул заслонку печи, подбросил сухих поленьев, отчего пламя вспыхнуло с удвоенной силой, и отошел, оставив топку открытой.

     - Давай его! Элен, отойди. Дальше!

     Элен прижалась спиной к двери маленькой каюты и, глотая слезы, наблюдала, как Герни подтаскивает отчаянно извивающе-гося прибрежника к топке. Девчонке было жаль лейтенанта, но вмешиваться она боялась.

     Наконец Герни бросил пленника почти у самой печурки и отступил за линию свечей. Четыре горящие свечи окружали Нэти: две в ногах, две по бокам, над головой у него гудела печь. Тяжело дыша, Рикат ждал и готовился к последней схват-ке.

     Ирил подошла и стала слева от Нэти. Лицо женщины В Чер-ном можно было бы назвать печальным и добрым, особенно, если не знать, что она собиралась делать.

     Первое слово, произнесенное Ирил, было 'чердже'.

     - Чердже, янорис, чердже.

     В печи звонко затрещало полено, и Нэти почувствовал, как по телу пробежала невольная дрожь. Он смотрел в глаза Ирил, в которых отражалось пламя из печной топки, и боролся с судорогой в левой ноге. Потом свело правую. Потом Рикат застонал от нестер-пимой боли в груди.

     Элен вскрикнула: лейтенанта изогнуло так, что он ударился плечом о раскаленную печь. Ремень на ногах лопнул, но черная шаль выдержала. Рикат перекатился на бок, на губах прибрежника запузырилась пена.

     - Ты убьешь его!

      У девчонки хватило ума не лезть за линию свечей, но она вцепилась в локоть Ирил, мешая той бороться с Чердже.

     Нэти выгнулся в чудовищном усилии освободить руки, но они оставались захлестнутыми шалью. Сдавленный рык вырвался из груди Нэти, лейтенант привстал и с размаху уда-рился об пол. Пламя свечей даже не дрогнуло, как будто ника-кого движения воздуха не существовало.

     - Ирил, не надо! Пожалуйста, не надо! - Элен рухнула на колени в лучших традициях сентиментальных романов и зарыдала вголос.

     - Дурочка, - мягко сказала Ирил. - Он же погубит нас всех! Ниве, Чердже.

     Риката отпустило. Обмякли мышцы, сразу вспотел лоб, за-хлебываясь, застучало сердце. Блаженство минуты покоя можно познать лишь в сравнении с бесконечностью боли.

     Одна за другой погасли свечи, но Нэти не видел этого, он отдыхал, уткнувшись лицом в выскобленные добела доски. Запла-канная Элен подползла к нему на коленях, кое-как перевернула на спину и прижала к губам металлическую флягу.

     - Иди к черту! - прошептал Рикат, не открывал глаз. - Лучше уж сразу добейте! - Им овладело удивительное состояние. Собственная судьба перестала волновать. Прошлое не существовало, будущее пре-бывало во тьме, настоящее как-то отдалилось, отделилось от сознания.

     Мне знакомо это состояние! Я и сам таким был от убийства на Сазе и вплоть до шинлийской крепости!

      Впрочем, я от-влекся. В своих попытках напоить лейтенанта, Элен так настойчиво встряхнула прибрежника, что его зубы лязгнули, едва не прикусив язык.

     - Чтоб вас всех!.. - Нэти выдал оглушительную тираду по адресу всех дьяволопоклонников, причем дьявол, черти, язы-ческие боги и грешники там присутствовали в самых фантастичес-ких сочетаниях. В заключение он все-таки припал губами к металлической фляге и поглотил добрую половину ее содержимого.

     5

     Начальник управления прибрежных войск города Стэката, Иол Баррауза, разместил пышные телеса в кожаном кресле перед гигантским письменным столом. Чернильный прибор в виде лежащего льва, а также два десятка пухлых папок должны были производить устрашаю-щее впечатление на посетителей, представляя владельца кабинета весьма занятым человеком.

     Баррауза откинул крышку чернильницы, приготовился об-макнуть перо и вдруг брезгливо сморщился: в чер-нильнице плавала дохлая муха. Начальник звякнул ко-локольчиком и протянул вбежавшему адъютанту чернильного льва:

     - Это что?! - Адъютант изменился в лице, схватив чернильницу, он щелкнул каблуками и ринулся вон из кабинета. Баррауза обратил гнев на стоящего перед ним навытяжку человека. - Что ты себе позволяешь?!

     - Я уже объяснял, - тихо начал Рикат, но договорить ему не дали.

     - Он объяснял! - свирепея все больше, заорал Баррауза. - Мне твои объяснения знаешь!.. - Он ударил кулаком по столу, повел налитым кровью глазом в сторону пробирающегося на цыпочках адъютанта с чернильным прибором в руках и проревел: - Распустились, собачьи души! Сгною!

     Рикат молчал. Его подобрали под стенами кабачка 'При-станище' и срочно доставили в полицейский участок, где вызван-ный врач констатировал тяжелое алкогольное опьянение. Не будь в стране военного положения, и не перехвати Баррауза из-под носа городской полиции пожертвования монастыря Святой Луизы на особо неимущих, никто бы не обратил внимания на пьяного офицера-прибрежника. С кем не бывает? Но пить в то время как полиция с ног сбивается в поисках государственных преступни-ков и шпионов Империи? Прибрежника сунули в свободную каме-ру, о чем немедленно поставили в известность начальника уп-равления. Патруль прибыл быстро.

     - Ты запятнал честь мундира!

     Лунообразное лицо начальника расплывалось перед глазами Риката, лейтенанту мучительно хотелось сесть.

     - В чем дело? - прозвучал за спиной вкрадчивый голос.

     Даже не оборачиваясь, Нэти знал, что лицо шефа морского отдела Лароша Гарунди выражает крайнюю степень удивления. Брови старательно приподняты, рот чуть приоткрыт, глаза окру-глились. В постановке сцен с начальством Гарунди не признавал полутонов.

     - Пошел вон! - рявкнул Баррауза на адъютанта и повернулся к шефу морского отдела. - Это ваш офицер, Гарунди? - спросил он неожиданно спокойно.

     - Мой, - голос Гарунди стал еще слаще. - А что случилось?

     - Ничего особенного. Измена долгу. Да, черт побери! - Баррауза энергично потряс пальцем над раскрытой чернильницей. -      И это в нашем управлении! В вашем отделе!

     'Сейчас Ларош начнет выкручиваться', - мысли в голове Нэти цеплялись одна за другую, и ему все время почему-то казалось, что такой разговор уже однажды был в этом ка-бинете, только по другому поводу.

     - Никакой измены не было! - хладнокровно заявил Гарунди. - Лейтенант Рикат выполнял специальное задание.

     Баррауза запыхтел, как паровоз, щеки его надулись, крес-ло угрожающе скрипнуло:

     - Пил он тоже по заданию?!

     - Совершенно верно. Позднее я подам докладную записку. Разрешите нам удалиться?

     Взяв Риката под локоть, Гарунди вежливо, но твердо увлек его к двери, аккуратно провел мимо застывшего в приемной адъютан-та и втолкнул в собственный кабинет.

     - Дружище, вы не умеете оправдываться! - прошипел он, растягивая губы в ядовитой усмешке. - Это непростительно!

     Нэти доплелся до первого попавшегося стула, свалился на него и стиснул голову руками. Гарунди не спеша подошел к окну, распахнул его, полюбовался морским пейзажем.

     - Великолепный вид.

     А вид и в самом деле был неплох. Нависшее в знойном покое небо плавно переходило в сине-зеленое морское полотно. Волны лениво катились к берегу, колыхая по дороге пару ры-бачьих лодок да маленький пароходик, деловито шлепающий в направлении скрытого за горизонтом Гарвата.

     - Утром из городской больницы привезли Келли, - как будто ни к кому не обращаясь, сказал Гарунди. - Санитары за бока держаться: говорят, младенцев подбрасывали, а вот прибрежников - еще никогда!

     Нэти опустил руки и выпрямился, впервые в его глазах мелькнуло подобие интереса:

     - Что он говорит?

     - Какую-то чушь о черных женщинах и морских змеях. Так что там было, Рикат?

     - Катер нас бросил по вашему приказу? - в свою очередь спросил Нэти.

     Лицо Гарунди исказила мгновенная гримаса, тут же сменившаяся снисходительной усмешкой. Чеканя каждый слог, шеф морского отдела произнес:

     - Штормило, Рикат, штормило. 'Достойный' должен был уйти, капитан не мог рисковать катером. - Взгляд Риката невольно впился в стоящий на столе гра-фин с водой, и Гарунди тут же плеснул воды в стакан и протя-нул лейтенанту: - Пейте. Чем вас накачали? - Нэти молча осушил стакан, вытер губы тыльной стороной ладони, поднялся, но не успел сделать и шага. - Да, они ушли по моему приказу, Рикат! Я устал от тебя, лейтенант.

     На самом деле, устать от Риката несложно. Здесь я очень хорошо понимаю Гарунди! За относительно короткий срок службы в прибрежниках Нэти Рикат, по меньшей мере, раза четыре перебежал дорогу непос-редственному начальнику. Не со зла, из-за детской любви к приключениям. Нэти так азартно разоблачал чужие тайны, что Ларошу Гарунди уже намекали не неуместность рвения его молодого коллеги. Шеф морского отдела не собирался из-за глупости подчиненного терять допол-нительные источники дохода.

     - Мне хотелось слегка охладить твою голову!

     - Вы очень заботливы. Охлаждения не получилось. Наоборот!

     - Все-таки, ты видел!..

     В глазах Гарунди вспыхнул странный огонек, пальцы за-дергались, дыхание перехватило. Нэти со смешанным чувством брезгливости и удивления наблюдал, как неведомая сила едва ли не в три погибели скручивает шефа, судорогами сводит руки, заставляет выбивать дробь зубами. Ко-гда Ларош сдавленно захрипел, Нэти словно очнулся, он подтащил шефа к стулу и подал воды.

     - Глотните. Вам плохо?..

     Гарунди отстранил стакан и сгреб лейтенанта за лацкан:

     - Что там было на этой яхте?

     - Давно вы болеете? - вместо ответа спросил Рикат, но тут стакан вылетел из его руки и врезался в стену, потому что Нэти ощутимо тряхнули.

     Мерзкая тварь, дергая короткими лапками, повисла на лацкане лейтенанта. Два де-сятка крошечных глаз отсвечивали красным, раздвоенный на конце хвост то свивался в кольцо, то хлестал по бокам. Яд стекал по острым жвалам, насквозь прожигая мундир Риката. От второго толчка видение исчезло. Нэти осознал, что находится перед шефом морского отдела стэкатского управления прибрежных войск. Шеф немилосердно тряс лейтенанта одной рукой, второй обмахивая его лицо платком вместо веера:

     - Очнитесь, Рикат!

     Нэти почувствовал слабость в ногах и поспешно сел. Над ним участливо склонился Гарунди:

     Крепко же тебе досталось, малыш! Теперь дурь из башки несколько дней выветриваться будет. Келли в таком же состоянии. Видимо, на яхте был хороший запас этого зелья. Тебе лучше?

     Да-а, - неуверенно протянул Рикат. Он потерял границу между реальностью и бредом. У кого был припадок: у Гарунди, или у самого Риката? Черная волосатая тварь - это во сне или наяву?

     Нэти, ты начал говорить и замолчал. То, что ты видел, похоже на ритуальное убийство. Повтори еще раз, что значилось в судовых документах.

     -      Кеч 'Мираж' принадлежит компании 'Ютер', следует из Эделаса в Гарват с грузом... Вероятно, документы фальшивые. Но в трюме и в самом деле были тюки с полотном!

     А в полотне новейшее зелье! Вам с Келли здорово повезло: такие люди редко оставляют свидетелей в живых. У тебя ничего не пропало?

     Оружие.

      Документы?

     На месте.

     Хорошо! - Гарунди взволнованно забегал по кабинету. Рикат еще не видел шефа в таком возбуждении. - Это будет грандиозное дело! 'Мираж' неспроста болтается около Стэката. А, черт!.. - он наступил на осколок стакана, и стекло громко хрустнуло под башмаком.

     6

     'Мираж' искали по всему побережью. Гарунди лично разос-лал телеграммы в пять округов, что влетело стэкатскому управлению в приличную монету. Нэти от патрулирования отстранили. Теперь он целыми днями болтался в окрестных притонах, лавках, ку-рильнях, куда его водили безымянные осведомители шефа, и искал ниточки, ведущие к 'Миражу'.

     Некто Лаоди, официально числящийся страховым агентом, а нео-фициально подрабатывающий то в полиции, то у Гарунди, явился к Рикату в пять часов утра.

     Получив повышение, вы меня не забудете, лейтенант?

     Ни в коем случае! Непременно засажу и надолго, если не прекратишь торговаться.

     Маленький человечек скривился в снисходительной усмешке:

     - Еще и не начинал. Сто монет сейчас и две сотни, когда получите повышение!

     Финансовая тема всегда выводила Нэти из равновесия. Взяв страхового агента за аккуратно повязанный галстук, он пообещал:

     - Сейчас я спущу тебя с лестницы, а посажу в тюрьму потом!

     Нагло ухмыляясь, агент возразил:

     - Госпожа Джози откажет вам в квартире, если вы поднимете шум на ее лестнице, а господин Гарунди просто выгонит, если провалите задание. Давайте сто монет и адрес самого та-инственного дома Стэката ваш!

     - При чем здесь Стэкат, если мы ищем яхту?!

     Страховой агент освободил галстук, стряхнул пылинку с плеча приталенного пиджака и склонил в поклоне набриолиненную голову.

     - Погоди! - Нэти отыскал бумажник и отсчитал деньги. Лаоди хладнокровно сунул их в карман и достал взамен листок бумаги.

     - Липовая аллея двадцать восемь. Именно у этого дома был подобран полицией и доставлен в городскую больницу Арни Ли, субъект без определенных занятий, между нами говоря, обыкновенный домушник. Я некогда знавал покойную супругу Арни, поэтому именно за мной он послал, чтобы одолжить денег на лечение (я беру небольшие проценты). Вы бы видели, лейтенант, этого беднягу! На нем места живого не было, как будто стая собак терзала, А чего он только не плел... И крокодилы на него бросались, и дьявольские рожи вокруг мерещились, и черные женщины бродили. А вот, что он оттуда вынес... - Из внутреннего кармана агент извлек небольшую фотографию в деревянной рамке. На верхней кромке рамки белел узор, набранный из крупного жемчуга, до половины утопленного в дерево. - Арни поленился выколупывать, он здорово спешил, а жемчужины... - Но Рикат не смотрел на жемчужины, его взгляд был уст-ремлен на фотографию. Двухмачтовый кеч. Очень хороший снимок, можно разобрать даже надпись на борту. - В доме двадцать восемь проживает вдова бывшего владельца судовой компании 'Ютер' Корнелия Данни, известного чудака и любителя редкостей.

     Через полчаса Нэти Рикат был у дома шефа морского отдела, прорывался через заспанную горничную и вызванного на подмогу дворника, чтобы услышать безразличное: 'Я знаю'.

     - Но зачем же я неделю метался по городу?!

     - Чтобы найти и следы 'Миража'. Разве мы знаем, куда девалась яхта?

     - Но не проще ли спросить у владелицы?

     - Не проще, лейтенант. Впрочем, именно это я и собираюсь проделать сегодня же вечером. Будете меня сопровождать.

     7

     - Госпожа сейчас выйдет! - горничная провела прибрежников в просторную гостиную и исчезла.

     В этом доме любили экзотику: над дверью кра-совались челюсти гигантской акулы, на каминной полке перед диваном отливали перламутром океанские раковины, а развешанной на стенах коллекции ритуальных масок, позавидовал бы любой шаман. Нэти огляделся по сторонам и остановил взгляд на чучеле крокодила со стеклянными глазами, высунувшемся из-под кресла. 'И крокодилы на него бросались!' - припомнил он слова Лаоди. В полутьме чужого дома вору могло примерещиться все, что угодно. Но сам Нэти никак не хотел оказаться бы в этой комнате ночью и без оружия!

      Гарунди без особого интереса осмотрел выставленные диковинки: его больше всего занимала дверь, откуда должна была поя-виться Ирил Данни. И вот хозяйка вышла.

     - Что вам угодно, господа? - Ирил неплохо владела собой, во всяком случае, на ли-це ее не было ничего, кроме равнодушия. Зато Нэти невольно вздрогнул, при виде небрежно наброшенной на ее плечи черной шали. Он нервно пригладил волосы, дернул накрахмаленный воротничок и открыл было рот, но Гарунди за-говорил первым:

     Вы - Ирил Данни, урожденная Полякова, вдова Корнелия Данни, бывшего владельца судовой компании 'Ютер'?

     - Да, это я, - Ирил обошла прибрежников, мимоходом поправила на диване свисающее до пола бархатное покрывало и опустилась в кресло. - Садитесь, господа.

     Нэти присел на краешек дивана, Гарунди остался стоять.

     Ваш муж Корнелий Данни участвовал в заговоре по свержению янвайского короля и был казнен полтора года тому назад посредством отсечения головы?

     - Нет, голову он потерял раньше!

     - Что? - переспросил слегка сбитый с толку шеф морского отдела.

     - Мой муж утратил голову тогда, когда подался в по-литику! После этого терять ему было уже нечего!

     В этот момент из-под дивана что-то толкнуло башмак Риката. Сердце у Нэти ухнуло в пятки. 'Крокодил!' - с ужасом подумал он, но чучело смирно лежало под креслом Ирил и не шевелилось. Гарунди тем временем продолжал:

     - Вы находились в заключении в шинлийской крепости, после чего...

     Комендант рыдал от счастья, когда я ее покинула!

     Тут под диваном кто-то громко засопел. И без того натянутые нервы Нэти заставили его вскочить, причем Гарунди немедленно схватился за оружие, забыв, что явился, как частное лицо.

     - Успокойтесь, это Макс! Иди сюда, дурачок. - На глазах изумленных прибрежников, бархатное покрывало зашевели-лось, и из-под дивана вылез... упитанный поросенок месяцев пяти. Бока поросенка порос-ли коричневой щетиной, большие уши козырьком нависли над гла-зами. - Это - шинлийский поросенок! - Макс деловито копнул носом башмак остолбеневшего лейтенанта, брезгливо хрюкнул и устремился под ласковую руку хозяйки. Ирил почесала поросенку спину: - Продолжайте, не обращайте на него внимания!

     Шеф морского отдела вытащил руку из кармана и откашлялся:

     - Двадцать девятого числа ваша яхта была замечена в проливе Эсмера...

     - Это преступление?

     - К вам на борт поднялся офицер прибрежных войск Его величества с двумя солдатами... - Ларош Гарунди замолчал.

     Рука хозяйки продолжала почесывать спину поросенка. Макс, подогнул колени, плюхнулся на сверкающий паркет, блаженно вздохнул и уткнулся пятачком в крокодилью челюсть.

     - Говорите, я внимательно вас слушаю.

     На прибрежников было совершено нападение. Один солдат погиб, второй ранен, офицер также пострадал. Я должен вам объяснять, что покушение на жизнь военнослужащих армии Его величества, чревато крупными неприятностями?

     - Покушение еще нужно доказать. Мы высадили ваших людей на берегу, а что там с ними произошло дальше - не наше дело!

     - Кто что кому сейчас будет доказывать? Очередная попытка переворота, в стране - военное положение.

     Рука хозяйки замерла над спиной Макса.

     - Что вам нужно?

     - То, что было на 'Мираже'!

     Ирил перевела задумчивый взгляд с Гарунди на Риката. Нэти непроизвольно напряг мышцы, хотя сейчас ему вроде бы ничего не угрожало.

     А если бы ваш офицер погиб на 'Мираже', мы могли бы договориться?

     Гарунди поперхнулся, пару секунд молча глотал воздух, по-том разразился гневным:

     - Не надо так шутить!

     - А я не шучу! Это ваши шпионы следили за мной от самой шинлийской крепости? Впрочем, навряд ли, скорее Его.

     Нэти с беспокойством отметил, что у шефа задергались пальцы. Но продолжения не последовало, Гарунди быстро ов-ладел собой.

     - Не морочьте мне голову! Вы будете с нами сотрудничать?

     - Нет! - Ирил Данни встала. - С тобой (она выделила голосом это местоимение) сотрудничать я не собираюсь!

     Поросенок тоже вскочил и, недоуменно хрюкнув, уставился круглыми глазками прямо в побагровевшее лицо шефа. Нэти не-вольно отметил почти осмысленный взгляд парнокопытного.

     - Надеешься на родственников?! - просипел Гарунди сразу изменившимся голосом. - Напрасно!

     - Привет всем!

     В комнату впорхнула Элен в сдвинутой набекрень шляпке, в платье с тремя рядами кружев, с крошечным ридикюльчиком в руках. Хрупкое создание пронеслось через комнату, оку-тало присутствующих ароматом цветочных духов, чмокнуло в щеч-ку хозяйку, хлопнуло по спине Макса и обернулось к гостям:

     - Здравствуйте!

     Но улыбка в один миг сбежала с губ юной девушки, едва она увидела лицо лейтенанта: Нэти оторопел и вытаращился на нахальную девицу, как последний болван. Впрочем, обоюдное замеша-тельство длилось недолго. Лейтенант перевел дыхание, а Элен швырнула сумочку на диван, развязала ленты под подбородком и сняла с головы шляпку.

     Что здесь делают эти люди? - глядя почему-то на поросенка, спросила Элен в пространство.

     Угрожают нам, - ответила Ирил спокойно.

     В карих глазах Элен появился нехороший блеск, шляпка поле-тела вслед за сумочкой.

     Я так не люблю бояться! - задумчиво протянула девушка. - Может мне сказать папе, Ирил?

     Не стоит отрывать папу от государственных дел. Господа просто покинут наш дом и больше не вернутся. Макс, проводи гостей!

     Поросенок, словно только и ждал приказа. Тряхнув головой так, что уши громко хлопнули, он хрюкнул басом и по-собачьи оскалил зубы. Ирил взяла племянницу под руку и повела вон из комнаты.

     - Вы еще пожалеете! - шеф морского отдела злобно пнул покусывающего его брюки поросенка. Макс взвизгнул и отс-кочил было, но тут же, как таран, устремился на обидчика. Сорок килограммов живого веса ударили по ногам Гарунди и за-ставили его оказаться у входной двери быстрее, чем это рассто-яние преодолел лейтенант.

     - Осторожнее, господин! - воскликнула встревоженная горничная. - Вы сломаете нам дверь!

     8

     Сходя со ступеней, Нэти оглянулся на притихший, сумрачно поблескивающий стеклами дом. Хотя уже стемнело, ни один огонек не был зажжен за оконными переплетами! Рикат невольно поежился, представляя, как сгущаются тени в гостиной, погружается во мрак лакированная спина зубастого чудовища, сквозь темноту скалятся маски...

     - Занятная семейка! - по тону чувствовалось, что Гарунди явно не в настроении. - Знаешь, кто отец той прелестной ма-лютки? - Рикат пожал плечами. - Вице-губернатор округа. Его первая жена Мари Лаэт, урожденная Полякова, умерла семь лет тому назад, оставив ему сорокатысячное сос-тояние и маленькую дочь. Сестра жены взяла на себя воспита-ние девочки. Состоянием он распорядился сам. Улавливаешь мою мысль?

     Со своими бы разобраться! - огрызнулся Рикат. - Зачем вы мне это говорите? Я, как дурак, гоняюсь за призраками, а вы тем временем спокойно роетесь в бумагах компании 'Ютер'!

