"Дерьмо", - единственная мысль, вертевшаяся в голове районного инспектора Набокова, не давала ему покоя. Пахло кровью, плесенью и свежей человечиной - запахом, к которому Набоков уже успел привыкнуть за последние две недели.
Следственная комиссия покинула помещение уже полчаса назад, но инспектор решил остаться на месте преступления ещё ненадолго.
Доктор был мастером своего дела и совершенно хладнокровно копался в теле очередной жертвы, любовно раскладывая по пакетикам разваленные по полу органы. Мало сказать, разваленные: всё тело было искромсано вдоль и поперёк, глаза вырезаны, сердце отсутствовало. Это обстоятельство особенно пугало инспектора.
Когда имеешь дело с нормальным человеком, пусть даже самым наиопаснейшим преступником, которого только можно вообразить, то всегда можно предугадать его следующие действия. Все шаги, все поступки нормального человека логичны и поддаются объяснению.
Но когда дело касается психа, то тут всё непредсказуемо. Мотивы преступления почти всегда отсутствуют, последовательность его действий непонятна. Их вычислить невозможно, и остаётся надеяться только на улики. На них-то Набоков и надеялся.
Но на этот раз маньяк проявил осторожность и не оставил никаких следов, впрочем, как и в трёх предыдущих случаях. Имелось четыре трупа, четыре разделанных человека, весь район стоит на ушах, дело ведётся третью неделю и нет никаких зацепок, которые могли бы что-то объяснить, что-то подсказать; нет ни отпечатков пальцев на одежде, нет следов грязи на подоконнике; ни один волосок, ни одна пылинка, которая могла бы принадлежать преступнику не была обнаружена на полу; хотя жертва и сопротивлялась, но под её ногтями также ничего не было обнаружено.
Инспектор прохаживался вдоль стенки и размышлял. Все предыдущие разы убийства были совершены на улице, а это по каким-то причинам в помещении. То, что все они были совершены одним человеком, Набоков даже и не сомневался.
Промежутки между убийствами были разные, и время происшествия также весьма различалось. Однако был весьма любопытен тот факт, что во второй раз преступник предпочёл совершить своё дело днём, а не ночью или вечером, как он делал это обычно. "Ночной мясник", как его окрестили газетчики, на этот раз не оправдал своё прозвище. Хотя несмотря на то, что он действовал в спешке, полиции и в этот раз не удалось узнать о преступнике ничего нового.
Набоков надел куртку поверх мундира и направился к выходу.
* * *
-Ну, как делишки? - спросил инспектора молодой человек, сидевший на скамейке в парке. Набоков содрогнулся от одной мысли, что на прошлой неделе в ста метрах от них из человека сделали нарезку.
-Да говно, - меланхолично ответил ему Набоков. -Не поймать этого "мясника" никак.
-Так уж и не поймать, - удивился молодой человек. -Неужели он ничего не оставляет?
-Да пойми ты, Дима, пойми! Мы на карачках ползали рядом с каждым трупом, всё обнюхивали, каждый кустик осматривали, и что? Я ничего не могу придумать, - сознался наконец инспектор. -Смотри.
Набоков достал из-под мышки тоненькую папочку и достал оттуда пачку фотокарточек. -Вот, это первая жертва... Видишь, лицо срезано. А это крупный план...
Глядя на фотографии, инспектору снова стало худо, и он отвернулся, чтобы не смотреть. А вот его собеседник с интересом рассмотрел каждую фотографию, особенно заинтересовавшись последней.
Достав лупу, он долго вглядывался в снимок. Набоков осторожно покосился на фотографию.
-Полагаю, нет сердца?
Инспектор посмотрел в глаза своего спутника и увидел в них тот самый блеск, который свидетельствовал о том, что он чрезвычайно возбуждён.
Набоков был знаком с Дмитрием Волошиным уже несколько лет, и тот пару раз помог ему в его делах. Человеком Волошин был очень скрытным, и все отзывались о нём по-разному. Ему было немногим больше двадцати, и в данный момент он читал какие-то лекции по физике в одном математическом лицее. Биографию своего друга инспектор знал плохо, но доверял ему всецело и знал, что тот никогда не ошибается.
