Наташка проснулась от нестерпимой жажды, раздиравшей внутренности, скользившей колючим наждаком по остаткам желудка, по пищеводу. Всю ночь молодой женщине снились потоки воды: то речной, то озерной, то льющейся из-под крана, был один раз даже огромный водопад, и она пила, пила, но никак не могла напиться. Да, вчера гульнули на славу. Голова трещит, словно в ней отбивают дробь два дятла, язык во рту огромный, сухой. И с глазами что-то странное происходит. Нет, то, что их щиплет, словно песка насыпали, это нормально. Надо было вчера закапать капли. Лень было. Но почему новые сапоги, купленные только позавчера, с утра показались разного цвета? Наташка прищурилась. Точно! Один сапог красный, другой - синий.
--
Может у меня, как это, - подумала молодая женщина, - дальтонизм проявился. Нет, дальтоники не различают красного и зеленого, а у меня в глазах путаются красный и синий. Скорее всего, у меня кретинизм и идиотизм. Это еще вчера началось, в такси. Точно, я смотрела на свои ноги и думала: а почему сапоги разные. Я хорошо помню, что мы с Элкой собирались домой уже самыми последними. Все уже ушли из ресторана. Торчал Вадька, он на Элку имеет виды, и еще Сашка не уходил до последнего. Да, Саша опять все на меня смотрел весь вечер. Интересно бы узнать его мысли. Откуда он взялся в нашей школе? Пришел среди учебного года, преподает химию. Все старшеклассницы в него влюблены. Еще бы не влюбиться в такого мужчину: высокого, стройного, обаятельного, особый шарм ему придают дымчатые очки в легкой золотистой оправе. Волосы светлые, этот цвет немного маскирует седину, что есть у Александра на висках. Вздыхают ученицы по Александру Ивановичу Ангарскому. Такой романтичный, такой необычный... Одна фамилия чего стоит. Ангарский! А он все на меня смотрит... Когда-нибудь я не выдержу его взглядов.... А этого никак нельзя допустить. Ой, как плохо мне, плохо, ой, водички мне надо попить, сейчас помру. Пойду, поползу на кухню. Там у меня в кранике такая чудесная водичка, а в холодильнике еще лучше... Холодненькая...
Наташа встала, голова сразу поплыла куда-то, побежала влево по спирали, с каждым витком набирая все большую скорость. Женщина затрясла ею, приводя ориентацию в порядок. Слава Богу, голова болела несильно, дятлы-паразиты слегка приглушили свой стук. Наташа достала из холодильника минералки, выпила стакан. Стало чуточку полегче, перестали мелькать перед глазами разноцветные круги, сухой пожар внутри погас на время, наждак растворился под действием воды, отступила головная боль. Но сапоги, валяющиеся на полу возле кровати, были по-прежнему разного цвета - синий и красный. Её новые сапоги, которые так были по душе, так нравились, она истратила остатки денег, купила их. Продавцы расхваливали качество: теплые, прочные, кожаные, качественная покраска. А теперь что случилось? Облез, что ли, один. Или краска неустойчивая? Переродилась под воздействием реагентов в другой цвет. Может, Наташка вляпалась во что-то? Но как можно целым сапогом вляпаться? А может и второй завтра облезет? И почему сапоги в комнате, лежат посреди паласа? А это кто?
Взгляд привлекательной молодой женщины, блондинки, с неправдоподобно ярко-синими глазами остановился на окне, точнее под окном. Там, на разложенной кресле-кровати, свободно раскинувшись, насколько это было возможно, спала красивая высокая женщина с длинными волнистыми волосами, которые в беспорядке черной кучей рассыпались по подушке. Лицо женщины было спокойно и умиротворенно, словно она одержала самую большую победу в жизни. Ей снилось что-то очень приятное, уголки губ поднимались кверху, Женщина улыбалась во сне.
Та что-то нечленораздельно пробурчала и отвернулась к стене.
--
Элка, Элка, - не отставала девушка.
--
Ну, чего тебе? - Элла приоткрыла один глаз и тут же закрыла. - А, это ты! Уйди. Дай поспать.
--
Элка, - Натали и не думала сдаваться, - посмотри на мои сапоги! Вот, посреди пола валяются!
--
Ну, посмотрела! Сапоги и есть сапоги. Чего тебе? Не нравится, убери. Не место им посреди пола. А лучше, давай, Натали, поспим еще чуток. Пожалей меня! Сегодня не надо на работу.
--
Элка, какого цвета мои сапоги?
--
Красного и синего, - пробормотала подруга, отворачиваясь к стене, на её лице мелькнула едва заметная улыбка, а её надо было скрыть от Натали. - Сама, что ли, не видишь!
Видела! Еще как видела! Выходит, с глазами у Наташи был полный порядок. Все так. Сапог синий, сапог красный! У двух людей не может быть одинаковых галлюцинаций. А что тогда с сапогами? Наверно, спутала вчера в ресторане один сапог с другим чьим-то. Не свой обула. Впрочем, это немудрено было вчера... Гуляли от души. Голова гудела. Любила Наташка вчера весь свет или делала вид, что любила. Не до сапог ей было. Особенно когда коньяк стал лишним.
--
Элка, а у кого еще такие сапоги как у меня? Ты не помнишь? - задала вопрос Натали.
--
Ни у кого, - повернулась подруга, улыбка уже была успешно спрятана. - И никто в ресторане не переобувался, кроме тебя. Ты же у нас девушка, воспитанная по всем правилам этикета. Не можешь плясать в ресторане в сапогах. А в этом городе зимой очень холодно, между прочим. Холодно в туфельках! Так что мы, все остальные, остались в сапожках.
--
Помню, что холодно. В отличие от тебя я почти что местная, по крайней мере, родилась в пяти часах езды отсюда, хорошо знаю местные морозы, - Натали замолчала на минуту, пытаясь восстановить в памяти вчерашний вечер, точнее его окончание, когда надо было переобуться. - А ты, Элл, не помнишь, я из ресторана я в одинаковых сапогах ушла? Или в разных?
Элка долго думала, в её глазах появилось какое-то воспоминание, опять мелькнула улыбка, она буркнула:
--
Не помню. Ничего не помню! Не смотрела я на тебя и Сашку. Дай мне поспать хоть чуток еще!
Голова подруги упала безвольно на подушку
--
Элка! - Натали и не думала отставать.
--
Мне было не до твоих сапог в ресторане, - разбуженная окончательно Элла села в кресле, глаза затуманились, она мечтательно потянулась. - Эх, Натали, Натали! Подруженька моя! В ресторане такие мужики у меня наклевывались! Блондины оба! Высокие! Красивые! Благородные! Наверно, богатые! Два блондина. Сразу! Это же сказка. Несбывшаяся мечта моей юности. Первый блондин так был хорош, я уже мечтала замуж выйти и детей нарожать, и звезды мне об этом шепнули, но он моментально исчез, хотя я ему приглянулась. Честное слово, приглянулась. Я это кожей чувствовала. Он уже говорить со мной хотел.
--
Испугала ты его что ли? - засмеялась Наташа.
--
Ты его испугала, - возмущенно ответила подруга. - Увидел тебя вдали мой блондин, испугался и заспешил. А я готова была уже его предложение руки выслушать. Я ему даже сигнал послала: "Говори! Я готова за тебя выйти замуж!" Ты же знаешь, я должна только за блондина замуж выйти. По закону физики. Плюс и минус притягиваются. Я брюнетка, он блондин. Но он убежал. Вот и пришлось заняться вторым. Но у него был недостаток. Весьма существенный. Он был с женой. Хотя жена его - умница, не мешала, даже рада была, если бы я его подцепила и увела навсегда. Я сразу догадалась. Жаль, на самолет он спешил! На север ему надо было куда-то, по делам. Чего он меня не взял? Я была не против. Знаешь, Наташ, я, правда, замуж хочу! Вот за такого высокого, светловолосого и желательно богатого. Честное слово. Не вру я тебе, подруженька! Где бы взять Элке-вертолету такого?
Бледная, взлохмаченная, но, тем не менее, все такая же красивая и уже окончательно проснувшаяся Элка поудобнее устроилась на кресле и мечтательно устремила взгляд своих огромных зелено-карих глаз вдаль.
--
Я вообще ничего, подружка, не помню, кроме этих мужичков. Ой, какие блондины были! Повезло мне в кои веки - два блондина сразу. Но первый так быстро исчез. Не успела я его сцапать. Он бы обязательно женился на мне. Я чувствую это. Он был моей судьбой. А второй! Сказка! Сон! Я похожего в своих девичьих снах даже не видела. Жаль, что в жену влюблен, а может, не в жену, но в кого-то он точно влюблен, иначе бы запал на меня, - Элка обвела глазами комнату и обнаружила, что спит не у себя дома. - Натали! А как мы у тебя оказались? Ты меня сюда привела? Ни черта не помню.