     Гарунди усмехнулся уголками губ:

     - Не горячись, лейтенант. Идем.

     Прогуливаться по вечернему Стэкату было гораздо инте-реснее, чем по дневному. Все те, кто днем корпел на госу-дарственной службе или таскал на плечах мешки в порту, а также те, кто кормил, обстирывал и грабил город, и даже те, кто его охранял и застраивал, не говоря уже о тех, кто на-ходился здесь проездом, все они к вечеру выползали на улицы, чтобы поболтать с соседями, продемонстрировать новую шляпку своей жены, переглянуться с чужой или просто напиться в 'Пристанище'. О женщинах и говорить нечего. Те, кого не допускали на приемы в губернаторском доме, непременно вы-ходили, чтобы обсудить тех, кто там часто бывал, а избранные спешили обменяться последними сплетнями, а падшие выходили на промысел, а младшие им позавидовать, а старшие всех осу-дить, а... Впрочем, речь не о том.

     Шеф морского отдела был популярен в городе, большая часть жизни которого вращалась вокруг порта. Шефа узнавали даже в цивильном, подобострастно снимали шляпы или томно вздыхали вслед, а он продолжал шагать, ни на кого не обращая внимания.

     - Я действительно поднял бумаги компании 'Ютер'. Ее пароходы удерживали пальму первенства на основных линиях сообщения вплоть до восемьдесят седьмого года, когда один из пароходов Данни погиб на скалах в районе маяка Доп. Из ста восьмидесяти девяти человек, находившихся на борту, спаслись восемьдесят два. Полгода спустя его 'Альфа' стол-кнулась в тумане с янвайским грузовым пароходом 'Гавич'. 'Гавич' получил сильные повреждения, 'Альфа' через два часа пошла ко дну.

     Корнелий Данни так и не смог оправиться от этого удара. Его последний пароход 'Мари' был продан с аукциона в Гарвате, но перед этим он еще успел сходить к острову Сазе. Ну, лейтенант, блесни знаниями!..

     - Остров Сазе - Южная колония?

     Белое пятно на карте Южной колонии. Освоено лишь по-бережье, и это несмотря на пятнадцатилетние усилия Королевст-ва!

     - А какой был груз?

     - Двадцать четыре ящика свиных копыт.

     - Чего?!

     - Копыта свиные! - четко повторил Гарунди, - Двадцать четыре ящика. Кстати, ты знаешь, почему Ирил Данни выпустили из шинлийской крепости, хотя обычно мы выдаем Янвае государ-ственных преступников?

     - За примерное поведение?

     - За услуги, оказанные королевскому двору. Было личное распоряжение государыни.

     Гарунди замолчал. Он и так сказал уже слишком много. Хотя Риката интересовало все, относящееся к владельцам 'Мира-жа', однако неожиданная разговорчивость шефа показалась ему дурным предзнаменованием. До сих пор Рикат ловил контрабан-дистов и нарушителей правил стоянки судов. Не послужит ли откровенность Гарунди предисловием к переброске Нэти в рас-поряжение особого сыска? Вот, не было печали!

     Поглощенный своими мыслями Рикат зазевался и отдавил лапу моське какой-то дамы. Обе взвизгнули. Дама разразилась было гневной тирадой, но, узнав Гарунди, тут же переменила тон. 'Не соизволят ли господа почтить вниманием завтрашний обед?' Шеф скорчил пренебрежительную гримасу, после чего дама тихо исчезла, а прогулка продолжалась.

     9

     В свете газовых фонарей толклась мошкара. Прохожие попадались навстречу все реже, и, наконец, только запоздалый мороженщик с пустой тележкой, торопливо сорвал с го-ловы шапку, раскланялся и поспешил пройти мимо. Спектакль в театре Кошечки Лори начался уже давно: несколько экипажей и автомобиль торчали перед освещенным зданием, из которого неслись бра-вурные звуки оперетты. Нэти тяжело вздохнул, представил на мгновение нарумяненные щечки Кошечки и вздохнул еще раз. Пауза затягивалась.

     Наконец Гарунди свернул в пустынный, ведущий в сторону набережной проулок, потом шагнул в арку между домами (Нэти последовал за ним), зачем-то оглянулся по сторонам.

     - Я вижу, прогулка вам наскучила? - (Здесь он опять пере-шел на 'вы'). - Можете идти! - Рикат не успел обрадоваться. - Впрочем, постойте! Неужели вам не хочется знать, зачем я, собственно, столько говорил?

     Больше всего в этот момент Нэти хотел бы сидеть в театральном буфете и пить коньяк, дожидаясь конца спектакля.

     - Чтобы ввести меня в курс дела? - осторожно предположил Рикат.

     Гарунди подошел почти вплотную к лейтенанту, дохнув на него запахом хорошего табака. Нэти подавил в себе желание отстраниться и приготовился слушать очередное излияние шефа.

     - У вас неплохая хватка, Рикат, но молодость и глупость тормозит вашу карьеру. Я могу о ней позаботиться, но с этой минуты вы подчиняетесь только мне и никому больше! - Гарунди протянул руку, отечески опустил ее на плечо лейтенанта, и Нэти почувствовал, как эта рука пригибает его к земле. - Ни началь-ник управления, ни губернатор, ни сам король отныне не указ для вас! - Пожалуй, только в этот момент Рикат понял, что вляпался по самые ушки. По управлению ходили слухи о странностях шефа морского отдела, но до сих пор лейтенант не придавал им значения. - Я, только я ваш хозяин и не сомневайтесь, я умею щедро пла-тить! - Сдается, что Нэти слегка запаниковал. Мало того, что сумасшедший прижал тебя к стенке на безлюдной улице, так еще и в кармане у этого сумасшедшего лежит шестизарядный офицерский револьвер. - Не надо корчить возмущенное лицо, мой мальчик! Не нужно делать глупости! Я не терял времени даром, пока ты шатался по пивнушкам! Твой катер, (да-да, 'Достойный'!), не вернулся с патру-лирования... Должно быть, попал в ловушку контрабандистов или шпионов Империи! Но, понимаешь, какая штука: незадолго перед этим я собрал показания членов команды и группы конвоя!

     Да вы, оказывается, подозрительная лич-ность, Рикат! Под видом досмотра перебрались на яхту, отос-лали шлюпку и вступили в переговоры с преступниками. О чем? Кто знает. Бедняга Галани оказался свидетелем и где он теперь? Кормит рыб.

     Тихо! Опусти руки по швам! Вот так-то лучше. А несчастный Келли? Вы чуть не убили его, лейтенант! Он тогда чудом остался жив, хотя до конца своих дней так и не смог вспомнить, о чем же вы разговаривали с преступниками.

     Сто-ять! Привыкай к благоразумию, лейтенант, скоро ты станешь моей правой рукой. Я сам не знал этого еще десять дней назад, пока на меня не снизош-ло ОЗАРЕНИЕ! Ты и я, и никакой 'Мираж' нам не помешает получить силу!

     А те-перь все, иди. Можешь сегодня пить и веселиться, но помни: что утром ты мне понадобишься. Будь благоразумен, мой мальчик!

     10

     Рикат все еще стоял в арке, хотя Гарунди давно уже растворился в ночи. Нэти не уловил мо-мента, когда голос шефа смолк, и не понял, куда де-вался помощник Гарунди. (Как только Нэти попытался сбросить с плеча руку шефа, кто-то приставил к затылку Риката оружие, и холод от проклятого дула все еще ощущался на коже).

     Нэти еще немного подождал, понял, что рядом никого нет. Ни звука, ни шороха, только внизу, в конце проулка, о парапет набережной бьются волны. Наваж-дение. Рикат постоял еще несколько секунд, ожидая неизвест-но чего, потом сбежал вниз и по набережной поспешил в сторону порта.

     Несмотря на поздний час, в здании таможни, куда зашел Рикат, толк-лись не только чиновники с карантинным инспектором, но и ко-манда патрульного катера 'Коршун'. Появление лейтенанта было встречено одобрительными возгласами.

     - Мои где? - спросил он Делре - карантинного инспек-тора, с которым находился в приятельских отношениях еще с первого своего появления в порту.

     Из-за неукомплектованности катер 'Достойный' уже длительное время болтался у причала, занимаясь мелким ремонтом и участвуя во всех операциях таможни. По возвращении из полиции Нэти мель-ком видел своего капитана, но поговорить с ним так и не успел.

     - Их Гарунди в бухту Тафес направил.

     - С кем?

     - Ошенси из отпуска вернулся да еще двоих с берегового поста сняли.

     - А Келли?

     - Того вроде в столичный госпиталь переправили... А может... Во всяком случае, у нас его нет. Постой, ты куда?

     Выйдя из ярко освещенного здания, Рикат остановился, давая глазам возможность привыкнуть к лунному свету, и тут услыхал чьи-то торопливые шаги. Из двери выскочил запыхавшийся Делре:

     - Деньги есть?

     Нэти машинально полез в карман, где одиноко скучала се-ребряная монета, но Делре остановил его.

     - Я был тебе должен! - Инспектор неловко сунул в руки Нэти пачку кредиток и, видя удивление на лице лейтенанта, добавил вполголоса. - 'Санта-Барбара' загружается. Тебе луч-ше исчезнуть!

     Нэти ничего не успел спросить. Делре так поспешно юр-кнул обратно в таможню, словно за ним гнались. Рикат в за-думчивости поглядел в ту сторону, где у края причала горели огни 'Санта-Барбары'. Янвайский пароход готовился к отходу.

     Южная колония нуждалась в рабочих руках. Хлопковые плантации на Юнис-Не, кокосовые пальмы с Большого Рея, разработка фос-фатов на острове Танне... Неужели свет клином сошелся на сон-ном городе Стэкате с его пятью автомобилями, одной телефон-ной станцией и двумя газетами?

     Стоит ли дожидаться, следующего хода Гарунди? Если уж кому-то понадобилось голова не-коего Нэти Риката? Даже, если Ларош блефует, даже, если с 'Достой-ным' ничего не случилось, а Келли и в самом деле отправили в столичный госпиталь?.. Нет ничего проще, чем упечь человека в тюрьму, если задаться такой целью. Не лучше ли...

     На сей раз твердый холодный предмет уткнулся в шею лейтенанта чуть повыше воротничка.

     - Деньги давай!

     Голос показался Рикату удивительно знакомым, но он не смог бы сказать, откуда. Лейтенант молча протянул назад руку с пачкой кредиток и почувствовал, как ле-дяные пальцы на миг коснулись его ладони.

     - Между прочим, мне разрешено выпить! - сказал он, же-лая еще раз услышать голос грабителя.

     - Между прочим, шагай домой и не вздумай куда-то сво-рачивать! 'Санта-Барбара' уйдет без тебя!

     Дуло исчезло, но холодок еще несколько мгновений проходил по телу лейтенанта. Когда Рикат наконец решил обернуться, таинственного соглядатая уже и след простыл.

     11

     Нэти снимал комнату у престарелой четы Джози на самой окраине города. Хозяин держал бакалейную лавку, но когда совсем рядом открылся новый магазинчик, часть клиентов плавно перетекла туда, и супругам пришлось сдавать квартиру внаем.

      Со стариками Рикат неплохо ладил, как только у него появлялись деньги, старался заплатить вперед, и в лавке ему предостав-ляли неограниченный кредит. Пожалуй, Джози мог бы занять квартиранту денег на билет (в счет будущего жалования).

     Светила полная луна, влюбленные кошки шарахались из-под ног лейтенанта, а Нэти все шел и шел. Желая оторваться от слежки, он долго петлял по ночным улицам Стэката, и теперь был уверен, что преследователь отстал. Было уже далеко за полночь, он внезапно подумал о Кошечке Лори. Кошечка имела разветвленные знакомства, она могла замолвить за лейтенанта словечко в самых высоких кругах, если... Если простит внезапное исчезновение поклонника!

     Отдаленный цокот копыт застиг Риката в двух кварталах от дома Лори. Нэти юркнул в оплетенную плющом каменную арку, затаился, и кеб промчался совсем рядом. Но на повороте дверца кеба вдруг распахнулась, мелькнуло что-то, похожее на крыло, и на мостовой осталась лежать большая кукла. (Таких кукол любят выставлять в витринах магазинов игрушек для привлечения малышей и опустошения кошельков их родителей). Старинное платье с юбкой-колоколом, кружев-ными оборками и газовой пелериной выглядело неправдоподобно красивым. Именно эту, мелькнувшую в лунном свете пелерину, Рикат принял за крыло. Когда 'кукла', охнув, попыталась сесть, Нэти сам не за-метил, как покинул убежище.

     - Что случилось? - 'Кукла' отшатнулась от внезапно возникшего из темноты прибрежника, вскинула руку, защищая локтем голову, при-колотый на макушке бант свалился и повис над левым ухом. - Спокойно! - Рикат поднял испуганную 'игрушку', и тут же ощутил в ладони липкую вла-гу: вся тыльная сторона ее руки была содрана до крови. 'Куклу' колотила дрожь, разорванный рукав платья повис жалкой тряпи-цей.

     - Ради Бога, спасите меня! - нежный голос девушки был полон отчаяния. Рикат тут же забыл о собственных неприятностях, и, схватив пострадавшую в охапку, потянул в сторону спасительной темноты арки. Но 'кукла' вывернулась, оставив в его объятиях лохмотья рукава, и зашептала умоляюще: - Нет, они сейчас вер-нутся и найдут нас! Надо бежать!

     Бежать? После нескольких часов скитания по городу Рикат предпочел бы что-нибудь менее суетное. Но дама не просто настаивала, сбросив с ног бальные туфельки, она без лишних церемоний сунула их в карманы сюртука Риката, повернулась и бросилась бежать так быстро, что лейтенант сразу же отстал. Впрочем, услыхав позади шум при-ближающегося экипажа, он прибавил скорость. Предательская луна светила в спину, и Нэти всей кожей чувствовал, как заметны они с девушкой для настигающей погони. Сделав отчаянный рывок, он догнал 'куклу'.

     - Сворачивай влево! - крикнул ей на бегу.

     Дом Кошечки Лори находился в самой высокой части города. Одна из ведущих к нему улиц в конце каждого квартала имела лестницу со ступенями, сложенными из грубых каменных глыб. Эки-пажу там не проехать!

      Однако Рикат раскаялся в собственном вы-боре, как только со всего маху ударился о такую ступеньку большим пальцем правой ноги. Толстая кожа башмака не спасла. Нэти принялся громко и вдохновенно клясть по очереди: себя, лю-бительниц ночных приключений, город, которому вздумалось расположиться террасами, идиотов, по ночам гоняющихся за девочками, а заодно и луну с ее кривой улыбкой. Он говорил долго и страстно, и потому не сразу заметил, что они уже перешли на шаг, а 'кукла' в ответ на его слова довольно глупо хихикает.

     - Я тебя где-то видел! - сказал Нэти. прервав самого себя, и вгляделся внимательнее.

     - В самом деле? - тряхнув туго закрученными темными локонами, не сов-сем натурально изумилась 'кукла'. - А я...

     Она осеклась. Впереди, преграждая путь, стояли двое. Одного из них Рикат сразу узнал: личный адъютант Гарунди - Клаус Замме, известная всему управлению сволочь. Поговаривали, что именно он отправил в досрочную отставку предыдущего шефа морского отдела, сочинив на него донос в столицу. Клаус от-чего-то держался за шею, и вообще в его фигуре чувствовалась какая-то неуверенность. Зато от его спутника, чернобородого горца, веяло мрачной решимостью. Кажется, именно он был кучером злосчастного кеба, от которого Нэти и его спутница так 'успешно' бежали.

     Рикат растянул губы в приветливой улыбке:

     - Привет, Клаус! - весело поздоровался с сослуживцем. - Своих не узнаешь?!

     Клаус вытаращил и без того выпуклые глаза и протянул удивленно:

     - Ты ее поймал? А Гарунди о тебе ничего не говорил!

     Поймал-поймал! - жизнерадостным тоном подтвердил Нэти. - У тебя деньги есть? Займи до завтра!

     Между тем чернобородый подошел ближе, взял 'куклу' за волосы и не спеша стал накручивать на руку. Девушка молча привстала на цыпочки, подчиняясь движениям руки, а потом вдруг резко рванулась вниз и ударила коленом... Раз-дался звериный вопль, чернобородый от боли согнулся, сжимая в руке локоны сорванного парика. Тем временем, хорошо поставленным ударом Нэти послал в нокаут личного адъютанта шефа. Белое платье пронеслось мимо Риката и запрыгало по ступеням, увлекая лейтенанта за собой.

     Взобравшись наверх, Нэти оглянулся: где-то внизу, в белесом лунном свете копошились две темные фигуры.

     - С таким спасителем запросто лысой останешься!

     - Да ты и так длинноволосием не страдаешь!

     Лишившись романтических локонов, коротко постриженная 'кукла' сразу утратила ореол таинственности. Теперь даже толстый слой пудры и нак-ладные ресницы не вводили Риката в заблуждение, эти интона-ции уже были ему знакомы. Мальчик-юнга, дочь вице-губерна-тора, кукла...

     - Отдай мои туфли!

     Возможно, Рикат так и сделал бы, но туфелька была только одна. Правая. Левая осталась на месте стычки.

     Элен возмущенно фыркнула, но возвращаться для поиска не захотела. Вместо этого она прочитала лейтенанту длинную нотацию о правилах поведения истинных рыцарей. Разговор шел на ходу, поэтому Нэти огрызался вяло. С Элен вообще трудно спорить, а тем более Нэти еще не решил для себя, куда податься. Кошечка Лори не одобрила бы другую женщину у себя в доме.

     - Куда мы идем? Дом вице-губернатора в другой стороне! - наконец сумел вставить словечко Рикат.

     Девушка обернула и нему белую маску напудренного лица:

     - Вице-губернатор не любит скандальных историй. Если тебе надоело меня спасать, я доберусь сама!

     Двухэтажный особняк возник неожиданно. Хотя он находил-ся почти в центре города, отчего-то случилось так, что ни один фонарь в округе не горел. Это вообще-то нетипично для Стэката, темнота в нем присутствует лишь на окраинах. Впрочем, наши путники уже давно привыкли к лунному свету, но тут и луна скрылась. В доме тоже было тем-но, и Рикат представил, сколько шума придется поднять, чтобы разбудить хоть кого-нибудь. У лейтенанта вдруг появилась шальная мысль, не занять ли денег у Ирил Данни в награду за спасение племянницы и не...

     - Стой! - Ощутив у затылка ставший уже привычным холодок, Рикат остановился. - Позови ее! - Элен почти уже дошла до дома, до порога ей оставалось пройти всего несколько шагов. Нэти промолчал. Холодные пальцы боль-но впились ему в шею. - Зови!

     Но Элен обернулась сама. 'Что?' - переспросила она и сделала шаг назад. Таинственный соглядатай молчал, только новая волна холода прошла по телу лейтенанта. Девушка всмот-релась куда-то в темноту, за плечо Риката, вскинула руки к лицу и закричала. Столько ужаса было в этом крике, что у Нэти захолонуло сердце, но он даже пошевелиться не успел. Дверь дома распахнулась, что-то темное пронеслось через га-зон, и тут от страшной боли в ноге Нэти потерял сознание.

     12

     Алеющие на клинках шпаг отсветы разгорающейся зари. Это было первое, что Рикат увидел. Скрещенные шпаги висели на стене, как раз напротив его кровати.

     Нэти сел, отбросив одеяло, и огляделся. Утреннее солнце, проникая через неплотно задернутую штору, освещало небольшую комнату. Кроме железной кровати в комнате находились стол и два стула. На столе стоял старый глобус с чернильной кляксой на месте острова Цейлон. На спин-ке стула висела одежда, чужая, но вполне подходящего размера: сорочка, брюки, куртка. Все несколько старомодное. Хотя такую одежду и сейчас еще носят где-нибудь в отдаленных уголках Ко-ролевства, однако в столице так не одеваются уже лет десять.

     Впрочем, Рикат недолго разглядывал окружающее. Вскоре его больше заин-тересовали безобразные шрамы на собственных голенях, такие, словно кто-то шутки ради сперва оторвал мясо от костей, а потом небреж-но прилепил обратно. Шрамы выглядели достаточно старыми, а между тем Нэти готов был поклясться, что не помнит их проис-хождения.

     Не желая ломать голову над неразрешимыми загадками, Рикат поспешил одеться и покинуть спальню. За дверью спальни его ждал полутемный коридор, две двери по левой стороне, одна по правой.

      Рикат свернул направо и оказался в уже знакомой гостиной. Там все было, как во время первого визита с Гарунди, только на полу кто-то рассыпал жемчуг. Вы-ложенные пятиугольником шарики светились на темном пар-кете, словно капли росы на лепестках лесного цветка. (Так, во всяком случае, сказала бы Кошечка Лори! Кошечка не могла от-носиться к жемчугу равнодушно, и карманы ее поклонников нес-ли по этому случаю немалые потери.) Рикат аккуратно обошел жемчужины, стараясь при этом не спускать глаз с чучела крокодила, которое сегодня выглядело еще более злобным.

     - Хозяйка приносит извинения! - прощебетала невесть откуда вынырнувшая горничная. - Она готовится к отъезду и поэтому общего завтрака не будет! Я проведу вас на кухню, где вы сможете поесть.

     - Это будет весьма кстати, - пробормотал Нэти. - А который час?

     - Не знаю, господин, в доме остановлены все часы! Воз-можно, уже утро.

     13

     Во время еды Рикат попытался вызнать у толстой кухарки хоть что-нибудь о хозяевах, но добился лишь того, что ему подсунули компот вместо чая. Если не считать грохота кастрюль, которых дородная жен-щина швыряла весьма энергично, в доме было тихо. Нэти поймал себя на том, что ему не хочется выходить из теплой, пропах-шей чесноком кухни, не хочется возвращаться к тайнам, крокодилам и омерзительным маскам на стенах гостиной.

     - Здравствуйте! - внезапно прозвучал чей-то тихий голосок.

     - Явились, барышня? - кухарка со стуком поставила на стол еще одну тарелку. - Хорошо повеселились на карнавале?!

     Элен Лаэт на сей раз одетая в скромное шерстяное платье, на цыпочках прокралась к столу, подвинула к себе колченогий табурет и присела на краешек. Волосы были старательно приче-саны, на лице не осталось и следа косметики.

     - Марта, ты тоже не старухой родилась! Не ворчи! - Элен исподлобья поглядела на Риката.

     - И нечего на молодого человека глаза пялить! Его из-за вас искалечили!

     Элен звонко хлопнула по столу ладонью:

     - Не болтай о том, чего не знаешь! Никто его не калечил!

     Толстуха явно смутилась, она снова загремела посудой и поспешно вывалила на тарелку порцию каши. Элен сердито вот-кнула в кашу ложку, демонстративно поморщилась и отправила в рот ложку полупустой.

     Нэти неспешно отодвинул пустую та-релку.

     - Элен, тебя в детстве розгой не воспитывали? - спросил он за-думчиво.

     Позади раздался смешок кухарки. Элен метнула в Риката испепеляющий взгляд:

     - Между прочим, я обойдусь без чужих замечаний! Тоже мне, герой-спаситель нашелся! Туфлю мою потерял! Что мне теперь, в одной ходить?!

     Нэти полюбовался разъяренной фурией и продолжал так же спокойно:

     - По-моему, на яхте кое-кто на яхте без труда ходил босиком.

     - А кое-кто на яхте больше молчал!

     - Элен!

     Здесь Рикат увидел Женщину В Черном в третий раз в жизни и впервые - саквояж из крокодильей кожи, который доста-вил ему потом столько хлопот.

