14

Глава 1

Филипповна чуть приоткрыла глаза. В незашторенном окне по-зимнему светало, но в комнате было темно. Пришла пора вставать, пойти на кухню и, хотя б, поставить чайник. Сонное тело не слушалось: страшилось холода; но может, всё было в другом: состарившейся женщине сегодня будет скучно, и в этот выходной никто опять к ней не прейдёт. Да, - сквозь дремоту думала она, - лучше спать подольше - чтоб день одиночества стал хоть эти сумерки короче - было много причин, что б лежать и лежать под старым ватным одеялом.

Уже собака начала поскуливать, кося глазами то в окно, то на кровать хозяйки. В полусне плечо хозяйки потягивалось к столику. Она уже проспала все собачьи сроки, но дремота не хотела отпускать. Опять плечом вперёд - опять матрац вернул её обратно к спячке.

Собачка тявкнула. Испуганно открыв глаза, старушка заворчала:

- Пинча.... Пинча. Сейчас... я тебя выпущу...

Почти уж рассвело. Кряхтя, Филипповна привстала, опустив на пол свои сухие ноги. Пошаркав по ковру, она надела тапки. Собака тоже поднялась с ковра и уже топталась возле входной двери. Дверь приоткрылась, и в неё с оглушающим лаем протиснулся пегий дворняг: скорей всего, в подъезде была кошка.

...На плите свистел чайник. Филипповна вершила завтрак из варёного яйца и бутерброда.

-Пинча...А где же Пинча? - спросила вслух она.

Дворняг уже должен был вернуться. Но за дверью никто не скулил, не повизгивал и не скрёбся лапами.

-Где же он? Может быть, с дамой? ... Да какие дамы! Песок с собаки сыпется: четырнадцать лет-таки.... Пойти хоть мусор вынести... - говорила вслух старушка.

Морозный воздух пахнул чистотой, лишь приоткрылась дверь подъезда. Во дворе ещё прятался сумрак, но по крышам домов уже виделись рыжие блики. Было тихо, никто не спешил на работу. Отойдя от ступенек, она посмотрела по окнам двора. Действительно, многие спали: в будни люди жгут свет по утрам, хотя бы -на кухнях. Хромая на правую ногу, бабуля, пошла на помойку.

-Пин-ча! Где ты, бес! - недовольно ворчала она. Её пёс, как всегда, был, где баки. Собака виляла хвостом, сновала меж старых квадратных контейнеров. - Пинча! Пинча, я тебя что?! - не кормлю что ли?!

Она бросила мусор в контейнер, и ей показалось, что она упадёт... влекомая какой-то силой. Она испугалась, опёрлась на палку... Голова не кружилась. Все предметы остались на месте. Она ничего не понимала. Казалось... что в этот момент... осталась она и... ещё один кто-то... Кто-то или что-то кроме неё... Всё остальное при этом, как будто... исчезло.

Ей не нравились такие состояния. На секунду она вышла из гипноза. Её взгляд... остановился на каком-то человеке, маленьком, но, только они встретились глазами, её сознанье снова будто порвалось.

Она "проснулась" только дома. Она,... её собака и... ребёнок... Какой ребёнок!?.. Она остолбенела: перед ней стоял какой-то незнакомец, весьма низкого роста, одетый в серый комбинезончик...

-Здравствуйте... - произнес он.

-Кто Вы?..

Незнакомец смотрел ей в глаза и, казалось, улыбался.

-Как это у вас получается?.. Мне этого не надо...! - Александра возмущалась, - Цыгане обманывали. Не хватало, меня б обманул и ограбил какой-то ребёнок!.. - Она пятилась к двери.

-Не бойтесь..! - сказал ей "ребёнок".

-Н-но...!

Филипповна хотела что-то спросить, но не могла. Я зык не слушался, а на лице застыл немой вопрос.

Одинокая пенсионерка. Уфология или фантастика - до них не было дела. Маленького человека, стоявшего перед ней, она могла воспринимать только как ребёнка, и похож он был на её сына, тогда - в детстве...

Опять застыла тишина. Её губы вздрогнули.

-Простите, я ... - Незнакомец, шатаясь, опёрся на стол.

-Ой! Что же это?! - вскрикнула Филипповна и подхватила "ребёнка", -Что же делать?... Скорая ... - бормотала, порываясь что-то сделать, женщина.

-Нельзя-а, - простонал "мальчик", - Нель-зя-аа...

-Почему?! - удивилась она,- Не понимаю, что ж это все-таки происходит!?.

Чего ожидать от проникшего в дом? Филипповна боялась. Она попыталась вспомнить, не было ли чего-нибудь подобного с кем-нибудь из знакомых, и что в таких случаях делать?...

-Ах, да!... Что за глупости! - спохватилась она, - Дурацкое положение!

Одна вереница вопросов менялась другой - также, глупой. Голова пошла кругом.

- Я... - молвил мальчик, - последний, кто уцелел. Погибла... экспедиция. Мы следили за вами,... за вашей планетой. Сейчас... особенно, - почти бормотал незнакомец.

-Какая экспедиция?! - возмутилась Александра.

Незнакомец взглянул ей в глаза:

-Я... не ошибся..., - сказал он и обмяк.

Наверно, каждый хочет жить. "Лёшенька", так назвала гостя Александра Филипповна, не был исключением. Жизнь! Кругом была жизнь! Её он не видел... О! сколько же он не видел её?! Сколько земных-неземных лет полёта!...

Опять сердце сжалось: совсем, ведь, недавно казалось, что всё получилось, и груз вот-вот будет доставлен... Сюда вот - на эту планету. Ещё чуть-чуть и они пройдут через трансканал, который вернёт их домой, и откроется мост меж двумя цивилизациями. Что было нужно для этого - находилось в контейнерах. Контейнеры - в пускаемом аппарате, готовом к отправке на Землю. Оставалось немного: зайти на орбиту, дождаться сигнала с Земли и спустить всё это вниз.

Корабль маневрировал, казалось - зашли на орбиту. Двигатели встали, тряска прекратилась, наступила невесомость. Внизу была видна Земля: кой-где окутанная облаками, где-то - зелёная, голубая, коричневая , песочно-белая... Заворожено все наблюдали за чудом - единственной, единственной из миллиардов на триллионы километров планетой, где есть жизнь, а не её зачатки иль увядающий закат.

На центральном посту капитан изучал обстановку. Он листал свои карты. Голограмма экрана была без обмана: Вот этот участок, вот этот участок,... вот этот... Почти всё сходилось. Но что-то здесь было не то. Опять он взглянул сквозь стекло: по яркому диску планеты промчалась какая-то точка.

Пот выступил на лбу. Завизжали сигналы, включились двигатели, но уже было поздно.

Да, они вышли на необходимую высоту, но ошиблись в направлении орбиты, и все искусственные спутники Земли - шпионы, связи, наблюдения за погодой, прочие, неслись им навстречу с двойной космической скоростью.

-Экипажу, занять места и пристегнуть ремни! - команда раздалась везде.

Суета неслась по всем отсекам.

Монитор системы столкновений дал сигнал автономной работы, и корабль попытался уйти от двух-трёх самых опасных бъектов, что приближались к нему с неимоверной быстротой. Векторы манёвра расхождения окрасились в разные цвета, показав, что уход от столкновения осуществиться со страшенной перегрузкой.

С пронзительным рёвом сирен электроника взяла управление на себя. Кто не влез в своё кресло и не пристегнулся, падали на стенки помещений корабля и как будто прилипали к ним, не в силах оторваться. Но ничто не спасало.

Чудовищный сноп искр: Какой-то спутник, напрямую влетает в с корабль. Прошив насквозь его отсеки, всё так же с искрами, груда обломков, вылетела с противоположной от удара стороны. Внутри погас свет и, моментально снизив скорость, омертвевшее космическое тело начало свой путь к Земле.

Челнок с тремя космонавтами сорвало с узлов крепления и выбросило в космос из безжизненного чрева звездолёта.

Лёшеньке, в отличии ото всех, повезло: в этот страшный момент его декомпрессионный костюм оказался подключенным к штуцеру системы кондиционирования. Двое товарищей, находившихся с ним в спускаемом аппарате, не успели этого сделать, и недостаточно быстро закрывшийся в момент столкновения люк челнока выпустил весь воздух. Все погибли. Через пару минут давление в кабине вернулось к приемлемому значению, но в живых остался только он - "Лёшенька".

Он смотрел на свой бывший корабль. Вот и новый сноп искр: бешено вращаясь, разлетаясь во все стороны кусками антенн, батарей, да и прочих устройств, улетел в неизвестность ещё один спутник.

Вот корабль всё ниже и дальше. Теперь он почти на горизонте и внизу. Лёшенька смотрел и смотрел в иллюминатор. Что ему теперь делать? Там внизу на одном из огромных пшеничных полей уже выкошен знак. Но, вот где он - то знал только штурман...

Штурман?... Не новичок в полётах на Землю. Безжизненное тело Гана почти не шевелилось - лишь только его ноги медленно, как ламинарии в воде, то чуть-чуть отходили одна от одной, то снова сближались.

На висках и вокруг глаз покойника появились синие пятна: то выкипела кровь из лопнувших сосудов.

Да, где же карта? Ну, где?

Подобие флешки - карта, подключаемая к мозгу корабля, не смотря на поиски, на челноке никак не находилась - отсутствовала.

Челнок приблизился к планете и вышел на орбиту триста километров высотой. Кончался кислород. Радиосигнала не было. Сердце билось всё чаще и чаще. Становилось страшней и страшней. В голове созревал кавардак из последних событий и звуков кошмара.

"Ещё один виток..." - решился космонавт, в очередной раз проверяя частоту канала связи. Сигнала, по прежнему, не было.

Он не знал, в чём причина. Возможно, от встряски, возможно - когда челнок кувыркался вдоль звездолёта - тогда и потеряли они антенну примитивной радиосвязи землян. Возможно, надо было подождать... Всё равно, результат был один: надо было спускаться, либо - умирать.

Умереть... Через какое время тебя затормозит ионосфера? Кораблик твой с тобой сгорит, разнеся по ветру тайну... Но, ведь, жить на земле ещё можно. Там есть воздух, вода, даже пища. Почти что такая. Такие же куры и яйца, масло и хлеб. Такая ж картошка и рис. Только... люди другие.

Тайна... - космонавт боролся с беспамятством, - ещё есть шанс... Погрузили ведь, всё...

Теряя контроль над собой, он включил аварийный режим, и аппарат сел в первом попавшемся месте.

Открылся люк. В глаза ударил яркий свет, в кабине стало холодно, свежо. Лёшенька отстегнул ремень, встал с кресла, подошёл к открытому люку: вверху было солнце, кругом росли деревья, на их ветках блестел снег. Космонавт поднялся на ступеньку - кругом был лес. Космонавт вдыхал таёжный воздух, смотрел на снег и ни о чём теперь не думал.

Сколько время прошло - не известно. Человечек усмехнулся: Городов - на сотни километров вокруг нет: здесь дивный снег. - Ган любил говорить о снеге, о льде. Такие снежинки, - Лёшенька прыгнул вниз, провалился по колени и испугался этого. Он взял ладонью несколько больших снежинок - действительно, очень больших ( бывают такие - до нескольких сантиметров в диаметре) и ... они растаяли. Он черпнул своим локтем снежинок и стал любоваться их гранями, - такие большие снежинки бывает лишь там, где очень, очень чистый воздух. Снег и воздух... где они здесь - на Земле? Сибирь?.. Канада ?.. Лёшенька что-то вспоминал из рассказов Гана...

Где я сейчас нахожусь? - Думал он. - Ганн - опытный. Он здесь был. Для меня: что Россия, Канада, что Австралия - всё это только рассказы. Там и там - куда-то надо идти. Куда?!.. - он взглянул на свой слот, что подобно наручным часам, был пристёгнут к запястью. - Пошла голограмма с интересующими данными.

-Сибирь... Я в Сибири!.. Это надо ж суметь... И Кругом здесь болота - Кен много рассказывал, что такое - болота. Совсем здесь не то, куда нам было надо...

Лёша влез в челнок обратно:

-Не было сигнала... - шептал он себе, нажимая панель монитора, - Почему?

Монитор, по-прежнему, давал отсутствие сигнала.

Космонавт снова вылез наружу - дисколёт был в оплавах и царапинах.

-Всё ясно... - Буркнул он себе, - ни антенн, ни примитивных для землян фазированных решеток. Дилетанты!.. Понадейся на этих, как у них здесь, - "любителей"!...

Человечек прикидывал: "Следующий раз маяк выйдет на связь только через год...Через год подлетит дублирующая экспедиция... А моя экспедиция -кончилась!...

Он засмотрелся на снежинки: "А чем здесь не место? Почему трансшлюз не может находиться здесь?! Если только всё это будет работать - всё, что надо - есть - в грузовом отсеке..."

Он сделал всё возможное, чтобы собрать и активировать трансшлюз, что в коробках доставил на Землю. Но ничего не получалось. В конце концов, пришлось сдаться. Нужны были тепло и пища, а в мансийской тайге лежал снег.

Спускаемый аппарат необходимо было уничтожить, уничтожить и трансшлюз. Река уже была покрыта прочным льдом. Маленький человечек раскладывал по нему, закапывая в снег, части отказавшегося работать устройства: Придет весна - всё уплывёт, оседая на дно не одной тысячи километров по пути к океану. Боясь, что этого недостаточно, он плющил булыжниками детали, так и не заработавшей машины.

Тела друзей он вынес в тайгу: их быстро съедят и никто не узнает, что здесь произошло. Их одежду он сжёг. Обложив челнок ветками, Лёшенька присел на поваленный ствол дерева, посидел , не оглядываясь, встал и пошёл в неизвестность...

-Эй, мальчик! - испугалась хозяйка, - я сейчас, сейчас... - Она суетилась с картонной коробкой, ища в ней нашатырь и валерьянку.

Нашатырь дал эффект.

-Я сейчас: "скорую" вызову, - пошла было к соседям Филипповна. Но взгляд "Лёшеньки" остановил её.

-Я скоро уйду. Простите...- сказал он, теряя себя ...

Глава 2

-Коминтерныч! Пошли! Смотри, чё нашёл?- кричал вдали Васька, рукою тыча в глубь чащобы.

Не за горами уже была осень, тайга ломилась ягодами и грибами. В реке хариус, казалось, мечтал об огне, над которым его зажарят.

Хорошо попировав, они плеснули спирт ещё по разу. Был повод: без роздыха вёслами отмахать пятьдесят километров?!.. Отойдя по нужде, Василий ойкнул. Получалось, что их лагерь находился рядом с какой-то просекой, выходящей прямо к речке.

В глухой мансийской тайге без надобности никто не будет валить деревья.

Андрюха примчался с ружьём.

-И кто поломал так стволы?.. - Василий смотрел вверх: верхушки стволов были не срублены или спилены, а похоже, перебиты и лежали внизу меж обезглавленных деревьев.

-Священное место в тайге...

-Не-ее! Андрюш... Их манси прячут далеко. Не попадёшь туда вот так - случайно. Здесь, небось, другое... Похоже, что-то падало.

-Самолёт?..

-А может быть!..

Друзья не стали пробираться сквозь валежник - обошли его снаружи. В конце их ждал сюрприз. Наверно, то, что падало, совсем уж потеряло скорость, перебив последние деревья, рухнуло на землю.

-Вот это да! - Андрей показывал, как будто бы на глыбу. Она напоминала внешне детскую юлу. Ей только не хватало сверху ручки, чтоб энергичными толчками раскрутить весь этот гироскоп. - Не хлопнулся тут кто-нибудь?! А?..

-Посмотрим. - Василий сбросил с глыбы пару гнилых веток и взобрался на неё. Андрей последовал за ним:

-Не навести бы гнев богов!...

-Да не боись, ты! Шаманов здесь в двадцатом веке перебили...

-Это кто ж ?! - спросил Андрей.

-Большевики. А больше им, откуда взяться? - только шарлатаны. Да и те - не здесь. Чревовещатели... Аферисты хреновы...

Ногами Васька начал шаркать, сбрасывая ветки. Коминтерныч аккуратно обчищал с поверхности загнившую, прилипшую листву и хвою. Василий топнул - да, внутри "юла" была пустой. Спрыгнувши на землю, отошли взглянуть со стороны

-Ба-аа!... - Васька пьяно удивлялся. Страх непонятного сменялся любопытством и наоборот. Мозги кипели: "что это за штука?!.."

А "штука" не была похожа ни на что - по крайней мере, ни на что, что серийно выпускают, и летает. К тому же, что лежало перед ними - длиной-то было пять-шесть метров...

Ходя вокруг, они всё рассуждали:

-Военный самолёт?! - Ни сопел двигателей, ни воздухозаборников...

-Крылатая ракета?..

-Смеёшься?!..

-Нет!.. Учебная мишень...

Васька сел на корточки и рассуждал:

-Смотри! - провёл он пальцем по скруглению бочины. - Похоже, что стекло... Дисколёт какой-то!

-Да-а, устойчивая в обтекании поверхность...- остатки институтских и теперь ненужных знаний Коминтерныча (Василий это знал) могли превратиться в словесный понос. Институт, КБ, вещевой рынок, свой магазин - знакомая многим дорога.

Андрюха, упиваясь, что-то нёс и нёс о том, что смог в себя впихнуть, учась в институте. Была в том ностальгия, радость конструктора-прочниста - так и несостоявшегося.

-Брось болтать, "академик"! - прервал его Василий.

-Интересно, что внутри? - Андрюха стукнул сапогом о бок тарелки. - Где вход в такое заведенье?

Василий щупал, расчищал рукой от пыли что-то на верху "тарелки":

-Вот он!.. - Он что-то подцепил концом ножа.

Они расчистили лючок, затем, его открыли. Под лючочком была ручка. Та поддалась и повернулась. Большая круглая панель раскрыла аппарат, как будто табакерку. Друзья переглянулись и полезли внутрь.

Внутри всё было чисто, аккуратно, мрачновато.

-Корейцы что ли в нём летали?! - Андрюха недовольствовал, проталкивая таз в очень узкое кресло, - Явно, не наша машина!

В кабине странного Василий ничего не находил. Тому виной был спирт, но, может быть, ещё причина была в том, что на своей работе он нанажимался вдоволь кнопок, что стоят на самолётах. А самолётов, типов самолётов, он освоил много. "Наобслуживался вдоволь" - так он говорил. Вдобавок, он когда-то занимался планеризмом. А в спортивных планерах ценился каждый сантиметр кабины. Так что в этом плане аппарат не вызывал вопросов. Да и что тут нового?! Окна пилотской кабины, приборные доски, экраны индикаторов - всё, что ни выхватывал фонарик, иначе или так, понятно и знакомо...

-Смотри-ка!.. - джойстик! - Как ребёнок, Андрюха схватился за ручку на маленьком пульте, - Ура-а!!! Полетаем!..

Василий фонарём водил по сторонам в кабине: смотрел то на панели кнопок, то на другие непонятные панели и устройства:

-Далеко шагнули... Панель управления - кнопок нет...

-Что?..

-Прогресс впечатляет... Надписи на странном языке. - Василий ткнул в иероглиф.

-Похоже, что корейцы: действительно, иероглифы...Нажимаем! Смотри! - Андрей снял палец - "клавиша" зажглась.

Друзья окончили МАИ. Дороги разошлись, но всё ж по-прежнему, хотя б раз в год, они встречались на охоте иль рыбалке. И на этот раз совпало - у того и у другого - целых три недели на "свободу". С чердака достать разборную байдарку и купить билеты - ничего не стоит, когда тебя раздавит рутина твоей жизни. Василий "улетел в Бангкок" по выдуманной им легенде "на подмену одного из инженеров. Тот, дескать, ушёл в отпуск". Андрей же был в разводе. В магазине накопилось залежалого товара!.. Продать побыстрей и составить отчёт могли без него. На время забыв бухгалтерию, он спихнул всё на нового менеджера. А сам уж внутри Интернета собрал наконец-то уже больше года планируемый маршрут...

Они стали жать на кружки на панелях. Загорались иероглифы, "бандура" стала оживать. В азарте Васька комментировал: "Обдув блоков включён!", "Кондиционирование?! - Наверно. Смотри, как дует", "А это что?! Вспомогательная силовая установка? ". И Андрей вошёл в раж. Загорелись мониторы с непонятными значками.

-Полетим?!.. - шутил Андрей.

-Сейчас! Разбежался, полосу расчищу!

-Тогда выключай эту гадость! Пойдём! Жрать охота. А то сожрёт кто-нибудь наш ужин. - Коминтерныч погладил живот.

Василий пьяно планствовал, наслаждаясь "иллюминацией" табло, экранов, кнопок. Конечно, не мешало бы продолжить трапезу, налив себе ещё немножко по этому странному, свидетелем которого он стал, поводу. Ещё немного, и рука бы потянулась выключать всё это светопреставленье, но...

Андрею не сиделось в узком кресле. Хотелось что-то дёрнуть, включить, выключить, потеребить. Ошмётки институтских знаний копошились в голове: "Как летает эта штука? Взлетает с места только вертолёт,... Як-38 с вертикальным взлётом. "Шаг-газ" ручка в вертолёте где-то с лева..." Не найдя этой ручки, он схватился за джойстик, потянул за него.

Ваську шмякнуло вниз. Заработала какая-то сигнализация; кабину с страшной силой просквозило, засвистело; что-то долбануло, и... моментально стало тише: захлопнулся люк.

Коминтерныч разжал пальцы, отпустил ручку джойстика. Приток крови к мозгу вернул его в чувство. В животе стало как-то легко, всё вокруг стало лёгким, и даже ружьишко - ТОЗ-106 - не лежало теперь у него на коленях, а плыло рядом в воздухе.

На лбу вступил пот от догадки: "невесомость".

Василий всплыл от пола. Он парил над пультами, крутил головой и глазами. Из двоих только он понимал, что они упадут: Невесомость - значит паденье, упадут - разобьются.

Не в меру энергичными движениями, ударяясь то об одно, то о другое, Василий добрался до ручки джойстика и схватился за неё. Невесомость закончилась, его тело легло на столе. Но, куда они движутся?.. Вверх?! или к земле - вниз?!

Васька влез в своё кресло и снова потянул вверх за джойстик. Через грязь иллюминаторов видно было лишь солнце.

-Это ж, где мы находимся? - спросил в страхе он.

Андрей не въезжал в ситуацию - только тупо смотрел готовыми вылезти из орбит глазами. Васька тоже было не в себе. Всё идёт хорошо - хорошо. И вот на! тебе: "Где Я?..". А потом ещё круче: "Неуже ль это был последний ужин?".

-Твою мать!.. - Василий впился в экраны мониторов, изучая то один, то другой.

Несколько позиций на экране, судя по всему, отображали значения каких-то величин. Среди них, несомненно, была и высота. Какая из "закорюлин" высота? или, черт с ним, вертикальная скорость?!..

Джойстиком вверх..., джойстиком вниз...

-Поймал! Вот эта!.. - Василий пальцем ткнул в экран, - Слава Богу, нашёл!

От волненья взмок лоб и виски. Пот лил даже с бровей. Ключ к спасенью найден!? - Василий не верил: оставался вопрос: " что этот "высотомер", точнее, его индикатор должен показывать на земле?! как выглядит это - его "нулевое значение"?!"

-Ладно. Ещё раз попробуем! - продолжал чудить Васька, ловя себя на мысли "неужели это - не сон". Он даже допустил, что это - сон, но чёткость происходящего каждую секунду убеждала в обратном, - С ускорением вверх! Ещё, ещё. Вот она! - он показывал пальцем Андрею, - вертикальная скорость!.. Хорошо!.. Падаем. Отлично!

Держась одной рукой за кресло, Василий впился в в счётчик высоты. После ускорения ещё несколько секунд высота росла. Потом счётчик стал меняться в обратную сторону.

-Пошли вниз, помаленьку, - Василий тянул джойстик, который, как он понял, позволял управлять машиной в трёх направлениях. Оказалось, что вертикальная скорость менялась от воздействия на ручку вверх или вниз.

-Вот эта, - Василий ткнул пальцем в экран, - вертикальная скорость. Не знаю точно, какая, но не очень большая. Сиди прямо и береги позвоночник!

Коминтерныч кивнул.

Прошло десять минут.

Думалось о многом. Аппарат держался "в горизонте", никуда не наклоняясь. Как они приземлятся?...

Со всех сторон заколотило, потрясло и, как червяков в банке, плюхнуло на землю.

-Выключим всё это на ..й! - скомандовал Василий.

-К-ак!?

-Ладно. Сиди!

Василий в страхе стал отщёлкивать панели выключателей. Андрей сидел, не шелохнувшись.

Они открыли люк и вылезли из аппарата. Бандура шлёпнулась между деревьев, ободрав стволы и поломав сучья.

-Здрассьте - приехали! - иронизировал, спрыгнув, Андрей. - Что жрать-то будем? Я, кажется, ещё не закусил.

Где-то - не известно где, догорал их костерчик; у камушка стояла открытая фляжка со спиртом; в котелке стыла каша; запеченный по таежному хариус ждал кого-то, прикрытый пакетом.

Василию есть не хотелось. "Придурок ещё не понял, во что они вляпались"- думал он о приятеле, понимая, что события принимают крутой оборот, даже если они выберутся отсюда без еды, одежды и с пятью патронами...

...Подполковник Владимир Шпак с высоты шести сот метров на скорости четыреста километров в час рассматривал типичный проплывающий под ним пейзаж: излучины реки, болота, топи, между ними - полосы тайги. Здесь уже не было холмов, как там - на аэродроме: холмы, чем дальше к западу становятся всё больше, больше, подходя к Уралу. Полковнику всё нравилось. Как раз из-за красот Урала ему и не хотелось уходить на пенсию. А рыба здесь... А ягоды, грибы, охота...

Подполковник понял, что отвлёкся и насупил брови, вглядываясь то влево, то - вправо вниз, вперёд, временами перебрасывая взгляд на указатель курсовой системы и на высотомер. "Есть ещё порох в пороховицах" - стрелки этих приборов стояли как вкопанные. Шпак улыбнылся, довольный: руки знают своё дело - сноровка не потеряна.

Внизу проносилась тайга: деревья, деревья, болотца, кустарник. И что рассмотреть на такой бешенной скорости?.. Нет, если уж радар не видит - остальное бесполезно.

Подполковник посмотрел на кнопку включения автопилота: Нет, я - не пассажир, - сказал себе Шпак и любовно погладил клавишу с двумя большими буквами: "АП".

За подполковником на двести метров его выше летел ведомый - молодой капитан Кузнецов. Самолёт шёл на автопилоте. Капитан смотрел на монитор, где отображалась информация от бортовой радиолокационной станции. Но цели, на которую их наводили с командного пункта, уже не было.

-Шесть сот первый, - в наушниках гарнитуры услышал свой позывной Шпак, - Доложите обстановку! - Это запрашивал наводивший пилотов по радио офицер боевого управления капитан Чикенёв.

-Объектов не обнаружено. Пусто, ничего нет! - ответил подполковник.

Чикенёв сидел перед экраном, на котором с радара, вращающегося со скоростью десять оборотов в минуту, отображалась информация о воздушной обстановке в радиусе двух сот километров . На круглом "очке" были нарисованы и полосы трасс, по которым летают граждански самолёты, и обозначены вертолётные площадки нефтяников. Все они находились далеко от того места, где ещё десять минут назад то появлялась, то исчезала белая точка. Чикенёв ещё раз просмотрел поданные на сегодняшний день заявки о проведении полётов малой авиации. Все они были уже выполнены. Сняв с правого уха наушник, он взял с пульта "сороку" и, нажав кнопку, спокойным тоном произнёс:

-"Марс", "Тиратрону"!

-Отвечаю, начальник смены, старший лейтенант Зырянов.

-Никитич, запросчик государственного опознавания у нас исправен?...

-Так точно! - ответил дежурный офицер поста радиотехнического обеспечения полётов.

Алексею Чикенёву хотелось ещё что-то спросить, но слишком много проблем крутилось в голове: Куда исчезла цель? Что это было? А главное, чем от отчитается за поднятое по его команде дежурное звено?

-Благодарю, "Марс", до связи! - сказал капитан, повесил "сороку" на место, поправил наушник и запросил по связи Кузнецова:

-Полсотни два, ответьте! Полсотни два....

-Отвечаю! Полсотни два, - прогремел в наушниках голос лётчика.

-Полсотни два, займите высоту тысяча метров!

-Пол сотни два. Понял. Занимаю тысячу метров.

-Шестьсот первый...

-Отвечаю, шестьсот первый!

-Шесть сот первый! Высота шесть сот метров.

-Шестьсот первый. Понял. Есть шесть сот метров.

-Шесть сот первый. Разворот на курс сто шестьдесят градусов. Просмотрите местность!

-Шестьсот первый. Понял. Выполняю разворот на курс сто шестьдесят градусов, просмотреть местность.

-Пол сотни два. Разворот на курс сто шестьдесят градусов. Ещё раз просмотрите местность!

- Пол сотни два. Выполняю разворот на курс сто шестьдесят градусов. Просмотреть местность.

Владимир Александрович Шпак вел машину, погрузясь в не очень приятные воспоминания о тысяча девятьсот восемьдесят седьмом году и нескольких последовавших за ним лет. В том злополучном мае в Москве прямо на Красной площади приземлился иностранный лёгкомоторный самолёт. Эту сволочь вели прям от границы. Никто его не сбил не потому, что не могли - просто потому, что в то время никто не мог даже подумать, что возможна такая кем-то очень хорошо продуманная провокация. Пожалели... Тогда истребительную авиацию по всему Советскому Союзу буквально замучили отработкой перехватов низколетящих, а главное, очень медленных целей. Самолёты почти втрое быстрее звука, сконструированные, для перехватов крылатых ракет, пытались научить находить и идентифицировать, например, кукурузник, летящий на высоте двести метров. Глупая и опасная работа - реактивному истребителю летать на посадочной скорости возле самой земли....

Полковник выполнил разворот и думал о том, что ему, дослужившему до пенсии, теперь уже нечего терять, и он полностью отдавался красоте полёта: ясный погожий вечер; солнце отражалось в глади многочисленных озёр и болот. Особенно оно взыграло бликами в излучине реки меж стен тайги, кое-где переходящей в топи нефтеносного края.

Лётчик по призванию, молодой Капитан Кузнецов радовался, что и в условиях дефицита топлива ему лишний раз удалось полетать. Несмотря на взлёт по тревоге, причин волноваться не было: на экране локатора, зондирующего пространство и переключённого на самый крупный масштаб, он видел только отметку ведущего, который шёл впереди на два километра. А что это могло быть, что разглядел наземный радар - это ещё вопрос. Может быть, и не было ничего, может быть - учебная тревога... На худой конец, стая птиц или НЛО, о чём в последнее время так любят снимать фильмы.

Ещё десять минут Чикенёв покружил их над районом, где "засветилась" отметка, и повёл на посадку. Когда самолёты были приняты диспетчером ближней зоны, он повернулся к оператору радиовысотомерной станции, с которым они вместе наблюдали цель:

-Ну и натворили мы с тобой делов сегодня!.. Будем расхлёбывать?! -

Сержант улыбнулся.

Для Чикенёва за последние пять лет, это было самым сволочным из его дежурств. Он добавил:

- Поаккуратней с плёнкой! Там - наше алиби!

Да, его оправдание находилось в этой здоровой кино-кассете с обычной чёрно-белой плёнкой чувствительностью шестьдесят пять единиц. На неё с частотой вращения антенны наземной локационной станции снималось изображение с такого же, как перед авиационным диспетчером, "очка" - индикатора, каким была электронно-лучевая трубка с круговой развёрткой. Архаичность техники была и в том, что отметки времени в левом нижнем углу каждого кадра были специфическими: там фотографировались обыкновенные механические часы. Их заводил и клал туда специалист по радиотехническому обеспечению полётов - в данном случае - сержант, с которым говорил Чикенёв. Шёл последний год двадцатого века.

Капитан взял из-под монитора лист бумаги, где он сам отметил по "очку" азимуты и дальности исчезнувшей цели, задумался, встал и подошёл к горизонтальному планшету. Под стеклом лежала карта зоны ответственности истребительного полка.

-Так... Река... - бурчал под нос Чикенёв, - а здесь!?.... Скорей всего - болото. Что там может быть, где даже и вертолёту сесть некуда?.. Молодец! Молодец-молодец, капитан: дал просраться! А что делать?!.. Только бы получились эти несчастные фотографии целей для отчёта.

-Ну и денёк...! - произнёс склонившийся над картой дежуривший вместе с Чикенёвым молодой лейтенант Хайлов, но тот не замечал его.

Наконец, капитан оживился во взгляде:

-Что в дивизии?! - спросил он лейтенанта.

-Наблюдали. - Доложил Хайлов, дежуривший на связи, - Что это было - никто не знает.

-Хорошо! Пусть тоже расхлёбывают! Готовим отчёт! Звони в объективный контроль: пусть пришлют изображения целей, если такие имеются, конечно, - Капитан имел в виду возможности бортовой регистрирующей аппаратуры истребителей, с помощью которой отслеживается работа пилота и бортовой аппаратуры при выполнении перехватов.

-Есть! - ответил лейтенант и достал из ящика стола заготовленные бланки.

Следующий день не принес прояснений в случившемся. Вдобавок, испортилась погода, и никто, даже на вертолёте, не слетал в злополучный район, где пропала воздушная цель. Потом всё же вылет был сделан. Ничего подозрительного обнаружить не удалось. И было решено, что на экранах локаторов, в том числе, и на экране радиолокатора высотомера, наблюдалась стая птиц, что характерно для осени, когда пернатые готовятся на юг. Здесь рассказ об инциденте мог бы закончиться. Но...

Разведки серьёзных стран мира занимаются подобными вопросами. Непрерывно ведётся анализ всех поступающих сведений о "необычных явлениях". Работает глобальная система поиска следов чужих цивилизаций, секретные подразделения, вооруженные лучшими инструментами современной науки начеку и ждут своего часа. Журналистам... журналистам и обывателям достаётся дезинформация о зелёных человечках и тому подобная чушь.

Так запись полёта "скачущей летающей тарелки" попала к экспертам соответствующих служб. Координаты поиска с учётом места расположения российской станции ПВО определились с точностью до километра. Со спутника детально сняли весь район. На двух из толстой кипы фотографии эксперты сделали пометки: под опавшей листвой проступали контуры несвойственного данной местности предмета. Через месяц там уже работала " этнографическая экспедиция" и "творческая группа" известной кинокомпании для снятия фильма о коренных народах автономного округа. А год спустя на секретной базе в Неваде началась работа над созданием нового космического двигателя. Началом послужил ввезенный прототип...

Никаких данных о цели и характере инопланетной миссии получить не удалось, но то, что некоторые из землян "попользовались" летательным аппаратом, понято было сразу по оставленным следам кроссовок сорок пятого и сорок третьего размеров. Предполагалось, что тарелка доставила на Землю какой-то груз, но что это было, а также, куда делся экипаж, никто не знал.

Глава 3

Немолодой интеллигентный, подтянутый и жилистый человек стоял на каменной площадке лестницы, спускающейся к пляжу, и смотрел в даль. Где-то в стороне, совсем на горизонте шли своим курсом суда. Чуть правее на рейде застыл или по лёгкому ветру дрейфовал серый кораблик. На боку корабля белел круг с красным крестом внутри. Рядом - в нескольких шагах от Алексея Ивановича о чём-то говорила молодая пара. Привстав на цыпочки, красавица тянула вдаль рукой, пытаясь что-то показать там, в дали на острове, но спутник так и не мог понять, что её заинтересовало:

-Видишь?!.. Видишь?..

-Нет...

Парню было не до этого. Сюда он приехал расслабиться. Кроме пляжа, подруги и солнца вдали от огалтелой суеты ему здесь ничего не надо.

"Здоров..." - подумал про парня Рогожин. - "Подружка, - скосил он взгляд из-под тёмных очков, - ноги - отличнейшие ноги: природа чувствуется. Хорошо!!!"

Всё куда-то уходит, - продолжал думать он. - Уходит бесследно. Было и больше не будет никогда. В одну и туже воду не сможешь войти дважды....

В кармане не кстати забился мобильный.

-Черт побрал бы, - прошипел Рогожин, - Я слушаю!

-Это Гаранин. Простите, шеф, я нашёл кандидатуру.

Рогожин знал, никто из подчинённых не будет его просто так беспокоить, тем более, Максим.

-Есть проблемы?

-Есть. Серьёзно влип этот парень. Но, кажется, это тот, кто нам нужен. Я подобрал досье, вплоть до школьных сочинений. Проблемная личность, но нам подходит.

-Сочинения?!... Где Вы их взяли? Но, давайте по делу!

-Ему тридцать семь лет...

Алексей Иванович не сомневался, что его люди могут разработать любое досье вплоть до часа рождения и результатов анализов по каждому заболеванию, поэтому не стал утруждать себя выслушиванием подробного отчёта:

-Хорошо, когда он будет в вашем распоряжении?

-Если сегодня вылетим, то - завтра.

-Добро. А какая будет у него легенда?

-При-и...

-Ни в коем случае! Пока достаньте-ка мне его на некоторое время. Может, придётся вернуть.

-Хорошо.

-Задействуйте все наши возможности.

-Спасибо, Алексей Иваныч!

Мобильный был аккуратно сложен и помещён в карман. Вздохнув, Рогожин опять погрузился во всю прелесть окружающего мира. Шёл седьмой час от полудня, и было решено поужинать в ближайшем ресторанчике на берегу.

Столики под аккуратными навесами. Внизу шумит прилив. Пробежавшись по меню с фотографиями блюд, от тебя только требуется ткнуть пальцем в картинку. Официантке можно добавить:

-Pleasе, сola and one whisky bottle!

Почти зашло Солнце, зажигались фонари. Заиграл на веранде ансамбль. Теперь уже ничто не оставляло место суете.

Подали ужин. Шеф, смакуя каждое мгновенье, подливал себе немного виски, а в большом стакане у него был лёд - он всегда просил побольше льда для колы. Горячие кусочки рыбы, пряный соус... виски. Краски становились ярче, жизнь - приятней, воспоминания... удалились в прошлое.

"Сегодня есть сегодня, завтра будет завтра, - посмотрев в стакан, подумал Алексей Иванович, - Будем здоровы!"

А в Москве в двенадцатом часу ночи по забрасываемому снежными зарядами Ленинградскому шоссе в направлении клинского военного аэродрома мчались два чёрных "Брабуса", помигивая синим цветом проблесковых маячков и периодически "крякая". Они подъехали к воротам КПП. Из помещения вышел дежурящий офицер. Прилепленные к лобовым стеклам пропуска не вызвали в нём никаких эмоций, только: "Проезжайте! - Раз такие". Он жестом дал команду пропустить. Шлагбаум поднялся, и "Брабусы" помчались по стоянкам к тому месту, где их ждал уже готовый к вылёту Ил-76 военно-транспортной авиации.

Под руководством оператора загрузки машины въехали на рампу, а по рампе - в грузовой отсек. Рампа поднялась, закрылись створки. Машины закрепили с помощью расчалок через пять минут. Поочерёдно запустились двигатели, и скоро самолёт поехал по рулёжной полосе на старт.

Помимо автомобилей в грузовом отсеке самолёта ничего не было: рейс выполнялся только для того, что б доставить джипы и их пассажиров в одно место. И команда эта вместе с водителями состояла из шести человек.

-Ну что, Максим, поспим в машине? - водитель одной из машин спросил высокого, одетого в черное кожаное с мехом пальто человека.

-Тебе, Коль, с Геннадием не мешало бы! Мы успеем: дорога длинная. Пока здесь покемарим, - Гаранин кивнул на седушки десанта, что откидывались вдоль бортов внутри чрева самолёта.

Водители остались на своих местах, переведя в горизонтальное положение спинки кресел, остальные - расселись кто как хотел. После посадки предстояло ещё добираться до места глухими лесными дорогами.

Среди всей этой компании особо весёлым нравом отличался человек с голубыми погонами в чине полковника и петлицами, на которых были изображены щит и меч. За его анекдотами и прочей дорожной болтовнёй все три часа прошли незаметно.

Вот дверь пилотской кабины открылась, оттуда высунулся кто-то из экипажа и прокричал:

-Повнимательнее! Идём на посадку! Аэродром плохой, будет трясти!

С минуту трясло по "стиральной доске". Сон прошёл. Ил-76 поплутал по аэродрому ещё несколько минут и остановился. Из пилотской кабины вышел оператор, отстегнул автомобили. Нажатием кнопок открылся отсек, опустилась рампа, по ней задним ходом скатились две чёрные тонированные машины со специальными номерами. Кругом была морозная сибирская ночь.

-Норд-ост тридцать восемь?! - как в каком-то фильме произнёс Николай, сворачивая карту и ещё раз продумывая маршрут, - Не ошибёшься: одна дорога, без Макдоналдсов и заправок. Зато, туалеты!.. - на каждом шагу!

-Однако! - присвистнул Гаранин, глядя на приборную панель автомобиля, где быстро менялись цифры, показывающие температуру наружного воздуха, - Минус тридцать! Слышь, Коль, мы там не завязнем?

-Человек предполагает, а Бог располагает. Главное, бензин с собой взяли! Девяносто восьмого то здесь не бывает!

-Что же это, у вас и курить нельзя? - возмутился один из спецназа, сидящий на заднем сидении. По настоянию Алексея Ивановича такие крепкие ребята всегда участвовали в подобных вылазках.

-Дорогой, а я и не знал, что спортсмены курят! - сказал Николай, - Впрочем, курильщики здесь не ездят. Тебе исключенья не будет: воняет долго, месяц потом не выветришь. Потерпишь до остановки.

В камуфляже насупился, но принял условия игры.

Николай в свои пятьдесят не выглядел на свой возраст, несмотря на молодость, проведённую в ралли и кругосветных экспедициях. Другому водителю - Геннадию было немного меньше, но и он был профессионалом экстра-класса.

Из самолёта по приставной лестнице спустился командир экипажа и подошёл к машине, возле которой стоял Максим:

-Как договаривались: заправляем самолёт и ждём вас в аэропортовской гостинице. Ворота тоже там, - лётчик махнул рукой в сторону еле видимых в темноте огоньков одноэтажного дома.

-Только не пейте, капитан, - сказал Гаранин и показал военному пачку денег, - получите, если вас искать не придётся. Вечером ждите!

Машины тронулись в путь. Доехав по заметаемой позёмкой дороге до развилки, машины свернули на главную дорогу, и Максим понял, что можно поспать, пока не приедут на место по этой снежной трассе, которую здесь по неделе могут не чистить.

В этот час в пункте их назначения всё шло обычным порядком. Но Гаранин торопился: там в карцере находился человек, который как нельзя луче подходил для целей проекта, над которым упорно работало много людей, в том числе, и группа, руководимая Максимом.

Игорь Юдин сидел в камере, оштукатуренной "в набрызг ". Это было и хорошо, так как грани штукатурки, впиваясь сквозь одежду, будили всякий раз, как только тело, потеряв баланс, падало к одной из стен ледяной узкой комнаты.

В бараках спал народ, готовясь к завтрашним свершениям. Исключенье составлял лишь бомонд "синей" зоны. Для них в одном из домиков была устроена квартира с холодильником, домашним кинотеатром и, что самое главное - с широким ложем, в котором сейчас находились двое.

Пахан лежал, поглаживая грудь тонконогой блондинки с белыми с синим отливом до плеч волосами. Рафик любил блондинок и в своей псевдосексуальной жизни, какую он только мог себе позволить на зоне, допускал только максимально правдоподобную имитацию. Он держал при себе массажиста, но главное - на зону попал врач: на воле он был спец - по "переделке" пола. И с этого момента жизнь у "Машек" поменялась.

Каналы поставки любых медикаментов не давали сбоя, и от того "Саша", которая была сегодня под одним с Рафиком одеялом, с каждой неделей приобретала всё более женственные формы. Пахан набрал себе "девчонок" и составил из них клан. На лесоповале во избежание потери пропорций "представительницы" гарема не работали.

Кроме Рафика услугами "девочек" пользовался ограниченный круг лиц, который неделю назад сократился - по вине Юдина, ещё на одну зверскую особь. Судьба Игорька уж была решена, но администрация колонии не хотела брать на себя ещё одну смерть, и держала его в карцере до отправки в областной пересыльный пункт. Там формально, должно было произойти судебное заседание, которое уже ничего не решало: рано или поздно, через месяц или три для Юдина всё должно было кончиться.

Ровно в девять две машины со спецномерами стали у ворот пропускного пункта зоны. Прошла проверка пропусков, и ворота КПП открылись. "Брабусы" по снегу подкатились к штабу, в котором находился кабинет начальника. К нему пошли двое: полковник со щитом и мечом на петлицах и Гаранин.

-Разрешите? - постучавшись в дверь, заглянул в кабинет представитель надзорного за исполнением наказаний органа.

-А! Владимир Савелич, что в такую рань? Проходите-проходите! - встав из-за стола, показал снятыми очками на стул человек с погонами подполковника. Он поздоровался с вошедшим в прокурорской форме, затем переключил своё внимание на Гаранина,. - Максим Викторович! Кого Вы теперь ищите?

-Больше никого. Я - за Юдиным.

-О! Ничем помочь не могу! Он тут такого натворил, что я не знаю, как расхлёбывать.

-Вот бумага! - полковник в синей форме положил на стол из своей папки лист с текстом и гербовыми печатями, - Теперь им займётся другое ведомство. Вы бы, коллега, лучше бы службу несли, что бы у вас "такого" не творили!

-А вы сами попробуйте: нести эту службу! С теми законами, что в нашей стольной понапридумывают. Братка-то, что он замочил, в былые времена давно бы расстреляли! А сюда он только на три года приехал! Остальное - за недоказанностью улик!... Слава Богу, дослужил до дембеля! - надев очки, подполковник рассматривал документ.

Гаранин с прокурором тихо наблюдали, как начальник лагеря бежит глазами строчки.

-Сейчас или после смены караула? - спокойно спросил он, - А что не через областное управление?!..

-Боимся за сохранность, - ответил Максим.

-Вы... на этих поедете? - краснопогонник показал на чёрные машины, кое-как видимые через замерзшее окно.

-Мы не из пугливых, - сказал Гаранин...

Тем временем в дверь к Рафику уже стучали. Пахан досматривал "Новости", попутно глядя, как "Саша" под играющую на кассете музыку надевает блестящие лайкрой колготки. Стук настойчиво повторился и Рафик цыкнул на "станок" - "та" удалилась.

Прибежал один из шнырей:

-За Юдиным приехали! Сейчас его будут забирать.

-Ну и что?

-Так не в централ его! Две недели назад о нём справлялись. Я тогда не придал значения. Его ж - совсем увозят!..

-На волю?... Нет... - задумался вор, - чудес здесь быть не может - не бывает! Слишком много ему посчастливилось сделать. Жаль, что никто не перерезал его глотку. Не думаю, что бы ему повезло,- подойдя к плузамерзшему окну, через которое был виден барак администрации лагеря, задумчиво произнёс пахан и добавил, - Тут что-то не так....

Через пятнадцать минут в сопровождении двух охранников под взгляды зеков измождённого человека повели к шикарной для большинства российских граждан машине. Из неё вышел Геннадий и открыл заднюю дверь:

-Садись, страдалец!

