Борисова Светлана Александровна : другие произведения.

Эльфийский подарок

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:

    КЛАССИЧЕСКОЕ ФЭНТЕЗИ. Лауреат премии "Литературное наследие" 2012 года. О чём сказка? Конечно же, о любви и чудесах!О том, как рыжая девчонка повстречалась с эльфийским принцем, и бессовестному обманщику не составило большого труда увлечь её за собой. Ведь он не пожалел времени и, прикинувшись котом, втёрся в доверие своей бесхитростной хозяйки. Как и рассказывал лукавый эльф, мир фейри оказался прекрасен. Стоило только ступить на его земли, и он поразил Аталису яркими красками и волшебными существами, о которых она слышала только в сказках. Вот только длинноухий поганец забыл упомянуть, что его мир опасен для смертных созданий. Попав в него, ведьмочка могла рассчитывать только на два года жизни. Горькое открытие. А тут ещё эльфийский королевский двор с его жестокими нравами и такой подарочек как безжалостная королева Титания, прекрасная матушка Раэтиэля.
   []
   []
   Автор обложки художник Юлия Жданова.
  
  ГЛАВА 1
  
  На крутом берегу небольшого озера гостеприимно горел уютный костерок. Мерцающий свет отражался в глубинах тёмной зеркально-гладкой воды, придавая тёплой ночи ореол волшебства и таинственности. Временами вихрастое рыжее пламя весело взвивалось вверх и рассыпалось яркими искрами - будто своеобразный фейерверк под высоким куполом непроглядно чёрного неба, усеянного колючими звёздами.
  Костёр вызывал опасливое любопытство у окрестного зверья и манил к себе одиноких путников. И не только он один. Вокруг пляшущего пламени сидели несколько совсем юных девушек, которые все, как на подбор, были красавицами. Впрочем, что с них возьмешь, на то они и ведьмы. Злые людские языки утверждали, что за красоту они продали души дьяволу, но сами они так не считали. Ведьмы утверждали, что в их жилах течёт частичка эльфийской крови, а в мире нет никого красивей воздушных фейри, и в этом даже боги не могут с ними сравниться.
  Юные ведьмы перебирали собранные травы, и с нетерпением поглядывали на свою наставницу. Наконец одна из них не выдержала:
  - Матушка, ты обещала рассказать нам сказку, если мы хорошо справимся с заданием.
  Красивая темноволосая женщина подняла голову. Видя юные лица, с надеждой взирающие на неё, она ласково улыбнулась.
  - Ладно, мои хорошие. Я расскажу вам обещанную сказку, - она обвела задумчивым взглядом своих учениц. - Какую именно вы хотите услышать?
  - Матушка-матушка! Расскажи нам сказку о любви! - нестройно закричали девчонки.
  - О злой колдунье и верном рыцаре, чье сердце она съела!..
  - О морской королеве Эдайна!
  - О честолюбивой королеве Фелиции!
  - Нет!.. Замолчите все! Я хочу новую романтическую сказку!
  - Тихо-тихо! Не шумите! Девочки, не забывайте, где вы находитесь. Помните, что лес - это зелёный храм матери-природы. Нельзя нарушать его покой и тревожить зверьё и птиц, а то Лесной король, страж леса, рассердится! - строго сказала наставница, а затем с картинным сожалением вздохнула.
  - Кто бы сомневался, какие сказки интересуют вас в вашем возрасте! - сказала она и хитро прищурилась: - Может, стоит рассказать какую-нибудь поучительную притчу?
  - Нет! - раздался дружный ответ.
  - Нет? - удивилась наставница.
  - Ну, матушка, не смейся! - протянула высокая стройная блондинка и, умильно глядя на неё, добавила: - Пожалуйста, расскажи нам сказку о любви!
  Наставница выдержала паузу, и когда напряжение у костра достигло нужного накала, что даже саламандра не выдержала и нетерпеливо взвилась ввысь, она снисходительно проговорила:
  - Ладно, будь по-вашему. Я расскажу вам сказку о любви. Ну-ка, подбросьте хворосту в костер, чтобы он жарче полыхал. Тогда и мне будет веселее вспоми... рассказывать вам сказку, - видя заблестевшие любопытством глаза учениц, она усмехнулась. - Но-но! Не надо воспринимать мою оговорку, как нечто такое, что я хочу рассказать о себе, прикрывшись чужим именем.
  На губах наставницы промелькнула лёгкая улыбка.
  - История и на самом деле сказочная и для нас ведьм кое в чём поучительная. Но прежде всего, мои дорогие слушательницы, разрешите сказать несколько слов о главной героине. Думаете, она ужасная злобная колдунья, которая поедает детишек на завтрак, а на ужин предпочитает их симпатичных пап? Ничего подобного!
  Девчонки засмеялись.
  - А мы ничего не имеем против симпатичных папочек, особенно после ужина!
  - Кто бы сомневался, безобразницы! - покачала головой наставница, укоризненно глядя на развеселившихся учениц, и когда они немного успокоились, мягко добавила: - Не перебивайте меня, а то я утеряю нить повествования.
  Она мечтательно уставилась в бархатную темноту летней ночи, наполненную таинственными звуками, и её синие глаза затуманились.
  - Итак, наша ведьмочка была со своими тараканами в голове, но при этом совершенно безобидная. Во-первых, людям она никакого зла никогда не делала, во всяком случае, сознательно, чего не скажешь о них; а во-вторых, она была совсем юной, совсем как вы сейчас.
  Наставница насмешливо глянула на разочарованные лица слушательниц.
  - Надеюсь, теперь вы поняли, что моя героиня - положительный персонаж, и не ждёте от меня страшилок. - Помолчав, она тихо добавила: - Итак, слушайте сказку, которая называется:
  
  
  

ЭЛЬФИЙСКИЙ ПОДАРОК

[]
  
  Жутко заскрипели не смазанные петли, стукнула распахнувшаяся дверь и из неё выскочила встрёпанная рыжая девчонка. С ошарашенным выражением на конопатом лице она усиленно протирала слезящиеся глаза.
   Несмотря на юный вид, девчонка была самой настоящей ведьмой, и с ней нужно было держать ухо востро. Лесной король немедля оборотился в чёрного кота - в таком виде он уже второй год проживал в её доме - и потёрся о хозяйские ноги.
  - Эй-эй, осторожнее, котик! Ты таких размеров, что можешь ненароком уронить меня, а я и так нетвердо держусь на ногах после вчерашнего, - весело пискнула ведьмочка.
  - Знаю-знаю! Куда-то собралась, хозяюшка? - ласково мурлыкнул он.
  - Да вот хочу прогуляться, пока иллюминация не закончится.
  - Кошмар! - на кошачьей мордочке появилось укоризненное выражение. - Только не говори, что ты опять по рассеянности насовала гнилушек в приворотное зелье.
  - Да ты знаешь, вроде бы чуточку отвлеклась, читая о китайских фейерверках. Кстати, ты не очень-то пугайся, если из избушки полезут разноцветные красавцы-драконы, они хоть и злобные, но не настоящие, - на конопатом личике появилось нерешительное выражение, - во всяком случае, я надеюсь.
  - Ясно! - скрипнул зубами 'котик'. - Сама-то чего не хочешь остаться и полюбоваться на свой колдовской зоопарк?
  - И рада бы, но что-то голова разболелась. Ну, так разболелась, что нет никаких моих дамских сил! - зачастила ведьмочка, виновато глядя на зверя, взирающего на неё всё понимающими зелёными глазищами.
  Кот фыркнул.
  - Понятно. Нашкодила и убегаешь.
  - Неправда! - обиделась девчонка. - Я же не виновата, что боюсь пауков, мышей, лягушек и всех ящериц, включая драконов.
  - Точно! Из всех ведьм, что повстречались на моём пути, ты самая ненормальная. Ведь эта живность - атрибуты твоего ремесла. Как же ты готовишь зелья?
  - Потому я так много экспериментирую, что ищу им замену. Не знаю как другие, а лично я считаю, что очень некрасиво убивать несчастных зверей только для того, чтобы повысить потенцию какого-нибудь двуного придурка или приворожить какую-нибудь дуру, у которой всего-то и достоинств, что коровьи глаза и огромное... - наставительно произнесла ведьмочка и замялась на последних словах. Кот не любил, когда она произносила скабрёзности.
  - Ладно-ладно, можешь не распространяться о секретах своего ремесла, их последствия мы всем лесом испробовали на своей шкуре. Ну и где твой транспорт? - озабоченно спросил кот. - Всю ночь лил дождь, не ходи босиком по лужам, а то простудишься.
  - Ой! Похоже, я потеряла свою метлу. Ну да! Точно помню, я вернулась без неё.
  - Ай-яй-яй, растеряха! Вижу, что вчера ты от души повеселилась, хозяюшка!
  Ведьмочка оживилась.
  - И не говори, дорогой котик! Ах, как славно мы провели время, празднуя мой наступающий день рождения!
  - Вроде бы плохая примета отмечать его заранее?
  - Ах, котик, так то у людей, а у нас ведьм всё наоборот! Сам день рождения лучше встретить в гордом одиночестве, на худой конец, с семьей или с женихом. А вот с друзьями его нужно отметить накануне, да так чтобы небо вздрогнуло от вашей гулянки. Поверь, уж мы постарались не ударить в грязь лицом, и отпраздновали его как следует! - девчонка счастливо хихикнула. - Это так здорово! Кажется, я одна выпила целое море верескового пива. А уж как мы танцевали! - воскликнула она и в подтверждение своих слов сделала несколько танцевальных па.
  Перестав умываться, кот неодобрительно прищурился.
  - Ясно. Устроили очередной шабаш на Лысой Горе.
  - Ага! - с энтузиазмом подтвердила девчонка, продолжая самозабвенно кружиться по двору. - Представляешь, мы так лихо отплясывали, что вытоптали нашу Лыску чуть ли не до основания. Пришлось её заново насыпать, чтобы в другой раз было, где тусоваться! А вот где мы закончили это вопрос... - остановившись, она озадаченно почесала в затылке. - О! Кажется, я знаю, где моя метла!
  - Ну, и где же? - поинтересовался кот.
  - Точно хочешь знать? - присев на корточки перед ним, девчонка хитро прищурилась. - Смотри, а то любопытной Варваре нос оторвали. Ладно-ладно, не злись! Думаю, она там же, где мой ухажер, зелёный чертик, - сообщила она заговорщицким тоном. - Ах, какой он славный неутомимый паренек! Знаешь, котик, нужно как-нибудь обязательно пригласить его к нам на ужин, - на её лице появилось нешуточное воодушевление. - Раз такое дело и у нас намечаются гости, пожалуй, схожу в лес и наберу свеженьких мухоморов для подливки, а то старый запас почти весь закончился.
  - Одобряю, хозяюшка, только не перепутай их как в прошлый раз с сыроежками, - иронично пропел кот, намывая усы. - Помнишь, как рвало с них твоего предыдущего кавалера? Кстати, не подскажешь он изначально, от природы имел такой окрас, или ты специально вызеленила его сыроежками? И откуда такая любовь к кузнечикам - зеленым огуречикам? Хочешь, познакомлю с одним из них? Просто гигантская саранча - тебе понравится.
  - Фу, дружок! Уж и пошутить нельзя. Нехорошо издеваться над хозяйкой. Так и знай, утром не получишь своих любимых сливок!
  - М-р-р, моя хорошая! Тебе не идёт быть такой злюкой, - кот спрыгнул с приступочки и, состроив умильную мордочку, потерся о хозяйские ноги. - М-р-р, ты только посмотри какой я хороший.
  - Ладно. Так и быть, сменю гнев на милость. Будут тебе сливки, причём отборного качества! - засмеялась ведьмочка и подхватила кота на руки, который при этом очень недовольно сверкнул зелёными глазищами.
  - Хор-р-рошая девочка, но лучше немедленно отпусти, а то сейчас получишь лапой да так, что мало не покажется, - предупреждающе зашипел он, попеременно то выпуская, то снова втягивая ятаганы огромных когтей.
  - Ах ты, мохнатый поганец! Вот и корми тебя после подобных заявлений!
  - Хозяйское дело нехитрое. Знай себе ухаживай за домашней живностью и поменьше спрашивай, зачем тебе это нужно, - снисходительно заметил зверь.
  - Слушаюсь, ваше кошачье величество! - насмешливо пропела девчонка и, опасливо покосившись на его когти, опустила на землю. Кот презрительно фыркнул, и немедленно удрал в лес.
  - Плохой мальчик! Убежал, теперь и поговорить не с кем! - сокрушенно пробормотала она, а затем подхватила корзинку и бросилась следом. - Кис-кис, постой! Ведь я тоже в лес собиралась!
  - Как-нибудь ты у меня получишь 'кис-кис' в полный рост, чтобы знала, как фамильярничать! - донесся красивый, но очень сердитый голос из лесной чащи.
  - Ой, извини! Я забыла, что ты не любишь, когда тебя зовут 'кис-кис'!
  - Ну всё! Издеваешься, да? Ухожу насовсем! Я тебя предупреждал - ещё одно 'кис-кис' и мы расстанемся.
  - Нет! Вернись, котик! Прости, я нечаянно оговорилась! - отчаянно завопила девчонка.
  Не разбирая дороги, она бросилась в лесную чащу, но кота и след простыл.
  ***
  Ближе к вечеру, когда в воздухе разлились синие сумерки, и повеяло ароматом ночных фиалок, под высоким кустом цветущей акации возник Лесной король. На этот раз он был в облике крестьянского парнишки. Оседлав поваленное мшистое бревно, он уставился на крытую соломой приземистую избушку. С его лица не сходило задумчивое выражение, - ведьма доставляла ему немало хлопот, а он всё никак не мог решить, что с ней делать и удивлялся собственным колебаниям. 'В конце концов, дарёному коню в зубы не смотрят. Я не желаю ей зла, но в принципе она ничем не хуже других', - уговаривал он себя.
  Тихий шорох и топоток вывели его из задумчивости. Лесной король глянул себе под ноги и подмигнул любопытным духам, собравшимся вокруг. 'Ладно. Чего спешить? Поживём, а там видно будет', - он беззаботно улыбнулся и постарался выбросить ведьму из головы. Заслышав зов о помощи, он озабоченно глянул в сторону леса. Запыхавшийся леший сообщил ему, что это медведица, а плачет она потому, что её медвежонок угодил в капкан. Железные зубья захлопнулись с такой силой, что сломали лапу малышу.
  На лице парнишки промелькнула дикая ярость. Он взвился на ноги и с нечеловеческой скоростью бросился бежать туда, откуда доносился зов о помощи.
  Видя, что духи ни шаг не отстают от него, Лесной король приказал им найти того, кто поставил капкан и привести к нему. Они безмолвно кивнули и бросились выполнять его распоряжение. И когда он склонился над несчастным медвежонком, на лесную поляну выскочил испуганный крестьянин - молодой крепкий парень. На его плечах восседала кикимора и нещадно дёргала за уши, а сзади бежали остальные духи, нахлёстывая его по ногам. Поклонившись Лесному королю, они исчезли.
  При виде деревенского мальчишки парень облегчённо вздохнул. Но его радость длилась недолго. Как только до него дошло, что медведица смирно ожидает, когда мальчишка освободит медвежонка, его глаза поползли на лоб и он с обморочным видом попятился к лесу. Но не тут-то было. Тонкие руки подростка с необычной легкостью разжали железную хватку капкана и тот, звякнув цепью, приземлился у его ног.
  - Твоё хозяйство, Буренок? - проговорил ломкий мальчишеский голос и в тоже мгновение его обладатель оказался рядом с незадачливым охотником.
  - Никак нет, господин, - пробормотал парень.
  Трясясь как осиновый лист, он пятился от наступающего на него худенького мальчишки, который даже не доставал ему до плеча.
  - Врёшь, сволочь, и не краснеешь, - мальчишка схватил здоровенного бугая за грудки, и без усилий приподнял его над землёй. - Что с тобой сделать? Убить сразу или дать побегать в звериной шкуре?
  Буренок не сопротивлялся. Он не сводил взгляда с бледного узкого лица, на котором горели зелёные кошачьи глаза.
  - Помилуйте, господин! Отпустите меня! Клянусь, я близко к лесу не подойду! - просипел он чуть слышным голосом.
  - Верно, больше не подойдешь! - изменившимся голосом сказал мальчишка и начал расти прямо на глазах.
  При виде жуткой мохнатой лапы, в которую превратилась его рука, Буренок, прежде чем провалиться в беспамятство, почувствовал, что по его ногам потёк горячий ручеёк.
  Учуяв резкий запах мочи, Лесной король брезгливо поморщился и отбросил от себя потерявшего сознание парня.
  - Фу, вонючка! Что ж, почувствуй на своей шкуре, каково приходится лесному народу от вашего брата.
  От его ладони отделился сгусток призрачного зелёного огня и растёкся по фигуре скорчившегося парня. Под влиянием колдовской силы Буренок основательно уменьшился в размерах и обзавёлся чёрно-белой шкурой скунса.
  Лесной король, снова обернувшийся деревенским мальчишкой, слегка пнул его босой ногой.
  - Вставай, дурень, тебе повезло. Сегодня я добрый.
  Зверёк перестал притворяться мёртвым. Он вскочил и со всех лап пустился наутёк, распугивая на своём пути многочисленных насекомых. Вслед ему донёсся залихватский свист, а затем улюлюканье.
  - Беги, Буренок, беги! Только помни, что носить тебе эту шкуру до скончания века, если ты не исправишь причинённое тобой зло! - долетел до него насмешливый голос.
  Буренок остановился и, спрятавшись за кустом, боязливо выглянул. Ему хотелось знать, что именно он должен сделать, чтобы расстаться со звериной шкурой. Но Лесного короля уже и след простыл, зато шкодливая кикимора, незаметно подкравшись, снова уселась ему на спину и схватила за уши.
  С мерзким хихиканьем нечисть с силой выкрутила правое ухо зверька.
  - Н-но, коняшка, поехали! Да поспеши! Я опаздываю на свидание к лешему.
  С жалобным писком Буренок с места взял в карьер и пустился бежать. Он не смел воспротивиться и послушно поворачивал в ту сторону, в которую указывала его наездница.
  Духи воздуха и земли основательно поиздевались над парнем, стараясь отыграться на нём за все его подлые делишки - за силки, которые он расставлял на птиц, но даже не удосуживался прийти за своей добычей; за залитые водой норы, в которых тонули беспомощные лисята и волчата.
  Водные духи тоже не упустили своего шанса и отомстили ему за пойманную неводом рыбу. Рачительные крестьяне выпускали обратно в воду пойманную мелочь, но только не Буренок. Ленивый парень вываливал мальков прямо на берегу и с удовольствием наблюдал, как они корчатся и хватают ртом воздух. Если он видел, что бьющаяся рыба вот-вот вернётся в родную стихию, он отпихивал её обратно на берег. Мстительные русалки припомнили ему это и теперь не давали зверьку выбраться из воды.
  Только на рассвете уже не чаявший выбраться на сушу Буренок из последних сил выполз из воды и потерял сознание. И бегать бы ему до скончания века в звериной шкуре, как обещал Лесной король, но парню страшно повезло. Поздно ночью над берегом реки пролетала наша ведьмочка. Заложив крутой вираж на метле, она спустилась вниз и склонилась над тельцем чуть живого зверька.
  Почуяв сильнейшее наведённое колдовство, девчонка запустила руку в вырез своей блузы и вытащила наружу камешек, висящий на простом шнурке. Она сжала его в ладони и напряжённо выпрямилась. Спустя некоторое время её упорство увенчалось успехом. После череды заклинаний камень, зажатый в её руке, вспыхнул невыносимо ярким синим светом, и к Буренку вернулся человеческий облик. Она накрыла его своим плащом и, не дожидаясь благодарности, взмыла в небо.
  Лесной король проводил её взглядом и вышел из своего укрытия. Он глянул на провинившегося парня и сердито хмыкнул. 'Вот рогатый! Вечно она всё испортит'. В его душе боролись противоречивые чувства, - ведь он страшно не любил, когда вмешивались в его дела. Потому наказания он не отменил, но всё же пошёл навстречу ведьмочке, которая пожалела парня и потратила на него немало сил.
  Отныне днём Буренок оставался человеком, а по ночам возвращался в звериную шкуру и сколько он ни пытался скрыться от своих преследователей, кто-нибудь обязательно его находил. Поначалу, выгнанный из норы, он молился всем богам, чтобы пережить очередное ночное приключение. Но вскоре парень приободрился, заметив, что духи не слишком лютуют, если он днём сделает доброе дело.
  Так и пошло. Днём Буренок усердно трудился, чтобы заслужить прощение, а по ночам в обличье скунса спешил на приволье. Парень настолько вошёл во вкус двойной жизни, что даже огорчился, когда однажды она закончилась. Но с тех пор у братьев наших меньших не было большего защитника, чем он.
   ***
   Но всё это будет потом, а тем утром ведьмочка вернулась к себе домой и, не сомкнув глаз после бессонной ночи, стала готовиться к грандиозному празднеству одиночества.
  Накануне, когда они отмечали её предстоящий день рождения на Лысой горе, на вопрос о возрасте девчонка отвечала любопытствующим товаркам и прочей нечисти, что в ближайший обед ей стукнет ровно сто лет и шестнадцать - после. Конечно, насчёт ста лет она приврала, а вот шестнадцать было в точку. Правда, не по людскому, а по ведовскому летоисчислению.
   Как бы то ни было, но веснушчатая красавица решила отметить юбилей с долженствующим размахом. И поскольку в программу праздника входил фейерверк, она снова взялась за чтение древнекитайского манускрипта. Заклинание было сложным, и ведьмочка с головой ушла в его расшифровку.
  А чтобы дело шло веселей, она попутно готовила себе всякие вкусности и заодно варила зелья для заказчиков. Это не доставляло особых хлопот. Без участия хозяйки длинная ложка сама собой помешивала булькающее содержимое многочисленных котелков на плите. Потому из открытого окна тянуло разнообразными запахами и временами не всегда приятными. Виноваты в этом были не зелья, а пригоревшие вкусности. Но ведьмочка не расстраивалась. Ведь у неё уже были пироги, испечённые соседкой, и целый круг деревенской колбасы; лукошко свежей зелени и творог со слезой; кипрейный мёд и круглые конфетки с горьковато-сладкой начинкой. В общем, девчонке было чем ублажить желудок и заодно свою душеньку.
  Поначалу, поселившись в лесной глухомани, ведьмочка самонадеянно решила, что обойдётся ягодами, грибами и орехами. Она обиделась на людей и не хотела иметь с ними дело.
  Конечно, наколдовать можно всё что угодно - хоть пироги, хоть кашу с маслом. Вот только, несмотря на внешний вид, любая подменка всегда имела вкус исходного продукта. И когда дары природы уже не лезли ей в горло, она взялась налаживать отношения с соседями. Вот только быстро выяснилось, что окрестный народ живёт замкнутой жизнью и не любит чужаков.
  Но на услуги ведьмы всегда есть спрос. Потому до дружбы дело не дошло, а вот зелья шли влёт, только успевай, вари. Звонкая монетка так и сыпалась, а это значило, что девчонке больше не грозила перспектива в один прекрасный день протянуть ноги на призрачном хлебе.
  Кстати, одной из причин, почему она так внимательно изучала фейерверки, заключалась в том, что вчерашние испытательные драконы оказались чрезмерно шкодными и живучими. Почти всю ночь ей пришлось гоняться за ними с заклинаниями небытия. Она боялась, что шустрые твари дорвутся до соседних с лесом поселений и натворят там чёрт знает что. Потому-то и повезло Буренку, низведённому Лесным королём до статуса скунса.
  Решив, что уже достаточно изучила теорию по изготовлению фейерверков, девчонка перешла к практической части. Она прошлась вдоль полок, густо заставленных склянками и банками, а затем вытащила медный чан, начищенный до блеска. Сверяясь с книгой, она бормотала нужные заклятия и сливала вместе нужные реактивы и вещества. Процесс был уже в самом разгаре: молочно-белая жидкость в чане загустела и в ней стали проскакивать разноцветные искорки. Можно было уже приступать к формированию огненных зверей, как вдруг варево на плите перелилось через край и зашипело. Ведьмочка вздрогнула от неожиданности и уронила манускрипт - да не куда-нибудь, а прямо в чан с почти готовым зельем для фейерверков. Охваченные пламенем страницы скукожились, а руны приобрели зловещую кровавую окраску.
  Валяющийся на лужайке Лесной король, который снова был в облике деревенского мальчика, выпал из состояния лени и насторожился. Сев, он прислушался к тому, что творится в избушке и ведьмочка не обманула его ожиданий. Раздался страшный грохот. Избушка подпрыгнула, а затем её стены полыхнули ядовито-зелёным светом. Вслед за тем раздалось жалобное шипение, и изо всех щелей повалил густой едкий дым.
  'Ну, горе моё, опять начинается! - Лесной король тяжко вздохнул и снова развалился на лужайке. - Эй, мелочь, живо по норам пока шкуры целы! Да и вы, лесной народ, не медлите, прячьтесь поскорей!' - бросил он клич своим подопечным и от нечего делать прислушался к разговору волчьей стаи, обитающей неподалеку.
   - У-у! - грозно взвыл седой вожак, - порву поганку на мелкие кусочки! Сколько можно терпеть идиотские выходки девчонки? Опять всю охоту испортила, лихоманка её раздери!
  Он немедленно заработал укус от своей дражайшей половины.
  - За что? - прорычал он, обиженно глядя на волчицу.
  - Не стыдно? Забыл, кто прошлой весной спас наших щенков во время наводнения? А кто зимой лечил тебе лапу, когда ты попал в охотничий капкан?
  - Ладно-ладно! Я же пошутил, дорогая. Знаю, что она хорошая девочка, но согласись, уж очень беспокойная. Невозможно же каждый раз сломя голову прятаться в норе, когда она экспериментирует со своими зельями или осваивает новые заклятия. С таким экстремальным режимом жизни мы скоро окончательно отощаем. Давай-ка, поищем себе местечко в другом лесу...
  Нырнула в ближайшую нору парочка лис и Лесной король прислушался к их разговору.
  - Что струсил, дорогуша? - ласково пропела Патрикеевна.
  - Кто бы говорил! - язвительно отозвался рыжий красавец и презрительно покосился на подружку. - На себя посмотри, бесхвостая!
   - Я же не виновата, что дура двуногая спалила мой хвост своими огненными шутихами! - обижено пробормотала та, стыдливо поджимая куцее охвостье.
   - Вот-вот! Дураков нет. Помнишь, как я нечаянно словил ледяной оборот и статуей простоял трое суток вон на том взгорке? Моё счастье, что была зима, а то растаял бы на солнышке и поминай, как звали. Поэтому бережёного бог бережёт. Лучше нам отсидеться в норе - от греха подальше.
  Стоя в кустах, задрожала всем телом пугливая олениха. Она живо припомнила свою недавнюю радужную окраску, которую заполучила благодаря всё той же ведьмочке. Правда в этом была и некоторая польза. Лесные хищники, при виде ядовитого окраса оленихи страшно смущались и, утеряв всякий аппетит, с жалобным воем линяли в ближайшие кусты.
  - Дурища! Вот и что с ней делать? - сокрушённо пробормотал Лесной король.
  Заняв сидячее положение, он небрежно повёл рукой, и зелёная лужайка расцветилась яркими цветами. Он прикусил сорванный стебелёк овсяницы.
  - М-да, пора что-то предпринимать, пока эта дурочка окончательно не разорила мой лес и не распугала окрестное зверьё. Может, стоит заманить её редкой разрыв-травой и утопить в болотной трясине?.. Или всё же напустить кикимор, пусть защекочут её до смерти? - размышлял он вслух.
  Отчего-то эта идея пришлась ему не по вкусу.
  - Э нет! Тогда она обернётся болотным страшилищем. Фу! Только не это... ладно, утоплю её в реке, пусть будет красавицей-русалкой. Она девчонка веселая и знает множество интересных историй и сказок. При полной луне она выйдет на берег, и мы потанцуем, а затем она расскажет мне волшебную сказку.
  Лесной король плюхнулся на живот и уставился на большого шмеля, который искал, но никак не мог найти своё жилище, замаскированное неожиданным разноцветьем. Тогда он раздвинул стебли клевера и, найдя норку, сделал приглашающий жест. Шмель оказался понятливым и с низким гудением пошёл на посадку.
  - Нет, все равно как-то нехорошо получается, - продолжал размышлять Лесной король. - Выходит, мы сможем видеться только раз в месяц? - вскочив, он схватился за голову и забегал по лужайке. - О нет! Только не это! Ах, мать-сыра земля! Кажется, я уже привязался к ведьме и думаю о том, как бы оставить её у себя навечно! Ну нет! Эта дурочка совсем мне не нужна!..
  Краем глаза Лесной король заметил движение и глянул вниз. У его ног лежал огромный лопух с горкой спелой тёмно-красной земляники. Облизнувшись, он потянулся к лакомству, которое стояло у него на втором месте после молока.
  Видя, что его подношение принято, крохотный полевик спрятался в норку, а Лесной король понюхал ягоды, и на его мальчишеском лице появилось блаженное выражение. Прежде чем приступить к еде, он коснулся листа лопуха и тот, повинуясь его заклинанию, превратился в красивую глубокую тарелку. Когда она сама по себе заполнилась молоком, он уселся по-турецки, и в его руке появилась серебряная ложка.
  Пока Лесной король наслаждался вкуснейшим десертом, ему вдруг вспомнилось, что именно сегодня исполняется два года, с той поры, когда ведьмочка впервые появилась в его владениях, причём довольно-таки оригинальным способом. Он уже подумывал отправиться в поселения людей на поиски кого-нибудь из её племени, как вдруг увидел в небе летящий предмет, который своими несуразными очертаниями мало походил на птицу.
  Конечно же, это могла быть только ведьма. Вот только они обычно летали на метле, а худенькая девчонка в чёрном платье и полосатых чулках восседала на коньке своего домика. Островерхая широкополая шляпа с завязками на лентах болталась у неё за плечами, и её развевающаяся шевелюра пламенела на солнце ярко-рыжим цветом. Дирижируя себе, она размахивала руками и во всё горло распевала весёлую песню, в которой было слишком мало смысла и чересчур много неприличных слов. При этом у неё была совершенно невинная мордашка и невозможно синие глаза - ясные и чистые, как море в безоблачную погоду. Это Лесной король заметил, когда обернулся ястребом и подлетел поближе к незваной гостье.
  Перед тем как приземлиться, девчонка сделала лихой разворот, а затем с диким воплем вместе со всем своим скарбом сверзилась вниз. Тогда он ещё подумал, что она разбилась насмерть, но ничего подобного. Все и вся остались в целости и сохранности. Даже разухабистая избушка, вопреки его ожиданиям, не рассыпалась и нахально притулилась на краю его леса.
  Вот с этих-то пор у него под боком поселилась беспокойная ведьмочка с дипломом об окончании самой престижной Академии Ведовства и Колдовства в королевстве Эдайна. Причём у этого подарка небес оказался немалый трудовой стаж по профессии. Вдобавок выяснилось, что рыжая бестия обожает свое ремесло и занимается им не из корыстных соображений или из-под палки, а по призванию души. Но это ценное качество сводило на нет другое свойство её характера: она оказалась страстной экспериментаторшей и к тому же страшно рассеянной.
  Увлекшись чтением или новой идеей, девчонка могла запросто позабыть о начатом деле или перепутать ингредиенты зелья. Как правило, такая невнимательность заканчивалась плачевно не только для неё, но и для окружающих. Потому-то ведьмочку и не любили в землях людей. Где она ни поселится, вреда от её действий больше, чем пользы. Конечно же, расстроенные сограждане не приходили в восторг, когда вместо долгожданного дождя получали град с голубиное яйцо, а вместо ясной погоды во время уборки урожая - затяжной ливень.
  Ведьмочка проделывала такие фокусы не специально, просто так выходило. И всё из-за того, что она отказывалась пользоваться традиционными формулами колдовства, которые всегда включали в свой состав какую-либо несчастную живность, а замена ей не всегда оказывалась равноценной, оттого и результат был не всегда предсказуемым. Некоторые горячие головы не принимали на веру её слова о любви к братьям нашим меньшим и упорно пытались отволочь на костёр, утверждая, что она из чёрных ведьм и нарочно вредит людям, прикидываясь добренькой.
  Ещё бы им не злиться! Не расскажешь же всем, что рыжая бестия вместо красивой соседки приколдовала корову Машку, которую пришлось в срочном порядке прирезать. А что делать? Влюблённо мыча, копытная живность как собачонка неотвязно бегала за хозяином - под дружное ржание особо смешливых сельчан.
  Но больше мужчин всё-таки злобствовали женщины. Уж их-то она достала по-настоящему. На приколдованных козлов и прочую непотребную живность вместо сердечного друга они уже не обращали внимания - сами ведьмы по призванию. Но когда у одной из женщин на голове выросли симпатичные витые рожки, а у другой - вполне осязаемый пушистый черно-белый хвост, то тут уж они вызверились по-настоящему, и рыжая красотка еле унесла ноги от многочисленных сограждан, желающих полюбоваться на неё в роли главного блюда на общественном барбекю.
  Тогда-то ведьмочка, порядком уставшая от людской предвзятости, решила поселиться где-нибудь в глухом краю, а чтобы больше ни от кого не зависеть, она снялась с места вместе со всем своим добром. Это обстоятельство вызвало немало пересудов среди сельчан, - ведь даже своим уходом она успела натворить бед. Когда избушка взлетела, часть завалинки обрушилась, да ни куда-нибудь, а прямо на голову старосте. Когда бедняга очнулся, оказалось, что он стал заикой. Ну а в яму, оставшуюся от подполья под избушкой, тем же вечером свалилась пьяная соседка и сломала себе ногу.
  Пока односельчане бурно радовались, что наконец-то их покинул источник всех бед, ведьмочка пела песни и поглядывала по сторонам. Привыкшая к бродяжничеству, она летела наобум, и так уж вышло, что ей приглянулся чудесный край, где властвовал Лесной король, и с той поры она стала его головной болью. С одной стороны, она приносила ему немалую пользу, а с другой - и вреда от неё было не меряно.
  Конечно же, первой жертвой исследовательского пыла девчонки стала растительность вокруг её домика. Но этим дело не ограничилось. У Лесного короля даже пропал аппетит, стоило ему припомнить, как в прошлом году от удара молнии выгорел значительный участок заповедного леса, который давал ему возможность появляться в реальном мире. Само собой, что виновата в этом была неугомонная ведьмочка, которая осваивала новое заклятие и слегка перепутала слова. Она тут же попыталась вызвать дождь, чтобы погасить загоревшееся дерево, но на дворе стояла жаркая погода и тучи были далеко, а стоило им подтянуться, как у девчонки снова не заладилось с заклинанием.
  В общем, когда хлынул проливной ливень, уже вовсю бушевал гигантский пожар. Лесной король содрогнулся, когда перед его глазами промелькнули многовековые деревья, полыхающие огнём. Из кормильцев и защитников они в одно мгновение превратились в жутких монстров, пожирающих всё живое вокруг себя. Вдобавок последовавший потоп принёс вреда не меньше, чем пожар. Вода прибывала так быстро, что речки и ручьи вздулись и утопили множество мелкой живности. Тогда Лесной король под видом коряги поймал девчонку за ногу, намереваясь присовокупить её к жертвам устроенного ею наводнения, но всё-таки пожалел и отпустил. Правда не сразу, и она порядком нахлебалась воды.
  'Горе-колдунья! Некому всыпать тебе по мягкому месту!.. Впрочем, всё это делалось не со зла', - Лесной король выпил остатки молока, смешанного с соком, и весело фыркнул, припомнив, как чумазая девчонка заполошно носилась по лесу и плачущим голосом выкрикивала заклинания, пытаясь остановить идущий дождь. При этом она то и дело бросалась в воду и вытаскивала тонущих зверушек. В конце концов, обессилевшая от неимоверных усилий, она шлепнулась на пятую точку и горько разрыдалась, размазывая слёзы и сажу по конопатому лицу.
  В общем, Лесной король действительно не знал, что ему делать с ведьмочкой. Ведь её дурацкие выходки забавляли его и не давали заскучать. А самое удивительное, она почему-то отвлекала его от горьких мыслей о том, что уже пора возвращаться домой, чтобы продолжить однажды начатое дело, которое всё чаще казалось ему безнадёжным. Может, поэтому он медлил под различными предлогами. Вот и сейчас ему не составило особого труда уговорить себя, что сначала он должен сделать подарок девчонке на день рождения и не какой-нибудь, а исполнить её самое заветное желание.
  'Почему бы нет? - подумал Лесной король, и его мальчишеское лицо исказилось недетской печалью. - Может, я исполню её самое заветное желание, а боги смилостивятся и исполнят моё...' - окончательно загрустил он, но тут зашелестела листва под быстрыми шагами. Он снова превратился в кота и вышел навстречу ведьмочке.
   - Вот ты где, бродяга! - просияла она. - А я уж обыскалась тебя по всему лесу!
  Когда они вернулись в дом, девчонка потянулась за кувшином, стоящим на кухонной полке.
  - На, пей свои сливки! - сказала она и наполнила до краёв внушительную деревянную миску. - Я только что слетала за ними на соседний хутор.
  - М-р-р! Спасибо, моя хорошая, - одобрительно пропел котяра, при этом оглушительно мурлыча. - Добр-рая хозяюшка! Очень вкусно!
  Лесной король поневоле растрогался. Он знал, что место, в которое она летала за его любимыми сливками - не такой уж близкий свет и был благодарен ей за заботу.
  - Ой, котик, это тебе большое спасибо, что ты нашел мою метлу, ведь без неё я как без рук. Точнее, скоро бы осталась без ног, передвигаясь пешедралом, - отмахнулась страшно довольная похвалой ведьмочка. - Кушай, я специально проследила, чтобы в кувшин налили самых свежих сливок.
  - Моя умница!
  Когда миска со сливками - а они действительно оказались необычайно вкусными - была вылизана досуха, зверь уставился на девчонку таким загадочным взглядом, что она даже занервничала.
  - Котик, в чём дело? Что случилось? - встревожилась она. - Если что-то плохое, лучше сразу скажи, не томи.
  Громадный котяра сел и на его мордочке появилось торжественное выражение.
  - Дорогая хозяюшка, хочу сполна отплатить тебе за добро. Скажи своё самое заветное желание, и я его исполню, - заявил он и лукаво посмотрел на оторопевшую ведьмочку, которая не знала, что можно потребовать от него в качестве подарка, конечно, кроме мышей.
   - Без дураков? - осведомилась она. - Я могу загадывать, что угодно?
  - Ну да! Только давай обойдёмся без крайностей. Заказы на королевства и на принцев в комплекте с белыми лошадьми я не принимаю.
  Ожидая, что она надумает, Лесной король насторожённо размышлял, не слишком ли он погорячился с обещаниями, но потом решил, что ничто не мешает ему понять её пожелание так, как ему заблагорассудится.
  - Не-а, котик, мне ничто и никто не нужен, кроме тебя. Достаточно, что ты всегда рядом и этим скрашиваешь моё одиночество, - простодушно ответила ведьмочка. - Хоть ты и поганец, но я очень люблю тебя. Не поверишь, но, оказывается, я страшно привыкла к тебе за эти два года, - она удивлённо хлопнула глазами, а затем состроила просящую мину. - Пожалуйста, больше не удирай так надолго, а то сегодня утром я вся извелась, думая, что ты на самом деле бросил меня.
  Довольный кот вспрыгнул ведьмочке на колени, и она погладила его по ушам.
   - Эх, пушистый дружок! Конечно, в лесу хорошо, но все-таки немного скучно. Хоть я понимаю язык зверей, но они всё же не могут заменить людей. Жаль, что я не могу подолгу жить среди них. Почему-то они всегда норовят меня обидеть, а некоторые паразиты и вовсе мечтают сжечь, хоть я не сделала им ничего плохого.
  Подперев голову рукой, девчонка пригорюнилась, но она недолго унывала. Вскоре она оживилась, и в синих глазах вспыхнули весёлые искорки.
  - Знаешь, как-то в одном городе, я познакомилась с очень славными детьми, прикинувшись их новой учительницей. О! Они совсем другое дело, чем взрослые! Мы так замечательно повеселились! Оказалось, что малыши - это такая благодарная публика! Представляешь, они встречали на 'ура' каждый мой простенький фокус и никто из них не кричал, что я зловредная ведьма, которую нужно сжечь на костре. О, боги, как они замечательно умеют слушать и как у них восторженно блестят глазенки, когда им рассказываешь волшебные сказки! Знаешь, мне хотелось бы жить только среди детей...
   - Понятно, ты из породы наивных мечтательниц, - фыркнул Лесной король и тяжко вздохнул. - Что ж, слово не воробей, вылетит, не поймаешь. Если уж ты выбрала меня в качестве своего подарка, то хотя бы знай, как он выглядит на самом деле.
  Кот спрыгнул на земляной пол и его силуэт затуманился, а когда он рассеялся вместо вальяжного зверя стоял высокий златокудрый юноша-эльф. Сверкнув знакомыми зелёными глазами, он отступил на шаг и склонился в изящном поклоне.
  - Разреши представиться, дорогая, я - Лесной король, но ты можешь звать меня Раэтиэлем.
  Глядя на личико ошарашенной ведьмочки, он весело фыркнул.
  - Дорогая, неужели ты не знала, что живешь в волшебном лесу с выходом в реальный мир? Нехорошо, рыжее солнышко, а ещё называешь себя колдуньей! Идём, я покажу тебе настоящий облик моих владений.
  С этими словами Лесной король отворил дверь и поднёс к губам свирель. Под её нежную мелодию, похожую то на пение майского соловья, то на ликующие трели жаворонка, стены убогой избушки растворились, и глазам изумленной ведьмочки предстал сказочно-прекрасный мир. Как только это произошло, свирель умолкла.
  Лесной король спустился с выщербленного покосившегося крылечка и повернулся к девчонке, которая даже не двинулась с места. Открыв рот, она смотрела то на него, то на незнакомую пышную зелень, среди которой пролегала дорожка, искрящаяся золотым песком. Прямая как стрела, она была не очень широкой - как раз для двух человек, идущих рядом.
  Красавец-эльф галантным жестом протянул ей руку.
  - Идём, моя хорошая, нас уже ждут... - вдруг на его лице промелькнуло лукавое выражение. - Постой! Будь добра скажи своё истинное имя. Ведь я должен представить тебя своим подданным.
  Девчонка тут же спрятала руки за спину и виновато посмотрела на эльфа.
  - Извини, Раэтиэль, ведьма никому не должна говорить своё истинное имя. Если это препятствие, то я пойму твой отказ взять меня с собой.
  Лесной король заколебался, а затем снова протянул ей руку.
  - Ладно, идём! - сказал он со вздохом. - Я уже настолько привык к твоим ненормальным выходкам, что переживу ещё одну. На самом деле, ты зря упрямишься. В мире фейри не действуют правила реального мира, во всяком случае, многие из них. Всё равно у нас ты получишь другое эльфийское имя, а от старого придётся отказаться.
   Хитрый Лесной король не сказал, что отказаться девчонке придётся не только от имени.
  ***
  - Матушка! А дальше? Что было дальше?
  - Э нет! Хватит на сегодня! Пора спать, девочки, завтра услышите продолжение сказки.
  
  ГЛАВА2
  
   - Ой, девочки, идём купаться перед сном! Я только что от озера - водичка теплая, как молоко!
   - Ну тебя, Белочка! А вдруг русалки балуют? Я боюсь.
   - Лисичка, хитрая сестричка! По амбару прыг-скок пропал наш петушок! Не бойся, подружка! Если хвостатая будет безобразничать, мы её поймаем и пустим на уху. В конце концов, ведьмы мы или нет?
   - Вот ещё глупости - есть русалок! Долгой жизни и молодости нам, ведьмам, и так хватает, а вот прокатиться на них можно не хуже, чем на дельфинах.
  - Не придумывай, Кузнечик! Не может быть, чтобы кому-нибудь удалось заловить русалку в родной стихии.
  - Честное слово, я как-то оседлала одну! Уж она прокатила меня с ветерком!
  - Небось, ты поймала ту несчастную, что сходила с ума от любви к Лесному королю, и выбросилась на берег?
  - Дура ты, Осинка, и не лечишься! Неужели ты могла подумать, что я стану издеваться над бедняжкой?! Ей и так несладко пришлось. Ведь еле уговорили и выпихнули эту дурочку в воду, а то она совсем уж собралась отбросить хвост на берегу. А прокатила меня мама русалки, в благодарность за спасение дочери. Вот!
  - Ой, хвастунья!..
  К задумавшейся наставнице подскочила Белочка, светловолосая девочка лет десяти. Обхватив её за талию, она заглянула ей в лицо и чуть слышно проговорила:
  - Сестричка, можно нам искупаться?
  Женщина нарочито строго глянула на девочку.
  - Белочка, сколько раз говорить? Называй меня матушкой, как остальные девочки. Пока ты ученица в ведовской обители забудь, что мы сёстры. Хорошо? А то я буду вынуждена передать тебя другой наставнице.
  - Нет-нет! Матушка, я хочу быть только с тобой! Если ты передашь меня другой наставнице, то я заболею и умру! - воскликнула девочка и зарылась лицом в передник, знакомо пахнущий крахмалом и сушёными травами.
  - Ах ты, озорница! Не бойся, я никому тебя не отдам, но и ты веди себя как ученица. Я не хочу, чтобы девочки думали, что у меня есть среди вас любимицы.
  - Я твоя любимица! - проговорила Белочка и громко всхлипнула.
  - Конечно, малышка, - наставница решительно высвободилась из кольца детских рук и, опустившись на корточки, с заговорщицким видом приложила палец к губам. - Но это же наш маленький секрет. Не так ли?
  - Сестричка!.. - поймав предостерегающий взгляд, девочка поникла, и её губы задрожали, но она не заплакала. Отступив, она почтительно поклонилась. - Простите, матушка, это больше не повторится.
  - Вот умничка!
  На лице наставницы появилось одобрительное выражение. Выпрямившись, она всё же не устояла и ласково провела по растрёпанным волосам девочки. Делая вид, что не замечает её просиявшего личика, она громко проговорила:
  - Идите купаться, девочки. Только не обижайте русалок, хорошо? Они - злопамятные создания и, обидевшись, найдут способ отомстить даже нам, ведьмам.
  Ученицы не заставили себя уговаривать. С радостным визгом они бросились к озеру, и вскоре его тишину и спокойствие нарушили звонкие девичьи голоса и счастливый смех.
  Наставница укоризненно покачала головой и мысленно попросила прощения за поднятый шум и гам у местной предводительницы общины ундин. Она сразу же откликнулась:
  - Не беспокойся, Волчица, русалки не обидят твоих учениц. Моя благодарность за спасение дочери остается в силе, ты в любое время можешь потребовать всего, чего захочешь. Конечно, если в моих силах будет исполнить твоё пожелание.
  - Ну, что ты, Берегиня! Я старалась не из благодарности. Как там сейчас бедная девочка?
  - Плачет, но больше не рвётся умереть. Спасибо за это тебе и милостивым богам. Очень жаль, что я не уберегла дочку от своей судьбы. Любовь - наше проклятие, обрекающее нас на вечные страдания, - печально прошелестела ундина. Она с жалостью глянула на юную русалочку, которая спала, положив ей голову на колени. Даже во сне по её щекам скатывались светлые жемчужины, заменяющие русалкам слёзы.
  Берегиня взялась за отложенный костяной гребень и, расчёсывая густые волосы дочери, тихо запела:
  
  Ночь укрылась чёрным пледом,
  Согреваясь в свете звёзд.
  И сплетает быль и небыль
  Из страны волшебных грёз.
  ***
  Закрывай, принцесса, глазки,
  Баю-баю, ангел мой.
  Верь, когда-нибудь из сказки
  Принц придёт и за тобой.
  Золочёная карета
  Повезёт тебя к мечте -
  К встрече с утренним рассветом,
  К ясной утренней звезде.[1]
  
  Очарованная пением наставница стряхнула с себя дрёму и предложила:
  - Хочешь, я попрошу Оберона, и он возьмет её в своё королевство...
  - О нет! Только не это! - быстро перебила её ундина. - Я же родила дочь от смертного и у неё есть душа.
  - Понятно! Прости, больше я ничем не могу помочь.
  - Тебе не за что извиняться, Волчица. Ведь ты и так много сделала для нас с дочерью. Всё хорошо, пока действует заклятие забвения любви.
  - Через три луны его нужно будет обновить. Приплывайте, я буду ждать вас на том же месте, где прошлый раз.
  - Спасибо, Волчица, ты - добрая девочка. Надеюсь, судьба не будет к тебе жестока. До встречи.
  - До встречи, Берегиня.
  Почувствовав, что местные деревенские подростки подглядывают за обнаженными ведьмочками, резвящимися в озере, наставница не сразу их шуганула. Она решила, что мальчишкам не помешают чудесные воспоминания о теплой летней ночи и красивых девушках, - ведь жизнь людей скоротечна и в ней слишком мало прекрасного.
  Когда счастливые вылазкой ученицы угомонились и, постелив лежаки, уснули, наставница очертила круг и взялась за амулет. После череды заклятий защитный купол налился энергией и тихо загудел, отбрасывая окрест голубоватые блики. Тогда наставница завернулась в тёмный плащ и прикорнула рядом с ученицами.
  Сон пришёл почти мгновенно. И впервые за долгое время в нём появился он - властитель её души.
  'Раэтиэль, почему ты меня потревожил?' - осторожно спросила женщина, не зная то ли радоваться, то ли печалиться, но она старалась не давать волю чувствам, так и рвущимся наружу.
  'Я? - удивился Лесной король. - Моя хорошая, ведь это ты меня позвала. Неужели соскучилась?' - спросил он и хитро прищурился.
  'Не придумывай!'
  'Что ж, тогда вини себя, а не меня. Ведь ты знаешь, чем чревато упоминание эльфов. В своей сказке ты вспомнила о нашем прошлом, вот я и подумал, что пора тебя навестить'.
  Наставница расстроилась. 'Скажи уж прямо, что тебе скучно. Потому ты вспомнил о моём существовании и заодно решил, что уже давно не забавлялся за мой счёт', - сдержанно заметила она.
  На прекрасном лице эльфа появилось обиженное выражение. 'Ах, моя любовь, какая же ты злюка! Я всего лишь хотел узнать, всё ли у тебя в порядке'.
  'Раэтиэль, если помнишь, то мы договорились, что ты без всяких условий отпускаешь меня на свободу. Прошу, прекрати свою слежку!'
  'Вернись, Аталиса, мне плохо без тебя', - скорбным голосом проговорил эльф, называя её истинным именем, а не мирским прозвищем.
  От тоскливого взгляда зелёных глаз, сердце наставницы дало перебой, но она взяла себя в руки. 'Я не могу, ты нарушил своё обещание. Потому довольствуйся моей душой. В конце концов, ты получил, что хотел'.
  Лесной король оживился, почувствовав, что задел собеседницу за живое. 'Моя любовь, если ты вернешься, то я возвращу твою душу' - незамедлительно закинул он приманку.
  Наставница окинула его скептическим взглядом и покачала головой. 'Прости, Раэтиэль. Но кто единожды солгал, тот навсегда лишается веры к своим словам'.
  Лесной король с надменным видом выпрямился на троне. На его прекрасном лице появилось холодное выражение.
   'Не смей обвинять меня во лжи! Фейри никогда не лгут!' - сердито проговорил он.
   'Знаю-знаю! - наставница усмехнулась. - Но и правды не говорят. Верно, Раэтиэль? -спросила она и, не дождавшись ответа, добавила: - Вот только смертным от этого не легче. Ведь по своим последствиям ваше искусное жонглирование словами это та же ложь'.
  'Наше?.. Вот как? Значит, мы до сих пор для тебя чужие?' - Лесной король резко подался вперёд, и они оказались лицом к лицу. Не зная, куда деваться от его пронизывающего взгляда, наставница вжалась в лежак и взмолилась всем богам, чтобы они дали ей проснуться. На её счастье, острый сучок впился ей между лопатками и облик эльфа затуманился. Но тут лежак приподнялся и переместился в другое место.
  'Не уходи, мы ещё не договорили', - мягко проговорил Лесной король. Он больше не давил на неё и вновь восседал на троне. Переведя дух, наставница окинула его насторожённым взглядом и... всем сердцем рванулась к нему. Вместо надменного принца в роскошном наряде на троне развалился ухмыляющийся длинноухий мальчишка, которого она хорошо знала.
  Чуткий эльф тут же уловил её смятение. 'О боги! Любимая, какая же ты упрямая!.. Скажи честно, неужели ты счастлива вдали от меня?' - тихо спросил он.
  Пойманная в ловушку нежного любящего взгляда, наставница с трудом нашла в себе силы, чтобы не выдать истинные чувства. 'Да, ваше высочество!.. Здесь я абсолютно счастлива', - спокойно ответила она и возблагодарила безжалостную дрессуру Титании, позволившую уклониться от неудобной правды.
   'Ах ты, лживая рыжая ведьма! Я тебе не верю!' - рассердился Лесной король.
   'Понимаю, это нелегко, но вам придётся поверить и смириться, ваше высочество. И как видите, я уже не рыжая'.
  'Это ты о чём?' Лесной король щёлкнул пальцами - до этого она представлялась ему прежней рыжей синеглазой девчонкой. Увидев зрелую темноволосую женщину, он презрительно фыркнул. 'Глупая! Рогатый тебя побери! Зачем ты нацепила на себя шкуру какой-то старой ведьмы? Неужели в реальном мире ничего лучше не нашлось?' - воскликнул он с досадой.
  'Благодаря этому облику я живу тихо и спокойно. Поверьте, ваше высочество, это такое счастье после дворцовых интриг и обременительной внешности красавицы-эльфийки'. Несмотря на холодный церемонный тон по щекам наставницы заструились предательские слёзы. Растревоженная воспоминаниями, она не сводила глаз с Лесного короля. Что уж скрывать, вопреки предательству и всем разочарованиям, девчонка, живущая в её душе, до сих пор без памяти любила его, и от разлуки с ним её сердце обливалось кровью.
  Лесной король не замечал смятения собеседницы, но её речи и желание выдержать дистанцию пришлись ему не по вкусу. Он снова превратился в надменного эльфийского принца и, выпрямившись на троне, прикрыл глаза. Когда его лицо исказила внезапная судорога, а затем оно превратилось в холодную маску, наставница насторожилась. Вид эльфа не сулил ей ничего хорошего. Она сразу же вспомнила нечаянно подслушанные разговоры. Если верить придворным дамам Титании, которые не обращали внимания на жалкую смертную девчонку, то под настроение эльфийский принц был способен на любые сколь угодно чудовищные поступки.
  'Прости, я не хотела тебя обидеть', - быстро проговорила она, упреждая приступ ярости. Но было уже поздно.
  'Неужели?' - процедил Лесной король и резко подался вперёд. По его губам зазмеилась нехорошая улыбка. 'Ай-я-яй, ведьма! Выходит, что ты довольна жизнью и тебе нет дела до моих страданий? - в горящих зелёных глазах полыхнула неприкрытая злоба. - Что ж, видимо, по-хорошему ты не понимаешь! Слушай внимательно, Аталиса, повторять не буду. Я дам тебе ещё немного побегать - исключительно для того, чтобы ты осознала всю свою глупость с побегом, - а затем домой. И без разговоров!' Лесной король поднял руку в предостерегающем жесте: 'Не смей спорить, ведьма! Напомнить, что ты бегаешь на коротком поводке? Твоя душа по-прежнему находится в залоге и, как только мне заблагорассудится, я могу потянуть за связующую нить. Но лучше не доводи до греха. Вернись сама, если не хочешь воочию заполучить рабский ошейник. Представляешь, как обрадуется Ваэль, увидев позорное украшение на шее своей любимицы?'
  Испуганная наставница села и распахнула глаза. 'О боги! Кажется, Раэтиэль рассердился не на шутку!'
  Сон бежал от её глаз, и она подкинула веток в умирающий костерок. Благодарная саламандра принялась деликатно поедать предложенное угощение, и вскоре свет разгоревшегося костра высветил грустное лицо женщины. Появление эльфа пробудило воспоминания о прошлом, и, в частности, о том, что случилось, когда она, ведомая любопытством, столь опрометчиво приняла предложение Лесного короля и последовала за ним в мир фейри.
   ***
  Красавец-эльф галантным жестом протянул ей руку.
  - Идём, моя хорошая, нас уже ждут... - вдруг на его лице промелькнуло лукавое выражение. - Постой! Будь добра скажи своё истинное имя. Ведь я должен представить тебя своим подданным.
  Девчонка спрятала руки за спину и виновато посмотрела на эльфа.
  - Извини, Раэтиэль, ведьма никому не должна говорить свое истинное имя. Если это препятствие, то я пойму твой отказ взять меня с собой.
  Лесной король заколебался, а затем снова протянул ей руку.
  - Ладно, идём! - сказал он со вздохом. - Я уже настолько привык к твоим ненормальным выходкам, что переживу ещё одну. На самом деле, ты зря упрямишься: в мире фейри не действуют правила реального мира, во всяком случае, многие из них. Всё равно у нас ты получишь другое эльфийское имя, а от старого придётся отказаться.
   Хитрый Лесной король не сказал, что отказаться девчонке придётся не только от имени.
  
   ***
  Ухватившись за прохладную узкую ладонь эльфа, ведьмочка шагнула за порог и оказалась под кружевным пологом высоких узловатых деревьев. Невесомый золотой свет, смешанный с зелёным сумраком растительного тоннеля, вызвал у неё странное чувство - ощущение детского восторга, смешанного с ужасом. Не сразу поняв, в чём дело она огляделась по сторонам и покрепче ухватилась за руку своего проводника. В тёмной густой зелени прятались цветы удивительной формы и необычной расцветки. Тёмно-синие, бордовые, фиолетовые - почему-то все они были парами. На поросших мхом, искривлённых стволах и причудливых корягах цветы показались ей глазами неведомых чудовищ, которые притаились и наблюдают за пришелицей, вторгшейся в их мир. А ещё ей казалось, что они поджидают подходящий момент, чтобы напасть на них.
  Но стоило выйти на открытое пространство, и все опасения ведьмочки мгновенно улетучились. Перед тем как спуститься в долину, она не выдержала и оглянулась назад, хотя знала, что этого делать нельзя. Здесь её поджидал сюрприз - лес со страшилищами, по которому они только что шли, бесследно исчез. Вокруг, насколько видел глаз, простирался идиллический пейзаж - солнечный и нарядный. Зелёные пологие холмы пересекали многочисленные речки и ручьи; шумели рощи; поляны пестрели незнакомыми цветами, среди которых возвышались причудливые каменные горки. Некоторые из них напоминали разрушенные строения, а может, так оно и было. И совсем уж далеко, почти у самого горизонта, виднелась щётка елового бора. А над всем этим великолепием царствовал высокий небесный купол, невозможную синеву которого оттеняли неторопливо плывущие снежно-белые облака, похожие на лебедей.
  В ответ на вопрошающий взгляд девчонки Лесной король слегка улыбнулся, но ничего не сказал. Тогда она сама завела разговор и из неё как из рога изобилия посыпались вопросы. Эльф лишь улыбался и отвечал, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать и ей поневоле пришлось запастись терпением. Но как только они прошли мимо громадного дуба-великана, и ступили на поляну, густо поросшую громадными яркими цветами, она заметно оживилась.
  Заметив, что его спутница усиленно вертит головой, будто что-то ищет, но не находит, Лесной король удивлённо приподнял брови. Спустя некоторое время, видя, что она безуспешно прячет своё разочарование, он не выдержал:
   - В чём дело?
  - А где же крошки феи?.. Ой, только не говори, что они - досужая выдумка сказочников! - выпалила девчонка и смущённо покосилась на него. - Ладно, забудь! Нет и нет.
  - Крошки феи?.. ах да, феи! - Лесной король подавил приступ смеха и состроил серьёзную мину. - Нет, это не выдумки, моя хорошая. Видишь ли, сейчас мы находимся в Междумирье, вдобавок, слишком близко к реальному миру. Потому здесь мало магии и, как следствие, мало волшебных существ. Но ближе к миру фейри ситуация кардинально изменится. Ведь напряжение магического поля возрастает по экспоненте.
  - По экспоненте? - повторила ведьмочка и удивлённо хлопнула глазами. - Ясненько... ой, какая прелесть!
  Высвободив руку из пальцев эльфа, она бросилась следом за огромным махаоном.
  Прекрасная синекрылая бабочка размером с приличный лист лопуха не спеша перепархивала с одного цветка на другой и, заворожённая красотой летуньи, девчонка неотступно шла следом. 'Какое сказочное чудо! Вот бы рассмотреть её поближе!' - подумала она с восхищением.
  Бабочка словно услышала её мысли и опустилась на ближайший цветок, похожий на оранжевый подсолнух. Красуясь, она сначала сложила крылья, а затем вновь их распахнула, демонстрируя дивный узор на их бархатистой поверхности. 'Наверно, ты тоже ничего для двуногой. Мои друзья из мира эльфов говорили, что наш Лесной король из реального мира уводит только самых красивых человеческих самок', - прозвучал тоненький голосок в голове у ведьмочки, и она в изумлении приоткрыла рот. 'Значит, я не первая, кого он приводит в мир фейри?' - спросила она с разочарованным видом. 'Само собой, дурочка! - в голосе бабочки прозвучали снисходительные интонации. - Ведь нам нужен приток человеческих душ, чтобы поддерживать магию на прежнем уровне...'
  Вдруг прекрасную летунью охватило прозрачное зеленоватое пламя, и она осыпалась серым пеплом.
   - Ой!.. Раэтиэль, что случилось?!
   - Понятия не имею. Это же Междумирье, здесь всякое возможно, - Лесной король глянул на небо и нетерпеливо добавил: - Солнце уже перевалило за зенит, давай поторопимся, моя хорошая. Нам предстоит неблизкий путь. До вечера желательно пройти как можно больше.
  Он потянул девчонку за собой, но та уперлась, не желая идти.
  - Нет! Пусти!.. Думаешь, я дура и не понимаю, что происходит? Видимо, бабочка права, и ты на самом деле не просто так пригласил меня в гости.
  - Клянусь, это не так!
  Делая вид, что не слышит оправданий эльфа, ведьмочка озабоченно посмотрела на свои атласные голубые туфельки. Готовясь отпраздновать день рождения, она успела переодеться и потому порадовалась, что 'подарок' кота не застал её врасплох, хотя тонкая блузка с жилетом на шнуровке и тёмно-синяя шёлковая юбка не слишком-то годились для дальнего путешествия. Но с обувью нужно было что-то делать, с каждым шагом неровности почвы ощущались всё сильней. Усевшись на траву, девчонка разулась.
  - Вот рогатый! Только одела, а они уже все поистрепались. Того и гляди, что скоро развалятся, - пробормотала она и, обнаружив дырку на подошве туфли, огорчённо вскрикнула. - Ну вот! Так и знала, что переплатила за них сапожнику. Вот ведь паразит! Взял такие деньжищи, а пошил из всякого хлама.
  Когда Лесной король опустился на колени и заглянул ей в лицо, она нетерпеливо отмахнулась.
  - Иди один! Лично я возвращаюсь домой.
  Видя, что девчонка всячески избегает его взгляда, он тяжело вздохнул и... превратился в кота.
  - Ах, Аталиса! Тебе должно быть стыдно, - проговорил он, и в его голосе прозвучала искренняя обида. - С каких это пор слова какого-то безмозглого насекомого значат для тебя больше, чем мои? Скажи, разве за те два года, что мы были вместе, я когда-нибудь тебя обманывал?.. Разве не я всячески о тебе заботился и оберегал от напастей?.. Скажи, я когда-нибудь сделал или посоветовал тебе дурное?.. Нет, моя хорошая, ты не молчи! Подними голову и, глядя мне в глаза, прямо скажи, что я лгун и подлец.
  Укоризненное выражение на морде зверя, заставило ведьмочку снова потупиться. Действительно, в течение всего того времени, что они были вместе, он вёл себя как настоящий друг. Наконец девчонка не выдержала и с раскаянием глянула на свою мохнатую укоризну.
  - Прости, котик, прости! - с виноватым видом она сложила ладони у груди. - Честное слово, даже не знаю, что на меня нашло.
  - Ладно, поднимайся! На твоё счастье я не злопамятный, - весело воскликнул эльф. Вернувшись к прежнему облику, он протянул девчонке руку. - Идём? - видя, что она всё ещё сомневается, он сердито добавил: - Вот дурочка! Пойми наконец, приглашение - это мой подарок. Думаешь, что мы, фейри, прямо-таки всех подряд тащим к себе в гости? Ошибаешься, моя хорошая! Это привилегия, которую нужно заслужить.
  - А я заслужила? - тут же поинтересовалась девчонка, снова одевая туфельки.
  - Нет! - засмеялся Лесной король. - Но мы друзья и единственно, чего я хочу - это показать тебе свой дом и как следует отпраздновать твой день рождения.
  - Раэтиэль, поклянись, что это правда!
  Эльф приложил руку к сердцу и напустил на себя торжественный вид.
  - Клянусь, Аталиса! Поверь, ты будешь самой дорогой и желанной гостьей в моём любимом Майолиллорне, - сказал он и посмотрел на девчонку, проверяя впечатление, произведённое его словами, а затем с тяжёлым вздохом добавил: - Да-да! Ты права, я сказал тебе не всё. Видишь ли, это мой последний поход в реальный мир. Больше мы не увидимся, поэтому я очень хочу, чтобы ты осмотрелась у меня дома. А вдруг тебе понравится?.. Нет-нет! Аталиса, я тебя не неволю. Остаться или нет - это только твой выбор. Захочешь, в любое время вернёшься в мир смертных. Это я тебе обещаю.
  - Честное слово? - обрадовалась девчонка. - Постой-постой! Откуда ты узнал моё истинное имя? - воскликнула она с обескураженным видом.
  - Надо же, наконец-то заметила! - ухмыльнулся эльф и, поймав насторожённый взгляд, состроил обиженную мину. - Честное слово, никаких чар и колдовства! Как-то год назад я спал у тебя на груди, и ты сама проболталась во сне.
  Ведьмочка опустила ресницы и ещё щёки заалели. До неё только сейчас стало доходить, что два года у неё жил отнюдь не кот, а этот красавец-эльф. Преодолев смущение, она подбоченилась и топнула ногой.
  - Ах ты, поганец! - напустилась она на эльфа и ткнула его пальцем в грудь. - Теперь ясно, почему ты вертелся рядом, буквально не давая мне проходу! Ну и зачем ты спрашивал моё истинное имя, если ты его знаешь?
  - Хотелось проверить, насколько ты доверчива, - сознался Лесной король и, примирительно улыбнувшись, добавил: - Моя хорошая, теперь ты понимаешь, что я давным-давно мог бы воспользоваться твоим истинным именем. А уж зная его, проще простого сделать из тебя послушную куклу.
  - Нет! - ведьмочка испуганно отпрянула. - Лучше смерть, чем такая участь!
  - Не бойся, Аталиса, я никогда насильно не заберу твою душу. Это такой щедрый дар, который даётся лишь добровольно.
  - Раэтиэль, поклянись, что никогда не воспользуешься моим именем и не причинишь мне зла! - взмолилась ведьмочка, раздираемая сомнениями. Ведь легенды утверждали, что эльфам верить нельзя, но это же был её любимый кот - надёжный друг, один из тех, про кого говорят, что с ним съеден не один пуд соли.
  - Клянусь! - с готовностью отозвался Лесной король.
  В конце концов, победила старая привязанность и он возликовал. 'Безграничное доверие жертвы - голубая мечта любого обманщика', - насмешливо подумал он, а вслух проговорил:
  - Ну, так что, ты мне веришь, Аталиса?
  - Может, я и дура, но верю. Знаешь, за те два года, что мы вместе, я поняла, что более близкого друга, чем ты, у меня не было и нет.
  На мгновение сердце Лесного короля кольнула непрошеная жалость к одинокой девчонке, чьим единственным другом оказался кот.
  - Слушай, как долго я могу у тебя погостить? - спросила повеселевшая ведьмочка и доверчиво заглянула в знакомые зелёные глаза, изученные ею за два года до мельчайших подробностей.
  - Что? Так ты идёшь в Майолиллорн? - обрадовался эльф.
  - Думаешь, не стоит? - прищурилась ведьмочка, но он не дал ей вновь засомневаться и, подхватив за талию, с радостными воплями закружил по поляне.
  - Можешь гостить хоть целую вечность, моя хорошая! Думаю, меньше и не получится. Уверяю, ты сама не захочешь покинуть мир фейри, пока не увидишь все его чудеса. Ведь ты ещё не слышала пение дриад на празднике весеннего равноденствия в Руанед! А знаешь, какое это чудо - лунные танцы крошек-фей из Андустана?! О Аталиса, поверь мне, это настоящее чудо! При желании ты сможешь присоединиться к их праздничному хороводу. Для полёта малышки всегда одолжат тебе крылья Лунной мечты. Дорогая, поверь, ты ни о чём не пожалеешь!
  - Пусти, ненормальный! У меня кружится голова! - со смехом воскликнула ведьмочка.
  - О нет, моё сокровище! Я ещё не обо всём тебе рассказал...
  И лукавый эльф до тех пор расписывал чудеса волшебной страны, пока не увидел, что в глазах девчонки, очарованной его рассказами, загорелся неподдельный восторг. Тогда он остановился и с дразнящей улыбкой на губах привлёк её к себе.
  - Ну, так что, Аталиса, ведьма из Эдайна, скажи, ты согласна принять статус моей любимой гостьи в Майолиллорне? - спросил он вкрадчивым голосом.
  - О да! Палкой будешь гнать, не выгонишь. Во всяком случае, пока не увижу всего, чего ты мне наобещал! - радостно воскликнула ведьмочка, глядя на него сияющими глазами.
  - Отлично! Свидетели ко мне! - вдруг властно выкрикнул Лесной король. - Подтвердите, что слово сказано и от него нельзя отказаться!
  В ответ на его призыв над их головами пронесся сильный порыв ветра, и кто-то невидимый проговорил на разные голоса: 'Да-да! Слово сказано... Мы слышали!.. Мы подтверждаем!.. Слово сказано и записано, теперь от него нельзя отказаться!'
  Встревоженная ведьмочка смахнула волосы, взвихрённые порывами ветра, но они продолжали упорно лезть ей в лицо.
  - О боги!.. Раэтиэль, что это такое?
  Эльф беспечно улыбнулся.
  - Не бери в голову, моя хорошая. Просто ритуал, принятый в мире фейри. Ну, что идём? Я уже говорил, что нам предстоит неблизкий путь.
  - Да? - ведьмочка с жалостью посмотрела на свои новенькие туфельки. - Эх, нужно было взять с собой метлу. Новую-то при всём желании быстро не наколдуешь; отработка лётных качеств требует ювелирной работы с заклинаниями.
  - Э нет! Ножками-ножками, моя хорошая! Позабудь о колдовстве, пока мы находимся в Междумирье. Давай наперегонки? Кто первым добежит вон до того дуба, - эльф указал на дерево, находящееся чуть ли не за тридевять земель, - тот получит замечательную краюшку свежего хлеба и кувшин молока.
   - Спорим, я там буду первая? Я такая голодная, что лучше не приближайся, а то ненароком откушу ухо. Это из-за твоих сливок я не успела позавтракать.
  'Р-р-ам!' - ведьмочка наклонилась к уху эльфа и с кровожадным видом щёлкнула зубами, и он от неожиданности отпрянул в сторону.
  - Трусишка! - выкрикнула она и, сорвавшись с места, как ветер помчалась к намеченной цели.
  - Ах ты, ведьма! Смеешь покушаться на мои ушки? Ну нет! Такое кощунство тебе даром не пройдет!.. Ладно! Это же догонялки!
  Лесной король перестал хмуриться и с радостным смехом бросился догонять беглянку. Он быстро поравнялся с ней и всю дорогу держался наравне. Дурачась, он прямо на бегу выделывал невероятные кульбиты - кувыркался, ходил на руках, бегал кругами и при этом не забывал строить уморительные рожицы.
  В конце концов, ведьмочка не выдержала его забавной клоунады и, хохоча, повалилась на траву.
  - Ой, больше не могу!.. Я сейчас умру от смеха. Раэтиэль, прекрати меня смешить!
  - Как скажешь, моя хорошая, - ответил эльф, и пока девчонка приходила в себя, он соорудил венок из бабочек и водрузил ей на голову. - Ну что, нравится такая корона? - осведомился он.
  - О да! - воскликнула ведьмочка.
  Боясь пошевелиться, она скосила глаза и попыталась разглядеть чуть слышно шелестящие легкокрылые живые 'цветы'. На лице эльфа промелькнуло странное, не слишком-то приятное выражение, но это прошло мимо её внимания.
  - А зря! Не стоит привыкать, - насмешливо проговорил Лесной король и щёлкнул пальцами.
  Бабочки разом вспорхнули, но не улетели, а начали водить замысловатые хороводы.
  - Какая красота! Раэтиэль, да ты настоящий волшебник! - восторженно прошептала ведьмочка, и её бесхитростная лесть стёрла с его лица смесь надменности и презрения.
  - Ха! Да на создание таких глупостей даже магии не требуется! - лучащийся самодовольством эльф лукаво прищурился. - Эй, моя хорошая, а ты ничего не забыла?
  И тут до ведьмочки дошло, что он стоит, прислонившись к стволу огромного дуба, который был целью их спора.
  - Ах ты, ушастый поганец! Так нечестно! Ты нарочно меня отвлёк! - донельзя огорчённая она попыталась оттолкнуть эльфа, но он будто врос в землю, не хуже, чем дуб. - Это нечестно, нечестно! Брысь! Я первая!
  - Да ну? Тогда почему у дерева я, а не ты? - в одной руке эльфа возник глиняный пузатый кувшин, в другой - пухлый каравай. - Так кто из нас прохлопал ушами свой полдник? - съехидничал он.
  От дурманящего запаха свежего хлеба у ведьмочки, у которой уже подвело живот от голода, закружилась голова, и она жалобно посмотрела на своего мучителя.
  - На, держи! - смилостивился Лесной король и протянул ей хлеб, а затем налил молока в кружку, возникшую в его руке. - Учти, больше молока не дам. Остальное мне, - предупредил он и, задрав голову, надолго приложился к горлышку кувшина.
  - Спасибо! - ведьмочка впилась зубами в хлеб и с удивлением поняла, что это настоящая еда, а не колдовская обманка. - Откуда всё это? Ты же говорил, что колдовать нельзя, - пробормотала она с набитым ртом.
  - Я не колдовал. Использовал заклятие перемещения; оно настолько элементарно, что достаточно моих внутренних сил.
  - Ах ты, воришка!
  - Нужно же хоть в чём-то оправдывать нашу гнусную репутацию, - эльф по-кошачьи вылизал горловину кувшина. - Мр-р! Вкусно, но мало! Ну ничего! Ближе к вечеру ещё что-нибудь раздобудем.
  Видя, что девчонка улеглась и закрыла глаза, вознамерившись поспать, он свёл брови.
  - Э нет! Живо поднимайся! Потом отдохнёшь.
  - Почему не сейчас?.. - она лениво приоткрыла один глаз. - Слушай, мы уже столько побежали, что у меня отваливаются ноги. Короче говоря, я устала.
  - С ума сошла? Какое устала! - возмутился эльф. - Ну-ка подъём и шагом марш! - приказал он.
  - Ишь раскомандовался! - ведьмочка всё же не выдержала давления немигающих кошачьих глаз и, зевнув, села. - Ненавижу тебя! - буркнула она.
  - Вставай, расскажешь об этом по дороге, - весело проговорил Лесной король и, стремительно развернувшись, исчез среди зарослей, подступающих к поляне. При этом на ветвях не дрогнуло ни веточки.
  - Эй! Ты куда? - всполошилась Аталиса.
  Она вскочила на ноги и бросилась следом за эльфом. Полоса зелени оказалась не так уж широка и за ней снова простиралась открытая местность. Тем не менее он был уже далеко, и чтобы его догнать она прибавила шагу, а затем побежала. Через час она выдохлась и снова перешла на шаг. При этом она старалась не терять из вида своего зловредного спутника, который делал вид, что не слышит её криков.
  Почти без передышек они шли до самого вечера. Но когда Лесной король остановился, поджидая её, ведьмочка рванулась к нему и схватила за руку, не давая удрать дальше.
  - Раэтиэль, я не ною, но нужно было предупредить, что мы столько времени будем шлёпать пешком. Разве мы не можем раздобыть хоть какое-нибудь средство передвижения? - проговорила она задыхающимся голосом.
  - Нет! Потерпи, осталось ещё немного, - он заметил её взгляд, брошенный на ближайшие кусты. - Забудь о своей метле, Аталиса! Я тебя предупреждаю: не вздумай колдовать. Это привлечёт внимание жителей Междумирья. Уверяю, тебе очень не понравятся их зверообразный вид и чудовищно здоровый аппетит. Моя хорошая, не нужно так вздыхать! В Междумирье все передвигаются пешком.
  Согнувшись, ведьмочка застонала.
  - О боги!.. И сколько нам ещё тащиться?
  - Не знаю! - беспечно отозвался эльф. - Может, неделю, а может, месяц. В Междумирье невозможно угадать расстояния. Всё зависит от выбранного пути, а он каждый раз меняется. Не было ещё случая, чтобы я дважды прошёл по одним и тем же местам, - сообщил он и, не обращая внимания на стенания уставшей спутницы, весело добавил: - Видишь излучину на реке? Давай остановимся там на ночёвку. Текущая вода защитит нас от многих местных тварей. Ну что, побежали?
  - Совсем сдурели, ваше величество? - возмущённо осведомилась девчонка и с кряхтением попыталась выпрямиться. - Какое тут побежали! Шагом доплестись бы и то уже хорошо.
  - Не кисни, моя хорошая! Кстати, Лесной король это титул наследника эльфийского престола и в мире фейри означает то же самое, что 'ваше высочество' в мире смертных.
  - Ясненько, - буркнула ведьмочка, не слишком-то сейчас расположенная вникать в тонкости эльфийского престолонаследования.
  Когда они добрались до указанного места, девчонка была уже на последнем издыхании. Дыша как загнанная лошадь, она без сил рухнула на золотой песок небольшого пляжа, намытого рекой.
  - Всё! Пропади пропадом чудеса фейри! Умру, но больше не сдвинусь с места, - простонала она, бездумно уставившись в вечернее небо, на котором уже появились первые звёзды.
  - Отдыхай, больше некуда спешить, - милостиво разрешил эльф.
  Вдруг он насторожился и в его руках появился сияющий серебром удивительно красивый меч. Ведьмочка приподнялась на локте и с опаской посмотрела на его помрачневшее лицо. Таким его она ещё не видела.
  - Что случилось? - спросила она.
  - Ничего. Грядёт очередной Рагнарёк в сумерках, - процедил Лесной король сквозь зубы и огляделся по сторонам. - Н-да, что-то рановато на этот раз, - он мельком глянул на растерянную девчонку. - Не бойся, Аталиса, я скоро вернусь. Да, ещё одно, если не хочешь заработать кучу неприятностей, то оставайся на пляже. Никуда не ходи. Поняла?
  Она согласно кивнула и выкрикнула вслед:
  - Слушай, Раэтиэль, может, я могу чем-нибудь помочь?
  - Нет!.. Прошу, не вмешивайся, Аталиса, для меня ты будешь только помехой. Оставайся на месте и не вздумай колдовать. Помни мои слова о чудовищах.
  Призрачной тенью Лесной король скользнул к прибрежным зарослям. Скрывшись с глаз ведьмочки, он неузнаваемо преобразился. Исчез шаловливый ушастый мальчишка и вместо него появился крылатый воин в сияющих доспехах. В своём новом облике эльф оказался гораздо выше и массивнее. Бесшумной поступью он двинулся в направлении просвета среди деревьев и, выйдя на идеально круглую поляну, настороженно осмотрелся. И тут за его спиной спланировало другое крылатое существо.
  Лесной король резко обернулся и занял оборонительную позицию.
  - Что-то на этот раз ты раненько пожаловал, Старший брат, - проговорил он с почтительными нотками в голосе.
  Пришелец сложил крылья за спиной, и они тут же исчезли.
  - А что медлить, Младший? - отозвался он и лениво улыбнулся насторожённому эльфу. - Мы оба знаем, что твоя добыча лакомый кусочек, и к тому же спорный, - он тоже встал в боевую стойку и в его руках вспыхнул чёрный меч. - Ну что, будем драться, или полюбовно договоримся?
   ***
  - Сестричка! - вскрикнула проснувшаяся Белочка. Она схватила наставницу за руку, которая в нечеловечески странной позе замерла у потухшего костра. - Сестричка, проснись!.. Слава богам! - обрадовалась девочка, когда она открыла глаза. - Что-то случилось, матушка? - спросила она.
  - Нет, моя дорогая, всё в порядке, - наставница опустилась на землю и, украдкой вытерев слёзы, улыбнулась встревоженной девочке. - Иди спать, моя хорошая. Сейчас я подновлю охранный круг и тоже лягу.
  
