Шахов Борис : другие произведения.

Цуйцук

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  Спать
  
  
  У других учеников были ура, но для Гарри была мертвая тишина.
  
  Он поморщился и осторожно поставил шляпу. Он подошел к слизеринскому столу и осторожно сел без единого слова.
  
  Другие первые годы почти незаметно оттолкнулись от него, и казалось, что никто из них не может перестать смотреть. Глядя вверх, Гарри увидел, что даже профессор МакГонагалл не понимает слов.
  
  После бесконечного времени она в конце концов продолжила сортировку двух последних учеников.
  
  Гарри чувствовал себя несчастным и злоупотреблял. Он не виноват в том, что он оказался в ловушке ситуации, которая требовала от него хитрости. Он не мог не смотреть, пока он не прыгнул; везде были подводные камни.
  
  Он был уверен, что мог бы поместиться в одном из других домов. Он мог научиться любить друзей! Он просто был слишком знаком с этим, чтобы точно знать, что делать.
  
  Он взглянул на Гермиону, которая с симпатией посмотрела на ее лицо. Он не мог видеть Невилла.
  
  Гарри уставился на стол, едва заметив, когда директор школы произнес какую-то речь. Он был поражен, увидев, что на столе появляется еда, больше еды, чем он видел всю свою жизнь.
  
  Пока другие студенты говорили открыто, ученики вокруг него казались покоренными. Гарри мог почувствовать, как они смотрят на него, и он поморщился.
  
  Через мгновение он почувствовал присутствие рядом с ним. Он оглянулся и увидел изможденный, мертвый глаз призрак, покрытый серебряной кровью.
  
  Гарри пожал плечами и начал есть, даже когда другие ученики вокруг него реагировали на призрак. У него не было времени беспокоиться о призраках.
  
  "Мы не ожидали, что Поттер сидит за этим столом", - наконец сказал призрак.
  
  Гарри мгновенно пережевал пищу, подумав, что он собирается сказать. "Я не могу сказать, что я ожидал, что буду здесь ... но я не могу сказать, что шляпа была неправильной".
  
  Этот конец таблицы в основном состоял из первых лет, в то время как старшие ученики были еще более отсталыми. Гарри подозревал, что он больше всего боится шестого и седьмого лет. Они знали бы самую магию и не рисковали бы столько своего магического образования, пытаясь причинить ему боль.
  
  "Вы думаете, что вы достаточно хитры, чтобы быть слизеринцем?"
  
  "Попробуй, - сказал Гарри. Он невесело улыбнулся. "Про пророчество обо мне ... если это правильно, я когда-нибудь буду очень опасным человеком".
  
  Наверное, лучше всего решить любые проблемы.
  
  "У меня очень длинная память, и у меня есть недовольства".
  
  Призрак оглянулся вокруг стола. Все остальные поблизости, казалось, внимательно слушали, а некоторые из них были бледны.
  
  Призрак кивнул. "Я понимаю, почему вас здесь поместили".
  
  Гарри невесело улыбнулся. Он болтал с призраком, который представил себя как Кровавый барон. Он предположил, что в качестве призрака не так много можно сделать с ним.
  
  У его одноклассников было неприятное положение. Гарри заподозрил, что, по крайней мере, некоторые из них были бы счастливы с ним дружить. Однако, когда люди Волдеморта были активными, ни один из них не мог позволить себе быть с ним дружелюбным. В их доме было слишком много людей, которые, без сомнения, сообщали родителям. Некоторые из родителей были Пожирателями Смерти.
  
  Дружба с Гарри была хорошим способом убить друзей и родственников, по крайней мере, если истории, прочитанные Гарри из последней войны, по-прежнему верны. Это было похоже на его опыт в школе с Дадли, который никого не оставил его другом, только бесконечно хуже.
  
  Гарри оглянулся позади него. Гермиона разговаривала с окружающими, и она казалась счастливой, по крайней мере.
  
  Рыжий мальчик смотрел на Гарри с видом предательства на лице. Учитывая, что Гарри никогда не встречал мальчика, конечно же, не на этой временной шкале, он не мог понять, что должен был чувствовать мальчик.
  
  Остальная часть еды заключалась в тишине, а затем директор сделал объявление об избежании третьего этажа от боли определенной смерти, а также предупреждение о Запретном лесу.
  
  Гарри почувствовал, как его живот упал. У него уже был безумный профессор, ожидающий убийства его, как только он повернулся спиной. Какая-то таинственная опасность на третьем этаже и лесу поблизости, наполненном ужасными монстрами.
  
  Он задавался вопросом, выживет ли он ночью, а тем более жить, чтобы закончить все семь лет обучения.
  
  Если бы это было самое безопасное место во всей волшебной Британии, он задавался вопросом, что такое среднее место. У них были тролли в туалете или гигантские змеи в стоках? Разве это никого не беспокоило?
  
  Ни один из других учеников вокруг него не казался всем, что касалось.
  
  В его старой школе они эвакуировали бы всех, если бы бездомный бродил по школьной территории. Родители наверняка отозвали бы учеников, если бы услышали о смерти на третьем этаже.
  
  Гарри все еще ворчал про себя, когда всю комнату возглавлял директор школы в ужасном исполнении школьной песни.
  
  По-видимому, музыка не была одной из предметов, преподаваемых здесь.
  
  Старший ученик, видимо, префект собрал их и вывел из Большого зала. Их привели по лестнице; по-видимому, общие комнаты Слизерина находились в подземельях.
  
  Гарри чувствовал себя опустошенным. Очевидно, что в постоянном ужасе был одет на теле, и у него был долгий день.
  
  Их привели к каменной стене, и префект повернулся к ним.
  
  "Пароль на эту неделю будет Alpha Serpentis. Запомните его и не позволяйте никому из членов другого дома слышать об этом ... у нас не было никого из другого дома, который пролезал в наши общие комнаты за последние семьсот лет и я не хочу, чтобы это случилось на моих часах ".
  
  "Это изменится каждые две недели, и оно будет опубликовано на доске объявлений внутри", - сказал он.
  
  Стена открылась перед ними, и он провел их в короткий проход. Он вошел в комнату с зеленоватыми лампами и стульями. Потолок был низким, и по озеру, очевидно, выходили окна.
  
  "Тебе назначили комнаты", - сказал префект. "Ваши сундуки уже были перемещены рядом с вашей назначенной кроватью".
  
  Гарри подумал, как они переместили все сундуки за короткое время после сортировки. Прошло меньше часа, и он не видел никаких сотрудников, кроме профессоров.
  
  "Профессор Снейп справляется с наказаниями в Слизерине, и он известен своими ... созидательными наказаниями за тех, кто оказывается смущением в доме. Я знаю лучше, чем попросить вас уйти от неприятностей ... но вам лучше не попасться ".
  
  Префект махнул рукой, и префект женского пола подошел, чтобы сопровождать девушек в свои комнаты.
  
  "Комнаты для девочек не ограничены мальчиками. Я не думаю, что теперь вы об этом заботитесь, но позже, - сказал префект, ухмыляясь.
  
  Он провел их через небольшой коридор в круглую комнату. Было пять кроватей, и Гарри был самым дальним от двери. Он не знал, как он себя чувствует. Это затруднит ему бегство, но это также означало, что злоумышленник извне должен идти дальше, прежде чем они смогут напасть на него.
  
  "Вы должны ложиться спать", - сказал префект. "Классовые расписания будут раздаваться завтра за завтраком. Занятия начинаются с девяти, а завтрак начинается в восемь, хотя в будущем ранние стойки смогут получить сокращенный завтрак в семь тридцать".
  
  Мальчики вокруг Гарри застонали, хотя Гарри не мог понять их проблемы. Он был в шесть утра в доме Дурсли, чтобы принять душ и начать готовить завтрак, чтобы он был готов к семи. Иногда ему приходилось вставать раньше, если знал, что у него есть дополнительные обязанности.
  
  Даже в течение лета его тетя настаивала на том, чтобы он придерживался того же графика, утверждая, что ему не нужно было лениться, даже когда его двоюродный брат спал до 10.
  
  У них были поздние завтраки в те дни, чтобы разместить своего двоюродного брата, хотя это оставило Гарри голодным.
  
  Префект взглянул на Гарри и сказал: "Удачи и добро пожаловать в Хогвартс".
  
  Когда дверь закрылась, Гарри повернулся лицом к другим мальчикам. Беловолосый мальчик был окружен двумя его приятелями, а черный мальчик стоял в стороне.
  
  "Я уверен, что вы все знаете, кто я, - сказал Гарри. "Кто ты."
  
  "Драко Малфой, - сказал белый волосатый мальчик. "И это Винсент Крэбб и Грегори Гойл".
  
  Гарри задумался, могут ли другие из двух человек говорить сами за себя. Они не выглядели особенно хитрыми, хотя, может быть, они просто хотели, чтобы они были.
  
  Другой мальчик был высоким и темнокожим. Он сказал: "Блейз Забини, рад встретиться с тобой".
  
  "Ты?" - спросил Гарри.
  
  "Как много вы знаете о пророчестве?" - спросил Гарри.
  
  "Мой отец говорит, что это все нагрузка ... нахлебку, - сказал Драко. "Как будто ребенок нашего возраста был бы угрозой для темного лорда".
  
  Гарри мрачно улыбнулся. "И все же они действуют так, как будто я угрожаю. Можете ли вы подумать о причине?"
  
  "Потому что старые люди сумасшедшие?" - спросил Гойл.
  
  "Да, на самом деле, но иногда они правы". Гарри сказал. Он направился к кровати. "Знаешь, если я в конечном итоге умру здесь, половина волшебного мира будет после твоих головок, верно?"
  
  Остальные молча смотрели на него.
  
  "И если вы попытаетесь убить меня и потерпеть неудачу, вы застрянете здесь, спите со мной", - сказал Гарри. Он улыбнулся, хотя улыбка не доходила до его глаз. "Шляпа сказала мне, что мой ум очень похож на Волдеморта ... и что он делает с теми, кто пересекает его?"
  
  Они все начали, хотя он не мог сказать, было ли это при его использовании имени или в том, что он сказал.
  
  "Что бы вы ни делали со мной, я найду способ причинить вам боль, - сказал Гарри. Он заколебался. "Я знаю, что тебя нельзя рассматривать как моих друзей, но быть моим врагом тоже не очень ярким".
  
  С этим он начал раздеваться на кровать, а остальные последовали этому примеру. Гарри подумал бы, что зеленоватый свет, который исходил из окон, заставил бы его подняться, как огни возле дома тети и дяди. Вместо этого он обнаружил, что они странно успокаивают.
  
  После дня, проведенного им, он был измотан. Когда он заснул, он подумал, не проснется ли он снова в своей постели в доме Дурсли.
  
  К его удивлению, он пережил ночь.
  
  За завтраком он обнаружил, что его одноклассники решили, что самый простой способ справиться с ним - это игнорировать его. Это была самая безопасная вещь, которую они могли сделать в сложившихся обстоятельствах.
  
  Хотя он беспокоился о слизеринцах, он действительно слышал больше комментариев и получал самые грязные взгляды от гриффиндорцев. По-видимому, его ожидали, что он будет сортироваться в их доме, и они увидели это как личное оскорбление, которого не было.
  
  Расписание занятий было простым; все, о чем он действительно должен был беспокоиться, - это летающий класс в четверг и зелья в пятницу, оба из которых были проведены совместно с гриффиндорцами. Кроме того, он просто должен был избегать их в залах, и он должен быть в порядке.
  
  Его первый класс "История магии" был монументальным разочарованием. Гарри начал серьезно удивляться, если призрак, преподающий класс, пытался довести их до смерти. Если остальная часть учебной программы Хогварта была такой скучной, Гарри не мог понять, почему студенты не просто переедут во Францию ​​или, возможно, в Америку. Все было бы лучше, хотя, по крайней мере, не было никаких попыток убить его.
  
  Выйдя из двери, Гарри почувствовал, как его ноги вытащили из-под него. Он увидел группу гриффиндорских мальчиков, хихикающих поблизости, с одной рукой, отжавшей палочку.
  
  Он нахмурился. В дополнение к попыткам его жизни ему придется иметь дело с садовыми разновидностями издевательства? Он думал, что с этим закончил, когда он ушел из Дадли. Это была единственная вещь, которую он с нетерпением ждал, чтобы отправиться в этот замок в виде смертельной ловушки.
  
  Убедившись, что он никогда не одинок, Гарри пробился в класс, который возглавлял профессор, который был достаточно коротким, чтобы быть гоблином.
  
  Этот класс он нашел гораздо интереснее. Несмотря на то, что им не разрешалось делать какую-либо практическую магию, профессор Флитвик начал учить их основам движения палочек и немного о теории, лежащей в основе произношения заклинаний.
  
  Дома Гарри всегда был во власти больших, сильных мальчиков. Как бы он ни старался, он никогда не мог сопротивляться в любом случае.
  
  Тем не менее, обученные волшебники-дуэлянты были известны тем, что смогли взять сразу нескольких противников. Магия была великим эквалайзером. Ребенок размером с Гермиону мог победить человека, который весил сто килограммов, предполагая, что она знает правильные заклинания.
  
  То, что он изучил в классе, станет основой для защиты от Волдеморта, его съедающих смерть и даже от хулиганов в других домах.
  
  Проблема заключалась в том, чтобы учиться достаточно быстро, подумал Гарри, когда он уклонялся от смеха от другого набора хулиганов. Слизеринцы до сих пор не присоединились, но Гарри подозревал, что это только вопрос времени.
  
  Гарри поклялся помнить всех, кто напал на него, и найти способ вернуться к ним. Разговор с Дадли никогда не менял. Единственное, что остановило его издевательство, было страх.
  
  Единственный способ, которым Гарри мог быть в безопасности, изо дня в день был, если люди боялись напасть на него.
  
  Гербология была интересной, но не казалась такой полезной. Гарри немного изучил яды, опасаясь, что это самый простой способ убить его.
  
  Он вел его бесаар с ним религиозно.
  
  Гербология, похоже, не фокусировалась на ядах или даже растениях, которые могли бы использоваться для нападения на людей. Это казалось совершенно приятным, и Гарри понравился профессор, как он любил Флитвик. Вероятно, он даже не пытался убить его, хотя у женщины, похоже, было бы умение сделать грамотного отравителя.
  
  Астрономия вызвала у него беспокойство. Быть на вершине высокой башни в середине ночи было похоже на рецепт того, что его отталкивали от башни, пока никто не смотрел. Он постарался получить телескоп как можно дальше от краев, и он осторожно поднялся по лестнице.
  
  Он не мог понять, как астрономия собирается помочь ему в его стремлении выжить, хотя однажды он понял, что его не собираются убивать, он расслабился и наслаждался взглядом на звезды.
  
  Часть его пожелала, чтобы он мог просто лечь на одеяло, глядя на звезды без беспокойства в мире.
  
  Если бы он был в Гриффиндоре, он был уверен, что у него были бы друзья. Люди не побоялись бы с ним поговорить. Он мог бы проводить время с Невиллом и Гермионой каждый день. Он даже не был уверен, хотят ли они поговорить с ним сейчас, и у него не было возможности их найти.
  
  Несомненно, другие гриффиндорцы будут оказывать на них давление, чтобы держаться подальше от него.
  
  В прекрасном мире он сможет расслабиться, позволить Гермионе сделать домашнее задание и провести время с Невиллом, играя ... что бы это ни было, что волшебники играли.
  
  Только когда он вошел в класс "Защита против темных искусств", он понял, что его научит сам Волдеморт или, по крайней мере, тот, кто его принимал.
  
  Зелья
  
  
  В отличие от гриффиндорцев. Слизеринцы были довольны ждать лучшего времени, чтобы атаковать врага. Гарри должен был напомнить себе об этом, когда они вошли в класс под бдительным оком человека, у которого был Волдеморт в голове.
  
  Весь зал вонял чеснок. Был бледный гной, запах, который едва заметен в первый раз, когда Гарри был убит этим человеком. Теперь он был сильнее, даже если запах чеснока почти одолел его.
  
  Видимо, размещение Волдеморта внутри твоей головы было не очень здоровым. Гарри не мог себе представить, какое нарушение было бы иметь его худший враг в его голове.
  
  " Я ... вы можете обратиться ко мне как к профессору Квиррелле", - сказал мужчина, когда последний студент занял свои места. "А .. и это защита от темных искусств".
  
  Заикание должно было быть аффектом, несомненно, чтобы сделать человека менее опасным, точно так же, как чеснок должен был быть там, чтобы покрыть запах.
  
  Гарри подумал, было ли лицо Волдеморта немного похожим на того, что зомби зашито затылок. Он подумал, есть ли Волдеморт пот в этом тюрбане.
  
  Идея, что Волдеморт может потеть в его глазах и не сможет ничего сделать, заставила Гарри ухмыльнуться.
  
  Квиррелл игнорировал его, но он взглянул на Гарри, внезапно почувствовав внезапную боль, исходящую от его рубца. Боль началась так же, как Квиррелл посмотрел на него, и он отступил, когда он отвернулся.
  
  Мужчина даже не коснулся палочки, и он не мог причинить боль, не заметив никого.
  
  После этого Гарри сделал попытку избежать встречи с ним, даже когда урок оказался менее вдохновляющим. Человек рассказал историю о борьбе с зомби, но с его безумным заиканием история заняла вдвое больше времени, чем следовало бы. Он рассказал бессмысленную историю о своем тюрбане, который ни один из других учеников не скептически относился.
  
  Слизерины должны были быть хитрыми и подозрительными. Гарри любил думать, что даже если бы он никогда не встречался с Квиррелом, прежде чем он был бы с подозрением относился к нему с самого начала.
  
  Он был рад выйти из класса, спешив без своей обычной осторожности, поэтому он был пойман заклинанием. Он почувствовал, как его волосы упали с его головы, даже когда гриффиндорцы засмеялись.
  
  Слизеринцы ухмыльнулись, когда они прошли мимо него, особенно Драко Малфой. Малфой выглядел оскорбленным в своей речи накануне вечером и был более очевиден, игнорируя его, чем кто-либо из других слизеринцев.
  
  Гарри знал лучше, чем спешить в уборную, чтобы проверить его волосы, а не с Квиррелом, глядя на него. Быть одиноким было бы плохо для его здоровья.
  
  Гермиона выглядела испуганной, и она выглядела так, словно собиралась встать и пройтись по комнате, чтобы поговорить с ним, но Гарри мрачно покачал головой. Последнее, что ей нужно, это связать себя с ним перед всей школой.
  
  Единственным утешением было то, что его случайная магия, как правило, очень хорошо работала на волосах. На следующее утро Гарри полностью ожидал новых волос. Тем временем бриз на его скальпе был другим и интересным.
  
  Если волосы не вернутся, он задался вопросом, может ли он начать носить тюрбан, как Квиррелл, как способ издеваться над мужчиной.
  
  Самое худшее в этом было постоянный смех от стола Гриффиндора, с острым взглядом на него.
  
  Слизеринцы ничего не сказали. Были случайные взгляды и ухмылки, но ничего не видно. Некоторые из слизеринцев выглядели немного неудобными в ситуации, в то время как другие, казалось, испытывали мрачный восторг ухмыляясь, где он мог это видеть.
  
  Гарри попытался принять к сведению, какие ученики попали в каждую категорию. Слизеринцы, которые выглядели неудобными, были не только в первые годы. Если бы он собирался получить помощь от кого-либо, даже если бы это было тайно, это было бы от них.
  
  Он не мог зависеть от какого-либо гриффиндора, кроме Гермионы и Невилла, и они были только в первые годы. Он видел, как Рейвенкло и Хаффлпаффы тоже рассматривали слизеринцев. Они были не такими буйными в своем отказе, как гриффиндорцы, но они были подозрительными.
  
  Гарри начал разрабатывать план. Он не сможет сделать это сам по себе; изучение того, что будет преподаваться в классе, будет слишком медленным. Он был бы не лучше, чем кто-либо другой, и ему было бы лучше.
  
  Если он собирается остановить издевательства, он должен быть достаточно сильным, чтобы заставить людей остановиться.
  
  Учитывая свою удачу, Квиррелл собирался неоднократно убивать его, а это означало, что он не мог даже утешить себя мыслью, что ему нужно было терпеть это уже семь лет.
  
  Он мог застрять здесь вечность, повторяя одни и те же дни снова и снова. Просто потому, что он знал бы, когда приходят какие-то атаки, это не означает, что другие атаки не произойдут, когда первые атаки не удастся.
  
  Учиться сопротивляться было его первой задачей, которую он намеревался начать учиться так быстро, как только мог.
  
  Трансфигурации в тот день были откровением. Наблюдая, как МакГонагалл превращает стол в свинью и обратно, Гарри задался вопросом, сможет ли он сделать что-то подобное, чтобы защитить себя.
  
  Могли бы вы создать подготовленную атакующую свиньи, или они должны были быть такими же глупыми, как неподготовленные свиньи?
  
  Гарри когда-то слышал, что дикие кабаны готовы есть людей, и что у копья должны быть кресты, чтобы не допустить, чтобы кабаны заставляли копье проходить через их тело, пытаясь добраться до человека, который прогнал его.
  
  Некоторое время он фантазировал о армии кабанов, атакующих Квиррелла.
  
  К сожалению, казалось, что его армии придется долго ждать. Он даже не смог бы создать атакующих песчанок, а тем более кабанов.
  
  Вместо этого они провели большую часть сессии на множестве сложных заметок. После этого они попытались превратить спичку в иглу.
  
  Только Блейз Забини смог сделать малейшее изменение в своей игле, несмотря на полчаса попытки. Гарри даже не приблизился, и он почувствовал разочарование этим. Он должен был быть каким-то избранным, и это должно было принести какие-то преимущества, например, быть волшебным волшебством.
  
  Вместо этого он путался вместе с остальной частью класса, даже когда его враги продолжали замышлять против него.
  
  Его мечты о том, чтобы стать каким-то волшебным вундеркиндом, казалось, не выглядели.
  
  Тем не менее, его уроки до сих пор прелести и преображения казались наиболее полезными. Гербология может быть полезна, когда они узнают о более опасных растениях.
  
  Гарри заподозрил, что зелья могут быть весьма полезными, но это было только в пятницу, а первый класс - первым.
  
  К счастью, его волосы вернулись к утру в четверг, точно так же, как он предсказал. Малфой выглядел почти разочарованным.
  
  Это не остановило рыжий, чье имя было, по-видимому, Уизли, чтобы сделать некоторые комментарии вместе с двумя или тремя другими, чьи имена он не знал.
  
  Гермиона и Невилл пытались дать ему обнадеживающие улыбки, но этого было недостаточно, чтобы наверстать укол своих соседей по дому.
  
  Веники выглядели старыми и плохо используемыми, и Гарри задумался, не вмешался ли кто-нибудь в его метлу. Если бы у них было мало, он мог бы это сделать. Он удостоверился, что первым выбрал метлу, и он сделал это случайным образом.
  
  По крайней мере, Гарри метнулась в его руку с первой попытки. Когда Гарри увидел, что несколько гриффиндорцев были менее успешными, он ухмыльнулся им, что привело к сердитым выражениям на их лице.
  
  Он знал, что это не так широко, чтобы противостоять им, но в этот момент никто из них не знал больше волшебства, чем он. Это были уже два года, и ему действительно пришлось беспокоиться.
  
  Улыбка оставила его лицо, когда он увидел, что Невилл поднялся на метлу из-под контроля. Когда Невилл упал, он подумал, что это была метла, предназначенная для него.
  
  Если бы это было так, это было бы не очень эффективно, поскольку Невилл остался только сломанным запястьем.
  
  Малфой рассмеялся, когда профессор вытащил плачущего Невилла, и некоторые из других слизеринцев приняли участие в насмешке.
  
  Гарри не знал, что с этим делать; если бы он защищал Невилла, он мог бы сделать его труднее для Невилла с его собственными домохозяйками. Присоединение к насмешкам не показалось бы правильным.
  
  Держать тишину, по-видимому, было не так, как нужно, потому что Гермиона смотрела на него с разочарованием.
  
  Только после того, как Драко схватил Невилл Ремимбралл, Гарри решил, что должен действовать. Невилл показал им "Воспоминание", которое, как он сказал, был подарком его бабушки. Гарри не мог понять, насколько полезно было думать, что он даже не сказал вам, что вы не помните, но он знал, что это важно.
  
  "Я мог бы использовать один из них, - сказал он Драко.
  
  Драко ухмыльнулся. "Я уверен, что вам нужно напомнить, что у вас нет друзей".
  
  Гарри наклонился и сказал тихим голосом: "Я думаю, что я расскажу всем, насколько полезен мой хороший друг Драко для меня ... лучшие почки, которые мы и все. Готов поспорить, что высшие годы будут счастливы услышать об этом, когда они пишут домой своих родителей ".
  
  Он ухмыльнулся, когда лицо Драко истощилось от цвета.
  
  Быть парией, если бы оно использовалось.
  
  Суллен Малфой передал воспоминание Гарри, который заметил, что он покраснел, когда он коснулся его руки. Видимо, он что-то забыл, но он не мог вспомнить, что.
  
  "Видимо, вам нужна подсказка, почти столько же, сколько Лонгботтом", - сказал Драко. Он ухмыльнулся, хотя выглядел принудительным. "Надеюсь, ты помнишь все, что забыл".
  
  Уизли действовал возмущенно, добравшись до профессора, когда она вернулась.
  
  Гарри мягко предположил, что он просто держал его за Невилла; из выражений на лицах всех в толпе все, кроме Гермионы, думали, что он лжет.
  
  Это было именно то впечатление, которое он надеялся дать.
  
  Летать оказалось удивительно приятным, как только он преодолел подозрение, что его метлу держали вместе слюной и жевательной резинкой.
  
  День был успешным.
  
  Гарри только надеялся, что зелья были такими же успешными. Может быть, он мог научиться делать зелья, которые давали бы Волдеморту кипит или что-то в этом роде.
  
  Единственное, что его удивило, это то, что в его жизни не было покушений. Гарри волновался, что Волдеморт просто ждал, пока он опустит свою охрану.
  
  Наконец, наступила пятница, и настало время для зелий.
  
  Хотя Снейп был их главой дома, Гарри не видел его вообще за неделю с тех пор, как он начал учиться, кроме как во время еды, где он сидел с другими учителями. Он бы подумал, что этот человек будет больше связан со своими учениками, но, возможно, он предпочел подход с рук.
  
  Он начал привыкать к холоду в подземельях, поэтому класс зелий, похоже, не беспокоил его вообще. Гермиона и Невилл сидели рядом с ним, но, к сожалению, ряд гриффиндорцев тоже это сделал.
  
  Снейп вошел в комнату с плавными халатами, и Гарри подумал, есть ли у мужчины театральная подготовка.
  
  Его речь о зельях имела смысл быть тем, что было хорошо отрепетировано, но Гарри все еще не мог не быть впечатлен. Простуда смерти звучала как раз то, что ему нужно.
  
  "Поттер ..." спросил Снейп. "Что я получу, если бы добавил порошкообразный корень асфодели к вливанию полыни?"
  
  "Способ подделать твою собственную смерть", - сказал Гарри. "Или кто-то другой".
  
  Он решил использовать зелье, чтобы подделать свою собственную смерть в надежде, что Волдеморт и его приспешники перестанут его искать, но Волдеморт ударил его как того, кто уничтожит тело, чтобы быть в безопасности. В конце концов, человек, который назвал себя беглым от смерти, должен был быть параноидальным.
  
  Снейп на мгновение уставился на него, прежде чем спросить: "В чем разница между монашеством и волчьим мясом?"
  
  "Это одно и то же, - сказал Гарри. "Люди думают, что волчьи шкуры просто ядовиты оборотням, но это довольно эффективный яд на своем собственном. Если вы возьмете очень много, вы онемеете, и ваша грудь повредит вам, вы выбросите, и вы будете понос ".
  
  По какой-то причине гриффиндорцы вокруг него выглядели неудобными.
  
  "Планирование отравить кого-то, Поттер?" - спросил Снейп, глядя ему прямо в глаза.
  
  Гарри не мог не смотреть на лицо созерцательно. Он изучал яды, потому что ожидал, что его отравят, но он подумал, как трудно добраться до еды Квиррел. Он откуда-то волшебным образом появился, но он читал, что пища не может быть создана.
  
  Вопрос заключается в том, как отравить Quirrel, не причиняя вреда никому другому.
  
  Гарри удивился, почему раньше не приходило в голову. Он никогда не был в безопасности, пока Куиррел был жив, но убить кого-то было огромным шагом. Он не был уверен, что он действительно хочет кого-то убить, как бы плохо они ни были.
  
  Может быть, он мог научиться превращать его в дверной косяк. Таким образом, ему на самом деле не пришлось бы убивать его, но это уберет его от пути.
  
  По какой-то причине Снейп выглядел смущенным.
  
  "Где бы вы посмотрели, если бы я сказал вам найти безоар?"
  
  "В кармане, - сказал Гарри, не задумываясь. Он поморщился. Он на самом деле не хотел, чтобы кто-нибудь знал, что у него есть.
  
  Он вытащил его. "Я думаю, что глупо не иметь этого. В конце концов, вы никогда не знаете, что люди собираются вложить в вашу пищу".
  
  Он взглянул на гриффиндорцев. У Уизли-мальчика была благодать для флеша, хотя другие не казались почти такими же смущенными.
  
  "А если ты потерял свой?"
  
  "У аптекаря или желудка козы, если я не могу просто купить его".
  
  "То, что Поттер не сказал, заключалось в том, что асфодель и полынь объединяются, чтобы сформировать Проект Жизненной Смерти. Это мощный спящий зелье, которое используется больше, чем просто попытка мошенничества. Монахи и вольфсбаны также называются аконитами, и они так же ядовитый, как предложил Поттер. Безоар спасет вас от большинства, но не для всех ядов ".
  
  Снейп замолчал, прежде чем он щелкнул: "Почему никто не пишет это?"
  
  Гарри был в паре с Гермионой для практической части класса зелий. Хотя он чувствовал, что они неплохо справляются со своими зельями, Снейп критиковал свое зелье, как будто он критиковал всех остальных, кроме Малфоя.
  
  Когда котёл Невилла растаял, Гарри первым отреагировал. Зелье заставляло кипеть извергать все руки и ноги Невилла, и он таял некоторые из гриффиндорцев.
  
  Когда Снейп задумался о том, чтобы добавить дикобразы, прежде чем взять котел с огня, Гарри начал делать заметки.
  
  Зелье может быть опасным, и, по-видимому, проклятые зелья могут даже стать оружием.
  
  Если бы он мог найти способ выпить его, Гарри хотел бы налить Невилл зельем на спину Квиррел.
  
  "Поттер!" - сказал Снейп. "Возьми Лонгботтом в крыло больницы".
  
  Лестница
  
  
  "Вы должны прочитать указания перед тем, как начать зелье, - сказал Гарри.
  
  Кипения покрывают руки и ноги Невилла, и лицо. Гарри подумал, сможет ли Снейп позволить ему купить Невиллу полный фартук и маску для лица.
  
  Учитывая, насколько опасны яды, они, вероятно, все должны носить защитное снаряжение. Гарри сделал все возможное, чтобы всегда проверять свои запасы, прежде чем начинать зелья. Пристрастие его поставками может быть очень хорошим способом убить его, если какие-либо травмы, которые Невилл выдержал из безвредного зелье, были признаком. Какие риски могут возникнуть, когда они перейдут на более опасные зелья?
  
  Гарри не мог себе представить, как научить такого класса, особенно когда такие ученики, как Крэбб и Гойл, казались не ярче Дадли. Не удивительно, что Снейп был так раздражительным все время, даже если он не оказался Пожирателем Смерти.
  
  Оглянувшись, Гарри понял, что это был первый раз, когда он был в коридорах, почти в одиночестве. Он всегда оставался с группами других учеников, даже если бы они старательно игнорировали его.
  
  "Надеюсь, ты знаешь дорогу в лазарет, - пробормотал Гарри.
  
  "Это будет мой третий раз на этой неделе, - мрачно сказал Невилл, морщась, когда Гарри взял его за руку.
  
  Гарри уставился на него. "Что случилось?"
  
  "Я искал лодыжку на одной из движущихся ступенек". Гриминг, Невилл сказал: "Я не могу даже удержаться от боли, а тем более магии".
  
  "Я тоже не преобразил свою иглу, - сказал Гарри. Это и зелья были единственными реальными волшебствами, которые они пробовали в первую неделю. "Вряд ли кто-то это сделал. Они должны научить нас основам, прежде чем мы сможем сделать настоящую магию".
  
  "Как не упасть? Кажется, у меня настоящая проблема".
  
  Гарри вздохнул. "Я думаю, вы слишком озабочены, и это заставляет вас совершать много ошибок".
  
  Тревога становилась постоянным компаньоном для Гарри, но, по крайней мере, он держался под контролем. Однако это было изнурительно, и он подозревал, что он очень переживает, когда ничего не происходит.
  
  Хотя было возможно, что Волдеморт был в замке, чтобы просто убить его, было так же вероятно, что у него был и другой план. Если бы он это сделал, тогда он не мог планировать убивать Гарри каждую секунду.
  
  Скорее всего, он просто подождет, пока не представится хорошая возможность, и он убьет Гарри, когда он наконец опустит свою охрану.
  
  "Я не могу думать, когда Снейп парит над мной", - пожаловался Невилл.
  
  "Иногда вам нужно сделать глубокий вдох и успокоиться, иначе вы просто совершите больше ошибок", - сказал Гарри. Он сделал паузу, а затем усмехнулся. "Очевидно, это не так, как только ваш котел тает. Это когда ты убегаешь".
  
  "Ты вообще не плеснул, - сказал Невилл. "Я никогда не видел, чтобы кто-то двигался так быстро".
  
  Гарри пожал плечами. "Я хорошо уклонился".
  
  Он никогда не думал, что Гарри Охота будет полезен, но это помогло ему избежать нескольких более очевидных случаев издевательств за последние несколько дней. Он по-прежнему попадался иногда, главным образом потому, что он был незнаком с магией, но он учился.
  
  Невилл колебался. "Я сожалею о других. Многие из них убеждены, что вы потемнели, а некоторые из них обеспокоены тем, что вы присоединитесь к ... вы знаете, кто".
  
  Гарри рассмеялся. "У этого мало шансов".
  
  Было очень маловероятно, что Волдеморт даже предложил Гарри такой выбор. Даже если бы он это сделал, Гарри был бы дураком, чтобы взять его на себя. Скорее всего, он убьет Гарри во сне в первую ночь, когда они объединили свои силы. Гарри видел достаточно, чтобы знать, что он никогда не сможет ему доверять.
  
  Волдеморту нужны были Гарри мертвые по нескольким причинам. Пророчество означало, что определенная часть населения откажется от надежды в тот момент, когда Гарри умер. Взятие было бы намного легче, если бы люди думали, что Волдеморт был непревзойденным.
  
  Пока люди надеются, что они будут продолжать сопротивляться. Не имело значения, было ли пророчество истинным или нет; важно то, что люди полагали, что это так. Полагая, что Волан-де-Морт вернется, его последователи собрали вместе, и вера в то, что Гарри спасет их всех, оставила остальную часть волшебного населения от сдачи.
  
  Убийство Гарри означало, что остальные волшебники сдались, и путь Волдеморта к власти был обеспечен.
  
  Невилл направил Гарри в лазарет. Медсестра казалась достаточно компетентной, и она отправила Гарри обратно в класс.
  
  Отсутствующие коридоры, полные студентов, Хогвартс казались намного более крупными и более зловещими, чем обычно. Картины на стене немного успокоили его, но Гарри все еще опасался идти один.
  
  Его шаги странно вторгались в коридоры, и Гарри нахмурился. Стены были покрыты картинами и гобеленами; не должно было быть эха.
  
  Он нервно оглянулся позади него, но никого не видел.
  
  Гарри снова начал ходить, но на этот раз он слушал эхо. Теперь шаги казались все громче и ближе, и когда Гарри перестал ходить, они зашатались еще на один-два шага.
  
  Вздыхая в бег, Гарри убежал по коридору, проклиная тот факт, что его школьные одежды были немного сложнее, чем обычная магловская одежда. Он взглянул позади него, и он все равно никого не видел.
  
  Он повернулся, чтобы спуститься по ближайшей лестнице, но только когда он был на движущейся лестнице, он осознал опасность, в которой он находился. Он упал невидимой силой, выдернув ноги из-под него, а через мгновение он обнаружил, что вылетает в пустое пространство.
  
  У него был только момент, чтобы надеяться, что когда он сбросит, он сможет поговорить о шляпе из Слизерина.
  
  Проснувшись, он смутился. Это был не его шкаф, его комната в Дурслеях или даже его комната в Слизерине.
  
  Ему потребовалось мгновение, чтобы понять, что он находится в больничном крыле. Когда он попытался двигаться, он обнаружил, что повредил его. Видимо, все, что его заставило упасть, было недостаточно, чтобы убить его.
  
  Гарри повернул голову, чтобы посмотреть, как Невилл смотрит на него с кровати.
  
  "Что случилось?"
  
  "Они обнаружили, что ты почти у основания лестницы почти мертв", - сказал Невилл. Он выглядел намного лучше, чем раньше.
  
  "Сколько времени прошло?"
  
  "Около шести часов", сказал Невилл.
  
  Гарри нахмурился и повернулся к потолку. Он не мог быть уверен, что попытка убийства была совершена Квиррел. Он должен был проверить и посмотреть, учил ли Квиррель защиту обороны во время его несчастного случая.
  
  Учитывая такое издевательство над ним, он не пропустил мимо одного из старших слизеринцев. Они все время ждали своего движения, и у них, казалось, был намного лучший импульсный контроль, чем гриффиндорцы.
  
  Хотя он шел против зерна, он должен был сказать учителю. Он не был уверен, как он сможет убедить их в том, что лицо в голове Квиррела; он не мог точно сказать, как он знал, не зная, что он сумасшедший.
  
  Возможно, если бы он поделился своей убежденностью в том, что это была попытка убийства и его убеждение в том, что Квиррел стоит за этим, этого будет достаточно.
  
  "Я знаю профессора Квирреля в течение многих лет, и он, конечно же, не пытается убить одиннадцатилетних мальчиков, - сказал профессор МакГонагалл.
  
  "Кто-то выбил мои ноги из-под меня, - настаивал Гарри. "Это было преднамеренно".
  
  "Я спросил картины, - ответила она, - и никто из них не видел, чтобы кто-то на тебя напал".
  
  По какой-то причине его глава дома делегировал допрос Гарри профессору МакГонагалл. Он попросил поговорить с директором только, чтобы узнать, что он был в отрыве от бизнеса с Визенгамотом.
  
  По-видимому, у Дамблдора было достаточно титулов и рабочих мест, в течение которых он был чрезвычайно занят в течение всего года. Гарри подозревал, что он пытается сделать слишком много вещей, не делегируя достаточно. Он слышал, как Вернон жаловался на босса на работе, который сделал то же самое.
  
  Микроманипуляция, он назвал это. Быть слишком контролирующим каждую мелочь означает, что иногда вы пропустили важные детали. Иногда вы пропустили большую картину.
  
  Гарри подозревал, что если бы самый мощный волшебник в свободном мире обратил на это внимание, он заметил бы лицо в задней части головы человека, который сидел менее чем в десяти футах от него во время каждой еды.
  
  Иногда было лучше делать что-то одно, а не что-то плохое.
  
  Гарри вздохнул. "Не могли бы вы хотя бы сказать директору об этом? Я не просто одиннадцатилетний мальчик. Действительно, есть люди, которые хотели бы видеть меня мертвым".
  
  "Я слышал о твоих ... проблемах", осторожно ответила МакГонагалл. Учитывая, что он был лысым во время своего первого класса, не могло быть никакого способа пропустить это. "Ты уверен, что это не было результатом неудачного шалости?"
  
  "Ты не подталкиваешь кого-то с вершины лестницы, если это просто шутка", раздраженно сказал Гарри. Некоторое время он помолчал, а затем сказал: "И это разочаровывает, что у меня больше неприятностей из вашего дома, чем у меня".
  
  "Я предполагаю, что некоторые из них разочарованы вашими выборами, - сказала она, чувствуя себя неловко.
  
  "Ты думаешь, я буду в доме с людьми, которые хотят, чтобы я умер, если у меня был выбор?" - спросил Гарри. Он поморщился. "Видимо, мне не хватает хулигана, чтобы попасть в ваш дом".
  
  "Мистер Поттер!" - сказала МакГонегалл, застывая.
  
  "Простите, я немного устал, - сказал Гарри. "Я знаю пару хороших гриффиндорцев. Просто я чувствую себя немного безнадежно, если на меня будут убиты два дома. Было бы легче, если бы я был Хаффлпаффом".
  
  Никто не заметил Хаффлпаффа. Они были в безопасности, и они были невидимы. Гарри иногда отчаянно жалел, что его сортировали в этом доме, хотя он знал, что шляпа была права.
  
  "Я позволю тебе отдохнуть", - сказала она.
  
  Когда она ушла, Гарри нахмурился. Он подумал, что директор будет немного больше обеспокоен тем, что происходит с спасителем волшебного мира.
  
  По-видимому, у Дамблдора было достаточно титулов и рабочих мест, в течение которых он был чрезвычайно занят в течение всего года. Гарри подозревал, что он пытается сделать слишком много вещей, не делегируя достаточно. Он слышал, как Вернон жаловался на босса на работе, который сделал то же самое.
  
  Микроманипуляция, он назвал это. Быть слишком контролирующим каждую мелочь означает, что иногда вы пропустили важные детали. Иногда вы пропустили большую картину.
  
  Гарри подозревал, что если бы самый мощный волшебник в свободном мире обратил на это внимание, он заметил бы лицо в задней части головы человека, который сидел менее чем в десяти футах от него во время каждой еды.
  
  Иногда было лучше делать что-то одно, а не что-то плохое.
  
  Невилл лежал в постели напротив него; видимо, он слушал. "Мы не все хулиганы".
  
  "Вы не, - коротко сказал Гарри. "Гермиона не ... все остальные, о которых я не очень уверен".
  
  Невилл ушел всего несколько часов, когда у Гарри был другой посетитель, кого он раньше не встречал. Тот факт, что он был одет в гриффиндорские цвета, заставил Гарри насторожить.
  
  "Меня зовут Оливер, и я капитан команды гриффиндорского квиддича".
  
  Гарри ухмыльнулся, когда понял, что на него не нападут немедленно. "Тебе должно быть очень тяжело, если ты вербуешься из Слизерина".
  
  Старший мальчик поморщился. "Я здесь, потому что я разговаривал с Лонгботтом, и я хотел, чтобы вы знали, что мы не все такие".
  
  "Это не тот мой опыт, - нейтрально сказал Гарри. "У меня больше неприятностей в вашем доме, чем у людей, чьи родители хотят, чтобы я умер".
  
  "Это всего лишь несколько плохих яблок, - сказал Вуд. "МакЛагген - это тоссер, Хупер - жалобщик, и Иордания не может понять, почему все не в Гриффиндоре. Близнецы ... они шагают по всем".
  
  Это были красноватые близнецы, которые сделали его лысым.
  
  "Ты что ... пятый год?" - спросил Гарри. "Если вы не одобряете то, что они делают, почему бы вам не остановить его?"
  
  "У меня нет классов с ними", - сказал он. "И я пытался поговорить с ними об этом, но они были необоснованными".
  
  "Ты мог бы поговорить со своей головой дома, - сказал Гарри.
  
  "Ты думаешь, я не пробовал?" Вуд помолчал. "Я слышал, что вы были подняты маглов, так что, возможно, вы не знаете, каково это для всех нас".
  
  "Так почему бы тебе не сказать мне?"
  
  "Вы знаете, кто богмен, который держит волшебных детей по ночам, за исключением того, что он реален. Большинство из нас потеряло по крайней мере несколько членов семьи для него и его последователей. Вы заметили, насколько велика крепость по сравнению с тем, сколько учеников Это потому, что раньше было намного больше волшебников, пока война не улегла нас ".
  
  "Хорошо, - сказал Гарри. Он не был уверен, что делал Вуд.
  
  "Одно яркое пятно состояло в том, что нам сказали, что спаситель идет, кто-то, кто сделает все это, пойдет ... конец темным временам".
  
  Вуд колебался. "Прибытие сюда и открытие того, что спаситель был Слизерином, было шоком для всех нас".
  
  "Так?" - спросил Гарри. "Значит, я не был одним из вас. Это дает вам право выбирать кого-то, кто не может даже сопротивляться?"
  
  "Люди боятся, - сказал Вуд. "И когда люди боятся, они становятся злыми".
  
  Вспоминая Дурсли, Гарри кивнул. Большая часть злоупотреблений, которые он испытал на протяжении всей своей жизни, был результатом страха и негодования.
  
  "Так что ты собираешься с этим делать?" - наконец спросил Гарри.
  
  "Какие?"
  
  "Говорить, что вы сожалеете, а что-то не меняете, мне совсем не поможет".
  
  Вуд молча смотрел на него. "Я уже сказал вам, что они не будут слушать меня, МакГонагалл тоже не будет".
  
  "Хозяева не остановятся, если кто-то не остановит их, - сказал Гарри. Он узнал об этом на протяжении всего своего детства. К сожалению, он никогда не останавливался на нем.
  
  "Так научите меня, чтобы он остановился", - сказал он.
  
  "Какие?" - снова спросил Вудс.
  
  "Научи меня защищать себя, и я заставлю их остановиться", - сказал Гарри.
  
  "Я очень занят квиддичем, - сказал Вудс. Он отвернулся. "И обучение Слизерина атаковать гриффиндора не сделает меня счастливым".
  
  "Поэтому не позволяйте никому об этом знать", - сказал Гарри. "Вы думаете, что им лучше уйти от запугивания людей? Если они сделают это со мной, они сделают это с другими людьми, может быть, даже с людьми в вашем собственном доме".
  
  "Я не уверен ..." сказал Вудс неохотно.
  
  "Я выясню место, где мы сможем встретиться, и мы можем работать по вашему графику".
  
  Это потребует, чтобы Гарри нашел способ остаться один, что ему не особенно понравилось, учитывая, что он уже находился в больничном крыле уже за то, что его поймали.
  
  Вуд нахмурился. "Я не знаю, слышали ли вы, но я могу быть немного ... интенсивным".
  
  "Мне не нужно тратить четыре месяца на то, чтобы превратить иглу в спичку, - сказал Гарри. "Интенсивность - это именно то, что мне нужно".
  
  Гарри почувствовал беспокойство, когда постучал в дверь. Все остальные трети лет мальчики из Слизерина ушли, но его цель была одна.
  
  Вуд наконец согласился помочь ему, но согласился только на максимум три часа в неделю. Гарри нуждался в большей подготовке, чем он, и он подозревал, что Вуд будет только обучать его менее опасным заклинаниям.
  
  Адриан Пуси был одним из слизеринцев, которые выглядели неудобно в связи с тем, что Гарри подвергался насилию. Прислушиваясь к разговорам других людей, он был замечен тем, что был менее склонным обманывать или замалчивать других во время игр.
  
  Это не считалось моментом в его пользу с командой, но он был достаточно хорош, как охотник, чтобы остаться в любом случае.
  
  Все, что Гарри слышал о нем, дало ему надежду, что он, по крайней мере, послушает, что он должен был сказать.
  
  "Входи, - сказал мальчик.
  
  Гарри вошел внутрь.
  
  "Чего ты хочешь?" - спросил Пуси.
  
  "Я хочу, чтобы ты научил меня защищаться", - сказал Гарри.
  
  Пусей уставился на него, а затем покачал головой. "Я не собираюсь этого делать."
  
  "Вы слышали пророчество, - сказал Гарри. "Предположительно, я буду достаточно хорош в этом, чтобы быть угрозой самому Волдеморту".
  
  Пуси вздрогнул от имени Вольдеморта.
  
  "Кажется, все думают, что это предрешено, что я проиграю", - сказал Гарри. "Вопрос, который они должны задавать себе, - это то, что если я этого не сделаю".
  
  Гарри подошел ближе к тому месту, где Пуси сидел на кровати. "Если я могу быть достаточно сильным и хитрым, чтобы убить Волдеморта ... и я нахожусь в Слизерине, как вы думаете, что произойдет с людьми, которые пересекли меня, когда я был слабым?"
  
  "Я не могу вам помочь, - сказал Пуси, - другие ..."
  
  "Остальным не нужно знать, - сказал Гарри. "Научи меня наедине, и я дам тебе разрешение запугивать меня всем, что ты хочешь публично, и я не буду обижаться".
  
  Пуси нахмурился. "Это кажется ... маловероятным".
  
  "Что я не буду обижаться?" - спросил Гарри. "Я Слизерин. Я лучше понимаю самосохранение, чем кто-либо".
  
  Созерцательный взгляд пришелся по лицу Пусей.
  
  "Если я проиграю, ты ничего не потеряешь, я буду мертв и не смогу никому рассказать. Если я выиграю, ты станешь одним из тех, кого я не буду ждать. "Если вы немного отдохнете, позвоните в страховую компанию".
  
  Это заняло немного времени, но в конце концов старший мальчик согласился помочь ему.
  
  Впервые с тех пор, как он начал учиться, Гарри начал чувствовать себя немного оптимистично. Если бы он научился сопротивляться, он снова мог бы взять под свой контроль свою жизнь. Он ненавидел чувство беспомощности, которое у него было с первого раза, когда он умер.
  
  Собственно, у него было это чувство всю его жизнь. Гарри с нетерпением ждал того момента, когда ему не пришлось бы чувствовать это.
  
  Он сделал свой первый шаг.
  
  
  Troll
  
  
  Это было не так просто, как просто научиться махать своей палочкой определенным образом. По-видимому, было гораздо больше заклинаний, чем думал Гарри. Часть того, что школа представила ему в медленном режиме, заключалась в том, чтобы студенты могли понять, что они делают.
  
  Он боролся, даже с помощью Вудса и Пуси, ни один из которых не знал друг о друге.
  
  Вудс был требовательным мастером, перфекционистом, который, казалось, любил делать долгие и скучные речи. Несмотря на это, он, казалось, знал, о чем он говорит.
  
  "Лучше иметь одно заклинание, которое вы знаете очень хорошо, чем полдюжины, которые вы едва ли можете бросить", - сказал он Гарри на ранней стадии обучения. "Если вы можете найти необычные способы использования этого заклинания, вам еще лучше".
  
  Он пытался помочь Гарри наложить заклинания, но больше сосредоточился на том, чтобы научить его увернуться от них. Очевидно, уклонение было важной частью боя волшебников, тем более, что не было щита, который остановил бы Аваду Кедавра.
  
  Гарри должен был заниматься уклоном в течение более длительных периодов времени, пытаясь вернуть заклинания другому человеку. Вуд только научил его использовать Expelliarmus и Stupefy. Pucey также научил его гнущемуся шестерке на главном, что причинение боли хулиганам было единственным способом заставить их остановиться.
  
  Потребовалось время даже для того, чтобы получить отличное время, которое заставило Гарри задуматься о том, что он делает. Он должен был сражаться с Волдемортом, так разве он не должен быть каким-то вундеркиндом?
  
  Оба его воспитателя заверили его, что он учится быстро в течение первого года, хотя Гарри был подозрительным, что они просто его подшучивали. Даже когда он начал применять заклинания, они были не очень сильными.
  
  Его жгучий гексагон болел меньше, чем пощечина, и его ошеломление только ошеломило его наставников. Хуже того, даже если он заработал право заклинания, ему все равно нужно было ударить его цель, и оба его репетитора преуспели в спорте, который требовал уклонения.
  
  Со временем заклинания стали лучше, хотя, казалось, этого не было достаточно против старших мальчиков.
  
  Все это казалось бесполезным упражнением, пока ему не удалось поймать Кормака Маклаггена в лицо с жгучим гексом после того, как в пятый раз он попытался поймать его в залах через неделю.
  
  Вудс потребовал узнать, где он узнал это заклинание; Гарри утверждал, что он практиковал это сам.
  
  Слизеринцы иногда издевались над ним, хотя обычно они были менее откровенными, чем гриффиндорцы, и гораздо менее вероятно, чтобы их поймали.
  
  Гермиона и Невилл взялись за то, чтобы оставаться рядом с ним во время занятий, которые они проводили вместе, и переезжают в класс и из класса. Они пытались уклониться от хулиганов, где бы они ни были, хотя Гарри мог видеть, что это беспокоило Невилла.
  
  Он успокоил Невилла, что мужество не состояло в том, чтобы не бояться. Речь шла о том, чтобы действовать, несмотря на страх. Ирония Слизерина, читающего лекции гриффиндора о природе мужества, не была потеряна ни на одном из них.
  
  Гермиона попыталась пожаловаться на злоупотребления МакГонагалл, но ей казалось, что глава дома Гарри должен справиться с ситуацией. Странно, Гарри начал задаваться вопросом, активно ли Снейп избегал его. Он видел, что он больше взаимодействует с другими учениками, даже если эти взаимодействия обычно отрицательные, но он в основном позволяет Гарри одному.
  
  Иногда он смотрел на Гарри в классе, а затем отвернулся с неудобным взглядом на лице. Гарри понятия не имел, что это значит.
  
  Квиррел продолжала избегать быть совершенно нормальным учителем, хотя Гарри все больше и больше убеждался, что он что-то должен.
  
  Вуд бросил на него прелесть после каждой практики, но Гарри мог добраться до него, не увидев. Он собрался на встречу с Гермионой и Невиллом в библиотеке, а затем оставил их незадолго до того, как увидел Дерека.
  
  С Пусей это было проще. Они могли встретиться в подземельях, и когда они были почти пойманы, Пуси ударил Гарри по лицу с приступом, из-за которого все его лицо раздулось несколько часов.
  
  Гарри услышал, как некоторые из членов команды квиддича поздравили его с этим. Pucey даже не потрудился извиниться позже; В конце концов, это было частью сделки.
  
  Объективно Вуд был лучше, чем Пуси. В конце концов, ему уже пятый год, а Пуси - всего лишь третий год. Pucey, однако, был готов научить Гарри бороться с грязными.
  
  Тем не менее Гарри обнаружил, что оценивает свои отношения с обоими мальчиками больше, чем просто обучение. Вуд был тверд, но справедлив, и Гарри иногда воображал, что ему бы хотелось, чтобы у него был старший брат.
  
  У Pucey был остроумный остроумие. У него было сухое чувство юмора и взгляд на вещи, о которых Гарри никогда не думал.
  
  Иногда Вуд казался почти ласковым по отношению к нему, и Пуси был осторожно дружен. Гарри любил бы отвратительное отношение от своей тети и дяди. Он жаждал любви от любого, и хотя оба мальчика были несколько сдержанны вокруг него, это было больше привязанности, чем когда-либо в его жизни.
  
  По сравнению с обучением, которое Гарри получал от старших мальчиков, он удивил его, как медленно они изучали реальные заклинания в классе. Школа, похоже, больше заботилась о создании основы для понимания того, как использовать заклинания, а не на самом деле заклинания.
  
  Он работал со своими двумя наставниками в течение месяца, прежде чем класс Флитвика научился левитировать перо.
  
  Уход, который он изучил, облегчил задачу, хотя он все еще не был первым в классе. Однако он был близок, и Гарри подозревал, что если он продолжит работать, он, возможно, в конце концов станет вершиной своего класса.
  
  Он стал лучше с преображением, хотя они все еще работали только с маленькими объектами, которые были похожи друг на друга. Преображение для него все еще было медленным, как и для всех остальных в классе. Это потребовало большого количества изображений и получения каждой детали.
  
  Заклинание левитации казалось достаточно полезным, и Гарри мог практиковать это самостоятельно, в отличие от заклинаний, которые он изучал.
  
  В день 31 октября, в тот день, когда они научились левитировать перья, Гарри отправился на встречу с Невиллом и Гермионой в библиотеку, только чтобы узнать, что Гермиона не придет. Очевидно, Рон сказал что-то, что расстроило ее, и она была в ванной девушки, плача.
  
  Гарри не знал, как иметь дело с плачущей девушкой, поэтому он попытался вывести его из головы. В конце концов, она перестала плакать, а потом она справилась с ней, когда вернулась к рациональности. Это был единственный разумный способ справиться с вещами.
  
  Тем не менее, по прошествии дня, Гермиона не появлялась на уроках Летания. В отличие от Гермионы пропустить занятия. Учитывая ее природу, это означало, что все, что произошло, сильно навредило ей.
  
  Гарри начал чувствовать себя виноватым. Гермиона была одним из двух друзей, которые сделал Гарри, и тот, кто столкнулся с гневом всей школы, чтобы дружить с ним.
  
  Возможно, частью этого было то, что она не подружилась в Гриффиндоре, но Гарри подозревал, что это было в значительной степени из-за ее связи с ним.
  
  Невилл иногда намекнул, что им оказывают давление, чтобы положить конец их дружбе с ним, но Гермиона никогда ничего не говорила.
  
  Когда она еще не появилась на ужин, он решил ее найти. Убедившись, что Квиррел стоит за высоким столом, а также обнаружив своих самых частых хулиганов, Гарри ускользнул от обеда. Ему удалось схватить несколько вещей с праздника и ускользнуть; Гермиона не ела обед, и он предположил, что она будет голодна.
  
  Он нашел ванную комнату на третьем этаже, и он осторожно позвал: "Гермиона?"
  
  Изнутри раздались звуки всхлипывания. Он задавался вопросом, как она могла так долго плакать. В тех случаях, когда он мог плакать, он всегда носил себя в короткие сроки.
  
  "Уходи", сказала она. "Ты не можешь быть здесь. Это локоть девушки".
  
  Гарри колебался. "Хорошо, я Слизерин, поэтому я, вероятно, не очень хорошо слежу за правилами".
  
  "Просто потому, что ты Слизерин, это не значит, что тебе не нужно следовать правилам!" - сказала Гермиона, ее голос был оскорблен.
  
  Когда Гарри осторожно шагнул в туалет, он заметил, что Гермиона сидит спиной к стене. Лицо у нее было красное, глаза ее распухли от плача.
  
  "Меня не волнуют правила, - сказал Гарри. "Но я забочусь о тебе. Что случилось?"
  
  Гермиона уставилась на пол перед собой. "Я не хочу об этом говорить".
  
  "Хорошо, - сказал Гарри.
  
  "Какие?" - спросила она, испуганная.
  
  "Если вы не хотите говорить об этом, я не собираюсь вас делать". Гарри сказал. Он протянул салфетку. "Я принес тебе кое-что из праздника".
  
  Ее нос сморщился. "Я не собираюсь есть в туалете, это не гигиенично".
  
  Гарри пожал плечами. "ХОРОШО." Он засунул рулон в рот.
  
  "Вы тоже не должны есть в туалете!" - запротестовала Гермиона.
  
  "Что ты собираешься делать, убей меня?" - спросил Гарри. Он ухмыльнулся. "Еще есть время, чтобы вернуться на праздник и поесть правильно".
  
  Гермиона нахмурилась и оглянулась на ноги. "Я не хочу".
  
  "Неужели Уизли снова прат?"
  
  "Откуда вы узнали об этом?" - резко спросила Гермиона, подняв глаза.
  
  "Уизли, как я вижу, всегда был для тебя превью, - сказал Гарри. "Так было не сложно догадаться".
  
  Она долго молчала, прежде чем она наконец заговорила. "Он думает, что я предатель, чтобы провести с тобой время. Он называет меня слизеринцем в овечьей одежде".
  
  "Это хуже?" - тихо спросил Гарри. "Разве вы не сообразительны и амбициозны, насколько вы смелы? Я полагаю, что шляпа могла бы, вероятно, поместить вас в любой дом, если бы этого захотела".
  
  "Он говорит, что у меня никогда не было бы друзей, если бы я не встретил тебя и Невилла, что я занят и знаю всех".
  
  "Ну, ты же знаешь, - сказал Гарри. "Что, вероятно, расстраивает некоторых людей, которые не знают ничего".
  
  "Я занятый человек?" - тихо спросила Гермиона.
  
  Гарри пожал плечами. "Вы заботитесь о людях, и вы хотите сохранить их в безопасности. Дело в том, что люди хотят совершать свои собственные ошибки. Не я, конечно ... Я никогда не хочу ошибаться".
  
  "Вот почему мы ладим?"
  
  "Ну, это не потому, что ты делаешь мою домашнюю работу", - сказал Гарри. Они не были вокруг друг друга достаточно часто, чтобы это произошло.
  
  "В Гриффиндоре много мышц, - сказал Гарри. "Идиоты, которые верят, что я избран, а затем продолжаю сопротивляться мне снова и снова".
  
  Гермиона уставилась на него.
  
  "Думают ли они, что я не буду помнить?" - спросил Гарри. "Что я не буду обижаться годами?"
  
  Гарри присел рядом с Гермионой, и он сказал: "Я собираюсь узнать это лысые заклинания в один прекрасный день, и они пожалеют, что научат меня".
  
  Она хихикнула наконец.
  
  "Я мог бы сделать всех мужчин-гриффиндорцев лысыми, просто чтобы быть в безопасности. Мы могли бы получить Невилла заставку, поэтому он выглядит жестким и классным".
  
  "Головки не выглядят круто, - сказала Гермиона, придавая ему странный вид.
  
  "Не позволяйте Уизли толкнуть вас в туалет, пока он и его друзья получат удовольствие от пира. Тогда вы позволите ему победить", - сказал Гарри.
  
  Гермиона вытерла глаза. "Мы не можем этого, не так ли?"
  
  Гарри сунул второй рулон в рот и бросил салфетку в корзину. Он протянул ей руку. Гермиона взяла его, и он поднял ее на ноги.
  
  Кровавый крик снаружи заставил их замораживаться. Гарри взглянул на испуганное лицо Гермионы, прежде чем вытащить палочку. Несмотря на все, что он изучал, у него не было бы шанса на верхний год гораздо меньше, чем хуже, но это было все, что у него было.
  
  Они почувствовали запах, прежде чем они услышали это, зловоние, которое пахнуло, как наихудшее зловоние в комнате, в сочетании с запахом, который он только ощущал, когда Вернон заболел, и провел три дня в туалете. Гермиона выглядела так, словно собиралась заболеть, но Гарри приложил руку ко рту.
  
  Движение со стороны заставило Гарри напрячься. Что-то приближалось. Это звучало тяжело и
  
  перетасовки. Глубокий хрипящий шум раздался. Звук чего-то тянет к каменному полу.
  
  От звука все, что было, было слишком близко для них, чтобы убежать.
  
  Гарри указал Гермионе, и они поспешно, но тихо направились к одному из киосков. Они вошли внутрь и осторожно поднялись на крышке туалета.
  
  Они оба перестали дышать, услышав тяжелое дыхание из-за стойла, когда что-то вошло в туалет. Слышился звук, когда что-то казалось очень тяжелым.
  
  Гермиона уставилась на него, ее лицо было белым, как призрак. Её все тело дрожало, и она выглядела так, словно собиралась упасть в обморок.
  
  Гарри поморщился и посмотрел на небольшой промежуток между дверью и дверцей, и он внимательно посмотрел на улицу.
  
  Это было двенадцать футов в высоту с кожей, похожей на гранит. Он стоял на ногах, похожих на стволы деревьев, и смотрел на себя в зеркало, почти не понимая, что он смотрит на отражение.
  
  Он зарычал и разбил зеркало, и Гермиона издала непроизвольный крошечный крик, когда ее нога скользнула в туалетную воду.
  
  Существо развернулось, и Гарри понял, что у него нет выбора.
  
  Он выскочил из стойла и бросил ядовитый гексагон прямо в глаза существа. За неделю до этого они занимались троллями в классе обороны, и Квиррелл был необычайно необычен. Их шкуры были стойкими к заклинаниям, и не было большого шанса, что он сможет остановить его.
  
  Однако, если бы он мог унести его от Гермионы, он мог бы привести его к одному из учителей.
  
  Жалящее заклинание к глазам возмутило существо. Он взревел и разбил путь через вход в уборную.
  
  Гермиона не заметила, и Гарри почувствовал радость. У нее не было опыта убегать от вещей, и у нее не было бы большого шанса против чего-то подобного.
  
  Он побежал по коридору, крича во весь голос. Это послужило бы двойной цели - увести тролля от Гермионы и, надеюсь, привлечь внимание профессоров.
  
  Тролль бросился за ним. Гарри чувствовал себя хорошо в своих шансах. Такой мощный, насколько это было, не было его скорости или ловкости. Он должен быть в состоянии опередить его и, возможно, даже втиснуть в место, где он не мог следовать. У него уже был опыт в этом.
  
  Ему действительно нужно было исследовать Хогвартс больше, чтобы увидеть, есть ли хорошие укрытия. Он слышал, что у многих старых замков были тайные проходы; нахождение некоторых из них облегчило бы обойти, не будучи замеченным.
  
  Однако, прежде чем он спрятался, ему нужно было вытянуть троллера достаточно далеко, чтобы он не обернулся назад и не получил Гермиону.
  
  Гарри повернул за угол, и, прежде чем он успел остановиться, он обнаружил, что его ноги выскользнули из-под него. На мгновение он ошеломился, и потребовалось еще один момент, чтобы понять, что он лежит в массивном луже крови.
  
  Взглянув направо, он подавил крик, увидев тело префекта Хаффлпаффа, лежащего у стены. Кости показывали, и кровь была повсюду.
  
  Гарри поднялся, чтобы подняться, когда стук шагов приблизился. Он был покрыт кровью, но это не имело значения, как просто уйти.
  
  Его ноги проскользнули в крови, и он упал на одно колено. Когда ему удалось подняться на ноги, было уже слишком поздно.
  
  Тролль стоял над ним, его лицо было яростью. Прежде чем Гарри смог что-то сделать, он увидел, как клуб поднимается и падает к нему.
  
  Его мир взорвался с минуты боли.
  
  " ... должен быть SLYTHERIN!"
  
  Гарри уставился на лица разных студентов перед собой, и он почувствовал шляпу на голове. В течение долгого времени он был смущен, замерз, как то, что произошло, наконец, зарегистрировалось у него.
  
  Его живот взлетел, и Гарри бросил шляпу и выбежал из Большого зала.
  
  Когда он заболел в одном из туалетов мальчика, Гарри мог только подумать.
  
  "Дерьмо."
  
  
  Повышение квалификации
  
  
  Занятия были скучными во второй раз.
  
  Хотя это правда, что Гарри получил репутацию особенно талантливого ученика, он знал лучше. Быть первым, кто превратил спичку в иглу, не было большим успехом, когда вы практиковали его в течение двух месяцев, а другие пытались в первый раз.
  
  Зелье по-прежнему было проблемой, потому что Снейп назначил Невилла партнером, когда стало ясно, что он несколько лучше предотвращает бедствия, чем другие партнеры Невилла. Частично это был больший опыт, и отчасти это были болезненные воспоминания о бедствиях, которые Невилл создал в последний раз.
  
  Однако астрономия, история магии и гербология были ужасно скучными. Чары были немного лучше, хотя в первые месяцы это была в основном письменная работа. Гарри стал намного лучше в очаровании lumnos.
  
  Ему лучше избегать хулиганов.
  
  Он не помнил каждый раз, когда они застигали его не зная за последние два месяца, но он часто помнил, что им было трудно его поймать.
  
  Выражение лица Кормака Маклаггена, когда Гарри ударил его с язвительным обаянием, было бесценным. Тот факт, что Гарри ударил его в лицо еще три раза, считался немного чрезмерным, но Гарри подумал, что важно проехать домой.
  
  Стоит даже задержать его содержание; Неодобрительное лицо МакГонагалл заставляло его чувствовать себя немного виноватым, но недостаточно, чтобы не повторять это в следующий раз, когда кто-то пытался запугать его.
  
  Появились все возможности для повторения всего; он приехал рано на летный класс, и он вызвался помочь установить веники. Он осторожно переключил метлы, чтобы вместо него взяла Невилла метла.
  
  Драко был единственным, кто пошел в больницу, а через неделю, когда они вернулись, старые сломанные метлы были заменены новыми, более удобными школьными метлами, предположительно подаренными семьей Малфоев.
  
  Он уклонился от заклинания выпадения волос, и именно Малфой, близнецы Уизли, нанесли облысение. Гарри не собирался это делать, но его особо не беспокоило.
  
  Тот факт, что Драко безрезультатно пытался отбить ответ, повернул внимание Уинсли к близкому родственнику от него и к Драко и его приятелям. Последовала кратковременная шутливая война, в которой Гарри наслаждался.
  
  После первого инцидента МакЛагген был гораздо более осторожен в физическом нападении на Гарри, хотя он не забывал оскорбительные вещи, когда он думал, что Гарри может его услышать. Гарри всегда притворялся, что нет; это было легче, чем другое задержание.
  
  Старшие мальчики Хупер и Джордан по-прежнему иногда его встречали, хотя это происходило реже, чем в последний раз. Они были гораздо осторожнее в том, что они делали, потому что Гарри показал яростную полосу в ответ.
  
  Гарри старался изо всех сил стараться отдать, и, хотя он не всегда был успешным, он делал это достаточно болезненно достаточно часто, чтобы старшие мальчики были более осторожны.
  
  Спустя две недели после того, как шляпа его отсортировала, Гарри приблизился к Оливеру Вуду, желая показать ему навыки, которые у него теперь были, и возобновить обучение. К сожалению, Вуду это не интересовало.
  
  "Я видел, что ты сделал с Маклагеном, - сказал Вуд. "Почему я должен научить тебя делать еще хуже?"
  
  Его тон был недружелюбным, и взгляд, который он дал Гарри, был еще более. Это был шок для Гарри, по сравнению с почти братским способом, которым он раньше обращался с Гарри.
  
  "Ты видел, как он относился ко мне", - запротестовал Гарри. "Он не собирался останавливаться".
  
  "Откуда ты это знаешь?" - спросил Вуд. "Он просто немного рассердился".
  
  В это время Маклагген не издевался над Гарри снова и снова. Гарри едва допустил ему один случай, прежде чем наброситься. Его гнев по поводу того, что произошло, не имеет смысла, потому что этого еще не произошло ... и теперь, когда Маклагген боялся его, это, вероятно, никогда не произойдет.
  
  "Я должен защитить себя от Иордана и Хупера", - сказал Гарри.
  
  "Они просто злились из-за того, что ты сделал с МакЛаггеном, - сказал Вуд. "Разве ты не думаешь, что у тебя есть это?"
  
  "Я первый год ... они уже три года. Вы считаете справедливым, что они могут делать все, что хотят?"
  
  "Этот укус, который вы использовали в McLaggen, - это заклинание третьего года, - сказал Вуд. "Полагаю, что все будет хорошо".
  
  Как бы Гарри не умолял его, Вуд не сдвинулся с места. Насколько он обеспокоен, Гарри мог позаботиться о себе.
  
  Это удивило Гарри, насколько это больно, потеряв эти отношения. Медленная дружба, с которой он развивался со старшим мальчиком, исчезла в мгновение ока, и Гарри не был уверен, что он когда-нибудь вернется.
  
  Учитывая недоверие, которое он создал в борьбе с МакЛаггеном, это казалось маловероятным.
  
  Ему удалось поговорить с Пуси, чтобы обучить его, а старшему мальчику было интересно посмотреть, сколько Гарри уже знал в начале учебного года. Он отказался поверить, что Гарри подняли маглы, предполагая, что Гарри обучили какая-то волшебная семья.
  
  Это было разочаровывать, сокращая время тренировки наполовину, но не было никаких других слизеринцев, которым он достаточно доверял, чтобы обучить его, а Маклагген и другие распространяли слухи о нем в других домах так быстро, как только могли.
  
  Это было неприятно; хотя на этот раз его издевались меньше, он был менее популярен, чем раньше. Он чувствовал себя еще более изолированным.
  
  Pucey начал работать с ним на экранирующих прелестях, которые обычно не будут преподаваться до второго года, а также прелести ножек и конечных инстантамов, которые были прелестями первого года. Защитные заклинания были чрезвычайно сложными, и было больше чем за месяц до того, как Гарри даже смог держать щит, который был сильнее, чем мыльный пузырь.
  
  Впоследствии он мог практиковать сам по себе, а Невилл и Гермиона бросали на него вещи. Гермиона настояла, чтобы он показал ей, как бросить защитный шарм, хотя он отказался сказать ей, где он это узнал.
  
  Унизительная вещь заключалась в том, что через неделю она смогла создать хороший щит, как и в трех. Тем не менее она настаивала на том, чтобы видеть его талантливым волшебником.
  
  Все были убеждены, что, поскольку он знал пару заклинаний, которые были выдвинуты для его возраста, он был каким-то талантливым учеником.
  
  Гарри считал себя более мотивированным. Его смерть тролля была последней каплей; если что-то убеждало его в том, что ему нужно узнать всю магию, что он мог это сделать.
  
  Он начал исследовать троллей и их слабости. Если Волдеморт собирался использовать троллей, чтобы напасть на него и его друзей, ему нужно было узнать все о них, насколько это возможно.
  
  Он не мог понять, почему Волдеморт пытался убить Гермиону. У него не было никакого способа узнать, что Гарри идет за ней, но любое количество людей знали, где она и что она делает.
  
  Он не мог понять, почему Волдеморт сосредоточился на ней вместо него. Она не делала домашнее задание или не давала ему никаких ответов. Она ничего не делала для него, кроме своего друга.
  
  Мысль о том, что присутствие Гермионы на пути тролля была совершенно случайной, пришла ему в голову, но он быстро уволил ее. Волдеморт был одержим Гарри, или, по крайней мере, это то, чему верил Гарри.
  
  У него тоже возникла мысль, что у Волдеморта может быть какой-то другой план в школе. Однако, как бы Гарри ни пытался что-то придумать, единственное, что он мог подумать о том, что Волдеморт, возможно, захочет в школе, это жизнь Гарри и Дамблдора
  
  Хотя он все еще ожидал еще одной попытки сбить его с лестницы, он так и не материализовался. В то время как он никогда не позволял своей гвардии полностью опускаться, он перестал верить, что Волдеморт пытался убить его каждую минуту.
  
  Он знал, что он просто ждет своего момента, и поэтому Гарри пытался никогда не отдавать его ему.
  
  У Гарри были кошмары, в которых тролль преследовал его, вместе с мужчинами с лицами в затылке. Он мечтал о клубах и кинжалах, о телах с торчащими костями и кровью.
  
  Малфой и другие жаловались, и медсестра попыталась дать ему зелье, чтобы заснуть без сновидений, хотя она предупредила его, что он не может взять его на длительный срок, поскольку это может вызвать привыкание.
  
  Гарри не хотел бы иметь собственную комнату, если бы не думал, что сделает его более уязвимым, а не меньше. Учитывая его скуку в классе, он начал читать дальше. Он особенно хотел знать, какие вещи он мог ожидать от более старых и более опасных волшебников.
  
  Он нашел что-то еще немного в своей классной программе, и ему удалось заставить Пуччи учить сладости. Это заклинание первого года, которое в основном использовалось для пошива одежды и для других мирских целей.
  
  То, что он имел в виду, было чем-то другим.
  
  "Почему в середине комнаты большой кусок дерева?" - спросил Малфой. Он устало смотрел на Гарри.
  
  Он знал, кто из близнецов действительно нацелился с заклинанием облысения, и он никогда не простил его. Даже в последний раз их отношения никогда не были хорошими, но теперь это было положительно морозным.
  
  "Это ствол дерева", - сказал Гарри. Ему удалось выследить домового эльфа и поговорить с ним, чтобы найти его для него, хотя он отказался отнести его в свою комнату. Очевидно, были некоторые ограничения на то, что Хогвартс позволял своим эльфам делать для учеников.
  
  Некоторые чистокровные люди, вероятно, будут убивать бедных, если правила не будут соблюдаться.
  
  "Почему в середине комнаты есть ствол дерева?" - спросил Малфой. "Это какая-то грязная штука?"
  
  Крэбб и Гойл уставились на сундук, которого было трудно приобрести, и еще труднее было вступить в их комнату.
  
  "Я тренируюсь, - сказал Гарри, игнорируя его.
  
  "Практиковать что?"
  
  "Диффиндо, - сказал Гарри. С движением своей палочки он нарезал немного коры с дерева.
  
  "Разве это не заклинание, которое мы должны узнать позже?" - спросил Малфой.
  
  "Позже, да", - сказал Гарри.
  
  "Зачем ты сейчас это тренируешь?"
  
  "Это требует практики, чтобы иметь возможность действительно прорезать вещи", - сказал Гарри. "Diffindo."
  
  Другой чип отлетел от леса. Это было неутешительно. От кого-то, имеющего опыт и силу, заклинание могло сделать намного больше.
  
  "Зачем тебе резать вещи?" - спросил Малфой с беспокойством.
  
  "Хорошо, - сказал Гарри, - если ты получишь это действительно хорошо, ты сможешь отрубить чью-то руку".
  
  После своего опыта работы с троллем он нуждался в чем-то, что могло быть смертельным, и Пуси действительно не знал таких заклинаний, кроме огня, и Гарри сомневался, что он сможет сделать достаточно с этим заклинанием в паре месяцев, чтобы иметь большое значение.
  
  Тролли были несколько волшебными, очень похожими на гигантов, и даже если бы их не было, их размер был бы затруднен. Трансмутация, например, становилась все труднее, чем больше было. Даже у мастера искусства, такого как МакГонагалл, может возникнуть проблема трансмутации дракона, например.
  
  "Диффиндо, - снова сказал Гарри.
  
  В отличие от большинства боевых заклинаний, которые он изучал, это он мог использовать самостоятельно. Он уставился на чип коры, который слетал с дерева. Был ли этот чип бесконечно большим, чем другие, или он просто участвовал в принятии желаемого за действительное.
  
  Он взглянул на Малфоя, который выглядел бледным и белым. Почему-то другие двое с ним выглядели не намного лучше.
  
  "С тобой все впорядке?" - спросил Гарри.
  
  Драко ничего не сказал; он просто поспешил, а затем два других.
  
  "Диффиндо, - сказал Гарри.
  
  В течение следующих двух недель издевательство над Слизерином полностью остановилось, хотя по какой-то причине он продолжал получать странные взгляды от людей в своем доме.
  
  Он все время убирался в лог, когда у него был шанс. Со временем и практикой чипы действительно стали больше. Он начал практиковать заклинание при движении.
  
  Хотя он и не собирался фактически сталкиваться с троллем каждый раз, он подозревал, что Волдеморт найдет способ заставить проблему. Он пытался подготовиться, будучи более скрытно о своих встречах с Гермионой и Невиллом.
  
  Однажды Гермиона столкнулась с ним.
  
  "Вам стыдно за нас?" спросила она.
  
  У нее по-прежнему возникали проблемы с друзьями в собственном доме, и Гарри подозревал, что она более чувствительна к их дружбе.
  
  "Я не понимаю, что вы имеете в виду", - сказал Гарри. Он кашлянул и сказал: "Вигардиум левиоза".
  
  Гермиона выглядела раздраженной, когда он практиковал заклинание, которое они не пробовали в классе еще перед ней. Он тоже практиковал заклинание, отчасти потому, что ведение журналов в его комнате было изнурительным, а отчасти потому, что он подозревал, что в какой-то момент это может быть полезно.
  
  Единственный способ получить хорошую магию - это постоянно практиковать это. Это было немного похоже на профессиональных магловских спортсменов. Им приходилось тратить тысячи часов на совершенствование своего ремесла, делая то же самое снова и снова, пока они не были совершенны.
  
  Гарри когда-то слышал, что десять тысяч часов практики превратились в гения. Хотя он не знал, что он считает, что это похоже на достижение цели.
  
  "Ты никогда не хочешь быть рядом с нами", - сказала Гермиона. "И если другие люди вокруг вас притворяются, будто мы не вместе".
  
  "Невилл сказал, что люди оказывают на вас давление, - сказал Гарри, поднимая третий перо. "Я не хочу причинять вам никаких проблем".
  
  Легче было смотреть на танцевальные перья, чем смотреть Гермионе в лицо. Часть его хотела выговориться, насколько важна их дружба с ним, но он знал, что он не может позволить ей сказать об этом. Он почти убил ее в последний раз; на этот раз он не мог позволить себе это сделать.
  
  Если бы он был лучшим человеком, он бы прекратил говорить с ней полностью, но, потеряв свою дружбу с Оливером Вудом, и, будучи изолированным от других домов, он чувствовал, что с ума сошел, если бы кто-то не поговорил.
  
  "Невилл не должен был ничего говорить, - раздраженно сказала Гермиона. "Я могу справиться с хулиганами".
  
  Гарри ухмыльнулся. "Если ты так говоришь."
  
  "Тем не менее, - сказала она. "Тебе не нужно поступать так, как будто тебе стыдно".
  
  "Я не, - сказал Гарри. Он добавил четвертый перо к танцующим перед ним, но он уже чувствовал себя напряженным. "Но есть люди, которые причиняли бы вам боль, чтобы добраться до меня, если они знали, насколько вы были важны".
  
  Они были в библиотеке, и он хотел бы левитировать книги, но библиотекарь вытащил его в последний раз, когда он уронил его. Гермионе потребовалось три дня, чтобы простить его. Теперь он ограничился перьями и вместо того, чтобы пытаться увеличить вес, который работал с увеличением точности и количеством объектов.
  
  Как ни странно, поднятие четырех перьев было так же напряженным, как подъем одного маленького ствола дерева, хотя веса не были даже на пару порядков друг от друга. Подъем нескольких предметов был затруднен. Он должен был разделить концентрацию между ними.
  
  Он старался не делать этого перед учителями, опасаясь, что его репутация вундеркинда станет еще хуже.
  
  Если ему удастся снова выжить тролль, в конечном итоге школьная работа наверстает упущенное, и он снова станет нормальным учеником. Он не хотел разочаровывать своих учителей.
  
  Несмотря на все его приготовления, Хэллоуин снова появился почти до того, как он это узнал. Гарри просмотрел контрольный список.
  
  На этот раз он поедет к Гермионе в начале дня; он уберет соблазн пойти за ней, возвращая ее в класс вовремя.
  
  После этого он присоединился к группе, и он ни за что не покидал группу. Надеюсь, на этот раз все встанет на свои места, и Волдеморт даже не попытается использовать тролля.
  
  Так или иначе, Гарри подумал, что все будет не так просто.
  
  
  
  красный
  
  
  День начался так же, как и раньше, хотя через два месяца память Гарри о дне начала исчезать.
  
  Он показал немного левитирующих перьев. Хотя он и ненавидел, что его называют вундеркиндом, он потратил много времени и занялся заклинанием, и Флитвик был взволнован, когда ему удалось одновременно левитировать шесть перьев.
  
  Гарри не упомянул, что однажды поднял восемь из них, хотя он все еще не мог сделать это надежно. Он представлял себе, что это немного похоже на магловское жонглирование. Добавление каждого нового элемента значительно затрудняло отслеживание всех остальных элементов.
  
  Pucey отказался практиковать заклинание diffindo с ним. По-видимому, шел слух, что Гарри хотел использовать заклинание, чтобы отрубить руки людей. В то время как Пуси не признался, что верил в это, он чувствовал себя немного неловко по поводу цели Гарри и не хотел рисковать своими собственными конечностями.
  
  Он превращал чашки в сердитых козлов, но Гарри уставился на лица козлов и был слишком брезглив, чтобы использовать режущий шарм на них, что казалось успокаивающим для Пуси.
  
  Тем не менее, они сделали хорошую практику при уклоне и использовании потрясающего заклинания.
  
  Гарри не комментировал, что у них все еще были одинаковые узоры на меху, как у чашек или у них были ручки на спине. Он был поражен тем, что Пучи сумел трансформировать что-то живое, даже если он не сделал это отлично.
  
  Он подумал, что если Пуси станет лучше при преображении, это может привести к его обучению на совершенно другой уровень. Если Пуси смог одушевить статуи, Гарри не имел бы никакого отношения к использованию разрывающего заклинания.
  
  Он мог бы делать больше смертельных вещей, и такие вещи, как статуи, были бы намного опаснее, чем Пуси был один. К сожалению, навыки Пусей не были на этом уровне. Даже заклинание козла представляло его отливку намного выше его одноклассников. Пуси был всего лишь третий год, и ему предстояло ограничиться тем, что он мог сделать.
  
  Зная, что грядущее, Гарри ждал Гермионы за пределами ее классной комнаты. Это был небольшой риск оказаться в стороне от группы, но Гермиона была достаточно важна, чтобы рискнуть.
  
  Она уже плакала, когда она наткнулась на него.
  
  "Уизли снова прат?" он спросил.
  
  Она смотрела на него, как будто она задавалась вопросом, как он знал.
  
  Гарри закатил глаза. "Уизли всегда прат. Я не знаю, почему ты его слушаешь".
  
  "Привет!" он услышал из-за них. "Возьми это обратно!"
  
  Гарри слегка повернулся и посмотрел на другого мальчика. Насколько он мог сказать, мальчик был не так плох, как другие хулиганы, которые сделали для него несколько сроков. У него была благодать, чтобы смущаться, когда он сделал что-то не так, хотя ему не всегда казалось, что это было.
  
  У мальчика не было большого опыта общения с девушками, что не удивительно, учитывая то, что Гарри слышал от Невилла о своей семье.
  
  Однако Гарри не считал это хорошим оправданием. Его не выращивали ни с кем из женщин, кроме его тети, и, по крайней мере, Уизли была сестра.
  
  "Ты заставляешь девушек плакать все время, Уизли?" - спросил Гарри.
  
  "Она все это знала", сказал он коротко. "Не то, чтобы это было вашим бизнесом".
  
  "Вероятно, вы пытаетесь помочь вам, - сказал Гарри. "Какой урок сегодня, крылатый? Не мог подняться, Уизли?"
  
  Гарри не знал, почему некоторые из старших учеников, проходящих мимо, хихикают, но лицо Уизли покраснело.
  
  "Если бы она не висела вокруг слизеринцев, у нее всегда были друзья, - угрюмо сказал он.
  
  Другие ученики двинулись вокруг них, некоторые взглянули на Гарри, прежде чем быстро отворачивались. По всей видимости, слух, что он был чем-то вроде сумасшедшего сумасшедшего, распространился на другие дома. Тем не менее, похоже, он не прошел этап Уизли.
  
  "У нее есть друзья, - сказал Гарри. "Невилл для одного".
  
  "Он должен был быть Хаффлпаффом, - сказал Рон небрежно. "И она должна была быть Равенкло".
  
  "Я уверен, что шляпа хочет, чтобы у него был дом только для идиотов", - сказал Гарри. "Но так как это не нужно, чтобы положить их в Гриффиндор".
  
  "Привет!" - сказала Гермиона рядом с ним.
  
  "Ты должен был быть Равенкло, помнишь?" Гарри сказал. "Это означает, что вы лучше, чем некоторые из этих идиотов.
  
  Конечно, как доказали Крэбб и Гойл, в каждом доме были идиоты. Если бы Уизли думал более четко, он бы это указал.
  
  Вместо этого он стал краснее и выглядел так, словно собирался пойти за своей палочкой.
  
  Однако, прежде чем он смог что-то сделать, голос из класса остановил их обоих.
  
  "Мальчики, я бы не хотел брать очки от ваших домов, но дуэли в коридорах не допускаются", лицо Флитвика было необычайно серьезным.
  
  Гарри пожал плечами и повернулся к Гермионе.
  
  "С тобой все будет в порядке?" он спросил.
  
  Она кивнула; очевидно, его защита от нее вытащила ее из фанка, что издевательство Уизли впитало ее.
  
  "Я хотел бы поговорить с тобой, мистер Поттер, - сказал Флитвик.
  
  Удивительно, и Гермиона быстро ушла, направляясь в противоположных направлениях. Гарри просто стоял и ждал, пока другие ученики уйдут из комнаты. Когда все остальные исчезли, Флитвик указал на Гарри, чтобы войти в комнату и закрыть дверь.
  
  "Я слышал кое-что о вас, мистер Поттер, - сказал Флитвик. "Слухи, которые меня беспокоили".
  
  Любой другой учитель и Гарри сразу бы насторожились. Однако Флитвик никогда не был чем-то дружелюбным и заботливым. Он ударил Гарри как человека, который заботился о своих учениках, даже если их не было в его доме.
  
  Гарри заподозрил, что большинство учителей были слегка пристрастны к своим домам, но он никогда не замечал каких-либо предубеждений с Флитвиком. Любой, у кого есть хороший ум и желание работать, смог найти с ним пользу.
  
  "Я уверен, что люди много говорят обо мне, профессор, - нейтрально сказал Гарри. "Хотя не многие из них пытались вас узнать".
  
  "Кажется, вы не собрали много друзей за пределами этих двух гриффиндорцев, - сказал Флитвик.
  
  Гарри пожал плечами. "Для меня нужно много смелости, чтобы дружить со мной. Слизеринцы слишком много чувствуют самосохранение, чтобы даже попытаться, а некоторые гриффиндорцы распространяли слухи, чтобы никто другой не проводил со мной время".
  
  "Почему они это сделали?"
  
  "Они думают, что Слизерин делает меня автоматически темным, и это пугает их, - сказал Гарри.
  
  "Значит, вы не практиковали заклинание, чтобы нанести тяжелую травму людям?" - спросил Флитвик.
  
  "Я изучаю будущее, - сказал Гарри. "Многие заклинания, которые мы преподаем в Хогвартсе, могут нанести вред, если их неправильно использовать".
  
  "Я думаю, что беспокойство - это ... фокус, который вы имели, когда практиковали это одно заклинание".
  
  Гарри вздохнул. "Я не собираюсь отрубать чьи-то руки. Я уверен, почему Малфой рассказывал всем об этом".
  
  Слух распространился до Гриффиндора, и Невилл сказал Гарри, как только он это услышал. Гарри не беспокоился о Малфое, потому что это было полезно. Слизеринцы перестали издеваться над ним, потому что считали, что он был немного сумасшедшим, было полезно.
  
  "Вы должны признать, что такая практика, которую вы делаете, не понадобится, если вы просто собираетесь использовать ее для пошива или какого-либо другого мирского использования".
  
  "Ты не думаешь, что мне нужно оружие?" - спросил Гарри. "У меня есть щедрость на голове. Я слышал, как некоторые другие слизеринцы говорили об этом, когда думают, что я не слушаю".
  
  "Есть и другие способы ... десятки способов вывести из строя врагов, - сказал Флитвик. Он заколебался. "Это нелегко, убивая, особенно в вашем возрасте".
  
  Гарри нахмурился и посмотрел на пол. "Когда Пожиратели Смерти придут за мной, я не думаю, что ошеломляющие люди сделают мне много хорошего".
  
  "Ваши сокурсники не являются Пожирателями Смерти", сказал Флитвик.
  
  "Вы уверены, что?" - спросил Гарри. "Как ты уверен, что Волдеморт еще не здесь?"
  
  Флитвик вздрогнул от имени, хотя, похоже, он не был так суеверным, как большинство волшебников, когда имя воспитывалось.
  
  Гарри продолжил. "Они придут за мной, и рано или поздно мне придется сражаться с битвами за жизнь и смерть".
  
  "Почему разрывающий шарм?" - слабо спросил Флитвик.
  
  "Я могу попрактиковаться в этом, не помогая мне, - сказал Гарри. "Практика змеи и привязки тела требует, чтобы у вас были партнеры, и никто не хочет мне помогать".
  
  Флитвик нахмурился. "Значит, если бы у вас была эта дополнительная подготовка, вы бы не использовали ее против других учеников?"
  
  "Вероятно, я", - сказал Гарри. "Потому что люди продолжают нападать на меня, но оглушители намного безопаснее, чем альтернатива".
  
  Флитвик долго смотрел на него, прежде чем сказать: "Задержание, мистер Поттер, завтра на шесть после пира. Принеси свою палочку".
  
  Гарри уставился на крошечного профессора. Он предлагал, что Гарри думал, что он предлагает? По словам Гермионы, Флитвик был известен как дуэльный мастер.
  
  "Мы не можем заставить вас использовать методы, которые могут навредить кому-то, может быть, мистер Поттер?"
  
  Гарри усмехнулся, приподнятый. Это был первый раз, когда он когда-либо с нетерпением ожидал задержания. Все, что он должен был сделать, это пережить ночь.
  
  Почувствовав напряженность в тот вечер праздника, Гарри не расслабился, пока не увидел, что Гермиона и Невилл были на своих местах за столом.
  
  На этот раз в ванной не было бы ужаса, и Гарри расслабился.
  
  Префект Хаффлпаффа еще не ушел; Гарри не был уверен, приходил ли он после того, как Гермиона вышла из какого-то чувства честной игры, или же он был по другому поручению, но Гарри думал о том, что делать в течение двух месяцев.
  
  Несмотря на это, Гарри не был уверен, что делать. Он не мог справиться с очарованием, и потому, что он не знал, почему префект был в этом коридоре, он не мог найти способ остановить его.
  
  Его единственным вариантом было наблюдать за префектом и импровизировать.
  
  Он думал о том, чтобы найти способ сделать префекта больным, чтобы он провел пир в больничном крыле. Однако, учитывая скорость магического исцеления, не было никакой гарантии, что медсестре не будет лучше вовремя находиться в коридорах.
  
  Гарри едва мог попробовать свою еду, потому что его живот скручивался в сучки. Он только надеялся, что он достаточно быстр, чтобы найти способ остановить префекта.
  
  Гарри медленно пожевал, а затем почувствовал, как он замерз. Где был другой префект Хаффлпаффа, девочка?
  
  Он не видел ее весь праздник. Он так сильно фокусировался на мужском префекте, что он не обращал внимания на то, чтобы увидеть, не пропал ли кто-нибудь еще.
  
  Гарри застыл. Он был слишком молод, чтобы сражаться с троллом.
  
  Он начал вставать, чтобы пойти к столу, несмотря на то, что Квиррелл сидел среди других учителей с небольшой ухмылкой на лице. Казалось, он точно знал, о чем думал Гарри.
  
  Прежде чем он успел, в коридоре раздался крик.
  
  Женский префект был у входа, кровь текла с ее стороны. "Тролль! Тролль в подземелье!"
  
  Она рухнула, и внезапно возникло столпотворение.
  
  Никто не слушал.
  
  Гарри пытался сказать префектам, что все они должны остаться в Большом Зале, что отправка слизеринцев обратно в Слизеринские общежития была самоубийством, когда тролль якобы находился в подземельях.
  
  Предполагая, что тролль не отошел далеко от того места, где он был в последний раз, они должны быть достаточно безопасными, но Гарри попытался остаться в середине группы.
  
  К сожалению, поскольку все были слизеринцами, все они имели ту же идею, и он был меньше остальных и оказывался подталкиваемым к фронту.
  
  За ним было почти двести слизеринцев, и Гарри, должно быть, успокоился, но большинство из них были неподготовленными, и очень немногие из них могли столкнуться с полностью выращенным горным троллем.
  
  По крайней мере, они двигались быстро. В отличие от гриффиндорцев, ни один из них не был включен в число героев. Все были сосредоточены на достижении безопасности своих общежитий.
  
  Когда Гарри почувствовал запах знакомого, отвратительного запаха, он поморщился и попытался вызвать предупреждение.
  
  Было слишком поздно. Тролль повернул за угол впереди и начал подбираться к ним. Гарри мог слышать крики из-за него, когда люди падали друг на друга, пытаясь убежать.
  
  Шестой и седьмой годы, которые, возможно, выступили против тролля, были сбиты с толку. Люди поднимались друг над другом в ужасе, чтобы уйти. В узких границах коридора люди не могли двигаться хорошо. Это была идеальная ловушка.
  
  Гарри рассмотрел его варианты. Он был достаточно быстрым, чтобы быть в состоянии уклониться от тролля и оставить его атаковать других слизеринцев. Однако, несмотря на все, что они сделали с ним, он не верил, что все они были плохими людьми.
  
  Что-то внутри него, возможно, какой-то выцветший остаток гриффиндорской натуры отказался покинуть своих товарищей в общежитии, чтобы умереть.
  
  Гарри поморщился и потянул палочку. Он пообещал себе, что в следующий раз у него будет лучший план, что бы не убило всех вокруг себя.
  
  "Diffindo!" - крикнул он, и на груди тролля появился разрез. Он сердито взревел.
  
  Его литье было достаточно сильным, чтобы пронзить ствол дерева одним заклинанием, но тролли были устойчивы к заклинаниям.
  
  "Diffindo!" Гарри снова закричал, на этот раз нацелившись на тролля. Кровь просачивалась из его щеки, и она обвиняла его, возмущенная.
  
  Он размахивал своим клубом, но Гарри был быстрее, бегая между ног. Запах был еще хуже, но он указал палочкой и снова произнес заклинание.
  
  Тролль закричал, и он пошатнулся, когда он повернулся к нему лицом.
  
  Он больше не сталкивался с массой других студентов, которые медленно возвращались в порядок. Префекты пытались поразить тролля в спину заклинаниями, но ничего не получилось.
  
  Гарри снова и снова переворачивался, оставляя глубокие засорения в шкуре существа.
  
  Он быстро понял, что у него проблемы. Он не был жертвой охоты на Гарри в течение нескольких месяцев, и в Хогвартсе у него не было никаких упражнений за пределами класса полета. У него не было сил выдержать это долго.
  
  Гарри снова уклонился и почувствовал, как щеколда ударилась о щебень.
  
  Прозвучал громкий взрыв, и Гарри увидел, что Пуси пробился к толпе. Он указывал свою палочку, и из нее стекала стая птиц, чтобы стекаться вокруг головы тролля.
  
  Тролль начал хвататься за голову, и Гарри усмехнулся. Он остановился и указал, и на этот раз его цель была намного лучше, хотя тролль все еще двигался.
  
  Тролль снова закричал, когда его глаз взорвался от разрывающего очарования. Их глаза были слабыми, но Гарри не мог хорошо прицелиться, уклоняясь.
  
  Тролль быстро повернул его обратно к Гарри и начал бежать к толпе, которая начала кричать.
  
  У некоторых из них было ум, чтобы попытаться отступить, но их заклинания безобидно отскакивали от шкуры существа.
  
  Теперь он закрывал лицо одной рукой, даже когда он обвинял слизеринцев.
  
  Пэнси Паркинсон упала.
  
  Гарри увидел, что Пуси видит, что происходит, и в его глазах был взгляд, который Гарри не мог понять. Напротив, Пуси стоял между Паркинсоном и троллем, взрывая огонь из своей палочки.
  
  Гарри закричал, но было уже слишком поздно. Клуб спустился, и он оказался кровавым.
  
  Что случилось потом, Гарри не был уверен. Мир вокруг него, казалось, покраснел, и он потерял контроль над собой.
  
  Он прыгнул, и через мгновение он оказался на спине тварей. Он повернулся, пытаясь оттолкнуть его, но он держался за дорогую жизнь.
  
  Через мгновение он сунул свою палочку в нос и крикнул: "ДИФФИНДО!"
  
  Взрыв опустил материал, который он не хотел слишком внимательно изучать, и он начал падать. Он отскакивал от падающего труп тролля.
  
  Как только он добрался до земли, он ползал к тролле.
  
  "DIFFINDO! DIFFINDO! DIFFINDO!"
  
  Профессора нашли его вскоре после этого, накрывшись кровью по извращенным останкам тролля, безмозно перебрасывая одно и то же заклинание. У него было сломанное ребро и сломанная нога, но он, похоже, не заметил.
  
  Они позвали его, но он, похоже, не узнал их.
  
  Им пришлось оглушить его, чтобы заставить его остановиться.
  
  
  
  
  Крик
  
  
  Проснувшись в больничном крыле, Гарри смутился. Ему потребовалось время, чтобы вспомнить, где он и что произошло.
  
  Пуси был мертв.
  
  По какой-то причине горе или, может быть, ярость, которую он должен был почувствовать, в этом не было; все, что он чувствовал, было онемело. Когда он смотрел в потолок, он задавался вопросом, было бы лучше, если бы он просто позволил себе умереть, а затем снова попытался.
  
  "Я управлял успокаивающим зельем", - услышал он издалека. Ему потребовалось мгновение, чтобы он узнал голос медсестры.
  
  "Как он?" голос директора был почти незнакомым; он не слышал в течение двух месяцев с момента начала сортировки.
  
  "Не будет никакого способа сказать, пока он не проснется", - снова сказал голос медсестры. "Он пережил травму, которую не должен пройти ребенок".
  
  Гарри, должно быть, пострадали хуже, чем он понял; у него все еще была боль. Учитывая силу магического исцеления, ущерб должен был быть плохим.
  
  Кто-то, должно быть, заметил, как он шевельнулся, потому что медсестра быстро помахала своей палочкой.
  
  "Привет, Гарри, - мягко сказал директор. "Ты пережил страшный опыт".
  
  "Волдеморт вызвал это, - сказал Гарри. Он поморщился от боли, пытаясь сесть. "Слизерины должны быть его последователями, и ему было все равно, он набросил на нас тролля".
  
  Директор уставился на него, затем покачал головой. "Нет никаких доказательств того, что это была не просто трагическая ошибка".
  
  "Как ты этого не видишь?" - спросил Гарри.
  
  На мгновение он подумал рассказать директору о лице в задней части Квиррелла. Он так долго нес бремени этой тайны, что казалось бы, что благословение просто передать его кому-то другому.
  
  Дамблдор был единственным человеком, которого когда-либо казалось, что Волдеморт боится, поэтому говорить ему было очевидным решением. В какой-то момент Гарри хотел сделать именно это.
  
  Тем не менее, Гарри изучал и выяснял, есть ли какая-то ссылка на то, что с ним происходит. Если бы была ссылка на кого-то, живущего на одной и той же жизни снова и снова, было бы некоторое указание на то, почему это происходит и как управлять им. Если это было волшебным явлением, должно было быть указание, как остановить его.
  
  Он ничего не нашел. Временные токари были настолько велики, что волшебники изучали путешествия во времени, и это считалось крайне опасным. Волшебники стерли себя из-за недобросовестных экспериментов со временными токарями. Дальнейшие исследования в этой области контролировались министерством.
  
  Ходили слухи, что Unspeakables изучали его, но их исследования никогда не открывались для публики. Гарри усомнился, что они зашли очень далеко; если бы Волдеморт просто не родился.
  
  Мысль о том, что восхождение и падение Волдеморта была лучшей из всех возможностей, была пугающей. Что, если прошлое уже было изменено, а оригинальное настоящее было еще хуже?
  
  Наихудшим риском для Гарри были слухи о том, что Unspeakables активно подавляли любых волшебников, которые даже пытались поэкспериментировать со временем. Они не были отправлены в Азкабан; они просто исчезли.
  
  Хотя по очевидным причинам было мало записей, Гарри спросил Пуси, который знал о слухах о том, что Unspeakables делали эксперименты, которые считались бы бесчеловечными в их поисках, чтобы понять время и другие тайны вселенной.
  
  Конечно, поскольку они не могли говорить о том, что они сделали, никто не знал.
  
  Если бы кто-нибудь поверил Гарри в его силе, Гарри не сомневался, что его невесты будут собраны раньше, чем позже. Даже несмотря на свою пророческую роль, возможности, которые могли бы открыть его способности, стоили бы больше, чем его роль в номинации.
  
  Он исчезнет в глубине министерства, и он никогда не выйдет. Его сила или что-то еще не помогло ему, если он не умрет. Они смогут держать его на всю оставшуюся жизнь, а затем, если они его убили, ему придется все это повторять.
  
  Образ того, чтобы быть пойманным в ловушку на всю жизнь после жизни, охладил его. Он уставился на директора, застыл.
  
  Стремление сказать ему умерло. Вместо этого Гарри посмотрел на директора и вздохнул. "Наверное, я немного расстроен".
  
  "Вы прошли через многое, - сказал директор, поглаживая его по руке. "Легко видеть шаблоны, которые на самом деле не существуют, когда мы боимся".
  
  Ему нужно было бы найти другой способ раскрыть Волдеморта за то, кем он был, таким образом, чтобы не подвергать его риску.
  
  Мадам Помпри не позволяла никому видеть его в течение трех дней, и его заставили лечь в постель и пережить то, что случилось снова и снова.
  
  Он снова и снова перебирал бой, пытаясь понять, что он мог бы сделать по-другому, что никого не убило бы.
  
  Утверждая, что все они должны были остаться; даже если он должен был бросить вещи и вызвать сцену. Любое количество задержаний не стоило чьей-либо жизни. Он должен был сделать все, что нужно, чтобы заставить их слушать.
  
  Он должен был отбросить тролля; не позволял другим. Он должен был стремиться к глазам быстрее или резать в одном и том же месте снова и снова, пока он не ударит в вену.
  
  Убийство тролля не беспокоило его, хотя часть его думала, что так и должно быть. Он убил своего друга и угрожал убить других. У него не было много симпатий к нему, даже если это был немой зверь.
  
  Вместо этого он пожалел, что больше не практиковал заклинание Диффиндо, так что порезы были бы глубже, так что он бы ускорился. Каждый раз, когда он проводил с Невиллом и Гермионой, он уверен в том, что он может убежать от проблемы, а не быть там, где тролль появился в его голове как упущенная возможность.
  
  Он должен был быть более сосредоточенным, а не проводить время с друзьями, как бы ни были счастливы эти короткие моменты. Если бы у него был, возможно, Пуси все еще был бы жив.
  
  Ночью, когда он лежал на больничной койке, у него были мечты, которые заставили его просыпаться. Мадам Помфри дополнила его более тяжелой версией зелья, которую он давал ему, чтобы контролировать свои мечты, но предупредил его, что он не может принять его в течение длительного времени.
  
  Он три дня находился в больничном крыле. Ему наконец разрешили уйти, но занятия уже закончились днем.
  
  Шепот последовал за ним, когда он шел по залам. Он обнаружил, что было ощущение паузы каждый раз, когда он вошел в комнату. Остальные ученики стали тихими и осторожными, как олень, причудливый чем-то странным.
  
  Пройдя по коридорам, он поймал других студентов, которые смотрели друг на друга, когда он не думал, что смотрит. Они ускоряли свой темп и отворачивались от него.
  
  Он не знал, боятся ли они его или просто стыдятся того, что произошло. Слизеринцы были хуже всего; некоторые из них бледнели каждый раз, когда видели его, особенно в более низкие годы.
  
  Даже члены команды квиддича, которые всегда были немного грубее к нему, чем остальные, как будто держались на расстоянии.
  
  Он не добрался до Гермионы или Невилла, которому не сказали, что он вышел и уже вернулся в свою общую комнату. Он лег спать, чувствуя себя странно оцепеневшим и одиноким.
  
  Были люди, которые отсутствовали с завтрака. По-видимому, некоторые из родителей отозвали своих учеников из школы после того, что произошло. Что удивило Гарри, это было не так, но так мало было.
  
  В маггловской школе им пришлось бы закрыть свои двери, но теперь осталось менее двадцати студентов. Гарри подумал, что магглороды даже рассказали родителям, что произошло. В мире, где он не находился под постоянной угрозой смерти, он боялся, что его выведут из школы. Гарри подозревал, что он бы любил магию, а не просто видел ее как инструмент.
  
  Когда он наконец увидел Гермиону, она вернула ему проблемы с волшебной бумагой. Были резкие статьи, призывающие к увольнению Дамблдора. Видимо, за три дня, которые он проводил, было много слухов, и Дамблдор почти потерял свою позицию.
  
  Гарри подумал, что это было частью плана Волан-де-Морта. Хотя убийство Гарри было, очевидно, приоритетом, это не значит, что у него не было других планов в работах.
  
  У Квибблера была статья, интересующаяся, был ли это заговор Волдемортом; Гермиона была пренебрежительна, но Гарри знал, что это так.
  
  Он думал, что он в безопасности среди толпы, но если Волдеморт готов рискнуть смертью детей своих последователей только для того, чтобы добраться до Гарри, тогда нет места в безопасности.
  
  Это оскорбило Гарри на глубоком уровне. Волдеморт доказал, что он никому не лоялен, и просто видеть, что он сидит за столом учителя, вызвал медленный ожог гнева и ярости, чтобы они засветились в груди Гарри.
  
  Квиррелл и его пассажир подумали, что они с этим справились. Иногда Гарри видел, как Квиррелл сидел у студентов с самодовольной улыбкой. Учитывая, что все остальные профессора выглядели серьезными и расстроенными, он не мог понять, почему кто-то не видел, что это значит.
  
  Гарри удивился, почему он выжил. В некотором роде это выглядело нечестным. Всякая смерть немного откололась от души Гарри, но он, в конце концов, выживет, несмотря ни на что. У Пуси не было такого выбора.
  
  Сосредоточение в классе было затруднительным. Ему казалось, что у него на груди тяжелый вес.
  
  Он уловил симпатичный взгляд на лица учителей, и это только ухудшило его. Студенты действовали так, как будто боялись его; даже гриффиндорцы, похоже, не знали, что ему сказать.
  
  Может, они увидели то, чего он сам не видел. Ему казалось, что он был горшком, готовым закипеть.
  
  Малфой и его приятели подождали, чтобы спать, пока он уже не спит. Это было не сложно. Он уснул, как только мог. Сны были почти лучше, чем его мысли в течение дня.
  
  Тем не менее, в течение следующих нескольких дней он думал, что сохраняет все относительно стабильным, пока не наступит день, когда у него будет класс защиты.
  
  " N..no один знал w..what делать," сказал Квиррелл. "W ... вот почему ... мы снова собираемся ... тролли".
  
  Гарри уставился на него, как будто он мог сжечь дыру в чалтре Квиррелла, просто глядя на него. У него была обычная головная боль, которую он всегда имел, когда был рядом с Квиррелом, но ему было все равно. Это просто заставило его рассердиться.
  
  Студент, ближайший к Гарри, продолжал смотреть на него, а затем друг на друга.
  
  "P ... возможно, если бы ... кто-то слушал в классе ... они, возможно, не умерли". Квиррелл сказал. Он смотрел прямо на Гарри, как будто он издевался над ним.
  
  Гарри почувствовал вспышку гнева. После того, что случилось, любой хороший профессор обороны попытается показать людям, что они могли бы сделать. Но Квиррелл не подготовил их для троллей вообще, когда он учил их раньше, и обвинять Пуси ...
  
  "Адриан Пуси был героем!" - сказал Гарри, внезапно вставая. Он знал, что он должен закрыть рот, но внезапно он не мог остановиться. Он молчал весь год, два раза, и все, что он получил, это один потерянный друг и один мертвый. "Если бы он не сделал то, что сделал, сколько людей в этом классе не было бы живым?"
  
  " Я ... мне вряд ли нужно было прийти к этому", сказал Квиррелл. " Я ... если бы он держал голову, он бы выжил. В конце концов ... вы ... первый год, и вы ... сумели победить его".
  
  Гарри крепко сжал палочку; на мгновение он испугался, что он его обманет. Он заставил себя ослабить хватку.
  
  "Мой вопрос: где вы и другие учителя?" - спросил Гарри. "Я сказал всем, что это глупая идея покинуть Большой Зал, но никто не слушал".
  
  " W ... мы пошли искать его". Квиррелл сказал.
  
  "И ты отправил Слизерина в подземелья, когда узнал, что тролль находится в подземельях. Почти так, как будто кто-то хотел, чтобы слизеринцы умерли".
  
  Другие ученики смотрели на него, и он мог видеть, что некоторые из того, что он говорил, регистрировались вместе с ними. Они начали бормотать между собой.
  
  "Как именно тролль попал на территорию школы? Разве школьные палаты не должны защищать от этого?"
  
  " Я ... это тайна, которую все еще исследуют авроры, мистер Поттер".
  
  Заикание мужчины явно подделано. Он поскользнулся, когда он был отвлечен. Как никто этого не заметил, Гарри не знал.
  
  "Разве это не правда, что только школьный персонал имеет возможность отключить подопечные? Разве не самое вероятное, что один из профессоров изменил подопечные, чтобы позволить троллем напасть на территорию?" - спросил Гарри.
  
  " Т ... это ... серьезное обвинение, мистер Поттер, - сказал Квиррелл. " W ... почему любой из профессоров хочет причинить вам какой-либо вред?" Он ухмыльнулся, как будто он знал, что Гарри не может доказать, что он подразумевает.
  
  Вероятно, он имел в виду, что некоторые из профессоров могут нанести вред Гарри, но другие ученики явно получили другое сообщение.
  
  Чтобы повредить Гарри, неважно, кто они прошли, даже если они были чистокровными и должны были быть защищены.
  
  "Кто это сделает?" - спросил Гарри. "Это, конечно, не кто-либо, связанный с директором, он почти потерял свою позицию над ним. Кому еще нужно будет выиграть?"
  
  Он обратился к другим ученикам и сказал: "У кого еще есть что-то, что можно выиграть? Там может быть только один человек ... и если это он, то это означает, что никто из нас не в безопасности. У него нет верности, и просто потому что наши родители - его последователи, это не значит, что мы не будем убивать нас ".
  
  "Ты будешь ... я ... интригую ... фэнтези М ... Мистер П .. Поттер", сказал Квиррелл. Его ухмылка исчезла " B..b .. но, возможно, настало время вернуться к уроку, чтобы вы больше не убивали своих одноклассников".
  
  Гарри увидел красный.
  
  Он двигался, прежде чем он понял, что он делает, его палочка выходит из кармана. Мир чувствовал, как будто он двигался в замедленном темпе, и Гарри почувствовал, как он выходит из-за стола и заряжает проход.
  
  "Diffindo!" - закричал он, его палочка указала на голову профессора.
  
  Глаза Квиррел расширились, и он пошел за своей палочкой, но было уже слишком поздно. Заклинание Гарри врезалось в тюрбан на голове, оставляя ткань разворачиваться и скользнуть по глазам Квиррел.
  
  Гарри последовал за другим заклинанием, пытаясь выдохнуть, но это не сработало. Квиррелл уже оправлялся, но следующее заклинание Гарри ударило его в бок, в результате чего его куртка краснела от крови.
  
  Человек скривился, как бы защищая свою сторону, и Гарри услышал крики, когда самые близкие ученики увидели то, что было на затылке.
  
  Гарри указал свою палочку и бросил, но Квиррелл восстановил равновесие.
  
  Для всей практики, которую сделал Гарри, он все еще был ребенком всего за несколько месяцев, а Квиррелл был взрослым волшебником.
  
  Он почувствовал, как его палочка вырвалась из его руки заклинанием Квиррелла, и через мгновение он закричал, когда Квиррелл ударил его круче, когда ужасный класс сидел на своих стульях, застыл от ужаса.
  
  "Вы вызвали достаточно проблем, мальчик!" - сказал ужасный голос в задней части головы Квиррелла. "Закончите его, а затем забейте этих дураков".
  
  Гарри закричал и закричал, когда боль, казалось, продолжалась вечно.
  
  В конце концов появилась вспышка зеленого света, и все потемнело.
  
  Гарри застыл, проснувшись, покрытый кровью.
  
  Он стоял над трупом тролля, его ужасные одноклассники с ужасом смотрели на него. Он слышал, как быстро приближаются профессора.
  
  Ему потребовалось мгновение, чтобы понять, что это значит. У него была смутная надежда, что если он нападет на Квиррелла, он сможет вернуться назад, чтобы повторить смерть Пуси, чтобы найти способ спасти всех.
  
  Его друг был мертв, и не было никакого способа изменить его.
  
  Гарри закричал, глядя на кровь на руках. Казалось, что кровь никогда не остановится. На мгновение ему показалось, что он никогда не перестанет кричать.
  
  Он услышал шаги, последовавшие за ужасом. Проклятое заклинание позже, он почувствовал, что все черным.
  
  
  
  
  платить
  
  
  Три дня Гарри оцепенел, не думая ни о чем. Он просто смотрел в потолок и игнорировал тревожные звуки мадам Помфри, беседуя с другими профессорами.
  
  Только когда они начали говорить о том, чтобы отправить его в Сен-Мунгос, Гарри наконец начал двигаться. Невилл рассказал ему, что случилось с его родителями; двенадцать лет заперли в больнице без палочки и свободы.
  
  Гарри понадобилось бы свободу для того, что он должен был сделать.
  
  Квиррелл собирался заплатить.
  
  Волдеморт и все его последователи собирались заплатить. Гарри не знал, как он это сделает; он не был непобедимым, и если бы они нанесли ему какой-либо постоянный урон, который произошел до его сброса жизни, он застрял бы с ним навсегда.
  
  Если бы они когда-либо узнавали, что с ним происходит, они просто запирают его в комнате, где можно сгнить. Если он не мог умереть, он не мог сбросить счет.
  
  Гарри должен был сидеть так быстро, как только мог, и ему пришлось перестать думать оборонительно. Нападение Квиррелла на голову не сработало, но это было потому, что он думал, как гриффиндор. Даже ребенок может повредить взрослого с достаточным временем и подготовкой.
  
  Квиррелл подумал, что он неприступен; Гарри намеревался показать ему, что это неправда.
  
  Его первым шагом было удержать профессора Флитвика в его обещании. Изучение дуэлей от мастера-дуэлянта будет намного более продуктивным, чем обучение у школьников, которые все еще учились.
  
  Флитвик мог бы легко победить тролля, и Гарри нужна была такая сила.
  
  Вскоре он узнал, что существуют пределы того, чему его научит Флитвик. Он отказался преподавать ему смертельные заклинания, и он был доступен только для обучения раз в неделю.
  
  Тем не менее, Флитвик смог научить его вещам о стратегии, которые ни один из его двух других учителей не смог выразить словами. Он научился работать на ногах и держал голову, когда заклинания летали. Флитвик был способным учителем, который был нежным, но твердым, когда он должен был быть.
  
  Гарри чувствовал, что он был в оцепенении в первые несколько дней после того, как ему разрешили. Все онемело, и ничего не почувствовало. Он знал, что это чувство не будет длиться вечно; в конце концов он почувствовал бы эмоциональную боль, но это было лучше, чем быть подавленным.
  
  В тот день, когда он должен был пройти класс защиты, Гарри пошел в крыло больницы и утверждал, что у него болит голова. Это имело силу быть истинным; он был обеспокоен тем, что не сможет сдержаться, если снова услышит, как Квиррелл говорит о Пуси. Теперь настало время не наступать, и если он повторит ту же неделю снова и снова, все, что он будет делать, вызывает боль.
  
  Мысль о том, что он тренировал себя, просто нападая на Квиррелла снова и снова, пока он не научился умирать, был забавным, но Гарри все еще не понимал, как время его перезагрузки продвигалось вперед.
  
  Каждый раз, когда он умирал, он повторял те же ситуации, но всякий раз, когда он выживал, время двигалось вперед. Гарри не был уверен, что это совпадение, или если так оно и было.
  
  К тому времени, когда появился следующий класс Квирелла, Гарри стал лучше контролировать свои эмоции. Он успокоился, глядя на Квиррелла и пытаясь разжечь свою ненависть по воздуху и в череп другого человека.
  
  По какой-то причине у Квиррелла начались головные боли во время сеансов, и Гарри нашел эту мрачную иронию. У Гарри все еще были головные боли в классе защиты, но их было меньше, чем раньше.
  
  Издевательства прекратились, хотя было ли это потому, что все думали, что Гарри опасен или виноват в том, что произошло. Гарри все равно. Это облегчило движение, и он стал немного менее нервным.
  
  Три недели спустя, в конце ноября, Гарри сидел в Библиотеке с Гермионой и Невиллом. Он с осторожностью относился к тому, чтобы их видели, но игра в квиддич продолжалась, и было мало опасности их подслушивания.
  
  Учитывая, что все профессора были в играх, Гарри любил квиддич. Это был тот момент, когда он мог передвигаться по замку с небольшим страхом быть атакованным. В результате он редко посещал матчи. Его собственный дом не заботился о том, чтобы он был там, и ни один из других домов не хотел, чтобы он сидел с ними.
  
  Гермиона не была впечатлена спортом, и Невилл был немного заинтересован, но больше заинтересован в том, чтобы провести время с Гарри и Гермионой.
  
  Матчи начались только в начале ноября, и это был их третий матч. Был еще один матч, а затем еще до февраля, и Гарри пожалел.
  
  "Тогда ты пойдешь домой", - спросил Невилл.
  
  Гарри кивнул. "Мне небезопасно оставаться в отпуске".
  
  Перспектива недель в Хогвартсе с несколькими другими студентами и без надзора была кошмаром. Квиррелл будет постоянно в мире атаковать его. Для сравнения, время с Дурсли будет раем.
  
  Ни Гермиона, ни Невилл не верили ему, когда он сказал им, что Квиррелл был агентом Волдеморта. Они думали, что он параноик, и что Квиррелл был безвреден. Гарри сказал им, однако, чтобы они оставались начеку.
  
  "Я пригласил бы вас посетить, - сказал Невилл, - но Гран слышал о щедрости на вашей голове. Она говорит, что мы не можем обеспечить достаточную безопасность".
  
  "Я буду лучше дома, - сказал Гарри. "Это расстраивает мою магловскую семью, когда они сталкиваются с магией, поэтому лучше не отправлять сову. У меня есть номер телефона Гермионы, поэтому я позвоню ей, когда смогу, не расстроюсь".
  
  Излишне говорить, что его семья не была бы счастлива, если бы ему позвонили. Гермиона, похоже, расстроилась, что они дискриминируют ее за то, что она ведьма, но Гарри объяснил, что они бы разозлились, если бы она была обычной девушкой, которая звонила, а тем более магией. В конце концов она согласилась подождать, пока он позвонит.
  
  "Отправь ей письмо, и я попрошу ее прочитать его по телефону", - сказал Гарри. "Я отправлю ей письмо через магловскую почту, чтобы она могла отправить вас".
  
  Невилл кивнул, хотя он все еще не понимал, что такое телефоны. Гарри пытался объяснить это несколько раз, но пришел к выводу, что ему нужно будет понять это.
  
  "На днях Рона чуть не убили, - сказал Невилл.
  
  "Какие?" - резко спросил Гарри. Если бы Квиррела нападала на других учеников, которые не были связаны с Гарри, тогда это должно было быть в поисках другого плана.
  
  "Он бродил по коридору третьего этажа, - сказал Невилл. "Сказал, что он наткнулся на комнату, где была гигантская собака с тремя головами. Он едва вышел из живых".
  
  Гарри покачал головой. "Дамблдор предупредил нас об этом коридоре. Уизли не нападает на меня, как на то, чтобы слушать".
  
  Гермиона покачала головой. "Вопрос в том, почему у него есть гигантская трехглавая собака в замке, полном школьников".
  
  Гарри уставился на нее. "Вся эта школа - смертельная тропа, даже без Волдеморта, рядом с лесом, наполненным гигантским человеком, который ловит пауков, оборотней и множество других монстров. Там есть дерево на том основании, которое побьет вас до смерти, если вы тоже рядом с ним ".
  
  Он удалил примеры с пальцев. "Лестница выйдет из-под вас, чтобы вы могли упасть до своей смерти. Класс зелий подобен классу, где вы делаете бомбы без четкого представления о том, что вы делаете. Я слышал, как пожилые люди говорят о книгах, которые вас укусят если вы не будете осторожны ".
  
  "Каждый ребенок здесь имеет оружие в руках, в то время, когда издевательство особенно страшное. Со всем этим вы считаете, что собака с тремя головами необычна? Я удивлена, что у них их нет в качестве общежития.
  
  Гермиона открыла рот, чтобы возразить, но Гарри перебил ее.
  
  "Что случится с маггловской школой, где даже одна из этих вещей была бы правдой? Они закроют ее через день. Родители будут требовать головы персонала, и здесь это просто считается частью обычного бизнеса".
  
  "Я слышал, что у маглов не очень хорошее исцеление, - тихо предложил Невилл.
  
  "И вот почему волшебники настолько блаженны в отношении рисков", - сказал Гарри. "Разбей руку, они исчезнут из костей и снова закроют новую ночь. Измучишься гигантской собакой? Есть заклинания ..."
  
  "Ну, не так ли?" - спросила Гермиона. "Волшебники не так уязвимы, как маглы".
  
  Гарри уставился на Гермиону, размышляя, как она могла ассимилировать волшебную наивность спустя менее трех месяцев. У нее должно было быть предостережение от магии.
  
  "У них нет волшебства, чтобы вылечить мертвых, - прямо сказал Гарри. "Ученик умер, и вот мы несколько недель спустя, как будто ничего не случилось".
  
  "Это не только здесь", тихо сказала Гермиона. "У меня была одноклассница в моей старой школе ... она была убита ее отцом".
  
  Невилл выглядел потрясенным, и Гарри подумал, не случилось ли такого рода вещи в семьях Волшебников, или если об этом просто не говорили.
  
  "Все были расстроены, но через несколько недель они вернулись к нормальной жизни".
  
  Гарри поморщился. Он не понимал, как люди могут быть такими беззаботными. Адриан был мертв, и все действовали так, как будто это не имело значения.
  
  Это потому, что он был слизеринцем? Остальная школа ненавидела их дом настолько, что смерть Слизерина не была поводом для скорби? Из всех слизеринцев Гарри подумал, что Адриан был самым любимым. Он никогда не обманывал, он всегда играл честно, и он был хорош для всех.
  
  Поэтому он был не совсем таким же дружелюбным, как Хаффлпафф, или столь же старательным, как и Равенкло. Он был хорошим человеком.
  
  "Адриан Пуси был моим другом, - тихо сказал Гарри. "Он помог мне, когда остальная часть школы запугивала меня, даже если он действительно этого не делал. Думаю, он пожалел меня".
  
  Гермиона нахмурилась. "Дело не в том, что никто не заботится. Просто большинство людей не знали его за пределами квиддича, и никто не хочет думать, что мы все еще можем быть в опасности".
  
  "Вам, ребята, нужно следить, - сказал Гарри. "Если он захочет отправить троллера после Слизерина, он не знает, что он хотел бы сделать с людьми, которые являются моими настоящими друзьями".
  
  "Не все о вас, - вздохнула Гермиона, - даже если мир, похоже, замышляет, чтобы вы подумали, что это так".
  
  "Значит, тебе не любопытно о собаке?" - спросил Невилл.
  
  "Совсем нет", - сказал Гарри. "Идя искать вещи, которые хотят съесть меня, звучит как худшее использование моего времени".
  
  Хотя другие ученики больше не активно издевались над ним, они также не стали более теплыми к нему. Вместо этого все держались на расстоянии. Учитывая атаки Квиррелла, Гарри подумал, что это к лучшему, даже если он хочет больше друзей.
  
  На следующий день после того, как Гарри положил документы, говоря, что он едет домой на Рождество, он получил записку и поговорил с директором.
  
  "Я думал, что ты останешься на праздники", - сказал директор. "Я был занят и надеялся получить больше шансов познакомиться с тобой".
  
  "Я понимаю, что вы совершаете стычки с Пожирателями Смерти", - сказал Гарри. "Но я не могу оставаться с Квиррелом, а не там, где нет защиты".
  
  "Вы никогда не объясняли, почему вы считали, что Квиринус работает на другой стороне", - сказал директор.
  
  "Это должен был быть один из сотрудников, который позволил троллу войти, - сказал Гарри. Он не мог сказать директору, что он знал, что Квиррелл был буквально в кармане Волдеморта. "Хогвартс должен быть самым безопасным местом в" Волшебной Британии ", и часть этого из-за подопечных".
  
  "Несколько абитуриентов расследуют несколько сотрудников, - мягко сказал директор. "Включая себя".
  
  "Тебе нечего было выиграть и все потерять", - сказал Гарри. "Как лидер людей, сражающихся с Волдемортом, больно, вы повредили бы сопротивление его приходу к власти".
  
  "Есть еще другие кандидаты, - сказал Дамблдор.
  
  "МакГонагалл в кармане, - сказал Гарри. "Росток недостаточно храбр, чтобы сделать что-то незаконное. Трелони недостаточно компетентен. Флитвик слишком много заботится ..."
  
  "Вы говорите, что Квиринус не заботится о своих учениках?"
  
  "Он причиняет мне шрам, - признался Гарри. "Быть ​​вокруг него дает мне хронические головные боли, и, кроме того, он подделывает его заикание".
  
  "Этого недостаточно, чтобы взять авроров, Гарри", - сказал Дамблдор. Он вытащил кусок конфеты из конфетницы рядом со своим сиденьем, а затем предложил Гарри Гарри, который покачал головой.
  
  Он не был настолько глуп, чтобы принимать конфет у кого-нибудь. С его удачей он будет содержать сыворотку правды или что-то еще, что заставило бы его проклинать себя.
  
  "Даже если бы это было так, - продолжал директор, - мне нужны доказательства, чтобы действовать против него. Многие люди, подозреваемые в связях с последователями Волдеморта, которые мы никогда не могли доказать, связаны с ними".
  
  "Люди богатства и влияния", - цинично сказал Гарри. Он сомневался, что отсутствие доказательств не позволит им расследовать бедных и не связанных между собой. Из того, что он слышал от Невилла, волшебный мир был коррумпирован, что стало причиной того, что люди Волдеморта смогли так долго держаться.
  
  Директор не сказал ничего; он просто взял еще один кусок конфеты.
  
  "Было другое дело, о котором я хотел поговорить с вами", - сказал директор. "Я собирался отдать его вам в качестве рождественского подарка, но когда вы отправляетесь домой, и я понимаю, что ваша тетя и дядя не заботятся о нашем мире, я собираюсь отдать ее вам сейчас".
  
  Директор поднялся и вышел на полку, где сидел пакет.
  
  "Что это?" - спросил Гарри, разворачивая его.
  
  "Это принадлежало твоему отцу, он оставил его в моем сохранении, чтобы я дал тебе, когда придет время".
  
  Гарри развернул ее, и на его руках вытекли ткани. Его руки под тканью были невидимы.
  
  Это был невидимый плащ.
  
  Гарри внезапно почувствовал ярость. Он проводил месяцы, два раза, издевался и преследовался с места на место. Он любил бы такой плащ.
  
  Однажды он был убит, потому что у него не было чего-то подобного.
  
  Дамблдор отдавал это ему сейчас? После того, как запугивание прекратилось?
  
  Гарри почувствовал, как его руки сжались вокруг плаща, и он заставил себя улыбнуться. Лучше поздно, чем никогда, и это поможет сохранить его безопасность. Было бы легче, если бы не было видно.
  
  Если он собирается сражаться с Квиррелом, ему придется делать это из тени. Это был важный инструмент для достижения этой цели.
  
  "Спасибо, - сказал Гарри. Скорее всего, директор школы даже не успел заметить, что с ним случилось.
  
  Это не заставило его чувствовать себя лучше.
  
  Изучение замка было тем, что Гарри никогда не был свободен делать, а не со смертью на пятках. В следующую субботу он исследовал невидимо, даже когда его одноклассники были на улице, наслаждаясь несколькими ногами снега, который внезапно появился, как по волшебству.
  
  Последнее, что Гарри нужно было сделать, это попасть в битву за снежок. Кто-то, вероятно, поместил бы камень в один из снежков.
  
  Вместо этого он бродил по залам, осторожно избегая коридора третьего этажа, где Рон Уизли почти стал собачьей едой.
  
  Случайное расследование не принесет много пользы; то, что Гарри действительно хотел найти, было тайными проходами и другими вещами, которые позволили бы ему быстро двигаться и скрывать. Он хотел найти места, где он мог попасть в засаду, или где он, в свою очередь, мог засадить кого-то другого.
  
  Он проверял классные комнаты, когда он наткнулся на одного со странным зеркалом внутри.
  
  Гарри осторожно приблизился к зеркалу. Учитывая, где он был, даже неодушевленные предметы могут быть опасными. Волшебники были глупы, когда оставляли опасные предметы, просто лежавшие вокруг.
  
  Взглянув в зеркало, он поморщился и быстро отвернулся. Он сомневался, что зеркало показало будущее, хотя он хотел бы поверить в это. Однако он подумал, что зеркало, показавшее реальное будущее, будет знаменитым. Все слышали бы об этом, и Дамблдор использовал бы это, чтобы остановить Волдеморта.
  
  Повернувшись, он наткнулся на директора.
  
  "Интересное зеркало", - сказал он.
  
  "Это так, не так ли?" - сказал директор, глядя на него сверху вниз. "Как вы думаете, что это показывает?"
  
  Гарри пожал плечами. "Ничего я еще не знал".
  
  "В нем нет ничего, кроме самого глубокого желания, - тихо сказал директор. "На протяжении столетий мужчин тянет к зеркалу до разрушения".
  
  Гарри нахмурился. Потакать бессмысленной фантазии никогда не получал его нигде. То, что говорил директор, было то, что зеркало показало не что иное, как ложь.
  
  "Полагаю, вы видели свою семью, - печально улыбнулся директор школы. "Те, кто потерял близких или никогда не знал, что они часто это делают".
  
  Гарри покачал головой. "Это совсем не то, что я видел".
  
  Директор нахмурился. "Что ты видел?"
  
  "Волдеморт и его последователи мертвы, каждый последний, - сказал Гарри.
  
  Директор молча смотрел на него, выглядя обеспокоенным. Гарри не мог понять, почему все это беспокоит его. Это было очевидно. Всякая плохая вещь в жизни Гарри, от его плохого обращения Дурслей до смерти Адриана Пуси, можно было положить на ноги Волдеморта.
  
  Пока Волдеморт не был мертв, Гарри никогда не сможет иметь семью или друзей. Он даже не мог видеть ничего подобного в своих мечтах. Все, что было до него, было единственной целью.
  
  Квиррелл и Волдеморт должны были умереть.
  
  
  
  
  рождество
  
  
  Возвращение из Хогвартса было легче, чем прибыть туда. Невилл и Гермиона возвращались домой на каникулы, и Гарри не был так беспомощным, как он был в первый раз, когда его убили в поезде.
  
  Кроме того, другие ученики знали, что опасаются его. Слизеринцы, которые, скорее всего, пытались убить его, стали свидетелями того, как он вырезал мозги тролля. Это сделало бы их более осторожными в попытках чего-либо.
  
  Опасная часть была бы однажды, когда он достиг станции. Тем не менее, директор заверил его, что никто не знает о его плаще "Невидимость", и поэтому Гарри был уверен, что он сможет выйти довольно легко.
  
  Невилл даже рассказал ему о специальном автобусе, который забирал волшебников с места на место.
  
  Гермиона согласилась позволить ему спрятаться в доме "Грейнджерс", частично в доме; Гарри не привез с собой домой. Он заранее сделал домашнее задание на каникулы, и он не хотел ничего приносить домой, что могло бы противостоять его родственникам.
  
  Новый мир между ними был слишком хрупким для риска.
  
  Все это походило на очарование. Гарри скользнул в свой плащ-невидимку, когда поезд остановился, и он последовал за Гермионой на трассу. Самая сложная часть не натыкалась ни на кого.
  
  Гарри наблюдал, как ее родители приветствовали Гермиону, и он почувствовал зависть к легкой любви и привязанности, которые они проявили друг к другу.
  
  Хотя у Гарри не было сомнений в том, что пожиратели смерти и другие, желающие собрать щедрость на голове, искали его, он без проблем справился с автомобилем.
  
  Гермиона открыла дверь немного дольше, чем нужно, ожидая, когда он войдет. Она закрыла свое действие, поговорив с отцом.
  
  Только когда они были частью дома, Гарри раскрыл себя, почти заставив отца Гермионы уйти с дороги.
  
  После этого им пришлось объяснить родителям, почему Гарри спрятался в своей машине, в которой говорилось о десятиминутной дискуссии о Волдеморте, Гарри и щедрости на голове.
  
  План Гарри состоял в том, чтобы отвезти Рыцаря в его окрестности, а затем найти дорогу домой. Он не дал бы им своего точного адреса, потому что это облегчило бы того, кто искал щедрость.
  
  Грейнджеры были недовольны тем, что раньше не рассказывали им о щедрости, но они настаивали на том, чтобы отвезти его домой, думая, что он слишком рискован для него, чтобы идти один.
  
  Гарри не ожидал, что они будут такими смелыми. В конце концов, его собственная семья была готова бросить кого-то под автобусом, чтобы сохранить себя в безопасности. Это были хорошие люди, даже если они были немного наивны. Однако он мог сказать, что они действительно не верили в опасность, о которой он и Гермиона рассказывали.
  
  Они отвезли его домой, и он остановился в том же месте, что и раньше. Хотя теперь он не возражал против того, что они знали, где он жил, но магглы не защищали от магических компромиссов, чтобы рассказать, что они знали. Он не хотел, чтобы кто-то знал его точный адрес.
  
  Гарри поскользнулся за домом своего соседа, а затем надел плащ.
  
  Дом Дурсли был тихим и темным. У Гарри был ключ, потому что Дурсли когда-то были пойманы, оставив его на улице, когда они не появились после школы. Сплетни были отклонены, с извинением, что Гарри потерял свой ключ, но ему дали один после этого.
  
  Никто не был внутри, и Гарри почувствовал себя неловко. В это время ночи Вернон должен был быть дома, и его тетушка должна была обедать. Дадли, должно быть, был дома из Смелингса, жалуясь на то, что еда не готова.
  
  Гарри внезапно почувствовал страх. Пока палаты защищали дом, ничто не мешало людям Волдеморта узнать, где жил Вернон. Оттуда было бы просто попросить его взять семью в место, где их можно было бы атаковать.
  
  Как только они были мертвы, подопечные упадут. Гарри спросил директора, который заверил его, что подопечные связаны с Петунией и Дадли.
  
  Мысль о том, что он может быть совершенно беззащитен, даже теперь охладил его, и Гарри собрал вокруг него свой невидимый плащ.
  
  Он услышал движение у двери, и он быстро вернулся в угол, вытаскивая палочку. Прозвучал шум, и Гарри указал палочкой. Он слышал, что заклинания заклинаний за пределами школы могут заставить его палочку щелкнуть, но самооборона была действительной защитой.
  
  Когда неуклюжий силуэт прошел через внезапно открывшуюся дверь, Гарри приготовил бросить свой самый мощный Диффиндо. Против тролля это не сделало бы многого, но против человека это убьет.
  
  Его рука дрогнула, когда фигура двинулась вперед в лунном свете. Он хотел, чтобы Волан-де-Морт и его люди умерли, но разве у него в нем было убийство? Гарри убил тролля. Он колебался, и он проклинал себя за это.
  
  "Я достиг своего предела ... мой предел, вы слышите!" Голос Вернона прозвучал в доме. "Владельцы магазинов должны проявлять больше уважения, чем относиться к рабочему человеку с такими заработанными деньгами".
  
  Рука Гарри тряслась, и его пальцы так сильно схватили его палочку, что он боялся, что он может щелкнуть. Он почти убил своего дядю. В мгновение ярости и страха он почти сделал то, что он никогда не сможет вернуть. Даже если он сбросит время, он всегда будет помнить, что он сделал, и пятно на его душе никогда не исчезнет.
  
  Он быстро убрал свою палочку и спрятал свой плащ в шкафу, который теперь имел обычные шансы и его наполнения.
  
  Дадли прибавил больше веса, Гарри рассеянно заметил, как огни были включены, и Дурсли смотрели на него.
  
  Вернон начал, увидев Гарри. "Что ты здесь делаешь, мальчик? Разве эти уроды выгнали тебя из твоей школы?"
  
  "Это Рождество", - сказал Гарри. "Я буду здесь две недели, а потом вернусь".
  
  Тетя Гарри и Дадли следовали за ними. У его тетки были кучи пакетов, а у его двоюродного брата ничего не было.
  
  Вернон нахмурился. "Наверное, ты побежал сюда, где его сейф".
  
  "Это почти так, - сказал Гарри, удивляя своего дядю. "У нас уже была одна смерть в школе, и это все так же плохо, как и следовало ожидать".
  
  Его дядя на мгновение уставился на него, а затем, как бы подбадривая мысль о том, что в школе было неприятно, он сказал: "Помогите вашей тете с пакетами".
  
  После того, как Дадли лег спать, Гарри поговорил со своей тетей и дядей. Он объяснил, что он знал о щедрости на голове и об опасностях Хогвартса. Он рассказал о тролле и о том, что он должен был сделать.
  
  Гарри поставил свою палочку на стол перед ними, и, описав, как он заставил мозги тролля взорваться, лицо Вернона побледнело.
  
  Он посмотрел на палочку, наконец, увидев, что это оружие, и Гарри почти мог видеть, как мысли двигаются через его голову. Насколько Гарри возмущался годами пренебрежения и жестокого обращения?
  
  Гарри решил убить их всех?
  
  "Мы нужны друг другу, - тихо сказал Гарри. "Пока тетя Петуния и Дадли и я все живы, подопечные вокруг этого места останутся. Волшебники, которые намереваются причинить нам вред, не смогут найти это место, хотя мы все еще будем в опасности".
  
  "Ты поставил нас всех в опасности, мальчик, - прорычал Вернон.
  
  Гарри покачал головой. "Это волшебники и их сумасшедшие идеи". Он заколебался. "Они думают, что я должен сражаться с этим Волдемортом, и один из нас умрет".
  
  Он уставился на стол. "Я все время работаю над улучшением, но это может занять много времени, прежде чем я получу достаточно, чтобы взять на себя таких, как он. Тем временем, наш лучший вариант - заложить минимум".
  
  "Наш лучший вариант был бы для вас оставить нас в покое", - сказала Петуния. Она выглядела более испуганной, чем ее муж, вероятно, потому, что она понимала волшебный мир лучше, чем он. Она знала, насколько опасны волшебники, а Вернон все еще думал, что рассказы о них несколько преувеличены.
  
  "Ты не был добр ко мне, - холодно сказал Гарри, - но ты единственная семья, которую я оставил. Я защищу тебя, а не только из-за подопечных".
  
  Они обсудили это, и хотя Вернон вскрикнул, в конце концов он согласился с Гарри и Петунией. Гарри не выйдет из дома в течение следующих двух недель, и он будет следить за тем, чтобы соседи даже не знали, что он дома. Взамен он попытался устроиться, и он не убьет их во сне.
  
  Отказаться от чего-то, чего он не собирался делать, в первую очередь не было жертвой.
  
  Дадли восстановил свою смелость в свое время в Смелтингсе. Страх и гнев родителей над волшебниками, последовавшими за ними, вероятно, были похожи на далекий сон.
  
  В первый раз, когда он попытался нанести удар Гарри, Гарри схватил его за палочку. Это не было преднамеренным; после повторения месяцев нападения захвата его палочка стала второй натурой. Взвизгивание Петунии от страха, когда она увидела, что Гарри идет за палочкой, должно быть, дошла до Дадли, потому что после этого он ограничился только комментированием.
  
  Казалось, он что-то видел в Гарри, что было более опасно; Гарри не был тем же самым забитым сиротой, который позволил себе подвергнуться насилию. Раньше он был просто ребенком, который не мог защитить себя.
  
  Теперь он прошел достаточно, чтобы полностью защищаться от власти, которую он имел, и в будущем он только укреплялся.
  
  Дадли, в конце концов, нерешительно спросил его о своей школе. Гарри сказал ему, как только его тетушка не собиралась слушать. Он рассказал ему о чуде и ужасе, о троллях и гигантских собаках и кровавых деревьях.
  
  Каким-то образом Дадли не поступил так, как предполагал Гарри. Казалось, он думал, что было здорово ходить в школу в смертельной ловушке.
  
  Несмотря на это, он насмехался над Гарри о его недостатке подарков.
  
  Гарри знал, что он получит подарки от Гермионы и Невилла; он позвонил Гермионе по телефону. Они все согласились, что было бы лучше просто держать подарки, пока он не вернется в школу, учитывая страх тетки и дяди, которых можно обнаружить.
  
  Он попросил Гермиону доставить письмо Невиллу, в котором он попросил Невилла купить Гермиону настоящий подарок. Он обещал заплатить ему позже. Он попросил Гермиону сделать то же самое для Невилла.
  
  Летом было мало денег от его работы, но Гарри наилучшим образом использовал то, что осталось. Он задавался вопросом, что он собирается делать сейчас, когда деньги почти исчезли.
  
  Последнее, что он хотел сделать, - разоблачить их всех, находясь по соседству. Шансы его нахождения были маловероятными, но не невозможными. Его самая большая защита заключалась в том, что последователи Волдеморта не знали, в каком городе он находился. Проблема заключалась в том, что ему не пришлось беспокоиться не только о последователях Волдеморта.
  
  На его головах была щедрость, а это означало, что любой волшебник, который хотел погладить милость с темным лордом, мог просто включить Гарри или превратить то, что знал о его местонахождении.
  
  Если бы они знали, в каком городе находился Гарри, было бы просто нанять следователя, чтобы узнать, куда Гарри пошел в школу и оттуда, чтобы узнать точный адрес.
  
  Гарри внимательно спросил Дамблдора о точных ограничениях кровавых палат. Директор школы признал, что они ничего не сделают против маглов. Как только они узнали адрес, всем, кто съел смерть, нужно было использовать магию, чтобы заставить местную полицию вытащить их из своих домов.
  
  В общем, лучше, чтобы Гарри остался невидимым.
  
  Гарри решил, что ему нужно больше узнать о том, как скрыть магию и мирские методы. Однажды он упомянул о своей тете и дяде.
  
  Тем не менее, он был удивлен, что у него есть подарок на Рождество от его тетки и дяди. Это было неожиданно; у него был только один рождественский подарок. Гарри подумал, что это будет другой носок, чтобы закончить пару из его последнего рождественского подарка.
  
  Форма была неправильной, хотя.
  
  Он открыл ее и с удивлением обнаружил, что это была книга под названием "Как замаскировать себя". Это был старый экземпляр, купленный в книжном магазине. Открыв его, Гарри увидел, что он был написан в 1974 году.
  
  Несмотря на то, что это был самообслуживание, Гарри все еще улыбался своей тете и дяде. Это был первый реальный подарок, который они когда-либо получали, и если бы книга была хорошей, это могло бы спасти его жизнь некоторое время.
  
  В оставшееся время он изучал книгу так хорошо, как мог. В книге были удобные иллюстрации о создании различных масок. Некоторые из них включали stagecraft и предназначались больше для театра, чем для той работы, на которую надеялся Гарри.
  
  Некоторые из них были бы полезны, и Гарри успокоился. Он попросил свою тетю получить некоторые материалы, которые ему понадобятся, и на этот раз она не стала спорить, хотя она купила их так же дешево, как и могла.
  
  Дадли даже помог ему попрактиковаться, хотя он насмехался над Гарри о том, чтобы носить макияж, чувствуя, что он непритязательный.
  
  Гарри все еще приходилось чистить, готовить и работать снаружи во дворе. Двор был защищен; волшебники за пределами палаты не могли бы видеть Гарри, хотя магглы бы.
  
  Несколько соседей приблизились к Гарри, чтобы сделать для них работу, но Гарри отказался, сказав им, что он был основан Дурслеями на протяжении всего отпуска.
  
  Несмотря ни на что, он не возражал против этой работы. Он не сводил с ума заботы, которые он постоянно испытывал в Хогвартсе.
  
  Будучи где-то безопасным, даже если его тетя и дядя все еще были холодны, ему казалось, что вес, который он даже не знал, был снят с его плеч.
  
  Он чувствовал себя Атласом, когда ему больше не приходилось удерживать небо.
  
  Когда он вернулся домой, он был так на грани и боялся, что почти случайно убил своего дядю. Со временем, когда он был в безопасности, он постепенно ощущал что-то в нем.
  
  Он начал расслабляться, и, хотя у него все еще были кошмары, они были не такими интенсивными.
  
  После одного конкретного кошмара он встал, чтобы вымыть лицо, и он увидел свою тетю в коридоре. Она, очевидно, слышала, как он кричал. Он почти увидел что-то похожее на симпатию на ее лице, хотя оно быстро исчезло.
  
  Она старалась не показывать какое-то выражение доброты днем ​​и, конечно же, не перед Верноном.
  
  Перемирие между ними все состоялось, и, поскольку праздник подошел к концу, Гарри почти чувствовал себя готовым вернуться назад.
  
  Ему нужно было время от постоянного страха смерти и боли. Чувство безопасности было ценным подарком, который не мог купить его никакие деньги.
  
  Когда пришло время уйти, Дурсли были готовы нагнать его на полпути, хотя они настаивали на том, чтобы он скрылся и скрылся под плащом невидимости, который Гарри в конце концов показал им.
  
  Петуния была потрясена и, похоже, не знала, что делать, когда Гарри импульсивно схватил ее и обнял, прежде чем он ушел, и вызвал рыцарский автобус. Хотя они не были к нему хороши, потому что однажды они не были особенно плохими, и Гарри это оценил.
  
  Водитель автобуса рыцаря понятия не имел, кто был Гарри, а не с помощью маскировки. Гарри дал ложное имя. Он обнаружил, что поездка вызывает беспокойство, и к тому времени, когда это закончилось, большая часть внутреннего спокойствия, который он развил в свое время с Дурслеями, исчез.
  
  Волшебники, видимо, были штанами при езде.
  
  Проскользнуть сквозь перчатку на вокзале было легко с его плащами невидимости. Его главная проблема заключалась в том, чтобы наткнуться на людей, и Гарри поспешил найти массивную пару, чтобы идти позади, пока он не смог добраться до платформы 9 3/4.
  
  Гермиона и Невилл уже ждали его в поезде.
  
  Когда они вернулись в Хогвартс, Гарри не мог не чувствовать, как будто он возвращался к своей гибели.
  
  
  
  хитрость
  
  
  Хотя идея убить Квиррелла и Волдеморта была привлекательной, на самом деле это было совсем другое дело. Он колебался, когда думал, что Вернон был нападающим, и Гарри боялся, что он снова колеблется, когда придет время убить.
  
  Причина, по которой Гарри хотел, чтобы они и их последователи были мертвы, потому что это был единственный способ, который он мог когда-либо увидеть, чтобы снова чувствовать себя в безопасности. Он на самом деле не хотел кого-то убивать, и он боялся, что он почувствует ужасное раскаяние, даже если убийство тролля было в основном виновным.
  
  Кроме того, ему было всего одиннадцать. Убить среднего взрослого мастера было бы достаточно сложно. Убивать кого-то, кто был вторым самым могущественным волшебником века в его голове, было бы экспоненциально сложнее.
  
  Взглянув на друзей, Гарри был рад, что они, по крайней мере, не могли читать мысли. Если бы они знали, что он случайно рассматривает убийство, они не хотят быть рядом с ним. Это были гриффиндорцы, потому что они, вероятно, заслуживали того, чтобы быть в других домах.
  
  В их мире важно не только быть героическим, но и восприниматься как героическое. Убийство кого-то из теней казалось бы трусливым и слабым.
  
  Но он был слабым. По сравнению с Квиррелом его сила была ничем. Он был как три года, пытаясь сразиться со взрослым. Он мог бы получить удар до голени, но он вряд ли представлял серьезную угрозу.
  
  Идеальным было бы для него получить доказательства, которые просил Дамблдор. Если бы он мог доказать, что такое Квиррелл, он мог бы заставить Дамблдора позаботиться о нем для него.
  
  Он не мог просто выдвинуть обвинение; никто в любом случае не верил детям, и за что-то серьезное, как то, что он должен был сказать, было бы еще хуже.
  
  Люди склонны увольнять детей, отчасти потому, что дети часто лгали.
  
  Ему нужна неопровержимая правда. Самое простое - использовать заклинание, чтобы вырвать тюрбан с головы. Wingardium Leviosa не был достаточно быстрым, чтобы делать то, что он сделал. Адриан Пуси рассказал ему о заклинании, которое могло бы сделать трюк.
  
  Если бы он мог заставить Флитвика научить его Аксио, он мог бы выполнить свою цель. Тем не менее, он не пропустил бы мимо Квиррелла, чтобы использовать какой-то притворный шарм для тюрбана. Ему нужно было бы изучить счетчик этого заклинания.
  
  Гермиона улыбнулась ему, довольная книгой, которую за него купил Невилл. Это была книга об исцеляющей магии. На его пути это было как эгоистичное настоящее, как тот, который дал им Дурсли. Если бы она знала достаточно магии, чтобы остановить его от кровотечения когда-нибудь, это будет стоить каждого галеона.
  
  Невилл, он получил свою собственную палочку. Большая проблема Невилла заключалась в том, что он использовал волшебную палочку, которая ему не подходит. Он слышал, что у самого младшего Уизли была такая же проблема, но Гарри не удосужился ничего ему сказать.
  
  Если Невилл мог бы использовать заклинания надлежащим образом, он мог бы лучше защитить себя и, в конечном счете, Гарри и Гермиону. Это была хорошая инвестиция.
  
  Их дары для него были откровением. Он ожидал немного дешевых конфет; если бы они дали ему столько, что он был бы доволен.
  
  Невилл достал ему карманный сенокоскоп. Он начал свистеть несколько раз, когда люди проходили мимо в коридоре снаружи.
  
  Гарри не был уверен, насколько он будет полезен в Слизерине. В конце концов, он спал в комнате с Драко Малфоем. Однако он был взволнован не только тем, что Невилл думал получить ему такой подарок, но он вложил в это много размышлений.
  
  Гермиона достала ему книгу под названием "Тайны ниндзя". Гарри попытался объяснить ей, что он пытался научиться боевым искусствам, читая книги в прошлом и потерпел неудачу, но она бросилась объяснять, что книга была больше о том, как двигаться молча и как следовать за людьми, не будучи замеченными.
  
  Гарри увидел иллюстрацию. Он знал лучше, чем думать, что сможет прочитать книгу и внезапно стать мастером, исчезающим в тени. Но учитывая, что быть услышанным было самым большим риском, когда он был под его плащом, это был продуманный подарок.
  
  Если бы это помогло ему идти более спокойно, даже если бы оно немного помогло ему сохранить его жизнь.
  
  Также были, по-видимому, главы о методах медитации, которые можно использовать для расслабления. Гарри чувствовал себя более напряженным, чем ближе к Хогвартсу, и он задавался вопросом, не может ли это быть самой важной частью книги.
  
  Иллюстрации были плохими, а разделы о боевых искусствах, вероятно, были бы бесполезны для него, но у Гарри были некоторые надежды на книгу.
  
  Он благодарил Гермиону обильно. Она объяснила, что искала книгу о том, как спокойно двигаться, но это была единственная, которую она смогла найти. Было несколько книг, в которых были трюки о перемещении по лесу, но Гарри вряд ли нужно было об этом беспокоиться.
  
  Дары оставили его с теплым свечением, чувствами, которых у него раньше не было.
  
  Стоит отметить малейший обрыв привязанности от Дурслей, но Гермиона и Невилл дали себе свободу. У них не было никаких оговорок, хотя они уже знали, что быть рядом с Гарри опасно.
  
  Невилл, несомненно, знал цену, которую можно было бы заплатить за противодействие Волдеморту; он регулярно посещал своих родителей в Сент-Мунгосе.
  
  Гермиона была еще немного наивна, и Гарри волновался, что она не верит, что может произойти что-то плохое. По его опыту, дети своего возраста действительно не понимали смерти, а не на висцеральном уровне, по крайней мере, до тех пор, пока у них не было личного опыта.
  
  Тем не менее, она застряла с ним перед лицом оппозиции из собственного дома. На нее оказали давление, чтобы отказаться от дружбы с ним, и иногда ее издевались, и она застряла с ней.
  
  Он оценил их как больше, чем мог признаться кому-либо, и после того, как Адриан умер, он пообещал себе, что он никого не потеряет.
  
  В тот вечер они вернулись в Хогвартс, чтобы отпраздновать праздничный ужин. Квиррелл вернулся в свое обычное место за столом учителей, и Гарри не мог не вызвать вспышки ненависти к нему. Пророчество сделало его и врагов Волдеморта, но Квиррелл решил работать с Темным Лордом.
  
  Он был прав насчет того, что сенокоскоп не очень полезен в Слизерине. Он должен был заглушить его и положить на дно его сундука, хотя это было полезно в те времена, когда Гарри был один, и он хотел убедиться, что никто не подходит к двери.
  
  Гарри возобновил занятия, но он начал смотреть на то, какое волшебство было для масок. Книга, которую Дурсли дали ему, была довольно подробной, но Гарри не знал, насколько хорошо маскировки будут работать, если бы люди искали его.
  
  Некоторые из советов были очевидны, как изменение волос и волос на лице. Поскольку одиннадцатилетний с бородой был бы очень подозрительным, это было только ограниченным использованием.
  
  Изменение очков или ношение солнцезащитных очков могло бы улучшиться, если бы у него были деньги или он лучше преображался. Он не хотел пытаться преобразовать свои очки, потому что он не был уверен, что сможет их восстановить, если он сломает их.
  
  Были макияжные трюки, но тщательный осмотр выявил бы это, как подозревал Гарри, и для того, чтобы обмануть людей, потребовалось бы много практики.
  
  Ему нужно было простое заклинание, чтобы изменить его внешний вид; с тем, что он сможет обойтись даже в переполненных местах, где его плащ будет трудно использовать. Он подозревал, что ему нужно быть осторожным в использовании плаща. Если бы Квиррелл и его приятели узнали, что у него это есть, они начнут принимать это во внимание, и с ними будет труднее справиться.
  
  Он начал изучать его во время своего пребывания в библиотеке с Гермионой и Невиллом, особенно во время матчей по квиддичу. К сожалению, выбор не был многообещающим.
  
  Был полиджейс, который выглядел очень трудно заваривать. Это явно превосходило его пивоварение. Было человеческое преображение, которое было изучением умений. Это было выше уровня NEWT и не без оснований. Гарри не хотел даже пытаться опасаться, что он закончит без носа и не сможет себя снова отменить.
  
  Некоторые люди могут превращаться в животных, как и профессор МакГонагалл, но это, по-видимому, тоже было невозможно. Очень немногие люди были зарегистрированы как анимаги, хотя Гарри подозревал, что было много людей, которые не регистрировались. Такое умение было гораздо полезнее, если никто не знал, что вы можете это сделать.
  
  Помимо этого, была только коллекция косметических прелестей, в основном используемых ведьмами для изменения цвета и стилей волос.
  
  Это было неприятно, но если бы были легкие способы замаскировать себя, волшебники придумали бы больше контрмер. По крайней мере, люди должны были бы проверить и перепроверять всех вокруг них, так что, возможно, это было к лучшему.
  
  Жизнь уже была достаточно кошмаром, когда Гарри знал, кто окружает его, даже если он всегда не знал своих побуждений.
  
  Он продолжал практиковать с Флитвиком, и хотя практика проводилась только один раз в неделю, качество практики почти компенсировало это. Профессор смог объяснить это Гарри. Он сохранил заклинания в безопасности; Гарри узнал, что тело связывает проклятие, нос блокирует проклятие и сглаживающий сглаз.
  
  Самое главное, он тренировал Гарри с защитным обаянием, и с течением времени он был настолько несущественным, как мыльный пузырь, к чему-то более сильному и защищающему. Флитвик предупреждал его, однако, хотя это было бы хорошо против других учеников, это не удержало бы против взрослого волшебника.
  
  Флитвик научил его, как увернуться и как использовать окружающую среду, чтобы защитить себя. Даже убийственное проклятие можно защитить, если что-то заблокировало его, как кусок скульптуры или другой объект из окружающей среды.
  
  Хотя обучение спрятаться за объектами не было частью обучения дуэлянтов, Флитвик пережил первую войну с Волдемортом, и он узнал о том, что авроры узнали о ситуационной осведомленности и о том, как использовать обложку.
  
  Необузданные волшебники, как правило, выделялись на открытом воздухе, где они были отличными объектами, но опытные волшебники были более хитрыми.
  
  Он настраивал ситуации, чтобы проверить способность Гарри использовать среду, даже с ограниченным выбором заклинаний. Гарри тренировался до тех пор, пока он не был измотан, а потом они поделились маленькими кексами из-за стола, и Флитвик немного рассказывал о своих переживаниях во время первой войны и о своих воспоминаниях о преподавании родителей Гарри.
  
  Гарри почувствовал, что он становится более ласковым по отношению к мужчине. Он был нежным, каким Гарри не привык; Снейп и МакГонагалл и большинство других профессоров были строгими, Спарут был отвлечен и не имел для него много времени.
  
  Дурсли редко проявляли мягкость даже друг к другу гораздо меньше.
  
  Гарри считал, что пытается учить Гермиону и Невилла, но у них не было много времени, и если бы другие узнали, чему он их учит, они будут в еще большей опасности.
  
  Несмотря на его успех в этом, его другие профессора отметили, что он не делал так же хорошо, как и раньше. На этот раз у него не было преимуществ повторять занятия, и поэтому он выглядел гораздо меньше, чем вундеркиндом.
  
  Некоторые из них подошли к нему, опасаясь, что что-то повлияло на его учебу.
  
  Гарри не мог сказать им, что он фактически обманул на протяжении большей части предыдущего семестра, и поэтому он просто утверждал, что все было так, как всегда.
  
  Он практиковал умение двигаться тихо, что было труднее, чем предлагала книга Ниньи Гермионы. Со временем он начал немного улучшаться, и в книге также были советы по маскировке.
  
  По-видимому, настоящий ниндзя вообще не носил черные костюмы. Они оделись, как и все остальные, и специализировались на том, чтобы их не заметили, пока они уже не убили кого-то.
  
  Гарри узнал, что иногда что-то такое же простое, как изменение прилегания его одежды, затрудняет его распознавание. Он практиковал изменения, как он шел, и подумал о том, как он переоделся. Он спросил домашних эльфов, которые смогли найти ему старую одежду, которую студенты прошлых лет оставили позади.
  
  Он старался не допустить, чтобы кто-нибудь видел, что он делал, и это было особенно полезно для Sneak-o-scope.
  
  Создание маскировки часто было больше связано с созданием персоны и правильным отношением, чем с чем-либо еще. Он вырвался, как больной палец в Диагон-Аллею, пытаясь прокрасться, потому что он выглядел так, будто он не принадлежал. Это не имело бы значения, что он носил, люди заметили бы его.
  
  Тем не менее, он шел медленно, и каждый класс с Квиррелом становился все труднее и труднее. Ярость и ненависть Гарри никогда не уменьшались, и Квиррелл, казалось, чувствовал это. Он начал вызывать Гарри на демонстрации, похоже, что-то вроде садистского наслаждения унизительным Гарри.
  