Игорь заглянул вовнутрь: там в камуфляже с меховым воротником и унтах сидел человек. Другой спецназовец подошёл сзади и подтолкнул заключённого:

-Садись! Не май месяц! Машину остудишь.

Юдин залез в салон и оказался меж двух здоровяков, внешность и амуниция которых лаконично представляли род деятельности. Прокурор с Гараниным сели в другой автомобиль. Картеж проехал к КПП, откуда её проводил взглядом сам начальник лагеря....

Глава 4

Алексей Иванович услышал родную речь. Часы на столике показывали только шесть пятнадцать. Звук доносился снизу сквозь открытое окно. Рогожин, выйдя на балкон, увидел соседей по этажу - отца и сына, купающихся в бассейне.

-Надо же, опередили. Ну-ну! - сказал он себе вслух.

Надев плавки, шорты, сандалии, подойдя к столику, глотнув виски и откусив булочки, Иваныч довольный вышел из номера, прихватив полотенце.

-Доброе утро! Ну, как сегодня? - комок вещей полетел на лежак.

-Здрассьте! Хорошо! А мы уже на море были! - похвастался пацан.

Его отец, кряхтя, плыл брасом из одного конца бассейна в другой.

Рогожин подошёл к водоёмчику. Подпрыгнув, он глубоко нырнул в воду, достал дно, а через двадцать метров всплыл на поверхность и перевернулся лицом вверх. День начался...

В шесть вечера за ним пришла машина, и он направился к Паскуале - патрону одной из частей проекта. У него в отеле должна была состояться очередная конференция ведущих менеджеров.

В холле отеля Рогожина встретил переводчик. В его услугах Алексей Иванович почти не нуждался, но понимал, что в технических вопросах всегда могут возникнуть сложности. Они поднялись на лифте и вошли в маленький зрительный зал на 30 человек. Все, так или иначе, были знакомы. После интернациональных приветствий Паскуале начал своё выступление на английском:

-Уважаемые коллеги, нам с вами пришлось очень много поработать. Мы все участвуем в одном из грандиознейших проектов, в котором соединены усилия всей мировой науки. Рад Вас поздравить с успешным завершением серии наших экспериментов. Должен заверить, что это скажется на значительном увеличении финансирования нашей деятельности. Чтобы вы имели представление о продвижении нашей работы, мой ассистент подготовил доклад, в котором представлены почти все достижения проекта. Прошу Вас!

Встал Антонио Морали - невысокий плотный человек. Несколькими кивками со словами приветствий он ещё раз поприветствовал аудиторию, достал из тонкого алюминиевого кейса кассету с видеозаписью и с пульта приглушил освещение в зале.

-Добрый вечер, господа, - начал Антонио, - Мы, как вам известно, содержим на орбите альтернативную станцию. Нам удалось подтвердить работоспособность и пригодность двигателя, созданного с использованием известного вам прототипа. Основным успехом следует считать то, что удалось создать действующую модель такого рода двигателей. Это значит, что мы теперь можем создавать такие устройства с широким диапазоном мощностей. Применительно к нашему случаю, можно смело сказать, что мы создали двигатель, способный за год разогнать груз массой 200 тон до Ґ скорости света. Ввиду глобальной секретности проекта мы подготовили видеоотчёт, который без дополнительных комментариев не может быть адекватно истолкован.

Антонио включил запись и продолжил выступление.

Всё, что происходило в этот момент, было следствием работы спецслужб, научных и конструкторских организаций. Антонио говорил, что испытуемый объект был доставлен на станцию рейсом обеспечения с мыса Каннаверелл. Семь суток ушло на подготовку аппаратуры и установку стартовых приспособлений. Пристыкованный к станции массой в 150 тон, двигатель аппарата позволил поднять её орбиту на 200 километров. И это при массе самого двигателя с топливом не превышала 100 килограммов.

Следующая фаза экспериментов была посвящена его динамическим характеристикам и управляемости. К силовой установке был подстыкован "балласт" массой 500 килограмм, который представлял собой собранные в мощный прочный контейнер отслужившие срок аккумуляторные батареи и радиопередатчик, выдающий сигнал стабильной частоты. Небольшое опасение вызывал блок управления этим хозяйством, так как от большой динамической нагрузки он мог развалиться. Но аппаратура чётко выдержала заданный при старте космический курс.

Невероятно, но за двести часов полёта принимаемая с этого устройства частота уменьшилась почти в полтора раза! После этого радиосигнал уже не принимался. Тяговые характеристики установки просто фантастические! Основная задача решена!...

После доклада заседание прошло стандартным порядком. Участникам были поставлены о дополнительные задачи, уточнены предыдущие, приближены или отдалены сроки исполнения тех или иных решений, приняты материалы отчётов. Все разъехались за полночь.

Следующий день начался в суете. Алексей Иванович готовился к отъезду. Машина за ним должна была прийти в двенадцать. Хотя маленький чемоданчик был уже собран, чувствовался какой-то дефицит времени. Ещё раз нырнуть с пирса в глубину так, чтобы промыло все пазухи носа, ещё раз полежать на солнце и просто смотреть в небо.

Небо, синее небо в облачках. Каким оно может быть?! Это облако такое, такое, такое, ещё чуть-чуть... и оно - вот такое. Через минуту оно станет совсем другим или вовсе исчезнет. Тогда он будет смотреть на другое облако, затем - на третье. Когда испарятся все облака, он будет смотреть на море... Но! Пищат часы. Полдень!

Глава 5

Шереметьево встретило Рогожина морозом и необычно сильным ветром. На выходе из таможенной зоны его ждал Гаранин.

-Здравствуйте, Алексей Иваныч! Как отдохнули?

-Здравствуй! Лучше, чем в прошлый раз! - Рогожин и сам был доволен. Неожиданная передышка в работе прошла почти без забот и постоянных переговоров.

Год назад проект ещё имел такой поддержки. Собственно, финансировали его те же люди, но что-то сдерживало их щедрость в этом вопросе. С трудом и большими опасениями тогда все-таки удалось развернуть на орбите дополнительный экспериментальный модуль и завершить работы с прототипом. Но что заставило "кошельки" так быстро выдать недостающие средства? Что-то происходит, - думал он про себя, - иначе, как объяснить всё это?

Они сели в машину, шофёр тронул, и Таиланд остался там, где ему положено быть.

-Мы достали его, и вовремя. Сейчас он на восстановлении, - сразу начал Максим.

-А что с ним произошло? Кто он и откуда?

-История достаточно банальная. Сначала - непреднамеренное убийство, а потом - не сложилось.

-Не сложилось, - это как?

-А как на зоне может не сложиться? - ответил Максим.

-Что окончил?

-То, что нужно - институт Гражданской авиации. Учился в аспирантуре...

-Заумно. И что?!

-Диссертацию написал, но не защитился: не стал!

-Почему?

-Говорит, что халтура всё это, тем более, что конструкторские бюро этим бы всё равно не воспользовались.

За окнами пролетал заснеженный пейзаж по обе стороны Рогачёвского шоссе. "Не воспользовались". Конечно! А кто воспользуется, если после распада страны в конструкторских бюро не осталось людей ни у "Ильюшина" ни у "Туполева". Шеф хорошо помнил те времена. Это было в начале 90-х.

Тогда у Алексея Ивановича была маленькая фирма. Не весть, чем они тогда занимались! Пытались, например, наладить выпуск приборов коммерческого учёта электрической и тепловой энергии для установки в сетях коммунальных служб. Идея была проста, но могла осуществиться только в нормальном цивилизованном обществе. В отсутствии правовой базы, необходимой для использования такой продукции, мало кому были нужны его разработки. С этим делом пришлось завязать и пытаться найти что-нибудь ещё. Одним из таких хиленьких направлений было сотрудничество с различными конструкторскими бюро. Используя все возможные связи, в том числе, и с друзьями, оставшимися в авиационной промышленности, он вклинивался то в один проект, то в другой. Но все надежды рушились, так как, либо урезалось финансирование, либо исчезала потребность в том, что они делали. Всё остановилось, а дальше - ничего нового. Всё - только из-за бугра.

Вспомнились его визиты в Ильюшинское КБ тех времён.

Вот он идёт через пустые цеха и конструкторские залы к другу в лабораторию систем электроснабжения, где в натуральную величину представлена бортовая электрическая сеть самолёта Ил-96. Это - большой зал, в которой к тому времени осталось работать только три человека из пятидесяти. Одним из трёх и был его институтский товарищ.

Он вспомнил. Опять пробежали мурашки по коже, как тогда от оглушающежуткого звука его шагов в опустевших цехах и коридорах, сжалось сердце. Вспомнилось, как в середине буднего дня он идёт по омертвевшим залам некогда родного предприятия. Ведь он здесь работал!..

Всё было не так. В опытном цеху всегда была живая атмосфера: кто-то что-то кому-то доказывает, говорят, кричат, ходят с чертежами, спорят, выходят покурить. Покурить... Поднимаясь по лестнице, где раньше курили, наплевав на все запеты, он никого не встретил. Никого не нашлось и в курилках, что почти на каждом этаже. Здесь выветрился даже запах никотина. И только трафареты с надписью: "Курилка". В висках упрямо стучало: "Этого не может быть, не может быть...", ведь именно здесь, на лестницах, в непринуждённой обстановке меж конструкторами и начальниками и решались подчас многие спорные вопросы.

Но вот он идёт через тёмный пустой цех, где ни один из двадцати станков не работает. Что-то звякнуло, и Алексей Иванович, почти испугавшись, в дальнем углу зала видит голову седого человека, зажимающего в шпиндель какую-то деталь. Штангенциркуль, сверкнул в свете лампы...

-А что у него была за тема?

-Диссертации? Секунду. А, вот: "Оптимизация бортовых электрических цепей".

-Электрик, стало быть. Тогда, действительно, "не воспользовались бы".

-Что?

-Да это я о своём, о девичьем. Продолжайте, продолжайте.

-На обслуживании самолётов он проработал десять лет. Так, ничего особенного, рядовой инженер по авиационному оборудованию.

-Ну!

-Согласиться! - Для сына он сделает всё, тем более, что мальчик остался практически один. Но предстоит большая работа. Необходимо окончательно вернуть его в этот мир и избавить от, так сказать, приобретённых дефектов. Скорее всего, это у нас получится.

Психологическая коррекция, в области которой работал Максим, не вызывала у шефа опасений. Его, как начальника русской части проекта, заботило другое. Впервые в своей жизни он решает чьи-то судьбы, а не занимается как раньше техникой или деньгами.

-Всю грязную работу нам, - сказал шеф. - Хотя, данный расклад получается не только из-за того, что она - грязная. Кого заманишь в такой экипаж? Даже со "смертниками" проблема. Только наши спецы по обслуживанию и ремонту воздушных судов подходят для этой цели. Наилучшим образом! - сказал Алексей Иванович и уставился на Максима.

Тот молчал.

-Самолёты в крупных компаниях большую часть жизни, - продолжил Рогожин, - проводят в воздухе. На техническое обслуживание и ремонт той или иной системы отводится мало времени.

-Да. Наши же тесты показали, что русские быстрее разбираются в сложной ситуации, чем французы, англичане или американцы. Russian specific сделала своё дело, - сказал Максим, - Непредсказуемые условия, отсюда и кругозор знаний. Счастливчики...

Рогожин усмехнулся. Ему вспомнились бредовые проекты, каждый из которых был кошмарнее другого: в полёт должен отправляться женский экипаж. Мужчин можно родить в космосе, вырастить, воспитать и обучить. Были ли дети у той сволочи, кто это придумал?

По пути он пролистывал папки, которые дал ему Максим. За окном проносился зимний пейзаж Подмосковья.

Вот и дом. Рогожин уже давно покинул Москву и хорошо различал городской воздух и воздух его "Подмосковной Швейцарии". Чистый уголок севера Московской области. Клинско-Дмитровская Гряда!

Ворота автоматически открылись, чёрный "Хаммер" вкатил во двор и остановился под навесом, который являлся продолжением ската крыши большого дома с мансардой.

-Пойдёмте, Максим, чаю попьёте. С утра покоя не знаете. Расскажете всё в нормальной обстановке.

-С большим удовольствием, - согласился Гаранин.

В доме были старшая дочь - студентка и сын.

-Ты что же не на занятиях? - спросил отец Катерину.

-Так ведь суббота, папа! - визгливо ответила дочь. Его взрослых детей не удивляло, что он ездит куда-то, отсутствуя неделями и месяцами.

-А в субботу что? Не учатся?! - продолжал осведомлялся Рогожин.

-В субботу, - дочь сделала упор именно на это слово, - нормальные люди до обеда спят!

Отец перевёл вопросительный взгляд на сына. Обычно в выходные его здесь не было: Либо с очередной лярвой рассорился, либо - ещё что-нибудь.

-Да, Пап, сегодня я на этюдах, - пробасил высокий худой молодой человек, вытирая пальцы о пахнущую пиненом тряпку, - Здравствуйте, - поздоровался он с Гараниным.

Дом стоял на холме. Половина мансарды представляла собой мастерскую, заставленную полотнами, мольбертами, какими-то станками и прочей художественной утварью. Панорама из окна была неописуемой. Казалось, что паришь над лесом. Впереди и внизу простилалась лесная даль, где кроны елей и сосен сливались в бескрайнее море. С противоположной стороны той же комнаты Максиму открылся другой сказочный пейзаж: Чистое снеженное поле. Красные морозные сумерки и чернеющий на горизонте лес навивали впечатление, как ожидание грозной битвы на Древней Руси.

-Вам чаю, папа?- прокричала с первого этажа дочь.

-Да, чаю, чаю! И что-нибудь закусить!

-Ясно! - донеслось снизу.

-Однако, холодает,- отойдя от окна, произнёс Алексей Иванович.

-Да, быстрый переход. Ещё вчера была жуткая метель.

Шеф открыл дверь своего кабинета, и они вошли.

-Присаживайтесь, Максим,- Рогожин указал на одно из кресел рядом со столом, на который положил просмотренные в машине папки - результат работы группы Максима за последний месяц.

Алексей Иванович открыл дверку бара и замер, глядя на фотографию умершей два года назад жены. Фотография стояла за стеклом на полке старого резного шкафа.

-Ах, да. Я же привёз тайский виски! - спохватился он, но поскольку дверка была уже открыта, спросил, - Максим, вам виски или ром?

-Как прикажете, шеф!

-Ну, тогда - ром. Кстати, тоже тайский: остался с прошлого раза, - сказал Алексей Иванович и достал бутылку.

Дочь принесла поднос и молча удалилась.

-Для меня, Максим, удивительно, что Они дали нам ещё и подбор людей по проекту Биосферы.11 Проект "Биосфера" вёлся когда-то в Советском Союзе с 1960-х годов. Его разработки должны были лечь в основу многолетних космических полётов без запасов продовольствия. Одним из результатов работы пректа было то, что фактически без применения трансгенных продуктов один человек получал достаточное питание с 30 квадратных метров "грядки" в земных условиях. В начале 90-х проект развалился.

-Мне это тоже не нравится, но с другой стороны, разумно всю грязную работу отдать нам. Раз уж Мы и так её делаем. У меня есть соображения по этому поводу...

Шеф слушал, но параллельно с этим думал о своём: Первый Медицинский, Факультет психологии МГУ, и вот сейчас - это логово. О чём он думает? Почему так увлечён работой?

-...Вот так я и обозначил наши критерии. Результаты в этой папке. - Максим указал на самый нижний корешок в стопке на покрытом сукном бюро шефа.

-Максим, Вы близки к истине, хотя я не со всем согласен.

-С чем же же? - Максим был малость ошарашен: Шеф в машине пролистал каждый файл по сотне листов в каждой папке. Три минуты на папку...

-Понимаешь, времена меняются, - Алексей Иванович поморщил лоб, посмотрел вверх в ведомую только ему точку пространства и продолжил, - Лет тридцать назад со мной работал один интересный и умный человек... Так вот. Этот человек выращивал голубых нутрий, у себя в гараже...

-И что? - удивляясь странному повороту, спросил Гаранин.

-Он вирировал оттенки...

-Меха?

-Естественно. На заказ. Стоило это тогда безумно дорого. Мода, знаете ли...

-Корма, добавки?...

-Вот именно. Тогда вам не сейчас! На аптекарских весах! Да. Тогда он ещё в подвале своего дома распускал тюльпаны. Точно - к Восьмому Марта! Ни на день не ошибался!

-А что он сейчас делает?

-Не знаю, не интересовался. А у Вас тут - барахло! Цай, Цуй. Мак на зоне под лампами в котельной. Нашёл трудолюбцев!

Максим стыдливо отвёл глаза:

-Нормального же человека туда не посадишь!...

-Посадишь! Того, за кем ты недавно ездил! - Алексей Иванович нагнулся к собеседнику, - Скоро мы сможем всё. Не надо будет никаких оснований, кроме приказа. Такие сволочи, как ты или я, сделают это увлечённо и с большим удовольствием. Это сейчас мы ищем оправданий, торгуемся с совестью, но когда дело будет поставлено на поток, дикость перестанет быть дикой... Что это за папочка? Вот та? - Рогожин опять ткнул пальцем в стопку папок на своём бюро, теперь точно в корешок подборки материалов о Юдине, - Не иначе, как "нормальный" человек? Бывший "нормальный" человек! Пришил парочку подонков и вот теперь он в нашей власти. И ты, и я об этом знаем, но увлечённо работаем над нашей темой и никого не упустим. Ах, да: "Не виноватых не бывает". Вот мы и оправдали себя!

Повисла небольшая пауза, в тишине слышалось бульканье рома, разливаемого по рюмкам:

-Твоё здоровье! - провозгласил хозяин дома.

Порция хорошего алкоголя сразу же поменяла тему разговора.

-Ты закусывай! Вот этот фрукт мне нравится больше. Здесь его тоже можно купить, но... не той свежести.

-А Ваш сын хорошо рисует, - Максим показал на картину, висящую над комодом, - Замечательно!

-Ты откуда знаешь, что это - его?

-Алексей Иванович, это же видно. Манера та же, что у тех, - Максим показал на стенку, отделяющую их от мастерской.

-Я тоже когда-то рисовал - в школе, до института. Но сейчас, красками?! Хлопотно, да и некогда.

-А куда уходят эти картины? - поинтересовался Макс.

-Не знаю. Отвозит их куда-то.

-А деньги?...

-Да какие там деньги!...

Сын действительно жил своей жизнью, но его мастерская по-прежнему находилась в доме отца.

-Талантливый мальчишка, - произнёс Гаранин.

-Много их таких. Ещё по рюмашке?

-Конечно, - согласился Максим .

Алексей Иванович налил: себе - полную, и они чокнулись.

-Хо-ро-шо! - сказал Максим, дав понять, что ему хватит. Выпивкой перед шефом он никогда не увлекался. Сейчас, тем более, было не до расслаблений.

Попив ещё чаю с вареньем, хозяин вместе с гостем спустился на первый этаж. Они оделись, и вышли во двор. Шофёр в кабине читал какую-то газету.

-До понедельника! Отдохни, много поработали! - дал совет подопечному Алексей Иванович.

-Спасибо, шеф! До свидания! - сказал Максим, садясь в машину.

Нажав на кнопку, Рогожин смотрел, как открываются ворота, махнул рукой, и "Хаммер" тихо выкатился со двора. Шеф смотрел вслед огням уезжающего автомобиля. Поворот, ещё поворот, вон он уже на трассе и помчал в сторону Москвы.

Алексей Иванович вздохнул и огляделся по сторонам.

Посёлок давно уже стал обжитым и для многих перестал быть дачным. Отсюда ездили в Москву работать, а не просто выбирались сюда на выходные. В большинстве домов горел свет. В этот час на улице не было ни души, и к тёмному небу манили глаз звёзды.

В созвездиях он ничего не смыслил, знал разве что, Большую и Малую Медведицу. Может вот та компактная группа звёзд называется Орлом, а вот та - Лебедем?.. Хотя, в этом ли полушарии видны эти Орёл или Лебедь?... Смотри на звёзды и думай о вечном! Что тебе ещё нужно, человек?..

Тебе надо знать, как ориентироваться по звёздам? - Пожалуйста! Но зачем тебе знать, сколько до них километров? Зачем тебе туда? Что ты там собираешься делать? Что тебя туда гонит?

Рогожин зашёл в дом, снял в прихожей пальто, поставил к батарее ботинки, надел тапочки и поднялся в свой кабинет. Взгляд остановился на оружейном шкафе. Решив для порядка проверить его, Иваныч продолжал рассуждать о предназначении того проекта, в котором они с Гараниным участвуют. Первое, что приходило в голову - извечное сатанинское желание человека везде сунуть свой нос и извлечь выгоду. Другое, полагал он - приобретающее с каждым днём всё больше и больше доказательств - изменяющийся характер природных катастроф на Земле.

Алексей Иванович открыл замок и распахнул дверцу. Внутри зажглась подсветка. Там стояли четыре ружья.

Вот двуствольный штуцер. По заказу сделают любой. Воронёная русская сталь. Рогожин задумался, вспомнив, как с двухсот шагов стрелял гусей в полях Рязанской области.

Но упрямая мысль соскочила с приятного. События 2004 года. Одна тектоническая плита на несколько сантиметров "въехала" под другую, и четверть миллиона человек погибло в одночасье. Для большинства - это просто трагическая случайность. Связана ли она с быстрым таянием ледников Антарктики и Гренландии и повышением уровня океанов?.. Рогожин вздохнул.

Вот "Мосберг". Какой же был год? На охоте чтоб встать рядом с нужным человеком пришлось раскошелиться и на эту безделушку. С ИЖ-ом бы и близко не подпустили, а так - солидный человек! Ох, Виктор Степанович, всё равно не получилось!..

Вот "Зауер". Старый, лёгкий, удобный... Переломив ружье, Алексей Иванович на свет посмотрел стволы, взял шомпол, намотал на него тряпку. Двумя-тремя движениями он протёр каждое дуло и через них опять взглянул на свет: концентрические кольца располагались идеально. Сняв с шомпола тряпку, Рогожин открыл пузырёк с оружейным маслом и ливанул по паре грамм с казённой части, опять взял шомпол, но уже с ёршиком и растёр густую жидкость по внутренней поверхности каждого ствола.

Он пытался выстроить правильную логическую картину из всех имеющихся в его распоряжении фактов. Материал для этого, конечно, был скудный. В основном, разрозненные статьи в журналах, которые время от времени попадаются на глаза простому обывателю, да разговоры с двоюродным братом, который их же и пишет. Увязать всё это в истинную картину не мог никто. Но можно ли хоть приблизиться к истине?

Родственники, называется! - укорил себя Алексей, - Когда же мы с ним в последний раз виделись, так сказать, в непринуждённой обстановке? А ведь каких-то десять лет назад каждую весну и каждую осень охотились, если это можно было назвать охотой. По водоплавающим...

Да, именно охота побудила Рогожина раз и навсегда выбраться из душного города на свежий воздух, что он и сделал, напрочь забыв о своей московской квартире. Виктор (так звали двоюродного брата Алексея ) тогда строил дачу в ста километрах от Москвы, недалеко от Коломны. Сам по себе профессор Виктор Павлович Петров был фигурой одиозной, особенно, если учитывать тот факт, что почти пятнадцать лет своей жизни провёл в экспедициях.

Рогожин усмехнулся, вспомнив один из осенних выездов с ним.

Охотников набралось трое: к братьям присоединился Михаил - сосед Виктора по даче. Через лес они вышли к небольшой речке и пошли вдоль берега, изготовив ружья к выстрелам. Почти из-под ног вылетел молодой селезень, но два поспешных выстрела из "Зауера" не заставили птицу упасть. Хотя глупое создание улепётывало от стрелков, почти не совершая эволюций, стрелявший ему вслед Михаил так и не сбил его, выпустив целых пять патрон из своего МЦ-21-12.

-Вот это да! - усмехнулся Виктор, - На хрена тебе, Миха, такой пулемёт! Утёнок того не стоит, сколько ты на него израсходовал.

-Азарт!... Понимаешь?! - сжав зубы, ответил тот.

-А как же?! У самого такой был, да вовремя в комиссионку отнёс!

Горе-стрелок тем временем собирал в траве свои гильзы, что б снова переснарядить.

-Ладно, уговорили, - сказал Мишель, - заряжу двумя!

-Лучше целься лучше! - скаламбурил Петров.

Процессия сменила порядок, и теперь уже первым шёл Михаил. Впереди была заводь, в которой плавал нырок. Камыш стрелкам позволил подобраться; ещё чуть-чуть, и эти двести граммов мяса услышали б охотников. Мишель пальнул.

Утёнок всё же сделал мах крылом и попытался уйти вглубь воды, но его кантузило, он распластался по воде и лежал, еле трепыхая своим телом.

-Ура! - по-детски кинулся к добыче удачливый стрелок, за которым побежали остальные.

-Что-то он у тебя какой-то недобитый!? - Алексей навёл ствол на подранка.

-Не трогай! А то зубы о дробь поломаем! - вступился за нырка добытчик и толкнул вверх ствол дробовика Иваныча, - Сейчас достану, и оторвём ему голову.

Как охотника, Виктора удивило именно это - предполагаемое коллективное действие всех троих мужиков по умерщвлению одной маленькой птички, от чего он стал безудержно хохотать, присев на корточки и опрокинувшись на траву. Мишель тем временем какой-то корягой пытался зацепить утку и вытащить её на берег, но та неожиданно очнулась, кувыркнулась и скрылась под тёмной водой.

-Сволочь! - скрывая иронию, произнёс Виктор, - Ухватится за какую-нибудь тростинку на дне, да так там и сдохнет, но не всплывёт! Я их знаю!

-Не боись! - снимая короткие резиновые сапоги со штанами, ворчал сорокалетний мальчишка.

Попробовав воду рукой, он опустил в неё сначала одну ступню, за тем - другую и медленно пошёл к середине заводи. В воде то здесь, то там всплывали пузырьки, они казались Мишелю последним издыханием подбитой утки. Он исходил заводь из конца в конец по грудь и по пояс в нетёплой осенней воде. Наконец, поняв, что схватка проиграна, вылез на берег, где уже разожгли костёр и плеснули водки по пластмассовым стаканам.

-Ну-с! Выпьем за первый удачный выстрел сегодня, - предложил Виктор, все чокнулись, и он опрокинул свой стакан.

-Фу! Дрянь! - скривил гримасу Алексей.

-Только бы не гидролизная! - морщился Мишель.

-А гидролизная, то что!? - спросил Виктор.

-Да один хрен! В нашем сельмаге лучше местную брать, чем эту, из Москвы. Ну, кто её сюда повезёт!?

У охотников стали развязываться языки, и потянуло всех на разговоры. Руки тем временем сами делал своё дело: доставали из рюкзаков харчи, резали колбасу, огурцы - если у кого были, вскрывали консервные банки. Виктор и глазом не успел моргнуть, как друзья уже накрыли поляну:

-Вот тебе и "удачный выстрел", меткие вы мои! - присвистнув, сказал весельчак, - Ну что же? По второй? - взяв на себя инициативу, сказал моложавый профессор.

-Давай! - хором сказали Алексей с Михаилом, выставив стаканчики под горлышко бутылки.

-В Арктике спирт лучше, - задумчиво произнёс Виктор, - Но, может быть, в молодости всё лучше, даже, спирт. Хотя, то были времена...

Он разлил водку и поднял свой стакан:

-Будем!

Все выпили, а Михаил пристал к центровому:

-Что ты в Арктике делал, профессор? Что там можно изучать?!

-Т-ь! - прыснул тот, - Много чего! И корочку земли мы на Кольском бурили и в разные впадины погружались. Да не только в Арктике был я, но Арктика явилась тем прибором, который уже давно стал показывать людям, что на этой планете они уже творят что-то не так.

-Это как? - поинтересовался Мишель.

-Просто, - ответил профессор, - Климат, говорят, меняется... Ты вот, никогда не задумывался, что становится теплее?

-Хорошо! - восхитился Михаил.

-Хорошо- то хорошо, - задумчиво произнёс профессор, - но вся беда в том, что не очень. Именно мы, полярники - геофизики, первые вычислили, к чему и когда это приведёт.

-И к чему же? - хрустя огурцом, не унимался самый удачливый на сегодня стрелок, который по любому поводу имел своё мнение, - И что вы могли насчитать? То, что раньше зимы были холоднее, могу сказать и я. Но на сколько, когда и почему точно не скажет никто.

-Тут ты прав! - Виктор прервал Михаила, отрезая кусок хлеба, - Для этого нужно, во-первых, обладать достаточной статистической базой. Во-вторых, никто не может даже на основе имеющихся данных и математических средств точно оценить, что же все-таки произошло и что это значит для природы. Но самое главное, сейчас катастрофически невыгодно иметь неоптимистический прогноз....

Палыч задумался и спросил:

-Поднимется океан на двадцать-тридцать сантиметров. Хорошо?!

-Европу затопит, - не смущаясь, ответил Михаил.

-Во-во! - произнёс Виктор, делая себе смачный бутерброд со шпротами, - Мир этот, друзья мои, чувствительнее атомных весов! Изменится давление на дно океана - не известно, что получим! А поднимется океан ещё? Что дальше? Гольфстрим?.. Поток идёт по пути наименьшего сопротивления. Кто даст гарантию, что тёплые воды течения не выберут себе совсем другое русло, тем более, что Гольфстрим - и так, парадоксальное явление.

-Тогда Европу заморозит! Зажрались! - на всё Мишель находил ответ.

-Это ещё не всё, что может быть...

-А что ещё может быть?! - поинтересовался Алексей у двоюродного брата.

- Разбаланс оболочки Земли: её смещение относительно полюсов. Это вам не колготки задом наперёд одеть, товарищи! Земля ведь не имеет форму шара. Её трудно описать. Красовский22 Красовский Ф.Н. Создал математематическую модель земной поверхности: Геоид Красовского. Его именем назван институт Геодезии Аэрофотосъёмки и Картографии в Москве.

ЧАСТЬ 2

Глава 1

Самолёт пробился к солнцу через облачность. Приятная длинноногая стюардесса выкатила из-за занавески свою тележку в проход меж кожаными креслами и деревянными блестящими столами. Гаранин с Алексеем Ивановичем сидели друг напротив друга. Максим опять проглядывал какие-то бумаги. Рогожин все дела оставил в чемоданчике. Отвлёкшись от всех дел, он искоса посматривал, что делает его коллега: До сих пор не женат... Чёрт с этим "не женат", хотя бы есть ли у него любовницы?!..

Вот и сейчас в нём ничего не дрогнуло при виде этакой фемины. Какие ноги!.. А длинная, без складок и морщинок, шея!.. А главное - её энергия. Такую женщину шеф чувствовал затылком.

-Чего желаете? - спросила девушка, остановившись над его плечом.

-Бокал сухого красного, пожалуйста, - промолвил шеф, взглянув в её глаза. Дождавшись своего напитка, он поставил свой бокал на полированный дубовый столик.

Максим спросил коньяк.

Помимо них в салоне было ещё трое человек. Маленький самолёт выполнял чартерный рейс из Шереметьево в Оттаву. Впереди - ещё четырнадцать часов полёта. За это время можно умереть со скуки иль напиться, не найдя себе занятия - хотя б кроссвордов. Слушать музыку и смотреть телевизор под монотонный гул двигателей? Спать?... Но какой сон в самолёте, пусть даже в этом кресле иль на том диване люкса, где есть всё, вплоть до постельного белья (бывают и такие самолёты).

В свои шестьдесят шефу нравились красивые молодые женщины, но флиртовать, и на глазах летящих с ним коллег и компаньонов... Максиму б всё сошло - для этого он был б вполне нормальным ловеласом, но тот над чем-то размышлял, чертя в своих бумажках какие-то только ему понятные линии. Тележка фемины поехала дальше. Ещё разок взглянув на дивность женских ног, Рогожин сделал громкий вдох и отвернулся к тёмному окну. Прошла ещё секунда, и он ввергся в размышления.

Предстоял трудный визит. Радовало, что наконец-то подобрали клинику для основной работы. Максим теперь совсем утонет в этом дерьме.

Рогожин мельком взглянул на Гаранина. Тот отламывал кусочек шоколада от плитки.

Скольких вмещает в себе этот бесёнок!? Алексей Иванович опять вспомнил, как случай свёл их. Максим тогда практиковал в НИИ Трансплантологии и искусственных органов, занимаясь стимуляторами сердца; придумал способ подзарядки батарей питания таких устройств: использующий энергию мышц пациента. Это позволило избежать повторяющихся через каждые три года операций, выполняемых только с одной целью - заменить кардиостимулятор с отработавшей батарейкой.

С виду - маленькая покрытая силиконом подушечка с проводками. Такую можно вживить где угодно, лишь бы, время от времени, её сжимали и разжимали в любых направлениях: её можно зашить между рёбрами - тогда электричество будет вырабатываться дыхательными движениями грудной клетки, можно установить под любой из мышц, что регулярно напрягает пациент. Но изобрести - это проще, чем воплотить свою идею хотя бы в маленькой серии изделий. Вот тогда-то и встретились талантливый инженер и организатор технических проектов с гением в области психологии, электроники и искусственного интеллекта, помноженным на три высших образования. Они получили международный патент, об них узнал мир, а жизнь пошла по другим рельсам.

Рельсы, рельсы... Подвязавшись на одном сомнительном контракте, Алексей Иванович понял, что завязли надолго и им никогда больше не выбраться из этой кутерьмы, откуда есть только два выхода: либо - в сумасшедший дом, либо - на свалку.

Стюардесса с тележкой пошла назад. Когда она поравнялась с его креслом, Алексей Иванович спросил себе ещё один бокал.

В Канаде и решался вопрос с организацией вживления микрочипов. Дело омрачалось тем, что люди, кому это будет сделано, не нуждались в подобной услуге: вживляемые устройства предназначались, восновном, для получения информации об эмоциональном состоянии своего носителя и её трансляции на специальную станцию, находящуюся на некотором расстоянии от него. Современная техника довольно легко позволяет это сделать. Совесть мучил только один вопрос: риск возникновения некоторых заболеваний, который не может быть исключён, тем более, что носителем всей этой гадости должен стать развивающийся детский организм. Прообразом таких изделий можно считать детектор лжи, тот подключается снаружи, а чип с набором электродов зашивают в череп изнутри.

У Алексея Ивановича в голове пронеслась мысль, - хорошо, что эта красавица никогда не окажется в объятиях Максима. Он с жутью представил, как они кувыркаются в пастели, а горе-хирург параллельно думает о ходе предстоящей операции, представляя в качестве оперируемого - её тело: Вот ей бреют голову. Вот кладут на операционный стол. Вот дают наркоз и обрабатывают операционное поле. Делают разрезы скальпа, открывая затылочную часть черепа. Трепанация начинается. В работу вступает фреза. Вот вынимается фрагмент кости: Его площадь - с половину ладони. В определённых точках под костями черепа фиксируются электроды. В извлечённом фрагменте вырезается углубление, где устанавливается и закрепляется микрочип. Потом делается небольшой разрез на спине меж лопаток. Здесь самое главное - не повредить спинной мозг и не защемить нервы. Вычисляется нужное межпозвоночное отверстие. Через это отверстие в спинной канал вводится зонд, который вытягивается вверх до отверстия в черепной коробке внутри семи шейных и шести грудных позвонков. С помощью зонда протаскивают "информационную шину", которую подключают к "верхнему" микрочипу. К нему же подсоединяют и другие электроды. Фрагмент кости ставят на место и закрепляют скобками. Зашивают кожу. Выведенную информационную шину подсоединяют к другому чипу-приёмо-передатчику, располагаемому под лопаткой. Под лопаткой также находится "электростанция" для всего этого хозяйства. Проводники эластичны и способны удлиняться в процессе роста организма.

Вроде бы, передатчик удалён от мозга. Но никто не гарантирует, что даже максимально заниженная интенсивность радиоизлучения не принесёт вреда. К тому же, нет полной гарантии того, что посторонние предметы в мозге живого человека не повредят его здоровью. Д-аа...Чья-то цель оправдывает средства...

В аэропорту их встретили и отвезли в отель, предоставив двоим, как и было условлено, пятикомнатный номер.

Следующий день был посвящён ознакомлению с местом, где в скором времени будут проживать родственники членов будущего экипажа. Для этого был выбран один из пригородов, где планировалось поселить много выходцев из Восточной Европы. Такой вариант был выбран для улучшения адоптации людей к новой культуре и образу жизни.

Несколько гектаров построек были выкуплены, перепланированы и застроены домами из максимально радиопрозрачных материалов, где для стен были полностью исключёны железобетон, камень и металлический лист. Дома не имели подвалов.

Алексей Иванович вместе с Максимом возглавил комиссию по приёму застройки. Максим положил в карман включённый приёмопередатчик с батарейкой и лазил с ним по "городку", всё время связываясь с шефом по рации:

-Я в доме "5В" на чердаке.

-Хорошо, Максим....

-А теперь я в дальней от Вас комнате.

-Отлично! Теперь усложним задачу. Сходи-ка ты, милый, в магазинчик, тот, что на пересечении Десятой улицы и Школьной аллеи.

-Ладно, иду.

Алексей Иванович сидел в машине и смотрел на индикатор, оценивая принимаемый антенной сигнал от чипа-передатчика в кармане Максима. Он становился всё мрачнее. Вдруг его лицо исказилось:

-Гады! Завысили мощность,- вырвалось у него: Шеф видел через лобовое стекло, что Максим уже отошёл на триста метров и скрылся за дверьми магазина, а индикатор показывал всё ещё высокий уровень принимаемого сигнала. Такого быть не должно: передатчик был слишком мощный.

-Этим лодырям для работы достаточно и ста метров! - выругался Алексей Иванович, - Максим, выходи оттуда! Никуда не годится! - Рожин закрыл чемоданчик с аппаратурой и молча уставился в окно, глядя на приближающегося быстрым шагом Гаранина.

Тот подошёл к микроавтобусу, открыл дверь и спросил:

-Что случилось, шеф?

-Никуда не годиться! Такая мощность рано или поздно погубит твоего пациента. Я не согласен с этой моделью. Пусть делают другую!

-Но сроки!?..- изумился Гаранин.

-Будем сражаться!..

Вечером состоялся консилиум. На нём присутствовало несколько главных менеджеров проекта. После докладов Гаранина и Алексея Ивановича начался напряжённый разговор:

-Господин Рогожин, нам непонятны Ваши претензии, ведь изделие удовлетворяет всем ранее заявленным Вами требованиям. - обратился к шефу русской части проекта господин Кларк - представитель компании Analog Device.

-Да, но Вы должны понимать, что это за изделие, - ответил Рогожин, - Мы, ведь, ранее обговаривали, что оставляем за собой возможность корректировки требований к нему. Со своей стороны, я должен отметить, что Вы блестяще решили сложную техническую задачу. Но поймите, мы рискуем чьим-то здоровьем, а быть может, и жизнью!

-Что вы предлагаете? - повышая тон, пошёл в наступление Кларк, - Разрабатывать новый чип? Это - время! К тому же, из-за ваших претензий мы не уложимся в установленную смету расходов. Этот образец уже прошёл испытания, и один из таких предварительно был отослан Вам.

-Да, это так. Но тогда мы ещё не знали, что у Вас есть аппаратура, с более высокой чувствительностью и помехозащищённостью, чем у нас. Я полагаю, что прогресс на этом не остановится. Зачем же брать за основу худший вариант?!

-Странная ситуация, господа, - опять возразил Кларк, - выходит, что мы оказались плохими из-за того, что мы сделали что-то лучше, чем надо. До чего же загадочна русская душа!..

Шеф слушал и пролистывал файл с документацией на разработанное устройство. Интуиция подсказывала ему, что он может что-то предложить и ценой минимальных усилий спасти не совсем удавшуюся, на его взгляд, работу. Переделывать приёмопередатчик никто не станет, но можно как-то изменить алгоритм его работы. Он нашёл нужную страницу и кашлянул. В наступившей тишине присутствующие устремили к нему свои взгляды.

-Господа, всё это так! - Рогожин встал, - Я думаю, что можно обойтись без разработки нового устройства, тем более, что то, что мы имеем превзошло наши, - он показал на себя и Максима, - ожидания. Мистер Кларк, разработанное Вашей фирмой изделие выдаёт информационные посылки о состоянии объекта с достаточно высокой частотой, - он посмотрел на Кларка, как бы желая получить подтверждение.

Тот кивнул.

-Так вот, я считаю, что можно удовлетворить нашим требованиям, понизив частоту выдачи передатчиком информационных посылок хотя бы до тысячи раз в секунду.

-Да, но тогда повысится скважность передаваемого сигнала, - возразил Кларк.

Разговор перешел в техническую плоскость, так что неискушённый читатель может и не утруждать себя вниканием в сущность таких проблем.

-Совершенно с вами согласен, мистер Кларк! Но Вам удалось создать миниатюрный передатчик с высокой стабильностью несущей частоты, не так ли? - Рогожин опять выждал паузу.

-Ещё бы! Вы знаете, сколько один такой стоит!

-Так вот, - продолжал Алексей Иванович, - перепрограммировать это изделие не займёт много времени. Сколько вам потребуется?

Кларк задумавшись, посмотрел на ассистента. Встал высокий молодой человек с очками, выдающими его близорукость:

-Я внимательно слушал господина Рогожина и понял, что он имеет в виду. Если не будет никаких неожиданностей, то перепрограммировать чип можно за сутки с учётом внесения изменений в программу и отработкой на имитаторе.

-Вас устроит, если мы предоставим Вам готовую модель послезавтра? - спросил Рогожина Кларк.

-Абсолютно. Простите, мистер Лавров, - взглянув на карточку, прикреплённую к пиджаку ассистента Кларка, заговорил Алексей Иванович, - и одну минуту, уважаемые господа! Разрешите мне предложить ещё кое-что изменить в этом изделии, я имею в виду передатчик.

Он оглядел всех и, получив молчаливое согласие, продолжил:

-У нас, у славян, есть такая поговорка: "Хорошая мысля проходит опосля". У других народов, конечно, есть тоже что-то похожее. Вобщем-то, если бы это было не так, то не было бы и технического прогресса. Я вижу, что вся проблема у нас состоит только в перепрограммировании. При чём, устройство мы сможем настроить как угодно. Я предлагаю усложнить задачу. Дело в том, что и приёмник чипа получает от сопровождающей его станции определённую информацию, - он указал на лежащий перед ним чемоданчик. - Давайте сделаем так, что бы при понижении уровня принимаемого станцией сигнала, или при появлении каких-либо помех, станция требовала бы от чипа увеличения частоты выдачи информационных посылок. При этом в нормальном состоянии указанная частота выдачи посылок должна быть минимальной. Так мы значительно снизим мощность поглощаемого организмом излучения. Мистер Кларк, Вы позволите нам вместе с мистером Лавровым обсудить эту проблему?

-Да, конечно! - понимающе согласился тот, - Главное - прийти к единому мнению.

-Благодарю Вас! - довольно произнёс Рогожин.

Заседание решено было повторить через два дня. За это время предстояло многое сделать.

Неделя прошла в бешеном темпе. Работали и в выходные, несмотря на колоссальный сдвиг времени между Москвой и этой частью Канады. Максим участвовал в симпозиумах по предстоящей операции. Было проведено несколько макетных операций на трупах. Хирурги отрабатывали методику, готовясь приступить к работе с живым материалом. Наконец, шеф с Максимом плюхнулись в самолётные кресла.

Организм требовал отдыха, так что у Алексея Ивановича даже не хватило сил обратить внимание на чьи-то красивые ноги, когда они опять оказались возле него. Единственное, о чём он подумал, когда такая же, как восемь дней назад стюардесса случайно задело его за плечо, так это то, что неужели трудоголик всегда так изматывает себя, что на баб ему просто наплевать?...

Самолёт подкатил к терминалу и выпустил свой трап. Алексей Иванович очнулся и, поняв, что уже на земле, потянулся. В гардеробе он взял свою шубу и, почти не глядя на Максима, вышел из салона, прихватив свой кейс. Остановившись у крыла, он опять потянулся, широко расставив руки, в одной из которых держал чемоданчик. Буркнув и встрепенувшись, Рогожин окончательно проснулся, и они пошли к VIP-залу оформлять прилёт.

-Сегодня, Максим, никаких дел! Иначе - я развалюсь. Ты молодой, а я поехал!..

-Я тоже устал, Алексей Иванович. Тогда - до завтра?!

-Э-э, нет, дорогой! Завтра я буду спать. Куда ты торопишься? Отдохни, поразмышляй на досуге, как и что лучше сделать. Не наломать бы дров - с людьми работаешь! На лыжах покатайся! Восстановись, в общем! А вот послезавтра - созвонимся!

Хлопнув Максима по плечу, шеф пошёл со своим шофёром. Максима ждал свой.

Глава 2

Рогожин проснулся от неугомонного стука. Он посмотрел на часы, потом в окно и понял, что совсем запутался во времени. Судорожно соображая, сколько ему удалось поспать, он надел халат и подошел к двери. Голова не просыпалась. Зевнув и потянувшись, он уставился на щеколду. Снаружи снова громко постучали. Вздохнув, Алексей Иванович отпёр дверь. На пороге стояла дочь, держа в руке свой сотовый.

-Пап, тебя Максим спрашивает. Говорит, что-то срочное...

-Дочурка, сколько я спал? - продирая спросонья глаза и потягиваясь, спросил отец.

-Часов десять, не меньше! Проснись!

-Ты дала ему свой телефон?

-Твоему Максиму!? Зачем?

-Ах, да... Значит, действительно, что-то срочное.

Шеф припоминал, что все остальные телефоны в доме им были вчера специально выключены. Сон улетучился. Однако, зачем этому сукиному сыну приспичило так рано его беспокоить?

-Спасибо, Кать. Я понял. Кстати, какой сегодня день?

-Понедельник! А занятий у меня сегодня нет, - предвидя следующий вопрос, спешила отрапортовать дочь, - сессия, знаешь ли, к экзаменам готовлюсь! - Она развернулась и поскакала вниз по лестнице.

Понимающе отец зевнул:

-А-аа...- и закрыл дверь.

Его сотовый лежал на тумбочке и давно зарядился. Алексей Иванович отсоединил зарядку и активировался в сети. Что же могло случиться? - думал он, набирая телефон Гаранина. Наконец, соединение произошло.

-Алексей Иванович, беда! - послышался голос Максима.

-Ну и что у нас случилось?

-Я сейчас в ЦИТО. Короче, сын нашего Игоря вчера попал под машину. Я сам вчера только прилёг, как мне позвонила Ольга. Она работает с его семьёй...

Лоб шефа взмок:

-И что?

-Да ничего! Всё, говорит, было отлично. И, на тебе!...

-Не кипятись, ты! Не кипятись! Что с парнем?

-Что, что... Сотрясение мозга, переломы...

-Опасно?

-Переломы - нет. Но томограф кажет гематому. Нужна операция.

-Что значит "гематому"! Что за сленг : "кажет"?!

-Пока есть только подозрение... Я собрал консилиум...

-Да, сложную задачку ты поставил. Вы документы на него начали оформлять?

-Ещё нет.