  ГЛАВА 3
  
  Призрачной тенью Лесной король скользнул к прибрежным зарослям. Скрывшись с глаз ведьмочки, он неузнаваемо преобразился. Исчез шаловливый ушастый мальчишка и вместо него появился крылатый воин в сияющих доспехах. В своём новом облике эльф оказался гораздо выше и массивнее. Бесшумной поступью он двинулся в направлении просвета среди деревьев и, выйдя на идеально круглую поляну, насторожённо осмотрелся. И тут за его спиной спланировало другое крылатое существо.
  Лесной король резко обернулся и занял оборонительную позицию.
  - Что-то на этот раз ты раненько пожаловал, Старший брат, - проговорил он с почтительными нотками в голосе.
  Пришелец сложил крылья за спиной, и они тут же исчезли.
  - А что медлить, Младший? - отозвался он и лениво улыбнулся насторожённому эльфу. - Мы оба знаем, что твоя добыча лакомый кусочек, и к тому же спорный, - он тоже встал в боевую стойку и в его руках вспыхнул чёрный меч. - Ну что, будем драться, или полюбовно договоримся?
  ***
  - Надо же, какая честь! Сам Улльтор пожаловал, чтобы сразиться со мной за душу смертной! - Лесной король беспечно усмехнулся, но при этом не спускал взгляда с явившегося к нему божества. - Даже не знаю, Старший, как нам повеселиться на этот раз, - он призадумался и в его глазах вспыхнул хитрый огонек. - Послушай, Улльтор, ведь ты покровитель лучников в божественном пантеоне. Давай устроим состязание в стрельбе из лука. Хорошо? Только, чур, стреляем из наших эльфийских луков.
  - Ну ты и наглец, Младший! Диктуешь мне условия, а между прочим, это мы - пострадавшая сторона. Ведь ты стащил у нас то, что тебе не принадлежит, - засмеялся противник. - Неужели надеешься победить в стрельбе из лука?.. Хорошо, пусть будет по-твоему. Как будем соревноваться на дальность или на меткость?
  - Чтобы не было лишних споров, включим в программу и то и другое. Видишь, к нам со всех сторон спешат любители дармовой магии? Кто больше настреляет дичи, или точнее её поразит при равном количестве, тот и победитель. Ему достанется в безраздельное пользование ведьма из Эдайна по имени Аталиса со всеми своими потрохами и душой.
  - Да ты хитёр, Младший! - захохотал Улльтор. - Такой предусмотрительный малыш, но чересчур самонадеян. Даже не надейся, ты никогда не победишь меня в стрельбе из лука.
  - Поживём-увидим, - в спокойном тоне Лесного короля прозвучала непоколебимая уверенность в своих силах.
  Серебряный меч исчез, и в его руках появился сияющий эльфийский лук.
  - Метриловый? Работы двергов? - уважительно произнёс Улльтор, разглядывая чудесное изделие прославленных подземных мастеров.
  - Да, - коротко ответил Лесной король и в свою очередь не смог удержаться от изумленного восклицания при виде эльфийского лука, который возник в руках его противника.
  - Глазам не верю! Неужели это Серебряный Ветер? Откуда у тебя наш легендарный лук? Ведь в порыве гнева Оберон его уничтожил.
  - Знаю, Младший. Одушевленное оружие не захотело поражать своих создателей, двергов, - Улльтор любовно провёл по изящной крутой дуге лука, сплошь украшенной рунами. - Спрашиваешь, откуда у меня Серебряный ветер? О, это целая эпопея! - видимо, воспоминания были не из разряда приятных и по его мужественному лицу прошла лёгкая тень. - Если по порядку, то долго рассказывать. Ну а если не углубляться в детали, то всё просто. Я заглянул в прошлое и заодно прихватил его с собой. Согласись, что такая чудесная вещь не заслуживает забвения.
  - О да! - эльф тяжело вздохнул. Он глядел на волшебный лук с тем же выражением, с каким ребёнок смотрит на вожделенную, но недоступную игрушку.
  Ас усмехнулся.
  - Если выиграешь, то считай, что он твой.
  Лесной король не поверил своим ушам.
  - Отдашь Серебряного ветра?.. А ты не обманываешь? - спросил он, подозрительно глядя на аса.
  - Клянусь, Небесным отцом, - Улльтор закинул лук за спину. - Ну что, приступим?
  - Приступим! - согласился эльф. - Итак, танец Астинга. Затем по его знаку, спина к спине, стреляем до тех пор, пока не опустеет колчан в двести стрел.
  - Договорились! Удачи, Младший.
  - Тебе тоже, Старший!
  - Внимание, начали!
  Мускулистую полуобнажённую фигуру аса окутало тёмное сияние. Резкий росчерк когтистой руки и вдоль границы очерченного круга вспыхнуло призрачное голубое пламя - оно ритмично заплясало в такт исподволь зазвучавшей тревожной музыке. За спиной танцоров развернулись мощные крылья. Они одновременно взлетели, а затем сложили луки в центре круга и, не спуская глаз друг с друга, пошли вдоль его границы.
  - Эй-я! - выдохнул Улльтор и в Лесного короля полетел прицельный голубой огонь. Но его постигла неудача, тот легко уклонился от магического снаряда.
  - Мазила! Лови ответный подарок! - Стремительно взвившись вверх, эльф запустил в противника зелёным сгустком силы, и с первого раза зацепил его оперение. - Эй, старик! Что-то вы совсем потеряли форму в своей Вальхалле! Меньше нужно трескать свинины и развлекаться с гуриями, а то скоро сами обрастете салом, как неповоротливые рождественские хавроньи Единого!
  - Ну погоди, ушастый поросенок! Что б тебя ... - взъярился Улльтор. Сверкая глазами, он выпустил по шустрому противнику целую серию магических снарядов.
  - Не попал! Не попал! - засмеялся эльф. - Я же говорил, нужно больше тренироваться, старичок!
  - Это кого ты смеешь называть стариком, ушастый паразит?
  - Плохо слышишь? Бедняга! И то верно, старость не радость!
  - Да, я из тебя сделаю свиную отбивную!
  - Вот и я говорю, что у вас в Вальхалле все мысли только о еде и выпивке! Старик, может, дело плохо и тебя даже гурии не интересуют? Хочешь, открою секрет возбуждающего эликсира? Поверь, стоящая штука! Мой батюшка Оберон периодически им пользуется, когда его на всех наложниц не хватает.
  - Ну всё! Убью поганца! - взревел Улльтор, и началась феерическая потеха.
  Не на шутку обозлившийся ас перестал миндальничать со своим противником (по идее тот должен был уступать ему по всем параметрам) и они сцепились во всю свою немалую мощь.
  ***
  Когда над прибрежными зарослями засверкали разноцветные всполохи, ведьмочка не выдержала. Подозревая, что это как-то связано с Лесным королём, она проигнорировала его предупреждение и бросилась к загадочному сине-зелёному зареву. Колючие кусты и острый камень, подвернувшийся под ногу, заставили её задержаться. Тонкие кожаные подошвы окончательно прохудились и она, поколебавшись, взялась за амулет. Заклинание сделало своё дело, и атласные туфельки превратились в крепкие удобные башмачки.
  Прежде чем снова пуститься в путь, ведьмочка спустилась к реке. Постанывая от удовольствия, она прошлась по мелководью. Тёплая вода как компресс успокаивала ноги, уставшие от долгой ходьбы.
  Девчонке было невдомёк, что как только загорелась синяя искорка амулета, одна из коряг на берегу зашевелилась и поползла следом за ней. Но на этом метаморфозы не прекратились. Иссохшие сучья прямо на глазах обретали змеиную гибкость, а большой пень превратился в уродливую голову, большую часть которой занимала страшная острозубая пасть. Подобравшись поближе, бывшая коряга рванулась к вожделенной добыче, но немного не успела. Ведьмочка надела обувь и, подхватив подол длинной юбки, понеслась к непрекращающемуся фейерверку.
  Разочарованное чудище потопталась на месте, а затем присоединилось к процессии, которая выползла из реки. Несколько скользких округлых валунов обзавелись глазами на стебельках и многочисленными ногами наподобие мокриц. Решительно настроенные сменить среду обитания, они выбрались на берег и целенаправленно двинулись следом за источником магии.
  Не замечая растущей свиты, ведьмочка выскочила на край поляны и задрала голову.
  - Вот это да! Славно мальчики резвятся! - выдохнула она с восхищением.
  Внутреннее чутьё подсказывало ей, что один из крылатых воинов - это её ушастый спутник, но она никак не могла решить, кто именно. Изменённая внешность эльфа её не смущала. Проблема была в другом, они оба казались ей знакомыми.
  'Интересно, который из них Раэтиэль? Чернокрылый или белокрылый?' - гадала ведьмочка. Но вскоре увлечённая зрелищем магической битвы она забыла обо всём.
  И в самом деле, посмотреть было на что. Сине-зеленая прозрачная завеса, окружающая поле битвы, мерно пульсировала в такт звучащей мелодии. От непомерного количества энергии, заключенной в очерченном круге, воздух трещал и вспыхивал разноцветными искрами. Из-за недостатка места воины-маги почти не прибегали к силовым сетям, пространственным ловушкам и прочим фокусам из своего обширного арсенала. Они молниями проносились в небе и швыряли друг в друга светящиеся энергетические снаряды. В пылу битвы они не замечали, что перья с их крыльев устилают землю причудливым чёрно-белым ковром. Когда они неслись к земле, а затем резко взмывали вверх, он всё время менял свой рисунок, но при этом не терял своей необычной красоты.
  Один из сражающихся подлетел совсем близко и при виде его зелёных глаз, ведьмочка наконец-то опознала в белокрылом существе своего эльфа и радостно захлопала в ладоши. Он явно лучше держался в магической битве, чем его чернокрылый противник. 'Ну, Раэтиэль, даже не знаю, какой из обликов мне больше по нраву. Хотя вру, в шкуре черного кота ты мне всего милей, - игриво подумала она и внутренне сосредоточилась, готовясь к атаке. - Итак, со своими я определилась. Интересно, что будет, если я сейчас пальну в его противника?'
  'Мокрое место вместо одной придурочной ведьмы! - незамедлительно последовал мысленный ответ. - Вот дурочка! Брысь отсюда, пока цела! О боги! За какие грехи... Аталиса, будь другом, не отвлекай!'
  Вдруг крылатых существ разделила радужная завеса. Перестав сражаться, они дружески ухмыльнулись друг другу и принялись впитывать в себя выпущенную во время боя магическую энергию. Белокрылый эльф засветился зелёным призрачным огнем, а его чернокрылый противник - синим. Когда магия была собрана, свечение оградительной завесы тоже погасло, и они взялись за луки. Крылатые воины замерли, встав спина к спине, и ведьмочка залюбовалась совершенной в своей красоте живой скульптурой, демонстрирующей их мощь. Они одновременно положили серебряные стрелы на тетиву сияющих луков, и плавно её натянули. Затем они принялись стрелять столь стремительно, что она видела только два светящихся потока, летящих в противоположные стороны.
  - Браво, мальчики! - восторженно выкрикнула она и захлопала в ладоши. - Вы самые лучшие в мире лучники!
  Одновременно иссякли серебряные потоки стрел и, синхронно повернувшись, крылатые воины с нескрываемым любопытством посмотрели на растрепанную рыжеволосую девчонку.
  - Никак наше яблоко раздора изволило пожаловать? - добродушно поинтересовался Улльтор и, диковато сверкнув синими горящими глазами, вкрадчиво предложил: - Может, не будем выяснять кто победитель, а по-братски поделимся?
  Но эльф был категоричен.
  - Нет! Никакого дележа не будет, либо всё мне, либо тебе. Уговор дороже денег.
  - Фу, малыш, нельзя быть таким собственником! - ас ухмыльнулся. - Разве никто не говорил тебе, что со старшими принято делиться, хотя бы из уважения?
   - Обойдёшься! Собственностью я ни с кем не делюсь. И вообще, хватит болтать о ерунде. Идём выяснять, кто победил.
   - Не стоит, Младший. Твоя взяла. С перевесом в одно убитое чудовище, - Улльтор неслышно вздохнул и протянул Серебряного ветра новому владельцу. - Как там говорится? От побеждённого учителя - победителю ученику. Забирай свою конопатую добычу и обещанный приз в придачу.
  Лесной король взял в руки легендарный эльфийский лук, и возбуждение на его лице уступило место благоговейному выражению.
  - Это такой бесценный подарок, что даже не знаю, как тебя благодарить, - он тепло улыбнулся бывшему противнику. - Спасибо, Улльтор, и за состязание, и за подарок. Хочу, чтобы ты знал, для меня состязаться с тобой - уже великая честь.
  - И тебе спасибо, малыш, за доставленное удовольствие, - дружелюбно прогудел чернокрылый ас, протягивая ему руку. - Искренне рад нашему знакомству, Младший. Честно скажу, давненько я не встречал такого достойного противника, - добавил он, и на его лице появилось весёлое изумление. - Неслыханное дело! В стрельбе из лука даже меня сумел превзойти. Знай, отныне Серебряный Ветер никогда тебя не ослушается. Без колебаний он поразит любого противника, кем бы он ни был, даже дверга.
  На лице эльфа появилось раскаяние.
  - Спасибо, Старший!.. Извини, за грубость во время сражения.
  - Глупости, Младший! Думаешь, я сам не прибегал к таким уловкам во время боя? Вывести из себя противника - это уже залог победы. Только я на твоем месте не очень радовался бы некоторым подаркам.
  Ас покосился на ведьмочку, прислушивающуюся к их разговору.
  - Хочешь, я обменяю твою конопушку на кого-нибудь другого? Не бойся, замена будет равноценной и уж точно красивей, - сказал он на высокоэльфийском наречии.
  - Нет смысла. Внешность ведьмы для меня не имеет никакого значения.
  - Ведь девчонка доставляет тебе массу хлопот. По слухам она уже основательно погромила ваши эльфийские владения в реальном мире. Зачем тебе такое беспокойное приобретение в мире фейри? Отдай её мне и вместо бестолковой серенькой мыши ты получишь горячую красавицу из воительниц.
   - Извини, Улльтор, но лучше я останусь при своих.
   Лесной король насторожился, и в его голосе зазвучали прохладные нотки, но ас продолжал настаивать.
   - Малыш, оставь ты ведьм в покое. Не упрямься, послушай доброго совета. Ведь ты знаешь, что Сьефнейг особо покровительствует их племени. Она уже жаловалась на тебя, и если разозлится всерьёз, то не жди пощады...
  Ас ещё долго уговаривал упрямого эльфа, но тот не сдавался и всё больше мрачнел. Наконец, по его лицу пробежала тень - предвестник сдерживаемого гнева.
  - Старший, давай закончим этот бесполезный разговор. Я уже сказал, что нет! - спохватившись, он примирительно улыбнулся. - Право слово, Улльтор, если она такая никчемная и некрасивая, как ты расписываешь, то тебе-то она зачем?
  - О тебе же забочусь, - не терял надежды ас. - Ну зачем тебе лишние неприятности?
  - Не беспокойся. Став рабыней, девчонка не будет причинять неудобств.
  Улльтор повернулся и с жалостью посмотрел на встрёпанную девчонку, которая с недоумением прислушивалась к разговору, ведущемуся на незнакомом языке. Он заметил, что она то и дело бросала на него вопрошающий взгляд и морщила лоб, стараясь вспомнить, где она его видела.
  - Бедная малышка. Похоже, её ожидает незавидная судьба, - внезапно ас легко рассмеялся и хлопнул эльфа по плечу. - Ладно, моё дело предложить, а твоё - отказаться. Не бери в голову, Младший, просто мне понравилось, как твоя ведьма танцует. Вот я и хотел забрать её в Вальхаллу. Но на нет и суда нет! Что ж, будь счастлив, малыш. Доброй тебе охоты! Может, ещё свидимся.
  - Доброй охоты! До встречи, Улльтор!
  За спиной аса распахнулись тёмные крылья, подсвеченные голубым сиянием, и он начал подниматься ввысь.
  - Эй! Всё же не обижай малышку! - выкрикнул он, перед тем как исчезнуть.
  Лесной король помахал ему и повернулся к ведьмочке, подпрыгивающей от нетерпения.
  - Кто это, Раэтиэль, и почему вы сражались? - выпалила она, как только поняла, что безраздельно завладела его вниманием.
  - Аталиса, где тебе велено быть? - спросил он в ответ.
  Поймав его недобрый взгляд, девчонка оробела. В крылатом облике Лесной король башней возвышался над ней и казался опасным незнакомцем.
  - Прости! - она с невинным видом захлопала ресницами. - Не смогла усидеть на месте, когда поблизости творятся такие удивительные дела. Ты же знаешь, я из породы любопытных...
  Но её бесхитростное кокетство не смягчило эльфийское сердце.
  - Что ж, тогда оставайся и посмотри, что будет дальше, - Лесной король раскинул белоснежные крылья и плавно поднялся вверх. - Эй, любопытная Варвара! - прогремел он с высоты, - кричи громче, если будет невмоготу.
  Издевательские нотки, то и дело проскальзывающие в его голосе, уже не на шутку тревожили ведьмочку.
  - Постой, Раэтиэль! Что это значит? - выкрикнула она и с опаской огляделась по сторонам.
  - Извини, из меня никудышный рассказчик. К тому же говорят, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, - донёсся насмешливый ответ. - Эй, ведьма! Ты смотри там, особо не зевай! Держи ушки на макушке, а то живо окажешься в животе у какого-нибудь местного зубастика, сначала по всем правилам тщательно зажёванная, а затем не менее тщательно переваренная.
  Внутреннее чутье подсказывало Аталисе, что Лесной король не шутит. И тут в подтверждение его слов прибрежные заросли моргнули многочисленными горящими глазами. Самое ужасное заключалось в том, что неведомые твари приближались в зловещем молчании. Они бесшумно вышли из кустов и заключили её в плотный круг. Со страху они показались ей преогромными, к тому же обострённым ведьминским зрением она видела, как из их ощеренных пастей капает голодная слюна.
  Словно гости за столом, чудища чинно расселись и с явным ожиданием воззрились на ведьмочку. Когда они одновременно моргнули горящими красными глазами, её нервы не выдержали. Она взвизгнула, да так что у неё самой заложило уши, и запустила файерболом в ближайшую тварь.
  Вместо того чтобы испугаться чудище распахнуло жуткую пасть и проглотило магический шар. Облизнувшись длинным тонким языком, оно довольно заурчало.
  - Мы тоже хотим есть! - глухо заворчали остальные твари, завистливо косясь на удачливую товарку.
  - Хотим-хотим! - запищали чудища поменьше и закивали уродливыми головами.
  - Не медли, поскорей дай нам магии, не то мы съедим тебя!
  - Нате, гады! Подавитесь!
  Не теряя надежды разогнать любителей дармовой магии, Аталиса безостановочно швырялась файерболами. Но неуклюжие на вид чудовища проявили неожиданную прыть и глотали их один за другим. Если огненные сгустки попадали им на шкуру, они тоже не причиняли им никакого видимого вреда.
  Когда запасы магической энергии окончательно иссякли, ведьмочка не упала духом. Она нагнулась и, схватив булыжник, что есть силы запустила им в ближайшую тварь. К её радости, грубое физическое воздействие оказалось гораздо действеннее боевой магии.
  'Ага! Наконец-то, я нашла на вас управу', - воскликнула она с торжеством и, готовясь дать бой, глянула себе под ноги. И тут случилось чудо. Чистая до того поляна прямо на её глазах услужливо проросла многочисленными каменюками, которые были как раз ей по руке.
  Наконец одно из ушибленных чудовищ попятилось прочь и, усевшись на задницу, обиженно заскулило.
  - Больно! Она ударила меня камнем! Плохая двуногая! - запричитало оно плачущим голосом.
  - Магии больше нет! - раздалось разочарованное рычание, а затем кто-то из чудищ мстительно заметил: - Братцы, нужно её съесть, ведь мясо тоже вкусное.
  - Съедим-съедим! Мы любим свежее мясо, - запищали чудища поменьше и согласно закивали уродливыми головами.
  - Съедим-съедим и даже косточек не оставим! Всю схрупаем, - прорычали чудища слаженным хором и всем скопом начали подступать к обмершей от испуга девчонке.
  К счастью для неё в стае нашёлся свой жадина-диссидент. Огромная собакообразная тварь выскочила вперёд и вздыбила шерсть на загривке.
  - Друзья, на всех её всё равно не хватит. Давайте действовать по справедливости. Я первый её заметил, значит, это моя добыча.
  Чудища уселись и согласно закивали головами.
  - Братец прав, на всех её не хватит.
  - Да-да! На всех её не хватит, значит, это его добыча, - пропищали чудища поменьше. Не трогаясь с места, подхалимы синхронно защёлкали зубами.
  Когда собакообразная тварь крадучись двинулась к ней, ведьмочка поняла, что настал её последний час. Камни легко отскакивали от бронированной шкуры, а бежать было некуда, - чудовища снова окружили её плотным кольцом.
  - Поганец ты, Раэтиэль! Взял и бросил меня в беде! Эй, бесстыжий котяра! С такими друзьями как ты никаких врагов не нужно! - запричитала Аталиса, пятясь от чудовища. Когда оно подобралось совсем близко и от его зловонного дыхания у неё заслезились глаза, она не выдержала и отчаянно завопила: - Раэтиэль!.. Эй, ты слышишь?.. Будь ты прокля...
  - Никаких проклятий! - прошипел эльф, первым делом зажимая девчонке рот. - Вот упрямая дурочка! Я что сказал? Зови на помощь, если будет туго. Но даже такая простая мысль не пришла в твою бестолковую голову. И не смей кусаться! - он шлёпнул её по губам, когда она замычала и в знак протеста укусила его за ладонь.
   - А ты не затыкай мне рот! И вообще поторопись. Может, на закуску эти твари и от эльфятинки не откажутся.
  Рассерженная ведьмочка бросилась к собачьему гибриду и пнула его прямо в морду.
  - Вот тебе гад! - выкрикнула она с мстительным видом.
  Чудище, не ожидавшее такой прыти от своей добычи, с ошарашенным видом шлёпнулось на задницу.
  - Чего ты дерёшься? - прогундосило оно, прикрывая лапами пострадавший нос. - Хулиганка! Дождёшься, у меня! Вот возьму и съем!
  - А вот это видел? - подбоченившись, Аталиса погрозила ему кулаком. - Будешь приставать, так отделаю, что родная мать не узнает! - в запальчивости она продолжала наступать на чудовище, и оно с боязливым видом попятилось прочь.
  - Но-но! Не замай! Я маме пожалуюсь.
  - Ябеда-корябеда! А ну пошли все прочь! - разошедшаяся девчонка запустила камнем в остальных чудищ, и они позорно сбежали, бросив своего предводителя.
  Собачий гибрид, оставшийся в гордом одиночестве, бочком-бочком добрался до края поляны и, жалобно заскулив, громадным прыжком сиганул в кусты.
  - Давно бы так!
  Лесной король расхохотался и, подхватив её за талию, стремительно взмыл в небо.
   - Ну что, несостоявшийся десерт для чудовищ, хочешь, немного полетаем?.. Не злись, Аталиса, я серьёзно. Ведь это так романтично, - вкрадчиво проговорил он, слегка касаясь её уха. - Уверен, без своей метлы ты скучаешь по полётам.
   - Иди ты к рогатому со своей романтикой! - сердито буркнула девчонка. - Давай вниз на посадку.
   Лесной король в недоумении поднял брови.
   - О боги! Писать я хочу! Писать! Что ты таращишь глаза? Сам бы столько времени поторчал в качестве лакомого кусочка на обеденном столе чудовищ, тоже рвался бы в ближайшие кусты!
   - Фу, какая проза жизни! Я ей о высоком: о романтике, о звездах, о полётах при луне, а она мне о ночном горшке, - эльф шкодно улыбнулся. - В общем-то, я не возражаю, но хочу предупредить, тут на час лёта кругом одни терновые кусты. Высадить или потерпишь?
  Теперь уже настала очередь ведьмочки презрительно фыркать.
  - Терновник говоришь, Братец Кролик? Давай вниз и не забудь заготовить щипцы, будешь вытаскивать колючки из моего зада, врун несчастный!
  - Ладно, твоя взяла! - засмеялся Лесной король и плавно приземлился в небольшом лесочке. - Девочки направо, мальчики налево, - он встряхнулся и из крылатого сурового воина-мага вновь превратился в остроухого мальчишку-сорванца, и ведьмочка сразу же почувствовала себя свободнее.
  - О да! Походы налево любимое занятие всех мальчиков, - съязвила она и дёрнула его за ухо.
  - Пошли вместе, - с готовностью согласился эльф и двинулся следом за ней.
  Видя такое дело, девчонка заполошно замахала руками и под переливы серебристого смеха убежала за густую поросль невысоких, но густых кустов.
  - Иди к рогатому! Иди-иди! Ты шёл в правильном направлении! - выкрикнула она на всякий случай.
  - Ну вот! Налево нельзя, направо не берут.
  Выйдя из своего укрытия, ведьмочка смущённо глянула на эльфа и тут же отвернулась. Без всякого стеснения он сделал своё дело и застегнул ширинку на штанах.
  - Ты всё? - спросила ведьмочка, и когда он подтвердил, что да, тогда она обернулась. Замявшись, она проговорила: - Раэтиэль, нельзя же так. Неужели было трудно зайти в лес?
  - А зачем? - удивился эльф. - Разве есть какая-то разница, где именно писать? - он с недоумением хлопнул ресницами. - По-моему лес везде одинаковый, что здесь, что там.
  - Ну, не знаю... слушай, прекрати издеваться надо мной! Ведь ты уже не в кошачьем обличии, потому мог бы и соблюдать правила приличия, - возмутилась ведьмочка.
  - Аталиса, ты же природная ведьма. Если Улльтор с тобой знаком, значит, ты уже участвовала в сексуальных игрищах. Тогда ты точно знаешь, что мужское хозяйство у всех двуногих устроено примерно одинаково... - эльф смерил её шкодным взглядом. - Но если моё чем-то тебя смущает... нет, ты скажи, в чём дело. Может в...
  - Заткнись! - выпалила девчонка.
  Даже в подступающей темноте Лесному королю было видно, что она покраснела чуть ли не до слёз. Такая реакция его удивила.
  - Что-то я ничего не понимаю. Или ведьмам море по колено только тогда, когда они напьются во время шабаша? А может, ты ещё не вышла из возраста послушниц? - предположил он и нехорошо ухмыльнулся. - Но вроде бы я видел, как ты развлекалась с парнями и это были отнюдь не невинные поцелуи.
  - Ну, знаешь! Это уже переходит все границы! - пролепетала девчонка и бросилась бежать.
  - Постой, Аталиса, нам не туда! - закричал эльф, загибаясь от хохота. - Остановись, дура! Ещё раз напорешься на чудовищ, больше выручать не буду!
  Метров через сто ведьмочка остановилась и прислонилась к стволу громадной сосны.
  - Вот гад! Так и знала, что ты шпионил за мной! - выкрикнула она и обвинительным жестом ткнула пальцем в направлении эльфа. - Ненавижу! Ты точно мой кот? Что-то я уже сомневаюсь.
  С быстротой ветра Лесной король сорвался с места. Он тенью скользнул к сосне, за которой пряталась ведьмочка, и вплотную встал за её спиной.
  - Не злись. Я же пошутил, - шепнул он, склонившись к её уху.
  - О боги! - девчонка схватилась за сердце. - Смерти моей хочешь? Больше не смей подкрадываться!
  - Хорошо, больше не буду. Прости. Клянусь, с этого момента я буду эталоном приличий.
  На лице девчонки появилось недоверчивое выражение.
  - Не обманываешь?
  - Нет! Даю слово, - пообещал эльф и взял её за руку. - Идём, к пляжу, а то скоро совсем стемнеет.
  Но она неожиданно заупрямилась и подняла к нему посерьёзневшее личико.
  - Погоди, Раэтиэль! Не ожидала, что ты будешь рассуждать как тёмный крестьянин. Я хочу, чтобы ты знал, что мы жрицы Всеобщей матери, а не девицы лёгкого поведения, зарабатывающие на пропитание своим телом. Нет, молчи! Я знаю, что ты скажешь. Разница есть. Сексуальное единство на шабашах означает таинство единения с природой и это самое главное в наших обрядах. Их посредством Всеобщая мать дарит миру свою благодать, и ты это знаешь. Ведь знаешь, да?
  Лесной король кивнул в знак согласия, - ведь притворство было у него в крови, и ведьмочка сразу же приободрилась.
  - Конечно, сейчас уже нет того, что было раньше, но я никогда не пила во время праздников плодородия! - с горячностью воскликнула она. - Терпеть этого не могу! Когда на шабашах начинается пьяный разгул, исчезает всякое таинство единения с природой.
  - Скажи, а ты участвовала в оргиях?
  - Приходилось, - ведьмочка зябко поёжилась под немигающим взглядом, в котором читалось брезгливое любопытство, - и всё же изволь проявлять ко мне уважение как к женщине. Если тебе это не под силу, то я возвращаюсь домой.
   - Моя хорошая, клянусь Небесным отцом, я всегда уважал женщин вашего племени! - спохватился Лесной король.
  - Ты лжёшь, Раэтиэль. Я это чувствую.
  - Прошу поверьте, сентау Аталиса! Лично к вам я не питаю ни малейшего презрения, - мягко проговорил эльф, а про себя насмешливо добавил: 'Как будто мне есть дело до скотского поведения смертных!' Тем не менее он сумел убедить девчонку, что она ошибается, и что он хорошо относится ко всем ведьмам на свете и к ней, в частности.
  Повеселевшая Аталиса спросила, что означает слово 'сентау', но Лесной король заявил, что уже не знает от чего больше устал, от её болтовни или от поединка с Улльтором. Он снова обернулся мрачноватым крылатым воином и, подхватив её, взмыл в поднебесье. Спустя час они приземлились всё на том же песчаном пляже.
  - Ничего не понимаю! - удивилась она, признав знакомое место, несмотря на темноту. - Вроде бы я отошла на небольшое расстояние и сразу же наткнулась на ваше сражение. Почему обратно мы добирались так долго?
  - Я же говорил, что в Междумирье расстояния непрерывно изменяются, - ответил Лесной король и в его голосе впервые прозвучали усталые нотки. - Давай спать, моя хорошая, - добавил он и, превратившись в мальчишку-эльфа, свернулся клубочком прямо на песке.
  Поежившись от ночной прохлады, ведьмочка присела рядом с ним и тронула его за плечо.
  - Раэтиэль!.. Погоди, не засыпай. Я бы сходила за лапником, но одна боюсь.
  - Не нужно никуда идти, - сонно пробормотал эльф и щелкнул пальцами.
  Откуда-то сверху посыпались еловые ветки и девчонка, как только получила шишкой по голове, тут же закрыла рот и споро взялась за дело. Когда лежак был готов, она плюхнулась на него и с блаженным видом закрыла глаза. 'Сказка!.. О боги! Как же я устала'.
  - Ну-ка, подвинься! Ишь, разлеглась, будто она здесь одна, - проворчал эльф, перебираясь к ней.
  - Вот ещё! Для тебя здесь нет места и вообще, я не собираюсь спать с тобой, - заявила ведьмочка и резким толчком спихнула его на песок. - Вон!
  - Гадство! Ну, что за дела? Два года ты спала со мной и ничего, а теперь придумала какие-то глупости, - эльф превратился в кота и преспокойно улегся на её груди. - Предупреждаю, спихнёшь ещё раз, и сама окажешься на песке. А знаешь, какие в нём здоровенные мокрицы водятся? Заберутся в ухо и прокрутят дырку величиной с кулак. Ладно, не бойся! Пока ты со мной они сюда не сунутся.
  Устрашённая перспективой оказаться в компании злобных мокриц-уховёрток, ведьмочка переложила мохнатого изверга себе под бочок, и они моментально уснули. Поутру её разбудило солнышко. Почувствовав его тёплые лучи на своём лице, она открыла глаза и первым делом увидела стайку незнакомых нарядных птичек. Они сидели над её головой и о чём-то звонко сплетничали.
  'Красота! - Аталиса сладко потянулась. - Что ж, пора посетить местную заводь и вплотную заняться водными процедурами'. Она покосилась на спящего кота. 'Пожалуй, и вам, кошачье величество, не мешает умыться чем-то посущественней, чем просто лапой'.
  Расшалившаяся девчонка подхватила кота на руки и на цыпочках двинулась к реке. Он до последнего притворялся спящим, а затем в одно мгновение резко распрямился и взлетел на дерево, растущее у воды. От толчка его массивного тела, она не удержалась и плюхнулась в воду. Желая отомстить, она подняла целый фонтан брызг, но предусмотрительный эльф забрался на ветку повыше и, лениво щурясь, наблюдал за радужной игрой света на воде.
   - Ах ты, мохнатый паразит! - засмеялась Аталиса, видя, что ей никак не удаётся его намочить. - Между прочим, зря не хочешь искупаться. Водичка просто класс, в меру холодная. Б-р-р!.. Бодрит до невозможности! - она отжала волосы, собираясь выйти из воды.
  - Ладно, уговорила.
  Кот исчез, и эльф пружинисто оттолкнулся от ветки. Он поднял такой гигантский фонтан воды, что ведьмочка, попав под него, чуть не захлебнулась.
  - Да чтоб тебе ни дна, ни покрышки! - отплёвываясь, воскликнула она, и тут же начала тонуть.
  Причём тонула она уже не в реке, а в каком-то бездонном тёмном омуте, вода в котором была холодна как лёд и совершенно не держала её тело. Аталиса прекрасно плавала, но сейчас она продолжала опускаться всё ниже и ниже. Стараясь не поддаваться панике, она подняла голову и чуть не захлебнулась - солнечные лучи уже едва пробивались сквозь толщу безжизненной воды.
  Мало девчонке было страхов, как вдруг совсем рядом пронеслась крупная тёмная тень. Сначала раз, затем другой. Это оказалось не чудовище, а русал - мужской вариант русалки. Но помощи от него Аталиса не дождалась. Кривя лицо в бессмысленной улыбке, он немного поплавал вокруг неё, а затем заключил в объятия и потащил ещё глубже, и сколько она ни отрывала от себя его ледяные руки, они вновь оказывались на её теле. О том, что случилось дальше, в её памяти остались только смутные воспоминания. Единственно, что она запомнила - это удивительные тёмно-зелёные глаза сумасшедшего русала и его гибкое сильное тело.
  Очнулась Аталиса уже на берегу. Встревоженный эльф шлепал её по щекам, стараясь привести в чувство.
  - Слава Небесному отцу! Я уж думал, что ты загнулась, пока я отбивал тебя у похотливого тритона, - произнес он с облегчением и неожиданно влепил ей полновесную пощечину.
  - За что? - вскрикнула ведьмочка и, сев, испуганно посмотрела на злобно оскалившегося Лесного короля.
  - Не понимаешь? Сколько раз тебе говорить, не смей в Междумирье насылать проклятья! - прошипел он и, вздернув на ноги, снова залепил ей звонкую пощечину.
  - Какие проклятия? Я ничего не говорила! - закричала девчонка и от обиды её глаза заблестели слезами.
  - Не реви! - процедил эльф. - Что, ещё не поняла? Ведь это сработало твоё пожелание 'ни дна, ни покрышки'. Как видишь, в Междумирье многого не нужно, чтобы неосторожно произнесённые слова стали проклятием. Причём неизвестно на кого именно оно обернётся.
  Гнев Лесного короля испарился также быстро, как и появился. Беззаботно улыбнувшись, он легко коснулся покрасневшей щеки синеглазой ведовской девчонки и ласково произнес:
   - Извини, Рыжик, но тебе попало за дело. Ты не смотри, что этот мир прекрасен. Ко всему прочему он ещё и очень опасен. По сути - это огромная ловушка для неосторожных. Чем дальше мы углубляемся в Междумирье, тем всё более оно непредсказуемо. Пойми, здесь нет четких законов как в реальном мире или в мире фейри. При всём желании я не могу предостеречь тебя от всех опасностей. Здесь может выручить только внутреннее чутье. Поэтому впредь постарайся быть осторожней и больше прислушивайся к моим словам. Хорошо?
  - Хорошо, Раэтиэль! Прости за невольно вырвавшееся проклятие. Я не хотела, это вышло случайно.
  - Да ладно! В конце концов, ты же оказалась пострадавшей стороной.
  - Да уж! - расстроенная Аталиса глянула на себя и ужаснулась. Страстные объятия русала не прошли для неё даром и оставили свой след в виде множества жутких синяков и полос. Она вспомнила, в каком отчаянном положении была и заплакала от запоздалого испуга. Поддавшись порыву, Лесной король шагнул к ней, и она бросилась к нему на шею.
  - Ну-ну, моя хорошая! Успокойся! Ничего ведь не случилось.
  - Тебе легко говорить! Это не ты только что тонул! - рыдала Аталиса.
  - Забудь! Всё уже в прошлом. Мы оба живы и здоровы. Согласись, это уже не плохо, - пробормотал эльф, гладя дрожащую девчонку по мокрым волосам. - Клянусь, больше никто тебя не обидит.
  - Правда? А ты не врешь? Клянешься, что больше никто не будет пытаться меня сожрать или утопить?
  Аталиса заглянула ему в лицо и улыбнулась сквозь слёзы. 'Если бы только утопить!' - подумала она со смятением.
  - Конечно, моя хорошая. Когда это я обманывал? Мы, фейри, никогда не лжем.
  Решив, что уже достаточно утешил девчонку, Лесной король отстранился и спросил, хочет ли она есть. Аталиса энергично закивала и собралась было сказать, что голодна как вурдалак, но он вовремя закрыл ей рот.
  - Нечисть тоже старайся не упоминать. Привяжется, потом не отвяжется, - предупредил эльф и помрачнел.
  'Что-то на этот раз многовато неприятностей. Надеюсь, что на этом отпущенная нам мера злоключений закончилась', - подумал он, но чутьё подсказывало ему, что впереди их ждут новые неприятности. Вспомнив о своём обещании, он протянул девчонке кружку с горячим молоком.
  - Пей! Пока ничего другого предложить не могу. Вокруг нас нет существ, питающихся нормальной едой, и не надо спрашивать, что едят уроды, находящиеся поблизости. Услышав их привычное меню, ты тут же расстанешься с выпитым молоком, а у нас и так не много съестных припасов.
  - Припасы? - удивилась Аталиса. - Я и не подозревала, что они есть. А где ты их держишь?
  - Они хранятся в арет.
  - Арет?
  - Даже не знаю, как тебе объяснить, - Лесной король призадумался. - В общем, это такая невидимая пространственно-временная складка, созданная с привязкой к данной неустойчивой реальности...
  - Понятно. Сумка-невидимка, - пришла ему на помощь девчонка. - Тогда дай хлеба или чего там есть у тебя, а то одним молоком сыт не будешь.
  - Увы! В запасе только молоко.
   - Чёртов ушастик! Я же не кошка, чтобы всю дорогу лакать одно молоко вместо еды!
  - Не хочешь молоко, нет проблем. Превращу тебя в кошку, и будем на пару ловить мышей. Хочешь?
  Ведьмочка фыркнула.
  - Вот дурак! Сам же говорил, что тебе жалко выпитое мной молоко, а ещё одно упоминание о мышатине и я подарю тебе его обратно.
  - Вижу, ты совсем оклемалась, - засмеялся эльф.
  - Кажется, да, - обсохшая на солнце девчонка, потянулась за одеждой, но он перехватил её руку.
  - Подожди, не одевайся! Я уберу отпечатки лап мерзкого русала, а ты заодно согреешься.
  - Ну ладно, - согласилась Аталиса, правда, не слишком охотно.
  Ладони Лесного короля не касались её обнажённого тела, но она всё равно чувствовала себя не очень уютно. Но как он и обещал, багровые следы на её теле побледнели, а кожа начала гореть, будто опаленная сухим жаром, и это окончательно прогнало леденящий холод омута.
  - Вроде бы всё, - проговорил он. - Одевайся и в путь.
  - Дай мне минутку, и я буду готова.
  Привычными движениями Аталиса натянула на себя юбку и кофточку. Возясь со шнуровкой, она не замечала, что Лесной король не сводит с нее глаз.
  - Ну что идём мы, наконец? Солнце уже высоко, а мы ещё с места не сдвинулись, - сердито проговорил он и, не дожидаясь ответа, устремился прочь.
  - Постой, Раэтиэль! Ты не видел мой ведовской амулет?
  Жутко расстроенная ведьмочка бросилась к месту, где лежала одежда, а затем на всякий случай переворошила лежак. 'О боги! Неужели я потеряла его в воде?!' - перепугалась она.
  - Раэтиэль! Ты действительно не видел амулет? - выкрикнула она с отчаянием.
  - Небесный отец! Какой ещё амулет? Это такой блеклый синий булыжник, что висел у тебя на шее?
  - Отдай! - взвизгнула девчонка.
  - Не могу! - обернувшись к ней, эльф показал пустые ладони. - Видишь, у меня его нет. Брось, Аталиса, было бы из-за чего расстраиваться! Поверь, это просто жалкая поделка, у которой мало общего с настоящими концентраторами магической энергии.
  'Неужели выбросил?.. Не может быть!' - при одной только мысли о потере амулета у девчонки подкосились ноги, и она рухнула на колени. Гнилушка, попавшаяся ей под ноги, рассыпалась, и из трухи выскочили мокрицы. Несмотря на гигантские размеры и мерзкий вид, они не произвели на неё ни малейшего впечатления, хотя парочка лаково отблескивающих коричневых многоножек успела пробежаться по её руке. Случись это при других обстоятельствах, она уже визжала бы от омерзения.
  - Раэтиэль! Сейчас же отдай мой амулет!
  - А ты сначала догони! - донёсся смеющийся голос эльфа.
  - Ну, всё! Убью ушастого паразита! - встревоженная ведьмочка бросилась следом за ним. В душе она опасалась, что он на самом деле выкинул драгоценный камень, который говорил о её принадлежности к ведовскому племени.
  ***
  - Матушка, проснись!
  - Матушка, к нам гости!
  До сознания наставницы не сразу дошли голоса учениц.
  'Раэтиэль, зачем ты это делаешь? Прекрати вмешиваться в мою жизнь!' - мысленно воскликнула она, с большим трудом выплывая из паутины воспоминаний.
  'Никогда, Аталиса!' - отголоском далекого эха до ведьмы донесся издевательский смех Лесного короля. Его настроение вновь переменилось. 'Игрушка, ты забываешься! Не смей указывать, что мне делать! Слышишь?! Я делал, и буду делать всё что захочу, - злобно прошипел он и, вновь оказавшись совсем рядом, вкрадчиво добавил: - Моя хорошая, что это мы ходим вокруг да около? Может, пора тебе умереть и этим решить все наши проблемы?'
  Горло женщины перехватил спазм и от удушья у неё полезли глаза на лоб. Из тела - на этот раз чужого - по капельке утекала жизнь, но от этого смерть не стала привычней. Воспоминания о ней были ещё слишком свежи, чтобы переживать их заново.
  'Не надо, Раэтиэль!.. Умоляю! - выдавила она из себя на грани беспамятства и с горечью осознала, что уже не впервые молит жестокосердного эльфа о снисхождении. - Дай мне ещё немного времени!.. Обещаю, я вернусь!'
  'Не медли, любимая! Если ты переполнишь чашу моего терпения, то тебе никто не поможет. Даже Ваэль эн-Огран, несмотря на всё его влияние на моего отца'.
  Сонное наваждение и удушье отступили одновременно. Наставница резко села и зашлась в сильнейшем приступе кашля. Вскоре тот прошёл, а она по-прежнему хватала ртом прохладный лесной воздух. В этот момент ей казалось, что в мире нет ничего слаще, чем он.
  Когда слёзы перестали застилать глаза, она увидела около костра молчаливых всадников в воинском облачении. Судя по манере держаться, породистым животным и скромному, но дорогому облачению все восемь человек принадлежали к дворянскому сословию Эдайна.
  
  ГЛАВА 4
  
  Вперед выступил предводитель отряда, с головы до пят закутанный в длинный шелковый плащ - слишком нарядный и непрактичный для долгого путешествия. Не слезая с чёрного породистого коня, нервно приплясывающего на месте, он высокомерно процедил:
  - Эй, ведьмы, нам нужна лекарка из вашего проклятого племени. У нас тяжелораненый. Решайте, кто из вас поедет с нами.
  Досадуя, что неожиданные визитёры застали её врасплох, наставница поднялась с лежака. Вооружённые мужчины-воины были опасны для молодых необученных ведьм. Ведьминские круги больше не имели того влияния, что прежде. В королевстве Эдайн исподволь распространялась вера в Единого бога. Почему-то новая религия встретила горячую поддержку именно у знати и жрицы Всеобщей матери понемногу теряли своё господство над паствой. Но многовековые устои рушатся не сразу, поэтому в обращении к ведьмам дворяне всё же сохраняли внешнее уважение, - ведь народ консервативен и не любит перемен. При случае он может запросто обидеться за пренебрежение и огрести обидчика ведьм дрыном по загривку, чтобы тот не забывал о почтении к верованиям предков. Но перемены уже давали знать о себе. Они проскальзывали в таких вот мелочах. В приложении к ведьмам слова: 'проклятое племя' и 'распутницы' звучали всё чаще и чаще, причём уже не только из уст проповедников Единого бога, которые словно саранча хлынули на земли Эдайна из сопредельных с ним государств.
  Встревоженная наставница сделала знак ученицам, чтобы они держались поодаль, а сама шагнула навстречу к всадникам. Она была уже совсем рядом с их предводителем, и тут у неё закружилась голова - сказывались последствия недавнего удушья. Не давая ей упасть, тот наклонился и придержал её за локоть.
  - Сударыня, вам плохо? Я могу вам чем-нибудь помочь? - спросил он неожиданно учтивым тоном.
  Наставница высвободилась из крепкой мужской руки и низко поклонилась.
  - Спасибо, сударь. Не стоит беспокоиться, со мной всё хорошо.
  Предводитель смерил женщину высокомерным взглядом - видимо, вспомнил, что это презренная ведьма - но всё-таки кивнул, принимая её благодарность. Она тоже бросила на него испытующий взгляд, чтобы понять с кем имеет дело.
  Мужчина был молод - лет тридцати с небольшим. Надменность и уверенность, сквозящие в каждом движении выдавали, что он происходит из древнего знатного рода, а отпечаток властности на его лице говорил о том, что он привык к повиновению окружающих. Темноволосый и темноглазый с правильными чертами лица он был хорош собой. Но приятная внешность и порода сами по себе мало что значат - главное заключается в характере их обладателя. Памятуя об этом, настоятельница попыталась прочесть, что он представляет собой, как человек.
  По всему выходило, что ему пришлось нелегко, и он многое повидал на своём недолгом веку. Судьба оставила отпечаток на властном лице в виде преждевременных морщин на лбу и горьких складок, залегших у твёрдо очерченного рта. Тем не менее он был из породы предприимчивых гордецов, которые идут до конца, что бы им ни втемяшилось в голову. Это тоже ясно читалось по его лицу. А ещё было видно, что он умён и по-рыцарски честен. Именно эти качества обнадёжили наставницу, и она внутренне расслабилась.
  - Правильно я понимаю, что ты у ведьм за старшую? - резко спросил предводитель.
  Наставница низко поклонилась и мягко ответила:
  - Вы не ошиблись, сударь. Если немного подождёте, то я соберу всё необходимое для лечения и буду в вашем полном распоряжении.
  - Не медли, ведьма. Если раненый умрёт, не дождавшись помощи, я спущу с тебя шкуру. Даю слово.
  - Не нужно угроз, сударь. Мы для того и живём, чтобы спасать человеческие жизни, - по-прежнему мягко проговорила наставница.
  Тем не менее она неосознанно выпрямилась и в её высокой фигуре появилась королевская осанка. Опытный взгляд предводителя всадников сразу же это отметил, как и то, что в её потемневших глазах молнией промелькнул гнев.
  - Вот и постарайся спасти моего слугу. Тебе же будет лучше, - насмешливо произнёс он, но в его голосе прозвучали невольные уважительные нотки.
  Ничего не ответив, наставница отвернулась. Вскоре она держала в руках корзинку с лекарствами и, прежде чем двинуться в путь, с тревогой глянула на сбившихся в стайку учениц, которые с любопытством поглядывали то на неё, то на предводителя всадников.
  - Сударь, вы не подскажете, я должна сопровождать раненого, или мне предстоит оказать ему только первую помощь? - спросила она.
  - Ты едешь с нами, - безапелляционно ответил предводитель и, сорвавшись с места, подхватил женщину и усадил её перед собой на коня.
  - Ваше велич... - воскликнул один из молодых всадников и, осекшись под грозным взглядом, тихо добавил: - Господин, зачем вам самому утруждаться? Давайте я довезу ведьму.
  - Родос, когда мне понадобится помощь с женщинами, я обязательно тебе сообщу. Только очень надеюсь, что такое время не наступит никогда, - насмешливо ответил предводитель, под дружный хохот остальных всадников. Он ударил коня по бокам и тот, захрапев, с места сорвался в галоп.
  - Стойте, сударь! Куда вы так понеслись? - запротестовала наставница и, обернувшись, крикнула ученицам: - Девочки, меня не ждите! Сейчас же возвращайтесь в нашу обитель! Вы поняли? Немедленно!
  - Хорошо, матушка! Не беспокойся за нас! - нестройно закричали они вслед и стали оживленно перешептываться.
  - Ой, девочки! Как романтично! Ночь, луна, таинственные всадники и их предводитель такой красивый! - мечтательно сказала одна из учениц, высокая красавица-блондинка. - А вдруг он судьба нашей наставницы? - добавила она, округлив глаза.
  К ней тут же подскочила Белочка и начала колотить её кулачками.
  - Дура ты, Осинка! Матушке не нужен этот человеческий козел! - закричала она с отчаянием. - Она любит только меня... то есть нас, своих учениц.
  - Мелкая, ещё хоть раз услышу от тебя словечко 'дура' так всыплю, что мало не покажется! - хладнокровно отозвалась Осинка и, ловко подхватив девочку, шлёпнула её по заду. - Это тебе в качестве предупреждения.
  Вырвавшись от неё, Белочка спряталась за юбку ясноглазой худенькой девушки-брюнетки.
  - Дура белобрысая! - выкрикнула девочка и, кривляясь, состроила обидчице рожицу из безопасного убежища. - Наша Осинка дура! Простого заклятия выучить не может, только и горазда, что двуногих козлов привораживать, а потом не знает, как от них избавиться. Кыш, козлики, ваши жены вас заждались! А они всё 'бе' да 'бе', любим мы не их, а лишь тобе...
  - Ну всё! Моё терпение кончилось, всё-таки я прибью эту мелочь!
  Блондинка бросилась к взвизгнувшей девочке, и они закружилась вокруг брюнетки.
  - Осинка, прекрати маленьких обижать! - воскликнула она, с досадой поправляя растрёпанную одежду и причёску. - Я кому сказала? Ну-ка, обе уймитесь!
  - По-твоему эта мелкая язва своё не заслужила? - возмущенно воскликнула блондинка, упорно пытаясь извлечь малявку из-за спины её заступницы. - Отойди, Кузнечик! Я как следует надеру ей уши, чтобы не смела больше старших обзывать!
  Брюнетка подхватила озорницу на руки.
  - Хватит, Осинка, дома подеретесь, - спокойно сказала она. - Девочки, собираемся!
  - Кузнечик, нас же леший закружит по лесу, - возразила одна из учениц.
  - А давайте здесь заночуем, а утром пойдём домой, - предложила другая.
  - Нет! Матушка велела нам немедля возвращаться. Значит, мы так и сделаем.
  Немного поворчав, что кто-то чересчур много на себя берёт, ведьмочки двинулись следом за брюнеткой, которая с твёрдым выражением на лице ступила на лесную тропинку, ведущую к ведовской обители.
  Чувствуя свою ответственность, Кузнечик старательно проверяла окружающее пространство, чтобы вовремя заметить опасность и бедняге лешему, который решил пошутить, крупно не повезло. Нервничающая девушка без раздумий запустила в него файерболом и он, лишившись своей бороды, побежал жаловаться болотным кикиморам.
  Тем временем предводитель, немного отъехав, бесцеремонно повернул к себе лицо наставницы.
  - Матушка? Вроде бы мне показалось, что ты не настолько стара, - он вгляделся в точёные черты женщины и презрительно фыркнул. - Выглядишь ничего, но действительно уже не первой молодости, а жаль. Говорят, что вы ведьмы - горячие штучки, и я надеялся, что по дороге ты согреешь мне постель. Ладно, я ещё об этом подумаю, но, честно говоря, сейчас ты не вызываешь у меня никакого желания.
  - Уберите руку, пока она цела! - чуть слышно прошипела наставница. - Кажется, мы договаривались совсем о другом. Я еду лечить раненого и это всё!
  - Да? А как ты сможешь мне помешать? Хоть ты и ведьма, но всего лишь женщина, - предводитель склонился к её уху и издевательски прошептал: - И вообще, будешь много разговаривать, пущу по рукам. На радость моим слугам, - он с сомнением посмотрел на напряжённо выпрямленную спину женщины. - Хотя вам, ведьмам, с вашими шабашами не привыкать к свальному греху.
  - Не говорите о том, чего не знаете! - развернувшись, наставница бросила на него негодующий взгляд. - Наши шабаши носят ритуальный характер и посвящены богине любви и плодородия Сьефнейг, чтобы дать полям обильный урожай, а живым тварям - обильный приплод. Потому нечего слушать досужие выдумки! Тем более вам такое непростительно. Только попробуйте выполнить свою угрозу, и я прокляну вас, клянусь Сьефнейг! Так что можете сразу попрощаться с будущими наследниками, ваше величество! - жарким шепотом сказала наставница и бестрепетно уставилась в потемневшее от гнева лицо короля. - Ну как, теперь рискнёте пустить меня по рукам?
  - Сожгу на костре, ведьма! - рыкнул он.
  - Не поможет. Наши предсмертные проклятья сбываются наверняка, - засмеялась она.
  Огромным усилием воли Радон, король Эдайна, подавил сильнейшее желание придушить её на месте.
  - Зря ты это сказала, ведьма! - проговорил он с угрозой в голосе. - Отныне ты приобрела могущественного врага.
  - О, ваше величество, мне не привыкать! В моей жизни не счесть могущественных врагов. Возможно, это снова заденет ваше самолюбие, но вы здесь лишь один из многих, - с неожиданной печалью отозвалась женщина и, заглянув в тёмные глаза короля, неожиданно спросила: - Я так понимаю, дорога не близкий свет? Тогда я немного посплю, если вы не против. Хочу быть в форме перед лечением.
  Радон был зол на ведьму, но довод счёл разумным и неохотно кивнул. Наставница тут же прислонилась к его груди и мгновенно уснула. Спустя некоторое время с ним поравнялся всадник с хитрым лисьим лицом.
  - Ваше величество, давайте ведьму. Вы устали, а она доставляет вам дополнительные неудобства.
  - Лакмиш, кажется, я уже дал понять, что мне не требуются помощники, - высокомерно отозвался король. Заметив выражение искренней тревоги на лице своего ближайшего советника и друга, он успокоительно улыбнулся. - Не бойся, дружище, она не сделает мне зла. Это же белая ведьма. Они не вредят людям и занимаются только лечением.
  - Не верю я им, ваше величество! Ведовское племя опасно независимо от расцветки. Черная или белая ведьма - это не важно. Любая из них может вас приворожить к себе. Если уже...
  - Заткнись, Лакмиш! - в голосе короля прозвучало предостережение. - Учти, если я услышу, что ты распространяешь эти бредни, то не сносить тебе головы.
  - Простите мою дерзость, ваше величество! - с низким поклоном придворный ретировался к остальным сопровождающим.
  'Рогатый побери! Может, на самом деле передать ведьму кому-нибудь другому, чтобы не наводить тень на плетень? - прикусив губу, Радон сердито нахмурился. - Нехорошо, если пойдут гулять слухи, что она приворожила меня. Н-да! Вот они издержки высокого титула. Каждый свой шаг приходится соизмерять с мнением других. Ничего, скоро всё изменится и больше никто не посмеет ставить под сомнение мои поступки'.
  Королю действительно приходилось нелегко. Он совсем недавно взошёл на престол, и после периода длительной смуты его власть в королевстве ещё не совсем устоялась. Правда, правил молодой монарх железной рукой и желающих перечить ему с каждым днём становилось все меньше и меньше. Тем не менее он был осторожным и умным политиком и скрупулёзно просчитывал каждый свой шаг. Но сейчас его вдруг обуяло бесшабашное настроение и захотелось плюнуть на условности.
  'Небесный отец! Неужели я не могу проехаться с ведьмой на одном коне, чтобы не опасаться последствий такой мелочи?' - возмутился Радон и тут его конь оступился. Женщина пошатнулась и он, боясь, что она упадёт, прижал её к себе. В ответ на это она повернулась и, положив голову на его плечо, обняла за талию.
  'Вот ведь чертова ведьма! Действительно не заметишь, как она вмиг окрутит тебя', - растерянно подумал король. Все-таки он был слишком молод и не искушен в общении с женщинами, борьба за власть в королевстве не оставляла ему слишком много времени на фривольные развлечения. Стало ещё хуже, когда спящая ведьма как кошка потёрлась об него и прижалась лицом к его груди. Теплое дыхание коснулось обнажённой кожи в вырезе кожаного жилета и он, не выдержав, уткнулся носом в её макушку. Волосы женщины чудесно пахли летними травами, и на него мгновенно накатил прилив желания. Король болезненно поморщился и еле сдержал стон. 'Чертовка! Мало тебя сжечь за такое издевательство! Может, сделать привал и?.. Э, нет! К рогатому подлую ведьму! За мимолетное удовольствие, я не согласен платить будущим наследником!'
  Тем временем, не ведая о мучениях короля Эдайна, Аталиса провалилась в омут сна и снова оказалась в компании Лесного короля в их путешествии по Междумирью.
   ***
  Жутко расстроенная ведьмочка бросилась к месту, где лежала одежда, а затем на всякий случай переворошила лежак. 'О боги! Неужели я потеряла его в воде?!' - перепугалась она.
  - Раэтиэль! Ты действительно не видел амулет? - выкрикнула она с отчаянием.
  - Небесный отец! Какой ещё амулет? Это такой блеклый синий булыжник, что висел у тебя на шее?
  - Отдай! - взвизгнула девчонка.
  - Не могу! - обернувшись к ней, эльф показал пустые ладони. - Видишь, у меня его нет. Брось, Аталиса, было бы из-за чего расстраиваться! Поверь, это просто жалкая поделка, у которой мало общего с настоящими концентраторами магической энергии.
  'Неужели выбросил?.. Не может быть!' - при одной только мысли о потере амулета у девчонки подкосились ноги, и она рухнула на колени. Гнилушка, попавшаяся ей под ноги, рассыпалась, и из трухи выскочили мокрицы. Несмотря на гигантские размеры и мерзкий вид, они не произвели на неё ни малейшего впечатления, хотя парочка лаково отблескивающих коричневых многоножек успела пробежаться по её руке. Случись это при других обстоятельствах, она уже визжала бы от омерзения.
  - Раэтиэль! Сейчас же отдай мой амулет!
  - А ты сначала догони! - донёсся смеющийся голос эльфа.
  - Ну, всё! Убью ушастого паразита! - встревоженная ведьмочка бросилась следом за ним. В душе она опасалась, что он на самом деле выкинул драгоценный камень, который говорил о её принадлежности к ведовскому племени.
  ***
  Конечно же, Аталисе было не под силу догнать быстроного эльфа, это она поняла ещё в первый день их путешествия, но она не сдавалась и неслась как ветер.
  Она волновалась не зря. Потеря амулета, вручённого во время Таинства посвящения, была для ведьмы равносильна смерти. Конечно, никто не стал бы покушаться на её жизнь, но без него её больше не приняли бы ни в одной ведовской обители. И даже больше, их двери для неё будут закрыты навсегда. Считалось, что амулет уходит оттого, что ведьма серьёзно нарушила принесённую ритуальную клятву и отныне недостойна своего звания. Таким отщепенкам оставалось лишь одно: либо они жили как обычные люди, либо становились чёрными ведьмами. На свой страх и риск. Ведьминские круги больше не защищали их от законов, принятых людьми, а они были суровы к их племени. Но самое страшное для любой ведьмы заключалось в изоляции от остальных сестёр.
  Потому-то Аталиса, боясь стать изгоем среди своих, упорно старалась догнать эльфа. Вокруг простирался прекрасный зелёный луг, усеянный чудесными цветами, но ей было не до окружающих красот. Она хотела убедиться, что с амулетом всё в порядке.
  'А вдруг Раэтиэль обманывает? Может, у него нет моего амулета? Нужно было как следует поискать на месте ночёвки, а не бежать за ним, сломя голову!' - укорила она сама себя.
  Отчаявшаяся девчонка резко притормозила.
  - Эй!.. Беги куда хочешь, а лично я возвращаюсь! - задыхаясь, выкрикнула она.
  - Как хочешь! - Лесной король поднял руку, и амулет синей искоркой блеснул на солнце. - Если он тебе не нужен, тогда я его выброшу! Хорошо?
  - Нет! - завопила ведьмочка и всхлипнула от облегчения.
  - Тогда поторопись, Аталиса!
  - Раэтиэль, прекрати немедленно! Это тебе не игрушки!
  - Кто сказал? Игры - это так весело, моя хорошая! Просто ты не понимаешь всей их прелести, - донесся безжалостный голос эльфа. - Ведьма, догони, если хочешь вернуть амулет!
  Он снова бросился бежать и, добравшись до окраины леса, скрылся среди деревьев. Испугавшись, что ко всему прочему он оставит её один на один с опасностями Междумирья, девчонка бросилась следом за ним. Несмотря на спешку, ей не скоро удалось добраться до леса. Запалёно дыша, она влетела под зелёный прохладный полог и огляделась по сторонам, но эльфа и след простыл.
  Не зная, куда идти, Аталиса опустилась на мшистый ствол поваленного дерева, и устало поникла. Во рту у неё пересохло от жажды, а сбитые ноги горели огнем. Она больше не доверяла Лесному королю и с тревогой думала, что ждёт её впереди. Сбросив туфли, она снова огляделась по сторонам. Одной ей было страшно. Конечно, в реальном мире тоже существовало немало опасностей, но она их знала и могла избежать, не то что здесь. Междумирье пугало её непредсказуемостью. Совсем как её спутник. Она уже раскаивалась, что, поддавшись любопытству, отправилась с ним в мир фейри.
  'Вот именно! Что я там забыла? Сидела бы себе дома и в ус не дула. На кой сдались мне эти фейри, когда двух дней не прошло, а мне одного эльфа уже хватило за глаза и за уши', - подумала она с ожесточением.
  Слёзы туманили ей глаза, но ведьмочка решительно смахнула их с ресниц. Перед тем как идти дальше, она огляделась в поисках неведомых опасностей, которые, по словам эльфа, подстерегали её на каждом шагу. Но вокруг царила мирная тишина, да и лес выглядел совершенно обычно. Словно желая усыпить её бдительность, летний ветерок овевал прохладой разгоряченное лицо и босые ноги, успокоительно жужжали насекомые, среди которых не было ни комаров, ни кусачей мошкары.
  Рядом рос малинник, и Аталиса потянулась за ягодой. Она набрала целую горсть и разом отправила её в рот. Жажда сразу отступила, и она повеселела. 'Ну вот! А ты боялась! Если что, то с голоду точно не помрёшь', - подумала она и только собралась подняться, как эльф поставил ей на колени туесок, доверху наполненный малиной.
  - Устала, моя хорошая? - участливо спросил он.
  К сердцу девчонки вновь подступила обида. Правда, основательно подслащённая подношением.
  - А ты как думаешь? - сердито воскликнула она и тут же смущённо умолкла.
  Лесной король присел на корточки и взял в руки её сбитую до волдырей ступню.
  - Ай-я-яй! Вот дурочка, как же ты разбила ноги! Больно? Не плачь, моя хорошая, сейчас всё пройдёт, - пообещал он и, действительно, несколько плавных пассов и боль как рукой сняло. Вот только усталость никуда не делась.
  - Спасибо, - поблагодарила Аталиса и требовательно протянула руку. - Отдай амулет.
  - Нет, - спокойно ответил Лесной король. - Игра ещё не окончена. Ведь ты ни разу не сумела меня догнать.
  - Раэтиэль, добром прошу, отдай амулет. Иначе я никуда не пойду.
  - Тогда не получишь амулет. Туше! Ну, что будем делать?
  - Ты не знаю, а лично я собираюсь отдыхать, - насупилась ведьмочка.
  - Здесь? - удивился эльф. - Поверни голову направо и посмотри на группу из четырех елей.
  - Не хочу!
  Всё же девчонка не удержалась и глянула в указанном направлении. В следующее мгновение она уже неслась, не разбирая дороги.
  - Постой! Опять ты бежишь не туда! - смеющийся эльф догнал её и развернул в другом направлении. - Вот теперь беги да так, чтобы тролль тебя не догнал!
  'Небесный отец! Фу, какая пакость! Премерзкое создание с премерзкими ужимками! В Междумирье все чудища какие-то ненормальные. Я так понимаю, они если не голодные, то сексуально озабоченные!' - плевалась Аталиса по дороге.
   ***
  С тех пор дурацкие игры с погоней начинались каждое утро.
  Смеясь, Лесной король удирал, а ведьмочка пыталась его догнать. Несмотря на безнадежность этого занятия, она не сдавалась, и это вызвало у него некоторое уважение к смертной девчонке. Однажды, будучи в хорошем расположении духа, он сообщил, что нет смысла за ним гоняться, поскольку камень он вернёт только тогда, когда они окажутся в мире фейри. Потому Аталисе не оставалась ничего другого кроме как смириться с его решением. Несколько раз она подумывала на свой страх и риск вернуться домой, но при мысли о том, что придётся расстаться с Раэтиэлем, у неё болезненно сжималось сердечко. За время путешествия она успела к нему очень привязаться, и со временем её чувство переросло в нечто большее.
  Озорной ушастый мальчишка очень нравился ей своими забавными выходками и неунывающим характером. К тому же, несмотря на вредность и показное легкомыслие на самом деле он оказался очень ответственным. Она уже поняла, что на Лесного короля можно положиться, если им грозит реальная опасность. Несколько раз на них нападали по ночам, но он справился и с нашествием странных лягушкообразных тварей, и с парочкой троллей, опрометчиво сунувшихся к их костру. Хуже всех оказались какие-то мелкие пакостные создания, которые донимали их на протяжении нескольких ночей. В конце концов, эльф, разозленный постоянным недосыпанием, сжёг их огнём.
  В отличие от колдовства ведьмочки, его магия действовала безупречно. Работая с ней, он всегда замыкал защитный купол и затем собирал обратно, чтобы не привлечь остальных тварей Междумирья. Правда, Аталиса очень не любила, когда во время боя с чудовищами он принимал облик крылатого воина-мага. В таком виде она по-прежнему его побаивалась; вдобавок в голову девчонки начинали лезть мысли о том, что эльф значительно старше, чем ей кажется, а она очень не хотела расставаться с иллюзией, что они ровесники.
  Да и в остальном Лесной король исподволь заботился о ней, и она уже не так бурно реагировала на его довольно злые выходки во время их путешествия. Тем более что временами он бурно раскаивался и, попросив прощения у доведённой до белого каления девчонки, несколько дней вел себя по-рыцарски, обращаясь с ней как с дамой сердца.
  В общем, незаметно для себя Аталиса без памяти влюбилась в Лесного короля, но он делал вид, что не понимает, что с ней происходит. Это вызывало у неё грусть и одновременно подозрения. Она догадывалась, что эльфу что-то нужно от неё, но это что-то отнюдь не любовь. Прямо спросить она не решалась, да и вряд ли бы он ответил. К тому же с приближением к миру фейри веселость Раэтиэля исчезла. Он всё чаще хмурился и молчал по нескольку дней. Ещё хуже, на совершенно обычное замечание он мог беспричинно разозлиться и сорваться в бега, и затем Аталиса всю ночь сидела у костра в тревожном ожидании. Правда, надолго он её не оставлял и под утро всегда появлялся, причём обязательно с подарком. Встав на колено, он вручал ей какую-нибудь мелочь, например, чудесный цветок или огромное сочное яблоко, и она не могла устоять перед его просящим взглядом, исполненным раскаяния.
  В общем, к концу путешествия, ведьмочка пребывала в полнейшей растерянности, не зная, что ей делать со своей любовью.
  К концу третьей недели, они выбрались из леса, по которому шли до сих пор, и снова оказались на открытом пространстве. Кругом простирались зелёные луга с небольшими купами деревьев и отдельными нагромождениями камней. При виде небольшого озерца, расположенного в скалистой чаше, эльф радостно вскрикнул и бросился к нему. Он на ходу сбросил одежду и легко оттолкнулся от края высокой скалы. Сделав изящный пируэт, он бесшумно вошел в воду, прозрачную до голубизны.
  Когда ведьмочка добралась до озера, он уже подплывал к противоположному берегу. Она собрала разбросанную одежду эльфа и спустилась по диким каменным ступеням к небольшому песчаному пляжу. Сняв туфли, она ступила в воду и взвизгнула от неожиданности. Вода оказалась холодной как лёд.
  - Аталиса! Плыви ко мне! - донесся до неё голос эльфа.
  - Ну нет! Нашёл дурочку лезть в ледяную воду! - сложив руки лодочкой, выкрикнула она. - Сам плыви обратно!
  - Трусиха!.. Хорошо! Сейчас буду!
  Вопреки своему обещанию, Раэтиэль скрылся в березовой роще, растущей недалеко от озера. Аталиса посмотрела ему вслед и, тяжко вздохнув, сняла одежду. После долгого бега, - эльф признавал только такой способ передвижения - ей тоже хотелось смыть с себя пот. Она нерешительно потрогала ногой воду и, убедившись, что та нисколечко не стала теплей, зажмурила глаза и бросилась в озеро. От холода у неё сначала перехватило дыхание, а затем над зеркальной гладью пронёсся её заполошный визг.
  Она сделала несколько гребков и отплыла от берега. Вода в озере оказалась настолько прозрачной, что песчаное дно было как на ладони. Стайки разноцветных рыб лениво помахивали хвостами и совершенно не обращали внимания на плывущую над ними девчонку. При виде красивой белой раковины Аталиса набрала в грудь воздуха и нырнула, как вдруг на полпути её опередил другой ныряльщик. Он поднял со дна запримеченную ею раковину и поплыл ей навстречу. При виде знакомых тёмно-зелёных глаз русала, она рванулась наверх и, выскочив на берег, с разбега уткнулась в грудь Раэтиэля.
  - Что за паника? - поинтересовался он, сохраняя невозмутимый вид. - Кажется, я догадываюсь. Опять что-то не так с купанием. Аталиса, похоже, у тебя навязчивая мания преследования. Вечно ты жалуешься, что в воде кто-то за тобой следит.
  - Рогатый побери! Нет у меня никакой мании-дурмании, а я скоро буду бояться воды даже в кружке! - стуча зубами от холода, еле выговорила девчонка. - Что бы ты ни думал обо мне, но я только что встретила старого знакомца, русала. Вот ведь привязчивая нечисть! Теперь я уверена, что это он повсюду за мной таскается. Раэтиэль, как такое возможно, неужели он способен перемещаться из водоёма в водоём?
  - Почему бы нет? - холодно ответил эльф. - Я же говорил, что здесь в Междумирье свои правила игры. Оденься, а то простудишься.
  Пока ведьмочка одевалась, он подошел к берегу и раздавил лежащую на песке чудесную перламутровую раковину. Лицо сумасшедшего русала, который наблюдал за ними, скривилось в горестной гримасе, и он исчез в глубине озера.
  Ближе к вечеру, когда они поели у небольшого костерка, Лесной король подхватил Аталису под руку и привёл её на красивую поляну, посредине которой находился круглый зелёный холм с каменной стелой на макушке. У эльфа был такой таинственный вид, что она сразу же заподозрила его в очередной каверзе. В конечном итоге так оно и вышло, но поначалу она обрадовалась неожиданному подарку.
  Перед тем как ступить на поляну, к которой они добирались довольно долго, он придержал её за руку и предупредил:
  - Только осторожно, Аталиса, не наступи на малышек!
  Ведьмочка глянула вниз и восторженно ахнула. Над поляной летали нарядные малышки размером с детскую ладонь. Перелетая с цветка на цветок, они пили нектар и, смеясь, кидались друг в друга мячиками из пыльцы.
  - О, Раэтиэль! Это же феи! - воскликнула она с восторгом.
  - Тсс! Не шуми, моя хорошая, а то они испугаются и улетят. Смотри, что будет дальше!
  Неожиданно одна их фей подлетела к Аталисе и сыпанула ей в лицо золотой пылью. Она протёрла глаза и сразу же поняла, что это сделано нарочно. Окружающий мир стал ещё ярче и вдобавок поменял декорации. Холм со стелой на макушке исчез и на его месте появился сказочно красивый дворец, сияющий праздничными огнями.
  В ручках фей тоже появились разноцветные фонарики. Собравшись в группки, они водили причудливые хороводы. В их рисунке было что-то знакомое, и очарованная девчонка вспомнила, что в первый день их путешествия Лесной король сделал для неё венок из бабочек, а затем заставил их танцевать. Это было красивое зрелище и всё же ему не хватало музыки и тут эльф, стоящий за её спиной, наклонился к её уху и тихо проговорил:
  - А ты прислушайся, моя хорошая.
  Аталиса склонила голову набок и не столько услышала, сколько почувствовала волшебную мелодию, такую нежную, что казалось, её исполняет ветер на эоловой арфе. Как только это произошло, ей больше не пришлось напрягать слух - стоило раз услышать, и музыка звучала для неё всё громче и громче. Она перевела взгляд на крошек-фей, и удивлённо хлопнула глазами: они тоже росли в размерах.
  Когда феи сравнялись с ней в росте, они будто впервые увидели, что у них гостья. С весёлым гомоном они окружили ведьмочку и начали наперебой её расспрашивать, что она здесь делает.
  - Пришла посмотреть на вас, - простодушно ответила Аталиса и в ней вспыхнула исследовательская жилка. - Вот только не понимаю, почему сейчас мы одного роста, ведь вы должны быть маленькими. Интересно, как вы это проделываете?
  - О, ведьма! Мы не можем открыть секреты нашего волшебства, оно не для смертных. А если будешь упорствовать в своем любопытстве, то у тебя вырастет длинный нос! - ответили жизнерадостные феи и потащили её за собой.
  - Постойте! Куда вы меня тащите? Я же здесь не одна! - запротестовала Аталиса.
  Она поискала глазами Лесного короля, но его уже и след простыл.
  - Идём-идём! Не оглядывайся! Нас ждёт королева Глория. Она решит, что делать с тобой. Возможно, она прикажет защекотать тебя до смерти, и мы с удовольствием это сделаем.
  - За что? - возмутилась Аталиса. - Я не сделала вам ничего плохого!
  - Это ты так думаешь! Ведь ты подглядывала за нами и уже за одно это заслуживаешь, чтобы тебе отрубили голову.
  - Тьфу на вас! - рассердилась ведьмочка, - а я ещё восхищалась вами, как дура, и всю дорогу мечтала увидеть!
  - Лжёшь! - не поверили феи и вытолкнули её к трону, на котором восседала надменная красавица с золотой короной на голове. - Ваше величество, она сказала...
  - Увы. Она говорит правду, - произнесла королева фей и взмахнула длинным жезлом, увитым живыми цветами. - Тихо!.. Сегодня у нас праздник. Ну вот, уже луна показалась! Маэстро, музыку! - приказала она, и на эстраде появился страшноватый оркестр, состоящий из гигантских насекомых. Важные шмели сидели в обнимку с контрабасами, злобные красавицы-осы держали скрипки, жук-олень приготовился играть на гобое, а богомол занёс лапки над клавишами рояля.
  Гигантский кузнечик в нарядном светло-зелёном фраке взмахнул дирижёрской палочкой, и вновь зазвучала чудеснейшая мелодия, которую Аталиса уже слышала.
  Феи закружились было в танце, но их остановил властный окрик.
  - У нас сегодня гостья. По традиции она открывает бал, - королева фей ткнула жезлом в направлении Аталисы. - Танцуй, ведьма, и я подарю тебе крылья Лунной мечты, - сказала она. - Но помни, смертная, если мне не понравится твой танец, утром ты проснёшься дряхлой старухой.
  Сердце ведьмочки испуганно забилось. Припомнив рассказы эльфа о крыльях Лунной мечты, она растерянно подумала: 'О таком условии Раэтиэль ничего не говорил!.. Поганец! Лопоухий обманщик!'
  Отказываться было нельзя, и Аталиса собралась с духом.
  - Хорошо, я станцую, ваше величество, вот только, боюсь, что мне не подходит ваша мелодия. Если не сложно, пусть музыканты исполнят Зов Весеннего Равноденствия.
  Королева фей смерила её презрительным взглядом.
  - Фи, какая грубая мелодия! Она может нравиться только вам, смертным животным. Ладно, пусть будет по-твоему, - вымолвила фея, и стукнула жезлом по земле. - Траки, не подведи меня, надеюсь, ты знаешь эту гадость, - добавила она, обращаясь к дирижёру.
  Кузнечик преломился в низком поклоне.
  - Для вас я готов сделать всё что угодно, ваше величество, - угодливо протрещал он, двигая страшными жвалами.
  Оркестр заиграл знакомую мелодию, и приободрившаяся Аталиса усмехнулась, смело глядя на любопытные личики небесно-прекрасных феечек. 'Ну погодите, поганки! Сейчас вы увидите, как танцует настоящая ведьма!'
  В нарастающих звуках всё громче пульсировал хмель просыпающейся земли и она, захваченная мелодией, позабыла обо всём. Не замечая никого и ничего, Аталиса закружилась в танце весеннего пробуждения природы. И она ответила на её зов - в свадебных турнирах сцепились олени, затоковали глухари, зазвучали чудесные соловьиные песни, зарычали хищники, выясняя кто из них самый сильный. А вслед за тем из своего заточения рванулись травы, нежные ростки которых сносили камни на своём пути к животворящим солнечным лучам.
  Вскоре вокруг ведьмы земля буйствовала, истекая весенними соками. В довершение всего, опьяненная хмельными токами она сама подарила благосклонность счастливому избраннику, который вступил в круг танца, и он с благодарностью принял её щедрый дар. Улавливая малейшие нюансы его настроения, жрица любви отдавалась ему без остатка, но и мужчина безупречно вел свою партию страсти и самозабвенно вспахивал благодатную почву.
  Наступил финальный аккорд. Избранник подарил ей семя, чтобы и оно однажды принесло свой щедрый урожай. Выкрикнув, ведьма выгнулась навстречу своему партнёру. Он обессилено упал и она, открыв глаза, увидела незнакомое лицо с приметными синими глазами. Воспоминание об их обладателе всплыло в её памяти, и сердце сладко защемило узнаванием.
  - Малышка, ты настоящая волшебница! - выдохнул мужчина. - Не помнишь? А ведь мы уже встречались.
  - О нет, мой ненаглядный! Как же я могу забыть тебя, своего первого мужчину? - прошептала рыжая девчонка и с нежностью заглянула в сияющие синие глаза. - Таинственный незнакомец, божественный партнер на моём первом шабаше, посвящённом празднику Весеннего Равноденствия!
  Восторженный взор ведьмочки затуманился воспоминаниями.
  - О! Сколько было удивления и растерянности среди нас, когда в ответ на ритуальную Песню Призыва Бога ты внезапно появился на алтаре! Никто не ожидал такого. Твой нечеловеческий рогатый облик внушал такой страх, что ведьмы попадали на колени, даже верховные жрицы. А уж как я затряслась от ужаса, когда твой выбор пал на меня и старшие вытолкнули меня из группки девственниц!.. Глупая! Я так волновалась, что думала или умру или упаду в обморок по дороге к алтарю. И лишь потом я узнала, насколько ты удивительно добр и нежен... О, нашу волшебную ночь я помню до мельчайших подробностей!.. Нам было так хорошо вдвоём!.. В перерывах между страстью, мы летали в небесах и плавали в реках и озерах... - не удержавшись, Аталиса всхлипнула. - А ещё ты дарил мне разные диковинки. Правда, тот смешной зверёнок недолго протянул. Он отказывался есть и целыми днями с потерянным видом тыркался по углам, будто кого-то искал... кажется, малыш сильно тосковал в разлуке с тобой, совсем, как я... - Ах, моя радость! Где же ты так долго пропадал?.. Я столько лет жила одним лишь одним ожиданием встречи с тобой.
  Из-под ресниц девчонки неудержимым потоком хлынули слёзы.
  - Ах, Аталиса, моя дорогая ведьма! Почему ты плачешь? Неужели я опоздал?
  - Скажи, ведь это ты сражался с Раэтиэлем? Выходит, вы дрались из-за меня? - спросила она. Ответ был ясен, и она снова заплакала. - О боги! Если бы я знала, что ты вернёшься... Прости, но уже поздно! Не знаю почему, но я влюбилась в Лесного короля.
  - Жаль, что твоё сердечко выбрало другого, а я надеялся, что мы поладим, - огорчённо сказал мужчина. - Увы! Время для нас течёт по-иному, чем для вас смертных. Казалось, прошел миг с того достопамятного шабаша, ан нет, в реальном мире его уже немало утекло. Но всё равно я счастлив, что ты не забывала меня. Извини, что в прошлый раз я не назвал своё имя. Не хотел, чтобы ваны злились и своими жалобами донимали отца. Ведь это их привилегия бывать на ваших шабашах, - он виновато улыбнулся. - В общем, меня зовут Улльтор.
  - Моё сердце, в извинениях нет нужды, как и в представлении! В такой позиции я узнаю тебя в любом обличии.
  - Вот и замечательно! - в глазах Улльтора вновь вспыхнуло пламя страсти. - Может, не будем терять время и сделаем ещё один заход? - жарко прошептал он на ухо ведьмочке.
  - А куда ты денешься? Так просто я тебя не отпущу! - засмеялась ведьмочка сквозь слёзы и, застонав, подалась навстречу асу.
  - Умница! Эх, жаль, что в твоей утробе растет семя другого, и я не могу подарить тебе нашего ребенка. Он навсегда связал бы нас родственными узами.
  Ведьмочка собралась спросить, кто отец ребёнка, но песня страсти вспыхнула с новой силой, и она позабыла обо всём на свете - пока рядом с ними не прозвучал знакомый голос, сочащийся ядом:
  - Эй, Улльтор! Что-то я не помню, чтобы предоставлял в твоё распоряжение свою собственность. Стоило только ненадолго отлучиться, как ты уже вспахиваешь чужое поле. Тебе не кажется, что это смахивает на воровство? Старший, ты нарушаешь своё слово.
  - Прости, малыш, но ты сам виноват, - отозвался ас, не отрываясь от дела. - Кто же оставляет подружку феям? Аталиса беспробудно спала трое суток. Меня это обеспокоило, и я решил её разбудить. Ну, а для быстрого снятия чар нет ничего лучше доброго секса.
  - Наглая выдумка, причем, только что придуманная!
  - Как третьи сутки?! - поразилась ведьмочка, но снова в такт сердцу запульсировала тяжелая хмельная музыка и страсть Улльтора заставила её позабыть обо всём.
  - Может, уже хватит? - сквозь зубы прошипел Раэтиэль, сгорбившись у костра. - Вы когда-нибудь закончите? Сколько можно?
   - А ты иди к нам, Младший, не упрямься, - с придыханием вымолвил Улльтор. - В отличие от тебя я не жадный и готов поделиться.
  - Раэтиэль! - простонала ведьмочка. Она приподняла растрепанную голову из-за плеча Улльтора и посмотрела на эльфа сияющими хмельными глазами. - О, мой хороший!.. Это зов матери-земли, не отказывай ей...
  - Подожди, Аталиса, словами этого не передать! Станцуй для него Зов Весеннего Равноденствия, как ты танцевала его для меня.
  - О да! Пусти меня, Улльтор!
  Поднявшись с земли, обнажённая ведьма прикрыла глаза, и её лицо осветилось счастьем. Опьянённая любовью она танцевала так, как ещё никогда и ни для кого не танцевала. Стремительно растущий дуб поднял Аталису к небу, и она с мольбой протянула руки к своему избраннику.
  Зов страсти, вызванный её весенним колдовством, был неодолим, но Лесной король попятился прочь. Дико сверкнув глазами, он сорвался в ночь.
  - Чтобы ты сдохла, похотливая мартовская кошка! - донёсся его голос, преисполненный ненависти.
  - Раэтиэль! - вскрикнула ведьмочка, раненой птицей низвергнутая с небес. - Это всего лишь ритуальный танец!.. Раэтиэль, вернись! Я люблю тебя! - и она шагнула следом за Лесным королём.
  - Не плачь, Аталиса. Никуда ушастый хмырь не денется, - добродушно прогудел ас, и вместе со своей ношей плавно опустился на землю.
  'Мало того, что всё испортил, так ещё такими словами в Междумирье кидается. Чтоб тебя!' - огорчённо подумал он. Не выпуская из объятий несчастную девчонку, он до тех пор гладил её по растрёпанным волосам, пока она не перестала вздрагивать в его руках.
  - Прости, Улльтор! - Аталиса подняла на аса заплаканные глаза. - Не так я хотела попрощаться с тобой, моя первая любовь!
  - Не расстраивайся, малышка! К тому же ты зря прощаешься, - он хитро улыбнулся. - Ведь ты же ведьма. Значит, мы обязательно встретимся на ваших шабашах, и станцуем ещё не раз танец страсти в честь прекрасной богини Сьёфнейг, чтобы она не оставила своими милостями и смертных, и богов.
  - Обязательно, - улыбнулась сквозь слёзы Аталиса. - Если только Раэтиэль вернёт мой ведовской амулет.
  - Вот поросёнок! Похоже, у нас больше не будет возможности встретиться, - огорчился ас и, поколебавшись, добавил: - Знаешь, малышка, вряд ли Лесной король вернёт тебе амулет. Во всяком случае, в ближайшее время. Не знаю, для каких целей он тащит тебя в Майолиллорн, но слишком уж много сил он приложил, чтобы увести тебя из реального мира. Если тебе придётся жить у него, имей в виду, что эльфы страшно самолюбивый народ и у них в семьях царит жуткий домострой. Слово главы семейства - закон и никто из домашних не смеет ему перечить.
  Улльтор с жалостью посмотрел на ведьмочку.
  - Ах, Аталиса, для своей же пользы забудь о ведовской вольнице и привыкай к постоянной показной скромности не то, оказавшись в эльфийском королевстве, живо получишь плетей за распущенность. Там твою раскованность не оценят, да и защитить будет некому кроме Раэтиэля.
  - Думаю, ты прав. Пожалуй, я вернусь домой. Что-то у меня пропало всякое желание тащиться в мир фейри.
  - Вынужден тебя огорчить, малышка. - Ас тяжело вздохнул. - Ведь ты при Свидетелях обещала стать гостьей Майолиллорна. Верно? К сожалению, так устроено Междумирье, хочешь или нет, но пока ты не побываешь в мире фейри, назад пути тебе нет. Лучше иди вместе с эльфом, а то погибнешь.
  Аталиса поспешно натянула на себя одежду и с надеждой воззрилась на аса.
  - Улльтор, а ты не можешь вернуть меня домой?
  - Рад бы, но не могу. Богам нельзя нарушать законы мироздания, иначе это приведёт к вселенскому хаосу.
  - Выходит, Лесной король поймал меня в ловушку, из которой нет выхода?
  - Ничего, малышка, ещё не всё потеряно. Держись, не сдавайся! - Улльтор ободряюще улыбнулся. - Аталиса, ведь ты любишь эльфа. Сделай так, чтобы он тоже тебя полюбил.
  - Думаешь, получится? Я же вижу, что Раэтиэль шарахается от меня как от чумы, - с сомнением покачала головой ведьмочка.
  - Беда с вами юными! - рассмеялся ас, - ещё за дело не принялась, а уже опустила руки.
  - Эх, где наша не пропадала?! - заблестела глазами ведьмочка и вдруг тревожно уставилась на аса. - Слушай, а что ты говорил о ребёнке? Я действительно беременна?
  - Расстроилась? - ас испытующе заглянул в невинные синие глаза.
  - О нет! Думать так, значит гневить Всеобщую мать! Ведь дитя это её подарок. Кто это, девочка или мальчик, ты можешь сказать, Улльтор?
  - Мальчик, - ответил ас. - Ты носишь в своем чреве сына речного бога Альфея. Да, Аталиса, умеешь ты привлечь к себе внимание! Бедный эльф! Ему предстоит нелёгкая борьба. Альфей ни за что от тебя не отступится, он же ненормальный.
  - Кошмар! - схватилась за голову ведьмочка. - Вот так влипла! Спаси и сохрани, Всеобщая мать! Хорошо бы всё оказалось только дурным сном!
  - И я тоже, Аталиса? - усмехнулся ас.
  - О нет! - воскликнула ведьмочка, порывисто обнимая Улльтора. Она глянула на него увлажнившимися глазами. - Ах, моё сердце! Ты навечно останешься моей первой волшебной любовью, о которой я буду помнить и на смертном одре!..
   ***
   - Ведьма, что случилось? Почему ты плачешь? - встревоженный король тряс не просыпающуюся наставницу. - Очнись! - он слегка шлепнул женщину по щеке.
   - Простите, ваше величество, что обеспокоила, - пробормотала она, поспешно вытирая заплаканные глаза. - Мы уже на месте?
  - Да, скоро подъезжаем, - сдержанно ответил король и, помолчав, спросил: - Миледи, как вас зовут?
  Наставница ведьм напряжённо глянула в его лицо.
  - В миру кличут Волчицей, ваше величество, - тихо ответила она и, помолчав, добавила: - Я очень признательна вам за выказанное уважение, но не стоит величать меня столь высоким титулом, - ведь я обыкновенная ведьма. Давайте вы по-прежнему будете со мной на 'ты', иначе ваши придворные подумают, что я околдовала вас.
  