  Казалось, он почти дожидался, когда Гарри нападет на него, и каждый раз Гарри едва успевал это делать по коже его зубов. Он боялся, что вскоре он снова нападет на профессора.
  
  Если бы Квиррелл был умным, на этот раз он бы не убил Гарри. Вместо этого он просто захватил его и повернул к аврорам, чтобы его палочка щелкнула. Гарри был бы беспомощным, и люди, которые поддерживали Гарри, не смогли бы многое сделать.
  
  Мысль о том, что он не умрет, - единственное, что заставило Гарри напасть на Квиррелла.
  
  В мае раздался сигнал тревоги, и все профессора вызвали школу, чтобы справиться с чрезвычайной ситуацией. Как и другие ученики, Гарри выскочил наружу, чтобы посмотреть, что происходит. Чрезвычайная ситуация, достаточная для того, чтобы отозвать учителей, может быть отвлечением на другую атаку, и он не хотел бы быть один, где его можно было бы легко убить.
  
  Когда Гарри вышел на газон, его чувства были на высоте, он увидел дым вдали. Был пожар, и, поскольку в последнее время не было пламени, профессора все направлялись, чтобы позаботиться об этом.
  
  Гарри осторожно наблюдал за ним. С толпой вокруг него, и все резиновые, чтобы посмотреть, что происходит, было бы легко, чтобы кто-то ударил его, не увидев. Его часто ударили ножом, чтобы он не захотел повторить этот опыт.
  
  Профессора ушли более пятнадцати минут, прежде чем они вернулись, и они стали мрачными. У них был ошеломленный детский дракон, а Хагрид следил за тем, как выглядел стыдливым и расстроенным.
  
  На следующий день Хагрид был уволен. Очевидно, что держать драконов было незаконным, и дракон сумел сжечь Хатридскую хижину, убил свою собаку и угрожал напасть на пару Хаффлпаффов, которые помогали Хагриду в его саду.
  
  Невилл пожалел, что это произошло, но Гермиона была уверена, что это к лучшему. Хагрид держал опасное, незаконное существо на школьных основаниях, факт, с которым Гарри полностью согласился.
  
  К сожалению, Хагрида заменил человек, который казался братским братом Аргуса Филча. Симус Руквуд, похоже, никому не нравился, и у него была неудачная тенденция ухаживать за девушками. Гарри лично подумал, что глупо заменить человека-ребенка, который, по крайней мере, знал свою работу с кем-то, кто выглядел как преступление, ожидающее своего служения.
  
  Вскоре после этого Гарри наконец щелкнул и напал на Квиррелла в классе. У него было достаточно смысла не использовать ничего, что можно было бы назвать летальным; он не хотел оказаться в Азкабане. Он не был уверен, что произойдет, если его душа будет уничтожена дементором.
  
  Будет ли он просыпаться в прошлом, как обычно, или просто пробудится в один прекрасный день как шелуха. Как его способность работала? Он переносил свою душу назад во времени или был просто провидцем, который мог прекрасно видеть будущее?
  
  У него не было возможности узнать и даже рассердиться, как он, он не хотел рисковать.
  
  Нападение на профессора, даже с жалящими сглазами, не было самым умным решением Гарри. Квиррелл легко прорвался сквозь его щит и поставил его в полное сцепление с телом.
  
  Его отвели к директору, и Квиррелл назначил задержку, из-за которой Гарри поскользнулся.
  
  В Запретном лесу было что-то убивающее единорогов, и Гарри должен был сопровождать Симуса Руквуда в лес, чтобы найти его.
  
  Его сердце сжалось, когда он увидел торжественное выражение лица Квиррелла. Маленькая ухмылка, которую носил мужчина, заставила Гарри снова напасть на него, но он знал лучше, чем делать это перед директором.
  
  Гарри почувствовал боль, когда он задумался о том, чтобы войти в лес, заполненный пауками-мужчинами, и с тем, что Квиррелл ждал его.
  
  Он был обречен.
  
  
  
  лес
  
  
  "Пятьдесят очков, Поттер?" Малфой недоверчиво уставился на него.
  
  Гарри пожал плечами.
  
  "Для нападения на учителя? Кто-то еще был бы исключен ... следовало бы изгнать!" - спросил Малфой.
  
  Гарри уже слышал от Гермионы ухо, и он бесстрастно смотрел на другого мальчика.
  
  Единственная причина, по которой Гарри позаботился о "Хаусе", заключалась в том, что потерять их разозлила других слизеринцев. Он уже видел недружелюбные взгляды с высших лет, и если он пережил ночь, это означало бы неприятности.
  
  "Это просто доказательство того, что вы опасны ... если вы делаете это в первый год, что вы собираетесь делать, сжечь весь замок перед тем, как вы закончите?"
  
  Нарушение Малфоя настигло его обычного страха перед Гарри, и он говорил то, что Гарри подозревал, что он обычно говорил за спиной Гарри.
  
  Гарри посмотрел на него бесстрастно и сказал: "Квиррелл раздражал меня".
  
  Квиррелл просил его весь семестр. Малфой был там, он видел, что случилось. Он был там во время атаки.
  
  "Все вас раздражают, - сказал Малфой. "Кроме этой грязнокровки и этого предателя крови".
  
  При взгляде Гарри Малфой поднял руку. "Я не знаю, какова твоя проблема с мужчиной, и я, конечно, не знаю, какова его проблема с тобой. Вам нужно решить ее, прежде чем наступают высшие годы и избивают тебя до смерти на твоей кровати".
  
  "Я не знал, что ты заботился", - сказал Гарри.
  
  "Они не знают, кто спит в постели, - сухо сказал Малфой, - и я сомневаюсь, что некоторые из них позаботятся".
  
  "Что, с связями твоего отца?" - спросил Гарри.
  
  "Некоторые люди", - сказал Малфой, заметно взглянув в сторону Гарри: "Сделайте глупости и пожалеете об этом позже".
  
  "Как дуэль с Уизли в коридоре, - сказал Гарри.
  
  Взгляд, который Малфой дал ему, вспыхнул.
  
  Задержание в одиннадцать часов ночи было почти таким же безумным, как отправка детей в одинокий лес, сопровождаемый только земледельцем, который был похож на каждого земледельца в каждом фильме ужасов.
  
  Они встретились с Филчем, который сердито посмотрел на них.
  
  "Нападение на учителя, сражающегося в залах ... не случилось бы в свое время. В тот день у них были настоящие наказания ... на несколько дней висели с потолка запястья, что принесло бы вам много пользы. "
  
  Гарри задумался, где Филч пошел в школу. Как сквиб, он не мог поехать в Хогвартс.
  
  Филч засмеялся.
  
  "Это может быть лучше, хотя ..."
  
  По-видимому, Малфою и Уизли не сказали, где они будут отбывать наказание. Они оба выглядели неловкими, когда Филч зажег фонарь и вывел их на улицу.
  
  Луна была яркой, но темные облака продолжали погружать их в непроходимую тьму. Гарри должен был следить за его шагом; падая и ломая шею, прежде чем он добрался до леса, была бы отвратительно ироничная смерть.
  
  С его удачей он страдал от боли, а затем просыпался за две минуты до того, как упал. Повторять тот же ужасный вечер снова и снова было его концепцией ада.
  
  Через несколько минут им удалось добраться до смотрителя, у которого был свой собственный фонарь. Свет от фонаря освещал его лицо таким образом, что он выглядел еще более зловещим, чем обычно. Это заставило его выглядеть почти призрачным.
  
  "Что мы делаем?" Гарри неловко спросил Малфоя.
  
  "Сегодня вечером ты пойдешь в лес, ребята, - сказал Филч, что-то вроде неестественного ликования в его голосе. Он усмехнулся. "Будете ли вы выходить, это еще одна история".
  
  "В лесу есть Акромантула", - сказал Уизли. Лицо его было бледно в свете фонаря. "Гигантские пауки размером с рыцарский автобус".
  
  Гарри надеялся, что это будет преувеличением. Кое-что, что размер не сможет двигаться по деревьям.
  
  "И оборотни, - сказал Малфой. Он взглянул на луну. "Если бы мой отец знал, как вы угрожали мне, он бы ..."
  
  Филх уже уходил.
  
  Начальник земли сказал, что фонарь поднялся и сказал: "Вы думаете, что он не знает, где вы, мальчик?"
  
  "Какие?" - спросил Малфой.
  
  "Он не очень предан, последние несколько лет. Ему нужно учить урок".
  
  Малфой выглядел почти так же встревожен, как чувствовал Гарри. Человек был настолько же признателен, что был пожирателем смерти, и если бы это было так ...
  
  Гарри осторожно потянулся к его палочке. На всякий случай он надел свой плащ, набитый в пакет. Если бы он мог просто уйти, он мог бы исчезнуть, не увидев никого из них.
  
  Уизли, похоже, не понимал, что сказал земледелец.
  
  "Двигайся ... у нас нет всей ночи".
  
  "Что мы делаем?" - тихо спросил Уизли.
  
  Приземлитель наклонился и показал им серебристый след на земле. Он светился в лунном свете и был странно красив.
  
  "Это кровь единорога", - мужчина посмотрел на них. "Мы отслеживаем это".
  
  Малфой на мгновение уставился на этого человека и спросил: "Почему? Не твоя работа - держать животных на своих местах?"
  
  "Ты сегодня мой помощник, ребята, - сказал мужчина. Его усмешка была противной.
  
  "Почему это истекает кровью, - спросил Уизли, уставившись на землю.
  
  Тропа вела в лес. Он удивил Гарри, что единороги приблизились к замку, и он подумал, кто еще знал об этом.
  
  "В лесу убивают единорогов, - сказал землеройщик. "Мы охотимся за ним".
  
  И Уизли, и Малфой выглядели бледными и призрачными. Гарри подозревал, что они оба будут более осторожны в дуэли, предполагая, что они пережили ночь.
  
  Тропа забрела и раскололась вскоре после того, как они вошли в лес. Начальник земли сказал: "Похоже, нам придется разделиться и покрыть больше земли".
  
  Драко оглянулся между Гарри и уборщиком. С одной стороны он, похоже, был обеспокоен загадочными высказываниями основателя храма, на этот раз обеспокоенный тем, что этот человек действительно может попытаться причинить ему боль, чтобы вернуться к отцу.
  
  С другой стороны, хотя он знал, что Гарри мог позаботиться о себе, это было не похоже на то, что он защищен совершенно взрослым волшебником.
  
  В конце концов, это, по-видимому, заставило его принять его решение, потому что он громко настаивал на том, чтобы пойти с хранителем земли.
  
  Они следовали за землеройщицей в темноту леса. Единственный свет - лунный свет сквозь деревья и свет фонаря сторожа.
  
  В конце концов они пришли к развилке на пути. Малфой и смотритель прошли по левому краю, и Гарри и Уизли пошли по пути вправо. Несмотря на то, что сказал смотритель. Гарри подумал, было ли включение Малфоя просто правдоподобным отрицанием в том, что Гарри не вернулся.
  
  В конце концов, если выдающейся Чистой крови было назначено такое же наказание, как и Гарри, все могло бы быть плохо, не так ли?
  
  Когда свет от фонаря отступил на расстояние, Гарри повернулся и увидел, что Уизли осветил свою палочку. По-видимому, его проблемы с заклинанием, выпущенные ранее в этом году, были решены, потому что свет в шоке дрожал.
  
  "Вырежьте это", - огрызнулся Гарри, закрывая глаза, пытаясь сохранить ночное видение.
  
  "Зачем?" - спросил Уизли, но, по крайней мере, он погасил свет.
  
  "Все, что в лесу, сможет увидеть свет дальше, чем мы сможем увидеть их", - сказал Гарри.
  
  "Как пауки и оборотни?"
  
  Гарри кивнул. Открыв глаза, он заметил, что лес казался еще темнее, чем раньше. Он проклинал про себя.
  
  "Кроме того, вам может понадобиться ваша палочка для чего-то еще, - сказал Гарри. "Если что-то ухудшится, почему, по-твоему, он носит фонарь? Он должен был освободить свою палочку".
  
  Иди же Гарри подумал, есть ли заклинания, позволяющие кому-то видеть в темноте. Он был уверен, что некоторые люди научились трансформировать глаза кошки для себя, но он не хотел бы этого делать, пока он не был очень хорош.
  
  Свет от фонаря исчез в деревья. Это оставило Гарри одного с Уизли в Запретном лесу.
  
  "Мы бы лучше добрались до него, - сказал Гарри, добавив, что он может попрактиковаться.
  
  Уизли на мгновение уставился на него, прежде чем сказать. "Извини друг."
  
  "Для чего?" - рассеянно спросил Гарри. Тьма его беспокоила. Легко было бы врагу бежать от них из темноты, и они никогда не узнают, что их поразило. Только тот факт, что наличие света сделало бы это еще проще, вместо того, чтобы усердно удерживать Гарри от желания света.
  
  "За то, что случилось с твоим другом, - сказал он.
  
  При внезапном резком взгляде Гарри он поднял руку. "Я слышал, вы говорили об этом с Гермионой и Невиллом".
  
  Гарри нахмурился. Он думал, что он более осторожен в том, что его подслушивают. Он надеялся, что это не ставит под угрозу семью Пусей.
  
  Тем не менее, Уизли, по крайней мере, пытался расширить оливковую ветку. В это время он не совершал столько издевательств, сколько в последний раз, и он не мог нести ответственность за то, что сделал его предыдущий "я".
  
  "Все в порядке, - сказал Гарри, хотя он мог видеть из выражения Уизли, что оба они знали, что это не так. "Спасибо, что так выразился".
  
  "Ты думаешь, они действительно заставят нас пойти в лес?" - страшно спросил Уизли. "С пауками?"
  
  Гарри мрачно кивнул.
  
  "Чем скорее мы это сделаем, тем скорее вернемся", - сказал он.
  
  Часть его считала, что просто притворяется, что пытается сбежать в лес, скрываясь вместо этого. Если бы он был с Малфоем, он бы это рассмотрел, но с Гриффиндором, идущим вместе с ним, этого не произошло.
  
  Даже если Уизли боялся пауков, Гарри усомнился, что он может хранить тайну. Малфой был бы счастлив скинуть и появиться позже; если бы он думал, что он поедет с Гарри, и тогда ни одному из них не придется идти.
  
  Вместо этого он был с гриффиндором, который, несомненно, думал, что обман - ужасная вещь. У одного из его братьев было бы гораздо больше шансов согласиться с этой идеей.
  
  Они следовали за серебристым тропом в лес, который становился темнее и толще, чем дальше они шли.
  
  "Почему ты не боишься?" - внезапно спросил Уизли из-за спины.
  
  Поддержание разговора до минимума было одной из вещей, которые могли бы сохранить их в живых, но Гарри подозревал, что Уизли был одним из тех, кому нужно было слышать, как он разговаривает, чтобы справиться со своим собственным страхом.
  
  "Кто говорит, что я не боюсь?" - спросил Гарри, поглядывая за ним. Учитывая, что страх был его постоянным компаньоном, Гарри подумал, может ли он просто привыкнуть к этому. Это беспокоило его меньше, чем Уизли, потому что это была его вся жизнь?
  
  "Ты уверен, что не показывай это", сказал Уизли.
  
  "Половина людей в моем доме хотела бы убить меня, - сказал Гарри. "И другая половина боится первой половины и не поддержит меня".
  
  "Да уж?"
  
  "Вы учитесь не слишком быстро проявлять слабость, иначе вы не выживете".
  
  После этого Уизли молчал, и Гарри был доволен. Мальчик издавал шум в лесу. Гарри делал немного лучше, потому что его практика была скрытной. Однако даже он делал больше шума, чем хотел бы.
  
  Они блуждали по следующему извилистому следу за тем, что казалось навсегда, прежде чем Гарри услышал шипение Уизли позади него.
  
  Уизли что-то заметил; кровь плескалась на дереве, как будто единорог шатался и стрелял против него.
  
  Тропа продолжалась на поляне. Теперь Гарри стал осторожнее; кровь здесь казалась более свежей, и он подозревал, что они собираются найти то, что они должны были найти.
  
  Ему пришло в голову, что сторож не дал им возможности предупредить его, когда они нашли единорога или его убийцу. Он был озабочен и не расспрашивал об этом.
  
  Его желудок сжался. Что бы они ни были, похоже, очень близко.
  
  Яркий и блестящий на земле единорог был мертв. Гарри почувствовал укол в его сердце при виде этого. Нередко он действительно ценил магию, и иногда он завидовал удивлению, которое он видел в глазах магглорожденца. Вдруг ему захотелось увидеть единорога во всей красе.
  
  Единороги представляли чистоту и невинность, которые были украдены у Гарри. Живя с Дурсли, Гарри не был уверен, что у него когда-либо было это. Это была горькая зависть, когда Гермиона или другие живые люди не заботились о возможных опасностях на каждом углу.
  
  Гарри застыл, услышав скользящий звук. Он застыл, приложив руку к Уизли, чтобы сделать то же самое.
  
  Из тени вышла темная фигура, ползающая по земле, словно какой-то зверь. Он медленно двигался к единорогу. Знаковое заклинание гнили было в воздухе, а также затянувшиеся следы чеснока. Если Гарри не знал, что искал, он, вероятно, не заметил бы этого.
  
  Гарри стоял неподвижно в тени, и к его чести Уизли тоже не двигался. Они оба стояли и смотрели, как фигура опустила рот до шеи единорога.
  
  Перед тем, как Гарри понял, что он делает, его палочка была вне, и он кричал "Диффиндо!".
  
  Фигура дернулась, и Гарри уклонился от удара зеленым светом, поразив место, где он только что стоял.
  
  "Бежать!" - крикнул он Уизли, даже когда он уклонился от дерева.
  
  Он изо всех сил старался запомнить уроки Флитвика, и его книги научили его. Используйте покрытие и сокрытие; избегать синего на фоне линии горизонта или против светлых предметов.
  
  Внимательно выберите новую боевую позицию, прежде чем оставить старую.
  
  Гарри схватил свой плащ и быстро потянул его за голову. Важно избегать установки рисунка, и время, которое он оставил сам, было ограничено.
  
  Отпустив еще одно заклинание на фигуре, который уклонился от дерева, Гарри двинулся вперед. Трудно было не шуметь, двигаясь сквозь листья и подлесок, и он проклинал про себя. Ему понадобилось бы больше практики, если бы у него был такой шанс.
  
  "Диффиндо! Диффиндо! Диффиндо!" Гарри закричал. Несмотря на то, что Квиррелл уклонился, Гарри подумал, что на левом рукаве он видит потемневший пул крови.
  
  Гарри почувствовал, как его палочка дернулась от его руки, и он проклинал про себя. Он не потрудился с защитным обаянием, зная, что это не будет противостоять тому, что Квиррелл планировал использовать против него.
  
  Он быстро двинулся по темноте, его плащ покрыл его, даже когда вспышки света пролетели через область, в которой он был.
  
  Гарри увидел свою палочку, лежащую на земле в шести ярдах от нее. Квиррелл был в нескольких десятках ярдов, глядя в сторону последнего места, где был Гарри.
  
  Это была поляна, поэтому листьев и подлеска не было много. Гарри тщательно подал в суд на все навыки, которые он тренировал, чтобы медленно двигаться к палочке.
  
  "Никого не будет, мальчик!" - вдруг закричал голос.
  
  Внезапная вспышка освещает всю область в ослепительном свете, столь же ярком, как дневной свет. Гарри застыл, его ночное видение внезапно исчезло. Единственная компенсация заключалась в том, что Квиррелл казался таким же смущенным, каким он был.
  
  "Я бы не был так уверен в этом, - сказал Дамблдор, выходя из леса.
  
  Квиррелл внезапно взмахнул, указывая палочкой на Дамблдора. "Я просто искал мальчика, это не безопасно в лесу".
  
  "Это ты поставил перед ним эту задачу, - мягко сказал Дамблдор. "Я был обеспокоен, и поэтому я последовал осторожно. Представьте мое удивление, чтобы увидеть, что вы делали с единорогами".
  
  Гарри осторожно начал наклоняться. Под яркими огнями он надеялся, что его плащ-невидимка покрыл его все.
  
  "Я болен", - прямо сказал Квиррелл. "Это всего лишь для того, чтобы держать меня достаточно долго".
  
  "У тебя не будет камня, - тихо сказал Дамблдор. "Возможно, есть что-то, что может сделать святой Мунгос".
  
  "Думаешь, я не пробовал?" Квиррелл зарычал. Он даже не притворялся, что заикается. "Я даже пошел к магловским целителям. Это единственное решение".
  
  Рука Гарри схватила палочку.
  
  "Нет", сказал Квиррелл, и через мгновение он аппарировал прочь.
  
  "Гарри", резко сказал Дамблдор: "Иди сюда".
  
  Гарри колебался, не уверен, что это абсолютно безопасно. Он начал идти к директору, который смотрел в его сторону и, казалось, точно знал, где он.
  
  Он почувствовал внезапный всплеск перемещенного воздуха позади него, и через мгновение он почувствовал, что его плащ отстранен от него. Кончик палочки был помещен на его лоб.
  
  "Убирайся, или мальчик умрет, - прорычал Квиррелл, глядя на Дамблдора.
  
  Гарри поднял руку и схватил запястье Квиррелла, почувствовав внезапный всплеск боли, даже когда Квиррелл закричал. Он попытался вытащить палочку со лба, и он скрутил свое тело, даже когда Квиррелл отдернул руку.
  
  Квиррелл запястье.
  
  "Я бы не подумал, что ты, Квиринус, принимаешь что-то подобное", - сказал Дамблдор. "Гарри защищен вещами, которые ни вы, ни ваш мастер никогда не поймете".
  
  "Убей его!" - вскричал голос из-за спины Квиррелла.
  
  Два волшебника внезапно взорвались, и Гарри уклонился. Он наклонился и схватил плащ, и он начал бегать по лесу. В этот момент все остальное - это отвлечь Дамблдора и рискнуть получить травму.
  
  Гарри усомнился, что битва продлится очень долго. Квиррелл заболел и ослабел, и Дамблдор был на пике своей силы. Наиболее вероятным результатом было бы то, что Квиррелл аппарировал бы, что означало, что Гарри нужно было как можно скорее вернуться в палаты Хогвартса.
  
  Когда он достиг края леса, Гарри увидел Малфоя, Уизли и земледельца. Он почувствовал внезапный всплеск ликования. Он сделал это!
  
  Дамблдор уберет Квиррелла, и Гарри будет так же безопасен в школе, какой он когда-либо был. Он почувствовал внезапный всплеск облегчения. Это было по крайней мере на данный момент.
  
  "Я нашел других, - взволнованно сказал Уизли. "Я пытался получить помощь, когда увидел свет".
  
  Перемена в выражении основателя была единственным предупреждением Гарри, прежде чем пожилой человек пошел за своей палочкой. Гарри перевернулся, даже когда он поднял свою палочку, чтобы указать на другого человека.
  
  Он был недостаточно быстрым, и он почувствовал, как его туловище взорвался под ним.
  
  Когда он упал во тьму, его последняя мысль заключалась в том, что для всех его хороших моментов Дамблдор был штанами при найме людей.
  
  
  
  
  Хагрид
  
  
  "Целебные заклинания? Я даже не начал смотреть на исцеляющую магию", - сказала Гермиона. Она смотрела на книгу перед ней.
  
  Гарри сидел, замерз.
  
  Часть его все еще чувствовала пустоту, где был его живот, и он внезапно почувствовал тошноту. Он был в поезде, и его подарки от Невилла и Гермионы открылись перед ним.
  
  "Вероятно, это была бы хорошая идея", - снова заставил Гарри снова сказать: "Учитывая количество троллей и гигантских собак, бегущих по залам".
  
  Гермиона кивнула, уже просматривая книгу. Невилл посмотрел с ней; его палочка уже была доставлена ​​ему раньше, когда Гермиона отвела его к Олливандеру.
  
  "Мне кажется, мне нужно отправиться в туалет, - сказал Гарри.
  
  Не оглядываясь назад, Гарри быстро вышел из своей машины, и он направился в туалет. Он не потрудился спрятаться. В настроении, в котором он был, любой, кто встал на его пути, пожалел бы об этом.
  
  Он посмотрел ему в лицо в зеркало, когда добрался до туалета. Он чувствовал себя тошнотворно, но на этот раз он не переделал. Может, на этот раз он привык к тому, что его убили?
  
  В следующие пять месяцев ему пришлось все изменить. Если бы он этого не сделал, он был бы в ловушке в первый год, повторяя его снова и снова. Это было определение ада.
  
  Он всегда двигался, выживая, и на этот раз он намеревался сделать больше, чем выжить.
  
  Плоть Квиррелла сожгла, когда он коснулся его. Это было крупное открытие и, возможно, что-то, что могло бы изменить баланс сил. Гарри понятия не имел, почему это происходит; возможно, это как-то связано с пророчеством.
  
  Он повредил, когда коснулся Квиррелла, но он не получил никакого урона. Может быть, он и Волдеморт буквально не могли существовать в одной и той же вселенной, не убивая друг друга?
  
  Не важно, почему, но, как и его плащ-невидимка, это был инструмент, который был почти бесполезен, если бы Квиррелл и Волдеморт знали об этом.
  
  Он должен был держать играющего на своей работе, чтобы у едоков смерти не было шанса занять своего собственного человека.
  
  Впервые Гарри проклинал свое отсутствие любопытства. В то время как другие ученики сплетничали о том, что случилось с Хагридом, Гарри не интересовали. В его укрытии был незаконный дракон.
  
  Он даже не знал, когда это произошло, хотя это было в мае. Гарри отвлекся, беспокоясь о сюжетах Волан-де-Морта, и на самом деле он не беспокоился ни о каких других учителей.
  
  Теперь ему стало ясно, что было несколько способов напасть на кого-то. Убрав одного сотрудника, Волдеморт создал для себя возможность, которую он быстро использовал.
  
  Гарри пришлось выдержать еще пять месяцев занятий с Квиррелом. Скука от необходимости повторять занятия была достаточно плоха, не прислушиваясь к его непрекращающему насмешку.
  
  По крайней мере теперь он знал, что Дамблдор не был полным дураком. Он слушал жалобу Гарри, и он ждал, пока не сможет получить доказательство.
  
  Это означало, что Гарри на самом деле не нужно было убивать Квиррелла, сколько он хотел. Все, что он должен был сделать, это показать ему, где могли увидеть Дамблдора или других учителей, и его исключили из школы.
  
  Конечно, даже если бы Квиррелл был помещен в Азкабане, Гарри не был бы в безопасности. Квиррелл мертв был намного безопаснее, чем Киререлл, заключенный в тюрьму.
  
  После того, что он видел, Квиррелл сделал с единорогами. Гарри не был уверен, что он не должен его убивать. Человек умирал, вероятно, потому, что у него была злая опухоль лица в голове.
  
  Получение фактических данных о нем потребует следования за ним, что заставило Гарри хотеть болеть в умывальник. Он трижды встречался с Квиррелом в битве и три раза терял его.
  
  Ему нужно было бы лучше скрыться; намного лучше. Риск следовать за человеком, который активно пытался его убить, у которого буквально были глаза в затылке, было огромным.
  
  Гарри позволил Квиррелю и его пассажиру слишком долго диктовать свою жизнь. Он позволил ему сократить свою жизнь до нуля, и пришло время вернуть его обратно.
  
  "Я думал, ты живешь с магглами, - сказал Флитвик.
  
  Гарри был покрыт потом и сидел на скамейке. Учиться уклоняться от предметов было сложно, и ему нужно было в лучшей форме, хотя возможность того, что любой выигрыш, который он мог бы сделать, может быть стерта в одно мгновение, разочаровывает.
  
  "Да", - сказал Гарри.
  
  Флитвик нахмурился. "Вы стали лучше ... намного лучше, если кто-то тренируется, я бы хотел встретиться с ними и узнать, как они обучили вас шестимесячным тренировкам через две недели".
  
  Гарри застыл. Он едва мог сказать, что Флитвик был тем, кто обучал его, и любой другой ответ звучал бы как ложь.
  
  Его разум мчался, и, наконец, он сказал: "Людские семьи будут в опасности, если я покажу всех, кто меня обучил".
  
  Хотя Уизли знал или знал, что Пуси был другом Гарри, Гарри никому не рассказывал о тренировках. Поставить семью Пусей в опасность было бы несправедливо или просто после всего, что он сделал.
  
  Флитвик сказал: "Когда все закончится, я надеюсь, вы попросите их поговорить со мной. Какими бы ни были их методы обучения, они чрезвычайно эффективны".
  
  Гарри посмотрел на него на мгновение, а потом сказал мрачно: "Я сомневаюсь, что кто-то захочет их ... Изучение такого ... сложно, я бы не рекомендовал его для тех, кому это не нужно было".
  
  Флитвик сочувственно смотрел на него, но сказал: "Если вы продолжите так поступать, вы будете волшебником, с которым когда-нибудь спорить".
  
  Чем раньше, тем лучше Гарри. Последнее, что он хотел, было быть тридцатилетним волшебником, застрявшим в теле тринадцати лет, повторяя тот же год бесконечно. Это была его идея ада.
  
  Его выступление в битве с Квиррелом, его третье поражение тому же человеку доказало, что раз в неделю тренировки с Флитвиком было недостаточно.
  
  Проблема заключалась в том, что ни один из других слизеринцев не был так же симпатичен, как и Пуси. Гарри заподозрил, что он помог ему так же жалеть, как и все остальное. Гарри осторожно выбрал Пусей, главным образом из-за его репутации честности и честности и отсутствия чистокровных идеологий.
  
  Ни один из других не поместился так же хорошо, как он. У тех, кто был храбрым, также были подозрительные ассоциации. Те, кому не хватало этих ассоциаций, не были особенно смелыми. Гарри сомневался, что он сможет заставить кого-нибудь помочь ему, который бы не предал его.
  
  Также исчезли и другие профессора. МакГонегэл и Дамблдор были слишком заняты своими обязанностями. Мадам Хуч особенно не нравилась ему. Ростро не казалось, что она будет очень эффективным дуэлянтом.
  
  Профессор Синестра может быть хорош, но он недостаточно знал о ней, и она показалась ей не особенно открытой.
  
  Он не очень хорошо разбирался в других профессорах ... включая Хагрида, чье присутствие на главном столе было немного затруднительным.
  
  Гарри точно не знал, сколько лет было дракону, когда он поджег все, и он не знал, как долго Хагрид овладел яйцом, прежде чем он появился.
  
  Самое простое - это читать на драконах. Он даже не знал, что это за дракон, но он все еще помнил, как это выглядело.
  
  Гермиона, возможно, захочет помочь; ей было смешно легко говорить во что-то, что напоминало исследование, и если бы он вычислил временные рамки, которые Хагрид мог бы получить во владении яйцом, он мог бы выяснить, что с этим делать.
  
  Во-первых, хотя ему нужно было развивать отношения с мужчиной. Показывая на его пороге день, когда он получил яйцо дракона, требуя, чтобы он отказался от него, вряд ли был бы убедителен.
  
  Иногда разговоры были более эффективными, чем сила. Гарри надеялся, что это был один из тех времен, потому что он сомневался, что любой может физически заставить Хагрида делать все, что он не хотел делать.
  
  Он попросил Невилла и Гермиону спросить вокруг Хагрида; его репутация была настолько плоха, что он не мог задавать вопросы, не заметив этого. Слизеринцы сообщали бы все, что он просил своим родителям, и он мог бы закончить тем, что Хагрид уволил даже быстрее, чем он был в последний раз.
  
  Сняв плащ своего невидимого, внимательно посмотрев вокруг, Гарри постучал в дверь хижины Хагрида.
  
  Внезапно раздались звуки громкого лая, и Гарри внезапно подумал, не переместил ли он трехголовую собаку в свою хижину. Из того, что обнаружила Гермиона, у человека была история поднятия сомнительных животных.
  
  Консенсус состоял в том, что, поскольку он был полугигантом, факт, что Гермиона была уверена, была известна лишь немногим, мало что может причинить ему боль. Он казался нечувствительным к тому, что меньшие существа не были такими же устойчивыми, как он.
  
  Гарри почувствовал, как его живот сжался, когда мужчина подошел к двери.
  
  Близко, Хагрид был еще более впечатляюще большим, чем он был на столе профессоров, возвышался над Гарри таким образом, что он неуверенно напоминал Гарри о своей встрече с троллем.
  
  Предположительно, полугиганты поделились некоторыми сопротивлениями троллей магии, что еще больше тревожило его. Это был кто-то, у которого хорошо подобранный diffindo не мог сильно противодействовать.
  
  "Гарри?" - спросил мужчина, смущенный.
  
  "Привет, Хагрид, - сказал Гарри. Он заставил себя улыбнуться. "Я решил приехать и посетить. Это хорошее время?"
  
  Лицо мужчины вспыхнуло, и он сказал: "Входите!"
  
  Интерьер хижины Хагрида был одной комнатой с ветчиной и фазанами, свисающими с потолка. Гарри удивился, почему Хагрид побеспокоился, если только эльфы Дома просто не кормят его достаточно. Если это так, то человеку необходимо договориться о более эффективном трудовом договоре.
  
  Был камин с большим медным чайником. Что-то кипело внутри. Там была массивная кровать с лоскутным одеялом. Были ингредиенты и предметы, которые Гарри не мог распознать, но все это выглядело очень деревенским.
  
  "Я имел в виду, что ты все равно приглашаешь тебя, Гарри, но Дамблдор за последние несколько месяцев держал меня в напряжении", - сказал Хагрид.
  
  "У него есть помощь против пожирателей смерти?" - спросил Гарри. Если Дамблдор укомплектовал Хогвартс своими приспешниками, которые помогали в его военных действиях, это могло бы объяснить его кажущуюся некомпетентность в найме сотрудников.
  
  В конце концов, солдаты не обязательно были хорошими учителями.
  
  Хагрид поморщился. "Не обращай внимания на это". Кид, как будто он не должен беспокоиться о войне ".
  
  Гарри отбросил очевидный ответ. Он был вовлечен, независимо от того, что взрослые хотели для него, и он будет участвовать, пока другая сторона не умрет.
  
  "Я слышал, вы были здесь в Хогвартсе во время моих родителей", - сказал Гарри. "Может быть, вы хотели бы рассказать мне о них?"
  
  По его опыту, немногие волшебные взрослые, которые знали его родителей, как будто любили говорить о них так же, как его тетя, казалось, ненавидела. Это был самый простой способ сломать лед, и в глубине души Гарри действительно заинтересовался.
  
  По тому, как лицо Хагрида засветилось, Гарри наткнулся на стартер.
  
  Гарри узнал больше о своих родителях в ближайшие тридцать минут, чем он узнал за всю свою жизнь со своей тетей и дядей.
  
  "Значит, у них был дом?" - спросил Гарри.
  
  По-видимому, это был человек, который доставлял его в Дурсли. Гарри не знал, как он себя чувствует. С одной стороны, это привело к жизни бездельных правил и ограничений и одиннадцать лет в шкафу.
  
  С другой стороны, он был бы уже давно мертв, если бы не был доставлен им, или он был бы пойман в бесконечной петле, где его снова и снова убивали в детстве, он ничего не мог сделать, чтобы изменить свою судьбу и оказаться в ловушке частного ада, он никогда не стареет, чтобы по-настоящему понять.
  
  "Коттедж в заливе Годгрика".
  
  "Что с ним случилось?" - спросил Гарри. Он задавался вопросом, не владел ли он коттеджю, сколько он мог продать.
  
  "Ты-знаешь, кто не оставил его в очень хорошей форме".
  
  "Но у меня это есть?" - спросил Гарри.
  
  С его удачей его тетя и дядя уже давно продали бы ее и использовали деньги на Дадли.
  
  "Что ж, это содержимое твоего хранилища, - сказал Хагрид. "Вы выиграли", чтобы получить контроль до семнадцати лет ".
  
  "Мой сейф?" - спросил Гарри, наклоняясь вперед. "Какие?"
  
  В общем, хотя признаков яйца не было, его визит в Хагрид был очень продуктивным.
  
  "У меня есть достаточно на моих руках с учебой", сказал Равенкло. Он уставился на Гарри. "Почему я хочу вам помочь?"
  
  Это был третий Рейвенкло, о котором спросил Гарри, и никто из них не был готов помочь ему.
  
  "Согласно пророчеству, у меня есть шанс победить Волдеморта. Если я это сделаю, это будет означать, что я могущественный", - сказал Гарри. "И я вспомню людей, которые были хороши для меня".
  
  "И что это для меня?" - спросил Рейвенкло. "Если вы не планируете стать министром по магии или не получить какой-то политический пост, ваш личный уровень власти, если не беспокойтесь".
  
  "Я тоже запомню своих врагов", - сказал Гарри, хотя знал, что это была ошибка.
  
  Равенкло усмехнулся. "Первый год пытается угрожать, как странно".
  
  "Скажи это троллу, - пробормотал Гарри.
  
  Рейвенкло на мгновение уставился на него, а затем ушел.
  
  Гарри был расстроен. Он должен был сделать это в последний раз; то он знал бы, с кем не разговаривать, и кто может быть готов к идее помочь ему. Как бы то ни было, он мог сказать, что говорили некоторые из Равенкло.
  
  Некоторые из них смотрели на него с выражением жалости, а другие усмехались над ним; все они отвернулись, когда увидели, как они приближаются к ним.
  
  Гарри начал сомневаться, что единственный способ, которым он собирался получить практическое обучение, - это схватить бои в коридорах, но если он это сделает, то он подозревал, что Флитвик прекратит учить его.
  
  Он застыл, почувствовав, как за плечо потянулась рука. Он поднял глаза и увидел, что это одна из близнецов Уизли. Как он подкрался к нему, не зная.
  
  "Люди говорили", - сказал первый брат.
  
  "Говорить много, - сказал второй. "Говорить, что вы искали людей, чтобы практиковать магию".
  
  Гарри вырвался из-под руки первого близнеца и отошел. Он держал руку рядом с палочкой. Хотя они не издевались над ним на этом сроке, кроме попытки сделать его лысым, он вспомнил, что это был последний раз.
  
  "Вы можете понять, могут ли люди немного неохотно позволить вам практиковать на них", - сказал первый близнец. "После того, что ты сделал с троллем".
  
  "Ты придешь сюда, чтобы злорадствовать?" - спросил Гарри. "Потому что никто не хочет мне помогать?"
  
  "Если вы не хотите слушать то, что мы должны сказать, мы можем уйти", - сказал первый близнец. "Но мы действительно думали о заключении сделки".
  
  "Какая сделка?" - подозрительно спросил Гарри.
  
  "Мы работаем над ... творческими применениями зелий и заклинаний для наших шуток. По некоторым причинам люди, похоже, немного неохотно выбирают их".
  
  У Гарри был очевидный рывок. "Итак, вы предлагаете, что ... практиковать со мной в обмен на то, что я являюсь экспериментальным тестом?"
  
  "Из того, что мы слышали, вы немного умны", - сказал первый брат. "Это то, что нужно, чтобы попробовать некоторые из вещей, которые мы придумали".
  
  Любой был бы умным, если бы им пришлось пройти через то, что пережил Гарри. Гарри готов был пройти через то, что может быть унизительным и неприятным только для нескольких часов практики в неделю?
  
  "Откуда я знаю, что ты не отравишь меня?" - подозрительно спросил Гарри. "Или это все просто кляп, чтобы заставить меня согласиться, и тогда вы вернетесь к своему слову?"
  
  "Мы солгаем вам?" - спросил второй Уизли. Он взглянул на брата. "Ну, может быть, но мы слышали, что вы делаете с людьми, которых вы недовольны".
  
  "Кроме того, нас интересует то, что у вас есть", - сказал первый Уизли. "Люди продолжают говорить о том, что вы являетесь гением первого человека. Мы хотели бы посмотреть, правда ли это".
  
  Ну, что бы они ни делали с ним, он не убивал бы его навсегда, и ему нужно быть осторожным, чтобы не нанести никакого ущерба.
  
  Несмотря на то, что он мысленно склонялся к ним с другими, которые его запугивали, у них не было такой же злобы, когда они вытаскивали свои шалости.
  
  Из того, что он слышал, они даже поразили Квиррелла в затылке снежным конем во время рождественского перерыва. Гарри подумал, как они отреагируют, если они поймут, что они ударили по Волдеморту в лицо.
  
  Ему хотелось бы, чтобы он ушел в прошлое, хотя бы, чтобы увидеть его.
  
  С некоторой неохотой Гарри согласился на сделку. Часть его уже сожалела об этом. Проглатывание неизвестных веществ казалось не очень хорошим способом выжить, но если они были такими креативными, как они думали, что он может найти что-то среди всех шуток, которые могут быть полезны.
  
  Он будет готов в следующий раз. Гарри пообещал, что в четвертый раз, когда он воевал с Квиррел, это будет обаянием. Он устал от потери и устал умирать. Пришло время работать над победой на перемену.
  
  Несколько выходных дней, когда его кожа стала фиолетовой, была не такой уж большой ценой.
  
  
  
  
  
  Неудачи
  
  
  - Мистер Поттер, - спросил профессор МакГонагалл. "Могу я спросить, где вы положили голову?"
  
  Работа с Уизли была еще более сложной, чем думал Гарри. У них был гений для использования старых заклинаний по-новому и даже осторожно нападал на создание собственных заклинаний. Тот факт, что они были только треть года, сделало его еще более впечатляющим.
  
  Конечно, большинство их проектов не работало хорошо или, по крайней мере, не безопасно, поэтому они были готовы работать с гарри в первую очередь. Некоторые из экспериментов были болезненными, а другие просто смущали. Большинство из них было трудно отменить.
  
  "Я помогал Уизли в проекте, - сказал Гарри. Он поморщился, хотя его голова была невидимой, и никто не мог ее увидеть.
  
  Ухмылка от других слизеринцев почти заставила Гарри радоваться, что никто не мог видеть его выражения.
  
  "И они не вернули тебя туда, где ты был, когда они закончили?" - спросила МакГонагалл.
  
  Гарри покачал головой, потом понял, что не сможет этого увидеть.
  
  "Нет мэм", - сказал он. "Конечный инкантатом не работал вообще, и другие обычные методы его не меняли. Близнецы, похоже, думают, что рано или поздно они будут изнашиваться".
  
  "Мы это увидим", - сказала МакГонагалл, вытаскивая палочку.
  
  Когда она занималась серией бесплодных попыток обратить магия на голову, Гарри представил себе, каково это, если бы это никогда не изменилось. Это сделало бы использование плаща намного легче, если бы ему не пришлось прятаться под ним.
  
  Тем не менее, это явно смутило Гермиону и Невилл, когда они это видели. По-видимому, именно поэтому Уизли пытались превратить магию в шляпу.
  
  Это было всего лишь последним в серии неудач, которые заставляли Гарри удивляться, что близнецы испытывают садистское удовольствие видеть то, что он терпит.
  
  Там была кусающая нос чашка, которая стала гораздо более жестокой, чем предполагали близнецы. Близнецы никогда не говорили ему, что должны делать их творения; они наслаждались выражениями удивления и ужаса на лице Гарри. Гарри беспокоился, когда они представили ему простую чашку. Он стал больше беспокоиться, когда он взорвался в действии. Он не просто атаковал его, но и близнецов. После этого фиаско ему пришлось пойти в крыло больницы.
  
  Фальшивый фрисби был почти таким же порочным. Он закончил тем, что проехал по коридорам, преследуемым одним, только чтобы он был конфискован Филчем. Задержание, которое он получил, почти стоило того; очистка Большого зала вручную была лучше, чем напасть на летающее чудовище.
  
  Ударная ударная перчатка была хуже. Гарри подумал, что ему придется повторить год, когда все его тело схватилось, и он упал на пол. На самом деле Уизли были обеспокоены результатами этого.
  
  Он догадался, что он боялся своей следующей сессии с Уизли почти так же, как боялся уроков с Квиррелом. По крайней мере, он знал, чего ожидать в классе Квиррелла.
  
  Уизли сдержали свое обещание о практике, по крайней мере. Три раза в неделю они практиковали с ним. Как оказалось, они были не намного лучше, чем на дуэли, но их было двое, и Гарри привык сражаться с несколькими комбатантами.
  
  Это было хорошо для его рефлексов, и он научился более внимательно следить за своим окружением. Хотя Уизли не были так хороши в бою, они были умны и имели порочную полосу. Они сражались грязно.
  
  Они были впечатлены его мастерством, и он уже поправлялся. Флитвик уже комментировал, насколько лучше его щит прелести, и Гарри привык к тому, что противники будут пытаться использовать против него всевозможные незнакомые заклинания.
  
  Учитывая количество заклинаний, которые Квиррелл и Волдеморт, несомненно, знали, это был именно тот вид обучения, в котором он нуждался.
  
  Учиться думать на ногах было не так просто, как он мог бы подумать. Вероятно, он был лучше, чем любой из его однолетних товарищей, но он должен был быть, по крайней мере, столь же хорош, как и аврор, что было высоким стандартом.
  
  МакГонагалл уставилась на него. Глаза Гарри, по-видимому, упрямо отказались снова появиться.
  
  "Мы просто должны это сделать", - сказала она. Она повернулась к остальной части класса и сказала: "Сегодня мы будем работать над трансфигурированием чашек".
  
  Гарри вздрогнул, и по его спине пробежал холодок. Он не мог смотреть на чашку так же, как на него напал один.
  
  К счастью, у него был этот класс раньше, и так было бы легко.
  
  Прошло три дня, прежде чем его голова вернулась к норме, и Гарри в конце концов нашел ее несколько освобождающей. Не нужно быть осторожным с его выражениями вокруг людей; будучи в состоянии нахмуриться или нахмуриться или высунуть язык.
  
  Он даже начал наслаждаться неустранимыми взглядами, которые Хаффлпаффс продолжал давать ему, как будто он был последним из призраков замка.
  
  Прошло много времени с тех пор, как он повеселился, и он воспользовался тем временем.
  
  Все доброе дело подошло к концу, и утром четвертого дня он увидел свое собственное лицо, отраженное в зеркале. Его волосы падали хуже, чем обычно, поскольку он не потрудился расчесывать его через несколько дней.
  
  Он нахмурился, а потом добрался до скучного дела, пытаясь выглядеть презентабельно.
  
  Его следующая сессия с Уизли была сегодня; он думал, что они могут отменить, опасаясь, что магии могут мешать друг другу, но, видимо, этого не было.
  
  Похищение Уизли не было чем-то, что он мог сделать, когда он был постоянным прикладом своих шуток и экспериментов. Он уважал их гениальность, и он знал, что они его уважают.
  
  Независимо от того, как часто они заставляли его язык взорваться изо рта, или его волосы, чтобы изменить цвета или глаза, чтобы превратиться в щупальца, он продолжал возвращаться. Они выглядели так, как будто они просто ждали его, чтобы сказать достаточно, но он этого никогда не делал.
  
  Не каждый продукт был неудачным. Волшебный гребень, который волшебным образом изменил прически, работал точно так же, как и планировалось. Гарри боялся, что его волосы оживят и нападут на него, но это не так. Вместо этого он позволял мгновенно менять прически.
  
  Они дали ему свою прототипную гребенку, довольный тем, что он ее интересует. Гарри заподозрил, что это облегчит маскировку, и поэтому он был рад сохранить его на своем лице.
  
  Перуанский порошок темноты на самом деле не был их изобретением, но они каким-то образом нашли поставщика, желающего импортировать его. У Гарри было достаточно денег, чтобы немного купить у них; если бы он спас ему жизнь, это того стоило.
  
  Гарри не потрудился использовать волшебный гребень; он спасал его какое-то время, когда ему нужно было использовать его для маскировки.
  
  Когда он вошел в комнату, которую они использовали для своих экспериментов, Гарри застонал, увидев, как близнецы усмехаются. На полу лежала пара тренеров с присосками на дне.
  
  "Полагаю, вы двое знаете, что у вас есть прелести, - осторожно сказал он.
  
  Казалось, что это, как и большинство изобретений Уизли, будет больно. Гарри мог только надеяться, что через пару лет продукты станут немного более безопасными, потому что на данный момент каждый из них ждет судебного процесса.
  
  Смиренно он начал развязывать своих тренеров.
  
  "Я действительно ненавижу вас, ребята, иногда, - сказал он.
  
  Несмотря на боль, вызванную экспериментами Уизли, его умение дуэли быстро улучшалось под их опекой. Он изучил заклинания accio, и они научили его, как использовать его, чтобы вытащить предметы из-за вражеского волшебника, чтобы ударить его из неожиданного места.
  
  Он научился следить за тем, какая стратегия используется против него.
  
  Быть лучше в accio было легко. Он практиковал это неоднократно, до такой степени, что это раздражало его соседей по комнате, когда он вызывал предметы из-за комнаты вместо того, чтобы вставать, чтобы получить это сам.
  
  Удивительно, что некоторые волшебники даже вспомнили, как ходить. Если бы не его сеансы с Флитвиком и близнецами, у Гарри вообще не было бы никаких упражнений. Летающий класс закончился в конце первой сессии, и теперь вообще не было никакой физической активности.
  
  Гарри решил бежать, но не мог понять, как найти место для бега, где он не оставит себя уязвимым для нападения. Массы и рукопашный бой не имели бы большого значения. Магловские солдаты потратили немного времени на ручную боевую подготовку, потому что их основное внимание уделялось их оружию.
  
  Палочка была пушкой волшебника.
  
  Гарри действительно нуждался в том, чтобы научиться выкручивать трюки, когда люди схватили его, а может быть, как избежать привязки, хотя большинство волшебников с большей вероятностью использовали магию.
  
  Его самое большое разочарование состояло в том, что когда он потерял свою палочку, он был беспомощен. Он подошел к Флитвику об изучении волшебной магии.
  
  "Заклинания заклинаний без малейшего труда намного сложнее, чем обычный свист и щелчок", - сказал Флитвик. "И это не особенно полезно для более мощных заклинаний. Большинство волшебников даже не утруждают себя изучением".
  
  Гарри нахмурился. "Я хочу научиться бросать безвредное заклинание и бесконтактный конечный инстантат".
  
  "Ты едва смог отличить акцио в течение месяца", - сказал Флитвик. "И ты не должен быть в состоянии бросить его вообще. Обычно мы не учим его до четвертого года".
  
  "В этом году мы научились конечно, - сказал Гарри.
  
  "Проблема заключается в том, что конечный результат требует тотальной силы пользователя от силы заклинания, которое должно быть рассеяно. Без палочки сила резко уменьшается, что является частью причины, по которой только самые сильные мастера обычно беспокоятся об этом".
  
  "Могу я хотя бы попробовать?" - спросил Гарри. Возможность вызвать его палочку обратно к нему может иметь значение в реальной битве. Возможность изменить заклинание, если он был похищен, может спасти ему жизнь.
  
  Флитвик взглянул на него на мгновение и покачал головой. "Я бы отказался, если бы это был кто-то еще. Мы можем попробовать, но у меня нет большой надежды на успех. Думаю, вы слишком молоды".
  
  В течение следующих полутора месяцев казалось, что Флитвик прав. Несмотря на то, что accio Гарри продолжал становиться все сильнее и сильнее, тянет к нему все тяжелые, как один из близнецов Уизли от более длинных и длинных дистанций.
  
  Без палочки не было никакого движения, как бы ни напрягался Гарри. Казалось, что есть какой-то фундаментальный блок, из-за которого его магия не работает. Что разочаровало Гарри в том, что он работал магией без палочек в прошлом. Он не мог понять, почему теперь это не сработает для него.
  
  Он продолжал посещать Хагрид, культивируя отношения так же хорошо, как только мог. Он не сводил глаз с глаз, и когда однажды Хагрид решил, что Гарри не подходит для посещения, даже когда внутренность хижины пылает, Гарри знал, что пришло время.
  
  Он скользнул в хижину Хагрида, нашел яйцо в камине и бросил заклинание Гласиуса на яйцо. Это было заклинание, которое он тренировал в течение нескольких недель; и это вызвало взрыв морозного воздуха из палочки Гарри. Драконы в яйце были чувствительны к температуре, и было достаточно холода, чтобы убить их.
  
  Он сожалел о необходимости, но у него не было места, куда можно было отправить дракона, и если бы Хагрид овладел яйцом, было уже слишком поздно.
  
  В течение следующих двух недель Хагрид был явно скорбным, но Гарри избегал его в течение этого времени.
  
  В этой реальности Хагрид остался земледельцем, и огня не было. Жизнь продолжалась, как всегда, и ни один из сотрудников или других учеников не понял, что мир тонко изменился.
  
  Гарри вскоре после этого посетил Хагрид, и когда гигантский человек упомянул о том, что Единороги мертвы в лесу, Гарри знал, что время почти догнало его.
  
  Хагрид был довольно откровенен о проклятии, которое поражало тех, кто пил кровь единорога. Это заставило Гарри задуматься, как отчаянный Квиррелл должен был выжить. Он смутно помнил, что Квиррелл и Дамблдор спорили о чем-то, и у него создалось впечатление, что Квиррелл ждал лучшего способа сохранить свою жизнь.
  
  В тот день, когда Гарри, наконец, удалось занять пера на дюйм без палочки, это был день, который он планировал отпраздновать. Он обнаружил, что волшебная магия, подобранная бездомной, походит на катание на велосипеде, не используя руки. Это позволяло делать другие вещи, но это было ужасно сложно и не очень полезно.
  
  Тем не менее, практикуя снова и снова, ему удалось вызвать немного большие веса на ногу и полтора. Это никогда не стало легче, но Гарри продолжал пытаться, потому что это было так важно.
  
  Уизли наблюдали за тем, как он практиковал, и они пошутили, спрашивая его, трудно ли получить солонка из слизеринцев.
  
  Гарри просто работал все труднее и труднее, его чувство, что время, наконец, заканчивается все более интенсивным с каждым днем.
  
  Его план следовать Квиррелл не сработал; так или иначе он нашел оправдания, чтобы не следовать за человеком каждый день. Тот факт, что он знал, что человек не планировал нападать на него до конца срока, сделал идею сделать что-нибудь, чтобы провоцировать его все более неприятным.
  
  Гарри занялся чтением вперед в своем классе и изо всех сил старался игнорировать человека, когда это было возможно. Иногда он чувствовал боль в шраме, когда он был в комнате с ним, но он старался не сводить с ума классовую работу.
  
  Его ненависть к мужчине не изменилась, но на этот раз он лучше скрывал ее. В последний раз он был дураком, чтобы рисковать противодействовать ему.
  
  Его навыки скрытности просто не были достаточно хороши, чтобы подкрасться к человеку. В конце концов, он решил смотреть и ждать и избегать того, чтобы у человека оставалась возможность вытащить его в покое.
  
  Он не прошел тесты в последний раз, и поэтому это было ново, но он прошел через весь материал дважды. Из всех тестов только история магии была сложной, прежде всего потому, что он не уделял много внимания в классе ни разу. Гарри заподозрил, что он все равно будет лучше, чем некоторые из его одноклассников, по крайней мере, из выражений на некоторых лицах слизеринцев.
  
  Гарри получил записку, чтобы встретиться с Гермионой и Невиллом в библиотеке; после обеда он ушел от своих сокурсников. Гермиона искала информацию о том, в чьих семьях живут пожиратели смерти. Гарри хотел узнать, какие слизеринцы с большей вероятностью будут причинять ему боль.
  
  Он соскользнул с его плащных моментов после того, как добрался до библиотеки, оглянувшись, чтобы увидеть, что вокруг никого нет.
  
  Библиотека была любопытно спокойна. В это время года, после испытаний, никто не учился и не читал. Большинство учеников были в своих общих комнатах, празднуя конец экзаменов. Он хорошо провел время, чтобы встретиться с Гермионой, так как никто не мог быть рядом.
  
  Когда Гарри вошел в библиотеку, он почувствовал себя немного неловко. Библиотекаря нигде не было видно, что было необычно.
  
  Он предположил, что она может праздновать, как и все остальные, но он сомневался, что она оставила бы библиотеку без присмотра.
  
  С осторожностью Гарри перешел через стопки, ища любые признаки Гермионы или Невилла, или кого-либо.
  
  Гарри обнаружил движение справа от него. Некоторое чувство неточности заставило его уклониться, когда над головой пролетел надзиратель.
  
  Квиррелл ждал его в стеках.
  
  Гарри нырнул за тяжелый письменный стол, все это изо всех сил. Он упал на бок с тяжелым кулаком, и Гарри схватил свой плащ, прикрываясь, даже когда он почувствовал, как стол содрогнулся от заклинания.
  
  Очевидно, письмо от Гермионы не было. Казалось, что это так, но было возможно, что Квиррелл использовал магию, чтобы заставить ее написать письмо, а затем забыть об этом.
  
  Гарри встал, накрыл плащ и побежал спокойно, даже когда стол взорвался позади него.
  
  Он не сомневался, что Квиррелл каким-то образом заглушил звуки из библиотеки, поэтому ему нужно было выйти, прежде чем Квиррелл мог убить его.
  
  Гарри почувствовал, что что-то у него на ноге, и его нога начала оцепеневать. Видимо, его ноги не были покрыты плащом, когда он бежал.
  
  Он скривился, когда он нырнул за книжный шкаф. Он присел на корточки и увидел, что Квиррелл быстро приближается к нему.
  
  "Книжный шкаф Accio", - тихо сказал он, указывая палочкой на верхнюю часть книжного шкафа. Это было на верхнем пределе того, что он мог перемещать, и даже при этом он мог только опрокинуть его, но Квиррелл упал на пол, когда на него стекали книги.
  
  Гарри прихрамывал к книжному шкафу. В честной борьбе он никогда не сможет победить Квиррелла, но Гарри никогда не верил, что бой должен быть справедливым. Нападение Квиррелла, когда он был приколот, был единственным разумным выбором.
  
  Подойдя к стене книжного шкафа, Гарри наклонился, чтобы понять, что Квиррелл ушел.
  
  Внезапно осознав свою опасность, Гарри повернулся, чтобы убежать, только чтобы почувствовать, как все его тело замерзло. Он упал, неспособный даже отпрячься от падения.
  
  Квиррелл внезапно встал рядом с ним, схватив плащ.
  
  "Разве это не так", - сказал он. Он вытащил плащ из плеч Гарри, не потрудившись прикоснуться к Гарри.
  
  Он вырвал палочку из застывшего хвата Гарри, и он засунул ее в карман.
  
  Через мгновение Гарри почувствовал, что он поднимается в воздух. Квиррелл осторожно накрыл плащ над Гарри; никто не сможет увидеть Гарри, когда он плывет позади человека.
  
  "У нас есть небольшой бизнес, чтобы закончить, - сказал Квиррелл, без следа заикания.
  
  Когда Гарри почувствовал, что он плывет по коридорам Хогвартса к коридору третьего этажа, он задается вопросом, где он на этот раз ошибся.
  
  У него было ощущение, что все, что должно было произойти, будет больно.
  
  
  
  Смерть
  
  
  В коридорах было пусто, и все ученики отступили в свои комнаты, чтобы отпраздновать конец испытаний. Когда Гарри плыл по воздуху за Квиррелом, он понял, что портреты ничего не заметят, потому что он был покрыт плащей. Большинство из них, казалось, тоже было далеко от своих картин, как будто они тоже праздновали.
  
  Квиррелл может заставить его исчезнуть, и его никогда не найдут; если Квиррелл и Волдеморт знали о его способности к сбросу времени, они могли бы просто превратить его в камень или в кость или что-то еще, и избавиться от него навсегда.
  
  Гарри понял, что он слышал разговоры.
  
  "Мы будем использовать мальчика, чтобы получить камень", - прошептал голос из-за тюрбана Квиррелла. "И тогда мы можем избавиться от него".
  
  Квиррелл тихо сказал: "А как насчет пророчества?"
  
  "Твоя рука - моя рука", - сказал голос, посмеиваясь. "Теперь."
  
  Гарри пробормотал, но ни один из двух других, казалось, не заметил.
  
  "Конечный инкантатом", пробормотал Гарри. "Конечный инкантатом. Конечный инсантатом".
  
  Он сожалел о том, что больше не использовал заклинание; он отбросил его после нескольких попыток, потому что казалось, что он никогда не сможет отменить какую-либо серьезную магию с этим без труда.
  
  Теперь, когда он нуждался в этом, он снова и снова пытался, но это, похоже, не имело эффекта.
  
  "Мальчик пытается безвредную магию", - сказал голос под тюрбаном. Он усмехнулся. "Как будто он мог сделать что угодно, даже если он освободится".
  
  "Лучше никого не недооценивать, - сказал Квиррелл. "Должен ли я оглушить его?"
  
  Теперь они поднялись на второй этаж; Гарри поплыл за Квиррелом, когда он поднялся по движущейся лестнице.
  
  "Мне нравится наблюдать, как он извивается", - сказал голос. Он усмехнулся. "Он скоро умрет".
  
  "Как хочешь, - сказал Квиррелл.
  
  Гарри продолжал бормотать. После ужасающего усилия он заставил его научиться усердствовать, невзирая на все, что казалось маловероятным, что он мог бы иметь какое-либо влияние на заклинание, которое было ему привязано.
  
  То, что Квиррелл использовал полное привязанность к Гарри, было почти оскорбительно; он сказал, что он не думал, что Гарри достаточно опасен, чтобы заслужить более сильное заклинание. Были заклинания, которые останавливали жертву от мысли или речи, и поскольку Гарри никогда не научился заклинания молча, это было бы так.
  
  "Конечный инкантатом, конечный инкантатом", - продолжал Гарри, бормоча, постоянный поток слов, который, казалось, не влиял на заклинание, покрывающее его вообще.
  
  Возможно, он делал ошибку, пытаясь отменить все заклинание. Если бы он мог просто отменить часть заклинания, он мог бы схватить Квиррелла, когда он повернулся и попытался что-то сделать с ним. Гарри сомневался, что Квиррелл знал, что прикосновение Гарри сожжет его плоть.
  
  Он не касался Гарри, даже когда он накрыл его плащом. Если бы у него был он, возможно, был неприятный сюрприз.
  
  Гарри начал мысленно сосредоточиться на своей правой руке, даже продолжая читать заклинание. Сила заклинания, удерживающая его, была огромной по сравнению с крошечной силой, которую он порождал, чтобы разгадать ее.
  
  Однако Гарри почувствовал, как его указательный палец начал ослабевать.
  
  Они поднимались по лестнице, ведущей на третий этаж, и Гарри начал тревожиться, если они собирались накормить его гигантской собаке, которая, как полагали, там жила. Это было бы совершенным убийством; он не только избавился бы от Гарри, но и Дамблдора, вероятно, уволили за то, что в его замке был гигантский зверь, который убил мальчика, который жил.
  
  Волдеморту, казалось, нравились планы, которые служили многочисленным целям. У щедрых на голову Гарри не только был шанс, что кто-то другой убьет Гарри, но, вероятно, он отвлечет ресурсы аврора от своих последователей и на людей, которые просто небрежно готовы напасть на Гарри.
  
  Это означало, что у Гарри было больше глаз, и это означало, что его собственные последователи могли потратить меньше усилий на это, чем на то, что они делали.
  
  Гарри подумал, не нашел ли тот камень, которого искал Волдеморт, Дамблдором, чтобы отвлечь Волдеморта от убийства Гарри. Пока Волдеморт был сосредоточен на том, чтобы получить новое тело ... Гарри предположил, что он не хочет быть лицом на спине чьего-то головы навсегда ... он не будет сосредоточен на убийстве Гарри.
  
  Вероятно, и у Волдеморта, и у Дамблдора было множество планов, каждый из которых имел множество целей. Конечно, участие в такого рода шахматной игре означало, что более важные вещи, такие как практика найма, должны были быть принесены в жертву. Никто не мог сосредоточиться на всем.
  
  Правая рука Гарри была в состоянии двигаться, вплоть до запястья.
  
  Они достигли двери в коридор третьего этажа справа. Квиррелл вытащил палочку и начал разблокировать дверь, которая, по-видимому, была заперта каким-то заклинанием.
  
  "Скорее, - прошептал голос в задней части черепа Квиррелла. "Дамблдор скоро вернется, и мы потратили слишком много времени, чтобы преодолеть препятствия и вернуться к мальчику".
  
  В то время как они были отвлечены, Гарри изменил свое пение, прошептав: "Акцио, палочка".
  
  Квиррелл был близко, но он говорил голосом затылком. "Это будет сделано в ближайшее время. Собака спит, а другие проблемы не заставят себя долго ждать".
  
  Он не заметил, как палочка выскользнула из кармана и в руку Гарри, которую он снял с плаща.
  
  Если какой-либо из портретов заметил внезапное появление руки ребенка в воздухе, никто не прокомментировал это. Гарри подозревал, что портреты не были почти такими же наблюдательными, как люди, которых они создали, чтобы походить на них. В любом случае, он не мог видеть многие портреты.
  
  Дверь открылась, и Гарри посмотрел внутрь на чудовищную трехглавую собаку внутри. Это было огромно; из того, что он мог видеть, любая из трех его голов будет стоять так же высоко, как он. Рядом с ним стояла арфа, играя успокаивающую музыку.
  
  Конечно, Гарри исследовал трехглавых собак, вскоре после того, как он узнал, что в замке есть один. Он также исследовал призраки, акромантулы, единороги, гиппогрифы и тестры, оборотни и жуки. Любое существо, которое, как было известно, живет недалеко от замка или Запретного леса, он поднял глаза, если только посмотреть, может ли он его убить или нет.
  
  У него были образы его приближения к единорогу, считая, что это совершенно безопасно, как в магловской литературе, только для того, чтобы прорваться через сундук и растоптаться. К счастью, они были в безопасности, но пока он не посмотрел на них, он не знал.
  
  Он также посмотрел на Гриндилоуза, Селких и гигантских кальмаров, хотя он не собирался идти к озеру, если ему это не нужно. Было бы слишком легко утопить его и объявить об этом несчастным случаем.
  
  Среди более интересных вещей, которые он знал о трех собаках, было то, что музыка усыпила их. Казалось, это довольно неудобная проблема для сторожевого животного Гарри. Тем не менее, явный размер и фактор устрашения, вероятно, стоили того.
  
  - проворчал Квиррелл. Видимо, собака переместилась во сне, закрыв люк, ведущий туда, куда он собирался идти.
  
  Он вытащил палочку и медленно успел левитировать собаку.
  
  Гарри был впечатлен. Собака должна была весить столько же, сколько маленький автобус, и Квиррелл левитировал ее, даже если бы это было медленно. Ограничение Гарри было где-то рядом с человеком среднего размера.
  
  "Конечный инкантатом", - продолжал Гарри, но на этот раз он попытался размахивать палочкой. Угол был плохим, и движения палочки были трудными. Единственное, чего Гарри боялся, это сбросить палочку. Если бы он это сделал, все закончилось бы.
  
  "Конечный инкантатом, конечный иннантатом, конечный инстантатем".
  
  Гарри вложил столько сил, сколько мог, в последний, и он вдруг почувствовал, что что-то защелкнулось, когда движения палочки встали на свои места.
  
  Он упал на пол.
  
  При звуке удара Квиррелл закрутился, но Гарри уже указывал свою палочку.
  
  "Expelliarmus!" он крикнул.
  
  Палочка Квиррелла вырвалась из его рук и полетела к Гарри со всей силой его расстроенного страха и гнева.
  
  Подойдя к нему, Квиррелл зашипел, когда Гарри схватил его за руку. Он инстинктивно отступил назад, только чтобы найти палочку Гарри в лицо.
  
  "Помнишь, что я сделал с троллем?" - тихо спросил Гарри.
  
  Квиррелл побледнел. Он был одним из профессоров, чтобы споткнуться о последствиях встречи Гарри. Гарри не был полностью в здравом уме, но он смутно помнил, что он там.
  
  "Отдохните, - сказал Гарри, - или я дам вам шанс увидеть, как выглядит ваша собственная голова".
  
  Квиррелл внезапно отступил, и Гарри поднялся на ноги. Он потянулся и положил одну ногу на палочку Квиррелла, схватил один конец и резко поднял его, щелкнув.
  
  Вздохнув на лицо Квиррелла, он был очень доволен.
  
  "Полагаю, вы сейчас отведите меня к директору, - тихо сказал Квиррелл. "Я не собирался причинить тебе боль. Мне просто нужна твоя помощь с проектом".
  
  Гарри уставился на учителя. Неужели он действительно думал, что Гарри был наивным? Гарри был на восемь месяцев старше своего тела, но он сомневался, что его возьмут, даже если ему действительно было всего одиннадцать лет.
  
  "Вы и Волдеморт, что имеете в виду?" - спросил Гарри. "Как он говорил вам об этом? Он просто сказал:" Вы не используете затылок, не так ли? "
  
  "Не шутите о хозяине, мальчик!" Квиррелл зашипел. Он выглядел так, словно готов был встать и атаковать Гарри.
  
  "Локомоторный мгла, - сказал Гарри, махая палочкой.
  
  Ноги Квиррелла заперты. Он все еще мог прыгать, но он был внезапно намного менее опасен.
  
  "Позвольте мне поговорить с мальчиком", - сказал голос.
  
  Квиррелл тяжело упал на бок. Он потянулся и вытащил свой тюрбан, показывая ужасное лицо внизу.
  
  "Откуда ты знаешь, что я был здесь?" - спросил он.
  
  "Я слышал, как ты разговаривал по дороге", - солгал Гарри. "И я знал, что это ты, потому что кто еще это будет?"
  
  "Мы можем заключить сделку", - сказал голос. "Надо убить другого, но никто не говорит, когда".
  
  "Это может быть сегодня, - сказал Гарри. Лицо было таким же чудовищным, как он помнил, и, когда он смотрел на него, его черты исказились в гневе.
  
  "Я видел, что ты сделал с троллем, - сказал голос. "Если ты такой кровожадный, ты сделаешь прекрасного пожирателя смерти".
  
  "Каждое плохое в моей жизни из-за тебя, - прошипел Гарри. "Вы причиняете мне боль, как вы не могли себе представить, и после всего, что вы думаете, я просто буду служить вам?"
  
  "Азкабан никогда меня не поддержит, мальчик", - сказал голос. "Мои люди освободят меня. Было бы безопаснее принимать мое предложение и править рядом с ним".
  
  Гарри сделал вид, что решил, а затем покачал головой.
  
  Лицо нахмурилось, а затем, прежде чем Гарри смог что-то сделать, руки Квиррелла откинулись назад, потянулись в неправильном направлении, и лицо закричало: "ACCIO WAND".
  
  По-видимому, Гарри был не единственным, кто научился беззаботной кастинге. Палочка полетела по воздуху, приземлившись в руке Квиррелла.
  
  Квиррелл покатился, но Гарри уже прыгнул вперед. Квиррелл закричал, когда рука Гарри сожгла его плоть. Они оба пощипывали палочку, и Квиррелл перевернулся через Гарри, пытаясь приколоть его под своим телом.
  
  Однако, когда его ноги заперты вместе, он не мог получить хорошую покупку, и Гарри выскочил из-под него, палочка в руке.
  
  Он пнул Квиррелла в затылок, его нога прямо в лицо Волдеморта.
  
  До того, как Волдеморт смог оправиться, Гарри уже нырял из комнаты. Он повернулся и закричал: "Диффиндо!"
  
  Квиррелл попытался убежать, чтобы избежать атаки, только чтобы понять, что Гарри вовсе не нацелился на него. Его глаза расширились, когда он увидел, что арфа, которая играла, разбилась, полностью прорезав ее в одной линии.
  
  Чтобы убедиться, Гарри крикнул: "Диффиндо!" снова. На этот раз кровавая линия появилась над центральной головой собаки. Собака внезапно проснулась, и она рассердилась.
  
  Квиррелл попытался повернуться к двери, но времени не было.
  
  Гарри быстро закрыл дверь. Последнее, что он увидел, было разгневанное лицо Волдеморта на спине Квиррелла.
  
  Он закрыл глаза и вздрогнул, услышав крик изнутри. Это продолжалось недолго.
  
  Гарри очень спокойно огляделся. Ни один из портретов не был в их рамках, и он не думал, что кто-то из них был.
  
  Он быстро надел плащ на голову, и он очень тихо ускользнул, направился обратно в подземелья.
  
  Разумеется, было расследование, когда Пухлый кашлянул человеческий череп, и Квиррелл исчез.
  
  Гарри был уверен, чтобы невидимо скользить в его комнату, прежде чем спуститься, чтобы поприветствовать других слизеринцев, которые уже начали вечеринки. У всех было впечатление, что он все время был в своей комнате.
  
  Авроры расспрашивали всех, и никто не вспоминал, что кто-то был вдали от своих комнат во время смерти. Расследование длилось три дня, и дело было объявлено несчастным случаем, хотя Дамблдору было выговорено за то, что он оставил опасное животное в школьной собственности.
  
  На четвертый день Гарри вызвали к директору.
  
  "Добрый день, Гарри, - сказал директор.
  
  Гарри уставился на пол, удивляясь, насколько мужчина знал о том, что произошло. После этого у него были кошмары, и он чувствовал больше вины, чем ожидал, но не так сильно виноват, как должен был чувствовать. Он убил человека и закончил жизнь.
  
  Он подозревал, что он будет преследовать его больше, когда он станет старше. Часть его все еще не верила, что все кончено; его кошмар должен был внезапно умереть и должен пройти через все это снова. Он подозревал, что как только это чувство нереальности уйдет, он больше беспокоит его.
  
  В некотором смысле, он надеялся, что это беспокоит его больше. Если бы он был тем человеком, который мог убить кого-то, не почувствовав себя виноватым, это сделало его лучше, чем Волдеморт?
  
  Шляпа сказала ему, что его разум не сильно отличается от того, что у Волдеморта.
  
  "Добрый день", - тихо сказал Гарри. "Я не уверен, почему я здесь".
  
  "Мне кажется, что у нас не было много времени, чтобы поговорить", - сказал Дамблдор по-дружески. "Я был занят координацией усилий против некоторых людей, которые пытались причинить вам боль и вашу семью".
  
  Гарри кивнул. "Вы можете понять, почему я не чувствую себя особенно безопасно, даже здесь".
  
  "Мы сделали все, что в наших силах, чтобы вы были в безопасности".
  
  Гарри фыркнул. Его трижды убивали в этой школе и почти дважды убивали. Это даже не считало фактом, что он был убит по дороге в школу. Самое безопасное место в волшебном мире? Ну и шутка.
  
  "Вы не можете допустить, чтобы то, что произошло с профессором Квиррелом, расценило ваше мнение о школе", - сказал Дамблдор.
  
  Гарри пожал плечами. Если бы некоторые люди не настаивали на том, чтобы в школе были опасные монстры, там не было бы черепов профессора.
  
  "Вам не интересно, почему он там, Гарри?" - спросил директор.
  
  "Не особенно, - сказал Гарри. "Я уверен, что его причины были его собственными".
  
  Директор выглядел немного грустно: "Лимонная капля?"
  
  Гарри покачал головой. Он слышал о veritaserum, и он не доверял старику, чтобы он не скользил с ним в конфету.
  
  "В отчете были некоторые странности, - сказал Дамблдор. "В комнате была арфа, которая была разбита режущим заклинанием, а у собаки был разрез на голове".
  
  "Ой?" - спросил Гарри.
  
  "Его палочка тоже отрезала".
  
  "Вероятно, это произошло во время битвы, - сказал Гарри. "Он произнес заклинание резания у собаки, и вместо этого он попал в арфу".
  
  "Это загадочная вещь. Существует заклинание, априорное инкантато, которое показывает, что заклинания были сделаны в недавнем прошлом. Что не известно, так это то, что его можно заставить работать, даже если палочка щелкнула".
  
  "О," - спросил Гарри, изо всех сил пытаясь держать его лицо бесстрастным. Он не смотрел на директора.
  
  "Из этой палочки не было выбрано ни одного diffindo".
  
  Гарри замолчал на мгновение, а затем сказал: "Это озадачивает".
  
  "Авроры хотели проверить палочки всех в школе, но мне удалось убедить их, что это был несчастный случай".
  
  Гарри посмотрел прямо на директора. "Почему ты бы так поступил?"
  
  "Я понимаю, что разрывающий шарм стал для тебя довольно сигнатурным заклинанием", - тихо сказал директор школы. "Я бы не хотел, чтобы власти ошибались".
  
  На мгновение Гарри подумал, угрожает ли ему угроза, и тогда он подумал, пытается ли пожилой человек получить его благодарность.
  
  "Я часто использовал это заклинание, чтобы это ничего не значило", - сказал Гарри. "Я почти уверен, что я использовал это только сегодня утром, чтобы отрезать кусочек говядины".
  
  Иногда он это делал; это помогло напомнить слизеринцам вокруг него, на что он способен. Гарри твердо верил, что сейчас лучше запугивать кого-то, чем сражаться с кем-то позже.
  
  "Тем не менее ... любопытное совпадение", - сказал директор.
  
  Гарри заподозрил, что старик точно знает, что он сделал, и у него было ощущение, что человек каким-то образом его разочаровал.
  
  "Гипотетически", - сказал Гарри. "Я слышал слухи о том, что Волдеморт существовал как дух и обладал чьим-то телом. Если бы этот человек умер, это закончилось бы?"
  
  Директор долго молчал, глядя на него. Наконец он покачал головой.
  
  "Вы не можете предположить, что все слухи верны, но если это так, планы Вольдеморта просто задерживаются, а не заканчиваются, когда он ищет другого хозяина".
  
  Гарри не мог остановить хмурый взгляд.
  
  "Есть еще одна вещь, - сказал Гарри. "Я понимаю, что мои родители оставили мне деньги. Слышали ли вы что-нибудь об этом?"
  
  Это помогло отвлечь разговор от темы Квиррелла, и Гарри убедился, что он снова не появился.
  
  Слизерин выиграл кубок, что не было неожиданностью. У Гарри было ощущение, что директор хочет внести какую-то корректировку в счет; он продолжал смотреть на Гарри. Однако сюрпризов не было, и в тот вечер его дом праздновал.
  
  Гарри тоже праздновал. Ему удалось пережить свой первый год в Хогвартсе, и он возвращался домой, чтобы снова чувствовать себя в безопасности впервые за несколько месяцев.
  
  В течение короткого периода, по крайней мере, жизнь была хорошей.
  
  
  
  
  Добби
  
  
  Хотя Гарри подумал, что два месяца пребывания вдали от постоянного стресса и опасности в школе будут ошеломляющими, через три недели он почувствовал себя сумасшедшим.
  
  Вернон относился к Гарри как к бомбе, которая собиралась уйти, и Гарри очень усердно трудился, чтобы все было как можно безопаснее. Он подчеркнул, насколько опасна школа, и о том, как его оттолкнули от лестницы и почти убили.
  
  Он не говорил о своем собственном убийстве, но из-за того, как Дурсли обращались с ним, произошли какие-то изменения в том, как он выглядел. Гарри заподозрил, что ему показалось все труднее и опаснее.
  
  Тот факт, что он был умственно на восемь месяцев старше, чем он был физически, мог быть частью этого. Как Слизерин, он научился контролировать свои эмоции и показать, как он чувствовал себя намного меньше. Это заставило мириться с яростью Вернона и мелочью Петунии немного легче, поскольку он не делал ничего хуже, отвечая так же, как и когда был моложе.
  
  И все же, несмотря на то, что в доме было нечто вроде угрюмого сходства, они были не такими, какими они были, когда Гарри был моложе.
  
  Когда он был моложе, его отвезли в продуктовый магазин, чтобы помочь нести продукты, а Дадли насмехался над ним. Он ходил в школу и обратно, и он даже мог посетить библиотеку самостоятельно, если бы не слишком долго от своих обязанностей.
  
  Теперь Дурсли отказались его забрать. Они вышли, чтобы поесть и оставить его позади, принеся ему остатки от еды Вернона и Петунии (у Дадли никогда не осталось никаких остатков).
  
  Больше не было поездок в продуктовый магазин, и Дурсли даже боялись позволить ему много работать на улице, даже несмотря на заверения Гарри в том, что подопечные закрыли двор. Дурсли не хотели, чтобы кто-то понимал, что он там, потому что они каким-то образом узнали о щедрости на голове.
  
  Вернон попытался заставить Гарри перестать носить палочку, но Гарри отказался. Он сказал, что если подопечные не помогут, палочка Гарри станет их единственной защитой. Он также отметил, что ему разрешено одно бесплатное использование несовершеннолетней магии.
  
  Пэрлинг при неявной угрозе, Вернон отступил.
  
  Гарри подслушал, что тетя и дядя говорят о том, чтобы положить бары в его дверь и запереть его; он быстро заступился и указал, что так же, как у него была палочка, он мог просто взорвать стену, что может повредить кому-то еще в семье, а также быть дорогостоящим.
  
  Вернон снова заговорил, но в конце концов сдался.
  
  Гарри напряженно работал после этого на том, что его семья считает, что он был на их стороне вещей. Он осквернил волшебный мир, и он громко выразил свою зависть к Дадли за то, что он отправился в Смеллингс. По правде говоря, он завидовал Дадли; в течение многих месяцев из года худшее, о чем он должен был беспокоиться, получал избиение старшими мальчиками.
  
  В конце концов у Гарри закончилось чтение книг. Несколько раз он перебирал домашнее задание. Он практиковал крадучись по дому ночью, практикуя свои навыки в хитрости, чтобы они не стали ржавыми.
  
  Он даже попытался заручиться поддержкой Дадли, заставив его засунуть Гарри в теннисные мячи, а Гарри уклонился. Сначала Дадли принял это злобное удовольствие, но у него были проблемы с ударом Гарри и он быстро потерял интерес.
  
  Спустя три недели Гарри почувствовал, как он смутился. Он чувствовал, что его навыки атрофировались, и он беспокоился, что к тому времени, когда школа возобновится, он будет ужасно уязвим.
  
  Поэтому он обманул, скользнув на свой плащ-невидимку, когда Дурсли исчезли, и он направился в библиотеку неподалеку.
  
  Он нашел там книгу "Методы маскировки", в которой было более 130 иллюстраций, включая макияж, обувные лифты, контактные линзы, поддельные татуировки, парики и маски для трансвеститов.
  
  В нем был раздел о том, как люди идентифицируют других людей и меняют голоса.
  
  Он проверил эту книгу вместе с некоторыми книгами по актерскому мастерству и несколькими книгами-фантастиками, чтобы отвлечься от всего этого. У него было совсем мало удовольствия в течение всей его жизни, тем более, что он был изолирован значительной частью населения Хогвартса.
  
  Гарри вызвал Гермиону так часто, как только мог, когда Дурсли были в отъезде, и она поддерживала контакт с Невиллом, который совал ее. Этого никогда не было достаточно, и Гарри не хватало времени, которое они провели вместе в библиотеке.
  
  Он задавался вопросом, следует ли ему начать учить их сражаться в течение следующего срока; даже плохо подготовленные противники помогли бы ему стать лучше, если их было достаточно.
  
  Если бы не Трейс, Гарри бы продолжал заниматься магией, что мог; он хотел, чтобы он мог найти что-то в этом роде. Он сомневался, что это будет легко найти; скорее всего, министерство ограничило любую информацию о трассе.
  
  Единственное, что он знал, это то, что он не мог отличить магию от подрастания магов и магии от него. В таком месте, как Хогвартс или Диагональная аллея, он не заметил бы заклинания вообще.
  
  По словам Невилла, дети из семей Волшебников часто могли бросать заклинания за пределы школы, просто оставаясь рядом с родителями, что давало чистокровным мощным преимуществом над своими магглорожденными соотечественниками.
  
  Гарри практиковал свои навыки маскировки, насколько мог, с материалами, которые у него были на руках. Гермиона послала ему 100 фунтов через магловскую почту, пообещав, что он заплатит ей и ее семье, когда он доберется до перекрестка и доберется до его хранилища.
  
  Он купил комплект косметики и начал практиковать на протезе для носа и смешивания. Дадли пытался высмеять его за это, но на этот раз Петуния и Вернон были на стороне Гарри. Замаскированный Гарри был Гарри, который был менее опасен для всех.
  
  Наконец, его день рождения снова наступил 31 июля. Дурсли не праздновали его, конечно, но его тетя оставила коллекцию своего старого макияжа в коробке у его двери.
  
  В ту ночь у Дурслеев были гости, и одна вещь, о которой Вернон спросил Гарри, заключалась в том, что он тихий и сдержанный.
  
  Последнее, что им нужно было, чтобы гости говорили о Гарри не тем людям. Поскольку Гарри был в полном согласии, сделка была заключена.
  
  Гарри поселился в тихом вечернем чтении своих книг.
  
  К сожалению, у судьбы был другой план в виде сумасшедшего домашнего эльфа.
  
  Гарри обнаружил домашних эльфов во время своих исследований Хогвартса, и он уже использовал их для доставки кусков дерева, а также для других задач. По его опыту, все они, казалось, завысили мнение о его важности.
  
  Домашний эльф, сидящий на своей кровати, был не так хорошо одет, как домашние эльфы Хогвартса, на которых была форма, сделанная из чайных полотенец. У этого домашнего эльфа была старая наволочка.
  
  "Гарри Поттер!" начался домашний эльф. "Для меня большая честь встретиться с вами. До тех пор, когда Добби хотел встретиться с вами".
  
  Домашние эльфы были частичным исключением из палат в доме Гарри. В отличие от волшебников, они могли найти свой дом, но только если у них не было никаких плохих намерений по отношению к нему. Для размещения эльфов и других волшебных существ, которые желали ему зла, дом Гарри был таким же невидимым, как и для кого-либо еще.
  
  Конечно, были способы обойти это. Гарри был обеспокоен исключением. Убедите домашнего эльфа, что он помогает Гарри, и это может доставить его прямо к самому темному лорду.
  
  "Как ты нашел меня здесь?" - быстро спросил Гарри. "Это место должно быть секретным".
  
  "Добби поговорил с эльфами Хогвартса, которые знали твою мать", - сказал домовой эльф. "Некоторые помогали на ее свадьбе, встречали сестру и ее мужа, знали имена".
  
  "Тем не менее, - сказал Гарри. "Откуда вы знали, где они жили?"
  
  "У маглов есть книга, сэр, - сказал домовой эльф. "У него есть имена и адреса всех маглов в городе".
  
  Гарри уставился на существо, чувствуя, как холод идет по его позвоночнику. Домашние эльфы знали достаточно, чтобы позволить кому-то найти его?
  
  Учитывая незнание волшебников маггловскими путями, Гарри заподозрил, что один из домашних эльфов, вероятно, служил полукровкой и знал достаточно, чтобы дать Добби дружеский совет.
  
  Единственное, что держало его в безопасности, было волшебство, высокомерие и вера в то, что их рабы были невежественны и ничего не знали.
  
  "Ты сказал своему хозяину, где я живу?" - спросил Гарри, пристально глядя на существо.
  
  Существо покачало головой. "Мой господин не знает, что Добби знает, он никогда не узнает, если бы знал ..."
  
  Гарри слышал звуки смеха его тети внизу.
  
  "Это не очень хорошее время", - сказал Гарри. "Я потратил много времени, пытаясь проникнуть в добрых милостей моей тети и дяди".
  
  "Важно, сэр, - сказал тварь. Он наклонился вперед. "Добби услышал, что Гарри Поттер снова посмотрел на темного лорда несколько недель назад".
  
  Гарри долго молчал. Единственный, кто знал об этом, был Волдеморт, хотя Дамблдор подозревал. Мастер Добби должен был быть одним из смертников, и это означало, что Волан-де-Морт уже нашел достаточно хозяина, чтобы общаться со своими подчиненными.
  
  "Я ни на что не признаюсь, - нейтрально сказал Гарри. "Но что бы это значило, если бы у меня было?"
  
  "Гарри Поттер очень велик, сэр". Домашний эльф вытер глаза краем наволочки. "Но он все еще не должен возвращаться в Хогвартс в этом году, он должен оставаться здесь, где он в безопасности. Если он вернется в Хогвартс, он будет в смертельной опасности".
  
  Гарри уставился на существо. "Ты думаешь, я этого не знаю? Волдеморт планирует убить меня, и он точно знает, где я буду каждый год, когда школа будет на сессии".
  
  Существо застонал и закрыл уши. "Не говори имени, не говори имени, сэр!"
  
  Звуки вечеринки внизу напомнили Гарри, что он должен сохранить существо таким спокойным и ненавязчивым, как популярный.
  
  "Я должен убить его, я должен хотя бы сказать его имя", - сказал Гарри. "Но отлично".
  
  "В Хогвартсе есть заговор, ужасные вещи. Я знал об этом в течение нескольких месяцев", - сказал тварь.
  
  Гарри опустился на корточки, приподняв лицо с Добби. "Вы можете рассказать мне о сюжете?"
  
  "Нет, Добби придется наказывать себя за то, что он рассказал Гарри Поттеру даже так, как он есть. Ему придется закрыть голову в духовке".
  
  Существо схватило настольную лампу Гарри и начало биться головой. Гарри быстро остановил его и сказал: "Вы не можете серьезно думать, что я хочу пойти, не так ли?"
  
  "Тогда почему Гарри Поттер идет?"
  
  "Они меня заставляют", - сказал Гарри. "Дамблдор и министерство. Неважно, что я хочу, или моя семья хочет".
  
  Половина волшебного мира хотела его там, а другая половина хотела его там, чтобы убить его. В его волшебной школе никогда не было выбора.
  
  Эльф посмотрел на Гарри, как будто мысль о том, что он не хочет идти, ему никогда не приходила в голову.
  
  "Если вы можете рассказать мне немного больше о сюжете, возможно, я смогу остановить его, пока он не начнется", - сказал Гарри. Когда дом-эльф снова поднялся на лампу, Гарри поднял руку. "Но я знаю, что ты не можешь предать своих хозяев".
  
  Он искал домашних эльфов в то же самое время, когда искал акромантулы и оборотни. Он всегда обнаруживал, что их выпученные глаза и подчиненные отношения немного жуткие, даже если они были очень полезны.
  
  Что касается Гарри, то любому, кто поклонялся ему, нельзя было доверять. Никто не мог ненавидеть его. Даже людям, которые притворялись, что не заботятся о нем, нельзя доверять.
  
  Список людей, которым доверяют Гарри, можно написать на ногтях.
  
  "Вы должны остаться здесь, где это безопасно, - настойчиво сказал Добби.
  
  "У меня нет выбора, - сказал Гарри. Он указал на дверь. "Моя тетя и дядя не хотели, чтобы я пошел в эту школу, но волшебники не дали им выбора. Никто из нас не может помешать им уйти".
  
  "Но почему?" - спросил Добби.
  
  "Они хотят, чтобы я убил темного лорда", - сказал Гарри. "И они выставили меня, как какой-то жертвенный ягненок".
  
  После этого нечего было сказать. Домашний эльф ушел, удрученный.
  
  Гарри почувствовал себя немного подавленным. Он знал, что в этом году будет план убить его, но было угнетательно иметь подтверждение, прежде чем он даже наступил на поезд.
  
  Гарри усердно работал над своей маской для своего визита в Диагон-аллею. На нем была какая-то старая одежда Дадли, которую он наполнил старыми тряпками. Он поменял волосы, используя волшебный гребень, который Уизли дал ему в разрез блондинки.
  
  На нем были вставки на ботинках, чтобы сделать его выше. Он практиковал ходьбу, как тяжелый человек; используя прогулку Дадли в качестве проводника.
  
  В этом году он решил не подвергать опасности Грейнджеры; с одной стороны, все знали, что он дружит с Гермионой, и быть с ними просто поставит под угрозу его маскировку.
  
  У него был второй набор одежды внутри огромной одежды Дадли; он должен был измениться, когда у него появятся новые халаты, или они вообще не подойдут.
  
  Гарри получил триста фунтов от своей тетки за свои книги в Хогвартсе; сто фунтов было за те деньги, которые он потратил на лето, чтобы отплатить Гермионе, а остальное, чтобы она не знала о своде.
  
  Он понятия не имел, сколько или сколько денег было в его хранилище в любом случае, и он не мог зависеть от этих денег, пока не увидел его. Если бы у него было много денег, он планировал сохранить двести фунтов на случай чрезвычайных ситуаций.
  
  После всех неприятностей, которые Дурсли дали ему на протяжении многих лет, он решил, что они должны ему.
  
  Он шел более чем на милю под плащом невидимости, пока не добрался до пустынного места. Затем он снял свой плащ и поднял палочку, вызвав рыцарский автобус.
  
  Когда он прибыл, Гарри держал одну руку на своей палочке. Нападение на сам автобус всегда было возможным, и из его воспоминания ехать на автобусе было неприятно.
  
  Все волшебные способы путешествия были неприятными. Потолочная сеть бросила тебя туда, и мне казалось, что из-за того, что ты сжимаешься от трубки. Поездка в мениве была, вероятно, лучшей, но она все еще включала в себя ошибки в зубах. Автобус Рыцаря был просто бесчеловечным.
  
  Если он пережил войну с Волдемортом, Гарри решил, что он будет работать на удобных транспортных средствах. Он сделает монетный двор и больше не будет работать.
  
  Было бы неплохо быть известным как "Мальчик-кто-создал-комфортно и недорого", а не просто мальчик, который жил.
  
  К счастью, поездка на автобусе прошла беспрецедентно; Придя в Диагон-аллею, Гарри начал входить в его характер. Он начал ходить, как тяжелый человек.
  
  В первый год своего существования один был красным флагом; никто не отправил первый год в Переселенную аллею. Однако, с помощью вставок обуви и других аспектов его маскировки, Гарри подумал, что может пройти второй или третий год, а некоторые из них бродили по переулку в одиночку.
  
  Гарри позаботился о том, чтобы он шел, как будто он не заботился о мире. Ходьба, как он боялся, наверняка привлечет хищников.
  
  Первой его остановкой был Гринготтс. Дамблдор неохотно дал ему свой ключ и сказал ему, что ему не будет иметь полный доступ к его хранилищу, пока ему не исполнится семнадцать. Он, наконец, сдался после того, как Гарри умолял его и продал ему рассказ о том, как Дурсли не хотят финансировать свое образование и что это будет несправедливостью, чтобы заставить их это сделать.
  
  Ужасная поездка позже, Гарри был в его хранилище. Монеты в его хранилище были впечатляющими; груды золота, серебра и колючек. По словам гоблина, с которым он был, у него было всего 50 000 галеонов. Это была маленькая судьба, но этого было недостаточно, чтобы жить на всю жизнь любыми способами.
  
  Учитывая обменный курс, этого может быть достаточно, чтобы купить довольно хороший дом, но это было бы так.
  
  Для Гарри, однако, это было похоже на все деньги в мире. Триста фунтов, которые его тетя дала ему плюс деньги, которые он заработал летом, были все деньги, которые он когда-либо имел в своей жизни.
  
  Он собирал деньги, больше, чем считал нужным, так как он должен был продержаться год в Хогвартсе, и он покинул свой хранилище с чувством предвкушения.
  
  Увидеть отца Уизли и Малфоя в кулачном бою посреди улицы было не так удивительно, как думал Гарри. Видимо, мести молодого дуэта были чем-то вроде семейной традиции. Увидев старшую руку Малфоя, книга младшей девочки Уизли была несколько подозрительной, но Гарри решил, что это не его дело.
  
  С деньгами переулок Диагон был намного интереснее. Гарри постарался узнать умиротворяющий шарм от Флитвика до конца последнего срока. Он попросил вариант, который закончится сам по себе через некоторое время. Он мог произносить заклинания в Пересеке, так как слишком много другой магии, чтобы След мог заметить, но изменение заклинания на дому вызовет След.
  
  Он использовал его сейчас, чтобы купить больше книг, чем мог бы поместиться в своем рюкзаке, а также другие предметы, которые ему понадобятся. Он потратил больше времени на свои книги, чем на любую другую проблему, просто потому, что ему нужно было что-то занятие в следующем месяце, и изучение новой магии помогло бы занять время.
  
  Самая опасная часть поездки была, когда он пошел, чтобы получить школьные одежды. Он скользнул в магазин и должен был найти место, которое было в стороне, и невидимым кем-либо еще, чтобы ускользнуть от тяжелой одежды, которая заставила его выглядеть жирной. Он снял вкладыши в своих тренерах, которые сделали его выше.
  
  Он использовал гребень, чтобы сменить волосы, и он получил свои одежды как можно быстрее.
  
  Оставив Диагональную аллею своим новым взглядом, Гарри снова вызвал рыцарский автобус. Он забрал его в другую часть города, чем он ушел, и он вернулся домой, скрытый под плащом невидимости. Он едва добрался до своей комнаты до того, как сгущались прелести, взрываясь объектами по всему полу.
  
  Тот факт, что он не был убит на обратном пути из Диагональной аллеи, был хорошим знаком. Может быть, в этом году это было бы не так травматично, как последнее.
  
  
  
  
  Поезд
  
  
  Только когда Гарри ударил стену платформы и отскочил, он понял, что у него проблемы. Он дождался до позднего прибытия на станцию, чтобы дать атакующим меньше времени для нападения, и теперь ему грозило пропустить поезд.
  
  Хуже того, тот, кто прописал стену, видимо, дождался, пока Гарри не пройдет, а это значит, что они проникли в его маскировку.
  
  Улыбка Гарри мчалась, даже когда он заставлял себя держать его лицо бесстрастно. Тот, кто следил за ним, должен был знать, что он паникует. Несомненно, они ждали, когда он выйдет на улицу, а затем они нападут на него, пока он ждет автобуса-рыцаря.
  
  Успокоившись по ходу действия, Гарри быстро двинулся к счетчику билетов. Он был благодарен за деньги, которые он взял из Петунии; с какой-то удачей это спасло бы его жизнь.
  
  Изучая графики, он обнаружил самый ранний уходящий поезд, и он ждал в очереди.
  
  Когда леди за прилавком спросила, Гарри указал на одного человека, сидящего в одиночестве; он утверждал, что его отец провожал его и что его родители развелись. Его книги говорили о важности продажи истории и о том, чтобы не нервничать, когда рассказывали об этом.
  
  Очевидно, Гарри удался лгать, когда она продала ему билет. Гарри был возмущен ценой, но ничего не сказал об этом. Десять минут спустя Гарри был в поезде.
  
  Он подозрительно смотрел на других пассажиров. Для одного из них не потребовалось много места, чтобы положить кончик палочки к его спине и вывести его с поезда. Поезд был переполнен, и Гарри посчастливилось найти место, втянутое между женщиной-тяжелоатрой и худым человеком, который пах, как будто он не купался через неделю.
  
  Для сравнения, Хогвартс-Экспресс был высотой роскоши.
  
  Некоторые из других пассажиров тоже выглядели подозрительными, хотя Гарри не мог понять, были ли они волшебниками или просто очень отрывочными магглами. У некоторых, казалось, были проблемы с гигиеной, а у других были пирсинг в тех местах, где Гарри никогда не приходило в голову, что кто-то может иметь их.
  
  Гарри подождал до последней остановки, сорок пять минут езды, прежде чем выйти. Он быстро двинулся, наблюдая за каждым, кто следил за ним. Тот факт, что были заклинания, чтобы скрыть волшебников, не делал его более уверенным в его способности находить нападавших.
  
  Если бы не его школьный багажник, он бы проскользнул в первый туалет и накрыл себя плащами невидимости. Поскольку это был багаж, было бы слишком сложно двигаться, надев плащ. Он был тяжелым, и без колес его легко переносить легко. Гарри подумал, не собирается ли он оставить его.
  
  Итак, Гарри решил двигаться так быстро, как только мог. Как только он добрался до пустой улицы, он поднял палочку.
  
  Он все еще скрывался, и водитель уставился на него.
  
  "Разве ты не должен идти в Хогвартс?" - спросил водитель.
  
  Похоже, что на улице или внутри автобуса не было никого другого, кроме багажа, но Гарри все равно нервничал.
  
  "Я пропустил свой поезд", - сказал Гарри. "Есть ли шанс, что я могу поехать в Хогсмид?"
  
  "Не на трассе, извините, приятель", - сказал водитель.
  
  "Диагональная аллея, - сказал Гарри, поморщившись.
  
  Ему нужно было бы использовать сеть Floo, чтобы добраться до Хогсмида, а затем он дождался прибытия поезда. Гарри ненавидел тот факт, что часами он будет один в волшебной деревне, но он не видел, что у него был большой выбор.
  
  "Горячий шоколад?" - спросил багажник, вытаскивая сумки Гарри в автобус.
  
  "Нет!" Гарри сказал. Получение третья степени ожогов от горячего шоколада, поскольку автобус пролетел через его обычные выходки, не было его идеей веселья. Он заплатил обычную плату за проезд, и автобус отключился.
  
  Его первый раз через плавучую сеть было не очень весело. Хуже того, Гарри подумал, что он обратил внимание, просто находясь на Диагон-аллее в тот день, когда дети его возраста были на пути в Хогвартс.
  
  Если бы он знал о любом другом месте, где имелся доступ к плаву, он бы это использовал, но он был вынужден проскользнуть в первое дело в переулке, которое, как он помнил, имел доступ.
  
  Зовский магазин Зонко был единственным магазином в Хогсмиде, чье имя он помнил, прежде всего потому, что близнецы продолжали и продолжали его беспрерывно. Следовательно, именно здесь он оказался, проскользнул через камин и потянул за собой свой сундук.
  
  Он был покрыт пеплом, как и его сундук.
  
  Теперь, когда он был в волшебной области, Гарри немедленно повернулся к его сундуку и набросился на него. Это продлится час; надеюсь, к тому времени Гарри смог найти место, где можно было бы дышать. Он сунул его в свой новый рюкзак.
  
  Обиженный клерк уже шел вокруг прилавка. Несомненно, они продолжали следить за любым использованием магии, чтобы остановить кражу магазинов.
  
  Гарри вышел из магазина, прежде чем мужчина смог добраться до него, и как только он повернул за угол, он накрыл себя плащом.
  
  Наблюдая внимательно, Гарри оставался там, где был на десять минут, прежде чем, наконец, уверяя себя, что никто не следил за ним.
  
  Он бродил Хогсмид под плащом почти через час после этого. Это был опыт, который ему не позволили бы иметь на следующий год после ... и если он умер достаточно часто, может быть, не в течение еще пяти лет или дольше.
  
  Были магазины, в которых он интересовался; в магазине шуток, вероятно, были предметы, которые он мог бы использовать для более серьезных целей. Например, он держал перуанскую темноту на своем лице. Лучше всего о предметах было то, что они не вызывали Trace. Они были самым близким, что он мог использовать для использования магии в течение лета.
  
  Был магазин зелий; он, казалось, больше фокусировался на лекарственных зельях, чем наступательные зелья, но, учитывая тот ущерб, с которым Гарри столкнулся, любая помощь была бы полезна.
  
  Книжный магазин под названием Tomes and Scrolls также был заманчивым. Он проработал большую часть книг, которые он купил раньше летом, и ему нужно было больше, чтобы он был занят в течение рождественского перерыва.
  
  Проблема заключалась в том, что это был город, который жил по плану Хогвартса на протяжении сотен лет. Любой ребенок в возрасте Хогвартса, блуждающий вокруг, немедленно привлек бы внимание.
  
  Он мог казаться моложе, чем был, но он не видел, чтобы маленькие дети блуждали по одиночке без сопровождения.
  
  Гарри перестал сжимать очарование на своем сундуке и решил спрятаться в заброшенном здании, которое он видел раньше. Он был на склоне и был несколько выше остальной части деревни. Сад снаружи был зарос сорняками таким образом, который дал бы тетке Гарри панику. Окна и двери были заколочены, и место выглядело так, как будто оно не было занято в течение десятилетий.
  
  Тропа до хижины была замучена, и в зеленых водорослях были лужи. Гарри ненавидел идти в одиночестве в такое место, даже под его плащом, но он не видел другого выбора.
  
  Получение в доказательство быть проблемой. Двери были запечатаны, как и окна. На дверях и окнах была какая-то волшебная печать, которую ничто из Гарри не смогло пройти.
  
  Однако разумное использование прерывистого очарования позволило ему нарезать заднюю стенку. Он осторожно прорезал стену, разрезая небольшой квадрат на землю. Он зажег палочку и осторожно посмотрел внутрь. Он скользнул внутрь и подождал, пока его глаза приспособится к темноте внутри.
  
  На второй этаж была лестница, и, когда он перешел, чтобы исследовать окрестности, у Гарри возникло непростое чувство. Мебель внутри комнаты была разбита, разорвана на части, которая не казалась человеческой. На стенах были царапины.
  
  Одно из окон выглядывало в замок; Гарри мог всматриваться в планки на досках, чтобы посмотреть; он тщательно проверил все окна, чтобы убедиться, что никто не подходит к нему.
  
  В стене был низкий дверной проем и лестница, ведущая вверх. Гарри сначала поднялся по лестнице. Было не так много, чтобы видеть выше, хотя вид был намного лучше оттуда. Было достаточно пыли на все, что он мог сказать, что никто не был в этом месте в течение очень долгого времени.
  
  Низкий дверной проем на первом этаже, однако, спустился в туннель, и Гарри внезапно почувствовал себя неловко.
  
  Разумным было бы запереть дверь и просто подождать, но на этот раз Гарри не мог. Он должен был знать, что было на другой стороне туннеля.
  
  Сердце у него в горле, Гарри зажег палочку, и он спустился в темноту. Туннель был покрыт землей и узкий. Это было на несколько дюймов короче самого Гарри, и поэтому ему пришлось немного припасть, чтобы пробиться сквозь него.
  
  Потребовалось полчаса, чтобы добраться до конца тоннеля, и к тому времени, когда он это сделал, Гарри всерьез подумывал о возвращении.
  
  Ему пришлось сгибаться еще ниже, чтобы пройти через выход, только чтобы задохнуться, когда дверной проем открылся на привычной почве. Он был на территории Хогвартса и ...
  
  Деревенская ветка ударила туда, где только что был Гарри. Он бросился обратно в туннель, довольный тем, что его рефлексы не атрофировались в течение лета так сильно, как он боялся.
  
  Кто был бы настолько глуп, чтобы поставить туннель у основания дерева убийц?
  
  Гарри заподозрил, что есть способ сделать дерево доступным, но в настоящее время он не смог узнать.
  
  Он направился обратно в хижину, чтобы отвлечь оставшиеся часы от скуки.
  
  Это было в двадцати минутах ходьбы от железнодорожного вокзала, и Гарри почувствовал холод по спине, ожидая прибытия поезда. Уже было уже темно, и ветер был прохладным.
  
  Хуже того, любой, кто знал, что он не был в поезде, знал бы, где он, вероятно, будет ждать.
  
  Он использовал магию для ремонта отверстия, которое он положил в стену хижины; может наступить время, когда ему нужно место, чтобы спрятаться снова, и не было смысла позволять вещам, которые еще не были там.
  
  Он также прилагал особые усилия, чтобы удалить все аспекты маскировки. Маскировки срабатывали только в том случае, если люди не знали, что вы их использовали. Даже если волшебники знали, что он замаскирован, единственным аспектом его маскировки, который был волшебным, была его прическа. Остальное было сочетание маггловской одежды и макияжа и актерского мастерства. Они не были бы легко обратимы магией и не ожидали.
  
  Гарри спрятался под плащом, и он почувствовал облегчение, когда увидел поезд. Он огляделся; нет смысла становиться неряшливым, потому что конец был в поле зрения. Трудная часть будет переходить от невидимого к видимому.
  
  После задумчивости Гарри остановился, приблизившись к трекам, когда он посмел, когда поезд остановился. Он был достаточно близко к поезду, что люди в окнах выше не могли его видеть.
  
  Он снял плащ и спрятал его, а затем подождал, когда двери распахнутся, и дети вышли из дверей. Он скользнул в толпу в тот момент, когда увидел Гермиону и Невилла, оба из которых выглядели расстроенными.
  
  "Гарри!" - сказала Гермиона, увидев его. "Где ты был?"
  
  "Кто-то прописал стену платформе 9 3/4, поэтому я не смог пройти", мрачно сказал Гарри. "Я думаю, они собирались убить меня, когда я покинул королевский крест".
  
  "Ты думаешь, все готовы убить тебя", - сказала Гермиона. "Скорее всего, близнецы играли в шалости".
  
  Гарри покачал головой по наивности Гермионы. Все действительно были убиты; его часто убивали, он считал себя экспертом.
  
  Тем не менее, он почувствовал некоторое облегчение, что ему теперь только пришлось беспокоиться о том, что кто-то вскочил в него ножом в толпе, а не полностью атаковал Пожирателей Смерти.
  
  Они слышали знакомый голос Хагрида, призывающий к первым годам. Когда младшие ученики отделились от толпы, Гарри, Гермиона и Невилл следовали за остальной частью толпы по платформе, а затем на грязной дорожке.
  
  Подождали не менее ста тренеров. Каждый из них был вытащен крылатыми скелетными лошадьми; Гарри огляделся, и Гарри увидел, что никто, похоже, не беспокоился об этом, даже в том же году, который, вероятно, раньше не видел лошадей.
  
  Гарри читал о Thestrals, когда он читал о существах вокруг Хогвартса, но все еще казалось странным, что никто больше их не видел.
  
  "Вы их видите?" Гарри спросил Невилла и Гермиону.
  
  "Смотри что?" - спросила Гермиона.
  
  Невилл, однако, кивнул. " Thestrals ... их можно увидеть только те, кто видел смерть".
  
  Гарри пристально посмотрел на своего друга. Когда Невилл увидел смерть?
  
  "Моя бабушка умерла", объяснил Невилл, интерпретируя его взгляд.
  
  Никто не спросил Гарри, где он видел смерть. Между троллом, Адрианом Пуси и его собственной матерью этого было бы достаточно. Видя его собственную смерть несколько раз было еще хуже, а не то, что они знали об этом.
  
  Гермиона, казалось, немного нервничала о том, чтобы попасть в тренера, когда она не могла видеть, что она тянет его, но Гарри и Невилл поощряли ее, и вскоре они загрузились в тренера.
  
  От него пахло плесенью и соломой, хотя запах был слабым. Прежде чем кто-нибудь мог что-то сказать, карета двинулась вперед. Вскоре они двинулись через пару впечатляющих кованых железных ворот.
  
  Гарри начал объяснять, что случилось, когда вагон пробился по длинному наклонному подъему к замку. Гермиона, казалось, думала, что он параноик и что на самом деле никто не был за ним, но Невилл не был так уверен.
  
  Учитывая собственную историю семьи Невилла с Пожирателями Смерти, Гарри не удивился, что он будет более осторожен.
  
  Не важно, что думала Гермиона. Гарри был уверен, что он стал жертвой плохо выполненного убийства.
  
  Церемония сортировки не принесла никаких сюрпризов. Рыжеволосая девушка Уизли следила за остальной семьей в Гриффиндор, а остальная часть вечера прошла так, как это было годом раньше.
  
  Во второй раз это было немного менее впечатляюще, хотя и немного. Гарри мог видеть, как поездка на лодке по озеру была спроектирована так, чтобы произвести впечатление на детей и, возможно, даже немного их потушить.
  
  Он приветствовал прибывающих студентов вежливо, хотя ему не нравилось, как чистокровные ученики смотрели на его шрам. Только магглорожденные казались забывчивыми, и было немного удручающе, как легко он смог их вытащить из других.
  
  Они казались более изумленными, чем другие ученики; каждая маленькая магическая вещь, казалось, поразила их. Некоторые из них собрались вместе. Ни у кого из них не было притворных настроений чистокровных, которые были настроены не казаться впечатленными, хотя они тайно были.
  
  В конце концов, чистокровные были вокруг магии всю свою жизнь. Гарри подумал, было ли преднамеренное представление о поездке на лодке первого года, отчасти, чтобы преодолеть это отношение.
  
  Не видеть Квиррелла у главного стола было немного шоком. Гарри каким-то образом не думал почти о том, что случилось, как он чувствовал, что должен. В конечном счете, человек был готов убить ребенка и, возможно, сделать хуже, и Гарри почувствовал, что в каком-то смысле он заслужил то, что получил.
  
  Он подозревал, что он будет чувствовать себя более виноватым, когда станет старше, надеюсь, когда у него будет роскошь быть в безопасности и думать о том, что он был вынужден делать.
  
  Тем не менее, хотя новый учитель, занявший место Квиррелла, не имел тюрбана, Гарри не доверял ему. Если Волдеморт был готов унизить себя достаточно, чтобы сидеть на спине чья-то потная голова под тюрбаном целый год, он не колеблясь прятался бы на чьей-то спине или сундуке или даже в худшем месте.
  
  Гарри планировал прикоснуться к каждому учителю, который у него был в следующем семестре ... когда он работал, когда проходил мимо, какое бы оправдание он ни нашел. Учитывая, что плоть Квирелла сожгла, когда он коснулся ее, это может быть отличный предупреждающий знак.
  
  Конечно, даже если ни один из них не был сам Вольдермортом, скорее всего, некоторые из них были Пожирателями Смерти. Гарри не отпустил свою охрану, пока он не был в безопасности дома.
  
  Гарри все время становился все сильнее; он был настроен стать таким же могущественным, как Дамблдор, если бы это было так, как нужно. Конечно, это может занять целую жизнь, и Гарри подозревал, что у него не так много времени, так как момент, когда он ожил, продолжал двигаться вперед.
  
  Вопрос только в том, достаточно ли этого. У Волдеморта были планы в планах, и Гарри не было много, чтобы сражаться с ними.
  
  Все, что он мог сделать, это смотреть и ждать.
  
  
  
  
  Дедовщина
  
  
  Иногда Гарри размышлял, есть ли у волшебных учителей какой-то смысл. Гербология в первый год была расслабляющим классом. Гарри провел достаточно времени в саду дома, что ритуалы заливки и пересадки, обрезки и опрыскивания растений не были трудностью, даже если растения иногда были из-за кошмаров его тети.
  
  Но первое задание года состояло в переводе мандрагов, растений, крик которых был смертельным.
  
  Ох, Спроут заверил их, что это были молодые мандрагоны, вряд ли убивающие своими голосами, но Гарри не был так уверен. Все, что нужно было, было быстрым производителем, и кто-то в итоге погиб.
  
  Чтобы усугубить ситуацию, Крэбб и Гойл серьезно не относились к этому заданию. Они хватались за ухо защитников друг друга, надеясь, что другой обрушится, ошеломленный. Обычно они лучше себя вели в совместных занятиях с другими Домами, потому что Малфой держал их под контролем, но он был по комнате в партнерстве с Пэнси Паркинсоном. Росток был на другом конце классной комнаты и еще не заметил мальчиков.
  
  Разве учителя никогда не были вокруг двенадцатилетних мальчиков? У них не было головного мозга, и безопасность ни для кого из них не беспокоила.
  
  Гарри мог почти видеть последовательность событий; они спотыкались, вытаскивая мандрагоры и спотыкаясь о Гарри, сбивая наушники. Три мертвых, и Гарри приходится повторять все лето, не имея возможности тренироваться или тренироваться вообще.
  
  Они даже не надели свои наушники, и Гарри уже представлял страшные смерти для всех.
  
  "Как долго, по-твоему, потребуется, чтобы мадам Помпрей подняла почку?" Гарри внезапно спросил Крэбба.
  
  "Какие?" он спросил.
  
  "Как долго вы думаете, что это займет?"
  
  Крэбб смущенно покачал головой.
  
  "Я могу помочь вам разобраться", - огрызнулся Гарри, потянулся и вытащил свою палочку на полпути.
  
  Краббе потребовался момент, но он вдруг побледнел и что-то прошептал Гойлу. После этого они оба успокоились.
  
  Спрут заставил их проскользнуть их наушники вскоре после этого, и Гарри приблизился к обработке его гриба смерти в благословенной тишине.
  
  Он сражался и извивался и делал все, что мог, чтобы его не засунули в другой горшок. Гарри точно знал, как он себя чувствует. Вся его жизнь была такой.
  
  Класс МакГонегалла был, по крайней мере, более безопасным; превращение жуков в пуговицы было чем-то, что он пробовал, когда скучал, повторяя последний класс. Теперь он забавлялся, пытаясь создать все более запутанные кнопки.
  
  Крэбб и Гойл не могли этого сделать, и даже Малфой, казалось, ревновал, как быстро Гарри поймал. Если бы у них было пять дополнительных месяцев, чтобы тренироваться, они бы хорошо справились с этим. Гарри заставили заниматься только вперед, чтобы удержать себя от умственного.
  
  Он поймал МакГонегалла, наблюдая за ним, как будто она пыталась его выяснить. Она наблюдала за ним все больше и больше, что делало его неудобным.
  
  Несмотря на то, что он был в прошлом году, он почесал ее руку, когда он вернул ему свои материалы. Он не был удивлен, что реакции не было, но он не мог предположить, что кто-то был в безопасности. Насколько он знал, Волдеморт был на другом ученике.
  
  Он был осторожен, глядя в душ; у него уже было достаточно слухов о нем, не начав ничего более сомнительного. Он подозревал, что Малфой будет любить распространять слухи о нем, и последнее, что нужно Гарри, было вынуждено научить Малфоя тому уроку, который потребуется.
  
  Малфой побежал к отцу, который из того, что он всегда говорил в общей комнате, был очень важным должностным лицом, и там были бы всевозможные неприятности.
  
  Мысль об исключении была почти привлекательной, за исключением того, что они хватали палочку, и это оставило бы его беззащитным. Ему нужна была подготовка, которую он получал, если бы он когда-либо получал шанс выжить с этим умом неповрежденным.
  
  Конечно, он не мог пообедать с Гермионой и Невиллом, но потом они встретились во дворе.
  
  Один из первых лет с ночи был похож на камеру. К больному неудобству Гарри он начал подходить к Гарри.
  
  "Я ... я Колин Криви ... Я в Слизерине". - сказал мальчик. Он указал на свою камеру. "После того, как я услышал, что ты в Слизерине, я решил, что это не может быть так плохо, как все говорят. Я слышал все о том, как ты спас всех от Тебя-Знаешь-Кто, и как у тебя шрам".
  
  Гарри закрыл глаза. "Шляпа хотела поместить тебя куда-то еще?"
  
  Появление мальчика кричало магглорожденным. Если бы он пришел в Слизерин только потому, что Гарри был там ... это должно было стать уродливым.
  
  Разумным было бы игнорировать всю ситуацию. У Гарри было какое-то неспокойное перемирие с другими слизеринцами. В то время как пятый год и более, несомненно, могли победить его, они не были уверены, что он не причинит им вреда в этом процессе.
  
  Удержать этого мальчика от издевательств было бы сделать эти отношения намного сложнее. Гарри не был уверен, что справится с задачей. Принимая это на риск возобновить неофициальную войну, которую он имел с другими годом раньше.
  
  Мальчик кивнул. "Мне хотелось посадить меня в Гриффиндор, но я заставил его посадить меня сюда".
  
  Нахмурившись, Гарри проклял голову в шляпе. Он отказался слушать его, когда он просил не входить в Слизерин, но этот мальчик, которого он слушал?
  
  Этот мальчик был явно таким же глупым и быстрым, чтобы прыгать, не глядя, как любой другой гриффиндор.
  
  "Как ты думаешь, у меня может быть фотография?" - спросил Криви, держа камеру.
  
  "На кого вы работаете?" - спросил Гарри. Он не собирался это говорить; мальчик казался слишком неуверенным в себе, чтобы работать на Пожирателей Смерти. Однако он выскользнул, прежде чем он смог остановить это.
  
  "Какие?"
  
  Гарри вздохнул. "Там есть Пожиратели Смерти, которые хотели бы иметь картину меня. Они все пытаются убить меня вместе с каждым волшебником, который хочет награду в десять тысяч галеонов. Имея картину, мне намного легче найти меня ".
  
  " Но ... но они могут видеть ваш шрам", сказал Криви.
  
  "Нет, если я ношу шляпу", сухо сказал Гарри.
  
  Он видел, что уже много пятых лет. Они действовали так, как будто они не слушали, но они были.
  
  "Я бы никогда никому не давал картины, - серьезно сказал Криви.
  
  "Они не дадут вам выбора, - сказал Гарри. "В один прекрасный день он просто исчезнет с вашего сундука и будет отправлен на письмо к одному из родителей" Пожиратель Смерти ".
  
  Криви был потрясен мыслью, что он не сможет доверять своим соседям по комнате. Если бы он не учился быть немного циничным, он не продержался бы долго в школе. В Слизерине не так много магглорожденных детей.
  
  Из трех Гарри знал, что все они были самыми жесткими, самыми тяжелыми и самыми опасными членами Дома, все из которых страдали от ужаса, пока не доказали, что смогут сопротивляться. Гарри решил пойти к ним вместо Пуси, но он понял, что они откажутся. У них было собственное перемирие с их домом, и союз с Гарри нарушил бы это перемирие.
  
  Если Криви выжил, он мог бы стать тем, с кем нужно считаться, и Гарри, конечно же, мог использовать союзника в Слизерине. Стоит ли это усилий или нет, Гарри не был уверен, но усилия не пострадали. В отличие от других, союз с Гарри не повредит Криви; просто быть грязнокровкой было бы достаточно, чтобы вызвать у него все виды ада.
  
  Гарри сказал: "Я скажу вам, что. Мы можем поговорить позже. Если кто-нибудь причинит вам какие-либо проблемы, приходите и поговорите со мной об этом".
  
  Он сожалел, что сделал предложение, даже когда лицо мальчика засветилось. У мальчика не было возможности скрыть одну эмоцию; все, что он чувствовал, проявлялось на его лице в тот момент, когда он это почувствовал.
  
  У Гарри было нелегкое чувство, что у мальчика будет более короткий срок службы, чем сам Гарри.
  
  Устремлением к ним был новый профессор, которого Гарри еще не встречал. Он чувствовал себя немного неловко в том, как Гермиона смотрела на него, и он задавался вопросом, использовал ли этот человек для нее волшебство.
  
  Похоже, он был самым вероятным кандидатом на роль Пожирателя Смерти в этом году или, может быть, даже Волдеморта, поэтому, когда мужчина протянул руку, Гарри с радостью принял это. Не было горения, поэтому, по крайней мере, у человека не было Волдеморта, посаженного на какую-то невыразимую часть его тела.
  
  "Гарри Поттер! Я надеялся встретить тебя, когда я подписывал свою новую автобиографию" Волшебный я ", но я тебя не видел".
  
  Гарри отдернул руку. "Я, должно быть, пришел в другой день, профессор ..."
  
  "Локхарт ... Гилдерой Локхарт. В этом году я преподаю защиту", - повернулся он к Криви. "Я уверен, мистер Поттер хотел бы получить картину со мной".
  
  Гарри быстро отстранился от мужчины. "О, это не обязательно. Я просто разговаривал с Колином о том, сколько Пожирателей Смерти хотели бы получить мою фотографию".
  
  Мужчина застыл, все еще улыбаясь ему в лицо.
  
  "На самом деле, насколько мне известно, любой, кто пытается сфотографировать, пытается помочь врагу. Я уверен, что вы этого не захотите".
  
  Гарри долго смотрел на Локхарта.
  
  Локхарт не побледнел, как сделал бы Малфой. Его улыбка просто стала немного более напряженной.
  
  "Тем не менее, - сказал Гарри, - молодой Криви здесь просто умирает, чтобы попытаться снять камеру. Кто лучше, чем кто-то знаменитый, чтобы попробовать его первую фотографию?"
  
  Гарри осторожно стоял за Криви, когда он снял свою фотографию. Ему пришлось бы следить за его спиной вокруг Локхарта; в конце концов, он бы сказал, что он подозревал его.
  
  Когда Локхарт ушел, Гарри прошептал Криви: "Если твоя камера исчезнет, ​​я сразу приеду".
  
  Младший мальчик выглядел немного испуганным, и все, что Гарри мог думать, было хорошо.
  
  Страх был первым, что каждый Слизерин должен был изучить. Это помогло вам жить, и это подпитывало амбиции. Для других это был страх неудачи, страх анонимности, даже страх перед посредственностью. Страхи Гарри, как правило, были немного более висцеральными.
  
  "Пришло время для занятий, Гарри, - сказал Локхарт, хотя его тон был гораздо менее благоприятным, чем раньше.
  
  Гарри кивнул, а затем направился в класс защиты.
  
  Первый раздел был совершенно бесполезным; вопросы о автобиографии человека. Гарри, конечно, читал, пытаясь понять, насколько он способен на самом деле.
  
  Если то, что он написал, было правдой, он был следующим Дамблдором. Гарри каким-то образом сомневался. Человек казался слишком гладким и отполированным. Единственный способ, которым человек его возраста был бы хорош в магии, - это постоянно тренироваться. У него не было бы времени, чтобы стать хорошим другом, особенно не стать писателем или, по-видимому, научиться убеждать людей в том, что он хотел верить.
  
  Но Гарри не мог позволить себе предположить, что то, что написал Локхарт, было ложью. Если бы этот человек был так же опасен, как он утверждал, то Гарри подозревал, что он прожил очень долгий год.
  
  Несмотря на его учебу, Гарри понятия не имел, какие любимые цвета мужчины или день рождения или идеальные подарки были. Это было несущественным по сравнению с его способностью сражаться и его готовностью убить.
  
  Гарри посмотрел на этого человека; его жизнь была высокой публикой, за исключением трехнедельного периода, когда он таинственным образом пропал без вести. Он утверждал, что был захвачен троллями, явная ложь, поскольку тролли немедленно его съели.
  
  Это неудобно напоминало Гарри о исчезновении Квиррелла, после чего он вернулся с пассажиром затылком.
  
  Он задавался вопросом, был ли человек намеренно плотным. Квиррелл активно пытался подорвать оборонительный процесс, будучи плохим учителем, по-видимому, чтобы не дать студентам возможность отступить, когда придет время.
  
  "Я планировал сначала попробовать это на гриффиндорцах, - сказал Локхарт. "Но поскольку у Гарри есть такая репутация, я подумал, что мы попробуем его здесь".
  
  Он вытащил ткань из клетки, и Гарри уже шел к своей палочке.
  
  Другие слизеринцы смотрели на него, даже когда Локхарт казался потрясенным. На всех них забрызгала кровь Корниш-пикси, и Гарри забрызгала себя кровью.
  
  "Вы должны были сказать, что мы не должны были убивать их", - сказал Гарри. "Они подошли прямо ко мне".
  
  Гарри фактически предположил, что атака Пикси была своего рода попыткой убийства. Все казалось бы безобидным, и тогда один из них был бы отравлен или имел бы проклятие, оказанное прикосновением или чем-то еще. Поэтому он очень серьезно относился к заданию.
  
  Тот факт, что его отрывные прелести приблизился к тому, чтобы нарезать уши у нескольких из его сокурсников, которые становились более уверенными, так как он не наносил им ответные меры в течение нескольких месяцев, не был случайностью.
  
  Однако они были удивлены его скоростью и точностью. Гарри подумал, что кажущаяся некомпетентность Локхарта - это просто поступок, похожий на заикание Квиррелла. Было бы неплохо завысить, если бы это еще не было сделано в последнее время.
  
  Кроме того, зачем писать книги, утверждающие, что они опасны, а затем попытаться притвориться, что они не были? Это была головоломка.
  
  "Есть заклинания, которые сразу уйдут, - сказал Гарри своим ближайшим одноклассникам. Он потянулся за палочкой, и все вздрогнули.
  
  Гарри улыбнулся, хотя он не доходил до его глаз.
  
  Если бы он собирался помочь Криви, ему не удалось как можно быстрее восстановить свою позицию в иерархическом порядке. Официально у него не было позиции, но люди обычно знали, кто может причинить вред тому, кто был обязан, кому это нравится, и кто лизал сапоги кого.
  
  "Вы могли бы запереть их, - жаловался Локхарт. Он выглядел так, как будто хотел болеть, что было странно, учитывая убийство, которое он утверждал, что он это сделал.
  
  "Они бы спустились, как только они вышли", - сказал Гарри. "Иногда его лучше заботиться о проблеме навсегда".
  
  Теперь, когда пикси были мертвы, Гарри понял, что ему почти понравилось сражаться с ними. Они были хорошей практикой для своих навыков уклонения и для его точности.
  
  "Ты думаешь, я могу получить еще много пикси?" - спросил Гарри.
  
  По какой-то причине все выглядели зелеными на эту мысль.
  
  Следующий месяц был еще сложнее, чем думал Гарри. Он был готов нанести ответный удар, когда начался неизбежный дедовщина для Колина Криви, но, к сожалению, у мальчика, казалось, не было никакого ситуационного сознания.
  
  Слизеринцы, которые злоупотребляли им, были осторожны, что он никогда не понимал, что это они бросают заклинания, и поэтому, как бы часто Гарри не допрашивал все более истеричного мальчика, он не мог сказать Гарри, кто был виновником.
  
  Криви не понимал, почему его издеваются, а издевательство принимает бесконечное разнообразие форм. От кашля до слизняков, чтобы его слизь превращалась в летучих мышей, которые напали на него, чтобы скрестить ноги перед классом, казалось, не было конца количеству проклятий, которые знали Слизеринцы.
  
  Хуже того, Гарри заставил их ухмыляться и смотреть на него. Они знали, что он подвел мальчика под свое крыло, и часть издевательств была способом разозлить его без риска возмездия.
  
  Гарри знал, что ему придется нанести ответный удар, как только он поймает кого-то из этого, даже если они были на седьмой год и сильнее, чем он был волшебным. У него уже был план использовать некоторые из того, что он узнал в своих собственных убийствах; поймать их не зная, шокировать их и оставить их беспомощными.
  
  Он не беспокоился о любых наказаниях, которые он получал от учителей. Не доходя до того, что они были изгнаны, и когда его палочка щелкнула, их не было много, что могло бы его беспокоить. Если они заставили его заниматься ручным трудом, он был более привык к этому, чем другие ученики.
  
  Если они снова заставят его покинуть Запретный лес, он просто прорвется и найдет место, где можно спрятаться.
  
  Он не заботился о домашних пунктах, кроме как, как это сделало бы остальную часть его дома более злой, и они уже не понравились ему.
  
  Пока он не убивал и не наносил вреда другому ученику, он, вероятно, поступил бы хорошо.
  
  Он все больше и больше расстраивался как с Колином, так и с другими слизеринцами по прошествии месяца. Это дошло до того, что он начал пытаться подружиться с избранными портретами и призраками Хогвартса, пытаясь найти другие глаза, чтобы посмотреть, кто издевался над забытым Колином Криви.
  
  Проблема с дружбой заключалась в том, что они пришли с обязательствами, в том числе и на вечеринку "Дня Смерти" для одного из призраков на Хэллоуине. Учитывая то, что случилось с последним Хэллоуином, Гарри предпочел бы остаться там, предполагая, что Волдеморту нравятся сцены нападений в тот день по сентиментальным причинам.
  
  Возможно, он считал Хэллоуин своим собственным днем ​​Смерти.
  
  " Это ... не то, что я ожидал", - сказал Гарри.
  
  Гермиона, Невилл и Колин были с ним, мальчик, потому что Гарри чувствовал, что он будет самым безопасным вокруг него.
  
  Колин все еще выглядел немного зеленым, хотя у него было прекрасное время, используя свою камеру на праздновании. Призракам нравилось фотографировать их, и Колин обещал им все копии. Гарри надеялся, что это поможет его кампании, чтобы призраки следили за мальчиком, потому что в противном случае он был на грани ума.
  
  "Как вы думаете, еще есть время поймать праздник?" Невилл сказал.
  
  Еда на вечеринке оставила желать лучшего. Учитывая, что гости были почти мертвы, Гарри не удивился.
  
  "Я попросил домашних эльфов ужиться у нас, - сказал Гарри. Домашние эльфы все еще, казалось, поклонялись Гарри, хотя он не мог вспомнить, когда-либо делал что-нибудь приятное для них.
  
  Гермиона и Невилл улыбнулись ему. Они стали теплее к нему, так как он занялся защитой Колина. Гарри подозревал, что они были немного обеспокоены тем, насколько холодно он получал, и это заверило их, что он хороший человек.
  
  На данный момент он не был так уверен. Убийство магглорожденных было тем, что убило его мать, что разрушило всю его жизнь. Разрешить слизеринцам делать это под носом не было чем-то, что он хотел сделать, а не тогда, когда у него была возможность остановить его.
  
  Кроме того, у него было много гнева. Наконец он начал тренировать Гермиону, Невилла и Колина, чтобы сражаться. Уизли согласились помочь, но только если Колин стал их вторым волонтером. Они пытались найти и других, но Гермиона была слишком умна, чтобы принять такую ​​сделку.
  
  Когда Гарри приходил в больничное крыло, высунув язык изо рта, он должен был подумать, стоит ли это. Он становился лучше, чем близнецы Уизли, и он сомневался, что стоило бы напрячь свои эксперименты намного дольше.
  
  Они пробирались по коридору, и Гарри внезапно повернулся, потянув палочку.
  
  Пойманные плоские ноги, остальные просто смотрели, как глаза Гарри начали бросаться взад-вперед. "Ты это слышал?" он спросил.
  
  "Слушай, что?" - спросила Гермиона.
  
  Был голос, говорящий: " Рип ... слез ... убивай ... так голодный, так долго".
  
  Его желудок упал. Какой бы ни планировал сумасшедший домовой эльф, это уже началось.
  
  
  
  
  
  квиддич
  
  
  Гарри поднял руку, чтобы другие не говорили. Он внимательно слушал. Голос, казалось, шел откуда-то над ним, и он становился все слабее, двигаясь вверх.
  
  Голос бормотал о крови и смерти, и Гарри был уверен, что он планирует убить кого-то. Возможно, это был просто чрезмерно восторженный призрак; они только что пришли из партии, полной их в конце концов, но глубоко в его кишке Гарри знал лучше.
  
  Он долго стоял, нерешительно. Умная вещь, Слизеринская задача - бежать в другую сторону и не оглядываться назад. Кто-то другой встретится со всем, что было, и школа позаботится об этом.
  
  К сожалению, в школе не было хорошей репутации, когда занимались такими вещами. Они даже не смогли умело разговаривать с троллем в школе, а тем более что-то, что двигалось по стенам.
  
  Гарри нужно было знать, что ждет его. Если бы он этого не сделал, он мог бы поймать его сзади, и если бы он не знал, чего ожидать, он не смог бы его остановить.
  
  "Возвращай Колина в Большой зал, - сказал Гарри. "Если праздник закончится, отдайте его префекту, чтобы он вернулся в свои комнаты".
  
  "В чем дело?" - спросила Гермиона.
  
  Гарри покачал головой. "Нет времени, просто сделай это".
  
  С этим он ушел, поднявшись по лестнице. Гарри схватил свой плащ-невидимку, когда он побежал; что бы он ни следил, он казался опасным, и он хотел получить лучший шанс не увидеться. Конечно, было возможно, что на все, на что он охотился, звук или запах; если бы это было так, Гарри был в беде, независимо от того, что он сделал.
  
  Голос шипел что-то о пахнущей крови. Гарри подошел к ванной на третьем этаже, и он остановился.
  
  На стене в крови было написано загадочное послание, что-то о секрете секретов. Висящей от должности была миссис Норрис, кошка.
  
  Из владельца голоса не было никаких признаков.
  
  Гарри поморщился; его первый импульс был более умным. Быть пойманным с мертвой кошкой всего через месяц после убоя целого ящика Корниш-Пикси не выглядел бы неплохо.
  
  Грохот сказал ему, что праздник только что закончился. Ему не пришлось долго бежать, и поэтому он бежал так быстро, как только мог, только чтобы остановиться, когда он понял, что проход заполняется учениками, приходящими с каждого конца.
  
  Его нельзя было поймать с помощью плаща невидимости; это было бы хуже для его долговременного выживания, чем быть пойманным с мертвой кошкой.
  
  Если бы была пустая комната или ванная комната, которую он мог бы нырнуть в нее, все было бы в порядке.
  
  Было уже слишком поздно. На обоих концах коридора были ученики, и Гарри поплелся о том, чтобы снять плащ.
  
  У него не было выбора.
  
  Вытащив щепотку перуанского порошка темноты из своего мешка, он бросил его в воздух. Мгновенно непроходимая тьма вздымалась в обоих направлениях.
  
  Гарри услышал панические крики и удивление от обоих концов коридора. Он быстро снял с себя плащ, набив его в сумку, даже когда он почувствовал стену. Он быстро двинулся вперед, используя свою руку, чтобы вести его.
  
  Слушая, он услышал группу впереди. Некоторые люди сражались, чтобы повернуть вниз по лестнице, но в замешательстве Гарри сомневался, что кто-нибудь вспомнит, кто был в толпе.
  
  Он использовал только очень маленький пинч, и он сомневался, что это продлится очень долго. Он остановился, когда звуки замешательства перед ним стали близкими.
  
  Пробираясь мимо некоторых других учеников, Гарри оказался посреди толпы, когда тьма рассеялась несколько мгновений спустя.
  
  Он работал, чтобы рассмешить лицо.
  
  Со стороны учеников раздались сердитые бормотания. Большинство из них, казалось, думали, что это был еще один трюк Уизли. Гарри услышал первые вздохи людей впереди. Сообщение было видно.
  
  Он шел с толпой, которая собиралась вокруг сообщения. Оглянувшись на него, Гарри увидел, что он был написан кровью на высоких футах.
  
  Малфой смеялся, глупо издеваясь над магглорожденными учениками. Он хотел, чтобы люди думали, что он убил питомца сотрудника? Только социопаты сделали что-то подобное.
  
  Бродячая мысль о том, что его трюк, возможно, послал кого-то, падающего с лестницы, внезапно возникла у Гарри, но он успокоил себя, что никто не пострадал, иначе он услышит крики ужаса.
  
  Учителя приближались. Гарри очень осторожно начал отступать; он был не единственным. Он видел, как и другие слизеринцы делают то же самое. В основном те, кого он считал более яркими членами своего дома. Что-то вроде этого может стать очень уродливым.
  
  Малфой, Крэбб и Гойл остались на фронте.
  
  Гарри увидел, как Филч хватает Малфоя и кричит. Вот что он заслужил, будучи идиотом; Слизеринцы должны были быть умнее этого. Гарри отталкивал желание ухмылить.
  
  Это стоило ему части его драгоценного порошка темноты, и близнецы были уверены, что они были подозрительными, но это было лучше, чем вызванная головная боль.
  
  "Гарри!" Гермиона, наконец, догнала его. "В чем дело?"
  
  Гарри жестом указал на слова на стене, и она задохнулась.
  
  "Из-за этого люди будут поворачиваться друг против друга", - сказал он. "Скорее всего, это его план".
  
  Гермиона уставилась на него и покачала головой. "Это не всегда означает, что ты-Конв-Который стоит за всем этим".
  
  "Кто еще? Гойл?" - спросил Гарри. "Вероятно, это отвлекает от его реального плана".
  
  "Убийство?" - спросила Гермиона. Она посмотрела на него, когда он кивнул и закатил глаза. "Я уверен, что у тебя-Знаешь-кого есть другие дела, кроме как просто убить тебя".
  
  "Вне школы, да", - сказал Гарри. "Но единственное, что я могу думать о том, что он может здесь делать, - это вербовать или пытаться убить Дамблдора".
  
  "Возможно, в школе есть древние артефакты, которые ему нужны", - сказала Гермиона.
  
  Гарри покачал головой. "Он не расскажет всему миру, что он делает. Вероятно, у него будут лояльные ученики, которые ищут его, а затем контрабандой, что бы он ни был".
  
  Они возвращались вниз по лестнице. Гарри увидел, что другие ученики последовали этому примеру.
  
  Он подозревал, что все будет намного хуже, пока они не поправятся. Страшные люди были злыми людьми, и Хогвартс был уже местом, где люди были разделены. Они были разделены по домам, по статусу крови, по богатству и классу.
  
  Люди склонны запугивать людей, которые были разными, а страшные люди становились хуже хулиганами. Все было уже достаточно плохо, и это было последнее, что нужно Гарри.
  
  "Не могу поверить, что ты хотел прийти к этому, - сказал Гарри.
  
  "Это квиддич! Как ты не можешь быть в восторге от квиддича?" - спросил Колин. "Кроме того, я думаю, что это принесет отличные снимки".
  
  Гарри видел, как Невилл и Гермиона сидят на другой стороне поля вместе со своими гриффиндорцами. Обычно квиддичные матчи были лучшими временами, когда они могли быть в одиночестве в замке без перерывов, но Гарри решил, что оставаться в одиночестве в замке не самая умная идея прямо сейчас.
  
  Кошка, миссис Норрис была только окаменена, а не убита. Гарри поставил Гермиону, чтобы он помог ему найти все способы, которыми может быть достигнуто окаменелость. Они оба прочли, что темная магия может это сделать, как и некоторые волшебные существа.
  
  Никто из существ, которых они искали, не мог говорить, кроме Горгонов, но Гарри не выглядел совершенно правдоподобным. Горгоны были повсеместно женскими, и голос, который он слышал, определенно был мужчиной.
  
  Чем больше он думал об этом, тем больше он был убежден, что слышал голос, исходящий из стен. В Хогвартсе были секретные отрывки, и кто-то или что-то мог использовать их, чтобы обойти невидимые. Гарри нашел несколько из них, но он не сомневался, что многие знали, о чем он ничего не знал.
  
  Как бы то ни было, он мог безнаказанно передвигаться, и последнее, что Гарри думал, что любой из них должен быть один. Конечно, если бы это было на самом деле из монстров, которые они искали, быть вместе, возможно, не намного лучше.
  
  В общем, участие в матче квиддичей было наименьшим из зла, даже если другие слизеринцы придавали ему странные взгляды, потому что он наконец проявил интерес к квиддичу.
  
  "Ох, это начинается!" - сказал Колин.
  
  У него была камера, как он обычно делал, и Гарри почувствовал внезапный всплеск привязанности к мальчику. Колин никогда не обвинял Гарри во всех злоупотреблениях, которые он испытывал в Слизерине, и хотя его хороший юмор был худой, он все еще сохранял жизнерадостное лицо в мире.
  
  Мальчик посмотрел на Гарри, что Гарри никогда не думал, что ему нужно.
  
  Гермиона была его другом, но она думала, что его постоянная паранойя была смешной. Невилл никогда не показывал вид поклонения героям, который Гарри получил от Колина; он когда-то признался в Гарри, что мог бы соответствовать пророчеству, как и Гарри.
  
  Колин, казалось, оценил все, что Гарри пытался сделать для него. Его поклонение герою Гарри было не просто тем, что он был мальчиком, который жил. Казалось, он думал, что Гарри может что-то сделать, и это заставило Гарри почувствовать, как мог.
  
  У Гарри никогда не было младшего брата, но если бы он это сделал, он думал, что это будет похоже на это.
  
  Квиддич, теперь, когда он смотрел, что это была безумная игра, которая была прекрасным примером того, что было не так с волшебным мышлением. Ни один маггл не сыграл бы игру, взгроможденную на метле более пятидесяти футов в воздухе.
  
  Две железные пушечные ядра играли вокруг поля, пытаясь сбить игроков с их веников. У двух игроков в команде были летучие мыши, чтобы защитить себя и своих товарищей, но все остальные были беззащитными.
  
  Никакой маггловский спорт не был рискованным, даже регби или канадским хоккеем. Каждый аспект спорта был потенциально смертельным; даже игроки, просто врезающиеся друг в друга, могут привести к летальному исходу.
  
  Волшебники, казалось, чувствовали, что они бессмертны.
  
  Однако, поскольку Гарри не был тем, кто был в воздухе и в опасности, он действительно наслаждался этим. Он продолжал ждать катастрофы после катастрофы, но игроки, похоже, танцевали друг с другом.
  
  Колин сделал еще один снимок и повернулся к Гарри. "Это здорово, не так ли?"
  
  Гарри улыбнулся: "Да, все в порядке".
  
  Как только нынешний бизнес был разрешен, он не собирался оставлять свое время наедине со своими друзьями, но участие в случайных играх не было бы тяжелой задачей.
  
  Малфой был искателем в этом году, факт, о котором он быстро указывал всем, кто будет слушать. Тот факт, что его отец купил его на должность, был менее важным, чем хорошим, и было очевидно, что он был лучше, чем искатель Гриффиндора.
  
  Теперь он летел на снитч, хотя за ним следовал бладжер. Он остановился, и бладжер не последовал за ним.
  
  Он мчался к Гарри, который едва успел нырнуть, приземлившись на спины некоторых из слизеринцев под ним. Если бы его рефлексы не были такими, какими они были, он был бы поражен. Слизеринцы под ним проклинали его и пытались оттолкнуть его.
  
  Бладгер врезался в сиденье, где сидел, и дерево треснуло слышимым звуком. Десятидюймовый железный шар, который должен был взвесить так же сильно, как Гарри, подпрыгнул вверх.
  
  Он плыл назад, а затем быстро ударил Гарри к Гарри. Гарри едва успел соскочить вовремя, и он услышал, как раздались звуки костей, когда он врезался в человека, с которым только что спрятался Гарри, мальчик по имени Теренс Хиггс, которого искатель заменил Малфоем.
  
  Бладгер уже снова левитировал. Гарри выкатился в проход; он должен был быть рядом с проходом на случай, если ему нужно быстро убежать.
  
  Люди кричали, а некоторые уже бежали, пытаясь уйти от бладжера.
  
  Ум Гарри пробежал все возможности. Диффиндо не сработает. Его заклинание легко прорезало ствол дерева, но десять дюймов твердого железа были совершенно другим.
  
  Большинство заклинаний, которые он знал, были бы бесполезны против этой вещи.
  
  "Конечный инкантатом!" Гарри крикнул, размахивая палочкой, но бладгер не пострадал. Он уже шел за другим проходом, и теперь в запасе паники забились.
  
  Было только одно заклинание, которое Гарри мог бы отбросить, что повлияло бы на вещь.
  
  "Diminuendo!" - закричал Гарри.
  
  Бладгер изменился с шарика толщиной в десять дюймов, вероятно, весом в сто пятьдесят фунтов до размера горошины.
  
  Он врезался в вытянутую руку Гарри, и он почувствовал, как одна из маленьких костей в руке сломалась. Ему все еще удалось обвести ладонь вокруг бладжера, и он положил палочку в карман и обернул ему другую руку.
  
  Бладгер попытался отстраниться от него несколько раз, прежде чем, наконец, ушел в покоя.
  
  Гарри уставился на Гермиону, которая с ужасом смотрела на него с поля. "Увидеть?" он уставился на нее.
  
  Люди действительно пытались его убить, и теперь они сделали это перед всей школой. Даже Квиррелл в основном пытался убить его одного, за исключением того, что Гарри начал его.
  
  Гарри с тревогой просмотрел небо для другого бладжера, но он, казалось, действовал нормально.
  
  После этого раздался хаос на поле, и когда Гарри схватил его пульсирующую руку, ему вдруг захотелось, чтобы он снова использовал свой перуанский порошок темноты. Возможно, это показало его как шутника в коридоре, но он не пострадал бы.
  
  Поскольку учителя овладели бладжером, вероятно, чтобы сделать некоторые из своих собственных тестов, Локхарт попытался убедить Гарри позволить ему исцелить сломанные кости в левой руке.
  
  Гарри видел это; бладгер был первой попыткой убийства, и человек сделал бы то, что ослабит Гарри, притворяясь попыткой исцелить его. Это оставило бы его одного в крыле больницы, идеальное место для убийства, не увидев никого.
  
  Он пошел прямо к мадам Помфри, которая смогла исцелить кости в руке в несколько мгновений, хотя у нее все еще есть боль, уменьшающая зелья, чтобы помочь в травме в окружающих тканях.
  
  Когда Гарри лежал в своей постели, он слышал звуки торжества, идущего вниз в коридоре под ним.
  
  Слизерин выиграл, как только игра была возобновлена, и все праздновали.
  
  Гарри уставился на потолок и попытался подумать, кто сейчас пытается его убить. Любой из слизеринцев в высшем году имел бы возможность сделать это, и он потерялся в игре настолько, что не уделял им достаточно внимания.
  
  Он не мог позволить им сойти с рук.
  
  Мягкий поп, и Гарри посмотрел вниз, чтобы увидеть знакомого Дома-эльфа у основания кровати.
  
  "Гарри Поттер пришел в школу, - печально сказал эльф. "Добби предупредил и предупредил Гарри, но он все равно пришел. Почему Гарри не вернулся домой, когда пропустил поезд?"
  
  Гарри схватил свою палочку, которую он держал на своей кровати, если убийца попытается использовать вечеринку внизу в качестве отвлечения, чтобы попытаться убить его.
  
  Дом-эльф пытался удержать его от Хогвартса, и он заблокировал вход. Вероятно, он следовал за Гарри по дороге из дома, поэтому его маскировка не сработала.
  
  "Ты пытался меня отпустить, - сказал Гарри. Его пальцы сжались на палочке. "Скажи мне, почему я не должен украшать стену позади тебя своими кишками".
  
  Домашний эльф поднял руки. "Добби слышит угрозы смерти пять раз в день дома, сэр. Он привык к ним".
  
  Гарри стиснул зубы. "Если бы меня исключили из Хогвартса, они сломали бы мою палочку. Мне нужна моя палочка, чтобы защитить себя, когда придут Пожиратели Смерти".
  
  Домашний эльф нахмурился. "Пожиратели смерти плохи, но то, что происходит, хуже, гораздо хуже".
  
  Он начал ударить головой в стену; по-видимому, даже упоминание об этом не было лояльным к его хозяину.
  
  На этот раз Гарри не остановил его. Это было именно то, что он хотел, чтобы он мог сделать с этим, за исключением того, что он знал, что если он начнет, он не остановится.
  
  Однако существо остановилось, глядя на него. "Добби подумал, что его бладжер может ..."
  
  "Ты хочешь сказать, что пытался убить меня?" - спросил Гарри. Теперь его палочка исчезла.
  
  "Убей тебя, сэр? Нет!" Добби сказал. Казалось, он наконец почувствовал опасность, в которой он был, потому что он широко раскрыл глаза Гарри.
  
  "Никогда не убивай Гарри Поттера ... просто отправь ему домой тяжело раненый ,,,:
  
  "Волшебники могут излечить практически все на ночь!" Гарри сказал, крича. "Единственный способ, которым вы могли бы заставить меня отправиться домой, - это если вы взяли руку или ногу, и даже тогда это займет всего несколько недель в Сент-Мунгосе. Это потребует проклятия или какой-либо другой темной магии делать что-то постоянное ".
  
  При внезапном обнадеживающем взгляде существа Гарри огрызнулся: "Не думай об идеях".
  
  Существо уставилось на него и сказал: "Добби должен вытащить Гарри Поттера. Теперь, когда Тайная комната была снова открыта, история вот-вот повторится".
  
  Гарри увидел внезапный взгляд в глазах существа. Он сказал больше, чем намеревался.
  
  Прежде чем он смог задать вопрос, он услышал крики снизу, и существо повернулось в панике. Она исчезла в слое смещенного воздуха.
  
  Гарри бросился вниз, чтобы найти слизеринцев, которые собрались у входа в общую палату. Послышались паническое шепот и рыдания от младших слизеринцев.
  
  Гарри протиснулся, только чтобы замерзнуть от ужаса.
  
  На входе в пустую стену, ведущую в дом Слизерина, общие палаты были большим пулом крови. Рядом была детская обувь и знакомая, сломанная камера.
  
  Колин Криви ушел.
  
  
  
  
  
  поединок
  
  
  Гарри онемел.
  
  Он слышал, как другие слизеринцы с тревогой шепчут. Было одно смеяться над Тайной палатой, когда жертва была кошкой, которая даже не была мертва, но это случилось прямо вне их общей комнаты.
  
  Это случилось с одним из них, даже если он был грязнокровкой.
  
  Любой из них мог вернуться в общую комнату, попасть в засаду и убить. Гарри видел на рассвете ужасный ужас, ужас, который был его знакомым товарищем, так как ему было десять лет.
  
  Никто не делал ничего, кроме размаха. Страх переполнил их здравый смысл; если Колин был убит, был хороший шанс, что убийца был поблизости.
  
  Гарри вытащил палочку.
  
  "Получите Снейпа", - огрызнулся он префекту, указывая рукой без палочки.
  
  Префект моргнул, как бы удивленный, но он повернулся и сделал то, что ему сказали.
  
  "Вернись внутрь, - сказал Гарри, обращаясь к толпе за ним.
  
  Они перестали размахивать и повернулись, чтобы посмотреть на него. Несоответствие двенадцатилетнего порядка толпе, которая была в основном старше его, не была потеряна на них.
  
  "Почему мы должны делать то, что вы говорите, Поттер?" Малфой откинулся назад.
  
  "Как вы думаете, как это все получилось?" - спросил Гарри. "И как долго вы думаете, что это произойдет до того, как он вернется, когда мы будем здесь говорить об этом?"
  
  Реализация того, что все они могут оказаться в опасности, внезапно наткнулась на лица всех, и все внезапно исчезли в общей комнате, за исключением Малфоя.
  
  "Если вы скажете что-нибудь об этом, я заставлю вас пожалеть об этом", - сказал Гарри, не глядя на Малфоя.
  
  Малфой поглядел за ним, убедившись, что они одни. "Я просто хотел сказать, извините, приятель. Я знаю, как вы привязались к маленькой грязи ... магглорожденной".
  
  С этим он исчез.
  
  Гарри стоял на страже над сценой, пока не появился Снейп, почти надеясь, что все, что захватило Колина, вернется.
  
  Снейп взглянул на сцену и отправил его обратно в общую комнату, где Гарри начал размышлять. Он онемел, и он не мог даже почувствовать ни одной эмоции.
  
  "Ты думаешь, они собираются закрыть школу?" - с тревогой спросил Невилл.
  
  Они вышли на лужайку за пределами школы. По иронии судьбы, учитывая, что в стенах что-то есть, это, вероятно, было одним из самых безопасных мест в настоящий момент.
  
  "Профессора говорят, что нет доказательств того, что Колин на самом деле мертв", - сказала Гермиона. "Просто не хватает. Авроры следят, но ничего не нашли".
  
  Гарри лежал на одеяле с закрытыми глазами. Солнце стало хорошо на его лице. Смерть Колина на самом деле не догнала его, не так, как у Пуси, и он подумал, не остынет ли он. Можно ли перестать чувствовать себя плохо, когда люди вокруг вас умерли?
  
  Это случилось с Волдемортом?
  
  "На его камере ничего не было", - сказал Гарри. "Я сомневаюсь, что у него даже был шанс подняться".
  
  "Ну, они не могут продолжать занятия, если люди начнут исчезать, - сказала Гермиона. "Это небезопасно".
  
  "Колин был магглорожденным", сказал Гарри, его глаза все еще закрыты. "Пока это не чистокровная или полукровная из хорошей семьи, которая исчезает, они все это продолжат".
  
  "Вы говорите, что магглорожденные менее важны, чем все остальные?" - возмутилась Гермиона.
  
  " Нет ... но маглов, - сказал Гарри. "Если магглы будут протестовать слишком много, волшебники просто забьют их. У половины и чистой крови есть семьи, чьи мнения имеют вес в обществе волшебников".
  
  "Это ужасно!" - сказала Гермиона, садясь прямо.
  
  Гарри пожал плечами. "У меня нет никаких волшебных родственников, поэтому я в такой же ситуации. Если бы не пророчество, никто бы не заботился, если бы я пропал без вести".
  
  "Мы позаботимся, - сказал Невилл.
  
  "Никто с какой-либо силой не позаботится", - сказал Гарри, поправляя себя. Он нахмурился. "Они тоже должны заботиться о Колине, но они этого не делают".
  
  "Мы сожалеем, что это произошло", - сказала Гермиона, что должно быть в пятнадцатый раз.
  
  "Если у меня появится шанс, я сделаю, кто бы ни пожалел", - сказал Гарри. Он снова нахмурился, закрыв глаза. "Я заставлю их пожелать, чтобы они никогда не рождались".
  
  Это был знак его доверия Гермионе и Невиллу, что он готов закрыть глаза. Мало того, что он доверял им не намеренно причинять ему вред, он верил, что им не удастся избежать любой приближающейся опасности.
  
  Конечно, подглядывание в сумке под его головой придавало немного больше чувства безопасности. Доверяй, но подтверди, Гарри что-то слышал, с чувством, с которым он искренне согласился.
  
  Гарри полностью намеревался отомстить. Он злился не только на людей, которые это делали, а на остальных волшебных мирах за их кажущееся безразличие.
  
  Через несколько дней жизнь продолжалась до конца школы. Люди, которые были наиболее затронуты, были слизеринцами. Атака произошла сразу за пределами их общих комнат, и это мог быть любой из них.
  
  Утверждения о том, что наследник нападают только на грязнокровки, были отклонены; любой мог выйти наружу в неподходящий момент, и никто не сомневался, что если бы они были убиты.
  
  Некоторые из учеников, в том числе Малфой, написали сердитые письма своим родителям, которые были любопытно апатичны по поводу всего этого. Гарри подозревал, что родители находятся под влиянием Пожирателей Смерти, чтобы оставить дело.
  
  Другие дома казались более склонными отклонить весь инцидент. Другие дома предпочитали полагать, что Колин либо бежал домой из-за того, что его издевались другие слизеринцы, либо что, если бы ему было причинено вред, это был один из слизеринцев, который это сделал.
  
  Малфой сделал несколько попыток похвастаться тем, что был наследником Слизерина перед атакой. Теперь он совсем не говорил об этом, и он казался бледным и нарисованным.
  
  В наши дни все слизеринцы проявляли здоровое чувство паранойи, что от всего сердца одобряло Гарри. Они, как правило, отправлялись на места в группах не менее трех, и они были нервными, как группа.
  
  Они хватались друг за друга в безопасности своих собственных общежитий, хотя им удалось сохранить любые разногласия внутри дома за пределами остальной части школы. Гарри споткнулся о нескольких поединках, которые держались внутри общей комнаты; все преступники были наказаны, если их поймали, но многие смогли угрожать очевидцам, чтобы они ничего не говорили.
  
  Поединки получили достаточно плохо, что Снейп объявил о создании дуэльного клуба несколько дней спустя. По-видимому, в клубе была идея Локхарта, которая звонила всем Гарри.
  
  Это был способ оценить навыки Гарри? Если бы это было, было бы разумно, если бы Гарри присоединился к дуэльному клубу? Он зарекомендовал себя как человек с таинственными способностями; люди боялись его, потому что не знали, на что он способен.
  
  Но часть его очень хотела вступить в клуб. Уизли больше не могли дать ему много проблем, и в любом случае они не работали с ним в любом случае. Их обвинили в перуанском мраморном пороховом бизнесе, и они рассердились на Гарри.
  
  Один час в неделю с Флитвиком не хватило бы, чтобы сохранить свои навыки в форме. Он пытался тренировать Невилла и Гермиону, но было трудно найти время и места, чтобы уйти, что было бы безопасно, и было бы еще дольше, пока они не смогли дать ему хорошую тренировку.
  
  Хотя Гарри был очень обеспокоен этим, оказалось, что дуэльный клуб станет его лучшим вариантом.
  
  Гарри полностью ожидал, что Локхарт притворится некомпетентным в начале дуэльного клуба; ему не потребовалось много времени, чтобы его оправдали. Было интересно смотреть на технику Снейпа. Будучи бывшим Пожирателем Смерти, он обладал уровнем мастерства, которым Гарри должен был себя измерить, если он когда-либо хотел победить Волдеморта.
  
  Очевидно, что установка всего класса на практику защитных заклинаний была ошибкой. Гарри был в паре с Малфоем, но как только заклинания начали летать, он был вынужден уклониться от нескольких бродячих заклинаний, которые "случайно" начали его путь.
  
  Тот факт, что это был шестой и седьмой год, когда Слизерины запускали заклинания, и тот факт, что ни одно из бродячих заклинаний не приблизилось к кому-либо, кроме Гарри, не было потеряно на нем. Гарри ожидал этого. Как сердитый, как слизеринцы были с исчезновения Колина, они хотели вытащить кого-то. Тот факт, что Гарри был тем, кого они ожидали, рассердился, облегчил его.
  
  Если бы он этого не ожидал, его несколько раз ударили по спине. Как бы то ни было, одно заклинание проникло через его щиты и болезненно сжало его сторону.
  
  Когда учителя попытались сдержать хаос, оставшийся после этого, Гарри попытался выяснить, кто напал на него. Три седьмого года в углу казались наиболее вероятными подозреваемыми, хотя он никого не мог исключить.
  
  "Давайте продемонстрируем, - сказал Локхарт. "Возможно, мисс Грейнджер и мисс Бонс?"
  
  "Мистер Поттер, казалось, работал над своим уровнем, - вмешался Снейп. "Защитные заклинания еще не научены, и он, кажется, очень хорошо понимает их".
  
  "Ой?" - спросил Локхарт. "Что ты предлагаешь?"
  
  "Возможно, он соревнуется с третьим годом, - сказал Снейп. Взглянув на Гарри, он передумал. "Может быть, четвертый год. Мистер Джордан, вы встретитесь с мистером Поттером?"
  
  Гарри не забыл о запугивании Ли Джордана против него до первой смерти, которую он имел в Хогвартсе. Несмотря на то, что издевательства были не так плохи во второй раз, Гарри все еще возмущался этим.
  
  Вот почему, когда Иордания пошла за своей палочкой, Гарри не сразу вызвал свою палочку. Он заблокировал свои заклинания защитным заклинанием и начал колоть гексагон после того, как пронзил гексагон после несчастного другого мальчика, пока Снейп не был вынужден отменить матч.
  
  Хотя он был физически на два года старше Гарри, у Гарри действительно было еще восемь месяцев обучения из-за его сброса. Ли Джордан, вероятно, никогда не поднимал свою палочку вне класса, и это показало.
  
  Снейп нахмурился и вызвал пятый год. У Гарри было гораздо труднее время против этого противника, который был злится на то, что он сделал с Иорданией. Это была борьба, но он, наконец, смог победить его по чистой скорости, так как его заклинания защиты не могли удержаться от заклинаний другого ученика.
  
  Гарри указал, что готовится к третьему раунду, и на шестой год он потерял жалко. Шестой год изучал безмолвное кастинг, и, не услышав заклинания, Гарри споткнулся и изо всех сил старался не отставать. Его щит тоже не помог.
  