-Ну, так вот! Документы на этого, как его там?..

-Павел...

-Должны быть готовы сегодня: я позвоню куда надо. Потребуется операция - делайте операцию. Но чтоб ребёнок был нормальным! И давайте ускорим отправку остальных, пока не поздно: мало ли что ещё...

-Хорошо, шеф! Я высылаю за Вами машину.

-Ну и когда она за мной придет?! Так и весь день пройдёт! Ты не волнуйся. Я сам доеду. Жди звонка!

-Но, Алексей Иванович...

Шеф нажал на кнопку, и соединение было завершено. Его взгляд упал на кресло, где лежали вещи, в которых он вчера прилетел. Рубашка была не первой свежести. Искать другую, а тем более, гладить, было бы непростительной тратой времени. Недовольно фыркнув, он начал торопливо собираться, быстро нашёл в сейфе и положил в кейс какие-то документы и, заперев стальной ящик, стремительно понёсся вниз по лестнице, захлопнув за собой дверь кабинета.

-Катя! Где ты?!

-Ты куда, пап?! - увернувшись от почти неминуемого столкновения их тел, спросила дочь: он едва не сшиб её.

-Дай ключи от машины!

-От моей?!

-Ну а от чьейже?!

-Ты что, Пап?! Когда ты в последний раз ездил?! Зима все-таки: скользко...! - По решительному виду отца Катерина поняла, что возражать - бесполезно, - Дай, я хоть возьму свои вещи! - Она надела сапоги и выскочила во двор вместе с отцом.

Рогожин недавно купил дочери машину и считал себя в праве знать обо всех её водительских достижениях. Обойдя автомобиль по кругу, он остановился и присвистнул.

-А это что, дочка?

-Где?

-Вот на этой двери, - отец указал на плавную вмятину прямо по середине правой передней двери.

Дочь собрала по сиденьям какие-то бумажки и вылезла наружу.

-Так и знала, что будет заметно! Не выправил, гад!

-Откуда это?

-От головы.

Алексей Иванович кашлянул.

-Не волнуйся пап. Позавчера мы всей группой отмечали экзамен. Я, конечно, не пила, но кое-кого решила подвезти. Почему бы и нет? Вот один товарищ выходил из машины, поскользнулся... И вот... Мы, конечно, пытались выправить...

-И чем же вы "пытались" выправить?

-Чем-чем? Вантузом.

-Чем!?

-Ну, этой штучкой, что канализацию чистят!

-Молодцы.... Ладно, ключи давай!

Машина под навесом здорово остыла, так что шеф сначала решил её прогреть, а заодно решить вопрос со своей дорогой. Он нашёл в записной книжке нужный телефон. До Катерины доносилось:

-Виктор Ефимыч, здравствуйте! Это вас Рогожин беспокоит... Не в службу, а в дружбу. Я сегодня без шофёра и на своей машине. Организуйте-ка мне сопровождение....С огонёчками .... Очень срочно надо.... До ЦИТО.... Да-да, травматологии и ортопедии, на Войковскую.... Всё в порядке! Бог с Вами.... Благодарствую... Через пятнадцать минут буду.... Да, я знаю... Номер машины? - Алексей Иванович отошёл от капота, чтоб рассмотреть номер на бампере, - С202ТТ.... С202ТТ!.... Да! Пистолет такой... Помню, помню.... Ну, конечно, спасибо!... И Вас также.

Он посмотрел на дочь:

-Вот, так и вся жизнь пройдёт. С Крещением поздравил...

Дочь нажала на кнопку, и ворота плавно стали открываться. Машина медленно выехала со двора. Дочь махнула вслед рукой, нажала кнопку на закрытие ворот и пошла домой.

У поста ГАИ на Дмитровском шоссе машину с номером "С202ТТ" уже ждали два милицейских жигулёнка с проблесковыми маяками.

На стоянке у Центрального Института Травматологии и Ортопедии машины встретил Гаранин.

-Быстро доехали, Алексей Иванович, невероятно быстро...

-Спасибо вот этим молодцам,- шеф кивнул сопроводившим его и жестом показал, что те могут удалиться.

-Проклятие какое-то! Сколько работали! Хорошо, что хоть с Ольгой ничего не случилось.

-С Ольгой?!....

-Бабуля там, как могла, тянула внука.... Всё, ведь, произошло на глазах у Ольги.

Алексей Иванович закрыл с брелка машину дочери, и вместе с Максимом направился через проходную на территорию института.

-Нам туда, - Гаранин показал рукой на один из серых корпусов.

Некоторое время они шли молча.

-Как дело было, рассказала?!

-Да. Какая-то сволочь сбила их прямо на переходе. У Ольги то реакция, но с ребёнком она ничего не смогла сделать.

-Водила, говоришь, уехал?

-Да, - выдохнул Гаранин.

-И номера никто не запомнил?!

-Нет...

-Даже Ольга?!

-Она помнит только цифры и, приблизительно, марку машины, но свидетели говорят, что номер рассмотреть не успели.

-Максим, Ты - дурак?! Не в милиции работаешь! Выдерните руки этому уроду, чтобы подох засранцем. Индульгенции я добьюсь.

Рогожин не шутил. Его звонка вполне достаточно, чтобы любое расследование переставало касаться руководимых им людей.

-Будет сделано, шеф!..

Мальчик лежал в отдельной палате. Около него, изредка вытирая слёзы, сидела женщина шестидесяти лет. В коридоре на кушетке дремала подруга и новая сотрудница Гаранина. Услышав, что к ней подошли, она проснулась и привстала, здороваясь с Алексеем Ивановичем. Поцеловав ей руку, он спросил:

-Как сама-то?

-Всё нормально. Вот только руку потянула, когда через него перелетала, и ногу было не сломала, когда ему в бампер вставила.

-Кому? - удивился шеф.

-Мерсу! - ответила Оля.

-Ты всё помнишь?

В ответ на вопрос начальника, она поёжилась:

-Как летела, не помню. Помню, что мы с Павликом точно дождались, когда загорится зелёный, и пошли. А этот гад из-за поворота вылетел. Перекатилась через его крышу и упала на четвереньки. Первое, что увидела - это бампер и покрытый пылью номер. Сволочь, ещё притормозил, раздумывая, что ему делать. И дал по газам!

Шеф слушал, как-то внутренне погружаясь в то, о чём рассказывали Ольга и Гаранин. Они вошли в палату. Ольга продолжала:

-На этом месте всегда полно народу: рядом остановка, метро... Я к Павлику, а у него нога сломана, видно аж. Скорая приехала, милиция...

Павлику уже сделали операцию, собрав переломанное бедро. Его поцарапанное лицо было забинтовано, на голове был компресс. В палату вошёл человек в халате и медицинском головном уборе - врач, с которым всё это время общался Гаранин, и тихо поздоровался с Рогожиным.

-Что у него с головой? - показав на спящего, спросил тихо шеф.

-Сотрясение мозга. Общее состояние больного стабильное. Мы рассчитываем на консервативное лечение. Хотя, ничего исключать нельзя, - ответил медик, которого, судя по пропуску, висящем на шнурке, звали Александр Васильевич.

-Вы имеете в виду гематому? - спросил шеф.

-Да. Мы сделаем ещё одну. Ухудшатся ли симптомы?..

Их глаза встретились. Этой секунды было достаточно для того, чтобы дальнейшее Алексею Ивановичу перестало казаться угрожающе безнадёжным...

Шеф взял Гаранина за плечо, и они вышли за дверь.

-Что думаешь, Максим?

-Я-то? А ничего. Кто-то сделал за нас нашу работу, но, увы, не вовремя.

-То-то и оно. Скажи, как врач, если потребуется операция, можно ли её будет оттянуть? Хотя бы на сутки? - Шеф думал о перелёте в Оттаву.

-Нельзя, Алексей Иванович, нельзя! Здесь промедление может быть смерти подобно. Соблазн есть, но рисковать - не стоит. Наша операция должна производиться на здоровом мозге. А что будет после этой катавасии - ещё вопрос!

-Ясно... Чтоб ничего не случилось с остальными, скорее отправь всех. И чтоб через неделю и духа их в России не было! Куда не плюнь - отморозки!

Случившееся чуть не свело на нет кропотливую работу группы Гаранина. Это бы, в свою очередь, задержало проект минимум, на год. Само собой, за такое по голове не погладят. Однако, произошедшее с ребёнком поможет скрыть то, что с ним позже сделают.

-Ты хоть, сколько поспал, Максим? - неожиданно для подчинённого спросил Рогожин.

-Я?... Часов пять, - ответил Гаранин и посмотрел на шефа.

-Знаешь что, дорогой, в понедельник мы всё уладим, а сейчас поедем-ка ко мне домой, - шеф сделал характерный для русского жест, что хочет выпить, - а то ты совсем не отдохнёшь.

Только сейчас, едва расслабившись, Максим понял, на сколько он голоден. Он зашёл в палату и, о чём-то поговорив с Ольгой, с врачом Александром Васильевичем и с бабушкой Павлика, через минуту вернулся в коридор, где его ждал Алексей Иванович.

В Москву пришёл настоящий крещенский мороз. "Брабус" Гаранина с водителем грелся на стоянке, еле слышно тарахтя работающим двигателем.

-Это сколько же сейчас градусов? - потирая замёрзшие без перчаток руки, поинтересовался Иваныч.

-По радио передавали, минус двадцать восемь, - сказал водитель, - Ночью - до минус тридцати пяти.

Шеф посмотрел на машину дочери, стоявшую рядом, и спросил у шофёра, который давно возил обоих:

- До завтра замёрзнет?

Водителем был Николай. Он посмотрел на Мерседес А-класса и, пожав плечами сказал:

-Может не завестись. Хотите, я поеду на ней, а вы за мной - с огонёчками?!

-Да нет, Николай, мы и сами дорогу знаем. Садись, поедешь сзади! Только перекусим по дороге! Заедем в Мак-авто?

-Как скажете, - ответил Максим, - но я бы предпочёл хотя бы пиццу.

-Ну, тогда и салат-бар под водку, - подключился Николай.

Азарт отхватил мужиков, которым захотелось отдохнуть, так сказать, в неформальной обстановке.

-Если у нас такое единодушие, то давай на пятой и до дому! - желая не впадать в дорожные нюансы, скомандовал шеф, - Не ошибиться бы с холодильником, но он у моей дочери, кажется, всегда полон.

-Кажется, или полон? - поспешил осведомиться Николай.

-Да ну тебя, Коль! Что-нибудь найдётся. А выпивки у меня на любой вкус!

Они распределились по машинам, Иваныч сел за руль, Максим - вторым пилотом.

-Шеф, а с передачами вы маху дали, - закрыв свою дверь, съехидничал Максим, - коробка-то здесь роботизированная!

-Что?! Даже не автомат?

-Смотря, с какой стороны смотреть. Просто не факт, что Вы будете ехать на пятой.

-Максим-Максим...! Плевать я хотел на всё это. Лишь бы ехала и не ломалась. А на наших Жигулях я, знаешь, сколько проехал!? Не встреться мы с тобой, я бы и сейчас ездил бы на них и, может быть, был более счастлив.

Казалось, они друг друга поняли.

-Но, тогда повнимательней!

-Не учи отца, сам догадайся, что делать!?

С улицы Приорова на Большую Академическую выкатил странный картеж: впереди с синим миганием и кряканьем ехал чёрный "Брабус", а за ним, как на верёвочке четко, на расстоянии трёх метров прихвостился маленький светло-малиновый Мерседес.

-А где моя машина, Пап? - увидев отца и Макима, вышедших из джипа, каким-то молящим тоном прокричала выбежавшая во двор Катерина.

-Едет, дочка, едет! Мы её, на всякий случай, за фруктами послали, - Иваныч просто шутил: Из окна её малышку просто не было видно за въехавшим в ворота Брабусом, - Успокойся, вот она! И никто её о голову не бил!..

-Смеёшься, Пап! Так родную дочь и до инфаркта довести можешь. Не дам ключи в следующий раз!

-А я и не возьму! Больно приятно солидному мужику в женской машине ездить. Слава Богу, хоть стёкла тонированные.

-Это точно...! - подхватил захлопнувший дверь водитель Николай, - Машинка, хоть и Мерседес, но цвет...- явно женский! Мужикам идёт другое - тёмное или более холодных тонов. Так что, барышня, не переживайте, Алексей Иваныч на неё не покусится!

-Спасибо, успокоили. В гараж её тогда поставьте: ночью будет минус тридцать...

...На дворе опять стемнело. Машины разметили: малышку - в гараже, а джип остался под навесом. Каждый час он заводился, лишь только двигатель остынет до нуля или каких-то там градусов.

Компания расположилась в большой кухне. Пили водку. Закусывали приготовленными Катериной салатами, сосисками, картошкой, бутербродами с чёрной икрой. Само собой, обошлось без огурцов, банан и апельсинов.

-Что-то холодно, Коль! Давно таких морозов не было.

-Это точно, Иваныч. Что там по телику об этом скажут? - поддержал Никола, мельком взглянувши на часы: было время новостей.

- Катя! А где пульт? - через плечо спросил отец.

-Он - на тебя смотрит, - съязвила жарящая мясо дочь.

-Ах, да...

Погода была действительно очень холодной, и ни один канал не мог обойти эту тему - она затрагивала всех и на какое-то время стала действительно хлебной: повсюду, неужели от мороза, рвались провода, отключалось тепло и электричество, замораживались дома в посёлках, словом, происходили стандартные для российской зимы явления. А так бурно освещалось это всё лишь только потому, что спустя много лет тридцатиградусные морозы случились в Центральном районе России, в её самом большом мегаполисе.

-Le chafage centrale, - задумавшись, глядя на рюмку, произнёс хозяин дома.

-Иваныч, ты брось по-французики разговаривать, - закусывая шпротиной, возразил Николай, - опять, небось, в Канаду собрался.

-Люблю я, Коль, один в Париже ресторанчик.

-Это где же?..

-Да на самом острове.

-Помню-помню, мы там в прошлый год твой день рождения справляли. Этот?!

-Он самый. Какие вина там!.. Блюда... Стиль средневековый. Идиотов, Коль, меньше!

-На счёт идиотов - их и там предостаточно. А на счет нашего отечества, так возить чугунные батареи самолётом - это специфически российское занятие.

-Коля, вот когда проходишь мимо сталинских домов, не замечал труб их собственных котельных? - потихоньку хмелея, спросил шеф.

-Замечал. А что?

-А ведь сейчас элитное жильё строят с автономной системой отопления: одна газовая котельная на пять-десять домов, а иногда - и на один. А тут тебе, лопнула магистраль. Пу!.. - Иванычу осталось развести рукамии, - и заморозило весь район...

-Только давай без этого, Иваныч, я знаю, ты сейчас и про колхозы вспомнишь. Давай лучше про Париж.

-А что, хороший тост, - поддержала дочь, - Чтоб нам в Париже!

Все чокнулись рюмками, и выпили.

Вдруг Николай посерьезнел и полез в карман:

-Просите, жена звонит.

Все понимающе замолкли, Максим убавил громкость телевизора.

-Да... Я на службе, Света.... Завтра.... Не знаю.... Привет тебе от шефа.... Где-где?! ... Не надоедай... Завтра.... Ну всё, пока... Ага. ... Спокойной ночи.

Телик переключили на Московскую программу. Там молодой ведущий и, судя по всему, с неглубоким гуманитарным образованием, доставал своими вопросами приглашённых в студию. Один человек был из Министерства по чрезвычайным ситуациям, другой всю жизнь занимался изучением климата. Разговор как-то вывернулся на проблему глобального потепления и на то, как с ним бороться. Профессор, изучающий климат, был корректен, но чувствовалось его недовольство молодым собеседником, который выдавал такие ляпы, на которые в былые времена был не способен человек, окончивший хотя бы школу. Пульт телевизора попал Гаранину.

-Переключи этого козла! - вырвалось у Иваныча.

-Этот гусь тоже хорош, - выдал своё виденье Максим. - чё предлагает!

Профессор говорил о распылении аэрозольных смесей в верхних слоях атмосферы, чтобы на один-два процента снизить её проницаемость для солнечных лучей. Тут и Николай вскипел:

-Максим, сколько мы с тобой по России поездили?! Порой выйдешь до витру, думаешь, ты в лес вошёл! Ан-нет! Через пятьдесят метров поле, и одни пеньки торчат! Все леса вырубили! На экваторе тоже не весть что твориться!

-Не будем о печальном! - подняв рюмку, уже совсем хмельным тоном хозяин прервал экологический разнос своих гостей, - Максим, переключи! Ну, их! к дьяволу! -этих умников!. Мы - не президенты и не сильные мира сего. Так выпьем за то, что хотя бы нашим детям удалось пожить! Правильно?! Коля!..

Застолье кончилось к полуночи. Приехавший вечером сын помог гостям расположиться в комнатах. Впереди были выходные, и нужно было расслабиться.

Глава 3

Прошло полгода. Продвигался эксперимент с заключёнными в вакуумной тюрьме. Одновременно на "дублирующей станции" в космосе шли приготовления к прибытию экипажа.

Но главное происходило в Канаде. Специальный посёлок, точнее, один из пригородов столицы обрёл славу проклятого места для мелких хулиганов, воришек, наркоманов и бандитов. Там не могла безнаказанно произойти ни одна автомобильная кража, ни одно ограбление, ни одна драка. Иначе не могло быть, ибо отлаженная система идентифицировала каждую личность, а любое новое лицо на территории немедленно бралось под наблюдение и фиксировалось множеством камер. Полицейский участок района тоже был формированием особого назначения.

Гаранин с своей группой загрузились под завязку. В сущности, его люди занимались ни чем иным, как знакомым для советских людей явлением - внутренней разведкой, только с использованием более прогрессивных методов. Основной проблемой явилось вживление чипов. Она требовала творческого подхода к каждому конкретному ребёнку. При этом о хирургическом вмешательстве никто не должен был знать, даже сами "пациенты", не говоря об их родственниках. Так в течение шести месяцев были чипированы почт все дети членов предстоящего экипажа. Для этого были произведены инсценировки: кого-то "аккуратно" сбила машина, кто-то "упал с лестницы", на кого-то напали хулиганы - мало ли что можно было придумать... Главное - происхождение шрамов на теле не вызвало ненужных подозрений.

-Как успехи Павла? - спросил Гаранин Джессику.

Девушка попала под его начало сразу после окончания спецколледжа агентов. Сейчас она играла роль доброй и отзывчивой соседки-физкультурницы, поддерживающей в мальчике в полезные начала. Так на день рождения Павлику она вдруг подарила роликовые коньки. Тот успешно их осваивал.

-Шалит... Вчера без налокотников явился. Пришлось выгнать и ждать, когда принесёт.

-Катается как?

-Не угонишься! Трюкам хочет научиться: съезжать по лестнице...

-Пора!..

Джессика взглянула в глаза своему патрону. Тот продолжил:

-Завтра с двенадцати дня я даю готовность операционной бригаде. Карета будет на соседней улице. Теперь - самое главное, - Гаранин выложил на стол пред Джессикой шариковую ручку, - Желательно, в бедро!..

Тинейджерша кивнула, Макс продолжил:

-Наркоз. Точная доза. Ребёнок должен только упасть, не повредив себе ничего! Всем, кто окажется рядом, говори, что ударился головой и потерял сознание. Поаккуратней! У него уже были проблемы.

Лучше бы не говорил, - думала про себя Джессика. Ладно, у меня всё получится. Хотя лучше отлупить ногами пару жирных негров, чем ловить кого-то в сантиметре от асфальта...

После школы Павел прибежал домой. Едва перекусив, он достал из шкафа свои коньки, быстро переоделся и покатил по улице на площадку, где договорились встретиться с Джес. Её там не было. Мальчуган, нарезая круги, прокатывался всё ближе и ближе к широкой гранитной лестнице, спускающейся вниз к фонтану. На этом пятачке одновременно с ним каталось много подростков. Один из них, подпрыгнув, вскочил коньками на перила и ловко проскользил до низа. Другой какой-то невероятно быстрой пляской ног вихлял меж поставленных в линейку невесть откуда взятых булав от боулинга. Павел заворожено смотрел за трюкачами.

Неожиданно он вздрогнул: это Джессика коснулась до его плеча:

-Привет, Павел! Да ты опять шлем забыл ?!..

-В нём жарко!.. Привет, Джессика!

-А что я бабушке твоей скажу, если убьёшься?

-Да не убьюсь я, Джес! Покатаемся? Покажи мне лучше, как ты переворачиваешься спиной вперёд.

-Без каски это опасно!

-Ну, покажи!...

Они катились по дорожке, и девушка, раз за разом повторяла мальчику комбинацию двух нехитрых движений.

-Теперь попробуй Ты! Я держу! - Они ехали параллельно и, Джессика расставила руки, как бы приготовившись его подстраховать.

В момент, когда его туловище повернулось почти на сто восемьдесят градусов, Джессика толкнула его конёк своей ногой и схватила ребёнка за ворот рубашки, дав возможность голове ребёнка почти коснуться асфальта. Потом она прижала Павлика к дороге и... произвела укол. Через две секунды мальчик "отключился".

В телефонной трубке не успел пройти гудок, как ответили:

-Мы тебя видим. Никого к нему не подпускай.

Джесс посмотрела по сторонам и увидела, как на пустую улицу из-за поворота выезжает машина скорой помощи; а с другой стороны на коньках два каких-то подростка в любопытстве приближались посмотреть, что произошло:

-Что случилось? - подъехав, спросили они.

-Сколько раз говорить вам - идиотам, что без шлема нельзя кататься! Вот результат! Может, сломал что-нибудь, может - сотрясение мозга. Видели, как он упал?!..

-Конечно! Так и без головы можно остаться!

-Ещё бы чуть-чуть, и я бы его схватила....- всхлипнула девица.

"Скорая" остановилась - выскочили двое медиков.

-Что с ним случилось? - спросил один из них у девушки.

-Упал.... Неудачно... - сказала Джессика, профессионально играя нервный ступор.

-Носилки, Джон! Быстрее-быстрее! У него слабый пульс. Готовь вентиляцию лёгких - сделаем дыхание! Вы знаете мальчика? - обратился к ней врач.

-Мы - соседи, - ответила Джес.

-Поедете с нами!

Здоровяк, которого звали Джоном, поставил носилки возле ребёнка. Вдвоём мужчины аккуратно положили Павлика на них, а через полминуты карета скорой помощи с включённой сиреной помчалась в клинику. Гаранин надевал уже халат и перчатки.

Спустя три часа в палату к лежащему на постели мальчику, всхлипывая, вошла весте с врачом Валентина Фёдоровна - единственная из всех родных Павла и, заботившаяся о нём. Так получилось, что ребёнок в отсутствии отца и матери остался нужен только его бабушкам.

-Господи, что же это? Так и падают на нас несчастья!..

В палату могли бы войти, но остались в коридоре ещё две женщины. Одна - её сестра, немного старше Валентины, овдовела. Другая тоже была русской, но из штата Максима.

У кровати мальчика сидела Джессика. Она держала его руку, гладила. Павел заплакал:

-Бабушка, прости меня, я больше не буду!

-Ну, что ты, Павлик! Не плач! Всё будет хорошо..., - Ребёнок протянул руки и обнял Валентину Федоровну.

В это время её спутницы, объяснив доктору, кем они являются мальчику, слушали, что он счёл нужным сказать им по поводу ребёнка.

-Что случилось с тобой, Павлуша?

-Я... я упал. - ребёнок всхлипывал, - Мы катались с Джессикой и я, кажется, о что-то споткнулся...

Одна из женщин тронула плечо Фёдоровны рукой:

-Валя, врач сказал, что ничего страшного: у него только сломано ребро и ссадина на голове. Да, из-за перелома придётся дня три побыть в больнице под наблюдением и что завтра он может начать ходить.

Врач опять о чём-то заговорил с Викторией (так звали приятельницу Фёдоровны). Та сказала:

-Валя, они могут поставить в палате ещё одну кровать, так что можешь всё это время побыть с Павликом.

Гаранин наблюдал за всем по мониторам. Вот и готова партия, - думал он, смотря ещё и на картинку, что рисовал ему компьютер. Процессор расшифровывал от вживлённого в тело ребёнка устройства, сигналы, и всё это представлялось в виде графиков с разноцветными кривыми, в другом режиме - в виде гистограмм, данные сводились - разводились в таблицы - представлялись в любой из форм, какие только могут быть нужны науке. А операция прошла успешно. Это было видно по тому, как отзывались на происходящее за стенкой цветные гистограммы монитора портативной станции слежения. Вот в разговоре мальчик вспомнил что-то, и пара гистограмм упали до нуля. Вот он задумался над чем-то - и картина снова поменялась.

-Данные поступают ото всех контролируемых зон мозга. - Кнстатировал ассистент, - пришла пора Вам отдохнуть?!..

-Хорошо бы, недельку...

Максим ещё о чём-то говорил с помощником. Затем встал, взял с вешалки пиджак, и вышел из комнаты. Сейчас он был, как выжитый лимон. Хотелось только одно - спать!

Пройдя возле палаты Павлика, Гаранин свернул в галерею "больницы" и вышел на стоянку. Там, листая местную газету, ждал Николай. Через пятнадцать минут Максим был в резиденции, где, скинув одежду и даже не зашторивая окна, плюхнулся в постель. Сделать перерыв было просто необходимо, ведь предстояла ещё одна серия операций, на этот раз с теми, кто находился на учебной станции. Там... будет... проще... Сознанье постепенно угасало, он заснул.

Глава 4

Прошло десять дней. Алексей Иванович с Максимом и группой специалистов, работавших над проектом станции прибыли в пустыню. Следующим утром в центральной диспетчерской секретной базы, как на пункте охраны какого-то важного объекта или за режиссёрским пультом телевизионного шоу встретились две команды. Хозяевами были Лемешев с ассистентами, гостями Рогожин со своей свитой. Пятнадцать человек расположились в комнате напротив стены мониторов и стали наблюдать.

Жизнь на станции текла по тем же часам, что снаружи. Будущие астронавты просыпались. Обычные утренние процедуры. Шеф слегка улыбнулся, когда с одной кровати неожиданно для него встали двое:

-Вполне естественно, - ответил на его немой вопрос Михаил Лемешев, - Браки мы, конечно, не регистрируем

-А что за мыло они используют? - поинтересовался шеф.

-Алексей Иваныч, у них - естественная среда обитания, так что никакой химии мы там допустить не можем. Старый добрый рецепт хозяйственного мыла. Легко перерабатывается бактериями...

-Изготовляется тоже достаточно легко, - добавил Максим.

-Они умеют его делать?

-Приходится...

-Хорошо-хорошо, коллеги!

Рогожин откинулся в удобном вращающемся кресле перед экранами. Справа от него в таком же кресле сидел Лемешев и, угадывая мысли руководителя, включал на своём пульте то один микрофон, то другой, то подключал другие камеры.

-Посмотрим жизнь на ферме!? - Майкл что-то нажал, и Алексей Иваныч увидел, как одна из женщин - Ирина, своими руками доит козу. Затем она закрыла крышкой ведёрко и поставила его на полку. Оттолкнув животное в угол загончика, она выдернула из-под ног ячейку с почвой, поставила её на стеллаж, взяла со стеллажа другую ячейку со свежей травой и поставила её на место прежней. Процедура повторилось несколько раз.

-Что она делает? - спросил Рогожин.

Ему ответил один из ассистентов Лемешева:

-У нас это называется "сменить пастбище". Трава, которую она сейчас убрала, сегодня будут щипать утки, а завтра - кролики, потом её на три-четыре дня поставят под лампы и снова сунут под копыта этой же козы.

-Интересно. Главное, что бы очередь не дошла до насекомых!

Лемешев кивнул.

-Да. Все будут сдавать экзамены по борьбе с насекомыми, имеется в виду, тараканами... Но, на станции ещё живут синицы...

-Наработки "Биосферы?!" - спросил Рогожин.

-Естественно, - сказал Гаранин.

-Не хотелось бы, что бы вся наша работа накрылась из-за букашек... - задумчиво произнёс Алексей Иванович.

-Когда вы их будете экзаменовать? - поинтересовался Максим.

-Да хоть сейчас! Вызывайте любого и общайтесь с ним на его здоровье, - Ответил Майкл.

"Э-э, нет!" - подумал про себя Гаранин: "Я то голову ломаю, как их по одному оттуда вытаскивать". Переглянувшись с шефом, он сказал:

-Нам надо пообщаться с каждым в отдельности. Завтра начнём!?

Рогожин утвердительно кивнул головой и спросил:

-Так что же они едят?

-Животную пищу, мы почти перечислили, - заговорил один из коллег Майкла, - Рыбу: в каждом помещении есть бассейн, где воспроизводится среда обитания водоёма климата средних широт. Грибы...

Рогожин кивком поблагодарил лемешевского ассистента:

-Всё это хорошо, ребята, но первую "Биосферу" тогда, в восьмидесятых, свернули отчасти именно из-за мышей и тараканов. Да и кролик, тоже может провода погрызть. Так что, повнимательней! Чтоб никаких сентиментальностей, особенно, у баб!

"Балаган!", - думал про себя шеф. Когда на станцию доставят весь биоматериал, не известно, что в нём окажется.

На нескольких мониторах разворачивалось священнодействие завтрака. Так один из жителей сфер расположился с подносом напротив камеры. Наверно, у этого человека было собственное представление о жизни со свойственными ему причудами. Он поставил еду перед собой и, сев на японский манер, достал палочки. После основного блюда он отломил кусочек лепёшки и очистил им внутреннюю поверхность пиалы, в которой только что была съеденная им порция чего-то наподобие супа. Далее, вылив в пиалу часть горячего напитка, он сполоснул её, и выпил. Потом доел лепёшку, прихлёбывая из бокала.

-Чистая работа! Прям ниндзя, какой-то! - воскликнул шеф.

-Очень экономный товарищ! - добавил Лемешев, - Такие успехи поощряются коньяком или шоколадом, или - ещё чем. Каждому - своё!

-Зубы чистят?

-Конечно!

-Чем?

Лемешев машинально потрогал себя за лоб:

-Да... Сейчас - зубной пастой. Потом они будут делать порошок. По рецептам столетней давности. А что делать?! Блендамет - тоже химия!

-Так, ребята! - сказал Рогожин, - завтра начинаем работать! О том, что происходит с этой конструкцией внутри можно узнать, лишь, побывав там. Поэтому, отстыковывайте одну из сфер и доставайте её сюда. И далее, пока Максим будет заниматься своим делом, техническая группа осмотрит каждую из сфер.

До полудня все пятнадцать человек сидели перед экранами и говорили с теми, кто был по ту сторону объективов камер. Затем наступил обед, с которого за "режиссёрский" пульт Рогожин не решил вернуться.

С Максимом в пустыню вместе со своим оборудованием прилетела мобильная операционная бригада и развернулась в помещениях секретной базы. В назначенный день отделение автоматчиков зашло в огромный ангар и встало по периметру вакуумного купола. Открылись краны, и воздух с шумом стал заполнять его внутреннюю полость. Через несколько минут давление выровнялось, и шуметь перестало. Открылись большие ворота вакуумной тюрьмы, и отделение стрелков по команде забежало под колокол, заняв позиции по периметру сооружения изнутри. В ворота заехала гидравлическая платформа с ложементом. Из её кабины вышли два специалиста, один из которых держал в руке пульт управления. Он нажал на кнопку, и карданов подвес пришёл в движение. Точно и мягко одна из сфер была установлена на ложемент. Другой спец сказал что-то по рации командному пункту. Подвес шелохнулся: сработали замки стыковочных узлов, которыми к остающимся была присоединена увозимая сфера. Конструкция с кардановым подвесом подняли на прежнюю высоту, а поставленную на ложемент сферу вывезли за ворота.

Экспериментальному экипажу по внутренней связи приказали загерметизироваться. После чего по команде помещение внутри купола покинули специалисты и охранники, ворота купола закрылись, включились насосы, и началась откачка воздуха. Открылись ворота ангара, и гидравлическая платформа со сферой в сопровождении охраны тихо поехала по широкой бетонной дорожке в другой ангар. Там процессию уже поджидали Рогожин с группой конструкторов и экспертов, а также Гаранин с несколькими специалистами его бригады.

Платформа стала посреди ангара. В стоявшей на ложементе сфере, как и было оговорено, оставались её обитатели. Из кабины самоходной платформы опять вышли двое, выдвинули аутригеры ложемента и отрегулировали их по длине, так, чтобы стальные лапы плотно встали на бетон. Гидравлическая платформа осела и выехала из-под ставшей диковинно смешной конструкции. Открыв в полу ангара тяжёлую металлическую крышку, кто-то из обслуживающего персонала достал кабель электропитания и подсоединил его к специальному разъёму стоящего на подставке аппарата. К шлюзовой камере сферы подъехал гидравлический лифт-подъёмник, на верхней площадке которого находилась группа людей, одетых в белые робы. Открылся шлюзовой люк, и из него светло-жёлтых комбинезонах появились две фигуры. Это были Игорь и Ирина, которую на экспериментальной станции все почему-то на французский манер звали Ирен. Их затворничество прерывалось "в связи с необходимостью профилактического обследования" в том числе, и конструкции. Ирен с Игорем некоторое время проговорили с прибывшими специалистами из группы Рогожина, а затем спустились вниз, где их уже ждал автобус.

Медико-санитарная часть секретной базы была дооборудована двумя операционными и компьютерным томографом. Пока с Ирен велась какая-то беседа, Игорь сдавал какие-то анализы, ему была сделана эхо-энцефалограмма. Оставалось пройти сканирование. Лёжа на лотке, медленно, по сантиметру он продвигался через медицинский аппарат. Становилось легко и спокойно, так что Игорь как будто заснул.

Очнулся Юдин на жёстской кровати, пытаясь вспомнить, как туда попал. Но ничего не приходило на ум. Он потрогал свой лоб, потом - затылок и обнаружил какой-то странный рубец.

В комнату вошёл огромный метис в медицинской одежде, встал сбоку над лежащим и пристально посмотрел на него. Казалось, он старался себя в чём-то убедить.

-Как вы себя чувствуете? - удивительно чисто для афроамериканца по-русски спросил он.

-Холодновато тут у вас. А где я? - опять потрогав еле ощутимый на своей голове, аккуратный рубец, спросил Игорь.

-Вы - всё там же. Хотите чаю?

Игорь судорожно соображал. Наконец, до него дошло, что этот озноб может быть последствием наркоза.

-Что вы со мной сделали? - в бешенстве сжимая кулаки, но, понимая, что схватка всё равно будет проиграна, вскипел прооперированный.

Вошедший изобразил на своём лице недоумение и, как бы обращаясь к кому-то за своей спиной, на секунду повернулся назад. Что-то тут же изменилось в голове у Игоря: странное чувство овладело им: он впал в состояние, очень похожее на то, которое испытывал в детстве, наблюдая за дядей, как тот своим резцом творит очередной сюжет на обыкновенной, только хорошо просушенной доске. "Благодать", - подумал Игорь и расслабился.

-Вот так-то - лучше! - не понятно кому произнёс здоровяк, и снова посмотрев на Игоря, спросил, - Чаю?

-Если можно... - послышался тихий ответ.

Прошло несколько секунд молчания. С подносом вошла медсестра. Она остановилась перед кроватью подождать, пока здоровенный метис, нажав кнопку, поднял спинку медицинского ложа в нужное положение.

-Не беспокойтесь, я и так попил бы. Не инвалид все-таки!

-Хорошо-хорошо. Теперь вы знаете, как управляться с этим, - верзила кивнул на автоматическую кровать. - Только, умоляю вас, не делайте сегодня резких движений. А завтра... Подождём, что будет завтра.

-Где Ирен? - спохватившись, спросил Игорь.

-Не волнуйтесь! С ней тоже всё будет в порядке...

-Понятно...

Выпив чая, Игорь отдал стакан медсестре. Потом он откинулся в постели, потупив взор и уже не хотел видеть ни этого здоровяка, ни эту полную медсестру. Убедившись, что пациент больше ни в чём не нуждается, те вышли из комнаты. Нажав на кнопку кровати, Игорь принял в ней горизонтальное положение и закрыл глаза.

Всё происходившее с ним до этого раньше казалось глупым сном. А теперь он понял, что не только за него, но и за их всех взялись действительно всерьёз.

Проснувшись на следующий день, Игорь обнаружил на стоящей рядом с его кроватью тумбочке новую одежду, включая новый светло-песочный комбинезон и лёгкие туфли, идеально подходящие ему по размеру. Как только он оделся, открылась дверь, и к нему всё та же что и вчера медсестра, ввезла столик, на котором был завтрак.

-После завтрака вас ждут, - сказала она.

-Кто? - спросил Игорь.

-Направо, вторая дверь - не ошибётесь!

Медсестра ушла, а он придвинул к себе стол и почти без аппетита съел бутерброд с сыром и парочку круассанов с кофе.

Его ждали Гаранин с шефом.

-Здравствуйте, - открыв наполовину дверь, неуверенно заявил о себе бывший заключённый российской исправительной системы.

-Заходите, Игорь! - сказал Рогожин.

Да, - подумал Юдин, - здесь уже можно говорить "садитесь", тем более, что в эту лужу я сел окончательно.

Комната, куда он вошёл, была просторной и фактически пустой: из мебели там был только большой стол, за которым в офисных креслах сидели Максим и Рогожин. Ещё на одно такое кресло с противоположной от себя стороны и показывал рукой Алексей Иванович:

-Садитесь!

-Простите, с тех пор, как я попал в тюрьму, я, конечно, понял, что уже не человек, но что вы сделали с моей головой? Объясните...!

-Ну что ж, - Гаранин развернул один из ноутбуков, стоящих на столе, так, чтобы Игорь видел весь экран, - Смотрите! Вот сюда...

-Что это? - спросил Юдин, увидев какие-то постоянно меняющиеся на жидкокристаллическом мониторе разноцветные столбцы.

-Это - Вы!..

Картина на дисплее стала быстро меняться: некоторые столбцы гистограмм поползли вверх, другие упали почти до нуля. Игорь хотел замахнуться, но Гаранин нажал на какую-то кнопку, и тот, изменившись в лице, сел на своё место. Он тихо дрожал; в голове неслись десятки мыслей, ни за одну из них не удавалось зацепиться.

-Успокойтесь, пожалуйста! - выйдя из-за стола и положив на плечо Игоря руку, сказал Максим, - Никакого вреда вашему здоровью мы не принесли.

Юдин поднял голову и посмотрел Гаранину в глаза. Тот обернулся к своему патрону:

-Алексей Иваныч, выключите блокировку! - Рогожин дотянулся со своего места до нужной кнопки, и Игорю стало ровнее дышать, - Ну вот...!

-На счёт вреда, вы загнули...

-Неужели Вам здесь хуже, чем в тюрьме? - спросил Гаранин, - Мы, ведь, вовремя оттуда Вас вытащили. Ещё бы чуть, и не стало б отца у вашего сына.

-Значит, долг платежом красен! Это вы хотите сказать?!

-Вот именно! Хотите знать, что мы сделали для вашей семьи?

-Что?...- Игорь тихо негодовал.

-Смотрите! - Максим открыл ещё один лежащий на столе кейс, достал какую-то папку с бумагами и стал по листку объяснять их значение. Бумаги, в основном, были на фирменных бланках с печатями, - Вот это, - продолжал Гаранин, - экземпляр копии свидетельства о праве собственности на дом общей площадью двести пятьдесят квадратных метров! Это - экземпляр свидетельства о владении земельным участком в четверть гектара в пригороде канадской столицы. Это - договор об обслуживании банковского счёта вашего сына. Всего-то, четыре миллиона семьсот тысяч долларов, но американских. Смотрите-смотрите! Узнаёте подпись?... Так точно! Это ваша мать. Кстати, у неё тоже есть счёт, пожалуйста - один миллион двести тысяч. Немного, но на старость хватит...

Игорь сидел и молчал, затем он поднял вопросительный взгляд на Максима.

-А-а, думаете, правда ли это? Обманывать здесь никто не станет, а потраченные на Вас деньги, пусть даже десять миллионов, тьфу на них - величина бесконечно малая, по сравнению с тем, во что обойдётся весь проект в целом.

-Сейчас мы вам ещё кое-что покажем, - подключился к разговору Алексей Иванович и, закрыв жалюзи, притушил в комнате свет. Он нажал кнопку, включая компьютерный проектор.

На экране Игорь увидел своего сына. То были съемки его семьи в Канаде.

Вот Павлик садится в школьный автобус...

-Вот ваш дом, - комментировал Алексей Иванович, - вот ваш дом внутри. Ваша мама и её сестра. Узнаёте?

У Игоря навернулись слёзы.

-Не волнуйтесь. Вы скоро их увидите.

При этом заявлении Рогожина Игорь вновь изобразил немой вопрос:

-А если я сбегу?!

-Этого не произойдёт. - Ослабляя галстук на своей рубахе, само собой разумеющимся тоном произнёс Максим.

-Почему?

-А Вы попробуйте....! Стрелять никто не станет.

Игорь встал и, оглядываясь, украдкой пошёл к двери, но, не дойдя до неё одного метра, остановился, как будто ему было страшно сделать ещё шаг. Совершенно не понимая, что с ним происходит, он умоляюще смотрел назад.

-Даже и не пытайтесь! - сказал Гаранин, - Сядьте в кресло!

Игорь молча вернулся на место.

-Ну и о чем же нам с вами теперь говорить? - задал он вопрос, - Главное, как...?

-Как ни в чём не бывало, - ответил ему Максим, - Вы, наверное, думаете, что мы - звери? Уверяю вас, нет! Нам и самим противно делать такое.

-Так почему же вы делаете?!

-В самом деле, почему? - задумчиво произнёс Алексей Иванович, - Вот смотрите: перед вами, - он указал на своего коллегу, - очень большой учёный. Вы знаете, что он предложил совершенно новый метод лечения гипертонии?

-Нет.... Это какой же? Что-то с этим связанное? - Игорь поднёс к темечку ладонь и поводил там пальцами, глядя на Рогожина.

-Да! От части, да! Но нашлись умники, которые раздавили его со своей теорией.

-Это было связано с трепанацией?

-Тогда ещё нет, - продолжил отвечать Максим, - Но на определённые участки мозга я уже тогда предложил воздействовать токами разной интенсивности, - Максим оживился, - Понимаешь, Игорь, артериальное давление людей подчас сильно зависит от различных нарушений нервной системы. Я предложил метод блокировки возбуждений некоторых зон мозга, ответственных за повышение давления.

-Что дальше? - оживился пациент.

-Это были старые добрые времена... Я был молод, очень молод. Мою работу успешно затёрли. Да и сейчас фабрикам надо продавать лекарства. Я плюнул и ушёл из ординатуры. Поступил на факультет психологии МГУ.

-Что там?

-Окончил. Знаешь, Игорь, шизофрения тоже излечима, - Максим говорил, как бы погрузившись в свои мысли.

-Да ну!? - воскликнул Юдин, уверенный абсолютно в обратном.

-Она, в большинстве своём, - продолжил Гаранин, - происходит от почти таких же нервных расстройств, что и гипертония. На мой взгляд, у них, скажем так, одна и та же природа возникновения (Не хочу погружать тебя в медицинские термины). И вот мне предоставляется шанс работать по любимой теме. Прикажешь отказаться?!

-С шизофренией вы загнули!

-Отнюдь, нет! - спокойно сказал Максим. - Беда в том, что человека можно как вылечить от шизофрении, так и навязать ему эту болезнь. Ваш страх три минуты назад - исчерпывающее тому доказательство. Ещё одно подтверждение этому - так это то, что вы (я имею в виду весь экипаж) полетите. Полетите без сожаления. Мы не оставим вам другого пути. Да и с нашей совестью, по отношению к вам, у нас практически нет разногласий.

-И всё же...?

-Практически... - закрыл тему Гаранин.

-А если бы тогда признали ваш метод? - спохватился Игорь.

-Когда? - уточнил Максим.

-Ну, тогда, когда Вы ушли из этой, как её там,... ординатуры?

-О-о, у-у! Тогда бы я уже был доктор наук, светила, профессор, может быть, академик!? Но не волнуйся, в ближайшее время официальное признание моей работе не светит. Да и кому оно нужно? Карьеристам?...

-Не хотите ли сказать, что большинство научных званий в современном мире - просто пустой звук?

-Почти так, - произнёс Алексей Иванович, - Вам, Игорь, помогу вспомнить блестящее тому подтверждение. Догадываетесь, о чём я говорю?

-Нет....

-Вы, ведь, писали Диссертацию?

-Да... А Вы её прочли?..

-Да, молодой человек, да. Она написана великолепно с точки зрения выпускника обычного ВУЗа. Одна беда. Такие задачи успешно решают не только в дипломах, но и в курсовых работах студенты мехмата или инженерно-технического института, Бауманки... - Математики!... А Вы или ваш научный руководитель занимались не своим делом. То, что вы делали, нельзя назвать научной работой: в ней нет исследования. Я думаю, что в вашем случае объяснить профессиональному математику условие задачи не составило бы особого труда. А за неделю он бы скомпоновал и оформил вашу программу.

-Дела давно минувших дней, - что-то вспомнив, проговорил Игорь, - В академии наук тогда уже была библиотека программ стандартных математических методов.

-Вот!... Вы и это знаете. Дальше в лес - больше дров! Сейчас в мире наступает великая путаница. Иначе - и быть не может!

-Что вы имеете виду? - заинтересовался Игорь.

По-видимому, шеф с Гараниным не раз дискутировали на эту тему. Они переглянулись, пару секунд длилась пауза, и первым заговорил Максим:

-Знаешь, в чём проблема современной науки? .... В её разрозненности по областям. Так человек, который готовится стать врачом, изучает химию, физиологию, анатомию, биологию, думая, что в этом заключена специфика его деятельности! Но физиологию он изучает преимущественно с точки зрения химии. При этом очень многое важное для понимания того, как всё это живёт, - Максим разворотом ладоней представил своё тело, - не рассматривается вообще. Тому примеров масса! Знаете, как один технарь-академик вылечил своё сердце после третьего инфаркта?!.. Медицина была бессильна. Чопорная, узконаправленная медицина. А он, применив, скажем, классически немедицинские знания, нашёл более верный метод лечения болезни. Было это, правда, почти сорок лет назад. Но с тех пор картина не стала лучше. Количество знаний, необходимых в работе, постоянно растёт. В одну голову это всё не вмещается. И профиль специалиста становится всё уже и уже...

Игорь улыбнулся.

-Что? Не нравится солянка? - спросил Алексей Иванович. - Не бойся, мы как загрузим, так и сотрём! Верно, Максим Викторович?

-Абсолютно!

-Вы что, это! - с опаской привстав с кресла, завопил Игорь. Его рука потянулась к роковому компьютеру, а лицо исказил неописуемый страх.

-Не бойся, стереть мы, конечно, можем, но не будем рисковать другими твоими файлами, - Рогожин кашлянул, - Теперь приступим к делу. Кстати, многое из того, что мы сейчас наговорили, намотай себе на ус! Всё на космическом корабле предусмотреть невозможно. Короче, мы нашли у вас на станции колонии муравьёв, мелких, белых, странных!

-Да?!

-Не мне тебя учить, Игорь! Это страшно, а полностью очистить весь биологический материал, который будет доставлен на станцию, практически не возможно.