  ГЛАВА 5
  
  - Кошмар! - схватилась за голову ведьмочка. - Вот так влипла! Спаси и сохрани, Всеобщая мать! Хорошо бы всё оказалось только дурным сном!
  - И я тоже, Аталиса? - усмехнулся ас.
  - О нет! - воскликнула ведьмочка, порывисто обнимая Улльтора. Она глянула на него увлажнившимися глазами. - Ах, мое сердце! Ты навечно останешься моей первой волшебной любовью, о которой я буду помнить и на смертном одре!
  - Девочка, даже не знаю, как тебе помочь, - сказал растроганный ас. - Если хочешь, попроси меня о чём-нибудь, только чётче формулируй пожелание, и я постараюсь его исполнить.
  Увидев, что глаза ведьмочки заблестели надеждой, он отрицательно покачал головой.
  - Нет, малышка, об этом и не проси. Я не в силах заставить Раэтиэля любить... И это нет. Ведовской амулет тоже невозможно вернуть без его согласия.
  - Прости, Улльтор, тогда мне ничего не нужно, - она тревожно заглянула в горящие синим пламенем глаза. - Ты не сердишься?
  - Ах ты, наивная глупышка! - захохотал ас. - Только ты могла отказаться от столь щедрого предложения и не потребовать золотых гор или королевства!
  Ведьмочка печально понурилась.
  - Золотая клетка плохая замена свободе. Ведь только обзаведись богатством, и ты всю жизнь будешь служить ему бессменным сторожем. Ну и зачем нужны горы золота, если на них не купишь и капельки счастья? И с королевством то же самое. Нет никакого желания связываться с кучей забот о власти и неблагодарных подданных. Это поле игры для честолюбцев. На нём слишком много посторонней суеты и цветы счастья быстро чахнут, растоптанные чужими амбициями.
  Улльтор приподнял понурую голову девчонки и внимательно заглянул в глаза.
  - Прости, малышка, я ошибся, сказав, что ты наивная дурочка. На самом деле ты мудрая маленькая женщина с любящим сердцем, - сказал он серьезно и, ласково глядя, добавил: - Всегда оставайся такой и, несмотря на трудности, удача тебя не оставит. Хорошо?
  - Я постараюсь. Спасибо за участие, Улльтор, - тоже серьёзно ответила ведьмочка и, приподнявшись на цыпочки, легко коснулась губами его щеки. - Это благодарность за подаренное волшебство.
  - И тебе спасибо, Аталиса, за воспоминание о легкокрылой радости юности, - отозвался ас и с легкой грустью на лице прикоснулся к её опухшим губам. - Не скупись, девочка. Подари на прощание свой самый сладкий поцелуй, чтобы наше расставание не было таким горьким.
  И ведьмочка не поскупилась. Спустя некоторое время он с неохотой оторвал её от себя и, взяв за талию, поставил на землю.
  - Хватит-хватит, Аталиса! - довольно засмеялся он. - А то опять мы заведем песню страсти, которая окончательно выведет из себя нашего ушастого приятеля. Со злости он может что-нибудь такое натворить, в чём потом раскается, да будет поздно.
  Он легко прикоснулся ко лбу ведьмочки и она, закрыв глаза, начала оседать на землю. Ас не дал ей упасть и бережно положил на траву. Присев на корточки, он долго смотрел на спящую, и на его лице блуждала ласковая и немного грустная улыбка. 'Ах, малышка, ты настоящая ведьма, жрица нашей Всеобщей матери! Я уж и не надеялся, что кому-нибудь удастся разбудить моё сердце...'
  Рядом с асом возникла русоволосая красавица, окутанная невыносимо ярким золотым сиянием, и он сразу же насторожился.
  - Любуешься, Улльтор? - богиня надменно глянула на спящую рыжеволосую девчонку. - Не знала, что тебя привлекают смертные дурнушки, - насмешливо произнесла она.
  По-прежнему сидя на корточках, ас хранил молчание, и она снова не выдержала:
  - Столько внимания к ничтожной смертной. Не слишком ли много чести?
  Улльтор повернул к ней голову и окинул внимательным взглядом.
  - Убери свою иллюминацию, Верна, а то ненароком разбудишь мою малышку, - жёстко проговорил он. - Что тебе за дело до тех, кому я оказываю внимание? - спросил он, глядя на неё снизу вверх.
  Богиня презрительно фыркнула.
  - Абсолютно никакого!
  Всё же окружающий её ослепительный ореол начал медленно тускнеть. Вскоре мягко светились только её кожа и роскошные одежды. Не ожидавший такого послушания, Улльтор хмыкнул про себя. 'Интересно, зачем на этот раз эта задавака явилась? - он невесело улыбнулся, поймав себя на мысли, что она пришла ради него самого. - Самонадеянный дурак! Наверняка её прислали с очередным поручением'. Он выпрямился и, ухмыльнувшись, привлёк богиню к себе.
  - Верна, что тебя привело сюда? Неужели банальная ревность? - спросил он игривым тоном.
  Русоволосая красавица вырвалась из кольца его рук и высокомерно вздернула подбородок.
  - Слишком много воображаешь о себе, Улльтор! - отозвалась она и, поспешно отступив, поправила и так идеальные складки своего одеяния. Замешательство исчезло и на её прекрасном личике появилось выражение превосходства. - Кто ты такой, чтобы я ревновала? Не забывай, что ты всего лишь наглый безродный мальчишка, усыновленный Тором!
  Улльтор помрачнел. Удар был не в бровь, а в глаз.
  - Не беспокойся! В Асгарде полно таких как ты, если что они не дадут мне забыть о низком происхождении, - сердито сказал он и, помолчав, грубо добавил: - Чего явилась? Здесь некому рукоплескать твоему величию и красоте и некому восхищаться твоим несравненным умом и мудростью. В последнее время мы так часто встречаемся, что я уже начинаю думать, что ты бегаешь за мной.
  На умном личике русоволосой красавицы появилось виноватое выражение, но услышав его последние слова, она возмущённо выпрямилась.
  - Да как ты смеешь! Я здесь по делу!
  - По какому такому делу?.. Говори! Чего молчишь? - ас напружинился как кот, почуявший добычу. - Ну-ка, попробуй солгать, моя дорогая правдолюбка! Посмотрим, что из этого получится! - воскликнул он, внутренне ликуя.
  - Я должна... мне отец приказал... тебя разыскать!.. - с трудом выдавила богиня и её глаза заблестели слезами. - Мерзавец! Да, чтоб у тебя яз... - договорить она не спела.
  Улльтор привлёк к себе строптивицу и заткнул ей рот поцелуем. Их поцелуй все длился и длился, и он не скоро нашел в себе силы оторваться от желанной женщины. С ласковой улыбкой он заглянул в её сияющие глаза.
  - Дорогая, не забывай, что мы в Междумирье. Сказанные здесь проклятия сбываются даже для нас, богов. Во всяком случае, неприятностей от них целое море, потом замучаешься возиться с нейтрализацией их последствий.
  На личике богини появилось разочарованное выражение.
  - Так ты только поэтому меня поцеловал, чтобы я не успела сказать проклятие?
  - О нет, Верна! - с нежностью ответил ас, и в его глазах заполыхала страсть. Он снова прильнул к губам богини, а затем резко толкнул её на землю и упал сверху.
  Вокруг слившейся в объятиях божественной пары вспыхнуло сияние, и в такт их взволнованно бьющимся сердцам зазвучала страстная музыка. В отличие от Зова Весеннего Равноденствия ведьмы, она звучала величественнее и глубже и её звучные аккорды, ширясь и набирая мощь, устремились ввысь, к самим небесам.
   Когда окутывавшее богов сияние угасло, на лице Улльтора появилось покаянное выражение.
   - Прости Верна, но я не смог удержаться! Я знаю, что сейчас ты наверняка злишься, ведь мы неровня по положению... - он с тревогой заглянул в сияющее любовью прекрасное личико, и облегчённо вздохнул. - Ясно. Я дурак.
   - А вот это уже неоспоримая истина, - насмешливо произнесла божественная красавица и ласково провела по обнажённой груди своего возлюбленного. - Лежала бы я сейчас под тобой, если бы сама этого не хотела. Дорогой, я тебе не смертная! Давай-ка не филонь и выкладывайся на полную катушку, - потребовала она.
  - Как скажешь моя душенька! - засмеялся Улльтор. - Только потом не жалуйся, что тебя заездили.
  - Даже не мечтай. Смотри, как бы самому не пришлось жаловаться.
  - Ах так! Ну, погоди, зазнайка! Мы ещё посмотрим, кто первым запросит пощады!
  И мелодия божественной страсти с новой силой рванулась к небесам.
  Конечно же, Верна сдалась первой. Недаром она славилась в Асгарде как умница. Они присели у горящего костра, и богиня протянула кубок своему возлюбленному. Улльтор выпил вино, и на его лице вновь появилось сомнение.
   - Верна, я хочу сказать... - нерешительно начал ас. - Ай, ладно! Конечно же, я выглядел законченным идиотом, когда бегал от тебя, - он поскрёб в затылке и растерянно ухмыльнулся. - Ведь ты такая красавица и умница. С такой кучей поклонников у тебя есть из кого выбирать... Верна, неужели, ты меня любишь?
  - Ты ещё спрашиваешь, дурачок? Я уж и не надеялась, что мы когда-нибудь будем вместе, ведь ты большой упрямец и я...
  - Гордячка! - с готовностью подсказал Улльтор.
  - Ну да, - подтвердила красавица-богиня, прижавшись к его плечу. - Неужели так трудно было заметить, что я не могу без тебя жить? Стала бы я повсюду бегать за таким болваном, позабыв о гордости!
  Ас покаянно заглянул в любимые глаза.
  - Верна, пришла пора забыть о прошлых недоразумениях и смотреть только в будущее. Знаешь любимая, я бы не скоро решился на активные действия, если бы не эта девочка, - он ухмыльнулся, заметив недобрый взгляд, который богиня бросила на безмятежно спящую ведьмочку. - Не ревнуй, моя любовь! Малышка любит не меня, а одного эльфийского поросёнка. Но она помогла понять мне одну очень важную вещь - когда любишь, нельзя медлить с признанием. Иначе можешь остаться ни с чем, как это уже однажды вышло.
  - Вот спасибо! Значит, я для тебя на втором месте? - возмутилась гордая красавица-богиня.
  - О нет! В моём сердце ты всегда занимала первое место. Сама знаешь, что богам невозможно всерьёз полюбить кого-нибудь из смертных, для этого их жизни слишком коротки. Вот и малышка для меня всего лишь прекрасная бабочка-однодневка.
  - И это самое замечательное признание, что я сегодня услышала от тебя! - радостно воскликнула богиня и, взлетев, нетерпеливо потянула аса за собой. - Идём, дорогой! Нам пора домой.
  - Подожди, моя любовь! - ответил Улльтор. Он повернулся к Аталисе и её окружил защитный барьер, светящийся ровным голубым светом. - Вот теперь идём.
  Обнявшись, божественная парочка засияла невыносимо-ярким светом и растаяла в воздухе, а на том месте, где они занимались любовью, появилось крохотное раскидистое деревце с золотисто-красными плодами.
   ***
   Пока происходили все эти события, разъярённый Лесной король покинул Междумирье, причём очень рискованным способом. Он материализовался у ворот на подъездной аллее своего дворца в Майолиллорне и покатился прямо под копыта четвёрки серебристо-белых единорогов, запряжённых в лёгкую коляску. Дико сверкая удлинёнными голубыми глазами, испуганные животные поднялись на дыбы, но мальчик-возничий пристал со скамейки и быстро их успокоил. Лесной король увернулся от копыт единорогов и стремглав бросился прочь, не обратив никакого внимания на эльфов, сидящих в воздушно-лёгком экипаже.
  - Раэтиэль, что это ты вытворяешь? - яростно выкрикнула золотоволосая красавица, сверкая такими же зелёными глазами, что у Лесного короля. - Разве можно так неосторожно перемещаться в пространстве? Постой, ты куда? Вернись немедленно, паршивец! Между прочим, мы к тебе приехали в гости! Ну, погоди, поросёнок, ты ещё попадешься мне в руки, и я живо напомню тебе детство! Так надеру задницу, что мало не покажется!
  - Успокойся, Титания! Видишь же, что нашему ребёнку в очередной раз попала вожжа под хвост, вот он и злится на весь белый свет, - усталым голосом произнёс синеглазый изнеженный красавец. - Тем более что сейчас у Раэтиэля переходной возраст, отсюда такие резкие перепады настроения.
  - Оберон, это ты во всём виноват! - трагическим тоном воскликнула Титания. - Ты совсем избаловал мальчишку, потакая его малейшему капризу. Вот они, плоды твоего бездумного воспитания! Теперь с Раэтиэлем нет никакого сладу. Вытворяет всё что хочет, и слова ему не скажи поперёк. Так нахамит в ответ, что мало не покажется!
  - Хассалех, трогай! - повелительно произнёс Оберон, король Этернолиллорна, самого обширного королевства воздушных фейри. - Передавай привет своему отцу и скажи Капелле, что я очень доволен его работой. Ваши единороги выдрессированы на совесть.
  Личико мальчика заалело нежным румянцем.
  - Спасибо, сир, - прошептал он и, обернувшись, бросил обожающий взгляд на своего сюзерена.
  Четверка единорогов вместе с коляской взмыла в воздух и, повинуясь мальчику-возничему, медленно поплыла к парадному подъезду в огромный величественный дворец.
  - Оберон, не смей увиливать от ответа, когда я с тобой разговариваю! Не думай, что сможешь отмолчаться! - раздражённо воскликнула Титания. Она отвела тревожный взгляд от цветущих кустов, среди которых скрылся их сын, и с негодованием посмотрела на мужа.
  Не отвечая на её тираду, белокурый красавец с утомлённым выражением на лице поправил пышные кружевные манжеты, а затем в полном изнеможении от этого неимоверного усилия откинулся на спинку сиденья. Титания не выдержала такого пренебрежения с его стороны и чувствительно ущипнула за бок.
  Не ожидавший от неё такой эскапады эльфийский владыка подпрыгнул на сиденье.
  - Ой, больно! - вскрикнул он и обиженно захлопал ресницами. - Дорогая, но почему ты ведёшь себя как невоспитанная хулиганка? Вот и скажи после этого, кто служит нашему мальчику дурным примером.
  Увидев, что жена отвернулась и не реагирует на его слова, Оберон смерил её недовольным взглядом. 'О боги, дайте мне хоть капельку своего безграничного терпения!' - сердито подумал он. На мгновение сказалась усталость тяжёлого дня, и тщательно скрываемое раздражение прорвалось наружу. За безобидной маской изнеженного щёголя промелькнул совсем иной облик, но это длилось краткое мгновение и прошло не замеченным для Титании.
  - Любимая, ты хочешь со мной поссориться? - протянул эльфийский владыка капризным тоном. - Лучше не стоит, моя беспокойная птичка. Ведь ты же знаешь, если мы начнём ругаться, то не успокоимся до самого вечера, и ты будешь сама виновата, если я буду вынужден заночевать в гареме, - в его голосе отчётливо прозвучало предупреждение, но Титания не пожелала этому внять, и её зелёные глаза потемнели от гнева.
  - Можешь, хоть навсегда поселиться там, мне нет дела! - заявила она и мстительно добавила: - Только знай, я плакать не буду и живо найду тебе замену.
  С лица эльфийского владыки разом слетела изнеженная немощь.
  - Что ты сказала? - он схватил дражайшую половину за горло и ласково прошипел:
  - Моя любовь, не шути так, а то однажды допросишься! В последнее время ты непозволительно дерзка и слишком часто распускаешь язык. Учти, если ты забыла что такое послушная эльфийская жена, то я быстро тебе напомню. Не посмотрю, что ты королева и прикажу публично всыпать плетей. Представляешь, как обрадуются твои недоброжелатели?
  - Ты не посмеешь унизить меня при всех...
  - Почему? Кто или что меня остановит?
  Оберон медленно сжал изящные, не по-человечески сильные пальцы. Они достаточно долго жили в браке, а характер у его королевы был далеко не сахар.
  - Пусти, мне больно! - Титания пыталась отодрать руки мужа от своего горла, но безуспешно. - Прости, я была неправа, - полузадушено просипела она, когда поняла, что он действительно в ярости и так просто её не отпустит.
  - То-то же! - наставительно проговорил Оберон и нехотя разжал пальцы.
  Эльфийский владыка снова принял вид расслабленного неженки и, покосившись на напряжённо выпрямившуюся жену, проговорил совершенно спокойным голосом:
  - Моя любовь, тебе не кажется, что нам пора прекратить вмешиваться в жизнь Раэтиэля? Ведь он уже взрослый мальчик. Конечно же, он злится, что его не выпускают из-под родительской опеки.
  - Оберон, ты в своём уме? - с негодованием воскликнула Титания, сразу же позабыв об инциденте с удушением.
  С расстройства она стукнула мужа кулачком по плечу и он, ойкнув, отпрянул от неё.
  - Моя любовь, давай обойдёмся без рукоприкладства!
  - О!.. Убить тебя мало за все твои фокусы! - Титания засверкала глазами, но материнская любовь пересилила приступ гнева на мужа. - Дорогой, с чего ты взял, что Раэтиэль взрослый? За мальчиком нужен глаз да глаз! Ведь ему ещё не исполнилось трехсот лун! Кто же о нём позаботится, если не мы? Иначе он такое натворит, что мало не покажется. Ну нет! Я не спущу с ребёнка глаз, пока не передам его в руки надежной невестки!
  - Дорогая, ты не шутишь? - изумился Оберон, глядя на решительно настроенную жену. - Верно говорят небесные мудрецы, женщины - это проклятье любой расы! - простонал он, томно обмахиваясь веером. - Бедный мой мальчик! Когда-нибудь любвеобильная матушка до смерти затискает тебя в объятиях.
  - Неправда! - обиделась Титания. - Я не клуша и не трясусь над Раэтиэлем! Но ты же знаешь, что после смерти Атуэль он до сих пор не в себе. Скажешь, что это не так?.. Вот видишь! Клянусь, как только он женится, я оставлю его в покое, а до тех пор пусть даже не мечтает избавиться от моего присмотра... Я же не виновата, что люблю вас паршивцев и беспокоюсь о вашем благополучии! - с отчаянием воскликнула она, и её зелёные глаза до краёв наполнились слезами.
  - Кошмар! - ещё тяжелее вздохнул эльфийский владыка, когда его королева заплакала.
  Долго он не выдержал и заключил в объятия свою единственно любимую женщину.
  - Не плачь, моё сердце! Пожалуйста, прости за невольный гнев, - в ответ на негодующий взгляд жены, Оберон нежно улыбнулся. - Дорогая, в который раз умоляю, следи за тем, что говоришь!.. Ведь я тоже тебя люблю и до сих пор безумно ревную, - он поцеловал жену и озабоченно добавил: - Поверь, я тоже спал бы намного спокойней, если бы история трагической любви Раэтиэля закончилась хоть каким-нибудь внятным финалом.
  - Дорогой, поговори с мальчиком! - взмолилась Титания. - Ну, что тебе стоит? Хватит ему таскать ведьм из реального мира. Когда-нибудь это добром не кончится. Ты же видишь, что каждый раз ему приходится за них сражаться с богами.
  - Думаешь, я не разговаривал? К сожалению, это бесполезно. Раэтиэль большой упрямец и не хочет признать, насколько мала вероятность того, что ему попадется именно та ведьма, что подойдёт для его целей.
  - Неужели бедному ребенку суждено целую вечность тосковать по погибшей любви? Врагу такое не пожелаешь! - Титания порывисто прижалась к мужу и, взяв за руку, долгим поцелуем приникла к его ладони. - Оберон, во что бы то ни стало, нужно прекратить его бессмысленные метания по реальному миру. Фейри там небезопасно находиться, слишком уж изменчивы верования. К тому же среди смертных набирают силу приверженцы Единого. Они вытесняют веру в старых богов и этим ослабляют наши связи с реальным миром. Однажды они могут совсем оборваться, и Раэтиэль рискует навсегда остаться там, не имея возможности вернуться домой.
  - Ты преувеличиваешь, моя любовь! - проговорил окончательно смягчившийся эльфийский владыка. - Старые верования по-прежнему сильны. Если что изменится, то ещё не скоро. Пусть мальчик резвится. Неужели ты хочешь, чтобы он опять лунами напролет стоял у саркофага Атуэль? - он бережно провел ладонью по лицу жены, вытирая её слёзы. - Дорогая, давай не будем лишать Раэтиэля последней надежды. Глядишь, со временем ему надоест, и он забудет свою невесту. Кстати, тут одна сорока на хвосте принесла, что на этот раз ему попалась очень необычная ведьмочка, - глаза Оберона лукаво сверкнули. - Похоже, наш мальчик к ней неравнодушен.
  Что?! - от возмущённой эльфийской королевы во все стороны полетели яркие феерические искры. - Ну, знаешь! Нам только полукровки не хватало в качестве невестки, к тому же смертной!
  - Титания, прекрати выходить из себя, ты прожжёшь мой любимый наряд! Забыла что было, когда Раэтиэль узнал о смерти Атуэль? Так что пусть хоть на тролльше или баньши женится, лишь бы больше не устраивал жуткого переполоха в моём дворце, - заявил Оберон, закрывшись от жены защитной завесой.
  - Но Атуэль ещё не мертва, дорогой, - вкрадчиво сказала она.
  - Вот это и нехорошо с её стороны, - проворчал эльфийский владыка. - Не спорю, Атуэль хорошая девочка и я был бы только рад такой невестке, ведь она внучка Ваэль эн-Ограна, моего любимого учителя. Но я не позволю ей забрать душу моего сына. Даже лучше, если Раэтиэль женится на смертной. Он не будет многого ждать от такого брака, зная, что он быстротечен.
  Единороги плавно опустились вниз, и коляска остановилась напротив парадной лестницы, ведущей во дворец. Вслед за этим вспыхнула арка переносного портала, из которого появилась многочисленная свита эльфийских владык.
  - Ваши величества, добро пожаловать в Майолиллорн! - раздался разноголосый хор голосов и придворные Лесного короля, приветствуя августейших особ, опустились на колени.
  Раэтиэль припозднился, но тоже вышел встречать родителей. Он подошёл к отцу и, опустившись на одно колено, склонил голову.
  - Сир, ваш преданный слуга счастлив, что вы оказали ему честь и почтили его дом своим присутствием...
  Церемониальный ритуал предусматривал, что приветственная речь должна длиться не меньше четверти часа, но эльфийский принц безобразно её сократил. К тому же он говорил таким монотонным и мрачным голосом, что Оберон то и дело морщился, будто от зубной боли, хотя не знал, что это такое.
  - Сир, примите заверения в моей неизменной верности и преданности, - закончил говорить Раэтиэль и, поцеловав руку отца, поднялся.
  - Здравствуй, сынок, - сказал Оберон, внимательно разглядывая своего отпрыска. - Ну, как? У тебя всё хорошо?
  - Да, отец, - коротко ответил Раэтиэль.
  Сочтя свой верноподданнический и сыновний долг исполненным, он повернулся к Титании.
  - Здравствуй, мама, - ласково проговорил он, и в его взгляде загорелось восхищение. - Я уже подзабыл, какая ты у меня красавица! - воскликнул он, целуя мать в нежную щёчку.
  - Я тебе покажу 'здравствуй мама!' - изловчившись, Титания ухватила сына за ухо. При этом никто из свиты эльфийских величеств не позволил себе даже тени улыбки. - Сколько раз я говорила, что нельзя наобум перемещаться в пространстве!.. - и тут её посетила неожиданная догадка. - Небесный отец! Только не говори, что ты прямиком из Междумирья!
  Упрямое выражение на лице Раэтиэля подсказало Титании, что она не ошиблась в своём предположении.
  - Ах ты, поросёнок! Хочешь однажды впилиться в какой-нибудь камень и навеки остаться булыжником?! - завопила она во весь голос.
  - Мама, сейчас же отпусти моё ухо! - прошипел эльфийский принц. - Я знаю, что обязан всю жизнь почитать родителей и подчиняться их воле, но лучше не доводи до крайности.
  - Ты тоже меня не доводи! - выпалила Титания, но тут же порывисто обняла сына, и с любовью заглянула в его лицо. - Моё сокровище! Счастье, что ты жив и здоров. С тех пор как я узнала, что ты тащишь к нам очередную ведьму, я просто схожу с ума от беспокойства.
  - Все в порядке, моя хорошая, тебе совершенно не из чего переживать. Я снова выиграл в битве со старшими богами, - похвастался Раэтиэль. - Знаешь, мамуль, на этот раз моим противником оказался сам Улльтор. Наставники говорили, что он очень силен, но он проиграл и в магической дуэли, и в стрельбе из лука! Представляешь, за это ас подарил мне Серебряного Ветра!
  - Улльтор? - оживилась Титания. - Слышала о таком! Говорят, что он отличный воин. Ну-ка, идём! Расскажи мне по порядку, как проходила ваша битва...
  - Я бы тоже хотел узнать кое-какие подробности, особенно того, как к тебе попал мой Серебряный Ветер, - произнёс эльфийский владыка, догоняя жену и сына, которые увлеклись обсуждением деталей поединка и не слышали, как он подошёл.
  При виде отца, который внешним видом и томными повадками больше походил на изнеженную красавицу-эльфийку, вырядившуюся в мужской наряд, в душе Раэтиэля вспыхнуло привычное возмущение, но он подавил его и церемонно поклонился.
  - Сир! Извините мою непростительную оплошность, но я не знал, что вас могут заинтересовать подробности моей ничтожной жизни.
  Оберон улыбнулся.
  - Мой мальчик, не нужно впадать в детство. Конечно, ты можешь жаловаться на недостаток внимания с моей стороны, но вряд ли ты можешь пожаловаться на недостаток любви с моей стороны, - сказал он с лёгким укором в голосе.
  Это действительно было так - эльфийский владыка делом доказал свою любовь к жене и сыну, и на лице Раэтиэля появилось раскаяние.
  - Прости! Я не хотел обидеть тебя! - воскликнул он и, наплевав на церемонии, порывисто обнял отца. - Пап, я люблю тебя. Уж я-то знаю, что ты самый лучший из отцов.
  - О нет! - замахал руками Оберон. - Раэтиэль, поменьше экспансивности! Небесный отец! Кажется, ты испортил мой наряд. Ну да! Смотри, ты порвал кружево на рукаве, - отстранившись от сына, он украдкой ему подмигнул, и капризно проговорил: - Так и быть, я тебя прощу, если ты вернёшь моего Серебряного Ветра. В качестве искупления за неподобающее поведение для наследника Этернолиллорна.
  Повернувшись к жене, он властно добавил:
  - Ступай, моя любовь! Тебе здесь нечего делать.
  - Мам, потом поговорим. У нас с отцом чисто мужской разговор, - добавил Раэтиэль.
  Титания вздохнула, и с официальным выражением на лице поклонилась мужу.
  - Ваше величество, с вашего разрешения я удаляюсь.
  Как положено по этикету, она попятилась и, развернувшись, пошла к своим покоям.
  Многочисленная свита из придворных дам подхватила свои длинные пышные юбки и бросилась следом за стремительно шагающей королевой, но она толкнула двери ближайших покоев и перед ними упала непроницаемая завеса, из-за которой тут же послышался грохот падающих предметов и звон бьющегося стекла.
  ***
  Несмотря на свою вспыльчивость, Титания не могла долго сердиться на сына, хотя в душе продолжала его ревновать к мужу, зная, что Раэтиэль боготворит отца и если злится на него, то только из-за того, что Оберон держит его на расстоянии.
  После помпезного обеда, устроенного в честь августейшей четы, королева отправилась на поиски сына, который снова ускользнул от неё, отправившись вместе с отцом выяснять какой-то каверзный политический вопрос. Она прошла по анфиладе многочисленных комнат и нашла его на открытой террасе. С унылым видом он качался на качелях, увитых цветущими лианами.
  - Ну-ка, подвинься, - сказала она, присаживаясь рядом с сыном на сиденье, выполненное в форме небольшого диванчика. - Ну, давай, рассказывай!.. Кстати, мой мальчик, что отец хотел от тебя?
  Раэтиэль бросил на мать ироничный взгляд.
  - Хочешь знать о нашей беседе, спроси у отца. И нечего смотреть на меня как на последнего изверга! Я не намерен получать по ушам за передачу конфиденциальной информации. Ладно, мам, не злись, - он вздохнул. - Я расскажу, что тебя интересует. Всё равно ты вытряхнешь из меня нужную информацию.
  - Умничка! Ведь мама должна позаботиться о своём любимом мальчике, а для этого она должна знать всё, что с ним происходит, - подобрела королева. - Но сначала расскажи о твоей новой ведьме. Пожалуйста, излагай подробней, а не в трёх словах, как ты любишь. Я просто умираю от любопытства, что же это за штучка, которой удалось привлечь внимание моего привередливого сыночка.
  Лесной король удивлённо приподнял брови.
  - Ты это на что намекаешь, моя хорошая? Ведьма может привлечь моё внимание только тем подходит она для очередного опыта или нет. Что-то я больше склоняюсь к последнему варианту, - он закинул руки за голову и, покачиваясь на качелях, закрыл глаза. - Наверно, я брошу её в Междумирье. Нет смысла тащить её к нам, если она бесполезна. Вдобавок это ходячее несчастье.
   - Это действительно нечто новенькое, - недоверчиво покачала головой королева. - Не смеши, мой мальчик. Какой вред нам, фейри, может причинить какая-то смертная?
  - Да такая, что по дороге сюда уже успела забеременеть от речного бога и обзавестись небесным покровителем в лице всё того же Улльтора. Будь он неладен! - с досадой проговорил Раэтиэль. - Вдобавок она почти разгромила мои владения в реальном мире. Несмотря на возраст, Аталиса уже довольно сильная ведьма и она очень тесно связана с землёй и растениями. Это как раз то, что требуется. И всё же что-то мне подсказывает, что на этот раз я поторопился и выбрал не слишком подходящий экземпляр.
  - Какая интересная девочка! - глаза Титании азартно заблестели. - Раэтиэль, я хочу её видеть. Возвращайся в Междумирье и приведи её к нам.
  - Не понимаю, с чего ты вдруг заинтересовалась. Поверь, это совершенно обычная смертная девчонка, просто без царя в голове, потому-то она постоянно влипает в неприятности. Конечно, сейчас ей привалила небывалая удача, но вряд ли она сумеет ею воспользоваться.
  'Во всяком случае, я не позволю Аталисе этого сделать, - мстительно подумал Лесной король. - Какая неслыханная дерзость, на моих глазах изменять мне с другим. Рабыня, знай своё место!'
  - Раэтиэль, что ты задумал? - встревожилась Титания. - Пожалуйста, будь осторожен. Девочка действительно непростая и ты должен дать родиться этому ребёнку. Если в него собирается вселиться кто-то из могущественных богов, а ты смешаешь его планы, то тебе не поздоровится. Ведь им редко выпадает шанс вернуться из забвения.
  - Моя драгоценная леди, не нужно беспокоиться. Я не настолько глуп, чтобы путать норнам нити, напрашиваясь на их немилость. Конечно же, ребёнок родится. Если ему действительно суждено родиться, - Лесной король обворожительно улыбнулся и, взяв мать под руку, повёл её за собой. - Идём, моя хорошая, у меня есть для тебя подарок.
  Титания попробовала было ещё поговорить с сыном о ведьме, но он заявил, что больше не хочет разговаривать о столь ничтожном предмете, а затем делал вид, что не слышит её вопросов. Тогда она попыталась расспросить его о подарке, но тоже многого не добилась. 'Уверяю, ты будешь от него в восторге', - пообещал он с таинственным выражением на лице, и это было всё.
  'Ох уж, эти подарки Раэтиэля!' - подумала королева и неслышно вздохнула. Прошлый раз сын преподнёс ей очаровательную белую лисичку, которая оказалась кумихо, и она до сих пор вздрагивала при её упоминании. Как только среди фрейлин поднимался переполох - а такое случалось чуть ли не каждый день - она уже знала, что виной тому кумихо. Эта пакостница любила изгадить наряды девушек, причём так основательно, что никакими магическими средствами их нельзя было отчистить. А когда у придворных стали пропадать драгоценности и на Титанию посыпались многочисленные жалобы, мстительная тварь взялась мазать волосы фрейлин какой-то липкой дрянью и тем пришлось стричь под корень красу и гордость эльфийских женщин. В общем, когда лисичка наконец-то сбежала, её радости не было предела. Ведь Раэтиэль обожал кумихо, которая ластилась к нему, как кошка.
  - О чем печалишься, моя хорошая? - спросил Лесной король, видя, что мать хмурится.
  - Конечно же, о твоём подарке, - усмехнулась Титания. - Вот думаю, если это снова кумихо, то не нужно ли сразу дать дёру.
  - Мама! - укоризненно воскликнул Лесной король. - Сначала посмотри, а потом ругайся.
  Опередив слуг, он сам распахнул изукрашенные растительным орнаментом двери и отступил в сторону.
  - Заходи! Если подарок не понравится, обещаю исполнить любой твой каприз.
   Несмотря на его уверения, королева опасливо заглянула внутрь зала, и с радостным возгласом бросилась к корзинке, стоящей на столе.
  - Лапусечка! Моё златоглазое солнышко! Какой же ты хорошенький! - донеслось оттуда её ласковое воркование.
  Лесной король улыбнулся и вошёл следом за матерью - она держала на руках крошку-дракона и, сияя от счастья, гладила его по золотой шкурке. Зверёныш платил ей взаимностью и тоже цвёл от радости. У Титании был завидный талант, все ездовые драконы обожали её с самого рождения.
  - Ах ты, моя прелесть!.. Раэтиэль, где ты взял такую редкость? - воскликнула Титания при виде сына.
  - Где взял, лучше тебе не знать, крепче будешь спать, - засмеялся он. - Ну что, на этот раз я угодил тебе подарком? Насколько я знаю, ты мечтала именно о золотом драконе.
  - Ах, моё сердце! Даже не знаю, как тебя благодарить за такой чудесный подарок!
  - Моя хорошая, твоя радость - уже самая лучшая награда для меня.
  - О, Раэтиэль! - прослезилась Титания, обычно не склонная к сантиментам. Оставив малыша-дракончика, она обняла сына.
  'Мой дорогой мальчик! Как же я хочу, чтобы ты был счастлив, - с грустью подумала королева. - Скорей бы его возня с оживлением Атуэль хоть чем-нибудь закончилась. Думаю, Оберон прав. Пусть бы она умерла и Раэтиэль наконец освободился...'
  Эльфийский владыка оказался лёгок на помине.
  - Интересно, а я вхожу в вашу семейную идиллию? - раздался его капризный голос, и он возник рядом с женой и сыном.
  - Само собой! - ответила Титания и кинула на мужа пронзительный взгляд. Оставив сына, она подхватила его под руку и вкрадчиво проговорила: - Оберон, идём, прогуляемся по парку. Моцион после еды очень полезен, к тому же есть небольшой разговор.
   - Кто бы сомневался! Думаешь, я не заметил, как ты пилила меня взглядами во время обеда? - проворчал эльфийский владыка, но не стал отказываться от прогулки.
  - Раэтиэль, думаю, ты с нами не пойдёшь, потому не приглашаю. Наверняка ты опять будешь торчать у гробницы Атуэль, - сказал он, посмотрев на сына.
  - Ошибаешься, отец, я иду с вами.
  Вклинившись между родителями, принц подхватил их под руки, и они поражённо переглянулись.
  - Эй! Нечего смотреть так, как будто на лбу у меня вырос целый лес рогов.
  - Боюсь, их зрелище не настолько удивило бы нас, как твои слова, - задумчиво протянул Оберон, и на его лице промелькнуло хищное выражение. - Но я очень рад, мой мальчик, что у тебя наконец-то появились другие интересы.
   ***
  Пока Лесной король веселился в своём волшебном Майолиллорне, балуемый любящими родителями и многочисленными придворными, ведьмочка, брошенная им в Междумирье, мирно спала и уже не первые сутки. Защитный купол, о котором позаботился Улльтор, не подпускал к ней опасных тварей.
  В первую же ночь из озера вышел речной бог Альфей, которого Аталиса приняла за русала. Его тёмно-зелёные глаза горели потусторонним светом, по обнажённому мускулистому телу струились длинные пряди волос, похожие на водоросли. И всё же он был удивительно красив, особенно сейчас, когда с его лица пропало выражение безумия.
  Альфей подошёл к барьеру и с удивлением посмотрел на спящую рыжеволосую девчонку. Находясь в здравом уме, он не помнил их встречу, закончившуюся беременностью для Аталисы, и потому не понимал, какая сила заставляет его повсюду следовать за ней.
  Речной бог обошёл вокруг барьера и, усевшись на валун, находящийся поблизости, подставил лицо влажному ночному ветру и негромко запел. Слов было не разобрать, да и вряд ли они были, - ведь его песня больше походила на журчание воды, - но как только он запел, Аталиса, которая до этого тихо всхлипывала и беспокойно вертелась во сне, сразу же успокоилась и, повернувшись на бок, подложила ладонь себе под щёку.
  Альфей пел ей колыбельную до самого утра. Когда край неба посветлел, он спрыгнул с камня и, насколько позволял защитный барьер, снова подошёл к Аталисе.
  'Кто же ты такая и почему моё сердце тянется к тебе?' - подумал речной бог, глядя на смертную девчонку. Вскоре горизонт окрасился розовыми красками и он, часто оглядываясь, направился к озеру. Альфей так и не догадался, что тянет его к ней родная кровь, заключённая в её чреве.
  Перед тем как уйти речной бог оставил рядом с Аталисой венок из лотосов, перевитый крупным речным жемчугом, и несколько нарядных ракушек. Одна из них как две капли воды походила на ту, что приглянулась девчонке в озере и которую эльф безжалостно раздавил.
  Стоя на берегу, речной бог медлил до последнего. Как только солнце показалось из-за горизонта, он горестно вскрикнул и бесшумно ушел в воду. Проклятье настигло его в тот миг, когда солнечные лучи коснулись глади озера. Животворные для всего живого для него они были ядом. Солнце отобрало у него разум, и лицо Альфея вновь исказилось безумием.
   На следующую ночь с визитом к ведьмочке явилась Глория, королева фей. Она ударила жезлом по барьеру, и он исчез. На этот раз фея была в привычных для себя размерах и, часто трепеща крылышками, зависла над Аталисой. С недобрым выражением на крохотном личике она посмотрела на ведьмочку, а затем прикоснулась жезлом к её плечам. Под влиянием колдовства королевы фей её охватило призрачное лунное сияние, которое приняло форму огромных крыльев, а затем они исчезли.
  'Ведьма, я не считаю, что ты заслужила крылья Лунной мечты, но ради Лесного короля я дарю их тебе', - сказала Глория, и её крохотное личико снова исказилось в злобной гримасе. Тем не менее перед тем как исчезнуть, королева фей замкнула защитный купол, который оберегал Аталису от опасностей Междумирья.
  Лесной король появился лишь на утро четвёртого дня. Он шагнул из арки переносного портала и первым делом глянул по сторонам. При виде спокойно спящей девчонки, живой и невредимой, его лицо посветлело. Выдерживая характер перед матерью, которая не спускала с него глаз, он, все эти дни, что они были в разлуке, чувствовал себя не в своей тарелке. Правда, при этом он говорил себе, что беспокоится лишь из-за опасения потерять ценное имущество.
  Чувствуя одновременно облегчение и досаду от измены ведьмочки, Лесной король снял защитный барьер и потряс её за плечо.
  - Эй, просыпайся!.. Давай, давай! Сколько можно дрыхнуть! - возмутился он. Когда она села, протирая заспанные глаза, он не удержался и язвительно добавил: - Видимо, ты здорово выложилась, обслуживая аса, если никак не можешь проснуться.
  Обрадованная Аталиса пропустила его колкость мимо ушей.
  - Раэтиэль! Слава богам, ты вернулся! - воскликнула она, но тут он спросил, когда ушёл Улльтор и она сразу же поскучнела. - Не имею понятия, но, кажется, уже давно, - она попыталась встать, но это оказалось нелегко. - Вот рогатый! Ноги совсем не держат!
  Заметив, что Лесной король уставился на неё немигающим взглядом, который не предвещает ей ничего хорошего, Аталиса зябко передёрнула плечами.
  - Ну, хватит уже злиться, Раэтиэль! Я же ведьма и Зов Весеннего Равноденствия, это часть моего служения Всеобщей матери, - попыталась она наладить взаимоотношения, но эльф был непримирим.
  - Слушать ничего не хочу, про ваш ведьминский разврат! Вставай и живо в путь, - распорядился он.
  - Подожди! Я хочу умыться, и ноги у меня совсем не идут, - жалобно проговорила девчонка, но эльф уже бесшумно исчез в прибрежных зарослях у озера.
  Боясь снова его потерять, Аталиса схватила свою сумку и бросилась его догонять. Она и не заметила, что та основательно потяжелела. Среди белья и всяких мелочей теперь лежала увесистая золотого шкатулка в форме яблока, внутри которой пряталось жемчужное ожерелье, перевитое ниткой с перламутровыми лотосами, и несколько красивых раковин, внутри которых тоже лежало по огромной жемчужине. Особенно хороша была та, в которой лежала голубая жемчужина.
  ***
  Сегодня они шли какими-то странными местами; было жарко и душно, а под ногами то и дело хлюпала болотная вода. Прыгая с кочки на кочку, Аталиса быстро выбилась из сил, но отдохнуть ей не давали стаи кусачего гнуса, который с тонким писком преследовал её по пятам. А ещё она надышалась ядовитыми болотными испарениями и от голода у неё кружилась голова.
  - Подожди, Раэтиэль! Остановись хоть на минутку! - отчаянно закричала она.
  Вместо этого Лесной король стремительно промчался по огромной зёленой поляне и исчез среди хилых березок.
  - Раэтиэль, давай отдохнём и поговорим! Почему ты злишься, будто я тебя предала?
  - Разве это не так?
  - Нет! Ведь я люблю тебя!
  - Да неужели? - засмеялся эльф. - Кувыркаться с Улльтором на моих глазах это ты называешь любовью? Если да, то странные у тебя понятия о любви.
  - Улльтор, моя первая любовь и я попрощалась с ним так, как это принято у нас, ведьм! - выдохнула задыхающаяся Аталиса. - В чём я провинилась? Честное слово, я не понимаю.
  - Вот за это я тебя и ненавижу! Либо ты притворяешься, прикрываясь обычаями своего племени, либо на самом деле не понимаешь, какая это грязь. В общем, можешь отправляться на все четыре стороны и не забудь забрать свой идиотский булыжник. Уверен, ему ты обрадуешься больше, чем мне, - гневно проговорил Лесной король.
  - О боги! Раэтиэль, ты не шутишь? Ты на самом деле вернёшь амулет?
  - Посмотри туда! - сказал эльф и указал на одинокое покореженное деревце, растущее посреди ровной зелёной поляны. - Видишь? Он там.
  На солнце призывно сверкнула синяя искорка и Аталиса со всех ног бросилась к своему амулету. Не разбирая дороги, она помчалась по обманчиво зелёной поляне и с разбегу ухнула болотную трясину. Всё произошло настолько быстро, что она даже не успела вскрикнуть.
  Когда тёмное окно бочага на болоте снова затянуло зелёной ряской, на его краю бесшумно появился эльф. Он посмотрел на то место, где утонула ведьмочка и, спокойно ступая по болотной топи, подошёл к дереву и снял её амулет.
  - Что и требовалось доказать. Для тебя важнее остаться ведьмой, чем быть со мной, - пробормотал он и мстительно добавил: - Значит, поделом тебе утонуть в болоте и стать болотным чудовищем.
  Лесной король размахнулся, чтобы выбросить ведовской амулет, но передумал и одел его себе на шею. Он снова пересёк болото, и пошел было дальше, как вдруг его лицо исказило отчаяние.
  - Нет! Аталиса, вернись! Я не хочу твоей смерти! - закричал он и его силуэт смазался в стремительном беге.
  Но сколько он ни нырял в глубокий бочаг на болоте, он не нашёл того, чего искал.
  - Как же так? Не может быть, чтобы она так быстро утонула! Ведь Аталиса очень хорошо плавает, - с отчаянием прошептал Лесной король.
  - Эх, Младший! Может, она и хорошо плавала, но ты забыл о своём проклятье, - сказал Улльтор, опускаясь рядом с эльфом, сгорбившимся у бочага. - Я так и думал, что оно сбудется. Ты же пожелал малышке смерти. Помнишь своё: 'чтобы ты сдохла, похотливая мартовская кошка'? Да и сделал ты немало, чтобы проклятье сбылось.
  Ас покосился на понурого эльфа.
  - Младший, да ты не расстраивайся! В реальном мире полно других ведьм.
  - Заткнись, Улльтор! Это ты во всем виноват! - выкрикнул Раэтиэль и, сорвавшись с места, бросился бежать.
  Как только он скрылся, из бочага осторожно выглянул водяной и Улльтор весело ему подмигнул.
  - Порядок, Вотар! Ушастый поросёнок уже страшно раскаивается в своём поступке. Как там моя малышка, ты её не обижаешь?
  - Не беспокойся, Улльтор. Неужели я могу причинить вред девочке? Как-никак, а она моего внучонка носит. Вот уж не ожидал такой прыти от моего оболтуса.
  - Так у Альфея проблема только с головой, а остальное хозяйство у него в полном порядке! Так что через девять месяцев жди внука! - захохотал Улльтор. - Между прочим, многие хотели бы оказаться на месте твоего сына. Ведь это страшная редкость, когда смертная беременеет от бога. В таком ребёнке воскресает один из древних богов, причём далеко не слабейший. Сам понимаешь, от такой родни никто бы не отказался.
  Водяной с волнением посмотрел на аса.
  - Может быть, ты знаешь, кого она родит?
  - Есть у меня одно подозрение, но лучше пока не говорить, чтобы не сглазить, - ответил Улльтор и хлопнул водяного по плечу. - Ладно, старик, я пошёл. Вдруг Верна хватится меня, а бедной малышке только ещё ревнивой богини не хватало для полного счастья.
  
  ГЛАВА 6
  
  В отличие от омута, где Аталиса повстречала речного бога, вода в болотном бочаге была совершенно нормальной и прекрасно держала тело, - судя по сопротивлению, которое это тело оказывало, когда его тащили вниз. Как только она коснулась мягкого донного ила, в котором она утонула чуть не по колено, незнакомец ухватил её за руку и потащил за собой.
  Захлёбывающаяся ведьмочка попыталась высвободиться из его железной хватки, как вдруг в её голове раздался спокойный голос: 'Не бойся, глупышка! Я не причиню тебе вреда, - и он потянул её за собой. - Идём быстрей, девочка! Я не хочу, чтобы ты не наглоталась воды'.
  Почему-то низкий глуховатый голос вызвал у Аталисы доверие, и она перестала упираться. Поначалу она вертела головой по сторонам, но кругом простиралась безжизненная тёмная вода с однообразной болотной растительностью. Почувствовав, что сознание туманится от недостатка воздуха, она уже без понуканий бросилась к голубому сиянию, которое разгоралось впереди. Когда оно было уже совсем близко, она сделала несколько неверных шагов и рухнула на весёленькую дорожку, посыпанную разноцветным песком.
  'Слава богам, жива!' - порадовалась Аталиса. Отдышавшись, она поднялась на четвереньки, и её взгляд упёрся в роскошные синие сапоги. На фоне проплывающих мимо рыбок. Тогда она подняла голову и посмотрела на своего не то похитителя, не то спасителя. Им оказался высокий величественный старик, облачённый в одежду под стать своим сапогам. Сине-зелёные шелка его одеяния сверкали золотом и драгоценными камнями.
  - Вставай, девочка! - старик доброжелательно улыбнулся и протянул ей руку. - Я знаю, что ты голодна и очень устала, но, слава Небесному отцу, до моего дома осталось совсем немного.
  - Спасибо, сударь, - ведьмочка встала и, поклонившись, представилась: - Меня зовут Аталиса, и я живу в Эдайне.
  - Спасибо за оказанное доверие, дочка... Не понимаешь? Ведь ты осмелилась назвать мне истинное имя.
  - Раэтиэль сказал, что оно больше ничего не значит... - растерянно пробормотала ведьмочка.
  Старик укоризненно покачал головой.
  - Аталиса, ты слишком доверчива. Хотя вряд ли Лесной король мог обмануть тебя напрямую, ведь он же фейри. Но ты должна знать, что твоё истинное имя не потеряло своего значения. Просто его родовая магия не действует, пока ты находишься в Междумирье, чего не скажешь о реальном мире и мире фейри, - водяной глянул на расстроенное личико своей юной гостьи и по-доброму улыбнулся. - Не тревожься, дочка, боги на твоей стороне. Можешь называть меня Вотар. Хочу, чтобы ты знала, что мы не чужие друг другу. Ведь ты носишь моего внука.
  - Р-р-ада знакомству, многоуважаемый Вотар, - заикаясь, пролепетала ведьмочка, и покраснела как маков цвет.
  - Полно тебе, не смущайся, дочка! Я прошу прощения за своего сына, но ты уж не ругай его слишком сильно, - печально сказал старик и его широкие плечи ссутулились. - Альфей не виноват в своём безумии. Если хочешь, позже я расскажу тебе его историю, ну а сейчас идём, а то ты что-то совсем побледнела.
  Водяной с беспокойством посмотрел на осунувшееся личико рыжеволосой девчонки и, взяв её под руку, повёл к своим владениям, точнее к тому, что от них осталось.
  - Потерпи ещё немного, Аталиса, скоро мы придём, - пообещал он, видя, что она спотыкается на каждом шагу.
  Тяготы пути наложили на его гостью свой отпечаток, и огорчённый водяной, боясь, что она потеряет ребёнка, в сердцах обругал Лесного короля.
  'Вот ведь длинноухий поганец! Совсем заморил мою невестку! Эх, будь у меня хоть какая-нибудь надежда, что к Альфею вернётся разум, не видать бы тебе никогда нашей девочки!' - сердито подумал он.
  Действительно, идти оказалось недалеко. Сначала за поворотом дорожки открылся удивительно красивый водный сад, а затем уже тропинка, положенная между колышущимися растениями и причудливыми скульптурами из разноцветных кораллов, привела их к дому водяного, который больше походил на миниатюрный дворец.
  - Как красиво! - несмотря на усталость, воскликнула ведьмочка, когда оказалась в огромном холле.
  - Да, кое-что у нас еще осталось от былого величия нашего рода, - не сразу отозвался водяной. - Знай, Аталиса, что ты желанная гостья, потому не стесняйся и чувствуй себя как дома. Хорошо?
  От искреннего участия, прозвучавшего в голосе водяного, к глазам изнервничавшейся и страшно уставшей девчонки подступили слёзы.
  - Спасибо, Вотар! - она смущённо улыбнулась. - В общем-то, я не плакса, но знаете, когда тебя предают, просто жить не хочется.
  - Не расстраивайся, дочка, всё будет хорошо. Поверь, когда ты немного отдохнешь, всё случившееся будет выглядеть не столь уж мрачно, - сказал водяной и усадил её на раковину, приспособленную под диван. - Прислуги у меня немного, но сейчас я пришлю кого-нибудь. Мольпа, ты где? Помоги устроиться нашей гостье! - крикнул он, повернув голову в направлении одного из коридоров, которые брали своё начало в холле.
  - Я здесь, мой господин. Не беспокойтесь, я сделаю все что нужно, чтобы на должном уровне принять госпожу, - низко кланяясь, пропела синеглазая красавица с распущенными синими волосами.
  Заворожённая голосом сирены, ведьмочка невольно встала и пошла в её направлении. Заметив это, морская певица спохватилась и добавила уже обычным голосом:
  - Простите, мой господин! Я совсем забыла, что наша гостья из смертных. Следуйте за мной, госпожа, - сказала она Аталисе и та послушно двинулась за ней.
  Сирена скользнула к одной из дверей, и они оказались в небольшой уютной столовой.
  - Присаживайтесь, госпожа. Сейчас вам принесут поесть, а затем я провожу вас в покои, где вы сможете отдохнуть и при желании принять ванну.
  - Мольпа, пожалуйста, зовите меня Аталисой и лучше на 'ты', а то как-то становится не по себе, когда меня величают госпожой, - попросила ведьмочка и тепло улыбнулась синеглазой красавице-сирене.
  Вопреки ожиданиям ведьмочки, сирена бросила на неё недовольный взгляд и сдержанно ответила:
  - Госпожа, мне нетрудно выполнить вашу просьбу, но мой господин распорядился принять вас как знатную леди. Я не знаю, к какому морскому роду вы принадлежите, но будьте добры держаться с подобающим достоинством и не роняйте честь своей семьи. Ко мне не нужно обращаться на 'вы'. Я здесь служанка и вы, как знатная леди, обязаны держать дистанцию со слугами.
  - Хорошо, Мольпа, я постараюсь, хотя не очень-то понимаю, о чем ты говоришь. Я не леди, а обычная ведьма, - не сразу отозвалась ошарашенная Аталиса.
  - Главное вы поняли, госпожа.
  Сирена смерила её долгим высокомерным взглядом и, поклонившись, исчезла за дверью. Вскоре она появилась в сопровождении двух тоненьких большеглазых девушек-служанок, которые несли огромные подносы, уставленные разнообразной снедью. Под руководством Мольпы они накрыли на стол и, бросив напоследок любопытный взгляд на гостью, склонились в низком поклоне и исчезли.
  От непривычных церемоний голод ведьмочки пошёл на убыль и совсем уж её ввели в уныние многочисленные столовые приборы, состоящие из палочек, закорючек, щипцов и прочих незнакомых предметов. Блюда, которыми её собирались потчевать, окончательно привели её в замешательство, особенно нечто живое и червеобразное малинового цвета, стоящее по левую руку от неё. Но голод взял своё, и она после некоторых колебаний ухватила с блюда чью-то шипастую конечность, которая показалась ей самой съедобной из всего, что находилось поблизости.
  Может, это действительно был какой-то морской деликатес, вот только Аталиса не сумела извлечь его из твёрдой хитиновой оболочки. Тогда она потянулась к блюду справа, но увидела его начинку, состоящую из толстых белых червяков, и поспешно отдёрнула руку. Посмотрев на свою тарелку, она преодолела желание шарахнуть по ноге чем-нибудь тяжёлым и, вздохнув, подняла взгляд на сирену, которая стояла рядом с её стулом и спокойно смотрела на её мучения.
  - Послушай, Мольпа, здесь что-нибудь можно съесть, или этот натюрморт предназначен исключительно для украшения стола?
  - Конечно, госпожа, - ответила сирена, - только для этого нужно воспользоваться соответствующими столовыми приборами.
  - Какими? - не отступала Аталиса.
  - Возьмите латуэт в правую руку, а ментро в левую и проведите по самому краю ламуса...
  Раздосадованная ведьмочка вскочила на ноги.
  - К рогатому вашу еду!
  - Прикажете убирать со стола, госпожа? - с готовностью осведомилась по-прежнему невозмутимая сирена и повелительно махнула служанкам, выглядывающим из-за дверей.
  Но Аталису, выросшую в ведовской обители, было трудно пронять такими детскими подначками. Она плюхнулась на место и кинула оценивающий взгляд на стол.
  - Пусть все остаётся как есть. На столе просто королевское великолепие. Думаю, оно сойдет в качестве погребального украшения. Хочу, чтобы Вотар любовался на мои мощи в окружении именно этого натюрморта. Надеюсь, он поймет, что здесь я до последнего чувствовала себя как дома.
  Закрыв глаза, ведьмочка сложила руки на груди и откинулась на высокую спинку стула. Когда за её спиной раздалось мелодичное хихиканье, она поняла, что нужное взаимопонимание достигнуто и, покосившись на смеющуюся сирену, отчётливо подумала: 'Паршивка! Правильно музы сделали, что ощипали вам перья!'
  - Ошибаетесь! У сирен никогда не было перьев, мы же морские русалки, - с гордостью воскликнула домоправительница водяного. Вспомнив о своих обязанностях, она подошла к столу и взяла пару причудливых закорючек.
  - Что ж, госпожа, давайте попытаемся спасти вас от голодной смерти.
  Она показала Аталисе как держать столовые приборы и, придерживая её руки своими, провела по краешку шипастой ноги, которая легко распалась на две половинки. От запаха ароматного сочного мяса у голодной девчонки закружилась голова, и она в мгновение ока проглотила деликатес и схватила следующую ногу. Но сирена легонько шлепнула её по рукам.
  - Госпожа! Если не хотите отравиться, больше одной порции ламуса есть нельзя.
  - Какая жалость! - расстроилась Аталиса. - Ты уверена, Мольпа? Может, всё-таки я могу съесть еще одного... как его? Ах да, ламуса!
  - Нет, госпожа! - твёрдо ответила сирена. - Поднимайтесь, обед закончен.
  - Да, ни за что! Там же есть-то нечего в вашем ламусе, - сказала Аталиса и отважно потянулась к лежащему на блюде голубому пушистому огурцу, но сирена не шутила. Вместе с тяжеленым стулом она понесла её к выходу из столовой.
   - Поставь меня на место!.. Мольпа, с ума сошла? Я же умираю с голоду, дай мне хотя бы что-нибудь попить!
  - Увы, госпожа! После лакмуса в течение дня нельзя ни пить, ни есть, - последовал невозмутимый ответ.
  - Мольпа, ты это нарочно делаешь, да? За что ты меня ненавидишь?
  Ведьмочка соскочила со стула и возмущённо уставилась на сирену. В ответ на это она приподняла безупречные дуги синих бровей.
  - О чём это вы, госпожа? Я всего лишь обыкновенная домоправительница и слово хозяина для меня закон. Он велел принять вас как дорогую гостью, и именно этим я занимаюсь. В соответствии с его распоряжениями. Ах да! Простите, я забыла предупредить, что после мяса ламуса чувство сытости приходит не сразу. Немного потерпите и вы не пожалеете, что попробовали наш деликатес. Идёмте, госпожа! Как и обещала, я провожу вас до покоев.
  Легко развернувшись, сирена скрылась за полупрозрачной сине-зеленой дверью, и ведьмочке пришлось нагонять её чуть ли не бегом.
  Зловредная провожатая привела её к дверям из золотого стекла с чудесным узором на морскую тематику.
  - Прошу, госпожа, - Мольпа с поклоном распахнула двери и отступила в сторону. - Справа от входа находится будуар, за ним спальня, а слева - ванная. Располагайтесь, как вам удобно. Если вам нужна помощь при раздевании, я пришлю горничную.
  - Спасибо, Мольпа, мне никто не нужен, я самостоятельная девушка, - буркнула рассерженная Аталиса.
  Почему-то её не оставляло ощущение, что сирена, держась в рамках приличий, по-своему тонко издевается над ней.
  - Не смею спорить, госпожа. И всё-таки, если вам что-нибудь понадобится, то здесь у двери есть колокольчик для вызова прислуги. Достаточно дёрнуть за шнур сонетки и к вам кто-нибудь придёт, - низко поклонившись, сирена исчезла за дверью.
  'Слава Всеобщей матери! Наконец-то, эта лицемерка оставила меня в покое. Теперь можно расслабиться и отдохнуть, - с облегчением подумала усталая Аталиса. Сняв с себя еще не просохшую одежду, она бросилась на роскошное мягкое ложе. 'Какое блаженство! Надеюсь, что поутру я не превращусь в подводную жительницу, и у меня не отрастут жабры и рыбий хвост вместо ног', - подумала она и с этой обнадёживающей мыслью уснула.
  Оставив гостью отдыхать, сирена притворила дверь и, нажав на причудливое украшение, скользнула в открывшийся полутёмный коридор. Она добралась до флигеля и постучалась в дверь кабинета.
  Дремавший за письменным столом Вотар, зябко кутался в шелковый халат бирюзового цвета, украшенный роскошной вышивкой жемчугом, но услышав её стук, сразу же встрепенулся.
  - Заходи, Мольпа. Ну, как тебе наша гостья? - спросил он сирену прямо с порога.
  Она серебристо рассмеялась и, скользнув к хозяину, опустилась на колени и прижалась к его ногам.
  - Что вы хотите услышать, мой господин? - нежно пропела она. - Если она действительно гостья, то я ей рада, как говорится, добро пожаловать. Если вы привели в дом новую наложницу, то я её изничтожу.
  - Ах ты, глупая ревнивая сирена! Ну-ка, посмотри на меня, - засмеялся Вотар, приподнимая её личико за подбородок. - Ты же знаешь, что из всех женщин я предпочитаю тебя. Пойми, девочка нужна нам. Я люблю Альфея, но мне нужен настоящий наследник...
  -Тогда я убью её! - с яростью перебила его сирена.
  - Не горячись, моя любовь. Всё обстоит не так, как тебе кажется. Ведьма уже беременна от моего сына Альфея, и мы должны беречь её как зеницу ока. В ней заключена надежда на будущее возрождение захиревшего рода Ньёрдов. Если мой внук обретет былое могущество нашей семьи, то мы вернем потерянный трон Морского королевства. Понимаешь?
  - О, мой господин! Только прикажите своей преданной служанке, и чтобы вернуть ваше былое могущество, я буду целовать ноги этой жалкой смертной! - восторженно пропела сирена. - Ах, поскорей бы вернуться домой, в наши родные морские глубины! Как встарь, вы вызовете бурю, а я заберусь на верхушку самых опасных рифов и спою людишкам свою песню, тогда ни один их корабль не вернётся в гавань! - её синие глаза засверкали гневом. - Когда вы снова возвыситесь, мы сотрём в порошок их подлое племя! Ведь это руками подлых людишек боги изгнали вас! Как они посмели загнать вас в ловушку своими подлыми штучками! Это ж нужно было додуматься и осушить целое море! Будь прокляты их плотины!
  - Угомонись, Мольпа! - предостерегающе сказал Вотар. - Месть мне не нужна, я всего лишь хочу вернуть былое могущество рода Ньёрдов.
  - Я поняла, мой господин, и буду беречь смертную как зеницу ока. Ведь в ней заключено наше будущее, - нежно пропела сирена и лукаво заглянула в лицо старика. - Если вы не рассердитесь, тогда я осмелюсь напомнить вам о прошлом.
  И его выцветшие голубые глаза вдруг потемнели, приобретая насыщенный синий цвет. В кабинете пахнуло морской свежестью, и фигура водяного распрямилась, перетекая в иную форму.
  ***
  Совсем близко раздался грохот морского прибоя и Аталиса, почуявшая опасность, испуганно вздрогнула. Ложе, на котором она спала, захлестнула волна, и она с испуганным визгом вскочила на ноги. Вода прибывала с пугающей быстротой и вскоре достигла ей груди. 'О, боги! Что же такое творится? Видимо, всё же придётся обзаводиться жабрами и хвостом!' - в панике подумала она и громко завопила:
  - Эй, кто-нибудь! Спасите меня! Я не хочу быть утопленницей!
  Двери распахнулись, и поток воды, к её великому облегчению, сразу же схлынул, а вслед за тем к ней заглянул озабоченный Вотар.
  - Слава Небесному отцу, с тобой всё в порядке! Прости меня, Аталиса, я не удержал свою магию, вот она и вышла из-под контроля, - сокрушенно произнёс он и, увидев, что перепуганная девчонка трясётся от холода, быстро добавил: - Сейчас я всё высушу.
  Автор: Сафо Светлана 'Эльфийский подарок' raidelin@mail.ru
  
  С удивлением Аталиса увидела, как от намокших вещей начал подниматься пар и, образовав шар, направился к водяному. Окутав его, он исчез.
  - Ну вот! Всё в порядке, - произнёс довольный Вотар. - Если ты что-нибудь накинешь на себя, то совсем согреешься.
  - О! - покрасневшая ведьмочка нащупала уже совершенно сухое одеяло и закуталась в него.
  Водяной рассмеялся её смущению.
  - Аталиса, мне случалось участвовать в ваших шабашах, так что можешь не стесняться.
  - Кошмар! - окончательно расстроилась девчонка.
  - Не бойся, это происходило так давно, что ты не могла со мной повстречаться, - усмехнулся ее панике Вотар. - Думаю, в те времена ещё не родилась даже твоя бабушка.
  - Надо же! Я и не подозревала, что не только боги пасутся на наших шабашах! - заметила приободрившаяся девчонка. - Смотрю, испокон веков на них развлекаются все кому не лень.
  - Грубиянка! Это же для дела, чтобы урожай и приплод были богаче, - сказал водяной. - Заодно и нам радость. Почему бы немного не поразвлечься с красивыми молодыми ведьмочками?
  - Неужели водяные тоже посещают наши шабаши?
  - Успокойся, Аталиса, ваши шабаши посещают только боги. Вы жрицы Всеобщей матери, и потому в основном это боги плодородия. Я же не всегда был водяным, - произнёс Вотар, усаживаясь в кресло. - Я из рода Ньёрдов, потому неудивительно, что присутствовал на ваших шабашах. Наш род не только управляет морской стихией и огнем, как ты сама видела. Изначально мы являемся богами плодородия.
  - Вотар, почему вы теперь... - ведьмочка замялась.
  - Хочешь спросить, почему я сейчас обыкновенная нечисть? Тому есть много причин, но главная из них - это мое легкомыслие и фатальное невезение, - на лице водяного появилась грустная улыбка. - По молодости лет я был порядочным шалопаем, и много кому насолил в божественном пантеоне. Вот мои шалости и аукнулись мне со временем.
  - А ваш сын, Альфей...
  - Мой господин, завтрак готов, - тихо сказала сирена, поклонившись хозяину.
  - Идем в столовую, Аталиса. Если тебе интересно, я как-нибудь расскажу тебе историю сына, - Вотар поднялся и удивленно посмотрел на унылое личико ведьмочки. - В чём дело? Нет аппетита или тебе не понравилось наше угощение? Я просил Мольпу покормить тебя привычной едой. Может, слугам не удалась готовка? Извини, все-таки им не часто приходится готовить земные блюда.
  - О нет, мне все понравилось! Можно я переоденусь и позже вас догоню? - поспешно ответила Аталиса и, покосившись на сирену, поймала её непроницаемый взгляд.
  - Хорошо, дочка, я жду тебя в столовой, - ответил Вотар и, повернувшись к домоправительнице, распорядился: - Мольпа, проводи нашу гостью, вряд ли она запомнила дорогу с первого раза.
  - Слушаюсь, мой господин.
  Легко поднявшись из кресла, Вотар улыбнулся ведьмочке и исчез за дверью.
  - Ах, вот оно что! А я-то дура не поняла, что меня потчуют исключительно привычной едой, - язвительно сказала Аталиса, когда они остались наедине.
  - Госпожа, простите мою самонадеянность. Но я действовала из добрых побуждений и решила, что вам будет не лишним попробовать наши деликатесы, - ответила сирена без капли смущения.
  - Ладно. Что сделано, то сделано, - вздохнула ведьмочка. - Мольпа, ты не знаешь, куда смыло мою одежду?
  Пряча заблестевшие глаза, сирена дернула за сонетку, и приказала появившейся служанке:
  - Принесите госпоже соответствующие её рангу платья и украшения.
  - Мольпа, меня вполне устроит старая одежда! - запротестовала Аталиса, но сирена с высокомерным видом вздёрнула подбородок.
  - Матери нашего будущего повелителя не пристало носить обноски, - заявила она безапелляционным тоном.
  Вскоре служанка вернулась с целым ворохом одежды, и она была не одна: следом за ней шла другая девушка и несла массу шкатулок и коробок. При виде этого Аталиса обречённо прикрыла глаза.
  - Жуть! Я же загнусь от голода, пока перемерю все эти тряпки! Короче, делайте что хотите, только дайте поесть и отпустите на волю.
  - Думаю, вам подойдет это голубое платье, - произнесла сирена и с ловкостью фокусницы извлекла его из разноцветной огромной кучи. - Одевайте её, девушки, - приказала она служанкам, а сама зарылась в разнокалиберных коробках. - О! Вот и подходящие туфельки! - воскликнула она.
  Сирена держала в руках то, в чём Аталиса самостоятельно ни за что не признала бы обувь. Туфельки состояли из крутоизогнутой подошвы с высоченными каблуками и нескольких серебряных полосок. Ведьмочка живо представила себе, как она передвигается в этом пыточном инструменте, и категорически отказалась их одевать. После жарких споров они сошлись на сандалиях с плоской подошвой. После того, как ей сделали причёску и подобрали соответствующие украшения, сирена повела её к столовой.
  Но на этом мучения Аталисы не кончились. У неё осталось твёрдое убеждение, что Мольпа специально водила её кругами по дому, чтобы успеть прочитать кучу нотаций на тему манер благородных леди, причём не просто так. Как только они вошли в столовую, и она двинулась к столу, сирена тут же прошипела ей в спину:
  - Госпожа! Извольте, как положено, поклониться нашему господину!
  Неслышно вздохнув, Аталиса присела в книксене, которому её только научили.
  - О, дочка! Да ты у нас красавица и у тебя манеры настоящей леди! - с мягкой улыбкой произнес Вотар, поднимаясь с места. - Прошу тебя присаживайся, дорогая.
  - Благодарю вас, мой господин, - улыбнулась Аталиса. Из вредности она с размаху плюхнулась на стул, отодвинутый сиреной, и с удовольствием услышала, как она что-то невнятно прошипела про дурно воспитанных смертных девчонок.
  Но как только ведьмочка бросила взгляд на стол, она тут же позабыла обо всём. На белоснежной скатерти, истекая чудесными ароматами, стояли блюда с настоящим мясом и овощами, а ближе к центру стола горками высились разнообразные конфеты и печенье.
  И тут водяной протянул ей вазочку с земляникой и свежими сливками.
  - Начни с привычного, Аталиса. Наверняка эльф всю дорогу потчевал тебя ягодами и молоком? - спросил он с участием на лице.
  -Да. Ведь это любимая еда Раэтиэля, - прошептала девчонка и опустила голову. - Спасибо! - не пряча слёз, текущих по щекам, она взяла вазочку и, зачерпнув полную ложку, отправила её в рот.
  Аталиса медленно ела душистую ягоду и с болью в сердце вспоминала их путешествие с Лесным королём, такое беззаботное и радостное в начале пути. Слёзы, капающие в вазочку, придавали молоку солоноватый вкус, и она подумала, что это похоже на её любовь, которой предательство эльфа придаёт привкус горечи.
  - Не плачь, дочка. Поверь, со временем всё образуется, - произнес старик, ласково глядя на гостью, и с жалостью в голосе добавил: - Правда, лёгкой жизни не жди. Ведь ты должна ещё вырваться из мира фейри. Зря ты при Свидетелях пообещала посетить Майолиллорн, но сделанного уже не воротишь. Ешь, не стесняйся. Хочешь мяса с грибной подливкой? А вот свежий хлеб. Кухарка клялась, что он лучше того, что пекут на земле.
  - Спасибо. Действительно очень вкусно, - Аталиса проглотила откушенный кусок хлеба и вопросительно посмотрела на водяного. - Знаете, Улльтор тоже предупреждал, что в мире фейри мне придётся нелегко. Вы можете сказать, чего я должна опасаться?
  - Думаю, да...
  - Господин! - встревожилась сирена.
  - Не беспокойся, Мольпа. С потерей божественного статуса я больше не связан договором Хаоса, - невесело улыбнувшись, Вотар долил себе вина и снова повернулся к Аталисе. - Для смертных созданий мир фейри опасен сам по себе. Он вытягивает их жизненную силу и этим убивает. Правда, ты ведьма и в тебе есть эльфийская кровь, но её значительно меньше, чем человеческой, и это тебя не спасёт. В общем-то, люди тоже могут жить среди фейри, причём довольно долго, но для этого нужно отделить их бессмертную душу от смертного тела... - прежде чем продолжить водяной заколебался. - Не хотелось бы тебя пугать, дочка, но фейри часто такое проделывают. Ведь оно им выгодно. Душа, раньше времени отделённая от тела, является мощным источником магии. Именно потому фейри уводят людей в свой мир, а всё остальное - всего лишь досужие выдумки. Причем зачастую их распускают сами фейри. Так что не верь легендам об их любви к людям.
  Аталиса зябко передёрнула плечами.
  - Неужели фейри существуют только за счет того, что вытягивают из людей магию души?
  - Конечно же, нет! - воскликнул Вотар категорическим тоном. - На самом деле магическое поле, в котором живут фейри, очень устойчиво и прослужит им бесконечно долго, конечно, если они будут бережливы и не будут его истощать. Вот потому-то для своих нужд они используют сторонние источники магии, и люди среди них занимают далеко не последнее место. Они просты и надёжны и достать их не составляет особой сложности. Люди клюют на красоту фейри, как рыба на жирного червяка. Единственно, что с вами, ведьмами, у них проблема. Всеобщая мать запретила использовать вас в качестве магических источников.
  - Почему? - спросила расстроенная Аталиса, от всего услышанного у неё сразу же пропал аппетит.
  - Здесь особый случай. Вы, ведьмы, жрицы Сьёфнейг и вас слишком мало в реальном мире, а самое главное, что это она создала ваше племя. Из-за смеси эльфийской и человеческой крови из вас получаются самые мощные источники магии. Кстати, Лесной король единственный, кто нарушает запрет Всеобщей матери и ворует ведьм из реального мира.
   - Вы знаете, зачем ему это нужно? - спросила Аталиса пересохшими от волнения губами.
  Водяной испытующе глянул на её напряженное личико и, помедлив, спросил:
  - Уверена, что хочешь знать причину?
  Отгадка истинных намерений Раэтиэля была совсем близка, и взволнованная Аталиса кивнула, не в силах вымолвить ни слова.
  - Видишь ли, пятьдесят лет назад...
  - Пятьдесят!.. Простите, что перебиваю, а сколько лет Лесному королю?
  - По-моему, около двухсот семидесяти человеческих лет.
  - О боги! - потрясённая ведьмочка уронила ложку.
  - По летоисчислению фейри он очень молод, - заметил Вотар с улыбкой. - А сколько тебе лет, Аталиса?
  - Седьмого дня последнего месяца весны исполнилось шестнадцать лет.
  - Ведь это по ведовскому календарю, где год равен трём человеческим?
  - Ну да!
  - Тогда в пересчёте на реальный возраст Раэтиэлю нет ещё семнадцати лет, и в мире фейри он считается подростком.
  Аталиса потрясла головой.
  - Выходит, что они живут....
  - Фейри - молодая раса богов и пока они живут около трёх тысяч лет, по человеческому летоисчислению.
  - Ужас! - прошептала ведьмочка, потихоньку сползая со стула, но тычок в спину бдительной сирены заставил её выпрямиться. - Ладно. Так что случилось пятьдесят лет назад, что заставило его воровать моих сестёр?
  - Видишь ли, Раэтиэль сын Оберона, который правит Этернолиллорном - к слову сказать, что это одно из самых могущественных королевств - и его любимой жены Титании. Дети в мире фейри редки и, само собой, что он избалован любящими родителями. Тем не менее я слышал, что он хоть и с причудами, но хороший мальчик и у него талант к магии. Оберон приставил к нему самых лучших учителей, стараясь сделать из него учёного, это высшая каста в их обществе, но он оказался не слишком прилежным учеником и всячески отлынивал от занятий...
  Вотар сделал многозначительную паузу.
  - Пока не появилась Атуэль эн-Огран, благородная эльфийская леди из очень древнего, но обедневшего рода. Она - единственная дочь Ринриса эс-Ограна, крупнейшего учёного, чей авторитет в исследовании магических полей до сих пор неоспорим, - он посмотрел на Аталису, которая напряжённо его слушала. - В общем, в Майолиллорне ты ещё наслушаешься море слащавых историй о любви эльфийской Золушки и Золотого Принца. Одно лишь верно, что молодые люди встретились во время Осеннего Листопада - самого крупного праздника, устраиваемого королевским двором Этернолиллорна, и сразу же полюбили друг друга. Несмотря на сопротивление Оберона, который считал, что сыну ещё рано жениться, Лесной король всё же уломал его и тот дал согласие на их брак. А накануне свадьбы случилось несчастье. Леди Атуэль помогала отцу в лаборатории, и Ринрис эс-Огран во время испытания не справился с экспериментальным заклятием. Выйдя из-под контроля, оно убило его самого, а леди Атуэль с тех пор беспробудно спит, замкнутая в магическом коконе, и никто не может извлечь её из этого своеобразного саркофага. Лесной король был без ума от горя. Поначалу он не выходил из лаборатории, где находится его невеста. Говорят, теперь он много занимается научными изысканиями и ещё больше экспериментирует. Сама понимаешь, зачем он это делает, но пока души ведьм не помогли ему снять заклятие с леди Атуэль. Ходят слухи, что для этого нужна какая-то особая ведьма, о которой ему якобы сказали Хранители.
  - Ясно!
  Аталиса вскочила из-за стола и, не слушая встревоженного Вотара, выбежала из столовой и понеслась по коридору. Оказавшись в саду, она медленно побрела по его дорожкам. Обида и ревность попеременно терзали её сердечко. В дальнем конце сада она опустилась на скамейку и устремила вдаль невидящий взгляд.
  Когда сгустились сумерки, сирена осторожно дотронулась до её плеча.
  - Госпожа, идёмте в дом. Вы же ничего не ели с самого утра.
  Ведьмочка безропотно поднялась и двинулась следом за домоправительницей. Когда они зашли в дом, она сказала, что не хочет есть, а сразу ляжет спать. Уговоры не подействовали. Равнодушно глядя перед собой, она молчала и Мольпа сдалась. В спальне она сразу же легла и отвернулась к стене. Сирена беспомощно посмотрела на неё и тихо вышла.
  - Мой господин, лучше бы вы скрыли правду от девочки, - с легкой укоризной сказала она, найдя хозяина.
  Вотар поднял голову от старинной рукописи и глянул на домоправительницу сквозь очки.
  - Ты неправа, моя любовь. Ложь только преумножает наши печали. Не беспокойся, Аталиса сильная девочка, она переживёт разочарование в любви.
  Сирена усмехнулась.
  - Насколько я понимаю, вы хотите, чтобы она разлюбила Лесного короля, - не дождавшись ответа, она добавила: - Кстати, Альфей уже появлялся у нас, но я его обманула. Сказала, что ведьма уже ушла на поверхность. Мне кажется, что она ему очень нравится. Он натащил ей всякой всячины в подарок.
  - Бедный мальчик! Мольпа ты его покормила?
  - Конечно, мой господин! Правда, он снова буйствовал, перебил массу посуды и до полусмерти напугал наших служанок... Господин, что вы задумали?
  - Мольпа, перестань пилить меня взглядом! - не выдержал Вотар. - Я знаю, что мальчик безнадежен. Слава Небесному отцу, он уже сделал всё, что мог, за что ему большое спасибо. Благодаря его безответственному поведению, у нас появилась надежда на возрождение нашего рода и этого более чем достаточно. Поверь, я не питаю никаких надежд, что у Альфея что-нибудь сладится с девочкой. К тому же в своём безумии он для неё опасен.
  - Жаль, - вздохнула сирена. - Из всех смертных она первая кто мне понравился.
  - Я вижу, что ведьма пришлась тебе по душе. Оттого ты наряжаешь её как куклу и вбиваешь в манеры высокородных леди. Или ты надеялась, что она станет женой Альфею?
  - По любому она мать вашего будущего внука, мой господин, и немного хороших манер ей не помешают.
  - Возможно. Мольпа, постарайся, чтобы девочка пришла в норму физическую и духовную, а то она на пределе своих сил. Только поторопись, скоро придется отпустить её в Междумирье. Он уже пробует на прочность мои заслоны, и я не смогу его долго сдерживать. Да и фейри уже узнали, что она жива и требуют её к себе.
  - Я сделаю всё, что в моих силах, господин.
  Полная решимости исполнить приказание хозяина, сирена постучалась к гостье. Не дождавшись ответа, она вошла в отведённые ей покои. Ведьмочка была в спальне, она лежала, повернувшись лицом к стене, и никак не отреагировала на её появление.
  - Госпожа, в восемь часов у нас ужин и господин будет ждать вас в столовой. Вставайте, вам пора одеваться и привести себя в порядок.
  - Я же сказала, что не хочу есть...
  - Это вы зря! - заявила Мольпа, и в следующее мгновение на голову Аталисе обрушился целый водопад ледяной воды, который живо привёл её в чувство.
  - Хватит ругаться, госпожа! - неодобрительно сказала сирена. - Где вы только набрались таких скверных слов? В последний раз я их слышала от матросов, когда их судно село на рифы, - и она мокрой тряпкой хлестанула девчонку по спине. - Добавки требуется или сами замолчите?
  - Оставь меня в покое!
  - Обязательно! Как только сделаете, что велено.
  - Липучая зараза! - буркнула ведьмочка в запале и, выбравшись из постели, сердито добавила: - Дай полотенце!
  Под неусыпным надзором сирены она переоделась, и они двинулись к столовой. По дороге она снова получила порцию строгих наставлений, как должно вести себя настоящей леди.
  В течение последующей недели у Аталисы не было ни минуты свободного времени, благодаря упорству всё той же сирены. Сразу же перейдя к делу, Мольпа составила для неё такое плотное расписание занятий по изучению геральдики и традиций знатных морских родов, что ей не осталось времени на погружение в мысли о несчастной любви. Конечно, сердечная заноза по-прежнему причиняла боль, но она не мучила себя тяжелыми мыслями о Лесном короле.
  Со временем ведьмочка преодолела своё нежелание изучать чуждый мир и уже с удовольствием слушала напевные рассказы сирены. Почувствовав её интерес, Мольпа перестала излагать сухие исторические события и перешла к повествованиям из обычной жизни морских жителей. Это оказалось настолько увлекательно, что Аталиса теперь крайне неохотно расставалась с домоправительницей, когда той нужно было заниматься хозяйственными делами.
  Вскоре к ведьмочке вернулась былая жизнерадостность, и она попросила сирену показать убранство дома. После экскурсии, проведённой домоправительницей со знанием дела, гостья была в восторге. Сирена лишь усмехалась, слушая её детские восторги.
  'Эх, знала бы ты, как мы жили раньше! Этот дом - просто жалкая конура по сравнению с нашим дворцом в Морском королевстве', - подумала Мольпа с чувством превосходства. Неожиданно её душу захлестнула тоска и она, спешно распрощавшись с подопечной, закрылась в своих покоях.
  Пометавшись по комнатам, сирена не выдержала и сдернула легкую кисею с огромного зеркала и провела по нему рукой. Из рамы плеснула волна и она, перешагнув её, оказалась на высоком скалистом берегу моря.
  Раскинув руки, Мольпа повернулась к встречному ветру, и её лицо осветилось счастьем. Она запела и её чудесный голос, набирая силу, сплёлся с криками чаек и мерным грохотом прибоя. Повинуясь её призыву, к рифам свернул корабль - крутобокий красавец-парусник, идущий под всеми парусами, и сирена, стремясь ускорить неизбежную развязку, запела в полную силу. У очарованных ею моряков не было ни единого шанса избежать острых зубов рифов, но неожиданно перед глазами сирены промелькнуло восторженное конопатое личико, и она замолчала. 'Проклятье!' - сердясь на себя, Мольпа немного понаблюдала за тем, как суетятся люди на корабле, а затем снова шагнула в зазеркалье.
  При виде этого Вотар облегчённо вздохнул. 'Слава Небесному отцу! На этот раз обошлось, и она вернулась'. Он закрыл магическое зеркало, через которое следил за сиреной и задумался. Вскоре на его лице появилось огорчённое выражение. 'Нет, нельзя быть таким эгоистом! Пора отпустить Мольпу, пока она окончательно себя не уморила. Конечно, она волевая девочка, но жизнь на суше и в пресной воде постепенно её убивает'.
   ***
  Поутру в покоях Мольпы раздалась непривычно резкая трель хозяйского звонка, и она удивлённо приподняла голову. Раньше Вотар никогда не вызывал её к себе, поскольку в этом не было нужды. Будучи дома, он всегда ночевал в её покоях. Но прошлым вечером он так и не пришел, и у сирены тревожно сжалось сердце. Быстро собравшись, она понеслась к его кабинету и нерешительно постучалась в дверь.
  - Вызывали, мой господин?
  - Да. Вот твое жалованье и небольшой подарок на прощание, - спокойно сказал Вотар и подвинул в её сторону небольшую шкатулку.
  Мольпа отшатнулась.
  - Ваше величество! За что вы меня прогоняете? Неужели, я плохо вам служила? - пропела она трагическим голосом.
  - Дорогая, не стоит величать меня столь пышным титулом. Он канул в прошлое вместе с потерянным королевством.
  - Ах, мой господин, для меня вы навсегда останетесь королём! Ведь я люблю вас больше жизни!
  - Хватит, Мольпа!
  Водяной сгорбился за столом, и на его старческом лице появилось выражение глубокой печали. Скользнув ближе, сирена неслышно опустилась на пол у его кресла и, поцеловав его руку, прижала к своей щеке.
  - Вотерей ар-риа-Ньёрд, клянусь Небесным отцом, что не лгу вам, говоря о своей любви.
  В воздухе разлился запах дождевой свежести, и где-то тоненько зазвенела капель. Вскоре к ней присоединилось тихое пение ручьев и рек. Отдаленно загрохотали водопады. В последнюю очередь к ним присоединился шум морского прибоя и нежный плеск белопенной волны. Прекрасная мелодия воды всё росла и ширилась, набирая силу, но Вотар резко её оборвал, высвободив свою руку из пальцев сирены.
  - Ты свободна, Мольпа риа-Морисо. Возвращайся к себе домой. Больше я не нуждаюсь в твоих услугах.
  Испуганная сирена с мольбой протянула к нему руки.
  - О нет, любимый! В разлуке с тобой я умру!
  - Глупости говоришь, моя дорогая! Не смей даже думать о таком! - сердито воскликнул водяной и его глаза сверкнули грозовой синевой. Но он поднял сирену с пола и, вытерев её слезы, мягко добавил:
  - Я же беспокоюсь о тебе, Мольпа. Находясь со мной, ты погибнешь. Морской жительнице нет места в болоте. Думаешь, я не знаю, что ты тоскуешь по бескрайним просторам моря? Я же видел, что ты частенько сидишь на его берегу. Почему ты ни разу не плавала? Боялась, что не сможешь преодолеть зова моря и больше не найдешь в себе сил вернуться ко мне?
  Понурившаяся сирена виновато опустила голову. С бесстрастным выражением на лице, Вотар отвернулся и вновь опустился в кресло у письменного стола. Спустя некоторое время он поднял голову и с раздражением произнёс:
  - Уходи, Мольпа! Не видишь, что мешаешь моей работе?!
  - Простите, господин! Если таково ваше желание, я больше не потревожу вас, - грустно прошелестела сирена и попятилась к двери. Перешагнув порог, она склонилась в низком поклоне. - Прощайте, мой господин, не поминайте лихом.
  Не поднимая головы от рукописи, водяной небрежно махнул рукой.
  - Прощай, дорогая.
  Когда двери закрылись, он закрыл книгу и уставился невидящим взглядом на портрет, висящий над камином. Синеглазая красавица, изображённая на нём, как две капли воды походила на Мольпу. Портрет был чудесен, но его волшебные краски были доступны только глазам низвергнутого морского короля.
  В коридоре сирена столкнулась с ведьмочкой.
  - Мольпа, а где Вотар? Я ухожу наверх и хочу с ним поговорить...
  Увидев пустые глаза сирены, она умолкла и уставилась на шкатулку, которую она держала перед собой так, будто это ядовитая змея. Ничего не ответив, Мольпа обошла ведьмочку и двинулась дальше, но она догнала её и пошла рядом.
  - Мольпа, что-то случилось? - не отставала она, тревожно глядя на свою молчаливую наставницу.
  - Вас это не касается, госпожа, - холодно ответила сирена, плавно шагая по узорчатому полу, под которым журчала вода.
  - Всё равно я провожу тебя! - упрямо сказала ведьмочка.
  Остановившись, Мольпа подняла на неё глаза.
  - Не стоит, госпожа. Здесь мне некуда идти. Вотар сказал, что ему больше не нужны мои услуги, и я возвращаюсь домой, в море.
  - Ну и ладно! Мне тоже некуда возвращаться. Можно я пойду с тобой? Если правду говорят, что все мои пути ведут в мир фейри, то я по-любому в нём окажусь, куда бы ни направлялась.
  - Глупышка! - фыркнула сирена, немного оттаявшая душой. - У тебя есть другой, более вероятный вариант пути. Ты можешь прямиком отправиться на тот свет, - жёстко сказала она, впервые перейдя на 'ты' с ведьмочкой.
  - Знаю! - засмеялась Аталиса. - Так ты берёшь меня с собой?
  - Небесный отец! Какое непроходимое легкомыслие! - сирена испытующе посмотрела на смертную девчонку. - Хорошо, идём вместе. По мере возможности, я присмотрю за тобой по дороге в мир фейри. Учти, по большей части мы будем идти порознь, поскольку я не могу слишком долго обходиться без воды. Потому тебе придётся идти вдоль рек и озер.
  - Хорошо, я готова. Идём? Я уже собрала свои вещи, - ведьмочка похлопала по своей сумке, висящей на боку. - Только я должна попрощаться с Вотаром и поблагодарить его за спасение и гостеприимство. Дай честное слово, что не сбежишь, пока я буду у него...
  - Мы можем и здесь попрощаться, Аталиса, - произнес неслышно появившийся рядом с ними водяной.
  Ведьмочка бросилась ему на шею и звонко чмокнула в щеку.
  - Вотар, спасибо вам огромное за всё, что вы для меня сделали.
  - Не за что, дочка. Обещай, что ты сбережёшь моего внука, - водяной ласково провел по её волосам. - Не думай, что я заботился о тебе только ради своего наследника. Ты мне тоже дорога, потому будь осторожна и береги себя.
  Он повернул голову и с горестной нежностью на лице посмотрел на сирену.
  - Мольпа, не сердись! Будь моя воля, я бы никогда не расстался с тобой. Пойми, у меня нет сил смотреть на то, как ты чахнешь в этом мерзком болоте.
  Сирена не выдержала и, заплакав, бросилась к Вотару, и они надолго застыли, обнявшись.
  - Мой господин, знайте, что я буду ждать вас как угодно долго. Ведь моё сердце принадлежит только вам.
  - Я знаю, девочка. Поверь, однажды проклятие исчезнет, и мы снова встретимся на морских просторах. Береги, Аталису и малыша. Хорошо?
  - Я сберегу их, мой господин, клянусь жизнью!.. Нет, честью!
  - Вот и замечательно. Теперь я за вас спокоен. Прощайте, девочки. Удачи вам в пути.
  Сирена и ведьмочка низко поклонились водяному, и он хлопнул в ладоши. Возникший водяной смерч подхватил их и вынес на поверхность озера.
   ***
  Конь остановился, и наставница открыла глаза. Их кавалькада находились у въезда в небольшую аккуратную деревеньку, и навстречу им уже бежал вспотевший толстый староста. Он сдёрнул с головы новенькую шляпу, украшенную пёстрыми лентами, и бухнулся в придорожную пыль. Прямо под копыта королевского коня.
  - Господин, помилуйте! Вашему человеку совсем плохо! - задыхаясь, пробормотал он.
  - С дороги! - рявкнул Радон и пришпорил коня.
  Во весь опор они подлетели к чистенькому домику и король, спрыгнув на ходу, протянул руки к ведьме и она, не колеблясь, бросилась в его объятия. Он поставил её на дорожку и, схватив за руку, бегом потащил за собой.
  Оказавшись внутри полутёмной комнаты, наставница сразу же бросилась к раненому, на ходу отдавая приказания:
  - Хозяин, разведите огонь и нагрейте большой чан воды! Хозяйка, дайте мне как можно больше чистых полотенец! Господа, снимите занавески с окон и перенесите раненого на стол... Осторожней!.. Ваше величество, дайте ваш кинжал. Нет! Кто-нибудь другой дайте мне его, а вы помогите срезать одежду с юноши... Достаточно! Небесный отец! Как плохо!.. Все вон, не мешайте! Ваше величество, вы останьтесь. Поможете мне извлечь щепу из ран. Надеюсь, вы не падаете в обморок при виде крови?
  Несмотря на тревогу за жизнь брата, король усмехнулся.
  - Не дождёшься, ведьма!
  - Надеюсь, вы не лжёте и по ходу дела не растеряете свой боевой запал. Поверьте, он очень вам пригодится.
  Завершив операцию, наставница ведьм аккуратно собрала внутренности и сшила жутко раскуроченный живот бледного до синевы юноши. Затем она простерла над раной руки и запела, и её ладони засветились ровным лунным светом.
  Уже вечерние сумерки упали на землю, а наставница всё не отходила от раненого. Король стоял рядом и не спускал глаз с лица брата. Несколько раз он выходил и тихим голосом отдавал распоряжения, а затем сразу же возвращался. Наконец, наступили явные улучшения в состоянии юноши, его кожа порозовела, и он ровно задышал.
   'Слава Небесному отцу, Морис будет жить!' - с радостным облегчением подумал король и, опустив веки, прочел благодарственную молитву. Когда он закончил и открыл глаза, ведьмы у стола не было.
  'Сбежала стерва!' - в тревоге он бросился к двери, собираясь отдать распоряжение о поимке беглянки. Но какое-то чувство заставило его обернуться, и он обнаружил, что та упала в обморок.
  Король поднял женщину и позвал Лакмиша. Сдав ему свою ношу с рук на руки, он попросил его позаботиться о ведьме. Когда придворный ушёл, заверив его, что за лекаркой присмотрят, тогда смертельно уставший Радон распорядился постелить ему рядом с раненым братом и мгновенно уснул. Тем не менее он вскочил на заре и с тревогой заглянул в его лицо.
   - Морис, скажи, ты хоть жив? - в отчаянии прошептал он.
  - Ещё спрашиваешь, братец? Даже не мечтай, что я откину копыта, - бледное лицо раненого скривилось от боли, но он открыл жёлтые нахальные глаза и его рот скривился в жизнерадостной ухмылке.
  
