Это был обычный рейс, ни чем не отличавшийся от любого другого рейса. Я приехал в аэропорт задолго до начала регистрации и теперь, скучая, устало наблюдал за тем, как время от времени вяло подтягивались мои будущие спутники. Первыми, как правило, появляются благоразумные старички, то и дело проверяя всё оставшееся время, не забыли ли они чего. Потом настаёт черёд неприступных красавиц, завсегдатаек дорогих магазинов. И перед самым вылетом с важным видом, не прерывая процесс мобильного общения показываются люди, подчёркивающие всем своим видом принадлежность к бизнес сословию. На регистрации я попросил место у окна и теперь, с удовольствием предвкушал скорое возвращение домой. В этот раз командировка действительно затянулась, а неожиданно свалившаяся лавина работы утомила меня до безумия. Дома меня ожидали три дня отдыха и я торопился поскорее напрочь забыть о работе.
После выдержанной несколько минут паузы самолёт медленно двигался к началу взлётной полосы. Стюардессы заботливо оградили счастливчиков из бизнес класса от завистливых взоров остальных пассажиров плотными занавесками и важно проверяли все ли пристёгнуты как следует. Я с удовольствием прильнул к окну как ребёнок и, как всегда, с нетерпением предвкушал приближающийся момент взлёта. Для меня это стало почти хобби прилипать к окну и высматривать едва различимые детали заоконных пейзажей. Разгон, самолёт мягко оторвался от полосы и плавно начал набирать высоту. Этот момент всегда доставлял мне особое ощущение. Какое-то время еще можно было рассматривать крошечные домики и автомобили за окном, затем всё покрылось густым слоем белых облаков. Я осмотрелся вокруг. Атмосфера общей сонливости начинала брать своё. Ничего лучшего, чем поглотить нехитрый завтрак и задремать никому придумать не удалось. Убаюкивающий гул моторов навевал тёплые спокойные мысли, я постепенно начал засыпать...
Ото сна меня пробудил резкий рывок. Хотя встряска и была довольно сильной, я, бегло осмотрев своих спутников, не заметил никаких проявлений паники или даже взволнованности. Вероятно, воздушная яма. Я успокоился и попытался снова заснуть. Между рядами быстро прошла, почти пробежала стюардесса. На лице её была совершенно неестественная натянутая улыбка, едва скрывавшая страх. Толстяк из соседнего ряда, тоже почувствовав что-то неладное, спросил её, что случилось. Это заставило стюардессу быстро овладеть собой и без тени волнения она спокойно ответила: "Не беспокойтесь, мы вошли в зону турбулентности". Толстяк, услышав именно то, что и хотел услышать, забыл о своих волнениях, стюардесса же наградив его, вероятно самым обворожительным вариантом своей улыбки быстро прошла к кабине.
Теперь всё происходящее воспринималось как интересный аттракцион. То, что все трудности будут решены не вызывало ни малейшего сомнения. Но всё же, что-то было не так. Я снова посмотрел в окно. Винт левого двигателя не вращался вообще. Похоже, самолёт встряхнуло именно из-за этого. Я сразу посмотрел в противоположное окно. Слава богу, всё в порядке. У меня закралось подозрение, что может быть никто об этом не знает и надо всем поскорее рассказать. Я снова встревожено оглядел салон. Я почувствовал на себе взгляд нескольких людей. Они явно видели всё, но именно от них исходило невозмутимое спокойствие. Я снова расслабился. Неожиданно стюардесса обратилась к пассажирам: "Уважаемые пассажиры, наш самолёт совершает вынужденную посадку в городе Н*. Просьба пристегнуть ремни и не покидать свои места до конца полёта". Это вызвало у меня неожиданное предвкушение чего-то неописуемо увлекательного и интересного. Страх, овладевший примерно четвертью пассажиров казался проявлением их глупости и хотелось попугать их сильнее.
Тем временем, самолёт начал постепенно снижаться. Мы снова вышли из облаков. Мало что свидетельствовало о том, что мы подлетаем к аэропорту. Кроме черно-зелёных полей под нами ничего не было, хотя летели мы уже довольно низко. Неожиданно самолёт встряхнуло ещё раз. Это было уже гораздо серьёзнее. Рывок был настолько силён, что пассажиры какое-то время просто не могли прийти в себя. Когда я снова смог оглядеться, сомнений уже не оставалось. Пронзительную тишину падения нарушили истошные крики очнувшихся женщин. В падении самолёт достаточно быстро крутился вокруг своей оси, не давая никому из пассажиров сдвинуться с места. Всё, что мы могли сделать, это вцепиться в поручни и с ужасом ожидать близкой развязки. Мы чувствовали, как растёт скорость падения, как приближается земля и как неумолимо истекают последние секунды наших жизней. Неожиданно я ощутил полное спокойствие. Вот и всё. Всё, что казалось таким важным и необходимым моментально утратило какое-то ни было значение. Перед глазами действительно понеслись картинки из детства, юности,... до старости дожить не удастся. В голове пронеслось "А будет ли тоннель?" Но картинки снова захватили меня. Они были удивительно ясны, их можно было прокручивать назад, повторять. Виделось только приятное и важное. Некоторые события были до сих пор совершенно забыты, часть из них я не мог запомнить в принципе. Это абсолютно поглотило меня и я уже ничего не ощущал вокруг себя, как вдруг, подобно пронзительно холодному душу или напротив, испепеляющему пламени, реальность снова напомнила о себе. Я не видел взрыва, не слышал его грохота, но совершенно отчётливо ощутил его разрушительную силу. Я не чувствовал ничего, кроме адской боли, наполнившей меня. Я никогда не испытывал страданий, настолько сильных, как эти. Боль не уходила, она росла с каждым мигом, пронизывала тело всё новыми и новыми иглами, сжимала его тисками. Я чувствовал, что это должно когда-нибудь кончиться, но боль не только не уходила, но росла и росла. Я не мог пошевелить пальцем, не мог издать малейшего стона, не мог сделать ничего, что бы облегчило мои мучения. Всё, что я мог различать вокруг себя , было только ярким ужасающим светом, наполнившим собой всё окружавшее меня пространство. Казалось, эта пытка будет длиться целую вечность. Однако, сознание постепенно покидало меня, унося за собой невыносимые мучения...
Мне трудно сказать, через сколько времени я очнулся. "Жив!" - радостно промелькнуло в голове. Я попробовал пошевелить пальцами руки. Ничего не получалось. Сделал глубокий вдох, на минуту задержал дыхание. Ничего не болело. Наверное, я всё ещё под наркозом, вот и не чувствую никакой боли. Перед глазами стояла серая пелена. Несмотря на то, что я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, я всё же ощущал ясность рассудка и сам удивлялся своему хладнокровию. Я понимал, что трезво оценить свои перспективы пока что оценить не смогу. Тело моё парализовано, я даже сомневался, смогу ли я открыть когда-нибудь глаза или разжевать пищу. Но ничего, подобного панике или хотя бы страху я не ощущал. Я снова стал воспроизводить в памяти события, связанные с катастрофой. Взлёт, отказ двигателя, взрыв...От меня мало что зависело, практически ничего. Разве что не лететь самолётом.
Я чувствовал себя достаточно комфортно. Единственное, что я мог различать, и то, с трудом, это время суток. К вечеру серая мгла превращалась в чёрную и наоборот. Я передумал обо многом, что в повседневной жизни откладываешь на потом, а затем забываешь без сожаления. Что, если какой-нибудь доктор Кеворкян придёт и, исполненный сочувствия, выдернет какую-то трубку или вообще сделает последний укол? Это предположение показалось мне забавным. Все мои попытки пошевелиться, издать звук, стон, просто выдохнуть потерпели крах. Теперь у меня была моя собственная Вселенная, в которой я был один. Надо мной ничего не довлело, никто не мог заставить меня что-либо делать или наоборот, запретить. Я ощутил себя хозяином и снова удивился. Я не испытывал ни тоски, ни ностальгии.
Спустя несколько дней мне показалось, что серый цвет окружающего меня мира стал светлее. Это вселило в меня некоторые надежды. Но то, что случилось следующим утром превзошло все мои ожидания.