     Едва взглянув на хозяйку, Марта поспешно вышла.

     - Я хочу поблагодарить вас, лейтенант! - голос Ирил звучал глухо, и выговаривала слова она как будто с усилием. - Во-первых, вы старательно не узнавали Элен, когда пришли к нам в дом с этим... - она не подобрала нужного слова и потому просто повторила, - с этим. За ней не послали бы только двоих, если бы знали, что она тоже была на яхте. Так что, это - первая услуга. А вторая, то, что не бросили девочку ночью на улице, а привели домой.

     - Но разве вице-губернатор...

     - Вице-губернатор не вмешивается в наши дела! Пока Эл не достигла совершеннолетия, она не может претендовать на деньги своей матери, а прочее его интересует мало! Возможно, он не одобрил бы охоту прибрежной службы на родственни-ков. Хотя, если замешаны интересы государст-ва... Ну и в историю вы впутались, лейтенант!

     - Я впутался?! - Рикат был возмущен до глубины души. - Это вы меня впутали! Если б не ваша яхта с отрубленными головами! - он осекся.

     Элен испуганно съежилась, лицо Ирил дрогнуло, но про-должала она столь же невозмутимо:

     Вы увязли так глубоко, лейтенант, что даже сами о том не подозреваете.

     - Госпожа! - на кухню вбежала перепуганная горничная. - Во дворе прибрежники! Говорят, мы скрываем государ-ственного преступника!

     Нэти вскочил. Элен бросилась бы-ло к окну, но ее остановил повелительный окрик:

     - Спокойно! - Ирил снова обратилась к Нэти: - Боюсь, это лишь предлог, и пришли они за мной. Лейтенант, прошу вас, выведите отсюда Элен! Мне просто не к кому больше обратиться!

     Когда надо, Ирил умеет просить. Она произнесла это так проникновенно и посмотрела на бедного Риката таким долгим взглядом, что у Нэти мороз пробежал по коже. Он мгновенно ощутил себя героическим защитником всех обездоленных округи. Испугалась даже Элен:

     - Тетушка!..

     - Молчи. Вы оба должны отсюда исчезнуть! Ты меня поня-ла?! Через комнату Корнелия.

     Вслед за Ирил и Элен пересекая гостиную, Нэти успел заметить, что жемчу-г с пола исчез, а на этом месте сидит и лениво чешет задней ногой за ухом коричневый поросенок Макс.

     14

     На пороге уже знакомой Рикату комнаты Ирил Данни передала саквояж Элен, а Нэти тем временем прошел в спальню и снял со стены шпагу. Фехтовал он слабенько, но лучше иметь хоть какое-то оружие, чем воевать с пустыми руками. В тот момент, когда Элен уже готова была захлопнуть и запереть дверь изнут-ри, в щель протиснулся радостно хрюкающий Макс.

     - Чертова скотина! - выругался Нэти. - Что за блажь: держать свинью в доме?!

     Поросенок резво промчался через комнату, встал на зад-ние ноги, оперся передними о подоконник, и ткнулся пятачком в стекло.

     - Гулять просится, - сообщила Элен, поворачивая ключ в замке. Рикату хотелось высказаться, но было жаль тратить время на перепалку. Поэтому он просто вслед за Максом поглядел в окно.

     В ярком свете утреннего солнца отлично смотрелись пасу-щиеся на газоне оседланные лошади. (Похоже, ради сомнительного удовольствия изловить своего подчиненного, Гарунди оголил несколько береговых постов). Нэти осторожно потянул на себя оконную створку и... на мгновение словно ослеп, потому что за окном была пред-рассветная тьма. Луна поблекла, край неба начал розоветь, но куда же девалось солнечное утро?!

     Тем временем поросенок просунул морду в щель, стукнул Риката распахнувшейся створкой, тяжело перевалился через по-доконник и был таков.

     - Ну что же вы?! - Элен взялась за створку.

     Нэти сунул клинок подмышку, вылез наружу сам и помог выбраться девушке. Но он все равно почти ничего не видел! Где-то здесь должны бродить эти дурацкие лошади, а масть у большинства из них, к тому же, вороная. Личный приказ гос-подина начальника брать на береговые посты вороных лошадей, чтобы не выделялись в темноте...

     - Стой, кто идет?!

     Судя по интонации, солдат был напуган не меньше задер-жанных, а потому шум мог наделать изрядный.

     - Раскрой глаза, идиот! - рявкнул Нэти в сторону смут-но темнеющего силуэта. - Своих не узнаешь?

     - Виноват...

     В чем виноват, так и не выяснилось, потому что Рикат изо всех сил стукнул его по голове бронзовым эфесом. Солдат тихо повалился наземь. Слева вскрикнула Элен, и Нэти рванулся на звук.

     - Отпусти ее, олух! - Рикат не был особенно вежлив, почти наощупь приставляя острие клинка к сонной артерии коллеги, Прибрежник нехотя разжал руки, но тут на пред-плечье Риката опустился приклад, и шпага со звоном грянулась о булыжник двора. Похоже, Гарунди оставил снаружи значительную часть своего отряда.

     Солдат попытался вырвать у нее Элен саквояж. Наивный! Дочь вице-губернатора тут же вцепилась зубами ему в руку. Укушенный взвыл, немало развеселив товарищей.

     Один из них ткнул Нэти под ребра ствол винтовки и еле выго-ворил, давясь от смеха: 'Ну и кралю ты подцепил, приятель!' Нэти, однако, не разделял общего веселья. То ли глаза его уже привык-ли к предрассветным сумеркам, то ли уже посветлело, только он различил тень, за спинами прибрежников скользнувшую к лоша-дям!

     Тут лошади словно взбесились. То и дело вставая на дыбы, они били копытами по воздуху, метались на крошечном пятачке двора, уничтожая остатки газона, сминая людей, топтали упав-ших.

     Нэти сам едва не угодил под копыта, но лошадь в последний момент отвернула. Она шарахнулась потому, что чудовищной величины волк выскочил из обезумевшего табуна и опрокинул Риката на землю! Глаза зверя горели неистовым огнем, с дюймовых клыков капала слюна, когти чув-ствовались даже через одежду. Несколько секунд длилось это свидание, потом волк спрятал клыки, убрал лапы с поверженного и не спеша затрусил за угол дома.

     - Вставай, лейтенант! - Элен уже сидела в седле, причем лошадь под ней тревожно всхрапывала и пятилась. Нэти вскочил, неловко прижимая к груди ушибленную руку, кое-как засунул ногу в стремя... - Держись! - конь, приседая под тяжестью двух седоков, поскакал к воротам. Висящий на сгибе локтя Элен саквояж при каждом шаге коня бился о колено Риката. Чтобы не думать о содержимом саквояжа, Нэти обратил все внимание на левую руку. Правая уже начала распухать, а вот левая... левая пребывала на талии девушки, внося приятное разнообразие в события последних суток.

     - За нами погоня! - сообщил Нэти, когда сзади грохнул выстрел, и несколько прибрежников на взмыленных лошадях вырвались на простор мостовой. Элен пригнулась ниже к конской гриве, и саквояж в очередной раз ударил многострадальное колено лейтенанта.

     Сонный город настороженно прислушивался к стуку копыт. Эхо гудело среди навесов, веранд и балконов, путалось в бумажной мишуре вывесок, пугало воркующие парочки, и никто (кроме лейтенанта) не заметил, что солнце восходит второй раз за утро.

     15

     Лошадь с двумя седоками не может долго состязаться с той, что несет одного. Прибрежники перестали стре-лять, и пусть Нэти больше не оборачивался - он и так знал, что погоня все ближе и ближе. Однако Элен стреми-лась выжать из бедного животного последние силы. Рикат видел, как она, прижавшись щекой к гриве, что-то шепчет коню на ухо,

     Свернули к заброшенной пристани. Осадив коня у самого причала, Элен спрыгнула и побежала к лежащей на отмели полузатопленной барже. Нэти последовал за ней, хоть не видел спасения в нескольких брошенных вла-дельцами дырявых лодках. Но тут девушку окликнули, и она с разбегу влетела в ялик, скромно приткнувшийся между баржей и сваей. Рикат замеш-кался было, однако опять грянули выстрелы, и лейтенант рванул следом за Эл.

      Миде держал весло наготове, чтобы оттолкнуться от борта баржи и тут же направить лодку в море. Нэти взялся за второе весло, и несколькими дружными ударами весел мужчины вывели ялик из-под пуль.

     Через несколько минут лодка подошла к ожидающему на рейде 'Миражу'. Когда люди поднялись на борт, ялик закрепили за кор-мой, и подхваченный ветром 'Мираж' заскользил к выходу из бухты. Капитан Чакта взял курс на маяк Эфат, чтобы выйти в море подальше от фар-ватера пароходов местного сообщения.

     16

     - Неплохая сегодня погодка!

     Нэти без энтузиазма взглянул на улыбчивого капи-тана, потом на безоблачное небо и ответил:

     Шторм для нас был бы выгоднее.

     - Для нас, но не для старины 'Миража'! - возразил Чакта. - Ему это развлечение наскучило - и так неделю из штор-мов не вылезали!

     Рикат невольно пожалел свое потраченное в блужданиях по притонам время: напрасно яхту искали по всему побережью. Проштормовать всю неделю можно было только в окрестностях Янваи. Неподалеку от этого острова холодное течение Нио сталкивается с водами теплого собрата - Лиоса. Жестокие шторма там - обычное явление.

     Янвая - вполне самостоятельная часть Объединен-ного королевства, тамошний король до сих пор считается младшим братом короля Объединенного королевства, хотя, по сути, является всего лишь на-местником.

     Последние двадцать лет на янвайском троне сидел Шот II - человек хитрый, честолюбивый и крайне злопа-мятный. Если бы не его звериная осторожность, кое-кто из подданных мог бы сократить срок пребывания данного монарха на престо-ле. Однако до сих пор Шот не только успешно справлялся со всеми заго-ворами на острове, но еще и успевал плести интриги против стар-шего собрата.

     Вообще-то, теме взаимоотношений Янваи и остального Ко-ролевства можно посвятить не один том записей в духе Маккиавели! Однако нашего доблестного лейтенанта почему-то интересовала только роль Корнелия Данни в заговорах против правящего режима и увязанные с ритуальными убийствами ски-тания яхты 'Мираж'. Я никогда не мог понять людей, равнодушных к истории!

     Еще Нэти инте-ресовало крайне своевременное появление Миде с яликом. Мне тоже это показалось бы подозрительным: совершаешь героические поступки, борешься с коллегами, спасаешь от погони девиц!.. А тебя, между тем, кто-то скромно поджидает на берегу, вроде бы все заранее распланировано! Нет, про саквояж из крокодильей кожи - это вообще отдельный разговор!

     - Кто-нибудь хочет кофе? - голосок Элен был полон радости, словно она предлагала не кофе, а, по меньшей мере, напиток богов. - Лейтенант обойдется, и так весь мой компот выпил! - Обвинение было настолько нелепым и неожиданным, что Нэти почувство-вал, как начинают заливаться краской щеки. Принимая из рук Элен дымящуюся кружку, Миде жизнерадостно хохотнул, а Чакта, не отрываясь от штурвала, укоризненно покачал головой. - А что я сказала? - на лице Элен расцвела невинная улыб-ка. - Марта ему весь мой компот отдала! Кто виноват, что Марте прибрежники нравятся?!

     - Ты бы лучше ему руку подлечила! - проворчал Миде. - Он весло еле ворочал одной!

     - Подумаешь, синяк от локтя до кисти! Кость цела, жить будет. Сейчас примочку сделаю.

     Эл скрылась в каюте, а Рикат осторожно закатал правый рукав. Предплечье переливалось сине-багровыми оттенками, но кость, вроде бы, действительно не пострадала.

     После того, как руку обернули в ароматный компресс, под-весили на перевязь и слегка погладили напоследок, Нэти позво-лил себе расслабиться. Бежать никуда не надо. Погода - отличная. Есть еще не хо-чется. Скамеечку принесли, чтоб прибрежник на влажной палубе не сидел. К тому же, в пересказе Элен ночная стычка выглядела вереницей личных подвигов лейтенанта. Неплохо.

     Впечатление слегка подпортил Чакта:

     - Что он герой, я уже понял. А зачем ты по ночному городу болталась? - Красноречие Элен сразу увяло. Она опустила голову, выдала пару фраз про карнавал, на который ее пригласила подруга и поклялась, что не собиралась садиться в кеб, потому что отец обещал прислать коляску. Коляска все не приезжала, а тетушка за-держиваться запретила... - На месте твоей тетушки, драл бы я тебя с утра до вечера! - веско сказал капитан. Элен подозрительно засопела, карие глаза наполнились слезами.

     - Но там были не бандиты, а прибрежники! - вмешался Нэти, желая отвлечь гнев на себя.

     - Еще хуже! - буркнул Миде.

     - Ты, лейтенант, не заступайся! Чердже только ищет случая...

     Чакта осекся, Миде закашлялся, а Элен испуганно ог-лянулась на Риката. Нэти сделал вид, что не обратил внимания на последнюю фразу.

     Капитан тихонько выругался по-эделасски. Наш Чакта всегда пе-реходит на эделасский, когда чувствует себя скверно. В Объединенном Королевстве несколько языков и еще больше диалектов, но эделасский знают все. Когда полтора века назад нас захватили англичане, именно эделасцы их выбивали. Тогда у предводителя эделасцев Нотиши была самая большая армия на островах, и под его знамена собралось ополчение. Чакта гордится дальним родством с Нотиши.

     Появ-ление прибрежника на борту 'Миража' было для капитана неприятным сюрпризом. По возвращении с Янваи Чакта отправил к Ирил Кренге Лува с двумя толстыми тетрадями, исписанными мелким почерком. Тетради капитан выкупил у смотрителя Южно-го зала в Королевском музее истории. Это Лува ожидал ялик у заброшенной пристани, а не юную парочку с черным саквояжем!

     Кренге еще не успел дойти до Ирил, как напоролся на заслон прибрежников. Хитрый Кренге предпочел не объявлять свое знакомство с опальной хозяйкой, а направил свои стопы в портовый кабак, где и просидел несколько часов.

     После появления в доме лейтенанта прибрежных войск, Ирил прибегла к магии. Хозяйка частично умеет предвидеть будущее, но частично. Если б она на самом деле была провидицей, мы были бы избавлены от большого количества неприятностей! А так Ирил нащупала в будущем ниточку, ведущую к 'Миражу', и выслала Элен с саквояжем (и с лейтенантом) на встречу со скучающим на берегу Миде. Внеплановый восход, который потряс прибрежника до глубины души, состоялся только на стеклах дома Ирил, и был, как бы это выразиться... побочным эффектом колдовства Ирил. Насколько всем нам было бы спокойнее жить, если бы Ирил не увлеклась магией!

     А теперь Чакта ломал голову над тем, что может знать прибрежник, чего он знать не должен, и зачем Ирил бросила в саквояж записку с упоминанием пряди волос богини Кеоде!

     17

     - Справа по борту дым! - доложил Миде, опрокидывая в рот остатки кофе.

     Чакта осмотрелся: со стороны маяка Эфат на всех парах мчался патрульный катер.

     - Миде, бинокль!

     Говорил, давай отремонтируем двигатель - сколько можно его вместо балласта возить! - пробормотал Миде. - Все некогда было, проще семьдесят лошадиных сил в трюм свалить!

     - Заткнись! - рявкнул Чакта. - Стань к штурвалу! Лей-тенант, поднимай бизань!

     Нэти и Элен, едва не столкнувшись у мачты, в три руки поставили бизань. Порыв юго-восточного ветра надул паруса, и 'Мираж' накренился. Если яхта успеет выйти из бухты рань-ше катера, будет шанс юркнуть в пролив. Не всякий капитан рискнет последовать за смельчаками: пройти может только тот, кто хорошо знает изгибы фарватера. На острове Эфат не зря установили маяк: между Эфатом и его крошечным соседом, у входа в пролив, расположено множество подводных камней.

     - Руль под ветер!

     С поворотом штурвала 'Мираж' выровнялся и увеличил скорость. Яхта должна была выйти на одну линию с Эфатом прежде, чем той же точки дос-тигнет катер.

     А если ветер переменится или спадет? - Нэти полагал, что произнес эту фразу мысленно, но оказалось - вслух.

     - Не каркай! - загорелое лицо капитана от волнения посерело, ноздри раздулись, как у идущего по следу пса. Элен привстала на цыпочки, поглядывая то на отчаянно пыхтящий катер, то на паруса, надутые ветром. И вдруг паруса по-никли.

     - Приехали! - громко сообщил Миде.

     Чакта произнес замысловатую фразу на эделасском диа-лекте и плюнул за борт. Несколько последовавших один за другим порывов ветра положение спасти уже не могли, момент был упущен. Катер быстро приближался.

     - Говорил я тебе... - снова начал Миде.

     - Если ты не замолчишь, я тебя самого в трюм вместо балласта отправлю! - пообещал капитан устало и вдруг хлоп-нул себя по лбу. - Ялик!

     Он ринулся на корму, за трос подтащил лодку поближе:

     - Давай саквояж, Миде!

     Миде исполнил приказ без промедления, саквояж перелетел через борт и упал между сидениями ялика. Нэти сам не понял как, но оказался в лодке вслед за крокодильей кожей.

     - Что вы делаете?! - вскрикнула Элен.

     - Спасаю яхту! - ответил капитан.

     Ах, так! - Элен оттолкнула Чакту и тоже спрыгнула в ялик, едва не опрокинув его. - Я не думала, что ты такой трус!

     - Безмозглая курица! - сказал капитан и отвязал трос. Дружный залп с буксира заставил Чакту отскочить от бор-та, а Элен с Рикатом пригнуться. Стреляли по яхте. Одна из пуль едва не зацепила Миде, две другие испортили новенькую обшивку рубки. Миде пришлось бросить штурвал и поскорее рас-тянуться на палубе, но тут парус внезапно наполнился ветром, и 'Мираж' рванулся вперед. - Руль держи! - заорал капитан.

     Миде опасливо поглядел вверх, кое-как дотянулся до нижних спиц рулевого колеса и ухитрился их удержать. С катера больше не стреляли, судя по отрывистым командам, там готовились заниматься яликом.

     Прижимая к груди злосчастный саквояж, Рикат мрачно разглядывал приближающееся судно, из трубы которого валил черный дым. Среди столпившихся на палубе людей лейтенант не-ожиданно узнал смотрителя маяка Ава Нешри, с которым еще полмесяца назад сидел в ресторанчике на набережной.

     - Привет, Нешри! - крикнул он. - Тебя что, беспроволоч-ным телеграфом снабдили?

     - Угадал, Рикат! Первого из смотрителей! - радостно отозвался тот. - Такая удобная штука! - в том же тоне продолжал Нешри, потом вдруг замолчал, почесал в затылке и спросил озадачен-но: - Так это мы что, тебя ловим? Это ты - государственный пре-ступник?

     18

     В тесной каморке маяка, под надежной охраной патруля Нэти и Элен еще минут сорок ожидали появления Гарунди. Гарунди прибыл в сопровож-дении личного адъютанта Клауса, под глазом у которого цвел след ночного инцидента. Не удостоив вниманием задер-жанных, Гарунди сразу схватил саквояж, раскрыл... Лицо его перекосила жуткая гримаса, руки затряслись.

     - Что это?! - простонал он.

     Из перевернутого саквояжа на пол вывалилась раскрашен-ная деревянная маска, меж оскаленными зубами которой торчал клок каштановых волос. Элен хихикнула вначале тихо, потом зашлась истерическим смехом:

     - Это ваша глупость, Гарунди!

     Гарунди позеленел, из раскрывшегося рта высунулся язык, который все удлинялся и удлинялся, пока не завис в несколь-ких сантиметрах от лица Элен. Люди в комнате замерли, толь-ко девушку бил неудержимый смех, плечи ее содрогались, по щекам уже текли слезы, но остановиться она не могла. Смот-ритель метнулся было к двери, но 'язык' дернулся, щелкнул, как бич, и бедняга осел на пол.

     - Чердже, янорис, чердже! - едва выговорила Элен сквозь смех. Гул прокатился по островку, мелко задрожали стены маяка, со звоном лопнуло большое стекло на башне. Людей отбросило к стенам, сорвалось со стены и разбилось расписное глиняное блюдо. Нэти почувствовал, как ноги его отрываются от пола, в ушах зазвенели колокольчики... - Ниве, чердже.

     Гул стих. Прибрежники повалились, кто где стоял, один Гарунди остался на ногах, хотя лицо его еще больше позеле-нело.

     - Ты шутница, девочка, я приму это к сведению! - в го-лосе его прозвучала угроза. - Незачем так шуметь. Ты не зна-ешь, что творишь!

     Элен тяжело перевела дыхание, смех отпустил ее. Обесси-ленная она поискала глазами Нэти, удостоверилась, что он цел, и только после этого вытерла мокрые щеки. Гарунди мед-ленно начал принимать естественный цвет, хотя кончик носа упорно не хотел бледнеть.

     - Так, где же все-таки голова Кеоде? - необычайно лас-ково осведомился шеф морского отдела.

     Часть вторая

     Да-а, по-моему, я впадаю в меланхолию... Впрочем, эти дожди кого угодно вгонят в хандру!

      Миде наконец-то вернулся из своей душеспасительной экспедиции и приволок кувшин вина. Бьюсь об заклад, он проповедовал без отрыва от стой-ки. Жрецы им недовольны, но при мне открывать рты не рис-куют. Миде признался по секрету, что тайком пробирался на берег и битый час пялил глаза на море. Чует мое сердце, сбежит он отсюда! Ладно, авось я сам сбегу. Вот закончу записки, а там будет видно. На чем же я остановился?

     19

     Пароход 'Санта-Барбара' строился на верфях Увежа для прогулочных рейсов к берегам Великой Империи, однако начав-шаяся в девяносто восьмом году война заставила судовладель-цев изменить планы. Одна тысяча семьдесят пять тонн 'Санта-Барбары' отныне были обречены на прозябание в мелких портах типа Стэката, так как на самых выгодных маршрутах давным-давно обосновались конкуренты. Огромная столовая с длинными сто-лами по бокам и шитарским ковром на полу, салон, где сто-яло пианино, библиотека, курительная, светлые каюты, ван-ны, души - все это дожидалось своего часа. Немногочислен-ные пассажиры дивились роскоши и бранили высокую цену на билеты. Девяносто два пассажира находились на борту 'Сан-та-Барбары', когда, пополнив запасы угля, она вышла из Яр-роуза на Танне.

     В Ярроузе Ирил сходила на берег, ей надо было зайти к старой приятельнице, жене местного лоцмана. Когда-то все эти городишки хорошо знали две синие полосы на трубах пароходов компании 'Ютер'. Шесть безоблачных лет Корнелий Данни держал в своих руках две основные линии сообщения между островами Объединенного Королевства, а потом все закончилось. Ирил частенько вспоминала это время, но не потому, что они тогда жили богато, а просто там осталась ее молодость...

     В Эделасе Ирил тоже ходила в город, но лишь по делу. Эделас она не любила, хотя первый их дом был именно там. Ирил забрала черепаховый гребень, оставленный когда-то Корнелием в крепком сейфе городского банка. Сейчас этот гребень покоился на дне черного саквояжа, брата-близнеца то-го, о котором я уже упоминал.

     20

     Ирил Данни неторопливо прошла по длинному коридору и остановилась перед дверью своей каюты. Дверь была приоткрыта так, что в щели виднелся мохнатый бок и часть завернутого 'бубликом' хвоста.