  ГЛАВА 7
  
  - Слава Небесному отцу! Малыш, ты не представляешь, как я счастлив, что с тобой все в порядке! - с облегчением воскликнул король.
  На радостях Радон попытался обнять брата, но неожиданно появившаяся наставница проскользнула между братьями.
  - Э нет, ваше величество! Хотите погубить все мои усилия? - укоризненно сказала она. - Не забывайте, мальчишка только что с того света и пока его ни в коем случае нельзя беспокоить!
  - Радон, кто эта наглая баба? - прошептал принц Морис.
  Король вздохнул и, решительно отстранив недовольную наставницу, присел на край стола, на котором лежал брат.
  - Это ведьма из ближайшей обители Ведьминских кругов. Она будет сопровождать нас, и присматривать за тобой до самого дворца, - пояснил он и с тревогой вгляделся в лицо брата. - Морис, ты помнишь, что с тобой произошло?
  - Ну да, - удивленно отозвался тот и поморщился от боли. - Я ранил медведя-шатуна и, спасаясь от него, мы с Кондисом свалились прямо в сволочной овраг. Так?
  - Да. Слава Небесному отцу, что ты не потерял память!
  - Радон, что случилось с Кондисом? Умоляю, скажи, что с ним все в порядке, что он жив и здоров!
  - Увы! Вы упали очень неудачно, - ответил король и с сожалением посмотрел на брата. - Твой конь сразу же погиб. Он сломал себе шею, а ты напоролся на расщеплённый пень во время падения. Клид на некоторое время смог остановить кровотечение, но это всё, что ему удалось сделать. Он же чародей-предсказатель и не очень-то умеет лечить.
  - Небесный отец! Неужели мой Кондис погиб? - прошептал юноша, и его лицо скривилось в печальной гримасе. - Лучше бы это я свернул себе шею! Вот дурак! Зачем я нёсся сломя голову и погубил своего верного товарища?
  Он закрыл глаза, и из-под густых рыжих ресниц потекли предательские слёзы.
  - Прости, малыш, за дурную весть, - отозвался король, с тревогой вглядываясь в лицо брата.
  - Ваше величество, нельзя же так! Зачем вы расстраиваете раненого? Нашли, когда сообщить о гибели коня! вполголоса сказала наставница с досадливой миной на лице.
  - Помолчи, ведьма, это не твоё дело!
  Король сердито посмотрел на неё, но она не угомонилась.
  - Хорошо, ваше величество, делайте, что хотите. Это ваш брат. Если не хотите прислушиваться к моему мнению, тогда мне здесь делать нечего. Всего хорошего! Оставляю раненого на ваше попечение...
  При звуках её голоса принц Морис распахнул глаза, и его слёзы моментально иссякли. Он с любопытством уставился на своего венценосного брата и ведьму, которые мерились характерами, не замечая его внимания.
  - Вот держите! - раздражённая наставница поставила перед королём свою корзинку. - Это вашему бестолковому чародею-погоднику. Надеюсь, хоть травы он знает, если ничего не понимает в колдовстве!
  Наставница развернулась к двери, но Радон заступил ей дорогу и, взяв за руки, потянул к себе.
  - Ваше величество! - мягко освободившись, она отстранилась и отступила на безопасное расстояние.
  - Не злись, Волчица! Пожалуйста, останься. Извини, я слишком устал за эти два сумасшедших дня и немного погорячился, - примирительно проговорил король.
  Удивлённый принц не смог удержаться.
  - О, как интересно! Братец, не слишком ли ты расстилаешься перед этой старухой? - бестактно заметил он.
  - Морис, заткнись!.. - рассерженно выпалил Радон, но спохватившись, весело подмигнул брату. - О тебе же забочусь, дурья твоя голова!
  - А-а! - насмешливо протянул принц. - Если только обо мне, тогда это всё объясняет! - и капризно добавил: - Мог бы и лучше позаботиться о моём самочувствии. Неужели в ведовской обители не нашлось кого-нибудь помоложе? Или ты назло мне приволок эту старую хрычовку?
  - Морис, что ты себе позволяешь? Ну-ка, держись в рамках приличий! - с негодованием воскликнул король и бросил смущённый взгляд на невозмутимо молчащую наставницу. - Как ты можешь быть таким беспардонным? Ведь тебе очень повезло, что я вовремя наткнулся на прекрасную лекарку, иначе тебе было бы не жить.
  Принц бросил на брата изумлённый взгляд.
  - Ну, и дела! Радон, да что с тобой? Только не говори, что ты на самом деле на неё запал! - он засмеялся, но тут же сморщился от боли. - Рогатый тебя побери! Ведьма, ты плохо справляешься со своими обязанностями, мне очень больно!
  Наставница смерила его холодным взглядом.
  - Сударь, это не я плохо справляюсь со своими обязанностями лекарки, а вы плохо справляетесь со своими обязанностями больного. Если хотите выздороветь, вам следует немедленно заткнуться и хоть немного помолчать.
  В жёлтых глазах оскорбившегося юноши вспыхнули злобные огоньки.
  - Ну, знаешь! - прошипел он сквозь зубы, не сразу найдясь с ответом. - Ведьма, ты слишком много себе позволяешь! Забыла, с кем разговариваешь? Радон, немедленно убери от меня эту грубиянку, а лучше сожги её на костре. Я не хочу эту лекарку!
  - Морис, не капризничай, - устало отозвался король, зевая во весь рот. - Волчица, с ним точно всё в порядке? Что-нибудь ещё нужно для лечения?
  - Нет, ваше величество. Я ещё раз осмотрю принца, но считаю, что дело сделано и теперь важен только уход и время. Если больной будет соблюдать режим полного покоя, то всё будет хорошо.
  - Слава Небесному отцу! Ведьма, дай слово, что с Морисом ничего не случится, пока я немного вздремну. У меня глаза слипаются, так я хочу спать.
  - Конечно, ваше величество, отдыхайте и ни о чем не беспокойтесь. Клянусь, я присмотрю за вашим братом, - мягко ответила наставница. Поймав нерешительный взгляд короля, она усмехнулась. - Идите-идите! Уверяю вас, ничего страшного с вашим нахальным сокровищем не произойдет.
  - Ну хорошо, я пошёл. Учти, ведьма, я оставляю его под твою ответственность. В случае чего ты знаешь, что тебя ожидает.
  - Давайте обойдёмся без угроз, ваше величество, - ровным голосом ответила наставница.
  Король извиняющее улыбнулся, чтобы сгладить впечатление от своих слов, но она уже отвернулась и зарылась в корзинке с лекарствами. Тогда он подмигнул брату и перед тем как исчезнуть за дверью, высказал надежду, что они не съедят друг друга в его отсутствие. Наставница проводила его задумчивым взглядом, а затем, очнувшись, подошла к принцу. Она сняла лёгкое покрывало и принялась осторожно ощупывать его живот, легко касаясь кончиками пальцев.
  - Ой, щекотно, не тронь меня, старая карга! - хихикая, воскликнул юноша. - Ты что делаешь?
  - Только то, что нужно, ваше высочество, - рассеяно ответила наставница. - Лежите спокойно, не дергайтесь.
  Её руки спустились ниже, и она нахмурилась, но непоседливый юноша, как мог, пытался затруднить ей осмотр.
  - Вот рогатый! Перестаньте поджимать мышцы живота, и лежите тихо! - прикрикнула она строгим тоном, но он и не подумал слушаться.
  Тогда наставница сменила тактику и, вооружившись терпением, благожелательно проговорила:
  - Ваше высочество, я хочу проверить, все ли занозы вытащены. Если что-то осталось, то их нужно извлечь. Иначе это грозит вам осложнениями, - она смерила нахального отрока насмешливым взглядом и вкрадчиво добавила: - Хотите всю жизнь маяться животом? То-то будет радости, когда в разгар свидания вам придётся нестись на горшок.
  - Ладно, уговорила, - буркнул устрашённый принц и с независимым выражением на лице вытянулся на своём жёстком ложе.
  Пальцы наставницы снова запорхали над его животом. Спустя некоторое время на её лице появилась озабоченное выражение.
  - Что-то мне не нравится небольшая выпуклость справа. Неужели все-таки оставили щепу или это небольшое кровоизлияние? - пробормотала она, осторожно прощупывая живот.
  В глазах нахального юнца вспыхнула насмешка, и он тихо прошептал:
  - Ты ничего не перепутала с выпуклостью, ведьма? Не стесняйся, спускайся ниже. Смелей ощупывай, чего уж там!
  Наставница рассеяно глянула на него, и на её лице появилось раздражение.
  - Помолчите, сударь! В вашем полуживом состоянии вряд я найду там что-либо стоящее внимания. Потому успокойтесь и лежите спокойно.
  - Обижаешь, ведьма! Я всегда готов ублажить прелестных дам, - обиженно отозвался принц.
  - Так-то для дам, да ещё прелестных, а я же уродливая старая карга, - не преминула съязвить наставница.
  После этих слов принц окинул её заинтересованным взглядом. 'Конечно, не помешало бы немного ухоженности. Если снять с неё уродливый балахон и одеть в приличное платье, то будет выглядеть ничем не хуже многих придворных дамочек, находящихся на излете молодости. Если не лучше. Всё-таки это ведьма и чувствуется, что совсем недавно она была очень красива'.
  - Не обижайся, ведьма! Если к тебе приглядеться, то ты очень даже ничего.
  - Ваше высочество, мне абсолютно все равно как я выгляжу, - равнодушно проговорила женщина, и принц с удивлением понял, что она искренна в своих словах.
  'Ну, и дура! - подумал он. - Ладно, какое мне дело как выглядит какая-то ведьма? Хотя Радону она явно нравится'.
  - Ну, как мои дела, нашла что-нибудь? - спросил он после небольшой паузы.
  - Боюсь, что в спешке мы пропустили одну занозу и её нужно вытащить.
  В голосе наставницы прозвучала досада. Она с сомнением посмотрела на принца, прикидывая его шансы на выживание в случае повторной операции.
  - Не знаю, что делать. Может, не трогать?.. Нет, лучше не рисковать. Ваше высочество, потерпите, если я вскрою опухоль? Правда, если вы неважно себя чувствуете, то лучше отложим...
  - Валяй, режь, я потерплю, - отозвался принц и закрыл глаза.
  - Э нет, ваше высочество! Не закрывайте глаза, я должна видеть, в каком вы состоянии!
  - Ну, хорошо!.. Только рассказывай что-нибудь, чтобы я отвлёкся, - попросил юноша и, бледно улыбнувшись, сознался: - Терпеть не могу боли!
  - Я не умею попусту молоть языком, ваше высочество, тем более во время дела. Но вы не бойтесь, я постараюсь приглушить боль. Правда, полностью убрать её не обещаю, слишком у вас все наболело.
  - Ладно, ведьма, не медли. Быстрее делай свое чёрное дело, я же сказал, что потерплю. В конце концов, мужчина я или нет?
  Юноша бодрился, но на его лице выступили бисеринки пота, выдавая его страх. Наставница бросила на него ласковый взгляд и тонко улыбнулась.
  - Ваше высочество, уверяю вас, что вы настоящий мужчина, невзирая на тяжёлые обстоятельства.
  - Ты это о чём?.. - процедил он, глядя на неё затуманенными глазами. Когда до него дошел смысл фразы, он торжествующе улыбнулся.
  - А-а-а! То-то же! А то, видите ли, она не найдёт в нужном месте ничего стоящего! - воскликнул принц и, попытавшись приподняться, с гордостью добавил: - Что искать-то? Всё уже на виду.
  - Ваше высочество, успокойтесь наконец! Я впечатлена вашими возможностями, - наставница загремела инструментами и, вооружившись металлическим крючком и острым ножом, деловито проговорила: - Потерпите ещё немного, ваше высочество, сейчас я прокалю инструмент, и мы без промедления приступим к делу...
  - Палач ты, а не лекарка! - сразу же погас принц. - Всё настроение убила на корню! А вдруг это навсегда? - всполошился он.
  - Не бойтесь, ваше высочество, с вами всё будет в порядке. Ну, какие ваши годы? Поверьте, вам предстоит свершить еще немало подвигов в дамских альковах, - наставница успокоительно улыбнулась. - Перестаньте нервничать, я же не собираюсь вас кастрировать.
  - Спасибо хоть за это!
  В ходе новой операции юноша, как ни крепился, всё же потерял сознание. Наставница извлекла небольшую щепу и, зашив рану, снова простёрла над ним руки, и они засветились, отдавая её жизненную силу раненому.
  Когда наставница почувствовала, что находится на пределе своих сил, и вскоре сама отправится в долины предков, она остановилась. Упав на стул, она положила голову на стол и её глаза закрылись сами собой.
   ***
  'Небесный отец, как же я устала!.. Наверно, предложи Раэтиэль сейчас умереть, я бы безропотно согласилась... Прекрасный эльфийский принц... вечная заноза в моем сердце... одновременно такой близкий и такой далекий, как сияющие звезды на небосклоне... - из синих глаз женщины заструились слёзы. - Моя лживая любовь!.. От эльфа я убежала, но от себя не убежишь! Несмотря на его предательство, я все ещё не могу отказаться от Раэтиэля... Как всё сложно!.. Любовь и ненависть, радость и боль, причем одно неотделимо от другого ... наверно, только умерев можно избавиться от сердечных мук... Нет, даже смерть не в состоянии избавить меня от Раэтиэля, ведь я сразу же вернусь в мир фейри... Рогатый побери! Даже не мечтайте, ваше эльфийское высочество, я не наложу на себя руки!'
  'Ах, Аталиса! Ну, сделай ещё один крошечный шажок. Что тебе стоит? Ведь ты так близко подошла к грани. Протяни руку, справа от тебя лежит кинжал короля. Один удар, и мы снова будем вместе', - вкрадчиво произнёс Лесной король.
  'Ну нет! По доброй воле я не отправлюсь к тебе, Раэтиэль'.
  'Ах ты, обманщица! Значит, несмотря на своё обещание, ты не хочешь возвращаться ко мне по доброй воле?'
  'Ни за что!'
  'А вот это ты зря, моя любовь. Клянусь, обман тебе дорого обойдётся!'
  ***
  - Эй, ведьма, рогатый тебя побери! Неужели ты спишь, вместо того чтобы присматривать за раненым? - раздался сердитый голос принца.
  Раздосадованная наставница встрепенулась, злясь на саму себя за то, что уснула. Она тревожно всмотрелась в лицо юноши, но тому явно было лучше, и она успокоилась. 'Спасибо, благостная Сьёфнейг! Хорошо, что моя оплошность не стоила мальчику жизни!'
  - Простите, ваше высочество, что-то я совсем устала. Казалось, я только на мгновение прикрыла глаза и сразу же как провалилась!
  Наставница виновато улыбнулась. Принц не сводил с неё пристального взгляда и, смутившись, она поправила растрепавшиеся волосы.
  - В чём дело?
   - Ну, ты здорова храпеть! Да и стонешь так, будто тебя терзают бесы, - насмешливо произнёс юноша, но в его голосе поневоле прозвучали сочувственные нотки. Помолчав, он наморщил нос и тихо добавил: - Эй, ведьма, а я оказался слабаком, да? Не говори брату, что я потерял сознание, когда ты вытаскивала занозу.
  - Вам совершенно нечего стыдиться, ваше высочество, операция оказалась довольно сложной.
  - Ой, не ври! Я же видел, что ты чуток надрезала мою шкуру, а я сразу же брык и в обморок, как какая-то слабонервная дамочка! - самокритично отозвался принц.
  - Ну-ну! Не нужно наговаривать на себя, ваше высочество. Вы держались очень мужественно и потеряли сознание далеко не сразу. Вы отключились где-то в самом конце, что совсем неудивительно при вашем ослабленном состоянии, - запротестовала наставница. - Как вы себя чувствуете?
  - Преотвратно, но ощущаю себя вполне живым, и даже чуточку героем, в соответствии с твоими словами, - бодро ответил принц и капризно добавил: - Ведьма, я пить хочу!
  - Подождите, я смочу вам губы... ой, не смейте пить!
  Наставница испуганно вскрикнула, когда принц вырвал стакан из её рук и с жадностью выпил всю воду.
  - Поздно, ведьма! Живительная влага уже течёт по моим внутренностям и вроде бы они не возражают. Не дрейфь! Что ты побледнела как полотно? Видишь, я зашит на совесть и нигде не фонтанирую.
  Убедившись, что с ним действительно всё в порядке, она обессилено рухнула на стул.
  - Ваше высочество, если вы не будете выполнять мои указания, лучше я сама взойду на костер, не дожидаясь, когда меня туда потащит королевский палач...
  - Ведьма, за что я должен отправить тебя на костёр? - перебил её король. - Неужели ты не усмотрела за Морисом? Как ты посмела, ничтожество!..
  - Угомонись, Радон, я жив и местами даже здоров.
  Король в мгновение ока оказался рядом с братом и, облегчённо вздохнув, успокоился.
  - Фу! Слава Небесному отцу!.. Волчица, какого рогатого ты пугаешь меня, болтая всякие глупости? - сердито воскликнул он. - Эй, ты куда собралась?
  Не ответив, наставница направилась к выходу.
  - Волчица, между прочим, я с тобой разговариваю!
  - Ваше величество, я иду досыпать на сеновал, - бесцветным голосом ответила она. - Всё что могла я уже сделала и даже больше. Да, ещё одно. Отдохнув, я хочу вернуться в свою обитель. Кто-нибудь другой вполне заменит меня в роли сиделки.
  - Нет! - король крепко ухватил женщину за руку. - Волчица, мы договаривались, что ты присмотришь за Морисом до полного его выздоровления, значит, так оно и будет. Сейчас мы идём ко мне и заодно обсудим условия нашей сделки, - он улыбнулся её изучающему взгляду. - Я всего лишь хочу, чтобы ты поела, перед тем как лечь спать. У меня только что накрыли стол, вот я и зашёл, чтобы ты составила мне компанию.
  - Спасибо, ваше величество, но я не голодна...
  - Знать ничего не хочу! Идём!
  - Эй, а обо мне вы совсем забыли? - обиженно сказал принц. - Я ведь тоже голодный, как волк!
  - Знаете, ваше высочество, если вы сейчас ещё чего-нибудь натрескаетесь от пуза, то я самолично вас прибью, чтобы вы долго не мучились. Ясно? - прошипела выведенная из себя венценосными собеседниками и страшно уставшая наставница.
  - Понял-понял! Буду голодать, как отшельник в пустыне. Надеюсь, Небесный отец зачтёт мне страдания в счёт накопившихся грехов, - с тяжелым вздохом отозвался принц. - Какие нынче нервные ведьмы пошли! Слова им против не скажи! - в его жёлтых глазах вспыхнули шкодные огоньки. - Вы идите-идите, только отправьте сюда Родоса, хочу, чтобы он был моей сиделкой...
  - Ага, держи карман шире! Как будто я не знаю, что ты из своего приятеля верёвки вьёшь, и он ни в чём не может тебе отказать.
  Король повернулся к двери и на пороге появился придворный с хитрой лисьей физиономией.
  - Лакмиш, отдаю принца под твой присмотр. Слышал, что ему нельзя пока ни вставать, ни есть, ни пить?
  - Да, ваше величество, не беспокойтесь за их высочество.
  - Замечательно. Идём, Волчица.
  Для постоя Радону, как предводителю отряда знатных воинов, местные жители предоставили самый лучший дом, который принадлежал деревенскому старосте.
  Наставница шла по чистенькому двору с многочисленными цветочными клумбами и удивлялась царившему кругом идеальному порядку большого крестьянского хозяйства. На ходу она дотронулась до свисающей ветви старой яблони. Дерево уже отцветало, и на них с королём просыпался дождь из белых лепестков. Придя в хорошее настроение, она подставила лицо прохладному ветерку - дело близилось к полудню и солнце уже основательно припекало. 'Красота! Удивительно красивое местечко! Хорошо бы здесь поселиться навсегда и жить беззаботной деревенской жизнью', - размечталась она.
  Приглушенный женский плач, доносящийся из аккуратного сарайчика, перебил её идиллическое настроение. Наставница дёрнулась было к его двери, но король её не пустил. Нахмурившись, он ухватил её за локоть и потащил за собой.
  - Ваше величество, не так быстро! - запротестовала она. - Такими темпами вы мне скоро руку вывернете!
  По дороге к дому навстречу им попалась красивая женщина с хворостиной в руке. Судя по гордой осанке и богатому наряду, это была хозяйка дома. Несмотря на возраст, в её густых волосах, заплетенных в косы и уложенных короной на голове, ещё не проглядывало ни единого седого волоска. Старостиха прижала руки к пышной груди и преломилась в тонкой талии, приветствуя короля низким поклоном. Выпрямившись, она певучим голосом пожелала благополучия и здравия, не преминув бросить любопытный взгляд на его спутницу.
   Заметив её ведовской амулет, старостиха поджала губы. Тем не менее она поклонилась и наставнице, правда, далеко не так низко, как королю, и поспешила к сарайчику, плач в котором не умолкал ни на минуту. Она скрылась в его дверях, и вскоре оттуда донесся её раздраженный шепот. Похоже, уговоры не помогали, и плач по-прежнему не смолкал, становясь все громче. Тогда раздражённая старостиха не выдержала и заговорила в полный голос:
  - Хватит кочевряжиться, Агнетта! Не ты первая, не ты последняя теряешь невинность от заезжих господ! Такова уж наша подневольная доля! А тебе и вовсе неслыханно повезло. Не какой-нибудь нищий дворянин польстился на твои прелести, а знатный господин не только оказал нам честь своим вниманием, но и выплатил богатое приданое, а ты рыдаешь, как дура! Подумаешь, что Раван будет не первым, велика важность! Зато, какое богатое приданое он получит, ему такое и не снилось!
  - Нам с Раваном ничего не нужно! Особенно таких денег!
  - Ах ты, избалованная дурища! Я тебе сейчас покажу ничего не нужно! Говорила я старому дураку, не учи девку грамоте. Она бабам только помеха в жизни. Начиталась всяких дурацких сказок о принцах и принцессах! Спустись на грешную землю, милая! А на что вы со своим ненаглядным Раваном будете строить дом и обзаводиться хозяйством?.. - рассержено сказала старостиха и, помолчав, мягко добавила: - Доча, имей совесть! Ведь мне одной не справиться с хозяйством. Пока ты тут рыдаешь, коровы с утра не доены, куры не кормлены, гуси не выпасены. Животные орут, как оглашенные, уже неудобно перед соседями. Собирайся, Агнетточка, пора нести обед в поле.
  - Мама, хоть убей, я не выйду! Ведь я умру со стыда!
  - Ну-ка, вставай и марш работать! Не хватало, чтобы отец с работниками по твоей милости остались голодными.
  - Не пойду!
  - Ах, так!
  В ход пошли более жёсткие способы убеждения упрямицы. Раздался звук звонкой пощечины, разом оборвавший плач, а затем хлёсткие удары хворостины и жалобные вскрики.
  - Мам, ну хватит меня лупить! Я тебе не скотина! Иду я, иду! Только учти, в поле обед отнесу, а за столом обслуживать гостей не буду.
  - Ещё как будешь! Поговори ещё у меня! Отец прикажет, куда ты денешься?
  - В город сбегу! Горожане - вольные люди!
  - Я тебе сбегу! Они-то вольные, а вот ты крепостная. Знаешь, что наш господин с тобой сделает, узнав о побеге?
  - Плевать на него!
  'А девочка-то с характером', - насмешливо подумала наставница. У дверей в дом она обернулась. Старостихе наконец-то, удалось вытолкнуть дочь из сарайчика, которая оказалась юной красавицей-блондиночкой. 'Интересно, в чьей постели побывала эта крестьяночка? У кого-то из придворных или у самого короля?' - подумала она и покосилась на своего спутника. Он тоже с любопытством прислушивался к перепалке дочери с матерью.
  - Если ты думаешь на меня, то я здесь ни при чём, - поспешил оправдаться король.
  Наставница с равнодушным видом пожала плечами.
  - Ну и зря, ваше величество.
  Радон встал вплотную к ней и испытующе заглянул в глаза, но она не отступила и в молчаливом удивлении приподняла бровь.
  - А ты жестока, Волчица. Неужели тебе не жалко поселянок?
  - Нет, ваше величество, - спокойно ответила она. - Что в этом такого? Это участь всех более или менее симпатичных сельских девушек. Всё равно знать королевства изначально пропускает их через свою постель, не спрашивая разрешения, - наставница насмешливо прищурилась. - Причем многие крестьяне этим пользуются. Они знают, что богатые господа, особенно заезжие, по принятому среди них негласному уговору хорошо им заплатят за дочерей. Наверняка вам уже прислуживали за столом самые красивые девушки-крестьянки. Так ведь?
  Когда король неохотно кивнул, наставница продолжила:
  - Вот видите! Их прячут только от своего господина, который имеет право пользоваться своим товаром бесплатно.
  - Какая мерзость торговать собственными дочерями! - с негодованием воскликнул король.
  - Это всего лишь обычай, к тому же не крестьянами придуманный. Разве вы этого не знали, ваше величество? - спросила удивлённая наставница.
  - Нет, - смущённо ответил король. Немного помявшись, он добавил: - Видишь ли, чуть ли не с самого малолетства я непрерывно воевал и только с недавних пор живу мирной жизнью. Конечно, я не монах и когда вошёл в возраст, не чурался женщин... правда, проходя по завоеванным селам, мы ничего не платили девушкам, - он досадливо поморщился. - Вот рогатый! Зря я вполуха слушал своих учителей, когда они рассказывали мне о государственном устройстве королевства! Стыдно признаться, но я не в курсе обычая платить за ночь с крестьянкой.
  - Не расстраивайтесь, ваше величество! Со временем вы обретёте навыки мирной жизни, - отозвалась наставница и, помолчав, мягко добавила: - Зря вы не выбрали хозяйскую дочь. На мой взгляд, она очень хорошенькая. Наверняка родители девушки страшно огорчились. Ведь они ожидали, что вы окажете им эту честь.
  Король поражённо посмотрел на неё и криво усмехнулся.
  - Возможно подарив им внебрачного ублюдка? Ты в своём уме, Волчица?
  - Ну, зачем так грубо, ваше величество? На самом деле крестьяне очень привечают внуков, родившихся от таких внебрачных связей и, как правило, именно им оставляют своё небольшое наследство. Ведь эти дети изначально свободны и пополняют собой ряды горожан, и они же зачастую выкупают свою родню у хозяина. Знали бы местные жители, что сам король к ним пожаловал! Тут от окрестных девиц не было бы проходу! Впрочем, если вы сохраните своё инкогнито, то всё равно любая из крестьянок будет счастлива оказать вам маленькую услугу.
  В глазах короля загорелось тёмное пламя.
  - Думаешь? - тихо сказал он и шагнул к наставнице ещё ближе. - Но не ты, Волчица? Не так ли?.. Что ты молчишь?
  На этот раз она благоразумно отступила назад, но наткнулась спиной на стену дома, чем король не преминул воспользоваться и поймал её в свои объятия.
  - Ваше величество, помните наш уговор, - предупредила наставница и в её голосе прозвучали прохладные нотки. - Давайте сохраним дружеские отношения. Поверьте, так будет лучше для нас обоих. Если вас мучит воздержание, то подберите себе какую-нибудь красотку из местных. Я уже говорила, что для вас это не проблема.
  - Зачем мне другие, когда у меня есть ты? - упрямо спросил король, и его лицо потемнело от сдерживаемого гнева. - Знаю, что вы, ведьмы, ставите себя выше остальных людей. Но неужели и король вам не пара? Волчица, лучше сама приди, не доводи до греха!
  Наставница возмущённо закатила глаза. 'Небесный отец! Ну, какого рогатого мужчины липнут к нам, ведьмам? Как будто у нас есть нечто такое, чего нет у других женщин!' - уныло подумала она.
  - К рогатому вас всех! Уже со всех сторон обложили ультиматумами. Одному немедленно умри, с другим немедленно переспи. Ненавижу! - взорвалась она и рванулась из рук короля. - Пустите, ваше величество, пока я что-нибудь не призвала на вашу голову...
  - Тсс! Не так громко, моя дорогая ведьмочка. Ты же не хочешь попасть, на суд жрецов Единого за чёрное колдовство? - с угрозой сказал он, не выпуская её из объятий.
  - Это шантаж, ваше величество? - рассерженная наставница, засверкала глазами. - Тогда без промедления отправляйте меня на костер. В любом случае, я там окажусь, если вы не будете сдерживать свою похоть.
  Король долго не спускал с неё напряжённого взгляда, а затем внезапно выпустил и отступил в сторону.
  - Не бойся, Волчица, это была шутка. Никто не посмеет тебя обидеть, в том числе и я, - вежливо поклонившись, он протянул руку. - Миледи, знаю, мне нет прощения за неуместное домогательство, но я очень надеюсь, что вы будете снисходительны. Окажите честь отобедать со мной. Прошу, не отказываетесь, ведь мы почти пришли.
  Наставница бросила на короля недоверчивый взгляд, но всё же взяла его под руку.
  - Хорошо, ваше величество. Только не забывайте о нашем уговоре. Пожалуйста, обращайтесь ко мне на 'ты' и без всяких титулов.
  В ответ на замечание, король бросил на неё веселый взгляд.
  - Я помню, Волчица. Но сейчас нас никто не слышит, и я волен обращаться к тебе как захочу. Не так ли? Или я опять нарушаю какой-то наш негласный уговор? - он ухмыльнулся и шутливо добавил: - Интересно, когда я успел дать столько опрометчивых обещаний?
  За столом наставница оказалась единственной женщиной. Сидя рядом с королем, она то и дело ловила на себе заинтересованные взгляды, бросаемые его придворными. Судя по их понимающим улыбкам, они усиленно гадали, как скоро она окажется в его постели. Видя это, ей оставалось только вздыхать, втихомолку мечтая прибить короля. Тем более он совершенно не скрывался и постоянно оказывал ей недвусмысленные знаки внимания.
  'Да-а! Если таково начало, то даже страшно представить, что будет, когда мы доберёмся до королевского дворца. Уж там-то сплетни распространяются и вовсе как лесной пожар. А ещё впереди предстоит неблизкий путь, который с раненым займет все семь дней... Если король не хочет меня отпускать, может, потихоньку сбежать? Принц вполне сносно себя чувствует, и я ему в качестве сиделки не нужна. Ещё бы! Ведь я закачала в него практически весь свой жизненный запас! - Вспомнив о брошенных ученицах, она с тревогой подумала: - Как там мои девочки? Всё ли с ними в порядке? Надеюсь, они без приключений добрались до нашей ведовской обители...'
  - Госпожа, вы почти ничего не едите. Скажите, может, вы хотите какое-нибудь особенное кушанье? Так мы его приготовим, - перебил мысли наставницы робкий девчоночий голос.
  Она подняла глаза. На неё с почтением взирала хозяйская дочь.
  - Спасибо, дорогуша, но мне ничего не нужно, - машинально ответила она и вдруг ехидно прищурилась. - Хотя нет, подожди! Скажи, у вас водятся зламельковые жабы и атридные летучие мыши? Тогда приготовьте мне фрикасе и украсьте блюдо атомлонами. Но ради Небесного отца, только не пережарьте нежное мясо! Иначе такой запашок пойдет гулять по округе, что не обрадуетесь.
  - Чего? - озадаченно спросила блондиночка, но тут же в её карих глазах вспыхнули смешинки. - Прошу прощения, госпожа, но у нас есть только личинки ромутана и третья голень атурана недельной залежалости. Если хотите, то я приготовлю из них сладкий мусс. Скажите, как вы отнесётесь, если аутреб только два раза пережует его вместо положенных трёх?
  Наставница бросила на неё недовольный взгляд.
  - Только два раза? Нет, так не пойдет! Адуктоли будут слишком жесткими, да и ротус не успеет вызреть. Фи, какая гадость!..
  - Волчица, вы что несёте? Почему я не знаю таких блюд? - склонившись к её уху, тихо спросил заинтригованный король.
  Она хихикнула и в свою очередь шепнула ему на ухо:
  - Ваше счастье, что не знаете! - и они дружно рассмеялись.
  Видя, что на личике девушки, поймавшей строгий взгляд матери, промелькнула тревога, она улыбнулась и мягко добавила:
  - Не беспокойся, детка. Скажи родителям, что мне понравилось ваша еда. Всё очень вкусно приготовлено.
  Просияв от похвалы, девушка поклонилась и убежала к хихикающим подружкам, выглядывающим из кухни. Как наставница и говорила, за столом им прислуживали очень симпатичные крестьянские девушки. Они явно стремились привлечь к себе внимание знатных господ, то и дело пуская в ход своё простодушное кокетство. Причём они явно соперничали друг с другом за внимание приглянувшихся им мужчин.
  'Вот и кто здесь кого соблазняет?' - весело подумала наставница, и окинула придворных короля любопытным взглядом. Все семеро мужчин, сидящих за столом, оказались очень даже симпатичными, и она улыбнулась, пожелав деревенским красоткам удачи. Их здесь ожидал богатый урожай. Придворные короля, судя по хозяйской дочери, не страдали скупостью и щедро платили девчонкам за услуги.
  Несмотря на её отказы, наставнице всё время ставили новые блюда и не забывали при этом доливать вина в бокал. Внезапно у неё разыгрался аппетит, и она с удовольствием принялась за еду, которая на самом деле оказалась очень вкусной, но щедро сдобренной жгучими приправами. Вскоре она почувствовала, что, пытаясь погасить огонь в желудке, пьянеет от большого количества выпитого вина. Затуманившимся взглядом она обвела сотрапезников. Похоже, они не отставали от неё в количестве выпитого, и за столом воцарилось безудержное веселье.
  'Интересно, кому из них приглянулась Агнетта? - подумала она и сразу же получила ответ. Хозяйская дочь всё время крутилась около светловолосого красивого юноши, оказывая ему робкие знаки внимания, Забавляясь, тот снисходительно их принимал, и глаза девушки восторженно сияли. - Оля-ля! Кажется, блондиночка готова влюбиться в мальчишку-придворного. Помнится, что его зовут Родос и он приятель нашего раненого принца, - наставница нахмурилась. - Нехорошо! Вот теперь назревает настоящая трагедия. Ох уж, эти романтические дурочки! А что делать? Бывает, что и в деревенской глуши какая-нибудь мечтательница ждёт своего принца на белом коне'.
  - Ваше величество, вы говорили, что собираетесь послать курьера в столицу? Вы его уже выбрали? - вполголоса спросила она короля.
  - А в чём дело? - не сразу откликнулся он, покосившись на наставницу. Та показала ему глазами на воркующую парочку.
  - Ясно, - усмехнулся король. - Хочешь избавить девчонку от страданий по моему красавцу? - он помолчал и вкрадчиво добавил: - Хорошо, я выполню твою просьбу, но долг платежом красен. Услуга за услугу, Волчица. Что ты предложишь взамен?
  - Фу, как вы корыстны, ваше величество. Я разочарована, - насмешливо проговорила женщина и пригубила бокал с вином. - Хорошо, я умываю руки. Делайте что хотите, мне всё равно. В конце концов, это ваши поданные. Какое мне дело до девчонки, соблазнённой вашим же придворным?
  - Жестокосердная ты, Волчица, - вздохнул король и, галантно поцеловав её руку, жалобно произнёс: - Никого-то тебе не жаль, даже своего несчастного монарха. Слушай, а вдруг я из-за безответной любви настолько разочаруюсь в жизни, что плюну на королевство и подамся в монахи?
  - Ах, ваше величество, хватит придумывать глупости! Так я вам и поверила! Хотя мне чем-то нравится сочетание слов монарх и монах, - наставница ведьм с извиняющейся улыбкой выдернула свою ладонь из пальцев короля и натянула на голову капюшон. - Прекратите спаивать меня, ваше величество! Думаете, я не замечаю, как по вашему указанию в мой бокал то и дело доливают вина? - неожиданно икнув, она прикрыла ладонью рот.
  Наставница конфузливо глянула на короля и вдруг сдавленно хихикнула.
  - Ой, простите! - выдавила она сквозь смех. - Такая глупость... никак не могу остановиться!.. Видимо, смешинка попала в рот... Ваше величество, это вы виноваты! С вами я чувствую себя так легко и свободно, как уже давно не чувствовала.
  - Ах ты, рогатый! А мне казалось, что я коварен, как змей, но ты моментально меня раскусила, - огорчился король, не сводя жадного взгляда с лица смеющейся женщины.
  - Не забыли, ваше величество? Ведь я ведьма, и вижу вас насквозь. Не верите? Хотите скажу, о чём вы думаете? - кокетливо проговорила наставница, делая вид, будто бы не замечает, что король снова взял её за руку.
  Синие глаза женщины сияли. Она явно пребывала в игривом настроении. О короле и говорить нечего. Слушая легкомысленную болтовню наставницы, забывшей о своём солидном возрасте, он незаметно стянул капюшон с её головы и, согласно поддакивая, понемногу вытаскивал шпильки из строгой причёски.
  Когда волосы женщины рассыпались тёмным блестящим водопадом и упали ей на спину, придворные понимающе переглянулись и потихонечку потянулись на улицу, не забыв прихватить с собой хихикающих девушек. Всех любопытных крестьян, до того заглядывающих в окна и двери дома, старостиха уже давно прогнала, при этом нещадно лупцуя хворостиной мальчишек, не желающих уходить.
  Спустя некоторое время король Эдайна залпом допил вино и, перевернув бокал вверх дном, обвёл пьяным взглядом опустевшую комнату. - Эй, а куда подевался весь народ? - удивился он.
  - Понятия не имею! - наставница по-девчоночьи хихикнула.
  - Вроде бы я никого не отпускал... вот сволочи! Смылись без разрешения?! - король сердито сверкнул глазами и с размаху стукнул кулаком по столу. - Они смеют игнорировать своего монарха? Всех отправлю на плаху!
  - Успокойтесь, ваше величество! Ну, ушли и ушли. Нам-то какое дело? Наверное, ваших придворных крестьянки увели на сеновал.
  - Думаешь? - запал ярости иссяк, и король пьяненько ухмыльнулся. - Ё-моё! Что за тяга к бл...ву!.. Нет, ну что за люди! Волчица, вот скажи, как управлять таким подлым народом? - беззлобно пробормотал он и, громко икнув, уронил голову на стол.
  - Э, да вы совсем пьяны, ваше величество, - наставница похлопала его по спине. - Пора вам отправляться баиньки, - добавила она и, сладко потянувшись, поднялась на ноги.
  - Как скажешь, дорогая, - отозвался король, не меняя позы.
  - Идёмте, я отведу вас в спальню.
  - С тобой? С превеликим удовольствием.
  Наставница выскользнула из-за стола и встала в ожидании. Король вскинул голову и тоже поднялся. Откинув тяжёлый табурет, он покачнулся и схватился за белоснежную скатерть, вышитую по краям цветами и танцующими девушками. Под грохот раскатившейся посуды он шагнул к наставнице, и та поспешила прийти ему на помощь. Обняв её за плечи, он пьяно улыбнулся и протянул вкрадчивым тоном:
  - Волчица, ты сказала, иди спать, и я иду спать. Правда, я послушный мальчик?
  - Истинная правда, ваше величество, - подтвердила она и снова попыталась натянуть на голову капюшон балахона.
  - Нет! - король перехватил её руку и привлёк к себе. - Не смей прятаться под этими мерзкими тряпками! - на его загорелом лице появилось упрямое выражение. - Волчица, я хочу, чтобы ты назвала меня по имени. Ну-ка, скажи, 'дорогой Радон', - приказал он.
  - Не дурите, ваше величество, не вы один здесь надравшись, - наставница хихикнула. - Идёмте, я и так еле на ногах держусь, а тут ещё вы виснете всем своим весом.
  - Скажи, дорогой Радон!.. Ну?! - заупрямился король. - Я жду, иначе никуда не пойду.
  - Всеобщая мать! Ну, хорошо я говорю, дорогой Радон! Теперь мы можем идти?
  Домовой, который суетился среди валяющейся посуды, разыскивая черепки с молоком, вдруг замер и бросил испуганный взгляд на короля. Шмыгнув за печку, он выглянул из своего укрытия, но поймав немигающий взгляд, подхватил длинную бороду и сломя голову бросился на улицу. Король глянул ему вслед и холодно улыбнулся.
  - Вот видишь, совсем несложно выговорить мое имя. Не так ли, Аталиса?
  Мгновенно протрезвевшая наставница с ужасом вгляделась в тёмные глаза короля, отливающие пронзительной зеленью. 'О, боги!' - прошептала она и, с силой толкнув его, бросилась наутёк. Шагнув прямо из воздуха, тот возник на её пути, и она с обморочным видом попятилась назад.
   - Зря стараешься, моя хорошая. Ведь знаешь, что от фейри тебе не убежать.
  Тот, кто вселился в короля, подхватил женщину на руки и двинулся к комнате, отведенной ему под спальню. Там он сбросил её на кровать.
  - Все-таки людишки крайне нерешительны. Что ты ломаешься, моя дорогая? Король же тебя хочет, - спокойно сказал он, принимаясь неторопливо раздеваться.
  - Раэтиэль, немедленно выпусти Радона из-под контроля!
  - Ведьма, ты смеешь мне указывать? - по смуглому лицу проскользнула гневная гримаса, но она быстро изгладилась, и на нём появилось прежнее невозмутимое выражение. - Ай-я-яй! Выходит, матушка мало тебя дрессировала, если ты до сих пор осмеливаешься перечить. Раздевайся, Аталиса, я хочу посмотреть, что прячется за этими тряпками.
  - Убирайся к рогатому!
  - Я сказал, раздевайся! Иначе я убью тебя, и ты вернёшься в мир фейри.
  - Будь ты проклят!
  - Ну-ка покажись... Фу, какая уродина! Аталиса, неужели тебе по нраву находиться в таком мерзком теле? Бедный король Эдайна! Не понимаю, что он в тебе нашёл, - фыркнул эльф. Он смерил застывшую женщину презрительным взглядом. - Ладно, это его проблемы.
  Из тёмных глаз короля Эдайна исчез зелёный отблеск, и он удивлённо посмотрел на наставницу, съёжившуюся на его кровати. Присев на край пуховой перины, он ласково дотронулся до её плеча.
  - Волчица, почему ты плачешь? Неужели спьяну я чем-нибудь тебя обидел? Если ты не хочешь и просто боишься моей мести вашим ведовским обителям, то я тебя не неволю.
  Повернувшись к нему, наставница быстро смахнула слёзы и улыбнулась.
  - О нет, ваше величество, я ничего не боюсь. Я знаю, что вы слишком благородны, чтобы опуститься до такой низости. Простите, это я вспомнила прошлое и немного всплакнула, - сказала она и похлопала по одеялу. - Ложитесь, вам тоже нужно отдохнуть. Я нечаянно подслушала, как ваше сопровождение говорило, что вы уже трое суток на ногах и почти без сна.
  Король не заставил себя просить. Он вопросительно заглянул в её синие глаза, спрашивая разрешения, и наставница согласно опустила ресницы. В постели он оказался нежен и неутомим, как любовник, и не скупился на ласковые слова. Женское чутье сразу ей подсказало, что они искренни и выражают его истинные чувства. И тогда поневоле её измученное сердце потянулось к королю. Но праздник единения чувств и тел закончился, и снова возобладал холодный разум, приглушив боль в сердце. 'Дурочка, не смей привязываться к Радону! Для ведьм в любом из миров нет своей половинки, - ведь в нашем роду одни только женщины. Любой мужчина, будь он человек или фейри, всего лишь сексуальный партнер и отец будущей ведьмы. Жаль, что люди живут слишком мало и боятся нас, а для фейри мы не стоящие внимания бабочки-однодневки'.
  Несмотря на бурное сексуальное знакомство с королем Эдайна, окончательно её вымотавшее, наставница никак не могла заснуть. После посещения эльфа её сжигало внутреннее беспокойство, не давая расслабиться. Прижав к своей груди голову спокойно спящего Радона, она напряжённо размышляла о том, что задумал Раэтиэль, толкнув её в объятия короля Эдайна. Кроме сожжения на костре в результате придворных интриг, ничего стоящего ей не приходило в голову. Наставница прикусила губу и не сразу заметила, что из неё потекла кровь. Она с досадой слизнула её и мрачно подумала: 'Нет, такая незамысловатая интрига слишком проста для извращённого эльфийского ума. Наверняка Раэтиэль придумал что-то похлеще, чтобы как можно больнее меня уязвить'.
  Наконец, боясь разбудить Радона, она осторожно высвободилась из его рук. Он нахмурился, но не проснулся. Одевшись, наставница бесшумно выскользнула на улицу и направилась к домику на окраине, где находился принц. Прикорнувший рядом с ним Лакмиш, заслышав её легкие шаги, встрепенулся и смерил вошедшую женщину непроницаемым взглядом. Ни слова не говоря, он поднялся и исчез за дверью. Она заняла его место, и устало ссутулилась на стуле.
  Заметив, что принц на неё смотрит, наставница мягко спросила:
  - Как ваше самочувствие, ваше высочество? Почему вы не спите? Если тревожит боль, то я могу её снять.
  Принц не счёл нужным ответить, тогда она откинулась на высокую спинку стула и, закрыв глаза, попыталась расслабиться. Но не тут-то было. Юноша не сводил с неё неприязненного взгляда. В полутьме его глаза отсвечивали желтым звериным светом, и по спине женщины пробежал неприятный холодок. Сколько она ни уговаривала себя, ей казалось, что из засады за ней наблюдает тигр, который вот-вот нападет. 'Что этому мелкому поганцу нужно?' - раздражённо подумала она.
  - Посмотри, мне что-то попало в глаз, - приказным тоном велел принц.
  Наставница неохотно подошла и, поставив поближе свечу, заглянула сначала в один, а затем в другой глаз и недоумённо пожала плечами.
  - Все чисто, я ничего не вижу.
  - Смотри лучше, - не отступал принц. - Кстати, когда разговариваешь со мной, не забывай добавлять титул. Хоть ты спасла меня, это не значит, что ты можешь позволять себе вольности.
  Неожиданно принц обхватил её лицо ладонями и привлёк поближе к себе.
  - Ваше высочество! - вскрикнула шокированная наставница.
  - Подожди, не дергайся! - прикрикнул принц и, прищурившись, начал внимательно изучать её лицо. - Ты же ведьма, значит, тебе много лет, если заметен возраст, - задумчиво протянул он. - Никак не пойму, почему брат на тебя запал. Конечно, ты ещё красива, но уже стара. Волчица, сколько тебе лет?
  Наставница растерянно хлопнула глазами. 'Вот и что мне сказать мальчишке? Мой реальный возраст или сколько лет той, что подарила мне своё тело?'
   - Э-э! - невразумительно произнесла она и неожиданно для себя выпалила:
  
   Милый мой поэт,
   Хоть сто лет в обед,
   Тебе дела нет,
   Правда это или нет,
   Был бы сам обед.
  
  - Вот-вот! Ничего не понимаю! Порой ты ведешь себя как малолетка. Может, выжила из ума на старости лет? Слушай, что тебе нужно от Радона? Держись-ка подальше от моего брата! Неужели ты размечталась стать королевой и вздумала его приворожить? - в жёлтых глазах принца вспыхнул злобный огонек. - А костра не боишься, ведьма?
  - Ваше высочество, единственно чего я боюсь, это задержаться в королевском дворце больше необходимого для вашего излечения, - сдержанно ответила наставница. - Что ж, если вы так опасаетесь, что я приворожу их величество, поговорите с ним, пусть он меня отпустит, и я с радостью вернусь в свою обитель. - Она выпрямилась и смерила принца ледяным взглядом. - Там мне есть чем заняться, кроме как выслушивать необоснованные обвинения титулованных мальчишек.
  - Наглая ведьма!
  - Избалованный поросёнок!
  - Старая кошёлка!..
  - Хватит, ваше высочество! - решительно прервала его наставница. - Думаю, нам лучше прекратить перепалку, пока мы не наговорили друг другу лишнего, - и безапелляционно приказала: - Немедленно извинитесь за своё поведение. Ну? Я жду!
  И столько убеждённости в своей правоте прозвучало в её по-королевски высокомерном голосе, что принц поневоле сдался и нехотя процедил:
  - Ну ладно, извини.
  Рассерженная наставница ничего не ответила. Спустя некоторое время он виновато взглянул на неё и добавил:
  - Не злись, Волчица, я не хотел тебя обидеть... Эй, ведьма, хватит дуться! Признаю, что я полный дурак и зря поверил Лакмишу. Почему-то этот хитрый лис решил, что ты решила окрутить Радона и теперь, как пиявка, к нему присосёшься.
  - Быстро же загуляли сплетни! Бедный король, - расстроилась наставница. - Хорошо, ваше высочество, извинения принимаются.
  Взяв стул, она хотела сесть подальше от раненого, но тот не дал ей этого сделать.
  - Нет! Сядь рядом и развлекай меня.
  - Небесный отец, каким образом? Вам сплясать или спеть? - иронически спросила наставница, устраиваясь на стуле. На уме у неё было лишь одно - она хотела хоть немного поспать и, желательно, без встречи с Лесным королём, но это была уже несбыточная мечта.
  - Расскажи о ваших ведьминских шабашах, - возбуждённо блестя глазами, потребовал принц.
  - Дались всем наши шабаши! - с досадой воскликнула наставница. - К вашему сведению в них нет ничего необычного, несмотря на многочисленные выдумки досужих болтунов.
  Она усмехнулась, заметив, как от её слов разочарованно вытянулось лицо юноши.
  - Ладно-ладно! Не расстраивайтесь, ваше высочество. Скажу вам по секрету, что на шабашах сексуальные игрища обязательны. Но я вынуждена вас огорчить, что они не для удовлетворения низменных потребностей извращённых душ. Наши сексуальные действа, которые в вашем понимании являются оргиями и чистой воды развратом, на самом деле всего лишь часть сложного священного обряда, посвящённого Всеобщей матери, и они призваны увеличивать урожай и приплод животных.
  Под влиянием новомодных религиозных веяний нападки на Ведьминские круги усилились. Дело дошло до того, что теперь проповедники Единого судили жриц древнего культа. Как правило, это были чёрные ведьмы, но исподволь они уже тянули свои руки к тем, кого защищал закон и древние традиции. Памятуя об этом, наставница выпрямилась и смерила принца холодным взглядом.
  - Никогда не задумывались, ваше высочество, почему королевство Эдайн, лояльно относящееся к Ведьминским кругам, не знает неурожаев и ваши стада тучны, а среди животных нет падежей? Причём заметьте, что ваши поля исправно плодоносят из года в год, хотя они ничем не лучше тех, что в соседних королевствах, которые постоянно страдают от неурожаев.
  - Хочешь сказать, что всё это благодаря вам, ведьмам? - спросил принц с недоверием.
  - Да, ваше высочество, - спокойно ответила наставница. - Попробуйте нарушить соглашение с Ведьминскими кругами, и королевство Эдайн на своей шкуре испытает, что такое жить без их поддержки.
   - Жрецы Единого говорят другое. Они убеждены, что ваше племя это угроза нашему благополучию и пока не поздно вас, ведьм, нужно беспощадно истреблять. Они говорят, что именно вы наслали несчастья на королевства, изгнавшие Ведьминские круги.
  Наставница грустно усмехнулась.
  - Ваше высочество, это неправда... в любом случае, нет смысла уничтожать настоящих ведьм. Девочек с колдовским даром у нас рождается год от года всё меньше и меньше, а мальчики и их потомство не наследуют наши ведовские признаки, они во всём обычные люди. Потерпите, скоро мы исчезнем из вашего мира и будем жить только в ваших легендах.
  - Волчица, ты преувеличиваешь. По человеческим меркам вы, ведьмы, живёте очень долго и наверняка при вашем распутстве у вас рождается много детей. Потому вряд ли ваш род скоро иссякнет, - сказал принц, тревожно глядя на печальную женщину, и на её усталом лице с уже заметными морщинками появилась лёгкая полуулыбка.
  - Это вы о чём, ваше высочество?.. Дайте угадаю! Вам опять не дают покоя наши шабаши?
  - Ну да! Ты же сама не отрицаешь, что вы балуетесь свальным грехом. Судя по слухам, от вас пострадало множество пастухов и лесорубов, да и просто случайных путников, которых вы обманом завлекли и заездили до смерти на своих шабашах. Говорят, после этого самого... ну ты понимаешь, ведьмы отгрызают им кое-что и делают из них себе ожерелья, а потом похваляются у кого их больше в связке...
  - Какая гнусность! Больше ничего не хочу слушать! - гневно воскликнула наставница и, спохватившись, уже спокойней добавила: - Спите, ваше высочество, и дайте мне отдохнуть.
  - Если я не выполню твоё требование, что ты сделаешь? - в глазах юноши заплясали смешинки.
  - Ну, вы же знаете, как мы ведьмы поступаем с непослушными мальчишками, - с легким рычанием ответила наставница и для убедительности щёлкнула зубами.
  - Ой, только не это! - засмеялся Морис. - Пожалей моих не родившихся деток, ведьма!
  - Так и быть сменю гнев на милость. Всё! Спать!
  - Слушаюсь, госпожа ведьма!
  Принц закрыл глаза, а наставница, одолеваемая тревожными мыслями, расхотела спать, и чтобы чем-нибудь занять себя, взялась расставлять по полкам использованную хозяйскую утварь. По ходу дела она что-то выронила и наклонилась, чтобы поднять упавший предмет.
  Движения женщины отличалось изяществом, какое редко встречается у простолюдинок, и принц, исподтишка наблюдающий за ней, призадумался: 'Вот рогатый! Не будь она ведьмой, я решил бы, что она - дворянка высокого рода, которая по каким-то своим причинам скрывается в ведовской обители... хотя постой! Почему бы и нет? Конечно, соседние королевства изгнали Ведьминские круги, но сами ведьмы вряд ли у них перевелись. Наверняка богатые семьи переправили близких родственниц в безопасное место, а для этого самое подходящее место это ведовская обитель в Эдайне... или замужество. Поговаривают, что у нас кое-кто женат на таких изгнанницах. Ещё бы! Ведь ведьмы очень хороши собой, а если за ними дают богатое приданое, то кто угодно закроет глаза на происхождение красавицы-жены, которая вдобавок почти не стареет'.
  Принц перебрал в уме, не случилось ли каких-нибудь громких скандалов в соседних королевствах, объявивших Ведьминские круги вне закона, но ничего такого не приходило ему на память. Чем-то ведьма нравилась ему, и он хотел, чтобы она оказалась знатной дамой в бегах. Желательно, королевских кровей.
  'Будь оно так, Радон мог бы жениться на Волчице. Похоже, этот дурак с ходу в неё влюбился. Но если она обычная ведьма без связей в высших кругах, то это чревато неприятными последствиями', - подумал Морис и огорчённо вздохнул. Ведь он любил старшего брата и желал ему счастья.
  Наставница, не подозревающая о сомнениях принца, покончила с делами и, устроившись на лавочке у стены, начала уже проваливаться в легкую дрёму, но его голос снова не дал ей уснуть.
  - Волчица, ответь, ты уже переспала с братом? - спросил он без предварительных экивоков и, приподнявшись на локте, грозно предупредил: - Только не лги, а то хуже будет!
  - И не собираюсь, ваше высочество, - ответила она, открывая глаза. - Можете не пилить меня взглядом. Да, переспала, если вас это интересует.
  - Скажи, он тебе нравится? - не отставал принц.
  Перед глазами наставницы возникло смеющееся лицо эльфа-обманщика, и её сердце сжалось от боли.
   Да, ваше высочество. И всё же это не любовь.
   - А кого ты...
   - Уже никого, ваше высочество. Угомонитесь, наконец! Я ведь тоже не железная и страшно устала.
  Давая понять, что больше не желает вести беседу, она закрыла глаза и провалилась в страну грёз, подвластную эльфам.
   ***
  - Лгунья! Ты любишь меня! - серебристо рассмеялся Лесной король.
  - Не тешь себя понапрасну, Раэтиэль! Как мог ты старался убить во мне любовь. Что ж, радуйся, твои усилия увенчались успехом.
  - Ведьма, твоё сердце говорит иное, - сидя на троне, принц подался вперёд. - Атуэль, не старайся избавиться от любви. Не стоит. Учти, я никогда не дам тебе свободы. Ведь я тоже тебя люблю, - вкрадчиво проговорил он, и на его губах промелькнула странная улыбка.
  - Я - Аталиса! - возмутилась наставница. - Ах, Раэтиэль, ты жесток и ничегошеньки не понимаешь. Не будь слепцом! Или ты намеренно занимаешься самообманом и не хочешь замечать правды? Ведь до сих пор ты любишь не меня, а Атуэль. Думаю, потому ты так часто путаешь нас и зовёшь меня её именем.
  После долгого молчания последовал жёсткий ответ.
  - Может, оно и так, но это ничего не меняет, ведьма.
  ***
  Волчица со стонами заметалась во сне. Не выдержав рвущего душу плача, принц Морис сполз со своего лежака и потряс её за плечо. Несмотря на его усилия, она не проснулась. Тогда он вернулся на место и снова впал в раздумья о короле и ведьме. Интуиция подсказывала ему, что в будущем она принесёт немало горя его брату.
  
  ГЛАВА 8
  
  На следующий день принц Морис порадовал свою лекарку. Проснувшись с первыми петухами, наставница подошла к нему и положила руку на лоб, хотя уже видела, что у него нет горячки.
  Непоседа оживал буквально на глазах. Видя такое дело, она покормила его жидкой кашицей и заодно предупредила, чтобы он не смел в её отсутствие есть твёрдую пищу. Морис пообещал, но она не слишком-то поверила своему высокородному пациенту, видя шельмовской блеск его глаз. Поскольку хозяева в доме не показывались - постояльцы окончательно вытеснили их в летнюю пристройку - она попросила одного из придворных присмотреть за юношей, а сама отправилась досыпать в комнатку по соседству. Для предстоящей дороги были нужны силы, а она ещё не отошла от лечения.
  Наставница задвинула шторы на окошечке и, зевая, прилегла на лежанку. Монотонное жужжание мух со страшной силой нагоняло сон, но она держала глаза открытыми, опасаясь новой встречи с Лесным королём, хотя понимала, что это глупо. Ведь она не могла совсем не спать. Чтобы отвлечься от переживаний, связанных с эльфом, она решила подумать о чём-нибудь хорошем и... вспомнила о речном боге Альфее, от которого она родила сына.
  'Люцифер ар-риа-Ньёрд, должна признать, что у тебя замечательный отец, - тепло подумала наставница и мысленно вернулась к тем временам, когда впервые встретилась с Альфеем. Не с тем безумцем в омуте, что набросился на неё и чуть было не утопил, а с тем весёлым авантюристом, что не меньше отца хотел вернуть морской престол. Они встретились после того, как Аталиса попрощалась с водяным и вместе с Мольпой покинула его владения.
  ***
  Когда ведьмочка с сиреной очутились на твёрдой поверхности, Вотар оказал им последнюю услугу. Намокшая одежда обеих задымились, стремительно теряя набранную воду, и вскоре стала совершенно сухой. Правда, Мольпа недовольно поморщилась - морской жительнице сырость была больше по душе.
  Аталиса убрала с лица распушившиеся волосы, и с опаской глянула, куда их занесло, но безбрежное болото с его опасной трясиной бесследно исчезло. Водяной отправил их на берег спокойной реки, вокруг которой расстилались прекраснейшие пейзажи Междумирья уже ставшие привычными за время путешествия с эльфом.
  С сиреной они договорились встретиться ближе к вечеру. После чего Мольпа прыгнула в реку и ушла на глубину, а ведьмочка бодро зашагала по берегу. После отдыха и сытой жизни у Вотара она чувствовала себя превосходно, потому вскоре не выдержала и по привычке бросилась бежать.
  Впервые оказавшись предоставленной самой себе, когда не нужно было гнаться за эльфом из-за опасения остаться одной, Аталиса находилась в прекрасном настроении и с любопытством поглядывала по сторонам. Она сразу же отметила, что Междумирье изменилось. Растущие небольшими купами раскидистые деревья стали значительно выше и массивней; чувствовалось, что им уже ни одна сотня лет, а может быть, и тысячелетий. Зелёный травяной ковёр, пестрящий незнакомыми цветами, тоже приобрёл необычный изумрудный оттенок, какой не встречается в реальном мире. Но больше всего её изумляли необычные существа, которые попадались буквально на каждом шагу.
  Пробежав через рощу дубов-великанов, Аталиса оказалась на поляне с роскошными мухоморами, шляпки которых доставали ей чуть ли не до пояса. Грибы росли так плотно, что она побежала в обход, как вдруг что-то укололо её в икру правой ноги. Сначала раз, затем другой. Она глянула вниз и вскрикнула от удивления. Оказалось, что она чуть не наступила на избушку, которая притулилась у огромного трухлявого пня, а уколол её сердитый человечек, размером с локоть. Высоко подпрыгивая, он что-то кричал и с воинственным видом размахивал крохотным копьем, размером примерно с иголку.
  Аталиса с покаянной миной посмотрела на маленького храбреца и, порывшись в сумке, вытащила леденец. Только она собиралась присесть, чтобы человечек мог его взять, как вдруг он с громким треском распустил полупрозрачные крылышки. Взлетев, он выхватил у неё леденец и сразу же запихал его в рот.
  Крылатый человечек был какой-то странной помесью знаменитых брауни, пикси и... персидской кошки. У него было круглое личико, поросшее короткой шёрсткой, огромные жёлтые глаза и вдавленный носишко. Одет он был в костюмчик, сшитый из листьев, а между острых ушек красовался преогромнейший розовый колпак с сиреневой кисточкой, который всё время норовил свалиться ему на глаза.
  Головной убор доставлял своему хозяину массу хлопот и у Аталисы даже зачесались ладони, так ей хотелось ему помочь и водрузить колпак на место, но она благоразумно воздержалась от неуместного порыва, понимая, что человечку это не понравится. Стараясь удержаться от смеха, она присела на корточки, и взялась было чинить крошечный заборчик, на который нечаянно наступила. Но человечек, сердито пища, жестами приказал ей убираться. Тогда ведьмочка набрала веточек, пригодных для починки, и сложила их рядом с домиком. В качестве дополнительного извинения. При виде этого он сменил гнев на милость и даже изволил поклониться, но затем увидел полёвку и его глаза загорелись охотничьим азартом. Он опустился на землю и, повесив колпак на уцелевшую часть забора, крадучись двинулся к добыче, которая тревожно поблескивала глазками-бусинками.
  Аталиса не стала мешать человечку и, мысленно пожелав ему удачи, попятилась прочь. Отойдя подальше, она снова перешла на бег, но теперь внимательно глядела себе под ноги, боясь наступить на волшебную мелочь.
  Когда она пробегала через поляну, поросшую белыми колокольчиками, за ней увязались феи. Они затеяли игру в пятнашки и со смехом носились вокруг её головы. Памятуя об их прежних фокусах, она ускорила бег, но это не помогло, крылатые малышки не отставали.
  Скоро феям надоело играть и они, нещадно дёргая её за волосы, стали вплетать в них гроздья белых колокольчиков, которые при беге чуть слышно звенели. Аталиса скосила глаза и при виде тонких косичек и локонов, падающих на лицо, понадеялась, что они не зря трудились и соорудили ей красивую причёску.
  На этот раз феи вели себя миролюбиво, но она всё равно обрадовалась, когда они всей стайкой куда-то дружно полетели и оставили её в покое. Остановившись, Аталиса помахала им вслед и глянула на небо. Дело близилось к вечеру, и пора было подумать о ночёвке. Она спустилась к реке и отправилась к приглянувшемуся местечку, где можно было найти всё нужное для нужд путешественников. Заросли кустарника с широкими опахалами вместо листьев прекрасно подходили для лежаков, а ветви и обломки деревьев, когда-то принесённые водой, были прекрасным топливом для костра. Аталиса разложила на листьях ягоду, набранную по пути, и села, ожидая, когда появится Мольпа. Но она почему-то припозднилась и ведьмочка не заметила, как ягодка за ягодкой съела дары Междумирья.
  Наконец сирена гибким движением вынырнула на поверхность реки и, выбравшись на сушу, протянула ведьмочке форель.
  - Сможешь приготовить? - спросила она и, встряхнув мокрыми волосами, пояснила: - Что-то я устала с непривычки, отмахав такое расстояние.
  - Конечно, смогу! - заверила её ведьмочка и немедля приступила к делу. Она выпотрошила рыбину и, ополоснув её в воде, надела тушку на прут. - Ну вот! Всё готово.
  Пока они сидели у костра и ждали, когда форель зажарится, сирена расчёсывала волосы и косилась на прическу Аталисы.
  - Что это за кошмар у тебя на голове? - не выдержала она.
  - Феечки постарались, - ответила ведьмочка и, бережно касаясь пальцами, ощупала свои волосы. - А что, очень плохо? - огорчилась она.
  - Ну как тебе сказать, чтобы не обидеть, - фыркнула сирена. - Давай-ка, расплётём эту жуть. С этими поганками лучше не рисковать и выкинуть всё, что они напихали тебе в волосы, - сказала она и под жалостливое оканье ведьмочки безжалостно выдрала из её косичек все колокольчики.
  Когда форель была готова, Аталиса протянула сирене её порцию на широком листе лопуха, куст которого заменил ей тарелки.
  - Вкусно, но мало, - заявили обе в унисон, облизывая пальцы, испачканные жиром.
  - Ладно! В следующий раз прихвачу с собой несколько рыбин. Я же не знала, что ты такая обжора, - сказала сирена.
  - Я не обжора, а девушка со здоровым аппетитом, - возразила ведьмочка. - Кстати, почему ты такая голодная? Разве русалки не едят сырую рыбу? Вряд ли в морских глубинах вы разводите костры.
  Мольпа смерила её насмешливым взглядом.
  - Почему это не разводим? Мы не какие-нибудь дикари, как в вашем реальном мире. Конечно, я могу есть сырую рыбу, просто Вотерей ар-риа-Ньёрд приучил меня к земной пище.
  - Это полное имя Вотара?
  - Да, - коротко ответила сирена.
  - Почему он питается земной пищей, если он морской король? - заинтересовалась Аталиса.
  - Потому что у некоторых дырявая голова. Господин тебе говорил, что он бог плодородия, которому помимо земли подвластны стихии воды и огня.
  - Точно! - восторженно воскликнула ведьмочка и захлопала в ладоши. - Это здорово! Как-то я всё время забываю, что Вотар - необычный водяной.
  Сирена сверкнула глазами.
  - Не ты одна об этом забываешь! - сердито воскликнула она и, помолчав, добавила: - Но лишь ты одна можешь вернуть роду Ньёрдов его былое величие. Не подведи, Аталиса, сделай всё, чтобы сберечь малыша. Помни, если с ним что-нибудь случится, я отыщу тебя и лично утоплю, где бы ты ни скрывалась.
  - Мольпа! Ну, что за угрозы? - ведьмочка бросила укоризненный взгляд на сирену.
  - Что Мольпа? - отозвалась она и приказала: - Хватит болтать, давай спи. А то носишься целый день, как лошадь, а ты, между прочим, беременна и должна вести себя осторожней.
  Сирена опустилась на один из приготовленных лежаков и, вытянувшись во весь рост, с довольным вздохом закрыла глаза. Аталиса тоже легла и, подложив руки под голову, с мечтательным видом уставилась в ночное небо. Несмотря на бег, она нисколько не устала, и переизбыток энергии не давал ей уснуть.
  - Знаешь, а ведь Вотар так и не рассказал мне, что за напасть приключилась с его сыном Альфеем, - сказала она, повернув голову к Мольпе, и та с ленивым видом открыла глаза.
  - Если интересно, то я могу рассказать...
  - Не утруждайтесь, госпожа риа-Морисо, я могу это сделать сам, - вдруг перебил сирену незнакомый мужской голос.
  Аталиса вздрогнула от неожиданности и Альфей, откинув с лица тёмно-зелёную гриву волос, обезоруживающе улыбнулся.
  - Не бойтесь, я не причиню вам зла, - сказал он ведьмочке и повернул голову к насторожившейся сирене. - Вот госпожа риа-Морисо подтвердит, что моё безумие возвращается только с первыми лучами солнца. Могу я с вами посидеть и заодно погреться? - спросил он и, подойдя к костру, провёл над ним рукой и тот вновь разгорелся.
  Сирена низко поклонилась речному богу, ведьмочка тоже вскочила на ноги и во все глаза уставилась на отца своего будущего ребёнка. Несмотря на разительную перемену, она узнала в нём безумного русала, который преследовал её в омуте.
  Альфей тоже не сводил с неё глаз. Текучим движением он приблизился к Аталисе и, встав вплотную к ней, с умоляющим видом заглянул в лицо.
  - Скажи, могу я тебя поцеловать?
  Ведьмочка растерянно посмотрела на сирену и согласно кивнула. Речной бог надолго приник к её губам и она, испугавшись, что сейчас произойдёт то же, что случилось в омуте, поспешно выскользнула из его объятий. По лицу сирени, взирающей на них с одобрительной полуулыбкой, она видела, что от неё помощи можно не ждать. Мольпа ещё у Вотара намекала ей, что хотела бы видеть её женой сына своего господина.
  Но Альфей действительно оказался вменяемым. Виновато улыбнувшись, он опустил руки и отступил.
  - Извини, Аталиса, но меня со страшной силой тянет к тебе. Видимо, это из-за нашего ребёнка.
  - Так вы знаете?! - изумилась ведьмочка.
  - Я только что был у отца, и он рассказал мне о ребёнке и о том, что произошло, - речной бог смущённо потупился. - Прости, я не хотел. Так уж вышло.
  Ведьмочка посмотрела на него и вздохнула.
  - Ну вот, совсем обидел! - сорвалось у неё с языка.
  Услышав за спиной мелодичное хихиканье сирены, она повернулась и смерила её негодующим взглядом, но не удержалась и тоже засмеялась.
  - Постой! - крикнула она, видя, что Альфей принял её смех на свой счёт и идёт к реке. - Ведь ты обещал рассказать о своём проклятии.
  Речной бог сразу же вернулся и снова присел у костра. Когда в пламени появилась саламандра, он безбоязненно протянул руку и погладил её по огненной спинке и она, ластясь к нему, замурлыкала от удовольствия.
  - В общем-то, особо нечего рассказывать, - сказал Альфей и взглянул на сирену. - Мой отец пал жертвой интриг в божественном пантеоне и это вскользь задело меня.
  - Нет уж, господин, вы расскажите, всё как было, - попросила Мольпа.
  Оказалось, что Альфей действительно пострадал из-за отца. Надменный и избалованный Вотерей ар-риа-Ньёрд, один из красивейших богов и к тому же порядочный шалопай, нажил себе немало могущественных врагов. Не желая останавливаться ни на одной из богинь, горящих желанием составить пару отпрыску древнейшего и уважаемого рода ванов, он порхал от одной невесты к другой, беззаботно раздавая обещания жениться. Это продолжалось до тех пор, пока ему не попалась Хейд, красавица из рода Гулльвейг[2], которая по примеру своей бабки, рассорила его с могущественными асами. А когда Вотерей ар-риа-Ньёрд женился на прекрасной богине из рода Фригг, Хейд интригами погубила его семью. Мстительная богиня убила его жену и наслала безумие на их новорожденного сына.
  В память о правнучке сердобольная Фригг помогла Вотерею ар-риа-Ньёрду, загнанному асами в болото. Чтобы спасти его жизнь, она превратила могущественного бога в водяного, а бедного малыша поручила богине луны Биль. А поскольку богиня солнца Соль тоже злилась на Вотерея ар-риа-Ньерда, который в своё время пообещал, а затем отказался жениться на её дочери, то и разум к Альфею возвращался только с заходом солнца.
  Когда речной бог рассказал свою историю, Аталиса коснулась его руки.
  - Не переживай. Может быть, с рождением нашего малыша с тебя спадёт проклятие.
  - Скорей всего нет, - ответил Альфей. - Даже старшие асы не знают, как снять проклятие Хейд, сговорившейся с норнами. Ведь она метила не в меня, а в мою беременную мать, которая перед тем как умереть, всё же успела меня родить. Такое проклятие сродни стихийным бедствиям, вызванным естественными причинами, потому его невозможно снять.
  - Жаль, - сказала Аталиса. - Когда ты нормальный, ты мне нравишься гораздо больше.
   - Может быть, мы немного прогуляемся? - спросил речной бог и протянул ей руку.
  Ведьмочка заколебалась, но не смогла устоять против просящего взгляда и храбро вложила ладошку в его длинные перепончатые пальцы.
  - Идём, - сказала она.
  - Будьте осторожней, - забеспокоилась сирена. - Господин, не забывайте, что до восхода солнца вы должны вернуться. Хорошо?
  - Не бойтесь, госпожа риа-Морисо, я помню о своём безумии, - поклонившись, юноша печально улыбнулся. - Я покажу Аталисе свои самые любимые места, и мы сразу же вернёмся. Это займёт немного времени.
  - Ну, ладно, - сирена подошла к Альфею и поцеловала его в щёку. - Мой мальчик, давай обойдёмся без церемоний, хорошо? Зови меня тётушкой, - и она покосилась на ведьмочку. - А то некоторые нахальные девчонки вообще не утруждаются и зовут меня на 'ты'.
  - Ты же сама сказала, чтобы я не называла тебя на 'вы'! - запротестовала Аталиса.
   - Спасибо, тетушка! Ну, мы пойдём? - сказал растроганный речной бог.
  - Идите, дети, - разрешила сирена. - И как я уже говорила, будьте осторожней. Особенно ты, Аталиса, - сказала она, наконец-то обратив на неё внимание.
  Ведьмочка и речной бог переглянулись и, взявшись за руки, бросились бежать вдоль берега реки. Когда они оказались у заводи, Альфей прыгнул в воду и протянул руки ведьмочке.
   - Ну!.. Смелей, Аталиса!
  - Я же промокну с головы до пят! - замялась она, не решаясь лезть в воду. Слишком ещё свежи были воспоминания о том, как Альфей чуть её не утопил.
  Речной бог хитро прищурился.
   - Ты забываешь, что я тоже Ньёрд и мне подвластна стихия огня. Если намокнешь, я быстро тебя высушу.
  'Ай ладно! Сколько раз я уже тонула, а всё жива. Значит, смерть от воды мне точно не грозит', - легкомысленно решила ведьмочка и прыгнула в воду. Альфей поймал её на лету и, прижав к себе, смиренно попросил:
  - Теперь ты меня поцелуй.
  В речном боге чувствовалась ребяческая смесь робости и нахальства, которая показалась ведьмочке весьма забавной, да и выглядел он необычайно притягательно. Она опомнилась, когда вокруг них со смехом закружились русалки, но Альфей не обратил внимания на их заигрывания, и потащил ведьмочку на глубину.
  При виде испуганного личика спутницы, он коснулся губами её уха.
  - Больше доверия, Аталиса! Прислушайся к себе. Неужели ты не можешь дышать?
  И ведьмочка с изумлением поняла, что действительно дышит и, почувствовав щекотание струек воды у шеи, провела по ней рукой.
  - Ты зачем присобачил мне жабры? - возмущённо воскликнула она и, глотнув воды, закашлялась.
  Речной бог прижал палец к её губам и укоризненно покачал головой.
  'Говори мысленно, Аталиса'.
   'Сразу нужно было предупредить!'
  'Извини, не сообразил, для меня это привычка. Не бойся, жабры исчезнут, как только ты окажешься на суше. Впрочем, как и хвост'.
  'Альфей, что за шутки?' - ведьмочка обернулась и с изумлением уставилась на свой роскошный хвост, который переливался рыжими цветами и был ничем не хуже, чем у русалок. 'Ну и зачем мне это украшение?' - удивилась она.
  Речной бог смерил её недоумевающим взглядом.
  'Как же я тогда покажу тебе свои самые любимые места?'
  'Ну, ладно! Если это не навсегда, то и переживать нечего', - успокоилась ведьмочка и немного поплавала вокруг Альфея, привыкая к хвосту и жабрам.
  Когда она угомонилась, он показал на сияющую вдали сине-зелёную завесу, переливающуюся белоснежными всполохами. Как объяснил речной бог, это была преграда, которая отделяла королевства нереидов от остальных жителей мира фейри.
  'Нам туда, если ты не передумала', - сказал Альфей, и ведьмочка в знак согласия взяла его за руку и потянула за собой.
  Когда они подплыли к магической преграде, речной бог предупредил её, чтобы она не пугалась. На всякий случай, он прижал её к себе, и они упали пустоту, от которой у Аталисы перехватило дыхание, а сердце ушло в хвост, за неимением пяток. Когда она уже потеряла надежду когда-нибудь обрести твёрдую землю под ногами, Альфей скомандовал: 'Вытяни руки перед собой!', и они нырнули в прохладную плотную воду.
  'Всё, можешь открыть глаза, Аталиса', - сказал он, и ведьмочка с удивлением огляделась вокруг себя.
  Они стояли на улице, по обе стороны которой тянулись двухэтажные дома из кораллов, похожих на изящное кружево, а по тротуарам шли люди и... плыли морские рыбы и животные.
  - О боги! Что это?!
  - Как что? - откликнулся Альфей с удивлением на лице. - Конечно же, Морское королевство.
  Он обнял ведьмочку за плечи и указал туда, где высился дворец, окружённый ярким сиянием.
  - Видишь? Это главная резиденция морского короля. Я там родился и давно хочу там побывать.
  - Понятно! Кажется, теперь я знаю, где находится твоё самое любимое место, - улыбнулась ведьмочка.
  Увлечённая чудесами Морского королевства она не сразу заметила, что снова обзавелась ногами вместо хвоста. Глазея по сторонам, она потянулась к одному из множества чудесных пушистых цветов, плотно усеивающих заборчик, но Альфей вовремя перехватил её руку.
  - Не стоит трогать амриос, не то укусят так, что мало не покажется, - предупредил он.
  - Ну вот! А такие красивые цветики! - разочарованно протянула Аталиса.
  - Вообще-то это животные и они охраняют дом наподобие собак в реальном мире.
  'Паршивцы!' - подумала ведьмочка и с укоризненным видом погрозила пальчиком псевдоцветочкам, и они в ответ на это оскалили такие зубастые пасти, что им позавидовала бы любая дворняжка.
  Испуганная ведьмочка живо отскочила и спряталась за Альфея. 'Хулиганье вы порядочное, а не охранники!' Страшно довольные 'цветочки' состроили ей глазки и с наивным видом похлопали длиннющими ресницами. 'Красавцы!' - не удержалась она от восхищения, за что её сразу же вознаградили белозубыми улыбками.
  - Слушай, а можно их чем-нибудь покормить? - спросила она речного бога, и тот ловко ухватил несколько проплывающих мимо толстеньких рыбёшек и бросил их 'цветочкам'.
  Они тут же исчезли в зубастых пастях и амриос, облизнувшись, умильно захлопали ресницами, ожидая новой подачки.
  Тогда ведьмочка, желая их умаслить, потянула за хвост крупную фиолетовую рыбу, которая проплывала мимо, вальяжно помахивая оранжевыми плавниками. Но та вырвалась из её рук и, отскочив на безопасное расстояние, покрутила плавником у виска. Облик рыбины затуманился и серьёзный мальчишка в круглых очках и фиолетовом костюмчике, окинул ведьмочку неприязненным взглядом. Он поправил ярко-оранжевую сумку с книгами, висящую у него на плече, и двинулся дальше по улице, больше не рискуя превращаться в рыбу.
  - Альфей, идём, посмотрим вблизи на королевский дворец! - сказала сконфуженная Аталиса. Она подхватила под руку смеющегося речного бога и потащила его прочь от цветочных зубастиков. Мальчишка оглянулся и, увидев, что они идут следом за ним, прибавил шагу. Чтобы его не пугать, ведьмочка хотела спросить у Альфея можно ли пройти к дворцу другой дорогой, и тут в конце улицы, по которой они шли, появился отряд вооружённых мускулистых мужчин в одинаковых красных плащах. Стражники шли не спеша, но при этом зорко посматривали по сторонам. Мальчишка в фиолетовом костюмчике бросился к ним и, обернувшись, с мстительным выражением на лице ткнул пальцем в их сторону.
  'Бежим!' - крикнул Альфей и они, развернувшись, бросились бежать туда, откуда только что пришли. Стражники не отставали, и они прибавили ходу, петляя между удивлённо расступающимися прохожими.
  Неожиданно высокий костлявый старик в свободном зелёном одеянии ухватил Альфея за руку. 'Прячьтесь, ваше высочество!' - сказал он и потянулся к свистку, висящему у него на шее. От его неслышного свиста у ведьмочки свело зубы, зато зубастые 'цветики' сразу же расступились, давая им дорогу.
  Беглецы без задержки проскочили сквозь заборчик, состоящий из густо растущих водорослей, и присели, переводя дух. Ведьмочка хотела было спросить, почему они прячутся, но Альфей приложил палец к губам, призывая её к молчанию.
  Когда стражники подошли к старику, он уже сидел на скамеечке и кормил амриос мелкой рыбёшкой, которую доставал из плетёной корзинки, стоящей у него на коленях. В ответ на их расспросы он неприязненно глянул, и сказал, что в ближайшие полчаса мимо него никто не приходил, конечно, если не считать болванов в красных плащах. Тогда один из стражников попытался заглянуть за заборчик, но 'цветики' были начеку. Они незамедлительно сомкнули ряды, и угрожающе щёлкнули челюстями.
  Стража некоторое время препиралась с ядовитым на язык стариком, который когда-то служил Ньёрдам и до сих пор был им предан (о чём было общеизвестно), а затем воины не выдержали и отступилась. После их ухода он вывел беглецов через чёрный ход в своём доме.
  Перед тем как попрощаться, старик поклонился Альфею и попросил его передать отцу, что верные слуги помнят своего короля и ждут его возвращения, а ещё он сказал, чтобы они не медлили и быстрей уходили, поскольку Альфей слишком похож на своего отца, а власти до сих пор разыскивают Вотара.
  Речной бог обнял старика и, поблагодарив его за помощь, накинул на себя накидку, которая изменила его облик. Он хотел сделать это сам, но старик предупредил, что лучше этого не делать, мол, ищейки засекут всплеск магии, и вручил ему эту рухлядь, сохранившуюся ещё со времён его отца. Если верить его словам, то Вотар всегда пользовался этим плащом, когда инкогнито уходил из своего дворца.
  По времени было уже пора возвращаться в Междумирье, и Альфей заспешил. Бежать в морском мире было нелегко, - ведь воздух имел плотность воды. На преодоление его сопротивления уходило немало сил, потому Аталиса едва дышала от усталости, когда они свернули в очередной узкий переулок и вновь очутились у сине-зелёной магической завесы, что отделяла морской мир от Междумирья. К её удивлению, им снова пришлось прыгать вниз.
  Как только они вынырнули на поверхность реки, сирена с радостным возгласом бросилась им навстречу.
  - Слава Небесному отцу! Я вся уже извелась, боясь, что вы не успеете вернуться! - облегчённо выдохнула она.
  - Неужели уже всё? - на лице речного бога появилось расстроенное выражение. - Давай, ещё немного погуляем, Аталиса! - попросил он жалобным голосом.
  - Не придумывай, Альфей! Край неба уже посветлел, - попыталась урезонить его ведьмочка, но он сжал её ладонь, не желая расставаться.
  - Господин, вам пора возвращаться. Вы же не хотите причинить вред девочке? - сказала Мольпа и с решительным видом вклинилась между ними.
  Несмотря на сочувствие к Альфею, сирена была настроена серьёзно и готова до последнего защищать от опасности смертную девчонку и её драгоценного отпрыска.
  - Хорошо, тётушка, я ухожу, - согласился речной бог, чуть ли не плача.
  - Альфей, не расстраивайся! Ночью мы снова погуляем, - пообещала ведьмочка и улыбнулась ему из-за плеча сирены.
  Речной бог просиял.
  - Тогда мы сплаваем к Жемчужной заводи...
  - Ну, это вряд ли, - перебил его холодный чистый голос с отзвуком серебра.
  Гибким движением Лесной король спрыгнул с ветки дерева, и скользнул к ним из прибрежных зарослей.
  - Идём, - сказал он Аталисе.
  - О боги! Прямо сейчас?
  Обернувшись, он недовольно сверкнул глазами.
  - Для приглашённой гостьи ты непозволительно долго медлишь с визитом в Майолиллорн.
  - Не похоже, что там меня ждут. Во всяком случае, с распростёртыми объятиями, - буркнула Аталиса. - Думаю, ничего не случится, если я немного задержусь и посплю, а затем пойду в твой ненаглядный Майолиллорн, - заупрямилась она.
  - Нет! Мы идём прямо сейчас.
  Эльф схватил ведьмочку за руку, и потянул её за собой, но речной бог, внимательно прислушивающийся к их разговору, с решительным видом заступил ему дорогу.
  - Постой! Мы были в Морском королевстве, и Аталиса всю ночь не спала. Дай ей хоть немного отдохнуть!
  - А мне плевать! - резко проговорил Раэтиэль и в его руке появился зелёный светящийся шар. - Отойди, а то пожалеешь!
  Альфей нахмурился.
  - Не слишком ли ты много возомнил о себе? Думаешь, что справишься с тем, кто ведёт свой род от Изначальных богов? - сказал он ровным тоном и в его руках, искрясь невыносимо белым светом, засверкал ломаный зигзаг молнии.
  Чистое до того небо стремительно затянули свинцовые тучи и, визжа, задул порывистый ветер. Глаза и волосы речного бога потемнели, приобретя синеватый оттенок; по его обнажённому телу проскакивали яркие искры. Скапливаясь, они срывались крохотными молниями и уходили в землю.
  - Отпусти Аталису! - приказал он и на этот раз в его голосе загремели раскаты отдалённого грома.
  Испуганная происходящим, ведьмочка во все глаза смотрела на преобразившегося речного бога. До неё наконец-то дошло, что он действительно не русал, а ещё она впервые обратила внимание, насколько он совершенен в своей красоте. И даже больше. Сейчас отец её будущего ребёнка был прекрасен настолько, что она не могла отвести от него глаз, и где-то в потаённых глубинах её сердца зародилось робкое чувство, которому ещё не было названия, но под влиянием которого её обида на Альфея растаяла без остатка. Теперь она гордилась, что у её ребенка такой замечательный отец.
  Насторожённо глядя на соперников, сирена потянула Аталису подальше от назревающей битвы.
  - Идём-идём! Не упирайся! - сердито проговорила она и запихнула её за огромный валун. - А то эти два дурака прибьют нас в пылу драки и не заметят. Толку-то, что потом они пожалеют о своей глупости.
  - Мольпа, теперь я понимаю, почему Улльтор считал Альфея достойным противником Раэтиэлю, - восхищённо прошептала ведьмочка, выглядывая из укрытия.
  Сирена печально улыбнулась. 'Бедный мальчик! Скоро выглянет солнце, и снова низведёт тебя до состояния безумца'.
  Так оно и вышло. Битва была в самом разгаре, когда луч света коснулся речного бога и он, дико расхохотавшись, бросился в воду и скрылся на глубине.
  Не показывая своего облегчения, Раэтиэль сел на камень и, чтобы убирать ожоги с тела, внутренне сосредоточился. Лечение далось ему нелегко. Слишком много было затрачено сил, и следы от ударов молний уходили медленно.
  - Больно? - спросила подошедшая ведьмочка и, сев рядышком, сочувственно поглядела на него.
  - Терпимо, - не сразу ответил эльф и вдруг беззаботно ухмыльнулся. - Вот зараза! Не ожидал, что этот похотливый трито... - он посмотрел на сирену и добавил более уважительным тоном, - что Альфей настолько хорош.
  'Слава Небесному отцу, что он безумен, иначе не видать бы мне ведьмы, как своих ушей', - подумал эльф и скосил глаза.
  - Эй, чем это ты занимаешься? - спросила ведьмочка, наблюдая за его странными манипуляциями.
  - Не мешай! Я пытаюсь увидеть свои уши, - отмахнулся он от неё, так и сяк вертясь на камне.
  - Ну и как? Есть успехи? - на этот раз не утерпела Мольпа.
  - Не очень! Но если очень постараться, то можно увидеть самые кончики ушей, - с грустной миной сообщил эльф.
   Он выглядел настолько забавно, что Аталиса засмеялась. Сирена тоже улыбнулась. 'Вот ведь поганец! Не зря говорят, что эльфы как никто другие умеют очаровывать, - подумала она, исподтишка разглядывая наследника знаменитого эльфийского королевства. - Умён, шельма! Видимо, пошёл в отца, а не в мать', - решила она, зная из первых рук, что представляют собой король и королева Этернолиллорна.
  Подтверждая её предположение, Лесной король вскочил на ноги и с виноватой улыбкой склонился в изящном поклоне.
  - Извините, госпожа риа-Морисо, что сразу не представился. К вашим услугам Раэтиэль ар-риа-Оберон из Высокого дома Атуане.
  Сирена церемонно поклонилась в ответ.
  - Рада нашему знакомству, ваше эльфийское высочество. Вы необычайно скромны и забыли упомянуть, что носите титул Лесного короля и являетесь владетелем Майолиллорна, княжества, которое по своим размерам превосходит многие королевства, - пропела она учтивым голосом.
  - Уважаемая сентау, уж вам-то должно быть известно, что княжество таких размеров не столько повод для гордости, сколько тяжкая обуза, - возразил эльф и поинтересовался: - Простите, если задаю бестактный вопрос, но что вы здесь делаете? Не знал, что вы, морские русалки, бываете в Междумирье.
  - Я была в гостях у друга, - уклончиво ответила Мольпа, - и он попросил меня присмотреть за этой смертной девочкой, чтобы по дороге к вам она не попала в беду. Надеюсь, вы будете к ней столь же внимательны. Думаю, вам уже известно, что она носит наследника Морского королевства, - проговорила она с нажимом в голосе.
  Не удовольствовавшись сказанным, сирена испытующе заглянула в бесстрастное лицо Лесного короля.
  - Ваше высочество, могу я положиться на вас и без боязни оставить свою госпожу на ваше попечение?
  Лесной король холодно улыбнулся.
  - Можете не сомневаться, уважаемая сентау. Не знал, что морская знать может опуститься до того, чтобы признать обычную смертную своей госпожой, - проговорил он на высокоэльфийском языке, общепринятом среди знати мира фейри.
  - Мать наследника ...
  - Свергнутого короля, - услужливо подсказал Лесной король.
  - Всегда будет нашей госпожой, которую мы будем защищать, - жёстко закончила сирена, - потому в ваших интересах сохранить её жизнь. Во всяком случае, до того времени, пока она не родит ребёнка.
  - Что ж, на том и договоримся, - сказал эльф и, поцеловав руку сирене, этим поставил точку в неприятном для обоих разговоре. - Давайте забудем о возникших недоразумениях, госпожа. Я очень уважаю вашу семью. Пожалуйста, передавайте мой нижайший поклон вашим братьям. Скажите, что эльфийский двор, как всегда, ждёт храбрых морских рыцарей на Осенних игрищах, - он весело прищурил глаза. - И передайте, что в этот раз мы не намерены уступать им победу. Надеюсь, господин Военный министр лично почтит нас своим присутствием.
  - Обязательно передам, ваше высочество. Зная брата, могу с уверенностью обещать, что он прибудет и тогда наши рыцари снова завоют главный приз, - торжествующе пропела сирена.
  - Поживём-увидим! - отозвался эльф с широкой ухмылкой. - Пусть победит сильнейший.
  - Да будет так! - сказала Мольпа и повернулась к ведьмочке, которая сонно хлопала глазами, не понимая, о чём они говорят. - Давай прощаться, дорогая!
  Аталиса бросилась на шею сирене и звонко чмокнула в щёку.
  - Спасибо, Мольпа, за всё хорошее, что ты сделала для меня. Не беспокойся, ни о чём, хорошо? Если увидишь Вотара, передавай ему привет. Скажи, что с его внуком всё будет в полном порядке.
  - Обязательно. Береги себя, - сирена коротко её обняла и тут же оттолкнула. - Иди уже! Чем быстрей твоя эпопея закончится, тем лучше.
  - Надеюсь! - всхлипнула ведьмочка и снова бросилась ей на шею. - Мольпа! Жаль, что ты покидаешь меня, я буду по тебе скучать.
  - Я тоже, Аталиса! - чуть слышно пропела сирена и осенила её охраняющим знаком. - Будь счастлива, девочка, и не поминай меня лихом!
  Подойдя к реке, Мольпа без всплеска ушла в воду. Преодолев магическую завесу, она оказалась в родном Морском королевстве и, спеша на встречу с братом, приняла их родовой облик. Стремительно несущаяся синяя акула, при виде которой прохожие расступались ещё издалека, подплыла к дворцу и исчезла в распахнувшихся для неё воротах.
  
  ГЛАВА 9
  
  С тех пор как они встретились, всё вернулось на круги своя. Снова эльф бежал впереди, а ведьмочка изо всех сил старалась от него не отставать.
  Вскоре Аталисе это надоело и она, задавшись вопросом, к чему ей такая спешка, замедлила шаг. Она больше не хотела в мир фейри, где никто её не ждал, и всей душой рвалась домой. В мечтах она уже представляла, как гуляет вместе с очаровательным малышом и показывает ему свои любимые места: обрыв у реки, где живут многочисленные ласточки; луг, на котором растут золотые одуванчики; лесную полянку с хрупкими ландышами и ещё многое другое.
  Впереди маняще блеснула серебряная гладь воды и ведьмочка, не раздумывая, устремилась к реке.
  'Малыш, хочешь увидеться с папочкой? - спросила она и улыбнулась, коснувшись живота. - Знаю, что хочешь. Ведь он тоже любит тебя, иначе не следовал бы за нами повсюду'.
  На крутом берегу ведьмочка не сразу нашла спуск к реке. Цепляясь за обнажённые корни деревьев, подмытые водой во время разлива, она спустилась вниз и с блаженным вздохом растянулась на большом плоском камне, нагревшемся на солнце. Журчание воды на перекатах действовало умиротворяющее действие, и она посмотрела сквозь кружево серебристо-зелёных листьев ивы. Солнце стояло ещё высоко, до вечера было далеко, и её глаза закрылись сами собой.
   Обнаружив, что ведьмочка пропала, Лесной король отправился на поиски, но первыми её обнаружили феи. Трепеща прозрачными крылышками, они с весёлым щебетом зависли над спящей Аталисой, а затем всей стайкой бросились навстречу спускающемуся эльфу.
  'Ваше высочество, нам разбудить ведьму?' - спросила одна из них.
  'Пусть спит. Завтра мы будем дома, и ей понадобится немало сил, чтобы выдержать напор Титании'.
  После его слов феи серебристо засмеялись.
  'О да, ваше высочество, их эльфийское величество бесподобны! Ведьме можно только посочувствовать'.
  Лесному королю не понравилось это высказывание, и он смерил крылатых малышек недобрым взглядом.
  'Эй! Кто вам разрешал обсуждать мою матушку? А ну кыш!'
  Напуганные феи исчезли, оставив после себя отзвук серебряного смеха и золотую пыль с крылышек, а Лесной король превратился в кота и, свернувшись клубком, улёгся под боком у ведьмочки. Он прикрыл глаза и заурчал от удовольствия.
  Когда солнце перевалило за зенит, спрятавшиеся феи выглянули из своих укрытий и, крадучись, подобрались к спящему коту. В ручках у малышек появились волшебные палочки и они, высунув язычки от усердия, стали рисовать на его мордочке маскарадную маску, а самые нахальные из них завязали его усы бантиком. Вдруг он пружинисто вскочил и прижал лапой одну из фей.
  'Ваше высочество, отпустите!' - взмолилась она.
  'Ваше высочество, отпустите Селину!'
  'Ваше высочество, мы же пошутили! Честное слово, мы больше не будем!' - вразнобой затараторили феи, пойманные на озорстве.
  'Да ни за что! Считайте, что ваши шуточки вам же вышли боком', - лениво отозвался эльф, играя с пойманной феей, как с мышью.
  Поднявшийся переполох разбудил Аталису.
  - Всеобщая мать! - вскрикнула она и выкрутила коту ухо. - Сейчас же отпусти малышку! Вдруг ты повредил ей крылышки?
  От неожиданности кот выгнул спину и злобно зашипел.
   - Ах-ах, как страшно! - насмешливо воскликнула ведьмочка, но на всякий случай подалась назад и предупредила: - Раэтиэль, прекрати заниматься глупостями, а то сейчас искупаю в реке, чтобы ты пришёл в себя!
  - Им, значит, можно заниматься глупостями, а мне нельзя? - проворчал эльф.
  Он вернулся к привычному облику и Аталиса, увидев его лицо, не выдержала и засмеялась.
  - Ой, не могу!.. Здорово тебя разрисовали!.. И поделом тебе, не будешь обижать малышек! - выговорила она между приступами смеха.
  - Я думал, только усы пострадали.
  Лесной король улёгся на живот, и текучая вода зеркалом замерла под его взглядом. Он поднял голову, и сбившиеся в стайку феи взвизгнули от ужаса.
  - Сейчас же уберите свои художества, или я пущу вас на наживку для рыб! Живо! Я кому сказал?!
  Несмотря на грозный рык никто из малышек не рискнул приблизиться к нему.
  - Ладно, не хотите добром, пеняйте на себя, - сказал он и в его руке появился зелёный огонь.
  Феи бросились наутёк, но их накрыла паутина, и по сигнальной нити к ним начал подбираться огромный зелёный паук с множеством горящих красных глазок.
  - Подожди, не горячись, Раэтиэль! Ты же совсем запугал несчастных малышек. Не сердись, сейчас я всё сотру!
  Намочив подол юбки, Аталиса бросилась к эльфу, но он уклонился от её рук.
  - Сдурела? Это магические краски и вода их не берёт.
  - Да ладно тебе! Что ты злишься из-за ерунды? - примирительно проговорила ведьмочка, загораживая собой дрожащих феечек. - Пошёл вон! - замахнулась она на паука, и тот спрятался в ветвях ивы.
  - По-твоему это ерунда? - задохнулся Лесной король от негодования. - Понадобится целый месяц, чтобы смыть их пачкотню! Чтобы я таким посмешищем предстал перед родителями?! Да никогда!
  Аталиса с надеждой посмотрела на фей, которые, трепеща крылышками, висели в воздухе.
  - Ну, пожалуйста! - попросила она, но они отрицательно замотали головками.
  - Нет, мы боимся! - последовал дружный ответ.
  Дело обстояли из рук вон плохо. Лесной король только что не дымился от раздражения. Воздух вокруг него сгустился и засветился серебром. Под действием призванной магии краски на его лице слегка потускнели, но до полного исчезновения росписи было ещё далеко. Тогда Аталиса попробовала снова уговорить фей.
  - Девочки, не бойтесь. Я ручаюсь, что Раэтиэль вас не тронет, - попыталась она подбодрить маленьких трусишек.
  Одна из фей направилась было в их сторону, но посмотрела на эльфа и с визгом бросилась обратно к подружкам.
  Ведьмочка возвела очи горе. 'Небесный отец, о чём только эти дурочки думали, если знали, что Раэтиэль рассердится!' Поневоле она отметила, что малышки страшно его боятся, и задумалась по какой причине. Тут её взгляд упал на оскаленное лицо эльфа, и она снова принялась уговаривать фей.
  Наконец, одна малышка бросилась к Аталисе и, дрожа все тельцем, зарылась в её волосы. Она осторожно взяла её двумя пальцами и посадила себе на ладонь. Это оказалась фея, которую она спасла от Раэтиэля, когда он был в облике кота.
  'Не бойся, Селина, я не дам тебя в обиду', - мысленно сказала она, понадеявшись, что её услышали.
  Фея с надеждой заглянула в синие глаза смертной девчонки.
  'Спаси меня, ведьма, и ты не пожалеешь. При случае я тебя отблагодарю, - также мысленно ответила она и предупредила: - Как только я закончу работу, будь настороже. В этот момент их высочество нанесёт удар'.
  Аталиса согласно опустила ресницы и поднесла ладонь с феей к лицу Лесного короля, и она принялась за дело.
  В ручке Селины появилась волшебная палочка, и она прошлась ею по всем линиям, нанесённым её легкомысленными подружками. Под действием её магии они исчезли одна за другой.
  Когда фея закончила свою работу и взлетела, предупреждённая ведьмочка успела вовремя поставить барьер, и сгусток магического огня рассыпался фейерверком безобидных серебристых искр. Тогда эльф стремительно развернулся к остальной стайке фей и в его руке расцвёл новый огненный цветок, но ведьмочка бросилась ему наперерез.
  - Не смей, Раэтиэль! - выкрикнула она, раскинув руки.
  Лесной король засмеялся и, погасив огонь, спокойно уселся на камень.
  - Идите ко мне, мои хорошие, - сказал он, и феи с радостным писком устремились к нему. Они водрузили ему на голову пышный венок из полевых цветов, а затем со смехом закружились вокруг ведьмочки.
  Проказницы как могли, издевались над ней: 'Защитница выискалась!', 'Неуклюжая смертная дура!', 'Непроходимая дурища!' - доносилось со всех сторон. При этом феи нещадно щипали её и пребольно шлёпали волшебными палочками и от обиды у Аталисы выступили слёзы на глазах. Причём Лесной король с улыбкой взирал на творящееся безобразие, и даже не подумал вступиться за неё, и это было обидней всего.
  Чашу терпения ведьмочки переполнила всё та же Селина. Подбоченившись, она задрала носик и весело проговорила: 'Наивная простушка! Их высочество и я разыграли тебя как маленькую! Неужели ты могла подумать, что наш повелитель обидит нас, своих подданных? Идиотка! Ты заслужила своё наказание'.
  С мстительным выражением на личике фея вцепилась в мочку её уха и Аталиса вскрикнула от боли. Когда она была уже готова прихлопнуть зловредное создание, Селина чуть слышно выдохнула ей прямо в ухо: 'Спасибо!', а затем во всеуслышание выкрикнула: 'Эй, пора собирать нектар! Не знаю, как вы, а я страшно проголодалась!'
  Фея бросилась прочь от реки и увлекла за собой подруг. Лесной король проводил их задумчивым взглядом, и Аталиса поспешно всхлипнула, чтобы отвлечь его внимание от Селины. 'Ненавижу фей!' - искренне заявила она и он засмеялся.
  ***
  После этого происшествия они снова пустились в путь. Аталиса бежала не спеша и поглядывала по сторонам, но эльф больше не оставлял её одну и держался рядом, несмотря на её ротозейство.
  Заметив целое поселение сородичей малыша, чей домик она чуть не раздавила, ведьмочка помахала им как старым знакомым. Нарядные брауни-кошечки в ярких платьицах и в белых кружевных передничках хлопотали по хозяйству, а брауни-коты грелись на солнышке и покуривали вересковые трубочки. При виде такой фамильярности со стороны смертной девчонки брауни-кошечки прищурили жёлтые глаза и проводили её недоумёнными взглядами, а брауни-коты смерили её оценивающими взглядами и презрительно фыркнули.
  'Ой-ой, воображалы! Надрать бы вам уши, чтобы не задавались! - весело подумала ведьмочка. Она не видела, как брауни-коты переглянулись и при этом злорадно ухмыльнулись, мол, попробуй и посмотри, что из этого выйдет.
  Несмотря на попытки Лесного короля увести Аталису подальше от реки, она упорно держалась берега. Он заявил, что это удлиняет им дорогу и прибёг к помощи феечек, которые взялись мельтешить перед её лицом. В конце концов, ведьмочке надоело спорить с ним и отмахиваться от надоедливых фей и она, заприметив раскидистый дуб у реки, устроилась на отдых раньше времени. Стоило ей лечь, и она сразу же уснула. Лесной король не стал её будить и вернулся, когда солнце уже двинулось на закат. Опустившись рядом с Аталисой, он пощекотал ей нос травинкой, и она лениво приоткрыла глаза.
  - Ну и зачем ты меня разбудил?
  - Нужно поговорить. Завтра мы будем уже в мире фейри, и я хочу, чтобы ты знала, как тебе держаться с моим окружением, чтобы с ходу не нарваться на неприятности, - сказал эльф.
  Озабоченно хмурясь, он изложил правила поведения смертной в мире фейри и Аталиса, слушая его, ужаснулась. Улльтор оказался прав, она должна была отказаться от всего, к чему привыкла. Лесной король особо настаивал, что она должна больше молчать и быть готовой исполнить любое пожелание своего господина.
  - И кто же будет моим господином? Видимо, ты? - усмехнулась ведьмочка.
  - Да я, - не стал увиливать Лесной король, и на его лице снова промелькнуло жестокое выражение.
  Огорчённая Аталиса опустила глаза и впервые по-настоящему пожалела о своём легкомысленном решении наведаться в мир фейри.
  - Скажи, сколько я могу протянуть в вашем мире, не расставаясь с душой?
  По нервно дёрнувшимся кончикам ушей эльфа она поняла, что ему не понравился её вопрос.
  - Вижу, водяной счел своим долгом просветить тебя. Зря он это сделал: когда меньше знаешь, лучше спишь. Но если ты хочешь знать, то я отвечу, в среднем ведьмы живут около двух лет.
  - Спасибо. Вотар сказал то же самое. - Помолчав, Аталиса снова спросила: - Скажи, Раэтиэль, ты очень нуждаешься в моей душе?
  - С чего ты взяла, что я вообще нуждаюсь в ней?
  - Оттого, что ты хочешь оживить свою невесту.
  Рассерженный Лесной король оскалил зубы и с силой ударил по стволу дуба. Напуганная дриада устремилась к верхушке дерева и среди веток промелькнули её полупрозрачные светло-зелёные волосы и тонкая фигурка, облачённая в платье из листьев. На ведьмочку посыпались листья и мелкие веточки, но на эльфа не упало ни листочка, и она грустно подумала, что волшебные существа боятся его как огня.
  Ради будущего своего ребенка Аталиса решила, что должна договориться с Лесным королём. Пока это возможно.
  - Раэтиэль, ответь мне ещё на несколько вопросов и, пожалуйста, не сердись. Хорошо?
  - Я попробую. Говори.
  - Скажи, ведь мир фейри не повредит моему ребёнку?
  - Нет. Благодаря бессмертной крови его отца. Что ещё?
  - Хотел бы ты, чтобы я сама подарила тебе душу?
  Глаза эльфа сузились.
  - Почему ты спрашиваешь?
  - Мольпа как-то сказала, что в мире фейри душа смертного, отданная добровольно, имеет гораздо большую магическую силу, чем отнятая насильно.
  - Что ты хочешь взамен?
  Аталиса взволнованно стиснула руки.
  - Раэтиэль, поклянись, что усыновишь моего мальчика и будешь о нём заботиться, как о родном сыне. Я должна знать, что Люцифер ни в чём не будет знать нужды и получит образование, соответствующее рангу принца. Ведь его дед хоть и бывший, но король Морского королевства.
  - Люцифер!
  Поражённый эльф во все глаза уставился на ведьмочку, но быстро взял себя в руки и пренебрежительно усмехнулся.
  - Идиотское имя. Откуда ты его взяла?
  - Это имя назвала наша Всеобщая мать, когда я попросила богов о благосклонности к моему мальчику.
  - Как смела ты колдовать без моего разрешения? Забыла о чудовищах? Так я вмиг напомню, оставив тебя им на растерзание! - взъярился эльф.
  - Не придумывай! Думал, до бесконечности можешь водить меня за нос? - рассердилась ведьмочка. - Междумирье изменилось и здесь полно магической энергии. - Она бросила на эльфа испытующий взгляд. - Раэтиэль, ты согласен на таком условии приобрести мою душу?
  - Да, - легко согласился он.
  Слишком легко, чтобы Аталиса ему поверила.
  - Учти, если обманешь, я прокляну тебя и весь твой род до седьмого колена. Ни днём, ни ночью ты не будешь знать покоя. Понял? - попыталась она припугнуть его.
  - Я уже ответил, что согласен. Что ещё ты хочешь услышать от меня?
  'Аталиса, не верь на слово Лесному королю и призови Свидетелей', - вдруг раздался в её голове голос аса.
  'И рада бы, но я не умею', - ответила она.
  'Всё-таки попробуй к ним воззвать и, может быть, они откликнутся. Только говори чётко и понятно, как я учил, чтобы в твоих словах не было неопределенности. Поняла?'
  'Да. Спасибо, Улльтор', - ведьмочка поднялась на ноги и отчаянно выкрикнула:
  - Свидетели, я прошу вас засвидетельствовать обещание, данное Лесным королем ведьме Аталисе, что он позаботится о её сыне как о собственном ребёнке и тот, не зная нужды, получит образование, соответствующее потомку и наследнику морского короля.
  В ответ на её призыв над их головами пронесся сильный порыв ветра, зашумевший листьями дуба, и на ведьмочку обрушился град из желудей. Прикрыв голову, она отскочила в сторону и посмотрела наверх.
  'Паршивка! Что я тебе сделала плохого?' - мысленно спросила она, заметив мелькнувший изящный силуэт.
  'Смертная, как смеешь ты не верить словам Лесного короля?!' - дриада сердито посмотрела на неё глазами цвета листвы и растворилась в стволе дерева.
  Время шло, а Свидетели не отзывались, и у ведьмочки упало сердце, как вдруг чьи-то голоса зашептали:
  - Мы слышали! Мы подтверждаем! Слово сказано и от него нельзя отказаться!
   Обрадованная Аталиса захлопала в ладоши.
  - Огромное вам спасибо, Свидетели!
  После её слов повисла удивлённая тишина. Затем она наполнилась шорохом и невнятным перешептыванием.
  - Что?
  - Что случилось?
  - Неслыханное дело! Впервые за тысячу лет нас поблагодарили! - воскликнул звонкий детский голос. - Это моё решение, значит, я свободен!
  - В самом деле?..
  - Да!
  Колокольчиками рассыпался ликующий смех и на мгновение в воздухе вспыхнул силуэт прекрасного крылатого существа. Стремительно набирая высоту, огромный аспидно-чёрный дракон уходил вверх, пока не превратился в неразличимую точку.
  Невидимые существа торжественно пропели:
  - Пусть тебе сопутствует удача, ведьма Аталиса! Будь благословенна за свою доброту!
  - Заткнитесь, идиоты! - с яростью воскликнул эльф, вскакивая на ноги.
  - Молчать, Младший! - рявкнул по-змеиному шипящий голос. - Договоришься, и Изначальные расторгнут договор с вашим эльфийским королевством.
  - Простите, сентай, такое больше не повторится, - промямлил Лесной король и как только понял, что Свидетели исчезли, злобно глянул на ведьмочку. - Ну-ка идём! Достаточно уже прохлаждаться, пришла тебе пора ознакомиться с гостеприимством фейри.
  - Не злись, Раэтиэль! Дай мне попрощаться с Альфеем!.. Ведь ты сам хотел заночевать здесь и отправиться в Майолиллорн завтра утром!
  Не слушая возражений Аталисы, Лесной король схватил её за руку и выскочил на открытое пространство. Он пронзительно свистнул, и в небе появилась белая точка, которая росла до тех пор, пока не стало видно, что это летящий дракон. Когда он приземлился, Лесной король вскочил ему на спину и встал в прикреплённые стремена. Подобрав поводья, он ударил дракона гибким кнутом и тот взлетел вверх, а растерянная ведьмочка осталась на земле, глядя, как он исчезает в небесной голубизне. Но не успела она порадоваться, что её оставили в покое, как снова раздался рёв воздуха, рассекаемого мощными кожистыми крыльями.
  Вернувшийся дракон заложил крутой вираж и пошёл вниз. У самой земли он дохнул огнём, метя прямо в Аталису, но она закрылась защитным барьером. Кашляя и чихая от дыма, она зажмурила глаза и яростно завизжала. Окружённая огненной ловушкой она не могла сбежать. Дракон сделал ещё круг и снова полетел на неё. При виде жуткой морды с частоколом зубов, она попрощалась с жизнью, но в последний миг он резко пошёл вверх, и Аталиса оказалась у ног эльфа. Бьющий в лицо ветер откинул лезущие в глаза пряди волос, и она с ужасом увидела, что земля уже страшно далеко. Не находя за что зацепиться, её пальцы судорожно заскользили по снежно-белой чешуе, и она начала потихоньку сползать набок, но каким-то чудом ей всё же удавалось держаться на мерно движущихся тугих буграх мышц летящего дракона.
  Слушая её виртуозную ругань - в своё время ведьмочка плавала на судне, где подрабатывала магом-погодником, - эльф хохотал как ненормальный. Затем он схватил её за шкирку и забросил в седло за своей спиной.
  Аталиса разжала скрюченные пальцы и судорожно вцепилась в серебряную витую ручку на передней луке, и только после этого рискнула посмотреть, где они находятся. Несмотря на привычку к полётам на метле, ей по-прежнему было не по себе от высоты полёта. Но вскоре чудесная панорама и захватывающее чувство свободы настолько её заворожили, что она позабыла о своих страхах.
  Дело шло к позднему вечеру и Междумирье окрасилось охряными красками. Мерно взмахивающий мощными крыльями дракон летел за закатным солнцем, и оно багровым оком неприязненно взирало на нарушителей покоя небесных чертогов. Вдруг Аталиса вспомнила рассказ речного бога о проклятии, и ей стало тревожно.
  'На коленях умоляю, не гневайся, благостная Соль! Мой мальчик уже назван в твою честь. Будь милостива к нему и его отцу. Они ни в чём не виноваты перед тобой и не заслужили твою немилость', - мысленно воскликнула она и, сложив руки на груди, зашептала молитву, отвращающую несчастья.
  'Соль, я тоже присоединяюсь к просьбе Аталисы!' - вдруг проговорил чей-то голос, звенящий радостью, и ведьмочке показалось, что после этих слов солнце смотрит на неё гораздо благосклонней. Она повернула голову и увидела, что угольно-чёрный дракон летит рядом с ними, но ни белоснежный дракон, ни эльф его не замечают.
  'Малыш, спасибо тебе за поддержку', - поблагодарила она дракона-Свидетеля.
  'Ну что ты, Аталиса! Это такая малость, что не стоит благодарности. Ведь я обязан тебе всем и в первую очередь свободой, - сказал дракон-Свидетель и на его изящной морде появилось забавное смущённое выражение. - В общем-то, я не имею ничего против малыша, но если тебе не трудно, то зови меня Аспид, - он весело хрюкнул. - Пусть тебя не вводят в заблуждение мои повадки. Хоть я самый молодой из собратьев, но старше тебя на невообразимое количество тысячелетий'.
  'Ой! - сконфуженная ведьмочка покраснела. - Прости, я не хотела показаться невежливой...'
  'Ничего страшного!' - утешил её дракон-Свидетель и, проделав серию изящных пируэтов, снова полетел бок о бок со своим собратом, который на его фоне казался страшно неуклюжим и неповоротливым.
  'Скажи, Аспид, ведь как-то можно освободить остальных Свидетелей? Ты только скажи, и я сделаю всё, что в моих силах', - проговорила ведьмочка и с трудом выдержала взгляд миндалевидных золотых глаз.
  'Спасибо, Аталиса! - поблагодарил её дракон-Свидетель. - Увы! Сегодня было стечение счастливых обстоятельств, и твоя благодарность лишь капля, что наконец наполнила чашу до краёв. Думаю, в ближайшие тысячелетия чудо не повторится'.
  'Жаль, а я уж возомнила себя вашей спасительницей', - улыбнулась ведьмочка.
  'Поверь, сделанное тобой, уже заслуживает записи на скрижалях мироздания', - загадочно произнёс дракон-Свидетель и, не прощаясь, чёрной молнией рванулся в темнеющее небо.
  'Прощай, Аспид! Удачи тебе!' - пожелала ему ведьмочка и, задрав голову, долго смотрела вслед загадочному созданию.
  Лесной король обернулся к ней, почувствовав, что происходит что-то необычное.
  - Что с тобой? - спросил он, пытливо вглядываясь в смертную девчонку, на лице которой блуждала задумчивая улыбка.
  - Ничего, - Аталиса не собиралась рассказывать ему о своём разговоре с драконом-Свидетелем. - Просто глазею на небо. Мы летим так высоко что, кажется, будто можно достать до звёзд, - весело проговорила она, но её слова не обманули Лесного короля.
  - Лгунья! - проворчал он и, перехватив вожжи одной рукой, другую вытянул перед собой. - Видишь? Впереди уже показался мир фейри, так что держись крепче, - предупредил он.
  Вдали действительно появилась зеленая светящаяся завеса с пробегающими по ней серебряными сполохами - двойник той, что отделяла Морское королевство от Междумирья.
  Совет эльфа оказался нелишним. Дракон нырнул в светящееся марево, и камнем рухнул вниз. Это оказалось гораздо хуже, чем при преодолении завесы, отделяющей Морское королевство от Междумирья. Лёгкая ведьмочка сразу же вылетела из седла и только благодаря тому, что изо всех сил цеплялась за ручку луки, она не потеряла своих спутников (а если говорить точней, то это они её не потеряли).
  Казалось, что падение никогда не кончится, и они разобьются, но дракон распахнул крылья и благополучно приземлился вместе со своими седоками.
  'Благословенная земля!' - с трудом удерживая позыв к рвоте, Аталиса сползла с крутого чешуйчатого бока и рухнула на лужайку. Она не замечала, что, цепляясь за землю, вырывает клочки нежной ярко-зелёной травы, и тут кто-то легонько коснулся её плеча.
  - Лапочка, прекрати портить мою любимую лужайку, - со сдерживаемым смехом произнёс удивительно красивый женский голос, мало чем уступающий по звучности голосу сирены.
  Ведьмочка подняла голову и затуманенным взором встретилась со знакомыми зелёными глазами, только они принадлежали не Лесному королю, а красавице эльфийке, и ей захотелось провалиться сквозь землю. 'Вот рогатый! Это же Титания, а Раэтиэль предупреждал, чтобы я держалась почтительно с его матушкой и постаралась произвести на неё хорошее впечатление... Вот я и произвела... Ну всё, хватит разлёживаться! - мечтая превратиться в траву и навсегда остаться на лужайке, она поднялась на колени, и мысленно себя подбодрила: - Ну, дорогуша, ещё немного, ещё чуть-чуть...'
  Ведьмочка задавила на корню желание выругаться и, мысленно возблагодарив уроки своей наставницы сирены, присела в низком книксене.
  - Ваше величество, прошу простить за неподобающий вид.
  Глаза Титании заискрились смехом.
  - Рада с тобой познакомиться, девочка, - пропела она и, подхватив её под руку, потащила за собой.
  Лесной король куда-то уже исчез, и его матушка забросала гостью градом вопросов. Аталиса ещё не пришла в себя, и чтобы не показаться невежливой, отвечала наобум, совершенно не думая, что говорит. Впоследствии выяснилось, что эльфийская королева вытащила из измученной девчонки чуть ли не всю историю её жизни, в том числе, и об её сиротстве, хотя она не любила об этом распространяться.
  Аталиса с младенчества воспитывалась в ведовской обители и с тех пор навсегда возненавидела как притворную, так и непритворную жалость, которую к ней проявляли окружающие. Подарки от родителей соучениц девочка всегда выкидывала, но делала это потихоньку, чтобы никто не видел. Она не хотела обижать подружек, - ведь некоторые из них искренне её жалели. Во время каникул Аталиса была единственной ученицей, которая оставалась в ведовской обители. Подружки всегда звали её с собой, но она неизменно отвечала отказом, особенно после того, как из любопытства поддалась на уговоры одной девочки. Как только они оказались в поместье, и она познакомила её со своей семьёй, Аталиса сразу же поняла, что зря приехала. Предчувствие её не обмануло. В общем-то, родители подружки не были плохими людьми. Просто они оказались жуткими снобами. Сами того не замечая, они то и дело унижали маленькую гостью, как правило, своими бестактными замечаниями. Каникулы показались девочке вечностью, и она еле дождалась возвращения в ведовскую обитель.
  Собственный голос, который в подробностях излагал её детские обиды, привёл Аталису в чувство. Она смущённо улыбнулась и попыталась замять разговор, но отмолчаться ей не удалось. Титания заинтересовалась её пребыванием у Вотара, и, хотя ведьмочка была уже настороже, отвечая на её многочисленные вопросы, это мало помогло. Эльфийская королева только тогда смилостивилась и отпустила полуживую девчонку, когда вытянула из неё всю подноготную, да и то только затем, чтобы её привели в порядок перед предстоящим ужином.
  Многочисленные служанки, завладевшие ведьмочкой, обращались с ней вежливо, но ни в грош не ставили её пожелания. Вскоре она перестала сопротивляться и стала послушной куклой в их ловких руках. Вымытая, одетая, причесанная и накрашенная Аталиса заглянула в зеркало и не узнала себя в отражении. Каким-то чудом, а может и на самом деле при помощи магии, с её кожи свели все веснушки и многодневный загар. Зазеркалье показало бледную томную красавицу в голубом воздушном платье.
  'О!.. А я очень даже ничего!' - восхитилась ведьмочка. Опасаясь за сохранность нежных луговых цветов, украшающих причёску, она вызвала снежное заклятие, собираясь продлить их жизнь, но старшая распорядительница резко ударила её по руке и под угрозой наказания запретила применять магию.
  Самоуверенности ведьмочки хватило ненадолго. Как только она оказалась в пиршественном зале, то сразу почувствовала себя гадким утёнком в стае лебедей и бросила жалобный взгляд в спину уходящей распорядительницы. Она с трудом поборола желание удрать следом, чтобы не видеть устремлённых на неё презрительных взглядов надменных эльфийских красавцев и красавиц. Многозначительные переглядывания и серебристый смех вернули её во времена достопамятных каникул из детства, и она снова почувствовала себя униженной и осмеянной, как тогда, когда оказалась среди приглашённых расфуфыренных гостей в очень скромном ученическом платье ведовской обители.
  'Ну нет! Не смей кукожиться, ты уже не та маленькая девочка! Больше никто и никогда не посмеет смотреть на тебя как на ничтожество!' - Аталиса выпрямилась и, гордо вздёрнув голову, смерила окружающих не менее надменным взглядом. - Господа, меня не интересует ваше мнение! Можете не стараться! Мой друг Улльтор находит меня достаточно привлекательной, и потому мне глубоко наплевать на ваше презрение, жалкие любители показухи!..'
  Разгорячённая ведьмочка настолько углубилась в перечисление предполагаемых пороков и соответствующих им болезней тщеславных эльфов, что не сразу заметила наступившую в зале тишину. Она вздрогнула, услышав одинокие хлопки, и резко развернулась.
  - Браво, девочка! Так их поганцев! А то некоторые пустоголовые фрейлины уже готовы душу продать за магические мази. Да и их кавалеры не далеко от них ушли, чрезмерно увлекаясь кое-какими эликсирами, - пропел изнеженный красавец эльф, идущий по проходу между коленопреклонёнными придворными и, приблизившись к Аталисе, окинул её одобрительным взглядом.
  - Для смертной ты выглядишь совсем неплохо. Конечно, не красавица, но телосложением почти не отличаешься от эльфов. Наверно, любишь много танцевать?
   - Ваше величество, вы не ошиблись в своих предположениях, - смущённо пробормотала ведьмочка, приседая в глубоком книксене. Заметив, что синие глаза эльфийского владыки недовольно блеснули, она поняла, что чем-то нарушила установленный этикет и, встав на колени, покаянно улыбнулась.
   - О! Простите моё невежество, ваше величество! Я совсем не знаю обычаев вашего двора, но поверьте, я искренне преклоняюсь перед легендарным королем мира фейри и ради него готова пойти на любые жертвы!
  После слов ведьмочки Оберон просветлел лицом и подал ей руку.
  - Идём, девочка, сегодня ты будешь развлекать меня за ужином.
  - Ага, в качестве обезьянки! - не удержался кто-то от ехидного замечания.
  - Раэтиэль, придержи язык! Не будь ты моим наследником, сейчас сам бы прыгал в обезьяньей шкуре и развлекал придворных дам забавными ужимками, - не оборачиваясь, произнёс Оберон.
  - А вы рискните, ваше величество! - подзадорил отца Лесной король и, улыбаясь, подхватил ведьмочку под руку с другой стороны. Она смерила его поражённым взглядом. Раэтиэль снова сменил облик, и знакомыми на его лице оставались только холодные зелёные глаза.
  - Смотри, а то когда-нибудь допросишься! - Оберон бросил на сына весёлый взгляд. - Ну, что поедешь со мной на ночную охоту или без промедления займёшься новой игрушкой? - спросил он и лукаво покоился на ведьмочку. - Кстати, сделай что-нибудь, чтобы девочка не транслировала свои мысли всем без разбору.
  После слов эльфийского владыки Аталиса попыталась закрыться, как её учили наставницы, но от волнения никак не могла сосредоточиться. Споткнувшись, она на мгновение повисла на руках своих спутников.
  - Простите!
  - Впрочем, и над самообладанием нужно поработать. Негоже, чтобы девочка так сильно нервничала по пустякам.
  - Простите, я постараюсь!.. держать себя в руках, - пробормотала ведьмочка, но спутники не обращали на неё внимания и продолжали беседовать между собой.
  - Зачем? Она же смертная, - усмехнулся Лесной король. - Да и вряд ли это возможно за такой короткий срок.
  - Между прочим, в твоём возрасте трудности обычно не отпугивают, а привлекают, - укоризненно произнёс Оберон.
  - По любому, овчинка не стоит выделки. Заниматься воспитанием... О, вот и мама!
  - Обычно воспитанные принцы о не забывают титуловать своих венценосных родителей. - Титания укоризненно глянула на мужа и взяла девушку за руку. - Идём, дорогая! Отведите девочку туда, где ей место, - приказала она своей свите.
  Фрейлины окружили Аталису и повлекли её туда, где она оказалась на задворках эльфийского пиршества, в полутёмном закутке, отведённым для смертных рабынь. Она села за один столиков, и остальные девушки смерили её ревнивыми взглядами, в которых сквозили неприязнь и недоумение. Все они были очень красивы, конечно же, по человеческим меркам. И лишь одна из них приветливо улыбнулась ведьмочке; черноволосая и синеглазая девушка была такой удивительной красоты, что её можно было принять за эльфийку. Аталиса улыбнулась ей в ответ и потянулась к еде на нарядных тарелках. Она покончила с одним блюдом, которое оказалось восхитительным, и взялась за другое, украшенное розовыми лепестками и толстыми зелёными ростками, аппетитными даже на вид. Уплетая за обе щёки эльфийские деликатесы, Аталиса не замечала завистливых взглядов соседок по столу. Оберегая фигуру, девушки ничего не ели, зная, что привередливые хозяева быстро меняют рабынь, как только они хоть немного теряют привлекательность в их глазах.
  