После катастрофы мне редко удавалось заснуть. Точнее, я часто не мог понять сплю я или нет, поскольку теперь всё, что со мной происходило, происходило в моём воображении. Ни ярких сновидений, ни чего-нибудь хоть чуть-чуть напоминающего сон мне больше видеть не доводилось. Напротив, ночью я как-то острее воспринимал реальность. Зато днём я мог погружаться в свои воспоминания и заново ярко переживать виденное до катастрофы. Но в ту ночь, ближе к полуночи я неожиданно увидел над собой ярко-голубую светящуюся точку. Она висела надо мной, как будто разглядывая меня. Я подумал, что это должно быть признак восстановления работоспособности пораженного зрительного нерва или что-то в этом роде. Через час я заметил ещё одну, потом ещё и ещё. Вне всяких сомнений надо мной сияло звездное небо. Я не мог пошевелиться, даже не мог перевести взгляд в другую сторону. Но единственное, что меня немного пугало, это было опасение снова лишиться и этого. После нескольких дней в полной слепоте эта картина казалась мне неописуемо красивой. Ближе к рассвету я неожиданно заметил, что та самая, первая яркая звезда куда-то исчезла. "Неужели это сон?" подумал я, но тут же с облегчением вспомнил, что звёзды движутся из-за вращения Земли. Но снова, сомнения охватили меня с новой силой. Откуда небо над больничной палатой? Где я?
Тем временем, приближалось утро. Звёзды одна за другой исчезали из виду. Я снова удивился своему спокойствию. То, что я видел вокруг было либо сном, на что я очень надеялся, либо галлюцинацией. Наконец, я увидел восход. Надо мной медленно поднималось красное солнце. Мне захотелось повернуть голову, но сделать этого я не смог. Осталось рассматривать набирающее высоту солнце. Оно было как раз передо мной. Я подумал, что оно может ослепить меня, но оно становилось ярче и ярче, не причиняя мне неудобств. Неожиданно я заметил, что поверхность солнца как-то странно вибрирует я вгляделся пристальнее. Действительно, поверхность его выглядела непривычно. Я увидел бурлящую массу солнечно атмосферы, вспыхивающие огненные столбы протуберанцев, на миг солнце показалось мне приблизившимся на расстояние вытянутой руки. Инстинктивно отдёрнувшись я снова увидел ласковый желтый шарик. Что это было? Видение? Несомненно я схожу с ума. Я вспомнил истории о выживших жертвах кораблекрушений. Пара лет в одиночестве многих людей отбрасывала на миллион лет назад по эволюционной лестнице. Некоторое время я провёл в полном недоумении. Внезапно я сообразил, что слежу за солнцем. То есть, я видел восход, теперь, когда уже солнце прошло полуденную отметку я снова вижу его. Стало быть, я могу поворачивать голову или хотя бы глаза. Пришло время хорошенько осмотреться. Как я мог попасть под открытое небо? Или, может, меня держат на крыше? Или надо мной стеклянный купол?
Я попытался посмотреть в сторону, но снова парализованное тело не слушалось. Но как же я смог переводить взгляд вслед за солнцем? Похоже, я могу медленно провожать объекты, которые едва шевелятся. Неожиданно я увидел землю. Причём трудно было сказать, что удивило меня больше: то, что я могу двигать по крайней мере глазами, или то, что я увидел. Не было никаких сомнений: подо мной место авиакатастрофы. Я висел над огромной чёрной воронкой на высоте около ста метров. Я мог в точности разглядывать мельчайшие детали происшествия. Больших обломков не было видно, вероятно, их то ли увезли, то ли взрыв был настолько силён, что их просто не было. На месте работало несколько человек, чем-то напоминавших грибников. Всё вокруг напоминало последствия бомбардировки. Самолёт, должно быть, упал на небольшой лесок, который выгорел практически полностью. Вокруг воронки торчали обуглившиеся остатки стволов. Немного придя в себя, я снова пытался найти объяснение увиденному. Несомненно, это галлюцинация. Но может ли человек, переживающий галлюцинации контролировать их?
Моё внимание привлёк один из работавших в бригаде спасателей людей. Он нашёл что-то заинтересовавшее его и с остервенение копал каменистую почву небольшой лопаткой. Я обратил внимание на его глаза. Из них одна за другой текли слёзы отчаяния. У меня появилось смутное ощущение, что я его уже где-то видел. Словно молния в голове промелькнуло: "Это же отец!" Его лицо изменилось до неузнаваемости. Он резко постарел лет на пятнадцать. Что он пытается откопать здесь? Я не задумываясь рванулся к нему, забыв о своём параличе. К счастью, я мог теперь передвигаться, причём с совершенно неожиданным проворством. Приблизившись к нему вплотную, я закричал "Я здесь! Я живой!" Но он продолжал свою бессмысленную работу с прежним упорством. Неужели он не видит меня? Постепенно я начал осознавать, что приключилось со мной на самом деле. Я ещё долго сидел на земле прямо перед ним. Он же, не замечая меня, всё бил и бил своей лопаткой по камням. Похоже, он сам не знал, зачем колотит по твёрдой земле. Когда начало темнеть подъехал небольшой автобус, к которому побрели все, присутствовавшие на месте взрыва. В основном это были работники какой-то службы. Вместе с ними на место выезжало несколько родственников жертв. Они резко отличались от остальных. Угрюмые, они мрачно ехали, уставившись в одну точку. Работники службы, в свою очередь, были просто людьми, выполняющими свою работу. Они не обращали на родственников никакого внимания, те платили им тем же. По привычке, я сел на свободное сидение. Или, точнее, завис над ним. Неожиданно, я осознал, что теперь я могу передвигаться, причем для того, чтобы попасть в какую-то точку, нужно чётко представить её себе. Я осмотрел своё тело. Оно ничуть не изменилось по форме, но приобрело невероятный цвет, ни с чем из моего прошлого опыта не сравнимый. Я мог видеть сквозь него, причём теперь я видел всё сосем по-другому. То есть я мог видеть всё, что видит нормальный человек, но удивительно чётко и в мельчайших деталях. Тем временем, автобус остановился. "Родственники" медленно двинулись к выходу. Автобус остановился перед самым входом недорогой гостиницы, где их поселили на время расследования обстоятельств происшествия. Мне было жаль их видеть, но я не мог ничем им помочь. Я поднялся в комнату отца неслышно двигаясь вслед за ним. Он снял куртку и молча сел на кровать. Так он провёл весь вечер, после чего, не раздеваясь, заснул. На следующее утро он отправился на вокзал.
Всю дорогу домой я провёл рядом с ним. Странная картина. Он страдает из-за того, что погиб я, а я не могу ничем его утешить, хотя положение моё не так уж плохо. Что ждёт меня дома? Страдания родных, траур, рассказы о "рано ушедшем" и "покинувшем"... Когда мы приехали в родной город, я решил не возвращаться домой. Проводив взглядом отдаляющийся силуэт отца, я отправился познавать новый мир.
Прежде всего, мне предстояло понять, что мне под силу в своем новом облике и чего я лишился. Практически все чувства и эмоции у меня притупились. Поскольку мой организм больше не влиял на моё сознание разного рода гормонами, то остались только то, что не зависело от минутных настроений. Я практически ничему не удивлялся, редко испытывал страх или радость. Свой путь я начал с бесцельного путешествия по улицам. Люди не замечали меня и мне приходилось то и дело отскакивать. В конце концов на меня таки налетел человек, почти бежавший по тротуару. К счастью, для меня это прошло также незаметно, как и для него. Я просто двигался по тротуару так, словно на нём никого не было. Тогда я подошёл к стене и потрогал её рукой, то есть сделал движение, которым раньше я мог бы дотронуться. Рука незаметно прошла вглубь помещения. Я сделал шаг вперёд и оказался внутри него. Окна были плотно закрыты толстыми занавесками, я ощущал, что в ней должен царить мрак, но я прекрасно видел всё, что там находилось. Это был пыльный склад, на треть заполненный мешками с зерном. Не найдя ничего интересного я вернулся снова на улицу. Старые привычки все еще владели мной и я продолжал двигаться, как будто пешком. Я попробовал пробежаться вдоль улицы. Ничто не мешало мне двигаться быстрее и быстрее. Дома, машины, всё мелькало вокруг меня как на карусели. Я снова остановился. Новый мир оказался гораздо приятнее, чем представлялось. Но я больше не мог чувствовать радости от того, что лечу. Я просто передвигался. Что делать с этими способностями? В таких раздумьях я подошёл к огромной витрине с роскошным зеркалом. Я осторожно взглянул в него и увидел своё отражение. Я стоял совершенно голый, кроме странного цвета я не заметил никаких перемен. Неужели я один такой во всём городе? Мне срочно нужно было найти кого-то, кто дал бы ответ на мои вопросы.