     - Очень мило! - сказала Ирил самой себе, шагнула в каюту и плотно затворила за собой дверь. Посреди каюты, накрыв голову руками, лежал человек в грязной матросской робе. Над головой человека нависал по-хожий на волка зверь, лениво скалил зубы и держал лапу с длинными несточенными когтями между лопаток пленника. - Вы всегда лежите в присутствии дам? - Человек шевельнулся, но подниматься не рискнул. - Иди на место, Макс! - Зверь спрятал клыки, убрал лапу и отправился в сторону лежащего в углу коврика. Вытянувшись на коврике, он удовлетворенно вздохнул и опустил голову на лапы. - Вставайте, лейтенант!

     Нэти Рикат поднялся, но взгляд его все еще был прикован к серому зверю:

     - Макс?!

     - Ну, разумеется, Макс. Неужели вы никогда не видели оборотней?

     Боюсь, что лейтенант действительно с оборотнями не встречался. Он с таким ужасом следил за происходящей на его глазах трансформацией 'волка' в шинлийского поросенка, что Ирил даже улыбнулась. Серая шерсть обернулась коричневой щети-ной, рост уменьшился вдвое, зато бока раздались.

     - Не смущайте Макса своим бледным видом! Поверьте, не все его личины столь свирепы, как волчья. Что привело вас сюда?

     Слегка запинаясь и косясь на шинлийского поросенка, Нэти рассказал историю своего неудачного бегства из Стэката. После захвата Элен и Риката шеф морского отдела зафрах-товал один из самых быстроходных пароходов - 'Норис', но в погоню за 'Санта-Барбарой' не пустился. Вместо этого он по кратчайшему маршруту отправил-ся в Ярроуз, высадил там лейтенанта и ушел.

     - Я двое суток торчал в Ярроузе, ожидая ваш пароход!

     - Выходит, мы с Гарунди разминулись, - с какой-то странной инто-нацией произнесла Ирил. - Но я не поняла, где вы были те три часа, пока 'Санта-Барбара' стояла у причала? Или ходили следом за мной по городу?

     Нет. Гарунди вручил мне письмо, я хотел вам его передать...

     - И с этой целью взломали дверь каюты? Лейтенант, не смешите меня! Вы видели, как я сходила на берег, и решили во-спользоваться случаем, чтобы обыскать мою каюту. Здесь наткнулись на Макса и три часа проваля-лись на полу, проклиная все на свете. Так? - Рикат молчал. По выражению его лица можно было понять, что слова Ирил не далеки от истины. - Давайте письмо.

     Нэти подал запечатанный конверт, Ирил прочитала послание и зачем-то посмотрела бумагу на свет. На секунду Рикату показалось, что краешек листка начинает чернеть. Прежде, чем он успел это осознать, письмо вспыхнуло в руках Ирил, и она выронила пылающий листок! Макс громко хрюкнул, вскочил, попытался схватить горящую бумагу, но только размазал по по-лу сажу. Письмо сгорело очень быстро. Макс безуспешно ло-вил языком крошечные пластинки хрупкого пепла.

     - Оставь! - Ирил явно была раздосадована. Поросенок тряхнул головой так, что уши громко хлопнули, и поплелся на место. - Теперь уже все равно. Вы знали, что было в письме?

     - Да он сам прочитал мне его. 'Я буду первым', - и это все. Но от этого листка, сказал он, зависит жизнь Элен.

     - Вы видели ее перед тем, как уйти?

     - Нет. Гарунди упрятал ее под замок. Меня он почему-то держал у топок, вместе с кочегарами. Выдал робу, лопату и приставил личного адъютанта для надзо-ра.

     - Благоразумный человек.

     Нэти посмотрел на руки, с которых еще не сошли мозоли от держака лопаты, и ничего не сказал.

     Впрочем, Ирил и не ждала от-вета. Быстрыми шагами она пересекла каюту, открыла шкафчик, вынула черный саквояж, запусти-ла туда руку и достала... голову. Ту самую, что видел когда-то Рикат на борту 'Миража'! Каштановые волосы. Удивительно правильные черты лица. Застывшие в вечном недоумении тонкие брови над закрытыми глазами, страдальческий изгиб малень-кого рта. Щеки мертвенной белизны.

     21

     - Возьмите!

     Нэти отшатнулся, но Ирил протягивала, и он, не отводя глаз от мертвого лица, позволил каштановым волосам коснуться своих ладоней. И вдруг ощутил укол! Удар топора перерубил шею деревянной скульптуры, но не до конца, чья-то нетерпели-вая рука просто переломила уцелевшую деревяшку, край которой теперь торчал острым углом.

     Все еще не веря себе, Рикат про-вел пальцами по твердым скулам и понял, что не ошибся. Жен-ская головка была всего лишь мастерски вырезанной и раскра-шенной скульптурой с тщательно подклеенным париком из человеческого волоса.

     Это почти все, что осталось от богини Кеоде - главного сокровища туземного храма острова Сазе! Солдату не хо-телось таскаться с большой деревянной скульптурой и, отрубив голову, тело он швырнул в огонь. Голова была продана им торговцу с Эделаса вместе с черепаховым гребнем, укра-шавшим волосы. Торговец подсунул ее моему мужу - Корнелию Данни, а от него она перешла ко мне. Год она пробыла в гостиной дома в Эде-ласе, пока не попалась на глаза Никлю Веренте. Вам что-ни-будь говорит это имя?

     - Руководитель янвайского заговора.

     - Бывший действительный член Академии Наук Янваи, вели-колепный знаток четырех мертвых и семи используемых языков, выдающийся коллекционер, собиратель редкостей, основатель Южного зала в Королевском музее истории, наконец, магистр ордена магов и лучший друг моего мужа! Именно он велел немедленно разделить и на-дежно упрятать то немногое, что осталось от туземной боги-ни. Именно он посоветовал Корнелию отправить на остров Сазе двадцать четыре ящика свиных копыт и попросить взамен у жрецов Кеоде ухо Макса, которое совершенно случайно потом оказалось со мной в шинлийской крепости. Если бы не политика!..

     Ирил замолчала, а Нэти с нарастающим восхищением лю-бовался творением безвестного мастера. Вероятно, модель была удивительно прекрасна, если копия ее производила столь силь-ное впечатление.

     - Но при чем здесь Гарунди?

     Ирил почему-то усмехнулась.

     - Абсолютно ни при чем! Он не подозревал о существовании го-ловы Кеоде до тех пор, пока не узнал о ней от вас.

     Нэти не поверил собственным ушам и решил переспросить:

     - Но при чем?..

     - Существует некая сила, имя которой - Чердже. Можно назвать его демоном, можно просто злым духом. Думаю - это Никль во время проведения одного из своих магических ритуалов случайно привлек внимание Чердже к останкам богине Кеоде. Каким образом маг заметил свою ошибку, не знаю, но он встревожился и постарался свести до минимума ее последствия.

     По прямому распоряжению Никля Корнелий упрятал голову Кеоде в деревушке неподалеку от Стэката, а черепаховый гребень ос-тавил в Эделасе. Если бы Никль Веренте не надумал свергать Шота и не лишился собственной головы, тайники остались бы не тронутыми. Никль был хорошим магом, умел дер-жать нечисть на расстоянии, но, к несчастью, в человеческих делах оказался не столь компетентным. Шот вначале убил Никля, потом казнил Корнелия вместе с десятком других знакомых Веренте, а лишь потом объявил о раскрытом заговоре.

     Поскольку наш король не любит публичных раздоров со своими наместниками, для поддержания благопристойности меня тут же отправили в шинлийскую крепость. Но убийства лучшего мага Королевст-ва он Шоту не простил. Со мной очень неплохо обращались в крепости, только с ухом Макса получилось недоразумение. Су-шеные уши оборотней не следует хранить вблизи мест, где льется кровь. В данном случае кладовая арестантских вещей находилась в двух шагах от кухни, куда время от времени притаскивали свиные туши, и еще одного, очень нехорошего ме-стечка, где стояла плаха. Короче, Макс наделал много шума, местные жители приняли его за знамение небес и сочинили слезное прошение королю о моем помиловании.

     - Я никогда не слышал об ордене магов. Богини, оборотни, злые духи!.. В каком веке мы живем?!

     - Невежеством не стоит кичиться. Но мы отвлеклись!

      Шпи-оны Чердже появились сразу же, как только я выбралась из крепости. Хотя Никль кое-чему научил меня, но до его могущества мне очень далеко. У меня не было даже его записей, только Макс, а он не всесилен. Я поняла, что Чердже рано или поздно добе-рется до богини, и решила его опередить.

      После смерти своей матери Элен часто и подолгу гостила у нас с Корнелием, но когда у нас начались проблемы с правителями, ее это не задело. Власти не стали трогать дочь вице-губернатора.

     За головой Кеоде мы с Элен отправились посуху, но на обратном пути нас подобрал 'Мираж', чтобы доставить в Стэкат, где сейчас мой дом. Чердже обнару-жил нас только в море и пришел в бешенство. Разыгрался ужасный шторм, нас отнесло далеко от берега, но расправить-ся с яхтой Чердже не смог. Он ведь не из крупных демонов, предпочитает действовать исподтишка, чужими руками. Я по-дозреваю, что и Кеоде нужна-то ему для усиления мощи. В игру вступил Гарунди.

     - Но почему он?

      - Чердже обычно нематериален. Он всего лишь субстанция, дым, об-лачко мерзости! Для конкретных дел ему нужно конкретное тело. Ему нужно раствориться в ком-то, проникнуть в каждую клеточ-ку, подчинить, перестроить, потом он может уйти, но след его останется. Человек уже не принадлежит себе, в нем остаются знания Чердже, часть его способностей. У самого Чердже спо-собностей не так уж много, но подкрепленный мощью исполните-лей он достаточно силен, чтобы сокрушать. Шеф морского отдела идеально подходил ему, отождествление прошло без помех. Гарунди теперь не совсем человек, хотя и человек тоже: о своих интересах не забывает.

     Для начала Гарунди подослал в стэкатский дом человека, которого Макс изрядно отделал. Потом явился лично, надумав устрашить меня очередным арестом. Однако, кроме вас, лейтенант, у него ничего не было. Простите, но вы сами не знали, в чем обвинять хозяйку 'Миража': в убийстве, колдовстве или пося-гательстве на вашу жизнь! Тогда, чтобы шантажировать меня, Гарунди надумал похитить Элен.

      Конечно, Элен - несколько беспечное создание, однако за пять лет попечительства мой супруг на пару с Никлем Веренте воспитали из благородной барышни истинного чертенка! Даже пансион, в который ее, в конце концов, отдал отец, не смог изменить ее сути. Не сомневаюсь, что похитителям пришлось несладко. Тут опять появляетесь вы...

     Ирил взяла голову богини, чтобы уложить обратно в са-квояж. Нэти не без сожаления смотрел, как исчезает скульпту-ра в недрах черной сумки, это казалось ему чуть ли не кощун-ством по отношению к божеству.

     -... А вслед приходит Гарунди. Теперь у него есть пре-красный повод для обыска. 'Мираж' уже в Стэкате, более то-го, я знаю, что Кренге Лув уже сел в ялик, чтобы кое-что привезти мне.

     'Восход на стеклах?' - подумал Рикат.

     - Что мне остается делать? Вы прибрежников привели, за вами они и отправились. Прядь волос богини на какое-то время обманула Чердже, увлекла по ложному следу. Но долго это продолжаться не мог-ло, и тогда Чердже вернулся бы в истинный облик, чтобы до-гнать 'Санта-Барбару', а до этого я успела бы забрать из Эделаса гребень.

     - Все так хорошо спланировано, - сказал Нэти, - Только почему Гарунди захватил Элен, и, что вы теперь собираетесь делать?

     Ирил могла сказать правду, но в последний момент сдер-жалась. С Янваи 'Мираж' привез Ирил записи Никля Веренте, а Кренге Лув все-таки вручил их хозяйке еще в Стэкате. С тех пор Ирил не расставалась с тетрадями Веренте, но ей не хватало его опыта и решимости. Учитывая, что каждая магическая формула имеет несколько значений, Ирил предпочла бы вообще обойтись без магии там, где это возможно. Оборотень Макс, бывший охранник богини Кеоде, своего рода сторожевой пес, мог только придержать Чердже, а не уничтожить его. Ирил не хотела прямого столкновения с демоном, она надеялась на хитрость, а для этого правда должна быть известна лишь немногим. Тем более, еще не вся правда была открыта ей самой!

     - Почему вы здесь, лейтенант? - спросила она вместо от-вета. - В Ярроузе вы могли скрыться.

     Нэти смутился. Он действительно мог воспользоваться случаем, чтобы просто исчезнуть, но решил исполнить поручение Гарунди и дождаться 'Санту-Барбару'. С одной стороны, Нэти и в самом деле не желал бы лишних неприятностей Элен, но со второй стороны, были еще и другие мотивы. Это Эл потом сочинила сказку о любви с первого взгляда, но я гарантирую, что самопожер-твованием здесь и не пахло! Вторым мотивом был обычный хватательный рефлекс прибрежника: лейтенант Рикат не хотел оставить дело неокон-ченным. Третий мотив... о нем позже.

     - Я пришел передать письмо! - наконец произнес Рикат.

     Ирил кивнула.

     - Я недаром говорила так долго. Возможно, мне снова придется просить помощи. Я могу на вас рассчитывать?..

     - Да.

     - Тогда, в случае необходимости, я пришлю Герни. Какая у вас каюта?

     22

     Рикату снилась охота. Захлебываясь, лаяли псы, храпели лошади, трубили охотничьи рога...

     Внезапно басовитый волчий вой, заглушив остальные звуки, вознесся над лесом, как торжес-твенный гимн. Все живое смолкло, внимая голосу самой смерти, даже облака приостановили бег по небу и зависли над верхуш-ками деревьев. Несколько секунд звучала песнь волка, потом конь под Рикатом взвился на дыбы и рухнул на спину, подминая всадника.

     Грянувшись об пол, Нэти проснулся. Не волчий вой, это надрывался пароходный гудок. Страшный удар выбросил Риката из койки, заставив перелететь через каюту и врезаться лок-тем в дверь.

     Форштевень чужого парохода ударил спереди в правый борт 'Санта-Барбары', войдя в корпус почти на пять метров. Носо-вая оконечность чужака имела усиленный набор шпангоутов для плаванья в северных водах. Подводная часть форштевня вошла вовнутрь угольной ямы, надводная часть разнесла каюты второ-го класса. Один человек был раздавлен. Через несколько минут чужак даст задний ход, и в пробоину хлынет вода...

     Все это Нэти осознал мгновенно, картинка прокрутилась в его мозгу под неумолчный рев гудка (истерика с вахтенным штурманом). Нэти оказался в коридоре раньше, чем гудок смолк. Толпа бегущих взволнованных людей заставила его прижаться к стене. Старичок-священник, выпучив безумные глаза, пролепе-тал ему: 'Мы тонем, сын мой!' Где-то уже шумела вода, из от-крытых дверей угольной ямы она хлестала в оба котельных от-деления, потом она проникнет в машинное, затопляя коридоры и проходы нижней палубы. Приняв тонны воды в помещения на стороне пробитого борта, пароход начнет быстро крениться...

     Ирил?! Нэти понадобилась почти минута, чтобы добежать до ее каюты, распахнуть дверь и застыть на пороге.

     Ирил неторопливо сворачивала подстилку Макса, рас-крытый саквояж стоял на столе, поросенка в каюте не было. Услыхав шум, Ирил повернулась ж двери, но руки ее продолжа-ли начатое дело.

     - Пароход тонет! - сообщил Рикат, тяжело переводя дыха-ние. - Вам лучше подняться на палубу.

     Ирил уложила подстилку в саквояж, закрыла его и помани-ла Риката пальцем. Нэти машинально переступил порог, сделал два шага и опять остановился.

     - Лейтенант, вы мне поможете.

     Заскрипела дверь, Нэти почувствовал в затылке знакомый холодок и, не размышляя, рванулся к столу. Саквояж оказался в руках лейтенанта прежде, чем холод волной прокатился по телу. Ирил смотрела на Риката спокойно, выжидающе, но в глазах ее мерцал почему-то голубой огонек. Только теперь Нэти обер-нулся.

     На пороге каюты стоял человек с бледным испитым лицом, измятый пиджак болтался на узких плечах, как на тремпеле, во-рот несвежей сорочки был расстегнут, брюки были заправлены в тяжелые армейские сапоги. Жадный взгляд незнакомца остано-вился на саквояже, а руки, как бы нехотя, извлекли из-за голе-нища нож с красивой костяной ручной.

     - Тебе придется убить его, Рикат! - внезапно переходя на 'ты' сказала Ирил.

     Нэти почувствовал, как саквояж слегка задрожал, словно внутри возился маленький зверек. Незнакомец что-то произнес по-эделасски, но так быстро, что Рикат понял только конец фразы 'с дороги двоедушца'.

     Сверкнуло лезвие, но Рикат отшатнулся, заслонившись саквояжем. Нож вспорол кожу, и глубоко вонзился в черный бок.

     Саквояж затрепетал, лейтенант явственно ощутил движение, как будто кошка тыкалась мордочкой в стенки изнутри. Рукоятка ножа вдруг вспыхнула ослепительным белым пламенем, зашипела, разбрасывая искры, потом отвалилась и упала на пол. Только рукоятка. Лезвие просто перестало существовать.

     Незнакомец хрипло засмеялся, протянул руку. Пальцы его изогнулись немыслимыми зигзагами и тоже зашипели, каждый по-своему, словно змееныши из потревоженного гнезда. Нэти почувствовал, как сразу вспотела спина. Бледно-голубые гла-за незнакомца полезли из орбит и закачались на тоненьких стебельках, поминутно моргая растянувшимися веками.

     - Отдай мне! - прошипели пальцы, вытягиваясь к саквояжу.

     Нэти отступил на шаг, в глубине его естества поднялась и начала нарастать волна гнева, клокочущая и горячая. Ка-жется, он зарычал. Саквояж полетел в угол. Незнакомец сле-дил за его полетом дрожащими от алчности глазами. В следую-щую секунду Рикат прыгнул навстречу незнакомцу. Они столкну-лись в воздухе, потому что соперник тоже сдвинулся с места, и рухнули на пол, вцепившись друг в друга. Нэти дохнул волной ярости, и глаза незнакомца тут же втянулись в орбиты, пламя опалило их и заставило прищуриться. В руку со змеины-ми пальцами Рикат вонзил свои: крепкие и безжалостные. Они раскроили змеиные тела в кровавое месиво. Незнакомец взре-вел и мощным ударом отбросил от себя Риката. Изувеченная рука его корчилась и трясла обрубками пальцев, но вторая ко-пила на себе сгустки черной грязи, чтобы размахнуться и швырнуть в лицо Риката. Нэти закрылся локтем, но грязь уда-рилась о локоть, а потом, соскользнув по рукаву, впилась в кожу правой щеки. Адская боль заставила Нэти вскрикнуть, он содрал со щеки прилипшую лепешку, не обращая внимания на жжение в ладони, растер в кашицу и вытер руку о покрывало на койке. Покрывало почернело, на нем тут же расползлась дыра.

     Незнакомец опять засмеялся, теперь он уже не смотрел на саквояж, только на Риката и смеялся. С каждым звуком его смеха все новые и новые змейки падали на пол из воздуха и струились к ногам Риката. Они так проворно оплетали ему ноги, что Нэти едва успевал срывать их и отбрасывать, но змейки все подползали и обвивались вокруг щиколоток. А незнакомец хохотал все яростнее, и опаленные глаза его радостно прыгали в орбитах, а длинный нос становился все длин-нее и длиннее, уже почти напоминая чудовищный клюв.

     - Нэти!

     Рикат, не оглядываясь, поймал летящий нож, дохнул на лезвие и метнул сам. Нож вошел в гордо незнакомца, черные брызги разлетелись в стороны. Незнакомец подавился смехом и тихо осел на пол. Змейки шевелились еще несколько секунд, а потом одна за другой осыпались с ног Риката, и только теперь Нэти оглянулся. В проеме двери стоял Герни.

     - Мы тонем, господа! - сказал он. - Извольте бежать!

     23

     (Да, именно так я и сказал!)

     К тому времени 'Санта-Барбара' заваливалась на правый борт все сильнее и сильнее. В развороченных недрах парохода бурлила вода. Шум ее гулко отдавался в пустом коридоре. Гер-ни уже не входил в каюту, он взбирался по наклонной плоскости. За несколько минут схватки Рикат не заметил, что пол каюты стал напоминать склон крутого холма. Койка оказалась на вершине холма, а Ирил вцепилась в ее край, потому что вся мебель в каюте была надежно закреплена. Створки стенного шкафа распахнулись, и вывалившаяся оттуда кружка повисла на прикованной к полке цепочке. Но саквояж остался в том углу, куда его отбросил Нэти, хотя угол тоже приподнялся. При виде саквояжа у Риката свело пальцы, взбежав по 'склону', он схватил драгоценную вещь и вновь ощутил движение стенок. Только теперь никто не рвался наружу, колыхнулось дно, слов-но кошка укладывалась, и все стихло.

     Балансируя, Герни добрался до иллюминатора, открыл его, и в этот момент крен увеличился. Нэти кубарем покатился в сторону двери, но ему повезло угодить на переборку, а вот труп незнакомца рухнул в проем распахнутой двери. Ирил про-должала изо всех сил цепляться за койку. Герни удержался за край иллюминатора, подтянулся на руках и выбрался на борт.

     - Нэти, помоги Ирил! - крикнул он сверху.

     Не выпуская саквояжа, Рикат поспешно вскочил и подста-вил плечи под болтающиеся в воздухе туфельки Ирил. Герни пе-регнулся через край, дотянулся до ее руки, и вдвоем они все-таки переправили Ирил в иллюминатор. Но для самого Риката иллюминатор оказался слишком высоко и, если бы не длинная шаль Ирил, подъем был бы проблематичным.

     Они стояли на борту парохода, как на палубе, когда две огромные трубы 'Санта-Барбары' плашмя легли на воду. Взрыв котла ускорил гибель несчастного судна, оно содрогнулось, и все трое были сброшены в воду.

     Конечно, Ирил рисковала, оттягивая выход из каюты, но она хотела дать возможность отойти подальше шлюпкам с людь-ми. Она боялась, что Чердже не удовольствуется одним кораб-лем.

     Поднявшаяся волна едва не погубила Риката, но в тот миг, когда он уже почти задохнулся под обрушившейся массой воды, какая-то сила вытолкнула лейтенанта на поверхность. Только глотнув воздуха, он обнаружил, что все еще сжимает саквояж. Я уверен, что именно Кеоде избавила лейтенанта от водоворота в момент гибели 'Санта-Барбары', потому что Ирил тогда все внимание перенесла на шлюпки.

     Пар изверг из нутра 'Санта-Барбары' массу обломков, так что, пришвартовавшись к большой скамье, я имел возможность спокойно наблюдать за происходящим.

     Газеты наврали. Катастрофа произошла в ясную погоду. По приказу Ирил я не покидал палубу с того момента, как злосчастное письмо оказалось у нас на борту. Никакого тумана не было и в помине. 'Санта-Барбара' сама подставила свой борт грузовому пароходу 'Коас'. Капитана на мостике не было, пароход вел помощник и 'Коас' он отлично видел. Почему он решил, что успеет пересечь дорогу 'Коаса', знает только Чердже. Уже в ста метрах от грузового парохода вбежавший в рубку капитан положил руль на левый борт и дал машине задний ход, но уйти с чужой дороги 'Санта-Барбаре' не уда-лось.