  ГЛАВА 10
  
  От очередного блюда её отвлёк знакомый голос и звуки чудеснейшей музыки, доносящиеся из бального зала.
   - Потанцуем? - произнёс подошедший Лесной король и протянул ей руку, приглашая на танец.
  Аталиса с сожалением отставила бело-розовое пирожное и поднялась из-за стола.
  Когда они оказались в бальном зале, её глазам открылось волшебное зрелище. Эльфийские пары, исполняющие сложнейшие танцевальные фигуры, то и дело взлетали в воздух. В своих пышных нарядах они походили на прекрасные цветы в окружении разноцветных световых лент, которые слаженно пульсировали в такт музыке.
  - Постой Раэтиэль! Боюсь, что я зря согласилась. Таких танцев я не знаю, - заволновалась ведьмочка.
  Глаза Лесного короля засветились мягкой насмешкой. Он вывел её на середину бального зала и притянул к себе.
  - Не бойся! - шепнул он ведьмочке на ухо, - ты же опытная танцовщица. Просто подчиняйся моим движениям и у нас всё получится. Ну, ты готова?.. Тогда лети!
  Подброшенная вверх, Аталиса зависла в воздухе, а затем медленно опустилась вниз, прямо в руки Лесного короля. Они сделали круг по залу, и он снова отправил её в полёт. Это было так чудесно, что она перестала волноваться и выполнила изящный танцевальный пируэт. Едва носки её атласных туфелек коснулись зеркально блестящего тёмного паркета, она уже сама оттолкнулась и взлетела вверх.
  С беззаботным смехом ведьмочка коснулась цветочной гирлянды, которая украшала бальный зал, и она рассыпалась на множество светлячков. Вскоре они собрались в светящиеся облако и превратились... в Лесного короля. С одобрительной улыбкой он подхватил её за талию, и они медленно закружились по воздуху.
  Находясь в своей стихии, Аталиса позабыла обо всём. Возвышенный танец абсолютно не походил на Зов Весеннего Равноденствия, но она, охваченная странным чувством узнавания, вложила в него всю свою душу. В радостном упоении она не замечала ни косых взглядов эльфиек, ни восхищения в глазах их партнёров. Легко и непринуждённо раз за разом она выполняла всё более сложные элементы, полностью отдавшись звучанию музыки и уверенным движениям того, кто улавливал малейшие нюансы её настроения.
  Счастливая Аталиса не замечала растущего смятения Лесного короля. Вальс Осеннего листопада, которому высокородных эльфиек учили с раннего детства, она танцевала так, будто давно его знала. Она ни разу не ошиблась в наисложнейших движениях, требующих немалой практики и умения обращаться с эльфийской магией и это было самое удивительное в том, что сейчас происходило.
  Когда в зале раздались аплодисменты и приветственные крики, Аталиса замерла и затуманенным взором обвела нечеловечески прекрасные лица, взирающие на неё со всех сторон. 'Спасибо, что вы оценили мой танец', - подумала она с благодарностью.
  - Моя хорошая! Думаешь, эти аплодисменты предназначены тебе? Ошибаешься, - вкрадчиво прошептал Лесной король.
  Придерживая ведьмочку за талию, он улыбнулся окружающим.
  - Благодарю вас, друзья! Надеюсь, вы будете снисходительны и простите моей партнёрше некоторую неуклюжесть. Не стоит забывать, что она смертная и впервые оказалась на нашем балу.
  Сверху на них посыпались цветочные лепестки, присыпанные золотой пыльцой, и только тут ухо Аталисы различило, кем восхищаются зрители. 'Браво, ваше высочество!' - кричало множество мысленных голосов, сливаясь в единый восторженный вопль. Постепенно её оттеснили от Лесного короля и она, растеряно улыбаясь, отправилась обратно за стол.
  'Если уж испоганили настроение, то хотя бы поем от души' - сердито подумала ведьмочка. Но не успела она сделать несколько шагов, как дорогу ей заступил светловолосый эльф в роскошном бледно-зелёном одеянии.
   - Стой, рабыня! Ты должна остаться, - раздался его повелительный голос.
  Аталиса подняла глаза и удивилась его сходству с Раэтиэлем. Незнакомец выглядел несколько старше, чем он, но они походили друг на друга как родные братья. Впрочем, это могло быть обманкой. При частой смене обличий эльфийским принцем, она уже не знала, как он выглядит по-настоящему. Вдобавок Лесной король ни разу не упоминал о брате.
  Несмотря на красоту, незнакомец чем-то был неприятен Аталисе, возможно тем, что он не скрывал своего презрения к ней.
  - Если хотите, давайте потанцуем, - ответила она, хотя настроение ушло, и она не испытывала ни малейшего желания танцевать с высокомерным задавакой.
  - Что? Танцевать с тобой?! Ах ты, отвратительная тварь! - воскликнул эльф с отвращением и толкнул её на середину зала. - Маэстро, музыку! Пусть она снова посмешит нас своим танцем.
  Заиграла музыка, но Аталиса, окружённая недоброжелателями, не двинулась с места.
  - Хотите посмеяться, танцуйте сами. У вас это выходит гораздо смешней, чем у меня, - выкрикнула она, и надменно вздёрнула подбородок.
  В ответ на её эскападу эльфы переглянулись, и со всех сторон зазвучал переливчатый нежный смех, и раздались многочисленные издевательские голоса:
  'Небесный отец, вы только посмотрите, как она уродлива!'
  'О, гляньте на смертную через магическое око!'
  'Фу! Да у неё кожа в каких-то тёмных пятнах, совсем как у жабы! Мази знаменитой Эльмеи спасают положение, но это ненадолго'.
  'Какая мерзость! Кажется, эта болезнь называется веснушчатостью'.
  'Что вы говорите! Бедняжка! Я бы сразу рассыпалась прахом, постигни меня такое несчастье!..'
  Злющая ведьмочка крутилась из стороны в сторону, пытаясь найти говорящих, но кроме моря любопытных глаз ничего не видела. Эльфы разговаривали мысленно, и кто говорит было невозможно найти.
  'Интересно, зачем Лесной король привёл ведьму на бал, а не отправил сразу в лабораторию?'
  'Не знаю, но говорят... - воздушный эльф в сером одеянии, напоминающий тень, склонился к уху незнакомца, который устроил это издевательство над ней. Он что-то ему сказал и у того от изумления расширились глаза.
  'Не может быть! Одно дело переспать из любопытства с этими животными, но жениться? Никогда! Спорим, Раэтиэль не согласится на такой позор, что бы ни задумал отец!'
  Судя по его словам, незнакомец действительно был братом Лесного короля и, заинтересовавшись, ведьмочка прислушалась к дальнейшему разговору.
  'Говорят, мы вырождаемся, и их величество решил пойти на крайние меры. Он хочет женить наследника на смертной ведьме и надеется, что остальные последуют его примеру'.
  'Лучше смерть, чем женитьба на животном!'
  'Категорично, но полностью солидарен с тобой, Лайтиэль. С другой стороны, если Оберон настоит на своём, союз со смертной ослабит влияние Лесного короля и сильно упрочит твои позиции...'
  Принц Лайтиэль, сын Оберона от его первой жены высокородной Рамимэль ар-Туанева, сухо усмехнулся.
  - Хватит о делах, Лиас, мы пришли веселиться! - проговорил он вслух и, посмотрев на Аталису, щёлкнул пальцами. - Обезьяна, не стой! Покажи нам свои ужимки! Ты так забавно пародируешь наши танцы.
  Аталиса побледнела от очередного оскорбления.
  - Сами вы бездушные обезьяны! Снаружи красота, а в душе сплошная подлость и грязь! - выпалила она, не думая о последствиях.
  Наступившая мёртвая тишина привела ведьмочку в чувство. Эльфы смотрели не на неё, а на принца Лайтиэля. Один Лиас смотрел на неё с восхищением.
  - Какая прелесть! Люблю строптивых рабынь. Может, Раэтиэль уступит мне её по старой дружбе, когда закончит свои опыты.
  Принц Лайтиэль окинул смертную девчонку гадливым взглядом.
  - Не раскатывай губу, Лиас! Как бы зверушка ни была забавна, она должна быть наказана за своё хамство, - он призадумался. - Быть ей дичью на ночной охоте короля, - вынес он свой приговор и окружающие одобрительно зашумели.
  В тот же миг вокруг Аталисы со страшной силой закружился стремительный хоровод эльфов. В какой-то миг их наряды слились в единое цветовое кольцо, и она очутилась в полночном глухом лесу, причём в шкуре газели.
  'Ату её, ату!' - выкрикнул чей-то звонкий голос.
  Услышав отдалённый лай свирепой своры, ведьмочка с трудом устояла на подгибающихся тонких ногах. По её шкурке прошла волнообразная дрожь и, сделав гигантский прыжок, она в панике помчалась вперёд, не разбирая дороги. Вслед ей понеслось звонкое пение охотничьих рожков и азартные крики загонщиков.
  'Небесный отец! Если я не смогу остановиться, то точно попаду в беду!' - в отчаянии подумала ведьмочка. Её шкурка покрылась тонкой плёнкой пота, но она ничего не могла поделать с животным инстинктом, который гнал её вперёд, не давая времени на раздумья. Она не замечала, что в отдалении за ней скрытно летит Селина, которая не могла вмешаться, видя, что за ведьмочкой по-прежнему наблюдает принц Лайтиэль. Но как только он убедился, что ей не миновать ни загонщиков, ни гибельной Ордуэльской трясины, он повернул упряжку серебряно-соловых пегасов к замку, не рискуя воспользоваться телепортом. Принц Лайтиэль не хотел вызвать ненужного всплеска магии. Ведь принц-наследник был злопамятен и то, что они братья по отцу не остановило бы его от жестокой мести.
  Как только фея увидела, что слежки больше нет, она бросилась наперерез несущейся газели и, крича, замахала руками. Но инстинкты животного в стрессовой ситуации почти полностью вытеснили человеческий разум и ведьмочка её не замечала. Не зная, что делать, Селина вцепилась в чуткое ухо газели и, направив вперёд волшебную палочку, создала иллюзию оскаленного волка, но от этого стало только хуже. Сделав громадный прыжок в сторону, ошалевшая газель понеслась ещё стремительней. С размаху она угодила в трясину, и та жадно чмокнула, заполучив свою добычу.
  Со всех сторон к бьющейся газели потянулись костлявые зелёные руки, и туманные зловонные призраки. Очнувшаяся Аталиса посмотрела на фею испуганными глазами.
   'Селина, спаси!'
  'Как?! - воскликнула расстроенная малышка. - Нам запрещено пользоваться магией в окрестностях дворца Оберона! Нарушителей ждёт смерть!'
  Не зная, что делать, она заметалась над головой ведьмочки, тонущей в трясине.
  'Ладно! Гори запреты ясным огнём!' - воскликнула она с отчаянным видом и увеличилась в размерах. Часто взмахивая крыльями, Селина попыталась вытащить газель, но болото не желало расставаться со своей добычей.
  'Прости, Селина, и спасибо за всё, что ты сделала. Уходи, пока тебя не заметили', - сказала Аталиса.
  Ничего не ответив, фея уменьшилась до своих обычных размеров и, часто взмахивая крылышками, улетела.
  Стараясь не шевелиться, чтобы выиграть у судьбы немного времени ведьмочка огляделась по сторонам. Кругом расстилался мертвенный безрадостный пейзаж, подсвеченный блуждающими болотными огнями. Голые скелеты белесых деревьев походили на путников, погибших в страшных мучениях, и своим видом наводили леденящий ужас.
  'Не хочу видеть это перед смертью' - подумала Аталиса и закрыла глаза. Положение было и так безнадёжным, как вдруг она услышала плач ребёнка, от которого у неё сжалось сердце. 'Прости, Люцифер, мама оказалась слишком глупа и неосторожна, потому не сберегла ни свою, ни твою жизнь'. Она заплакала, и из глаз газели покатились слёзы.
  Какая-то тварь поблизости застонала, а затем замшелая рука ухватила её за ногу. Несмотря ни на что Аталиса хотела жить. Она судорожно дернулась и под её копытцем хрустнула полуистлевшая кость. Тварь отстала, но чьи-то скользкие гладкие щупальца скользнули по чувствительной шкуре, и она еле подавила панику, охватившую её животную часть. Всё-таки резкие движения не прошли даром, и газель по шею ушла в трясину, мерзко пахнущую тухлыми яйцами.
  'Кажется, конец', - подумала Аталиса, как вдруг над её головой раздался шум мощных крыльев, и спустя мгновение чья-то сильная рука ухватила её... за волосы. Ещё не веря своему счастью, она прошептала:
  - Раэтиэль! Слава богам!
  - Угадала! - весело отозвался Лесной король. - Не сердись, моя хорошая, но придется тебя немного потаскать за волосы. Это единственно чистая часть. Не хочу вляпаться в грязь Ордуэльской трясины, а то она имеет подлое свойство надолго оставлять на теле коричневые пятна с трудом поддающиеся магии.
  - Делай что угодно, только забери меня отсюда, - проговорила ведьмочка надломленным голосом.
  - Ну, вот! Раньше ты никогда настолько не унывала, Аталиса, - с огорчением в голосе воскликнул эльф и жёстко добавил: - Что ж, виновник и за это мне ответит. Как он смел покуситься на мою добычу!
  - Ой, давай обойдёмся без хищных аналогий, меня до сих кидает в дрожь от лая собак!
  - Договорились, - согласился Лесной король.
  Под мощными взмахами его крыльев мокрая ведьмочка задрожала от холода. От её воздушного наряда мало что осталось.
  - Раэтиэль, как ты меня нашёл? - не удержалась она от вопроса, не дающего ей покоя. Она уже лишилась иллюзий в отношении добросердечия фейри.
  - А ты как думаешь? - в голосе эльфа послышалась мягкая насмешка.
  - Думаю, тебе сообщила Селина. Ведь так?
  - Да.
  - Раэтиэль, где она?
  Вместо ответа Лесной король выпустил её волосы, и ведьмочка камнем рухнула вниз. Колдовать не было сил, и она до тех пор стремительно падала, пока не ушла глубоко под воду. Отплевываясь, она вынырнула на поверхность и полной грудью вдохнула живительный воздух. 'Слава богам и на этот раз жива!'
  - Аталиса, тщательно смой с себя налипшую грязь, - приказал Лесной король и предупредил: - Пока не смоешь её всю, я не выпущу тебя из реки.
  - Понятно, - буркнула ведьмочка и, дрожа от холода, принялась яростно оттирать с тела липкую глянцевитую коричневую жижу, которая с большим трудом поддавалась её усилиям. Она заметила, что кляксы грязи, оказавшись в воде, вновь стремились прилепиться к её коже. Чтобы этого не случилось, ей пришлось вдобавок плыть против течения. С огромным облегчением она заметила, что стайка юрких светящихся рыбок с удовольствием принялась поедать приставучую грязь. Осмелев, они подплыли ближе и самые храбрые из них стали подъедать редкое лакомство прямо с тела ведьмочки. Раскинув руки и ноги на воде, она замерла, стараясь не вспугнуть крохотных помощников. Касания крохотных ртов вызывали приятную щекотку, и она еле удерживалась от нервного смеха, боясь, что стоит засмеяться и ей будет уже не остановиться.
  - Достаточно, - произнёс Лесной король и при помощи магии выдернул её из воды.
  На высоте полёта стрекоз ведьмочка зависла над поблескивающей гладью спокойно текущей полноводной реки. При ярком свете огромной серебристо-жёлтой луны эльф внимательно обследовал её с головы до ног, но не удовольствовался внешним осмотром. Ухмыльнувшись, он коснулся кончика её носа, и вокруг обнажённого тела ведьмочки вспыхнул серебристый кокон, мгновенно её высушивший и распушивший волосы рыжим облаком. Вслед за тем на серебристой поверхности кокона засверкали многочисленные вспышки - это магия безжалостно выжигала остатки коварной грязи Ордуэльской трясины, которая затаилась на теле Аталисы. Не удержавшись, она застонала. Это было больно, поскольку кое-где грязь уже успела пробраться ей под кожу.
  Наконец, экзекуция закончилась и Лесной король, завернув в невесомое пуховое одеяло дрожащую от изнеможения девчонку, стрелой взмыл в ясное звёздное небо. С сосредоточенным видом он устремился к королевскому дворцу, по пути продумывая планы мести ненавистному брату. Согревшись, ведьмочка вынырнула из одеяла и, обняв его за шею, с удовольствием потёрлась носом. От кожи Лесного короля по-прежнему пахло солнцем, цветами и молоком.
  - Раэтиэль, я люблю тебя! - воскликнула она в порыве благодарности.
  - Докажи, - потребовал эльф, сверкнув белозубой улыбкой и ведьмочка приникла к его губам. Они не сразу ответили на её страстный поцелуй. Но затем втянувшийся в любовную игру, Лесной король резко пошёл вниз и, опустившись на чудесную полянку, сменил облик. Мальчишка-эльф замер, нерешительно глядя на встрёпанную раскрасневшуюся девчонку, и она снова первой сделала к нему шаг. Впоследствии Аталиса мало что могла вспомнить. В памяти остались только вспышки чудесных ощущений и непереносимая нежность, затопившая сердце и душу. Это был единственный раз, когда они были вместе и телом, и душой.
  Захмелевшая от любви смертная девчонка уснула, и опечаленный Лесной король снова взмыл в небо, бережно прижимая к себе бесценную ношу. Не заботясь о последствиях, он с яростью прорвался сквозь магическую защиту королевского дворца и пнул ногой створку высокого окна на верхнем седьмом этаже. Войдя внутрь лаборатории, заполненной многочисленными причудливыми приборами, он немного поколебался, но быстрым шагом двинулся вглубь огромной комнаты, не замечая, что кончики белоснежных крыльев волочатся по каменному полу и, испачкавшись, посерели от толстого слоя пыли.
  Лесной король положил спящую рыжую ведьмочку на возвышении рядом с прозрачной капсулой. На ней единственной не было следов запустения. Сравнивая, его взгляд перебегал с прекрасного утончённого лица эльфийки на простодушное конопатое личико - действие волшебных мазей закончилось, и веснушки заняли своё законное место. Лесной король бросился в высокое кресло, больше похожее на трон, и, сгорбившись, горько усмехнулся. 'Ну? Всё ещё жаждешь любви этой жалкой бабочки-однодневки? Только последний дурак может забыть ту, что прекрасней всех на свете!' - подумал он с ожесточением, но теплота в сердце, вызванная искренней любовью девчонки, отдававшей ему всю себя без остатка, никак не хотела уходить. Она была похожа на слабого пушистого птенца на ладонях и своей беспомощностью поневоле вызывала нежность.
  - Небесный отец, я не в силах отказаться от них обеих! - воскликнул он в отчаянии.
  - И не нужно, моё сердце, - раздался вкрадчивый женский голос.
  Стоя в дверях, Титания с жалостью глядела на любимого сына. Подойдя ближе, она обняла его и, поцеловав, мягко спросила:
  - Раэтиэль, вижу, ты переместил Атуэль из гробницы в свою лабораторию. Как давно ты проверял её умственное состояние?
  Стремительно вывернувшись из матери рук, Лесной король бросился к спящей красавице, и прозрачный кокон окутало магическое облако. Отзываясь на его информационные показания, вспыхнули многочисленные приборы. По-прежнему стоя у кресла, эльфийская королева с непроницаемым видом наблюдала за лихорадочными действиями сына. Наконец, с потемневшим от горя лицом, он повернулся к ней и в его зелёных глазах вспыхнули фосфорические огоньки, сигнализируя о крайней степени ярости.
  - Как ты могла промолчать, если видела к чему идёт дело? - в сдавленном голосе Лесного короля прозвучали обвинительные интонации. - Будь у меня в запасе время, я успел бы что-нибудь предпринять, - прошипел он, с трудом разжимая кулаки.
  - Успокойся, сын! - резким тоном приказала Титания. - С самого начала у тебя не было ни малейшего шанса, - она вздохнула, и, сделав знак, призывающий к умершим милость богов, мягко добавила: - Прости, мы с отцом не хотели тебя расстраивать. Душа Атуэль сразу же погибла в ходе неудачного эксперимента и то, что ты пытаешься воскресить лишь пустая оболочка.
  - Неправда! Я бы сразу заметил!
  - Каюсь, мой мальчик, это я сплела магическую обманку, и давно хотела её убрать, но отец сильно переживал за тебя, - осторожно сказала Титания, обняв сына. Тот безвольно обмяк в её руках.
  - Мама, как ты могла? - прошептал раздавленный Лесной король, не сразу осознавший масштабы катастрофы. Несмотря ни на что, все эти годы он был непоколебимо уверен, что однажды его отчаянные усилия по оживлению Атуэль увенчаются успехом.
  - Мы с отцом всего лишь хотели уберечь тебя от опрометчивых шагов, - успокоительно гладя его по спине, быстро отозвалась Титания.
  - Ясно, вы всячески поддерживали во мне ложную надежду, чтобы я чего-нибудь не натворил сдуру, - Лесной король горько усмехнулся. - Н-да, теперь мне понятны некоторые неувязки.
  В его руке вспыхнул мощный магический жезл.
  - Что ж, тогда пришла пора избавиться от прошлого и от ненужной ведьмы...
  - О нет! - встревоженная королева еле успела поставить защиту, уберегшую обеих девушек. - Не горячись, дорогой! Они обе нам пригодятся.
  - Если они тебе нужны, делай с ними что хочешь, мне всё равно.
  - Постой! - Титания поймала уходящего сына за рукав. - Скажи, ты когда-нибудь слышал о заклятии, которое вселяет душу в другое тело? - вкрадчиво спросила она.
  На лице Лесного короля промелькнуло сомнение. Он приподнял брови, недоверчиво глядя на мать.
  - Беспочвенные сказки, - холодно уронил он. - Отделить душу от тела и на время поместить в голем проще простого, но вселить её в тело другого человека это невозможно. Впрочем, меня это не интересует, что бы ты себе не нафантазировала в отношении моих чувств к смертной.
  Но его скепсис не сбил эльфийскую королеву, почувствовавшую, что она находится на правильном пути. Идея Оберона женить сына на ведьме в том виде, что она есть и в её душе не находила отклика. Слишком уж это был неравный брак в глазах фейри, который поставил бы гордого эльфийского принца в унизительное положение.
  - Глупости! Ты не прав, мой мальчик, - усмехнувшись, Титания потянула сына за собой. - Идём, я кое-что тебе покажу.
  Немного поупрямившись, Лесной король догнал мать и нырнул следом за ней в низкую дверь, ведущую в её личную лабораторию. В небольшой уютной комнате горел небольшой камин. Подойдя к армариуму, доступ к которому был перекрыт её личной печатью, Титания достала с его полки огромную книгу в серебряном переплёте.
  - Мам, откуда у тебя Книга Судеб? - с удивлением воскликнул Лесной король.
  - Подарок, - коротко ответила Титания. Упреждая дальнейшие вопросы заинтересовавшегося сына, она положила книгу на специальную подставку и, коснувшись жезлом, приказала:
  - Откройся!
  С металлическим шелестом блестящие и совершенно пустые страницы стали медленно переворачиваться. В помещении зазвучали тихие голоса, ведущие разговоры, смех, зевки и даже чей-то протяжный стон. Это подключилась служба невидимых архивариусов.
  - Что желаете узнать, госпожа? - вежливо проговорил молодой звонкий голос.
  - Заклятие для вселения души в другое тело.
  Зависла долгая пауза, наполненная замешательством.
  - Извините, госпожа, это закрытая информация и вам придётся подождать, - нерешительно кашлянув, произнёс ломкий старческий голос и, окрепнув, скептически добавил: - Конечно, мы пошлём запрос Свидетелям, но лучше не рассчитывайте на их согласие. Изначальные редко предоставляют такие небезопасные игрушки в руки молодых рас...
  - Мэтр Корнуэл, потом побеседуем об истории, а сейчас не могли бы вы узнать то, что мне нужно?
  - Всенепременно, госпожа.
  В комнате зависла долгая тишина, нарушаемая лишь треском огня и довольным урчанием сытой саламандры, развалившейся на тлеющих углях. Нервничающий Лесной король привстал с кресла и подкинул несколько поленьев. Они зашипели, истекая смолой, а оживившаяся саламандра, приняв облик невысокой девчушки, затанцевала, легко взвиваясь вверх вместе с языками яркого пламени. Наконец Титания не выдержала затянувшегося ожидания.
  - Можно быстрей, мэтр Корнуэл?
  - Не будьте столь нетерпеливы, милостивейшая госпожа, - укоризненно прозвучало под низкими каменными сводами.
  - Честное слово, я само терпение, но уже нет никаких сил!
  - Уверяю вас, я занят делом, а не гоняю чаи, - сухо сказал старческий голос.
  Эльфийская королева вскочила с кресла и с капризной миной на прекрасном лице нетерпеливо топнула ногой. Кто-то засмеялся и в их разговор с мэтром вмешался новый собеседник.
  - Хорошо, Титания, только ради твоих прекрасных глаз, я предоставлю тебе требуемое заклятие, - галантно произнёс по-змеиному чуточку шипящий голос.
  Королева метнула быстрый взгляд в сторону сына. Непринуждённо откинувшись на высокую спинку кресла, тот прикрыл глаза, делая вид, что его ничто не интересует, но она заметила его насторожённо приподнятые кончики ушей.
  - Спасибо, Диамант, - вежливо сказала королева и неслышно вздохнула, понимая, что теперь ей не избежать вопросов, откуда она накоротке знакома со Свидетелем.
  - Подожди благодарить. Учти, заклятие для вселения души не сработает, если нет плода с дерева Иггдрасиль...
  - Это оно?
  Торжествующая эльфийская королева вытащила из кармана полупрозрачное рубиновое яблоко, и вокруг разлилось золотое сияние.
  - Да, это оно, - немного помедлив, подтвердил невидимый Свидетель. - Титания, ведь оно принадлежит смертной девочке по имени Аталиса. Не так ли?
  Эльфийская королева не стала отпираться и сказала, что нашла его в сумке ведьмочки, принесённой служанками. Когда её хватилась, то решили поискать при помощи магических гончих. След оказался слишком слабым и за пределами дворца совсем исчез, поэтому нужно было что-нибудь из её вещей.
  - Это несколько осложняет дело с переселением душ, - сухо произнёс Свидетель.
  - Почему? - удивилась Титания. - Девочка в соседней комнате, и я хотела прямо сейчас переселить её в тело Атуэль.
  - Мама! - с возмущённым видом Лесной король вскочил на ноги. Хоть он и понимал, что задумала Титания, но до последнего не верил в возможность такого переселения.
  Под низкими каменными сводами вновь зазвучал голос Свидетеля, похолодевший ещё на несколько градусов:
  - Видишь ли, дорогая, Раэтиэль поклялся нам, что даст девочке родить ребёнка и воспитает его как собственного сына.
  Огорчённая Титания посмотрела на сына, а затем светло улыбнулась.
  - Может, такая отсрочка даже к лучшему. У меня будет время натаскать девочку в манерах и наших обычаях, чтобы она ненароком не выдала себя в облике эльфийки, - воскликнула она с энтузиазмом. Любя, она потрепала Лесного короля за ухо и наставительно добавила: - Сын, перестань строить кислые мины. Думаешь, я не знаю, чем вы только что занимались? И это ты, который на дух не переносит смертных рабынь!
  - Мама! Неужели ты за нами подглядывала?
  - Ну и что? - весело фыркнула Титания. - Не переживай, это было красиво соитие.
  Одновременно возмущенный и смущённый Лесной король вскочил с кресла и заметался по комнате.
  - Раэтиэль, хватит мельтешить перед глазами! Должен же кто-то присматривать за вами, пока вы ничего не видите и не слышите в пылу страсти. Не хватало, чтобы вас прибили на пару. Ведь на девочку уже покушались.
  Замерший Лесной король глянул на мать потемневшими зелёными глазами. 'Лайтиэль?' Она согласно опустила глаза. 'Сволочь!' Вспыхнул портал, и он шагнул в его беспросветный зев, не замечая, что автоматически принял боевую форму.
  'Как бы Раэтиэль не натворил дел!' Обеспокоенная Титания проводила сына взглядом и, тепло попрощавшись со Свидетелем, устремилась к Оберону. Как женщина, она не имела права напрямую вмешаться в схватку принцев.
  Любимого супруга она застала за чтением. Лёжа на роскошном ложе под воздушным балдахином, Оберон лениво перебирал страницы книги рукописных сонетов. Правда, он с гораздо большим удовольствием рассматривал фривольные картинки, на которых извивались сладострастные красотки, чем погружался в содержание изящных виршей. Подойдя к нему, Титания выхватила книгу из его рук и, не глядя, зашвырнула себе за спину.
  - Дорогой, у меня неотложное дело! - выпалила она, нервно расхаживая по комнате мужа. Украшенная воздушными тканями, кружевами и картинами она больше подходила изнеженной кокетке, чем знаменитому эльфийскому владыке.
  Оберон медленно поднял на неё невозможно синие глаза. В них стояли самые настоящие слёзы.
  - Моя любовь! Ну почему ты никогда не считаешься с моими желаниями? - обиженно протянул он. - Неужели после всех своих трудов, я не заслужил в собственном доме хоть немного тишины и покоя?
  Титания бросилась на колени и приникла губами к его руке.
  - Прости, моё сердце! Я настолько разволновалась, что совсем забыла, что после ночной охоты ты всегда капризничаешь, - по лицу мужа скользнула гримаса неудовольствия, и она смерила его внимательным взглядом. - Почему ты сердишься? Не удалось подстрелить намеченную дичь?
  Изящным движением белокурый красавец достал батистовый кружевной платок и аккуратно промокнул глаза.
  - Титания, опять наглеешь. Как смела ты подумать, что я могу промахнуться?
  Королева в деланном удивлении приподняла бровь.
  - Я такое сказала?
  - Увы! - вздохнув, ответил Оберон. - Придётся тебя наказать, ты слишком долго испытываешь моё терпение.
  Поняв, что выбрала неудачное время для визита, Титания попыталась спастись бегством, но ей это не удалось. Стремительный бросок и эльфийский король материализовался прямо перед открывшимся порталом. Наступая на неё, он многозначительно шлёпнул ремнём по ладони. 'Сразу сдашься или продолжим игру?' В ответ королева ухмыльнулась, и предстала в полном воинском одеянии, с мечом в руке. 'Амазонки не сдаются!' - воскликнула она, издав боевой клич. 'Ну, это мы ещё посмотрим!' - азартно ответил Оберон и глазам Титании предстал эльфийский воин и как встарь, её сердце дрогнуло при виде его мужественной красоты.
  'Приступим? Проигравший платит, как всегда'.
  'Договорились', - согласно кивнула Титания и слегка поморщилась. Победить ей удавалось считанные разы, да и то она подозревала, что муж великодушничает или не хочет, чтобы она потеряла интерес к схваткам. Кувыркнувшись, она ушла в сторону от стремительного удара и полностью сосредоточилась на бое.
  Ближе к обеду златовласая красавица проснулась первой и, сладко потянувшись, опрометчиво улеглась на спину. Боль в нижней части спины немедленно дала о себе знать. Обиженная Титания приуныла. Оберон на самом деле оказался зол и выпорол её по-настоящему. Но всё-таки она не удержалась и коснулась его щеки.
  - Милый, ты спишь?
  - Да, - сонно пробормотал Оберон и, пытаясь уйти от разговора, с головой нырнул под одеяло. Фокус не удался. Впрочем, как всегда.
  - Милый! Вообще-то я приходила по делу...
  - Успокойся, Титания. Я всё знаю. При всём желании мальчишкам не удастся подраться. В составе нашего посольства Лайтиэль уже пересёк границу Морского королевства.
  - Скрытный паршивец! Что ж ты сразу мне не сказал и заставил столько времени нервничать? - рассерженная королева, охнув, села на кровати.
  Снисходительно улыбаясь, Оберон притянул жену к себе и заглянул в любимые зелёные глаза, сверкающие скрытым гневом.
  - Злишься? Сама виновата. Это ещё большой вопрос кто из нас больше скрытничает, милейшая интриганка. Ну, как? Убрать следы наших развлечений?
  - Не наших, а твоих, - сердито буркнула Титания, потирая покрасневшие запястья.
  - А ты не давай повода, - спокойно отозвался Оберон, с помощью магии убирая следы своей экзекуции с совершенного тела жены. - Итак, кто такой Диамант и как тебе удалось сойтись накоротке с самим Свидетелем?
  Под вопрошающим взглядом мужа Титания с виноватым видом опустила ресницы и его синие глаза потемнели от бушующего гнева. Она внутренне дрогнула, поняв, что заигралась и зря подогревает страсти. За столько лет она уже поняла, что в обычной обстановке с ним шутки плохи. За личиной изнеженного ленивца крылся железный характер.
  - Прости, моя любовь! - поспешно воскликнула Титания и сердито добавила: - Оберон, не будь большим дураком, чем ты есть! Как я могу изменять тебе со Свидетелем? Просто ещё в детстве я подружилась с Диамантом. После гибели отца запертая мачехой в четырёх стенах я потихоньку сходила с ума, и этот дух пришёл мне на помощь. Чтобы отвлечь от самоубийственных мыслей, он часами вёл со мной занимательные беседы, а потом посоветовал, как сбежать. Учти, если бы не Диамант, мы бы никогда не встретились. Скорей всего при королевском дворе вскоре после гибели отца сообщили бы и о гибели его единственной наследницы из рода ар-Ниарид.
  Эльфийский король до боли сжал жену в объятиях, и перед его глазами промелькнула их первая встреча.
  
  Оборванная чумазая девчонка заступила дорогу одинокому путнику и, угрожая оружием, нагло потребовала кошелёк. В то время Оберон любил инкогнито побродить по дорогам королевства, утомлённый дворцовыми церемониями и нелюбимой женой. Особенно его донимали бесконечное нытьё дражайшей половины и вечные требования благ для её многочисленных родственников. Вообще, знатный род и плодовитость были единственными достоинствами высокородной Рамимэль ар-Туанева. Причём особенно ценилось последнее качество, ведь в эльфийских семьях дети рождались крайне редко.
  Поначалу Оберон хотел, как следует всыпать юной мародёрке, но нечаянно заглянул в её задорное личико и утонул в зелёных глазах. Очарованный, он поднял руки, сдаваясь на милость победительницы. Но нахальная девица не удовольствовалась кошельком. Она смерила красавчика презрительным взглядом и, приставив меч к его горлу, заявила, что такой трус заслуживает только участи раба.
  Забавляясь, Оберон довольно долго терпел её выходки, но однажды под настроение быстро показал кто из них хозяин положения. Начинающая тиранка проиграла ему бой и с тех пор они поменялись ролями. Правда, с положением невольницы Титания смирилась далеко не сразу, но она всегда была человеком чести и неукоснительно придерживалась условий сделки. В конце концов, её рабство было не навсегда, а всего лишь на год. Оберон специально это оговорил, чтобы у неё не возникло соблазна сбежать.
  В общем-то, он не удерживал свою спутницу и частенько бросал её в пути. Откуда ей было знать, что в его отсутствие соглядатаи ни днём ни ночью не спускают с неё глаз и вдобавок на ней стоит магическая метка, потому сбежать она не сможет при всём своём желании. Да она и не стремилась. Титания всегда встречала его в заранее оговорённом месте, и страшно злилась, если он по каким-то причинам задерживался.
  Трудности начались, когда она наконец-то выяснила, кто он такой, и Оберон привёз её во дворец. Титания рванулась на волю, но было уже поздно. Бунтуя, она неоднократно сбегала из дворца, но либо её отлавливала вездесущая охрана эльфийского владыки, либо она... возвращалась сама.
  Пойманная в ловушку собственным сердцем девушка впала в стойкую депрессию, она была не из тех, кто готов смириться с положением любовницы и быть на вторых ролях. И дело было не столько в честолюбии, сколько в желании безраздельно владеть любимым мужчиной.
  Видя, что его зеленоглазая красавица потихоньку чахнет, не находя для себя выхода из сложившейся ситуации, Оберон забеспокоился и пошёл на крайние меры. После длительного боя с многочисленной роднёй и сторонниками высокородной Рамимэль ар-Туанева, он развёлся с нелюбимой женой.
  Перед тем, как объявить о новой женитьбе, он, чтобы показать своё великодушие будущей невесте, решился на невиданное дело: в течение месяца Титания была вольна выбирать, чего она хочет: свободы или стать его королевой. Вот только он не учёл одного, что воспрянувшая духом девушка отыграется на нём за все свои страдания.
  Титания всё тянула и тянула с ответом и тогда изнервничавшийся Оберон, проклиная себя за дурацкий каприз, не выдержал и смылся из дворца. Некоторое время он скрывался в лаборатории. Но после нескольких неудачных магических опытов эльфийский владыка получил довольно серьёзные травмы и отправился отлёживаться в гарем, где целыми днями только тем и занимался, что жаловался наложницам на свою тяжёлую участь. Он настолько достал их своими стенаниями, что они не меньше придворных были рады, когда срок ожидания подошёл к концу.
  С бьющимся сердцем Оберон переступил границу портала, ведущего в покои Титании, и еле успел уклониться от меча. Когда он отобрал у неё оружие, разъярённая девушка набросилась на него с кулаками.
  - Негодяй! Решил на досуге перетрахать весь свой гарем? Так-то ты дожидаешься моего решения?! Иди ты к рогатому! Я говорю 'нет'!
  Когда напуганный Оберон решил плюнуть на своё обещание и во что бы то ни стало удержать девушку, она не выдержала характера. К его великому облегчению, она разнесла всё, что могла в комнате, а затем разрыдалась у него на груди. После этого он сутки напролёт уверял её в своей любви, пустив в ход весь свой арсенал убеждения, и строптивица наконец-то сдалась. Сменив гнев на милость, она сказала заветное 'да'.
  Правда, и потом своевольная девчонка уже в качестве королевы стоила Оберону кучи нервов. В течение ряда лет ему пришлось прилагать неимоверные усилия, чтобы не прибить её под горячую руку.
  
  Синие глаза эльфийского короля увлажнились, и он нежно поцеловал жену.
  - Несмотря ни на что, я по-прежнему люблю тебя, Титания.
  Королева смерила мужа насторожённым взглядом.
  - Это ты к чему?
  Оберон хихикнул и беспечно сказал:
  - Да так! Вспомнилось былое. Как-то всё забываю сказать, что когда ты ответила мне 'нет' я чуть не умер, и с горя решил податься в барды. Не знаю, что бы случилось, не согласись ты всё же стать моей женой.
  Теперь уже зелёные глаза красавицы эльфийки засияли ответным теплом.
  - Дорогой, я тоже тебя люблю, но иногда очень хочется тебя убить за мерзкие выходки. Особенно, когда ты злишься и распускаешь руки!
  - Это вынужденная мера, дорогая. Потому что в тебе по-прежнему больше упрямства, чем здравого смысла. Мягких увещеваний ты не понимаешь, принимая их за слабость. Вот и приходится держать марку при помощи ремня и плётки. Ну-ка, рассказывай, что ты задумала в отношении ведьмы. Я хочу знать подробности.
  Скептически выслушав горячую речь жены в защиту идеи по соединению тела эльфийки и души смертной ведьмы Оберон всё же позволил себя уломать. Правда, он заранее оговорил, что согласен на эксперимент, но только в том случае, если он будет проведён в его присутствии, и он лично проверит, что из этого вышло. Мотивировал он это тем, что не желает подсунуть сыну голема вместо невесты.
  С тех пор для Аталисы начались тяжёлые дни. Взятая в оборот эльфийской королевой отныне она спала редкими урывками. День и ночь несчастную девчонку безжалостно дрессировали, вбивая в одночасье ту премудрость, которую эльфийские высокородные девицы постигали в течение многих десятилетий, если не столетий.
  Автор: Сафо Светлана 'Эльфийский подарок' raidelin@mail.ru
  Вначале Аталиса редкий день не плакала от ярости и унижения. При всём своём обаянии Титания могла быть ядовитее василиска. Первым делом она приставила к ней множество наставниц, и каждый божий день лично проверяла её успехи. Переучиваться смертной девчонке пришлось всему: выражению лица в разных ситуациях и обществе, движениям, речи, разрешённой работе и даже колдовству. Приёмы, принятые у ведьм, эльфы презирали и высокородная наставница, приставленная к ней, до крови исхлестала девчонке руки за то, что она колдовала по привычке. В принципе они разнились не так уж очень сильно, но в каждом действии эльфийской девы на первое место ставилась утончённость и традиционный ритуал, а их оказалось превеликое множество, и они были разработаны буквально на каждый случай жизни. Озлобленная девчонка однажды поинтересовалась у сентау наставницы, есть ли специальный ритуал для умирания. Оказалось, что есть, причём не один, а целое множество, каждый из которых был предусмотрен для разных случаев и слоёв общества.
  Особенно ведьмочке доставалось за невнимательность. Заворожённая новизной, поначалу она увлеклась некоторыми предметами и с головой уходила в их изучение, но и от этого её быстро отучили. Как только одна из наставниц замечала, что девчонка не слушает, всё ещё не переключившись с интересного предмета, то она тут же нещадно хлестала её по рукам. Когда на них уже не осталось живого места, страдать пришлось ногам.
  После трёх месяцев непрерывной зубрёжки голова Аталисы переполнилась новыми сведениями и забастовала. С той поры она с тупым выражением на лице тоскливо смотрела вдаль и никак не реагировала на удары раздосадованных наставниц. Тогда Титания смилостивилась над девчонкой и, решив, что ей не помешает немного отдохнуть, взяла её с собой на охоту.
  Вооружённые луками, они шли по волшебному лесу, но Аталиса еле держалась на ногах и не замечала его красот. Вскоре она окончательно отстала от прекрасной королевы-воительницы и заползла под ветви огромной раскидистой ели. Охраняя её сон, крошечная фея сложила крылышки и привычно примостилась в растрёпанных рыжих прядях. Титания заглянула под ель и улыбнулась Селине.
  'Спит?'
  'Да, ваше величество'.
  'Справишься без меня? Я хочу немного поохотиться. В кои-то веки мне повезло вырваться из дворца без кучи охраны'.
  'Не сомневайтесь, ваше величество! Разве я вас когда-нибудь подводила?'
  'Селина, ты одна из моих лучших слуг!'
  Как только эльфийская королева исчезла в сумрачном лесу, преследуя золоторогого белого оленя, сонная ведьмочка приоткрыла один глаз и радостно улыбнулась при виде феи.
   'Слава богам, Селина, с тобой всё в порядке! Я страшно переживала, боясь, что тебя накажут. Спасибо, что спасла меня из болота', - мысленно сказала она.
  В ответ на это фея звонко засмеялась.
  'Дурочка! Я сделала это по приказу королевы, и ты ничем мне не обязана'.
  'Наплевать! Главное ты это сделала и, значит, заслужила мою сердечную благодарность', - убеждённо сказала Аталиса и, свернувшись в клубочек, снова уснула.
  'Глупый смертный ребёнок!' - вздохнула Селина и, рассыпая в воздухе золотую пыль, зависла перед её лицом. 'Ладно, чем-то ты тронула моё сердце. Наверное, своей непроходимой глупостью'.
  Волшебная палочка феи коснулась мягкого мха, и он превратился в толстое одеяло, которое поднялось в воздух, а затем накрыло спящую ведьмочку и она, почувствовав его тепло, счастливо улыбнулась.
  Спустя некоторое время под полог ели заглянул Лесной король и, призывая фею к молчанию, приложил палец к губам.
  'Ты свободна, Селина. Иди. Я сам присмотрю за Аталисой'
  Она сразу же почувствовала его присутствие и, проснувшись, засветилась от счастья.
  - Раэтиэль! - воскликнула ведьмочка и, уткнувшись ему в грудь, беззвучно заплакала.
  Она плакала так, как плачут насмерть обиженные дети, вздрагивая всем телом и глотая слёзы.
  Немного помедлив, эльф коснулся рыжей прядки и, не выдержав, зарылся в её волосы. В них ещё сохранился привычный запах лекарственных трав и его любимой кошачьей мяты. На память сразу же пришла их безмятежная жизнь в домике Аталисы. Свежие сливки по утрам и полный душевный покой, когда он в кошачьем обличье, примостившись на её коленях, блаженно жмурил глаза и довольно мурлыкал. Эльф улыбнулся. Но вглядевшись в страшно осунувшееся лицо ведьмочки, побледневшее до синевы, он расстроился. 'Куда только мама смотрит! Если в Аталису такими темпами будут вбивать науку, она рискует не дожить до родов и, следовательно, до переселения в новое тело'. Поднеся её руку к губам, он с недоверием уставился на множество уродливых шрамов, испещривших побледневшую кожу.
  - Это ещё что такое? Кто посмел тебя наказывать без моего разрешения? - с яростью прошипел Лесной король и, подхватив молчащую девчонку на руки, взвился в небо.
  Хмурый как грозовая туча он ворвался в покои матери. Титания подняла голову от искусной вышивки и с досадой посмотрела на сына.
  - Раэтиэль, я понимаю, что этикет писан не для тебя, но не мог бы ты проявлять хоть немного уважения к матери, если не уважаешь меня как королеву...
  - Это что такое?! - перебил её Лесной король. Он поставил ведьмочку на ноги и обвиняющим жестом ткнул её ладонь под нос матери. - Я немедленно забираю Аталису к себе в Майолиллорн!
  Титания уколола палец иголкой и недовольно поморщилась.
  - Смотри, что ты натворил! Я испачкала кровью почти законченную вышивку и теперь её придётся выбросить.
  - Мама! - взвился Лесной король.
  - Что мама?! Я уже двести семьдесят лет, как мама... - вызывающе проговорила Титания, покосившись на сына.
  - Какой ужас! - не выдержала ведьмочка, у неё не укладывалось в голове, что эльфы живут ни одну тысячу лет.
  Мать и сын с одинаковой укоризной в зелёных глазах посмотрели на рыжую девчонку, и она прикусила губу, поняв, что снова непозволительно нарушила этикет.
  - Извините, ваши величества, - покаянно пробормотала ведьмочка и, спохватившись, неуклюже присела в книксене, её беременность была уже хорошо заметна.
  - Вот! Ты же видишь, что она не тянет даже на более или менее приличную горожанку, не говоря уж о знатной леди! - торжествующая королева вскочила на ноги. - Раэтиэль, я понимаю тебе жалко девочку. Но кто тебя пожалеет, сын, если своим невежеством и неуклюжестью она будет позорить тебя на каждом шагу?
  Недоумевающая ведьмочка переводила взгляд с одного сердитого лица на другое, не понимая, о чём идёт речь.
  - Неужели ты не сказала Аталисе, почему над ней так издеваются? - недоверчиво воскликнул Лесной король.
  - Зачем? - Эльфийская королева надменно выпрямилась. - Она смертная и я не обязана перед ней отчитываться. Раэтиэль, ты молод и потому слишком близко принимаешь к сердцу все эти пустяки. - Выражение её лица смягчилось, и она спокойно добавила: - Успокойся, за состоянием здоровья девочки присматривает мой личный врач. Поверь, сын, я сама заинтересована, чтобы она дотянула до родов.
  'Но не более', - грустно закончила её мысль Аталиса. Больше ничего интересного она не услышала, потому что мать и сын заговорили на высокоэльфийском, азы которого давались ей с большим трудом. Забыв о ней, они ещё долго спорили, но победа осталась за королевой. Сердитый Лесной король, не прощаясь, исчез в портале и в жизни ведьмочки ничего не поменялось. Она по-прежнему оставалась под присмотром Титании и больше ни разу до родов его не видела.
  Безжалостная дрессура закончилась только тогда, когда во время занятий у Аталисы отошли воды. Роды оказались тяжёлыми и окончательно её вымотали. Чуть живая она попросила показать ребенка и когда его поднесли поближе, она с ужасом посмотрела на тщедушное тельце с большой головой на тоненькой шее, на которой судорожно трепетали жаберные щели. Она умоляла принести ванночку с водой, боясь, что без неё ребёнку не выжить, но служанки делали вид, что ничего не слышат. Они вообще исполняли только приказания врача, холодного сероглазого эльфа, который вскоре распорядился унести новорожденного.
  Со слезами на глазах Аталиса проводила своего первенца и опустила ресницы. 'Вот и всё', - обречённо подумала она, но мысли о смерти не вызвали у неё страха. Омертвевшая душа больше не хотела такой жизни и желала только одного - блаженства забвения. И тут она вспомнила о виновнике своих бед. 'Опаздываешь, Раэтиэль! Вдруг я умру, и ты не успеешь разделить тело и душу? Рискуешь лишиться подзарядки для своей мёртвой невесты'.
  - Гляди-ка, моя обезьянка уже освоила кое-что из научного жаргона! Не переживай, ведьма, я не разбрасываюсь ценными вещами, - холодно произнёс Лесной король, шагнув из портала. - Аталиса, не смей умирать!
  Измождённая девчонка нашла в себе силы и улыбнулась.
  - Извини, не могу исполнить твой приказ, да и не хочу. Прощай, Раэтиэль, если боги будут милостивы, мы больше не увидимся... - проговорила она и потеряла сознание.
  - Ну нет!
  Стиснув зубы, Лесной король подхватил невесомое тело на руки и, открыв портал, шагнул в лабораторию, где его уже ожидали взволнованные родители.
  - Быстрей! - приказала Титания, держащая в руках Книгу Судеб. - Клади её рядом с саркофагом Атуэль и возьми яблоко Иггдрасиль.
  Магический процесс оказался крайне сложным и если бы не Оберон, многоопытный маг и кудесник в одном лице, то вряд ли Лесному королю удалось бы его благополучно завершить.
  
  ГЛАВА 11
  
  Безрадостные тёмные сновидения удивляли Аталису своей блеклостью и необычной логичностью. Перед её внутренним взором представали какие-то незнакомые лица и странные места, иногда сказочно-прекрасные, иногда непереносимо-жуткие. Хуже всего было то, что круговерть отдельных событий повторялись раз за разом, вызывая в душе то отчаяние, то надежду.
  Аталиса вырвалась из их заколдованного круга, когда услышала чьё-то чудесное пение и звонкий смех. Этот кто-то пощекотал ей нос травинкой и весело воскликнул:
  - Просыпайтесь, сентау, пора завтракать! Вы только посмотрите, какое нежное суфле приготовил повар! Он очень старался, ведь это ваше любимое блюдо...
  Обрадованная ведьмочка села в кровати. Спросонья ей показалось, что это шаловливая фея.
   - Селина! - радостно воскликнула она.
  Но в комнате не было никого, кроме служанок. Низко кланяясь, они приторно улыбались. 'Что это с ними? - удивилась ведьмочка. - Может, их постигла какая-нибудь магическая напасть?.. Ай, да ладно! Пропади они пропадом, это их заботы'. Она обвела глазами комнату и насторожилась: её размеры и роскошная обстановка никак не вязалась с привычными спартанскими условиями, в которых ей приходилось жить в эльфийском дворце. От своих щедрот королева выделила смертной девчонке небольшую комнатку, в которой раньше держали инвентарь для ухода за её любимыми собачками; там помещались только кровать и стол со стулом, да за шторкой скрывалась небольшая душевая с прочими удобствами. Правда, это было совсем рядом с покоями Титании, но такая близость к ней что-то не вызывала в ведьмочке особой гордости.
  С возвращением воспоминаний о королеве в её памяти вспыхнули картины невыносимой жизни, которую она устроила своей подопечной, и о тяжёлых родах перед кончиной.
   'Проклятье! Похоже, ещё ничего не кончилось!' - Аталиса прислушалась к себе, ожидая возвращения гнетущей пустоты на душе и постоянной слабости в теле, которая была её неизменной спутницей все последние месяцы беременности. Но почему-то не было ни того, ни другого. Воспоминания больше не вызывали привычной горечи, более того её пьянила беспричинная радость, какая бывает, когда здоровое тело находится в полном согласии с духом. 'Наверно, я сплю и вижу сон, тогда пусть он не кончается', - подумала она и, упав на подушки, снова закрыла глаза.
  - Сентау, скоро придёт их высочество, - растеряно сказала одна из служанок, и в подтверждение её слов в воздухе пахнуло озоном от возникшего портала.
   'Ну вот, начинается! - расстроилась ведьмочка. - Никого не хочу видеть! Убирайтесь, кто бы это ни был!' - и она с головой зарылась под подушку.
  - Аталиса, - позвал её ласковый голос Лесного короля, и она с грустью подумала, что уже позабыла, насколько он может быть добрым и участливым.
  Когда он взял её за руку, она поспешно выдернула свою ладонь, ей не хотелось, чтобы он снова увидел уродливые шрамы, но вернувшаяся чувствительность кожи заставила её насторожиться. Она выбралась из своего пухового укрытия и, открыв глаза, отстранённо поглядела на незнакомые кисти рук в обрамлении пышных кружевных рукавов.
  'Ничего не понимаю... Похоже, опыт по оживлению невесты Раэтиэля не удался. Но если это голем, тогда почему я всё помню? Ведь говорили, что душа, разлучённая со своим телом, похожа на младенца и начинает с чистого листа. - Аталиса с любопытством шевельнула пальцами. - Абсолютно не чувствую разницы, совсем как мои руки'.
  Она заглянула в лицо Лесному королю и холодно спросила:
  - Что со мной? Почему я до сих пор жива?
  Вместо ответа он просиял и, выхватив из кровати, порывисто обнял.
  - Атуэль! - вырвалось у него, и Аталису охватила буря эмоций. Имя невесты Лесного короля и изнурительная учёба с попыткой в одночасье впихнуть в её голову горы информации нашли своё логическое объяснение.
  - Понятно. Выходит, твоя невеста мертвее мёртвого, и ты одолжил мне её шкурку, - сказала она невеселым голосом.
  - Не совсем так, но, по сути, верно.
  Сияющий Лесной король и потянулся к её губам, но она вывернулась из его объятий и отскочила в сторону.
  - Не подходи!.. Пожалуйста!
  - Небесный отец! Аталиса, как ты себя чувствуешь?
  Обеспокоенный Лесной король сделал шаг в её сторону, и она в знак протеста выставила перед собой руки.
  - Я сказала, не приближайся! - она гневно посмотрела на служанок, попрятавшихся по углам. - Есть хочу! Где мой завтрак?
  - Моя хорошая, не возражаешь, если я к тебе присоединюсь? - спросил эльфийский принц, пробуя навести мосты. - А то уже вторые сутки пошли с тех пор, как я ел последний раз.
  Аталиса смерила его хмурым взглядом и неохотно кивнула. Он действительно выглядел усталым и осунувшимся.
  Служанки бросились накрывать на специальный столик для утренних завтраков, и важный повар с торжественным выражением на лице поставил перед ней блюдо с воздушным замком из суфле.
  - Фу, терпеть не могу разукрашенные сопли! Уберите это немедленно, - воскликнула она и в сердцах ударила ложкой по нежному чуду. - Принесите омлет и чай с мелиссой.
  С каменным выражением на лице повар унёс разрушенный шедевр, на приготовление которого убил немало времени. Как всякого незаурядного художника его задело пренебрежение к его таланту, и он страшно обиделся.
  Аталисе было стыдно за своё поведение - раньше ей были не свойственны такие злые выходки, - но она не подала вида, что раскаивается.
  Лесной король налегал на сливки с земляникой и, поглядывая на девушку, сиял от счастья. Это была его Атуэль, надменная и привередливая, эльфийская красавица, вкусу которой было не так-то просто угодить.
  Раэтиэль не замечал, что его нежные взгляды режут Аталису прямо по сердцу. Она понимала, кого он видит перед собой, и кипела от ревности. Иллюзии окончательно развеялись, когда он вскочил на ноги и, обняв, восторженно заглянул в её лицо.
  - Атуэль, в мире фейри по-прежнему никто не сравнится с тобой красотой!
  С момента своего появления он уже дважды назвал её именем мёртвой невесты, но уроки Титании оказались хорошим подспорьем.
  - Да? - с полным самообладанием на лице Аталиса повернула голову к зеркалу и посмотрела на отражение. - Действительно очень красивая эльфийка, - холодно уронила она и надменно вздёрнула бровь. - Ваше высочество! Вы стоите непозволительно близко и этим вынуждаете меня напоминать вам об этикете.
  - Я могу дотрагиваться до тебя, ведь ты моя невеста! - запальчиво воскликнул Лесной король.
  - Это Атуэль ваша невеста, но не я! - парировала Аталиса и решительно вывернулась из его рук.
  Всё с той же вежливой улыбкой на губах она отступила и, слегка повернув голову, приказала служанкам принести своего новорожденного сына. Они растерянно поглядели на принца, и он нетерпеливым жестом велел им выполнить её пожелание.
  Вскоре одна из служанок вернулась в сопровождении кормилицы, которая несла ребёнка, завёрнутого в голубое шёлковое одеяльце. Прежде чем передать его девушке она тоже вопросительно посмотрела на принца и, прочитав разрешение на его лице, протянула ей ребёнка.
  'Солнышко!' - обрадованная Аталиса взяла сына на руки и отвернула ажурный край пелёнки. При виде бессмысленной улыбки малыша в её памяти промелькнуло безумное лицо его отца, и она испуганно посмотрела на Лесного короля.
  - Раэтиэль, с Люцифером всё в порядке? - воскликнула она, разом позабыв обо всех эльфийских церемониях.
  - Не бойся, он совершенно здоров. В его возрасте все младенцы бессмысленно улыбаются. Они ещё не владеют мимикой лица, - успокоил он девушку и предупредил: - Не зови мальчика Люцифером. Иначе светское имя станет истинным, и он будет уязвим для колдовства.
  - Нет смысла, боги уже назвали его имя, - возразила она.
  - Нельзя нарушать традиции. Как всякий фейри он должен получить его в храме Изначальных, на церемонии посвящения.
  - Хорошо, - не стала спорить Аталиса, уверенная в душе, что Люцифер - это истинное имя ребёнка и на него будет невозможно повлиять колдовством.
  Успокоившись, она присмотрелась к сыну. Это был синеглазый малыш с забавным бело-голубым пушком на голове. За те дни, что они были в разлуке, он значительно окреп и вода, похоже, ему была не нужна. Жаберные щели на его шейке почти исчезли, и на их месте остались только едва различимые полоски. 'Слава богам!' - обрадовалась она.
  Когда малыш недовольно скривился и зачмокал губами, Аталиса с сожалением отдала его кормилице, которая тут же исчезла из комнаты, а следом за ней, повинуясь знаку Лесного короля, выскользнули остальные служанки.
  Они остались одни, и девушка направилась к гардеробной - она собиралась сменить роскошную ночную рубашку на утренний наряд, - но дорогу ей заступил Лесной король. Встав вплотную, он взял её за руки и пытливо заглянул в лицо. На этот раз он был серьёзен и больше не улыбался.
  - Аталиса, скажи, что тебя смущает? Мы же вместе, как ты и хотела.
  - Дело не во мне, Раэтиэль. Скажи честно, кого ты сейчас видишь? Свою ненаглядную невесту или смертную дурочку, что имела глупость влюбиться в тебя? - спросила она и с отстранённым любопытством вгляделась в его лицо.
  - Разве это имеет значение? Ты есть ты и никто больше, - уклончиво ответил Лесной король.
  В ответ на это заявление девушка долго молчала, а затем подняла на него знакомые до боли голубые глаза, опушённые огромными веерами ресниц.
  - О да, мой принц! Лично для меня это имеет значение.
  - Что ты хочешь этим сказать?
  - Зависит от того, что вы хотите услышать.
  - Ты знаешь, чего я хочу, - вздохнул Лесной король.
  - Неужели моей любви? - слегка улыбнувшись, спросила девушка.
  С озадаченным выражением на личике, она прислушалась к себе, и сокрушённо развела руками.
  - Увы, мой принц! Вынуждена вас огорчить. Ведьма Аталиса оставила мне свою память, но её несчастная любовь умерла, когда её сердце перестало биться. С эльфийкой Атуэль и того хуже, от неё мне досталась одна пустая оболочка, нет ни её чувств, ни воспоминаний.
  Удар оказался силён. В смятении Лесной король отшатнулся от жестокосердной красавицы, но быстро взял себя в руки и недоверчиво улыбнулся.
  - Это невозможно. Нечестно играешь, моя хорошая! Не придумывай, Аталиса, я знаю, это ты.
  - Ошибаетесь, ваше высочество, - с сочувственным выражением на лице девушка коснулась рукава его камзола. Подспудно она удивлялась собственному самообладанию. - Поймите, мой принц, я это не они. Сожалею, но чувства Аталисы и Атуэль мне совершенно неведомы.
  - Ты лжёшь!
  - Нет смысла. Поверьте и смиритесь, ваше высочество. Любовь обеих девушек умерла и вряд ли воскреснет.
  - Посмотрим! - прошипел выведенный из себя Лесной король и, не прощаясь, шагнул в открывшийся портал.
  Титанию он нашёл на конюшне. В окружении опытных доезжачих она принимала роды у молодой драконихи. Из жёлтых глаз рептилии градом катились крупные слёзы, и, мелко подрагивая зелёной шкурой, она со страхом и надеждой смотрела на любимую хозяйку. Периодически она тихонько ревела на низкой ноте, но так что у всех присутствующих закладывало уши. Как могла Титания пыталась утешить дракониху, и ласково приговаривая, гладила её по беспомощно обвисшему крылу.
  При виде сына на лице королевы появилась сильнейшая досада. Нетерпеливым жестом она велела ему ждать и не отвлекать от дела, пока она освободится.
  Недовольный Лесной король смерил мать сердитым взглядом и снова шагнул в портал.
  В отличие от неё эльфийский владыка оказался более гостеприимен. Правда, при виде внезапно возникшей арки портала Оберон насторожился и в его руке возник магический снаряд, но признав сына, он успокоился и постарался не выдать своего удивления. С ленивой грацией он снова взял в руки причудливый музыкальный инструмент и, снисходительно кивнув, указал ему на диван, стоящий напротив.
  Больше не обращая внимания на неожиданного гостя, эльфийский владыка коснулся струн, и римейра[3] отозвалась нежным серебряным плачем. В нетерпении Лесной король подался к отцу, но он приложил палец к губам, призывая его к молчанию. С отсутствующим видом Оберон закрыл глаза, и римейра заплакала под его искусными пальцами, пересказывая знаменитую балладу о трагической любви храброго воителя эн-Руанона, который не вынес разлуки с любимой, и отправился за ней в мир мёртвых.
  Зачарованный бьющими через край чувствами, во всей полноте передаваемой виртуозным исполнением, принц забыл обо всём на свете. Страстная, полная неги волшебная мелодия не сразу выпустила его из своего плена, и он очнулся лишь тогда, когда Оберон уже отложил в сторону римейру и вопросительно воззрился на потрясённое лицо сына.
  При виде этого Лесной король виновато улыбнулся - ему и раньше приходилось слышать игру отца, но лишь сейчас он понял, настолько тот талантлив.
  И всё же это потрясение было несравнимо с тем, которое настигло его в прошлом, когда ему впервые приоткрылась истинная натура отца.
  
  В раннем детстве Раэтиэль обожал Оберона, но в подростковом возрасте начал его избегать.
  Благодаря воинственной матери мальчик начитался про храбрых эльфийских героев с луками и мечами наперевес, а изнеженный красавец-отец, предпочитающий научные исследования и искусство героическим битвам, никак не подходил под описание героев славных эпосов. Как правило, ими были отважные суровые воины, и самолюбивого подростка жутко бесило пристрастие Оберона к пению и игре на музыкальных инструментах. Особенно он ненавидел томный вид отца и его причудливые наряды с воздушными кружевами.
  Масла в огонь подливали сверстники. У фейри было не принято хвастаться происхождением и занимаемым положением родичей, тем не менее никому не возбранялось восхищаться своими кумирами и близкими. Вот и юные эльфы, которые учились вместе с Раэтиэлем, частенько приносили на занятия изображения своих отцов, серьёзных и мужественных, и с гордостью расписывали их деяния и подвиги, и принцу не оставалось ничего другого, кроме как делать вид, что ему это совершенно неинтересно. Не показывать же всем, что он уязвлён до глубины души и стыдится своего никчемного отца, который мирно унаследовал престол, перешедший ему по наследству. Вот когда заходила речь о Фейтиэле, предыдущем короле, тогда Раэтиэль мог говорить часами. Воинственный дед юного принца выиграл немало славных битв и не только на поле боя; женщины сходили по нему с ума, даже своевольные темнокожие красавицы дроу, которые по своему характеру мало чем отличались от демониц.
  Всё переменилось, когда во время небольшой смуты Раэтиэль увидел отца в действии. Внутренняя группировка недовольных, подзуживаемая бывшей женой Оберона и её родственниками, умудрилась захватить беспечную Титанию вместе с сыном и попыталась диктовать эльфийскому владыке свои условия с позиции силы.
   До сих пор перед глазами Раэтиэля стоял стремительный гибкий воин, который уложил кучу наседающих на него противников и первым пробился к захваченной королеве и юному принцу. Залитый кровью с головы до ног, он склонился над пленниками и разрубил их путы. После этого он организовал надёжную охрану королевских особ и устремился было в гущу кипящей битвы, но юный принц порывисто схватил его за руку и, восторженно глядя, воскликнул:
  - Сентай, назовите своё имя, чтобы я знал, кого благодарить!
  На мгновение воин приподнял маску, скрывающую лицо, и весело ему подмигнул. 'Папа!' - по-детски растерянно прошептал Раэтиэль, не веря своим глазам.
  Когда всё успокоилось, полный раскаяния, он некоторое время хвостиком ходил за отцом, но вскоре всё вернулось на круги своя. Оберон снова скрылся за привычной маской, к тому же быстро выяснилось, что он по горло занят делами и не может уделять сыну слишком много времени.
  Когда наставники ознакомили принца с кругом обязанностей эльфийского владыки, он перестал обижаться на отца и уже сам боялся лишний раз отвлекать его своими мальчишескими глупостями, зная как мало у него свободного времени.
  Только с годами к Лесному королю пришло понимание, что главное достоинство Оберона состоит отнюдь не в умении драться, а в незаурядном уме. Благодаря его мудрой политике эльфийское королевство жило мирно и процветало, ловко лавируя в беспокойном мире фейри.
  