Где найти мертвеца? Конечно же на кладбище! Я понёсся на полной скорости к ближайшему известному мне кладбищу. Подлетев к нему поближе, я медленно прошел через ворота и остановился. Был вечер рабочего дня и людей было немного. Все они выглядели достаточно живыми. Обыскав всё кладбище, я не нашел никого, кто мог бы сойти за душу умершего человека, ищущую пристанища. Ни с чем я снова отправился в город. Может быть больница? Я вспомнил о реанимационном отделении, в которое отправили моего друга после катастрофы и снова помчался в надежде найти хоть кого-то, кто сможет услышать меня. В отделении меня ждали два тяжелобольных. Первый действительно умирал от ожогов, второй- самоубийца, наглотавшийся чего-то и вдобавок закрепивший результат разрезанием вен, всё же должен был выкарабкаться. За окнами уже было темно, рабочий день в больнице давно закончился. Дежурный врач и медсестра сонно смотрели телевизор в своей комнатушке. Я приблизился к обожжённому человеку и сел у его кровати. Он представлял собой по-настоящему страшное зрелище. Даже в своём новом состоянии я не мог смотреть на него. Лицо, грудь, живот, руки, всё тело пострадало от огня. Там, где сохранилась кожа, виднелись огромные желтые пузыри, местами кожа выгорела совершенно и ничего, кроме обуглившегося мяса не осталось. Он хрипло дышал, не издавая стонов и не двигаясь. Он давно уже не приходил в сознание и врачи бесстрастно ожидали его смерти. Мне стало жаль его и я не знал, что для бедняги будет лучше: умереть прямо сейчас или всё же выкарабкаться и пройти через все выпавшие ему мучения. Я просидел около него до самого утра. Около пяти он резко вздрогнул и посмотрел прямо на меня. Он поднял руку и что-то прохрипел. Это были его последние слова. Ошеломлённый, я замер в нерешительности. Я не увидел ничего, подобного тому, что надеялся. Он просто умер и душа его ушла незаметно в неизвестном направлении. Через час пришла санитарка и, увидев, что произошло, с искренним сочувствием вздохнула: "Отмучался."
Я снова не нашёл себе ни советчика, ни попутчика. Новая жизнь впервые разочаровала меня. Я не знал, почему это случилось со мной ТАК, почему я не вижу другие души, что будет дальше?
За эти дни я совершенно забыл, что такое усталость, что такое сон, боль или восторг. Я скитался день и ночь по городу, не зная, куда идти и не находя покоя. Наконец, я решил, что глупо продолжать скитаться по городу. Пора посмотреть мир, тем более, что сейчас я мог осуществить даже самые сумасшедшие мечты. Для начала я решил, что неплохо было бы посмотреть на Париж. Не задумываясь, я помчался в аэропорт и устроился в первом же самолёте, направлявшемся туда. Мне повезло, поскольку я успел вскочить в самолёт незадолго до взлёта. В салоне я внезапно остро ощутил нахлынувшие воспоминания от недавней катастрофы. Едва только самолёт стал выруливать на взлёт я, сам того не ожидая, вырвался прочь из него. Слишком тяжело заново переживать всё сначала. Но тут меня осенило: я же могу теперь сам развивать нешуточную скорость! Сколько времени займёт путешествие своими собственными силами? Я вышел на шоссе, соединявшее аэропорт и город и попробовал сравнить мою скорость со скоростью автомобиля. Возможности действительно колоссальные. Пока я концентрировал внимание на машине, я нёсся прямо за ней, но стоило мне перевести взгляд на видневшиеся окраины города, как я очутился там за считанные секунды. После нескольких часов упражнений я усвоил главное правило передвижения в моём мире: чтобы попасть куда-нибудь, нужно выбрать это место, чётко его разглядеть и как бы захотеть туда переместиться. При этом я смог по-настоящему оценить насколько улучшилось моё зрение. Я мог разглядеть практически всё, что было в поле зрения. По ночам я увлёкся рассматриванием поверхности Луны и планет. Объекты на таких больших расстояниях были видны совсем неплохо, но чем дальше они находились, тем тусклее было их изображение.
Воодушевлённый возможностью развеять уже начавшую всерьез донимать меня скуку, я понёсся на запад. Несмотря на то, что мой маршрут напоминал ломаную, я добрался до Парижа за пару часов. Несколько раз я сбивался с пути, не имея карты и изрядно позабыв школьный курс географии. В предвкушении восторга я остановился у восточной окраины города и уже со скоростью пешехода медленно двигался к Эйфелевой башне. Вечерний Париж загорался яркими огнями реклам и фонарей. Я с любопытством разглядывал улицы города. К моему удивлению, на пути мне почему-то встречались только африканцы. Спустя час я наконец-то, подошёл к башне. Несмотря на позднее время, толпы туристов крутились у её подножия. С разных сторон доносилась речь на всех языках мира, без остановки мигали вспышки фотоаппаратов. После того, как через меня прошло десятка два случайных прохожих, я решил поискать место потише. Меня всё больше раздражала суматоха, царящая в людных местах. Я снова побрёл прочь из центра, выбирая улицы потише и потемнее. Эта часть прогулки доставила мне куда больше удовольствия. Некоторые из улиц, казалось, так и остались в позднем средневековье. Я с удовольствием разглядывал острые купола соборов, выглядывающих с краёв крыш химер и представлял себе, как всё это выглядело лет триста назад. Мои размышления неожиданно оборвал чей-то голос: "Простите, можно вас на минутку?" Я привык не обращать внимание на обращения людей и снова вернулся к своей прогулке. Но тот же голос снова произнёс: "Я к вам обращаюсь!" Я обернулся и увидел перед собой двоих совершенно голых людей. Это была стройная, очень красивая женщина, лет тридцати , и плотный сорокалетний мужчина, с окладистой бородой. Оба они были того же странного цвета, что и я, поэтому сомнений у меня не возникало.
"Вы тоже мертвые?"- спросил я.
Они переглянулись. Их вид был вполне доброжелателен, а мой вопрос их несколько развеселил. "Мы не считаем себя мёртвыми, хотя с точки зрения людей, живущих в материальном мире..."- женщина сделала многозначительную паузу.
-Меня зовут Анна, а это - Михель, - добавила она.
-Очень приятно, Виктор, - сказал я и протянул руку. Это снова показалось им забавным. Но они не хотели обижать меня и мы попытались пожать руки, что вышло достаточно неловко.
-Как давно вы... вышли из материальной оболочки?
-Около месяца назад. У меня скопилась масса вопросов, надеюсь, вы многое сможете мне объяснить.
-На многое не надейтесь, но кое-что всё же вы узнаете. Оставаться здесь небезопасно, поэтому прошу вас следовать за нами. Если не хотите- дело ваше, но мы просто обязаны были вас предупредить, -Анна вопросительно посмотрела на меня. Мне не оставалось ничего, кроме как согласиться.
-Следуйте за нами.
Они начали медленно подниматься вверх над землёй. Я последовал их примеру. Это не требовало особых усилий, странно, что раньше я не освоил этот способ сам. Набрав достаточную высоту в несколько километров, они двинулись на Восток. Под нами проплывали сменяя друг друга равнины, горы, моря. Мы пролетели равнинную часть центра Франции, пронеслись над заснеженными вершинами Альп, затем Чёрное море, Кавказ. Эти картины всё сильнее околдовывали меня. Свет полной луны придавал пейзажам особое очарование. Нам не нужен был свет солнца, чтобы увидеть всё это, мы могли видеть в полной темноте. Но под лучами отраженного луной света мир представлял из себя по-настоящему фантастическую картину. Белые вершины гор сверкали над остальным миром, подобно сказочным великанам, вышедшим на поле битвы. "Памир",-сказала Анна"Мы почти на месте". Мои проводники плавно спустились на заснеженную поверхность плоского участка недалеко от самой величественной из близлежащих вершин. Мы прошли по небольшому плато по направлению к скалистому уступу. "Не сомневаюсь, что эту науку вы смогли осилить самостоятельно?" -Анна не замедляя ход прошла сквозь каменную глыбу. За ней угрюмо вошел за всё время ни слова не проронивший Михель. Я последовал за ними. Стена была толщиной метра два. Пока я двигался в ней я ничего не видел. Выйдя из глыбы я оказался в огромном ярко освещённом зале. Зал имел форму конуса, сужавшегося к верху. Источника света видно не было, но внутри было действительно светло. Пол был совершенно плоский. В центре с важным видом восседал грустный старик с огромной около метра бородой. Вокруг него рядами сидели остальные души, всего их было не более ста. Среди них преобладали души с видом людей среднего возраста, хотя я заметил нескольких детей и пару стариков. У всех вид был очень торжественный и серьёзный. Анна приблизилась к старику, что-то тихо ему сказала, и заняла ожидавшее её место в одном из рядов. Михель тоже уселся где-то неподалёку. Я не знал, чего они ждут от меня и стоял в нерешительности около стены, из которой вышел. Старик выждал довольно томительную паузу после чего дал мне знак подойти.