     Ирил не могла спасти пароход, для этого пришлось бы ме-нять ход событий, а это было не в ее силах. Она попробовала только смягчить последствия. Спуск на воду шлюпок был воз-можен лишь в течение первых десяти минут из-за быстро увели-чивающегося крена, Ирил сумела растянуть эти минуты. Когда шлюпки левого борта сошли со своих кильблоков и завалились на палубу, на 'Санта-Барбаре' оставалось только четверо...

     - Герни!

     Я думал, она тонет, я даже бросил скамью и поплыл к де-ревянной решетке от люка, за которую держалась Ирил.

     - Герни, где лейтенант?!

     Она имела в виду: 'Где саквояж?' Они болтались в шести метра от нас: Рикат и саквояж. Неподалеку 'Коас' принимал на борт людей с 'Санта-Барбары'.

     - Герни, смотри за Кеоде!

     Я смотрел, хотя у Риката это получалось лучше. Он баюкал саквояж на волнах, словно мать дитя в колыбели. И физиономия у него при этом была самая блаженная, как у святого. Ирил да-же расстроилась. Она явно ревновала его к Кеоде, хотя эта идиллия не могла иметь последствия: Кеоде даровала мощь толь-ко раз и только в своем храме. Ирил всегда повторяла, что хочет вернуть Кеоде храму, где никто не сможет воспользо-ваться силой во зло. Возможно... Стоп, я сбился! Тьфу, как это я перешел на первое лицо? Правда и так было понятно, что я - это Герни, но я же не дневник пишу! Гораздо удобнее го-ворить о себе, как о постороннем. Вот, досада! Но исправлять не буду, не хочется время терять. Жрецы и так что-то запо-дозрили: уже два дня пытаются переманить к храму дух Има. Чихал я на их духа! Пусть только дожди окончатся!

     Вот, отвлекся. Это все Миде виноват со своим кувшином! Бросил его у самого порога! Ладно, главу окончу так, а потом будет видно.

     24

     После того, как 'Санта-Барбара' пошла на дно морское, мы еще с час плавали среди обломков. 'Коас' не стал осмат-ривать место катастрофы, хотя должен был. Его капитану это потом припомнили. Рикат совсем пал духом, а Ирил растеряла в воде половину шпилек, когда на горизонте наконец появился парус. Наш красавчик 'Мираж' мчался не хуже парохода. Я, ко-нечно, не стану утверждать, что он делал восемнадцать уз-лов, но шел он быстрее любой яхты Объединенного королевст-ва, это уж точно.

     - А если бы я не появился? - это были первые слова Чакты после того, как мы оказались на борту,

     Ирил удивленно подняла брови:

     - Ты что же, надумал брать расчет? Мне будет жаль расстаться с таким капитаном.

     Чакта только хмыкнул. Он уже столько лет ходит на 'Мираже', а все еще не отвык удивляться. 'Мираж' слишком долго принадлежал Никлю Веренте, чтобы оставаться обычной яхтой. Даже Ирил не знает, с какой командой ходил Никль до окончательного возвращения на Янваю. Я с ними тоже не встре-чался, но у меня слух лучше, я отличаю крысиные шорохи и писк от звуков иного происхождения. Когда Корнелий Данни получил яхту в подарок, людей он набирал тоже по рекомендациям Ве-ренте, так что несовместимости не было. И все-таки, Чакта сам не понимает иногда, почему оказывается именно там, где его больше всего ждут.

     Гарунди опережал нас не менее, чем на трое суток, но я не заметил, что Ирил особенно удручена этим обстоятельством. Вызволив из рук прибрежника саквояж, она заперлась с Кеоде в малой каюте и продолжила изучение тетрадей, исписанных убийственным почерком магистра ордена магов.

     Нэти меня разжалобил! Лейтенант с таким сожалением заговорил о печальной судьбе Макса (искренне полагая оборотня утонувшим), что я даже позволил себе глубокий вздох и принялся утешать Риката.

     Прежде всего, сказал я, свиньи отлично плавают, а оборотней вообще утопить труд-но. К тому же, 'Санта-Барбара' пошла ко дну в пятницу, а это для оборотней день благоприятный. И, между нами говоря, существо, впитавшее в себя скверный дух шинлийской крепос-ти, удивить чем-то сложно.

     По-моему, пламенная речь в защиту оборотней произвела обратный эффект: прибрежник огорчился.

     Часть третья

     25

     - О, несчастное дитя! - пожилая дама поднесла к глазам платок и промокнула воображаемую слезу. - Наше Общество Ми-лосердных сестер дарит тебе два комплекта одежды и выражает искреннюю надежду видеть твое юное личико в рядах достойных носителей слова Господня!

     По 'юному личику' скользнула мимолетная гримаса, которую тут же сменило выражение 'благоговейного восторга'. Под жиденькие аплодисменты сестра милосердия продемонстрировала присутству-ющим и сложила на стул у кровати два серых платья, изъятых, видимо, у старших воспитанниц городского приюта.

     - Я так благодарна! - воскликнула Элен, натягивая одея-ло до подбородка, и подумала: 'Когда же вы, наконец, уберетесь? Нашли зверинец'. - Я никогда не забуду вашей доброты!

     Вот уже сорок минут в госпитале шло собрание, посвященное счастливому спасению людей с корабля 'Норис'. Обитательницы женской палаты, одетые в свою лучшую одежду, расселись по стульям возле своих кроватей, и лишь одна Элен в соответствии со сценарием сестер милосердия изображала 'восставшую из водяной бездны'. Она лежала на кровати, утопая в кружевах и букетах, принесенных местными дамами, и страдала.

     Самые уважаемые граждане города явились в госпиталь, чтобы выразить свое сочувствие и проявить милосердие, а Гарунди, как представитель пострадавшей стороны, терпеливо слушал и посылал Элен свирепые взгляды.

     Вперед выступил почтенный седой старец в потертом, но еще приличном фланелевом костюме и пообещал за свой счет за-казать торжественное богослужение по случаю счастливого спа-сения людей с парохода 'Норис' и мужества, проявленного при этом гражданами города. Аплодисменты были громче.

     Настал черед ответного слова. Гарунди шумно высморкал-ся, обвел растроганным взглядом лица собравшихся и начал:

     - Я не знаю, какими словами можно выразить мою благо-дарность добрым жителям Эрендиса! Коварная стихия разбила о скалы наш пароход, но одновременно она продемонстрировала удивительную силу духа и великодушие горожан. С риском для жизни они оказывали помощь обреченным на гибель людям! Они спасли нас! Они спасли мое несчастное дитя!.. - он широким жестом указал на кровать, где возлежала, украшенная цветами и кружевами Элен. - Эта юная девушка до конца своих дней не за-будет...

     'Как ей не дали бежать в суматохе, потом ни за что, ни про что засунули в больницу, и в заключение выставили на обозрение толпы престарелых бездельников!'

     Душа Элен отнюдь не была преисполнена благодарности. Когда 'Нориса' швырнуло на риф, а потом волны с методичным упорством принялись раздалбывать его корпус, Элен хотела воспользоваться случаем. Она неплохо плавала и, к тому же знала несколько полезных для одинокого пловца слов, так что шансы были. Но какой-то преисполненный усердия горожанин Эрендиса не только помог ей взобраться в его лодку, но и сдал с рук на руки подоспевшим санитарам.

     Надо отметить, что катастрофа 'Нориса' была кое для кого манной небесной. Вот уже лет пять, с тех пор, как на побережье установили новый маяк и организовали Общество помо-щи жертвам кораблекрушения, ни один корабль не разбивался на грозных когда-то скалах. Власти города начали уже пого-варивать о том, что Общество совершенно необоснованно требует отчислений из городского бюджета на проведение бесконечных собраний и содержание специальных спасательных лодок. И вдруг такая удача! При работающем маяке и весьма среднем шторме. Единственная газетенка Эрендиса вышла на следующий день с броскими заголовками 'Из лап смерти', 'Изменчивое счастье 'Нориса', 'Девушка в пучине'. Сам губернатор соиз-волил посетить спасенных в больнице и велел выделить для них два фургона и пять вьючных лошадей.

     Ларош Гарунди, как начальник королевской экспедиции в дебри Сазельских джунглей, выразил искреннюю признательность за помощь и пообещал донести сообщение об этом до самых вы-соких кругов.

     Элен отказалась фотографироваться для газеты в сером одеянии Общества милосердных сестер, заявив, что не желает обижать девочек-сироток, которых не фотографирует никто. Ее слова немедленно были перевраны в самом трогательном виде.

     В честь спасенной дочери начальника экспедиции совсем было собрались закатить банкет, но экспедиция так поспешно убра-лась из города, оставив один из подаренных ей фургонов, что губернатор даже обиделся. Команду разбитого парохода без вся-кой шумихи определили отрабатывать спасение на вспомогатель-ных работах в порту.

     Вот тебе раз! Я забыл самое интересное! Катастрофа с 'Норисом' произошла в тот момент, когда бедная 'Санта-Барбара' пускала последние пузыри. Старший механик клялся, что паровую машину 'Нориса' остановил сам дьявол, ибо ничто дру-гое не могло лишить жизни два великолепных пароходных винта! 'Норис' рванулся к скале, когда его машинное отделение уже было мертво, как груда ржавого железа.

     26

     Остров Сазе в последнее время опротивел мне до крайности, и все-таки я признаю, что он может иметь некото-рую привлекательность для человека непривычного. Отдельные чудаки даже считают его райским местечком. 'Райское', если смотреть на него с палубы парохода! Первые выходцы из Коро-левства появились здесь почти полвека назад и сразу вошли в историю. В историю Королевства, как герои, в историю по-луострова, как захватчики. С тех пор двум историям прихо-дилось пересекаться, иногда объединяться, иногда расходить-ся, в общем, кому как повезло.

     Жители Королевства, а ныне колонисты довольно прочно обосновались на побережье, развели плантации каучука, са-харного тростника... Загляните в любой справочник, там все сказано. Только там обычно забывают упомянуть, что границы мира цивилизованного и мира древнего размыты. Жители добро-порядочного до зевоты Эрендиса, выезжая на воскресные пикники, останавливаются в двух шагах от священного колодца, где блуждает дух Има. Колодец накрыт щитом из древесных ство-лов. Стволы изъедены древоточцем, да еще двое конторских служащих недавно пытались разложить огонь на старом щите, отчего дух Има пришел в большое возбуждение. Когда-нибудь он просочится наружу, и я не дам за будущее Эрендиса и мед-ной позеленевшей монеты!

     Под зеленым пологом джунглей во влажной духоте живет птица Джеод. У нее три головы: одна большая и две маленьких под крыльями, которые она прячет в особых длинных перьях. У птицы скверный характер, это она пожрала лошадей на план-тации Сонили, а не хищная лесная кошка. Туземцы приносят Джеоду жертвы, и их скот она не трогает. Не далее, чем пол-года назад двое королевских орнитологов наткнулись на гнез-до птицы Джеод, но не смогли унести даже скорлупу от яиц. Птица настигла их на опушке леса. Восемь работавших на кор-чевке пней туземцев и один надсмотрщик слышали истошные крики и видели чудовищную крылатую тень. Истерзанные трупы орнитологов были найдены у нефтяной скважины в двух милях от того места, где произошло нападение. Но я отвлекся!

     Собственное платье Элен сильно пострадало во время ко-раблекрушения, а дары Общества милосердных оскорбляли ее взгляд, и Элен обменяла их у старушки медсестры на пару вполне приличных костюмов ее сына. Мальчишка давно вырос из них, а двум внучкам требовались повседневные платья. Обе стороны сделкой остались довольны. Конечно, почтенные жители Эрендиса не одобрили бы подобный наряд молодой девушки, но приставленный для надзора Клаус удовлетворенно хмыкнул.

     - Девка, которая дерется, как парень, должна носить шта-ны! - заявил он.

     - Много ты понимаешь! - вспыхнула Элен. - Не надо было руки распускать!

     Едва начавшуюся перепалку остановил посыльный от Лароша. Гарунди приказывал Клаусу и Элен немедленно садиться на лошадей и дого-нять отряд у окраины города.

     В результате кораблекрушения Гарунди потерял больше суток, и оказался от своей цели на несколько десятков миль дальше, чем предполагал. Заполнив фургон остатками груза с 'Нориса' и выдернув из больницы прохлаждающуюся там Элен, Гарун-ди устремился в сторону бухты Маоличе - пункта последней разгрузки парохода Корнелия Данни.

     27

     Выбеленные известкой стены Эрендиса давно не видели такого поспешного бегства, какое проде-монстрировали им столь радушно принятые прибрежники! Отряд Лароша Гарунди двинулся на юго-восток по одной из самых ухоженных здешних дорог. Специально посланные отряды рабочих очищали ее от наступающих зарослей столь же методич-но, сколь она опять зарастала после сезона дождей.

     Сейчас до этого сезона было еще далеко. Выехали довольно поздно (в Эрендисе давно отобедали), однако жара еще держалась, и даже под пологом леса не чувствовалось прохлады. Запряженный парой лошадей фургон уныло пылил по доро-ге, и хоть возница фургона завязал тряпицей лицо до глаз, но лоб уже покрыла черная корка грязи. Шестеро всадников старались держаться подальше от фургона, чтобы из-бежать пылевого облака.

     Окружающий дорогу лес был густой, но почти везде - низкорослый. Иногда в лесу встречались удивительные деревья с расширенными книзу стволами с короткими искрив-ленными ветвями, едва прикрытыми листвой. Время от времени лес прерывался, и тогда взгляду открывались большие травянистые пространства, усеянные огненно-красными цветами и аккуратно разделенный рядами косматых пальм. Над травянистыми 'полями' вились стайки небольших птичек с черными спинками и ослепительно-белой грудкой. Элен засмотрелась на эти живые цветы, которые взмы-вали в воздух за насекомыми, а потом белыми звездочками падали обратно в траву.

     Когда Элен наскучило это зрелище, она принялась рассматри-вать своих спутников. Гарунди взял с собой пятерых прибрежников и адъютанта Клауса. Впервые эту пятерку Элен встретила еще на патрульном катере. Толстый и всегда голодный Роберо, пе-чальный Лани, угрюмый, с волчьим взглядом, Авачи и двое голу-боглазых весельчаков - братья Олонжи: Арнек и Дов. Арнек сейчас правил лошадью, а брат дремал на козлах рядом с ним.

     За долгие дни плавания, Элен успела познакомиться со всеми. Роберо за выпрошенный у кока кусок копченого мяса носил записки Рикату в машинное отделение. Смешливый Арнек охотно бренчал на гитаре, а Дов был непревзойденным масте-ром рассказывать страшные истории. Авачи выстрелом сбивал муху на лету. Лани вот уже третий год страдал болезнью же-лудка и столько же времени собирался бросить прибрежные войска.

     Пятеро разных и неплохих, в общем-то, людей бес-прекословно подчинялись Ларошу Гарунди и его адъютанту. Клауса Элен не выносила, его выпученные жабьи глаза вызывали у нее приступы брезгливости и неодолимое желание выку-паться в кипятке после пяти минут разговора с любимцем шефа.

     Попав в плен, Элен грустила недолго: кочевая жизнь с Ирил приучила ее к неожиданностям. Раз 'Мираж' уцелел, значит, или Чакта что-нибудь предпримет, или Ирил вмешается в ход событий... В общем, как-нибудь обойдется! От мыслей о побеге Элен не отказалась, но и не хотела дразнить Гарунди. Со времени встречи на маяке шеф мор-ского отдела ни о чем больше ее не спрашивал и похоже, что тайна острова Сазе для него тайной не была. Проиграв Ирил первый ход, он намеревался первым прийти к храму Кеоде, чтобы при помощи заложницы диктовать свои условия. Во всяком слу-чае, так поняла его намерения Элен. Богиня Кеоде могла пода-рить великую силу тому, кто вернет ее скульптурное изображение в храм и попросит о силе. Только ему, герою-спасителю, в момент возвращения статуи на пьедестал...

     28

     - Алиора даноци фиш! - произнес чей-то голос совсем рядом.

      Элен вздрогнула и первым делом посмотрела на Гарунди. Шеф морского отдела трясся на тощей гнедой кобылке (безвозмездном даре Эрендиса), но мысли его витали где-то далеко и от дороги, и от острова Сазе. Едущий слева Клаус равнодушно разглядывал колючий кустарник, в котором только что скрылась маленькая серая лиса.

     - Алиора даноци, парко ву! - голос прозвучал у самого уха Элен, и она опять невольно оглянулась. Клаус перестал интересоваться лисой и переключил внимание на страдальческое лицо Лани.

     - Ты опять обожрался в гостинице?

     - Я съел только немного каши.

     - С двумя кусками ветчины!

     - Парко ву! - снова повторил голос, и Элен почудилось легкое раздражение в звуках чужого языка.

     - Парко ву, - почти беззвучно, одними губами, произнес-ла она.

     Истошный визг стеганул по ушам. Шарахнулись испуганные лошади, фургон накренился, завис на мгно-вение, балансируя на двух колесах, и с грохотом опрокинулся. Громадная свинья, не переставая визжать, бросилась в придо-рожные заросли.

     - Вот скотина! - выругался Клаус.

     Прибрежники спешились. Фургон лежал на боку. Арнек с проклятиями барахтался среди ящиков, оказавшийся в глубокой рытвине Доз с сомнением разглядывал покрытые пылью руки.

     - По-моему, я цел, - наконец произнес он. - Чего и всем желаю.

     - Ты заснул?! - заорал Клаус на Арнека. - Где бы-ли твои глаза, когда ты наезжал на эту тварь?!

     Арнек наконец выбрался из ящиков и встал на ноги:

     - Это была не свинья!..

     - Может, коровы умеют визжать?

     - Свиньи не опрокидывают груженых фургонов, - тихо возразил Арнек. - К тому же я не мог на нее наехать! Перед-нее и заднее колеса с правой стороны, они просто поднялись в воз-дух, и все!

     Гарунди не проронил ни слова, он мрачно смотрел на пе-реломленную ось и вдавленное днище фургона, теребил блес-тящую пуговицу на мундире и о чем-то думал.

     Элен не слезала с коня. Приподнявшись на стременах, она всмотрелась в заросли, но сучья уже не трещали, потре-воженные белогрудые птички снова опустились в траву и занялись охотой на мошек и жучков.

     - Все, что можно - навьючить на лошадей, остальное бросить! - изрек наконец Гарунди.

     Жители Эрендиса недаром принимали прибрежников за на-учную экспедицию, потому что набор снаряжения у них и в самом деле был дово-льно странным. Кирки, лопаты, мотки веревок, волчьи капканы, несколько десятков пропитанных смолой факелов, набитое опил-ками чучело леопарда, меч и еще масса мелких непонятного предназначения предметов. Гарунди лично распоряжался сорти-ровкой снаряжения, пока Клаус выпрягал лошадей и пытался заставить Роберо таскать ящики. Элен хотела отъехать в сторону, но заме-тила тяжелый взгляд Авачи и просто опустила поводья, давая коню возможность дотянуться до травы на обочине.

     Когда отряд снова тронулся в путь, вьючных лошадей оказалось три, а не две, и одному из прибрежни-ков пришлось идти пешком. Самое смешное, что этим прибрежником оказался Роберо. Под шуточки товарищей он поминутно спотыкался, хныкал и прок-линал службу.

     - Да ты должен благодарить нас! - закричал с высоты седла Дов. - Домой вернешься стройным и красивым.

     Таинственных голосов Элен больше не слышала, однако теперь все ее мысли были поглощены тем, чтобы поскорее добраться до жилья и не ночевать на дороге.

     29

     Но тьма все-таки застигла прибрежников в лесу. Лагерь разбили на поляне в нескольких метрах от дороги. Лошадей стреножили и пустили пастись, разожгли два больших костра, вытащили еду, пре-дусмотрительно захваченную Гарунди в Эрендисе. При виде еды Роберо совсем утешился, да еще и Дов пообещал назавтра уступить ему своего коня.

     - Только постарайся его не раздавить! - добавил он, улыбаясь.

     Элен предусмотрительно захватила с собой вторую куртку и оказалась права: хотя дым костров и отпугивал большую часть комаров и москитов, но отдельные, самые голодные, особи все же прорывались на пиршество. Укрывшись с головой, Элен слышала, как Клаус распределял часы ночного дежурства. Первому выпало следить за кострами Лани.

     Не успела Элен задремать, как ее разбудил выстрел. Ока-зывается, пока Лани отходил за хворостом, откуда-то из-за деревьев появился укутанный в плащ карлик и направился прямехонько к лошадям. Лани бросил хворост и схватился за оружие. Он окликнул незваного гостя, но карлик не только не остановился, а, наоборот, пошел еще быстрее. Лани предупреждающе крикнул, вскинул вин-товку, и тогда карлик обернулся.

     - Это был не человек! - зубы у Лани лязгали, поэтому он говорил не совсем разборчиво. - У него вместо носа - клюв!

     С перепугу Лани выстрелил, а куда делся карлик, он не знает. Скрыл-ся.

     - Зато я знаю, куда делась моя лошадь, - печально ска-зала Элен, вглядываясь в полутьму. - Ты ее застрелил!

     В самом деле, одна из лошадей лежала на земле бездыхан-ной, а ночного гостя и след простыл. Прибрежники обошли ок-рестности с горящими головнями. Ничего.

     - Почему ты попал именно в мою лошадь?! - возмущалась Элен.

     - Для справедливости! - буркнул Роберо. Похоже, его единственного ночная суматоха позабавила. - Пешком ходить полезно.

     Разожгли еще два костра так, чтобы и люди, и лошади оказались на освещенном пятачке. Туша убитой лошади, однако, осталась за его пределами. Не успели улечься снова, как Арнек воскликнул звенящим голосом:

     - Он здесь!

     С дерева соскочил низкорослый человечек в длинном пла-ще и вразвалочку заковылял к туше.

     - Стой!

     Карлик с разбегу вскочил на тушу, наклонился и впился в горло лошади... огромным клювом! Арнек спустил курок. Оглу-шительно грянул выстрел. Карлик пронзительно заверещал, подпрыгнул и вдруг распахнул крылья, до сих пор казавшиеся складками пла-ща. Щелкая клювами, из перьев выглянули две маленькие головы. Взмах мощными крыльями, и птица Джеод поднялась в воз-дух! Заржали перепуганные лошади, закричали люди.

     Прибрежники палили, как сумасшедшие. Каждому казалось, что птица Джеод кружит именно над его головой. Элен зажала уши ладонями и безостановочно повторяла про себя единственное, вспомнившееся ей заклинание: 'Парко ву'. Вокруг трещали кусты, хотя никого вид-но не было. Поднятый крыльями Джеода ветер разметал один из костров, но нападать птица не пыталась. Сделав над поляной последний круг, Джеод звонко ахнул и набрал высоту.

     - Попал! - радостно завопил Роберо, потрясая винтовкой.

     - В кого? - осведомился Дов.

     - В него! Слышал, как закричал?

     Элен убрала ладони:

     - Если тут кто и кричал, так это вы все. Один господин Гарунди молчал.

     Ларош Гарунди и в самом деле за все время не проронил ни звука. Он вообще стал удивительно молчаливым, с тех пор, как они покинули Эрендис.

     Решили дежурить по двое, однако до самого утра никто больше не потревожил лагерь. Зато утро началось с перебран-ки.

     - Какой дурак всю ночь хрюкал у меня под ухом?! - громко спросил Клаус, глядя при этом на Роберо.