  Хотя он был избит и ушиблен до конца, Гарри почувствовал, что он выучил ценный урок. Он слишком сильно зависал, услышав заклинания, неряшливую привычку, что ему придется попросить Флитвика сломать его.
  
  Было решено, что он будет дуэли против пятого года, хотя он едва мог идти в ногу с ними. Борьба с менее компетентными пятыми годами улучшила бы его навыки, а второй год увенчался бы гордостью пятого года, заставив их улучшиться.
  
  Против более компетентного пятого года у Гарри вообще не было бы шансов. Он увидел это, наблюдая за некоторыми матчами. В одних и тех же сверстниках существовала большая разница. Несколько пятых лет сражались как четвертый год, а некоторые сражались как шестой.
  
  Однако превосходные дуэлянты были в меньшинстве. Большинство членов дуэльного клуба сражались ниже, где должны, по крайней мере, по оценке Гарри.
  
  Единственное, что ему не нравилось, это спекулятивный взгляд в глазах некоторых из старших слизеринцев, когда они смотрели на него. Они хорошо оценили свои навыки, и они нашли их желающими.
  
  Дуэльный клуб продолжался в течение следующих трех недель, и Гарри продолжал ожидать нападения со стороны своих близких слизеринцев, которые так и не пришли.
  
  Решив, что он параноик, даже для него, Гарри начал расслабляться и наслаждаться дуэльным клубом. Тренировка против менее компетентных пятых лет, которые фактически выполняли в верхнем конце уровня четвертого курса, действительно улучшала все свои навыки.
  
  Единственная жалоба Гарри на клуб заключалась в том, что это происходило не чаще. Он наслаждался дуэли, он обнаружил, по крайней мере, когда смерть или расчленение не были на линии.
  
  Только на третьей неделе он вернулся из встречи на дуэльном клубе, и он заметил, что за ним следуют три верхних года.
  
  Они все направлялись в общие комнаты в подземельях, и поэтому сначала Гарри ничего не думал об этом. Однако он следил за ними, потому что он подозревал, что они были слизеринцами, которые запустили дополнительные заклинания в нем во время первого дуэльного клуба.
  
  Попасть в ловушку было последним, чего хотел Гарри, поэтому он переместился и поднял первую лестницу вверх. Он просто подождал, пока они не пройдут, а затем отправится в подземелья позже.
  
  Они тоже поднялись по лестнице.
  
  Наконец он встревожился, Гарри побежал по коридору. Если бы он мог где-то добраться, он мог бы быть незаметным, он мог бы вытащить свой плащ и скрыться невидимым.
  
  Поднять другую движущуюся лестницу оказалось ошибкой. Гарри едва скрылся от попытки бросить его по лестнице. Он нырнул и сумел пробраться вверх по лестнице.
  
  Гарри обнаружил, что три мальчика распались. Он был на пустынном участке пола, где было отправлено сообщение в камеру. На одном конце зала были два мальчика, а один на другом.
  
  Очевидная стратегия заключалась в том, чтобы прогнать одного мальчика, но это были не дуэли на дуэли. Все они сражались выше своего весового класса, и отвернуться от любого из них было бы опасно.
  
  Гарри нырнул за столбы, когда заклинания начали лететь к нему с конца зала. На этой дистанции точность была не очень хорошая, но достаточное количество заклинаний было проверено, чтобы по крайней мере некоторые из них попали домой.
  
  "Diffendo!" - закричал Гарри.
  
  Одинокому мальчику удалось защитить от заклинания, которое отняло бы его ногу. Он выглядел удивленным, что Гарри будет злым. Гарри не мог понять, почему.
  
  У столбов у Гарри небольшое преимущество. Он не должен был много блокировать своими щитами из-за прикрытия столбов, в то время как его противники были на открытом воздухе.
  
  Он послал шквал заклинаний в обоих направлениях, все из которых были ограждены от щитов и нарезаны на окружающую территорию.
  
  Они были в тупике. Хотя Гарри был окружен превосходящими комбатантами, у него было преимущество прикрытия, и заклинания не шли по углам.
  
  Гарри обнаружил, как он ошибался, когда из палочек мальчиков стали появляться черные черные змеи. Каждый мальчик бросает заклинание змеи, в то время как другие два заклинания заклинания заставляют Гарри держать голову вниз.
  
  Змея после змеи, которую они создали. Двое стали четырьмя, которым стало восемь, и это стало пятнадцатью, прежде чем они, наконец, решили, что они были сделаны.
  
  Яд даже одной из этих змей сделает человека очень больным. Яд пятнадцати легко мог убить.
  
  Гарри не мог даже напасть на змей очень хорошо из-за пожара покрытия, предоставленного тремя слизеринцами. К тому времени, когда змеи подошли достаточно близко, чтобы нанести ему вред, с ними было бы трудно справиться, а затем остальные закроются.
  
  " ОСТАНОВИТЕ! " - сказал Гарри, когда первая из орды змей закругляла угол.
  
  Он остановился, как и те, что стояли за ним. Все собрались все ближе и ближе, но держались на расстоянии.
  
  Они слушали его. Гарри знал, что он может поговорить с змеями со времени поездки в зоопарк, когда он хорошо поболтал со змеей. Он предположил, что это была одна из вещей, которую обычно могли делать волшебники, пока Невилл не сказал ему иначе.
  
  Невилл говорил о встрече с змеей в садах его бабушки, и Гарри спросил его, почему он не просто попросил змею уйти.
  
  Тот факт, что Парсельмут был редким и темным умением, каким-то образом не удивил Гарри. Сходство между ним и Волдемортом продолжало накапливаться, так почему же это не так?
  
  Он боялся, что колдующие змеи не поймут его, но, возможно, этих змей просто вызвали из другого места.
  
  " Я не твой враг , - прошипел Гарри. " Это ваш враг, это те, кто вытащил вас из ваших теплых, безопасных норов. Это те, которые вас подвергли опасности. Это те, кто должен платить ".
  
  Змеи долго смотрели на него.
  
  Гарри слышал неуверенный ропот между старшими подростками в зале. Вся их стратегия вращалась вокруг, ожидая, пока змеи атакуют, и это как-то было сорвано.
  
  Ребята вдруг поняли, что у них проблемы, когда змеи повернулись и направились к ним.
  
  Они запустили заклинания против змей, и Гарри удалось сцепиться одним из их рук с диффиндо, потому что они были отвлечены змеями.
  
  Как только они поняли, что он собирается атаковать, они начали щипать себя, когда они начали собирать своих собственных змей. Они убили треть змей, которые почти дошли до них, когда Гарри представил заключительную часть своего плана.
  
  Он бросил перуанский мгновенный порошок темноты, и внезапно весь коридор погрузился во тьму.
  
  Крик начался немедленно. Гарри оставался там, где он был, когда заклинания начали лететь без разбора. В любом случае они случайно попали друг в друга.
  
  Змеи могли ощущать добычу даже в темноте. Люди не могли.
  
  Гарри имел в виду послать сообщение тем, кто в своем доме думал, что он слаб. Это было лучшее сообщение, которое он мог отправить.
  
  Нападите на Гарри Поттера, и вы взяли свою жизнь в свои руки.
  
  Крик продолжался дольше, чем он думал.
  
  
  
  отава
  
  
  "Они будут жить", сказал Снейп. "Не прошло."
  
  Он только что вернулся из Санкт-Мунгоса, где он бросился на трех нападавших Гарри после того, как мадам Помпри сказала ему, что они не могут спасти ее. В результате он пропустил хаос, когда авроры пришли, чтобы запереть школу. Все ученики, кроме Гарри, были отправлены обратно в свои общежития и сказали подождать.
  
  По-видимому, покушение на жизнь Гарри было гораздо более серьезно воспринято после того, как еще один ученик Хогвартса пропал без вести и предположительно умер. Гарри усомнился в том, что будет такая суета, если он будет обычным учеником.
  
  Теперь они были в кабинете Дамблдора. Старик выглядел серьезным и серьезным. Гарри сидел на стуле, а Снейп ходил туда и обратно.
  
  Гарри был в тайне с облегчением, что мальчики не умерли, но он заставил себя выглядеть бесстрастным. Любой признак слабости сразу вызвал больше проблем.
  
  "Если бы я хотел, чтобы они умерли, я бы просто оставил их там", - сказал Гарри. "Вместо того, чтобы обратиться за помощью".
  
  Он думал о том, чтобы оставить их там, но убить их анонимно не помогло бы ему вообще. Он хотел послать сообщение во всю школу, и это требовало, чтобы все знали, что произошло.
  
  "И все же вы установили ядовитых змей на трех своих одноклассников, один из которых был в команде квиддича!"
  
  "Я уверен, что помощник отлично справится, - сказал Гарри. Несмотря на гнев Снейпа, Гарри не испугался. После того, как его убили несколько раз и почти убили еще больше, обычная тактика запугивания его не сильно беспокоила. "Из того, что я слышу, что Блетчли не так много хранителя".
  
  "Это не смех!" - огрызнулся Снейп. "Они зацепит твою палочку за это!"
  
  "Авроры сказали, что я в ясном состоянии, - мягко сказал Гарри.
  
  "Какие?" Снейп уставился на него.
  
  "Я не произносил заклинания заклинания змей ... Я даже не знаю одного, - сказал Гарри. "Хотя я планирую изучить его, как только смогу".
  
  - вмешался Дамблдор. "Я уже получил отчет авроров. Приори-инкантатем показывает, что змеи исходили от палочек старших мальчиков, а не от Гарри".
  
  "Они все сыновья Пожирателя Смерти, - хладнокровно сказал Гарри. "Они пытались убить меня".
  
  Снейп нахмурился.
  
  "Третий шестой год - второй год в заброшенном зале, - сказал Гарри. "И отправить за него пятнадцать ядовитых змей. Каков вероятный результат?"
  
  "Доклад авроров отметил это как самооборона", - сказал Дамблдор. "И обвинения будут поданы против всех трех мальчиков".
  
  Дамблдор выглядел искренне сожалеющим. Если бы Гарри не знал лучше, он бы подумал, что этот человек был нежным, дедушканым типом. Но такой человек не смог бы победить двух последних темных лордов или быть вовлечен в политику и искать Пожирателей Смерти, что едва успел стать директором.
  
  Гарри был уверен, что через сто лет у него тоже будет видение искренности.
  
  "Что меня беспокоит, так это то, как вы смогли превратить на них своих змей?" - сказал Дамблдор. "Я льстим себе, чтобы сказать, что я сделал небольшое исследование в заклинаниях, и я никогда не слышал о таких заклинаниях".
  
  "Это было не заклинание, - сказал Гарри. "Я просто попросил".
  
  "И они как-то тебя поняли", скептически спросил Снейп.
  
  "Я разговаривал с змеями с десяти лет", - сказал Гарри. "Они на самом деле более гостеприимны, чем вы думаете".
  
  Невнятное дыхание Снейпа было странно удовлетворительным. "Вы говорите, что вы parselmouth?"
  
  "Что?" - спросил Гарри, хотя прекрасно знал, что такое parselmouth. "Разве все не могут говорить со змеями?"
  
  "Все могут говорить со змеями, Гарри, - сказал Дамблдор. "Но не каждый может заставить себя понять или понять змей по очереди".
  
  Снейп долго молчал. "Еще есть вопрос о порошке темноты. Подобный порошок использовался в предыдущем инциденте, который угрожал другим ученикам".
  
  "Это общий продукт", - сказал Гарри небрежно. Он подумал. "Любой может завладеть им, если они знают, где искать. Вы полагаете, что я был тем, кто ошеломил миссис Норрис?"
  
  "Наследнику Слизерина было предложено быть parselmouth", сказал Снейп. "Возможно, вы используете эту легенду в своих интересах".
  
  "Я никогда не утверждал, что я был наследником, - холодно сказал Гарри. "Наследник был тем, кто убил моего друга. Когда я узнаю, кто это, я заставлю их заплатить".
  
  "Угрозы, Поттер?" - спросил Снейп.
  
  Гарри долго смотрел на Снейпа, и в конце концов это был Снейп, который отвернулся.
  
  "Если меня не накажут за защиту себя, я могу вернуться в свою комнату", - наконец спросил Гарри. "Это был долгий день."
  
  Дамблдор устало кивнул, отмахиваясь Гарри.
  
  Гарри взглянул на Снейпа, который смотрел на него с неразборчивым выражением. Он был уверен, что он заплатит за все это позже. Долгое время у него было какое-то перемирие со Снейпом. Мужчина проигнорировал его, и Гарри попытался не делать ничего слишком вопиющего, чтобы потребовать, чтобы человек обратил на него внимание.
  
  Вероятно, Снейпу все-таки пришлось иметь дело с Пожирателями Смерти, был ли он все еще Пожирателем Смерти или нет. Оставив в стороне вопрос о том, действительно ли Снейп испытывал какую-то симпатию к Гарри или не любил его, он не был политически способен показать ему слишком много пользы.
  
  Гарри заподозрил, что Снейпу было бы неловко проявлять немилость, учитывая, как он относился к другим людям в классе.
  
  Работа с ним была бы чем-то, что Гарри должен был сделать, если бы это произошло. В отличие от различных попыток убийства, беспокоиться о Снейпе на самом деле не помогло бы.
  
  Гарри вышел из комнаты и остановился только на краю слышимости.
  
  "Мальчик - социопат", - говорил Снейп. "У любого другого ученика его возраст будет в истерике".
  
  Дамблдор сказал: "Гарри не просто мальчишка, его возраст. Он видел вещи, которые не должен был видеть мальчик, которого он должен был видеть".
  
  Старик понятия не имел. Гарри представил себе, что он говорит о тролле и Адриане и отталкивается от лестницы. Он только подозревал Гарри в убийстве Квиррелла.
  
  Тем не менее, Гарри предположил, что он не написал красивую картину. Убивая одного учителя, целую ведро Корниш-Пикси и смертельно ранив трех других учеников. Это заставило его звучать как социопат.
  
  "Тем не менее, он также, похоже, имеет тенденцию подслушивать и должен вернуться к себе, - крикнул Дамблдор.
  
  Гарри вздрогнул и быстро начал спускаться по лестнице.
  
  Погрузившись обратно в подземелья, Гарри надел плащ-невидимку. Просто потому, что на него напали три человека, это не значит, что в крыльях не было других. Гарри надеялся, что инцидент со змеями заставит этих людей больше не желать нападать на него, но он не мог быть уверен, насколько они еще слышали.
  
  Гарри впустил свой плащ, когда он дошел до стены, ведущей в гостиную.
  
  Все были в общей комнате, оставив ее намного более переполненной, чем обычно. Когда Гарри вошел, разговор внезапно остановился. Все повернулись и уставились на Гарри.
  
  Единственный, с мужеством поговорить с ним, был Малфой.
  
  "Что случилось, Поттер? Никто нам ничего не скажет".
  
  "Блетчли, Блишвик и Мёртон решили попытаться убить меня", - сказал Гарри. Он внимательно следил за выражениями на лицах всех; они, казалось, все были разновидностью удивления или озадачивания.
  
  Возможно, никто не знал об атаке. Если бы у мальчиков был сообщник, этот сообщник хорошо держал контроль над его выражениями.
  
  "Что случилось?" - спросил Малфой.
  
  "Я позаботился об этом, - коротко сказал Гарри. "Они в Сент-Мунгосе, и похоже, они не вернутся".
  
  Маркус Флинт напрягся. Блетчли был одним из членов своей команды, и потерять его повредила бы команда, хотя Гарри слышал, что они все равно планируют заменить его.
  
  "Похоже, тебе понадобится еще один Хранитель, - сказал Гарри. "Сожалею."
  
  Все глаза в комнате были на нем, и его одноклассники молча смотрели на него. Никто из них не знал, как он поставил трех старших и, предположительно, намного более сильных одноклассников в больницу, и это сделало их осторожными.
  
  Это было немного похоже на жизнь в клетке льва. Единственный способ выжить - быть самой опасной вещью в комнате.
  
  "Я пойду спать, - сказал Гарри. Он помолчал, потом сказал: "Если у меня будут какие-то ... неожиданные посетители сегодня вечером, они не отправятся в Сент-Мунгос.
  
  Гарри постучал своей палочкой в ​​упор, и он увидел, что некоторые из младших слизеринцев бледны. Старшие ученики лучше прятали свои чувства, но их внезапно невыразительные лица были ключом к тому, как они себя чувствовали.
  
  В ту ночь он спал без сновидений, и ни один человек не беспокоил его.
  
  "Все говорят, что вы планируете стать следующим Темным Лордом", - сказала Гермиона.
  
  Объяснение того, как он установил змей на других учеников, вероятно, был ошибкой, хотя, учитывая, что он столкнулся с попытками убийства, Гарри не видел другого выбора. По-видимому, у некоторых учеников были родители, которые работали в министерстве, и эти родители прочитали отчеты авроров.
  
  "Они думают, что я Наследник?" - спросил Гарри.
  
  "Удивительно нет, - сказала Гермиона. "Слишком много людей знали, как вы относитесь к Колину, и поэтому люди говорят, что вы и Наследник конкурируете за то, чтобы быть следующим темным лордом. Они говорят, что Наследник убил Колина и послал Блетчли и других убить вас, чтобы устранить конкуренцию. "
  
  Гарри рассмеялся. "Где мои миньоны?"
  
  "Какие?"
  
  "Ты не можешь быть темным лордом без миньонов, иначе ты просто одинокий, сумасшедший террорист".
  
  "Люди говорят, что Колин был твоим миньоном, - нервно предложил Невилл.
  
  Вероятно, он был озабочен воспитанием Колина, поскольку Гарри раздражительно относился ко всему предмету. Он перебирал то, что мог бы сделать по-другому, чтобы спасти Колина, и он ничего не мог придумать.
  
  Наблюдать за мальчиком двадцать четыре часа в день было не то, что он мог сделать, и были моменты, когда он был один.
  
  "Тёмный лорд с одним миньоном просто грустен, - сказал Гарри. "Это похоже на попытку стать злодейкой Бонда, живя в избиении жука-молота".
  
  Гермиона засмеялась, а Невилл смутился. Иногда Гарри забывал, как отделенные чистокровные были из популярной культуры.
  
  "Разве мы не будем считать ваших миньонов?" - спросил Невилл.
  
  "Тот факт, что вы должны спросить, значит, да, - сказал Гарри, ухмыляясь, - но реалистично вы недостаточно подвластны".
  
  Когда Гарри впервые встретил их, Невилл был гораздо более подчинен, но Гермиона работала с ним, будучи более напористой.
  
  Они молчали в течение долгого времени.
  
  Наконец, Гермиона заговорила. "Разве это не расстраивает вас, люди думают, что вы темный лорд на тренировках?"
  
  "Если это мешает им пытаться убить меня, на самом деле, - сказал Гарри. "Кроме того, вы действительно думаете, что у нас будут темные лорды каждое поколение, если не будет причин для этого?"
  
  "Какие?"
  
  "Почему вы думаете, что люди следуют за темными лордами? Они не могут быть злыми".
  
  Гермиона на мгновение уставилась на него и сказала: "Некоторые люди слишком напуганы".
  
  Кивнув, Гарри сказал: "Кроме того, министерство коррумпировано. Если люди были действительно довольны правительством, они не будут следить за каждым темным лордом, который обещал что-то лучше".
  
  "Люди должны вступать в политику, если они хотят изменить ситуацию, - возмутилась Гермиона. "Не убивайте людей и не становитесь террористами".
  
  "Что произойдет, если политические карты будут уложены против вас", - спросил Гарри. "Люди пытаются начать революцию, когда думают, что у них нет голоса. Я не удивлюсь, что следующий тёмный лорд попытается заставить магглорожденных следовать за ним".
  
  "Предполагая, что твой лорд не ты", - сказала Гермиона.
  
  Гарри пожал плечами. "Может быть, у меня есть будущее в политике".
  
  Тревожный взгляд на лица Гермионы и Невилла почти стоил шутки.
  
  Следующий дуэльный клуб резко сократился, и многие из учеников отказались сражаться с Гарри. Казалось, все вокруг его беспокоились, и даже Снейп, казалось, следил за ним глазами, когда Гарри уходил.
  
  Гарри должен был дать понять, что он будет очень разочарован, если никто не придет в дуэльный клуб. Это заняло пару недель, но в конечном итоге членство снова возросло, когда люди поняли, что Гарри не собирался запускать змей на всех.
  
  Он все еще чувствовал, что постоянно демонстрируется. Все наблюдали за ним, куда бы он ни пошел, и он чувствовал, что Хаффлпаффу особенно неудобно с ним.
  
  Гермионе удалось узнать, что такое Секретная комната от Биннса, призрак, который преподавал "Историю магии".
  
  Учитывая слухи о том, что он враждует с Наследником Слизерина, Гарри нашел несколько слизеринцев, которые пытались с ним угоститься. Некоторые из них говорили со своими семьями и узнали, что камера открылась раз за пятьдесят лет назад. Один студент умер в ванной, и Хагрида обвинили в пробуждении существа.
  
  Его выбросили, и его палочка щелкнула, но его не отправили в Азкабан, и Гарри предположил, что никаких доказательств не было.
  
  Хагрид вообще не хотел об этом говорить, что Гарри нашел неудивительным. По крайней мере, человек не относился к нему по-другому с момента инцидента со слизеринцами и змеями. Он был верным, если что-нибудь.
  
  Гарри сумел убедить некоторых из тех слизеринцев, которые пытались получить копии первоначальных сообщений о преступлении, на которых он узнал, что обвинителя Хагрида назвали Томом Риддлом. Кроме того, Стон Миртл был призраком девушки, которая была убита.
  
  Задавая вопросы о том, как Том Риддл каким-то образом приземлил Гарри обратно в кабинет директора, где Гарри прямо допросил Дамблдора.
  
  Дамблдор не хотел рассказывать Гарри, но в конце концов показал, кем стал Том Риддл.
  
  Очевидно, Том Риддл обнаружил существо за пятьдесят лет до этого и снова возродил его. Гарри почувствовал, что открыл это.
  
  В общем, это заняло много времени. Потребовалось время, чтобы слизеринцы связались со своими родителями и чтобы их родители искали отчеты. Потребовалось еще больше времени для отправки отчетов.
  
  Перед тем, как Гарри это узнал, начался рождественский перерыв, и на этот раз они были счастливы вернуться домой к безопасности мест, в которых не было монстров в стенах.
  
  В течение двух недель Гарри не имел ничего общего, и он обнаружил, что его гнев и чувства печали над Адрианом и Колином растут. Волдеморт разрушил почти все отношения, которые у него когда-либо были, стирал дружеские отношения на ветру времени или прямо убивал их.
  
  Для всех исследований, которые он сделал, он не узнал, кто агент Волдеморта в школе, какой монстр он использовал или где была скрыта мифическая камера.
  
  Ответ на любые два из этих вопросов даст ему достаточно для решения проблемы.
  
  Вернувшись в Хогвартс, Гарри не приблизился к решению. Они допросили Миртла, который знал только, что существо было очень большим.
  
  Гарри продолжил работу с дуэльским клубом, работая больше, чем когда-либо. Его интенсивность испугала некоторых других учеников, и он настоял на том, чтобы пройти больше матчей, чем кто-либо. Насколько он был заинтересован, он нуждался в матчах больше, чем средний волшебник.
  
  Пятый и шестой годы были жестокими по отношению к нему, но он медленно начал изучать, как бороться с беспамятной магией; Флитвик начал инструктировать его. Это было трудно, но он знал, что это абсолютно необходимо.
  
  В День святого Валентина он не получил карт, и гномы не стали петь ему; возможно, потому, что он старался не быть в тех местах, где он знал гномов. Гарри подозревал, что его репутация не позволяла никому отправлять Валентинов.
  
  Остальная часть школы постепенно расслабилась, поскольку больше не было атак, но Гарри этого не сделал. Он предположил, что Волдеморт выжидал, ожидая, чтобы все успокоились.
  
  Это был только вопрос времени, когда следующая атака и Гарри хотели быть готовыми. Он изучил оскаленность и пришел к выводу, что наиболее вероятным существом, используемым противником, был василиск. Он смог понять это, и василиск был формой змеи, так что это был самый вероятный преступник.
  
  Решающим фактором было изучение того, что петухи были убиты на всей территории школы. Петухи были фатальными для василисков.
  
  Гарри попросил близнецов пойти в Хогсмид, но некоторые живут цыплятами. В конце концов, они простили его за первый случай появления пороха темноты, хотя он больше не работал в качестве своего тестера. Они предложили ему пойти к директору.
  
  Директор занимался политикой и назначил время для встречи через две недели.
  
  Он все еще спрашивал о цыплятах, которые он просил Хагрида ухаживать втайне.
  
  Гарри назвал их Альфой и Омегой.
  
  Тем не менее, учебный год продолжался. В марте им пришлось выбирать свои факультативы на следующий год. Магловские исследования, очевидно, были бы бесполезны для него, и Гарри спросил некоторых из профессоров и узнал, что Гадание - это, скорее всего, мусор, если у кого-то не был талант.
  
  Кроме того, его учила женщина, которая разрушила его жизнь, имея видение в переполненной таверне. Гарри этого не понял. Из того, что ему сказали, это было не то, что она имела добровольный контроль, но это было одно из двух или трех настоящих пророчеств, которые она когда-либо давала.
  
  Он не был уверен, как вы могли бы определить истинное пророчество от ложного до тех пор, пока оно не исполнится, но он не хотел брать занятия с женщиной. Его негодование заставило его серьезно отнестись к ее классу.
  
  Уход за волшебными существами он решил почти сразу и Арифманси, потому что он не был уверен, что изучение древних рун сделает для него многое. Арифмансия, по-видимому, требовала стать проклятием и помогла создать новые заклинания.
  
  В день следующего матча Квиддича Гарри настоял, чтобы все пошли. Быть в одиночестве в замке было более опасно, чем нет, вдали. Убив Колина, враг показал, что он конкретно нацелился на Гарри, и Гермиона и Невилл были единственными людьми, в которые он действительно был вложен.
  
  Встреча Гарри с директором запланирована после игры. Он отделился от других и направился в кабинет директоров, который находился в башне через коридор Гаргульи.
  
  Когда он подошел к башне, Гарри услышал женский голос сзади.
  
  "Гарри?"
  
  Гарри обернулся к знакомой рыжеволосым девочкам; за ним было что-то огромное и чудовищное. Он оказался в его глазах. Неожиданная боль, и он почувствовал, что его сердце вырвалось из его груди.
  
  Через мгновение он был мертв.
  
  
  
  
  ссуда
  
  
  Змеи были повсюду, и на земле были тела. Гарри поморщился, когда понял, когда вернется.
  
  Ему было глупо думать, что он сможет отменить смерть Колина. Этот ... эффект, повторяющий его жизнь снова и снова, был проклятием. Каждый раз, когда он пытался дружить, он отрывался от него, либо через смерть, либо само по себе.
  
  Гермиона и Невилл, вероятно, выжили только потому, что не могли провести с ними много времени.
  
  Нахмурившись, Гарри обменивал заклинания, отсылая змей обратно туда, откуда их вызывали. По крайней мере, на этот раз ему не хотелось лечиться по всему полу. Может, умирать стало легче?
  
  Он бесстрастно смотрел на мальчиков. Он мог оставить их там, где они были, и никто не узнает, что он участвовал в их смерти. Не было бы глупости о том, что он был стремительным темным лордом, и широкая публика не узнает о том, что он был parselmouth.
  
  Тем не менее, другие ученики по-прежнему считают, что атаковать его было жизнеспособным вариантом. Последнее, что он хотел сделать, это повторять год снова и снова, потому что старшие слизеринцы считали его легкой добычей.
  
  Гарри бежал по коридору; люди все еще были в клубе Dueling, включая Снейпа, который был тем, кто позаботился об этом в последний раз.
  
  Когда он побежал, мысли Гарри мчались. Он видел девушку, которая раньше была с василиском. Обычно она сидела за столом Гриффиндора. Она была в первый год ... и не имело смысла, что она сможет контролировать монстра такого размера.
  
  Василиск затмевал тролля, с которым Гарри впервые столкнулся в первый год. Было невероятно, что ему удалось пройти через школу незаметно, даже если она двигалась по стенам. Где это вышло?
  
  Неужели девушка так разочаровывалась?
  
  Гарри прожил восемь месяцев ... нет ... больше, чем на год дольше, чем его явный физический возраст, и он изучал магию навязчиво, и он все равно не смог бы разочаровываться в таком размере. Как прошел первый год? Использовала ли она какой-то предмет, как плащ Гарри? Это потребует чего-то размера цирковой палатки.
  
  Как она контролировала это? Почему она контролировала это?
  
  Если бы она была действительно злой, Гарри сомневался, что сортировочная шляпа поместила бы ее в Гриффиндор. Это было место для знаменитостей и демонстраций, а не для массовых убийц.
  
  Возможно, кто-то ее подталкивал.
  
  В его голове была память, что он не мог нанести. Гарри был уверен, что произошел инцидент, который пролил бы свет на текущую проблему, но он не мог вспомнить, и это было безумным.
  
  Гарри дошел до дуэльной комнаты, где Снейп и Локхарт все еще разговаривали с некоторыми учениками.
  
  "Там была атака, - сказал Гарри. "Трое из мальчиков пострадали".
  
  Снейп начал хмуриться, но взгляд на лицо Гарри убедил его. Он начал прикасаться к окружающим, когда он вышел из комнаты вслед за Гарри.
  
  "Что случилось?"
  
  "Они напали на меня змеями, - сказал Гарри. "Я их остановил".
  
  В последний раз он был более зол и поэтому его ответы на Снейпа были менее информативными и, вероятно, менее уместными. Он задавался вопросом, был ли Снейп частью атаки, и поэтому он насторожился. Теперь Гарри просто устал. Прошли месяцы с тех пор, как это произошло в его личный график, и его гнев охладился.
  
  "Какие?" - спросил Снейп.
  
  "Все они страдают от множества укусов змей от змей, которых они вызывали, я попробовал безоаар, и это не имело никакого эффекта".
  
  Он впервые попробовал безоар; на этот раз он знал, что это не сработает и не надоело пытаться.
  
  "Это работает только на проглоченные яды", - сказал Снейп. Он нахмурился. "Это будет проблемой".
  
  "Три шестой год, атакующий второй год смертельными змеями, для меня тоже является серьезной проблемой", - сказал Гарри. "Я сделал то, что должен был сделать".
  
  Хотя он лишь немного заботился о его взгляде на Снейпа, он хотел избежать другого разглагольства в офисе директора. У него было более важные вопросы для обсуждения.
  
  Снейп собирался ответить, но они добрались до тел трех мальчиков. После этого он был слишком занят, чтобы сказать что-нибудь еще.
  
  "Они живы, - сказал Снейп, - но едва.
  
  В отличие от последнего раза, когда он был почти апоплексически злым, теперь он просто устал. Директор смотрел на Гарри так же, как и раньше. Гарри не был уверен, что делать с их реакцией.
  
  "Авроры уже были здесь и проверили наши палочки", - сказал Гарри. "Они будут предъявлять обвинения, как только мальчики поправятся".
  
  Снейп коротко кивнул. Он нахмурился. "Удивительно, что этого еще не произошло".
  
  "Они будут слишком бояться снова напасть на меня, - сказал Гарри. Он пожал плечами. "У нас есть более важные вопросы, чтобы говорить".
  
  "Три ученика почти умерли , - сказал Снейп. "Что вы думаете, что более важно?"
  
  Гарри взглянул на Дамблдора. Он обсуждал вещи с директором, прежде чем Снейп вернулся, и директор, казалось, впечатлил его цепочку логики.
  
  "У Гарри есть теория, что василиск является источником безвременной кончины молодого мистера Криви", - сказал Дамблдор.
  
  "И что привело бы вас к этой ... теории?"
  
  Гарри сказал: "Я parseltongue. Это как я превратил змей обратно в Блетчли и других. Я слышал, как василиск говорил в стенах".
  
  Снейп на мгновение уставился на него. "И ты не подумал немедленно прийти к нам с этим?"
  
  Гарри пожал плечами. "Возможно, это был призрак, играющий в шалости, или, может быть, я, наконец, щелкнул и начал слышать вещи. Только после того, как я сделал некоторые исследования и услышал от Хагрида, что кто-то убивал всех петухов на том основании, что я положил два и два вместе ".
  
  Тот факт, что он действительно видел василиск, не был тем, с чем он мог поделиться с ними, но, надеюсь, ему это не понадобилось.
  
  Ему хотелось бы указать пальцем на девушку ... он не мог вспомнить ее имя, но она была, по-видимому, одним из Уизли. К сожалению, он не мог сделать этого, не раскрывая, насколько он знал.
  
  В течение нескольких месяцев она никого не собиралась убивать, поэтому он чувствовал себя в ожидании.
  
  "Мистер Поттер предложил размещать петухов по всему кампусу, а затем ждать, если кто-нибудь попытается их убить".
  
  Если повезет, самый маленький Уизли поймают, и Гарри будет свободным, по крайней мере, пока Темный Лорд не придумает новый план.
  
  "Это похоже на план Поттера, - сказал Снейп. "Что-то, что связано с смертью и разрушением".
  
  Гарри пожал плечами. "Я делаю все возможное".
  
  "Это был не комплимент".
  
  Студенты думали, что петухи, размещенные вокруг школы, были веселыми, а несколько человек потеряли очки и задержали за то, что они мешали петухам. Близнецы Уизли были пойманы несколько раз, превращая петухи разных цветов и преображая их.
  
  Они продолжали это делать, пока Гарри не отбросил их в сторону и не объяснил, что должны были сделать петухи, и в этот момент они ушли.
  
  Хотя Гарри боялся, что они расскажут всем, почему там были петухи, к счастью, они не хотели начинать панику больше, чем он.
  
  Если бы сотрудники официально признали, что в стенах был василиск, школа должна была закрыться, когда авроры спускались в школу. Гарри не был полностью против этого.
  
  Однако никто не нашел Тайную палату через тысячу лет, и не было никакой гарантии, что авроры будут лучше. Либо они сдались, и снова открыли школу, и все начнется снова и снова, или нет.
  
  Гарри заглянул в другие школы, когда понял, что попадет в Слизерин. Он узнал, что у Дурмстранга был бывший Пожиратель Смерти в качестве Директора и не было в безопасности. У Боксбатонов были занятия по-французски, и, хотя Гарри учил некоторых французов в начальной школе, он был бы в тяжелом положении.
  
  Он вообще не мог говорить по-португальски, поэтому южноамериканская школа отсутствовала. Он не мог говорить по-русски или по-японски или на каком-либо другом языке в африканской школе.
  
  Он сомневался, что министерство позволит ему отправиться в Америку, чтобы учиться в Ильверморни.
  
  Изучение магии как можно быстрее стало его единственной защитой во время его последней, неизбежной конфронтации с Волдемортом. Все, что искалечено, нужно избегать.
  
  С этой целью Гарри возобновил встречи на дуэльских клубах. То, что он не наберет, было реакцией других студентов на то, что он внезапно оказался на пять месяцев более опытным в дуэли и использовал магию.
  
  Большинство из них предполагало, что он сдерживался. Гарри позволил им продолжать верить в это и оставил их в недоумении, не проявил ли он все свои способности.
  
  Снейп продолжал смотреть на него с умозрительным выражением, которое Гарри не любил. Гарри нуждался в обучении, и поэтому он не позволил ему остановить его, но он обнаружил, что беспокоится о том, как Снейп начал понимать.
  
  Несмотря на план Гарри, ни один из петухов не был убит или пропал без вести. Гарри услышал, как Филч жаловался на то, чтобы убирать их достаточно часто, даже если это было наиболее вероятно, что Эльфы Дома сделали большую часть работы.
  
  Гарри все еще чувствовал себя более безопасным, когда вокруг были петухи. В конце концов, хотя девушка не нападала на кого-либо в течение нескольких месяцев в последнем мире, нынешнее развитие должно было оказывать на нее большее давление, а это означало, что она, вероятно, изменит свои стратегии.
  
  Он взял ее, чтобы посмотреть на нее; как ни странно, она не выглядела так, как будто она находилась под каким-то дополнительным напряжением. Она рассмеялась вместе со своими друзьями и показалась мне удобной. Кажется, у нее была такая социальная жизнь, которой у Гарри не было.
  
  Если бы он не знал лучше, он бы никогда не заподозрил ее. Была ли она такой хорошей актрисой? Или он был тем, кто ошибся.
  
  Вполне возможно, что она была не в том месте в неподходящее время, и что василиск поднимался позади нее, чтобы пожрать их обоих.
  
  Гарри сделал немного больше исследований по василискам и узнал, что очки не блокируют лучевой обзор для василисков; он требовал увидеть их косвенно, обычно через зеркальную поверхность.
  
  Он поговорил с близнецами Уизли об этом, и они приступили к разработке специального набора очков на случай, если он снова увидит василиск. Их способность создавать предметы улучшилась в течение года, но Гарри не был уверен, что они выполняют задание, которое он им давал. Он даже не знал, какие заклинания они могут использовать.
  
  Однако они, похоже, были заинтригованы этой задачей и радостно заявили об этом.
  
  Гарри предположил, что, если они будут успешными, они смогут увидеть авроров, и могут быть и другие применения, о которых он еще не думал, так что это была достойная сделка.
  
  Если бы очки работали так, как он надеялся, он даже не посмотрел бы на василиск.
  
  Конечно, даже без его взгляда это была машина смерти смерти длиной в пятьдесят футов. Не было бы много, чтобы Гарри мог это сделать, даже если он не беспокоился о том, чтобы посмотреть на него.
  
  Осталось только выяснить, где была Тайная комната, если девушка Уизли действительно была ответственна и с кем именно она работала.
  
  Часть Гарри все еще подозревала Локхарта, хотя свидетельства возрастали, что этот человек был действительно некомпетентным. Даже Квиррелл не был так хорош в том, чтобы действовать как дурак, и он буквально заставил Волдеморта под шляпой советовать ему.
  
  Если это был кто-то другой, этот человек, вероятно, был настоящим наследником.
  
  Итак, Гарри начал преследовать младшую девочку Уизли. Он следовал за ней всякий раз, когда у него было свободное время, под плащом невидимости.
  
  Ее жизнь казалась ужасно мирской. У нее были нормальные друзья и они участвовали в обычной деятельности. Она пошла в квиддичные матчи, повесилась с друзьями на открытом воздухе и, похоже, показала, что она ничем не примечательна.
  
  Только тот факт, что она продолжала смотреть на него, когда она думала, что он не смотрит, не позволила ему предположить, что он допустил ошибку.
  
  Уизли становились все более параноиками, тем больше Гарри говорил с ними о василиске. Большинство их братьев и сестер были в школе и подвергались риску.
  
  Они были членами дуэльного клуба, и они были поражены тем, насколько Гарри улучшился с прошлого года. Как и все остальные, они предполагали, что он какой-то вундеркинд.
  
  Прошли недели, и в конце концов они решили, что Гарри был тем, кто, скорее всего, сможет решить проблему.
  
  Они решили одолжить ему то, что Гарри дал бы левую ногу за год до этого.
  
  Гарри уставился на карту. Это было невероятно, произведение искусства. Это было далеко за пределами того, что он считал возможным Уизли.
  
  Он обнаружил всех восьмисот учеников, каждого сотрудника, призрака и даже миссис Норрис, хотя она была, по-видимому, просто кошкой. Он не обнаружил ни одного из петухов, сов или разных домашних животных, которые Гарри знал, заразив всю школу.
  
  Не было никаких признаков василиска, но этого было бы слишком много, чтобы просить.
  
  "Мы этого не сделали, - сказал Джордж. "Мы вроде ... унаследовали его".
  
  "Ты украл это, ты имеешь в виду", - сказал Гарри.
  
  Он мог видеть, где была девушка Уизли, в ее комнате, как и должна быть. Хотя он внимательно следил, он не видел никого, где их не должно было быть, кроме двух префектов Хаффлпаффа, которые, очевидно, делали что-то в шкафу метлы вместе. В то время как это выглядело подозрительным, у Гарри было подозрительное подозрение, что это не то, что он хотел бы взглянуть очень близко.
  
  "Мы просто подумали, что если кто-нибудь сможет это использовать, это будет герой Слизерина". Сказал Джордж.
  
  "Гарри, заклинатель змей, - усмехнулся Фред. "Человек, который планирует стать Дамблдором, если он убьет его".
  
  Ирония этого заявления заставила Гарри усмехнуться, несмотря на самого себя.
  
  "Теперь это кредит, а не подарок", - сказал Джордж. "Мы оставляем за собой право вернуть его, если мы занимаемся любыми ... внешкольными мероприятиями".
  
  Шрифты они имели в виду. Пока они не нацеливались на Гарри, ему все равно.
  
  Однако было бы больно вернуть эту карту. С этой картой он мог идти практически в любом месте и не подвергаться риску попадания. На карте не были изображены портреты, но они редко двигались в любом случае, за исключением посещения друг друга.
  
  "Я покровительствую, - сказал Гарри, искренне на этот раз.
  
  "Что касается другого, - сказал Джордж. "Это не совсем то, о чем вы просили, но это должно сделать трюк".
  
  Хотя это было больше, чем надеялся Гарри, он был раздражен тем, что очки выглядели смешно. Они выглядели как козырек, который полностью блокировал видение пользователей, но близнецы рисовали концентрические круги, как рентгеновские очки, которые он видел в конце некоторых комиксов Дадли.
  
  "Были ли круги нужны?" - спросил Гарри.
  
  Близнецы ухмыльнулись ему.
  
  "Совершенно необходимо", - сказали они в унисон. "Абсолютно требуется как часть магии".
  
  Гарри нахмурился. Они лежали и просто заставляли его выглядеть смешно преднамеренно.
  
  "Как они работают?" - спросил Гарри.
  
  "Мы изменили сверхчувственное очарование, - сказал Фред. "Мы пробовали это сами, и это немного привыкает".
  
  Гарри кивнул. Он надел козырек, и его видение внезапно охватило всю тьму. Он ничего не видел.
  
  "Нажмите на очки, и он их включит", - сказал один из близнецов.
  
  Гарри постучал в очки, и он внезапно переполнился ощущениями. Он чувствовал запах Уизли, слышал каждое движение, которое они совершали, даже получал обоснованное предположение о том, где они были. Вероятно, он не смог бы нацелиться на что-то человеческое с этим, но василиск был длиной в пятьдесят футов.
  
  Потребовалось некоторое время, но Гарри мог это использовать.
  
  "Это сработает", - сказал Гарри. "Я получу деньги для вас, как только я получу доступ к своим хранилищам".
  
  Он вытащил козырек.
  
  Оба Уизли имели одинаковые козырьки. Они выглядели смешно; оба настроили свои собственные козырьки. У Фреда был большой нос, в то время как у Джорджа были глазные яблоки на пружинах, которые Гарри были разумно уверены, были нефункциональными.
  
  "Что, ты думаешь, мы позволим тебе быть единственным, кто не погибнет?"
  
  Гарри провел следующие три дня, глядя на карту, когда мог, не заметив никого. Он скользнул по карте в школьных книгах и смог пробормотать фразу, которая активировала и дезактивировала карту, и никто не заметил.
  
  Кажется, Джинни была там, где она должна была быть. Никаких сюрпризов не было.
  
  Гарри тщательно проверил карту для всех, кто не должен быть там. Он узнал, что Локхарт, казалось, провел в бане слишком много времени, Снейп, казалось, оставался в своих комнатах или в лаборатории зелий, а Дамблдора часто не было вокруг.
  
  Даже миссис Норрис, казалось, сохранила предсказуемый график.
  
  Только в третий вечер Гарри проснулся, и все изменилось.
  
  Он проснулся, услышав голос Гойла. Это случалось достаточно часто, что он привык к этому, но теперь это было хуже, чем обычно.
  
  Гарри почти заснул, но он решил проверить карту, прежде чем он это сделал.
  
  Он опустил голову под чехлы и смутно зажег палочку. Джинни была вне комнаты Гриффиндора и была в движении.
  
  Гарри застыл.
  
  Если бы он пошел за ней сейчас, у него был хороший шанс, что он снова встретит василиск и что, несмотря на его козырек, он умрет снова. Василиски были существами типа XXXXX, убийцами-волшебниками, и Гарри заподозрил, что, подобно змеям, нападавшим на Блетчли, и другим, ему не понадобится свет, чтобы увидеть его.
  
  Он прочитал отчет от Animagus в восемнадцати сотнях, у которых была змеиная форма, что змеи могли видеть тепло с органами между их глазами и их ртом. Он сказал, что змеи могут слышать и обнаруживать вибрации в земле.
  
  Не было никакой гарантии, что василиск был тем же самым, но Гарри не хотел, чтобы его жизнь изменилась.
  
  В то же время, если он лежал в постели, был шанс, что эта возможность может не появиться снова. Гарри проклинал себя, даже когда он выскользнул с постели и в свои одежды.
  
  Чувствуя себя глупо, Гарри выскользнул из комнаты. Он прошел через общую комнату и вышел в пустые залы Хогвартса.
  
  Чувство, что он мчался к его гибели, усиливался с каждым шагом, который он принимал.
  
  По крайней мере, смерть василискским взглядом на мгновение была только напугана. С его козырьком у Гарри было гораздо больше шансов испытать первое жевание, которое звучало как самая неприятная смерть, которую он испытал на сегодняшний день.
  
  
  
  камера
  
  
  Наблюдая за картой, Гарри мчался по коридорам. Теперь стало ясно, почему Уизли были настолько успешны в своих шутках. Способность знать, где были профессора, и где каждый другой студент мог легко обойтись.
  
  Гарри даже не потрудился с плащом невидимости; было бы трудно работать с ним и одновременно читать карту.
  
  Большинство портретов спали, хотя некоторые из них возмутились, когда он мчался. Учитывая, что Гарри действительно не заботился о задержаниях или о домашних пунктах, это не имело никакого значения. Школа не могла с ним ничего сделать, кроме исключения, которая может быть хуже, чем то, что с ним случилось.
  
  Несмотря на это, Гарри внимательно следил за другими учителями. Миссис Норрис все еще была ошеломлена, а это означало, что Филх был намного менее опасен, но Гарри увидел, что Снейп и МакГонагалл все еще патрулируют.
  
  Даже если бы он был склонен сообщить им, Гарри не мог рисковать тем, что они остановят его. Снейп спросил бы, почему он преследует Джинни Уизли, и у Гарри не было бы хорошего ответа.
  
  Если бы он смог найти достаточно на этот раз, он мог бы остановить его, даже если бы ему пришлось снова вернуться. Умирать, не изучая ничего, просто все ухудшилось бы.
  
  Она остановилась в коридоре, где первое сообщение о Тайной палате осталось почти пять минут. Гарри все еще не знал, как она написала сообщение в крови, считая, что слова слишком велики для ее достижения. Магия какая-то, предположил он.
  
  Если бы было еще одно сообщение, это бы решительно показало, что она была их картиной.
  
  Гарри внезапно остановился, когда Джинни исчезла с карты.
  
  Она была в ванной Миртл всего лишь мгновение назад, и внезапно она исчезла. Это был глюк в системе? Гарри быстро проверил всех, что знал, и он видел, что все были там, где он ожидал их.
  
  Миртл Уоррен был убит в этой ванной, по крайней мере, согласно документам, которые Гарри видел на последней итерации. На месте сообщения о секретной палате была вода.
  
  Вывод был очевиден. Камера не была найдена через тысячу лет, потому что ее каким-то образом охраняли, и вход был в той ванной.
  
  Гарри не смог бы сам взять Василиска, поэтому ему нужно было получить помощь. Снейп был бы очевидным выбором; Гарри видел достаточно своих навыков во время встреч дуэльных клубов, чтобы понять, что он, вероятно, близок к Флитвику в качестве дуэлянта. Однако он не был уверен, доверял ли он Снейпу или нет, и Снейп задал слишком много вопросов. То же самое можно сказать и о Дамблдоре.
  
  Трелони не смог бы защитить кого-либо от фламингового червя, а тем более от полного василиска, и Гарри не хотел терять Флитвика или МакГонагалл. Он не знал ни одного из других учителей достаточно хорошо, чтобы попросить их о помощи.
  
  Однако Локхарт ... если бы он был слугой Вольдеморта, это был шанс Гарри доказать это. Если бы он просто подделывал свои навыки по какой-то другой причине, то у Гарри была бы помощь известного монстра-истребителя.
  
  Если он был идиотом, Гарри был уверен, что он может бежать быстрее, чем мужчина. Поедание его может отвлечь Василиска, достаточно долго, чтобы Гарри убежал.
  
  Это был рискованный план, но выбора не было.
  
  "Ее скелет навсегда останется в Камере? Хммм ..." сказал Локхарт, глядя на сообщение. "Интригующая проблема. И вы верите, что вход в ванную девушку".
  
  "Как вы думаете, мы должны сообщить другим профессорам?" - спросил Гарри.
  
  Ответ Локхарта на этот вопрос даст много доказательств его в служении Волдеморта или нет. Любой разумный человек настаивал бы на том, чтобы сообщить директору или, по крайней мере, Снейпу. Василиска было много для одного мастера.
  
  "Чепуха, мой мальчик, - сказал Локхарт. Его улыбка казалась вынужденной. "Это то, над чем мы можем справиться".
  
  Гарри повернулся, как будто направился к ванной девушки; он был готов, когда увидел, как Локхарт вытащил палочку.
  
  "Прошу прощения за это, мальчик ... obliv ..."
  
  У Гарри была палочка, прежде чем он смог закончить предложение. Он ударил Локхарта с язвительным обаянием.
  
  "Что планирует Волдеморт?"
  
  Он не мог использовать ни одно из Непростительных, не в последнюю очередь потому, что он не знал, как, но он действительно не понимал, зачем они нужны. Были заклинания, которые совершили большую часть того, что Непрощаемые делали без обязательной жизни в Азкабане.
  
  "Какие?" - спросил Локхарт. "Помогите помогите!"
  
  "Нет никаких портретов, чтобы пойти на помощь где угодно, - сказал Гарри с отвращением. Человек выглядел так, словно собирался намочить себя. По крайней мере, Квиррелл, потому что все его ошибки были смелыми. "Вот почему это было выбрано как место, чтобы поместить сообщение".
  
  Бледный и дрожащий, Локхарт сказал: "Мы можем поговорить об этом, Гарри. У мадам Помпри отличные успокаивающие проекты".
  
  "Почему Волдеморт атакует нас василисом, а не чем-то более разумным? Он пытается угрожать родителям слизеринцев, которые не присоединились к нему в последний раз?"
  
  Гарри повредил свой мозг, почему Волдеморт использовал василиск. Он пытался закрыть школу? Было ли это простой террористической атакой, чтобы показать, что он может нападать на людей, где больше всего их болит?
  
  У Волдеморта всегда были планы в планах.
  
  "Как долго вы работаете на Волдеморта?" - спросил Гарри, палочка расширилась.
  
  Локхарт вздрогнул от звука имени. "Я не знаю, о чем ты говоришь. Я никогда не работал для тебя-знай-кого".
  
  "Ты собирался напасть на меня, - сказал Гарри. Некоторое время он смотрел на Локхарта, потом сказал: "Я уверен, вы слышали, как я к этому отношусь".
  
  Он вытащил палочку Локтара и наклонился к мужчине.
  
  "Мне даже не нужно использовать свою палочку. Как вы думаете, авроры будут верить, вы или мальчик, который жил? Особенно, если они проверяют наши палочки".
  
  Гарри подождал, глядя на Локкарта. Он действительно не хотел мучить человека; несмотря на все его позы, у него все еще были некоторые сомнения. Он не знал о том, что его сомнения, казалось, ухудшались каждый раз, когда он умирал.
  
  Еще несколько смертей, и, возможно, это не помешало бы ему, если бы взрослый человек плакал перед ним. Теперь, однако, было трудно смотреть.
  
  "Я просто собирался стереть твою память, - сказал Локтар. "Постарайся прекратить всю эту глупость в отношении девушки".
  
  Заклинание, которое он почти бросил, началось с obli ... Было едва возможно, что он говорил правду. Гарри ожидал убийственного проклятия или, по крайней мере, кресио или имперарио от Пожирателя Смерти.
  
  "Думаешь, я не понял бы этого?" Гарри нахмурился.
  
  "Ни один из других не сделал!" - закричал Локхарт.
  
  Оба они застыли, и Гарри наблюдал, как цвет вытек из лица Локхарта.
  
  "Никто из вас?"
  
  Мысль, что Локхарт вытерла воспоминания о Гермионе или Невилле, воспользовавшись ими, заставила Гарри почувствовать себя в ярости. Его рука сжала палочку Локхарта.
  
  "Что ты сделал с Гермионой? Невиллу?"
  
  Гарри медленно поднял палочку и указал на Локхарта. Он никогда не понимал, что кто-то может буквально видеть красный, но он был сейчас.
  
  "Я мошенник!" Локхарт выпалил. "Все эти вещи в книгах ... Я не делал никого из них. Я разговаривал с людьми, которые действительно делали, а затем заставлял их забыть и взять кредит".
  
  "Какие?" - спросил Гарри.
  
  "Я только занял эту должность, потому что мои книжные продажи снижались, и я надеялся, что смогу ездить на ваших козлах, чтобы оставаться знаменитыми".
  
  "И ты ничего не сделал с Гермионой или Невиллом".
  
  "Они ничего не знали, - сказал Локхарт. "Мисс Грейнджер всегда была моей любимой, внимательной и полезной".
  
  При всей своей паранойе Гарри вдруг понял, что он верит Локхарту. Целый год притворялся идиотом, и человек однажды не подскочил. Никто не любил актера. Квиррелл несколько раз проскальзывал, но никто не смотрел.
  
  Гарри внимательно наблюдал за Локхартом.
  
  Гарри придумал решение. Он был идиотом, чтобы думать о том, чтобы пойти за самой девушкой. Что он, гриффиндор?
  
  Гарри почувствовал, что он вздрогнул.
  
  Его палочка была в его руке и указала на темную фигуру, стоящую над его кроватью, прежде чем он проснулся, чтобы понять, что он делает.
  
  "Продолжайте указывать на эту палочку на меня, мальчик, и вы можете не жалеть об этом", - ухмыльнулся Снейп.
  
  Гарри заметил, что собственная палочка Снейпа тоже вышла, хотя осторожно указала на пол. По-видимому, у Снейпа было некоторое представление о том, как Гарри, вероятно, реагирует на пробуждение посреди ночи.
  
  Гарри вдруг подумал, что случилось с его планом. Когда Локхарт сказал Снейпу, что он нашел девушку сам, но потерял ее в ванной, и, когда он сказал Снейпу о контрмерах близнецов Уизли для василиска, должно было спасти Гарри неприятную работу.
  
  "В чем дело?" - спросил Гарри.
  
  "Я подозреваю, что ты уже знаешь, - сказал Снейп. У него было проницательное выражение на лице. "Вы всегда, кажется, знаете все, что происходит, если оно связано с Темным Лордом".
  
  Гарри огляделся по комнате. Соседи по комнате все еще спали; видимо, Снейп бросил какое-то заклинание, чтобы заглушить звук вокруг его кровати.
  
  Это вызывало беспокойство; возможно, его соседи по комнате были не так много защиты, как он думал. Быть убитым во сне было бы почти невозможно решить, если он никогда не видел своего убийцу.
  
  "Джинни Уизли была замечена в том, что считается Тайной Палатой, - сказал Снейп. "Она не вышла".
  
  "Ты не можешь найти дорогу?" - спросил Гарри. Это была единственная слабость в его плане. Палата оставалась скрытой в течение тысячи лет. Даже знать комнату, в которой она находилась, может быть недостаточно, чтобы ее найти.
  
  "Мы допросили призрака и вполне уверены, что нашли вход", - сказал Снейп. "Но для этого нужно, чтобы кто-то с Parseltongue".
  
  "Джинни Уизли - parseltongue?" - спросил Гарри, смущенно глядя на Снейпа.
  
  "Казалось бы, это требование быть наследником Слизерина, - сухо сказал Снейп.
  
  Единственный свет, приходящий в комнату, шел от двери; Лицо Снейпа было в темноте.
  
  Гарри проклинал про себя. Пребывание в нем было целым. Последнее, чего хотел или хотел Гарри, было снова убить и повторить год. Он уже болел уже год, и он только повторил пару месяцев.
  
  "Почему бы просто не подождать, пока она не вернется и не захватит ее?"
  
  "Я не помню, чтобы говорила, что она пошла одна", сказал Снейп, и было достаточно света, чтобы ухмыльнуться.
  
  "Ты не сказала, что нет".
  
  "Темный Лорд искал, чтобы поселиться в теле, и, хотя тело женского ребенка не может быть эстетически приятным, он не является особенным".
  
  Учитывая, что он был готов остаться на чьей-то голове в течение года, Гарри вполне мог поверить в это.
  
  Гарри поморщился. Снейп был прав. Если бы был шанс, что тот, кто вернется, на самом деле не будет Джинни Уизли, им пришлось остановить это. Если Вольдеморт кто-то полностью одерживал Джинни, он мог бы быть достаточно, чтобы на самом деле убить Гарри.
  
  Добравшись до его одежды, Гарри спросил Снейпа: "Близнецы Уизли придумали способ разобраться с взглядом василиска".
  
  "Мне сообщили, - сказал Снейп.
  
  Выражение на его лице заставило Гарри хотеть смеяться. Мысль о том, что Снейп носит фальшивый нос или еще лучше, но глазных яблок на пружинах было достаточно, чтобы встать на ноги. Гарри хотел, чтобы у него была камера Колина.
  
  Он сунул свой козырек в карман, надеясь, что Снейп этого не видит. Его козырек был менее унизительным, чем Снейп, и поэтому его, скорее всего, конфисковали.
  
  "Пошли, - сказал Гарри.
  
  "Так что мне делать?" - спросил Гарри.
  
  Видимо, директор был в отъезде, предположительно сражаясь с Пожирателями Смерти, хотя возможно, что у него была какая-то любовная жизнь. Тот факт, что он был более ста, заставил Гарри хотеть вымыть этот образ из его мозга, а не то, что он на самом деле был на сто процентов вовлеченным.
  
  "Попроси его открыть, - сказал Снейп. "Это не могло быть слишком сложно, потому что Темный Лорд открыл, как открыть его, когда он был мальчиком".
  
  Гарри уставился на зеркало перед ним и попытался вспомнить, что это было, как говорить змею. Ему потребовался момент, но когда он посмотрел вниз на сборщик, он заметил на нем крошечную змею. В свете он почти выглядел живым.
  
  Наконец он открыл рот и прошипел "Открыто".
  
  Труба светилась и начала вращаться; мгновение спустя вся раковина начала погружаться в пол.
  
  Гарри внимательно посмотрел на Снейпа. Если бы он действительно работал на Темного Лорда, не было бы лучшего времени, чтобы напасть на Гарри. Взяв его в темную яму, где все может случиться.
  
  "Возвращайся в постель, Поттер, - сказал Снейп. Он смотрел на черноту, и его выражение внезапно стало очень усталым.
  
  Неожиданно чувствуя себя намного более милосердно к Снейпу, Гарри сказал: "Не забудьте надеть очки на бок, иначе они не сработают".
  
  Если Снейп действительно работал с обеих сторон, он должен был хотеть войны почти столько же, сколько Гарри. Вероятно, он мог быть союзником, а не врагом.
  
  Гарри только сожалел, что не видел его в очках.
  
  "Удачи, сэр, - сказал Гарри.
  
  Гарри повернулся, чтобы уйти. Это было нелегко, нужно сражаться с бывшим хозяином. Вероятно, Снейп, должно быть, принесли какую-то резервную копию на всякий случай.
  
  Прежде чем он успел уйти, Гарри подумал, что он видит движение из тени ямы, ведущей в палату. Он увидел, как кончик палочки вышел из тени и, прежде чем он успел отреагировать, услышал девичий голос, кричащий "Аксио, мальчик!".
  
  Он оказался в воздухе. Через мгновение он обнаружил, что пронзает фигуру Джинни Уизли, которая возвращала огонь из заклинания, направленного на нее Снейпом.
  
  Она крикнула слово "Закрыть" в Парсельмуте, и маленький круг света из ванной наверху внезапно исчез вверх. Он услышал крик Снейпа, когда он попытался добраться до входа, но было уже слишком поздно.
  
  Гарри упал на крутой ползунок; это казалось бесконечным, тем более, что он был в полной темноте. Он ничего не видел, хотя иногда он чувствовал странный бриз и думал, что чувствует, как он пробивается сквозь трубу.
  
  Он шел вниз головой; Гарри подумал, не собирается ли он раздавить его голову, когда он наконец доберется до места назначения. Если бы он это сделал, по крайней мере, он знал бы, как попасть в Тайную Палату.
  
  Он выровнялся, и он выскользнул на влажный пол большого туннеля. Он вскочил на ноги и вытащил палочку. К счастью, он не потерял его на слайде или у него были серьезные проблемы.
  
  Гарри медленно отошел от входа в трубку. Джинни, вероятно, пришлось пройти через трубку, чтобы добраться до него, но, к сожалению, он не осмелился отвернуться от чего-либо. Шансы на встречу с василиском были слишком велики.
  
  Гарри вытащил козырек из кармана, Гарри надел его.
  
  С очками он ничего не видел, но он мог слышать все. Он слышал, как Джинни пробежала через какой-то боковой туннель над головой, даже слышала, как глубокое дыхание василиска издалека.
  
  Он повернулся и побежал. Ему рано или поздно придется сражаться с ней, и поймать ее в темноте может дать ему преимущество, необходимое для победы. У него все еще был последний порошок Перуанской тьмы.
  
  Он мог чувствовать вещи достаточно хорошо, чтобы он мог бежать, не ударяя по стенам. В конце концов он подошел к дверному проему в стене. Он должен был протянуть руку и почувствовать выступы на двери, чтобы понять, что они были в форме змей.
  
  "Открой, - прошипел он, и они это сделали.
  
  Он вошел в широкий коридор; вдали он слышал звук затрудненного дыхания. Он подошел, и он почувствовал, как маленькая фигура лежала на полу.
  
  Вытащил его, медленно подошел.
  
  "Это ваша вина, вы знаете", - прошептал ему на ухо голос.
  
  Гарри обернулся, но он никого не видел.
  
  "Все петухи, испортив мои планы ... Я знал, кто это должен был быть", - сказал голос. На этот раз он был далеко.
  
  Разочарованный, Гарри вытащил свой козырек, чтобы обнаружить, что комната тускло освещена. На столпе стоял незнакомый молодой человек.
  
  "Волдеморт", - сказал он, догадываясь. "Или Том".
  
  "Возьми свой выбор", сказал мальчик, улыбаясь. "Мне нужно было ускорить мои планы, я знаю, я намеревался взять на себя бедную Джинни медленно, переход менее болезненным, но вам пришлось быть трудным".
  
  "Мне сказали, что я, - признался Гарри.
  
  "Ты не ценишь все, что я сделал, чтобы ты здесь?" - спросил Том. "Джинни узнала о карте ... и она упомянула, что вы можете использовать ее для близнецов. Вы будете удивлены, насколько мощным может быть правильное слово в правом ухе".
  
  "Почему ты даже хочешь меня здесь?" - спросил Гарри. "Если бы все, что вы хотели, было новым телом, зачем беспокоиться о василиске. Почему бы просто не сделать все спокойно?"
  
  "Нужно развивать мощную базу, - сказал Том, ухмыляясь. "Существо доказывает, что я наследник, и я разработаю следующее".
  
  Гарри уставился на него. У Волдеморта уже было следующее; ему больше не нужно будет добавлять. Глядя на Тома, он понял, что мальчик не выглядит старше шестнадцати.
  
  "Ты просто копия!" - выпалил он.
  
  "Я не копирую!" - крикнул мальчик. У него вдруг была палочка в руке, и Гарри тоже двигался.
  
  Через мгновение они оба указывали друг на друга своими палочками, стоя и смотря.
  
  "Это то, о чем подумает другой?" - спросил Гарри. "Он на тридцать или сорок лет старше вас, и у него уже есть свои последователи".
  
  "Мы такие же!" Том настаивал.
  
  Гарри пожал плечами. "Я совсем другой, чем три года назад. Я не представляю, насколько я буду отличаться через тридцать лет".
  
  "Мы будем работать вместе в лучшем мире, - сказал Том. "Тот, который безопасен для чистого".
  
  "До тех пор, пока вы будете полезны, я полагаю, - сказал Гарри. "И тогда он избавится от тебя".
  
  В голосе Тома Гарри сказал: "Как долго вы думаете, что он вам доверяет? Он знает вас лучше, чем кто-либо, и он будет знать, что вы не будете терпеть вторую скрипку. Он будет ждать, пока вы его ударите в спину, и он должен сделать это первым ".
  
  Выражение лица Тома изменилось. На мгновение он выглядел обеспокоенным, прежде чем снова сосредоточиться на Гарри. "Как ты, Слизерин, пытаешься превратить меня в себя?"
  
  Гарри пожал плечами. "Я решил, что ты ненавидишь себя. Это стоило попробовать".
  
  "Мы не так не похожи, - сказал Том. "Блестящий, управляемый, гибкий. Я слышал, что вы сделали с этими мальчиками ... это было похоже на то, что я сделал бы в вашем возрасте".
  
  "Я не похож на тебя!" - сказал Гарри, стиснув зубы.
  
  "Ты становишься похожим на меня каждый день, - сказал Том. "Жаль, что скоро закончится. Согласно пророчеству, только один из нас выживет, и я боюсь, что это не будет".
  
  Он шагнул вперед. "Я не знаю, как вы так долго пережили, но теперь это заканчивается".
  
  С этими словами он позвонил в parseltongue, и через мгновение Гарри почувствовал грохот в полу. Что-то надвигалось, и это происходило быстро.
  
  
  
  василиск
  
  
  "Акцио палочка!" - закричал Гарри.
  
  Том подумал, что Гарри не видел палочку, которую он прятал, возможно, Джинни, но Гарри, и хотя Риддл был достаточно тверд, чтобы держать палочку, он не был достаточно тверд, чтобы удержать его.
  
  Гарри мог видеть, как открывается огромный каменный рот, и он слышал что-то, движущееся изнутри. Он приближался, и он знал, что если он ничего не сделает, он умрет.
  
  Он надел козырек и сунул палочку Джинни в карман. Он взглянул на тело Джинни, и мысль о том, чтобы что-то сделать с ней, чтобы остановить Тома от его присутствия, мелькнула у него в голове, но он покачал головой.
  
  Он устал терять людей, даже людей, которых он не знал хорошо. Она была жертвой, так же, как он всегда был жертвой, и он устал от этого.
  
  Когда мир скользнул во тьму, Гарри внезапно осознал все, как только он постучал по боку козырька. Он чувствовал запах василиска, когда он приходил, и он знал, что это идет быстро.
  
  Он скользнул в комнату, как поезд, и Гарри бросил последний из своего перуанского порошка мгновенной темноты.
  
  "Змеям не нужно тебя видеть!" - сказал Том.
  
  Кастинг пузыря возглавлял шарм был абсолютно необходим, если он должен был выжить, что должно было произойти. Гарри сделал это быстро. Когда он придумал план месяц назад, ему пришлось практиковать снова и снова, чтобы выполнить его.
  
  У него было ощущение, что он каким-то образом снова встретит василиск, и он хотел быть готовым. Пока это чувствовало его, у него не было большого шанса против монстра, который мог сразиться со взрослым драконом. Он долго думал о том, что он может сделать, чтобы выровнять игровое поле, и в конце концов он придумал план.
  
  Гарри закрыл глаза и указал палочкой. В последнее время он лучше учился в классе трансфигурации, даже если он не практиковал его с такой же преданностью, что и защитой.
  
  В частности, он практиковал один вид трансмутации, обсудив его с Флитвиком. Он пробормотал это слово и представил его так же, как он практиковал его снова и снова.
  
  По мнению Флитвика, Carolina Reaper был самым горячим перцем в мире. Дегустация самой крошечной части заставила Гарри задуматься, не собирается ли он снова умереть и снова пережить часть года. Земля в мелкий порошок, это было невероятно жарко и невероятно опасно.
  
  Гарри преобразил двадцать фунтов щебня в пороховую Каролину Жнец, а когда василиск ворвался в комнату, он указал на свою палочку.
  
  "Депулсо!"
  
  Все двадцать фунтов были взорваны от него, летя в лицо василиска.
  
  Василиск закричал, захлопывая головой снова в колонну. В отличие от млекопитающего, он не мог моргнуть, чтобы вытащить перец. Перец наполнял рот и ноздри, забивая их жгучей, жгучей болью. Он не мог видеть или пахнуть; Гарри был бы удивлен, если бы мог думать о чем угодно, кроме ослепительной боли.
  
  Гарри побежал, и василиск повернулся к нему. Хотя он не мог видеть или пахнуть, он мог чувствовать вибрации своих шагов.
  
  Он закричал: "Диффиндо!" как он побежал, указывая на существо.
  
  У василисков не было волшебных устойчивых шкурок, которые делали тролли, но их размер был затруднен. Тем не менее, Гарри знал, что он ударил василиска где-то в лицо, когда он снова взревел.
  
  После того, как Гарри отпрыгнул, он врезался в столб. Его единственным преимуществом была физика. Тяжелее было что-то от массы и чистого веса василиска начинать и останавливаться, и это сделало Гарри гораздо более подвижным.
  
  "Диффиндо! Диффиндо! Диффиндо!"
  
  Гарри отрезал его, но он не мог быть точным в своих атаках, потому что козырек был не таким хорошим, как реальный вид. Он буквально сражался со слепыми, и это было непросто.
  
  На земле был обломки, которые он не мог видеть хорошо. Гарри споткнулся и упал, поворачиваясь, увидев, как василиск подбегает к нему.
  
  "Reducto!" Он закричал.
  
  Это было заклинание, которое он только тренировал в течение двух недель, но это заставило вещи взорваться, что казалось, что это может быть полезно.
  
  Внутренняя часть устья василиска взорвалась, и она откинулась назад, отчаянно кашляя. Гарри снова поднялся на ноги, и он знал, что ему нужно было спуститься с земли. Пока он был на земле, он мог бы почувствовать, как он бежит.
  
  Он направился к статуе в центре комнаты, и он начал подниматься, даже когда василиск пытался дышать.
  
  Ему удалось вернуться к себе, даже когда он был на полпути до статуи. Он был слеп и больше не мог пахнуть, и он не мог почувствовать, как он двигается по земле.
  
  Склоняясь по полу, он искал его. Он не знал точно, где он был, и Гарри был рад, что он бросил порошок темноты, или Том, несомненно, будет вызывать инструкции.
  
  Змеи на самом деле не слышали, и поэтому Гарри начал работать, используя заклинание переключения на основании статуи в одну сторону, чтобы заменить силу и упругость камня мягкостью его одежды.
  
  К сожалению, он мог затронуть только пару сотен фунтов камня, а статуя весила тонны.
  
  Он произнес заклинание снова и снова, но василиск приближался. Это был только вопрос времени, прежде чем он понял, что он вообще не был на полу, и тогда он начнет поиск выше.
  
  Гарри поморщился. Порошок тьмы не будет длиться вечно, и, как только это произойдет, призрак Тома сможет вызвать свое местоположение в Василиске.
  
  Он считал, что пытается поговорить с ним, но, хотя он мог бы услышать его из-за магии Парселтонгэ, он также смог бы найти его, и после лица, полного перца, Гарри не думал, что это понравится с ним.
  
  Просто потому, что что-то может понять, что ты не хотел, чтобы он слушал.
  
  Василиск дошел до основания статуи, и он начал пробираться вверх. Гарри отрезал кусок статуи с хорошо расположенным диффиндо, а затем превратил его в более перечный. Он спустился вниз, и Гарри поспешил с другим Депульсо.
  
  Он снова закричал, откидываясь назад, но на этот раз реакция была не такой сильной. Его рот и нос были частично оцепенены первым нападением, и боль была не так плохо во второй раз.
  
  Теперь он знал, что он стоит на статуе. Он начал пробираться вокруг статуи; он не мог его увидеть или услышать, и он собирался найти его на ощупь.
  
  Гарри начал взрываться во главе с заклинаниями diffindo и reducto каждый раз, когда он пробивался.
  
  "Он над тобой, налево!" - услышал он голос Тома.
  
  Порошок темноты стирался. Гарри нырнул, когда голова бацилиска набросилась на него, и, как и он, он выскользнул из мошенника в руке статуи. Он начал падать, и он отчаянно схватился за дорогую жизнь.
  
  Его лицо врезалось в камень, и он услышал трещину. Внезапно его козырек упал с его лица; очевидно, Уизли не построили его, чтобы быть очень устойчивым.
  
  Он был ослеплен тусклыми огнями от дальних факелов в комнате, и он почувствовал, как голова василиска врезалась в скалу не в пяти футах от него.
  
  Том выкрикивал инструкции, и Гарри едва мог повеситься.
  
  Палочка падала, выскользнула из его рук, и Гарри поморщился. Если Том завладел палочкой, все было кончено.
  
  Он с трудом поднялся в мошенник руки статуи так же, как василиск вернулся, чтобы доставить последний, убивающий его удар. Он уставился на нее, понимая, что все закончилось, когда он почувствовал, что что-то сдвинется под ним.
  
  Часть основания была сделана такой гибкой и слабой, как его одежда. В то время как недостаточно было изменено, чтобы иметь большой эффект, теперь было целых несколько разгневанных василисков, при этом часть василиска была вытянута наружу, чтобы сделать этот выпад.
  
  Гарри услышал треск, и внезапно вся статуя начала поворачиваться направо.
  
  Гарри непреднамеренно обнаружил, что уставился на василиск, потенциально смертельную ошибку. Однако то, что он смотрел, было разрушение его лица, с небольшими кратерами, где были его глаза. На его голове были глубокие застуки, и из дюжины глубоких ран было кровоточить.
  
  Оба они закричали, когда они упали, тонны статуи рушились на василиске, и Гарри упал на землю. Он ударил по земле, и мир на мгновение повернулся к белому.
  
  Было тяжело дышать, и Гарри просто лежал там на мгновение. Он подозревал, что он сломал некоторые его ребра, и он почувствовал себя немного распущенным и смущенным. Его сердце неуверенно годилось в ушах. Он почувствовал легкое возглавление, и его кожа внезапно почувствовала холод и липкость.
  
  В конце его видения была странная темнота.
  
  Только когда Гарри услышал скользкий звук, который он решил не впадать в бессознательное состояние. Он посмотрел назад, чтобы увидеть василиск, его спина сломалась, пытаясь ползти к нему.
  
  Том шипел ухо, направляя его. Он наблюдал за Гарри с ухмылкой на лице, и Гарри увидел, что у него палочка Гарри.
  
  Сегодня Волдеморт просто отпустил Гарри, но этот молодой вариант, казалось, хотел, чтобы Гарри испытал боль и страх.
  
  Гарри попытался подняться на ноги, но, к его ужасу, его верхняя нога двигалась, когда его нога просто оставалась там. Он поднял халат и увидел, что часть кости торчит из его ноги.
  
  Его другая нога была не намного лучше. Гарри попытался вырваться вперед, но это не сработало, и на данный момент он теряет силу. Он был уверен, что у него кровоточит откуда-то, что он не мог видеть.
  
  Мир потемнел вокруг него; он не знал, как долго, и Гарри внезапно проснулся, чтобы увидеть, как Том наклонился, чтобы шептать ему на ухо.
  
  "И так оно и заканчивается. Может быть, мой старший я действительно потерял хватку ... если он не убил вас дважды, это было так просто".
  
  Гарри увидел над ним тень. Голова василиска вырисовывалась над Гарри, и Гарри понял, что так оно и есть.
  
  Отчаянно огляделся; Обучение Флитвику пришло в голову. Всегда используйте среду; это сделает вас живыми.
  
  Гарри скрежетал за палочку Джинни, но он оказался в ловушке под ним. Он попытался катиться, и он увидел что-то краем глаза.
  
  Книга рядом с Джинни Уизли.
  
  У магических книг иногда были защиты, чтобы они не уничтожались. Вероятно, это ничего не изменит, но ...
  
  "Книга Акцио!" - закричал Гарри.
  
  Он работал над силой своих бесстрашных атак, и книга пронеслась по нему к нему. Он схватил его и поднял, бесполезно, чтобы заблокировать клык.
  
  Вес головы василиска был для него слишком большим, и Гарри почувствовал, как книга захлопнулась в его груди. Клык пронзил книгу, и он услышал крик Риддла.
  
  Некоторое время он удивлялся, почему клык не проникает в его грудь. Он не был абсолютно уверен, что это не так. Он почувствовал огромное давление на его грудь от клыка василиска. Другой клык просто пропустил его руку.
  
  Потребовалось мгновение с его все более нечетким разумом, чтобы понять, что он переключил силу каменной статуи с гибкостью его одежды. На данный момент его одежды были такими же жесткими, как камень, хотя, когда это не удавалось, клык просто пронзил весь его тело.
  
  "Акцио палочка", сказал он. Голос у него слабый.
  
  Ему удалось вытащить свою палочку, откуда Том уронил ее, и он слабо толкнул ее в рот василиска.
  
  "Reducto!" - крикнул он, его голос казался тонким и водянистым.
  
  Внутри головы василиска взорвался фонтан крови и мозгов. Некоторое давление сошло с Гарри, но он все еще знал, что это только вопрос времени, прежде чем он умер.
  
  Каким-то образом он не мог найти в себе заботу.
  
  Он услышал звук бегущих ножек и голосов, но он не мог понять, что они говорят.
  
  Когда он проснулся, он почувствовал замешательство. Он снова умер? Если да, то когда это было?
  
  Он был в крыле больницы, и потребовалось мгновение, чтобы понять, что боль, в которой он был, вероятно, означала, что время не было сброшено.
  
  "В чем дело?" Он спросил. Казалось, что его слова прерывались.
  
  "Привет, мистер Поттер, - сказала мадам Помпи. "Я могу сказать, что вы в удивительно хорошем состоянии для борьбы с полностью выращенным василиском сами по себе".
  
  Он уставился на нее, его разум пытался понять.
  
  "Сломанные ноги и ребра были без проблем исцелять сразу, но я боюсь, что даже с лучшими медицинскими заклинаниями, имеющимися сотрясениями, потребуется больше времени, чтобы залечить. Если бы вы были отравлены василиском, ничего бы не было Я мог бы сделать."
  
  Гарри кивнул.
  
  "Это займет время, чтобы залечить", - сказал Помпей.
  
  Прежде чем он успел ответить, она пришла к нему с ложкой жидкости, которая казалась старыми носками. Гарри пожелал, чтобы он не знал, что такое старые носки, но его время с Дадли и его бандой было менее благоприятным.
  
  Прежде чем он смог протестовать, он уже спал.
  
  К тому времени, когда он проснулся снова, это было уже через три дня. К его удивлению, Снейп сидел рядом с кроватью, читал из книги.
  
  "Пробудись, Поттер?" - спросил Снейп.
  
  Гарри пожал плечами. Его рот казался невероятно сухим.
  
  "Прошло три дня, - сказал Снейп. "И это все, что ты должен сказать сам?"
  
  "Хочу пить." Гарри сказал.
  
  Сделав глоток воды, Гарри спросил: "Как девушка?"
  
  "Ее легкие были повреждены каким-то раздражителем, - сказал Снейп. "Если бы мы не прибыли, когда она это сделала, была бы вероятность, что она могла бы умереть".
  
  Гарри поморщился. Он не думал о девушке, когда пришла змея. Становится одержимым, сфокусированным на одном, исключая другие важные вещи, казалось, был одним из его недостатков.
  
  "Она в Сент-Мунгосе, но она полностью выздоровеет, - сказал Снейп.
  
  "Хорошо, - сказал Гарри. "И Том действительно ушел?"
  
  "Кажется, думает директор, - нейтрально сказал Снейп. "У него есть книга, в которой он находится, что осталось от нее".
  
  Гарри устало кивнул. Было что-то, что он забыл о книге, что было жизненно важно.
  
  "Это была не вина девушки, она была одержима".
  
  Снейп кивнул. Он долго молчал, прежде чем он сказал неловко: "Поттер ..."
  
  "Это нужно было сделать", - сказал Гарри, покачав головой. Он был рад видеть, что боли и головокружения не было.
  
  Он нахмурился. "Кто владеет василиском?"
  
  "Какие?"
  
  "Я понимаю, что части василиска довольно ценны, - сказал Гарри. "Так как я был тем, кто его убил ..."
  
  Снейп на мгновение уставился на него, затем губа дернулась. "И здесь я думал, что ты решил начать действовать, как гриффиндор".
  
  "Ну, школа, вероятно, владеет большей частью этого, - сказал Гарри. "Но я хотел бы поделиться с вами своей порцией".
  
  Снейп долго молчал, глядя на него с непостижимым выражением. "Зачем тебе делать что-то подобное?"
  
  "Я ничего не знаю об отказе от василиска, - сказал Гарри. "Если вы эксперт, я бы предположил, что последнее, что я хочу сделать, - это копать в кишлаках, в то время как это кажется вашим видом".
  
  "Итак, вы хотите, чтобы я сделал всю работу", сказал Снейп. "Пока вы пожинаете всю прибыль".
  
  "Я уже сделал тяжелую роль, - сказал Гарри. "Чего ты хочешь?"
  
  Снейп в конце концов согласился на сделку в обмен на сорок процентов прибыли. По-видимому, Гарри уже взорвал большинство самых ценных частей, которые были в голове василиска, но остальная часть тела по-прежнему имела некоторое значение.
  
  Это был еще один день, прежде чем мадам Помпри решила, что Гарри сможет вернуться на занятия, и в этот момент он обнаружил, что он внезапно стал знаменитостью.
  
  Близнецы Уизли обошли школу, рассказывая всем о том, как он сам убил василиска и спас свою сестренку.
  
  Гарри почувствовал себя некомфортно и угрожал внезапным прожектором. Все внезапно дружили с ним, и он не знал, как это сделать.
  
  "Дети будут такими, какими они являются Гарри, - говорил Дамблдор. "Я уверен, что все скоро умрет".
  
  "Этого не может быть достаточно скоро, - проворчал Гарри.
  
  Людей, любезно предоставленных ему, он выдал его; он продолжал задаваться вопросом, какие у него были скрытые мотивы, и это было изнурительно.
  
  "Иногда люди действительно могут оценить хорошее дело, - сказал Дамблдор. "Научиться ценить это положило бы вас на добро".
  
  Гарри нахмурился, глядя на стол. У него было почти искушение взять одну из конфет Дамблдора, за исключением того, что он был убежден, что они были окружены Веритасерумом.
  
  Дверь захлопнулась, и Люциус Малфой вошел в комнату. Его лицо громогласно разозлилось. Позади него был Добби, безумный эльф.
  
  Мысль Гарри мчалась. Добби пытался убедить его не приезжать в Хогвартс из-за того, что он слышал в своей семье ... что-то в доме Малфоя .
  
  Внезапная память о старшем Малфое, сползающем книжку в бледность молодой девушки, вспыхнула в его памяти. Это то, что он пытался запомнить. Это то, о чем он догадывался дольше, чем ему хотелось признать.
  
  Гарри пробормотал "Аксио" себе под нос и бессвязно вызвал книгу.
  
  Когда двое мужчин начали спорить, Гарри выскользнул из двери. От резкого взгляда, который ему давал директор, он точно знал, что сделал Гарри.
  
  "Ты забыл об этом, - сказал Гарри.
  
  Он ждал снаружи, чтобы аргумент закончился. Очевидно, Малфой проиграл, потому что его выражение было черным как грозовая туча.
  
  Бросив книгу в руку Малфою, он внимательно посмотрел на Добби, и он полез в карман для своей палочки.
  
  Малфой на мгновение уставился на разоренную книгу, затем посмотрел на Гарри. "Что ты играешь на мальчика?"
  
  Смутно он передал книгу Добби.
  
  Гарри усмехнулся, когда Дом-эльф открыл книгу и застыл.
  
  "Добби свободен!" - взвизгнул эльф, подняв носок, Гарри засунул инди, как закладку. "Учитель дал ему носок!"
  
  Малфой застыл, глядя на Гарри. Выражение его лица оказалось уродливым, и он бросился к нему, подходя к палочке.
  
  Его палочки там не было, и через мгновение он понял, что наконечник палочки Гарри заострён на носу.
  
  Гарри держал палочку мистера Малфоя в другой руке. "Как мог бы ваш сын почувствовать, вдруг ли я решил украсить стену позади тебя?"
  
  Старший Малфой был застыл, глядя на Гарри.
  
  "Кажется, у меня есть привычка дуть назад из головы ... тролль, василиск. После того, что вы сделали, вы не так сильно отличаетесь от любого другого монстра".
  
  "Ты бы этого не сделал", - сплюнул Малфой.
  
  "Я уже дважды убил вашего хозяина, - ухмыльнулся Гарри. "Какой еще Пожиратель Смерти, более или менее?"
  
  Из выражения Малфоя он был удивлен в первый раз. Возможно, он не был так близко к внутреннему кругу, как он думал.
  
  "Сортировочная шляпа, похоже, думала, что я такой же, как ваш мастер", - сказал Гарри. "Кажется, Том тоже так думал. Иногда я думаю, что я становлюсь немного похожим на него каждый день".
  
  Люциус Малфой смотрел на него.
  
  "Ваш хозяин убил мальчика, пока ваш сын не был в пятидесяти футах отсюда, - сказал Гарри. "Несколько минут, и это мог быть Драко, который был убит. Ты уверен, что служишь правильному хозяину?"
  
  Тишина заполнила коридор почти минуту, когда они смотрели друг на друга.
  
  Наконец Гарри сказал: "Я однажды сделаю одолжение для Драко, но если ты снова со мной против меня, лучше убить меня, потому что в следующий раз это не будет дом-эльф, который я возьму у тебя".
  
  Он бросил палочку Малфоя по коридору, и он сознательно повернулся спиной к мужчине. Если бы Малфой напал на него сейчас, он убьет его.
  
  Очевидно, Малфой знал это, потому что он не сказал ни слова, когда Гарри ушел.
  
  
  
  
  Кекс
  
  
  Жизнь как знаменитость имела свои привилегии, но также имела свои недостатки.
  
  Анонимность, которой когда-то пользовался Гарри, исчезла; вероятно, это никогда не было, но люди, по крайней мере, делали вид. Гарри был персоной нон-грата для большей части студенческого тела так долго, что теперь, когда люди действительно обращали внимание, он чувствовал, что на него и его деятельность сияет прожектор.
  
  Гриффиндорцы действительно улыбались ему в коридорах. По-видимому, Джинни Уизли была популярна и спасла ее, по крайней мере, сейчас.
  
  Гарри знал, однако, что люди были непостоянны. Это было только вопросом времени, прежде чем они вернулись к ненависти к нему, и он не мог забыть, как они относились к нему, и в настоящее время, и в то время, когда они даже не помнили.
  
  Тем не менее, некоторые из слизеринцев делали спокойные увертюры дружбы. Они все еще не хотели публично публиковать; это было бы хорошим способом подвергнуться нападению или заставить их семьи противостоять возмездию. Однако было ощущение, что битва между Волдемортом и Гарри не будет такой же односторонней, как всегда предполагали все.
  
  Гарри знал, что это возмутит Волдеморта и его последователей. Им придется отвечать, потому что страх перед населением был большой частью их силовой базы. Популярность Гарри будет угрожать этому.
  
  Но почему-то атака, которую ожидал Гарри, так и не появилась.
  
  Он действительно не думал, что угроза Люциусу Малфою действительно что-то сделала. Этот человек был ожесточенным Пожирателем Смерти и, вероятно, столкнулся с смертью еще больше, чем Гарри.
  
  Тем не менее, он все еще был не так далеко по пути, что Том Риддл постиг, что он действительно хотел прорубить голову мужчины холодно, прямо перед офисом директора. Это сделало бы его спальные устройства немного неудобными, учитывая, что сын этого человека спал менее чем в десяти футах от него.
  
  Малфой снова нападет, и в следующий раз Гарри не проявит милосердия.
  
  Дом-эльф был поражен Гарри и был смущенно благодарен. Гарри сумел заставить его пообещать никогда больше не нападать на Гарри. Эльф обещал помочь Гарри, если он когда-нибудь понадобится, обещание, что Гарри заподозрит, что ему понадобится рано или поздно.
  
  Уизли были в высшей степени благодарны; их семья была даже больше, чем думал Гарри, и близнецы сообщили ему, что было больше тех, кто не работал.
  
  Жизнь медленно вернулась к нормальной жизни.
  
  Гарри не сообщил Локхарту, потому что ему очень нравилось иметь профессора в кармане. Локхарт пообещал научить его запоминанию воспоминаний, когда Гарри сказал ему, что он написал все в одном месте, которое мог найти только Гарри.
  
  Месяцы прошли без дальнейших нападений, и Гарри медленно начал развивать несколько знакомых.
  
  Вопреки ожиданиям, год закончился мирным путем, и Гарри вернулся домой, довольный тем, что он не был убит более полугода.
  
  Возвращение к Дурсли после нескольких месяцев относительно популяризации было тревожным контрастом.
  
  Хотя они не относились к нему почти так же плохо, как когда-то, все равно было отношение холодного безразличия. Гарри когда-то решил увидеть, что, возможно, лучшая жизнь может быть, и это была настройка, чтобы понять, что это не так.
  
  Тем не менее, ему удалось добраться до места проживания через пару недель. Он не потерял способности слизеринцев контролировать свои эмоции, и это помогло ему быть послушным, когда Вернон был особенно раздражающим.
  
  Петуния все чаще смотрела на него. Он рассказал им о том, как василиск почти убил его, надеясь, что это поднимет их настроение, но, похоже, это повлияло на нее. Казалось, она напоминала ей, что с каждым днем ​​он становится все сильнее и сильнее.
  
  Хрупкий мир, который они достигли, был чем-то ценным. Только когда Гарри узнал, что тетя Мардж собирается посетить, он понял, что будет угрожать.
  
  Он никогда не любил Мардж. В отличие от Дурслей, она никогда не слышала о своей магии, о темных волшебниках или террористических угрозах. Ей всегда было неприятно просто из злости.
  
  Гарри даже не был единственным, с кем она ударила ее желчь. У Петунии всегда был прищурок, когда она приходила.
  
  "В последнее время ты делаешь лучше, мальчик, - сказал Вернон. "Почти действуя как уважаемый человек, а не один из них . Продолжайте ... держите уважительный язык во рту с Мардж".
  
  Гарри нахмурился. Часть причин, по которым он более уважительно относился к Дурсли, заключался в том, что он мог понять, почему они действовали так, как они. Он поставил всю свою семью в опасности, и он каждый день угрожал им, что остался.
  
  Он вообще не мог понять Мардж. Он подозревал, что в Волшебном мире она была бы Пожирателем Смерти, и она бы подняла Адских Гончих.
  
  "Во-вторых, никаких упоминаний о каких-либо смешных вещах ", сказал Вернон. "Ей не нужно знать ни о чем из этого".
  
  На этом Гарри согласился. Позволяя Марджу знать еще больше вещей, которые она могла насмехаться над Гарри, это было последнее, чего он хотел.
  
  "И в-третьих, мы сказали Мардж, что вы посещаете Stonewall High. Придерживайтесь истории и не попадайтесь в подробности".
  
  Гарри уставился на старшего. Вернон давал ему уроки лжи? По-видимому, Гарри не достаточно подробно рассказал о том, что такое Слизерин.
  
  Он уже получил их, чтобы подписать свою форму разрешения Хогсмид.
  
  Хотя у Гарри не было намерения случайно позволить себе стать жертвой убийц, могли бы быть моменты, когда он нуждался в вещах в Хогсмиде. У разрешения все упростится.
  
  Наверняка тетя Мардж не могла быть сложнее иметь дело, чем каждый день сидеть за завтраком у людей, которые хотели его убить.
  
  "Призывать мою мать сукой?" Гарри уставился на Мардж. "Это смешно, от тебя".
  
  Если бы у него было время, чтобы стать более эмоционально инвестированным в своих родителей, Гарри был уверен, что его магия взорвалась бы вокруг него. Как бы то ни было, только контроль Слизерина не позволил ему украсить стены спиной головы Мардж.
  
  Он видел, что Петуния тоже это знала. Она была бледной, глядя на него, даже если Вернон не знал опасности.
  
  "Что ты говоришь, мальчик?" - подозрительно спросила Мардж.
  
  "Я говорю, что нужно знать один, - сказал Гарри.
  
  Лицо Мардж покраснело, и она потянулась, чтобы хлопнуть Гарри. Гарри уже двигался, выходя из своего диапазона.
  
  Важно было предсказать, как люди будут реагировать.
  
  Лицо Вернона уже покраснело, но Гарри увидел на лице Петунии тайное ликование. Петуния никогда не любила Мардж, на самом деле, хотя она терпела ее.
  
  "Моя мать ... даже моя тетя", - сказал Гарри, взглянув на Петунию. "Ты не умеешь лизать свои сапоги. Ты говоришь о крови, но дядя Вернон стоит двоих из вас".
  
  То, что он не сказал, было точно, насколько он думал, что его тетя и дядя стоят. По крайней мере, Мардж.
  
  Когда Вернон взревел и последовал за ним, Гарри нырнул вокруг него и побежал вверх по лестнице. Он слышал, как Вернон поднимается по лестнице вслед за ним.
  
  Гарри подошел к своей комнате, и он обернулся, держа палочку.
  
  Вернон остановился на вершине лестницы. Его лицо было красным, и он тяжело дышал, но в его глазах был подтекст страха.
  
  Гарри начал кричать в верхней части его легких и стучать по стене.
  
  "Что ты делаешь, мальчик?" - спросил Вернон, уставившись на него, как будто он вдруг сошел с ума. Его гнев заменился путаницей.
  
  "Тетя Мардж не будет уважать тебя, если она не подумает, что ты наказал меня должным образом", - сказал Гарри. Он наклонился вперед. "И таким образом у вас есть предлог, чтобы направить меня в мою комнату до конца ее визита. Таким образом, мне не нужно слушать ее, и не будет никаких шансов на что-то ... причудливое происшествие. "
  
  "Ты все это запланировал?" - спросил Вернон, глядя на него.
  
  Гарри усмехнулся. После трех дней слушания Мардж, идея укоренилась и стала почти неотразимой. Она дала ему открытие, в котором он нуждался, и он взял его.
  
  Гарри снова начал кричать, как будто Вернон убивал его, крича, что он сожалеет и больше не будет этого делать.
  
  "Достаточно!" - сказал Вернон. "Продолжайте, и соседи собираются позвонить в полицию".
  
  Дурсли очень беспокоились о том, что думали соседи. Гарри подумал, не должен ли он начинать сцену несколько лет назад.
  
  Вернон, должно быть, видел что-то в своем выражении, потому что он наклонился вперед. "Если они позвонить в полицию, они придут и забрать тебя. Как долго вы в последний раз там со всеми их ищут для вас?"
  
  Гарри мгновенно замолчал. У Вернона был хороший момент, и Гарри не понял, что он достаточно яркий, чтобы сделать такой момент.
  
  "Я буду хорошим, - пообещал он. Он помолчал. "Почему ты миришь с тетей Мардж? Она не уважает тетушку Петунию, и она иногда даже смотрит на тебя".
  
  Вернон на мгновение уставился на него, потом сказал: "Ты не поймешь, что это такое с семьей, мальчик ... когда у тебя есть брат или сестра".
  
  Гарри подумал, что в лучшей семье Дадли был бы похож на брата Гарри. Он был достаточно ярким, чтобы не говорить об этом.
  
  Гарри кивнул. "Тебе лучше продать его, когда ты спустишься, или она никогда в это не поверит".
  
  "Что они учат вас в той вашей школе?" - спросил Вернон. "Я знал, что они уроды, но учит вас так лежать?"
  
  "Меня окружают люди, которые меня ненавидят, - сказал Гарри. "Я должен научиться лгать".
  
  Вернон нахмурился. Учитывая, что Гарри не сказал, были ли люди, которые его ненавидели, были в школе или дома, это было неудивительно.
  
  Гарри вошел в его комнату и хлопнул дверью. Он услышал, как Вернон топает вниз по лестнице, громко хвастаясь тем, как он положил Гарри на место.
  
  Тот факт, что он позволил Гарри существенно диктовать условия того, что должно было произойти, казалось бы, ускользнул от него.
  
  Еще лучше, он получил называть тетушку Мардж сукой к лицу и по существу получил вознаграждение за это.
  
  В тот вечер, к его удивлению, тетя Петуния оставила ему кусок пирога вместе со своим ужином. Гарри подозревал, что это произошло потому, что он сказал, что она всегда хотела сказать Мардж.
  
  Запуск перчаток на вокзале, прежде чем попасть в Хогвартс-Экспресс, становилось все легче. Мало того, что Гарри стал лучше скрываться, он был меньше обеспокоен тем, что произойдет, если его поймают. Он по-прежнему не подходит для полноценного Пожирателя Смерти, но он, вероятно, может сразиться с практикующим взрослым волшебником, который просто был за щедрость.
  
  Его маскировки становились все лучше. Никто еще не узнал его в "Диагон-аллее", и спекуляции в "Ежедневном пророке" заключались в том, что каждый год он забирает кого-то из своих школьных принадлежностей. Тот факт, что никто не поймал, было доказательством того, что волшебники слепого пятна иногда имели о магглостных методах.
  
  Имея маскировку, которую он мог удалить, прежде чем войти в Гринготта, а затем повторное применение было труднее, но он практиковал.
  
  Он был доволен содержимым своего хранилища. Оказание василиска удвоило его состояние. Хотя он был немного разочарован тем, что это было не больше, Снейп объяснил, что он повредил или взорвал все действительно хорошие части василиска, когда он повредил его голову.
  
  Пятьдесят тысяч галеонов - это не то, что Гарри нужно было строго, но он был оптимистом. Если он когда-нибудь действительно убил Волдеморта и его последователей, ему нужно было что-то, на что можно было бы вернуться.
  
  Снейп, казалось, доволен своей долей, что было половиной того, что сделал Гарри.
  
  Хогвартс держал семьдесят процентов, полагая, что, если Василиск принадлежал Салазару Слизерину, и он был найден в школе, это была собственность школы. Гарри попытался поспорить с директором, но нашел его опытным сподвижником. Более ста лет в политике давали ему навыки.
  
  Деньги, вероятно, дадут Дамблдору рычаг в случае очередной катастрофы. Поскольку школа, казалось, была целью нападений Волдеморта, он, вероятно, нуждался в дополнительной помощи. Это и страх, что Дамблдор просто возьмет все это, заставил Гарри сдаться.
  
  Гарри даже не потрудился носить маскировку в этом году, когда он вошел в перекресток Кинга. Он использовал несколько различных методов транспортировки магглов - такси, автобус и подполье, прежде чем он почистил себя и отправил Рыцарский автобус на перекрестку Кинга. Последнее, что он хотел, было для более умного Пожирателя Смерти, чтобы узнать общую область, в которой он жил, используя магию на своем таксисте.
  
  Никакая маска не означала, что люди звонили ему, когда он сел в автобус. Он искал Гермиону и Невилла и нашел их в ожидании, чтобы сесть в поезд.
  
  "Гарри!" - сказала Гермиона. "С тобой все впорядке?"
  
  "Ты говоришь о осужденном, который пытается меня убить?" - спросил Гарри. "Министерство прислало мне письмо об этом".
  
  "Ты не беспокоишься?"
  
  Гарри пожал плечами. "У меня есть сотни Пожирателей Смерти и даже более случайных волшебников, чтобы собрать щедрость после меня. Что еще один волшебник, особенно тот, который не практиковал магию через двенадцать лет?"
  
  Гермиона нахмурилась. "Я никогда не думал, что я это скажу, но вы не можете воспринимать это слишком легко".
  
  "Если он придет за мной, я буду к нему готов".
  
  "Ты становишься самоуверенным, Гарри, - сказала Гермиона, когда они вошли в поезд. "Он тоже взрослый волшебник и сумасшедший. Вы видели его фотографию в Волшебной бумаге?"
  
  Как и привычка Гарри, он дождался, пока не доберется до поезда. Он подумал, что даст любому нападающему меньше времени, чтобы найти его и убить. Он был удивлен, что Гермиона и Невилл тоже опаздывали в этом году. Обычно у них был отсек, предназначенный для него.
  
  В этом году поезд казался необычайно полным; не было никакой пустой машины, кроме как в конце поезда, где был один взрослый мужчина, который, казалось, спал.
  
  Гарри сразу насторожился. Взрослых обычно не было в поезде, и этот человек был здесь, был сразу подозрительным. Тот факт, что мужчина выглядел больным и измученным, не уменьшал его подозрений. Квиррелл умирал, когда учил Гарри первый год.
  
  Гарри осторожно сидел, как только мог, от этого человека, Гарри держал руку на палочке.
  
  "Ты думаешь, он новый профессор?" - спросил Невилл.
  
  К отвращению Гарри Локхарт был пойман в скандале с пятой девушкой в ​​конце прошлого года, и его другая ложь была обнаружена. Хотя он не был большим профессором обороны, Гарри много работал над шантажом и заставлял его думать, что они друзья.
  
  По крайней мере, Гарри, если нужно, мог бы управлять приличным шармом памяти. Если бы это не было для Trace, это сделало бы жизнь в Dursley невероятно легкой ... возможно, частью причины Trace. В конце концов, без ограничений по магии несовершеннолетних, Гарри мог бы окончательно терроризировать Дурслей к концу своего первого года.
  
  "Его сумка говорит профессора Люпина, - заметила Гермиона.
  
  "Если бы я был Пожирателем Смерти, претендующим на роль профессора, я бы тоже получил такую ​​сумку, - мрачно сказал Гарри. Маленькие детали были важны для создания правдоподобной маскировки.
  
  Поврежденная одежда мужчины, конечно, не похожа ни на одного из других профессоров.
  
  "Вы в восторге от того, что наконец отправитесь в Хогсмид в этом году?" Невилл спросил Гарри. "Я слышал, что сладкий магазин потрясающий".
  
  "Меня больше интересует магазин шуток и книжный магазин, - сказал Гарри. "Близнецы Уизли обвиняют меня в удаче, чтобы доставить вещи оттуда. Я не уверен, как часто я пойду, хотя, с щедростью на моей голове".
  
  Гарри полностью собирался уйти; он просто намеревался скрыться, когда он это сделал. Говорить, что перед потенциальным Пожирателем Смерти было бы глупо.
  
  "Тебе не стоит идти, пока Сириус Блэк не поймает", - сказала Гермиона.
  
  "Что, это год, когда ты, наконец, решил, что я в опасности?" - спросил Гарри, глядя на нее. "Я говорил вам, что с первого года!"
  
  "Это первый год после тебя маньяк!"
  
  Гарри фыркнул. "Несколько сотен маньяков после меня все время".
  
  Поезд начал, и они провели первые несколько минут, беседуя о своем летах. Гарри продолжал обсуждать свою собственную семейную ситуацию неопределенно. Он подозревал, что профессор, или кто бы он ни был, только притворяется спать, чтобы он мог подслушивать его.
  
  Тем не менее, ему нравилось слышать о летах Невилла и Гермионы, настолько отличных от его собственных. Гермиона провела лето во Франции, а Невилл провел лето в своем саду, выращивая волшебные растения.
  
  Когда наступил день, Гарри стал более убежденным, что этот человек фальсифицирует. Он еще не напал, но Гарри пристально посмотрел на него. Ночь в конце концов упала.
  
  Он выиграл игру волшебных шахмат с Невиллом, когда поезд внезапно начал замедляться.
  
  "Мы не можем быть там еще, - сказала Гермиона, глядя в окно.
  
  Хогсмид нигде не было видно.
  
  Внезапно поезд захлопнулся на тормозах, и Гарри бросили вперед. Его ударили в голову падением багажа, и все огни погасли.
  
  "В чем дело?" - спросил Невилл.
  
  "Это атака, - мрачно сказал Гарри. Он должен был это видеть раньше. В прошлом преступники останавливали поезда в Америке, чтобы ограбить их; почему Пожиратели Смерти не атаковали поезд с известным маршрутом, чтобы добраться до Гарри?
  
  Он был глуп, чтобы думать, что он в безопасности, пока он остался в машине и прочь от любых верхних лет.
  
  Взглянув на улицу, Гарри не видел нападавших на метлах, которых он ожидал, но это может означать, что они уже были в поезде.
  
  От угла было движение; человек, притворяющийся профессором, проснулся. Гарри повернул палочку к мужчине, который раздраженно посмотрел на него. В его руке было то, что казалось горсткой огня, мерцающим.
  
  "Я не собираюсь нападать на тебя", - сказал мужчина. Он осторожно спрятал свою палочку.
  
  Видимо, он знал о репутации Гарри. "Я собираюсь посмотреть, что происходит. Оставайся здесь".
  
  Он направился к двери купе, шагая по стволам на полу. Гарри держал свою палочку, тренировав мужчину, когда он подошел к двери.
  
  Прежде чем он успел добраться до двери, он медленно распахнулся.
  
  С другой стороны был ужас от худших кошмаров Гарри.
  
  
  
  
  Dementor
  
  
  Поднимаясь к потолку, в дверях стояла скрытая фигура. Его лицо было полностью скрыто его капюшоном. Рука протянулась, как рука смерти, к Гарри, и она была сероватой, слизкой и мертвой.
  
  Существо затянуло длинное медленное грохот, и Гарри почувствовал, как внезапная волна холода внезапно пронеслась по всему отсеку, словно тварь вытащила всю жару из комнаты. Краем глаза Гарри увидел, как мороз начинает образовываться на окнах.
  
  Это был холод могилы, и это было более холодным, чем все, что когда-либо испытывал Гарри. Это был холод, который наполнял его легкие и стал проникать в его когти глубже в его грудь, в его сердце.
  
  Гарри почувствовал, что падает, и его глаза закатились ему в голову. Он тонул в холоде; он не мог перевести дыхание. Он тянет под и ни один из навыков, он не сражался так долго и упорно собирались делать никакой разницы вообще.
  
  Он почувствовал этот первый страшный момент, когда в него погрузился нож Квиррел. Сначала это было только давление, пока нож не вышел, и он увидел кровь. Только тогда боль пришла. Чувство недоверия и осознание того, что он умирает. Страх, когда он понял, что все кончено, но это не так; это только начало.
  
  Второй раз было хуже, потому что он знал, чего ожидать, когда почувствовал это страшное давление. Он ожидал боли, и все было хуже, тем более, что мужчины закололи его снова и снова.
  
  Падая и тянувшись под колесами, боль длится гораздо дольше, чем он мог себе представить, не в силах даже кричать, чувствуя, как его тело искалечено и, в конце концов, раздвинуто.
  
  Воздействие огромного клуба; по сравнению менее болезненным, потому что это было быстрее, но с большим количеством времени, прежде чем предвидеть боль.
  
  Смерть заклинанием, болезненная, но менее обыденная, почти гуманная, но все еще пугающая. Вслед за взрывом.
  
  Глаза глаз заставляли его сердце сжаться в груди.
  
  Он переживал каждую смерть, не один раз, но снова и снова, и на заднем плане он слышал звук женщины, кричащей его имя.
  
  После кажущейся вечности это закончилось, и он почувствовал, как кто-то ударил его по лицу.
  
  Он схватил свою палочку, но, видимо, его друзья знали его лучше, чем он думал; они вытащили свою палочку из досягаемости.
  
  "С тобой все впорядке?" - говорила Гермиона. "Я думаю, у тебя был какой-то захват".
  
  Профессор стоял над ними, и он сказал: "Я никогда раньше не видел такой реакции на дементора".
  
  "Дементора?" - смущенно спросил Гарри.
  
  Он изучил существ, с которыми он, вероятно, столкнется вокруг Хогвартса в деталях, изучая все, от того, как обращаться с Гриндилоусом с последствиями одежды для эльфов Дома.
  
  Другие существа, которых он не беспокоился, предполагая, что он узнает о них в школе или заберет их позже, если это необходимо.
  
  По-видимому, теперь это было необходимо.
  
  "Как ты избавился от него?" Гарри выскочил. У него пересохло в горле, как будто он не пил через неделю.
  
  "Есть заклинание", - сказал мужчина. "Я вызвал патрона, и он отгонял его".
  
  Гарри был так потрясен, что, когда мужчина протянул ему большой кусок шоколада, он взял его и съел, даже не проверяя, был ли его безоар все еще в кармане.
  
  "Расскажи мне о дементорах, - сказал Гарри. Он ощущал тепло, распространяющееся по всему телу пальцами и пальцами ног, и только теперь ему было поздно вспоминать о отравлении.
  
  "Они питаются счастьем", - неохотно сказал человек, взглянув на Гермиону и Невилл. "И они могут полностью поглотить чью-то душу. Как только они приняли все счастье в кого-то, все, что осталось - это депрессия и отчаяние".
  
  "Что произойдет, если они возьмут чью-то душу?" - ужаснулся Гарри.
  
  "Ничего не осталось ... просто пустая оболочка". Мужчина уставился на Гарри, внимательно наблюдая за тем, как он воспринял новости.
  
  "Как ты их убиваешь?" - спросил Гарри. Это внезапно показалось, что это был самый важный вопрос в мире.
  
  Поезд снова начал с рывком, и Гарри увидел, что его друзья придают друг другу значительную внешность. Очевидно, они никогда его не видели.
  
  "Вы этого не сделаете, - сказал мужчина. "Все, что вы можете сделать, это отгонять их и не разводить".
  
  Гарри поморщился. Его руки все еще дрожали, и это было не из-за приступа или какого бы то ни было.
  
  Он все еще не знал, как сработало время. Вполне возможно, что всякий раз, когда его тело умирало, его душа просто возвращалась вовремя и населяла более раннюю версию самого себя.
  
  Однако, если его душа была разрушена, не было бы ничего, чтобы вернуться во времени, и он мог бы жить своей жизнью как пустая раковина только для того, чтобы умереть, и вдруг проснулся как более молодая версия самого себя, но все еще раковина.
  
  Будет ли у него еще одна младшая душа, или Малфой просто попробует разбудить его на завтрак, чтобы найти пустую, смотрящуюся шелуху?
  
  "Почему они здесь?" - спросил Гарри после долгого молчания.
  
  "Министерство отправило их сюда, чтобы защитить вас от Сириуса Блэка", - сказал Люпин.
  
  Гарри почувствовал, как в груди внезапно вспыхнула ярость. Министерство было причиной большего количества проблем в его жизни, чем кто-либо, кроме самого Волан-де-Морта и его последователей. Министерство было организацией, которая настаивала на том, чтобы он отправился в Хогвартс и стал мишенью вместо того, чтобы учиться дома дома.
  
  Министерство было группой, которая распространила содержание пророчества, которое Трелони произнес в переполненном пабе; несомненно, оно все равно получилось бы, но министерство активно распространило его после смерти своих родителей.
  
  Это были те, кто делал его целью, а не позволял ему исчезнуть в тени. Они даже заставили его отправиться на Дурсли, что привело к обилии обиды.
  
  Он мог быть счастливо анонимным в дикой Америке или Австралии где-то, но они нуждались в нем в качестве номинальной фигуры.
  
  Теперь они пытались забрать свою душу.
  
  "Убив меня, - сказал Гарри. "Хуже, чем убить меня ... лишая меня возможности загробной жизни. Что я когда-либо делал с ними?"
  
  В тот момент Гарри решил узнать, кто несет ответственность; он обязательно погубит свою политическую карьеру, если они просто некомпетентны. Если бы они активно участвовали в союзе с Волдемортом, он бы сделал хуже.
  
  Он не был готов убить Малфоя старшего в коридоре в Хогвартсе, но Малфой только пытался убить его, а не уничтожить его душу.
  
  "Ты хоть понимаешь, почему это так сильно повлияло на тебя, Гарри?" - неожиданно спросил человек.
  
  Гарри нахмурился. "Сколько счастливых воспоминаний, по-твоему, у меня есть? У Невилла и Гермионы есть целая жизнь, но единственные, что у меня были, это те, с которыми у нас были вместе, и их слишком мало".
  
  Он редко позволял себе быть счастливым, его беспокоиться и пытаться контролировать то, что должно было произойти, даже в те времена, которые должны были быть счастливы меньше.
  
  "Гарри прошел ... больше, чем большинство людей", - объяснила Гермиона. "Был инцидент с троллем и василиском ..."
  
  "И отталкивается от лестницы, - сказал Невилл. "И найти душу Тебя-знаешь ..."
  
  "Нам лучше доставить тебя к медичине", - сказал мужчина. "Приступы ничего не принимают легко, они могут вызвать повреждение головного мозга".
  
  Гарри мрачно кивнул. Последнее, что ему было нужно, это стать пугающим идиотом; ему понадобилось бы все свои соображения, если он собирался оставить свою душу неповрежденной.
  
  Он был дураком, чувствуя себя уверенным, что он может взять что угодно. Все, что он не мог взять, он просто получил шанс переделать.
  
  Теперь эта уверенность исчезла, и она напугала его таким образом, что он не испугался в течение долгого времени.
  
  Поездка на поезде была только на короткое время, и они закончили ее молча.
  
  Гарри рассеянно погладил "Thestrels", прежде чем войти в карету, отправив его в Хогвартс. Однажды там он был перехвачен профессором МакГонагалл и бросился в крыло больницы.
  
  "Раньше я никогда не видел приступов от дементорной атаки, - сказал Помпей. "Я думаю, что лучше всего оставаться на ночь".
  
  Таким образом, Гарри полностью упустил сортировочный пир, и только на следующий день он узнал, что вся школа была окружена дементорами.
  
  Гермиона и Невилл знали его достаточно хорошо, чтобы никому не рассказывать, что с ним случилось с дементором. Однако его отсутствие на празднике сортировочной шляпы было замечено.
  
  "Где ты был прошлой ночью, Поттер?" - спросил Малфой.
  
  Гарри на мгновение уставился на него, обсуждая, что сказать ему. "Вчера ночью меня атаковал дементор".
  
  Малфой уставился на него. "На вас нападут все животные и существо там?"
  
  Гарри пожал плечами. Трудно было не показывать свой ужас по поводу дементоров; у него были кошмары о них всю ночь, пока Помпрея не была вынуждена кормить его зельем без сновидений.
  
  "Вот почему я так много работаю в обороне, - сказал Гарри. "Поэтому я не удивлюсь, когда какой-нибудь случайный кролик попытается вырвать мое горло".
  
  Малфой подарил ему редкую усмешку. "Готов поспорить, вы ненавидели то, что не могли убить".
  
  "Я придумаю способ убить их, если придется", - сказал Гарри. "Или научитесь удалять их в космос, если я не могу".
  
  "Космическое пространство?" - спросил Малфой.
  
  "Что мы изучаем в классе астрономии, - сказал Гарри. "Нет воздуха, просто плывущий навсегда, пока солнце не встряхнет вас, и вы ничего не сгорели".
  
  Малфой вздрогнул. "Ты действительно болезненна".
  
  Гарри пожал плечами, поворачиваясь, когда префект начал раздавать расписания занятий.
  
  У него был класс Арифманси в девять часов; это был совместный класс слизеринских гриффиндорцев, и он подозревал, что увидит Гермиону там. Позже он преобразился, а затем "Уход за магическими существами".
  
  По дороге некоторые из его товарищей-слизеринцев ворчали, Гарри собрал, что Хагрид был новым учителем. Он не был уверен, что это хорошая идея.
  
  В конце концов, Хагрид был тем, кто думал, что дракон в маленькой деревянной хижине - хорошая идея. Он привел гигантского человека, который ловил пауков в школу, когда был молод. Он потащил Гарри и другие первые годы в Запретный лес поздно ночью, чтобы найти то, что убивало крупных волшебных животных.
  
  Гарри будет доверять Хагриду своим другом, но он не будет доверять ему, чтобы знать, что в безопасности, и он определенно не доверял бы ему, чтобы держать в секрете. Книга, которая была назначена для класса, почти отняла руку Гарри.
  
  Без магии он был вынужден бороться с этим, и он не смог понять, как его использовать.
  
  Он решил использовать его, чтобы терроризировать Дадли; он мог бы сделать это, если бы это не угрожало бы нестабильному соглашению, которое ему удалось достичь с его тетей и дядей.
  
  Увидеть Гермиону в Арифманси было облегчение. Было здорово иметь класс вместе, кроме зелий; Арифмансия была самым сложным классом, с которым Гарри столкнулся в Хогвартсе. Отчасти это было связано с математикой, и хотя его одноклассники не делали математики через два года, для Гарри было три, из-за его сбрасывания.
  
  Гермиона обещала помочь ему.
  
  По словам профессора Вектора, Арифмансия необходима, чтобы помочь в создании новых заклинаний, а также прорвать проклятия. Если бы Гарри начал создавать заклинания, которые застали Волдеморта врасплох, ему нужен был этот класс, как бы он ни был тяжело.
  
  Преображение не было неожиданностью. Каждый год, когда Гарри на самом деле учил что-то в первый раз, он заметил, что его профессора задаются вопросом, почему у него внезапно возникли проблемы с его работой. Гарри, следовательно, пытался учиться впереди, но это не всегда помогало.
  
  В конце дня был задан класс "Уход за магическими существами". Это был объединенный класс Слизерина и Гриффиндора, и, насколько ему нравилось играть в классе с Гермионой и Невиллом, он думал, что Дома, которые не любили друг друга в одном классе, когда они занимались опасными монстрами, были почти такими же глупыми, как и их в том классе, где они сделали потенциально взрывоопасные химические смеси.
  
  Волшебники действительно небрежно относились к здоровью своих детей.
  
  Тот факт, что класс держался на краю Запретного леса, заставил Гарри неловко. Это было достаточно плохо, в результате чего четверо детей были в лесу, но сорок был рецептом катастрофы.
  
  К счастью, они этого не сделали. Вместо этого они на пять минут обошли край леса и подошли к набору пустого загона.
  
  "Соберись" вокруг забора, - сказал Хагрид. "Итак, ты можешь видеть. Фирс, который ты хочешь сделать, это открыть твои книги".
  
  "Как?" - спросил Гарри. Он оглянулся на других учеников, которые вытаскивали свои книги. Похоже, что все были вынуждены завязывать книги в одной форме или моде.
  
  "Какие?"
  
  "Как мы открываем книги?" - спросил Гарри.
  
  Хагрид, похоже, был разочарован тем, что никто не смог открыть свои книги, но он быстро показал им, как погладить позвоночник, чтобы успокоить книгу.
  
  "Похоже, книжный магазин должен был оставить нам записку", - сказал Гарри, нахмурившись. "Или, по крайней мере, предупредил нас, когда мы купили книгу".
  
  Хагрид уставился на Гарри. Учитывая, как волшебники думали, они, вероятно, подумали, что смешно давать книгу нападения тринадцатилетним девочкам.
  
  "Тем не менее, я думаю, что это практика для борьбы с животными, - сказал Гарри.
  
  Хагрид с благодарностью посмотрел на него и кивнул. "Вы должны иметь нежное прикосновение, когда имеете дело с животными, или они будут сожалеть об этом".
  
  Пока Хагрид ушел, предположительно, чтобы принести все животные, на которых они должны были учиться, Гарри подслушал Малфоя, жалующегося на других слизеринцев.
  
  "Думаешь, мы можем использовать книги в первые годы?" - спросил Гарри.
  
  Глаза Малфоя загорелись возможностью, и он внезапно перестал говорить о том, как страшно было отбирать класс у кого-то, кто даже не был настоящим волшебником, будучи скорее волшебным существом.
  
  Хагрид вернулся вскоре, возглавив дюжину странных существ. У каждого были тело лошади, но голова и передние ноги орла. К счастью, они были одним из местных существ, которые Гарри изучил. К сожалению, он мог видеть дюжину способов, которые это могло бы закончиться плохо, не в последнюю очередь огромные клювы и бусины, которые смотрели на него, как будто они намеревались его поглотить.
  
  "Гиппогрифы", - сказал Хагрид. "Красиво, не так ли?"
  
  Они были прекрасны так же, как василиск, несомненно, был прекрасен, по крайней мере, до того, как Гарри сдул голову.
  
  "Подойди ближе, подойти ближе".
  
  Гарри, как и весь класс, не хотел приближаться.
  
  Хагрид объяснил, как предпочитают приближаться гиппогрифы. Затем он призвал добровольцев попытаться приблизиться к существо.
  
  Когда не было никого, Хагрид выглядел разочарованным и крикнул: "Гарри?"
  
  Гарри нахмурился. Просто потому, что он убил тролля, и василиск не означал, что он был храбрее всех. Ему было просто не повезло.
  
  Он неохотно перелез через забор, и он напрягся, когда Хагрид разделил одно из существ.
  
  "Легко сейчас", сказал Хагрид. "Держите зрительный контакт, он не будет вам доверять, если вы моргнете".
  
  Гарри уставился на существо, хотя он держал одну руку за палочку в кармане. Его разум мчался с потенциальными планами на случай, если существо решило атаковать. Он качнулся влево и вытащил палочку, сдувая голову.
  
  Хагрид, казалось, понял, о чем думал Гарри, потому что он выглядел встревоженным. "Он требует уважения, но он не причинит тебе вреда".
  
  Поклонившись, он вытащил шею Гарри к существо, которого он вообще не интересовал, но он заставил себя сделать это, не отрывая глаз от него. На первом ходу он задумал, как бот оторвался от головы, независимо от того, как он травмирует его весь класс.
  
  "Меббе, я должен отступить, - сказал Хагрид, обеспокоенный.
  
  Гиппогриф, наконец, поклонился ему, и Хагрид призвал Гарри подняться и погладить его. Это казалось хорошим способом потерять руку Гарри, но после некоторого подталкивания он наконец сделал это.
  
  У Гарри были видения о том, что его рука сорвалась, и если после этого произойдет перезагрузка, он, возможно, никогда не вернет свою руку. Он не был уверен в том, какое волшебное исцеление могло бы справиться, если бы оно не сопровождалось проклятыми ранами.
  
  Тем не менее, существо, казалось, наслаждалось этим, и в конце концов Гарри расслабился ... немного.
  
  Хагрид начал говорить что-то о полете по спине, но Гарри посмотрел на него, пока он не заткнул. Гарри никак не мог попасть на заднюю часть вещи; он видел, как он упал до смерти, и ему пришлось переделать весь прошлый год.
  
  Гарри отступил от своего гиппогрифа, когда Хагрид начал заставлять других учеников познакомиться с их собственными гиппогрифами.
  
  Все это сразу показалось Гарри глупостью. Он знал, насколько глупыми могут быть некоторые из его одноклассников, и он подозревал, что по крайней мере некоторые из них станут слишком самоуверенными.
  
  Он внимательно наблюдал, и неудивительно, что именно Малфой был победителем в награде за глупость. Гарри заподозрил Крэбба или Гойла, но у них не было глупой уверенности Малфоя.
  
  "Это очень легко, - сказал Малфой. Он поглаживал клюв. "Готов поспорить, вы вообще не опасны ..."
  
  Гарри наблюдал за созданием; его поза застыла, и он смотрел на Малфоя со злобным взглядом. Он читал, что гиппогрифы понимают человеческую речь; они были умнее троллей, хотя это не говорило много.
  
  "Мантия Аксио Малфоя!" Гарри закричал.
  
  Малфой был в верхнем пределе того, что Гарри мог совершить, но он пролетел сквозь воздух, натянутый его одеждой к Гарри, когда гиппогриф бросился к нему, щелкая клювом.
  
  Хагрид быстро связал существо и закончил урок.
  
  Малфой уставился на него.
  
  "Я не хотел слушать, как ты скулишь на оставшуюся часть семестра, потому что у тебя пропала рука", - сказал Гарри, глядя на него.
  
  Он наклонился и тихо сказал: "И скажи своему отцу, что он мне должен".
  
  Гарри решил, что он сделает некоторые острые замечания Хагриду о глупости школьников перед следующим классом.
  
  Тем не менее, когда Малфой вскочил на ноги и громко пожаловался, он посмотрел на Гарри странным взглядом.
  
  Признание долга было очень слизеринским, и Гарри учился игре.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  "Послушай, Поттер, - сказал Малфой неудобно. "Мой отец сказал мне держаться подальше от вас ... не сказал почему".
  
  Гарри взглянул на Малфоя. Он сидел на кровати, изучая книгу монстров. Он искал все, что мог найти на дементорах.
  
  "Возможно, у нас были слова, - нейтрально сказал Гарри.
  
  "Это просто ... спасибо ..."
  
  Гарри покачал головой. "Не волнуйся, никто не подумает, что мы лучшие друзья или что-то еще".
  
  Малфой подождал, пока они остались одни, чтобы даже упомянуть любую благодарность. Он даже не доверял Крэббу или Гойлу, чтобы предложить перед ними какую-то оливковую ветвь.
  
  Взгляд, который Малфой давал ему, был странным; Гарри не был уверен, что это значит.
  
  "Если вы планируете отправиться после Блэка, я посмотрю, что я могу узнать", - сказал Малфой, оглядываясь назад, как будто он боялся, что кто-то войдет.
  
  "Зачем мне идти за Блэком?" - спросил Гарри.
  
  Еще один маньяк из армии маньяков, и все, казалось, думали, что он должен беспокоиться о нем.
  
  "Вы не знали? Он был тем, кто предал ваших родителей Волдеморту", ​​- сказал Малфой. "Он был их тайным хранителем, и если бы он не предал их, никто бы их не нашел".
  
  Конечно, Гарри выглядел. Узнав, что случилось с его родителями, и почему он был частью его фундаментальных исследований еще в первый год.
  
  "Мои родители были идиотами", - сказал Гарри, нахмурившись.
  
  "Какие?"
  
  "Они должны были быть тайными хранителями друг друга, - сказал Гарри. "Доверяя другим
  
  люди были невероятно глупы.
  
  Малфой уставился на него. "Значит, ты не обвиняешь Блэка?"
  
  "Я этого не говорил, - сказал Гарри. "Просто я не собираюсь искать его. Все говорят, что он идет сюда, так в чем смысл?"
  
  "Прибытие сюда?" - спросил Малфой.
  
  "Учитывая этот послужной список школы, я ожидаю, что он скоро прорвется. В конце концов, школа не может даже удержать тролля, а это глупее, чем Крэбб или Гойл".
  
  Малфой выглядел так, словно собирался попросить изменить комнату.
  
  "Я подумывал о том, чтобы научиться бросать сигнальные заклинания, - сказал Гарри. "Любой шанс, что вас это интересует?"
  
  Гарри заподозрил, что с этого момента Малфой возьмет свою палочку в душ. Вероятно, он подумал, что Блэк выпрыгнет из туалетов.
  
  Конечно, с первого года Гарри принимал палочку в ливнях. Лучшее место, чтобы напасть на кого-то, было тем, где они чувствовали себя наиболее безопасно.
  
  "В коробке есть боггарт, - сказал профессор Люпин.
  
  Человек был на удивление лучше учителем, чем любой из первых двух учителей, несмотря на его потертый внешний вид.
  
  "Бесплодные, они любят темные, замкнутые пространства, я встречал их в шкафах, под кроватями и в шкафах под раковинами, - говорил Люпин. "Пока мы не увидим, что они принимают форму наших худших кошмаров".
  
  Гарри медленно поднял руку. " Профессор ... я собираюсь, чтобы вы показали это нам?"
  
  "Чтобы показать заклинание, чтобы противостоять им, да, - сказал профессор Люпин.
  
  "Вы знаете, что мы в Слизерине, да?" - спросил Гарри. "Наши страхи, вероятно, будут ... более интенсивными, чем у других домов".
  
  Малфой фыркнул. "Что Хаффлпаффы будут бояться ... своей собственной тени?"
  
  "Важно научиться смотреть на ваши страхи, Гарри, - сказал профессор Люпин. "Если вы этого не сделаете, они овладеют вами, и вы никогда не будете свободны".
  
  Студенты вокруг него смотрели друг на друга. Студенты Слизерина учились с самого первого года, чтобы сохранить свои слабости для себя. Любые слабости, которые были выявлены, были беспощадно использованы.
  
  Теперь профессор предлагал, чтобы они проявляли свои самые большие страхи перед каждым в своем классе.
  
  "Есть ли способ сделать это в частном порядке?" - спросил Малфой.
  
  "Боггарт гораздо опаснее, если вы один, - сказал профессор Люпин. "Когда есть более одного источника страха, существо становится смущенным, и оно не знает, что превратить".
  
  Профессор Люпин продолжил. "Есть заклинание, которое помогает отразить боггарт, это требует силы ума, а также магии. То, что отталкивает боггарт, это смех".
  
  Когда профессор Люпин подробно рассказал о заклинании, которое они собирались использовать, чтобы отразить боггарт, Гарри подумал, действительно ли смех был лучшим средством для страха. За последние три года у него был смешной смех ... или два года, насколько это было во всем мире.
  
  Невилл иногда был забавным, но Гермиона редко бывала. Близнецы Уизли думали, что это так, но Гарри думал, что их шалости были чем-то большим. Он терпел их, но они оба думали, что у него мало чувства юмора.
  
  В конце концов он действительно не был уверен.
  
  "Кто хочет добровольно?"
  
  Гарри сжался в своем кресле, и он заметил, что все в классе делают то же самое. Если бы они были гриффиндорцами, это было бы иначе. Все, несомненно, пытались выглядеть храбрыми, но в Слизерине никто не хотел подниматься вообще, а тем более первым.
  
  Взгляд профессора Люпина бродил по Гарри, и на мгновение Гарри подумал, что он будет первым, кого позвали, но это оказался Крэбб.
  
  Узнав, что Крэббе боялся разочарования Малфоя, не было очень поучительным. Видеть образ Малфоя, внезапно одетый в сарафан, было забавно.
  
  Гарри, однако, был достаточно умен, чтобы не показать свое развлечение. Несколько его одноклассников были не такими яркими.
  
  Один за другим его одноклассники поднялись. Многие боялись своих родителей; У Гарри сложилось впечатление, что некоторые из них могут быть оскорбительными.
  
  Другие боялись Пожирателей Смерти; некоторые видели, что все их семьи лежали мертвыми. Гарри продолжал мысленно; многие из них были теми, кто тайно протянул ему руку.
  
  Малфой боялся разочаровать своего отца. Видя, что Люциус Малфой, одетый в пачку, почти стоил цены на прием.
  
  Когда каждый студент встал, Гарри почувствовал, что он все больше и больше беспокоится. Выяснение его страха перед дементорами заставит его выглядеть слабым перед другими, но, что еще хуже, он не сомневался, что некоторые из его одноклассников будут писать своих родителей сразу же после этого.
  
  Последнее, что ему нужно, - это заставить Волдеморта начать отправлять дементоров после него. Министерство уже делало это самостоятельно.
  
  Однако, по мере того как класс приблизился, профессор не выбрал его лицом к боггарту. Гарри почувствовал облегчение, когда профессор начал назначать домашнее задание, хотя он видел сердитые взгляды своих одноклассников.
  
  Он ждал, пока остальные ученики не выйдут из комнаты.
  
  "Профессор ... Я заметил, что ты не видел меня в боггарте, - тихо сказал Гарри.
  
  Профессор Люпин посмотрел на него. "Я не знаю о твоей позиции в Слизерине, Гарри. Показывая, что ты боишься, Волдеморт ослабит тебя в глазах другого".
  
  "Но я не боюсь Волдеморта, - сказал Гарри. "Я имею в виду, я знаю, что мне придется убить его когда-нибудь, но это не мой самый большой страх".
  
  "Что ..." спросил профессор Люпин, затем его выражение очистилось. "Дементоры".
  
  "Я должен работать над тем, чтобы защитить себя от них", - сказал Гарри. "Ты видел, что случилось, если бы я был один, я был бы беспомощным, и теперь я буду пустой оболочкой".
  
  Люпин покачал головой. "Патронус - это смехотворно трудная магия ... за пределами уровня NEWT. Это одна из самых мощных оборонительных магов, известных волшебнику".
  
  Гарри нахмурился. "Я уверен, что вы слышали, что я ... определенная в некоторых из моих классов, по крайней мере. Это действительно важно".
  
  Люпин на мгновение уставился на него и сказал: "Если бы это был кто-то еще ..."
  
  "Вокруг школы есть дементоры, - мрачно сказал Гарри, - это только вопрос времени, прежде чем некоторые из них решат, что им нужно немного перекусить и напасть".
  
  "Ты действительно такой же осторожный, как я слышал". - сказал профессор Люпин.
  
  Гарри ухмыльнулся. "Я все еще жив, не так ли?"
  
  Он вскоре стал серьезным. "Мне нужно это. Независимо от того, что вам нужно, я найду способ получить его для вас".
  
  Обычно он не был бы настолько глуп, чтобы сделать такое обещание, но ему это нужно было очень интенсивно.
  
  Люпин нахмурился. "Хорошо, но мой график не будет бесплатным еще три недели".
  
  "Есть ли что-нибудь, что я должен сделать в это время?"
  
  "Сосредоточься на поиске самых счастливых мыслей", - сказал Люпин. "Не только приятные, но и радостные чувства, когда бы вы ни были на самом счастливом месте".
  
  "Именно эти чувства влияют на патронус", - сказал он.
  
  Гарри почувствовал тошноту в животе.
  
  Если заклинание нуждалось в счастливых воспоминаниях, у него был хороший шанс, что он вообще не сможет его бросить.
  
  Профессор Люпин вскоре оказался популярен почти у всех. Малфой пожаловался, что у мужчины нет чувства стиля и что он похож на оборванца, но даже он, казалось, уважал то, чему учил этот человек.
  
  В конце концов, у них не было компетентного учителя обороны, так как они вошли в школу, и Люпин был компетентен, если ничего другого.
  
  У него не было времени оживить дуэльный клуб, хотя Гарри с горечью пожалел. Он стал намного лучше в клубе и чувствовал нехватку практики. Его сеансы с Флитвиком просто не случались достаточно часто для его вкуса.
  
  Хуже того, его попытки найти множество счастливых мыслей были неважными. Даже несколько счастливых мыслей, которые он имел, например, времена с Гермионой и Невиллом, были окрашены цинизмом и заговором. Гарри понял, что он всегда так занят, планируя впереди, что у него никогда не было времени, чтобы жить в данный момент.
  
  Он заставил себя завидуть Рон Уизли, который, казалось, жил ничем, кроме момента. Он представлял его в основном беззаботным, и он задавался вопросом, какая будет жизнь без каких-либо обязанностей или угроз.
  
  Гермиона враждалась с Рон; по-видимому, ее кошка, или Кнейзел, или что-то еще, что съели крысу Рона. По словам Невилла, крыса выглядела наполовину мертвой с первого дня учебы. Гарри не волновало, кроме того, что он немного походил на то, что Рон вернулся к своим издевательствам, что Гарри не очень понравилось.
  
  С началом октября профессор Люпин начал пытаться обучать Гарри заклинанию "Патронус".
  
  "Это очень продвинутая магия", - сказал профессор Люпин. "Многие взрослые волшебники никогда не могут бросить его вообще".
  
  Они были в кабинете Люпина перед боггарт, который действительно принял форму мучителя. Хотя Гарри не упал в обморок перед боггарт, он пережил некоторые из своих предыдущих смертей, а также услышал кричащую женщину.
  
  "Но я правильно его произношу?" - страшно спросил Гарри.
  
  "Твои движения и произношения твоей руки безупречны", - сказал профессор Люпин. "Проблема заключается в том, что вы используете для счастливой памяти, недостаточно сильной, чтобы поддерживать что-то большее, чем просто мерцание патрона".
  
  Гарри увидел самый яркий свет серебристого света, и только с помощью самой счастливой мысли, которую он мог запомнить. Кастинг снова и снова не дал никаких результатов.
  
  "Я делаю это в течение трех недель", - сказал Гарри. "И я не видел никаких результатов".
  
  Это был уже Хэллоуин, и, не достигнув какого-либо прогресса, это не просто разочаровывало; это было страшно. Что, если Гарри так и не смог создать патронус? Он слышал, что некоторые темные волшебники просто не способны на это, и он подумал, не означает ли это, что он был темным сам.
  
  "Вы уверены, что нет других счастливых воспоминаний, которые вы могли бы использовать?"
  
  Гарри покачал головой. "Наверное, я просто не очень счастливый человек. Есть ли что-нибудь еще, что можно сделать, чтобы отразить мучителя, чем это?"
  
  "Я не уверен, что мы исчерпали этот вариант, но единственным хорошим вариантом является нанесение достаточного физического урона, который они отступят. Проблема в том, что он не удерживает их надолго, и если есть более чем один из них, трудно нанести достаточный урон, чтобы остановить их всех ".
  
  Гарри нахмурился. Дементоры охотились в пачках, по крайней мере, когда они не оказались в ловушке в Азкабане. Ему нужно было изучить это заклинание, иначе его жизнь закончится, прежде чем у него будет шанс жить.
  
  "Вы когда-нибудь слышали о том, как охотится волка?"
  
  Кивнув, Гарри сказал: "Они атакуют со всех сторон и изнашивают добычу".
  
  "Это то, что дементоры будут делать, если у вас нет патрона", - сказал профессор Люпин.
  
  Гарри посмотрел в окно. Это был Хэллоуин; на Хэллоуин ничего хорошего не было, хотя праздник обычно был хорошим. Это было близко к времени для праздника.
  
  "Что я могу сделать, чтобы противостоять этим последствиям, - спросил Гарри. "Если я упаду и захвачу, я не смогу ничего сделать, даже если я изучу заклинание Патронуса".
  
  Профессор Люпин нахмурился. "Существует передовая техника, называемая окклюзионностью, которая защищает ум от чтения, я слышал, что у вас, похоже, есть какой-то естественный талант в этой области".
  
  Нахмурившись, Гарри удивился, кто пытался прочесть его мысли; скорее всего, это Дамблдор или Снейп. Это должно было быть одним из профессоров Люпина, чтобы его проинформировали. Какое бы ни было умение Гарри, возможно, единственная причина, по которой они не знали о его времени сброса.
  
  "Однако это, похоже, не помогает мне с дементорами, - сказал Гарри. "Даже боггарт заставляет меня чувствовать себя немного слабым".
  
  "Другой способ защитить свой ум - использовать одержимость", - сказал профессор Люпин. "Это не должно быть счастье, это просто должно быть достаточно мощным, чтобы вы могли управлять мыслями, которые дементоры отталкивают".
  
  Навязчивая идея? С этим Гарри мог работать. С момента его первой смерти он был одержим множеством вещей .; большинство вращалось вокруг выживания.
  
  "Мы обсудим это на следующей сессии, - сказал профессор Люпин. "Пришло время, когда ты доберешься до своего праздника".
  
  Гарри кивнул. Если он не мог овладеть патроном, ему нужно было хотя бы научиться оставаться на ногах, когда приходили дементоры.
  
  Его душа зависела от этого.
  
  На этот раз Хэллоуинский ужин прошел спокойно. Не было никаких резких заявлений о троллях, никаких шипящих заявлений об убийстве в стенах. Была просто спокойная, приятная еда.
  
  Таким образом, Гарри не спешил. На этот раз не было спешки, чтобы поймать еще один класс или тренировку, и не было шансов прерваться. Даже когда другие ученики начали выходить из Большого зала, он продолжал задерживаться за ужином.
  
  Малфой был более вежлив к Гарри, так как он спас его, хотя его нельзя было назвать особенно дружелюбным. Подружиться с Гарри Поттером могло бы быть буквальное самоубийство, учитывая, кто его друзья.
  
  "Полагаю, вы, в конце концов, не заинтересованы в квиддиче в этом году, Поттер?" Малфой заканчивал еду.
  
  Гарри ухмыльнулся. "Что, уже не хватает вентиляторов?"
  
  Несколько учеников, все еще стоявших за столом, слушали. Отношение к Гарри было немного менее враждебно, так как он убил василиск, но никто не мог позволить себе видеть его друга на публике. Тем не менее, было приятным шагом вперед от необходимости следить за его спиной каждую секунду.
  
  "Я не могу помочь, если я бог на игровом поле". Малфой усмехнулся. "Не то, чтобы ты когда-нибудь пробовал это сам".
  
  Гарри покачал головой. "У меня было достаточно хлопот, когда бладгер просто стоял на трибунах, люди все время пытались убить меня на квиддичном шаге. Кроме того, последнее, что я хочу сделать, это дать близнецам Уизли шанс пойти на меня с летучие мыши ".
  
  По-видимому, самый молодой Уизли решил, что Гарри был ее спасителем, и у нее была тревожная навязчивая идея. Близнецы уже предупреждали Гарри об этом.
  
  "Может быть, тебе стоит попробовать, Поттер. В итоге у тебя будет десяток браслетов, учитывая то, как порода Уизли".
  
  Гарри вздрогнул. Идея иметь детей в мире, где он не был уверен, что он даже последний день, был ужасен.
  
  "Возможно, нам нужно вернуться", - сказал Гарри, отметив, что большинство других студентов выезжают из зала.
  
  Малфой кивнул. "Хороший, беспрецедентный праздник в этом году".
  
  Внезапно в дверях Большого зала раздался суматоха, и люди начали течь обратно внутрь. Гриффиндорцы, казалось, были взволнованы.
  
  Гарри закрыл глаза. "Ты должен был сказать это".
  
  "Что происходит, - спросил Малфой.
  
  "Сириус Блэк просто порезал картину, ведущую в общую комнату Гриффиндора", - сказал ближайший префект. "Учителя возвращают всех в Большой Зал".
  
  Гарри протянул руку Малфою. "Оплатить."
  
  Малфой выглядел кислым. "Вы провидец Поттер? Как вы могли знать, что это произойдет на Хэллоуин?"
  
  Гарри знал, что часть причины, по которой Малфой выглядела такой веселой, заключалась в том, что он был уверен, что он выиграет ставку, которую они сделали раньше в этом году.
  
  Как Малфой всех людей мог поверить в то, что Хогвартс был в безопасности, был выше способности Гарри постигать. Где был слизеринский цинизм? Естественное недоверие было у всех, кто не был идиотом.
  
  "Когда-то это совпадение, дважды, может быть, еще, но три раза - образец, - загадочно сказал Гарри. Его родители были убиты на Хэллоуине, а также инциденты тролля и василиска. По-видимому, зло любило праздник, как и все остальные.
  
  "Тебе придется подождать, пока мы не вернемся в комнату", - сказал Малфой. "У меня нет денег на меня".
  
  Проблема с традиционным износом мастера была нехваткой карманов. Большинство магловских родов и половины крови носили магловскую одежду под их школьными халатами, но чистокровные, как Малфой, в них не видели бы мертвых.
  
  Дамблдор появился, и, видимо, он узнал урок от фиаско в первый год. Все должны были остаться в Большом зале на вечер, когда учителя все обыскали замок.
  
  Гарри был впечатлен тем, что Дамблдор без особых усилий вызвал восемьсот спальных мешков, которые, по-видимому, должны были длиться всю ночь. Это было свидетельством его власти.
  
  Увидев Невилла и Гермиону, Гарри нашел спальный мешок в углу далеко от двери. В любом случае, он был счастливее спать от старших слизеринцев, тем более, что гриффиндорцы не слишком ненавидели его в этом году, как это было в прошлом.
  
  "Как, по-твоему, он вошел?" - спросил Невилл. Он был потрясен. Очевидно, и он, и Гермиона на самом деле видели разрезанную картину, и оба они выглядели белыми.
  
  Гарри пожал плечами. "Это место похоже на сито".
  
  Оглянувшись, он тихонько потянулся в карман, где держал карту Мародера. С тех пор, как Сириус Блэк решил конкретно нацелиться на него, он все время сохранял карту на своей персоне вместе с плащом невидимости.
  
  Он планировал проверить карту в тот момент, когда он смог это сделать, не будучи замеченным. Если бы Сириус Блэк все еще был на том основании, он найдет способ добраться до него.
  
  Чем раньше он остановит Блэка, тем скорее дементоры будут удалены из школы.
  
  
  
  
  Катастрофа
  
  
  Гарри надеялся использовать карту Мародера, чтобы найти Черную, которая все еще прячется в замке той ночью. Затем он выскользнул из-под своего плаща-невидимки и заманил его в засаду. Как только Черный был под стражей, дементоры были бы сняты, и у Гарри, возможно, были годы, чтобы узнать патронус.
  
  К сожалению, даже глядя на карту под обложками спального мешка после выходов, он не видел никаких признаков черного.
  
  Это было неприятно.
  
  Знать, когда Блэк собирается атаковать, стало бы намного проще. Теперь он должен будет продолжать проверять карту в классах. Несомненно, черные предположили, что он был в Гриффиндоре, поскольку Гарри сомневался, что в Азкабане разрешены подписки на "Ежедневного Пророка".
  
  Он не мог зависеть от этого. Мысль просыпаться с Черным, стоящим над его кроватью, была довольно пугающей.
  
  Гарри решил, что сделает все возможное, чтобы найти Блэка как можно скорее. Тот факт, что Блэк предал своих родителей, был тревожным, но в голове Гарри он просто ввел его в безликие ряды Пожирателей Смерти, которые собирались его убить.
  
  Именно дементоры были настоящей одержимостью Гарри, настоящей угрозой.
  
  Гарри погрузился в беспокойный сон на твердом полу Большого зала.
  
  В течение следующих нескольких дней школа говорила только о Черном. Гарри заставил людей взглянуть на него со стороны их глаз, и люди, которые раньше дружили с ним, несколько отошли. Гарри подозревал, что это произошло не потому, что они его возмущали, а потому, что они не хотели быть рядом с ним, когда Блэк наконец пришел, чтобы убить его до смерти.
  
  Более тревожно, что различные учителя начали находить отговорки, чтобы идти с ним. Они не были очень умны в маскировке того, что они делали. Когда это было не учителями, Гарри обнаружил, что за ним следуют префекты Слизерина.
  
  Учитывая, что он избил некоторых из префектов пятого курса в дуэльном клубе, Гарри не чувствовал себя особенно безопаснее. Было немного обидно, что они думали, что ему нужна такая защита. В конце концов, Блэк, несмотря на все его безумие, не был Пожирателем Смерти, который был свежим и острым с его палочкой. Он был сломанным крушением человека, который был истощен до последних отбросов дементорами в Хогвартсе.
  
  Гарри не мог себе представить, что двенадцать лет, изгнанных дементором, подойдут человеку. Всего несколько минут было достаточно, чтобы почти уничтожить его.
  
  Тревожно также, Люпин отсутствовал в классе обороны, и Снейп подменил его. Было ясно, что Снейпу не было никакого отношения к Люпину, и он немедленно заменил оборотней тем существом, которого они фактически назначили.
  
  К счастью, в Запретном лесу были оборотни, и это было одно из существ, которые Гарри действительно изучал. Гарри подумал, что если ему придется повторить семестр, он начнет изучать волшебные убийственные существа, которые не жили недалеко от Хогвартса.
  
  Он начал учиться у самого опасного и прокладывал себе путь. Он спасет существ уровня флопбервира в течение седьмого года, предполагая, что они уже не были охвачены.
  
  Гарри тщательно проверил свою Карту так часто, как он осмелился, даже во время занятий, если он думал, что его не поймают. Конечно, он не беспокоился о классе Снейпа. Снейп конфисковал бы карту в тот момент, когда увидит ее, и шанс Гарри прекратить угрозу дементора исчезнет.
  
  Однако он никогда не видел Блэка, независимо от того, сколько он искал.
  
  Одна из особенностей карты, которую Гарри обнаружил, когда он неоднократно смотрел на нее, заключался в том, что она открывала пароли к различным тайным проходам, в том числе к основанию Иудолющей Ивы.
  
  Удивительно было знать, что он сможет ускользнуть в Хогсмид всякий раз, когда захочет, хотя он сомневался, что учителя официально отпустит его, разрешительный пропуск или пропуст разрешения.
  
  В любом случае, он не стал бы публично публично. Ему придется подождать, пока другим ученикам не разрешат отправиться в Хогсмид, прежде чем он уйдет, потому что кто-то его возраст будет торчать как больной палец. Он вырос, и в тринадцать лет он больше не мог пройти за десять.
  
  Хранители магазина заметили бы, если бы возраст Хогвартса был в Хогсмиде только в течение учебного года. Из того, что слышал Гарри, Хогсмид был городом-призраком, пока дети шли посередине.
  
  Тем не менее, он нуждался в поставках, и он полностью намеревался воспользоваться следующими выходными в Хогсмид, чтобы получить больше денег от дочерней компании Gringott и купить вещи из магазина шуток, которые можно было бы превратить в оружие.
  
  Уизли были совершенно необоснованны в отношении своей сестры; независимо от того, сколько Гарри утверждал, что он не интересовался ею, они действовали слишком защитно.
  
  Гарри почти заподозрил, что это какой-то долгий конфликт, такая шутка, что он натягивает его на весь срок, чтобы увидеть его лицо в конце срока. К сожалению, он не мог быть уверен.
  
  Единственное, что он был уверен в том, что приближение дементоров станет рецептом катастрофы. Из того, что он читал, они жаждали человеческих эмоций, и они становились все менее рациональными, чем меньше кормили. Таким образом они были немного похожи на вампиров, за исключением того, что они ели души вместо крови.
  
  Ничто из Гарри не слышало, что дементоров кормили. Учитывая, что дети чувствовали эмоции более интенсивно, чем взрослые, или, по крайней мере, были не так хороши в их укрытии, и были сотни детей недалеко от дементоров ... Гарри чувствовал, что министерство действительно не продумало их план.
  
  Когда все это произошло, Гарри не собирался быть одним из тех, кто поглотил их души. К сожалению, он сомневался, что идти к своим профессорам принесет много пользы. Его широко считали немного умственным, что с его теориями заговора и паранойей.
  
  В прошлом он был слишком откровенен в своих взглядах. Если бы у него был шанс сделать это, он бы сделал вид, что такой же невежественный, как гриффиндор. К сожалению, большинство его ошибок было сделано в первый год, и этот корабль уже отплыл.
  
  "Профессор Снейп?" - осторожно спросил Гарри, вглядываясь в дверь офиса мастера зелья.
  
  У него не было много возможностей войти в кабинет Снейпа; человек, казалось, сделал все возможное, чтобы избежать Гарри, хотя это немного изменилось со времени их делового отношения с Василиском.
  
  Несмотря на небольшое смягчение в его отношении к Гарри, Гарри знал лучше, чем пытаться использовать его в классе или на публике. Снейп был бывшим Пожирателем Смерти, что подтвердилось некоторыми контактами Гарри Слизерина.
  
  Несомненно, даже если бы он вообще отказался от своих связей с организацией Волдеморта, ему все же пришлось иметь дело со своими прежними контактами. Если он действительно был шпионом для Дамблдора, как указано в судебных документах, он все равно может следить за Дамблдором, и в этом случае ему придется быть более осторожным в том, кого он разозлил.
  
  Несмотря на свое прошлое, Гарри постепенно начал доверять Снейпу еще немного. Человек пришел, чтобы спасти его после инцидента с василиском. Если бы он действительно хотел, чтобы Гарри был мертв, он мог просто ждать, чтобы рассказать Дамблдору, а не прийти, пока Гарри не умрет и не съеден.
  
  Офис Снейпа был так же, как Гарри это помнил. Это было мрачно и тускло освещено, с темными стенами, выложенными полками больших стеклянных банок, наполненных ингредиентами. Многие ингредиенты были слизистыми и отвратительными, куски животных и растения, плавающие в зелья разных цветов.
  
  Если бы это был Гарри, он бы зажег ингредиенты сзади. Это сделало бы их еще более ужасающими и увеличило бы запугивающую ценность входа в его офис.
  
  Как бы то ни было, Гарри не мог понять, почему Снейп так сильно тускнеет. На самом деле он не был вампиром, хотя Невилл, казалось, так думал, особенно сейчас, когда Снейп был зол на то, что сделал Невилл, чтобы отразить его боггарт. Он удвоил свое злоупотребление Невиллом, что увеличило количество инцидентов в классе зелий из-за беспокойства Невилла.
  
  Гарри забрался в сторону от Невилла, потому что иногда ошибки Невилла затрагивали всех в районе. Он заметил, что другие слизеринцы взялись делать то же самое. Хотя он мог сказать, что это беспокоило Невилла, последнее, что нужно Гарри, - это лицо, полное фурункулов, чтобы согласиться с другими его проблемами.
  
  Некоторые ошибки Невилла заставили некоторых гриффиндорцев в больнице целых два дня.
  
  "Приходите просить своего друга Гриффиндора, Поттер?" - сказал Снейп, входя в другую комнату.
  
  Гарри покачал головой. "Если вам нравится видеть гриффиндорцев, покрытых волдырями, это не мое место, чтобы жаловаться. Вероятно, он был бы немного более безопасным, если бы на него набросился".
  
  "Тогда зачем ты пришел сюда?" - спросил Снейп, нахмурившись. Он взглянул на дверь, как бы глядя, не слышал ли кто-нибудь еще.
  
  "Потому что у меня проблема, и ты мой глава дома".
  
  Из того, что слышал Гарри, Снейп гораздо более чутко реагировал на проблемы других членов своего дома, чем на Гарри.
  
  "И что это за проблема?" - спросил Снейп. Он вернулся к шлифованию за своим столом, который был разбросан с эссе, по-видимому, из-за его класса.
  
  "Я пытался узнать заклинание патронуса у профессора Люпина, - сказал Гарри.
  
  При упоминании имени другого профессора Снейп застыл. "Я уверен, что он ... научился этому".
  
  Гарри кивнул. "У меня нет никаких проблем с его обучением. Проблема у меня. Он говорит, что я заклинаю отлично, но я не могу создать больше, чем малейший проблеск патрона".
  
  "Это очень продвинутое заклинание", - сказал Снейп. "И, несмотря на твою ... решимость, это может быть просто вне тебя. Некоторые взрослые просто неспособны это изучить".
  
  "Проблема связана с воспоминаниями, которые я предполагаю использовать. У меня просто нет достаточных воспоминаний, чтобы привести в действие заклинание".
  
  Снейп уставился на него, его лицо было невыразительным. Непознанное между ними было знанием того, что многие темные волшебники не могли произнести заклинание, какими бы талантливыми они ни были по той причине, что Гарри не мог бросить его.
  
  Наконец он сказал: "И что ты думаешь, что я могу с этим поделать?"
  
  "Я не уверен, что когда-нибудь смогу бросить это, - признался Гарри. "И если я не могу, тогда у меня проблемы".
  
  "Ждешь в Азкабан, не так ли?" - спросил Снейп. Он ухмыльнулся.
  
  "Есть дементоры прямо за дверью, - сказал Гарри. "И их не накормили. Как долго вы думаете, что это произойдет, прежде чем они решат пойти и устроить себе небольшой праздник?"
  
  Снейп на мгновение уставился на него. "И вы не беспокоитесь ни о ком другом в этой предлагаемой катастрофе?"
  
  "Вы видели мою удачу, - сказал Гарри. "Я не Гриффиндор, я стараюсь держаться подальше от опасности, и все же каждый раз, когда я смотрю на василиска или тролля или сумасшедшего профессора, есть хороший шанс, что, если дементоры придут, Будем впереди линии ".
  
  "Значит, ты думаешь, что я тот, кто научит тебя счастливым воспоминаниям?" - спросил Снейп.
  
  Гарри ухмыльнулся. "Учитывая, что вам нужно иметь дело с Невиллом в классе зелий, я бы сказал" нет ".
  
  Хотя Невилл был его другом, он определенно имел свои недостатки. У него были проблемы с беспокойством и проблемы с памятью. Конечно, они не перевешивали свою лояльность или чувство юмора, но их нужно было решать.
  
  Гарри сомневался, что он сам был добрым другом.
  
  Снейп ухмыльнулся и спросил: "Что тогда?"
  
  "Научи меня оккультизму, - сказал Гарри. "Дементоры обнаруживают людей в поле зрения и их эмоциях. У меня есть способы скрыться от глаз, но эмоции, которые я не могу контролировать".
  
  Снейп застыл. "И кто сказал, что у меня есть это умение?"
  
  "Это разумно", - сказал Гарри. "Записи говорят, что вы были шпионом Дамблдора во время войны. Либо вы могли скрыть свои мысли от Волдеморта, либо вы на самом деле работали на Волдеморта и скрывали ваши мысли от Дамблдора".
  
  "Не говори имени, - прошипел Снейп. Он наклонился вперед. "Вы знаете, почему люди боятся произносить его имя?"
  
  Гарри покачал головой. Он предположил, что это потому, что они боялись возмездия от него или его последователей. Тот факт, что они боялись даже сказать это наедине, был менее понятен.
  
  "Существует мощное заклинание, табу, которое раскрывает расположение говорящего каждый раз, когда имя Темного Лорда произносится вслух. Те, кто говорил это, будь то публично или частным, часто посещались вскоре после этого последователями Темного Лорда".
  
  Гарри нахмурился, пытаясь вспомнить, говорил ли он когда-нибудь имя Волдеморта в месте, где его не охраняли, или где Волдеморт уже не знал, что он такой, как Хогвартс.
  
  "Директор говорит это все время", - наконец сказал Гарри.
  
  "Директор может защитить себя, если у кого-то есть проблема с его высказыванием", - сказал Снейп в ближайшее время.
  
  "Кто-то должен был сказать мне, - сказал Гарри. Он нахмурился. "Что-то вроде этого казалось бы жизненно важным для меня".
  
  "Табу было сломано, когда Волдеморт исчез, - признался Снейп. "Директор, без сомнения, надеется сделать это бесполезным, если слишком много людей произнесут название, если оно будет установлено снова".
  
  Слишком много шума, чтобы это было полезно ... Стратегия, о которой Гарри еще не подумал.
  
  "Полагаю, это был бы хороший способ устроить засаду", - сказал Гарри. Он внезапно переместил темы.
  
  "А как насчет окклюменции?"
  
  Снейп помолчал, глядя на него. "Знаете ли вы, что такое тренировка влечет за собой? Вы практикуете, пытаясь защитить свой ум от того, чтобы его вводили легилимины. По крайней мере, сначала вы рискуете, чтобы каждый секрет в вашем сознании был открыт вашему учителю".
  
  Снейп замолчал. "Ты не нападаешь на меня, как на то, чтобы доверять кому-либо твоими секретами".
  
  Гарри готов поделиться секретом своих срывов со Снейпом? Хотя он доверял ему больше, чем в прошлом, он не был уверен. Если Снейп действительно был тройным агентом и работал с Волдемортом, то знание Волдеморта о его способности было верным рецептом катастрофы.
  
  "Я так не думал", сказал Снейп, глядя на лицо Гарри.
  
  Гарри колебался. "А как насчет Legillimency?"
  
  "Вы думаете, я доверяю вам, чтобы вы проникли в умы других?" - спросил Снейп. Он покачал головой. "Это сила, которую очень легко злоупотреблять".
  
  Гарри сказал: "Было бы легче узнать, кто пытается убить меня".
  
  Снейп посмотрел на него скептически, и как бы ни старался Гарри, он не мог убедить его научить его.
  
  Ничего Гарри в ближайшие недели не убедил его.
  
  Дождь убирался повсюду, и ветер дул так сильно, что Гарри едва мог видеть десять футов перед ним. Он не мог понять, почему кто-то был в этом, но квиддич был настолько популярен, что все в школе вышли.
  
  Гарри попытался умолять; в то время как он наслаждался случайным матчем по квиддичу, как и любой, находясь на улице в такой погоде, казалось, это была глупая вещь. Даже когда префекты настаивали, он отказался.
  
  Только профессор Снейп настоял, чтобы он понял, что он будет вынужден уйти, потому что школьный персонал боялся оставить его одного в замке, а Блэк после него.
  
  Дамблдор и несколько профессоров ждали внутри Блэка по теории, что он, возможно, слышал о любви Гарри к тому, чтобы оставаться внутри во время игр.
  
  Хуже того, вместо того, чтобы обычное место рядом с проходами, префекты настаивали, чтобы он сидел посредине рядов. Предположительно, это должно было заставить Блэка легко добраться до него, хотя Гарри подозревал, что это было так же важно, чтобы он не ускользнул, пока никто не смотрел.
  
  Как бы то ни было, он был жалким среди толпы, которая была собрана вместе, чтобы согреться. Несмотря на это, он был пропитан кожей и заморожен, и это должно было быть хуже для игроков, которые двигались в воздухе.
  
  Было отталкивающее от воды обаяние, но Гарри еще не узнал об этом, так как это не казалось необходимым для выживания. Однако он видел, что Гермиона узнала об этом, от самодовольного взгляда на лице и от того, что она сухая, а не как утопленная крыса, как все. Должно быть, она тоже бросила его на Невилл.
  
  На этот раз Гарри боролся за искателей обеих команд. Игра закончилась, когда любой искатель нашел снитч, и чем скорее игра закончилась, тем скорее он мог оказаться внутри с кружкой горячего какао.
  
  Гарри отказался от внимания к игре; В любом случае, он не мог видеть со всеми дождями на своих очках. Вместо этого он просто закрыл глаза и прислушался к звукам толпы; аплодисменты, oohs и aahs, поскольку игроки делали смелые пьесы.
  
  Когда все замолчало, Гарри открыл глаза. Он подумал, произошло ли что-то; возможно, кто-то пострадал.
  
  Вместо этого он понял, что даже ветер затих, хотя он все еще чувствовал, что он стучит по его коже.
  
  Знакомое чувство холода омыло его, и Гарри почувствовал внезапное чувство ужаса, когда он понял, что это. Когда вспыхнула молния, он увидел сотню дементоров на поле, и прежде чем он смог сделать все, что они распространяли повсюду.
  
  Дементоры начали плыть по лестнице, разбросанной по всем четырем домам. Люди начали кричать и паниковать, и Гарри увидел, что несколько учеников толкнули и толкнули и падали над боком, чтобы приземлиться неподвижно на высоте 20 футов ниже.
  
  Ему потребовалось мгновение, чтобы отреагировать, когда люди вокруг него закричали и начали паниковать. Дементоры заблокировали все пути эвакуации, и не было никакого способа уйти. Некоторые ученики начали прыгать, но дементоры, оставленные на поле, просто набросились на них.
  
  Гарри мог видеть по меньшей мере дюжину дементоров, склонившихся над телами на поле, предположительно, освобождая их от своих душ.
  