-Тебе повезло, мы уже не надеялись найти тебя. Теперь ты станешь одним из нас. Остальное тебе расскажет Анна.
Старик встал, вслед за ним встали все остальные. Они постояли неподвижно какое-то время. Я понял, что этим своего рода приветствием мне оказывают честь. Затем все разбрелись в разные стороны. В основном души расселись небольшими кружками человек по десять, и принялись что-то обсуждать. Ко мне подошла Анна.
-Добро пожаловать в наш город. С каждым из нас произошла приблизительно та же история, что и с тобой. Наши тела погибли при тех или иных обстоятельствах и мы скитались по земле в поисках покоя. Здесь мы обрели убежище, друзей и надежду.
-Но ведь каждый умирает не одна тысяча человек. Все они прячутся по скалам?
-Никто не знает, что происходит с людьми после смерти их материального тела. То, что произошло с нами, случается крайне редко, возможно, это особый дар.
-Кто этот старик? - спросил я.
-Человека, который приветствовал тебя, когда ты только пришёл, зовут Олаф. В это трудно поверить, но он основал нашу колонию ещё во времена Карла Великого. Он был солдатом и ему выпало погибнуть на поле боя. Когда армия короля пошла в атаку, он в числе первых бросился на врага. Он действительно сражался как лев до самого конца битвы. Король одержал победу, опьянённые радостью победители начали делить добычу и пить за здоровье короля. Тут-то он и заметил, что с ним происходит что-то неладное. Его никто не видел, он же мог ни поднять кружку, ни выхватить меч. Ошарашенный, он увидел своё искалеченное тело и, наконец-то, всё понял. Несколько дней он слонялся за королевской дружиной, пока не понял, что это не имеет никакого смысла. Тогда он решил оправиться на Землю обетованную, где провёл три года. Там ему повстречались двое других странников, каждого из которых постигла похожая участь. Надо сказать, эти три года прошли для них недаром. За это время они научились многому. Например, понимать человеческую речь в её высшем проявлении. Это трудно объяснить, но я всё же попробую. Когда человек хочет сказать что-нибудь, в его голове формируется мысль, которая затем облекается в форму предложения из слов родного ему языка. Для того, чтобы понять сказанное, слушатель действует наоборот. Олаф и его друзья научились понимать язык мысли, понимая слова еще до того, как их произнесут. Кроме того, научившись читать мысли людей, они начали пытаться разговаривать с людьми. Последствия этого были трагические. Их собеседника приняли за сумасшедшего и побили камнями. Однажды они услышали историю о тибетском праведнике, который может разговаривать с духами и постиг тайны загробной жизни. Ничто не держало больше на Земле обетованной и они отправились в Тибет. Найти праведника оказалось не так просто. Они долго скитались по горам, заглядывали в горные селения и посещали все монастыри на своём пути. Здесь они впервые повстречались с чудовищами нашего мира - врангами. вранги сожрали сначала одного, а затем и другого спутника Олафа. Он уже чувствовал близкий конец, когда Учитель сам нашёл его. Он и открыл глаза Олафу на всё, что происходит вокруг него, рассказал ему о его предназначении и научил его бороться с врангами. Когда Олаф постиг основы знания и был достаточно силён, чтобы осилить познание самостоятельно, Учитель умер. Сразу после смерти его дух в последний раз посетил Олафа. Едва только дух Учителя произнёс слова прощания, его дух вспыхнул ярким светом и исчез.
-Что такое вранги?
-Это наши заклятые враги. У каждого из нас есть запас энергии, который позволяет нам продолжить жизнь после смерти материального тела. Некоторым удалось научиться пополнять запас энергии извне. Можешь для удобства назвать её источник космосом, хотя это не совсем так. Остальные же ждут своего часа, как это было в предыдущей материальной жизни. Смерть нематериального тела зрелище не из приятных, но не такое ужасное, как смерть человека. Дух начинает медленно таять и через несколько минут исчезает полностью. Часть учеников Олафа не пожелала мириться с неизбежностью новой смерти. Главным среди них был некий Вранг. Они стали искать источник энергии в мире живых. Первая удача ждала их на бойне. Они улавливали момент, когда несчастное животное испускало дух и жадно набрасывались на него. Результаты оказались ошеломляющими. Они утверждали, что снова могут испытывать эмоции, от которых мы все давно отвыкли, радоваться каждому мгновению и любить. Однако, скоро этого оказалось мало. Они попали в западню, поглотившую их навсегда. Обезумевшие, они уже не уходили с бойни, в ожидании новой крови. Когда неудовлетворённость их кровожадных вожделений достигла пика, они не сговариваясь двинули на поле брани. Души погибших воинов оказались куда питательнее и стали их единственным источником жизненной силы. Спустя несколько лет они переродились в невиданных чудовищ, настоящее порождение зла. Они продолжали с уважением относиться к Олафу, были безразличны к нам, но вскоре нас ждал страшный сюрприз. Хотя мы и говорим, что души умерших людей нематериальны, на самом деле сотканы из тончайшей материи, практически невесомой. Пожирая других, Вранг и его стая превращали полученную энергию в энергию зла, которая гораздо тяжелее, но и силы в ней намного больше. Они настолько изменились, что смогли снова совокупляться и даже иметь потомство, что для прочих странников немыслимо. Их детёныши рождаются уже почти взрослыми, отличаясь только размером и силой, но ничуть не уступая в хитрости и кровожадности. Когда потомство окрепло и возмужало, в стае произошёл бунт. Детёныши бросились на родителей, еще сохранивших остатки доброты внутри себя и потому, неспособных уничтожить своё потомство. Рассказывают, что Вранг сумел вырваться и попытался спастись у Олафа, но по его следам примчалась голодная стая и напала на странников. Часть странников попыталась оказать сопротивление и была сожрана вместе с Врангом, остальные же, во главе с Олафом обратились в бегство. Едва оправившись от первой атаки, странники были настигнуты и атакованы снова. Чудовища становились всё крепче с каждой минутой, но тяжесть, переполнявшая их не позволяла им подниматься высоко над землей. Они могли только прыгать на высоту верхушек деревьев и снова падать вниз в бессильной злобе. Нам не оставалось ничего, кроме бегства в горы. С тех пор мы стараемся оставаться как можно дольше в горах, а чудовищ стали называть врангами в память об их несчастном предводителе. Их численность сильно выросла, но из-за невероятной прожорливости они нередко нападают друг на друга и перенаселённость им не грозит. Они скитаются небольшими стаями по всей земле в поисках пищи. Тебе просто повезло, что ты не угодил к ним в лапы.
-Чем вы обычно занимаетесь? - спросил я после небольшой паузы.
-Пытаемся жить своей жизнью. В основном, сидим в нашей пещере, делимся воспоминаниями. Когда в мире появляется новый странник, Олаф чувствует это и отправляет кого-то за ним. Чаще всего вранги находят его первыми.
-Сколько ты уже здесь?
-Я утонула в реке в середине восемнадцатого века. Меня нашли на следующий день и с тех пор я здесь. Неделю назад Олаф предложил мне посмотреть на мир, я подумала и согласилась.
-Откуда ты родом?
-Я из Польши.
-Неужели мы разговариваем на том языке, что ты рассказывала? - вдруг сообразил я.
-Да, ты легко на него перестроился, сам того не заметив.
Я задумался о своём будущем. Неужели я просижу в этой тюрьме несколько лет, после чего растаю? Это, пожалуй ещё хуже, чем в мире живых.
-Ну а что с раем и адом? Их нет?
-Мы знаем об этом не больше живых. Вопрос веры.
Некоторое время мы молча стояли друг перед другом. Анна дала мне предостаточно пищи для размышлений. Она тоже почувствовала, что я хочу остаться один и тактично оставила меня, присоединившись к одной из групп.