  - Извини, отец, мы слишком давно не встречались в домашней обстановке, и я уже забыл, как ты умеешь играть, - проговорил Раэтиэль с искренним раскаянием в голосе.
  - Ничего, мой мальчик, в том есть доля моей вины. Кручусь как белка в колесе и как-то вылетело из головы, что ты уже повзрослел и, следовательно, нам пора наладить новые взаимоотношения.
  Оберон присел рядом с сыном и мягко улыбнулся.
  - Надеюсь, ты уже переболел тягой к героическому стереотипу?
  Принц ухмыльнулся.
  - И даже не надейся! Я нашёл себе образец для подражания и не намерен отступать.
  Оберон поддержал игру сына.
  - Небесный отец! - воскликнул он и нахмурил брови. - Кто такой, почему не знаю?
  - Ваше величество, вы лучший во всём: и в битве, и в политике, и в науке! - с восторженным видом воскликнул принц, и в синих глазах польщённого эльфийского владыки вспыхнула смешинка.
  - Я рад, мой мальчик, что ты гордишься не только моим умением махать мечом и стрелять из лука.
  - Отец! Я уже вышел из подросткового возраста! - возмутился Раэтиэль.
   - Неужели? - Оберон насмешливо фыркнул и, видя, что сын обиделся, примирительно добавил: - Вижу, Титания вдолбила в твою голову дворцовый этикет, если ты стал обращаться ко мне по титулу и на 'вы'. Можешь расслабиться, Раэтиэль, ведь мы одни.
  - Э нет! Уши жалко. Мать снова их надерёт, если я забудусь при посторонних.
  - Пора Титании заканчивать прилюдно трепать тебя за уши, ты уже большой мальчик. Так о чём ты хотел поговорить? Подожди, дай угадаю! Наверное, ты хочешь поговорить со мной о воскресшей девочке. Неужели у вас уже возникли проблемы?
  - Да, - Лесной король немного помялся. - Я только что от Аталисы. Какая-то она странная. Я думал, она обрадуется, когда станет настоящей эльфийкой, а вместо этого она разозлилась. Заявила, что они обе умерли, Атуэль и Аталиса, и она не имеет к ним никакого отношения...
  - И всячески давала понять, что знать тебя не хочет, - весело перебил сына Оберон. - Не бери в голову, просто девочка злится, что ты бросил её в самый тяжёлый период.
  - Я же не нарочно! Мама уверила меня, что учёба в интересах Аталисы!
  На лице эльфийского владыки появилось терпеливое выражение.
  - Раэтиэль, попробуй встать на место смертной девочки и понять её чувства. Она оказалась в чужом мире, причём одна, без всякой поддержки. Более того с ней здесь обращалась так, как не принято обращаться с самой распоследней рабыней.
  - Отец, почему ты не вмешался, зная, что мама не права, и творит несправедливость по отношению к Аталисе?
  Принц с раздражением стукнул по мягкой диванной подушке и отбросил её в сторону. Он чувствовал себя виноватым, но не хотел в этом признаваться.
  Оберон посерьёзнел.
  - Мой мальчик, родительская любовь безгранична, особенно, когда дело касается благополучия ребёнка, но пора тебе уяснить, что за свои поступки нужно отвечать самому.
  Эльфийский владыка обнял сына за плечи, и твёрдо проговорил:
  - Вопрос справедливости в мироздании всегда остаётся открытым и зависит от нашей воли. Так уж устроено, что женщины слабей мужчин и физически, и умственно, но в них заключено наше будущее, поскольку на их хрупкие плечи возложена миссия по продолжению рода. Вот поэтому мы должны быть их защитниками и всячески оберегать от внешних опасностей, чтобы они могли произвести здоровое потомство. Но этого мало, необходимо найти с женщиной общий язык, чтобы достойно воспитать детей, а это легче всего сделать там, где родители любят и уважают друг друга. Тогда небольшие недоразумения и нестыковки в их характерах уходят на задний план и ребёнку комфортно расти в такой семье. Подожди, не перебивай.
  - Отец! - возмущённый принц сбросил руку отца, и тот понимающе улыбнулся.
  - Не хочешь слушать прописные истины? А зря.
  - Всю эту казуистику семейного права наставники уже неоднократно вбивали в мою несчастную голову.
  - Потерпи. Иногда необходимо, чтобы нам напоминали основы, чтобы не свернуть на неверный путь. Раэтиэль, наш мир патриархален и женщинам приходится нелегко. Ведь они связаны многовековыми традициями. Сначала эльфийки полностью зависят от воли отца, а затем от воли мужа. Конечно, нам нравится удерживать женщину в подчинении, но это палка о двух концах. Полностью забрав себе власть в семье, мужчина несёт двойную ответственность.
  Помолчав, эльфийский владыка с прохладцей добавил:
  - Сын, это твоя обязанность, а не моя оберегать девочку. Ведь ты изначально видел в ней свою будущую жену. Так?.. Вижу, что так, а вместо этого ты её бросил, спрятавшись за решение Титании и, между прочим, зря. Любя твою мать, должен признать, что она никогда не блистала особым умом.
  Раэтиэль не удержался от любопытства.
  - Тогда почему ты её любишь?
  - Сам иногда задаюсь этим вопросом, - уныло ответил Оберон и, взяв в руки римейру, любовно коснулся её струн. Чуткий инструмент ответил ему нежным протяжным стоном. - Увы, мой мальчик. Сие есть тайна, не поддающаяся логическому осмыслению, но я не теряю надежды найти её разгадку.
  - Поэтому всё чаще торчишь в гареме.
  Рассеяно перебирающий плачущие струны римейры Оберон поднял голову и смерил сына насмешливым взглядом.
  - Титания нажаловалась? Не беспокойся, мой мальчик, с твоей матерью мы разберёмся, лучше займись своими делами. Не забывай, что ваше брачное соглашение с Атуэль потеряло силу и теперь девочка снова свободна в выборе жениха. Да не забудь, что теперь она крайне привлекательна в глазах остальных фейри. Ведь красавица эльфийка, да ещё с душой смертной, это невиданная экзотика.
  - Меньше скептицизма, отец, ещё не всё потеряно. Я постараюсь исправить свои ошибки, - с весёлой яростью проговорил Раэтиэль. - Ведьма любит меня, и вскоре мы заключим новое брачное соглашение.
  - Не будь столь самоуверен, мой мальчик, иначе тебя постигнет горькое разочарование, - мягко проговорил Оберон.
  - Никуда Аталиса не денется и сделает всё ради сына!
  Эльфийский владыка резко ударил по грифу римейры, и она жалобно вскрикнула.
  - Не лучшая мысль - шантажировать девочку ребёнком! Раэтиэль, будь более гибким. Учти, Аталиса и в самом деле изменилась. Переселившись в тело Атуэль, она приобрела её рефлексы и частично подсознание, а эльфийки далеко не столь просты, как обычные смертные.
  Глаза Лесного короля засияли радостью.
  - О боги! Я страшно рад, что хоть что-то сохранилось от Атуэль! - вскочив на ноги, он церемонно поклонился отцу. - Спасибо, ваше величество, что выслушали, и дали добрый совет.
  При виде такого необычного чинопочитания со стороны своевольного чада Оберон иронично улыбнулся.
  - Не за что, сын. Всегда рад прийти тебе на помощь. Кстати, хочу предупредить, будь осторожен при перемещениях. Я закрыл возможность прямой телепортации в покои девочки и поставил усиленную дворцовую охрану. И ты тоже постарайся не забывать о её безопасности. В случае чего, мне совсем не хочется снова объясняться с Ваэлем эн-Ограном. Мой бывший учитель - редкостная язва и я совсем не жажду получить от него очередную серию словесных оплеух; мне за глаза и за уши хватило того, что я уже получил после катастрофы в лаборатории его сына. К тому же он учёный и политик такого уровня, что я до сих пор не теряю надежды привлечь его к управлению королевством.
  - Спасибо, отец! - с искренней благодарностью воскликнул принц и, поклонившись, бросился в возникший переход.
  Он оказался у покоев Аталисы и здесь столкнулся с матерью. Она расхаживала по коридору и с отсутствующим видом гладила болонку по голубой шёрстке, которая жмурилась от удовольствия, сидя на руках у любимой хозяйки. Титанию обожало всё зверьё без разбора.
  Принц покосился на стражей, застывших у дверей, и церемонно поклонился матери.
  - Ваше величество, могу я узнать, что вы здесь делаете?
  На лице Титании появилось сердитое выражение.
  - Раэтиэль! Это всё ты виноват! - набросилась она на сына. - Из-за твоей паники я пришла к этой дурочке, чтобы поговорить, а она захлопнула двери перед моим носом!
  Кто-то из стражей не выдержал и закашлялся, маскируя свой смех. Титания смерила каменные лица замерших воинов негодующим взглядом и с яростью прошипела:
  - Какая невиданная наглость! Как хочешь, но я прикажу наказать её за хамство!..
  - Извините, ваше величество, - перебил её вежливый, но холодный голос, - внучка под моей защитой, и без моего согласия никто не посмеет наказывать высокородную эн-Огран.
  Седовласый величественный эльф поклонился королеве и едва кивнул Лесному королю.
  - Ваше высочество, рад нашей встрече, - проговорил он, внешне ничем не выразив этой радости, и перевёл взгляд на Титанию. - Ваше величество, думаю, вы не будете возражать, если я заберу леди Атуэль домой. Брачный контракт, заключённый между нашими семьями, уже истёк. Видимо, моя внучка больше не хочет иметь дело с вашим сыном, если отказывается видеть вас, его многоуважаемую мать.
  Раздосадованная королева спрятала раздражение под радушной маской и милостиво кивнула неожиданному посетителю.
  - Приветствую вас, уважаемый эн-Огран. Мы только что отправили вам радостное известие, что Атуэль очнулась, но вижу, что слухи, как всегда, опередили дворцовую почту.
  Насторожившийся Лесной король бросил взгляд на мать, безмолвно прося о помощи и та, лучась обаянием, сбросила на пол недовольно завизжавшую болонку.
  - Уважаемый сентай, ведь вы не откажетесь составить нам с Раэтиэлем компанию за обедом? - вкрадчиво пропела Титания и подхватила деда Атуэль по руку.
  - Благодарю вас, ваше величество, но я не голоден, - холодно произнёс Ваэль эн-Огран.
  Но томный взмах ресниц и умоляющий взгляд златовласой красавицы всё же сделали своё дело. Внутренне усмехнувшись простодушному кокетству королевы, дед Атуэль немного оттаял.
  - Что ж, уважаемая сентау, если таково ваше пожелание, я не смею отказаться, - он галантно поцеловал руку Титании. - Как бы ни сложились дальнейшие обстоятельства, я бесконечно счастлив вашим бесценным вниманием...
  За столом многоопытный Ваэль эн-Огран был неотразим и сыпал королеве изысканными комплементами. Поднаторевший в несчётном количестве любовных битв и до сих пор красивый благородной красотой зрелого умного мужчины он заставил её краснеть как девчонку. Таким образом выведя Титанию из строя, древний эльф легко перехватил инициативу и мягко надавил на юного собеседника и вскоре застольный разговор превратился в настоящий допрос. Подавив сопротивление Лесного короля, он вынудил его рассказать об Аталисе и её роли в происшедшем чуде с его внучкой.
  Почему-то несчастья, происшедшие с ведьмочкой во дворце эльфийского владыки, дед Атуэль принял близко к сердцу и явно расстроился. Видя это, Раэтиэль не выдержал и, чувствуя себя виноватым после выволочки отца, стал неловко извиняться за себя и за мать.
  Титания с недоумением глянула на сына, совершенно не понимая, почему он оправдывается. Она считала в своём праве обращаться со смертной рабыней как ей угодно.
  Помрачневший как туча Ваэль эн-Огран внезапно прервал разговор и в нарушение этикета первым поднялся из-за стола. Холодным тоном он попросил проводить его к Атуэль, сказав, что дома его ждут неотложные дела, и он хотел бы выехать засветло.
  Расстроенному Лесному королю ничего не оставалось кроме как подчиниться его требованию. Как глава семьи Ваэль эн-Огран был в своём праве и мог по своему усмотрению распоряжаться судьбой внучки.
  Спас положение Оберон. Получив сообщение о прибытии эн-Ограна и его встрече с Титанией и сыном, он сразу же бросился к ним на выручку.
  Наблюдая битву гигантов, Раэтиэль твёрдо решил, что с сегодняшнего дня будет проводить как можно больше времени в Совете, чтобы учиться у отца.
  Впрочем, Оберон проиграл своему учителю. Когда он с помощью казуистических вывертов неоспоримо доказал, что Аталиса это не одно и тоже, что Атуэль, и он не имеет на неё прав, эн-Огран пустил в ход припасённый козырь. Не торопясь, он вынул из-за обшлага камзола древний свиток, запечатанный свернувшейся в клубочек саламандрой, и коснулся её перстнем. Когда огненная рептилия с недовольным шипением скользнула внутрь янтарного камня, он с непроницаемым выражением на лице протянул его Оберону.
  Эльфийский владыка пробежал его глазами и надолго замолчал.
  - Понятно. Ваша взяла, уважаемый сентай.
  Темпераментная королева не удержалась от огорчённого возгласа, за что тут же получила недобрый взгляд от венценосного супруга и прикусила язычок.
  Эльфийский владыка вопросительно глянул на Ваэль эн-Ограна и тот согласно опустил ресницы: 'Я доверяю вам, ваше величество'.
  Оберон просиял и, запечатал бесценный свиток своей печатью.
  - Спасибо, Ваэль, за неоценимый вклад в науку.
  - Рад услужить вам, ваше величество. Теперь я могу забрать свою внучку?
  - Безусловно, уважаемый сентай, - с обаятельной улыбкой пропел Оберон. С гибкой грацией он вскочил на ноги и по-приятельски хлопнул Ваэль эн-Ограна по плечу, и тот снова насторожился.
   - Куда ты так торопишься, мой друг? Останься! Давай вспомним молодость и как встарь закатим грандиозную охоту, - при виде недоверия, отразившегося на лице эн-Ограна, в синих глазах эльфийского владыки вспыхнули лукавые огоньки. - Зря опасаешься, наставник, ты же знаешь, моё слово нерушимо. Единственно, о чём я прошу, не будь жесток к моему мальчику. Вспомни, что именно Раэтиэлю ты обязан возвращением внучки. Дай ему ещё один шанс уладить сердечные дела.
  - Я бы с удовольствием, ваше величество, но из-за безалаберности вашего наследника я уже потерял сына и теперь не хочу лишиться последней надежды нашего рода.
  - Простите, уважаемый сентай, я не хотел, - пробормотал Лесной король, нервно вздрагивая ушами. - Честное слово, я был уверен, что довёл ателиуз до нужной степени очистки и он безвреден для опыта уважаемого Ринрис эн-Ограна...
  Серые глаза эн-Ограна заледенели.
  - Мой юный друг, я тщательно проверил входящие ингредиенты. Это оказался даже не ателиуз, а римоста, мало изученное и крайне нестабильное магическое вещество, - бесцветным тоном проговорил он. - Признайтесь, ваше высочество, что на тот момент вы больше думали о светских развлечениях, чем о порученном деле. Вы даже не захотели участвовать в опыте и, бросив Ринриса и Атуэль разбираться с оставленным вами хаосом в лаборатории, убежали к друзьям на вечеринку. Не так ли?.. Что вы молчите?
  - Да, - чуть слышно вымолвил Лесной король.
  - Какая безалаберность!
  Вопреки многовековой выдержке лицо Ваэля эн-Ограна на мгновение полыхнуло тёмной яростью, и принц неуютно поёжился. Всё же он постарался выправить положение.
  - Уважаемый сентай, вы можете меня ненавидеть за гибель сентая Риниса, но я всегда любил, и буду любить Атуэль... - воскликнул эльфийский принц со слезами на глазах. Темпераментом он удался в Титанию и, увлекаясь, легко впадал в крайности.
  - Ваше высочество, что-то я плохо понимаю. Наверно, в память об этой исключительной любви вы вселили в тело моей внучки душу своей смертной любовницы? - голос эн-Ограна сочился ядом, но предостерегающий взгляд эльфийского владыки остановил его от дальнейших язвительных высказываний.
  С помрачневшего Оберона разом слетела наносная шелуха, и он надменно выпрямился.
  - Ваэль, не забывайся! - воскликнул он, но тут же спохватился и мягко добавил: - Учитель, я тебя уважаю, но лучше не испытывай моё терпение.
  Дальнейшие дебаты проходили с явным преимуществом эльфийского владыки. Взяв в оборот непокорного подданного, он заставил эн-Ограна остаться при королевском дворе до бала Осеннего Листопада и выбил у него разрешение для Лесного короля видеться с его внучкой, чтобы он вновь мог снискать её расположение. Слушая их ожесточённый спор, охваченный чувством былой вины и раскаянием, тот совсем запутался в своих чувствах. Принц уже не знал, нужна ли ему ведьма в теле Атуэль. Потому, как только отец дал ему разрешение удалиться, он бросился, куда глаза глядят.
   ***
  Не ведая о творящихся вокруг неё делах, Аталиса тем временем продолжала и дальше развлекаться. Подзуживаемая демоном непокорности, она осмелела и отказалась принять королеву, а затем с мстительным удовольствием взялась гонять служанок, ставших совсем шёлковыми. Ведьмочка с презрением отшвырнула массу принесённых эльфийских нарядов и затребовала свою одежду, в которой она прибыла в мир фейри. Растерянные служанки переглянулись и... помчались разыскивать эльфийскую владычицу. Титанию они не нашли, но камергерша, ведающая штатом королевских фрейлин, с раздражённым видом выслушала их жалобы и велела исполнить требование капризули. Заодно она отдала приказ страже не выпускать её в таком виде из отведённых комнат.
  Не слушая увещеваний служанок, облачённая в скромную тёмную юбку и кофточку девушка выглянула из двери, но стража без промедления преградила ей путь. Спорить с воинами было бесполезно. Когда старший караула понял, что увещевания бесполезны, он при помощи магического жезла водворил смутьянку обратно в комнаты и наглухо запечатал дверь.
  Тогда Аталиса, затаив дыхание, впервые попыталась воспользоваться телепортом, но у неё ничего не вышло. В порыве служебного рвения юная горничная посоветовала хозяйке одеться в соответствии с её положением невесты Лесного короля. Результат совета оказался неожиданным, рассерженная девушка с ножницами набросилась на платья и вскоре по комнате запорхали разноцветные лоскутки. Но всё же благоразумие одержало верх, и она милостиво разрешила надеть на себя один из уцелевших нарядов. Подойдя к зеркалу, Аталиса с мрачным вниманием долго смотрела на отражение прекрасной как грёза эльфийки. С недоброй ухмылкой на лице она с силой дернула себя за изящное длинное ухо и вскрикнула от боли.
  Но это было ещё не всё, держа наготове косметику, служанки снова подступили к ней и усадили за туалетный столик. Причёсанная и накрашенная в соответствии с эльфийской модой Аталиса даже не глянула на результат их стараний и, поднявшись, с надменным видом пошла к выходу из комнаты, которая неожиданно оказалась для неё местом заключения. Она ступила в услужливо распахнутые двери и, не удержавшись, покосилась на стражу. На этот раз воины не препятствовали её выходу. Тем не менее они не оставили её в покое и отправились следом за ней.
  Девушка шла наугад, ей хотелось туда, где открытое небо и дует вольный ветер. Хотя она впервые самостоятельно передвигалась по просторам огромного королевского дворца, тем не менее она с безошибочным чутьём сворачивала в нужных местах его запутанного лабиринта, при этом ей не приходило в голову задаться вопросом, откуда взялась её внутренняя путеводная нить.
  Оберон был прав, ведьмочка действительно изменилась. Вселившись в тело Атуэль, она стала осторожней и хитрей, вдобавок она стала капризной и надменной, чего за ней не водилось ранее, и тем не менее в душе она оставалась прежней. Просто у наивной девчонки появились коготки, без которых было невозможно выжить в мире фейри, и за это ей нужно было поблагодарить невесту Лесного короля.
  Спеша на волю Аталиса прибавила шаг, но это не помогло ей избавиться от растущей свиты. Из-за каждого поворота коридора то и дело появлялись вежливо улыбающиеся высокородные эльфийские девицы и увязывались следом за ней, утверждая, что сопровождение невесты Лесного короля входит в их дворцовые обязанности.
  Встречные мужчины-эльфы с восхищением глядели красавице вслед и самые храбрые из них присоединялись к её почётному эскорту. Поэтому, когда Лесной король вышел на террасу, то увидел, что Аталиса окружена плотной толпой воздыхателей. К его ревности добавилась нешуточная тревога: ветреная красавица напропалую кокетничала и вокруг неё то и дело раздавались взрывы восторженного серебристого смеха. Стиснув зубы, Лесной король пробился к девушке и смерил яростным взглядом дружка принца Лайтиэля, который посмел взять её за руку, но Лиас эс-Ваэтано и не подумал стушеваться. Более того, он демонстративно приник губами к её пальчикам, а затем произнёс с вежливым вызовом:
  'Не сердитесь, ваше высочество, я слышал, что вы лишились статуса жениха высокородной Атуэль эн-Огран, поэтому теперь мы на равных'.
  'Если не хочешь лишиться своих рук, Лиас, держи их при себе. Атуэль вновь моя невеста!' - мысленно рявкнул Раэтиэль.
  'Простите, ваше высочество, но говорят, что эн-Огран не дал вам приоритета и разрешил ухаживать за своей внучкой на общих правах. А ещё я слышал, что уважаемый сентай считает, что вы не способны нести ответственность за защиту его единственной внучки и хотел бы найти для неё более надёжного партнера'.
  Лесной король окончательно вышел из себя и его глаза загорелись зелёным светом.
  'Заткнись, Лиас! Я с предателями не разговариваю!'
  'Извините, ваше высочество, преданность, как и любовь, нужно заслужить, - похожий на тень эльф небрежно поклонился, и на его губах заиграла нахальная ухмылка. - Ладно-ладно, не выходи из себя, Раэтиэль, я уже ухожу'.
  Лиас эс-Ваэтано ловко перехватил поводья возникшего в воздухе вороного пегаса и на ходу прыгнул ему на спину. Он взвился в воздух и, красуясь, выполнил несколько рискованных трюков. Прекрасный всадник сорвал одинокие, но вполне заслуженные аплодисменты и, послав в толпу воздушный поцелуй, растворился в небесной синеве. Лесной король тоже проводил бывшего друга восхищённым взглядом, но увидев, кто ему аплодирует, крепко ухватил девушку за руку и, несмотря на сопротивление, потащил за собой.
  - Ваше высочество, немедленно отпустите, мы уже всё выяснили, и я не хочу возвращаться к повтору, - деланно улыбаясь, проговорила Аталиса.
  Лесной король толкнул её в укромный уголок и прижал к стене.
  - Идиотка! Как ты себя ведёшь? - злобно прошипел он. - Забыла все правила приличного поведения? Так я живо напомню! Ещё раз позволишь себе вольности в обращении с мужчинами, и я прикажу тебя выпороть.
  - Иди к рогатому! Ты мне не указ!
  Девушка резко оттолкнула Лесного короля и он, вспылив, влепил ей пощечину.
  - Не забывайся, рабыня! - При виде наполнившихся слезами глаз он испуганно посмотрел в любимое лицо и с раскаянием воскликнул: - Прости, моё сердце!.. О, боги! - опомнившись, он снова напустился на девушку. - Аталиса, больше не смей меня провоцировать!.. Это всё ты виновата! Я никогда не посмел бы прикоснуться к Атуэль!
  - Ясно, - сухо отозвалась девушка и ледяным тоном добавила: - Чего уж там! Ведь я не твоя обожаемая невеста, а по-прежнему рабыня. Можешь не стесняться, мне не привыкать получать от тебя пощёчины, - она не выдержала и гневно выкрикнула: - Я ухожу! Пусти меня немедленно!
  Лесной король с трудом поймал стремительно ускользающую девушку.
  - Несколько позже, сентау, а сейчас не стоит заставлять ждать вашего деда. Он и так уже сильно не в духе.
  Поражённая Аталиса замерла на месте.
  - Неужели у Атуэль есть родственники?
  - Да, и Ваэль эн-Огран глава их рода.
  - Вот как! - она покосилась на хмурого Лесного короля и внутренне усмехнулась.
  'Похоже, дед Атуэль здорово прищемил хвост королевской семейке... Интересно, каково это иметь близких по крови?' - призадумалась девушка, тщательно экранируя свои мысли. Перед её глазами промелькнули радостно-возбуждённые лица девочек, когда к ним в ведовскую обитель приезжали родственники, и она тяжело вздохнула. 'Конечно, это замечательно, но как только дедушка Атуэль узнает, что в теле его внучки нахожусь я, то он сразу же откажется от такого родства...'
  - Постой, Раэтиэль, какой смысл знакомиться с родственниками Атуэль, если я не имею к ним никакого отношения?
  - Ага! Всё-таки ты вспомнила, как меня зовут! - насмешливо воскликнул Лесной король. - А я уж думал, что ты вечно собираешься обращаться ко мне по титулу.
  - Это ничего не меняет в наших отношениях! - запротестовала девушка. Вырвавшись от него, она легко заскользила по коридору, а затем толкнула узорчатую дверь слева, не замечая его удивления. Именно здесь всегда останавливался Ваэль эн-Огран, когда бывал при дворе эльфийского владыки.
  При виде высокого статного эльфа с белыми, как снег волосами, убранными в аккуратную причёску, Аталиса оробела и застыла на пороге комнаты. В её голове промелькнула паническая мысль, что нужно бежать пока не поздно, но позади неё стоял Лесной король. И всё же главное препятствие было не в нём. В её душе вспыхнула искорка узнавания. Она была уверена, что у незнакомца, стоящего к ней спиной, серые глаза, а ещё она знала, что сейчас они значительно темней, чем обычно.
  'Так всегда бывает, когда дедушка волнуется', - подумала Аталиса, глядя на высокую фигуру эльфа, облачённого в серо-золотой мундир рода Огранов, и окончательно растерялась, когда почувствовала, что ей хочется броситься к нему и обнять.
  Хотя дверь открылась совершенно неслышно, Ваэль эн-Огран резко повернулся от окна и его глаза впились в лицо взволнованной девушки.
  Наконец Аталиса вспомнила о хороших манерах и, поклонившись, вежливо поприветствовала деда Атуэль.
  При звуках её голоса лицо Ваэль эн-Ограна исказилось болезненной гримасой, и он в мгновение ока оказался рядом с ней. Девушка подалась было назад, но он по-медвежьи стиснул её в объятиях и чуть слышно выдохнул: 'Бедная моя девочка! Слава богам, ты вернулась, а я уж и не надеялся, что доживу до этого момента!'
  От одежды эльфа на Аталису пахнуло чем-то таким родным и знакомым, что на глазах у неё навернулись слёзы. Не выдержав, она приникла к его груди и горько заплакала.
  Взволнованный не меньше девушки Ваэль эн-Огран гладил её по пышным волосам и ласково бормотал успокоительные слова. Они не замечали Лесного короля, который внимательно наблюдал за их встречей.
  Наконец, Аталиса нашла в себе силы и отстранилась от того, к чьей семье она никогда не принадлежала.
  - Простите, уважаемый сентай, но я не хочу вас обманывать. К сожалению, у меня нет никаких воспоминаний Атуэль. На самом деле я Аталиса, ведьма из реального мира, - тихо сказала девушка и замерла, ожидая реакции на своё признание. Она была готова ко всему - от холодного презрения во взгляде деда Атуэль, до унизительных хлестких слов, но только не такого.
  Ваэль эн-Огран поднял её опущенную голову и с ласковым выражением на лице заглянул в её глаза.
  - Не бойся, внучка, я никогда от тебя не откажусь. Для меня ты по-прежнему родная кровь.
  Удивлённый Лесной король смерил деда Атуэль подозрительным взглядом и решил при случае расспросить отца, что же было написано в свитке, который он предоставил в качестве своих прав на девушку, - ведь юридически это был очень спорный вопрос. К тому же ему совсем не понравилось та робкая надежда, с которой Аталиса смотрела на неожиданно обретённого родственника. Он знал, если Ваэль эн-Огран действительно возьмёт её под своё крыло, тогда ему придётся нелегко. Судя по его более чем прохладному отношению, он не простил ему смерть сына и вполне мог выдать внучку за кого-нибудь другого.
  Лесной король окончательно поскучнел, когда Ваэль эн-Огран включил на полную мощность своё обаяние и, взяв девушку за руки, стал расспрашивать её о жизни в эльфийском дворце. Как бы между делом он настойчиво интересовался не обижают ли его ненаглядную красавицу. К великому облегчению принца, Аталиса упорно отнекивалась. Смеясь, она заявила, что по сравнению со смертной рабыней у неё сейчас не жизнь, а малина.
  Успокоенный эн-Огран не захотел расставаться с внучкой и повёл её знакомить с друзьями и родственниками. Лесной король собрался составить им компанию, но напоролся на недовольный взгляд старого эльфа и был вынужден ретироваться. Он преувеличенно вежливо распрощался и, кипя от гнева, выскочил из комнаты. Ноги сами привели его в гарем, любимое убежище эльфийского владыки, который не возражал против его походов сюда. Единственно Оберон оговорил, чтобы сын не тревожил некоторых красавиц, которые пользовались его особым расположением, и комнаты которых были отмечены специальным магическим знаком.
  Лесной король миновал роскошный дворец с эльфийскими высокородными наложницами, и направился к человеческим рабыням. В скромном по меркам фейри здании, именуемом 'обезьянником', он выбрал себе синеглазую девушку. Во время достопамятного бала именно она привлекла внимание Аталисы, оказавшись единственной, кто приветливо отнёсся к появлению новой рабыни.
  При виде златовласого эльфа девушка тихо ахнула и распростёрлась у его ног. Он не представился, но она знала, что это эльфийский принц, - ведь в грёзах именно он являлся к ней.
  Прекрасный юноша был нежен с ней, и Лана, на свою беду, без памяти влюбилась в него.
  
  ГЛАВА 12
  
  Аталиса по-прежнему страстно любила колдовство, который эльфы считали одним из подразделов магии. Как только она узнала, что дед Атуэль крупнейший учёный в этой области, она попросила его позаниматься с ней.
  Памятуя о трагедии, едва не приведшей его внучку к гибели, поначалу эн-Огран не соглашался, но девушка пустила в ход весь свой арсенал - от кокетства до мольбы, и он не устоял. Для начала он решил проверить, насколько она знает основы магической науки, и они договорились встретиться около учебных корпусов.
  Стоя у входной арки, увитой розами, Аталиса нетерпеливо поглядывала по сторонам. Обычно пунктуальный Ваэль эн-Огран на этот раз почему-то опаздывал, и она ловила на себе нахальные взгляды совсем юных эльфов, идущих на занятия. В основном это были мальчики, облачённые в ученические камзолы, среди них она не сразу заметила небольшую группу девочек в нарядных форменных платьях. Одна их них, проходя мимо, не преминула толкнуть Аталису. Под дружный смех подружек девочка одарила её презрительным взглядом и язвительно прошлась насчёт дылд-двоечниц, торчащих на дороге. Затем она вызывающе вздёрнула подбородок, и велела девушке отступить в сторону, и та была вынуждена подчиниться - не драться же на виду у всех с наглой малявкой.
  Старшеклассники, как всегда, опаздывали. При подлёте к входу на школьный двор подростки ловко спрыгивали на землю и, передав поводья слугам, со всех ног неслись к входной арке. В основном, они прибывали верхом на пегасах, но были и более диковинные ездовые звери - от небольших драконов до странных паукообразных существ со стрекозиными крыльями. Они не были отвратительными на вид, но Аталиса ощущала в них безжалостный разум. Один из таких крылатых пауков опустился совсем близко, и она шарахнулась в сторону, поймав немигающий взгляд фасеточных глаз. Зверь обладал гипнотическим воздействием, и она еле справилась с неожиданно охватившим её ужасом.
  Завидев эльфийскую молодёжь постарше возрастом, Аталиса совсем занервничала и не зря. При виде красивой девушки они позабыли о занятиях и сбились в небольшие стайки. Посмеиваясь, юноши исподтишка бросали на неё восхищённые взгляды и потихоньку переговаривались. Аталиса надменно выпрямилась, в душе мечтая оказаться как можно дальше от школьного двора и от любопытных глаз. Она старалась не фокусировать внимание ни на ком из старшеклассников, тем не менее заметила, что среди этой возрастной группы уже нет ни одной девочки.
  Несмотря на её опасения, юноши вели себя по-джентельменски. Они не надоедали Аталисе и держались в отдалении, но внутреннее чувство подсказывало ей, что этим дело не ограничится. И предчувствие её не обмануло. Вскоре из ближайшей группы к ней вытолкнули темноволосого юношу. Подойдя ближе, он изящно поклонился и спросил, не нуждается ли прекрасная сентау в его помощи. Аталиса так же вежливо ответила, что пока ни в чём не нуждается, а ждёт здесь родственника. Но это не помогло. Мальчишка оглянулся на товарищей и его глаза заблестели. Представившись, как Тан ос-Ватто, он на полную мощность включил своё обаяние, чему она не удивилась. Она уже поняла, что эльфы владеют им с младых ногтей и в дальнейшем неустанно оттачивают на любом мало-мальски подходящем объекте.
  Стараясь отделаться от юного поклонника, Аталиса припомнила всё, чему её учили наставницы - эн-Огран уже вправил ей мозги и объяснил, что может воспоследовать, если она будет бездумно кокетничать с мужчинами. Любой знак внимания со стороны незамужней эльфийки, выходящий за рамки традиционного поведения, воспринимался ими как поощрение к ухаживанию. Потому её семья в любой момент могла заполучить нежелательное предложение руки и сердца, от которого было сложно отказаться, поскольку это могло обидеть несостоявшегося жениха и, что ещё хуже, весь его род. Конечно, Тан ос-Ватто был молод по сравнению с Атуэль, в чьём теле она пребывала, но это не имело особого значения. По эльфийским меркам разница в их возрасте была совсем незначительной.
  В общем, вскоре Аталиса исчерпала весь свой запас приличных манер, вкупе с терпением, и в отчаянии оглянулась по сторонам. Нетерпеливо приплясывая на месте, она на все корки ругала запропастившегося эн-Ограна. К счастью, в это время прозвучал спасительный звонок, и юные эльфы с видимой неохотой оторвались от занимательного зрелища и отправились на занятия. Девушка облегчённо вздохнула, но её радость оказалась преждевременной. Тан ос-Ватто, как ни в чём ни бывало, продолжал любезничать с ней. Она досадливо прикусила губу, но заметив, что они осталась одни, перестала церемониться.
  - Брысь, поганец, пока я не надрала тебе уши! - прошипела она. - Зрителей больше нет, представление окончено.
  Юный эльф удивлённо хлопнул ресницами.
  - Понятия не имею, о чём это вы, прекрасная сентау.
  - Хватит ко мне приставать!
  - Будьте снисходительны, я всего лишь несчастный мученик, сражённый вашей красотой...
  - Ну всё! Я тебя предупреждала!
  Памятуя из-за чего Раэтиэль сразу же выходил из себя, Аталиса с мстительным удовольствием выкрутила ухо юному ухажёру.
  В ответ на её эскападу бедняга тихо взвыл, и на его глазах выступили преогромнейшие слёзы.
  - Ой-ой! Прекрасная сентау, как же вы жестоки! - запричитал он, не делая попытки освободиться.
  Девушку тут же заела совесть, и она поспешно отдёрнула руку.
  - Извини! Очень больно? - участливо спросила она и виновато посмотрела на покрасневшее нежное ухо эльфа.
  'Ага! Попалась!' - возликовал Тан ос-Ватто и приступил к дальнейшей осаде.
  - Очень! Но ради вас я готов вытерпеть любые муки, - скорбно пропел юный эльф и, завладев её рукой, коснулся губами нежной кожи, гладкой как атлас.
  - Всё познаётся в сравнении, мой юный друг. Ну-ка, рунай, прекращайте свой балаган и марш на занятия, пока я не взялся за вас всерьёз, - сердито произнёс подоспевший эн-Огран.
  При виде древнего эльфа мальчишка переменился в лице и, низко поклонившись, забормотал извинения. Затем он стремительно развернулся и со всех ног бросился к центральному входу. Аталиса просияла от облегчения, а эн-Огран слегка улыбнулся. Он уже давно наблюдал за её словесной битвой, но решил пока не вмешиваться и посмотреть, как девушка будет справляться с непредвиденной ситуацией. Впечатление осталось двоякое, но всё-таки он поставил ей плюсик и счёл нужным похвалить:
  - Молодец, Аталиса! Хорошо, что ты была начеку и не пустила дело на самотёк. Именно такие юнцы опасней всего. Они влюбчивы как мартовские коты. Привяжутся как репей, затем от них не избавишься.
  Девушка одарила эн-Ограна благодарным взглядом и, взяв его под руку, с благочинным видом направилась к парадному входу в центральный корпус учебного здания. Когда они поднимались по широким мраморным ступеням, она покосилась на старого эльфа и, усмехнувшись, мягко сказала:
  - Дедушка, спасибо что подошёл и прекратил эту тягомотину. Думаю, самостоятельно я бы ещё не скоро справилась.
  По лицу эн-Ограна разбежались лучики насмешливых морщинок.
  - Ого! Да с тобой нужно держать ухо востро! - воскликнул он и с любопытством спросил: - Чем я себя выдал?
  Довольная девушка прибавила шаг, подстраиваясь под его размашистую походку.
  - Твоя одежда пахнет травами и чем-то необычным, чем именно затрудняюсь сказать, - она неопределённо махнула рукой. - Похоже на запах специй, но мне они незнакомы.
  Эн-Огран смерил её внимательным взглядом, и по его лицу промелькнула тень, но он сдержанно заметил, что умение выделять из обыденного мельчайшие необычные детали - это качество настоящего учёного. Внезапно он замолчал и переключился на мысленный диалог.
  Выслушав невидимого собеседника, эн-Огран вздохнул.
  - Увы! Кажется, нашим планам на сегодня не суждено сбыться, - сказал он и с извиняющейся улыбкой посмотрел на девушку. - Извини, Аталиса, на этот раз задержка не по моей вине. Во время патрульного рейда учитель младших классов попал под магический удар, и Оберон попросил меня позаниматься с его классом, пока он не оправится. Что будем делать? Вернёшься домой или подождёшь, пока я проведу урок?
  Аталиса сказала, что подождёт и вопросительно посмотрела на эн-Ограна, заметив, что он чем-то недоволен. Эльф сжал её руку и, бросив насторожённый взгляд по сторонам, тихо произнёс:
  - Хочу предупредить, девочка, сидя у меня на занятиях будь предельно осторожна. Не показывай, что увлекаешься чистой наукой. Окружающие ни в коем случае не должны заподозрить в тебе 'синий чулок'. Иначе отдадут в закрытый монастырь, несмотря на твою красоту. Не удивляйся. Есть такое заведение, предназначенное для эльфиек, которым не повезло, и они от природы получили гениальный ум. Уже веками проверено, что брать их в жёны бесполезно, да и небезопасно. Они не желают мириться с традиционной ролью хозяйки дома и всеми способами рвутся на волю.
  - Понятно. А как же Атуэль? - не удержалась девушка от вопроса.
  - Она была умницей и тщательно прятала свои умения. Душу отводила только со мной и отцом, помогая нам в домашней лаборатории.
  Около высокой двери со стилизованной под растительный узор надписью на табличке 'Начальная школа 4 класс группа 'альф' они остановились и эн-Огран, распахнув её, отступил в сторону, галантно пропуская девушку. В лицо ей полетело сразу несколько магических зарядов, и она испуганно шарахнулась назад. Вслед ей раздался победный вопль.
  - Ура! Попалась!
  - Долой замену!
  - Даёшь свободу четвёртой альфе!
  - Спокойно! - неизвестно каким образом эн-Огран оказался впереди Аталисы и, повинуясь его воле, магические заряды зависли в воздухе. Он внимательно их осмотрел и щёлкнул пальцами. Искрящиеся шары послушно направились к своим создателям и те смущённо засуетились, гася их под его недобрым взглядом. Эн-Огран поморщился. После магических опытов в воздухе остался сильнейший запах грозовой свежести. Он снова щёлкнул пальцами, и воздух вновь наполнился привычным запахом свежескошенных трав.
  - Неумехи! Слишком много химичите и почём зря тянете энергию из магического поля. Впредь работайте аккуратнее и помните, что озон - это сильнейший окислитель, отнюдь не полезный для здоровья, - проворчал эн-Огран и указал Аталисе в сторону свободного стола, а сам вышел к учительскому месту и облокотился на кафедру. - Да, немного вы умеете для хвалёной альфы, - вынес он окончательный приговор и окинул учеников насмешливым взглядом.
  Они зашептались.
  'Это сам мэтр эн-Огран!'
  'Не может быть! Говорят, что он уже давно отправился в долины предков!'
  'Заткнись, дурак! Это точно он, мне отец сказал, что он вернулся из-за проснувшейся внучки!..'
   'Хотите сказать, что вот эта белобрысая дура и есть знаменитая невеста нашего принца?'
  Аталиса покосилась на ехидный голосок. Конечно же, это оказалась та самая поганка, что заставила её уступить дорогу. Девчонка заметила, что она смотрит, и показала ей язык. Не удержавшись, Аталиса прыснула и, поймав укоризненный взгляд эн-Ограна, с примерным видом сложила руки на столе и состроила виноватую мину. 'Простите, сентай!' - добавила она, и дед покачал головой, пряча усмешку. Но девушка заметила, что он оживился, и его серые глаза лучатся удовольствием.
  Возбуждённый класс загудел как растревоженный улей. Вертясь, переговаривающиеся ученики громко застучали откидными крышками столов, но эн-Ограну это быстро надоело.
  - Молчать, рунаи! Если не хотите слушать урок, вися вниз головами!.. Я кому сказал? - рявкнул он и выполнил свою угрозу.
  Ошеломлённые дети и Аталиса зависли вниз головами, а затем снова очутились на своих местах. После этого в классе установилась мёртвая тишина. Своеобразно призванные к порядку, ученики замолчали и, примерно сложив перед собой руки, замерли, преданно взирая на нового учителя. С задумчивым видом тот заложил руки за спину и прошёлся вдоль рядов парт. Юные эльфы и Аталиса в их числе проводили его опасливыми взглядами.
  Наконец эн-Огран остановился у кафедры и вызвал к доске самого отстающего и самого способного ученика. Они получили одинаковое задание и приступили к его исполнению. Когда отпущенное время закончилось, он бегло глянул на результаты их стараний, и уничтожил созданных ими крошечных жуков-големов. К всеобщему удивлению, он поставил обоим ученикам тройку с плюсом, при этом отстающий ученик просиял, а отличник обиделся. Аталиса недоумённо подняла брови, она тоже не поняла в чём дело, - ведь работа мальчика была превосходна. Жук-олень у него получился неотличимым от настоящего, тогда как его магический собрат хромал на все лапки. Она вопросительно посмотрела на эн-Ограна, и тот слегка усмехнулся, а затем спросил у класса, понял ли кто-нибудь, за что он снизил оценку отличнику. Вскочила на ноги всё та же девчонка-зловредина, и представившись Кариэль, звонко отрапортовала, в чём дело. Оказалось, что один из учеников перед магическим опытом поставил надёжную защиту, а другой - не стал этого делать и с ходу приступил к заданию.
  'Подумаешь! Только лишняя трата времени при таком пустяковом задании!' - с вызовом пробормотал мальчик.
  - Ошибаетесь, рунай!
  Девушка поежилась, заметив, что эн-Огран побледнел от гнева. От его резкого тона у мальчика задрожали губы, но это не тронуло древнего эльфа.
  - Встать! - приказал эн-Огран, буравя провинившегося ученика немигающим взглядом. Решив, что тот уже дошёл до нужной кондиции, он холодно добавил: - Рунай, в наказание за свою беспечность в течение месяца вы будете помогать персоналу в уходе за рабами, впавшими в кому, плюс дополнительные занятия по магии для отстающих.
  Униженный отличник закусил губу и самолюбиво блеснул глазами, но всё же поклонился и пробормотал:
   - Спасибо за заботу, уважаемый сентай.
  - Присаживайтесь, Салем, и поменьше отрицательных эмоций. Учтите, я был ещё снисходителен, - эн-Огран бросил испытующий взгляд в класс. - В следующий раз за малейшее нарушение условий магического опыта я буду наказывать по полной программе, вплоть до карцера, - он насмешливо прищурился. - Думаете, я придираюсь и главное, это грамотно выполнить поставленное задание?.. Тогда назовите крупнейшие магические катастрофы, вызванные несоблюдением мер предосторожности.
   - Ордуэльская трясина, - робко произнёс кто-то из учеников.
  - Верно, - одобрительно кивнул эн-Огран. - Это одна из крупнейших катастроф, приключившихся на моём веку. Какие ещё вы знаете?
  - Каменные великаны Ардужа!
  - Дух Дикой Охоты!
  - Вампиры-мертвецы!
  - Медуза-Горгона и морские чудовища Сцилла и Харибда...
  Нетерпеливым взмахом руки эн-Огран прервал учеников.
  - Нет! Называйте только то, что произошло вследствие наших промахов. Вампиры-мертвецы - это промашка подземных фейри вследствие их баловства с некромантией, а Медуза-Горгона, Сцилла и Харибда - это работа нереидов; морские фейри перемудрили со своим зоопарком. Итак, продолжим перечисление катастроф, я весь внимание.
  Как из рога изобилия из детей посыпались имена знакомых и незнакомых чудовищ и зловещих явлений. Потрясённая Аталиса не сводила глаз со спокойного эн-Ограна.
  'Кошмар!' - прошептала она и поймала весёлый взгляд Кариэль.
  'Знай наших!'
  'Было бы чем гордиться! Если создали, почему не можете уничтожить? Силёнок не хватает?'
  Девчонка поскучнела и отвернулась от Аталисы. Спустя некоторое время она снова повернулась и показала ей язык.
  'Когда выучусь, я обязательно их всех уничтожу!'
  - Главное, не наделайте новых чудовищ, - вмешался в их мысленный разговор эн-Огран. - На настоящий момент, рунау, вы не способны даже толком экранировать собственные мысли...
  - Это не я, это она! - воскликнула зловредина и для убедительности ткнула пальцем в сторону Аталисы и она покраснела: 'Неправда! Я пользовалась защищённым каналом связи...'
   - Хватит! - эн-Огран властно постучал указкой по кафедре. - Рунау Кариэль, настоятельно рекомендую вам больше не отвлекать класс от учёбы! - и над его ладонью зависла радужная пирамида. - Кто назовёт мне коэффициент преломления сред, если в качестве исходного материала для создания равносторонней пирамиды использован аритон.
  В классе повисла озадаченная тишина, и эн-Огран укоризненно посмотрел на учеников.
  - Так-так! Очень плохо, рунаи. Значит, сдали экзамен по протофизике и выбросили её из головы? Так дело не пойдёт. Хотите вы или нет, но вам придётся вернуть основы на их законное место. Итак, к следующему занятию полностью повторить классическую механику, электродинамику и обязательно оптику, - по комнате прокатился всеобщий тяжёлый вздох. - Ладно-ладно! Потом повздыхаете и пожалуетесь на свою тяжёлую судьбу, а сейчас послушайте меня. Сегодня я расскажу и покажу вам, как создавать простейшие накопители магической энергии.
  Поясняя свои слова наглядной демонстрацией, эн-Огран вполне доходчиво изложил новый материал. В завершение темы он создал кольцо с редким огненным камнем, которое было не только шедевром ювелирного искусства, но и идеальным накопителем магической энергии - маломощным, но практически неисчерпаемым - и показал его классу.
  - Кто быстрее всех решит задачи с пятьдесят первого номера по сотый, поднимите руку и получите его в подарок. Когда вы станете постарше, то сможете приручить саламандру, и оно станет вашей личной печатью.
  Пятнадцать головенок немедленно воткнулись в учебники и надолго притихли. Вскоре на столах выросли горки разнообразных предметов. Конечно же, первой подняла руку Кариэль и Аталиса удивилась, почему её ни разу не вызвали к доске в составе лучших учеников: она явно была талантливей всех. Эн-Огран подошёл к девочке и кивнул, мол, всё правильно, но кольцо ей не отдал. Оно досталось мальчику, который решил задачи несколько позже. Обиженная девочка опустила голову, было видно, что она с трудом удерживается от слёз. Эн-Огран неслышно оказался рядом с ней и с участливым выражением коснулся ладонью гладких тёмных волос, собранных в косу.
  - Не сердитесь, рунау Кариэль, я бы отдал вам кольцо, но в монастыре оно вам ни к чему, - мягко проговорил он и бросил предостерегающий взгляд на Аталису, и та внутренне поёжилась. Она осознала, что его слова о заключении в монастырь это далеко не пустая угроза, и с сочувствием посмотрела на девочку, которая с малолетства была уже обречена на затворничество.
  По окончании занятий девушка намеренно задержалась у класса. К тому же торопиться ей было некуда, эн-Огран снова оставил её в одиночестве, сказав, что должен увидеться с эльфийским владыкой. Правда, он обещал скоро вернуться.
  Не дождавшись девочку, Аталиса заглянула внутрь класса. Кариэль тихо всхлипывала, стараясь, чтобы никто не услышал её плача. Это так напоминало её собственное сиротское детство, что у неё сжалось сердце от жалости. Она бросилась к девочке, но та при виде неё вздернула носик и презрительно фыркнула.
  - Не подходи, смертная! Я ненавижу вашу породу!
  Своенравная девчонка вскочила из-за парты, и нацелилась было проскользнуть мимо Аталисы, но она поймала её за руку.
  - Постой, Кариэль!.. Не знаю, как тебе помочь, чтобы не задеть и не унизить. Хочешь, я поговорю с сентаем и он сделает для тебя новое кольцо?
  В ответ на предложение девушки Кариэль злобно сверкнула глазами.
  - Я не нуждаюсь в подачках големов! - выкрикнула она и резким движением выдернула руку из её пальцев.
  - Неправда, я не голем!
  - А кто ты? - уперев руки в боки, язвительно спросила девочка.
  - Аталиса. Ведьма из Эдайна, - тихо ответила девушка. - Кариэль, не нужно злиться. Ведь я не сделала тебе ничего плохого, - она присела на корточки перед девочкой и участливо заглянула ей в лицо. - Я понимаю, что ты чувствуешь. Я ведь тоже круглая сирота и всё своё детство безвылазно провела в ведовской обители. Но ты эльф, а я знаю, что ваши семейные связи очень крепки. Наверняка у тебя есть кто-нибудь из родственников. - Перед внутренним взором Аталисы возникло строгое лицо в обрамлении белоснежных волос, и она тепло улыбнулась. Появление деда Атуэль перевернуло её жизнь. Он дал ей ощущение, что такое настоящая семья. - Знаешь, я только сейчас поняла, какое это счастье, когда ты не одна и есть тот, кто всегда придёт тебе на помощь в трудную минуту...
  - Ненавижу!.. Ты издеваешься надо мной, да? - сдавленно проговорила Кариэль.
  Личико девочки исказила горестная гримаса, и она скрылась за магическим барьером. Аталиса с трудом прорвалась сквозь рассерженно гудящую завесу и прижала к себе плачущего ребёнка.
  - Прости, маленькая, ведь я не знала, что ты тоже сирота...
  Кариэль оттолкнула её от себя и, схватившись за голову, завизжала.
  - Идиотка! Я не сирота! Отец и мать выбросили меня из дома, как только узнали о моих способностях! - выкрикнула она.
  - Всеобщая мать! Как можно выгнать из дома родного ребёнка только за то, что он чересчур умён? - поразилась Аталиса и мрачно подумала, что мир фейри не устаёт удивлять её своей жестокостью.
   - Смертная дура, ты ничего не понимаешь в жизни фейри! - брызгая слюной, закричала Кариэль.
  - Возможно, но опыт дело наживное, - заметила Аталиса, но её миролюбивый настрой не нашёл взаимопонимания.
  Вместо того чтобы утихомириться девочка принялась осыпать её грязными ругательствами. Не удовольствовавшись оскорблениями, она взлетела и вцепилась ей в волосы.
  - Кариэль, прекрати! Зачем ты это делаешь?
  Растерянная девушка попыталась отцепить от себя маленькую фурию, но эльфийка, похожая на нежную фарфоровую куклу, продолжала с недюжинной силой колотить её руками и ногами.
  - Ну-ка, прекрати!.. Хватит! Я кому сказала?! - прошипела, выведенная из себя Аталиса. Холодная ярость вытеснила из её души сочувствие к девочке, и она в какой-то момент неуловимо изменилась.
  - Ах ты, недоразвитое убожество! Да как ты посмела оскорбить одну из эн-Огранов?! - прошипела девушка. Изловчившись, она одной рукой перехватила девочку поперёк туловища, а в другой её руке возник гибкий прут.
  Кариэль рванулась, но было уже поздно. При помощи магии девушка её обездвижила и от души всыпала ей по заду.
  - Хватит, или ещё добавить для успокоения? - хладнокровно поинтересовалась она, когда девочка перестала визжать.
  - Хватит, - глотая слёзы, прошептала Кариэль.
  Воспользовавшись заминкой, она что есть силы рванулась из магических пут и бросилась к двери, но девушка оказалась быстрей. Она схватила её за ухо и потащила обратно, никак не реагируя на жалобный плач.
  - Встать на колени! - приказала она жёстким тоном и, схватив за плечо, толкнула девочку в угол. - Хоть залейся слезами, это тебе не поможет.
  Кариэль искоса глянула на своего экзекутора и впервые упала духом, лицо девушки утратило сочувственное выражение и превратилось в безжалостную надменную маску. Смертная слабачка исчезла, теперь это была настоящая высокородная эльфийка, которая с королевской осанкой восседала на стуле и не сводила с неё холодных голубых глаз. Девочка знала, что такие не терпят ни малейшего оскорбления со стороны тех, кто стоит ниже их по положению. Она зябко передёрнула плечами и опустилась на колени.
  - Простите, уважаемая сентау, я не хотела вас обидеть.
  - Да неужели? - усмехнулась девушка. - И это всё, что ты можешь сказать в своё оправдание?
  - Я же извинилась! - возмутилась Кариэль.
  - Слабовато для истинного раскаяния! - отрезала Аталиса. - В любом случае ты должна быть наказана за свою беспримерную наглость. Стой смирно, а то получишь добавки.
  Оберон, наблюдающий эту сцену по магическому оку, подмигнул эн-Ограну.
  - Учитель, тебе не кажется, что манерой поведения девочка кого-то очень сильно напоминает?
  Эн-Огран лениво усмехнулся и отхлебнул голубое мерцающее вино из низкого сферического бокала.
  - Ты имеешь в виду тот случай, когда я выпорол тебя за Ордуэльскую трясину и за это чуть не поплатился головой?
  Эльфийский владыка тяжко вздохнул.
  - Кто старое помянет, тому глаз вон. Отец никогда не умел отличать настоящие драгоценности от магических подделок.
  - Государь, я польщен столь высокой оценкой моих скромных талантов, - эн-Огран поднялся на ноги и низко поклонился.
  - Что ты, Ваэль! - смутился Оберон. Он возник рядом с древним эльфом и, опустившись на одно колено, почтительно приложил его руку ко лбу. - Спасибо за науку, учитель, и прими мою запоздалую благодарность за то, что вовремя остановил расползание Ордуэльской трясины. Иначе магическая гадина сожрала бы всё эльфийское королевство, и быть бы мне не королём, а бездомным наёмником без роду и племени.
  - И тебе спасибо, Оберон, что сумел спасти меня от плахи палача, заплатив за это титулом Лесного короля.
  - Я не мог поступить иначе. Ведь ты для меня всегда значил больше, чем отец, - произнёс эльфийский владыка, на его прекрасном лице промелькнула целая гамма чувств, в которых смешались застарелая боль и не менее застарелая ненависть. Он мрачно улыбнулся. - Для Фейтиэля я всегда был скорей презренным полукровкой, чем сыном. Потому он просто воспользовался удобным предлогом, чтобы сместить меня и сделать наследником своего новорожденного сына от эльфийской наложницы.
  - Хорошо, что так сложились обстоятельства, и ты без кровопролития смог вернуть себе престол Этернолиллорна.
  - Я благодарен богам, что мне не пришлось расчищать дорогу к трону. Но я был к этому готов, - Оберон сухо улыбнулся. - Ведь свои решения отец зачастую принимал под влиянием минуты, совершенно не задумываясь о последствиях, и Этернолиллорн к концу его правления погряз в бесконечных войнах и мелких стычках. Хорошо, что он был полководец, обласканный богами, иначе мы давно бы пали под ударами враждебных королевств, но везение не вечно. Нужно было спасать то, что осталось от моего наследства.
  - Мой мальчик, я никогда в тебе не сомневался и знал, что кровь дроу даст о себе знать и рано или поздно ты займёшь трон, - тонко улыбнувшись, сказал эн-Огран и протянул своему венценосному собеседнику бокал с его любимым вином.
  - Спасибо, учитель, - поблагодарил Оберон, любуясь тёмно-красной жидкостью, которая имела железистый терпкий привкус и была густа, как настоящая кровь. - Думаю, при дворе никто кроме тебя уже не помнит, что моя мать из тёмных эльфов и я полукровка.
  В присутствии старого наставника эльфийский владыка чувствовал себя раскованно. Он сбросил маску и в его лице проступили жёсткие черты, выдающие, что в нём течёт кровь дроу, которых ещё называли тёмными эльфами[4]. Тем не менее в своём истинном облике Оберон был не менее привлекателен, чем в легкомысленном облике фейри воздуха. Скорей, наоборот. Мрачная красота с печатью несокрушимой воли внушала уважение к нему и вызывала невольное опасение.
  Эн-Огран усмехнулся, почувствовав, как разом всколыхнулось беспокойство. Он уже подзабыл, какой бешеный вулкан страстей кроется за легкомысленной личиной его воспитанника. Но он быстро взял в себя в руки. Когда его назначили на должность наставника юного Оберона, ему пришлось выдержать такой шквал его диких выходок, что уже ничто не могло поколебать его старую закалку.
  Нить памяти потянула его в прошлое, и перед внутренним взором эн-Ограна возник озлобленный мальчишка, которого выдали ему на воспитание, да ещё в статусе Лесного короля, что неимоверно осложняло его задачу. Ведь к наследному принцу были не применимы обычные способы наказания.
  Фейтиэль, предыдущий эльфийский владыка, вспомнил о незаконнорожденном сыне, когда отчаялся завести ребёнка от эльфиек и выкрал его у матери, которая была родом из подземных фейри. Правда, из-за мальчишки разгорелось целое сражение, но победа осталась за воинами Этернолиллорна.
  По большому счёту Фейтиэлю не было дела до бастарда и уж тем более до его желаний. Потому Оберон, привыкший к вольнице подземного мира, оказался на положении пленника и изо всех сил рвался домой.
  В это непростое время эн-Огран немало намучился с ним. Он приложил немало усилий, чтобы приручить мальчишку, которому было глубоко наплевать на то, что он унаследует самое обширное королевство в мире фейри воздуха. К счастью, маленький дикарь пришёлся ему по душе, и он, в конце концов, сумел подобрать ключик к его сердцу. Ну а когда выяснилось, что мальчишка - настоящий гений в магии, эн-Огран возблагодарил судьбу, что она подарила ему такого выдающегося ученика. Правда, по молодости лет способностей у Оберона оказалось больше, чем здравого смысла, и вследствие одной из его шалостей появилась знаменитая Ордуэльская трясина.
  'Как бы то ни было, но я сумел воспитать самого достойного правителя в плеяде эльфийских королей', - подумал эн-Огран. Гордый успехами своего воспитанника, он не замечал, что смотрит на него с отеческой лаской.
   Оберон поспешно опустил голову, боясь выдать свою слабость и показать, насколько он растроган привязанностью к нему старого учителя. Придя в хорошее расположение духа, он щёлкнул пальцами и на его колени опустился крылатый пушистый котенок персикового окраса. Глянув на хозяина, он распушился и, выгнув спину, громко зашипел. Эльфийский владыка благосклонно посмотрел на храброго малыша, который не испугался его в истинном облике, и чтобы не нервировать чуткого зверёныша снова скрылся за маской фейри воздуха. Котёнок сразу же успокоился и, ластясь к нему, оглушительно замурлыкал.
  Наблюдающий за его метаморфозами эн-Огран, задумчиво заметил:
  - Должен заметить, что маскарад тебе удался.
  - Да, удался, - Оберон усмехнулся. - Благодаря твоим усилиям невыносимый замкнутый подросток превратился в легкомысленного мальчика-одуванчика, умеющего поладить с кем угодно.
  - Не тяжело? Может, пришла пора сбросить маску? - предложил эн-Огран, опасающийся, что однажды воспитанник не выдержит и сорвётся.
  - О нет! Она слишком удобна и позволяет застать противников врасплох, - Оберон хищно осклабился. - До сих пор получаю ни с чем несравнимое удовольствие, когда срабатывают магические поглотители, и я вижу ошарашенные лица своих собеседников.
  - Действительно, зрелище не для слабонервных, - улыбнулся эн-Огран. - И всё же ты подумай, - продолжал настаивать он. - Конечно, на первых порах будут возникать недоразумения, но со временем окружающие приспособятся к твоему истинному облику и характеру.
  Синеглазый красавец томно потянулся и одарил собеседника обиженным взглядом.
  - Не беспокойся, учитель, я не сорвусь. Ведь во мне произошли не только внешние изменения. Иначе я не сжился бы со своей маской и давно показал истинную сущность. Поверь, я больше не тот бешеный подросток, живущий эмоциями, а государственный острожный муж, умудрённый опытом и просчитывающий каждый свой шаг.
  - Да? - эн-Огран смерил эльфийского владыку внимательным взглядом.
  - Да. Я по-настоящему стал эльфом воздуха, а не земли и это в конечном итоге полностью твоя заслуга.
  - Что ж, придётся тебе поверить.
  - Спасибо за доверие, учитель, я польщён, - беззаботно засмеялся Оберон, но тут же примолк, и в его синих глазах появилось виноватое выражение. - Ваэль, прости, что не смог уберечь Ренриса. Честное слово, хоть я всегда завидовал, что он твой сын, к его гибели я не имею никакого отношения.
  - Я знаю, мой мальчик. Зря ты ревновал к Ренрису. Я столько с тобой намучился, что в моём сердце вы занимаете одинаковое место. Да и по крови со стороны Высокого дома Атуане нас связывают довольно близкие родственные связи.
  - А как же твоя внучка? - с любопытством спросил Оберон. - Извини за бестактность, но мне очень интересно как ты сейчас к ней относишься.
  - Девочка по-прежнему царица моей души. Ведь она вылитая Луана в молодости, - не сразу отозвался эн-Огран и, печально улыбнувшись, признался: - Все эти годы я жил надеждой, что она очнётся. Если бы не это, я уже давно ушёл бы в долины предков. И сейчас лишь Атуэль заставляет меня жить. Прежде чем умереть, я хочу устроить её судьбу.
  - Ваэль, положись на меня, я сделаю для девочки всё возможное и невозможное.
  Эльфийский владыка расстроился. До сих пор он не замечал в насколько преклонном возрасте находится его любимый учитель.
  Заметив его тревогу, эн-Огран понял, чем она вызвана, и у него потеплело на сердце.
  - Мой мальчик, жизнь идёт своим чередом, от этого никуда не денешься. Старики должны уходить, чтобы дать дорогу вам, молодым. Что касается Атуэль, то вряд ли кто-нибудь в состоянии остановить колесо её судьбы. Я буду молиться богам, чтобы всё закончилось благополучно, а ты будь добр придержи своего оболтуса, когда придёт время. Хорошо?
  - Сделаю, учитель. И всё-таки я очень надеюсь, что твоя внучка войдёт в мою семью. Думаю, они с Раэтиэлем преодолеют все недоразумения, и по-прежнему будут вместе.
  - Оберон, для меня главное - счастье Атуэль. Если она найдёт его с твоим сыном, я буду только рад.
   ***
  Едва касаясь пола, Аталиса летела по коридорам дворца.
  'О, боги! Мне нет прощения! Как я могла быть такой жестокой к бедному ребёнку?! Она и так обижена судьбой и родными, а тут ещё избила незнакомая тётка!' - корила себя девушка.
  Она не обращала внимания на мраморные статуи, изумительные картины, зеркала в вычурных рамах, поющие живые цветы и прочие диковинки, каких не встретишь в реальном мире - всё это проходило мимо её сознания. В состоянии расстройства она позабыла даже об охране, которая повсюду следовала за ней.
  Аталиса влетела в отведённые ей покои и бросилась к ларцу с драгоценностями. Откинув его крышку, она перевернула его вверх дном, и на столе засверкало настоящее богатство. Ларец принадлежал Атуэль и достался ей по наследству. Украшения, преподнесённые невесте Лесного короля, обладали волшебными свойствами, и за любое из них можно было выручить немалую сумму, но Аталиса полагала, что не вправе ими распоряжаться.
  Из блестящей горки камней и драгоценных металлов девушка достала жемчужное ожерелье, перевитое ниткой с перламутровыми лотосами, и несколько раковин с огромными жемчужинами. Это были подарки речного бога и то единственное имущество, которое она считала своим в эльфийском дворце. Она сразу же отложила раковины и прижала ожерелье к груди, борясь с сильнейшим нежеланием отдавать его в чужие руки. Жемчужины казались тёплыми на ощупь и льнули к её пальцам, как живые.
  'Не сердись, Люцифер, у тебя останутся раковины, среди них одна даже с голубой жемчужиной. Честное слово, она преогромная и очень красивая, ничем не хуже ожерелья! Пойми, малыш, я должна отдать его девочке, чтобы загладить свою вину', - уговаривала Аталиса не столько сына, сколько себя. С тяжёлым сердцем она опустила ожерелье в сумочку, прикреплённую к поясу, и пока окончательно не передумала его дарить, бросилась на поиски Кариэль.
  Девочку она нашла при помощи все той же охраны, когда сумела внятно объяснить старшему четвёрки, кто ей нужен.
  Место, где жили высокородные юные эльфийки, у которых не было близких родственников, находилось в неподалёку от королевского дворца и попасть туда можно было только через пространственный портал. Пройдя через него, Аталиса оказалась у входа в низкое здание с тёмно-красной черепичной крышей, которое практически сливалось с примыкающей к нему живописной скалой, сплошь увитой цветущими растениями. Она нашла нужный этаж и дверь, указанные ей любезной эльфийкой и, собравшись с духом, постучала.
  Немного выждав, она потянула дверь на себя. В комнате было темно и тихо, но Кариэль была здесь и делала вид, что спит. Немного опасаясь её очередной злобной выходки, девушка подошла к кровати. Девочка никак не отреагировала на её появление и она, присев рядышком, нерешительно протянула руку.
  От прикосновения Аталисы девочка вздрогнула и сжалась в комочек, отчего она окончательно почувствовала себя одной из тех негодяек, которые способны по поводу и без повода избить беззащитного ребёнка.
  - Кариэль, прости! Не знаю, что на меня нашло! - жалобно проговорила девушка, гладя её по волосам. На ощупь они были тонкими, как паутинка, и гладкими, как шёлк.
  - Уходи! Я тебя ненавижу! - всхлипывая, пробормотала девочка.
  К удивлению Аталисы, она не оттолкнула её руку.
  - Ладно, я уйду, если ты этого хочешь, - сказала она и поднялась, не желая рвать тончайшую нить взаимопонимания, которая, как это ни странно, возникла между ними после приснопамятной порки.
  Колеблясь до последнего, Аталиса достала из сумочки жемчужное ожерелье и положила его на подушку, рядом с головой девочки.
  - Знаю, мне нет прощения, но я очень хочу хоть немного искупить свой проступок. Надеюсь, оно тебе понравится.
  Когда закрылась дверь, Кариэль вскочила с кровати. Глаза маленькой притворщицы были совершенно сухими. Она схватила подарок Аталисы и с силой швырнула его на пол. От удара нити порвались и ожерелье рассыпалось. Подпрыгивая, жемчужины и крошечные перламутровые лотосы раскатились по комнате. 'Вот тебе!' - мстительно подумала девочка. Она бросила торжествующий взгляд на остатки ожерелья, и её личико исказилось в жалобной гримасе.
  'Небесный отец! Что я натворила!' - воскликнула Кариэль и бросилась собирать жемчужины. Обнаружив, что хрупкие лепестки перламутровых лотосов раскололись, она всхлипнула. 'О нет! Как же я посмотрю в глаза Аталисе? Она не захочет меня знать, когда увидит, что я сотворила с её подарком!'
  Расстроенная девочка попыталась соединить осколки перламутра, но починить ожерелье, заряженное мощной чужеродной магией, ей было не по силам. Тогда она заплакала уже в полный голос и, плюхнувшись на пол, в ярости застучала по нему кулачками. 'Это нечестно! Я хочу, чтобы хоть кто-нибудь любил меня!..' - закричала она, как вдруг загрохотал морской прибой, и на неё пахнуло свежим морским бризом.
  Преисполненная недобрых предчувствий девочка подняла голову. В центре комнаты зависло тёмно-синее светящееся облако, а затем рассыпалось сияющими искрами, которые устремились за раскатившимся ожерельем. Несколько таких светлячков зависли рядом с ней, и она разжала ладошку - лотос с обломанными перламутровыми лепестками, который она пыталась починить, мягко засветился и исчез.
  Когда ожерелье было собрано, его окутал вихрь. Вращаясь всё быстрей, он понемногу смещался в сторону сидящей на полу девочки, и в его усиливающемся гудении послышались угрожающие ноты. С обречённым видом она закрыла глаза. 'Наверно, сработало защитное заклятие. Бежать бесполезно, да и незачем. Всё равно я никому не нужна. Если я умру, никто по мне не заплачет', - горько подумала она.
  Неожиданно дверь комнаты распахнулась, и внутрь влетел темноволосый юноша. Это был Тан ос-Ватто, который не так давно приставал к Аталисе на школьном дворе.
  - Кариэль, беги! - закричал он.
  На личике девочки отразилось безмерное удивление.
  - Братик! - выдохнула она, вскакивая на ноги. - Тан, как ты здесь оказался?
  Юноша криво усмехнулся.
  - Да вот, в кои веки решил зайти к тебе и поинтересоваться как ты живёшь. Кариэль, быстрей уходи! Не знаю, что ты натворила и как тебе удалось взломать защиту этой вещицы, но бесконтрольно бушующая магия морских фейри - это крайне опасная штука. Кариэль, я кому сказал? Быстро пошла вон! - рявкнул он на сестру.
  Юный эльф выставил перед собой руки и призвал всю доступную ему магию воздушных фейри. От неимоверного напряжения у него забилась жилка на шее и из прокушенной губы потекла кровь. Во что бы то ни стало, нужно было обуздать опасную стихию и ему это удалось. Гудящий вихрь накрыл голубой колпак защитного барьера, и юноша облегчённо выдохнул. Но он рано обрадовался. Оказавшись в ловушке, вихрь повёл себя как живое существо. Он яростно взревел и, увеличившись в размерах, с такой силой набросился на барьер, что тот не выдержал.
  С бешеным рёвом элементаль воздуха поглотил дармовую магию и сменил форму. Пучеглазое округлое чудовище с пупырчатой синей кожей припало к полу и медленно двинулось к юному эльфу.
  - Тан! - выкрикнула девочка и без раздумий бросилась на помощь брату.
  - Нет, Кариэль! - закричал юноша, но она его не послушала.
  - Не беспокойся, Тан, я с ним справлюсь, - с решительным выражением на личике она сделала несколько шагов по направлению к чудовищу и вздёрнула подбородок. - Что бы ты ни задумал, я не дам тебе обидеть брата. Лучше уходи подобру-поздорову, не то я разнесу тебя на мелкие кусочки.
  Чудовище никак не отреагировало на её угрозу и по-прежнему ползло к юноше. Тогда Кариэль перестала осторожничать и пустила в ход все свои способности. Несколько ювелирных пассов и она приготовилась нанести удар по чудовищу, но оно оказалось хитрей. Стремительным броском оно сменило направление и рванулось к девочке, которая была его истинной целью. Раздался торжествующий рёв и вихрь, снова возникший на месте чудовища, подхватил её и утянул внутрь себя.
  - Нет!.. Кариэль!.. Кто-нибудь помогите! - завопил юноша, но его голос заглушил грохот бушующего моря и визжащий штормовой ветер в приоткрывшемся магическом окне. Как только оно стало шире, чтобы в него могла пройти захваченная добыча, вихрь устремился к родной стихии.
  Не раздумывая, юный эльф бросился следом за сестрой. Как только он нырнул в магическое окно, оно закрылось, и в опустевшей комнате повисла оглушительная тишина.
  Одна из воспитательниц всё же услышала его крики и поспешила на помощь. К счастью, она не сразу нашла комнату Кариэль, и это спасло ей жизнь. Когда она потянула дверь на себя, запоздалый отклик магической силы, призванной девочкой, полностью уничтожил её комнату. Он не оставил после себя ничего, кроме страшно покорёженных стен, обугленных до черноты.
  Прибывшая на место бригада магов-криминалистов констатировала, что имел место мощнейший выброс естественного магического поля. Что именно произошло, было невозможно установить, поскольку приборы сходили с ума от остаточного излучения. С виновницей происшествия было проще: никто не сомневался, что это проделки Кариэль ос-Ватто. Когда выяснилось, что девочка пропала, все решили, что она погибла из-за собственного неосторожного обращения с магией.
  Эн-Огран боялся, что, узнав о случившемся несчастье, Аталиса жутко расстроится, но вопреки его опасениям, этого не произошло. Она потребовала, чтобы её отвели в комнату Кариэль и оставили там одну. Каким-то образом ей удалось заблокировать двери, и когда эн-Огран уже собирался звать на помощь Оберона, она вышла и безмятежно улыбнулась, поймав его встревоженный взгляд.
  - Не беспокойся, дедушка, со мной всё в порядке. Хочу сообщить тебе хорошую новость. Кариэль и её брат остались живы, несмотря на мою оплошность.
  - Брат? - эн-Огран недоумённо поднял брови. - Я не знал, что у девочки есть близкие родственники.
  - У Кариэль есть не только брат, но также родители, которые живёхоньки, вопреки распространённому мнению.
  Аталиса взяла эн-Ограна под руку и рассказала ему всё, что знала о девочке и заодно поведала ему о своём нежелании отдавать ей ожерелье, которое послужило причиной несчастья, случившегося с братом и сестрой ос-Ватто.
  - Скажи, ведь ты видела, что с ними произошло? - спросил эн-Огран с утвердительной интонацией в голосе.
  - Да, - не стала отпираться девушка.
  Когда эн-Огран выяснил, что представляет собой ожерелье, он лишь покачал головой и сказал, что произошедшее - не случайность и ей не в чем себя винить. Мол, ожерелье Лорелеи это очень сильный магический артефакт. Если оно ушло к девочке, значит, такова была его воля.
  Страшно встревоженные пропажей сына родители Кариэль задействовали все возможные средства, чтобы его найти. Враждебно настроенная девушка поначалу не хотела с ними встречаться, но затем решила, что нехорошо держать их в неведении, что дети живы. Ос-Ватто обрадовались, что мальчик жив, но ни мать, ни отец не спросили её о Кариэль, и когда она не выдержала и сама завела речь о девочке, они не захотели её слушать и ушли. Аталиса выкрикнула им вслед, что они бездушные истуканы и не заслуживают таких замечательных детей и тогда ей показалось, что плечи эльфийки вздрогнули, но она тут же надменно выпрямилась и, взяв мужа под руку, что-то сказала ему, и они оба засмеялись.
  ***
  Брат и сестра ос-Ватто действительно не погибли.
  После перемещения мокрый с головы до ног Тан с трудом выбрался из неспокойной воды у берега. Чувствовал он себя не слишком хорошо. При падении он довольно сильно ударился, и вдобавок в его ушах до сих пор звучал дикий рёв элементаля воздуха. Юноша огляделся по сторонам. Кариэль лежала на песчаном пляже и, судя по недвижной позе, была либо мертва, либо потеряла сознание. Тан попробовал переместиться в пространстве, но привычная ему магия не сработала, и он бросился бежать. С бьющимся от волнения сердцем он упал на колени перед распростертым тельцем сестры и, повернув её к себе лицом, с силой тряхнул за плечи.
  - Кариэль, ты жива?
  - Да! Если ты сейчас не вытрясешь из меня душу, - сердито проворчала очнувшаяся девочка.
  На радостях юноша подхватил её на руки и она, доверчиво прижавшись к нему, обхватила руками за шею.
  - Тан! Я думала, что ты ненавидишь меня, как родители.
  - Ну что ты, Кариэль! За что мне тебя ненавидеть?
  - За то, что я слишком умная, - пояснила девочка, и на её личике появилось тревожное выражение.
  - Да? - юноша удивлённо поднял бровь. - Говоришь, что слишком умная? А мне так не показалось. Если бы ты была умной, то не полезла бы спасать меня от чудовища.
  - Но ведь ты же мой брат... Ой, смотри! Прямо к нашему берегу мчится стая акул.
  - Небесный отец! - не спуская сестру с рук, юноша бросился бежать.
  - Тан, не сходи с ума! Акулам не выбраться из воды.
  - Кариэль, это же Морское королевство! Если это пограничная стража, то нам не поздоровится. Нереиды очень не любят, когда к ним ходят в гости без приглашения.
  В подтверждение слов юноши акулы выскочили на берег и сменили облик. Нереиды окружили юных эльфов и сковали их магическими путами. Старший офицер патруля, которого отличала грива тёмно-синих волос и голубая кожа, вышел вперёд и смерил пленников подозрительным взглядом.
  - Откуда вы и зачем сюда явились?
  - Мы с сестрой из Этернолиллорна, а к вам попали случайно. В Морское королевство нас занёс элементаль воздуха, - ответил Тан, насторожённо глядя на нереида.
  - Наверняка это ложь, но наказание для нарушителей границы у нас только одно. Властью данной мне королём, я приговариваю вас к смерти через утопление.
  В руке нереида возник свиток, и он протянул его эльфам.
  - Сами распишетесь, что ознакомлены с приговором, или мне придётся прибегнуть к помощи Свидетелей?
  Девочка забилась в руках высоченного воина.
  - Нет! Тан здесь ни при чём! Отпустите его!.. Если хотите, убейте меня! Честное слово, это я рассыпала ожерелье и навлекла на себя его проклятье!
  Заинтересовавшийся офицер приподнял брови.
  - Какое такое ожерелье?
  - Оно из жемчуга и перламутровых лотосов! А ещё оно было заряжено вашей магией!
  - Ну и где же оно?
  - Не знаю, - потерянно прошептала Кариэль, но тут же её глаза загорелись. - Наверное оно здесь! Вихрь сначала подхватил его и только потом меня!
  Морские воины многозначительно переглянулись и дружно воззрились на офицера.
  - Очередная ложь, - заявил он. - Легенда об ожерелье Лорелеи общеизвестна, как и то, что оно выбирает невесту Морского короля.
  Несмотря на скепсис, он всё же отдал распоряжение поискать запропастившееся волшебное ожерелье.
  Ожидая, чем всё это кончится, Тан покосился на сестру.
  'Кто бы мог подумать, что тебе, Кариэль, суждено стать невестой морского короля', - проговорил он мысленно.
  'Скорей уж закуской для морских обитателей', - грустно отозвалась девочка. - Видишь, воины возвращаются с пустыми руками...'
  Нереид засмеялся. 'Похоже, твоей сестре присущ здравый смысл, - также мысленно обратился он к Тану. - Кстати, я пошутил насчёт казни. Жаль, что она соврала об ожерелье Лорелеи, ведь оно уже давным-давно пропало. Вот только умышленный обман в отношении королевской семьи на самом деле карается смертью и здесь даже я бессилен что-либо изменить. Ваше дело будет рассматриваться в Высочайшем королевском трибунале'.
  Юноша расстроился, поняв, что с ними сыграли злую шутку, из-за которой они попали в беду.
  - Не злись, эльф! Мне и в самом деле жаль, что так вышло, - снисходительно проговорил нереид.
  - Гад! Не зря говорят, что морские фейри отличаются злобой и редкой пустоголовостью...
  - Заткнись, недоумок! - ближайший воин, низкорослый крепыш, коротко ударил Тана под дых, и он согнулся, хватая воздух. - Амфимар, может, сразу их прикончить? Излишний труд тащить эту парочку в столицу.
  - Не стоит, Рудей, пусть ещё поживут немного, - офицер виновато посмотрел на понурую девочку. - Детка, мне жаль, что у тебя оказалась слишком богатая фантазия и длинный язык. Ну зачем ты это придумала? Сама подумай, какая из тебя невеста...
  Яростно сверкая глазами, Кариэль снова забилась в руках воина.
  - Идиот!.. Ты ничего не понимаешь!.. Я никогда не мечтала стать невестой!.. Ненавижу!.. Зачем травить душу, если я знаю, что у меня никогда не будет своей семьи, и всю жизнь я буду заперта в келье монастыря!
  Платье девочки порвалось у ворота, и офицер вытаращил глаза при виде татуировки на её шее - она была выполнена в виде злополучного ожерелья Лорелеи, и он знал, что это значит.
  - О, боги! Только этого не хватало! - пробормотал он и повелительно взмахнул рукой. - Эй, ретаны! Все ко мне, хватит рыться в песке! Рудей, мы возвращаемся во дворец, ты повезёшь мальчишку.
  - Амфимар, что случилось? - обеспокоенный крепыш посмотрел на офицера.
  - Что случилось, что случилось! Ожерелье Лорелеи выбирает не только невесту короля. Думаю, мы нашли смену нашей прорицательнице, - проворчал он и подтолкнул девочку к воде.
   - Зайди поглубже, и жди свой транспорт. Я лично тебя повезу.
  Кариэль не стала спорить и взгромоздилась на спину голубой акулы, в которую снова превратился голубокожий нереид.
  'Готова? Держись крепче, не то свалишься и прямиком отправишься на дно, кракену на закуску', - мысленно предупредил он.
  'Не дождёшься, зубастик! - девочка вцепилась в треугольный плавник и подмигнула брату. - Н-но! Поехали!' И она нахально пришпорила акулу, ударив её пятками по бокам. Правда, она тут же пожалела об этом, шершавая кожа была похожа на наждак и больно царапнула её по босым ногам. 'Ой-ой! Плыви потише! Я же скоро останусь без кожи!' - взмолилась она, когда нереид рванул вперёд.
  'Тогда плыви сама', - заявил он и, кувырнувшись, сбросил Кариэль в воду. - Эй, малявка, шевели ластами!'
  'Проклятье! Всё-таки эти сволочи решили меня убить, - обречённо подумала девочка. Нереид не зря грозился их утопить, зная, что фейри воздуха плохо плавают и тут она обнаружила, что действительно обзавелась ластами. - Ну, погоди, гад, я ещё доберусь до тебя!'
  Акулы крутились вокруг толстенького неуклюжего тюленёнка, в которого превратилась Кариэль. Неловко шлёпая ластами, она запальчиво ругалась и обещала призвать на их головы самые страшные кары, когда те, забавляясь, подталкивали её друг другу носами, превратив в мячик для игры. Но как только девочка отвлеклась от самого процесса плавания, дела у неё пошли значительно лучше. Уже самостоятельно она приняла привычную форму морских пророчиц и стремительный дельфинчик рванулся вперёд, держась наравне со своим хищным сопровождением. Заметив огромного кракена, всплывающего из глубины, акулы тут же пихнули её в центр стаи и заняли круговую оборону.
  Бой был недолгим, но кровавым. На поверхности воды расплылось огромное чернильное пятно, но оторванные гигантские щупальца с тупым упорством продолжали тянуться к Кариэль.
  Нереиды не стали добивать кракена, они и так потеряли треть состава. Поддерживая раненых товарищей, они снова устремились к своей цели.
  Кариэль сразу же поискала взглядом брата. К её радости, он не пострадал во время битвы с кракеном и спокойно держался на спине одной из акул. Почему-то морские фейри не дали ему сменить форму, и он сражался с тварью, ныряя вглубь с небольшим кинжалом.
  Стараясь быть полезной, Кариэль помогала поддерживать на плаву сильно израненного старшего патруля. Она вылетала на поверхность только тогда, когда ей совсем уж не хватало дыхания. Всё-таки дельфины не рыбы и не могут слишком долго находиться под водой, но все попытки девочки принять более подходящую ипостась для плавания оказались неудачными. Дело кончилось тем, что она нечаянно вернулась к своему истинному облику, и чуть было не утонула, поскольку совсем не умела плавать. Амфимар вовремя пришёл в себя и вытолкнул её наверх. Он приказал девочке отдохнуть и она, взобравшись на спину Рудею, уселась рядом с братом и незаметно для себя уснула.
  Чтобы спящая Кариэль не свалилась, Тан придерживал её за плечи, и старательно гнал от себя чувство вины. Он видел, что девочка льнёт к нему, изголодавшись по вниманию близких. В сердцах он помянул отца недобрым словом, который под угрозой самых суровых кар запретил ему видеться с сестрой. И всё же, несмотря на решимость поддерживать с ней родственные отношения, его кольнуло беспокойство. Муар ос-Ватто не терпел, когда нарушали его волю, и для юноши такое непослушание вполне могло закончиться отлучением от дома.
  