--
Я тоже не помню, - сердито ответила синеглазая блондинка. - Помню только, что я хотела из ресторана идти домой в туфлях, а Сашка Ангарский меня поймал и переобувал. Может, Сашка чего про сапоги мои помнит? Он вроде вчера не пил. Трезвый был. Все так, - вспоминала Наталия. - Ты ушла раньше нас. Сашка переобул меня. Потом мы пошли с Сашей ловить такси.
--
Ага, - хмыкнула Элка. - Кто-то висел на Сашке, а не шел.
--
Зато ты и Вадька были уже на улице и ругались! Да еще как! Вадька напрашивался к тебе домой, но ты его так приласкала на словах, послала далеко-далеко. Он обиделся и ушел. Зато ты взяла с нами Сашку. Он нас в такси и посадил. Тебя к шоферу, меня назад. Все! Дальше не помню. Отрубило всю память! Почему сапоги разные? А где мои туфли? - Натали пошла в прихожую, через минуту донесся её хрипловатый голос - Ой, и их тоже нет!
--
Ангарского спроси! Может, он про твои туфельки знает! - посоветовала ехидно Элка. - Он нес какие-то пакеты в такси.
--
Ну его! Не буду ничего спрашивать, хоть и жалко туфли, - отказалась подруга. - Что все-таки случилось с сапогами? Я же хорошо помню: покупала одинаковые сапоги. А теперь ни сапог, ни туфель! Господи, чей сапог второй? Ведь тоже кто-то страдает с разными сапогами.
--
А твои сапоги какие были? Синие или красные? - глаза Эллы откровенно смеялись над недоумевающей подругой.
--
Красные, - ответила Наташа, помолчала, добавила. - А может, и синие. Я сейчас ни в чем не уверена. А может, у меня сапог вообще не было? Все, Элка, я больше коньяк пить не буду. Никогда!
--
Это ты, Натусь, перед Александром Викторовичем Ангарским старалась, - ехидно-ласково заметила подруга. - Показывала ему, что тебе море по колено, что плевать тебе на Сашку. А сама глазами на него раз-раз, и так без конца весь вечер. Дура ты, подруженька!
--
Нужен мне больно твой Сашка? - Натали старалась, чтобы её голос звучал как можно независимее. - И не смотрела я на него. Не придумывай.
--
Сашка не мой, а твой. И нужен он тебе, еще как нужен! И ты ему нужна. Какие же вы дураки, - печально протянула Элка. - Он все что-то думает, глаз с тебя не сводит, а ты всем дурацким видом стараешься показать равнодушие. А глазами своими синими без конца стреляешь в его сторону... А только Сашка к тебе повернется, ты равнодушную маску на лицо цепляешь... Зря это... Плохо ты равнодушие изображаешь. Плохо. Вы нужны друг другу.
--
А ты Вадьке нужна! - парировала Наталья.
--
Я, может, и нужна! - Элка и не думала смущаться. - Но он мне не нужен и не подходит. Ни днем, ни ночью! Днем Вадька не соответствует моей теории блондинов и брюнетов, а ночью... Особенно ночью, Наташ, Вадька выбивается из всех теорий.... Я женщина горячая, темпераментная, а Вадька... Так, ни рыба ни мясо... Ни ума, ни темперамента... На кой черт мне мужик, если никакого удовольствия...
--
Элка! - возмущенно прервала её подруга. - Мы же договорились, что о ночных похождениях не рассказываем друг другу! Не говори мне ничего... Не хочу я слушать про твоего Вадьку...
--
Это ты не хочешь меня слушать. А я послушаю! Можешь мне рассказать все про всех. Даже про Сашку. Я умею слушать. Наташ, ну поговори, - голос Элки стал совсем другим, понимающим, - тебе же легче станет.
Наташка молчала в ответ. Никому ничего она рассказывать не будет. Никто ничего не узнает. Хватит с неё страданий и горестей. Она только начала успокаиваться, только на место душа стала приходить. И во многом благодаря Элке. Она стала её подругой, её психотерапевтом, психоаналитиком, хохотала, тормошила, не давала оставаться в одиночестве, втягивала в свои похождения и проделки. Порой Натали казалось, что подруга знает все то, от чего убежала Натали и что пыталась забыть и скрыть ото всех. Элка же, видя, что подруга не ответит, зевнула в очередной раз и закрыла глаза. Через минуту открыла, в них горел знакомый бесовский огонь.
--
Сейчас что-то выдаст. Непредсказуемое! Неожиданное! - поняла Натали. - На то она и Элка. Ну что ж, посмеемся.
Она не ошиблась. Элка выпалила:
--
Знаешь, Наташка, у меня озарение. Вот прямо сейчас взяло и озарило мой недалекий умишко. Прямо просветление на меня снизошло. Христом Богом прошу, сделай божеское дело, подруженька моя, отбей у меня Вадьку, - на Лице Элки отразилось страдание. - Надоел он мне до чертиков. Ты девка красивая, блондинка, к тому же синеглазая, мужики на тебя западают. Уведи у меня Вадима!
--
Думаешь, стоит? - Наталья даже не удивилась.
--
Ну, помоги своей старшей подруге! Ну, Наташенька, ну будь умницей. Я же не прошу любить Вадьку или спать с ним. Только пусть отстанет от меня. А я, хочешь, Сашкой Ангарским займусь? Хоть он и помладше меня, через неделю будет мой, я постараюсь его приручить, - Элка помолчала минуту. - А может, и не приручу. Уж больно на тебя часто смотрит!
--
Нет, не трогай Сашу, - испугалась Наташа. - Хватит с тебя Вадьки и блондинов из ресторана.
--
Говорю же, нужен Ангарский тебе.
--
Нет, не нужен! Тут совсем другое. Не смотри непонимающе и не проси, не буду говорить. Ты все равно не поймешь.
--
А может, пойму?
Наташка подумала:
--
Вот удобный повод, лапши ей на уши навешать. А то когда-нибудь не выдержу и расскажу все. А этого нельзя делать. Ладно, сейчас наплету чего-нибудь, - и вслух продолжила: - Ты же, Элка, стерва, настоящая стерва. Жалко мне Сашку. Еще влюбится в тебя. А ты дальше постели не пускаешь! Бережешь душу в отличие от своего роскошного тела. Элл, тебе пора о теле начать беспокоиться. А то блондин приедет на белом коне, а ты малость потрепанная.
--
Не переводи разговор, подружка. Я и сама знаю, что Элка-вертолет вступила в стадию зрелого расцвета, за ним потускнение.
--
Но вот...
--
Подожди, я не договорила... А вспомнила. Ты, подружка, и в постель не пускаешь мужиков, не то что в душу! Ты тоже стерва. Обнадежишь и в кусты!
--
И я стерва! - согласилась Наташка. - Пусть Саша без стерв живет, - и добавила про себя. - Саша это заслужил. Поэтому ни со мной, ни с Элкой ничего у него не будет. Живи, Ангарский, спокойно. Пусть появится на твоем пути хорошая девушка, влюбись в неё, женись, и никогда не встречай меня. Мне ведь тоже очень и очень больно... Но я сама во всем виновата.
Эллина Петровна и Наталия Игоревна...
Элка и Наташка. Странные подруги, непонятно, почему так сильно сдружившиеся, с точки зрения многих учителей одной из частных гимназий большого города. Да, Элка и Наташка были по профессии самые обычные училки. Эллина Петровна Зуева и Наталия Игоревна Корнеева - две независимые, незакомплексованные молодые женщины, не признающие никаких авторитетов и условностей. При этом они были абсолютно противоположные по внешности, а вот в характере было что-то общее.
Элка преподавала русский язык и литературу. Женщина была красивая, высокая, стройная, так и тянуло сравнить её с кипарисом, или, как называла про себя её Наташка, породистая дама, настоящая аристократка. Аристократка во всем: в движениях, жестах, осанке, манере одеваться, даже в прическе. Элка была страшная аккуратистка, чистюля. Ни складочки на юбке или брюках, идеально чистые туфли, ослепительно белые блузки, которые любила Элка, всегда слегка распахнуты на высокой груди. Элке было что показать. Каждая деталь костюма всегда бывала тщательно продумана, подобран цвет: одежда, сумочка, перчатки. Элла носила интересную и немодную прическу. Часть волос уложена в виде фантазии в стиле семидесятых годов - кольцами на висках, остальные, роскошные, черные, как смоль, рассыпались по спине чуть выше пояса, вились крупными локонами. Женщина с полотна передвижников. Настоящая дворянка. Только образ жизни, поведение Элки были далеки от аристократизма. Зелено-карие глаза смотрели с вызовом и весельем на этот мир. Вызывающим было и поведение, её многочисленные связи с мужчинами. Море ей всегда было только по колено. Между собой коллеги называли её Элка-стерва, а женщины-учительницы предпочитали держать подальше от неё своих мужей. Она была самой красивой, самой роскошной, самой свободной учительницей этой частной гимназии, и при этом отличный специалист. Любого проверяющего пихали к ней на урок. Знали: замечаний не будет. Её уроки любили ученики, там всегда было весело и интересно, и Элку тоже любили. Ей было уже за тридцать, и она, несмотря на красоту и свободное поведение, все не была замужем. "Жду своего принца, - смеялась аристократичная породистая красавица, - с квартирой, машиной, яхтой и большим... мужским достоинством. При этом он обязательно должен быть блондином!"
