Собираться стали на рассвете. Сразу после выхода мелкие группки должны разделиться на два направления: часть из них пойдёт стороной - прямиком на место сбора урожая, а часть - исключительно состоящая из ветеранов или выделившихся талантами новичков - к григстанскому поселению. Атаку планировали провести вечером. Так, чтобы успеть скрыться с ценной добычей до заката. Осилзский отлично знает: во время захвата Куирмана проконтролировать каждого бойца не удастся. Но всё-таки попросил воинов постараться избежать лишних жертв среди мирного населения. Усердно давил на то, что не желает видеть среди Сопротивления тех, кто следует образу жизни их врагов. Ведь на самом деле далеко не все иноплеменники грозные уничтожители человечества. Схватили кочевников несколько удачливых охотников. Где именно они живут и в данный момент содержат пленников - первоочередные цели для нападающих. Затем должны вступить в ход уже проверенные незаменимостью в подобных ситуациях ваммары. Главное, чтобы противники не ускорили изначальные планы. Судя по облику Тиннариса - достучаться до сердца вышло далеко не ко всем. Холодный цинизм убийцы из Шукрских болот сочился из-под вылинявших полуопущенных ресниц. Гаур не способен понять смысл "жалости к григстанам". С малых лет он впитал лишь одно: хороший зеленоглазый - труп. Появление Лаури серьёзно поколебало данную аксиому, вынудив уточнить для себя "оттенок зелёности". Но это ещё не значит, будто Тин готов к попытке взглянуть на иноплеменников иначе, нежели на соперников за право дышать. И приходится мириться пока с данным положением вещей. Нельзя во время войны постоянно сочувствовать вражескому народу. Включая ситуации, когда кто-то из них достоин снисхождения. Если уж выбирать между жизнью человека и жизнью григстанина, то и Ланакэн однозначно выбрал бы соплеменника. Конечно, для новоиспечённого герцога существует одно исключение, но это уже, скорее, "подтверждение правилу".
Ничем не ознаменовавшийся переход завершился сбором неподалёку от цели. Скрывают их лишь невысокие холмы, однако тут они являются единственной возвышенностью среди разнотравной степи. Село (по меркам правящего на материке вида) поразило пришельцев размерами. Если бы где-нибудь скопилось столько человеческого племени, они бы считали это городом. Здесь проживает больше полутысячи жителей (без учёта рабов)! Уютная пристань обеспечивает использование небольших судов для связи и торговли. Неподалёку оттуда высится укреплённое здание, заменявшее замок местному дворянину. На окраине ютится несколько ферм: для разведения рыбы, кромов и фарнов [Фарн - крупная нелетающая птица. Всеядная и простая в разведении. Долгие годы используется в сельскохозяйственной деятельности у григстанского народа. Используется мясо, яйца, перья. В человеческом сельском хозяйстве использовалась крайне редко, хотя её яйца считаются деликатесом.]. Дома рядовых граждан красноречиво рассказывают любому наблюдателю о полном достатке их владельцев. Рядом со многими есть сараи для человеческих слуг и нгутов, у фасадов пышно красуются клумбы и небольшие фонтаны. В самом центре располагается школа, а перед нею на площади возвышается ажурная структура изощрённой статуи. Чистота и порядок выложенных искусственным камнем улиц приветливо зазывает путников. Только отнюдь не любых. Именно здесь где-то держат в плену до казни человеческих странников. Их судьба - стать развлечением толпы и, вероятно, чьим-то обедом затем. Только вот рядом именно из-за такого угнетения назревает опасность для всего привычного покоя.
И вот, Осилзский построил подчинённых коромыслом, как когда-то шли под руководством Аюту на освобождение Готорила. Словно молчаливые призраки, выросли из высоких трав ожившие тени и двинулись в неспешную атаку. Замечавшие их прохожие бросались в дома, однако никакой засов не способен устоять против меча. Хрупкие, практически декоративные двери рассыпаются под крепкими ударами. Крестьяне попытались схватиться за оружие, но справиться с опытными бойцами им не под силу.