  Он бы сделал что-то, что бы помочь, но он уже ощутил, что воспоминания его подавляют. Он отступил назад, и он почувствовал, как кто-то наступил на его руку, когда они побежали назад, надеясь найти выход из задней части трибуны, даже если они были выше по сравнению с первым.
  
  Пара седьмого года, один префект схватил Гарри и начал тащить его на вершину.
  
  Гарри был только полусознательным, но он удивился внезапному героизму седьмого года. Все остальные, казалось, были только для себя.
  
  Он не мог двигаться, и то, что он видел, вспыхивало; дементоры теперь были на трибунах, схватили студентов и потянули их за последнее столкновение, которое они когда-либо имели в этом мире или в следующем.
  
  Люди толкали друг друга и толкнули друг друга, собравшись на трибунах в толпе.
  
  Он услышал резкий треск, когда один из старых разделов стендов рухнул. Звуки людей, кричащих, были чередующимися с телами тех, которых дементоры уже закончили, опустошенными в нижней части стендов.
  
  Гарри видел, как первые годы лежали мертвые или худшие; Панси Паркинсон был среди мертвых, как и Гойл. Крэбб все еще сражался за выживание, хотя к нему подходили три дементора, которые были готовы сражаться за свое тело.
  
  Гарри подтащили к верхушке стенда. Толпа становилась все теснее вокруг, дрожь, когда люди пытались уйти от дементоров. С развалом одной секции трибуны в этом направлении шли люди, пытаясь убежать от дементоров.
  
  Это было; Гарри собирался умереть с чувством ножа в животе, с сиянием василиска, с чувством того, что его раздавили под колесами поезда.
  
  Он надеялся, что Гермиона и Невилл ушли, но он не знал, как это сделать.
  
  Гарри был отстранен от двух седьмых лет, удерживая его от толпы. Дементоры окружали их, и люди сокрушались со всех сторон. Гарри соскользнул и почувствовал, как люди начали наступать на него.
  
  Он не мог дышать; он чувствовал, как ребро лопнуло, когда люди на него набросились, и он почувствовал, как что-то ударилось ему в грудь. Он подозревал, что это было его собственное ребро.
  
  Он почувствовал, как жидкость наполнила его горло, но он не мог дышать, так как давление людей, навалившихся на людей выше него, росло.
  
  Последнее, что он увидел, когда он умер, было яркой, ослепительной вспышкой света, и он подумал, что он услышал голос Дамблдора.
  
  Это не имело значения; было слишком поздно.
  
  Гарри умер, задыхаясь от собственной крови.
  
  
  
  
  
  
  
  Задыхаясь, Гарри внезапно понял, что он прислоняется к стене перьев. Он поднял глаза и увидел, как его кулак смотрит на него, и клюв, похожий на него, может отбросить его голову.
  
  Он осторожно отступил назад. Гиппогрифы были опасны в лучшие времена, и теперь не время перезаряжать его жизнь через несколько секунд после того, как он только что ожил.
  
  Все остальные были заняты своими гиппогрифами; никто не был настолько глуп, чтобы обманывать, кроме Драко, который выглядел так, будто снова собирался быть идиотом.
  
  Гарри вытащил свою палочку, и через мгновение Драко улетел.
  
  Гарри все еще не мог дышать, Гарри указал на Хагрида. Сердце его билось, руки дрожали. Казалось, что его сердце выйдет из его груди.
  
  "Гарри?"
  
  "Я плохо себя чувствую, - сказал Гарри. "Мне, возможно, придется пойти к мадам Помпри".
  
  Ему нужно было уйти от всех, успокоиться и подумать. Он все еще паниковал после того, что случилось.
  
  Гарри был настолько самодоволен и уверен в себе, полагая, что он всегда будет мишенью всего. Ему не пришло в голову, что он просто будет беспомощным свидетелем, оказавшимся в центре толпы.
  
  Это нужно было остановить, иначе это повторится. Он не видел, что случилось с Гермионой или Невиллом. Он надеялся, что они выжили.
  
  "Малфой может принять тебя", - сказал Хагрид. Он дал Малфою суровый взгляд. "Не думай, что я не видел, что ты делал с Бакбейком".
  
  Малфой посмотрел на Гарри. "Ч ... спасибо Поттеру".
  
  Впервые Гарри придумал какую-то линию, но теперь у него не было энергии. Это было все, что он мог сделать, чтобы сосредоточиться на склоне обратно в школу.
  
  Гарри покачал головой. "Я могу сделать это самостоятельно. Тебе не обязательно идти".
  
  Последнее, что ему нужно, - это Малфой, увидев его в момент слабости. Если Малфой сообщил об этом своему отцу, они найдут способ использовать его против него.
  
  "Что с тобой, Поттер?" - спросил Малфой. "Ты выглядишь белым как призрак".
  
  Оглянувшись на группу внутри коррала, Гарри понял, что через два месяца многие из них будут мертвы, если он ничего не сделает. Люди, которых он считал друзьями, знакомыми ... даже врагами. Даже люди, которых он хотел убить, он не хотел разрушать свои души.
  
  Возможно, Волдеморт, но это было просто потому, что в противном случае он подозревал, что даже найдет способ вернуться из могилы, чтобы сделать жизнь Гарри более сложной.
  
  Сердце Гарри замедлялось, и его дыхание становилось все легче. Очевидно, что это не было направлено на образы всего тела студента Хогвартса.
  
  "Мне лучше, - сказал Гарри. "Все будет в порядке".
  
  Они уходили из поля зрения класса; замок надвигается впереди. Голова Гарри все еще стучала, и он чувствовал призрачную боль в груди, но он знал, что это пройдет, если он просто дал ей время.
  
  "Но что это было?" - спросил Малфой.
  
  Гарри покачал головой. "Теперь это не имеет значения. Я собираюсь убедиться, что это не имеет значения".
  
  Никто больше не умрет на своих часах.
  
  Первым шагом было выяснить, кто именно несет ответственность за размещение дементоров в первую очередь. Гарри начал обращаться к слизеринцам, которые тайно искали его милости, и они отправили записки обратно в свои семьи.
  
  Результаты, которые вернулись, были ясны. Освобождение сотен дементоров могло быть санкционировано только министром Магии Корнелиусом Фаджем. Ни у кого другого не было достаточно политической власти, чтобы даже попытаться это сделать.
  
  Второй шаг состоял в попытке связаться с человеком.
  
  В течение следующих двух недель Гарри послал несколько совов, но их всегда возвращали в нераспечатанном виде. У них пахло тошнотворными духами, которые Гарри интерпретировал как означающие, что его письма перехватывались какой-то женщиной.
  
  В долгосрочной перспективе, если бы он нашел Блэка в ночь на Хэллоуин, все это исчезло бы самостоятельно. Тем не менее, Гарри не собирался рисковать жизнями и душами всех своих друзей и одноклассников, чтобы он мог каким-то образом подчинить себе взрослого волшебника.
  
  Он должен был быть как Волдеморт или Дамблдор и иметь планы в рамках планов. Если бы он не умер, все бы погибли.
  
  Следующим шагом стал Люпин.
  
  "Это не потребует больших усилий, чем пытаться научить меня", - сказал Гарри. "И это может спасти их жизни и их души".
  
  "Большинство из них, вероятно, не смогут этого сделать", - сказал Люпин.
  
  "Но те, кто может, смогут защитить своих одноклассников, - сказал Гарри. "Я не уверен, что когда-нибудь смогу бросить патронус, но если мои друзья смогут, у меня будет хотя бы шанс".
  
  Если бы половина класса могла отдать патронов, то катастрофы не было бы.
  
  "Эта ситуация с дементорами - это катастрофа, ожидающая своего служения. Они не кормят их, и это всего лишь вопрос времени, прежде чем выходные в Хогсмиде превратятся в сильное безумие".
  
  Люпин выглядел обеспокоенным. "Возможно, вы что-то скажете".
  
  "Дайте людям возможность, и я готов поспорить, что многие из них возьмут вас на себя, даже если это не обязательно", - сказал Гарри. "Тебе даже не нужно встречаться чаще, чем встречаешься со мной".
  
  "Я сомневаюсь, что кто-то из ваших возрастов узнает об этом", - сказал Люпин. "Я только пытался с тобой из-за твоей репутации".
  
  "Попробуем, - сказал Гарри. "Если они не могут это узнать, они не хуже, но если они могут ... это будет иметь большое значение в мире".
  
  Люпин неохотно согласился.
  
  Люпин уставился в море лиц перед ним. "Я не думал, что этого будет много".
  
  Гарри заставил Гермиону и Невилл поговорить с гриффиндорцами, и он поговорил со слизеринцами. Он напомнил им о том, как их один из них вырвал у себя на пороге год назад, менее чем в пятидесяти футах от них и как они были беспомощны.
  
  Хаффлпаффу было легко убедить; они вообще боялись чего-то в любом случае, и Равенкло были заинтересованы в академическом смысле. Он сделал это непростым делом, и Равенкловы любили интеллектуальные проблемы.
  
  Их ожидали почти двести человек.
  
  "У нас будет больше места, - пробормотал Люпин. Он начал использовать заклинание расширения, чтобы расширить класс, который он планировал использовать.
  
  Казалось, он ожидал только двадцать или тридцать учеников, но он недооценил беспокойство, которое весь класс имел к дементорам.
  
  Гарри не участвовал. Вместо этого он встал около боггарта, помогая удержать его в форме дементора. По-видимому, у Люпина было заклинание, которое держало боггарт сосредоточенным на одном человеке, а не на нескольких людях.
  
  Люпин утверждал, что Гарри уже освоил заклинание, и Гарри помог другим ученикам с их палочкой и произношением.
  
  Гарри практиковал сосредоточение внимания на своем гневе и гневе, одержимости выживанием, стоя рядом с дементором-боггарт. В то время как боггарт не мог произвести столь мощный эффект, как настоящий дементор, он все еще чувствовал себя истощенным и истощенным к концу.
  
  Только в третьем классе первый патронус был создан, неудивительно Гермионой. Это была выдра.
  
  Удивительно, но вторым для освоения заклинания был Малфой. Его патронус был хорьком.
  
  Другие ученики стали преуспевать один за другим, когда увидели, что это можно сделать, и в конечном итоге три четверти класса сумели создать патронов, хотя немногие из них могли производить полных, материальных патронов.
  
  Это, в основном, студенты в высшие годы, пятый год и выше.
  
  Это был признак мастерства Люпина как учителя и неотложность, которую Гарри вложил во все дела, которые сделали ученики так же хорошо, как и они.
  
  Гарри мог только надеяться, что этого будет достаточно.
  
  "Я бы хотел, чтобы министр понравился, - сказал Гарри.
  
  Он купил хороший набор халатов и использовал волшебную гребенку Уизли, чтобы он выглядел презентабельно.
  
  "У вас есть встреча?"
  
  Гарри покачал головой. "Я Гарри Поттер, он захочет увидеть меня".
  
  Он пытался договориться о назначении всех средств, которые он знал, но его письмо всегда возвращалось с такими же отвратительными сладкими духами.
  
  Сбежать из Хогвартса было непросто; он проскользнул через один из секретных проходов на карте в Хогсмид, затем вошел в плавучую сеть из Зонкоса, находясь под плащом невидимости.
  
  Он сразу же отправился в министерство.
  
  "После тебя есть убийца", представитель нахмурился. "Где твой конвой?"
  
  Гарри пожал плечами. "Они где-то здесь, мне нужно увидеть министра".
  
  Раньше он никогда не был в министерстве, и он был намного более переполненным, чем он думал. Он не понимал, что в правительстве много людей.
  
  "Он на конференции, но я могу позволить вам увидеть свою вторую команду".
  
  Гарри коротко кивнул. Если бы это было лучшее, что он мог сделать, это должно было бы сделать.
  
  Его сопровождали через ряд залов к двери. По словам мемориальной доски на внешней стороне двери, он собирался поговорить с Старшим заместителем министра министра магии.
  
  Когда дверь открылась, его глаза были ошеломлены розовым. Стены были розовато-серые фарфоровые плитки. Розовые кружевные шторы и салфетки покрывали всю доступную поверхность, которая не была покрыта сухими цветами. Стены были покрыты пластинами, на которых были картины кошек; кошек любого мыслимого типа.
  
  В центре комнаты, за очень полированным столом, было самое близкое приближение к человеческой жабе, которую Гарри когда-либо видел.
  
  Женщина была одета в розовое твидовое наряжение, которое не было лестным вообще.
  
  Гарри беспокойно вмешался в комнату. Это не то, чего он ожидал от чиновника министерства, совсем нет.
  
  "Мистер Поттер, - начала женщина. Ее голос был пронзительным и высоким. "Что, возможно, привело вас сюда в школьный день?"
  
  "Я здесь, чтобы поговорить о дементорах, - начал Гарри. "Их не кормят, и это всего лишь вопрос времени, прежде чем они представляют опасность для студентов".
  
  "Министерство имеет полный контроль над дементорами", - сказала женщина. "Такой ребенок, как ты, не должен вмешиваться в то, о чем он ничего не знает".
  
  Гарри подошел ближе, и он вдруг почувствовал запах ее духов. Это было прикольно, и это было то же самое, что и на его возвращенных письмах.
  
  "Я знаю, что министерство ставит под угрозу жизнь и душу детей в Хогвартсе", - сказал Гарри. "Все, потому что одно убийство нацелено на одного человека".
  
  "Ах, но ты не просто какой-то человек, не так ли?" Сказала женщина, наклоняясь вперед. "Вы - надежда волшебного мира".
  
  Гарри нахмурился. "Я не так важен".
  
  "У министерства нет ресурсов для защиты вас обычными средствами, поэтому им приходится прибегать к нетрадиционным средствам".
  
  Гарри воспринял это так, что дементоры не просили заплатить.
  
  "Тогда вы можете устроить дементоров, чтобы их накормили? Это катастрофа, ожидающая того, что они оставят бездетных дементоров вокруг детей".
  
  Хотя женщина улыбнулась, она не доходила до ее глаз.
  
  Несмотря на то, что Гарри предпринял все аргументы, о которых он мог думать в течение следующих получаса, он не мог заставить женщину согласиться даже на одно из его требований.
  
  Она заставила его сопровождать обратно в школу, и он получил несколько задержаний от Снейпа, который не выглядел так, как будто он особенно не соглашался с тем, что пытался сделать Гарри. Казалось, что задержания - это всего лишь способ успокоить министерство.
  
  Гарри решил, что этого достаточно. У него был еще один вариант.
  
  "Не могу поверить, что ты это сделал", - говорила Гермиона. "Разве вы не боитесь сделать врага министерства?"
  
  Гарри покачал головой. "Это слишком важно, чтобы беспокоиться об этом".
  
  Гермиона уставилась на Ежедневного Пророка.
  
  Гарри снова выскользнул и нашел дорогу в газету. Он встретил еще одну неприятную женщину, мисс Скитер, которая, казалось, очень заинтересовалась тем, что он должен был сказать.
  
  Он дал интервью, хотя он отказался разрешить фотографию. Она была разочарована этим, и все равно пыталась его получить. Он почти сломал ее камеру.
  
  "Если министерство верит в пророчество, тогда я вообще не подвергаюсь опасности со стороны Блэка. Мне суждено встретиться с Волдемортом, и никто другой не убьет меня до этого. Если пророчество неверно, то я не это Важно, почему тогда министерство ставит под угрозу каждого ребенка в Хогвартсе, тело и душу для одного ребенка? Гермиона заговорила вслух.
  
  Она повернулась к нему и сказала: "На самом деле ты не считаешь себя бессмертным, пока не столкнешься с Тобой-знаешь-то, не так ли?"
  
  Гарри пожал плечами. "Это был просто аргумент, чтобы убедить общественность".
  
  "Если бы она только знала, - подумал он.
  
  "У маглов есть поговорка:" Пусть лиса охраняет курятник ", что и есть то, что здесь происходит. Дементоры не кормят, а внутри школы самая большая концентрация пищи, которую они когда-либо желали. вопрос о том, произойдет ли катастрофа, но когда ". Гермиона заговорила вслух.
  
  Гарри кивнул.
  
  - продолжала Гермиона. "Вы знаете, кто несколько раз напал на школу, делая это, министерство делает для них работу Пожирателей Смерти".
  
  Возможно, язык был немного суровым, но Гарри был непреклонен. Это было слишком важно, и если он должен был шокировать людей, чтобы поступать правильно, пусть будет так.
  
  "Это вызовет проблемы, Гарри", - сказала Гермиона. "Противостоять министерству, как это. Правительствам не нравится угрожать".
  
  "Что еще я мог сделать?" - спросил Гарри. "Никто не слушал".
  
  Его надежда заключалась в том, что, если бы достаточное количество родителей было возмущено, что правительство могло бы оказать давление на вывод дементоров.
  
  Он указал в статье, что назначение нескольких авроров, чтобы следить за ним на полный рабочий день, было бы гораздо более безопасным для публики, чем удаление сотен дементоров из Азкабана, что сделало бы более вероятным, что еще больше заключенных сбежали бы.
  
  Указание старшего заместителя Умбриджа, возможно, было ошибкой, но Гарри возмутил ее и ее обструкционизм, что он не смог помочь себе.
  
  "Поттер".
  
  Гарри поднял глаза от того места, где сидел в библиотеке. Снейп стоял над ним.
  
  "Больше задержаний?"
  
  Снейп кивнул, хотя на мгновение в глазах был легкий проблеск юмора. По-видимому, у Снейпа больше не было любви к министерству, чем Гарри.
  
  Дождь и ветер были так же плохи, как Гарри вспомнил, хотя к тому времени он убедился в том, что узнал шарм, который держал дождь с лица и одежды. Это не помогло холодному ветру, который продолжал дуть.
  
  Гарри тоже изучил очарование, и периодически он бросал его в свои одежды, вызывая порыв теплого воздуха, который неизбежно был бы сдут следующим сильным ветром, который ударил бы прямо через его мантии.
  
  Несмотря на все, что он пробовал, Минстрий ничего не сделал. Они заверили публику, что дети были более безопасны с дементорами, чем без, и они нарисовали Гарри как параноидальный.
  
  Хуже того, Гарри провел канун Хэллоуина, сбитый под плащом невидимости вне общей комнаты Гриффиндора, ожидая, пока Сириус Блэк покажет. Он никогда этого не делал. Что-то, что сделал Гарри, изменило ситуацию.
  
  Хотя Гарри сделал все, что мог, чтобы не дойти сегодня, ни один из учителей не захотел позволить ему остаться в замке. Ему даже не удалось добраться до места прохода. Его протесты о том, что Дамблдор должен остаться в игре квиддича в случае нападения, были проигнорированы.
  
  В конце концов, если Снейпу и МакГонегалу и Люпину было недостаточно, чтобы иметь дело с Блэком, у них были проблемы.
  
  Гарри пытался сделать все возможное. Ему удалось занять место в верхнем ряду.
  
  Его единственная надежда заключалась в том, что его постоянное воздействие на демонатора боггарта оставило его способным действовать, когда пришли настоящие дементоры. Неизвестный префектам, которые сопровождали его здесь насильно, под одеждой он носил ботинки всасывающей чашки Уизли.
  
  За последние два года их продукция стала намного более надежной. Если худшее пришло к худшему, он планировал перебраться через спину и сбежать по стене, чтобы он мог убежать. Если обувь не удалась, и он упал, возможно, у него будет еще один шанс сделать это снова.
  
  Тем не менее, страдания ожидания были хуже на этот раз, даже если он был физически немного более комфортным. Он предупредил Гермиону и Невилла, что он боится, что что-то может случиться. Хотя они явно смущали его, они остались рядом с проходами и близко к вершине в части, которая была менее переполнена.
  
  Гарри бросил усилие на престол, когда понял, что его заставят приехать. Он не знал, помогут ли они много; заклинания не должны были выдерживать десятки тысяч фунтов детей в панике, но, по крайней мере, он чувствовал, что сделал все, что мог.
  
  Когда началось молчание, Гарри закрыл глаза.
  
  Он никогда не молился раньше, но теперь все, что он мог сделать, это молиться, чтобы все не получилось так, как в последний раз.
  
  Люди начали кричать, когда дементоры подошли.
  
  Гарри встал и приложил палочку к горлу.
  
  "EXPECTO PATRONUM, EXPECTO PATRONUM. СТЕНД И БОРЬБА! БОРЬБА ДЛЯ ВАШИХ ДУШЕЙ И ТЕБЕ ВАШИХ ДРУЗЕЙ! EXPECTO PATRONUM, EXPECTO PATRONUM".
  
  Те, кто ближе всего к дну, все еще паниковали, но Гарри увидел яркий свет, когда серебристая выдра вылетела с трибун через дорогу.
  
  Благослови тебя, Гермиона, подумал Гарри.
  
  "ЭТО, ЧТО ВАМ ПРАКТИЧЕСКИ ЗАЩИТА, ЗАЩИЩАЙТЕ ВАШИХ ДРУЗЕЙ, ЗАЩИЩАЙТЕ СЕБЯ! EXPECTO PATRONUM, EXPECTO PATRONUM!"
  
  Серебристый свет начал появляться из палочки после палочки. Многие из детей, даже те, кто управлял солидным патроном в классе, не смогли создать больше, чем туман под влиянием ауры, полученной дементорами.
  
  Однако, когда все больше и больше тумана сливались, дементоры замедлились и остановились.
  
  Увидев это, некоторые из студентов, которые начали бежать на трибуны, остановились и вытащили свои палочки.
  
  Гарри увидел, как появился лебедь из серебристого света, а затем мерцающая лиса. Заяц, лань и сверкающая рысь.
  
  Вдохновленные успехом своих товарищей, все больше и больше учеников поворачивались и пробовали заклинание, которое спасло бы их жизни.
  
  Даже слизеринцы, изначально более страшные, последовали этому примеру. Гарри увидел мерцающие змеи, летящие в воздухе, вмешиваясь между учениками и детьми.
  
  Он видел барсуков и собак, и даже аардварк выходил сквозь стену мерцающего тумана, вызванного теми, кто не мог справиться с полным заклинанием.
  
  Дементоры начали отступать, грохочущий звук в их собранных глотках.
  
  "ЭТО ЗНАЧИТ, И ЭТО НАШ ДОМ. У ВАС НЕ ИМЕЕТЕ США!" Гарри закричал, его голос усилился заклинанием.
  
  Дементоры вопили отчаянный вопль и начали отступать от площадки совсем.
  
  Гарри почувствовал, что в его груди появилось незнакомое чувство. Он сделал это. Ему удалось спасти всех, и никто не умер.
  
  Он спас их. Он спас их всех.
  
  Это было в отличие от всего, что он когда-либо испытывал, и ему потребовалось мгновение, чтобы понять, что это было. За всю свою жизнь он так и не испытал ни минуты. Это было не просто счастье, это была радость.
  
  Не веря, он указал на свою палочку и крикнул: "EXPECTO PATRONUM".
  
  Из его палочки появился серебристый, мерцающий мангуст.
  
  Это была самая красивая вещь, которую он когда-либо видел.
  
  
  
  
  
  
  
  "Министерство не следит за капризами тринадцатилетнего мальчика".
  
  Учитывая, что Корнелиус Фадж был только что отстранен от власти разъяренными родителями и семьей детей Хогвартса, и по согласованной кампании с мазками у нового министра магии не было достаточно места для разговора.
  
  "Я был прав", - сказал Гарри. "Разве это не так важно, как я пожил?"
  
  Руфус Скримджер был назначен за два дня до этого, и Гарри, наконец, запоздало встретился с новым министром магии.
  
  "Вы пошли в прессу после одной встречи?" - спросил Скримджер, наклонившись вперед. "Это не то, как работают правительства!"
  
  "Если бы я ждал, что сейчас будут сотни скорбящих родителей, - сказал Гарри. "Люди, которые даже не смогли бы увидеть своих детей после их смерти. Что вы хотели, чтобы я сделал?"
  
  "Поддержите министерство! Мы все, что стоит между населением и силами тьмы!"
  
  "Я тринадцатилетний мальчик, - сказал Гарри. "Что я мог сделать, чтобы помочь кому-нибудь?"
  
  Офис Скримгера был почти спартанским; на стенах и других украшениях не было фотографий. В углу был стол, пара стульев и несколько коробок. Человек не был в офисе достаточно долго, чтобы персонализировать свой кабинет.
  
  "Ты действительно Слизерин, не так ли?" - сказал Скримджер.
  
  "Требуется один, чтобы знать один", - сказал Гарри. Он посмотрел на нового министра. "Выход из дементоров - это не стартер. Люди достаточно возмущены тем, что, если вы попробуете, у них будет новый министр, прежде чем у вас будет возможность украсить этот офис".
  
  "Что вы предлагаете? Постоянная охрана?"
  
  "Я прекрасно себя чувствую, - сказал Гарри. "Это не займет много времени. Еще один аврор, наблюдая за мной, в смену, и я, вероятно, будет в порядке".
  
  "Все, что потребуется, - это засада, и одного охранника будет недостаточно".
  
  "Вы верите в свое пророчество или нет?" - спросил Гарри. "Если да, то Блэк не тот, кто собирается меня убить. Если вы этого не сделаете, вы тратите много ресурсов на защиту сироты, которая не имеет большого политического влияния".
  
  "Вы говорите, что после того, как вы почти сбили министерство?"
  
  "Министерство почти пришло в себя. Они должны были хотя бы накормить дементоров после того, как им было указано на них, а не на упрямство".
  
  "Два охранника в поворотах, - сказал Скримджер. "Дети считают, что они бессмертны, но взрослые знают лучше".
  
  "Сделано", - сказал Гарри.
  
  "И не думайте, что вы сможете ускользнуть и покинуть Хогвартс снова, как вы это делали раньше".
  
  Гарри замялся, затем сказал: "Как вы думаете, авроры будут готовы меня обучать? Пока они уже есть".
  
  "Я не буду приказывать им что-либо делать, я оставлю это, чтобы убедить их".
  
  Гарри усмехнулся.
  
  "Теперь о том, что вы можете сделать для министерства ..."
  
  Гарри не ожидал получить стражу сразу после ухода из офиса.
  
  "Только год из Хогвартса, и я здесь, охраняя Гарри Поттера", - сказал младший из них. "Ты можешь называть меня Тонкс, потому что меня не волнует мое имя".
  
  Она выглядела достаточно молод, чтобы быть студентом в Хогвартсе. Гарри удивился, почему министерство дает ему человека, который просто не учился, если они действительно беспокоились о нем.
  
  "Долиш", - коротко сказал второй.
  
  "Разве ты не был телохранителем последнего министра?" - спросил Гарри. Он видел свою фотографию в газете рядом с изможденным взглядом Корнелиуса Фаджа.
  
  Мужчина хмыкнул. Он выглядел способным и уверенным, точно так же, как человек, которого Гарри ожидал быть аврорами. Его волосы были жилистыми и серыми. Гарри надеялся, что сможет получить от него несколько указателей.
  
  Конечно, это должен был быть для него шагом. Гарри надеялся, что он не пожалеет.
  
  Гарри увидел, как женщина-жаба смотрит на него с выражением абсолютной ненависти. Каким-то образом ей удалось сохранить свою позицию, но Гарри был уверен, что это повредило ее карьеру.
  
  Он улыбнулся ей, задаваясь вопросом, не должен ли он испытывать такое мстительное удовольствие от своего дискомфорта.
  
  Учитывая, что она была так же ответственна за падение Фаджа, как и он, Гарри не чувствовал себя ужасно виноватым.
  
  "Тебе придется следить за этим, - пробормотала Тонкс, когда они проходили мимо нее. "Она держит недовольства".
  
  Гарри кивнул. Тот факт, что она пережила скандал, который произнес Fudge, показала, что она была в некоторой степени политически проницательной.
  
  "Она должна следить за мной", - сказал Гарри.
  
  "Не опережайте себя, - сказал Долиш. "Тебе всего тринадцать".
  
  Гарри оглянулся на двух авроров позади него. "И я просто сверг министра от власти. Как вы думаете, что я сделаю к тому времени, когда мне исполнится двадцать?"
  
  Предполагая, конечно, что он когда-либо делал это до двадцати.
  
  Нарушенные взгляды, которые авроры дали друг другу, едва зарегистрировались, когда они вернули плаву в Хогвартс, то, что обычно не допускалось бы без специального разрешения директора.
  
  По-видимому, Хогвартс обычно был отключен от сети по соображениям безопасности.
  
  Гарри быстро обнаружил присутствие авроров в удушении. Хотя он мог вообще игнорировать их в классе, где они обычно стояли в задней части комнаты, было гораздо труднее игнорировать их, когда им приходилось проверять туалет, прежде чем он отправился в туалет.
  
  Он чувствовал себя сжатым в том, что он говорил вокруг Гермионы и Невилла; что он не чувствовал себя комфортно, рассказывая, когда вокруг были взрослые.
  
  По крайней мере, ему удалось убедить авроров обучить его; по-видимому, им было так же скучно, как и он, и они увидели, что их сеансы являются прекрасной возможностью, чтобы держаться подальше.
  
  Учитывая, насколько молодыми Тонкс, она была намного лучше на дуэли, чем ожидал Гарри. Она была быстрой, и ей не хватало опыта, который она восполнила в творчестве.
  
  С другой стороны, Долиш был кошмаром. По сравнению с людьми, которых Гарри использовал для дуэли, он был быстрым и злым, хотя Гарри подозревал, что у него не было бы шанса против Дамблдора или Волдеморта.
  
  У Флитвика была склонность соответствовать его навыкам Гарри, чувствуя, что Гарри будет легко обескуражен, если он встретится с кем-то из калибра Флитвика. Долиш не потрудился.
  
  Тот факт, что он был эффективно понижен в должности из-за Гарри, вероятно, не помог.
  
  Были еще два аврора, которые охраняли Гарри ночью; они оба были мужчинами, и Малфой беспрестанно жаловался на них. Ни у кого из них не было много индивидуальности.
  
  Дни превратились в недели, и черных не было. Гарри начал сомневаться, что Блэк просто отказался от всей идеи атаковать его и отправился во Францию, чтобы есть багеты или что-то в этом роде.
  
  На самом деле Гарри удивился, почему большинство злодеев побеспокоились. Возможно, Волдеморт, возможно, стал Мистером для Магии. Он мог бы принять политику, которую он хотел, если бы он сделал это достаточно медленно, понемногу посягая на права людей за раз.
  
  Он мог бы присвоить огромные суммы денег и жил как король. Вместо этого он стал террористом. Зачем?
  
  Не говорил другим людям, что делать больше, чем что-либо? Разве было бы лучше быть на пляже где-нибудь потягивая огонь, не прячась в пещере, опасаясь следующей атаки авроров?
  
  Тем не менее, Гарри тайно проверял свою Карту, когда он думал, что авроры не заметят.
  
  Он был уверен, что позволить им увидеть, что это будет катастрофой. Через минуту они конфискуют его, чтобы они могли найти Блэка, как только он поступил в школу.
  
  Возможно, все было в порядке, но Гарри не был уверен, что они вернут его, когда они будут сделаны. У него было ощущение, что он это сделал позже, когда Волдеморт стал серьезно атаковать его.
  
  Как и его привычка, Гарри проверил карту перед сном. Последнее, что он хотел, было для появления Черных и возникновения проблем; Министерство, скорее всего, заявит, что это произошло, потому что они удалили дементоров.
  
  Хм ... Уизли снова спал с кем-то по имени Петтигрю. Гарри не знал всех гриффиндорцев, но он нашел это немного скандальным, не только из-за возраста Уизли, но потому, что он спал не в десяти футах от других.
  
  Возможно, гриффиндорцы были немного более либеральными в отношении отношений.
  
  Он видел на карте другие вещи, которые он никому не раскрывал; студенты вместе в шкафах метлы с ногами в наводящих позициях, или в туалетах, или даже за кустами поздно ночью. Трудно было найти места для общения с другими людьми в местах, где повсюду наблюдали портреты, поэтому ученики, как правило, оказались в одном месте.
  
  Он даже видел некоторых на вершине Астрономической башни в те времена, когда не было классов.
  
  Ну, дело не в том, что делал Уизли, хотя он иронически считал, что это была Джинни, о которой беспокоились близнецы.
  
  Он застыл, увидев Блэка в одном из секретных отрывков.
  
  Гарри встал и стал одеваться так быстро, как только мог. Если бы Блэк собирался ехать в общую комнату Гриффиндора, он хотел его дожидаться.
  
  В конце концов, человек был ответственен за большинство плохих вещей, которые произошли в жизни Гарри. Если бы он не предал родителей Гарри, Гарри, возможно, имел бы возможность жить в любящей семье. Его воспитывали родители, которые любили магию, которые любили друг друга.
  
  Он стал бы доверять людям, и он не умер бы более полутора десятков раз. Он не был бы знаменит.
  
  Возможно, было более чем одна счастливая память, чтобы управлять своим патроном, а не тем, что он ему нужен.
  
  Возможно, война закончилась. Дамблдор наверняка убил бы Вольдерморта, если бы он не исчез.
  
  Гарри вышел в коридор, где оба аврора стояли на страже.
  
  "Куда ты направляешься?" - спросил один аврор. Он никогда не был особенно дружелюбен к Гарри.
  
  "Общая комната", - коротко сказал Гарри. "Забыл что-нибудь".
  
  Авроры последовали за ним.
  
  Возможно, было бы проще с Долишем и Тонкс вместо этих двух безликих беспилотных летательных аппаратов, но ум Гарри мчался.
  
  Если бы он сказал им, что он действительно после того, как они не отпустили его. Их задача состояла в том, чтобы защитить его от Блэка, не позволять ему вступать в конфронтацию с ним.
  
  Когда Гарри вышел в общую комнату, он заметил, что они следят за ним. На самом деле это было то, чего он хотел. У двух опытных авроров у его спины было намного лучше, чем попытка напасть на Блэка самостоятельно.
  
  Тем не менее, он не верил, что они захватят Черного без него.
  
  "Куда ты направляешься?" - спросил один из авроров.
  
  "Уходи", - коротко сказал Гарри.
  
  "Не должно было быть вне часов, - сказал аврор.
  
  Гарри не был уверен, насколько он яркий; он мог быть таким же глупым, как тролль за все, что знал. Он знал, что должен был убедить его, что он собирается уйти.
  
  "Что, ты собираешься взять очки в доме?" - спросил Гарри. "Ты здесь, чтобы держать меня в безопасности, а не держать меня в беде".
  
  "Легче держать вас в безопасности, если вы не блуждаете по замку ночью с сумасшедшим убийцей после вас". - заметил аврор.
  
  Гарри пожал плечами, затем выскочил из общей комнаты.
  
  Он выбежал в коридор. Он услышал, как они кричали, чтобы он остановился, но он этого не сделал.
  
  В тот момент, когда он закруглял угол, он побежал прямо к стене; у него все еще были сапоги Уизли. Он подождал наверху на потолке, и его плащ неловко обнял его. Он должен был держать его, чтобы не дать гравитации отбросить его и показать ему снизу.
  
  Авроры остановились.
  
  Один взглянул на другого. "В отчете говорится, что у него есть плащ-невидимка".
  
  Другой вытащил палочку и быстро произнес заклинание. Он взглянул вверх; он явно не знал точно, где был Гарри, но он знал, где мы находимся в общем смысле.
  
  "Пошли, мистер Поттер".
  
  Гарри осторожно снял плащ и засунул его в сумку. "Боюсь, у меня есть кое-что, что я должен сделать".
  
  "Если ты не спустишься, мы заставим тебя спуститься".
  
  "Ты сделаешь это, и я упаду, возможно, до самой смерти. Ты уверен, что можешь левитировать меня, прежде чем голова откроется на полу, как дыня?"
  
  "Мы могли бы использовать мягкое обаяние", - сказал аврор.
  
  Ощущение перевернутости было более неприятным, чем помнил Гарри. Он надеялся, что его никогда не держат врагом. Учитывая его удачу, вполне вероятно, что он будет.
  
  "Пока я на тебя нападаю?" - спросил Гарри, - вряд ли у тебя будет время.
  
  "Нападение на аврор - преступление", - сказал аврор.
  
  "Ты действительно хочешь быть тем, кто отправит Гарри Поттера в Азкабан?" - спросил Гарри. "Что бы вы сказали своей семье и друзьям?"
  
  Он заколебался. "То, что я делаю, важно, и это займет меньше часа, после чего я обещаю ложиться спать".
  
  Авроры приветствовали друг друга низким голосом, а затем кивнул. Другой послал патронус в форме серебристого голубя, летящего по коридору.
  
  "Что это было?" - резко спросил Гарри.
  
  "Мы слышали о вас", - сказал аврор. "То, что вы считаете прогулкой в ​​парке, вероятно, потребует резервного копирования".
  
  Гарри кивнул. В любом случае, больше авроров было, вероятно, лучше.
  
  Он пробрался по стене так быстро, как только мог. Он не мог по-настоящему бегать с ботинками на присоске, потому что каждый ботинок должен был быть подключен к стене в любое время.
  
  Ходьба высоко над стеной, а не на потолке, по крайней мере, помогла ему уменьшить кровоточащую ему голову, хотя ходить боком было болью. Он мог по крайней мере менять стороны, когда ему казалось, что ему неловко.
  
  Вероятно, было какое-то заклинание, чтобы помочь с этим ощущением, еще одно, что он еще не изучил. Ему действительно нужно было быть более любопытным о вещах, не связанных с его непосредственным выживанием.
  
  Долиш и Тонкс присоединились к ним, когда он был на полпути к общим комнатам Гриффиндора.
  
  "Уотчер делает Гарри?" - спросил Тонкс.
  
  "У меня есть что-то, что я должен сделать", - сказал Гарри. Он поместил карту в книгу; он открыл его и проверил. Черные еще не дошли до общей комнаты Гриффиндора.
  
  Он не мог точно сказать, где Блэк не открывал карту, но он не думал, что потребуется слишком много времени.
  
  "Почему бы тебе просто не лечь спать?" спросила она. "И делай все, что будет утром".
  
  "Я не могу", сказал Гарри. Он поднял скорость.
  
  Ее глаза сузились.
  
  "Это что-то связано с Блэком?"
  
  "Я расскажу вам позже", - сказал Гарри.
  
  Конечно, он не мог двигаться так быстро, как они были, но когда они подошли к движущейся лестнице, он увидел свой шанс выйти вперед.
  
  Пока они ждали, пока лестница вернется, он поскакал вверх по стене. Он опустился на пол и начал бежать, что было облегчением, потому что он не был уверен, что он может еще раз перевернуться.
  
  К тому времени, когда они догнали его до двух ступеней лестницы, он уже был в зале, ведущем в общую комнату Гриффиндора.
  
  Он вытащил палочку, и он заглянул в книгу.
  
  "Можете ли вы использовать заклинания разочарования?" - спросил он, когда они подбежали к нему.
  
  "Зачем?"
  
  "Черные почти здесь, - сказал Гарри.
  
  Гарри вытащил карту из книги и открыл ее у стены. Он услышал вздутое дыхание одного из авроров позади него.
  
  "Где ты ... неважно, - сказал Тонкс. Она посмотрела на него. "Мы могли бы использовать это ..."
  
  "И сохранил?" - спросил Гарри. "Это не имеет значения, у меня нет времени, чтобы убежать от меня. Лучше всего заманить его сюда".
  
  "Как вы узнали, что он сюда приезжает?" - спросил Тонкс, ее глаза сузились.
  
  "Перки быть избранным", - сказал Харри, ухмыляясь ей.
  
  Авроры быстро обсудили. Никто из них не знал пароля, чтобы попасть в общую комнату Гриффиндора, и не было времени пригласить учителя.
  
  Они заставили Гарри спрятаться под плащом, поскольку все они произносили заклинания разочарования.
  
  После этого они ждали.
  
  Через две минуты в коридоре бросилась большая собака. Он выглядел хрупким и больным, с ребрами и неустойчивой прогулкой. Гарри взглянул на свернутую карту, и его глаза расширились.
  
  Собака остановилась; хотя авроры были фактически невидимы, это могло легко их почувствовать.
  
  Не обращая внимания на то, что ему сказали, Гарри вытащил палочку и закричал: "Ступай!"
  
  Собака попыталась уклониться, но она была сосредоточена на массе авроров, а не на Гарри, который вернулся.
  
  Он упал на пол, казалось бы, безжизненным.
  
  Гарри снял плащ, и авроры зашипели его.
  
  "Это черное, - сказал Гарри.
  
  "Он анимагус?" - спросил Долиш. "Можете объяснить, как он смог убежать и почему он так далеко нашел".
  
  Авроры снова появились, и через мгновение один махал своей палочкой. Появилась мохнатая, ветхая фигура человека, лежащего на земле. Если бы Гарри не знал, что он сделал, ему было бы жалко его.
  
  Несколько других заклинаний и человека были связаны и левитировали.
  
  "Мы возьмем это отсюда". - сказал Долиш.
  
  Гарри колебался. "Что с ним может случиться".
  
  "Он будет поцеловать, почти наверняка, - сказал Долиш. "Если он сможет однажды уйти из Азкабана, он сможет сделать это снова".
  
  "Могу я спросить его, почему он это сделал?"
  
  Авроры взглянули друг на друга и кивнули. Ключ от палочки и Черной снова внезапно осознал.
  
  "Почему ты это сделал? Почему ты предал моих родителей ... почему ты пытаешься убить меня?"
  
  Мужчина уставился на него, как будто не знал, кто он; он взглянул на лоб Гарри, а затем глаза расширились.
  
  "Не пришло за тобой. Пришел за Петтигрю, он был тайным хранителем вашего родителя, и он был тем, кто предал нас всех".
  
  "Ты убил Петтигрю, - сказал Долиш. "Не пытайтесь лгать. Почему вы действительно после Поттера".
  
  "Питер Петтигрю?" - медленно спросил Гарри.
  
  Он видел, как другие авроры собираются вокруг Блэка, сердитые взгляды на их лица. У него было непростое чувство, что Черные могут не попасть в министерство; он может быть убит, пока "пытается убежать".
  
  "Петтигрю мертв", - попытался заверить его Тонкс. "Все, что было найдено в нем, было пальцем".
  
  "Питер Петтигрю был в постели с Рон Уизли на прошлой неделе, - сказал Гарри, указывая на карту.
  
  Мертвая тишина последовала его провозглашению.
  
  
  
  
  
  
  
  
  "Что это, мистер Поттер?" Профессор МакГонегалл был в своей ночной рубашке и нахмурился.
  
  Гарри подозревал, что одна из картин предупредила ее, что что-то происходит у входа в общую комнату Гриффиндора. Она едва успела надеть халат, и она не выглядела довольной.
  
  "Это Сириус Блэк, мэм", - сказал один из авроров. "И он говорит, что Питер Петтигрю находится внутри с одним из ваших учеников".
  
  "Он крыса!" Черный крикнул. "Крыса!"
  
  Человек выглядел положительно расстроенным; разъяренный и взъерошенный, было бы трудно поверить в все, что он сказал. Гарри, конечно, так не подумал.
  
  "Он явно злится, - сказала МакГонагалл. "Почему ты слушаешь его?"
  
  Авроры взглянули друг на друга, а затем на Гарри. Они знали, что Гарри не хочет, чтобы его карта открылась, и это удивило Гарри, что они оставляют его для него, чтобы раскрыть это.
  
  Гарри нахмурился. "Черный - анимагус. Думаю, он говорит, что Петтигрю в форме крысы. В частности, крыса Рональда Уизли".
  
  Он знал, что у Рона была крыса; Гермиона часто жаловалась на это. Рон спорил с ней несколько недель, утверждая, что крыса съела ее Кнейсел. Крыса некоторое время исчезла, чтобы еще немного подойти к удовлетворению Гермионы.
  
  Гарри должен был задаться вопросом, что делал Петтигрю в то время, когда он отсутствовал. Если он действительно был тем, кто предал родителя Гарри в Пожирателей Смерти, тогда он был в союзе с Волдемортом, и у него был пробег замка.
  
  Быть анимагом начинало звучать как очень полезный навык, особенно если это позволит побег из Азкабана.
  
  МакГонагалл долго смотрела на них.
  
  "Это важно", - сказал Гарри. "Жизнь человека висит на волоске".
  
  Она фыркнула, затем повернулась и пробормотала пароль к картине, которая охраняла общую комнату Гриффиндора. Гарри напрягся, чтобы послушать, что это было, но он не мог услышать, что она сказала.
  
  Через пять минут она вернулась, Рональд Уизли на буксире, левитируя крысу.
  
  "Мы увидим, есть ли что-нибудь для этого", - сказала она. Она указала на свою палочку и пробормотала то, что предположил Гарри, - это счетное заклинание трансформации анимагуса.
  
  Она вскрикнула, когда крыса начала корчиться и сдвигаться, превращаясь в мужчину.
  
  "Мои небеса ... это Петтигрю!" воскликнула она.
  
  Рон Уизли уставился на крысу, которую он имел в своей постели в течение многих лет, и он стал белым, как призрак.
  
  "Может быть, тебе лучше позвонить директору", - сказал Гарри.
  
  Это была долгая ночь для всех; Сириус Блэк был доставлен в министерство для содержания под стражей.
  
  Узнав, что этот человек даже не имел суда в первый раз, прежде чем его задержали в Азкабане в течение двенадцати лет, Гарри был раздражен.
  
  Он объяснил аврорам, что он будет еще более раздражен, если человек погиб в пути или поцеловал, прежде чем он когда-либо видел зал суда, чтобы избежать смущения для министерства. Очевидно, министерству нельзя доверять дальше, чем он мог бы их бросить, если бы они не выполнили свои собственные правила.
  
  Гарри начал задаваться вопросом, что с ним случится, если он действительно убил Волдеморта. Будет ли министерство думать, что он несет ответственность и заставляет его исчезнуть? Возможно, Волдеморт не был его единственным врагом.
  
  Хуже того, его способность к сбросу может исчезнуть, если он действительно победил Волдеморта. Это было о чем подумать.
  
  Он почти ожидал, что один или другой из бегства мужчин будет в пути, но на следующее утро у Ежедневного Пророка были крики, что Черные были пойманы. Однако его не было убийцей.
  
  Гарри ожидал, что в результате будет какой-то сумасшедший суд, но Дамблдор заверил его, что он сделает все возможное, чтобы заставить человека провести справедливое испытание.
  
  Казалось, он удивлен цинизмом Гарри. Однако Гарри поговорил с новым министром, и этот человек, похоже, больше беспокоился о появлении безопасности, чем о том, чтобы держать людей в безопасности.
  
  Министр Скримджер разозлился на Гарри за то, что он отказался от своей картины, и Гарри подозревал, что, если он выйдет за пределы министерства, у человека будет своя картина в каждой статье, Пожиратели Смерти будут прокляты.
  
  Тем не менее, он вырвался из всего этого без задержания или даже каких-либо домашних очков, и авроры были удалены на следующий день, так что в целом это была победа. Он утверждал, что думал, что Блэк придет за ним и предположит, что он был в Гриффиндоре с тех пор, как были его родители. Это была такая же ложь, как и любая.
  
  Он пропустил бы дополнительную подготовку от авроров, но он не пропустил бы время, проведенное в туалете. Это сделало его чрезвычайно самосознательным.
  
  Гарри договорился провести еще одну встречу с Скримгером, и на этот раз его встреча была немедленно предпринята.
  
  Он объяснил этому человеку, как они могут обвинить тюремное заключение Блэка в предыдущей администрации, о которой Гермиона говорила ему во главе с Миллисент Бандольдом, и проявили щедрость, выпустив Блэка.
  
  На этот раз мужчина слушал его, а не обращался с ним так, как будто он был ребенком, не имеющим ничего полезного.
  
  Молоток упал, и толпа ахнула.
  
  Сириус Блэк был невиновен. Свидетельство было вытеснено Петром Петтигрю, и все, что сказал Блэк, было подтверждено.
  
  Некоторые из них по-прежнему осуждали Черных виновных, исходя из идеи, что Петтигрю можно переоценить, но тот факт, что Петтигрю жил на кроватях несовершеннолетних мальчиков, тяжело взвесился против него.
  
  Черный выглядел так, как будто не понимал, что только что произошло. Гарри заподозрил, что его ярость против Петтигрю - это все, что поддерживало его на протяжении этих долгих лет, и теперь этого не было, осталось немного.
  
  Прокурор прочистил горло. "Есть также вопросы о том, что он был незарегистрированным анимаги, и за то, что он ушел из Азкабана".
  
  Толпа начала бормотать, и Блэк снова начал волноваться.
  
  "А двенадцать лет недостаточно?" - спросил внезапно Дамблдор. Его голос раздался в комнате. "Невинный человек, помещенный в худшие условия, мыслимые. Его побег состоял в том, чтобы защитить мальчика, который жил от признанного союзника Волдеморта".
  
  Толпа задохнулась от упоминания имени Волдеморта.
  
  "Защита Бога, который жил, защищает нас всех, учитывая природу пророчества", - сказал Дамблдор. "Наказать его за это было бы пародия на справедливость!"
  
  Его голос был сильным и убедительным. Гарри уставился на этого человека; он не понимал, насколько могущественным оратором быть человек, учитывая его обывательскую рутину в школе. Он, очевидно, знал, как играть в политическую игру.
  
  "Как быть незарегистрированным анимаги?" - спросил прокурор.
  
  "Разве он не был наказан достаточно?" - спросил Дамблдор. "Мне двенадцать лет недостаточно, я говорю, что он отслужил свое время, и он должен пойти на свободу".
  
  Толпа разразилась громкими аргументами, и за пять минут до того, как можно было позвонить.
  
  "Есть ли еще свидетели?"
  
  Гарри встал. Это не его характер, чтобы высунуть ему шею для кого-то, у кого что-то не получилось, но это раздражало его и злило, что министерство поручило этому человеку. Это напомнило ему немного издеваться над ним в первый год просто потому, что он был отсортирован в Слизерин.
  
  Единственное, чему учил Гарри, было то, что он ненавидел хулиганов.
  
  Он был уверен, что в зале суда не будет камер, хотя на улице будет какая-то внешность. Он знал, как этого избежать. Реальный риск заключался в том, чтобы позволить членам Wizengamot увидеть его, поскольку некоторые из них были, конечно же, Пожирателями Смерти.
  
  Однако это был только вопрос времени, пока он не был замечен в любом случае. Министр хотел, чтобы его картина была опубликована публично, чтобы Гарри согласился участвовать в пропаганде министерства; он рассказал ему об этом на обеих своих встречах.
  
  Журналистам было трудно попасть в зал суда. Гарри был вынужден использовать все имеющиеся в его распоряжении методы, большинство из которых включало его плащ-невидимку и помощь аврора Тонкса.
  
  "Сириус Блэк - мой крестный отец, - начал Гарри. "Последнее живое звено у меня есть для родителей, которые отдали свои жизни за меня и за расширение для всех вас. Он изо всех сил старался спасти меня, и я прошу вас сделать милосердное ... правильное дело и дать ему свободу ".
  
  Дамблдор тренировал его по тому, что могло бы повлиять на членов, и Гарри сделал все возможное, чтобы выглядеть совершенно искренним.
  
  У Гарри возникло искушение предположить угрозу, но Дамблдор заверил его, что это будет плохая идея. Никто не угрожал Визагамоту, а тем более тринадцатилетнему мальчику. Лучшим решением Гарри было выглядеть скромным и сокрушенным.
  
  Умбридж встал. "После двенадцати лет в Азкабане, разве не так ли, что этот человек не совсем нормальный? Возможно, он был невиновен раньше, но он может быть угрозой для" Мальчика-Который ", который сейчас живет, даже если он не хочет быть."
  
  Она улыбнулась в направлении Гарри, хотя она не доходила до ее глаз. "Эта уважаемая камера не должна слушать детей, которые не знают, как молчать, когда вокруг их лучников".
  
  "Как будто вы не слушали меня, когда я сказал вам, что дементоры могут напасть и уничтожить большую часть следующего поколения британского волшебника?" - спросил Гарри.
  
  Лицо Умбриджа покраснело, и она повернулась к Гарри с нескрываемой яростью. Гарри не хотел бы быть в темном переулке с ней без палочки.
  
  "Я не буду говорить о том, кто на самом деле должен быть здесь на суде, - продолжал Гарри. "Поскольку уважаемая Палата определила, что некоторые вещи были просто результатом некомпетентности, а не злобы".
  
  Это заставило ее повернуть еще более темный красный цвет. Гарри не мог не задаться вопросом, не продолжит ли он, чтобы он мог одурачить ее в сердечный приступ. Часть его хотела попробовать.
  
  Однако он был здесь с какой-то целью, и отвлекаясь, он не сделал бы ничего хорошего.
  
  "У маглов есть высказывание ... из уст младенцев", - сказал Гарри. "Иногда ребенок скажет то, что не будет взрослым. Я говорю это ... то, что случилось с Сириусом Блэком, было несправедливостью. Это не была несправедливость, совершаемая этим уважаемым телом ... вы даже не заставили его предстать перед вами Но отправка его обратно сочтет несправедливость, которая уже совершена ... и это будет в ваших собственных душах ".
  
  Гарри сел, не обращая внимания на благодарный взгляд, который черным ему давал. Он не знал этого человека и не был уверен, что хочет узнать его, хотя слышать истории о своих родителях от кого-то, кто был их другом, а не просто учителем, звучит привлекательно.
  
  Гарри откинулся назад и внимательно наблюдал за голосованием. Результат был бы тем, чем он был; он сделал все возможное, чтобы убедиться, что у человека справедливый суд. Из того, что он понял, система магического суда была коррумпирована и несправедлива. Однако им нравилось, что они выглядят честными и беспристрастными.
  
  Речи будут сообщены в волшебной газете, и он и Дамблдор поддержали их в углу. Какими бы взятками они ни взялись, они не желали, чтобы обычный волшебник понял, что игра была сфальсифицирована.
  
  Разумеется, голосование было за свободу, хотя это было ближе, чем ожидал Гарри. Гарри попытался принять к сведению мужчин, голосовавших против свободы. Вероятно, это были его враги в той или иной форме.
  
  Он попытается получить копию судебного отчета. Если бы он мог получить список своих врагов, в будущем все может стать проще. Если бы он мог перекрестно ссылаться на них с известными Пожирателями Смерти, он мог бы даже научиться чему-то важному.
  
  Никто не может угрожать Визанготу своим лицам, но никто не сказал, что Гарри не может заставить их заплатить в долгосрочной перспективе.
  
  Черный выглядел ошеломленным, как будто само понятие свободы было больше, чем он мог понять.
  
  Дамблдор наклонился и пробормотал ему на ухо.
  
  Наконец он, казалось, погрузился, и мужчина начал улыбаться, и это заставило его выглядеть больше, чем оболочка человека. Черный повернулся и широко улыбнулся Гарри.
  
  Гарри слабо улыбнулся мужчине. Дамблдор устроил его, чтобы его вымыли и ухаживали, но он по-прежнему был похож на собаку, голодную от голода. Улыбка немного помогла, но потребовалось бы месяцы хорошей еды и хорошего лечения, чтобы вернуть его к подобию его прежнего "я".
  
  Цепи на черном были удалены, и он встал и подошел к Гарри. Гарри сопротивлялся стремлению пойти за своей палочкой "только потому, что человек шел немного быстрее, чем ему было удобно, не означает, что он напал на него.
  
  " Гарри ... ты спас меня", сказал Блэк.
  
  Мужчина протянул руку, чтобы обнять его, и Гарри вздрогнул.
  
  Это был непроизвольный ответ; Гарри не был тронут в его жизни, и ему было неловко, когда кто-то обнял его. Другой человек был достаточно большим, чем он, что он не сможет защитить себя, если он это сделает.
  
  "Прости, - сказал Гарри. "Сила привычки."
  
  Он протянул руку.
  
  Блэк на мгновение уставился на него, прежде чем пожать ему руку.
  
  Гарри увидел вспышку краем глаза, и он проклял, поворачиваясь. Он увидел, что репортер быстро уходит.
  
  Скримджер выглядел самодовольным. Видимо, он дал репортеру специальное разрешение фотографировать в суде. Он говорил, что единственная картина, которую он взял, - это Гарри, пожимая руку Сириусу.
  
  Черт.
  
  Это было только вопросом времени, прежде чем кто-то получил его фотографию. Гарри знал это, но это должно было замаскировать себя как более трудное, так и более необходимое публично.
  
  "Может, нам следовало сделать это где-то еще?" - застенчиво спросил Черный, глядя на лицо Гарри.
  
  "Не могу поверить, что ты думала, что я оседлаю взрослого мужчину!" - сказал Уизли, обращаясь к нему.
  
  Гарри пожал плечами. "Как я узнал, что ты не был? Насколько я знаю, гриффиндорцы занимаются всякими странными вещами за закрытыми дверями".
  
  Рядом с ним Гермиона напряглась.
  
  Гарри заподозрил, что позже он заплатит за комментарий, но стоило увидеть, как лицо Уизли покраснело. Очевидно, близнецы рассказали Рон о карте, и он бросился немедленно встретить Гарри.
  
  "Не похоже на мое дело, - сказал Гарри. "Кроме того, вы бы подумали, что ваши братья могли это заметить, учитывая, что у них была Карта за два года до того, как я это сделал".
  
  "Ты должен рассказать всему миру, что у меня был взрослый мужчина, который смотрел на меня последние три года?"
  
  "Да", - сказал Гарри. "Да, я сделал."
  
  Лицо Уизли стало еще краснее. В газете были разговоры о том, что мог сделать волшебник для Рона и его брата.
  
  Хотя Гарри заподозрил, что Петтигрю слишком боялся узнать что-либо, в газетах было указано, что Рона и его брата можно было бы забыть, и поэтому даже не знал, произошло ли что-то.
  
  Эта мысль, по-видимому, слишком беспокоила Рона, что близнецы даже не дразнили его, хотя другие ученики не были так осторожны.
  
  "Я не думаю, что что-то случилось", - сказал Гарри. "Петтигрю был трусом, и они спросили его у Веритасерума, не сделал ли он что-нибудь для вас. Он сказал, что нет".
  
  Это многое не попало в газету. По-видимому, Волшебная газета любила делать неприличные обвинения без всякой поддержки, так же, как суды бросали людей в тюрьму без доказательств.
  
  Рон уставился на него, выглядя с облегчением, но все еще злым.
  
  "Жизнь человека была на линии, - сказал Гарри.
  
  Уизли не выглядел полностью удовлетворенным, но он превзошел в лучшем настроении, чем когда он начал.
  
  "Ты действительно должен был сказать кому-то, - ухмыльнулась Гермиона. "Кто-то наш возраст не должен делать ничего с кем-то еще. Это преступление".
  
  "Если бы я сказал кому-нибудь, они бы хотели знать, как я знал", - сказал Гарри. "Кроме того, Рон не выглядел особенно расстроенным, поэтому я подумал, что с ним все в порядке".
  
  Гермиона уставилась на него. "С тобой что-то не так, ты это знаешь?"
  
  Гарри ухмыльнулся. "Ты только сейчас это понимаешь? Кроме того, если бы я рассказал обо всех, кого я видел в шкафу для метлы или на башне астрономии, у меня не было бы времени, чтобы закончить учебу".
  
  Гермиона выглядела противоречивой. "Я действительно хочу знать?"
  
  "На самом деле, нет, - сказал Гарри.
  
  Иногда знание было бременем.
  
  Гарри провел следующие три месяца, ожидая нападения, которое никогда не было. У Волдеморта была привычка атаковать каждый год, и Гарри рассуждал, что только потому, что кто-то подозревается в нападении на него, это не значит, что его планы должны были измениться.
  
  На самом деле это сделало его немного неудобным. Если Волдеморт не нападая на него, что был он делает. Разве он тайно собирал армию, планируя атаки, восстанавливая тело?
  
  Человек работал из тени, и Гарри не знал, что будет дальше.
  
  Одна хорошая вещь, чтобы прийти ко всему, было то, что Блэк начал посылать ему письма. Гарри был счастлив увидеть их, после того как он узнал ряд детектирующих заклинаний, чтобы проверить проклятия. Отправка письма, предположительно от одного человека, была бы хорошим способом убить, предполагая, что в письме или на конверте было смертельное проклятие или яд.
  
  Черные, по-видимому, заботились о организации Дамблдора. Его лечили психолог Squib; по-видимому, его время в Азкабане дало ему серьезный случай посттравматического стресса, как и то, что он вынужден был делать на войне.
  
  Он получал необходимую помощь, и он каждый раз рассказывал историю с родителями Гарри каждый раз, когда он отправлял письмо. Гарри вскоре обнаружил, что с нетерпением ждет еженедельных писем, несмотря на усилия, предпринятые для проверки их ловушек.
  
  Хотя он сказал Блэку, что он не пойдет и не будет жить с ним, пока палаты крови на доме тети и дяди не удастся, он оставил возможность жить с ним позже. Он побуждал его быстро поправляться.
  
  Казалось, что нет времени, прежде чем срок закончится, и он отправился домой.
  
  В этом году он почти не умер, и он чувствовал, что это было значительное улучшение по сравнению с предыдущими годами. Чем он сильнее, тем тяжелее он должен был убить. Может быть, он станет равным Волдеморту, и вряд ли кто-нибудь сможет его убить.
  
  Все, на что он мог надеяться, состояло в том, что следующий год был беспрецедентным.
  
  
  
  
  
  Квиддич II
  
  
  Когда Гарри прошел через камин, он нахмурился.
  
  Первые три года, которые он собирался в школу, ему пришлось столкнуться с большими трудностями, чтобы скрыть, из какого города он пришел; он взял автобусы, метро и рыцарский автобус, подвергая себя всякой опасности и стрессу.
  
  На самом деле он был убит.
  
  Если бы он знал, что у Арабеллы Фигг была своя связь, что она была одним из агентов Дамблдора, он бы пропустил все стресс и опасность, связанные со всем этим.
  
  Его связь с Сириусом Блэком уже приносила дивиденды. Это был Блэк, который рассказал ему об Figg, чтобы заставить его провести время с ним. Видимо, они были товарищами с войны.
  
  Он все еще не мог поверить, что Сириус убедил его прийти. Он наслаждался квиддичом, но увидеть профессиональный матч не было в его списке особых пожеланий.
  
  Тем не менее, Сириус воодушевил об этом в своих письмах летом, нарисовал картину, в которой Гарри все больше и больше восторгался. Саммерс ранее был облегчением от постоянного ужаса Хогвартса, но теперь, когда он стал более уверенным в своей способности не умереть, они фактически стали скучными.
  
  Он обнаружил, что не хватает волнения в школе и не хватает своих друзей.
  
  Получение разрешения Дурслей для него на два дня было непросто; У Гарри было чувство, что они собираются отпраздновать свое исчезновение. По крайней мере, они не пытались сделать его жизнь более несчастной, как раньше, до того, как он узнал, что он волшебник.
  
  Он позволил им узнать немного о том, что он делал в течение года; частично рассказать им о том, как ужасный Хогвартс может быть и частично напомнить им о том, насколько он опасен. Он хотел, чтобы они знали, что пребывание на его стороне поможет ему остаться в их будущем.
  
  Даже Дадли шел вокруг; Гарри позаботился о том, чтобы купить груз волшебной конфеты и тайно достать его кузена, рассказывая ему истории о Хогвартсе, что он не сказал своей тете и дяде. Дадли все еще был придурок ему, но Гарри убедился, что конфеты заперты в коробке, которую Дадли не смог бы понять, как бы он ни старался.
  
  Это было немного похоже на тренировку собаки; конфеты, когда он был хорош, и ничего, когда он был плохим. Он напомнил Дадли, что, если он пожалуется родителям, они заставят его выбросить все волшебные конфеты, и больше никогда не будет.
  
  Это было удивительно эффективно.
  
  Когда Гарри вышел в пыльный дом, он увидел, что Сириус Блэк ждет его, вытянутая палочка.
  
  "Кто ты?" - подозрительно спросил Черный.
  
  "Ты попросил меня приехать, - сказал Гарри, используя свой собственный голос. Он занимался другими голосами, но он не думал, что он очень хорош в этом.
  
  "Гарри?" - спросил Черный. "Я бы не узнал тебя".
  
  Человек опустил палочку, и Гарри расслабился. Он боялся, что ему придется вытащить свою палочку, которую он держал в своей одежде.
  
  "Вот в чем дело, - сказал Гарри. "Тебе тоже придется менять".
  
  Сириус Блэк, сопровождавший мальчика, возраст Гарри был бы мертвой поддавки. Гарри не хотел идти сначала, но Блэк заверил его, что никто из людей Дамблдора не подозревает, что они собираются.
  
  Он купил билеты под предполагаемым именем, и они собирались быть анонимными.
  
  "Что у тебя на уме?" - спросил Черный.
  
  Гарри вытащил расческу Уизли. У него было несколько идей, хотя он не был уверен, как пожилой человек будет думать о них.
  
  "Давайте посмотрим, что мы можем сделать".
  
  "Эффективная маскировка требует некоторых компромиссов, - сказал Гарри. Он усмехнулся. Примером тому стал тот факт, что он сам теперь имел красные волосы и солнцезащитные очки Уизли.
  
  Сириус сердито посмотрел на него: "Ты должен был заставить меня выглядеть окровавленным Уинстоном Черчиллем?"
  
  "Ты не похож на Черчилля, - успокоил его Гарри. "Я уверен, что там много толстых, лысеющих мужчин, которые не Черчилль".
  
  "Я никогда не смогу получить такую ​​птицу, - сказал Сириус.
  
  "Ты можешь справиться с этим на пару дней", - сказал Гарри. "Люди будут ожидать рельса тонкого человека с дикими волосами. Это как можно противоположнее".
  
  В нем было больше преображения, чем сам Гарри мог справиться. Однако Сириус, по-видимому, был очень хорош в преображении. Очевидно, это было требование стать анимагусом.
  
  "Хорошо, - вздохнул Сириус. "Поехали."
  
  По-видимому, они собирались поплыть к делу в Диагон-Аллее, где размещались разнообразные портированные портключи. Было слишком опасно, чтобы все аппарировали сразу.
  
  Гарри и Сириус вошли в камин и вошли в Диагональную аллею. Они быстро пошли, хотя Гарри пришлось снова напомнить Сириусу, как ходить, как толстяк.
  
  По-видимому, не было много толстых волшебников, и Сириус не был вокруг толстых людей. Тем не менее, он был довольно неплохим подражанием. Из его историй он и отец Гарри казались похожими на Уизли; шутники с легкой издевательствами.
  
  Гарри не заботился о хулиганах, но Сириус казался таким серьезным, что его было тяжело воспринимать как людей, которые мучили Гарри в первый год.
  
  Сириус стал больше ходить, как здоровенный человек; это было несколько преувеличено, и Гарри удивился, был ли Сириус немного ветчиной.
  
  Это было подтверждено, когда они достигли этого бизнеса. Сириус начал говорить с плохим ливерпульским акцентом, и Гарри почти застонал. Дело не в том, чтобы не выделяться.
  
  "Лоренс Уайт, старик, здесь с моим сыном Патриком, - сказал Сириус. "Мы здесь на десять часов".
  
  Люди из Ливерпуля даже не разговаривали? Гарри посмотрел на лавочника, ожидая, когда он что-то скажет, но тот даже не смотрел на них. Он махнул им в комнату, где было много старых грязных предметов.
  
  Им пришлось прикоснуться к ржавой старой жестяной банке, и Гарри стало интересно, поймал ли он столбняк. Было бы унизительно сбросить из-за чего-то такого глупого.
  
  Они коснулись банки в назначенное время, и Гарри вдруг вспомнил, почему он ненавидел волшебные способы путешествия. Если бы он мог только сообразить что-то более комфортное, он был уверен, что сможет заработать целое состояние. Он был бы богаче Малфоя.
  
  Они оказались в поле перед парой волшебников, которые выглядели измученными.
  
  "Ты белый и его мальчик?" - бескорыстно спросил один из волшебников.
  
  Сириус кивнул.
  
  Гарри надеялся, что он больше не войдет в акцент.
  
  Сириус взглянул на него, и его губы дрогнули. По-видимому, акцент был маленьким шалотом, который играл на самом Гарри.
  
  "Тебе нужно двигаться, у нас есть еще пять минут".
  
  Они были направлены в дачу в полумиле отсюда. Все, что осталось от утреннего тумана, быстро сжигалось на утреннем солнце, и они могли видеть коттедж задолго до того, как они дошли до него.
  
  Сириус оказался искусным в использовании магловских денег, которые удивили Гарри, хотя этого и не было. Человек похвастался тем, что в одном из своих писем был волшебный мотоцикл.
  
  "Зачем использовать маглов?" - спросил Гарри.
  
  "Ему принадлежит собственность", - пожал плечами Сириус. "Им все время нужно забывать".
  
  "Они должны были заставить его думать, что он выиграл поездку и использовал Squib для этого", - сказал Гарри. "Я уверен, что Филч не будет возражать против дополнительного дохода".
  
  Конечно, Филч, вероятно, не был тем лицом, которое чемпионат хотел представить волшебникам, которые были в основном в отпуске. Гарри подумал, что там должны быть squibs, которые могли бы действовать весело.
  
  Когда они направились к рядам палаток, Гарри увидел, что ему не нужно беспокоиться. Видимо волшебники в отпуске одеты еще более безумно, чем в Диагон-Аллее. Он мог бы одеть Сириуса в пернатый головной убор, и никто бы не заметил его.
  
  Гарри подумал, должен ли он убедить Сириуса принести Гермиону и Невилла, но он решил, что, вероятно, лучше, чем он этого не сделал. Человек хотел улучшить свои отношения, и участие в толпе не сделало бы этого.
  
  Кроме того, маскировка четырех человек была намного сложнее, чем маскировка двух.
  
  "Я заплатил дополнительно, чтобы получить хорошее место", - сказал Сириус. "Близко к тому, где действие. Нам нужно положить палатку без магии ... слишком много маглов вокруг, чтобы мы сделали это обычным способом".
  
  Гарри никогда не отдыхал в своей жизни; его единственная ночь в Запретном лесу была самой близкой, чем он когда-либо был. К счастью, Сириус, казалось, знал свой путь вокруг палатки, и он инструктировал Гарри о том, как поставить палатку, говоря о времени, когда он отправился в поход в Болгарию с родителями Гарри и другими его друзьями.
  
  Видимо, Петтигрю тоже был там ... каждый раз, когда придет какая-то часть истории, Сириус внезапно остановился и посмотрел вдаль, прежде чем двигаться дальше.
  
  Петтигрю поцеловали вскоре после того, как Сириус был освобожден. Гарри не мог себе представить, что было бы похоже на то, что кто-то, кто когда-то был другом, предал вас, а затем поглотил их душу. Это должно было привести к смешанным чувствам.
  
  Внутренняя часть палатки была больше, чем снаружи; Гарри был взволнован, увидев, что у него есть свой собственный туалет и другие современные удобства. По-видимому, это была аренда, поэтому Сириус попросил его не уничтожать все, что ему не нужно.
  
  Он боялся, что они будут спать в чем-то вроде маггловской палатки, и он не ожидал, что будет неудобно. Хогвартс испортил его. Было время, когда он не подумал бы о том, чтобы спать на твердом полу в шкафу с пауками.
  
  "Мы будем готовить на открытом воздухе, готовим зефиры ... это будет как в старые времена", - сказал Сириус. Его усмешка казалась немного заставленной, но Гарри подумал, что это, вероятно, потому, что они не провели много времени вместе, и он хотел оставить хорошее впечатление.
  
  Правда в том, что Гарри уже веселился, чем в возрасте. Это не то, что он должен был делать, как ходить в школу, и это не было чем-то для выживания. Это был единственный отпуск, который он когда-либо брал, и все было новым и новым.
  
  Он все еще мог запахнуть запахами приготовления пищи на улице; завтрак был давно прошлым, но некоторые люди начали с раннего обеда.
  
  "Мы можем получить еду с одной из стендов, - сказал Сириус. "Кто хочет готовить в такой день, как сегодня?"
  
  Гарри согласился. Он был рад увидеть достопримечательности.
  
  Когда Сириус указал на них, Гарри вытащил палочку и начал жестом говорить и пробормотал себе под нос. Сириус на мгновение наблюдал за ним, прежде чем говорить.
  
  "Что делаешь?"
  
  "Тревожные заклинания", - сказал Гарри. "Чтобы убедиться, что кто-то затмевает что-то, пока мы ушли. Мне бы не хотелось возвращаться и найти кого-то, ожидающего меня".
  
  "Ты слишком переживаешь, - сказал Сириус. "Никто не знает, что мы здесь?"
  
  "У меня цена на голове, - сказал Гарри. "Десять тысяч галеонов. Они действительно должны поднять его, потому что я планирую заставить любого, кто пытается поймать меня, заработает каждый последний обман".
  
  Гарри сомневался, что он сможет поединок взрослого волшебника, который был на практике в честной борьбе, но он не собирался когда-либо вступать в честную борьбу, если бы мог избежать этого.
  
  "Пошли, - сказал он.
  
  Они покинули склон и пошли по тропинке, видя волшебников с маленькими детьми, сидящими снаружи и укрывавшими огонь. Даже маленькие дети мчались, преследуя друг друга. Гарри не понимал, что они не были магловскими детьми, за исключением диковинной одежды, которую некоторые из них носили.
  
  Когда они шли, Гарри иногда видел людей, которых он узнал из школы. Он приложил все усилия, чтобы не напрягать или никоим образом не отдать тот факт, что он их узнал. Хорошей частью маскировки было отношение.
  
  Видя, что Уизли, собранные вне палатки в конце блока палаток, на которых они были, были тревожными. Вне слизеринцев близнецы Уизли, вероятно, знали его лучше, чем кто-либо, кроме Гермионы и Невилла.
  
  Он замаскировал свою внешность, но не его голос.
  
  "Это Уизли, - сказал Гарри. "Они знают меня ... давайте держаться подальше от них".
  
  "Как ты из Слизерина, - сказал Сириус.
  
  Гарри пожал плечами. "Они знают мой голос".
  
  Сириус кивнул, и они добрались до продовольственных ларьков и других ларьков, прежде чем достигнуть поля.
  
  "Это было прекрасно!" Гарри сказал.
  
  Он любил все ... Велии, странные, экзотические продукты, трикотажные изделия и гаджеты и многое другое.
  
  Волнение пронизывало все; и рев толпы заставил Гарри забыть, что он находится под угрозой смерти. Он забыл о выживании и о беспокойстве и о своих планах на будущее.
  
  В течение нескольких часов он смог жить в тот момент, и это было нечто уникальное и драгоценное.
  
  Он даже не заботился о том, какая команда выиграла, хотя Сириус, по-видимому, предпочитал ирландцев.
  
  Его лицо по-прежнему краснело от их победы, и он улыбался, как сумасшедший. Его энтузиазм был заразным. Гарри не мог не улыбнуться ему, и было здорово усмехнуться, что не предполагало уклонения или размышления о том, что это значит.
  
  У Гарри были омниокуры и большая зеленая ирландская шляпа. У него был большой пенистый палец, который, по-видимому, был импортирован из Америки и ряд других гаджетов и устройств, которые Сириус настоял на его покупке.
  
  Они каждый жуют пирог пастуха, который был действительно переносимым; он был очарован, чтобы не развалиться на массу картофельного пюре и мяса после первого укуса.
  
  Гарри выпивает сливочное масло из кружки, которая была зачарована, чтобы оставаться морозным в течение как минимум часа; Сириус предложил позволить ему попробовать огонь, но Гарри отказался.
  
  За все самое интересное, что у него было, он не хотел ничего, что могло бы замедлить его реакцию или повлиять на его суждение.
  
  "Нет ничего лучше, чем квиддич!" - сказал Сириус. "Слишком плохо, что у тебя никогда не было шанса поиграть.
  
  Гарри пожал плечами. "Слизеринская политика ... вы знаете".
  
  "Ты первый Слизерин, которого мне когда-либо нравилось, - сказал Сириус.
  
  Ухмыляясь, Гарри поднял кружку и сказал: "Я первый Слизерин, которого я когда-либо любил".
  
  Он не разговаривал с Сириусом о Адриане и Колине. Даже после того, как все это время он все еще беспокоил его достаточно, что он не хотел смотреть на это каким-либо значимым образом.
  
  Если бы он когда-либо дошел до того времени, когда он не беспокоил его, что он не смог спасти людей, о которых он заботился, он подозревал, что он действительно стал бы следующим темным лордом.
  
  По настоянию Гарри они ждали на трибунах, когда толпа очистилась; последнее, что он хотел быть, было посреди толпы незнакомцев. Было бы слишком легко получить нож к ребрам. Кроме того, приятно было просто сидеть и разговаривать и наслаждаться ночным воздухом.
  
  Теперь они смогли прогуляться на досуге с несколькими отставниками вокруг них.
  
  "Наблюдение за ними напоминает мне о днях моей славы, - сказал Сириус. "Назад, когда я и твой отец сыграли. Мы были хороши ... если бы не война, я думаю, что твой отец мог бы пойти профессионалом. Он был лучшим охотником, которого я видел, по крайней мере, прежде чем я пошел к своему последнему мировой кубок квиддичей ".
  
  Сириус любил говорить о старых днях, вероятно, потому, что все они были у него. Его время в Азкабане удержало его жизнь, и не было смысла говорить о двенадцати годах в темной комнате, которую мучили дементоры, планируя убить своего бывшего друга.
  
  Гарри увидел лагерь Уизли; ему снова напомнили о том, сколько детей у них было. Он задавался вопросом, каково было бы быть частью большой семьи.
  
  Уизли приближались к своей палатке, когда раздались звуки первого взрыва. Вдалеке Гарри увидел огненный шар, когда далекий палаток поднялся в огне.
  
  Затем последовала вторая палатка и третья.
  
  Мысль Гарри мчалась. Он заметил многочисленных людей, которых он заметил в "Визенгамоте" в аудитории, и еще больше людей, одетых в мантию министерства. Каждый, кто был всем, был здесь.
  
  "Они нацелены на министерство, - сказал Гарри.
  
  Он вытащил палочку и жестом снял маскировку, покрывшую его; по крайней мере, магические части.
  
  Он начал мчаться к палатке Уизли; они размахивали вокруг палатки.
  
  Ему сказали, что отец близнецов Уизли был в министерстве ... что-то связанное с магглами. Гарри заподозрил, что люди Волан-де-Морта, вероятно, были сбиты с толку в палатках людей, подозреваемых в том, что они были магловскими сочувствующими.
  
  Это будет служить двойной цели; сначала, если они уничтожили достаточно маггловских сочувствующих и заменили их своими собственными силами, баланс сил в правительстве может измениться. Кроме того, нападение на них здесь поможет запугать тех, кто избежал быть убитым.
  
  Гарри увидел, что один из Уизли собирается пойти в палатку. Это был самый старый из них, вероятно, отец.
  
  Он положил палочку себе на горло и сказал: "ТЕНТЫ ПРОХОДЯТСЯ! ОСТАВАЙТЕСЬ ИЗ ТЕНТ!! ВОЛДЕМОРТ ЗАВЕРШИТ МИНИСТЕРСТВО!"
  
  Самый старый Уизли остановился и повернулся, уставившись на него. Близнецы, казалось, узнали его, потому что они остановили его неотложными словами.
  
  Вдали он слышал звуки других взрывов.
  
  Гарри услышал звук призрака вокруг него; видимо, его услышали, и люди приходили за ним.
  
  Он должен был знать. У них были бы войска на местах, чтобы напасть на членов министерства, которые избежали ловушек.
  
  Гарри поморщился.
  
  Это будет больно.
  
  
  
  
  
  Рейс
  
  
  Дайвинг слева от него, Гарри увидел лучи света, когда он только что был.
  
  Были три нападавших, все из которых были в капюшонах и масках со змеей, как глазные щели. Они двигались, как будто знали, что они делают, а это значит, что у Гарри были проблемы. Если бы это были средние волшебники сразу после награды, у него мог быть шанс, но против обученных Пожирателей Смерти было мало что можно сделать, кроме обмана.
  
  Он сделал это, выбросив порошок тьмы в воздух так же, как волшебники прицелились в него. У него закончились первые дозы порошка, но Сириус смог получить ему новый запас.
  
  Уклонение, потому что они наверняка приняли к сведению, где он был, он набросился быстрым Диффиндо; крик боли сказал, что человек не уклонился достаточно быстро.
  
  Гарри катился по земле, и через мгновение он вышел из облака, бегущего к Уизли. Он мог видеть, как Сириус идет позади, все еще в его маскировке.
  
  Звуки аппарирования исходили из облака, и Гарри инстинктивно снова уклонился. На этот раз атака не наступила.
  
  "Тебе нужно выбраться, - крикнул Гарри. "Оставьте палатку ... они поймали ловушку".
  
  Уизли все еще стояли, уставившись в тучи от чернильного дыма, оставленного Гарри, вдали, где раздавались звуки еще более взрывов.
  
  "Гарри?" - спросил один из близнецов.
  
  Гарри понял, что у него все еще есть маггловская часть его маскировки; он указал палочкой на лицо, и через мгновение лицо его очистилось. Это было неприятно, но эффективно.
  
  "Вы можете аппарировать?" Гарри спросил отца-близнеца.
  
  Мистер Уизли нахмурился. Он вытащил палочку и проверил.
  
  "У них есть подопечные против откровения, они могут поднимать и опускать их, чтобы позволить своим собственным людям пройти, но нет никакого способа узнать, когда он упадет до тех пор, пока он не упадет".
  
  "Тогда нам нужно пройти достаточно далеко, чтобы оказаться вне прихода, - сказал Сириус, поднимаясь сзади. Он был более возбужден, чем следовало бы. Хотя это соответствовало его нынешнему облику как толстяка, Гарри заподозрил, что ему все еще нужно больше выздороветь и упражняться после нескольких лет пребывания в клетке.
  
  "Он со мной", - сказал Гарри, когда Уизли потянули свои палочки.
  
  "Я собираюсь остаться и помогать другим", - сказал отец Уизли. "Вы, мальчики, бежите и ..."
  
  "Нет ..." - сказал Гарри. "Подумай об этом ... ты их цель. Они хотели бы либо убить тебя, либо заменить тебя, либо захватить одного из твоих детей, и использовать это, чтобы контролировать все, что у тебя есть в правительстве".
  
  Мужчина уставился на Гарри. "Что ты сказал?."
  
  "Я говорю, если вы не останетесь рядом и не защитите свою семью, вы можете пожалеть об этом", - сказал Гарри. "Готов поспорить, они нацелены на людей с семьями, потому что слишком сложно аппарировать, если слишком много людей".
  
  Мистер Уизли заглянул вдаль; были звуки боевых действий. Он был явно разорван. "Хорошо, мальчики, пойдем в лес". Его выражение было мрачным.
  
  "Нам нужно разделиться, - сказал Гарри. "У меня голова, и они придут за мной".
  
  "Из того, что вы сказали, они собираются убить всех нас, - сказал мистер Уизли. "Вы вряд ли можете сделать вещи хуже, чем они есть".
  
  Гарри уставился на него, затем кивнул. "Хорошо, пойдем".
  
  В частном порядке он думал, что у него и Сириуса будет больше шансов без Уизли. Сложнее было спрятать семь человек, чем было два, и с их характерными рыжими волосами их было бы легко увидеть.
  
  Когда они начали ходить, Гарри полез в сумку и достал кисть, которую Уизли приготовил для него. Он бросил его одному из близнецов.
  
  "Измени свой цвет волос, это поможет нам вписаться".
  
  Уизли быстро показали своему отцу и брату, как менять волосы черными, пока они продолжали двигаться. В лесу была огромная толпа людей, так много, что Гарри боялся паниковать. Однажды он был сокрушен до смерти и не собирался делать это снова.
  
  Он сожалел о том, что не принесли стену, ползающую обувь, или новые очки вслепую, которые Уизли получили за него.
  
  "Я слышал, что министерство покупает ваш дизайн для очков, - спросил он Джорджа.
  
  Кивнув, Джордж сказал: "Там не так много василисов, но у авроров есть какой-то интерес. Они уже купили пятьдесят наборов ... мы были так заняты, что у нас не было времени для любой из наших других проектов ".
  
  "Дай мне знать, если придумаешь что-нибудь новое", - сказал Гарри.
  
  Он огляделся вокруг; они вошли в лес посреди толпы. Он знал, что это только вопрос времени, когда люди, которые атаковали, вернулись с подкреплениями. Он предположил, что это будет скорее раньше, чем позже.
  
  Черные тени двигались по краю его зрения. Он услышал крик боли, и он увидел вдали вспышку зеленого света.
  
  "Они в лесу, - сказал Гарри.
  
  Несомненно, они знали, что люди будут бежать в лес, и они установили точки засады в лесу.
  
  Гарри не знал, как они выбирают людей. Изначально чистокровная идеология, им нужна была воля народа, если они собирались править позже. Им нужно было убедить людей в том, что чистокровные люди будут в безопасности и что будут направлены только враги.
  
  У них должен был быть список людей, на которые они нацелились, и атаки должны были быть быстрыми. Совсем скоро министерству удалось контратаковать. Учитывая, что количество волшебников вокруг атакующих должно было быть значительно превосходит численностью.
  
  Гарри заподозрил, что маскарады и колдуны были, вероятно, в меньшинстве. Они были там, чтобы паниковать людей, чтобы они бежали. Реальные убийства будут совершаться волшебниками, одетыми как все в замешательстве и темноте.
  
  Лучший способ убить кого-то был в толпе. Все будут так беспокоиться о том, чтобы спасти себя, чтобы они не увидели, что происходит с кем-то еще.
  
  Гарри забежал вперед.
  
  "Не просто следи за масками, - сказал Гарри мистеру Уизли и близнецам. "У них, вероятно, есть и те, кто в толпе, чтобы сделать для вас".
  
  Он указал на знак министерства на одежду г-на Уизли. "Тебе лучше снять это или скрыть, я уверен, что они сосредоточены на людях, носящих одежду Министерства".
  
  Мистер Уизли опустил глаза и тихо выругался.
  
  "Не вытаскивай одежды, - предупредил Гарри. "Они будут нацеливаться на людей, которые тоже выглядят как маглов. Важно, чтобы все выглядели, а не выделялись".
  
  Мужчина указал на свою палочку и трансформировал значки, чтобы побледнел. В темноте это не было видно.
  
  Гарри кивнул. "Нам нужно двигаться".
  
  Вспышки света приближались. Гарри предположил, что волшебники, которые аппарировали, собирались на подкрепление. Захват или убийство Гарри Поттера было бы идеальной каплей для атаки и выиграло бы их место в правой руке Волдеморта.
  
  Они мчались по лесу, крики эхом отдалялись. Время от времени они сталкивались с телами; все они неизменно носили знаки отличия министерства на своих одеждах.
  
  Рон Уизли уставился на него, когда они проходили мимо первого тела, как бы спрашивая, как он узнал.
  
  Люди, которые не прожили свою жизнь, не имели привычки смотреть вперед на два или три шага. Это был единственный способ выжить.
  
  Деревья были густыми, кроме как вдоль пути; это позволило бы легко направить людей в районы, где их можно было бы отобрать и убить безнаказанно.
  
  "Эй, - спросил Гарри, подбегая к одному из близнецов. "Можете ли вы наложить сверхчувственное очарование на кого-то другого?"
  
  Он знал, что знает прелесть; они должны были научиться этому делать очки. Обычную версию нужно было наброситься на себя, из того, что он понял, но он подозревал, что они модифицировали заклинание как часть создания козырька, или где-то нашли более старую, менее используемую версию.
  
  Джордж кивнул на мгновение. Он указал палочкой на Гарри, и мгновение спустя мир, казалось, осветил его.
  
  Пока леса были освещены тусклым лунным светом, теперь казалось, что они горели, как будто в пасмурный день. Гарри мог видеть лица и одежду, и ему пришло в голову, что волшебники, которые атакуют, вероятно, использовали что-то похожее, чтобы помочь идентифицировать волшебников, которых они хотели убить.
  
  Наткнувшись во тьме, испугавшись и отвлекаясь, эти волшебники не имели бы большого шанса. Это не будет работать на обученных авроров, недолго, но большинство людей, которые работали в министерстве, были бюрократами, людьми, которые не брали палочку для дуэли с тех пор, как они учились в школе.
  
  Близнецы быстро применили заклинание для всех, и они продвигались вперед.
  
  Именно из-за заклинания Гарри увидел, как кто-то вырвался у них из тени. Человек был огромен. Палочка Гарри уже вышла, прежде чем он мог даже подумать об этом, и кровь уже бьется перед тем, как у человека появилась возможность принести палочку на отца отцу.
  
  Гарри бесстрастно посмотрел вниз, когда тело ударилось о лес. Это был огромный блондин, тяжело мускулистый.
  
  Сириус отбросил палочку и отбросил рукав своего халата с края сапога. Как уродливый, как что-нибудь, на его предплечье была татуировка; он был черным черным и был черепом с змеей для языка.
  
  Мистер Уизли уставился на него; близнецы, Рон и старший мальчик Уизли тоже уставились на Гарри. Он просто убил человека перед собой, и он не был уверен, что он что-то чувствует.
  
  "Они придут, - сказал Гарри. "Нам нужно идти".
  
  Мистер Уизли взглянул на фигуру на земле, а затем вернулся к Гарри. Он поморщился, затем кивнул.
  
  Они продвинулись вперед.
  
  Впереди они слышали звуки крика и битвы. Гарри поморщился. В зависимости от трасс был хороший способ убить.
  
  "Нам нужно сойти с тропы, - сказал он.
  
  Люди впереди уже паниковали и возвращались назад. Если бы они оказались втянуты в него, они были бы раздавлены между теми, кто стоял за ними, которые не знали, что происходит, и тех, кто впереди, которые все еще бежали.
  
  Гарри указал на палочку в сторону, и он быстро пробил сквозь подлесок.
  
  Он прошептал старшему мальчику Уизли, который будет последним. Он бросил репаро за ними, чтобы их следы не были настолько очевидными.
  
  Разумеется, заклинание только заставило бы растения восстанавливаться; он не мог восстановить мертвую конечность жизни. Все, что нужно было сделать, - это обеспечить их безопасность; Гарри все равно, что случилось в будущем.
  
  Продвижение подлеска было немного жутким; хотя он мог видеть все, на местах все еще были тени. Заклинание не позволяло ему видеть, когда не было света.
  
  Он услышал кричащую, паникующую толпу, отходящую вдаль, когда они двигались быстро.
  
  С его улучшенным видением он увидел старую звериную тропу, и вскоре они добились лучшего времени. Им все еще приходилось сражаться с заросшими растениями и кустарниками, но ему не пришлось взламывать тропу по лесу.
  
  Он все чувствовал; едкий запах человеческого пота, шампуни, некоторые волшебники и ведьмы, используемые в их волосах. Он ощущал запах животных на расстоянии; они тоже чувствовали себя испуганными и смущенными.
  
  Свежий запах суглинка под ними; он мог даже почувствовать запах распадающихся листьев и запах ягод на расстоянии.
  
  Он слышал испуганное задыхание сотен; он слышал гоночные сотни испуганных сердец. Если бы он не испытал этого, прежде чем он был бы ошеломлен.
  
  Рон Уизли, его отец и старший брат, казалось, были поражены тем, что они видели и слышали. Близнецы, похоже, привыкли к этому. Они, конечно, испытали это, экспериментируя и создавая свои очки.
  
  Наконец они достигли места, которое, по мнению мистера Уизли, было бы не в порядке против антипатриантов.
  
  "Кто все может аппарировать?" - спросил Гарри.
  
  Очевидно, только г-н Уизли, старший мальчик и Сириус, мог аппарировать. К сожалению, это оставило Гарри, близнецов и Рона, которые не могли. Явление было опасным в лучшем случае, и старшие волшебники признали, что они не могут сражаться с аппаратом более одного человека за раз.
  
  Поскольку они не могли точно вызвать Рыцарский автобус до середины леса без улиц, вариантов было не так много.
  
  Часть аппарирования знала, куда именно идет. Хотя любой мог аппарировать, возвращение было бы намного сложнее.
  
  Гарри пришла в голову мысль.
  
  "Может ли кто-нибудь из вас сделать преображение человека?" он спросил.
  
  Все взрослые кивнули.
  
  "Поверните Рона и мальчиков во что-то, что вы можете поместить в карманы, - сказал Гарри. "Апаратируйте, а затем верните их, когда вы доберетесь туда, куда идете".
  
  Мистер Уизли просветлел. "Ты быстрый мыслитель, Гарри".
  
  Гарри слышал звуки шагов, приближающихся к нему. Раньше, со ступенью сотен футов, он не мог отличить никого. Теперь он слышал их; что означало, что они, вероятно, могли бы его услышать.
  
  "Нам нужно спешить", - сказал он.
  
  Мистер Уизли поморщился. Он повернулся к старейшему мальчику Уизли.
  
  "Всегда хотел сделать это", - сказал мальчик.
  
  Прежде чем один из близнецов мог понять, что должно было произойти, они сжались и скручились, превратившись в рыжеволосых ласков.
  
  Они сердито рассердились, но их брат поднял их и сказал: "И если вы не хороши, я оставлю вас так долго".
  
  Через мгновение он, и они исчезли.
  
  "Спасибо за это, - сказал мистер Уизли. Он схватил широко раскрытого Рона, и через минуту они тоже исчезли.
  
  "Пошли, - сказал Сириус.
  
  Он схватил Гарри, и ничего не случилось.
  
  "Черт, - сказал Сириус. "Они выставили еще один антивидвидный сглаз".
  
  "Мы должны идти", сказал Гарри.
  
  На этот раз было по крайней мере шесть злоумышленников, а еще больше позади. Гарри знал, что это будет только вопрос времени, прежде чем они его найдут. Поскольку все они обладали сверхчувственным обаянием, порошок темноты не имел бы большого значения. Его плащ-невидимка тоже не будет, поскольку они смогут услышать его дыхание и Сириуса.
  
  Хуже того, они шли со всех сторон.
  
  Гарри догадался, что с тех пор, как его заметили, прежде чем они его отслеживали. Будь то по запаху, или трекам, или каким-то другим способом. Теперь важно было уйти.
  
  Он взглянул на Сириуса, все еще в своем нелепом толстом человеке. Возможно, слишком поздно попробовать еще одну маскировку.
  
  Гарри поморщился. Было не так много объектов, как он собирался принести; если бы ему разрешили использовать уменьшающееся очарование, он мог бы сделать больше.
  
  Опираясь рядом с Сириусом, Гарри бросил шарм на пузырь. Смущенный, Сириус последовал его примеру.
  
  Хотя авроры, вероятно, видели результаты того, что он сделал с василиском, они не были уверены в том, что он сделал. Он тоже не был особенно готов. Трюк, о котором люди знали, был хитростью, с которой они могли защищаться.
  
  Он быстро понял, что слишком поздно идти дальше; они нашли очистку, но подлесок был толстым везде, кроме трех троп, которые пересекали поляну. Враг шел со всех трех троп.
  
  Если бы он был анимагием, похожим на Сириуса, он бы переключился на собаку, и он легко переместился бы через подлесок.
  
  Вместо этого он указал на дерево над ними.
  
  Сириус кивнул и бросил тихий крыло на одежду Гарри. Гарри поднялся в воздух, подходя к дереву.
  
  Сириус вышел из одежды и перешел в форму собаки. Гарри использовал крыло, чтобы поднять на них халаты с Сириусом, пока не добрался до ветки, Гарри не мог крылать что-то весом взрослого человека, но Сириус весил вдвое меньше, чем собака.
  
  Сириус вернулся.
  
  Гарри быстро начал трансфигурировать вещи, которые он вытащил из своей упаковки в горшок с перцем.
  
  Он позволил падению Сириуса упасть на землю. Когда люди осторожно вошли на поляну, он уронил перец.
  
  Что-то пошло не так; Гарри мгновенно понял, что у всех у них были чары с пузырьками. По-видимому, у кого-то был агент-авроры.
  
  Они смотрели друг на друга и вокруг. Прошло всего лишь мгновение, прежде чем они подумали прислушаться к звуку своего дыхания, и тогда все закончится.
  
  Время идти со своим вторым планом. Гарри жестом пригласил Сириуса закрыть глаза. Затем он указал на свою палочку и закрыл глаза.
  
  "Lumnos Maxima!" он крикнул.
  
  Ослепительная вспышка света исходила из его палочки, такой яркой, что даже сквозь веки он чувствовал себя немного ослепленным. Он поместил все, что у него было, в заклинание, и если бы ему повезло, люди бы подняли голову на звук его голоса.
  
  Он услышал крики снизу, когда мужчины смотрели в ослепительный свет глазами, которые улучшали ночное видение.
  
  Прежде чем они смогли оправиться, Гарри начал кастинг.
  
  "Diffindo!" "Diffindo!" "Диффиндо" "Диффиндо!"
  
  Он слышал, как Сириус рядом с ним пытался бросить оглушителей. Гарри все равно. с частью министерства скомпрометировали всех, кого они отправили в тюрьму, скорее всего, скоро исчезнут.
  
  Все закончилось в считанные минуты. Шестеро мужчин спустились вниз, и он больше не мог слышать на деревьях.
  
  Он сделал свои палочки, а затем он и Сириус осторожно спустились к лесу. Его ночное видение было застрелено, но его палочка все еще была достаточно яркой, чтобы осветить весь лес.
  
  Разрушив это, Гарри испугался, когда что-то заполнило ночное небо. Это был зеленый светящийся череп, темная метка.
  
  Несомненно, это был сигнал для Пожирателей Смерти отступить.
  
  Он почувствовал облегчение, даже когда Сириус уставился на него на груду мертвых тел.
  
  
  
  
  конкурс
  
  
  Кровь и смерть окружили их, и Гарри не был уверен, как он себя чувствует. Раньше он убивал, но никогда так не хладнокровно и никогда не видел свидетелей.
  
  Что Сириус подумает о нем?
  
  "Вы должны были сохранить его для допроса", - сказал Сириус.
  
  В зеленоватом свете темной отметки, плывущей в небе, его лицо приобрело странный оттенок. Он посмотрел на Гарри, и Гарри мгновенно понял, что он видит.
  
  Уважение.
  
  Он забыл, что это был человек, который провел двенадцать лет, планируя убийство своего бывшего друга. Это был человек, который сражался в последней войне, который, несомненно, видел вещи, которые Гарри еще не видел.
  
  "Нам лучше убраться отсюда", сказал Гарри. Ему казалось, что он все время должен повторять это, но это правда.
  
  Последнее, что ему нужно было, чтобы Скримджеру пришлось убить эти убийства над его головой. Гарри усомнился в том, что любые обвинения будут сохраняться, но время в суде наносит ущерб его репутации, и его перевезти в суд и из суда оставят для него множество шансов на убийство.
  
  Сириус кивнул. "Я слышу, как появляются авроры".
  
  Гарри тоже слышал их, хотя он не знал, как Сириус знал, что они были аврорами. Он задавался вопросом, был ли нос Сириуса лучше обычного волшебника даже в его человеческой форме, потому что он был анимагией. Если бы это было так, то насколько он мог бы чувствовать запах под сверхчувственным заклинанием.
  
  Схватив свою одежду от земли; Сириус оглянулся, чтобы посмотреть, не оставили ли они другие доказательства. Из-за попытки Гарри сделать глаза волшебника и рот. Под сверхчувственным обаянием Гарри мог только представить себе, насколько это было бы больно. Вероятно, это привело бы к тому, что они не смогли бы сделать ничего другого.
  
  Он схватил Гарри, когда шаги приблизились, и через мгновение Гарри почувствовал, что его вытаскивают через соломинку.
  
  Через мгновение они встали на верхнюю ступеньку дома. Гарри раньше не видел снаружи дома Сириуса, но Сириус показал ему бумажку, которая позволила ему войти в любой секрет. Похоже, он был его собственным Хранителем Секрет, предосторожность которого одобрил Гарри.
  
  Сириус упал на землю; он выглядел потрясенным.
  
  "Не совсем то, что я планировал, когда я отвез тебя в отпуск", - сказал он.
  
  Гарри слабо усмехнулся. "Это в значительной степени то, что я ожидал".
  
  Он продолжал работать над адреналином более полутора часов; он внезапно почувствовал, что разбился. Внезапная волна истощения охватила его, и он поморщился.
  
  Дверь открылась, и измученное существо нахмурилось. Это был самый уродливый дом-эльф, которого когда-либо видел Гарри.
  
  "Кричер, - сказал Сириус. "Сделай немного чая".
  
  Когда они шатались на ноги, Гарри спросил: "Я не думаю, что вы можете научить меня этой анимагической штуке ... или, может быть, просто как аппарировать. Похоже, это было бы полезно".
  
  "Труднее сделать, чем вы думаете ... незаконно, хотя я сомневаюсь, что это вас сильно беспокоит".
  
  Гарри засмеялся. Он просто оставил в общей сложности семь человек мертвым. Он вряд ли мог беспокоиться о обвинениях в несовершеннолетнем видении.
  
  "Преобразование Animagus довольно сложно, - сказал Сириус. "Ты должен держать лист мандрагоры во рту в течение месяца, прежде чем положить его в зелье".
  
  Гарри уставился на него. "Извините меня, не так ли?"
  
  "Я клянусь!" - сказал Сириус. "Есть причина, по которой большинство волшебников не утруждают себя. Явление легче и полезно, и даже не все мастера потрудились очень хорошо это узнать".
  
  "Волшебники ленивы, - сказал Гарри.
  
  "У нас есть пара дней, прежде чем ты вернешься. Может быть, мы увидим, смогу ли я научить тебя нескольким вещам".
  
  "Вы были там?" - спросила Гермиона.
  
  Гарри кивнул.
  
  Он боялся, что отец близнеца сказал бы министерству о его убийстве Пожирателя Смерти, но этого человека не было. Близнецы не связывались с ним летом, но когда он садился в поезд, он видел, как они смотрели на него.
  
  Его главным беспокойством стал Рон Уизли. Он не думал, что мальчику было лучше хранить секреты, чем Хагрид, и если бы он проговорил о том, что Гарри совершает убийство в школе, Гарри окажется в беде быстрее, чем хотел.
  
  Получение близнецов, чтобы помочь ему, может быть важно. В случае необходимости он забвенил Рона, хотя возвращение через девять дней может быть затруднительным. Он не был опытной рукой, как Локхарт.
  
  Может быть, запугивание было лучшей тактикой. Сначала он попытался поговорить с Рон, и он попытался заставить близнецов поговорить с ним, но напомнить ему о том, каким может быть Гарри, может быть лучшим вариантом.
  
  "Было ли так плохо, как говорят в газетах?"
  
  Это было не так плохо, как могло бы быть; только четыре члена Wizangamot умерли, главным образом потому, что несколько членов отправили своих домашних эльфов обратно в палатки для самых разных вещей. Конечно, домашние эльфы умерли; по-видимому, двенадцать членов были целенаправленными, почти четверть Wizangamot.
  
  Конечно, остальное министерство тоже не пошло. Почти сорок членов были мертвы, некоторые из них занимали ключевые позиции. Гарри ожидал, что тот, кто их заменит, скорее всего, будет подозревать.
  
  Пожиратели смерти потеряли тридцать членов; У Гарри было семь таких. Однако из того, что Гарри смог понять, многие из тех, кто был потерян, не были членами внутреннего круга, а скорее хотели.
  
  Волшебные газеты кричали о неудачах в безопасности. По всей видимости, были предприняты усилия по обеспечению палаток чиновников министерства, но люди, которые управляли безопасностью, были Imperiused. Они целенаправленно неверно направили авроров в места, где Пожиратели Смерти не атаковали, и они посеяли как можно больше путаницы.
  
  Министерство пыталось убить смертников Смерти в качестве победы, но на этот раз волшебная публика не покупала его. Очевидно, это было катастрофой для министерства, и ясно, что руководители собираются в политическом плане.
  
  "Это было хуже, - сказал Гарри. "В лесу были тела, люди подвергались нападениям, это был кошмар".
  
  Он отчаянно радовался, что не пригласил их; не только он ненавидел бы их, чтобы быть в опасности, но мысль о том, что они могли бы по-другому относиться к нему из-за того, что он сделал, причиняла ему боль.
  
  Даже Сириус, хотя он был осторожен, чтобы не действовать совсем по-другому в сторону Гарри, был немного более осторожен вокруг него. Они изучали основы явления, хотя Гарри все еще не успел это сделать.
  
  Были отмечены случаи смерти Пожирателей Смерти; Гарри подозревал, что ему нужно найти другого, чтобы использовать заклинания для нападения, поскольку diffindo стал известен как его заклинание подписи.
  
  Прежде чем они могли задать еще какие-то вопросы, дверь в кабину открылась, и близнецы вошли. Они держали большую корзину.
  
  "Привет привет!" Сказал Джордж. "Мама заставила нас поблагодарить тебя за Гарри-родственников".
  
  Теперь, когда он это заметил, из корзины исходил вкусный запах. Он пахнул теплым печеньем, который всегда получал Дадли, и Гарри никогда не было. Несколько раз он успевал промазать крошки, прежде чем выбросить партию в мусор.
  
  "Спасибо, подарок?" - спросила Гермиона.
  
  "Гарри спас жизнь нашего отца, - сказал Фред. "Видел, что происходит, и завело нас в лес, прежде чем команда смерти сможет добраться до него. Она хочет, чтобы вы знали, насколько она благодарна".
  
  Когда они передали корзину, Гарри вытащил палочку.
  
  "Ты нам не доверяешь?" - спросил Джордж.
  
  Гарри покачал головой. "Учитывая, что половина ваших шалостей съедобна, на самом деле, я не удивлюсь, если вы немного поместили в пакет по уходу".
  
  Это было бы почти гордостью для них. Они хотели бы, чтобы он знал, что ничего не изменилось, что, хотя они видели, как он убивал человека, их отношения ничем не отличались.
  
  "Вот так, - сказал Гарри, вытаскивая один куки, который безобидно сидел среди других куки.
  
  "Ты нас ранил!" - сказал Фред. "Это, должно быть, по ошибке поскользнулся".
  
  "Что оно делает?" - спросил Гарри.
  
  В конце концов, он может захотеть пропустить его одному из своих врагов.
  
  В этом году Люпин не собирался быть профессором.
  
  По-видимому, Снейп отправился в Совет с дикими обвинениями в том, что он был оборотнем, и его уволили.
  
  Гарри подумал, что Снейп все еще шпионил за Дамблдором; если бы он был, возможно, ему пришлось уволить Люпина, потому что последователи Волдеморта не хотели, чтобы из школы вышли компетентные волшебники. Они хотели волшебников, которые были бы легко коровы, едва ли компетентные и легко пасущиеся.
  
  Конечно, возможно, что это был личный вопрос. Снейпу нравилось держать недовольство, и между двумя профессорами никогда не было любви.
  
  Во всяком случае, Гарри не особенно ожидал увидеть, что некомпетентный клоун, которого министерство послал, чтобы учить их сейчас. Если учитель не был некомпетентен, он, вероятно, был бы Пожирателем Смерти. Ни одна из них не привлекала большого внимания.
  
  Гарри действительно учился у Люпина, и это раздражало его до конца, что один компетентный учитель Обороны, которого они имели, был уволен из-за чего-то столь же несущественного, как оборотень.
  
  В конце концов, оборотни были людьми двадцать семь дней в месяц, а три других они были опасны только ночью. Это было управляемое условие, и из того, что понял Гарри, были даже зелья, чтобы они не убивали всех вокруг них.
  
  Однако у волшебников были странные предрассудки. В то время как они не думали о вещах, которые беспокоили бы магглов, таких как мужские волшебники, блуждающие по женской одежде или вообще не имеющие нижнего белья, или порабощение целой расы. Были даже волшебники, которые спаривались с гигантами и гоблинами, что-то, что умудрило Гарри. Для сравнения, оборотень казался почти мирским.
  
  Сортировка началась. Гарри на полпути слушал; его не интересовали первые годы. Ни у кого из них не хватило бы сил, чтобы помочь ему, и ни у кого из них не было вообще ничего интересного.
  
  "CREEVY, ДЕННИС", - крикнула МакГонагалл.
  
  Гарри застыл, когда маленький мальчик шагнул вперед. Он имел поразительное сходство с Колином, но он казался меньше, чем когда-либо имел Колин.
  
  Он удивил его, что родители-магглорожденные Колина позволили Деннису приехать в Хогвартс после того, что случилось с их братом. Если бы это был он, он бы переехал во Францию, если это было то, что нужно, чтобы убрать его ребенка из школы, которая убила его другую школу.
  
  Он почувствовал, как внезапная волна печали омылась над ним, когда он наблюдал, как мальчик сидит на сиденье. Момент беспокойства омыл его, когда шляпа была помещена на голову мальчика.
  
  Не слизерин. Все, кроме Слизерина; Гарри закрыл глаза. Хотя он был гораздо более способен защищать этого мальчика, что у него есть брат, он знал, что мальчик не будет счастлив в Доме, который убил его брата.
  
  Если бы Колин оказался в Гриффиндоре, как он должен был, он все равно был бы жив, даже если бы кто-то другой Слизерин был мертв.
  
  Он вздохнул с облегчением, когда мальчика объявили как гриффиндорца и направился к этому столу.
  
  "Не хотел, чтобы в доме была грязнокровка, - спросил Малфой, внимательно наблюдая за ним. "Еще может быть надежда для вас".
  
  "Есть печенье?" - спросил Гарри.
  
  Малфой подозрительно уставился на него. "Разве я не видел, как Уизли идут к вашему купе с корзиной с печеньем?"
  
  Гарри пожал плечами невинным взглядом. По-видимому, Малфой становился все умнее и внимательнее.
  
  "Нет, спасибо, - быстро сказал Малфой.
  
  "Твоя потеря, - сказал Гарри.
  
  Крэбб, вероятно, пойдет на это. Мальчик никогда не видел печенья, который ему не нравился.
  
  Сортировка закончилась беспрецедентно. Гарри лениво задавался вопросом, как Шляпа могла убедиться, что цифры равны с каждым годом. Не мог ли быть год, когда каждый студент был Равенкло или Хаффлпаффом? Работает ли шляпа на системе квот?
  
  Квиддич может показаться странным, если три четверти студентов были гриффиндорцами.
  
  Малфой наклонился к нему. "Мой отец говорит мне, что они воссоздают турнир Tri-Wizard в этом году".
  
  Он говорил достаточно тихо, что ни один из учеников вокруг него не заметил, что он говорит. Гарри заподозрил, что это то, что он не должен знать и не должен рассказывать. Возможно, Малфой пытался произвести на него впечатление.
  
  Возможно, Малфой услышал что-то о том, что сделал Гарри, и хотел остаться на его хорошей стороне. Учитывая, что единственные люди, с которыми он мог услышать это, были Пожиратели Смерти, которые немного беспокоили Гарри.
  
  "Что это такое?"
  
  "Это соревнование между тремя школами ... они ушли от него в 1792 году, потому что слишком много людей погибло после того, как каратриц сбежал и повредил трех судей".
  
  Гарри почувствовал внезапный узел в животе.
  
  Такой конкурс был бы идеальным способом убить кого-то. Помимо того факта, что сам конкурс может быть достаточно смертельным, чтобы убить их без какой-либо помощи, саботаж сделает его еще проще.
  
  Было бы самым ленивым способом убить кого-то. Сделано правильно, и никто не узнает, что это было убийство.
  
  "Почему они это делают?" - спросил Гарри.
  
  "После катастрофы на Кубке мира министерство пытается привлечь внимание к своей некомпетентности, предоставив общественности еще кое-что, на что можно сосредоточиться".
  
  "Хлеб и цирки", пробормотал Гарри. Он нахмурился над едой на своей тарелке. "И все в порядке с помещением своих детей в смертельный матч?"
  
  Малфой закатил ему глаза, и Гарри вдруг вспомнил случайное безразличие волшебников к травмам. Пока никто не умирал, никто, казалось, не заботился о том, сколько боли было связано.
  
  "Все вскакивают, чтобы сделать это за короткое время ... они должны были действительно планировать это с начала лета, так как многое сделано так, как они есть в течение девяти дней, было незначительным чудом. другие школы согласны ".
  
  Дверь в Большой зал внезапно захлопнулась.
  
  В дверях стояла фигура, освещенная вспышкой молнии от потолка. На мгновение Гарри даже не был уверен, что фигура человека. Это выглядело как что-то из одного из кошмаров Гарри, сон, где он сохранил все травмы, которые он накопил за всю свою смерть, в том числе и на поезде.
  
  Каждая поверхность его кожи была покрыта отвратительными шрамами. У него отсутствовала часть его носа, которая выглядела так, будто ее откусили. Ему не хватало одной ноги, а протез был примитивной деревянной ногой с когтистой ногой.
  
  Хуже всего, у него был протезный глаз, который дико вращался, безумно глядя в одну сторону, а затем другой, двигаясь во всех направлениях, казалось бы, сразу. Его человеческий глаз был темным и бусистым и отсканировал всех так, как Гарри был знаком.
  
  Глаза мужчины надолго остановились на Гарри, и Гарри уставился на него. Взгляд запуганный не собирался держать его в живых. Он узнал, что каждый день он был в Слизерине. Гарри держал руку за палочкой под столом, и у него было ощущение, что этот человек знает, что он делает, хотя для него не было возможности сделать это.
  
  Казалось, что Гарри судили за то, насколько он опасен.
  
  Мужчина в конце концов бросился вперед на деревянную ногу. Учитывая силу волшебного исцеления, каждая рана на нем должна была быть проклятием, указывая либо на огромное количество отдельных инцидентов, либо на одно очень плохое.
  
  "Я с гордостью сообщаю вашему новому профессору" Защита против темных искусств "профессору Муди, - сказал Дамблдор, когда мужчина бросился к столику и пожал ему руку.
  
  Обычно, когда был объявлен новый профессор, были аплодисменты, иногда вежливые и иногда восторженные в зависимости от репутации участвующих учителей. Теперь была только мертвая тишина.
  
  Гарри поморщился. Очевидно, у человека был большой опыт; по крайней мере, он мог бы сказать им, что не делать.
  
  Гарри медленно начал хлопать в ладоши. Невилл и Гермиона, выглядя потрясенными, последовали этому примеру несколько мгновений спустя. Последовали близнецы, и вскоре после этого раздались аплодисменты.
  
  Дамблдор взглянул на Гарри с одобрением.
  
  Хотя другие слизеринцы смотрели на него, Гарри подумал, что они должны были первыми хлопнуть. Получение одобрения нового профессора было умным. Получение одобрения профессора, который выглядел так, будто он убивал вас, был даже более умным.
  
  Он моргнул, когда понял из-за вздоха окружающих его людей, что Дамблдор объявил всех участников турнира Triwizard.
  
  Человек гудел по истории турнира и о том, насколько он опасен. В то время как кислые взгляды от слизеринцев вокруг Гарри выглядели так, как будто у них было правильное отношение к этому событию, Гарри мог видеть, что гриффиндорцы выглядели так, как будто им дали бесплатный шоппинг в магазин конфет.
  
  Это все, что гриффиндорцы любили ... славу, смерть и разрушение, больше славы ... одобряющую аудиторию.
  
  Его беспокоило то, что Равенкло и Хаффлпаффы казались почти такими же восторженными. Что случилось с людьми?
  
  Они только видели живое воплощение того, что могло случиться, входя в комнату, и все же они все еще хотели идти в свои смерти.
  
  "Турнир будет ограничен студентами, возраст которых составляет семнадцать или старше. Учитывая опасность этого события, маловероятно, что выживут студенты младшего возраста".
  
  Гарри внезапно встал. "Если кто-то должен был поставить чужое имя в кубок, хотя они были несовершеннолетними, им все равно приходилось участвовать?"
  
  У него была внезапная, мертвая уверенность, что это план Волан-де-Морта. Это может быть даже план Скримджера. У Гарри не сложилось впечатление, что Скримджер был очень верующим в пророчестве. Убийство мальчика, который жил, докажет неверность пророчества и может даже дать людям надежду, что Волдеморт не был бессмертным.
  
  "Мы будем принимать все меры предосторожности, чтобы убедиться, что этого не произойдет". - сказал Дамблдор. "И даже если бы это было так, то Кубок был разработан, чтобы выбрать лучшего ученика из каждой школы для конкурса. Маловероятно, что он выбрал бы кого-нибудь моложе семнадцати, потому что у них просто не было бы выбора силы или умения".
  
  Гарри должен был почувствовать облегчение, но он этого не сделал. Он был на самом деле старше, чем выглядел, и был более искусным. Возможно, его можно было бы считать за ход, даже если конкурс был честным. Гарри подумал, может ли чаша принять во внимание его способность к перезагрузке. Тот, кто стоял за сюжетом, несомненно, нашел бы способ войти в него и сделать конкурс нечестным.
  
  "Но если это произойдет, они должны участвовать?" - спросил Гарри.
  
  "Это был бы волшебный контракт, - сказал Дамблдор.
  
  Гарри чувствовал, что мир приближается к нему, неизбежно и неумолимо. Он собирался поговорить с Дамблдором о мерах безопасности, но почему-то он знал, что этого будет недостаточно.
  
  Черт.
  
  
  
  
  Учебный класс
  
  
  "Если бы у них было больше времени, у них были бы ученики из других школ здесь", - сказал Малфой другим слизеринцам за столом. "Но поскольку это спешка, мы не увидим их еще три недели".
  
  Видимо, теперь, когда объявление было сделано, ему больше не нужно было шептать. Казалось, ему понравилось, что все остальные слушали его, даже в высшие годы.
  
  Гарри хмурился.
  
  "Разве они не будут в невыгодном положении?" Один из Слизеринцев спросил. "Так как у них не будет возможности поместить свои имена в Кубок".
  
  "Они подают свои заявки своим директорам, которые бросят их в кубок в одной большой партии, - сказал Малфой.
  
  Гарри застыл. Почему они беспокоились о возрастной линии и магической защите, а все остальные легко обошли глупость, когда они могли делать то, что делали другие школы.
  
  В конце концов, возрастную линию можно было легко обойти длинной палкой. Чистокровные могут не думать о простом маггловом решении, как это, но магглорожденные и некоторые из полукровков, несомненно, будут.
  
  Предполагаемый человек просто не мог левитировать приложение, иметь более старшую сову, или просто подкупить старшего ученика. В первые несколько минут Гарри мог подумать о полдюжине способов, связанных с возрастной линией ... он был уверен, что сможет придумать еще несколько месяцев, чтобы запланировать.
  
  Когда все начали выходить из Большого Зала, взволнованно разговаривая, Гарри остался, надеясь поговорить с профессорами, которые говорили между собой.
  
  "Гм ... Директор, - начал Гарри.
  
  "Да, Гарри?" - сказал Дамблдор, отвернувшись от нового профессора обороны.
  
  Гарри нахмурился. "Вы знаете, что это плохая идея, верно? Они собираются найти способ поставить мое имя в кубок и заставить меня рискнуть жизнью".
  
  "У вас еще есть три года, прежде чем вы будете иметь право на участие", - сказал Дамблдор.
  
  "У меня все еще есть враги среди старших слизеринцев", - сказал Гарри, глядя на этого человека. "Шестой и седьмой годы, которые думают, что это умно, чтобы вставить мое имя в Кубок и надеяться, что все будет ... плохо".
  
  Другие профессора слушали его сейчас, а также несколько учеников, которые остались позади.
  
  "Если это произойдет, Кубок выберет сильнейшего кандидата, - сказал Дамблдор. Он посмотрел на Гарри. "Кто-то, кто сражался с несколькими взрослыми волшебниками и выжил, может не так долго, как он думает".
  
  Гарри уставился на Дамблдора, чувствуя внезапный холодный пот. Сколько он знал? Сириус и мистер Уизли были оба верны ему; если бы они сказали ему, или он собрал его вместе, потому что использовал заклинание, обычно не используемое в бою, которое, как известно, часто используется им?
  
  "По возрасту будет легко обойтись, - продолжал Гарри. "Особенно магглорожденцами".
  
  "Любой, достаточно умный, чтобы обойти защиту Кубка, может быть прекрасным кандидатом. Если нет, чаша узнает".
  
  Гарри уставился на этого человека. Это было похоже на разговор с камнем.
  
  "Разве не все школы используют те же методы, что и кандидаты?" - внезапно спросил Гарри. "Другие школы подают заявки своим директорам, которые проверяют заявки на пригодность. В интересах справедливости не следует использовать тот же метод?"
  
  "И испортить ожидание?" - спросил Дамблдор. Он улыбнулся Гарри. "Министерство хочет, чтобы мы вернули величие этих игр! В этом и состоит участие и возможность участвовать в каждом из них".
  
  Он имел в виду, что министерство хотело, чтобы люди потеряли рассудок из-за этого, как они сделали профессиональный квиддич, надеясь отвлечься от своих текущих проблем. Они хотели, чтобы ученики писали дом своим родителям, и их родители были в восторге от шанса, что они могут быть выбраны, хотя все, кроме одного, никогда не будут.
  
  Это было немного похоже на лотерею, за исключением приза.
  
  "Ты не собираешься передумать?" - спросил Гарри.
  
  Дамблдор покачал головой. "Игра будет доведена до конца".
  
  Гарри мог все сделать, чтобы не проклинать.
  
  Несмотря на облако судьбы, которое висело над Гарри, учебный год начался нормально. Росток заставил их сжать пузырьковую киску, что было, по-видимому, превосходным лечением от прыщей.
  
  Гарри был удивлен, что им нужно было так мало, как они. В школе с восемьюстами подростками, которые ели диету, которая сделала бы Дадли гордым, он, как минимум, ожидал, что понадобится десятки галлонов в неделю.
  
  Хагрид продолжал демонстрировать неудовлетворительное суждение, размножаясь странным мутантом, жалящим омары, которые, вероятно, стреляли бы из их прикладов, когда они были старше. Тот факт, что у него было пятьсот вещей и тот факт, что они выглядели так, как будто они собирались, по крайней мере, размером с человека, не сулят ничего хорошего для школы.
  
  Гарри надеялся, что ему не нужно было превзойти эксперимент Хагрида; он был настолько безутешен после смерти детеныша драконов. Он винил себя.
  
  Невилл взорвал котел в классе профессора Снейпа. На самом деле это стало довольно редким случаем, поскольку он начал получать помощь от Гермионы, а иногда и Гарри. Однако Снейп, похоже, был в плохом настроении, и это отбросило Невилла.
  
  Гарри подумал, был ли Снейп разочарован тем, что сообщения о Люпине не получили ему работу по защите, которую он хотел. Было очевидно, что он ненавидел учебные зелья, и он проявлял столько навыков в дуэли, сколько имел в зелья.
  
  Он, вероятно, был бы довольно компетентным учителем, и если бы он был счастливее не занимался минным полем, в котором участвовало сорок учеников, занимающихся химическими смешениями, которые могли бы взорваться в любое время, он мог бы быть лучше всех.
  
  Однако из выражений старших слизеринцев, у которых был Муди, не было похоже, что он получит шанс. Они казались впечатленными, и учитывая, что они годами учились не показывать свои эмоции, которые были впечатляющими.
  
  Гарри не мог не почувствовать легкое ожидание, когда подошел к первому классу с Муди. Никто из других студентов не захотел рассказать ему, что это такое. Гермиона и Невилл не помогли, так как у них был класс только немного, прежде чем он это сделал.
  
  Он рано встал, сидя рядом с Малфоем и Ноттом.
  
  Когда человек хромал в комнате, Гарри мог видеть, как все успокаиваются, с чувством предвкушения, которого не было с другими профессорами.
  
  Moody взял на себя роль и затем сказал: "Отложите книги. В этом году мы изучаем проклятия, предмет, который, как я подозреваю, у многих из вас есть глубокое знание, хотя и не из класса".
  
  Гарри нахмурился. Вероятно, это правда, учитывая, что большинство классов Слизерина состояло из чистокровных людей и, вероятно, узнали от своих семей, что никогда не было бы магглорожденцами. Тем не менее, ему было невежливо сказать.
  
  "Я уверен, что мне не нужно рассказывать никому из вас, что такое Непростительные", - сказал Муди. "Но ради безнадежно невежественного, кто-нибудь скажет нам, кто они?"
  
  "Империус, Круциатус и убийственное проклятие", быстро сказал Малфой.
  
  "Кто-нибудь знает, почему они наказаны более строго, чем любые другие проклятия?" - спросил Муди.
  
  Комната внезапно замолчала.
  
  Муди обнародовал паука.
  
  - Империо, - сказал он.
  
  Через мгновение он сделал паукообразный танец. Он сделал прыжок через обручи, выполнил ряд трюков. В комнате было тихо.
  
  "Гриффиндорские классы я показал это, чтобы рассмеяться, - сказал Муди. "Но не вы, вы много знаете, что это значит, не так ли? Слишком много семейных историй о людях, которые вынуждены делать то, чего никогда не делали ... или принуждали к сгибанию вашей воли. Вы могли заставить кого-то сделать что-нибудь ..."
  
  Он наклонился вперед. "Или вы могли бы проснуться, чтобы понять, что вы были тем, кого контролировали".
  
  Гарри вздрогнул. Его жизнь была достаточно сложной, без возможности контролировать свою волю. Один из его величайших кошмаров был где-то заперт, не мог умереть, поскольку все, кого он любил, были уничтожены.
  
  Муди помахал палочкой и пробормотал "Эннгоджио".
  
  Паук раздулся, пока он не был больше, чем кулак Гарри.
  
  "Крусио", сказал Муди.
  
  Паук снова танцевал, но на этот раз все было иначе. Он наконец перевернулся, и его ноги дрогнули ужасно. Если бы у него был голос, Гарри был уверен, что это было бы кричать.
  
  Класс молчал, наблюдая бесстрастно, хотя Гарри мог видеть некоторые тонкие признаки расстроенных людей. В народных плечах была напряженность, а некоторые из них держали столы плотнее, чем следовало бы.
  
  Их лица были бесстрастными. В конце концов, Слизерин все-таки был под контролем.
  
  "Холодная кровь, не так ли?" - спросил Муди. Он уменьшил паука. " Боль ... но я бы предположил, что вы тоже все об этом узнаете. Я уверен, что у вас есть члены семьи на одной стороне палочки или другой".
  
  "Авада Кедавра, - сказал он.
  
  Зеленый свет вспыхнул, и через мгновение паук был мертв.
  
  Муди оставил паука на столе, немой свидетельствующий о силе проклятия.
  
  "Никакой щит не может заблокировать его ... нет никакой встречной контуры. Нет прощения ... только один человек, как известно, выжил, и он в этой самой комнате ..."
  
  Разумеется, Гарри не видел в первый раз убийственное проклятие; это был не первый раз, когда он испытал это. Вероятно, он был единственным человеком, который знал, что значит быть убитым им.
  
  Он мог чувствовать на себе все глаза, но он проигнорировал их.
  
  "Для этого требуется мощная магия ... вы должны это понимать. Если бы весь класс Гриффиндора бросил это на меня, я сомневаюсь, что я получаю столько, сколько носу. Некоторые из вас, хотя ..."
  
  Его глаза перешли к Гарри, который застыл.
  
  Знал ли он, что сделал Гарри?
  
  Что это значит, что Гарри не чувствовал особой вины за то, что сделал это, но ему было стыдно за мысль, что другие люди могут это знать? Даже по закону министерства он защищался.
  
  " Ну ... мы не учим, как бросать непростительные вещи. Этот класс называется защитой по какой-то причине. Я уверен, что некоторые из вас сами изучат непростительные вещи, и когда вы это сделаете, вы столкнетесь с последствиями ".
  
  "Почему они непростительны?" - спросил Гарри. "Вы можете сделать почти то же самое с другими заклинаниями".
  
  "Ой?" - спросил Муди. "Почему бы тебе не объяснить?"
  
  "Ну, вместо того, чтобы использовать убийственное проклятие, вы могли бы сглазить кого-то, чтобы вырвать слизняки, а затем сглазить рот, пока они не утонули", - начал Гарри. "Вы могли бы превратить их в маленького животного и накормить их совой. Вы могли бы просто отрезать ногу или руку и посмотреть, как они истекают кровью ... все они кажутся хуже, чем безболезненная смерть от вспышки зеленый свет."
  
  Студенты вокруг него выглядели немного зелеными, в том числе Малфоем.
  
  "Вы можете использовать костяное проклятие на костях один за другим ... в человеческом теле содержится более двухсот тридцати костей. Это очень легко исцелить кости, чтобы вы могли делать это снова и снова".
  
  "Учитывая это, подумал ты, Поттер?"
  
  Гарри пожал плечами. "Я немного болезненна".
  
  Один из способов, в котором его мысли имели тенденцию блуждать, - это думать о новых способах, которыми он может быть вынужден умереть в будущем. Дело не в том, что он с нетерпением ждал этого; наоборот. Он всегда старался думать о контрмерах.
  
  "Даже щекочущий шарм можно использовать для пыток, если вы вкладываете в него достаточно энергии, - сказал Гарри. "Особенно, если жертва не может двигаться".
  
  Муди неуверенно уставился на него. Другие профессора дали бы ему Взгляд ... это выглядит так, что Гарри учился с учителей с первого года каждый раз, когда он говорил то, что, по их мнению, вызывало беспокойство.
  
  "Все это правда, - сказал Муди. "Тем не менее, это непростительные вещи, которые заставляют вас пожизненно проживать в Азкабане. Я хочу понять, почему вы думаете, что это следующий класс".
  
  Когда класс застонал, он сказал: "Эти заклинания не очень ... они, конечно, не очень приятны. Но может наступить время, когда вы столкнулись с неправильным концом палочки и зная, как защитить их, все будет это держит вас в живых. Вам нужно ПОСТОЯННОЕ ВИЛЬНИК, если вы собираетесь выжить ".
  
  Он проснулся, задыхаясь. В его видении было что-то не в порядке; он был искажен и искажен. Это было не размыто, как было, когда он носил очки, это было что-то еще.
  
  Дыхание было странно тяжелым, и когда он дотянулся до нижнего потолка, его рука была странной и деформированной.
  
  " Мой верный слуга", прошипел он. "Планы продолжались?"
  
  Высокий, худой, рядовой человек вошел в поле зрения. "У них есть, Учитель. Остальные все знают свои части, и они готовы служить".
  
  " Это было так долго ... тринадцать долгих лет ..."
  
  " Ты будешь восстановлен в своей прежней славе, Учитель, все, что потребуется, будет терпение". Мужчина потянулся, чтобы что-то приспособить к его шее, и как он это сделал, его рукав скользнул вверх. Темная метка сияла на его руке, все еще блекла, но ярче, чем в прошлом.
  
  Он будет полностью восстановлен, когда он будет восстановлен, знак всем своим преданным последователям и тем немногим, кто отклонился от того, что его власть была восходящей.
  
  " Кажется, это рискованный план ... что, если он не такой квалифицированный, как мы ожидали?" Это был момент нерешительности, который он не позволил бы себе показать перед другими его последователями, но перед этим, самым верным и способным последователей, он чувствовал себя свободно, даже в своем нынешнем состоянии.
  
  " Первые две задачи не имеют значения, - напомнил ему человек. "Все, что он должен сделать, - это выжить. Это только третья задача, в которой он должен будет добиться успеха".
  
  " Он выживет ... это все, что он когда-либо делает ..."
  
  Гарри проснулся с самого начала, удивляясь, почему у него были странные сны о Волдеморте как о ребенке с разумом взрослого.
  
  Это был странный сон даже для него; его шрам повредит. Он потянулся и поморщился.
  
  Получение параноика даже в мечтах было признаком того, что человек был слишком параноидальным. В конце концов, он никогда не показывал никаких признаков того, чтобы быть провидцем раньше. Иногда сон был всего лишь мечтой.
  
  Однако, учитывая боль в его шраме и затянувшееся чувство сомнения, прошло много времени, прежде чем он заснул.
  
  В течение следующих двух недель волнение о предстоящем прибытии студентов из других школ начало расти. Несмотря на пессимизм Гарри, все остальные, похоже, лихорадочно думали о конкурсе, даже некоторые из слизеринцев, которые изначально были сомнительными.
  
  Ходили слухи о том, кто вложил свое имя в конкурс. Некоторые из Слизерина шестого и седьмого лет обсуждали, будет ли победитель конкурса хорош для их возможной карьеры в министерстве, и если это стоило риска даже попробовать.
  
  Занятия становились все труднее. Некоторым, конечно же, были вещи, которые он изучал впереди, главным образом в обороне, прелестях и трансфигурации, но независимо от того, сколько он пытался учиться, он обнаружил, что были вещи, которые он пропустил или пропустил.
  
  В других классах он был совершенно незнаком, как и все остальные ученики. Арифмантность была особенно сложной. Гербология и астрономия были легкими. Уход за магическими существами продолжал становиться более опасным, тем более, что взрыванные скрутки росли с угрожающей скоростью. Хотя они были размером с омары, когда Гарри впервые увидел их, они уже были размером с средних собак. Гарри ненавидел думать, какой размер они в конечном итоге станут; у него были образы, в которых загорелся весь Запретный лес; это было бы чем-то, что даже магглы не могли игнорировать.
  
  Зелье было сложнее обычного, так как Снейп стал еще более требовательным мастером, чем обычно.
  
  Класс защиты он обнаружил, что ему понравилось. Отношение Муди казалось чрезвычайно разумным для Гарри; он видел вещи так, как это делали другие волшебники. Он был требовательным мастером, но хорошим.
  
  Некоторые из уроков были сложнее других.
  
  "Мы получили специальное распоряжение от министерства, - сказал Муди. "Чтобы научиться сопротивляться империи".
  
  Гарри мог видеть, что другие слизеринцы взволнованы, разговаривая вполголоса между собой. Ему потребовалось мгновение, чтобы понять, что у них уже было ... и когда он это сделал, он оказался почти таким же возмущенным, как и они.
  
  "Мы делаем это в классе среди всех ваших одноклассников, чтобы каждый мог видеть, что я не даю никаких секретных команд или каких-либо неуместных".
  
  Хотя это, казалось, успокаивало некоторых из учеников, Гарри не успокоился. Он не был уверен, сколько из его одноклассников он мог бы положиться, чтобы на самом деле защитить его, хотя некоторые из них сделали тайные увертюры к нему.
  
  Один за другим, Муди вызвал студентов вперед, попросив их сделать самые странные вещи. Он сделал какой-то танец; других он сделал кору, как собаку.
  
  Каждый из них выглядел красным лицом и смутился впоследствии, по-видимому, потому, что надеялся быть одним учеником, который мог бы отбить последствия заклинания.
  
  Наконец, настал черед Гарри.
  
  "Империо" сказал Муди.
  
  Вдруг Гарри почувствовал себя прекрасно. Вес его беспокойства и страхов внезапно исчез, оставив его смутное чувство блаженства.
  
  Почему волшебники не делали этого все время? Империо чувствовал себя лучше, чем когда-либо. Это было бы захватывающим, подумал Гарри, даже когда остальная часть его отказалась от своих мыслей.
  
  "Дай мне свою палочку", сказал Муди.
  
  Сразу же блаженство смыло. Он вернулся к себе, и тревога, которая ушла слишком быстро, вернулась в полную силу.
  
  "Дай мне свою палочку", сказал Муди.
  
  Гарри нахмурился.
  
  "У тебя может быть моя палочка, когда вы вытаскиваете ее из моих холодных, мертвых рук".
  
  
  
  
  Pagentry
  
  
  Другие ученики были потрясены, и Гарри понял, что он держит палочку, указывая на своего профессора.
  
  Муди держал палочку, указывая на Гарри в ответ.
  
  "Опасный, ты, Поттер ... даже больше, чем обычная змея", - сказал Муди. "Я бы посоветовал нам одновременно опустить наши палочки, а затем вернуться на свой стол".
  
  Гарри внимательно наблюдал, но медленно опустил палочку, как это сделал Муди. Он осторожно вернулся к своему столу.
  
  "Как вы можете видеть, можно противостоять Имперскому", - сказал Муди. "Я подозреваю, что если бы я выбрал то, что Поттер был менее противным, он мог бы больше бороться с этим, но он, в конце концов, прорвался".
  
  "Что это значит?" - спросил Пэнси Паркинсон со спины. "Значит ли это, что все те люди, которые вышли из-под власти, просто не возражали против того, что они делали?"
  
  "Без сильной воли никакое отвращение не изменит ситуацию. Родителей можно заставить убить своих детей, людей можно заставить перепрыгнуть к их смерти ... но с такой волей у вас есть шанс".
  
  "Значит, это значит, что те из нас, кто не смог противостоять этому, обречены?"
  
  Муди наклонился вперед. "Если бы это было то, что у вас было или не было, я бы не учил вас этому. Я бы не преподавал предсказание или какую-то другую такую ​​глупость".
  
  Он начал шагать взад-вперед, его протезная ступня ступала по полу. " Ум ... воля - это как мышца, она может быть обучена и крепнет, или ее можно позволить ослабить и запятнать. Смогут ли вы все время противостоять невежливому концу года? Но если даже некоторые из вас могут, даже если это будет только тогда, когда это будет самым важным, я сделаю свою работу ".
  
  Гарри кивнул. Немного защиты было бесконечно лучше, чем никто.
  
  "Принесите мне две страницы о методах сопротивления Империусу на следующей сессии", - сказал Муди. "Поттер остается позади".
  
  Гарри сочувственно посмотрел на Малфоя, когда все остальные ученики вышли из комнаты.
  
  "Да, профессор?" Гарри сказал.
  
  "Если вы когда-нибудь снова укажете свою палочку на меня, вы должны быть готовы ее использовать", - сказал Муди, глядя на него.
  
  "Кто сказал, что я не был?" - спросил Гарри. "Я был не совсем собой, и это была естественная реакция, но я знаю, что не должен был указывать свою палочку на учителя".
  
  "Не первый учитель, с которым ты это сделал, не так ли?" - спросил Муди.
  
  Гарри почувствовал внезапное волнение тревоги. Он говорил о своем убийстве Квиррелла или его атакующего Локкарта?
  
  "Я понятия не имею, о чем вы говорите, - осторожно сказал Гарри, сохраняя выражение лица. "Я никогда не буду атаковать сотрудников школы без веской причины".
  
  "И в этом разница между вами и другими учениками. Они просто сказали бы, что даже не подумают об атаке персонала".
  
  "У меня нет выбора быть похожим на других учеников", - сказал Гарри. "Что с щедростью на моей голове".
  
  "Это не удивительно, Поттер, учитывая то, что вы пережили", - сказал Муди. "Я разговаривал с Дамблдором ... он хочет, чтобы вы знали, что мы будем поддерживать вас независимо от того, что произойдет".
  
  "Но он все еще не примет мое предложение о чаше, - сказал Гарри.
  
  "Чашку нужно увидеть ... она должна вызвать волнение, чтобы привлечь внимание к тому, что произошло в кубке мира квиддичей".
  
  "Это была не моя вина", - сказал Гарри. "Я не понимаю, почему я должен быть наказан за это".
  
  "Кровь на земле говорит разные, - сказал Муди. "Некоторые авроры думают, что вы герой, за то, что оставили много Пожирателей Смерти ... Я беспокоюсь о том, что убийца в четырнадцать будет означать для вас".
  
  Гарри покачал головой. "Я не знаю, о чем ты говоришь".
  
  Если бы человек знал, что он убил, даже если бы это было косвенно к тому времени, когда ему исполнилось одиннадцать лет, он был бы еще более в ужасе.
  
  "Слизеринский путь ... отрицать , отрицать, отрицать ..." Муди нахмурился. "Ты никогда не допускаешь ничего, если это не подойдет твоим интересам".
  
  "Разве гриффиндорцы храбры, когда вокруг нет никого?" Гарри нахмурился. "Мы не такие разные ..."
  
  Муди уставился на него. "По крайней мере, у вас есть правильное отношение к опасности".
  
  - Постоянная бдительность, - сказал Гарри. Он кивнул, затем немного поколебался. " Скажи ... если я собираюсь попасть в этот конкурс, мне может понадобиться дополнительное обучение вне класса".
  
  Если бы человек ожидал, что он попытается воспользоваться, он тоже может это сделать.
  
  Волшебники были зависимы от pagentry.
  
  Когда Гарри стоял перед замком, наблюдая за гигантской посадкой на катере, он знал, что это правда. Франция была достаточно близка к Британии, что они могли бы подключить плавучие сети без каких-либо проблем.
  
  Вместо этого другая школа выбрала совершенно непрактичный, но очень впечатляющий метод для транспортировки своих учеников. Побывав в волшебных палатках и взглянув на экспансию, из-за нехарактерного чувства любопытства, Гарри знал, что они могли бы использовать тренера обычного размера и просто имели бы интерьер больше.
  
  Женщина, которая вышла за пределы тренера, была великаншей, такой же высокой, как Хагрид. В отличие от Хагрида, у которого были особенности курса, она была намного прекраснее, и она выглядела умной. У нее худший черный сатин и носил драгоценности вокруг ее горла и на ее толстых пальцах.
  
  Ну, может быть, тренер должен был быть больше, чтобы дверь могла быть больше, но размер дома все еще не нужен.
  
  Дамблдор начал хлопать в ладоши, и ученики вежливо пошли.
  
  Гарри подумал, что позволить получеловеку стать директором престижной школы означало, что Франция была менее склонна к полулюдей, чем Британия.
  
  Студенты, которые следовали, были дюжиной мальчиков и девочек, дрожащих в шелковой одежде.
  
  Другой пример Волшебной одержимости с внешним видом. Одежда не была предназначена для комфорта, а для впечатления и запугивания. Студенты были одеты одинаково, и это не могло быть совпадением.
  
  Гарри ничего не знал о погоде во Франции, но он не мог себе представить, что это было намного теплее, чем в Шотландии. Конечно, учитывая его незнание чего-либо, не связанного с боем, он может быть очень неправ.
  
  Даже если бы это было намного теплее, не мог кто-то позвонить и спросил о погоде. Что удивило его, так это то, что никто не произнес утешительные заклинания. Разве они не изучали их во Франции?
  
  Директор школы коротко поговорил с директором французской школы, прежде чем раздались крики от некоторых одноклассников Гарри.
  
  Половина причин, по которым французы дрожали, состояла в том, что они дождались, пока не наступит темнота в лунном свете, чтобы доставить детей другой школы в школу. В октябре в темноте было холодно в Шотландии. Это было не особенно тепло даже в середине дня, но ночью было бесконечно хуже.
  
  Однако вид скелетного корабля, поднимающегося из озера, не был бы таким же впечатляющим в середине дня. Ночью у него была жуткая разновидность, как будто посещал призрачный корабль.
  
  Гарри подозревал, что Дурмстранг настойчиво настаивал на времени, чтобы он мог произвести такое впечатление.
  
  Студенты Durmstrang, казалось, были переодеты для погоды, с тяжелыми плащами меха. Когда они сошли с платформы, Гарри подумал, насколько большой объект можно аппарировать. Может ли кто-нибудь аппарировать весь дом? Если бы они могли аппарировать весь корабль, они могли бы передвинуть хотя бы небольшой дом.
  
  У него были неожиданные фантазии о том, как какой-нибудь логово Волдеморт работал прямо перед министерством. Он просто сидел и смотрел фейерверк, убедившись, что никто не сможет аппарировать.
  
  В конце концов, он все еще сердился на то, что министерство настаивает на открытой регистрации. Он спросил его контакты Слизерина, и они показали, что этот вопрос был наложен на Дамблдора министерством.
  
  Дамблдор просто пытался спасти лицо, притворяясь, что идея принадлежит ему.
  
  Все остальные школы только выдвинули кандидатов, которые были выбраны директорами; десяток в каждом случае. Все они уже были записаны в Кубок, и они только ждали выбора.
  
  Гарри моргнул, когда понял, что узнал одного из игроков. Виктор Крум был болгарским искателем, который был впечатляющим во время чемпионата мира. Гарри не знал, что он все еще учится в школе.
  
  От ропота учеников вокруг него никого больше не было. Звезды квиддича были знаменитостями в волшебном мире. В мире без фильмов или телевидения, и только с очень ограниченным радио, это оставило авторов и звезд спорта знаменитостями.
  
  У кого-то, кто был почти таким же знаменитым, как сам Гарри, может быть полезно, или это может раздражать. Гарри не был уверен.
  
  Когда они вошли в Большой зал, ученики Дурмстранга сидели за столом Слизерина, который делался более плотным, чем обычно.
  
  "Ты Гарри Поттер, - сказал Крум. Он сидит между Гарри и Малфоем, даже когда его одноклассники разделились между слизеринцами.
  
  Его акцент был толстым, но доступным.
  
  Гарри кивнул. " Крум ... ты сделал блестящую работу на чемпионате мира ... слишком плохо о потере".
  
  Малфой выглядел самодовольным, что Крум сел рядом с ним. Гарри не мог понять, почему. Он даже не знал, как ученики Дурмстранга сидели за столом Слизерина, хотя из их репутации вся школа состояла из людей, которые следовали бы за слизеринскими ценностями.
  
  Крум пожал плечами. "Это игра. Если одна сторона всегда побеждает, было бы весело".
  
  Французы сидели с Рейвенкло. Гарри подумал, было ли это тоже политическое решение, или просто потому, что стол Слизерина был ближе всего к двери, а стол Равенкло был вторым самым близким.
  
  "Жизнь немного другая, - сказал Гарри. "Всегда играй, чтобы выиграть, и убедитесь, что другой парень не работает".
  
  Крум одобрительно кивнул.
  
  По-видимому, эта философия была очень близка к тому, чему учили в Дурмстранге, потому что Гарри мог видеть, как и другие ученики Дурмстранга кивают.
  
  Малфой казался маленькой звездой, пораженной Крумом. Он начал перебирать Крума вопросами о квиддиче, даже когда Гарри начал пробовать некоторые из новых, иностранных блюд, которые подавали на обед.
  
  Это был хороший шанс из обычной поездки в Хогвартс. Еда в Хогвартсе обычно была такой тяжелой, что Гарри задавался вопросом, почему больше волшебников не выдерживает ежедневных сердечных приступов. Он много лет учился здесь, и он никогда не видел ни одного салата.
  
  Но теперь были более легкие французские блюда, смешанные с более тяжелыми блюдами ... где бы ни был Дурмстранг. Он никогда не получал серьезного ответа от кого-либо. Некоторые люди говорили, что его местоположение было скрыто даже от его учеников, философия Гарри полностью согласилась.
  
  Если бы никто не знал, где это было, тогда бывшие ученики теперь стали темными волшебниками, которые точно не знали, куда идти в атаку. Учитывая, что у Дурмстранга, похоже, появилось много темных волшебников, неудивительно, что они приняли меры предосторожности.
  
  Гарри был осторожен, чтобы держать его вопросы к Круму вежливым и поверхностным, тем более, что он мог видеть, что вопросы Малфоя раздражали его. У него был некоторый опыт работы с тем, как неудобно было смотреть на вас.
  
  Он видел, как гриффиндорцы смотрят по крайней мере, особенно Рон Уизли, который из всех отчетов был еще большим фанатом квиддича, чем Малфой.
  
  Гарри наблюдал, как пара чиновников министерства присоединилась к учителям за главным столом.
  
  Богатая еда вдруг, казалось, оседала в куске у ямы желудка. Он больше не голоден. Приход чиновников означал, что праздник почти закончился, и что в конце праздника его террористическая жизнь начнется снова.
  
  Гарри едва заметил, как Дамблдор представил чиновников. В тот момент, когда он услышал имена, которые он забыл, они были увлечены его собственными страданиями.
  
  Даже объяснение Дамблдором задач было расплывчато расплывчатым. Три задачи, разнесенные в течение учебного года. Это звучало так романтично и смело, по крайней мере, по выражению на лицах гриффиндорцев.
  
  Кубок был перенесен людьми, которых Гарри никогда раньше не видел. Его рука чесалась, чтобы схватить палочку. Если бы эти люди были должным образом расследованы? Предположительно, они работали в министерстве, но это не давало Гарри большой уверенности.
  
  За последние два месяца министерство было в смятении. Было много политической борьбы за назначение преемников людям, которые были убиты во время чемпионата мира. В чистокровных лоббировал тяжело для своих кандидатов, но с другой сторона лоббировала так же, как трудно.
  
  Гарри подозревал, что это было причиной того, что Дамблдор больше не боролся с проблемой открытого зачисления на Турнир. Он использовал каждый бит политического капитала, он должен был попытаться найти своих кандидатов, чтобы весь баланс правительства не изменился в направлении Волдеморта.
  
  Это, по крайней мере, то, что рассказывали ему рассказы Гарри Слизерина, хотя обычно это очень предвзято. Гарри был вынужден читать между строк, чтобы понять, что на самом деле происходит.
  
  Что бы ни случилось, министерство в настоящее время находилось в смятении, и Гарри подозревал, что Волдеморт полностью использует путаницу. Вероятно, он напал на районы, которые никто не искал.
  
  Дамблдор объяснил, что, когда кандидаты были выбраны, они пошли через дверь рядом с столом учителя, чтобы ждать дальнейших указаний.
  
  Он поднял палочку и с каждым мгновением погас каждую свечу в комнате, оставив комнату освещенной светом Кубка и огнями внутри их вырезанных тыкв. Комната была погружена в полумрак.
  
  Это был великолепный кусочек театра, так как каждый голос в зале внезапно замолчал. Даже Гарри, циник, что он не мог не задержать дыхание, когда вспыхнул свет от Кубка.
  
  Красный свет вспыхнул из Кубка вместе с искрами. Толпа ахнула, и изнутри Кубка вырвался обгоревший лист бумаги, который вырвался из воздуха Дамблдором.
  
  "Чемпион из Дурмстранга - Виктор Крум, - объявил Дамблдор.
  
  Рон Уизли громко прокомментировал, как это не было неожиданностью. В то время как все, вероятно, так думали, Гарри подумал, что говорить об этом довольно грубо.
  
  Крум поднялся со своего места и любезно вышел вперед.
  
  Аплодисменты и аплодисменты были громкими и восторженными. Крум, по-видимому, пользовался популярностью почти у всех, чего могли даже договориться гриффиндорцы и слизеринцы.
  
  Когда он шагнул через дверь, Дамблдор вырвал из воздуха еще один лист бумаги.
  
  "Флер Делакур, - сказал Дамблдор. "Является представителем Beauxbatons".
  
  Хлопание было для нее гораздо менее восторженным, чем для Крума. Это изменилось, когда она вытащила шарф с головы, и полный волос из красивых светлых волос появился как водопад.
  
  Она была одной из самых красивых женщин, которые Гарри когда-либо видел. Если бы он не присутствовал на Кубке мира и не увидел настоящую Вейлу, он бы сказал, что она самая красивая.
  
  Хлопок стал значительно более восторженным, в основном от студентов-мужчин.
  
  "Она часть Вейлы?" - спросил Малфой. "В наши дни в школу будут входить какие-то риффы.
  
  Несмотря на его заявление, он не переставал смотреть на девушку. Гарри высмеял бы его, кроме того, что он тоже едва мог отвести взгляд.
  
  До самой ночи Кубка мира он мало думал о девушках. Он считал их просто чем-то манипулированным или избегаемым. Даже после того, как увидел Велу, он просто предположил, что это был результат магии, ничем не отличающийся от теплого счастливого чувства, которое произнес Империус.
  
  Однако, глядя на нее сейчас, Гарри не мог не задаться вопросом, не стал ли он наконец интересоваться противоположным полом.
  
  Это было бы огромным неудобством, если бы это было правдой. Он был почти на полтора года более умным, чем физически. Если это продолжалось, он, в конце концов, опередил бы всех девочек своего возраста, и он сомневался, что старшие девочки сбивают его дверь.
  
  Хуже того, из того, что он видел у старших учеников, мальчики, как правило, стали дураками вокруг девочек. Они делали что-то, рисковали и действовали так, как обычно бы никогда не выходили, чтобы привлечь внимание девушки.
  
  Он не мог позволить себе отвлечься. К сожалению, из-за того, что его глаза не покидали Флер, пока она не вышла из комнаты, он не был уверен, что у него будет выбор.
  
  Другие французские девушки даже не пытались представить себя неудачниками. Некоторые из них открыто плакали.
  
  Скорее всего, они лучше не сидели с слизеринцами.
  
  Гарри поморщился, когда Дамблдор поднял руку. Шум в Большом зале быстро утих.
  
  "Я хотел бы поблагодарить всех вас за ваш энтузиазм в отношении турнира. Без вашей поддержки и поддержки ваших родителей ничто из этого не было бы возможно".
  
  Кубок снова загорелся, и Гарри почувствовал, как его живот упал.
  
  "Не я, не я, не я, а не я ..."
  
  Один из других учеников Дурмстранга наклонился и спросил Малфоя: "Что он делает?"
  
  "Он убежден, что Кубок собирается выбрать его, даже если он недостаточно удален, - сказал Малфой. "Он немного драматичен".
  
  "Не я, не я, а не я ..."
  
  "Чемпион Хогвартс, - начал Дамблдор. "Является..."
  
  Он остановился и выглядел явно удивленным.
  
  Гарри поморщился. Единственная причина, по которой Дамблдор выглядел бы удивленной, - это результат, который никто не мог предсказать.
  
  "Гарри Поттер."
  
  Вся комната сидела в ошеломленной тишине. Гарри, как известно, был слишком молод, и он возражал против конкурса, известного всем, кто слушал.
  
  Медленно толпа начала хлопать, начиная с Уизли. Гарри подозревал, что они делают это, чтобы издеваться над ним, но остальная часть толпы казалась более честной в своем энтузиазме.
  
  Гриффиндорцы, вероятно, думали, что он нашел способ возрастной линии, что он сделал вид, что не хочет участвовать, чтобы отвлечь внимание от него. Некоторые из слизеринцев думали то же самое, вероятно. Однако большинство знали, что он будет неохотным участником.
  
  Малфой выглядел потрясенным.
  
  Гарри нахмурился и боролся с желанием перевернуть всех птиц. С его удачей это был бы тот момент, который не сбрасывался, и ему пришлось бы жить с последствиями этого.
  
  Он стоял медленно и тяжело. Каждый шаг казался ему тяжелее последнего. Тот факт, что Дамблдор выглядел немного шокированным, не был большим утешением.
  
  Тот факт, что он ожидал этого в течение нескольких недель, не был утешением, которое, как он думал, было бы. Вместо этого он почувствовал себя немного больным, хотя он боролся, чтобы удержать его от лица.
  
  Похоже, он шел к его казни.
  
  
  
  
  
  опасно
  
  
  Странно, что больше его одноклассников не сердито смотрели на него. В конце концов, он, видимо, обманул систему, которую половина из них пыталась обмануть, и ему это удалось. Хуже того, он был слизеринцем, и он собирался представлять школу.
  
  Когда он взглянул на стол Гриффиндора, он увидел, как Уизли ухмылялись ему. Разве они не слушали, когда он говорил им, что все это заговор?
  
  По-видимому, его убийство тролля в первый год, василиск в следующем году и особенно спасение всех от дементоров купило ему больше доброй воли, чем он думал. Это было далеко от того, как он был принят в первый год.
  
  Гарри заподозрил, что если бы он был славой в поисках Гриффиндора, все бы не согласились. Тем не менее, он все время знал свое мнение об этом, и никто не мог обвинить его в том, что он слава.
  
  Это было странно. Гарри сделал первые шаги, чтобы снова умереть, и ему казалось, что вся школа подбадривает его.
  
  Не все приветствовали; были некоторые слизеринцы и некоторые гриффиндорцы, которых не было. Рон Уизли был одним из них, хотя даже он не выглядел таким сердитым, как ожидал Гарри. Он просто выглядел запорным.
  
  Гарри подошел к столу, взглянул на Дамблдора и сказал: "Что я тебе сказал?"
  
  С этим он повернулся, пошел по столу учителя и направился к двери, в которой прошли другие чемпионы.
  
  Остальные два чемпиона смотрели на него, когда он вошел.
  
  "Похоже, у нас есть наши чемпионы, - сказал чиновник министерства, сияя.
  
  Он выглядел слишком счастливым, что это совпадение. Гарри задумался на мгновение, если Скримджер получил свое имя в Кубке, будь то месть или публичный трюк.
  
  Было бы странно убивать просто потому, что политик хотел сделать заголовки.
  
  "Он слишком молод, - грубо сказал Крум.
  
  Начальник министерства пожал плечами. "Его имя вышло из чашки ... похоже, у нас нет выбора".
  
  "Я несовершеннолетний, - сказал Гарри. "Разве это не отменяет мой выбор?"
  
  "Кубок предшествует возрасту, - сказал чиновник. "Это было сделано только в этом году как формальность. Никто не думал, что кто-то такой же молодой, как и вы, окажется достойным, хотя мы не должны были удивляться".
  
  "Нет, не стоит", сухо сказал Гарри. Учитывая, что он рассказывал всем точно, что за последний месяц не было никого во всей Шотландии, который был удивлен.
  
  "Это кажется нерегулярным, - сказала мадам Максин, вбежав в комнату.
  
  За ней последовали Дамблдор, Каркарофф, Снейп и Муди. Они, видимо, уже спорили.
  
  "Если Хогвартс хочет поставить себя в невыгодное положение, если ребенок будет соревноваться, кровь будет на их руках, я доволен". Директор Дурмстранга, казалось, почти злился.
  
  Мадам Максин, похоже, была обеспокоена. "Это не кажется справедливым, и это не кажется безопасным".
  
  "Я слышал о мистере Поттере, - сказала Флер. "Разве он не тот, кто убил тролля в первый год своего существования и сражался сотней дементоров только в прошлом году?"
  
  Видимо, его легенда начала распространяться за пределами страны. Гарри боролся с желанием нахмуриться в Флер. Он пытался выйти из конкурса, а не оставаться.
  
  "Возможно, было бы лучше, если бы мы выбрали кого-то другого, - сказала мадам Максин. "Независимо от того, насколько он способен, он не будет соответствовать взрослым волшебникам".
  
  Начальник министерства вышел вперед. "Чашка вышла, и она не перевернется до следующей церемонии. Выбор сделан".
  
  Три директора молчали на мгновение, прежде чем кивнуть головами.
  
  "Кто считал, что магически обязательный контракт был хорошей идеей для такого рода вещей?" - спросил Гарри. "И что произойдет, если я просто скажу нет?"
  
  Представитель министерства наклонился вперед и прошептал ему на ухо.
  
  Гарри почувствовал, как у него кончилась кровь. Он не был уверен, что это последует за ним через сброс. Черт ... он был в ловушке.
  
  "Так что же нам делать?" он спросил. "Убить дракона?"
  
  Руководители взглянули друг на друга, придавая друг другу значительную внешность, что Гарри не нужно было лексилименов интерпретировать.
  
  Дракон, вероятно, будет участвовать в одной из задач.
  
  "Часть того, что тестируется, - это ваша способность думать на ногах", - сказал Дамблдор. "Таким образом, вам не будет позволено знать, что это такое. Первая задача состоится двадцать четвертой ночью перед судейской коллегией. Перед вами стоит первый вызов, вооруженный только вашими жезлами".
  
  Он посмотрел на Гарри. "Другое ... оборудование не будет разрешено".
  
  Гарри предположил, что он говорит о Перуанском пороге темноты. Некоторое время он не использовал их, но он продолжался бесконечно. Он не сможет использовать туфли для ходьбы на стене или любые другие гаджеты Уизли, чтобы помочь ему преодолеть проблемы.
  
  Он нахмурился. То, что он носил с собой, было частью того, что поддерживало его жизнь. Без них он почувствовал бы себя голым и беззащитным.
  
  "Хорошо, - сказал он. "Но не жди меня играть честно".
  
  Партия была в самом разгаре к тому времени, когда Гарри вернулся в подземелья.
  
  Хотя Гарри никогда не мог быть открыто популярен среди своих одноклассников по политическим мотивам, они были вне себя от радости от того, чтобы Слизерин стал чемпионом. Это было лучше, чем победить в Кубке Дома, и было идеальной задачей проникнуть в лица гриффиндорцев.
  
  Никто не мог сказать, что Гарри был ничем, кроме Слизерина. Он не был храбр или дружелюбен, и хотя он много работал над магией, он не любил знания просто ради любви к обучению.
  
  Все же спасение всех от дементоров было замечено.
  
  Гарри не обратил внимания на медленные изменения в отношении людей к нему, потому что он больше беспокоился о своих собственных делах, но контраст с первого года был поразительным.
  
  Когда Гарри вошел в комнату, все уставились на него. Звуки веселья прекратились, и все посмотрели на него почти с выражением сочувствия.
  
  Гриффиндорцы, возможно, подумали, что он каким-то образом сгладил Кубок, но ни один Слизерин, скорее всего, не поверил бы, что он это сделал.
  
  Он пошел прямо в свою комнату.
  
  Когда он начал копаться в своем сундуке, Малфой вошел в комнату позади него.
  
  "Я думал, что ты параноик", - сказал он. "но ты был прав во всем".
  
  "Министерство или Темный Лорд", Гарри сказал: "Неважно, кто меня подставил, я в нем, и я выживу".
  
  "Что у вас там?" - спросил Малфой, оглядываясь через плечо.
  
  Гарри вытащил толстую книгу. На передней части книги была фотография массивного огненного шара.
  
  "Взрывоопасные материалы: классификация, состав и свойства", - прокомментировал Малфой. "Это не похоже на любую книгу, которую я видел в Диагон-Аллее".
  
  "Это не так", - коротко сказал Гарри.
  
  "Почему ты читаешь книгу о том, что взрывается?" - спросил Малфой с беспокойством. Гарри заметил, что он медленно выходит из комнаты.
  
  "Я выясняю, как убить дракона, - сказал Гарри. "Так как они в основном невосприимчивы к магии".
  
  "Это похоже на излишний, - сказал Малфой. Он заколебался. "Ты не собираешься заниматься этим, не так ли?"
  
  У Гарри было ощущение, что если он скажет "да", что Малфой попросит передать номер. Хотя он не особо заботился о том, сделал он это или нет, это означало бы, что его заменил кто-то, кто не понимал правил, как и Малфой.
  
  У Малфоя, по крайней мере, было достойное чувство самосохранения.
  