-Да, - осторожно ответил инспектор, пытаясь понять, что так заинтересовало Волошина.
-Вот это уже мой профиль, - негромко заметил физик и встал со скамейки. За ним поднялся и Набоков.
-Эй, ты куда? - удивился он.
-Пошли, пройдёмся.
Инспектор покачал головой. Волошин был странным человеком, никуда никогда не торопился, любил пить кофе, слушать музыку и бездельничать. Это Набоков знал хорошо. Но иногда его знакомый словно срывался с цепи и куда-то мчался, хотя торопиться никуда не надо было. Все эти странности делали личность Дмитрия Волошина ещё более загадочной и интригующей.
-Как ты объясняешь, что одно из преступлений было совершено днём? - физик внимательно посмотрел на собеседника.
-Ну-у, - неуверенно протянул инспектор. - Это же сумасшедший! Что с него взять? Так уж ему захотелось.
-Да нет, мы имеем дело с вполне нормальным человеком, - усмехнулся Волошин. - По крайней мере, если он и свихнулся, то на другой почве.
-На какой же?
-Надеюсь, что я ошибаюсь, но мне кажется, что ваш "ночной мясник" - это просто-напросто сатанист.
-Сатанист? Здесь, сейчас? Но это же немыслимо!
-Ты думаешь?
-Ну конечно! - голос инспектора захлёбывался от возмущения. -В наше время, в нашем городе! Ещё скажите, что тут сейчас всё ещё сжигают ведьм на кострах!
-И скажу. Когда, по-вашему, было последнее публичное аутодафе?
-Ну, не помню. Кажется, последний процесс был в 1799 году в Германии, или когда-то тогда.
-А не желаете ли в 1997 году, в местечке Сен-Луиз во Франции?
Набоков даже поперхнулся.
-Когда? В 1997 году? И что, вы хотите сказать, что вот так просто сожгли человека? - инспектор сморщился и с недоверием посмотрел на Волошина.
-Ну, скажем, не просто так. Для начала его порезали на восемь частей, произвели возлияния Гиентурам и Гекате, после чего уже сожгли во имя Князя Тьмы.
-И что Князь?
-Видать, жертва не понравилась. Ну или ещё там чего. Но преступники были схвачены на месте преступления и осуждены на двадцать лет.
-Да уж, дело такое... Но это ведь во Франции, единичный случай!
-Значит, во Франции? Ну хорошо... В прошлом году под Санкт-Петербургом было найдено сатанинское капище. Помимо идолов и богохульных изображений, там были обнаружены кучи костей. В том числе и человеческих.
-Но почему "мясник" обязательно сатанист?
-Да вы сами посудите. Во-первых, методы. Псих наверняка бы наследил.
-Не скажи.
-Ладно, это не в счёт. Но органы? Наверняка они были нужны ему для какого-то обряда. Это первое. Далее... Даты, время и места преступлений. Наверняка это играло какую-то важную роль для преступника. Так, когда было первое убийство?
-Двадцатого, во вторник.
-Утром?
-На рассвете.
-Отлично... А второе?
-Через три дня. И следующее - через неделю.
-Хмм... - Волошин нагнул голову и глубоко задумался. - Интересный алгоритм, очень... Разве что... Слушай! - он резко вскинул голову и демонично посмотрел на Набокова. Тот даже отшатнулся. - А последнее, значит ровно через четыре дня?
-Чёрт возьми, откуда ты знаешь?
-М-да... Не даром у меня "пять" по астрономии была в школе. Последовательность преступлений элементарна, я мог бы догадаться и раньше. "Мясник" убивает очередную жертву в тот момент, когда линию Ориона пересекает Юпитер.
-Чего?
-Ну, короче, в определённые моменты. Так что теперь понятно, почему одно из убийств произошло днём - ведь именно тогда Юпитер в очередной раз состоял в противостоянии с Бетельгейзе.