--
Тебе сколько лет уже, Эллочка? - порой напоминали ей немолодые учителя, переживающие, что такая женщина и не замужем. - Пора бросить думать о принцах. Посмотри на простых сантехников или слесарей. У них тоже масса достоинств. Не девчонка ты уже. Скоро и рожать будет поздно.
--
Я могу и не рожать. Из меня получится хорошая мачеха. Так что против вдовствующего короля с одним - двумя и даже тремя детишками - маленький пусть будет еще грудной - и отдельного коттеджа я тоже не возражаю, я даже соглашусь на пятикомнатную квартиру в местном небоскребе, - усмехалась в ответ Элла. - Увы и ах! Другие мне не подходят. Правы вы, не девчонка я уже, чтобы польститься с милым на рай в шалаше. Передайте всем знакомым королям и принцам - Элка верна им!
Мужчины у Элки менялись часто. Со многими она спала, а потом давала отставку. Все что-то не по душе было. То сопит во сне, то много курит, то мало достоинства, то не блондин. Вот только от Вадима Семеновича Прохорова, учителя физкультуры из их же школы, никак не могла отделаться. Недалекий по уму, физрук просто не понимал, что наскучил уже этой роскошной женщине, и продолжал баловать Элку своим вниманием, несмотря на её фырканье. В Эллину Петровну также был влюблен молодой специалист, математик, Михаил Викторович Поляков. Но с его стороны это была чисто платоническая любовь, а со стороны Элки вообще ничего не было. Даже насмешек. Математик писал стихи и часто посвящал их своей безответной любви. Мог стать в учительской при всех на колени, протянуть руки и заунывно-торжественно читать очередное творение. Элка реагировала просто, морщилась и говорила коротко:
--
Отстань, Мишка, надоел. Ну, сколько можно. Обрати свое внимание вон хотя бы на Наташку или Таисию Ивановну.
Но поэт слушал только свои чувства и сочинял очередной опус.
Наташа была во внешности полной противоположностью Элке. Невысокая, хрупкая, очень худенькая блондинка с золотистыми и абсолютно прямыми волосами, подстриженными под строгое каре, с пышной низкой челкой до длинных, щедро накрашенных ресниц; сильно подведенные глаза поражали неестественной синевой. У многих мелькала мысль, что такого цвета глаз в природе не бывает, что у Наташки это какая-то аномалия. При этом невозможно было уловить взгляд этой молодой женщины, невозможно было поймать мысль в глазах, словно там стоял защитный экран. Наташа была решительная, резкая и такая же незакомлексованная, как и Элка, им двоим всегда было любое море по колено: если веселиться, то от души, если работать, то в полную силу. Мужчины к Натали липли, пожалуй, больше, чем к Элке. Невысокий рост женщины прельщал самого некрупного представителя мужского пола. Но дальше слов или невинного поцелуя в щечку Наташка не допускала. Хотя языком несла порой такое! А в постель к себе никого не пускала, она так и говорила подруге: "До пояса со мной мужики, что хотят, пусть делают, ниже пояса - все, табу! Запретная зона!" Но сплетничали о Натали, пожалуй, больше, чем об Элке. Слухи порождала неизвестность. Наташке исполнилось двадцать пять. Замужем она, по её словам, также не была. "Подходящего кандидата не попалось!" - так сама она объясняла и тут же замолкала. Она не любила говорить о своем прошлом и не говорила. Многие догадывались, что в прошлом молодая женщина перенесла какую-то трагедию, поэтому и молчит. Наташка преподавала в гимназии биологию и химию, пахала в две смены, не щадя себя, пока не появился в их школе Александр Викторович Ангарский, второй учитель химии. Старшеклассники в Наташку влюблялись, но страдали тайно, уж очень строгой казалась она - редко улыбающаяся, яркая блондинка с худенькой фигурой, с синими глазами-океанами, законодательница моды, с хрипловатым чувственным голосом, но знания Наталья Игоревна вдалбливала намертво в головы учащихся. Дети её тоже любили, но не самозабвенно, как Эллу, а с большой долей уважения. "Синеглазая Натали", - такое прозвище дали ей ученики. Да и учителя её так называли между собой.
Появившийся недавно учитель химии Александр Викторович Ангарский часто останавливал на молодой учительнице свой вопросительный взгляд. Наташка знала, что именно вопросительный, в отличие от других учителей. Те считали - взгляд у нового учителя химии заинтересованный. Неправильно они думали. Натали это точно знала. Глаза Александра постоянно были скрыты дымчатыми очками. И почему Александр всегда в дымчатых очках, она тоже знала. Для других он был этакий таинственный красавец. Учитель недавно появился в их школе, по нему страдали одиннадцатиклассницы, невинно глазки строили, наиболее смелые порой приглашали танцевать Александра Викторовича на школьных дискотеках. Он улыбался и равнодушно, с ленивой грацией порой кружил в вальсе какую-нибудь очередную старшеклассницу, а скрытые защитными стеклами глаза неотрывно следили за Натали, таили свой вечный вопрос. Наташа все это видела и предполагала, о чем может быть этот вопрос. Она знала даже это. И отворачивалась, заранее отсекая незаданный вопрос. Не шла на сближение. Более того, старалась с каждым днем увеличить расстояние между ними. Остальные мужчины в коллективе, зная её характер, предпочитали сохранять только дружеские отношения, и то на расстоянии.
Бывшая школа N 12 стала несколько лет назад частной гимназией. Платили здесь очень прилично. Поэтому кроме женщин работали и мужчины. Но текучесть кадров, несмотря на все это, была очень большая. Каждую осень директор школы Вера Павловна Бром хваталась за голову, кого-нибудь из специалистов не хватало. Ушли на пенсию, на выдержав нового темпа работы и надуманных надвигающихся инноваций, многие старые заслуженные учителя. Только два учителя остались из того поколения. Таисия Ивановна и Геннадий Евсеевич, муж и жена, всю жизнь проработали здесь. Да и Элка надолго задержалась. У неё недалеко от школы была квартира. Ей прощали все выходки, насмешки, так как среди её любовников злые языки уже несколько лет называли самого Чугунова, владельца нефтеперегонного завода, он же щедро спонсировал и их учебное заведение, доплачивал весьма приличную сумму учителям.
Идем в ресторан.
Вчера коллектив гимназии N 12 отмечал наступающий Новый год, именно Элка предложила отметить этот праздник в ресторане:
--
Хватит сидеть в школе и домашние салаты с картошкой жрать. И так все толстые. Пошли в люди. А потом в ресторане мужиков больше, чем в нашей школе, - решительно заявила она. - Мне жениха искать надо, Вадька, ты мне уже надоел. В ресторан, может, мой король-блондин туда завернет поужинать. А меня там нет, я в школе в это время огурцы уплетаю соленые с салатом оливье. Это же настоящая трагедия. Надо заботиться о своей судьбе.
--
Правильно, Эллочка, - поддержала её старая, но все еще озорная и боевая учительница математики Таисия Ивановна, со странной фамилией - Крикливая. - Пора нам выйти в свет! Давно пора! Может, женихов вы, девки, наконец, найдете. Замуж тебя, Элка, выдадим, и потом Наташку, да и Раечке нашей надо жизнь устраивать. И тогда я со спокойной совестью уйду на пенсию!
Таисии Ивановна даже всхлипнула, произнося эту немногословную тираду. В коллективе в этом учебном году были всего три одинокие учительницы: Эллина Петровна Зуева, Наталия Игоревна Корнеева, никогда не бывшие замужем, и Раиса Николаевна Переверзнева, молодая вдова.
--
Правильно, баба Тася, - согласилась тут же синеглазая Наташка. - Раечке мы обязательно будем искать жениха, а мне и Элке можно проще: на ночь по мужчине найдем, а то у нас не на ком взгляд остановить. А своего Евссеича ты нам напрокат не даешь. Бережешь для себя. Жадная ты все-таки! Так, Элка?
--
Нет, я блондина хочу, - жалобно отозвалась подруга. - Но никто на бедную Эллу не смотрит. И Евсееча не дают нам.