  "Нет ... Я найду место", - сказал Гарри. Он взглянул на окна. "Наверное, не очень хорошая идея рисковать наводнением всей Слизеринской общежитии и утопить всех".
  
  Еще один унизительный способ, которым Гарри не планировал умереть ... не то, чтобы у него был выбор, если бы кто-то еще это сделал. Однако ему не нужно было ускорять собственную смерть.
  
  У него было три с половиной недели, чтобы узнать, чему он должен учиться. Если бы он этого не сделал, у него были бы проблемы, и ему, возможно, пришлось бы повторить все это, что-то, чего он не хотел.
  
  Найти безопасное место для проведения его экспериментов было труднее, чем он думал. Подземелья были из-за опасности массового наводнения, а места выше были сложнее, потому что их всегда наблюдали.
  
  Гарри, наконец, поселился на Астрономической башне в ночное время, когда класс не состоялся. Он начал красться ночью и используя заклинания для приглушения и трансфигурированные стены, чтобы заблокировать видимый свет от того, что он делал.
  
  Тем не менее, он только осмелился практиковать на незначительных количествах. Если бы он сделал больше, он рискнул убить себя или показать, что он делает с его учителями.
  
  Хотя он тщательно проверял карту каждую ночь, всегда существовал шанс, что учитель увидит что-то через окно, которое они не должны были видеть, или что они будут совершать внезапный обход, когда он не смотрит на карту ,
  
  Несмотря на это, он обнаружил, что ему нужно учиться легче, чем он думал. Преобразование неодушевленных объектов в неодушевленные предметы было намного проще, чем превращение ежей в подушки. Работа с жизнью в любом направлении была очень сложной, но изменение объектов на объект было относительно простым.
  
  Ему пришлось рискнуть ускользнуть от Хогсмида, чтобы встретиться с Сириусом втайне. То, что он хотел трансформировать, он не мог учиться без образца, и он не хотел рисковать перехватом школьной совы.
  
  Сириусу потребовалось три дня, чтобы найти то, что ему нужно, и некоторые из вещей было трудно найти, потому что они использовались для производства метамфетамина и других наркотиков. Взрывной характер материалов также делал их под строгим контролем.
  
  К счастью, Гарри потребовался только небольшой образец всех вещей, которые ему нужны, чтобы узнать, как трансфигурировать больше.
  
  Однако, только с тремя сеансами он все еще боролся. Хуже всего то, что с учетом небольших сумм, которые он был вынужден использовать, не было никакого способа узнать, сколько он мог использовать и по-прежнему быть в безопасности. Если бы он был магглом, он бы боялся потерять руку, но, к счастью, он мог делать все издалека.
  
  Тем не менее, ему пришлось беспокоиться о шрапнеле, и он остро осознавал, насколько опасно то, что он делал.
  
  Когда приближались следующие выходные, Гарри стал все более раздражительным.
  
  Малфой и Уизли снова были у него.
  
  Получив бесконечное наслаждение насмешкой Уизли о том, что Гарри был чемпионом, Малфой, похоже, не знал, когда его отпустить. Он продолжал отрываться от него снова и снова, пока даже Гарри не увидел, что Уизли был готов взорваться.
  
  Гарри наклонился, когда голоса вдруг стали громче и злее; он взял на себя игнорирование обоих мальчиков, поскольку у него не было ничего, что он хотел услышать.
  
  Заклинания пролетели в коридоре, и Гарри быстро уклонился. К сожалению, он услышал крик от Гермионы, которая держала зубы позади него.
  
  К сожалению, большой, ее зубы росли с невероятной скоростью. Выражение на ее лице было ужасным недоверием.
  
  "Кто бросил это?" - спросил Гарри. Голос у него был холодный, и ему потребовалось мгновение, чтобы понять, что его палочка была в его руке.
  
  Оба мальчика посмотрели на него, и они блестели от того, что видели на его лице.
  
  Зубы Гермионы продолжали расти и расти, и ее агитация становилась все более очевидной. Мысль о том, что ей было больно, потому что он нырнул, поднял чувства, которые, как он думал, он оставил позади Криви и Пуси.
  
  Малфой и Уизли отступили.
  
  "Мы ничего не имели в виду, - осторожно сказал Малфой. "Ничто не может быть легко устранено".
  
  Гарри сделал шаг вперед, внезапно иррационально злой. "Я не спрашивал, легко ли это исправить. Я спросил, кто произносит заклинание".
  
  Он не был уверен, что он собирается делать, но что-то внутри него заставляло его хотеть, чтобы кто-то пострадал.
  
  Прежде чем он успел сделать еще один шаг, Гарри почувствовал руку на плече.
  
  "Что тут происходит?" - спросил Снейп.
  
  "Эти двое сражались в зале, и они врезались в Гермиону", - сказал Гарри, не глядя на старшего.
  
  "И почему твоя палочка, мистер Поттер?"
  
  Гарри посмотрел на него. "Они начали это ... Я планировал закончить это".
  
  "Я видел то, что вы считаете завершающим, Поттер, и я подозреваю, что никто не будет доволен тем, что произойдет, если вы это сделаете".
  
  Взгляды на лица всех людей предполагали, что они так думают. Тот факт, что даже Гермиона испугалась, предположила, что Гарри, возможно, выглядел по крайней мере так, как будто он собирался пойти далеко.
  
  - Пятьдесят очков от Гриффиндора, - сказал Снейп. "И Уизли и Малфой я увижу в заключении. Ты, мистер Поттер, пойдешь со мной".
  
  Гермиона закрывала рот, и Гойл задыхался, как рыба из воды.
  
  "Вы идите в крыло больницы".
  
  Снейп привел Гарри в свой кабинет и осторожно закрыл за собой дверь.
  
  "Прости, - сказал Гарри. "Я знаю, что не должен ..."
  
  Снейп посмотрел на него и сказал: "Раньше у вас были неприятные переживания с дементорами".
  
  Гарри моргнул. Это не было отдаленно, что он ожидал от Снейпа, и он не был уверен, что это должно было сделать с тем, что только что произошло.
  
  Через мгновение он кивнул.
  
  "Почувствовали, как они отсасывают каждую маленькую радость от ваших костей, - сказал Снейп. "Нет счастья, света, просто агонии и боли до тех пор, пока они вокруг тебя".
  
  Гарри ничего не сказал, просто смотрел на него.
  
  "Почему вы рискуете отправиться в Азкабан на распутье школьного двора?" - спросил Снейп. "Ты убил раньше, и до сих пор ты всегда с этим справлялся по той или иной причине. Но это?"
  
  Снейп встал рядом с ним, и пальцы Гарри дернулись к его палочке.
  
  "Ты опасен, Поттер, - сказал Снейп. "Министерство соглашается с этим ... даже доволен этим, потому что это означает, что вы - лучшее оружие против Темного Лорда. У этой толерантности есть свои пределы".
  
  Гарри вздрогнул, когда Снейп наклонился к нему.
  
  "Вы - заряженное оружие с триггером для волос, и я могу только надеяться, что вас никто не заботит, поймают в перекрестии".
  
  Гарри моргнул, удивленный тем, что Снейп будет использовать магловскую аналогию.
  
  Снейп отступил назад и сказал: "Три ночи задержания Поттера, на следующей неделе".
  
  Тот факт, что Гарри получил больше ареста, чем Уизли или Малфой, не сильно его беспокоил. Снейп был прав. Он становился все более и более сердитым и раздражительным.
  
  Гарри не мог не чувствовать, что это всего лишь вопрос времени, прежде чем что-то его отпустит.
  
  "Мы должны взвесить вашу палочку, чтобы убедиться, что она работоспособна и в порядке, - сказал Багман.
  
  Гарри вырвался из зелий, изучая антидоты, Гарри был раздражен, особенно, чтобы узнать, что это было для картин. Антидотами был особый фаворит Гарри.
  
  Гарри ласкал палочку. "Я могу заверить вас, что моя палочка очень работоспособна".
  
  Мысль отдавать его кому-либо еще, даже на мгновение, мгновенно помогла ему. Ему нужно было начать думать о переноске палочки, на случай, если он когда-нибудь разоружится. Он делал некоторый прогресс с невообразимыми версиями некоторых заклинаний, но результаты никогда не были такими же удовлетворительными, как хотелось бы.
  
  Женщина рядом с ним трепетала. "Такой озорной мальчик. Могу я процитировать тебя на этом?"
  
  Гарри пожал плечами. "Кто ты?"
  
  "Я Рита Скитер, с ежедневным пророком, я делаю статью о мероприятии, и я бы хотел провести с тобой интервью. Из того, что я видел, ты не чужд интервью".
  
  "Я не уверен, что смогу сделать справедливость в деле, - сказал Гарри.
  
  Он был недоволен Скримджером, но известие о том, как это был весь сюжет Волан-де-Морта, заставил бы его казаться кривошипом. Без каких-либо доказательств он мог бы также обвинить министерство.
  
  "Я уверен, что мы сможем что-то сделать", - сказал Скетер, улыбаясь. Она не доходила до ее глаз. "Могу ли я быстро взять интервью у него?"
  
  Багман кивнул.
  
  Прежде чем Гарри смог протестовать, он оказался в шкафу для метлы. Он мог бы отстраниться, попытался сражаться, но он знал, что у прессы есть силы, которые даже палочки не могли победить. Нападение на члена прессы было бы равносильно самоубийству, и, к счастью, он сбросился после того, как это произошло, и он застрял бы с ним.
  
  Подняв табуретку, она сказала: "Не возражаешь, если я использую курьерскую цитату? Это позволит мне расспрашивать тебя ..."
  
  "Я бы предпочел, чтобы вы этого не сделали", - сказал Гарри. "Эти вещи не особенно точны, и я бы хотел, чтобы на публике было написано то, что я сказал, вместо того, что я не сказал".
  
  Другой репортер использовал быструю цитату; после того, как Гарри увидел, что писал перо, он заставил его написать его старомодным способом.
  
  Падение администрации Фаджа доказало его правоту.
  
  Она нахмурилась. "Большинство людей не так придирчивы".
  
  Гарри пожал плечами. "Я поставил на карту больше, чем большинство людей".
  
  Вытащив блокнот и перо, она спросила: "Что ты говоришь людям, которые считают, что ты следующий Темный Лорд?"
  
  Гарри неприятно улыбнулся и сказал: "Я говорю, давайте беспокоиться об одном темном лорде за раз. Не похоже, чтобы у меня было много следующего".
  
  "Люди обеспокоены тем, что ваши одноклассники ... ненадежны после инцидента с дементорами".
  
  "Ты имеешь в виду, где я их спас?" - спросил Гарри. "Популярность мимолетная, я как и любой другой студент, у меня есть друзья, но у меня тоже есть враги".
  
  "Больше, чем большинство", сказал Скитер. Она наклонилась вперед. "Как вы думаете, ваше имя в Кубке?"
  
  Гарри посмотрел ей в глаза и сказал: "Я не знаю, но когда узнаю, я заставлю их пожалеть об этом".
  
  "Угроза, мистер Поттер?"
  
  "Обещание."
  
  
  
  
  разъяренный
  
  
  "Разве это не глупо делать угрозы?"
  
  Гарри скоро рассмеялся. "Что они собираются делать, убить меня?"
  
  Рита Скитер на мгновение уставилась на него. "Слухи о щедрости на голове никогда не были окончательно доказаны".
  
  "Просто слухов достаточно, не так ли?" - спросил Гарри.
  
  Если бы достаточно людей считали, что есть щедрость, тогда идиоторы и позеры выйдут за него из дерева. Тот факт, что это не было доказано, затрудняет для авроров его отслеживание.
  
  "Слухи могут быть достаточно сильными, - говорит Рита Скитер. "Как и слухи о том, что вы намного сильнее, чем мальчик, ваш возраст должен быть ... некоторые люди говорят, что последний мальчик такой же талантливый, как и вы сами, знаете ли, кто сам".
  
  "Пророчества имеют способ воплощения в жизнь", - сказал Гарри. Он ухмыльнулся. "Если я буду сражаться с Волдемортом как равным, тогда я должен стать его равным".
  
  "Что вы будете делать, если выиграете?"
  
  Гарри уставился на нее. Он не слишком много думал о том, что произойдет потом, потому что ему казалось, что он будет сглаживать себя.
  
  "Что говорят американские звезды спорта? Я пойду в Диснейленд?"
  
  Рита Скитер ухмыльнулась.
  
  "Я мог бы придумать новый продукт для ухода за волосами ... соревнуйся с Локхартом, когда он выберется из Азкабана ... может быть, присоединиться к рок-н-ролльной группе".
  
  "Вы можете играть в?"
  
  " Нет ... но когда это когда-нибудь останавливало кого-нибудь?" Гарри усмехнулся. "Возможно, я начну думать о политике".
  
  Рита Скитер внезапно села, ее прежняя игривость исчезла. "У вас будет нога, учитывая, что вы популярны среди своих одноклассников".
  
  "Я шутил, - сказал Гарри. "Я бы не пошел в политику, если бы не было чего-то, что я очень хотел изменить".
  
  "Как вы относитесь к нынешним политикам администрации?"
  
  Она наклонилась вперед, и Гарри понял, что находится в опасном положении. Как сердитый, как он был в Скримджере, он был, по крайней мере, поверхностно на стороне Дамблдора. Поскольку места на Wizengamot открываются из-за убийства, Wizengamot будет тем, кто назначит преемника, чтобы заполнить свой срок до следующих выборов.
  
  С открытыми сиденьями нынешний баланс сил упал в сторону чистокровных людей, которые, несомненно, назначили бы кого-то, на кого Гарри вообще не интересовался. Он тщательно объяснил ему политику своими слизеринскими контактами, и как только он действительно слушал.
  
  Он должен был быть осторожным в том, что он сказал.
  
  Когда он открыл рот, дверь внезапно открылась. Взбешенный взгляд Скримджера стоял снаружи с Дамблдором позади него.
  
  Учитывая, что Гарри сверг своего предшественника после посещения репортера, Гарри мог понять его беспокойство.
  
  "Пришло время взвешивать палочку", - сказал он коротко. "Фотографы ждут".
  
  Гарри кивнул, благодарный на этот раз, чтобы увидеть этого человека.
  
  Скримджер схватил его и оттолкнул. "Что ты ей сказал?"
  
  "Надеюсь, ничего страшного на выборах, - сказал Гарри. "Но тебе лучше уберечь меня от нее, если хочешь, чтобы все прошло гладко".
  
  Последнее, что ему нужно было, это заставить ее нарисовать его как следующего темного лорда прямо перед выборами.
  
  Она следила за ними, но ничего не сказала, когда они вошли в комнату с другими чемпионами. Они сидели вместе, а четверо судей сидели за приподнятым столом.
  
  "Вот наш последний чемпион", - сказал Скримджер. "Если я могу представить нашего специалиста, г-н Оливандер, мы сможем начать взвешивание палочек".
  
  Гарри наблюдал, как Олливандер испытал волшебную палочку Флер ... которая, по-видимому, содержала волосы Веилы от ее бабушки.
  
  Палочка Крума содержала граб и драконье сердце. Ничего из этого не имело значения; wandlore был узкоспециализированным и эзотерическим искусством, в котором Гарри не интересовался. Его палочка была инструментом и оружием, и пока он делал то, для чего он был предназначен, у него не было проблем с этим.
  
  Гарри, однако, не захотел сдать его, хотя он прикрыл лицо, чтобы выглядеть бесстрастным.
  
  Он обнаружил, что смотрит на палочки всех в комнате, вычисляя шансы. Кто же это палочка выглядел достаточно свободно, чтобы не попасться без участия человека, который, скорее всего, напал на него и где он должен был увернуться.
  
  Когда он закончил вычислять возможности, проверка Олливандера закончилась.
  
  После этого картины мучились; Гарри провел большую часть последних четырех лет, пытаясь избежать фотографов. Несмотря на то, что Пожиратели Смерти теперь знали, как он выглядел, это была трудная привычка ломаться.
  
  Кроме того, Гарри никогда не приходилось сидеть в бесконечных семейных фотографиях, таких как Дадли; его тетя и дядя не интересовались фотографиями. Теперь он понял, почему Дадли его так ненавидел.
  
  Он чувствовал себя неловко и неуверенно, и это было не то, что он привык чувствовать. Он вообще этого не интересовал.
  
  Может быть, он любил бы это как гриффиндор, любил всю славу и признание, но Гарри чувствовал, что он более естественно принадлежал теням. Внимание было опасным.
  
  Статья Скитера написана не так плохо, как он боялся, но это было почти. Она описала его как темную, опасную и с возможными политическими амбициями.
  
  Хуже было то, что она, казалось, была близка, что он и Гермиона встречаются, и что он сделал политическое заявление, датируя магглорожденным, а не чистокровным. Она утверждала, что как слизеринцы все, что у него было, имело смысл.
  
  Он поймал людей, которые смотрели на него, и Гермиона в новом свете, что заставило его почувствовать себя некомфортно. Гермиона была его ближайшим другом, а Невилл был вторым. Все, что делало ее неудобной, было чем-то, что он не мог соблюдать.
  
  У Гермионы были зубы, которые были меньше, чем раньше, и теперь она была заметно красивее, чем в прошлом. Другие мальчики начали замечать, что раздражало его больше, чем он мог признать.
  
  Он задавался вопросом, просто ли они угрожали ей временем. В конце концов, он видел, что случилось с другими парами. Они потратили так много времени на то, чтобы смотреть друг другу в глаза и делать то, что было, что пары сделали одни, что они потеряли время для своих друзей.
  
  Никто не осмеливался дразнить его об этом; Малфой подошел ближе, но остановился, когда увидел выражение Гарри. Однако Гермионе не повезло. Она отказалась рассказать ему, кто ее дразнит, но он видел ее несколько раз, раскрасневшиеся щеки выглядели сердитыми.
  
  Невилл попытался постоять за них, но чем больше он протестовал, тем меньше кто ему верил.
  
  Гарри, наконец, пришлось прибегнуть к отправке письма Сириусу, который согласился встретиться с ним во время следующего уик-энда в Хогсмиде.
  
  "Ты выглядишь лучше", - сказал Гарри.
  
  Визжащая лачуга не сильно изменилась с тех пор, как в последний раз он был в ней, кроме добавления пыли в течение нескольких лет.
  
  Сириус был одет лучше, чем был, и он заполнял и набирал вес. Он выглядел здоровым и загорелым, ничем не похожим на растрепанную раковину человека, которого он видел, когда Гарри впервые увидел его.
  
  "Я делаю важные вещи для Дамблдора, - сказал Сириус. "Мы находимся на грани чего-то большого ... очень большого".
  
  Гарри вопросительно уставился на него, но Сириус покачал головой.
  
  "Это совершенно секретно. Не обижайтесь, но кто-то может вырвать его прямо из головы, если вы не будете осторожны, так что я могу только сказать вам".
  
  "Что ты можешь мне сказать?" - спросил Гарри.
  
  "Директор Дурмстранга - бывший пожиратель смерти, - сказал Сириус. "Он был захвачен министерством, но был освобожден после того, как назвал множество имен. Многие из них поехали в Азкабан из-за него и думали, что он не особенно популярен в этих кругах".
  
  "Я удивлен, что он еще жив".
  
  "Вероятно, потому, что никто не знает, где на самом деле находится Дурмстранг, возможно, поэтому он и взял на себя эту работу. Ему нужно, чтобы этот чемпионат TriWizard был довольно неудачным, чтобы так скрыться".
  
  "Поэтому я, возможно, не единственный, кого Волдеморт убивает", - сказал Гарри. "Большой."
  
  Быть случайно убитым было так же болезненно, как быть намеренно убитым. Быть пойманным в середине войны между двумя сторонами звучало очень похоже на всю его жизнь.
  
  "Также есть вероятность, что он заключил сделку с группой, чтобы вытащить их из-за спины. Возможно, поэтому он здесь, чтобы бросить гаечный ключ в своих работах".
  
  "Мы посмотрим, как он судит меня", - сказал Гарри. "Я почти уверен, что Волдеморт хочет, чтобы я выиграл это, поэтому, если он оценит меня высоко, он, вероятно, будет работать с ним. Если он оценит меня низко, чтобы дать своему чемпионам больше шансов на победу, тогда, вероятно, нет".
  
  "В любом случае, следите, - сказал Сириус. "Он не тот, кого вы хотите пересечь. Вы не становитесь директором какой-либо магической школы, будучи слабым".
  
  Гарри кивнул.
  
  "Я смог узнать только о первой задаче, - сказал Сириус. "Безопасность довольно плотная вокруг других, потому что они не хотят, чтобы репортеры разрушали зрелище".
  
  "Это драконы, верно?" - спросил Гарри.
  
  Сириус уставился на него, затем кивнул. "Как ты узнал?"
  
  "Я просто подумал о том, что самое страшное, что я мог себе представить, чтобы зрители могли смотреть, и я спросил их". Гарри сказал. "Дамблдор хорош с лицом в покер, но другие нет".
  
  Василиски, по меньшей мере, сделают плохой опыт просмотра, а каратэры напали на судей на последнем мероприятии. Драконы казались близкими третьим.
  
  "Я не могу поверить, что они хотят, чтобы мы убивали драконов перед зрителями, - сказал Гарри. "Это кажется немного кровожадным, даже для министерства".
  
  Сириус пожал плечами. "Я не знаю точно, что они планируют, но у меня есть несколько идей о том, как подойти к нему".
  
  "Наверное, я не надеюсь, что я взорву половину стадиона, - сказал Гарри.
  
  "Об этом, - сказал Сириус. "Вы привезли карту?"
  
  Гарри кивнул и вытащил его, открыв его. Он мог видеть директоров школы в кабинете Дамблдора. Муди был со Снейпом в подземельях.
  
  Он внимательно изучал любые имена, которые он не знал. Он начал делать это в ночь церемонии кубка, и он продолжал делать это на спорадической основе. Последнее, что ему нужно было, - это перерезать горло одним из носильщиков, которые несли чашку, а потом никогда не уходили.
  
  "Там есть специальная комната, которую мы не нашли до последнего года в школе", - сказал Сириус. "Давно после того, как Карта была сделана. У вас возникли проблемы с поиском места для практики?"
  
  Гарри кивнул.
  
  "Эта комната может быть всем, что вы пожелаете, если вы знаете, как ее открыть".
  
  Это может оказаться очень полезным. Гарри почти дважды поймал его во время своих экспериментов на Астрономической башне, когда-то на шестой год, чтобы насладиться романтическим временем вместе.
  
  Тот факт, что ни один из других чемпионов не удивился объявлению, что драконы предположили, что кто-то обманывает.
  
  С другой стороны, только необходимость пройти мимо дракона, чтобы получить золотое яйцо, означало, что половина его стратегий внезапно оказалась бесполезной. Последнее, что кто-то хотел бы видеть, - это убить дракона перед толпой тысяч.
  
  Гарри протянул руку к сумке и поморщился. Это соответствует его удаче; он получил венгерский Хорнтейл, самый злобный из трех драконов.
  
  Крум с симпатией посмотрел на него.
  
  После этого он просто ждал и слушал рев толпы, когда Крум вышел и сделал все, что он делал, чтобы разобраться с драконом.
  
  Было обнадеживающе, что он не слышал криков ужаса. Гарри был уверен, что если все пошло не так, он сможет услышать это задолго до того, как кто-нибудь придет сообщить им.
  
  Пятнадцать минут казались вечностью, когда толпа взревела, а затем задохнулась снова и снова. Гарри все время ждал криков ужаса, которые никогда не возникали.
  
  Увлеченный хлопанье, который, наконец, закончился, был огромным облегчением.
  
  Флер сидела поперек от него все время, вздрагивая каждый раз, когда толпа ахнула. Она была бледной и дрожащей, но когда ее называли, она стояла, высоко подняв голову, и она вышла на свет.
  
  Тот факт, что она заняла всего десять минут, вероятно, имела какое-то отношение к тому факту, что ее дракон был легче, чем у Крума. Возможно, это было из-за любой стратегии, которую она использовала.
  
  Наконец раздались аплодисменты, а затем забил.
  
  Наконец пришла очередь Гарри. Когда он стоял, его ноги ощущались как желе. Он знал, что значит умереть, но он не знал, что значит сжигать живые или жевать и глотать. Он не особенно ожидал узнать что-то.
  
  Выйдя на арену, Гарри увидел, как на него смотрели сотни лиц. Тот факт, что любой из них мог планировать напасть на него, когда он был занят драконом, произошел с ним, но факт в том, что он ничего не мог с этим поделать. Планирование только взяло его до сих пор, и после этого вам пришлось иметь дело с ситуацией по мере ее изменения.
  
  Более важным был дракон, который был больше, чем он думал. Он выглядел сердитым; он вытирал землю когтями и смотрел на него своими желтыми глазами.
  
  Он думал, что он защищает свои яйца, что делает его гораздо более опасным, чем обычно. Тот факт, что он обычно был убийцей-волшебником, не был обнадеживающим.
  
  Гарри прищурился, надеясь хорошо посмотреть на яйцо. Он не мог этого видеть, потому что дракон лежал слишком низко над яйцами, вытянув крылья.
  
  Он должен был заставить дракона двигаться, если его основной план будет успешным.
  
  Гарри вытащил палочку, и Гарри глубоко вздохнул. Он практиковал обаяние, которое он собирался использовать почти постоянно, так как Сириус научил его делать это. Это не помогло Адриану против тролля, но, похоже, он поступил бы лучше для него.
  
  "АВИС", - закричал Гарри.
  
  За звуком небольшого взрыва последовал поток птиц, летящих из его палочки. Это была передовая трансфигурация, которая была в основном бесполезной в реальной битве, но то, с чем столкнулся Гарри, не было настоящей битвой. Он столкнулся с зверем, который был прикован цепью, и он был вне диапазона его дыхания.
  
  Птицы начали стекаться вокруг него.
  
  "АВИС, - снова сказал Гарри. Еще один взрыв и еще одна стая птиц.
  
  Снова и снова он произносил заклинание, стадо вокруг него росло и росло, чтобы стать действительно массивным. Вскоре он заполнил половину арены, которая была вне диапазона дракона.
  
  Дракон выглядел так, словно все больше и больше волновался.
  
  Наконец, чувствуя, что у него достаточно, Гарри махнул рукой, и массивный рой вылетел на дракона. Он кричал и дул в огонь, но рой просто расстался перед потоком взрывной смерти.
  
  Птицы текли, как рыба-рыба, подчиняясь воле Гарри. Они полетели в глаза дракона, и он снова закричал, когда они клевали и клевали.
  
  Они не могли нанести никакого вреда, если они не оказали прямого воздействия на глаза, но стадо отлично справлялось с волнением дракона, который выглядел все более и более расстроенным.
  
  Он поднялся на задние лапы, чтобы схватить его лицо.
  
  Гарри увидел, как толпа уставилась на него. Он не сдвинулся ни на один дюйм от своего первоначального положения. Он не собирался приближаться к делу, чем должен был.
  
  Наконец он увидел свой шанс; блеск золота в ее гнезде, когда она отошла от него.
  
  "ACCIO EGG!" он крикнул.
  
  Через мгновение золотой шар опустился в воздух, чтобы вбить ему в руку.
  
  Толпа долго молчала, словно ошеломленная тем, что казалось Гарри совершенно очевидным. Не нужно было действительно пройти мимо дракона. Все, что нужно было, - это приобрести яйцо.
  
  Он рассеял птиц волной его рук, и они взлетели в небо, рассеиваясь во все стороны.
  
  Толпа начала хлопать вежливо, поскольку они поняли, что он фактически выполнил задание, которое ему назначили. Многие из них выглядели разочарованными. Вероятно, это было не зрелище, на которое они надеялись, но это было эффективно.
  
  Победа в турнире не имела для Гарри никакого интереса, как просто пройти через это. Он не хотел бы выигрывать, кроме того, что он подозревал, что именно этого и требовал Волдеморт. Тот факт, что он когда-то мечтал, просто означал, что его подсознание говорит ему то, что он уже знал.
  
  Гарри увидел, как Скримджер нахмурился. Очевидно, он надеялся на что-то более яркое из "Мальчика-Который". В конце концов, основной целью турнира было развлечение и отвлечение от неудач министерства.
  
  Пошевелившись, Гарри поднял яйцо, чтобы толпа увидела, и он услышал, как люди восхищаются.
  
  К сожалению, это было не единственное, что он услышал. Хорнтейл смотрел на него и на дракона в руке. Он завопил свой гнев и вызов; насколько он был обеспокоен, он украл у него яйцо.
  
  Птицы уже разозлили его; теперь он бросился вперед, цепи держали его скрипучим, когда он изо всех сил пытался освободиться, чтобы напасть на него.
  
  Гарри услышал крики от аудитории, и он понял, что сейчас, вероятно, самое время уйти.
  
  Он повернулся, чтобы вернуться в палатки, но он услышал, как позади него раздался металлический металл, и он повернулся, чтобы увидеть драконский рев с триумфом.
  
  Он был свободен, и он заряжал его, выглядя внезапно намного больше, чем это было на всем протяжении стадиона.
  
  Гарри внезапно подумал, что следующий план, требующий взрыва дракона, вероятно, не был самым ярким, что он когда-либо пробовал.
  
  Черт.
  
  
  
  
  
  
  
  Было уже слишком поздно.
  
  Дракон заряжался к нему, и, хотя Гарри видел, как охотники за драконами преследуют его, у них не было времени, чтобы что-либо сделать.
  
  Запуск в палатку не сделал бы ничего, кроме как подвергнуть опасности персонал внутри. Если бы он мог подняться на трибуны, там были защиты, которые были предназначены для того, чтобы держать аудиторию в безопасности. Никто не хотел повторения катастрофы с последнего турнира.
  
  Тем не менее, те же самые защиты, которые удержали бы у него дракона, также не позволяли ему встать на трибуны, не покидая стадиона и не появляясь сзади. Это могло бы рисковать побегом дракона и атаковать любых отставших, которые на самом деле не были на стадионе.
  
  Независимо от того, что случилось, ему пришлось немного подвинуться. Если бы он не сделал этого, дракон подтолкнул бы его в угол, а затем либо сжег его до смерти, либо съел бы его.
  
  Надеясь, что это отвлечет дракона, Гарри бросил золотое яйцо. Это не остановило дракона вообще; если что-то это только, казалось, еще больше разгневало его.
  
  "ACCIO BROOM!" - закричал Гарри.
  
  Это не имело значения, чья метла или откуда она пришла до тех пор, пока она доходила до него.
  
  К сожалению, для достижения метлой потребуется время; времени у него не было. Гарри посмотрел на дракона, когда он подошел к нему, а затем махнул палочкой.
  
  "ACENDIO!"
  
  Заклинание послало его мчаться прямо в воздух, даже когда дракон набросился на то место, где он был. Гарри указал на свою палочку вниз и закричал: "АРОМНЫЙ МОМЕНТ!"
  
  Он начал плавать, а не падать, хотя, когда он плыл к челюстям сердитого дракона, который прыгал, чтобы съесть его, это было не очень удобно.
  
  "Bombarda!" - закричал он, указывая палочкой на раскрытый рот дракона внизу.
  
  У него внезапно появилось странное выражение лица, когда луч света опустился на горло. Через мгновение раздался приглушенный взрыв.
  
  Дракон отступил назад, судорожно кашляя, когда Гарри продолжал плавать вниз.
  
  Наконец он увидел метлу. Как только дракон оправился, Гарри схватил метлу, летящую к нему.
  
  Дракон оправился быстрее, чем Гарри нашел удобный, и он уже расправил крылья, готовые прийти за ним.
  
  Гарри бросил заклинание Конъюнктивит, ударив одним из его глаз, но это только разозлило его больше. Он прилетел к нему, и, когда он пытался ударить другим глазом, он двигал головой, из-за чего ему стало тяжелее ударить.
  
  Прижав метлу, когда над ним вспыхнула огненная огнь, Гарри решил, что он потратил больше времени на полеты. Это все, что он мог сделать сейчас, чтобы избежать дракона, и даже когда он бросает пламя, замерзающее очарование на себя и его метлу.
  
  Как раз вовремя; огонь омыл его, и он почувствовал, как его кожа покалывает. Огонь щекотал, и он почувствовал нехарактерное желание смеяться.
  
  Увидев, что огонь не повлиял на него, дракон удвоил свои усилия, теперь пролетел быстрее. Хотя Гарри был более подвижен, дракон был быстрее старой школьной метлы, и он знал, что у него мало времени.
  
  Ниже он увидел, как Дамблдор изо всех сил пытается выбраться из толпы, которая необъяснимо начала паниковать. Его раздавили в толпе, что, вероятно, привело к тому, что отряды анти-аппаратуры были более сложными, чем следовало бы.
  
  Это становилось все ближе, и волшебники внизу боролись за поддержание порядка. У Гарри не было выбора.
  
  Он вытащил небольшое количество арахисового масла, которое он украл с завтрака, и вскочил в конфету, которую Невилл предоставил ему. Вытащив его, он бросил на него заклинание пламени, прежде чем он бросил его за спину, одновременно щелкая палочкой.
  
  Это было бы ужасно, верхом на своей палочке, не используя ни одной руки, но призрак смерти, быстро приближающийся за ним с открытой косой, делал это тривиальным соображением.
  
  Арахисное масло пролетел прямо и верно, во главе с заклинанием Гарри. Он приземлился в горло дракона. Дракон не выглядел так, как будто он даже заметил.
  
  "GEMINIO!" - закричал он.
  
  Проклятие geminio было заклинанием, предназначенным для того, чтобы объекты экспонировались экспоненциально. Он использовался в хранилищах некоторых волшебников, чтобы развратить воров под тиражированным весом тех вещей, которые они пытались украсть.
  
  До тех пор, пока что-то продолжало касаться живого существа, оно продолжало воспроизводиться в пределах силы заклинателя.
  
  Толстое арахисовое масло, прилипшее к губам дракона, начало повторяться, удваиваясь по размеру, а затем снова удваивалось.
  
  Гарри уклонился от дракона, спустившись прямо к земле в прыжке. Он сможет подтянуться легче, чем дракон.
  
  Он нырял за ним, очевидно, сбиваясь с пути, чтобы догнать его и подтянуть, прежде чем он врезался в землю. Драконы были приличными летчиками, и этот был лучше, чем у большинства.
  
  Гарри поморщился, когда он щелкнул его, это клыки всего в трех футах от задней части его метлы. Он был уже мертв, но просто не знал этого, но даже мертвая змея все еще могла убить.
  
  Он уклонился вправо, но это не имело большого значения. Теперь у дракона была его мера, и когда они подошли к земле, Гарри понял, что ему нужно подтянуться.
  
  "Bombarda!" - закричал он, указывая палочкой на лицо дракона.
  
  Взрыв, похоже, не наносил большого ущерба, но дыма, который он создал, было достаточно для того, чтобы Гарри скользнул под ним и сзади.
  
  Дракон должен был прийти еще раз, купив Гарри передышку. Смерть дракона длилась дольше, чем думал Гарри, и его единственным вариантом было продолжать покупать время, пока оно не закончилось.
  
  Дыхательная комната с несколькими моментами была всем, что у него было бы.
  
  "FUMOS!" Гарри бросил, и из его палочки появился взрыв дыма.
  
  "FUMOS, FUMOS, FUMOS!"
  
  Огромное облако дыма внезапно окружило его, заслонив его взгляд на землю внизу. Это было опасное заклинание, потому что, хотя дракону стало труднее видеть его, ему было бы труднее увидеть его.
  
  Ему потребовалось мгновение, чтобы бросить сверхчувственный шарм на себя. Он слышал звук крыльев дракона снизу и звуки его дыхания, которое начинало звучать немного напряженно. Дракон делал взломанный, фегматический звук глубоко в горле.
  
  Это было бы недолго, но Гарри пришлось выжить до тех пор.
  
  Он нырнул к самому краю облака, и когда дракон влетел в него, он бросился из толпы, ныряя на землю.
  
  Крики толпы заставили его вздохнуть и хотят держать голову. Вместо этого он отверг очарование. Но было слишком поздно. Дракон услышал толпу, и он шел за ним.
  
  Он голубь, но так же внезапно он начал взломать сильнее. Это все тело начало поглощаться спазмами, и оно врезалось в землю, а не тянуло вовремя.
  
  Недостаточно ударов по земле, чтобы сделать больше, чем оглушить ее; драконы действительно были тяжело бронированы.
  
  Однако он не встал.
  
  Он изо всех сил пытался дышать, когда арахисовое масло во рту продолжало удваиваться в размерах снова и снова. Арахисовое масло заполняло его воздушные проходы, и Гарри мог видеть, как кто-то из носа.
  
  Гарри продолжал плавать над ним на метле, когда существо удушало.
  
  Умерло больше времени, чем он думал.
  
  К тому времени, когда Дамблдор и укротители драконов достигли дракона, он был мертв. Гарри позволил своей метле упасть на землю.
  
  "Что ты сделал, мой мальчик?" - спросил Дамблдор.
  
  Толпа наконец остановилась, и люди стояли на трибунах. Они смотрели на сцену в ошеломленной тишине.
  
  Гарри решил, что у него всегда будет выход из толпы; после того, как в последний раз он знал, что это хороший способ убить.
  
  "Я продолжал кормить его, пока он не задохнулся", - сказал Гарри. "У меня не было выбора".
  
  После этого не было ничего, что можно было бы сказать, кроме того, что ждать судей. Убийство дракона явно не было частью проблемы. Однако Гарри выполнил задание, как его задали.
  
  Гарри слышал, как Каркаров утверждает, что эта задача официально не закончена, пока Гарри не покинул поле. Как только дракон напал на него в воздухе, задача продолжалась.
  
  Судьи спорили, и Гарри внезапно подумал, что директорам нечестно судить своих учеников.
  
  Наконец, обсуждения были сделаны. Мадам Максин подняла палочку, и число шесть появилось в воздухе.
  
  Каркаров дал ему двое, что, вероятно, означало, что он не был в лагере Волдеморта, хотя Гарри все еще не мог быть уверен.
  
  Багман дал ему восемь.
  
  В общем, Гарри занял второе место, что было достойным показанием, учитывая катастрофу, которая произошла.
  
  Часть его чувствовала себя немного обиженной, что они обвинили его в убийстве дракона. Это была их ответственность за то, что у вас недостаточно цепей.
  
  Он бы поспорил, действительно ли он заботился о победе. Это просто раздражало его, чтобы его наказали за то, что он не мог помочь.
  
  Сириус подбежал к нему; Гарри не видел его на трибуне, хотя он знал, что будет там. Он был бледен, и кровь текла по его лицу. Видимо, он попытался выбраться из толпы, чтобы помочь Гарри, и ему было тяжело.
  
  "Я никогда не хотел, чтобы моя анимагусная форма была птицей, а не собакой до сегодняшнего дня", - сказал он. "С тобой все впорядке?"
  
  Гарри слабо усмехнулся. "Похоже, я вышел из этого лучше, чем ты".
  
  "Должен быть какой-то способ вытащить тебя из этого, - сказал Сириус. "Если это была первая задача, какова будет вторая?"
  
  Гарри вздрогнул.
  
  Он не был уверен, что сломанная цепь была вызвана саботажем или некомпетентностью, но он надеялся, что кого-то уволили. Учитывая, что он видел Риту Скитер в аудитории, похоже, что она выиграла в лотерею, он подозревал, что это произойдет скорее раньше, чем позже.
  
  В конце концов, хорошо организованный Турнир был в интересах министерства, а фиаско - нет. У Гарри была мимолетная мысль, размышляя над тем, должен ли план Волдеморта заставить министерство выглядеть некомпетентным, как способ раскачивания голосов по новым кандидатам.
  
  Багман призвал всех чемпионов собраться.
  
  "Это было немного больше волнения, чем мы все ожидали", - сказал он, усмехнувшись.
  
  Остальные два чемпиона были бледны; видимо, они стали смотреть на его конкурс, закончив свое дело. Флер смотрела на него по-другому; она всегда смотрела на него как на ребенка, и она была открыта. Теперь и она, и Крум смотрели на него с большим уважением.
  
  "Следующая задача не будет до 24 февраля. Мы не оставим вас такими же невежественными, как мы это делали в этот раз, но нам тоже будет нелегко. Если вы посмотрите на яйца, которые мы вам дали Посмотрим, что у них есть шарнир на них. Откройте их и интерпретируйте сообщение внутри, и это даст вам ключ к следующей задаче ".
  
  У него было три месяца, прежде чем он должен был заняться второй задачей. Он почувствовал облегчение. У него было время подготовиться, чтобы стать быстрее и лучше. Тело дракона позади него доказало, что он становился все сильнее и лучше, но Волдеморт был более опасен, чем любой дракон.
  
  Выяснить кричащее яйцо было труднее, чем он мог подумать. Гарри пробовал каждое заклинание, о котором он мог думать, и другие заклинания, предложенные другими слизеринцами. Кажется, ничего не работало.
  
  Ему не разрешали получать помощь от профессоров, а не то, что это остановило бы его, но никто не интересовался им.
  
  Сириус предположил, что некоторые животные воспринимают вещи иначе, чем люди. Вещи, которые казались высокопоставленными человеку, звучали низко для некоторых животных. Вот почему Гарри сидел с модифицированной версией сверхчувственных очков, в то время как Уизли, Гермиона и Невилл сидели с наушниками, используемыми в Гербологии, для обработки корней мандрагоры.
  
  Они были регулируемыми; близнецы надеялись продать их в качестве способов испытать то, на что это похоже, быть анимагом, без необходимости преодолевать все трудности. Смотрите жизнь как собака! Испытайте чувства земляного червя! Они надеялись получить фактические анимаги для калибровки чувств для их соответствующих типов животных.
  
  До сих пор они концентрировались только на изменении слуха. Они добавили четыре ручки со стороны козырька, и для этого потребовалось больше недели работы.
  
  Гарри поморщился от кричащего вопля яйца. Они были на башне астрономии с разрешения, но он знал, что звук добирается повсюду.
  
  " Нет ... нет ... нет ... подождите , - сказал Гарри. "Это становится немного ближе. Ближе ... вот и все!"
  
  Вместо того, чтобы слышать вещи более интенсивно, он должен был на самом деле заглушить и углубить его, наконец, услышал сообщение.
  
  Он повторил стихотворение, которое было произнесено в голосе русалки. Он знал эти голоса, потому что видел их за окнами слизеринских подземелий. Иногда он слышал их голоса.
  
  "Это вызов под озером, - сказал Гарри. "Вероятно, это что-то связано с русалкой".
  
  Возможности обмана были огромны. Первое, что ему нужно было сделать, - это разведка озера и его опасностей. Не было никакой гарантии, что они не добавят позже, но, скорее всего, он знал, что его путь вокруг озера поможет ему.
  
  Кроме того, как он видел из недавних событий, ему действительно нужно было работать на его кардио. В следующий раз, когда он должен был бежать от дракона, вокруг не было бы удобной щетки.
  
  "Кто-нибудь плавает?" он спросил.
  
  Остальные были встревожены.
  
  "Это звучит немного рискованно, - сказала Гермиона.
  
  "Если вы можете найти карту озера, я отпущу вас, но мне нужно будет посмотреть, в чем я вхожу. Лучше идти как группа, потому что тогда мы будем лучше защищены ".
  
  Последнее, что он хотел сделать, это прыгнуть в озеро, не зная возможных рисков.
  
  "Разве ты уже не искал существ, которые в озере?"
  
  "Я не искал, где они, - сказал Гарри. Он заколебался. "Если вы действительно не хотите идти, все в порядке. Я не хочу никому подвергать опасности что-то, что действительно является моей проблемой".
  
  Близнецы Уизли усмехались. "Миссис на подводную миссию по разведке? Мы всегда хотели иметь что-то, чтобы удержать нашего брата, который любит хвастаться изучением гробниц и борьбой с чужими мумиями".
  
  Гарри усмехнулся.
  
  Тело Гарри болело.
  
  Он не понимал, насколько он не в форме, пока он не начал исследовать озеро. Борьба с Гриндилоусом не была особенно сложной, и найти точное местоположение деревни Мермиш было вопросом времени и усилий.
  
  Плавание было самой трудной частью. Гермиона нашла заклинание, чтобы держать их в тепле, говоря, что они догоняют их смерть от холода, прыгающего в озеро в Шотландии в середине зимы.
  
  Гарри подумал, не стоит ли ему видеть, может ли Комната Требований вызвать бассейн. Это было бы более безопасным способом получить необходимое ему упражнение, не будучи увиденным, выходящим в озеро и рискуя быть последовательным.
  
  Их присутствие там все равно расстроило Mermish.
  
  "Шар Юла приближается", - говорила МакГонегалл. "Традиционная часть турнира Triwizard. Это возможность для нас общаться с другими школами".
  
  "Мяч будет с восьми до полуночи в Рождество", продолжила она. "Он открыт только для четвертого и более лет, хотя они могут приглашать молодых партнеров".
  
  Слизеринцы все смотрели друг на друга.
  
  "В отличие от моего собственного Дома, у меня нет оснований подозревать, что вы станете слишком ... энергичным. Я ожидаю, что все будут представлять эту школу в меру своих возможностей".
  
  Она уволила класс, затем сказала: "Мистер Поттер, слово".
  
  Гарри остановился и ждал, пока другие участники класса не выйдут из комнаты. Несмотря на то, что слизеринцы были более сдержанными и сдержанными, чем их коллеги в других домах, он мог ощущать волнение в воздухе. Девушки шептались вместе, как обычно, только в гриффиндорцах.
  
  "Традиционно чемпионы и их партнеры открывают мяч", - сказала МакГонагалл.
  
  Гарри безучастно посмотрел на нее. "Партнеры?"
  
  Была ли какая-то часть конкурса, который он не понял? Он думал, что все дело в том, чтобы они пошли в одиночку.
  
  "Партнеры по танцам", - сказала МакГонагалл.
  
  Если это была шутка, он не оценил это. Поставить его перед всей школой, чтобы унизиться, звучало как-то с первого года, а не сейчас.
  
  "Я не танцую, - категорично сказал Гарри.
  
  "Я видел тебя дуэли", сказала она примитивно. "И я прошу не согласиться".
  
  Это был комплимент от нее; от того, что Гарри знал о ней, она была грозным противником на поле битвы и мастером преображения.
  
  "Я не знаю, как танцевать с девушками, - поправил Гарри.
  
  "Будет возможность учиться", - сказала МакГонагалл. "Но сначала вы должны найти партнера".
  
  " Что ... спросить кого-нибудь?" - негромко спросил Гарри.
  
  " Несомненно ... и это должно быть скоро".
  
  Гарри задавался вопросом, почему он так боялся этого, насколько он был. Он много раз сталкивался с смертью, сражаясь с Пожирателями Смерти и Василисками и драконами. Никто из них, однако, не вызвал такого же беспокойства, как вынужден попросить девочку-подростка танцевать.
  
  
  
  
  
  танец
  
  
  Очевидно, только один человек мог попросить мяч; вопрос состоял в том, имела ли она уже дату. Гарри видел, как некоторые другие мальчики смотрели на нее с тех пор, как она сменила зубы, и он подозревал, что она не пойдет долго, не найдя кого-то.
  
  "Эй, Гермиона, - сказал он, догоняя ее в коридоре. "Могу я с тобой поговорить?"
  
  Он никогда не чувствовал себя неловко, разговаривая с ней раньше; правда, он никогда не чувствовал себя особенно неловко, разговаривая с кем угодно. Оставаться в живых было гораздо важнее, чем беспокоиться о том, что думали люди, и он провел достаточно времени, когда люди смотрели на него сверху вниз, чтобы это не имело значения.
  
  Как-то это произошло, на этот раз.
  
  "Да?"
  
  Гарри посмотрел на нее на мгновение, не в силах говорить. Он огляделся, чтобы посмотреть, слушает ли кто-нибудь еще, но это было не похоже на кого-то.
  
  "У меня есть кое-что, что я хочу вам показать", - сказал он, чувствуя внезапное вдохновение. Он собирался показать ей и Невиллу комнату в течение некоторого времени, и это облегчило бы ее спросить.
  
  " Хорошо? Теперь? " Спросила она.
  
  Он кивнул. Это сделало его немного непростым, насколько легко она последовала за ним. Он читал о зелье Полиджиза и человеческом преображении, и кому-то было бы очень легко заманить ее, чтобы захватить ее.
  
  Она была одним из немногих людей, о которых он заботился; у него не было много друзей, хотя он медленно развивал союзы.
  
  Подняв ее до седьмого этажа, он проверял, чтобы убедиться, чем никто не смотрел, а затем он шагнул перед Комнатой три раза, сосредоточившись.
  
  Она немного ахнула, когда перед ними открылась дверь в комнату. Он указал на нее, чтобы войти, и, как она, дверь исчезла позади него.
  
  "В замке есть бассейн?" - выдохнула она.
  
  Гарри экспериментировал с комнатой, чтобы увидеть пределы того, что она могла сделать. Он обнаружил, что комната ограничена его воображением, и он был ограничен тем, что видел или читал. К счастью, он видел плавательный бассейн перед тем, как Гарри охотился, когда он перебрал заборы, чтобы спрятаться от Дадли и его друзей.
  
  Тот факт, что был загородный дом за бассейном, и синее небо над ними, похоже, не регистрировались. Когда это произошло, она сказала: "Мы покинули Хогвартс?"
  
  Гарри покачал головой. "Это комната. Это может быть все, что вы представляете себе, когда идете перед дверью".
  
  "И ты представлял себе довольно плохо поддерживаемый бассейн?" - скептически спросила Гермиона.
  
  На поверхности был зеленый фильм, но Гарри не был уверен, что это не то, что должно было быть там, или нет.
  
  "Я только один раз видел один бассейн, - извиняющимся тоном сказал Гарри.
  
  Гермиона мгновение уставилась на него и покачала головой. "Покажи мне, как это работает".
  
  Он снова вывел ее на улицу и тренировал ее, как использовать комнату. Она шагнула назад и четвертая три раза, и когда дверь открылась, они вошли в довольно обычную маггловскую спальню. В нем была кровать, письменный стол, две книжные шкафы, тумбочка, доска для объявлений и облицованные стены и стул.
  
  Гермиона уставилась на записки на доске. "Они даже правильно записали".
  
  "Я думаю, он читает ваш разум и использует это, чтобы создать все, что здесь, - сказал Гарри. "Я думаю, что, возможно, мне захочется побывать с Сириусом, чтобы я мог представить себе вещи, которые немного полезнее".
  
  Гермиона села на кровать. "Почему ты показываешь мне это сейчас?"
  
  "Должна ли быть причина?"
  
  "У вас всегда есть причина для всего, что вы делаете. Либо вам нужно, чтобы я что-то делал, либо вы пытаетесь что-то придумать".
  
  Гарри заставил улыбнуться. "Разве я плохой друг?"
  
  "Ты лояльна, - сказала Гермиона. "И я думаю, ты защитишь меня, но ты не самый простой человек, чтобы узнать".
  
  "Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо здесь", - сказал Гарри. "Даже Невилл, и он хорошо меня знает".
  
  Гермиона посмотрела на него. "Чего ты хочешь."
  
  Гарри кашлянул. " Хм ... ты знаешь эту игру Юля ... они заставляют чемпиона делать первый танец".
  
  "Ты хочешь, чтобы я научил тебя танцевать?" - спросила Гермиона. "Я могу это сделать, но я думал, что МакГонагалл собирается учить всех позже".
  
  Гарри покраснел. " Дело не в этом ... на самом деле. Видите ли, дело в том, что мне нужно, чтобы кто-то танцевал, кому-то я могу доверять".
  
  Гермиона долго молчала. "Вы просите меня пойти с вами на танец?"
  
  Она не казалась такой же возбужденной, как он надеялся.
  
  "Да, наверное, я".
  
  "Это не совсем романтическое предложение, не так ли?" спросила она. "Вы знаете, что у меня было несколько мальчиков, готовых меня спросить ... даже Виктор Крум ходил".
  
  "Крам!" Гарри сказал, застыв. "Вы не можете пойти с Крумом! Каркаров - бывший Пожиратель Смерти, и есть шанс, что Крум может работать с ним!"
  
  Гермиона посмотрела на него, и на этот раз на ее лице появилось презрение.
  
  "По крайней мере, Крум не выходил со мной, потому что это удобно", - сказала Гермиона. Она понюхала. "За последние три с половиной года вы не заметили меня однажды как девочка".
  
  "Я не могу себе этого позволить", - сказал Гарри.
  
  Гермиона застыла. "Какие?"
  
  "Я не могу позволить себе заметить тебя как девушку", - сказал он. "Или кто-нибудь действительно".
  
  Молчание, сначала несколько секунд, а затем и дольше. Гермиона уставилась на него и нахмурилась.
  
  "Если ты скажешь, потому что это поставит меня в опасность, я тебя ударил".
  
  "Что? Нет! Просто быть моим другом подвергает вас опасности", - сказал Гарри. "Знакомства со мной могут сделать это немного хуже, но многие люди думают, что мы встречаемся в любом случае".
  
  "Тогда почему ты не замечаешь меня как девушку?"
  
  Гарри уставился на пол. "Потому что я тот, на кого это будет опасно. Вы видели, что это такое, пары. Они влюбляются, и они становятся глупыми. Они не могут думать ни о ком, кроме другого человека".
  
  Он видел, как это случается даже с слизеринцами, которые должны были знать лучше. Они потеряли всякое чувство того, кем они были раньше, и все отдали другому человеку. Это требовало уровня доверия, который оставил их открытыми, чтобы быть ужасно больно, когда оно неизбежно развалилось.
  
  Некоторые из них делали это снова и снова, каждый раз убеждаясь, что в следующий раз все будет иначе.
  
  "Ты - поврежденный человек, - сказала Гермиона.
  
  Это должно было быть очевидно для нее давным-давно, подумал Гарри, даже если она не знала о смерти и сбросах.
  
  Он заставил себя улыбнуться: "Я - поврежденный человек, которому нужен партнер по танцам".
  
  Она покачала головой. "Я хочу лучше, чем быть самым легким выбором. Я по-прежнему твой друг, но я не собираюсь танцевать с тобой".
  
  Вставая, она направилась к двери. Остановившись, она сказала: "Спасибо, что показал мне комнату".
  
  Он остался один в комнате Гермионы Грейнджер, обдумывая природу женщин.
  
  "И почему я должен выходить из такого маленького мальчика, как ты?" - спросила Флер.
  
  Если бы он не смог поехать с Хермионе, он мог бы стрелять в другую цель, за которой следовал каждый мальчик в школе. Он действительно заботился о том, что Гермиона должна была сказать, но он не особо заботился о том, кто еще он взял.
  
  Кроме того, он сделал ставку с Малфоем.
  
  "Потому что я хорош с палочкой?"
  
  Малфой смотрел на них издалека, достаточно близко, чтобы услышать, что говорится, но достаточно далеко, чтобы быть ненавязчивым. Они были в библиотеке, и на этот раз там было не так много других учеников. По какой-то причине Малфой уронил свою книгу, когда Гарри высказал свое мнение, и он выглядел так, как будто пытался не смеяться.
  
  Флер покраснела, что заставило ее выглядеть еще красивее, чем обычно. "Хотя это попытка, что есть много, чтобы восхищаться тем, как вы ... управляете своей палочкой, это не единственное, что нужно искать в танцевальном партнере".
  
  Пожав плечами, Гарри сказал: "Что еще ты хочешь? Я быстрый ученик, я амбициозен, и я иногда смешон".
  
  Большинство людей, считавших Гарри забавным, не понимали, что он совершенно серьезно относится к параноидальным вещам, которые он говорил. Тем не менее, это может быть хорошей точкой продажи.
  
  "Многие красивые мальчики попросили меня потанцевать, - сказала она.
  
  "Кто-нибудь из них знает, как это похоже на дракона?" он спросил. "Я знаю, мы оба чемпионы, и это даст нам много о чем поговорить".
  
  Она оценивающе смотрела на него, прежде чем, наконец, кивнула. "Если ты научишься танцевать, я пойду с тобой".
  
  За ними Малфой постучал по полке книг. Гарри усмехнулся.
  
  Приятная вещь о Флер заключалась в том, что, живя в другой стране, она вряд ли была бы нацелена на Пожирателей Смерти. Все знали бы, что танец просто временный для удобства. Кроме того, как получеловек, она была бы в списке тех, кого ненавидел Пожиратель Смерти, и поэтому ей не было бы хуже для танцев с ним.
  
  Последнее, чего он хотел, - танцевать с кем-то, а затем найти их мертвыми на следующий день. Эгоистично было его спросить Гермиону в первую очередь. Это было намного лучше.
  
  Кроме того, Флер чувствовал запах удивительно красивым.
  
  Комната Требований оказалась полезной больше, чем ожидал Гарри.
  
  Танцы с МакГонагалл были неловкими и не были особенно образовательными, особенно учитывая, что учителя, казалось, думали, что одной сессии будет достаточно, чтобы научить их всему, что они знали, чтобы представлять школу.
  
  К счастью, Невилл оказался опытным танцором, и еще лучше, у него были воспоминания о бальных залах, которые комната могла использовать для создания мест для танцев. По-видимому, его бабушка сказала ему, что на танцполе были сделаны альянсы, а с волшебным миром под постоянной угрозой ему, возможно, понадобится союзничество.
  
  Она извлекла уроки из молодого возраста, уроки, которые он более чем рад поделиться.
  
  Танцы с Невиллом были почти такими же неудобными, как и танцы с МакГонагалл, но, по крайней мере, это не было перед судящими глазами всех его одноклассников.
  
  Это было странно; обычно Гарри все равно, о чем люди думали о нем. Он был достаточно наглухо и встретил достаточно негатив от людей, которые он готов был противостоять кому угодно. Однако он был уверен в своих навыках в большинстве областей своей жизни. Положите его перед Пожирателем Смерти или бушующим василиском, и он знал, что делать.
  
  Это, однако, оставило его неуверенным, и он ненавидел это чувство. Что Флер подумает о нем? Что Гермиона подумает о том, что он танцует с Флер? Он обнаружил, что беспокоился об этих вещах, и это отвлекало его от действительно важных дел того, кто планировал его убить.
  
  К всему было добавление стресса в изучении того, что Добби работал в Хогвартсе в течение нескольких месяцев. Хотя Гарри, как правило, нравился "Эльфийским домам" вообще, он все еще помнил, что его ударили блудгером, и он считал, что дом-эльф более чем нестабилен.
  
  Домашний эльф даже взял на себя джемпер со слизеринским гребнем; Гарри подозревал, что это было в его честь, хотя возможно, что он просто заставил кого-то сжать некоторые существовавшие ранее одежды.
  
  Несмотря на то, что он был легким на ногах, танцы просто не были естественными для Гарри, и он волновался, что он не сможет адекватно выполнить Флер.
  
  Прежде чем он это узнал, настал день.
  
  Она была сияющей.
  
  Гарри знал момент, когда она вышла на верхнюю ступеньку лестницы, чтобы он работал больше, чтобы убедить Гермиону остаться и быть его свиданием на вечер.
  
  Тот факт, что она была прекрасна, была тем, что всегда было на периферии ее разума; в основном было легко не думать о ней из-за ее зубов и огромной гривы густых волос, которые ее покрывали.
  
  Теперь ее зубы были нормального размера, и она сделала что-то с ее волосами, потянув ее в сложную булочку. На ней было платье с голубым барвинком, и она потрудилась надеть макияж. Она улыбалась, чего она редко делала, но это заставляло ее лицо загораться таким образом, что у него немного болело сердце.
  
  Почему он не потрудился чаще улыбаться на лице?
  
  Она была захватывающей, и, видя, что она немного ранила его сердце, хотя свидание рядом с ним было великолепно красивым по-своему.
  
  "Гарри!" - сказала Гермиона.
  
  Гарри заставил себя улыбнуться. Он взглянул на Флер, которая смотрела на Гермиону с расчетным взглядом в глазах.
  
  "Ты выглядишь потрясающе", - сказал Гарри, когда Гермиона подошла к нему.
  
  Она снова улыбнулась, на этот раз немного нервно. "Видели ли вы Виктора?"
  
  "Он там", - кивнул Гарри в сторону учеников Дурмстранга, которые все еще были сбиты вместе.
  
  Кивнув с благодарностью, она направилась к нему.
  
  "У тебя есть для нее?" - спросила Флер, наклоняясь и тихо разговаривая ему на ухо. Несмотря на самого себя, Гарри оказался в состоянии сосредоточиться только на том, насколько мягкой она была и насколько удивительно она пахла.
  
  " Нет ... но она мой лучший друг", - сказал он. Внезапно осознав, что это было больше, чем он хотел признаться кому-либо, он сказал: "Я бы убил всех, кто причинил ей боль".
  
  Флер улыбнулась, хотя она не доходила до ее глаз. "Ze другие могли бы заглянуть, вы были exxagerating. Но после того, как вы увидели" на вас, чтобы дракон ... "
  
  Гарри пожал плечами. "Это никогда не будет особенно популярным, как способ убить опасных зверей ... к тому времени, когда вы будете достаточно близки, чтобы бросить пищу, как правило, слишком поздно".
  
  Кроме того, слишком долго было убито, по крайней мере, крупного зверя. Убив что-то после того, как он съел и проглотил вас, вы ничего не стоили. Кроме того, он должен был предварительно подготовить арахисовое масло, и это было адски сложное заклинание. Ему потребовалось почти три дня, чтобы понять это, и он все еще не был уверен, сможет ли он воспроизвести его.
  
  К счастью, он не использовал все арахисовое масло.
  
  Она огляделась. "Зис ничего не знает". В "Beauxbatons zey" есть льда, которые можно петь, пока "танцуют под луной".
  
  "Мне бы очень хотелось это увидеть", - сказал Гарри.
  
  Он действительно хотел; единственный способ, которым у него было время, если бы он фактически уничтожил Волдеморта и его людей. Посещение Beauxbatons было бы признаком того, что он сделал то, что он намеревался сделать, и что у него была роскошь времени ... время, чтобы навестить друзей, время отправиться в отпуск ... время расслабиться.
  
  По какой-то причине она слегка покраснела, вид, который он нашел более соблазнительным, чем должен был.
  
  "Чемпионы, собирайся!" - сказала МакГонагалл.
  
  Гарри взял руку Флер и осторожно положил руку на талию. Ему было очень неудобно делать это с МакГонагалл, и в равной степени с Невиллом, но это было удивительно приятно.
  
  Музыка началась, медленная и скорбная мелодия Странных сестер.
  
  Сначала Гарри сосредоточился на том, чтобы не споткнуться, и на движениях его ног, но, почувствовав взгляд Флер на него, стало немного легче. Он мучительно осознавал свою руку в его руке и на ее талии. Казалось, что вся вселенная сосредоточена на этих двух местах.
  
  К концу песни он почувствовал покраснение, а не из-за напряжения.
  
  Он был рад, что он практиковал. Если бы он сделал единственный танцевальный танец с МакГонагалл, он бы, несомненно, ушел после первого танца. Но он мог видеть на себе все глаза.
  
  Мальчики судили его, потому что он был с датой, которую все они хотели тайно. Девушки измеряли его, сравнивая его со своими датами.
  
  Гарри не мог не почувствовать легкое чувство злонамеренного удовольствия от того, что девушки с некоторыми из мальчиков, которые издевались над ним в первой жизни в первый год, выглядели так, как будто Гарри выходил в сравнение.
  
  Однако, увидев, что Гермиона танцует с Крумом, Гарри почувствовал, что он был тем, кто побледнел сравнением. Она танцевала, как сон, вращалась и двигалась, как танцы, для нее была самой естественной вещью в мире.
  
  "Порошок тьмы, Поттер?" - спросил Муди, когда он провалился мимо, как-то умея танцевать с одним из учителей. Он смотрел на него своим искусственным глазом. "А арахисовое масло?"
  
  "Я мог бы похвалиться, - усмехнулся Гарри.
  
  Ему нужно было выяснить, как обойти Moody's глаз, потому что, если у Moody был один, есть шанс, что у какого-нибудь Пожирателя Смерти что-то похожее.
  
  Флер дрожала в его объятиях, и это было особенно восхитительно. "Зат глаз" должен быть объявлен вне закона.
  
  Гарри подумал об этом. Возможность видеть под одеждой всех, в том числе девочек-подростков, может показаться немного извращенной.
  
  "Полагаю, если вы увидите, что все голые все время перестают быть особенными, - сказал Гарри. "Как будто есть пирог для каждого приема пищи. В конце концов вы просто начинаете хотеть салат".
  
  Она понюхала. "Я не торт".
  
  "Может быть, суфле?" - спросил Гарри. По ее выражению он сказал: "Я ничего не знаю о французской кухне. Может, что-то сладкое, но сильное?"
  
  Ее выражение изменилось; он увидел начало настоящей улыбки; это заставило ее лицо загореться таким образом, что это было болезненно по-другому, чем Гермиона.
  
  "Ты живешь, я сильный?"
  
  "Вы вызвались за это, зная, в чем вы попадаете. Это сильнее, чем большинство мальчиков, которых я знаю ... и даже большинство мужчин-волшебников".
  
  Глупый, как сильный, но Гарри этого не говорил.
  
  Они пробрались к краю танцпола и теперь были в стороне. Гарри был благодарен; он почувствовал потный и немного липкий.
  
  "Хочешь выйти на улицу?" - спросила Флер.
  
  Гарри кивнул. Как здорово, так как он был снаружи, он чувствовал себя намного лучше. Глядя на Флер, он не понимал выражения на ее лице.
  
  Вероятно, было бы лучше притвориться, что он это сделал.
  
  "Пошли, - сказал он.
  
  Они вышли за пределы вестибюля, и они вышли на улицу. Холодный воздух чувствовал себя хорошо на перегретой коже Гарри, и он глубоко вздохнул.
  
  "Per'aps ze розарий?" - спросила Флер.
  
  Гарри кивнул. Розарий был изменен, наполненный мерцающими огнями феи. У него были извилистые тропы, декоративные статуи и случайная каменная скамья, в которой Флер привел его сейчас.
  
  "Я подумал, что ты маленький мальчик", - сказала она. "Но я был неправ."
  
  Гарри заставил себя улыбнуться. Она сидела рядом с ним; ближе, чем было удобно. Обычно он нашел повод встать, уйти, чтобы не выходить из возможного захвата кого-то, кто мог бы поймать его руку с палочкой.
  
  Но теперь он почему-то не возражал.
  
  Она наклонилась ближе к нему, и он не знал, что произойдет точно, но он не мог отвести взгляд от ее губ.
  
  "Я ..." начал он.
  
  Гарри почувствовал руку на плече, и он мгновенно пошел за своей палочкой. Он указал на человека, стоявшего за ним, прежде чем он даже зарегистрировал, кто он.
  
  "Сириус!"
  
  "Гарри!" - сказал Сириус. Он усмехнулся. "Большие новости ... эта вещь, над которой я работал ... сегодня вечером мы собрали сорока Пожирателей Смерти ... пятнадцать из них мертвы, это почти десять процентов от внутреннего круга Волдеморта".
  
  В безмолвии Гарри он сказал: "У нас их в бегах!"
  
  Гарри долго молчал, пытаясь обработать то, что говорил Сириус. Большую часть времени он провел со своей первой смерти, представляя Пожирателей Смерти как безликий, непобедимый враг. Мысль о том, что их можно победить в массовом порядке, была умопомрачительной.
  
  Сириус вдруг понял, что Гарри не один.
  
  "Я что-то перебил?"
  
  
  
  
  
  Озеро
  
  
  Скримджер трубил аресты двадцати пяти Пожирателей Смерти и смерти еще пятнадцать, как будто он сам их совершил. На следующей неделе все, о ком могли говорить, были аресты и страх, что организация Волан-де-Морта ответит.
  
  Он отвлек внимание от турнира Triwizard таким образом, чтобы ничто другое не могло. На каждой странице Ежедневного Пророка были статьи о Пожирателях Смерти, которые были захвачены в плен и размышления о том, что должно произойти в будущем.
  
  По-видимому, нынешние оценки заключались в том, что у Вольдеморта было приблизительно четыреста Пожирателей Смерти, но у него было больше людей, которые были связаны с его организацией, не будучи достаточно доверенными, чтобы быть действительными членами. Как кто-то знал, что Гарри не знал; он бы подумал, если они будут достаточно близко, чтобы считать, что они будут достаточно близко, чтобы что-то сделать с ними.
  
  В то время как десять процентов людей Волан-де-Морта были много, это не выглядело как калечащий удар по Гарри. Ни один из верного внутреннего круга Волдеморта ... его самые надежные лейтенанты были пойманы. Некоторые из них по-прежнему находились в Азкабане, но другие по-прежнему находились в мире, направляя стычки на низком уровне, которые урезались в министерстве.
  
  Все действовали подобно тому, как Волдеморт был практически побежден, отношение Гарри совершенно не понимало. В трех из четырех домов Хогвартса было праздничное настроение, и даже его собственный дом был просто спокоен в этом вопросе.
  
  Слизеринцы были достаточно умны, чтобы не праздновать. У многих из них были родственники, которые были Пожирателями Смерти, и те, у кого не было одноклассников. Что еще более важно, все ждали, пока молоток опустится.
  
  Была небольшая статья о том, что Хагрид был полугигантом, но в волнении других новостей его быстро похоронили. Никто не обращал особого внимания, кроме нескольких недобросовестных комментариев от других слизеринцев. Гарри был удивлен; он не понял, что все не знали, что Хагрид был полугигантом. Как они думали, что он?
  
  Это было так же очевидно, как Флитвик, будучи полугублином. Гарри подумал, как волшебники могут быть настолько умышленно слепы.
  
  Хагрид отсутствовал в течение нескольких дней, но, увидев, что, похоже, никто не заботился о своем наследии, он снова появился.
  
  Гарри сам опустил голову и ничего не сказал так или иначе. Он просто пытался вернуться к нормальной жизни.
  
  На следующей неделе он не видел Гермиону или Невилла; по-видимому, они оба отправились домой после мяча. Это немного облегчило его; Гарри все еще не был уверен, как он чувствует себя отвращением Гермионы.
  
  В конце концов, Гарри не был уверен, что когда-нибудь он сможет кого-то любить. Она назвала его поврежденной, что было уместно, насколько он был обеспокоен. В конце концов, не влюбляясь, нужно доверие, что Гарри не был уверен, что он когда-нибудь сможет кого-нибудь дать?
  
  Даже если Волдеморт и все его люди были мертвы, у Гарри появились привычки, которые трудно преодолеть. Параноидальное мышление удерживало его в живых, но в мире после Волдеморта он мог бы прыгать в тени.
  
  Достигнув еще одной книги по невербальному кастингу, Гарри был поражен, услышав голос Гермионы сзади.
  
  Тот факт, что ей удалось подкрасться к нему, было тревожно. То, что она вернулась, не должно было быть.
  
  "Гарри?" - спросила Гермиона.
  
  Гарри посмотрел на нее, и Гарри улыбнулся. "Привет, Гермиона".
  
  Волосы вернулись к обычному висмуму, но теперь, когда он увидел, насколько красива она может быть, он не смог бы этого избежать. Она уже не просто друг, который оказался девушкой.
  
  Гарри был очень неудобен, и он не знал, что сказать.
  
  "Невербальное кастинг?" спросила она.
  
  "Я работаю над невербальным, безвкусным преображением", - сказал Гарри. "Все хорошо".
  
  Остальная часть библиотеки была пустой. Большинство учеников еще не вернулись; всем хотелось отпраздновать купе министерства с их семьями.
  
  "Большинство людей даже не попытаются", - сказала она.
  
  Она не потрудилась спросить, почему он пытался что-то, что, по мнению большинства волшебников, не стоило усилий. Заклятые заклинания были слабее, чем их коллеги, а невербальные заклинания были несколько слабее.
  
  Гермиона на мгновение посмотрела на нее, как будто она не знала, что сказать, что плохо для Гарри. Она никогда не теряла слов; если что-то она говорила слишком много. Теперь, хотя она выглядела так, как будто она изо всех сил пыталась понять, что она хотела сказать.
  
  Тот факт, что сам Гарри внезапно не знал, что сказать ей, был в равной степени тревожным. Ему никогда не приходилось беспокоиться о том, что он сказал вокруг Гермионы. Это была одна из вещей, которые он всегда ценил о ней. Когда он впервые судил всех, Гермиона была там, чтобы держать его разумно здоровым.
  
  "Нам нужно поговорить", - наконец сказала Гермиона.
  
  Гарри почувствовал внезапный узел в животе. Он слышал, как тетя Петуния произносила эти слова дяде Вернону в редких случаях, и они никогда не приводили к чему-то хорошему. Как правило, они предшествовали аргументу, в котором Гарри сжимался в своем шкафу, счастлив иметь место, чтобы спрятаться.
  
  "Хорошо, - неохотно сказал Гарри.
  
  "Когда я повернул тебя, - осторожно сказала Гермиона, - я не была в особенно хорошем месте".
  
  Гарри уставился на нее. Он понятия не имел, о чем она говорит.
  
  "Все остальные девушки были в восторге от танца ... все, о чем они могли говорить, это платья, макияж и мальчики".
  
  "Я думал, тебе все равно".
  
  Гермиона слегка покраснела. "Я тоже так не думал ... но, оказывается, я это сделал. Я слушал, как они разговаривают, разговаривают и разговаривают, фантазируя о том, каково быть, чтобы быть принцессой всего на одну ночь ... и я хотел, чтобы это ".
  
  "Похоже, вы поняли, - сказал Гарри. "Я не думаю, что никто тебя не заметил".
  
  Конечно. Он по-прежнему был, по сути, немного раздражающим. Однако он знал лучше, чем говорить об этом. Последнее, что он хотел сделать, это повредить их дружбу дальше, чем он уже имел.
  
  Иногда он почти надеялся на перезагрузку, просто чтобы у него был шанс избежать этой неловкости, которую он чувствовал сейчас.
  
  Щеки ее стали еще краснее. "Я не думал, что ты заметил".
  
  "Все заметили, - заверил ее Гарри. "Я думаю, что вы были самой ненавистной девушкой в ​​комнате, по крайней мере, другими девушками. Даже Флер заметила, и ей вряд ли стоит беспокоиться в отделе взглядов".
  
  "Как ты и Флер делали?" - быстро спросила Гермиона. На ее лице появилось выражение, что он не мог расшифровать.
  
  Гарри пожал плечами. "Я видел ее здесь и там. Это был просто танец, никто не декларировал настоящую любовь или что-то еще".
  
  "Ты уверен, что она так себя чувствует?" - спросила Гермиона.
  
  "Я уверен, что она пощадила меня, принимая", - сказал Гарри. "В конце концов, для нее я все еще маленький мальчик, независимо от того, насколько я хорош в магии".
  
  "Я не был бы так уверен, - сказала Гермиона.
  
  "В любом случае, я не лучший кандидат на бойфренд", - сказал Гарри. "Я тощий, у меня странный шрам, и у меня есть щедрость на голове. Это делает немного трудным выйти за мороженое и прогуляться по Хогсмиду".
  
  "Ты не должен опускаться, - сказала Гермиона.
  
  "Я даже не говорю по-французски", - сказал Гарри, едва слушая.
  
  Несколько классов, которые он имел в гимназии, не учитывались, тем более что он не справился с этим. Хогвартс действительно должен был включать классы иностранного языка.
  
  Когда они смотрели друг на друга, было долгое неловкое молчание. Наконец Гермиона просто сказала: "Я просто хотела, чтобы вы знали, что мне жаль".
  
  Гарри покачал головой. "Нет ... Я тот, кто должен был сказать, что мне жаль, я никогда не должен был тебя спрашивать. Ты заслуживаешь большего, чем я могу позволить тебе дать".
  
  Она была обеспокоена этим, но, похоже, говорить было нечего.
  
  Что-то неловкое между ними, как и они, Гарри должен был провести собственное исследование для второй задачи. Это связано с поездкой в ​​хижину Хагрида, а затем несколькими посещениями библиотеки.
  
  Хагрид был чрезвычайно благодарен за то, что Гарри навещал его, почти так же, как если бы он ожидал остракизма из-за своей получеловеческой природы.
  
  Тот факт, что Гарри не потрудился навестить его после того, как статья в газете немного оскорбила его, когда он понял, насколько глубоко он пострадал от Хагрида. Гарри понял, что он так поглощен своими проблемами, что едва заметил, что Хагрид испытывал боль.
  
  Это была еще одна причина, по которой он не был хорошим другом; он был настолько поглощен и настолько эгоцентричен, что едва заметил окружающих. Он заметил, были ли они полезны или нет, и несколько человек прорвали эту завесу, но по большей части он ни о чем не заботился.
  
  Он немного удивился, если что-то не сломалось внутри него, когда умер Адриан, или, может быть, когда Колин. В конце концов, он позволил себе позаботиться о них, а затем боль потерять их нанесла ущерб.
  
  В конце концов, чередование горя в ярость будет работать так долго. Гарри подумал, что онемение является одной из стадий горя; он смутно слышал, что есть этапы, но он не был уверен, какими они были.
  
  Обнаружение того, что ему нужно было знать от Хагрида, было непросто. Найти его в стопках было намного сложнее. Это было не заклинание, которое больше использовалось; там были лучшие заклинания, а у мастеров были лучшие средства передвижения в целом.
  
  Однако, в конце концов, он нашел заклинание, и он практиковал его, считая, что это легче, чем он думал.
  
  Сложнее было узнать о преображении, которое ему нужно для его плана. Это не должно было быть красивым; на самом деле это было почти лучше, чем это было не так. В конце концов, поскольку он подозревал, что Волдеморт хотел, чтобы он выиграл эту вещь, возможно, было лучше, что он этого не сделал.
  
  В то же время он не мог не злорадствовать при мысли о лице Скримджера на вызов. После тюремного заключения мужчина становился слишком самодовольным и самодовольным.
  
  Его назначенные заместители убили членов Wizangamot, наконец, были одобрены, отчасти из-за растущей популярности после арестов.
  
  Испытания шли хорошо, хотя ни один из Пожирателей Смерти не стал свидетелем в обмен на сокращение приговоров. После всего, что они, по-видимому, считали безопасным в камере министерства даже в Азкабане, а не в том, что произойдет с ними, если они будут говорить.
  
  Теперь, когда позиции были заполнены, Гарри больше не испытывал никакой лояльности к Скримджеру, и он с нетерпением ожидал, чтобы немного погладить его нос.
  
  Он только надеялся, что остальная часть студенческого тела Хогвартса не так злится на него, как он подозревал, что они могут быть.
  
  Гарри был одним из первых, кто приехал на мероприятие, достаточно рано, чтобы увидеть, как сотрудники министерства создают огромные экраны рядом с озером.
  
  Ему потребовалось мгновение, чтобы узнать экраны; он видел, как они использовались во время Кубка мира по квиддичу. По-видимому, министерство повторно использовало вещи, чтобы сэкономить средства сейчас, когда турнир Triwizard больше не был таким важным.
  
  "Они не повернут их, пока не начнется конкурс, - сказал Муди из-за спины. "Вы не получите никакого преимущества, глядя".
  
  Гарри пожал плечами. Он удивил его в кубке мира по квиддичу, увидев экраны. Если бы мастера могли создавать телевизионные изображения, почему у них не было телевидения? В конце концов, у них была волшебная версия радио.
  
  Возможно, это была культурная вещь.
  
  "У них будут раздельные экраны, - сказал Муди. "Показывая важные части. Таким образом, толпа не пропустит ничего".
  
  Гарри пожал плечами. Он задавался вопросом, как будет соревноваться, когда никто не сможет увидеть, что происходит. Казалось, что у кого-то еще в министерстве была такая же мысль.
  
  Он посмотрел на озеро. Он пересматривал озеро только неделю назад, и у него была достойная идея, где на поверхности все было важно. Это будет иметь решающее значение.
  
  "Ты готов к этому?" - спросил Муди.
  
  Гарри пожал плечами. "Как я могу быть готов".
  
  Он осторожно наблюдал, как стулья были установлены, и толпа начала вздрагивать. Несмотря на то, что он не мог сделать ничего из ловушек, которые были установлены во время самого испытания, он хотел удостовериться, что никто не делал ничего подозрительного над водой.
  
  Авроры были уже повсюду, и Гарри заподозрил, что у них в толпе также будет множество тайных авроров. Ведь вторая задача была бы идеальной мишенью для контратаки. Там будет большая толпа людей, которых никто не знал, чиновники министерства в толпе, обеспокоены родителями и журналистами. Это было бы идеальным местом для выступления.
  
  Наконец появились Гермиона и Невилл. Невилл помахал ему рукой, а Гермиона неловко улыбнулась.
  
  Гарри заставил себя не гримасы. Он все еще не преодолел неловкости между ним и Гермионой, и он ненавидел его.
  
  Надеюсь, после этого события у него будет возможность поговорить с ней, предполагая, что он не был избит студенческим телом Хогвартса.
  
  Он немного обеспокоился, когда Дамблдор пришел и тихо поговорил с Гермионой и Невиллом, и увел их обоих. Он мог только надеяться, что они вернутся к конкурсу. Когда час прошел, и они не вернулись, он все больше беспокоился.
  
  Если бы было похищение. Неужели это был Дамблдор?
  
  Только когда Дамблдор вернулся, и Гарри расспросил его об этом, что он успокоился. По-видимому, у них была задача для Дамблдора.
  
  Он тайно проверил карту, прежде чем передать ее одному из близнецов; это был Дамблдор, с которым он разговаривал. В результате быстрого сканирования не было видно никого, кто бы не был там.
  
  Это показало Гермиону и Невилл в центре озера, вокруг того места, где он разыскался как деревня Мер.
  
  Гарри нахмурился. По-видимому, им было неудобно брать только одного из людей, которых он ценил. Они взяли два.
  
  Пришли другие чемпионы, как и Бэгмен и Скримджер. Скримджер с улыбкой улыбнулся в толпе. Его участие было частью причины видимого тяжелого присутствия аврора, Гарри был уверен. Тот факт, что защита его вместе с чемпионами и зрителями поставила чрезмерное напряжение на авроров, по-видимому, не беспокоила его.
  
  "Когда я взорву свист", сказал Багман. "У вас будет один час, чтобы восстановить то, что было взято у них".
  
  Через мгновение раздался свисток, и началась вторая задача.
  
  Гарри увидел, как Флер бросает шарм в форме пузыря. Она взглянула на него, ее взгляд, который он не мог понять. Он не разговаривал с ней в тот же месяц, что и Юл Болл, и у него было ощущение, что она его раздражает.
  
  Крум делал сложное заклинание, преображая свою голову в голову акулы. Это было рискованно; не то, что Гарри попытается сделать все, за что ему абсолютно не пришлось. Трансфигурация в животное рисковала получить менталитет этого животного, что, конечно же, сделало бы невозможным трансфигурирование.
  
  Гарри подумал, как Крум сможет говорить как акула. Может быть, он не будет и будет зависеть от своих одноклассников, чтобы изменить его.
  
  Они оба погрузились в воду.
  
  Гарри наблюдал, как они исчезли из поля зрения. Он стоял, растягиваясь.
  
  Прошло почти пять минут, прежде чем Багман и Скримджер подошли к нему; видимо, они надеялись, что любой метод, который он имел для того, чтобы идти под водой, просто занял много времени.
  
  "Послушай, - сказал Багман. "Тебе нужно идти. Мы не можем запускать экраны, пока ты не пойдешь".
  
  "Почему бы и нет?" - спросил Гарри. "Это не похоже на то, что то, что придет сейчас, изменит ситуацию. Даже если бы это было так, то время, когда я проигрываю, сделало бы все это спорным".
  
  Багман нахмурился. Он уставился на Гарри, а затем повернулся и направился к экранам. Он спорил с техническими специалистами, которые что-то делали.
  
  Через мгновение они оживились. Вместо обещанных разделенных экранов они показывали только Крум и Флер, каждый на своем собственном экране двигался мощно через воду. Крум выглядел лучше пловца, но Флер делала лучше, чем он ожидал.
  
  "Что делаешь?" - прошипел Скримджер. "У вас есть честь Хогвартса поддержать".
  
  "И ваше переизбрание?" - спросил Гарри. Поскольку Scrimgeour фактически не был избран, но был назначен, он предположил, что это неправильно.
  
  Лицо Скримгера покраснело. "Есть контракт ... это волшебный и обязательный. Вы знаете, что произойдет, если вы не соревнуетесь".
  
  "Я буду соревноваться, - сказал Гарри. "Мне просто нужно немного растянуться".
  
  Он сделал преувеличенное шоу растяжения, которое заставило Скримгера стать еще краснее. Казалось, он хотел кричать, но внезапная вспышка камеры сзади Гарри напомнила ему, что они оба перед аудиторией.
  
  В контракте говорилось, что Гарри пришлось конкурировать. Он не сказал, что должен был победить.
  
  Скримджер подошел к столу судей, где его услышал громкий голос, шепчащий на них.
  
  Гарри наблюдал, как сцена на экране изменилась. Крум теперь сражался с Гриндилоусом и делал очень хорошо.
  
  У Флер, похоже, было много неприятностей. Она была поймана в водорослей и добилась очень небольшого прогресса в освобождении.
  
  Третий экран, который, по-видимому, должен был покрывать то, что он делал, оставался пустым.
  
  Гарри слышал нарастающую, сердитую бормотание за ним. Толпа смутилась. Что он делает? Разве он не собирался конкурировать?
  
  Наконец, на тридцатиминутной отметке Гарри решил, что пришло время.
  
  Он встал и подошел к краю берега. Добравшись до него, он начал собирать грязь со стороны берега в твердый шар.
  
  Через мгновение он указал палочкой на глобус и произнес слова заклинания преображения, над которым он работал больше недели.
  
  Грязь превратилась и превратилась в маленькую лодку. Это было не особенно привлекательно; это был еще цвет грязи, и он выглядел грубым и грубым снаружи. Гарри сомневался, что его класс от МакГонагалл был бы особенно хорош.
  
  Тем не менее, он был мореходным, что было всем, в чем он нуждался.
  
  Он вытолкнул лодку в воду, а затем начал бросать второе заклинание. Нахождение заклинания, которое школа использовала, чтобы продвигать лодки, используемые для транспортировки учеников первого курса на их сортировку, было сложнее, чем он думал, но он нашел его, и он бросил его сейчас.
  
  Лодка молча вышла из воды, способная двигаться быстрее, чем даже Крум с головой его головы и плавниками.
  
  Расстояниям было трудно справиться с поверхности, но Гарри практиковал несколько раз. К счастью, они не должны были быть точными.
  
  Он бросил на себя пузырь, и он погрузился в воду.
  
  
  
  
  
  
  русалки
  
  
  Вода не была такой холодной за неделю до этого, когда Гарри в последний раз развеял. Шарм головы пузыря ничего не сделал, чтобы не дать ему согреться, но, к счастью, после нескольких поездок, где он чувствовал себя так холодно, он почти сбрасывал его, наконец, обнаружил заклинание, которое сдерживало бы его.
  
  Он бросил его сейчас, и он сразу почувствовал себя лучше. Он задавался вопросом, было ли так холодно, что часть Флер так сильно боролась с Гриндилоусом.
  
  Когда он опустился через ил, видимость упала.
  
  Когда он снова смог увидеть, он увидел край деревни мерпеоп. Его оценка на поверхности была отключена; он собирался приземлиться посередине.
  
  Гарри нахмурился и выстрелил вперед, мимо большого горного маркера, который сидел на краю города, и среди каменных домов, которые сидели на дне озера. Жилища были сырыми, но, вероятно, служили для защиты от гигантских кальмаров, пока они спали.
  
  Двигаясь так тихо, как только мог, Гарри проскользнул через пустую деревню. Он слышал звуки пения мерфеопов, подтягивая к ним чемпионов.
  
  Он видел лица в темных окнах. Если бы он был гриффиндором, то эти лица были бы незнакомы ему, но он видел, как они проплывали мимо общих комнат Слизерина в течение последних четырех лет, достаточно часто, чтобы они казались нормальными.
  
  Их сероватая кожа и длинные зеленые волосы, желтые глаза и желтые, сломанные зубы почти казались прозаичными для Гарри. Однако он был осторожен, чтобы не видеть их. Учитывая природу первой задачи, он не удивился бы, если бы второй должен был пробиться через всю деревню, чтобы добраться до Гермионы и Невилла.
  
  Он осознавал время, прошедшее. Он слишком много времени издевался над Скримджером? Должен ли он уйти раньше?
  
  Он добрался до зданий в центре деревни. Пустое пространство лежало за его пределами; их версия деревенской площади. Толпа русалки окружала висячие, бессознательные формы Гермионы, Невилла и маленького ребенка, который должен был быть связан с Флер.
  
  Гарри нахмурился, хватая палочку. Кто-то заплатит за это; это выглядело слишком сильно, как некоторые его кошмары.
  
  После дракона Гарри заподозрил, что на самом деле убийство мерчело было бы нахмуриться. Кроме того, увидев, как они летят, он не особенно злился на них. В конце концов, они делали заявку министерства.
  
  Гарри поплыл прямо, а затем, когда он был почти на поверхности, он плавал вперед. Вода была настолько мутной, что им было трудно увидеть его с этого расстояния. Он начал плавать вниз.
  
  Большинство людей редко смотрели вверх, но Гарри знал, что мерпеопы живут в трехмерном мире. Они не были бы такими же забытыми, как обычные люди.
  
  Некоторые из них уже смотрели на него, и Гарри указал палочкой вниз. "Bombarda!" он бросил.
  
  Мерлеопы были слишком близки к Гермионе и Невиллу, чтобы он произнес заклинание рядом с ними, и он не хотел серьезно причинять им боль. Но эксперименты показали ему, что у бомбарды есть какие-то интересные свойства под водой, которые он мог бы использовать сейчас.
  
  Заклинание пролетел мимо мерфеопов, чтобы ударить по полу озера в дюжине ярдов от них. Вода усилила силу заклинания, но расстояние уменьшило его. Мерпеолы на краю заклинания были бы ошеломлены, по крайней мере, на время. Что еще более важно, массивное облако ила взорвалось вверх.
  
  Из его исследований Гарри знал, что мерпеолы не зависят от их зрения, как люди; ведь они жили в мутном мире, наполненном илом и песком. Однако их чувство слуха было особенно острым. Звук взрыва заставил бы их уши звенеть. С учетом их видения и слуха им было бы трудно определить его.
  
  Гарри бросил сверхчувственный шарм, и мир внезапно сосредоточился вокруг него. Он слышал дыхание мерпеолетов, Гермионы, Невилла и девушки. Он знал, где все, и это важно.
  
  Через мгновение он был среди них, бросая оглушителей вправо и влево. Преимущество шарлата с пузырьками состояло в том, что он позволял ему на самом деле четко говорить о своих заклинаниях, что было преимуществом, хотя работа палочки была немного сложнее из-за сопротивления воды.
  
  Недостаток заключался в том, что он не мог чувствовать их запах даже с помощью сверхчувственного обаяния; он должен был полагаться на свое слух, чтобы точно определить, где они. К счастью, с тех пор, как он боролся с василиском, он много тренировался.
  
  "ШТУРФЕ, ШТУРДЕ, ШТУРФЕЙ", Гарри быстро произнес заклинание, так как он мог переместить палочку и прицелиться, ударив Мерферса после Мерперсона.
  
  Мерпеоп не был так ошеломлен, как он надеялся; он мог бы наложить заклинание на несколько ярдов ближе для достижения лучших результатов.
  
  Хватит их, они были в замешательстве и в беспорядке, что они вмешивались в более тревожные и компетентные, однако, и Гарри работал над нападением на них в первую очередь. Сначала забота о самых опасных врагах была базовой стратегией.
  
  Они собирались вместе, но было уже слишком поздно. Даже когда ила начала расходиться, все больше и больше людей падали.
  
  Другие шли за ним, однако Гарри предположил, что копья вытянуты. Он почувствовал, что что-то летит им в воде; некоторые из них начали бросать копья.
  
  Он произнес заклинание щита, затем продолжил методично ошеломлять окружающих друг за другом.
  
  Это не сработало бы против волшебников, но против людей, у которых не было магии, это был почти предрешенный вывод. Их единственная надежда заключалась в том, чтобы бросить его и схватить его руку с палочкой, но в темноте и замешательстве они потеряли свою организацию и способность координировать и атаковать.
  
  Когда начался фильтр, Гарри бесстрастно посмотрел на дюжину ошеломленных людей, окружавших Гермиону, Невилла и девушку.
  
  Невозможно решить, кем они намеревались стать его ценным человеком ... наверное, Невилл, с Гермионой, как с Крумом, Гарри решил взять их всех. В конце концов, он хотел, чтобы Гермиона подумала, что он не заботится о ней, особенно после последних проблем.
  
  "Диффиндо! Диффиндо! Диффиндо!" Приятно было записать его заклинание подписи для чего-то другого, кроме убийства и калечения. Лозы, удерживающие троих, щелкнули, и заклинание быстрого левикорпуса заставило их плавать позади него, когда он начал плавать вверх.
  
  Он видел, как Крум плавает к ним с краю города; кража цели Крама была бы хорошим способом погладить нос Каркарова в нем. Бывший Пожиратель Смерти обманул Гарри на последней оценке, и, хотя он не особо заботился о победе, он был раздражен этим.
  
  Через мгновение он добрался до лодки, а трое левитировали позади него.
  
  Он пробрался на лодку, и через мгновение лодка пронеслась над водой, три капающие фигуры плавали на три фута над поверхностью воды.
  
  Позади него он слышал, как он кашлял с воздухом. По-видимому, какое бы заклинание не спало их, закончилось, когда они были вне воды или, возможно, по истечении часа.
  
  Когда он добрался до берега, он увидел, как толпа молча смотрит на него.
  
  Он помог троим с того места, где они плавали. Невилл и Гермиона на мгновение казались смущенными, но помощники уже бегали тяжелыми полотенцами для всех.
  
  Когда Дамблдор и Багман и Скримджер подошли, Гарри поднял глаза. "Я предположил, что ты не хотел, чтобы я их убивал".
  
  "Вы не должны были нападать на них, - сказал Дамблдор. "Достижение центра города в течение срока считалось достаточно сложным".
  
  "После дракона, что я должен был думать?" - раздраженно спросил Гарри. "У них были копья, указывающие прямо на меня, им повезло, что они не приятели в воде".
  
  Дамблдор смущенно встревожился в том, что Гарри, возможно, уничтожил относительно мирное сообщество, которое жило около Хогвартса. Если бы он действительно знал Гарри, он, вероятно, выглядел бы гораздо более встревоженным.
  
  Гарри уставился на Скримджера. "Я не считаю, что мои друзья тоже будут заложниками. Не делайте этого снова".
  
  Скримджер подошел, лицо вспыхнуло от гнева. По-видимому, его предыдущее сообщение раздражало его так же, как надеялся Гарри.
  
  "Кто ты, по-твоему, такой?" - прошипел он. "Я министр магии, и никто со мной так не разговаривает".
  
  Гарри пожал плечами. "Я только что сделал ... и что касается того, кто я есть, я спаситель волшебного мира. Я Избранный ... что ты собираешься делать ... посадил меня в Азкабане? Удачи тебе Тогда Волдеморт.
  
  Скримджер вздрогнул от упоминания имени Волдеморта.
  
  "Если вы не верите пророчеству, тогда оставьте меня ..."
  
  Дамблдор положил руку на плечо Гарри, прежде чем он смог закончить предложение. "Этого достаточно, Гарри. Конечная задача не поставит под угрозу ваших друзей или семью, я клянусь".
  
  Гарри раздраженно кивнул.
  
  Министерству повезло, что он не решил отправиться в изгоев и укрыться во Францию ​​или Австралию или что-то скрывать. Гарри должен был задаться вопросом, было ли у Трейса ограничение диапазона или он будет следовать за ним повсюду на Земле.
  
  Был След на его палочке, или на него самого. Он попытался заглянуть в нее, но это, по-видимому, секрет министерства. Никто не хотел говорить, даже среди шпионов Слизерина.
  
  "Габриель? Габриель? Она жива? Она?" Флер вышла из воды, паникуя.
  
  "Она здесь, - сказал Гарри.
  
  Он задавался вопросом, будет ли Флер еще больше злиться на него, чтобы украсть ее шанс спасти свою сестру. В конце концов Крум уставился на него с нескрываемым гневом.
  
  Хм ... его голова уже вернулась к человеку. Гарри надеялся увидеть, как он не транслировал себя.
  
  Мадам Помпри пыталась вытащить его, чтобы обернуть его полотенцем и наложить на него то же самое потепление, что и остальные. Он раздраженно помахал ей. Запеченное заклинание, которое он использовал, все еще держало его поджаренным даже в холодном шотландском воздухе.
  
  Флер обнимала сестру, как будто почти потеряла ее.
  
  "Это был Зе Гриндилоу ... они напали на меня ... Я думал, что потерял тебя".
  
  На экранах стали демонстрироваться повторы действий чемпионов; Гарри предположил использовать ту же магическую технологию, которая позволила бы омниокулам сделать то же самое.
  
  Он видел, как Крум пробивался мимо Гриндилоу, даже когда Флер боролась с ними.
  
  Его экран был темным, когда он увидел, как двое других пробились сквозь несколько разных испытаний. Наконец, его экран горит.
  
  Он никогда не видел себя во время боя; было интересно увидеть выражение сосредоточенности на его лице, когда он выскочил из одной хижины в другую, пытаясь скрыться из-за взгляда на окружающих.
  
  Он поплыл вверх, с точки зрения камеры, а затем вскоре после этого вниз.
  
  Его выражение действительно было пугающим; как бы пугающе, как возможно, от подростка. Облако ила поднялось, и в течение долгих пятнадцати минут все, что можно было увидеть, было облаком.
  
  Когда облако исчезло достаточно, чтобы увидеть, что происходит, Харри остался единственным.
  
  "Закнись, ты забудь, - сказала Флер, подошла к нему и схватила его за руку.
  
  Прежде чем он успел что-либо сделать, она схватила его за голову и поцеловала.
  
  Гарри внезапно обнаружил, что не может дышать. Сердце его билось в его груди, и он внезапно обнаружил, что знает о каждом ощущении. Он высвободил сверхчувственный шарм, прежде чем подняться на поверхность, опасаясь, что шум толпы сокрушит его. Однако на мгновение он подумал, не забыл ли он. Возможно, целуя Veela было немного похоже на сверхчувственное обаяние.
  
  Или, может быть, целуя красивую девушку действительно было так же удивительно, как все, казалось, так думали.
  
  Гарри увидел вспышки света, и ему потребовалось мгновение, чтобы понять, что это были камеры в зале. Завтра это будет в газетах.
  
  Когда поцелуй закончился, он почувствовал себя ошеломленным и истощенным. Его ноги казались резиновыми, и истощение от боя, наконец, казалось, догнало его.
  
  Он позволил мадам Помпри увести его, пытаясь игнорировать самодовольный взгляд на лицо Флер.
  
  Судьи выкрикивали цифры. Флер получила двадцать пять очков из пятидесяти, потому что даже если бы Гарри не украл ее заложницу, она бы не успела дойти до нее.
  
  Виктор Крам получил тридцать пять баллов за использование неполного преображения; он не собирал своего заложника только потому, что Гарри уже взял его.
  
  Гарри получил сорок очков ... он, по- видимому, не должен был нападать на рядовых или брать других заложников, но его проявление магии поразило всех. Гарри подозревал, что они взяли очки за то, что он был рывком в начале, но очки все же поставили его на первое место.
  
  Он надеялся, что не будет в этом положении; он должен был бы найти способ бросить третью задачу. Он видел раздраженные взгляды многих своих одноклассников, и он подозревал, что он услышит об этом в течение следующих нескольких недель.
  
  О том, что он услышал на следующий день, был поцелуй. Это было на главной странице газеты, в постоянном, оживленном движении, и Рита Скитер написала непристойную статью о романтическом четырехугольном между Гарри, Гермионой, Флер и Крумом.
  
  Предположительно, Гарри не мог решить между Гермионой и Флер, и Гермиона не могла решить между Гарри и Крумом. Скитер заставил Флер и Крум быть безупречными, в то время как Гарри заставил себя быть непостоянным в любви.
  
  Гарри заподозрил, что она все еще возмущается тем, что он не идет к ней с его первой историей, которая свергла администрацию Фаджа. Он подошел к первому репортеру, которого он мог найти, и он даже не встречался с ней до начала турнира.
  
  Он взял бы все это с солью, разве что, похоже, это беспокоило Гермиону. Каждый раз, когда она видела его, она покраснела и сделала предлог, чтобы оказаться где-то в другом месте.
  
  Только когда он поговорил с Невиллом, он узнал, что у нее были неприятные заметки и письма, в которые ворвались; она даже получила письмо, заполненное токсичным химическим веществом, и ему пришлось пойти в крыло больницы.
  
  Как разъяренный Гарри, он ничего не мог сделать. Преступники были анонимными, и впечатление, которое Гарри получил от писем, которые ему показал Невилл, заключалось в том, что их посылали члены внешнего сообщества, которые читали статьи Риты Скитер.
  
  Он чувствовал себя беспомощным, и чувство беспомощности всегда вызывало у него чувство раздражительности.
  
  Большинство вещей заставляло его чувствовать себя раздражительным в наши дни. Объективно он знал, что поцелуй от Флер просто был благодарностью за спасение ее сестры, но он не мог перестать думать о том, как это казалось. Что еще более важно, он не мог не хотеть, чтобы это повторилось.
  
  Флер, однако, игнорировала его после истории Скитера. Казалось, что она чего-то хочет от него, но он не был уверен, что это. Он проигнорировал ее спину, и она все больше раздражалась.
  
  Скетер беспокоил его много. Она рассказывала о частных беседах между ним и Гермионой и о том, что Невилл сказал между Гермионой и Крумом, и он никогда ее не заметил. Возможно, у нее был плащ-невидимка, но он спросил Муди, который не видел ее нигде вокруг озера, когда Гермиона разговаривала с Крумом.
  
  Гарри думал об этом одержимо; это было легче, чем сосредоточиться на его проблемах с Флер и Гермионой. В конце концов он пришел к выводу, что она увяла, используя какую-то магию эведропирования, или она была анимагией.
  
  Лучший способ определить, что было, чтобы бросить заклинание muffliatto и начать говорить о чем-то, казалось бы, непристойном. Если она услышала это, она была анимагусом, вероятно, что-то очень маленьким. Если бы она этого не сделала, она могла бы просто использовать что-то вроде модифицированного сверхчувственного обаяния.
  
  Однако в толпе, в которой они были, сверхчувственное очарование перегрузило бы чувства. Было невозможно разобрать один голос от многих в шум. В конце концов, слушая звуки девятисот человек, говорящих, дыша и переходя на свои места, утопило бы что-нибудь еще. Это должно было быть чем-то более сосредоточенным.
  
  Гарри подумал, не нашел ли она способ создать магическую ошибку, как в фильмах Джеймса Бонда. Когда он был моложе, он видел часть своего шкафа, и некоторое время он хотел быть Джеймсом Бондом.
  
  Некоторое время он чувствовал себя подобно Джеймсу Бонду, а близнецы Уизли подчинялись Q. Волдеморт стал бы совершенным злодеем Бонда.
  
  Наступил день, когда Багман вызвал их всех в то, что было полем квиддича. Впереди были длинные низкие стены из хеджирования.
  
  Багман улыбнулся им и сказал: "Полагаю, вы все можете догадаться, какова будет конечная задача".
  
  "Лабиринт", сказала Флер, взглянув на Гарри. Когда он не ответил, она быстро оторвала взгляд, и на ее щеках промелькнула румяна.
  
  Если бы Гарри не был слизеринцем, обученным с начала первого года, чтобы скрыть свои эмоции, он бы дал ей понять, насколько он пострадал от ее присутствия. Это было почти все, о чем он мог думать.
  
  Он задавался вопросом, было ли какое-то противоядие волшебству Веилы. Если бы это было так, он бы с радостью принял это; это был бы единственный способ узнать, была ли навязчивая идея с ней реальной или что-то изготовлено.
  
  "Через месяц эти стены будут высотой в двадцать футов. Мы оставим препятствия на этом пути. В центре лабиринта будет чаша ... кто бы ни достиг вначале, выиграет турнир".
  
  Если это так, почему другие события?
  
  Гарри заставил себя задуматься о текущей задаче. Были места, где башни выходили из лабиринта. У него все еще были омниокулы с Кубка мира по квиддичу. Он мог использовать их, чтобы сфотографировать поле сверху и отобразить лабиринт. Это было бы не особо тяжело, хотя это может быть немного времени.
  
  "Полагаю, Хагрид поставляет монстров", - сказал Гарри.
  
  Багман кивнул.
  
  Это означало, что он будет иметь дело с Скрютами, по крайней мере, и те, кто выжил, стали тревожно большими.
  
  Гарри задавался вопросом, был ли он естественным соперником, или, может быть, он хотел показать себя перед Флер. Победа в турнире не была чем-то, что ему нужно было сделать; он просто должен был выглядеть так, как будто он очень много работал, чтобы выиграть его, даже если он проиграл.
  
  Ему даже не пришлось бы использовать онмокуляры. Он мог просто пробраться через темноту и нарисовать лабиринт незаметно.
  
  "Лабиринт сдвинется, как только вы войдете внутрь, - сказал Багман, почти так же, как будто он читал мысли Гарри.
  
  Гарри поморщился. Возможно, победа не будет легче, чем он думал.
  
  
  
  
  
  неправильность
  
  
  Контратака, которую все боялись, не происходила еще две недели. Гарри проснулся, чтобы узнать, что все уже говорят о нападениях, совершенных на нескольких аванпостах министерства в течение ночи.
  
  "Ежедневный пророк" показывал фотографии сжигаемых зданий, тел на земле на перекрестке. Число погибших было неизвестно, но главное было, что Азкабан был атакован, а заключенные были освобождены.
  
  Самые смертельные из бывших Пожирателей Смерти были, и третья задача внезапно ни на что не обратила никакого внимания.
  
  В течение следующих двух дней катились мертвые мертвецы. Только 20 сотрудников министерства были убиты, большинство из них - авроры, работающие в Азкабане. Большинство погибших на фотографиях были прохожими или людьми, которые находились в офисах министерства с бизнесом там. Еще шестьдесят были убиты там.
  
  В вечернее время вся доброжелательность, которую собрала Скримджер, исчезла. Никто не хотел праздновать, и все вдруг стали мрачными.
  
  Гарри, странно чувствовал себя почти дома в этом новом мире. Внезапно все думали так, как он, и то, что он говорил годами, наконец-то сбылось.
  
  Его замешательство в его странных, физических чувствах к Флер выяснилось. Он был дураком, чтобы даже созерцать такие чувства. Вместо этого ему пришлось удвоить свое внимание к тому, что было важно. Волдеморт шел, и если бы он позволил себе забыть, что он был дураком.
  
  Если он иногда оказывался в направлении Флер, он не был признаком сожаления. Это было просто признание товарища чемпионом.
  
  В конце концов, он не был нормальным подростком. У него не было роскоши влюбляться или иметь подругу. Эта часть его жизни должна была подождать, пока все не закончится.
  
  Когда он начал игнорировать Флер, Гермиона снова стала более дружелюбной к нему. Немного их прежней легкости вместе начали ползти обратно в их взаимодействия, хотя это все еще не то, что было.
  
  В течение следующих двух недель не было никаких последующих атак. Считалось, что Волдеморт укрепляет свои ряды, собирает новых солдат и готовит их к битве.
  
  Общий консенсус состоял в том, что надвигалась массовая атака. Единственный вопрос был когда.
  
  Были даже разговоры о задержке или отмене третьей задачи; однако чемпионы были магически связаны, и было решено, что третья задача должна идти вперед. Последствия расторжения контракта были слишком серьезными, чтобы они не продвигались вперед.
  
  Звуки из толпы были разными, чем во время второй задачи. Взволнованная болтовня и журчание исчезли. Во время второй задачи появилось чувство ожидания, которое теперь полностью отсутствовало.
  
  Стенды начали наполняться, и было только небольшое, тревожное журчание. Люди беспокоились, и Гарри заподозрил, что все надеются, что задача будет завершена как можно скорее, чтобы они смогли вернуться к безопасности своих домов.
  
  Все это несмотря на то, что взорвалось вдвое больше, чем было во время последней задачи. Было достаточно, что Гарри пришлось задаться вопросом, где они нашли их всех. Он немного беспокоился о том, что они слишком много вытягивали из других задач, оставляя министерство незащищенным.
  
  Стенды были наполовину пусты, даже когда задача вот-вот начнется. Многие люди решили остаться дома, а не рисковать нападением, которое многие люди начали предполагать.
  
  Людо Багман уставился на толпу и громко вздохнул. Гарри подозревал, что он хочет подождать, надеясь, что прибудет больше людей, но никто этого не хотел.
  
  Чем скорее это закончится и закончится, тем скорее все смогут вернуться домой.
  
  По крайней мере, трибуны были магически подняты, так что толпы могли видеть, что происходит в лабиринте. Односторонняя стена тумана была возведена так, чтобы зрители не могли дать советы или советы чемпионам, и звуки толпы были магически заглушены, когда Гарри вышел на то, что когда-то было шагом квиддича.
  
  Теперь он был покрыт в двадцать футовых изгородей, чтобы не видеть, что внутри.
  
  Учитывая, что Хагрид поставлял монстров, Гарри подозревал, что у него будет преимущество в борьбе с ними. Однако он действительно не хотел побеждать.
  
  Гарри просто сидел бы у входа в свой плащ-невидимку, ожидая, когда Крум найдет трофей, если вся школа не будет смотреть. Он получил достаточно гнева от своих сокурсников за последний трюк, что решил, что ему нужно, по крайней мере, выглядеть так, как будто он пытался.
  
  Он должен был найти способ бросить конкурс, глядя, как будто он делает все возможное.
  
  Попытка предвидеть, как выиграть этот конкурс принесет пользу, Волдеморт с ума сошел. Лучшее предположение Гарри заключалось в том, что победный кубок был заманиван в ловушку, чтобы убить его в тот момент, когда он коснулся его.
  
  Он не был уверен, удастся ли ему убить первого человека, или только Гарри. В любом случае Гарри не собирался на самом деле прикасаться к этой вещи. Он оставил это Круму.
  
  Или, может быть, он просто "случайно" уничтожит чашку, и никто не победит. Это разъярило Скримджера, но ничья была почти такой же исторической, как реальная победа, и не было такой большой вероятности, что тело Крума закончит кричать Гермиона.
  
  МакГонагалл стояла рядом с Багманом. "Мы будем наблюдать из мест, где мы можем добраться до вас. Если вы хотите быть спасенными, просто отправьте красные искры".
  
  По крайней мере, они учились на прошлых ошибках. Больше не нужны люди, которые были нужны для спасения несчастных, оказались в ловушке за магическими щитами, неспособными добраться до тех людей, которым они должны были помочь.
  
  Гарри кивнул.
  
  "Все готовы?" - спросил Багман.
  
  Гарри посмотрел на остальных, которые неохотно кивнули. Он улыбнулся Флер, который отвернулся.
  
  Багман указал палочкой на горло и сказал: "Дамы и господа ... начнется третья и последняя задача турнира Triwizard. Гарри Поттер будет первым, так как он на первом месте. Виктор Крам позади, и Fleur Delacour будет разрешено войти в лабиринт в последний раз ".
  
  "По твоей марке, Гарри ... приготовься ... убирайся ... иди !"
  
  Гарри вошел в темное пространство лабиринта. Он не побежал; во-первых, потому что он подозревал, что будут ловушки, а монстры ждут, а во-вторых, потому что слишком быстро достичь центра, будет ясно, что он пытался не побеждать.
  
  Все поймут, что он параноик; это было частью его публичной персоны. Если он проиграл, потому что был слишком осторожен, люди просто приписывали бы его своей личности.
  
  Гарри двинулся вперед на пятьдесят ярдов; интерьер лабиринта был магически расширен. Обычно это было бы на треть от всего размера поля, но он мог сказать, что он не ушел почти так далеко.
  
  Все, вероятно, ожидали какого-то творческого способа добиться этого; пробираясь к центру, возможно, используя какое-то заклинание или найдя способ перепрыгнуть через лабиринт или просто пройтись по нему. Гарри рассмотрел эти вещи и решил против них.
  
  Во-первых, настенные сапоги Уизли не работали на стенах хеджирования. Для другого он пытался не побеждать.
  
  Звук свистка, позволяющий Круму войти в лабиринт, сказал ему, что преимущество времени для первого в первых двух задачах было не особенно долго. Тогда какой смысл?
  
  "Назовите меня", прошептал он, держа палочку в руке. Он вращался, как компас, указывающий на центр лабиринта. Он должен был ехать на северо-запад.
  
  Когда он повернул за угол, он споткнулся; Взрыв Хагрида закончил скрючки, теперь они были длиной десять футов, а их верхние шкуры были стойкими к заклинаниям. Он подозревал, что они будут использованы для турнира; почему еще школа терпит его рост?
  
  Их нижние стороны были уязвимы.
  
  "Bombarda!" - закричал он, указывая палочкой на землю под Скрутом.
  
  Взрыв был достаточно сильным, чтобы перевернуть скипетр, но недостаточно, чтобы убить его. Гарри приблизился к нему и бросил на него полную привязанность к телу, на незащищенную нижнюю часть, прежде чем броситься им. Заклинание длилось недолго, а не против монстра такого размера, что означало бы, что монстр будет препятствовать тому, кто пришел.
  
  Хотя он не имел в виду, что он работал, он должен был выглядеть как-то, что он будет делать с теми, кто смотрит.
  
  Справа ... слева ... снова снова ... Недостаток лабиринта состоял в том, что на поиски нужного пути может потребоваться бесконечное время. Он уже устал от бесконечной листвы, бесконечно зеленой.
  
  Он остановился, увидев перед собой мерзкий розоватый туман.
  
  Оглянувшись, Гарри увидел камень, который он превратил в ежа. Ежик был не очень хорошим; он по-прежнему был похож на камень. Однако он шел, и у него была кожа, что было достаточно хорошо.
  
  Отправляя его в туман, Гарри услышал, как он кричал, когда на его коже поднимались массивные пузыри. Он вернул его на камень, прежде чем успел побыть слишком много боли.
  
  Он поморщился. Было ли это законной частью процесса или это была ловушка от Волдеморта?
  
  Он повернулся и взорвал дыру в листве рядом с ним. Пройдя через стену, он увидел, что розовый туман не последовал и не простирался через стену. Однако, пройдя через отверстие, листва позади него оставила непоколебимую стену.
  
  Гарри проверил с моим заклинанием, а затем изменил его курс. Без этого заклинания он был бы потерян здесь навсегда, по крайней мере, пока он не решил выпустить свой выход. Ему действительно нужно было убедить Сириуса научить его призраку, а не то, что он будет работать на основании Хогвартса.
  
  Прошло десять минут, и Гарри услышал крик Флер. Он застыл, но через мгновение увидел, как взлетели красные искры. Авроры на метлах уже были в воздухе, и через мгновение он увидел, как Флер улетает, массивные волдыри закрывают ее тело.
  
  Видимо, она столкнулась с этим красным туманом. Гарри не был уверен в том, какой метод поможет ему. Шарф, возглавляемый пузырем, покрывал только голову.
  
  Он надеялся, что у нее не было слишком много боли, но это означало, что победа должна была быть передана Круму, что раздражало его. Почему он не был уверен. Он считал, что Крум казался достаточно приличным раньше в этом году, но теперь он нашел его решеткой.
  
  Когда он повернул еще один угол, он почувствовал, как мир вращается. Внезапно небо было под ним, и земля была над ним. К счастью, у него был опыт работы с башмаками для ходьбы Twins; он уверенно двинулся по тропе, хотя он бежал сверху кустов.
  
  Мир снова развернулся, и он упал, ушиб ладонь.
  
  Он схватил свою палочку, поблагодарив, что она не была повреждена, и продолжил.
  
  Он понял, что приближается, когда даже сквозь экраны он слышит звуки толпы. Он задавался вопросом, нужно ли ему начинать замедление, давая Круму шанс опередить его.
  
  Перевернув угол, он увидел сфинкса.
  
  Она начала говорить, но Гарри уже шел вперед. "СТУПЕН, СТУПЕФ, ИМПЕДИМЕНТ".
  
  Он уже шел мимо Сфинкса, прежде чем ему пришло в голову, чтобы задаться вопросом, что он пытался сказать. Наверное, какая-то загадка. Сфинксы были безумны для загадок.
  
  Через мгновение он споткнулся на поляну чашкой. Гарри остановился. Крума здесь еще не было, и не было причин не принимать чашку, от звука кричащей толпы.
  
  "Поттер!"
  
  Повернувшись, Гарри увидел, что Крам идет сзади. Он, видимо, обошел ошеломленного Сфинкса без каких-либо проблем.
  
  Крум сказал: "Ты что, Герм-он-нинни? Она говорит о тебе все время".
  
  "Это вряд ли место для этого, - сказал Гарри. Он указал пальцем вверх, где, по-видимому, была толпа. "У нас есть игра, чтобы выиграть".
  
  Уродливое выражение пересек лицо Крума, и он поднял палочку. Гарри мгновенно щелкнул защитным заклинанием.
  
  Он махнул палочкой, но произнес небрежно. Гарри мгновение понял, что это такое.
  
  Accio ... блин.
  
  Когда чашка Три-Волшебника врезалась в спину Гарри, он почувствовал своеобразное чувство активации порта.
  
  Гарри проснулся, и ему было неудобно долго ждать, когда он выяснит, где он был или что происходит. Его мысли казались туманными, а задняя часть головы болела. У него болела голова, и его видение было размытым. Он видел два из всех.
  
  Гарри попытался пошевелиться, Гарри понял, что вокруг них привязаны веревки. Он был связан с чем-то; быстрый осмотр показал, что он находится на кладбище, поэтому, вероятно, это был надгробный памятник. По какой-то причине его рука больно; глядя на него, он видел, как красная кровь окрашивает его руку.
  
  Перед ним стоял мужчина. Лицо его было выровнено и сморщено, но у Гарри было ощущение, что он был моложе своего лица, казалось бы, присутствующего. Его язык скользнул внутрь и изо рта, и Гарри подумал, был ли он анимаги с формой лягушки.
  
  Казалось, он занят большим камином перед Гарри.
  
  "Поймите это правильно", бормотал он. "Важно, чтобы Мастер был максимально совершенным".
  
  Человек, казалось, полностью сосредоточился на задаче перед ним, что Гарри надеялся использовать в своих интересах.
  
  Он сосредоточился на месте рядом с мужчиной и начал безмозгло и безмолвно преобразовывать грязь. На мгновение он подумал, что ничего не происходит, но потом он увидел, как из грязи поднялся дым. Ему удалось изменить несколько зерен грязи в серебристую жидкость. Через мгновение дым задохнулся, и Гарри сосредоточился на создании все большего количества жидкого металла.
  
  "Что происходит?" - спросил Гарри. Он изливал свои слова больше, чем должен был, потому что выглядел слабым, и я бы это помог сохранить его в живых.
  
  Когда он это сделал, он продолжал менять грязь за раз. Это была трудная работа; он сильно потел. К счастью, трансмутированные частицы были скрыты дымом от огня под котлом.
  
  Мужчина не смотрел на него. Вместо этого он просто свистнул, пока он готовил ингредиенты.
  
  "Бартемиус, - прошептал голос из соседнего. "Мой самый верный слуга, он готов?"
  
  Было что-то на земле; это выглядело как куча тряпок, но что-то двигалось внутри него. Гарри поморщился, боясь увидеть, что внутри.
  
  Наконец, казалось, обратил внимание, мужчина повернулся и улыбнулся. "Сегодня вечером ты будешь восстановлен, Учитель, и твое царствование начнется".
  
  Гарри продолжал трансформировать кусок после куска грязи, даже когда мужчина повернулся и наклонился.
  
  Змея, большая, чем любая, которую когда-либо видел Гарри, скользнула по траве к ним. Он видел эту змею где-то ... ему потребовалось мгновение, чтобы понять, что он видел ее во сне.
  
  Мужчина повернулся и наклонился, и из лохмотьев он вытащил чудовище. Это был размер ребенка, но он не был похож на любого ребенка, которого Гарри когда-либо видел. Вместо этого он был голым и слизистым, темно-красноватым. Это выглядело немного как человеческий ребенок, который был плохо трансфигурирован, частично превратился в змею и частично во что-то другое.
  
  Он двигался слабо, и он шептал то, что Гарри не слышал.
  
  "Это будет так, Учитель", - сказал мужчина.
  
  Он осторожно положил предмет в воду. Гарри надеялся, что это утонет, но он сомневался, что это будет так просто.
  
  Подняв палочку, он сказал: "Кость отца, бессознательно дарованная, вы обновите своего сына".
  
  Поверхность могилы, к которой Гарри был связан, раскололся и раскололся. Гарри испугался, когда пыль появилась и полетела в котел.
  
  На мгновение он был обеспокоен тем, что треск могилы нарушит растущую кучу материала, который он делал. К счастью, пыль осела без проблем.
  
  "Плоть раба, добровольно дарованная, - сказал человек. У него был почти маниакальный взгляд в его глазах, но даже в этом случае он немного поколебался. "Ты оживешь своего хозяина".
  
  Через мгновение Гарри задохнулся, когда мужчина отрезал себе руку и бросил ее в воду. Человек пошатнулся и чуть не упал в огонь, но ему удалось схватить палочку и использовать ее, чтобы запечатать рану. Лицо мужчины медленно отбеливало белое, когда он закричал в агонии.
  
  Он закричал, что казалось вечным, хотя это могло быть всего лишь пару минут.
  
  Гарри ждал, пока он подходит к нему. Он точно знал, что он собирается делать; это остановило бы его и предотвратило бы воскресение Волан-де-Морта все сразу.
  
  Вместо этого мужчина просто потянулся за котел и вытащил окровавленный кинжал. Гарри понял, что именно поэтому его рука кровоточила; по-видимому, человек не доверял своей способности сократить Гарри, отрезав себе руку.
  
  "Кровь врага, насильно взятого, вы воскресите своего врага".
  
  Человек вынужден был вытолкнуть слова, как будто он был на грани бессознательного. У Гарри была мгновенная надежда, что он выйдет и упадет в котел, прежде чем заклинание на самом деле закончится, но его удача не была такой хорошей.
  
  Искры и пар поднялись из котла. Испуганный, Гарри удвоил свои усилия по преображению. Кусок за куском. Он никогда не осмеливался трансформировать это много, не в замок, но это был Волдеморт. Слишком много было лучше, чем недостаточно.
  
  Из котла поднялась высокая, скелетно-белая фигура.
  
  "Окуните меня", - приказал он человеку рядом с ним, который выглядел так, будто собирался упасть.
  
  Человек сделал все возможное, но он пошарил, когда он это сделал. Волдеморт встал, и он осмотрел свое тело. Он вытащил палочку из кармана, и он указал на нее. Что-то вроде расплавленного серебра вышло из него, превратившись в нечто вроде человеческой руки. - закричал человек Бартемиус, прижимаясь к его руке.
  
  "Вы будете первыми среди всех моих слуг за ваше лояльное служение", - сказал он.
  
  Он повернулся к Гарри, который все еще молча создавал все больше и больше вещества. Он шел вперед, не замечая, когда он шагнул прямо через лужу жидкого металла, который только что создал Гарри. Казалось, он не заметил, хотя его ноги были голыми.
  
  "Ваше тело станет доказательством того, что нужно моим последователям", - сказал Волдеморт. "Доказательство того, что я воплощен в жизнь".
  
  Гарри нахмурился. "Как ты меня сюда привел?"
  
  Он продолжал бросать, делая кучу металла больше и больше. Он должен был держать Волдеморта в разговоре, если бы у него был шанс.
  
  Волдеморт ухмыльнулся. "Бартемий поспорил с Багманом, и Багман стал владеть двумя другими чемпионами".
  
  "Как ты узнал, что меня даже выбрали?"
  
  "Если ты станешь моим противником, как ты мог?"
  
  Гарри продолжал разводить лужу за Волдемортом. Он почти дошел до костра, чего Гарри не хотел. Это было бы катастрофой.
  
  Гарри нахмурился. "Ты думаешь, что выиграл".
  
  Направляя свой внутренний гриффиндор, он надеялся, что Вольдморт не перестанет замечать, что было прямо за ним.
  
  "У меня есть", - сказал Волдеморт, поднимаясь и хватаясь за лицо. "Я теперь плоть твоей плоти, и защита твоей матери больше не горит".
  
  Он потянулся к своей палочке. "Пришло время положить конец этому".
  
  Гарри понял, что это его единственный шанс. "Акцио-котел!"
  
  Котел был сделан из тяжелого камня и наполнен водой. Гарри сосредоточился только на том, чтобы потянуть к себе верх котла. Он опрокинулся и качнулся, прежде чем он пролился.
  
  У Волдеморта в его честь было время, чтобы повернуться и увидеть, как вода разлилась по луже, которую создал Гарри.
  
  Это был металлический сплав натрия и калия, два элемента, которые взорвались в воде, и Гарри только что провел последние пять минут, создав огромное количество его.
  
  Как только стало ясно, как все стало ясно, когда все взорвалось, и весь его мир был огнем.
  
  Когда Гарри умер, он почувствовал внезапное ощущение неправильности, извращение, которого никогда не было раньше. Он никогда не знал о процессе смерти; он всегда просто проснулся, но теперь он почувствовал, что его отстранили. Казалось, что что-то удерживало его назад, как будто его перекручивали между двумя временными шкалами.
  
  Через мгновение он проснулся, крича.
  
  
  
  Looted
  
  
  Тела лежали на земле внизу, кровь их пула. Гарри долго размышлял, где он и что произошло.
  
  Его голос был сырым, и ему казалось, что он кричит и никогда не остановится. Он почувствовал прикосновение к его плечу, и он взмахнул, палочка все еще была в его руке, чтобы встретиться с Сириусом.
  
  "Нам нужно убраться отсюда, - сказал Сириус, - прежде чем придут авроры".
  
  Гарри уставился на него. Каким-то образом он потерял целый учебный год, и это не соответствовало шаблону. Он должен был проснуться после победы над драконом или, может быть, после победы над ними, хотя он подозревал, что на самом деле они не были достаточно опасны, чтобы создать точку перезагрузки.
  
  Вместо этого он потерял больше времени, чем когда-либо раньше, и у него было чувство надвигающейся гибели.
  
  Гарри наконец кивнул, и он быстро последовал за Сириусом через лес. Тошнота и замешательство от сотрясения по меньшей мере исчезли. Его разум был ясен, прежде чем он смог сделать все заклинания, над которыми он работал на весь срок.
  
  Его первоначальный план состоял в том, чтобы создать легковоспламеняющийся сплав, затем взрывать Волдеморта или того, кто пришел за ним с водой из своей палочки. Это вызвало бы реакцию на расстоянии. К сожалению, так же, как и он, он не мог понять, что сплав слишком близко, и он создал слишком много.
  
  Огонь больно, в некотором смысле у кресио не было.
  
  Гарри быстро двинулся за Сириусом, отметив, что год внес большой вклад в то, как он двигался. Сириус, к которому он привык, был уверен и здоров. У этого человека все еще была какая-то пугливость.
  
  Это заставило Гарри удивиться. Если бы он дошел до первого года, он бы даже узнал Гермиону или Невилл? Теперь они были совершенно разными людьми, чем они были, когда все начиналось.
  
  Они казались моложе младшего брата Колина Криви.
  
  Гарри не мог не беспокоиться о том, что изменилось. Что-то было по-другому, и это было не то, с чем ему было удобно.
  
  Возможно, заклинание, создавшее его сброс, сломалось, и в этом случае он теперь жил своей последней жизнью.
  
  Не было никакого способа узнать, правда ли это, пока он не умер и не вернулся.
  
  С другой стороны, Волдеморт потерял бы свое тело. Все, что Гарри должен был сделать, это выяснить, где похоронен отец Тома Риддла, и он сможет устранить жизненно важный компонент заклинания.
  
  Он решил, что один человек, которому он мог доверять, чтобы помочь ему в этом, двигался через лес прямо перед ним.
  
  "Ничего не осталось", сказал Сириус, глядя на надгробный камень.
  
  Надгробный камень был взломан, и все, что было внутри, исчезло. Это было совершенно неправильно; в последний раз они ждали почти целый год, прежде чем ворваться в гробницу для костей отца Тома Риддла.
  
  Все изменилось, когда Гарри изменил их. Это была единственная вещь, за которую он был уверен в последние годы своей жизни. Люди делали то, что делали, и ничего не изменилось, пока Гарри не оказал на него никакого влияния.
  
  Гарри взглянул на Сириуса. Он убедил Сириуса, что узнал о заклинании, благодаря которому Волдеморт мог воскресить, используя кости его ближайшего живого родственника. Сириусу потребовалось два дня, чтобы найти могилу и другую, чтобы привести Гарри сюда ночью.
  
  "Это неправильно, - сказал Гарри. "Они не должны двигаться так быстро".
  
  "Должно ли заклинание приписываться полной луной или чем-то еще?" - спросил Сириус. Он смотрел на могилу. Он выполнял заклинания, которые Гарри не знал, подтверждая, что могила совершенно пуста.
  
  Гарри покачал головой. "Я не знаю ... это как-то не кажется правильным".
  
  "Мне нужно рассказать об этом Дамблдору, - сказал Сириус. Он посмотрел на Гарри. "У него, вероятно, будет несколько вопросов для вас".
  
  Гарри мрачно кивнул. Он не знал, что он собирается сказать, но все, что бы это ни было, не могло быть хуже, чем все, что только что произошло.
  
  Звук шагов позади него был единственным предупреждением Гарри. Он обернулся, хватая палочку, но уже было слишком поздно.
  
  Из тумана вышли десятки фигур в черных одеждах, а их палочки были направлены на Гарри.
  
  "Возьми меня, - сказал Сириус, его глаза никогда не оставляли людей. Его рука была на палочке.
  
  Гарри схватил Сириуса за руку, но ничего не случилось.
  
  "Проявление призрака, - сказал Сириус. Он поморщился. "На счету три погружения за надгробным камнем. Я отвлеку их".
  
  "Один", - сказал он себе под нос, но было уже слишком поздно.
  
  Перед тем, как любой из них мог двигаться, зеленый свет набросился, ударив его обоих.
  
  Странное ощущение скручивания произошло снова, хотя на этот раз не так интенсивно. Гарри знал, что его отталкивают назад.
  
  Перед ним лежали тела Пожирателей Смерти. Гарри уставился на них и вздрогнул. Волдеморт знал, что он идет, и он подготовился к этому. Этого не должно было случиться, если бы вопросы Сириуса не предупредили народ Волдеморта.
  
  Кто-то, о котором говорил Сириус, должен был работать на Волдеморта.
  
  Это было самое простое объяснение. Гарри убедил Сириуса разойтись для информации, и это привело к тому, что Волдеморт изучил то, что искал. Это соответствует всему, что он знал о сбрасывании, намного лучше, чем какая-то странная теория о том, что все изменилось.
  
  Гарри внезапно почувствовал облегчение. Он понял это, и он мог работать с ним.
  
  Это означало, что Гарри на этот раз должен был отправиться в "Маленький Хэнглтон", прежде чем Волдеморт получил шанс быть предупрежденным и переместить кости своего отца.
  
  Ему пришлось бы разорвать Сириуса; не было времени объяснить ему, что происходит. Хотя Сириус был более открытым, чем любой другой взрослый волшебник, которого знал Гарри, у него все еще были вопросы.
  
  "Нам нужно идти, - сказал Сириус. "Авроры идут".
  
  Гарри кивнул, и они снова начали двигаться по лесу. Если ему удастся получить кость перед Волдемортом, он сможет остановить весь заговор до его начала. Волдеморт, возможно, даже не знал, что это невозможно в течение нескольких месяцев, пока он не проведет чек на могиле.
  
  Однако он был бы осторожен; если он ошибался и что-то еще происходило, вполне возможно, что у Волдеморта все еще будут люди.
  
  Когда они достигли части леса за пределами антиперситонных подопечных, Гарри снова решил, что ему действительно нужно научиться аппарировать самостоятельно.
  
  Сириус схватил его, и через мгновение Гарри почувствовал, что его тянет через трубку для зубной пасты. Они оказались на переднем конце своего дома, и они проскользнули внутрь.
  
  "Ты в порядке, Гарри?" - спросил Сириус. "Я знаю, что никогда нелегко убить человека, а тем более нескольких".
  
  Гарри смутился на мгновение, затем понял, что Сириус говорил о своем убийстве Пожирателей Смерти.
  
  "Они пришли за нами", - сказал Гарри. "Не было выбора".
  
  У него был этот разговор с Сириусом в первый раз, и он длился дольше, чем ему нравилось. Теперь он почувствовал определенное чувство срочности. Прикосновение к костям не было чувствительным к времени, или это было, и на данный момент он не был уверен, что.
  
  "Вы были правы, чтобы сделать это", сказал Сириус. Он покачал головой. "Я не думаю, что мог бы сделать что-то подобное в твоем возрасте".
  
  Гарри вздохнул. Если он продолжит этот разговор, это может продолжаться в течение нескольких часов, раз, когда он, возможно, не сможет позволить себе проиграть.
  
  "Лучше, если я пойду домой", - сказал Гарри. "И убедитесь, что моя тетя и дядя остаются внутри. Могут быть другие атаки, и я ненавижу, чтобы они пострадали, пока я наслаждаюсь собой".
  
  Сириус на мгновение уставился на него, прежде чем сказать: "Хорошо, но мы поговорим позже".
  
  Тот факт, что Гарри буквально знал, как это будет происходить, не обнадеживает. Тем не менее, было немного трогательно узнать, что Сириус всех людей на самом деле заботился о нем, чтобы читать ему лекции.
  
  Сириус встал.
  
  "Я могу пойти сам", - сказал Гарри. "Кажется, я просто это доказал".
  
  Сириус, очевидно, был достаточно насторожен, чтобы понять, что Гарри не был честен с ним. Он долго смотрел на него.
  
  "Мне будет лучше, если я поеду с тобой", сказал Сириус.
  
  Гарри долго размышлял над его вариантами. Он мог просто позволить Сириусу сопровождать его через дом Арабеллы Фигг и в конечном итоге пришлось попытаться прокрасться назад, чтобы попасть в ее терминал. Однако она закрыла дверь, и из-за Следа он не смог бы вернуться внутрь.
  
  Он мог попытаться вызвать рыцарский автобус, но это оставило бы отчет о том, где он жил, если он не оставил себя уязвимым, найдя другие пути, чтобы пересечь город, ни один из которых не был бы легким в этот час ночи.
  
  "Нам нужно отправиться в путешествие, - сказал Гарри.
  
  Сириус молча смотрел на него.
  
  "Есть ритуал, который может воскресить Волдеморта", - сказал Гарри. "Часть его связана с костями от его отца, которые находятся на кладбище в Маленьком Хэнглтоне".
  
  "Откуда ты это знаешь?" - спросил Сириус.
  
  Гарри колебался. Все, что он сказал сейчас, может иметь серьезные последствия для его будущего. Была ли ложь, что он мог заставить Сириуса поверить?
  
  Наконец он сказал: "Я иногда вижу проблески в будущем. Это не всегда надежно, но когда это так, я знаю, что мне нужно пройти".
  
  "Большинство провидцев не помнят того, что видят, - сказал Сириус. "И истинных пророчеств невозможно увидеть".
  
  "То, что я вижу, можно изменить, - упрямо сказал Гарри. "Иногда."
  
  Сириус долго молчал. "Ты не сказал об этом Дамблдору?"
  
  "Он работает в министерстве ... Я слышал о том, что делают Unspeakables для людей, обладающих уникальными способностями".
  
  "Дамблдор не включил тебя, - сказал Сириус, выглядя потрясенным. "Он возлагал на него надежды и надежды целого поколения".
  
  "Тем не менее, - сказал Гарри. "Нам нужно идти."
  
  Сириус кивнул.
  
  "Если ты хочешь пойти на грабеж, пойдем. Это будет как в старые времена с твоим отцом".
  
  Гарри подошел к камину и схватил щепотку порошка. "Я не думаю, что у вас есть метла, если вы не пройдете долгую прогулку".
  
  Сириус покачал головой. "Я в основном аппарирую".
  
  "Ты должен научить меня когда-нибудь", - сказал Гарри. "Мне все равно, что говорит министерство, это то, что мне нужно знать".
  
  Сириус не колебался. "Я был бы счастлив, я был бы счастливее, зная, что ты сможешь уйти, если после тебя приедут более шести Пожирателей Смерти".
  
  Гарри бросил порошок в огонь.
  
  "Пошли, - сказал он.
  
  К тому времени, как они прибыли, могила уже была разграблена.
  
  "Турнир Triwizard!" - сказал Дамблдор.
  
  Гарри нахмурился. С тех пор он был в смутном настроении в течение нескольких дней с тех пор, как встретил недавно открытую могилу отца Тома Риддла. Они пропустили это только через минуты; пыль все еще оседала от того места, где могила была взломана.
  
  Сириус настоял, чтобы он сказал Дамблдору, и Гарри знал, что будут вопросы. Это был только вопрос времени, прежде чем он поговорил с директором, которого он действительно не хотел.
  
  Волнение детей вокруг него не было чем-то, что Гарри мог разделить. Он не мог не чувствовать, что его прокладывают железной дорогой, заставляют делать то, что он не хотел делать.
  
  Тот факт, что он должен был повторить еще один год, тоже не помог. Ему нравился предыдущий год, по крайней мере, части, которые не связаны с террором и риском смерти.
  
  Прохождение через те же классы становилось все менее и менее приемлемым. Он устал от всего этого, и часть его не могла не желать, чтобы все было кончено.
  
  Самое странное было видеть Гермиону в поезде. Неуверенность, которая преследовала его отношения с ней за последние несколько месяцев, полностью исчезла. Для этой Гермионы никогда не случалось так, что мяч Юле не был.
  
  Это была единственная хорошая вещь в этом сбросе.
  
  У него был большой учебный год с Муди, но мужчина посмотрел на него, как будто он никогда его не видел. Гарри никогда не мог доверять человеку, но он чувствовал, что они были родственными духами.
  
  Вопрос только в том, насколько Волдеморт знал. Если бы он действительно вернулся с Гарри, или просто у него были видения из жизни Гарри. Второй случай был бы достаточно плохим, а первый - катастрофой.
  
  У Волдеморта были все преимущества; власть, войска и преимущество, которое каждый атакующий знал, когда он планировал атаковать, а защитник должен был не удивляться.
  
  Если бы только Гарри дали немного больше времени; он был достаточно хорош, чтобы убить нескольких Пожирателей Смерти, если у него было преимущество удивления или одного из его трюков, но он сомневался, что он сможет противостоять любому из более влиятельных членов круга Волдеморта.
  
  Когда Дамблдор закончил свое выступление, префект Слизерина пришел к Гарри, когда все встали на ноги, готовые отправиться обратно в свою комнату. Первые годы собирались вместе как группа мальчиком из слизеринца.
  
  "Директор хочет поговорить с вами, - тихо сказал он. "Пароль в его офисе - шоколадный таракан".
  
  Гарри мрачно кивнул.
  
  Каждый шаг к кабинету директора казался тяжелее последнего. Гарри ненавидел тот факт, что ему приходится иметь дело с этим, но выбора не было. Он считал, что забывает Сириуса, но этот человек слишком внимательно наблюдал за ним, и это было грубое нарушение доверия, которое начало расти между ними.
  
  "Шоколадный таракан", - сказал Гарри горгуле, охраняющей кабинет директора. Он проскользнул через проход, и через мгновение он оказался перед Дамблдором.
  
  "Директор, - сказал Гарри.
  
  "Гарри, - сказал Дамблдор. "Садись".
  
  Гарри неохотно сел и покачал головой, когда директор предложил ему кусок конфеты. Он подозревал, что если бы не волшебная медицина, человек бы давно потерял зубы, даже если ему было не более ста лет.
  
  "Сириус дал мне некоторые тревожные новости, - сказал Дамблдор. "А также интригующее утверждение о вашей способности, которую вы не решили поделиться".
  
  Гарри уставился на стол перед собой. "Это не претензия".
  
  Он достаточно читал о легитимности, чтобы лучше знать, чем смотреть человеку в глаза. Он подозревал, что и Дамблдор, и Снейп могли читать мысли; он спросил об этом Муди, и этот человек явно молчал.
  
  "Кажется немного фантастическим ... это в отличие от обычных способностей, которые мы видим в провидцах".
  
  "Почему бы тебе не проверить меня?" - спросил Гарри.
  
  Если бы не тот факт, что была открытая могила, он бы утверждал, что он лгал о своих способностях. Теперь ему нужно было убедить человека с десятикратным опытом жизни, что он говорил правду. Единственный способ сделать это - включить как можно больше правды в ложь.
  
  "Что вы можете рассказать мне о будущем?" - спросил Дамблдор.
  
  "Я могу сказать вам, что три задачи для турнира Triwizard будут включать драконов, русалку и лабиринт", - сказал Гарри. "Будет мяч Юла".
  
  "Исключительно", сказал Дамблдор, наклонившись вперед. "Есть ли что-нибудь еще, что вы можете мне сказать?"
  
  "Вы планируете крупное наступление против Пожирателей Смерти", - сказал Гарри. "Планирование атаки, возможно, сорок из них. Это произойдет где-то во время второй задачи".
  
  "И как это получится?"
  
  "Что ж, - сказал Гарри. "Но будет возмездие".
  
  "Я бы так подумал", - сказал Дамблдор.
  
  "После этого дементоры будут дефекты, а Азкабан будет опустошен, а Пожиратели Смерти будут использовать атаки на министерство в качестве отвлечения".
  
  Дамблдор вдруг стал очень тихим. "Вы в этом уверены?"
  
  "Но дело в том, что видения, которые у меня есть в будущем, не установлены в камне ... их можно изменить".
  
  Для Гарри было важно подчеркнуть это. Истинные пророчества не могли быть изменены, и Гарри заметил какое-то покорное признание о них от волшебников, которые изучали их. Последнее, что он хотел, чтобы Дамблдор поверил, было то, что он был безнадежен.
  
  "Ты это сделал?"
  
  Гарри кивнул. "Несколько раз, хотя были некоторые вещи, которые я не мог изменить".
  
  Колин и Адриан вспыхнули у него в голове, и вспышка сожаления. С течением времени стало легче согласиться с тем, что они ушли, но часть его не могла не надеяться на очередной аномальный сброс, который мог бы вернуть его дальше остальных.
  
  "А у вас были мечты с точки зрения Волдеморта?"
  
  Теперь очередь Гарри перестала двигаться. Он не рассказал Сириусу о тех снах, которые он иногда встречал. Он никому не сказал, если он не говорил во сне, а Малфой или кто-то другой слушал.
  
  "Как ты узнал?" - спросил Гарри.
  
  "Между вами и Волдемортом есть связь, - сказал Дамблдор. "Тот, который оставляет вас обоих уязвимыми, чтобы видеть внутри умов другого".
  
  Внезапный ужас на лице Гарри, должно быть, передал Дамблдору, потому что он бросился объяснять, что "я не уверен, что он знает об этом, и если он это узнал только недавно".
  
  Гарри кивнул. Это объясняет внезапные изменения в действиях Волдеморта, и это было гораздо более приятное объяснение, чем то, что он боялся глубоко в его душе, с большей вероятностью было правдой.
  
  "Почему эта связь существует?" он спросил.
  
  Дамблдор заколебался. "Я бы предпочел не отвечать на этот вопрос, пока не освоил окклюменцию. Профессор Снейп - эксперт в этой области".
  
  "Профессор Муди еще лучше, я подозреваю, - сказал Гарри. "И если профессор Снейп на самом деле является вашим шпионом, научить меня, что окклюзия не будет его привлекать к Волдеморту".
  
  Дамблдор кивнул. "Расскажите мне об этом ритуале, который вы его предвидели. Возможно, мы сможем найти другой способ предотвратить его вознесение".
  
  На мгновение Гарри почти почувствовал оптимизм. Хотя с Волдемортом возникали тревожные события, по крайней мере теперь у него был Дамблдор и его люди на его стороне, чем раньше.
  
  Если бы они считали, что он на самом деле провидец, они будут слушать его, и это даст ему возможность управлять вещами таким образом, чтобы у мальчика, которого обычно не было в его естественном возрасте.
  
  
  
  
  Окклюменция
  
  
  Ничего не изменилось в последующие дни.
  
  Гарри как-то думал, что все может. В конце концов, действия Волдеморта изменились. Что еще может измениться? Третий вариант, который он не считал, заключался в том, что что-то менялось, и что сам мир был настроен на предопределенный путь.
  
  Это была только мысль; ничего, что он видел, не предполагал, что это может быть правдой. Возможно, он надеялся, что это может быть правдой, потому что единственные альтернативы заключались в том, что Волдеморт копался в голове или что Волдеморт был отстранен от него.
  
  Изучение Окклюменции было приоритетом сейчас, даже если это рисковало, чтобы Moody узнал его секрет. Гарри заподозрил, что он может забросить Муди, если он должен; у него был год, чтобы узнать движения человека, и он не был тем, кем он когда-либо был. Возраст и немощь замедлили его.
  
  Даже если его полный секрет вышел, Гарри не был уверен, что это будет совсем плохо. В конце концов, они уже думали, что он провидец, и не сообщили ему о Невыразимых. Возможно, знание полной правды сделало бы их еще более полезными для него, чем они уже доказали.
  
  Тем не менее, часть его имела определенное нежелание раскрывать секрет. Он держался за него на большую часть своей жизни, и это была укоренившаяся привычка держаться за нее.
  
  Слово от Дамблдора заставило его сидеть в классе, ожидая Муди.
  
  Гарри услышал характерный звук искусственной ноги Муди, стучащей о пол. Он приготовил палочку. Человек напал на него несколько раз во время тренировки в прошлом году, чтобы научить его всегда быть готовым. Он был удивлен, что Гарри никогда не застали врасплох.
  
  "Дамблдор думает, что ты готов ко мне в голову, - сказал Муди. "Кажется, вы считаете, что у вас есть природный талант".
  
  Это был сюрприз для Гарри. Дамблдор никогда ничего ему не говорил об этом. Он подумал, не означает ли это, что Дамблдор попытался заглянуть ему в голову и не смог, или если это была общая оценка его личности.
  
  Гарри пожал плечами. "Я Слизерин. Вероятно, он думает, что мы все хорошо скрываем".
  
  Moody chortled. "Он тоже был бы прав. Ты много делаешь, что у тебя почти всегда есть что скрывать".
  
  Гарри поморщился. У него было больше спрятаться, чем у большинства людей; он надеялся, что он так хорош в этом, как думал Дамблдор.
  
  "Итак, как мы это сделаем?"
  
  "Ты прочитал книгу, которую я дал тебе на прошлой неделе?" - спросил Муди.
  
  Несмотря на то, что он был поверх других заданий, это было не так, как Гарри действительно должен был изучить любой из них. Он переживал их раньше, и на самом деле единственными оценками, которые имели значение для окончания, были его OWLS. Это предполагало, что он действительно выжил, чтобы закончиться.
  
  "Прочитайте его три раза, - сказал Гарри. "Я все еще не уверен, что понимаю это".
  
  "Хорошо, отбрось", Муди протянул руку. "Эта книга действительно не должна оставлять опеку над аврором. Вы не позволили никому еще видеть, что вы читаете ее?"
  
  "Я очаровал снаружи, чтобы выглядеть как другая книга, - сказал Гарри. "Я был осторожен, вы можете положиться на это".
  
  Он потянулся к своей сумке и передал книгу Муди, который на мгновение осмотрел его, прежде чем спустить его в свою сумку.
  
  Вытащив из кармана колбу, он взял глоток. Гарри закурил что-то алкогольное из колбы, и он не пахнул, как огонь.
  
  Он спросил Мауди однажды, почему он выпил, и Муди сказал ему, что даже со всеми волшебными волшебниками он должен был продолжать, постоянная хроническая боль. Были маггловые наркотики, которые могли бы помочь ему, но они, как правило, облакали ум, что оставило бы его уязвимым для нападения.
  
  Алкоголь угасал время реакции, но он проявил терпимость к нему. Это не сильно утомляло боль, но это заставляло его уделять меньше внимания этому.
  
  "В книге говорилось, что" Легилиманс "действительно не читает мысли, но я действительно не понимал, как это не так. Если вы можете видеть чьи-то мысли, разве это не чтение их разума?"
  
  "Если бы вы когда-либо изучали чужой разум, вы бы так не думали", - сказал Муди. "Люди не думают так, как вы думаете, они будут. Они даже не думают так, как вы думаете. У некоторых людей есть хорошо организованные умы, а у других людей есть умы, которые все перепутаны".
  
  "Являются ли организованные люди лучше при окклюзии?"
  
  Муди нахмурился. "Не всегда. Организованные умы гораздо легче разбираться. Я имел дело с преступниками, чьи умы перепрыгивали от мысли к мысли так быстро, что невозможно было понять, что они думают в данный момент, а тем более, какие виды воспоминаний, которые у них были ".
  
  Гарри подумал, будет ли его разум считаться упорядоченным или беспорядочным. Ни с чем не сравнить его, он не мог судить.
  
  "В любом случае люди не просто думают словами: у них вспыхивают воспоминания, внезапные чувства и образы"
  
  "Ты тоже научишь меня легилиментам?" - спросил Гарри.
  
  Moody chortled, как будто идея учить Гарри legilimancy была самая забавная вещь, которую он когда-либо слышал. Хотя это правда, что возраст мальчика в возрасте большинства мальчиков не мог чему-то научиться, не прибегая к ужасному преимуществу, Гарри не был на самом деле тем возрастом, о котором все думали.
  
  "Мне нужно все, что я могу получить, - сказал Гарри, защищаясь. "У Волдеморта есть армия".
  
  На мгновение Муди замолчал. "Я поговорю с Дамблдором об этом. Думаю, ему следовало бы сказать, могут ли некоторые из его учеников обойти головы девочки".
  
  "Меня не интересуют, что у девочек!" Гарри слегка обиделся. "Если они не станут потенциальными Пожирателями Смерти".
  
  "Не заинтересованы в девушках, но, Поттер?"
  
  Гарри пожал плечами. "Хорошо, чемпион Боуакстонса будет довольно смотрителем, но я уверен, что у меня не будет ничего, что она хочет".
  
  Он был совершенно уверен, что единственная причина, по которой она дала ему время суток в первый раз, была его выступление в первой задаче, его статус чемпиона и его славы, как Мальчик, который жил. Если бы он пропустил никого из них, она бы не подумала.
  
  На этот раз он не попросил бы Гермиону или Флер танцевать. Это было слишком вредно для его отношений с его самым старым и лучшим другом, и это было слишком смутно с Флер.
  
  "Это может быть обоснованное предположение, - сказал Муди. Он все еще не был на борту с заявлениями Гарри о том, чтобы быть провидцем.
  
  "Она часть Вейла, - сказал Гарри. По выражению Муди, он сказал: "Подождите".
  
  "Ну, я полагаю, я увижу то, что, как вы думаете, скоро увидели, - сказал Муди. "Как часто вы хотите пройти через это? Я обещаю, что это будет некрасиво".
  
  "Я думаю, вы обнаружите, что я привык к этому, - сказал Гарри. "Нам нужно сделать это как можно быстрее. Если у вас есть время каждый день, я с удовольствием попробую".
  
  В выражении Муди Гарри сказал: "Если я думаю, что это слишком много, я скажу вам ... или, я думаю, вы узнаете, не так ли?"
  
  "Есть более медленные способы узнать это", - сказал Муди. "Пути, которые требуют много времени и немного боли. Дамблдор не думает, что у нас так много времени ... поэтому я должен научить вас таким образом, что это потребует немного времени и времени. ваш возраст не сможет принять такую ​​боль ".
  
  Гарри мрачно улыбнулся. "Вы будете удивлены тем, что я могу терпеть. Что мне нужно сделать?"
  
  "Я попытаюсь проникнуть в твои мысли, ты попытаешься защитить себя. Когда мы закончим, я дам тебе несколько советов о том, что ты сделал не так, и мы сделаем это снова".
  
  Хотя Муди не знал этого, Гарри прошел через тренировку Муди, и у него было довольно хорошее представление о том, что Муди не считал пыткой. Это означало, что это будет очень плохо.
  
  "В книге говорится, что я должен очистить свой разум от всех мыслей и эмоций, - сказал Гарри.
  
  Муди кивнул. "Это базовая версия. Если вам удастся справиться с этим, мы попробуем более сложные варианты".
  
  "Там, где вы можете лежать, только показывая легилимены, что они хотят видеть, - сказал Гарри. Он был в восторге от обучения этому.
  
  Он был в восторге от того, что это может сделать для него. Если бы он справился с этим достаточно хорошо, он был бы намного более устойчив к проклятию империя, чем он уже был. Он мог бы противостоять веритасеруму, что было одной из причин, по которым он не всегда допускался в Волшебном дворе.
  
  Это даже помогло бы ему удержаться. Одним из кошмаров Гарри после первого года было то, что он убьет Волдеморта только, чтобы найти его, торчащего из его спины.
  
  "Давайте начнем", - сказал Гарри.
  
  "Сначала я дам вам знать, когда я попытаюсь понять, - сказал Муди. "Но позже, как только вы поправляетесь, я начну нападать на вас втайне, пока вы не научитесь закрывать свой разум, не задумываясь".
  
  Гарри кивнул.
  
  "Возможно, тебе захочется сесть, - сказал Муди. "Это может быть болезненно".
  
  Гарри осторожно сел и положил руку на палочку. Несмотря на то, что он знал Муди, этот человек напал на него раньше, в интересах доказательства необходимости постоянной Бдительности, и он не пропустил мимо него, чтобы смешивать свои боевые атаки с физическими.
  
  "Это угроза?"
  
  Гарри покачал головой, когда почувствовал пронзительную боль в голове. Он застонал и попытался очистить свой разум, но изображения уже мелькали у него в голове.
  
  Ему было пять лет, и Дадли держал его и ударил. Даже в том возрасте Дадли был почти в два раза больше, и Гарри вспомнил боль и унижение. Память была яркой, намного больше, чем обычно.
  
  Потрошитель бульдога рвал на ногу, когда Гарри наткнулся на себя, пытаясь убежать. Он слышал смех и одобрение тети Мардж, и он почувствовал сильную ненависть к ней.
  
  У него была голова, и он спорил с ним о том, в каком доме он был. Он говорил ему, что дверь в Гриффиндор закрылась задолго до того, что он был проклят из-за того, что с ним случилось.
  
  Гарри почувствовал внезапный всплеск интереса со стороны Муди; Гарри поймал что-то, пока Гарри разговаривал со шляпой. Он хотел знать, что скрывал Гарри, хотел узнать, что с ним случилось, чтобы изменить его от потенциального гриффиндора к чему-то менее доверчивому и менее счастливому.
  
  Муди напрягся, и Гарри внезапно почувствовал, что не хочет, чтобы Муди узнал. Даже если бы он подумал рассказать Дамблдору, это был его секрет. Никто не должен заставлять его раскрывать его против его воли.
  
  Он оказался на коленях, в классе.
  
  Муди прислонился к стене, и стулья и столы были разбросаны повсюду.
  
  Гарри поднялся на ноги и бросился к другому человеку, который пытался подняться на ноги. Это было тяжелее, потому что ему не хватало ноги и выглядело наполовину ошеломленным.
  
  "Полагаю, мне повезло, что вы на самом деле не считаете меня врагом", - сказал Муди. "Я так много видел в твоей голове".
  
  Гарри не понимал, что Муди получил так много. Он задавался вопросом, сколько еще он получил.
  
  "Если бы вы это сделали, я был бы красным брызг, - продолжал Муди.
  
  Гарри помог ему подняться.
  
  "Тогда хорошо, что мы друзья, - сказал он, заставляя улыбнуться.
  
  "Мы, Поттер?" - сказал Муди. "Я едва знаю тебя, но ты, кажется, меня гораздо лучше меня".
  
  "Мои видения", - сказал Гарри. Это имело смысл быть частично верным. "Я видел, как ты тренируешь меня в будущем, поэтому я чувствую, что знаю тебя".
  
  Надеюсь, этого было достаточно, чтобы уклониться от него.
  
  "Я должен отдать его Дамблдору, он знает свои окклюменцы", - сказал Муди. "У тебя такой ум, который, как правило, хорош в этом".
  
  "Что это за ум?"
  
  "Ты хорошо разбираешься в своей жизни и своих чувствах", - сказал Муди. "Хорошо закрывать эмоции ... это именно то, что нужно делать окклюменцам".
  
  Гарри пожал плечами. Ему пришлось учиться властвовать в своих эмоциях, или постоянная травма, которая была его перезарядкой после его жизни, привела бы его в безумство.
  
  "Есть секреты, глубже погруженные в то, что вы на самом деле достаточно хорошо защищаете ... Я предполагаю, что именно это заметил Дамблдор".
  
  Вероятно, он говорил о знании сброса. Это было облегчение, что это не то, что Дамблдор или Снейп смогли просто вырвать из головы.
  
  "Я Слизерин, - сказал Гарри. "Мы очень хорошо держим секреты".
  
  Надеюсь, Moody подумал, что его секрет был чем-то безвредным, например, проводить время в шкафу метлы с другим учеником или обманывать его тесты.
  
  "Я думаю, что на этот раз вы должны положить вас палочкой ... не вне досягаемости, но где-то там, где будет немного сложнее добраться", сказал Муди. "И я начну из-за тебя".
  
  Гарри не любил заставлять Moody позади него, но после того, как он почти положил мужчину через стену, он мог понять, зачем он этого потребует. Если бы это был кто-то еще, он бы этого не допустил. Слишком легко было атаковать сзади, прежде чем вы могли реагировать.
  
  "Очисти свой разум, - сказал Муди из-за спины. "Пустите свои эмоции".
  
  Через мгновение он снова почувствовал острую боль.
  
  Внезапно он был на метле, убегая от дракона, наблюдая, как его открытый рот раскрылся под ним, когда он бросил арахисовое масло, которое собиралось его убить. Он смотрел на Зеркало Исчезнувшего и видел, как Волдеморт и его миньоны умерли перед ним.
  
  Волдеморт поднимался из котла, бледный и ужасный в своем величии.
  
  Гарри почувствовал, как он ударился о пол, и внезапная боль вырвала его из того, что делал с ним Муди.
  
  "Что это было?" - спросил Муди. Он казался немного потрясен тем, что он видел, что было необычно для него, потому что Гарри думал, что он все видел.
  
  Гарри мгновенно понял, о чем он говорит.
  
  "Видения", - сказал Гарри.
  
  "Те, у кого не было видений, - сказал Муди. "Они чувствовали себя как воспоминания".
  
  "Пока Волдеморт уже не встал, это едва ли память, - сказал Гарри. "Просто то, что произойдет, если мы не остановим его".
  
  Муди долго смотрел на него, и Гарри заподозрил, что он хочет допросить его дальше ... возможно, с Веритасерумом. Однако осознание того, что он был в лучшем положении, чтобы найти то, что он хотел узнать, снова ударил Moody.
  
  "Опять, Поттер, - сказал Муди.
  
  Гарри снова встал на ноги и вернулся в кресло. Ему потребовалось мгновение, чтобы понять, что он сжимает свою палочку; видимо, он вытащил его из кармана, не подумав, что его атакуют.
  
  Это было немного приятно осознавать, что рефлексы он работал так долго и упорно развивать чего-то стоят.
  
  Когда Гарри оглянулся на Moody, он понял, что это, вероятно, будет так же неприятно, как предполагал Moody. Хуже того, ему, возможно, придется работать над ним несколько недель или месяцев, в зависимости от того, насколько талантливым и целеустремленным он его добивался.
  
  Боль снова началась у него в голове.
  
  Три недели уроков окклюзии не сделали их менее болезненными. Гарри чувствовал себя опустошенным, и голова болела после каждой сессии, и иногда он задавался вопросом, почему он все это пережил. В конце концов, мысль о том, что Волдеморт смотрела ему в голову, была только теорией, она не была доказана.
  
  После всего этого времени, Moody все еще не пробился в его тайну. По словам Муди, Гарри стал сильнее, как окклюмен. просто, когда Гарри стал сильнее, Муди поставил планку немного выше и атаковал с большей силой.
  
  Гарри предсказал, что Дурмстранг прибудет на корабле, а Бексибатон прибудет в экипаже. Он видел, как Муди смотрел на него, когда ученики Дурмстранга вышли из лодки. Это было похоже на то, что он показал ему только на прошлой неделе; первое подтверждение того, что его видения были основаны на реальности, а не просто яркие воображения лихорадочного ума.
  
  Дамблдор поговорил с Каркаровым, и через мгновение все вернулись в замок.
  
  Гарри не мог не почувствовать боль, когда увидел Флер. Прошло уже больше месяца с тех пор, как он видел ее на личном графике, и хотя он решил, что это безопасно для всех, если он не преследует ее, это все еще расстраивает.
  
  Муди выглядел удивленным, увидев Флер; он видел поцелуй между ними в воспоминаниях Гарри.
  
  Гарри обнаружил, что проходит через движение праздника, едва говоря с Крумом или кем-то еще. Его снова собирали, чтобы пройти через фарс турнира, и он ничего не мог с этим поделать.
  
  "Пора, - сказал Дамблдор. "Для Кубка выбрать чемпионов для конкурса чемпионов!"
  
  Ему сообщили о том, что Гарри видел в будущем, о Гарри, который был вынужден конкурировать, и о том, что может произойти после этого.
  
  Его план заключался в том, что он будет ждать рядом с чашкой, и, когда Гарри коснется его, Дамблдор коснется его одновременно.
  
  Приведение Дамблдора к ... где бы Волдеморт не проводил ритуал, теперь все будет слишком легко, особенно с Волдемортом, как с ребенком, а не с полной силой. Это может закончиться мгновенно.
  
  На этот раз Гарри был полностью за этим планом. Это было просто, и он мог представить ужас на лицах Пожирателя Смерти, когда Дамблдор прожевал их
  
  "Виктор Крум!"
  