Оставшись в одиночестве, я принялся осматривать зал. Пещера была выбрана действительно удачно. Стены необычно красиво отсвечивали всеми цветами радуги, повсюду можно было встретить минералы самых причудливых цветов и оттенков. Я медленно обошёл весь зал. Восхитительное зрелище. Я снова увидел Анну, которая тоже время от времени с любопытством поглядывала на меня. Она жестом позвала меня и я присоединился к группе духов, в кругу которых она сидела. К моему удивлению, они сидели молча, глядя в одну точку, почти не шевелясь. Я стал осторожно разглядывать их. В группе было восемь душ, пятеро мужчин и три женщины. Все они выглядели не старше лет сорока, Анна была самой молодой из них. Никто не проявил особого желания представиться, мне оставалось продолжать сидеть и рассматривать их. Наконец одна из женщин обратилась ко мне:
-Попробуй уловить наши мысли. Просто ничего не думай и позволь своему разуму самому найти нужное русло.
Я повернулся к ней. Это была стройная блондинка лет тридцати пяти. Только сейчас я обратил внимание на то, что все души выглядели очень привлекательными. Ни у кого не было ни малейшего физического изъяна. Мне стало интересно, как изменяется внешность духов со временем, но я не знал, удобно ли это спросить прямо сейчас. Я стал пытаться последовать её совету, но ничего не получалось. Легко сказать: "Ничего не думай"! Тем не менее, я всё же продолжал стараться. Неожиданно я снова услышал: "Для начала неплохо!" Я посмотрел на блондинку, но она сидела также неподвижно. "Запомни это ощущение и тренируй его" - чётко произнёс её голос, но она при этом не открывала рта. "Вот в чём дело!", - внезапно я понял, что никто из нас не может издавать реальных звуков, то есть создавать колебания материального воздуха. Мы, духи, можем общаться только телепатически! "Совершенно верно. Это единственно возможный способ нашего общения. Ты должен научиться улавливать слова не только тогда, когда их посылают тебе так явно",- ответила блондинка.
В течение нескольких следующих месяцев я был всецело поглощён овладением новыми навыками. Я научился поддерживать телепатическую связь с другими духами, или как они любили называть себя, странниками. Я мог обмениваться с ними любыми воспоминаниями из прошлой жизни, они платили мне тем же. Каждый из нас мог проникать в мысли другого, однако это считалось крайне бестактным. Мысли странников таинственным образом переплетались в удивительных диалогах, хотя тела оставались неподвижными. Мне удалось постичь всё, чему меня учили мои товарищи, щедро делившиеся накопленными знаниями. Но чем дальше я проникал в секреты их искусства, тем яснее понимал: они давно уже топчутся на месте. Они чувствовали мою неудовлетворённость, но среди странников самое уважаемое качество - это такт. Они ни разу не сделали мне замечания и не пытались критиковать. Единственная среди всех в этих мыслях мне была близка Анна. Она, как и я хотела выйти за рамки обмена воспоминаниями, но ни разу явно об этом не вспоминала. Вообще, считалось неприличным реагировать на мысли, не проартикулированные ртом или не адресованные окружающим явно. Спустя год я уже ничем не отличался от остальных странников, за исключением, разумеется, Олафа.
Мне нелегко было принять решение об уходе. Я понимал, что все о нём уже знают и что их тоже тяготит неопределённость, но перспектива встречи с врангами меня всё же останавливала. Наконец, я обратился к Анне:
-Ты готова уйти со мной?
-Когда?
-Сейчас.
-Мы должны сказать Олафу.
Мы прекрасно понимали, что он знает всё. Олаф был настроен, как всегда, очень спокойно и миролюбиво:
-Вы понимаете, чем рискуете. Но наша колония не тюрьма. Надеюсь, вы вернётесь. Что касается врангов, не пытайтесь бороться с ними. Ваша защита - быстро подняться на большую высоту и скрыться. Остальное вы поймете сами.
Он с грустью посмотрел на нас и кивком головы дал нам понять, что мы может идти. Все странники обернулись к нам, желая нам счастливого пути. Попрощавшись, мы вышли из пещеры сквозь стену. Снаружи была тихая звёздная ночь. На небе не было ни облачка.
-Куда мы отправимся? - спросила Анна.
-Ты бывала когда-нибудь в Нью-Йорке?
-Никогда в жизни.
Мы взмыли вверх и помчались над горами, пустынями и городами бескрайней Азии. Затем наш путь проходил над Тихим океаном, и, после нескольких часов полёта мы достигли берегов Америки. Мы так быстро неслись навстречу солнцу, что утро для нас настало на три-четыре часа раньше, чем в нашем временном поясе. Это было невероятно красивое зрелище, встречать восход, мчась со скоростью лайнера и ускоряя тем самым неторопливое движение солнца. Не останавливаясь, мы промчались дальше над восхитительными горными пейзажами Роки Маунтинз. Заснеженные вершины сменялись цветущими долинами, со всех сторон нас окружали сказочные картины. Мы спустились пониже и пронеслись через дикие леса, изредка встречая на пути то волка, то медведя, то зайца. Мы не могли отказать себе в удовольствии остановиться и медленно пройтись через лес, как когда-то в прошлой жизни. Звери не могли видеть нас, зато мы приближались к ним вплотную, наблюдая за ними и не рискуя быть съеденными. Мною овладевало двоякое чувство. С одной стороны, мы могли позволить себе то, о чём человек мог только мечтать. Но с другой это не приносило нам ни удовлетворения, ни радости. Скитаясь по лесу, мы повсюду встречали восхитительные пейзажи, невиданные картины, но воспринимались они совершенно равнодушно.
-Что ты чувствуешь, когда видишь всё это? - спросил я.
-Наверное, это очень красиво...Люди страдают из-за того, что их ожидания превосходят достижения. Ты думал, что сможешь испытывать минуты счастья и наслаждаться всей этой красотой?
Мы ещё немного побродили по лесу и снова отправились на восток. Не сговариваясь, мы двигались теперь медленнее, примерно, со скоростью автомобиля. В душе я начал осознавать, что это была довольно глупая идея нестись в Нью-Йорк, не зная дороги, и не имея вообще никаких намерений. Мы заметили шоссе, ведущее на восток. Устремившись по нём на полной скорости, мы оказались в Канзас-Сити.
-Может полетим туда на самолёте. Не придётся долго блуждать...-предложила Анна.
-Отличная мысль.
В аэропорту мы нашли ближайший рейс на Нью-Йорк и присоединились к его пассажирам. Воспоминания о моей катастрофе уже не сильно волновали меня. Все места в салоне оказались заняты и нам пришлось довольствоваться багажным отделением. Хотя никто не мог помешать нам по-настоящему, всё же не очень приятно ощущать, как через тебя кто-то проходит или висеть над людьми, ни о чём не подозревающими.
-Почему ты так легко согласилась уйти со мной? - поинтересовался я, когда наш самолёт уже поднялся в воздух.
-Несколько причин.
-А главная?
Анна замолчала, но через некоторое время всё же ответила:
-Наверное, это удивит тебя, но я чувствую, что мои силы иссякают. Я провела среди странников больше двухсот лет. Я чувствую, что скоро могу растаять, как бывало уже не раз на моих глазах с другими. Всё это время я только слушала рассказы и не видела ничего своими глазами. Я поняла, что должна что-то изменить. Олаф знал это и, как ты помнишь, отправил меня за тобой, чтобы я немного развлеклась. Теперь, я решила, что не хочу закончить свой путь в скале, слушая истории духов.
Это было неожиданностью для меня.
-Сколько тебе осталось?
-Около недели.
Мы помолчали какое-то время. Я судорожно пытался осознать эту новость и сориентироваться, как с этим быть. Неужели люди могут бояться смерти во второй раз?
-Тебе страшно?
-И да и нет. Я верю, что ТАМ меня снова ждёт какое-то продолжение. Не может же всё так просто оборваться.
Её внешность действительно стала меняться в последнее время. Это не были признаки надвигающейся старости, как это бывает с людьми. Напротив, она выглядела также молодо, как и раньше. Но нельзя было не заметить, как поблекла её кожа, как потускнел взгляд. Она всё больше времени проводила в молчаливых размышлениях, коротко и равнодушно отвечая на вопросы и не желая вступать в долгие разговоры. Впервые за многие месяцы я ощутил чувство, близкое к отчаянию. Я впервые осознал, что давно уже стал к ней относиться не просто как к другу. Я посмотрел на неё. Она тоскливо разглядывала багаж, не замечая моей взволнованности. Нужно срочно что-то придумать, не дать ей угаснуть навсегда. Ведь нашёл же Олаф способ подзаряжать свою энергию извне.
-Ты не пыталась питаться энергией космоса, не знаю, как вы это правильно называете?
-Сейчас это не может делать никто, кроме Олафа. Если бы мог, он научил бы этому всех, но это особый дар.
Самолёт начал медленно снижаться. Находясь в багажном отделении, мы не могли разглядывать город во время посадки.