--
Наташка, Элка, нахалки вы этакие и бесстыдницы, - сказала баба Тася, так, любя, называли Таисию Ивановну в коллективе. - Вам ли жаловаться на судьбу, Евсеича просить? Евсеич мой, может, и рад, и я бы отпустила, но только для какой-нибудь одной из вас, с двоими такими стервами он не уже не справится. Старенький все-таки, молью побитый. Так, Евсеич.
--
Можно попробовать, - не смутился муж бабы Таси, Геннадий Евсеевич, учитель трудов. - Только ты, Наташка, меня сама назад отошлешь. Тут помоложе меня и поинтереснее есть.
Он красноречиво оглянулся на Вадьку и Сашу.
--
Моложе есть - интереснее нет, - не согласилась синеглазая Натали. - Евсеич - наш идеал.
--
Недостижимый, - добавила Элка.
--
Молчи лучше, Наташка, - продолжила баба Тася. - Ты идешь по улице, у мужиков шеи трещат, на тебя оборачиваются. Сама видела осенью: в лужу один прямо упал, все на тебя смотрел. И все мало тебе. Вон, и у нашего Сашки скоро шея скривится, все в твою сторону поворачивается.
--
Уличные мужики какие-то мелкие в последнее время попадаются, поэтому в лужи и падают, - отшутилась Наташка, желая увести разговор в сторону, подальше от Ангарского.
--
В мужике главное - не рост, - тут же подхватила Элка, которая поняла мысли подруги и поспешила на помощь. - Главное, чтобы человек был... с хорошим достоинством. Так, Евсеич?
--
Элка! - старый учитель погрозил ей пальцем. - Некому тебя побить. А я уже старый.
Все засмеялись.
--
Но почему мои слова всегда неправильно трактуют, - мигнула озорными каре-зелеными глазами Элка-стерва. - Я имела в виду под достоинством золотой характер, новый "Мерседес", квартирку метров сто двадцать, приличную зарплату... А вы все на похабщину переводите. Скоро совсем меня испортите... Хотя, честно признаюсь, это не похабщина, это очень важно... Ну скажи, Евсеич!
--
Важно, важно, - вместо него ответила баба Тася. - В вашем возрасте важно. В моем уже все подходит. Даже Евсеич.
--
Таська! - раздался обиженный голос мужа.
Смех вспыхнул с новой силой, но идея с рестораном понравилась многим. Элка и Наташка отправились в ресторан, чтобы зарезервировать несколько столиков.
Странная женщина.
Вечером, двадцать восьмого декабря, в ресторан пошла довольно-таки большая учительская компания. Элка, Наташка, баба Тася со своим мужем Геннадием Евсеевичем, новенькая веселая учительница информатики, она же молодая вдова, Раиса, школьный поэт Поляков, учитель физики Алексей с женой, учительницей начальной школы, занудной Леркой, которая уже была на шестом месяце беременности, но за мужем надзирала строго, Саша Ангарский, Вадька, и, конечно, не отстала от них Вера Павловна Бром, директор школы, и еще несколько учителей.
Ресторан выбрали при местной гостинице. Её недавно реконструировали, там было уютно, красиво, стояли важные пальмы в кадках, в большом аквариуме плавал настоящий крокодильчик, на стенах веселая абстракция. Плюс живая музыка. Словом, у ресторана были одни достоинства. Только вот мужчин на предновогоднем празднике жизни было совсем негусто. Элка сразу это приметила. Она первая влетела в большой зал, столкнувшись в дверях с высоким интересным мужчиной. Минуты две они не могли разойтись: мужчина отступал влево, и Элка влево, он вправо, и Элка тоже. Жаль, Наташки не было рядом, та переобувалась в туфли. Вдвоем они не дали бы уйти этому красавцу, зажали бы с двух сторон, а дальше Элка бы одна занялась этим блондином. Элка пыталась задержать его: и так и сяк делала вид, что не могут разойтись в дверях. "Вполне тянет на короля моей мечты!" - думала веселая женщина. Но намеченная жертва все равно улизнула он неё, услышал блондин Наташкин хрипловатый голос и почему-то заспешил и моментально исчез. Элка решила забыть про него. Что поделаешь, не судьба!
В ресторане вообще в тот вечер было мало народа. Элка вся исстрадалась. Вадька без конца обхаживал её. Женщина начала злиться. И вдруг увидела знакомую - Людмилу. Она в их школе несколько лет назад преподавала английский язык. Зачем, спрашивается? У неё муж коммерсант, богатый, красивый, свои магазины имеет. Живи не тужи, зачем работать? Так вот в ресторане была Люда со своим мужем Сергеем, и их друзья, как видимо, тоже муж и жена. Он - высокий, мужественный блондин, прямо очередная несбывшаяся мечта Элки, она - красавица-брюнетка с большими зелеными глазами. Такие глаза были у покойной сестры Элки - Светы. Но Элка отмахнулась от этого воспоминания. Она будет сегодня веселиться. Дмитрий и Алина Королевы, так звали эту семейную пару, это подруги потом узнали. Элка сразу положила глаз на Дмитрия. В голове моментально сложился план. Подмигнула подруге:
--
Наташка! Наташка! Ты где?
--
Да здесь я! - отозвалась та.
--
Идем со мной, Натали! Нужна твоя помощь.
--
Идем, - с ходу откликнулась Наташка, которая не знала, куда деться от настойчивого взгляда Саши, поэтому была готова согласиться на все, лишь в душу вернулся покой, приобретенный с таким трудом и который моментально исчезал при появлении Ангарского.
--
Мой высокий блондин, незнакомый нам, ты на него даже не заглядывайся, - быстро дала указания Элка. - Тебе достается Сергей. Вот тот второй, с веселым лицом, улыбается все.
--
Ты его знаешь?
--
Конечно, знаю! Я всех в городе знаю. Или почти всех. Хороший мужик. Положительный. Но один недостаток есть. Женат. И жену любит. У тебя надежд на него не должно быть. У него дочка растет.
--
Его спутница мне глаза выцарапает, - высказала опасение Наташа, глянув на насторожившуюся Людмилу. - Я сразу по виду догадалась: она ревнивая. Не то, что вторая, зеленоглазая. Может, все-таки поменяемся.
--
Ты что? Мне блондин нужен. А Людку особо не бойся. Она, конечно, ревнивая, ты верно это подметила. Но глаз не выцарапает, - весело возразила подруга, - если только в морду даст. Причем от души размахнется. Синяк будет. На большее Людка не способна. Поверь мне, я знаю.
--
Успокоила, подружка, спасибо, - язвительно откликнулась Натали и согласилась на аферу Элки. - Пошли, проверим, крепкая ли у меня морда.
Элка засмеялась, подкатила к Дмитрию, который о чем-то увлеченно беседовал с другом.
--
А я вас приглашаю, и надеюсь, вы не откажите, - выстрелила своими синими глазами Наташа в Сергея, не забывая следить за его женой, чтобы в случае чего отклониться, не хочется на Новый год с синяком ходить.
Жена блондина только чуть улыбнулась, даже бровью не повела, лишь в зеленых глазах промелькнул отблеск непонятного чувства. Наташка подумала, что она просто идеальная женщина - обычно жены по-другому реагировали на породистую и нахальную Эллу: злились, хмурились, а если и отпускали мужа на танец, то потом глаз не сводили, порой устраивали сцены ревности. А эта почти весело улыбается. Вроде как даже и довольна. Иди, мол, дорогой, танцуй, не стесняйся. Людмила же была не такая, она, окинув ледяным взглядом Наташку, ехидно спросила:
--
А что, белый танец объявили?
--
Да, объявили! - не терпящим возражений голосом изрекла Элка. - Только сейчас. Вы разве не слышали?
Алина с интересом слушала веселый диалог.
--
И кто объявил? - рассердилась Люда, ей явно не хотелось отпускать мужа танцевать с невысокой худенькой блондинкой с ярко-пшеничным волосами и васильковыми глазами.
--
Я, - нисколько не растерявшись, ответила Элка. - Я только что объявила белый танец.
Алина, жена Дмитрия, весело рассмеялась и сказала:
--
Ну, раз белый танец объявлен, Дима, придется тебе принять приглашение этой красивой женщины. Нельзя отказывать дамам.
Дмитрий спокойно улыбнулся, встал и галантно подал руку Элле, и они пошли в медленном танце под звуки живой музыки. Люда же на Натали реагировала не так доброжелательно.
--
Тогда я тоже приглашаю! Собственного мужа! Сама! На белый танец! - и пошла танцевать с Сергеем.
Наташа осталась стоять ни с чем. Как дура. Рядом с чужим столиком. В морду, слава Богу, не дали. Но и сложившееся положение было глупое. Полный облом, так сказали бы современные старшеклассники. Обломалась Наталия Игоревна. За спиной уже кто-то подхихикивал. Вроде Лерка, жена Алексея, глупая, противная бабенка, первая школьная сплетница.