Юдину пока ещё не хотелось серьёзно воспринимать значение того, о чем ему говорил этот простой на вид, но очень компетентный во многих вопросах человек. Оказывалось, то, чему их учили на станции - действительно серьёзно. Игорю вспомнились записи в бортовых журналах воздушных судов, что на том или на ином борту произведена обработка самолёта от крыс, в мышеловки попалось столько-то, работу выполнило такое-то подразделение, подпись. Вспомнились обгрызенные и замкнутые авиационные силиконовые провода, из-за которых в той или иной системе не проходил встроенный контроль.

-Скажите, зачем весь этот цирк с животными?! Грядки..., блин! Насушить, засублимировать, заморозить?! - Игорь возбуждено бросал взгляд то на Гаранина, то на Алексея Ивановича.

-Тебе понравилось в тюрьме? - тихо спросил бывшего заключённого Максим, - Допустим, это была бы камера, со всеми удобствами, телевизором, домашним кинотеатром...

-Прекрасно! - прервал Гаранина вспотевший от волнения Игорь.

-Ничего тут прекрасного нет! Деградация - вот что это! Что бы организм нормально работал, ему нужна естественная среда обитания, и чтоб жить, не смейтесь, Игорь, организм должен работать. А если у вас будут только всё блага цивилизации, то не известно, на что сподобит вас это безделье.

Игорёк кивнул. Максим продолжил:

-Всё остаётся верным с середины прошлого века: два врача, два специалиста по механической части корабля, два - по разного рода оборудованию. Минимум, самый жесткий минимум - шесть! Сколько вы съедите за, допустим, десять лет?! Сохрани всё это! Нет, Игорь, здесь уже всё просчитано, со всех точек зрения - нельзя пользоваться всеми подряд благами цивилизации...

Юдин слушал всё, потупив взор. До него постепенно дошло, что наступает новая эра - эра рабства. Рабства - и так уж много разновидностей. Эта разновидность - самая "надёжная", ибо эта - наркотик.

После беседы, окончательно расставившей все точки над "i", Игорь вернулся в палату. Принесли обед, поел, и - потянуло в сон. Когда веки смыкались, в голове неслась мысль: интересно, сам ли он захотел спать, или им опять управляют? ...Но не всё ли равно... ему... теперь...?

Гаранин выбрал в меню ноутбука какую-то функцию и щёлкнул копкой мыши:

-В конце концов, мы ведь не все сны помним?!

-Ты с ума сошёл! - воскликнул Алексей Иваныч.

-Не беспокойтесь - я своё дело знаю. Для него всё произошедшее будет - сон, который он теперь не вспомнит. Так же, как и для других... И нам и им будет легче.

Отвернувшись от монитора, где был виден спящий Игорь, Рогожин встал и дернул жалюзи. В комнату ворвался свет.

-Что с Ириной? - спросил он у Максима.

-Давайте завтра! Женщины - натуры очень сложные. Пусть успокоится.

-Н-да...! Прическу ты ей исправил...

-Следов почти не будет: в моей команде прекрасные хирурги. А как дела у вас, Алексей Иваныч?

Шеф изменился:

-Понимаешь, Максим, маразм добрался и сюда. Все куда-то торопятся, хотят сделать больше. Кричат, давай скорей, давай то, сделайте это...! Но основное уже свершилось: на орбите построен сборочный цех. Теперь Америка может строить космические корабли любого типа, как она строит свои Боинги в Сиэтле, доставляя туда авиационные двигатели, узы и сборочные единицы со всего мира. А люди, - Рогожин кивнул на компьютер, - просто расходный материал! Больше кораблей - больше вероятность успеха!

-А муравьи? - спросил Гаранин.

-Да ты что!? Растворят своей кислотой, закоротят всю электронику!... Если их не травить, конечно. Тараканы... Те лучше: их хоть можно поморозить .... Что у вас думают на счёт ядов?

-Крайне отрицательное отношение. Хотя предложений - масса!

-Вот то-то и оно! опять проблема. А времени почти не осталось. Давай-давай.... Именами этих молодцев и девиц вряд ли кто назовёт улицы.

Так завершился ещё один этап подготовки пилотируемой галактической экспедиции. Под скальпелем Максима побывали все восемь человек её состава, и начинался новый этап работы психологов. Хотя, работа, как выражался сам Гаранин, была "топорной".

На станции, по-прежнему находящейся под вакуумным колпаком, с каждым днём становилось всё интереснее жить. Это было вызвано тем, что в диспетчерской на широком столе перед мониторами стояли восемь портативных станций слежения и воздействия: по одной на каждого человека в экипаже.

Каждый раз, засыпая, например, тот же Игорь, чувствовал умиротворение от того, что находится здесь - внутри общего для восьми человек дома. Та же самая Ирина, выполняя любую работу, получала по радио свою дополнительную порцию благодати. Не важно, что делала: дробилали миксере кости и шкуры съеденного кролика для приготовления питательной среды под разведение грибов, ворошила ли компост или ещё что-нибудь. Диспетчеры-психологи Гаранина очень внимательно отслеживали разговоры всех по ту сторону объективов камер. Если кто-то говорил хорошее о жизни на станции, его мнение тут же подкрепляли нажатием специальной кнопки. После этого на лице подопытного можно было прочесть положительную эмоцию. Главным было - не перестараться.

Игра продолжалась ещё несколько месяцев, после чего стало ясно, что ни один из "клиентов" уже никуда не сбежит, так же, как курильщик не бросит курить, если хотя бы раз в день будет выкуривать по сигарете. Чем-чем, а этим радионаркотиком каждого из них будут снабжать регулярно вплоть до самого отлёта за пределы солнечной системы. Параллельно готовилась команда сопровождения членов экипажа в отпуск для восстановления общения с детьми.

Может быть, читатель ещё не понял, что и для чего всё это время делалось. Наличие эмоциональных связей между детьми и их родителями было стержнем всего проекта. Психологи во главе с Гараниным считали, что нет никаких других надёжных каналов передачи информации на расстояния в миллиарды километров, кроме чувственных связей между близкими людьми. Но кто ещё так гарантированно близок, как ни дети и их родители? Именно по этим связям и должны были определить на Земле, достигнула ли экспедиция своей цели. Если да, то можно было перемещаться по трансканалу, шлюзы которого нёс в себе космический корабль. А цель экспедиции - планета, на которой может обитать человек - подобие рая, что был когда-то на Земле - до грехопадений.

Глава 5

Прошло несколько месяцев.

В одно прекрасное утро ворота герметичного колпака открылись, и оттуда без всякой охраны вышли восемь человек для того, что бы сесть в автобус и поехать за сотню миль в город. Каждый из них должен был привыкнуть к новой жизни: Людей необходимо было снова возвратить в цивилизацию, хотя... и на время.

Автобус сопровождало несколько машин, в которых были люди, с уже знакомыми читателю маленькими кейсами. Даже если бы один из арестантов что-нибудь задумал, то компьютер станции слежения, произведя корреляцию активности зон его мозга, выдал бы предупреждающий сигнал. Команде сопровождения осталось бы только принять решение, каким образом блокировать его планы. Но этого не произошло, так как система психологической коррекции Максима работала хорошо, а он умело подбирал себе людей.

Каждая из спецмашин сопровождения являлась грузовым пикапом. Пластиковая крыша такого автомобиля скрывала под собой систему антенн самонаводящегося комплекса ближнего боя. В нужный момент как у кубика Рубика крыша "грузового отсека" за долю секунды поворачивалась к цели, и могла открыть огонь либо снарядами безоткатных орудий, либо наводящимися ракетами, либо лазером. Что было конкретно необходимым в экстренной ситуации, решал компьютер. Единственной задачей комплекса было обеспечение сохранности объекта наблюдения, который всегда идентифицировался по излучаемому им сигналу.

-Что приуныл, Стив? Смотри, какие ноги у той пташки! - восхитился Боб, глядя на Ирэн через тёмный тон стекла брони. Он мысленно сравнил её с женой, фотография которой лежала в бумажнике.

-Симпатяга! С такой бы оттянуться! - ответил напарник, поглядывая на монитор портативной станции. Но его мысли были совершенно о другом.

С затаенным страхом рука об руку с Ирен Игорь шёл по деловому центру полумиллионного американского города. Они рассматривали всё вокруг. У них были банковские карточки, на каждой из которых находилась небольшая сумма денег - достаточная, врочем для американца, чтоб безбедно прожить месяц. Впервые за годы они были "на свободе" - почти на свободе, почти. И впервые Стив давал себе отчёт, что наблюдает на экране романтические отношения. Ему казалось, что запиши то, что показывает компьютер, и это даст ему всё, что угодно, вплоть до самых вершин в иерархии научных званий. Вот она - разложенная по полочкам и выведенная в гистограммы и графики взаимная симпатия мужчины и женщины. Совмещай, преобразовывай! Правда, казалось, что каких-то данных не хватает, но это - не беда! Наука не стоит на месте, и следующая модель вживляемых чипов охватит электродами ещё немного больше мозга.

-...Тебе не светит! - прервал рассуждения Стива напарник - совершенно не думающий о науке Боб, - Слишком дорого стоит!

-Почему же? - удивился Стив.

-Никогда не завидовал тем, кто ходит с охраной, - жилистый метис оторвал взгляд от монитора комплекса ближнего боя и посмотрел в глаза дипломированному психологу.

-Что!? Так и не представлял себя миллиардером или крупным политиком?

-Даже звездой Голливуда, - сквозь зубы процедил телохранитель.

-Странно... - отрешившись от своих мыслей, произнёс Стив.

Тем временем пара, за которой они наблюдали, скрылась в дверях большого магазина. Стивен и Бобби хорошо знали своё дело в разработанной Гараниным игре.

В супермаркете Ирен с Игорем ничего не угрожало, поэтому телохранителям туда можно было не заходить. Стив включил прослушивание. Он всматривался в графики и гистограммы, выстраиваемые на мониторе, сопоставляя их с речью и эмоциями подопытных. За полгода наблюдений, проведённых перед экранами на базе, он освоил и этот специфический русский сленг.

-И всё-таки, странно, - продолжал Стивен, - Ты не завидуешь людям, у которых всё есть?!

-Ха-ха! У них всё есть! - Боб вдруг стал серьёзным. - Ты когда-нибудь видел хотя бы Бритни Спирс без охраны?... То-то! Не важно, тебя охраняют от мира или мир от тебя, важно, что, имея охрану, ты уже не свободен. Так что наслаждайся, Стив, пока охраняешь ты, а не тебя. А этим ребятам, я тем более, не завидую. Макс сказал, что каждый из них стоит сотни миллионов долларов. Ты таких денег не получишь, даже если продашь своё молодое здоровое тело по запчастям. Такая сумма - не счастье, а приговор.

-Приговор? - переспросил Стив.

-Если не к смерти, то - к заточению! - ответил Боб, - Я то уж знаю!..

-Ладно! Будем работать, - решил не отвлекаться Стив и погрузился в прослушивание.

У него была очень простая задача: он играл роль наркотика. Ему нужно было только подкреплять положительными эмоциями каждое из упоминаний подопечных о станции и предстоящем полёте. Не верилось, но чем чаще он нажимал на заветные кнопки, "впрыскивая" кому-то эндорфина, тем чаще подопытные давали ему повод к этому. Конечно, Гаранин предупредил об этом молодого психолога - тот увлекался и внимательно следил за силой своего воздействия. Всё равно, динамика обратной связи продолжала его пугать, подопечные всё чаще напрашивались на "похвалу". Желая не усугублять ситуацию, Стивен решил, что ему лучше вызвать усталость или сонливость пациентов, одним словом, отвлечь их от опасной игры своего подсознания.

Так часто поступают наркоманы во время дефицита наркотических средств. Только вместо инъекции реланиума оператору портативной станции воздействия было достаточно правильно выбрать зону мозга и силу её раздражения. Немного поэкспериментировав, Стивен услышал в наушниках что-то похожее на зевание Ирен. Через несколько минут Ирэн под руку с Юдиным с покупками вышли на воздух в примыкающий к супермаркету сквер...

В это время Гаранин, Рогожин и Кларк уже были на ранчо одного из самых богатых людей мира. Суть проблемы излагал Максим:

-Все мы понимаем, что то, чем занимается моя группа - это выработка у людей определённого типа психологической зависимости. Поэтому, для простоты я буду оперировать терминами наркологии. Проблема в том, каким бы не был наркотик, наркомания остаётся наркоманией, а химическая формула или иной вид воздействия сути не меняют. Как будет себя чувствовать экипаж, когда его лишат электронного допинга? Вот в чём проблема, Билл!

К кому обратились, понимающе кивнул. По-видимому, он находился в близких, отношениях с Максимом и Рогожиным. Несколько лет назад он предложил им поработать над одной из технических проблем. Русские поразили его необычной простотой найденного решения. Билл знал, как упорно команда Максима работала над человеческим подсознанием. Принцип, в принципе, был прост - ничего нового, а электроника всего лишь позволила значительно ускорить процесс, в результатах которого уже никто не сомневался, даже учитывая предстоящие многомесячные свидания людей со своими семьями. Каждый из подопытных, как у Стивена Кинга в романе "Побег из Шоу-Шенка" был уже в прямом и переносном смысле включён в систему.

-Да, - продолжая свои размышления, промолвил сильный мира сего, встал прошёлся по комнате, остановился у окна и повернулся к присутствующим, - как это у вас, русских: "приплыли"? Раньше я об этом не думал. Ну и что ты предлагаешь, Макс? Что будем делать?

-В космосе экипажем никто не будет управлять, как это здесь делаем мы, - начал свой ответ Гаранин, - а внезапное исчезновение электронного допинга чревато серьёзной ломкой. Не известно, что будет делать организм, если его лишить этого, пусть и электронного наркотика. Мне в голову пришла идея организовать первые месяцы полёта экипажа так, что бы люди сами управляли друг другом. Мысль очень интересная, но кому из них дать в руки пульт управления своими товарищами? А что, если сделать так, что б они управляли друг другом, не подозревая об этом!

-Это как!? - удивился магнат, подошёл к столу и сел напротив Максима, смотря ему прямо в глаза.

-Помнишь, Билл, ты нам с Кларком говорил, что скоро потребуется уменьшить размеры устройств управления чипированными людьми и что Клуб на это выделит деньги? За месяц перед этим я с тобой говорил о своих успехах в исследовании биополя и ауры?..

-Помню! И что?..

-Всё гениальное просто! Посмотрим на команду корабля, как на большую семью. - Максим как бы стал в роль лектора, выводящего студентам доказательство какой-то теоремы, - Не для кого не секрет, в семье всегда есть лидер. Ведь, и среди супругов один больше склонен подчиняться другому. Таким образом, выработанная у наших людей потребность получать дополнительную порцию "электронной благодарности" сможет и дальше существовать до тех пор, пока.... До тех пор, пока....

-Что пока?! - не вытерпел Билл.

-До тех пор, пока, не падайте со стула, - заговорщически произнёс Гаранин, - пока у лидера не сядут батарейки в его устройстве управления людьми.

-Интересно! - хмыкнул миллиардер.

-В самом деле! - вступил в разговор Алексей Иванович, - Можно устраивать перекрестные связи, наделив подобными устройствами нескольких человек. Каждое из таких чудес техники можно без труда настроить так, что бы сам хозяин или хозяйка не хотели с ними расстаться. Главное - не вызвать ни каких подозрений у членов команды!

-И как же предполагается решить эту задачу? - спросил Билл, продолжая всё это обдумывать.

-Магия бриллиантов!.. - заговорщически произнёс Рогожин, - Какая женщина откажется!?..

-Гениально! - подвёл черту магнат программного обеспечения, - А для мужчин?

-Мы полагаем, - оживился Кларк, - что устройства анализа ауры и управления людьми лучше оформить в виде колье для женщин и кулонов для мужчин, изготовленных из платины, иридия, золота и бриллиантов. Бриллианты, конечно - для женщин. Вот и наши эскизы. - Кларк открыл папку с фотографиями украшений, в которые можно было вмонтировать разработанную его компанией электронику.

-Впечатляет... впечатляет... да... - перебирая листы, Билл и остановил свой выбор на одном из вариантов, - такое бы я подарил своей жене.

-Ювелиры могут сделать любое, - продолжал представлять имеющиеся возможности менеджер компании Analog Device, - Главное, чтобы оно было прочным и могло не потеряться, например, из-за порчи замка, который должен быть хорошо засекречен. Взгляните на это, - Кларк открыл лежащую перед ним коробочку. Внутри было колье, - это - опытный образец. Замок секретный и - очень прочный: девятьсот семьдесят килограммов на разрыв.

-В самом деле? - удивился миллиардер, взял в руки, с силой дёрнул, пытаясь разорвать покрытую иридием цепочку, - Ух, ты! - Мелкие детальки впились в кожу чуть не до крови. Магнат дул на ладони и брезгливо швырнул безделушку. Та царапнула лак на огромном столе.

-То-то! Наикрепчайший сплав наиблогороднейших металлов: всё сгорит, колье останется. Цена - смешная, особенно с бриллиантами.

-То есть!? - переспросил сильный мира сего.

-Сейчас здесь стекляшки, - сказал Кларк, - с камушками - от двух до трёх с половиной миллионов долларов.

-Почему такой разброс?

-Так смотря как гранить...

-Всё ясно. Ну а как электроника? Действует?

-На собаках, - ответил Максим. - Мечта! Ни сахара, ни сыра! - Исполняют все команды, которым когда-либо обучили! В цирке показывать можно! И не подумаешь, что дело в этой штуке.

-Хорошо! А сядут батарейки - опять кризис?

-Ну, зачем же! - подхватил Кларк, - Во-первых, батарейка сядет не сразу, во-вторых, как любой процессор, это устройство можно запрограммировать так, что бы оно само постепенно снижало интенсивность своего воздействия. Так что, никаких существенных потрясений не произойдёт.

-Прекрасно! Деньги!.. - Билл задумался, - Вам будут перечислены завтра. Очень рад, что у нас всё получается.

Магнат, встав, дал понять, что встреча завершилась. Пожав ему руку, гости расходились.

Глава 6

Карусель времён крутилась с новой силой. Первый экипаж... Людей соединили с семьями, так по плану некоторое время у них всё должно было идти, как и должно быть в жизни...

Гаранин был во всём: днял и ночевал в оперативном центре, вникал в проблемы каждой из семей. Однажды он лёг спать и, было, уж закрыл глаза, как вздрогнул от звонка:

-Это я, Максим! Не разбудил? - в трубке был Рогожин.

-Да нет! ... Что-то срочное?

-Почти. Готовлюсь отчитаться перед боссами. Нужен материал по твоей работе, так сказать, на пальцах...

-Понимаю. Меня там, наверное, видеть не хотят: слишком грамотный - не поймут.

-Да, дорогой. Маразм крепчает. Мировая, так сказать, тенденция. Ну, ты понимаешь?..

-Естественно, Алексей Иваныч, у вас и английский лучше... Что от меня требуется?

-Разреши, я с твоими орлами завтра проведу денёк, - по всему Гаранин понял, что шеф хочет сам увидеть работу команды психологов.

-Послезавтра..., - уточнил Максим.

-Какие-то трудности? - забеспокоился шеф.

-Нет. Завтра у меня в мониторинге, тьфу ты Господи, слово-то какое, почти все американцы. Тупорылые..., но с дипломами Гарвардского университета.

-Понял. А после завтра твоя любимица?

-Yes, sir!

-Тогда согласен, но завтра я приеду к тебе - хоть покажешь свою технику в работе.

-Хорошо, шеф.

-Спокойной ночи, Макс!

-И вам того же! - сказал и положил трубку Максим.

Спокойной ли ночи? - подумал Рогожин. Ему не спалось. Память несла его по тем временам, когда он был абсолютно свободен, когда он спокойно и философски относился ко всему, что происходит, даже если всё это никак не давало осуществиться его тем или иным планам. Что-то не получалось - он снова брался за дело и подходил к нему с другой стороны. Изобретения, рационализаторские предложения, лекции в институте, друзья... мелькал калейдоскоп прошедшей жизни, выхватывая то одно лицо, то другое.

Страна вечной радости. Три часа в очереди за колбасой... Ой, нет!... Это было ещё раньше... Ну, час! Да, за колбасой в Москве тогда стояли ещё не больше часа. Профессор Морозовский... С ним он ездил на Истру рыбачить. Ему сколько было? Пятьдесят с небольшим... Какая разница:

Три дня его не было дома. Решили: пора искать.

Вечерком Алексей, как самый молодой на кафедре, перед закрытием на своих Жигулях подкатил к гастроному на Войковской. У винного отдела был отдельный вход. Холодало. И смрад от чугунолитейного завода с другой стороны Ленинградского шоссе говорил о том, что задул северо-восточный ветер. Завтра будет мороз, очень сильный мороз, будет ясная погода, дороги меж просёлков завтра будут проходимы, несмотря на так и некупленную зимнюю резину.

За провонявшим жигулёвским пивом прилавком продавщица считала свою кассу.

Щелкнув и качнувшись туда-сюда, стеклянная дверь закрылась. Баба отвлеклась от денег и, сощурившись, смотрела на Рогожина.

-Ящик "Столичной", - произнёс Алексей.

-Ящиками не торгуем!.. - бесцеремонно ответила та, погрузившись опять в ворох мелочи.

Деньги снова зазвенели. Она завернула монеты в кулёк и что-то на нём написала.

-Тогда, двадцать бутылок, - положив на тарелку, прикрученную рядом с кассовым аппаратом, сто рублей, - спокойно произнёс интеллигент.

-Куда так много? - непонятно зачем спросила тридцатилетняя женщина.

-А как Вы думаете?..

-На похороны, - с некоторым сочувствием сказала продавщица, - Проходи-бери ящик! Не моё это дело - по двадцать килограмм ворочать...

Она его впустила за прилавок. Алексей взял деревянный ящик и отнёс себе в машину.

Следующим утром Рогожин подъехал к отделению милиции села Дьяково и вошёл в дежурную часть. За столом сидел старший лейтенант и что-то писал в серых нелинованных листах бумаги. Лёха кашлянул:

-Здравствуйте!

-Здравствуйте, - в серой форме тоже кашлянул, колпачком закрыл перо чернильной ручки, отложил её в сторону и ставился глазами в человека с рюкзаком.

-У нас тут человек пропал... - Интеллигентно начал Алексей.

-Пишите заявление! - стандартно отмахнулся старший лейтенант, - А с чего вы взяли, что он пропал? Может, пошёл погулять и... задержался, а мы тут весь район подымем?!..

Рогожин цокнул языком и покачал головой:

-Нет! Здесь где-то он, здесь!

-Где?!

-Рыбак.... - тихо произнёс Алексей.

Старлей изменился в лице:

-Пишите заявление, - сказал он снова молодому человеку.

Лёха глянул внутрь рюкзака. Немного звякнуло стекло, и он оттуда вытащил лишь горлышко бутылки, немного наклонил, как будто бы читая этикетку:

-"Столичная"... - опять как невзначай тихонько - что б никто не слышал - произнёс он.

-За чем же дело стало?! - оживился начальник дежурки.

-Поехали?..

-Ладно... - старший лейтенант соображал, - без катафалка обойдёмся... Геннадий! - он кому-то крикнул через дверь (через пару секунд тот сонно выглянул) - Заводи машину! Салькова прихватишь! И это... - плащ-палатку: за трупом едешь! Товарищ покажет! - перереведя дыхание от распоряжений, мент остановил свой взгляд на Рогожине, - Чего смотришь! Давай! Давай сюда: две бутылки давай! Остальное - им!

Газ-69 подпрыгивал на кочках, пробираясь в ещё неглубоком декабрьскому снегу. Вот и заводь речушки. Александр Михлыч любил это место. Вот так будний день, в который не было занятий, и стал его последним днём.

Сегодня была пятница. В округе было ни души.

Алексей открыл дверь машины и спрыгнул в снег на берег. Почему-то сразу взгляд остановился на слегка вздымающейся из-под снега доске. Странно: он упёрся взглядом именно в неё, а не в припорошенный со всех сторон рыбацкий ящик. Доски торчал лишь уголок - пупырышек на снеге.

Водитель угадал мысль пассажира:

-Провалишься... - иди вон там, - он показал Рогожину, как следовало обойти то место, где течение речки обычно промывает полынью, - Лучше, возьми фалу: у меня трос в машине...

Доска оказалась с верёвкой. Другой конец верёвки обычно рыбаки петлёй фиксируют к запястью. Расчистив лёд от снега, Алексей увидел контур тела...

Что ему в том? Вспомнился именно Морозовский? Неужели дело в том спокойствии, что излучал Александр Михайлович? Рогожин ворочался в постели, сопоставляя то и это время, завидуя тому, кого похоронил почти что тридцати лет назад.

Час ночи. Встав с кровати, Алексей Иванович подошёл к холодильнику, открыл его, достал бутылку виски и налил себе почти стакан. Вздохнув, он пшиком вскрыл бутылку пепси-колы и в свете распахнутой дверцы заболтал "Мазут".

-И впрямь - "Мазут" -сказалаб Катерина, - произнёс он задумчиво и выпил всю бурду глотками.

Алкоголь щекотнул мозг газами. Шеф отвлёкся, вышел на балкон и посмотрел на небо. Среди звёзд нарождалась Луна, прохладный ветер будоражил тело. Рогожин поёжился и вернулся в комнату. Немного постояв, он ещё раз плеснул себе виски, не разбавляя его ни какой газировкой, выпил, куснул киви, лёг на кровать и накрылся одеялом.

Перед рассветом его веки задёргались. Алексею Ивановичу снилась его покойная жена.

Они были на яркой поляне.

-Ты спрашивал, что такое "Царство небесное"?- сказала она.

-Да, - отвечал он.

Жена была молодой, не такой, как перед смертью.

Сверху вниз он смотрел на себя. Оглядел всё, что мог: кожа рук была гладкой, почти без морщин. На нём были шорты и сандалии, не скрывающие сильные, пока ещё без варикоза, вены: он ходил так летом, когда ему было под тридцать.

-Вот тебе и ответ на вопрос.... - сказала жена и исчезла.

Потрясение было настолько сильным, что Алексей Иванович вспотел. Заметавшись на кровати, он проснулся. Привстав, он спросил себя: "что скажешь, Лёшенька, милый мой?!"

Он просидел минуту неподвижно, затем встал и прошёлся по комнате:

Рай или Ад - это всё условно. То, что ты сделал, и есть то, что ты есть после смерти, включая даже эмоции, твои и тех, кого касались твои дела и твоё пребывание в этом мире. Раз появившись, это никуда не исчезнет.

Часы показали начало шестого. Остыв, он повернул одеяло сухой стороной, поправил подушку, лёг и через пять минут опять заснул.

Утро разбудило его прямым попаданием света через открытое окно. Солнце, к тому же, ещё и грело, так что Алексею Ивановичу стало жарко. Наконец, он скинул с себя одеяло и понял, что пора: на часах уж без четверти восемь.

Рогожин побрился и вытирал полотенцем руки, когда ему позвонили в дверь с подносом, на котором был завтрак. Есть не хотелось, но пришлось: впереди был день, который пока не известно как сложится.

Он приехал в контору своего подопечного и прошёл с ним в гараж, где стояли к осмотру машины.

Алексей Иванович отодвинул боковую дверь автомобиля наблюдения, который в данном случае представляла собой микроавтобус.

-Ваши фазовые антенны под крышей, - сказал Гаранин, поняв, что в первую очередь захотел посмотреть Рогожин.

Алексей Иванович привстал на подножку, постучал сверху по пластику затем, как бы удовлетворившись звуком, пригнулся и полез в салон. За ним последовал Максим:

-Вся электроника, работающая с чипами, - продолжил Гаранин, - вот она! - Он показал на этажерку рядом с пультом оператора и его ассистента, - Водитель, как обычно, расположился на положенном ему месте. Единственное, что выдавало эту спецмашину среди аналогичных минивэнов - приборная панель и нестандартный пульт между сиденьями шофёра и пассажира. Но, на то есть тонировка...

Рогожин осмотрел всё хозяйство внутри, перелезая с одного сидения на другое, о чём-то подумал и вылез. Его глаза радовал другой автомобиль - стоящий рядом.

-Да! - сказал он, - автомобили чипированных - те ещё штучки!

-Танки отдыхают, - произнёс невысокий человек в черных брюках и ослепительно белой от люминесцентного света рубашке.

-О! Аркадий! - воскликнул Алексей Иванович и пошёл, раскинув руки для объятий.

Гаранин знал: шефу нужна абсолютно неискажённая информация, и не мог упустить возможность порадовать его, узнав, что нужный компетентный человек находится в городе.

-Всё, как ты заказывал! - сказал Аркадий, - Во-первых, для большей безопасности я настоял, что бы это были джипы специальной рамной конструкции, во-вторых, бронированные, в-третьих, оснащённые интеллектуальными комплексами обороны.

-Что это значит? - спросил Рогожин.

Его приятель хмыкнул:

-Этот "боевой таракан"... Впрочем, что тебе говорить - посмотрим ролик! - предложил Аркадий Моисеевич Ликальтер и показал на дверь.

Они вошли в комнату. Алексей Иванович сел на диван. Аркадий, дёрнув верёвочку жалюзи, моментально приглушил солнечный свет. Затем, он включил проигрыватель и телевизор:

-Смотри...!

На экране пошли кадры с движущимся по дороге автомобилем. Неожиданно со встречной полосы ему на встречу выскочила другая машина. Электроника, моментально сообразив, "развела" неминуемое столкновение.

Следующий эпизод показал способность автоматики напичканной электроникой машины вычислять наивыгоднейший для неё сценарий аварии. Было показано несколько эпизодов с участием от трёх до десяти машин. Замедленная, произведённая с многих позиций съёмка показала, какими способами железной коробке удавалось уходить от всего этого.

Последняя авария поразила больше всего: уйдя от трёх лобовых столкновений, два из которых перешли в касательные, машина осталась цела, отделавшись только оторванными бампером и крылом.

Аркадий продолжал:

-Посмотрим пассивную оборону.

Пошли кадры с автоматическим тушением перевернувшейся машины, потом -машины, оставленной на стоянке, автоматического тушения подкапотного пространства. Везде автомобиль оставался целым, способным завестись и уехать.

-Теперь - краш-тест?! - сказал Аркадий и пожал плечами, - ну поскольку, всё что могли, с ним уже сделали.

-Достаточно, Аркаша, - сказал Рогожин, похлопав Ликальтера по плечу, и добавил - Чего-то, всё-таки не хватает?

-Чего?! - переспросил Аркадий и понял, - Не надо! - воскликнул он, делая как бы упреждающее от живота движение рукой, - Сам посуди, от кого обороняться? А с этой электроникой такого натворишь! Оставим, как есть, эту железку! То - для спецопераций, тем более, что такое ты уже видел. Без ума электроника, знаешь ли, очень вредная штука!

-Согласен! - сказал Рогожин, пожав руку своему однокласснику.

Обернувшись к Максиму, шеф спросил:

-Ну, кто со мной завтра поедет?!

-Экипажу я сообщил. Тряхну и я стариной! Но оператора возьмём! Тесновато будет,- ответил Максим, - Вдобавок, тут - не с бухты барахта!

Рогожин встал и открыл жалюзи. Моисеич вынул из плеера диск и отдал Иванычу.

-Ну что, Аркадий, как сам-то? - спросил шеф.

-Да вот, с внуками нянчась. Скоро сюда и младшая дочь приедет.

-С танками - завязал?

-Как видишь! Трясу стариной. Да сейчас это не актуально. Каким бы ты воином не был, не скроешься и не убежишь.

-Тем более, от себя, - добавил Рогожин, - Совсем о другом мечталось, когда мы с тобой в институт поступали.

-Лично я, Алексей, счастлив. А это - так, почти хобби, да и годы уже не те. Ну, что-нибудь от моего "ателье" требуется или уже достаточно? - осведомился Аркадий.

-Всё понятно, больше не надо. Боевые тараканы, говоришь...?- Рогожин вспомнил слова, что сказал собеседник минуты назад.

-Да. - сказал Аркадий и ещё раз пожал руку своему товарищу, - Мне пора. Ещё за подгузниками. Если что не ясно, вот моя карточка, или твой Максим меня всегда найдёт в этом городе. Я здесь надолго. Может быть, навсегда:

-До встречи!..

Максим тоже - пожал руку приятеля шефа.

Тот взял с вешалки свой пиджак и вышел, заглянув ещё раз на ручные часы.

Глава 7

Следующий день начался раньше обычного.

Гаранин и несколько его людей собрались в ангаре у спецавтомобиля. Точно по графику открылись пластиковые ворота, и вовнутрь въехал другой только что отдежуривший автобус. Оттуда вышли люди. Завидев Максима, старший отработавшей смены подошёл к нему и о чём-то заговорил. Потом Макс сказал Рогожину, что всё идёт по плану, махнул рукой, и новая команда заняла свои места. Шофёр завёл машину, открылись ворота. Дежурство началось.

Электроника уже была включена. Машина заняла позицию, где совсем никому не мешала. Отработав циркулярный вызов, команда связалась с другими дежурными экипажами, проверив связь.

Гистограммы на мониторах были почти однообразны: все подопечные ещё спали.

Максим показал Рогожину на один из экранов:

-Просыпается...

-Кто?

-Наш с вами Павлик.

-А что так рано?- изумился шеф.

-Жаворонок! - ответила Ольга, - Солнце встало: всё как положено в природе.

-Сплошь авиация! - сказал Алексей Иванович, посмотрев на экран радара с отметками наблюдаемых им живых объектов.

-Сегодня - напряжённый день, - потянулся в своём кресле водитель, отведя свой взгляд от телевизора с утренними новостями.

Его звали Скип. Хотя он был американцем, русским с ним на удивление было легко работать. Настоящий профессионал с удивительно развитой способностью ориентироваться на местности. Порой казалось, что в его голове не мозг, а навигационная вычислительная система: даже заблудившись, он чувствовал, в каком направлении ему следовало ехать и много ль ещё оставалось пути.

-Что так? - осведомился Рогожин.

-Едут развлекаться, - сказала Ольга.

-Раньше пришлось бы с чемоданчиками бегать, но теперь уже есть наладонники, - Максим показал шефу модель, которая у простых людей не должна была вызывать никаких подозрений: человек просто играет в какую-то компьютерную игру или продолжает работать на свежем воздухе, в кафе или ещё где-нибудь.

Наступила тишина, в которой каждый занимался своим делом. Еле слышный лепет сменяющих друг друга дикторов из передних колонок аудиосистемы доносил о последних событиях в мире и большой стране. Удовлетворившись новостями и погодой, Скип переключился на музыкальный канал, потом, пройдя ещё несколько кнопок, выключил всё это телевидение и, включив радио, благодатно расслабился под звуки классической музыки на любимой волне.

Рогожин был впечатлен.

-Человек, любящий классику, однозначно - не дебил: способствует гармонии, - на ухо шефу сказал Гаранин.

-О! - тот сделал гримасу понимания и также на ухо спросил Максима, - У тебя все такие?

В ответ Гаранин пожал плечами.

День окончательно настал. На улицах появлялось всё больше и больше машин, и вот, кажется, проснулись все.

Рогожин сам прощёлкивал каналы видеонаблюдения и прослушивания за пациентами Максима. Ему также объяснили, что в экстренных случаях прослушать человека можно было и через вживлённое в него устройство. Но это, если уже когда совсем...

Юдин с ребёнком собирались в Диснейленд. Скип должен был следовать за ними. И вот момент, когда Алексей Иванович сам через тонированное окно стал наблюдать за общением отца с сыном: они вышли во двор

В это время Гаранин в наушниках напряженно работал со своим спецкомпьютером, нажимая какие-то кнопки, перескакивая с одного меню в другое.

-Что он делает? - спросил Рогожин у сидящей без дела Ольги.

-Воспитывает... - ответила она ему.

-Это как? - поинтересовался шеф.

-Вы же не хотите, чтобы у ребёнка разорвалось сердце, когда фактически не станет его отца...

-Оля, - серьёзно спросил её Рогожин, - зачем вы здесь? Неужели, эта мерзость оправдывает те деньги, которые тебе платят?

-Я думала над этим вопросом, - тихо ответила Ольга. Тихо, что бы никому не мешать. До того, что она говорила, никому в автобусе не было дела, все были заняты своей работой, - Мир таков, что лучше уйти в монастырь, но тогда то, что мы сейчас делаем, будут делать откровенные негодяи. Жертв будет гораздо больше.

"Но тогда другое сатанинское дело, ради которого делается вся эта гадость, гарантированно не получится", - подумал про себя Алексей Иванович.

~Я вас поняла, ~ шеф как бы слышал голос Ольги, чувствуя, что между ними возникла незримая связь, ~ Не беспокойтесь, в этом мире ничто не получится из того, что задумано вопреки Всевышнему. А если что и выйдет, то долго не продержится. Судите сами....

Перед глазами Алексея Ивановича как будто пошли кадры истории некогда могучего государства. Вот создаётся огромная стомиллионная Красная армия, с помощью которой готовятся завоевать весь мир. Теоретически, она могла бы это сделать, но что-то в системе дало "сбой". Великие конструкторы орудий убийств и военоначальники пропадают и лишаются возможности внести свою лепту в победу Мировой революции.

Не вписываясь в гармонию, зло рано или поздно побеждается её иммунитетом. В особо крайних случаях наступает смерть всего поражённого заразой организма.

До шефа дошло, что существуют непреодолимые законы мироздания, которые не позволят человеку возомнить себя полным властелином не то что галактики, но даже такой маленькой планеты, как Земля, и кара за их нарушение будет огромна.

Алексей Иванович даже представил себя бессмертным. Моментально он как бы почувствовал на себе огромное презрение всех своих родственников и просто живых существ, которым он с каждым часом всё больше и больше мешает жить. Всёравно никто этого не выдержит, - с ужасом подумал он и очнулся от своих мыслей.

Ольга смотрела ему в глаза.

Тем временем эхолектроэнцефалограммы мозга и разговоры чипированных людей записывались и непрерывно анализировались компьютерами. Секунда за секундой вырисовывалась картина тонких связей детей со своими близкими.

Утренние сборы семьи Игоря, казалось, заканчивались. К воротам дома Юдиных подошла очень красивая женщина с десятилетней девочкой и нажала кнопку домофона на калитке.

Алексей Иванович посмотрел на Ольгу.

-Поедут вместе, - сказала она, - вчера договорились.

Игорь вышел из дома, впустил гостей, подошёл к воротам, открыл гараж. Через минуту из него выкатился Лендровер. Дети весело забрались на задние сидения.

Женщина с Игорем уже сели в машину, когда к ним вышла Валентина Фёдоровна и как-то по-русски через окно передала полиэтиленовый свёрток.

Алексей Иванович догадался, что это может быть: женщина принесла им в дорогу только что испечённые пироги:

-А то здесь всё такое пережаренное... - услышал шеф одновременно по двум каналам прослушивания.

Рогожина охватил приступ стыда, как будто сейчас на него смотрели все, с кем когда-то его сводила судьба. Он ощутил себя ребёнком, которого перед классом за что-то отчитывает его первая учительница. Не подавая вида и сдерживая слёзы, Алексей Иванович снял с себя наушники. Затем он открыл боковую дверь фургона.

Шофер повернул к нему голову. Максим оторвал свой взгляд от дисплея.

-Ничего-ничего, работайте! Всё понятно... справитесь без меня, - сказал Рогожин и, выпрыгнув из автобусика, тут же скрылся в дверях небольшого магазина.

Все облегчённо вздохнули.

Джип Юдина вывернул из двора, а минуту спустя следом за ним направил свою машину Скип, чувствуя цель всеми электронными средствами.

На следующий день Иваныч улетел в Чикаго на закрытую конференцию глав проекта. Ещё раз пролистав подготовленный отчёт, шеф решил прогуляться по парку. Как завороженный он сел на скамейку в тени деревьев и слушал звуки падающей воды фонтана. Прошло два часа, но навеянные этой музыкой воспоминания не хотели его отпускать. Сделав усилие над собой, шеф встал и медленно пошёл к себе в номер.

В шесть вечера за ним пришла машина и повезла его в отель "EAST WACKER DRIVE".

В холле его встретил референт, который проводил Рогожина в небольшой зрительный зал на арендованном для мероприятия этаже. Со времени последнего сборища состав участников почти не изменился, разве что, добавилось несколько человек, которых после интернациональных приветствий Паскуале представил всем собравшимся в зале менеджерам организации.

-Уважаемые коллеги, - продолжил Паскуале, - Мы с вами очень много работали и вплотную подошли к цели, которую столько лет назад поставили перед собой. Теперь можно сказать, что техническая сторона вопроса нами полностью проработана и скоро фантастическая мечта о перемещении человека на многомиллиардные расстоянии станет реальностью. Естественно, - продолжал председательствующий, - главное - это люди. Именно они должны проложить незримую связь между, скажем так, солнечными системами нашей галактики, точнее сказать, планетами, на которых есть приемлемые для человека условия жизни. Да, они выполнят свою миссию, доставив туда наши устройства телепортации, через которые мы сможем почти мгновенно перемещаться на любые пока немыслимые расстояния. Очень опасная работа, связанная с колоссальными лишениями на многие годы... О том, как решаются эти проблемы, нам расскажет руководитель русской части проекта господин Рогожин. Прошу!

Алексей Иванович кивком поприветствовал аудиторию, поправил только что приколотый к пиджаку микрофон, включил компьютерный проектор.

В зале притушили свет.

-Ещё раз, Добрый день! Уважаемые коллеги, - начал свой доклад Рогожин, - Без участия людей в столь сложном и опасном проекте мы действительно не сможем обойтись, тем более, что человек в нашем эксперименте является ключом к его успешному осуществлению. Господа, возможности радиосвязи не безграничны! Максимум, миллиард километров - вот на каком расстоянии ещё можно что либо разобрать в сигнале, посланном на Землю, даже самой мощной из когда-либо созданных людьми космических радиостанций. Добавьте к этому колоссальную задержку времени прохождения сигнала. Но, техника - это одно, природа - другое.

Рогожин включил записанный на лазерном диске фильм. Все обратили своё внимание на экран. Показывался ролик с опытами по передаче мысли и эмоций между людьми. Алексей Иванович комментировал.

Поразительно, но два человека играли в шахматы между собой, находясь друг от друга на расстоянии в двадцать тысяч километров.

-Таким образом, - продолжил докладчик, - мы видим, что люди способны общаться между собой без применения современной аппаратуры связи. Кстати, электромагнитное поле к данному опыту, не имеет никакого отношения. Люди находились глубоко под землёй, а средства измерения не обнаружили ничего подобного радиоизлучению, исходящего от человека ни в одном из возможных диапазонов волн. Природа этого явления нам полностью не ясна. Я хотел сказать "абсолютно". Но оно существует, и им пользуется большинство мало-мальски организованных живых существ.

Мы ставили много опытов и пришли к выводу, что мысль и эмоции - это что-то такое, что стоит над материальным миром. И нас поразила скорость, с которой распространяется эта, с нашей точки зрения, энергия. Фактически мгновенно, для неё нет расстояний!

"Значит, нет и времени" - подумал про себя Алексей Иванович, - "Всё есть не известно что. Куда вы лезете, господа? И я с вами".

Он объяснял аудитории суть их с Гараниным работы, а сам удивлялся, что параллельно с этим думает совершенно о другом.

Им с Максимом пришла в голову мысль использовать в качестве приёмников и передатчиков информации живых людей. Но неужели они не задумывались о том, что это будет означать для одного из них смерть? Смерть во многих процентах случаев, и... насилие над личностью...

Алексей Иванович комментировал кадры с имплантацией микрочипов.

Как опытный лектор, он находил места остановиться, чтобы ему можно было задать вопросы. Он отвечал на них, что и в автономном режиме это устройство способно выполнять много порой необходимых для человека функций. Так, например, оно может регулировать болевой порог пациента без применения лекарственных препаратов. Оно также может способствовать сохранению нервной системы пациента в стрессовых ситуациях. Список возможных применений воздействия электроникой на мозг можно было продолжить, но то была бы совсем другая история - не та, ради которой здесь собрались эти люди.

Все заворожено слушали, но лектор чувствовал, что оптимистическое настроение большинства менялось не в лучшую сторону.

-...Ну, вот и всё! - завершил докладчик, - Через месяц, как вам известно - старт.

Присутствующие молчали. Наверное, многие из них задавали себе один и тот же вопрос, радуясь, что к счастью, его работа не вошла в пределы их компетенции.

Наконец, председательствующий объявил нового докладчика. Алексей Иванович извлёк из компьютера свой диск, положил его в коробочку, собрал бумаги и освободил место.

Теперь разговор шёл о процессе "оживления" космического корабля, его загрузке биоматериалом и провизией.

Рогожин понимал, что дело это - очень трудное, которое изначально не будет сделано хотя бы в соответствии с теми требованиями, которые раньше предъявляла советская или российская космонавтика.

Космонавтика раньше была стерильной, а тот коктейль из земной флоры и фауны ещё не известно, что сможет наделать с аппаратурой, да и не только с ней. Хотя, сколько уже плавают подводные лодки? Лодки... в них всё громоздко, каждый год они встают на техобслуживание, да и всплыть можно, если что. А в космосе?.. Ни дна, ни покрышки...

То, что будет твориться в космосе, не укладывалось в его сознании. Летят камикадзе, а они с Максимом делают их из нормальных людей.

Но уже ничего нельзя изменить. За первым экипажем полетит второй, третий. Кто-нибудь из них да доставит тот несчастный груз, а шайка Сильных Мира Сего непременно воспользуется этим.

Заседание венчал фуршет. Материалы отчётов были сданы. В восемь вечера все разъехались.

Машина доставила Рогожина ко входу в отель. Он поднялся по лестнице в холл, но спустился обратно. Постояв, он направился в парк, по пути бросив в урну теперь уже пустую кожаную папку.

За домами и деревьями садилось солнце. Дети на лужайке играли в какую-то игру, бросая друг другу пластмассовую тарелку. Алексей Иванович присел на тёплый после солнца камень. Он сидел и забылся.

Очнулся, когда все ушли, и светила луна. Прогулявшись у фонтанов по тёмным дорожкам, шеф направился в номер, где выпил ещё один стаканчик виски, разделся, лёг спать и заснул.

А время скользит быстротой. День старта приближался, приближалось и расставание родителей с детьми. Всё должно было пройти безболезненно, но Рогожину не хотелось участвовать в этой психологической афёре. Он улетел в Россию, сославшись на своё утомление от каторжной работы.

Дома шеф ничего не делал. После обеда он выставлял перед гаражом кресло, в котором подолгу сидел под лучами остывающего сентябрьского солнца, смотрел вдаль на покрывающиеся желтизной и багрянцем леса.

В назначенный день ему позвонил Максим. Сообщив, что старт произошёл, он поздравил Иваныча и уведомил, что берёт двухмесячный отпуск с Ольгой, но сотовый - всегда будет в кармане. Скорее всего, Италия, Тунис, потом - в глухомань, на Самуи - на остров: чтоб никого...!

Вечером по телевизору сообщили, что с мыса Каннаверелл США осуществлён запуск ракеты, которая выведет на геостационарную орбиту Земли новую систему спутников связи.