  ГЛАВА 13
  
  С той поры, когда Аталиса очнулась в теле невесты эльфийского принца, пролетело четыре месяца; причём совершенно незаметно, невзирая на все её треволнения.
  Прецедент с необычным переселением души смертной вызвал волнение в научном мире фейри, а саму Аталису поставил в более чем странное положение. И быть бы ей парией при королевском дворе, но Оберон сразу же дал понять, что по-прежнему считает её невестой сына.
  Тем не менее знать Этернолиллорна не спешила с признанием новоявленной девицы эн-Огран, - ведь королева, в отличие от своего венценосного супруга, предпочитала отмалчиваться на эту тему. Да и Лесной король не убрал привязку её души к себе, а это означало, что она по-прежнему его рабыня, и ни о какой свадьбе между ними не может быть и речи.
  На все просьбы эн-Ограна об освобождении девушки эльфийский принц вежливо улыбался и обещал подумать, но не спешил отпускать её на волю.
  Во-первых, Раэтиэль опасался, что эн-Огран передумает и, отказав ему, выдаст её замуж за кого-нибудь другого. Он знал, что дед Атуэль колеблется и не слишком горит желанием видеть его в роли жениха своей драгоценной внучки. Отец так и не сказал ему, что было написано в свитке, который он предоставил ему в качестве неоспоримого права на девушку. С другой стороны, признание эн-Ограна давало ей право называться высокородной леди, и при желании он мог жениться на ней без потерь для своего положения Лесного короля.
  Ну а во-вторых, он вдруг обнаружил, что с Аталисой нужно держать ухо востро. В эльфийском облике она не очень походила на ту простодушную ведьмочку, чьи чувства он читал как открытую книгу. Не зная, чего от неё ожидать, он решил не спешить и выяснить, действительно ли она настолько изменилась или это всего лишь маска. К тому же его устраивало, что положение невольницы отпугивает от девушки её многочисленных воздыхателей.
  В общем-то, эн-Огран ничего особо дурного в действиях принца не усматривал, прекрасно понимая, почему он осторожничает и не хочет выпускать девушку из-под своей власти. К тому же он видел, что с ней обращаются как с принцессой, несмотря на рабское положение, и был благодарен Оберону за то, что тот пресекает слухи, что она не настоящая эльфийка. Тем не менее ему не нравилось, что высокородная эн-Огран находится в рабстве, но ничего не мог с этим поделать, пока эльфийский владыка был на стороне сына.
  Аталиса тоже тяготилась двусмысленным положением, но ради спокойствия Ваэля держалась так, будто всем довольна, хотя это было далеко не так. Она по-прежнему любила Лесного короля, но была уверена, что он спит и видит, как бы сделать из неё вторую Атуэль. Это занозой сидело в её мыслях и она, не желая его обманывать, тщательно прятала свои чувства.
  И в самом деле, если она, Аталиса, ему не безразлична, тогда зачем заставлять её носить те же платья, что надевала его бывшая невеста? Зачем требовать, чтобы за столом подавали именно те блюда и напитки, что нравились ей? Зачем водить её по любимым местам Атуэль и учить тем же играм, которые предпочитала она? Зачем вспоминать события, которые они пережили вместе и которые к ней, Аталисе, не имеют никакого отношения?
  Выведенная из себя присутствием незримой соперницы девушка не замечала, что Лесной король скрытно наблюдает за ней. Откуда ей было знать, что все эти манипуляции преследуют определённую цель - вытащить на свет настоящую Аталису. Не признаваясь в этом самому себе, он скучал по той весёлой безалаберной девчонке, какой она была раньше. Но, к его великому огорчению, она стоически сносила удары по самолюбию, и с умением истинной эльфийки пряталась за непробиваемым щитом притворства.
  С любезной миной на лице девушка благодарила его за преподнесённый наряд, хотя по доброй воле никогда бы не надела то, что носила Атуэль. За совместным обедом хвалила её любимые блюда, которые терпеть не могла. Терпеливо учила игры, в которые играла она, хотя считала это дурацким времяпрепровождением. Во время прогулки со снисходительной улыбкой поглядывала на их общие с Атуэль памятные места, в душе жалея, что её уже нельзя придушить.
   Вроде бы её спутник должен был радоваться, - ведь она прикладывала столько усилий, чтобы ему было легче примириться с потерей. Но нет, отчего-то он всё больше мрачнел и бросал на неё косые взгляды.
  Лесной король действительно злился, подозревая, что притворщица надсмехается над ним. Но когда его одолевало нестерпимое желание дать пощёчину этой манерной кукле, в которой он больше не видел ни Атуэль, ни Аталису, девушка поворачивала к нему изящную головку и удивлённо распахивала глаза. 'Раэтиэль! Скажи, наконец, что тебя беспокоит!' - восклицала она и, оставив притворство, с искренней тревогой вглядывалась в его лицо. В этот момент она так походила на его прежнюю Атуэль, что гнев Лесного короля сразу же иссякал.
  'Прости, моя хорошая! Кажется, я задумался и упустил нить разговора', - отвечал он и с покаянной улыбкой вглядывался в любимое лицо. Занятый своими переживаниями, теперь уже он не замечал, что девушка с трудом удерживается от желания закричать, что она Аталиса и в ней бесполезно искать Атуэль.
  Эн-Огран, присматривающий за парочкой через магическое око, хмурился и ругал Лесного короля за слепоту. Обеспокоенный судьбой девушки, он всё чаще задумывался, как ему надавить на эльфийского владыку, чтобы он заставил сына освободить его внучку. Ваэль не собирался принуждать её выходить замуж за кого-то другого, для этого она была ему слишком дорога. Просто он хотел, чтобы у неё тоже была свобода выбора. Если она действительно любит Лесного короля, значит, так тому и быть; тогда он не будет вмешиваться в их отношения.
  Аталиса, которой от собственной фальши уже сводило скулы, тоже мечтала о свободе. Скованная чуждыми ей традициями, она чувствовала себя, как вольная птица в клетке. Единственно чего она хотела это вернуться в реальный мир - к своей прежней жизни, которая на фоне эльфийских сложностей уже казалась ей спокойной и беззаботной. Если бы не эн-Огран, к которому девушка привязалась всей душой, она попыталась бы бежать, хотя знала, что это бесполезное занятие и кроме неприятностей ничего ей не принесёт. Если бы каким-то чудом она ускользнула от охраны, которая стерегла её днём и ночью, Лесной король всё равно заставил бы её вернуться. От эльфийского рабства было невозможно избавиться против воли хозяина. Пожелай он, и беглянка, как провинившаяся собачонка, приползёт к нему на брюхе и для полноты картины оближет ему руку, когда он от души надаёт ей тумаков.
  И всё же Аталиса понемногу осваивалась в чуждом ей мире, чему немало способствовали эн-Огран, Лесной король и Селина. Однажды проникнувшись сочувствием к смертной девчонке, угодившей в сложный переплёт, маленькая фея и дальше, как могла, заботилась о ней.
  С эльфийским владыкой Аталиса встречалась редко, как правило, в гостях у эн-Ограна, но уже успела попасть под его обаяние. Оберон был неотразим, когда брал на себя труд кого-нибудь очаровать, и она поняла, что Раэтиэлю в этом плане ещё далеко до отца.
  Дворцовые слуги тоже очень хорошо относились к девушке, хотя она не делала попыток завоевать их сердца. С ними она была сама собой, не видя в этом ничего особенного, и они платили ей той же монетой, то есть душевным теплом и отзывчивостью.
  Единственно, с кем не удавалось поладить Аталисе это со знатью (даже с теми, кто принадлежал к семейству Огранов) и с королевой. При случайных встречах Титания окидывала её долгим взглядом и недовольно поджимала губы. Как водится, свита зеркально отражала настроение повелительницы, и девушка в ответ на многочисленные осуждающие взгляды надменно вздёргивала подбородок, а затем спохватывалась и склонялась в поклоне, - правда, недостаточно низком, что воспринималось как ещё одна дерзость с её стороны.
  Титании надоела эта тихая война, и она перешла в наступление. Впервые после перерождения Аталисы она вызвала её к себе, но не тут-то было. Под разными предлогами девушка отказывалась к ней идти. Тогда фрейлины королевы перехватили её по дороге к эн-Ограну. На этот раз она действительно была занята и спешила на занятия по магии, но ей поневоле пришлось следовать за своими конвоирами, тем более что среди них была Селина. Выбрав момент, фея села девушке на плечо и шепнула, чтобы она не привередничала, поскольку королева сердится, и она рискует заработать себе кучу неприятностей.
  На подходе к покоям Титании Аталиса замедлила шаги и остановилась у знакомой двери, которая вела в убогую каморку. Здесь она ютилась девять месяцев, пока не пришло время родов и смерти. Охваченная щемящей грустью девушка протянула руку, собираясь толкнуть дверь и войти туда, где было проведено столько одиноких долгих дней, в муках и в беспросветном отчаянии, но так и не решилась. Она знала, что какая-то часть её души умерла, вместе с той, прежней Аталисой, и она не захотела тревожить этот печальный призрак.
  Охваченная чувством безвозвратной потери девушка резко развернулась и шагнула в услужливо распахнутые двери, ведущие в покои королевы. При виде своих бывших наставниц, выстроившихся у кресла Титании, она впала в панику, но внешне ничем не выдала себя. В эльфийском облике притворство давалось ей необычайно легко.
  С холодным выражением на лице она поклонилась королеве и с вызовом заглянула в её зелёные глаза, светящиеся торжеством.
  - Ваше величество, надеюсь, вы на самом деле хотите меня видеть и это не чей-то дурной розыгрыш, - сдержанно сказала она.
  Титания оглядела девушку и одобрительно хмыкнула: 'Удивительная красавица! И с характером. Ради такой стоило постараться. Единственно жаль, что у неё душа смертной, а не эльфийки'. Королева переместилась на возникший диванчик, расшитый розами, которые казались живыми, и похлопала по шёлковому сиденью рядом с собой.
  - Присаживайся, девочка! Нам нужно о многом поговорить.
  - О чём конкретно, если не секрет? - довольно резко спросила Аталиса, не двинувшись с места.
  - Конечно же, о тебе, моя дорогая! И в первую очередь о твоём будущем.
  Девушка по-прежнему не спешила принимать приглашение королевы, делая вид, что не замечает усиливающегося ропота фрейлин, возмущённых её поведением.
  - Вряд ли вас заинтересуют мои планы на будущее, - проговорила она с ледяными интонациями в голосе.
  - Вот ведь упрямый ребёнок! - На коленях королевы появилась крошечная собачонка, похожая на голубую махровую хризантему, и залилась сердитым лаем. Она потрепала её по ушам и, окинув строптивицу испытующим взглядом, обаятельно улыбнулась. - Моя дорогая, ну чего ты боишься? Честное слово, я тебя не съем.
  На застывшем личике девушки не появилось ни малейшего намёка на ответную улыбку.
  - Простите, ваше величество, но я вам не верю, - заявила она во всеуслышание, и свита королевы издала единый потрясённый вздох.
  'Ах ты, неблагодарный поросёнок! Если бы не я, сейчас бы ты здесь не стояла и не дерзила мне во всеуслышание!' - рассердилась Титания.
  - Все вон! - приказала она, и когда придворные исчезли, оставив их наедине, на её лице появилось укоризненное выражение. - Девочка, ты хоть понимаешь, что ведёшь себя непозволительно? Не будь мой сын влюблён в тебя...
  - Я здесь ни при чём, он любит Атуэль, - перебила её Аталиса и нетерпеливо добавила: - Ваше величество, так зачем вы позвали меня?
  Изящным жестом Титания повела рукой, и перед ней возник резной белый столик, сервированный на двоих.
  - Не капризничай, девочка! Сначала сядь, - миролюбиво проговорила она и покачала головой. - Если ты любишь моего сына, нам есть о чём поговорить; если нет, можешь уходить. Я тебя не держу.
  Аталиса заколебалась, но затем всё же подошла к королеве и села напротив неё, на хрупкий табурет, который из-за отсутствия спинки заставлял её держаться неестественно прямо.
  - Вот выпей моего любимого нектара. Это Золотой сон, его не часто предлагают даже в небесных чертогах, - с гордостью сказала Титания и протянула гостье крошечную чашечку в форме нежно-розового лотоса.
  Золотой сон, который одним своим ароматом дарил ощущение безоблачного счастья, действительно был напитком богов, но Аталиса, насторожённо ожидала, что скажет королева, и едва коснулась губами края чашечки. Тем не менее этого хватило, чтобы в её душе взорвался праздничный фейерверк, и она провалилась в страну грёз.
  Когда девушка очнулась, она любила вся и всех. С трудом убрав счастливую улыбку, блуждающую по лицу, она усиленно заморгала и постаралась сосредоточиться. Судя по тому, что королева ещё не закончила смаковать свою порцию Золотого сна, времени прошло совсем немного, и она понадеялась, что её забытьё осталось незамеченным.
  Наконец, Титания с выражением довольной кошки слизнула последнюю капельку волшебного нектара, густого, как мёд, и снова заявила, что девушка ведёт себя неподобающим образом. Мол, как будущая жена Лесного короля она позорит его имя, и выправить положение может только её дальнейшее обучение манерам высокородной эльфийки.
  Это заявление окончательно привело девушку в чувство. Неимоверным усилием воли она заставила себя не прикасаться к остаткам Золотого сна, который зазывно поблескивал на дне полупрозрачной кружечки и, поблагодарив королеву за приглашение, поднялась из-за стола. Перед тем как уйти, она заявила, что ей очень жаль, но её трясёт от ужаса при одном воспоминании о тех жутких днях, когда ей не давали ни сна, ни отдыха и при помощи колотушек вбивали в её несчастную голову непосильное количество сведений, которые в те времена были ей нужны, как рыбе зонтик. Затем она церемонно поклонилась королеве и грустно добавила, что пусть их величества поищут другую, более достойную невесту для сына, за которую им будет не стыдно, а она вынуждена отказаться от такой высокой чести.
  Стараясь переубедить упрямицу, Титания пообещала поменять наставниц, если ей не нравятся прежние, но при этом не преминула заметить, что они лучшие из лучших.
  Аталиса в изумлении уставилась на королеву. Судя по спокойному лицу, она нисколько не раскаивалась в содеянном, хотя наверняка знала, что ей пришлось пережить перед тем, как она очнулась в чужом теле.
  'Выходит, дедушка был прав, говоря, что фейри абсолютно безразличны к страданиям смертных', - с горечью подумала она и, развернувшись, направилась к выходу. Но не успела она сделать несколько шагов, как её остановил негромкий голос Титании:
  - Детка, что бы ты ни думала обо мне, но я не чудовище.
  Девушка обернулась и на её лице появилась печальная улыбка.
  - Знаете, ваше величество, я как-то слышала, как один из ваших придворных удивлялся, почему вы, фейри, застряли в серединном мире и вас не пускают в небесные чертоги, хотя по своему могуществу вы не уступаете богам. А ведь ответ крайне прост. В вас нет ни капли их доброты и всепрощения.
  - Доброта и всепрощение богов? - Титания усмехнулась. - Однажды ты поймёшь, что всё далеко не так просто, а теперь ответь мне честно, любишь ли ты Раэтиэля? Если нет, то я оставлю тебя в покое, - добавила она без перехода и, положив руку на стол, повернула кольцо на пальце.
  - Да! - ответила Аталиса против своей воли. - Но вы не беспокойтесь, вам не придётся краснеть за меня. Я никогда не выйду замуж за вашего сына.
  'Ха! Это мы ещё посмотрим', - воскликнула королева про себя. Она с удовлетворением посмотрела на кольцо, подаренное мужем, и снова повернула камень правды к ладони.
  'И даже не надейтесь, ваше величество! Вам меня не сломить!' - с тихой яростью подумала Аталиса, шагая по коридору. Она заметила манипуляции королевы с кольцом и поняла, что это делалось неспроста.
  Как только девушка вышла, из портала шагнул Оберон и, подойдя к жене, поцеловал её в подставленную щёчку.
  - Ну, как дела, моё сердце? - спросил он, подозревая, что она опять наломала дров, и при виде решительного выражения на её лице, возвёл очи горе. - Титания! Я же просил не вмешиваться! Что ты наговорила бедной девочке? Учти, если она откажет нашему сыну, я лично тебя придушу.
  - Пусть только попробует! Я её за косы притащу к свадебному алтарю, - рассеяно ответила королева, не спуская хищного взгляда со своего красавца- мужа. - Дорогой, ты спешишь или задержишься у меня?
  - Даже не знаю, - капризно протянул Оберон и, сбросив на ходу длинный шёлковый плащ, переливающийся всеми оттенками синего цвета, с усталым видом опустился рядом с ней. - Если ты пообещаешь, что поднимешь мне настроение, то я, так и быть, задержусь.
  - Ах ты, мерзкий негодяй! Надумал дразнить меня? - с ласковой угрозой проговорила Титания и, резко подавшись к мужу, рванула ворох кружев, заменяющих ему рубашку. - Только попробуй пикнуть, что тебе жаль эти тряпки и в ближайшие сто лет можешь забыть дорогу в мою спальню, - предупредила она.
  - Варварка! - воскликнул Оберон, с жалостью глядя на увеличивающийся ворох разноцветных лоскутков, прежде бывших его одеянием. - Моя любовь, неужели было так трудно подождать, когда я разденусь сам?
  - Ха! Нашёл дурочку! Чтобы ты затянул этот процесс на полчаса? Да ни за что! - Титания бесцеремонно спихнула мужа на ковёр. - Лежать! - приказала она. - Сейчас я вплотную займусь тобой.
  ***
  Несмотря на все ухищрения королевы, девушка стояла насмерть, не желая превращаться в идеальную эльфийскую леди. Но Титания была не из тех, кто пасует перед трудностями - она воспринимала их как вызов себе и не успокаивалась до тех пор, пока не добивалась своего. Правда, на этот раз победа далась ей нелегко. Чтобы уговорить девушку, она обратилась к сыну, но Раэтиэль чувствовал себя виноватым за прошлые страдания Аталисы и не захотел вмешиваться. Оберон тоже самоустранился, и тогда ей не оставалось ничего другого, кроме как обратиться за помощью к эн-Ограну. Что она и сделала, зная, что он единственный, кто может вразумить строптивицу и заставить её продолжить необходимое для будущей принцессы обучение.
  Понимая, что если её затея провалится, то второго шанса уже не будет, Титания подготовилась и действовала более тонко, чем обычно. Она пригласила эн-Ограна вместе с Аталисой на званый ужин и усадила его на почётное место. В отсутствие эльфийского владыки и его наследника оно находилось рядом с королевой.
  По протоколу будущая невеста Лесного короля возглавляла другой конец стола и была от них далеко.
  Эн-Огран обвёл взглядом приглашённых гостей, которых было около сотни, и сразу отметил, что среди них много инородцев, а эльфийское дворянство невысокого ранга. Он усмехнулся, поняв, что задумала королева, и ободряюще улыбнулся Аталисе. Это был её первый официальный приём, хотя званый ужин у королевы проходил в неформальной обстановке и отличался большей свободой нравов, чем того требовал дворцовый этикет.
  Титания была необычайно любезна с эн-Ограном и в застольной беседе периодически вспоминала Атуэль, которая, по её словам, была вместилищем всех достоинств настоящей леди. При этом она зорко следила за Аталисой и стоило ей допустить промах, как она умолкала и выразительно глядела на эн-Ограна.
  Действительно, несмотря на все старания, девушке было ещё далеко до образцовой эльфийской леди. По незнанию она положила себе блюдо, которое предназначалось исключительно для замужних эльфиек, затем шокировала окружающих тем, что взяла бокал с тёмным, а не светлым нектаром. Но самый конфуз произошёл тогда, когда она заговорила с двергом, представителем могущественной гильдии подземных мастеров, и пожелала ему успехов в делах. Со стороны будущей принцессы это было жутким моветоном. И так ничтожному коротышке оказали невиданную честь, пригласив на ужин к могущественной королеве Этернолиллорна.
  Сочтя, что эн-Огран видел уже достаточно, Титания вздохнула и с доверительным видом положила ладонь на его руку. 'Простите, Ваэль, это моя вина, что девочка не соответствует своему положению, - проговорила она и, видя, что собеседник нахмурился, быстро добавила: - Пожалуйста, не сердитесь, мой друг! Вы в праве упрекать меня за излишнюю жестокость к ней, когда она была обычной смертной рабыней, но согласитесь, это не мой каприз, обучение было ей более чем необходимо, - глаза Титании заблестели слезами. - Ваэль, думаю, вы как никто другой поймёте мои чувства: Атуэль была для меня, как дочь, но эта девочка тоже мне небезразлична. Я желаю ей только добра, но эта глупышка вбила себе в голову, что все её ненавидят, и держит круговую оборону. Постоянно доводит Раэтиэля, вообразив, что он хочет стереть её индивидуальность и превратить в копию Атуэль, а от меня вообще шарахается, как от вселенского зла'.
  Титания умоляюще посмотрела на призадумавшегося эн-Ограна и поняла, что победила. 'Вы же видите, она не пронимает, что нужно соблюдать определённые правила, и тогда большинство проблем уйдёт. Но нет! Этот упрямый ребёнок не желает открывать глаза, и пугает себя воображаемыми чудовищами. Ваэль, уговорите Аталису продолжить обучение! Я очень вас прошу! Скажите ей, что это для её же блага. Я знаю, вас она послушает'.
  Конечно же, эн-Ограну очень импонировали искренность и раскованность Аталисы, но он был вынужден согласиться с королевой - такое поведение было абсолютно недопустимо для невесты Лесного короля. Скрепя сердце, он пообещал поговорить с девушкой, хотя понимал, что она воспримет это как предательство с его стороны.
  Так оно и вышло. На радость королеве она послушалась Ваэля и согласилась на дальнейшее обучение тому, что требуется от эльфийской леди, но после этого держалась отчуждённо, как будто они чужие, и это оказалось нелёгким испытанием для старого эльфа.
  К счастью, тягостная размолвка длилась недолго. Первым уроком у Аталисы были занятия по магии, и когда в комнату вошёл её новый учитель, она с радостным визгом повисла у него на шее. Эн-Огран засмеялся и, поцеловав её в макушку, велел сесть на место.
  Большей частью он преподавал девушке настоящую магию, тем не менее она неплохо усвоила материал, который предназначался эльфийским домохозяйкам, и был полностью направлен на обиход семейства и поддержание уюта в доме.
  Ради его уроков Аталиса терпела остальных наставниц, и вскоре выяснилось, что она более чем способная ученица.
  Заметив, что девушка хорошо держится в обществе и больше не делает грубых промахов, Титания взялась за сына, требуя, чтобы он не тянул с помолвкой.
  Раэтиэль не стал спорить с матерью и согласился. К этому времени он уже понял, что любит девушку такой, как она есть.
  Тогда Титания собрала большой семейный совет, состоящий из близких и дальних родственников, и огорошила их тем, что Лесной король скоро женится.
  Реакция семейства, объединённого крышей Высокого дома Атуане, была ожидаемой. Многим не нравилось тёмное происхождение невесты, но эн-Ограна уважали и потому мало кто высказался против, особенно, когда на колеблющихся надавил Оберон.
  Получив одобрение семейного совета, Титания вызвала придворного оракула. Но он, вместо того чтобы назвать дату обручения и сказать, как сложится будущая жизнь молодожёнов, понёс какую-то ахинею о переселении душ и долге дважды рождённой. Она не смогла расшифровать его туманные высказывания и обратилась за толкованием к Свидетелям. Но они хранили загадочное молчание - впрочем, как всегда, когда дело касалось девушки.
  Раздражённая королева выставила вон оракула, и сама выбрала день обручения. Она послала гонца к эн-Ограну с уведомлением о предстоящем визите Лесного короля, а затем, не теряя времени, набросала сценарий предстоящего торжества. Впоследствии Титания пожалела, что не прислушалась к словам оракула. Тем не менее она так и не вернула его во дворец. Ведь он не сказал главного, что невеста сбежит ещё до обручения. Впрочем, этого никто не предвидел, включая саму Аталису. Собственный побег был для неё такой же неожиданностью, как и для остальных.
  ***
  В общем-то, этот знаменательный день поначалу ничем особенным не отличался, разве что приснившимся Аталисе сном, из-за которого она проснулась раньше времени. Мрачный и тёмный он походил на горячечный бред. Темноволосая ведьма с горящими синими глазами пророчествовала об ужасных несчастьях, которые постигнут её, если она не вернёт ей украденную жизнь.
  Это был не простой сон, а ведическое послание, предвещающее грядущее изменение в жизни, - Аталиса это сразу поняла. В эдайновской Академии колдовства и ведовства им преподавали толкование снов. Правда, практики у неё почти не было, и она уже не помнила, что говорилось в Соннике: написанный старинным руническим письмом он сам по себе представлял немалую головоломку. Но ведьма во сне совершенно точно означала, что это ведическое послание.
  Обеспокоенная девушка попыталась самостоятельно разгадать сон. Она так и сяк тасовала его отдельные фрагменты, но они никак не хотели складываться в сколь-нибудь понятную картину, и тогда она решила не опережать события, решив, что суждено, то обязательно сбудется. К тому же появились служанки и она, не выдержав их хихиканья и таинственного вида, спросила, что случилось. Оказалось, что по дворцу снова разнеслись слухи, что Лесной король собирается просить её руки у эн-Ограна. Аталиса недоверчиво посмотрела на служанок, но тем не менее не удержалась и обратилась к своему определителю достоверности таких слухов. Она прислушалась к себе и неслышно вздохнула. Увы, магическая привязка никуда не делась, а насколько ей было известно, эльфийские принцы не брали в жёны рабынь. В лучшем случае им была уготована участь наложниц.
  - Понимаю, все вы спите и видите себя в штате принцессы, но лучше вам оставить эти глупые мечты.
  Аталиса усмехнулась при виде огорчённых лиц служанок, прислуживающих ей поутру, и велела подавать завтрак.
  - Госпожа, нам это сказала Селина, а она обычно никогда не ошибается, - сказала одна из служанок.
  Это была тоненькая шатенка с задорным личиком, которую звали Эймой. Она поставила перед Аталисой тарелку с ягодным десертом, который был любимым блюдом Атуэль. Конечно, если верить словам Лесного короля.
  - Видимо, и Селина не безгрешна. - Аталиса ковырнула разноцветную массу и поднесла ложку ко рту. - Гадость, но есть можно, - поморщившись, резюмировала она. - Конечно, если добавить мёда.
  - Сейчас сделаю!.. Вот, вам медок, свеженький и душистый, - весело сказала Эйма и, понизив голос, спросила заговорщицким тоном: - Госпожа, а хотите куриную грудку?
  Уже забывшая вкус мяса, девушка замерла с поднятой ложкой в руке.
  - Всеобщая мать! А ты не шутишь? - воскликнула она.
  - Что вы, госпожа! Правда, мы еле уговорили повара приготовить вам это блюдо. Он ни за что не соглашался нарушить указания его высочества.
  - Но мы сказали, что вы очень похудели и ничего не едите, и тогда он сдался, - хором сообщили сёстры-близнецы, которых звали Фурада и Руада. Обе девушки были светловолосыми и довольно полненькими для эльфиек, а ещё их отличали искренность и добродушие, которые были не такой уж редкостью среди обычных эльфов.
  Под радостный возглас Аталисы просиявшая Эйма бросилась в буфетную и вскоре снова появилась, неся на вытянутых руках массивное фаянсовое блюдо, прикрытое вычурной крышкой. Аталиса вдохнула божественный аромат и тихонько застонала.
  - Мои дорогие, пусть боги благословят вас и пошлют вам добрых мужей, - пожелала она девушкам и, напрочь позабыв об эльфийских манерах, схватила мясо руками.
  - Спасибо, госпожа! - вразнобой сказали служанки и, переглянувшись, весело хихикнули. - Пусть боги и вас не забудут и поскорей приведут вас с принцем под венец.
  - Ну, это вряд ли, - проговорила Аталиса с набитым ртом. - Думаю, Лесного короля смущают моё происхождение и неуклюжие манеры.
  - Госпожа, вам нечего стыдиться, у вас манеры настоящей леди! - запротестовала Эйма и близняшки энергично закивали в подтверждение её слов.
  - Мне бы вашу уверенность! - Аталиса окунула пальцы в чашку с водой, поданную одной из близняшек, и, не удержавшись, тяжело вздохнула. - Как бы то ни было, но Лесному королю не удастся сделать из меня вторую Атуэль, как бы они ни старался, и, следовательно, он никогда на мне не женится. Ведь сама по себе я для него ничего не значу.
  Служанки снова переглянулись, и на всех трёх хорошеньких личиках появилось одинаково озадаченное выражение.
  - Этого не может быть! - не выдержала Эйма. - Госпожа, видели бы вы, какими глазами их высочество смотрит на вас!
  - Вот только видит он не меня, - грустно сказала Аталиса. - Всё, хватит этих разговоров! - предупредила она. - А то меня обвинят в нарушении этикета, а вас накажут за обсуждение королевских особ.
  Чудесный завтрак и предстоящий день, свободный от занятий, привели девушку в благодушное настроение, и когда утренний туалет был закончен, она решила устроить себе экскурсию по Этернолиллорну. Как это было принято у фейри, резиденция эльфийского владыки носила то же имя, что и королевство. Конечно же, она здесь жила, но от этого дворец не утратил своего очарования, - ведь до переселения в тело Атуэль ей было не до экскурсий.
  ***
  Этернолиллорн действительно был великолепен. Вдобавок он был велик настолько, что на его осмотр мог уйти ни один год. Поговаривали, что один из заезжих гостей, страстный коллекционер, не терпящий в вещах иной магии, чем талант мастера, до сих пор бродит по его залам и никак не может налюбоваться выставленными в них произведениями искусства.
  Изменив свой привычный маршрут, Аталиса попала в прежде невиданную сказочно-красивую анфиладу комнат. Они вели вглубь дворца и благодаря ухищрениям эльфийских зодчих не имели видимых стен и потолка; их стройные колоннады уходили в невообразимую высь и терялись среди живой листвы и цветов, плавающих в воздухе.
  Наконец, галерея закончилась и девушка, судя по количеству задействованной магии, оказалась в самом сердце Этернолиллорна. Громадные залы, наполненные медовым светом, изысканными запахами и тихой музыкой, были полны неизъяснимого очарования, и вскоре она почувствовала, что, как тот чудак-коллекционер, готова затеряться среди этой красоты на несколько веков. Конечно, если бы такое было возможно, когда за тобой тащится неимоверное количество праздного народа.
  Через зеркало на стене она посмотрела на свою свиту, которая сегодня была пышной как никогда, и чуть слышно фыркнула. В зависимости от слухов о женитьбе Лесного короля, её 'хвост' либо редел до считанных единиц, либо растягивался на несколько десятков метров. Лишь охрана оставалась неизменной: молчаливыми тенями четыре эльфийских воина скользили около неё, куда бы она ни пошла. Кстати, они же были единственными мужчинами, которым было позволено сопровождать будущую невесту наследника престола.
  Обычно свита девушки состояла из эльфиек, но временами среди них появлялись фейри-чужеземки, ведомые любопытством. Правда, долго они не задерживались. Стоило им сделать попытку приблизиться к Аталисе, и охрана тут же оттесняла их на задний план. Потому ей не удалось пообщаться ни с кем из них, и она иногда об этом жалела, ведь с эльфийками ей так и не удалось найти общего языка. Во всяком случае, с высокородными девицами. В ответ на любой вопрос, заданный с целью завязать разговор, следовал такой цветистый и многословный ответ, что лишь спустя некоторое время до неё доходило, что именно он содержит. Как правило, ничего хорошего. Эльфийки не упускали случая подпустить завуалированную ядовитую шпильку ничтожной смертной, которой необычайно повезло.
  В общем-то, Аталиса не особо обижалась и потихоньку радовалась, что уже может отличить их друг от друга. Ведь поначалу все эти воздушные создания неземной красоты казались ей на одно лицо. У всех эльфиек была кожа, похожая на лепесток розы; нежный румянец на высоких скулах; большие миндалевидные глаза в окружении пушистых ресниц и небольшой красиво очерченный рот. Ко всему этому прилагалась изящная фигура и длинные уши. Вот они были самой причудливой формы, и именно по ним на первых порах Аталиса отличала девиц из свиты друг от друга.
  Причина их похожести оказалась проста. Неземная красота высокородных эльфиек во многом оказалась искусственной - её поддерживали при помощи притираний и мазей с поистине волшебными свойствами. Ну а поскольку каждая из них стремилась приблизиться к идеалу, принятому в эльфийском обществе, естественно, что их было сложно отличить друг от друга.
  Вот своих служанок Аталиса никогда не путала, хотя они тоже были хороши собой. Их тонкие черты отличала естественная красота, которая никогда не бывает без недостатков, что придаёт лицам необходимую индивидуальность. Именно они, служанки, и выдали ей секреты высокородных, стараясь, чтобы их госпожа выглядела не хуже остальных и, судя по завистливым взглядам свиты, им это удалось.
  Пройдя через оранжерею, которая в понимании эльфов была настоящим лесом, Аталиса порхнула в следующий зал и с проснувшимся интересом посмотрела на диковинных зверей, а затем тихо вскрикнула. Это был не зоопарк, а зоологический музей. Благодаря магии его экспонаты казались живыми, но внутреннее чувство было не обмануть: животные были мертвы.
  Аталиса подошла к небольшому существу, заключённому во временную капсулу. На табличке руническим письмом было написано, что это рухлой, прародитель грифонов. Действительно, у зверька было тело кошки и голова птицы, но ему было далеко до размеров своих потомков, которых ей доводилось видеть. Оберон держал несколько грифонов для охоты, но она слышала, что их часто используют для иных целей. Мощные звери прекрасно показали себя в сражениях.
  Чувствуя жалость, смешанную с негодованием, Аталиса протянула руку и коснулась невидимой преграды. Вдруг рухлой повернул голову и сделал несколько неуклюжих шажков по направлению к ней. Затем он остановился и издал странный звук - нечто среднее между трелью птицы и мяуканьем. Тем не менее она догадалась, о чём он просит. Душа зверька, отделённая от тела, находилась здесь же, в клетке, и была заключена в отдельную капсулу. Судя по слабому свечению радужного шарика, до полного исчезновения ей оставалось уже совсем немного. Девушка попробовала взломать хитроумную защиту, хотя видела, что это не её уровень магии; чтобы им овладеть, ей нужно было ещё учиться и учиться.
  Когда сработала сигнализация - неслышная, но от тревожного воя которой сводило зубы - она отступилась и перед тем как уйти, виновато улыбнулась несчастному зверю. 'Прости, малыш! Я не могу освободить твою душу, но однажды я вернусь, и выпущу тебя на волю!' - пообещала она.
  На мордочке с широким изогнутым клювом появилась радость пополам с надеждой, и взятое обязательство тяжёлым бременем легло на сердце девушки. Она попятилась прочь, и бросила досадливый взгляд на двух настырных эльфиек. Остальная свита разбрелась, заинтересовавшись легендарным зверьём, но эти двое повсюду следовали на ней, едва не наступая на шлейф её воздушного платья. И если бы только это - она спиной чувствовала, как они переглядываются и следят за каждым её движением.
  Обе девушки, голубоглазые и светловолосые, выглядели довольно необычно для высокородных эльфиек - никаких украшений, изящные платья простого покроя и ни грамма косметики на лицах. Но самое главное, они очень походили на её отражение в зеркале. Возможно, это были родственницы Атуэль, но она не помнила их по семейному совету - эн-Огран собирал его, чтобы объявить о её признании. Не видела она эту парочку и в своей свите. Во всяком случае, до сегодняшнего дня.
  Присутствие этих эльфиек почему-то тревожило Аталису; её так и тянуло обернуться и посмотреть на них, особенно на ту, что постарше, с которой они то и дело встречались глазами в зеркалах. Отбросив маску безразличия, общепринятую среди высокородных девиц, она глядела на неё с откровенной враждебностью и смятением. Младшая из эльфиек выглядела совсем ещё девочкой, и на её личике не читалось ничего, кроме веселого любопытства.
  'Какого рогатого они пялятся на меня?' - рассердилась Аталиса. Заметив, что остальные девицы из свиты уже поглядывают в их сторону, и в любой момент готовы присоединиться к неотвязной паре, она поискала глазами старшего своей охраны. Необычайно смуглый и высокий для эльфа - служанки болтали, что он дроу, хотя наёмников не брали на такие должности - воин вроде бы должен быть на виду, но нет. Она заметила его только тогда, когда он оказался рядом.
  - Тайлен [5] эс-Рид, разве мне положен штат фрейлин? - громко поинтересовалась девушка.
  - Нет, - ответил эльф, насторожённо глядя на неё холодными светло-фиолетовыми глазами.
  - Замечательно! - Она окинула взглядом примолкших девиц, и приступила к боевым действиям. - Уважаемые сентау, вам не кажется, что довольно бестактно навязывать своё общество высокородной эн-Огран, которой вы даже не представлены? - На лице девушки появилось ледяное выражение. - Думаю, мы с вами поняли друг друга и мне не придётся прибегать к помощи охраны, чтобы избавиться от вашего присутствия.
  Резко развернувшись, она стремительно двинулась к выходу из зоологического музея, который основательно подпортил ей хорошее настроение. Одна из преследовательниц - та, что помладше - бросилась было за ней, но другая её удержала.
  - Стой, Ульрика! Не слишком разумно настраивать против себя будущую принцессу.
  - С ума сошла?! Думаешь, Лесной король когда-нибудь женится на этом големе? - воскликнула младшая во всеуслышание, и девицы из свиты Аталисы, получившие неожиданный щелчок по носу, все как одна, навострили ушки в предвкушении скандала.
  - Уверена, что да, - с грустью ответила старшая.
  - Чаэль!.. Но почему? - вытаращила глаза младшая.
  - Ульрика, не будь глупее, чем ты есть. Конечно же, он женится. Ведь ему кажется, что это Атуэль, - негромко сказала старшая.
  Дружба - редкий подарок в мире фейри, а леди Чаэль эс-Сарли была не только лучшей подругой Атуэль, но и связана с ней узами крови. Потому они были близки, как родные сёстры. Когда с Атуэль случилось несчастье, горе Чаэль было не менее велико, чем горе Лесного короля.
  После слов эльфийки на какое-то мгновение Аталиса застыла, но не обернулась, и снова направилась к выходу.
  - Постойте! - Леди Чаэль догнала её и попыталась схватить за плечо, но тайлен эс-Рид с предостерегающим выражением на лице загородил собой девушку. - Скажите, зачем? Ведь тело Атуэль не платье, которое можно надеть на себя! Неужели вы не понимаете, что это издевательство над её памятью и памятью тех, кому она была дорога?!.. Стойте, не уходите! Что бы вы о себе ни думали, знайте, Раэтиэль никогда не полюбит вас! Это сейчас ему не важно, кто скрывается внутри, но однажды он очнётся и поймёт, что это всего лишь наваждение и что вы не Атуэль!
   В голове Аталисы воцарилась пустота - эльфийка сказала то же самое, что ей говорил собственный внутренний голос. Собравшись с духом, она повернулась и подняла глаза на старшую из сестёр эс-Сарли.
  - А вы думаете, меня кто-то спрашивал?
  На лице леди Чаэль появилось непримиримое выражение.
  - Лично я никогда не согласилась бы на такой безнравственный поступок! И Атуэль тоже, - с гордостью сообщила она, как вдруг замолчала, а затем с потрясённым видом прижала руку к губам.
  - Небесный отец! Так слухи не лгут! Вы действительно смертная рабыня! - воскликнула она, глядя на девушку во все глаза.
  - Вижу, вас это огорчает сильней всего, - усмехнулась Аталиса, услышав в голосе эльфийки оттенок презрения. - Уважаемая сентау, а вы не задавались вопросом, чем рабы хуже вас?.. Вижу, что нет. А по моему личному мнению, рабы абсолютно ничем не хуже вас. И вообще, мудрецы утверждают, что свобода - это состояние духа. Если данный постулат верен, значит, я всегда была, есть и буду свободна. И ещё одно, не ждите, я не сгорю от стыда лишь потому, что одолжила шкурку вашей драгоценной Атуэль, - заявила она, смерив эльфийку надменным взглядом.
  Подхватив пышную юбку, Аталиса легко развернулась и плавной походкой заскользила к арочному выходу.
  Озадаченная леди Чаэль до тех пор глядела ей вслед, пока воздушную фигурку девушки полностью не скрыли колонны и пышная зелень Этернолиллорна. Во время разговора с самозванкой ею руководили волнение и гнев, но теперь они улеглись, и она была способна мыслить здраво.
  Леди Чаэль ничего не понимала. Она поклялась бы всем святым, что это её дорогая подруга и никто другой, - ведь они с детства были неразлучны. Конечно, это была Атуэль, забывшая своё прошлое, но это ничего не меняло. Дело было даже не в мимике и жестах, которые можно скопировать, а в чём-то неуловимом, что нельзя передать словами, но благодаря чему близкие люди сразу же замечают подмену, какой бы искусной она ни была.
  ***
  После перепалки со старшей из преследовавших её эльфиек, Аталиса основательно упала духом. За время нахождения во дворце Оберона ей доводилось выслушивать и более изощрённые гадости, но почему-то слова именно этой эльфийки ударили её больней всего - возможно, оттого что она была искренна и явно переживала за бывшую невесту Раэтиэля.
  Поскольку эн-Огран находился в кратковременном отъезде (эльфийский владыка всё же уговорил его заняться государственными делами), а она нуждалась в чьём-нибудь искреннем участии, то ей взбрело в голову найти рабыню, которая приветливо отнеслась к ней на балу, устроенном в честь возращения Лесного короля. К тому же после утомительных церемоний эльфийского двора, очень похожих на хождение по тонкому льду, девушке хотелось отвести душу в нормальном человеческом общении. Вдобавок она обратила внимание на то, что у рабыни точно такие же глаза, что у ведьмы, которая мучила её во сне.
  Восприняв последнее обстоятельство как указующий перст судьбы, Аталиса со всей решимостью направилась к гарему, где находились человеческие невольницы. Естественно, она отправилась туда не одна, а в сопровождении неотвязной охраны, которая скользила следом за ней и буравила ей спину сердитыми взглядами, но пока хранила молчание.
  Конечно, девушку не пустили бы на запретную территорию, но по пути ей очень удачно подвернулась эльфийская венценосная чета, и она получила официальное разрешение на посещение гарема. Правда, Оберон удивлённо приподнял брови, услышав столь необычную просьбу, но не стал возражать, а молчаливое неодобрение Титании девушка проигнорировала.
   Ажурные решётки распахнулись, и Аталиса оказалась внутри уютного патио с мраморным фонтаном и роскошными цветниками. При виде нескольких дверей, ведущих внутрь гарема, она остановилась в нерешительности. Где искать незнакомку девушка не знала. 'Нужно было спросить Оберона', - подумала она и, состроив умильную мину, с надеждой посмотрела на тайлена своей охраны. Но эс-Рид с мрачным выражением на физиономии глядел поверх её головы, делая вид, что не замечает её безмолвной просьбы - так он выражал неодобрение тому, что высокородная эльфийка компрометирует себя неподобающим общением. Конечно же, остальная тройка последовала его примеру, и невыразительности их лиц позавидовали бы каменные истуканы.
  'О боги!' - рассерженная Аталиса возвела очи горе. Из чистого упрямства она решила самостоятельно найти рабыню и подключила внутреннее чутьё. Минут десять блуждания по коридорам и поиски привели её к двери, украшенной скромным геометрическим узором.
  В ответ на её стук изнутри кто-то невнятно откликнулся и девушка, сочтя это разрешением войти, толкнула дверь.
  Владелицу комнаты было не так просто отыскать. Похожая на ворох брошенной одежды она сидела в кресле с высокой спинкой и по-старушечьи куталась в тёплый платок. Лишь это движение и выдавало её присутствие.
  Подойдя ближе, Аталиса с испугом заглянула в страшно исхудавшее постаревшее лицо. Лишь глаза незнакомки не изменились и были по-прежнему прекрасны - удлинённой формы, с приподнятыми к вискам уголками, безоблачную синь которых оттенял лес из тёмных длинных ресниц, В общем, они были таковы, что им позавидовала бы любая эльфийка.
  При виде посетительницы рабыня насторожилась и попыталась подняться, но Аталиса быстро пересекла разделявшее их расстояние и удержала её в кресле.
  - Сидите-сидите! - проговорила она, старательно пряча свой ужас.
  На исхудалом лице промелькнуло облегчение.
  - Спасибо за вашу доброту, уважаемая сентау. Простите, что не могу должным образом поприветствовать высокую гостью, - чуть слышно выдохнула она.
  - Это вы простите меня за вторжение. Я не знала, что вы больны.
  Чувствуя себя неловко, растерянная Аталиса переступила с ноги на ногу.
  - Наверно, вы меня не узнаёте... я тоже человек, тьфу, что я несу! ведьма из реального мира... точней, была совсем недавно. - Бодрясь, она преувеличенно весело сказала: - Помните, ту страшненькую рыжую девчонку, с которой вы были так добры на балу по случаю возвращения Лесного короля?
  Незнакомка заметно расслабилась, поняв, что эльфийка явилась не по её душу. Заметив, что она бросила на неё недоверчивый взгляд. Аталиса широко улыбнулась.
  - Честное слово, это была я! - воскликнула она.
  Видимо, незнакомка поверила ей и чуть слышно пробормотала:
  - Неправда! Если вы та девушка, о которой я думаю, то вы были очаровательны. По-моему, после вашего танца эльфийки сходили с ума от зависти и шипели как змеюки, а я страшно обрадовалась, что вы утёрли нос этим задавакам.
  - Всеобщая мать! Не передать, как я вам благодарна за эти слова! - Просиявшая девушка схватила стул и, сев напротив кресла, протянула руку. - Меня зовут Аталиса. Я из рода Ренье, торговцев шерстью. Правда, я не помню своих близких. Когда мне было три года, отец привёз какую-то страшную заразную болезнь из дальних краёв, и вся моя семья в одночасье умерла.
  - Рада с вами познакомиться, Аталиса, - прошептала её собеседница, и хрупкие пальцы ответили слабым рукопожатием. - А меня зовут Лана. Мы, Эдельвейсы, потомственные аптекари, что не удивительно. Ведь южные земли Эдайна богаты лекарственными травами.
  - Вы одна у родителей? - поколебавшись, спросила Аталиса.
  - Не беспокойтесь, о них есть кому позаботиться, - ответила Лана, догадавшись о причине её вопроса. - Я средняя из сестёр.
  - Это хорошо. - Аталиса поёрзала на стуле. - Могу я чем-нибудь помочь вам, Лана? - спросила она с сострадательной миной на лице.
  - Боюсь, что нет. От этого недуга нет лекарства, - последовал такой тихий ответ, что девушка скорей догадалась, чем услышала его, и это заставило её заподозрить худшее. Немного поколебавшись, она осторожно проговорила:
  - Видимо, вы находитесь в мире фейри уже около двух лет.
  - Да... нет... - Лана явно смутилась. - Мы появились примерно в одно и то же время.
  - Ничего не понимаю! - воскликнула Аталиса. - Конечно, год уже прошёл, но вы же ведьма! Вам ещё рано... - она замялась, не желая упоминать о неизбежной смерти Ланы.
  - В отличие от моих сестёр, у меня нет ведовского дара, - сообщила рабыня, чем несказанно удивила Аталису.
  - Не может быть! С вашей красотой я была уверена... действительно, у вас аура обычного человека.
  Переключившись с внутреннего зрения, девушка внимательно вгляделась в измождённое лицо своей новой знакомой, и ведовская практика подсказала ей, чем она больна. 'Если я не ошибаюсь, то налицо все признаки любовной сухотки', - подумала она, уже наслышанная, что в мире фейри это распространённая болезнь, ведь смертные рабыни находились в окружении божественно-прекрасных эльфов. Полная сочувствия она сжала высохшую ладошку, похожую на птичью лапку.
  - Лана, я постараюсь снять вашу зависимость от эльфийского владыки, но прежде я должна получить его разрешение. К сожалению, без его участия вылечиться невозможно.
  Раздался то ли всхлип, то ли смех и на скулах несчастной рабыни вспыхнул лихорадочный румянец.
  - Вы ошибаетесь. Причина моей болезни не в нём.
  - Я не знала, что гаремом Оберона пользуются другие, - удивилась Аталиса.
  - Эльфийский владыка иногда предоставляет своих наложниц близким приближённым... ну, и сыновьям, - прошелестел чуть слышный голос, и у неё ёкнуло сердце.
  Пытаясь справиться с волнением, Аталиса не замечала, что по-прежнему держит руки Ланы, и она с трудом удерживает стон. Неосторожное движение и нечеловечески сильные пальцы гостьи могли легко переломать ей кости.
  - Лайтиэль или Раэтиэль? - резко спросила девушка, не замечая смятения рабыни, которая знала о жестокости эльфов. Таких как она, они могли легко убить в порыве гнева или ради каприза.
  После недолгого молчания Лана выдохнула имя Лесного короля и, посмотрев на собеседницу, вздрогнула, - она мгновенно утеряла добросердечие и превратилась в надменную прекрасную эльфийку, неотличимую от своих родичей.
  Заметив испуганный взгляд, брошенный из-за завесы густых ресниц, Аталиса взяла себя в руки, но было уже поздно: протянувшаяся между ними ниточка доверия лопнула. Видя, что Лана тяготится её присутствием, она поднялась, собираясь уйти, как вдруг засветился портал и в комнату шагнул принц Лайтиэль. При виде эльфийки в роскошном наряде, находящийся в рабских помещениях, он нахмурился.
  - Сентау, вы заблудились при перемещении? - поклонившись, вежливо спросил он. - Если вам требуется помощь...
  Спустя мгновение принц узнал Аталису, и его лицо исказилось зловещей ухмылкой.
  - А-а! Так это ты! Всё не можешь расстаться с рабскими замашками и ищешь общения с такими же отбросами? - разом утеряв галантность, он оказался рядом с девушкой и, стиснув за плечи, впился глазами в её лицо. - Хороша! Может, сделать вид, что я тебя не узнал? Прекрасная возможность воспользоваться случаем. Скажу отцу, что принял тебя за наложницу.
  - Ваше высочество, вы не посмеете! - осознав опасность, Аталиса рванулась из рук принца, но он держал её железной хваткой. - Такая шалость вам дорого обойдётся! - попробовала она припугнуть своего недоброжелателя.
  - Глупости, смертная! Думаешь, за тебя кто-нибудь заступится? Не смеши! Как только Раэтиэль узнает, что ты побывала в моей постели, он больше знать тебя не захочет и если бы только это, - Лайтиэль неприятно улыбнулся. - За такое оскорбление Лесного короля от тебя сразу же отступятся все, включая эн-Ограна. Ведь у него есть и другие родичи, за которых он в ответе. Хорошо, если Оберон проявит сострадание и не вышвырнет тебя из дворца. Вот только я бы на твоём месте не слишком этому радовался. Упасть с такой высоты и стать объектом для насмешек это крайне неприятно.
  Красивое лицо с гораздо более резкими чертами лица, чем у Лесного короля, исказила гримаса горечи, - видимо, принц не понаслышке знал, о чём говорил. Под влиянием неприятных воспоминаний его пальцы непроизвольно сжались и впились в плечи Аталисы с такой силой, что она не удержалась и болезненно охнула. Эльфийская хватка была такова, что она поняла почему на лице Ланы появилось нескрываемое облегчение, когда она выпустила её руки.
  Стараясь не подавать вида, что напугана, девушка уперлась в грудь Лайтиэля и снова попыталась его оттолкнуть.
  - Ваше высочество, вы не посмеете! Я позову охрану...
  - Надеешься на тех олухов, что приставлены к тебе папочкой? - вкрадчиво проговорил принц, и в глубине его тёмно-синих глаз замерцали опасные фиолетовые искры. - Они тебе не помогут. Доблестная четвёрка уже ушла, охраняя твоего магического двойника. - Он бросил взгляд на рабыню, и на его лице появилось озабоченное выражение. - Ладно, с тобой я ещё успею разобраться, а сейчас у меня есть более насущные проблемы, чем возня с ничтожной смертной.
  Лайтиэль отпустил Аталису и оказался рядом с рабыней. В его правой руке появился зелёный витой жезл, на верхушке которого постепенно разгорался крупный голубой камень, имеющий форму яйца. Это был пресловутый философский камень, без которого невозможно настоящее созидание и за обладание которым любой алхимик готов продать душу. Сами эльфы называли его концентратором магической энергии.
  Поняв, что сейчас произойдёт, девушка вцепилась в принца, оттаскивая его от несчастной рабыни. В результате рукав чёрного камзола треснул по шву, и она шлёпнулась на пол, но тут же вскочила на ноги и снова повисла на руке принца. 'Рогатый! Ты что творишь, идиотка? Пусти немедленно, я спешу!' - рассердился он. 'Постойте, ваше высочество! Дайте мне исповедовать Лану, прежде чем вы заберёте её душу!' - взмолилась Аталиса. 'Честное слово, ты редкостный недоумок! Неужели эн-Огран до сих пор не вбил в твою тупую голову, что такое скорость протекания магической реакции? Если я немного запоздаю с ингредиентами, то половину дворца разнесёт...'
  Не слыша их мысленного диалога, Лана испуганно смотрела на нежданных гостей - она не понимала, что именно творится, но догадывалась, чего хочет эльф. Если слухи не лгали, то он пришёл за её душой, и тут Аталиса подтвердила её опасения.
  - Неправда! Вы не можете быть настолько легкомысленны! - воскликнула девушка и упала на колени. - Ваше высочество, умоляю! Дайте несчастной исповедоваться и передать пожелания родным!
  В глубине потемневших глаз снова вспыхнули фиолетовые искры. Принц опустился на одно колено и, приподняв голову девушке, пытливо вгляделся в её лицо.
  - Зачем, моя глупенькая сентау? Это не имеет смысла. Ведь её родственники находятся в реальном мире, и при всём желании ты не сможешь передать им весточку.
  - Это моя обязанность, как жрицы Ведьминского круга, - заупрямилась Аталиса. - В любом случае, я должна успокоить мятущуюся душу перед спуском в долины предков.
  Немного подумав, Лайтиэль мягко проговорил:
  - Что ж, ты можешь купить для рабыни небольшую отсрочку. - Он хмыкнул при виде смущённого выражения, промелькнувшего на прекрасном лице девушки. - Ну, нет! В другом месте поищи дурака, который уложит тебя в постель. Пока есть хоть небольшая вероятность того, что Оберону попадёт вожжа под хвост, и он вынудит меня жениться в угоду Ваэлю, я и близко к тебе не подойду. В отличие от Раэтиэля я не жажду заполучить в жёны голема.
  - Я не голем! - обиделась Аталиса.
  - Спорное утверждение, - холодно отозвался принц. - По сути ты именно голем и не важно, что твоё тело не искусственного происхождения, душа-то у него всё равно чужая.
  Девушка зябко поёжилась, сознавая его правоту.
  - Тогда чего вы хотите? - спросила она сердитым тоном.
  - Безоговорочную услугу, которую ты окажешь, когда придёт время.
  - Договорились! - согласилась Аталиса и бросилась к испуганно сжавшейся в кресле рабыне.
  Она не заметила, как посмеиваясь, принц Лайтиэль покачал головой. 'Н-да, не повезло Лесному королю! Надо ж было напороться на такую дурёху! Слава богам, что это его проблемы, а не мои'.
  - Эй, ведьма! Даю вам пятнадцать минут на взаимные рыдания, а дальше не обессудьте, - пропел Лайтиэль торжествующим голосом. Мысленно он уже прикидывал, как ему унизить ненавистного брата при помощи его недальновидной невесты.
  Дрожа от страха, рабыня вцепилась в подошедшую девушку. Из её глаз покатились неудержимые слёзы.
  - Смилуйтесь, госпожа! Я не хочу, чтобы убили мою душу! Ведь тогда я не смогу вернуться домой и переродиться в новом теле!
  'Тсс! Ничего не бойся, Лана! Я не дам пленить тебя миру фейри!' - сказала девушка, тщательно экранируя свои мысли от принца.
  Быстрым шёпотом Лана исповедовалась в том, что тяготило её душу и, получив благословление Всеобщей матери, переданное устами Аталисы, приступила к пожеланиям родным.
  - Пусть малышке Белочке всегда сопутствует удача, и она вырастет умной и здоровой, а моя дорогая Волчица очнётся от своего многолетнего беспамятства и станет такой же, как прежде.
  Аталиса сделала охраняющий знак, и умиротворённая Лана четырежды его повторила. Затем она подняла глаза и с надеждой заглянула в лицо девушке. 'Я надеюсь на вас, госпожа!..'
  - Ах ты, дрянь! Надумала меня обмануть? - прошипел Лайтиэль и двинулся к замершим девушкам. - За свою наглость ты заплатишь двойную цену, - добавил он, гневно глядя на Аталису.
  Неожиданно в комнате снова вспыхнула арка портала, и в комнату шагнул Лесной король. В мгновение ока он оказался рядом с Ланой и в его руках возник такой же жезл, как у Лайтиэля. Он коснулся светящимся камнем лба рабыни, и та бездыханная упала. Душа несчастной рванулась ввысь, но притяжение жезла превозмогло стремление к Небесам, и радужный шарик неохотно поплыл к вспыхнувшему внутренним светом яйцевидному камню.
  - Ну, нет! Это моя добыча! - С исказившимся от злобы лицом Лайтиэль бросился к брату, но тут же отлетел, натолкнувшись на магический барьер.
  Воспользовавшись ссорой братьев, Аталиса заслонила собой радужный шарик.
  - Прекрати, Раэтиэль! Неужели ты не понимаешь, насколько это бесчеловечно? - закричала она.
  - Моя хорошая, с тобой мы ещё побеседуем, и я очень надеюсь, что ты сумеешь объяснить, что ты здесь забыла, а сейчас будь добра уйди с моего пути, - с угрозой в голосе сказал Лесной король, по-кошачьи мягко подступая к девушке.
  - Нет! - на её глазах заблестели слёзы. - Раэтиэль, как ты можешь быть таким бесчувственным? Хоть после смерти дай ей покой! Ведь Лана всем сердцем любила тебя!
  - Небесный отец! Неужели ты думаешь, что я буду расстраиваться из-за каждой смертной букашки, что осмелилась полюбить меня? - прошипел Лесной король, теряя терпение.
  - Эй, любитель мартышек! Заканчивай свои политесы! Пошевеливайся, пока ценный источник магии даром не пропал, - подлил масла в огонь Лайтиэль, который уже успокоился и с явным интересом наблюдал за стычкой брата и девушки. - Скажи своей смертной дуре, что спорить уже не о чем. Рабыня - отработанный материал и уже не важно, куда попадёт её душа. Результат всё равно будет один и тот же.
  - Заткнись, придурок! - рыкнул Лесной король и недобро воззрился на девушку. - Добром прошу, отойди!
  - Какой же ты бессердечный негодяй! - тихо сказала Аталиса, задетая его словами о смертной букашке. - Делай, что хочешь, но я не дам тебе убить душу бедной Ланы.
  - Не забывайся, моя хорошая! - ласково пропел Лесной король и его зелёные глаза зловеще засветились. - Помни, что лишь моей милостью ты получила шанс на нормальную жизнь.
  В ответ на это девушка грустно улыбнулась.
  - Не беспокойтесь, ваше высочество, я ни на мгновение не забываю, кто вы и кто я. Да и как я могу забыть? Ведь дня не проходит, чтобы мне ни напомнили, что я всего лишь смертная букашка и не хозяйка своей души.
  - Короче, жалкая рабыня в роскошной эльфийской упаковке, - язвительно резюмировал Лайтиэль.
  - Замолчи, скотина! - рявкнул Лесной король и, не спуская глаз с девушки, холодно добавил: - Будь осторожней, Аталиса! В любой момент я могу передумать и вышибить твою душу из этого прекрасного тела. Думаю, эн-Огран сообщил тебе, что бывает с теми, кого вселяют в голем.
  - Они всего лишь теряют память и становятся послушными игрушками в хозяйских руках. Между прочим, давно пора. Лично я не потерпел бы, чтобы наглая рабыня на каждом шагу компрометировала меня, - хмыкнув, заметил Лайтиэль.
  Не обращая внимания на брата, Лесной король вплотную подошёл к девушке. Он был в своём истинном обличье и она, вглядываясь в его лицо - знакомое и чужое одновременно - с грустью подумала, что совсем не знает того, кого любит, хотя с некоторых пор безошибочно узнаёт под любой личиной.
  - Может, мне не стоит дожидаться немилости, и пора самой освободить тело твоей невесты? - спросила Аталиса, и что-то такое было в её дрогнувшем голосе, что даже Лайтиэль удержался от очередной ехидной реплики.
  В ответ на заявление девушки Лесной король лишь пожал плечами и, обойдя её, сосредоточился на отлове души рабыни, которая ещё не утеряла телесную память, и испуганной бабочкой металась по комнате.
  Выказанное им равнодушие подстегнуло Аталису. 'Конечно, неизвестно, что из этого выйдет, но нужно хотя бы попробовать освободиться от этого эльфийского кошмара', - отстранённо подумала она.
  Переполнявшая её горечь требовала выхода, и она решилась. Улучив момент, девушка схватилась за гудящий голубой камень. Она не сводила глаз со своих пальцев, намертво вцепившихся в его гладкую поверхность. Стремительно разгорающееся бело-голубое пламя всё сильней прорисовывало каждую их косточку. В какой-то момент огонь разом охватил её тело, и она задохнулась от невыносимой боли.
  Обе души стремительно порхнули вверх и совместными усилиями вырвались на свободу.
  Ошеломлённый Лесной король проводил их взглядом и уставился на бездыханное тело, лежащее у его ног. 'Какая непроходимая идиотка! Кто же в здравом уме хватается за работающий расщепитель?' - подумал он и тут до него дошло, что Атуэль снова мертвее мёртвого, а душа Аталисы, с таким трудом вселённая в её тело, упорхнула в неизвестном направлении. 'Небесный отец! Что же теперь будет?' Стремясь вернуть девушку, он потянул за связующую нить, но она была пуста, добыча ускользнула в неизвестном направлении.
  Лайтиэль усмехнулся при виде отчаяния брата и исчез в портале, но затем передумал и, вернувшись, стукнул его по плечу.
  - Не стой столбом! Быстро уничтожь тело Атуэль! Всё равно она лишь кусок бездушного мяса, а эн-Огран слишком привязался к смертной девчонке и не простит тебе её смерть. Представляешь, как обрадуется отец, когда узнает, что ты снова стал причиной размолвки с его обожаемым наставником?
  Видя, что убитый горем Раэтиэль его не слушает, Лайтиэль направил жезл на тело Атуэль, но тот стремительно бросился вперёд и ударил своим жезлом по засветившемуся камню брата. Вследствие перегрузки его замкнуло, и он с хрустальным звоном рассыпался.
  - Недоумок! Ты что вытворяешь? Совсем ума лишился из-за смертного отребья?! - рявкнул Лайтиэль.
  - Посмеешь ещё раз в таком тоне отозваться об Аталисе, и я отрежу твой поганый язык!
  При виде исказившегося бешенством и горем лица Лесного короля, старший принц подобрался, готовясь к схватке.
  - Дурак! Ведь я хочу тебе помочь! - попытался воззвать он к разуму брата, но тот его не слушал.
  - Убью мерзавца! - воскликнул Лесной король, и тут же перешёл от слов к делу.
  Под влиянием гнева в чертах обоих братьев проступила безжалостность, свойственная племени тёмных эльфов. На ходу меняя форму, они бросились друг к другу. В пылу драки, они не сразу заметили, что через порталы в комнату хлынули вооружённые воины, с эльфийским владыкой во главе.
  При виде дерущихся сыновей Оберон пожалел, что поддался панике. Повинуясь его жесту, воины исчезли в арке переносного портала, а он растянулся на возникшем диване. При виде рукава камзола, имеющего насыщенный нежно-розовый цвет, поганый до невозможности, эльфийский владыка тихо ругнулся. Он готовился к встрече с властителем Гринери, которое было крупнейшим княжеством фейри земли, но как только сработал магический датчик, предупреждающий об опасности сыновьям, он сразу же бросился им на выручку.
  Некоторое время Оберон наблюдал за своими драчливыми наследниками, но как только они попробовали перейти от рукопашной к магической схватке, он велел им остановиться. Повинуясь его резкому окрику, принцы попятились прочь, меряя друг друга ненавидящими взглядами.
  Пока его сыновья в соответствии с требованиями этикета кланялись друг другу и с любезными улыбками благодарили за доставленное удовольствие, эльфийский владыка подошёл к лежащей девушке. Когда прояснилась роль каждого из принцев в приключившейся драме, он сказал, что сам сообщит эн-Ограну о том, что произошло. По его распоряжению тело Атуэль бережно подняли и перенесли в лабораторию, где снова заключили в силовой саркофаг.
  На бедную Лану никто даже не посмотрел. Когда эльфы ушли, в опустевшей комнате возникла скособоченная громадная фигура, единственным одеянием которой была бурая свалявшаяся шерсть. Брауни-могильщица оскалила зубастую пасть и, подняв лохматую голову, издала жуткий вопль, от которого не спасали даже звуконепроницаемые стены гарема. Насладившись ужасом смертных рабынь, она подошла к мёртвой Лане и, присев на корточки, сверкнула горящими жёлтыми глазами. Принюхавшись, она что-то невнятно проворчала, а затем в её лапе появился короткий жезл, и тело несчастной рабыни исчезло во вспышке багрового пламени.
  ***
  Пока эльфийские принцы выясняли отношения под присмотром отца, Аталиса очнулась и удивленно моргнула, увидев совсем близко напряжённое детское личико в ореоле светлых волос.
  - Сестричка, ты очнулась! - девочка радостно взвизгнула и куда-то убежала, вопя во всё горло: - Матушка, вы где? Идите скорей, моя Волчица очнулась, а вы не верили!
  Откуда-то донёсся ворчливый голос:
  - Прекрати кричать! Белочка, хватит уже придумывать всякую ерунду, больше не обманешь. Госпожа Верховная ведьма сказала, что выздоровление Волчицы невозможно...
  Но девочка не унималась, и вскоре послышались чьи-то приближающиеся шаги.
  'Белочка? Волчица?.. Где-то я уже слышала эти имена', - подумала Аталиса сквозь туман в голове. Превозмогая страшную усталость, она подняла трясущиеся от напряжения руки, и у неё упало сердце. Костлявые и морщинистые это были руки старухи, к тому же больной старухи, судя по тому, насколько они исхудали.
  Стоило Аталисе прийти в себя, и связующая рабская нить сразу же выдала, где она находится. Тем не менее Лесной король не спешил с возвращением беглянки. Когда её душа упорхнула из тела Атуэль, он не стал прятаться за спину отца и лично сообщил эн-Ограну о произошедшем несчастье. Несмотря на его опасения, старый эльф не слишком расстроился из-за повторной смерти внучки и даже больше - дело выглядело так, будто он этого ждал.
  Действительно, выпав из задумчивости после принесённого ему печального известия, эн-Огран сказал, что Аталиса жива и находится в реальном мире, но нужно ждать, пока она сама захочет вернуться к ним.
  Последнее сообщение несколько поумерило радость Лесного короля, и он вопросительно посмотрел на отца, который появился у своего наставника буквально следом за ним. Но Оберон не оправдал его ожиданий. Он многозначительно переглянулся с эн-Ограном и принц уловил часть их мысленного диалога, в котором говорилось о долге, возложенном на девушку. После этого старый эльф вперил в него тяжёлый взгляд и ледяным тоном проговорил, мол, если их высочество выдернет душу Аталисы в мир фейри раньше времени, то это вызовет массу ненужных осложнений. Вплоть до того, что есть риск потерять её навсегда, но он очень надеется, что их высочество уже достаточно взрослый и понимает, что такое ответственность, а ещё он очень надеется, что их высочество осознал прежние ошибки и больше не допустит их повторения.
  Эльфийский владыка, слушая Ваэля, согласно кивал, а когда он замолчал, практически повторил то же самое, но только своими словами.
  После такого нажима со стороны старших Лесному королю поневоле пришлось запастись терпением, но оно давалось ему нелегко, - ведь время шло, а Аталиса и не думала возвращаться. Особенно его бесила её интрижка с королём Радоном и никакие доводы рассудка не могли его убедить, что крайне глупо ревновать к презренному смертному.
  ***
  Проснувшаяся наставница села на жесткой лежанке и зябко передёрнула плечами. За ночь избу выстудило и, спасаясь от утренней прохлады, она потянулась за платком. 'Рогатый побери, возраст сказывается там, где не нужно!' - она прислушалась к себе и болезненно поморщилась. 'Какая подлость! Залететь от Радона с первого же раза! Не везёт нам, ведьмам! Нет, чтобы как у людей в сорок лет покончить с этим делом. Может, показалось?' Для верности наставница приложила ведовской камень к животу. 'Увы! Ещё одна ненужная возрастная способность, это с самого начала определять наступившую беременность и пол ребёнка, - она вздохнула. - Что ж, пора уносить ноги, моя маленькая ведьма. Народ не примет тебя в качестве наследницы престола. В лучшем случае, ты всё равно окажешься в ведовской обители. Значит, будущее предопределено и здесь наши пути с Радоном расходятся'. Она заботливо поправила сбившееся пуховое одеяло на спящем принце Морисе и, убедившись, что он в полном порядке, выскользнула на улицу.
  Здесь её встретил молчаливый Лакмиш, и наставница ругнулась про себя: она совсем забыла о соглядатае короля.
  - Куда-то собрались, уважаемая? - холодно произнёс придворный, слегка кивнув в знак приветствия.
  - Хочу собрать свежие травы, пока есть время, - неловко соврала женщина, чем ещё больше насторожила его.
  - Я провожу. Хоть вы и ведьма, но даже вам негоже гулять в одиночестве, - заявил он.
  Отговорить хитрого придворного не удалось, он слишком дорожил расположением короля. Почувствовав, что она что-то задумала, он не отставал ни на шаг, и даже лес не оправдал надежды наставницы. Ведомый каким-то шестым чувством он легко её находил, где бы она ни спряталась. Конечно, если бы не беременность, то она уже давно сменила бы форму тела и оторвалась от своего преследователя.
  'Что ж, тогда придётся играть в открытую', - решила наставница и остановилась, ожидая, когда Лакмиш её догонит. - Послушайте, сударь, вы прекрасно понимаете, что я не могу больше оставаться рядом с Радоном. Конечно, вам наплевать на меня, но подумайте о короле. С каждым днём он всё больше будет ко мне привязываться. Ведь он влюблён, - выпалила раздражённая наставница и упредила вопрос придворного: - Не беспокойтесь, принц Морис почти здоров. Если вы будете соблюдать осторожность и ежедневно не слишком долго трястись в дороге, то можете отвезти его во дворец. Это не нанесёт ущерба его здоровью. Я ручаюсь.
  После долгих споров Лакмиш всё-таки согласился с её доводами, и они разработали план, как заставить короля оставить её в покое.
  Громко стонущую наставницу придворный отвёз в ближайшую ведовскую обитель. Вечером туда же прискакал страшно встревоженный Радон, и ему было сказано, что она выздоровеет, но укус ядовитой гадюки слишком опасен, потому нужно подождать, когда полностью подействует противоядие.
  Опухшая посиневшая лодыжка действительно выглядела ужасно, и Радон устроил жуткий переполох, требуя самых лучших целительниц для своей ненаглядной Волчицы. Он даже порывался остаться в обители до её окончательного выздоровления, но строгая настоятельница была непреклонна и заявила, что ему незачем болтаться рядом с больной и мешать её выздоровлению.
  Мечущийся между долгом и любовью король Эдайна пообещал вернуться, как только позволят дела и, скрепя сердце, покинул возлюбленную. Спустя пару недель он уже стучал в ворота обители, но Волчицы там уже не было. Настоятельница сообщила ему, что она выздоровела и теперь работает бродячей целительницей. На вопрос, где именно, она развела руками. Дескать, ведьмы этой профессии свободны, как ветер, поэтому никто не знает, где они находятся, - может, она совсем рядом, а может, за тридевять земель. Радон чувствовал, что от него что-то скрывают, но сколько он ни бился, настоятельница больше ничего ему не сказала.
  Волчицу искали повсюду, но она будто в воду канула, и он спустя некоторое время уже с трудом удерживался от желания разгромить обители ведьм, подозревая, что она нарочно прячется от него.
  Действительно, настоятельница пустила в ход все свои ведовские способности и тщательно избегала встреч с королевскими ищейками. Спустя два месяца она решила, что Радон уже успокоился, и под покровом ночи вернулась в свою прежнюю ведовскую обитель, - в основном, из-за малышки Белочки, которая цеплялась за Аталису, видя в ней свою старшую сестру.
  Вскоре после её возвращения Нимскую обитель посетила Верховная ведьма, которая заинтересовалась, почему Волчица очнулась от своего многолетнего беспамятства. Она вызвала наставницу к себе, и у них состоялся долгий разговор.
  Старая жрица была слишком опытна, чтобы скрыть от неё правду и Аталиса призналась, кто она такая и как получилось, что она оказалась в теле Волчицы. В качестве подтверждения своих слов, она сказала об их первой встрече, которая состоялась, когда ей исполнилось восемь лет.
  'Так это ты не дала мне съесть индюшку, которую должны были приготовить в честь моего приезда?' - строго спросила Верховная ведьма.
   'Простите, госпожа, но вы ошибаетесь. Это был гусь', - ответила Аталиса и, не удержавшись, хихикнула. Переполох действительно был знатный. Жалея своего любимца, которому она вылечила сломанное крыло, когда он был ещё гусёнком, она утащила его на речку и выпустила на волю. Вот только гусь не понял своего счастья и вернулся домой. Когда кухарка подступила к лапчатому красавцу с ножом, она схватила его в охапку и бросилась бежать. Увернувшись от чьих-то рук, она налетела на незнакомую ведьму и подняла на неё глаза. 'Госпожа, спасите моего Белянчика!' - завопила она и юркнула за её спину.
  'Верно. Гусь, а не индюшка', - подтвердила Верховная ведьма, которая прекрасно помнила этот случай. Она вперила долгий взгляд в сидящую перед ней женщину и в её памяти сразу же возникла отчётливая картинка, где синеглазая девочка с забавными рыжими косичками бежит к ней навстречу в обнимку с громадным белым гусем.
  Когда Аталиса спросила, что она думает по поводу её перевоплощений, жрица с сомнением покачала головой. 'Даже не знаю, что тебе сказать, - проговорила она. - Такого ещё не встречалось в моей жизни, да и в книгах ни о чём подобном не говорится. Но почему-то мне кажется, что первопричину скитаний ты должна искать в самой себе. Вряд ли это случайность, что твоя душа побывала в теле эльфийки Атуэль, а затем переселилась в тело Волчицы'.
  Чутьё подсказывало Аталисе, что Верховная ведьма близка к истине, и она безвылазно просидела в своей келье до глубокой ночи, ломая голову над взаимосвязью событий и судеб. Незаметно для себя она уснула, а наутро в её голове промелькнула невероятная догадка, которая сразу же расставила всё по своим местам. Теперь Аталиса знала, кто она на самом деле и почему оказалась в теле ведьмы, которая до этого много лет находилась без сознания. С ласковой улыбкой она коснулась своего живота. 'О, дитя! Оказывается, ты плата за наши с Волчицей прегрешения. Что ж, боги в своём праве, требуя, чтобы мы вернули нечаянно украденную чужую жизнь'.
  Уловив постороннее присутствие, Аталиса насторожилась.
  'Это ты, Волчица? - мысленно спросила она, и ей послышался горестный вздох. - Потерпи немного, когда ребёнок родится, ты будешь свободна', - сказала она ведьме, чья искалеченная душа блуждала во мраке безвременья.
  'Дважды рождённая, заплати свой долг и верни мне покой', - чуть слышно прошелестело на краешке её сознания.
  'Я не помню, что именно произошло, но уверена, что не хотела никому навредить!' - горячо воскликнула Аталиса.
  'Ты убила двоих - меня и ещё не рождённого ребёнка, чьё место ты заняла', - не сразу откликнулась Волчица.
  'Прости!'
  'Не расстраивайся! Я не держу на тебя зла. Спасибо тебе за освобождение Ланы и за заботу о Белочке. И ещё одно. Если бы не ты, я умерла бы бездетной. Пожалуйста, позаботься о моей дочери и сестре, я очень тебя прошу!' - сказала Волчица и в её бесплотном голосе прозвучала мольба.
  'Не беспокойся! Я присмотрю за ними обеими! - пообещала Аталиса и, вспомнив рухлоя, тяжело вздохнула. - Клянусь, у них всё будет хорошо!'
  ***
  Дело двигалось к осени, и наставница вывела своих воспитанниц на последний сбор трав. Довольные вылазкой, они по привычке хотели заночевать в лесу, но она не разрешила.
  - Нет, нет и нет! - ведомая предчувствием, наставница была категорична. - Девочки, собирайтесь и не очень-то копайтесь. Я хочу засветло отправиться в путь. Эй-эй! Это не значит, что можно растерять половину собранных трав!..
  Вдруг она насторожилась и, сделав повелительный жест, строго сказала:
  - Не отходите от костра, пока я не вернусь. Это приказ.
  Наставница легко поднялась на ноги и подхватила приготовленную корзинку с травами. Она направилась к проселочной дороге, решив, что отправиться самой навстречу нежеланным гостям - это меньшее из зол. Заметив, что за ней увязалась юная шпионка, она остановилась.
  - Белочка, я велела ждать у костра. С чего ты решила, что мои распоряжения не касаются тебя?
  - Матушка, не ходи! - встревожено блестя глазёнками, сказала девочка и выскочила из своего укрытия. - Там злые люди, они могут тебя обидеть.
  Наставница ласково потрепала её по голове.
  - Не бойся, Белочка, никто не причинит мне вреда. Поверь, это обычные путники, попавшие в беду, и наш долг оказать им помощь. Возвращайся и подожди меня вместе с остальными девочками у костра. Будьте аккуратней и постарайтесь не нарушать охранный круг. Хорошо?
  - Да, матушка, - прошептала поникшая девочка и, обхватив за талию, умоляюще заглянула в лицо недавно обретённой, но очень любимой сестры. - Аталиса, не ходи! Ведь ты у меня одна на свете. Если с тобой что-нибудь случится, я не переживу! - воскликнула она и заплакала, размазывая слёзы ладошками, выпачканными в зелени.
  - Ну, что ты ведёшь себя как маленькая? - наставница вытерла краем передника измазанную рожицу девочки и строго добавила: - Больше не зови меня истинным именем, это опасно.
  В душе она уже не единожды пожалела, что однажды не выдержала и назвала Белочке своё настоящее имя, благо, что та не знала истинного имени Волчицы, своей настоящей сестры.
  - Ой!.. - вскрикнула девочка. - Прости, сестричка, я больше не буду!
  - Не пугайся, малышка. Не думаю, что кто-нибудь тебя слышал, - с сомнением в голосе сказала наставница и насторожённо оглянулась по сторонам. Ей не понравился тихий шорох в придорожных кустах. Но она понадеялась, что это ночное зверьё вышло на охоту, и решительно подтолкнула девочку в направлении костра.
  - Ну-ка, хватит отвлекать меня от дела. Кыш!
  Когда Белочка вернулась к костру, наставница взялась за ведовской камень и усилила защиту. Поставленный вокруг учениц барьер тихо загудел, вспыхивая голубоватым светом. Она успокоилась и быстро двинулась к намеченной цели. Но не успела она сделать несколько шагов по проселочной дороге, как справа раздался треск ветвей. Прямо на неё выскочил всадник и поднял коня на дыбы.
  При виде мощных копыт, молотящих воздух, Аталиса не выдержала и закрыла глаза. Заслышав удаляющийся топот, она облегчённо перевела дух, но на этом её испытания не закончились. Всадник сделал круг и, разогнавшись, пришпорил коня. Она подняла голову и с любопытством посмотрела на лоснящееся лошадиное брюхо.
  После нескольких рискованных прыжков через её голову всадник, наконец, наигрался и осадил дико всхрапывающего коня. Аталиса протянула руку и погладила животное по морде, покрытой хлопьями пены. 'Бедняга! Не сердись на своего хозяина. В гневе он не ведает, что творит', - мысленно сказала она коню и исподволь успокоила его при помощи магии.
  Не обращая внимания на свиту, которая до поры до времени скрывалась в ближайшем леске, Радон спрыгнул на землю и встал вплотную к женщине.
  - Демонстрируешь храбрость, ведьма? - процедил он сквозь зубы.
  - Ничего другого не остаётся, ваше величество, - спокойно ответила наставница.
  - Неужели ты настолько уверена в своей власти надо мной, что уже ничего не боишься?
  Радон наклонился и испытующе заглянул в её лицо. Несмотря на гнев, в его взгляде читалось такое явное отчаяние, что Аталисе нестерпимо захотелось погладить его по щеке, но она побоялась, что этот жест жалости переполнит чашу его терпения.
  - Я уверена, что ваше величество, который во всеуслышание поклялся защищать своих подданных, не причинит вреда одной из них, - чопорно проговорила наставница и, отступив, церемонно поклонилась. - Простите, ваше величество, если вы скажете, в чём я провинилась перед вами, то я постараюсь исправить свою промашку.
  На скулах короля вспыхнул тёмный румянец.
  - Будь ты проклята, ведьма! Как смела ты пренебречь мной и сбежать?
  Наставница тяжело вздохнула, поняв, что объяснения никак не избежать.
  - Ваше величество, я хотела уберечь вас от разочарования. Вы мне нравитесь, но моё сердце, увы, не свободно.
  Лицо Радона окаменело.
  - Что ж, тогда ты не оставляешь мне выбора. Клид! - позвал он придворного чародея и когда тот подбежал, распорядился: - Приступай к обряду привязки! Теперь у тебя есть всё, включая истинное имя ведьмы.
  Чародей, сухонький старичок в широком плаще, испещрённом непонятными символами, и в традиционном синем колпаке со звёздами, был не слишком силён в таких делах и растеряно глянул короля.
  - Ваше величество, я постараюсь, но не могу ручаться за результат, - пробормотал он дребезжащим голосом и бросил на наставницу уничижительный взгляд. - Это же ведьма. Вдруг она солгала насчёт своего истинного имени?
  - Никаких отговорок! - рявкнул король. - Живо делай своё дело!
  - Ваше величество! - вмешалась наставница. - Ну зачем вам это нужно?! Ведь вы получите не любовь, а обычную рабыню, - сказала она, укоризненно глядя на упрямца.
  На какой-то миг на лице короля проступила нерешительность, но тут же исчезла.
  - Не важно. Рабыня вполне устроит меня, - произнёс он с вызовом и нетерпеливо посмотрел на придворного чародея. - Клид, не испытывай моё терпение, сейчас же приступай к обряду привязки.
  - Хорошо, ваше величество, - решился чародей и его глубоко посаженные глазки зловеще блеснули. - Сделаем всё по науке, и у вас появится ручная ведьма. - Он мерзко хихикнул. - При желании вы даже можете водить её на поводке, вместе со своими любимыми охотничьими псами и при случае натравливать на зайцев. Ведь ведьмы умеют превращаться в кого угодно, хотя предпочитают обличье кошек. Видимо, эти гнусные создания больше подходят их подлой натуре.
  По знаку короля несколько воинов спешились и принесли седельные сумки чародея. Клид велел всем отойти, кроме ведьмы. С жуткими завываниями он очертил круг вокруг них и распотрошил содержимое своих сумок. Вскоре на расстеленной им скатерти громоздилось множество склянок и бутылочек вперемежку с различными амулетами. Последней из сумки он достал громадную растрёпанную книгу и, усевшись на землю, положил себе на колени. Полностью уйдя в себя, он бережно переворачивал ветхие страницы.
  Найдя нужное заклятие, старик хмыкнул и победно посмотрел на ведьму, насторожённо наблюдающую за его действиями. Вопреки ожиданиям Аталисы, он оказался опытным магом, несмотря на тягу к показухе. Завывания и предметы, разложенные на скатерти, были призваны поразить воображение неопытной публики. Но как только дошло до дела, стало ясно, что он далеко не дилетант. Несколько ювелирных пассов - под ровный речитатив заклинания, который сменил ничего не значащие, но эффектные вопли - и она почувствовала, что её охватывает равнодушие к собственной судьбе. Это была первооснова рабской привязки и Клид прекрасно с ней справился.
  'Что ж, сейчас узнаем, насколько верны слова Ваэля. Надеюсь, он прав и действительно нельзя сделать привязку сразу к двум хозяевам, во всяком случае, на сколь-нибудь долгое время', - подумала Аталиса, с отстранённым любопытством наблюдая за действиями зловещего старика. Она безропотно подставила руку под кинжал, и поскольку действие близилось к концу, прислушалась к себе. 'Конечно, привязка есть, но не настолько сильная, как некоторые воображают. Прыгать, как собачка, меня никто не заставит. Думаю, через сутки она полностью исчезнет'.
  Аталиса покосилась на королевского чародея: 'А вот остальным знать об этом совсем не обязательно. Нужно сделать вид, что Клиду удалось его колдовство'. Глядя на сумрачное лицо старика, она едва удержалась от озорства, ей очень хотелось показать ему язык, но вместо этого она бесцветно улыбнулась, всем своим видом демонстрируя покорность.
  Избегая взгляда наставницы, Радон взял её за руку и перевязал кровоточащее запястье.
  - Как ты себя чувствуешь? - тихо спросил он, не выпуская её руку из своих ладоней.
  - Рабы ничего не чувствуют, они исполняют волю своих хозяев, - ответила наставница и испытала мстительное удовольствие при виде смущённого выражения на лице короля. - Зря вы это сделали, ваше величество. По любому нам не быть вместе. Ваше положение не позволит вам держать меня при себе, - не удержалась она от укора.
  - Поживём-увидим, - отозвался Радон и, помолчав, с грустью добавил: - Всё равно уже ничего не изменишь. Клид сказал, что разорвать привязку через кровь нельзя, даже если я этого захочу.
  - Тогда радуйтесь, вы своего добились, - сердито сказала наставница и прикусила язычок, заметив, что чародей обретается поблизости и внимательно наблюдает за ней.
  Радон привлёк её к себе и, баюкая в объятиях, покаянно прошептал:
  - Я не прошу прощения за то, что сделал, ведь я люблю тебя, Волчица. Клянусь, я не буду злоупотреблять своей властью над тобой. Если хочешь, живи по-прежнему. Просто пусти меня в своё сердце. Это единственное, о чём я тебя прошу.
  - Ваше величество, не мешает проверить привязку, - подал голос чародей.
  - Скажи, Волчица, ты меня любишь? - требовательно спросил король.
  Женщина, от которой он был без ума, всё молчала, не поднимая глаз, и он впервые в жизни запаниковал, испугавшись, что чародей что-то напутал и колдовство пошло не так, как было задумано.
  - Клид! - рявкнул он и тут наставница, обмякнув в его руках, горестно выдохнула:
  - Хочешь знать, люблю ли я тебя? Так прикажи мне умереть и посмотри, что из этого получится!
  Чародей услужливо протянул нож королю, но он ударил его по руке. Сев в седло, он подхватил женщину, которая с готовностью протянула к нему руки, и пришпорил коня.
  Свита короля переглянулась и последовала за ним. Уехали все, кроме Клида, который приотстал, собирая свои вещи, и Лакмиша, который уже давно посматривал на чародея, заподозрив по его поведению, что он не слишком уверен в действии наложенной на ведьму привязки. Закинув поводья на спину коня, он подошёл к старику.
  - Давайте я помогу вам со сборами, - сказал он и потянулся к лежащему на земле флакону с ярко зелёной жидкостью.
  - Не трогайте! - остановил его чародей. - Это желчь ядовитой лягушки! Если она попадёт на вас, то ваша кожа станет такой же пупырчатой, как у неё.
  - Как скажете, - ухмыльнулся придворный, который был в курсе нехитрых фокусов старика.
  Когда седельные сумки были собраны, он подхватил их и приторочил на спину мулу, который при этом даже не шелохнулся и чародей, видя такое дело, посмотрел на него с уважением. Мул унаследовал характер своего длинноухого родителя и доставлял ему немало хлопот, особенно, когда нужно было что-нибудь нагрузить на него.
  - Уважаемый мэтр, я вижу, вы не слишком довольны результатами своего колдовства, - сказал Лакмиш. - Есть что-то, что вас смущает?
  Прижав к груди оскаленный череп неведомого зверя, чародей бросил на него испытующий взгляд и решил, что не мешает запастись расположением влиятельного придворного.
  - Ваша правда, сударь, - признался он и, взгромоздившись в седло мула, добавил: - Видите ли, когда я проводил обряд привязки, мне было видение.
  - И что же вы видели?
  - Когда обряд привязки близился к концу, я вдруг увидел, что вместо ведьмы стоит рыжая девчонка и скалит зубы, надсмехаясь надо мной, а потом... - чародей расплылся в восторженной улыбке, - она тоже исчезла и появилась такая красавица, за которую не жалко отдать что угодно, даже жизнь. Вот только вряд ли она человек.
  - Почему вы так решили?
  - Молодой человек! Где вы видели такие уши у людей? - спросил чародей торжествующим тоном и, спохватившись, поскучнел. - Сударь, думаю, привязка не удалась, и ведьма водит нас за нос. Если она снова даст дёру и король будет в бешенстве, я очень надеюсь на ваше заступничество.
  На лисьей физиономии придворного сразу же появилась хитрая мина.
  - Уважаемый, я тоже хочу попросить вас о встречной услуге. Мадам Ранье...
  - Молодой человек! - старик укоризненно покачал головой. - В наше время дам завоёвывали доблестью и любовью, а не при помощи колдовства и, вообще, моя специальность - предсказание погоды. Все эти шуры-муры, - он пошевелил пальцами в воздухе, - короче, любовные дела не по моей части, так что как-нибудь сами управляйтесь с капризами мадам Ренье.
  ***
  К прогоревшему костру наставница вернулась уже под утро. Зябко кутаясь в незнакомый роскошный плащ, она бледно улыбнулась ученицам, встревоженным её долгим отсутствием, и велела им как можно быстрей собираться в дорогу.
  В ведовскую обитель они добрались необычно быстро, несмотря на то что шли кружным путем, по глухим лесным тропинкам. Чем-то встревоженная наставница, то и дело насторожённо оглядывалась по сторонам и всю дорогу подгоняла учениц. Только оказавшись за надёжными стенами обители, она облегчённо перевела дух.
  Отдав обычные хозяйственные распоряжения по сушке трав, Волчица заперлась в своей келье. Сколько ни стучали к ней встревоженные ведьмы, и ни плакала под дверью Белочка, она никому не отзывалась. Спустя сутки настоятельница не выдержала и сняла охранную защиту её кельи, но внутри оказалось пусто. Птичка упорхнула, неведомо как и куда.
  Взбешённый Радон понял, что Волчица в очередной раз его обманула, когда попросила отпустить её на сутки, мотивируя свою просьбу беспокойством за учениц, оставшихся без присмотра. Он бросил на её поиски немалые силы. Наконец, королевские ищейки вынюхали, что ведьма, подходящая под описание Волчицы, живёт в труднодоступной ведовской обители, расположенной в горах.
  Зимние холода и бушующие метели не остановили короля Эдайна. В период кратковременного затишья небольшой отряд, наконец-то, преодолел заснеженный перевал, и вырвавшийся вперёд всадник властно постучал в ворота, окованные железом. После долгих переговоров, полных угроз с обеих сторон, одна из створок, покрытых белой изморозью, приотворилась и жутко вымотавшиеся люди потянулись внутрь двора. Они насторожённо смотрели по сторонам, держа наготове оружие. Но на свежевыпавшем снеге виднелась только одинокая цепочка следов, оставленная их встречающей. Угрюмая ведьма оставила сопровождающих короля отогреваться на кухне, а ему приказала следовать за ней, что он и сделал, несмотря на просьбы Лакмиша немного передохнуть.
  В чистой, скупо обставленной комнате было тепло и приятно пахло травами. Мрачный как туча Радон оттолкнул ведьм, стоявших у постели, и замер, вглядываясь в лицо той, которую так упорно разыскивал. Месть больше не имела смысла: Волчица умирала, и с этим уже ничего нельзя было поделать, он слишком часто видел приметы неизбежной смерти на поле боя. Поддерживающая его злоба иссякла, и он без сил рухнул на колени. Найдя руку по-прежнему любимой женщины, он прижался к ней губами и тихо позвал её по имени. Веки дрогнули, и прекрасные даже в преддверии смерти глаза уставились в его потемневшее измученное лицо.
  - Радон!.. - тихо прошелестел голос умирающей. - Скоро у нас родится дочь.
  - Волчица, как ты могла? А меня ты спросила, прежде чем выбросить из своей жизни и жизни дочери?
  - Прости.
  Тело женщины содрогнулось в последней схватке, и раздался жалобный тонкий плач. Повитуха поднесла девочку к матери и её бескровные губы дрогнули в улыбке: 'Прости, малышка, что невольно украла твою жизнь. И ты прости, Волчица! Круг замкнулся, теперь ты свободна... нет, мы обе свободны'.
  Она повернула голову и нашла взглядом короля.
  - Пожалуйста, не держи на меня зла, ты был мне не безразличен... Как там говорится? Любовью за любовь, - выдохнула напоследок Волчица и умерла.
  После скромных похорон окаменевший от горя король засобирался в обратный путь. Несмотря на уговоры настоятельницы, он не оставил дочь в ведовской обители, и ранним утром отряд пустился в обратный путь. Когда они вышли к перевалу, случилось то, чего опасался проводник. Пошёл густой снег и поднявшийся ветер набрал ураганную силу.
  Разыгравшаяся буря со всей своей силой обрушилась на путников, не оставив им шансов на выживание, как вдруг перед ними вспыхнула цепочка светящихся огоньков. Неведомая сила вывела их к сухой просторной пещере, в которой поместились даже кони. В дальнем углу был сложен очаг, и рядом с ним лежала большая охапка хвороста, сухого, как порох. Но это было ещё не всё, чуть слышное журчание привело их к озерцу, чистому, как слеза. Горящий факел высветил его до самого дна, и мокрая галька, лежащая в его каменной чаше, вспыхнула драгоценными камнями.
  ***
  Освободившись, душа Аталисы пролетела по бесконечному светящемуся лабиринту и снова оказалась в теле Атуэль.
  - С возвращением, путешественница! - поприветствовал её улыбающийся эн-Огран.
  Он помог девушке выбраться из силового саркофага и она, ступив на пол, с радостным возгласом повисла у него на шее.
  - Дедушка! - отстранившись, Аталиса вгляделась в его лицо. - Ты похудел, Ваэль! - сказала она обвинительным тоном и, погрозив ему пальцем, бодро добавила: - Ну ничего! Я лично прослежу, чтобы ты не засиживался за книгами и ел до отвала. - Со счастливым выражением на личике она взяла его под руку и потёрлась щекой о его плечо. - Дедушка! Как же я соскучилась по тебе!
  - Я тоже, моя радость! Ну что, идём домой? - проговорил растроганный эн-Огран, пряча заблестевшие глаза.
  - Идём! - согласилась девушка. Когда они двинулись к выходу, она искоса огляделась по сторонам. - Насколько я понимаю, это лаборатория Лесного короля.
  Эн-Огран улыбнулся.
  - Да, но он не знает, что ты вернулась. Мы вообще ничего ему не говорили о дважды рождённой. Стоило Лесному королю заподозрить, кто ты такая на самом деле, и он без раздумий выдернул бы тебя из реального мира.
  - А ты откуда узнал, что я вернусь именно сегодня? - осведомилась Аталиса.
  - Сердце подсказало.
  - Ясно, - вздохнула она и с деланной весёлостью добавила: - Вот так и познаётся, кому есть дело до тебя, а кому - нет.
  - Атуэль... - начал говорить эн-Огран и вопросительно посмотрел на девушку. - Прости! Наверно, тебе привычней второе имя.
  - В общем-то, да, - ответила она после краткого раздумья. - Но ты зови меня, как удобно тебе. В конце концов, и Атуэль и Аталиса обозначают одно и то же, - она хихикнула. - Хорошо, что я - нежданный подарок, было бы хуже, если бы меня назвали нежеланным подарком. Кстати, что ты хотел сказать?
  - Девочка, а ты что-нибудь вспомнила из того, что было до катастрофы? - спросил эн-Огран с затаённой надеждой в голосе.
  - Не хотелось бы тебя огорчать, дедушка, но увы! - с сожалением ответила девушка. - Иногда мелькают кое-какие смутные картинки, но связанных воспоминаний нет. Очевидно, сказалось перерождение. Жизнь Аталисы по-прежнему остаётся для меня единственной реальностью. И всё же я рада, что загадка с дважды рождённой разъяснилось. Приятно ощущать себя членом семьи эн-Огранов, а не самозванкой...
  - Ну, наконец-то! - воскликнул эльфийский владыка. - Я же говорил, что скоро она вернётся, и нет нужды пороть горячку, - насмешливо добавил он, обращаясь к Лесному королю, который вслед за ним шагнул из переносного портала.
  Подойдя ближе, Оберон вопросительно посмотрел на эн-Ограна и тот отрицательно покачал головой.
  - Ничего не помнит. Впрочем, как мы и думали, - сказал он и заговорщицки улыбнулся девушке. - Но мы тут посовещались и решили, что это не важно. Главное, что девочка отдала свой долг и мы снова вместе.
  Лесной король удивлённо посмотрел на старших, а затем всё его внимание сосредоточилось на девушке. Она бродила между столами лаборатории и с любопытством рассматривала её оборудование. Раньше чужой облик накладывал на неё свой отпечаток. В обличье Волчицы это была степенная осторожная ведьма, склонная к драматизму; в обличье Атуэль - нежная и утончённая эльфийка, скрытная по натуре. Но теперь всё изменилось. С растущей радостью он наблюдал за тем, как девушка с нахальством, свойственным ведьмочке, хватает со столов различные предметы и, повертев их в руках, бесцеремонно вмешивается в разговор старших, чтобы выяснить у Ваэля, что это такое. Потянувшись за чем-то на полке, она уронила склянку и, поймав его укоризненный взгляд, сокрушённо развела руками. Без капли раскаяния на лице.
  Это была Аталиса, и никто другой - Лесной король был в этом уверен - безалаберная смертная девчонка, которая сумела покорить его сердце. Он не хотел этого признавать, но Атуэль отошла для него на второй план, хотя любовь к ней была по-прежнему жива и причиняла ему боль; правда, уже не такую острую, как раньше.
  - Может, кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? - наконец не выдержал эльфийский принц.
  - Неужели сам не догадался? - спросила Аталиса и ехидно прищурилась. - А я уж было подумала, что ты в курсе происходящего, когда уложил меня в кровать к Радону.
  - Я? - неподдельно удивился Лесной король и Оберон смущённо почесал в затылке.
  'Прости, девочка, это моя работа. Тут кое-кто сходил с ума, потому пришлось тебя слегка подтолкнуть. К тому же я опасался, что если промедлить с зачатием, то Волчица уже не сможет родить', - мысленно сказал он.
   'О боги! - возмущённо глядя на эльфийского владыку, Аталиса прижала ладони к щекам, полыхающим жарким румянцем. - А без этого было никак не обойтись?!'
  Оберон улыбнулся.
  'Не смущайся, детка. В конце концов, это было сделано для твоего же блага'.
   - Может, перестанете сплетничать и, наконец, объясните, в чём дело? - рассердился Лесной король, который не слышал, о чём они ведут мысленный разговор. - Рассказывай! Хватит пялиться на моего отца, - приказал он девушке, повернув её лицом к себе.
  - Уверен, что хочешь знать? - сказала она с вызовом и возвела очи горе. - Небесный отец! Ладно, не злись, я расскажу. Видишь ли, я и есть Атуэль...
  - В каком смысле? - спросил озадаченный Лесной король.
  - В прямом!
  - Не понимаю! Конечно, в теле Атуэль могло сохраниться её подсознание...
  - Да нет же! - нетерпеливо воскликнула девушка и, смахнув пыль, уселась на краешек стола. - Слушай и не перебивай! Во время катастрофы всплеск магического поля каким-то образом аккуратненько отделил мою душу и, вынеся в реальный мир, засунул в тело смертной. Видимо, переселение произошло настолько быстро, что я не осознавала, кто из нас захватчица, и всячески сопротивлялась выселению. Волчица сказала, что я была совершенно неадекватная и кричала, что ни за что не уступлю своё тело подлой самозванке, которая хочет занять её место около Лесного короля...
  Он поморщился, и девушка смерила весёлым взглядом.
  - Такое ощущение, что раньше мой интерес к тебе носил корыстный оттенок. Ладно-ладно! В общем, Волчица была зрелой женщиной и опытной колдуньей, но против эльфийской магии у неё было мало шансов. После ожесточенной борьбы я всё же вышибла её из тела, но не полностью, и она успела достать меня заклинанием, призванным упокоить заблудившуюся душу. Вот только в спешке она ошиблась и я, потеряв память, отправилась не в долины предков - дожидаться своего перерождения, а в тело новорожденного ребёнка, чья душа ещё не окрепла, - сообщила она и тяжко вздохнула. - Как бы то ни было, но это грех. Ну а поскольку Волчица благодаря моим стараниям зависла между жизнью и смертью, то мне пришлось отдуваться за двоих. К счастью, ребёнок, которого мы родили на пару, даровал нам прощение Всеобщей матери. Теперь душа Волчицы, которой грозило превратиться в нечисть, мирно ожидает перерождения, а я наконец-то смогла вернуться домой. Вот и всё, - закончила девушка свой рассказ.
  'Боги вели твою внучку извилистыми путями', - мысленно проговорил эльфийский владыка.
  'Это значит, что Атуэль не исполнила своего предназначения и её смерть была преждевременна', - отозвался эн-Огран.
  - Думаю, ты прав, - вслух сказал Оберон и подхватил его под руку. - Идём, Ваэль, нам есть о чём поговорить, как и нашим детям, - добавил он, уходя.
  Когда они остались наедине, девушка поёрзала, сидя на столе, и выразительно посмотрела на Лесного короля.
  - Дар речи потерял или тебе нечего сказать? - спросила она с лёгкой обидой в голосе.
  - Пожалуй, и то и другое, - прохладно ответил принц. Усевшись напротив, он сложил руки на груди и внимательно её оглядел. Непоседливость и оживление на нежном личике никак не вязались в его сознании с прежней Атуэль, которая действительно была образцом настоящей эльфийской леди. - Да, дела! - протянул он неопределённым тоном, заметив, что его красавица, демонстрируя дурную привычку ведьмочки, грызёт ноготь мизинца.
  - Что, так и будем молчать? - не дождавшись ответа, девушка сердито фыркнула. - Ну и ладно! Оставайся, а я пошла, - сказала она и соскочила на пол.
  - Постой, Аталиса! - Лесной король поймал её за руку.
  - Что тебя мучает, Раэтиэль? - не выдержала девушка, глядя в его сумрачное лицо.
  - Не знаю!.. Больше всего то, что я не узнал тебя в новом обличье, и оттого чувствую себя полным идиотом! - сердито сказал он.
  - О боги! Нашёл из-за чего расстраиваться! При вашем эльфийском зазнайстве не диво, что ты меня не узнал. Ведь смертная девчонка была для тебя меньше, чем пыль под ногами.
  - Неправда! - обиделся Лесной король. - Я всегда очень хорошо относился к тебе.
  - Да неужели?
  - Клянусь Небесным отцом!
  - Свидетелей позвать, чтобы они подтвердили твою клятву? - осведомилась девушка.
  - Зови! - согласился повеселевший принц и, поглядев на неё, нерешительно добавил: - Атуэль, ты не сердишься, что я назвал тебя Аталисой?
  Облик красавицы эльфийки затуманился, и на её месте появилась рыжеволосая конопатая девчонка в наряде ведьмы-целительницы, который состоял из фривольно короткой юбки и кофточки рискованного покроя. Озорно ухмыльнувшись, она подпихнула его плечом.
  - Эй, скопище печали! Похоже, что я сержусь?
  Перед девушкой появилось зеркало и она, глянув на себя, одобрительно хмыкнула.
  - Ну вот! Совсем другое дело. Наконец-то, я чувствую себя нормальным человеком, а не ушастой инфузорией, - заявила она, любуясь своим отражением.
  - Что?! - изумился Лесной король. - Ах ты, нахалка! Выходит, мы для тебя ушастые микробы? - воскликнул он, с растущей радостью глядя на задорное личико, где ему была знакома каждая веснушка.
  - Ну да! - подбоченившись, подтвердила Аталиса. - Что, теперь побежишь жаловаться свой мамочке, какая я испорченная и невоспитанная девчонка? - с вызовом спросила она.
  - Нет, моя хорошая! - ласково сказал Лесной король и, взяв её за руки, с нежностью поцеловал испачканные зеленью ладошки. - Я не жаловаться должен, а благодарить судьбу, что она смилостивилась надо мной и снова подарила любовь.
  Насторожившаяся девушка вскинула на него глаза.
  - Как тебя понимать?
  - Желательно, правильно, - улыбаясь, ответил Лесной король. - Прекрасная Атуэль по-прежнему мне дорога, но ей не сравниться с Аталисой, бестолковой смертной ведьмой, что, походя, украла моё сердце. - Настроившись на лирический лад, он шутливо добавил: - Моя любовь, а не вернуться ли нам к истокам? Туда, где всё началось?
  - Что?! Вернуться в наш дом, на опушку леса? - просияв, восторженно выдохнула Аталиса. - Подожди, я сейчас!
  Она отвернулась, и в её руках появился жезл, увенчанный камнем, который был ещё совсем небольшим, ведь размер магического концентратора зависел от опыта и способностей его владельца.
  - Я с тобой! - воскликнул Лесной король и шагнул следом за ней в открывшийся переносной портал.
  Они вышли у детской Люцифера и девушка, прежде чем зайти, вернула себе эльфийский облик.
  При виде принца и его невесты нянька брауни, сидящая у кроватки малыша, перестала петь и отвесила им низкий поклон. Поняв, что они не собираются будить ребёнка, она гораздо благосклонней посмотрела на нежданных гостей.
  Аталиса подошла к спящему малышу и, склонившись над ним, с нежностью коснулась шелковистых голубых кудряшек.
  - Красавец! Ну, просто вылитый Альфей! - восхитилась она, с любовью глядя на ребёнка, и покосилась на Лесного короля. - Прости! Наверно, тебе неприятно это слышать.
  - Не переживай, моя хорошая. Люцифер для меня, как сын, - успокоил её принц и, ласково поглядев на мальчика, добавил: - Он такой забавный малыш, ты даже не представляешь. Вчера я подарил ему свой детский лук, правда, скрепя сердце.
  - Жадина! - поддразнила его Аталиса.
  - Не говори ерунды! - поморщился Лесной король. - Просто я хранил его для нашего сына.
  - Ну ладно! Ты не жадина, - великодушно согласилась девушка и ехидно добавила: - Ты обычный скупердяй. Ведь Люцифер скоро вырастет и твой лук всё равно перейдет к его младшему брату. Конечно, если он у него появится.
  Лесной король озадаченно почесал в затылке.
  - Н-да! Кажется, ты права. Причём во всех отношениях.
  С необычным выражением на лице, одновременно торжественным и грустным, он вывел девушку на широкий балкон, с которого открывался чудесный вид на парк, и некоторое время всматривался в её лицо, обрамлённое ореолом светлых волос.
  - Моя хорошая, кажется, я ещё кое-что упустил в наших взаимоотношениях, - наконец проговорил он и в его руке появился жезл. - Пришла пора дать тебе свободу.
  Когда зазвучал напевный речитатив на древнеэльфийском, между их запястьями протянулась тонкая кровавая нить. Лесной король прикоснулся жезлом к рабской привязке, и она медленно истаяла.
  - Слава богам! - облегчённо воскликнула Аталиса.
  С исчезновением постоянного внутреннего давления девушка почувствовала себя так, будто у неё выросли крылья за спиной. Увидев, что Лесной король опустился на колено, собираясь сделать ей предложение, она зажала уши.
  - Нет, ничего не говори! Сначала домой!
  - Что за капризы?! - обиделся он. - Чем быстрей ты примешь моё предложение руки и сердца, тем лучше. Ты же знаешь, что я собственник и не люблю, когда мои вещи находятся в чужих руках. Чем быстрей мой лук вернётся к нашему сыну, тем лучше.
  - Ничего, потерпишь! - безжалостно заявила Аталиса. - Кстати, а как мы доберёмся до дома? Опять будем топать по Междумирью?
  В глазах Лесного короля вспыхнул лукавый огонёк.
  - Почему бы нет? Или ты трусишь, моя хорошая? - вкрадчиво спросил он.
  - Вот ещё! - возмутилась Аталиса. - Просто не хочется так долго тащиться, хотя... - она призадумалась. - В этом есть свои плюсы. Зайду в гости к Вотарею, рассажу ему о внуке, а как-нибудь вечерком можно будет сходить к реке. Вдруг увижу Альфея. Думаю, он тоже обрадуется, что у него родился такой замечательный сын, - девушка покосилась на кислую физиономию Лесного короля и еле удержалась от смешка. - Глядишь, там и Улльтор как-нибудь заглянет на огонёк...
  - Ладно, убедила! Пеший поход отменяется, - не выдержал он. - На твоё счастье, в реальный мир есть иные пути...
  ***
  Дракон приземлился на знакомой полянке и Аталиса, скатившись с его спины, с радостным воплем бросилась внутрь покосившегося домика.
  - Ура! Мои химикалии и реторты в полном порядке, хоть сейчас приступай к опытам! - выкрикнула она, выглядывая наружу.
  Когда из всех щелей избушки повалил ядовитый дым, Лесной король ухмыльнулся.
  - Ну вот! Опять начинается, - проговорил он ностальгическим тоном.
  В образе чёрного кота он вальяжно вошёл внутрь и требовательно мяукнул. Видя, что на него не обращают внимания - девушка читала свои старые записи - он потёрся о её ноги, отчего она едва не потеряла равновесие.
  При виде своего любимого изверга Аталиса выронила тетрадь и восторженно всплеснула руками. 'Дружок, ты вернулся! Ах ты, мой хороший умница-разумница!' Она подхватила зверя на руки и тот, позабыв о прежних капризах, с готовностью подставил ей шею. 'Ах, даже так? И никаких угроз уйти навсегда?' - засмеялась девушка и, приговаривая ласковые словечки, запустила пальчики в густую чёрную шерсть. 'Чего только не стерпишь ради твоего удовольствия', - сказал котяра и оглушительно замурлыкал. Услышав, что кто-то просто любит, когда его носят на руках, он довольно сожмурил зелёные глазищи.
  Их жизнь вошла в прежнее русло, будто и не было злополучного подарка на день рождения и путешествия по Междумирью, которое изменило их жизнь. Аталиса увлечённо экспериментировала, и каждое утро летала на ближайший хутор за свежими сливками. Лесной король, находясь в образе кота, откровенно бездельничал. Он либо валялся на солнышке, либо наблюдал, как девушка колдует - благо, теперь она действовала гораздо искусней, и можно было не опасаться за сохранность заповедных лесов. Он не торопился с предложением руки и сердца, понимая, что перед замужеством ей хочется насладиться свободой.
  Однажды ночью, когда Аталиса сладко спала, Лесной король ускользнул из дома и отправился с обходом по своим владениям: посмотреть всё ли в порядке.
  Конечно же, отсутствие хозяина сказалось не лучшим образом. Часть леса исчезла из-за постоянных вырубок, часть - выгорела, причём не столько из-за молний во время грозы, сколько по вине всё тех же крестьян. В другое время он наказал бы их за самоуправство, но на этот раз ограничился тем, что велел лешим и прочим духам как следует их попугать. Лишь в одном месте лес процветал, несмотря на близость к человеческому жилью. Обнаружив, что там хозяйничает Буренок, однажды превращённый им в скунса за жестокое обращение со зверьём, он не удивился. Парень оказался понятливым. Исправляя свои ошибки, он настолько вошёл во вкус, что с тех пор у леса и его обитателей не было лучшего друга. Лесной король взял это на заметку и при случае решил помочь Буренку получить должность королевского лесничего, чтобы он мог гонять браконьеров на законном основании, а не с риском получить рогатину в бок.
  Довольный тем, что у него появился толковый помощник, Лесной король направился домой, а когда он вышел к реке, что-то заставило его повернуть голову. Внутреннее чувство его не обмануло, на это стоило посмотреть - на приречной лужайке, под ночными звёздами, мягко обрисовывающими её воздушный силуэт, танцевала девушка. С легкостью голубиного пёрышка она взвивалась вверх и, исполнив изящный пируэт, плавно опускалась вниз. Сердце Лесного короля затопила радость. Это был эльфийский танец, причём не обычный, а танец-приглашение, которым высокородная эльфийская девушка показывала свои чувства тому, кто был ей по душе.
  Он поймал воздушную красавицу в свои объятия и с нежностью заглянул в её прекрасное лицо.
  - Моя хорошая, неужели твоё сердечко снова выбрало меня?..
  - Раэтиэль! Я люблю тебя! - прозвенел чистый серебряный голос, какого не бывает у людей.
  - Небесный отец! Кажется, я схожу с ума от счастья... Атуэль, ты не поверишь, как я рад, что больше не чувствую себя предателем, полюбив смертную девчонку...
  Вторя радости эльфийского принца, тёплая летняя ночь вспыхнула волшебными красками. Распустились таинственные цветы папоротника и запели соловьи. Из тёмных глубин поднялись русалки и их нежные голоса внесли нотку печали в ликующие рулады певцов любви, но уже ничто не могло омрачить счастья прекрасной пары.
  Обнявшись, Лесной король и его возлюбленная кружились в медленном танце, и лёгкий ветерок, напоённый ароматами цветов и запахом вызревшей на солнце земляники, раздувал невесомые шелка их причудливых одежд, переливающихся изумительными красками.
  Вскоре к возвышенным чувствам эльфов добавилась нотка чувственности и тогда люди, мужчины и женщины, томимые неясным желанием, потянулись друг к другу - в тщетных поисках вечной любви, которую излучали существа, рождённые их воображением. Но после мига наслаждения они с тоскливым чувством отворачивались друг от друга, делая вид, что спят. Даже самые толстокожие чувствовали себя обделёнными, - страсть не заменяла того, к чему стремилась их бессмертная душа. Что поделать, эль риа, диамо файри [6].
  С той памятной ночи в маленьком доме на опушке леса воцарились любовь и согласие. Сияющий Лесной король старался предугадать малейшее желание любимой, и притихшая девушка стремилась сделать то же самое. Не сговариваясь, они одновременно наколдовывали одни и те же подарки и, вручая их, счастливо смеялись. В это время они были настолько влюблены друг в друга, что это передалось окружающим их землям. Деревья и травы росли, как опара на дрожжах, а в окрестных хуторах и деревеньках было заключено невиданное количество свадебных сговоров.
  Но это было затишье перед бурей. Титания рвала и метала, узнав, что парочка сбежала в реальный мир. От решительных действий её удерживал лишь Оберон. Проявляя недюжинное самообладание, он отговаривал её от вмешательства в идиллию юных эльфов, хотя с каждым разом ему всё трудней давался этот фокус.
  Во время бала, посвящённого Осеннему листопаду, у венценосной четы случилась особо горячая перепалка.
  - Дорогая, вспомни, сколько ты пролила слёз, пытаясь вырваться на волю. Только наша любовь дала тебе силы пережить все трудности. Дай хоть немного детям притереться друг к другу. Когда они вернутся, им будет не до этого. Ведь ты прицепишься к ним, как репей, и они будут по уши заняты обязанностями, сопутствующими их положению при нашем дворе! - увещевал эльфийский владыка свою упёртую супругу, которая будто не слышала его и продолжала гнуть свою линию. Выведенный из себя, он подкинул её высоко в воздух и попытался скрыться, но не тут-то было. Сделав изящный пируэт, Титания умудрилась спланировать прямо ему в руки и продолжила прерванную словесную битву:
  - Глупости! У них вся жизнь впереди. Ещё успеют до тошноты налюбоваться друг на друга!.. Моё сердце, прекрати сверкать глазами, я говорю не о нас, а забочусь о благополучии сына. В конце концов, а как же свадьба? Атуэль эн-Огран это тебе не безродная смертная девчонка! Такая вопиющая безответственность компрометирует будущую принцессу!
   - Небесный отец! Даруй мне силы, или я за себя не ручаюсь, - уныло пробормотал Оберон.
  Он снова подбросил жену вверх, и она закружилась среди пышных осенних цветов и разноцветных листьев.
  К счастью, Титания наконец-то прониклась божественно-прекрасной мелодией, преисполненной торжественной печали по умирающей природе. Полностью отдавшись танцу, она замолчала, чем привела эльфийского владыку в несказанный восторг. С разборчивостью истинного ценителя некоторое время он наблюдал за отточенными движениями жены. Но она с такой страстью откликалась на малейшие нюансы чувств, заложенные в музыку, что вскоре он позабыл о своём раздражении и лишь любовался златовласой красавицей - при этом единственно жалея, что её танец нельзя сравнить с танцем будущей принцессы. Насколько он помнил, до катастрофы высокородная эн-Огран в этой области ничем особенным не блистала, но сейчас даже в смертной оболочке она танцевала так, что ей завидовали эльфы.
  При виде пробирающегося к нему капитана дворцовой стражи, хранящего на лице бесстрастное выражение, из головы Оберона сразу же улетучились все мысли о танцах.
  - Дорогая, извини, кажется, у нас неприятности, - сказал он и, выслушав донесение, поморщился. Видя встревоженное лицо жены, он сообщил, что похитили Люцифера.
  - Кто? Морские рыцари? - сразу же спросила Титания.
  - Не знаю, - нейтрально ответил эльфийский владыка. - Разведка донесла, что все нереиды, явившиеся на турнир, по-прежнему в полном составе. Никто из них не исчез. - Он глянул в дальний край бального зала. - Вот и они. Можешь сама их пересчитать. Должно быть ровно сто тринадцать зубастых хищников. Правда, есть одно настораживающее обстоятельство. В составе посольства Морского королевства прибыл Альфей ар-риа-Ньёрд, отец Люцифера. Похоже, ему удалось избавиться от своего заклятия, и теперь он постоянно находится в здравом уме, независимо от времени суток.
  - Небесный отец! - встревожилась королева. - Как бы у нас не возникли сложности. Представляешь, что будет, когда Альфей узнает, кто такая Аталиса?
  - Значит, он ни о чём не узнает, - хладнокровно проговорил Оберон. - И даже если узнает, то ничего страшного. Если он посмеет украсть невесту Раэтиэля, мы перевернём вверх дном всё Морское королевство, но вернём её обратно.
  - Альфей ар-риа-Ньёрд из могущественного хоть и захиревшего рода Изначальных богов. Уверена, похищение Люцифера - это его работа! - решительно заявила Титания. - Оберон, немедленно посылай за детьми. Всё! Больше никаких отговорок! Девочка не простит нам, если мы не сообщим ей о пропаже сына.
  После краткого препирательства эльфийский владыка был вынужден признать её правоту и торжествующая Титания, преисполнившись великодушия, подарила ему десяток самых лучших ездовых драконов, с которыми до этого никак не хотела расстаться. Именно на них отряд воинов Этернолиллорна отправился к границе реального мира: на розыски Лесного короля и его невесты.
  Поставленная задача была непростой, - ведь принц принял меры, чтобы их не тревожили. Тем не менее эльфы начали поиски с его владений и быстро прочесали большую часть заповедного леса. Они вот-вот должны были обнаружить приют влюблённой парочки.
  Тем временем с другой стороны к домику Аталисы приближались остатки воинского отряда, попавшего в засаду. Несмотря на усталость, воины не выпускали из рук оружие и насторожённо посматривали на гигантские деревья. Там то и дело раздавался треск и шорох листвы, вскрикивали потревоженные птицы и слышался чей-то невнятный, но грозный шепоток.
  Действительно, потревоженные духи сердились и всячески давали понять, что люди здесь незваные гости. Когда нервничающие воины не выдержали и начали стрелять в кроны деревьев, в ответ поднялся такой жуткий вой и крик, что у них встали волосы дыбом. Спасаясь от целого дождя из сучьев и шишек, обрушившегося на их головы, они закрылись, чем могли. Но даже щиты не помогали, импровизированные метательные снаряды били без промаха.
  Поняв, что имеют дело не с людьми, воины сразу же перестали стрелять. Они с опаской посматривали на деревья, а затем туда, где четверо крепких парней тащили носилки с тяжелораненым королём Эдайна.
  Но чародею было не до шалостей духов. С трудом переставляя ноги, старик шёл рядом с носилками и его бескровные тонкие губы беззвучно шевелились. Поддерживая угасающую жизнь Радона, он непрерывно читал лечебный наговор, позаимствованный у ведьм. Лишь чудом король Эдайна остался жив, - ведь целью нападающих был именно он и с самого начала его окружили около полусотни всадников. Бой был коротким, но кровопролитным. В жесточайшей рубке Радона хранили собственная доблесть и верность его людей, но когда они уже вырвались из западни, одна из стрел, пущенных им вслед, прошла через повреждённые доспехи короля. Она угодила ему в грудь и едва не задела сердце.
  Спасаясь от преследователей, люди короля уже вторые сутки брели за проводником, нанятым на хуторе, через который они проходили. Это был низенький старик в громадной шляпе, похожей на замшелый гриб, из-под которой поблескивали хитрые глазки, да торчал необычайного размер нос. При этом никто не задавался вопросом, куда он их ведёт и почему они безоговорочно ему доверяют.
  Между тем беглецы шли в самую чащу заколдованного леса, к которому никто из окрестных жителей даже близко не подходил. Людская молва утверждала, что оттуда ещё никто не возвращался.
  Лакмиш первым заметил избушку на краю лесной поляны. Когда они подошли ближе, чародей встал, как вкопанный, увидев сидящую на завалинке рыжую девчонку. Именно она явилась ему в видении, когда он пытался привязать Волчицу к влюбленному в неё Радону. 'Ну и ну! Ведьма умерла, а эта живёхонька!' - пробормотал старик и, не доверяя своим глазам, спросил Лакмиша, что он видит. Когда тот заявил, что видит рыжую девку в бесстыжем ведьминском наряде и громадного чёрного кота, чародей покачал головой и нахмурился. 'Ай-я-яй! Что-то здесь нечисто!' - подумал он, и его пальцы нащупали охранный амулет, спрятанный за пазухой.
  ***
  Невзирая на похищение малыша, празднество в Этернолиллорне не прекращалось ни на минуту. Веселье разгорелось с новой силой, когда в огромнейший танцевальный зал вошли нереиды, которые все как один были в чешуйчатых плотно облегающих трико и длинных плащах, переливающихся морской синью. Да и шуму от них было столько, что не заметить их было невозможно. Оглядевшись, они отыскали взглядами своих знакомых, как правило, бывших противников, и, громко выкрикивая их имена, радостно замахали руками.
  Чопорные эльфийские рыцари заулыбались в ответ и двинулись к нереидам, чтобы обсудить предстоящие бои на ристалище и заодно обменяться новостями. Эльфийки тоже заулыбались при виде рослых прекрасно сложённых парней, которые славились не только взрывным характером, но и многочисленными любовными похождениями. Даже Титания благосклонно посмотрела на бесшабашных морских бродяг и при этом не забыла их пересчитать. Как и сказал Оберон, их было ровно сто тринадцать.
  На третьи сутки празднеств, которые длились двадцать восемь дней, появились ещё одни постоянные участники рыцарских турниров. При виде смуглолицых неулыбчивых красавцев, одетых преимущественно в чёрные цвета, самые смелые из девиц стали пробираться к ним поближе. Несмотря на недобрую славу, фейри земли пользовались у них не меньшей популярностью, чем нереиды.
  Но настоящий ажиотаж среди воздушных красавиц вызвало появление группы рыцарей в феерически ярких нарядах, в которых была представлена вся палитра пламени: от раскалёно-белого до умирающего багрово-синего. Это были редкие гости в Этернолиллорне: фейри огня редко покидали свои земли.
  Заметив, что эльфийки глядят на них, открыв рот, они засмеялись и начали переговариваться между собой резкими трескучими голосами. Но воздушные красавицы даже их не отставили равнодушными. Бушующие краски их нарядов приобрели приглушённый оттенок и языки пламени, заменяющие им причёску, превратились в настоящие волосы, сияющие расплавленным золотом.
  Предвидя кучу предстоящих скандалов, Оберон обречённо вздохнул. Праздник Осеннего листопада давал незамужним эльфийкам относительную свободу во взаимоотношениях с противоположным полом. На балах они имели возможность выбрать того, кто был им по сердцу. Если интерес был взаимным, то это довольно часто заканчивалось брачным договором.
  Вот только эльфийки не ограничивались соотечественниками и, пользуясь редкой возможностью, напропалую флиртовали с чужеземными гостями. Всё бы ничего, но они были необычайно популярны в мире фейри. О красоте и домовитости эльфиек ходили самые настоящие легенды, особенно об их умении угодить мужьям. Ну а поскольку фейри воздуха редко отдавали дочерей чужеземцам, то их увозили тайком. Правда, в большинстве случаев это происходило с согласия самих девушек, которые радовались редкой возможности вырваться из-под домашнего гнёта.
  Опасения эльфийского владыки оказались не беспочвенными. Но он никак не ожидал, что на этот раз празднование Осеннего листопада украсит грандиозный скандал, в центре которого окажется его собственная семья.
  Конечно же, зачинщицей скандала была прекрасная Атуэль эн-Огран, будущая принцесса и невестка Оберона. Правда, на тот момент, когда она появилась в бальном зале, вряд ли её можно было назвать красавицей. И вообще, она выглядела так, что первым порывом Титании было отправить её на порку, в укромную комнату, предназначенную для экзекуций провинившихся высокородных эльфиек. Мало того, что девушка посмела появиться в облике смертной, так на ней ещё были затрапезная юбка и кофточка, густо заляпанная подозрительными пятнами. И всё это вкупе с полуспущенными полосатыми чулками и дурацкой широкополой шляпой, которая болталась у неё за спиной.
  Титания бросила гневный взгляд на девушку, а затем возмущённо посмотрела на сына. Судя по сияющей физиономии, ему было абсолютно наплевать, как выглядит его невеста, и это особенно бесило королеву, - ведь раньше он на дух не переносил неряшливых девиц.
  Но появление девицы эн-Огран в жутком виде оказалось меньшим из зол. События, которые последовали за этим, вошли в историю всех крупнейших государств мира фейри.
  Выйдя из портала, Аталиса обвела взглядом зал и целеустремлённо двинулась к речному богу, находящемуся в окружении морских рыцарей.
  - Альфей! - звонко выкрикнула она и, растолкав высоченных нереидов, стоящих на её пути, с ходу залепила ему звонкую пощёчину. Не удовольствовавшись этим, она схватила его за отвороты нарядного камзола и с недюжинной силой тряхнула за грудки. - Как смел ты забрать Люцифера без моего разрешения?!
  - Аталиса!.. Неужели это действительно ты? - проговорил речной бог, с удивлением глядя на девушку.
  - Она самая! Отвечай, скотина, куда ты дел моего сына?
  - Слава Небесному отцу! А мне сказали, что ты умерла! - воскликнул речной бог и, не слушая её ругань, подхватил на руки.
  В тот же миг их окутал синий вихрь и нырнул в открывшееся магическое окно. Когда оно исчезло, морские рыцари уже успели вооружиться и занять круговую оборону. Но хозяева праздника тоже не медлили и взялись за мечи.
  Разгореться побоищу не дал Оберон. Призвав Свидетелей, он поклялся, что никому не будет причинено вреда.
  Исключительно для виду морские рыцари немного поломались, а затем сложили оружие. Во избежание новых эксцессов их препроводили в тюрьму, предварительно взяв слово, что они не сбегут, до выяснения всех обстоятельств похищения невесты Лесного короля.
  Небольшая группа фейри земли, которые поддались воинственному порыву и выступили на стороне нереидов, такого доверия не удостоились. Их посадили в отдельную камеру со стенами из обогащённого метрила, что сводило возможность побега к нулю. Металл был идеальным изолятором, который экранировал энергию природного магического поля, окружающего мир фейри. Без подпитки извне жезл-концентратор работал крайне неустойчиво, и при перемещении можно было запросто замуровать себя в скальную толщу.
  По распоряжению эльфийского владыки узников навестил врач, чтобы залечить раны тех, кто умудрился получить их во время короткой стычки. При этом никто из фейри не отказался от его помощи. Ведь раны, нанесённые магическим оружием, требовали специального лечения, и справиться с ними самостоятельно было непросто. Перед уходом из камеры, где сидели дроу, врач оставил им маломощный магический накопитель, чтобы он поддерживал начатый лечебный процесс.
  В общем-то, фейри земли были ему бесполезны в предстоящих переговорах с морским королём, но Оберон был дальновидным политиком и не упустил представившуюся возможность привлечь соотечественников матери на свою сторону. После изучения досье, составленного на каждого дроу, среди которых, к его удивлению, оказался один из двергов, он понял, что ему попался неплохой улов. Конечно же, это была молодёжь, но из хороших семей, поддержка которых могла пригодиться ему в будущем. Причём самой влиятельной оказалась семья юного и не совсем чистопородного дверга, если приглядеться, то было заметно, что он полукровка. У мальчишки было красивое лицо, которое он старательно прятал за маской, и уродливая фигура. Первое ему досталось от отца, который был дроу, а второе - от матери дверга. Вряд ли стоит говорить, по какой причине нищий дворянин из захудалого рода женился на уродливой карлице, которая происходила из очень богатой купеческой семьи, владеющей обширными рудниками.
  На следующий день после похищения невесты сына, эльфийский владыка вызвал к себе пленённых фейри земли и, поговорив с каждым из них по отдельности, отпустил на волю, не ставя никаких условий. В этом не было необходимости. Он знал, что семьи юных олухов и так будут ему благодарны.
  Дольше всего у Оберона заняла беседа с юным Фаро вас-Тури: так звали дверга-полукровку. Он оказался умён - видимо, сказалась кровь матери - и эльфийский владыка, почувствовав благодатный материал, приложил немало усилий, чтобы привлечь его на свою сторону. Поначалу мальчишка молчал и, злобно скалясь, с презрением пялился на него и тогда Оберон, стремясь сэкономить время, принял истинное обличье. Правда, эффект несколько превзошёл его ожидания. Увидев перед собой дроу, который разительно отличался от изнеженного красавца эльфа, Фаро вздрогнул и быстро опустил глаза. Видя, что мальчишка внутренне съёжился, Оберон обругал себя и начал в спешном порядке вспоминать приёмы эн-Ограна, которыми тот приручил его самого. Досье не содержало записей о взаимоотношениях отца и сына, но он представлял, как дроу относится к сыну полукровке. Для этого ему было достаточно вспомнить собственное детство, проведённое в семье матери-дроу.
  Конечно же, эльфийский владыка не зря тратил своё время. Мальчишка был ему нужен, а точней, ему было нужно влияние его семьи, живущей в Гринери, богатейшем княжестве фейри земли, которое буквально на днях лишилось своего властителя - он сгорел, не справившись с призванной магией, - и так уж вышло, что Оберон оказался одним из его ближайших наследников по материнской линии.
  По сравнению с Этернолиллорном княжество Гринери было совсем небольшим, но по своему значению оно было таково, что за его престол стоило побороться. Отроги - суровые скалистые горы, которые составляли большую часть его территории, были богатейшим источником золота и серебра. Но самым ценным содержимым их недр был метрил, который охотно покупали даже небожители. Причём с незапамятных времён самой крупной жилой этого редкого металла владела семья двергов, в родстве с которой и состояла мать юного Фаро вас-Тури. Уродливая карлица всей душой ненавидела своего красавца мужа и с так же страстью любила единственного сына.
  ***
  Спустя вторые сутки после похищения девушки, пришли подарки от Воттерея ар-риа-Ньёрда, который вдруг в одночасье набрал силу и захватил утерянный им ранее престол Морского королевства.
  Чего только не было в тюках, навьюченных на странных животных - прекрасные жемчужины и перламутр, кораллы и изящные поделки, редкие деликатесы и невиданные животные, причём не всегда было возможно отличить одно от другого. Больше всего Оберона заинтересовали изделия, заряженные морской магией. На пару с эн-Ограном они сразу же распотрошили их, чтобы выяснить, как они устроены, но к своему разочарованию не обнаружили ничего нового для себя.
  В сопроводительном послании морской король в витиеватых выражениях извинялся за своего сына Альфея и выражал надежду, что его безответственный поступок не скажется на добрососедских отношениях двух королевств. Мол, как только родители его любимого внука Люцифера договорятся, у кого будет жить их общий сын, он незамедлительно отправит домой высокородную эн-Огран.
  'Надеюсь, договорный процесс не растянется на целую вечность', - скептически заметил Оберон, в общем-то, довольный, что есть надежда вернуть девушку без военного конфликта.
  С приличествующими церемониями подарки морского короля были приняты, и эльфийский владыка с заверениями в дружбе распорядился отправить в Морское королевство не менее ценные дары.
  Оценив по достоинству жест доброй воли морского короля, Оберон не стал дожидаться возвращения девушки и распорядился освободить морских рыцарей, которые вторые сутки подряд заливали жгучую обиду на эльфов вином из эльфийских погребов, грозясь опустошить их до последней бочки.
  Чтобы нереиды не чувствовали себя обиженными, Оберон одарил их богатыми подарками, и лично принёс им свои извинения, чем заслужил немалое уважение храбрых морских рыцарей. До них уже дошли слухи, кого похитил Альфей и это не вызвало у них восторга. Они понимали, что его безответственное поведение могло обернуться для них гораздо большими неприятностями. Ну а когда эльфийский владыка сказал, что без них праздник не праздник и выразил надежду, что они не держат на него обиды, и примут участие в турнире, польщённые нереиды заулыбались и сказали, что ни за что не отдадут свою победу и будут биться до последнего.
   Вскоре морские рыцари, посвящённые в перипетии любовной истории, встречаясь с эльфийским принцем, с сочувствием посматривали на его замкнутое лицо и не обижались, видя, что он холоден с ними; и уж совсем им было неудобно, когда они видели убитого горем старика эн-Ограна.
  Подготовив таким образом почву среди фейри земли и моря, эльфийский владыка стал дожидаться, когда его труды принесут плоды и они не замедлили порадовать его дружными всходами.
  Тайная работа его эмиссаров в княжестве Гринери оказалась настолько успешной, что принц Лайтиэль, которого он назначил своим правопреемником, вот-вот должен был предстать перед Верховным собранием, состоящим из влиятельных семей дроу и двегов. И те, и другие поддерживали своих кандидатов и ещё лет сто спорили бы, чей лучше, как вдруг семья вас-Тури неожиданно для всех выступила в поддержку старшего сына Оберона. Но самым сильным аргументом в пользу пришлого принца была армия Этернолиллорна, подтянувшаяся к границам Гринери. Благо, у фейри земли не было крупных государств. Из-за междоусобиц они распались на мелкие княжества, причём относительное спокойствие сохранялось всё в том же Гринери.
  Обошлось без кровопролития и возвращение невесты Лесного короля. Терпение Оберона, которому воинственно настроенная супруга не давала покоя, было наконец-то вознаграждено. Слова о невыгодности позиций эльфийских войск в морской стихии она пропускала мимо ушей, боясь, что сын отправится к нереидам в одиночку и там погибнет, спасая девушку.
  К счастью, морской король сдержал своё слово. Спустя неделю, на Посольском подворье снова открылся портал, и оттуда одной из первых шагнула высокородная эн-Огран. Причём она явилась не одна, а в сопровождении юного Тана ос-Ватто. К великой радости его родителей.
  Посольство Морского королевства снова привезло роскошные подарки и извинения своего короля, и они снова были благосклонно приняты.
  При виде высокородной эн-Огран, одетой в вызывающее блестящее платье, облегающее её фигуру, как перчатка, эльфийская королева издала тихий стон, который эхом повторила её свита. Сведя брови, она двинулась было к девушке, но эн-Огран её удержал. 'Уважаемая сентау, моя внучка ещё не замужем и, вообще, меньше всего она сейчас нуждается в вашем выговоре. Сначала посмотрите на своего сына и успокойтесь', - проговорил он мысленно.
  Королева сердито поджала губы: спешить действительно не стоило. Лесной король был уже здесь, но стоял поодаль от девушки, и его лицо отражало гремучую смесь гнева, отчаяния и нерешительности.
  'Хотите сказать, что ваша внучка предпочла ему Альфея?' - запальчиво воскликнула Титания, и старый эльф неопределённо улыбнулся.
  'Ваше величество, давайте не будем делать поспешных выводов. Сначала посмотрим, что будет, когда девочка увидит вашего сына'.
  И снова эн-Огран оказался прав. Народу на Посольском подворье всё прибывало и Аталиса, которая с нетерпением оглядывалась по сторонам, наконец не выдержала и, подпрыгивая на месте, замахала руками.
  - Раэтиэль!.. Я здесь! - звонко выкрикнула она и в тот же миг оказалась в его объятиях.
  - Любимая, если они тебя обижали, я осушу до дна их проклятое Морское королевство!
  На глазах у всех Лесной король поцеловал девушку, а когда он попробовал отстраниться, уже она обхватила его лицо ладонями и, притянув к себе, вернула ему поцелуй, причём с очень большими процентами.
  - О боги! Они хоть соображают, что вытворяют?! - возмутилась шокированная королева, видя, что Лесной король и девушка по-прежнему стоят, обнявшись, и не сводят глаз друг с друга.
  - Вряд ли, - отозвался Оберон, неслышно появившийся рядом с ней. - Дорогая, давай не будем мешать детям. Сейчас у них самая счастливая пора.
  Эльфийский владыка подмигнул эн-Ограну, и они дружно взмахнули жезлами. В тот же миг Посольское подворье опустело, и влюблённые остались наедине.
  Всё же сдвоенная вспышка магических концентраторов была такова, что Лесной король очнулся и с недоумением огляделся по сторонам.
  - Куда все делись? - удивился он.
  - Не всё ли равно? - ответила девушка, по-прежнему пребывая в счастливом состоянии. - Поцелуй меня! - потребовала она и обижено посмотрела на Лесного короля, когда он не выполнил её пожелание и мягко отстранил от себя.
  - Мы ещё не поговорили о том, что произошло, когда Альфей утащил тебя к себе.
  - Хочешь знать, если у тебя повод для ревности? - лукаво спросила девушка.
  - А он у меня есть? - задал Лесной король встречный вопрос.
  - Ни малейшего! - ответила она и, поглядев на его бесстрастное лицо, громко фыркнула и превратилась в ведьмочку. - Знаешь, я уже начинаю жалеть Атуэль. Уж я так старалась, изображая её из себя, а в результате эльфийская красотка даже не понравилась Альфею. Удивляюсь, как ей удалось подцепить тебя.
  - Вот дурочка! Ведь тебе это как-то удалось!
  - Чтобы ведьма да не соблазнила какого-то паршивого эльфа? - насмешливо заявила Аталиса и, изловчившись, ухватила Лесного короля за ухо и громко чмокнула в щёку. - Рэтиэль, давай без глупостей! Не забыл, что я обещала любить только тебя?
  - Правда что ли? - осведомился он и, не выдержав, подхватил рыжую девчонку на руки, и она счастливо завизжала, когда они оказались на гигантских качелях, взлетающих под самые небеса.
  Действительно, оказавшись в Морском королевстве, девушка сразу же приняла облик высокородной эн-Огран и рассказала речному богу, кто она такая на самом деле: во избежание грядущих недоразумений. А чтобы объяснить свою причастность к Люциферу, она поведала ему историю о дважды рождённой.
  Альфей долго рассматривал светловолосую голубоглазую эльфийку в пышном наряде, подчеркивающем её воздушную красоту, но почему-то ему не верилось, что эта чопорная холодная девица и есть та рыжая синеглазая девчонка, которая запала ему в сердце.
  'Говорите, что в вас живёт душа Аталисы, а где находится её тело?' - спросил речной бог. Узнав, что умерших рабынь сжигают в магическом огне, он поспешно отвернулся и закрыл рукой глаза. Сдавленно всхлипнув, он исчез в портале и девушка, оставшись одна, схватилась за голову. 'Нет! Даже не думай!.. Альфей, как ребёнок, потерявший любимую игрушку, немного поплачет и забудет'.
  И в самом деле, окружённый первыми красавицами Морского королевства, легкомысленный речной бог быстро забыл свою печаль. Тем более что его сердцем вскоре завладела юная сирена из рода риа-Морисо, дальняя родственница Мольпы.
   Поскольку тёплые чувства, которые Альфей питал к смертной девчонке, не распространялись на красавицу эльфийку, он легко согласился на её отъезд. И всё же Аталиса, чувствуя себя виноватой, согласилась оставить ему сына, чем страшно обрадовала морского короля. По старой памяти она называла его Вотаром, хотя это был далеко не тот старик-водяной, которого она знала. Резко помолодевший он смотрелся двойником своего сына, только был ещё красивей.
  Первые два дня сирена приглядывалась к девушке, а затем позвала её к себе и строго отчитала за обман. Разыгрывая из себя эльфийскую леди, Аталиса держалась, как могла, а затем не выдержала и с радостным писком повисла у неё на шее.
  - Мольпа! Это замечательно! Даже не верится, что теперь ты морская королева! Я так рада за вас с Вотаром!
  - Глупая смертная девчонка! - ворчливо пропела сирена, с любовью приглаживая растрёпанные рыжие волосы девушки. - Ну, что ты творишь, дурочка? Зачем своим эльфийским обликом и дурацкими ужимками ты отталкиваешь Альфея?
  И тогда Аталиса рассказала всё, что с ней произошло с момента их расставания в Междумирье и Мольпа, выслушав подробную историю мытарств дважды рождённой, с удивлением покачала головой.
  - Жаль, что ты любишь эльфийского принца, - посетовала она. - Но с этим уже ничего не поделаешь, хотя мы с Вотаром очень хотели бы видеть тебя своей невесткой. Может, ты всё-таки подумаешь, и не будешь торопиться?
  Сирена заглянула в конопатое личико и с огорчением увидела, как сквозь его черты проступает эльфийский лик, от красоты которого захватывало дух даже у неё.
  - Я не могу! - чуть слышно ответила девушка и, поднявшись, попятилась прочь. - Простите, ваше величество...
  - Это ты прости, Аталиса! - покаянно пропела сирена и протянула к ней руки. - Не сердись, девочка! Уж я-то понимаю тебя, как никто другой. Сама была в твоём положении. Если бы Вотар не вернулся, не знаю, что было бы со мной. Возможно, моя душа уже бродила бы в долинах предков...
  - Мольпа! Что случилось? - встревожился морской король, войдя в покои жены.
  - Ничего, дорогой! - вытерев глаза, она виновато улыбнулась. - Всё ещё не могу поверить своему счастью.
  - Я тоже, - успокоился Вотар и, взяв её за руки, нежно улыбнулся. - А как же иначе, моя золотая певунья? Любовью за любовь! Стоило тебе уйти, и я понял, что жизнь без тебя пуста и сразу же откуда только силы взялись.
  'Любовью за любовь', - вдруг вспомнила Аталиса, возвращаясь к себе от морской королевы. 'Интересно, где я слышала эту фразу?' - и перед её внутренним взором возникло лицо короля Эдайна, искажённое горем, таким она увидела его глазами умирающей Волчицы. Затем она увидела его снова, но на этот раз со стрелой в груди и тенью смерти на лице и ей стало не по себе. 'Прости, Радон! Мне страшно жаль, что я принесла тебе так много горя'.
  Встретив при дворе морского короля брата и сестру ос-Ватто, Аталиса обрадовалась, что не ошиблась в своих видениях. Юные эльфы были живы и здоровы и, судя по обращению нереидов, очень даже неплохо устроились при дворе морского короля. Тем не менее Тан страшно скучал по дому. Узнав, что девушка скоро отправляется в Этернолиллорн, он попросил взять его с собой. Он долго уговаривал сестру вернуться вместе с ним, но Кариэль твёрдо стояла на своём, мол, она ещё не сошла с ума, чтобы добровольно возвращаться в приготовленную клетку. Ожерелье Лорелеи, снова обретшее прежний вид, украшало шею девочки и она, гордая своим предназначением, светилась от счастья. Вдобавок ей страшно льстило уважительное отношение, с которым нереиды обращались с ней, особенно после того, как подтвердилось, что она действительно их будущая прорицательница.
  Раз за разом получая категоричный отказ, огорчённый юноша был вынужден отступиться, а Аталиса только порадовалась решению Кариэль. Судя по хмурым физиономиям её постоянного сопровождения, вряд ли фейри моря отпустили бы девочку обратно домой.
  ***
  Опасаясь снова потерять невесту, Лесной король объявил о скорой женитьбе, и в Этернолиллорне поднялась невиданная суета. Порталы Посольского подворья то и дело выплёскивали толпы гостей, и стража сбилась с ног, досматривая их самих и многочисленный багаж. Магические жезлы сердито гудели, сигнализируя о перегрузке, и периодически перегорали, взрываясь ярким многоцветным фейерверком, к счастью, совершенно безобидным.
  При виде неиссякаемого потока гостей управляющий хозяйственным комплексом дворца хватался за голову и снова мчался к главе научного департамента, требуя от него увеличить количество гостевых апартаментов. Тот сердился и заявлял, что они уже выбрали положенную им квоту энергии магического поля и посылал его к королеве, чтобы она разрешила урезать потребление других служб. На что управляющий отвечал, что лучше он сам возьмётся за работающий расщепитель, чем пойдёт докладывать ей о своих проблемах.
  После того, как обнаружили нескольких самозваных гостей, страже было велено тщательней проверять приглашения, и они долго препирались с разряженной в пух прах карлицей, явившейся в Этернолиллорн с целой толпой родственников. Дверги подняли такой шум, что явился сам эльфийский владыка и, узнав, что это гости из княжества Гринери велел пропустить их всех.
  Несмотря на неприличную спешку, Титания приложила все усилия, чтобы свадьба её единственного сына надолго запомнилась в мире фейри и ей это удалось. На праздничный пир явились даже боги и преподнесли молодожёнам очень необычные подарки.
  О чудесном бале и прекрасной паре до сих пор в мире фейри ходят восторженные легенды. Особенно о неподражаемом танце Лесного короля и его невесты, преисполненном счастья и искренней любви. Улльтор не сводил восхищённого взгляда с невесты, но жених был так счастлив, что даже не испытывал ревности, чего не скажешь о Верне, жене аса.
  Лесной король не забыл о своём обещании. Ночью, когда новобрачные вышли на балкон, Аталиса восхищённо ахнула; она впервые увидела лунные танцы крошек-фей из Андустана. Приплясывая от нетерпения, она с мольбой посмотрела на мужа и тот не смог ей отказать. За спиной девушки призрачным сиянием вспыхнули крылья Лунной мечты и Глория, королева фей, протянула ей руку.
  - Идём! Покажи, что ты действительно умеешь танцевать.
  - Только учтите, ваше величество, если что не так, я не хочу превратиться в старуху, - предупредила Аталиса и, смеясь, обернулась к Лесному королю. - Боюсь, это не понравится моему мужу.
  - Ну что ты, моя хорошая! Я буду тебя любить, даже если ты превратишься в смертную старую каргу. С морщинистой кожей, покрытой бородавками, и обвисшей грудью до колен, - благодушно ответил эльфийский принц и Аталиса, содрогнувшись от представленной им картины, камнем рухнула вниз.
  - Никогда! - она взмахнула крыльями и снова устремилась ввысь. - Я умею летать и, значит, никогда не состарюсь! - ликующе выкрикнула она и ворвалась в толпу фей, встретивших её появление радостным гомоном.
  Запрокинув голову, девушка со счастливым выражением закружилась на месте, и в лунном свете вспыхнула золотая пыльца, которая щедро сыпалась с полотнищ её крыльев. Когда светящиеся ленты достигли деревьев, они зацвели, и ночь расцветилась волшебными голосами. Это запели дриады из Руанеда.
  ***
  Любовь прекрасна, но у неё есть свои приливы и отливы. Прошло десять лет, и Лесной король немного подустал от порывистой непредсказуемости Аталисы. Вдобавок она всё чаще оставляла его одного и пропадала либо в лаборатории, либо у сестёр эс-Сарли. Два синих чулка заново подружилась, и они с леди Чаэль снова были не разлей вода.
  По-прежнему любя только жену, Лесной король заскучал, и его потянуло к обычной эльфийской девушке.
  Аталиса пропустила назревающий кризис в семейных отношениях, и спохватилась лишь тогда, когда было уже поздно и во дворце открыто заговорили о связи её мужа с юной фрейлиной Титании.
  Высокородная Лоэль эс-Цинь была хороша собой и обладала безупречными манерами. Окружающие сразу же подметили её сходство с высокородной эн-Огран, - не той, что сейчас, а с той, что была до перерождения. Очевидно, именно этим она и привлекла внимание скучающего принца. Хуже всего, что после нескольких бурных скандалов, он уже назло жене не скрывал своего увлечения и повсюду появлялся с фавориткой, прекрасно зная, что этим выводит её из себя.
  В конце концов, Аталиса не выдержала мутной волны сплетен и спряталась в своей лаборатории - это был подарок эн-Ограна на свадьбу. Чтобы её никто не беспокоил, она поставила на входе мощный барьер, а затем создала магического двойника. Оставив его безутешно рыдать и ругаться, она скрытными путями пробралась к деду.
  При виде девушки старый эльф озабоченно нахмурился, но она заверила его, что у неё всё в порядке и для переживаний нет причин. Сев рядышком, она положила ему голову на плечо.
  - Ваэль, ты не против, если я сменю обстановку? - спросила она спустя некоторое время.
  - Опять удираешь в реальный мир? - поинтересовался он, и когда она согласно кивнула, добавил: - Хочешь, взять у меня ездового дракона?
  - Угу! - подтвердила Аталиса. - Так я возьму твоего Фонарика?
  - Бери, что ж с тобой делать, - согласился эн-Огран. - Но будь осторожна. Это я не только по поводу дракона, но и твоего мужа. Они оба норовистые и могут доставить тебе массу неприятностей.
  - Да ладно! - легкомысленно воскликнула девушка. - С Фонариком я справлюсь, а Раэтиэль даже не заметит моего отсутствия.
  Получив благословение деда, Аталиса переместилась в конюшню и, оседлав зелёного дракона, рванулась в небо. 'Быстрей, Фонарик! Чего ты еле тащишься? А ну давай ходу! - понукала она зубастого красавца, по-детски радуясь обретённой свободе. - Эй-я!.. Фонарик, ты только посмотри, какая кругом красота!'
  Дракон повернул морду и покосился на свою всадницу, а затем, заразившись её настроением, сделал неожиданный кульбит. 'Ах ты, зараза!' - засмеялась девушка, лишь чудом не вылетевшая из седла, и похлопала его по гибкой чешуйчатой шее.
  Когда они были уже над избушкой, дракон камнем упал вниз. 'Гад! - проворчала она, когда они благополучно приземлились на поляне. - Как только Ваэль тебя терпит? Но-но! Куда это ты собрался? За свои фокусы будешь безвылазно сидеть на привязи'.
  На всякий случай девушка стреножила дракона и глянула на свою многострадальную избушку. 'Слава богам, я дома!' - с облегчением подумала она и, шагнув через порог, закрыла за собой просевшую жутко скрипящую дверь.
  ***
  Ведьма-наставница, молодая светловолосая девушка, тщательно вытерла гусиное перо и, присыпав рукопись песком, отложила её в сторону. Она подняла голову и улыбнулась при виде синеглазой черноволосой девочки, которая сидела напротив неё и, высунув язычок от усердия, выводила буквы греческого алфавита.
  - Как дела, Аделия? Помощь не нужна?
  - Нет, матушка, - ответила девочка и её глаза блеснули любопытством. - А вы снова пишете о моей маме?
  Девушка строго поглядела на ученицу.
  - Много будете знать, ваше высочество, быстро состаритесь.
  - А вот и нет! Ведь моя мама эльфийка! - с гордостью заявила девочка.
  - Глупости! Моя се... - наставница замялась. - Ваша мать была обычной ведьмой и то что в её теле находилась душа эльфийки, к вам лично не имеет никакого отношения.
  - А вот имеет! Мне папа сказал, а он лучше знает! Ведь Аталиса спасла его и королевство! - воскликнула девочка и запнулась, цитируя слова отца: - Когда подлая судьба в очередной раз нанесла свой удар, и он потерял всякую надежду на избавление от несчастий, явилось это конопатое чудо и с тех пор он чувствует себя человеком, а не игрушкой в руках судьбы. Вот! - выпалила она, довольная, что запомнила такую длинную фразу.
  Ведьма хотела что-то сказать, но тут в дверь властно постучали, и в комнату вошёл высокий мужчина, закутанный в длинный тёмный плащ, добротный, но без всяких украшений. Он откинул капюшон, и наставница, узнав его, поспешно вскочила из-за стола и низко поклонилась.
  - С приездом, ваше величество!
  При виде короля Эдайна девочка радостно взвизгнула и бросилась к нему.
  - Папочка! Ты приехал!
  - Здравствуй, котёнок! - Радон подхватил девочку на руки. - Ну, как твои успехи, шалунья? В прошлый раз настоятельница жаловалась, что ты вредничаешь и не слушаешься своих учителей, - сказал он строгим тоном.
  - Пап, а ты знаешь, сколько мне задают всякой дребедени? - возмущённо воскликнула девочка. - Скажи, зачем будущей принцессе знать столько языков? Я же не собираюсь вечно жить в ведовской обители и становиться ведьмой! Пап, я хочу домой, к тебе!
  Радон переглянулся с наставницей.
  - Аделия, я был бы рад забрать тебе во дворец, но не могу...
  Девочка зажала рот ему рот ладошкой.
  - Опять! Ты каждый раз отговариваешься, этой как её... внутренней политикой, - она прижалась к щеке отца и жалобно протянула: - Пап! Ты меня любишь?
  - Больше жизни, котёнок! Ведь ты единственное, что у меня осталось от твоей матери, - воскликнул король и стиснул дочку в объятиях.
  На пол упала небольшая ярко раскрашенная деревянная вертушка, и наставница поспешно нагнулась, пряча подозрительно заблестевшие синие глаза, так похожие на глаза девочки. Подняв игрушку, она снова поклонилась королю и, мягко сказала:
  - Не буду мешать вам, ваше величество. Если вас не затруднит, и вы присмотрите за Аделией, я тем временем узнаю, что там с обедом. Ведь вы присоединитесь к нам?
  Подумав, король кивнул.
  - Пожалуй, да. Это сэкономит мне время. - Он улыбнулся. - Простите, вы новая наставница Аделии, а я до сих пор не поинтересовался вашим именем.
  Девушка смутилась.
   - Я...
  - Так кто же вы? - спросил насторожившийся король.
  - Да это Белочка, пап! - встряла маленькая принцесса. - Она знает кучу игр! И вообще, с ней так здорово! Не то что с предыдущей старой грымзой. Белочка хорошая и добрая, она не заставляет заниматься меня до умомрачения... ой, нет! умопомрачения, и мы часто ходим гулять. Правда-правда! Она хорошая, хоть и краснеет из-за каждого пустяка. Вот как сейчас!
  - Аделия! - заложенная на корню своей венценосной ученицей, наставница окончательно стушевалась. - Ваше величество, вы не подумайте, что я иду на поводу у принцессы, и она целыми днями бездельничает вместо того, чтобы учиться! - пролепетала она расстроенным голосом.
   - Очень на то надеюсь, - усмехнулся король.
  Имя девушки было ему откуда-то знакомо, и он внимательно вгляделся в её лицо. При виде приметных синих глаз он вспомнил, кто такая Белочка. Когда он по всему Эдайну разыскивал Волчицу, ему сообщили, что она из семьи аптекарей Эдельвейс. Родители умерли, но у неё есть две младших сестры. Средняя из них пропала несколько лет тому назад - она была очень красива и в народе бродили слухи, что её украли эльфы - а младшая живёт в той же обители, что жила она до своего бегства.
  - Почему вы сразу не сказали, что Волчица ваша родная сестра?
  - Ваше величество!.. Я хотела, но не успела.
  - Не лгите! - резко проговорил Радон.
  Он хотел ещё что-то добавить, но тут снова вмешалась девочка, которая во все глаза воззрилась на девушку, как только услышала, что она сестра Волчицы. Заёрзав, она соскочила с рук отца и бросилась к ней.
  -Тётя! Я так и знала, что мы не чужие!
  - Пока мы находимся в обители, зови меня матушкой, как остальные ученицы, иначе я буду вынуждена передать тебя другой наставнице, - строго проговорила Белочка.
  - Не надо, матушка! Если ты откажешься от меня, я умру!
  - О боги! - всхлипнув, девушка прижала к себе маленькую племянницу. - Не бойся, детка, я никому тебя не отдам. - Она с вызовом посмотрела на короля. - Ваше величество, я прошу вас не разлучать меня с Аделией. Ведь она - моя единственная семья.
  - Тогда нам нужно поговорить. Аделия, отпусти тётю.
  Радон ухватил Белочку за локоть и, вытолкнув её в коридор, пихнул в первую попавшуюся пустую келью.
  - Рассказывайте, - приказал он, опустившись на скамью.
  И девушка рассказала ему о том, как проплакала немало дней и ночей, когда узнала о смерти Волчицы; рассказала, как скучала, оставшись одна без любимых сестёр; рассказала, как всеми правдами и неправдами старалась перевестись в обитель, где находилась племянница. Услышав это, король нахмурился, ему не понравилось, что девушка смогла узнать, где находится его тщательно скрываемая дочь. Он спросил, кто открыл ей местонахождение принцессы, но Белочка замялась, не желая говорить об источнике своей информации. Тогда он пригрозил, что потребует её отстранения и возьмёт более опытную ведьму-наставницу.
   'Ваше величество! Поверьте, в моих действиях нет злого умысла. Разрешите мне и дальше оставаться с Аделией! - взмолилась девушка и выразительно посмотрела на короля, намекая, что знает о его недавней женитьбе на принцессе Восточнофранкского королевства. - Ведь теперь вы не сможете уделять ей достаточно внимания, - помолчав, она тихо добавила: - Конечно, глупо с моей стороны цепляться за ребёнка, но я всё детство теряла близких людей, поэтому сейчас хочу быть рядом с племянницей, чтобы было кому поддержать её в тяжёлую минуту'.
   Но король был неумолим, и Белочке пришлось сказать, что о местонахождении принцессы ей сообщила Аталиса, с которой они периодически встречаются. Радон спросил, как поживает его рыжая ведьма-спасительница, а затем задал закономерный вопрос, откуда она узнала, где находится Аделия.
  'Подождите, я сейчас! - девушка выбежала и, вернувшись, протянула ему свиток. - Вот, читайте, а то долго рассказывать'. Спустя невыносимо долгое время, как ей показалось, он, наконец, дочитал и аккуратно свернул свиток, стелящийся по полу.
  'Откуда вы это взяли?' - сухо спросил король. При виде недоверия, отразившегося на его лице, Белочка вспыхнула, как маков цвет, и сказала, что в её рукописи нет ни слова лжи. Мол, кое-что ей рассказала настоятельница Нимской обители, которая беседовала с Волчицей, а кое-что она узнала от самой Аталисы.
  'Хотите сказать, что моя Волчица, рыжая ведьма и какая-то неизвестная эльфийка - это одно и то же лицо?' - недоверчиво усмехнулся король. Когда Белочка утвердительно кивнула, он заявил, что она сочинительница сказок.
  ***
  Поскольку Радон явился к дочери инкогнито, он был один без свиты. Выехав за ворота ведовской обители, он некоторое время ехал по дороге, ведущей в Гленцен [7], а затем свернул коня на ту, что вела в сторону заповедного леса. Будто поджидая его, у изгороди одинокого хутора стоял носатый старик в замшелой шляпе.
  - Что, ваше величество, никак решили навестить лекарку, что вытащила вас с того света? - спросил он, попыхивая трубкой.
  - А ты откуда знаешь? - удивился Радон.
  - Так это ж я был у вас проводником, когда вас пригвоздило стрелой, - ответил старик, и из-под шляпы хитро блеснули его глазки цвета болотного мха. - Хозяйка недавно вернулась, так что вы вовремя. Ну что, хотите, чтобы я снова отвёл вас туда, где она живёт?
  - Да уж будь добр, отведи, - подумав, ответил Радон и бросил ему золотой. - Это тебе за труды.
  - Премного благодарен, ваше величество.
  Старик поймал золотой и, сунув его в рот, проглотил.
  - Так надёжней, - пояснил он и бодро потрусил по дорожке, ведущей к лесу. - Не отставайте, ваше величество. Я на своих двоих буду побыстрей, чем вы на четырёх, - предупредил он, обернувшись, и оскалил зубы в широченной улыбке.
  ***
  Ещё издали Радон заметил дымок, курящийся над избушкой. Старик куда-то исчез, а он спрыгнул с коня и, ведя его в поводу, двинулся по тропинке, ведущей во двор, огороженный покосившимся плетнём. При виде рыжеволосой чумазой девчонки, которая усердно выметала с крыльца накопившийся многолетний мусор, он остановился, глядя на неё во все глаза.
  - Волчица! - позвал он неожиданно для себя.
  Девчонка замерла в забавной позе, а затем её фигурка подёрнулась дымкой, которая быстро сгустилась и полностью скрыла её очертания. Когда пелена рассеялась, к королю уже повернулась статная и темноволосая Волчица, одетая в привычный серый балахон с капюшоном, подпоясанный куском конопляной верёвки. Она прикрыла глаза ладонью, пряча их от закатного солнца, и внимательно его оглядела.
  - Здравствуй, Радон, - сказала она и, подойдя, заглянула ему в лицо. - Хорошо выглядишь. Почти не изменился, только в волосах появилось немного седины.
  Улыбаясь, женщина подняла руку и коснулась белой прядки, резко выделяющейся среди тёмных волос. От её ладони с несмываемыми зелёными пятнами по-прежнему пахло сушёными травами и у короля защемило сердце.
  - Значит, это правда, - сказал он, отводя её руку. - Волчицы никогда и не было.
  - Почему? Она была, но ты её уже не застал.
  - Почему ты спасла меня? - спросил Радон и, отвернувшись, с грустью добавил: - Лучше бы я тогда умер.
  - Нет!
  - Но почему?
  - Одни сплошные почему! - рассердилась Аталиса. - Забыл, что сказала Волчица перед смертью?
  - Любовью за любовь, - горько усмехнулся Радон. - Ну и где же она?
  - Стоит перед тобой и ждёт, когда ты перестанешь расстраиваться, что она жива!.. Не веришь, не надо.
  Фыркнув, женщина отступила и снова превратилась в рыжеволосую девчонку в совершенно неприличном ведьминском наряде. Схватив веник, она направилась к дому.
   - Нет, постой! - Догнав, Радон развернул её лицом к себе. - Как мне поверить, что ты это ты? - с отчаянием выкрикнул он.
  - Наверно, только так, - улыбнулась Аталиса и, обняв, поцеловала. - Ну как, узнал? Или нужно повторить? - лукаво спросила она.
  - Лучше повторить, - сознался ошарашенный Радон, чувствуя, как изнутри поднимается радость узнавания. - Волчица! Так это действительно ты?
  - А я что тебе твержу? - фыркнула девушка. - Ладно, заходи. Разносолов у меня нет, но чай и кое-что к нему вприкуску у меня найдётся.
  - Если угостишь зламельковыми жабами и атридными летучими мышами, то я, пожалуй, приму твоё приглашение.
  - Гляди-ка, запомнил! - захохотала Аталиса и в то же мгновение оказалась в объятиях Радона. - Вижу, наконец узнал, - проговорила она, и хотя это была всё та же девчонка в неприличном наряде, но что-то в её голосе и повадках было от его степенной синеглазой ведьмы, предпочитающей уродливый ведьминский балахон.
  - Сердце подсказало, - просиял король. - О боги! До сих пор не могу поверить, что ты жива!
  - Да, - ответила она и мягко отстранилась. - Но если ты не сможешь принять меня в ином обличье, то у нас проблема.
  - Нет у нас никакой проблемы! - горячо воскликнул Радон, снова привлекая её к себе. - Ещё в тот раз, когда ты лечила меня и выглядела как сейчас рыжеволосой малолеткой-растрёпой, я всё удивлялся, отчего меня так тянет к тебе и страшно злился.
  - Всеобщая мать, и здесь то же самое! Там призрак Атуэль, а здесь Волчицы! - расстроилась Аталиса. - Бедная я бедная, если разобраться, то никто не любит меня такой, как я есть, - сердито сказала она. - Ну нет, хватит с меня!
  Оттолкнув Радона, девчонка снова направилась к дому. Он глядел на её бесстыдно обнажённые стройные ножки и его рациональный ум боролся с сердцем, утверждая, что это симпатичное рыжее чудовище обманывает его, прикидываясь Волчицей. Ведь он лично завернул хладное тело любимой женщины в свой плащ и её опустили в яму, а затем закидали промёрзлой землёй.
  - Чего стоишь? - обернулась девчонка на пороге. - Уже раздумал идти ко мне в гости? А я тут уже ломаю голову, где мне раздобыть зламельковых жаб тебе на закуску.
  - Да нет! Просто прикидываю, где мне привязать коня, - нашёлся Радон.
  - Что тут думать? Деревьев вокруг тьма-тьмущая, - удивилась девчонка и заполошно всплеснула руками. - Ой-ой! Я сама его привяжу! - сказала она и, подбежав к нему, забрала поводья коня. - Совсем забыла, что у меня здесь поблизости обретается зубастая скотина, которую хлебом не корми, а дай нашкодить. Вмиг слопает твоего жеребца и даже косточек не оставит.
  Ничего не понимающий король опасливо оглянулся, но никого не увидел.
  - И ты туда не ходи, - предупредила Аталиса и указала ему в сторону большого дуба, стоящего в отдалении, а затем кому-то погрозила кулаком. - Фонарик, если тронешь их, я тебя, гад ты эдакий, по самое горло залью водой, и тогда ты взорвёшься у меня, как перегретый чугунок.
  Когда поблизости раздался чей-то мощный выдох и вслед за тем сердитое сопение, Радон потряс головой, не веря своим ушам.
  - Это кто? - не выдержав, спросил он.
  - Моё ездовое средство, - охотно сообщила Аталиса. - Сам понимаешь, это не конь.
  - Тогда кто? - не отставал Радон, не на шутку заинтересовавшись неизвестным животным.
  - Дракон, - ухмыльнулась она и, взяв его за руку, потянула за собой. - Идём! Так-то он привязан, но не вздумай соваться к нему, а то Фонарик и тебя слопает за милую душу, конечно, если дотянется. Понял?
  - Понял! - ответил устрашённый Радон.
  Шагнув через порог, король Эдайна выглянул и посмотрел в сторону дуба, и ему показалось, что среди листвы блеснули огромные жёлтые глаза. 'Вот рогатый! И к кому это меня занесло?' - подумал он сокрушённо.
  Аталиса, для которой его мысли не были секретом, ехидно ухмыльнулась. 'Ага! Уже жалеешь, что связался со мной? Ну-ну! То ли ещё будет!'
  - Присаживайся, - сказала она гостеприимным тоном и смахнула со стола пылищу. - Апчхи!.. Всеобщая мать!.. Апчхи!.. Прости, у меня здесь слегка не прибрано.
  - Ничего страшного, старик сказал, что ты только недавно приехала, - проговорил Радон, опасливо глядя на громадного паука, который медленно опускался вниз: прямо на предложенный ему табурет.
  - А что ещё он тебе доложил? - рассеяно спросила девушка. Суетясь по хозяйству, она попутно смахнула паука. - Садись, вот он тебя не съест. Конечно, паучище большой, но кроме размеров в нём нет ничего необычного.
  - Что ты поругалась с мужем, - помедлив, ответил Радон.
  - Вот сплетник! - возмутилась Аталиса. - Впрочем, все лешие такие, - сообщила она и поставила перед ним чашку с чаем. - Вот, попробуй. Я добавила травок, тебе должно понравиться.
  Одним махом Радон выпил чай, и потянулся было за печеньем, но передумал и опустил руку. Аталиса, сидящая напротив, хихикнула.
  - Да не бойся ты! Я не собираюсь кормить тебя никакими зламельковыми жабами и атридными летучими мышами. Печенье очень вкусное, его испекла соседка, а она обычный человек.
  - Тогда ладно! - приободрившийся король попробовал печенье и одобрительно кивнул. - Замечательное печенье, просто тает во рту.
  - Рада, что тебе понравилось. Скажи, Радон, а я тебе нравлюсь? - спросила девушка, глядя прямо ему в глаза.
  - Что ты хочешь этим сказать? - насторожился он.
  - Что тебя смущает мой новый облик, и ты никак не можешь решить, что тебе делать. Либо уехать и продолжать оплакивать Волчицу, либо остаться и попытаться найти её в рыжем чудовище, что сидит перед тобой.
  Радон со смятением посмотрел на девушку и опустил глаза.
  - Я не уйду! - заявил он спустя некоторое время.
  - Всего лишь вызов и упрямство, - констатировала Аталиса. - А может, нам стоит напиться? - задумчиво протянула она. - Тогда ты тоже сильно нервничал, но затем всё пошло, как по маслу. Мы сразу же отправились в кровать.
  - Мне не нужно напиваться, чтобы любить женщину, особенно ту, что пришлась мне по сердцу! - рассердился король Эдайна.
  - Да неужели? Тогда отчего ты медлишь и не решаешься ко мне подойти? - сказала девушка и поднялась из-за стола. - Прощай, Радон! Прости, что снова смутила твой покой...
  - Нет! Не уходи! - испугался он, поняв, что если сейчас она уйдёт, то это навсегда.
  Обогнув стол, Радон встал вплотную к девушке. В отличие от фейри люди быстро учатся, в том числе, не только слушать голос своего сердца, но и верить ему. Это действительно была она, его единственно любимая женщина, и не важно, что теперь она выглядела не так, как прежде, и звали её иначе, но он знал, что именно она глядела на него глазами Волчицы.
  - У того, кто любит, нет гордости, но есть предел терпению. Любовью за любовь, пообещала ты, так докажи, что держишь слово, - сказал он, хмурясь. - Или ты опять пустишься в бега?
  - Ой-ой! Не нужно сердиться! - воскликнула Аталиса, растеряно глядя на рассерженного мужчину, который узнал её, несмотря ни на что. - Честное слово, я не нарочно! - пролепетала она, начисто позабыв о том, что теперь она не девчонка-ведьма, а могущественная эльфийская принцесса.
  - Что не нарочно? - давил на неё Радон. - Сбежала от меня на десять лет, а теперь явилась и запугиваешь своими дурацкими колдовскими штучками? Надеялась, что я либо не узнаю тебя, либо испугаюсь, и ты с лёгкой душой сделаешь мне ручкой? - На его лице промелькнула догадка. - Постой, постой! Ведь ты эльфийка, так написано у Белочки, а сказания говорят, что вы держите однажды данное обещание, иначе вам не будет покоя. Так только это привело тебя ко мне?
  - Нет! - возмутилась Аталиса, сразу же осознав, что он прав, эльфы действительно исполняли свои обещания. - Когда я давала его тебе, то ни о чём таком даже не думала!
  Радон смерил её долгим взглядом.
  - Как ни странно, но почему-то я тебе верю, - проворчал он, теряя запал. - Хорошо, что я должен сделать, чтобы освободить тебя от данного слова?
  - Не имею понятия! - совершенно искренне ответила девушка.
  - Что ж, был бы рад помочь, но увы! - Радон развёл руками. - Спасибо за угощение, хозяюшка. Ну, я пошёл? Кстати, пить хочется, ещё чайку не найдётся? - он вернулся от порога и схватил со стола первый попавшийся котелок. - Это что такое? - на всякий случай поинтересовался он.
  - Приворотное зелье. Соседка попросила, - ответила Аталиса с отсутствующим видом. - Пить хочешь? Держи! - и она протянула ему хрустальный бокал, наполненный розовато-золотистой жидкостью.
  - А это что? - спросил Радон. Вынув бокал из её пальцев, он понюхал его содержимое, и на его лице появилось восторженное выражение. - Божественный аромат! Это вино?
  - Ой, не пей! - опомнилась Аталиса и выхватила у него бокал. - Это нектар. Лучше тебе его не пить. Эльфам ничего, а люди потом месяцами блуждают в стане грёз.
  Она озабоченно оглядела стол, заставленный множеством разнокалиберных плошек.
  - Вот рогатый! Куда я дела чайник?
  - К рогатому чай! - Радон грохнул кулаком по столу. - Скажи, наконец, ты любишь меня или нет?
  - Не ори на меня! - рассердилась в свою очередь Аталиса и уперла руки в боки. - Любишь не любишь! Чего ты привязался ко мне?! Хочешь, чтобы я спела тебе дифирамбы, какой ты весь из себя мужественный и красивый? - возмущённо выкрикнула она.
  - А то ты не знаешь! - рявкнул Радон и тут до него дошло, что она сказала. - В самом деле, считаешь, что я мужественный и красивый? - спросил он и, не дожидаясь ответа, шагнул к девушке и прижал её к себе. - Аталиса!
  - Постой! Как ты меня назвал? - Вскинув голову, она недоверчиво посмотрела на него.
  - Ведь это твоё настоящее имя, не так ли? - улыбнулся Радон. Видя, что она прислушивается к стуку его сердца, он спросил: - Ну как? Что оно тебе говорит?
  - Что мы предназначены друг другу, - грустно ответила Аталиса. - Наконец-то, я это поняла. Будь я по-прежнему смертной, однажды мы всё равно встретились бы и полюбили друг друга. Но проклятая эльфийка своим вторжением в наши жизни перепутала все карты.
  - Но ведь она это ты!
  - Я знаю! Вся трагедия в том, что моя душа успела переродиться и теперь это душа смертной, а не эльфийки. Фейри этого не понимают и меряют меня своей меркой; потому их так удивляет, что я с такой безоглядностью спешу жить и радоваться. Им невдомёк, что это чисто человеческое свойство, - горестно проговорила девушка и, подняв потемневшие глаза, попросила: - Поцелуй меня, мой король! Поцелуй так, чтобы я потом ни о чём не жалела! Даже спустя века!
  - Ну, здравствуй, Волчица! - чуть слышно выдохнул Радон, перед тем как выполнить её просьбу.
  ***
  - Создатель! - Верна покосилась на Улльтора. - Ей кто-нибудь говорил, что к смертным ни в коем случае нельзя привязываться, тем более, любить?
  Ас пожал плечами.
  - Аталиса - сильная девочка. Когда придёт время, она вынесет эту боль вечной разлуки. Если нет, то что ж, значит, такова её судьба, сотканная норнами.
  ***
  'Развратница! Проклятая человеческая душа, не знающая ни верности, ни жалости!' - прошипел Лесной король, наблюдающий из-за деревьев за женой и её смертным любовником. Его не обманул фантом в лаборатории.
  В руке эльфа вспыхнул меч, но тут же исчез. 'Ну нет, моя хорошая! Так легко ты у меня не отделаешься. Любовью за любовь, говоришь? Да будет так! Привяжись как следует к своему животному, а затем ты узнаешь, что такое настоящая боль. Уж я тебя так накажу за измену, что ты вовек не забудешь!'
  Бушующая ярость требовала выхода и Лесной король, изменив облик, полетел над своими владениями. При виде людей, браконьерствующих в заповедном лесу, его глаза вспыхнули сумасшедшим блеском. 'Наконец-то! - возликовал он. - Вот они ничтожества, мнящие себя разумными существами, а на деле скот, живущий лишь своими инстинктами! Жрать и размножаться - вот и вся их незамысловатая правда жизни!'
  В Этернолиллорн Лесной король вернулся уже совершенно спокойный. Зайдя к матери, он поцеловал её в щёку и поинтересовался, чем она занимается. Титания пожаловалась ему на плохой аппетит и бесплодность молодой драконихи, которую она никак не может повязать с одним молодым чешуйчатым болваном. Смерив сына недовольным взглядом, она не выдержала и добавила, что ему тоже не мешало бы вспахивать собственное поле, пока этим не занялись другие.
  'Уже вовсю пашут!' - с гневом подумал Лесной король, и перед его внутренним взором возникли целующиеся Аталиса и Радон, а затем как они в порыве страсти срывают друг с друга одежду, мешающую им слиться в единое целое. На этом услужливая память не успокоилась и подсунула ему картину, где тем же самым его любимая жена занималась с Улльтором.
  Неимоверным усилием воли эльфийский принц притушил волну ярости, бушующую в груди, и с просящим выражением на лице улыбнулся матери.
  - Как раз об этом я хотел с тобой поговорить. Аталиса дуется на меня, хотя сама виновата. Нельзя же всё время торчать в лаборатории, забыв о муже, не говоря уж о том, что это опасно. Пожалуйста, поговори с отцом. Пусть он закроет ей доступ к научным изысканиям, и предупредит Ваэля, чтобы он не делал из неё синий чулок. Прежде всего, она моя жена и не должна так явно манкировать своими обязанностями. На приёмах принцесса бывает крайне редко, что уже заметили при дворе и это плохо сказывается на моём имидже. Сама понимаешь, я был просто вынужден завести любовницу, чтобы хоть как-то отвести от себя подозрения, что жена попросту пренебрегает мной.
  - Бедный мой мальчик! - воскликнула расстроенная Титания и, опустившись рядом с сыном, ласково коснулась его щеки. - Почему ты раньше молчал? Ну ничего! Ситуация вполне поправима. Хорошая порка быстро вправит ей мозги.
  - Нет!
  - Не беспокойся, если ты не хочешь портить отношения с женой, я улажу всё сама. Благо, поводов отправить её на экзекуцию просто тьма тьмущая.
  Нет! - резко повторил Лесной король. - Аталиса не животное, которое нуждается в порке, чтобы понять, чего нельзя делать.
  - А по-моему, это как раз именно тот случай, - скептически заметила эльфийская королева. - Своим заступничеством ты и Ваэль совсем её избаловали, вот она и творит, что хочет. Раэтиэль, пойми, лишь твоя любовь давала ей право на снисхождение, но...
  - Никаких 'но'!
  - Послушай, что я говорю! Вы всего десять лет как вместе, а ты уже ищешь утешения на стороне. Что-то это мало похоже на настоящую любовь. Фейри так быстро не меняют свою сердечную привязанность...
  - Это моя ошибка, Аталиса здесь ни при чём! Поэтому я тебя прошу, отошли высокородную Лоэль эс-Цинь обратно родителям.
  - Что?! - подпрыгнула Титания и чудовищная зелёная птица, сидящая у неё на плече, с хриплым клёкотом, взвилась вверх. - Ты хоть понимаешь, какой это позор для девушки? Да её после этого никто замуж не возьмёт!
  - А мне плевать! - холодно ответил Лесной король. - Думать нужно было, прежде чем прыгать ко мне в постель! - заявил он, обстреливая крошечными шариками летучего монстра. Когда тот понял, что это хлеб, он начал их ловить, громко щёлкая клювом.
  - Ну, что ты решила? - спросил он, видя, что мать не собирается прерывать затянувшееся молчание.
  - Мой мальчик, не будь жестоким! Пожалей Лоэль, ведь она хорошая девушка, - не выдержала Титания, которой было не чуждо сострадание к себе подобным.
  - Спасибо, мам. Я знал, что ты меня поймёшь.
  Лесной король поднялся. Прощаясь, он склонился к матери и нежно поцеловал её в щёку. Перед тем как шагнуть в портал, он обернулся.
  - Да, и прикажи, чтобы высокородную Лоэль эс-Цинь выпороли перед тем, как отправить домой. Это вам с Аталисой в утешение.
  Оставшаяся одна эльфийская королева расстроилась чуть ли не до слёз.
  - Вот и в кого он уродился такой бессердечный? - воскликнула она, обращаясь к зелёному монстру, который снова попытался взгромоздиться ей на плечо.
  - Если ты намекаешь на меня, то я здесь ни при чём, - прокаркал он.
  - А ну кыш! - Титания отмахнулась от чудовищной птицы и, встряхнувшись, та превратилась в Оберона.
  - Ладно, не переживай, моё сердце, как-нибудь всё образуется, - сказал он расстроенной Титании, тщательно расправляя складки своего пёстрого взъерошенного наряда.
  - Только не говори, что ты согласен с Раэтиэлем!
  - Почему бы нет? На мой взгляд, это неплохое решение проблемы. Кстати, ты заметила, что он страшно зол на жену?
  - С чего ты взял? - удивилась королева. - Если хочешь знать моё мнение, то измена Раэтиэля ей по заслугам, но её рыдания тронули даже меня. Спасибо, что хоть она любит нашего сына.
  Оберон усмехнулся и хотел что-то сказать, но промолчал.
  ***
  Месяц любовный хмель кружил голову Радону и Аталисе, но оба чувствовали, что пора расставаться. Короля Эдайна ждали накопившиеся государственные дела, а девушку нет-нет, да грызла тревога, не обнаружил ли кто-нибудь во дворце, что это не она, а её копия.
  Аталиса проводила Радона, чтобы он не заблудился по дороге, и отправилась в мир фейри. Потайные тропы привели её в заброшенную часть дворца. Пробравшись в драконьи конюшни, она поставила Фонарика в стойло и бросилась к деду.
  Эн-Огран успокоил девушку, сказав, никто её не хватился и все думают, что она по-прежнему жутко переживает из-за измены Лесного короля, и отвёл её в покои, где она обычно останавливалась, когда бывала у него.
  При виде своей копии, изысканно рыдающей у распахнутого окна, обрадованная Аталиса поцеловала деда, и тут он сообщил ей неприятную новость. Оказалось, что по распоряжению Оберона ей закрыли доступ во все лаборатории Этернолиллорна, в том числе в её собственную лабораторию, мотивируя это тем, что она не уделяет достаточного внимания обязанностям супруги наследника эльфийского престола. Мол, магическое искусство принцессы не требует дальнейшего совершенствования, поскольку и так превышает уровень, требуемый от высокородной эльфийки.
  Кипя от негодования, Аталиса потратила полдня на сборы и во всеоружии эльфийской красоты отправилась на поиски своего неверного мужа. Но перед этим она заглянула в гости к Селине, чтобы разведать обстановку и не действовать вслепую. Маленькая фея обожала слухи, и была в курсе всех новостей.
  При известии, что Лесной король не только бросил свою фаворитку, но и приказал её выпороть, а затем отослал высокородную Лоэль эс-Цинь обратно родителям, Аталисе стало нехорошо, и она плюхнулась на стул. Озабоченная Селина похлопала её по щекам, а затем сунула под нос флакон с солями.
  Бледно улыбнувшись, девушка поблагодарила её за помощь и, убедив разочарованную фею, что не беременна, распрощалась с ней и снова отправилась на поиски мужа. Наказание за развратное поведение и отсылка фаворитки Лесного короля вызвали у неё не радость, а тревогу. Такое могло произойти только с его полного согласия или, что ещё хуже, по его прямому указанию. Несмотря на стремление к прекрасным чувствам, эльфы были жестоким народом. Лесной король мог пойти на такое, чтобы показать, что он раскаивается и ищет с ней примирения. Но был и другой вариант.
  Опасаясь, что он знает о Радоне, Аталиса прибавила шагу, спеша встретить опасность лицом к лицу.
  Поиски привели её на воздушный ипподром. Всадники на единорогах с гиканьем устремлялись в небо, а затем неслись к земле, исполняя на ходу рискованные кульбиты. Приставив ладонь к глазам, Аталиса нашла Лесного короля среди других и поневоле залюбовалась его движениями, преисполненными грации и силы. В истинном облике он был высок ростом и идеально сложён. Несмотря на изящество и стройность фигуры, стальные мышцы упруго переливались под гладкой смуглой кожей, позолоченной солнцем.
  Когда белоснежный единорог опустился рядом с ней, она позабыла о страхе и смерила мужа восхищённым взглядом. Он был прекрасен. Гордая посадка головы, отливающие золотом развевающиеся кудри, горящие радостным возбуждением изумрудно-зелёные глаза. И всё это вкупе с удивительно красивым лицом. Не зря при взгляде на Раэтиэля даже эльфийки теряют голову, подумалось Аталисе.
  - Не меня ли ищешь, моя хорошая? - весело спросил он, в свою очередь любуясь красотой жены.
  - Оберон закрыл мне доступ в лаборатории. Вот, хочу узнать, не твоя ли это работа, - пошла она напролом.
  - Вообще-то, да, - не стал юлить Лесной король. Он передал поводья мальчику-пажу и, сняв перчатки, провёл пальцами по её щеке. - Прелесть! Мы так давно не виделись, что я уже подзабыл, насколько ты хороша, и подумал что это косметика.
  - Зачем тебе это нужно? - спросила Аталиса.
  Лесной король встал вплотную к ней, и это заставило её поднять голову. При виде его потемневших глаз ощущение опасности усилилось, и она постаралась не выдать бьющую её изнутри дрожь.
  - Могла бы сама догадаться. Я хочу вернуть тебя, - ответил он и коснулся её губ лёгким поцелуем. - Прости, любимая! Я был дураком и сейчас не слишком поумнел, но я знаю одно, если я полюбил, то это навсегда! - проговорил он с яростной силой. - Я сотру в порошок любого, кто встанет между нами.
  - Даже свою любовницу? - вырвалось у Аталисы.
  - Если знаешь, то зачем спрашиваешь? - хладнокровно ответил Лесной король.
  - Не слишком ли это жестоко? - спросила она, хотя понимала, что ступает на зыбкую почву.
  - Эльфийка не должна преступать нормы морали. Высокородная Лоэль эс-Цинь их нарушила и получила за это заслуженное наказание.
  - Раэтиэль! Почему у меня такое ощущение, что это я виновата, а не ты? - возмутилась Аталиса, выведенная из себя его равнодушием к судьбе несчастной девушки, посмевшей дать волю своим чувствам.
  - Спроси себя, моя хорошая! - Лесной король прищурил глаза. - Хочешь сказать, что ты тоже мне изменяла?
  У Аталисы прошёл мороз по коже, когда она сообразила, что сказала, и трижды прокляла себя за длинный язык. За связи со смертными у эльфов женщин не наказывали, и ревновать к ним было жутким моветоном. Но это формально. Конечно, муж мог просто посмеяться и сказать, что связи с животными не красят эльфийку, а мог устроить ей такое, что жить не захочется. Селина рассказывала о таких случаях изощрённого издевательства над несчастными жёнами, что у Аталисы волосы вставали дыбом.
  - С чего ты взял? Пока ты развлекался, я целыми днями рыдала как дура. Ваэль тебе подтвердит, - она хлопнула ресницами, и слёзы послушно подступили к глазам.
  - Аталиса! Прости за идиотскую измену, - с раскаянием воскликнул Лесной король и опустился на колени. - Это всё от скуки и уязвлённой гордости. В последнее время мы так редко бываем вместе, что мне уже стало казаться, что моё общество тебе в тягость. - Зелёные глаза вспыхнули призрачным светом. - Или я для тебя больше ничего не значу? Поэтому ты бежишь из дома?
  - Нет! Я люблю тебя! - выкрикнула Аталиса, чувствуя, как сердце разрывается на части.
  - Успокойся, моя хорошая, - Лесной король стиснул её в объятиях. - Если ты не лжёшь, всё будет хорошо. Клянусь! Любовью за любовь!
  'О боги!' - оторопела Аталиса и призвала на помощь всё своё благоприобретённое притворство.
  - Любовью за любовь, - эхом повторила она и нежно улыбнулась мужу.
  Они отправились в Майолиллорн, и Лесной король сделал всё, чтобы она забыла об их размолвке и Аталиса была ему за это благодарна. Оставшись без любимого дела, она скучала, а с ним ей было весело и волнительно. Незаметно счастье вернулось в их дом и сторожевым псом улеглось на пороге. Несмотря на обоюдное притворство, они не переставали любить друг друга.
  И всё же душа Аталисы не знала покоя. Она тосковала по Радону, с которым ей было тепло и спокойно. Улучив момент, когда Лесной король находился в длительной отлучке, она рискнула и снова ускользнула в реальный мир.
  Там её уже ждали. Король Эдайна и леший сидели на завалинке избушки и, мирно беседуя, покуривали трубки. При виде девушки Радон встал и не спеша пошёл ей навстречу. Его лицо было спокойно, но глаза засияли.
  - Наконец-то! - сказал он, обнимая рыжую девчонку, глядящую на него виноватыми синими глазами.
  С тех пор так и повелось. Как только выпадала возможность, Аталиса летела к Радону. Лесной король об этом знал, но не мешал им встречаться. Искусный обманщик, войдя во вкус игры, смеялся и шутил, и был необычайно нежен с женой, отчего она чувствовала себя ещё более виноватой.
  Как-то так вышло, что каждый раз, когда Лесной король оказывался дома, Аталиса вскакивала спозаранок и шла доить коров. Держась за спину, она выкладывала на тарелку собственноручно собранную землянику и утешала себя тем, что угождать мужу это долг эльфийской жены. Поганец за обе щёки уплетал любимое лакомство и, жмурясь от удовольствия, запивал его жирными сливками. При этом он не забывал нахваливать и то и другое, заявляя, что еда вдвойне вкусней, когда он знает, что это для него расстаралась любимая жёнушка.
  Аталиса пробовала схитрить, но муж безошибочно определял, когда его любимые блюда были не из её рук, и тогда его капризам не было конца и ей было проще их исполнить, чем выслушивать его стенания. В конце концов, пастухи настолько привыкли к принцессе-доярке, что перестали с ней чиниться и обращались как с ровней.
  Узнав об этом, Радон страшно разозлился, и до Аталисы наконец дошло, что Лесной король наложил на неё заклятие повиновения.
  При помощи Ваэля она избавилась от крошечной руны, угнездившейся у неё под лопаткой, и, кипя, от негодования, бросилась на поиски мужа, но того и след простыл. Якобы он отбыл с посольской миссией. Больше всего её разозлило заявление Титании, что бедный мальчик, себя не жалея, занимается государственными делами в то время как его лентяйке жене трудно распорядиться по хозяйству, чтобы слуги подавали приличный обед, а не только одно молоко и землянику.
  В отместку Аталиса наложила заклятие на стада коров и земляничные поляны Майолиллорна, причём по-хитрому. Гости ели и восторженно закатывали глаза, заявляя, что нигде нет такой ароматной сочной ягоды и чудесных молочных продуктов, как в Майолиллорне, а бедный хозяин давился сохлой ягодой, от которой несло клопами, и запивал их страшно горчащими сливками.
  Понимая, что это проделки жены, Лесной король бросал на неё обиженные взгляды, но мужественно терпел, ожидая, когда она сменит гнев на милость. Спустя неделю они помирились, но больше Аталиса и не думала соваться к коровам; забыла она дорогу и к земляничным полянам - к огорчению пастухов, которым очень нравилась приветливая красавица-принцесса с лукошком и подойником, бодро шагающая по росной луговой траве в атласных голубых туфельках.
  ***
  Игра продолжалась целый год, прежде чем Лесной король нанёс свой удар.
  ***
  В Этернолиллорне состоялось пышное празднество и бал, устроенные в честь дня рождения Аталисы. Как всегда, волшебный танец эльфийского принца и принцессы заворожил присутствующих своей красотой и любовью, сквозящей в каждом их движении.
  Аталиса получила массу комплиментов и поздравлений. Подарков было столько, что они не вмещались в отведённую для них комнату. Но главный подарок ждал её дома, и она теребила мужа, спрашивая, не пора ли им вернуться в Майолиллорн.
  Отправляя её во дворец эльфийского владыки, Лесной король предупредил, что задержится и явится несколько позже. С таинственным выражением на лице он сообщил, что готовит ей грандиозный подарок.
  Нетерпение Аталисы забавляло его, но Лесной король не спешил с возвращением домой. Он глядел на ту, чей серебряный смех казался ему прекрасной музыкой, и в его душе всё сильней разгоралось восхищение. Своевольной красавице не нужны были никакие магические ухищрения, чтобы выглядеть настоящей эльфийской принцессой. В чудесном платье, сотканном из белоснежных облаков и васильков, с капельками настоящей росы вместо драгоценностей, она казалась ему недостижимой мечтой. И каждый раз, когда он смотрел в чистую голубизну прекрасных глаз, ему казалось, что он прикасается к чуду: где-то там жила душа смертной, свободная и беспечная, непостижимая в своих порывах, и у него как в детстве замирало сердце.
  Несмотря ни на что Лесной король любил жену. Любил так, как умеют любить только фейри - всем сердцем, без половинчатости в чувствах. И ненавидят они точно также. Но все они обманщики и умело скрывают свои чувства; а эльфы, вдобавок, самые безжалостные из них и любовь к интригам у них в крови.
  Нескончаемый волшебный вальс, который однажды подслушал Штраус, навевал печаль на эльфийского принца, и он решил, что пора заканчивать игру. Конечно, ему было немного не по себе, - ведь он не знал, что с ними дальше будет, когда он преподнесёт свой подарок Аталисе, - но, опять же, эльфы никогда не отступаются от задуманного: лукавые обманщики утверждают, что это портит вкус интриги.
  - Ну что? Не пора ли нам домой? - спросил Лесной король, и по его губам скользнула немного грустная улыбка. - Жаль, что праздники так быстро кончаются. Вот за это я не люблю свой собственный день рождения.
  - Полюбишь, я тебе обещаю! - воскликнула Аталиса. Захмелевшая от праздничной круговерти она снова серебряно рассмеялась.
  Лесной король не захотел воспользоваться переносным порталом, и им подали коляску, запряжённую четвёркой единорогов. Мальчик-возничий тронул поводья, украшенные цветами и колокольчиками, и в тёплом летнем воздухе повис долгий нежный перезвон.
  Единороги одновременно взвились ввысь и эльфийские принц и принцесса, обнявшись, поплыли под тёмно-синим бархатным пологом ночи, щедро разукрашенным бриллиантами звёзд.
  - Такое чудесное ощущение! Будто бы мы одни в целом мире! - воскликнула Аталиса, глядя на мужа сияющими глазами. - Какая жалость, что нет метлы. Свободный полёт это просто замечательно. И всё равно, Раэтиэль, я так счастлива... а ты?
  Эльфийский принц нежно улыбнулся своей принцессе и от прикосновения его руки капельки росы на её пышных волосах снова вспыхнули алмазным блеском.
  - О да, любимая! Я тоже счастлив и хотел бы, чтобы наше путешествие никогда не кончалось. Но хочу ли я, чтобы оно длилось вечно? Я не знаю, - с грустью ответил он и, помолчав, признался: - Мы фейри и когда я думаю о вечности, я трясусь от ужаса. Вдруг всё поглощающая бездна сожрёт то, что мне дорого? Мою радость, мою любовь, моё стремление к жизни, наконец. Вдруг вечная жизнь оставит мне одну лишь труху безликих серых дней? - Он печально улыбнулся. - Прости, любимая! Иногда я завидую людям. Им в этом смысле проще. Они умирают раньше, прежде чем все эти чувства в них успевают изжить себя.
  - Никакая вечность не посмеет отнять тебя у меня! - воскликнула Аталиса и порывисто обняла своего прекрасного принца. - Не грусти, моё сердце. Я буду любить тебя вечно.
  - Ты обещаешь? - затаив дыхание, спросил Лесной король, и она утвердительно кивнула головой.
  - Да, обещаю.
  'Да будет так!' - возликовал он, но у него хватило совести не призывать Свидетелей. Впрочем, обещания Аталисы было вполне достаточно, ведь она была эльфийкой.
  - Спасибо, моя хорошая! Это очень щедрый подарок. А это тебе моё скромное вознаграждение за него, - проговорил Лесной король и нежно поцеловал жену, чувствуя себя при этом так, будто обманул ребёнка. Впрочем, так оно и было. По эльфийскому летоисчислению его жена ещё не вышла из подросткового возраста. И это с учётом даты рождения Атуэль, а не Аталисы.
  Когда под ними поплыли строения Майолиллорна, четвёрка серебристых единорогов плавно снизилась и вскоре коляска опустилась на подъездную аллею, ведущую к дворцу. Лесной король вспомнил, как чуть не угодил здесь под копыта единорогов, которые привезли его родителей, и вдруг удивился, как мало прошло времени с той поры и как много пережито. И всё благодаря той, что сидела рядом с ним и сладко спала, положив голову ему на плечо.
  - Проснись, Аталиса! Мы приехали.
  - Уже? - сонно улыбнулась девушка. - Ну вот! Я хотела посмотреть на Майолиллорн сверху и всё проспала.
  - Ничего, ещё успеешь наглядеться. - Лесной король подал ей руку, помогая выбраться из коляски. - Иди к себе. Я скоро буду.
  - А как же подарок? - с обиженной гримаской протянула Аталиса.
  - Всё в спальне, дорогая! Всё в спальне.
  - Интриган несчастный! Так бы и сказал, что ты и есть мой подарочек!
  - Тогда бы так его не ждала. - Лесной король привлёк жену к себе, и когда она задохнулась от долгого поцелуя, подтолкнул её к спальне. - Ну, иди! Иначе мы никогда не доберёмся до постели.
  Высокие створчатые двери распахнулись, и Аталиса исчезла внутри полуосвещённой комнаты. Лесной король закрыл глаза, собираясь с духом. 'О боги! Я не часто надоедаю вам просьбами, но пусть она не разлюбит меня после этого!'
  ***
  Верна, сидящая за дощатым столом, отвернулась от магического зеркала, через которое она наблюдала за эльфийской парой.
  - Улльтор! Сделай что-нибудь! - воскликнула она. - Пока ещё можно предотвратить трагедию!
  Но ас не соизволил повернуть к ней головы. Лёжа на низком ложе, застеленном звериными шкурами, он швырял дротиками в деревянный потолок. Видимо, он занимался этим давно, потому что громадная поперечина их жилища выглядела, как шкура ежа, густо ощетинившаяся иглами.
  - Улльтор! - повысила голос Верна. - Между прочим, я с тобой разговариваю!
  - Отстань, моя любовь! - лениво проговорил ас. - Видишь, я занят. И ты не лезь не в своё дело, - добавил он и движением руки погасил магическое зеркало. - Сходи, принеси мне выпить.
  - Бездельник! - проворчала Верна, поднимаясь из-за стола.
  - Стой! - приказал ас, когда она была у выхода, завешенного шкурой какой-то жуткой зверюги. - Ну-ка, дорогая правдолюбка, скажи, что ты сейчас думаешь обо мне.
  Богиня правды развернулась и, сложив руки на пышной груди, с готовностью выдала мужу всё, что она о нём думает. Когда она замолчала - а это случилось не скоро - Улльтор задумался.
  - Мужлан и бабник, ладно. Неудачник и бездельник, спорно. Пьяница и обжора... неплохо. А теперь иди за выпивкой и не забудь поджарить шкварок, да чтобы с чесночком, чтоб дух был погуще.
  ***
  Тихонько вторя мелодии вальса, звучащей у неё в ушах, Аталиса вошла в спальню и застыла на полпути к кровати, увидев там прикованного Радона.
  - Раэтиэль! - закричала она в панике.
  - Я здесь, моя хорошая! - отозвался Лесной король, застёгивая на ходу ширинку у штанов. - О! Вижу, ты уже обнаружила мой подарок!
  'Что это значит, дорогой?' - мысленно спросила Аталиса. Развернувшись к мужу, она воззрилась на него во все глаза. 'Так ты знаешь?.. И похоже, с самого начала. Значит, всё, что было между нами, всего лишь притворство? Лжец! Как можно клясться мне в любви и в тоже время ненавидеть?!'
  'Чему здесь удивляться? Любовь и ненависть - две стороны одной медали. К тому же ты ошибаешься. Если бы я тебя ненавидел, ты бы это быстро почувствовала, - ответил Лесной король и насмешливо приподнял бровь. - Чего ты так всполошилась, моя любовь? Я не корю тебя за связь с животным. В конце концов, ты имеешь законное право на свои сексуальные игрушки. Единственно, чего я не терплю, это когда наглые животные стремятся вытеснить меня из твоего сердца'.
  'Это не так! Я люблю тебя! - с отчаянием выкрикнула Аталиса. - Раэтиэль! - она упала на колени перед мужем. - Отпусти Радона! Я умоляю!'
  - Нет, моя хорошая! Я больше не хочу в тебе сомневаться, - вслух произнёс Лесной король и поднял её на ноги. - Держи! - Он вложил в её безвольно опущенную руку свой кинжал и крепко стиснул тонкие пальцы, не давая им разжаться. - Есть древний эльфийский обычай, когда жена, чтобы доказать беспредельную любовь к мужу, убивает своё самое дорогое животное и дарит ему ещё тёплое сердце. Варварство, конечно, но довольно мило?.. Не находишь? Жаль.
  Лесной король привлёк к себе жену и поцеловал в лоб.
  - Ну полно расстраиваться, моё сердце! а то я подумаю, что ты не собираешься выполнять своё обещание.
  Аталиса подняла на него потухшие глаза.
  - Какое обещание?
  - Ай-я-яй! Нехорошо, моя хорошая! Уже забыла?
  - Так вот оно что! Решил связать меня обещанием вечной любви? Как глупо! - Аталиса холодно улыбнулась. - Раэтиэль, нужно внимательней читать научные трактаты. Даже богам не властна любовь. Поэтому никакие мои обещания тебе не помогут.
  - Тогда будем проще, - спокойно ответил Лесной король. - Иди и убей! - приказал он тоном, не терпящим возражений.
  Несмотря на упорное сопротивление, Аталису повлекло к королю Эдайна. Она упала на колени у кровати и её рука, с зажатым в ней кинжалом, сама по себе взлетела над его грудью. Она перехватила собственное запястье другой рукой, жалея, что не может большего, жезл-концентратор упорно отказывался ей подчиняться.
  - Нет!.. Не смей! Если ты моими руками убьёшь Радона, я навсегда тебя возненавижу! - с отчаянием выкрикнула Аталиса. - Раэтиэль, если хочешь я снова стану твоей рабой!
  'Даже так!' - нахмурился Лесной король, который до этого бесстрастно наблюдал за её тщетными попытками вырваться из-под его контроля. Он усилил нажим и рука Аталисы, сколько она ни боролась с собой, начала понемногу опускаться всё ниже и ниже. Наконец острый кончик кинжала коснулся груди короля Эдайна и вспорол кожу. Выступила сначала одна алая капля, а за ней другая и вскоре они слились в тонкий кровавый ручеёк.
  - Прости, Радон!.. Я не хочу твоей смерти, но ничего не могу поделать, сила не на моей стороне, - сказала Аталиса и по её лицу градом покатились слёзы. - Нет! Я не хочу, чтобы всё так кончилось!
  - Не плачь, моё сердце. В этом нет твоей вины.
   Несмотря на близость смерти, король Эдайна не потерял присутствия духа. Он не мог отвести глаз от прекрасного лица. Девушка ни разу не представала перед ним в облике эльфийки, и теперь он понял почему. Такая красота была не для смертных.
  'До богинь нельзя дотрагиваться руками, им можно только поклоняться'. К сердцу Радона подступила тоска, несмотря на то что в его душе бушевал чистый, ничем не замутнённый, восторг.
   - Не печалься, Аталиса! Для меня будет счастьем умереть от твоей руки, - произнёс он, желая успокоить девушку. - Я жалею лишь об одном, что мы так мало были вместе...
  И тут в полутёмной комнате вспыхнул портал, из которого шагнул мрачный как туча Оберон.
  - Раэтиэль, хватит заниматься глупостями! Быстро в Совет магов! Лайтиэля свергли с престола и захватили в плен. Нужно срочно собирать войска и поспешить на выручку, ему грозит нешуточная опасность.
   Тем временем Ваэль эн-Огран скользнул к девушке и, не давая ей упасть, придержал за локоть.
  'Спокойно, Аталиса! Всё будет хорошо', - мысленно проговорил старый эльф, и она ответила ему благодарным взглядом. 'Спасибо, дедушка! Не знаю, что бы я без тебя делала!'
  ***
  - Ну вот! Всё разрешилось наилучшим образом, а ты боялась, - добродушно прогудел ас, заглядывая в магическое зеркало через плечо жены.
  Верна ухватила его за отросшую бороду и звонко чмокнула прямо в нос.
  - Спасибо, милый! Ты редкостный затейник, мне бы такое не пришло в голову.
  Улльтор захохотал.
  - Ну а кто недавно говорил, что у меня ни ума, ни фантазии?
  - Так это я сгоряча, - потупилась Верна и её глаза заблестели любопытством. - Скажи, что с ними будет дальше?
  - Поживём-увидим, - неопределённо ответил ас. - Одно могу сказать тебе в утешение. Любовному треугольнику суждена долгая жизнь, так норны мне шепнули.
  - Это которая из них, одноглазка, двуглазка или трёхглазка? - ревниво спросила богиня.
  - Дорогая! У бабок, с которыми я беседовал, был один глаз на троих, да и тот с бельмом! - ответил Улльтор и, схватив жену в охапку, захохотал. - Пойдём что ли, займёмся созданием потомка? Нужно же вливать свежую кровь в жилы фейри, если люди обленились и больше не хотят этого делать, придумав себе единого бога.
  
