Оказавшись в Убежище, мальчик явно испугался большого количества окружающего народа, и забился в самый тёмный уголок, какой только нашёл, в попытке скрыться от излишнего внимания. Люди оставили его в покое, позволяя осмотреться и привыкнуть. На первый взгляд, освобождённый раб уже в том возрасте, когда можно жить и самостоятельно. Даже в деревнях такие иногда подбирают невест. Но... Здесь явно не тот случай. Забитый и запуганный, юнец кажется иногда совсем маленьким ребёнком. Он очутился сразу вне общества, не умея говорить или как-то ещё общаться с окружающим народом. Сверстники не понимали это странное существо. Вскоре по прибытию по запаху Кири нашёл зал, где готовят еду. Он голодным взглядом стал искать пропитание в отходах, не смея и не зная, как подойти и попросить у занятых приготовлением пищи взрослых. Его заметила Силион, торопливо налила в плошку похлёбки и поднесла. Никогда ей ещё не приходилось видеть, чтобы ели так. Он спешил, явно привыкший, что могут и отобрать, буквально захлёбывался, голодный и измученный, трясся от любого звука рядом. Многие женщины у костров поблизости перестали заниматься делами, поражённо озираясь на юношу. Проглотив всё до последней капли, с громадной благодарностью вернул посуду и бросился наутёк. Страх перед всем ещё беспредельно велик для того, чтобы позволить ему остаться рядом или попросить добавки. Позже малыш решился вернуться. Предусмотрительная Тана, ставшая случайной свидетельницей происшествия раньше, оставила ему кашу на самом видном месте. Так и прошёл первый день. Утром всё повторилось. Среди жительниц подземелья пошёл уже разговор: надо как-то попробовать приучить к нормальной жизни мальчонку.
Именно тогда, идя на сбор грибов, на Кири наткнулась Лиам. Он слабо цепляется за стену, стараясь пройти дальше, но сил всё меньше и меньше. Пройдя ещё несколько шагов, соскользнул на пол и свернулся в клубок, спасаясь от холода. Девушка взволнованно поспешила к нему. Что-то в увиденном даже для неё, фермерской, обнаружилось очевидное, требующее помочь. Подросток будто бы спит, но это не сон, а глубокий обморок. Одного прикосновения хватило разобраться - у него сильнейший жар. Она бросилась к Тални, в такое время всегда кормившему рыбу, в поисках подкрепления (у самой сил дотащить не хватило бы). Вдвоём принесли мальчика к Соулу.
Врачеватель поражённо остановился, глядя на бледного ребёнка. Велел выйти всем лишним и раздел юношу, в попытке найти причину настолько плачевного состояния. С трудом стащив грубую рубаху, застыл, изучая страшно измождённое тело бывшего слуги. Питался малец очень плохо. Можно рассмотреть каждую косточку в исхудалом теле. А на коже уйма шрамов, синяков и ссадин. Хозяин не любил бить по лицу. Поэтому Кири смотрится здоровым. Пока одет. Лекарь плотно стиснул зубы от подступившей к сердцу злости, но постарался оставаться максимально спокойным. Вскоре нашёл на боку пациента и причину болезни. Кажется, ткнули вилкой. Не сильно. Не глубоко. Но и... Не чистой. Нагноение началось довольно давно. Скорее всего, мальчика мучил жар ещё тогда, когда решился "напасть" на своего хозяина. Он не имел способов и смелости пожаловаться на мучающую травму никому. Пока не потерял сознание от заражения. Ветеран Сопротивления кинулся к инструментам. Теперь, по крайней мере, ясно как и что лечить. Предусмотрительно осмотрел полностью. Подозрения подтвердились: немота искусственная. Владелец считал питомца излишне шумным существом.
