Скупое зимнее солнце сквозь мутное оконце пыталось пощупать жестяные оклады пестрых икон в красном углу. С дешевой бумаги взирали печатные лики, снисходительно глядя, как Матрена суетилась около, смахивая пыль. Оправила вышитый рушник над Спасителем, затеплила лампаду и водрузила чекушку горькой с ржаным ломтем поверх.
- Опять, старая, ценный продукт переводишь?
Матрена насупилась и сурово поджала губы.
- А ты, дед, не зарься! Не про твою честь - покойникам.
Дед крякнул и потянулся за вчерашней газетой, скрадывая ухмылку.
Матрена взвилась и заголосила, уткнув руки в сухонькие бока:
- А ты, старый хрыч, мне тут не выступай! Ишь, не по нраву ему! И неча мне тут спорить! Сказано покойникам - значит, покойникам! Всю кровушку высосал! Что не сделаю - все ему не так!
- Да молчу ж я, вздорная баба! Не потребляю горячительных - нельзя мне после инсульту, сама знаешь.
Матрена открыла, было, рот, да махнула рукой и развернулась на кухонку. Оттуда с укором загремели кастрюли. Дед огладил бороду, сотворил покаянный вид и зашаркал вслед, пряча лукавинку в глазах.
- Дай хоть конфету, старая.
- А нету!
- Как это нету? А вон за самоваром у тебя что припрятано? 'Мишки в лесу', моя любимая. - Дед совсем по-детски улыбнулся и похлопал морщинистой рукой по животу.
- Ну, вот еще! Тебе на, вот! - Матрена пошукала по тумбочке и ссыпала на стол горсть замусоленных подушечек в засохших потеках бурого повидла. - А шоколадная - это покойникам. Завтра два года, помянуть надо!
- Покойникам, покойникам... - забубнил дед. - Не нужны покойникам твои угощения, чушь все это! Меня бы лучше порадовала.
- Ишь! Все бы ему сладенького, безбожник! С тебя и карамелек хватит, спасибо скажи!
Дед вздохнул, молча вышел. В комнате скрипнули половицы, да застонала панцирная кровать.
Матрена замерла, прислушалась, ухватила конфету да метнулась к красному углу. Оглянулась воровато и приткнула конфету за иконой. Вроде не видать. Вернулась к делам.
Утро разбудило Матрену первыми петухами. Привычно нырнула в войлочные тапки, ожгла лицо ледяной водой в сенях, да затопила остывшую печь, вытащив наперед квашню. Радостно загудел огонь, разгоняя утреннюю стылость. По обычаю бесшумно, чтоб не разбудить деда, достала муку и взялась месить поминальные пироги. Но дед все-таки проснулся, зашел молча на кухню, лишь скрипнула под ним колченогая табуреточка подле печи.
- И чего тебе не спится, старый? Никак от тебя покою нету, - забурчала Матрена, подкидывая тем временем полешек в печь - дед быстрее согреется.
Тот оглаживал седую бороду, довольная улыбка пряталась в лукавом прищуре бесцветных от старости глаз. Нехорошее подозрение закралось Матрене в душу. Секунду настороженно вглядывалась в деда, потом прыгнула к красному углу. Так и есть - конфеты не было.
- Ах ты, старый хрыч! Упер таки! Где конфета? Сожрал! Как есть - сожрал, бессовестный!
- Какая конфета? - дед притворно удивился. - Не знаю. Не видел. Не трогал.
Матрена на него пуще прежнего:
- Да как тебе не стыдно! У покойников- то воровать!
- Погоди, бабка, не шуми. Ты покойникам положила - значит, они и забрали.
Матрена замолкла и внимательно сощурилась на деда. Тот изо всех сил держал серьезный вид, но предательская лыба так и норовила вылезти из бороды.
- Ага! Врешь, окаянный! Твоя работа! За дуру меня, что ли держишь - на покойников сваливать?! Не поверю!
- Зачем же тогда кладешь покойникам, коли не веришь, что они заберут?
Матрена озадаченно затихла. Вернулась к мисе с тестом. Сосредоточенно хмурясь, взялась месить дальше. За окном понемногу светало.
- А вот я тебя, старого, выведу на чистую воду! Фантик! Я найду тот фантик!
Бросив тесто, кинулась к помойному ведру и вылетела с ним на двор. Дед, посмеиваясь, наблюдал, как она палочкой ворошит картофельные очистки да куриные кости, тщась отыскать там фантик от съеденной конфеты. Фантика не было. Матрена замела очистки на лопату, снесла в компостную яму. Мрачно прошествовала мимо ухмыляющегося деда, помыла руки и яростно схватилась за тесто.
- Вот видишь! Я ж сказал, что не брал!
Матрена побуравила деда взглядом. Но тот лишь крякнул, и двинул в комнату.
- Вот, я точно старая дура! Кто ж станет так подставляться с фантиком! Уж верно под матрас заныкал.
Матрена отшвырнула мису и метнулась в дедову комнату. Тот аж замер в паре шагов от кровати, удивленно взирая, как разлетаются подушки, и Матрена лезет под матрас.
- Эк, тебя, старая, пробрало-то?!
Та лишь злобно зыркнула, не прекращая сосредоточенно искать. Обыск продолжился.
Когда отворилась уличная дверь, впуская кряжистого мужика лет пятидесяти в облаке зимнего пара, в доме все было вверх дном, а Матрена с азартом откидывала тяжелую крышку в подпол.
- Мать, ты чего?
Матрена хлопнула крышкой и завела сердито:
- Фантик ищу. Старый хрыч упер конфету с красного угла. Покойникам намедни поставила, а тот втихую сожрал, охальник!