Первый раз идя в рядах воинов Сопротивления, Миатс испытывал незнакомый трепет. Следует не просто выжить, но и показать себя достойным общественного признания. Пока все рассыпались по соседним дворам, он всё ещё старался следовать поблизости от учителя. Не из страха смерти, а из подсознательного желания моральной поддержки. Испытал за непростую судьбу многое, видел боль и смерть близко, но никогда ещё не служил их источником настолько. На следующем же перекрёстке к нему кинулись сразу четверо местных жителей. Уж слишком приметна массивная фигура. Краем глаза отметил: наставник остановился, но не вмешивается. Видимо, оценил силы ученика вполне соизмеримыми с угрозой. Лишь спокойно созерцает, оценивая своё творение. Всё произошло настолько стремительно, что Боир не успел полностью осознать происходящее. Выяснилось, многие движения уже давно превратились в рефлекс. Разрушительный алгоритм. Первый же удар редкого по размерам меча обезвредил двоих - один лишился головы, а у второго из разрубленного плеча кровь хлещет с подозрительной силой. Остальные отшатнулись. Мужчина медленно процедил проклятье и бросился бежать, а женщина попробовала метнуть нож. Труды Тиннариса не пропали даром: кузнец не успел и уловить смысл её движения, а уже уклонился с траектории атаки. Его грозный вид и собственное одиночество перед могучим дикарём лишили её самообладания и вынудили последовать за соратником. Гнаться за ними нет смысла. Осмотрелся и направился к ближайшему небольшому строению. Сбил замок с сарая и заглянул внутрь. Когда-то здесь держали невольников, но довольно долго тут складывают лишь инструменты и лишнюю домашнюю утварь. На сей раз в обществе Гаура уже не нуждается. Кто-то успел запереться внутри небольшого, но вполне крепкого жилища. Пара рывков рук, привыкших к кузнечному молоту, и вход освободился. Владелец находился напротив. Григстанин кинулся к двери, ведущей к следующей комнате, прижался к ней спиной и завопил:
- Миатс, беги! Беги, пока не поздно! Я задержу его!
Боир поражённо застыл. Они не знакомы. Хозяин дома обращается к кому-то, кто скрывается за хрупкой преградой. И, что самое удивительное, безоружный мужчина готов отдать собственную жизнь за того, кому кричал.
- Отойди!
- Нет! Умоляю Вас! Она не предавала Ваш вид! Я купил её! Не трогайте! Не прикасайтесь к ней! Пощадите! - зелёные глаза попытались поймать взгляд нападающего, но человек приложил к его шее лезвие и глухо повторил:
- Нет! Отойди! Или я прирежу тебя и войду сам!
Кто-то стучится с другой стороны, пытаясь прорваться сюда. Мешают лишь сжавшие витую ручку пальцы григстанина.
- Почему же ты не послушала! - практически простонал он, но всё же отошёл на пару шагов в сторону. Она ворвалась с громким возгласом и бросилась между ними, закрывая собой представителя вражеского племени, протянула к незнакомцу дрожащие ладошки и быстро-быстро залопотала сквозь слёзы:
- Не надо! Пожалуйста! Он не причинял мне вреда! Он очень хороший! Не убивайте!
Если бы прежде григстанин не произнёс имя вслух, нарушитель их покоя и не узнал бы, но... Милая молодая человеческая женщина знакома... Пусть и прошло столько лет... Пусть и стала из маленькой шумной девчонки несколько округлой, но уютно симпатичной девушкой.
- Арриа?..
- Отец? - произнесла автоматически, но сразу же догадалась: их незваный гость не может быть её отцом, ибо чересчур молод. Стоявший позади неё удивлённо рассматривает то пришельца, то свою подопечную. Уже заметил, насколько много общего в их чертах...
- Боир... Боир Миатс... помнишь меня? Помнишь? - тихо-тихо произнёс вторгшийся в их жилище чужак, чуть опуская клинок.
