Лица, лица, лица, лица, сплошные лица! Красные, сиреневые, голубые, зеленые и даже совершенно непонятного цвета, отдаленно напоминающего тихий плеск волны на закате последнего дня, когда Будоа-Бодуа впервые увидел Его, тогда еще невредимо живого и потенциально великого. Лица, лица, лица и снова лица. Хоть бы ради смеха какая-нибудь рука или нога. На худой конец ухо. Хотя бы левое, хотя бы женское. Хотя бы пластиковое. Но Драбокоперапец неумолим. Его бесполезно уговаривать. Его бесполезно просить. Его можно только уничтожить и положить этим конец бесконечным лицам, пресечь их на корню, стереть в блоке памяти нескончаемый ряд этих личин - равнодушных, бесстрастных, неувядающих. Но Драбокоперапец неуничтожим. Он вечен. Он бесконечен, потому что не имеет начала. Потому что нельзя уничтожить то, чего нет. Потому что причина идет впереди следствия, расчищая ему дорогу, не ведая того, что случится по ее прихоти, но вопреки тягучему неохватному желанию самого низменного инстинкта во Вселенной. И значит - лица, лица, лица, лица, бесконечные лица, снова эти лица!
Сколько же времени прошло с тех пор? Как только Будоа-Бодуа подумала о времени, протяжный гул где-то в глубине Первой Камеры стремительно затих. Время. Время... Оно дробилось на миллиарды независимых капелек, разлеталось со скоростью звука, вновь сливалось и обрушивалось сплошным потоком, приносящим прохладу забвения и окрашивая все вокруг розовым цветом надежды. Но уже в следующее мгновение оно вновь разлеталось в бесконечные дали воображения, обнажая гулкую пустоту темного пространства оставленной разумом черепной коробки. Сколько же так она еще выдержит? Сколько же периодов ненасытного послелуния будет продолжаться эта пытка публичным одиночеством? Почему? Почему, черт возьми?! Ведь Будоа-Бодуа ни в чем не виновата, хотя и нарушила Пятый Пункт Традиционного Устава. Но разве же это повод доводить дело до крайних мер? Разве ж это повод уничтожать одним махом все то, что было тщательно отобрано и любовно сохранено? Или нет в жизни счастья? А для чего же тогда создан человек? Для чего же тогда птицы и полет? И красота ли спасет мир?
- Перед употреблением взболтать!
- Что ты сказал?
- Перед употреблением взболтать.
- Взболтать?!
- Да.
Пауза.
- Ну?
Снова пауза.
- Говори! Молчание работает против тебя.
Кривая усмешка:
- Молчание золото? Или молчание ягнят?
Взрыв хохота. Мелкие осколки обиды впиваются в пятки.
- Послушай. Это было давно. Нас с тобой еще не было в Лучистой Системе. Драбокоперапец еще только учился управлять Великим Жезлом. И все было совсем не так, как рассказывают нам кастрированные учебники. Все было иначе. Но неужели ты не понимаешь, что мы все обречены? Рожденный ползать летает плохо. Он и плавает отвратительно. Если только не полное говно. Неужели ты этого не понимаешь?!
Молчание.
- Тогда зачем? Зачем тебе все это?!
Грохот взрыва оборвал Домешко. Грохот взрыва пресек его мысль, превратив ее в незаконченную вязь бесполезности. Домешко разбросало по всему Участку Толерантного Пищеблока, и засохшие кусочки его находили спустя долгие годы. Музей Покорения сначала принимал их, потом принимать перестал. Да и кому, если быть до конца откровенным, нужны засохшие кусочки разорванного в клочья самого заурядного тупинатора?
...Лица, лица, лица, бесконечные лица! Куда деваться от этих лиц?! Где от них скрыться? Лица, лица, лица, лица... "И от осени не спрятаться, не скрыться! Лица желтые, скажите, что вам снится?"...
- В соответствии с пятой поправкой Долблина-Морри Уложения о Поощрениях и Наказаниях третий помощник Старшего инструктора Будоа-Бодуа, регистрационный номер FHn-6459-2, приговаривается к семнадцати суткам интенсивной терапии. Приговор окончательный и может быть обжалован только в случае смерти наказуемого.
Обжалование приговора состоялось на третьи сутки.
Выписка из Большой Космической Энциклопедии.
"Будоа-Бодуа (р. н. FHn-6459-2) - первая мифическая жертва пятой поправки Долблина-Морри. Скончалась в период выхода одиннадцатой планеты из-под контроля Лучистой Системы. Именем Б.-Б. названа скамейка в сквере Героев".