  Гарри мгновенно понял, что Флер Делакур уже выбран и выходил из комнаты через назначенную дверь.
  
  Он закрыл глаза, готовые к тому, чтобы его имя было вызвано и готово к вздохам толпы. Это был шаг, который запустил бы план захвата Волдеморта раз и навсегда. Гарри усомнился, что ребенок Волдеморт сможет сделать что-нибудь опасное.
  
  "Седрик Диггори".
  
  Третье и последнее имя было вызвано, и глаза Гарри моргнули. Это было не то, что было раньше; это не то, что должно было произойти вообще.
  
  Он ждал, думая, что, возможно, четвертое имя выйдет из чашки, но этого никогда не было. Гарри вышел из турнира, и его беспокоило то, что он не понимал, почему.
  
  
  
  Сообщение
  
  
  "Это не имеет смысла, - сказал Гарри.
  
  Он шагал взад и вперед в кабинете Дамблдора, взволнованный после того, как узнал, что он не станет одним из чемпионов Тривиастера. Было время, когда это его восторжествовало, но теперь, когда он разрушил свой план, Дамблдор был расстроен.
  
  "Думаю, вам понравится, - мягко сказал Дамблдор. "В конце концов, ты предвидел свою смерть, и теперь этого не произойдет".
  
  "Так, - сказал Гарри, нахмурившись. "Однако это разрушает наши планы".
  
  "Ни один план не выдерживает первого контакта с врагом, или я слышал, как магглы хотели сказать". Дамблдор был замечательно составлен для того, кто только что узнал, что Волдеморт меняет свои планы непредсказуемым образом.
  
  Гарри внезапно подумал, что Дамблдор спокоен, потому что никогда не предполагал, что он может предсказать Волдеморта в первую очередь. На протяжении большей части своей жизни он не пользовался передовыми знаниями и поэтому никогда не мог зависеть от этого.
  
  Гарри, хотя и чувствовал, что весь его мир взлетел. Он предположил, что Волдеморт будет продолжать проводить церемонию, только не на кладбище, так как у него уже есть кость, в которой он нуждается. Теперь он чувствовал себя беспомощным, потому что не было никакого способа предсказать, когда Волдеморт придет за ним
  
  По крайней мере, ему не пришлось беспокоиться о портключках. Подопечные Хогвартса специально запрещали их, так же, как и призраки на территории Хогвартса. Только особый характер задачи заставил Дамблдора разрешить исключение для чашки чемпиона.
  
  "Возможно, он решил, что он не хочет, чтобы я умер, что любой чемпион сделает для его воскресения".
  
  Дамблдор покачал головой. "Заклинание, которое вы описали для меня, - это очень старая и темная магия. Ему нужен был кто-то, кто фактически противостоял ему в прошлом. К сожалению, после последней войны, которая может насчитывать сотни волшебников и ведьм. это слово, но нет способа защитить их всех ".
  
  "Ты думаешь, он попробует это без меня?"
  
  "Возможно", - сказал Дамблдор. "Но будьте готовы только в том случае, если я ошибаюсь".
  
  "Я всегда готов, - сказал Гарри. У него были годы ужаса, которые доказали ему, что он не готов только к боли и смерти.
  
  Губы Дамблдора искривились. "Разве я не знал лучше, я бы подумал, что Муди был твоим отцом".
  
  Гарри ухмыльнулся. Он действительно уживался с Муди, даже если уроки окклюзии были все более болезненными, поскольку он действительно учился сопротивляться вторжению своего ума.
  
  - Постоянная бдительность, - сказал Гарри. "Я думаю, что я изменю семейный Девиз Поттера на это".
  
  Глаза Дамблдора мерцали, когда он потянулся за лимонной конфеткой. Если бы Гарри хотел убить Дамблдора, отравление конфеты было бы одной из первых вещей, которые он попробовал бы. Это было немного самонадеянно, чтобы человек был настолько предсказуем.
  
  Он заколебался. "У Поттеров даже есть семейный девиз?"
  
  Дамблдор сказал: "Это были надписи на гробницах твоих родителей ... Последний враг, который должен быть уничтожен, - это смерть ".
  
  Гарри застыл.
  
  Казалось, это слишком похоже на совпадение. Если бы какой-то Поттер-провидец увидел, что произойдет, и послал это как послание к нему? Или его мать была вдохновлена ​​этим, когда она наложила на него защиту?
  
  "Думаю, я сохраню его, как есть", - наконец сказал Гарри.
  
  "Что происходит с вами?" - спросил Малфой.
  
  На этот раз у него не было Крэбба или Гойла; для него было необычно быть без телохранителей. Они обычно следовали за ним повсюду.
  
  "Я не знаю, что вы имеете в виду".
  
  Малфой нахмурился. "Вы выглядели так, как будто ожидали, что вас пригласят на турнир, хотя вы явно несовершеннолетний".
  
  Гарри пожал плечами. "Обычно это то, что мне нравится. Что-то опасно, я, как правило, втягивается в него".
  
  Он не был уверен, почему Малфой это привнес. Политика Малфоя в течение многих лет заключалась в том, чтобы держаться на расстоянии, с тех пор, как Гарри практиковал диффиндо в своей комнате. Зачем менять сейчас?
  
  Как Слизерин, возможно, он работал с обеих сторон, так же, как и некоторые из контактов Гарри в Слизерине. Был ли он вынужден сделать это отцом, или он делает это сам?
  
  "С некоторых из верхних лет ходят слухи, - сказал Малфой. "Я не знаю, правда это или нет".
  
  "Какой слух?" - спросил Гарри. Невольно он огляделся. Они были в пустынном коридоре, точное место, которое идеально подходит для нападения.
  
  " Родители некоторых людей сказали им, что любой, кто ставит ваше имя в чашке, не будет проживать в учебном году", - сказал Малфой. "И их семьи тоже не будут".
  
  Гарри уставился на Малфоя. Это была ценная информация; а не то, что Малфой обычно предпочитает делиться.
  
  "Почему ты говоришь мне это?"
  
  Малфой прислонился к стене. "Мне просто нужно задаться вопросом, почему Темный Лорд заботится о том, вступаете ли вы в школьное соревнование, что вы не можете быть частью правил в любом случае".
  
  Гарри знал, почему. Вернулся ли Волдеморт с ним или просто увидел, что произойдет, результаты остались прежними. Он не хотел, чтобы Гарри перезагрузился и имел возможность отменить все, что он сделал.
  
  Лучшим вариантом для него, конечно, было просто удостовериться, что все, что он сделал, не было очевидно, по крайней мере, пока он не держал Гарри под стражей.
  
  Гарри знал, что он сделает, если ситуация изменится. Если бы он был психопатским злодеем со временем, путешествующим противником, он бы схватил его, отрезал язык и руки, чтобы он не смог использовать магию, а потом он окажет ему окаменелость. Он, вероятно, преобразит тело и спрячет его где-нибудь.
  
  Это был жестокий и жестокий план, но Гарри подозревал, что это работа. Его страх заключался в том, что Волдеморт думал о чем-то подобном и просто ждал возможности сделать это.
  
  Таким образом, даже если бы он был возрожден, он не был бы угрозой, и если ампутации были сделаны с проклятиями, не было бы способа их отменить.
  
  Малфой смотрел на него, как будто он действительно собирался ответить на вопрос честно.
  
  "Темные лорды сходят с ума", - наконец сказал Гарри. "Следующее, что вы знаете, он будет исправлять матчи квиддичей".
  
  Конечно, это было, наверное, единственное, чего он не мог сделать. Волшебники были почти такими же сумасшедшими для квиддича, поскольку магглы были для футбола, и вовлечение в мошенничество в квиддиче может привести к восстанию.
  
  Гарри мгновенно подумал о том, чтобы создать его, но быстро отклонил его. Если бы его поймали, его собственная смерть, вероятно, была бы болезненной.
  
  Последнее, что ему нужно, было более гибким.
  
  Сидя на трибунах, когда турнир Triwizard проходил, было странно странно. Гарри предупредил Дамблдора о цепях, которые щелкнули, когда его дракон напал на него, и когда их проверили, они оказались некачественными.
  
  Дамблдор также предпринял шаги, чтобы не оказаться на трибунах, на случай, если случится еще одно бедствие, и он был пойман в панике. Гарри показал ему наглость памяти, и он согласился на повышенные стандарты безопасности.
  
  Гарри сидел с Гермионой и Невиллом. В первый раз, когда он был на квиддичном поле, лицом к дракону, он не заметил много о зрителях. Теперь он заметил, что на этот раз аудитория не была разделена дома. Взрослые и дети сидели вместе, и не было никаких рифм или причин, по которым кто-то сидел.
  
  Гарри, конечно, сидел как можно ближе к выходу. Раньше он был растоптан до смерти, и он не наслаждался этим опытом.
  
  Гермиона сидела достаточно близко, чтобы почувствовать тепло ее руки. Его раздражало, что он так же осознает это, как и он. Он пообещал себе, что он не будет иметь ничего общего ни с Гермионой, ни с Флер, и это должно быть так.
  
  Толпа ахнула, когда Крум ударил дракона с проклятием конъюнктивита, и он начал ошеломлять. Дамблдор предпринял шаги, чтобы магически защитить яйца, увидев "видение" Гарри, и теперь, когда дракон наступил на них, они были явно невредимыми.
  
  Гарри почувствовал себя немного неуютно со всеми незнакомыми людьми в толпе. В волшебном мире безопасность была немного иной, потому что каждый волшебник нес оружие. Удивительно, что убийств не случалось чаще, особенно учитывая способность волшебников аппарировать.
  
  "Это вряд ли кажется безопасным", - сказал Гарри.
  
  "Я уверен, что они позаботились о безопасности каждого, - сказала Гермиона. "Дракон не может пройти мимо щитов".
  
  Гарри видел, как хорошо они позаботились о безопасности. Даже с его предложениями о том, как повысить безопасность, это казалось неосмотрительным.
  
  Он не мог не смотреть на цепи, которые держали дракона. Дамблдор заверил его, что на этот раз цепи были проверены, и они были хороши.
  
  Тем не менее ему не нравилось, как дракон напрягался в цепях, когда Крюм приблизился. Дракон швырнул вслепую, растоптанный назад и вперед, когда Крум побежал за яйцом.
  
  Крум двигался хорошо, следя за драконом и держась подальше от своего пути, когда он рвал его ярость и боль. На исходной шкале времени у него были отметки для уничтожения яиц, но он отлично справился с этим.
  
  Попытка расслабиться, Гарри успокоил себя, что все будет хорошо. В конце концов, Крум пробрался сквозь это без проблем; теперь не было причин для изменения.
  
  Тем не менее, Гарри не мог не чувствовать беспокойного чувства в своей кишке. Слишком много вещей изменилось на этот раз, и это заставляло его чувствовать себя явно непростым. В конце концов, были опасения в первый раз, когда Волдеморт атакует Турнир.
  
  Вероятно, он не первый раз, потому что все дело в том, чтобы заманить Гарри, чтобы он мог убить его и использовать для создания тела. Теперь у него не было такого стимула, и учитывая, что министерство использовало это как способ укрепить свою популярность, это была очевидная цель.
  
  Реализация заставила Гарри явно неудобно. Он не был уверен, были ли волшебники волшебными версиями бомб, но бомба на трибунах посылала ударные волны по всему волшебному обществу.
  
  Гарри огляделся и понял, что не будет никакого способа обнаружить волшебную бомбу посреди толпы. Вместо этого он сосредоточился на действии перед ним.
  
  Круму приходилось утка и плетение, когда дракон набросился вслепую. Он уже начал восстанавливаться, и это могло его почувствовать, поэтому Круму нужно было быстро двигаться, чтобы получить яйцо, если он собирается выбраться.
  
  Крум бросился вперед, и он схватил яйцо, подняв его с триумфом.
  
  Он наклонился вперед, и Гарри зарычал. Когда вы думали, что выиграли, это было самым опасным. Круму нужно было быть особенно осторожным, когда у него было яйцо, потому что дракон считал, что яйцо принадлежит ей. В этот момент дракон станет еще более агрессивным и опасным.
  
  Крум нырнул вокруг дракона и начал бежать. Гарри сжал дыхание, а затем вздохнул с облегчением, когда Крум прошел наружную гамму того, что мог достичь дракон, пока он был привязан.
  
  Гарри, вероятно, был единственным в аудитории, наблюдавшим за цепями вместо дракона, и поэтому он был единственным, кто видел искру света. Секция цепей исчезла, и через мгновение дракон был свободен.
  
  Сначала Крум это не осознавал. Он бежал, яйцо держалось над головой, чтобы оценить толпу. Его первая подсказка была тогда, когда приветствия толпы превратились в крики.
  
  Дракон дышал ему сзади. Крум повернулся лицом к дракону, выражение его лица показало, что он знал, что у него проблемы. Он поднял палочку, чтобы защитить себя, но это было бы бесполезно, потому что драконы были в значительной степени устойчивы к заклинаниям.
  
  "Dodge!" Гарри орал, но его голос был заглушен голосами сотен других, кричащих от ужаса или страха.
  
  У людей не было сотой массы, которую сделал дракон, а это означало, что они могли уклоняться и менять направление намного легче. У Крума был обширный опыт квиддича, поэтому он должен был уйти от пути дракона достаточно долго, чтобы драконовщики могли дотянуться до нее, если она не ухватила его за стену.
  
  Он заранее запустил заклинание пламени, и он был невредим, когда огонь омыл его, но огонь мешал ему взглянуть на то, что происходит, пока не стало слишком поздно.
  
  Обработчики драконов бежали вперед, пытаясь остановить то, что все могли видеть, должно было случиться, но было слишком мало и слишком поздно.
  
  Кровь брызнула на щиты, хотя, к счастью, никто из них не проник. Толпа начала кричать, и Гарри почувствовал, как Гермиона схватила его за руку.
  
  Это был первый раз, когда она видела, как кто-то умирал?
  
  Гарри вздрогнул, увидев, что дракон на самом деле ест Крум, даже когда обработчики драконов пытались оттянуть его.
  
  Он обнял Гермиону, когда она повернула лицо к груди, и он подумал, почему это происходит.
  
  "Цепочки были саботированы", - сказал Муди. "Очевидно, это должно было произойти в самое худшее время для чемпиона".
  
  "Я удивлен, что мистер Поттер не предвидел этого со своими видениями", - сказал Снейп. Взгляд, который он давал Гарри, был недружелюбным.
  
  Он был тем человеком, который, казалось, не верил Гарри, когда утверждал, что он пророк. Гарри не был уверен, насколько человек догадался, но он не видел, как он мог видеть правду.
  
  "Я этого не видел, - сказал Гарри. "Это не то, что должно было случиться".
  
  Они были в кабинете Дамблдора; второе и третье испытания были отложены из-за вопросов о том, что произошло. Авроры расследовали. Муди, Дамблдор, Сириус и Снейп выглядели серьезными и обеспокоенными.
  
  "Это может быть сообщением Каркарову, - сказал Сириус. "Он бывший Пожиратель Смерти, и сообщение может заключаться в том, что он не так безопасен, как он думал".
  
  Муди покачал головой. "Я думаю, что это попытка дискредитировать министерство ... высокопрофессиональную атаку с низким уровнем риска".
  
  Гарри подумал, что Скримджер должен быть апоплексическим. Он положил много политического капитала в успех турнира, и это собиралось запятнать все, что он сделал.
  
  "Имеет ли значение, почему он это делает?" - спросил Гарри. "Вопрос в том, продолжит ли он это делать. Могут ли Флер и Седрик быть в безопасности, если они продолжат конкурс?"
  
  "Мы могли бы отменить Турнир, - сказал Сириус.
  
  Дамблдор покачал головой. "Последствия для выживших чемпионов были бы слишком серьезными".
  
  "Есть ли способ разорвать контракт?" - спросил Гарри. По его опыту магия не была абсолютной. Всегда были обходные пути.
  
  Дамблдор покачал головой. "Кубок Огня - тысяча лет, и волшебство, которое его создало, превосходит все, что мы можем использовать сегодня. Чтобы сломать силу чашки, потребуется кто-то более мощный, чем ее создатель ... и я могу сказать вам, что я я не отвечаю за эту задачу ".
  
  Если бы Дамблдор не мог этого сделать, никто бы не смог.
  
  "Изменить задачи на что-то не опасное?" - предложил Сириус.
  
  "Это может сработать, - сказал Дамблдор. "Если бы министерство не собиралось участвовать в конкурсе, я уже говорил с Скримджером, и он намерен продвигаться вперед".
  
  Взрослые в комнате насупились на это, явно неудобно с решением Скримджера.
  
  "Он собирается убить этих детей, - сказал Муди.
  
  "С этого момента будет сильное присутствие аврора", - сказал Дамблдор. "Проверка на каждый признак атаки. Возможно, Волдеморт больше не будет так атаковать".
  
  "Вопрос в том, сможете ли вы даже выиграть чемпионы, - сказал Гарри. "Штраф за разрушение бетона может быть менее важным, чем смерть".
  
  Гарри задумался, какое мужество ему понадобится, чтобы выйти на поле после того, как ты узнал, что кто-то еще умер. Он сомневался, что многие из его одноклассников будут иметь такую ​​мужество.
  
  "Кто-нибудь думал, что это может быть отвлечением?" - спросил Сириус. "Держите нас сосредоточенными на этом, а что-то еще происходит, о чем мы не знаем?"
  
  Снейп взглянул на Гарри. "Есть некоторые признаки того, что он что-то участвует в этом, он убирает Пожирателей Смерти из своих обычных преследований, он держит свой собственный совет в своих планах".
  
  Если Снейп знал, где Волдеморт, Гарри удивился, почему он просто не убил его. В детстве Волдеморт едва мог защитить себя.
  
  Он должен был работать на заднем плане через Пожирателей Смерти, которым он доверял больше, чем Снейп. В конце концов, он был с Краучем во время его воскресения.
  
  Кто-то, кто знал, что они делали, мог распространять дезинформацию среди рядов, заявляя, что это Волдеморт, и оставляя их открытыми для большего количества атак. Гарри уморительно посмотрел на Снейпа.
  
  Мужчина посмотрел на него с видом, который не был дружелюбным. К счастью, Гарри был достаточно хорош в оккультности, чтобы обнаружить вторжение, даже если он не знал, как остановить его. Муди сказал, что у него осталось около месяца, прежде чем он будет готов. Два месяца казалось необыкновенно длинным, но Гарри гордился тем успехом, который он сделал.
  
  Гарри устал всегда защищать и оставлять преимущество перед Волдемортом. Он хотел найти способ нанести ему удар таким образом, чтобы человек помнил.
  
  
  
  
  Чемпионы
  
  
  ученики Дурмстранга ушли на ночь.
  
  Это никого не должно было удивлять; с их чемпионом мертвым больше не было причин оставаться. Если письмо было адресовано Каркарову, оно было получено. Теперь он отступил назад к секретности Дурмстранга, надеясь, что это не повлияет на влияние Волдеморта.
  
  Сообщение остальной Магической Британии было менее ясным. Министерство решило объявить провал цепей в результате бесхозяйственности, а не саботажа. По-видимому, было решено, что было бы менее опасно выглядеть некомпетентным, чем неспособным сдержать еще одну атаку.
  
  В конце концов, Волшебные бумаги все еще кричали, и из того, что сказал ему Сириус, средний волшебник на улице был недоволен инцидентом. С этой точки зрения саботаж был очень эффективным. Это сделало Скримгера слабым, что, по-видимому, было частью плана.
  
  Гарри подумал, что Седрик и Флер могут отказаться от участия в конкурсе, несмотря на штрафы, требуемые магическим контрактом. Однако через три дня они снова оказались на поле, столкнувшись со своими драконами.
  
  Флер была первой. Она выглядела красивой, но была бледной. Несмотря на это, она выглядела довольно сдержанной, и Гарри восхищался ее мужеством. Она столкнулась с смертью без всякой уверенности в том, что она сможет сброситься, если что-то не пойдет своим путем, и она тоже не была особенно сильной.
  
  Он должен был взять все, что у нее было, чтобы стоять высоко перед аудиторией сотен, а не бежать, но она это сделала.
  
  Гарри нашел место на другой стороне стенда, достаточно близко к выходу, чтобы он мог выскользнуть и подняться на поле, если что-то случится. Он не собирался позволять никому другому заботиться о смерти, если бы он вообще не мог его остановить.
  
  У него был план позаботиться о драконе Флера. У него в кармане был флакон с арахисовым маслом; он купил еще больше пороха темноты, и он даже купил некоторые фейерверки Уизли, все из которых он прятался под одеждой.
  
  Когда дракон поднялся на корточки, Гарри напрягся, готов прыгнуть вниз по ступеням и выбежать на поле.
  
  Флер, однако, начала танцевать.
  
  Он был гипнотичен, и Гарри почувствовал, что начинает расслабляться почти вопреки самому себе. Это не было чем-то вроде танцев, которые они делали на балете Юле; это было медленным и чувственным, и Гарри мог видеть, что каждый мужчина в аудитории был заперт.
  
  Толпа молчала. После катастрофы, которая произошла всего за три дня до этого, это было неудивительно, но ее танец убедился в этом.
  
  Дракон казался почти таким же суровым, как и все остальные; это не должно было быть, поскольку это была женщина, но Флер двигала свою палочку, когда она танцевала; что могло быть связано с этим.
  
  Гарри мгновенно понял, что Флер медленно продвигается вперед, танцуя, двигаясь бок о бок, но постепенно вперед с каждым проходом, все ближе и ближе к дракону с каждым шагом. Гарри едва смог дышать, когда она перешла в диапазон дракона.
  
  Любая ошибка теперь закончится катастрофой. Толпа провела свое общее дыхание, но дракон просто сидел и наблюдал за ней с интенсивностью кошки, наблюдавшей за своей добычей.
  
  Флер развернулась, и Гарри подумал, как она собирается достать яйцо, но она сделала это частью своего танца. Этого было достаточно, чтобы вытащить дракона из своего транса, но этого не произошло.
  
  Она тоже не допустила ошибку Крума. Она продолжала танцевать даже после того, как оказалась вне диапазона дракона. Она продолжала, пока она не оказалась на самом краю поля, когда она вошла в палатку чемпиона.
  
  После того, как она исчезла из виду, наступила долгая минута молчания, а затем толпа взревела с одобрением. Это было не совсем то, что ожидали люди, но это было сделано умело.
  
  Седрику было трудно отбить это выступление; даже несмотря на то, что Дамблдор теперь заменил Каркарова на судейской панели. Флер выступал безупречно.
  
  Были назначены задержки судей, и через мгновение они подняли свои знаки, указывающие на ее баллы.
  
  Она получила полную оценку.
  
  Гарри увидел, что она стоит с победой; она потела, но на ней это выглядело красиво, и она была полна доброжелателей. Часть его хотела подойти к ней, поздравить ее с ее выступлением.
  
  К сожалению, в этой реальности она не знала его. Гарри подозревал, что видеть ее безразличие к нему было бы более болезненным, чем он понял, и лучше держаться подальше. В любом случае, это был его план.
  
  Прошло двадцать минут, прежде чем толпа снова успокоилась, и Седрику пришлось по очереди. Он не участвовал в последний раз, и поэтому Гарри понятия не имел, чего ожидать от него.
  
  Седрик встал, и хотя Флер выжила, ему все же пришлось смело встать перед драконом. Люди думали, что Хаффлпаффы были слабы и не могли ничего предложить, но Кубок выбрал Седрика для всех, кто применялся в каждом другом Доме.
  
  Он остановился на мгновение, а затем начал указывать свою палочку вниз на скалы на поле. Он помахал своей палочкой и произнес слова, которые Гарри не мог слышать из-за бормотания толпы. Через мгновение камень переместился и изменился, став полноразмерным волком.
  
  Седрик не остановился. Он изменил другую скалу и другую; к тому времени, когда он, казалось, был доволен, он превратил шесть скал в волков.
  
  Он послал волков, мчащихся вперед, чтобы напасть на дракона.
  
  Дракон дышал огнем, но волки быстро и уклонились. Они быстро окружили дракона, а те, кто сзади, атаковали, а те, кто на фронте, не попадали в зубы и когти дракона.
  
  Седрик тем временем прошел как можно ближе к стене. Он сделал все возможное, чтобы быть спокойным и ненавязчивым.
  
  Дракон, похоже, не заметил его. Он был занят раздражающими вредителями, которые его окружали. Ему удалось повернуться и схватить одного из волка, который визжал, когда он был брошен на стену. Он упал и лежал неподвижно, не двигаясь, пока другие четверо продолжают атаковать дракона.
  
  Седрик был почти в пределах того, чем мог достичь дракон на пределе своих цепей.
  
  Гарри не очень хорошо знал Седрика, но он тоже не собирался умирать. Он не был уверен, что сможет многое сделать с этого расстояния. Он мог только надеяться, что обработчики драконов были лучше подготовлены, чем они были, когда собственный дракон Гарри потерялся.
  
  Дамблдор заменил кого-то из членов экипажа на память, которую Гарри поделился. Он никому не сказал, но Гарри надеялся, что эта группа была хотя бы немного более компетентной, чем последняя группа.
  
  Седрик сделал тонкий жест своей палочкой, и волки начали атаковать более интенсивно. Седрик вошел в диапазон дракона, и он начал небрежно пробираться к яйцам.
  
  Кажется, дракон не заметил его сначала; он был занят волками. Однако, когда Седрик схватил золотое яйцо, он застыл и повернулся к нему.
  
  Огонь взорвался над ним и яйцами, но он бросил пламя, замерзающее очарование. Однако, услышав о том, что случилось с Крумом, Седрик не переставал двигаться. Он использовал обложку, открытую пламенем, чтобы начать бегать, и к тому времени, когда дракон закончил, он был на полпути к ее аресту.
  
  Она бросилась вперед, и Седрик уклонился. Перед ним прыгнул трансфигурированный волк, а вместо этого зубы дракона упали на него.
  
  Дракон выплюнул его, пытаясь добраться до Седрика, прежде чем он смог выйти за пределы цепочки, но было уже слишком поздно.
  
  Он не остановился, пока не добрался до палатки чемпиона, но толпа уже ревела.
  
  Каким бы ни был его счет, он был чемпионом в глазах школы. Из камер вспыхивали вспышки света, и Гарри знал, что Седрик собирается сделать фронт бумаг.
  
  Флер и Седрик были и чемпионами, насколько Гарри был обеспокоен.
  
  Гермиона села рядом с ним. Три дня назад она была нехарактерно спокойна. По словам Невилла, у нее были кошмары о смерти Крума.
  
  Гарри не был уверен, что Крум уже продвигался к ней на этом сроке или нет; он подозревал, что у него есть. В таком случае, увидев кого-то, кого она узнала, должна была стать шок для системы Гермионы.
  
  Гарри по опыту знал, насколько сложно было потерять кого-то, о котором ты заботился, но он не знал, как утешить ее. У него не было никакого реального опыта в этом вообще.
  
  Кажется, она не хотела говорить об этом, что Гарри мог понять, и поэтому он не давал ей ответа на этот вопрос. Он подозревал, что она даже не знает, что она разговаривала с Крумом; на этой временной шкале у него не было причин знать об этом.
  
  Легче было сказать ничего и посмотреть, как все сложилось, хотя он был обеспокоен тем, что это может быть не лучшим решением. Не у всех был свой опыт травмы, и не каждый мог справиться с этим так же хорошо, как и он.
  
  "Мы должны идти", - тихо сказал ей Гарри.
  
  Она просто сидела, не говоря ни слова. Казалось, она задумалась. Наконец она посмотрела на него и взяла его за руку.
  
  "Я боялась, что это случится снова", - сказала она.
  
  Гарри кивнул. "Кажется, все были".
  
  В толпе ощущалось ощутимое облегчение. Люди взволнованно болтали, и Гарри заподозрил, что Седрик сегодня будет рассматриваться как король, независимо от его оценки.
  
  Судьи совещались, и вскоре они придумали свой счет. Это было не так хорошо, как Флер, но он все еще был высоким.
  
  Тем не менее толпа приветствовала Седрика.
  
  Гермиона схватила Гарри за руку, когда они вышли из-под трибун и на территорию Хогвартса.
  
  Объявление шара Юля было воспринято с таким же волнением, что Гарри вспомнил, хотя недостающие ученики Дурмстранга означали, что некоторые из пар, которые Гарри вспомнил, должны были реорганизоваться.
  
  Поскольку девочек, которые вышли с учениками Дурмстранга, попросили даты, это означало, что девочек, которых попросили, должны были найти других партнеров, что привело к странному виду пульсации, который Гарри не ожидал.
  
  Гарри ожидал, что сможет пропустить мяч; в конце концов, он больше не был одним из чемпионов, и на самом деле не требовалось присутствовать. Он подумал, что было бы немного больно наблюдать, как Флер и Гермиона танцуют с другими людьми, и его первым импульсом было избежать всего события.
  
  Однако он не считался с Гермионой.
  
  "Я могу научить тебя танцевать", - сказала она.
  
  "Я не пойду", - сказал Гарри. "И я знаю, как танцевать".
  
  "Где ты учился танцевать?" спросила она. "Это не похоже на то, что вас интересует".
  
  Гарри пожал плечами. "Я кое-что изучаю здесь".
  
  "Твоя тетя и дядя не похожи на тех, кто выложил уроки, - сказала Гермиона.
  
  Гарри не рассказывал ей о своей семейной жизни дома; это не предмет, о котором он особенно заботился. Но он сказал ей немного, а Невилл немного больше, и они поговорили. Гермиона читала между строк и делала некоторые довольно проницательные догадки о том, как были его тетя и дядя.
  
  Если бы не преимущества Гарри, она была бы самой умной в своем году. Это расстроило ее, что он, казалось, никогда не учился.
  
  Он не мог точно рассказать ей о ее удовлетворении, когда, наконец, он, казалось, отставал в тех случаях, когда он впервые испытал год.
  
  "Я хорош во всем, - сказал Гарри, а затем ухмыльнулся ей.
  
  Он был более счастлив, чем ее раздражал, чем тихий и мопед, как она была в течение последних нескольких дней.
  
  "Докажи, - сказала она.
  
  "Что, здесь?"
  
  "Куда бы ты ни захотел", - сказала она. "В середине Большого зала, если хочешь".
  
  Гарри колебался. Он входил в опасную почву здесь, и он это знал. Несмотря на это, он обнаружил, что хочет улыбнуться ей на лице. Обертывание вокруг глаз, которое никогда не уходило с момента смерти Крума, беспокоило его больше, чем он хотел думать.
  
  "У меня есть лучшее место", - сказал он. "Я покажу тебе после обеда".
  
  Это была редкая возможность, что Гарри смог показать чудо волшебства не один, а два раза. На этот раз он собирался сделать все правильно, и с какой-то удачей он собирался улыбнуться ей на лице.
  
  Он чувствовал себя необычайно возбужденным, когда наступил день. Он разрушил раскрытие комнаты в последний раз своей неуклюжей датой; на этот раз он не собирался этого делать.
  
  После обеда Гарри нашел Гермиону, и он привел ее на несколько ступеней на седьмой этаж.
  
  "Это напротив картины Барнабаса Барми, - сказал Гарри, указывая. "Просто посмотри."
  
  Он трижды шел туда и обратно, концентрируясь на том, чего хотел. Ему потребовался момент, но появилась дверь.
  
  Он взял ее за руку, и они вошли в Большой зал, когда Гарри вспомнил об этом. Стены были покрыты серебристым искрящимся морозом, с гирляндами омелы и плюща, пересекающими звездное небо на потолке сотнями.
  
  Там было сто фонарей, освещенных столами, каждый с местами для дюжины людей.
  
  Главное отличие его памяти заключалось в том, что они были одни; других танцоров не было. Это было немного жутким, теперь, когда Гарри был в комнате.
  
  "Какие?" - удивилась Гермиона.
  
  "Эта комната может быть тем, чем вы хотите, - сказал Гарри. Он махнул рукой. "Ты хотел, чтобы я доказал, что могу танцевать".
  
  Когда она шагнула через портал, она исчезла позади нее.
  
  Гарри потянулся к одежде и достал музыкальную шкатулку.
  
  "В комнате нет живых существ, поэтому мне пришлось принести свою музыку", - сказал Гарри. "Я позаимствовал это у близнецов".
  
  Гермиона вдруг почувствовала себя неловко. "Ты уверен, что не должен был получить от кого-то другого?"
  
  Гарри пожал плечами. "Я в основном сломал близнецов из привычки насмехаться, если они сделают что-то слишком ужасное, я заставлю их пожалеть об этом".
  
  Гермиона заметно отошла, когда Гарри поставил коробку на стол.
  
  Он открыл коробку, готовясь отступить, если из коробки выскочит взрывоопасная краска или какое-то другое чудовище. К счастью, внутри не было ничего, кроме балерины. Он начал проворачивать коробку с небольшим рычагом сбоку. По-видимому, они только что изменили маггловскую музыкальную шкатулку, которую подозревали подозреваемые в незаконности.
  
  Когда он вышел из коробки, музыка начала играть.
  
  На мгновение он испугался, что Уизли поделили бы сексуальную музыку как способ дразнить его. Он не сказал им, что конкретно, потому что он не хотел, чтобы они дразнили его или Гермиону.
  
  К счастью, он узнал мелодию; это была волшебная музыка, которая играла во время первого шара странными сестрами. Он протянул руку Гермионе.
  
  Несмотря на то, что он провел несколько месяцев в своем личном графике, Гарри обнаружил, что не забыл, как танцевать. Его воспоминания о Флер были слишком интенсивными для этого. Поэтому, когда он взял Гермиону руку и начал перемещаться по комнате, он наслаждался изумлением на лице.
  
  Хотя сначала он был немного не уверен, шаги вернулись к нему и стали более естественными, чем дольше он это делал.
  
  Казалось более естественным танцевать с Гермионой. Возможно, это был факт, что у него не было сотни людей, которые смотрели на него, или, может быть, это был факт, что он не был поражен естественной харизмой Флера.
  
  Это было расслабляющее и, может быть, даже немного забавное, что Гарри никогда не получал, чтобы испытать большую часть своей жизни.
  
  Он ухмыльнулся ей, когда песня закончилась. "Видишь? Я же говорил, что у меня все хорошо"
  
  "Где вы учились танцевать?" спросила она.
  
  Гарри пожал плечами. "Я поднял его здесь и там".
  
  "Зачем?" - спросила Гермиона. "Ты не узнаешь ничего, что не сделает тебя лучшим бойцом".
  
  Гарри уставился на нее. "Вы называете меня ленивым?"
  
  "Да", - сказала она. "Если речь идет о битве или о том, что вы думаете о том, что можете использовать, вы один из самых трудолюбивых людей, которых я когда-либо видел. Если это то, что вы не думаете, что можете использовать, вы ленитесь, как Рон Уизли".
  
  "Привет!" Гарри сказал, немного больно. "Не сравнивайте меня с ним!"
  
  По правде говоря, он иногда восхищался тем, что слышал о легендарной лениве Рона. Мальчик никогда, казалось, не открывал книгу, и он, казалось, знал, как наслаждаться жизнью так, как Гарри не мог вспомнить, когда-либо делал.
  
  Было бы здорово, чтобы это было без беспокойства, без размышлений. Гарри часто так беспокоился о будущем, что он действительно не смог жить в данный момент.
  
  "Обратите внимание на" Историю магии "или" Астрономия ", и я мог бы изменить свое мнение", - сказала Гермиона.
  
  Гарри поморщился. "Я не уверен, что смогу выдержать еще одно восстание гоблинов или другой взгляд на луны Юпитера".
  
  Это было хуже, чем она знала. История магии была скучной в первый раз. Второй раз был мучительно скучным. То же самое относится к астрономии.
  
  Гермиона колебалась. "Иди со мной на бал".
  
  "Какие?" - удивился Гарри.
  
  "У меня нет никого, кто мог бы взять меня, и я действительно хочу пойти".
  
  Гарри почувствовал себя безмолвным в первый раз, когда вспомнил. Он попробовал подобную тактику, когда он попросил ее на бал, и она отвергла его. Теперь она говорила то же самое, и он не мог даже прокомментировать лицемерие, потому что она не помнила в первый раз.
  
  "Я планировал вернуться домой через перерыв", - сказал он. "Тебе не составит труда найти кого-то в танце. Поверь мне, я видел, как некоторые мальчики смотрят на тебя".
  
  "Тебе даже не нравится твоя семья, - сказала она, - не совсем. Ты просто идешь домой, чтобы избежать мяча. Почему?"
  
  Она знала его достаточно хорошо, чтобы увидеть его, по крайней мере, по этому вопросу. Гарри понял, что должен придумать лучшее оправдание.
  
  "Любой, с кем я танцую, будет в опасности, - сказал Гарри. "Так что это лучше для всех, если я просто останусь".
  
  "У меня уже есть цель на моей спине, три раза, - сказала Гермиона. "Я твой лучший друг ... Я магглорожденный, и я избиваю каждую чистую кровь и половину крови в школе, кроме тебя".
  
  Гарри уставился на нее. Он всегда думал, что он так же любит свою паранойю.
  
  "С Викора ... Я много думал о том, как вы были правы, - сказала Гермиона. "Вы были правы в нападении дементора, о тролле ... о большей части этого действительно".
  
  "Хотя я первый, кто признал, что я всегда прав, - сказал Гарри, - зачем это сейчас?
  
  "Если вы правы во всем этом, что произойдет, если вы покинете школу, и я все еще здесь?" спросила она. "Разве это не идеальная возможность убить одну ведьму двумя камнями?"
  
  В качестве манипуляции это было мастерски. Играя на его паранойе и его чувстве лояльности. Правда в том, что она, вероятно, была в большей опасности дома, чем в школе, с ним или без него. Проблема заключалась в том, что Гарри не понимал, какую игру играет Волдеморт, и, может быть, есть доля правды в том, что она говорит.
  
  "Хорошо, - сказал он неохотно. "Я пойду с тобой."
  
  У него было чувство, что он собирается пожалеть об этом.
  
  
  
  
  Подарок
  
  
  Наибольший страх Гарри в отношении мяча заключался в том, что это снова осложнило бы ситуацию. В конце концов, он провел последние несколько месяцев своей последней жизни, имея дело с неловкостью и напряженными отношениями с Гермионой, все из-за одного момента.
  
  Что она ожидала от него? Она думала, что это означает, что они встречаются, или это был действительно дружеский танец, который она делала. Вопрос преследовал его в течение следующих двух недель, даже когда Гермиона была непостижима.
  
  Он не мог даже спросить ее об этом, не раскрывая собственных страхов. Он опасался, что вопрос о том, что их отношения становятся неловкими, заставит их отношения стать неудобными.
  
  Он не мог сделать ничего, кроме надежды на лучшее. Он выбрал ту же одежду, что и в последний раз, и он практиковал танцы потихоньку; в то время как он помнил шаги, которые он хотел поразить Гермиону и танцевать более естественно, чем раньше.
  
  Флер выбрала Седрика, и никто не удивился. Гарри подозревал, что у нее есть что-то для чемпионов, или, возможно, это факт, что они связались с смертью Крума. По какой-то причине каждый раз, когда он видел их вместе, он испытывал зависть, но со временем становилось все легче.
  
  Началось рождественское утро, прежде чем он это узнал.
  
  Когда Гарри проснулся, он почувствовал что-то у его ног. Он схватил свою палочку и указал на нее, пока не проснулся. Он увидел знакомый набор ушей над кроватью.
  
  "Добби?" - спросил он, наконец, вспомнив.
  
  Эльф дома появился в последний раз с подарком носков; Гарри не получил от него ничего, и ему было плохо. Хотя он не полностью доверял маленькому домовому эльфу, зная, что его представление о том, что было правильно, не всегда было таким же, как и у всех остальных, он чувствовал себя виноватым.
  
  Одним из преимуществ сброса было то, что иногда вещи, вызвавшие вину, можно было отменить. Гарри искал идеальную вещь, чтобы получить Добби, и в конце концов он нашел ее.
  
  "Добби здесь с твоими подарками, сэр, - сказал Добби. У Добби была куча подарков столь же высока, как и он; если что-нибудь, то куча была даже больше, чем до сброса.
  
  "Положите их у подножия кровати", - сказал Гарри. "У меня есть кое-что для тебя".
  
  Глаза Добби расширились, и он взял маленький пакет, который Гарри протянул ему, как будто он был сделан из самого прекрасного кристалла. Он осторожно открыл его, осторожно, чтобы не разорвать бумагу.
  
  Когда он открыл его, он задохнулся. У Гарри был небольшой наряд для Добби; несмотря на то, что у Добби было собственное снаряжение Слизерина, все еще было плохо. Этот наряд пришел с заклинанием, которое надолго отнесло его к первому человеку, который его носил. Он купил его из магазина в Хогсмиде, который в основном специализировался на одежде, предназначенной для малышей, но был выполнен на заказ с гребнем Слизерина. Весь наряд был в цветах Слизерина.
  
  Добби вскрикнул и тут же обнял Гарри за колени, что Гарри почувствовал странно неудобно. Через мгновение Добби начал сбрасывать одежду, и Гарри на мгновение повернул голову, прежде чем увидел что-то, чего он не хотел видеть.
  
  Гарри услышал дыхание от дверного проема. Он увидел Малфоя, стоящего в дверях, по-видимому, глядя на Добби, в каком бы состоянии он ни находился. Выражение ужаса на его лице поразило Гарри необыкновенно забавным, даже когда он услышал, как поп Добби исчез, вместе со своей одеждой ,
  
  "Должен ли я спросить, почему у вас есть наполовину одетый домовой эльф посреди комнаты?" - спросил Малфой.
  
  "Я дал ему одежду, - небрежно сказал Гарри.
  
  Очевидно, Малфой не узнал Добби сзади, потому что он выглядел впечатленным.
  
  "Я не знал, что у вас даже был домовой эльф, им тяжело добраться в эти дни. Мой отец был очень расстроен, когда мы потеряли одного из наших".
  
  "Я уверен", - пробормотал Гарри. "Вы можете держать их?"
  
  Он сунул кучу пакетов в руки Малфоя, а затем начал обыскивать их диагностические проверки.
  
  "Что делаешь?" - спросил Малфой из-за пакетов.
  
  "Проверка на ловушки и взрывчатые вещества", - сказал Гарри. "Яды, змеи, скорпионы ... обычные".
  
  Малфой быстро повернулся и поставил пакеты на кровать Крэбба. Он отступил, выглядя немного бледным.
  
  "Похоже, все они чисты, - сказал Гарри. "Я был гораздо более осторожен с моей почтой, так как у Гермионы появился пузырьковый пузырь в конверте".
  
  Гарри всегда был осторожен с его почтой. Он просто хотел напомнить Малфою об опасности того, что отец Малфоя включил всех. Он не был уверен, что Малфой знал о роли своего отца в василиске в течение второго года, но он знал, что Малфой знал о действиях своего отца.
  
  Кроме того ... возможно, что он провел слишком много времени с близнецами. Ему нравилось дразнить Малфоя, который, как правило, был слишком расплывчатым, даже для слизеринца.
  
  "По крайней мере, если он просочится, Крэбб почти не заметит, - сказал Малфой через мгновение.
  
  Гарри хихикнул, несмотря на себя.
  
  "Давайте посмотрим, что у вас есть, - сказал Малфой.
  
  Первый пакет был от Сириуса. Гарри осторожно открыл его, и он увидел внутри маленькое зеркало. Он получил это в последний раз, и он заветный.
  
  "Твой крестный отец дал тебе зеркало?" - недоверчиво спросил Малфой.
  
  "Иногда зеркало - это не просто зеркало", - сказал Гарри, неуверенно улыбаясь.
  
  Он не понимал в первый раз, пока не попробовал; это был жизненный путь к аналогичному зеркалу, принадлежащему Сириусу. Больше не нужно ждать совы; он сможет увидеть его лицом к лицу, и он сможет быстрее воздействовать на вещи во внешнем мире через Сириуса.
  
  Несмотря на любопытство Малфоя, Гарри не объяснил функцию зеркала. Секреты были ценными, если держать в секрете.
  
  У Гарри был подарок от Хагрида; это была магловская куртка со специальным карманом, спрятанным внутри палочки. Он был благодарен за это в первый раз, и он был благодарен за это сейчас. Во-первых, у него не было куртки, и Британия могла остыть. Это было лучше, чем большая часть его магловской одежды, и держатель палочки мог спасти его жизнь однажды.
  
  Невилл купил ему шахматный набор волшебника. Невилл научил его играть, хотя, по сообщениям, он не был главным игроком, которым был Рон Уизли из всех людей. Этот набор был небольшим и его можно было свернуть до размера маленькой книги, а фигурки внутри исчезли в другое пространство.
  
  Ящик Гермионы, однако, был совершенно иным, чем в последний раз. В последний раз она купила ему Волшебную книгу под названием "Волосатое сердце: руководство к волшебникам, которые не совершают".
  
  Это был довольно острый комментарий о статусе их отношений в то время.
  
  Этот пакет не был похож на книгу. Гарри осторожно открыл его, а внутри было еще одно маленькое зеркало.
  
  "Люди думают, что ты действительно полон себя, я думаю", - сказал Малфой. Он моргнул. "Подождите, я видел их раньше".
  
  "Что случилось, - спросил Гарри.
  
  "Это противник, в нем показаны ваши три величайших врага, чем ближе они, тем яснее они появляются".
  
  "Сколько она потратила на это?" - спросил Гарри, проверяя зеркало на ловушки своей палочкой.
  
  Он купил ее перуанский порошок темноты, и он планировал научить ее использовать сверхчувственный шарм, чтобы обойти. Если бы это было намного больше, тогда он чувствовал себя виноватым, а также задавался вопросом, какое сообщение она пыталась отправить.
  
  "Это дешевый и маленький, - сказал Малфой. "Она могла бы купить его для тридцати галеонов".
  
  Гарри почувствовал облегчение. Порошок темноты стоил больше, чем, хотя сто пятьдесят фунтов было много денег для девушки, которую ее возраст потратил.
  
  Он осторожно подобрал зеркало и заглянул в него.
  
  В зеркале появилась знакомая фигура младенца Волдеморта; его фигура была туманной и расплывчатой. Зеркало не показывало, что он делает в данный момент; что-то подобное стоило бы тысячу раз тридцать галеонов, даже используемых. Вместо этого это была довольно общая картина.
  
  "Это твой самый большой враг?" - спросил Малфой, оглядываясь через плечо.
  
  "Вот как сейчас выглядит Волдеморт, - сказал Гарри, взглянув на него. "Он ищет новое тело, и поэтому он не совсем сам в данный момент".
  
  Выражение отвращения к лицу Малфоя не было тем, чего ожидал Гарри. Он думал, что Малфой видел бы что-то хуже в своей семье. Возможно, его отец защитил его от худшего из того, что он сделал.
  
  "Он едва ли человек, - сказал Малфой. "И кто это?"
  
  В зеркале появилась женщина Амбридж; ее фигура была намного резче и ближе, чем Волдеморт. Она приятно улыбнулась, но она не доходила до ее глаз.
  
  "Женщина в министерстве ... Я почти уволил ее".
  
  Третьей фигурой была женщина, которую он никогда раньше не видел, с дикими волосами и безумным взглядом в ее глазах. Она была ближе, чем Волдеморт, но дальше, чем Амбридж.
  
  "Тетя Беллатрикс, - вздохнул Малфой.
  
  "Твоя тётя - мой третий злейший враг?" - спросил Гарри. Его пальцы заблудились к его палочке.
  
  Малфой поднял руки. "Она - самый злейший враг, и все ... мы все связаны с чистокровными. Моя великая тетя была Дореей Блэк, которая была твоей бабушкой. Вероятно, я тоже связана с Лонгботтом и Уизли, хотя никто никогда не признает этого. "
  
  "Мы родственники?" - спросил Гарри.
  
  Малфой нахмурился. "Я посмотрел его первый год, это ничего не значит".
  
  "Что ж, мне не особенно нравится вся моя семья, так почему ты должен быть другим?" Гарри сказал, но он усмехнулся, когда он это сказал.
  
  "Это очень хороший подарок от бедной девушки", - сказал Малфой. "Это почти так, как она заявляет о тебе".
  
  Гарри покачал головой.
  
  "Она знает, что я такое, и это была лучшая вещь, которую она могла бы получить, - сказал Гарри. "И если я когда-нибудь загляну в нее и увижу ее лицо в нем, я узнаю, что я действительно в собачьей упряжке".
  
  Малфой ухмыльнулся.
  
  На кровати был последний подарок, на котором не было имени. Это было в простой, коричневой бумаге, и Гарри сразу почувствовал предчувствие. Все его друзья знали лучше, чем отправлять ему подарки без имени на нем. Хуже; это настоящее не было в последний раз.
  
  "Вы думаете, что Гойл откроет его, если я дам ему галеон?" - спросил Гарри.
  
  Малфой поднял на себя чувство беспокойства, потому что из его лица исходило какое-то чувство юмора. Оглянувшись друг на друга, они оба шагнули назад.
  
  Гарри использовал маленький diffendo, чтобы сделать крошечный рип в газете. Ничего не вышло, и он использовал крыло, чтобы левитировать бумагу с фронта того, что оказалось книгой.
  
  Подняв книгу волшебным образом, Гарри повернул ее, чтобы название было видно. Он провел больше тестов в книге; все, что он мог придумать, но никто из них не подходил. Малфою показалось, что он может продолжать левитировать книгу во время тестирования.
  
  "Арс мориенди", Гарри читал титул в некоторой путанице. Книга выглядела очень старой и изнашиваемой, почти как если бы страницы превратились в пыль, если Гарри действительно попытался ее прочитать.
  
  Драко посмотрел на книгу.
  
  "У моего отца есть копия этой книги в нашей библиотеке, но наша копия намного более новая", - сказал он. "Похоже, что это может быть оригинальная копия ... в начале пятнадцатого века. Если это так, это стоит столько же, сколько дома. Оригинальные копии были написаны вручную. Это может быть более поздняя репродукция, это была одна из первых книг маглов которые были на самом деле напечатаны. Копия моего отца была из семнадцати сотен, и эта выглядит старше ".
  
  Прием книг от Люциуса Малфоя никогда не был хорошей идеей, но Малфой даже не появился на стекле против. У Гарри было ощущение, что книга не от него. Малфой никогда не отправил бы ему что-то дорогое.
  
  Малфой сказал: "Репродукции даже в начале XVI века стоят шесть тысяч галеонов.
  
  В то время как хвастовство Малфоя о деньгах обычно беспокоило Гарри, на этот раз это было действительно полезно.
  
  "О чем это?" - спросил Гарри.
  
  "Английский перевод - " Искусство умирания ". Это то, как умереть, - сказал Малфой. Он посмотрел на Гарри и, должно быть, увидел что-то в его выражении.
  
  Был только один человек, которого знал Гарри, который мог бы потратить такие деньги, чтобы точно сказать. Это было сообщение, которое только Гарри понял бы.
  
  Волдеморт знал, и он так насмехался над Гарри.
  
  Гарри почувствовал, как холод опустился по его спине. Нечестное стекло ошибочно.
  
  Волдеморт никогда не был ближе.
  
  "Драко ошибся, - сказал Гарри. "После того, как Дамблдор проверил его на ловушки, он сказал, что это версия 1642 года, всего около 500 галеонов".
  
  "Это все еще много денег, чтобы тратить, не оставляя заметки", сказал Невилл. "Ты хоть представляешь, кто его отправил?"
  
  "Не знаю", - сказал Гарри.
  
  Технически он не знал, кто его отправил. Однако его подозрения были пугающими. Он оставался весь остаток своего дня, несмотря на заверения Дамблдора о том, что в книге не было никаких ядов, проклятий или других ловушек.
  
  Во второй половине дня он даже не смог насладиться борьбой за снежок, потому что он был занят размышлениями о том, какое послание он послал. Он мог только надеяться, что он не расплодился на протяжении всего танца; он не хотел разрушать вечер Гермионы.
  
  Они ждали вместе на свои даты. Невилл взял девушку Уизли, и Гарри ждал Гермионы. Он знал, что она будет выглядеть потрясающе в ее синих мантиях, и пока он видел это, прежде чем он выглядел бы в восторге. В конце концов, она заслужила это за то, что мирилась с ним все эти годы.
  
  Даже сейчас, когда она наконец поняла опасность, в которой она оказалась, она все еще была рядом с ним. Это больше для Гарри, чем он мог бы подумать.
  
  Он не помнил, как прихожая была упакована раньше; возможно, он был отвлечен, беспокоясь о танцах с Флер. Он искал Гермиону, стараясь не беспокоиться.
  
  Как ни странно, как он держал вещи между ними, Гарри заподозрил, что многое пошло на то, как прошел вечер. Ему не нравились месяцы неловкости, и он не собирался повторять это снова.
  
  Гермиона была, возможно, самым важным человеком в его жизни. Было важно, чтобы она была счастлива.
  
  Как он собирался это сделать, он не был уверен. Было бы тонким балансом между тем, чтобы держать ее достаточно далеко, чтобы держать ее в безопасности, не отведя ее и не повредив их дружбе. Гарри чувствовал себя более озабоченным, чем следовало бы.
  
  В конце концов, он был на балу раньше.
  
  Конечно, отсутствие учеников Дурмстранга изменило бы ситуацию. Он не мог позволить себе предположить, что все будет таким же, как в прошлый раз. Изменения, как правило, пульсировали наружу, подобно огромным изменениям, с которыми сталкивались двадцать отсутствующих учеников Дурмстранга, кто встречался с ними.
  
  Когда она наконец вышла, он застыл. Синие мантии барвинок исчезли; на их месте были бордовые одежды, которые больше походили на платье, чем на халаты. Волосы все еще были гладкими и блестящими, но сложный узел был другим. Это было как-то даже лучше, чем ее волосы были в первый раз.
  
  Она оглядела комнату для него, и когда она наконец увидела его, она улыбнулась.
  
  Как он этого не видел? Ее лицо осветило комнату, когда она улыбнулась. Он всегда знал, что она симпатичная девушка в расплывчатом смысле, но теперь, чувствуя полное влияние этого, он задавался вопросом, слишком ли она была частью veela.
  
  Он улыбнулся, и на этот раз это не было чем-то, что было вынуждено.
  
  Он внезапно обнаружил, что с нетерпением ждет вечера, а не видит его в качестве обязательства. В конце концов, он наслаждался танцами с Флер. Конечно, танцы со своим лучшим другом не могли быть ничего лучше.
  
  Когда она подошла, он взял ее за руку, и он слегка поклонился. Хотя вокруг него была толпа, он чувствовал, что они были только двумя людьми в комнате.
  
  "Я вижу, что ты украл немного волшебства вела Флер, - сказал Гарри. На ее смущенном выражении он кивнул в сторону окружавших их людей. "Посмотрите на них, глядя на вас и расскажите, что вы видите".
  
  Она огляделась. Люди смотрели на них обоих и шептались. Обычно это заводило бы Гарри в припадки подозрительных мыслей, но не сегодня. Сегодня он точно знал, почему они шептались, и он гордился ею.
  
  Он слышал от Невилла, как ее дразнили о ее зубах, когда она была моложе. Ее издевались почти так же сильно, как и он, если бы не были более открытыми способами. Иногда Гарри думал, что более тонкие приемы были более эмоционально разрушительными.
  
  В конце концов, было легко защищаться от удара или даже заклинания. Шепот, однако, или слух, тонкий комментарий ... с ними практически невозможно было бороться.
  
  Поэтому он теперь гордился тем, что у нее был свой день на солнце.
  
  Ее улыбка в какой-то степени прояснилась, и она связала ей руку.
  
  "Пойдем, - сказала она.
  
  Он кивнул, и вместе с тем они направились в Большой зал.
  
  Когда они вошли в Большой Зал, каждая стена была украшена сверкающими серебристыми морозами, Гарри мог слышать одышки от окружающих. Рядом с ним Гермиона напряглась, прежде чем расслабиться.
  
  МакГонагалл призвала чемпионов танцевать первый танец, и Гарри сделал полшага в сторону танцпола, прежде чем смог остановить себя.
  
  Гермиона показала ему странный взгляд, когда Флер и Седрик начали танцевать.
  
  Это должно было беспокоить его, видя, как Флер танцует с кем-то другим, но, как ни странно, это не так. Гарри взглянул на Гермиону рядом с ним и, по крайней мере, подумал, что на этот вечер он танцует с самой красивой девушкой на балу.
  
  Когда танцы закончились, и остальным танцорам было разрешено выйти на танцпол, Гарри сопровождал Гермиону. Он обнял ее за талию, и, когда началась музыка, они начали танцевать.
  
  Он чувствовал себя почти без усилий, танцевал с ней. Это было гораздо более естественно, чем танцевать с Флер, хотя это могло быть потому, что он знал, что он сейчас делает.
  
  Она наклонилась вперед и прошептала ему на ухо.
  
  "Как ты узнал?" - спросила Гермиона.
  
  Гарри посмотрел на нее, не зная, что она говорит. Он продолжал танцевать, но он почувствовал внезапное чувство тревоги.
  
  "Комната требований", - сказала она. "Ты сделал это так, как ты. Как ты узнал?"
  
  
  
  
  ложь
  
  
  Гарри споткнулся, поняв, что она только что спросила.
  
  "Я провел некоторое время с комнатой, пока вас там не было", - сказала она. "Попытка выяснить, как это работает".
  
  Он должен был понять, что она была бы одержима пониманием того, как работает комната. Она была так же одержима пониманием вещей, как и с выживанием.
  
  "Вы можете попросить номер для чего-то общего, и он даст вам это", - сказала она. "Но это не предсказывает будущее. Вам нужно было точно знать, как выглядел бы Большой зал, и подумал, чтобы он придумал это".
  
  Гарри колебался, его разум гонялся.
  
  Последние несколько лет он изучал, как скрыть свои эмоции и лгать, как лучший из слизеринцев. Тем не менее, Гермиона знала его так же хорошо, как и всех, лучше, чем его собственная тетя и дядя. Она хорошо видела ложь.
  
  "Сейчас я не могу объяснить, - наконец сказал Гарри. "Секреты, которые я должен соблюдать. Вы когда-нибудь слышали о оккультности?"
  
  Гермиона кивнула.
  
  "В этой школе есть люди, которые легилимены, - сказал Гарри. Пока он имел в виду Дамблдора и Снейпа, он внезапно осознал, что возможно, что и некоторые из старших слизеринцев узнали.
  
  "Они знают, что мы говорим", - сказал Гарри. "Значит, они будут смотреть в твоих мыслях, чтобы увидеть, есть ли что-нибудь, что они могут использовать против меня".
  
  "Почему они не могут просто задуматься?" спросила она. Ее выражение сказало, что она не верила в то, что он ей рассказывал, хотя это было правдой.
  
  Гарри пожал плечами. "Я изучаю окклюменцию. По словам Муди, у меня осталось всего пару недель, пока я не получу достаточно, чтобы противостоять большинству людей".
  
  Конечно, он должен был быть лучше этого. Волдеморт был лучше, чем средние легилимены, и он был тем, на что Гарри должен был судить себя.
  
  "Так учи меня, - сказала Гермиона. "И Невилл".
  
  Он уставился на нее, внезапно осознавая, что они танцуют все это время, и он даже не заметил. Это имело смысл в некотором смысле; открыв свой разум, оставил слепое пятно в его обороне. Он справлялся с этим, ограничивая информацию, которую он делил с ними.
  
  Если они освоят оккультность, он сможет поделиться с ними своими секретами, полагая, что он им доверяет. Окклюменность сделала бы их более устойчивыми к заклинанию impirius, хотя и не полностью непроницаемым.
  
  Гарри всегда боялся, что кто-то из них нападет на одного из них, чтобы напасть на него. Его охрана была несколько ниже вокруг них, чем с кем-либо еще, хотя он никогда не опускал стража со всеми.
  
  Вопрос в том, действительно ли он хотел поделиться с ними своими секретами? Знание того, через что он прошел, изменит свое мнение о нем безотзывно. Мысль о том, что видение жалости в глазах Гермионы было почти болезненным.
  
  Еще хуже было то, что она изменила бы ее . Она была его компасом для нормальности на протяжении всего его времени в школе. Насколько он отвлекался от хорошего человека, она всегда была там, чтобы напомнить ему, что после Волдеморта будет жизнь, если он выживет, чтобы увидеть это.
  
  Возможно, он мог найти среднюю площадку. Им было бы полезно изучить оккультность, и он мог бы поделиться немного; возможно, столько, сколько он поделился с Дамблдором и другими. Это было бы проявлением доверия, и это помогло бы им действовать более стратегически, если бы в них нуждались.
  
  "Я научу тебя", - наконец сказал Гарри. "И я скажу тебе, просто постарайся не думать об этом слишком много".
  
  Она пристально посмотрела на него.
  
  "Ты просишь меня не думать? Как давно ты меня знаешь?"
  
  Ему лучше научиться ее окклюзии, хотя, учитывая, что Волдеморт, казалось, знал об этом много, он не знал, насколько важен секрет. Последнее, что он хотел, было для Снейпа или Дамблдора, чтобы узнать, не нужно ли им это делать.
  
  Действительно, хотя у него был обоснованный страх перед Невыразимыми, Гарри должен был признать, что равный страх заключался в том, что люди, о которых он заботился, каким-то образом смотрят на него как на нечто другое, чем он был.
  
  Он испытал вещи, которые никто другой не имел, и никто не мог понять, на что это похоже. Они попытаются сопереживать, но в глубине души им будет жаль.
  
  Гарри в основном справлялся с этим, не думая об этом. Нечего было волноваться о вещах, которые он не мог изменить. Вместо этого он попытался сосредоточиться на том, что мог. Он подозревал, что его избегание думать о трудных предметах было частью того, что заставило Дамблдора и Снейпа читать его самую темную тайну в первый же день. Им приходилось сознательно идти глубже, а одиннадцатилетние дети редко имели что-то стоящее под поверхностью.
  
  "Подумай о другом, - сказал Гарри. Он развернул ее и сказал: "Это твоя ночь, не так ли? Мы танцуем. Живи в данный момент".
  
  Она долго смотрела на него, ее ноги двигались автоматически, поскольку она почти заметно обработала эту мысль. Наконец она кивнула.
  
  Она улыбнулась, хотя она была немного менее яркой, чем улыбка, которую она дала, когда он впервые увидел ее.
  
  "Вы должны принять свой собственный совет", - сказала она.
  
  Внезапно он осознал, что их сжимают неудобно. Он почувствовал, как его щеки согрелись, и он почувствовал, что его слегка раздражает удовлетворенный взгляд Гермионы.
  
  "Конечно, я отведу вас к вашему обещанию, - сказала она, шепча ему на ухо.
  
  Гарри заподозрил, что он пожалеет, что ничего не сказал, но у него не было выбора. Казалось, что отношения - это азартные игры, будь то дружба или что-то еще, но ставки сейчас казались выше, чем когда-либо раньше.
  
  Он только надеялся, что после этого они останутся друзьями.
  
  Чувствуя покраснение, Гарри вытащил из Большого зала Гермиону. Как только у них возникло чувство неловкости, которое длилось пару танцев, они оба ослабли. Танцы с Гермионой были удивительно забавными.
  
  Они длились намного дольше, чем у Флера, и теперь они оба покраснели и потные.
  
  Сириус должен был уже искать его, но все изменилось, и Гарри подозревал, что он, наконец, устроил вечер себе.
  
  Воздух чувствовал себя так же хорошо на своей перегретой коже, как он помнил; на самом деле лучше. Ему было комфортно с Гермионой, чем с Флер. Флер была идеальной женщиной, старше, таинственной и недостижимой.
  
  Гермиона, с другой стороны, была так же хорошо знакома, как хорошо изношенная пара обуви. Они много лет приспосабливались друг к другу, и они, казалось, соответствовали друг другу.
  
  Гермиона указала на розарий. "Они хорошо поработали с этим".
  
  Фейри-огни действительно сделали это место волшебным, таким образом, что Гарри редко позволял себе ценить. Он подозревал, что часть причины, по которой ему нравилось находиться вокруг Гермионы и Невилла, заключалась в том, что они все еще испытывали такие вещи, которые он не мог себе позволить.
  
  Он мог жить через них через них, и, увидев, что в ее глазах отразились огни фейри, он почувствовал удивление.
  
  Ходьба к розарию казалась естественной; Гарри был на полпути, прежде чем внезапно почувствовал дежавю. Его ноги споткнулись. Ему понравилось то, что почти произошло там с Флер, но поцелуи Гермиона вообще не была в повестке дня.
  
  Если бы просто спросить ее, что-то неловкое раньше, что на самом деле ее целует?
  
  Гермиона взглянула на него и сказала: "Мы просто пойдем. Не волнуйся".
  
  С одним взглядом она поняла, о чем он беспокоился. Как он не понимал, насколько она наблюдательна?
  
  Сколько еще она знала?
  
  Гарри ненавидел часть его, которая должна была задать этот вопрос. Он восхищался Гермионой, но всегда была часть его, которая все расспрашивала. Тот факт, что он смог жить в тот момент, даже в течение сорока пяти минут, танцевал, был второстепенным чудом.
  
  Поручившись, они вошли в Розовый сад.
  
  Гермиона даже взяла левую руку. Конечно, это было традиционно, но среди маглов он возник, чтобы рука меча человека была свободна в случае опасности. Гарри чувствовал то же самое в своей палочке.
  
  Конечно, он практиковал левую руку, но это было неловко и не так быстро, как работать правой рукой. Это было не намного лучше, чем литье без зазора, за исключением того, что он мог использовать любое заклинание в левой руке, но мог использовать только заклинания, которые он фактически практиковал.
  
  Гермиона отвела его на скамейку, и чувство дежавю усилилось. Гарри не был уверен, что будет хуже; целуя ее или отвергая ее. Его желудок сжался. Любой путь привел к опасности, и он не был уверен, как отвергнуть ее, не повредив их отношениям.
  
  "Гарри", сказала Гермиона, садясь на скамейку, поглаживая ее как жест, за которым он следует.
  
  Гарри сел и сказал: "Гермиона ..."
  
  "В школе не может быть так много леговиков, - сказала Гермиона. "И они почти не смотрят мне в голову. Не говоря мне, похоже, что ты мне не доверяешь".
  
  Гарри моргнул. Он думал, что он устроился с Гермионой на танцполе, но она просто не хотела спорить перед всей школой. Позволить ей заманить его в место, где они могли говорить беспрерывно, было ошибкой.
  
  Он должен был знать, что она не захочет его отпустить.
  
  "Я тебе доверяю, - сказал Гарри. "Наверное, насколько я доверяю кому угодно".
  
  "Это вряд ли вообще, - сказала Гермиона. "Гарри, я много лет наблюдаю за тобой, и я всегда знал, что у тебя есть секреты".
  
  "Ты никогда ничего не говорил", - тихо сказал Гарри.
  
  "Я всегда думал, что ты придешь ко мне, когда будешь готов", - сказала Гермиона. "Но я начал думать, что ты никогда не будешь готов".
  
  Гарри покачал головой. "Я серьезно относился к оккультности, и после того, как вы это узнаете, я смогу рассказать больше".
  
  "Но не так ли?" - спросила Гермиона. "Или ты лжешь и держишься даже после того, как нет веских оснований для этого?"
  
  "Я не солгал тебе, - сказал Гарри. "Я просто не сказал вам всего".
  
  "Лежать от упущения все еще лежит", сказала Гермиона.
  
  Они оба молчали в течение долгого времени, когда Гарри пытался подумать, что сказать. Он мог чувствовать, что все расплывается, и он чувствовал себя беспомощным, чтобы остановить его. Каким-то образом это чувствовало себя хуже, чем нанесенный поцелуем.
  
  "Всегда ли вредно лгать?" - спросил Гарри.
  
  Взгляд, который она ему подарила, заставила его вздрогнуть.
  
  "Я серьезно, - сказал Гарри. "Скажем, вы знали что-то, что поставило вас в опасность. Пока ваши друзья не знают, что они в безопасности ... но в тот момент, когда они знают, что они тоже в опасности".
  
  "Я уже в опасности, - сказала Гермиона. Она наклонилась вперед. "Я всегда был в опасности, даже если я не всегда это понимал".
  
  Гарри еще долго молчал. Она не собиралась этого отпускать.
  
  Он вытащил свою палочку из кармана своей палочки и произнес заклинание быстрого заклинания. Глаза Гермионы расширились, когда она увидела, как он это сделал, и она наклонилась вперед, как будто она была уверена, что он, наконец, собирается поделиться секретом жизни.
  
  "Предположим, у кого-то был способ узнать вещи", - сказал он наконец. "Не всегда, но лучше того, что могут сделать большинство виджетов. Насколько опасно для них это?"
  
  Он много лет говорил Гермионе, что авторитетам и правительствам нельзя доверять. Она долго не верила в него, но недавно почувствовала, что она начинает ему верить.
  
  Гермиона уставилась на него. "Что-то подобное могло выиграть войну".
  
  "Как бы обе стороны отреагировали, знали ли они об этой власти?"
  
  "Они хотят, чтобы он умер, - медленно сказала Гермиона. "или захвачены, чтобы они могли узнать, что должно произойти".
  
  "А как насчет друзей этого человека?" - спросил Гарри.
  
  Он знал, что она достаточно яркая, чтобы понять последствия. Было важно, чтобы она сама пришла к выводу, вместо того, чтобы говорить ей, что думать, потому что она никогда не поверит ему иначе.
  
  Гермиона неохотно сказала: "Они могут похитить их, чтобы использовать для него рычаги, на всякий случай, когда он отказался говорить и не мог быть вызван магией".
  
  "Подумай об этом, - сказал Гарри, - и снова спроси меня, почему я не готов говорить о вещах".
  
  Гермиона долго сидела, нахмурившись. "Вы говорите, что вы тот человек?"
  
  "Спроси меня снова, когда узнаешь оккультность, - сказал Гарри.
  
  Гарри услышал шаги, идущие к ним; к счастью, заклинание muffliato не заглушало его собственное слух.
  
  Он увидел, что Сириус подходит к ним, и на этот раз он почувствовал облегчение. Он не был уверен, будет ли Гермиона спорить или нет, и это был прекрасный повод выйти из разговора.
  
  Выражение лица Сириуса совсем не похоже на то, что было в последний раз. Тогда это было возбуждено и радостно. Теперь Сириус выглядел напряженным и мрачным. Он выглядел глубоко усталым, так что Гарри встревожился.
  
  "Были некоторые ... события", - сказал Сириус, взглянув на Гермиону. "Директор хочет видеть вас в своем кабинете".
  
  "Я буду там, как только я заберу Гермиону, - сказал Гарри.
  
  Непонятным был тот факт, что оставить Гермиону на месте, вероятно, было не очень хорошо. Тот факт, что Сириус, казалось, понял то, что он говорил, не объяснив это, был признаком того, насколько потенциально плохие вещи получили.
  
  Сириус кивнул. "Мы будем ждать".
  
  Гарри встал и протянул руку Гермионе.
  
  " Есть ли директор школы знать ?" - спросила Гермиона, вставая.
  
  "Я только рассказал ему об этом в этом году", - признался Гарри. "С обещанием, что он сохранит мою личность в секрете и не сделает меня какой-то политической пешкой ... больше, чем я, в любом случае".
  
  "И он сейчас вас общается?" - спросила Гермиона.
  
  Гарри пожал плечами. "Возможно, я сказал ему несколько вещей, которые были полезны. Директор больше участвует в войне, чем большинство людей понимает".
  
  Гермиона продолжала смотреть на него, когда Гарри отвел ее обратно в бальный зал. Надеюсь, это убедит ее в важности секретности.
  
  "Все пошло не так, - сказал Сириус. "Мы пытались убедить министерство хотя бы отложить нападения, пока не будем уверены, что информация не была скомпрометирована. Они отказались".
  
  Дамблдор сказал: "Они не поверили бы, что у нас был провидец с той конкретной информацией, о которой мы заявляли. Они потребовали, чтобы мы привели его вперед, для изучения Невыразимыми".
  
  Гарри почувствовал холод в позвоночнике. Он боялся Невыразимых в течение многих лет; изображения, которые держали в клетке, неспособной даже убить себя, будучи одним из его ночных кошмаров, не связанных с перезагрузкой.
  
  "Когда мы не выведем вас вперед, они пошли вперед с планом", сказал Сириус.
  
  "Как это плохо?" - спросил Гарри.
  
  В первый раз они захватили сорок Пожирателей Смерти в одиночной, массивной развертке. Это привело к возмездию, но в то время это была масштабная победа министерства.
  
  "Двадцать семь авроров мертвы, - сказал Сириус. "С восемнадцатью больными ранеными ... некоторые достаточно плохо, им придется уйти в отставку. Пожиратели смерти ждали нас ... они заманили нас в засаду, даже когда мы пытались засадить их".
  
  Гарри закрыл глаза. Он не смог вспомнить имена всех Пожирателей Смерти, которые были схвачены, и он, конечно, не знал, где их поймают. Волдеморт, видимо, знал об этом гораздо больше, чем Гарри.
  
  "Казалось бы, у Пожирателей Смерти были лучшие источники информации, чем мы ожидали", - сказал Дамблдор. Он смотрел прямо на Гарри, и на этот раз его глаза не мерцали.
  
  Гарри почувствовал давление на его окклюзионные щиты. Он удвоил их, поблагодарив, что он приложил все усилия к изучению окклюзии, чем во всем, что связано с выживанием.
  
  Дамблдор должен был быть подозрительным, что он не рассказывал всю правду; человек был таким же умным, как Гермиона, и у него было столетний опыт, чтобы поддержать это.
  
  Гарри подумал, как долго мужчина будет терпеть половинные истины Гарри, прежде чем он потребует знать, что происходит.
  
  Гарри был рад, что Снейпа здесь не было. Он думал, что Снейп заподозрил свою историю с того момента, как он это сказал, и это только подтвердит это.
  
  "Что все это значит?" он спросил.
  
  "Были некоторые призывы к Скриггуру уйти в отставку", - сказал Дамблдор. "Хотя я думаю, что он сохранит свой офис, но он будет близок".
  
  Сириус упал, прислонившись к столу. "Это даст чистые фракции крови в голосе, чтобы заменить пустые места Визенгамота. Они утверждают, что Скримджер слишком слаб и что сильный лидер уже избил бы Пожирателей Смерти".
  
  Гарри нахмурился. Половина чистой крови, скорее всего, были сторонниками Пожирателей Смерти, но они не могли сказать это публично; это было бы политическое самоубийство.
  
  "Так что же нам делать?" - спросил Гарри.
  
  "Это зависит от вас, - сказал Дамблдор. "Вы видели что-нибудь еще, что может быть полезно для нас?"
  
  Это был вопрос, который Гарри боялся. Когда они слишком сильно зависят от него, собираются убить людей ... но не сказать им, когда он знал, что что-то важное не может быть и речи.
  
  Он дошел до того, что Гарри должен был сказать им правду; а не частичную истину, которую они уже знали, но полную неискушенную истину. Он не ожидал этого.
  
  На мгновение Гарри подумал о том, чтобы приступить к чистоте, но, хотя он открыл рот, чтобы сказать это, он обнаружил, что не может. Наконец он покачал головой. "Это не то, что я могу контролировать. Иногда это происходит".
  
  "Нам просто нужно подождать", - сказал Дамблдор. "И посмотри, что следующий шаг Пожирателя Смерти".
  
  Что бы это ни было, Гарри знал, что это будет нехорошо.
  
  
  
  
  больной
  
  
  Мысль о том, что его секретность убила людей, начала весить Гарри в течение следующих нескольких дней. Он избегал газет, хотя он не мог не слышать, как его одноклассники говорили о том, что произошло бесконечно.
  
  Какая бы доброжелательность, которая существовала после мяча Юля, исчезла в одночасье, так как люди становились все более тревожными и волнующимися. Многие люди решили отправиться домой на каникулы на оставшуюся часть сессии.
  
  Это был первый год, когда Гарри решил не возвращаться домой. У него было ощущение, что последнее, что хотел бы сделать Волдеморт, это стереть его успех; он был, вероятно, более безопасным, чем с тех пор, как он впервые приехал в Хогвартс.
  
  Он ужаснул его, и его чувство вины росло изо дня в день, когда он понял, что многие из его одноклассников были родственниками умерших авроров. Увидеть ужас на их лицах, когда они получали совы и вынуждены были вернуться домой на похороны, причиняло ему боль.
  
  Тот факт, что Гермиона продолжала смотреть на него, тоже не помогала. Он жалел, что его научили законности, чтобы он знал, о чем она думает. Ее внешность казалась сочувствующей, что заставило его почувствовать себя еще хуже.
  
  По его совету, она не вернулась домой на праздник, хотя обычно она это делала. Дамблдор пообещал, что подопечные будут настроены предупреждать авроров, если на нее нападут родители. Разумеется, они не могли смотреть на них, потому что их ресурсы были разбросаны.
  
  У Гарри были кошмары о том, как духи мертвых кричали ему, спрашивая, почему он их не спас. Хуже всего то, что Адриан и Колин были на переднем плане безликих людей, все из которых умерли из-за него.
  
  Его страх состоял в том, что они были только первыми. В последний раз Волдеморт узнал достаточно, чтобы сделать его намного более эффективным; проблема в том, что Гарри даже не знал половины того, что знал Волдеморт. Большая часть того, что он сделал, была сделана втайне.
  
  Война Волдеморта была войной теней, причем большая часть действий происходила там, где публика никогда не видела этого. Это был айсберг, и наконечник был единственным, о чем когда-либо слышали большинство людей, даже когда огромная масса его проходила ниже.
  
  Было слишком много, что он не знал. Даже если бы он сбросил счет, Гарри не был уверен, насколько больше он сможет рассказать Дамблдору и другим.
  
  У него стало все больше убеждать, что ему нужно сказать им. Они держали от него столько секретов, сколько он держал от них, и это убивало людей. Если бы он знал о вещах, происходящих за кулисами, он мог бы остановить их во время следующей итерации.
  
  Гарри действительно убедил Муди помочь ему начать заниматься Гермионой и Невиллом в оккультной обстановке. Мужчина ворчал и предупредил Гарри о том, что он слишком много доверяет кому-либо, но, похоже, он считал, что учить друзей защищать себя было мудрым решением.
  
  Если бы не то, что это затрудняло бы работу авроров, Гарри подозревал, что Муди предпочел бы, чтобы оккультизм был основным предметом в Хогвартсе.
  
  Единственное утешение Гарри заключалось в том, что ответных атак, которые произошли до этого, еще не произошло. Это было только вопросом времени; прорыв в Азкабане был неизбежностью, которую он попытался подчеркнуть Дамблдору.
  
  Дамблдор поклялся, что он работает с министерством, чтобы предотвратить атаки, которые Гарри видел раньше. Единственная проблема заключалась в том, что Волдеморт мог легко изменить цели в тот момент, когда увидел, что безопасность была усилена, и не было никакого способа узнать, когда он решит атаковать.
  
  Авроры были недоукомплектованы также, повреждены потерями в их рядах и деморализованы поражением. Постоянная критика со стороны общественности тоже не помогла. Газеты не только критиковали Скримджера, но и подвергали сомнению компетентность авроров.
  
  Гарри знал, что все это играло в руки Волдеморта. Он испугал своих врагов, и он их опустил, не имея на самом деле никаких ресурсов.
  
  Это было ожидание, которое сводило всех с ума.
  
  Наблюдение за экранами со стендов рядом с озером было тем, что раньше делал Гарри. На этот раз, однако, было только два участника, и оба они выглядели обеспокоенными.
  
  Гарри знал, что авроры внимательно следят за этим; после фиаско в последние недели последним, что требовалось министерству, была еще одна смерть на их счет.
  
  Он подумал дать намеки Флер или Седрику о том, что произойдет, но Дамблдор заверил его, что заложников будут хорошо обращаться, и они не были в опасности.
  
  Флер нигде не знала его, и она не оценила бы никаких попыток помочь ему. Вероятно, она предположила, что он пытался саботировать ее, пытаясь дать Седрику преимущество в турнире.
  
  Тот факт, что Гарри больше не заботился о турнире, кроме как беспокоиться о том, что будет дальше, не повлияет на нее.
  
  Седрик, конечно, не нуждался бы в помощи. В конце концов, он отлично справился с первой задачей, и когда Гарри спросил осторожно, он узнал, что Седрик уже знал, что пузырь возглавляет очарование. Гарри все равно подумал о помощи ему; не было никакого вреда в том, чтобы заставить кого-то ему подчиняться.
  
  Он, наконец, решил не делать этого. Седрик заслужил свой момент на солнце, и Гарри, помогавший ему обмануть, только испортил бы его.
  
  Если бы это был вопрос выживания, Гарри бы обманул, не подумав; это был его предпочтительный метод. Он не верил в формальные поединки с людьми, когда мог атаковать их сзади или в темноте или с каким-то другим преимуществом.
  
  В конце концов, противник превзошел его, и многие из них были еще сильнее, чем он. Ему нужно было все, что он мог получить.
  
  "Я немного болен, - сказала Гермиона, уставившись на экраны.
  
  Их отношения на самом деле немного улучшились с момента мяча. Немного правды, которые он дал ей, казался массивным признаком доверия, и она прыгала и прыгала. Она действительно учила его быстрее, чем Гарри, что удивило его.
  
  Он схватил ее за руку и сказал: "Все будет хорошо. Во всем есть авроры, и они все проверили".
  
  Как всегда, его самым большим страхом была толпа. Было гораздо труднее обеспечить безопасность среди волшебников, чем маглов, потому что каждый волшебник нес оружие; некоторые из них даже не нуждались в палочках, чтобы быть опасными. Были всевозможные вещи, которые могли быть опасными, которые не были очевидны; В тот момент Гарри носил кого-то на своей персоне.
  
  Он подготовил себя больше, чем обычно, на случай нападения на аудиторию. Он тренировал Гермиону в использовании сверхчувственного обаяния в темноте, и он учил Гермиону и Невилла, как бороться.
  
  Это на самом деле делало его немного лучше, как истребитель; объясняя вещи, он ясно дал понять, чего раньше не было.
  
  "Просто кажется, что что-то ужасное вот-вот произойдет", - сказала Гермиона.
  
  Гарри ухмыльнулся.
  
  "Значит, это похоже на любой другой день".
  
  Она ударила его по руке. "Я серьезно. После того, что случилось с Виктором, я не могу поверить, что они продолжают все это".
  
  "У них были смертельные случаи в прежние времена, - сказал Гарри. "Иногда даже судьи".
  
  Гермиона поморщилась. "В те дни им нравились травмы медведя и борьба с петухом. Мы должны быть лучше, чем заниматься спортом в области спорта".
  
  "Мой дядя любит бокс, - сказал Гарри. "И мой кузен любит играть в игры, где он убивает вещи, даже если графика не так уж и хороша".
  
  "И твоя тетя любит ударить тебя по голове сковородкой", - сказала Гермиона. "Не держите их в качестве примера магловского вкуса".
  
  Гарри уже давно сожалел об этом; он шутил об этом в один из редких моментов, когда его охранник был опущен, и выражение ужаса на ее лице заставило его почувствовать себя странно стыдно.
  
  Несмотря на все, что с ним случилось, Гарри не чувствовал себя жертвой. У него всегда было чувство, что он имеет право изменять вещи, даже если он не всегда мог следить за ним. Это может быть одним из благословений сброса.
  
  Но, увидев выражение лица Гермионы, когда он рассказал ей о сковороде, он почувствовал слабость и бессилие, и он ненавидел это. Это было связано с тем, что он не хотел рассказывать ей о своих сбрасываниях даже сейчас, окклюзии или без окклюзии.
  
  Если бы простой салфет сковородки казался ей концом света, как бы она забрала его под колесами поезда? Разрушенный троллом? Выдувается, пытаясь убить Волдеморта?
  
  Он не был уверен, что сможет справиться с этим, и если бы она могла, уровень жалости был бы намного выше всего, что он испытал раньше.
  
  Но что, если не сказать, что она поставила ее в большую опасность. Гарри почувствовал внезапное сочувствие Дамблдору. Работа, которую он сделал, несомненно, означала одновременное хранение секретов десятков людей. Выявление тайны может спасти одного и обречь других. Гарри ненавидел бы такую ​​работу; он уже чувствовал себя достаточно виноватым.
  
  Наблюдение Седрика Диггори и Флер окунуться в воду было немного нереальным. На этот раз они не выключили камеры, и поэтому он увидел первые части своего пути, когда они продвинулись глубже в озеро.
  
  "У Флер будет проблемы с Гриндилоусом", - пробормотал Гарри, наклоняясь, чтобы шептать в ухо Гермионе.
  
  Она резко посмотрела на него, и Гарри пожал плечами. Скажем, она закрепит его способность видеть будущее, и в то же время заставит ее думать, что он доверяет ей.
  
  Они смотрели, как впереди насчет Диггори. Он был лучшим пловцом, и когда он подошел к Гриндилоусу, он грамотно сражался с ними. Это было не так хорошо, как Гарри, возможно, даже без удивления, но это было почти так же хорошо.
  
  Гарри судил Диггори как компетентного дуэлянта, но у него не было скорости реакции Гарри. Это было чрезвычайно важно в реальных боях, хотя способность к цели была близкой секундой.
  
  Флер была рядом, но Гарри поморщился, когда ее поймали в водорослях. Она впала в панику, когда она боролась, и это дало Гриндилоу возможность напасть на нее со всех сторон.
  
  "Она должна была практиковать диффиндо", - сказал Гарри. Несмотря на то, что он оставил его в качестве заклинания атаки, по крайней мере, обычно, он все еще считал его полезным для всех видов других вещей.
  
  Гарри взглянул на экран. Трудно было поверить, что в последний раз он действительно беспокоился о заложниках. Он должен был знать, что никто не позволил им на самом деле ...
  
  Минувший, Гарри наклонился вперед. Часть экрана, которая была в деревне, была установлена ​​на большие расстояния, чтобы чемпионы могли быть замечены в поле зрения. У каждого чемпиона был свой собственный экран; третий экран был удален в связи с смертью Крума.
  
  Тем не менее, он заметил движение, в котором не должно быть движения. Его видение было довольно хорошим; он скорее подозревал, что сделал бы хорошего искателя, если бы он не беспокоился, что люди его убили бы с трибун.
  
  Гарри вытащил палочку и пробормотал сверхчувственный шарм. Он работал над очарованием, чтобы изолировать одно или несколько чувств над другими; что сделало бы шарм полезным в таких ситуациях, когда толпа переполнила бы его слух.
  
  Было странно сложнее сделать один смысл, чем все, возможно, потому, что он набрасывал заклинание и подавлял чувства, которых он не хотел.
  
  Его зрение обострилось. Он моргнул, когда понял, что видит.
  
  "Заложники бодрствуют", - сказал Гарри. "И они не могут дышать. Скажите директору".
  
  Конечно, он был на краю толпы, поэтому он встал и начал бежать к берегу, отбрасывая свои одежды. Он вытащил свою палочку, и он увидел, что авроры уже бегут и идут к нему с приказами остановиться.
  
  Когда он спешил, лодка, которую он преобразил, была не намного больше, чем доска, плавающая в воде. Он вскочил на доску и бросил заклинание на лодке, положив все, что у него было, в заклинание.
  
  Он слышал, как Гермиона кричала на авроров позади него, но он не мог услышать, что она говорит. Движительное заклинание, которое Хагрид использовал для продвижения своей лодки, было не так быстро, как ему было нужно. Гарри почувствовал нетерпение; время через воду казалось бесконечным.
  
  Казалось, что это навсегда, хотя объективно он двигался быстро. Берег быстро отступил.
  
  Оглянувшись назад, Гарри увидел, что авроры мчатся, как пчелы в улье.
  
  Он добрался до того места, где была деревня Мерфер. Ускоренное очарование и Гарри погрузились в воду. Холодная вода потрясла его, когда он погрузился в воду.
  
  К счастью, на этот раз Гарри оправдался. Он мог видеть, что он был в деревне Мерфер, и лишь незначительно пропустил центральный полюс.
  
  Мерпеопы были в кругу вокруг двух ... Сестра Флер и Чо Чанг, которая должна была быть ударом по лицу Флер, поскольку она взяла Диггори на бал. Хотя они слабо сопротивлялись, звук не возникал. Кто-то специально сделал это, чтобы люди не знали, что происходит.
  
  "Diffindo!" Гарри сказал, указывая на свою палочку и надеясь, что его цель будет хорошей. Он пропустил первый раз, даже когда мерпеопы поплыли к нему со своими копьями.
  
  "Диффиндо, Диффиндо, Диффиндо!"
  
  Он все время плавал, но ему наконец удалось ударить по виноградной лозе с сестрой Флер, и она начала плавать вверх, хотя она все еще была завернута и не смогла вырваться.
  
  Некоторые из мерпеопов заметили, что происходит сейчас, и они изо всех сил пытались освободить виноградные лозы, держащие Чонг, а другие плавали после сестры Флер.
  
  Гарри махнул рукой, и те, кто плавали к нему, оглянулись и остановились, смутившись. Гарри скользнул вперед так быстро, как только мог, добравшись до Чо Чанга.
  
  Ее глаза свернули в ее голове, и она перестала бороться.
  
  Гарри увидел, что мерпеопы держали сестру Флер над водой, поэтому он наклонился вперед, чтобы его лицо и Чо были почти трогательными. Пузырь вокруг его головы расширился, чтобы охватить ее голову.
  
  Он недавно наткнулся на заклинание, глядя на заклинания о том, как исцелить себя, если он получил травму. Трудно было практиковать эти заклинания, потому что даже он не был настолько сумасшедшим, чтобы многократно ранить, а затем снова и снова излечивать себя.
  
  Это заклинание использовалось, чтобы помочь психически больным, хотя, насколько хорошо оно работало, было спорным.
  
  Гарри положил свою палочку на бедро Чо, и он бросил шокирующее заклинание. Ее тело спазматично, но Гарри едва заметил, потому что его тело делало то же самое. Видимо, бросать шокирующее заклинание в воду было не самым умным, что он когда-либо делал. Он чуть не уронил палочку.
  
  Гарри прижался губами к ее рту, как только мог. Ему вдруг захотелось узнать, что он узнал СЛР, но, нередко видя проблески медицинских шоу, которые смотрели Дурсли, он понятия не имел, как это делается.
  
  Из ее носа вырвалась вода, и Гарри потянулся и ущипнул ее, еще сильнее дуя. Он приготовился, а затем снова потряс ее в бедро.
  
  Она снова засвистела, и через мгновение содержимое ее живота наполнилось его лицом. Гарри скривился, когда его очки соскользнули с его лица и упали на дно озера, и он боролся с его инстинктивной реакцией, которая должна была отталкиваться от отвращения.
  
  В нижней части пузыря устремилась пауза, и Гарри оказался в надежде, что она этого не сделает. Теперь она рвала, и он боялся, что это повторится.
  
  Он крепко сжал ее, потому что, если бы он этого не сделал, она бы ушла без смысла. Она явно не контролировала себя.
  
  Прежде чем он смог сделать что-нибудь еще, вокруг него были взрывы в воде. Гарри увидел вокруг себя авроры; он не понял, что можно аппарировать в воду.
  
  Руки схватили его и ее, и через мгновение он почувствовал, что его тянут, как через трубку.
  
  Он упал на пол крыла больницы, Чо Чанг рядом с ним. Она кашляла, и, видимо, потрясение ее системы возобновило ее дыхание.
  
  Через мгновение сестра Флер была рядом с ними, и ее держали четыре аврора.
  
  Помпеи бросилась к ним; Гарри отмахнулся; он не пострадал, кроме того, что его рука все еще спастись от шока.
  
  Мир был размыт вокруг него, и весь запах его желчи заставил его хотеть извергать себя. Гарри схватил палочку и произнес заклинание.
  
  Его чувство облегчения было велико, поскольку все это исчезло, хотя он каким-то образом набрал всю рубашку, требуя второго заклинания.
  
  Он сидел на полу, наблюдая, как авроры работали над двумя девушками.
  
  "Они не раздражали авроров, которые совершали заклинания на девушках, и авроры, которые должны были дважды проверить их работу", - сказал ему Сириус.
  
  Дамблдор ушел, вероятно, имея дело с политическими проблемами, связанными с этим.
  
  Гарри мог представить себе план; чемпионы дойдут до девочек и выведут их на поверхность только для того, чтобы обнаружить, что они оба мертвы, перед аудиторией сотен.
  
  Сириус протянул ему что-то.
  
  Это было расплывчато, как и все. Гарри почувствовал это. Это был какой-то случай.
  
  "Я собирался дать вам это какое-то время", - сказал Сириус. "Но я был занят работой для Дамблдора".
  
  Это были очки.
  
  "Они волшебным образом отражают дождь и приспосабливаются к вашим глазам, поэтому вам никогда не понадобится корректировать рецепт".
  
  Гарри надел их, что бы он не сделал, не проверив, был ли он кем-то другим, кроме Сириуса. Он моргнул; все казалось сверхъестественным.
  
  Видимо, ему понадобилось, чтобы его рецепт был настроен на долгое время, по крайней мере, для вещей поблизости. Его видение вещей далеко не всегда было хорошим, особенно если они двигались.
  
  "У девушек все будет хорошо?" - спросил Гарри.
  
  "Ты спас их жизни, - сказал Сириус. "Помпее было что сказать о холодной воде, которая их жила дольше, но я действительно не понимал, о чем она говорит".
  
  Гарри надеялся, что Рита Скитер не стала изображать Чо Чанг рвоту на его лице снова и снова на первой странице газеты. Если бы она это сделала, ему пришлось бы найти способ ответить.
  
  "Ты герой, Гарри!" - сказал Сириус. "Тебе должно быть счастливее!"
  
  Сириус был слишком много гриффиндора, чтобы увидеть очевидное. В то время как слава была прекрасна, хотя Гарри не знал, сколько славы там было вырвано, было бы лучше не быть героем вообще.
  
  Он все это устал, и ему стало нужно что-то сделать, чтобы нанести ответный удар. К сожалению, он не знал, где люди Вольдеморта были или достаточно, чтобы что-то сделать.
  
  Ему нужно было получить доверие Дамблдора, если он узнает, что ему нужно знать. К сожалению, ему нужно было сыграть только одну карточку. Он знал, что Дамблдор подозревал, что Гарри знает больше о будущем, чем о том, что он ему говорил.
  
  Единственный способ узнать, что ему нужно, это правда.
  
  "Сириус, - сказал Гарри. "Мне нужно поговорить с Дамблдором, как только он освободится от того, что он делает".
  
  
  
  
  анкер
  
  
  "Это немного сложно объяснить, - начал Гарри.
  
  Прошло три дня, прежде чем Дамблдор смог их увидеть, среди еще одной огненной бури в средствах массовой информации и еще более политических волнений. Гарри снова и снова возвращался вперед, чтобы на самом деле сказать ему или нет.
  
  К счастью, они не использовали картину того, как Гарри вырвался в газете; они решили заставить его выглядеть героически, как будто он поцеловал Чо, используя то, что бумаги называли маггловскими методами реанимации.
  
  Они, однако, раскритиковали авроров, хотя Гарри думал, что время отклика было довольно хорошим. Дамблдору потребовалось немного времени, чтобы снять ограничения на аппарирование в Хогвартс, и в тот момент, когда у него были авроры, он был вокруг него.
  
  Они тоже были профессионалами, расспрашивали его о том, что он видел, и когда он понял, что у девушек были проблемы.
  
  Чо ушел домой на несколько дней; по-видимому, частично, чтобы избежать рекламы. Флер была очень благодарна впоследствии, факт, что Гарри был рад, что Гермиона не была рядом.
  
  Дамблдор прочистил горло, и Гарри понял, что снова размышлял. Он делал это очень недавно; достаточно часто, что ему было интересно, что со мной что-то не так.
  
  "Когда я сказал вам, что вижу видения будущего, - сказал Гарри, нехотя. "Я не был абсолютно честным. Правда в том, что у меня есть воспоминания о будущем".
  
  "Вы говорите, что вернулись из будущего?" - сказал Дамблдор. Он наклонился вперед. "Это очень опасная магия, Гарри ... есть шанс, что ты сможешь полностью стереться из истории".
  
  Офис Дамблдора внезапно показался немного темнее, когда Гарри задумался над тем, что он мог бы стереть себя уже дюжину раз; он бы не вспомнил об этом, если бы имел. Возможно, то, что он помнил, было только временами, когда он не полностью уничтожил себя.
  
  "Есть шанс, что ты сможешь стереть и других, - продолжал Дамблдор. "Я не знаю, читали ли вы об Элоизе Минтумбл".
  
  Гарри кивнул. Когда он сначала искал все, что мог найти о своем состоянии, он наткнулся на рассказ о Невыразимом, который экспериментировал во время путешествия. Она вернулась через пятьсот лет в течение пяти дней ... она вернулась, а ее тело было в возрасте пятисот лет. Кроме того, двадцать пять человек исчезли из-за изменений, которые она сделала за это короткое время.
  
  Он всегда удивлялся, как они узнали, что люди исчезли. В конце концов, разве люди не должны были уходить с точки зрения людей вокруг них? Он решил, что Unspeakables имеет какой-то способ узнать, что сильно волновало сначала. Однако с ним никогда не связывались.
  
  "Тогда вы знаете, как потенциально катастрофично путешествовать во времени более пяти часов", - сказал Дамблдор.
  
  "Это не то, что я сделал намеренно", - сказал Гарри. "И это не похоже на то, что я тайно шестьдесят лет или что-то еще. Обычно это вопрос нескольких месяцев ... самый длинный год - год".
  
  Дамблдор нахмурился. "Когда все это началось?"
  
  Гарри вздохнул. "Все началось с того, что Волдеморт меня убил".
  
  Тишина заполнила комнату, так громко было оглушительно. Дамблдор сидел неподвижно, глядя на Гарри, как будто он пытался понять секреты вселенной.
  
  "Вам придется объяснить это мне", - сказал Дамблдор.
  
  Гарри уставился на стол перед ним. Это была та часть, которую он не ожидал; вид жалости, чувство бессилия. Однажды он объяснил, что не было возврата, по крайней мере, если он больше не умрет.
  
  "Каждый раз, когда я умираю, - сказал Гарри. "Моя жизнь сбрасывается. Я просыпаюсь в более раннее время в моей жизни со всеми воспоминаниями о моей жизни и смерти".
  
  "Это случалось не раз?" - спросил Дамблдор.
  
  Гарри не мог понять, смущает ли он его или нет. Другое дело, о котором он беспокоился, не верилось. Министерство изучало путешествия во времени и даже создавало время токаря, но ничто, что Гарри никогда не читал, было чем-то вроде его способности.
  
  Кто-то вроде Дамблдора, вероятно, знал бы сотни причин, почему это было теоретически невозможно, причины, которые Гарри не мог понять.
  
  "Много, когда я был моложе. Это случилось меньше, потому что я стал старше и сильнее".
  
  С тех пор это было совсем не так. Это должно было быть хорошо, но Гарри подозревал, что он сказал больше о Волдеморте и его планах, чем о собственных навыках.
  
  "Вы сохраняете навыки, которые вы узнали в свое время в будущем?" - спросил Дамблдор.
  
  Гарри кивнул. Он продолжал смотреть на стол.
  
  "Я пойму, если ты мне не поверишь, но это правда", - сказал Гарри.
  
  "Есть способ доказать это", - сказал Дамблдор. "Вы использовали задумчивость, чтобы показать мне воспоминания о том, что может случиться. Можете ли вы использовать его, чтобы показать мне все остальное?"
  
  Гарри кивнул. С тех пор, как он рассказывал Дамблдору о своих "видениях", он использовал инерцию. Он догадался, что может почти сделать это во сне.
  
  Приятным бонусом было то, что когда-то удаленные, воспоминания не имели такого же эмоционального воздействия даже после того, как он их заменил. Возможно, это поможет с его смертью.
  
  Гарри поднялся на ноги и подошел к Дамблдору.
  
  "Все началось, когда мне было десять, - сказал Гарри. Он положил палочку и начал вытаскивать воспоминания один за другим.
  
  Почувствование кинжала, наносимого лицом в конце головы Квиррелла, когда ему было даже не десять; ужас о чем-то, что он даже не мог понять. Просыпаясь от страха в шкафу.
  
  Будучи загнанным в угол вне Диагональной аллеи ножом, владеющим головорезами; нет магии защищать себя и всего одиннадцать лет.
  
  Кричал, когда его подтолкнули к экспрессу Хогвартса; сознавая гораздо дольше, чем он ожидал или хотел.
  
  Надвигающийся тролль размахивает своим массивным клубом; держа его руки в бесполезной попытке не раздавить.
  
  Боль, казалось бы, бесконечная, поскольку Квиррелл расправлял его перед всем своим классом. Наконец последовала зеленая, благословенная смерть.
  
  Облицовка сумасшедшего землевладельца в темноте, точно так же, как он почувствовал, как его торс взлетел под ним.
  
  Джинни Уизли сопровождалась огромной змеей с закрученными глазами.
  
  Будучи подавленным до смерти кричащей толпой, когда дементоры закрылись.
  
  Вытащить котел на кучу недавно трансмутируемого материала, а затем взрыв огня и внезапную боль.
  
  Когда он удалил каждую память, Гарри почувствовал, что из него сняли вес. Он все еще сохранял воспоминания, но его эмоциональная связь с воспоминаниями внезапно ощущалась меньше. Он задавался вопросом, так ли это, как Дамблдор мог сделать то, что нужно было сделать в войне, последнее из многих, имея дело со столетними воспоминаниями.
  
  Он подумал, не придется ли вернуть воспоминания.
  
  Сбрасывание их в заставку казалось важным шагом; это был первый раз, когда он поделился ими с кем угодно. Он не думал, что когда-нибудь сможет их разделить.
  
  Но Дамблдор не был Гермионой, невинным и наивным и, вероятно, был травмирован и искажен увиденным. Он был военачальником, кто-то сражался с Волдемортом и Гриндльвальдом, который отправил мужчин и женщин на смертную казнь всем, зная, что это было во благо многих.
  
  Гарри усомнился, что он покажет Дамблдору все, что он не видел за более чем столетие жизни, и если бы он это сделал, Дамблдор был бы достаточно дипломатичным, чтобы не говорить об этом.
  
  Он все еще чувствовал беспокойство, когда Дамблдор окунул лицо в задумчивость, чтобы посмотреть на воспоминания. Достаточно старой паранойи Гарри оставалось, что он думал, что Дамблдор глупо было оставить себя в уязвимом положении с кем-то еще в комнате.
  
  Самый мощный волшебник в мире мог быть убит малышам с пистолетом, если бы он не обращал внимания. Гарри не был малышами, и у него все еще была палочка.
  
  У Дамблдора, казалось, было лицо в воде слишком долго. Гарри задумался, не раздумывал ли он над каждой памятью, как будто искал подсказки.
  
  Достаточно долго, что Гарри начал нервничать. Он посмотрел на Фоукса, птицу Дамблдора.
  
  "Я не думаю, что люди расстраиваются, когда ты возвращаешься из мертвых?"
  
  Птица с любопытством подняла на него голову, но она не ответила. Это не удивило Гарри; он давно отказался от ожидая, что кто-нибудь помажет себе ответы на что-нибудь.
  
  Даже говорить об этом Дамблдору было не просто попыткой успокоить его вину. Его надежда заключалась в том, что Дамблдор предоставил ему столько информации, сколько мог, так что, когда и если следующий отдых придет, он действительно будет полезен, а не в зависимости от заголовков.
  
  Слишком много вещей случилось, что газеты даже не слышали о том, чтобы Гарри был чем-то полезен.
  
  Дамблдор ахнул, когда он вытащил лицо из воды. Он выглядел немного бледным, взглянув на Гарри.
  
  "Мой мальчик ..." сказал он.
  
  Вот оно; взгляд, который Гарри надеялся не видеть. Жалость; он был токсичен. Гарри долго и упорно работали, чтобы быть достаточно сильным, чтобы не пожалеть никем.
  
  Гарри нахмурился.
  
  "У меня было много времени, чтобы привыкнуть к этому, - сказал он. "Это все, что я знаю уже более трети своей жизни".
  
  Учитывая, что его воспоминания о его самых молодых годах были отрывочными, это, вероятно, было для него фактом жизни за полтора года, который он мог запомнить.
  
  "Вопрос в том, что мы будем с этим делать?"
  
  К его чести, Дамблдор быстро сжался. Он вытер лицо и медленно сел. Гарри быстро нашел свое место.
  
  "Я полагаю, что Волдеморт не просто читал ваши мысли, чтобы увидеть эти видения?"
  
  "По-прежнему возможно, что он был", признался Гарри. "Но в прошлый раз все было по-другому. Я отскочил назад, и я осознал себя, когда меня отбросили назад, чего раньше не было".
  
  Он заколебался. "Мне казалось, что меня тянут между противоборствующими силами".
  
  Дамблдор сидел молча, его выражение было тяжелым. Единственным звуком был шорох Фокса на его окуне и треск огня.
  
  "Я не понимаю связи между мной и Волдемортом, - сказал Гарри. "Почему даже пророчество?"
  
  "Moody говорит мне, что вы продвинулись достаточно далеко на своих уроках, и вам будет трудно читать, хотя вам все еще нужно учиться, чтобы быть в состоянии лгать своим умом".
  
  Гарри кивнул.
  
  "Есть кое-что, о чем я не мог поговорить с тобой из-за страха, что Волдеморт мог бы вырвать это из твоего ума".
  
  Это не говорило, что Гарри еще не знал. Весь смысл изучения окклюзии состоял в том, чтобы Дамблдор мог свободно говорить с ним.
  
  "Том Риддл был одержим побегом смерти. Его ном де guerre является достаточным доказательством этого", - сказал Дамблдор. Он схватил лимонную каплю и на этот раз не стал предлагать Гарри Гарри.
  
  "Полет от смерти?" - спросил Гарри. "Это не значит, что по-французски".
  
  "Том всегда был намного лучше магии, чем на языках, и он создал имя, когда он не был старше тебя".
  
  Лично Гарри подумал, что он придумал бы лучшее имя, чем Волдеморт. Черный Том был довольно страшен. В комиксах Дамли-бэтмена был персонаж под названием "Риддлер". Может быть, все действительно отказались назвать свое имя, потому что это было так неловко, что никто не хотел беспокоиться.
  
  Гарри внезапно подумал, что он чувствует себя немного головокружительно из-за того, что он потерял свои воспоминания от застенчивости.
  
  "Как он пытался избежать смерти?" - спросил Гарри.
  
  На этот раз Дамблдор молчал, как будто он тщательно рассматривал его слова. "Он использовал самую старую, самую темную магию, которую мог найти. Вы когда-нибудь слышали о хоркруксе?"
  
  Гарри покачал головой.
  
  "Я благодарен, мой мальчик, что вы не просматривали книги, которые даже говорили бы о таких вещах".
  
  Гарри слегка улыбнулся, хотя он не доходил до его глаз. Дамблдор был бы расстроен, если бы знал, какие книги Гарри просматривал. Все, что он мог узнать о темной магии, казалось, было открытой игрой, потому что, по крайней мере, ее можно было использовать против него.
  
  Он был бы еще более расстроен, если бы увидел воспоминания, которые Гарри не разделял ... оставив Квиррелла трем головам, уничтожившим яйцо дракона, становясь темнее и более решительным с каждой ушедшей жизнью.
  
  Тем не менее, он никогда не слышал об ужас.
  
  "Это темная магия, которая разделяет душу", - сказал Дамблдор. "Помещение частей души в объекты, чтобы другие части души закрепили заклинателя в этом мире. Даже если он умрет, он не пройдет".
  
  Мысль Гарри мчалась. "Пока эти объекты существуют, его нельзя убить. Почему все это не делают?"
  
  Дамблдор кивнул. "Создание horcrux требует убийства, жертвуя жизнью, даже когда вы калечите свою душу".
  
  "Еще хуже", - сказал Дамблдор. "Жизнь, которую вы приобретете, - это всего лишь жизнь как призрак, тоскливый ужас, который больше всего будет казаться хуже смерти".
  
  Учитывая, что Волдеморт был готов жить в течение большей части учебного года под потным, чесночным, наполненным тюрбаном, Гарри подозревал, что Волдеморт будет готов пройти почти все, чтобы избежать смерти.
  
  "Он нашел свой путь назад, - сказал Гарри. "Он, по-видимому, частично вернулся к новому телу".
  
  "Для этого ему пришлось убить другую женщину, - мрачно сказал Дамблдор.
  
  Гарри нахмурился. "Почему ты не можешь просто убить его сейчас, когда он ребенок, а потом пойти за якорем?"
  
  "Никто не знает, где он, - сказал Дамблдор. "Все инструкции передаются через Barty Crouch Junior, и он никогда не бывает достаточно долго, чтобы быть захваченным".
  
  Барти Крауч Джуниор должен был быть тем человеком, который связал его и поставил Вольдеморта в котел. Гарри никогда не забудет его лицо, но было хорошо напомнить о его имени.
  
  Гарри внезапно подумал, что он, возможно, сможет вернуться через свои воспоминания о пытках и выяснить, кто его оттолкнул от поезда и узнал, кто из них был убит. Хотя они и не делали этого на этой шкале, Гарри все еще был обязан им.
  
  "Почему я связан со всем этим?" - спросил Гарри.
  
  "В прошлом было очень мало людей, которые осмелились создавать хоркрукс", - сказал Дамблдор. "Никто из них никогда не осмеливался создать больше одного".
  
  Волдеморт никогда не был доволен сделать безопасную вещь; он всегда был настроен быть лучше всех.
  
  "Я предполагаю, что Волдеморт сделал несколько?"
  
  Дамблдор кивнул.
  
  "Как много?" - спросил Гарри.
  
  Если бы были вещи, которые привязывали Волдеморта к этому миру, тогда Гарри пришлось бы уничтожить их, прежде чем он смог бы окончательно убить Волдеморта.
  
  "Не знаю", - сказал Дамблдор. По выражению Гарри он поднял руку. "Вопреки тому, что многие люди верят, я не знаю всего о магии. Я мог бы жить так же стара, как Николас Фламель, и едва начинал царапать поверхность того, что возможно".
  
  "Значит, есть якоря ... мы понятия не имеем, сколько из них есть ... или как они выглядят ... или где они, - сказал Гарри. Он упал на стул. "Тогда это будет невозможно".
  
  Дамблдор покачал головой. "Трудно, но не невозможно. Существуют пределы того, насколько можно разорвать и разорвать душу, после этого после нее не будет больше хорквизов, без того, чтобы душа просто растворилась в ничто".
  
  Так было не так, как у Волан-де-Морта было сто вещей, лежащих вокруг. Тем не менее, не зная, сколько из них было, вы никогда не были бы уверены, что получили их все.
  
  Как будто ожидая его мысли, Дамблдор продолжил. "Есть человек, который знает это число. Я не мог заставить его сказать мне, как бы я ни спрашивал".
  
  Предположительно, этот человек был окклюменом, Дамблдор просто вырвал бы информацию из своего разума. Это также защитит его от неимущего, по крайней мере, несколько.
  
  "Кроме того, я считаю, что вы уже уничтожили один из хоркраков Тома, - сказал Дамблдор. "Книга, которую вы уничтожили в течение вашего второго года. Было осознание того, что Волдеморт никогда бы не позволил своему одному якорю в этом мире так легко, если только у него не было других, которые заставили меня понять, что должно быть больше".
  
  "Тем не менее, - сказал Гарри. "Я не понимаю, что это со мной связано".
  
  Дамблдор заколебался. "Я верю, что, разделив его душу до такой степени, что он это сделал, он оставил ее хрупкой и потрепанной. Когда убийственное проклятие отскочило от тебя к нему, я верю, что часть его души сломалась и стала в тебе".
  
  Гарри застыл. "Вы говорите, что я один из якорей, которые удерживают Волдеморта в живых?"
  
  Дамблдор кивнул. "Не тот, кого он намеревался, и, конечно, не тот, о котором он знает, но все равно. Точно так же я считаю, что он - якорь, который заставил вас привязаться к этому миру, неспособный умереть".
  
  "Значит ли это, что если бы я сейчас его убил, как ребенок, которого он сбросил?" - спросил Гарри.
  
  Дамблдор покачал головой. "Он не может умереть до тех пор, пока не будет уничтожен последний Хоркрукс. Я считаю, что он просто снова станет призраком, как он это делал в прошлом".
  
  "Так почему он вернулся ко мне сейчас?" - спросил Гарри. "Предполагая, что он на самом деле?"
  
  "Ваша кровь стала его кровью, когда он создал свое тело из вас, вы стали ближе, чем братья, и я верю, что он, возможно, привязался к вам сильнее, чем прежде".
  
  "Итак, если я вернусь, он пойдет со мной, но не наоборот", - сказал Гарри. Он поморщился: "Значит, если мы не найдем хоркрукс, мы обречены делать это снова и снова, пока мы оба не умрем от старости?"
  
  "Пророчество говорит, что один из вас убьет другого, - напомнил ему Дамблдор. "В отличие от" видений ", о которых вы утверждаете, это неотъемлемо и неизменно. Возможно, Волдеморту нужно только убить вас, чтобы вы были навеки мертвы. Возможно, это не так.
  
  Поэтому Волдеморт мог обойтись, убив Гарри один раз, но Гарри пришлось убить его несколько раз. Это казалось невозможным.
  
  Хуже того, если бы Гарри был одним из якорей, держащих Волдеморта в мире, значит, Гарри должен был умереть хотя бы один раз, когда других якорей не было?
  
  "Итак, как мы начнем?" - спросил Гарри.
  
  
  
  
  
  Слагхорн
  
  
  Высказывание плана, чтобы убедить Гораций Слагхорна раскрыть то, что он знал, было непросто. По-видимому, Дамблдор смог получить от него частичную память, которую он показал Гарри, но он был изменен.
  
  Дамблдор считал, что Слагхорн чувствовал себя настолько виноватым в том, что Волдеморт поднялся, что он изменил свою память, как способ избежать последствий того, что он сделал.
  
  Слагхорн был в бегах в последние месяцы, прежде всего с Кубка мира по квиддичу. Гарри не был уверен, что это означало, что Волдеморт знал что-то, что Гарри не делал, или что он убирает дом, устраняя последние несколько вещей, которые помешали бы его приходу к власти.
  
  В любом случае, по-видимому, было трудно найти Слагхорна, хотя Дамблдор, наконец, сделал это, попросив магловского частного следователя о методах слежения за людьми, заплатив ему, а затем забыв об этом. Предположительно, человек теперь был смущен своим внезапным богатством, но это, похоже, не касалось Дамблдора.
  
  Он нашел его, и Дамблдор каким-то образом подумал, что Гарри сможет убедить этого человека в том, что важно сказать правду.
  
  Гарри не знал, как это сделать. Он никогда не думал о себе, как о квалифицированном дипломате; если бы кто-то вроде Дамблдора, который имел столетний опыт в Визенгамоте, который должен был сделать его почетным адвокатом, не мог убедить Слагхорна, какой у него был шанс?
  
  Однако вместе они придумали некоторые моменты, которые могут повлиять на человека, и гарри согласился с тем, что уйти раньше было лучше, чем позже. Что, если Волдеморту действительно удалось убить человека? Они никогда не узнают, сколько хорруксов было, и Гарри никогда не будет свободным.
  
  Дамблдор поговорил с Снейпом, который в тот вечер сделал вид, что особенно тяжело. Он назначил стражу Гарри; то время, когда Гарри предположительно задержал, будет потрачено на Дамблдора.
  
  Поездка через Поля, за которой позже появилось привидение, и они шли через маггловский район.
  
  "Где мы?" - спросил Гарри, озираясь.
  
  - Саутгемптон, - сказал Дамблдор. "Город, у которого нет никакой магии".
  
  Гарри кивнул. Имело смысл покинуть Волшебный мир, найдя самый маггловский город во всей Англии. Оглянувшись, Гарри заподозрил, что Дурсли повернули бы свои носы по соседству. Это было похоже на то место, где Гарри снова ударил.
  
  "Как большая часть социальной сети, как он всегда был, скрываться, должен быть ужасным испытанием для Горация, - сказал Дамблдор.
  
  Человек был слизеринцем, но это означало, что он был бы более практичным, чем кто-то из другого дома. Если бы изоляция оставила его живым, это он и сделал. Гарри мог это уважать.
  
  Когда они проходили мимо группы довольно отрывочных людей, стоящих вокруг легкого полюса, мысль о том, что Дамблдор может надеяться, что его убили и сбросили, отменили последние неудачи в его голове.
  
  Гарри взглянул на этого человека и заставил себя подумать о чем-то другом. Сделать что-то подобное заставит Гарри возмущаться, что, несомненно, будет плохо для планов Дамблдора. Кроме того, Дамблдор еще не дал ему достаточно информации, чтобы сбросить все, что было ценно.
  
  Они подошли к неописуемой двери посреди кирпичной стены. Граффити прикрыл стену, некоторые из тех, что Гарри не слышал раньше. Он посмотрел на слова с определенной долей интереса.
  
  Для всей случайной жестокости, показанной Дурслеями, они не были для проклятия, и у волшебного мира были целые разные наброски слов, чем магглы.
  
  "Ты уверен, что это место?" - спросил Гарри.
  
  "Не могли бы вы подумать о месте, которое выглядит не так, как резиденция бывшего главы Слизерина?" - спросил Дамблдор.
  
  Гарри покачал головой. Это было восхитительно; внешний вид выглядел как место, куда никто не захочет идти; Гарри не удивился бы, если бы магглов отталкивал чары внутри. Конечно, иметь их снаружи оставил бы знаки.
  
  Дамблдор огляделся, и, увидев, что магглы не скрываются, вытащили палочку. Быстрое заклинание и дверь открылись.
  
  Гарри предположил, что даже волшебное запирание было бы достаточно для того, чтобы кто-то действительно выглядел.
  
  Когда они вошли внутрь, Гарри увидел, что внутренняя часть полностью отличается от внешней. Снаружи был небольшой склад. Внутри было явно волшебное жилище, маленькое и уютное, с камином, роялем и дед-часами.
  
  Это место хорошо выглядело, даже если он жил здесь всего три месяца в соответствии с Дамблдором. Это было похоже на то место, которое Гарри понравилось бы, если бы он родился среди волшебников, а не среди маглов.
  
  "Он здесь?" - спросил Гарри.
  
  Дамблдор сказал ему, что Слагхорн был мастером преображения, способным трансфигурировать себя магией и действительно иметь возможность вернуться в свою собственную форму. Это было умение, которое Гарри завидовал; если бы он мог превратиться в предмет мебели или секцию стены, Волдеморт никогда не увидит его.
  
  "Он здесь", сказал Дамблдор. "Вероятно, он далеко зашел, у него есть все, что ему нужно".
  
  Быть увиденным публично только увеличивает опасность, в которой он был; Гарри мог понять это, как и любой другой.
  
  "Мы могли бы начать резать вещи", - предположил Гарри. "Если это кровоточит, это он".
  
  "Гарри!" Дамблдор сказал, потрясенный, хотя в его глазах промелькнула вспышка.
  
  Глаза Гарри бросились по комнате, ища то, что было неуместно. Надеюсь, у человека не было бы много времени на подготовку, и он допустил бы ошибку.
  
  Наконец он моргнул. Он вытащил палочку и указал на часы дедушки.
  
  "Руки не двигались с тех пор, как мы добрались сюда, хотя маятник движется, - сказал Гарри. "Легкая ошибка, мистер Слагхорн".
  
  "Диффин ..." - начал Гарри.
  
  "Пожалуйста, не надо", раздался голос из-за его спины. Гарри обернулся, чтобы увидеть, как кушетка превращается в форму волшебника-майора. "Это пришло от моей бабушки, и это было исправлено в один раз слишком много. Даже магия может зайти так далеко".
  
  "Верно, - сказал Гарри. "Сожалею."
  
  "Гораций, - сказал Дамблдор. "Рад видеть тебя."
  
  Слагхорн тяжело сидел на стуле. "Полагаю, мне придется снова двигаться. Если ты найдешь меня, я полагаю, что он далеко позади".
  
  "Я могу заверить вас, что я не оставил вам никаких следов, - серьезно сказал Дамблдор.
  
  Очевидно, Слагхорн бежал в течение последних четырех лет, и изоляция, очевидно, сказалась на этом человеке. Он выглядел удрученным и подавленным, картина побежденного человека.
  
  "Тем не менее, - сказал Слагхорн. Он уставился на свои руки. "Если мне легко найти, что это всего лишь вопрос времени".
  
  "Гораций, это мой друг, Гарри Поттер, - сказал Дамблдор.
  
  Слагхорн поднял глаза, его глаза скользнули к шрам Гарри, прежде чем устроиться на его лице. Он выпрямился.
  
  Дамблдор намекнул на привлечение человека к известным людям; он, по-видимому, любил проводить время с элитой. В отличие от Локхарта, который любил всеобщее обозрение, этот человек был доволен, чтобы искупаться в свете, отраженном от других.
  
  "Это никогда не закончится", - сказал Гарри. "Пока он не умрет".
  
  Слагхорн уставился на него. Конечно, он знал о пророчестве; все в Wizarding Britain были. Однако он, вероятно, слишком хорошо знал о шансах Гарри победить Волдеморта и его слуг.
  
  "Его нельзя избить, - сказал Слагхорн. "Он слишком силен".
  
  На лице мужчины были линии, линии которых не было пять лет назад во время его последнего портрета. Он выглядел старым и избитым, как человек, который сдался. По словам Дамблдора, он был пойман несколько раз за последние четыре года; он был пойман и расстроен три раза, но всегда удавалось убежать. Этот опыт постарел на него, и, по словам Дамблдора, этот человек никогда не был таким же.
  
  "Если он победит, он все равно не позволит тебе жить", - сказал Гарри. "Он не может. Шансы, что один из его собственных подчиненных будет использовать то, что вы знаете, чтобы в конечном итоге уничтожить его, слишком велики".
  
  Слагхорн долго молчал, пока его плечи не упали. "Я знаю."
  
  "Так почему бы не рассказать нам, сколько хокруксов может иметь человек?" Гарри сказал. Он наклонился вперед: "Вам не нужно делиться памятью или чем-то еще. Просто номер".
  
  "Это разрушит меня, - сказал Слагхорн.
  
  Человек, имеющий отношение к репутации и хорошей репутации в обществе, как Слагхорн, будет особенно обеспокоен тем, что люди думают о нем. Даже если бы он умер, он не хотел бы, чтобы кто-нибудь знал свою роль в терроре, который настиг всю Великобританию.
  
  "Если все население Британии знает, что вы помогли поднять Vol ..."
  
  "Стоп!" Слагхор выглядел испуганным.
  
  Он боялся, что имя Вольдеморта принесет Пожирателей Смерти; возможно, он был прав. Гарри не знал, восстановлен ли Табу или нет, но это было слишком хорошо для возможности уйти.
  
  "Ты не хочешь, чтобы я произнес его имя?" - спросил Гарри, почти издеваясь. Он наклонился вперед. "Почему бы и нет? Если вы не поможете мне, это то же самое, что помочь ему. Почему бы мне не позволить одному врагу сделать в другом?"
  
  "Я не твой враг!" - сказал Слагхорн. "Я знал твою мать ... я бы сказал, у тебя были глаза, но ее никогда не было так холодно".
  
  "Моя мать мертва, - сказал Гарри. "Вся моя семья: кто, по-вашему, я должен обвинять вас в этом? Кто, по-вашему, повернул меня от невинного школьника, которым я должен был стать?"
  
  Это правда. Если бы у Волдеморта не было хоркрукса, тогда Гарри не стал бы одним из них, пойманным в ловушку, чтобы снова и снова возвращаться. Если бы Гарри не обладал этой способностью, он сомневался, что он был бы единственным, кто хотел убить Волдеморта. Если бы он не был выбран по пророчеству, его родители не были бы убиты, и вся его жизнь была бы иной.
  
  Либо это, либо он просто был мертвым мясом, лежащим в кроватке.
  
  В любом случае Слагхорн, по крайней мере, частично отвечал за его нынешние страдания.
  
  Цвет слился с лица Слагхорна. "Это был не я, я не мог знать ... как я мог знать, что он будет настолько сумасшедшим, чтобы ..."
  
  "Это действительно имеет значение?" - спросил Гарри. "Если бы не ты, это было возможно, он мог бы найти его где-то в другом месте".
  
  Слагхорн поднял голову, внезапно обнадежил. "Это правда! В конце концов, есть источники ... редкие , это правда, и теперь они уничтожены, но они были там, когда он учился в школе, он рано или поздно нашел их".
  
  "Значит, все, что ты сделал, было для него немного легче", - сказал Гарри.
  
  Он почувствовал внезапный всплеск гнева. Этот человек убил Колина; в то время как было возможно, что Гарри все еще был избранным, Колин все еще был бы жив, если бы это был не первый Хоркрукс Волдеморта.
  
  Он наклонился вперед еще дальше. "Но даже если вы не несете ответственность за то, что он уже сделал, как насчет того, что он собирается делать?"
  
  "Какие?" - спросил Слагхорн.
  
  "Никто не бессмертен", - сказал Гарри. "Или, по крайней мере, они не должны быть. Если он победит, как долго он будет управлять Британией, как долго он будет удовлетворен только Британией?"
  
  "Остальной мир остановит его, - сказал Слагхорн, качая головой. "Американцы или, может быть, русские".
  
  "Как?" Гарри сказал. "Даже если они убьют его, он просто вернется. Он снова и снова возвращается, отрываясь от людей, пока они не уйдут от чистого истощения".
  
  Слагхорн покачал головой.
  
  "Он победит в конце, а затем он пойдёт за маглов. Зло похоже на жадность, его никогда не бывает достаточно. Он не будет удовлетворен, пока не будет весь мир под большим пальцем".
  
  Треск огня был единственным звуком в течение долгого времени, который, казалось, растягивался бесконечно. Людям было неловко с тишиной; социальных людей, даже больше, чем большинство. Это заставило их почувствовать, что им нужно что-то наполнить.
  
  "Он умрет в конце концов", сказал Слагхорн. "Они всегда делают".
  
  Дамблдор стоял на заднем плане за Слагхорном, казалось, забытым. Он выглядел неуютно с давлением, которое Гарри оказывал на человека, который когда-то был его другом.
  
  На этот раз Гарри особо не заботился. У него было достаточно смерти, смерти. Он чувствовал себя беспомощным и бессильным в течение большей части своей жизни, и он не хотел, чтобы остальная часть его жизни была одинаковой.
  
  Это было рискованно, что, вероятно, вызывало наибольшее беспокойство у Дамблдора. Этот человек мог легко отступить в себя и отказаться ничего сказать, и они потеряют все.
  
  Гарри подумал, что его бравада была частично основана на мысли, что, если все пойдет в ад, возможно, у него может быть второй шанс, если все будет сброшено.
  
  Конечно, некоторые вещи никогда не могут быть переделаны. Он узнал об этом в своем глубоком сожалении.
  
  "Будет ли он?" - спросил Гарри. Он покачал головой. "Будет ли он даже стареть? Даже если он это сделает, что удержать его от создания другого тела? Легко найти кровь врагов, и я уверен, что он сохранил много костей отца".
  
  Слагхорн резко поднял голову. "Откуда ты это узнал?"
  
  "Он готовится к ритуалу сейчас. Он просто ждет, пока зелье закончит пивоварение".
  
  Последняя часть была простой гипотезой; Гарри подозревал, что Волдеморт не собирался снова использовать кровь Гарри. Учитывая это, не было никаких оснований не идти вперед и создавать тело уже, если условия не были правильными.
  
  Все, что было в котле, должно было быть чем-то, что задерживалось много времени. Это может быть что-то вроде зелье удачи, которое заняло шесть месяцев и, как известно, было почти невозможно сделать.
  
  Вид беспокойства на лице Слагхорна был очевиден.
  
  "Как только он получит свое тело назад, его почти невозможно остановить".
  
  "Почему, по-твоему, я так сильно толкаю тебя?" - спросил Гарри. "Мы могли бы поговорить с тобой о том, чтобы приходить в школу, пытались подружиться с тобой, поговорить с тобой, рассказывая нам, что ты должен был сказать нам с самого первого дня".
  
  Он отпустил голос. "Мне бы это понравилось, я думаю, мы могли бы быть хорошими друзьями. Мы могли бы поговорить о моей матери, и вы могли бы рассказать мне истории о том, как хорошие вещи были за все дни до того, как все развалилось".
  
  Слагхорн молчал, глядя на Гарри. Его локти опустились на его колени, когда он наклонился вперед, и он выглядел так, как будто хотел взять голову в свои руки, но он этого не сделал.
  
  "Дело в том, что сейчас нет времени, он приближается к последнему часу. Как только он вернется к своему телу, он начнет делать свои последние шаги. Как долго будет продолжаться министерство, как только это произойдет?"
  
  Гарри пришло в голову, что он говорит правду. Люди прокомментировали, когда он был моложе о сходствах между ним и Волдемортом. Обе половины крови, оба слизеринца. Оба злоупотребляют магглами. Его иногда даже обвиняли в том, что он думал, как он.
  
  Волдеморт заложил основу для захвата министерства. Это было очевидно; попытки дискредитировать Скримджера и заставить правильных людей поселиться в местах Визенгамота - это способы сделать следующего человека, которого они избрали, кого Волдеморт мог бы манипулировать.
  
  Если бы это был Гарри, он начинал бы с малого, с законами, которые казались бы на поверхности безобидными, или это не затрагивало слишком много людей.
  
  Как только люди привыкли к тем, он создал еще больше законов, которые урезали свободу. Люди могут привыкнуть к чему-либо, если им хватит времени. Сам Гарри доказал это.
  
  "Как долго ты будешь когда- нибудь , когда у него будет министерство?" - спросил Гарри. "Я предполагаю, что вы будете врагом номер три в его списке после меня и директора. Он уже поймал вас три раза, и что он будет делать, когда у него будет все подразделение аврора, ищем вас?"
  
  " Я ... это не может быть так плохо", - пробормотал Слагхорн.
  
  "Вопрос, который вы должны задать себе, - это так, - сказал Гарри. "Если бы вы могли остановить его и не сделали, разве не каждая смерть, которую он вызывает сейчас, на вашу ответственность?"
  
  "Я ничего не делал!"
  
  Слагхорн начинал все больше и больше напоминать разбитого человека. Гарри немного похож на хулигана, ругая человека, который больше не был полностью сам. Его руки заметно дрожали, возможно, знак долговременного урона от заклинаний.
  
  Дамблдор смотрел сзади, его лицо почти бесцеремонно. Гарри чувствовал, что он не одобряет, но разве это не причина того, что он привел Гарри? Если бы он достаточно отговорил, он бы вышел вперед и остановил это.
  
  Он этого не сделал.
  
  По его мнению, Дамблдор мог быть таким же безжалостным, как Гарри или кто-либо еще. Ему просто не хотелось, чтобы его видели грязными руками. В некотором смысле это сделало его немного похожим на Слагхорна.
  
  "Единственное, что необходимо для победы зла, - это хорошие люди ничего не делать", - сказал Гарри. Он слышал это где-то, и это казалось уместным. "Ты хороший человек?"
  
  Слагхорн медленно кивнул. "Спроси любого из моих учеников. Я помог многим ... люди любили меня".
  
  Гарри наклонился вперед, протянул руку и взял руки Слагхорна. Человек вздрогнул, но не отстранился. "Люди снова будут любить тебя. Как только он уйдет, все будет кончено. Ты снова можешь быть с людьми, снова помогать людям, снова быть счастливым. Все, что тебе нужно, это рассказать нам".
  
  "И что произойдет, если вы не выиграете? Если он узнает, что я сказал вам, мои страдания будут невообразимыми".
  
  "Информация нам бесполезна, если он знает, что мы знаем", - сказал Гарри. "И с вашего позволения мы можем забыть вас, чтобы вы даже не знали, что мы здесь. Вы не можете быть вынуждены признать то, что не знаете, не так ли?"
  
  Слагхорн долго смотрел на него, затем внезапно расслабился. Гарри внезапно понял, что он победил.
  
  "Семь", - наконец сказал он. "Я сказал ему, что семь - это абсолютный предел, пока сама душа не начнет разваливаться".
  
  "Расскажи мне все, что знаешь", - сказал Гарри.
  
  
  
  
  вперед
  
  
  "Это было не так, - тихо сказал Дамблдор.
  
  Слагхорн вернулся в свой дом, не подозревая, что они даже побывали. Что касается Гарри, то это была победа для всех. Его не спрашивали о том, чего он даже не знал, и он тоже не мог их предать.
  
  Гарри нахмурился. "Что еще мы могли сделать? Попросили его учить в школе, а потом ждали большую часть года, пока мы пытались его надеть?"
  
  "Это был бы лучший выбор".
  
  Они вернулись в кабинет Дамблдора, и огонь тихо потрескивал. Это было темнее обычного, или, может быть, настроение Гарри заставило все выглядеть темнее.
  
  "Это был бы глупый выбор ... выбор Гриффиндора. Больше заботы о том, чтобы выглядеть героическим, чем фактически спасать людей". Гарри покачал головой. "Иногда прагматичная вещь - лучший способ".
  
  Он не мог этого сделать, если бы Дамблдор не остановил его, и Слагхорн был его другом. Дамблдор знал, что это необходимо так же, как Гарри. Возможно, ему не нравились методы, но он абсолютно нуждался в результатах.
  
  "Кроме того, - сказал Гарри. "Он не запомнит этого, мы исправим его ошибку, и он сможет сказать себе, что все это получилось в конце".
  
  "Я скорее надеялся заставить его учить независимо от всего этого, - мягко сказал Дамблдор.
  
  Гарри покачал головой. "Вы видели состояние, в котором он был? Он был бы таким же плохим, как Квиррелл был в первый год, если бы он не притворялся. Он не тот, кого вы знали раньше".
  
  Страх и травма того, что с ним случилось, явно заставляли его бояться собственной тени. Гарри был сочувственно к этому, а не к. Он понимал страх близко, но он считал, что единственный способ победить страх - это отступить.
  
  Это был единственный способ найти определенный контроль.
  
  Дамблдор прочистил горло. "Теперь мы знаем, что существует ограничение на количество хоркруксов, которые он мог бы сделать".
  
  "Я предполагаю, что он сделал меньше, чем максимальный", - сказал Гарри. При взгляде Дамблдора он поспешил объяснить. "Он испугался смерти, и то, что душа твоя полностью растворяется, но форма смерти, он не захочет этого".
  
  "Похоже, что вы сделаете ужас, что сделало его менее стабильным", - сказал Дамблдор. "Его душа на грани распада".
  
  На мгновение Гарри воображал, что он обманывает Волдеморта в создание этого последнего хоркрукса; человек просто растворяется сам по себе. Если это не требовало убийства, и дело не в том, что он не мог понять, как убедить Волдеморта сделать это, Гарри был бы в восторге от этого плана.
  
  "Я и книга делают два", - сказал Гарри. "Как мы выясним, что и где другие?"
  
  Явная невозможность задачи была почти подавляющей. Если бы это был Гарри, он создал бы хоркруксы из обычных предметов, создавая фальшивые хоркруксы. Если ему почему-то не нужно было их достать, он бы сбросил хотя бы одного из них в глубины океана. Если бы он действительно нуждался в них, он бы поставил их только в местах, которые он мог найти, - за стеной в случайном магловском доме, внутри статуи, которая не имела к нему никакого отношения.
  
  Он бросил бы дартс на карту на стене и похоронил бы хоркруксы везде, где попал дротик.
  
  "Он всегда будет держать его рядом с собой", - сказал Дамблдор, его пальцы изогнулись перед ним. "Чтобы даже если другие были уничтожены, он мог защитить его".
  
  "Змея", - сказал Гарри. "Я не видел ни одного медальона или кулона вокруг новорожденного Волдеморта, и он, конечно, ничего не имел, когда он был воскрешен".
  
  "Я согласен, это послужит сосудом для поддержания его духа и защитника", - сказал Дамблдор.
  
  "Разве это не значит, что змея была сделана после того, как он пытался убить меня, как ребенка?" - спросил Гарри.
  
  Дамблдор кивнул. "Я считаю, что он намеревался использовать ваше убийство, чтобы создать последний horcrux. У него всегда было эго, он щекочет его чувство иронии, чтобы использовать смерть своего великого врага, чтобы обеспечить свое собственное бессмертие".
  
  "А как насчет других?" - спросил Гарри.
  
  "Он всегда восхищался основоположниками Хогвартса, а Слизерин, конечно же, и другими. Я считаю, что он попытался бы использовать артефакты, наиболее связанные с ними, чтобы создать его бессмертие".
  
  "Так это четыре, - сказал Гарри.
  
  Дамблдор покачал головой. "У него не было доступа к мечу Гриффиндора, я знаю, где это. Однако чаша Хаффлпаффа, медальон Слизерина и диадема Равенкло - все, что он хотел бы получить".
  
  "Значит, мы знаем все, кроме одного, - мрачно сказал Гарри. "Ему нужен только один, чтобы остаться здесь навсегда, как пятно на магловском ковре. Хуже того, мы не знаем, где кто-либо из других".
  
  "Полагаю, он поставил бы предметы в местах, имеющих для него значение, - сказал Дамблдор, - возможно, мы наткнемся на последний пункт в одном из этих мест".
  
  Гарри коротко кивнул.
  
  Это была надежда, по крайней мере, такая расплывчатая.
  
  "Я рассмотрю возможные места", - сказал Дамблдор. "И мы поговорим о том, чтобы найти их".
  
  Если бы не его способности к отдыху, Гарри усомнился, что Дамблдор потрудился бы держать его в курсе. Вместе с тем он был бы глуп, чтобы не включать его. В конце концов, даже кто-то вроде Дамблдора может быть застигнут врасплох и убит.
  
  И если бы это был Гарри, он бы защитил свои хорекки с самыми неприятными ловушками и заклинаниями, которые он знал.
  
  "Возможно, завтра мы сделаем лучше, с более свежими головами", - сказал Дамблдор.
  
  Гарри коротко кивнул. Нельзя было бы, чтобы Малфой или один из других заметили, что он был необычно поздно к его задержанию.
  
  "Завтра, - сказал он.
  
  Следующие несколько дней вернулись к рутине. Заключительная задача турнира Triwizard состояла не почти в течение четырех месяцев, и фурор над его спасением сестры Флер и Чо Чанг постепенно стал умирать.
  
  Большинство людей, казалось, верили, что это была какая-то ошибка. В конце концов, это была линия министерства; согласно министерству, это была человеческая ошибка, которая заставила девушку почти умереть, а не саботировать.
  
  Это не помешало Ежедневному Пророку отвлечь авроров, назвав их некомпетентными за то, что они так медленно отреагировали, чтобы не проверить двойную проверку девушки. Однако с точки зрения министерства некомпетентность была лучше саботажа.
  
  Чо Чанг казался смущенным каждый раз, когда она видела Гарри; вероятно, память о броске в его лицо была заложена в ее сознании. Он проецировался на огромные экраны, чтобы все могли их видеть.
  
  Уроки оккультности продолжались, и Гарри продолжил свои уроки в бою с Муди. Он становился все лучше и лучше; Муди больше не приходилось сдерживать столько, сколько было в прошлом, даже в первый раз, когда Гарри работал на него.
  
  Гермиона работала над окклюзией с манией, которую Гарри обычно ассоциировал с собой. Она изучала его быстрее, чем он. он удивил его не тем, что он сомневался в ее способностях, а потому, что не думал, что у нее есть личность.
  
  Однако он не должен был его удивлять. Она всегда хотела узнать все остальные секреты, но она была не так открыта, как Невилл, со своими секретами. В некотором смысле, он не был бы удивлен, увидев ее в Слизерине. Она была амбициозной, умной и хитрой. Она была жестоко лояльна, и у нее была определенная мстительная полоса, которую Гарри полностью одобрил.
  
  Она была планировщиком, осторожно и охотно подстерегала и замышляла следующий шаг. У нее не было нормальной сыпи и безрассудной природы гриффиндора.
  
  Невилл, как ни странно, казался скорее гриффиндором, чем она, хотя он не был искателем славы, что большинство из них были.
  
  Гарри задавался вопросом, как много черт Гермионы Слизерина уже существовало, и как многие из них потерлись от него. В конце концов, личность, которой кто-то в одиннадцать лет изменилась. Он не сомневался, что некоторые гриффиндорцы стали более слизеринцами и наоборот.
  
  День шел быстро, когда ему пришлось бы обсуждать его, которого он боялся. Предвидя дискуссию, у него был желудок в узлах, потому что, рассказывая Дамблдору о возможности личной опасности, шансы никогда не были очень высокими. Дамблдор решил поддержать его, и Гарри заподозрил, что ему придется сделать что-то довольно ужасное, чтобы это изменилось.
  
  Пока Дамблдор мог сказать себе, что Гарри лучше, чем альтернатива, Гарри подозревал, что ему будет разрешено много свободы. Если бы это изменилось ... ну , Гарри должен был быть хуже Волдеморта, что само по себе было бы ужасной судьбой.
  
  Изучение того, что с ним случилось, изменит Гермиону. Он коренным образом изменил Гарри и даже узнал об этом, что он мог бы нанести ущерб ей так, как он не мог предсказать. Он боялся, что это изменит то, как она его увидела.
  
  Невилл, по крайней мере, совсем не делал это при окклюзии. Гермиона не разделяла причины, по которым она была так преисполнена решимости научиться этому, а это означало, что у него не было той же мотивации, что и у него. У него не было родного интеллекта или магических способностей, хотя он и не был таким глупым, каким он себя считал.
  
  Было бы легко сказать Гермионе, не сказав Невиллу. Возможно, у него не будет выбора, если Невилл не сможет овладеть окклюзией.
  
  Это было второе "задержание" Гарри со Снейпом через неделю. Люди начали замечать; обычно у Снейпа была политика игнорирования Гарри, но на этой неделе он нашел причины более критиковать его. Гермиона и Невилл были оба обеспокоены, но Гарри заверил их, что между ним и профессором ничего не случилось.
  
  По правде говоря, Дамблдор решил найти многообещающее место и хотел, чтобы Гарри поехал с ним. Промывка задержания не будет длиться вечно, если бы эти вещи не были обычными событиями, но они сделают это на короткий срок.
  
  "Значит, ты не уверен, что мы найдем что-нибудь", - спросил Гарри, и они тихонько поспешили по улицам Маленького Хэнглтона.
  
  Дамблдор был рядом с ним. Он произнес заклинания разочарования на обоих, чтобы Гарри не должен был использовать свой плащ, и заклинания заглушали их голоса, но он все же поощрял Гарри говорить тихо.
  
  Он покачал головой и сказал: "Я изучаю курс жизни Тома с тех пор, как вы родились. Я верю, что повторение шагов в важные для него места станет первым местом для поиска скрытых хоркруксов".
  
  Гарри кивнул. "Так почему это место важно?"
  
  "Это место, где выросла его мать, - сказал Дамблдор. "Было разумно начинать с самого начала".
  
  Они прошли множество деревьев, и дом вошел в поле зрения. Это было наполовину скрыто запутанными стволами. Деревья заблокировали свет и помешали бы любому виду долины внизу. Стены были покрыты мхом, а стропила были видны из отверстий на крыше, даже когда плитка упала на землю.
  
  Все место выглядело так, будто оно было опустошено дольше, чем Гарри был жив. Крапивы росли вдоль стен, доходя до крошечных, грязных инкрустированных окон.
  
  Это не похоже на то место, куда Том Риддл гордился бы тем, что согласился жить. По сравнению с волшебными домами, которые Гарри видел раньше, на самом деле он казался довольно скромным. Даже Дурсль бы поднял на них свои носы.
  
  Похоже, что хороший ветер бы взорвал все место, если бы он не был поддержан деревьями.
  
  "Мы должны быть осторожны", - сказал Дамблдор. "Я не сомневаюсь, что если это действительно репозиторий для хоркрукса, будут страшные заклинания. Оставайтесь за мной и ничего не трогайте".
  
  Обычно Гарри возражал бы, что он не был некомпетентным. Хотя он был физически только четырнадцатью, он был умственно на два года старше этого. Он был, по крайней мере, квалифицирован как шестой год в делах, связанных с боевыми действиями и, скорее, в седьмой год.
  
  Однако он ничего не знал о проклятии, которое он видел сейчас, и что ему нужно будет исправить ситуацию. В конце концов, какой лучший способ убить кого-то, чем отправить им проклятый предмет или положить проклятие в туалет в туалет?
  
  "Я буду осторожен, - сказал Гарри.
  
  Когда они достигли периметра, Дамблдор начал бросать сложную серию заклинаний далеко за пределы того, о чем Гарри когда-либо слышал. Очевидно, были предупреждающие заклинания, которые предупреждали бы Волдеморта, если бы был нарушен периметр.
  
  "Подойдите близко за мной", сказал Дамблдор через почти десять минут: "И не отклоняйтесь от пути".
  
  Гарри осторожно следил за его инструкциями к письму, даже пытаясь шагнуть туда, куда шагнул Дамблдор. Он сосредоточился на этом так сильно, что чуть не наткнулся на спину Дамблдора, когда остановился у входной двери.
  
  Высушенные останки мертвой змеи были прибиты к входной двери. Будь это предупреждение или украшение, о котором Гарри не знал, но Дамблдор начал еще десять минут кастинга заклинаний.
  
  Гарри немного расстроился. Он не привык сидеть или стоять в этом случае и ничего не делать. Он хорошо держал свое время; он учился, тренировался или иногда проводил время со своими друзьями. Временами, когда он просто ничего не делал, не существовало.
  
  Таким образом, он обнаружил, что ерзает. Он не жалел Дамблдора своей осторожностью. Если бы он был прав, постановка тревоги была бы катастрофической по многим причинам. Если бы они были убиты, и тревога была начата, Волдеморт переместил бы все свои хоркруксы, а затем они их никогда не найдут. Даже если они не были убиты, тот же результат был бы вероятным.
  
  Дверь щелкнула, и через мгновение она распахнулась. Гарри посмотрел на Дамблдора, чтобы увидеть, что внутри было что-то еще хуже, чем снаружи. Он был маленьким и тесным. Он был обветшалый, и он был заполнен грязью; пыль жизни пренебрежения и помета многочисленных животных.
  
  На самом деле в одном углу были многочисленные скелеты животных; казалось, что животные просто упали мертвыми. Было еще несколько свежих трупов-голубя.
  
  Тот факт, что все трупы находились в одном углу комнаты, сам по себе был подозрительным. Дело в том, что
  
  вокруг тел были груды мертвых муравьев, по-видимому убитых, когда они пытались добраться до них, только увеличили убежденность Гарри в том, что в этом углу комнаты что-то смертельно опасно.
  
  Дамблдор взглянул на Гарри, и ему не нужно было его предупреждать. Если бы путь снаружи был опасным, то что бы там ни было, было бы смертельно опасно.
  
  Гарри пришел в себя, сожалея о приходе. Было расстраивать, не зная, что произойдет, если он просто войдет в неправильное место. Тот факт, что угол, очевидно, был опасным, не означал, что в комнате не было других ловушек, что-то доказал Дамблдор, когда он осторожно шагнул вперед, чтобы поспешно отступить назад, когда что-то едва заметное прорезало пространство, где он был ,
  
  Палочка в руке Гарри смотрел, не видно ли какого-то опекуна, которого они не могли видеть. Они разочаровались и увидели друг друга, но Гарри предположил, что это особое свойство магии, которую использовал Дамблдор. Это не значит, что они могли видеть кого-то еще, кто разочаровался.
  
  Палочка Дамблдора рухнула, и перед ними появилась единственная золотая линия силы. Набор сложных движений его палочки и линии искривился и согнулся, поднявшись в секции, чтобы они могли ходить под ним.
  
  Дамблдор, молча показывая на пол, указал на другую линию, которую Гарри не заметил. Он переступил через него, и Гарри очень осторожно сделал то же самое. Он почувствовал, как пот его бровь.
  
  Он был уверен, что Дамблдор сделал бы это легче с ним сам; ему не пришлось бы тратить время или энергию, глядя на Гарри.
  
  Тем не менее, он не действовал так, как будто его раздражали или выставляли Гарри, поэтому Гарри был настроен быть наименьшей проблемой.
  
  Достигнув края линии, где собрались мертвые муравьи, Дамблдор покачал головой и начал бормотать заклинания.
  
  Гарри подозревал, что это будет долго. По-видимому, Дамблдор подчеркивал осторожность по скорости, настроение, с которым он согласился полностью.
  
  Дамблдор указал на свою палочку, и через мгновение половые доски начали левитировать, вытащили из балок в полу. Гарри мог видеть металлический ящик в грязи под полом.
  
  "Если бы ты это сделал, - пробормотал Дамблдор.
  
  Гарри кивнул.
  
  Размахивая палочкой, он поднял коробку и поплыл к Дамблдору. Когда он прошел линию, Дамблдор внимательно осмотрел коробку, прежде чем прикасаться к ней.
  
  Простое заклинание открыло замок, а внутри было кольцо. Это было золотое кольцо с черным камнем.
  
  "Том носил это кольцо, - сказал Дамблдор. "всю школу".
  
  Он поднял его, и Гарри позволил коробке медленно упасть на пол. Он удивил его, что Дамблдор еще не проверил кольцо, прежде чем прикоснуться к нему, но он предположил, что, когда он проверял коробку, он, должно быть, проверил чары на ринге.
  
  "Он понятия не имел, что у него на самом деле, - тихо сказал Дамблдор. "Я только потом".
  
  "Что у него было?" - спросил Гарри. Ему не нравился взгляд Дамблдора. Там была странная жадность, которая выглядела неуместной на лице, которое обычно показало спокойствие или спокойное развлечение.
  
  "Вы когда-нибудь слышали о Дарах смерти?" - тихо спросил Дамблдор.
  
  Гарри нахмурился. Невилл рассказал им историю; какая-то чистокровная басня. "Что-то о трех братьях, избегающих смерти, верно?"
  
  Дамблдор кивнул. "И три артефакта остались позади. Большинство верят, что они легенда, но я знаю, что это правда. Там был плащ невидимости, который был передан на века".
  
  Знаменитый взгляд на пачку Гарри несли.
  
  Его плащ? Это было в истории?
  
  "Была старая палочка, - сказал Дамблдор. Он поднял палочку, и Гарри впервые заметил, что он отличается от других палочек, которые он видел. У нее были резьба по длине, и она была сделана из какого-то дерева, которого Гарри никогда не видел.
  
  Дамблдор принес палочку, которая была одарена самой Смертью?
  
  "Наконец-то есть камень Воскресения, - сказал Дамблдор. "Говорят, что он способен поднять оттенки мертвых, пока он держится".
  
  "Как призраки?" - спросил Гарри.
  
  "Больше, чем призраки, - сказал Дамблдор, - но меньше живых".
  
  Гарри уставился на камень. Что он скажет Колину или Адриану, если он сможет вернуть их, даже на некоторое время. Он скажет им, что сожалеет? Он поблагодарит их за все, что они имели для него?
  
  Будут ли они даже помнить его? Гарри знал, что такое умирающий, но он понятия не имел, как это было на самом деле быть мертвым. Разве мертвые испытали время так же, как живые? Они даже помнили тех, кого они оставили? Что случилось потом?
  
  Он мог понять жадность Дамблдора. В конце концов, ответ на некоторые из этих вопросов может успокоить его опасения по поводу смерти навсегда.
  
  Гарри моргнул, увидев, как Дамблдор просунул кольцо на свой палец.
  
  "Ты дурак?" Гарри выпалил, но было уже слишком поздно.
  
  Чернота уже раздвинула руку Дамблдора, когда он отчаянно говорил заклинание после заклинания. Гарри почувствовал себя беспомощным и ошеломленным; он не знал ни малейшего волшебства, чтобы остановить это, и то, что Дамблдор делал, похоже, замедлял его.
  
  Он сделал шаг назад, не зная, что делать.
  
  "Боюсь, я допустил ошибку, - тяжело сказал Дамблдор. "Нам нужно выбраться ... Гарри!"
  
  Гарри опустил глаза. Он отступил назад в линию света, освещенную заклинанием Дамблдора. Он почувствовал внезапную острую боль, когда его нога была чисто ампутирована. Он закричал, и когда он упал, он почувствовал острую боль в шее.
  
  Он попал в верхнюю строчку, когда он упал, поняв.
  
  Мир внезапно начал падать вокруг него, все запуталось, как смешалось. Он больше ничего не чувствовал, но когда он остановился, он увидел, как его тело сильно упало на землю.
  
  Тяжелый, шокированный треск дыхания Дамблдора был единственным звуком, который Гарри мог услышать, и даже это быстро исчезало. Его зрение стало темнеть.
  
  Он только надеялся, что в следующий раз они смогут продвинуться вперед.
  
  
  
  
  забвение
  
  
  Гарри заткнул рот, когда почувствовал, что что-то ужасное входит в его рот. Инстинктивно его голова отдернулась, и ему потребовалось мгновение, чтобы понять, что Чо Чанг был перед ним. Во второй задаче он вернулся в воду.
  
  Он заставил свою голову вернуться к ней, чтобы пузырь воздуха вокруг его головы окутал их обоих. Ему нужно было спросить Дамблдора о том, как наложить заклинание на других людей.
  
  Через мгновение он почувствовал взрывы в воде, когда появились авроры. Когда они поплыли к нему, он подумал, что видит искажение в воде позади них. Трудно было сказать; пузырь вокруг его головы немного исказил вещи.
  
  Прежде чем он успел что-то сказать, он почувствовал, что его схватили авроры, и через мгновение он оказался на полу больничного крыла мадам Помфри.
  
  Рука Гарри спаслись, и ему потребовалось мгновение, чтобы вспомнить, почему; он использовал шокирующее заклинание в воде. Он бы помнил, чтобы не делать этого снова, хотя он предполагал, что есть ситуации, когда это может быть полезно. Как много Пожирателей Смерти пробираться сквозь воду ...
  
  Он махнул мадам Помпри, и она бросилась помогать Чо Чангу, который был, вероятно, немного хуже, чем она была в первый раз, так как Гарри отстранился от нее, позволив ей задохнуться от воды.
  
  Однако, наблюдая за тем, как они заботятся о ней, Гарри чувствовал, что все будет хорошо для нее.
  
  Спустя несколько секунд появилась сестра Флер, которую носили два аврора.
  
  Он задавался вопросом об искажениях, которые он видел в воде. Он не появился ни на одной из камер, используемых для съемки сцены для зрителей, или кто-то прокомментировал бы это. Он подозревал, что кто-то использовал заклинание разочарования. Их было труднее использовать в воде, чем в воздухе.
  
  Возможно, что человек просто вышел из диапазона камер. Это означало бы, что они достаточно хорошо знали положение камер, чтобы игнорировать их. Все предполагали, что один из авроров был хриплым, но возможно, что с девочками ничего не случилось, когда их проверяли.
  
  Гарри отчаянно указал на одного из авроров, человека, которого он видел в прошлый раз, но все же не узнал.
  
  "Я видел там кого-то, - сказал он. "Разочарованы, но плохо. Они все еще могут быть там".
  
  Аврор кивнул. Он явно пытался аппарировать, но ничего не случилось. По-видимому, Дамблдор восстановил подопечные, которые мешали людям свободно перемещаться по Хогвартсу.
  
  В конце концов, это мог быть план Волан-де-Морта. Внушайте девочек, и когда Дамблдор опустил щиты, чтобы аппарировать помощь, аппарируйте того, кого он хотел на школьных площадках. Правда в том, что это могло быть уже сделано, и если бы никто его не нашел, Гарри не знал бы.
  
  Ограничения его способности были разочаровывающими.
  
  Однако на этот раз Гарри разбудил немедленно, так как он все время, за исключением последнего. Не было никакого ощущения неточности и не было осознания прошедшего времени. Значит ли это, что Волдеморт не вернулся с ним? Гарри не был уверен. Все, что он знал, это то, что он внезапно почувствовал оптимизм. Если Волдеморт уже не знал, что произойдет, значит, он снова получил преимущество?
  
  Разве это не случилось, потому что у Волдеморта этого времени не было крови? Мог ли он привнести свою кровь в Дамблдор или Гермиону или кого - то еще и принести их с собой? На вопрос было много вопросов, и он не был уверен, что даже Дамблдор сможет ответить на них.
  
  Единственное, что он знал, это то, что ему нужно было пойти в Дамблдор раньше, чем позже. Он непременно поделится своей последней памятью.
  
  В конце концов, как часто он мог называть Дамблдора глупым и быть оправданным?
  
  Когда лицо Дамблдора вышло из воды, оно было белым, как лист. Он лучше справлялся с смертью Гарри, чем потенциально видел его.
  
  "Если вы попытаетесь снова надеть кольцо, я отрежу вам руку", - сказал Гарри. "Я не в последний раз, потому что думал, что ты сможешь контролировать его, но это не похоже".
  
  Он уже дал Дамблдору воспоминания о его предыдущей смерти. Этот последний повлиял на него гораздо более интенсивно.
  
  Дамблдор покачал головой и с волной его руки его лицо и голова были сухими. Он пошатнулся к своему стулу и сел.
  
  "Странно видеть, что вы делаете то, что не можете вспомнить", - сказал Дамблдор.
  
  "Я не могу поверить, что ты настолько глуп, что все это делаешь", - сказал Гарри. "Ты должен был знать, что это будет в ловушке".
  
  Обычно Гарри никогда не называл директора глупым, по крайней мере, не на его лице, но в сложившихся обстоятельствах он считал, что это полностью оправдано.
  
  Дамблдор молча сидел молча, почти ничего не глядя. Наконец он заговорил.
  
  "У тебя когда-нибудь было что-то, о чем ты сожалеешь, Гарри?" Дамблдор не смотрел на Гарри. Он просто смотрел в космос. "Что-то, что вы могли бы изменить, но даже с вашими замечательными обстоятельствами не смогли этого сделать?"
  
  Лица Адриана и Колина мелькнули у него на мгновение, и Гарри неохотно кивнул.
  
  "У тебя были потери, - сказал Дамблдор. "Я знаю, я смотрел, но это были потери людей, которых вы знали в течение многих месяцев. Представьте себе, что они были семьей, людьми, которых вы знали всю свою жизнь и любили. Насколько мощнее было бы искушение ?"
  
  "Можете ли вы уничтожить хоркрукс, не разрушая камень?" - спросил Гарри.
  
  Дамблдор покачал головой. "Невозможно узнать, не пытаясь снова".
  
  Взглянув на часы на стене, Гарри сказал: "Почему бы и нет? Мы не потратили столько времени, чтобы обсуждать все, как в прошлый раз, и я не хочу узнать, что я ошибся, и Том вернулся со мной снова и перемещает камень ".
  
  "Если это изменится, наши проблемы выйдут далеко за рамки этого", - сказал Дамблдор.
  
  Гарри мрачно кивнул. Удержание Волдеморта в темноте было их единственным шансом на победу. Им нужно было уничтожить все хоркрукс; оставив даже одну победу Победы и Воинов Смерти. Все, что ему нужно было сделать, это успешно спасти.
  
  "Пошли, - предложил Гарри.
  
  Знать, что именно ожидать, не облегчило опыт ожидания. На самом деле это было более нервным, потому что Гарри знал о том, на что способны невидимые линии света позади него.
  
  Это было просто и эффективно. На улице не было даже магловских отталкивающих заклинаний, возможно, потому, что они привлекли бы внимание. Другим фактором было то, что Том не волновался, действительно ли магглы здесь умерли. Учитывая его отношение к ним, это было неудивительно.
  
  Дамблдор занимал столько же времени, сколько в последний раз. Гарри подозревал, что он еще более осторожен, опасаясь, что что-то изменилось. Это не сделало бы, чтобы стать самоуверенным.
  
  Вытащив кольцо из коробки, Дамблдор поместил его в другой контейнер. Он сделал так, чтобы бросить коробку обратно в грязь, когда Гарри положил руку ему на руку.
  
  "Почему бы не преобразовать копию?" - спросил Гарри. "В какой-то момент он, вероятно, придет проверить их, и он может не проверить очень внимательно".
  
  Возможно, они купят хотя бы некоторое время.
  
  Дамблдор кивнул. Он левитировал скелет ящерицы, и через мгновение копия кольца была сброшена обратно в ящик. Коробка вернулась в грязь под полом, а половицы снова встали на свои места. Ему даже удалось восстановить пыль, когда они ушли.
  
  "Не будет никакой остаточной магии, которую он может обнаружить?" - спросил Гарри.
  
  "Нет, если это не будет в течение следующих трех дней", - сказал Дамблдор. "И насколько я знаю, он еще не восстановил свою форму".
  
  Гарри кивнул. Волдеморт вряд ли мог взять с собой кого-нибудь еще, пока он проверял части своей души. Будучи младенцем, он не мог сделать это сам. Вероятно, они были бы безопасны, по крайней мере, до тех пор, пока Волдеморт остался незавершенным.
  
  Конечно, именно поэтому Гарри чувствовал, что время имеет сущность. Зелье, которое было частью ритуала, которое собиралось воскресить Волан-де-Морта, должно было занять много времени или он уже вернулся. Тем не менее, Гарри знал, что он будет готов к концу третьей Задачи, а это означало, что у них было чуть меньше четырех месяцев, чтобы найти как можно больше хоркруксов.
  
  "Может быть, мне лучше держаться на ринге, - сказал Гарри, осторожно ступая между согнутыми линиями света. Дамблдор последовал за ним и должен был быть еще более осторожным, потому что он был выше.
  
  "Ты мне не доверяешь?"
  
  Гарри покачал головой. Слагхорн сказал, что слишком эмоционально вложил в объект, который внутри хоркрукса может позволить себе часть души внутри, подобно тому, как Том обладал Джинни Уизли ".
  
  "Я способен защитить себя в течение нескольких минут, - коротко сказал Дамблдор.
  
  Волна его палочки и линии света снова стала невидимой. Другая волна и следы в пыли исчезли. Все выглядело так, как будто это было в тот момент, когда они прибыли.
  
  Когда дверь закрылась позади него, Гарри почувствовал облегчение.
  