Прочистив от гноя образовавшуюся полость, Соул тщательно обработал рану и заметил - пациент приходит в себя. "Пить. Он будет хотеть пить", - чётко сформулировались дальнейшие действия. Больной медленно разомкнул веки, окинул окружающее пространство шальным ещё взором и уставился на склонившегося над ним. Нгдаси и представить себе не мог, что вызвает у кого-то теперь эдакий ужас. В первый момент отстранился, следя за мимикой своего подопечного. И наконец угадал... Прежде мальчик сталкивался с врачевателем единожды. Когда его прооперировали, лишив дара речи. Соул тихо застонал от бессилия. Именно это никак не вылечить!
- Я... Я тебе помочь хочу. Или ты умрёшь. Понимаешь? Ты грамоте обучен?
Медленный поворот головы. А словно бы остекленевшие глаза всё следят, не отрываясь. Скорее всего, в слугу твёрдо вбито: в следующий раз с медиком может столкнуть лишь стерилизация.
- Пить хочешь? - вспомнилось снова. Чуть заметный робкий кивок. Взяв маленький кувшинчик с узким длинным горлышком, поднёс к посиневшим губам. Больной пьёт жадно и торопливо, однако так и не отрывает взгляда, словно бы прилипшего к незнакомцу, образ деятельности которого пугает.
- Я тебя вылечу. Правда. Если хочешь, я потом о тебе заботиться буду. Научу смеси делать всякие... Поддержкой мне будешь... Подумай... Отдыхай. Тут тебя никто не тронет. Правда, Кири. Тебя же так Ланакэн назвал?
Веки паренька медленно опустились. Он проваливается в сон.
Кроме своих обычных функций, в Убежище старейшины занимаются ещё и распределением провианта. Анализ собственных запасов несколько расстроил, а потому Соул пошёл к Маруа, отвечающему в этот день за распределение, с просьбой:
- Мне очень нужно немного моллюсков и растительного молока... Пожалуйста, я...
- Друг Ланакэна? Да мне как-то всё равно. В Убежище все равны. Для всех правила одинаковы, - язвительно осадил суровый старик из Жотула и пошагал прочь, прекращая разговор. Нгдаси закусил губу и тяжело вздохнул - очередь наступит не скоро. Лихорадочно пытаясь найти ещё способы как-то выйти из ситуации, обернулся и натолкнулся на посочувствовавшую Раушу.
- Для того мальчика? Бери, - она протянула только что наполненный кувшин и мягко улыбнулась.
- Да. Спасибо огромное! Он слишком слаб, а оно питательное очень... Он... Ему надо несколько дней усиленно есть. Или не справится с болезнью и умрёт. А старик даже слушать не захотел... Им всё равно... Это ведь не мне надо!
- У меня тоже есть ребёнок. Иди. Покорми, - кивнула Тана, накинула глубокий капюшон и пошагала к себе.
- Я верну, как он вылечится. Из своего пайка. Как вылечится, - благодарно пробормотал мужчина и бросился обратно, когда услышал довольно громкий окрик Луна, сурово объявившего:
- Этот человек не просто "друг предводителя", а ещё и лекарь. Пора бы запомнить, Маруа. У него на попечении мальчонка при смерти. А ты отказал в исцелении. Лично я распоряжаюсь, чтобы с нынешнего дня и до излечения больного Соулу Нгдаси выдавали требуемое вне очереди. И не только с данным пациентом. Если моё слово не убедило, то можно собрать Совет Старейшин. Новичка в списки на завтра я уже внёс. Получать сам не умеет - потому и не приходил ещё. Соул брать его порцию будет.
- Ладно-ладно. Я ж не знал. Надо же с этого начинать, - промямлил оппонент ворчливо.
- Отлично! - старый союзник Аюту довольно кивнул. Он старается быть в курсе всех новостей, замечая некоторую предубеждённость старейшин из Жотула. Скорее всего, они всё ещё злы на давление чужого для них Осилзского, буквально принудившего дать окончательное согласие на переход в человеческий город.