- Брат... Ты? Неужели это правда? Ты... Ты тоже стал слугой? Твои руки... Это так жестоко...
- Не имеет значения. Я всё-таки нашёл тебя! - обрадованно проговорил человек, но сестра метнулась к нему на грудь с новыми словами мольбы:
- Не убивай его! Он... Он спас меня! Не надо! Не трогай его!
- Он сказал, будто купил тебя...
- Да. Я тоже попала в слуги, но... Потом меня продали в падшие, а там я встретила его... Ваиркус Шиолзский выкупил и сделал меня равной. Он именует меня двумя именами, как положено. Я ему не слуга, я люблю его! - тараторит, сбиваясь. Слёзы закапали на ткань его рубахи, а всхлипы ощущаются кожей, будто горячие волны дыхания.
- Арриа! - позвал внезапно григстанин, поймал внимание женщины и хрипло произнёс: - Прости, но так тебе будет легче перенести. Выйди в спальню, запри за собой дверь и усни, пока брат тебя не разбудит. Прощай, Арриа! Это было... только нашей несбыточной мечтой...
Она сдавленно застонала, но воля сломалась под внушением. На лице появилось отрешённое выражение с едва различимой тенью беспокойства, когда покорно удалилась.
- Зачем?! - сорвавшийся вопрос затих. Разобрался ещё до ответа.
- Ей так будет легче перенести. Если не увидит, как ты убьёшь меня. Теперь - можно. Не позволяй ей увидеть, что сделаешь. Береги сестру. Ты не поверишь, конечно, но я её действительно люблю... Любил, наверное, уже... Так ведь о покойнике правильно сказать? - Ваиркус смотрит в сторону, ожидая, гадая, насколько мучительна на самом деле смерть. От природы бледная кожа постепенно становится ещё светлее - в тон белой кружевной рубашке (дань привычке к городскому образу жизни).
- Полагаешь, я прикончу тебя?
- Не тяни, пожалуйста. Хочу уйти достойно, а это тяжело. Я не воин. Мне ещё не приходилось быть так близко к своей гибели... Мне... страшно, - так молод, так решителен... Но буквально застрял взором на покалеченных конечностях будущего палача и прикусил губу от осознания, сколько выстрадал иноплеменник. Теперь умерла надежда на скорую расправу. Дыхание вырывается с тихим неровным звуком. Вбежал внезапно Раст, но Миатс коротко велел:
- Оставь нас. Я... Мне надо остаться с ним наедине.
- Но...
- Выйди! - рявкнул кузнец соратнику. Флет пожал плечами и покинул помещение. - Ты позаботился о моей сестре, григстанин... Я... не стану убивать безоружного. Ты дорог ей... Я хочу поговорить с сестрой. Просто поговорить. Я не трону тебя. Правда!
- Но... твои руки... Я знаю, почему это происходит... Ты точно ненавидишь любого из нас! И всё же... Пожалеешь меня? - плечи хозяина дома предательски затряслись, когда бессильно упал на колени, обхватил себя и с робкой надеждой зыркнул на пришельца. Неужто, элементарно подломились ноги от испуга? Всю жизнь провёл простым ремесленником, ни разу не сталкивался со сражениями, а теперь вот попал в самый эпицентр... Только кивок в ответ. Ваиркус поспешно отвернулся, пряча выражение облегчения, стыдясь собственного слишком бурного восторга.
- Спасибо! Спасибо! - заикаясь, поспешил поблагодарить. Сконфузился от проявления слабости и неуклюжести перед спокойным и рассудительным огромным мечником. Однако Боир вдруг мягко проговорил:
- Я не поверил словам сестры, но... Твой поступок более, чем великодушен... Видимо, и правда, ценишь Аррию... Я не позволю никому навредить вам. Всё теперь хорошо будет. Правда... брат.