  Через мгновение они осторожно двинулись от собственности, пока они не смогли забраться достаточно далеко, чтобы аппарировать, не отрываясь от подопечных.
  
  Они аппарировали в сейфе, где хранился Дамблдор, и оттуда использовали плавучий дом, чтобы вернуться в кабинет Дамблдора.
  
  Дамблдор начал рассматривать кольцо почти с того момента, как они вернулись. Прошло почти десять минут, прежде чем он наконец поднял глаза.
  
  "Проклятье на этом ринге коварно и неизлечимо. Я верю, что вы спасли мою жизнь Гарри".
  
  "Как мы его уничтожим?" - спросил Гарри.
  
  По словам Слагхорна, главная душа не почувствовала бы разрушения хоркраков, а это означало, что у них нет причин держаться за них. Похоже, что хоркрукс опасно держаться, так как они могут оказать пагубное воздействие на ближайших к ним людей.
  
  Гарри не хотел бы видеть Снейпа под влиянием одного, и, учитывая, что каждый день он встречался с директором в этом офисе, это, вероятно, было бы небезопасно для учеников.
  
  Дамблдор мрачно кивнул. Он вытащил коробку с полки, размахивая палочкой.
  
  "Ваше стремление к Северусу в течение второго года было выгодным для школы", - сказал Дамблдор. "Я взял на себя смелость провести какой-то яд по случаю, точно так же".
  
  У Гарри все еще был яд, скрытый в глубине его хранилищ.
  
  Открыв коробку осторожно, Дамблдор повернулся и вытащил из ящика стола пару драконьевых перчаток.
  
  Гарри заглянул в ящик и увидел знакомый клык. По-видимому, даже после всего этого времени яд в и на клыке оставался сильным.
  
  Дамблдор уставился на перчатки, а затем на ринг в течение долгого времени, прежде чем он вздохнул. Он повернулся и протянул Гарри перчатки.
  
  "Тебе было бы лучше сделать это", - сказал он наконец.
  
  Гарри не был уверен, произошло ли это из-за нежелания Дамблдора уничтожить камень Воскресения или из страха перед какой-то последней ловушкой, которая может оказаться смертельной, когда разрушен хоркрукс. В любом случае, у Гарри было смутное чувство, что он должен обижаться.
  
  Вместо этого он почувствовал усталость отставки.
  
  Он надел перчатки, затем взглянул на Дамблдора за разрешением, прежде чем он взял клык. Он был очень осторожен, как он это делал; убить себя, будучи небрежным, было бы изнурительным и смущающим.
  
  Конечно, если бы он умер от своей собственной глупости, он мог бы просто опустить это, когда сказал Дамблдору, что происходит в следующий раз. Проблема заключалась в том, что он помнил свою собственную глупость.
  
  "Так что мне делать?" - спросил Гарри. "Просто ударить его?"
  
  Дамблдор кивнул, хотя он сделал поспешный шаг назад, когда Гарри поднял клык. Это было не очень лестно; он предположил, что он думал, что Гарри собирается нанести удар по кольцу, и клык полетит.
  
  Собственно, это было не глупо. Гарри поспешно схватил клык крепко обеими руками. Вздрогнув, он поднял клык, готовясь хлопнуть его.
  
  " Если ты убьешь меня, ты убиваешь себя", - прошипел голос из медальона. Гарри мгновенно понял, что это говорит parseltongue. "В конце концов, разве мы не якорь, который держит вас привязанными к этому миру? Откуда вы знаете, что вы не просто уйдете, когда мы уйдем?"
  
  "Не слушай, Гарри, - сказал Дамблдор. "Он будет говорить что-нибудь, чтобы выжить".
  
  " В пророчестве говорится, что никто из нас не может по-настоящему умереть так долго, как живет другая. Этого недостаточно для того, чтобы мы были живы?" На мгновение кольцо замолчало, потом сказал: " Ты так много работал, чтобы выжить. Разве ты не хочешь быть бессмертным ?"
  
  Гарри нахмурился и захлопнул клык.
  
  Все вокруг вибрировало вокруг; он услышал крик агонии, который, казалось, отражался в его голове. Это было потрясающе, и он упал на землю, клык выпал из его руки.
  
  Он увидел фантомный образ, и он бросился к нему, как будто он пытался войти в него сейчас, когда он был лишен своего истинного дома.
  
  Когда он прошел через него, Гарри почувствовал, что у него судороги мышцы. Его спина изогнулась, и он внезапно оказался где-то в другом месте.
  
  Он видел изображения в запутанном беспорядке. Он увидел дикую женщину, ее губы выглядели странно опухшими. У нее был знойный взгляд на ее лице, из-за чего Гарри смутно неудобно.
  
  Курганы из золота, драгоценных камней и других артефактов лежат повсюду.
  
  Наконец он увидел, как Волдеморт смеется. Его планы шли хорошо, лучше, чем он мог надеяться. Поттер будет страдать, Поттер умрет, и наконец он будет свободен.
  
  Через мгновение он почувствовал, как душа распалась, ощущение, которое наполнило его странным чувством висцерального ужаса. Он просто уничтожил часть чьей-то души, акт убийства намного хуже, чем просто кого-то убить. С определенной точки зрения убийство можно рассматривать как просто помощь кому-то в следующем плане существования.
  
  Уничтожение их души, хотя и убивало все, что они когда-либо были. Это делалось так, как будто они никогда не были и отправили их во тьму забвения.
  
  Это было ужасное, ужасное преступление, и все же Гарри не видел другого выбора.
  
  "С тобой все в порядке, гарри?" - спросил Дамблдор.
  
  Гарри устало кивнул.
  
  "Я видел кое-что", - сказал он наконец. "Мы должны обсудить".
  
  Гарри продолжал беспокоиться в течение следующих нескольких дней. Преступлением был Волдеморт; он искалечил свою собственную душу, не заслуживая всякого признания, и он убил нескольких людей, чтобы сделать это.
  
  Тем не менее, Гарри знал, что значит бояться смерти, и в некотором смысле хоркрукс был прав. Каждый его хоркракс, который он уничтожил, был еще одним якорем, удерживающим его до мира. Он медленно и уверенно прокладывал себе путь к своей собственной неизбежной смерти, тем более что, как частичный хоркрукс, он мог бы по-настоящему умереть, потому что все это закончилось.
  
  Гарри обнаружил, что фантазирует о различных методах борьбы с Волдемортом, не убивая его. Ошеломляющий его и опускающий его в океан был его первым планом, за которым последовали другие.
  
  Преобразование его во что-то другое и красть его на американскую космическую станцию ​​было вторым. Гарри усомнился в том, что волшебники могут аппарировать в космос, и он услышал об одном космонавте, ударяющем мяч для гольфа с космической станции.
  
  Третья мысль превратила его во что-то, способное противостоять силам вулкана и опустить его в одно.
  
  Все планы предполагали, что он сможет ошеломить Волдеморта и избить его и что его последователи не спасут его в это время.
  
  Уничтожение хоркруксов было абсолютно необходимо, и в конце концов Гарри смирился с этим.
  
  Тем временем все остальное закрепилось в структуре, которой это было раньше. Занятия продолжались как обычно, хотя ученики Дурмстранга отсутствовали, конечно, и его уроки с Moody продолжались.
  
  Уроки Гермионы продолжались, и еще через три недели без слов от Дамблдора о других хоркруксах она наконец встретилась с ним в Комнате Требований.
  
  Она выбрала комнату, и по какой-то причине место, которое она выбрала, было тем, что должно было быть гриффиндорскими общими комнатами, по крайней мере, из цветов и внешнего вида комнаты. Разумеется, он был пуст, и он подумал, выбрала ли она его как способ вывести его из равновесия.
  
  "Я разговаривал с Муди". - сказала Гермиона.
  
  Гарри почувствовал внезапное чувство тревоги. Она не поднимет его, если это не будет чем-то необычным. Был только один предмет, который он знал о том, что она могла поговорить с Муди, и это был тот, о котором он отчаянно медлил какое-то время.
  
  "Он говорит, что я готов".
  
  Конечно, Муди не знал, к чему она готова. Гарри позаботился о том, чтобы он не знал, в какой секрет он собирается делиться с Гермионой. На мгновение он подумал, не сказал ли Муди ей, что она готова, когда она не просто выяснила, в чем секрет, но он дал Дамблдору двойные проверки экранов Гермионы, и он подтвердил оценку Муди.
  
  Гарри ничего не сказал. Он просто молча смотрел на нее. Чувство тяжести было на его груди, и он чувствовал, что трудно дышать.
  
  Гермиона постучала ногой и нахмурилась. "Ты обещал, что скажешь, смогу ли я освоить оккультность. У меня есть. Ты будешь лгать мне, или ты, наконец, расскажешь мне правду?"
  
  Некоторое время он колебался, потом сказал: "Я думаю, тебе захочется сесть".
  
  
  
  
  объяснение
  
  
  "Мне нелегко говорить, - сказал Гарри.
  
  Он внезапно осознал, как Гермиона смотрела на него. Они сидели на противоположных концах кушетки, которые он должен был признать, на самом деле были более удобными, чем в гостиной Слизерина.
  
  Гермиона ободряюще улыбнулась, но это только усугубило ситуацию.
  
  Глядя вниз на его руки, Гарри сказал: "Что-то со мной происходит долгое время ... с тех пор, как я приехал в Хогвартс".
  
  "Видения", - подсказала Гермиона.
  
  Гарри покачал головой. "В некотором смысле, я не был правдивым".
  
  "Я мог бы сказать", призналась Гермиона. "Я знаю тебя много лет, Гарри, и каждый раз, когда этот вопрос возникает, ты становишься напряженным и злым".
  
  Гарри нахмурился. Он не был так хорош в том, чтобы скрывать свои эмоции, как он думал. Это был не очень Слизерин.
  
  "Я сомневаюсь, что кто-нибудь еще заметит, - бросила Гермиона, чтобы сказать:" В конце концов, вы обычно довольно напряжены. Просто вы становитесь ... более напряженным, чем обычно ".
  
  Она наблюдала за ним; это заставило Гарри задуматься над тем, что еще он телеграфировал тому, кто был достаточно внимательным. Был ли кто-то в Слизерине регулярно докладывал своим родителям о Пожирателях Смерти?
  
  Или это было так, что он, как правило, часто останавливался вокруг Гермионы?
  
  "У меня был секрет, который я держал надолго", - сказал Гарри. "Тот, о котором я только рассказывал Дамблдору, и это совсем недавно".
  
  Она выжидающе смотрела на него и ничего не говорила. Она наклонилась вперед, как будто она подумала, что он готов выговорить.
  
  Гарри вздохнул. "Дамблдор думает, что когда Волдеморт пытался убить меня как ребенка, часть его души привязалась ко мне".
  
  "Какие?"
  
  Очевидно, что это было не так, как она ожидала услышать от него. Гарри понятия не имел, чего она ожидала. Она работала с ограниченной и неточной информацией, поэтому не было и речи о том, какие сценарии возникла у ее плодородного ума.
  
  "Он использовал действительно темную магию, чтобы привязать себя к миру, используя части своей души, помещенные в предметы. Когда он пытался убить меня, его душа была настолько раздроблена, что ее часть откололась и поселилась внутри меня".
  
  Гермиона посмотрела на свой шрам. Она посмотрела на него на мгновение, прежде чем оглянуться на него.
  
  "Какое это имеет отношение к способности видеть будущее?"
  
  "Вы помните пророчество, - сказал Гарри. Это было заявление, а не вопрос. Пророчество было чем-то, что знал каждый Волшебник в Британии, и даже те, кто не жил в Британии. Об этом Гарри спрашивали некоторые из студентов из Боксбатонов и Дурмстранга.
  
  Гермиона кивнула. Она знала все о пророчестве; она, вероятно, изучала его, так как они стали друзьями, чтобы найти способ вытащить его из него.
  
  "Никто из нас не может умереть", - сказал Гарри. "Пока не будут выполнены определенные условия. Пока куски его души находятся там, Волдеморт не может по-настоящему умереть. Пока я связан с ним, я тоже здесь привязан".
  
  Гермиона долго молчала. Взглянув на нее, Гарри подумал, что она выглядит так, как будто она тщательно подбирала слова.
  
  "Вы говорите, что вы оба бессмертны?"
  
  Гарри вспомнил, что сказал ему хоркрукс. Могут ли они оба стать бессмертными, просто отказываясь убивать друг друга? Он не был уверен, и он боялся спросить Дамблдора, опасаясь, что Дамблдор будет думать, что он колеблется в его решимости.
  
  "По-разному, - сказал Гарри. "Если его тело убито, он плавает вокруг, как бестелесный призрак, пока не сможет найти новое тело, в котором обитают. Что со мной происходит несколько иначе".
  
  Гермиона наклонилась вперед еще дальше, достаточно далеко, и Гарри подумал, не упадет ли она с кушетки.
  
  Гарри глубоко вздохнул. Не было никакого способа саркастировать то, что было фактом его жизни более половины времени, когда он жил.
  
  "Я время путешествую, когда умру".
  
  "Какие?"
  
  Гарри уставился на пол. Об этом было трудно говорить, не глядя на нее.
  
  "Если я умру, мой дух вернется во времени к более раннему моменту моей жизни. Я просыпаюсь с воспоминаниями о том, что произошло в будущем".
  
  Он взглянул на нее.
  
  Она смотрела на него, как будто он вырос двумя дополнительными головами.
  
  "Вы уверены, что у вас есть не просто яркие представления о будущем?" - спросила Гермиона. "Как ты сказал мне в первую очередь?"
  
  Гарри покачал головой. "В линейке семьи Поттера нет провидцев. Даже если бы это было так, это не то, как работает пророчество. У них появляются вспышки изображений, много раз они даже не помнят, что они говорили. Я помню каждый последняя деталь. "
  
  "Это не то, как путешествует время, Гарри!" - сказала Гермиона. Она нахмурилась. "На третий год мне предложили токаря, но я решил, что безответственно использовать его только для того, чтобы брать больше уроков".
  
  Он убедил ее, что ни предсказания, ни маггловские исследования не будут стоить ее времени в этом году. С тех пор она поблагодарила его за это; она бы ненавидела оба класса из того, что понял Гарри. Гадание казалось главным образом мошенничеством, и исследования маглов были настолько полны неточностей, что она вытащила волосы.
  
  "Путешествие во времени опасно для Гарри", - сказала Гермиона. "Была женщина, которая на самом деле стерла людей со времени, просто пройдя несколько столетий назад".
  
  На мгновение Гарри подумал, что спрашивает ее, как они это поняли; она бы наверняка посмотрела. Однако на самом деле это не время; он должен помнить, чтобы спросить ее позже.
  
  В конце концов, если Unspeakables действительно могли бы знать, когда была изменена временная шкала и как, не могли бы они последовать за ним?
  
  "У меня нет выбора, - сказал Гарри. "Это просто происходит".
  
  "Дамблдор согласен с этой интерпретацией?"
  
  Гарри кивнул. "Он был тем, кто объяснил это мне, я понятия не имел, почему это происходит, я просто знал, что это так".
  
  Она долго молчала.
  
  "Сколько раз?"
  
  "Какие?" - спросил Гарри, хотя у него было подозрение в том, что она хотела узнать.
  
  Гермиона отвернулась от него, глядя в огонь. "Если вы умерли раньше, сколько раз это случалось? Однажды ... дважды ...?"
  
  "Десять раз", - сказал Гарри. "И были некоторые близкие призывы к этому".
  
  Она не говорила, но ее руки сжались у нее на коленях. Она отвернулась от него, и она долго не говорила. Все ее тело выглядело напряженным.
  
  "Как?"
  
  Гарри нахмурился, вспоминая. "Меня пару раз ударили, подбросили под поезд, раздавленный клубом троллей, были расстроены и авада кедавра, если бы мой кишечник взорвался, убитый василиском, сокрушенным толпой, дул я сам ... о ... и обезглавлен ".
  
  "Как ты можешь быть таким случайным?" - спросила она.- Вы говорите, как будто ничего!
  
  "Это происходило со мной с десяти лет", - сказал Гарри. "И я улучшал ситуацию, чтобы это не происходило".
  
  Гарри посмотрел вниз и увидел, что она крутит свои мантии в руках, которые были достаточно напряжены, чтобы быть почти белыми.
  
  "И ты все это помнишь?"
  
  Гарри кивнул.
  
  "И это больно?" спросила она.
  
  "Каждый раз, - сказал Гарри. "Кроме Авады Кедавра, это было не так плохо, как другие".
  
  Гермиона рассмеялась; звук был немного истеричным. Она казалась шокированной, и она все еще не оглядывалась на него. Гарри удивился, что она думает.
  
  "Я думаю, что спрашивать, какой путь лучше умереть, - это не просто академический вопрос для вас", - сказала она.
  
  Гарри пожал плечами. "Я все время надеюсь во сне, в старости, но мне не кажется, что я когда-нибудь туда доберусь".
  
  Гермиона нахмурилась.
  
  "Сколько времени?" спросила она.
  
  Он сразу понял, о чем она спрашивает. "Два года, достаточно близко. Иногда это неделя, иногда это целый учебный год".
  
  Она напряглась и, наконец, посмотрела на него. "Является ли, что , как вы продолжаете получать впереди меня?"
  
  Гарри усмехнулся. Это было похоже на нее; в середине разговора о смерти и воскрешении она была возмущена оценками.
  
  "Я знал, что тебе нужно что-то иметь, ты просто не такой умный!"
  
  Гермиона, казалось, поняла, что она только что сказала, и она приложила руку ко рту.
  
  "Дело не в том, что я не думаю, что вы умны ... это просто, что вы всегда, кажется, знаете все еще до того, как учителя учат этому. Никто не умный".
  
  Том Риддл был; вот почему Гарри пришлось работать вдвойне, чтобы быть вдвое моложе. Его единственный шанс состоял в том, чтобы продолжать работать, чтобы догнать, пока он наконец не сделал.
  
  Нахмурившись, Гермиона сказала: "Итак, вы снова и снова переживали одни и те же времена ... не скучно?"
  
  Гарри решительно кивнул. "Вы считаете, что история магии в первый раз плоха? Попробуйте пережить это снова. Даже класс МакГонагалл и Флитвик могут стать довольно скучными, и они лучшие учителя".
  
  "Это сбило меня с ума", - призналась Гермиона. "Я люблю школу ... Мне бы не хотелось, чтобы я застрял в классе, переживая то, что я уже освоил несколько месяцев назад".
  
  "Есть способы остаться оккупированными, - признался Гарри. "Добавление вещей к трансфигурации, в то время как МакГонагалл не смотрит, меняет заклинания, работая над моими беспамятными заклинаниями ... многие чувствуют, что я трачу свое время".
  
  "Я всегда задавался вопросом, почему кто-то, кто, похоже, не любит школу, был так хорош в этом".
  
  Гарри вздохнул. "Я бы скорее похож на Невилла или даже на Рона Уизли ... не заботясь о мире, умея просто ходить в школу, веселиться и ни о чем не беспокоиться".
  
  Гермиона посмотрела на свои руки. "Я не могу поверить, что всегда думал, что ты просто параноик. То, о чем ты беспокоишься, просто не показалось ... реальным ".
  
  "Я прошел через некоторые из них, и у меня было достаточно опыта, чтобы узнать, что может случиться, - сказал Гарри. Он колебался, потом признался: "Конечно, иногда я действительно был параноидальным, но вы можете понять, почему".
  
  Она молчала и ничего не говорила. Гарри подумал, что она думает. Ему стало интересно, когда он увидит " Взгляд" ... взгляд, который он боялся. Он не хотел ее жалости ... ее понимания было бы достаточно.
  
  Охватив его, Гермиона обняла его, прежде чем он даже успел пойти за своей палочкой. Ему было поражено, чтобы понять, что она обнимает его.
  
  Это было неудобно; Гарри не был затронут Дурсли, кроме гнева. Учителя никогда не прикасались к нему, и Дадли убедился, что никогда не обнимал других детей.
  
  Прикосновение было редким для него, и он не знал, как ответить. Где его руки должны были идти? Он должен был обнять ее спину?
  
  Ему потребовался еще один момент, чтобы расслабиться и понять, что это действительно приятно. Это не было похоже на то, что он поцеловал Флер; это было что-то, что делали друзья, но во многом это означало для него больше, чем поцелуй Флер.
  
  В конце концов, Гарри подозревал, что у Флер, вероятно, не было проблем с поцелуем людей, но он никогда не видел, чтобы Гермиона обнимала кого-то, кроме ее родителей.
  
  Неловко его руки подкрались к ее спине, и он начал похлопывать его, как будто видел Вернона, обнимая тетушку Мардж. Обхват, казалось, продолжался намного дольше, чем объятия, которые он видел между Верноном и Марджем. Это были короткие, почти смущенные моменты, которые, по-видимому, Вернон думал, что никто не должен комментировать или думать.
  
  Учитывая, что это была тетя Мардж, Гарри старался не думать об этом.
  
  Наконец это закончилось, и когда Гермиона отстранилась, Гарри встревожился, увидев, что ее глаза выглядели влажными. Она фыркнула и вытерла глаза краем халата.
  
  "Так что мы будем с этим делать?" спросила она.
  
  "Ну, - медленно сказал Гарри. "Сейчас мы не можем многое сделать. Если мы не сможем выяснить, где эти якоря, мы ничего не можем сделать".
  
  Последнее, что он хотел, было заставить ее участвовать в охоте за хоркраками. В конце концов, его уже обезглавили и убили гигантский василиск. Насколько опаснее искать других?
  
  Гермиона нахмурилась. "И вы ничего не можете сделать, чтобы найти их?"
  
  "Мы пытаемся что-то понять, - признался Гарри. "Но мы еще ничего не придумали".
  
  Это имело смысл быть истинным, будучи несколько вводящим в заблуждение. Гарри не упомянул о том, что дневник был хоркруком или что они уже уничтожили еще один. Рассказывать ей, что только поощряло бы ее хотеть быть включенным.
  
  Он не нуждался в ней нигде в своей жизни, где ей было больно.
  
  Говорить ей, что он был ужасным, был еще менее жизнеспособен. В конце концов, Гарри усомнился, что Дамблдор сказал бы ему, если бы он жил во вселенной, где он не сбросил карты. Только знание о том, что Гарри было тесно связано со смертью и было старше, чем он выглядел, было разумным сказать ему.
  
  Гарри понял это. Он подумал, знает ли Дамблдор, что он понимает, что это значит. В конце концов, он уже был убит Волдемортом, используя руку Квиррелла, а в другой раз Квиррелл. Вероятно, он не смог бы умереть до тех пор, пока не исчезнет последний из ужасов.
  
  Вероятно также, что он должен был умереть на самом деле, чтобы уничтожить последний horcrux. Гарри не спросил Дамблдора о том, что он сможет выжить, потому что он не хотел знать, насколько они бедны.
  
  Он подозревал, что на самом деле он был немного подавлен, хотя и старался не слишком много думать об этом. Это было похоже на тот мифологический меч, который он смутно вспоминал о том, что слышал, тот, кто висит над чьей-то головой струной. Независимо от того, как он пытался не думать об этом, он был там в глубине души.
  
  Глядя на Гермиону, она тоже выглядела немного подавленной.
  
  "Я становлюсь сильнее, - сказал Гарри. "Практикуя каждый день, и я догоняю. По курсу, который я собираюсь, я догоню его до конца".
  
  Это будет только около ста смертей, но Гарри не сказал это ей. В конце концов, она выглядела достаточно подавленной.
  
  "Так что я могу сделать?" - спросила Гермиона.
  
  Гарри нахмурился. Он хотел уберечь ее от опасности, но она никогда не согласится с этим, если не будет реальной роли, которую она могла бы сыграть.
  
  "Исследования", - сказал он. "Найди мне заклинания, которые я могу использовать, чтобы победить Пожирателей Смерти. Будьте осторожны, задавая вопросы, хотя ... люди могут рассказать, что вы ищете по задаваемым вами вопросам".
  
  Последнее, что ему нужно было, это заставить ее начать искать хоркруксы и быть убитым Слизерином, ищущим милости от Темного Лорда.
  
  "Я могу помочь найти ... якоря", - нерешительно сказала Гермиона.
  
  "Нет!" Гарри сказал. По ее выражению он сказал: "Я не хочу, чтобы вы были в опасности".
  
  Он мог бы также признать это.
  
  "И тебе все в порядке, чтобы быть в опасности?" - спросила Гермиона. Она пристально посмотрела на него.
  
  Ему пришло в голову, что она действительно красива, даже теперь, когда ее волосы вьющиеся и не накрашены. У нее не было косметики, или красивого платья, но почему-то она была прекрасна без нее.
  
  Тот факт, что она не смотрела на него с жалостью, сделала его еще красивее.
  
  Гарри пожал плечами: "Я бессмертен более или менее, а ты нет".
  
  "И что случилось, если вы узнаете-кого узнаете обо всем этом?" спросила она. При его выражении она остановилась. "Он знает?"
  
  "Случилось что-то ..." - сказал Гарри. "Он взял мою кровь, чтобы воссоздать его тело, и его взяли за поездку".
  
  "Гарри!" - сказала Гермиона. "Если он знает, что тебе больше опасности, чем когда-либо".
  
  Гарри снова пожал плечами. Он ничего не мог сделать, и, учитывая, что он был в опасности с того дня, когда он родился, на самом деле это не имело большого значения.
  
  "Он не убьет тебя", - сказала она. "Он будет калечить вас ... отрежьте свои руки и язык, а затем он запишет вас в какое-то место".
  
  Тот факт, что она прямо подпрыгнула к этому выводу, была признаком того влияния, которое у него было на нее. В первый год Гермиона не могла себе представить ничего подобного.
  
  Гарри не мог решить, стоит ли гордиться или грустить.
  
  "Я уже об этом подумал, - сказал Гарри. "Есть меры".
  
  Очевидно, ее ум шел на то же место, что и его, потому что цвет сливался с ее лица. "Гарри ..." - неуверенно начала она.
  
  "Это будет последнее средство", - сказал Гарри. "Но действительно есть хуже, чем смерть, по крайней мере для меня".
  
  Он все еще мог вспомнить, как это было так.
  
  "Должен быть другой путь", - сказала она.
  
  Он кивнул. " Да ... не поймаем. Это мой главный план, он работает довольно хорошо до сих пор. Я только дважды был захвачен".
  
  Это было главным образом потому, что он был убит на месте все время, но Гарри этого не говорил.
  
  Гермиона покачала головой, как будто пыталась выбить неприятную мысль. Насколько он знал, она была.
  
  "Я хочу помочь вам найти якоря", - сказала она.
  
  Мысль Гарри мчалась. Последнее, что ему было нужно, - это промахнуться, задавая вопросы, которые заставят их всех поймать. С другой стороны, он знал ее; она не собиралась этого отпускать. Кроме того ... она все время была в библиотеке. Никто не стал бы сомневаться, вдруг ее интересовала история.
  
  "Как насчет этого, - сказал он. "Найди Диавену Равенкло для меня".
  
  Вспыхнула вспышка света, и через мгновение в стене появилась дверь. Это была не дверь, ведущая назад в коридор снаружи, и она была открыта во тьме.
  
  Он и Гермиона смотрели друг на друга, широко раскрыв глаза.
  
  
  
  
  Диадема
  
  
  Глядя в дверь, Гарри спросил Гермиону: "О чем ты думал?"
  
  Комната всегда предоставляла то, что нужно людям внутри. Гарри уже был внутри и потянулся к чему-то, только чтобы найти его прямо под рукой.
  
  Тем не менее, он не думал, что может предоставить реальные уникальные предметы, такие как хоркруксы. Если бы это было возможно, комната была бы намного более сильной и опасной, чем кто-либо мог себе представить. В конце концов, он сможет запросить у него ядерное оружие, если это так.
  
  "Я думал о том, как я хотел, чтобы я смог получить его для вас прямо сейчас", - призналась Гермиона. "Чтобы ты мог быть свободным".
  
  "Комната подумала, что это просьба, - тихо сказал Гарри. Он заколебался. "Может быть, я должен пойти сам".
  
  Гермиона уставилась на него, выглядя оскорбленной. "Ты обещал, что я могу быть частью этого".
  
  "Проведение исследований!" Гарри сказал. "В хоркруксах есть ловушки ... Я уже умер после того, как поеду за ним!"
  
  "Я думал, вы сказали, что не знаете, куда идти отсюда?"
  
  Гарри вздохнул. "Мы уже уничтожили два ... Дневника Тома Риддла со второго года и кольца. Мы не знаем, где кто-либо из других, хотя мы думаем, что это змея, которая идет с ним повсюду, куда он идет".
  
  "И когда ты собирался мне сказать?" спросила она.
  
  Гарри проигнорировал вопрос, изучая дверь. Он не пропустил мимо Волдеморта, чтобы поставить ловушку на дверь, и у него не было книги о проклятии.
  
  "Гарри ..." Голос Гермионы звучал осторожно.
  
  Он взглянул на нее и понял, что на краю дивана есть книга. Он осторожно потянулся к нему, затем заколебался. Что, если это был необнаруженный хоркрукс и заперт. Ирония захвата книги о прорыве ловушек обратилась бы к иронии Волдеморта.
  
  "Я не думаю, что вы могли бы побежать, чтобы получить Дамблдора", - сказал Гарри. "Думаю, он нам понадобится".
  
  "Ты не можешь войти в комнату, пока кто-то еще внутри", - напомнила ему Гермиона. "Мы пробовали это раньше. Единственным способом было бы оставить дверь открытой, и тогда любой, кто ходил, мог ее найти".
  
  Гарри нахмурился. "Волдеморту нравится ловить локации, в которых его хоркруксы скрыты ... иногда невидимо. Именно так я был обезглавлен в прошлый раз".
  
  "Не могли бы вы просто сбросить и остановить меня?" спросила она.
  
  Гарри покачал головой. "Когда я вернусь, у меня нет никакого контроля. Если бы я это сделал, ты думаешь, я бы допустил Адриана и Колина ..."
  
  Он вздохнул. "Некоторые вещи нельзя отменить, и если я выживу, а у нас нет, мы не сможем сделать это правильно".
  
  "Как насчет того, если я останусь у двери, - сказала она, - таким образом, если что-то случится, что тебя не убьет, я могу бежать и получить помощь".
  
  Гарри кивнул. Было бы просто его удачей окаменеть и оказаться в ловушке комнаты, которую никто не смог бы найти снова. Это дало бы победу Волан-де-Морту по умолчанию.
  
  Осторожно тронув книгу, он вздрогнул, когда он открыл ее. Ничего не случилось, и он начал перелистывать его. Это было полностью над его головой. Он был всего лишь четвертым годом в Арифманси, и это требовало математики, которая была далеко за пределами его уровня.
  
  Он закрыл глаза и пожалел простую книгу проклятия. Открыв их, ничего не появилось. Гарри не был уверен, что это ограничение комнаты, или что нет такой вещи, как легкая книга проклятия проклятия.
  
  Неохотно он поднялся на ноги. У него было ощущение, что это будет больно.
  
  Когда он подошел к двери, он достал палочку.
  
  "Не делайте ни единого шага внутрь, - сказал он. "Ловушки могут быть ужасны ... и оставаться начеку. Если что-то взорвется, взрыв может попасть через дверь".
  
  Она мрачно кивнула.
  
  Гарри подошел к двери, и он толкнул ее. Он ахнул, когда он посмотрел на него. С другой стороны он едва мог понять.
  
  Комната внутри была массивной, такой большой как минимум, как станция King's Cross, которая была самой большой комнатой, которую Гарри когда-либо видел. Потолок был высоким, и лучи света сияли от окон, которые Гарри не помнил, когда-либо видящих снаружи Хогвартса.
  
  Был ли свет иллюзией, как ночное небо в Большом зале, или Комната открылась где - то еще ? Гарри однажды прочитал рассказ о волшебном шкафу, который привел детей в волшебную страну с козьем народом и злой ведьмой и какой-то конфеткой, которую он всегда хотел попробовать.
  
  Что еще более важно, свет сиял на массивной коллекции мусора, который был больше, чем любой клан мифологического дракона. Он был массивным, настолько большим, что у него были полосы, вырезанные из-за него, потому что, если бы у него не было никакого способа пройти через то, что должно было быть потерянными тысячами лет учеников Хогвартса.
  
  Были тысячи книг, и Гарри сразу же подумал, есть ли какие-нибудь из них, возможно, потерянные или запрещенные магии. Скорее всего, было, вероятно, десятки экземпляров одних и тех же книг. Хотя он не мог быть уверен, это, вероятно, все, что было потеряно в Хогвартсе, а это означало, что книги будут только теми, которые были бы у студентов.
  
  Конечно, Гарри видел, что у некоторых учеников Слизерина есть несколько неприятных книг заклинаний. Он решил, что, если он выживет, он просмотрит книги.
  
  "Accio Diadem!" - крикнул он, подталкивая палочку через дверь. Ничего не случилось.
  
  Он нахмурился. Если бы комната находилась на самом деле в другой вселенной, возможно, его accio не смог дотянуться до нее. Если бы в этой вселенной было возможно, что Волдеморт защитил ее от призыва. Возможно, поэтому Комната открыла дверь вместо того, чтобы просто вызвать диадему на его кушетку.
  
  Указывая на одну из книг, он сказал: "Книга Акцио!" чтобы сосредоточиться на одной конкретной книге. Последнее, что ему было нужно, - это гора книг, которые пролетают через дверь, словно какая-то лавина забытой школьной работы.
  
  Быть подавленным классной работой было бы самой унизительной смертью еще.
  
  Книга пролетела сквозь воздух, и Гарри поймал ее, стараясь не выходить за дверь. По-видимому, комната существовала в их вселенной, и это было какое-то особое свойство диадемы, которая не позволяла ее найти.
  
  Гарри уставился на массивные кучи мусора и забытый детрит. Это было почти так же хорошо, как и его идея опустить его в океан. Не было никакой гарантии, что это было на вершине кучи; на самом деле, поскольку он был оставлен по крайней мере одиннадцать лет назад, возможно, что он уже был охвачен новым детритом.
  
  Конечно, он все равно будет находиться рядом с кучами, предполагая, что Волдеморт не намеренно похоронил его дальше.
  
  Может потребоваться месяцы поиска, чтобы найти это, месяцы, которые Гарри почувствовал глубоко в его костях, которых у него не было. Он нахмурился. Единственный способ найти это - войти внутрь и искать ловушки. Чем больше ловушек, тем ближе он приближался к своей цели.
  
  Конечно, Волдеморт, возможно, решил не оставлять никаких ловушек, полагаясь на маловероятность того, что кто-нибудь найдет его, чтобы защитить его. Это не похоже на него, хотя в дневнике тоже не было никаких ловушек.
  
  Гарри понял, что он крутится по кругу; его нежелание войти в комнату было вызвано страхом перед тем, чего ожидали ужасы. Умным было бы подождать Дамблдора, даже если бы он должен был открыть дверь и отбросить всех, кто попал в коридор.
  
  Однако его худший страх заключался в том, что этот дверной проем исчез и больше не появляется снова.
  
  Гарри наклонился и проверил книгу, которую вызвал. Это была старая копия книги по переводу на третий год. Размахивая палочкой, он отступил назад, и через мгновение книга превратилась в свинью. Это была не очень хорошая работа; у него все еще была печать, бегущая вверх и вниз по бокам, но на данный момент это будет сделано.
  
  "Пойдем, - сказал Гарри.
  
  Он наблюдал, как свинья бесцельно бродилась в комнату. Ничто не ударило о нем или, казалось, не повлияло на него вообще. Возможно, некоторые заклинания затронули людей, но Гарри не смог создать человеческий аналог, и он подозревал, что это нарушит Гермиону, если он это сделает.
  
  Он помахал палочкой, и появились птицы. Стая плыла перед ним, и через мгновение он глубоко вздохнул и вышел в комнату.
  
  Птицы были достаточно распространены, чтобы он мог заметить, были ли какие-то маршруты или другие невидимые ловушки; конечно, было возможно, что они фактически отпустили некоторых из них, а это означало, что он должен был оставаться начеку.
  
  Он должен был бы увидеть, сможет ли он получить специальные уроки по проклятию в будущем. Конечно, это может подвести всех к тому, что он делает, поэтому это может быть не в Хогвартсе.
  
  Это место действительно было похоже на собор; Гарри сразу заметил это, когда он вмешался в это. У него было такое же чувство возраста и величия. Каждая другая часть Хогвартса была, по-видимому, такой же старой, но на самом деле они жили на повседневной основе.
  
  Однако это место часто не встречалось с другими людьми. Гарри подумал, не помешали ли дома эльфы здесь или если это была функция самого замка. Как замок знал, что вещи были потеряны, а не просто уставились на какое-то время?
  
  Поросенок перед ним внезапно закричал и разразился огнем. Гарри махнул рукой, и он вернулся к книжной форме. Он послал быстрый взрыв воды после него; последнее, что он хотел сделать, поджег эту комнату; с этим большим количеством топлива огонь здесь мог бы сжечь весь замок. О чем Том думал?
  
  Он послал птиц, летящих через пространство, где была свинья. Вся стая ворвалась в огонь и исчезла, когда они пролетели через район, через который прошла свинья.
  
  Гарри оглянулся и увидел, что Гермиона смотрела в дверной проем, ее лицо было белым, как призрак. Если что-нибудь из этого получится, это будет убедить Гермиону в том, насколько опасно все это. Если он сохранит ее, он будет удовлетворен.
  
  Конечно, он должен был выжить так, чтобы этот момент стал установленным во времени, а не стиранием каждого момента, который он разработал вместе с ней.
  
  Он послал стаю после стаи птиц через пространство; первые четыре стада сожгли и умерли, но магия уменьшилась, и седьмая стая полностью исчезла. Гарри заподозрил, что Волдеморт не успел бы занять это место так, как ему хотелось бы. В конце концов, дневник был его первым horcrux, когда он был студентом, но Дамблдор, казалось, думал, что другие были созданы, когда он был взрослым.
  
  Вероятно, было не так много времени, чтобы установить ловушки, если он был здесь для какой-то другой цели. Гарри мог только надеяться, что это правда.
  
  Гарри услышал, как Гермиона вздохнула, когда он шагнул через то место, которое убило так много его животных. Гарри подумал о том, чтобы найти другой путь, но не было никакой гарантии, что эти пути будут менее поглощены, чем этот.
  
  Кроме того, если он был пойман в ловушку, был хороший шанс, что это был правильный путь. В конце концов, если бы у Волдеморта не было много времени, он бы не удосужился поймать ложные следы.
  
  Гарри создал другую свинью из соседней книги. Этот был немного лучше, чем последний, с меньшим количеством печати на его коже. В то время как птицы были хорошими, возможно, что некоторые заклинания были вызваны по весу. Нет смысла убивать домашних эльфов, если они были теми, кто доставляет вещи сюда в конце концов. Это может предупредить людей о том, что на самом деле здесь стоит беспокоиться.
  
  Сложно все, что ему не нужно было искать ловушки. Он тоже должен был искать диадему. Он мог только надеяться, что это было каким-то образом чудесным образом на вершине кучи.
  
  Единственное, что помогло в этом отношении, заключалось в том, что двенадцать или даже двадцать лет были только каплей в ковше по сравнению с возрастом этой кучи, а размер кучи означал, что вероятность того, что какой-либо конкретный объект будет покрыт в то время, относительно тонкий.
  
  Его глаза бросились вперед и назад, когда он сделал преднамеренный путь через путь. Теперь все темнело; Гарри не знал, пронеслось ли облако над солнцем, или он просто прошел мимо частей стеков, где свет не проходил так же хорошо.
  
  Он услышал звук вперед; он потерял из виду свинью, когда он повернул за угол.
  
  Перевернув угол, он резко остановился. Поросенок лежал на земле впереди, таинственно мертв. Гарри послал птиц, пролетавших сквозь пространство, где была свинья, и ничего не произошло. Разве это заклинание, которое закончилось, когда-то срабатывало? Или там что-то там, что он не мог видеть?
  
  Или Волдеморт оставил какого-то хранителя, который наблюдал за ним даже сейчас. Гарри почувствовал, как волосы на затылке поднялись над этой мыслью. Он представлял себе что-то, ожидающее на вершине свай, ожидающих падения на него. Люди редко смотрели вверх, что составляло наилучшее направление для атаки.
  
  Всплеск света затмевал что-то впереди. Даже со своими очками Гарри пришлось немного пощупать, и он все еще не мог сказать.
  
  Он бросил сверхчувственный шарм; если бы что-то живое ожидало его, он мог бы сказать своим дыханием. По крайней мере, он сможет увидеть, что было впереди.
  
  Гарри почувствовал знакомый, внезапный порыв, поскольку все его чувства были расширены тысячу раз. Он вдруг услышал Гермиону за дверью. Ее сердце гоняло, и ее дыхание было быстрым и напряженным. Она беспокоилась за него.
  
  Его собственный пульс был бы непреодолимым, но он научился настраивать его. В комнате не было никаких других звуков, кроме хлопка крыльев птиц.
  
  Никакого наблюдателя, или, по крайней мере, ни одного живого.
  
  Он мог видеть, что искал лук. Это была потрепанная старая тиара на вершине кучи. Трюк света предупредил его об этом.
  
  Гарри почувствовал определенное предчувствие. Если он прошел через пространство, его свинья была убита, он не был уверен, что отправка любого количества свиней будет разумной. Единственной альтернативой было либо взбираться на стеки, чтобы избежать пути, пробирая другие пути, как способ проложить себе путь, или ...
  
  Гарри усмехнулся. Он помахал своей палочкой, и стая птиц, плывущих перед ним, взлетела вперед. Они казались безмятежными из-за каких-то ловушек, которые Том Риддл сделал на этом, последний раз, прежде чем достигнуть цели.
  
  Они дошли до диадемы, и первые два, которые коснулись его, почернели и умерли. Другие, однако, схватили его, и они едва успели отнести его к Гарри.
  
  Он знал лучше, чем прикасаться к нему. Память об этой затяжной черноте, вздымающейся в руке Дамблдора, была свежа в его памяти, когда Гарри вызвал мешок, чтобы вставить его. Когда они уронили диадему в мешке, он поднял мешок и отправил его перед собой.
  
  Отбросив сверхчувственный шарм, он осторожно вернулся к дверям.
  
  Гермиона ждала его там, выражение тревоги на ее лице. Он вышел из ее взгляда, но она следовала его указаниям и не вошла в комнату. Гарри был рад; он не сомневался, что она пошла бы за Дамблдором, если с ним что-то случилось. Если бы он был ошеломлен или каким-то образом остановился, что не убил его, это был бы его единственный шанс.
  
  Если Волдеморт знал о своих способностях, когда он поставил ловушки за несколько лет до этого, он бы, несомненно, создал некоторые нелетальные ловушки. Что-то, что преобразило его в книгу или кость или что-то еще, было бы замечательно эффективным.
  
  В середине этой чудовищной кучи никто бы не нашел его. Это был буквальный океан мусора или, по крайней мере, очень большое озеро, и он бы ушел навсегда.
  
  "Это оно?" - спросила Гермиона, глядя на сумку.
  
  Гарри кивнул.
  
  Волшебно опустив сумку на кушетку, он осторожно убрал боковые стороны мешка. Диадема сидела посреди дивана. Это выглядело как старое, запятнанное украшение.
  
  Гермиона сделала шаг к ней, и Гарри положил руку ему на руку.
  
  "Нельзя трогать, - сказал Гарри. "Один из них почти убил Дамблдора в ... будущем, которое не произошло или прошло ... или ... ну , во время одного из сбросов".
  
  Не было никакого хорошего способа говорить о вещах, которых не было в том, что когда-то было в будущем, но теперь было в прошлом.
  
  "Я слышу, как он звонит мне, - тихо сказала Гермиона. "Это всегда так?"
  
  "Не слушай, - резко сказал Гарри. "Это будет лгать вам или делать все, что нужно, чтобы выжить".
  
  Она нахмурилась. "Это говорит мне, что вы используете меня только, что вы оставите меня в ту минуту, когда вы не будете использовать меня".
  
  "Я думаю, тебе пора и получить Дамблдора", - сказал Гарри. "Я оставлю дверь открытой".
  
  "Что, если кто-то спустится по коридору?" спросила она.
  
  "Я забуду их, - сказал Гарри.
  
  Гермиона выглядела шокированной, но Гарри не понимал, что у него есть выбор. Прогулка по коридорам с плавающей сумкой была бы еще более заметной. Он мог покрыть его плащом невидимости, но ему пришлось волноваться, что это каким-то образом его загрязнит.
  
  "Я забочусь о тебе", - успокоил Гарри Гермиону. "И даже когда все это закончится, мы все равно будем друзьями. Я не использую тебя ... теперь , ты пойдешь и возьмешь Дамблдора? Удостоверяйся, что тебя не услышали".
  
  Она посмотрела на него, затем взглянула на диадему на диване на мгновение. Она кивнула, и через мгновение дверь открылась в стене.
  
  Гарри подошел к двери и увидел, что она быстро отступает в холл.
  
  Он остался наедине с объектом, удерживающим дух своего врага.
  
  
  
  
  
  Шепот
  
  
  Когда Гарри встал у двери, наблюдая за возвращением Гермионы и Дамблдора, он подумал, что он слышал шепот в его голове.
  
  Он оглянулся на диван, где все еще сидела диадема. Это выглядело безобидным, как и любой старый драгоценный камень, но Гарри знал лучше. Она говорила с Гермионой в своем уме, и он даже не слышал об этом, а это означало, что это потенциально опаснее, чем некоторые другие хоркруки.
  
  Шепот эхом отозвался, и Гарри поспешно посмотрел в дверь. Он никого не видел, но некоторые из старших учеников были способны нанести заклинания разочарования. Были ли там более одного из них?
  
  Старшие слизеринцы вышли за ним. Он всегда знал это, но почему-то это, похоже, не беспокоило его в прошлом. Ему не пришло в голову задаться вопросом, сколько информации они отправляют домой. Разве они говорили о том, что он делает, что он планировал?
  
  Проходили ли они через его вещи? Конечно, он сделал некоторые элементарные меры предосторожности, но для каждой оборонительной магии был еще лучший способ преодолеть ее. В конце концов, Дамблдор сумел прорваться через лучшие защитные силы, которые у Волдеморта произошло менее чем за тридцать минут.
  
  Какой шанс он сделал на третьем курсе, чтобы кого-нибудь удержать?
  
  Шум в коридоре ... Гарри надел плащ и заглянул в дверь. Он все еще ничего не видел, что расстраивало его. Люди, которые разочаровались в себе, могли быть где угодно.
  
  Он просветлел, указывая свою палочку в коридор и бросая "Homenenum Revello".
  
  Изучение заклинания для ситуаций, подобных этим, было мудрым решением; убийцы могли быть вокруг каждого угла и зная, что они могут быть разницей между жизнью и смертью.
  
  Гарри нахмурился, когда заклинание ничего не показало. Кто-нибудь нашел способ противодействовать заклинанию? Или что-то вне человека не было?
  
  Были существа, которые заклинание не раскрывало ... домашние эльфы, гоблины, мерпопы. Учитывая, что у каждого чистокровного дома, казалось, были свои домашние эльфы, удивительно, что они чаще не использовались для убийства.
  
  Обычные подопечные не мешали им появляться там, где они хотели, и их магия была достаточно сильной.
  
  Он оглянулся на диадему. Комната, к счастью, закрыла дверь в комнату с горными хребтами. Последнее, что нужно Гарри, - это следить за его спиной, наблюдая за дверью.
  
  Еще один звук, и его голова снова взбилась. Здесь было что-то, он был в этом уверен. Возможно, проблема заключалась в том, что кто бы он ни был, уже вышел из зала и был с ним в комнате.
  
  Он взмахнул, снова произнес заклинание человека. Ничего, но комната казалась темнее, чем раньше.
  
  Комната предоставила все необходимое. Удержание комнаты полностью освещено, вероятно , привлечет внимание. При его внезапном осознании свет погас. Солнце все равно садилось, и огонь в камине исчез, превратившись в тлеющие угли.
  
  Ему нужно было быть готовым ко всему. Это было неприятно. Как бы он ни старался, он никогда не сравнялся с Волдемортом. У него не было магических навыков, и хуже того, у него не было интеллекта. Волдеморт был вундеркиндом с того времени, когда он был молод. Люди думали, что Гарри был вундеркиндом, но только потому, что он давно обманывал.
  
  У Вольдеморта были все преимущества. У него была армия. Он был вторым самым могущественным человеком в Wizarding Britain. Они были и бессмертными, и более менее, но ему не нужно было начинать с нуля.
  
  То, что нужно Гарри, было краем ... что-то, что позволило бы ему справиться с интеллектом Волдеморта или даже превысить его.
  
  Он оглянулся на диадему. Это выглядело не так много, но Роена Рейвенкло, возможно, была зачарована, чтобы увеличить интеллект. Заклинания для этого были потеряны вместе с ней, и никто больше их не воссоздал. Диадема была старой, но у нее была сила, которая никогда не исчезнет.
  
  Каково было иметь разведку Волдеморта, Дамблдора или даже Гермиону? Всегда быть на три шага впереди всех вокруг вас, умеющих думать так далеко впереди, что другие люди могут даже не играть.
  
  Диадема могла предложить ему это. Это может быть край, который ему нужен в битве против Волдеморта.
  
  Гарри внезапно понял, что он отошел от двери. Была какая-то причина, что он должен был охранять дверь, но он не мог вспомнить, почему. В конце концов, он не побеждал Волдеморта гораздо важнее, чем охранять дверь, ведущую в коридор, который вряд ли кто-либо когда-либо использовал?
  
  Он сделал еще пару шагов к диадему. Диадем не был единственным артефактом, обладающим силой. Были и другие, которые, как полагали, давали неизвестные другим способности владельца.
  
  Воскрешающий камень был не просто сентиментальным куском клабля, который, как он думал, был; Дамблдор желал его по военным причинам. Возможность подвергать сомнению врагов после того, как они были мертвы в одиночку, была бы неоценимой.
  
  Возможно, он мог даже расспросить Ровена Равенкло или Салазара Слизерина. Благодаря интеллекту, предоставленному диадемой, он мог бы даже использовать камень для изучения других секретов от основателей.
  
  Конечно, он должен получить камень от Дамблдора, конечно ... и палочку. Он посмотрел на палочку, когда Дамблдор показал ее ему. Он должен был стать самой мощной палочкой в ​​мире. Насколько он повлиял на край Дамблдора над Волдемортом, Гарри не мог сказать.
  
  Ему нужна палочка и камень. С этими и диадемами он сможет остановить Волдеморта и восстановить мир так, как он должен быть.
  
  С ними он сможет победить Волдеморта, и он станет самым могущественным волшебником в мире. Он сможет вернуться к людям, которые мучили его большую часть своей жизни. Он использовал бы карманник, чтобы найти того, кто толкнул его с поезда. Он использовал его, чтобы найти Пожирателей Смерти, которые ударили его за пределы Диагональной аллеи. Он убьет их всех; это был единственный способ, которым он когда-либо был в безопасности.
  
  Гарри моргнул, когда понял, что он как-то наклонился над диваном, подходящим для диадемы. Тот факт, что он действительно не помнил, чтобы ходить по комнате, должен был беспокоить его, но почему-то это не выглядело особенно важным.
  
  В конце концов, он собирался сделать первый шаг к величию ... то самое величие, которое ему пообещала сортировка.
  
  Его рука коснулась диадемы, но воспоминание о руке Дамблдора, черной, внезапно оказалось на переднем крае его разума.
  
  Он думал, что Дамблдор был дураком, но разве он каким-то образом повлиял на то, чтобы надеть кольцо? Иногда Дамблдор манипулировал, и он иногда слишком много доверял в лучшей природе людей, но он был редко глупым.
  
  Все казалось темнее, внезапно, темнее, чем он попросил комнату повернуться. Гарри обвинил бы солнце, но он уже установил.
  
  Он моргнул. Он не должен был устанавливаться в течение нескольких минут; он должен был быть еще сумерками. Была ли комната, создающая ночные условия, или он стоял здесь в оцепенении дольше, чем мог бы подумать.
  
  Теперь, когда он подумал об этом, общая комната Гриффиндора выглядела не так уютно, как он изначально думал. Все место было сделано красным и золотым. Красный как-то казался глубже в темноте, и это напоминало ему о виде крови.
  
  Слизеринские общежития были более утешительными. Холодность воды, красота невидимого мира, который никто из других учеников не видел. Любой мог видеть мнение гриффиндорцев; все, что им нужно было сделать, было на улице.
  
  Насколько он знал, в этом месте могли быть тайные двери. Весь замок был паршиво с ними, и он не доверял карте Мародера, чтобы раскрыть все. Гарри подозревал, что на карте показаны только те места, о которых знал его отец и его друзья.
  
  Гарри понял, что снова добрался до диадемы, и он отдернул руки. Конечная мощность, но по какой цене?
  
  Он сделал шаг в сторону от дивана, и через мгновение он направился обратно к двери. Ему нужно было что-то сделать в дверь, даже если он не мог вспомнить, что это было.
  
  Это было утомительно, стоя у двери. Он даже не мог вспомнить, почему он был там, и ничего не вышло наружу. Если бы он беспокоился о том, чтобы что-то случилось, разве не разумно было бы заставить дверь исчезнуть?
  
  Это не показалось бы кому-то снаружи, если бы оно было занято, и никто не мог проникнуть внутрь. Даже если бы они могли каким-то образом обойти защитные подопечные, они бы прыгали слепыми, чего они не могли сделать.
  
  Гарри оглянулся и начал, когда понял, что общая комната Гриффиндора исчезла. На его месте были слизеринские подземелья.
  
  Он чувствовал себя неловко с тем, насколько зловещей была прежняя комната, но он не мог вспомнить, сознательно меняя обстановку.
  
  Это может быть к лучшему. Он мог бы проскользнуть в свою постель и впервые почувствовать себя в безопасности, зная, что никто не может прийти за ним. Это будет первый раз за годы, когда он сможет спокойно спать.
  
  Он вспомнил историю, рассказанную в прошлом году в школе маггла. Это было нечто гигантское, которое подняло небо. Это было наказание от короля богов за что-то ... Гарри действительно не помнил. То, что он помнил, было мыслью о том, что навсегда держать на себе огромный вес, никогда не отдыхать.
  
  Гарри держал вес всего мира на своих плечах более половины своей жизни, по крайней мере, из тех лет, которые он мог запомнить. Разве не правильно, что он отбросил свое бремя и наконец отдохнул?
  
  Мирируя, Гарри понял, что снова стоит над кушеткой. Он размышлял и даже не понял, что он идет к нему.
  
  Он потянулся к диадеме, а затем остановился. Это было не похоже на него, совсем нет. Он думал, что Дамблдор, самый глупый человек в мире, надевал кольцо, которое, как он знал, было в ловушке, и теперь он собирался сделать то же самое с головой ?
  
  Гарри захлопнул окклюзионные щиты, и он задохнулся, когда он внезапно почувствовал, что его разум ясен. У него всегда было определенное количество щитов; это было частью тренировки, но, видимо, диадемам удалось пробраться мимо них.
  
  Это было коварно, и Гарри подозревал, что это не было бы столь же сильным или очевидным в присутствии других. В конце концов, когда у него был кто-то один, он мог сосредоточить все свои энергии на своем уме; когда он был среди нескольких людей, он должен был быть более тонким.
  
  Давать ему было бы так легко, и все это казалось бы его собственной идеей. Кто-то вроде Гермионы, у которого не было никаких щитов, было бы затронуто еще быстрее.
  
  "Гарри?" - спросила Гермиона.
  
  Она стояла у порога, глядя на мотив слизеринов. Дамблдор стоял позади нее.
  
  Учитывая, что она ожидала, что он будет ждать у двери, не вставая над диадемой, глядя на нее, он мог понять ее замешательство.
  
  "Мисс Грейнджер говорит мне, что у тебя была ... случайная случайность", - сказал Дамблдор.
  
  Когда они вошли в Комнату, дверь исчезла позади них, по-видимому, воле Дамблдора. Дамблдор подошел к Гарри, глядя на диадему на диване.
  
  "Они могут быть ... удивительно убедительными", сказал он мягко.
  
  Гарри не встретил глаз. Ему было стыдно за то, что он подумал, что Дамблдор глуп или думает, что он сделает намного лучше. У него было , но отчасти потому, что он помнил о том, что случилось с Дамблдором, чтобы напомнить ему, почему использование horcrux было глупо.
  
  Он охотился на страхи и неуверенность, о которых он едва знал, что ... не был достаточно хорош или сообразителен. Он питал свою естественную паранойю.
  
  Говорить прямо с Гермионой был мастер-удар; Гарри предполагал, что он сделает то же самое с ним, и он был бы готов к этому. Гарри подумал, действительно ли он намеревался манипулировать ею или просто заложил основу для того, что он пытался с ним.
  
  "Это порочно, - сказал Гарри.
  
  Он взглянул на Гермиону, которая выглядела бледной, и он подумал, не разговаривает ли она с ней снова. Это нужно было позаботиться и быстро.
  
  Дамблдор взглянул на него, а затем вытащил коробку. Он надел перчатку из драконьих глаз, а через мгновение он вытащил клык.
  
  Через мгновение он ударил.
  
  Диадья закричала, и из него вырвалось злобное черное облако. Он прошипел и извивался, и он кричал на Гермиону.
  
  " Он никогда не полюбит тебя. В конце концов он только предает тебя"
  
  Он бросился к Гарри, как будто теперь искал убежища, когда объект, привязывающий его к миру, исчез, но было уже слишком поздно. Он вскрикнул от боли, и через мгновение он исчез.
  
  Гермиона была такой же белой, как лист. Она никогда не видела разрушенного хоркрукса, и он защитил ее от некоторых более сложных частей его жизни.
  
  Неужели он сделал ей услугу, или он сделал ее слабее, чем она могла бы быть иначе?
  
  Что он мог сказать ей, чтобы успокоить ее? Тот, кто планировал предать кого-то другого, наверняка утвердит, что это не так. Ложь была неотъемлемой частью предательства.
  
  "Сегодня Гарри очень доверял тебе, мисс Грейнджер, - сказал Дамблдор из-за спины. "И я думаю, что он не доверяет легко".
  
  Гарри с благодарностью оглянулся на Дамблдора.
  
  Столетие дипломатии, вероятно, было полезно в этих ситуациях. Гарри никогда не особенно хорошо разговаривал с девушками. Он только мог поговорить с Гермионой, потому что он редко видел ее девочкой. Тот факт, что это изменилось, сделало его немного неудобным.
  
  "Я обеспокоен, однако, - продолжал Дамблдор.
  
  Гарри снова взглянул на Дамблдора, и при выражении на лице он сделал непроизвольный шаг назад.
  
  "Мы участвуем в чем-то, на котором лежит судьба всей Волшебной Британии", - сказал Дамблдор. "И если Волдеморт или его последователи узнают, что мы делаем, все будет потеряно".
  
  Гермиона ничего не сказала, просто смотрела на директора.
  
  "Гарри здесь решил поставить на плечи всю судьбу всего волшебного мира", - сказал Дамблдор. "Это тяжелое бремя, которое в два раза больше вашего возраста не было бы готово предпринять".
  
  Гарри нахмурился. Было ли в помине Дамблдора замечено порицание?
  
  Это был огромный риск; каждый человек, который знал, что происходит, был еще одним человеком, который мог утечь секрет. Они даже не должны были это делать; простое выскальзывание языка или влияние через veritaserum сделали бы трюк.
  
  Или темнее, пыткам следует поймать и допросить.
  
  "Вопрос, который нужно задать, заключается в том, было ли это доверие неуместным", - сказал Дамблдор. "Это бремя, которое слишком много для вас?"
  
  У Гарри было непростое чувство, что он знал, что будет. Если бы Гермиона не была столь же продвинутой в оккультизме, как и она, он подозревал, что Дамблдор уже не смог бы ее покинуть. Однако забвение имело неопределенную эффективность против квалифицированных окклюменов.
  
  Был хороший шанс, что заклинание либо не сработает, либо что это не продлится, по крайней мере, если у Гермионы были свои щиты.
  
  "Возможно, было бы лучше, если бы у вас не было этого бремени", продолжил он. "Безопаснее для всех участников".
  
  Гермиона никак не замедлила; Гарри мог видеть, как она поняла, что он подразумевает. Ее тело застыло, а глаза расширились.
  
  "Я никогда не предам Гарри!" - выпалила она.
  
  "Пожиратели смерти могут быть очень убедительными, - сказал Дамблдор. "Иногда используют методы, которые неприятны, если не сказать больше".
  
  "Они не будут знать, чтобы задавать вопросы, правильно ли вы делаете свою роль", - сказала Гермиона.
  
  Дамблдор молчал. "Тебя не интересует опасность, в которую ты ввел тебя?"
  
  "Я был в опасности с того момента, как я наступил на поезд в Хогвартс", - сказала Гермиона. "Я магглорожденный, который является одним из друзей Гарри Поттера. Насколько я могу быть в большей опасности?"
  
  Гарри подозревал, что Гермиона уволила эту опасность на протяжении большей части своей дружбы; только недавно она почувствовала к ней настоящую реальность. Тот факт, что она предпочла стоять рядом с ним, хотя она действительно понимала, что это может означать для нее, означает больше для него, чем он когда-либо допускал.
  
  "Вы уверены в этом?" - спросил Дамблдор. Он взглянул на Гарри. "Нетрудно взять это бремя от вас и позволить вам жить той жизнью, в которой должен жить ребенок в Хогвартсе ... без забот".
  
  "В наши дни никто не боится, - сказала Гермиона. "Они просто не об этом много говорят. Я слышал, как люди говорили о вещах, которые они читали в газете. Они задаются вопросом, будут ли они сражаться, когда они станут старше ... или даже если они собираются стать старше ".
  
  Гарри был слишком поглощен, чтобы заметить, но теперь, когда он подумал об этом, среди его сокурсников возникло беспокойство.
  
  "Им не нужно беспокоиться о таких вещах".
  
  "Никто не может положить головы в песок", - сказала Гермиона. "И если есть что-то, что я могу сделать, чтобы помочь сохранить все в безопасности, я хочу это сделать. Я хочу бороться, чтобы сделать мир лучше".
  
  Дамблдор долго смотрел на нее, как будто он взвешивал свои варианты. Наконец он сказал: "Хорошо, мисс Грейнджер. Но если вы передумаете, моя дверь всегда открыта".
  
  Гарри оглянулся на диадему. Они уничтожили кольцо, дневник и диадему.
  
  Еще три.
  
  
  
  
  оцепенелый
  
  
  Примечание автора: Я сожалею о задержке в публикации. У меня был родственник, госпитализированный в минувшие выходные, и так вмешивалась настоящая жизнь. Вот следующая часть.
  
  "Я ... я не знал, что так будет".
  
  Гермиона продолжала смотреть на то место, где хрустк лежал на диване. Дамблдор подхватил его и убрал, но Гарри заподозрил, что Гермиона почувствовала, что это пятно было испорчено каким-то образом. Он не винил ее; он не собирался сидеть на этой кушетке каждый раз, на всякий случай.
  
  Гарри сел рядом с ней на другой диван, неловко положив руку ей на спину.
  
  "Вы можете понять, почему я не хотел, чтобы вы участвовали", - тихо сказал Гарри. "Это уродливый бизнес, что мы делаем".
  
  "Спасти мир?" - спросила она, подняв глаза.
  
  "Убийство души человека", - сказал Гарри. Он помолчал. "Если мне это удастся, я полностью уничтожу его ... нет загробной жизни, нет шансов на искупление, ничего".
  
  Она отвернулась от него. "Может быть, его душа не заслуживает загробной жизни".
  
  "Я тот, кто должен это решить?" - спросил Гарри. "Почему? Потому что какая-то некомпетентная старая летучая мышь объявила, что я должен был быть его врагом, прежде чем я даже родился?"
  
  "Что еще можно сделать?" спросила она.
  
  Гарри нахмурился. "Я пытался что-то придумать, но я не могу. Он слишком силен, чтобы сдерживаться ... он достаточно хорош с волшебной магией, которая даже запирает его без палочки, не заставит его долго удерживать".
  
  "Ты можешь его очернить, - сказала она. "Или преобразите его во что-то безвредное".
  
  Покачав головой, Гарри сказал: "Его последователи будут продолжать искать его, пока не найдут его. Я просто поставлю неизбежное ... заставляя наших внуков справляться с ним".
  
  Красное пятно появилось на щеке Гермионы, и Гарри подумал, что он сказал. Он вспомнил об этом в своем уме, а затем почувствовал, как его щеки нагреваются.
  
  "Я имею в виду следующие несколько поколений", - сказал Гарри. "Они не будут готовы к такому, как я".
  
  "Значит, вы должны сделать это в одиночку?" спросила она.
  
  Гарри покачал головой. "Я не один. У меня есть ты, Сириус, Невилл и Дамблдор".
  
  "И у него есть армия, - сказала Гермиона. "Вам нужно больше четырех человек, независимо от того, насколько ... лояльны ... мы ".
  
  Пожав плечами, Гарри сказал: "Если я смогу убить его навсегда, неважно, насколько велика его армия. Дамблдор думает, что они разваливаются, если они знают, что он ушел навсегда. Слишком много фракций, которые ненавидят друг друга, Мы разделим это ".
  
  В конце концов, Волдеморт создал коалицию, включающую оборотней и гигантов, волшебников и даже дементоров, по крайней мере, на последнем временном графике. Многие из этих групп ненавидели друг друга, и, скорее всего, никто из них не захотел бы подчиняться другим.
  
  Независимо от того, что произошло, Волдеморт не создаст чего-то, что продлится дольше, чем он был жив.
  
  "Нам осталось только три, - сказал Гарри.
  
  Он целенаправленно не упомянул о той части, которая была у него в голове. Если бы она думала, что разоблачение одного хоркрукса было подавляющим, идея, что он, возможно, должен был умереть навсегда, чтобы уничтожить Волдеморта, был бы слишком для нее.
  
  "Я не сомневался в тебе, - сказала Гермиона, глядя на своих друзей.
  
  "Какие?"
  
  Она посмотрела на него, а затем отвернулась. "Когда он сказал мне, что предал меня, я быстро выбежал. Я не хочу, чтобы ты думал, что это потому, что я тебе не доверял".
  
  Гарри помолчал.
  
  "Я не привык доверять кому-либо, - сказал Гарри. "У меня никогда не было никого, кому я мог бы доверять, до того дня, когда я встретил тебя, направляющегося в Диагональную аллею".
  
  Это правда, конечно. Дурсли никогда не давали ему никаких оснований, чтобы прямо их поверить, и Дадли убедился, что у него не было друзей, которым он мог бы доверять. Его детство было настолько плохим, что было удивительно, что он был так же настроен, как и он.
  
  Конечно, Гарри не был уверен в том, что на самом деле означали. В конце концов, с его точки зрения, все остальные просто держали головы в песке, а они ухмыльнулись и назвали его параноиком.
  
  Он заколебался, затем продолжил. "Мне нелегко доверять никому, но из всех людей, которым я доверяю, ты единственный человек, которому я доверяю больше всего".
  
  Дамблдор был человеком, которому он доверял меньше всего, не из-за чего-то, что сделал человек, а просто из-за политических реалий. Человек будет делать то, что должно было быть сделано, независимо от того, какую цену, и он пожалеет об этом позже.
  
  В каком-то смысле Гарри увидел себя, Дамблдора и Волдеморта, как троих людей, связанных друг с другом определенными чертами личности, а прагматизм был главной чертой.
  
  Гермиона была достаточно идеалистической, чтобы не выдавать его из политической необходимости. Ей было достаточно гриффиндора, что она понесла бы большие риски, чтобы защитить его.
  
  "Дело в том, - сказал Гарри, - мне нужно, чтобы ты был моим пробным камнем. Эта вещь, которую я делаю с Дамблдором, уродлива, и было бы легко заблудиться в этом уродстве. Убийство Волдеморта не выиграет если я закончу так же, как он ".
  
  "Ты не мог ..." сказала Гермиона.
  
  Гарри покачал головой. "Шляпа сказала мне, что я очень похож на него, когда меня сортируют. Мы оба сироты, оба из которых были жестоко обращены магловками, оба были достаточно хороши в магии".
  
  Волдеморт был доволен магией, без всякой хитрости Гарри. Сравнивать себя с Томом Риддлом было грубое преувеличение его навыков, но это нужно было сделать.
  
  "Ты знаешь, почему я не так похож на него?" - спросил Гарри.
  
  Она покачала головой, глядя на него.
  
  "Потому что у меня есть ты", - сказал Гарри. "И Невилл и Сириус. У меня есть люди, чтобы напомнить мне, что быть человеком - это больше, чем сосредоточиться на лучшем способе взрыва чужой селезенки".
  
  Гермиона поморщилась. "Я хочу быть не просто каким-то ..."
  
  Она замолчала.
  
  "Сердце?" - спросил Гарри. "Это все, что вы для меня".
  
  Ее лицо покраснело, но какая-то напряженность оставила ее плечи. Она протянула руку и взяла его за руку, и они некоторое время сидели.
  
  Чтобы не сосредотачиваться на том, насколько приятным было ощущение ее руки в нем, Гарри сосредоточился на своем унижении, обнаружив, что комнату можно ввести с кем-то еще внутри. Дамблдор спросил, почему он оставил дверь открытой, ожидая возвращения Гермионы, и он объяснил, что предположение Гарри было неверным.
  
  Его собственные эксперименты потерпели неудачу, потому что в его естественной паранойе он не мог оставить дверной проем разблокированным, если бы у него был выбор, и Комната следовала его невысказанным пожеланиям.
  
  Это было напоминание о том, чтобы всегда проверять его предположения.
  
  В течение следующих нескольких дней Гарри заставил его успокоить Гермиону несколько раз. Он не знал, что она так же небезопасна в своем месте в своей жизни, как и она, и он задавался вопросом, что он сделал, чтобы вызвать это.
  
  Это потому, что он был скрытным и редко показывал, как он себя чувствует?
  
  Или она собиралась на что-то легитимное, какой-то недостаток в его собственном сердце и душе? В конце концов, Гарри не хотел даже сидеть на месте, где когда-то сидел хорекрок. Насколько хуже было то, что у него был хореккс, даже если он был неполным внутри его головы.
  
  Это повлияло на него каким-то образом, как у диадемы? Были ли его мысли даже его собственными?
  
  Гарри заставил себя беспокоиться об этом и в последующие несколько дней. Он однажды успокоился, сказав себе, что тот факт, что он беспокоится, означает, что на него не влияют. Однако Волдеморт и части его души были коварны. Также ему пришла в голову мысль о том, что это позволяло ему беспокоиться, как способ удержать его от осознания того, что он повлиял на него.
  
  Возможно, это не просто повлияло на него. Диадема обратилась к Гермионе, и в то же время она достала ему щупальца.
  
  Неужели Дурсли были загнаны гостями в плохих людей? Он мог представить себе, как его влияние ползет по лестнице каждую ночь, как черный туман, когда он спал. Это было бы коварно и невидимо, украдкой сострадания и сочувствия и заменой их гневом и ненавистью.
  
  Была ли единственная причина, по которой Гермиона не пострадала, потому что он был в другом Доме и не видел ее так часто?
  
  Если бы они провели больше времени вместе, она неизбежно потемнела и цинично, как он?
  
  Даже если частичный хоркрукс не обладал такой силой, было доказательство того, что вокруг него менялось. Он не хотел этого для нее, но он нуждался в ней сейчас так же, как он нуждался в ней в тот день, когда он втянул свой путь в свою семью, отправляясь в Диагон-Аллею.
  
  В конце концов он решил, что это не имеет значения. Было еще три хоркрукса, и когда они были уничтожены, он столкнулся с Волдемортом. Если он умер, тогда он не сможет беспокоиться о Гермионе.
  
  Если бы он каким-то образом жил и был свободен от этого, тогда у них мог бы быть шанс на реальные отношения.
  
  Жизнь снова перешла в рутину, хотя Гарри все время ждал, пока другой ботинок не упадет. Дамблдор пообещал, что он усердно работает, чтобы обнаружить расположение двух оставшихся хоркруксов; змея должна была быть решена последним, поскольку Волдеморт заметил бы, что это отсутствие.
  
  К сожалению, день за днем ​​прошло без новостей из Дамблдора. Гарри нашел отговорки, чтобы увидеть его пару раз, и все, кто признался бы, были в том, что он искал вниз, что, по его мнению, было многообещающим.
  
  Прежде чем Гарри это узнал, прошел месяц, а затем два. Его отношения с Гермионой опустились в сопутствующую норму, и он и она работали с Невиллом, пытаясь разжечь его окклюзию. Казалось, что это будет безнадежный случай, особенно потому, что они не могли сказать ему, почему это важно.
  
  Он начал включать ее и Невилла в свою боевую подготовку с Муди. Сначала Муди был стойким, но в конце концов признал, что наличие друзей, которые могли бы заботиться о себе, было частью того, что помогло аврорам выжить.
  
  В конце концов, ни один аврор не был один. У них был полный вес министерства позади них.
  
  Время, казалось, летело, и, прежде чем он это узнал, приближался конец учебного года, а вместе с ним и конечная задача.
  
  У Гарри возникло беспокойство. Он предположил, что Волдеморт намерен возродиться примерно в одно и то же время, и, несмотря на заверения Дамблдора о том, что последнее задание будет лучше контролироваться, чем последнее, у Гарри было глубокое, неудобное чувство, что что-то пойдет катастрофически неправильно.
  
  Поле квиддича было совершенно неузнаваемым. Двадцатифутовая изгородь пробежала по краю его, чтобы войти в два оставшихся чемпиона.
  
  Стенды быстро заполнялись, но Гарри уже нашел свое место возле выхода. Однажды во время паники толпа была подавлена ​​толпой.
  
  Экраны с кубка мира по квиддичу были размещены там, где зрители могли наблюдать прогресс чемпионов. Гарри был в замешательстве, что было три экрана, но он решил, что они, вероятно, решили иметь третий экран для увеличения охвата.
  
  Дамблдор лично проверил Кубок, и он наблюдал за тем, чтобы никто не проскользнул и попытался заменить чашку чем-то более зловещим. Гарри сомневался, что Волдеморт попытается что-нибудь предпринять; ни один из Чемпионов не был его врагом больше, чем кто-либо в Волшебном мире, были его врагами.
  
  Более тревожным был тот факт, что ведущий член Wizengamot был похищен ранее в тот же день.
  
  У Гарри возникло непростое чувство.
  
  Гризельда Мартбанкс председательствовала на приговоре нескольких Пожирателей Смерти в Азкабане, прежде чем она ушла на пенсию и присоединилась к Управлению Экзаменов Волшебников. Она была старше Дамблдора, а это означало, что она была очень старой, и она была сторонницей министерства против Волдеморта на каждом шагу.
  
  В последнее время она также вызывала политические проблемы для фракции Чистокровных. Либо одного фактора было бы достаточно, чтобы сделать ее врагом Волдеморта, по крайней мере, достаточно для заклинания.
  
  Гарри подумал, будет ли Волдеморт выглядеть иначе, если для его тела будет использована чужая кровь? Он также задавался вопросом, был ли он болезненным думать об этом.
  
  Сириус подтолкнул его.
  
  "Он вот-вот начнется!"
  
  Он казался почти гиперактивно возбужденным; несмотря на предупреждения Гарри, что может быть какая-то атака. Он был в восторге от кубка мира по квиддичу, хотя это было более понятно, учитывая, что это была его первая игра в квиддич за двенадцать лет.
  
  Гермиона села на другую сторону. Гарри предпочел бы сидеть на конце, просто для удобства передвижения, но по крайней мере Сириус был бы между Гарри и Гермионой и любой возможной опасностью. Сириус был достаточно квалифицирован, чтобы дать Гарри время для защиты других.
  
  Взглянув на экраны, Гарри увидел, что чемпионы ждут у входа в Лабиринт. Он вспомнил, как это было, даже через несколько месяцев. То, как он пахнул, как звук был заглушен, чтобы никто не мог вызвать помощь или предложения.
  
  И Седрик, и Флер выглядели как чемпионы. Ни один из них не проявлял никакого страха или тревоги, и оба были полностью неподвижны. У Гарри не было сомнений в том, что это было по-другому, прежде чем они предстали перед аудиторией сотен, но они прошли через это достаточно времени, когда они были готовы.
  
  "Дамы и господа", - сказал Багман, его голос волшебным образом усилился. "Третья и последняя задача турнира Triwizard наконец началась. Поскольку Седрик Диггори впереди в рейтинге на двадцать очков, ему будет позволено пятиминутный головной убор".
  
  Это не казалось большой наградой за первые два испытания Гарри, но пять минут могут быть вечностью в лабиринте, подобном этому. Это облегчило бы работу Седрика, если бы он не отстранил сторону в тупиках, и у него было больше возможностей для ошибок.
  
  "На мой свисток", сказал Багман. "Три, два, ... один ... Иди !"
  
  Через мгновение Седрик пробежал по лабиринту, и теперь Гарри понял, почему третий экран был включен. В то время как один экран был освещен, показывающий Седрика рядом с камерами, расположенными вокруг лабиринта, центральный экран был сверху.
  
  Это позволило толпе увидеть всю лабиринт и прогресс чемпионов внутри. В конце концов, бесконечные сцены чемпиона, работающие слева и справа, были бы скучными, если бы у всех не было ощущения того, насколько они достигли прогресса в центре.
  
  Они даже включили удобную линию, ведущую за Седриком, показывая его прогресс через лабиринт.
  
  Гарри обнаружил, что смотрит на лицо Гермионы, когда свист снова дует, когда Флер начинает. Флер была в его прошлом, мечта, которая теперь никогда не будет выполнена. Гермиона была будущим Гарри, хотя какую роль она сыграла в этом будущем, Гарри не был уверен.
  
  Даже если они никогда не станут больше, чем друзья, он будет удовлетворен, потому что друг - это то, что ему нужно больше всего на свете.
  
  Толпа ахнула, и Гарри поднял взгляд на экран, чтобы увидеть, как Седрик справился с ним.
  
  Флер занималась боггарт. Видимо, ее патронус был лебедем; почему-то это не удивило Гарри. Красивая, но жестокая, защищая других.
  
  Более удивительным было то, что патрон Гермионы был выдрами. В "Арифманси" они сказали, что близость выдр к воде была символом исцеления. Выдрам было любопытно, что Гарри знал, что у Гермионы есть лопаты. Они были игривыми, и, хотя она скрывала эту часть ее, он видел вспышки этого.
  
  Толпа ахнула, и Гарри снова взглянул на экран. Седрик разговаривал с Сфинксом, видимо пытаясь решить свою загадку, а не пробивать себе путь. Это давало Флер шанс догнать.
  
  Это была бы более близкая гонка, о которой думал Гарри. по-видимому, близкая потеря ее сестры в последний раз убедила Флер в ее игре. Она выглядела решительной и красивой, как всегда.
  
  Гарри наблюдал, как два чемпиона заняли тупики; толпа стонала всякий раз, когда это случалось. Это показало, что министерство было разумно использовать звуковые увлажняющие заклинания. Если бы у них не было толпы, это привело бы Чемпионов к победе, и поскольку британская аудитория далеко перевела французов, это привело бы к жалобам о несправедливости.
  
  Гарри стал смотреть на экран более пристально, когда чемпионы подошли ближе к центру. Хотя Дамблдор пообещал, что чемпионы будут полностью защищены, его послужной список и министерство не были особенно хороши в этом отношении.
  
  Сириус встал рядом с ним, чтобы рассердиться, когда Флер и Седрик мчались к чашке. Они видели друг друга и исходили из разных путей. Флер была ближе, но Седрик был быстрее бегуном.
  
  Они стреляли друг в друга, и они оба делали довольно хорошо. У Гарри было чувство, что он мог взять их обоих, но он, как известно, ошибался.
  
  Когда они бежали, свет мерцал от щита. битва длится недолго, потому что настоящая битва должна была стать первой, кто достиг чашки.
  
  Одновременно они бросились к нему, и Седрик и чашка исчезли, оставив Флер, лежащего на полу, побежденным.
  
  Гарри взглянул на подиум, который был создан, чтобы объявить победителей, и он почувствовал внезапное рыхление в груди, увидев, что Седрик выглядит истово, но торжествует.
  
  Он не понимал, как напряженно он добрался, пока не понял, что все в порядке.
  
  Ошеломленный, он почти не заметил, как Бэгмен и министерство подготовились к концу турнира. Группа играла, и Седрик и Флер стояли на трибуне слева и справа от Багмана.
  
  Он был так уверен, что Волдеморт снова нападет. Если бы он отказался от своих планов в отношении чего-то более коварного?
  
  Возможно, он был слишком занят, получая свое новое тело, где бы он ни находился.
  
  Гарри моргнул, когда Руфус Скримгеор вышел на подиум. По-видимому, возможность получить его фотографию, дающую чашку Чемпиону, была для него слишком большой.
  
  Он улыбнулся мигающим фонарям. Видимо, были отданы медали первой и второй медали. Гарри моргнул. Он не знал, что есть медали; он умер в последний раз, прежде чем добрался до церемонии награждения. Это было для него все новое.
  
  В конце концов, это был новый день, и он прошел мимо его последней смерти. В конце концов все будет в порядке; он найдет хоркруксы и избивает Волдеморта, а потом он сможет жить.
  
  Гарри нахмурился; он знал Волдеморта лучше, чем думать, что он может оставить это в покое. Это была хорошая реклама для министерства и купила им много доброй воли. Он должен был что-то планировать.
  
  Гарри почувствовал внезапное чувство неотложности. Что-то пошло не так. Они не могли выиграть, не так легко.
  
  Скримджер улыбнулся и повернулся, чтобы принять медаль, которую он собирается дать Седрику. Другая, меньшая медаль была для Флер.
  
  Скримджер нахмурился. Через мгновение Гарри ослепнул на мгновение, как светлый белый, как солнце ударило по сетчатке.
  
  Мир прошел совершенно спокойно. Потребовалось минутку, чтобы уши начали звонить, и Гарри понял, что он на мгновение заглох.
  
  Когда его видение начало возвращаться, Гарри увидел, что подиум ушел. Скримджера, Седрика и Флер нигде не было видно. Стенды позади них исчезли, оставив зияющую рану, оставляя небо за открытым, чтобы его видели.
  
  Дым вздымался в небе, и Гарри мгновенно понял, что стоящие под ним все еще горели.
  
  Министр Магии был мертв, и Седрик и Флер вместе с ним.
  
  Когда Гарри вытащил Гермиону и Невилла позади него, когда они мчались вниз по лестнице, все, что он чувствовал, было онемело.
  
  
  
  
  
  Fallen
  
  
  "Нам повезло, - сказал Сириус.
  
  "Счастливый?" Муди нахмурился. "Десять сотрудников министерства погибли, в том числе министр?
  
  "Мы могли бы потерять сотни, - сказал Сириус. "Если бы не эти экраны ..."
  
  С одной стороны были экраны, показывающие прогресс чемпионов через Лабиринт; никто не хотел сидеть, где они не могли видеть экраны, которые держали большую часть аудитории на одной стороне поля. Этому повезло, потому что из-за этого большая часть смертей была ограничена сотрудниками министерства, которые работали с экранами, а также персональными охранниками Скримджера.
  
  Гарри сидел в гостиной Сириуса, глядя на его руки. Конечно, школа была отменена, и он теперь был в доме своего крестного отца, пока не был готов вернуться к Дурсли.
  
  "Я думал, Дамблдор сказал, что все будет проверено", - сказал он.
  
  Потеря Флер даже не ударила его. Гарри все еще ощущал онемение, словно плавал во сне. Единственная мысль, которая все время проносилась ему в голову, заключалась в том, что это была его вина.
  
  Волдеморт никогда раньше не использовал бомбы. Бомбы были чем-то используемым магглов, в то время как чистокровные дуэли сражались лицом к лицу, даже если они делали это из тени. Гарри был единственным, кто использовал взрывчатку в своей последней встрече с Волдемортом, и у него возникло непростое чувство, что это было послание специально для него.
  
  Поцелуй Гарри, полученный от Флер, в прошлый раз сделал документы; Волдеморт видел бы это, и он бы догадался, что убить Флер навредит Гарри. Это была угроза, что, если Гарри станет слишком неудобным, Волдеморт пойдет за другими людьми, о которых Гарри заботится.
  
  "Я не понимаю, почему диагностические заклинания не обнаружили чары на медалях, - продолжал Сириус.
  
  "Медали не вызвали взрыв", - сказал Муди. "Все, что они сделали, - это то, что уже было поставлено под землю под подиум".
  
  "Тогда заклинания должны были поймать это, - сказал Сириус. "Они должны поймать все темные прелести и заклинания, предназначенные для атаки".
  
  Гарри закрыл глаза. Он уже слышал, что было сделано, и именно поэтому он знал, что это его вина.
  
  "Это были не темные заклинания", - сказал Муди. "Это была простая трансфигурация, предназначенная для распыления воды. Авроры приняли ее за одно из заклинаний, которые они использовали, чтобы поливать изгороди лабиринт".
  
  "Вода?" - спросил Сириус. "Как вода может взорваться?"
  
  "Там есть вещи, которые взрываются в воде", - сказал Муди. "Кто-то трансфигурировал яму под подиумом до половины тонны всего, что было".
  
  Гарри не думал, что Волдеморт будет склоняться к использованию маггловской химии, но он это сделал. Это сообщение, несомненно, было для Гарри, чтобы он не продолжал эскалации. Если Гарри принесет нож, Волдеморт принесет пистолет. Если бы он принес оружие, Волдеморт принес бы пушку.
  
  Сириус покачал головой.
  
  "Это вызовет всевозможные политические проблемы, - сказал Сириус. "Дамблдор пытается сдержать худший из урона, но я не думаю, что ему будет очень повезло. Они собираются избрать нового министра, а чистокровные имеют право голоса".
  
  "Малфой, как ты думаешь?" - спросил Муди.
  
  "Слишком очевидно, - сказал Сириус. "Вероятно, они изберут кого-то, у кого нет никаких очевидных связей с Волдемортом, даже если они в кармане".
  
  Французы тоже кричали кровавое убийство; с французским ребенком, убитым на мероприятии, организованном британским волшебным правительством, было больше, чем могли бы нести хрупкие отношения между двумя странами.
  
  "Я просто не могу представить, как они превратили это место, и как они знали, где это будет". Муди нахмурился.
  
  "Они аппарировали, когда Дамблдор сбросил барьер, чтобы позволить аврорам спасти меня и двух заложников во время второй задачи", - глухо сказал Гарри. "Все были у озера, и никто не смотрел шаг квиддича".
  
  "Как вы можете это знать?" - спросил Муди, подозрительно глядя на него.
  
  "Это то, что я буду делать", просто сказал Гарри. "Министерство заставляло людей следить за областью, пока Лабиринт рос так, чтобы никакие ловушки не проскользнули, поэтому ловушку нужно было положить туда, прежде чем они начали смотреть".
  
  Он мог бы просто использовать семилетних слизеринцев, но создание взрывчатых химических веществ, вероятно, было больше, чем большинство из них, и потребовалось бы место, чтобы научиться делать то, что сделал Гарри. Это также вызвало бы у него чувство иронии.
  
  "И откуда они узнали, куда его поместить?" - спросил Сириус.
  
  "Имперюс, кто-то в комитете по планированию, - сказал Гарри, пожав плечами. "Авроры проверяли людей на сцене, но кто-то, кто только написал планы?"
  
  Использование маггловской химии было тем, что Гарри знал, что Волдеморт и его последователи будут беспомощны. Он не понимал, что министерство и авроры будут так же беспомощны.
  
  Гарри упал в кресло. Кто бы ни был новым министром, это было бы плохо. Он мог бы вести министерство таким образом, чтобы это привело к неизбежной победе Волдеморта.
  
  Зеленоватый свет вспыхнул от пламени. Через мгновение Дамблдор вышел. Он выглядел изможденным и бледным.
  
  "Визенгамот принял решение, - сказал он тяжело. "Несмотря на все, что могли сделать остальные".
  
  "Кто?" - спросил Гарри, чувствуя, как будто он наполнен свинцом.
  
  "Долорес Амбридж, - мрачно сказал Дамблдор.
  
  Сириус пробормотал проклятие под нос, и, несмотря на присутствие Гарри, Дамблдор не так сильно посмотрел на него.
  
  Гарри заподозрил, что в ближайшие месяцы все будут прокляты.
  
  Спящий в Дурслее не чувствовал себя так же безопасно, как когда Гарри был моложе. Теперь Гарри знал, как много способов обойти магическую защиту, и он понял, что это всего лишь вопрос времени, прежде чем что-то пошло ужасно неправильно.
  
  Одна хорошая вещь заключалась в том, что никто в министерстве не знал, где он живет. Это была необходимая защита в то время, когда он родился, чтобы симпатизирующие Чиббледу не могли просто найти свой адрес и нанять маглов, чтобы вытащить его.
  
  Теперь это была его единственная защита от того, что придумал Амбридж. В то время как Гарри не думал, что она что-нибудь предпримет, он знал, что она отомстит ему за то, что он отправился в средства массовой информации и почти уволил ее.
  
  Гермиона и Невилл согласились избирательно отказаться от своего адреса. Однако Гарри все еще беспокоился. Обликцию можно было отменить с помощью пыток, и Гарри заподозрил, что Амбридж не откажется от этого.
  
  В течение месяца после катастрофы на турнире Triwizard она уже закрыла границы Британии, утверждая, что Волдеморт получал помощь от иностранных бойцов. Сириус утверждал, что это фигня; немногие иностранцы хотели приехать в Великобританию именно из-за Волдеморта.
  
  Хотя несколько наемников, как известно, были в его войсках, большинство из них были доморощенными британцами. Все, что она делала, закрывая границы, отчуждало остальной мир и поддерживало потенциальную помощь.
  
  Она также установила строгие новые законы против оборотней; им было трудно найти работу раньше, теперь это было почти невозможно. Она не могла понять, что она пыталась водить их прямо в ряды Вольдеморта.
  
  Законы против других нечеловеков находились на рассмотрении; гоблины пригрозили другому восстанию, если она продолжила свою риторику против них, но она не остановилась.
  
  Очень немногие люди знали, что эти законы были разработаны для облегчения поглощения. Большинство волшебников, казалось, принимали их с каким-то смиренным отношением, полагая, что все, что должен был сказать Ежедневный Пророк.
  
  Трудно было поверить, что взрослые волшебники были такими доверчивыми; Гарри объяснил это отсутствием реального образования в Волшебном мире. Магия все хорошо, но политическая наука и история от кого не предназначен для студентов родили смерти помогли бы волшебники думать .
  
  Гарри каждый день общался с Сириусом зеркалом. Он не мог позволить себе ежедневного Пророка, поэтому он зависел от Сириуса, чтобы информировать его о том, что происходит в волшебном мире.
  
  Прошло уже два месяца; это было бы незадолго до его дня рождения.
  
  В идеальном мире он уже был взрослым. У него есть лицензия на зрение, и он будет ходить с девушками, которые, вероятно, не были французами, но у которых, возможно, были кусты и красивые глаза.
  
  Иногда во сне он оказывался с объединением Гермионы и Флер, чего не было ни того, ни другого. Иногда Гермиона говорила с акцентом Флер; в других случаях Флер улыбалась и имела прежние зубы Гермионы.
  
  Его сон был смущен.
  
  Тихие звуки призрака в его комнате разбудили его, и Гарри схватил его за палочку.
  
  Без очков ему потребовался момент, чтобы узнать, что Сириус и Муди стоят в центре своей комнаты. Сириус не указал свою палочку, но Муди сделал это.
  
  В других частях дома звучали призраки.
  
  "Тебе нужно двигаться, - сказал Сириус. "Подопечные упали, и министерство идет".
  
  "Что ...?" - смущенно спросил Гарри.
  
  "Умбридж имеет министерство, убежденное, что вы тот, кто убил Скримгера ... говорит, что есть доказательства того, что вы практикуете создание материала, используемого в атаке. Не время объяснять ... нам нужно двигаться. "
  
  Мауди не поднял палочку, пока Гарри не сделал.
  
  Возможно, они были не теми, кем они сказали, но если они были скрытыми Пожирателями Смерти, это означало, что подопечные действительно были внизу. Если бы они были такими, кем они сказали, то палаты были внизу.
  
  В любом случае, палаты были опущены.
  
  Гарри выкатился из постели, схватившись за очки.
  
  "А как насчет моей тетки и дяди?" - спросил Гарри.
  
  "У нас есть другие, которые заботятся о них сейчас, - сказал Сириус.
  
  Из других частей дома Гарри слышал возмущенные звуки. Дурсли не хотели бы вмешательства, но им хотелось бы, чтобы их убили или пытали еще хуже.
  
  "Сжимай мой сундук, - сказал Гарри.
  
  Он держал все волшебное в своем сундуке, частично из уважения к пожеланиям его тети и дяди. Не вспоминая о том, кем он был, и чем он был способен, позволил им в течение многих лет сохранять холодный мир. Несомненно, это было сломано сейчас.
  
  Гарри сомневался, что он когда-нибудь снова будет жить с ними, и в этом была странная грусть.
  
  "Нет одежды?" - спросил Сириус.
  
  "Нет времени, - сказал Гарри. "Поехали."
  
  Сириус схватил его, даже когда Муди поднял свой усохший сундук. Через мгновение знакомое чувство сжалось в трубке, и Гарри оказался внутри дома Сириуса.
  
  "Что с ними будет?" он спросил.
  
  В то время как Дурсли не были особенно хороши для него, они не заслуживали потери своих домов и средств к существованию.
  
  "Они будут переселены, - сказал Сириус. "Возможно, оскорбленный. Если все будет правильно, они даже не помнят, что вы существуете".
  
  Гарри кивнул. Вероятно, они были бы счастливее. Хотя это могло бы оставить их немного более уязвимыми для Пожирателей Смерти, они бы не смогли защитить себя в любом случае.
  
  В дверь постучали, и Гарри застыл. Сириус быстро открыл его.
  
  Гермиона, Невилл и Дамблдор стояли в дверях.
  
  "Кажется, я нахожу себя беглецом от правосудия, - мягко сказал Дамблдор. "Долорес не хотела терять время".
  
  Он шагнул через порог, а затем Гермиона и Невилл. Оба они казались потрясенными. Учитывая, что оба были в ночной одежде, все это не удивительно.
  
  "Что случилось с подопечными?" - спросил Моди. "Амбридж не сделал бы ничего такого, если бы не был уверен, что найдет Поттера".
  
  Дамблдор взглянул на Гарри, как бы предупреждая, что он ничего не говорит.
  
  Гарри подозревал, что он знает, что произошло. Подопечные были рассчитаны на то, чтобы истечь момент, когда ему было семнадцать лет. Хотя ему было физически еще четырнадцать, но еще несколько недель стеснялись быть пятнадцатью, он прожил семнадцать лет, учитывая все накопленное им время после его списания.
  
  Он задавался вопросом, все еще на нем. Если бы это было не так, по крайней мере, что-то хорошее пришло бы от всего этого фиаско.
  
  "Важно то, что Долорес утверждала, что есть заговор, чтобы убить бывшего министра, и что я помог Гарри сделать это".
  
  "Гарри - Избранный", - заговорил Невилл. "Как он может сражаться с Волдемортом, если он заперт в Азкабане или что-то в этом роде?"
  
  "Она утверждает, что Сибил Трелони лгал все эти годы назад, что Гарри не Избранный, и что министерство позаботится о Волдеморте без всякой помощи".
  
  "Будут ли люди этому верить?" - спросила Гермиона.
  
  У нее было больше причин, чем большинство, чтобы узнать, что Гарри был Избранным, даже если он на самом деле не показал ей никаких воспоминаний о его смерти. Он не был уверен, что он когда-либо будет.
  
  "Достаточно, - сказал Сириус. "Люди ищут кого-то, кто виноват, и атака кажется похожей на стиль Гарри".
  
  Даже Дамблдору не было достаточно планировщика, чтобы использовать ребенка, чтобы убить министра, чью личность он понятия не имел о пятнадцати лет спустя. Скримджер не всегда видел глаз Дамблдора, но они, по крайней мере, были на одной стороне.
  
  Проблема заключалась в том, что Умбридж, вероятно, сделал бы то же самое, независимо от того, была она в кармане Волдеморта или нет. Возможно, они выбрали ее, зная, что это за министр, и что она никогда не общалась ни с одним из людей Волдеморта.
  
  Известно, что она имела предрассудки против полукровков и особенно против магглорожденных и других рас.
  
  "В Ордене есть члены авроров, - сказал Сириус. "Могут ли им доверять против Амбриджа и Министерства?"
  
  "Есть причина, по которой я хранил секретный порядок, - серьезно сказал Дамблдор. Он выглядел так, будто восстанавливал свой цвет. "И участники отделены друг от друга. Это было именно для такого события".
  
  Также потому, что Пожиратели Смерти могут владеть членами и заставить их раскрыть личности других членов, оставляя их и их семьи уязвимыми для нападения.
  
  "Они, вероятно, найдут нас здесь?" - спросил Гарри.
  
  Дамблдор покачал головой. "Очарование Фиделиуса неприкосновенно. Пока я живу, никто не сможет найти это место, которое я не выбрал, чтобы приехать сюда".
  
  "Вы выбрали авроров?" - спросил Гарри. Он взглянул на Муди. "Настоящая компания, конечно, исключена".
  
  "Учитывая тот факт, что война продолжалась все эти годы, я решил сохранить список людей, которые могут прийти сюда очень хорошо".
  
  "Снейп?" - спросил Гарри.
  
  "К сожалению, я подозревал, что Северус будет вызван обратно на сторону Тома. Я не хотел, чтобы Том причинил ему допрос об этом месте".
  
  "Все, что нужно было, это пережить одного человека, который был в списке, - сказал Гарри. "И они могли бы оглушить меня и вытащить отсюда".
  
  Муди усмехнулся. "Если вы позволили, то вы не студент, которого я тренировал в прошлом году".
  
  Дольше, если только Муди знал. Правда в том, что Муди обучил его дольше, чем кто-либо, и у Гарри появилась привязанность к человеку. В конце концов, их мировоззрения были очень похожи.
  
  "Тем не менее, было бы лучше удержать членов от соблазна. Я буду держать тех, кто разрешен под этой крышей, строго ограничен".
  
  "Зачем приносить нас?" - спросил Невилл. "А не мой Гран?"
  
  "Боюсь, Долорес, не колеблясь, причинит боль ребенку, и вы оба его знакомые. Уже есть приказ привести вас обоих на допрос".
  
  "А как насчет моих родителей?" - спросила Гермиона.
  
  "Они в настоящее время находятся в отпуске за пределы страны, - мягко сказал Дамблдор. "И бабушка Невилла политически неприступна".
  
  Вероятно, он нуждался в ней, чтобы убедиться, что Визенгамот не был полностью захвачен сторонниками Пожирателей Смерти. Тот факт, что Дамблдор был здесь, означал, что он потерял свою позицию и не смог явно повлиять на политику.
  
  "Итак, что нам теперь делать?" - спросил Гарри. "С Пожирателями Смерти и министерством, чтобы нас достать, я не знаю, что мы можем сделать".
  
  Дамблдор улыбнулся, и на этот раз это было не приятное выражение.
  
  "На протяжении многих лет мне приходилось много чего для многих людей. Можно было почти сказать, что я привык распространять себя слишком тонко".
  
  Политика, управляющая школой, ведение подпольной операции, сражающейся с волшебным террористом, в то же время, когда он посоветовал действительным правоохранительным органам о том, как сделать то же самое. Гарри заподозрил, что у Дамблдора есть горшки в огнях, о которых он никогда не слышал, и, конечно же, он допустил ошибки.
  
  Он не мог быть всем для всех; даже с Time Turner не хватило часов в день.
  
  - продолжал Дамблдор. "Но теперь, когда я был ... освобожден от некоторых своих обязанностей, я скорее подозреваю, что я буду более эффективен в том, что оставил".
  
  Он имел в виду охоту на хоркрукса.
  
  Взглянув на Невилла, Сириуса и Муди, Гарри сказал: "Вы имеете в виду проект, над которым мы работали?"
  
  Дамблдор кивнул. "У меня многообещающее лидерство, и я думаю, вы должны пойти со мной".
  
  Остальные протестовали немедленно; вытащив Гарри публично, было глупо, почти самоубийственно. Это не имело никакого смысла, когда все, что ему нужно было сделать, было низко.
  
  Никто из них не знал, что Дамблдор хотел, чтобы Гарри был страховым полисом; даже если ловушки Волдеморта убили их, у них может быть еще один шанс.
  
  В конце концов, Дамблдор пошел своим путем, как всегда.
  
  Волдеморт поддержал их в угол, но он не понимал, что никто не был более опасен, чем когда у них не было другого выхода.
  
  Он оставил им только один способ освободиться, и это должно было пройти через него и его.
  
  Гарри хотел убедиться, что он понял, что это была ошибка.
  
  
  
  
  
  жечь
  
  
  "Это усложняет ситуацию, - сказал Дамблдор, - но это не делает невозможным. Я считаю, что знаю расположение двух оставшихся хоркраков".
  
  "Один из них находится в хранилище Беллатрикс Лестрандж в Гринготте, - сказал Гарри. "Правильно?"
  
  Дамблдор, похоже, был удивлен тем, что он смог это исправить. Он не должен был. Гарри увидел лицо Беллатрисы в видении, которое осталось от хоркрукса, когда он ушел, и он тоже увидел ее лицо в "Плащанице". Курганы золота, очевидно, были найдены в Гринготте. Это был единственный ответ.
  
  "Разве это не твой ... первый раз?"
  
  Гарри мгновенно понял, что он спрашивает. Он моргнул, когда понял: Дамблдор задавался вопросом, умерли ли они, и это был сброс.
  
  Он покачал головой. "Нет. Это первый раз, это просто казалось логичным".
  
  "У вас есть какие-то предположения о месте второго хоркрукса?"
  
  "Не ключ, - сказал Гарри.
  
  Дамблдор усмехнулся. Хотя они оба были беглецами от правосудия, он выглядел моложе и энергичнее, чем в течение многих лет. Гарри задумался, насколько тяжело его обязанности поставили его.
  
  "Кажется, я знаю, где он спрятал последний хоркрукс, - сказал Дамблдор. "И мы должны напасть на эту, прежде чем мы возьмем другую".
  
  "Потому что, если гоблины даже поймут, что мы были там, что предупредит его, - сказал Гарри. Он раздраженно кивнул. Согласно магии подопечных его матери, он был взрослым. Дамблдор относился к нему как к одному. Почему он не был сейчас?
  
  "Могут ли они найти меня по Следе?" - спросил Гарри.
  
  Дамблдор покачал головой. "Хотя След прикреплен к телу, а не к душе, как директор, у меня есть широкая широта в его устранении".
  
  "Ты не директор, - сказал Гарри. "Уже нет."
  
  Дамблдор улыбнулся. "Они не дошли до этой детали, когда я удалил След от вас и ваших двух друзей. Несомненно, министерство было бы взволнованным, если бы узнали, что я сделал, но в сложившихся обстоятельствах ..."
  
  "Они могут прыгать в озеро?" - спросил Гарри.
  
  "Было бы так легко, - вздохнул Дамблдор. "С их помощью мы могли бы найти законный способ войти в хранилище Беллатрикс. Как бы то ни было, они заставили нас спланировать трюк".
  
  "Давайте сделаем первый как можно скорее, - сказал Гарри. "Пока министерство все еще дезорганизовано. Когда они начнут искать нас всерьез, это значительно усложнится".
  
  Дамблдор согласился.
  
  Запах соли и звук волн были первыми вещами, о которых он знал, когда он наткнулся на высокую обнаженность темного камня над водой. Позади них был чистый обрыв, темный и предчувственный. В темноте он был массивным и черным. Волны рухнули на обнажение скалы внизу и на меньшие куски скалы.
  
  Это было мрачно и бесплодно, без каких-либо растений или какого-либо человеческого детрита. Все, что существовало, было скалой, морем, луной и звездами.
  
  "Том совершил первые убийства здесь, - тихо сказал Дамблдор. "Другие дети из его приюта. Похоже, его ирония поместила бы средства для проживания в том месте, где он впервые был убит".
  
  Гарри ничего не сказал. Он просто смотрел в небо.
  
  У него не было много возможностей просто взглянуть на небо; дома он был в своем шкафу после наступления темноты. В Хогвартсе был комендантский час, и даже классы астрономии рассматривали звезды через искусственную линзу.
  
  Столько, сколько он любил место Сириуса, как где-то в безопасности, так и в качестве места, где он мог позвонить домой, Гарри заподозрил, что он будет очень устал от этого. Никогда не видеть небо; он решил, что ему лучше выпить его, пока он может.
  
  Дамблдор сказал: "У нас все еще есть путь, Гарри".
  
  Жест, он подвел Гарри к краю скалы. Глядя вниз, Гарри увидел неустойчивый набор ручек, ведущих вниз. Он видел, почему Дамблдор был подозрительным. Тот факт, что он не смог аппарировать на дно, заключил сделку.
  
  Никто не поставил подзащитные в местах, где у них не было возможности защищать.
  
  Дамблдор спустился по скале, как молодой человек, а Гарри проклял про себя и последовал за ним. Падение и распространение его мозгов на скале и необходимость сброса просто потому, что он не мог удержаться от инкрустированного лишайником скалы, был бы унизительным.
  
  Будучи физически исполненным человеком сто лет, его старший был бы столь же унизительным. К его облегчению они оба смогли добраться до дна без каких-либо неприятностей.
  
  Дамблдор вытащил палочку, и через мгновение под водой появились сотни огней.
  
  Хотя огни, которые подпрыгивали над водой, были золотыми, свет снизу имел зеленоватый оттенок, тот, что Гарри нашел несколько приятным.
  
  "Вы не промокнете?" - спросил Дамблдор.
  
  Гарри покачал головой.
  
  Через мгновение Дамблдор глубоко вздохнул и нырнул под воду. Этот человек был, по-видимому, намного лучше пловца, чем Гарри, даже после того, как он провел подготовку к второй задаче под озером Хогварта.
  
  Гарри нахмурился и бросил на него быстрый пузырь, а затем нырнул за ним.
  
  Вода была ледяной, но быстрый щелчок его палочки внезапно ощущал тепло. Он усвоил свой урок в холодном шотландском озере за пределами своей школы. Обморожение было нечем высмеивать.
  
  Он последовал за сокращающейся фигурой Дамблдора, когда они двигались по подводной трещине. Гарри заметил, что огни позади него подмигнули, когда он вошел в пещеру, несомненно, чтобы никто не заметил, что кто-то там.
  
  Однако свет изнутри пещеры продолжался, и Гарри проигнорировал разветвленную пещеру в сторону, продолжая следовать за Дамблдором.
  
  Он увидел, как Дамблдор вышел из воды, и Гарри быстро последовал его примеру.
  
  "Это просто прихожая, - сказал Дамблдор. "Истинный секрет скрыт дальше внутри".
  
  Он начал перемещаться по комнате, пробормотав про себя. Гарри признал некоторые из своих движений палочки такими же, как и при проверке ловушек в гаунской хижине.
  
  Гарри продолжал очень тихо. После последнего раза он не хотел рисковать, чтобы отправиться в другую ловушку. В конце концов, он хотел держать голову.
  
  Через мгновение Дамблдор остановился. Он указал на свою палочку, и белый свет вспыхнул, освещая коридор, где раньше была только стена.
  
  Дамблдор осторожно двинулся через туннель перед ним, пробормотав заклинания обнаружения. Наконец они подошли к тупику, и Дамблдор долгое время изучал его.
  
  "Грубый, - сказал он наконец. Оглядываясь назад, Гарри сказал: "Я скорее думаю, что стена ожидает оплаты крови, прежде чем она позволит нам продолжить".
  
  "Можем мы просто прорваться?" - спросил Гарри.
  
  "Не без риска предупредить его, - сказал Дамблдор. "Могут быть заклинания, которые я не вижу".
  
  Гарри кивнул.
  
  "Должна ли быть настоящая кровь?" - спросил Гарри. "Или изменится трансфигурированная кровь?"
  
  Иногда у волшебников была тенденция не видеть очевидного. Было время, когда у Гарри возникло соблазн следовать примеру Питера Петтигрю и пытаться подделать его собственную смерть. Научиться трансфигурировать кровь показалось хорошим первым шагом.
  
  Кровь, которую он создал, была даже внешне похожа на его собственную, поскольку он использовал ее в качестве шаблона.
  
  Дамблдор уставился на него. "Вы научились трансформировать кровь?"
  
  Гарри мог понять его замешательство. Это не было навыком, обученным в Хогвартсе, и поскольку это было не особенно полезно для всех, было непросто узнать информацию о том, как это сделать. Кровь была намного сложнее, чем простое вещество, такое как фосфор. У него было множество частей, некоторые из них жили.
  
  Гарри пожал плечами. "Был план, который у меня был, который не выходил из-под контроля. Как вы думаете, это вызовет любые тревоги, если мы попытаемся?"
  
  Дамблдор покачал головой. "Уничтожение стены, конечно, было бы. Попытка использовать неправильную кровь просто не могла бы работать".
  
  Гарри кивнул. Он потянулся и схватил кусок волос. Он вытащил его и поморщился. Через мгновение он бросил волосы на стену и указал на свою палочку.
  
  Красные капли просочились в стену, и через мгновение в стене появилась сверкающая серебристая арка. Скала, которая была там, где она сидела, просто исчезла.
  
  Дамблдор пробормотал на мгновение, предположительно проверяя ловушки, прежде чем кивнул и шагнул вперед.
  
  Гарри неуверенно остановился, когда он вышел. Огромной пещеры и черного озера на другой стороне не должно было быть.
  
  "Остерегайтесь воды, - пробормотал Дамблдор, прежде чем он начал пробираться по озеру. Гарри осторожно последовал за ним. Его позвоночник покалывал; все здесь чувствовалось не так, как будто это странно знакомо.
  
  Они пробирались вокруг озера в бесконечной, угнетающей тишине. Ноги Дамблдора шевелились, когда он шел, но ноги Гарри почти молчали. Он был рад видеть, что навыки, которые он практиковал с первого года, не атрофировались.
  
  Если он собирается убить Волдеморта, ему, вероятно, придется поймать его врасплох.
  
  "Это здесь, не так ли?" - наконец спросил Гарри.
  
  Дамблдор кивнул.
  
  "В середине озера?" - спросил Гарри. Это имело наибольший смысл; почему есть ров, если нечего защищать.
  
  "Я так считаю, Гарри, - сказал Дамблдор.
  
  "Не могли бы мы просто сыграть в хоркрукс?" - спросил Гарри.
  
  В своей практике, научившейся беспристрастно использовать accio, он обнаружил, что его сила с палочкой была значительно увеличена.
  
  "Можно только попробовать", - пробормотал Дамблдор.
  
  "Акрио Хоркрукс!" - крикнул он.
  
  Двадцать футов от чего-то крупного и бледного взорвались из воды. Это было быстро, и он снова попал в воду, прежде чем Гарри мог хорошо взглянуть на нее.
  
  Гарри пошатнулся и вздрогнул, чувствуя, как руки Дамблдора на его плечах успокаивают его.
  
  "Опекуны, верно?" он спросил.
  
  Дамблдор слегка кивнул головой.
  
  Гарри уставился на темное пространство. Если бы у него было больше чем одно из того, что было, ему не нравились его шансы.
  
  "Я не думаю, что ты принес метлу", пробормотал он.
  
  Дамблдор покачал головой. "Я уверен, что Том подумал бы об этом. Я думаю, что есть только один путь".
  
  "Лодка", - сказал Гарри. "И я сомневаюсь, что он оставил его здесь".
  
  Дамблдор огляделся. В конце концов он нашел зеленую светящуюся цепь, но когда он вытащил ее из воды, она сломалась в конце.
  
  "Я скорее думаю, что мы должны будем сделать свои собственные. Надеюсь, вы не забыли, как".
  
  Гарри нахмурился. Вид лодки, которая доставила его через озеро во время второй Задачи, вряд ли хватит здесь. Ему нужно что-то с гораздо более высокими сторонами.
  
  Он начал собирать грязь с берега, указал палочкой и начал визуализировать. Тот факт, что он никогда не проводил время на воде, делал это намного сложнее. Он не был поднят вокруг лодок, как это делали некоторые из его одноклассников.
  
  Тем не менее, он казался им на стороне, и он знал, что ему нужно. Ему нужно было что-то стабильное; у него было подозрительное подозрение, что где-то по пути все, что было в воде, попытается опрокинуть их.
  
  Когда он открыл глаза, он увидел, что он создал небольшую понтонную лодку. Это было еще немного грубо; на лодке все еще был цвет и зернистость песка, на который он был сделан, но понтоны были наполнены воздухом и были широкими.
  
  У него было немного беспокойства, что понтоны облегчили бы все, что было в воде, подняться на борт, но лучше, чем идти под воду.
  
  - пробормотал Дамблдор низким тоном.
  
  "Что делаешь?"
  
  "Том, несомненно, поставил ловушки, которые могут быть вызваны силой тех, кто проходит по воде. Пока вы прошли долгий путь, ваша сила - всего лишь моя тень. Я должен избегать использования своей силы, когда мы проходим, чтобы нас не заметили ".
  
  "Если я слишком слаб, чтобы заметить, - сухо сказал Гарри.
  
  "Честно говоря, я считаю, что ты чуть ниже предела, установленного Томом, - сказал Дамблдор. "Более мощный, и он на самом деле думал бы, что ты опасен".
  
  Гарри забрался в лодку, и Дамблдор забрался за ним. Заклинание, используемое в Хогвартсе для перемещения лодок по озеру, было не очень хорошим для того, чтобы добраться на лодке по песку. В конце концов Гарри пришлось использовать Wingardium, чтобы уменьшить вес, достаточный для того, чтобы они, наконец, скользнули в воду.
  
  Хотя Гарри сосредоточился на том, чтобы переместить лодку по воде, он не мог не видеть, как тела плавают под ними. Один из них был тем, что прыгнул, и он подозревал, что все они способны бодрствовать и атаковать.
  
  "Огонь, Гарри, - сказал Дамблдор по его выражению. "Свет и огонь отражают существа тьмы. Я не сомневаюсь, что как только у нас будет то, что мы ищем, они пробудятся".
  
  Гарри поморщился. Последнее, что ему нужно, - это добавить смерть, утонув в своем растущем списке.
  
  Несмотря на его опасения, они пробились через озеро в хорошем темпе. Ни одно из существ не проснулось, и ни одна бледно-белая рука не потянулась за бортом лодки, чтобы схватить их, как предполагало воображение Гарри.
  
  Они достигли острова, который был маленьким, но больше, чем гостиная Дурсля. В центре был каменный бассейн, скорее, как карманник. Изнутри светился зеленый свет.
  
  Дамблдор потянулся к тазику, когда Гарри недоверчиво уставился на него.
  
  "Это защищено от прикосновения, - сказал Дамблдор. "Я не могу преобразиться, исчезнуть или очарован, или изменить его природу. Я считаю, что это должно было быть пьяным".
  
  Он вызвал кубок.
  
  "Ты с ума сошел?" - спросил Гарри.
  
  Образы яда, черноватого проклятия, ползающего по руке Дамблдора, мелькнули у него в голове. Он ничего не пил бы здесь ни за какую цену.
  
  "Это единственный способ, Гарри, - сказал Дамблдор.
  
  Гарри покачал головой. "Всегда есть другой путь".
  
  Он остановился и немного подумал, затем наклонился и начал собирать камни с земли под ними. Он закрыл глаза и снова открыл их.
  
  "Ежи, Гарри?" - спросил Дамблдор.
  
  Гарри кивнул. Он не был лучшим в трансфигурации живых существ, и поэтому было лучше пойти с чем-то, с чем он был хорошо знаком из класса.
  
  Он поднял каждого из шести ежей и поставил их на краю бассейна. Он закрыл глаза и заставил их склонить свои лица к воде.
  
  Они начали кричать; это было тяжело и больно. Гарри вздрогнул, но навязал им волю, вынудив их продолжать пить. Гарри открыл глаза, и он видел, как они корчились.
  
  Хотя они были всего лишь творениями магии, это беспокоило Гарри, наблюдая за их болью и агонией. Хотя каждому из них приходилось пить только шестую часть чаши, они были намного меньше человека, и поэтому их боль была пропорционально больше.
  
  К тому времени, когда вода исчезла, Гарри жалел, что он не привел наушники из класса Herbology.
  
  Ежи падали назад, садясь на землю и исчезая во взрыве пыли. Это была милость, и Гарри заподозрил, что они все счастливее, вернувшись в ничто.
  
  До того, как Дамблдор мог что-то сделать, Гарри метнулся вперед. Его роль заключалась в страховании; если Волдеморт создал одну последнюю ловушку, он хотел быть тем, на кого это повлияло, чтобы у них была возможность сделать это снова.
  
  Он схватил медальон со дна бассейна, и через мгновение он услышал брызги в воде позади него.
  
  Опекуны озера просыпались. Сотни мужчин, женщин и детей двигались по воде к острову. Ему было больно смотреть на них; каждое существо, вероятно, потребовало убийства для создания.
  
  Прежде чем Дамблдор мог реагировать, Гарри бросил массивный Депульсо.
  
  Огромное количество песка с острова взорвалось над озером, которое корчилось от тел. Гарри бросил на этом песке сильное, сильное преображение, а затем поднял самый мощный щит, который он мог бы создать, шагнув между Дамблдором и водой.
  
  В тот момент, когда первый песок попал в воду, он взорвался в белый свет. Существа в воде кричали, когда они горели.
  
  Гарри повернулся и взорвал больше песка в направлении позади них, повторив свое действие. Этого было достаточно, чтобы замедлить существо, которое почти дошло до берега.
  
  Когда пламя стало умирать, Гарри начал трансформировать поверхность воды в вещество, которое Сириус послал ему.
  
  Это была комбинация бензина, гелеобразующего агента и фосфора. Он будет придерживаться чего угодно, и он будет продолжать гореть даже под водой.
  
  Когда армия нежити создала крики и сожгла, Дамблдор уставился на него. Волшебники склонны думать, что магическая сила была единственной мерой того, насколько опасным был кто-то. Гарри намеревался показать им всю ошибку их путей.
  
  "Том узнает, насколько я на самом деле опасен, - сказал Гарри, глядя на существа, извивающиеся в воде беспристрастно. Он взглянул на Дамблдора, лицо которого выглядело потрясным в свете огня. "Все они".
  
  Волдеморт намеревался послать ему сообщение; не используйте каждый доступный инструмент или он отдаст пользу. Он убил кого-то, о котором заботился Гарри, хотя бы на время, чтобы это сделать.
  
  Гарри хотел убедиться, что у него никогда не было такой возможности. Ударный удар, быстрый удар, и у врага никогда не будет возможности узнать, что его поразило.
  
  Наблюдая, как его враги горели, Гарри знал, что это только начало.
  
  
  
  
  вода
  
  
  "Это не настоящий медальон, - негромко сказал Гарри.
  
  Вся работа, риск и опасность, и они не были ближе к ее прекращению, чем они были до начала ночи. На самом деле они были дальше.
  
  Кто-то добрался до них и переключил медальон на другой. Это было не то же самое, что потерянный медальон; Дамблдор узнал это сразу же, как только увидел его.
  
  "Автор утверждал, что они собираются уничтожить хоркрукс, - сказал Дамблдор. "Возможно, наша работа была выполнена для нас".
  
  "Хочешь рисковать миром?" - спросил Гарри. "Если мы предположим, что он был разрушен и пошел за другими хорексами, и мы ошибаемся ..."
  
  Дамблдор трезво кивнул. "Это будет особенно сложно, потому что мы понятия не имеем, кто такой RAB".
  
  "Предполагая, что это не прозвище или псевдоним, в Великобритании есть только десять тысяч волшебников, которые могут быть такими, - сказал Гарри.
  
  Гарри нахмурился и уставился на огонь перед ним. Он был рад, что они ушли, когда все остальные легли спать; последнее, что он хотел сделать, это лицо Гермионы с видом поражения на его лице.
  
  "Не так много, - сказал Дамблдор. "Однажды я говорил с маггловским частным детективом, если вы помните, и он немного рассказал мне о том, что он сделал. Я считаю, что мы можем использовать такие рассуждения здесь, чтобы уменьшить число подозреваемых".
  
  Гарри посмотрел вверх, заинтересованный.
  
  "Я считаю, что мы можем уничтожить всех, кто еще не покинул школу, - сказал Дамблдор. "Я считаю, что немногие из нас будут способны делать то, что мы сделали. Кроме того, я считаю, что никто не знал бы, что жизнь Тома нашла место в первую очередь".
  
  "Итак, Слизерин, - сказал Гарри. "Вероятно, тот, кто был во время последней войны".
  
  "Возможно, один из его знакомых предал его", - сказал Дамблдор.
  
  Гарри упал на стул. "Если бы он узнал об этом, он, возможно, уже убил человека и переместил хоркрукс куда-то более безопасным".
  
  "Или, может быть, записка, как говорится, декларация о том, что одна часть души Тома уже исчезла".
  
  "Мы не можем двигаться, пока не узнаем наверняка", - сказал Гарри. Он нахмурился. "И я был уверен, что мы почти закончили".
  
  "Терпение, мой мальчик, - сказал Дамблдор. "Все торопится - это снова убить ...".
  
  Гарри раздраженно взмахнул рукой. Он устал от всего этого, готовый к тому, чтобы это было сделано так или иначе. Когда он наконец сможет быть свободным?
  
  "Пройдет некоторое время, прежде чем Дамблдор сможет узнать, кто такой RAB, - сказал Гарри. "И это означает, что мы собираемся застрять здесь довольно долго".
  
  Сириус, Невилл и Гермиона сидели за столом, глядя на него. Они только что позавтракали, оставив их в покое.
  
  "Я не знаю, о чем он думал, все равно с тобой, - сказал Сириус. "Вы оба охотились на мужчин ... и я знаю, что это такое. Если вы не думаете, что Умбридж по-прежнему имеет несколько дементоров позади нее, вы грустно ошибаетесь".
  
  "Именно поэтому мне нужна твоя помощь, - сказал Гарри. "Мы не можем просто сидеть здесь и застаиваться. Мы должны продолжать работать и становиться сильнее".
  
  Тот факт, что они, возможно, не смогут вернуться в школу до тех пор, пока все это не будет устранено, по-видимому, Гермионе не было. Он увидел внезапное выражение тревоги на лице, которое быстро исчезло, когда она увидела, что он смотрит на нее.
  
  "Что у тебя на уме?" - спросил Сириус.
  
  "Тренировка, конечно", - сказал Гарри. "Но в особенности есть две вещи, которые я хочу изучить".
  
  Он думал о том, что он собирается просить долго и упорно. Оба были пограничными незаконными, по крайней мере для кого-то его возраста, но он сомневался, что Сириус позаботится об этом. Гермиона могла бы пожаловаться на это, но в конце концов она сдалась.
  
  "Я думаю, я вижу, - сказал Сириус. "Но что второе?"
  
  От взгляда на его лице Гарри подозревал, что Сириус знал, что он собирается сказать, но он собирался заставить его сказать это.
  
  "Я хочу научиться делать то, что ты делаешь", - сказал Гарри. "Научи меня быть анимагией".
  
  Сириус покачал головой. "Вы не просите многого, не так ли? Нелегальный, редко очень полезный и трудный, как черт возьми. Почему вы думаете, что большинство волшебников не удосужились его изучить?"
  
  "Потому что у них нет всего волшебного мира, преследующего их, и не нужно каждый трюк, который они могут выжить?" - спросил Гарри.
  
  "Это незаконно, если он незарегистрирован", - слабо сказала Гермиона.
  
  "Никто не регистрируется, - сказал Сириус. "Это побеждает весь смысл быть анимагусом. Это полезно, только если никто не знает, что вы можете это сделать".
  
  За последние сто лет зарегистрировано всего семь анимаги. Тем не менее, Джеймс Поттер, Питер Петтигрю и Сириус Блэк все это понимали как школьники, а это означало, что это не могло быть почти таким же редким, как и официальная запись.
  
  "Хорошо, если Гарри научит его, я тоже", - сказала Гермиона.
  
  Гарри удивленно уставился на нее. Он не был полностью против этой идеи, но он был удивлен, что она сделает что-то настолько откровенно незаконное. Для Гарри это было одно дело; он уже был беглецом. Для Гермионы это был совсем другой чайник.
  
  Сириус уставился на них обоих, потом на Невилла, который поднял руки.
  
  "Я до сих пор не могу даже оклеветать. Если я попытаюсь перевернуть себя, превратившись в себя, у меня будет голова утки на моей заднице или что-то в этом роде".
  
  Вероятно, это было к лучшему. Невилл был храбр, но он не был вундеркиндом, как Гермиона, и у него не было секретных преимуществ Гарри. Вероятно, он не понимал, что Гарри думал, что это сделало его еще более храбрым, чем остальные. Он был бессилен по сравнению с тем, с чем они были против, но он все еще был готов постоять за своих друзей.
  
  "На самом деле это возможно", - сказал Сириус. "Это может пойти ужасно неправильно, и если он пойдет не так, возможно, от него не получится".
  
  Гарри взглянул на Гермиону. Был ли небольшой шанс убежать, если они когда-либо были захвачены снова, стоит того, чтобы рискнуть?
  
  Ей было очень опасно за то, что он был схвачен, как он, и если бы она могла спастись, он был бы намного счастливее. Это стоило того риска, потому что их жизнь была в постоянной опасности.
  
  Он глубоко вздохнул и кивнул.
  
  "Позвольте мне рассказать вам, в чем дело, - сказал Сириус. "И если вы все еще хотите продолжить, мы поедем с ним. Сначала вы должны отравить себя ..."
  
  Когда Гарри яростно вскарабкался в туалет, он подумал, что заставило отца и друзей отца так добровольно пройти через это.
  
  Корень мандрагоны был ядом, и для заклинания для работы его нужно было держать в щеке в течение месяца, прежде чем его использовать в зелье. Сириус смог уменьшить эффект, достаточный для того, чтобы он не прекратил дышать, но делать больше просто сделало бы зелье бесполезным.
  
  Его голова почувствовала, что он взорвется, и у него закружилась голова и неделя. Его щека онемела, что затрудняло произносить заклинание три раза в день; утро, полдень и ночь. Гарри продолжал упорствовать, потому что знал, что наступит время, когда это может повлиять на жизнь и смерть.
  
  Гарри снова схватился.
  
  Он надеялся, что он не пройдет через все это, чтобы превратиться во что-то глупое, как олень. Он знал, что это анимагическая форма его отца, но это не соответствовало его собственным потребностям. Олени были большими и очевидными. За исключением их рогов и копыт, они не были особенно опасны.
  
  То, что нужно Гарри, было чем-то маленьким, ненавязчивым и быстрым. Если бы у него был выбор, он бы стал домохозяйкой; с такой формой он мог бы спрятаться где угодно и летать. Быть вороной не было бы плохо.
  
  Сириус сказал им, что патроны и формы анимаги часто бывают одинаковыми, хотя и не всегда. Становиться мангустом было бы не так уж плохо.
  
  Если бы он смог изменить форму, он бы смог убежать в последний раз, когда Волдеморт захватил его в конце турнира. Разумеется, такой трюк будет работать только один раз, но однажды может быть все, что нужно.
  
  Гарри ясно опустил голову на губы унитаза. Он смотрел на дерево дерева на стене рядом с ним. Как ни странно, узоры в лесу, казалось, двигались.
  
  Гарри поморщился. Галлюцинации также были частью пакета.
  
  Трудно было видеть, как МакГонагалл переживает это; Гарри подозревал, что должен быть лучший способ, и Сириус просто дал им версию, приготовленную группой пятнадцатилетних мальчиков.
  
  Он переживет это; последнее, что он хотел сделать, было сброшено, и все это нужно сделать снова и снова. Удивительно, что Гермиона не сдалась. Хотя она была бледной и болезненной, она решила пройти через все это, пока Невилл был благодарен за то, что он решил отказаться.
  
  Что побудило ее?
  
  У Гарри было абсолютное убеждение, что он снова будет схвачен, и что ему понадобится это, чтобы убежать, но у нее этого не было бы. Что заставило ее пройти через этот ад, когда ей это не нужно. Была ли это лояльность или что-то еще?
  
  Гарри высохнул; его тело уже изгнало все, что могло в бесполезной попытке удалить яд. Он должен был быть сумасшедшим, чтобы пройти это добровольно.
  
  Его поразило то, что его отец и его друзья прошли через это, чтобы помочь Ремусу во время его преобразований как оборотня. Они должны были быть невероятно преданными даже попробовать это, а тем более упорствовать в течение месяца.
  
  Он мог только надеяться на их решимость.
  
  "Это должно сделать это", сказал Сириус.
  
  Гарри уставился на него, даже когда его язык двигался вокруг его теперь пустого рта. После месяца, когда у щеки, заполненной корнем мандрагоры, из-за необходимости читать заклинания с онемевшим языком, было странно ничего не иметь.
  
  Гермиона выглядела так же озадачена.
  
  Эффект яда со временем улучшился, поскольку они вылезли из корня и в их системы, но они никогда не исчезали. Гарри с нетерпением ждал дня без головных болей или тошноты.
  
  "Зелье само по себе не занимает много времени, чтобы сделать, - сказал Сириус. "Трудная часть - это получение ингредиентов".
  
  Гарри нахмурился. Если он перезагрузится, он не был уверен, готов ли он повторить все это снова. Он, конечно, не поместил бы Гермиону.
  
  Чувство снова возвращалось к его щеке, и он уже чувствовал себя лучше, чем через месяц. Волшебное исцеление было удивительной вещью, даже если Сириус не был особенно хорош в этом.
  
  Он и Гермиона сидели молча, когда Сириус варил оба набора зелий.
  
  "Я не думал, что вы оба с этим справитесь, - сказал Сириус. "Учитывая все, что у меня есть, я впечатлен".
  
  Он закончил зелья, затем вручил Гермиону, а другой - Гарри.
  
  "Выпей, - сказал он.
  
  Гарри кивнул, затем положил флакон на губы. Он наблюдал, как Сириус варил зелье, и он знал все, что в него входило. Это был не яд, или, по крайней мере, не что-то большее, чем Гарри делал с ним в течение последнего месяца.
  
  Он горел, когда он спускался; он внезапно почувствовал холодный озноб, спускаясь по его спине, когда зелье распространилось по всей его системе. Он пошатнулся, почти упав на стул позади него, и он смутно заметил, что у Гермионы была подобная реакция.
  
  "Это немного привыкает, - сказал Сириус. "Но это не сработает без него".
  
  После месяца борьбы с последствиями яда Гарри подумал, что он готов к чему-либо. Он не был; его все тело спазмило сразу, и он упал на пол, его мускулы сразу застыли.
  
  Тусклый он видел, как Невилл стоял над ними, как будто он собирался впасть в панику.
  
  "Все будет хорошо, - заверил его Сириус.
  
  По мере того, как его видение затуманилось, Гарри начал сомневаться в правильности определения Сириуса.
  
  "Трансфигурация обычно включает в себя визуализацию именно того, что вы создаете, - сказал Сириус. "Это совсем не так".
  
  Гарри чувствовал себя лучше, чем в месяц; все его тело было возбуждено, а онемение и боль, которые были частью его существования за все это время, исчезли.
  
  Гермиона тоже выглядела лучше, физически, по крайней мере. Взгляд разочарования на ее лице, когда Сириус попытался описать следующий шаг в этом процессе, был почти забавным.
  
  "Как вы можете трансформировать себя, если не знаете, кем собираетесь стать?" - спросила Гермиона.
  
  Они просто потратили годы, чтобы сосредоточиться на своих умах, чтобы точно представить, что они собираются создать. Теперь Сириус велел им сделать что-то совершенно другое, и у Гермионы была проблема с этим.
  
  "Это немного похоже на ночное небо", - сказал Сириус. "Если вы сосредоточитесь на своем пальце, вы пропустите все остальное: звезды, луну, красоту Вселенной. Не концентрируйтесь на пальце".
  
  Похоже, Гермиона не преуспела в метафорах; ее лицо прищурилось, когда она попыталась понять.
  
  "Значит, вы говорите, не сосредотачиваетесь на том, кем мы пытаемся стать?"
  
  "Пустые мысли, - сказал Сириус. "Будьте бесформенны, бесформенны, как вода. Животное, которым вы станете, уже внутри вас, вы просто должны дать ему возможность выйти".
  
  Гарри подозревал, что Гермионе будет гораздо труднее делать это, чем он; ее ум всегда казался гоночным, и он подозревал, что она никогда не переставала думать.
  
  Она ничего не говорила, хотя ее мысли были ясны на ее лице. Она явно хотела протестовать, но знала, что Сириус был экспертом.
  
  "Мы не просто грубые вещества, - сказал Сириус. "В нас есть что-то ... светящееся. Это то, кем мы на самом деле являемся. Материя - всего лишь иллюзия, и она податлива".
  
  "Значит, мы не сможем стать чем-нибудь?" - спросила Гермиона. "Не только ... одно дело?"
  
  "Мы ограничены нашими собственными умами. Думаю, нам трудно полностью стать чем-то другим, а тем более чем-то другим".
  
  Гарри медленно кивнул. Он был бы счастлив только быть одним; как муха он мог бы проникнуть почти в любую крепость, ползти под дверями и быть ненавязчивым. Даже в качестве мангуста у него было бы еще больше возможностей.
  
  "Хорошо, что вы оба прошли обучение по поводу окклюзии, - сказал Сириус. "Потому что очистка ума - это первый шаг в этом ... не только на поверхности, но и внутри".
  
  "Садись, - сказал Сириус. "И мы начнем пытаться научить вас, как не думать".
  
  Почему у Гарри было подозрение, что эта часть была бы проще для его отца и его друзей, чем для Гермионы или даже самого Гарри?
  
  Прошла неделя, и все еще ничего.
  
  "Вы должны отучить все, чему научились, - сказал Сириус, как в сотый раз.
  
  "Я не могу!" - запротестовала Гермиона. "Это просто не имеет смысла! Меняя, не меняя ... похоже на воду ... можешь ли ты просто сказать, что ты имеешь в виду?"
  
  "Ты можешь сдаться, - сказал Сириус. "Но это будет означать, что все, что вы пережили, было ни для чего".
  
  Гермиона вздохнула. "Хорошо."
  
  Гарри закрыл глаза, и он снова попытался. Быть ничем, бесформенным, пустотой. Это было трудно для него, потому что он прожил всю свою жизнь с момента первого перезапуска в прошлом и в будущем. У него редко было время, чтобы насладиться моментом.
  
  Животные жили в данный момент. Теперь им было только что, и это было его мышление, если он должен был стать одним из них.
  
  Вечный, бесконечный момент; это было то, что должно было стать животным, отпустив все человеческие заботы и заботы. Это была самая сложная для Гарри роль; а не отравление или заклинания или зелье. Беспокойство стало частью его природы, вплетенной в ткань его существования неразрывно.
  
  Научиться давать это было непросто.
  
  Гарри закрыл глаза и снова попытался освободить все свои заботы и боль. Это было легче сказать, чем сделать. Он начал, следуя его оккультной подготовке, позволяя своему поверхностному уму отступить.
  
  "Гарри!" Голос Гермионы звучал в панике.
  
  Гарри открыл глаза и немного смутился. Огонь спустился, и он подумал, как долго он сидел там. Он почувствовал себя немного странно.
  
  "Твоя нога, Гарри, - сказала Гермиона, ее голос задушил.
  
  Он опустил глаза и увидел, что его нога торчит из халата. Он был длинный, волосатый и бесчеловечный. Его обувь и носки исчезли; все, что осталось, было ногой с когтями на конце.
  
  Хммм ... не летайте. По крайней мере, на ноге не было копыт. Это не было бы вообще.
  
  "Не о чем беспокоиться, - успокоил их Сириус. "Это означает, что он работает".
  
  В течение следующих нескольких дней Гарри изо всех сил старался понять это правильно. Иногда его торс удлинялся, иногда это было его лицо. Он выращивал волосы, а иногда и не хотел. Он вырастил когти на других людских ногах или клыках во рту.
  
  Иногда ему казалось, что он никогда не поправится, хотя Сириус, казалось, думал, что он добился хорошего прогресса.
  
  Гермиона тоже начала меняться, хотя на несколько дней отставала от Гарри. Это, казалось, расстроило ее, и он должен был успокоить ее, что это не было после сброса, и он не обманывал.
  
  Это было почти через неделю, когда он, наконец, преуспел. Мир сжался вокруг него, и его зрение обострилось, как и его обоняние. Это было немного похоже на сверхчувственное очарование, за исключением того, что у него было более полное представление о том, что он чувствует, и что это значит.
  
  Он пробежал по ковру до зеркала, которое Сириус установил, чтобы они могли видеть ошибки, которые они совершали.
  
  Стоя на задних лапах, он смотрел на себя; он был крошечным. Он был только немного выше, чем обычно его рука. Он был довольно собран, но его лицо было короткое и остроконечное, а хвост был длинным и заостренным.
  
  Его самой отличительной особенностью были кольца вокруг его глаз в форме его очков; они определенно не были нормальными для того, кем он стал.
  
  По-видимому, он собирался быть гном-мангустом, и каким-то образом он не мог чувствовать себя недовольным этим.
  
  Он услышал шум из-за него, и он повернулся, удивляясь, как легко его тело отреагировало на него. Гермиона изменилась и изменилась, опустившись на пол, поскольку она тоже превратилась во что-то другое.
  
  Выдра, у которой она была, была меховым цветом, который был отчетливо ее, и его мех был подозрительно густым. Однако, когда она перешла через пол, чтобы разгромить его, Гарри понял, что она по крайней мере в пять раз больше его.
  
  Кажется, это не беспокоило ее, и через мгновение они играли игриво, перелистывая и катясь через пол.
  
  Будучи мангустом, он чувствовал себя лучше всего, что когда-либо случалось с ним. Не беспокойтесь, не беспокойтесь, просто хищный фокус и веселье.
  
  Это было незаконно, трудно выполнить и почти бесполезно, но Гарри почувствовал волнение свершения. Это было не то, что он сделал, обманывая или переживая жизнь снова. Он сделал это.
  
  Кроме того, он сомневался, что Гермиона будет бороться с ним как с человеком; если бы она это сделала, это могло бы стать неудобным.
  
  
  
  
  гордый
  
  
  "Это причина того, что кровные подопечные не прошли", - заключил Гарри. "И этот Дамблдор взял меня на опасные миссии".
  
  Сириус, Муди и Невилл смотрели на Гарри. Невилл выглядел немного бледным.
  
  Невилл занимался окклюзией, а Гермиона и Гарри пытались стать анимаги; видимо, острота ситуации дошла до него, потому что он, наконец, пристегнулся и всерьез занялся.
  
  Это был риск рассказать им о его сходах и о охоте за хоркраками; тем больше людей, которые знали, что больше людей будут схвачены и допрошены. Тем не менее, Гарри все больше виноват в том, что скрывал вещи от Невилла, и он понимал, что ему и Дамблдору не хватит, чтобы все было сделано.
  
  "И эти кусочки души Риддла там?" - спросил Муди. "Вы знаете, где они?"
  
  Гарри покачал головой. "Мы думали, что сделали, но в последнем месте мы посмотрели, кто-то уже нашел его и оставил замену".
  
  Как ни невероятно, как все это звучало, трое выглядели так, будто они воспринимали это довольно серьезно. Возможно, присутствие Дамблдора на его плече помогло. Гермиона сидела на другой стороне, очевидно, уже сказано.
  
  Гарри увидел вспыхнувшее выражение лица Невилла, прежде чем оно исчезло. Вероятно, он беспокоил его, что ему не сказали, когда была Гермиона, но он, очевидно, понял, что его недостаток в навыках окклюзии был виноват.
  
  Дамблдор кивнул. "Я расследовал все возможное, но не так много. Если бы у меня все еще был доступ к записям в Хогвартсе, это было бы достаточно просто: не может быть слишком много мастеров с инициалами RAB "
  
  "Какие?" - спросил Сириус, внезапно насторожившись.
  
  "Была записка, - сказал Дамблдор. Он вытащил его из кармана, показывая им. "Наряду с заменой медальона".
  
  "Я знаю этот почерк", - сказал Сириус, хватая записку. "И этот медальон".
  
  "Кричер!" он крикнул.
  
  Элис пожилого дома врезался в комнату, выглядя как угрюмый и обиженный, как всегда. Он застыл, увидев медальон. Через мгновение он бросился вперед, вытаскивая его из руки Сириуса.
  
  " Нет ... нет ... " - сказал Кречер, хватая медальон и закладывая его. Он посмотрел на них и нахмурился, защищая медальон и отворачиваясь от них, как бы защищая медальон своим телом.
  
  "Крепкость", - сказал Сириус. "Расскажи мне, что ты об этом знаешь, и скажи мне правдиво, я приказываю тебе".
  
  На лице домашнего эльфа промелькнуло выражение ненависти, и он медленно кивнул.
  
  "Темный Лорд призвал правильных волшебников встать на его сторону, и Учитель Регул ответил: он всегда был хорошим мальчиком, хорошим мальчиком, готовым отстаивать гордость и честь благородного дома Черного, в отличие от других противных мальчик ..."
  
  Кричер внимательно посмотрел на Сириуса, который дал нетерпеливую волну.
  
  "Через год после того, как он присоединился, Мастер Регулус пришел на кухню ... ему всегда нравился Кричер, он был хорошим для Кричера ... любил Кричера".
  
  Кричер уставился на медальон в руках и снова обернул их вокруг.
  
  "Он сказал, что Темному Лорду нужен эльф".
  
  "Эльф?" - спросил Гарри. "Зачем?"
  
  Он мог придумать дюжину видов использования для домашнего эльфа; их можно было использовать, чтобы обойти защитные подопечные для чего-то. Никто их не заметил; они сделали карьеру незаметно. Если бы Гарри был готов использовать убийц, домашние эльфы были бы на вершине его списка.
  
  Размышление о том, что использует Волдеморт для домашнего эльфа, вызывает беспокойство. Единственное, что помешало ему использовать их в полную силу, было высокомерием. Он опустил взгляд на не-людей. Однако в неудачные времена он показал себя прагматиком.
  
  "Да", сказал Кричер. "Для него и для Кричера это должно было быть честью, которая должна была делать все, что он сказал, а затем ... вернуться домой".
  
  Все тело Кричера содрогнулось, и он сгорбился. Он выглядел еще более жалким, чем обычно, и обычно выглядел жалким.
  
  Гарри поморщился. "Он заставил тебя выпить зелье, не так ли, из бассейна?"
  
  Кречер плохо кивнул. "Кричер видел ужасные вещи ... он горел ... и Темный Лорд рассмеялся и заставил его выпить все это. Он уронил медальон в воду ..."
  
  "И наполнил его, - сказал Гарри. "Готов поспорить, он оставил тебя там".
  
  Это соответствовало бы тому, что он знал о Волдеморте, высокомерном и надежном в его власти. Для него дом-эльф был меньше, чем ничего, меньше, чем грязнокровка, потому что, по крайней мере, грязнокровки были смутно человеческими.
  
  Кричер уставился на него, обнажив белые глаза.
  
  "Крейчур так жаждал ... он подполз к воде, но руки, мертвые белые руки пришли и тащили его под воду".
  
  "Итак, вы аппарировали", - сказал Гарри.
  
  Гарри знал, что он мчится в историю домашнего эльфа, но он не мог с этим поделать. Он был нетерпелив, чтобы добраться до единственной важной части; единственное, что имело значение больше всего.
  
  Где был медальон?
  
  "Мастер Регулус сказал, что Кричер должен был вернуться, - сказал Кречер, как будто это было очевидно.
  
  "Домашние эльфы должны подчиняться, независимо от того, что они могут пожелать, - сказал Сириус. "У них нет выбора в этом вопросе".
  
  Они были рабами, как джинн в лампе. Гарри знал, что с того момента, как он начал исследовать их вместе со всеми другими существами около Хогвартса. Гермиона, очевидно, этого не сделала, потому что она выглядела оскорбленной, но, к счастью, ничего не сказала, так как Кричер снова заговорил.
  
  "Учитель Регулус выглядел обеспокоенным, очень обеспокоенным, - сказал Кречер. "Однажды ночью он пришел к Кричеру в шкаф, и он был странным ... не он сам, он был обеспокоен".
  
  Дом-эльф снова замолчал. Он все больше и больше травмировался, вспоминая воспоминания. Он беспокоил совесть Гарри, чтобы надавить на него, но ответ на этот вопрос был слишком важен.
  
  "Он заставил тебя выпить зелье", - спросил Гарри. "Значит, он мог заменить медальон".
  
  Большинство чистокровных людей видели домашних эльфов, как магглы видели пылесосы; как удобство. Единственное различие заключалось в том, что домашние эльфы были труднее заменить.
  
  Стена на верхнем этаже дома, в котором они были теперь, со смонтированными чучелами-эльфами, рассказала историю так же хорошо, как и все.
  
  Плача теперь, Кричер покачал головой.
  
  Гермиона ахнула, словно вдруг поняла что-то, что еще ускользало от Гарри.
  
  "Он заставил Крихера покинуть его, - теперь всхлипнул дом-эльф. "Приказал ему уничтожить медальон. Кричер наблюдал, как они подтащили его под воду".
  
  Теперь Гермиона плакала. Она начала двигаться к домашнему эльфу, но Гарри положил руку ей на руку и слегка покачал головой. Домашний эльф не оценил бы, если бы его тронули, особенно магглорожденным.
  
  После того, как он прожил с ним более шести недель, Гарри это знал.
  
  "Ты уничтожил медальон?" - спросил Гарри, наклоняясь вперед.
  
  Это был единственный вопрос, который должен был ответить, а также вопрос о том, где был медальон, если он не был уничтожен.
  
  "Кричер испробовал все, ничего не получилось. Так много заклинаний на обсадной колонне ... способ уничтожить ее - войти внутрь, уверен Крейчер, он пытался уничтожить его, не смог, наказал себя и снова попытался снова и снова. "
  
  Кричер снова и снова врезался в землю.
  
  "Прекрати, - раздраженно сказал Сириус.
  
  Кричер поднял глаза. "Хозяйке было так грустно, когда Мастер Регулус исчез, но он сказал Кричеру никогда не рассказывать ей, что произошло в пещере, она всхлипнула и всхлипнула".
  
  "У тебя есть медальон?" - спросил Гарри, наклоняясь вперед. Все зависело от ответа на этот единственный вопрос, и Гарри пришлось подавить импульс, чтобы схватить домового эльфа за руки и встряхнуть его.
  
  Кричер уставился на него и ничего не сказал.
  
  "Ответь ему!" - приказал Сириус.
  
  Гарри сделал себе отчет, что ему придется поговорить с Сириусом о том, как он обращался с Кричером. У эльфов дома были способы обойти приказы; он видел это с Добби и Малфоями. Злоупотребление кем-то, кто знал все, что происходило в вашей семье, не было умным.
  
  Он задавался вопросом, есть ли способ воспользоваться этим; большинство домашних эльфов принадлежали старым, чистокровным семьям, точным людям, которые обратились к расистской идеологии Тома Риддла.
  
  "Да."
  
  Гарри откинулся назад, внезапно почувствовав облегчение. Вся работа, которую они сделали, не пропала даром. У него все еще был шанс избить его.
  
  Ему показалось, что с груди он снят.
  
  Внезапная мысль пришла ему в голову. Лорда Волдеморта привлекали ирония и символизм. Было бы уместно, если бы его собственный конец был несколько ироничным.
  
  "Как вам понравится, когда вы будете исполнять свой последний заказ?"
  
  Будучи разрушенным существом ниже грязнокровки, ниже гоблина, раба, которого он оставил, чтобы умереть, это было восхитительно иронично.
  
  Кроме того, это означало бы, что Гарри не полностью уничтожил душу Волдеморта, по крайней мере, не сам по себе.
  
  Кричер продолжал смотреть, глядя на него. Он почти выглядел так, как будто не понимал, что Гарри только что сказал ему.
  
  "У нас есть Дамблдор, единственный волшебник, более мощный, чем Темный Лорд", - сказал Гарри. "И у нас есть я, кто единственный, кому суждено убить его. Если мы не сможем его открыть, мы сможем найти того, кто может".
  
  Кричер продолжал смотреть на него, затем поднялся на ноги. Через мгновение он вышел из комнаты.
  
  Гермиона тихо плакала, и Невилл выглядел больным. Гарри сам должен был задаться вопросом, насколько велика природа Крейчера, из-за того, что было в бассейне, так как его неспособность выполнять последние команды своего хозяина и сколько было от общего плохого обращения.
  
  Возможно, он мог отменить хотя бы одну из них, оставив их немного более безопасными. Однако он мог видеть, что он был единственным, кто так думал.
  
  "Вы уверены, что дать ему клык василиска - хорошая идея?" - мягко спросил Дамблдор.
  
  Он думал, что Кричер собирается напасть на них? Гарри не удивился бы, если бы у Дамблдора не было никаких предрассудков. Он родился в другом возрасте, в основном в волшебной деревне. В конце восемнадцати сотен все было по-другому, и Гарри был уверен, что Дамблдор пытался быть справедливым, но его мировоззрение должно было быть чем-то другим, чем у Гарри.
  
  "Я буду единственным, кто рядом с ним, - сказал Гарри. "И Сириус может приказать ему не делать этого. Мы должны быть относительно безопасными".
  
  Кричер вернулся в комнату, держа в руках медальоны. Дамблдор осторожно взял горку и начал изучать его.
  
  "На поверхности медальона есть заклинания, которые я не узнаю", - сказал он. "Но те, что я вижу, включают в себя прелести, чтобы сделать его нерушимым и не затронутым магией любого рода".
  
  Гарри уставился на медальон, с его серпантином S, украшенным драгоценностями. Волдеморт был одержим родословными, с родословной, и это был медальон Слизерина. Волдеморт был одержим тем, что был наследником Слизерина.
  
  Слизерин - parseltongue.
  
  Было бы так же, как он копировать то, что создал Слизерин, как вход в Тайную комнату.
  
  "Кажется, я знаю, как открыть его, - сказал Гарри. Он посмотрел на Кричер. "Но если вы тот, кто уничтожит его, то что выйдет, нападет на вас. Это скажет, ужасные вещи. Вы должны быть храбрыми".
  
  "Кричер может быть храбрым, - сказал Кречер. Его лицо сжалось. "Если это для Мастера Регулуса".
  
  "Темный Лорд был тем, кто убил Регулуса, в некотором смысле", лукаво сказал Гарри. "Что внутри медальона является его частью. Если вы хотите отомстить темному лорду, это ваш путь".
  
  Кричер кивнул. Дамблдор положил медальон на стол, а затем добрался до его халата для кряков василисков. Он, по-видимому, создал для него роговую форму, и он надел его на шее.
  
  "Будь осторожен, - сказал Дамблдор. "Это очень ядовито".
  
  "Не напай ни на кого из нас, - приказал Сириус.
  
  Крейчер снова посмотрел на него с ненавистью. Взгляд, который он дал Гарри мгновение спустя, был гораздо более сочувствующим.
  
  "Откройте, - прошипел Гарри в parseltongue.
  
  Медальон щелкнул, и через мгновение появился живой глаз. Это был не обрезанный змеиный глаз лорда Волдеморта, а темный, красивый Том Риддл.
  
  "Уничтожьте это!" Гарри закричал.
  
  " Кричер, - сказал голос. " Верный, нелояльный, твой хозяин доверял тебе, и ты позволил ему умереть".
  
  "Учитель приказал, - пробормотал Крекер. "Кричер не имел выбора".
  
  " Он любил тебя, и ты позволил ему умереть", - сказал голос. " Не сказала госпоже, даже когда она выкрикивала глаза. Что это за эльф? Плохой эльф ..."
  
  "Не слушай этого Кричер, - срочно сказал Гарри. "Он пытается удержать вас от вашего долга ... последняя команда вашего Учителя. Он умер, потому что он доверял вам, чтобы закончить это ... так закончите!"
  
  " Не мог даже закончить то, что командовал ваш Учитель ... должен был получить помощь грязнокров и предателей крови. Что бы госпожа ..."
  
  Голос закричал, когда Крехиер бросился вперед и ударил клыком вниз. Крик был длинным и вытянутым, и дух бросился к Гарри, пытаясь выжить в единственном другом контейнере вокруг хоркрукса.
  
  Он исчез, пока не дошел до него.
  
  "Черные отомстить за негров", - сказал Кричер. "Хозяйка поняла бы".
  
  В этот момент поникшие плечи Кричер всегда выпрямились. На его лице был вид решимости.
  
  "Спасибо, Кричер, - сказал Дамблдор, нежно взяв клык от его руки.
  
  Гарри упал на одно колено перед Кричером и положил руку ему на плечо. На этот раз Кричер не дрогнул.
  
  "Ты поступил правильно, - сказал Гарри. "Ты бы гордился своим хозяином".
  
  Он посмотрел на кулон в другой руке Крехера; он посмотрел на Сириуса и спросил: "Подвеска считается одеждой?"
  
  Сириус покачал головой. "Это было бы только, если бы я дал его ему, даже если бы это произошло".
  
  "Хочешь иметь это?" Гарри сказал. "Воспоминание о твоем хозяине? Думаю, он хотел бы, чтобы ты получил награду за свое верное служение".
  
  Это было слишком много для пожилого эльфийского дома. Он бросился на землю и начал выть. Прошло уже тридцать минут, прежде чем он снова стал себя, а затем глубоко поклонился Гарри и Дамблдору и даже слегка кивнул Гермионе.
  
  Он проигнорировал Сириуса.
  
  "Два, чтобы идти", сказал Гарри.
  
  Один был скрыт в Убежищах Гринготта, другой был змеей, которая всегда была в присутствии Волдеморта. Это означало, что им нужно было создать херист, о чем Гарри думал за последние шесть недель.
  
  Он задавал вопросы Дамблдору, Сириусу и Муди обо всем, что они знали о защите банка.
  
  "Я обнаружил местоположение Храма Лестрандж, - сказал Дамблдор.
  
  "Самая большая проблема - падение воров", - сказал Сириус. "В противном случае мы могли бы незаметно прокрасться и заставить гоблина помочь нам".
  
  "Можем ли мы получить гоблина, чтобы помочь нам?" - спросила Гермиона.
  
  Гарри покачал головой. "Не охотно, если бы они заявили, что собирались, они предали нас. Гоблины очень серьезно относятся к банку ... перерыв будет не просто нападением на их честь, это будет нападение на их пути Если волшебники подумали, что Гринготт небезопасен, они могут попытаться создать свои собственные банки ".
  
  Это было бы немного похоже на то, что министерство пытается разоблачить магловский мир о волшебниках. Там могут быть долгосрочные выгоды, но в краткосрочной перспективе будет много боли.
  
  "Это приведет к новой войне, - сказал Сириус. "И никто этого не хочет".
  
  "Первое, что нам нужно знать, - это то, что вода воровского краха работает, если они на самом деле не прикасаются к чему-то зачарованному", - сказал Гарри.
  
  Остальные посмотрели на него смущенно.
  
  "Ты очень сильно промок, когда проходишь, - сказал Сириус. "Это везде".
  
  "Возьми магловский контейнер, - сказал Гарри. "Что-то водонепроницаемое ... магглы, а не что-то преображенное. Поместите что-то внутри, которое было скрыто с помощью магии, а затем отправить кого-то с ним, скрытым в их одежде".
  
  "Все это действительно необходимо?" - спросил Сириус.
  
  Гарри кивнул. "У меня есть план, но много путешествует, верны ли мои подозрения или нет".
  
  Дамблдор был тем, кто рассказал ему о падении вора; видимо, он исследовал защиту, которую использовали гоблины, прежде чем он разместил там философский камень.
  
  "В некоторых из нижних Хранилищ есть драконы, охраняющие их, - сказал Сириус. "Это не обычный сервис, и это невероятно дорого, но мы должны догадаться, что Беллатрикс вытащила бы все остановки, чтобы защитить душу своего хозяина".
  
  Гарри трезво кивнул. У него был опыт драконов.
  
  "Кто-нибудь знает, как гоблины проходят мимо драконов, чтобы добраться до хранилищ?"
  
  По-видимому, эта информация не была передана Дамблдору. Возможно, он не мог позволить себе охраняемый драконом хранилище или, возможно, это была какая-то унаследованная вещь.
  
  "Нам нужно будет узнать, - сказал Гарри.
  
  "У тебя должен быть гоблин, - сказал Сириус. "В нижних хранилищах не используются ключи ... им нужно прикоснуться к гоблину, чтобы открыть их".
  
  "Несомненно, то, что внутри, также будет захвачено, - сказал Дамблдор. "Я сомневаюсь, что Беллатрис будет верить гоблинам, чтобы они сдержали свое слово".
  
  Гарри кивнул. "Поэтому я думал о том, что делать, и у меня есть план".
  
  Он должен был быть тем, кто его выполнил; он закончил свою задачу или попытался умереть.
  
  Если он все-таки умеет пытаться, он будет продолжать умирать, пока он не поправится.
  
  
  
  
  Свод
  
  
  Гарри никогда не думал, что он клаустрофобичен, но теперь ему стало неудобно.
  
  Их первоначальный эксперимент работал как прелесть. Поражение воров должно было на самом деле коснуться предмета или человека, чтобы удалить заклинания на них и активировать будильник.
  
  Вот почему Гарри оказался в затруднительном положении. Он был пойман, заперт в безвоздушном контейнере с шарфом с пузырьками, наложенным на него Дамблдором, чтобы он был жив. Несмотря на это, ему было трудно дышать.
  
  Мангусты использовались для прохождения туннелей после змей, поэтому он не мог обвинить его в своей мангустской природе; это был Гарри. После того, как толпа была сокрушена, толпа, вероятно, ничего не помогла.
  
  По-видимому, владельцы магловских владельцев продавали специальные пакеты, чтобы они могли нести хорьков, как они были игрушками. В форме карликового мангуста он был фактически только третьим размером с обычным хорьком, поэтому должно было быть достаточно места.
  
  Если бы им не пришлось вставлять его в коробку с tupperware, у него не было бы проблем с ним вообще. Может быть, было приятно кататься в сумке, лежащей на животе женщины. Как будто он был заперт в прозрачном цилиндрическом цилиндре. Если бы Он должен был убежать, он знал, что он мог снять крышку, но часть его становилась все более сумасшедшей, особенно, поскольку он не знал, что происходит.
  
  Он только надеялся, что Андромеда Тонкс была такой же надежной, как подумал Дамблдор. Она выглядела неловко, как Беллатрикс Лестрандж; достаточно, чтобы сделать их план намного проще, чем это было бы. Это было лучше, чем первоначальный план Гарри по использованию Нимфадоры Тонкс и моментальное освобождение ее превращения, прежде чем он ударил по воле Ворфа.
  
  Дамблдор даже нашел способ очаровывать анализ крови, используемый иногда гоблинами; это не заняло много, поскольку Андромеда была сестрой Беллатрисы.
  
  Единственная проблема заключалась в том, что, хотя Андромеда была готова помочь, она не хотела участвовать в использовании любого из Непростительных. Сам Гарри был бы готов использовать Империо; он уже был под угрозой Азкабана, но Андромеда не слышала об этом. В результате им пришлось пойти на альтернативный план.
  
  Они использовали средства по уходу за волосами для магглов, чтобы изменить цвет своих волос от натурального коричневого до черных волос ее сестры. Она с горечью пожаловалась на химический запах и жало.
  
  Ее глаза были более широкими, чем ее сестры, но Гарри знал несколько трюков макияжа, чтобы заставить их выглядеть ближе. Самое главное было то, что она могла бы действовать как ее сестра, которая, из приглушенных звуков, слышала, что из-за пределов одежды ей это удавалось.
  
  Внезапный толчок, и он был брошен в сторону контейнера. Они были на тележке, ведущей в склепы. Гарри смирился с неприятной поездкой.
  
  Это было. То, что было волнующее, если тревожное впечатление, когда он впервые спустился, чтобы увидеть его хранилище, было чем-то совершенно другим в темноте под ее мантиями. Он почувствовал, как ее тело дрогнуло, когда тележка была повернута в одном направлении.
  
  Он ударил головой в верхнюю часть контейнера, и это было все, что он мог не кричать, хотя он не был уверен, что это будет звучать в мангусте.
  
  Видимо, у анимаги была какая-то способность общаться с животными. Он еще не встречал реальных животных, только Гермиона, которая с самого начала неохотно относилась к этому плану.
  
  Секрет заключался в том, чтобы иметь законное оправдание, чтобы посетить хранилище относительно близко к Беллатрикс. Вторжение Вор устранит любые заклинания на заклинателя и на любого гоблина, который прошел через него, но не на то, что было потом.
  
  Это изменило бы империй, но не забвение.
  
  Гарри поморщился, когда он врезался в другую сторону контейнера. Он должен был настаивать на смягчении прелести.
  
  Может быть, во время очередного ограбления банка.
  
  Было бы легче, если бы были отверстия в контейнере; то он мог бы услышать, что говорится. Как это было, через контейнер и через его шарман, озаряемый пузырем, все звучало довольно глухо.
  
  Снова и снова он был брошен туда-сюда внутри маленького контейнера. В его воображении вода от Вречья Падения попала в контейнер так или иначе, и он начал возвращаться в себя, только чтобы быть сокрушенным до смерти и задохнулся, поскольку сам контейнер не дал.
  
  Казалось, что он вечно держится, когда он дернулся в контейнере. В конце концов он нашел способ развести свои конечности между стенами таким образом, чтобы не повредить их, когда они внезапно повернулись.
  
  Звук водопада был достаточно громким, чтобы проникнуть даже в пластик, в который он был заключен. Он напрягся, когда он стал все ближе и ближе.
  
  Через мгновение весь контейнер содрогнулся и трепетал, когда вода била снаружи. Гарри не расслабился, пока звук водопада не отступил.
  