На следующее утро, позавтракав, Алексей Иванович уединился в своём кабинете. Он сидел за столом, тарабаня пальцами по резной коробочке, в которой лежало доработанное фирмой Кларка колье. Ему опять захотелось взглянуть на ослепительную чистоту бриллиантов каждой из подвесочек напоминающего об античности, в тоже время, оригинального украшения.

Камень центрального элемента композиции имел минимальное число граней. Чистотой он притягивал взгляд, как будто в нём можно было что-то рассмотреть.

Стук в дверь, и вошла Катерина. Отец по-прежнему смотрел на украшение, подобное которому так близко в жизни никогда не видел.

-Что это у тебя? - спросила дочь.

-Не видишь...? - отозвался отец.

-Бриллианты!?..

Катерина взяла с бархатной подушечки колье, расфуфырила свою кофту с вырезом у горла, обвила украшение вокруг своей шеи, застегнула секретный замок, подскочила к зеркалу.

Эффект превзошёл ожиданья. Она стала царицей. Казалось, украшенье удлинило её шею. Бриллианты добавляли ощущенья чистоты, неестественно-сексуальной возвышенности и грации.

Дыханье захватило. Псаженным голосом Катя спросила:

-Может... я возьму его на сегодня?

-Конечно...! - отец выдержал паузу, - Дай только вызову охрану, а то где искать твою голову - чёрт с ними - с бриллиантами. Четырёх в бронежилетах, думаю, хватит?

-Шутишь, пап, - пытаясь снять с себя украшение, возмущалась дочь, но у неё ничего не получалось.

-То-то! - сказал отец, - Без палача не обойтись!

-Шуточки у тебя, папа! - Катерина фыркнула, подошла к отцу и склонила перед ним свою голову, дав понять, что не хочет и видеть, как расстёгивается эта чрезвычайно дорогая безделушка.

И у шефа замок тоже не сразу открылся:

-Ну, вот и всё! - освободив шею дочери, сказал отец и отложил колье в сторону, - Ты свободна. Не в той стране живёшь! Да и в той - не советую, - сказал он притихшей и что-то понявшей Катерине, которая выпрямилась и пошла к двери.

-Завтра буду! - она сообщила о планах и вышла из кабинета.

С улицы донёсся звук скрипящего механизма ворот. Рогожин остался один.

По телевизору ничего хорошего не показывали. Повоевав с новостями и рекламой, он остановил свой выбор на канале "Культура", достал из бара свой любимый тайский ром и налил стограммовый стаканчик.

Начался документальный фильм ВВС о природе. Говорили о муравьях.

-Что-то не нравятся мне эти исследователи, - пробурчал шеф, наливая ещё алкоголя.

В передаче группа учёных какого-то университета задумала показать публике устройство тропического муравейника площадью в половину гектара. Ничего лучше им не пришло в голову, как залить его жидким раствором, а потом убрать землю, оставив после себя кружево застывших в цементе ходов и помещений некогда миллиардного убежища ни в чём не виноватых перед человеком существ.

Исследование потребовало семьдесят кубометров раствора, закаченного в муравейник через все найденные в нём отверстия. После до глубины семи метров была выбрана почва и зрителям представили застывшие в камень кладовые, "родильные дома", каналы, переходы большого, затопленного с жителями города.

Значит я - ещё ничего себе!!! - подумал шеф, - Однако, на этой планете мне больше нечего делать.

Рука пошарила в столе. Вот и ключ от железного шкафа.

Шатаясь, он встал и направился к ящику. Вот и его любимый штуцер. Орешник цевья. Рогожин потрогал, вернул всё на место. Уйти хотелось так, что б от его поступка не осталось и следа, и ничем не мешать своим детям.

-Инженер! Придумать ничего не можешь! - стучал себя по лбу почти седой мужчина. Но мысль уже родилась в голове.

Баня - вот что ему нужно! Она стоит в конце участка на достаточном расстоянии от дома и соседских построек.

Спустившись по лестнице, шеф схватил с кухни электрический чайник.

Зайдя в гараж, Рогожин взял с полки рюкзак и выдернул из него капроновую тесёмку. Затем плеснул из канистры в чайник немного бензина, так, чтобы тот едва закрыл электрическую спираль.

На полке в бане он нашёл флакон с жидким мылом. Но потолок и стены были без единого мало-мальски надёжного крючка или шурупа. Пришлось вернуться в гараж за саморезами и аккумуляторной дрелью. Вот и деревянная скамейка.

Через пять минут раздался хлопок. Вылетело окно, со стуком о стену распахнулась дверь и оттуда, как из пасти хамелеона выстрелил красно-жёлтый язык пламени. Сруб не развалился, только крыша, подпрыгнув, сдвинулась с места и через несколько минут, полыхая огнём, обвалилась вовнутрь.

Часть 3

Глава 1

Лоб Игоря покрылся потом. Хотя это был сон, на что еле теплилась надежда, он никак не мог его осилить. Как тогда, по Маросейке от Макдоналдса, он идёт с ребёнком и женой к Политехническому. У музея стоит их машина. Павлик, ради которого они с Анной пытаются сохранить семью, ни о чём не подозревая, задорно машет маленьким пакетиком. В нём - одна из игрушек. Такие в этой первобытной, без вилок и, даже, пластмассовых тарелок столовой, вручают детям приложением к обеду.

Всё та же давит его мысль: может ещё не поздно всё это бросить? Может, все эти попытки сохранить семью, не нужны, и только вредят ему, ей и не принесут ничего хорошего даже ребёнку?

Сон идёт и идёт. Идёт столько, сколько надо пройти триста метров. Взгляд поднялся от асфальта: сколько женщин на улице. Они идут поодиночке. Большинство по-человечески одиноко. Ни с одной из них у него никогда ничего не получится... или будет тяготить непреодолимым разочарованием неудавшейся прежде жизни?

Он силится избавиться от этого сна. Получилось, но теперь перед глазами встала раскуроченная их машина и глаза жены, захлебывающейся кровью.

Игорь содрогнулся в кровати и проснулся, всё ещё помня ломящую боль в ноге и ушиб от ремня, спасшего ему жизнь.

-Нельзя же так...! - вырвалось у него, он привстал в постели.

Глаза открыла и Ирен. Часы показывали утро.

Да. Часы показывали утро, а именно, семь часов какого-то условного времени. Корабль куда-то летел. Слышалось монотонное жужжание работающей аппаратуры. В своём загоне за стеклом поднялась белая коза "Глашка" и уставилась своими желтыми глазами на хозяйку. Электроника постепенно добавляла свет, имитируя утро в степи. В предчувствие свежей травы, Кролики зашаркали взад-вперёд по металлической сетке.

-Кошмары? - потянувшись, спросила женщина.

-Да. Опять снилась жена... Пойду умываться.

Санузел с биде и умывальником в каждом из отделений корабля был свой. Для душа предназначалась отдельная кабина. Собственно, каждая из сфер являлась студией-трансформером, способной легко подстраивать тот или иной квадратный метр под нужды любого часа космических суток. Вот сейчас стенки хлева стали совсем прозрачными, напоминая хозяевам, что пора поработать.

Пока мужчина принимает душ, Ирен "сменила пастбище" у ног козы и поставила кроликам недощипанную Глорией траву.

Игорь вышел из кабинки, застегнул по четырём углам кровати покрывало, нажал на выключатель, и ложе убралось в стену, как будто его не было. Шагнув всего три шага, машинально прихватив из лотка пару только что снесённых курами яиц, мужик оказался на кухне (которая одним нажатием кнопки могла стать домашним кинотеатром, уголком отдыха с водоёмом, где можно поймать карпа или рака и ещё чёрт знает чем).

У холодильника Игорь задумался, что он может сварганить сегодня на завтрак. Тем временем его Ирен была за дойкой. Сделав своё дело, космическая фермерша открыла боковую стенку загончика и впустила к маме маленьких козлят.

-Каждому мужчине - к завтраку яйцо! Майонез где!? - гаркнул Юдин, - Сделай сам, называется!..

Ирен закончила с скотиной, сорвала на этажерке с грядок под лампами пару огурцов, стрелу зелёного лучка, помидор и положила их в мойку, что рядом с плитой. А над плитой, наморщившись, сосредоточенно наблюдая за секундной стрелкой, стоял Игорь.

-Опять всмятку!.. Чай готов? - спросила она.

-Вон вскипел! - кивнул её партнёр на стол, где давно стояла вся необходимая для завтрака посуда, а приготовленные в тостере кусочки зернового хлеба наполняли пространство почти земными запахами дома.

-Салатик бы, конечно, не мешало...! - Ирен помыла овощи под факелом из мелких капелек воды.

-Ты соус сделала?.. Теперь только со сметаной?! Одно счастье - сепаратор.

-Кто бы мог подумать!.. Что соседи не заглядывают?..

-Выходной...

-Ну да... - Ирен нажала какую-то кнопку - открылась внешняя шторка маленького иллюминатора, и женщина зачем-то посмотрела в темноту, - Ты Солнце-то, когда в последний раз видел?! Теперь не скажешь, где оно!

-Да, нет, - безразлично к утреннему раздражению партнёрши, доставая из кастрюльки сваренные всмятку яйца, произнёс Игорь, - очень даже различимо!

-Как Венера на утреннем небосклоне...

-Похоже... - согласился он.

-Слава Богу, что свиней не заставили выращивать! - неизвестно кому огрызнулась баба.

Подбор экипажа был осуществлён удачно. Игорьку чрезвычайно нравились такие женщины. Он и раньше "западал" на внешние признаки женского здоровья, отдавая предпочтение тем, про которых можно было сказать либо "лань", либо "породистая скаковая лошадь". Сейчас его память сравнивала погибшую жену с теперешней партнёршей.

Здоровье-здоровье..., экология, матка в тонусе, многомесячная борьба за ребёнка, сохранение, роды... Одних тошнит, почти с первого месяца, другие только на пятый -шестой узнают, что беременны. Тридцать лет: гипертония, нервы и проблема с желудком. В то же время: телевизор, компьютер, на работу - только на машине. Какой там спортзал или хотя бы бег!..

А здесь?..

Сколько времени они с Ирен? Почти год подготовки и... полёт. Шикарное тело!.. Она его не прячет!

Память снова извлекла эпизод, когда он отмечает на календаре очередное исполнение супружеского долга... Потому что он больше не может! Но хотя бы раз в неделю должно получиться, и ему необходимо держать график...

-Мне и этого навоза достаточно! - продолжил разговор Игорь, имея в виду свиней.

-Дорогой, как там, на счёт муравьев и тараканов? - поинтересовалась биолог с университетским образованием.

-Не обнаружено. Если их не выявили за три года, то, что искать? Хотя, всё может быть, но материал был тщательно подготовлен: несколько лет селекции в полнейшей изоляции ото всего мира...

-Вот и проверь! Жить, небось, тоже хочешь!

-Синтетический закат, синтетический рассвет, и грядки, грядки, грядки... Когда в последний раз на плантациях вкалывал?!

-Хватит! Не далее, как позавчера: компост вносил!

-Не перетрудился - за пятнадцать минут то?!..

-У меня своей работы навалом!.. - Игорь что-то вспомнил, -... Сегодня, кажется, праздник? Покров...?

-Верующий...! Настойку пробовал?!

-Вчерась!.. Чувственно! Не смотря, что гидролизный.

-К Новому Году я свёклу посадила - будет настоящий!..

-А у меня ещё коньяк со старта остался, - похвалился Юдин.

-С ума сойти!..

Завтрак продолжался. Ирен поглощала салатик со сметаной. Игорь - яйцо всмятку. Затем пил чай с хлебом, маслом и ягодами.

Ягоды... Приходилось работать за пчел, опыляя кисточкой каждый смородинный куст.

По завершении завтрака небьющуюся посуду поставили в моечную машину, где всё сделал перегретый пар - воды ушло не более ста грамм.

Суббота - день стирки, мойки, уборки и, наконец, русской бани. Всё чистится, пылесосится и тщательно протирается. Три часа усиленной битвы с собой, несмотря на то, что каждый день приходится делать почти то же самое. Но впереди - воскресенье!

Часы пробили полдень. Игорь включил подогрев камней в бане, закрыл дверь парной и, подойдя к духовке, посмотрел через стекло. Пирог ещё чуть-чуть поднялся, начали румяниться бока.

-Пошли в баню, капитан! Через час твой дружбан пожалует, - распахнув халат, хвалилась телом обладательница мясистых, но не жирных ляжек.

-С твоей подругой!

-Она тебе нравится!?

И снова память возвратила его обратно.

Игорь ненавидел такие вопросы. "Она тебе нравится?" - спрашивала жена, например, о своей подруге.

Всё уже давно треснуло, а такие нюансы добивали пока ещё нормальные отношения между двумя людьми. При таком раскладе он возненавидел почти всех, кто окружал его жену.

"Да! Да! Да!" - хотелось кричать ему. Но срабатывал тормоз.

А, может быть, не стоило, тормозить?

"Зачем это тебе?" - вот резонный вопрос, который ему хотелось задать Анне. Возможно, если бы он тогда расставил все точки над "i", на его месте сейчас был бы кто-нибудь другой. А он бы - платил алименты, воспитывал чужого ребёнка и разрывался между двумя семьями.

Но как так могло стать, что молодая, для многих - привлекательная женщина, стала для него физически непереносимой?..

-А-а! - завопила Ирен, почувствовав, шлёпок по ягодице.

В ту же секунду Игорь схватил её сзади ладонями под сиськи, стал их мять, целуя и покусывая длинную шею:

-На неё бы меня уже не хватило...

-В самом деле? Что же ты такой слабый?

-Кормят мало...

Процесс пошёл. Игорь блуждал руками по сильным бёдрам женщины, способной сесть на шпагат! Её икры! Шея, на которой различим почти каждый позвонок! Толстый пучок русых волос! Порода....

Чувствуя, что не стоит так сильно увлекаться, Игорь решил переключить своё внимание. На что-нибудь... Но сегодня память бунтовала и опять ему сунула образ погибшей жены со сценой их занятий сексом - неминуемый приступ оргазма с Ирен слегка отступил.

Но, Ирен красива!.. Если с Анной призывал воображение для того, чтобы кончить - здесь любые потуги никак не могли даже на две секунды сдержать неминуемый финал.

Красота... Сколько раз он убеждался, что некрасивой женщину может сделать только одно - её дурь, и со многими, с точки зрения жены, уродинами, ему хотелось переспать. Вероятно, чувствуя этот подвох, жена и спрашивала его, нравится ли ему та или другая. Скорее всего, она хотела спросить, почему та или другая женщина ему нравится...

В изнеможении Игорь плюхнулся на диван. Партнерша пришла в себя, огляделась по сторонам, встала и направилась в душ.

Игорь вошёл в обитую деревом кабину и посмотрел на градусник: Можно было начинать. В дверь протиснулась Ирен и закрыла за собой.

Нет ничего лучше парной! Её изобрели ещё тогда, когда никто ничего не знал о мыле. Игорь с удовольствие хлестал пышущее здоровьем тело.

Мыло... Может, и не нужно мыла, когда есть вот такая баня, где веник выбивает изо всех пор грязь. Напарился, сполоснулся, напарился, отбился веником, сполоснулся - хватит: чист.

-Пошла, окунусь! - сказала "лань", выскакивая из парилки.

Она взяла пульт управления, нажала кнопку - прозрачное покрытие над водоёмом спряталось в рулон, открыв весь прудик для купания. Ирен поддалась искушению и с разбега нырнула. Это вышло грациозно и почти без брызг: чувствовалось, что когда-то занималась плаванием.

Вот в пруду забарахтались двое. Взбаламученная вода полностью дезориентировала карпов, которые метались по водоёму и своими скользкими телами щекотали кожу.

Почти поземному раздался звонок. Игорь вышел из воды и, оставляя мокрые следы, подошёл к переговорной точке, находящейся рядом с одним из люков.

-Открывай, Винипух, сова пришла! - прозвенел в динамике голос Анастасии.

-Мы... голые!

-Я тоже могу раздеться! - засмеялась та.

-Я тебе!.. - по ту сторону шлюза ревнивый Серёга показал своей даме кулак.

-Минуту! Мы закончим...

-Можете даже кончить! - съязвил из динамика озорной женский голос.

Через пять минут четвёрка собралась на импровизированной кухне. Ирен торжественно водрузила на середину стола свой пирог.

-А у меня - чай! - показывая что-то в коробке, похвасталась гостья.

-Что?! Решилась таки! Оборвала листики!? Тот самый, что показывала!?

-Угу...Тот самый? - кивнула стасия.

Так уж выдался день, что Игоря кидало в воспоминания. "Я тебе!" - звенела в ушах реплика Сергея. Как в таком маленьком коллективе предотвратить то, что когда-то происходило с ним и его женой? Ведь невероятно сложно работать с супругой на одном предприятии. Ещё трудней, когда те, кто работают в соседних цехах или отделах, являются или твоими соседями по дому, или, не дай бог, близкими твоей жены. А если ещё и жить в маленьком городе... Шаг вправо, шаг влево - сосед, родственник или знакомый. Игорь удивлялся, как надо было всё просчитать устроителям всего этого эксперимента, что бы до сих пор не всплыл ни один подвох. Неужели идеальные браки существуют?! В голове не укладывалось! Шереметьево-Шереметьево... Лобня - город героев...

Женщины расставили тарелки, Ирен разлила по ним суп. После того, как съели первое, Игорь достал из шкафчика бутылку коньяка.

-О! - хором закричали гости.

-Три года к тем, что на этикетке!

-Ну, это ты загнул! - усмехнулась Анастасия, - я поняла бы твой восторг, если бы он был только что из бочки: стекло оно и есть стекло!?

Её подруга кивнула.

-Всё равно! Коньяк! - восторгался Сергей.

-Не спорьте! - прервала всех хозяйка, нарезая свой пирог, - на Новый год будет самогонка. Какую желаете?

-Я бы предпочёл брусничную, если возможно, - высказался Игорь.

-Проще простого! Если мой олух на огороде кролика не потеряет, как это было в прошлый раз. А то его аж чуть инфаркт не схватил: "Кто это тут все провода пообгрызал?!". А то ищет муравьев и тараканов!?

-Дорогая, ты, кажется, ещё не пила, - Игорь толкнул под руку свою фемину, встал, открыл бутылку и стал разливать всем по небьющимся рюмкам.

Над столом поплыл почти забытый аромат.

-С праздником! - провозгласил тост хозяин стола!

Все пили, смакуя вкус хорошего армянского выдержанного десять лет напитка.

-Интересно, - Анастасия показала на один из люков, - у тех тоже сабантуй?..

-Мы же договаривались, что одновременно в одном отсеке могут собираться только две команды, - в который раз как аксиому выдал Юдин.

-Это почему?! - как будто обо всём забыв, перебила его Настька.

-Видишь ли, - глядя в глаза привлекательной и такой же породистой, как Ирен женщине, в который раз повторил капитан, - так больше шансов, что хоть кто-то выживет, если какой-нибудь камушек решит с нами встретиться.

-Ерунда это всё! - резонно ответила обладательница весёлого нрава и натурального бюста с чашками, размер которых обозначается буквой "D", - Забыли мы тут закрыть наружную шторку иллюминатора, так через него теперь не взглянешь. Вот тебе и космическая пыль: стекло так шлифануло!

-Да уж! - даму поддержал её партнёр, - Если бы ещё градик, пусть даже из мелкой гальки - каждый бы из нас превратился в друшлак.

Скрывать что-либо друг от друга было бесполезно, и такое явление, как пролёт вблизи хвоста кометы, как ни старайся, рано или поздно, обнаружили бы все - по разным признакам. Вообще, космос - это лотерея, где, чем быстрее движешься, тем больше шансов погибнуть.

-Не будем о печальном! - сказал Игорь, - Хотя... не сомневаюсь, что мы не одни на этом пути. - Все примолкли. - Не может быть, что туда, куда летим отправили бы только нас: там же знают, что у нас за вероятность...

Всем было известно о цели экспедиции, и что за груз в бронеконтейнерах в каждой из сфер. Но в глубине души любого из восьми жила призрачная надежда, что с его помощью - того самого, что в контейнерах - они вернуться назад - на Землю.

-Думаешь, сварганили ещё такую, как у нас штуковину? - спросил Сергей у Игоря.

-Прогресс, конечно, не стоит на месте. Может быть, и лучше...

-Титан!.. Технология советских подводных лодок...- задумчиво произнёс гость.

-Почему советских? - вклинилась Анастасия.

-Мы первые стали делать их из титана, - ответил её партнёр. - Только в космосе варить титан, наверно, лучше: не надо флюса, и нет примесей. Остаётся его только чем-то покрыть, что для вакуума не очень важно. Однако, - Сергей цокнул языком, - и покрытие уж слезло. Вот тебе и вакуум!

-Э-ээ! Поехали! Незачем мозги конопатить! - возмутился Игорь, - Впереди - синие звёзды, сзади - красные, полпути уже пройдено. Подставляй фужеры... За нас!

Все выпили.

-Как там сейчас, на Земле? - задумалась Ирен.

-Всё, наверное, по-прежнему..., - в какой-то заторможенности ответил Сергей, -если не хуже.

-Это как?! - вступилась оптимистка-Анастасия.

-Как?... За два с половиной века вырубить треть мирового леса, а за пятьдесят -уничтожить половину планктона в океане. Не уже ли не ясно?! - Серёга говорил, уставившись в какую-то никому невидимую точку. Он смотрел куда-то в свою память.

-Так! Продолжаем разговор...! - Наливая всем по полному бокалу, негодовал над приступом хандры Игорь. - Праздник, все-таки, а Вы... Э-эх!...

Собранье выпило ещё.

-Газировки бы! - размечтался Игорь. - Чтоб сразу забрало! И никакого негатива! О приятном! Про рыбалку!

-Лучше о сексе! - Анастасия встрепенулась, поболтав своими сиськами.

-О сексе?! - словно кот на шорох навостряет уши, вдруг преобразился Игорь.

-О нём! - Настька грациозно выставила вверх из-под скатерти свою ногу и посмотрела на неё, любуясь тем, как тянется носок.

Серёга, было, воспротивился, но подумал вдруг, что всё идёт к тому, о чём давно мечтал. О том же думал Игорёк. Без корабельной суеты давно хотелось ближе познакомиться с ещё одним шикарным телом. Дело было за малым: немного водки иль ещё чего-нибудь, не для того, чтобы кого-то раскрутить, а чтобы был формальный повод "это" сделать и потом забыть.

-Миледи, - Игорь подошёл к Анастасии, - кудесница, в прошлый раз у вас была чудеснейшая настойка...

-Угу, есть такое! - не дав ему договорить, кивнула головой превращающаяся в распущенную лярву Настька, - Я сейчас, - сказала она, выпорхнув из-за стола, и через минуту массивный люк в промежуточный шлюзовой отсек уже был открыт.

Прошла ещё минута, и оттуда показалась рука с фляжкой, затем, шевелюра и грудь в широком вырезе красной кофточки. Все завизжали, почувствовав, начало оргии.

Фляга кончилась сразу.

Игорь подошёл к аудио-видео-центру и почти наугад врубил какую-то музыку. Быстрый темп ввёл всех в раж.

К переговорному устройству с третьим отсеком подбежала Ирен и нажала кнопку связи:

-Слушаем! - послышалось в динамике. Там была Вика.

-Слушай-слушай! У нас - дискотека! Давайте сюда! И спирт свой прихвати, медик! Ждём!

Переговоры с ещё одной парой на себя взял Сергей, совершенно забыв, с кем осталась его пассия, бёдра которой уже осязали длинные пальцы Игоря:

-.. .Только не пугайтесь, если что увидите. Всё так и должно быть... - почти не договорил он, уже направляясь к Ирине, которая сдирала с себя одежду, сжимавшую её томящуюся грудь.

Флажки приглашений у каждого люка были подняты, так что камеры наблюдения включились, дав возможность незадействованными в оргии ячейкам общества понять, зачем их собственно приглашают.

Игорь опять схватил наиболее понравившееся тело, не разбираясь, чьё оно.

Могло не получиться, но барышня уже была на взводе. В голову пришла совершенно никчёмная мысль о санитарии. Неужели это всё? - подумал Юдин, в известном смысле теряя, свою упругость. Но, не дав бабе опомниться, понёс её в пруд к зеркальным карпам. Там уже барахтался Серж с Викторией. Методом исключений Игорь догадался, что в руках у него Оксана: И в самом деле, кто же ещё здесь мог похвастаться такими длинными ногами!? Ирен он избегал сегодня.

Не известно как, они оказались в парилке с деревянными полками, где их никто не видел. Было жестко - пришлось всё делать стоя. Очень длинные ноги. Юдин испугался не осилить, опозориться - Оксана расставила ноги. Так, ягодицы на уровне... Она готова. Самка очень хотела. Отступать было поздно - мученье кавалера началось. Целых десять минут. Он плюхнулся на полку весь в изнеможении.

Когда он отдышался и пришёл в себя, то вышел из кабины, прикрывшись полотенцем. Плеер, в который раз прокручивал канкан, а заправленные огненным коктейлем ни пойми из каких напитков девки, долбили босыми ногами в покрытый паласиком пол... из алюминия.

Раздался писклявый сигнал, означавший восемь вечера. Стенки загончика с животными стали прозрачными и оттуда, остолбенев, и не моргая, смотрела бесплатный концерт готовая к дойке коза. Кролики тоже застыли, увидев всех тех, кто всё так беспардонно шумел.

Пришла пора расходиться по "домам".

Глава 2

Понедельник начался как обычно.

В восемь часов произошло изменение вектора тяги двигателей на

противоположный. Минута невесомости, и все внутренности четырёх сфер плавно заняли новое положение.

По циркулярной связи в загерметизированных отсеках сообщали друг другу о ходе этой каждодневной операции:

-Я первый, начинаем движение! - информировал Сергей о начале поворота всего содержимого каждой из оболочек на сто восемьдесят градусов.

Движки сбавляли мощность до нуля, и наступала невесомость. Было интересно наблюдать, как реагируют животные.

Кролики, потеряв контакт с почвой, повисли в воздухе, теребя лапками во все стороны. На мгновение кто-то из них останавливался, как бы думая над тем, что происходит, и снова "включал" лапки, рассекая воздух с неимоверной быстротой. Курицы замолкли и вертели головами по сторонам, медленно, поворачиваясь внутри клетки, как во сне гурмана. Один взмах крыльями и... дурнушка получает урок, ударившись головой о стенку. Коза перестала жевать - изумлённо смотрела, как плывёт всё вокруг её копыт. Рыбы в пруду, закрытом сверху прозрачной крышкой, тоже теряли покой, не зная, что им делать с воздушным пузырём - надуть его или "скачать"?

Наконец, всё останавливалось, включались двигатели, постепенно увеличивая свою тягу, каждое животное "приземлялось" у себя в клетке, и всё продолжило идти своим чередом.

По связи доносилось:

-Первый: нормально!

-Второй: нормально!

-Третий: нормально!

-Четвертый: хорошо!

-Что за ерунда у тебя, Четвертый?! - возмутился Игорь.

-Да заколебало это всё! - ответил Валентин, - "Нормально" - это хуже, чем "хорошо"!

-Так, Валя, с тебя и начнём, - сказал Сергей, - Проверку герметика начнём с тебя! Жди сегодня в гости.

-Стол накрыть? - вмешалась Виктория.

-Это что? Взятка?!..

-Взятки были позавчера! Кстати, скольких удалось взять!?

Сергей отвёл от объектива камеры своё опухшее лицо и увидел Настьку.Анастасия. Несомненно, она помнит о вчерашнем вечере немножко больше, чем он сам. "Напоили!" - пронеслось в голове.

-Большое спасибо! - сказал Сергей, - Я только что поел. Открывай!

Раздался предупредительный звуковой сигнал, люки, соединяющие два помещения через промежуточный отсек, открылись, и Сергей направился через них из второй в четвёртую сферу.

Вика чем-то занималась на своих "плантациях", а Валентин вскрывал какую-то панель декоративной обшивки салона.

-Как дела? - Сергей протянул руку соседу.

-Да вот, - пожаловался тот, поигрывая отвёрткой, - первая подсистема стала шалить: периодически отключается, то пятнадцать, то, как надо - двадцать три градуса. Наверно, дело в этой заслонке: Валентин кивнул на только что снятое им с трубопровода устройство.

-Давай посмотрим, - вздохнул Серёга, став рассматривать вобщем-то не хитрую электромеханику.

Затем они попробовали работу заслонки под напряжением. Её действительно "заедало", "лепесток" устройства клинился то в закрытом положении, то в каком-то промежуточном.

-Померла, так померла, - дал своё заключение Валентин.

-Ну, с этим разберёшься! - сказал Сергей и спросил, - Где пробы герметика на анализ?

-Всегда пожалуйста, - отозвался приятель, - Что с ним будет? Органика есть органика, такая, что и не подожжешь!

Они говорили о теплоизоляционном герметике, нанесённом на внутреннюю часть обшивки каждой из сфер. Пять сантиметров сложной микстуры не только защищали внутренние помещения корабля от холода остывающего в космосе металла, но и должны были предотвратить возможные утечки воздуха в случае небольших пробоин от мелких, не больше горошины, частиц, которыми изобилуют хвосты комет.

Согласно разработанному на Земле регламенту, каждые пять тысяч часов экипаж должен был контролировать свойства этого покрытия на предмет их ухудшения, как говорилось в "Регламенте" "по причинам биологического характера".

Нисколько не колеблясь, Валя достал из кармана отвёртку и ткнул наугад под тем местом, где в разъединенной трубе недавно стояла заслонка горячего воздуха. У Сергея для пробы уж были пробирки, но его товарищ замер, будто поражённый электричеством. Теплоизоляционный слой должен был иметь совсем другие свойства. Сейчас же не чувствовалось никакой его вязкости, и стальной инструмент прошил его до металла, как труху.

Чуя неладное, Сергей тоже ткнул своим пальцем и... моментально отдёрнул его, скорчив на лице гримасу омерзения.

-Ладно..., - сказал он товарищу, показывая на пробирку и, вытирая обо что-то палец, -давай это сюда! Настька посмотрит.

Валентин потрогал герметик в полуметре от трубопровода горячего воздуха. Там всё было нормально. Выходило, что материал поражался вблизи источников тепла. Как они раньше не заметили этого?! Необходимо было узнать, как действительно на корабле обстоит дело с веществом этого покрытия, и что вызвало его порчу?

Анастасия, как специалист по химии производила анализы поступающих к ней проб. По лицу Сергея было видно, случилось неладное. Тот отдал ей пробирку. Недолго думая, она растёрла между стёклышками пробу испорченного вещества и положила её под микроскоп. Было, над чем ахнуть!

Сергей тоже взглянул: несъедобный для муравьев и тараканов микс уже представлял собой отходы жизнедеятельности каких-то мелких бесцветных копошащихся тварей.

-Клещ...! - выдохнула женщина, - Вот тебе и мутация! На земле в лабораторных условиях ни одно из насекомых не стало есть эту смесь синтетических препаратов. Но не зря генетики для своих опытов ещё в прошлом веке использовали мух, созревание которых составляет несколько дней. Что же клещ? ... Не больше суток!? - Ничто не поможет! - ответила она на ещё незаданный вопрос.

Сергей потупил взор.

Дело было серьёзным. Выяснилось, что примерно треть внутренней поверхности каждой из сфер была уж съедена этими мелкими прозрачными, невидимыми глазом насекомыми. Корабль становился незащищён не только от случайных потерь герметичности, но в ближайшем будущем мог потерять всю свою теплоизоляцию, которая бы попросту рассыпалась в труху, к тому же закупорив фильтры всех систем кондиционирования. Ничего не оставалось, как срезать это покрытие, запечатать в контейнер и выбросить в космос.

Проверить всю поверхность каждого помещения оказалось не так-то просто: Вскрывать декоративные зашивки, по кусочку вырезать поражённые участки, всё дезинфицировать, и только потом на зачищенное до металлического блеска место помещать новый слой теплозащитной герметизирующей массы. Возня продолжилась шесть "суток".

Наконец, аврал был завершён, и все решили отоспаться, хотя бы два денька, закрывшись по своим отсекам.

Глава 3

За время полёта сознание каждого члена экспедиции приходило в норму. Постепенно исчезали вправленные в мозг компьютерные установки, человек начинал думать, как нормальный, а не кем-то запрограммированная машина....

Иногда воспоминания мешали спать:

-Как думаешь, - Оксана спросила Николая, - как там сейчас, на Земле?

-Победа демократии, - зевнув, ответил засыпающий Ерошин.

-Я тебя серьёзно спрашиваю, а ты...

-Что может быть серьёзней победы Американской демократии!? - теряя сон, сказал её космический супруг.

-А что ты имеешь против демократии?

-Демократии...?! - повторил он, подняв с подушки голову, и широко открыв теперь уже не сонные глаза, - Хо! Крайне отвратительная, антиприродная, - было найдено именно такое слово, - вещь!

- Почему это? - спросила женщина.

-А римская демократия развалилась, - сказал мужчина, вспоминая все жадно прочитанные на корабле в компьютерной библиотеке книги, - Демократия поражает общество старательно взращиваемой голубизной.

-Голубизной...? - космическая жена удивилась ходу мыслей своего супруга, - Ты против гомосексуалистов?

-Лично мне они пока ничего не сделали. Хотя, как знать, кто это всё придумал? -он повернул голову, как бы окидывая взглядом спроектированное на Земле их космическое жилище, - Нет! Если уж человек таким родиться, то бог с ним! Может быть, так исправляется его карма. Я против их искусственного разведения! А демократия под это подкладывает очень благодатную почву!..

-Это чем же? - они никогда не говорили об этом, но сейчас (и Николай это почувствовал) её "распирало".

-Признайся, тебя возбуждают занимающиеся друг с другом любовью девушки?

-Любовью?! - удивился Николай, - Сексом...?! А это - разные вещи! Я уж и не знаю, что там сейчас за время нашего отсутствия на Земле стало означать это слово. А всему виной демократия!

-Демократия? - опять удивилась подруга.

-Демократия! - утвердил мужчина. - И всеобщее равенство полов!

-Ты на что намекаешь?! - вознегодовала женщина.

-На то, что вы теперь можете всё! А кому нужна та, которая с мужчиной может сделать всё, что ей угодно!?.. О! И правильно ты заметила, кое-что - вместо него! Засудит, в порошок сотрёт, а у гомосеков - какие проблемы?! Ты мне, я - тебе! Никаких последствий - ни детей ни расходов! Демократия - это путь наименьшего сопротивления, а не утруждая себя, можно прийти только в Ад!..

-Проповеди тебе читать! - прыснула женщина, - Но, согласись, что-то хорошее в демократии всё равно есть!

-Кто её знает! - зевнул Ерошин, почувствовав, что ему стало легче от выговоренного. Опять хотелось спать.

-Ну как же! - не унималась Оксана, - Мир стал более гуманным!..

-Таким гуманным! - вознегодовал Никола, теперь совсем уж потеряв желание заснуть. - Таким гуманным, что дети не могут гулять без присмотра родителей! А меня, как только я пошёл в школу, вот в той тоталитарной стране в таком большом городе, как Москва, родители никуда не боялись отпускать! И по всему миру ползёт такая гадость!

Каждый думал о своём, но тут до Николы дошло, на что намекает сожительница:

-Правосудие?!.. Это ты имела в виду?.. - спросил он.

-Да, милый, да....

-Но, во-первых, то в чём меня обвинили, в былые времена никто бы не стал делать, а во-вторых..., - Ерошин запнулся, - Да, раньше у правосудия было мало средств: никто не знал об отпечатках пальцев, группе крови и прочих методах доказательства вины или невиновности, но было главное - совесть! Больше совести! А без неё потасовать можно всё, что угодно, - Что гласит, не помню какая, заповедь Христа? - спросил он, - "Не свидетельствуй ложно", в том числе, и против себя, даже под пыткой! А свидетельствовал, сказал ложь - тебе ходить с этим проклятьем, тебе вымаливать свой грех и на смертном одре бояться, когда придет костлявая с косой!

-Но ты же жив!..

-Пока-а... - простонал он.

Они лежали молча, смотря в высокий "потолок". Слышалось тихое жужжание аппаратуры. Двигатели работали ровно, создавая ускорение в 0,7 g.

Что означало это слово: "пока".

Что оно значило? И может ли кто наперёд предчувствовать судьбу?

Может, стоит задуматься, что на рейсы, потерпевшие катастрофы садится на 10-15 процентов меньше людей?

Интуиция?..

Кто-то говорит, что её можно развивать и тренировать, достигая таких высот, как угадывание в колоде больше половины карт.

Интуиция... Идущий в бой человек предчувствует свою гибель?.. Космонавт Комаров её тоже чувствовал: это видно по кадрам в автобусе, в котором его везли на старт.

-Демократия... - выругался Николай, окончательно поняв, что потерял сон.

На сей раз, они с Оксаной поменялись ролями: теперь у неё почти закрывшиеся в дрёме глаза открылись, а давленье скакнуло на двадцать миллиметров:

-Да, что же это такое!? - вскрикнула она, привстав с подушки, - Двести лет у них демократия, и народ счастлив! И политики там всё делают для того, что бы ему было хорошо!

-Диктуя всему миру, что, кому и как следует предпринимать, - продолжил Никола.

-Хоть в этом они - молодцы!..

-Тут ты права, но что-то мне это напоминает...

-Господи, до Земли триллион километров, а он - о какой-то паршивой демократии! Дай поспать!

-О, нет! Разбудила - я всё скажу!

Чувствуя, что если не спорить, мужик сам замолкнет, Оксана решила лежать, не раскрывая рта.

-Демократия... - продолжал космический супруг, - истребить всех индейцев, лишить их территорий, а для того, чтоб они сдохли с голоду - перебить целый вид животных - вот что такое демократия! Сейчас, что бы кому-то было удобно жить, мир стригут под одну гребёнку. Несогласных уничтожают любыми способами.

-Но для себя-то они всё делают хорошо?! - не вытерпела женщина.

-То-то и оно, что плохо! - сказал Николай, - Вселенная - слишком замкнутая система. Добра не сделаешь плохими методами и в ущерб кому-то: ничего не получится!

-Как же?! Вот - Германия: купила! революцию в России...

-И весь мир страдал от порождённого ей сатаны...

Снова воцарилась тишина. Оксана с детства получала наслажденье оттого, что кого-то может задавить своими аргументами. Но политика была не её коньком.

Ерошин излил душу. Он лежал и гадал: что сейчас творится на Земле, оценивал свою возможность возвращения. Тем же была занята его Оксана. Так проявлялась незримая связь меж людьми - между точками, находящимися на расстоянии нескольких световых лет. Приёмо-передатчиками были люди.

Да, электроника вычислила характер поступившего Олесе - дочке Ерошина и Глории - дочери Ксении сигналов. Через несколько часов на стол одного из флайт-менеджеров экспедиции легло донесение, что полёт проходит в нормальном режиме, несмотря на некоторые трудности, с которыми команда боролась предыдущий отрезок времени.

И опять, "тем не менее"!.. Гаранин сидел за монитором и лично сопоставлял расшифрованные в графики послания человеческой души. По всему выходило, что у членов экипажа росло возбуждение одной из зон мозга. В такие же зоны и у детей были введены электроды, по которым сигналы поступали в чип приёмопередатчика. Вот именно над этим сейчас и думает Максим.

Глава 4

Гадкий свет "Солнца" никак не мог побороть человеческую лень. Да, после дискуссии, перевалившей за полночь, хотелось поспать до двенадцати. Но, датчик, вмонтированный в кровать, выдавал "умному дому" сигнал, что хозяева ещё в постели. Поэтому прожектор, имитирующий Солнце грел всё жарче и жарче.

-Господи, да выключи ты его, - взмолилась Оксана.

-Вставай! Коза не доена! - вступился Николай за "солнце".

-Ну, добавь ты этим часам ещё один час! - брыкалась ленивица.

-По Лоренцу, ты и так сейчас очень медленно живёшь.

-Какому Лоренцу...!? - не поняла Оксана.

-Тому, что с Эйнштейном! Более того, по мнению этих козлов, сейчас ты сплюснута... в одном направлении.

-Это, в каком таком направлении?!

Никола подумал:

-От потолка к полу, наверное!

-Ну, хватит! Добился своего! Сегодня твоя очередь месить компост из шкурок кроликов.

-Да ладно, уж! У меня своей работы хватает!

-Какой работы, лодырь?

-А кто в прошлый раз нашёл пробоину? Так бы и весь кислород ухлопали.

-Кислород!.. Если бы я не увидела эту дырочку!.. - Оксана показала на пол рядом с кроватью, - знал бы ты сейчас, где твой кислород!!!

-Спасибо, дорогая! Вставай, а то не успеешь до очередного переворота.

Он пошарил рукой под кроватью, достал оттуда трусы, одел их под одеялом, встал и пошёл умываться:

-Хотя, - донеслось из умывальника, - скоро мы будем только тормозить.

-Это как? - спросила женщина, уже копаясь в "палисаднике".

-Навигация показывает: почти прилетели. Так что теперь наша звезда светит ярче Солнца. Короче, ещё год по нашим меркам, и мы начнём искать планету!..

-Да уж скорей бы!

-Я бы не спешил!

-Слушай, может быть, тебя посадить в отдельную сферу и будешь вечным скитальцем, как какая-нибудь комета?

-А ты уверена, что вон та бандура, - вышедший из санузла Николай показал на стоящий посреди комнаты контейнер, - сработает?.. Да и стоит ли? Может, на той планете гораздо лучше, чем на Земле?

-А вдруг, там - динозавры?

-Главное - людей бы не было! А что до динозавров - то, наверняка, съедобны..!

-Царь зверей... - супруга повертела пальцем у виска.

-А что! Та же курица. Зато, какие яйца! - размечтался космический муж.

-Небось с твою голову?!.. Значит, ты бы остался?

-Где? - спросил Никола.

-С динозаврами...

-А что мне на Земле делать? Жрать генетически модифицированные продукты?!

Утренняя суета продолжалась. Оксана вынула из холодильника заготовленные с вечера куриные котлеты и положила их на сковородку. Мужчина резал в салат только что сорванные овощи.

-Это - не генетически модифицированные, - угадав его мысли, сказала жена, - те бы не могли так долго размножаться. За свои хромосомы - можешь не дрожать. Но сначала вернись, потом - поговорим!

-А вот этого я не хочу.

-Чего? - удивилась Оксана.

-Возвращаться! Если конечно, планета, куда мы прилетим, не окажется такой же загаженной, как Земля.

-А не окажется? Мы её же загадим! Как дважды два! - произнесла Оксана, положив голову на плечо Николаю и, обняла его.

-Ну, это ещё когда...!

Ерошин думал о Земле.

-В алчном мире, - произнёс он, - государствам нужен неуклонный экономический рост, а населению - жратва и... удовлетворение новых потребностей...

-Так давай уничтожим все наши книги и компьютеры... - Женщина упивалась своим счастьем и могла говорить о чём угодно, даже не вдаваясь в смысл произносимых слов.

-Ты о чём? - спросил он её.

-О том, чтоб остаться....

-Ты ещё долети, а дети всё равно себя испортят...

-Я тебя умоляю! Только не бредь! - Она закипала: он снова разруши идиллию, -Знаю, знаю всё, что ты сейчас скажешь! - Оксана отошла от мужика и стукнула ладонью по столу, - "Ох, уж это человечество!" Что?!.. Не так?!... Или это... как это там у тебя: "Власть монархов и выборность власти над ними!", "ООН или Папа Римский"!

-Да! Где монархи!? Кто пестует свой народ!? Ни у одной нации здоровья не прибавляется, ни морального, ни физического! Беспредел на планете! Неужели не видно!?

-Откуда? - спросила женщина и демонстративно глянула в стекло иллюминатора.

-То-то и оно, что отсюда... - муж затих, но воспрянул. - Бог - творец!.. Художник!.. Что делает художник, когда его картина не получилась, и работу уже невозможно спасти?.. Вот-вот! Выбрасывает! Уничтожает!.. Так и Бог. И после каждой такой катастрофы - ощутимый глобальный прогресс!.. А ты: "Вернуться на Землю...". Кому ты там нужна?!

-У меня счёт в банке!.. - прокричала женщина.

-И что?!.. Он сделает тебя счастливой?..

В этот момент послышался звук, похожий на трещанье разогретой сковороды, когда туда попало с каплями воды подсолнечное масло. Корабль задрожал.

-Накаркал! - округлив глаза, закричала Оксана.

Сначала нельзя было понять, что же всё таки произошло, но, мельком взглянув на свой рукав, Ерошин испугался: на материале проступили мелкие красные кровавые точки. Казалось, множество песчинок прошло через его тело. В голове стало как-то легко, и он потерял сознание.

Николай пришёл в себя и увидел, что лежит на полу. Кругом были навалены всякие вещи. Почти над его лицом торчали за край стола чьи-то ноги, он догадался, чьи. Такие щиколотки могли быть только у Виктории.

-Что случилось? - простонал он.

К нему кто-то наклонился. Это была Анастасия:

-Пришёл в себя, - сказала она, - Больно?

-Нисколько... Только слабость какая-то, - ответил Ерошин.

-Похоже, ни у кого болеть не будет, - послышался другой женский голос, похожий на голос Ирен, - Все чипированы. Смотри сюда! - сказала она, что-то показывая Настьке.

-Выдержит ли шестерых эта бандура? - спросил ещё чей-то женский голос, и Ерошин вздохнул, узнав свою Оксану.

-Почему шестерых? - превозмогая слабость, о чём-то догадываясь, почти прошипел он.

- Земля им пухом ... - тихо произнесла Анастасия.

Ноги над лицом Ерошина зашевелились.

-Давай быстрее! - послышался голос Виктории, - Крови-то сколько! Вот здесь ещё осколок, я чувствую!

Там, наверху под светом электрических ламп Ирен и Настя что-то делали с Викой. Николай захотел повернуться.

-Лежи! - крикнула откуда-то сверху его женщина, выбросив в урну кровавый тампон, - Слава Богу! Зашили!

-Что же случилось? - спросил Ерошин слабым от большой потери крови голосом.

-Одни мы с тобой остались, Коля, - произнёс сидящий на стуле в глубокой задумчивости Игорь.

На плечо и шею Вики накладывали швы.

-Что же произошло? - повторил Ерошин.

-А ничего, просто "градиком" побило, - произнесла Ирен.

-Слегка, радиоактивным, - добавил Игорь, - И в тебе сейчас тяжёлая вода... Дейтерий, тритий, знаешь таких? Ну, а железная пыль - это по мелочи. Так что, фоним, понимаешь...

-Этого ещё не хватало!... Сколько я лежал?

-Часов пять- шесть, пока мы тут соображали, как дальше жить будем.

Игорь очень устал, но удивлялся, почему ему не страшно? Не страшно даже на краю гибели!

-Почему мы все здесь? - наконец-то спросил Ерошин.

-А больше и негде нам теперь находиться, - почти безразлично произнёс Юдин, -всё остальное - друшлак! Да и у нас - неизвестно что. Жить осталось, пока эти твари не сожрут оставшийся герметик. Какая сволочь его придумала...

-Да, бросьте вы! - сказала невозмутимая Ирен, - Сволочь здесь ни причём! Мутируют эти гады. Кто же знал?..