Кузнец выбил дверь в спальню и потряс спящую за плечо. Распахнув тёмные глаза, девушка испуганно уставилась на родственника, столь схожего на давно погибшего отца. Воспоминания наполняли постепенно ужасом, но он прошептал:
- Твой зеленоглазый жив. Я не тронул его. Ради тебя. Я и не сомневался: все погибли тогда, кроме меня... Ты всё-таки живая... Глаза совсем не поменялись, а сама стала такая красавица!
Неумело привлёк к груди. Хочется рыдать от отчаяния. Очевидно по её испугу: Арриа никогда не оставит своего спасителя. Останется среди врагов, преданная всею душой тому, кто искренне любит, откидывая предрассудки. Словно бы судьба смеётся, демонстрируя: ещё остался кто-то родной, но по-прежнему нельзя находиться рядом. Женщина тоже принялась всхлипывать, обхватив могучие плечи кузнеца крепкими небольшими ручками. Непредсказуемый результат первого сражения вынуждает до последнего теперь сторожить здесь, защищая от соратников. Но остаться навсегда - вновь стать чьим-то имуществом... выше собственных сил. Выглянул в окно и хрипло уточнил: можно ли как-нибудь потом зайти. Густой старый сад выходит к зарослям кустарника у окраины поселения - в сумерках вполне реально подкрасться и прийти сюда незамеченным. Грустно кивнула, осознавая смысл просьбы: он уйдёт, подобно как и она не может уйти с соплеменниками в их загадочный город под землёй.
Ланакэн ввалился в крайнее строение. Стоявшие перед ним двое подростков растерянно застыли, а их мать пронзительно взвизгнула.
- Где держат человеческих пленников? Я не собираюсь вредить никому, кто не станет на нашем пути! Где их содержат?! - рявкнул громче, стараясь вывести их из ступора. Хозяйка сбивчиво залопотала, что не в курсе, ничем не способна помочь, но сделает что угодно, только бы не тронул детей. Мальчик отшвырнул сестру вглубь комнаты и попытался схватить нож со стола.
- Не стоит делать настолько опрометчивые поступки! - грозно предостерёг человек и положил на плечо юноше лезвие, вынудившее не шевелиться больше. Старшая григстанка упала на колени и жалко взвыла без слов. - Я же предупредил. Так? Подвал есть здесь?
- Ага, - на автомате хрипло выдал юный смельчак и обречённо уставился на незваного разрушителя повседневности.
- Все туда спускайтесь! Быстро! - велел предводитель Сопротивления. Мать чуть не силком поволокла ошалевшее потомство. Когда засов снаружи запер их, женщина жалобно начала канючить:
- Не сжигай! Мы же ничего не сделали тебе! Пожалуйста! Сжалься!
- Я не истребитель и не охотник. Я уважаю Законы Разума. Вам ничего не грозит, - сухо выдавил и направился к выходу, но сразу за порогом столкнулся с разъярённым григстанином, отчаянно неумело размахивающим клинком. Может на настоящего воина и не тянет, но стал неизбежным противником. Ланакэн оставил его живым не специально. Так уж получилось - оказалось в определённый момент проще оглушить. Поспешно скрутил локти поверженному полотенцем и толкнул в нишу под ступеньками. Вот только уже в следующем дворе пришлось столкнуться с реальной опасностью. Владелец дома не в первый раз держит оружие. Труда не составило угадать - в свободное время ловкий для обыкновенного крестьянина фехтовальщик развлекается охотой. Поговорить не вышло. В пылу схватки рубанул по запястью слишком сильно и не только перерубил конечность, но и рассёк шею до самого позвоночника. Недовольно пожевав губами от неплодотворности деяния, Осилзский направился внутрь строения. Здесь жили ещё двое охотников: мужчина и женщина лет шестидесяти. Они атаковали одновременно, но пришелец всё-таки сумел серьёзно ранить григстанина и выбить оружие у его соратницы. Уперев остриё в грудь поверженного, вынудил её рассказать все интересующие сведения. Теперь маршрут ясен. Цель больше не надо искать чуть не на ощупь. Да и рядом! Проходя мимо следующего строения, заглянул туда, только чтобы не оставлять за спиной угрозу. Однако ждало пугающее зрелище, откровенно демонстрирующее: его бойцы вовсе не столь же щепетильны, как наследник Аюту. Все жильцы дома убиты. Независимо от их вооружённости и вероятной опасности. Постарался вычислить виновника. Скорее всего - Шиви, замеченный неподалёку. Что ж... Охотник из Шукрских болот обучался отнюдь не справедливости ведения схватки. Приходится учитывать.