--
Садись, - потянула Натали за руку сидящая за столом зеленоглазая женщина. - Чего привлекать к себе внимание? Не надо больше приглашать Сергея. Люда его никому не отдаст. И он не любит, когда его половина расстраивается. Они счастливы друг с другом. Так что оставь их в покое. Ты ведь и не хотела с ним танцевать, подруге помогала. Веселая она! Присаживайся-ка ты лучше за наш столик, со мной поговори. Пусть окружающие думают про нас, что встретились старые знакомые. Я - Алина, кстати.
--
А я Натали, - Наташка присела за их столик.
--
Натали, Наташа, Наталия. Чудесное имя. Я мечтала родить третью дочку и назвать Наташей. Что обозначает твое ?
--
Родной человек, - ответила Натали.
--
Все правильно. Родной человек, родная. Кстати, на тебя смотрит другой родной человек, глаз не отводит ни на минуту.
Наташа поежилась, не ответила. Незнакомая женщина обладала какой-то непонятной энергетикой, видела все вокруг, мягко подчиняла своей воле, казалось, она и мысли умеет читать. Натали почувствовала, что начинает раздражаться от этих своих глупых мыслей. Никому она больше не даст вмешаться в её судьбу. Она сама теперь хозяйка своей жизни. В последнее время все обстоятельства были против неё. Но большие зеленые глаза незнакомки были приветливы, участливы и даже чем-то напоминали Элку.
--
Давай выпьем, Натали, по бокалу шампанского за знакомство, - предложила женщина. - И перейдем на "ты".
--
Давай, - кивнула головой Наташа.
Они выпили, говорили о каких-то пустяках, глаза новой знакомой время от времени внимательно следили за танцующим мужем. Еще бы не следить! Элка выделывала такие па, что весь ресторан смотрел на них, кто-то смеялся, кто-то хлопал в ладоши. Неожиданно жена Дмитрия отвернулась и посмотрела в окно. Там, в отражающемся стекле все-таки был заметен круглый диск огромной луны. Наташке вдруг стало жалко новую знакомую, Алину. Несчастная женщина, наверно. Изменяет ей красавчик-блондин с какой-нибудь стервой Элкой. И скорее не направо и налево, а есть у него одна, другая, которую он, может быть, и любит...
--
Ты не переживайте, Алина, Элка с женатыми мужиками никогда не связывается, это так, смеха ради, - решила Натали успокоить новую знакомую. - Просто мы в школе работаем, у нас мужчин маловато, вот и чудит наша Эллина Петровна. Отрывается по полной программе.
Зеленоглазая женщина внимательно посмотрела на Наташу и спокойно ответила:
--
Я знаю, что такое женский коллектив, я тоже когда-то была учительницей. Недолго, правда. И нисколько не переживаю за мужа. Дима и Элла - половинки разной души. Кроме этого танца между ними ничего не будет. Они больше даже не увидятся. Я в этом уверена. И обращайся, пожалуйста, ко мне на "ты". Мы раньше не встречались? Ты мне кого-то напоминаешь. Мне все кажется, что я тебя раньше видела, а может, просто слышала о тебе.
--
Хорошо, будем на "ты". Как ты сказала? Разные половинки души? - удивилась выпившая за сегодняшний вечер не только шампанского Наташка. - Ты души, что ли, видишь? Как определила, что они разные?
--
Мне кажется иногда, что вижу, - задумчиво произнесла эта непонятная женщина. - Вижу человеческие души. Порой у мужа и жены одна душа на двоих. Вот как Люда и Сергей.
--
А тогда скажи мне, а где моя половинка? - зажглись недобрым светом синие глаза Наташки. - Ты сможешь её увидеть, если я сама еще толком не знаю, кто половинка моей души.
Молодая женщина не любила мистики. Интересно, что сейчас скажет зеленоглазая, чего наплетет?
--
Здесь, в этом зале, - спокойно ответила Алина, опять глянув в окно на огромную зимнюю луну, словно та была её подругой и помогала ей во всем. - И ты это знаешь, кто эта половинка. Ты сейчас приглашала Сергея, потому что убежала от него. Ты давно бежишь от него. Но он не все знает о тебе. Его душа мечется в смятении. Я не могу понять почему. А ты знаешь этот ответ. Помоги ему и себе. Ты ему очень нужна.
Наталья недоверчиво хмыкнула:
--
Может, и про остальных в этом зале расскажешь. Хотя бы про наших учителей. Где у кого душа, с кем на двоих?
Алина нисколько не обиделась и спокойно продолжала:
--
Расскажу. Вот немолодая пара...
--
Евсеич и баба Тася! - засмеялась Натали. - Ну, здесь ты права, у них уже давно не половинки, а одна душа на двоих, спаянная намертво и детьми, и долгими годами совместной жизни, я даже соглашусь, что любовью.
--
Хорошо, пусть на двоих, пусть спаянная, - весело согласилась зеленоглазая женщина. - Я еще две половинки одной души вижу. Вот тот рыжеватый блондин... - Алина показала на Алексея.
Натали довольно улыбнулась. Она сейчас тоже выступит в роли пророчицы. Раз плюнуть, особенно когда речь идет о семейных парах, которые ты знаешь.
--
И Лерка, кругленькая глупенькая блондинка, беременная, - продолжила скептически Наташка. - Алексей и Лерка. Они муж и жена, ребенка ждут. Только у них кольца на руках. Легко определить семейное положение. Что получилось? Я, выходит, тоже вижу души?
--
Не знаю, но, наверно, все же не видишь, потому что половинка Алексея, того интересного блондина, совсем другая женщина, - не согласилась собеседница. - Не жена! А вон та, с каштановыми волосами, с короткой модной стрижкой и оживленным лицом. И кольца у неё нет. Кстати, и у Алексея тоже.
Она указала на новенькую учительницу информатики - Раису.
--
Раечка? А Лерка? - подняла в недоумении брови Натали. - Вряд ли Лешик разведется со своей дурочкой. Ведь она ждет ребенка.
Она даже забыла глянуть на Алексея, чтобы проверить слова о кольце. Новая знакомая нахмурилась, не ответила. Наташка не унималась:
--
А куда все-таки Лерка делась? Она не выпустит из своих коготков мужа. Настоящая хищница, хоть и косит под невинность.
--
Нет её, - нехотя ответила странная женщина, - совсем нет, не вижу... Или не будет... Ни её, ни ребенка. Не знаю, нет её рядом с мужем....
Ладно, черт с этой Леркой. Наташка её не любила, много языком трепет. Лучше про других узнать.
--
А Элкина половинка где! - не унималась Наташка, думая про себя: - Тут уж трудно будет определить, у неё столько половинок побывало! Как выбрать-то? Хотя Вадька, нет-нет, да глянет на Элку. Может, Алина сейчас про Вадьку скажет. Вот они потом с Элкой посмеются.
Алина буквально на секунду закрыла свои большие глаза:
--
Здесь нет её половины. Я имею в виду, в этом зале. Но сейчас поищем. А вот.... Вижу, вижу, ой, какой импозантный мужчина, он мне знаком, он был сегодня здесь, - она как-то странно взглянула на Наташу. - Скоро они будут вместе. Их ждет большое счастье. Знаешь, я рада за твою подругу. Только не спрашивай, кто он, где живет, как зовут. Большего не скажу. Судьба не любит, когда заглядывают вперед. Всему свой черед. Сама узнаешь, когда придет время.
--
Ну, скажи хоть одно: Элкина половинка - блондин или нет? - насмешливо произнесла Наташка. - Для неё это очень важно.
--
Блондин, - засмеялась Алина.
--
Принц на белом коне?
--
Скорее состоятельный мужчина на белой машине...
--
Значит, король. Это тоже Элку устроит. Вдовствующий король с ребеночком и мерседесом.
--
Есть и ребеночек, - засмеялась Алина. - И иномарка.
--
Ты прямо-таки колдунья, - с прежней насмешкой продолжала Наташа. - Даже про машины все знаешь.
--
Может, и колдунья, - зеленые глаза откровенно заискрились весельем. - Некоторые так меня и называют, считают, что мое слово удачу приносит, - теперь женщина грустно вздохнула. - Что только люди ни говорят. Знать бы еще, как можно наколдовать самой себе удачу, нет, лучше счастье! - под конец неожиданно вырвалось у Алины, которая опять глянула в окно на желто-оранжевую луну, которая упорно не исчезала с небосвода в этот холодный декабрьский вечер.
--
Почему ты так говоришь? Ты все должна знать, если души видишь, - не согласилась Наташа. - Вот и иди сама к своему счастью. Увидишь половинку свою и иди. И другим подскажи...
--
Порой это не получается, - ответила собеседница. - У меня уже не получилось. Другому досталась моя половинка. И я тоже...
И вдруг у Наташи мелькнула такая запретная мысль о возможности счастья, эта мысль была спрятана так глубоко в душе, что иногда Наташка думала, что этого и нет, и никогда не было. Но тут зеленые колдовские глаза этой странной женщины посмотрели в самую душу и что-то разбудили в ней.