Николай поднялся на локтях:

-Не плохое общежитие... Где остальные?

Игорь молча указал на один из люков:

-Там теперь вакуум. Я рассоединил системы кондиционирования, но кое-что оттуда мы достали, главное, перекачали воду и забрали кислород.

-Водой-то сыт не будешь, - пробурчала Вика. Её шея и плечи были закрыты повязками, - Придётся урезать свой рацион: вместо яйца - омлетик на двоих.

Помещение студии сферы теперь было завалено ящиками с какой-то рассадой, клетками с курами и кроликами. Николай обвёл взглядом всё это и уставился Юдину в глаза.

-Да! Вот что осталось, - ответил тот, - А ребята погибли. Быстрее всего давление падало в отсеке, где были Вика с Сергеем. Его - сразу, ей - повезло! Чудом выбралась. Ещё немного, и автоматика закрыла бы её там навсегда.

-Ну, что?! - с неунывающим видом произнёс Игорь, - обед мы уже пропустили. Что будем есть на ужин?

-Подожди! - сказал Николай таким тоном, что все замолкли, - сегодня двигатели ускоряют корабль. Завтра мы должны были включить передние силовые установки и начать тормозить. Но они теперь наверняка неисправны. Так что нужно будет отсоединить наш отсек от лишнего груза.

-А ты уверен, что с нашими двигателями всё в порядке? - осведомилась Анастасия.

-Вот и проверим! Сейчас начнём? - Ерошин спросил у Игоря.

Повисла пауза. Все понимали, что наступил самый ответственный момент их полёта. Если до этого была хоть какая-то призрачная надежда, что можно укрыться в смежном отсеке корабля, то теперь каждый, как никогда был один на один со смертью.

-Давай! - махнул рукой Юдин и подошёл к пульту аварийного управления.

-Давай! - сказал Ерошин.

Игорь посмотрел в глаза присутствующим. Все молчали. Он открыл крышку пульта. Вот и они - закрытые предохранительными колпачками и опломбированные выключатели аварийной расстыковки отсеков.

По одной штуке Юдин срывал кем-то обжатые ещё на космическом стапеле пломбы. Вот он поднял колпачки. Где-то в метре от него за тонкой стенкой ещё находилось то, что столько было его домом.

Щелчок! Другой, третий! Аппарат тряхнуло. Зажглись маячки на поверхностях каждой из сфер. К иллюминатору подбежали все участники экспедиции. Зрелище разило страхом. Казалось, в темноту медленно удалялся фрагмент макета школьной кристаллической решетки алмаза, пугая всех обрывками своих межатомных связей.

-Теперь, кажется, всё.., - сказал Игорь, закрывая пульт аварийного управления, - всё, что там осталось, будет двигаться с постоянной скоростью, как обыкновенное космическое тело: "Привет другим цивилизациям! Я - посланник Земли!", - произнёс он иронично.

-Хорошо, что там нигде не написали "Ленин".., - что-то вспомнив, пошутил Ерошин.

-Что?.. - не поняла Оксана.

-Да так! - сказал Николай, - Отправлять космические послания - излюбленное занятие человечества. В СССР это тоже любили. Летит космическое чудище, а во все стороны из него брызжет сигнал: "Бла... бла... бла... Революция!.. Ленин!..". Как хочешь это, так и понимай..! Цивилизация...

-Ну, ты даёшь!.. - хихикнула Анастасия.

-Читать надо было в детстве!.. - с трудом проговорил Ерошин, - Особенно, "Технику молодёжи"!

-В "Мурзилке" это тоже было написано, - добавил Игорь.

-Много где. Год, только, не помню какой. У брата было много журналов...

А в это время на Земле события сливались в драму...

Часть 4

Глава 1

Дверь закрылась не с первого раза. Даже с помощью рук.

Может быть, этот лифт уж никто и не будет чинить, - подумал Виктор Павлович. Кнопка щёлкнула, кабина встала, створки распахнулись. Это был его этаж. Открыв замок, он вошёл в свою квартиру, захлопнул защёлку. Включив свет, он снял пальто, шапку и зимние ботинки.

В квартире всё было по-прежнему. Палыч сел в кресло. В гнетущей тишине лишь слышался стук стрелки на часах; не хотелось включать телевизор. Он достал из кармана большой стальной шарик подшипника, покрутив его перед глазами, поставил на гладкую крышку журнального столика. Пол был не ровным и шарик скатился. Петров взял журнал и выдрал несколько страниц. Он с минуту сгорбившись кряхтел, выверяя толщину подкладок под ножками. Теперь, казалось, шарик никуда не скатиться: всё ровно. Профессор сел в кресло, переставил шарик в самый центр стола, за тем, еле-еле дыша, убрал свою руку. Такое Петров повторял уже несколько дней: Шарик сначала лишь просто стоит на приведённой к горизонту плоскости, потом тихонько тронется в какую-либо сторону, меняет направления движения или даже остановится, всё происходит до тех пор, пока он не сорвётся вниз за край стола. А край стола - всё время разный... Вот тебе и нутация, - выругивался он

Палыч взглянул на сервант со стеклянной посудой. Усмехнулся: всю жизнь он общался с приборами, точными, а тут всё, что нужно, может показать столовый нож, бокал, тарелки - тоже... приборы... Не пройдёт и пятнадцать минут, как бокалы снова зазвенят, как будто под домом проехал трамвай. Но трамваев рядом нет, нет метро и железных дорог. Это - эхо - пока ещё эхо, пока ещё дальних разломов. Уже доходит и сюда.

От безнадёжной горести Петров вздохнул.

Последний год с супругой жил на даче. Сдавали квартиру знакомым. Те ему день назад сообщили - хотят рассчитаться. Деньги уже стали каким-то непонятным явлением. Не за ними - приехал за вещами. Ключи... Вот они - на столе: ушли, захлопнув дверь. Наверно - торопились. Деньги... На столике были и эти бумажки - тоненькая пачка разноцветных Евро.

Опыт с шариком взбрёл в голову после тех новостей... Тогда, неделю назад, когда корреспонденты, приглашённые в один из институтов, ещё совсем не понимали, о чём им говорит какой-то близорукий старичок, выводя на монитор компьютера какие-то чудные графики. Там всё смешалось: годы, воды, километры, метры, километры в кубе, Кориолис, герцы, мегатонны, амплитуды, фазы, сантиметры, температура и твёрдость... Репортаж был так себе - из разряда приложений к прогнозу погоды. Но сердце профессора ёкнуло. Он собрал в доме всё, что способно закрываться плотной крышкой, приехал на заправку, ругаясь с продавцами, наполнил всё бензином и отвёз в гараж. И он помчался в банкомат, в оружейный магазин - купить порох, капсюли, пыжи и дробь, зажигалки, свечи, спички.

За два часа мир впал в полный хаос. В магазинах скупалось всё...

Прильнув к экранам телевизоров, народ смотрел, что твориться на фондовых биржах, слушал заявления правительств разных стран. Их болтовня сводилась к одному: ничего сверхъестественного не произошло, просто, не известно, почему увеличилась амплитуда нутационных колебаний земной поверхности. Да, это осложняет человечеству жизнь, например, сделало ненадёжной и неточной спутниковую навигацию, но совершенно не означает, что за этим последует что-то ещё более серьёзное.

Профессор Петров в своих рассуждениях опирался на самые простые знания в механике и был убеждён, что так продолжаться долго не будет, и если уж "волчок" стал беспардонно биться, то скоро он повалиться. А пока земная ось ещё не знает, ищет, куда бы ей упасть.

За окном разлился чей-то крик. Приглушённо раздался хлопок и вздрогнули стены. Виктор Павлович вышел на балкон и посмотрел вниз.

У многих уж сдавали нервы: внизу, раскинув руки, лежала молодая женщина - его соседка с девятого этажа. Её длинные чёрные волосы ореолом распались вокруг головы на неглубоком декабрьском снегу. Она будто смотрела вверх, но уже никуда. Ей было всего тридцать лет.

Палыч тяжело вздохнул и вспомнил, что где-то в шкафу на его лоджии хранился набор слесарных инструментов. Он стал искать его.

К трупу подошли две бабы:

-Сволочь! Не могла дома повеситься! Когда за ней труповозка приедет!?

-Может и не приедет!.. В милицию-то звонила?!..

Виктор Павлович прищурился и узнал соседок с низу.

Внизу собралось ещё несколько человек. Вскоре подъехала милицейская машина, откуда вышли двое. Один обошёл вокруг трупа, внимательно осматривая женское тело, одетое в кофточку, юбку и обтягивающие колготки, что порвались в нескольких местах; рядом лежали домашние тапочки. Другой раскрыл папку, взял ручку и, приготовившись что-то записывать, спросил у зевак:

-Знаете, кто она?

-Да все знают! - оглядев присутствующих, заявила одна из женщин, которую звали Маргаритой Степановной, - Вон её окно! Вишь, открыто!?

-Документов при погибшей не обнаружено. Может, она перед этим не стала закрывать входную дверь? Лифт работает? - спросил сержант.

-Мих! Я бы не рисковал. Пошли пешком. Застрянем, а лифтёра не дождёшься, - сказал молодой лейтенант сослуживцу.

Мент говорил дело: в больших городах объявили эвакуацию. Жителям было объяснено, чем грозит полнейшее отключение электричества, следовательно, воды и отопления. Население уходило - кто куда, и Москва пустела на глазах. Кто мог, уезжал туда, где хотя бы за воду и канализацию можно было не беспокоиться. Магазины закрылись, в них не осталось почти ничего, кроме теперь никому не нужных телевизоров, стиральных машин и прочей бытовой техники. Остальное раскупили всё, вплоть до ниток и иголок, не говоря уже о продуктах питания.

Подача электрической и тепловой энергии в жилые дома ещё продолжалась. Электрический транспорт кое-как работал, главным образом, благодаря тому, что его работников кормили. На улицах патрулировали военные. Но самым кощунственным было то, что весь этот хаос, в который всё быстрее погружался мир, непрерывно транслировали по всем каналам...

-Бабули!.. Понятыми будете!? - спросил тот, кого, по-видимому, звали Михаилом.

-Да пошли, Бог с тобой! Соседка все-таки! - ответила ему Степановна и полюбопытствовала, - А что без врача-то?

-У них и без того работы много. А что до этой, - лейтенант почти коснулся сапогом бедра покойной, - теперь и мы можем выписывать вот такие свидетельства, - он показал женщинам бланки свидетельств о смерти с уже готовыми печатями, а его напарник добавил:

-Сегодня эта - уже третья...

-Свят-свят-свят... - перекрестилась Виктория Тимофеевна - приятельница Степановны.

Виктор Павлович проводил глазами процессию, пока та не скрылись под козырьком подъезда. Вот так, - думал он, - а ещё несколько дней назад ничто не предвещало никаких проблем.

...Та, что лежала под окном, всегда стремилась стать королевой жизни. Жанна добилась того, что стала крупным менеджером в солидной туристической фирме. Со временем она избавилась от своей Тойоты, и теперь во дворе стоял её сиреневый, всегда блестящий полиролью Ягуар. Уже завершалась отделка новой квартиры с зимним садом, в которую она вот-вот была готова переехать. Но в одночасье дело - то, которое она так любила, оказалось никому не нужным, и наступила другая эра, когда уже можно было сказать, что это было до, допустим, "нового потопа", а это - после него.

Фирму захлестнули клиенты, которые ни на какой курорт, ни в какую страну, ни по каким туристическим путёвкам теперь не поедут. Все требовали возврата денег - тех самых, что с каждым часом теряют и теряют всё своё значение. Да и никто не мог вам дать гарантию, что такой-то отель в таком-то месте или на таком-то на берегу действительно существует или, хотя бы, есть ли там сейчас море или его уже нет.

Прейдя домой и, обнаружив в холодильнике лишь банку шпрот, два яйца, бутылку виски... шоколадку, Жанна поняла, что делать ей больше нечего. Она никому не нужна, и ей некуда деваться. Не раздумывая, она открыла окно и вышла сквозь него, совершенно не глядя вниз...

А в данный момент, посматривая на стоящую под окном машину, Виктор Павлович прикидывал, что он ещё на ней сможет отсюда вывезти. Инструменты?... Само собой! Вот этот ящик! Так, здесь, пожалуй, всё. Пойдём в комнату! - Он собрал с кроватей одеяла, взял в шкафу свежие простыни, наволочки и пододеяльники. Потом - пошёл на кухню и отобрал посуду, которую можно использовать на открытом огне. Вещи он складывал в коридоре. Их набралось столько, что за раз не унести.

Несущего большущий тюк мужчину на выходе из подъезда нагоняли те два милиционера, что ходили в квартиру разбившейся Жанны. Толкнув ногою дверь подъезда, Палыч ошалел: к его бензобаку уже приноровился какой-то умник: сорвал фомкой крышку горловины и совался внутрь каким-то грязным шлангом.

-Эй! Ты что делаешь?! - крикнул хозяин.

Мужик спокойно взял из-под колеса железку, замахнулся, демонстрируя своё вооружение и мощь - он и без "фомки" был огромен... За спиной Петрова вновь открылась дверь - мужик схватил свою канистру и дал дёру, так и не поймав обранённый в спешке ломик. Тот, чиркнув по крылу, свалился в снег.

-Держи его! - кричал профессор во всё горло, почувствовав себя под защитой стражей порядка. Он призывно посмотрел на них.

-Зачем? - спросил его сержант.

"В самом деле, зачем?" - подумал про себя Петров. Топливо исчезло на всех заправках. Правительство, правда, говорит, что примет по этому поводу какие-то меры, но само повсюду пополняет неприкосновенные для населения запасы нефти и газа. Так что, таким мародером скоро может стать каждый. Собственно, покидая свою квартиру, Виктор Павлович с оставшимся добром уже простился и совершенно не жалел о нём: вряд ли он сюда ещё вернётся, а кому-то пригодится...

В начинавшихся сумерках он, уставший от езды по нечищеной дороге, подкатил к своему зимнему дому. К отцу приехала старшая дочь с мужем и внуком. Помогли ему выгрузить все привезённые вещи. Немного погодя все собрались на кухне.

-Слава Богу! Всё привёз?!.. Как там? - спросила мужа Лариса Сергеевна.

-Народ из окон выбрасывается...

-Да что ты!..

-Жанну, дочь твоей Натальи, помнишь?

-А как же! Мы ж с Наташкой, царство ей небесное, на одной кафедре работали...

-Сегодня, я был дома, выбросилась .... Или... упала из окна!.... Насмерть. Под окнами лежала. С кухни...

Жена побледнела, раскрыла широко глаза. В них проступили слёзы. Отвернулась. Её подруга, которую звали Натальей, умерла год назад, почти следом за мужем. Супруги оставили после себя единственную дочь, которая была их смыслом жизни. И услышать то, что сказал Виктор, для Ларисы было страшно.

-Ну, хватит! Хватит тебе! - успокаивал всхлипывающую супругу Виктор Павлович, - Чёрт знает, что твориться...

-Не чёрт, а Бог! В наказание нам всё это! - ревела жена, которую молча обняла и стала успокаивать дочь.

-Помянем несчастную? Водка у меня, кажется, есть.

-Ещё бы... чтоб у тебя не было водки... - Жена хотела заикнуться о новогодних праздниках, но подумала, что их может больше не быть, заревела с новой силой.

Супруг дал воды. Постепенно всхлипывания стали реже, она встала и пошла к плите:

-Я тут картошечку с курицей сде-ла-ла... - продолжала всхлипывать жена.

Виктор Павлович открыл холодильник и вынул из морозилки дежурную бутыль. Жена, увидев, что водка уже на столе, достала из шкафчика приземистые рюмки и стала раскладывать еду на тарелки. Муж налил всем, кроме внука.

-Не будем чокаться. Упокой, Господи, душу рабы твоя... Анны. Так её, кажется, крестили? - спросил Виктор у жены и осушил свой лафетник.

Ели молча, и Палыч налил водки снова.

-Как доехали? - поинтересовался он у дочери с зятем.

-Думал, бензина не хватит и придется водкой заправляться: урвал себе ящик!..

-Ну зачем же так! Водка - все-таки пища. Бартер: два литра бензина на пол-литра водки!

-Ты, пап, с ума сошёл! Кто вообще тебе сейчас бензина даст?!

-Я! Пожалуйста, канистра бензина на ящик тушёнки.

-Ух! Хитёр! То у него десять литров равны пяти бутылкам, то ящику тушёнки. Да ты - гурман!

-Бросьте! - взбунтовалась Лариса Сергеевна, - Конец света, а вы всё шутите...

Дом затрясло, опять зазвенели на полках стаканы. Чтобы рюмки не опрокинулись, их не сговариваясь, схватили.

-Чтоб это скорее кончилось - как это Богу будет угодно, - сказал Виктор и залпом выпил. Семья последовала его примеру.

Дом продолжало трясти то очень сильно, то чуть помедленнее. Зять Виктора Павловича с опаской посмотрел на потолок.

-Да не боись, ты! - успокоил его тесть. - Это же не кирпич, а - дерево. Дом бревенчатый, "в лапу" сложенный, не развалится, только бы с фундамента не соскочил. Надо бы пойти посмотреть... Что мы тут имеем? - он приподнял бутылку над скатертью, что бы лучше увидеть сколько там осталось "колдовства". ("Плесните колдовства..." - он раньше выражался). Но опять очень сильно тряхнуло, звякнуло оконное стекло, свет медленно потух.

-Однако!.. - хозяин дома что-то шарил на столе почти в кромешной темноте.

На столе зажгли свечу, а тесть с зятем встали выйти смотреть, что случилось.

От встряски брёвна стен могли "играть" - в пару рам стёкла лопнули. Осколки были на полу. Поспешно их заклеивали целлофаном, скотчем. Наконец, семья опять собралась за столом...

- Не сгореть бы! - зажигая ещё одну свечу на подсвечнике, беспокоилась хозяйка и, обратившись к дочери, сказала. - Марина, уж вы там с Виталием поосторожнее! Ведёрко воды на всякий случай у себя поставьте!..

-Да, мама. Вы с папой у нас - единственная надежда.

-К сожалению, я - не Ной, - буркнул отец, - Но сейчас и Ной не поможет.

-Что ты имеешь в виду, Папа?! - дочь не понимала настрой отца.

-Так, ничего...

-Интересно, что же произошло? - вступил в разговор зять профессора.

-Тебе, Виталь, не всё равно? Вчера трясло, позавчера, сегодня!

-Сегодня уж больно сильно. Может, телик посмотрим? - этими словами раб экрана окончательно взбесил Виктора Павловича:

-Хочешь, я тебе без этого ящика расскажу, что произошло, а завтра утром, если эти гады ещё будут работать, мы узнаем, насколько я был прав.

-Зачем же утром? Не далее, как через час информационные выпуски должны выйти в эфир...

-Ну, так слушай! Нас сейчас трясло не менее, чем на пять баллов по девятибалльной шкале...

-Откуда вы это знаете? - возразил Виталий.

-Я двадцать три года проработал в институте Геофизики! И в этом кое-что смыслю. Не всё в Москве разрушились! Многое устояло, но света у нас нет потому, что даже при таких землетрясениях рвутся кабельные линии, проложенные в земле, не говоря уже о повреждениях электростанций и подстанций. Я ещё ничего не сказал о трубопроводах, мостах и тоннелях в городе, где никто никогда и не думал о землетрясениях!....

-Витя! Успокойся! - закричала жена. Чувствуя, что нервы её мужа могут пойти в разнос. Она подошла к нему и обняла за плечи, - Успокойся! Успокойся, Вить!

Замолчали все.

-Хорошо, - не выдержал Виталий, - а что будет дальше?

-Дальше?... Лотерея... Может быть, лотерея. А может, смоет всех.... Кого-то раньше, кого-то позже.

-Это как?

-Просто. Литосфера - оболочка Земли начинает переход к новому положению, а мировой океан ещё некоторое время будет двигаться вокруг прежней земной оси. Где-то суша появится из воды, где-то - будет уходить вод воду. Так Океан омоет планету. Потом... Потом всё успокоится. Это я так думаю. Что задумал Бог, никому не известно, - заключил профессор.

-Потрясающе!.. - буркнул зять.

-Не веришь? А как ты собрался смотреть телевизор?! Света нет и не будет!..

-У меня аккумулятор в машине...

Профессор вошёл в раж:

-Дружок! Аккумулятор - это последнее, что у тебя осталось от цивилизации. Не стоит его тратить по пустякам: Бензина то у тебя нет!

Зять сжал зубы, но понимал, что сейчас он действительно целиком и полностью зависит от этого, как он его про себя называл, старика, которому совсем недавно исполнилось всего шестьдесят пять лет. Зависел, ибо кроме кнопок компьютера, он ни с чем в жизни не имел дело, ибо всё его прежнее имущество осталось там, в пустеющем городе, до которого теперь он может добраться только пешком.

-Папа! Виталий! Перестаньте! Нам с мамой тоже хочется знать, что происходит, - вмешалась дочь.

-Удивительные мы люди! - восхитился происходящим Виктор Павлович. - Даже собственную смерть желаем видеть по трансляции!!! Ну-ну!..

-Витя! Замолчи! - вступилась Лариса Сергеевна. - Всю жизнь ты со своей смертью!

Виктор машинально потрогал свои волосы. Даже в полутьме было видно, что он седой, как лунь. Как прошла его жизнь, которую он опять вспомнил почти от начала и до сегодняшнего дня?

Да, была молодость, когда его, молодого кандидата наук кидало из одной экспедиции в другую. Первые два брака сложились неудачно. Женское счастье каждой из его избранниц очень скоро сменялось ощущением того, что они выходили замуж не за перспективного учёного, о чём свидетельствовали его дипломы и публикации в журналах, а за моряка дальнего плавания, который по восемь месяцев не вылезал из Арктики или Антарктики. Одинаковым образом кончалась каждая из его супружеских идиллий. Нет, он не заставал дома своих жён с любовниками, просто, поняв, что Виктор ещё не созрел для семейного счастья, они уходили из его дома навсегда.

А он - продолжал свои странствия, погружался на дно океана. В его жизни было то роковое погружение под лёд в батискафе, когда из-за неисправности аппаратуры команда заблудилась под шельфовым льдом, и её чудом удалось найти. Он стал быстро седеть. Но продолжал свои экспедиции. Впрочем, хотя с тех пор прошло почти тридцать лет, добытые тогда материалы всё ещё переосмысливались профессором в его статьях, статьях учеников.

Шло время, и однажды "Профессор Визе" задержался с выходом в плавание. Утрясалась какая-то сумма, что-то вычёркивалось из планов экспедиции, и Петров, встав рано утром, совершенно спокойно взял в руки свой чемоданчик и, за десять минут поговорив с капитаном, сошёл на берег. С этой минуты у него началась другая жизнь, в которой нашлась женщина, способная окружить его настоящим семейным счастьем.

-Завтра посмотришь свой телевизор! Хорошего тебе больше не скажут. А сейчас закрывайте все двери. Будем спать. И это, самое... - Он замялся, - человек человеку - враг! Сейчас - особенно! Ружьё у меня! Я пошёл. - С этими словами глава семьи начал подниматься по лестнице в свою комнату на мансарде.

Лариса Сергеевна с дочерью о чём-то говорили на кухне. Виталий вместе с ребёнком пошёл спать в большую комнату. Но сон не приходил. Поворочавшись около часа, молодой человек подошёл к окну и уставился в зимнюю темень. Дом стоял почти на краю дачного посёлка на высоком месте с краю леса. Отсюда до Коломны - не более пяти километров, но сейчас, будто, и не было никакого города там - впереди. В той стороне небо было таким же тёмным, как и над лесом позади поселка в направлении Егорьевска. Куда бы он ни посмотрел, горизонт был тёмен, без единого огня. Всё это означало только одно, что электричества нигде нет, и произошло что-то ужасное.

Сын уже спал, как вдруг небо озарилось жёлтым светом, пол колыхнулся, и через несколько секунд раздался звук, будто выстрел салюта. По ступенькам сбежал Виктор Павлович:

-А это - уже не шутки! Газопровод рвануло!.. Только бы лес не сгорел.

Но лес горел, и над ним было зарево. Весь посёлок ожил. Несмотря на поздний час, стало светло. Постояв пять или десять минут, поговорив меж собой, люди шли домой. К утру стало мало-помалу темнеть: участок леса выгорел дотла.

За завтраком слушали старенькую магнитолу на батарейках. В FM-диапазоне обнаружилось только три радиостанции. Передавали, что в Москве имеются многочисленные обрушения мостов и зданий. МЧС и армия заняты разбором завалов, но нет достаточного количества специальной техники и средств. Отмечены многочисленные случаи мародерства. Положение осложняется тем, что имеются повреждения железных дорог, автомобильных мостов и тоннелей. Нанесён серьёзный ущерб коммунальному хозяйству, в результате которого в большинстве районов прекращено тепло-энерго-газо и водоснабжение.

-Дострюкались! Сукины дети, - убавивив громкость приемника, заговорил хозяин дома. - Начинается самое интересное для каждого индивидуума - борьба за его гнилое существование. Если вам дорога ваша жизнь или жизнь ваших близких, не упускайте друг друга из виду! Пожалуйста! И не ходите вы тут по одному!

Лариса Сергеевна сидела на табуретке. Казалось, она какими-то внутренними усилиями борется со страшным сном, всё ещё не желая принять, что происходящее вокруг - реальность. Внезапно она вскочила, распахнула дверь её и выбежала из комнаты. За ней бросились Марина и зять, которого Виктор Павлович остановил своей сильной рукой:

-Не надо... Тебя там не хватало!.. Ну что, может, телевизор посмотрим?! Непривычно как-то без него?!

-Шутите....

-Да нет. Когда кругом смерть, многих успокаивает, что умирает не он один. Вот увидишь, телевизор будет работать!

Результат превзошёл ожидания. Несмотря на то, что до Москвы от Коломны порядка ста километров и на всём этом пути не работал ни один ретранслятор, удалось подстыковать стационарную антенну с усилителем к автомобильному телевизору и настроиться на несколько каналов. Сигнал иногда пропадал, от чего изображение было преимущественно чёрно-белым. Увиденное не укладывались в сознании. Впечатляло то, что разбирать завалы почти ни кто не собирался, так как отсутствовала необходимая техника, для которой нет горючего. Если кто и оставался под завалами, были обречены, а остальным уже было не до них. В город пришла зима с температурой по ночам -100С....-15 0С. Очень много пожаров - ещё живые люди, которым было некуда деться, для обогрева стали пользоваться открытым огнём, сжигая мебель, книги и всё, что оставалось в квартирах. Выпуск новостей перешёл в стадию комментариев. Один из них дал уже совсем старый, но хорошо знакомый профессору Петрову человек. Увидев его, Палыч иронично причмокнул:

-Поздно, Гуру, поздно всех учить. Послушай его, Виталий!

Профессор уважал этого человека, с которым не раз встречался на симпозиумах. В то, что мир задрожит и перевернётся, тогда не верил никто, как не верит начинающий курильщик, что умрёт от рака. Но такова природа людей: не верить ни во что до тех пор, пока не будет доказательств.

Останкинский телецентр фактически уже не работал, поэтому репортаж вёлся мобильной бригадой с одной из улиц столицы. Где же они его нашли? Неужели он до сих пор никуда не уехал из столицы? - волновался Виктор Павлович, поняв, что этот человек пойдёт сейчас в свою пока ещё целую квартиру, где ему ничего не останется делать, как ждать собственную смерть.

Интервью между тем продолжалось.

Виталий смотрел и вслушивался, как слова тестя подтверждались автором нашумевшей некогда книги "Фрактальная физика. Наука о мироздании" - он резонно отвечал на все вопросы чудака-корреспондента.

Увеличение числа и мощности землетрясений говорило о начале глобальной подвижки земной коры, точнее - о начале её дрейфа. В результате лицо земного шара кардинально изменится. В голосе старика еле улавливалась надежда, что всё это будет не так, и не случиться того, о чём он говорит и чего боится, но сам Василий Дмитриевич (так звали человека по ту сторону экрана) ещё много лет назад понял, каким будет страшный финал. Он продолжал говорить о том, что облака пепла и вулканических газов будут способствовать охлаждению планеты, а самоё страшное, что всех ждут ещё более сильные землетрясения, для измерения силы которых люди ещё не придумали шкалы.

Корреспондент вежливо поблагодарил собеседника, и тут же новостная кутерьма закрутилась с новой силой, перейдя на события, происходящие в других частях света.

-Виталий, у этих тварей работает связь!

-Спутниковая связь... - как бы уточнил зять, - Там хорошо!.... Энергия? .... Пожалуйста - солнце!

-А твоего аккумулятора, как думаешь, на сколько хватит?

-Если смотреть телевизор днём и ночью, то суток трое он протянет, жидкокристаллический, всё-таки!

-Переключи! Что там по другой?

Виталий нажал кнопку - включился следующий канал. Там была передача, которая в былые времена изобиловала новостями с котировками акций и валют. Но сейчас всё было по-другому: шёл непрерывный репортаж с почти что опустевших бирж: Лондон, Нью-Йорк, Токио...нигде не упоминалась ни одна из денежных единиц и ни одна из акций какого-нибудь предприятия. Экономики всех стран схватил коллапс. Никто не знал, чем он может заплатить за тот или иной товар, а главное, не мог определить, что ему требовать за свои товары или услуги. Система взаиморасчётов рухнула! Ничего нельзя было ни купить, ни продать. Оставалась единственная возможность - это непосредственно найти того, кому нужно то, что есть у вас, но с одним условием: вы возьмёте то, что вам предложат.

-Цивилизация умерла, - безучастным голосом произнёс Виктор Павлович.

-Что?.. - не понял Виталий.

-Конец. Можешь считать, что больше не существует ни одной страны в мире. Экономики больше нет! Даже в Америке.

-Почему? - не понимал профессора зять.

-Дорогой! Не стало денег!!! А они в мире играют туже роль, что и кровь в большом организме. Нет крови - значит, ты мёртв, или - амёба... одноклеточное то есть! Эх, ты!.. Все мы теперь - сборище амёб!

Словам Виктора Павловича не хотелось верить. Как это так - государства больше нет?!

-А телевидение? - сопротивлялся Виталий.

-Подожди немного - оно тоже умрёт! Сердце остановилось, кровотока нет, но тело ещё живо - своей клинической смертью. А тут, ты сам видел, порезаны все сосуды, так что можно уже и не дышать.

-Опять ты со своими глупыми шуточками! - вошла в комнату, не слышавшая всего разговора Лариса Сергеевна. - У людей вон только жизнь началась, квартиру себе купили... - Последние слова опять были произнесены сквозь плач, и она опять выбежала на веранду.

-К чёрту всё, Виталий! Мы ещё покувыркаемся! Мяса, правда, нет, а картошки, крупы и огурцов - навалом. Пока не поздно, надо идти на охоту.

-В лес, что ли?!

-Да нет дружочек, не в лес, а на станцию. Пока всё не растащили. Завтра уже будет поздно.

-Это же воровство... - удивлённо, почти на распев сказал зять.

-Верно! Сгноят, но никому не дадут. Такое мы уже проходили. Ты не бойся, охраны там уже нет или её скоро не будет: Не один ты голодный! Главное, что бы не отобрали по дороге обратно. А то ещё и прибьют!

Зять с тестем оделись. Виктор Павлович прихватил ружьё, которое положил на заднее сиденье машины и накрыл старым пледом. Прогрев двигатель, они по нечищеной от снега доге поехали в город.

-ВАЗ - ключ к дорогам России, - прокомментировал Виталий вертлявую езду по покрытой пятнадцатисантиметровым слоем снега разбитой дороге.

-Да, на приличной машине отсюда теперь просто не выберешься. Разве только на джипе.

Они выехали к бетонному мосту. Один из его пролётов лежал на земле, преградив собой путь, что раньше проходил под федеральной трассой.

-Так, в Челябинск отсюда уже не проедешь, - иронизировал Палыч.

Дело принимало более серьёзный, чем ожидалось, оборот. Они заглушили двигатель и вышли из машины как следует оценить обстановку. Ещё один автомобиль подъехал и остановился сзади. Присвистнув, из него вылез человек:

-Вот это да!.. Как же теперь?

Все трое взобрались на насыпь и посмотрели вдоль дороги в сторону следующего моста. Магистраль должна была идти через Оку. До моста всего метров триста. Не веря глазам, туда побежали. Полотно дороги обрывалось в неизвестность. Вот и край. Пролёты слетели с опор и попадали в реку. Теперь она катила свои воды через них и бурлила, пролезая в щели меж громадами кусков бетона.

С обрыва все взглянули в сторону - на город - на противоположный берег. Глаза не замечали там движений. Профессор посмотрел ещё правее и увидел, что железнодорожный мост тоже, частично разрушен: одна из его ферм лежит в воде между опор, вздымая изо льда свои стальные рёбра. Вдали был виден ещё один мост, но даже Виталий, сколько не напрягал глаза, не мог на нём ничего и никого разглядеть и понять, движется ли кто по нему или нет. Делать было нечего. Люди вернулись к машинам.

Заведя мотор, Виктор Павлович злобствовал:

-Вчера утром своими собственными глазами видел, как по тому мосту проходил состав. Поехали! Попробуем пробиться. Наверняка на железной дороге что-нибудь стоит.

Они вырулили на вязкое от снега шоссе и поехали прочь от бетонных руин.

Через несколько километров постоянного вращения рулём, они подъехали к мосту, который раньше проходил над железной дорогой.

-Ё.... мать! Ну кто так строит! - вырвалось у профессора.

И здесь один из пролётов моста упал, перегородив железнодорожные пути.

На подъездах к мосту стояли машины. Уже собралось много таких, как тесть и зять мародеров. Народ ходил как муравьи, тащил откуда-то мешки, коробки, ящики.

Виталий с Виктором спустились вниз к путям. На путях стоял поезд, который оказался в западне между разрушенных мостов. Не задумываясь, Виктор Павлович и Виталий помчались к вагонам.

Вот и первый из них: со сбитым замком, отодвинутой дверью.

- Что тут?! - крикнул внутрь профессор.

-Рис!.. Батька! Хватай, пока какие-нибудь вояки не опередили!.. - отозвался кто-то изнутри, подтаскивая к двери вагона достаточно тяжёлый для своей комплекции мешок.

-Не бойся! Все вояки теперь, наверняка, в лесу: газопровод чинят, - обрадовал несуна Виктор Павлович.

-И то - правда! - согласился щупленький человек, взвалив себе полцентнера на плечи.

Палыч прокричал Виталию лезть внутрь. Тот, проявляя забытую сноровку и едва не разорвав себе штаны, забрался в вагон.

-Тащи два! Не мешкай! - входил в раж тесть. А через пять секунд уже с мешком бежал к своей машине.

-Уф! Тяжело! - кинув ношу в багажник, вытирая со лба пот, произнёс Виталий.
Отдышавшись, они повторили вылазку, добыв несколько коробок с топлёным маслом в консервных банках.

-Устал? Ну, отдохни! Будем ходить по очереди, - переводя дыхание, сказал профессор и побежал за следующим товаром.

На этот раз он пробежал дальше. Во всех вагонах были мешки, но ему нужно было другое. Наконец он увидел, как навстречу ему идут несколько человек, каждый из которых тащит по две бараньи туши. Догадался: где-то впереди наверняка был реф-рижератор. Через сто метров действительно стояли длинные белые вагоны-холодильники. Там ему сердобольно выбросили две туши по двадцать пять килограмм каждая, и он довольный донёс их до своего авто. К рефрижератору ещё раз сходил Виталий, который, почувствовав, что отдохнул, попутно прихватил с собой ещё и упаковку бутылок подсолнечного масла.

-Однако хватит! Иначе, мы застрянем, - чувствуя, что пора остановиться, рассудил Палыч.

-Ну, что вы? Ещё раз и поедем!

-На всю жизнь не напасёшься! Нам бы и это не потерять.

Мужики залезли в машину. Виктор Павлович завёл мотор:

-С Богом!..

Виталий с сожалением смотрел на продолжающий таскать провизию народ. Но дорога была плохой, а слишком тяжёлая машина по снегу могла и не пройти. Они поехали, боясь забуксовать.

-Приобщился к дефициту?! - спросил Виталия тесть.

-Да уж!

-А у нас с женой полжизни прошло вот так или ещё хуже. Сегодня, слава Богу, без очередей. Тоже плохо! Могли бы ведь и надорваться?!

Виталий слушал и думал о странном характере своего тестя, который, что бы не случилось, всё принимает почти без отрицательных эмоций или шутит над тем, о чем и думать не хочется.
Они возвратились в посёлок. Проезжая по улочке меж дачными домами, Виктор Павлович притормозил, поравнявшись со своим знакомым, и опустил стекло своей двери. Весной они обычно вместе ходили на вальдшнепов, а осенью - на уток и за грибами. Виталий знал, что когда посёлок ещё только обзаводился своим летним водопроводом и оградой, Виктор Павлович с Михаилом строили свои дома. У бобыля Михаила Юрьевича тогда ещё была жива мать, которая воспитала его без отца. Наверно, это и стало причиной его одиночества. Симпатичный, всегда подтянутый человек, взглянув на которого, не подумаешь, что ни одна из женщина так и не побыла в его в постели.

-Как дела, Мишель? - спросил Виктор чистящего перед воротами своего участка.

-Помаленьку. Что там, в городе?

-Хрен его знает. Он-то - на том берегу... мосты разрушены.

-Все?!...

-Может быть, и все. Давай, приходи к нам через часик. Потолкуем.

-Давай...

Палыч отпустил сцепление. Взгляд скользнул по часам. Пришла в голову мысль, что сейчас уже можно обойтись не только без секундной стрелки, но и "минуты", ему скоро, пожалуй, не потребуются. Ещё немного и все будут определять время по солнцу (если таковое будет видно).

Поставив перед своим домом машину, зять с сыном решили до темна её не разгружать. К обеду они, конечно, припозднились, но сказали, что дождуться Михаила. Женщины пошли готовить, мужики - включили телевизор.

Сплошные новости почти без комментариев. По двум каналам - старые фильмы. Нигде не было рекламы.

Но вот и Михаил. Он пришёл, как обычно, сняв куртку и переобувшись в тапочки на веранде. Дочь и мать накрывали на стол. Гость, поставив бутылку, как и хозяин дома, уставился в экран. По комнате распространялся аромат своей картошки, квашеной капусты, жареного мяса.

-Мужчины! Всё готово! - объявила Лариса Сергеевна. И те, не отрывая глаз от экрана, стали рассаживаться вокруг стола.

Но не всем было видно. Виталию пришлось перенести экран на тумбочку. А так как провода оказались короткими, туда же отправился и аккумулятор.

Мишель открыл свою пол-литру и разлил по рюмкам:

-Ну, чтоб это скорее завершилось!..

Не чокавшись, а только приподняв рюмки, все выпили и закусили. Пошёл очередной выпуск новостей. Сообщалось, что по обработанным данным спутникового наблюдения земная кора сдвинулась относительно положения прежней оси вращения на два с половиной градуса. Тенденция имеет ускорение, с которым ось вращения в северном полушарии движется примерно по сотому меридиану западной долготы.

Виктор насупился:

-Ещё пять градусов, и Гималаи станут ниже.

-Да ну что ты!? Тьфу-тьфу- тьфу...- сплюнул Михаил.

-А что?!

-Они же растут?! - возразил всё тот же оппонент.

Женщины не обращали внимания на разговор хмелеющих мужиков. За свою жизнь они слышали от Палыча и не такое.

-Ну и что, что растут!? Мало ли было на свете гор?! Где они?! Атлантида, где?!..

-Да не было никакой Атлантиды! Тоже мне, Платон нашёлся!..

-Хрен с этой Атлантидой... Как дом-то?

-Как-как... Вон, заклеил скотчью стёкла, и всё!..

Приятель Виктора думал о своём, что народ, наверное, не отдаёт себе отчёта, что пришла пора экономить и это шикарное, по наступившим временам, застолье было, вобщем-то, ни к чему. Он чувствовал себя не совсем ловко, принеся всего одну пол-литру. По жизни Михаил почти не пил и педантично следил за своим здоровьем. Сейчас Михаила Юрьевича занимало, что, как и у большинства людей, у него были запасены на зиму картошка, морковь, свёкла, варенье, солёные огурцы, капуста, но не было мяса, даже консервов. Бутылка, что стояла на столе, была ему навязана в обмен на старую двуручную пилу, которую его слёзно умолял отдать один из соседей для заготовки дров. Зачем она ему нужна, эта водка? Ничего ценного! Даже банка с килькой ему казалась более предпочтительной: там - белки, а здесь - не поймёшь какие углеводы, топливо, одним словом. Но, похоже, уже ни у кого теперь не хватит времени и спирта спиться... Что же все-таки происходит, и способен ли его собеседник сказать по этому поводу правду? Он включился в разговор, который шёл и без его участия:

-Так что ты там говорил на счёт Атлантиды и Гималаев?

-Здрассьте! Её же не было?! - ответил Виктор.

-Да наплюй ты! И при чём здесь пять градусов?

-Очень просто, дорогуша. Ты ледяные торосы видел?

-Ты что?! Я же только на юг ездил...

-Так и я - на юг, только - крайний. Север тоже был крайним. Но не в этом дело. Вот на море образовался лёд. Не важно, какой толщины. А вот дует ветер и жмёт это ледяное поле к берегу. Лёд трескается, собирается складками. Тоже и Гималаи - каменный торос. А то, что они росли, говорит лишь о том, что корка там весьма не прочная. Но это отношения к делу не имеет. Важно другое. Сейчас земная кора лопается. Лопается во всех местах, и начался её, понятнее для тебя сказать, "ледоход". Ледоход-то ты хоть видел?! На берегу Оки живёшь!

-Да видел- видел!

-Ну, так вот, дробятся плиты на блоки и плывут, куда одному Богу известно, как это уже неоднократно бывало.

-А Атлантида?

-О, брателло, это же просто! - бутылка Михаила Юрьевича пять минут, как стояла под столом, а на скатерти уже красовалась литровая, - Нагрешили, испортили свою землю, как мы в своё время хлопнули по ней "Кузькиной Матерью" - вот и ушла она из-под ног. А где-то же ведь записано, что всё переменилось, и солнце стало всходить на западе. Не помню только, к какому потопу это относится.

-Так разом?! - изумился Виталий, который сегодня стал что-то не очень разговорчив.

-Я там не был, а все эти книжки со слов написаны, сам понимаешь. А пять градусов... Мною с потолка взято. Я думаю, что всё уже сделано. Сейчас она ещё немножечко полопается на мелкие кусочки. Тогда уже точно, никаких гор не будет.

-Хватит! Надоели твои бредни! - вскипела жена и потянулась убрать бутылку со стола, но Виктор Павлович отсторонил её руку, - Я не пьян, дорогая! Не хочешь слушать - погуляй!

Лариса Викторовна фыркнула и села на место. Супруг продолжал:

-Ну, как?! Понимаешь, в чём дело?..

-Смутно.

-Земля, дружочек, не является шаром!

-А чем же?

-Геоидом! - Она сплюснута!

-Знаю, что сплюснута, и что?!..

-Оболочка Земли переезжает. Ещё чуть-чуть и!!! Врубаешься?!

-Во что?!.

-Слушай друг, что-то ты штаны как надо надел. Переодень-ка их задом наперёд, потом расскажешь о впечатлениях. - Михаил не понимал соседа и вращал глазами; хозяин начал думать о наглядности примера. - Ну-кась, Марина, ты не пробовала одеть свои джинсы задом наперёд? -хмельной Виктор Павлович обратился к дочери, которая предпочитала носить обтягивающее. Жена при этом дёрнула супруга за рукав.

-Они же лопнут! - недоумёвала дочь.

-Земля полопается быстрее, - сказал приятелю хозяин стола, - Так что чинить тот газопровод уже незачем, - Виктор махнул в направлении леса, где ночью был пожар.

Собрание трудно было назвать вечеринкой, так как ранние декабрьские сумерки ещё только сгущались. Но мероприятие подошло к стадии, когда надо было уже переменить тему. Виталий выключил телевизор и с тестем пошёл наверх, желая приподнять антенну, а Михаил Юрьевич остался в кресле на первом этаже, искоса наблюдая, как женщины убирают со стола грязную посуду.

Последние осколки быта, - думал он, - Милиция и армия уже скоро будут существовать сами по себе и, по сути своей, ничем не будут отличаться от пиратов. А о соблюдении каких законов может идти речь, если людям будет просто нечего есть?!

Он смотрел на суету двух женщин и прикидывал, сколько чистого мяса можно получить от них. Не упитанные... и не худые, не измученные физической работой. Каждая килограмм на пятьдесят пять. И так, сколько? Так, голову мы не берём - это кость. Нет. Зачем же? Мозг является деликатесом. Килограмчик-то уж получится. Ягодицы, бёдра и голени - это... ценно. Остаются спина и руки, а напоследок - ещё кое-что, из чего, например, холодец можно сделать. На три месяца хватит. Но только на три...

Михаил Юрьевич рассуждал и параллельно давал себе отчёт, что в прежние времена у него и мыслей таких не было. Неужели бытиё определяет сознание? Но если всё так, как говорит Виктор, то не правильным ли будет облегчить чьи-то страдания? Рассуждая таким образом, бобыль перешёл на следующую ступень, не ясно куда ведущей лестницы - вверх или вниз?..

Довольные зять с тестем, спустились со второго этажа.

-Ну, Миха, смотри ящик! - Палыч нажал на кнопку маленького телевизора, и попал на очередной выпуск новостей.

Где-то прошло очередное цунами - и с нескольких островов всё было смыто. Картина бедствия транслировалась со спутника. Дальше прошёл сюжет о начале извержения группы вулканов в национальном Йеллоустонском парке США. Наконец, со спутника показали настоящие сражения в Малаккском проливе, где несколько захваченных танкеров были посажены на мель, а пиратский флот из них уже вовсю раскачивал, без преувеличения сказать, "чёрное золото". В дело вступили военные корабли под флагом США, дизельные двигатели которых тоже могут использовать сырую нефть. Изображение было очень мутным. Казалось, что сверхмощные объективы уже не справляются со своей задачей.

Очень интересным образом пираты стали действовать с лихтеровозами - просто подрывали и топили эти корабли, а всплывшие контейнеры растаскивали катерами. При этом, если в контейнере не было продуктов питания или предметов первой необходимости, его просто бросали или отправляли на дно.

Палыч сидел мрачнее тучи, осознавая, что скоро никаких новостей не будет поступать даже со спутников.

Наступала ночь, темнело. Виктор с Михаилом вышли на улицу, где шёл снег. Проходя под окном веранды, они посмотрели на градусник, прикреплённый к раме. Было -10о С. Поговорив почти ни о чём, например, как теперь точить лезвия рубанков и стамесок в отсутствии электричества для наждачного станка, приятели разошлись.

В ночь посёлок почти не трясло, но чтоб заснуть профессор отсчитал себе тридцать капель волокардина.

