Торжественный полумрак комнаты разгонял свет гирлянды маленькой искусственной елочки, убранной винтажными игрушками советского детства. С полки советской же стенки, заставленной бабкиным хрусталем, подмигивал плоский экран компактного телевизора, источая праздничный флер вкупе с ароматами традиционного оливье и мандаринов. Старенький стол-книга распахнул скрипучие крылья, накрытые по случаю праздника особой, новогодней, скатертью, и капризно пошатывался от неосторожного локтя. Изрядно потертые разгульной жизнью звезды разных калибров заглядывали с голубого экрана на салатное изобилие в хрустальных вазочках и фальшиво улыбались, потягивая асти из дорогих фужеров. Тем не менее, шампанское, гирлянды и предсказуемые, как возвращение Терминатора, шутки создавали атмосферу ирреальности, стыдливо прикрывающую убогую хрущевку с облупившимся кривым потолком и подтекающим унитазом. Сквозь пластиковые окна пробивалась канонада фейерверков, нет-нет, да заставляя хозяйку поглядывать на стеклопакеты, согреваясь душой - на рамах еще остались кое-где следы защитной пленки - поставили на днях по предновогодней акции с хорошими скидками. Сама хозяйка, одетая по-праздничному баба, сильно за тридцать, держала, поблескивая свежим шеллаком, бокал, и, улыбаясь, слушала праздничный тост. Его возглашала баба, на год-полтора сильнее за тридцать. Взбитые локоны, щедро заправленные лаком, практически не колыхались в такт пламенной речи. Эту функцию выполнял слегка провисший подбородок и пышный бюст, унизанный рядами бусин так, что старенькая елочка завистливо моргала мутноватыми лампочками. Третьим за столом был Ефим Васильич. Усатый и дородный, если не сказать грузный, молчаливо слушал бабий разговор, подъедая телячью отбивную. Время от времени с аппетитом всчавкивал, на что хозяйка протягивала с укоризной "Ефим Васильич...!". Ефим Васильич на мгновенье замирал, кося взглядом и невозмутимо продолжал трапезу.
- Смотрю я на тебя, Светка, - залитое шампанское добавляло владелице взбитых локонов энергичности. - Вот всем же ты вышла хороша баба! И хозяйка, и красотка, и умница - вон какую карьеру отбахала - замдиректора, ни шухры-мухры!
Светка смущенно потупила взор.
- Да ладно, Наташ, тоже мне - карьера!
- Не-не! - Наталья эмоционально качнула рукой, плеснув из бокала. Брызги долетели до Ефима Васильича, заставив досадливо поморщиться. - Я, вон, до сих пор старший кассир, а ты в люди выбилась.
- Да ладно, Наташ, у тебя еще все впереди.
Наталья на мгновение подвисла, кивнула своим мыслям.
- А давай, Светка, за это выпьем - чтобы у нас в новом году было все впереди.
Чокнулись.
- Карьера - это конечно хорошо, - опустевший бокал опять выписал энергичную петлю. - Но вот ты мне скажи, Светка! Вот куда мужики смотрят?! Вот ты - все при тебе. Да и я еще ничего, - Светка согласно закивала. - Вот куда они, спрашивается, смотрят? Что им еще надо-то, а? А я тебе, Светка, скажу, - заговорщицки придвинулась. - Все мужики - козлы!
Светка бросила извиняющийся взгляд на Ефима Васильича.
В этот момент объявился президент. Все трое повернулись к экрану. Ефим Васильич равнодушно скользнул по первому лице взглядом и отвернулся, а бабы внимательно выслушали и торжественно замерли под бой курантов. Светка мечтательно улыбалась, а Наталья зажмурилась, что-то проговаривая одними губами.
- Ну, подруга, погнали! С новым годом!
- С новым счастьем!!!
Выпили. Закусили. Опять чокнулись. Стало немного жарко. Светка расстегнула пуговицы на платье и нескромно выглянул нарядный лифчик.
- Что-то я обожралась, - Наталья расслабила сверкающий пояс отчаянно леопардовой блузки.
Ефим Васильич оживился и бросал томные взгляды то на одну, то на другую. Но бабы упорно не замечали словно бы невзначай притирающегося Ефима Васильича, который начал вальяжно расхаживать по комнате, присаживаясь то возле Светки, то возле Натальи. Бабам было не до Ефима Васильича - бабы праздновали. Наконец, Ефим Васильич заскучал. Спустя какое-то время Светка заметила его, клюющего носом.
- О! Мы с тобой даже нашего полунощника пересидели! Ефим Васильич почти заснул!
- Ну пусть себе спит мужик, чо...
- Так ты его место заняла.
- А-а-а, протянула Наталья и икнула. - Ну, давай, с кресла на стул пересяду.
Ефим Васильич, обнаружив смену дислокации, приоткрыл один глаз.