   Глоссарий:
  
  Люцифер - в римской мифологии солнечное божество (Утренняя звезда).
  Ваны - в германо-скандинавской мифологии небольшая группа богов плодородия, соперничающая с асами.
  Гулльвейг (Золотая руда) в мифологии скандинавов - очаровывающая колдунья, которая, трижды брошенная в огонь каждый раз воскресает еще более прекрасной, чем прежде, и наполняет души богов и людей неутолимой жаждой.
  Норны - в германо-скандинавской мифологии три женщины, волшебницы, наделённые чудесным даром определять судьбы мира, людей и даже богов.
  Армариум - в старину специальный кофр или запирающийся книжный шкаф, где хранились ценные книги.
  Иггдрасиль - мировое дерево в германо-скандинавской мифологии - исполинский ясень (или тис), в виде которого скандинавы представляли себе Вселенную. В нашем случае это вольная интерпретация.
  Лорелея (Лорелей) - имя одной из Дев Рейна (Никс, нем. Nix), которые прекрасным пением заманивали мореплавателей на скалы, как сирены в древнегреческой мифологии.
  ______________________________________
  Сноски по тексту:
  
  [1] - При всём желании не могу указать автора стихов. Всё перерыла, но так его и не нашла.
  [2] - Прошу прощения у знатоков за вольное обращение со скандинавскими мифами. Конечно, если таковые имеются среди читателей.
  [3] - Римейра - волшебная родственница семиструнной гитары.
  [4] - Под видом фейри земли у разных авторов числятся самые разные существа. Раньше их всех называли двергами, и по описанию это были злобные уродливые коротышки, у которых был развит нюх на золотишко и прочие ценные камешки. Устав измываться над людьми, они на досуге мастерили бесценные безделушки, благо, что материал дармовой и сам шёл в руки.
  [5] - Тайлен - эльфийский чин, соответствующий чину лейтенанта.
  [6] - Эль риа, диамо файри - рождённым ползать, не дано летать. Примерно такой перевод с высокоэльфийского.
  [7] - Гленцен - столица Эдайна.
  
  
  
  
  
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"