--
А ты можешь сказать другой душе, моей половинке, что я.... живая? - нерешительно протянула Наташа. - Не умерла я...
Вздрогнула Алина и сказала:
--
Наверно, могу. Надо попробовать. Дай твою руку. Я передам твои чувства. Мне это можно... Я тоже как-то уже умирала... И потеряла свою любовь, а с ней и надежду на счастье...
Наташка медленно протянула руку. Алина слабо сжала её пальцы и закрыла глаза. Она неожиданно страшно побледнела:
--
Ой, не надо, - испугалась Наташа. - Вам ведь плохо.
Та слабо улыбнулась кончиками губ:
--
Хуже мне не будет. Просто не может быть, - женщина выпустила руку Натали. - Ну вот, он знает теперь. Знает, что его любовь жива! Но не верит. Но вы все равно будете вместе. Не сопротивляйся...
Алина устало откинулась на спинку высокого стула. Дмитрий, её муж, так показалось Наташе, резко бросил Элку посреди танца и спешил к жене. Возвращалась разгоряченные танцем и Люда с Сергеем.
--
Вот и твоя половинка идет, - сказала Наташка. - Как черт от ладана, летит от моей подруги. Чего она ему такое сказала?
--
Ты знаешь, - Алина снизила голос, глядя на приближающегося мужа. - Когда я искала душу твоего мужа...
Наташа вздрогнула от этих слов - откуда может это знать Алина, даже Элке ничего не говорила Наташка. Не говорила она слова "муж".
--
Так вот, когда я искала душу твоего мужа, - торопливо продолжила Алина. - Нечаянно увидела свою родную душу, свою половинку... Дева Мария! Он близко, рядом! Как хорошо! Спасибо тебе, Натали! - она помолчала секунду. - А почему ты хочешь, чтобы тебя считали мертвой? Впрочем, молчи, не отвечай! Я и так знаю, что ты не скажешь... Выслушай меня, девочка. Постарайся это понять. Натали, не смей бежать от любви. Нельзя этого делать. Наказание очень жестоко... Иногда оно бесконечно... А любовь останется здесь вечно, - женщина приложила руку к груди.
Но тут приблизился Дмитрий. Алина преобразилась. Не стало несчастной таинственной зеленоглазой женщины, что на минуту приоткрыла Наташке не только её тайну, но и свою. За столом сидела уверенная в себе, улыбающаяся женщина - идеальная жена. Глаза были все такие же зеленые, только в них не было больше знания всех тайн. Алина замолчала, потому что подошел муж. Оказывается, дело было не в Элке, Мужчина спешил на самолет, летел на север на несколько дней, жена оставалась здесь, в гостинице, ждать его. Сергей и Людмила быстро попрощались с Алиной и повезли в аэропорт своего друга, а его странная жена осталась в ресторане, в кругу новых знакомых. Элка быстренько с ней познакомилась и утащила её в свою компанию. Веселилась Алина так же отчаянно и безудержно. Подружилась с Элкой моментально, нагадала всем счастье. Но предсказания её были немного странноватые и чудноватые, зато развеселили всех. Алина посоветовала бабе Тасе беречь мужа от Элки, Вадьке держаться подальше... от Натали, поэту Полякову предсказала скорую женитьбу на бывшей ученице и огромную славу. Случайная предсказательница обошла молчанием Лерку, словно её не было, хоть та несколько раз лезла с одним и тем же вопросом, кто у неё будет: мальчик или девочка. Элке зеленоглазая сказала, что своему мужу-олигарху родит двойню, но детей у них будет полон дом, трое своих плюс два внука. Раечке Алина велела сегодня весь вечер целоваться с любимым человеком. А Сашка не стал слушать пророчеств, сказал, что и так все знает, не надо никаких предсказаний. Алина согласилась, но потом все же добавила: "А счастье твое совсем рядом. Но ты его опять можешь потерять. В третий раз. В последний". Сашка скептически хмыкнул, а глаза опять остановились на хрупкой Натали. Новая знакомая больше ничего не пила, даже шампанского, Наташа это заметила. А потом, словно кто Алину позвал, она встала и исчезла, прямо растворилась, предварительно шепнув Наташке:
--
Не беги от любви, Натали. Нельзя этого делать. Любовь все равно сильнее нас. Надо уметь не бояться правды, какой бы он неожиданной ни была. Ты обрекаешь не только себя на страдания, но и других. Верить нужно любимым и в любимых. И позвони обязательно Игорю!
Надо же другие и не заметили, что зеленоглазая женщина ушла. Хотя кому замечать. Кто-то, потрезвее, уже ушел, остальные гуляли вразнос - напились. И все же странная все-таки эта Алина.
--
Но откуда она догадалась, что я была замужем? - веером мчались мысли в голове Натали после слов этой внезапно исчезнувшей женщины. - Хотя брак наш не был зарегистрирован. Я умерла для мужа. И пытаюсь убедить себя, что и он для меня мертв, - эти слова Натали повторяла для себя уже не раз. - А эта Алина даже про папку моего знает... А как она догадалась, что его зовут Игорем? Странно это! К тому же мне кажется, будто мы с ней уже встречались где-то или что я слышала про неё.... Хотя нет. Я поняла, откуда она знает, как зовут моего отца. Этому есть самое простое объяснение. Кто-нибудь назвал меня Натальей Игоревной....
И все равно эти успокоения самой себя не помогли, а вот душу разбередило. И Наташка напилась. И вовсе не назло Сашке. Он хороший. От себя спасалась, Сашку к себе не хотела подпускать, показывала худшие свои стороны. А Элка, сучка, больше притворялась, что напилась, это чтобы отвязаться от Вадьки. Она, всегда такая, других напоит, сама, как огурчик на другой день. Вчера вечером Элка, было, сначала поскакала следом за новым знакомым, за Дмитрием, кричала, что улетит с ним на север, оглянулась на его жену, а Алине хоть бы что. Сидит, мудро улыбается чему-то, головой кивнула, мол, лети. Правда, идеальная жена. А Элка вернулась через полчаса. Кто знает, может, и успела за это время согрешить с мужем Алины. Наташкина подружка на все способна. Хотя вряд ли, почему-то Элка перемигнулась с Сашкой и бабой Тасей, словно что сообщала им.
Дальше воспоминания Натали стали сливаться в непонятную круговерть. Элка и Наташа перешли на коньяк, напоили всех, в том числе и Наташку. Упал под стол будущий знаменитый поэт Поляков. Лежал там и бормотал свои вирши очередной богине. Его забрала Вера Павловна, подняли вместе с мужем и увезли. За ними приехал родственник. Народ стал потихоньку исчезать. Уехала с Верой Павловной и Лерка, у них в машине было свободное одно место, директриса обещала прямо до дома довезти беременную женщину. Лешка сказал, что доберется сам. Он исчез следом за Раечкой, которая ушла с бабой Тасей и Евсеичем. В конце концов, остались четверо в ресторане: Элка, Наташка, Вадька и Саша. Начали делиться воспоминаниями, да еще какими: кто, как и где потерял девственность. И это-то при мужчинах. Наташа и тут перехитрила всех, она сочинила красивую историю про капитана дальнего плавания в белом кителе, высокого, мужественного, стройного, и выдала за правду, слезы крокодильи лила, рассказывая, почему они расстались. А расстались они якобы из-за его слепой невесты: не могла Натали дозволить, чтобы несчастная девушка страдала. Плакала Наташка и сама себе поражалась! Настоящая актриса. А Элка три раза рассказывала, как с ней это было, и каждый раз её лишал девственности кто-то другой. Вадька ржал, как ненормальный. А Сашка морщился.
Мысли Натали прервал голос подруги:
--
Вчера в ресторане мы хорошо накушались. Представляешь, Наташ, мне даже показалось, что Лешка с Райкой целовался. Правда, правда, я пошла в туалет, а в холле Лешка, который якобы ушел домой, стоит с нашей Раечкой в обнимку, они так были увлечены друг другом, меня даже не заметили. Я, конечно, тоже уже хороша была... Ну, а если и целовался Лешка с Раечкой, это правильно. Лешику давно пора свою дуру беременную бросить. Он думает, что Лерка ему скоро наследника родит. Сына ждет. Попомни мое слово, подруга, не станет Лерка рожать, скинет ребенка, сделает что-нибудь. И на срок большой не посмотрит.
Наташа вздрогнула: "Как так можно?" Но вслух ничего не сказала. Не могла она этого говорить. Даже Элке. А в ушах опять зазвучал мелодичный голос странной женщины Алины:
--
Не беги от любви, Натали, наказание за это будет жестокое. Не беги от любви, не беги, нельзя бежать от любви...Не беги... Не беги.... Наказание жестокое.... Помни это, Натали...Не обрекай себя на страдание... Не заставляй страдать любимого... Жестоко наказание...