-То есть ты можешь сказать, когда будет следующее преступление? - инспектор резко остановился и встал прямо перед Волошиным. -Это так?
-Да, - коротко кивнул ему физик. И это произойдёт... Э... Через два дня, в два часа восемь минут. Ночи.
-Господи!... Набоков схватился за голову и вдруг спросил: -А ты точно уверен?
-Точнее не бывает.
-Ну, теперь поимка этого психопата ускорится... - радостно зашагал вперёд инспектор. -Поставим патрули, устроим засады...
-Нет, подожди. - Дмитрий Волошин положил руку на плечо Набокову. -Если мы не будем знать хотя бы приблизительного места преступления, то толку не будет никакого.
-Ну, как ты это узнаешь...- инспектор развёл руками, но с надеждой посмотрел на своего приятеля.
Тот задумался, посмотрел на небо. Там уже загорались звёзды - было весьма поздно.
-Хм...Юпитер.... Кажется, Ритуал Юпитера... Предпоследний период.... Да, точно...
Затем он резко повернулся к инспектору и спросил:
-Вы ведь обыскали всё помещение?
-Ну да, конечно, - даже удивился Набоков. -Даже стены простукивали...
-Нет, стены меня не волнуют. Вы осмотрели пол?
-Естественно.
-И ничего не обнаружили?
-Да нет, ничего.
-Так.... Тогда я смею сделать предположение, что в той комнате лежал ковёр.
Инспектор даже шарахнулся от Волошина.
-Небольшой, но толстый.... Возможно, прямоугольный, лежит в центре комнаты.... Причём тело лежало в стороне от ковра.
Набоков подозрительно посмотрел в сторону своего попутчика. Он уже давно привык к проницательности своего друга, но всё равно это часто его пугало.
Его тоже удивило тогда, что в маленьком складе в углу парка на полу лежит ковёр, и поэтому он хорошо его запомнил. С ковром Волошин едва ли мог угадать - скорее всего, догадался, но как?
-Почему обязательно в центре, а не в углу?
-Ритуал Юпитера проводится в центре помещения.
-А почему тело не на ковре?
-Потому что если бы наш приятель сначала распотрошил бы свою жертву на ковре, а потом оттащил бы в сторону, то ковёр был бы в крови, и это действие не имело бы смысла.
Инспектор понял, что перегнул с расспросами, но всё же спросил:
-А про ковёр ты всё-таки откуда узнал?
-А вы под ковёр заглядывали?
-Ну, вообще-то да.
-Вообще или не вообще?
-Да, смотрели.
-Но, конечно же, не очень внимательно?
-Слушай, может, если ты такой умный, то скажешь, нам там следовало искать?- съехидничал Набоков
Волошин невозмутимо ответил:
-Карбид углерода, смоляную крошку и чёрную серу.
Тут инспектор наконец не выдержал и, громко ругнувшись, задал вопрос, волнующий его уже последние полчаса:
-Слушай, а откуда ты всё это знаешь?
Волошин улыбнулся:
-Что "всё"?
-А то. Про Юпитер, про ковёр, про даты и, наконец, про этот карбид чёртов. А?
Некоторое время физик шёл, грустно улыбаясь, бок о бок с инспектором. Затем, когда тот уже подумал, что Волошин и забыл про его вопрос, тот вздохнул и сказал:
-Давай не сейчас, а? Потом я тебе всё объясню. Ты задал вопрос, ответ на который я уже не один год пытаюсь выбросить из головы.
После этого они ещё некоторое время шли молча. Наконец, Волошин остановился и сказал:
-Ну, я тебе дал кучу подсказок. Теперь это уже не дело, а так, пустяк, выеденного яйца не стоит. Хотя.... А слушай, ты не мог бы организовать мне поход в тот склад, а?
-Да запросто, хоть сейчас!
Несмотря на то, что пошёл дождь, до места добрались за пятнадцать минут.
Показав удостоверение, инспектор в сопровождении Дмитрия Волошина зашёл внутрь.