     Роберо почувствовал себя оскорбленным:

     - Если здесь кто-то храпел, это еще не значит, что надо орать на меня! Почему бы не спросить Авачи?

     - Спросить-то можно... - ухмыльнулся Дов. - Но захочет ли он отвечать?

     Авачи как раз устраивал на спину лошади чучело леопар-да, работа не ладилась, и он только бросил на Дова сумрачный взгляд.

     - Живее собирайтесь! - велел Клаус. - Где девчонка?

     Элен с шумом выбралась из кустов, сжимая в руке большое коричневое перо. Вместо пушинок перьевой стержень был утыкан тонкими костяными пластинками, пластины находили друг на друга, издавая жестяной звук при встряхи-вании. Птица Джеод имела снаряжение не хуже королевского броневика.

     - Где тебя носит?! - рявкнул Клаус. - Учти, здесь зверья полно, сожрут в два счета!

     Элен бросила перо, и оно вонзилось в ствол дерева, на-подобие ножа. Пока перо находилось в крыле, оно было упругим и эластичным, но, выпав, сразу стало жестким и неподатли-вым. Удобная вещь.

     - Кончай эти штучки! Ехать пора, Дов, она возьмет твоего коня.

     - А я?! - возмутился Роберо. - Он мне обещал!

     Элен стало жаль несчастного толстяка.

     - Я давно собиралась прогуляться с Довом! - заявила она и без лишних церемоний схватила избранника под руку. - Он не чета вам всем!

     Громко хмыкнул Арнек, но Дов не дал ему заговорить.

     - Езжайте за нами, олухи! - распорядился он и двинулся вперед важный, как придворный церемониймейстер. - Да не взду-майте нам мешать!

     Роберо с облегченным вздохом вскарабкался в седло. Кла-ус хотел было что-то сказать, но передумал и тоже тронул ко-ня. Кавалькада двинулась.

     30

     Вначале я полагал, что Ларошу Гарунди с самого начала было известно местонахождение храма Кеоде, потом я понял, что ошибся. Чердже просто не удосужился уточнить координаты. Остров Сазе. А там как-нибудь отыщется. Нелюбовь Чердже к геогра-фии шефу морского отдела вылезла боком. Гарунди вел своих людей к бухте Маоличе, полагая,, что Корнелий Данни именно от-туда добирался до храма. Но Данни вообще не был у храма! Он выгрузил ящики, переговорил со жрецами и пустился в обрат-ный путь. Если бы Гарунди не тратил время на окружную доро-гу, а повернул бы в направлении колодца Има, углубившись в джунгли, эта история кончилась бы для него несколько иначе.

     31

     Когда Элен утратила вкус к пешим прогулкам и рассказы о бродячих покойниках перестали ее занимать, Арнек в свою очередь уступил ей коня и пошел рядом с братом.

     - А я вчера до вечера пешком шел! - пробурчал Роберо.

     - Что я наделал?! - вскричал Дов, патетически зала-мывал руки. - Я лишил тебя сегодня такого удовольствия! Слезай с моего коня.

     Роберо не успел испугаться по-настоящему: отряд остано-вился. Лошадь Арнека, на которую пересела Элен, вдруг жалоб-но заржала и рухнула на колени. Изо рта животного повалила пена.

     - Взбесилась, что ли? - удивился Клаус.

     - Скорее, съела какую-то дрянную траву, - предположил Авачи.

     - Какая трава?! - шеф морского отдела переменился в лице. Он смотрел на Элен с такой ненавистью, что девушке стало не по себе. - Какая трава, мы уже два часа в дороге!

     Прибрежники спешились. Авачи, как главный знаток лоша-дей (его отец когда-то держал ферму), осмотрел животное.

     - Подыхает! - авторитетно изрек он.

     И тут Гарунди взорвался. Он излил на голову Элен пото-ки ругательств, поклялся всеми святыми, что не потерпит больше издевательств над собой, что не вернется в Стэкат и вице-губернатор может убираться ко всем чертям, что против пули, наконец, не устоит ни одно колдовство.

     Сердце у Элен остановилось, а потом забилось с удвоен-ной скоростью. Вот когда она пожалела, что не убежала утром, ког-да сонные часовые клевали носами у полупогасших костров?! Побоялась остаться одна в джунглях? А с Гарунди, значит, спокойнее?..

     - По-моему, я в компанию с вами не напрашивалась. Мо-гу вернуться.

     - Мерзкая девчонка!

     - И перестаньте на меня кричать!

     Гарунди рванул из кобуры револьвер...

     - Карлик! - ужаснулась Элен, гладя вверх.

     Братья Олонжи одновременно, как хорошие акробаты, прыг-нули в придорожные кусты. Роберо застыл столбом. Авачи по-тянулся за притороченной к седлу винтовкой. Лани опустился на четвереньки и юркнул под брюхо своей лошади. Клаус прос-то вытаращил глаза. Дуло револьвера Гарунди нацелилось в небо.

     - Где?! - выдохнул шеф.

     Нигде. Ни карлика, ни Элен. Один треск в кустах. Не раздумывая ни секунды, Гарунди выстрелил по кустам. Раз, по-том второй. Истошно завизжала свинья. Громадная щетинистая образина раздвинула ветки, показала злобно оскаленные зубы, чихнула и скрылась.

     - Шеф, не стреляйте! - из кустов вынырнул слегка сму-щенный Дов. - Вы мне ухо зацепили.

     - Мерзкая девчонка! - Гарунди схватился за голову.

     Элен мчалась так, как не бегала уже давно, продиралась сквозь заросли не хуже антило-пы. Ее гнал вперед топот чужих ног за спиной. Целый эскад-рон скакал по джунглям, не меньше! Элен бежала до тех пор, пока не выбилась из сил и не упала, завязнув в сетке пере-плетенных лиан. Эскадрон встал. Элен повернула голову и уви-дела... свиные рыла. Белые, серые, коричневые, розовые, чер-ные, пегие и даже одно лиловое.

     - А... максики,.. - сказала она.

     'Максики' дружно хрюкнули, и от этого звука обломилась сухая ветка вместе с желто-зеленой ящерицей. Ветка упала Элен на колени, ящерица оказалась у нее на плече. Элен вздрогнула, сбросила ящерицу и вскочила на ноги.

     - Я возвращаюсь в Эрендис, парко ву. Вы меня проводи-те?

     32

     Туман сгустился внезапно. Влажный и липкий, наполненный запахом гниющей зелени, он клубился меж стволами деревьев, окутывая их непроницаемой пеленой.

     Едущая верхом на оборотне Элен,, оказалась в са-мой гуще тумана и потеряла из виду остальных 'максиков'. Ее поросячий 'конь' сразу же остановился, втянул ноздрями воздух и злобно хрюкнул. Элен, на всякий слу-чай, соскочила со спины зверя, но импровизированную уздечку из лианы продолжала держать в руках. Вдруг из тумана донесся шумный вздох, а за ним протяжное волчье 'у-у'. Элен испуган-но шарахнулась, нечаянно коснулась рукой спины своего 'ко-ня' и ощутила ладонью шерсть! Огромный волк с наброшенной на морду уздой, испустил ответный вой.

     - Что, максики, всполошились? - Элен отпустила лиану, всматриваясь в густую пелену.

      Что-то ворочалось между деревь-ями, чавкало и дышало сыростью. На какое-то мгновение Элен почувствовала, как струя холодного воздуха коснулась щеки, но тут оборотень вздыбил шерсть и со свирепым рыком прыгнул вперед. Лязгнули зубы. Опять резко запахло сыростью. Так же стремительно волк вернулся и вновь встал рядом. Уши его настороженно поворачивались, ноздри трепетали. Вокруг слышались какие-то шлепки, время от вре-мени кто-то рычал, под ногами трещали ветки. Элен вертела головой, но все равно ничего не видела.

     Вдруг чавкнуло совсем близко, и некая бесформенная масса выдвинулась из белесой мути. Элен успела только вскинуть руки, защищая лицо, и тотчас же ее кисти погрузились в липкую холодную жижу с острым запахом гнили. Элен дернулась изо всех сил, но жижа издала против-ное чмоканье, и руки затянуло до локтя. Эл закричала, и замешкавшийся было волк вцепился в бок Гнилого Ура. Туман развеялся.

     Нельзя сказать, чтобы вид Гнилого Ура мог кому-то дос-тавить эстетическое удовольствие! В сухой сезон Ур становится похожим на старый матрац, сплошь состоящий из бугров и впадин. К тому же обросший мхом. Обычно Ур тихо отлеживается в какой-ни-будь яме и лишь с наступлением сумерек выбирается на охоту. Но за пару дней до описываемых событий неосторожный буйвол провалился в его лого-во. Ур вдоволь насосался крови, чуть-чуть разбух, осмелел и решился на дневную вылазку.

     На Ура набросилась вся стая. Они остервенело рвали на куски студнеподобное тело, выплевывали бурую массу и вцеп-лялись вновь. Элен освободила руки, но прошло не менее пяти минут, пока она снова начала их ощущать. Ур вяло отбивался, чавкал и худел на глазах. Он не ждал такого отпора. Теперь его бока больше напоминали рваный матрас: то тут, то там висели бурые клочья.

     - Довольно!

     Волки не сразу отпустили Ура, тот, лиловый, подпрыгнул в последний раз, цапнул зубами клок мха и с треском отод-рал его. Гнилой Ур совсем съежился.

     - Уходи, - сказала Элен. - Уходи отсюда, и чтоб боль-ше тебя никто не видел!

     Ур жалобно чавкнул и окутался туманом. Только этот туман был совсем прозрачным. Ур с вожделением впитывал в себя аромат ускользающей добычи.

     - Голодный дурак! - в голосе Элен не было злости. Она слишком хорошо относилась ко всему прыгающему, бегающему, ползающему и летающему, чтобы возненавидеть несчастную голод-ную тварь, пусть даже похожую на мешок с грязью. Не съела и ладно!

     33

     - Оши Ур? - вдруг раздался повелительный окрик.

     Волк-вожак ощетинился было, но тут же поджал хвост и припал брюхом к земле. Прочие вообще испарились. Даже Ур быстро ретировался, на ходу сгущая вокруг себя туман.

     Элен обернулась и увиде-ла двух стариков-туземцев, задрапированных в полосы ярко-желтой ткани. В волосах почтенные старцы имели перья птицы Джеод. Элен очень не понравилось поспешное бегство оборотней и Ура, но в частном пансионе, где девушек обучали хорошим ма-нерам, предписывалось вежливое обращение со старшими.

     - Добрый день! - поздоровалась она. - Мы вам не помеша-ли?

     Старший жрец храма Кеоде Инмаэ (а это был он) перешел на язык Королевства:

     - Ур побежден?

     Элен пришло в голову, что оборотни напали на чужую собственность.

     - Простите, пожалуйста, мы не хотели его обидеть! Он напал первый. Максики немножко его потрепали...

     - Максики? - в свою очередь вступил в разговор Апмаэ, второй жрец.

     - Ну... эти звери... парко,

     - Откуда ты знаешь собак Кеоде?

     - А разве они собаки? - удивилась Элен. - Я думала, они - простые оборотни.

     Жрецы заговорили между собой. Инмаэ сказал, что час ис-купления пробил, но Апмаэ не согласился. Апмаэ не ждал ниче-го хорошего от появления чужаков в джунглях. Чужаки погуби-ли Кеоде. Кеоде погубила нерадивость служителей. Всем из-вестно, что защитные заклинания слабеют со временем, но ник-то не позаботился наложить новые. Сторожевой пес ловил кра-бов, деревня праздновала рождение новой луны, жрецы били в барабаны и горланили песни чужаков. Жрецы молились! Горланили песни чужаков! Кеоде отвернулась от народа, который ее за-был, и только потом храм сгорел. Храм сожгли солдаты чужаков! А кто их привел, кто указал дорогу? Кто продался за новое ружье? Жрецы Кеоде недостойны своей богини! Неправда, храм выдал не жрец. Мы чтим старую веру! Вы чтите свои желудки, когда они пусты! Ни один из вас не призвал на помощь великого Одо, это сделал я. Это Одо прислал к нам чужака с его свиными копытами, это он своей волей сотворил двадцать четыре новых пса и повелел им скитаться по нашей земле. А вы дрожали от страха, заслыша их вой, между тем, как с ними справляется ребенок! Это наверняка сын колдуна... Ты ослеп, Апмаэ, во-первых, это не сын, а дочь, во-вторых, предсказание Одо сбывается, и если ты хочешь остаться жрецом, ты будешь повиноваться мне! За этой дочерью чужаков придут их воины, а с ними вернется Кеоде. Богиня испытывает свой народ, и мы должны доказать ей нашу преданность. Пепелище перестанет быть пепелищем!..

     Из всей этой перебранки Элен не поняла ни слова, потому что велась она на родном языке жрецов. Зато Элен увидела, как волк вернулся в свиное обличье и тихо удалился в зарос-ли. Ей тоже захотелось исчезнуть.

     - Простите, если продолжать идти в этом направлении, я дойду до Эрендиса? - Старики разом замолчали и уставились на нее вниматель-ными черными глазами. Элен испугалась, что перебила беседу, и на всякий случай извинилась еще раз: - Прошу прощения, но я впервые в здешних местах и не совсем хорошо ориентируюсь!.

     Инмаэ выпятил грудь, поправил перо птицы Джеод в прическе и заго-ворил на языке Королевства:

     - Ты ищешь храм Кеоде?

     Элен действительно собиралась искать храм Кеоде, потому что хотела там встретиться с Ирил, но ей не понравилась быс-трота, с которой первые встречные разгадали ее намерения. Попугайски пестрые старикашки не вызывали у нее доверия!

     - Я иду в Эрендис. Но вы, вероятно, дороги туда не знаете? Всего хорошего...

     - Ниве! - повелительно крикнул старик.

     - Янорис! - огрызнулась Элен.

     Заклинания погасили друг друга. Инмаэ напыжился еще больше и торжественно провозгласил:

     - Нам известна твоя тайна, дочь чужого племени!

     - Очень приятно, что вы знаете больше меня! - сердито отозвалась Элен. - Но я не собираюсь терпеть ваше дурацкое кол-довство! Прощайте.

     Инмаэ заволновался: кроме всего прочего, Апмаэ уже ехидно улыбался, неудача старшего жреца его позабавила.

     - Лес полон опасностей! Безрассудно отвергать помощь!

     - Не помню, чтобы вы мне ее предлагали.

     - Но ты не выслушала...

     - А вы сразу принялись колдовать!

     Не будем поминать прошлое. Я знаю: ты идешь к храму. Мы жрецы Кеоде, и долг велит нам помочь тебе. Апмаэ укажет дорогу туда, а я приду позже, дабы совершить великое таинство встречи богини...

     Элен с сомнением оглядела тщедушные фигуры жрецов:

     - А вы, случайно, не людоеды?

     Инмаэ закатил глаза и воздел руки к небу.

     - Поклянитесь богиней Кеоде, что не причините мне вре-да!

     - Клянусь, - торжественно начал Инмаэ, - что я не соби-раюсь причинять вреда дочери чужого племени и призываю в сви-детели саму богиню Кеоде.

     - Клянусь! - эхом повторил Апмаэ.

     - Ладно, - наконец согласилась Элен. - Принимаю вашу помощь. У вас в кустах случайно нет лошадей? У меня уже ноги не ходят.

     - Парко ву! - гаркнул обрадованный Инмаэ, и на свет явился все тот же упитанный хряк.

     34

     В отличие от 'Нориса', 'Мираж' фурора в городе Эрендисе не произвел. Без всяких происшествий яхта миновала опасное место, где все еще торчал остов разбитого парохода, и скромно ошвартовалась у маленькой пристани между рыбацкими шхунами.

     - Гарунди уже здесь! - сообщил Герни хозяйке.

     Ирил оторвала от тетради покрасневшие глаза и несколь-ко секунд пыталась вернуться к реальности. Вероятно, в голо-ве у нее еще витали обрывки магических формул, потому что заговорила она на древнеандасском:

     - Ву эфе нати?

     - Конечно, - ответил Герни. - Он должен сейчас быть.

     Ирил захлопнула тетрадь, швырнула ее в саквояж и вышла из каюты. Герни заботливо прикрыл саквояж салфеткой и напра-вился следом.

     На палубе Чакта распекал Кренге Лува:

     - Какого черта я возвращался за тобой в Стэкат? Ты что, не мог найти лучшего места для стоянки?! С какой стати я во-обще держу человека, укушенного мухой це-це? Ты же спишь на ходу! Миде, посмотри на этого сонного красавца!

     Миде, ухмыляясь, чистил на корме револьвер и в разго-вор не вмешивался. Нэти растянулся на солнышке на крыше рубки. Появление Ирил застигло всех врасплох. Чакта сразу замолчал, Лув сделал вид, что сказанное к нему не относи-лось, Нэти сел, а Миде поспешно стал заворачивать револьвер в тряпку. Но Ирил заметила оружие.

     - Что такое? Наш Миде носит офицерские револьверы?! Я же говорила... Герни!

     Герни вынырнул из люка и скорчил Миде зверскую гримасу.

     - Герни?! Тебе что, работы мало? Ты куда смотришь?!

     - А Миде ему взятку дал! - громогласно сообщил Лув. - Портсигар со слонами.

     Желая оставить у себя револьвер Нэти, Миде и в самом деле подсунул Герни взятку. Герни не курил, но питал сла-бость к изящным вещицам. Серебряный портсигар, украшенный изображениями благородных слонов и набитый контрабандными сигарами, сегодня приятно оттягивал его карман. Все это время портсигар пребывал в трюме, и лишь перед самым Сазе Герни решился вытащить его. Портсигар и револьвер хранились в одном тайнике. Миде, в свою очередь, надумал проверить арсенал пе-ред спуском на берег.

     - Ну, что вы, как дети малый! - произнесла Ирил с доса-дой. - Я же велела утопить эту дрянь... Герни!

     Нэти с интересом наблюдал за этой, не вполне понятной для него сценой. Он, конечно же, узнал свой револьвер, но не понял, почему Миде не мог оставить себе оружие, если здесь, за много миль от Стэката, это ничем ему не грозило?

     Миде был искренне огорчен, да и Герни на сей раз не спе-шил исполнить приказание.

     - Мы уже почти на берегу... Я был внимателен всю дорогу.

     - Я глубоко благодарна! - Ирил прошагала на корму, дву-мя пальцами взяла сверток с оружием и 'нечаянно' выронила за борт. - Миде, я увеличу тебе жалование, и ты скупишь все револьверы Южной колонии. А ты, друг любезный... - она мно-гозначительно взглянула на Герни.

     - Идет! - Герни поспешно ткнул пальцем в сторону бере-га.

     Там, не обращая внимания на свору наседающих собак, бро-дила большая пятнистая свинья и совала нос во все мусорные кучи. Иногда особо назойливый пес чуть ли не вцеплялся в грязный пятачок, но свинья только сердито хрюкала и продол-жала раскопки.

     - Парко ву! - голос Герни изменился, в нем вдруг про-резались повелительные нотки.

     Свинья резко сорвалась с места, заставив отпрянуть опе-шивших собак, игриво взбрыкнула задними ногами и перешла на совершенно невероятный для своих размеров галоп. Она перес-кочила с берега на палубу с такой легкостью, словно проделы-вала такой номер каждый день.

     - Парко янорис эфе!

     Рык, вырвавшийся из горла парнокопытного, явно принад-лежал другому зверю. Нэти показалось, что он увидел этого зверя, похожего на крупного волка, с опущенной головой бре-дущего по ночному лесу. Среди шорохов и писка, хлопающих крыльев и кваканья - среди звуков десной жизни. Он сам был этим зверем. Он видел дымок, струящийся над колодцем Има, принюхивался к запаху Гнилого Ура, чувствовал колебания земли под ногами у горячего источника Лютой Горы. Он подсте-регал водяную антилопу и пугал рыком беззаботных цапель на рассвете. Он пересекал тропу охотника и всегда уходил невре-димым. Он спускался в Гремящие пещеры и бродил там, среди змей и человеческих скелетов. Он прыгал со скалы Большого водопада и хватал на лету серебристых птиц. Он играл с двупанцирными крабами и дразнил визгливых обезьян. Он обходил стороной туземную деревню, но бегал иногда по окраинам го-рода. Его ненавидели собаки и любили собратья. Он был вожа-ком стаи оборотней и вечным слугой забытого храма. Он трепе-тал перед старшим жрецом и презирал всех остальных. Он являл-ся по первому зову и растворялся в лесных сумерках, когда был не нужен. Он и двадцать три собрата были глазами и ушами острова Сазе, его дома и его тюрьмы.

     За считанные секунды Нэти пережил охотничий азарт в схватке с птицей Джеод, омерзение после встречи с Гнилым Уром, страх перед вездесущим Инмаэ, усталость после длитель-ной пробежки со всадником на спине, удивление во время ласковых поглаживаний и трепания за уши. Зверя никогда не тре-пали за уши, и никто не смел прикоснуться к его огромным клыкам. Зверь ощутил себя маленьким щенком, играющим в траве, и от этого ему стало весело.

     От быстроты сменяющихся картин у Нэти разболелась го-лова, восприятие притупилось, и он не понял смысла последних событий. Осталось навязчивое чувство тревоги. Его звали, но прийти он не мог. Существовал запрет. Но его звали! Но он не смел переступать границ деревни.

     - Инмаэ всегда был отъявленным негодяем! - сказал Герни.

     - Ты несправедлив к нему, - возразила Ирил. - Он просто играет свою игру, С тем же успехом можно обвинить это живот-ное в предательстве.

     - Что произошло? - Нэти спрыгнул с крыши рубки, свинья шарахнулась от него и спряталась за людьми.

     Ирил никогда еще не выглядела так плохо. Куда исчезла ее вечная моложавость? Она зябко передернула плечами, потом судорожно потерла виски. На лице ее проступили все морщинки до единой, глаза погасли, побледнели щеки.

     - Объясни ему, Герни.

     Возвращение Кеоде стало манией старого жреца. Он убежден, что она вернется тем же путем, каким исчезла: при помощи чужаков. Здесь он прав. У него своя задача: свести всех, блуждающих по лесу чужаков вместе и переправить к хра-му Кеоде, авось, она как-нибудь да и возникнет, сама собой. Туземная деревня располагается недалеко от храма, Инмаэ от-правил туда Элен, а сам поспешил за ее спутниками, то есть, за Гарунди и прочими. Гарунди зол на Элен, а теперь еще и боится ее.

     - Эл?!

     Она сумела вызвать оборотней Сазе, хотя не умеет

     толком обращаться с ними. И еще она...

     - Герни! - Ирил остановила секретаря. - Довольно.

     Я хочу сказать только, что Гарунди теперь не рискнет ее брать к храму. Инмаэ свел их в деревню и остался весьма доволен собой. Оборотням в деревню дороги нет. Запрет жрецов.

     - Кто знает, что у Гарунди на уме?

     - А у вас?! - Нэти в упор посмотрел на Ирил. - Что вы собираетесь делать?

     Ирил ответила не сразу. Она молчала так долго, что Миде не выдержал:

     - Надо пойти в деревню и освободить девчонку! Чего тут думать? У меня давно уже на прибрежников руки чешутся!..

     Тут он вспомнил о Рикате и прикусил язык. Нэти не об-ратил внимания на последнюю фразу, его больше занимала пер-вая.

     - Вы что, боитесь Чердже? - спросил он напрямик. - Или судьба племянницы вам безразлична?

     Ирил побледнела еще больше.