  Он услышал приглушенный звук, и через мгновение он был ослеплен светом, когда одежда была отброшена в сторону, и Андромеда Тонкс возвышалась над ним. Она сняла крышку.
  
  "Убирайся", коротко сказала она.
  
  Они все еще были в шахте, и она все еще двигалась. Водитель гоблинов был перевернут.
  
  Она подняла контейнер и вытряхнула его. Он с благодарностью возобновил свою нормальную форму. Он никогда не был так благодарен нигде; даже внутри пещеры было лучше, чем заперто в крошечной коробке.
  
  Гарри изменился и поднялся на ноги.
  
  Указывая свою палочку на водителя, он сказал: "Конфудан!"
  
  Через мгновение водитель проснулся и смущенно огляделся. Это не было неожиданностью; между просто оглушенным и заклинанием, которое только что бросил Гарри, его ум не должен был работать вообще хорошо прямо сейчас.
  
  По крайней мере, Сириус ошибся. Не было десятков драконов, каждый из которых охранял свои своды. Был один, и драконы контролировали его так, как они не хотели говорить.
  
  " Что ... что происходит?" - спросил гоблин.
  
  "Ты упал, дурак!" - сказала Андромеда Тонкс. "Ты пил?"
  
  У нее были многолетние опыты вокруг ее сестры, и пока Гарри не имел ничего, чтобы сравнить ее исполнение, гоблин казался убежденным.
  
  Гоблин поднял руки ко рту, а затем уставился на него. "Что мы делали?"
  
  "Вы отвезли меня в мой Сейф, - высокомерно сказала Андромеда. "С моим слугой здесь".
  
  Без заклинания конфедерации гоблин был бы немедленно предупрежден. Картина Гарри была на каждой стене, над которой контролировалось министерство; хотели плакаты, предлагающие столько же денег, сколько Пожиратели Смерти.
  
  Любой, кто поймал его, будет иметь трудное решение о том, кому его отдать. Учитывая легендарную жадность гоблинов, Гарри передали в министерство, прежде чем они вышли из зала в банке.
  
  Теперь, хотя гоблин только смущенно кивнул.
  
  Гарри тоже использовал магловские методы, чтобы замаскировать себя. Он изменил свой цвет волос; он был теперь такой блондинкой, как Малфой, и он накрыл свой шрам.
  
  Его очки были отличительными, поэтому он получил большую магнетворную пару и спрятал его лицо. У него тоже были глаза, о которых он говорил, были весьма своеобразны.
  
  Несмотря на все это, без заклинания он сомневался, что гоблин был бы обманут. Маскировка только заставила смущенного гоблина легче принять их личности. Это не продлится вечно, поэтому гоблину придется забыть потом.
  
  Спустя несколько мгновений тележка остановилась.
  
  Перед ними стоял гигантский дракон, охранявший четыре или пять нижних сводов. Дракон не выглядел хорошо; его чешуйки стали розовыми и шелушащими, глаза были молочно-розовыми и были скованы сзади обеими ногами.
  
  Власти маглов наверняка пожаловались бы, что это было жестоко, предполагая, что они вообще верят в драконов. Гоблины, однако, имели более низкие стандарты при работе с более низкими формами жизни.
  
  Гарри заподозрил, что они на самом деле видели волшебников как более низкие формы жизни.
  
  Дракон взревел над ними и расправил крылья, насколько это возможно, во всей камере. Это крылья почистили стороны стен. Дракон не смотрел на них должным образом, и Гарри догадался, что он был частично слепым. Во всяком случае, источники Дамблдора говорили так же.
  
  Гоблин вытащил несколько наборов металлических инструментов, передав их Андромеде, а другой - Гарри. Игнорируя Андромеду, которая в своей роли Беллатрикс, которую он предполагал, была здесь раньше, гоблин повернулся к Гарри.
  
  "Видение дракона бедное, оно почти слепое, оно ожидает боли, когда оно слышит их. Не теряйте себя, или Гринготтс не будет нести ответственность за вашу безвременную смерть".
  
  Гоблин усмехнулся, показывая широкую, зубастую улыбку. Даже спускаясь, Гарри почувствовал дискомфорт вокруг гоблина. Возможно, он каждый день сидел через изречения Бинна о гоблинских войнах. Или, может быть, просто факт, что он знал, что гоблины ненавидели волшебников в глубине души, и он подозревал, что они просто ждут следующего восстания.
  
  Они трясли дрочи, и звук звучал ужасно в пределах комнаты. Дракон отступил, стонал, и когда они приблизились, Гарри увидел на лице все шрамы.
  
  Гоблины были жестокими, но практичными.
  
  Они подошли к хранилищу, и гоблин оглянулся на Андромеду. Он положил всю ладонь к двери, и через мгновение дверь исчезла.
  
  Гарри ошеломил гоблина, прежде чем он смог вернуться к ним. Обивка может быть отменена пытками, но никто не может быть вынужден пережить память, которая никогда не была сформирована в первую очередь.
  
  Убежище Беллатрикс было наполнено потолком золотыми монетами и кубками, доспехами, странными шкурами от существ, которые Гарри не мог идентифицировать. Были колбы зелий и череп с драгоценной короной.
  
  По сравнению с ее хранилищем, судьба Гарри была каплей в ведре.
  
  Гарри осторожно вошел внутрь. Как и он, стена в хранилище появилась за ним. Он был предупрежден об этом, часть причины, по которой Андромеда оставалась на улице. Если он окажется в ловушке, она заставит гоблина освободить его.
  
  Он начал бросать заклинания. В течение недели с тех пор, как они вынашивали план, Дамблдор научил его нескольким заклинаниям, которые помогли ему обнаружить ловушки. К сожалению, все, что он успел учить, были заклинаниями общего назначения; на самом деле не хватило бы для них особых ловушек, и не было никаких сведений о том, какие бы ловушки у Беллатрикс.
  
  По крайней мере, похоже, не было ни одного из заклинаний прорезания.
  
  Гарри шагнул вперед, и его нога почистила кубок. Он отдернул ногу от боли, когда кубок стал горячим и умножился на двадцать.
  
  Он поморщился. Проклятие гемино; он использовал его на драконе один раз, и теперь он использовался на нем. Быстрая проверка показала ему, что было два проклятия, и они были брошены на каждый предмет во всей комнате.
  
  Все, что было затронуто, умножилось бы в этой комнате, и все, что было затронуто, сгорит.
  
  Было бы легко быть подавленным до смерти, будучи сожженным от всех предметов в комнате, расширяющихся как комната, и комната была настолько полной, что было бы почти невозможно ничего не трогать. Гарри стоял совершенно неподвижно, но он знал, что это всего лишь вопрос времени, прежде чем он переместил свой вес, и случилось что-то катастрофическое.
  
  Он просмотрел комнату для чашки, набросив на себя сверхчувственное обаяние. Его зрение обострилось, и внезапно все выглядело очень близко. Он искал что-то с барсуком Хаффлпаффа или орлом Равенкло ... только потому, что они уничтожили один объект, принадлежащий Слизерину, а другой - Равенкло, не означавший, что других объектов не было. В конце концов, Риддл не нашел меч Гриффиндора.
  
  Ему потребовалось больше времени, чем он мог подумать. Это было наверху и сзади, лучшее место, чтобы дать проклятию полную силу.
  
  "Кубок Акцио, - сказал он, указывая на свою палочку. Он знал, что это будет бесполезно; Риддл защищал свои другие хоркруксы от призыва, но ему пришлось попробовать. В противном случае он был бы похож на заключенного, запертого в комнате, с дверью, которая не была заперта.
  
  Кубок не двигался.
  
  Было ограниченное количество времени; гоблин вскоре проснется, и, хотя Андромеда может ошеломить его, в конце концов он может уклониться от нее. Это, конечно, не вскрыло бы стену, если бы на нее напали.
  
  Гарри глубоко вздохнул и закрыл глаза. Он сжался, снова стал мангустом. Быть меньшим было преимуществом, и легендарная маневренность мангусты сделала все проще.
  
  Он осторожно протирал предметы, не прикасаясь к чему-либо; несмотря на все его усилия, он ударил кубком кончиком хвоста, и он почувствовал внезапную жару из-за него, когда он начал размножаться.
  
  Он только сделал это на полпути, прежде чем сокровище стало слишком переполненным даже для того, чтобы его крошечный размер мог двигаться. Он отступил назад, осознав, что сокровище позади него медленно размножается, и он возобновил свою обычную форму.
  
  Гарри нахмурился. Если бы он двигался даже на дюйм в любом направлении, он был бы утоплен сокровищем. Если бы он не двигался, сокровища позади него в конечном счете размножались, пока он не раздавил его. Время истекало, и не было много хороших вариантов.
  
  Мгновенная мысль показала решение.
  
  Сначала он бросил на него пламя, замерзающее очарование. Сразу же жара от комнаты стала не более чем нежным теплом. Учитывая, что волшебники использовали его в прошлом, чтобы выжить, будучи сожженным на костре, это казалось очевидным.
  
  "Вингардиум левиоза", - сказал он, указывая на кожу, на которой были выступы шипов.
  
  Кожа левитировала и не размножалась. Гарри переместил кожу в сторону чашки на стене, осознавая, что в комнате растет жар.
  
  Трудно было маневрировать шипами там, где можно было зацепиться за ручку чашки. Гарри предпринял несколько попыток, и он почувствовал, что Флитвик будет стыдиться его. Кожа была громоздкой, и когда он пытался ее переместить, другие шипы иногда мешали.
  
  Гарри оглянулся. Куча позади него росла, и уже не было пути, что даже его форма мангуста могла бы ориентироваться.
  
  Он поморщился, и через мгновение ему удалось зацепить ручку чашки.
  
  Левитирование всей партии по отношению к нему было легко, так как он садился на землю перед ним. Гарри потянул рубашку и вытащил клык василиска. Он не был уверен, будет ли уничтожение чашки теперь, даже если он перезагрузится, но он должен был попробовать.
  
  Он ударил, и дух внутри взорвался наружу, вопил.
  
  Гарри упал обратно в курган сокровищ позади него, и он сразу начал размножаться вокруг него. Заклинание пламени делало свою работу, и поэтому его не сжигали, но более важная проблема была раздавлена.
  
  Вытряхнув василиск назад в ножны, он вытащил из кармана зеркальный осколок.
  
  "Сейчас!" он крикнул.
  
  У Андромеды был другой конец зеркала Сириуса. Через мгновение стена исчезла, и гоблин уставился на расширяющееся сокровище, открытое.
  
  Она ошеломила его, а затем закричала: "Повернись!"
  
  Гарри превратился в мангуст, и он сразу почувствовал, что его сокрушил вес всего сокровища вокруг него.
  
  "Акцио-мангуста!" - спросила Андромеда.
  
  Через мгновение он летел по воздуху, чтобы приземлиться в ее руке. Она уронила его на пол, когда снова появилась стена хранилища.
  
  Сокровища вылились на пол за пределами хранилища. Это сокровище прекратило, по крайней мере, умножение, но о его присутствии мало что можно было сделать. Надеюсь, он исчезнет, ​​поскольку большинство заклятых предметов, прежде чем кто-нибудь сможет поднять тревогу.
  
  Гарри было трудно дышать. Было больно, и когда он прижался к нему, боль стала еще хуже. Он сломал некоторые ребра. Раньше это было у Дурслей по причинам, о которых он не хотел думать.
  
  "Obliviate!" - сказал он, указывая палочкой на гоблина.
  
  Он переключился обратно в свою форму мангуста и позволил себе снова надеть его обратно в контейнер, хотя теперь ему было больно дышать. Очарование головы пузыря, наложенное Дамблдором, все еще работало, но это не мешало ему дышать.
  
  Возможно, его ребра были не единственным, что он сломал.
  
  В мантии Андромеды была темнота, и на улице раздались звуки. Он слышал звуки стремительной воды, когда они снова впали в плач вора, и он делал все, что мог, чтобы не визжать от боли, когда спущенный гоблин привел их обратно к вершине.
  
  Гарри почти потемнел, когда гоблин сделал один оборот слишком быстро, хлопнув Гарри по стене контейнера. Он чувствовал себя больным, но знал лучше, чем извергать очарование пузыря. В конце концов, у него был неудачный опыт в прошлом.
  
  Он мог почувствовать, как крышка контейнера вышла, но они прошли мимо водопада. Это заставило его почувствовать себя немного лучше, узнав, что он сможет выйти, если понадобится.
  
  Поездка, казалось, заняла гораздо больше времени, чем тот, который был внизу, и Гарри оказался погруженным в сознание.
  
  Он услышал звуки сердитых голосов, а затем раздались звуки заклинаний. Крышка контейнера исчезла, и через мгновение он выскользнул, выскользнув на землю.
  
  Когда он затуманился, Гарри переместился обратно в свою собственную форму, стонал, чувствуя женский ступни на груди.
  
  Через мгновение он услышал звуки призрака, когда Андромеда проскользнула. Он моргнул от внезапного света; они были на улице Диагон-Элли за пределами Гринготта.
  
  Семь авроров смотрели на него, палочки указывали ему в голову.
  
  Гарри потемнел.
  
  
  
  
  Амбридж
  
  
  "Ему нужна медицинская помощь", - настаивал неизвестный голос, когда Гарри вернулся в сознание.
  
  Ему все еще больно дышать; авроры ошеломили его, несмотря на его раны, и, видимо, они не были особенно осторожны в том, как они справились с ним. У Гарри были боли и боли в местах, которые раньше не болели.
  
  "Тратя ценные ресурсы на преступника, убийца кажется контрпродуктивным, не так ли?" высокий знакомый голос. "Он убил моего предшественника и, несомненно, хотел бы убить меня. Почему мы должны сделать его более способным?"
  
  "Как и он, ему будет трудно допросить его", - сказал первый голос. "Он знает, где Дамблдор, и, возможно, знает, кто другие созаговорщики. Нам нужно поставить его под сомнение".
  
  Высокий голос долго молчал.
  
  "Очень хорошо", сказала она. "Назовите своего медиума. Вам нужно будет рассказать о своем допросе, я подозреваю, что мистер Поттер не будет в любом состоянии, чтобы его допрашивали до конца вечера".
  
  "У вас не будет суда для него?"
  
  "Я могу заставить его поцеловать до конца вечера, так что спешите с вашими собеседниками, с вашим Veritaserum, с тем, что вам нужно ".
  
  Гарри открыл глаза. Он был привязан к стулу в комнате. В комнате были стены, облицованные розовато-серым фарфором. На каждой доступной поверхности были кружевные шторы, салфетки и сушеные цветы. С тех пор, как он научился становиться анимагусом, его обоняние стало более интенсивным, но он думал, что этот причудливый запах цветов уже беспокоил бы его. Теперь это было потрясающе.
  
  Позади нее были полки, покрытые десятками картин, все из кошек. Дверь была позади него; Гарри мог видеть это в отражении от поверхности одной из картин кошки.
  
  Оглянувшись, он увидел, что ему нужно; вентиляционное отверстие рядом с потолком. Анимаги были редки, и министерство было высокомерным; был очень небольшой шанс, что они не защитили вентиляционные отверстия. Был большой шанс, что у них было, и поэтому ему пришлось искать любые другие варианты.
  
  Он был привязан к стулу, сидя перед массивным столом, который был очень полирован. Он был покрыт тканью, на которой были фотографии кошек. Массивный стул находился на другой стороне стола, но никто не сидел в нем.
  
  Вместо этого, в стороне, знакомая фигура в форме жабы говорила низким голосом с более высоким, темнокожим человеком. Через мгновение мужчина вышел из комнаты, оставив его наедине с Долорес Амбридж.
  
  "Ах, ты проснулся, мистер Поттер, - сказала она, улыбаясь. Улыбка не доходила до ее глаз, и это выглядело несколько зловещим.
  
  Как министр, ее одежда была все еще розовой, но они выглядели намного дороже, чем одежда, которую он видел раньше. Хотя материалы были явно приятнее, ее вкус все еще был спорным. Одежда не льстила вообще, хотя Гарри подозревал, что ткач должен был быть гением, чтобы найти что-нибудь льстивое для нее.
  
  "Ты же знаешь, что я не убил Скримджера, - сказал Гарри. "Почему ты пытаешься создать меня?"
  
  Если придет дементор, у Гарри возникнут серьезные проблемы. Он не думал, что его сбережения тогда его спасут. Он должен был продолжать говорить. Они взяли палочку, но лучше всего было взять ее и использовать против нее. Если бы он мог выйти из министерства, у него был бы шанс на улицах Диагон-Аллея.
  
  "Притворяясь невиновным, мистер Поттер? После того, как вы так ужасно пытались заглушить мою репутацию и разрушить мою карьеру?"
  
  "У вас были бы все мои одноклассники, целующиеся дементорами. Я предупреждал вас, но вам было все равно". Как Слизерин Гарри знал лучше, чем наживать женщину с такой властью над ним, но что-то о ней терзало его. Возможно, именно так она была ответственна за катастрофу, из-за которой ее начальник вышвырнул из кабинета, пока она не ушла ни с чем, кроме пощечины на запястье.
  
  Она наклонилась над столом. "Полагаю, я должен быть доволен тем, что один студент Хогвартса поцеловал".
  
  Она улыбнулась болезненно-сладкой улыбкой.
  
  "Сколько ваш хозяин платит вам, чтобы предать вашу страну?" - спросил Гарри. "Ты действительно хочешь быть известным как первый министр, чтобы взять Темный Марк на руку?"
  
  Если он собирается сбросить, ему нужна вся информация, которую он мог получить. Она была Слизерином в школе из того, что он читал, но она также думала, что он ему по милости. Гарри мог только надеяться, что она что-то дала.
  
  "Вы тот, кого видели в компании Беллатрикс Лестрандж, - сказал Амбридж, подняв одну бровь. "Ты будешь тем, кого помнят как предателя!"
  
  Она согрелась к теме. "Волшебная Британия - это бледное подражание тому, что когда-то было. Как только текущие проблемы закончились, мы вернем ее к своей прежней славе".
  
  "Разгневав гоблинов?" - спросил Гарри. "Или закрывая границы, чтобы Волдеморт мог делать то, что он хотел, не рискуя остальным миром, заметив?"
  
  "Не говори этого имени!" - закричала она.
  
  "Какие?" - спросил Гарри. "Волдеморт, Волдеморт, Волдеморт ... у него достаточно шпионов, что он уже знает, что я здесь. Как долго вы думаете, что это произойдет, прежде чем он придет за мной?"
  
  "Он не посмеет", прошипела она. "Я министр магии и ..."
  
  "Он поставил тебя туда", - перебил Гарри. "Потому что ему нужна была симпатичная забота, лизать слюну, кто-то, кто мог бы заставить всю страну ненавидеть ее так сильно, что он будет выглядеть лучше".
  
  Гарри знал, что это была ошибка, когда он это сказал. Он не мог не возненавидеть женщину, у которой почти весь свой класс поцеловал ее собственная некомпетентность, а затем попытался обвинить его.
  
  Ее палочка была в ее руке быстрее, чем он ожидал.
  
  "Я бы сохранил гражданский язык в твоей голове", - сказала она. "Мне не хотелось бы прерывать попытку побега".
  
  "Почему бы тебе не попробовать авада-кедавра", - насмехался Гарри. "Это хорошо работало для Волдеморта. Может быть, вы окажетесь в ловушке на голове у кого-то, и вы выглядите лучше".
  
  Если бы он мог заставить ее убить его, он мог бы снова сделать все это, на этот раз без ошибок. Конечно, первое, что он должен был сделать, это узнать, какие ошибки он совершил. Как их поймали?
  
  "Crucio!" - закричала она.
  
  Тело Гарри выгнулось, и он закричал в кресле. Это не было хорошо для его дыхания, и он мгновенно потемнел.
  
  "Что ты сделал с ним?" У голоса был обличительный тон.
  
  Были признаки проклятия cruciatis, но никто не обвинял министра магии в том, что он использовал непростительный на беспомощном заключенном, не обошлось без Азкабана.
  
  "Ничего", - солгал Амбридж. "У него просто был захват и он потерял сознание. Возможно, авроры, которые его обрабатывали, были слишком восторженны в своей работе. Я понимаю, что мой предшественник был довольно популярен среди них".
  
  "И ты не обращался за помощью?"
  
  Гарри закрыл глаза. Он мог бы узнать больше, если бы считал его бессознательным, и если бы знали, что он в сознании, они могут быть настороже.
  
  "Поттер сложный, я предположил, что это еще один из его уловок".
  
  Гарри почувствовал жидкость на губах. Он выпил, и через мгновение он почувствовал холодное тепло, текущее по всему телу.
  
  "Brackium emendo", - услышал он голос, и через мгновение он почувствовал облегчение. Его дыхание облегчилось, и боль в груди стихла.
  
  Он ничего не делал для различных болей и болей по всему телу, но это было значительное улучшение. Амбридж был прав в одном. Отказаться от его здоровья было глупо. Теперь, когда он мог дышать и думать, что его ум мчался с полдюжины планов выйти из этого.
  
  "Это мой долг исцелить, чтобы он был здоров", - сказал голос. "Что бы ... еще ... возможно, с ним случиться".
  
  "Ты что-то намекает?" - ласково спросил Амбридж. "Возможно, вы хотели бы служить где-то менее приятным".
  
  Как где-то внизу канавы. Гарри не сомневался, что Амбридж будет готов убить, чтобы сохранить свою позицию и свои секреты. Она была готова уничтожить его душу.
  
  "Я понимаю, что он нужен для допроса", - сказал голос. "Возможно, мне нужно остаться, чтобы увидеть, что он достаточно здоров для допроса".
  
  "В этом нет никакой необходимости", - сказал Амбридж. "Я буду следить за ним ... или, может быть, вы сомневаетесь в моей способности, как ведьме?"
  
  Голос молчал на мгновение, достаточно долго, чтобы оскорбить. "Я позабочусь, чтобы следователи были отправлены как можно быстрее".
  
  "Ты это сделаешь", - сказала она. Ее голос был приятным: "У нас есть исполнение, чтобы контролировать".
  
  Дверь захлопнулась, и раздался звук отступающих шагов. Амбридж подождал несколько долгих минут, прежде чем сказать: "Ты можешь перестать притворяться спящим".
  
  Гарри открыл глаза. Амбридж стоял на коленях на полу рядом с ним, по-видимому, чтобы она могла смотреть ему в лицо, когда она делала всевозможные угрозы, которые она собиралась сделать. Он лежал на боку, все еще привязанный к стулу. Его руки начали раздражать.
  
  "Знаешь, он придет за мной, не так ли?"
  
  Она посмотрела на него сверху вниз и улыбнулась. "Даже если вы правы, а вы ... знаете, кто знает, что вы здесь, зачем ему это делать с каким-то мальчиком, который никогда не был чем-то вроде неприятностей для всех? Я бы подумал, что он будет рад, что я спас его проблема."
  
  "Потому что он не может быть уверен, - сказал Гарри.
  
  "Конечно, что?" - спросила она, изогнув бровь.
  
  "Уверен, что ты справишься". Гарри сказал. "Вы действительно думаете, что у него будет кто-то компетентный, назначенный для офиса?"
  
  Ее лицо вздрогнуло от ярости, и палочка указала на него.
  
  "Повторные осадки оставляют признаки того, что медиумисты могут читать, - спокойно сказал Гарри. "Он уже подозрительный. Сделайте это снова, и вы подтвердите его подозрения. Я не думаю, что он вам очень понравился".
  
  Это было рискованно; был хороший шанс, что она ответит против человека, который только проявил поверхностную доброту к Гарри.
  
  Ему нужно было рассердить ее настолько, что она фактически убьет его, потому что то, что он сказал ей, было правдой.
  
  Волдеморт придет; это был его лучший шанс захватить Гарри. Пока Гарри боялся дементоров, не было никакой гарантии, что даже это сработает. Волдеморту нужен был Гарри, захваченный и оказанный безвредным, не давший шанс пережить вещи.
  
  Учитывая его недавнюю последовательность успехов, Волдеморт не хотел, чтобы Гарри сбросил все. Возможно, он спасет Скримджера, вернет правительство. У Волдеморта не было возможности узнать, сможет ли Гарри контролировать время, в которое он вернулся, хотя, учитывая смерть Адриана и Колина, он, вероятно, догадался бы, что не может.
  
  Кроме того, он должен был подозревать, что Гарри был где-то заперт тайным хранителем. У него не было возможности пройти такую ​​защиту, поэтому любой шанс на Гарри был чем-то, что нужно было сделать.
  
  "Лучше всего утверждать, что я пытался убежать", - сказал Гарри. "Я уверен, что кто-то вроде тебя найдет способ убить меня и заставить его выглядеть так, будто это не твоя вина. Это твоя специальность, верно?"
  
  Все ее тело напряглось, и она указала на него палочкой. На этот раз безумное выражение лица на ее лице исчезло, заменившись чем-то уродливым и учитывая.
  
  Она была готова убить; Гарри почти видел, как она взвешивает ее варианты. Был бы скандал; министр магии, убивающей подростка, вызовет для нее проблемы. Против этого было удовольствие убить ее самого. Заказ этого не был таким же удовлетворительным.
  
  Тем не менее, она была слизеринцем, а Киссед был гораздо хуже, когда его просто убивали. Гарри мог видеть момент, когда она приняла решение; ее лицо снова расслабилось в привычную фальшивую улыбку.
  
  "Я думаю, что закончить вас законным образом станет примером для всех ваших созаговорщиков, - сказала она, - министерству не нужно отказывать".
  
  Были звуки извне; звуки отдаленных криков.
  
  Гарри ухмыльнулся. "Он придет. Вы можете баллотироваться и стать министром, который позволил Волдеморту взять на себя управление, или вы можете остаться и сражаться с самым мощным темным волшебником в новейшей истории".
  
  Ее палочка откинулась назад. Она оглянулась на дверь, а затем на него. "Ты никогда не увидишь этого, что бы ни случилось".
  
  "У вас нет мужества, чтобы убить меня", - сказал Гарри. Он ухмыльнулся. "Некоторые люди все еще верят, что я мальчик, который жил, и если бы они знали, что вы убили их единственный шанс свободы от темного лорда, как долго вы думаете, что будете жить?"
  
  Он уставился на нее. "Каждый раз, когда вы проходите по темному переулку, вы будете ждать ножа в темноте, заклинание от каждой толпы, смерть в каждом дверном проеме. Добро пожаловать в мою жизнь, и я надеюсь, вам понравится каждая минута".
  
  Она уставилась на него, затем встала, отложив палочку. "Я думаю, мы будем ждать дементора. Я не уверен, что происходит на улице, но я уверен, что авроры могут позаботиться об этом".
  
  Отвернувшись, она не увидела, как Гарри трансформируется и выскальзывает из своих узы. Он скользнул под стол, и он услышал ее крик, когда поняла, что его нет.
  
  Он уже двигался, даже когда она использовала свою магию, чтобы перевернуть стол. Он уже поднялся на полку за табличкой с картиной кота.
  
  Она вскрикнула от гнева. Она явно думала, что он разочаровался в себе, потому что она начала бросать оглушителей вокруг комнаты, где бы она ни думала.
  
  Очевидно, она не знала заклинания, раскрывающего человека, или Гарри был бы найден сразу. Как бы то ни было, несколько тарелок на стене рядом с ним были поражены и упали, разбиваясь. Это только усилило ее гнев.
  
  Гарри заподозрил, что теперь она не перестанет убивать его.
  
  Он понятия не имел, как долго будет перезагрузка. всякий раз, когда это было, кровные подопечные падали. В то время как он устал все повторять, у него может быть шанс изменить ситуацию.
  
  Гарри взвешивал шансы, что она убьет его против того, что она просто оглушит его и ждет дементора, когда дверь взорвется внутрь.
  
  Он мог видеть, что происходит в отражении ближайшего к нему тарелки. Волдеморт стоял так высоко, как всегда, в дверном проеме, наложив теперь на свои полные регалии. Гарри не мог разглядеть его лицо достаточно хорошо, чтобы сказать, изменило ли его использование чужой крови.
  
  "Как ты смеешь!" - закричал Амбридж. "Я министр магии".
  
  Очевидно, она не узнала Волдеморта, никогда не видела его. В противном случае ее чувство самосохранения заставило бы ее выбирать ее слова более разумно.
  
  Даже не двигая палочкой, Волдеморт вытащил палочку из ее руки. Она задохнулась, когда поняла, что она практически беспомощна.
  
  "Где мальчик?" он спросил. "Мне сказали, что он здесь".
  
  Из открытой двери позади него Гарри слышал звуки битвы. Однако звуки умирали, даже когда они говорили.
  
  Он решил сделать попытку ограбления своего банка в конце рабочего дня; большинство сотрудников министерства пошли бы домой, оставив только скелетную команду.
  
  "Не знаю", сказала она вызывающе.
  
  Прежде чем она смогла объяснить, что Гарри прячется, Волдеморт указал палочкой и сказал: "Крусио".
  
  Она закричала и упала на пол, ее тело было в судороге.
  
  Змея, которую он видела в своем видении, скользнула в комнату; он был больше, чем Гарри помнил. Учитывая, что Гарри был теперь всего около семи дюймов, длина двенадцати футов змеи казалась поистине гигантской.
  
  " Это почти сделано ", прошептала змея. " Скоро все будет контролироваться, и завтра они будут контролировать своих соотечественников один за другим. Завтра у нас будет правительство завтра ".
  
  Они использовали Империо на всех. Гарри мог видеть это в его уме. Они просто бы руководители вызывали подчиненных в свои офисы один за другим, используя Imperio на каждом, пока все правительство не будет под контролем.
  
  Это было бы быстро, бескровно, и не было бы риска восстания подчиненных или попыток предупредить население, если бы все были под контролем.
  
  Единственный риск заключался в том, что некоторым удалось избежать министерства и предупредить других перед завтрашним днем.
  
  " Могу ли я есть этот ?" - спросила змея, жадно глядя на Амбриджа.
  
  "Боюсь, я все еще использую ее, - сказал Волдеморт. Он указал на свою палочку и сказал: "Империо! Скажи мне, где Гарри Поттер!"
  
  На ее лице мелькнула искренне приятная внешность, и она мечтательно сказала: "Он где-то прячется в этой комнате. Я пытался найти его, когда ты ворвался".
  
  Глаза Волдеморта вспыхнули, когда он пробормотал заклинание.
  
  Гарри уже двигался, прыгая с полки на полку, пытаясь добраться до вентиляционного отверстия наверху, прежде чем Волдеморт закончил свое человеческое заклинание. Он не был уверен, откроет ли заклинание анимагус, но он не мог рисковать.
  
  Он только практиковал одно заклинание как бесшумно, так и бесстрашно, и теперь он использовал его.
  
  " Акси-решетка ", - подумал он.
  
  На мгновение он подумал, что его ослабленного accio не хватит, но через минуту решетка пролетела через комнату.
  
  Волдеморт указал палочкой и сказал: "Акко хорек".
  
  Гарри усмехнулся бы, если бы его нынешняя форма была физически способна. Он не был хорьком, он был мангустом. Он подозревал, что Волдеморт никогда не был зоопарком в своей жизни.
  
  Через мгновение он оказался внутри вентиляционного отверстия. Не было времени проверить, какие ловушки были установлены министерством; если бы он убил его, это должно было бы сделать.
  
  "Иди за ним", - услышал он голос Волдеморта.
  
  Через мгновение он услышал, как звуки пластинок упали на землю, когда массивная змея скользнула по полкам, направлявшимся к вентилятору.
  
  Монгусы были естественными врагами змеи, но они зависели от их скорости и ловкости, чтобы сражаться. В закрытом пространстве вентиля, он был бы практически беспомощным.
  
  Внезапно Гарри оказался в ожидании ловушки. Умирать из ловушки министерства было бы легче, чем быть съеденным живым или худшим, съеденным, а затем извергаемым, чтобы встретить Волдеморта.
  
  В конце концов, если Волдеморт поймал его, Гарри заподозрил, что скоро у него будет язык и руки отрезаны, а затем его спрячет в месте, где его никто не найдет.
  
  Смерть была бы предпочтительнее.
  
  
  
  
  
  добыча
  
  
  Гарри бросился через вентиляционное отверстие, покрытое пылью. Министерство не построило собственное здание; он просто отвлек магловских рабочих, которые строили подполье в 1860-х годах и позже их не обманули, не заплатив им. Это было похоже на то, как они украли экспресс Хогвартса.
  
  Магглы строили вещи так, как они всегда строили их, Гарри подозревал, что они, конечно же, поставят воздуховод для вентиляции в случае дыма. Волшебники, вероятно, не беспокоились бы, поэтому они просто положили решетки и игнорировали это.
  
  В любом случае, Лондон был пронизан вентиляционными валами. Гарри подумал, не подумали ли волшебники, чтобы он закрыл вал на поверхности, или если был секретный путь внутри тех, кто был достаточно маленьким.
  
  Гарри знал эту историю немного из-за диатрибы Гермионы в истории Волшебства. Хотя он, как правило, не заботился о магической истории, Гермиона была увлечена этим предметом. Она использовала строительство последнего в штаб-квартире министерства, чтобы подчеркнуть.
  
  Она утверждала, что, поскольку все волшебники считали себя выше маглов, у волшебного мира были паразитные отношения с магглами. Маги были достаточно самодостаточны, но они не могли создать свою собственную пищу. Гермиона подозревала, что большинство волшебных блюд пришли из мира маглов, даже если бы было несколько мастеров-мастеров-мастеров.
  
  Он вздрогнул, почувствовав вибрацию в канале, когда змея Волдеморта скользнула в канал. Он понял, что ему нужно держать голову на том, что он делает, или его поймают.
  
  Проблема не в яда змеи. Будучи мангустом, Гарри был бы очень устойчив к змеиному яду, хотя достаточно яда убьет его, как и всех. Это был вопрос огромных размеров. Клыки змеи были более чем наполовину длиннее Гарри, и количество яда, которое они произвели, было, вероятно, массовым. Хороший укус, и он закончил.
  
  В жестких условиях туннеля Гарри не смог бы хорошо увернуться, хотя Нагини тоже был бы ограничен в своих движениях. Проблема заключалась в том, что Гарри инстинктивно знал, что ему нужно добраться до головы змеи, и это будет сложно, так же, как и все.
  
  Он был неспособен нахмуриться, по крайней мере, насколько он знал в этой форме, но он бы мог. Туннель был длиннее, чем следовало бы; видимо, вентиляционные отверстия не доходили до каждой комнаты. Хуже того, Нагини догонял.
  
  Гарри был быстрее змеи; он знал это, но он все еще не мог поколебать убежденность в том, что он собирается поймать его в середине туннеля и съесть его.
  
  Был свет впереди. Гарри мчался вперед, чтобы найти вентиляционное отверстие на полу шахты. Глядя вниз, это было долгое падение на столе бюрократов. Он мог видеть двух Пожирателей Смерти, сражающихся с волшебником, который был избыточным весом и облысением.
  
  Гонка за вентилятором Гарри продолжил. Как ни плохо, как быть пойманным Нагини может быть, он будет в худшем случае, если Нагини было два Пожирателя Смерти, чтобы поддержать это.
  
  Гарри мчался мимо скелета мыши, покрытого паутиной. Были мертвые насекомые, пыль и другой детрит из сто пятьдесят лет отсутствия заботы. По-видимому, в министерстве не было домашних эльфов, которые могли бы чистить, как это делали Хогвартс. Ни один домовой эльф не был бы таким беззаботным.
  
  Следующий офис был пуст.
  
  Гарри колебался. Он не знал заклинаний, которые он мог использовать без малейшего и бесшумно, кроме accio, что означало, что это было единственное заклинание, которое он мог использовать в этой форме.
  
  Он закрыл глаза и произнес заклинание, зная, что если это сработает, результаты могут быть болезненными. Теперь он хотел, чтобы он работал на депульсо, отталкивая вещи. Это просто не было так важно.
  
  Эта решетка была прикреплена более твердо, чем последняя. Он снова произнес заклинание, и он содрогнулся. Он слышал, как Нагини приближается.
  
  " Я приду за тобой, маленькая добыча ", сказал Нагини. " Вы чувствуете запах вкусно ".
  
  Еще одна попытка и решетка загремели. Гарри проклял, когда понял, что эта решетка была больше снаружи, чем размер вентиляционного отверстия. Большинство из них, вероятно, были.
  
  Он почувствовал внезапное чувство паники. Значит ли это, что он оказался в ловушке здесь, не в силах убежать? Все решетки, вероятно, были построены таким образом, что означает, что accio не поможет.
  
  Гарри побежал. Он был в два раза быстрее, чем змея на расстоянии; он знал это инстинктивно, поэтому бег дальше купил ему время. Он подошел к перекрестку и повернул направо. Он надеялся, что это не приведет к тупику.
  
  Когда он подошел к концу, он понял, что выбрал плохо. У него была одна решетка, а впереди был тупик. Он слышал, что уже слишком поздно возвращаться.
  
  Гарри потянулся к решетке и почувствовал вокруг себя. У решетки была богатая узость; он был создан в викторианском возрасте, и если бы он был крупным животным, ему было бы трудно добраться до его лап через некоторые из небольших отверстий.
  
  Как бы то ни было, его лапы были неуклюже, чем ему нравилось. Он почувствовал винт и зацепил в него один из своих острых когтей. Ему повезло, что это был не современный винт; он никогда бы не получил в него лапы. Это было что-то, что можно было легко поворачивать пальцами, но, к сожалению, это было не через сто лет, и оно застряло. У него был момент, чтобы пожелать, чтобы он стал тем, у которого были умные руки, как американский рак, но ему пришлось работать с тем, что у него было.
  
  Нагини повернул за угол.
  
  " Почти там, маленькая добыча ", прошептала Нагини, ее голос раздавался эхом в туннеле. " Я с нетерпением жду встречи с тобой ".
  
  Винт застрял. Гарри мог сказать, что на нем было всего два винта. Если бы он мог получить хотя бы одного из них ...
  
  Он отчаянно отдернул винт, проклиная его неуклюжие лапы. Звук от змеи стал громче.
  
  Гарри застыл, увидев его в конце туннеля. Казалось, она почти улыбалась, когда она начала скользить вперед.
  
  Работая отчаянно за винт обеими лапами, Гарри наблюдал, как Нагини замедлил ход. Он смотрел на него и, казалось, наслаждался его безумным страхом.
  
  Наконец Гарри почувствовал, что что-то дало. Он отчаянно повернул головку винта. Это дало, но теперь, когда змея увидела, что он близок к свободе, он снова начал увеличивать свою скорость.
  
  Он откинулся спиной к верхней части туннеля и толкнул изо всех сил; половина вентиляции уступила место. Огромная голова Нагини бросилась к нему, и на мгновение Гарри подумал, что все кончено. Внезапно остальная часть колосниковой решетки сменилась, и он был посреди воздуха, свободно падающего.
  
  Будучи человеком, он был бы беспомощен в воздухе. Будучи мангустом, он как-то знал, что делать, крутя свое тело, чтобы он приземлился на ноги поверх решетки, которая громко стукнулась на стол.
  
  Гарри катился с дороги, зная, что Нагини не собирается отпустить его. Когда он свернул со стола, он услышал громкий стук змеи, приземлившийся на стол.
  
  " Где ты, маленькая жертва ?" Нагини начал соскользнуть со стола. " Как только я поеду, я съеду твою женщину ".
  
  Нагини предположительно знал, что его хозяин хочет, чтобы Гарри был жив. Это либо пыталось запугать его, либо оно было поражено его природой. Угроза Гермионе вызвала негодование, но, к счастью, в качестве мангуста его эмоции были притуплены по сравнению с тем, как они были людьми.
  
  " Я здесь" , - сказал Гарри. Это была не речь точно, даже речь в том, что parseltongue была речью. Однако animagi в животной форме может понять себя другими животными.
  
  Не было выхода из комнаты; дверь была крепко закрыта, и Гарри не ощущал никаких дыр в ящиках в стенах. Он мог вернуться в свою человеческую форму, но без палочки он был бы еще более уязвим для змеи, чем сейчас.
  
  Либо Нагини убьет его, и в этом случае он сбросит счет, или он убьет его, в результате чего он, наконец, приблизится к тому, чтобы все это закончилось. Единственное, что он не допустил, это захватить его.
  
  Убить или быть убитым, он решил, что тот или другой из них умрет.
  
  " Посмотри на меня, маленькая жертва ", сказал Нагини. Он свернулся, поднявшись высоко над ним, готов к удару, но, похоже, он колебался.
  
  Это была не обычная змея; обычные змеи были либо ядовитыми, либо констрикторами. Это было немного. Он не мог идентифицировать вид, а не то, что он был экспертом. Тем не менее, его мангуста поняла, что в этом что-то не так .
  
  " Ты боишься ?" Гарри насмехался над тем языком, который не был языком. " Боишься такой крошечной добычи?"
  
  Голова Нагини набросилась на него, но он как будто двигался в замедленном темпе. Гарри знал, что делать; он искривился в сторону и злобно врезался в глаза Нагини, когда он проходил мимо.
  
  " Я тот, кто сосать мозг из ваших костей" , - насмехался Гарри, отпрыгивая назад, когда Нагини снова набросился.
  
  По сравнению с ним он был массивным. Меньшая змея не выдержала бы шанса против мангуста с человеческим интеллектом, но эта змея была такой же умной, как он.
  
  Рана на глазу была просто царапиной, но теперь она двигалась более осторожно.
  
  " Я тот, кому суждено убить твоего хозяина" , - насмехался Гарри. " Он и я в конце. Для меня, чтобы быть рядом с ним, это означает, что вы не будете".
  
  Гарри не был уверен, насколько змея знает о пророчествах или о том, как они заботятся. Змей казался ему чрезвычайно практичным, сосредоточенным только на том, что нужно, чтобы выжить.
  
  Змея взмахнула хвостом к стене, и картина упала, почти отсекая Гарри, когда он упал на пол.
  
  " Я - мой хозяин, а мой хозяин, - прошипел Нагини. " Я его рука и его клыки . Если я убью тебя, это он убьет тебя . Пророчество будет исполнено ".
  
  Он бросился, даже когда он произносил последние слова и Гарри головой, чтобы прыгнуть прямо в воздух. Нагини попытался развернуться в воздухе, но это было слишком медленно. Гарри набросился на его заднюю ногу, целуя один и тот же глаз своими когтями.
  
  После этого не было времени говорить. Это было убито или убито; выпад, увертюра, контратака.
  
  Задняя часть шеи Нагини была его уязвимой точкой, но Гарри тоже набросился на его глаза. Змеи не только использовали их глаза; они ощущали тепло своими языками. Если бы у него была палочка, он мог бы что-то сделать, поскольку он должен был зависеть от чисто физических средств возмездия.
  
  Каждый из них ждал, пока другой совершит ошибку. Одно было все, что требовалось бы, и один или другой из них был бы мертв.
  
  Змея была массивной, и ее размеры были быстрыми. Однако это не могло сравниться с его маневренностью, и Гарри был еще быстрее.
  
  Гарри танцевал вокруг Нагини, выпрыгивая и танцуя назад, когда он пытался ответить. Он начал замедляться; движение вокруг его массы должно было утомиться. Гарри знал, что это умная змея, и он знал, что это, вероятно, симулирует истощение, пытаясь заставить его совершить одну ошибку.
  
  У обоих его глаз теперь появилась жидкость.
  
  Гарри танцевал в кругу вокруг Нагини; поворот был громоздким для него, и были времена, когда Гарри мог окунуться в слепые пятна и зажать в своих масштабах. Там он не мог много сделать, не прощупывая зубы. Выполнение этого на стороне змеи означало бы смерть, когда Нагини дошел до него.
  
  Задняя часть головы; это была цель. Без рук или ног это было одно уязвимое место, место, в которое он мог копаться и пробираться, пока не достигнет большой артерии, которая лежит близко к поверхности.
  
  Змеи не были построены для затяжных сражений, а Нагини замедлялся. Он мог видеть осознание в его глазах.
  
  " Я буду жуть кости вашего хозяина" , - насмехался Гарри. " И он будет известен как жертва ".
  
  Змея бросилась, но на этот раз без скорости, показанной ранее. Гарри приземлился поверх него, и через мгновение его острые зубы копались в затылке.
  
  Нагини попытался удариться о стену, надеясь сокрушить Гарри. Нормальная змея не пробовала бы этого, но Гарри не был нормальной змеей.
  
  Гарри жевал, и он жевал, отчаянно копая свои когти в поисках, когда змея тряслась.
  
  Дверь в комнату открылась, и Гарри увидел, как в комнату возились два пожирателя Смерти.
  
  В ужасе змея набросилась слепо, и один из Пожирателей Смерти вскрикнул, даже когда другой указал на них палочку.
  
  Змея снова набросилась, и через мгновение оба человека были мертвы.
  
  Гарри был разбит о стену и почти потерял хватку; однако змея становилась все слабее, когда Гарри, наконец, достиг артерии, и кровь начала течь. Это должно было быть отвратительно, но для мангуста Гарри было так же хорошо, как амброзия.
  
  Казалось, что вечность до того, как змея перестала двигаться, и Гарри не переставал копаться в змее. Нагини был достаточно умен, чтобы играть мертвым, а затем вырваться, поймать и убить его. Последнее, чего хотел Гарри, было убить после того, как он уже выиграл.
  
  Слагхорн сказал им, что контейнер для хоркрукса должен быть уничтожен до того, как был выпущен хоркрукс. Гарри не знал, что это значит для живого хоркрукса, но он знал, что просто убить змею может быть недостаточно.
  
  Проглатывая плоть живого, мыслящее существо должно было быть отвратительным для него, но его эмоции как мангуста были проще и даже практичнее, чем когда он был человеком.
  
  Кроме того, он дал обещание.
  
  Он расколол особенно сочный позвонок, когда почувствовал, как змея окончательно содрогнулась, а затем услышал крик ужаса в глубине души. Хоркрук попытался присоединиться к нему, как и другие, только теперь вместо видений других хорекрейсов было только видение бесконечного, вечного небытия.
  
  Гарри понял, что стоять над телами змеи Волдеморта и двух его Пожирателей Смерти не может быть самой умной, что он когда-либо делал.
  
  Его глаза приземлились на Пожирателей Смерти; у них были палочки.
  
  Гарри повернулся к человеку и протянул руку, хватая за палочки. Они не были похожи на его палочки, и, когда он держал их, они чувствовали себя больными и неправыми, но они были лучше, чем ничего.
  
  Подойдя к карманам Пожирателя Смерти, Гарри с удовольствием обнаружил его зеркальный осколок. Видимо, были некоторые мародерства, хотя он сомневался, что Волдеморт хотел этого. Он не хотел бы, чтобы что-то выглядело неуместно, чтобы его план властвовать над всем правительством.
  
  Он быстро поднялся на ноги и закрыл перед ним дверь.
  
  "Сириус, - тихо сказал он в зеркало.
  
  Только когда он заговорил, он понял, на что он похож. У него была кровь во рту, и он выглядел диким и едва ли человеком.
  
  Он вибрировал в руке, и через мгновение лицо его крестного отца появилось в зеркале.
  
  "Гарри, мой Бог! Где ты?"
  
  "Я в министерстве, - тихо сказал Гарри. "Волдеморт привел сюда Пожирателей Смерти, чтобы переубедить экипаж скелетов здесь, и завтра он будет им владеть остальной частью правительства".
  
  Сириус побледнел.
  
  "Скажи Дамблдору, все сделано", - сказал Гарри. "Есть только еще один ужас, с которым нужно иметь дело, и тогда все будет кончено".
  
  То, что он не сказал Сириусу, то, что он не сказал Гермионе или кому-то из них, был в том, что последний хоркрукс был в его голове.
  
  Единственный способ, чтобы он вышел на свободу, состоял в том, чтобы он умер в последний раз.
  
  "Принеси всех, - сказал Гарри. "Скажите министерству, что я здесь, если вам нужно. Это наш шанс вырезать голову змеи и закончить все".
  
  Он оглянулся на труп Нагини, и он усмехнулся усмешкой.
  
  "Я собираюсь сделать все возможное, чтобы убить как можно больше из них, - сказал Гарри. "Но вам нужно спешить, я не смогу многое сделать".
  
  После того, как другие хоркруксы исчезли, возможно, что Гарри не смог вернуться, даже если его убил обычный Пожиратель Смерти. Может быть, Дамблдор ошибался, и он не считался финальным хорексом.
  
  Его единственным преимуществом было то, что Волдеморт, несомненно, сказал своим людям, чтобы он был жив, чтобы Гарри не сбросил карты и не отменил все, что совершил.
  
  Гарри боролся с этой битвой последние семь лет; теперь в заключительных отрезках он только хотел нанести столько же урона, сколько мог до конца.
  
  Даже если он проиграл, он намеревался повредить Волдеморту, чтобы Дамблдор смог закончить работу. Все, что ему нужно было сделать, это начать кровотечение, и природа сделает все остальное. В тот момент, когда его Пожиратели Смерти узнали, что Волдеморт уже не бессмертен, по крайней мере некоторые из них начнут замышлять.
  
  Он упал в конце, отравил или заколол во сне, как каждый другой деспот. Гарри просто должен был убедиться, что ему больно как можно больше, прежде чем он умер.
  
  Глубоко вздохнув, Гарри медленно открыл дверь. Пришло время идти на войну.
  
  
  
  
  армия
  
  
  Разумным было бы не одеваться в одеяния Пожирателя Смерти; как обычные волшебники, было бы легче уловить сотрудников министерства, не подозревающих об этом. Однако армия Волан-де-Морта состояла из множества войск, многие из которых хорошо знали друг друга.
  
  Возможно, одежда была там, чтобы убедиться, что они не нападают друг на друга или не защищают свою личность, если все пойдет не так, и чиновники министерства убегут.
  
  Гарри начал убирать Пожирателя Смерти, который был ближе всего к нему, скользнул по голове и надел маску на его лицо. У халата был неприятный запах; по-видимому, запах смерти, но быстрое заклинание удалило это.
  
  С масками на ваших слуг была глупая ошибка, касающаяся Гарри; это облегчило людям ускользнуть и сделать то, что он собирался сделать.
  
  У Гарри было мало сомнений в том, что антинаучные сглазы были помещены над всем зданием; Пожиратели смерти не хотели, чтобы кто-то убегал и предупреждал всех. Входы, вероятно, будут также сильно защищены.
  
  Он понятия не имел, сколько здесь Пожирателей Смерти; сколько бы это было сделано, чтобы перегружать экипаж скелета, доступный в министерстве через часы? Большинство сотрудников министерства были в основном служащими, и многие из них не использовали заклинания в течение многих лет.
  
  Тем не менее, в здании было, по крайней мере, несколько авроров, и они поставили бы большую проблему. Гарри подозревал, что, по крайней мере, некоторые из них должны быть убиты, чтобы снести их, что создаст проблему для плана Волдеморта.
  
  Выйдя в коридор, Гарри глубоко вздохнул. В то время как мантии защищали его от Пожирателей Смерти, они имели в виду, что на него, вероятно, будут нападать любые сотрудники министерства, с которыми он столкнулся, по крайней мере те, кто не был безнадежен.
  
  Гарри нужен был план; этого было недостаточно, чтобы просто бродить и убивать каждого Пожирателя Смерти, которого он видел. Ему нужно было найти, где они хранят остальную часть своих принадлежностей, хотя, поскольку его зеркало было принято, стало возможно, что они уже были рассеяны среди Пожирателей Смерти.
  
  Побег будет трудным или невозможным; весь план Пожирателей Смерти вращался вокруг того, чтобы держать сотрудников министерства внутри, пока они не могут быть подорваны. Кроме того, если Волдеморту удалось подорвать все министерство, даже Дамблдор не смог бы остановить армию, которую он имел бы.
  
  Лучше всего было бы дойти до Волдеморта и убить его, одетым как Пожиратель Смерти; Гарри сомневался, что все будет так просто. Он подозревал, что Волдеморт не слишком доверял своим последователям; он, конечно, не хотел бы, чтобы он был в этом положении.
  
  Беззвучно двинувшись по толстым фиолетовым коврам, Гарри двинулся по коридору. Он услышал приглушенные звуки из комнаты в трех дверях. Он осторожно подошел к двери и услышал звуки пыток, которые стонали внутри.
  
  Взглянув в каждом направлении, Гарри бросил на себя сверхчувственное очарование; с его слушанием он мог услышать двух Пожирателей Смерти, допрашивающих сотрудника министерства.
  
  Гарри колебался. Пожиратели смерти вряд ли убили сотрудника из-за плана; они могли бы даже забыть его потом просто, чтобы облегчить ситуацию.
  
  Было ли лучше избегать ненужных боев или было его целью нанести максимальные потери противнику? Он не был уверен, что он снова сбросится; это может быть последняя жизнь, которую он когда-либо имел.
  
  У него не было ни тени темноты, ни его обычных трюков, и его палочка не была его собственной. С другой стороны, у одного из них может быть палочка или плащ.
  
  Гарри нахмурился. Ему все равно придется умереть, по крайней мере, еще раз. Это может быть здесь как везде.
  
  Сделав несколько шагов назад, Гарри тихонько заговорил.
  
  "Серпенсорта, Серпенсорта, Серпенсорта, Серпенсорта", - сказал он, следя за дверью.
  
  Десять раз он бросил его, и змеи просто сидели, глядя на него, когда он вызывал все больше и больше своих товарищей. Наконец, после того, как он вызвал дюжину из них, Гарри начал набрасывать на них заклинания разочарования.
  
  С его усиленными чувствами он все еще чувствовал, что их ожидают. Он прошипел: " Иди в эту комнату и убей тех, кто носит маски, спрячься, а затем ударишь их ногами и ногами ".
  
  Он бросил на себя заклинание разочарования, затем подошел к двери, Он присел на корточки и слегка открыл дверь, только трещина. Пожиратели смерти внутри были заняты, мучая служащего министерства, и они, похоже, не замечали.
  
  Они определенно не заметили, что разочарованные змеи скользят в комнату.
  
  Через мгновение начался крик. Заклинания были брошены по комнате, но Пожиратели Смерти не знали, откуда происходят атаки, и их каждый раз ударил десятки раз.
  
  Гарри подождал, пока комната не замолчала, затем осторожно открыла дверь еще дальше.
  
  Змеи все еще поражали тела Пожирателей Смерти. Сотрудник министерства был без сознания.
  
  Гарри вызвал две мужские палочки, затем подошел к своим телам и начал их нажимать. У них не было ничего, что он мог бы использовать, кроме тех палочек, которые он уже собрал.
  
  Он не мог вспомнить заклинание, чтобы оживить бессознательного человека; он никогда не казался таким важным по сравнению с более боевыми заклинаниями. В любом случае, человек был, вероятно, более безопасным.
  
  Гарри задумался, Гарри усмехнулся. Он начал бросать Серпенсортию снова и снова, каждый раз разочаровывая змей. Десять, двадцать, пятьдесят, сто.
  
  " Убей всех в масках, кроме меня , - прошипел Гарри. " Работай по группам, по крайней мере, по четыре человека в масках. Больше на человека лучше. Не вреди, чтобы у кого не было масок, просто избегай их . Оставайтесь со мной и убивайте моих врагов ".
  
  Он открыл дверь в комнату и подавил дрожь, когда услышал, как они скользнули в коридор. Ирония использования змей против слизеринцев, вероятно, была бы потеряна на Пожирателях Смерти, но Гарри это понравилось.
  
  Конечно, однажды Пожиратели Смерти поняли, что происходит, змей легко рассеять, поэтому Гарри не мог зависеть от этого, чтобы вытащить их. Его лучший шанс состоял в том, что они не смогут хорошо общаться друг с другом, как рассеянно по всему зданию, а это значит, что каждая встреча станет для них новым ужасом.
  
  Проблема большинства битв в волшебном мире заключалась в том, что они были спонтанными; учитывая достаточное время, мастер должен был сделать практически все.
  
  Оглянувшись по комнате, Гарри решил, что больше того же будет полезно. Он считал создание разочарованных собак, но они делали слишком много шума; звук их задыхания и щелчка их когтей на плитке предупреждали бы Пожирателей Смерти, прежде чем они имели шанс сделать что-нибудь разрушительное.
  
  "Пойдем, - прошипел он змеям.
  
  После того, как в прошлом он превратил змей против своих мастеров, ему стало немного неловко, когда змеи двигались позади него, поэтому он жестом предложил им идти вперед.
  
  Они двинулись вниз по пурпурной ковровой коридоре мимо двери после двери красного дерева. С суперчувственным обаянием Гарри мог сказать, что двери были пусты. Учитывая, что на этом уровне были только высшие должностные лица, он не был удивлен; он сомневался, что многие из них хотели остаться после закрытия.
  
  Уровень с аврорами будет где большая часть действия; авроры были около двадцати четырех часов в день, хотя Гарри подозревал, что их присутствие ночью было легче, так как многие были бы в поле.
  
  Скорее всего, это был уровень, на который Нападающие Смерти атаковали сначала, зная, что это, вероятно, единственная оппозиция, с которой они столкнутся.
  
  Из того, что он мог слышать с сверхчувственным обаянием, этот уровень был в основном пуст, хотя вокруг входов были охранники. Волдеморт, видимо, перебрался в другую часть здания, если он не освещал его движения магически.
  
  Приезд в Волдеморт должен был быть его планом. Он предпочел бы сделать это с армией и Дамблдором за спиной, но он сделал бы это в одиночку и в тени, если бы ему пришлось. Стрельба Волдеморта в спину была бы самым безопасным способом и удовольствием после того, как он проложил Гарри всю жизнь.
  
  Гарри застыл, услышав голоса издалека. Он закрыл глаза и прислушался, и он услышал, как много десятков пульсаров прибывают в открытую зону на другом конце комплекса.
  
  Там уже было несколько десятков, и все больше приходили. По-видимому, все, что было сделано в министерстве, заканчивалось, и Пожиратели Смерти собирались на этом уровне.
  
  Было несколько пробормотанных разговоров, но с этого расстояния он не мог понять их даже с сверхчувственным обаянием.
  
  Он мог вернуться в воздуховод, но он сомневался, что он сможет легко выйти; следующие вентиляционные отверстия могут быть затянуты за пределы его способности открываться. Хуже того, Волдеморт знал, что он может быть там, и после него легко отправить преображенных животных. Они могут даже использовать какой-то газ; Волдеморт знал заклинания, о которых Дамблдор не слышал, а тем более Гарри.
  
  Бой был его единственным шансом, но он столкнулся с армией Пожирателей Смерти, которая все время становилась все больше.
  
  К счастью, Гарри был слизеринцем и не собирался давать им честный бой.
  
  Похороны толпы стали тише, и Гарри заподозрил, что что-то происходит. Было собрано несколько дюжин Пожирателей Смерти, что было бы огромной силой для скелетного экипажа послепродажного министерства, по крайней мере, учитывая элемент неожиданности.
  
  "Поздравляю с тяжелой победой", - услышал Гарри голос женщины. Ее голос казался яростно ликованным. "К этому времени завтра министерство будет нашим!"
  
  Толпа приветствовала, и Гарри вздрогнул. Не было много времени, если бы женщина уже выступала с речами. Его ум мчался. Было ли что-то, что он мог сделать, это повлияло бы на группу такого размера?
  
  Ему пришла в голову идея ... жестокая и необычная, но, возможно, очень эффективная. Это было не то, что они думали бы защищать.
  
  Гарри быстро открыл дверь в офис, и он вошел внутрь. Это был стандартный офис, за исключением массивного стола, который должен был весить не менее двухсот фунтов.
  
  Трансфигурация была результатом визуализации и должна быть точной. Гарри закрыл глаза и указал палочкой. Это заняло больше времени, чем он думал, но в конце концов у него была масса двести фунтов чистого натрия, разбитого на мелкие гранулы.
  
  Голос женщины снова появился.
  
  "В мазке есть только одна муха ... или крыса в стенах. Гарри Поттер был замечен на этом уровне, и Темный Лорд желает ему жизни. Для человека, который приносит его в живых, Темный Лорд предлагает вознаграждение за один миллион галеонов и место рядом с ним ".
  
  Толпа снова взбодрилась, но на этот раз Гарри был слишком занят, чтобы беспокоить шум.
  
  "Авис, Авис, Авис, Авис", - пробормотал Гарри, произнося заклинание снова и снова, пока вся комната не была настолько заполнена птицами, что у него были бы проблемы с движением, если бы они не были его творением и под его контролем.
  
  Потребовалось время, чтобы энтузиазм толпы исчез и женщина снова заговорила. В это время Гарри продолжал заниматься тем же заклинанием снова и снова.
  
  "Приведите его в покой, и вы ничего не получите!" - продолжал голос женщины.
  
  Толпа разошлась.
  
  "Он - анимаг и может появляться в форме чего-то вроде хорька. Работайте в группах по четыре человека и будьте осторожны, он, как известно, использует трюки. Используйте прелести пузырьков, потому что он, как известно, использует вещества, которые жалят глаза и покрывают легкие ".
  
  Они пытались охватить все базы, но этого было бы недостаточно.
  
  Гарри помахал палочкой, и дверь открылась. Птицы набросились вниз и начали схватывать натриевые гранулы один за другим, некоторые визжали от боли, когда материал сожгли их ноги. Тем не менее они продолжали, и когда они вылетели из комнаты, Гарри закрыл глаза. Куча становилась все меньше и меньше по мере того, как все больше и больше птиц уходили с натрием в когтях.
  
  Гарри вышел из комнаты, где еще остался натрий. Он преобразил его в стол, который был меньше, чем на третьей стороне оригинала. Оставить его в виде массы натрия не было бы разумным вообще. Он услышал проклятия Пожирателей Смерти, когда птицы начали роивать их.
  
  Поблагодарив Уизли за то, что он изучил одно заклинание, которое сделало бы это все, Гарри помахал своей палочкой и произнес одно заклинание.
  
  Министерство использовало магию для кондиционирования воздуха; поэтому вентиляционные отверстия были реликтом предыдущего времени. Иногда заклинания, поддерживающие воздух и температуру, поменялись неправильно.
  
  В маггловском здании он, возможно, поднял зажигалку к дымовой сигнализации, но здесь все, что ему нужно было сделать, было чем-то другим.
  
  Гарри почувствовал, как капли воды капают ему на лицо, сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее. Известно, что офицеры министерств иногда имели дождь, но это охватывало весь уровень.
  
  Гарри внезапно понял, что он забыл, и он поспешно отверг сверхчувственный шарм. Через мгновение он услышал первый резкий удар, слышимый даже с другого конца комплекса. За ним последовал другой, другой, другой.
  
  У каждой птицы был большой кусок натрия, который он мог нести, и натрий сильно реагировал в воде. Некоторые птицы подвергали натрий воде раньше, чем другие, но по мере увеличения количества осадков частота пульса увеличивалась по частоте и интенсивности.
  
  Каждая из птиц стала миниатюрной бомбой, и каждому из них было приказано атаковать Пожирателей Смерти. Болты увеличивались по частоте и интенсивности, и даже с этого расстояния Гарри слышал звуки крика.
  
  Это продолжалось гораздо дольше, чем он думал.
  
  Гарри уволил дождь; последнее, что ему нужно, было поймать его собственная ловушка, которую бесполезно убила какая-то птица, которая чудесным образом исчезла. Он осторожно начал двигаться вперед.
  
  Он услышал звуки стоны задолго до того, как он добрался до комнаты. По-видимому, это когда-то был конференц-зал, но теперь он выглядел как военная зона. Разрушения стен были разрушены, и на полу лежали люди, многие из которых умирали.
  
  Гарри колебался. То, что нужно было сделать, было уродливым; он сомневался, что Гермиона снова посмотрит ему в лицо так же, если она узнает, что он собирается делать, но он не знал другого пути. Угроза Англии должна была закончиться, и сейчас не было лучшего времени, чем сейчас.
  
  " Удостоверяйся ", прошипел Гарри в Паршельтонге.
  
  Дамблдор будет стыдиться его, Гарри был уверен, и позже он покончит с виной, предположив, что он выжил.
  
  Он увидел рябь в воде, когда сто змей пробирались сквозь воду, направляясь к цели.
  
  Крик начался заново, и Гарри откинулся назад, когда заклинания пролетели сквозь воздух, когда умирающие набросились на противников, которых они не могли видеть. Некоторые из них ударяли друг друга, по крайней мере, из криков боли, которые он слышал.
  
  Трудно было тихо передвигаться с водой на полу, но Гарри сделал все возможное.
  
  Гарри повторил свой сверхчувственный шарм только, чтобы почувствовать, как его палочка дернулась от его руки. Женщина замерла в жизни; видимо, она была разочарована. Разочарование вокруг Гарри исчезло; видимо, ее человеческое раскрывающее заклинание все еще работало.
  
  Гарри катился, когда она послала к нему зеленый свет. Он мог видеть, что у нее была оригинальная палочка на поясе.
  
  Ей было больно; кровь текла по ее лицу, а левая рука висела неподвижно. Видимо, она была достаточно быстрой, чтобы защитить себя, как только взрывы начали уходить, даже если никто из них не был, но этого было недостаточно, чтобы оставить ее невредимой.
  
  "Темный Лорд сказал, что хочет, чтобы ты был жив. Он не сказал, что хочет, чтобы ты был целым, - сказала женщина.
  
  Гарри узнал ее из стекла.
  
  "Беллатрикс, у тебя есть выбор", - сказал он. "Я не хочу убивать женщину".
  
  Она маниакально ухмыльнулась. "Угрозы, Поттер? И ты без палочки?"
  
  Гарри послал ментальную команду, но знал, что ему нужно держать ее в разговоре, если он избил ее.
  
  У Гарри все еще была вторая палочка Пожирателя Смерти в кармане, но из-за того, что он слышал, Беллатрикс Лестранж светилась быстро и жестоко, как сам Волдеморт, если не на самом деле жесточе. По словам Сириуса, она была безумной, и она замучила родителей Невилла в безумии.
  
  "У меня хороший друг, - сказал Гарри. "Вы сбивали с ума своих родителей. Я хотел передать вам приветствия Невилла Лонгботтома, прежде чем вы умрете".
  
  Она смеялась.
  
  "Я сделаю то же самое с твоим другом маленьким другом, грязнокровкой, я разберу ее довольно маленькую плоть, пока она лжет, кричит под меня, и я даже сделаю это магловским способом, как особая услуга".
  
  Беллатрикс казалась такой ведьмой, которая не хотела бы использовать нож.
  
  "Вы не можете сказать, что я вас не предупреждал, - сказал Гарри. Он должен был следить за ним, когда рябь в воде пробивалась к ней.
  
  "Cru-"
  
  "Разве ты не хочешь знать, почему твой хозяин хочет, чтобы я жива?" - спросил Гарри. "Тайна, которую он ни с кем не делил?"
  
  "Не лгите, грязный грязнокровный любовник", прошипела она. "Он мне все рассказывает".
  
  "Я скажу вам правду, - сказал Гарри. Он усмехнулся, но в его выражении не было юмора. "Я бессмертен. Чем больше ты меня убиваешь, тем сильнее я становлюсь".
  
  Она уставилась на него. Это, по-видимому, не то, что она ожидала от него. Гарри играл в азартные игры, что ее хозяин не хочет, чтобы его подчиненные знали правду, потому что это могло деморализовать их.
  
  "К сожалению для вас, - сказал Гарри. "Когда я убью тебя, ты просто умрешь".
  
  Гарри нырнул в сторону, когда она указала на нее палочкой, в ярости. Она закричала, когда сто невидимых змей начали ударять ногами и ногами. Она вскрикнула от боли и попыталась аппарировать, но здание было защищено от призраков, чтобы не дать сотрудникам министерства уйти.
  
  Она упала, и змеи начали ее кусать всерьез, снова и снова.
  
  Как только она была, она щелкнула палочкой, и змеи исчезли, как будто их никогда не было. То же самое нельзя сказать о яде в ее венах. Змеи были настоящими змеями, вызывались из разных мест и возвращались туда в одно и то же время.
  
  Неожиданно глядя на нее, Гарри вытащил свою вторую палочку, и он бросил быстрый экспеллиар, набрав палочку и свою собственную оригинальную палочку.
  
  Она нащупала ее пояс, по-видимому, идя на безоар.
  
  "Акцио безоар", - тихо сказал Гарри.
  
  Камень влетел в его руку, и он засунул его в карман. Она попыталась схватить его обратно без малейшего влияния, но без палочки ее магия не была такой сильной, как его было с магией.
  
  "Я бы сказал, что скоро вы пошлете своего хозяина, - сказал Гарри. "Но это было бы ложью, я собираюсь уничтожить его тело и душу, и ты никогда не увидишь его снова, с той или другой стороны".
  
  Ее дыхание становилось все труднее. Она отрывалась назад, пытаясь найти палочку, любую палочку.
  
  Гарри щелкнул палочкой, и палочка, когда палочка полетела по воздуху к нему. Многие были беспорядочно разрушены. Он бросил их и быстро разгромил их.
  
  Было бы более милосердно убить ее, но Гарри просто смотрел и ждал, пока она умрет. Это заняло больше времени, чем он думал, и это было мучительно.
  
  В конце концов, он был обязан Невиллу.
  
  Тот факт, что он хотел вырвать, никогда не показывался на его лице.
  
  
  
  
  
  Волдеморт
  
  
  Вскрикнув от гнева, Беллатрикс прижалась к нему, вытянув руки. Несмотря на количество укусов змей, которые она имела, она все еще была сильной, и Гарри схватил ее руки и заставил ее спуститься. Он оттолкнул ее, и через мгновение она замерзла.
  
  Ненависть на ее лице была ощутима.
  
  Гарри наклонился к ней и сказал: "Я собираюсь убить его, и когда я покончу с этим, я убью всех, кто следует за ним. Все люди, которых ты назвал друзьями ... ушли ".
  
  Она не могла говорить, но ее глаза сказали ему, что она счастливо убила его, как только она освободится.
  
  "Я позабочусь о том, чтобы чистокровные не остались такими же", - сказал Гарри. "Блаженство в каждой семье ... Я сделаю все, что в моих силах, чтобы убедиться в этом. Конечно, как только я убью всех последователей вашего хозяина, я сомневаюсь, что останется много чистокровных".
  
  Чем больше он разозлился на нее, тем быстрее ее сердце будет гоняться. Чем быстрее ее сердце побежало, тем быстрее наступила смерть. Смерть змеей никогда не была быстрым делом, но, учитывая количество змей, которые ее укусили, и смертельной ярости на ее лице теперь, Гарри сомневался, что она продлится более пятнадцати минут.
  
  К сожалению, пятнадцать минут могут быть длиннее, чем у него. Был шанс, что кто-то услышит взрывы, даже с других уровней, и они, возможно, придут сейчас.
  
  Гарри подумал несколько секунд, прежде чем решиться на ход действий. Неприятная мысль, но она, вероятно, сработает.
  
  Указывая на свою палочку, Гарри сосредоточился на том, чего он пытался добиться. Он никогда не пытался трансформировать кого-либо еще в мангуст, но он потратил столько времени, пытаясь трансформировать себя, что он решил, что это не может быть особенно сложно.
  
  В конце концов, самое худшее, что могло случиться, это то, что он убьет ее, и это уже происходит.
  
  Ее форма сдвинулась и сжалась. Гарри посмотрел на нее критически, затем снова повернул палочку. Добавление в нехарактерные знаки очков было труднее, чем он мог бы подумать, но в конце концов он это получил.
  
  Затем Гарри выполнил серию заклинаний на все еще замороженном мангусте, заклинания, которые заставили бы Дамблдора очень разочароваться в нем. Он читал как можно больше книг о темной магии, в основном, чтобы выяснить, как избежать заклинаний, которые неизбежно будут использоваться на нем.
  
  Были заклинания, которые могли срабатывать только при прикосновении, а некоторые из них могли быть брошены на живое существо, делая один поцелуй от любовника настолько же смертоносным, как яд.
  
  Гарри теперь бросил их на мангуста. Ее интеллект быстро исчезал; который был частью преображения и почему становление анимагу было настолько сложным. Хранение человеческого интеллекта в мозге животного было трудным, и Гарри не хотел беспокоиться.
  
  Конечно, мангусты были частично невосприимчивы к яду, но количество яда было намного больше по массе тела, так как Гарри был обеспокоен тем, что он, вероятно, был выровнен.
  
  Он наклонился и прошептал в ухо замерзшего мангуста: "Ваш хозяин возьмет вас, а когда он это сделает, он умрет".
  
  Было важно, чтобы ее заметили, пытаясь убежать, иначе Волдеморт может стать подозрительным.
  
  Гарри услышал звук лифтов, идущих снизу, и он проклинал про себя. Он разочаровался в себе, и он шагнул за угол, на случай, если у них будет что-то похожее на взгляд Муди.
  
  С заклинанием он заставил огни по всей комнате выходить один за другим. Плохое освещение будет иметь психологический эффект, что делает его более вероятным, что они согласятся с уловкой.
  
  Когда дверь открылась, Волдеморт вышел на улицу вместе с Долорес Амбридж и Барти Крауч, младший.
  
  "Подготовка будет сделана, милорд, - говорил Амбридж. "Они сбиты, но они будут подчиняться своему министру, или я буду уверен, что они не доживут, чтобы снова совершить эту ошибку".
  
  Она всматривалась в темноту, единственный свет, идущий от лифта. "Извиняюсь, кажется, что техническое обслуживание было упущено в их обязанностях. Я сам буду использовать cruciatis".
  
  Волдеморт раздраженно зажег свою палочку, свет ярко светил по всей комнате.
  
  Истинная степень опустошения стала очевидной; тела были повсюду, а в некоторых местах части тела. Кровь брызнула на стены, и разрушение было полным.
  
  Гарри выпустил привязку на мангусте в центре пола, и она немедленно начала бежать, пытаясь избежать участи, которую она собиралась посетить на собственном хозяине.
  
  "Поттер!" - крикнул Волдеморт.
  
  "Я возьму его", - сказала Долорес Умбридж, смущенно улыбаясь в Волдеморте. Она заставила мангуста замерзнуть, как доска с палочкой, затем указала палочкой и сказала "Аксио мангуста".
  
  Через мгновение мангуст пролетел по воздуху. Когда она коснулась ее протянутой руки, ее торс взорвался, внутреннее изгнание проклятия немедленно пришло в действие.
  
  Гарри точно знал, что было похоже на то, как это было сделано с ним однажды. Он изучал его, особенно, чтобы узнать счетчик.
  
  Разумеется, когда внутренности были вне тела, было уже слишком поздно.
  
  Палочка Барти Крауча младшего мгновенно выскочила, и из палочки выстрелил зеленый свет, ударив по мангусте, который сразу вернулся в форму Беллатрикс.
  
  Гарри тут же указал палочкой и крикнул: "Авада Кедавра!"
  
  Волдеморт щелкнул своей палочкой, и труп пролетел сквозь воздух, окружая себя заклинанием Гарри и его самого. Конечно, когда он это сделал, свет на кончике палочки исчез, снова погрузив комнату в темноту.
  
  Барти Крауч указал на свою палочку на том месте, где был Гарри, но Гарри уже превратился в мангустку и бежал разочарованно через пол к другой стороне комнаты.
  
  Он снова появился на другой стороне, когда Крауч вышел из лифта, а Волдеморт остался внутри.
  
  Отлично.
  
  Гарри указал свою палочку и бросил самую мощную бомбарду, которую он мог бросить. Он нацелил ее на потолок над головой Волдеморта.
  
  Взрыв со спины выбил Крауча вперед, и лифт внезапно исчез. Гарри знал, что взрыв не прошел через щит Волдеморта, но в закрытом пространстве лифта ущерб, нанесенный структуре, был больше, чем мог.
  
  Быть в падающей шахте лифта было бы неудобно любому.
  
  Гарри двинулся вперед, размахивая заклинанием после заклинания у Барти Крауча, который уже ускользнул. Он был ослепительно быстрым, по крайней мере, так же хорошо, как Муди, и он был менее предсказуем. Гарри оказался более чем равномерным, пока не понял, что ему нужно сделать.
  
  "Локомотор Пиртотума", - бросил он, указывая палочкой на середину комнаты. Это было заклинание, традиционно используемое для анимирования брони в Хогвартсе во время крайней необходимости, но это работало бы над более мягкими целями, и в тот момент у Гарри было много возможностей, которыми он мог бы воспользоваться.
  
  Крауч споткнулся, когда тело схватило его за лодыжку и больше ползло и рвало на ногах. Он немедленно повернул палочку, чтобы сжечь тела, которые напали на него, но он споткнулся и упал, когда все больше и больше тел навалилось на него.
  
  "Экспеллиармус", - закричал Гарри, и палочка прилегла от его руки.
  
  Минуту спустя все закончилось, когда Гарри взорвал всю кучу тел с самой сильной бомбардой, какой он мог. Он наклонился, чтобы проверить тело; никогда не было разумно предполагать, что противник опущен; возможно, у него были некоторые средства защиты, о которых Гарри не знал.
  
  Этот шаг спас его жизнь, так как над его головой вспыхнул зеленый свет.
  
  Волдеморт левитировал внутри шахты лифта, выражение его ярости на лице. Он не пытался держать Гарри в живых, а это означало, что он надеялся на перезагрузку, где он не потерял значительную часть своих Пожирателей Смерти, включая его двух лучших.
  
  Гарри нырнул, когда снова вспыхнул зеленый свет. Он перешел в форму мангуста, и он начал танцевать, пока Волдеморт вышел на пол.
  
  В качестве мангуста он был быстрее любого человека, но он не мог позволить Волдеморту слишком близко. Он побежал за угол, и как только он это сделал, он вернулся к человеку и побежал так быстро, как только мог.
  
  Огни были на всем уровне, но Гарри знал, что это не остановит Волдеморта.
  
  Тела внезапно полетали позади него, приземлившись в куче у стены. Через мгновение они загорелись, создав адский красный свет, освещающий коридор.
  
  Гарри двигался так, как будто его жизнь зависела от этого, потому что это произошло.
  
  Он подошел к следующему углу, пока Волдеморту не удалось войти в коридор, в котором он находился. Гарри всегда был быстрым и ловким, особенно после многих лет охоты на Гарри, хотя его выносливость была не такой, какой она когда-то была. В конце концов, волшебники были оседлыми.
  
  Может быть, он должен был попробовать в команде квиддича в конце концов.
  
  "Я иду за тобой, Поттер, - крикнул Волдеморт. "И я заставлю тебя заплатить".
  
  У Гарри было много заплатить. В конце концов, хотя он, вероятно, только что закончил убивать треть из Пожирателей Смерти Волдеморта, он также эффективно убил министра магии.
  
  Двигаясь быстро, Гарри положил палочку ему в горло. Уизли научили его еще одному заклинанию, которое он не думал, было бы полезно, но теперь он был благодарен им.
  
  "Кто идет за кем?" - спросил Гарри. Его голос усилился, и он произнес так, как будто это исходило из другого конца зала.
  
  Он активировал сверхчувственное обаяние, и он услышал, как Волдеморт повернулся в другом направлении.
  
  "Разве вы не задавались вопросом, как я убил всех ваших Пожирателей Смерти?" - спросил Гарри. "Твоя драгоценная Беллатриса?"
  
  Волдеморт закричал в ярости, запустив заклинания на пустом месте, откуда раздавался голос.
  
  "Как долго вы думаете, что я это делаю?" - прошептал Гарри, направляя голос через плечо Волдеморта. "Насколько вы думаете, насколько я могу стать?"
  
  К этому времени он перебрался в другой разветвленный коридор. Он решил двигаться вправо.
  
  Волдеморт повернулся в правильном направлении.
  
  "Ты потратил столько времени, пытаясь стать бессмертным", - насмехался Гарри, шепча в ухо Волдеморта. "И я тот, кто навсегда. Убей меня, и ты сделаешь меня сильнее".
  
  Он двигался в хорошем клипе, и Гарри решил, что он научился ловушке Волдеморта, которая обезглавила его однажды.
  
  Гарри перешел ко второму коридору. Он увеличивал расстояние между ними; в конце концов, он был моложе и, по-видимому, более энергичным, хотя у него не было возможности рассказать, как в то время было тело старого Волдеморта.
  
  "Я съел твою драгоценную Нагини, - насмехался Гарри. "Уничтожил свой дневник, медальон, кольцо и чашку. Я нашел Диадем в комнате требования, совершил набег на бедный сейф Беллатриксес. Я нашел дом твоей матери и пещеру у моря".
  
  Волдеморт остановился. "Лжец!"
  
  "Почему, по-твоему, я позволил себе попасть в плен?" - прошипел Гарри, снова на ухо. "Чтобы привлечь вас сюда, чтобы я мог убить вашу армию. Могли бы вы убить так много за такое короткое время?"
  
  Гарри продолжал двигаться, но снова прошептал. "Ты больше не бессмертен, но я навсегда. Твоя душа почти исчезла, и когда я уничтожу тебя, ничего не будет. Наслаждайся забвением, когда я уничтожу каждую память о тебе с лица Земли".
  
  Он усмехнулся, его голос прозвучал в ухо Волдеморта. "Ты всегда бежишь от смерти, я твоя Смерть, это предсказано, я закончу тебя и все, что ты когда-либо стоял".
  
  Ему пришлось держать Волдеморта в замешательстве; в тот момент, когда у Волдеморта появилась возможность остановиться и подумать, что он будет использовать сверхчувственное обаяние.
  
  Гарри быстро бросил заклинание муфлято. Это не будет полностью защищать его; в конце концов, Волдеморт все равно сможет отследить его запахом, но это помешает ему аппарировать прямо к нему. В конце концов, Гарри знал, что Волдеморт был тем, кто бросил заклинание против откровения. Он не стал бы доверять кому-либо другому, чтобы бросить его.
  
  Он не знал никаких заклинаний, чтобы удалить его запах; несомненно, существовал где-то, но он этого не узнал.
  
  "Ты никогда не увидишь меня, - Гарри насмехался, голос у Волдеморта. "Я удалю из темноты, и ты умрешь, пока не узнаешь".
  
  Волдеморт остановился, и Гарри поморщился, бросив сверхчувственное очарование.
  
  Заклинание муфлято, несомненно, заставляло его уши гудеть, но Волдеморт немедленно начал бежать, следуя запаху Гарри.
  
  Это был только вопрос времени, прежде чем он нашел Гарри. Гарри остановился и открыл дверь рядом с ним. Он начал перерисовывать стол в тот же порошок, который использовал для ослепления василиска. В качестве запоздалой мысли он трансфигурировал часть массы в кинжал, который он засунул в карман.
  
  Проблема со следованием за кем-то по запаху заключалась в том, что вы не могли использовать шарм пузыря.
  
  Гарри бросил один на себя, затем левитировал массу порошка, помещая его на пол в середине зала.
  
  Он разочаровал всю массу. Его единственный страх заключался в том, что Волдеморт почувствовал его запах, прежде чем он его использовал, и поэтому он быстро начал трансформировать больше предметов из комнаты рядом с ним во вонючий сок, жидкость, которая исходила от некоторых деревьев и растений и пахла как прогорклый навоз.
  
  Уизли настаивал, чтобы он изучил заклинание, считая, что это один из компонентов создания навозных бомб.
  
  Используя крыло, он сбросил кусочки stinksap в разных местах по коридору. Волдеморт предположил, что он пытался покрыть его след, и это облегчило бы охватить запах перца.
  
  Будет ли это работать полностью, Гарри не был уверен. Вполне возможно, что даже без носа Волдеморт сможет сказать разницу и защитить себя. На данный момент это было все, что у него было.
  
  Гарри стоял за углом, разочаровавшись и наблюдал, как Волдеморт дошел до конца зала. Он заметно завязал рот от запаха; Гарри был рад, что у него был шарман; по-видимому, он создал огромное количество stinksap в его панике.
  
  "Я найду тебя, и я убью тебя, Поттер", - крикнул Волдеморт, все еще затягиваясь.
  
  Он не бросил шарм пузыря, и, достигнув четверти пути по коридору, Гарри указал палочкой и сказал: "Депульсо!"
  
  Когда волна пороховой Каролины Рипер омыла Волдеморта, Гарри начал взрываться.
  
  "Авада Кедавра, Авада Кедавра, Авада Кедавра!"
  
  Волдеморт аппарировал, заглатывал и задыхался. Каким-то образом он сумел избежать приступов Гарри, несмотря на муки, в которые он должен был попасть.
  
  Гарри потребовалось мгновение, чтобы обнаружить, как Волдеморт возвращается к входу.
  
  Он услышал звук глотания, а также астматическое свистящее дыхание. Предположительно, Волдеморт только что проглотил безоар.
  
  Через мгновение хрипы ослабели, и он услышал, как Волдеморт пробормотал исцеляющие заклинания, а затем прелесть пузыря.
  
  "Это только начало", - прошептал Гарри ухом Волдеморта. Он уже двигался, потому что знал, что следующий шаг Волдеморта будет состоять в том, чтобы аппарировать обратно в то место, где он только что пытался уловить Гарри врасплох.
  
  Через мгновение это произошло. Знакомый взрыв воздуха произошел в конце зала, где раньше стоял Гарри.
  
  У него не было шанса против Волдеморта в схватке, но Гарри не собирался его подавать. Он хотел, чтобы у него было время научиться аппарировать, хотя Волдеморт, несомненно, восстановил заклинание антипаппирации.
  
  Единственным его шансом был Амбушинг Волдеморт, и все же человеческие рефлексы были молниеносно. Он был похож на оруженосца на американском Старом Западе, и Гарри сомневался, что он сможет соответствовать его скорости и точности, несмотря на все тренировки, которые у него были.
  
  В конце концов, Волдеморт был гением.
  
  Психологическая война не работала, поэтому Гарри решил перестать пытаться. С этого момента он убивал или убивал.
  
  Волдеморт двигался по коридорам в хорошем клипе, и Гарри пришлось увеличить темп, чтобы не отставать. Несмотря на исцеляющие заклинания, легкие человека должны были испытывать боль, но он не проявлял никаких признаков этого.
  
  Гарри пришлось замедлить его.
  
  "Фумос, Фумос, Фумос, Фумос", Гарри снова и снова произнес заклинание, дымясь от палочки, чтобы заполнить коридор все дальше и дальше назад, пока невозможно было увидеть больше, чем ногой перед его лицом.
  
  Волдеморт бросил быстрый Муффато, и Гарри внезапно не мог слышать его дыхание, шаги или сердцебиение, потому что его уши были наполнены громким жужжанием.
  
  Гарри включил формы, и он присел в угол. Волдеморт сделал что-то, чтобы скрыть свой запах, заклинание, которое Гарри не знал, и дым затруднял увидеть кого-либо, пока они не были очень близки.
  
  То, что Волдеморт забыл, состояло в том, что сверхчувственное очарование увеличило все чувства, и когда он лежал с животом против пола в качестве мангуста, он мог чувствовать приближающиеся шаги Волдеморта.
  
  Это было; его единственный шанс убить Волдеморта.
  
  Когда ноги Вольдеморта появились, Гарри взорвался в действии, подбегая под его мантии. Он бил и царапал, пытаясь получить артерию, и повсюду он коснулся плоти Волдеморта, сморщенной и сожженной.
  
  Волдеморт вскрикнул и попытался танцевать назад, когда Гарри кусался и цеплялся за ноги. Кровь брызнула, когда он вломился в него, и Волдеморт закричал: "Акцио Мангуз!"
  
  Гарри вылетел из-под одежды Волан-де-Морта и, как он, вернулся в человеческую форму, бросился вперед, кинжал в руке. У Волдеморта была защита от каждой магической атаки, но иногда старинный маггловский колод был лучшим вариантом.
  
  Когда его кинжал погрузился в грудь Волдеморта, Гарри внезапно почувствовал удовлетворение. Волдеморт смотрел на него с выражением удивления. Рука Вольдеморта сжала руку, которую Гарри использовал, чтобы вбить клинок, но его другая рука уже двигалась, чтобы указать на Гарри.
  
  Гарри схватил другую руку, но он опоздал, и человек был слишком сильным, даже когда его тело горел под прикосновением Гарри. Он услышал, как Волдеморт сказал "Авада Кедавра".
  
  Зеленый свет вспыхнул, и он больше не знал.
  
  
  
  
  мертв
  
  
  Лежа в темноте, Гарри впервые испытал абсолютную тишину в своей жизни. Всегда, прежде чем был бессознательный ритм его собственного дыхания, темп его собственного сердечного ритма, кровь, мчащаяся в ушах. Теперь ничего не было, и никто, и молчание было абсолютным.
  
  Сначала у него не было никаких мыслей, просто базового понимания существующего, но через какое-то время он понял, что он лежал на какой-то поверхности. Он был не просто бестелесным, как Волдеморт; у него была форма и содержание.
  
  Его сердце снова стало биться, и он услышал вздохи.
  
  Он узнал, что он голый, что не беспокоило его столько, сколько он мог бы подумать. Вместо этого он казался слегка интересным, как будто проблемы мира для него больше не существовали.
  
  Было ошеломляющее мнение, что он должен что-то беспокоиться, но Гарри каким-то образом не беспокоился. Он так долго нес бремени мира, что ему было хорошо просто лежать и отдыхать на некоторое время.
  
  Открыв глаза, он вспомнил, что у него были глаза, но он сделал это. Он обнаружил, что он был в месте черных туманов. Это была тихая, успокаивающая тьма, которая окружала его, и у него было ощущение, что ему нечего бояться.
  
  Сами туманы, похоже, ничего не сделали. Вместо этого они, казалось, состояли из нереализованных возможностей, как будто в любой момент они слились бы во что-то другое. Вероятно, это было невероятно захватывающим для Гарри, как Комната Требований, которая не нуждалась в ментальном изображении, но просто обеспечивала бы.
  
  Затем Гарри услышал звук, болезненный, влажный ударный звук, из-за которого он чувствовал себя тошнотворным. Впервые он пожалел, что у него есть одежда.
  
  Когда в голове возникла мысль, рядом образовался набор черных халатов. Гарри начал задаваться вопросом, действительно ли он был в комнате. Он не стал сомневаться в своей удаче, просто проскользнув по одежде. У него была смутная мысль, что он должен быть более подозрительным ко всему этому, но эта часть его разума, похоже, еще не пробудилась.
  
  Когда он огляделся, туман начал формироваться во что-то другое. Это было странно знакомо.
  
  Это началось с неба выше, который был звездным и черным. Стены медленно образовались, покрытые серебристым морозом, искривленным в лунном свете. Сотни гирляндов омелы и плюща росли, пересекая потолок.
  
  Вокруг были столы и большие камины.
  
  Он был в Большом зале. Он был украшен какое-то время, он не помнил, хотя он помнил вспышку счастья, поскольку он танцевал здесь не один раз.
  
  Гарри был один, кроме ...
  
  Он отшатнулся, увидев, что под одним из столов лежат две вещи размером с младенца, потерянные и забытые. Они были без кожи и кровавые, сырые и изуродованные. Скрытые, они беспомощно задохнулись от воздуха, даже когда они тосковали друг о друге.
  
  Гарри почувствовал тошноту, глядя на них и неловко. В них было что-то, что заставляло его ползать.
  
  "Вы не можете им помочь".
  
  Голос заставил Гарри напрягся, и он развернулся.
  
  Адриан Пуси, Колин Криви и Флер Делакур стояли позади него. Все они были одеты в халаты полуночного синего цвета. Флер была такой же красивой, как он помнил, но он был потрясен тем, как выглядели молодые Адриан и Колин.
  
  Он всегда помнил, как Адриан был старше и более зрелым, но он умер почти на два года моложе Гарри. Он казался ребенком, и это потрясло Гарри.
  
  Колин казался крошечным.
  
  Гарри подумал, не обидели ли его.
  
  "Ты все мертв", сказал он прямо.
  
  "Удивительный вывод, - усмехнулся Адриан. "Солнце светлое, ночью становится темно ... какие-нибудь другие драгоценные камни, которые вы хотите налить нам?"
  
  Гарри забыл, насколько может быть адэрбиан Адриан. Он предположил, что память имеет тенденцию идеализировать мертвых.
  
  "Не слушай, - сказала Флер. "Да, мы мертвы. Уверены, у вас есть вопросы".
  
  Колин смотрел на две фигуры под столом , и он повернулся и сказал: "Может быть , мы можем говорить немного в стороне от тех , кто ?"
  
  Гарри кивнул, и они все медленно пошли к другому концу зала.
  
  Флер села на очаг Великого Камина, а Колин сел рядом с ней. Адриан встал, выжидающе глядя на Гарри.
  
  Гарри почувствовал, как что-то пощупало его глаза, незнакомая влажность на его щеках, когда он сказал: "Мне очень жаль ... так , извините".
  
  "Зачем?" - спросил Адриан, глядя на него.
  
  "Я не мог спасти тебя ... никого из вас", - сказал Гарри с жадностью. "Я пробовал ... Клянусь, я сделал, но ничего не работало".
  
  "Я сделал свой выбор, - сказал Адриан. "Это была часть того, кем я был, не будучи в состоянии видеть, как другие люди пострадали, когда я мог что-то сделать, чтобы остановить это. Я бы не смог жить с собой, если бы убежал и оставил своих друзей умирать".
  
  Флер кашлянула деликатно. "Я знал, что есть шанс, что я умру на турнире. Я не знал, что смогу умереть потом, и я сожалею о жизни, которую я имел бы с моей сестрой, но ты не привел меня сюда. Это были они ".
  
  Она оглянулась в сторону стола, в котором лежали два чудовища.
  
  "Что это такое?" - спросил Гарри.
  
  "Мы не являемся экспертами, - сказал Адриан. "Мы знаем только то, что нам сказали. Видимо, когда вы с Волдемортом умерли, вы привели его вместе с вами, оба из них".
  
  Гарри моргнул. Оба?
  
  Ему потребовалось мгновение, чтобы понять; он принес бы фрагмент души, который был внутри него, и душу лорда Волдеморта, человека, который убил его вместе в одно и то же время.
  
  "Они не могут воссоединиться?" - спросил Гарри.
  
  Флер покачала головой. "Они всегда будут долго, чтобы воссоединиться с каждым слоем своих существ, но то, что было сделано, нельзя отменить, не без искреннего раскаяния, которое они оба неспособны дать".
  
  "Я тоже мертв?" - спросил Гарри.
  
  Ни в одном из своих предыдущих сбросов он не имел видений какого-либо вида, Большого зала или чего-то еще. Если он был мертв, он хотел продолжить с ним, смотреть на любую судьбу, которую он имел для него. Он устал от бесконечной петли, и он надеялся, что с другой стороны будет лучше.
  
  Находясь в бесконечном сбрасывании на всю вечность, его идея о аде.
  
  Учитывая, что он не считал себя особенно хорошим человеком, Гарри подозревал, что в любом случае он может возглавить его.
  
  "Ты и нет, - сказал Колин. Он усмехнулся Гарри. "Вы могли бы сказать, что вы находитесь между ними".
  
  "Значит, я не мертв ... но я мог бы быть?"
  
  "Это зависит от вас, друг, - сказал Адриан. "Вы можете отказаться от всех своих проблем и пойти с нами, или вы можете вернуться назад. Это полностью зависит от вас".
  
  У Гарри никогда не было выбора ни в одном из его списаний. У него действительно не было выбора на протяжении большей части его жизни. Он отскакивал от одной вещи к другой, решения, принятые взрослыми в его жизни, и его собственные вклады всегда работали в рамках ограничений, наложенных на него другими.
  
  Это было немного подавляющим. Это одно решение повлияло бы на остальную часть его ... жизни? Существование?
  
  "На что это похоже?" - спросил Гарри.
  
  Если бы он принял решение, он должен был знать, с чем он столкнулся.
  
  "Нам запрещено много говорить, - сказала Флер. "Иначе живые захотят последовать за мертвыми задолго до своего времени".
  
  "Так что это хорошо?" - спросил Гарри.
  
  "Это для меня", сказала Флер. "Я думаю, что у других есть другой опыт".
  
  Она оглянулась на стол, под которым Волдеморты лежали в бесконечной боли и тоске. Если бы это место было просто путём между живыми и мертвыми, возможно, что они столкнулись с чем-то гораздо хуже с другой стороны.
  
  "Это действительно хорошо для меня, - сказал Коллин. Он взглянул на Адриана: "И мы получили друг друга".
  
  "Разве ты не скучаешь по всем?" - спросил Гарри. Он наверняка пропустил их всех, его горе охватило чувство вины за то, что он не смог спасти их или даже сказать то, что он хотел сказать им до того, как они прошли.
  
  "Время не такое, как там, откуда вы пришли", - сказал Адриан. "Мы знаем, что все будут с нами, и это не похоже на какое-то время, прежде чем они это сделают".
  
  "Кроме того, - сказал Колин, - это так удивительно, что у тебя нет времени кого-то пропустить".
  
  "Возможно, это так, - сказал Гарри. "Я не уверен, что это будет для меня".
  
  Он посмотрел на свои руки на мгновение, прежде чем сказать: "Ты умер, герой, Адриан ... и Колин умер невиновным. Что касается Флер ... ну ... она Флер. Сама смерть не хотела ничего плохо для нее.
  
  Он оглянулся и увидел, как Флер покраснела. По какой-то причине это, казалось, не повлияло на него так, как когда-то.
  
  "Что вы сделали, это было так неправильно?" - спросила Флер.
  
  Гарри нахмурился и посмотрел на пол. "Я убил и хотел убить. Я задумал и спланировал и воспользовался своими друзьями. Я ставил людей в опасности, которые никогда не должны были быть в опасности".
  
  Он взглянул на Колина, который с недоумением смотрел на него.
  
  "Как вы думаете, вас будут судить за эти вещи, а не за то, что вы сделали правильно?" - спросила Флер. "Для каждого человека, жизнь которого вы спасли?"
  
  "Ты спас тех, кого я не мог от тролля, - сказал Адриан. "Лучшая работа, и вы все еще просто ребенок".
  
  "У меня были друзья среди людей, которых вы спасли от дементоров, - сказал Колин. "Друзья, которых я сейчас увижу, что я бы никогда не увидела их снова".
  
  "Ты спас мою сестру, - тихо сказала Флер. "Что-то, за что я всегда буду благодарен. Теперь у нее будет шанс жить той жизнью, в которой она всегда должна была жить".
  
  "Это не то же самое, - раздраженно сказал Гарри. "Сохранение одного человека не отменяет убийство другого ... и, учитывая цифры, которые я убил, я все еще могу быть в беде, даже если бы они это сделали".
  
  Он даже не знал, сколько он убил, что заставило его стыдиться.
  
  "А что из людей, которых они бы убили, - спросила Флер. "Люди, такие как моя сестра, которых они объявили бы менее человечными".
  
  "Или такие люди, как я", - сказал Колин. "Маглеборн и беспомощный".
  
  "Мне было бы хорошо, - сказал Адриан. По взглядам двух других он пожал плечами. "Это правда, но они оказали на меня давление, чтобы делать то, чего я никогда не делал, и, в конце концов, я столкнулся бы с таким же выбором своей жизни или моих принципов. Надеюсь, я сделал бы такой же выбор, но Я действительно не знаю.
  
  Несмотря на свой героизм, Адриан был слизеринцем, а слизеринцы, как правило, были прагматичными, а другие дома не были.
  
  "Значит, у меня есть выбор, - сказал Гарри. "Пойдите с вами или останетесь".
  
  Он долго думал, затем оглянулся. "Что с ними? Вы говорите, что мы связаны. Если я вернусь, значит, они снова будут жить?"
  
  Если бы это было так, это сделало бы его выбор легким. Он не прошел все, что ему нужно, чтобы просто вернуть Волдеморта в мир.
  
  "Нет", - сказал Адриан. "Твоя смерть сломала финальную ссылку. Что бы вы ни решили, они остаются здесь".
  
  "Значит, все кончено?" - спросил Гарри. "На самом деле?"
  
  "Это будет нелегко, - сказал Колин. Несмотря на его невероятно юную внешность, он говорил, как взрослый, и Гарри подумал, появился ли он, только когда он вспомнил его, потому что он так его помнил. Он задавался вопросом, сколько времени они все были в отъезде.
  
  Хотя это могли быть моменты, это могло быть вечностью. В конце концов, они сказали, что время там не работает.
  
  "Вам все равно придется иметь дело с министерством, - сказал Адриан. "С тем фактом, что вы убили много Визенгамота и министра".
  
  Гарри может оказаться в Азкабане, в зависимости от того, осталось ли правительство, чтобы он стал героем или злодеем. Он уже был разыскиваемым человеком.
  
  "Другим слизеринцам не понравится тот факт, что вы также убили много своих родителей и родственников", - сказал Колин.
  
  Даже если ему удастся избежать тюрьмы, ему, возможно, придется поехать в другую школу, которая почему-то беспокоила его.
  
  "Смерть легче, - призналась Флер. "Жизнь тяжелая, но так же замечательно, как место, где я сейчас живу, я бы любил иметь шанс на жизнь".
  
  В ее голосе послышался задумчивый тон, и она уставилась вдаль. Гарри почувствовал новое чувство вины, и он подозревал, что он всегда чувствует это, неважно, как долго он живет.
  
  Он должен был спасти всех. Он должен был быть умнее, быстрее, делать больше и тратить меньше времени на легкомысленные занятия. Может быть, он мог бы спасти всех.
  
  "Наконец-то вы могли бы получить девушку", - сказал Адриан. "У меня много боев и макияж. Некоторым людям нравятся такие вещи".
  
  "У тебя могут быть дети", - сказал Колин. Он улыбнулся Гарри. "У меня есть шанс дать кому-то лучшую жизнь, чем то, что у тебя было".
  
  "Любовь стоит трудностей, - сказала Флер. "Если вы готовы работать".
  
  Он всегда так много думал о выживании, что он оставил бы все остальные части своей жизни. Его видение сузилось так, что выживание было единственной вещью, которая имела значение. Даже несколько друзей, которых он сделал, всегда были на периферии.
  
  Даже Гермиона, его лучший и самый верный друг, была отодвинута в сторону, чтобы защитить ее. В другой жизни они могли быть равными партнерами, работая вместе в целях освобождения мира от тирании. Вместо этого он удерживал ее от всего этого, и в процессе он подозревал, что он не давал ей полностью реализовать свой потенциал.
  
  Он мог бы использовать членов группы Дамблдора для лучшего эффекта, но он никогда не доверял никому из них, и Дамблдор оставил их отдельными в результате, возможно, чувствуя, что Гарри не отреагировал бы хорошо.
  
  Если он вернулся, у него были привычки на всю жизнь, которые не исчезли бы всю ночь. Он все еще был параноиком, искал тени, которые больше не существовали.
  
  Конечно, некоторые из этих теней все еще могут существовать. В конце концов, маловероятно, чтобы Волдеморт привел всю свою организацию вместе с ним в министерство. Там должны были быть Пожиратели Смерти, все еще желающие отомстить за смерть своего лидера.
  
  Гарри действительно хотел провести всю жизнь, прыгая в тени?
  
  "Почему мы в Большом зале?" - спросил он внезапно.
  
  Смерть не должна выглядеть как Хогвартс, это как-то казалось неправильным. Предполагалось, что смерть должна быть всеми белыми пушистыми облаками и арфами, крыльями или чем-то еще. Гарри на самом деле не был таким ясным. Его представление о смерти было сформировано кусками вещей, которые он видел на телеэкране, чистив или услышав из своего шкафа.
  
  "Мы?" - спросила Флер. "Я не заметил. Просто ваш обычный зал?"
  
  "Нет", - сказал Гарри. "Он украшен так, как это было во время мяча Юла".
  
  "Почему ты так думаешь?"
  
  С тех пор, как она умерла, ее акцент стал намного лучше. Гарри предположил, что это связано с тем, что после смерти стало легче общаться. Тем не менее, все еще был след ее акцента, достаточно, чтобы напомнить ему о том, кем она была.
  
  Он долго размышлял над ее вопросом. Если это место действительно было похоже на Комнату Требований, это означало, что это отвечало его пожеланиям и его желаниям. Значит ли это, что в этом месте было что-то, на этот раз его привлекли?
  
  Нахмурившись, он наконец сказал: "Я был действительно счастлив здесь ... по крайней мере так же счастлив, как и когда-либо".
  
  У него не было много моментов счастья в его жизни. Были времена, когда он действительно кого-то спасал, и времена, которые он провел с Гермионой и Невиллом.
  
  Гермиона.
  
  "Это не я сделал тебя счастливым здесь, не так ли?" - спросила Флер. Она казалась немного грустной.
  
  Гарри покачал головой. "Ты ... поверь мне, ты сделал. Просто кто-то сделал меня счастливее".
  
  Как он мог забыть. Несколько раз в его жизни, когда он действительно был счастлив, все вращалось вокруг Гермионы. Она была там для него время от времени, когда кто-то еще ушел, и он подозревал, что она была бы там для него гораздо больше, если бы позволил ей.
  
  Она пережила мучительный процесс становления анимагусом, даже когда было бы легче сдаться. Она нарушила закон, чтобы сделать это, что он никогда не думал, что она захочет сделать, учитывая ее любовь к правилам.
  
  Сохраняя свои секреты, несмотря на тяжелое бремя, которое должно было быть испытанием, но она никогда не жаловалась ни разу.
  
  Жизнь будет трудной, но Гарри вдруг почувствовал отчаянное желание увидеть, что произойдет. Пойдут ли он вместе с Гермионой? Они даже останутся друзьями?
  
  У него не было возможности узнать, но мысль о том, что жизнь отныне и вечно была загадкой, была невероятно соблазнительной. Ему больше никогда не придется тратить время на повторение тех же дней снова и снова.
  
  Столь же плохое, что и в будущем, они всегда будут свежими и новыми. У него будет шанс создать новые воспоминания, чтобы, наконец, прожить жизнь, на которую он все время отрицал себя.
  
  У него может быть шанс получить больше, чем мимолетные моменты счастья в море страданий.
  
  "Я скучаю по тебе", - сказал Гарри. "Все вы, вы никогда не узнаете, насколько каждый из вас имел в виду меня".
  
  Адриан защитил его, Колин дал ему кого-то, кто защищал, а Флер открыла ему идею любви. Без них он не был бы тем, кем был. Они были частью его.
  
  "Но сейчас не мое время, - сказал Гарри. Он кивнул в сторону дверей, выходящих из зала, и двери, которые он почувствовал, привели к следующему величайшему приключению.
  
  Сделав глубокий вдох, он сказал: "Я хочу вернуться".
  
  
  
  
  
  жизнь
  
  
  Возвращение к сознанию было более болезненным, чем обычно. Обычно его боль была умственной, память о травме, которую он пережил, не отражалась в теле, которое внезапно стало чистым и невредимым.
  
  Теперь, хотя он знал о бесчисленных боли и боли. Трудно было дышать снова; либо он был повторно ранен каким-то образом во время битвы под одеждой Волан-де-Морта, или целитель министерства не сделал особенно хорошую работу в первую очередь.
  
  На этот раз это тоже не было немедленным переходом. Обычно он просто моргнул в сознание. Теперь он пришел в припадки и начал. Он смутно знал о том, что на него указывали палочки, отчаянные голоса, кричащие издалека. Каким-то образом ничто из этого не имело значения.
  
  Даже тот факт, что он не мог двигаться, вероятно, из-за какого-то заклинания не беспокоил его.
  
  Он снова видел Адриана, Колина и Флер. Увидев людей, оставшихся за живым, был тот дар, который почти каждый мог дать судьбе, и именно Гарри получил его. Он был уверен, что смерть действительно была следующим великим приключением, даже если это было, вероятно, менее приятным для кого-то, чем для других.
  
  Ему потребовалось время, чтобы понять, что часть причины, из-за которой он испытывал столько проблем, возвращающихся в сознание, заключался в том, что он все время был ошеломлен. Видимо, тот, кто схватил его, боялся, что он не хочет, чтобы он был в сознании.
  
  Если бы это были Пожиратели Смерти, которые захватили его, он был бы мертв из-за постоянной мучения в настоящий момент. Тем не менее, вероятно, это было министерство; его обвинили в убийстве последнего министра магии. Ирония заключалась в том, что, хотя он был невиновен в этом обвинительном акте, он фактически был виновен в убийстве нынешнего министра.
  
  У него было смутное чувство времени; были моменты между ошеломляющими, когда он начал возвращаться к ясности.
  
  Наконец он проснулся.
  
  Он был в комнате с тяжелыми, темными каменными стенами. Массивные цепи были прикреплены к его запястьям и ногам, возвращаясь к стене позади него. Не было окон, и на стульях стояли три аврора, которые смотрели на него. Их палочки были в руках, которые покоились на коленях.
  
  Они боялись, что он сможет бездумно и молча контролировать один аврор; если бы трое не остановили Гарри, он бы действительно изучил это умение. Он просто взял их за один за другим. Предположительно, были наблюдатели из-за пределов комнаты, чтобы он не делал этого.
  
  "Значит, теперь я пленник?" он спросил. Его голос был сухим и сухим.
  
  Трое мужчин посмотрели друг на друга и, наконец, говорили в середине. "Вы убили половину Визенгамота, министра, может быть, нынешнего министра ... вы ожидали чего-то другого?"
  
  "Я убил Волдеморта и его последователей", - сказал Гарри. "Что-то я был вынужден сделать, потому что ты много не делал, чтобы защитить меня в последний раз, когда я был твоим пленником".
  
  У них была грация, по крайней мере, смущенная.
  
  "Как долго я отсутствовал?" - спросил Гарри. Боли и боли, которые он смутно знал, давно прошли. Либо он лечился от целителя или его собственной случайной магии, который позаботился о проблеме для него.
  
  "Два дня", - сказал один аврор, несмотря на резкий взгляд от остальных.
  
  "Когда я получу свой суд?" - спросил Гарри. "Или это одна из тех вещей, которые министерство собирается пронести под ковриком?"
  
  "Нет шансов на это", пробормотал аврор справа. "Бумаги кричат:" Визенгамот "в хаосе ... ничто не будет принято до избрания нового министра, и этого не может произойти до тех пор, пока Визенгамот не примет достаточное количество членов, чтобы иметь кворум".
  
  Гарри задавался вопросом, почему они беспокоились рассказать ему об этом. Они были относительно вежливы; было ли это потому, что они боялись его или потому, что министерство собиралось отбросить его как героя и освободить его?
  
  В любом случае антагонизм, вероятно, не был бы самым умным шагом.
  
  Сбежать было бы нелегко, но Гарри заподозрил, что они не знают, что он анимаг. Это значительно облегчило, хотя за то, что по крайней мере три наблюдателя на него все время означали бы, что он должен был молниеносно меняться.
  
  Вероятно, он сможет уклониться от по меньшей мере двух заклинаний авроров; в конце концов, он справился с самим Волдемортом. С третьим было бы гораздо более рискованно. Тем не менее, как только он был свободен, он, вероятно, мог получить палочку хотя бы одного из авроров, и тогда бой был бы менее определен для них.
  
  С другой стороны, раскрытие себя как анимагуса было бы глупо, если бы он в конечном итоге был признан героем. Ему не хотелось бы получать тюремное заключение за то, что он убежал из тюрьмы, и он все равно был бы освобожден.
  
  Лучше было бы сотрудничать; человеческая природа заключалась в том, чтобы опустить охранника с кем-то, кто был достаточно долгое время. Если ему нужно бежать, это может подождать несколько дней.
  
  После этого он отправился в Америку или Австралию или, может быть, где-то в Карибском бассейне, поскольку они были англоговорящими странами, и ему больше не приходилось все время в мире изучать иностранный язык. Он сомневался, что его школьнику-французу будет достаточно, чтобы пройти во Франции.
  
  "Я не думаю, что кто-нибудь из вас играет в волшебные шахматы?" - спросил Гарри.
  
  Они продолжали вращать охранников. Предположительно, это должно было уменьшить какое-либо влияние, которое у Гарри было на них, волшебное или иное.
  
  Все охранники были вежливы, но некоторые были более дружелюбны, чем другие.
  
  Только когда Гарри проснулся на третий день, чтобы увидеть Тонкс и Долиша, авроров, которые в прошлом были его телохранителями, он начал чувствовать себя более оптимистично.
  
  "Привет, Тонкс, - сказал Гарри. " Долиш ... и ..."
  
  Он не знал третьего аврора, которому было лет сорок. Человек не был одет иначе, чем два других, но из взглядов, данных ему двумя другими, это был кто-то важный.
  
  "Гавайн Робардс", - сказал мужчина. "Я новый министр магии".
  
  "И ты пришел ко мне?" - спросил Гарри. "Человек обвиняется в убийстве двух ваших предшественников?"
  
  Внутри он вздрогнул. Он три дня держал приятный фасад, но он все больше и больше раздражался, когда его ограничивали. Он обнаружил, что его ум блуждает все больше и больше, чтобы убежать, считая, что Азкабан был островом, вероятно, будет непросто.
  
  Это была та ситуация, в которой рыба-анимаг могла бы быть в какой-то мере полезной, хотя, с удачей Гарри, его просто бы съели акула.
  
  Он просто должен был преобразовать лодку, как только он получил палочку; как только он был на открытом океане, он мог взять его навсегда, чтобы найти свой путь к земле, но в конце концов он это выяснил.
  
  "Это мой первый визит после моего назначения, - сказал Робардс. "У вас, видимо, много друзей, и дело против вас в связи с террористической бомбардировкой расплывается, когда мы говорим".
  
  "Ой?" - спросил Гарри.
  
  Он надеялся, что убил большую часть фракции чистокровных в Визенгамоте, чтобы остальные члены назначили тех, у кого были идеологии, более похожие на Дамблдора. С достаточным количеством их на его стороне стало возможным, чтобы он стал свободным и ясным.
  
  "Однако изучение вашей палочки после того, как вы выздоровели, показало довольно ... неортодоксальное заклинание, а также несколько Непростительных".
  
  "Я думаю, вы обнаружите, что ни один из убитых не был убит заклинаниями Авады Кедавра, - сказал Гарри. "Я использовал их только на вызванных животных".
  
  "И Империус?" - спросил Робардс.
  
  "Я использовал это и на животном", - сказал Гарри. У него даже была добродетель быть правдой, поскольку Беллатрикс была животным в тот момент, когда он произнес заклинание.
  
  Робард скривился. "Согласно законным работникам, работающим в отделе Mystery, вы - совершенно совершенные окклюменцы".
  
  В течение последних трех дней Гарри ощущал случайные кисти против своих щитов, что объяснялось тем, что он был настолько раздражительным. Он развлекался, создавая ложные мысли и воспоминания для авроров, которые следовали за ним, играя в волшебные шахматы.
  
  Пожав плечами, Гарри сказал: "Я ухожу".
  
  "Достаточно хорошо, что Веритасерум скорее всего не сработает с тобой", сказал Робардс. Он снова поморщился. "Это было бы ваше слово против тех, кто был там, и все они мертвы".
  
  "Это удобно, - сказал Гарри.
  
  Робардс наклонился вперед. "Дело в том, что никто не знает, как вы его сняли. Вы использовали некоторые нетрадиционные трансфигурации, но ничего, что могло бы вызвать такую ​​резню, которую мы видели в министерстве".
  
  "У маглов есть поговорка, - сказал Гарри. Он подавил усмешку. "Волшебник никогда не раскрывает все свои трюки".
  
  Робардс закрыл глаза и тяжело вздохнул.
  
  "Люди говорят, что вы более могущественны, чем Дамблдор и Волдеморт, - сказал Робардс. "Это тяжелое бремя".
  
  "Это будет иметь значение только после того, как я выйду, - сказал Гарри.
  
  Робард напрягся. "Ты предполагаешь, что будешь".
  
  "Я спас волшебный мир, - сказал Гарри. "И министр находился под контролем Волдеморта во время ее смерти, чего я никогда не собирался".
  
  "Вы не говорите, что не убили ее, - сказал Робардс.
  
  "Я не говорю, что сделал, - сказал Гарри. Он слушал достаточно полицейских шоу по телевизору через двери в свой шкаф, чтобы знать, как должен действовать подозреваемый.
  
  "И что бы вы сделали, если бы вас выпустили?"
  
  "Вернись в школу, - сказал Гарри. "Было бы немного неудобно ходить в школу, где я убивал родителей, братьев и дядюшек в половине моего дома. Я мог бы оказаться в другой школе".
  
  Ему не хотелось бы покидать Хогвартс и Гермиону, но он много думал об этом, и он не был уверен, что у него есть большой выбор.
  
  "И после этого?"
  
  Гарри покачал головой. "Как много думаете, что я думаю о моем будущем пост-Волдеморте? Я даже не потрудился предположить, что у меня было будущее до сих пор".
  
  Он, конечно, не собирался делать что-то глупое, как дракон, охота на монстров или проклятие. Его часто убивали, и он не собирался умирать снова в ближайшее время.
  
  Нахмурившись, Гарри сказал: "Я мог бы поработать с некоторыми из моих друзей. У них есть идеи, которые могли бы сделать довольно много галеонов, особенно с некоторыми одобрениями знаменитостей".
  
  "Ты не хочешь стать аврором?" - спросил Робардс. "Или работать в министерстве?"
  
  Гарри покачал головой. "У меня было достаточно битв и смерти, потому что ... ну , это похоже на жизнь. Думаю, пришло время заняться тем, что они смеются вместо этого".
  
  Министр выглядел странно с облегчением. Гарри подумал, не подумал ли он, что он подходит к своей работе.
  
  Это было не так, как если бы мальчик-подростк мог быть назначен министром, по крайней мере, насколько Гарри знал. Биннс должен был больше времени говорить о том, как работает правительство, чем восстания гоблинов.
  
  "Мне кажется, что вы сделали Wizarding Britain Service, - сказал Робардс. "И что ваше пребывание здесь было для вашей собственной защиты".
  
  Гарри дружелюбно улыбнулся. "Значит, я свободен?"
  
  Робардс кивнул.
  
  Гарри посмотрел на кандалы на запястьях и лодыжках, и через мгновение из замочной скважины появились маленькие клубы дыма. Через несколько секунд кандалы появились, и Гарри встал, потирая запястья.
  
  "Гарри!" Тонкс шокировал восклицание, заставив его взглянуть на бледные лица трех людей, стоящих перед ним.
  
  Все наручники были сильно написаны против преображения, чего было бы достаточно, чтобы остановить большинство Волшебников. Однако в течение последних трех дней Гарри замораживал пот и слюну в замочных скважинах, а его пот и слюна, несомненно, были уязвимы для преображения.
  
  Были все виды материалов, которые растворяли бы металлы, хотя риск растворения его руки с ними был довольно высоким. Однако у него были толстые губки, и все, что ему нужно было сделать, это распустить внутреннюю работу замка и выйти, прежде чем он сгорел.
  
  Он растворял замки в течение нескольких дней, за одну крошечную штуку. Это было что-то делать, и это помогло бы ему сохранить свои способности анимагуса в секрете, что могло бы сохранить его когда-нибудь.
  
  На лице Робердса был вид страха, который Гарри подозревал, что с этого момента он увидит много. Конечно, все было основано на лжи; ложь, что он убил Волдеморта через власть.
  
  Эта ложь может быть единственной, которая защищала его отныне. В конце концов, там были еще бывшие Пожиратели Смерти, хотя Гарри не был уверен в том, насколько они будут верны своему хозяину сейчас, когда он был навсегда мертв.
  
  Хуже будут его одноклассники, многие из которых могут искать месть за смерть своих родственников.
  
  Оглядываясь назад, он, вероятно, должен был набрать армию и убить своих врагов. Число погибших на его стороне было бы выше, но, по крайней мере, все бы не обвиняли его.
  
  Однако тогда у него были бы смерти людей, о которых он заботился на своей совести. Он не позволял себе заботиться о многих людях в этой жизни, но те, что он сделал, он защитил бы до последнего вздоха.
  
  Гарри был немного неуверен на ногах, но он улыбнулся трем людям перед ним, у которых были свои палочки.
  
  Он увидел кончик палочки, торчащей из кармана Тонка. Очевидно, решение о его освобождении уже было сделано, и Робардс просто намеревался угрожать ему, следуя линии министерства.
  
  Министерство было коррумпировано, и это вряд ли изменится в ближайшее время, хотя Гарри подозревал, что Гермиона сделает все возможное, чтобы изменить это. Он не был уверен, что это будет продолжаться; Волшебники были почти такими же глупыми, как магглы в том, кого они избрали.
  
  Гарри махнул рукой, и его палочка внезапно оказалась в его руке. Он подозревал, что ни Тонкс, ни Долиш не нападут на него, но он не был уверен в министре.
  
  Палочка человека на мгновение поднялась, затем упала.
  
  "Я не думаю, что у кого-нибудь есть гребень", - сказал Гарри. "И, может быть, душ? Я почти не думаю, что хочу смотреть в прессу, как сумасшедший. Это может вызвать панику".
  
  "Я позабочусь", коротко сказал министр. Он встал и внезапно вышел, хотя Гарри заметил, что он не повернулся к Гарри.
  
  "Ты не должен его провоцировать", - сказал Тонкс. "У вас уже были проблемы с министрами".
  
  Оба аврора выглядели немного нервными вокруг него. Гарри задавался вопросом, сколько из них он ломал якобы нерушимые замки и сколько его победа над Волдемортом.
  
  "Я нахожусь в полосе, - сказал Гарри. В выражении Тонка он сказал: "Но я постараюсь быть хорошим. Какую проблему я мог бы получить отсюда?"
  
  Гарри задумался над тем, что ни один аврор не был особенно заинтригован.
  
  Он должен был бы поднять угол страха до тех пор, пока он мог; был бы льготный период, когда никто не напал бы на него из страха того, что он мог бы сделать. В конце концов, однако, страх всегда исчезал, и люди успокаивались.
  
  Единственный способ, которым он мог бы выжить, - стать таким же сильным, как считали люди. Ему может потребоваться целая жизнь, чтобы соответствовать Дамблдору или Волдеморту, но теперь, на этот раз, у него было это время.
  
  Каким-то образом, теперь, когда он знал, что это была его единственная жизнь, время, которое он оставил, было еще более ценным, чем раньше.
  
  Что еще более важно, он знал секрет, в котором большая часть волшебного мира казалась забытой. Иногда было лучше быть умнее, чем быть могущественным.
  
  У сильных часто было достаточно легко, чтобы они никогда не смотрели дальше, чем нужно. Даже Дамблдор бросил поиски творческих решений своих проблем давно, и он казался скорее свободным мыслителем, чем большинством волшебного мира.
  
  Гарри не собирался быть агентом перемен. Это было в его лучших интересах держать большую часть Wizardkind глупым и самодовольным. Если бы они узнали, насколько эффективными были умения, они эскалировали бы все, и только Гарри не был таким умным, как десятки или сотни волшебников.
  
  Поэтому лучше всего было сыграть и попытаться сохранить статус-кво. Чем быстрее он может исчезнуть в тени и стать анонимным, тем безопаснее он будет.
  
  К сожалению, это, вероятно, не произойдет долгое время. Он был не просто мальчиком, который больше не умирал ... он был подростком, который победил армию других волшебников. Он спас Магический мир единолично, и, как Слизерин, люди будут волноваться, что он планирует стать следующим темным лордом.
  
  Гарри нахмурился. Жизнь была намного сложнее, чем смерть. В прошлом все, что он должен был сделать, - это выяснить, какие эффективные способы не умереть. Теперь он все равно должен был это сделать, но ему также пришлось беспокоиться о том, как люди будут реагировать. В конце концов, он должен был жить среди этих людей.
  
  Все, что ему нужно, это душ и возможность почистить. Затем он обратился к СМИ, и после этого, если ему повезет, он снова увидит Гермиону и Невилла. Он слишком долго размышлял о людях и о тех вещах, которые он потерял в своей необычной жизни; теперь, когда у него был еще один шанс, ему нужно было оценить людей, которых он оставил.
  
  Сделав глубокий вдох, он повернулся к Тонксу и сказал: "Я готов".
  
  
  
  
  Вперед
  
  
  Работа с прессой была изнурительной. После вопроса возник вопрос, и ему пришлось улыбаться, когда последнее, что он чувствовал, улыбалось.
  
  Он заверил всех, что полностью поддерживает нынешнюю администрацию. Официальная позиция заключалась в том, что расследование, в котором утверждалось, что он убил бывшего министра, было работой Пожирателей Смерти. Его убийство министра Амбриджа даже не делало бумаг.
  
  Официальная линия заключалась в том, что Волдеморт был тем, кто убил Амбридж. Гарри подозревал, что новый министр намеревался сохранить свою смерть над его головой, чтобы держать его под контролем.
  
  Тот факт, что Гарри мог представить себе полдюжины способов убить его, вероятно, не помог. К счастью, Гарри был достаточно умен, чтобы ничего не сказать об этом. В конце концов, он действительно не знал этого человека и предположил, что он будет хорошим министром, как его предшественники. Конечно, это не было особенно высоким бар для достижения.
  
  Когда Гарри подошел по пути к Хогвартсу, тот, кто обычно принимал на карете, посмотрел на Дамблдора.
  
  "Я не уверен, что это сработает", - сказал он.
  
  Все в Волшебной Британии были связаны со всеми остальными, за исключением магглорожденных. Это означало, что были хорошие шансы, что он убил кого-то из каждой семьи. Конечно же, слизеринцы пострадали, но даже у гриффиндорских семей были члены, которым они были менее горды.
  
  "Все, что мы можем сделать, это попробовать, - сказал Дамблдор. "Я взял на себя смелость избавить молодого Винсента и Григория от вашей комнаты. Их отцы мертвы, и я полагаю, что находиться в комнате с вами, чтобы спать, может быть, слишком для них соблазна".
  
  Гарри вздрогнул. Хотя он никогда не подружился с Крэббом или Гойлом, он много лет был с ними вместе.
  
  "Как насчет Малфоя?"
  
  "Отец молодого мистера Малфоя был в Визенгамоте во время нападения, - сказал Дамблдор. "Я дал ему возможность покинуть комнату со своими друзьями, и он указал, что он хотел бы остаться".
  
  "Зачем?" - спросил Гарри, хотя и подозревал, что знает.
  
  Малфои были оппортунистами. Теперь, когда Волдеморт был мертв, они будут делать все возможное, чтобы дистанцироваться от него. Оставаясь соседом по комнате Гарри, было бы их посланием миру, что они не поддерживают идеологию Пожирателей Смерти.
  
  Гарри согласился с этим или нет, Гарри не был уверен.
  
  "Я подозреваю, что Драко был искренним в своем желании остаться", - сказал Дамблдор. "Вы должны спросить его, почему".
  
  Гарри хотел, чтобы он потрудился узнать легитимность; это был бы второй навык, который он узнал после появления. В то время как опытные окклюменцы могли обмануть его, это сделало бы определение, кто планирует напасть на него намного легче.
  
  Он глубоко вздохнул.
  
  Как ученики отреагировали на него, он поднялся в воздух. Это немного расстроило дело с чиновниками министерства и представителями прессы. У всех было чувство принужденной жизнерадостности в отношении них, которая не доходила до их глаз. Как будто они ждали его, чтобы наброситься и начать убивать всех.
  
  Если бы его одноклассники действовали таким образом, Гарри не был уверен, что он будет делать. Если бы Гермиона, Невилл или близнецы, это было бы ужасно.
  
  Он уже пропустил почти неделю занятий, пока находился в тюрьме; пропустил еще один год прослушивания церемонии Сортировки. Гарри не понял, насколько он пропустил рутину, даже если бы не пропустил моменты ужаса, которые пришли с ним.
  
  Они ждали его в толпе перед Хогвартсом, как и в начале турнира Triwizard, ожидая других школ.
  
  Когда Гарри приблизился, они уставились на него в мертвой тишине. В отличие от взрослых, они не потрудились потянуть все с ложными выражениями бодрости. Вместо этого они просто смотрели на него.
  
  Чем ближе Гарри, тем больше он мог видеть, что некоторые из них заметно сжимаются. Хаффлпаффы больше всего боялись его. Слизеринцы тщательно контролировали свои реакции.
  
  Остальные казались смешанной сумкой, и некоторые гриффиндорцы, казалось, открыто одобряли его, а Рейвенкло выглядели более сдержанными.
  
  Гарри услышал звук хлопания; несколько учеников отошли в сторону, чтобы показать близнецов, Гермиону и Невилл. Близнецы и Невилл хлопали, и через некоторое время несколько гриффиндорцев последовали этому примеру, хотя это было спорадическим и быстро вымерло.
  
  "Гарри!" - закричала Гермиона, подходя к нему.
  
  По крайней мере, его самые близкие друзья не боялись его. Это должно было бы сделать. Гарри столкнулся с конфликтом. Часть его ненавидела, когда его боялись, а другая часть его наслаждалась этим странным образом. Со временем другие забудут свой страх перед ним, хотя это, скорее всего, начнет атаки снова.
  
  Он рассеянно обнял Гермиону, глядя на остальную часть студенческого тела, которые неумолимо двигались.
  
  Никто, казалось, не знал, что сказать.
  
  Наконец, МакГонегалл беспокойно прочистила горло и сказала: "Вы уволены. Занятия возобновляются в обычное время с утра".
  
  Весь класс, казалось, с облегчением вздохнул, и они разошлись с подозрительной скоростью. В течение двух минут все, кто остался, были учителями: Гарри, Гермиона, Невилл и близнецы.
  
  "С тобой все в порядке, мистер Поттер?" - спросила МакГонагалл.
  
  Гарри пожал плечами. "Число людей, пытающихся убить меня сегодня, меньше, чем несколько дней назад, я бы назвал это позитивным событием".
  
  "Но с тобой все в порядке?" она нажала. "Иногда то, что мы делаем на войне, может преследовать нас".
  
  Гарри подумал, что у нее было свое бремя от последней войны. Она была первой, кто действительно задал ему вопрос; все остальные имели подсказку вокруг вопроса, даже Сириус.
  
  Он задумался на мгновение. "Я не думаю, что я действительно справился с этим еще, но я не умер. Это должно что-то придумать".
  
  Она слабо улыбнулась.
  
  Через мгновение близнецы положили руки ему на плечи.
  
  "Ты должен рассказать нам, как ты его снял, - сказал Джордж.
  
  Фред усмехнулся. "Совершенная шутка против Волдеморта и Смертоносных персон".
  
  Гарри уставился на них, потом немного усмехнулся. Он отказался сообщить министерству, что он сделал, но он просто сказал близнецам. В конце концов, они могли бы изобрести еще лучшие повороты на том, что он уже сделал.
  
  В конце концов, быть умным было хорошо, но быть умным, имея умных друзей было еще лучше.
  
  "Гарри, - сказал Драко. Он сидел на кровати и смотрел на книгу.
  
  Комната смотрела без трех кроватей. В комнате, рассчитанной на пять, две кровати выглядели ужасно одиноко.
  
  "Блейз не остался?" - спросил Гарри.
  
  "Ты убил своего дядю", сказал Драко. "И его двоюродный брат, и его тетя и отцы трех его лучших друзей".
  
  "Ой." Гарри сказал.
  
  Дамблдор уже рассказал ему о Крэббе и Гойле. Гарри не был уверен, как он сможет смотреть им в глаза. Он не пожалел о том, что сделал, но он пожалел бы о боли, которую он причинил им сейчас.
  
  "Почему ты остановился?" - спросил Гарри.
  
  "Моя семья любит говорить, что мы должны были быть моряками, - сказал Драко. "Мы всегда знаем, как ветер дует".
  
  "И сейчас ветер дует ко мне", - сказал Гарри. "Твой отец меня не возмущает?"
  
  Драко поднял глаза от своей книги. "Он все еще не очень доволен тем, что связано с Эльфийским домом, но об уничтожении Темного Лорда? Вы действительно оказали нам услугу".
  
  "Зачем?" - спросил Гарри.
  
  "Даже если предположить, что мой отец был с ними, что я и моя семья всегда будут отрицать, он никогда не был бы чем-то большим, чем лакей. Малфои никогда не собирались никому опустить колено".
  
  Гарри посмотрел на него на мгновение.
  
  "Моя мать хотела бы поблагодарить тебя, - сказал Драко. Он поднял рукав и показал обнаженную руку. "Придет к власти Темный Лорд, каждый Чистокровный был бы вынужден взять Темную марку. Мы были бы вынуждены делать то, что мы не хотели делать".
  
  "Я хотел, чтобы все так думали", - сказал Гарри.
  
  "Некоторые люди всегда будут цепляться за то, что могло быть", сказал Драко. "И также, это помогает, что вы фактически не убивали половину моей семьи".
  
  Гарри долго молчал. "Как ты думаешь, будет лучше?"
  
  "Для тебя?" - спросил Драко. "Я действительно так не думаю. В газетах говорилось, что вы убили что-то вроде двух процентов Волшебной Британии ... это означает, что практически все потеряли кого-то".
  
  Но не Малфои. Каким-то образом Люциус сумел оказаться в другом месте во время атаки. Вероятно, он, возможно, повернул его к Волдеморту как правдоподобное отрицание, но он действительно играл в этом. Было пророчество, в котором указывалось, что у Волдеморта были хорошие шансы проиграть, и Люциус не хотел быть рядом, когда это произошло.
  
  "Так что мне делать?" - спросил Гарри.
  
  "Умереть, - сказал Драко. При выражении на лице Гарри он пожал плечами. "Или, по крайней мере, заставляйте всех думать, что у вас есть. Если никто не знает, что вы живы, никто не идет за вами".
  
  Драко был вокруг него достаточно долго, чтобы узнать, что у него на уме.
  
  Гарри мгновенно кивнул. Это было то, что он должен был рассмотреть, хотя это не могло быть так просто, как Драко прозвучал. В конце концов, он не хотел потерять палец и убить двенадцать маглов, возлагая вину на кого-то другого.
  
  "Хорошо, посмотрим, как это получится, - наконец сказал Гарри.
  
  Он думал, что он был социальным парией в первый год, но у него ничего не было на том, что он пережил сейчас. По крайней мере, не было ни одного из издевательств, которые он испытал, но все дали ему широкое место.
  
  Другие ученики изо всех сил старались не сидеть рядом с ним. Те, кто не смог найти других мест, делали вид, что не боятся, но Гарри мог видеть это в жесткости их плеч и в напряженности их выражений. Единственными, кто казался совершенно незатронутыми, были его друзья, но с ними, находящимися в других домах, он не очень часто видел их в классе.
  
  Гарри подумал, что жизнь после Волдеморта станет раем. Он провел последние семь лет или более субъективного времени, преследующего выживание. Волдеморт был тем, кто подавлял его жизнь.
  
  Теперь, когда Волдеморт исчез, Гарри не знал, что делать с самим собой. У него больше не было цели, и он внезапно потерялся. Изоляция тоже не помогла.
  
  Порой он чувствовал себя странно подавленным. Это была его жизнь? Он собирался быть парией?
  
  Возможно, Малфой был прав. Притворяясь собственной смертью и началом жизни, у кого-то нового была апелляция, которая росла на нем.
  
  Малфой сбился с пути, чтобы быть дружелюбным, но Гарри не был уверен, что это настоящая, или просто способ заставить Гарри отследить отца и убить его.
  
  Ему нужно было найти цель в своей жизни, нечто большее, чем простое выживание. Он потратил слишком много времени, сосредоточившись на этом, и недостаточно времени на изучение того, как жить.
  
  Прежде чем он наполнил свое время постоянной подготовкой, планировал и планировал, что он собирается сделать, чтобы пережить следующий сюжет Волдеморта. Был ли он наркоманом адреналина? Неужели он действительно нуждался в страхе смерти, чтобы наслаждаться собой?
  
  Страх был неотъемлемой частью его жизни, и теперь, когда он исчез, он не знал, что делать.
  
  Через три недели он, наконец, пошел к нему домой.
  
  "Мистер Поттер, - сказал Снейп, отступая и впустив его в свой кабинет.
  
  Гарри заметил некоторое неуверенность в своих других учителях, хотя он быстро исчез. Однако Снейп продолжал относиться к нему так, как всегда.
  
  Учитывая, что Гарри вполне мог убить Снейпа, все изменилось, Гарри подумал, что в конечном счете он очень порядочный.
  
  Гарри сел и посмотрел на Снейпа, который продолжал стоять. Он колебался, не зная, с чего начать. Он посмотрел на свои руки и, наконец, заговорил.
  
  "Я не думаю, что это работает, - сказал Гарри.
  
  Наступило долгое молчание. Гарри заставил себя взглянуть на Снейпа, который смотрел на него, его лицо было невыразительным.
  
  "Ты действительно думал, что это будет?" - спросил Снейп. "После того, как вы убили своих родителей, братьев и дядюшек?"
  
  Гарри сгорбился. "Наверное, я надеялся, что они поймут. У меня не было выбора".
  
  "Как бы вы поняли, если кто-то убил мисс Грейнджер?" - спросил Снейп. "Или мистер Лонгботтом, или один из близнецов Уизли?"
  
  Снейп покачал головой. "В последний раз, когда кто-то убивал кого-то, о котором ты заботился, ты убил его и столько людей, которые работали на него, как ты мог найти. Что заставляет тебя думать, что любой другой слизерин будет другим?"
  
  "Они, кажется, боятся меня, - сказал Гарри.
  
  "Пока", сказал Снейп. "Но человеческая память непостоянна. В конце концов кто-то решит, что вы не можете быть так же опасны, как все сказали. И в этот день вы знаете, что произойдет?"
  
  Гарри покачал головой.
  
  "Мне нужно будет сообщить семье другого ученика, что их ребенок мертв, - сказал Снейп. По выражению Гарри, он продолжил. "Я не сомневаюсь, что, учитывая ваши ... уникальные таланты, вы найдете способ выжить. Другие студенты здесь не имеют преимуществ вашей ситуации".
  
  Ни один из других студентов в Хогвартсе не видел настоящей битвы, в то время как Гарри вырос, не видя ничего, кроме битвы. Он видел смерть и разрушения, к которым никто не мог относиться, по крайней мере, никто, кто не был кем-то вроде Муди или Снейпа.
  
  У него было больше общего с боевыми ожесточенными аврорами и бывшими Пожирателями Смерти, чем с его одноклассниками.
  
  "Я бы не назвал их преимуществами, - сказал Гарри. По-видимому, Снейп знал больше о его ситуации, чем думал Гарри. Гарри подозревал, что Дамблдор, должно быть, поделился с ним правдой после смерти Волдеморта. "Вы видели воспоминания?"
  
  Снейп кивнул. "Я только удивлен, что смертей больше не было".
  
  Что касается Гарри, то его собственные смерти были не единственными, что имело значение. Он потерял Адриана и Колина, Флер и даже Крум. У него теперь были смерти более сотни волшебников, взвешивающих его душу.
  
  Гарри пожал плечами. "Я очень много работал, чтобы убедиться, что этого не будет".
  
  "Рано или поздно тебе придется уйти отсюда, - сказал Снейп. "Вы не принадлежите здесь. Если вы подождете позже, там будет пролитие крови, и ваши друзья могут оказаться в пути".
  
  "Разве это не произойдет, даже если меня здесь нет?" - спросил Гарри. "Что с ними - очевидные цели?"
  
  "Подумай, как слизерин, - сказал Снейп. "Убедите мир, что они больше не ваши друзья, и они больше не станут мишенями".
  
  У Гарри разбегались возможные стратегии. Это должно быть особенно неприятно, чтобы убедить кого угодно. У близнецов была способность снимать, но он не был уверен в Гермионе или Невилле.
  
  "Итак, как насчет меня?" - спросил Гарри.
  
  "У вас есть OWLS в этом году, - сказал Снейп. "Были случаи, когда ученикам были даны тесты в нестандартные времена".
  
  "Я могу легко пройти оборону, - сказал Гарри. "Прелести и преображение тоже. Возможно, я мог бы позаботиться о волшебных существах, но у меня не было бы шанса в истории или Арифманси, и мои оценки по астрономии и гербологии были бы довольно неплохими".
  
  Он не упоминал зелья, зная, что у Снейпа будет хорошая идея, где он, вероятно, будет стоять там.
  
  "Есть частные наставники, - сказал Снейп. "Я знаю, что вы можете себе это позволить. Даже если бы вы этого не сделали, я знаю, что у вас есть способность учиться. Если я мотивирован, я уверен, что вы сможете узнать учебную программу за несколько месяцев".
  
  "Мотивировать меня, как правило, связано с попыткой убить меня", - сказал Гарри, нахмурившись.
  
  "Ваши одноклассники, вероятно, начнут мотивировать вас некоторое время в ближайшие несколько недель, - сказал Снейп. "И так же квалифицирован, как и вы, бывают случаи, когда даже неофиту становится повезло".
  
  Гарри мрачно кивнул. Насколько он думал, что он был, все, что потребуется, было бы для одного из его одноклассников удачи или для самого себя Гарри, чтобы отвлечься.
  
  Гермиона не была бы счастлива, что он уйдет, и Невилл будет так же несчастен. Однако он был уверен, что сможет убедить Дамблдора позволить им плавать в доме Сириуса, когда никто не знал, что они там.
  
  Он мог бы даже проникнуть в школу, чтобы встречаться с ними в Комнате Требований время от времени. С его плащами невидимости и его навыками, когда он скрывался, он сомневался, что у него возникнет проблема в поиске пути.
  
  Это удивило Гарри, чтобы понять, что мысль об уходе на самом деле заставляет его чувствовать себя лучше. Здесь было слишком много воспоминаний, слишком много вины. Каждый раз, когда он смотрел на другого ученика, ему всегда казалось, что он убил одного из своих родственников.
  
  Однако в мире это не так. У него были деньги, и у него были идеи о том, как сделать больше ... может быть, намного больше. Он мог путешествовать и искать учителей со всех континентов, изучая магию, о которой никогда не мечтали британские волшебники.
  
  В дикой Америке и Австралии, Африке и на континенте он мог бы найти навыки, которые все уже думали, что у него есть. Он мог бы превзойти Волдеморта или даже Дамблдора. Еще лучше, он может найти место, где он мог бы жить в относительной безопасности и сделать дом.
  
  Общее недомогание, которое обгоняло его в течение нескольких дней, поднималось, когда его волновало чувство волнения. Гарри больше не был тем человеком, который когда-либо был бы счастлив в одном месте. Ему нужна была цель в жизни, к чему стремиться.
  
  Выживание было для этой цели почти половиной его жизни; дольше, если его время с Дурслеями подсчитано.
  
  Этого было недостаточно. Ему нужно было начать жить, чтобы найти образ жизни, которым он наслаждался. Он не был уверен, что это будет, но он, по крайней мере, понял, в каком направлении смотреть.
  
  Размещая драки с Гермионой и другими, штурмуя школу, притворяясь собственной смертью ... планировались, и планирование было тем, что сделал Гарри лучше всего.
  
  "Ну, я думаю, это так, - сказал Гарри. Он встал и протянул руку Снейпу. "Хорошо с тобой работать".
  
  В первый и последний раз они пожали друг другу руки.
  
  Впервые Гарри вспомнил, что он действительно с нетерпением ждет будущего.
  
  
  
  
  
  эпилог
  
  
  Еще год ушел, еще один.
  
  Гермиона не могла не почувствовать себя немного меланхоличной. Жизнь у Хогвартса не была такой же, как Гарри ушел. Жизнь с Гарри была захватывающей, если была беспокойной, и это было с ее существованием на краю его жизни. Она не могла себе представить, каково было быть с ним.
  
  Его план подделывать его собственную смерть вообще не подходил; никто не верил, что кто-то, кто может уничтожить половину Пожирателей Волан-де-Морта менее чем за час, умрет. Подделка его собственной смерти была именно той, что он сделал бы, и все это знали. Теперь временами появлялись истории о нем, появлявшиеся по всему миру.
  
  Был даже сегмент на Wizarding радио, посвященном его наблюдениям. В исчезновении Гарри только вызвал большой интерес к нему. Люди хвастались, что были его одноклассником, когда они боялись дать ему время дня.
  
  Героям всегда было легче почитать их издалека.
  
  В его отсутствие он стал культовой фигурой; уже не просто мальчик, который жил, он был теперь мальчиком, который сражался. Люди боготворили его и боялись его таким образом, что он, вероятно, не знал бы, что делать, если бы он был рядом.
  
  Держать ее расстояние от Гарри было трудно, но она поняла, почему он настаивал. Она могла защитить себя, но ее родители были бы беспомощны, если кто-то подумает, что они угрожают им.
  
  Прошло несколько месяцев, прежде чем люди начали верить, что она и он больше не являются предметом. Ее общее чувство недомогания, вероятно, помогло продать историю.
  
  Она бросилась на учебу, и если бы были моменты, когда она и Невилл ускользнули, чтобы посетить Дамблдора, взяв плаву, чтобы увидеть Гарри, никто не был мудрее. Были и другие времена, когда он приезжал в замок, хотя эти времена были более опасными.
  
  Через некоторое время визиты стали менее частыми. Гарри путешествовал, и межконтинентальное привидение было возможно только для самых могущественных волшебников. Многие волшебники вообще не утруждали себя аппарированием, что Гермиона находила непонятной.
  
  Она посмотрела в окно поезда. Она должна была просто аппарировать дома, а не пытаться сесть на поезд. Было ощущение ностальгии и ощущение, что она не будет ездить на этом поезде очень много раз в будущем.
  
  Тем не менее, были ограничения на ностальгию, и поездка на поезде казалась длиннее с каждым годом. Магловские поезда были значительно быстрее, не удивительно, так как этот был украден восемнадцатью сотнями. Однако министерство вряд ли украдет более современный поезд только для удобства студентов.
  
  "Так расскажи нам о своем новом бойфренде". Лаванда Браун сказала, ткнув ее в плечо. "Разве он не третий через два года?"
  
  Невилл ушел домой со своей бабушкой, оставив Гермиону в машине с некоторыми из менее интересных одноклассников. Это может быть частью ее чувства недомогания.
  
  "Он из Бразилии, - коротко сказала Гермиона. "Он старше".
  
  "Muggleborn?" Лаванда спросила.
  
  Гермиона кивнула, повернув лицо к окну, надеясь, что Лаванда получит сообщение о том, что она не в настроении говорить.
  
  "И он тебя заберет с вокзала?"
  
  "Я полагаю."
  
  Лаванда хихикнула. "Он храбрый человек, если он пытается встретить девушку Гарри Поттера".
  
  "Гарри не имеет права говорить о том, кого я встречаю, - резко сказала Гермиона. "Он отказался от этого права почти два года назад".
  
  "Извини, - сказала Лаванда, хотя она не жалела.
  
  Никто из других, казалось, не понимал, какую опасность могут вызвать ее спекуляции. В их безопасных, совершенных мирах такая опасность была просто фикцией. Они жили в безопасном, идеальном пузыре, где были самые большие заботы, и мальчики собирались их спросить.
  
  Гарри пожертвовал так много для этого, и никто из них не понял этого вообще.
  
  Машина была низкой, черной и гладкой. Гермиона никогда не была автомобильной личностью, и с тех пор она вошла в волшебный мир еще меньше. У нее было ощущение, что она очень дорогая, и очень элегантная.
  
  Ее бойфренд стоял высокий, темный и красивый, его смуглые латинские черты широко улыбались, когда она осторожно шла к нему.
  
  У нее не было видимого багажа. Новый багаж, сокращающий Уизли, был всего лишь яростью среди учеников, и она не видела никаких причин не заниматься. Теперь ее багаж вписывается в ее сумку.
  
  Их было легче сделать, чем контейнеры с неопределяемыми заклинаниями расширения, что означает, что они были намного дешевле, доступнее даже для магглорожденных, подобных ей.
  
  Он наклонился и поцеловал ее. Оглянувшись, она увидела, как ее одноклассники с ревностью уставились на нее.
  
  "Готовы, милая моя?" он спросил.
  
  Она подождала, пока он открыл ей дверь, и она вошла внутрь.
  
  Интерьер был изящным и удивительным. Автомобиль должен был стоить больше, чем дома ее родителей. Из взглядов на лица девушек и женщин на улице многие из них магглы, все остальные тоже это знали.
  
  Он вскочил на место водителя, и через мгновение они ушли. Ни один из них не говорил, пока вокзал не скрылся из виду.
  
  "Как ты думаешь, они купили его?" Он спросил.
  
  "Они делали последние два раза, - сказала Гермиона. Она нахмурилась. "Ты должен был сделать моего бойфренда подстрекателем?"
  
  Его темные черты мерцали в темноте машины, снова очутившись на знакомые черты Гарри.
  
  "Мне нужно было сделать это интересным, - сказал он. "Вы не могли продолжать встречаться с белыми магглами из Восточного Лондона".
  
  Он давно спорил, что, если она долгое время встречалась с одним и тем же человеком, все предполагали, что это Гарри. Регулярно меняя друзей, она заставила бы ее выглядеть непостоянной, но она защитила бы их обоих.
  
  Гермиона подозревала, что он начинает любить создавать личности и маскировки слишком много, но она не могла с этим поделать.
  
  "Где ты взял машину?"
  
  "Купил его на мусорном дворе, раздавленном на металлолом", - сказал Гарри. "Вы будете удивлены тем, что вы можете сделать с несколькими заклинаниями репаро. У меня действительно есть побочный бизнес, продающий автомобили магглов и магглорожденных".
  
  Вероятно, он создал неряшливую личность, чтобы сделать это.
  
  "Вы нанимаете нескольких маглов, чтобы искать хорошие сделки, платите им комиссию, они знают лучше, чем задавать вопросы. Думаю, они думают, что я отмываю деньги".
  
  "У вас больше наблюдений", - сказала Гермиона. "Ты действительно был в Памплоне при управлении быками?"
  
  Гарри засмеялся.
  
  "Или восхождение на гору Эверест, или на Пылающего Человека ... что бы это ни было?"
  
  Он неуверенно кашлянул. "Я на самом деле был в Burning Man. Мне пришлось встретиться с шаманом Shoshone, у коренных американцев были целые традиции, которые вообще не используют палочки".
  
  За последние два года он тренировался с волшебниками на каждом континенте; Ведьмы в Конго, магнат-индейский шаман, колдуны на Ближнем Востоке и азиатские мистики.
  
  "Я думал, вы уже тренировались с коренными американцами, - сказала она, взглянув на него. Он выглядел здоровым и загорелым. Бесконечные сутулившиеся и беспокойные линии, которые были неизгладимой частью его существования в Хогвартсе, исчезли.
  
  "В разных племенах существуют разные традиции, - сказал Гарри. "Некоторые из них очень отличаются друг от друга. Это делает вещи без палочки намного проще. Я покажу вам кое-что".
  
  "Я не думаю, что ты встретил его как самого себя", - спросила Гермиона.
  
  Гарри взглянул на нее и ухмыльнулся. "Нет ... Я был Джеффри Андерсоном, магглорожденным из Австралии".
  
  Он разработал настоящий талант для выступлений и языков. Он несколько раз обманул ее, чтобы доказать, что он может это сделать. Она раздражала ее каждый раз, когда он это делал.
  
  То, что умудряло ее мнение, было не в том, что у него были временные маскировки. Это было то, что у него были личности, которые он продолжал; у некоторых из них были предприятия, и у каждого из них был свой собственный опыт и персонажи.
  
  Что касается окружающих его людей, каждый из них был настоящим человеком.
  
  Они остановились рядом с большим пустым полем за городом. Гарри наклонился к ней, и на мгновение ей показалось, что он собирается ее поцеловать. Вместо этого он прошептал ей на ухо адрес.
  
  Там, где было поле, был довольно большой дом. Она взглянула на него, и он усмехнулся.
  
  "Не может быть богатым рывком бойфренда без хорошего дома".
  
  Это было не так хорошо, как дом Невилла, но дом ее родителя мог поместиться на подъездной дорожке.
  
  "Как вы можете позволить себе все это?" - спросила Гермиона.
  
  "У меня есть другая личность, которая покупает дома и переворачивает их", - сказал он. По ее взгляду непонимания он сказал: "Покупает дом дешевым, может быть, с большим ущербом, а затем исправить его и продать его гораздо больше".
  
  С магией, что-то вроде этого было бы намного легче, чем делать маггловский путь.
  
  "Это просто похоже на обман", пробормотала она.
  
  Гарри усмехнулся. "Вся моя жизнь - обманывать. Я никому не причиняю вреда ... люди, которые покупают у меня, получают хороший дом или хороший автомобиль, и для них не имеет никакого значения, как я это сделал".
  
  Вероятно, у него были банковские счета как маглов и как волшебник в разных странах. Большинство других стран не использовали гоблинов в качестве банкиров, и существовали разные системы.
  
  "Ты твой собственный секретный хранитель?" - спросила Гермиона.
  
  Гарри кивнул. "Сириус помогает мне бросить очарование Фиделиуса, Дамблдор помог мне однажды ... Я пытаюсь учить Добби, но он, похоже, не понимает".
  
  "Нельзя научить Волшебную магию эльфийским домам, - сказала Гермиона, глядя на него.
  
  "Это незаконно, если они тебя поймают, - усмехнулся Гарри. "И, честно говоря, мне все равно, что должно сказать министерство".
  
  Гермиона задавалась вопросом, насколько мощным становится Гарри. Из того, что он рассказывал ей на протяжении многих лет, он узнал то, что даже Дамблдор не знал, даже если у него не было огромного боевого опыта или сырой силы человека.
  
  "Сколько из этих мест у вас есть?" - спросила Гермиона.
  
  "Несколько", - уклончиво сказал Гарри. "Конечно, большинство из них не такие большие. Я думаю, что важно иметь безопасные дома, о которых никто не знает".
  
  Это означало, что он хранил места в своих сафах, распространяясь через людей, которые ему нужны, чтобы сделать его секретным хранителем. Несомненно, он даже не сказал ей, где все они.
  
  В конце концов, привычки на всю жизнь были трудно сломать.
  
  Гермиона задумалась, не потерял ли он Сириуса от расположения некоторых домов. Она надеялась, что нет, но она не пропустила его мимо.
  
  Он, несомненно, использовал близнецов Уизли. Он был их секретным сторонником индустрии, которая вышла далеко за рамки простого магазина шуток. Их линия сокращающегося багажа, вероятно, сделала их такими же деньгами, как и весь их бизнес, и из того, что она слышала от Рона Уизли, они расширялись на международном уровне.
  
  Дошло до того, что они использовали половину семьи Уизли, и они все еще изо всех сил пытались найти достаточно сотрудников. Если бы Гарри делился прибылью, то он был богатым даже без каких-либо других мошенников.
  
  "Это место не то, что я хотел вам показать, - сказал Гарри. Он остановил машину и вышел из нее.
  
  Она последовала его примеру, и когда она закрыла дверь в машину, она почувствовала, как он обнял ее.
  
  Закрыв глаза, она наклонилась, чтобы поцеловать, но вместо этого она ахнула, чувствуя, что ее тянет через трубку. Казалось, что это длится вечно, намного дольше, чем любое привидение, которое она когда-либо испытывала.
  
  Через мгновение она споткнулась, чувствуя себя немного больной.
  
  Она была на пляже, и солнце садилось. Океан был красив, и небо было освещено цветами, которые она не могла вспомнить, когда-либо видел в Англии.
  
  Оглянувшись, она увидела дом на пляже. Стена, обращенная к ним, казалась целиком из стекла. Взгляд изнутри должен был быть впечатляющим.
  
  "Где мы?" спросила она.
  
  "Вы сказали, что у вас есть парень из Бразилии, - сказал Гарри. "Поэтому я подумал, что это уместно".
  
  "Бразилия?" - спросила она, ошеломленная.
  
  Только самые могущественные волшебники даже пытались проникнуть в межконтинентальное явление, и она не слышала, чтобы кто-то вместе с ними приносил кого-то вместе. Его полномочия должны были быть значительно выше того, что они были в последний раз, когда она видела его, если бы он даже пытался что-то подобное.
  
  "Почему мы здесь?" спросила она.
  
  "Как вы относитесь к изучению очарования Фиделиуса?" Гарри усмехнулся.
  
  "Мне?"
  
  "Я думал, что было бы хорошо иметь место, которое было бы только для нас двоих", - сказал он. "Место, куда никто не может пойти".
  
  "Но как я могу попасть сюда?"
  
  Гарри достал из кармана маленькую коробку. Сердце Гермионы трепетало.
  
  Открыв его, он достал кольцо. Очевидно, это было не обручальное кольцо, но оно все еще было красивым, вещь переплетенных золотых листьев и маленького сапфира.
  
  "Камень - это портключ, доступный только вам", - сказал Гарри. "Прикоснитесь к нему три раза подряд, и вас потянет сюда, независимо от того, где вы находитесь на планете".
  
  Гермиона уставилась на кольцо. Несомненно, это был способ защитить ее, давая ей возможность избежать того, чего люди не ожидали бы, поскольку сглазы, чтобы остановить портключей, отличались от тех, которые перестали появляться.
  
  Тем не менее, это были первые ювелирные украшения, которые он когда-либо давал ей, и ее рука слегка дрогнула, когда он надел кольцо на ее палец.
  
  "Вы ждете неприятностей?" спросила она.
  
  "Всегда", - сказал он. "Там все еще есть карманы" Пожирателей экс-смерти ", большинство из которых не для мести или чего-то еще, но ни один из них не любит министерство. Если они наткнулись на меня, они нападут на меня, если смогут".
  
  Гермиона слышала слухи о том, что группы террористов найдены мертвыми, и не всегда в Великобритании. Некоторые из них были маггловскими террористами и другими Волшебниками. Многие из них были там, где Гарри признался. Она боялась спросить его о них, опасаясь, что он скажет.
  
  Иногда она не знала, что знала его больше. В некотором смысле, у нее никогда не было. Часть ее с нетерпением ждала знакомства с ним, задача, которая, вероятно, займет целую жизнь.
  
  Она стояла, наблюдая, как солнце некоторое время сидит молча. Он стоял рядом с ней; он должен был чувствовать себя уверенно, что они были изолированы, если он стоял рядом с ней на открытом воздухе в своем оригинальном лице.
  
  "Я разочаровал нас обоих", сказал Гарри по ее выражению.
  
  Он не мог пройти сквозь экраны окклюзии, а это означало, что он знал ее достаточно хорошо, чтобы узнать, какие вопросы она может задать. Это было немного страшно.
  
  "Итак, куда вы идете дальше?" спросила она.
  
  То, что она хотела спросить, было то, куда они собирались пойти, но на этот раз он не был так привязан к тому, что она имела в виду.
  
  "Я собираюсь в колледж", - сказал он.
  
  "Какие?"
  
  "Это не просто волшебство, которое я изучал", - сказал Гарри. "Я работаю трудно получить достаточно хорошо на маггловских предметы, чтобы поступить в колледж."
  
  "Зачем?"
  
  В жизни Гермионы было время, когда мысль о поездке в колледж не была вопросом. Это была неизбежная прогрессия жизни умной девушки, что просто произошло после окончания средней школы.
  
  Волшебный мир казался почти целенаправленно разработанным, чтобы помешать этому. Никакое образование, не связанное с магией после одиннадцатилетнего возраста, означало, что волшебники, которые хотели вернуться в магловский мир, были совершенно не готовы.
  
  Занимаясь шестилетним образованием всего за два года, одновременно изучая другие формы магии и начинающие предприниматели на стороне, это действие сумасшедшего.
  
  "Они пытаются удержать нас от маглов", - сказал Гарри. "Но я думаю, что сочетание волшебства и науки станет следующим большим новшеством, которое окончательно вытеснит нас из средневековья".
  
  "Итак, что вы будете изучать?" - спросила Гермиона.
  
  "Химия", - сказал Гарри. "И, может быть, немного физики".
  
  "Создание новой магии опасно", - сказала Гермиона. "Так умерла мать Луны".
  
  Гарри усмехнулся. "Полагаю, я всего лишь рискованный человек. Дело в том, что я не могу все изучать. Никто не может учиться достаточно, чтобы действительно внести фундаментальные изменения в природу магической теории".
  
  "Что ты сказал?" - спросила Гермиона.
  
  "Мне нужны некоторые действительно умные, действительно мотивированные люди, которые следуют за мной и изучают другие вещи ... медицина, биология ... чистые науки. Я думаю, что волшебники работали один слишком долго. Нам нужно создать мозговой центр для создайте вещи, которые ни магглы, ни волшебники никогда не воображали ".
  
  "И ты хочешь, чтобы я был одним из этих людей?"
  
  "Когда я думаю о умных и мотивированных людях, ваше имя находится в верхней части каждого списка".
  
  Гермиона надеялась на романтические выходные, но это было совсем другое. Было бы очень сложно, догнав все, что она пропустила. Тем не менее, вызов вызвал ее.
  
  Министерство ограничило, какую магию можно исследовать в течение длительного времени. Было объявлено, что все, что они не одобряли, было темным. Некоторые из этих обозначений Гермиона согласилась, а некоторые не сделали этого.
  
  То, что Гарри предлагал, скорее всего, будет незаконным или будет незаконным вскоре после того, как министерство узнает об этом. Министерство хотело создать мир, в котором волшебники не могли бы жить в мире маглов.
  
  Самыми опасными волшебниками в министерстве были те, кто бесследно исчез в маггловском мире.
  
  "Знаешь, это вызовет проблемы, не так ли?" - спросила Гермиона.
  
  Гарри ухмыльнулся.
  
  Вздохнув, Гермиона сказала: "И я полагаю, вы хотите, чтобы я сделал все это дополнительное обучение в свое время?"
  
  "Пересмотрите свои бумаги пару раз, и у вас должно быть достаточно времени".
  
  "Прекрасно", сказала она, притворяясь раздраженной.
  
  Конечно, он видел ее.
  
  "Готов к тому уик-энду, я обещал тебе?"
  
  Оглянувшись на пляжный домик, настала очередь Гермионы усмехнуться.
  
  "Я буду гоняться за вами", сказал он.
  
  Смеясь, Гермиона преследовала Гарри по песку. Жизнь с Гарри никогда не была обычной, но все больше и больше она видела, как он начал расслабляться и наслаждаться жизнью. Темный призрак прошлого всегда был бы частью его, но он учился примириться с ним.
  
  Его детство было связано с смертью, но это не значит, что его будущее должно быть. Жизнь могла быть хорошей, и Гермиона была настроена быть там, когда Гарри узнал, насколько хорошей может быть жизнь.
  
  Увидеть его улыбкой было лучшей наградой.
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"