Не церемонясь и даже не посмотрев на тот угол, где был разделан уборщик, физик опустился на колени и откинул ковёр. Рядом подсел Набоков.
-Ага, вот. - Снова достав лупу, Волошин оглядел доски. На них не было видно ничего, кроме пяти круглых пятен на расстоянии около полуметра друг от друга. Внимательно изучив щель между досками, физик поддел пинцетом небольшой кусок чего-то чёрного и липкого.
-Чем пахнет?
-Серой? - предположил инспектор.
-Именно. Чёрные смоляные свечи. Да, я был прав...
Волошин рассмотрел маленький кусочек свечи, после чего аккуратно положил его в пакетик, поданный Набоковым.
-Ну, экспертиза всё это установит... А что дальше?
-Карта местности имеется?
-Конечно.
-Тога давай.
Инспектор порылся в папочке и вскоре извлёк оттуда небольшой лист бумаги.
-Видишь, где крестик стоит - там было убийство. Кольцо - это главная аллея, а всё внутри - это парк. А...
Волошин аккуратно сложил карту и отдал её Набокову.
-Всё, дело можно закрывать. И так всё понятно.
-Что понятно? - оторопел инспектор.
-Всё.
-Извольте объяснить...
-Пожалуйста.
Физик извлёк из кармана записную книжку, полистал её, нашёл чистый лист и нарисовал круг.
-Вот это - главная аллея. Внутри - парк. Вот я ставлю жирные точки, это места преступлений. Понятно?
-Ага...
-Теперь смотри. Я соединяю точки, и получается...
-Звезда!
-Пентаграмма, - поправил его физик. -Две точки внизу, две вверху, и не хватает одной на самой вершине, чтобы завершить фигуру. А кольцо - это как бы внешний круг пентаграммы. Именно поэтому последнее преступление было совершено в помещении склада, так как он стоял на месте очередной точки. Преступник забрался сюда и караулил, пока несчастный уборщик не зашёл внутрь. Так что, инспектор, берите теперь вашего сатаниста.
-Как? - не понял Набоков.
-Послезавтра, в два часа восемь минут идите к... - он развернул карту, глянул на масштаб, что-то подсчитал - ...к Летнему прудику. Что тут находится? - спросил он, показывая пальцем в точку на самом верху парка.
-Беседка, - оторопело ответил ему инспектор.
-Ну вот, отлично! Идите к беседке, возьмите пару человек для подмоги и караульте. И всех, кто там будет находиться в два часа семь минут, немедля арестовывайте. Один будет жертвой, а другой - преступником. Кто есть кто, опознаете после - уж это-то совсем просто.
-Господи... -только и прошептал инспектор. Только сегодня утром он ломал голову на этой загадочной серией преступлений, а теперь вот оно, решение, простое и понятное!
Набоков схватил руку своего друга и начал её усердно трясти.
-Ну, я и не знаю, как тебя благодарить, - говорил он. -Послезавтра поймаем сатаниста, а потом...
Волошин аккуратно разжал руку инспектора и улыбнулся.
-Боюсь, вашего чародея вы будете ловить одни, - виновато сказал он. -Меня ждут мои студенты и доклад по термостатике.
-Но... - челюсть Набокова даже отвисла от удивления. -Но ведь это ты всё раскрыл!
Волошин похлопал его по плечу.
-Мне просто повезло, что я хорошо разбираюсь в оккультизме, - сказал он. - А так я бы ничем не смог бы помочь тебе. Ну, спасибо за интересный вечер. Пока.
Инспектор так и остался стоять посреди аллеи. Уже у самого выхода из парка Волошин обернулся и помахал ему рукой.
-Если ещё какие вопросы будут, звони в любое время! - прокричал он и смешался с толпой.
"Да, ну и прогулочка", - подумал Набоков. "Всё-таки странный он очень, этот Волошин. Но, чёрт, умён... Очень умён."
С этими мыслями главный районный инспектор зашагал домой, чтобы написать подробный отчёт начальству.