     - Я действительно боюсь, - сказала она тихо. - Боюсь, что уже поздно. Дело осложнилось, и очень сильно.

     - И это вы говорите теперь?! - взбеленился Нэти. - Что же вы сразу не отказались от богини? К чему была эта безумная гонка, если вы не можете совладать с Чердже?

     - Ну, так пойдите, отдайте Кеоде Гарунди, и пусть Чердже обретет силу в старом храме...

     Оборотень перескочил на пристань и понесся прямо на собак, которые с визгом разбежались.

     - Кеоде? - переспросил Нэти. - Отдать Кеоде Гарунди?

     - Ну да, вы же этого добиваетесь!

     - Нет, - Рикат переменил тон. - Я хочу только освобо-дить Элен. Она вообще здесь ни при чем. Как вы могли позво-лить ей впутаться в эту историю?

     Ирил тяжело вздохнула.

     - Лейтенант, вы слишком наивны, если считаете, что Эл можно что-то запретить или позволить. В лучшем случае, по-советовать и не более. Кстати, вы обещали мне помощь?

     - Да.

     - Вот и сходите в деревню! С Герни.

     35

     Дом в центре деревни сразу привлек внимание Риката: на фоне тростниковых туземных хижин, стены из неотесанных каменных глыб смотрелись более чем серьезно. Прорези бойниц вместо окон делали дом надежной крепостью. Возле двери дома на корточ-ках сидел желтолицый туземец, у босых ног его в пыли лежал широкий тесак.

     - Почти как в Шинлии! - пробормотал Герни.

     - Что? - переспросил Нэти.

     - Ничего. Часового сниму я, но внутрь пойдешь ты! - Герни обшарил карманы, достал портсигар и вручил Рикату. - Спрячь! Следи за деревней, а я что-нибудь придумаю, - он начал выбираться из кустов.

     В этот жаркий час большая часть жителей мирно дремала в хи-жинах, только две женщины на пригорке замешивали тесто для лепешек, да возле колодца играла стайка чумазых ребятишек.

     Услыхав за спиной топот, Нэти резко обернулся, но это был всего лишь поросенок. Коричневый, похожий на Макса, он, деловито перебирая копытами, засеменил к дому. Ос-тановился напротив часового, хрюкнул, уставился на человека маленькими глазками, а когда туземец сердито закричал, поросенок отскочил, но не дальше чем за угол. Со вкусом поче-сался об угол дома, потом опять приблизился к караульному, нагнул рыло пониже и неожиданно куснул голую ступню! Туземец замахнулся, чтобы ударить, но не удержался на корточках и упал на четвереньки. Поросенок тут же выхватил у него из-под колена тесак и, как собака с апортом, с тесаком в зубах, пустился бежать вдоль хижин.

     Разъяренный страж заорал так, что оглянулись женщины. При виде улепетывающего с тесаком поросенка они начали было смеяться, но тут нарушитель спокойствия опрокинул глиняную мис-ку с тестом, и они хором принялись бранить обезоруженного часо-вого.

     В деревне поднялась суматоха. Часовой бросил пост, чтобы погнаться за убегающим вором, дети с радостным визгом бросились за поросенком в погоню. Поросенок вломился в чью-то хижину, увлекая за собой шумную детскую ораву, и через минуту выскочил с разорванной циновкой на спине...

     На какое-то время каменный дом остался без охраны. Нэти выскользнул из кустов, перебежал к дому и отодвинул засов на двери. Отворялась она вовнутрь.

     В доме было довольно темно, хотя в углу чадил заправленный жиром светильник. У стены, сгорбившись и обхватив колени руками, сидел человек. Услыхав скрип двери, человек с надеждой вскинул голову: 'Нэти?' Элен вскочила, звякнула цепь. Железное кольцо на щиколотке, железная скоба в стене - Гарунди оказался пре-дусмотрительным...

     - Подними руки, лейтенант! - произнес чей-то голос лениво. Рикат медленно поднял руки.

     - Авачи, ну пожалуйста!..

     Нэти поглядел через плечо. Авачи стоял справа от двери, винтовка в его руках была как раз на уровне сердца Риката.

     - Ава... а-а! - Элен вскрикнула.

      Авачи на секунду отвел глаза, Рикат рванул винтовку за ствол, одновременно плечом обрушиваясь на дверь. Грянул выстрел, но пуля ушла в стену, а тяжелая дверь ударила Авачи, отбросив назад. Винтовка осталась у Нэти в руках, и он смог опять посмотреть на Элен.

     Элен застыла наподобие каменного изваяния, даже просвистевшую рядом пулю не заметила. И все из-за того, что у ее ног внезапно возник толстобрюхий паук размером с галапагосскую черепаху. Соответственного размера нить паутины тянулась от паука к короткому боевому мечу.

      Рикат выстрелил, потом еще и еще раз, пока не закончились в магазине патроны. Пули с чмоканием входи-ли в паучье тело, выплескивая зеленоватую жидкость. Казалось, что чудовище не замечает рваных ран, лениво перебирая лапами в бесконечном повороте. Но вот несколько горящих глаз уставились на Риката, и он попятился, прикрываясь бесполезной уже винтовкой. Но тут удар обрушился сзади, и лейтенант не устоял на ногах. Полетела в сторону винтовка, сам он упал на чудовище и внезапно ощутил под собою человеческое тело.

     Потом Нэти подняли и со всего маху швырнули на стену, где он налетел на растянутое за лапы чучело леопарда. Веревки спружинили, и лейтенанта отбросило туда, где на полу у ног Элен лежало пробитое пулями тело толстяка Роберо. Рикат оттолкнулся от пола, вскочил и, наконец-то увидел нападающего.

     Еще один оборотень! Он был одет в мундир Авачи, он смотрел гла-зами Авачи, но он не был человеком. Кривые когти на покры-тых шерстью руках, клыки над вздернутой губой, заостренные уши...

     Рикат вывернулся из-под удара когтистой руки и бросился твари в ноги. Человек-зверь рухнул на пол, когти его впились в плечо Нэти, зато сам лейтенант вцепился в горло противника. Человек-зверь захрипел, яростным усилием оторвал от себя Нэти, пе-ревернулся на бок и прижал лейтенанта к телу Роберо. Мертвец жег, как раскаленная печь! Нэти рванулся так, что затрещали суставы, выскользнул, оставляя в когтях зверя клочья одежды и кожи, и оказался на ногах.

     Человек-зверь, усмехаясь, обнажил клыки и пригнулся, готовясь к прыжку. По плечу Риката текла кровь, краем глаза он видел, как дергается на веревках чучело ле-опарда, и мертвая рука Роберо отчего-то тянется к мечу. Рикат опередил мертвеца, он первым схватил меч и подставил его под вытянувшееся в прыжке тело Авачи. Жуткий рев поче-му-то испустил леопард, а прибрежник просто рухнул на каменный пол, сразу теряя черты зверя.

     Нэти выдернул меч. Толстая веревка все еще тянулась от рукояти меча к поясу Роберо, но Рикат не стал наклоняться и отвязывать. Ему не хотелось наклоняться. Он просто перерезал веревку, и в этот миг Роберо шевельнулся! Дернулось грузное тело, заклокотало что-то в груди... Нэти отшатнулся, выстав-ляя меч, но все тут же затихло. Лишь легонько покачивалось на веревках присмиревшее чучело леопарда.

     Элен стояла на том же месте, где застало ее внезапное превращение прибрежников, и смотрела на Риката не с меньшим, если не с большим ужасом, чем на монстров. Нэти подошел, взялся рукой за железную скобу и выдернул из стены.

     - Пойдем! - сказал он.

     Элен молча подобрала цепь и пошла за ним. На пороге они остановились, потому что дом окружала толпа безмолвных тузем-цев. Дверь кто-то распахнул настежь, но светильник во время схватки погас, и после яркого света было трудно рассмотреть, что происходит внутри. При появлении парочки на пороге, и, особенно, при виде окровавленного меча в руке Риката, по толпе прокатился ро-пот. Нэти поднял меч, и толпа испуганно колыхнулась.

     Внезапно большой серый зверь протиснулся сквозь толпу, и наклонил морду к земле. Из пасти зверя выпал тесак. Нэти непроизвольно напрягся...

     - Это же - Герни! - Элен осторожно коснулась локтя Риката.

     Оборотень вскинул морду и разразился протяжным воем, перешедшим вдруг в дьявольский хохот. Пронзительно закричала женщина, прыснули в стороны перепуганные дети. Толпа колебалась еще мгновение, потом дружно бросилась наутек. Улица опустела.

     36

     Волк бежал впереди. Возвращались той же тропой, по которой пришли из Эрендиса. Сумеречный зеленоватый свет едва проникал сквозь толстый полог листвы. Кое-где в пологе зияли прорехи: должно быть какой-нибудь подгнивший сук об-ломился и полетел вниз, открывая доступ солнечным лучам. Вовсю трещали цикады. Стайки крупных разноцветных бабочек тан-цевали в солнечных лучах.

     Элен почти забыла свои страхи, ей было необычайно хорошо. Уже два раза она попробовала погнаться за бабочкой и один раз застыла в восхищении над блестящей, словно покрытой глазурью ящерицей. Шкурка ящерицы состояла из сотен чешуек рубинового, кремового и черного цвета. Ящерица гре-лась в круге солнечного света. Элен протянула руку... но тут оборотень пронзительно визгнул, ящерица сверкнула спинкой и скрылась.

     Передняя лапа оборотня попала в волчий капкан. Элен попробовала было разжать железные челюсти, но безуспеш-но.

     - Нэти, помоги!

     Подоспевший Рикат всунул рядом с лапой лезвие меча, нажал посильнее, раздался щелчок, и капкан отпустил жертву. Оборотень попытался встать, но тут же с почти человеческим стоном поджал лапу. Дрожь пробежала по волчьей шкуре, шерсть поре-дела, уши отвисли, черный влажный нос расплющился в свиной пятачок. Однако на этом превращение не окончилось. Через несколько секунд исчез и шинлийский поросенок. Рядом с обезвреженным капканом в своем обычном щегольском наряде, правда, слегка запыленном, на земле сидел Герни.

     - Мы так не договаривались, ребята! - простонал он, морщась от боли и сжимая окровавленную правую руку здоровой левой.

     Мы же проходили этой тропой! - сказал Нэти. - Откуда здесь капкан?

     - Дай я посмотрю руку! - предложила Элен.

     Герни отстранился:

     - Не надо, золотце! Я тебе ничего плохого не делал!

     А вдруг, там - перелом! Нэти, скажи ему!

     Герни проворно вскочил и прижался спиной к дереву:

     - Лейтенант, ты лучше ко мне не подходи! Я всегда отно-сился к тебе неплохо!

     Рикат недоуменно пожал плечами, Элен сер-дито нахмурилась:

     - Он сошел с ума! Ты сошел с ума, Макс Герни! Ты не уз-наешь нас? Это же я, Элен! Мы давно знакомы. Я - пле-мянница Ирил Данни!

     Герни замотал головой. Лицо его посерело от боли, он прижал к груди изувеченную руку и с беспокойством поглядел на меч Риката. Нэти вытащил из кармана портсигар и протянул Герни:

     - Ты просил сохранить! - Оборотень коротко рыкнул, портсигар упал в траву, Нэти от-ступил. - Хорошо, мы не будем тебя трогать! Но сможешь ты хотя бы идти? Ирил ждет нас.

     - Вас Ирил не ждет! - быстро ответил Герни. - Она от-правилась к храму Кеоде, она хочет сразиться с Гарунди.

     - К храму? - брови Риката поползли вверх.

     - Ну и что? - Элен все еще не могла понять. - Она наверняка что-нибудь придумала! Мы перевяжем тебе руку и тоже пойдем.

     Герни перебежал к другому дереву.

     - Я не справлюсь с вами, ребята! - крикнул он оттуда. - Я выхожу из игры. Парко ву! - Элен вдруг узнала голос, который слышала на дороге от Эрендиса. Именно эти слова он тогда и произнес. - Парко ву!

     Со всех сторон затрещали кусты, и оттуда начади высовы-ваться свиные морды. Морды скалились по-волчьи и повизгивали, как обыкновенные домашние хрюшки. Меч Нэти со свистом рассек воздух. Рикат не боялся боя. Его душа жаждала боя. Ну, где, где вы там, жалкие уроды?! Рукоятка так удобно легла в ладонь. Свиньи бегут на бойню, значит, это им нравится. Придет-ся помахать мечом, ну что же, не привыкать!

     - Ниве парий! - вскрикнула Элен.

     Свиные морды исчезли. Нэти почувствовал разочарование, Зачем Элен помешала проучить этих тварей? Он бы и так с ними разделался.

     Они стояли друг напротив друга. Элен и Нэти. Рикат все еще держал меч наготове. Элен смотрела исподлобья, в глазах ее вспыхивали и гасли алые огоньки.

     - Да ты, я вижу, мясник, лейтенант! Ну что ты дрожишь, Макс Герни. Ты же всегда был храбрецом! За что тебя и казнили когда-то в шинлийской крепости, это потом Ирил соединила твою человеческую сущность с личинами оборотня. Неужели ты боишься этого глупца с его ножиком?

     - Его? Нет. Хотя в нем и сидит Чердже. Я боюсь вас обоих. Что ты так смотришь, Эл?

     - Он спятил! Спятил, - повторил Нэти, обращаясь к Элен.

     37

     И тут меня понесло! Если б это был простой капкан... Но проклятый Гарунди пустил в ход магию Чердже! У меня в голове звенели колокольчики, руку дергало болью, я и в самом деле был недалек от сумасшествия, если так можно сказать про оборотня.

     - Я разумен, как никогда! Это ты, Нэти приволок Чердже к нам на яхту! (Где ты только подцепил эту мерзость?!)

     У нас сразу же начались неприятности. Утонул твой солдат, а второй сверзился с трапа, и ни одна душа в мире не поверила бы, что мы его пальцем не тронули! А у хозяйки и так проблемы с властями.

      Сгоряча Ирил пыталась из-гнать из тебя Чердже, но он слишком крепко в тебе засел. Что-то ему было нужно от нас всех! Хоть ты сам его рабом не стал, зато ты отравлял других.

     Гарунди был первым, кто покорился Чердже. Он воспринял знания злого духа, но оставался при этом всего лишь жаждущим могущества чело-веком. Начатая им игра была человеческой, хотя Чердже она вполне устраивала. У них была одна цель... тогда.

      Гарунди долго думал и приду-мал, как заставить тебя полезть на рожон, ты ведь горячий, лейтенант, тебя только подтолкнуть надо! Ты опять понес Чердже к Ирил, потому что тебе некуда было деваться. Но Чердже слишком нетерпелив. Он хотел ускорить события, он шел за тобой тенью, тыкал тебе в спину отражением твоего собственного револьвера и нарвался. Я умерил его прыть! (Одна из моих личин была стражем у богини Кеоде, я кое-что умею.)

      Я снова загнал его к тебе вглубь, но уже у порога Ирил.

     Эл, ты помнишь, как ты рыдала? За то, что я искалечил одного прибрежника, ты впервые меня ударила... Ты просто умер бы от потери крови у нашего порога, лейтенант, это Эл настояла, что-бы тебя внесли в дом. Подумать только, внести демона в дом, где находилась голова богини Кеоде!

      До сих пор не пойму, Эл, что ты нашла в этом прибрежнике? Вы влипли друг в друга, как два дурака, Ирил уже не могла не считаться с этим. Тогда она решила обмануть Гарунди и Чердже, и всучила тебе, Нэти, саквояж с ритуальной маской и прядью волос Кеоде, чтоб ты увел за собой погоню.

      Ирил гадала на жемчуге. Она знала, что 'Мираж' вернулся с Янваи, что Кренге Лув уже на берегу, она сказала об этом Элен. Вы могли благополучно оставить Гарунди с носом, а если бы открылся обман с саквояжем, Чердже оставил бы те-бя сам и погнался бы за 'Санта-Барбарой'. Так думала Ирил. Но получилось иначе...

     Герни замолчал. Элен посмотрела на Риката, а он, пе-рехватив ее взгляд, потемнел лицом. Меч угрожающе качнулся в его руке:

     - Продолжай, Макс!

     - Чердже не смог тебя покинуть! Не вышел. Он застрял в тебе, лей-тенант! Дальше вообще началась свистопляска. Ты знаешь, Эл, что ты натворила там, на маяке? Произнося заклинание, которым Ирил пыталась извлечь Чердже на яхте, ты-то не поставила при этом огненной защиты! А потому просто растворила Чердже во всех присутствующих!

     С тех пор вы с Рикатом стали частицами одной силы. Удивительно, что и ты, и он несете в себе Чердже, не растворяясь в нем!

      Интересная получилась картин-ка: рабов Чердже развелось столько, что Гарунди стал всерьез опасаться конкуренции! Хоть прибрежники на маяке получили меньшую дозу, и кое-кто из них об этом до сих пор не подозревает, но способность к перерождению в животных есть у всех. Здесь, на Сазе, первыми изменились Роберо и Авачи.

      Гарунди заволновал-ся, он был бы сам не прочь завладеть силой Кеоде, чтобы быть первым среди рабов Чердже. Тебя, Рикат, он просто боялся. Ты ведь - хранилище Чердже! Ты регулярно приносишь несчастье.

     Гарунди знал о защитных свойствах огня и потому держал тебя поближе к топкам. При первом удобном случае он отправил тебя к Ирил, и тогда же 'Санта-Барбара' пошла ко дну.

     В чем Гарунди ошибся, так это в Элен. Он всего лишь собирался достичь храма первым и обменять Элен на голову Кеоде. То, что Элен - твое эхо, он понял не сразу! 'Но-рис' тоже погиб.

      Чтобы обезвредить Чердже, у нас на яхте, Рикат, я следил за каждым твоим шагом! Да и не только я. Ты ведь слышал писк за переборкой?

     - Я думал, это крысы.

     - Какие крысы?! - Герни презрительно фыркнул. - 'Мираж' принадлежал лучшему магу Королевства! Мы крепко держали тебя и Чердже, Нэти, и лишь поэтому смогли сюда дойти благополучно.

      Зато Элен успела так досадить Гарунди, что он отказался от своего козыря в борьбе против Ирил. Он избавился от пленницы.

     Не знаю, на что он рассчитывает теперь, когда Инмаэ отвел его к храму. На что он рассчитывает, Чердже?

     Услыхав это обращение, Нэти в бешенстве шагнул к Гер-ни, но Элен успела схватить за руку лейтенанта. Земля на мгновение встала дыбом, потом опустилась. Стволы деревьев накренились, словно тростник под ветром, Герни отбросило да-леко в сторону. Он со стоном перевернулся на спину и прохрипел:

     - Я не делал вам дурного, ребята, оставьте меня!

     - Ты дурак, Макс! - сказала Элен дрожащим голосом. - И все личины твои глупые, и человеческая тоже! Ты лучше молчи, Макс Герни, а не то я созову всех твоих собратьев и расскажу, какой ты глупец. Парко ву!

     В кустах громко хрюкнули. Герни оглянулся, а Элен тут же оказалась рядом.

     - Я же говорила: перелом, хрючок ты бестолковый! Сам лапы в капкан суешь, а потом говоришь: 'Несчастье приносят', Нэти, надо ровную палку, шину сделаем. Быстрее! - Нэти срубил мечом маленькое деревце, подал Элен. Де-вушка сбросила с себя куртку, взялась за ворот рубахи: - Отвернитесь-ка, голубчики. И чтоб твои приятели, Макс из кустов не подглядывали! - она сняла рубаху и надела курт-ку на голое тело. - Нэти, опять твоему ножу работа. Терзай! - Рикат вогнал меч лезвием в землю, взял рубаху в руки и без малейшего усилий разодрал пополам. - Да. Крушить у тебя получается неплохо. Что уставился? Бинтуй! - Герни с удивлением наблюдал, как приводят в порядок его руку. Два десятка любопытных пятачков высовывались из укры-тий. -      'Оборотень' называется, горе ходячее! А этот... краса-вец с мечом... герой-освободитель...

     Когда Нэти затянул последний узел, Элен с сомнением погляде-ла на импровизированную шину.

     - Да. Теперь не мешало бы найти хорошего врача. Есть

     в эти местах врачи, Герни? Или тебе нужен специалист для

     оборотней?

     - Мне нужен старый жрец Кеоде. Он, скорее всего в храме.

     - Вот и отлично! - Нэти выдернул меч из земли, обтер лезвие о листья. - Есть предложение за ним сбегать. Идем, Элен!

     - Куда?

     - К храму.

     Когда Нэти сказал это, я понял, что он принял решение. Элен тоже поняла, но идти с ним не хотела. Она боялась Риката не меньше, чем я, хотя тоже несла в себе частицу Черд-же. Боялась, но и любила одновременно. Черт их разберет, этих женщин! Она уставилась на меня умоляющим взглядом, но я не собирался нарываться на меч. Стоило только попро-бовать вмешаться, и от меня не осталось бы даже копыт. Кап-кан поставил крест на моих способностях укротителя Чердже.

     - Но туда, наверное, идти долго?

     - Как-нибудь дойдем.

     Лейтенант Рикат здорово переменился, в голосе его зву-чал металл. Чердже чуял цель, В правой руке был меч, поэтому руку Элен он взял левой.

     - Ты знаешь, как добраться быстрее?

     - Нет.

     - Знаешь!

     Для чего было затягивать сцену? Все равно окончилось бы тем же. Я сконцентрировал силу оборотней, созданных жре-цами Кеоде из двадцати четырех ящиков свиных копыт, и пере-кинул ее Элен. Элен сработала, как катализатор, увеличивая мощь толчка. Нас втянуло в гигантскую воронку и выбросило у стен древнего храма.

     38

     Храм Кеоде был сложен из таких же неотесанных камней, как и дом посреди деревни. Деревянная пристройка к храму, нечто вроде открытой веранды, давно сгорела. От нее остались толь-ко обугленные резные столбы, когда-то подпиравшие обрушившу-юся кровлю.

     Вход в главное помещение зиял черным провалом: от при-крывавшего его бамбукового занавеса не осталось и следа. Вместо циновок пол устилал живой ковер из ползу-чих растений. Дикий вьюнок почти полностью оплел восточную стену храма, расцветив серые камни причудливым узором. С остроко-нечного каменного купола, увенчанного желтым сдвоенным крис-таллом, свешивалась седая борода лишайника.

     Отряд Гарунди занял круговую оборону в храме. Единственное окно взяли под контроль братья Олонжи, Гарунди с Клаусом засели у входа. Дорога к храму хорошо прострелива-лась, и напоровшаяся на выстрелы Ирил вместе со спутниками поспешила отступить за деревья.

     - Хорошо устроились! - Чакта с уважением оглядел каменное сооружение. - Здесь можно и не-делю сидеть!

     Ирил примостила саквояж на ствол поваленного дерева, раскрыла, вынула голову Кеоде... Легкий ветерок пробежал по волосам богини, сдувая пряди со лба, щеки Кеоде чуть-чуть потемнели. Ирил развернула богиню лицом к храму, произнесла закли-нание...

     Деревянные веки дрогнули и поднялись. Огненная стре-ла вылетела из глаз Кеоде и ударила в купол храма. Лишайник испа-рился мгновенно, а желтый кристалл вспыхнул и засиял ослепи-тельным светом. На окружающих храм деревьях на уровне крис-талла почернели стволы. В воздухе запахло гарью.

     - По-моему, пожар здесь уже был, - пробормотал Миде. - Стоило бы для разнообразия устроить потоп!