-Может выскочим прямо сейчас? - попытался немного развеять её тоску я.
Она согласилась. Мы вышли из снижающегося самолёта наружу. Было уже далеко заполночь. Звёздное небо сияло над ночным городом. Полная луна был в зените. Город был полон ночных огней, соперничавших по красоте с небесными светилами. Мы зависли на высоте около километра. Яркие огни небоскрёбов манили своим соблазнительным мерцанием. Мы медленно облетели вокруг Манхеттена, ошеломлённые невиданной красотой. Мне показалось, что я снова ожил, я был действительно счастлив в те недолгие моменты. Анна была захвачена этим зрелищем не меньше, чем я. Мы продолжали молча делать круг за кругом до самого рассвета. Когда солнце поднялось над горизонтом я с нескрываемым восторгом посмотрел на Анну. Её вид подействовал на меня как холодный душ. Она почувствовала мой шок и у неё вырвалось:
-Неужели так плохо?
-Вовсе нет, просто...
-Перестань. Я впервые за много лет снова почувствовала усталость. Мне осталось немного. Может, пара часов.
Я не знал, что предложить ей. Мы решили остановиться на крыше самого высокого небоскрёба. Она печально села на край крыши и стала ожидать своего конца. Я понял, что если я не спасу её сейчас, то не увижу её больше никогда. Внезапно я вспомнил о врангах. Они питаются энергией умерших душ, но перед этим питались душами животных. Анна уловила мои мысли и вяло возразила: "Оставь эти глупости. Все равно ничего не выйдет". Но я уже нёсся вниз в поисках пищи для её погибающего духа. У меня родился простой, но опасный план. Я найду жертву, попробую поглотить её сам, и, если получится, дам шанс Анне. Я быстро спустился на незнакомую широкую улицу. По тротуару торопливо двигались тысячи прохожих, повсюду бурлила жизнь. Машины, запрудившие всю проезжую часть, едва двигались, между ними сновали велосипедисты. Я не знал, куда бежать и где искать пищу. Пролетев несколько километров вдоль улиц я не нашёл ничего подходящего. Я снова остановился. Должно же быть хоть какое-то решение. Мимо меня с рёвом пролетела машина скорой помощи. Выбора не было. Я рванул за ней.
Машина с трудом прорывалась сквозь переполненные улицы, но всё же умудрялась почти не останавливаться. Внутри неё на кушетке лежал окровавленный человек. Тело его было серьёзно искалечено. Было очевидно, что он не выкарабкается. Врач, сидевший рядом действовал быстро и уверенно, хотя и понимал тщетность своих попыток. Машина влетела в больничный двор, раненого быстро выкатили из машины и повезли в операционную. Всё это время я следовал за ними, пытаясь не пропустить момент выхода души. Вскоре этот момент настал. Несчастному было умереть в лифте, когда его уже почти доставили в операционную. Его дух плавно вышел из тела, не понимая, что происходит. Он достаточно быстро сориентировался, догадавшись, что произошло. Не обращая на меня внимания, он побрёл за тележкой, увозившей его тело. Я остался стоять в лифте. Я не мог напасть на человека и сожрать его. Это было бы слишком.
Я вышел на улицу и медленно пошел вперёд. Она обречена. Мимо проплывали вывески магазинов, кафе, китайский ресторан... Стоп! В витрине я увидел улыбающегося китайца, ловко выловившего огромную рыбину из аквариума и уносящего её на кухню. Я бросился за ним. Китаец ловко отхватил рыбью голову, и я с нетерпением уставился на оставшуюся тушку. Он продолжал разделывать её, но ничего не происходило. Вдруг, из мертвеющего тела вырвалась рыба, такого же странного цвета, как и все остальные духи. Рыба трепыхнулась и замерла немного выше стола, на котором разделывалось её тело. Хотя я и планировал некоторые хищные манипуляции, наподобие впивания зубами или хотя бы проглатывания, какие-то скрытые инстинкты сделали за меня всё сами. Как только рыба была идентифицирована как пища, я пристально всмотрелся в неё и она как бы затекла в меня. Это подействовало настолько сильно, что на какое-то время я был просто парализован. На меня обрушился шквал положительных эмоций, ни с чем не сравнимых. Но постепенно я овладел собой, мало-помалу вспоминая, что у меня есть какая-то важная задача, затем, протрезвев окончательно - Анна! Её срочно нужно привести сюда! Я изо всех сил бросился за ней назад, на крышу. Она продолжала сидеть там, не замечая ничего вокруг себя. Её вид стал ещё хуже, но это уже не имело значения.
-Скорее за мной!
Она с удивлением посмотрела на меня, но, не в силах противостоять, подчинилась. Я снова заметил, как она сдала. Она уже не могла лететь также быстро, как я, и я всё время подгонял её. Мы примчались в ресторан и стали ожидать исполнение приговора следующей рыбы. Наконец, очередной искушённый клиент после долгих совещаний с официантом выбрал свою жертву. Я снова наспех проинструктировал Анну как действовать. Эту рыбу ждала та же участь, что и предыдущую. Ей отхватили голову, вспороли живот и принялись чистить. Я с нетерпеливым ожиданием уставился на Анну. В душе я опасался, что она не сможет наброситься на бедную тварь с такой же жестокостью, как я. Действительно, Анна стояла с той отрешённостью, какая присуща разве, что ветхим старикам. Рыбья душа покинула тело рыбы спустя несколько секунд. Неожиданно лицо Анны исказил хищный оскал, она пронзила взглядом ни в чём неповинный дух рыбы и тот, превратившись нечто вроде нити плавно влился в её тело через точку между глазами. Анна отпрянула назад, лицо её отразило неописуемое блаженство.
Мы провели в ресторане весь вечер и всю ночь. В основном, пища доставалась Анне, но я тоже не устоял несколько раз. Когда ресторан закрывался, я твёрдо сказал:
-Больше мы сюда не придем! Ты восполнила свою энергию и увлекаться этим я тебе не позволю.
Она лукаво посмотрела на меня и улыбнулась:
-Ни за что в жизни!
Перемена была разительной. Она действительно была полна энергии. Мы вышли из ресторана и отправились на прогулку по городу. Неподалёку наше внимание привлекла запоздалая подвыпившая парочка влюблённых. Анна странно посмотрела на меня.
-У меня появилась отличная мысль...
Тем временем парочка сонно плелась по тротуару. Анна пристально посмотрела на девушку в течение нескольких секунд, после чего стремительно ворвалась в её тело. Девушка отскочила, как будто её хлестнули розгой. Она вдруг посмотрела на меня и сказала:
-Я не вижу тебя. Где ты?
Её спутник от удивления немного протрезвел:
-Whom are you talking to? I didn't know you can speak a foreign language.
Я почувствовал прилив странной страсти. Не в силах ей сопротивляться, я устремился в тело незнакомца. Он не мог оказать никакого сопротивления, слишком неравными были силы. Я только периодически слышал его отчаянные крики из глубин подсознания. Подавить его сопротивление было несложно. До смерти перепуганный, он быстро перестал подавать признаки жизни. Я посмотрел на Анну. Незнакомка, тело которой она оккупировала, была стройной голубоглазой блондинкой. На меня обрушилась лавина ощущений, давно и безнадёжно забытых. Непередаваемый аромат её тела, восхитительные точёные ножки, пышная грудь просто доводили меня до безумия. Мы позабыли обо всём на свете, полностью отдавшись нахлынувшим чувствам...
Я проснулся из-за того, что ослепительно яркое солнце светило прямо в лицо. Мы лежали на широкой кровати, застланной белоснежными простынями, в огромной роскошной спальне. Анна всё ещё беззаботно спала. Я ощутил невыносимую тяжесть в голове, мешающую вспомнить детали вчерашнего вечера. Я медленно встал и подошел к зеркалу. На меня смотрело чужое, совершенно незнакомое лицо молодого самоуверенного человека. Пора покончить с этим. Я дотронулся до плеча Анны, вернее, девушки, в теле которой она заснула. Она медленно с трудом открыла глаза и повернулась ко мне.
-Какой ужас! Это просто невыносимо.
-Мы должны оставить их в покое, - сказал я.
-Чем скорее, тем лучше!