Сразу же обнаружил дальше по улице уж слишком контрастную фигуру Шоу: его почти красная шевелюра с тёмным кожаным одеянием превратила в чрезвычайно броскую мишень. Впрочем... Всегда таким был. С громадным опытом сражений - это уже не принципиально, ибо достойные соперники попадаются достаточно редко. Привычно отбив устремившийся к горлу клинок, правой рукой, Риул погрузил в грудь врага кинжал левой по рукоять. Правда, вместо обычного удовлетворения собственной удачей, испытал нечто слишком сложное. В уме не вовремя всплыли ранившие его глубоко слова и промелькнуло: "А какой смысл во всём? Вот он, может, хотел жить, кто-то его ждал... А для чего выжил я? Почему? Ведь я ничего и не умею-то, кроме убивать... И не ждёт никто..." Недоумение по поводу собственных чувств от победы навело лишь ещё больший хаос. Пораженческий настрой вовсе не являлся стремлением погибнуть. Но случилось именно то, чего опасался Ланакэн - Шоу начал колебаться и отвлекаться на посторонние рассуждения прямо на поле боя. Глубоко погрузился в рефлексию, пропустил приблизившегося сзади григстанина. Крепкий удар рукоятью убил бы, если бы человек не успел дёрнуться в последний миг от ощущения нависшей угрозы. Весь мир закружился, утонув в хороводе смеси душевных терзаний и далёких облаков. Тяжесть оружия непомерна. Почему-то трава под ногами налетела на лицо, заполняя ноздри густым терпким ароматом степи. Враг замахнулся, собираясь добить уже безоружного и ослабевшего человека, когда с истошным воплем из соседнего сарая на него метнулся словно бы обезумевший от увиденного Тални, убеждённый: старший друг, грохнувшийся под ноги высокородному убийце, погиб. Оттуда же робко вынырнули двое слуг, стараясь разобраться в происходящем и определиться с необходимыми действиями. Юноша превратил охватившее его горе в огонь ярости и взвился стальным вихрем, словно бы позабыв все правила боя и зазубренные движения. Те соратники, кто рассмотрел его действия, с облегчением отметили: он обратился в настоящего мечника. Больше не действует по привычным схемам уроков, а всецело отдаётся шквалу движений, порождённому инстинктами и стремлением к победе. Пусть это пока лишь прорыв истинных возможностей, не развившихся полностью, однако, под ощущением трагедии обрушившейся утраты, осознавать перестал реальность. Именно поэтому одолел без особого труда довольно опытного бойца, на что обыкновенно и надеяться не смел. Запал прошёл, стоило телу зеленоглазого обрушиться в траву. Победитель проводил его абсолютно звериным рыком, с усилием пряча оскаленные зубы, и кинулся к другу, лихорадочно стараясь распознать: есть ли ещё хоть крошечный шанс что-то исправить? Открытие: Риул пока дышит - охватило первобытной радостью, вырвавшись из горла истеричным хохотом. Как же это хорошо! Как же нужно! Болезненно озираясь, разобрался: Раст и Тин уже постарались оградить их от новых последующих нападений. С трудом взвалил на спину наставника и товарища. Позабыл про оружие, стремясь скорее вытащить раненного из сражения. Флет знаками велел выпущенным рабам идти с ними и без лишних слов прикрыл отступление. Оба его клинка представляют из себя настолько впечатляющую картину, что атаковать в лоб решаются лишь самые безрассудные. Можно вздохнуть с облегчением.