     От желтого кристалла отделился огненный шар и медлен-но поплыл вниз. На уровне дверного проема он остано-вился, контуры шара начали дрожать. Из темноты храма к шару протянулась нежно мерцающая розовым дымка. Шар разбухал на глазах, втягивая розовое марево, очертания его становились все более расплыв-чатыми. Наконец он просто растаял в воздухе, но в ту же секунду со страшным треском переломились и рухнули стволы ближайших к храму деревьев.

     - Не нравится мне этот фейерверк! - Миде опасливо покосился на дерево, за которым скрывался. - Кажется, здесь спокойно обойдутся без нас!

     Капитан жестом велел ему замолчать. Ирил взяла голову Кеоде на руки, прижала к себе и выступила из ук-рытия. Дружно грохнули выстрелы, но ни одна из пуль не за-цепила Ирил. Зато вылетевшая из глаз богини вторая огненная стрела ударила в ствол винтовки Клауса. Клаус выронил винтовку и заорал, отчетливо запахло паленым.

     Ирил вернулась за дерево.

     - А может их просто дымом выкурить? - предложил Миде. Меньше возни будет. Разложить костер у стены...

     В этот момент и появились мы. Грянул гром, и на середине старой дороги из ничего материализовались три фигуры: Нэти с мечом, Элен в полураспахнутой куртке, с концом цепи в руке, и я, весь в бинтах и печали. Миде признавался мне потом, что ни в одном музее не видел более эффектной скульптурной группы. Я только не знаю, когда он успевал еще и музеи посещать!

     Поскольку у рабов Чердже наблюдалась четкая реакция на своего господина, из храма сейчас же поползла разная нечисть. Гарунди обратился в безобразную жабу с языком неимоверной длины, Клаус - в обезьяну с опаленной шерстью, братья Олонжи стали белыми леопардами. В каждом из них нашлось местечко для Чердже, а потом он уж перекроил их на свой лад. Вся эта звериная братия выстроилась перед храмом, подвывая на разные голоса.

     39

     Лейтенант Рикат топнул ногой и крикнул: 'Тихо!' Лезвие меча в его руке раз за разом описывало сверкающие круги. Когда вновь сотворенные оборотни смолкли, прибрежник обратился к Ирил:

     - Со своим колдовством вы слегка перемудрили, госпожа Данни! Я устал быть мячом, перелетающим от одного игрока к другому! Гарунди, а значит, и Чердже, все-таки по-пали в храм раньше вас. Поэтому главный приз вам точно не достанется! Вер-ните богиню храму! - Ирил заколебалась. Могущество было так близко! Сомнения так явственно отразились на лице Ирил, что ее маленький отряд уже был готов броситься на прибрежника. Но тут Рикат сделал шаг назад и взял за руку Элен. - Или вы желаете сразиться с Чердже?!

     Ирил посмотрела на Элен долгим взглядом. До сих пор мне неизвестно, когда Ирил поняла, что Чердже зацепил и Элен. Боялась ли она за Элен или боялась того, на чьей стороне Элен выступит? Не знаю.

     Ирил не принадлежала к ордену магов. Хоть она прилежно изу-чала записи Никля Веренте, но там речь шла скорее о духов-ных аспектах, чем о практической стороне колдовства. Стоило ли рисковать, ввязываясь в бой с неизвестным противником?

     Когда Ирил наконец, заговорила, голос ее был холоден и спокоен:

      - Богиня вернется в храм, но никто не должен мешать ей! Если кто-нибудь попытается завладеть головой Кеоде, я буду сражаться. Парко ву! - со всех сторон затрещали кусты, и на белый свет явились оборотни с острова Сазе.

     Нэти отвел оборотней-прибрежников от храма и поставил перед ними Элен. С другой стороны Ирил выстроила свиную гвардию острова Сазе и приказала мне следить за ними. Тем временем наш храбрый Миде попробовал ос-торожно отойти с территории возможного боя, но Ирил его остановила.

     - Этого человека ты знаешь, - сказала она Рикату. - Пусть Кеоде несет он!

     Рикат кивнул, и голова Кеоде перекочевала в руки Миде. Хотя он и клялся потом, что счел миссию весьма почетной для себя, однако, по-моему, он с большим удовольствием перепоручил бы ее кому-нибудь другому!

     Итак, рыжий Миде торжественно двинулся по дороге между двумя шеренгами нечистой силы. За каждым его шагом неотрыв-но следили глаза Ирил с одной стороны, и глаза Нэти с дру-гой.

     Миде прошел уже больше половины пути, как вдруг лежащая на земле тень Риката вздыбилась, встала во весь рост и оказалась двойником Риката. Тонко заверещал перепуганный Миде, метнула огненный шар из ладони Ирил, но шар пошел сквозь двойника, не причинив ему вреда. Двойник уже протянул руку к голове Кеоде, но Нэти его опередил. Отшвырнув Миде, он встал перед собственным двойником:

     - Привет, Чердже! Наконец-то ты показался и мне!

     Двойник молча поднял меч такой же, как у самого Риката. Металл лязгнул о металл. Рубились остервенело. Нэти не слиш-ком хорошо владел мечом, но и Чердже тоже. Они предугадыва-ли удары друг друга и парировали их достаточно легко. Нэти не мог пробить оборону Чердже, и вдруг противник неловко повернулся!.. Открылся беззащитный бок. Нэти замахнулся... Страшный удар выбил меч из его руки!

     - Ты убьешь себя, Нэти! - С намотанным на руку обрывком цепи Элен оказалась между двумя Рикатами, у ног ее валялся меч. Чердже взревел в бе-шенстве и ткнул мечом в то место, где только что стояла Элен. Девчонка молниеносно отпрянула. - Какая у тебя противная образина, лейтенант, когда ты злишься! - крикнула она, пританцовывая и вращая обрывком цепи.

     Нэти не понял, к кому относились эти слова. Он остался безоружным перед Чердже. Двойник повернулся к нему:

     - Иди сюда, Рикат!

     Тут Нэти понял, чей голос слышал когда-то у себя за спиной. Свой собственный. Двойник сделал шаг... Мелькнула цепь, и второй меч оказался лежащим в пыли.

     Давайте врукопашную, лейтенанты! - посоветовала Элен.

     'Успел!' - Миде орал во всю глотку.

      Эхо гуляло под сводами храма, вспугивая унылых пауков. Миде вбежал в каменный зал и сразу увидел на постаменте кусок обугленного дерева: все, что осталось от статуи Кеоде. Сперва Миде растерялся, но потом все-таки водрузил голову на деревянные плечи и по-чувствовал странное тепло в ладонях. Кеоде открыла глаза! Миде тут же отдернул руки и зажмурился, ожидая огненную стре-лу, однако что-то мягко коснулось его щеки и тут же исчезло. Когда Миде наконец рискнул посмотреть, посреди храма стояла статуя прекрасной молодой женщины в белых одеждах. На губах Кеоде застыла смущенная улыбка, а глаза у богини оказались из прозрачного сапфира. Вот тут-то Миде и издал радостный вопль.

      Чердже как-то сразу поблек, зато Нэти приободрился:

     - Пошел вон, ты... недоразумение! Ты собирался побеждать, но победителем-то оказался я! Ты ловил других, но попался сам. Ты во мне завяз, и теперь тебе долго придется ждать моей смерти.

     - Я подожду! - хладнокровно отозвался Чердже, сделал шаг и слился с Рикатом. Там, где стояли двое, остался один.

     Ирил неожиданно разрыдалась, обняв Элен за плечи, она шептала ей на ухо: 'Прости, пожалуйста, прости меня'. Элен уронила цепь, которую все еще держала, шмыгнула носом и ска-зала нетвердым голосом: 'Ничего не случилось, все отлично!'

     - Теперь два часа слезы лить будут! - проворчал капитан. - Миде, где ты там? Пора возвращаться, пока Лув яхту не проспал!

     40

     Миде вышел из храма такой счастливый, словно ему жалование повысили. Но тут, откуда ни возьмись, выскочил Инмаэ и упал перед ним на колени. Миде с перепугу заорал: 'Герни!' Я, естественно, подошел и спросил у старшего жреца, что ему надо. Инмаэ оборотней узнает с полувзгляда: рассердился.

     - Как ты смеешь, пес, ко мне обращаться?!

     Пусть я пес, но не его, а богини Кеоде! К тому же моя волчья личина еще не забыла о том, как на Сазе убивают. А за что? Подумаешь, крабов ловил! О заклинаниях забыли они, а виноватым остался я. Я терпеть не могу, когда меня убивают! Правда, в резуль-тате я обрел еще и человеческую личину, но какой ценой! Мне нравилось быть волком, а не его ухом. Я все помню. Я служил Кеоде, я помог ей вернуться, и я уже не тот, что был. Теперь я - Макс Герни, бывший узник шинлийской крепости. А может и не он, ведь у оборотня несколько душ. В любом случае, я не позволю себе хамить!

     - А кто ты такой, Инмаэ? Ты стоишь на коленях перед

     первым встречным только за то, что он помог вернуть Кеоде. Но это он, а не ты! Ты навел чужаков на храм, чтобы они сгубили Кеоде, а ты бы вернул ее и оказался избавителем племени!

     - Но в предсказании говорилось о возрождении Кеоде!..

     - Но там не говорилось, чтобы Кеоде предавал собственный жрец! А зачем ты обманул глу-пенькую девчонку и отдал ее в руки врагов?

     Но они все чужаки!

     - А это не имеет значения! Ты не различал лиц, ты пре-давал всех, даже этих несчастных прибрежников! Если б они не пришли бы сюда, может быть, не стали бы оборотнями! Кеоде никогда не вер-нет милость народу Сазе, потому что предсказание не было ис-полнено.

     - Я добьюсь! - завизжал Инмаэ и упал ниц перед Миде.

     Мы говорили на родном языке жреца, поэтому Миде ничего не понял. Он испуганно воззрился на меня.

     - Ты назначен старшим жрецом богини Кеоде! - сообщил я. - Будешь наставлять на путь истинный заблудших.

     Миде расцвел счастливой улыбкой, похоже, предложение ему польстило.

     Ирил хотела поскорее вернуться на яхту, но Элен отчего-то медлила.

     - А что будет с ними? - спросила она, указывая на по-нурых леопардов. Клаус яростно заверещал, и обезьянья физио-номия его выразила крайнюю степень возмущения. Гарунди молча запрыгал в сторону кустов. 'Плюх-плюх', - шлепало о дорогу тело жабы.

     Вся штука в том, сколько Чердже они впитали. Насколько они были готовы стать нелюдями. Я почему-то думаю что, братья Олонжи недолго пробудут в звериной шкуре. Во всяком случае, еще до конца сезона дождей я надеюсь увидеть их людьми! Сейчас они час-тенько приходят к храму, и я слежу, чтобы жрецы не забывали оставлять им пищу. Только бы на их пути вновь не встретился Чердже! Я не знаю, где он сейчас, выполнил ли свое обещание дождаться смерти Риката. Надеюсь, что нет.

     41

     Я еще не все рассказал!.. Черт, когда же я успел опять перейти на первое лицо? Так хорошо держался, изображал постороннего, и, на тебе! Сбился. Впрочем, теперь все равно! Осталось немного. А, если мне нужно будет себя похвалить, так я так и сделаю! Естественно, что без моего личного и непосредственного участия эта история была бы совершенно другой!

     Нам пора было возвращаться к яхте, но тут Элен неожиданно раскисла. Хотя, почему 'неожиданно': слишком много событий пришлось на один день, слишком много беготни! От Эрендиса до храма по тропе через джунгли Ирил, Чакта и Миде дошли за два с половиной часа. На тот же самый путь, но по дороге прибрежники потра-тили шесть часов... Да нет, не шесть! Восемь. Они ведь еще возвращались вместе с Инмаэ по следам Элен, чтобы перехва-тить ее в деревне. От деревни до храма, правда, Элен идти не пришлось (я их с Нэти перебросил при помощи магии), но все равно устала она за этот день изрядно.

     - Почему бы в Эрендис не вернуться верхом на оборотнях? - спросила Элен у Ирил, но тетушке почему-то идея не понравилась.

     - Лучше устроим привал здесь, ты передохнешь...

     - А я, кстати, еще и есть хочу! Наколдуй мне еды!

     Ирил не умела 'наколдовывать' еду, ей вообще больше не хотела слышать о колдовстве.

     - Потерпи немного.

     Тут подоспел весьма довольный Инмаэ: ему все-таки удалось уговорить Миде остаться на Сазе. Инмаэ пообещал привести из деревни лошадей и обеспечить что-нибудь съестное. В деревню жрец помчался с такой скоростью, что Элен даже простила ему предательство.

     - В конце концов, он действительно не причинил мне вреда, - решила она. - Это Гарунди хотел меня пристрелить!

     В ожидании возвращения Инмаэ все устало повалились на землю. Кроме капитана. Чакта сказал, что не прочь вернуться и осмотреть храм. Миде немедленно вскочил и поддержал это предложение. (Он необычайно гордился своим новым званием старшего жреца и рвался поскорее ознакомиться с местом новой работы).

     После некото-рых колебаний Ирил решила присоединиться к своей команде.

      До сих пор не знаю: являлось ли это частью игры, или же Ирил просто хо-тела проститься с Кеоде. Сто раз Ирил повторяла: 'Я хочу вернуть богиню храму', сто раз проклинала Чердже и каждый день надевала траур по Корнелию... Я никого ни в чем не обвиняю, каждый сам выбирает себе дорогу. Ирил не из тех, кто легко забыва-ет, и я уверен, что милости богини Кеоде она добивалась не зря. Она просто хотела уравнять силы: свою и янвайского короля. Не удалось. Пока не удалось!.

     42

     Как бы там не было, ушли все, кроме меня, Риката и Элен. Нэти тихо сидел под деревом, Элен валялась на животе и грызла травинку.

      В двух шагах от нее красовались продол-говатые листья кустарника зой, чьими плодами вполне можно утолить голод. Меня это уже не касалось. С возвращением Кеоде моя служба Данни окончилась, пусть другие заботятся о пропитании благородных барышень. Тут с собой разобраться бы... Куда податься одинокому оборотню, которому скучно в мире теней? У Кеоде есть двадцать четыре новых пса, да и я уже не совсем тот, которого торжественно прикончили перед храмом на Сазе, на плахе в шинлийской крепости... До чего невезучи мои личины: все их убивают и уби-вают!..

     Я упустил момент, когда началось последнее представле-ние Чердже. Во всяком случае, не раньше, чем Элен выплюнула травинку, потому что потом она уставилась на Риката с выражением живейшего интереса. Не знаю, что она там высмотрела в его лице, только вскочила она весьма проворно и ретировалась за мою спину. Я продолжал сидеть, а вот Нэти поднялся и медленно, как сомнамбула, двинулся к нам.

     - Герни!

     Я продолжал сидеть, но ощутил внезапно легкое подраги-вание земли. Элен отступила на шаг и замерла: возле нее зазмеилась трещина, черной линией ограничивая круг с вянущей на глазах зеленью. Элен оказалась в самом центре круга, где трава превратилась в сухие бесцветные пучки стеблей. Элен оглянулась беспомощно: во все стороны от круга расползались черные полоски трещин.

     - Нэти?!

     Рикат не остановился. Я просто физически чувствовал надвигающуюся с ним волну сгустившегося воздуха, она давила на легкие и рвала их изнутри. Но в тот момент, когда я уже готов был убраться с его дороги, Элен вскрикнула:

     - Макс, спаси его!

     По-моему, спасать следовало меня. И все же я попытался вновь сконцентрировать силу оборотней и бросить ее поперек дороги Чердже... Страшнейший удар сзади вышиб меня из зоны устойчивости и швырнул во вставшую дыбом землю. Это было нечто вроде смерча, бешено вихляющего из стороны в сторону. Рот, глаза, уши - все мгновенно оказалось забитым землей, я ослеп и оглох в этом круговороте, рвущем на части тело, ис-сушающем мозг. И вдруг смерч распался! Он развалился, как непросохшая глина, и расползся по земле зелеными стеблями. Затягивались зеленью проплешины, смыкались трещины, зараста-ли раны на поврежденных стволах деревьев.

     Нэти подошел почти вплотную к Элен, она смотрела на него, открыв рот.

     - Я хочу много цветов! - сказала она вдруг.

     И тот час джунгли заполнились цветами: черными, красны-ми, фиолетовыми, лиловыми, темно-синими. Они охапками вали-лись с неба, источая нестерпимый аромат, и хищно шевелили лепестками, впиваясь в стволы деревьев. Это было какое-то нашествие цветов, набег, наступление... Они вели себя, как стая саранчи, поглощая абсолютно все, заполняя округу собой, только собой.

     И среди этой цветочной вакханалии двое ненормальных вцепились друг в друга, как двое голодных в один кусок хлеба. Нэти целовал ее так яростно, словно от этого зави-села его жизнь, а Эл бесстыдно подставляла губы, и при этом так крепко обнимала его за шею, что рисковала просто задушить возлюбленного. Все это выглядело необычайно трогатель-но, особенно расстегнутая куртка Элен. Я чуть не прослезился! Лейтенант явно не собирался останавливаться на достигнутом, однако Эл, не разжимая объятий, что-то нежно шепнула ему на ушко, отчего он шарахнулся, как ужаленный. Не меньше секунды понадобилось Нэти, чтобы оторвать руки Элен от своей шеи, потом он отшвырнул от себя девчонку и постыдно бежал в зарос-ли. Элен, как-то странно согнувшись, продолжала лежать на земле и по щекам ее текли слезы.

     Я убедил себя, что оборотни живучи, собрал свои бедные кости воедино и приблизился к Элен. Она... хохотала! Она не могла разогнуться от хохота и слезы струились из смеющих-ся глаз. Она и не подумала запахивать расхристанную куртку и явно желала уподобиться сестре Кеоде Лиоде, которая, как известно, одежду презирала.

     - Ну, не смотри ты так, Макс, - сказала она, наконец отсмеявшись. - Ты же покойник! Тебя казнили в шинлийской крепости.

     - Тем более, нечего издеваться над покойными. Изыди! Элен вытерла слезы, застегнула куртку и протянула мне руку:

     - Спасибо, Макс, что ты вклинился, а то бы мы сдуру разнесли этот остров. И прости, пожалуйста, я не хотела тебя задеть!.. Я не контролирую эту силу. Понимаешь, какая ерунда: я усиливаю Чердже в Рикате, хоть и не так, как бы это сделала бы Кеоде!

     Я уже понял это, когда оказался меж двух огней. И неспроста я угодил тогда в капкан, один Чердже меня бы туда не загнал. Своим дурацким, неумелым заклинанием на маяке Элен создала такую дьявольскую конструкцию, что теперь неясно, кто же здесь по-бежден, и кто кого пленил. Чердже - людей или люди - Чердже.

     Я помолчал достаточно долго, давая возможность сбежав-шейся команде 'Миража' во главе с Ирил удостовериться в абсолютной безвредности ' кратковременных тропических смерчей', а потом все-таки улучшил момент.

     - Что ты сказала Рикату? - спросил я Элен.

     Она смущенно подергала себя за ухо:

     - Я всего лишь поинтересовалась, сколько мужей у меня будет. Если он не укротит Чердже, возникнут проблемы...

     43

     Никак не закончу повествование! Явился Инмаэ, бранил за то, что пишу целыми днями, а не хожу дозором вокруг храма. Грозил нало-жить заклятие. Что за противный старикашка? Знает же, что я ему уже не подвластен, но пыжится. Меня уже не берут их заклятия, ка-тегория не та. Скуч-но мне здесь, ой, как скучно! Если бы не Миде, выл бы сутка-ми напролет, а так хоть в картишки перекинуться можно. Бед-ная Кеоде, как она решилась сюда вернуться?! Впрочем, что нам простым смертным до дел божественных...

     Опять отвлекся. Записки мои состоят из сплошных отступ-лений. Уже бумага на исходе, пора заканчивать рассказ.

     Сейчас у меня много времени, и я частенько думаю о Чердже. Зачем он искал дополнительную силу? Почему застрял у Риката? Откуда вообще взялся? Боюсь, я никогда не получу ответа на эти вопросы!.

     44

     Чакта собирался выйти из Эрендиса ранним утром, о чем всех с вечера и предупредил.

      Последнюю ночь на Сазе Нэти провел на пристани под старой лодкой. Вряд ли он спал, (оборотни слыхали, как под лодкой скрипел песок) думаю, лейтенант строил планы отшель-нической жизни на каком-нибудь из необитаемых островов. Рикат боялся возвращаться к людям.

     Элен до утра считала звезды с крыши рубки. На 'Мираже' этой ночью было особенно шумно. Палуба грохотала так, словно по ней маршировала рота солдат, а сразу после полуночи начало сто-нать штурвальное колесо и успокоилось только после того, как Чакта окатил его ведром воды.

     Миде с вечера наставлял Кренге Лува, чтобы тот не за-бывал навещать его престарелых родителей, но ни в коем слу-чае не смел зариться на подружку Миде. (Из чего следовало, что новый старший жрец не собирался проводить на острове всю жизнь.)

     Ирил долго плакала, запершись в маленькой каюте, а потом снова и снова шуршала листками тетради. После полуночи из ее каюты доносился аромат сирени вперемешку с запахом ла-вандового масла.

     Капитан честно пытался спать. Правда, ему пришлось два раза вставать: раз, чтобы усмирять штур-вал, и один раз - ткнуть под бок Кренге, чтобы тот потише храпел.

     Миде на своей койке ворочался минут двадцать, а потом уснул и чуть не проспал отплытие. Последняя ночь на борту 'Миража' показалась ему короткой.

      Я потратил эту ночь на скитания в мире теней, куда иногда возвращаюсь.

     На рассвете Нэти выбрался из-под лодки злой и не выспавшийся. Он твердо решил отправиться на необитаемый остров немедленно! Слегка смущало только отсутствие денег, без которых не доберешься даже до необитаемого острова.

     При виде Риката Элен оживилась, спрыгнула с рубки, подбежала к борту и свесила голову вниз:

     - Нэти, цепь с меня скоро снимешь?! - Самое смешное, что про цепь действительно все забыли! Элен обвязала ее вокруг пояса наподобие кушака и ходила так, мелодично позвя-кивая, до вечера. Цепь по-прежнему была прикована к железному кольцу на щиколотке. - У меня уже нога сбита!

     Рикат недовольно прищурился:

     - Там что, больше снимать некому?

     Но тут Элен изобразила такое глубокое отчаяние, что он поплел-ся заниматься цепью.

     45

     'Мираж' выходил из Эрендиса ранним утром, но мы с Миде оставались на берегу.

     Чакта Бронс пообещал переправить Риката на первый встречный необитаемый остров, дабы уберечь от Чердже челове-чество.

      Ха-ха, думал бы лучше, как 'Мираж' уберечь от этих двух приверженцев Чердже. Не удивлюсь, если яхта пойдет ко дну в ясную погоду! Впрочем, это не мое дело. Ирил сама пред-ложила лейтенанту бесплатный проезд, значит, на что-то рассчитывает.

     Опять эти барабаны! Нет сил их слушать. Инмаэ совсем рехнулся со своими песнопениями! Довольно! Сегодня же за-бираю леопардов и ухожу на побережье! Миде может оставаться, если хочет!

     ***

     Продолжение книги Алины Болото 'Прибрежник' называется 'Чуть короче жизни' и рассказывает о том, как для освобождения племянницы и ее жениха Риката от злого духа Чердже Ирил Данни отправляется в Российскую империю просить помощи у родственников. Сопровождающий ее в этой поездке оборотень Герни внезапно обращает внимание на барышню Арсеньеву...