Я вырвался из тела незнакомца первым. Он сразу обмяк и упал без сознания. Я внимательно осмотрел его. Едва заметное дыхание немного успокоило меня. Анна, всё ещё владея незнакомкой, подошла к нему и осторожно повернула его голову. Он понемногу начал приходит в себя. Анна помогла ему лечь на кровать и даже подала стакан воды, что оказалось весьма кстати. Он благодарно посмотрел на нее, и что-то пробормотал нечленораздельно. Видя, что с ним всё в порядке, Анна последовала моему примеру. Незнакомка рухнула на кровать рядом со своим приятелем. Он испуганно стал приводить её в чувства, забыв о своей слабости. Она быстро очнулась, не понимая, что произошло. Из их последовавшего разговора нам было ясно, что они приняли всё, происшедшее с ними за последствия чрезмерно выпитого алкоголя.
Я снова ощутил невероятную ясность рассудка и лёгкость движений.
-Как ты себя чувствуешь? - спросил я.
-Замечательно. Всё было просто отлично. Хотя, если бы ты был немного сдержаннее со спиртным...
Она выглядела гораздо лучше. Я почувствовал, что за её здоровье можно больше не переживать. Мне было трудно восстановить события той ночи, похоже, все воспоминания остались в гудящей голове моей жертвы.
Анна вкратце рассказала мне о наших вчерашних похождения. Это было действительно забавно. После первой любовной сцены мы отправились тратить деньги несчастных сначала в казино, затем в ресторан. Потом мы умудрились найти дом, в котором жил Чак (так звали незнакомца), где и переночевали.
Выйдя из дома Чака, мы оказались на тихой улочке, вдали от центральной части города. Утро выходного дня не отличалось обилием людей на улицах. Мы стали прогуливаться по городу, лениво разглядывая однообразные городские пейзажи. Зарядка явно пошла нам на пользу. Мы снова научились радоваться жизни, удивляться и любить. В поисках новых впечатлений мы поднялись над городом на высоту птичьего полёта. На небе не было ни облачка. Солнце уже подбиралось к зениту. Перед нами предстал удивительно красивый город во всей своей красе.
-Почему статуя свободы стоит спиной к городу? - улыбнулась Анна.
-Наверное, чтобы приветствовать прибывающие корабли.
Это было настоящим блаженством неподвижно висеть над оживающим городом и любоваться этим людским муравейником. После полудня над городом всё чаще стали появляться белые густые облака, затем они затянули всё небо, на смену им пришла огромная чёрная туча. Наконец, резкий порыв ветра поднял облако пыли, прогремел удар молнии, и пошёл проливной дождь. Люди быстро разбежались от его холодных струй, и только машины, невозмутимо отбиваясь от капель дворниками, продолжали свой путь под дождём. Мы поднялись вверх над облаками, где царила всё та же безмятежная идиллия. Только ветер, проносясь над безбрежной пустыней облаков, нарушал это божественное спокойствие.
-Мне кажется, что рай должен выглядеть именно так, - задумчиво сказала Анна.
-Таким его рисуют на картинках.
Мы провели весь остаток дня над облаками. После захода солнца мы всё же решили вернуться вниз. Дождь уже кончился, люди снова появились на улицах. Наше внимание привлекли яркие огни Бродвея, и мы незамедлительно отправились туда. Ни я, ни Анна никогда раньше не видели ничего подобного. Как дети, мы в неописуемом восторге носились по улицам, разглядывая причудливые достопримечательности сияющего огнями города. Это напоминало сон...
Неожиданно в голове пронеслось: "За всё нужно платить!". Перемены, происшедшие с нами были результатом подзарядки рыбой. Это состояние не может длиться вечно. Я посмотрел на Анну, но она, почувствовав о чём я подумал, не дала мне заговорить первым.
-Это действительно скоро пройдёт. Давай забудем обо всём хотя бы на несколько часов.
Ещё немного времени мы гуляли по городу. Но ближе к рассвету мы одновременно почувствовали странную тяжесть в голове.
-Похоже, начинается, - спокойно сказала Анна.
-Главное - не сорваться и не броситься пожирать кого-нибудь снова.
Боль превращалась во всё более и более невыносимое страдание. Буквально каждая микроскопическая частица тела источала боль, доводя нас до безумия. Мы превратились в два измученных существа, мечущихся в адских муках и не находящих спасения. Иногда, казалось, что если разогнаться во весь дух и резко рвануть в сторону, боль утихнет. Наверное, это говорили отголоски каких-то древних инстинктов, всё ещё сохранившиеся в нашем сознании. Мы беспорядочно летали сломя голову, не различая ни направление, ни высоту. Пролетая над океаном, мы погружались в его тёмные глубины, вырываясь затем на заоблачные высоты. Казалось, это никогда не кончится. Но совершенно неожиданно, как будто кто-то нажал какую-то секретную кнопку, боль исчезла. Это напоминало ощущение облегчения, возникающее когда резко вынимают занозу. Но Анна всё ещё продолжала метаться. Она поглотила гораздо больше, и очищение обещало быть долгим. Ко мне вернулось состояние благодушного бесстрастия. Я следовал за ней, пытаясь поддержать её и понимая, что ничем не смогу помочь ей, пока действие яда не прекратится. Я был настолько поглощён ею, что совершенно ни на что больше не обращал внимания. Вдруг, на расстоянии метров пятидесяти от себя я увидел странное существо, не сводившее с нас глаз. Несомненно, это был дух, причём намерения его были вполне прозрачны. Цвет его тела был гораздо темнее, чем наш. От нас он также отличался огромной головой и возвышающимися над спиной тонкими, но широкими крылья. Несчастная Анна пока не замечала его. Я тихо позвал её.
-Анна, что это?
-Вранги!
Похоже, чувство опасности притупило её боль. Она прижалась ко мне и замерла, ожидая развития событий. Всего вокруг нас было около десятка тварей. Тот, которого мы увидели первым был их вожаком. Они медленно приближались к нам.
-Раньше у них не было крыльев, - проговорила Анна.
-Быстро же они приспосабливаются.
Мы неподвижно смотрели, как вранги подбирались всё ближе и ближе. Наконец, когда расстояние до вожака было около пяти метров они остановились. Вожак оценивающе смотрел то на меня, то на Анну. В его взгляде не было ни злости, ни вообще никакой неприязни. Он просто хотел есть и нашёл еду. Он остановил взгляд на Анне и замер. Остальные последовали его примеру. Я видел, как её тело напрягается с нарастающей силой. Затем, подобно змее, из её тела вихрем вырвался поток материи, напоминающей светящийся дым. Вихрь устремился к голове вожака, которая поглощала его с очевидными жадностью и удовольствием. Через секунду к нему присоединился ещё один, и вскоре все вранги, окружавшие нас жадно впились в тело Анны. Это доставляло ей куда более мучительные страдания, чем переносимые минутой раньше. Она таяла на глазах. Я почувствовал, что теряю контроль над собой, но именно это и вселяло в меня надежду. Я впился глазами в вожака. Тот вздрогнул и в ту же секунду поток от Анны к нему оборвался. Вместо него из груди чудовища вырвался огненный сноп и вонзился в мою голову. Это дало мне ощущения, многократно превосходящие, те, что я испытал поедая рыбёшек. Я почувствовал себя хищником, вонзающим клыки в свою жертву. Удовольствие от это нельзя было сравнить ни с чем. Сила вожака иссякала на глазах. Он быстро поблек, вскоре я перестал ощущать вообще какое-то сопротивление. Он сжался до размеров небольшого зверька и рассеялся. Моё внимание, независимо от моей воли переключилось на остальных врангов. Они были явно слабее его и, одурманенный вкусом крови, я хищно впился в тела сразу двоих из них. Испуганные чудовища бросили свою жертву и, не помышляя больше ни о чём бросились наутёк. Я снова овладел собой, но прекращать не собирался. Допив энергию этих двоих, я с лёгкостью догнал удирающую стаю. Они неслись над морем, обезумев от ужаса. Один за другим, я впивался в каждого из них, пока не поглотил всю стаю. Успокоившись, я бросился назад к Анне. Они здорово искусали её.
-Всё будет хорошо. Они не вернутся, - попытался её утешить я.
-Они вышли на наш след. Теперь они не успокоятся, пока не проглотят нас.
Анна понемногу пришла в себя. Её боль утихла, но страх всё же не отпускал её.
-Как ты умудрился одолеть их?
-Я не понимаю сам. Что-то внутри меня само всё решило за меня.
-Нам нужно спрятаться, иначе они найдут нас.
-Опять в горы? - с оттенком насмешки поинтересовался я.
Она пристально посмотрела на меня.
-Ты больше не боишься их?
-Нет.
-Ты собираешься пожирать их сам? Но ведь ты же знаешь, чем это кончится.
-Я не собираюсь охотиться на них, но прятаться тоже не буду.
-Куда теперь?
-Мы можем подняться высоко вверх и оттуда определить, где суша.