Да куда уже жестче можно наказать Наташку! И так все потеряла. Нет! Не может она еще об этом думать. Еще болит душа. Не заросла рана. Быстрее спрятать эти мысли, пока подруга не заметила, что Натали опять плохо... Молодая женщина заставила себя слушать голос подруги. Элка продолжала уже совсем о другом:
--
Натали, подруженька моя. Вся надежда на тебя, на твой ум и красоту, спаси мою бессмертную душу от сегодняшнего грехопадения. Хватит мне уж грешить, а то ни один олигарх не польстится на меня, а Алина обещала. Пересплю ведь сегодня я с Вадькой, хоть и не хочу совсем этого. Мне с ним дежурить в паре аж четыре часа. Я женщина слабая, не устою. Замени меня.
В нерабочие праздничные дни в связи с прогремевшими террористическими актами приказали установить в школе круглосуточное дежурство учителей. Элке в пару поставили Вадима.
Соблазни Вадьку...
--
А что ты предлагаешь? Мне заменить тебя? Совсем, подруженька, чокнулась. Я тоже не хочу спать с Вадькой, - ответила Наташа, ничуть не удивившись словам подруги: Элка что угодно могла ляпнуть. - Думай, что предлагаешь лучшей своей подруге!
--
Ты можешь не спать с ним. Я не об этом. Подежурь просто вместо меня. Ты стойкая, устоишь против чар Вадьки, - жалобным тоном говорила Элка. - Он к тому же боится тебя. Я знаю. Тебя все наши мужики бояться. Кроме ...- Элка пожалела подругу, не стала говорить "Сашки", сказала другое, - кроме Евсееича. Тот недавно своей бабе Тасе признался, что любит белокурую Натали.
Наташке совсем не хотелось выходить на дежурство раньше на четыре часа, да еще с больной головой и неуемной жаждой водички. К тому же еще могло и начать тошнить. А Элка жалобным голосом продолжала:
--
А я вместо тебя приду, ты же меня сменяешь, - и лукаво прищурилась. - Кстати, с Сашкой в паре ты дежуришь.
--
Откуда знаешь?
--
А ты не знала? Странно. Я думала: баба Тася тебя проинформировала. Наша вечная сваха, бессмертная баба Тася. Это все она. Лешку с Райкой в пару впихивала подежурить вместе и о тебе с Сашкой побеспокоилась. Ты знаешь нашу неутомимую Таисию Ивановну. Не успокоится, пока всех не переженит. На мне, наверно, опять обломается. Где она олигарха найдет, да еще блондина?
--
Как от Лерки-то избавились? Под каким предлогом лишили дежурства? - полюбопытствовала Натали, как всегда, пропустив мимо ушей слова про Ангарского и Элкиных блондинов-олигархов. - Она, на первый взгляд, наивная тихоня, глазами хлоп-хлоп, но так и пасет своего Лешеньку. Железной хваткой держит на титановой цепочке. Как Алексея, такого умного мужика, хорошего, красивого, угораздило выбрать такое голубоглазое идиотство?
--
А наша баба Тася как развыступалась, расшумелась, что нельзя беременным дежурить в выходные дни, что это нарушение всех законодательств и общечеловеческих норм, что будущим мамам отдыхать надо больше... А то можно подумать, что Лерочка что-то делает. У неё всегда отдых без перерыва. Ты бы видела, что у них есть дома. Лерка такую грязищу развела. Баба Тася ходила, видела, неделю валидол после пила. Как Лешка только с ней живет! - фыркнула Элка, отличающаяся помимо прочих достоинств прямо маниакальной чистоплотностью.
--
Зачем Лешик к ней вернулся? Баба Тася как-то мне рассказывала, что уходил он от неё летом, - в раздумье произнесла Натали. - Они почти разошлись. Алексей даже уезжал куда-то отсюда... Сказала, где-то у него старший брат далеко живет, серьезный, деловой...
--
А знаю, - отозвалась Элка. - Это муж нашей учительницы Надежды, ты её не застала. Хорошая была женщина, историю преподавала...Вот от них-то квартира и осталась Лешику и Лерке. Баба Тася с Надеждой дружила. Это она её сосватала с братом Лешки...
--
И здесь без неё не обошлось! - удивилась Натали.
--
Не обошлось, - засмеялась подруга. - Но я не об этом хотела сказать. Баба Тася больше всех жалеет, что Лешка вернулся к Лерке... А теперь еще видит, что Лешка влюбился в нашу Раечку. Вот и старается им помочь. И не только им! Лешику с Раечкой, Сашке с Натали, а мне с Вадькой! - Элка была возмущена. - Пусть вас сватает. А меня-то зачем? Мне зачем нужен Вадька? Он же не блондин. Не говорю уж об олигархе. Я не буду Вадьке двойню рожать!
--
Ну баба Тася. Ну старая сводня, - беззлобно выругалась Наташка. - Любит сватать. Ладно, помешаем ей. Так и быть, подруга, подежурю, выручу я тебя. С Сашкой я тоже не хочу оставаться наедине. Посиди с ним эти четыре часа лучше ты. Но не смей влюблять в себя Сашку. А если он влюбится в тебя, выйдешь за него замуж, не будешь мучить, - поставила условия Наташа. - Пусть Сашка будет счастлив. Я приношу одни несчастья...
Женщина поспешно прервала свои слова. Об этом никто не должен знать. Даже лучшая подруга Элка.
--
Нет, Натали, вторую часть я не могу никак принять, - потянулась лениво Элка.- Блондин, блондин и еще раз блондин - вот моя судьба. А твой Ангарский темноволосый, брюнет.
Наташа невольно залюбовалась ленивой грацией подруги: до чего же был щедр Бог по отношению к Элке, когда раздавал красоту, ум и прочие причиндалы, ну кто еще так может в себе сочетать буквально все - и внешность, и фигуру, и грациозность, и ума подруга не лишена, характер легкий, веселый, секс любит. Все-таки повезет тому, кого, в конце концов, выберет Элка. Счастливый муж будет гордиться не только красивой женой, но с ней будет ему весело, и ночью не соскучится. И дома все пылинки будут на учете. Элка умеет все. За исключением одного - готовить! А её красивые глаза, настоящие, не то что у нее, Натали... Наташке порой становилось страшно смотреть в них - там умещался весь мир, вся вселенная; иногда казалось, что Элка, если захочет, будет знать все и управлять всеми, но она довольствуется малым... Натали опять вспомнила зеленоглазую Алину. Той тоже подвластен весь мир. Она умеет им управлять. Весь мир подвластен и Элке. Она не хочет им управлять. Она просто любит жизнь. Словно две представительницы какого-то могучего клана Алина и Элка: возможности одинаковые достались от природы, но по-разному ими эти женщины пользуются.
--
Наташ, ты меня не слушаешь, - прорвался сквозь мысли обиженный слегка голос подруги. - Все о чем-то думаешь.
--
С моей больной головой сегодня нельзя думать. Не веришь, - отшутилась Натали.
--
Верю. Сама пару раз страдала, - кивнула головой Элка.
--
Так что я все слушаю! А о чем ты говорила?
--
Я говорю, что первое условие твое я принимаю - Сашку влюблять в себя не буду. А если он сам на меня западет, возьмет и влюбится? Учти, что замуж за него не пойду в любом случае, у него нет машины и коттеджа... А мне двойню рожать! Где жить-то с кучей своих детей, да еще и внуков!
--
Тогда мотай к своему Вадьке на дежурство.
--
Ладно, ладно, не влюбится в меня твой Сашок, ведь ты есть, - поспешила согласиться Элка и притворно вздохнула. - Мне придется четыре часа сидеть в одной комнате с красивым сильным молодым мужчиной и говорить о погоде. А о сексе даже не заикаться! Кошмар. Я же помру.
--
Не помрешь, - засмеялась Наташка, зная, что подруга больше треплется. - И Сашке с тобой будет весело. С тобой скучать невозможно. Четыре часа пролетят быстро, не то что у меня. А насчет постели, секса... Я ведь знаю тебя хорошо, хоть и недавно мы знакомы...
Не любого Элка пускала в свою постель. И не столь часто, как утверждали учителя, подобные Лерке, как трепала без зазрения совести языком сама Элка. Наташка знала многое про подругу. Врет ведь про Вадьку, что спала с ним. А вот с Чугуновым она часто видела Элку в его машине. Возил он куда-то Наташкину подругу. Про Чугунова Элка не любила говорить...
--
Наташ, - голос Эллы стал вообще тихим. - А может, влюбишь в себя Вадьку? Тебе это раз плюнуть.
--
Что? - оторопела Натали. - Сначала подежурь, потом влюби, дальше скажешь - переспи.