Проснувшись утром, семья обнаружила, что дверь веранды завалило снегом и её невозможно открыть. Выглянув в окно, Палыч сквозь густоту падающего снега увидел, что туалет на улице завален более чем на две трети. Похоже, что вулканический газ и мельчайший пепел, разносимые по всей планете начали осушать атмосферу, повсеместно вызывая осадки. Получалось, что без старых добрых широких охотничьих лыж в лес за дровами уже не выйдешь: шутка ли - полтора метра снега!..

Глава 2

В то время, как Евразия устремилась к экватору, Северная Америка всей своей огромной территорией валилась за Полярный круг. От правительств даже некогда могущественных стран уже ничего не зависело. Формально все они ещё продолжали существовать. Но!!! В самом деле, что было толку, отдавать какие-либо приказания, например, авианосцу, что за тысячи миль от родных берегов, если ни в одном порту ему уже никто не готовит запасов продуктов питания, не говоря уже, о керосине для самолётов и мазуте для его огромных дизелей. А что делает армия, когда ей нечего есть? Ведь только на завтрак одной команде самого паршивого авианесущего крейсера требуется более трёх тысяч яиц!

Распознав ещё только на рейде военный корабль, уцелевшее население прибрежных районов готовилось к вооружённой обороне: так в войне каждого со всеми наступали перемирия против общего врага в военной форме. Пиратский улов, как правило, был маленький и его приходилось собирать по крохам, грабив каждую семью в отдельности, ибо продовольственные склады и базы перестали существовать. Население включалось в перестрелки и рукопашные схватки, целью которых всё чаще становилось кого-нибудь убить, зарезать, поскорее съесть, и никто уж не боялся смерти. Постоянные цунами, осадки, сравнимые с интенсивностью муссонных дождей, изматывали прибрежные районы, которые кое-где уходили под воду, кое-где поднимались из воды, обнажая острые кораллы или до отвращения солёное и склизкое дно.

Перемещение тектонических плит вызывало новые разломы коры с высвобождением коллосальной энергии, сравнимой лишь с энергией ядерных взрывов. Что делать?.. Геоид всегда будет геоидом. Так ещё до того, как земная ось отклонилась от своего исконного положения на семь градусов, за пару секунд Североамериканская плита лопнула на три кусочка, максимально аппроксимируя поверхность бывших Штатов и Канады c поверхностью мирового океана. На этой территории смело все здания высотой более двух- трёх этажей. Разломы шириной до сотни метров... к ним никто не приближался. Планета куталась в пыль взвесей и паров из самой преисподней. Было трудно дышать. Становилось всё холоднее. Жизнь, особенно человеческая, кончалась, но не везде.

Глава 3

Звонок. Мартин быстро подставил две чашки под краники кофемашины. Как всегда, он ждал момента, когда надо что-то сделать для хозяев. Вот мозг опять объял экстаз. Пять секунд - на блестящем подносе всё для кофе-брейка босса. И ещё шесть секунд - статный молодой дворецкий (если можно так назвать человека катакомб) галантно подаёт с круассанами кофе своему хозяину: салфетки, чашечку, тарелку, ложечку, лимончик. Салфетки, чашечку, тарелку, ложечку, лимончик - собеседнику патрона.

В креслах за огромным деревянным полированным мозаичным столом сидят Максим Гаранин и ещё один человек в смокинге: тот в прошлом был магнатом. Магнатом... империи программного обеспечения и нескольких вещательных каналов:

-Что там сегодня наверху?

-Минус сто три по Фаренгейту! - распираемый приливом счастья от готового ответа, с достоинством рапортовал лакей.

-Минус семьдесят пять по Цельсию, - перевёл на европейский лад Гаранин.

Кивнув, дворецкий чинно удалился.

-Как думаете, Максим, на верху ещё остались люди? - под сорочкой Билла едва проглядывался на цепочке когда-то разработанный людьми Гаранина кулон.

-Врядли... Считанные единицы. Не все же такие, как мы с вами умные.

-Удивительно!.. Начинать каждую нашу беседу с одних и тех же вопросов... Ну, как ваши опыты по чувственному восприятию? - Билл зашёл с новой стороны.

-Ничего нового.

-Может быть, они все погибли, по крайней мере, эти - из первой экспедиции?..

-Не все!.. Полагаю, что только некоторые. Если бы все - я бы сказал.

-Нонсенс... - выдохнул магнат.

-Да у нас с вами, как у Калатозова. Помните: фильм "Красная палатка"? Мы теперь - в Арктике, Вы - Амундсен. Один я - Клаудия Кардинале...

-Шутить изволите?!..

-Нет! Развлекаюсь, как могу - смотрю в который раз всю нашу "Золотую серию". Как вам русские фильмы?

-Да! - магнат постави чашку с кофе. - я тоже принялся за ваше Русское собрание.

-А я вот скоро снизойду до ваших "Унесённых ветром". Терпеть не могу этот фильм...

-У вас потери? - сменивши тон, прервал иронию магнат.

-Да... Джессика.... Боюсь, что даже я не в силах ей помочь.

-Что же вы её не зашили? - владелец каменных пещер, не договорив "как этого", кивнул на дверь, откуда в кабинет обычно входит Мартин.

-Мои люди бы не поняли. Да и поздно уж: не доглядел.

-А водку, как это у вас по-русски: "жрать"!? - Ещё бы чуть, и Бил ударил свой кулак о стол. Он замахнулся, но остановился, и рука его дрожала от бессилия души.

-Что делать?!.. - произнёс спокойно Макс.

-Работать!

-Работать?.. - и Гаранин удивился. - Давайте коньячку, Билл! А то мы с вами далеко зайдём в таких претензиях.

-Вы правы, Макс, - сказал магнат, нажав на кнопку.

Вошёл дворецкий.

-Мартин! Бутылочку коньяка, ну-уу... и всё, что полагается! - почти по-русски, переняв манеры оппонента каждодневных споров, сказал дворецкому Билл.

Довольный служака удалился и через минуту был с подносом. Аккуратно положил его на стол. С изяществом открыл хрустальную бутылку. По знаку босса удалился. Дубовой прелью щекотнуло ноздри:

-Чудный запах!.. - Макс, будто в парфюмерном магазине, взял, чиркнул пробкой о воздух.

Рука миллиардера по фужерам разлила немножко, воровато, как будто Бил стеснялся. Ему, ведь, не был нужен этот аромат: круассан в его тарелке был лишь чуточку надкусан, сам он ждал лишь только этого момента: осушить свой алкоголь - мелкими, но быстрыми глотками.

-Fine... - тихо выдохнул магнат.

Расплющив языком во рту свою конфету, Билл жаловался:

-Вчера последний лимон съели. Когда они теперь поспеют?.. - Он имел ввиду кусты в своей оранжерее. Там под лампами выращивалась зелень.

-Витамины принимаете?.. - Максим спросил у пациента.

-Срок годности истёк... - вздохнул Билл обречённо.

-Пусть Мартин вам делает строганину...

-Б-рр!..

-Зря! В сыром мясе много витаминов... даже если это - модифицированная курица. Хотя... сколько лет прошло...

-Ешьте её сами! - фыркнул хозяин стола. - Ещё по одной?!

Максим смотрел: Билл льёт всегда себе немного больше, чем ему.

-За наш нехилый городишко!..

-Согласен!..

Они чокнулись, и хозяин выпил всё своё уже не мелкими глотками.

-Да! - он смотрел на лепной потолок, - Такой город был у Английской Королевы!.. Не знаю, правда, как сейчас у неё со здоровьем...

-А ктож его знает? - пожал плечами медик с тремя образованиями. - У нас - у русских, тоже был такой, наверно, даже лучше. Кто же там сейчас живёт...

-Основное - запасы!..

-Не только. Главное - цель!.. На верху сегодня кто-нибудь был? - просто так спросил Гаранин.

-Зачем?.. - миллиардер хмелел, разлил в бокалы, обнаружил, что бутыль почти пуста, разлил её остатки до краёв. - Так-х!.. Что сегодня будем делать?..

-"Сегодня" - звучит гордо, учитывая, что "сейчас" - полярная ночь...

Билл разжал свои пальцы - и вовремя: бокал остался на столе - сам скорчился в приступе смеха и бился головой в столешницу:

-Запасы - главное! Запасы! А ваша Джессика с ума сошла и ест ещё при этом! Ха-ха-ха- ха...

Внезапно истерия схлынула с него, он отпрянул в кресло и уставился в Максима.

Друзья-враги не лазили в карман за словом

-С ума она сошла благодаря таким, как ты! - Крысам... Какой у Вас всегда был лозунг? Что ты слышишь с детства?! Не это ли: "Если тебе достался миллион - приложи все усилия, чтоб из него сделать хотя бы десять!"? Где твои миллиарды?! Где твоё золото?! Кому они нужны?! Испоганили всю планету! - Так встряхивал налипшую к душе грязищу Макс, - Расселись по норам и дохните! Ждёте!

-Но меня ещё на пять лет хватит!..

-Если пить такими темпами - на год!

-Хватит! Уберите отсюда эту суку! - как ребёнок на маленьком стуле, Билл топал ногами.

-Вот и наше настоящее лицо, когда мы боремся у миски! - продолжил злить приятеля Макс, - Ну и как же мы её уберём?

-Не знаю, - сказал магнат и выпил свой бокал, - Убейте...!

-Я - врач! И даже эвтаназия - не моя специальность. Да и вряд ли кто из моих коллег возьмётся за это. Может быть, Вы сами?..

-Я не хочу никого убивать! Я только хочу, что бы её не было!

-Мой друг, это - одно и тоже...

-Но она ест мой хлеб, не принося никакой пользы! Мой!.. - Билл и трезвый путался в мыслях, но сейчас он подавно не знал чего хочет.

-А какая сейчас польза от тебя? От твоего золота? Сейчас оно, ведь, вряд ли кому нужно...

-Я сделал всё это! - очертив вокруг руками, крикнул Билл.

Максим усмехнулся:

-А мы подчинили тебе небольшой отряд "особей" - как ты любишь выражаться. Иначе..., - Гаранин любовался хрусталём бокала, - не случись этого - у тех, кто наверху, твоя бы строганина давно переварилась.

-Я всё это предвидел, поэтому нанял Вас всё это сделать для меня! Вы - едите мой хлеб...

Максим рассмеялся

-Да, Билли, марксизм ты плохо изучал.

-Что?..

-Да ладно, это я так, экспроприация, милый, экспроприация. Шучу, конечно. Твои мне бриллианты не нужны, - Максим любил в душе смяться над теперь совсем беззубым тигром и продолжал свой диспут. - Как-то странно, ты не задумывался, Билл, что сумасшествие - когда человек не отдаёт себе отчёта в том, что происходит - это своеобразная защитная реакция?

-Нет....

-Вот зачем ты пьёшь? Не затем ли, чтоб отстраниться от вещей, которые вокруг тебя всё происходят, происходят?.. Вот и Джессика... Всё шло нормально, и вдруг - пустота.... Раньше, и времени не было думать... А сейчас... Беда - ей водки не хватило: не пила - была бы в добром здравии. Парадокс: что бы быстро не умереть надо убивать себя как можно медленнее. Впрочем, - каждому своё... Бред какой-то!..

-Ты о чём, Максим?

-О душе, о делах своих грешных, о Боге. А как подумала, да почитала , например, Псалтырь или Откровения Иоанна так и... Не волнуйся, скоро наша очередь.

Билли вскочил с кресла и вышел вон из кабинета в дверь к кладовке Мартина. И вернулся с дворецким, который опустил на стол ещё один поднос с закуской, подчёркнуто изящно забрал старый.

Максим опять налил фужеры. Тут раскрылась ещё одна дверь, и вошла супруга мультимиллионера.

Три года катакомб не изменили её натуру. Вот и сейчас она была неотразима перед бьющими время людьми. Она по-прежнему безукоризненно одевалась и следила за собой, как-будто через полчаса её ждали на важном приёме иль на врученьи "Оскаров".

Среди этого блеска, Гаранин не без гордости заметил, что бриллиантовое колье, в которое было спрятано устройство анализа ауры и управления людьми, очень сильно подчёркивало красоту длинной шеи Памеллы. Украшенье придавало ей какой-то новый образ - эпохи фараонов. Казалось, добавить ей только корону, и перед тобой - сама Нефферт. Золото, платина, бриллианты и иридий...

-К нам - гости! - объявила она, приглашая в зал приёмов. То была большая комната, посреди которой громоздился один из портов трансканала.

"Ещё одна крыса припожаловала", - подумал про себя Максим, наблюдая, как счётчик кончает обратный отсчёт. Табло остановилось по нулям. Из большого чёрного ящика, как из спичечной коробки, выехал лоток с..., Гаранин присмотрелся - с пожилым джентльменом. Тот в чёрном костюме.

-Ну и техника у вас, господа, - вставая, произнёс тот. - Каждый раз, попадая к Вам, невольно думаешь, что тебя похоронили.

-О, не беспокойтесь, Борис Абрамович! Это, - Гаранин показал на аппарат, - самая надёжная модель! Однако, нельзя так часто рисковать своим здоровьем.

-Что делать?! О! Исконно русский вопрос, которым мучается сейчас весь мир, - полумесок любил философствовать. - Не помирать же со скуки? Ну а если меня размажет меж родной Испанией и Северным полюсом - ничего - голова болеть не будет! - он хотел ещё сказать что-то, но Гаранин его перебил:

-И все-таки, не рискуйте своим здоровьем! А этим вопросом, уверяю Вас, сейчас никто не мучается. Я имею в виду тех, кому жрать нечего!

-Да, вы правы. Но скучно дома, гос-по-да, ску-чно!..

Компания бездельников в сопровождении дворецкого направилась в гостиную, где все расселись вкруг овального стола и стали беседовать, ожидая, когда в соседней комнате прислуга накроет ужин.

-Кстати, мы тут вспоминали про Английскую Королеву. Как она там сейчас? - поинтересовался Билл.

-Откуда я знаю. Со своим народом... - ответил бывший олигарх.

-А народ?..

-Что народ?.. Народ - там же. Мы с Абрамовичем туда на яхте плавали.

-Дизель-электроход, называется, - добавил Макс.

-Помилуйте, как же это!? - поинтересовался и не закрыл рот бывший медиамагнат.

-Потихоньку. Карт таких, знаете, сейчас ещё нет. Поставили два радиомаяка и... по компасу....

-Ну и!?...

-Что "ну и"? Глубина - восемьдесят метров. Не нашли мы никакой Англии!... Отдельные островки по пути, правда, попадались, но это всё, что осталось от Пиренеев или, там, Сьера-де-Гредос.

Воцарилась тишина.

-А как у Вас там, на верху? - прервал молчанье Билл, тыча вверх своим пальцем. Он имел ввиду не над его катакомбами, а там - у Березовского. - Нигде больше не были?

-Нет, с нас и этого хватило! До сих пор не откашляюсь. Видимость триста метров и температура - ноль по Цельсию, льдины, на экваторе. Серый, коричневый лёд...

-А откуда вы знаете, что вы - на экваторе? - спросил Гаранин Бориса Абрамовича.

-О! Это просто: у нас уже полгода, как день равен ночи. Хотя, что это за день!.. Сумерки природы!

-Абрамовичу делать нечего. У него, что, соляра много осталось, он так расплавался?

-Знать не знаю, и ведать не ведаю! Не в соляре дело. Я же говорил, что там дышать невозможно. Пока шли, двигателю воздушного фильтра на сутки не хватало: забивался напрочь!... А вы как здесь живёте? - Борис Абрамович провёл пальцем по раме висевшей на стене картины, но тот остался безукоризненно чистым. Он удивился и втянул воздух через ноздри так, что они едва не слиплись и, пожав плечами, произнёс, - Везёт....

Хозяин катакомб прокомментировал:

-Бывшие горные выработки. Много лет назад здесь какие-то камни добывали. Вот я и купил. А воздух к нам по горным пещерам и тоннелям поступает, всё само собой вентилируется, принудительную очистку практически не используем: вся дрянь по пути оседает.

-Спелеотерапия, прямо-таки! - восхитился гость.

Открыв дверь, Мартин сообщил, что обед уже готов, и Памелла пригласила всех к столу.

Среди явств на столе Билл почувствовал стейк: свой любимый стейк. Аромат такого мяса!!! И в туже секунду через маленькие антенны в кулоне хозяина под лопатку дворецкого, далее - Мартину в мозг полетела эмоция. И того хватила эйфория - как у заядлого курильщика во время первой утренней затяжки...

Зная, что этот еврей просто так нигде не появляется, Гаранин спросил:

-Что сейчас тревожит такого великого стратега, как Вы?

-Отвечу Вам, уважаемый доктор, вопросом на вопрос: Вы дневник, - он помедлил, - наблюдений за, так сказать, природой - ведёте?

-Борис Абрамыч, ежедневно, но что пользы? Какая тут разница - минус двадцать пять или, как сегодня - минус семьдесят!

-Вот-вот! Уже годик, как серьёзно не встряхивает. Атмосфера чистится. Ещё немного, и начнётся самое главное.

-Что? - насторожился Билл.

-Всё это начнёт таять. У вас, - акцентировал всеобщее внимание стратег, - пока что не случиться ничего! Вы - Америка - крыша мира. Попали, куда стремились. А вот Антарктида теперь в тропиках, Гренландия - хоть и не далеко ушла, а всё равно, начнёт таять. Ждать не долго осталось. Так что, как наши дела продвигаются, хотелось бы знать...

-Значит, всё растает?! Когда? Лет через пять? Или десять? К тому времени...

-Билли, если б не я, тебя бы уже морские черви съели. Слушай, что я тебе говорю! Не о тебе речь! Я за внуков твоих стараюсь!

-Своих! - уточнил Максим. Олигарх проговорился и теперь уж был смешон. Случайно ли?..

-Да, Максим Викторович, своих! Вам везёт, вы по жизни холостяк. А вот я - нормальный человек - забочусь о своём потомстве!

-Вы - хитрый человек! Но сейчас уже почти никого нет, "а скоро, как писали классики, не будет совсем", и теперь вам осталось только перехитрить самого себя. Прибыли поплакаться в жилетку? Не волнуйтесь - вас - утешим. Максимум, два годика подождите, но не налегайте, пожалуйста, на водку, иначе же сопьётся вся планета, где ступят ваши ноги. Я "зашивать" вас не намерен! Да и нет у нас в запасе тех медикаментов. Будет интересно - спившийся миллиардер... Как считаете? Это не опасно?..

Олигарх обиделся и ел суп молча. Он сутками играл с машиной в шахматы. Болела голова и он "подсел" на обезболивающие и алкоголь. Всё это без труда читалось медиком по коже и глазам.

-И все-таки, есть ли жизнь на Марсе? Пардон, уже на Земле? А!? Что вы там видели с Абрамовичем? Люди-то вам встречались? - полюбопытствовал Максим.

-От людей, друзья мои, не осталось ничего. Более того, аппаратура ни на одном из островов не обнаружила ни одного теплокровного существа. Руины жилищ встречались, но, если это был дом, то в нём - ни одного деревянного предмета, вплоть до оконных рам, дверей и, разумеется, пола: пожгли всё! И нет ничьих и никаких следов. Нет даж ни чьих останков. Трудно понять, кто кого ел, и кто за кем так чисто подъедал? Б-рр! Страшно...

О потомстве беспокоится, а чем он или любой из присутствующих лучше того чудовища из "Чужих", - думал Гаранин. Но припёрло старика. Значит, не легко им - бедным! Просто так ни один из таких умников не ляжет в "коробочку" - не пройдёт с своим дерьмом через канал. То, что он сказал, пожалуй, верно. Наступают самые главные на этом свете времена. Но, неужели с самого начала не было ясно, что всё кончится таким печальным образом? Бьюсь об заклад, что свой конец они коротают в полном одиночестве, может, и перед иконами. Какая предусмотрительность: церковь в катакомбах!.. У Билла церковь есть. Надо же: "церковь Билла". А что там у Абрамыча?.. И, есть ли там святость?

Максим читал сегодня ночью Откровенья Иоанна.

Интересно, -думал он, - где сейчас находятся сто сорок четыре тысячи праведников, которые должны остаться жить, согласно Откровеньям? Может ли быть, что бы праведником был банкир?

Сто сорок четыре тысячи, - рассуждал Максим. Операции мы сделали порядка тысяче. Может ли рабовладелец быть праведником? А может ли им быть надсмотрщик? Мозг Максима дал сбой, в голове крутилась и крутилась кутерьма нелепых мыслей. Он не мог от них отделаться.

Известно, - продолжал он, - что в сражениях сначала погибают лучшие, сброд -остаётся "на потом". Так и сейчас?.. Но неужели эта "чистка" так никем не будет доведена до конца? Неужели новый виток цивилизации сразу начнётся с рабства, а Богу так и не удастся окончательно низвергнуть зло?

О! Вот мы и дошли до пункта, откуда всё началось. Рабство и не рабство, а так, наслаждение, наркомания какая-то. А кто это всё изобрёл?.. Не Ты ли?.. Вот и наслаждайся сатанинским обществом!

Неужели нет ключа к решению проблемы? Почему все крутятся вокруг меня? Неужели ключ - я?!.. По крайней мере, один из ключей...

Максиму стало страшно. Он испугался, что созданная им система способна погубить и самого его. Стоит только кому-нибудь из его коллег или этих уродов проанализировать сейчас, сию минуту, состояние его биополя при общении с этой сворой. Отчуждение смерти подобно. А твой детектор лжи, господин Гаранин, сработает против тебя самого!.. Пора вернуться к разговору:

-Как скоро это всё растает? - он обратился к математику.

-Интересный вопрос! - Оживился олигарх. - Сейчас Лёд покрыт пеплом и имеет чрезвычайно низкое альбедо: отражающая способность чуть больше, чем у древесного угля. При таянии этот показатель изменится, но незначительно: пепел невозможно смыть, от него лёд будет нагреваться. Так лет через десять уровень океана может подняться на двадцать метров, не менее.

-Ну и что?! - не понимал ещё проблемы пьяный Билл.

Математик захлопал глазами.

Максим анализировал: Этот хитрый лис приложит все усилия, что б залезть в нору, что оказалась выше той, которую вот-вот зальёт вода, а Билл - добрый птенчик, послушав ласковые песни, решит впустить его в курятник. Впустит: лис был во всех курятниках...

Обед продолжался. Березовского интересовал быт подземного города. О нём с петушиной гордостью говорил, говорил, говорил хозяин катакомб.

Макс себе добавил коньяка и в разговор больше не ввязывался. Он продолжал сидеть, соблюдая протокол встречи, изредка поглядывая на Памеллу - супругу Билла, представляя её то рубящей дрова, то штукатурящей кирпичную стену, но не занимающуюся в тренажёрном зале или загорающей в солярии.

Поздно вечером гость удалился тем же путём, каким и прибыл в город, пообещав в скором времени навестить всех ещё раз со внуком. Сеанс радиосвязи. Абрамыч сообщил, что опять он в своём теле и канал работает нормально. И Гаранин пошёл по длинному коридору к себе спать, обдумывая, что будет делать завтра.

Глава 4

Утро, как обычно, он начанал с разминки и бега по длинному тоннелю: туда и обратно - три километра. Затем Макс принял душ и лёгкий завтрак. Потом он направился в сектор, где жили дети тех, кто были очень далеко - далеко за пределами солнечной системы. Подростки под руководством подобранных Максимом педагогов обучались, как это должно было происходить в обычной школе. Единственное, что отличало это заведение от других - пристальное внимание к каждому ученику. Максим и здесь продолжал свою работу по выуживанию из неиспорченного человеческого подсознания неизвестных и у большинства людей загубленных способностей.

Максим встал за одним из учеников. На экране тот смотрел какую-то картину. Гаранин вспоминал её название. Это же Прадо! - осенило его. - Что случилось с музеем? Уцелело ли сейчас хоть что-нибудь из его коллекций? Или так и должно быть, что вся эта гнилая цивилизация исчезнет бесследно?

Гнилая?! Но не всегда же она была гнилой! Многие картины из собрания датируются тем временем, когда ещё работала святая инквизиция, и не было не то, что однополых браков, не было инцеста и вообще, всего того, что противоречит Библии. Максим представил, как полотно шестнадцатого века режется на тряпки и кусками, небольшими свёртками подбрасывают в печь. Р рама картины размашистыми ударами о какой-нибудь камень ломается на куски, и над её огнём жарят мясо...

Не выдержав такого самопредставленья, он вышел в коридор и направился в студию наблюдения. Здесь всегда было два человека.

-Оля, ты переработала последние данные? - спросил Гаранин.

-Ещё одна обработка, Максим, дала те же результаты: в живых там осталось только шесть человек. Есть подозрение, что скоро их станет меньше. Нет данных от второй и третьей экспедициях.

-Ну что ж... Этого и следовало ожидать... - еле слышно произнёс Гаранин.

-Почему? - спросила Ольга.

-Увеличение скорости космического корабля лишь увеличивает вероятность его гибели... от столкновений. А на такой скорости даже облако космической пыли опасно. Помнишь Алексея Ивановича?

-Да.

-Я всё больше уверен, что это был не несчастный случай, а самоубийство. Мы тогда как раз закончили работу вот над этим. - Максим достал из внутреннего кармана своей куртки с широким золотым шевроном на рукаве плоскую коробку с колье, подобное которому носила Памелла.

Ольга понимающе кивнула:

-Что теперь будет с этими мальчиками и девочками?

-Ничего. Они будут рады доставать бананы с веток своим хозяевам, а те будут сидеть под пальмами и жиреть. И это всё придумал я... Но, будем надеяться, что всё обойдётся.

Поговорив ещё немного, Максим продолжил утренний обход и зашёл в свой кабинет. Вот и сейф. Максим боялся своей мысли: В сейфе - смерть всего этого безобразия. Гаранин заговорщически оглянулся. Что я боюсь? Подумал он. Ведь разве бы я допустил, что бы смотрели за мной - главным надсмотрщиком? Но... осторожнее! Максим достал из шкафа обливное ведро, открыл дверь собственного туалета и налил в него воды из краника биде. Затем, он включил вентилятор вытяжки, высыпал в воду пачку соли и тщательно перемешал. Потом он вскрыл коробку с элементами питания для колье и кулонов. Он высыпал в ведро все "батарейки". Вода забурлила, а Максим вышел из туалета, закрыв плотно дверь. Через десять минут он вернулся и слил жидкость в унитаз. Наполнил ведро ещё раз. Бурление возобновилось: то реагировал оставшийся от соли натрий. Максим опять вышел. Вернулся через несколько минут. С батарейками было покончено. Хоть они и блестели, как новые, рабству оставались считанные месяцы. Он вытер и просушил их, а затем обратно положил в коробку.

Всё! - сказал он себе. - Обратной дороги нет.

Макс вынул из сейфа бесформенный зелёный камушек, завёрнутый в полиэтиленовый пакет.

Об этом думал он последние три года.

Ему опять вспомнилось детство, когда он мучался над тем, как "насолить" ненавистному соседу, который приезжая на свою дачу, на всю ночь в своём разгуле врубал музыку и мешал всем спать. В те времена автомобиль считался роскошью. Сосед кичился "Шестёркой". Для Максимки это было гадким.

И вот однажды пацанишку осенило. Он тряпочкой тогда полировал какую-то деталь из плексигласа для своей модельки парохода. Тойже ночью он подкрался к бензобаку Жигулей и, открутивши горловину, плюхнул внутрь пару-тройку маленьких комочков пасты ГОИ. Через неделю хулиган-сосед приехал на автобусе: как все. А ещё через месяц, расточив повторно двигатель, продал машину...

Запрятав свёрточек в карман, Гаранин закрыл сейф, вышел и закрыл на ключ дверь кабинета. Он шёл по каменному коридору в святая-святых города - в его энергетический центр.

Пещера, большая, делилась пополам бетонным полом: там - внизу - цистерны - сотни тонн соляра, здесь - вверху - три дизель-генератора. Ровный гул, запах масла. Силовой трансформатор, электрощитки. Рядом: пройти лишь в ворота - главное распределительное устройство: предохранители, разъединители, компенсаторы, реакторы... отсюда снабжается город, отсюда силовые кабели ползут по стенам коридоров.

Как военный, завидев своего начальника, дежурный оператор вытянулся в струнку. Психологу Максиму ничего не стоило отключить на время мозг простого человека, тем более, что устройство анализатора ауры, которое Максим на всякий случай взял, продублировало действие гипноза. Сэм замер, уставившись куда-то в точку на стене. Гаранин заглянул ему в глаза. В них была пустота. Максим огляделся и быстро прошел к силовым установкам. Он сейчас рисковал. Догадается ли кто, что он сейчас задумал сделать? Открыв расходный бак, Макс уронил туда из рукава комок алмазной пасты. Через несколько секунд он "отравил" вторую, третью, запасную силовые установки.

"Ну, всё - "инспекция" закончена" - cказал Максим себе и похлопал по плечу здоровяка-мужчину:

-Как дела, Сэм?

-Всё отлично! - тот ответил.

-Значит, первые три уже израсходовали?

-Да. Осталось шесть с половиной.

-Экономить ещё рано! - Максим ещё разок прошёлся в зал, как будто проверяя и высматривая что-то. Он прошёл вперёд, назад, смотрел на генераторы. Потрогал: горячо. Пожарные рукава, огнетушители... - Счастливой смены! - сказал он напоследок и вышел из зала.

Он шел через склады хранения продуктов и понял, что мороженого мяса ему скоро не видать. Так начался его последний месяц этой жизни.

Глава 5

Следующая неделя прошла обычным для обитателей подземного города порядком. Единственное - что Билл вместе с Гараниным выходили наружу, на скалы.

Виденье разило обоих.

"Крыша мира" явилась в величии... полном. Здесь воздух стал чистым. Они видели звёзды. В полнейшей тишине меж скал плыла Луна.

Таким, наверно был когда-то остов Антарктиды. У Макса даже выступили слёзы.

Билл упал на колени, молился.

Гаранин посмотрел себе под ноги на следы ботинок. В свете фонаря, то место по которому он сделал несколько шагов, было светло-жёлтым. Максим нагнулся, взял щепотку грунта. То был снег. Жёлтый снег, похожий будто бы на тот, который выпадает после пыльных бурь где-нибудь в Восточной Азии, в Тибете. Растаял снег на пальцах - превратился в воду, жёлтую, как будто после рисований акварелью

Гаранин вслушался в мольбу попутчика. Тот тихо причитал, прося у Господа быстрей закончить все его мучения. Он просил о благополучном завершении всех стартовавших экспедиций, обещая стать хорошим, правда, в чём - Максим так и не понял.

Похоже, Билл ещё всё был уверен, что он "на коне".

При лунном освещении Максим поднялся в седловину между скал и осмотрел растянутую там дипольную антенну средних волн. С её помощью эти "крысы" держат между собой связь, подумал он про себя и сплюнул сквозь зубы. Замёрзшие брызги как бусы, звеня, разбились о камень.

Они вернулись к железной двери своего убежища и на лифте спустились вниз.

Город жил ни о чём не подозревая. Пищеблок готовил обеды, завтраки, ужины, пайки для ночных смен, ассортимент кондитерских и кулинарных изделий. Максим решил поесть в столовой. Взяв на поднос свиные рёбрышки, рис, пирожок с джемом и чай, он сел в одном из углов большого, хорошо обустроенного помещения. Аккуратно всё расставив, он приступил к трапезе, поглядывая за соседними столами.

Гаранин ко всему давно привык, но вдруг со страхом осознал, что он сейчас - среди наркоманов и ненормальных людей, которых сам такими сделал. Случись что, и не каждый выживет в той страшной ломке, что случиться... А случиться. Не все и в клинике переживают ломку - в нормальных, так сказать, условиях. Нормальные условия?.. Где их взять теперь? Здесь? Когда раб получает наслаждение от собственного рабства?!.. Замкнутый какой-то круг...

Как в подтвержденье его мыслей, в зале дали объявление номеру такому-то прибыть на пост такой-то. Даже не было сказано "срочно", но человек, не допивший свой чай, с печатью вожделения на лице, схватил свой поднос и, довольный, очень быстрым шагом, направился к окошку мойки. Затем он стремительными шагами вышел из зала. С каким-то вожделеньем от своих шагов... В городе такими были почти все. Исключение составляли хозяева, сотрудники Гаранина и тридцать человек детей-подростков, которых тоже постепенно "заразят" такой заразой.

Максим ел, с чувством пережевывая отлично приготовленное мясо. И опять ему вспомнилось детство, когда он обедал в столовых советских времён, где часто приходилось есть недоваренное или недожаренное мясо, мясные котлеты, в которых мяса почти не было. А тут, и за тысячу дней не было испорчено ни одно блюдо. Неужели рабство может быть хорошим?.. В далёкие те времена, наверно, был великий недочёт: социализм и коммунизм, как новейшие модели рабства, стали строить раньше срока... А сейчас всё сделано отлично. Электроника и никакого мошенства?!.. Вот как бывает!..

Макс по кусочку вилочкой брал мясо и жевал.

Как прозорлив Творец! - раздумывал Гаранин. - Как он уберёг от порчи человечество! Ведь ещё бы чуть и... А можно было бы его спасти? Хоть что-то надо было делать! Можно было сделать... Многое... Многое?! - Но не сделали бы ничего!.. Ничего б не стали делать, ибо миром правит алчность. Именно поэтому никто б не стал, к примеру, восстанавливать леса. Наоборот!.. Всё бы вышло наоборот... Поэтому-то Бог и дал всем время наверху живым окончательно уничтожить следы своей цивилизации.

В кармане куртки завибрировал мобильный. Максима ждали в зале официальных приёмов.

Снова следовал гость из далёкой Испании. Не один - с внуком. Поэтому вокруг порта опять собрались Билл, Памелла и Гаранин. Вот обратный отчёт, который почему-то начался не с тридцати секунд, а с десяти. Табло встало по нулям, пиликнуло, из ящика плавно выдвинулся лоток, оттуда вырыгнул кудрявый большеглазый мальчуган:

-Здравствуйте, сейчас прибудет мой дедушка! - сказал он весело, и в шутку помогая чёрному лотку задвинуться обратно.

У Максима екнуло дыхание: он вспомнил о своих делах недельной давности и почувствовал, что сейчас может произойти что-то страшное. Снова начался обратный отчёт. Но транслировать сюда семьдесят килограмм живого веса бывшего олигарха было уже не под силу энергетическим установкам города.

Максим заметил, в зале притух свет, и несколько цифр мелькнули на табло дважды. Шла только двадцать пятая секунда процесса. Весь этот кашмар сейчас увидит ни в чём не повинный ребёнок!..

Максим взмолился, что б погасли лампы, и это произошло. Памелла завизжала. Тут же в комнату вбежал с фонарём Мартин. Ему Гаранин вручил мальчика. Билл с силой двинул из громадины лоток. Порт трансканала поддался. Тень фантастической машины, казалось, показало язык. Теперь уж это - не контейнер - это - гроб, - сказал себе Гаранин. В контейнере лежало тело. Максим, как врач, пощупал пульс. Пульса не было. Медик вздрогнул, и впервые за многолетнюю практику его чуть не стошнило: Березовского он не узнал: тело было, будто без лица, пиджак, как будто, был из мешковины, рука была, но где же пальцы?.. Ни кисть, ни ласты... Процессор что-то не доделал, не допередал, передал не полностью...

В голове Максима пронеслась цепь событий последней минуты. Дело в том, что для передачи любого объёкта установке необходима большая энергия, всплеск потребления которой потребовал дополнительного впрыска топлива в цилиндры дизель-генераторов. Изношенные насосы высокого давления не справились с этим. Напрочь стёсанные поршневые кольца цилиндров не cмогли дать нужного сжатия. Но синхронные генераторы должны были вращаться с постоянной скоростью. При росте токовой нагрузки энергетические установки выпали из синхронизма, но защита не могла их отключить от трансканала до завершения процесса. В результате сгорела силовая подстанция, а двум генераторам теперь требовался капитальный ремонт, хотя из положенного срока непрерывной эксплуатации в двадцать лет они не отработали и по четыре года.

Резервный генератор был запущен, аварийная подстанция дала свет, но недокомплект олигарха, включая его душу, застрял между грядой Сьерра-Морена и той местностью, какой когда-то был Техас.

Остаток дня Билл провёл в постоянных хождениях по тоннелям и галереям своего города и в радиопереговорах с остальными точками земного шара, где до поры-до времени затаились все такие же, как он. Аппаратура Трансканала нуждалась в проверке, но теперь и приближение к загрузочному лотку внушало страх. Впервые за три года подземелье погрузилось в суету. Через три дня Биллу доложили, что "забарахлил" и резервный генератор.

Билли чувствовал, в случившемся что-то не то, что конец уже близок, а из города некуда было детваться.

И из вне никто не мог прибыть сюда за пять иль десять тысяч километров, что б оказать какую-либо помощь. Оставалось только одно - разделить со всей командой из порабощённых им существ их участь.

Когда электрическая энергия в подземелье кончилась, а дизельное топливо обитатели разносили по помещениям вёдрами, и везде был чад огня, Билл застрелил свою жену, потом направил пулю в свой висок.

За Гараниным с факелом из смоченной в соляре тряпки пришёл Мартин. Максим проследовал за ним в апартаменты Билла.

Голова Памеллы с окровавленным затылком лежала на столе. Смерть застала её за бюро, и кровь из круглой ранки, ещё блестела на её бумагах. С длинной шеи свисало колье.

В двух шагах от стола на ковре лежал Билл. Сколько крови и мозга! - подумал Максим. Не надо было приставлять ствол к темечку!

Гаранин расстегнул пуговицу на вороте покойного. Вот и кулон! От нажатья на кнопку замочечка цепь расстегнулась. Вот ещё один замок: кулончик раскрылся, таблетка упала на пол. Он положил её себе в карман. Повертев в руках бесформенно-красивый камень, Макс швырнул его о стену.

Он подошёл к убитой, намереваясь снять её колье, но едва цепочка соскользила с длинной, будто вытянутой женской шеи, как Мартин оглушил его по голове.

Глава 6

Максим очнулся и пытался вспомнить, что же с ним произошло? Тошнило, болела голова, всё плыло перед глазами. Он сосредоточился - увидел Мартина, сидящего пред ним возле стола. Без подсвечника горела толстая свеча.

-О! Наконец-то! - обрадовался тот. - А-то я думаю, кто ж мне поможет закончить этот весь бардак?! Я сразу понял, кто всё это сделал - кто всю кашу заварил. Когда впервые потух свет, и Вы, ах, простите, ты, увёл оттуда мальчика.

-Бардак начался в тысяча шестьсот сорок первом году. Не ты его начал и не тебе его кончать... - медленно, сквозь боль в башке проговорил Максим, поняв, чего добивается бывший лакей: на его шее с трудом застегнулось колье бывшей любовницы.

Он не сомневался, что тот его не понял. В голове Максима пронеслась мысль, что теперь он воочию видит, на каких струнах гнилой человеческой сущности обычно играют вожди революций. Неужели в каждом из индивидуумов живёт до поры до времени скрытая ненасытная жажда власти? Именно это сметало монархии - панированная под демократию пусть и иллюзорная возможность ощутить себя, если не царём, то властелином с его возможностями.

-Что ты сказал?! - подумав, что Гаранин бредит, свирепея, прокричал дворецкий.

-Как надоел ваш противный американский сленг!.. - с гримасой от боли промолвил Максим. - Вы не любили, вам не понять, а я вот с детства любил революции... Сначала - Социалистическую, потом - научно-техническую. Но это, как оказалось - одно и тоже. Раскаиваюсь....

-Что ты несёшь, русская свинья?! - вскричал дворецкий, и наотмашь ударив Максима, снова "вырубил" его.

Максим очнулся от нашатыря. Он не мог свести руки, ладони рвала адская боль.

-Теперь ты совсем не опасен. Сдохнешь здесь, как Христос: Я прибил тебя к двери!

Максим покрутил головой: над ним высилась огромная деревянная резная дверь его кабинета, а кровоточащие ладони растянутых в стороны рук были пронизаны гвоздями. За спиной Мартина стояли ещё три человека, вероятно, из бывшей обслуги его хозяев, а сам он крутил перед лицом распятого медика какую-то гадость:

-Узнаёте?..

-Что это? - превозмогая боль, спросил Максим.

-Вам лучше знать! - сказал дворецкий, выставив перед его глазами неомытую от крови безделушку.

Гаранин понял, что это была "энергетическая подушка". Так примитивно называли его изобретение американцы.

-Ну, как?!.. Теперь я - не раб! Мне об этом Памелла рассказала! Зря, зря вы это сделали! Теперь я - царь! А ты, ты - даже не раб, а неизвестно что! Только у меня к тебе единственный вопрос: Что ты сделал с дизелями? Ужасно хочется доделать дело за бывших хозяев. А твоих друзей я уже изолировал!

-Грамотно... - простонал избитый, - Ничего у тебя не выйдет! Я просчитал. Запасных частей для них нет...- от адской боли Максим снова отключился.

Умирая, он был спокоен. Да, даже если удастся восстановить или заменить сердца дизелей - насосы высокого давления, всё равно, разношенные "горшки" и форсунки каждого из них необходимо менять. Но самое главное - сгоревшие генераторы, специалистов, по ремонту которых в катакомбах не было. Да и что можно сделать при свечах и в свете факелов!

Памелла... Ужасный недочёт! Но в условиях постоянного стресса трудно было предположить, что супруг её удовлетворяет...

Очередной тампон нашатыря. Макс понимал, что допросить его как следует, эти безграмотные твари уже не смогут: при таком сотрясении мозга он в следующий раз "включится", но не более, чем на полминуты. Гаранин простонал и снова потерял сознание.

Мартин опять поднёс к его носу нашатырь. Эффект последовал через тридцать долгих секунд:

-Отвянь... - послышалось лакею. Максим не открывал глаза, и Мартин понял, что узнать что-либо от него теперь уже никто не в силах.

Тому, кто всю жизнь был, пусть и успешным дворецким, не долго думалось, что он поймал судьбу за хвост. Мартин не знал, как настроить кулон, что бы ему подчинялись все, а не только три человека из ближайшей обслуги застрелившегося магната. Сели и аккумуляторы портативных станций слежения и управления. Лакей уединился в бывших недавно шикарными покоях хозяев, вытащив оттуда их трупы и выбросив в одну из многочисленных шахт. Полностью осознав своё бессилие, даже в такой, незначительной на первый взгляд, проблеме, как снять это и днём и ночью душащее колье, он теребил вырванную из своего тела "энергетическую подушку". Он был готов поместить её обратно под свою лопатку, но кто это теперь мог сделать? Будь это на руке, груди иль животе, наркотическая потребность рабства превозмогла б любую боль. Он бы соединил два несчастных проводка и получал неизъяснимое наслаждение, постоянно теребя эту безделицу, давая себе и исполняя свои же приказания.

Оказавшись практически в одиночестве, ему ужасно хотелось что-то сделать. Взяв ещё не севший аккумуляторный фонарь, он пошёл по галереям города, смутно представляя свою цель. Что ему было нужно, он понял, когда оказался перед смердящим воротам продовольственного склада. Наркоману был необходим какой-то кайф... хоть какой. Его не могло остановить ничто, даже могильный запах гниющего мяса, что распространялся от неплотно закрытых дверей холодильников. Но спиртного нигде не было. В голове не укладывалось, как население небольшого городка могло растащить такую прорву коробок, ящиков, да и просто бутылок коллекционного вина?!.. Ещё месяц назад...

Мартин понял, что и где ему искать. Он направился в сектор, где жили простые обитатели подземелья.

Он шёл по указателям, которые скоро совсем не будут видны на закопченных стенах. Всё явственнее ноздри щекотал запах тухлой мочи. Едва не распоров ботинок об крышку консервной банки, Мартин стал внимательно смотреть себе под ноги. Он вышел к коридору общежития. По обе стороны - двери в комнаты работников. Мартин отворил первую из них и в свете фонаря увидел мужика, кто на полу лежал у входа. Тот машинально, но до чудного медленно закрылся ладонью от ослепляющее-яркого электрического луча:

-Т-щего надо?.. - шепелявя раздувающимися щёками, произнёс обросший щетиной верзила.

Мартин узнал в нём оператора силовых установок электрической станции и хотел уже закрыть эту дверь, как увидел в углу комнаты, в несколько рядов и почти до потолка сложенные стопки коробок с различными надписями и товарными знаками. Не было сомненья в том, что внутри них вино и другие спиртные напитки.

-Сэм! Я сейчас, только одну! Опохмелиться... - понимая, что детина его не узнал, произнёс Мартин и перешагнул через неспособное оторваться от пола тело.

Лишь только свет перестал беспокоить валяющегося на полу, как его глаза безразлично ко всему закрылись. Немного поразмыслив, дворецкий снял с верха одной из стопок и отставил в сторону несколько коробок, остановив свой выбор на когда-то любимом хозяином коньяке и водке. Взяв три коробки, Мартин с большим трудом перешагнул через мертвецки пьяного. Ему нужен был и фонарь.

Он уже зашёл за угол коридора, как ему попалась тройка выпивших американских работяг. Они ходили посмотреть, не осталось ли где что полезное или годное в пищу, на худой конец - для разведения огня.

-Стой! Кто идёт?! - пьяным голосом издалека спросил один из них.

-Свои! - отозвался Мартин.

-А что ты отсюда несёшь, а не сюда? - спросил другой, показав на арку в коридор, где жили работяги.

-Фонарь?! - сказал другой. - Так местные не ходят. Ребят, так это ж - Мартин! Прихвостень собачий! Жизнь на камбузе... Свой!.. Собака!

В ту же секунду дворецкому в ухо заехал самый длинный представитель тройственного союза. Мартин не парировал удар: были заняты руки, коробки мешали пригнуться, но за долю секунды ему удалось напрячься и, как в боксе, избежать нокаута. Он споткнулся. Падая вперёд, аккуратно шмякнул коробки на бетон. Никогда прежде он не махал руками с таким остервенением. Он совал и совал то в пустоту, то - куда-то попадал, то - доставалось ему. И в отблесках валящихся факелов и улетевшего куда-то фонаря он мало уж что различал. Послышался топот бегущих на крики и шум людей. Первые пять человек, вылетев из-за угла, на мгновение остановились, вычисляя в затуманенных мозгах расстановку сил. Наконец, они распознали чужака и ринулись на него.

Чьё-то колено долбануло ему в висок так, что дворецкий потерял равновесие и припал к стене. Поняв, что теперь только ноги являются его спасением, Мартин мощно, как форвард в регби, ринулся на неплотно сгрудившуюся против него кучу больше никогда не протрезвеющих тел. Блокада была прорвана. Он бежал неизвестно, куда, пока топот не таких быстрых, как у него ног не остался позади, за очередным из поворотов.

Он прошёл ещё сотню шагов, черча рукой по стенке. Остановился, стал щупать карманы, в одном из которых всегда были спички. Но их нигде не было: вероятно, потерял во время драки. Мартин развернулся и пошёл в обратную сторону, судорожно вспоминая изгибы коридоров и галерей, на которые натыкался, а так же где и какие повороты мог совершить. Казалось, он воспроизвёл в обратном порядке весь свой бег, но всё шёл и шёл по какому-то коридору, а нужного ответвления к своим апартаментам так и не находил. Стоп! Кажется, вот оно! Но, пройдя десяток метров, он упёрся в стену.