Поднимаясь, я почувствовал, что действительно, подниматься стало тяжелее. Вдалеке мы разглядели берег. Не задумываясь, мы отправились туда.
-Где мы ? - спросила Анна.
-Мне кажется, что мы пересекли половину Атлантики. Какой-то остров.
Мы принялись осмотривать наш остров. На нём не было ни души. В центре острова возвышался довольно высокий холм, склоны которого были покрыты густыми зарослями тропического леса. Ближе к вершине лес редел. Вдоволь побродив по острову мы облюбовали себе место на вершине. Со всех сторон нас окружало море, над нами проносились огромные облака, рождая в нашем сознании образы диковинных существ.
На следующий день у меня начался новый приступ. Я был готов к нему и подумывал о способе избавления от негативной энергии, приносящей столько страданий, но безуспешно. Это оказалось для меня непосильной задачей. Приступ продлился двое суток, прекратившись также резко, как и начавшись.
Я снова убедился в том, что питаясь энергией духов, я снова испытываю эмоции, снова ощущаю желания, свойственные нормальному живому человеку. Глядя на безупречное тело Анны, я всё сильнее ощущал влечение к ней. Она же, очистившаяся от порочной пищи, не желала о ней больше слышать. К счастью, она почти не пострадала от укусов врангов и питание энергией новых жертв не было необходимым. Мне представляется, что действие такой пищи весьма многопланово. Самая лёгкая её часть, собственно энергия ничуть не вредит духу, а напротив, оказывает на него самое благотворное действие. Средняя по тяжести часть реанимирует эмоции и желания. Что же касается тяжелой части, то она оказывает наркотическое действие.
Наша жизнь на острове стала во многом напоминать жизнь в далёкой памирской пещере. Мы не испытывали потребности ни в еде, ни в питье, ни во сне. Мы снова стали проводить время, обмениваясь воспоминаниями. Но я не мог не заметить, насколько выросла моя сила. Однажды, наблюдая за ловко перескакивающей с ветки на ветку обезьяной, я отчётливо представил себе, как она падает. Через секунду животное рухнуло передо мной. Его дух покинул тело через несколько секунд. Привычным усилием я живо поглотил его. Лишь спустя минуту я понял, что натворил. Я вмешался в ход событий мира живых. Что-то подсказывало мне, что это недопустимо и я не имел права так поступать.
К несчастью, нашей идиллии было суждено продлиться недолго. Сидя, как всегда на вершине нашего холма, я, вдруг, почувствовал приближающуюся опасность.
-Ты чувствуешь это? - обратился я к Анне.
-Не понимаю... - она оборвалась на полуслове.
Со стороны заходящего солнца на нас неслась огромная стая врангов. Они летели клином, напоминая птиц во время миграции.
-Попробуем убежать? - робко предложила Анна.
-Оставайся на месте.
Я стал между Анной и приближающейся стаей. На этот раз силы были неравны. В стае было множество чудовищ, каждое из которых было раза в полтора больше побеждённого в прошлой схватке вожака. Как и тогда, они окружили нас и медленно сжимали кольцо. Я снова решил нанести первый удар вожаку. Разглядев его, я ужаснулся. В облике врангов из этой стаи сохранилось мало чего человеческого. Это были настоящие монстры, не знающие жалости. Я сосредоточился на вожаке и попытался вырвать вихрь из его груди. Он невозмутимо остановился и немного удивлённо измерил меня взглядом. Тем временем остальные вранги продолжали приближаться к нам. Я же никак не мог впиться в него, хотя напряжение достигло пика. На лице вожака промелькнула злая усмешка. Он слегка качнул головой, словно замахнувшись невидимым хлыстом, и нанёс мне сокрушительный удар в живот, вырвав оттуда вихрь внушительных размеров и жадно втягивая мою энергию через свою голову. От резкой боли у меня потемнело в глазах. Я почувствовал, как начали таять мои силы. По мере того, как я ослабевал, ко мне присасывались одна за другой остальные твари. Я видел, как они напали на Анну, которая даже не пыталась сопротивляться. Я отчаянно вырывался, но десятки вырывавшихся из моего тела потоков энергии не давали мне сдвинуться с места. Я взглянул на почти растаявшую Анну.
-Прощай! - пробормотал я из последних сил.
Я плохо видел, происходившее вокруг меня, но всё же смог уловить, как внезапно встрепенулись все вранги. Сначала слабейшие, присосавшиеся к моему телу последними, затем все остальные, включая вожака в ужасе расступились и испуганно озираясь, бросились наутёк. Я, не понимая, что происходит, посмотрел в направлении источника угрозы, так напугавшего убийц. Метрах в ста от нас я увидел стремительно приближающегося великана. Он был действительно огромен, вдвое превосходя врангов по росту. Те, кто не успевал отскочить от него вовремя, мгновенно втягивались в его могучее тело, как будто внутри него была ненасытная чёрная дыра. Уцелевшие вранги бросились врассыпную, но великан успел поглотить большинство из нападавших. Он безразлично посмотрел им вслед и тотчас подошел к нам.
-Она ещё жива, - сказал он, озабоченно склонившись над Анной. Великан неожиданно направил поток света из своего живота в точку на переносице Анны. Она тут же очнулась. Увидев, что она в порядке, великан переключился на меня.
-У нас мало времени. Ты не узнаёшь меня?
-Олаф?
Узнать его было трудно.
-Что произошло? Как ты нашёл нас?
-Вранги добрались до нас и убили всех. Уцелел только я, - он ненадолго задумался.
Тем временем Анна подошла к нам.
-Что будет с нами дальше? - её голос был полон отчаяния
-Я перебил множество врангов, но это не прошло бесследно: теперь я сам превратился в чудовище. Они сильно напуганы и собирают все силы, чтобы избавиться от меня. Я долго пытался избегать войны с ними, понимая к чему это приведёт. Несколько дней назад они ворвались в наш город и принялись пожирать странников. У меня не было выбора... Пока я отбивался, они поглотили всех.
Он помолчал ещё какое-то время и продолжил.
-Их невозможно уничтожить всех, но осталась группа очень сильных тварей. Они не успокоятся, пока не покончат со мной. Те, что напали на вас - дозорные. Они доложат вожаку, где мы находимся. Я думаю, что скоро они будут здесь.
-Мы сможем одолеть их? - спросил я.
-Я смогу. Вы не должны участвовать ни в коем случае.
-На это я не соглашусь ни за что.
-Тогда мне придётся уничтожить и вас. Иначе в конце концов вы превратитесь в них сами.
Ждать пришлось недолго. На нас надвигалась туча чёрных тварей, впереди которой двигался настоящий монстр, ведя за собой свою разозлённую стаю. Олаф не стал ожидать, пока они применят свою привычную тактику и бросился в гущу их рядов. Снова, подобно гигантскому водовороту он затягивал в себя всё новых и новых врангов. Но самые сильные из них не могли быть поглощены так просто. Они спокойно окружили Олафа и хладнокровно смотрели как он разделывается со слабейшими. При этом вожак отошел дальше всех. Вдруг, по какой-то понятной только им команде младшие вранги бросились к вожаку. Выпрямившись во весь рост, он сам стал пожирать своих сородичей, покорно жертвующих себя во имя общей победы. Перед нами предстала грандиозная битва. Два колосса, подобно громадным дирижаблям, втягивали в себя с каждым мгновением новые силы. Каждый выпитый дух прибавлял им мощи и делал их всё больше. В течение получаса противостояния каждый из них вобрал силу не менее двух сотен врангов. С каждой секундой они походили всё сильнее и сильнее. Они действовали как две воронки, засасывающие в себя всё, что имело неосторожность находиться рядом. Вскоре мы тоже почувствовали, как неведомая сила затягивает нас по направлению к ним. Мы отчаянно сопротивлялись, но сила неумолимо влекла нас к ним. Анна, до предела истощённая событиями последних дней, не выдержала и сдалась. Её измученное тело мгновенно понеслось к великанам и скрылось внутри кого-то из них. Я продолжал бороться, но растущая сила сковывала мои движения, затягивая всё ближе. Вокруг них уже не осталось ни одного вранга, они впились глазами друг в друга, однако никто не мог одержать верх. Я был уже на расстоянии двадцати метров от них, когда противостояние неожиданно разрешилось. Огромная молния пронзила пространство между ними. Разряд был настолько силён, что вода в месте удара закипела и поднялась столбом гигантского фонтана...
Я очнулся, как мне показалось, спустя несколько часов. Перед моими глазами стояла неподвижная серая пелена, я потерял слух и всякую способность к передвижению.