--
Нет, Наташ, не скажу. Не спи с ним. Ничего интересного. Надоел мне Вадька. Помоги, Бога ради, отбей! Соблазни Вадьку! Хочешь, на колени встану и лбом о пол стукнусь... - подруга стала приподниматься с кресла. - Ну пожалей ты свою подружку-стерву...
--
Ладно, ладно, - засмеялась Наталия. - Сегодня на дежурстве и начну... отбивать у подруги, заметь, лучшей, её ненаглядного, суженого, ряженого...
--
Он не ряженый, не суженый....
--
Знаю, просто противный...
--
Ты просто золото, все понимаешь, - Элка бухнулась опять в разложенное кресло. - Я же пока посплю.
--
Ой, а сапоги! - простонала Наташка.
--
Что сапоги? - не поняла Элла, уже закрывшая глаза.
--
Они же разные! Красный и синий! В чем мне идти? Сегодня я не настолько пьяна, чтобы спутать синий и красный цвет. А старые мои сапожки в ремонте. А сапожник запил. У меня нет обуви...
--
А давай новую моду введем, пусть все в разных сапогах ходят теперь. Ты пример покажешь, - весело предложила подруга. - Через неделю обувные магазины получат баснословную прибыль: все будут покупать по две пары сапог.
--
Моду такую вводи ты, раз тебя волнует прибыль обувных олигархов. Может, среди них и твой блондин. Возьмешь мои сапоги, обуешь и в них придешь мне на смену. А мне придется у тебя взять, - ехидно прокомментировала Наташа.
--
Бери, бери, Наташенька, - миролюбиво согласилась Элла.- У тебя тридцать шестой, у меня сороковой. Ватки напихаем. А твои распорем. Прорежем спереди отверстие, как у босоножек. Будут бососапожки. Бедные мои пальчики, будут наружу торчать. Замерзнут.
Наташа засмеялась. И вспомнила, в туфлях, точнее в красивых модных босоножках на высоком каблуке, еще была новая знакомая - Алина. Она же в гостинице остановилась, сказала: там будет ждать возвращения мужа с севера, может у неё были такие сапоги, как у Натали, только другого цвета. Вот и спутали. Надо заехать перед дежурством в гостиницу, узнать. Фамилию Алины, Наталья, конечно, забыла. Подруга тоже не могла вспомнить. Заставила узнавать Элку через Людмилу. Та долго отказывалась, ныла, что боится Людки, что она обещала ей не претендовать на её Сергея, но Натали не отступала. Разыскали телефонный номер по справочнику, позвонили. Людмила, как и предсказала Элка, наотрез отказалась говорить с ними, а когда поняла, кто ей звонит, бросила трубку. Ничего не оставалось Натали, как обуть свои разные сапоги и поехать самой в гостиницу. Слава Богу, шуба была длинная, ниже колена. Но все же кое-кто смотрел удивленно на красивую синеглазую женщину в разных сапогах.
Наташе повезло. Алину даже разыскивать не пришлось, не пришлось объяснять, кто ей нужен. Молодая женщина столкнулась с ней при входе в гостиницу. Новая знакомая шла под руку с каким-то мужчиной, чем-то сильно расстроенная. Мужчина осторожно и бережно поддерживал её. Наталья поспешно глянула вниз, на ноги. Нет, на новой знакомой не были обуты разные сапоги. Наташа даже не хотела их окликать. Алина сама её заметила, слабо улыбнулась и остановилась.
--
Натали? Ты ко мне?
Наташа замялась, взгляд Алины упал на её разные сапоги.
--
А, вот в чем дело. Это не ко мне. Это к твоей половинке...Он подменил. Я видела...
Она не закончила. Мужчина, держащий её под руку, ласково сказал:
--
Аленький мой, мы очень спешим. Самолет ждать не будет. Извините нас, - последние слова относились к Натали.
--
Да, да, я помню, - откликнулась зеленоглазая женщина. - Я сейчас, Валюша, - и вновь повернулась к Наташе: - Помни, Натали, что я тебе сказала. Не беги от своей любви. Нельзя этого делать. Наказание очень жестоко. Удачи тебе, подстреленная птица, плыви к своему лебедю. И отцу позвони... Слышишь, позвони!
Они поспешили к стоянке такси. То ли показалось Натали, то ли, в самом деле, прозвучали такие дальнейшие слова. Алина тихо пояснила своему спутнику:
--
Это дочка Корнеева Игоря.
Мужчина что-то ответил. Они сели в такси и уехали. Наташка стояла в задумчивости: она по инерции думала, где она могла спутать сапоги. И второй вопрос: откуда эта странная женщина знает её отца... Второй раз про него говорит.
--
Наташа! - окликнул кто-то её.
Натали недовольно поморщилась. Это был любовник матери, Серебров Вадим. Честно сказать, Натали его не любила. И сейчас меньше всего хотелось видеть. Противный тип. Скользкий, двуличный. Все про святые семейные узы говорит, а сам кучу любовниц держит. А жена такая у него хорошая. Местный мафиози этот Серебров, такая уверенность жила в уме молодой женщины. Но нельзя его послать куда подальше. Он не только негласный хозяин города, он содержит мать, он дал денег взаймы без процентов на квартиру, где живет Наташа и в данный момент спит Элка. До сих пор из каждой зарплаты приходится отдавать большую часть денег. Хоть и хорошо платят в их школе, но Наташке порой туго приходится. Но у неё есть свой угол, не надо жить с матерью. А что не всегда хватает денег, так это ничего. Наташа научилась обходиться малым. Отец бы был этим доволен. Он всегда переживал, что дочь не умеет считать деньги. Научилась! Очень хорошо научилась. Так что сапоги надо обязательно найти. Нет возможности купить еще одни. И Наташа, нацепив приветливый взгляд, обернулась к мужчине.
--
Здравствуйте, Вадим.
--
Здравствуй, Наташа! Откуда ты знаешь Алину? - прозвучал неожиданный вопрос.
Холодные глаза Сереброва пронзительно уставились на женщину, пытаясь проникнуть во все закоулки её души. Но Наташка не боялась этого, с недавних пор хорошо умела прятать свои чувства и мысли, если надо, разыгрывать из себя ничего не знающую дурочку.
--
Вчера в ресторане познакомились, - спокойно ответила женщина, думая, какая связь может быть между этой полузнакомой зеленоглазой женщиной, не из этого города, и мамочкиным любовником. - Она там была с мужем и с друзьями. Новый год вместе отмечали.
--
С какими друзьями?
--
Не знаю. Вроде Людмила и Сергей.
--
А-а-а, - протянул Серебров. - Точно, Алина с Людкой всегда дружила. Кстати, ты попросила Алину пожелать тебе удачи?
--
Нет. А зачем это?
--
Зря, зря, - покачал головой Вадим.
--
А почему надо у неё просить удачи? - не понимала Натали.
--
А, ты же не знаешь, ты не местная. А твой отец должен бы знать. Алину-то он хорошо знал в свое время, даже влюблен. Хотя кто в неё был не влюблен? Только, наверно, он тебе этого не рассказывал. Это Алина Королева, женщина, приносящая деньги и удачу. Наша Зеленоглазая колдунья, так мы её окрестили в наших кругах. В её роду все женщины - ведьмы и колдуньи. Я правду говорю. Зря смеешься. И мне, случалось, они помогали.... И Алина, и её тетушка с дядюшкой...Дядюшка учил бизнес вести. А Алина с тетушкой с того света, случалось, вытаскивали... Головные-то боли мне её тетушка, точно, вылечила, сынишке маленькому грыжу заговорила...
--
Ну для этого и колдуньей не надо быть, - усмехнулась Натали. - Бабушки деревенские тоже умеют это делать...
--
Зря ты не веришь, - Серебров был серьезен.
Он задумчиво смотрел вслед уехавшей машине.
--
Давненько я Алины не видел. Уже много лет, как они уехали. Почему она здесь оказалась? И я об этом не знаю. Ведь она и Дмитрий много лет уже живут в Москве. А с кем это она была? Это точно не Дмитрий. Я его хорошо знаю.
И Наташа только сейчас сообразила, что, в самом деле, новая знакомая была не с мужем. Кто-то другой нежно поддерживал её под руку, но Наташка почти воочию видела нити любви, что связывали эту странную женщину и уехавшего с ней наполовину седоволосого мужчину.
--
Не беги от любви, - вспомнила она опять слова Алины. - Наверно, про себя она говорила это, - думала Натали. - Про себя и того, с кем была... Она его любит. Он её. Поэтому и советует мне: не беги от любви... А как не бежать? Только приближусь, повернусь к своем счастью, и тут же трагедия... Нет, я так больше не могу, нет для меня счастливой любви в этом мире, я буду бежать...
--
Что это с твоими сапогами? - засмеялся Вадим Серебров, глянув на ноги молодой женщины. - И форма, и каблуки совпадают, а вот цвет странный...Или у меня что с глазами?