Ланакэн замешкался с очередными человеческими слугами, на которых наткнулся в небольшой землянке. Велел им догонять отступающих по улице соплеменников - Хмарри там уже спикировал и осторожно грузил перед собой бессознательное тело оглушённого. Осилзский пинком распахнул дверь и ввалился в указанное григстанкой помещение, где жил руководивший захватом кочевников. Судя по накрытому столу, готовились к ужину. Едва не споткнулся о тело девчонки лет восьми с русыми короткими косичками. В её остекленевших зрачках уже нет признаков жизни. Ужас прокрался в сердце. Неужели же эдакое сотворил кто-то из подчинённых?! Поспешно осмотрелся и обнаружил ещё четыре трупа. У окна, опираясь о стол, отдыхает Тиннарис. Очевидный виновник жестокой расправы равнодушно созерцает конвульсивно дёргающуюся ступню обезглавленного последнего противника. Вопросительно покосился на лидера Убежища в попытке предугадать причину ошеломления.
- Зачем?! Она ещё ребёнком была! - потребовал тут же отчёта герцог.
- Затем, что смог добиться у тех, кто жил напротив: именно здесь в сарае уцелевшие из пленённых. Мы немного опоздали. Хотя девчонка сама на клинок, считай, легла... стояла бы в сторонке - жива бы осталась. А вообще... Я стараюсь не оставлять кровников за спиной. Дети имеют нехорошее свойство вырастать во взрослых, знаешь ли... Яркий пример стоит прямо перед тобой. Впрочем... Вот это тебе... Вам, господин герцог, растолкует несколько доступнее, - Гаур вытер кровь с сабли, сунул её в ножны, деловито прихватил полотенце со спинки стула, взял котелок, дымившийся в углу на деревянной подставке, и поставил на скатерть.
- Фермерский... Должно быть, не сталкивался ещё с этим запахом, да? - констатировал вслух собственные выводы и снял крышку. Заглянув внутрь, Ланакэн ощутил: желудок предательски свело. Содержимое похлёбки красноречиво пояснило ситуацию.
- Если верить моим данным... А врать им вряд ли могло прийти на ум... Только одного решили нынче зарезать. Остальные ещё целы. Берём их и уходим?
- Нет. Слуг здесь не оставлять. Или с ними тоже расправятся. Тем более... После такого! - человеческий дворянин кивком указал на тело девочки. В уме пронеслось: способ добычи информации разбойником из Шукрских болот, знать вообще не хочет.
- Согласен. Пошли? Тут нет больше никого. Я уже проверил, - пожал плечами Гаур и текучей походкой устремился на улицу. Осилзский не знал: как именно реагировать на равнодушного убийцу. Кажется? Либо Беловолосому Крушителю и впрямь доставляет удовольствие сам процесс лишения жизни? Вот только в уме упрямо крутится фраза Соула о Далиане: "У нас нет её останков"... Их не было, потому что кто-то аналогично приготовил себе еду из тела жены мирного тогда земледельца... И сколь бы ни старался отстраняться от данного факта, именно сие не дало сорваться ни единому бранному слову в адрес жестокого палача, коим считает довольно нового в их рядах соратника. В довесок умело и аккуратно разделанная оставшаяся часть "туши" ещё лежит в большом тазу за углом, собирая мошкару.
Оцепеневшая от ужаса добыча хранилась в сарае рядом. Они неверяще крутили головами, щурясь от яркого света. Да и можно ли после всего, обрушившегося на мирных путников, поверить во внезапное и абсолютно неправдоподобное освобождение?
Пролетев, подобно урагану, по Куирману, войско Сопротивления отступило в сгущающиеся сумерки и вскоре растворилось неподалёку в опушке редкого здесь ещё леска. Встретиться должны вместе утром. Уже на другом берегу Микраса, через который здесь вполне реально перейти во многих местах вброд. Раненых и освобождённых туда доставляют на ваммарах.