В полнейшей темноте мерещились фигуры, тени. Было жутко. Дворецкий стал кричать. Но в ответ он слышал только эхо, только эхо, многократное эхо от разных пещер, ответвлений, изгибов чудовищно большого лабиринта. Охрипнув, Мартин плакал. Встал и побежал по выбранной наугад галерее.

Ирония судьбы заключалась в том, что он блуждал по всему теперь почти необитаемому городу, но так и не мог понять, где он. Ему не пришлось долго мучиться, и он упал в ту же шахту, куда сбросил тела своёй любовницы и её мужа.

А Гаранину теперь уже никто не мог помочь. Толи в бреду, то ли по пути в чистилище он летел над Землёй сквозь тёмную завесу дыма и пахнущего кислотой тумана. Мрачная планета, казалось, была мертва. Вот и поля безмолвия с коричневым и серым льдом. Но вдруг он видит, как вся эта скорлупа вздымается то в одном месте, то в другом. То ныряют киты. Как ледоколы, наваливаясь своими телами на лёд, они крушат мешающий дышать морю панцирь.

Это видение стало последним из тех, что связывали Максима с прожитой жизнью.

P.S.

Это будет потом, а пока мы спокойно смотрим телевизор, как в Афганистане кто-то взорвал статую Будды; как в ночь на пасху бомбили Белград, а на крылатых ракетах написано "С Пасхой!"; как спокойно рвали церкви в Косово.

Жизнь идёт. Мы ездим на автомобилях и клянём назойливых насекомых, что разбиваются о лобовое стекло, оставляя на нём клейкую массу своих тел. Порой номер и фары так трудно отмыть!..

-О, Боже! - негодуем мы.

...Вот ещё одна бабочка разбилась о капот твоей машины. А мы всё несёмся...

Продолжение следует.

(Жил такой дядя, мой учитель) создал лишь математическую модель её поверхности. Твёрдая оболочка Земли будет где-то расходиться, а где-то - собираться в складки. Разломы, цунами и извержения вулканов....

Алексей Иванович не стал трогать свой карабин калибра 5, 45 миллиметров: Что с ним будет?! Проверил коробки с патронами, поставил всё на место и закрыл металлический шкаф.

Мысли о цунами не покидали его. Кошмарное Католическое Рождество 2004 года. Одна тектоническая плита "въехала" под другую. Почему? Да и вообще, какие здесь плиты, когда земная кора в относительном сравнении тоньше скорлупы яйца.

Это ж, куда меня занесло?! - глубоко вздохнув, подумал он, - Хорошо, что наша жизнь так коротка, что не успеешь даже испугаться.

Он подошёл к окну и заглянул за занавеску. Вдалеке сверкали огоньки проезжающих по трассе машин.

На лыжах, что ли завтра пойти?

В голове промелькнули ещё какие-то планы. Не выбрав ничего подходящего, он достал из комода постель, разделся, лёг на диван и заснул.

Глава 6

В понедельник Алексей Иванович приехал на базу. Это был построенный в лесу обнесённый колючей проволокой посёлок. На КПП дежурили люди в форме с голубыми погонами. Водитель притормозил у шлагбаума, дежурный офицер отдал честь, и белая жердина поднялась вверх, открыв дорогу.

Джип остановился перед трёхэтажным кирпичным домом. Алексей Иванович вышел из машины и через минуту уже был в кабинете Гаранина.

-Как он себя чувствует? - спросил шеф, пожимая руку Максима.

-Вы имеете в виду данные медицинского обследования или моё ощущение?

-Говори, как есть!

-Согласно медицинскому обследованию серьёзных проблем со здоровьем не выявлено. Печень, почки, лёгкие, поджелудочная - в норме. Кардиограмма, правда, не идеальная. Сосуды - хорошие, - Максим говорил, перебирая папку с данными обследования, - Позвоночник... тоже в норме: небольшой сколиоз. Правда, был перелом левой лодыжки. Следов каких-либо серьёзных травм не обнаружено. Томограмма в норме.

-Дальше...

-Не понимает, что это за "балаган".

-Что? Так и сказал: "Балаган"?..

-Да, - тихо ответил Максим, - Я с ним ещё ни о чём по делу не разговаривал.

-А зря. А то ещё подумает, что из него хотят террориста сделать!

-Нет. В этом плане я его успокоил.

-Да?!.. Ну, что ж, пора познакомиться. Где?

-Всё уже готово.

-Пошли!?

Максим нажал кнопку пульта внутренней связи и произнёс:

-Иванов, это Гаранин!

В динамик раздалось:

-Слушаю Вас, Максим Викторович!

-У вас всё готово?

-Да, всё согласно распорядку.

-Хорошо. Через пять минут ждите.

Они прошли в соседний коттедж. У входа им отдал честь дежурный офицер. Открыв ещё одну стеклянную дверь, Рогожин с Максимом оказались в маленьком спортивном зале с тренажёрами, где в одиночестве крутил педали какой-то человек.

Шеф вопросительно взглянул на Гаранина. Тот кивнул. Человек узнал Максима и остановился. Алексей Иванович зачем-то снял свой пиджак и положил его на гимнастическую скамейку.

-Вы занимайтесь, занимайтесь! - сказал он физкультурнику.

-Да. Но мне сказали, что предстоит очень интересный разговор, - недоумевал тот.

-Ну, что же... Меня зовут Алексей Иванович. С моим коллегой Вы уже знакомы. Игорь Васильевич, давайте поговорим, - обратился Рогожин к "физкультурнику".

-Я, все-таки, не понимаю. Что происходит?

А, в самом деле, что? Рогожину это тоже хотелось знать. Почему он оказался на передовой этого безобразия? У каждого человека есть свой набор правил, которым он следует. В некоторые минуты он извлекает "законник" из глубины своего сознания и руководствуется им, что ему дальше делать, на что он способен, на что ему хватит сил, что следует считать правильным, а что ложным. Алексей Иванович наперёд знал, что эта борьба самим собой уже давно проиграна. С самого начала. Если не он, то другой или другие всё равно доведут кем-то задуманное дело до конца.

Пауза слегка затянулась.

-Я не знаю, что Вы выберете?

-Из чего?

Шеф слегка занервничал. Как хороший психолог, Максим понял, что нужно вмешаться. Разговор может не удаться, и их работа пойдёт насмарку.

-Скажите, Игорь, сколько лет вы провели за решеткой?- спросил Максим, почувствовав, что ему благодарны за несоблюдение субординации.

-Два года. Понять не могу, почему я здесь и что здесь делаю?

-Игорь, вот в этом-то и заключается всё дело.

-Чьё ?.. Моё?!

-Ваше, Игорь, Ваше! - задумавшись, произнёс Рогожин.

-Что за глупости?!

Шеф про себя отметил вполне нормальное психическое состояние собеседника.

-Игорь Васильевич, почти два последних года Вы провели в очень плохих местах. Как там?

-Как?! Нн-икак. Прозебание. Х-хуже... А чем вызваны эти перемены? - Юдин кивнул на тренажёры.

-Мы Вам хотим предложить работу.

-Мне?..

-Да, Вам. Деньги, правда, будете получать не Вы, - шеф сделал паузу, не глядя на собеседника, - Не Вы. Все деньги, уверяю Вас, не малые, пойдут на воспитание вашего сына. Он сейчас практически один. Так ведь? Что для него может сделать шестидесятилетняя женщина? Я имею в виду его бабушку... Работа не грязная. Без обмана.

-Вот как! Х!... Что я должен буду делать?

-Скажите, кем Вы в детстве хотели стать? - Алексей Иванович никак не мог подобраться к сути дела, как будто ему мешала невидимая стеклянная оболочка, закрывающая доступ в мир собеседника.

Игорь саркастически улыбнулся:

-Я уже и не помню... Моряком?!..

-Так, хорошо, - Перехватил следующую фразу Юдина шеф, - Думали поступать в мореходку?

-Духа не хватило.

-Здорово... И долго Вы мечтали?

-А что?!

-Ничего. А лётчиком? - подступался ближе и ближе Рогожин.

-Нет. Лётчиком боялся.

-Почему?

-Говорили, что разобьюсь.

-Кто говорил?

-Кто-кто! Мама.

-А отец?

Лицо Максима было серьёзным. Сколько таких бесед уже было? Сколько будет с другими людьми? О том же думал и шеф.

Тест тесту рознь, и кто их придумывает, не способен учесть все нюансы. Человек может не бояться замкнутого пространства, но здесь, а не в космосе или в подводной лодке, где одна мысль, что помощи ждать неоткуда, может убить. Алексей Иванович знал это из собственного опыта. Тогда - в двадцать лет он научился плавать. На мелководье иль в бассейне мог проплыть, не отдыхая, километр. Показалось, что пора рискнуть и обогнуть вплавь понтонный пирс, выступающий от берега на каких-то пятьдесят метров. Внезапно появившийся страх глубины сбил дыхание. Оно стало частым и неглубоким. Алексей стал задыхаться и не мог даже крикнуть. Так бы и утонул, если б не поборол свой страх...

А что тут?

Разработки психологов показали, что экипаж для многолетних экспедиций должен состоять не менее, чем из восьми человек. Так что работы у Максима было невпроворот. Рогожин ему доверял, но и в большой стране трудно найти нужных людей...

-Игорь, у нас к вам дело, - прекратив наблюдать со стороны, сказал Максим, - Вы не станете отрицать, что находитесь в сложном положении?

-Куда уж там...

-Ну, так вот. Мы найдём ещё несколько таких же бедолаг, как Вы и, простите, направим вас в одно место...

-В одно место?!.. Хорошо звучит. Забавно!..

-Может быть, его вы назовёте колонией, так как там вам всем однозначно придётся работать на себя. Но только на себя! От этого будет зависеть ваша, может быть, долгая жизнь.

-Может быть... Австралия была заселена, наверное, такими бедолагами, как я. Куда же ещё можно послать?!

-В космос!

-С ума сойти! Там что?... Позвольте, я помру как-нибудь другим образом. К тому же, там невесомость.

-А вы - шутник! Невесомости у Вас не будет!- встав с гимнастической скамьи, сказал Алексей Иванович.

-Это как? - удивился Юдин.

-Вы - удивительно понятливый человек! - продолжал шеф, - Да, на орбите при неработающих двигателях корабля бывает невесомость. Но, если работают двигатели, ускоряя или замедляя аппарат, то о невесомости уже нельзя говорить. Вам ясно?!

-Ясно. Но, сколько же можно ускоряться?

-Столько, сколько нужно... Годами! Можно сутки ускоряться и сутки тормозить. Никто не мешает! Вот Вам и "сила тяжести"...- Иваныч на секунду провалился в свои воспоминания об студенческих временах. Механика, первый курс. Все думали о космосе. Атомные двигатели, межпланетные экспедиции. Вот оно, столько лет спустя! И принцип всё тот же, почти примитивный, как и 40 лет назад. Даже проект корабля похож на тот - из курсовой работы! Всё - просто....

-И какие у Вас успехи, если всё это серьёзно? - поменяв тон, спросил Игорь.

-В чём?

-В наборе "космонавтов".

-Плохо. Очень плохо, - отозвался шеф.

Максим удивлённо посмотрел на него.

-Да, трудно найти то, что надо. Самоё главное, подобрать всех так, что бы потом не передралась вся эта куча.

-Понимаю... Не легко Вам, бедным! Ну и нашли?

-Кое-что.

-Кое-кого...!- поправил Игорь.

-Простите, кое-кого...

Продолжать разговор было трудно, и шеф решил взять тайм-аут.

-Занимайтесь...! До свидания! - сказал он собеседнику и, дёрнув Максима за рукав, направился к выходу

-До свидания! - услышали вслед Рогожин с Гараниным.

Они вышли на улицу.

-Ладно! Будем работать с ним, - утвердил Алексей Иванович.

-От этого мы ни никуда не денемся. Но я уже целый год только этим и занимаюсь, - Гаранин намекал шефу на небольшой отпуск.

-Понимаю, Максим, мы давно с тобой пашем. Мне тоже надоела эта тема. Но уже почти всё готово.

За какую-то секунду в голове Рогожина пронеслось всё, что они сумели сделать. Лиха беда - начало! Но как трудно завершить работу. Впрочем, он чувствовал, что всю оставшуюся жизнь они обречены заниматься только этим делом: такие глобальные проекты никуда не исчезают. Что-что, а его размах был уже очень большой, никто даже не скажет какой.

-Подожди, Максим. Скомпонуем группу и отдохнём. Не долго осталось...

-Людей у меня мало, а работа, сами знаете - с ума сойти.

-Ищи людей себе, Максим! Трудно, но ищи! Бери, кого найдёшь, за любые деньги.

Опять они понимали друга с полуслова. Работы становилось всё больше, а специалистов у Гаранина - столько же, сколько и два года назад.

Глава 7

В полдень Гаранин поставил свою "Сонату" перед университетом и стал подниматься в аудиторию, где должен был быть экзамен у одного из товарищей-преподавателей; с ним Макс поддерживал связи:

-Здорово, Максим! - На лестничной площадке Сашка, вожделенно своей огромной грудной клеткой тянул в себя воздух через сигарету: рр-аз, и почти два сантиметра соски превратятся в пепел.

-Привет! Как дела?

-Да вот, экзамены... Готовятся... мои будущие граждане Штатов и Израиля. Я их с ассистенткой оставил. В аспирантуре, - Пых! И ещё одно облачко вырвалось вверх - туда, где в окне было синее небо, - у меня училась. Из-за неё я тебя и пригласил. Она... - он помедлил, - то, что вам нужно.

-Серьёзная, стало быть, дама...

-Так, ничего особенного, но в мозгу определённый сдвиг есть. Заметил её я, у-уу... на третьем курсе. Казалось, придется отчислить: по всему выходило, на факе она случайно. И вот неожиданно я понимаю, что у неё "экран" - "Открытый экран"! Понимаешь. Я чуть не упал! Со стула бы так бы и шмякнулся, как до меня дошло, что кроме лекций, эта барышня ничего не читает, да и лекции-то ей ни к чему. А всё, что её надо - качает, качает из моей же башки... Так вот, собака, и ответила мне на весь свой билет... Придраться не к чему...

-Шутишь!

-Нет! Я её изучаю! Я бы стал академиком, если б знал, как она всё это делает. Понимаешь, условные рефлексы и прочая ерунда... Павлов отдыхает, даже тут она всё может разложить и изложить!..

-Что! Интересно излагает!?

-Ладно!.. - Сашка стал серьёзным. - Она способна увязать меж собой любые теории. Послушаешь - бред, задумаешься - по другому не может быть... Переселение душ - пожалуйста. Что там Рерих с Блаватской...

-Да?! - интересовался Максим.

-Не подкопаешься!

-Значит, можно смело считать, что в какой-нибудь жизни я был или из меня выйдет хороший навозный жук?

-Да, дружище, да! Ты будешь по-прежнему нарабатывать своё информационное поле. Оно, друг мой, никак не связано с размерами твоего черепа. Козёл этот Дарвин и прочие! И вообще, что для информации значит размер?!

-Что-то ты перевозбудился, Сашечка. Я только не понял, ты её учишь или она тебя? - перешёл к делу Максим.

Александр пожал плечами.

Друзья на цыпках подошли к массивной двери. Максим её приоткрыл и заглянул в щёлку.

За преподавательским столом нога на ногу, носком туфли ко входу в аудиторию расположилась миловидная блондинка. Она слушала студента, который говорил-говорил, постоянно заглядывая в свои каракули. Временами она покачивала ногой, стараясь как-то проварить всё то, что отвечали по билету.

-Понимаю, чему она тебя учит... - загадочно произнёс Максим.

-Да ну что ты! - Почти испугался Сашок, - Меня Галька, знаешь, как контролирует! - машинально потрогав шрам от неразбившейся тарелки.

"Странный же ты, Савельев" - подумал Гаранин еле сдерживая смех, так что на всякий случай прикрыл дверь и на пару секунд отвернулся от доцента. На того напало вдохновенье:

-Максим, я всё переосмыслил, - возбуждённо заговорил Александр, - "В начале было слово" - вот ключ разгадки тайны бытия, Максим! В слове заключена какая-то мысль или, хотя бы, часть её. "Слово" было тогда, когда не было ничего вообще - ни времени, ни пространства. Может , оно означало какую-то, вселенскую скуку - большое желание сделать! Что-то сделать! - Александр волновался, - Скорее всего, именно так всё и началось: одна мысль развивалась в другую, третью,... десятую. Пошел лавинный процесс рождения Вселенной.

И все, что существует вокруг - есть мысль, воображение, память. Даже то, что не может увидеть, понять и осмыслить человек - это тоже мысль - если не нас, то - Бога. Если всё вокруг есть мысль и память, то возможно перемещение в пространстве и времени. Понимаешь, Максим? Понимаешь! Надо только знать, где в этой "памяти" та точка, куда тебе надо попасть. Зная адрес точки в "памяти" Вселенной, - Сашка говорил пафосно и трагически, - ты мгновенно перенесёшься туда.

Максим слушал друга. Параллельно в мозгах крутилась миловидная блондинка, что только показал Александр. На явно непуританские фантазии накладывался мужской голос с годами наработанным преподавательским оттенком.

Савельев продолжал:

-Понимаешь, некоторые люди на Земле способны перемещаться в пространстве и времени на небольшие расстояния. Иные обладают другим даром: подстраиваясь к "большому компьютеру" Вселенной, они способны влиять на ход тех или иных событий. Многие из них не понимают, что происходит, и на потеху нам или для опытов притягивают к себе или двигают предметы, не прикасаясь к ним. Максим! Нам, - продолжал Александр, - подключение к Вселенной знакомо по гипнозу, когда один человек управляет другими людьми. Каждая конкретная личность, самостоятельная область "мозга" Вселенной, может подключаться к процессами и явлениями в ней. Ведь много примеров, когда человек на небольшом участке пространства и времени подстраивал под себя физические законы, что спасало ему жизнь, - Александр не переставал тараторить, жестикулируя и пританцовывая возле Максима. - Простой тракторист в мастерской успевает выскочить из-под комбайна, увидев, что на него сверху падает пятьсот килограммовый двигатель. Усилием воли он "растянул" местное время в десятки раз и за какую-то долю секунды сделал то, на что потом ушло семнадцать... Спасая ребёнка, хрупкая женщина, Максим, на миг изменила закон тяготения - в небольшой области пространства - и одна смогла поднять балку весом полторы тонны.... - Александр примолкнул, смотря в глаза Гаранину.

В этот момент в воображении Максима был естественный для ещё молодого человека микс из образов какого-то тракториста, очень сильной матери, ног блондинки, её длинных светлых волос и ещё чего-то, хотя, то что говорил Сашка, ему было очень даже понятно и волновало не в меньшей степени.

-В пространстве, говоришь...? Многие хотят в нём перемещаться. "Экран"... открыт? Отошёл бы ты от двери, Саша, - сказал Максим, увлекая друга пройтись вдоль коридора.

-Не поможет! Не волнуйся, мой лепет ей в .... не нужен! - прочитав мысль Гаранина, сказал Савельев.

-Ну, что? Подвезём даму?

-В смысле? - переспросил Александр.

-Отпразднуем завершение семестра, как в прошлый раз?

-Да ну что ты, меня дома ждут! - поёжился друг, - К тому же, она - на машине.

-И на что это хватило зарплаты препода? - спросил Максим.

-Тойота RAV-4. Ходят слухи: её кто-то подарил... - прошептал Александр.

-Хороший человек! - сказал Гаранин.

-Она - спортсменка!.. - восхищённо произнёс Александр.

-Физкультурница, - уточнил Максим, - летом на велосипеде ездит.

-Ты откуда знаешь?!

Одного взгляда на женские ноги Гаранину было достаточно, что бы ответить на этот вопрос. С этим, правда, тоже можно было поспорить, так как Ольга любила ещё и коньки.

-Работа такая...- закрыл эту тему Максим, - Да, Сашенька, да! С тобой я, конечно, согласен. Последнюю тысячу лет, - Макс сунул руки в карманы и посмотрел куда-то вверх, - человечество упорно забывало то, на что оно когда-то было способно и что являлось само собой разумеющимся. Вот в чём проблема! Чудес не бывает, или... Или это - удел избранных. Избранных называли либо - колдунами, либо - святыми. Колдунов истребляли. А что могли святые?.. Святые не имели возможности передавать свой дар другим... И просвещённая Европа, - теперь Максим посмотрел себе под ноги и шарахнул ботинком по полу, - полностью лишила мир людей, способных "цивилизованному человеку" что-либо правильно объяснить.

О существовании иного пути, - продолжил Гаранин, - мы вспоминаем, но только на подсознательном уровне. Человечество пошло совсем другой дорогой и создает себе сухую, чопорную и скоро совсем бесчеловечную культуру. Я так думаю!.. - Друзья дошли до конца коридора и остановились, - Но всё изменится, - закончил Максим.

-Это как? - удивляясь своему другу, спросил Александр.

-Читай информационное поле! После медитации - сам же говорил?! Так у тебя лучше получится.

-Новый потоп?... - доцент ждал ответа.

-Ну, тогда, Библию... - выдохнул Максим и, как бы желая непосредственно перейти к делу, спросил, - Долго ждать?!

-Чего? - переспросил Александр.

-Когда закончится экзамен!

-Экзамен - это ритуал... - как о возвышенном сказал Савельев.

-Э-э, давай без этого. Времени мало!

-Ну, давай! - с облегчением произнёс товарищь, - Какая будет программа?

-Посмотрим! - сказал Максим и следом за Сашкой вошёл в аудиторию.

Они встали рядом со столом. За партами сидели пять оставшихся студентов.

-Цоцолашвилли! - взяв со стола зачётную книжку, произнёс громко Сашка, и курчавая темноволосая девушка вздрогнула, и перестав что-то писать, уставилась преподавателю в глаза, - Пять! - резюмировал Савельев.

Студенты замерли: явно, препод творит произвол.

-Маратов! - продолжил доцент, отставив предыдущую зачётку на край стола и расписавшись в ведомости, - Ах, это Вы! - Александр посмотрел на студента, который уже отвечал ассистентке.

-Я всё ответил! - встрепенулся тот.

-Четыре! - безапелляционно уведомил Александр.

-Согласен! - обрадовался студент.

Блондинка утвердительно кивнула.

-Агапов? - продолжал дело Сашка.

-Я! - раздалось сбоку.

-Не готов! - не вдаваясь в подробности, заявил Савельев, - Только три! Но половину билетов знаешь.

-Но я же могу ответить! - возмутился студент, - И даже на четвёрку...

-Справедливость - превыше всего, батенька! - спародировав известную в прошлом личность, Александр поставил учащегося на место. Тот, помешкав, достал из кармана зачетку.

Взглянув на остальных писак, Сашка кашлянул:

-Пять! Выметайтесь! И чтоб духа вашего здесь не было!

Студенты быстро собирались, кося взгляд на строчащего отметки препода. Он отложил все книжки в сторону и молча подождал, пока те скроются за дверью. Шаги удалились, Александр выдохнул, указав на Гаранина:

-Знакомьтесь: мой друг Максим - Ольга Владимировна.

-Очень приятно! - сказал Макс, поцеловав руку, благодарно кивнувшей ему блондинке.

-Психоаналитик? - спросила она.

-Хуже! - ответил Макс.

-Серьёзно... - многозначно произнесла Ольга и встала из-за стола, почувствовав, что вскользь мелькнуло в мозге мужиков, что невольно, хоть на долечку секунды каждый задержался на её коленках, оценивая эти в белых тёплых кружевных чулках ножки.

-Что: "серьёзно"? - спросил Гаранин.

-В нашей стране психологи либо не нужны, либо их услугами пользуются очень серьёзные организации...

-Не будем о печальном, - заговорил Александр, - Максим Викторович приглашает нас в "Арагви".

-Куда угодно, только бы потише, - произнесла Ольга.

-Я сейчас, сдам только ведомость в учебную часть, - заявил Савельев, выскочив из аудитории.

-Ладно. Главное, чтобы лабух был хорошим!

Полазив по Москве, припомнили хорошее местечко. Здесь Гаранин оставил машину.

Заведенье почти было пусто. В столь ранний час в зале был лишь один музыкант. Он только что пришёл с мороза и мял руками пальцы. Он присел на табурет и пробежал по клавишам. В один миг он отвлёкся, уловив композицию нот, он блаженно повел только ведомую им мелодию. Она рождалась и исчезала. И он опять рождал её, но в новом звуке. Казалось, то был композитор, который, как Бог шаг за шагом улучшает творение. Но откуда была его память? Ведь он ничего не писал, но в абсолюте точно мог повторить с десяток (примерно столько насчитал Гаранин) тактов, а потом повторить ещё и ещё раз каждый раз добавляя и без того совершенное совершенство.

Вдруг он взял аккорд, вскинул руки, и началось... Никто не понимал, что происходит. А он соревновался сам с собой, беря по нескольку нот то из одного произведения, то из другого, третьего...пятого... десятого... сорокового. Наверно, он повторился, за каких-то две минуты взяв такое из мелодий! Наконец, ещё аккорд - музыкант остановился.

В мраке зала раздались аплодисменты. Лабух повернулся к столику с компанией Максима, приветственно кивнул, сообразив, чего б сыграть, и через секунду полилась ещё одна, рождаемая под тонкими пальцами и тут же забываемая необычайно лёгкая импровизация.

Сашка с Ольгой смотрели меню. Подошёл официант и принял заказ.

-Поэт! Раньше его здесь не было. Сколько же лет прошло... - задумался о чём-то Максим.

-Четыре года, - отстранённо сказала Ольга.

-Точно! - сказал Гаранин, - О чем это я...? - спросил он у собеседницы.

-Всё о том же, о семье..., - ответила ему она.

-Да, мысль, рождённая, никуда не исчезает... Оля, вы легко её ловите? - спросил Максим.

-Не знаю...

-Ребята! - запротестовал Сашка, - Надоело! Чтоб о работе ещё и в кабаке!

-Счастливый..., - сказал Гаранин, - а о чём ты сейчас думаешь? Только прямо, не ври!

-Прямо не получится, - предупредила Ольга, - подождём, пока он напьётся.

-Опять...! - сказал Савельев и отпил немного сока, что подали занять ожиданье клиентов, - Ну, давайте лезть друг другу в душу!..

-Считайте, что я подписал свой протокол, - кинул Максим, посмотрев в глаза женщине.

-Я тоже подписалась, - заявила Ольга, и Александр поперхнулся.

Максим встал, подошёл к музыканту, положив сто долларов, одобрительно кивнул.

-О, вот и моё горяченькое приехало, - обрадовался Сашка, чуть не пуская слюнки, наблюдая как ставят приборы и блюда.

Наконец, на столе было всё, что только заказали. Максим попробовал вино, кивнул, официант, наполнив им бокалы, удалился.

Сашка взял бокал и встал:

-Друзья. Как часто мы забываем, что мы друзья, годами не появляясь в поле зрения друг друга. Одним словом, за встречу!

-Ладно, препод, поехали, - сказал Максим и выпил свой бокал.

Заскребли по фарфору и вилкам ножи. Проголодавшийся Александр резал бифштекс не очень ровными большими кусками и мысленно как бы сказал то, что ушами никто не услышал. Да, произнести он не мог, потому что быстро пережевывал очень вкусное с голодухи мясо:

~Ну, что замолчали? Такие же, как я голодные? Вообще-то, здорово я предложил поговорить, не раскрывая рта.

~Поросёнок! - донеслась к нему мысль ассистентки.

~Сама - свинья! Ещё не известно, о чем ещё ты сейчас думаешь? - парировал претензии Савельев.

Во время разговора "собеседники" беззвучно переглядывались.

~Кажется, здесь назревает сора, - вмешался Гаранин.

~О, не беспокойтесь, сер, - посмотрела Ольга на Максима, - Когда-то в школе я начала учить французский язык... Ой, о чём это я?

~О том, что бы свободно говорить то, что хочешь сказать, - подправил её Макс, - только, что вы смутились?

~Я?! Я редко смущалась, смущаетесь, боитесь и избегаете чего-то, как правило, вы!

~"Вы" - это собирательный образ?

~Да нет! Вы и сами понимаете, что это и вас касается, постоянно вспоминая, как всё получилось в Вашей семье. Ну вот, а сейчас вы покопались в себе ещё глубже. Однако, вы один из несчастных...?

~Это почему? - насторожился "копающийся в себе" Максим.

~Маловато что-то у вас там женщин, в загашнике было, и вас это гнетёт.

~Какой же я дурак, лучше бы просто поговорили, - вздохнул Гаранин.

~И соблюли бы этикет! - добавила Ольга.

-Давайте о работе! - предложил вслух Александр, почувствовав, что надо разрядить обстановку.

Вино заклокотало в горлышке бутылки, наполняя бокалы.

-О работе? - спросила дама, - О передаче информации?..

-Хотя бы и о ней, - Александр шмыгнул носом, - Человек всё равно ничего не поймёт. Да это и не нужно, этим надо уметь пользоваться. А знать - абсурд! Волку, бегущему за добычей и не придет в голову изучать, как работают его ноги. Пытаясь познать, человек, как правило, только разрушает.

-Браво, профессор! - сказал Максим

Ольга допила свой бокал и отстраненно слушала друзей.

-Всё просто, Максимушка, всё просто! Что сейчас изучает наука, чем она ворочает? Массой и энергией!? Масса превращается в энергию и обратно! Забыла, забыла она или ещё ничего не знает по-настоящему об информации! "В начале было слово" - вот с чего всё началось! Слово и есть информация, которая, однажды появившись, никуда не исчезает. Информация и мысль становятся массой и энергией, взаимопревращаясь друг в друга. Материя и информация - одно и тоже! И та и другая не исчезают бесследно и могут быть востребованы в любую минуту!

-Н-да, Александр, - Максим машинально оглянулся по сторонам, - Наши опыты с обезьянами многих кое к чему подвинули. Ты тут сидишь, а мир-то вертится!

-Что ты имеешь в виду! - нахмурился Савельев.

-Дядечка, который тогда заинтересовался нашей работой, сейчас такими делами крутит! А началось всё с макак ... не резаных!..

-Поподробнее, - вмешалась красивая женщина.

-Ох! И хорошее, Олечка, время было! - вспоминая о чём-то, потянулся Макс.

-Информация... - задумался Александр, - Мысль, слово... Что это? Мы работали с этим..., профессором Смитом из мичиганского университета и хотели узнать, способна ли информация передаваться на расстояние без непосредственного контакта или привычных для человека носителей. Наша лаборатория изучала поведение обезьян на двух соседних островах, расстояние между которыми не позволяло двум этим семьям даже видеть друг друга.

Каждую из стай Мы подкармливали фруктами. Макс - на одном острове, я - на другом! Не важно, что это был за вид обезьян, но их умственные способности были явно недостаточны для того, чтобы самостоятельно решить ни одну из тех задач, которые перед ними ставили.

-Интересно, - промолвила Ольга, - Острова, тёплое море...

-Всё было очень просто, - продолжал Александр, - обезьянам на двух островах мы одновременно стали давать испачканные в песке ломтики фруктов. Ни одна из них не догадалась помыть кусочки в находящейся рядом воде, и испачканный корм они, как правило, не ели.

Через некоторое время на одном из островов одну из обезьянок научили мыть фрукты. Спустя несколько дней, её примеру стали следовать все обезьяны острова. А ещё через месяц обезьяны мыли фрукты и на соседнем острове, хотя им никто этого не показывал. Вот так-то, Оля, - закончил Александр.

-Эксперимент подтвердил возможность обмена информацией между животными без непосредственного контакта, - дал вывод Максим.

-Значит, передача информации. На большие расстояния.

-Очень большие, - подтвердил Максим выводы Ольги, - Это и есть то, чем я сейчас занимаюсь.

-У вас есть проблемы, и именно поэтому Вы и я встретились?

Из рояля лилась и лилась музыка.

-Да, - кивнул головой Максим, смотря в её большие серые глаза. До него стало доходить то, что вслух обычно не произносят.

~Мгновения достаточно, чтобы понять, как далеко мы ушли от природы и от себя. Смотреть друг другу в глаза... Почему кое с кем мы не хотим даже встретиться взглядом? Чего мы при этом боимся?... Неужели мы боимся выдать свои мысли, черт с ним, "информацию", о которой мы с вами здесь так "научно" рассуждаем. Всю, в том числе, и ту, которую от другого хотели бы утаить? ~ Ольга вздохнула и продолжила, ~ Если задуматься, что всё передаётся через взгляд, то летит к чёртовой матери наша с вами наука, где всё поделено на слова, а здесь -выдаётся сразу как единое целое...

~И ни один врач не сможет сказать про глаз, как работает этот передатчик.... - как бы завершил её мысль Гаранин.

~Хы! Передатчик... Вы к тому же ещё и технарь. Как вас угораздило?

~Горе от ума...

~И что теперь?

~Сама знаешь.

~Понятно. Сначала тебе было не до ребёнка, теперь - не разрешают с ним даже видеться, и ты ушёл в работу.

~Закопался, как жук в навозе и не могу остановиться.

~Жук в навозе... Потанцуем? ~ предложила Она.

Максим встал из-за стола.

Сашок сидел, поняв, что остаётся лишним.

~Ладно, - решил он, - скажу Гальке, что студенты угостили, - и щёлкнув пальцами, устремил свой взгляд на официанта, который, удивляясь самому себе, помчался не к клиенту, а сразу за графином и без единой тени сомнения налил туда триста граммов "Мягкова".

В зал вошла ещё одна пара.

Максим с Ольгой медленно кружили перед рампой, где стоял рояль.

~Жук навозный...

~Ты знаешь, о чем мы с Савельевым говорили тогда за дверью?! - удивился Макс.

~Если это секрет, я выброшу из головы.

~Как и куда выбросишь? - спросил Гаранин.

~Выброшу и забуду. Куда?... Не знаю. Придумайте название и станете знаменитым.

~Знаменитым я не стану никогда! Сумасшедшим - может быть.

~В лесу о бабах, с бабами - о лесе...

~Не буду, - подумал Максим, запустив ладонь в молочно-серые волосы подруги.

Савельев закусывал уже третью рюмку водки. В мозгу коктейль делал своё дело, несмотря на обилие горячей и жирной пищи. Савельев поднялся пойти в туалет и почувствовал, что немного ещё - и он станет терять равновесие. Проходя мимо арки, под которой курил официант, Сашка остановился, опёрся на стену и сказал, опять пытаясь щёлкнуть пальцами:

-Л-лимон, пожалуйста!

В туалете Савельев умылся. Затем вернулся в зал, сел за столик и обнаружил перед собой на тарелочке нарезанный кружочками лимон. Из-под арки на него смотрел официант. Ему Александр благодарно кивнул.

Импровизация лабуха продолжалась, приобретая новые оттенки.

~Странно.... Никаких мыслей. Максим, что вы "замолчали"?

~Не дождёшься, не скажу!

~Знаю, - как бы сказала она, - с такой умной женщиной рядом сможет быть только глупый болван.

~Ты - страшная женщина, - выронил в окружающее пространство Гаранин.

~Я знала, что все вы - трусы, даже гении, и даже такие, как вон тот дурак, - Ольга посмотрела на Савельева, который уже ни о чём не думал и молча смотрел в поднятую им над столом рюмку.

~У тебя такие волосы! - Максим опять сделал пробор в её шевелюре, стараясь рассмотреть корни волос, - Натуральная блондинка! Такую... я уже упустил однажды...

~Сволочь...! - всхлипнула, было, девушка, смотря ему в прямо глаза, и они поцеловались.

Глава 8

Рано или поздно, это должно было произойти.

Наработки "Биосферы" тщательно изучались. Микроэлементы и витамины, природные стимуляторы и транквилизаторы... Нескольких сотрудников, работавших в этом проекте много лет назад, нашли и достали даже из дома престарелых. Это дало результат, так как научная запись - одно, а живой человеческий опыт - другое.

Идея многолетнего запаса продовольствия была окончательно потеснена, превратившись в вариант небольшого неприкосновенного запаса. Основной упор был сделан на производстве еды в космических условиях. Проект получил название "Ковчег". Естественно, помимо растительной пищи планировалось выращивание животных. Главное, что в отличие от предыдущей эры космических полётов, уже была почти исключена невесомость.

Корабль создавался на орбите. Для этого пришлось построить космический док. По частям ракетами туда забрасывались модули, детали. Сборка и сварка, проверка и оживление станции. Год работ, не считая земных лет подготовки проекта.

Корабль чем-то он напоминал фрагмент кристаллической решётки алмаза: он состоял из четырёх сфер, расположенных тетраэдром и соединённых каждая между собой отдельным шлюзом. По замыслу, это позволяло сделать минимальными потери в случае разгерметизации какой-нибудь из оболочек. Экипаж также планировалось размещать по два человека в сфере. Диаметр каждой из оболочек был около десяти метров, что позволяло конструкции быть ещё достаточно жесткой.

Фактически, все сферы имели одинаковую начинку с одинаковыми системами жизнеобеспечения.

...Шеф отодвинул ноутбук, подсоединённый к проектору.

-Впечатляет?

Игорь пожал плечами.

-На нашей базе есть тренировочный макет.

-Здесь?

-В Штатах.

-Понятно.

-Завтра, или послезавтра сюда прибудут ещё люди - из вашей команды. Я думаю, вы - подойдёте друг к другу.

-Бедолаги...

-Что?

-Да нет, это я так....

-Так - не так... На сегодня хватит. Отдыхайте!..

Игорь встал и пошёл в свой коттедж.

Шеф остался в кресле. - Будет трудный день... Этого решено оставить в работе. Удастся ли других приладить к нему? Предварительные тесты показывают совместимость, но грозящая перспектива как минимум 10 лет совместной жизни этой братии в общих "кельях"!?... Рогожин выключил проектор. Пройдя взад-вперёд по комнате, он набрал номер Максима.

-Слушаю Вас, шеф.

-Как дела?

-В работе. У нас тут опять мозги пухнут. Нарыли почти взвод претендентов.

-Взвод - это много.

-Вот-вот, для меня и трёх человек - выше крыши.

-Ладно, Завтра нужны первые семь. Жду в одиннадцать. - взгляд шефа застыл на какой-то точке, и он медленно положил трубку.

Прошло несколько секунд. Он встрепенулся: Что же сейчас думает Максим? Кто оценит их труд, когда вся эта команда улетит к чёртовой матери в полную неизвестность. Может быть, ещё год какая-то информация будет доходить от них на Землю. Но срок экспедиции - десять лет, и какова вероятность её успеха? Да и кто потом сможет упрекнуть его в каких-то недостатках работы? Кто и что сможет доказать через столько лет?! Формально они всё делают правильно.... Для кого правильно? Даже если что и не так, кто сделает эту работу лучше?

Через столько лет?... Лучше явно не будет. - Он сел и, отодвинув ящик стола, достал Евангелие.

Так, где же это? А, вот! - он ткнул в когда-то отмеченные строчки - " Не беспокойтесь..." - вот что сказано, урод! О Боге вспомнил. Ну, давай-давай! Всех простит. И очень скоро.

Скоро...?! Почему я подумал, что скоро? - спросил себя Рогожин, - Казалось, что здесь стоило подумать.

Господи, что я делаю! Почему мы так грешим? Неужели и в наших грехах есть твой промысел?

Алексею Ивановичу чего-то не хватало. Как христианину (он окрестился десять лет назад) ему было понятно, что он грешит. Но грешить с любовницей или мелко воровать - это одно. То, что он делает - совсем другое.

Мысль Алексея Ивановича перескочила на Максима. Он спросил себя, почему они уже столько лет работают вместе? Порой ему казалось, что внутренне они очень хорошо понимают друг друга. А может быть, и прав он в рассуждениях об общем информационном пространстве?..

Но, кажется, трещит оно, и всё больше и больше людей пытаются влезть в него, причём, только в один, как говорится в математике - домен. Рогожину казалось, что не только его обуревают сейчас беспокойные мысли о будущем, но и весь мир как-то уж очень жадно ловит любую весть о том, что может произойти дальше. Почему?

Неужели работает какое-то необъяснимое чутьё? Чутьё чего? Что творится сейчас с людьми?...

Рогожин задумался, вспомнив слова одного знакомого, что человечество и, в частности, молодежь всё меньше и меньше беспокоится об отдалённом на двадцать-тридцать лет будущем, как будто его - этого будущего... нет. Жить сейчас, а не когда-нибудь! Такое впечатление, что все начинают куда-то спешить... А может быть - это рефлекс, и во всём виновато опять же информационное поле? Только эти рефлекс и чувствительность настолько сильны, что никакое воспитание не смогло и не сможет их преодолеть?...

А экспедиция...? Попытка перехитрить Бога. Почему бы и нет?! Если у одних есть деньги, другие хотят высокооплачиваемой работы, а третьих - выхватывают, фактически, из лап небытия. Много ли в этом плохого?...

Первую группу отобранных Гараниным людей отправили на подготовку в секретный центр.

Самолёт совершил посадку и, не выключая двигателей, остановился на рулёжке, завернувши туда с ВПП. Подъехали трап и автобус.

Открылась дверь, и мощный дядька в камуфляжной форме с рацией, встав в проходе, скомандовал: "По одному на выход. Марш!". Быстрым шагом мимо него из салона прошло несколько человек и проследовало в автобус. Трап отъехал, а самолёт, взревев двигателями, покатил на стоянку.

Через несколько минут автобус проехал шлагбаум и остановился перед каким-то, в цвет пустыни ангаром. Все ждали, что будет дальше. В тишине тарахтел дизелёк. У ангара открылась маленькая дверь, а из неё вышел к автобусу человек в светло-жёлтом комбинезоне. Появившись в салоне, он улыбнулся:

-Меня зовут Майкл. Михаил Лемешев - для здешних мест слишком длинно: так что просто: Майкл! С сегодняшнего дня я являюсь куратором Вашей группы. Прошу внимательно меня слушать и точно выполнять все мои команды. И так, прошу покинуть автобус! Следуйте за мной!

В десяти шагах от автобуса стояло несколько крупных спортивного вида вооружённых парней. Как и в самолёте, процедура повторилась, и, пройдя сотню метров под ярким солнцем, команда скрылась за неприметной жёлтой дверью слившегося с пустыней ангара.

Внутри огромного помещения было прохладно. Здесь в середине вверх под крышу уходил купол ещё одного строения. Чем-то оно напоминало обсерваторию. Группа заворожено остановилась.

-Но и это ёщё не всё! - раздался голос Майкла. - Заходите внутрь!

И перед группой автоматически раскрылись ворота шлюза. Первым туда вошёл Лемешев. Остальные медленно прошли за ним.

Внутри было помещение сферической формы, в котором в кардановом подвесе покоилась знакомая всем участникам по рисункам и фотографиям конструкция.

-Вобщем-то так, коллеги, перед вами, исключая некоторые условности, представлен макет, нет, лучше сказать, опытный образец вашего дома.

Майкл производил впечатление энергичного молодого человека, не смотря на то, что его голову уже посеребрила седина.

Пройдём те, я покажу Вам ваши апартаменты, так как жить Вы теперь будете именно здесь.

-Твой дом - тюрьма!... - вырвалось у Анастасии. Она проходила по мокрому делу с наркотиками.

-Не совсем так!- возразил Майкл. - Но отныне вы будете жить именно так, как научитесь здесь. Проходите и располагайтесь! Пусть каждый выберет себе место сам. Они - одинаковы!

Четыре сферических помещения, где уже всё было подготовлено для восьми человек. Кропотливый труд флористов, дизайнеров и психологов. Это была настоящая модель корабля, второй экземпляр которого уже почти был собран на орбите. Конструкция могла вращаться во всех плоскостях. Внутреннее содержимое каждой из оболочек чутко ориентировалось по направлению изменчивого вектора силы тяжести.

-Предвижу Ваши ненужные вопросы: сбежать отсюда абсолютно невозможно!

-Почему? - опять спросила Анастасия.

-Очень просто! Вы зашли сюда, но когда я выйду, снаружи начнут откачивать воздух. Даже мухи в вакууме...- Майкл подбирал слово, - умирают.

-Вы хотели сказать: "Дохнут"?

-Спасибо за откровенность! - сказал ещё чей-то голос.

-И что мы здесь будем делать? - поинтересовался третий.

-Учиться! - ответил Майкл.

-Чему?

-Жить и выживать!

"И делать Вы это будете, как ни одни другие ученики в мире", - чуть было не вырвалось с губ Лемешева.

-Здесь везде стоят камеры, есть пульты внешней связи. Каждому выдан картридж индивидуальной информации и безразлично, с какого пульта вы будете с нами общаться. Вы - грамотные люди, знаете, что делать с компьютером! Так что, все вопросы потом!

-Сколько мы здесь пробудем?- спросил всю дорогу молчавший Валентин.

-Всё зависит от Вас, - ответил Майкл.

-То есть как?

-Просто. Скоро ли вы освоите эту технику и сумеете ли вы выйти на тот уровень, чтобы самим себя прокормить. Да, мои друзья, что потопаёшь, то и... поешь!

-И покакаешь тоже?! - поддакнула Ирен.

-Вот и наш, простите, Ваш главный специалист по биологии! - резюмировал Лемешев, который предварительно ознакомился с досье каждого из поступивших к нему подопечных.

Ирина окончила Биофак МГУ, но её дорога пошла по пути не очень хороших открытий. В команде было ещё три человека так или иначе связанных с биологией и медициной. Но из всех их ближе к земле была именно она. И характер у неё был настойчивый: из глухой деревни приехать в Москву, с первого раза преодолеть большой конкурс, а по окончании без всяких вопросов сразу же поступить в аспирантуру.

-А это - что? - указала на прозрачную клетку Ирен.

-Это...? назовём это "скотный двор". Сюда ещё не доставили животных.

-Зачем?!

-Это - ваша белковая пища.

До сих пор, почти никто из бывших горожан не верил, что будет жить, на скотном дворе.

-Не беспокойтесь, - предвидя возражения, сказал Майкл, - система воздухоочистки справляется с запахами. Кроме того, на всякий пожарный случай Вы все уже проверены на предмет аллергии к ним.

-Да что нам, от параши не лучше запах! - как с заднего плана пробурчал Сергей.

-Значит так, ребята, девочки, мальчики! Вы и всё что Вы видите - огромная биофабрика, тщательно спланированный живой организм. Наша задача - научить его жить. Ваша задача - выжить. Здесь, в каждой сфере имеются запасы обычной земной пищи, включая вино и даже водку. Через некоторое время они кончатся, и Вы перейдёте на продовольствие, создаваемое вашим трудом. Тогда же начнутся занятия по борьбе за живучесть корабля. Он будет получать пробоины (точнее, их будут делать снаружи), а Вы будете их латать. Всё это время воздух снаружи будет откачан. Ну, ... вот и всё, ребята!

Остаток дня ушёл на подробный инструктаж по пользованию интерфейсом, осмотр устройства корабля. Была проверена система адаптации к изменению направления вектора силы тяжести, когда вся конструкция поворачивалась в кардановом подвесе, а внутреннее содержимое каждой оболочки перемещалось, как вода в круглом аквариуме при его наклонах.

Всё было хорошо продумано. Какие бы эволюции не совершал макет, пол всегда оставался внизу, а пути к шлюзам, соединяющим сферы - свободными.

Наконец, люк, через который покинул станцию Майкл, был задраен.

Вторая жизнь "Биосферы" началась.